Главная страница | Легкая проза | Хтонь в пальто. Какими мы стали

Хтонь в пальто. Какими мы стали
Ирина Иванова
Red Violet. Больше чем магияМИФ Проза
Продолжение бестселлера Ирины Ивановой «Хтонь в пальто». Уютная и теплая история с атмосферными черно-белыми иллюстрациями, чтение которой ощущается как объятие.
Во второй части трилогии хтони не носят пальто, не пьют литрами чай, но все так же говорят по душам за чашкой кофе, валяют дурака и гуляют по городу.
Кто-то из хтонического агентства оставляет должность работника, чтобы стать гордым заместителем генерального директора. Кто-то радостно откликается на вакансию оператора. Кто-то уходит в декрет. Но не все так просто: на стажировку в полюбившуюся хтоням кофейню приходит парень, который видит их чудовищные облики. Хтони вынуждены вновь столкнуться со старыми врагами – как в воспоминаниях, так и лицом к лицу.

От автора
Кто не думал, что у «Хтони в пальто» будет продолжение? В первую очередь, я сама. Но кое-какие персонажи нагло влезли ко мне в голову: «Эй, стоять, мы не договорили!» – и пришлось писать вторую часть. Спойлер: не договорили они настолько, что будет ещё и третья.
Весна и лето – время активного роста. Вот и персонажи в этой книге, действия которой как раз начинаются летом, растут. Все это происходит на фоне традиционных странных заказов – от желания обсудить некий вопрос именно с хтонью до просьбы взглянуть на внутренний хаос, – прогулок по городу и разговоров по душам на кухнях и в кофейнях. Я постаралась сохранить формат и атмосферу первой части. Думаю, так и должны выглядеть циклы.

Для кого эта книга
Для тех, кому хочется поднять себе настроение.
Для поклонников уютных и теплых историй.
Для тех, кому полюбились милые хтони из первой части.

Ирина Иванова
Хтонь в пальто. Какими мы стали

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Иванова И., 2024
© Оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2024
* * *


Посвящается любителям читать аморальную литературу под двойной карамельный фраппучино с маршмеллоу, а также тем, кто категорически против всего перечисленного


Плейлист


Пикник – Дивись же, какими мы стали!
АлоэВера – Чтобы целоваться
Atlantida Project – Бездна
Дайте танк (!) – Бесы
Гарри Бардин и Татьяна Канаева – Песня кота Базилио и лисы Алисы (из к/ф «Буратино»)
Skrizhali – А мы не ангелы
Пикник – Злая кровь
Пикник – Только не плачь, палач
Серафим и Михаил Сидоренко – Папа бы мной гордился
Борис Гребенщиков – Темный как ночь
Asper X – Ты будешь гореть в аду
Олег Медведев – Отпуск
Аквариум – Кусок жизни
Король и Шут – Звонок
Олег Медведев и Роман Филиппов – Чужие сны
Хелависа – Дорога в огонь
Nautilus Pompilius – Матерь богов
Пикник – Мы как трепетные птицы
Ольга Арефьева и Ковчег – А и Б
Дом Кукол – Ходить по небу
Немного Нервно – Габриэль
Nautilus Pompilius – Прогулки по воде
Delta Rae – Bottom of the River
Пикник – Нигредо
Лестница Эшера – Проводник
Операция Пластилин – Маяк
Эдипов комплекс feat. Fool’s Garden – All that I can see
Травы Ветра – Мы были всегда
Кукрыниксы – Семидесятники


https://www.mann-ivanov-ferber.ru/qr-kod/xton-v-palto-kakimi-my-stali-pleilist/ (https://www.mann-ivanov-ferber.ru/qr-kod/xton-v-palto-kakimi-my-stali-pleilist/)

Take eat easy


– Здравствуйте, агентство «Хтонь в пальто» слушает.
– А это правда, что у вас можно выпить чай с хтонью?
– Да, хтонь может приехать куда нуж…
– И даже хтонический облик посмотреть?
– Если будете достаточно вежливыми.
– Ой, да, извините, что перебила. Можно тогда заказать хтонь?
– Конечно. Слушаю имя и адрес.


«Привет. Надо поговорить, лучше очно. Когда можешь заскочить на север?»
Вик то блокирует телефон, то снова заглядывает в мессенджер; перечитывает сообщение по второму, пятому, десятому разу. Гор никогда не пишет лично – значит, дело серьезное.
Недостаточно вежливо поздоровался с заказчиком? Слишком грубо сожрал? Пил чай на «отвали»? Но выговор можно передать через Санну или Криса, зачем звать в офис? Неужели все так плохо, что собираются увольнять?
От неопределенности хочется выть – поэтому Вик открывает мессенджер и пишет: «Хоть сегодня после смены, если это не поздно. Или завтра, у меня выходной».
Отправить. Выдохнуть. Откинуться к спинке стула. И тут же подскочить, потому что в комнату заглядывает Санна.
– Я знаю, ты не любишь чаепития, но больше никого нет, и адрес буквально под носом…
– Можно подумать, я имею право не соглашаться, – ухмыляется Вик. – Давай распечатку: уж выпью чаю, не помру.
Помереть грозит скорее от волнения. А чай – ерунда.


– Слушайте, никогда не пила чай с хтонью!
«Какое оригинальное приветствие!» – хмыкает Вик. И тут же отвешивает себе мысленный подзатыльник: что за грубость? Неудивительно, что Гор зовет на разговор: если однажды брякнул подобное вслух…
В городе не так много людей, которые обращались в агентство за чаепитием, хоть иногда и кажется, что за восемь лет хтони выпили чай со всеми, с кем могли. И уж точно никто не обязан соответствовать его личным представлениям об оригинальности.
Поэтому Вик, тряхнув головой, улыбается:
– Все бывает впервые. Вы Кристина, верно?
И мельком оглядывает прихожую: никогда не надоест совать нос в чужую жизнь! Нет, не чтобы сделать выводы: бардак, мол, в квартире – значит, бардак и в голове, неудивительно. Просто понаблюдать.
На вешалке пара курток, обуви в подставке три пары – кажется, Кристина живет одна. Своя квартира или снимает? Персиковая краска на стенах свежая, будто недавно сделали ремонт, – и это говорит ровно ни о чем: красить можно и для себя, и для сдачи. Тем более люди в таком возрасте вовсю обзаводятся ипотеками; это он валяет дурака и не спешит пускать корни.
Хотя вот этот бордовый пуфик выбивается из общей гаммы – но идеально подходит к малиновым штанам Кристины. Может, она не согласилась с хозяйской мебелью и решила добавить от себя яркую деталь?..
«Три секунды знакомы, а ты уже все понял про стиль! – фыркает внутренний голос. – Тоже мне великий дизайнер!»
И правда, зафантазировался.
– Можно на «ты». – Кристина сплетает пальцы в замок, ощутимо нервничая.
Ого, какие длинные ногти! И удобно ей?
– А я Вик, тоже на «ты». Скажи, пожалуйста, где ванная и где кухня. Рассыпной чай есть? Если в пакетиках – ничего страшного; просто мой друг говорил, что рассыпной – он душевнее…
Чай оказывается черным, с имбирем и манго. Сверившись с рекомендациями на упаковке, Вик засыпает его во френч-пресс и заливает водой, а сам усаживается в мягкий уголок напротив Кристины.
– Итак. Почему именно хтонь?
– Нам в офис кто-то притащил кучу ваших визиток – тех забавных, которые «Хтонь на любой вкус и цвет». Пошутили, посмеялись, а я решила: почему бы не попробовать? Деньги позволяют, да и чаепитие – это безопасно. Я ведь, – она опускает глаза, – живой хтони никогда не видела. Ну, в хтоническом облике.
– Так тебе еще и облик показать? – шутливо возмущается Вик. – Вот это запросы!
Мгновенно покраснев, Кристина бормочет:
– Если это нагло…
– Да я смеюсь, – успокаивает Вик. – Покажу все что хочешь. – И прикусывает язык, осознав, что прозвучало это двусмысленно. Или нет?
В любом случае что-то он разошелся. Надо взять себя в руки, вдохнуть-выдохнуть и превратиться в приличного человека или хотя бы такую маску нацепить. Точнее, в приличную хтонь: попросили же облик показать.
А как тут не разойтись, когда мечется в голове колючая мысль: «Меня хочет видеть Гор. Мы будем серьезно говорить. Возможно, меня уволят»? И сколько ни отпихивай ее в дальний угол сознания, ладони остаются влажными.
Чай почти заварился – поэтому Вик предлагает:
– Давай прямо сейчас покажусь, а потом будем говорить про всякую ерунду? Или не про ерунду, тут как захочешь.
Кристина часто кивает – и снова сплетает пальцы в замок, стискивая так, что белеют костяшки. Какая нервная девушка! А уж казалось бы, ей-то чего волноваться: сиди да смотри.
Или дело не в хтоническом облике – а в той проблеме, которая гложет изнутри? Что ж, на спокойное чаепитие даже не рассчитывал.


Вид шестилапого чудища с головой шакала впечатляет всех. Кристина исключением не становится – восторженно шепчет:
– Вот это зверь! Можно погладить?
И глаза у нее чуть-чуть не превращаются в сердечки.
Конечно, Вик позволяет: вежливому человеку почему бы не позволить? Хотя заказчики бывают разные: кто-то даже пальцем не коснется, а кто-то не постесняется в рот полезть; и с первого взгляда не угадаешь, что тебя ждет.
Но Кристина и правда вежливая: неуверенно гладит по спине, словно ребенок, впервые встретивший собаку и не понимающий до конца, что с ней делать; а получив одобрительный кивок, чешет за ухом. Вик охотно виляет хвостом: приятно, черт возьми!
Правда, с лаской Лии и Лютого это не сравнится – они не просто «приятно» гладят, а словно уговаривают: «Хватит тревожиться, дергаться и выдумывать срочные дела. Ляг, расслабься, засыпай; а мы постережем твой сон».
– Хорошо, наверное, быть хтонью.
– Человеком – тоже. Но, – Вик ухмыляется, – я бы ни за что от хтоничности не отказался.
А ведь сколько лет назад пел совсем по-другому!
Он превращается обратно, поправляет рубашку и кивает:
– Вот и чай как раз готов.
Оказывается, именно горьковато-острого чая с привкусом манго и не хватало для счастья в хмурый день; надо же, как все просто! Правда, брякнувший в рюкзаке телефон пошатывает душевное равновесие: вдруг это Гор ответил? Но Вик медленно вдыхает, медленно выдыхает и улыбается Кристине, от которой фонит любопытством:
– Спрашивай о чем угодно.
В конце концов, он сейчас на заказе – и весь мир подождет.


Кристина с готовностью заваливает вопросами: каково быть хтонью, что за работа у хтони в пальто, какими были самые странные заказы, как вообще занесло в эту сферу. Вик едва успевает отвечать: тараторит она будь здоров, беззастенчиво перебивая в запале.
Но чем дальше, тем гуще туча ее сомнений. Болтать с заказчиками Вик не любит – слушать о чужих проблемах гораздо интереснее, чем рассказывать о себе; но ведь надо как-то к этим проблемам перейти?.. Поэтому, пропустив несколько торопливых вопросов, он заглядывает в глаза:
– Давай-ка признавайся, что тебя гложет.
Поперхнувшись очередным «А как?..», Кристина придвигает кружку, словно отгораживаясь от проницательного собеседника.
– Да это ерунда, не стоит… Хотя… Мне повышение предложили. – Щеки у нее розовеют.
Вик присвистывает:
– Так это ж круто!
– Еще как! Полгода всего работаю, и тут вот. Но… – Помявшись, она дергает плечами: – Я разве достойна? А если я не справлюсь?
Ага, вот в чем проблема! Синдром самозванки, который прямо-таки требует высосать из пальца недостойность и отгораживаться ей от любых интересных предложений – а то вдруг все как поймут, что ты только притворяешься хорошей сотрудницей, подругой, матерью, женой… Та еще дрянь.
– Предложили – значит, достойна.
– А если это проверка?
– Да кто так проверяет?
Уверенный тон не помогает – в сомнения вплетается… О, надо же!
– Погоди-ка! Ладно бы ты не хотела, но я же вижу, как ярко ты хочешь! Только будто… ждешь разрешения со стороны?..
– Нет! – вскидывается Кристина. И тут же опускает плечи и съеживается, будто пытаясь спрятаться в кружке с остатками чая. – То есть… Ну я правда не могу. Это нагло.
– Решать, что делать со своей жизнью, – нагло?
– Не просто решать, а собираться занять место, которого не достоин! – Она опускает плечи. – Я же… я мало работаю. Вот мои коллеги…
– У вас повышают исключительно за стаж? Или все-таки профессиональные навыки считаются?
– Н-не знаю, я не спрашивала…
– Ну и с чего тогда взяла, что ты, отработавшая полгода, недостойна повышения?
Кристина, насупившись, утыкается в кружку. Кажется, аргументы у нее закончились, но желание спорить никуда не делось – как, впрочем, и сомнения. Какая упрямая девушка!
«А я все равно упрямее», – ухмыляется Вик. И предлагает:
– Может, расскажешь, почему же ты недостойна? У тебя ведь припасена целая куча объективных фактов, правда?
Думает – почувствует легкую издевку и обидится. Но Кристина, кажется, и правда мысленно перебирает причины.
– Ну… Например, я на работе комиксы читаю и с друзьями переписываюсь.
– Вместо дел, которые должна делать?
– Нет, когда всё закончу, но…
– А вот без «но»! – обрывает Вик. – Ты сделала дела – можешь отдыхать. Или ты обязана придумывать себе задания?
Кристина мотает головой:
– Нам приносят… а, ладно, это уже детали. Я и правда не обязана. – Растерявшись, она хлопает глазами, будто не веря, что могла такое сказать.
А сомнения бледнеют, из тучи превращаясь в туман – пока стоящий плотной стеной, но подождите, сейчас-сейчас…
– Ита-ак, – хитро напоминает Вик, – что там дальше по пунктам? Что еще такого ты делаешь или не делаешь?
Сначала она хмурится – и тут же улыбается – и снова хмурится. Плотная стена тумана расплывается перистыми облаками, но не спешит улетать. Так, ну и зачем в нее вцепляться?
– Я не понимаю, – извиняется Кристина. – Я не думаю дома о работе, но я и не должна. Я не выкладываюсь на сто процентов, но такого требования и не было; разбираюсь с делами не за пять минут, а постепенно, но никто и не гонит. Это что, получается, я все делаю хорошо?..
– Сюрпри-из! – Вик разводит руками. – Ты достойна повышения!
– Но я не могу! – морщится она. – Мне… мне перед коллегами неловко. Я же знаю, как выгляжу со стороны: типичная наманикюренная блондинка, то по клавиатуре стучу, то с бумажками бегаю… И проработала всего полгода; ну, я говорила уже. Что они скажут? Вдруг они мечтали о повышении, а тут я?
Была бы Кристина знакомой или подругой – закатил бы глаза и зарычал: да сколько можно выдумывать причины для отказа? Но с заказчиками так нельзя; поэтому Вик только тяжело вздыхает.
А может, к черту церемонии и уговоры? Взять и содрать все, что заставляет сомневаться!
Хтоническая сторона, откликнувшись на желание, вмиг оказывается рядом с Кристиной, обнимает ее четырьмя лапами и… нет, не обнажает зубы – склоняется к уху и шепчет, вкладывая в голос многотонную уверенность, чтобы даже зародыши сомнений раздавить: «Позволь миру принести тебе добро. Поверь в то хорошее, что думают о тебе другие. Рискни: отступить ты сможешь всегда, а вот когда еще попробовать удастся? И помни: если кажется, что ты всех ловко обманула, так продолжай обманывать! Раз остальные не спешат твой обман вскрывать – значит, их все устраивает».
Словами сдирать тоже можно.
– Ты… – Она растерянно хмурится: как, мол, я тебя услышала, если ты и рта не раскрывал?
– Я, – ухмыляется Вик. И поясняет: – Ты не сошла с ума, я правда говорил, но через хтоническую сторону – так обычно лучше доходит. Вот и скажи: прониклась, нет?
Кристина, прислушавшись к себе, напряженно кивает:
– Кажется, да. По крайней мере, я готова согласиться; хотя и вряд ли…
– Слушай, – перебивает Вик, – коллегам ты свое повышение все равно не передашь. Так что возьми и попробуй, а дальше практика покажет. И представь, как будет круто, если – когда! – ты справишься. – Он подмигивает, и покрасневшая Кристина, подскочив, щелкает кнопкой чайника.
Вот от сомнений и остался тонкий дым, который развеивается на глазах. Работа сделана. Поэтому, пробормотав: «Извини», Вик лезет за телефоном – нет больше сил терпеть.
«Приезжай после смены. Буду ждать».


– Привет! – Вик бесцеремонно, не стучась, заглядывает в кабинет. – Можно?
Гор улыбается из-за ноутбука:
– Заходи и садись.
Устроившись на ближайшем стуле, Вик сплетает пальцы в замок, невольно вспоминая Кристину с ее длинными ногтями, и приподнимает брови: я весь внимание.
– Ты с нами пять лет, верно? – По всегда спокойному лицу Гора непонятно, похвалить он собирается или отчитать. – Опытный сотрудник, имеешь разрешение на пожирание… Как насчет повышения?
Вырывается нервный смешок: не ослышался? Заказ, выходит, пророческим был?
– А почему я? И… и на кого, в смысле куда повышаться?
– А почему нет? У нас освобождается вакансия зама; будешь поставщиков пинать и хтоней собеседовать.
Погодите, замом была Валерия – с ней что-то случилось?
– Валерия в порядке, – успокаивает Гор. Неужели на лице все не просто написано – выведено огромными светящимися буквами? – Мы ждем ребенка, и ей скоро будет не до работы.
Ребенка? У них будет маленькая хтонь? Вот это новости! И не побоялись, что при всем многообразии хтонических форм не хватит глаз, чтобы следить и за агентством, и за малышом?..
– Ничего себе, – бормочет Вик, поддергивая рукава рубашки. – В смысле поздравляю, конечно, а… почему не Славу? Ну, замом. Она еще дольше работает.
– Да я предлагал. – Гор то ли досадливо поджимает губы, то ли пытается не смеяться. – А она сказала, что ей больше нравится быть тренером и вообще ты лучше справишься.
Вик чуть не подскакивает: лучше справится? С чего это Слава взяла? В свое время на практике захвалила, а теперь начальству уши прожужжала тем, какой он замечательный?
Вот предательница, нет бы самой замом пойти – на него кивает! Да он же.
Стоп-стоп, а что Кристине говорил? Поверь в то хорошее, что думают о тебе другие! И рискни шагнуть вперед, ведь вернуться будет не так уж сложно – по крайней мере, в этой-то ситуации.
Правда, придется перебраться сюда, на север; и больше никаких заказов, перекидываний подушками, совместных чае- и кофепитий… Но у всего есть цена, да? Хочешь идти в новое – будь добр расстаться со старым.
А хочет ли он идти? Страшно до влажных ладоней – но, черт возьми, интересно же! Или все-таки…
Эх, вот бы кто-нибудь его тучу сомнений разогнал!
– Ты не бойся, – словно в ответ на мысленную просьбу успокаивает Гор. – Мы всё расскажем, всему научим; не будем сразу в воду толкать: плывите, сосиски. Да, и если тебе нужно – подумай какое-то время.
– Я бы подумал, да, – кивает Вик. – Оно и хочется, и колется, и… Слушай, это очень смешно, но я сейчас на заказе девушку убеждал согласиться на повышение. А сам сижу и трясусь.
Гор улыбается:
– Считай, судьба в твоем же лице дала тебе совет. Но ладно, я не настаиваю; напиши через пару дней, идет? А теперь отдыхай.
Из офиса Вик вываливается, придерживая за виски идущую кругом голову. Его! Сделать замом! Это какое-то безумие!
Или не безумие, а самое логичное решение: кого еще делать замом, как не одного из самых опытных сотрудников?.. Проработавшая полгода Кристина все-таки согласилась надкусить это пугающее блюдо под названием «Повышение» – а он, древняя зубастая хтонь, даже пасть раскрыть не решается. Ну не смешно ли?
Ладно, завтра выходной – вот завтра и взвесит все плюсы и минусы. А пока – домой, выполнять приказ начальства, то есть валяться в кровати и отдыхать.
На ходу вытаскивая наушники, Вик направляется к метро. Нет, вы подумайте: его – и замом! С ума сойти!



Внутренние витражи


– Здрасьте, «Хтонь в пальто» слушает!
– Здравствуйте! Пожалуйста, не вешайте трубку, хотя моя просьба может показаться вам странной или даже глупой…
– О, не волнуйтесь, мы выслушиваем просьбы любой степени глупости!
– Вы, возможно, отправите меня к психологу, но я бы хотел поговорить с хтонью. Понимаете, у меня внутри – война. Не настоящая, конечно, просто… я не могу подобрать другого слова. Закручивающийся тревожный хаос. Психологи, наверное, не работают с хаосом, а вот хтони… К вам можно с таким обратиться?
– Интересный у вас запрос; с таким бы и правда к психологу. Но не отключайтесь, я уточню, сможет ли кто-то взяться за ваш заказ.
– Спасибо!
– Да не за что пока.
– Ну как же? За то, что не послали.


Пару дней назад Вик ушел на север – учиться быть замом. И без него на точке… не то чтобы плохо, но совсем не так, как с ним. Никто не распевает детские песенки, не требует играть в города, не приносит с утра кофе. И смертью здесь почти не пахнет.
Вздохнув, Лия подтягивает повыше воротник водолазки. Она пробовала отвлечься, почитать книгу: Лютый посоветовал городское фэнтези с интригующим названием «Смотри сквозь туман»; но не пошло. Не то настроение.
К хорошему быстро привыкаешь – и с трудом отвыкаешь. Наверное, поэтому на душе паршиво? Или дело в мерзкой мороси за окном, которая так и шепчет: «Давай, похандри всласть, ни в каких мрачных мыслях себе не отказывай»?..
Завернуться бы в одеяло, забиться в угол, задремать – и проснуться там, где будет хорошо. Под боком у Вика, например. Интересно, ему тоже тоскливо?
В комнату заглядывает Крис в спущенных на шею наушниках. Судя по закушенной губе, заказ попался непростой.
– Возьмешься? Там… уф, все сумбурно, как бы сформулировать… Короче, парень, по-моему, в себе запутался, говорит что-то про внутреннюю войну и тревожный хаос. Может, ты съездишь и посмотришь?
Лия приподнимает брови: еще один оригинальный запрос? Свидание с собой, проблема украденного времени, корни которой растут из бешеного трудоголизма… Чем дальше, тем глубже в психологию; хоть дополнительное образование получай, чтобы грамотно работать. А то в процессе распутывания хитрого узора чувств заденешь ниточку, а та растяжкой окажется. Ба-бах! – и останутся от вас с заказчиком только рожки да ножки.
Подергать, что ли, Гора на предмет углубленных курсов? Или Вику сказать: пускай намекнет, все равно теперь тесно общается.
Но это – потом, а что сейчас-то делать? Брать или не брать? Вытянет такой заказ, когда на душе унылая серость?
«Эй, взгляни с другой стороны: когда последний раз было что-то настолько же интересное? И ты собираешься пропустить все веселье из-за дурацкого желания сидеть на подоконнике, завернувшись в плед, и думать про Вика?»
– Так что?.. – напоминает Крис, нервно проворачивая в ухе сережку.
– Я возьмусь, – кивает Лия. – Надо же кому-то полюбоваться на этот внутренний хаос; а то он там, бедный, наверняка заскучал.
А по пути можно выпить кофе и, встряхнувшись, написать Вику: «Давай встретимся?» Нечего унывать.


– Давайте сразу условимся: у меня нет психологического образования, поэтому я буду говорить на чисто обывательском уровне.
Эту фразу Лия репетировала всю дорогу, надеясь, что голос не дрогнет в самый неподходящий момент. Всегда важно заранее очертить границы и обговорить детали, а уж на таком специфическом заказе – тем более. Вдруг все-таки ждут профессиональной помощи?
– Конечно, – коротко улыбается заказчик, парень неопределенного возраста с печальным лицом фарфоровой куклы, созданной не для игры, а для сидения на полке. – Я не совсем точно сформулировал при звонке: мне хочется не столько разобраться, сколько поделиться. Отразиться в ком-то со всем этим звоном и сиянием. Вы побудете моим зеркалом?
Сглотнув, Лия растерянно кивает. Какое у него своеобразное восприятие мира: будто в душе – куча разрозненных призм, и внешние события, проходя сквозь их грани, превращаются в причудливую игру света и тени. Обычно у людей – да и хтоней – внутреннее устройство более… цельное.
– Извините, что я так сразу. – Явно смутившись, он заправляет за ухо каштановый завиток и представляется: – Я Вадим. Пожалуйста, вешайте пальто и разувайтесь. Вот ваши тапочки.
– Я Лия. Давайте на «ты»?
– Как вам угодно, – снова короткая улыбка.
Своеобразное у него не только восприятие мира: как преувеличенно вежливо он говорит! Интересно, что же за тревожный хаос затаился внутри у такого исключительно аккуратного человека? Или как раз у таких хаос самый зубастый?
Проводив на кухню, Вадим предлагает кофе: не растворимый, а в джезве, с апельсином и пряностями. «Сварится за пять минут, у меня есть молоко и сливки, желаешь?» Несмотря на выпитый капучино, Лия желает; а пока Вадим увлеченно готовит, осматривается.
Квартира у него в старом фонде, еще дореволюционная, если память не подводит; и мебель тут под стать: потертый сервант со стеклянными дверцами, круглый стол, стулья с резными спинками. Вешалка в прихожей, кажется, тоже не особенно современная; и если заглянуть в комнату, оттуда непременно повеет стариной. Удивительно, что одет Вадим не в белую рубашку с кружевами, а в банальный синий свитер и флисовые штаны, – зато спина такая ровная, будто за макушку к потолку привязали.
Никаких активных действий до разговора – но любопытно до ужаса. Да и разве подсматривание одним глазком можно назвать активными действиями?..
Прищурившись, Лия вглядывается во внутренний мир Вадима и закусывает губу, пряча хищный оскал. Не рассмотрела сразу: там не призмы – целый калейдоскоп, и узор меняется от малейшего вздоха. Вот уж и правда тревожный хаос!
Интересно, что разбило его душу на сотню цветных осколков? Режутся они – или за много лет края затупились? Что будет, если туда пальцы запустить?..


Кофе изумительно пахнет апельсином и кажется не напитком даже – десертом. Особенно со сливками, которые Вадим любезно предлагает подогреть.
Отпив полчашки и лишь тогда сумев оторваться, Лия барабанит пальцами по столу (неужели от Вика нахваталась?).
– Значит, ты бы хотел поделиться своим хаосом?
– Именно, – кивает сидящий напротив Вадим. У него кофе без молока и без сахара; какой суровый молодой человек.
– Оке-ей, – привычно тянет Лия и осекается: чересчур современное слово так неуместно звучит в этой пропитанной временем квартире. – Тогда, может, расскажешь, как ощущаешь все эти сложные внутренние процессы? Или ты не словами делиться хотел?
И снова короткая улыбка на печальном фарфоровом лице:
– Меня вполне устроят слова.
Какой же он красивый: темноволосый, бледнокожий, с почти аристократическими манерами. И вместе с тем – хрупкий; дохнуть страшно, не то что коснуться. Из-за россыпи осколков внутри?..
– При звонке я назвал свои ощущения войной, но не имел в виду ярость и смерть. Скорее беспорядок и растерянность. Будто случилось землетрясение, и никто не пострадал, но разбился любимый мамин хрусталь. Мама плачет, а ты собираешь осколки, пальцы изрезаны в кровь, и вроде не больно, и тебе дела не было до хрусталя, но все равно это кажется страшной бедой. – Виновато улыбнувшись, Вадим поясняет: – Я не придумал этот образ для большей красочности моего рассказа. Он сам пришел, совершенно реальный, но в то же время взятый абсолютно точно не из моей жизни. Подобное происходит не в первый раз, и я понимаю, что с таким анамнезом пора к психологу или даже психиатру, но… Меня это не беспокоит, так, утомляет иногда. И при этом доставляет определенное удовольствие.
«Доставляет определенное удовольствие»… Ну и фразочки у него.
– А еще, бывает, одно-единственное слово обрушивает ворох ощущений: июльская жара, автобус, оттоптанные кроссовки, головная боль от духоты. Или, засыпая, слышишь визг тормозов за окном – и будто неоновым светом ударили по глазам, приходится зубы сжимать, чтобы не вывернуло. Или чувствуешь запах весенней травы, скользнувший в кабинет, и вот уже камни летят из-под копыт, ветер треплет гриву, всадник подгоняет: быстрее, быстрее!.. Тебе говорят: «Почему самостоятельную не пишешь?» А ты не помнишь, как ручку держать. – Вадим делает глоток кофе и хмурится: – Я, наверное, совсем непонятно говорю?
Щелк-щелк-щелк – складываются внутри новые цветные узоры.
– Да нет, вполне понятно, – пожимает плечами Лия. – Но можно еще какой-нибудь пример, если тебе несложно?
И прикусывает кончик языка – потому что просит не понимания ради, а исключительно удовольствия для. Уж очень вкусное у него восприятие мира.
Кивнув, Вадим задумывается всего на пару мгновений.
– Самое жуткое, наверное, – когда приходит чужая боль. Я не всегда понимаю, кто в меня отразился, но страдания испытываю такие, будто боль моя собственная. Сначала так и думал, кстати, но следов не оставалось, да и врачи ничего не находили. Поэтому теперь я в такие моменты спокоен – насколько можно быть спокойным, когда тебе вспарывают живот.
Сдержав порыв хищно облизнуться, Лия интересуется:
– А как давно ты ощущаешь мир через такие образы? Если, конечно, это не секрет.
Вадим, снова заправив за ухо непослушную прядь, пожимает плечами:
– Почему же секрет? Я таким родился. Мама говорит, я был странным ребенком, но в первом классе все прошло. А я просто научился молчать. – На этот раз он даже не улыбается, лишь приподнимает уголки губ. – До какого-то момента я искал тех, кто меня поймет, потом разочаровался. А на днях увидел на улице визитку вашего агентства и подумал: хтони ведь иначе воспринимают мир, вдруг мы с кем-нибудь да совпадем… внутренним хаосом.
Чем причудливее внутреннее устройство, тем интереснее жить – но тем сложнее найти того, кто отразил бы тебя, будто зеркало, кто разглядел бы в непривычной, пугающей картине мира захватывающую дух красоту. Иногда даже – кто бы просто принял и позволил быть настолько странным, насколько нужно.
Бедный одинокий мальчик.
Но как удачно сложились дороги его судьбы, приведя сюда, на встречу с хтонью, которая обожает рассматривать чужие души.
Лия допивает кофе – апельсин в конце ощущается особенно ярко – и оскаливается, теперь уже ничего не стесняясь.
– Ты позволишь мне сделать очень странную вещь?
– Еще страннее, чем моя просьба? – Несмотря на тень страха в глазах, Вадим искренне улыбается. – Или ты хочешь меня съесть? Зубы у тебя, конечно…
– Я не ем людей, – успокаивает Лия. Отодвигается от стола вместе со стулом, просит: – Сядь напротив.
И когда Вадим, придвинувшись, складывает руки на коленях, как примерный школьник, – она запускает когти ему в грудь.
Конечно, не настоящие – хтонические: как иначе трогать чужую душу? А душа и рада этим прикосновениям, этому вниманию – спустя столько лет одиночества. И Вадим рад: глаза у него вспыхивают и на бледных фарфоровых щеках проступает румянец.
Разноцветные осколки тянутся к когтям, будто гвозди – к магниту, шуршат, пересобираясь во все новые и новые узоры: смущение, любопытство, восторг.
«Какой же ты прекрасный», – щурится Лия, водя когтями у Вадима в груди. И ни тени лжи не падает на осколки – только искренний восхищенный свет.


– Не знаю, что ты делала, но я никогда такого не чувствовал!
Растрепанный, с жадным блеском в глазах и живым красным лицом, Вадим ничуть не похож на того хрупкого и одинокого парня, который сидел на этом стуле всего десять минут назад. Какие чудеса творит с людьми искреннее внимание! А главное – вовсе не обязательно каждый раз щупать когтями душу, есть десятки других способов; но этот – быстрее прочих.
– Я всего лишь побыла для тебя зеркалом, – улыбается Лия. – Подарила немного внимания и понимания. И знаешь… – Она прикусывает язык: о советах никто не просил, может, лучше промолчать?
Но Вадим поднимает брови, и приходится договорить:
– Я могу представить, как тебе больно каждый раз сталкиваться с глухими стенами и затылками. Но не переставай искать – и однажды встретишь открытую дверь и теплую улыбку. Где-нибудь в мире обязательно есть человек, рядом с которым можно быть собой – со всей внутренней войной и тревожным хаосом.
Заглянув в чашку с остатками кофе, Вадим признаётся:
– Тебе хочется верить. Может, однажды я наберусь смелости попробовать снова.
– А пока звони в наше агентство, – подмигивает Лия. – Буду рада еще с тобой поболтать.
В прихожей Вадим помогает надеть пальто, заботливо поправляет воротник и, задержав руку у лица, полусогнутым пальцем касается щеки. Прикусив язык, Лия спешно переводит тему – пока это прикосновение не превратилось во что-нибудь большее:
– Советую купить ловец солнца. Никогда такие не видел? – Вадим качает головой. – Поищи, тебе понравится. Вы чем-то похожи, как бы странно это ни звучало.
– Уж не страннее, чем весь сегодняшний день, правда?
Махнув на прощание, Лия выходит из квартиры со смесью восхищения и досады. Какой прекрасный мальчик, какой у него внутри калейдоскоп! Но как неосторожно она себя повела, рассыпав ложные намеки! Или все дело в щедро одаренной вниманием душе? Когда мир был холоден столько долгих лет, неудивительно испытать симпатию к первому же, кто по-настоящему тебя заметил.
Но эта мимолетная симпатия вряд ли перерастет во что-то большее – хотя бы потому, что встреча была первой и последней. А без постоянного взаимодействия откуда взяться… ну, например, той же влюбленности?..
В кармане вибрирует телефон, и Лия, взглянув на экран, широко улыбается.
«Давай, – пишет Вик. – Готов сорваться сразу после смены, ужасно по тебе скучаю».
Пускай Вадиму повезет найти того, кто восхитится не только его душой, но и человеческой частью! Как однажды повезло ей.

Как признаться хтони?


– Здрасьте, «Хтонь в пальто» слушает.
– Здравствуйте. А можно… можно у вашей хтони попросить совета в любовных делах?
– Попросить-то можно, но почему у хтони? Они не специализируются на любви.
– Так я про хтонь спросить хочу! У кого еще спрашивать?
– Убедили. Давайте имя и адрес, поможем чем сможем.


Оператор был прав: не стоило звонить в агентство. Напиши анонимный вопрос в любое подходящее сообщество, пускай в комментариях посоветуют! Зачем дергать хтоней только из-за того, что не можешь подобрать слова для признания?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70958026?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.