Главная страница | Современная русская литература | Ultraviolet

Ultraviolet
Aanng Vi!ks


В древней Иудее юный пастух Салом оказывается в самом центре событий, которые изменят мир. Он не просто наблюдатель, а непосредственный участник этой великой мистерии. В величественном сиянии Рождественской Звезды его история переплетается с историей вечной любви к Мэриам, которой не страшны ни расстояние, ни века. Эта любовь становится источником силы и вдохновения, помогая преодолевать все испытания на его пути.Салом встречает волхвов, следующих за Звездой. Но царь Ирод, чья жестокость и жажда власти безграничны, пытается уничтожить Мессию. Они противостоят коварным планам, защищая новорожденного Спасителя. Глазами Салома читатель видит рождение новой эры, встречает мудрецов и пророков, переживает радости и страдания. Его путь полон испытаний и откровений, которые заставляют переосмыслить всё, что он знал о жизни и вере.Ultraviolet – ультра захватывающая история о поиске истины и смысла в мире, полном чудес и тайн. Проживи моменты, которые навсегда останутся в памяти человечества.





Aanng Vi!ks

Ultraviolet





N


Тьма, лишь тьма кругом. Такова суть этого мира – мира во тьме бесконечности. Но что можно сказать про тьму, если в ней ничего не видно? Во тьме не видно пространства. Да и само время тоже под большим вопросом. Тебе кажется, что оно есть, что время идёт из прошлого в будущее, и будущее, которого еще нет, зависит от прошлого, которого уже нет. Кажется, что причина порождает следствие. А может это вовсе необязательно? И следствие порождает причину?!

Тебе, да и мне тоже, не понять этого – мы видим ограниченно. Что такое прошлое? Какое будущее? А где настоящее???

Что если я тебе скажу, что они вертятся, как планетарная система, и прошлое, и будущее – это планеты, которые вращаются вокруг настоящего – яркой звезды, которая удерживает их своей гравитацией.

Почему бы и нет? Вот подумай, чем дальше ты заглядываешь во времени в прошлое или пытаешься представить будущее, тем сложнее это сделать, сложнее рассмотреть, слишком темно там. И наоборот, чем они ближе к настоящему, тем все ярче, ярче прошлое в твоей памяти и реалистичнее будущее в фантазиях.

Что есть настоящее? Как оно влияет на прошлое? И как на будущее? И вообще, влияет ли оно на прошлое? Говорят ведь нет…

Итак, давай рассудим логически, если планеты летают вокруг светила, то, вероятно, планета прошлого и планета будущего будут зависеть от звезды, во-первых, да и друг от друга, во-вторых. Даже если они летают в темноте и понятия не имеют об этом, ведь не видно же ничего.

Темнота. Мы приходим в темноту и уходим в темноту. Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. И темнота ставит загадки, которые нам никогда не разгадать, потому что мы их просто не видим. Да, Звезда светит, освещает эти маленькие огромные планеты, но не в силах высветить те загадки и те тайны, которые задумала для нас темнота.

Ультрафиолет… Ультрафиолет может высветить все те Тайные руны, написанные потайными чернилами в темноте. Но это бывает слишком редко. В твоей жизни нет никакого Ультрафиолета, ведь он приходит раз в две тысячи лет, а то и реже, когда приходит время вспыхнуть Сверхновой, точнее, ее свету долететь до тебя. Да, Сверхновая озаряет своим неистовым светом всю тьму Вселенной. Всё и везде! И даже то, что ты в самых изощренных фантазиях представить никогда не сможешь, то, что света сторонится и в жизни его не видело, или наоборот, свет его стороной обходил.

Но я увидел это все не там, а здесь в мягком Ультрафиолете зыбких ночных теней. Но он еще не пришел, Ультрафиолета еще нет сегодня. Он уже был когда-то в моей прошлой жизни. И сейчас я увидел, вспомнил это!

И вспомнил я то, что было, и понял то, что только еще будет! То есть я осознал то, чего уже нет, и то, чего ещё не было! Я вижу это во тьме, вижу в игре ультрафиолетовых теней прошлого и будущего.

Свет… Что такое Свет? Имеет ли он отношение к нашему миру? Существует ли он во времени? Ведь, согласно Теории относительности Эйнштейна, свет находится вне времени и родившись миллиарды лет назад, прилетает к нам через всю Вселенную, оставаясь таким же юным, как и в момент своего рождения. Для Света не существует времени, он вечен, бесконечен. Он есть наша жизнь, которая как раз подчиняется и проходит по законам быстротечного Времени.

Ни свет, ни тьма не зависят от времени, они вечны во времени и бесконечны в пространстве. Они были всегда: были в прошлом и будут в будущем. И нет для них ни прошлого, ни будущего, потому что они существует вне его, одновременно присутствуя в нашем прошлом, настоящем и будущем времени. И понять нам этого не суждено, ведь ты и я – самые обычные люди. Мы не можем этого увидеть во тьме своего сознания. И лишь в Ультрафиолете для нас хотя бы чуточку приоткрываются тайные летописи времен достаточно темного мира этой столь загадочной и непонятной Вселенной…




I


Я проснулся посреди ночи от непонятного света, который лился из окна. На темном ночном небе светила новая, точнее, сверхновая звезда, затмевая все вокруг!

Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь гулким эхом в висках. Сон мгновенно улетучился, сменившись тревогой и оцепенением. Непонятный свет, заливший комнату, был настолько ярким, что, казалось, будто наступил рассвет. Но нет, за окном царила густая летняя ночь, лишь изредка озаряемая мерцанием далеких фар машин, которые каким-то чудом прорывались сквозь ультрафиолетовую завесу.

Я осторожно подкрался к окну, стараясь не спугнуть зыбкий ночной покой. И тут моим глазам предстало зрелище, которое я не забуду никогда. Там, где обычно раскинулась бархатная чернота космоса, теперь сияла новая звезда. Нет, не просто звезда – Сверхновая! Огромный пульсирующий шар света, затмевающий своим величием все вокруг.

Его сияние было настолько ярким, что казалось, будто он падает прямо на меня. В нем пылали краски всех цветов радуги, мерцающие в ослепительном вихре. Невероятная красота смешивалась с первозданным страхом, заставляя сердце биться все сильнее.

Я не мог оторвать взгляд от этого космического чуда. Мозг лихорадочно пытался осмыслить увиденное, но мысли путались, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Что это значит? Неужели это начало конца? Или же наоборот, знак нового рождения?

Мир вокруг преобразился до неузнаваемости, омытый потоком ультрафиолетового света. Деревья за окном, обычно такие тёмные и массивные, теперь светились призрачным, лавандово-сине-лиловом светом. Белые стены дома отливали фиолетово-розовым, а трава на лужайке казалась неестественно ярко-сине-зеленой, будто превратилась в водоросли.

Вдалеке, на фоне посветлевшего ночного неба, вырисовывались силуэты домов и деревьев, словно нарисованные на холсте красками Ван Гога. Обычные вещи, знакомые с детства, казались чужими и манящими, будто из другого мира.

Воздух наполнился озоновым запахом, заставляя глубоко вдыхать и чувствовать при этом странную эйфорию. Птицы, проснувшиеся от внезапного света, начали петь необычные сумасшедшие песни, их трели звучали мелодичнее и чище, чем обычно, но как-то странно.

В этот момент я понял, что мир никогда не будет прежним. Сверхновая не просто изменила облик ночного неба, она перевернула мое восприятие реальности. Все вокруг стало казаться более хрупким, ценным и прекрасным. Я словно заново родился, увидев мир в новом свете, полном тайн и чудес. Страх и волнение постепенно отступали, уступая место благоговейному трепету перед величием космоса.




II


Сон не шел. В полудреме мой разум метался между реальностью и обрывками воспоминаний, окрашенных пульсирующим светом сверхновой. Словно сквозь туман, я видел себя мальчишкой. Вокруг раскинулся неведомый край: южные горы, бескрайние пастбища, где паслись стада овец. А над головой, заливая мир ультрафиолетовым светом, сияла на пару с Солнцем сверхновая звезда. Это было так реально, так ярко, что я не мог отличить сон от яви.

Я чувствовал южное тепло на своей коже, запах скошенной травы, горьковатый привкус овечьего молока на губах. Но стоило мне пошевелиться, видение таяло, как дымка на ветру. И я возвращался в свою комнату, к тусклому свету ночника, к давящему чувству непонимания происходящего.

Что это было? Где я был? Когда это происходило? Сверхновая звезда, которую я видел во сне, не могла быть той, что сияла за окном. Ведь то событие произошло две тысячи лет назад. Или я ошибаюсь? Может я что-то не понимаю, и это фильм или из книги впечатления?

Загадка терзала мой разум. Я был словно заперт в этом сне. Не сказать, что кошмаре, но все же в клетке подсознания что ли. В какой-то миг вихрь эмоций захлестнул меня: страх, тревога, непонимание. Мой разум метался в необъятных просторах бессознательного, ища выход из этого лабиринта сновидений, и не находил его.

Внезапно видение рассыпалось, словно карточный домик. Я вновь оказался в своей комнате, залитой уже утренним светом. Только вот сердце бешено колотилось в груди, а на лбу выступили капельки холодного пота.

Что это было? Были ли мои видения реальностью? Или это просто игра моего возбужденного ультрафиолетом воображения? Я не знал. Тело ломило, голова гудела, а во рту пересохло. Сон, терзавший меня всю ночь, оставил после себя несколько специфичный осадочек.

С трудом оторвал я взгляд от подушки, чтобы посмотреть, что там, то есть здесь, у нас, снаружи. Мир за окном преобразился до неузнаваемости. Вместо привычного желтого Солнца, из-за горизонта поднималось два светила. Одно – наше обычное, ласковое и золотистое. А другое – непонятная голубая звезда, сияющая с такой силой, что его лучи были, если и слабее солнечных, то не сильно. Только совсем другого оттенка – с синевой.

Мир вокруг был окрашен в странные ультрафиолетовые тона, будто художник-сюрреалист разлил по нему свои немыслимые краски. Деревья, обычно такие зеленые и пышные, теперь отливали фиолетовым и лавандовым, белые стены дома казались нежно-розовыми, а трава на лужайке вообще какой-то странной. Цветовая гамма сейчас отличалась от увиденной мной тогда, в первый момент ночью. Ночью вообще был полный сюрреализм, сейчас же еще как-то можно было ориентироваться.

Воздух был наполнен озоновым запахом, от которого не только кружилась голова, но и першило в горле. Птицы по-прежнему сходили с ума и пели крайне странные песни, хриплыми голосами. Все вокруг было нереальным, фантастическим, будто я попал в другой мир, описанный в старинных сказках про неведомое царство. Я не мог поверить своим глазам. Ночью я еще хоть как-то заставил думать себя, что это все сон. Но сейчас – это точно был не сон…

Неужели вчерашняя сверхновая уже так сильно изменила мир? Или все это происходит только в моей голове? Пытался я как-то собраться с мыслями и не сильно это у меня получалось.

Как вскоре выяснилось и не только у меня. Весь мир был на грани безумия. Включил телевизор, желая узнать, что происходит. С экрана на меня обрушился шквал информации, от которого закружилась голова. Все каналы вещали только об одном – о сверхновой. Неведомо откуда взявшиеся и без того чумные сумасшедшие эксперты, захлебываясь от волнения, делились своими прогнозами. Шарлатаны…

Одни говорили, что это конец света. Другие утверждали, что Земля переживет катаклизм и будет навсегда изменена. Третьи же пророчили приход Нового Мессии, который спасет человечество, то ли от неминуемой гибели, то ли от этой Звезды.

Мир охватила паника. Люди метались по улицам, как испуганные звери, не зная, что делать и чего ждать. Магазины опустели, банкоматы перестали работать, на дорогах образовались пробки. Безумие накрыло все человечество. Казалось, что конец света теперь уже точно неминуем.

В голове роились мрачные мысли. Что будет с моими близкими? Что будет со мной? Что ждет человечество? Я не знал. Хотя с человечеством и так все понятно, никакая сверхновая не нужна.

И тут внезапно я вспомнил свои странные сны. Те самые видения, о которых я насилу утром только избавился, из лабиринта которых только вот выбрался. И к чему бы все это?!…




III


Через неделю мир, устав от переполоха, угомонился. Небо не упало на Землю, да и обещанный конец света, кажется, миновал. И все забыли об этом ультрафиолетовом недоразумении, ну звезда и звезда, светит и светит себе. Что же теперь нам с того, занятым своими важными делами людям? Разве что экономия электроэнергии на ночном освещении…

Видно только я не мог забыть о ней. Звезда по-прежнему будила во мне воспоминания и странные сны. И вот, вновь охваченный трепетом, я увидел себя в странном сне: мальчик на вершине мира, лет четырнадцати-пятнадцати, наверное, целую вечность назад…

Холодный ветер, вестник неведомого, хлестал меня по лицу. Я сидел недалеко от вершины Вифлеемского холма, одинокий, словно перекати-поле зимой в бескрайней выжженной прошлогодним Солнцем пустыне.

Мир вокруг меня был какой-то необычный, пронизанный холодным ультрафиолетовым светом неведомой звезды, сияющей с такой силой, что даже месяц мерк и терялся в ее холодных лучах. Внизу, в темноте долины, раскинулся Вифлеем, его дома, улицы. Я же здесь, на вершине мира, сижу, словно его страж, его юный защитник от неведомых угроз. Одетый в простую рубаху и штаны из грубой ткани, сам похожий на тень, слившуюся с этим ультрафиолетовым, каким-то зыбким в этом странном свете миром.

Рядом со мной, пылая необычным пламенем, трещит костер. Его танцующие тени, пляшущие на скалах, были моими единственными компаньонами в этой безмолвной ночи. Я смотрел на огонь, и в его чарующем танце мне мерещились странные видения: будущие битвы, невиданные чудовища, неземные красоты. Только страх, словно змея, подкрадывался к сердцу. Кто я? Зачем я здесь? Что мне делать?

Ответы терялись в холодном свете ультрафиолетового неба. Но я знал одно: я не могу отступить. Я дал клятву стеречь этот холм, стеречь эту пещеру, скрытую от глаз простых смертных.

Что там, кто внутри? Я не знал пока этого. Нет, тот я там, мальчик на склоне – знал. Не знал я здесь, я во сне. Но я чувствовал, что это нечто таинственное, очень важное. И именно я был тем единственным, кто мог его здесь и сейчас защитить.

Вдруг я услышал шаги за спиной. Сердце бешено заколотилось. Кто это? Друг или враг? Я медленно обернулся. Быстро было страшно. И увидел их. Троих людей, одетых в странные одежды, их лица скрыты капюшонами.

Кто они? Что им нужно от меня? Я не знал. Причем теперь и здесь и там не знал. Но чувствовал, что они не враги мне. В их глазах я видел мудрость и силу. И ощущал всеми фибрами души, что они помогут мне найти ответы на терзающие меня вопросы. Я протянул руку, чтобы дотронуться до одного из них. И тут…

И тут я проснулся. Снова бешено колотилось в груди сердце. В голове роились вопросы. Кто были эти люди? Что им нужно от меня? Что означает этот сон?!

Я не знал. Ничего не знал. Но я чувствовал, что это только начало, начало чего-то невероятного. И снова уснул…



Сердце мое колотилось в груди, как бешеная птица. Кто эти люди? Что им нужно от меня, мальчишки с Вифлеемского холма? Я сжал в руке свой посох, что был на самом деле, по правде говоря, обычной палкой – слабое оружие, но единственное, что было в моем распоряжении.

"Отойдите!" – крикнул я, стараясь придать голосу уверенности, которой мне так не хватало. – "Что вам надо?!"




IV


Пили чай. Все было тихо и мирно. Мои тревоги быстро улеглись. Дым от костра щекотал нос, убаюкивая меня. Холодный ультрафиолетовый свет двух холодных светил в небе рисовал причудливые узоры на земле. И в этом мерцающем свете всплыли из глубин памяти давние воспоминания…



Я снова был маленьким мальчиком. Отец, крепко держа меня за руку, вел по узким улочкам великого Иерусалима. Сердце колотилось в груди смесью страха и трепета. Сегодня был мой особый день – юного Салома отец вел отдать на обучение в Иерусалимский храм. Храм Ирода, величественный и неприступный, возвышался над городом, сияя в лучах восходящего Солнца. Золотая крыша отражала свет, слепя глаза. Салом с благоговением смотрел на него, чувствуя себя маленьким муравьишкой пред великим чудом.

И юный Салом, чей взгляд пылал любопытством, впервые ступил на священную землю Иерусалимского Храма. Его отец, благочестивый иудей, вел его за руку, под сень величественных колонн, украшенных замысловатой резьбой.

Еще издали храм предстал перед Саломом, словно сияющий мираж, возвышающийся над городом. Золотые купола, ослепительные на солнце, словно короны, венчали его могучие стены. Белый мрамор, из которого был построен храм, сиял чистотой, отражая небесную лазурь.

Огромные ворота, украшенные кедровыми панелями и инкрустациями из слоновой кости, распахнулись перед ними, словно приветствуя путников.

Ступив во двор храма, Салом очутился в мире, где царила атмосфера величия и благоговения. Множество людей, одетых в белые льняные одежды, сновали туда-сюда, выполняя свои обязанности.

Аромат ладана витал в воздухе, смешиваясь с запахом свежеиспеченного хлеба и жертвенных животных. Звуки молитв и песнопений сливались в единую мелодию, наполняя сердце Салома трепетом.

Отец вел его дальше, к главному входу в храм. Мощные колонны, украшенные капителями в виде пальмовых листьев, поддерживали портик, над которым возвышался фронтон, украшенный скульптурами ангелов и херувимов.

Стражник, облаченный в воинскую броню, строго посмотрел на нас.

"Имя?" – спросил он хриплым голосом.

"Иоанн," – ответил отец. – "Привел сына на обучение."

Стражник кивнул. – "Проходите," – сказал он.

И они вошли во двор храма. Огромный внутренний двор был полон людей. Священники в белых одеждах ходили туда-сюда, занимаясь своими делами. Левиты, одетые в льняные рубашки, пели псалмы. А в воздухе витал аромат ладана и мирры.

Салом был в полном восторге. Никогда он не видел ничего подобного. Отец подвел его к старому человеку с длинной седой бородой.

"Это твой учитель," – сказал он. – "Его зовут Симеон."

Симеон посмотрел на меня своими проницательными глазами.

"Добро пожаловать, Соломон," – сказал он. – "Ты готов учиться?"

Я кивнул и ответил: "Да!"

"Тогда следуй за мной," – сказал Симеон, и он повел мальчика в глубины храма, где ждали его новые знания, новые испытания и новая жизнь.

Салом не мог оторвать взгляд от этой красоты, созданной руками человека. Внутри храма царил полумрак, рассеиваемый лишь светом светильников и окон, украшенных витражами. Стены были украшены мозаиками, изображающими сцены из жизни Моисея и других библейских героев. Золотая утварь сияла на алтаре, а в Святая Святых, куда могли войти только священники, царила атмосфера таинственности. Он ходил за руку с отцом по храму, затаив дыхание. Он чувствовал, как его душа наполняется благоговением и трепетом перед величием Бога. И понял, что это место не просто дом молитвы, но и сердце его народа, символ веры и надежды…



Вспомнив об этом, я улыбнулся. Путь был нелегким, но я его прошел. И теперь я здесь, на вершине Вифлеемского холма, охраняю пещеру, где, возможно, появится тот, кто изменит мир. Сердце мое было полно надежды. Я знал, что мое предназначение близко. И я был готов к нему.




V


Но вдруг, словно из тумана, всплыло новое воспоминание. Я снова был в Иерусалимском храме, но уже не маленьким мальчиком. Мне было лет двенадцать, и я уже учился не первый год там. В тот день в храм привели новую ученицу. Она была юна и прекрасна, как ангел.

Длинные русые волосы, волнистые, как спелая пшеница, ниспадали ей на плечи. А глаза…

О, эти голубые глаза, яркие, как летнее небо! Я сразу же влюбился в нее без памяти.

Она была не похожа на всех остальных девушек, которых я встречал. В ней была какая-то особая чистота и невинность. Я не мог оторвать от нее глаз. Она тоже заметила меня.

Иногда она украдкой смотрела на меня, и я чувствовал, что она тоже неравнодушна ко мне. Но мы не могли поговорить. В храме было запрещено общение между юношами и девушками. Я был в отчаянии.

Как мне быть? Как сказать ей о своих чувствах? В тот день я не нашел ответа на этот вопрос. Но я знал, что никогда не забуду эту встречу. Она перевернула мою жизнь. И я понял, что любовь сильнее любых правил.

Воспоминание исчезло так же быстро, как и появилось. Но я знал, что оно навсегда останется в моем сердце. Я улыбнулся. Любовь сделала меня сильнее и чище. И я был готов к любым испытаниям, которые преподнесет мне судьба.

Закрыл глаза и прислушался к холодному ветру, шумевшему в горах. Эти воспоминания совершенно растревожили мою душу, которая металась в страданиях. Она здесь, но теперь она не моя, она его жена…

А как же я?! Мое сердце, словно нежный птенчик, забилось в груди, готовое разорваться от боли. Слезы душили меня, но я не мог их сдержать. Они лились градом по моим щекам, омывая лицо. Я был разбит и опустошен. Как же мне жить дальше? Как забыть ее?

Я не представлял себе жизни без нее…

Снова закрыл глаза. Сердце мое было полно печали, и я не хотел ни о чем думать. Но вдруг, словно из тумана, кто-то коснулся моего замерзшего плеча. Я вздрогнул и обернулся. За моей спиной стояла она, та, о ком я только что думал.

Она была одета в простую одежду, но ее красота сияла даже в этом ночном холодном свете.

"Возьми мой плащ," – сказала она, протянув мне свой хитон из голубой шерсти. – "Пока ты здесь напрочь не замерз, мой юный страж!"

Я был так ошеломлен, что не мог произнести ни слова. Она улыбнулась и накинула плащ мне на плечи.

В её глазах, цвета летнего неба, плескалась неподдельная забота. "Я волновалась за тебя," – прозвучал её нежный голос, когда она протянула мне чашу с горячим вином. "Как ты себя чувствуешь?"

Ошеломленный, я не мог вымолвить ни слова. Она одарила меня улыбкой и присела рядом. Не веря своим глазам, я осознал, что она рядом, в этой холодной пещере. И эта хрупкая красавица улыбалась мне.

"Я знал, что ты придешь," – прошептал я, принимая из её рук чашу.

"Я не могла тебя оставить одного," – ответила она. "Ты – мой защитник, и я должна быть рядом."

Счастье переполняло меня. Неужели это правда?

Внезапно она встрепенулась. "Время пришло," – произнесла она, глядя вдаль. "Мне нужно вернуться."

Я хотел возразить, но она уже удалялась. "Не замерзни тут," – прозвучало её ласковое напутствие, и она поправила на моих плечах свой голубой шерстяной хитон.

Наши взгляды встретились. В её глазах я прочел благодарность за верность и защиту.

"Спасибо тебе," – прошептала она, тронув мою щеку. "Я буду всегда ждать тебя."

И, повторив: "Время пришло," она вновь удалилась в пещеру, оставив меня на посту одного.

Оставшись один, я еще долго ощущал её тепло и нежность. Я знал, что она вернется. Обязательно вернется. И я ждал. Ждал, глядя в холодный небесный ультрафиолет. Ждал, с уверенностью в сердце, что она – моя судьба, несмотря ни на что…




VI


В преддверии заката, когда солнце, словно утомленный странник, опускалось за горизонт, окрашивая небо в багряные цвета, я – юный пастух Салом, чей взор всегда был устремлен к звездам, услышал тихий голос, зовущий из глубины пещеры.

"Иди сюда, дитя," – прошептал голос, наполненный мудростью и покоем.

Сердце мое затрепетало от волнения и страха. Кто его знает, что может приключиться в этих диких горах, полных разбойников и диких зверей. Но этот голос был мне знаком, кажется – это голос моего первого учителя – Симеона, который по окончании службы в храме по немолодым годам удалился от суетного мира. Его благочестие и мудрость были известны по всей округе.

О радость, на самом деле, это был он. Ступая босыми ногами по прохладному камню пещеры, подошел я к Симеону, который сидел на груде сена, освещенный мерцающим пламенем свечи.

"Салом," – произнес Симеон, его глаза, глубокие и проницательные, пристально, но по-доброму смотрели на меня. "Я ждал тебя."

Охваченный трепетом, я не мог вымолвить ни слова, лишь кивнул, чувствуя, как меня одолевает любопытство. Как так, почему он ждал меня, а я ни сном, ни духом не знал о нем, что он вообще живет в этой неведомой пещере?!

"Я хочу поведать тебе тайну," – прошептал Симеон, его голос был тих, но полон силы. "Тайну, которая изменит мир."

Затаив дыхание, внимал я словам старца.

"Мне было дано видение," – продолжил Симеон, его взгляд устремился вдаль, словно пронзая будущее. "Видение о Младенце, который родится, чтобы изменить судьбу человечества."

Пораженный этими словами, я не мог поверить своим ушам.

"Кто же этот Младенец?" – спросил я, дрожащим голосом.

Симеон улыбнулся, его лицо озарилось светом. "Его имя – Иисус," – ответил он. "Он станет Мессией, Спасителем мира. Он принесет свет во тьму этого мира и любовь в сердца людей."

Потрясенный этим пророчеством, я не мог поверить, размышляя, не спятил ли старик, и не шутит ли он надо мной, проверяя мои устои веры, что внимал я в Храме Ирода Великого. Но старик вовсе не улыбался, и казалось, был в трезвом уме и светлой памяти, продолжая свой рассказ шепотом, на полном серьезе.

"Но как я могу узнать, когда он родится?" – спросил я наконец, подумав, что верно он на самом деле что-то да видел во сне.

Симеон протянул ко мне руку, в которой держал небольшой свиток. "Вот, я для тебя записал," – сказал он. "Когда на небе засияет звезда, подобная которой мир еще не видел, она укажет путь к месту рождения Младенца, и ты поймешь, что время пришло."

Я с благоговением взяв свиток, повертел его в руках, но так ничего и не прочел удивительного на нем, поскольку, на нем было написано ровно то же самое, что только что поведал мне сам Симеон. Причем, написано действительно его рукой, почерк его я хорошо помнил еще по его учительству надо мной.

"Я буду ждать этого дня," – прошептал я.

Симеон благосклонно кивнул. "Иди с миром, дитя," – сказал он. "И помни, тайна, которую я тебе поведал, должна храниться в твоем сердце до поры до времени."




VII


В трепетном танце языков пламени, пляшущих на каменных стенах пещеры, я сидел, укутанный в небесный плащ, некогда согревавший ее. Холодный ветер, завывая в горах, не мог пробиться сквозь плотную ткань, согретую теплом ее рук.

Вспомнилась мне наша первая встреча, словно омытая росой летнего утра. Я робко озираясь, ступил в храм, где царила торжественная тишина, нарушаемая лишь пением птиц, заглядывающих в окна.

И вдруг, словно луч солнца, пронзивший сумрак, она явилась передо мной. Её красота затмевала всё вокруг. Длинные волосы цвета спелой пшеницы, словно нити золотого руна, ниспадали на плечи, обрамляя нежное лицо, озаренное сиянием небесных глаз.

В них, цвета летнего неба, отражались лазурь бездонных горных озёр и безмятежность бескрайних полей. Она ступала легко, словно пушинка, сорванная легким ветерком с одуванчика, а во всех ее движениях сквозила неземная грация.

В тот миг мое сердце забилось с невиданной силой. Я не мог оторвать от нее глаз, очарованный неземной красотой и чистотой, исходившей от нее. Словно ангел, спустившийся с небес, она одарила меня своим вниманием, и в ее взгляде я прочел не только любопытство, но и зарождающуюся симпатию.

С тех пор образ ее поселился в моем сердце, расцветая с каждым днем пышным цветом любви. И вот, спустя время, судьба вновь свела нас вместе, возле этой пещеры, в ультрафиолете неведомой звезды, а ветер шепчет песни о вечном.

Я сжимал в руках плащ, пропитанный ее ароматом, нежным, как запах полевых цветов, и чувствовал, как тепло ее души согревает меня даже в этой холодной ночи. Вспоминая ее улыбку, нежнее лунного света, и сияние ее глаз, ярче звезд, я знал, что наша встреча не случайна.

Она – моя судьба, мой ангел-хранитель, посланный мне небесами. И я буду ждать ее, как рыцарь ждет свою даму сердца, веря, что наши пути вновь пересекутся, и любовь наша расцветет пышным цветом, озаряя мир своим светом.



Прошло несколько лет с той знаменательной встречи, когда в моей жизни зажглась звезда по имени Мэриам. Она, словно фея, озарила мой мир своим сиянием, а потом, подобно метеору, пронеслась и скрылась за горизонтом, оставив после себя лишь горький осадок тоски.

Мэриам окончила свое обучение в Храме, ступив на путь мирской жизни. Она вышла замуж за Иосифа, достойного человека. Весть о ее замужестве пронзила мое сердце острым осколком льда. Я знал, что она никогда не будет моей, но все равно надеялся на чудо, на воссоединение наших судеб.

Но время безжалостно шло, и вот уже она носит под сердцем плод любви другого. Я видел ее на днях. Она сияла, как солнце, озаряя своим счастьем окружающих. В глазах ее плескалась нежность, а на губах играла улыбка, полная материнской любви.

Глядя на нее, я чувствовал, как в моей груди сжимается комок боли. Моя любовь, не разделенная, не познавшая взаимности, терзала душу, напоминая о несбывшихся мечтах.

Я был словно тень, бродящая по этому миру, невидимый для нее, чужой ее счастью. Ночь опустилась на землю, окутав мир своей темной вуалью. Вглядываясь в пляшущие языки пламени, думал о ней. Думал о том, как она сейчас ласкает свой округлившийся живот, разговаривая с малышом, который скоро появится на свет. Думал о том, как я буду любить этого ребенка, как буду заботиться о нем, хотя он и не будет моим.

В этот момент я понял, что моя любовь не эгоистична. Я хочу, чтобы она была счастлива, даже если это счастье не со мной. Я буду любить ее и ее ребенка, буду их хранителем и защитником. Ведь любовь – это не только обладание, но и самоотверженность, и я готов на все, лишь бы она была счастлива.

Я знаю, что моя любовь никогда не угаснет. Она будет жить во мне вечно, питая мою душу и делая меня сильнее. И я буду ждать. Ждать того дня, когда она снова посмотрит на меня, и в ее глазах я увижу не просто знакомого человека, а того, кто всегда был рядом, кто любил ее бескорыстной и чистой любовью.




VIII


В сумраке пещеры, в мерцаниях огонька небольшого костра, Мэриам сидела одна, кутаясь в свой потрепанный хитон. Нахлынули воспоминания.

В памяти всплыл тот день, когда он ступил на порог Храма, и она невольно улыбнулась. Сразу стало тепло и одиночество, нахлынувшее на нее в этих мрачных сводах, тут же ушло.

Юный пастушок, робкий и неловкий, с копной светлых каштановых волнистых волос, растрепанных ветром, и глазами, цвета васильков, сразу же привлек ее внимание. В его взгляде, чистом и невинном, как родник, читалась душа, полная доброты и верности.

Мэриам сразу же почувствовала с ним особую связь, словно невидимую нить, протянувшуюся между их сердцами. Она наблюдала за ним, как за цветком, распускающимся на рассвете.

Она видела его усердие, старание, с которым он помогал старшему пастуху со стадом, его готовность прийти на помощь, его безграничную преданность своему делу. В нем было что-то особенное, что отличало его от других ребят в Храме.

С каждым днем Мэриам всё больше проникалась симпатией к Салому. Она видела в нем не просто юного пастуха, а человека с большой и доброй душой. Но долг и верность своему предназначению не позволяли ей поддаться чувствам. Она была жрицей, и ее жизнь была посвящена служению богам. Встреча с Саломом стала для нее испытанием, но она с честью его выдержала.

Мэриам прижалась к холодной каменной стене пещеры и закрыла глаза. В ее душе царила буря противоречивых чувств: любовь, долг, тоска, надежда. Она знала, что Салом навсегда останется в ее сердце, но судьба распорядилась иначе. Да, тогда, вначале, он был юным пастухом, а она – жрицей. Даже в то время их миры не должны были пересекаться. Но Мэриам верила, что их любовь не умрет. Она будет жить в ее сердце, как огонек, зажженный в тот первый день, когда она увидела Салома. И она будет ждать. Ждать того дня, когда их пути вновь пересекутся, и они смогут обрести счастье, которого так жаждут их души.

Её девичьи грёзы, подобно робким весенним росткам, тянулись к солнцу чистой любви. Салом, прекрасный юноша с чарующе синими глазами, пленил её сердце своей искренностью и пылкой страстью. Взгляды украдкой, нежные прикосновения, тайные поцелуи под сенью вековых олив – всё это питало огонёк их запретной любви.

Но суровая реальность разбивала хрупкие мечты о счастье. Ей объявили о сватовстве уважаемого человека, Иосифа, дальнего родственника по Давидовой линии. Он был состоятелен, благочестив, имел вес в обществе. Брак с ним сулил обеспеченную и стабильную жизнь.




IX


В бескрайних просторах заснеженной Скифии, где бескрайние степи сливались с лазурным небом, а морозный ветер пел песни о вечности, правил мудрый старец по имени Балтазар.

Его седая борода, словно снег горных вершин, хранила мудрость веков, а проницательные глаза цвета морозного неба видели суть вещей, скрытую от глаз простых смертных.

Балтазар не был обычным царем. Он не блистал пышными одеждами, не пировал с вельможами, не предавался праздности. Его царство лежало не на земле, а в небе, среди ярких звезд и созвездий. Он был искусным звездочетом, всю свою жизнь посвятившим изучению небесных светил.

Ночь за ночью он выходил на свою смотровую площадку, возвышающуюся над дворцом. Его взгляд устремлялся к бесконечному куполу неба, усыпанному мириадами звезд. Он часами мог наблюдать за их мерцанием, изучая их движение, пытаясь разгадать тайны мироздания.

Балтазар не просто смотрел на звезды. Он умел с ними разговаривать. Он знал язык небесных светил, понимал их послания. И Звезды поведали ему о великих событиях, которые должны были произойти в мире, о рождении нового Царя, который изменит судьбу человечества.

Мудрый старец с морозными глазами ждал этого события с трепетом и волнением. Он знал, что ему суждено стать одним из тех, кто встретит Спасителя мира.

И вот, однажды морозной ночью, когда звезды сияли особенно ярко, Балтазар увидел необыкновенное знамение – новую Звезду, сияющую ярче всех остальных. Он сразу же понял, что это не просто звезда, а знак о великом событии.

Воодушевленный этим открытием, он созвал совет, на котором поведал о своем видении. Весть о новой Звезде быстро разнеслась по всей Скифии. Люди с трепетом ждали, что же произойдет.

Бальтазар же, не теряя времени, начал готовиться к путешествию. Он знал, что должен следовать за звездой, чтобы увидеть своими глазами это чудо. Он знал, что это путешествие будет непростым, но он был готов к любым испытаниям. Он верил, что звезда приведет его к Спасителю мира, и эта вера давала ему силы.



В знойной Индии, где солнце ласково ласкало золотистые пески, а благоухающие специи наполняли воздух ароматами Востока, жил юный царевич по имени Каспар. Его смуглая кожа цвета спелой пшеницы сияла под лучами солнца, а глаза, подобные темному ониксу, пылали жаждой знаний.

И он был не просто царевичем, а и искусным воином, ловко владеющий мечом и щитом. Но его истинной страстью были тайны мироздания, которые он неустанно стремился разгадать. С юных лет Каспар интересовался всем на свете: от звездного неба, мерцающего над его головой, до песчинок, омываемых лазурными волнами океана. Он часами мог просиживать в библиотеке, изучая древние манускрипты, повествующие о чудесах света и мудрости веков.

Он жадно впитывал знания, словно губка, стремясь постичь все тайны бытия сразу. Но его интересы не ограничивались книгами. Каспар был не просто книгочеем, но и путешественником, любителем приключений, опасностей и всяких разных тайн.

Он с удовольствием путешествовал по стране, встречаясь с мудрецами, ремесленниками, простыми людьми. Учился у каждого, кто мог ему что-то дать, перенимая знания и опыт.

Каспар был не только умным, но добрым и справедливым. Он всегда был готов прийти на помощь тем, кто нуждался в ней, защищал слабых, боролся за правду. Его доброе сердце и мудрый совет ценили все, кто его знал.

И вот, однажды, в одну из своих ночных прогулок по дворцовым садам, Каспар увидел на небе новую Звезду, сияющую ярче всех остальных. Он сразу же понял, что это не просто Звезда, а Знак о Великом событии. И воодушевленный этим открытием, созвал совет мудрецов, чтобы узнать их мнение.

Мудрецы, изучив знамение на небе, поведали Каспару о древнем пророчестве, предвещающем рождение Спасителя мира. Они сказали, что Звезда укажет путь к Младенцу.

Каспар, не раздумывая, принял решение. Он знал, что обязательно должен следовать за Звездой, чтобы стать свидетелем этого знаменательного события.



В далеком, но не так, чтобы очень, Аксумском царстве, где золотистые пески Сахары встречались с лазурными водами Нила, а пирамиды хранили тайны веков, жила юная царевна по имени Мельхиора. Её кожа цвета темного шоколада сияла на солнце, словно драгоценный камень, а волосы, подобные вороньим крыльям, обрамляли лицо, выражающее царственное достоинство и доброту.

Она была не просто царевной, но и искусной провидицей, обладающей даром чудесной магии, чье имя, несмотря на довольно юный возраст, с уважением произносили во всех уголках Африки!

Но истинной страстью Мельхиоры было стремление к духовному просветлению. Согласитесь, что странно для большинства царей, цариц и царевен, рвущихся к безграничной власти. В её же сердце жила жажда истины, стремление постичь тайны мироздания и найти смысл жизни. Она часами могла беседовать с мудрецами, изучать священные тексты, медитировать в уединении.

Мельхиора не просто верила в богов, коих в их краях водились сотни, да только все бестолковых, а еще уродливых и страшных, к тому же. Это сильно смущало ее. Но зато она чувствовала присутствие духов в каждом цветке, в каждом луче солнца, в каждом дуновении ветра. Она знала, что мир полон чудес, которые нужно разгадать.

И вот, однажды, в одну из своих ночных прогулок по дворцовым садам, Мельхиора увидела на небе новую Звезду, сияющую ярче всех остальных. Она сразу же поняла, что это некий космический знак. Но как его понять?

Мельхиора решила посмотреть в будущее, спросить духов и много времени провела в медитации. А потом ей был сон о грядущем Мессии…



Звезда, сияющая в ночном небе, словно путеводный маяк, манила к себе путников из разных уголков мира. Не ведая друг о друге, но ведомые единым порывом, царь, царевич и царевна, которых люди знают, как волхвы – Бальтазар, Каспар и Мельхиора, одновременно отправились в долгое и трудное путешествие.

Бальтазар, мудрый старец из снежной Скифии, облачился в теплые меха, символ суровой зимы своей родины. Он бережно нес с собой ладан, благовонный дым которого должен был стать молитвой, возносимой к небесам.

Каспар, искусный воин из знойной Индии, вооружился мечом и щитом, готовый защитить себя и своих спутников от любых опасностей, взял с собой смирну, горькую смолу, напоминающую о страданиях, которые ждут Спасителя мира.

Мельхиора, Аксумская ясновидящая, украсила себя драгоценностями, подобающими визиту к Царю Царей. Но красоту свою и женскую сущность она скрыла под мужским плащом, призванным скрыть и уберечь от ненужного внимания. С собой в качестве подарка взяла она золото, неотъемлемый символ царской власти, которую должен обрести Венценосный Младенец.



Путь каждого из них был тернист и полон испытаний. Бальтазар форсировал бескрайние заснеженные равнины, где коварные метели могли поглотить его караван в любой момент. Каспар пробирался через непроходимые джунгли, где дикие звери и ядовитые змеи подстерегали на каждом шагу. Мельхиора же пересекала знойные пустыни, где палящее солнце и бесконечные пески могли стать верной погибелью.

Путников вела не только Путеводная Звезда, но и вера, пылающая в их сердцах. Они черпали силы в своих знаниях, опыте и непоколебимой решимости. И вот, спустя многие дни пути, судьба свела их вместе, когда душевные силы их были уже на исходе, а тела готовы сломаться, они снова поняли, что не одиноки в своем странствии, и что все дороги ведут к единой цели.

Встреча царей-волхвов стала знаменательным событием. Они сокрушили гордыню и объединили силы. И собравшись в единый караван, продолжили путь, ведомые звездой, которая становилась все ярче, все ближе и неустанно вела их к заветной цели. Они знали, что цель их путешествия близка, и сердца их трепетали от предвкушения встречи с Младенцем, который должен изменить мир.




X


Весть о сватовстве пронзила сердце девушки острой иглой. В её душе бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, она сознавала, что Иосиф – достойный человек, который сможет обеспечить ей безбедное существование. С другой стороны, мысль о разлуке с Саломом терзала её душу. И вот как-то был ей сон.

Во сне она бродила по саду, словно раненая птица, не находя себе места. Цветы, недавно благоухавшие, казались безжизненными, а пение птиц – унылым. В её голове проносились воспоминания о счастливых моментах, проведенных с Саломом. Она вспоминала его ласковые слова, нежные поцелуи, его заразительный смех.

Она металась, терзаемая сомнениями.

"Как же мне быть?" – вопрошала она себя, сжимая в руках нежный лепесток розы, сорванный с куста.

"Следовать ли зову сердца, которое жаждет лишь Салома, или же подчиниться воле родителей и обрести благополучие в браке с Иосифом?"

Её душа разрывалась на части. Она не могла ни предать свою любовь, ни ослушаться. В этот момент ей вспомнились слова мудрой старой няни Афины, которая с детства заботилась о ней: "Слушай сердце своё, милая, оно подскажет тебе верный путь."

И она, прижав руку к груди, попыталась услышать тихий голос своего сердца.

"Что же оно говорит?" – спрашивала она себя.

И вдруг, словно тихий звон колокольчика, она услышала ответ: "Любовь – это не только страсть и трепет. Это верность, самоотверженность, забота. Истинная любовь не требует жертв, она дарит счастье и покой."

В этот момент она поняла, что Иосиф, хоть и не был ей мил сердцу, способен стать ей верным другом, опорой и защитником. Слёзы скользнули по её щекам, но в них уже не было горечи, а лишь светлая печаль по несбывшейся мечте.

Но сомнения все-равно терзали душу девушки. Она верила и не верила одновременно, что её ждёт достойная жизнь, наполненная покоем и благополучием. И в часы того сна, когда тень сомнений омрачала её разум, явился ей Ангел.

Он спустился с небес, сияя божественным светом, озаряя её скромную комнату. Его белоснежные крылья переливались перламутром, а лазурные глаза светились неземной добротой. Ангел склонился к ней, и его голос, подобный журчанию горного ручья, прозвучал в её душе:

"Не бойся, дитя моё," – сказал он. "Твоя судьба предначертана на Небесах. Тебе суждено стать женой Иосифа, ибо так повелел Господь."

Его слова пронзили её сердце, словно луч солнца, пробивающийся сквозь густую листву.

"Но как же Салом?" – прошептала она, чувствуя, как слёзы текут по её щекам.

Ангел улыбнулся, и его улыбка была подобна лучу света, пробивающемуся сквозь грозовые тучи.

"Салом – он тоже твой Ангел, как и я," – сказал он. "Ангел, посланный Небесами, чтобы защитить тебя."

Слова Ангела ошеломили её.

"Как это?" – воскликнула она, не веря своим ушам.

"Он будет рядом с тобой, хоть ты и не будешь видеть его," – пояснил Ангел. "Он будет твоим хранителем, твоей путеводной звездой. Он поможет тебе…"

Девушка затаила дыхание, чувствуя, как в её душе зарождается новая надежда.

"Я буду видеть его?" – спросила она.

"Да," – ответил Ангел. "Ты будешь видеть его, когда тебе будет особенно нужна его помощь. Он будет являться тебе в разных образах, но ты всегда узнаешь его."

В этот момент она вспомнила те странные сны, которые ей снились в последнее время. Сны, в которых ей являлся прекрасный юноша, спасавший её от опасности.

"Неужели это был Салом?" – спросила она.

Ангел кивнул.

"Да," – сказал он. "Он всегда будет рядом с тобой, даже если ты не будешь знать об этом."

С этими словами Ангел растаял, словно утренний туман, оставив после себя лишь сияющий след.



Мэриам проснулась с чувством спокойствия и умиротворения. Она знала, что теперь она не одна. У неё есть два Ангела – один на небесах, а другой на земле. Она была готова к новой жизни, полной испытаний, но и надежд. Она знала, что Салом будет рядом с ней, и это знание давало ей силы двигаться вперёд.



Прохладный зимний ветерок ласкал лицо, вдали виднелись холмы, укрытые пеленой тумана, словно небеса спустились на землю. Она украдкой наблюдала за ним. Его лицо, освещенное мерцанием костра, было спокойно и задумчиво. Густые волнистые волосы, обрамляли красивый профиль. И лишь в его глубоких и проницательных синих глазах читалась какая-то тоска, но вместе с тем, в них светилась доброта и тепло.

"Как же так?" – терзалась она сомнениями. – "Ведь Салом совсем не похож на посланника Небес. Вот он сидит, зябко обняв руками колени, а я, не раздумывая, отдала ему свой плащ и гладила его волосы. Он же такой настоящий, такой добрый, словно Ангел. Разве так может быть?"

Вдруг он поднял голову и, словно читая в ее глазах терзающие ее вопросы, улыбнулся. Улыбка его была печальной, но в то же время светлой…




XI


Совсем недавно, в горах, юный Салом дремал, пока его чуткое ухо не уловило тихий шорох. Распахнув сонные глаза, он с изумлением увидел, как из тьмы, словно тени, к ним приближаются три фигуры.

Салом, затаив дыхание, словно завороженный дикий зверь, не смел ни шелохнуться, ни моргнуть. Перед ним стояли три человека, чей облик завораживал и пугал одновременно. Неужели это были те самые Волхвы – волшебники, маги о которых он с детства грезил, слушая сказки?

Первый из них был старцем, облаченным в длинный белый хитон. Его лицо, изборожденное морщинами, словно карта звездного неба, хранило на себе печать прожитых лет и мудрости. В его пронзительно-синих глазах, будто бездонных озерах, таилась вековая тайна. В руке он держал посох из темного дерева, увенчанный сияющим кристаллом.

Второй волхов был подобен восходящему Солнцу, озаряющему мир своим светом. Его кожа, загоревшая под лучами тропического солнца, сияла теплым золотом. Темные, как смола, волосы, коротко остриженные, обрамляли лицо, полное спокойствия и мудрости. Глаза, глубокие и проницательные, словно два черных озера, отражали бесконечность ночного неба. На поясе его висел кинжал с рукоятью из слоновой кости, искусно украшенной хитроумными письменами.

Третий же… Стоп, да это же не он, а она! Одетая в ниспадавший красивыми складками плащ из небесно-голубой ткани, откинув капюшон, очаровала его своей неземной африканской красотой. Потому что без капюшона он видел ее еще хуже, чем в нем. Кожа ее была так черна, что сливалась с темнотой ночи, и лишь отсвет ультрафиолетовых теней делал ее видимой на фоне этого нереального мира. Её волосы, цвета воронова крыла, ниспадали волнами на плечи, а в глазах, цвета ночного звездного неба, отражались все краски мира. В руках она держала цитру, из которой доносились чарующие мелодии, будто пение райских птиц.

Они стояли в ультрафиолетовой тьме и смотрели на него с таким же любопытством, как и он сам на них. Наконец, Салом, не выдержав напряжения, робко окликнул их:

"Приветствую вас, незнакомцы! Кто вы? Откуда пришли?"

Старец, неспешно подняв посох, произнес:

"Мы – странники, ищущие путь по Звезде, что возвестила о рождении нового мира. Ищем пристанища, чтобы согреться у костра и разделить с тобой трапезу."

Салом, не раздумывая, пригласил путников к огню, угостил их простой своей пастушеской едой, что было, зато от всего сердца. Волхвы же, в свою очередь, поведали ему истории о дальних странах, о мудрых народах и о чудесах, рассказали, что творились на свете.

Слушая их рассказы, Салом словно погружался в другой мир, полный тайн и загадок. Ему чудилось, что эти люди не просто странники, а настоящие маги, обладающие неведомой ему силой. Причем, не просто силой и властью над простыми людьми, а чем-то большим, высшим, вообще иного порядка…

Внезапно, темная красавица, одарив Салома, промолвила:

"Мы чувствуем, что в этом краю таится великая тайна. Нечто, что может изменить ход истории. И мы верим, что ты, Салом, можешь помочь нам её разгадать?"

Но эти слова почему-то смутили Салома, заронили в сердце его зерно сомнения. Кто он такой, простой пастушок или даже, нечистый пастух, как порой говорили надменные богатенькие ученики в Храме, чтобы быть причастным к таким грандиозным событиям? Кто он, чтобы помогать таким людям?! Таким! Явно они не были простыми смертными, уж он-то это заметил. Странно это… Но в то же время он ощущал непреодолимое желание следовать за этими загадочными путниками, куда бы они ни повели.



Несмотря на все свои сомнения, Салом, честное слово, бросил бы прямо здесь всех своих овец, то есть, они, конечно не его были, они принадлежали Храму. И все же, он бы бросил все прямо здесь, и помчался бы вслед за этими чудесными людьми. В этои призрачном ультрафиолетовом свете ночного неба и под пение цикад, отправился бы в путь вместе с Волхвами, навстречу неизвестности, навстречу судьбе, которая, кажется, уже плела свою хитроумную сеть вокруг его простого и столь бесхитростного бытия.

Но, но этому не суждено было сбыться. Потому что проснулся он поутру отдохнувший, выспавшийся и в полном одиночестве. И никаких волхвов и в помине не было. Одни лишь овечки, которые уже желали также, как и он сам давеча, отправиться в путь в неведомые дали за вкусной свежей травой, а не торчать тут, на этом голом пустыре, обдуваемом немилосердно всеми ветрами, невесть сколько времени.




XII


Как же так! Меня забыли! – вырвалось у него с удивлением и негодованием на судьбу одновременно.

Ведь договорились же. Обещали же… Вот всегда так… Только доверишься людям и на тебе, вот… Ну что я за невезучий такой… Или может все это мне приснилось?!

Сел, выдохнул, и в памяти отчетливо всплыла картина ночи. Пламя костра, словно живой зверь, металось языками, освещая лица путников и Салома, окутанных сиреневым полумраком ночи. В воздухе витал аромат свежего чая, разлитого по глиняным мискам. Волхвы, утомленные долгой дорогой, с благодарностью приняли угощение, а Салом, не сводя с них глаз, жадно ловил каждое их слово.

"Расскажите мне, мудрые странники," – просил он, "о чем говорят звезды? Какую тайну они хотят нам поведать? Что это за такая Новая Звезда в небе?!"

Старец, прищурившись от дыма костра, медленно произнес: "Эта Звезда говорит о переменах, о грядущих событиях, которые могут изменить мир. Но язык звезд не прост, и лишь те, кто обладает чистым сердцем и открытым умом, способен его понять."

Темная царевна, опустив взгляд на цитру[1 - Цитра – струнный щипковый инструмент, где струны натянуты на прямоугольную или треугольную деку и звучат при щипковом извлечении звука.], добавила: "Музыка – это тоже язык звезд. Она способна пробудить в душе человека то, что скрыто от глаз. Она может вести нас по верному пути, если мы умеем ее слушать. Так вот, чтобы услышать послание звезд, нужно услышать их музыку."

Третий же волхв, внимательно разглядывая Салома, спросил: "А ты, юный друг, что ты чувствуешь, когда смотришь на звезды?"

Салом задумался, пытаясь найти ответ.

"Я чувствую," – промолвил он, "что они далеки, но в то же время близки. Что они таят в себе множество тайн, но готовы поделиться ими с теми, кто ищет истину."

Волхвы одобрительно кивнули. "Ты прав, о юный философ. Не по твоим годам слышу я мудрость в твоих речах," – сказал старец. "Именно поэтому мы здесь. Мы ищем тех, кто готов помочь нам разгадать тайну звезд. Тех, кто не боится неизвестности и готов ступить на путь, полный опасностей."

Салом, не раздумывая, ответил: "Я готов. Я пойду с вами, куда бы вы ни повели."

"Значит, судьба благоволит нам," – улыбнувшись, произнес старец. "Тогда отдохнем немного, а завтра с рассветом отправимся в путь."

Салом кивнул, чувствуя себя частью чего-то большего, частью большой тайны, которая могла изменить мир. Ведь теперь он уже не был просто маленьким пастухом.

Но в то же время он не мог отделаться от тревожного предчувствия. Волхвы казались ему мудрыми и добрыми, но в их глазах таилась какая-то недосказанность. Что-то они не договаривали. И Салом не мог не задаваться вопросом: кто же они на самом деле, эти странные путники, и куда они его поведут?

Ночь окончательно поглотила мир, а Салом, не смыкая глаз, лежал на своей циновке, терзаемый сомнениями, но при этом весь в предвкушении перемен. Он уже явственно ощущал, как завтра его жизнь изменится навсегда. Единственное, что он переживал о бедных овечках. Как-то они без него?




XIII


Но сон все же сморил его возбужденный встревоженный мозг, и он провалился в ультрафиолетовое небытие…

"Ты прав," – произнес старец, его голос звучал, как далекий колокол, пробивающийся сквозь ночную тишину. "Именно поэтому мы здесь. Мы ищем тех, кто готов помочь нам разгадать тайну звезд. Тех, кто не боится неизвестности и готов ступить на путь, полный опасностей."

Салом, затаив дыхание, впитывал каждое слово мудреца. В его душе зарождалось новое, трепетное чувство, смесь страха и надежды. Он был готов следовать за этими странниками, куда бы они ни повели, но в то же время не мог избавиться от тревожного предчувствия.

Внезапно, из глубины пещеры, где укрылись от ночного холода Волхвы, донесся шорох, словно шуршание листьев на ветру. Салом, вскочив с места, бросился ко входу. Его сердце колотилось в груди, как испуганная птица.

Но, сделав несколько шагов, он замер, словно окаменев. Перед ним, озаренный неземным светом, стоял Ангел. Его белоснежные крылья, подобные лепесткам распустившейся лилии, сияли в полумраке пещеры, а лицо, исполненное кротости и величия, светилось божественным светом.

"Не бойся, Салом," – произнес Ангел, его голос звучал, как нежная мелодия, льющаяся с небес. "Все хорошо. Она в безопасности. Но тебе суждено стоять на страже этой пещеры. Не позволяй никому войти внутрь, пока не придет время."

Салом, ошеломленный и очарованный, не мог произнести ни слова. Он лишь молча кивнул, чувствуя, как по его щекам текут слезы. От чего он и проснулся, спать на сырой подстилке было не очень приятно, особенно зимой.

Вернувшись к костру, Салом не мог найти себе места. Изумление его не имело границ. Он видел Ангела! Ангела, он сам видел! Такое вообще может быть? Неужели это был сам посланник Небес?! И что же происходит в этой таинственной пещере?

Он терзался сомнениями, но дословно помнил слова Ангела. Он должен был стоять на страже, охраняя секрет, о котором не знал никто. Рассказать бы кому, да все спят. Ладно, утром…

Ночь тянулась бесконечно долго. Салом, борясь с сонливостью, не сводил глаз с пещеры. Он знал, что от него зависит судьба всего мира. Но он уснул на этот раз…



На рассвете, Волхвы вышли из пещеры. Их лица были озарены радостью и торжеством нового дня.

"Салом," – тихо прошептал старец, которому тоже было видение в ту ночь, с умилением глядя на спящего сладким сном юношу. "ты выполнишь свой долг. Спасибо тебе за верность. Теперь мы можем спокойно продолжать наш путь, зная, что ты верный человек и не отречешься от данного тобой слова! Спи с миром брат, скоро придет твое время – время подвига во имя Него!"




XIV


И вот сейчас, как и тогда здесь же, но только теперь стоя на страже пещеры, где находилась его любимая, он погрузился в свои мысли, не замечая ничего вокруг. Капюшон сполз ему на лицо, скрывая от него мир. Он видел лишь землю у своих ног, озаренную лунным светом.

Вдруг, резкая боль пронзила его грудь. А потом еще раз, и еще. Он вскрикнул, но его крик был заглушен какими-то дикими нечеловеческими воплями невдалеке. Салом, ошеломленный и обессиленный, опустил взгляд на свою грудь и увидел три стрелы, торчащие из нее.

В следующий момент в воздухе мелькнуло что-то большое и тяжелое копье, проткнув плащ в районе печени, сбило его с ног. Он рухнул на назад спину, на бок, сильно ударившись левым виском о торчащий так некстати камень. Боль пронзила все его тело, словно молния, расколовшая его пополам. Он не мог ни дышать, ни двигаться. Перед его глазами проносились видения: Она, Ангел, Волхвы, Звезда… Еще мгновение и сиреневый мир вокруг него померк, и он погрузился в черноту беспамятства.



Он уже не видел этого, кто появился из темноты и подбежал к нему на помощь…

"Салом!" – воскликнул старец, его голос дрожал от волнения. "Что с тобой?"

"Он ранен!" – крикнул второй подбежавший, держа в руке кинжал. "Кто это сделал?!"

Из темноты, словно тени, возникли несколько воинов. Их одежды, суровые и разгоряченные схваткой, были покрыты пылью, мечи в крови. В глазах читалась решимость смешанная беспощадностью.

"Мой Царь," – прохрипел один из них, обращаясь к старому Волхву, чье лицо выражало смесь недоумения и гнева. "Мы перебили злодеев, что из кустов стреляли в мальчика. Их было четверо. Не похожи на обычных бандитов. Вероятно, это шпионы Ирода. Слишком хорошо обученные воины, мы всемером едва одолели их. Среди моих бойцов трое ранены. Но их главарь сумел скрыться, пока мы бились с его шайкой. Но он ранен, мы его точно несколькими стрелами достали.. Но нам его было не догнать – он сбежал на коне. Думаю, далеко ему не уйти."

Старец, стиснув посох в руке, кивнул. В его глазах пылал холодный огонь.

"Хорошо, то есть плохо… Очень плохо!" – произнес он, его голос был тверд и непреклонен. "Охраняйте пещеру. Мы нашли то, что искали. И это действительно были люди Ирода, что следили за нами, я уверен в этом. Сейчас надо быть настороже. Вы трое – не дайте никому приблизиться к пещере, пока мы не вернемся. А вы, быстрее перевяжите раненых и возвращайтесь в лагерь. И мальчика в лагерь отнесите, мало вероятного, что мы ему сможем помочь, хотя бы последние почести отдадим юному герою…"



Воины, безмолвно кивнув, скрылись в ночи, оставляя за собой лишь шорох шагов по траве и запах крови.

Старец, повернувшись к своим царственным спутникам, мрачно сказал и голос его был полон сострадания. "Нам многое предстоит сделать. Зло не дремлет, и нам нужно быть готовыми к новым ударам."

"Это проделки прислужников Ирода," – ответила темная красавица. "Он боится нас, боится того, что мы несем в этот мир. И он готов на все, чтобы остановить нас."

"Но что мы несем, чем мы ему навредили?" – вскипел самый молодой волхов, вновь выхватывая свой украшенный драгоценными каменьями кинжал, чувствуя, как в его груди закипает гнев. "Почему пострадал невинный мальчик?!"

"Не мы несем Свет, мы Ирода не интересуем. Просто он нами воспользовался, а я оказался наивным старым дураком!" – сказал Балтазар. "Свет истины, который рассеет тьму и согреет души людей, принесет Царь Царей. И Ирод знает об этом. Он знает это и боится этого. Старый злодей одной ногой на том свете, но готов убивать всех и каждого, кто посягнет на его тленную власть. Он боится перемен, просто боится всего! Ему все равно кого убивать. Теперь вот от его безумия погиб невинный мальчик."

"Странно другое… Почему этот мальчик? Он-то ему чем помешал?! Они следили за нами, но целенаправленно напали на него. Что-то в этом не так… Только что? Не понимаю…" – задумчиво произнесла красавица.

"Но почему он был одет в женский хитон?" – спросил молодой царевич.

"Может быть у него ничего другого не оказалось, чтобы согреться. Так бывает, он ведь беден, обычный пастушок…" – ответила темная царевна.

"Нет, друзья мои. Я вижу здесь иное… Они спутали его с кем-то, на кого охотились. Они следили не за нами. Как я уже сказал, мы их не интересовали. Их интересовал юный Мессия. Но сами они его найти по каким-то причинам не смогли, а вот мы, идиоты, привели их прямо сюда…"

"Мерзавцам был нужен Царь Царей. Но он ведь, кажется, еще не появился на свет…

"Юноша с длинными волосами в голубом женском хитоне, в глубоком капюшоне… Да я и сам его не признал, ведь он был похож на…"




XV


Жизнь юного Салома, озаренная светом знаний, которые он с радостью познавал в Храме, и беззаботного детства, омрачилась внезапной трагедией. Внезапная жестокая эпидемия неведомой болезни унесла жизни его родителей, оставив сиротой в этом безжалостном мире.

Но не только скорбь терзала его сердце, но и горькая нужда. Скромные сбережения семьи, копившиеся годами для продолжения его учебы в Великом Иерусалимском Храме, растаяли без следа, как утренний туман под палящими лучами Солнца.

Когда отчаяние грозило поглотить его, судьба, словно ангел-хранитель, протянула ему руку помощи. Его первый учитель Симеон, лично ходатайствовал о нем перед руководством, чтобы Салом смог продолжить обучение.

Но не все так просто в этом корыстном мире, даже в Храме Богов. Его оставили, но поставили условие, что он должен работать… Пасти овец – овец, принадлежащих Храму.

Смирившись с суровой судьбой, Салом принял это предложение. Он не видел в труде ничего плохого, работать он любил. И такая работа была ему не в новинку и нравилась

Однако его положение в Храме стало крайне двояким. Мало того, что быть пастухом – чести особой ему не делало, теперь некоторые ученики, да что там, и учителя некоторые, считали его чуть ли не нищим. Но так и это было еще пол беды. Пастух – человек нечистый, так еще считалось, и это делало будущее Салома в Храме, да и вообще в плане перспектив карьеры, довольно-таки туманным.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70957366?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Цитра – струнный щипковый инструмент, где струны натянуты на прямоугольную или треугольную деку и звучат при щипковом извлечении звука.