Главная страница | Научная фантастика | Ннга

Ннга
Александр Викторович Калинин
В своем стремлении обнаружить иные формы жизни человек неутомим. Группа Российских ученых разрабатывает теорию о существовании живого существа в недрах Земли. С целью подтверждения этой теории и последующего установления контакта на просторах Баренцева моря размещают установку для сверхглубокого бурения в месте возможного расположения Ннга, именно такое он получил имя. Буровая оснащена по последнему слову техники, а персонал профессионален и готов ко всему. Сами бурильщики ничего не знают о своей цели, работы проводятся в режиме строгой секретности. Их ждут тяжелейшие испытания при встрече с неизвестностью.

Александр Калинин
Ннга

Глава 1

Разбудил звонок, хотя нет. Сначала робот пылесос легонько два раза уткнулся в кровать. Утробно урча, робот покатил дальше. Алекс во сне подумал, что пора бы ему инфракрасные датчики спиртом натереть. Чтоб лучше видел, где хозяин спит. В темноте. Или что – то другое натереть. Скипидаром.
Впрочем, заботы неутомимого маленького хозяина по дому заботили его мало. Сладко зевнув, он перевернулся на другой бок. Тогда и запищал звонок интеркома. Звонок пищал по утрам нередко. Жизнь на подводной станции не изобилует событиями. Выспавшись за ночь, начальство рвалось в бой. Только не совсем само. Начальство в лице капитана предпочитало рваться в бой с помощью механика. Нужны были события и доклад вечером о проделанной работе. Кандидатура Алекса для проделанной работы подходила лучше всех.
Не то чтобы капитан второго ранга Алена Смирнова недолюбливала Алекса. Вовсе нет. Скорее наоборот – именно ее доверие и не давало по утрам механику досмотреть последний сон. Тихонько пошумев, интерком стал еще тише. Этому способствовала подушка, брошенная Алексом в аппарат. Стараясь не наступить на робота пылесоса, он слез с кровати. Свет, конечно, зажегся сам. Алекс любил, когда свет набирал силу не сразу. Это не так бесило по утрам.
Алекс нажал кнопку ответной связи. Алена видимо ждала. Судя по ее озабоченному лицу, возможно в этот раз она звонила не зря.
– Доброе утро, Алекс. Надеюсь, не разбудила?
– Нет, конечно.
– Тогда продирай глазоньки, и поднимайся на камбуз. Есть срочная работа.
– Что за спешка?
– Сразу три детектора наружного наблюдения вышли из строя. Тебе предстоит прогулка наружу. Через десять минут жду.
Ровно через пять минут механик, облачившись в стандартный комбинезон подводника, стоял у зеркала. Из зеркала на него смотрел парень лет около двадцати пяти с карими глазами и мужественным лицом. Короткие русые волосы прятались под стандартной каскеткой. Она не раз спасала голову Алекса от ненужных ударов головой, когда он лазил среди труб и кабелей тех уровней. Под комбинезоном угадывались широкие плечи и неплохая спортивная мускулатура. Алекс долго занимался лыжным спортом. Еще с третьего класса школы. Здесь, под водой была доступна лишь беговая дорожка и гантели с турником, но механик и тут не потерял былой формы. Скорее возмужал. Ушла подростковая угловатость, в движениях появилась уверенность. Оставшись довольным тем, что он увидел в зеркале, механик нацепил поверх каскетки очки мобильной внутренней связи, помахав на прощанье роботу пылесосу, вышел за дверь.
Столовая располагалась ярусом выше. Алена и медик Сергей были уже там. Сергей с самым скучающим видом помешивал кофе. Алена что-то писала в планшете. Жгучая брюнетка с карими глазами, она нравилась на станции всем. Комбинезон облегал стройную фигуру, ничуть не портя ее красоты.
– Всем привет! – сказал Алекс. Чайник горячий?
– Да – ответил Сергей. Присоединяйся к пиршеству. Есть печенье и кексы. Налегай, пока Фаза с охраной не подтянулись.
То, что Серега назвал электронщика Дэна Фазой, говорило о том, что настроение у него сегодня шутливое. Слегка наклонив рыжую голову, он откусил кекс и сделал изрядный глоток кофе из кружки. Под охраной Сергей подразумевал подводника Леху. Поскольку батискаф поднимался на поверхность довольно редко, обязанности секьюрити возложили на Леху как совмещение. Охранять на станции было решительно нечего. Охрану периметра около станции нес бортовой компьютер, с помощью датчиков слежения. Поэтому Сергей подначивал Леху, называя охраной. Леха не обращал никакого внимания на армейский плоский Серегин юмор. Не отказываться же от доплаты, раз работы нет. Тем не менее, два раза в день он осматривал периметр вокруг станции с помощью камер наружного наблюдения. Ни разу он в них не видел ничего интересного, кроме рыбы шастающих возле теплообменников. Тепло теплообменников и свет станции привлекали планктон, а за ним приходила и рыба. В основном, это была морская щука, похожая на треску и угря одновременно. Изредка заплывал морской окунь. А вот камбала была постоянным гостем. Будь глубина поменьше, без свежей рыбы, они не были бы никогда. Но громоздкие подводные костюмы не позволяли охотиться на рыбу с острогой. А арбалета на станции не было. Как и вообще никакого оружия. Экипаж станции состоял из пяти человек, специально отобранных и проверенных. Конфликтов не было. А гости на станции бывали нечасто. Бригада механиков спускалась лишь при серьезных поломках, которые Алекс самостоятельно ликвидировать не мог. А случалось это редко.
Механик налил себе большую кружку кофе, и сел напротив Алены. Пару секунд он любовался ее красивым и умным лицом. Потом глотнул кофе. Горячий крепкий напиток пришелся по вкусу. Но иногда можно и соединить приятное с полезным. Алекс решил, что это как раз тот случай.
– Итак, – начал он. Капитан, что могло вывести из строя сверхпрочные датчики наблюдения, спрятанные в броню из титанового сплава?
Алена оторвалась от планшета, и взглянула на Алекса.
Это я и пытаюсь выяснить – ответила она – читаю отчеты по другим пользователям ПШДС. Ими пользуются многие. Военные, ученые, частная охрана. Чаще всего выходит из строя микрочип, или литиевая батарея. Батареи мы не используем. Они питаются от кабеля. Стало быть, микрочип. Сразу у трех. Похожий случай был лишь один раз. Датчики залило лавой при извержении. Теоретически резкий скачок давления, или сильный электромагнитный импульс могут вывести их из строя. Такой скачок давления разрушил бы и станцию. Они менее чем в километре от нас. А электромагнитный импульс должен быть напряженностью в несколько сотен вольт на метр. Точнее производители не указывают. Таких испытаний не проводят. Нет смысла. Многое зависит от длительности воздействия и частоты.
– Мы под водой. Соленая морская вода хорошо проводит электроток. Она бы мгновенно закипела от полей такой напряженности. Другие сенсоры, бортовой компьютер, что на них?
– Вообще ничего. Ничего не произошло. В любом случае, чтобы это ни было, я желаю вам с Алексеем, не встретится с этим. Ставите новые датчики, забираете эти, и мухой назад. Отправим их наверх. Пускай там вскрывают и ломают голову.
Их диалог был прерван приходом Дэна и Алексея. Дэн хохотал на весь коридор. Судя по всему, подводник опять травил анекдоты.
– Привет всей честной компании! – заявил Алексей. Как ваше ничего?
– Ничего наше ничего – ответил за всех Сергей. Будете так ржать, уколы пропишу.
– Не бубни, Сергей. Хорошо, что люди на позитиве – отозвалась Алена. Пейте кофе, завтракайте, жду у склада. Получите новые датчики.
Алена молча допила свой кофе, и удалилась, прихватив со стола планшет. Парни остались одни. Первым прервал молчание Алекс.
– Леха, ты в курсе, что мы наружу идем?
– Конечно. Я ей и сообщил о поврежденных датчиках. Есть версии, что могло случится с ними?
– Нет. Самая правдоподобная версия, что все три были бракованными. Или их похитили инопланетяне.
– Смешно. Дэн, а ты как думаешь?
Электронщик ответил не сразу. По его виду было понятно, что вопрос этот занимал и его. Но он лишь напрасно ломал голову.
– Сидя в столовой мы на этот вопрос не ответим – отозвался Дэн. Принесете датчики на станцию, можно попробовать их перезагрузить. Или хотя бы считать информацию о последнем времени, когда они еще работали. Хотя бы визуально осмотреть. Что еще тут скажешь? Случай странный.
Неожиданно для всех, в разговор вмешался медик Сергей, до этого сосредоточенно поедавший кексы. Его шутливое лицо стало серьезным, как будто он что-то знал, неизвестное другим.
– Ребята, а вы не думали, что это непосредственно связано с нашим бурением? Он обвел присутствующих взглядом и продолжил. Смотрите, что мы вообще бурим? Нефти здесь нет. Да и не предназначена наша скважина для ее добычи. Бурение для рекорда тоже отпадает. Скважина засекречена. Не зря же вон датчиков по периметру столько. В новостях явно о нас не говорят. Обкатка технологий? Тогда почему все ученые наверху? Зато я здесь с вами. За год я один раз дал таблетку Дэну от живота. Он ее и без меня спокойно мог взять в аптечке. Так зачем же я здесь, с вами?
Всем присутствующим стало неуютно. Сергей затронул тему, о которой все знали, но старались не думать. Медик непосредственно на станции нужен был только для оказания срочной медицинской помощи. Когда времени для отправки на поверхность могло не оказаться. Но что могло вообще произойти на сверхсовременной подводной станции, закованной в титановую броню? За которой круглосуточно наблюдали с поверхности техники и специалисты? Даже о перегоревшем светильнике наверху узнавали раньше Дэна. Тут крайне редко что-то ломалось. Тут никто не болел. И все же Сергей был тут с ними уже второй год.
– У меня что-то аппетит пропал – сказал Алексей. Ты идешь? Он взглянул на Алекса.
– Двинули-отозвался механик. Алена наверно уже у склада.
Они вышли из столовой свернули по коридору направо. Склад находился в конце коридора. Алена была уже там, как и предполагал Алекс. Она распаковывала коробки и выкладывала датчики у двери в сумку. Формой и размерами они напоминали кокосы. Только были блестящими и гладкими. Титановые корпуса отливали чуть синевой в свете светильников.
– Так, ребята, у меня все готово, можете забирать. Сейчас коробки выкину, и в командную рубку. Вы экипируйтесь пока, включайте связь сразу, не у шлюза, как прошлый раз. Не пуха!
Она посмотрела на парней, и ушла в склад, прихватив коробки. Алекс повесил сумку на плечо, и пошел к лифту первым.
– К черту – пробубнил Леха и последовал за ним.
Лифт приветливо открыл двери и с легким шумом понес их вниз. Шлюз на подводной станции Бур-1 служил одновременно причалом для четырех батискафов и местом для выхода наружу. Находился на самом нижнем уровне станции и соседствовал непосредственно с помещением бурильной установки. Ее монотонное трудолюбивое гудение день и ночь стало настолько привычным для персонала станции, что вспоминали о нем они только здесь, внизу, где гудение становилось громче.
Двери открылись перед подводниками, и они вышли в помещение бурильной. В середине цилиндрического помещения располагалась сама установка, представляющая собой полусферу с уходящим наверх в потолок яруса цилиндром. По нему подавалась в скважину труба и сжиженный азот. Сама установка шириной около четырех метров довольно быстро вращалась, вгрызаясь в недра матушки Земли. Алексу она напоминала огромного трудолюбивого жука.
Они прошли мимо установки и щитов управления, и зашли в шлюзовую. Это помещение было чуть больше и представляло собой сегмент цилиндра. На дальней стене располагалось четыре двери шлюзов. В центре на кран-балке был подвешен резервный аварийный батискаф для пяти человек. Находящийся под ним бассейн был пятым шлюзом, выходящим в искусственный тоннель под станцией. Шлюз этот был аварийным, и подводники не были в нем ни разу. Вдоль стен располагались стеллажи с самым разнообразным оборудованием. Предназначение большинства из них Алекс хорошо знал. На стеллажах в идеальном порядке были сложены трубы, шланги, ресивера, акваланги и ящики с инструментом. Вдоль правой стены стояли скафандры для выхода наружу. Их было довольно много, около тридцати. Теоретически можно было воспользоваться любыми, но у каждого подводников имелся и свой, идеально подогнанный по размеру и привычный. По долгу службы и Алекс и Алексей не раз выходили наружу. Механик опустил тяжелую сумку возле скафандра с номером три, и подошел к терминалу управления. Он набрал код активации, и на рукаве скафандра с номером три замигал зеленый светодиод. Цвет означал полный заряд литиевых батарей. Алекс привычными движениями зарядил в скафандр два баллона со сжатым воздухом, отсоединил кабель подзарядки, и начал перекладывать увесистые датчики в нагрудный рюкзак. Скафандры были оборудованы системой сервопривода, и вес не имел никакого значения. Подводник при желании мог переносить под водой вес до четырехсот килограмм. Алекс не раз наблюдал как монтажники на ремонте переносили шестиметровые трубы и целые листы титановой обшивки. Это при том, что сам скафандр весил более сорока килограммов. Что случится с подводником, если хоть один из более чем двухсот искусственных мышц сервопривода вдруг откажет, думать не хотелось. Впрочем, подводники никогда не ходили наружу по одному. Напарник легко бы взвалил коллегу на плечо и донес до шлюза.
Алексей колдовал возле своего костюма. На его рукаве красовалась цифра пять. Он коснулся перчатки скафандра, активируя связь.
– Говорит номер пять. Вызываю командную рубку.
– Бур-1 на связи – раздался Аленин голос. Что у вас?
– Заряд полный. Баллоны с сжатым воздухом установлены. Тест-обмен в системах неисправностей не выявил.
– Выходите в штатном режиме. Старший Алекс. Включить синхронизацию связи и мониторинг самочувствия. Сергей будет находится в командной рубке до вашего возвращения. О всех перемещениях докладывать немедленно.
Алекс недоуменно пожал плечами. Зачем что-то докладывать при включенной синхронизации? Командир будет и видеть, и слышать то же что увидят и услышат они. По сути, даже больше. Аппаратные средства станции позволяют расшифровывать всю информацию, поступающие от бортовых компьютеров скафандров.
– А говорит в штатном режиме – подумал он. Сами даже тембр голоса будут отслеживать. Слишком для штатного режима. Вслух он сказал другое.
– Одеваемся, выходим.
Алексей ничего не сказал, он уже залазил в свой скафандр.
– Слушай, а что за анекдот ты Дэну рассказывал? – спросил Алекс.
Это про подводников – отозвался Леха, колдуя со своим скафандром.
– Расскажешь?
– Ноу проблем, слушай. Только я готов. Можно идти.
Они вошли в шлюз. Алекс набрал на правой руке скафандра код активации шлюза. Послышалось шипение воздуха и воды. Чтобы не было гидроудара по скафандрам давление выравнивалось медленно. У подводников было несколько минут на болтовню.
– Короче, утро на подводной лодке – продолжил Алексей. Капитан вызывает к себе командира БЧ 5 Иванова и спрашивает. Иванов, у нас на подводной лодке все работает нормально? Да, отвечает тот. Свет горит, воздух подается, все в лучшем виде. Ты уверен? – переспрашивает капитан. Так точно! – отвечает Иванов. Тогда капитан достает из-под стола трехлитровую банку со спиртом, наливает целый стакан и протягивает его командиру БЧ 5. Пей! Но товарищ капитан, еще утро, да и целый стакан… – начал было Иванов. Пей! Это приказ! Иванов перекрестился, и опрокинул стакан залпом. Тут же он начал судорожно глотать ртом воздух и побежал к крану с водой. Открывает кран, а оттуда вместо воды воздух – пшшш. Видишь – наставительно говорит капитан, а я так каждое утро мучаюсь!
В наушниках было слышно, как громко смеется медик Сергей в командной рубке.
– Слышишь, как Серый угорает? – продолжил подводник. Оно и понятно, доступ к медицинскому спирту только у него.
Серегин смех стал напоминать истерику.
– Ребята, как вам не стыдно – послышался Аленин голос. Вы засоряете эфир. Давайте только по делу. А то нашему медику самому медицинская помощь понадобится.
– Извиняемся, капитан – отозвался Алекс. Мы выходим.
Дверь шлюза бесшумно поползла вверх. Взгляду открылась привычная уже картина. Свет солнца на такую глубину не доходил, но огни станции позволяли неплохо видеть все вокруг. С левой стороны располагались полукруглые секции теплообменников высотой около пяти метров. Где они заканчивались, видно не было. Вода из-за планктона была довольно мутной. Недалеко справа располагалась россыпь валунов. Под них нырял жгут кабелей станции. И дно. Больше тут ничего ровным счетом не было.
Спустя секунду по дну высветилась зеленая полоса, которая уходила вперед в темноту.
– Ребята, включила вам путеводитель на экраны к ближайшему ПШДС – послышался вновь Аленин голос.
– Третий подтверждает-отозвался Алекс.
Некоторое время они шли молча. По мере того, как они отдалялись от станции фонари на скафандрах разгорались все ярче. Алекс лишь раз мельком взглянул на подводника. Лица было не видно. Скафандры оснащались экранами, снаружи они были совершенно непрозрачными. Но Алекс знал, что тот еще улыбается.
– Смотри, на рыбку не наступи, молчун – пробормотал он.
– Слушаю и повинуюсь – отозвался Алексей.
Они подошли к первому датчику. Зеленая полоса путеводителя упиралось в небольшой холмик на дне, припорошенный илом. Алекс присел, отгреб ил рукой. Достал из нагрудного рюкзака новый датчик, положил его рядом. Подводник очистил питающий кабель, приподнял его на полметра от дна. Пока он придерживал кабель, Алекс вытащил разъем, подключил новый ПШДС. Старый он передал Алексею. Зеленая полоса на экранах погасла, и тут же загорелась новая.
– Подключение подтверждаю-послышался голос командира. Цели-указатель переключен, время погружения восемнадцать минут.
– Принято.
Они были на периметре расположения датчиков. Здесь они были совсем рядом. До следующего идти было не более тридцати метров. Зеленая полоса путеводителя заканчивалась в пределах видимости. В свете фонарей они уже видели следующий холмик на дне. Вот только с полосой творилось что-то неладное. Словно живая змея она начала изгибаться и подрагивать.
– Говорит пятый – послышался голос Алексея. У меня что-то с экраном скафандра. Линию путеводителя вижу с искажениями.
– У третьего аналогичная проблема.
– У нас на экранах искажения нет- отозвалась Алена. Бортовой компьютер предполагает наведенные магнитные поля большой напряженности. Или скачкообразное изменение забортной температуры.
– Ничего себе предположение – послышался в динамиках голос Алексея. Чтобы исказить изображение вода должна быть на грани кипения. А кипит она на такой глубине при 260 градусах Цельсия. Мы и пискнуть не успеем, как поджаримся.
– Третий, приказываю проверить.
Алекс набрал на клавиатуре правого рукава скафандра несколько команд. Экран его скафандра переключился на инфракрасный диапазон, а на дисплее снизу в левом углу начали высвечиваться данные.
– Докладывает третий. Забортная температура плюс два. В инфракрасном диапазоне источников тепла не вижу. Да я вообще в нем ни хрена не вижу. Магнитных полей не фиксирую.
– То же самое и на нашем дисплее. ПШДС источника искажения не выявили. Двигайтесь дальше.
– Так точно.
Подводники заменили в том же порядке второй датчик. Так же зеленая полоса путеводителя погасла и переключилась, показывая путь к следующему датчику. Они медленно шли по дну, стараясь не обращать внимание на дрожание полосы, которое уже больше стало напоминать конвульсии червяка на крючке. Цель была уже совсем рядом, когда Алекс вдруг остановился.
– В чем дело, третий? – это был медик Сергей. Твой ЧСС до ста сорока подпрыгнул. Что у вас там?
– А вы что, сами не видите?
Она лежала на левом боку носовой частью к ним. Совершенно немыслимых, исполинских размеров. Обтекаемые боковые стабилизаторы чем-то напоминали плавники кита. Подводная лодка. Ее корпус терялся в толще воды, хвостовой части не было видно.
– Пятый, ты это видишь? – почему-то шепотом спросил Алекс.
– Вижу, что?
– Подводную лодку, конечно.
– Я вижу, что ты сейчас на последний датчик наступишь – отозвался Алексей.
– Бур один, что видите вы?
– Дно и датчик у тебя под ногами – отозвался медик. Больше решительно ничего.
– Меняем его – скомандовал Алекс, доставая из нагрудного рюкзака последний ПШДС.
Они проделали привычную уже процедуру замены. Механик старался не косится на нависшую над ним исполинскую махину. Она пугала. Она была невозможна, и кроме него ее никто не видел. Алекс чувствовал, как дрожат предательски руки, а по лбу и спине стекает пот.
– Третий – послышался в динамиках голос медика Сергея. У тебя все показатели скачут. Температура тела 38. Немедленно возвращайтесь.
– Докладывает пятый. Датчик заменен. Можете проверять.
– Подтверждаю, это был голос Алены. В работе. Возвращайтесь немедленно.
– Сейчас, вот только…прошептал Алекс.
В нескольких метрах от громадины что-то было. Оно мерцало в глубине и манило к себе. Алекс пошел к этому свету.
– Третий, ты куда это? – спросил Алексей.
– Сейчас, минутку.
Он подошел совсем близко к корпусу. Металл обшивки подводной лодки поблескивал в свете фонарей. Он выглядел абсолютно новым. Ни царапин, ни водорослей. На вид абсолютно черная твердейшая сталь. Алекс поборол в себе искушение дотронутся до него. Фантом был так близко, и так огромен… Светящийся предмет был пистолетом. Марку механик не решился бы определять, не силен по этой части. Пистолет лежал на дне, как будто его только что положили. Будто какой-то безумный и рассеянный подводный вояка положил его мимо кобуры и ушел восвояси оставив его лежать рядом с не менее безумной подводной лодкой.
Алекс машинально набрал команду на правом рукаве скафандра, проверяя радиационный фон. Радиации предмет не излучал. Тогда он присел, поднял пистолет, и положил его в нагрудный рюкзак.
– Третий, немедленно возвращайтесь! – услышал он как бы издалека голос медика. У тебя сейчас сердце из груди выпрыгнет!
Алекс, конечно, не мог видеть, как в командирской рубке бледная как мел Алена срочно связывалась с Буром 2, запрашивая инструкции. Как Сергей и Денис, схватив аптечку скорой медицинской помощи бегут к лифту чтобы встретить их у шлюза. Как на мониторе состояния членов экипажа красным загорелось слово ТРЕВОГА. Что напротив номера три красным мерцало ЧСС-220, температура тела 41 градус. Алекс вообще уже ничего не мог видеть. Он потерял сознание.

Заноси, заноси… Осторожно. Сергей с Дэном занесли бесчувственное тело Алекса в медицинский отсек и уложили на кушетку. Следом вошла Алена.
– Что думаешь делать? – спросила она у медика.
– Сейчас подключу его к аппарату диагностики. Потом успокоительное вколю. Пусть спит.
– Нет. Никаких успокоительных. Мне срочно нужны его показания о происшедшем. Бур-2 будет ждать доклада. Денис – она повернулась к электронщику. Забери в третьем скафандре из нагрудного рюкзака датчики, и давай их на осмотр в командную рубку. Можешь Алексея в помощь взять.
– Но командир, как же указание Бура-2 не лезть самим? – удивился Дэн.
– Ситуация внештатная. К тому же я уверена, что из нашей попытки ничего не выйдет. Почти уверена. В любом случае тащите их в командную рубку.
– Как скажешь, командир. Разрешите быть полезным?
– Да, выдвигайся.
Дэн вышел. Алена повернулась к Сергею. Тот уже расстегнул на груди Алекса комбинезон и крепил на груди и висках подводника присоски.
– Что скажешь?
– Ну пульс в норму пришел. Температура пока 38, снижается. Думаю, Алекс без сознания недолго будет. Организм молодой крепкий. Посмотрим, что аппарат диагностики выдаст.
– Сколько по времени диагностика займет?
– Сказать пока ничего нельзя. Ведь мы не знаем, что произошло. От пяти минут до пары часов. Если диагностик ничего не находит в первые пять минут, автоматически запустится глубокое диагностирование. Оно длится долго и на процесс мы повлиять не можем.
– Делай что должен – вслух сказала Алена. Я в командную рубку. Сразу вызывай если что.
– Конечно.
Алена вышла. Сергей углубился в изучение показаний.
Алекс лежал на кушетке. Он вроде бы был здесь. И здесь его не было. Вот ему снова двенадцать лет. Сейчас он на вершине горы. Внизу на сколько хватает взгляда снег, снег, снег. Ослепительное солнце над головой. Оно превращает снег в рассыпанные под ногами звезды. Алекс ступает по ним новыми лыжами. Недалеко стоит отец. Он машет рукой. Давай смелее сынок. Давай, не бойся! Алекс отталкивается палками и начинает движение вниз. Он едет по рассыпанным по склону звездам. Они изумленно взлетают из-под лыж, чтобы проводить его испуганным взглядом. Мальчик нарушал вековой покой ледника. По миру, где командовал ледяной ветер и снег мчался человек. Живой и теплый. Горячая искра среди вековых льдов и древних скал. Он своим движением нарушал многотысячный уклад жизни этих гор. Ему не было места здесь.
И все же он был. Он летел вниз по склону, умело закладывая виражи и поднимая снопы из все новых и новых звезд. Палки упруго ударялись в снег на очередном вираже. Лыжи послушно поворачивали и несли его легкое тело. Ветер туго бился в грудь. Он пытался пробить ткань костюма и стекло очков. И ветер, вездесущий и могучий Ветер, подымающий горы волн в океане, топящий как щепки огромные суда и ломающий огромные деревья как спички, сейчас расступался перед ним. Сейчас он был не просто мальчиком. Он был частью этого огромного мира. Искра, летящая сквозь снег. Негаснущая искра. Обезумевшая стрела без тетивы и лука, пустившая себя вниз по склону.
Алекс мчится все быстрее и быстрее. Склон набирает крутизну. Быстрее, еще быстрее! Ветер возмущенно начинает свистеть в ушах. Мальчик не обращает внимания. Он перестает закладывать виражи. Он прижимает палки к телу и наклоняется вперед. Быстрее, еще быстрее! Свист ветра превращается в угрожающий вой. Только краем глаза он успевает видеть проносящиеся мимо сосны и обломки скал. Тело становится все легче.
Упругий удар в ноги, и вот он уже летит. Он не успевает этому удивится. Склон удаляется от него вниз. Продолжается полет. Где-то там, внизу отец машет ему со склона. Давай смелее, сынок. Давай, давай! Не бойся!
Мир меняется. Впереди показываются другие горы. Горы, которые умеют ходить по небу. Облака. Они все ближе и ближе. Они приближаются к мальчику, все больше и больше заслоняя солнце. Сквозь облака он видит лицо женщины. Лицо дрожит в мареве облаков. Облака становятся все плотнее, а лицо все четче. Алекс летит. Ему совсем не страшно. Ведь это лицо мамы.
Но лицо у мамы грустное. Она смотрит на него пристально. И вдруг произносит: проснись, малыш, ты попал в беду. Алекс пытается ее спросить, но губы вдруг перестают слушаться. Перестают слушаться руки и ноги. Мальчик начинает падать. Палки и лыжи срывает ветром, и они улетают в сторону исчезая в облаках. Исчезает и лицо мамы, и сами облака.
Внизу море, станция Бур-2 на поверхности, и шторм. Лыжный костюм вдруг превращается в костюм подводника. Он видит сквозь толщу воды, спрятавшуюся на дне Бур-1, вонзается в воду и летит к ней.
Там, на этой станции он. Он лежит на кушетке медицинского отсека, подсоединенный к каким то-проводам без движения.
***
– Ну и сон, однако – Алекс закашлялся и попытался сесть.
– Э, не надо, герой, это был голос медика Сергея. Все провода мне оборвешь.
– Где я?
– На станции-отозвался Сергей. В медицинском отсеке. Что помнишь последнее, герой?
– Подводную лодку на дне. И еще… Я там пистолет нашел.
– Да ну? И где же он?
– В нагрудном рюкзаке гидрокостюма. Вы что, по камере не видели? Неисправные датчики забрали?
– Да, забрали. Дэн и Алексей должны их в командную рубку доставить. Командир тоже туда отправилась. Оттуда сразу и с Буром-2 свяжется. А на пистолет никто и внимания не обратил в переполохе, который ты устроил. Зато на Буре-2 наверняка в курсе. Докладываю?
– Звони. Мне ты сам вставать запретил.
Медик надвинул на глаза очки внутренней связи.
– Вызываю командира.
– Я на связи-сразу же отозвалась Алена. Очнулся?
– Да. Всех нас переживет по ходу. Только сказки какие-то рассказывает. Вы датчики забрали из нагрудного рюкзака? Он говорит про пистолет, который тоже там.
– Датчики забрали. Там еще предмет был. Только не пистолет.
– Что же?
– Сбрасываю изображение на очки.
Перед глазами медика показалась командная рубка. На столе тремя кокосами лежали датчики. Алена стояла рядом со столом, держа в руке какой-то предмет. Предмет немного светился в полумраке рубки.
– Что ты видишь? -спросила Алена.
– Руку поднеси поближе к очкам. Ага… Апельсин. Почему-то голубой. И еще он немного светится. Три кокоса, апельсин… Вам там только шампанского для фуршета не хватает.
– Очень смешно. Дело в том, что все мы видим разное. Алексей видит ключи для машины. С брелоком. Дэн-плавкую вставку в щиток. Ты – апельсин. Очень странно. Бредятина какая-то.
– А ты, Алена? Что видишь ты?
– Пистолет. Похоже пистолет Макарова. В очень хорошем состоянии, и даже заряженный. Тут сбоку год выпуска. 1967.
– Да уж, бредятина. Оружию больше ста лет, его принесли со дна моря, и оно в хорошем состоянии? Может шмальнуть попробуешь?
– Смешно. Продолжай осмотр Алекса, даю еще час. Алена отключилась.
– Ну что ж… Сергей снял очки связи и положил их рядом с собой на стол и повернулся к Алексу. Продолжим лечение?
– Валяй – отозвался подводник. Фильм мне какой-нибудь включи пока будешь возится. Только не мистику. Спать что-то больше не тянет.
– И не надо, согласился медик. Вдруг надо будет тебе укол сделать, ворочай тебя тогда спящего – и потянулся к пульту включения телевизора.
Командная рубка представляла собой прямоугольное помещение, довольно просторное. Справа и слева вдоль стен стояли компьютеры. По пять ПК вдоль каждой стены. По два для каждого члена экипажа. Немыслимая роскошь. Первый слева облюбовал Алексей, для наблюдения за периметром. Чем он, собственно, сейчас и занимался. В середине помещения располагался стол, прямоугольный, как и само помещение. С другой стороны от входной двери располагался большой экран. Изображение на него можно было вывести с любого ПК. На столе в середине стола лежали аккуратно разложенные датчики, Дэн возился с ними. Работа нехитрая. Зачистил от водорослей и песка, продул разъемы сжатым воздухом из баллончика, подключил шнуры. Электронщик взглянул на Алену, молча ожидающую за столом.
– Готово, командир. Включаю комп. Надо только подождать пару минут, драйвера пусть обновятся. Готово.
– Выводи на экран последние минуты работы – отозвалась Алена. И прокручивай обратно.
Денис сел за компьютер и застучал по клавишам. – Ага, вывожу на главный экран.
Большой экран командной рубки разделился на три равных части. Каждая из частей показывала запись изображения с одного из датчиков. На всех трех частях было почти одно и то же. Морское дно, силуэты каких-то рыб, огни Бура-1 вдалеке. С левой стороны экранов бежала строка показаний. Температура, давление, радиационный фон, микроколебания почвы. Если показания не отличались от нормы, цифры и буквы высвечивались зеленым. Отклонения высвечивались желтым и красным, в зависимости от степени отклонения. Все три бегущих строки были обескураживающе зелеными.
Алена некоторое время смотрела на бегущие строки. Дэн хранил молчание. Он то и дело косился на плавкую вставку, лежащую рядом с командиром на столе. Предмет, извлеченный из рюкзака Алекса, был невозможен. Но он лежал на столе, и немного светился в полумраке рубки. Плавкая вставка для силовых щитов на 400 Ампер, и сбоку даже год выпуска. СССР, 1967.
Первой нарушила молчание Алена.
– Дэн, два вопроса.
– Слушаю, командир.
– Что могло произойти здесь в 1967 году? Особенного, из ряда вон.
– Даже не знаю, что предположить. Не силен в истории. Об этом лучше запросить Бур-2.
– Тогда вопрос второй. Мы можем отфильтровать записи датчиков до момента, когда были хоть какие-нибудь отклонения? А то мы до второго пришествия так сидеть будем, и глазеть на зеленые бегущие строки.
– Сейчас… Дэн снова застучал по клавишам. Вот.
Изображение на экранах замелькало на несколько секунд, и снова пришло в норму. Две камеры не показывали ничего особенного, лишь бегущая строка на пару секунд стала красной. На одной камере был едва различим небольшой предмет. Он довольно быстро упал на дно рядом с одним из датчиков.
– А вот и наш пистолет… Алена вся подалась к экрану. Останови бегущие строки. По каким показаниям были отклонения? Когда? Почему этого нет на бортовом компьютере Бура-1?
– Командир, это было сутки назад. Данные отсутствуют. Данные… Я их не вижу. Они… Удалены?! Здесь минут десять отсутствуют. Показания… скакали все, кроме радиации. Ее не было. Скачок давления до 400 бар, и несильный толчок подземный. Два с половиной балла по шкале Рихтера.
– Весьма интересно. Так, Алексей сопоставь время, и проверь, что вообще было на других датчиках. Также мне нужны данные с буровой установки на этот момент. А ты Дэн, готовь датчики к отправке наверх. Я в медпункт.
– Так точно. Сейчас упакую наши кокосы – отозвался Дэн.
Алена вышла, и забрала с собой вставку со стола. Место, на котором она лежала продолжило немного светится. Она вышла в коридор, ярко освещенный светильниками, спрятанными под потолком. Направилась к лестнице, а не к лифту. Надо было подумать. Итак, они с Алексом воспринимали загадочную находку одинаково. В виде пистолета. Она достала его из кармана и остановилась. Вороненая сталь хищно поблескивала. Выглядело оружие совершенно реально. Курок, предохранитель, пятиконечная звезда на ручке и даже есть год выпуска слева над рукоятью. Все как настоящее. Алена вспомнила, как первый раз взяла в руки оружие в руки на стрельбищах в училище. Тогда тяжесть пистолета в руке давало ей чувство защищенности, уверенности в себе. Этот ПМ внушал ей страх. Захотелось скорее избавится от него.
– Отправлю его наверх первым же батискафом – сказала она неизвестно кому.
Что же это за предмет на самом деле? На станции была рентгеновская камера для изучения образцов горной породы со дна. Все же это была буровая, и перед запуском проводилось доскональное изучение дна. Камера так и осталась стоять внизу на первом ярусе станции, рядом с кладовой образцов горной породы. Но если она ею воспользуется, об этом неизбежно узнают на Буре-2. Видеокамеры она допустим отключить сможет, но предмет получит дозу радиации. Совсем маленькую, но ее неизбежно заметят наверху при изучении. То, что предмет не радиоактивен зафиксировали датчики скафандра Алекса, а на тот момент был включен режим полной синхронизации. Она его сама активировала. Запись осталась на бортовом компьютере и здесь и наверху. Скрыть факт самовольного обращения с находкой не получится. Был еще аппарат УЗИ в медицинском отсеке. В его полезности в данном случае Алена сильно сомневалась. Да и скрыть факт нецелевого обращения с аппаратом было еще сложнее. Настроен он был на исследование человеческого тела, значит нужно лезть в настройки, перепрограммировать устройство первой помощи. Об этом узнают наверху тем более. Она расстроенно убрала предмет в карман. Сделать она ничего не в состоянии. Нужно отправлять находку наверх, и ждать сообщений сверху. Оставалось еще два вопроса. Что случилось с датчиками? Только сейчас в командной рубке они нормально подключились, и позволили просмотреть запись. Но не работали снаружи. Тут тупик еще более полный. У Алены даже не было версий, что же могло произойти. Такое ощущение, что они были контужены. Чем только? И вопрос последний. Алекс и она видели находку одинаково. Органы чувств воспринимали ее у обоих одинаково. Но Алекс видел подлодку на дне. А она ее не увидела. Ни на записи, ни во время погружения подводников на экране.
– Я слепень – сказала она вслух. А тем временем вокруг козни плетут зеленые человечки.
– Так, командир, сама с собой разговариваешь?
Это был голос медика Сергея. Она уже спустилась к медицинскому отсеку, дверь перед ней открылась автоматически, и она стояла на пороге, разговаривая сама с собой.
Алекс лежал на кушетке и смотрел по телевизору какую-то старую комедию. Провода от него тянулись к аппарату диагностики. Рядом стоял медик с планшетом в руке, видимо только сейчас делал записи. Ради такого случая он даже одел халат, который довольно нелепо смотрелся поверх подводного комбинезона. Но в целом вид у него был более чем деловой.
– Чем порадуете, доктор?
– Пациент скорее жив, чем мертв – ответил медик. Я утверждаю, что он всех нас переживет. Все сейчас в норме, провода отсоединю, и может быть свободен подобно ветру.
Алекс обернулся на голос.
– Привет, командир. Напугал я вас?
– Напугал, что есть, то есть. Расскажи о подлодке. И вообще хочется услышать твою версию произошедшего.
– Да чего рассказывать, вы сами видели все по камерам.
– Все, кроме подлодки. Как она выглядела? Хоть что-то. Следы аварии, были ли признаки того, что она обитаема, огни, шум, хоть что-то?
– Нет. Она была совершенно новая. Следов жизни никаких. Кроме того, что бегущие в самоволку подводники обронили по дороге оружие. И еще… Она была огромна. Просто махина. Я даже и не видел ее всю, только носовую часть, мутная вода не позволила.
Вот это и странно – отозвалась Алена. Может мутная вода помешать видеть фантом? Ладно, надписи, цифры были какие-нибудь на ней?
– Нет, не было. Металл ее корпуса был черный, новый.
– Такой? Алена вытащила пистолет, и положила его в руку Алекса. Тот несколько секунд осматривал свою находку как будто только что увидел.
– В точности такой. Если водой намочить.
Пистолет в его руке вдруг стал светится сильнее. Он начал немного подрагивать, и края его стали размытыми.
– Брось сейчас же долбанный апельсин! – раздался голос медика. Вы что, издеваетесь?
Алена, в испуге смотрящая на руку Алекса, не сразу поняла, что тот имеет в виду. Медику находка виделась в виде апельсина. Но не это заставило Сергея испуганно вскрикнуть. Краем глаза она увидела, как на дисплее диагностического компьютера снова загорелось слово ТРЕВОГА. И побежали, подсвеченные красным показания жизненных показателей Алекса. А пистолет стал исчезать. Он превращался то в апельсин, то в брелок с ключами, то в какую-то черную кляксу. Становясь все меньше и меньше, он как будто втягивался подводнику в руку. На долю секунды он вспыхнул, ярко, на мгновение ослепив всех присутствующих, и исчез совсем. Алекс изумленно смотрел на свою пустую руку.
– Алекс, ты как? – спросила Алена.
– Да нормально вроде.
Это уже свинство бесформенное – проворчал Сергей. То умирать собирается, то находки в руку втягивает… Мне теперь диагностику всю заново проводить? Два часа псу под хвост.
– Да, проводить. И давай-ка просвети Алекса всем что есть, на предмет нахождения инородного предмета.
– Просветим, прощупаем. Массаж сделать?
– Без фанатизма. Занимайтесь. Я назад в рубку, пора с Буром-2 связываться. Чувствую влетит мне крепко, за то, что находку в изолятор не убрала.
Она встала и быстро вышла.
– Кажется она серьезно расстроена – сказал Алекс.
– Похоже на то – отозвался медик. Ложись, начинаем все сначала.
–Кино назад включи.
***
Алена вернулась в командную рубку. Алексей по-прежнему сидел за компьютером, осматривая периметр. Дэна не было, он ушел вниз и забрал датчики с собой.
– Ну что по хронологии происшествий за прошедшие сутки? – спросила Алена у подводника.
– Очень интересная картинка вырисовывается – отозвался Алексей. Наш псевдо-пистолет упал на дно вчера ночью около двух. Без пяти два, если быть точным. Все записи с буровой и показания всех датчиков снаружи и на самой станции отсутствуют.
– Так вот почему мы подземного толчка не заметили. Мы спали. Кстати, предмета больше нет.
– Нет? А где он?
– В Алексе.
Это шутка такая? – подводник изумленно посмотрел на Алену.
– Ни разу не шутка. Втянулся в руку и исчез. У тебя что дальше по плану?
– Иду вниз. Раз Алекс выбыл пока, я с Дэном иду на осмотр щитовых. Сегодня он плановый.
– Да, конечно. Совсем забыла из-за всей этой чертовщины. А мне пора с Буром-2 связываться.
– Ухожу.
Алексей выключил ПК и быстро вышел.
– Бур-1 дай связь с Буром-2 на большой экран – скомандовала Алена.
Большой экран на стене послушно загорелся. На экране высветилось изображение диспетчерской рубки Бура-2. За пультом был сам начальник станции Гладков Петр Борисович. В свои шестьдесят он был абсолютно седым. На умном худощавом лице сразу притягивали к себе глаза. Абсолютно синие, живые, с искоркой иронии, когда он смотрел на собеседника. В молодости он был сердцеедом – подумала Алена. Начальник станции и по совместительству научный руководитель бурения был ее непосредственным начальником. Они несколько раз и лично виделись. Это было еще год назад, во время пуска станции. Характер у Петра Борисовича полностью соответствовал внешности. Разговорчивый, с юморком, в работе он был неутомим, и порой казалось, что он находится в нескольких местах одновременно. Вот и сейчас он оказался в диспетчерской, на связи, а ведь Алене был нужен был именно он. И, кстати, похоже он был там один, что вообще было удачей.
– Здравствуйте Петр Борисович. Давно ждете?
– Привет, Алена. Жду давно, впрочем, я не скучал. Записи с твоей станции изучал. Есть, что посмотреть. Вы там не зря хлебушек едите. Есть, на что взглянуть. Одно меня огорчает сильно. Зачем ты найденный артефакт с собой носила по станции? Ты ведь совершенно не представляешь, с чем имела дело.
– Кое-какое представление я все же имела. Считаю, что пистолет имеет неземное происхождение.
– Тут ты совершенно права. Вот только это не пистолет, не брелок и не апельсин. Это вообще не предмет, скорее всего. Наши органы чувств не позволяют видеть его реальную форму, мы в состоянии видеть лишь наведенную галлюцинацию. Мы видели по видео, как он втянулся в руку нашего механика Алекса. Мне он кажется какой-то шестеренкой. Причем галлюцинация сохраняется во времени, не меняясь при прямой видео-передаче. Давай пока называть его Гость.
– А наши аналитики что думают, Гость паразит, или добрый гномик? Он не сожрет Алекса изнутри? И надо было мне самой в мед-отсек принести…
– У нас, как ты понимаешь еще не было времени делать хоть какие-то выводы. Вы и так заставили нас посуетится, и Московских коллег на уши поставить. Но то, что произошло, было скорее всего неизбежно. Гость нашел бы способ найти Алекса так, или иначе. Зачем-то он ему нужен. Ведь он специально привлек его внимание во время погружения другой наведенной галлюцинацией. Подводной лодкой огромных размеров, которую кроме него никто не видел. То, что Алекс наверняка не пропустит. Но Гостю понадобилось время на подготовку к слиянию. Мы думаем, что первую попытку он сделал еще там, на дне. Но подводник потерял сознание, и даже более того… От инсульта или немедленной смерти его спасли только отменное здоровье и, возможно, везение. Возможно, за здоровье он и был выбран Гостем. Ведь датчики должен был менять Дэн. Он ведь электронщик на буровой.
– Как Дэн? Но, согласно штатному расписанию…
– Именно согласно штатному расписанию. Загляни в него сейчас еще разок, и ты сильно изумишься. Гость изменил ваши действия, залез в голову, изменив воспоминания, никто даже и не удивился, когда вместо Дэна пошел Алекс. А ведь команду ты отдала лично. А у тебя знания штатного расписания 100 пунктов из 100 возможных.
– Почему же вы меня не остановили?
– В наши головы он тоже умудрился залезть. В диспетчерской никто и ухом не повел. И я ничего не заподозрил. Гость обвел нас вокруг пальца как детей несмышленых. Он даже в бортовые компьютеры залез, нет записи о нарушении штатного режима. Тревогу забили только на материке, в Москве, во время изучения записей с Буров с помощью ИИ Тайфун в РКЦ. То, что именно Российский Квантовый Центр и созданный там Искусственный Интеллект курирует нас с самого начала проекта, ты конечно знаешь. ИИ сильно загружен, но два раза в сутки по 30 минут он анализирует отправляемые нами данные. В этот раз нам предоставили время для анализа данных немедленно. В связи с непредвиденными обстоятельствами. Система нашла факт массовой наведенной галлюцинации. ИИ Тайфун единственный, кто увидел виденную Алексом подводную лодку.
– Но, Господи, как!?!
– Квантовый след на видеозаписи. Я и сам не очень много понял из объяснений тамошних программистов, но они не только ее смогли увидеть, но и прислали исправленную видеозапись нам. Прежде, чем я стану говорить дальше, ты должна ее видеть.
– Включайте, прошептала ошарашенная Алена.
Экран разделился на две части. На правой части так и осталось изображение Петра Борисовича. На левой показалось изображение подводного дна. Запись со скафандра Алекса – поняла Алена. Впереди нависла громадина подводной лодки. Даже на записи ее размеры поражали. Но теперь под водой не было темно. С десяток каких-то непонятных объектов сновало у Алекса на пути. Они двигались довольно быстро, и постоянно меняли цвет. Когда они пролетали перед Алексом, изображение путеводителя на дне размывалось и дрожало.
– Господи, а это еще что? – спросила Алена.
– Войды – невозмутимо пояснил Петр Борисович.
Войды на экране сновали туда-сюда словно стайка перепуганных кошкой воробьев. Но лишь до момента, когда подводник поднял пистолет со дна и убрал в рюкзак. Тогда они замерли, словно в изумлении, и устремились в разные стороны. Стало совершенно темно. Это Алекс упал в обморок, и шлемом, на котором расположена камера ткнулся в песок. Потом изображение повернулось. Это Алексей взвалил Алекса на плечо и понес к шлюзу Бура-1. Изображение с левой стороны исчезло. Весь экран снова заняла диспетчерская Бура-2, и сидящий за пультом Петр Борисович.
– Я должен извинится. Надо было ввести всех вас в курс дела еще до начала бурения. Но мы были не уверены в том, что они вообще появятся. О войдах нам известно уже давно. Информация довольно секретная, но о их существовании знает немало людей. Летчики и космонавты видят их довольно регулярно, то же можно сказать и о военных. Их привлекают большие источники энергии и летящие объекты. Уфологи всех стран уши прожужжали о том, что это НЛО, и готовится вторжение на землю. У них немало собрано самых различных доказательств и свидетелей. Миф о высокоразвитой инопланетной цивилизации, которые хотят завладеть ресурсами Земли, избавившись от населяющих ее людей, культивируется уже более ста лет в фильмах ужасов и фантастике. Правда куда прозаичнее.
– И в чем же она?
– Войды энергетическая форма жизни, обладающая лишь зачатками разума. Они имеют совершенно Земное происхождение, и возможно населяют Землю дольше людей. Ни доказать, ни опровергнуть эту теорию пока нельзя. Войды живут в параллельном измерении и появляться в нашем могут лишь ненадолго. Вполне возможно, что они в большинстве своем гибнут при этом. Никаких следов физического воздействия не оставляют. И уж наши ресурсы точно им не нужны. Во всяком случае, мы так считаем.
– Их привлек Гость?
–Вероятно. Это существо источник колоссальной энергии, судя по всему. Войды вообще избегают воды, особенно морской. Видимо из-за ее высокой электропроводности. А тут мы наблюдаем сразу десяток. Крайне редкое явление даже на суше. Но и это еще не все. Вчера без пяти два сразу три станции изучения гравитационных волн зафиксировали всплеск излучения. Причем источник его прямо под вашей станцией. И появление Гостя о том же говорит.
Вот тебе и толчок подземный откуда – сказала Алена. А записи на бортовых ПК тоже Гость стер?
– Скорее всего. Но пока точно сказать нельзя. Во всяком случае это сделали не мы.
– Что я должна сказать экипажу? Отправлять ли Алекса наверх?
– Лично я считаю, что механика нужно забрать срочно. Но в Москве считают иначе. Формально вы теперь на карантине. Подъем любого из вас на поверхность запрещен. Вы контактировали с другой формой жизни, не забывай. И продолжаете находится в контакте, во всяком случае Алекс. А ты пистолет в кармане комбинезона таскала по станции. Мы на пороге великого шухера – Петр Борисович грустно улыбнулся. Датчики с поверхности дна отправишь наверх с батискафом. Не думаю, что они могут представлять опасность. Бурение продолжаем пока в штатном режиме. Команде сообщи о войдах, но так, в виде теории. Можешь показать им дешифрованную запись скафандра Алекса в качестве доказательства. Но не думаю, что все поверят. О Госте тоже необходимо сказать. Это, пожалуй, первое что необходимо сделать. Все наблюдайте за Алексом, мы это делаем постоянно, но живой человек может заметить что-то неподвластное приборам и видеокамерам. Мы вступили на неизведанную территорию. Ты боишься?
– Да, черт побери. Гость, войды, три сотни метров морской воды над головой, и полная неизвестность. У меня голова кругом идет. И я боюсь…
– Я не могу тебя эвакуировать. Да и если бы мог, бросила бы ты экипаж сейчас? Но могу спустится сам.
– Вы и так наблюдаете за нами круглые сутки. И всегда на связи. Нет нужды спускаться. Справимся.
Их диалог был прерван входящим звонком на очки внутренней связи. Звонил Сергей.
– Слушаю – сказала Алена. Сергей, ты удивительно не вовремя. Она надвинула очки на глаза.
– Командир, пистолет нашелся. Валялся на полу мед-отсека. Как он там оказался ни я ни Алекс не видели. Теперь я его тоже вижу, как пистолет, но он больше не светится. Предвидя твой вопрос, скажу, что Алекс в порядке. Инородных предметов внутри не обнаружил.
– Хорошо хоть своих не оттяпал, коновал – сказал механик.
– Так, голос подал, герой – заметила Алена. Раз так, слушай распоряжение. Руками пистолет больше никто не трогает. Алекс, возьмешь на первом уровне клещи для забора образцов и положишь его в…. У тебя есть маленький сейф с защитой?
– Термос есть, мама с собой дала.
– Одни юмористы на борту. Тогда так. Возьмешь один из резервных скафандров, защита у них неплохая. Положишь своего Гостя в скафандр, закроешь как следует, и оттранспортируешь к шлюзовой камере. Батискаф уже спускается. Поедет наверх вместе с датчиками. Ясно?
– Предельно ясно, а почему ты назвала пистолет моим гостем?
– Об этом позже – Алена отключилась.
Алекс с Сергеем переглянулись.
– Поможешь? – спросил механик медика.
– Без проблем. У меня и носилки есть медицинские. Скафандр с его сервоприводом весит немало.
– Хорошо. А то волочить скафандр по полу за ноги по полу не хотелось бы. Что на это на Буре-2 скажут? Кругом камеры.
– Что верно то верно, пошли. Носилки я захвачу, они легкие. И друзья вышли в коридор.
* * *
Из иллюминаторов батискафа станция выглядела внушительно. Огромная серая полусфера с двумя рядами сигнальных огней по периметру, вцепившаяся в морское дно. Из вершины наверх уходила такая же по цвету труба диаметром около полутора метров. Она терялась наверху почти сразу, видимость была неважная. Батискаф плавно продолжал спуск. За штурвалом сидел мичман Михаил, молодой подводник, молчаливый и хорошо знающий свое дело. В штурманском сиденье сидел лейтенант Владимир. Сейчас, когда визуальный контакт со станцией был установлен, его работа была окончена. Поэтому он надел очки связи и вызвал Бур-2.
– Бур-2, докладывает борт 11. Станция в зоне визуального контакта. Видимость плохая. Течение в пределах нормы.
– Принято – ответил диспетчер. Сближайтесь для стыковки.
– Бур-1 – вызывает борт 11.
– На связи – отозвался подводник Алексей с Бура-1.
– Вы в зоне видимости, принял команду к стыковке.
– Принято, встречаем.
– Давай, Михаил, как ты умеешь. Аккуратно и нежно, сказал Владимир, отключая очки. Не поцарапай Поплавок.
Поплавком подводники в шутку называли батискаф за нелепую форму, нечто среднее между пузырем и желудем. В советское время продавались поплавки из пластмассы такой же формы. Нелепости к форме дополнял стыковочный шлюз на носу батискафа. Он же был причиной довольно плохой управляемости, хотя сейчас и был в сложенном виде, подобно зонтику. Несмотря на свой нелепый вид батискаф имел отличную многослойную броню, из титанового сплава и углепластика, позволяющую погружаться на глубину до пяти километров и две микро-ядерные батареи, что делало из батискафа автономный модуль. Он не только мог неделями вести погружение без всплытия, но и быть источником энергии для подзарядки серво-скафандров. В свое время, во время монтажа станции за эти качества Поплавок и оставили в эксплуатации. Надежный как швейцарские часы и капризный, как девушка на выданье, батискаф нес третий срок эксплуатации на подводном флоте. Он был ровесником морякам, которые им управляли.
Батискаф плавно качнуло. Станция внизу начала приближаться чуть быстрее. Это Михаил включил двигатели. Их целью был шлюз 1, он находился слева. Очертания шлюза становились все отчетливее. Полусфера станции нависла над крохотным Поплавком.
– Интересно, что у них произошло? – произнес свои мысли вслух Михаил.
– Ты это о чем вообще? – отозвался Владимир. Обычный заплыв, сейчас посылки с поверхности оставим, заберем образцы породы и наверх. К ужину успеем.
– Тогда почему запрещено выходить без скафандров?
– Такое очень часто раньше было.
– Да, во время монтажа – настаивал рулевой. Опасались внезапного подтопления. А сейчас то что?
– Есть желание, спроси – отозвался Владимир. Ты бы не отвлекался… Стыковка.
– Да.
Оба знали, что спрашивать бесполезно. Они давно были знакомы с командиром станции Аленой, знали ее как хорошего человека. И знали, что она ничего не ответит. Все необходимые инструкции возможны были только от Бура-2. И, несмотря на то что автопилот частично корректировал движения рулевого, внося поправки на изменения в течении, отвлекаться Михаилу все же не стоило.
Замки шлюза плавно вошли в зацепление. Михаил отключил двигатели, и запустил алгоритм стыковки. Едва зашумели насосы, выравнивая давление. Рулевой вытащил ключ из пульта управления, и повесил его на шею.
– Пошли?
– Да, спускаемся, отозвался штурман. Они спустились вниз, на первый ярус, туда, где находились скафандры и шлюзовая камера. Кроме скафандров здесь были запасные датчики, посылки с едой в ящиках, несколько аккумуляторов, резервные фонари и два мотка кабеля. Довольно больших. В батискафе было еще теснее, чем на подводной лодке, набравшей три группы студентов на экскурсию, но подводников это давно уже не смущало. Оба ловко забрались в скафандры, смачно комментируя процесс не совсем нормативной лексикой. Диспетчер наверху незаметно понизил звук трансляции, краснея до ушей.
– Запускаю тест – обмен, сказал Владимир, набирая команду на рукаве скафандра.
– Аналогично – отозвался Михаил. Пошли.
Хотя в звании выше был Владимир, в неформальной обстановке командовал все же рулевой. Тест-обмен в скафандрах давно уже бесил до отрыжки, он никогда ничего не выявлял, зато исправно отнимал время.
– Бур-1. Мы готовы к встрече.
– Заходите – на этот раз это была Алена.
Дверь шлюза, состоящая из шести сегментов, открылась подобно объективу фотоаппарата пропуская подводников внутрь. Михаил и Владимир зашли на нижний ярус подводной станции. Вся команда из пяти человек была здесь. Очки одеты были только у Алексея и Алены. На полу лежал ящик, видимо с датчиками. И лежали носилки с человеком в скафандре.
– Здравия желаю – произнес Владимир. Позволите узнать, что это значит, уважаемые бурильщики? – он указал на лежащий на полу скафандр с номером 13.
– Посылка наверх. Скафандр на нее мы надели для вашей же безопасности – ответила Алена.
– Разрешите начать выгрузку? – это уже был Алекс.
– Так точно.
Владимир с Михаилом отошли в сторону. Они дождались, когда бурильщики вынесут легкие ящики, и аккуратно сложат на полу. Когда все легкое было вынесено, настала их очередь. Пользуясь мощными сервоприводами скафандров, они вынесли резервные аккумуляторы и мотки с кабелем. На освободившееся место поставили носилки с пустым скафандром.
– Погрузку окончил – доложил Владимир точно зная, что его слышат и здесь и на Буре-2.
– Какая погода наверху? – это был Алексей.
– Снег шел, сильный. Удачи вам, ребята – отозвался Михаил. Нам пора. Гостинцы, все как обычно, но в этот раз там лекарства. Разберетесь.
– Да, счастливого пути. Заходите при попутном течении.
– Так и будет. При попутном ветре тоже заглянем.
Подводники пошли назад в батискаф. Дверь шлюза плавно закрылась за ними. Они прошли к капсулам установки скафандров, и начали разоблачатся. В этот раз комментарии процесса заставили диспетчера убрать звук трансляции совсем после того, как Михаил зацепился ногой за застежку. Поднявшись с пола, он пристально посмотрел на скафандр на полу с номером 13.
– Не знаю, как тебя, а меня он жутко нервирует, Володь.
– Есть такое. Как будто труп везем – отозвался лейтенант. Пойдем уже, хватит любоваться.
Они поднялись наверх. Михаил снял ключ с шеи. Вставил в пульт управления, активировав реакторы двигателя. Оба сели в свои кресла.
– Ну что, поехали, Володь?
– Двинули, Михаил.
Оба занялись своими делами. Михаил активировал процесс расстыковки, Владимир запускал маршрутизатор. Едва слышно зашумели насосы, выравнивая давление. Махина бурильной станции качнулась на экране, и начала отдалятся, послав на прощание несколько пузырей воздуха. По корпусу прошла едва заметная вибрация. Это Михаил активировал маршевые двигатели на задний ход. Бур-1 стал удалятся чуть быстрее.
– Бур-2 процесс расстыковки окончен. Иду назад – отрапортовал Владимир. Как слышите? Ответом ему было молчание.
– Что они там, оглохли что ли? – изумился Михаил.
– Они звук трансляции отключили – это отозвался Алекс с Бура-1. Мы вас прекрасно слышим. Ваша морская терминология заставила даже меня смутится. Извините, что вмешался, отключаюсь.
– Что?
– Базар фильтруйте, когда скафандры снимаете.
Богатырский хохот внутри батискафа заставил окружающую рыбу метнутся в разные стороны.
– Нечего было нас скафандры одевать заставлять, перестраховщики чертовы – сказал Михаил. Что там внизу?
Какой-то странный звук исходил из шлюзовой. Звук возни, как будто кошку посадили в мешок. Он прекратился, потом появился снова.
– Глянешь? – мичман посмотрел на лейтенанта обеспокоенно.
– Гляну – отозвался Владимир.
Он вылез из кресла, испустился вниз, в шлюзовую. Внизу было светло. Это было странно, свет выключался автоматически. Владимир спустился до середины лестницы, когда увидел. У него перехватило дух, и волосы зашевелились под каскеткой подводника. На носилках сидел скафандр с номером 13 и, казалось, улыбался через совершенно непрозрачное стекло шлема.
– Что там, Володь? – спросил рулевой. Ответом ему было гробовое молчание.
Они удалялись от Бура-1 все быстрее и быстрее.
* * *
Массы холодного воздуха долго охлаждались над Арктикой, постепенно формируясь в циклон. Закрутившись против часовой стрелки вокруг зоны низкого давления, набирая силу, он двинулся на юг, к открытой воде. Здесь, над Карским Морем он приостановил свой бег, как будто в замешательстве. Теплый воздух с материка попытался разрушить его, ослабить силу, но лишь разозлил. Из космоса спутники Земли могли наблюдать, как он, разъяренный внезапной помехой все набирал силу, рос и набирал скорость. Когда его диаметр увеличился до четырехсот километров, а скорость ветра в нем выросла до двадцати метров в секунду, он получил имя. Метеорологические станции дали ему имя Оля. Четырех дней от роду, Оля двинулась в сторону Баренцева Моря. Там, среди бескрайних морских просторов располагался Бур-2. Оля всем своим неженским телом набросилась на малыша, неосторожно оказавшегося у него на дороге. Она ласкала малыша пронизывающим ледяным ветром, пургой с таким снегом, что невозможно открыть глаза, и било об него волнами высотой восемь метров.
Петр Борисович Гладков стоял на палубе третьего яруса рядом с диспетчерской рубкой. Одет капитан был в защитный штормовой костюм, такого хитрого дизайна, что со стороны тот больше напоминал плащ. Форменная фуражка из непромокаемой защитной ткани была надвинута на глаза, которые в свою очередь были спрятаны под защитными очками. Гладков наблюдал за волнами, яростно бившими в борта Бура. В своем яростном бессилии они разбивались об сверхпрочный стальной корпус, сопровождая свою смерть снопами брызг, которые долетали и сюда, на третий ярус. На освободившееся место устремлялись новые. И так без конца, уже несколько часов. Палуба немного гудела под ногами. Это работали механизмы станции. Буровая установка, два ядерный реактора, четыре гироскопа, стабилизирующих станцию и куча всего остального, вроде плит на камбузе и кондиционеров в каютах. Бур-2 был населен куда более плотно, чем его подводный брат. Более ста человек сейчас работали, ели, спали, несли вахту или говорили по телефону. Может и любовью кто-то занимался. Не без этого. Целый городок среди холодного негостеприимного моря. Сейчас все они находились в опасности, в том числе и он, Гладков Петр Борисович, капитан первого ранга шестидесяти лет от роду.
Капитана вовсе не беспокоила злая Оля, кидающая в него сейчас снег целыми хлопьями, и рвущая ветром его фуражку. Его беспокоила неизвестность. Любые инструкции с материка сейчас мало что несли в себе.
– Ведь они и сами толком ничего не понимают – сказал он сам себе. Заварили кашу.
Сзади открылась дверь.
– Петр Борисович можете срочно подойти? – это была Марина, диспетчер отслеживающий Поплавок, батискаф, который должен был с минуты на минуту вернутся назад. Девушка, миниатюрная блондинка, в комбинезоне подводника, выглядела обеспокоенной.
В полной уверенности, что его позвали дать команду на стыковку, капитан спокойно нырнул в тепло диспетчерской. Довольно просторное помещение с тремя рядами терминалов было почти пустым. Из тридцати терминалов сейчас были задействованы лишь пять. Он помнил, когда здесь было много людей. Во время монтажа подводной станции каждую пятерку монтажников отслеживал свой диспетчер. Тогда все терминалы были в работе. Бортовому компьютеру разрешалось лишь давать сигнал тревоги в случае ЧП, когда время реакции человека, или занятость не позволяло сделать все самому диспетчеру. После окончания монтажа диспетчерская опустела. Основную работу на данный момент выполняли сидящие здесь молодые люди. Четыре девушки и парень за первым терминалом. Он курировал буровую установку на обоих Бурах. Маринин терминал был последним, пятым. Экран на нем был черным, вместо изображения с камер Поплавка не было ничего. Капитан в недоумении вскинул глаза на девушку.
– Связь пропала. Садитесь – Марина села на пустующее кресло рядом. Минуту назад. Такое ведь бывает?
Гладков сел перед замолкнувшим терминалом снял защитные очки, затем фуражку, машинально стряхнув снег на пол.
– Нет, Марин, такого не бывает. Если кто-то из подводников отключается от мониторинга, автопилот батискафа все равно остается на связи. А тут у тебя даже картинки нет.
– Я должна извинится, я звук отключила… Чтобы вы не слышали. Они ругались, когда скафандры снимали.
– Я же вышел… Впрочем, это неважно. Все есть на записи. Сам факт отсутствия связи уже ЧП. Выведи на экран эхолот. Поплавок должен быть где-то совсем рядом.
– Сейчас – девушка подвинулась и застучала по клавишам.
Волны сверхнизкой частоты из подводных динамиков Бура-2 устремились вниз под воду. Чуткие микрофоны стации ловили отраженный звук от всех предметов на пути волн, а умный компьютер преображал все в картинку. Звук под водой распространяется быстро.
Вот он – Марина ткнула пальцем в нижний левый угол экрана. Он уплывает.
– Он уплывает… Петр Борисович почесал подбородок. Быстро?
– Двенадцать узлов – ответила Марина, сверившись с планшетом, лежащим тут же на столе.
–Он удирает, а не уплывает. Пытайся связаться с подводниками на всех частотах. Запроси у связистов помощи по установке связи с бортовым компьютером. О любых результатах докладывать немедленно. Я в командную рубку.
Капитан достал из кармана очки внутренней связи, быстро одел и так же быстро ушел, оставив растерянную девушку перед терминалом с изображением уменьшающегося в размерах Поплавка.
Командная рубка Бура-2 располагалась на самом верхнем, пятом уровне станции. Петр Борисович взлетел по лестнице, дернул ручку металлической двери. Помещение рубки очень напоминало помещение диспетчерской, отличие было лишь в наличии окон по всему периметру, и количестве терминалов. Там, где в диспетчерской располагался их первый ряд, здесь располагался командирский стол. За столом стоял вахтенный офицер, еще один сидел за терминалом. Старпома не было.
– У нас ЧП – сходу сказал Петр Борисович, Акулу срочно к погружению, и вооружить.
Он увидел, как вахтенный надел очки и стал быстро отдавать команды. Петр Борисович не мог видеть, но он знал, что внизу по коридорам жилых отсеков бегут подводники с батискафа Акула, а матросы снуют по хищному корпусу, открывая магазины торпедных установок. Дежурный в трюме открывает кодовую дверь хранилища боеприпасов, путаясь в цифрах от неожиданности.
Дверь распахнулась, и влетел старпом, капитан третьего ранга Павел Николаевич. Злой ветер с хлопьями снега попытался влететь за ним следом. Вид у Павла был ошарашенный.
– Разрешите обратится, товарищ капитан? – обратился он к Петру Борисовичу.
– Так точно.
– Зачем Акулу вооружаем? Мы собираемся потопить собственный Батискаф?
– Никак нет. Ни в коем случае не потопить. Обездвижить маршевые двигатели, и срочно отбуксировать сюда. Срочно, понимаете?! Пока находящимся внутри подводникам можно помочь. И обязательно, чертовски важно доставить на Бур их груз.
– Он так важен?
– Судя по тому, что происходит, он чертовски важен. Объясню алгоритм действий. Акула отчаливает немедленно по готовности. На всем пути следования продолжает попытки связаться с экипажем Поплавка. Мы не можем знать, может что-то глушит наш сигнал. Команда одна – срочно возвращаться на базу. Если ответа не будет, двумя залпами выводим из строя маршевые двигатели, и буксируем сюда, в сухой док. Всему персоналу приготовится к встрече, медиков и механиков в трюм.
– А если промажут? На поплавке два ядерных реактора. Потеряем оба батискафа.
– Сейчас мы теряем время. Батискаф на скорости 12 узлов уходит в сторону Арктики. Действуйте.
Старпом на ходу скинул защитный плащ на одно из свободных кресел, и сходу начал давать команды вахтенному офицеру. Капитан сел на пустое кресло рядом с собой. Служба подводников изобилует опасностями, кому как не ему было знать об этом. И моряки знали о рисках. Но сейчас он отдал команду стрелять по безоружному батискафу, подло, в спину. И что на это скажут в Москве? Может запросить помощи у подводного флота? Но как искать немой батискаф среди бескрайней Арктики? Это даже не иголка в стоге сена, это песчинка в огромной пустыне. А если он сменит курс? А если прибавит скорость? Столько если…
– Ребята, выйдете на связь, прошу – прошептал он. А за иллюминаторами сходила с ума Ольга, швыряя в стекла хлопья снега.

Внизу, на Буре-1 в это время полным ходом шло собрание. После отправки Поплавка на поверхность, Алена сразу решила его провести. Тем более, что люди голодны и на нервах, капитан второго ранга Смирнова решила провести собрание на камбузе, благо широкий экран для демонстраций имелся и там.
– Так, ребята, гостинцы будут разбирать Сергей и Дэн – обратилась она к немногочисленной команде. Сейчас мы вместе просмотрим видеозапись со скафандра Алекса при погружении, после этого я отвечу на ваши немногочисленные…Замечу, немногочисленные! Вопросы.
– В связи с этим уже вопрос – отозвался Алекс, а мне то зачем смотреть? – за обеденным столом он сел в первом ряду, поближе к командиру. Я-то вроде как уже все видел. Смирнова, подумала, прежде чем ответить.
– Смотри, возможно, и тебя что-то заинтересует. Или, наоборот, комментарии появятся. Бур-1, последние видео, поступившие из дешифровки, выведи на большой экран в камбузе – скомандовала она по очкам ВС.
Послушно загорелся большой экран в столовой, на котором появилась запись со скафандра Алекса. Только уже дешифрованная в Москве с помощью ИИ. К чести подводников, видео было просмотрено в полном молчании. Когда просмотр дошел до мелькавших на экране многочисленных войдов у капитана самой появилось желание прервать молчание, но она подавила его в себе.
– Раз все молчат, спрошу – это был Алекс. Что за разноцветные штуки там мелькали, и почему я их не видел?
– Войды, ответила Алена, прошу любить и жаловать. Наши соседи из параллельного измерения. Их никто не видит. Возможно, они и сейчас здесь. Обнаружить их может только ИИ.
– И давно они тут веселятся вокруг нас? – спросил подводник.
– Похоже испокон веков, вставил Сергей.
– В точку, поддержал Дэн.
– Ребята, вы же знаете – начала объяснять Алена. Информация была засекречена. В связи с фактом документально зафиксированного контакта мы получаем допуск к ней. Поскольку информация доступна уже очень большому кругу людей, возможно, скоро это вообще перестанет быть секретом. Факт того, что мы здесь не одни скрыть будет крайне сложно. Тем более, что их появление в таком количестве подтверждает успешность нашего бурения.
Вот с этого момента поподробнее – вставил Алексей – и в чем же наша цель? Мы на вахте второй год, и понятия не имеем зачем мы здесь.
– Контакт – ответила капитан. Контакт с Земным разумом. Подтверждения существования Земного разума.
Земного? – мы не ослышались? – изумился Дэн. Насколько я помню люди всегда искали контакта с внеземным.
– Да, но, мы получили даже больше, чем хотели. Пистолет, поднятый Алексом, к Земным созданиям не имеет отношения. Наверху ему уже дали имя. Гость.
Незваный гость хуже татарина – послышался голос Алекса.
– Пожалуй. Но именно ты его пронес на борт. В контакт он вступил с тобой, а значит на данный момент ты главный объект изучения наверху. Кстати, пора кое-что уточнить.
Как раз в этот момент станцию основательно тряхнуло. Все присутствующие начали обеспокоенно переглядываться. Спустя буквально пару секунд второй удар, слабее первого тряхнул станцию.
– Похоже наши новые друзья территорию делят – неуклюже пошутил Дэн.
Капитан надела очки ВС, включила связь. Бур 2, как доставка груза? Батискаф прибыл?
Алене что-то ответили, явно то, чего она услышать не ожидала. Она недоуменно обвела присутствующих взглядом, после чего сразу же вышла. Ее голос еще некоторое время слышался в коридоре, но понять, о чем речь было невозможно.
– Кажется брифинг окончен – вставил Денис.
– Похоже на то, стало быть, поедим наконец – отозвался Алексей. Война войной, а обед по расписанию.
Коллеги встали из-за стола, чтобы разогреть еду. Штатный кок на Буре 1 предусмотрен не был, а время было вечернее скорее ближе к ужину. Возражений у экипажа не последовало.

Уважаемый Читатель, как и автор, наверняка задумывался над философскими понятиями, как тот, например, зачем мы живем, почему и куда уходим. Почему любое живое существо в муках рождается и умирает? В чем смысл жизни? Почему люди всегда воюют?
Ответов на все многочисленные вопросы конечно же не будет. Тут простор для работы умов будущих поколений, ведь любой данный ответ лишь порождает кучу других вопросов, и порой крайне неприятных. Возможно, если дать очевидный ответ на один из риторических вопросов, многие из оставшихся потеряют смысл. Да оставит Читатель на совести автора его черный юмор, ибо он, я, хотел рассказать вот о чем.
Например, что было раньше, Курица или Яйцо? На мой взгляд ответ очевиден. Когда первобытный птеродактиль увидел, что из яиц вылупились какие-то чуда в перьях, она не придала этому значения. Яички то свои. Возможно, потом половину из птенцов сама же и съела. Но точно не всех.
Почему же ответ на этот легчайший вопрос ставит в тупик? Потому что в самом вопросе заложены два ответа. И оба неправильные. Из логической цепочки выброшен петух, а он то и был причиной появления куриного рода. Похотливое пернатое, на тот момент явный мутант, не гнушалось никакими птичками вообще, топтал все что движется, особо не выбирая. Почему в процессе он не погиб, остается загадкой. Но уж тут главное результат, а он на лицо. Смею предположить, что утиный и гусиный род появились подобным образом. Конечно и петух появился из яйца. Яйца какой-то другой первобытной птицы.
К чему автор клонит. Ни много, ни мало к возникновению жизни на Земле. В вопросе, появилась ли Жизнь сама из первобытного океана, или была искусственно создана заложены два ответа, и оба неправильные. Вероятность возникновения живой клетки в бурлении углеводородов древнего океана близка к нулю. Никакие события на древней Земле не могли создать целую жизнеспособную клетку, способную к самовоспроизведению, облеченную в оболочку, с записанной на ДНК наследственной информацией. Конечно же нет. Но тогда она была создана искусственно. Кем-то настолько продвинутым в технологиях, что миллиарды лет эволюции принципы жизни мало поменяли. Но тогда встает вопрос о создании самого Создателя. Как тогда появился он сам, ибо такой ответ лишь порождает новые вопросы. Откуда тогда сам Создатель, и кто создал его? Создатели, как матрешки будут создавать друг друга? Возможно, только зачем? И куда они исчезают потом, совершив Акт Творения? А никуда не исчезают они и не появляются. Они часть мира, и были всегда. Часть сложного и непостижимого мира. Хотя ответ прямо у нас под ногами.

-

+