Главная страница | Короткие любовные романы | МУЗЫКА МОРЯ

МУЗЫКА МОРЯ
Григорий Артамонов
Два года назад рассказ задумывался как маленький сюжет о жизни молодого композитора, но затем вплетались судьбы других героев. Чтение блокнотов с записью раскрываемых уголовных дел, с воспоминаниями следователя, позволили понять как его профессионализм, так и характер. Любовь! Любовь это основа отношения к кому-то или к чему либо, перерастающая в прекрасные отношения. Мы с любовью сажаем яблоню, а затем многие годы наслаждаемся красотой цветения и созревшими плодами. Так и в жизни. Мы сначала влюбляемся, а затем десятилетиями живём с прекрасными чувствами – пониманием, соучастием, доверием, незаменимостью…

Григорий Артамонов
МУЗЫКА МОРЯ

Предисловие.
Областной город, до моря чуть больше часа езды. Зимой, как и осенью, слякоть, летом душно. Весной шелковица, по местному тютина, «подсиняла» тротуары и пальцы сборщиков. На рынке рыба всех сортов и размеров, раки, огромные горы крупной черешни, абрикосов, яблок, груш. Душистые помидоры, вызревавшие под южным солнцем и сложенные в большие «пирамиды», наполняли запахом спелости прилавки. Гроздья винограда завораживают взгляд прозрачной сладостью, а терпкий, винный дух, как "вековой пылью" покрытых плодов Изабеллы, просто чарует. Пригород сросся вплотную с современными, городскими застройками. Дворы частных домов оплетены виноградными лианами, огромные коттеджи завораживают узорами разноцветной тротуарной плитки, фигурными, коваными заборами и воротами. У каждого магазина маленький рынок, где можно купить разнообразную зелень, молодой чеснок и картофель, «молочную» кукурузу. Из-под «полы» вам продадут, за огромные деньги, пару тушек свежевяленного рыбца, без которого не обходиться ни одно застолье. Наверно по размеру этой рыбы, выложенной на праздничный стол, узнают о достатке хозяина дома? В небо смотрят огромные пирамидальные тополя. Раздаётся треск больших стручков акации, под ногами похрустывают созревшие и высыпавшиеся из них горошины семян. Душный ветерок гонит вдоль дороги мелкий песок, засыпая почти засохшую, редкую траву вдоль газонов. Проливной дождь смоет её в низинки, почти целиком присыпав бордюр и заполнив решётки колодцев «ливнёвки». Истинно дружеские отношения в основном заменили «дружбой с нужными» людьми, да что «греха таить», такими были и семейные пары. Он администратор в вагоне-ресторане, она – работник транспортной полиции. Но те и другие отношения были на удивление «крепкими» и долгими. Большие праздники и юбилеи справляли «на широкую ногу» в ресторане или банкетном зале, но заканчивались они почти всегда одинаково, самые близкие собирались у кого-нибудь дома и до утра сидели. Часть мужчин играла в преферанс, другая часть смотрели новый «боевик» по видеомагнитофону. Женщины за отдельным столиком болтали, распивая вино или шампанское, закусывая рыбцом, раками и обжаренным молодым картофелем с разнообразной зеленью. Русская речь смешалась с украинским «ховорком» и армянским акцентом…
Хоть и большой город, весть о смерти земляка, знаменитого композитора, разнеслась быстро, но, ни кто не знал о её причине, и ещё меньше людей ведало, что привело к этой трагедии. Слухи и домыслы, для многих, больше запутывали эту историю, чем вносили ясность.
Этот город стал композитору родным, когда будучи уже молодым человеком, пребывая в тяжёлой творческой депрессии, по совету родителей сменил обстановку. Уехал из родного дома в большой город, да там и остался. Родители, в прошлом знаменитый песенный дуэт, проживали не далеко, в соседнем городишке, на берегу моря. После ухода родителей в «мир иной» их дом в полном распоряжении остался его родной сестре и куда летом очень часто молодой композитор с семьёй приезжал отдохнуть.

Глава 1
Полиция по вызову приехала быстро. С трудом вскрыли входную калитку. С соседом, который и позвонил в полицию, прошли на лужайку за домом. Картина, была страшна. Перед плетёными стульями, на которых брошено женское платье и детская одежда, полулежал человек, вернее, стоял на коленях, облокачиваясь на локоть. В одной руке зажата сломанная флейта, другая, пальцами «вонзилась» в траву. Рядом футляр от инструмента и несколько пожелтевших листов с нотами. Серое лицо изображало ужас – выпученные глаза, перекошенный страхом, полураскрытый рот, встрёпанные волосы.
В доме скромно накрыт стол с не тронутыми закусками, фруктами и бутылкой вина. Первым делом необходимо выяснить, где жена с детьми? Опросили многих соседей, прочесали ближайший лесок. Результат «нулевой». Никто не видел, не подвозил женщину с детьми. Его сестра не брала трубку телефона.
Покойник был знаменитым композитором, поэтому расследование поручили, как бы сказать проще, но не получится, следователю по особо важным, резонансным, самым запутанным делам. Асу в своей профессии.
Немного отвлечёмся и поговорим об этом человеке.
Как из детских стихов: "Среднего роста, плечистый и крепкий…". Был женат, двое взрослых детей. Не выдержала видно супруга его напряжённой работы. Развелись. Развелись спокойно, без лишнего шума. Сегодня холостяк. Не то, чтобы это было его кредо, встречался с женщинами, пробовал налаживать семейную жизнь, но видно не чувствовал в них той загадочности, понимания, которые зацепляют «душевные струны». Как-то всё просто, обыденно, не интересно, предсказуемо и скучно. Поэтому в последнее время не позволял в отношениях зайти слишком далеко, дабы не обидеть человека при расставании. А может из-за своей работы и не замечал ту, которая могла бы скрасить его холостятскую жизнь. Не почувствовал искренних отношений. Да по большей мере наверно и не очень хотел. Работа для него была превыше ВСЕГО, интересней ВСЕГО. Кроме юбилейных наград и знаков отличия на сегодняшнем поприще, имел и боевые награды за участие в тех давних кавказских и заграничных войнах. Все эти заслуженные награды были прикреплены к старенькому, парадному кителю, который, наверно из-за своей скромности, надевал очень редко.
В его квартире вдоль стены стоят книжные шкафы. За стёклами видны корешки книг: полные собрания сочинений, одиночные издания, журналы. Эта библиотека досталась ему от отца и которую он сам, с огромным удовольствием, дополнял новыми экземплярами. По возможности, хоть и редко, читал. В этом ряду красивых шкафов, чтобы заполнить оставшийся небольшой, нестандартный промежуток, стоит ещё один шкаф. Явно выполнен под заказ, в том же стиле, что и остальные, только поменьше. За узорчатым стеклом дверцы висят шторки в виде корешков книг. Красивая замочная скважина с торчащим из неё ключиком. Открывая дверцу, ты попадаешь в коллекцию, можно сказать, «детективов» – аккуратно расставлены разномастные блокноты с замысловатыми названиями: «Катер», «Маяк», «Разбитая ваза», «Картина», «ЦИРК», и уточнением «…год». Часть блокнотов выглядела новыми, другие истёрты до «дыр». Это «летописи» раскрытых дел. Можно сразу определить, простые или очень запутанные они были. Одни дела расследовались неделями, другие он вёл месяцами, но раскрыты были все. Почти каждый день он садился перед открытым шкафом в кресло, придвигал журнальный столик, на котором стояла старинная настольная лампа под белым плафоном на бронзовой, массивной подставке в виде колонны и, неизменный в таких случаях, фужер коньяка и тарелочка с тонко нарезанным лимоном. Перечитывал записи. Вспоминал интересные детали. Иногда засыпал с раскрытым на коленях блокнотом. Порой брал блокнот с текущим делом. Помечал, записывал, думал. Это был его релакс, блаженные часы отдыха или продолжение работы. Его ценило начальство, поэтому редко звонили ночью или по выходным. Знали, он работает иногда «сутками», невзирая и на праздничные дни. Не гнался за должностями, тем не менее, занимал кабинет заместителя начальника и в звании подполковник. Кто по дружбе или из-за уважения называли его Палыч, в официальной беседе – Андрей Павлович. Мы в основном будем звать его Андрей…
– Не сомневалась, что увижу тебя с самого раннего утра. Город, как улей гудит. Слухи о смерти композитора разлетелись быстро. Да и вообще, зачастил. Скоро муж ревновать будет, – произнесла она, «главный» криминалист, увидев Андрея в дверях своего кабинета. – И только ты покашливаешь, перед тем как постучать. Наверно от волнения? Может, влюбился?
Так подробно расписав следователя, есть необходимость уточнить. «Главная» криминалист, это красивая, умная женщина, заместитель начальника Экспертно-криминалистического центра. Воинское звание уточнять не будем. Трудно на протяжении всего рассказа называть её по должности, да и не красиво. Виктория Михайловна – очень официально. Просто Вика.
– Я покашливаю от волнения перед встречей, – с улыбкой произнёс Андрей. – Когда ты научишься обманывать? Живёшь одна, в центре города. Сын с семьёй не далеко от тебя. Любишь баранки с маком и комнатные цветы. И потом… ты не в моём вкусе.
– Ой! Забыла, что ты знаешь всё и вся. Но уточню, – с иронией продолжила Вика, включив чайник и поставив на стол чайные принадлежности. – Разведена давно. Баранки с маком всегда на столе, люблю с детства. Комнатные цветы засыхают в виду отсутствия полива, забываю за ними ухаживать. По поводу твоего отвратительного вкуса…Ты, хам.
Они оба рассмеялись. Вика продолжила.
– Всё очень интересно в этом деле с композитором. Одежда со стульев мокрая и самое загадочное, что анализ воды показал, вода из нашего моря.
– До него больше ста километров, – с удивлением прокомментировал Андрей и сделал запись в новый блокнот, на корочке которого было написано одно слово «ФЛЕЙТА». Так всегда он делал, когда начинал расследование – доставал новую книжку и подписывал одному ему известным ключевым словом. – Не утопил же он свою семью?
– Да нет. Не беспокойся. Прочёсывать всё побережье не придётся. Дослушай. Съездила к вам и порылась в найденных у покойника вещах. Просто стало интересно. На платье со стула, петелька из лески, а в доме, возле кровати, нашли лейбл, который к ней крепился. Оторван грубо, даже немного надорван воротник изделия. Платье ни разу не надевали, поверь слову женщины. Что меня заинтересовало, так это больничная карта его матери. Я сняла копию. Забери. Читай там, где закладки, всё остальное неинтересно. Вот ещё, – и она протянула ему пожелтевшую от времени открытку с изображением девушки, шагающей по кромке воды на закате солнца. – Нашла в кармане трупа.
– Может, перейдёшь ко мне в отдел? Почти раскрыла это запутанное дело.
– Ну уж нет. Мне и здесь хорошо, как говориться, тепло, светло и мухи не кусают, – улыбаясь, закончила. – Необходимо было подтвердить некоторые мои выводы с медицинской точки зрения, поэтому и покопалась в «вещдоках».
– Жаль. Наверно сработались бы.
Вика рассмеялась.
– Навряд-ли…
Больничную карту Андрей положил в портфель, а открытку вставил между листами блокнота.
– Завтра дам информацию по флейте. Это всё по вещам. Теперь о покойнике. В крови алкоголь, правда, небольшое количество, всё остальное в удовлетворительном состоянии. Интересно то, что он скончался от сердечного приступа. Так умирают, когда увидят что-то страшное, не предсказуемое. Это как человеку со слабым сердцем и разгорячённым телом нырнуть в ледяную воду. Так иногда умирают ночью от страшного сна. Вот вроде и всё.
Допили кофе и Андрей, выйдя из-за стола, уже в дверях сказал.
– Надеялся на лучшее, но ещё больше путаницы. Спасибо за угощение, друг мой, – улыбнувшись, вышел из кабинета.

Глава 2
Музыкальная семья. Мать с отцом прекрасный дуэт. Своими голосами, сочинённой ими музыкой на стихи друзей-поэтов завораживали слушателя. Зрители по окончанию концертов наполняли зал овациями, а сцену букетами цветов.
Сын, как его дед, начал заниматься на флейте, но потом перешёл на фортепьяно. Успешно закончил обучение и пробовал себя в композиторском искусстве. Довёл игру на инструменте до виртуозного совершенства, исполняя не только классику, но и современные мелодии. Сочинял, не получалось. Дерзал, творил, а не было «законченной удовлетворённости». Родители хотели помочь, но сын отказался. Искал свой стиль. Часто отдавал сочинённые мелодии отцу и тот, после небольшой доработки делал из них хиты. Но, нет. Не успокаивалась душа молодого композитора. Нервничал, переживал. Появилась хандра, лень, бессонница. Начали мучать тупые головные боли. Просыпался среди ночи от каждого звука и долго не мог уснуть. Всевозможные мысли о плохом и хорошем переплетались, превращая нервы в натянутые до предела струны.
В таком душевном состоянии пошёл в гараж, где полки были забиты всем и вся. Просто так пошёл, немного отвлечься. С детства любил ковыряться в этой «кладези хлама». В том, что жалко выбросить, а хранить в доме не хотелось. Часто перебирал журналы, книжки. Находил свои детские игрушки, вспоминал детство.
Увидел торчащий футляр. Вытащил. С трудом открыл поржавевшие замки. Внутри лежит старая дедова флейта. Хранение было отвратительно. Вся в пыли, облупившийся частями лак, тонкие трещинки разбегались по всей поверхности. Потянул кусок тряпки, дабы протереть пыль с инструмента, но рядом лежала небольшая коробка, содержимое которой моментально высыпалось на пол. Листки нот, открытки и небольшая книжка, на лицевой стороне которой аккуратно напечатано «Больничная карта» и уже чернилами вписано имя и фамилия матери. Открыл, пробежался глазами.
«…наследственная предрасположенность…функциональные и структурные изменения… суицидальные наклонности… требуется стационарное лечение…» и ещё много непонятных слов. Бросил обратно в коробку. Собрал листки с нотами, открытки. Одна из них просто зачаровала его. На фоне моря и заходящего солнца вдоль берега идёт девушка, в руках флейта. Удивила тонкость написания деталей – расходящиеся волны из-под ног, и опущенного в воду кончика инструмента, серебристые песчинки. Золотистая дорожка от заходящего солнца упирается в берег, отражаясь бликами и освещая блестящий камушек. Положил открытку в карман и, забрав футляр, коробку, вернулся к себе в комнату.
Внимательная и любящая мать не могла не заметить перемен в поведении сына.
– Походи вечерами к морю. Посиди на берегу. Может сменить место творчества? Съезди к Сергею Васильевичу. Поживи там, попробуй работать в другой обстановке. Но… к морю обязательно сходи.
По совету матери вечерами приходил на берег, садился рядом с камнем. Облокачивался спиной к боку огромного валуна, прогретому за день солнцем. Чувствовал тепло. Но ни в первый, ни во второй день успокоение не приходило. Наоборот, мысли о своей бездарности, никчёмности только усиливались. Может в большей мере сам себя «накручивал», а может и не смог настроится на «положительную волну». Решил, что сегодняшний день у моря будет последний. Хватит. Устал. Надо решать проблему по-другому. Наверно стоит съездить к Сергею Васильевичу, решил он.
Солнце опустилось к горизонту. Золотая дорожка широкой полоской и слепящими бликами упёрлась в берег, осветив серебристым отливом камушек. Вспомнил картинку с открытки. Поднялся и, подойдя ближе, наклонился, чтобы взять камушек, но… вдруг шум моря пропал, а в висках начала пульсировать кровь. Не обращая внимания, наклонился ниже, в глазах потемнело, голова закружилась. Резко выпрямился. Огляделся.
Вдоль берега шла девушка, в руках флейта. Всё, как на той открытке из коробки, только она, освещённая лучами солнца, была какая-то прозрачная, лёгкая. Подойдя к нему, протянула инструмент.
– Сыграй, что ни будь.
Он взял в руки флейту, прижался губами и… заиграл. Но играл не он, играла душа, сама, перебирая пальцами по клавишам. Обертоны, четырёхзвучные аккорды, трели и тремоло извлекались легко и красиво. Сама музыка была прекрасна. Прозвучал последний аккорд и молодой человек вопросительно взглянул на девушку.
– Красивая мелодия. Дай мне обещание, что никому не расскажешь про нашу встречу, и никогда не будешь играть на старом инструменте деда. Обещай.
– Обещаю! Клянусь! – промолвил он пересохшими губами и протянул ей флейту.
Взяв инструмент в одну руку, махнув другой рукой, девушка пошла, оставляя следы на влажном песке, и вскоре скрылась в резко темнеющем вечере.
Немного пошатываясь, побрёл домой. В висках перестало пульсировать, осталось только лёгкое головокружение. Прошёл в свою комнату, достал чемодан и уложил необходимые вещи, вместе с футляром и коробкой из гаража. Лёг на кровать. Шум в голове окончательно утих, тело расслабилось.
То ли во сне, то ли в полудрёме представил провода, как нотный стан. На них, подобно птицам, садились ноты. Он быстро встал, сел к столу и, взяв чистый лист бумаги, начал чертить нотные станы. Один, второй, третий, заполняя их нотными знаками и пометками на полях. Исписав несколько листов, остановился. Мысленно ещё раз «проиграл» мелодию и, уже с каким-то удовлетворением, лёг спать.
За завтраком сообщил родителям, что уезжает. Мать встала из-за стола и через минуту принесла конверт.
– Это тебе на первое время. Будь экономным.
– Когда уезжаешь? – спросил отец.
– Сегодня.
– Пойду, позвоню Сергею Васильевичу. Предупрежу о твоём приезде.

Глава 3
Город встретил молодого композитора пасмурной погодой. Сергей Васильевич был откровенно рад встрече с сыном друга и предложил ему пожить в небольшом загородном коттедже, который многие годы пустует и используется для размещения редко приезжающих родных, друзей. Продать? Нет желания и финансовой необходимости. Следит за домом и участком сосед-пенсионер. «Небольшая» оплата, составляющая половину пенсии, вполне его устраивала.
Молодой композитор часто открывал нотные листы с музыкой, которую сочинил в последний день проживания в доме родителей, садился к роялю и играл, поправляя и дополняя некоторые моменты. Спустя неделю был приглашён на «тусовку» к друзьям Сергея Васильевича и он попросил захватить с собой сочинённые мелодии. На таких встречах собирались знаменитые и узнаваемые люди. В разгар вечеринки Сергей Васильевич обратился к присутствующим.
– Уважаемые господа, уделите немного времени и послушайте музыку. Её сочинил сын моего друга. Не судите строго.
Молодой композитор сел за рояль, достал ноты с мелодией и заиграл. С первых аккордов многие повернули головы к играющему, а некоторые подошли ближе.
Это была завораживающая музыка. В ней переплелись современные и классические мотивы. Высокие ноты, как вода в ручье, «перетекали» в низкие, и наоборот. Слышались звуки органа, скрипки, флейты. Представлялось море. Маленькие волны набегали на берег и возвращались обратно с тихим шуршанием песка и вдруг, картина менялась, и уже огромные валы били в основание высокого маяка, превращаясь в радужный туман на фоне лучей восходящего солнца. И вот последние аккорды. Звуки, как набежавший внезапно ветерок, стряхнув с листьев капли росы, унёс с собой утренний туман.
После секундной паузы гостиная наполнилась аплодисментами. Первыми в его жизни заслуженными овациями. Поднявшись от инструмента, он в смущении, неуклюже раскланялся.
Раздался голос хозяйки таких встреч, как оказалось кинорежиссёра.
– Тебе всегда везло на гениях Сергей Васильевич, – и уже, обращаясь к музыканту, сказала. – Я дам Вам сценарий моего нового фильма. Посмотрите. Необходимо музыкальное сопровождение.
Вышла из комнаты и через минуту вернулась с небольшой папкой в руках.
К ним подошла молодая, симпатичная девушка.
– Ольга Михайловна, может вернёмся к разговору о песнях в Вашем фильме?
– Милочка, да твои прекрасные и мудрые стихи скоро переведут на все языки мира, – затем, посмотрев на эти молодые лица, продолжила. – Пробуйте. Жду Вас через неделю.
С этого момента и до конца вечера они, новоявленный композитор и такая же молодая поэтесса, уже не отходили друг от друга. Узнал, зовут Лиза, сирота. Привёл её на эти встречи всё тот же Сергей Васильевич по просьбе хорошего знакомого. После первого прочтения своих стихов нынешний «бомонд» без неё уже не обходился. Лиза не только прекрасно сочиняла стихи, но была ещё и умелым чтецом – эмоциональным, и воодушевлённым.
Сколько талантов было раскрыто на этих вечеринках? Для скольких молодых гениев этот «бомонд» открыл «двери» к признанию? Да кто считал. Да и зачем, но каждый из них наверно запомнил первые овации.
Не будем подробно описывать дальнейшие события, но отношения двух молодых сердец быстро перешли в… очень тесные. Уже на второй день совместной работы, она, собрав дома необходимые вещи, переехала к нему. Это не только позволило больше время уделять творчеству, но и добавило много прекрасных эмоций их совместным произведениям. Кроме таланта сочинения стихов, девушка обладала хорошим слухом и приятным тембром голоса.
Прошла неделя. На очередном «субботнике» все уже с нетерпением ждали «презентации». Молодой композитор сел за рояль, разложил ноты. Лиза встала около инструмента с текстами песен и либретто. Это был маленький спектакль двух актёров. Одна зачитывала отрывки, сопровождая песнями, другой вдохновенно музицировал.
В заключении Лиза обратилась к кинорежиссёру.
– Ольга Михайловна, мы взяли на себя смелость и сочинили, наверно, главную песню фильма.
Первые аккорды и зазвучало чистое сопрано Лизы. Такого сочетания тембра голоса и музыки добиваются только любящие, вдохновлённые этой любовью сердца. Не было ни оваций, ни восторженных слов. Все были в шокирующем очаровании.
После небольшой паузы раздался голос Ольги Михайловны.
– Друзья мои, ваш талант перевернул всё. Мы не будем делать обычный фильм, а на основе сценария сделаем фильм- мюзикл. Олег, ты не против? – обратилась она к автору сюжета.
– Хотел предложить сам, но побоялся своей некомпетентности, – с улыбкой ответил мужчина с красивой "бабочкой" вместо галстука.
– Во вторник жду вас в офисе для заключения договора. Встретимся с аранжировщиком и обсудим дальнейшую работу, – обратилась Ольга Михайловна к молодым талантам.
Первый гонорар вместе с Сергеем Васильевичем отпраздновали в ресторане. Через год готовый фильм-мюзикл завоевал престижные награды на многих конкурсах, в том числе первые премии за музыкальное оформление. Песни ушли «в народ», стали хитами. До этого от заказов на музыку и песни отбоя не было. Гонорары, гонорарища. Упоминания фамилий на телеэкране в титрах, из динамика радиоприёмников при трансляции музыкальных передач, съёмки на телевидении.
Свадьба, сын, дочка, свой загородный дом, машина. Что ещё нужно? Работы много и вся разнообразна и интересна. Слава! Говорят, дай человеку власть, и ты поймёшь, кто он на самом деле. Так можно сказать и про деньги, и про славу. Узнаваемость, популярность. Долго это не занимало его. Работа поглощала. Но… Сначала алкоголь, потом слабые наркотики. Продолжительное лечение. Лиза перестала верить в его пустые обещания «завязать», устала доверять, уважать и… любить. Часто стали скандалить, но она терпела. Наверно предвидя исход, втайне от него откладывала деньги. Накопила солидную сумму. Не тратила, экономила.
Срываемые сроки и сочинённые им произведения часто стали не удовлетворять заказчиков. Нервные срывы на детей было последним, что переполнило её «чашу терпения». Но ещё больше напугал его ответ на её предложение о разводе. Он схватил её за волосы и с глазами, полные бешенства, прошептал.
– Или живём вместе, или вместе уйдём в мир иной.
Грубо оттолкнув, ушёл в гостиную, открыл бутылку спиртного, прямо из горлышка выпил несколько глотков и повалился на диван…

Глава 4
Услышав знакомое покашливание за дверью, Вика поддельно громко и строго произнесла.
– Войдите!
В кабинет, расшаркиваясь, вошёл Андрей.
– Хватит ёрничать. Ты серьёзный человек, – встретила его она с улыбкой.
– Устал быть постоянным нахлебником.
Вынул из портфеля банку кофе, разноцветный пакет с баранками и коробку с сахаром.
– Твоей щедрости нет предела, – громко засмеялась, и продолжила. – Теперь по делу. Флейта старинная, но как сказал знающий человек, это не Теобальд Бём.
Следователь удивлённо поднял глаза.
– Ну… Это великий мастер, как Страдивари, только изготавливал не скрипки, а флейты. Огромной ценности, кроме как раритет, не представляет, да и хранилась в отвратительных условиях.
Он, что-то записал в блокнот.
– Перебью тебя. Я тоже не с пустыми руками, да и посоветоваться надо с тобой, как с профессионалом. Ещё раз обошёл весь участок вокруг дома и за поленницей из дров нашёл занесённый туда ветром пакет с остатками влаги. Посмотри, но чувствую, что он имеет отношение к нашему делу.
Достал из портфеля находку.
Она позвонила по внутреннему телефону. В кабинет вошла девушка.
– Проверь, что за влага внутри. Только, пожалуйста, побыстрей.
Уже через полчаса лаборантка вернулась и доложила, в пакете остатки морской воды, что и на платье.
– Даа… Ещё больше вопросов. Я съездил в больницу, где лечилась его мать. Хорошо, что продолжала работать пожилая женщина, которая в те времена заведовала картотекой больных. Повезло. Порылись в архиве. Нашли расписку отца покойного. В ней он, забрав жену, подтверждал, что несёт всю ответственность за её здоровье, прерывая курс лечения. Я показал ей больничную карту. Она даже прослезилась, узнав свой подчерк и вспомнила, сколько пришлось ей пережить из-за пропажи документа. Так же вспомнила, что, показывая больничную карту и, забирая расписку мужа больной, отвлеклась на телефонный звонок, вернулась, посетитель уже ушёл. В спешке, машинально убрала картотеку и только намного позже обнаружила пропажу. Что ты думаешь по вопросу недуга его матери?
– При её болезни прерывание лечения было опасно для здоровья. И последствия могли быть не предсказуемыми как для здоровья пациента, так и наследственный эффект. Даже не долеченная ангина опасна, а тут головной мозг. Но объясню тебе проще. Болезнь «маковым зёрнышком» лежит в огромном просторе мозга и есть почти в каждом живом существе. Не мешает, не влияет на текущую жизнь от рождения до самой смерти. Но «разбудить» её можно быстро и для этого надо не так много причин. Наследственность или очень сильные, на грани восприятия, постоянные отрицательные, а может и положительные эмоции, наркозависимость и алкоголизм. Галлюцинации, это частичное проявление болезни.
– В подтверждение твоей правоты, скажу. Просмотрел последние видеозаписи концертов дуэта его родителей, как раз перед рождением нашего композитора. Прекрасно поют, но на нескольких записях она вдруг начинала просто рыдать, прервав грустную песню на половине. Затем успокоившись, заканчивала. Осталось одно, встретиться с сестрой нашего «героя». Может она что-то прояснит. Разговор по телефону с ней не получился, – преобразившись, Андрей вдруг сказал. – Хватит о работе. У меня есть предложение. Давай сегодня поужинаем вместе. Я приглашаю тебя в ресторан.
– Поняла, хам, но, чтобы ещё и наглый, это открытие. Как ты посмел… Мне…Порядочной женщине предложить такое, – с артистичной злостью сказала она и уже шёпотом, произнесла. – Учти, опоздаешь хоть на секунду, моя голодная смерть будет на твоей совести.
Договорившись о времени и месте встречи, следователь вышел из кабинета…
«Ну, согласилась, давно симпатичен он мне. Но, ведь предложил не просто так. Наверно подумал, что делает. Что разнервничалась, как молодая девица, и раньше, хоть и редко, приглашали в ресторан. Да, живу по принципу, не связываться с женатыми, у холостых было одно намерение – ночь, постель. И всё. Здесь чувствуется что-то другое, чистое и откровенное. Интригующе заманчивое…» – мелькали мысли в её голове. Работа уже не ладилась. Просмотрела на столе документы, срочного ни чего нет, всегда к выходным старалась всё сделать. Предупредила подчинённых, позвонила начальнику. Приняла в лаборатории душ и пошла, сначала к маникюрше, потом в парикмахерскую и домой, собраться с мыслями, успокоиться…
Андрей давно заметил, что, возвращаясь с работы домой, особенно перед выходными днями, чувствовал одиночество. Тишина немного стала давить сознание. В такие дни пытался читать, не помогло, пробовал работать, не мог собрать воедино доводы расследования. Шёл к холодильнику, нарезал лимон, наливал немного коньяка в фужер, отпивал глоток и подходил к окну. Провожал глазами редко проезжающие машины, наблюдал за идущими, бегущими, стоявшими прохожими. Возвращался к столу, потирал лоб рукой, как-бы стараясь собрать мысли воедино. В выходные ездил к внукам. Все вместе ходили в парк. Но почти всегда в такие дни у них в гостях была бывшая жена. Встречались. Перебрасывались парой фраз. Немного напрягало. У взрослой детворы свои разговоры. Не мог вписаться в их ритм жизни. Внуки всё больше к бабушке, да и чем мог заинтересовать. Не будешь же делать крылья из газеты или домики из картонных коробок… Взрослеют они… Видно хреновенький из него получается дед. Ещё обратил внимание, что искал любой повод съездить к Вике в лабораторию, пообщаться, выпить чашечку кофе, и после таких встреч чувствовал себя в каком-то приподнятом и приятном настроении. «Может она действительно права, влюбился?» – мелькнула мысль. Понял, всё-таки влюбился во всю её всецело, в наружный и внутренний мир. Не хотелось оставаться просто коллегой по работе, вот и решился сделать приглашение, дабы окончательно выяснить свои и её чувства. Поставить точку. Или оставаться хорошими друзьями, или получиться что-то большее. Больше, чем минутные, мимолётные встречи. Конечно второй вариант для него был гораздо важнее, но будь, что будет. Знал точно, что хватит воли, дабы не превратить чистую дружбу в одну похотную встречу, однодневную близость. Это решение было однозначным.
На свидание приехал незадолго до назначенного времени. Прохаживался вдоль улицы. Мысли были заняты фантазиями о предстоящей встрече. Немного волновался. Наверно поэтому не обратил внимания на женщину, медленно шагающую в редкой толпе прохожих. Скромное вечернее платье, лёгкие красивые туфли, модная причёска и маленькая сумочка в руках. Узнал, но сказать ни чего не мог, стоял молча, держа в руке букет из алых роз. Из оцепенения его вывел её голос.
– Молодой человек, очнитесь. Вы думали, что насильно приглашённая в ресторан я приду в рабочем балахоне, маске и бахилах?
Улыбаясь, взяла его под руку, и они направились к входу.
В стороне от ресторанной суеты сели за снятый им и уже накрытый столик. Разлив по фужерам спиртное, предложил выпить за начало хорошего вечера. Взяв в руки фужер, Вика спросила.
– Кто тебе сказал, что я люблю коньяк?
– Ну, хоть что-то, кроме работы, должно нас объединять, – с улыбкой ответил он.
Схитрил. Загодя узнал, какие она имеет предпочтения. Разговор весь вечер был лёгкий, непринуждённый, интересный. Рассказывали о своих житейских делах. Обсуждали, немного спорили.
В самый разгар их вечеринки, Андрей взял её руку и, серьёзным тоном, хоть и в шутливой форме, произнёс.
– Послушай, я старый солдат и не знаю слов любви, но встретив тебя, понял, что есть на этом свете прекрасная роза, – как смог перефразировал он слова из фильма.
– Не роза, а фиалка,– смеясь, уточнила она.
– Всё-таки встретил розу, с небольшими, но колючими шипами, – продолжил он свою речь.
И они опять тихонько рассмеялись.
– Будь добра, не перебивай, это важно. Дабы исправить хамство, по поводу моего вкуса, прошу принять этот скромный подарок. И ещё хочу тебе сказать, – он немного помедлил. – Я часто думаю о наших отношениях. Мне очень хорошо, когда ты рядом. Меня радуют наши редкие встречи по работе, но видно этого стало не хватать. Для себя я всё решил, а ты подумай и прими решение. Но пойми, для меня это очень важно. Предлагаю руку и сердце, – как на одном духу «выпалил» Андрей.
Достал из внутреннего кармашка пиджака продолговатую, красивую коробочку, открыл и надел на её запястье явно дорогой браслет, поблёскивающий драгоценными камушками.
– Раньше вместе с таким обращением дарили колечко, ты оригинален. Необходимо обдумать твоё предложение, – и, не дав ему ответить, сказала. – Спасибо. Очень красивый, – обняла его за шею и поцеловала в раскрасневшуюся, видно от волнения, гладко выбритую, приятно пахнущую щёку.
Вика, немного помедлив, произнесла.
– Ты знаешь, что мой отец был одним из лучших криминалистов. Незадолго, как уйти в мир иной и узнав, что я решила продолжить нашу, так сказать, династию, передал мне дорогую ему вещь со словами, встретишь человека, которого посчитаешь надёжным для себя, и не будет жалко подарить, дари. А то, что это к расставанию, попросил не верить. Сказал, что это чушь. Показала бывшему мужу, но он отнёсся без эмоций. Вскользь назвал анахронизмом. Стало немного обидно. Убрала обратно в секретер. Сегодня поняла, что подарю действительно достойному человеку.
Из сумочки достала часы. Красивые, на кожаном ремешке. Быстро закрепила их на сильной руке Андрея. Он не мог отвести и скрыть восторженный взгляд. На скромном циферблате с огромными цифрами и стрелками надпись «ШТУРМАНСКИЕ» и логотип первого Московского часового завода им. Кирова.
– Ты знаешь, что это за марка часов?– и, не дав ей ответить с восторгом произнёс. – С такими часами Юрий Гагарин полетел в космос. От этого подарка я сам в космосе. Спасибо огромное.
– Отец не рассказывал, откуда они у него, да и не носил он наручных часов, но каждые три дня заводил механизм, что продолжала все эти годы делать и я. Идут точно. Давно заметила отсутствие у тебя такой необходимой вещи.
– Спасибо большое. Давно мечтал обзавестись, но не мог подобрать по душе. Теперь вопрос снят – с неподдельной серьёзностью произнёс Андрей.
Ушли из ресторана незадолго до закрытия.
– Даже и не уговаривай. К тебе я не поеду. У тебя муж дома, – пошутил он.
– Ну, в твою холостяцкую, неуютную обитель я тем более не собиралась, – парировала она.
– Ты что, я ещё два дня назад навёл полный порядок.
Она резко остановилась, посмотрела с улыбкой в его глаза.
– Вдобавок ко всем отрицательным чертам твоего характера, которыми я тебя «награждала», смело добавлю, хитрец.
Сели в такси и он назвал свой адрес. Замелькали редкие фары встречных машин, рекламные щиты, красочные подсветки витрин и названий магазинов. Светофоры перешли в режим моргающих жёлтыми «глазницами» фонарей. Редкие прохожие брели по тротуарам улиц. Последние трамваи оглушали округу скрипом колёс на поворотах, да ритмичным перестукиванием их на стыках рельсов. Помчались два влюблённых сердца по освещённым улицам в непредсказуемое продолжение вечера.
Запах жареных хлебцев и сваренного кофе медленно возвращал Андрея ото сна в настоящую, сегодняшнюю, утреннюю реальность. На кухне в его халате хозяйничала Вика.
– Присядь к столу. Будем завтракать, – прошептала она ему на ушко.
– Не завтрак, а продолжение прекрасного вечера и…первой брачной ночи.
Он быстро ретировался с кухни, предугадывая её реакцию. И был прав. Висящее на её плече полотенце только скользнуло по его спине.
– Если мы, дожив до такого прекрасного возраста не стали алкоголиками, глоток коньяка нам не повредит.
Принёс из холодильника красивую бутылку и лимон.
– Ты не исправимый соблазнитель.
– Уже лучше. Стала называть более приятными, как говорят у поэтов, эпитетами.
Часто в последнее время он мечтал именно об этом. Утро, рядом любимый и любящий тебя человек. Желание спешить домой, чтобы присесть в уютных креслах и поболтать о прошедшем дне, попланировать выходные. Да много о чём были эти мечты. Многое меняет своим присутствием в холостятской квартире любимая женщина. Сама атмосфера дома наполняется женским уютом, аккуратностью во всём. Даже такая, вроде бы мелочь, как расставленные тарелки, фужеры, убранные в ящик стола вилки и ложки, сковородки и кастрюли, красивая скатерть на столе, всё это становиться очень заметным и приятным. Перечислять можно долго, но самое главное рядом с тобой любимая женщина.
На следующий день за вечерними посиделками Вика спросила.
– Ты что не рассказываешь о твоём деле, под экзотическим названием «Флейта»? Как продвигается расследование?
– Всё. Можно сдавать в архив, а героя выдавать на захоронение родственникам.
– Расскажи, расскажи, чем закончился этот детектив, – в нетерпении попросила она.
– Ты понимаешь, всё до банальности просто. Как я и предполагал, только его сестра могла поставить «жирную точку» в этой путанице. Поехал к ней и решил действовать решительно и даже немного нагло. Огромный загородный дом недалеко от моря. Она, милый, добрый и приветливый человек. Профессия – врач. По всей её натуре было видно, лгать не умеет. Принесла кофе. Присели за стол в гостиной. Я сходу… позовите жену брата с детьми. Хватит скрываться. Всё закончено. И так третий день напряжённой работы. Не успел я договорить, как по лестнице спустилась женщина с двумя детками. Она узнала о случившемся только на второй день. Его сестра боялись брать телефон, так как до происшествия он звонил постоянно. Пьяный, хамил. Действительно женщинам было страшно. Собирались пойти в полицию. Попросил рассказать, что случилось до этой трагедии? Перескажу вкратце. Всё выглядело так. Однажды в кабинете мужа она случайно увидела в секретере футляр с флейтой и коробку. Никогда не копалась в его бумагах, да и он запрещал. Но женское любопытство. Достала из коробки больничную карту его матери и начала читать. Особенно взволновали последние записи. Консультации с коллегами его сестры успокоили. Успокоилась за детей, но его деградирующая личность не переставала пугать. Решилась на развод. Сообщила ему. Реакция была страшна, зла и ненормальна. Когда он, выпив спиртного, уснул прямо на кухонном диване, позвонила его сестре, собрала часть вещей и уже ночью сидела с детьми в её машине, стоявшей на соседней улице. Вот и всё. Дальше, как я уже и сказал, его звонки по телефону, расспросы, угрозы. Как произошла сама трагедия с нашим героем, может рассказать только один человек, он сам. Но, увы…
Разлил коньяк.
– Выпьем за то, что именно во время расследования этого дела судьба распорядилась быть нам вместе.
Она посмотрела на него и, подняв свой бокал, нежно улыбнулась.


Глава 5
Утро. Тишина. Композитор, еле поднявшись с дивана, почти залпом выпил всю воду из графина. Мелькнула мысль: "Наверно необходимо извиниться перед женой за вчерашнее". Непонятная тишина! Прошёл в детскую. Открытые шкафчики с бельём немного удивили. Пошёл в спальню. Тот же беспорядок. На кровати детские шорты, обувь и платье, которое недавно, придя как всегда хмельным, подарил жене. Обстановка немного отрезвила и всё поняв, взял в руки телефон. Позвонил сестре, в грубой, можно сказать, хамской форме, с угрозами в адрес жены, закончил разговор. Больше звонить было некому.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70945456?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.