Главная страница | Юмористическое фэнтези | Овощной Рейх, или Жан Бакля

Овощной Рейх, или Жан Бакля
Святозар Мракославский
Жизнь в мире овощей текла своим ходом: на одних грядках росли малыши, на других – мясные культуры, в морях плавали водоросли, в лесах бегали фрукты, в учебных заведениях зрели новые поколения овощей, в ресторанах ели вкусный мясной ад, в Супе кипели грешники, а в крупнейших банках лежали горы листьев. В этой относительно спокойной и размеренной жизни мало кто заметил, что мир начал меняться, а кто-то хочет переделать эту овощную вселенную под себя…

Святозар Мракославский
Овощной Рейх, или Жан Бакля

Предупреждение!!! Warning!!! Дисклеймер!!! :)
Персонаж Жан Бакля никак не связан с Жаном Бакле (о котором слышало определённое количество людей), это совсем другой герой!!! Да и Бакля не из тех, кто заслуживает звание «герой»!
Все совпадения с реальными людьми или организациями, конечно, случайны.
Приятного чтения!

Справка
Рейх.
Существительное, неодушевлённое, мужской род, 2-е склонение.
Значения:
1)истор., полит. немецкое слово для обозначения ряда земель, подчинённых одной власти; используется по отношению к Священной Римской Империи (Первый рейх), Германской империи (Второй рейх) и нацистской Германии (Третий рейх); на русский язык часто переводится как «государство» или «империя».
2)истор. то же, что Третий рейх.
3)полит. жарг., презр. страна, чья внутренняя и/или внешняя политика предположительно имеют черты нацизма, шовинизма и/или расизма, либо же черты полицейского государства.
В рамках данной истории слова «Овощной Рейх» используются для обозначения государства овощей, которое не имеет в себе черт из второго и третьего пункта значений слова. По крайней мере, изначально.

Глава 0. Ничем не примечательные дни

Скучный новый день
Ещё один день, скучный новый день.
Семь ноль-ноль, пора вставать, делать зарядку рук и ног (или нет), готовить завтрак, одеваться и идти на работу, которая уже осточертела. Когда ты каждый день ходишь в магазин, чтобы пробивать товары клиентов на кассе, сортировать овощи и всякую всячину, то в какой-то момент компания рискует потерять ценного сотрудника в лице тебя. Почему, спросят некоторые? Да потому, что в один замечательный день, в который с неба будет литься целый Всемирный Потоп, подогреваемый до кипения молниями, тебе всё это наконец наскучит и ноги твоей более не будет в стенах этого концлагеря юных и старых дарований. Хотя, может, так везде?
Там, делая более-менее вежливое лицо, ты ходишь, катаешь тяжёлую тележку, доверху забитую товарами разной степени ценности и важности, из одного конца здания в другой, по пути аккуратно (ну, это просто желательно) раскидывая всё по полочкам.
М-да, что бы делал мир без игрушек чудо-тиранозаврика? Какому… гению пришла в голову сама мысль о стреляющем метеоритами ящере?
Так, спокойно, не падать духом!
А как насчёт баклажанов? Хоть кто-то их ест? Чеснок, перец чили, дуриан… Ладно-ладно, дурианов у нас днём с огнём не сыщешь, они растут на другом конце планеты, но ведь суть не меняется. Кому в здравом уме нужны все эти вещи?
Всего лишь за год в торговом центре «Чрево», который в первую очередь специализируется… Нет, не на еде, название обманчиво. В первую очередь «Чрево» нужно для продажи всякого бесполезного мусора.
Год! Ну, на пару месяцев больше, однако же времени предостаточно для анализа такого рода. Те же игрушки чудо-тиранозаврики, спящие на месяце ленивцы, мартышки в костюмах чиновников – всё это хлам. Станут ли дети с хоть мало-мальским «Ай-Кью», которым все так резво меряют интеллект, проявлять к ним хоть какой-то интерес?
Много о таком думать, пожалуй, вредно, да никто и не даст – работы много всегда, поэтому сходи, положи куда надо лимоны, апельсины, манго, бананы, помидоры, баклажаны, кабачки, арбузы… КАК ЖЕ ЭТО БЕСИТ!
А вечером, засыпая после тяжёлого рабочего дня, ты понимаешь, что завтра мысли будут один в один, как сегодня, как и последние несколько месяцев. Хоть бы что-то интересное произошло, для разнообразия!
Скучный следующий день
Ещё один день, скучный новый день.
Семь ноль-ноль, пора вставать, делать зарядку стеблей и корней (или нет), готовить завтрак, одеваться и идти на работу, которая уже осточертела. Когда ты каждый день ходишь в магазин, чтобы пробивать товары клиентов на кассе, сортировать мясо и всякую всячину, то в какой-то момент компания рискует потерять ценного сотрудника в твоём плоде. Почему, спросят некоторые? Да потому, что в один замечательный день, в который солнце начнёт основательно нас высушивать, и земля будет обезвожена, тебе всё это наконец наскучит и корня твоего более не будет в стенах этого концлагеря зелёных и зрелых дарований. Хотя, может, так везде?
Там, делая более-менее вежливый плод, ты ходишь, катаешь тяжёлую тележку, доверху забитую товарами разной степени ценности и важности, из одного конца здания в другой, по пути аккуратно (ну, это просто желательно) раскидывая всё по полочкам.
М-да, что бы делал мир без игрушек чудо-лепидодендрона[1 - Лепидодендрон – древнее вымершее древоподобное растение, существовавшее в каменноугольном периоде]? Какому… гению пришла в плод сама мысль о стреляющем углём дереве?
Так, спокойно, не падать духом!
А как насчёт рёбрышек? Хоть кто-то их ест? Языки, уши, аппендиксы… Ладно-ладно, аппендиксов у нас днём с огнём не сыщешь, они растут на другом конце планеты, но ведь суть не меняется. Кому в здравом уме нужны все эти вещи?
Всего лишь за год в торговом центре «Корень», который в первую очередь специализируется… Нет, не на питательных веществах, название обманчиво. В первую очередь «Корень» нужен для продажи всякого бесполезного мусора.
Год! Ну, на пару месяцев больше, однако же времени предостаточно для анализа такого рода. Те же игрушки чудо-лепидодендроны, спящие на месяце лианы, киви в костюмах чиновников – всё это хлам. Станут ли зародыши с хоть мало-мальским «Ай-Кью», которым все так резво меряют интеллект, проявлять к ним хоть какой-то интерес?
Много о таком думать, пожалуй, вредно, да никто и не даст – работы много всегда, поэтому сходи, положи куда надо печень, желудок, кишки, ножки, ручки, рёбрышки, сердца, позвоночник… КАК ЖЕ ЭТО БЕСИТ!
А вечером, засыпая после тяжёлого рабочего дня, ты понимаешь, что завтра мысли будут один в один, как сегодня, как и последние несколько месяцев. Хоть бы что-то интересное произошло, для разнообразия!

Глава 1. Важный день
Свершилось то, что было неизбежно – что должно и будет происходить каждый год, снова и снова, снова и снова, что призвано повергать одним своим названием всю сущность маленького овоща в шок и трепет, а зрелого вспоминать времена, когда сам был ещё зелёным. Да, первое сентября.
В сентябре, который мясокосцы в некоторых местах считают началом сезона сбора урожая, происходит множество интересных событий. Например, разные мероприятия самых разных культов, или куча праздников, ни один из которых, естественно, не является выходным днём официально, но кто же помешает его отмечать.
На одной из улиц города Корний ранним утром Дня Знаний произошёл с одной стороны забавный, а с другой не очень, диалог:
– Мам, а может не надо идти? – просит маленькая морковка, опорными и хватательными конечностями которой являются оранжевые отростки из её корпуса, с большим ртом и светящимися жёлтым цветом глазами, с красивым зелёным хвостиком наверху, к которому прицепили бант. Одет этот овощ в бело-чёрное платье. – Да я там засохну!
– Почему же?
– На линейке жарко, мы там прямо под солнцем!
– От первого сентября ещё никто не превратился в изюм… – ответила мама-морковка.
– Но я не виноград, я не могу стать изюмом, – возражал маленький овощ.
Этот спор услышал Егор – крупный кабачок, ныне студент исторического факультета университета «Корневище». Сейчас он, с большими круглыми очками на светящихся зелёных глазах, в белом свитере и джинсах направляется на учёбу.
По пути из дома он видел много мяса – растущие из земли чёрные и очень жёсткие «стебли», которые очень трудно срубить. На них растут всякого рода «плоды» – чем-то похожие на овощи и фрукты, но вкус и консистенция у них совершенно другие, такая вещь пригодна для употребления в качестве еды. Нет, овощи конечно тоже можно употребить в еду, и овощееды так и делают, но такие деяния порицаются обществом и не допускаются государством.
Ну, да о мясе Егор сегодня ещё успеет подумать, ведь в первый же учебный день пара по мясоводству, а после по ботанике. А ведь поверх этого ужаса ещё и лекция по истории!
Кабачок закатился (фигурально, ножки ж ещё работают) в автобус и упёрся в телефон, смотреть в который всяко приятнее, чем на плоды других пассажиров – помидоры, капусты, картошки… Да кого тут только нет! А водитель так вообще перец!
Кто-то может и знает почему, но из перцев выходят очень хорошие водители – жмут педали, как не в себя, вылетают временами на встречку, бедный транспорт аж трясёт от их кульбитов, пассажиры то и дело падают на пол, а бывает, что даже летают по салону, но… по итогу-то они доставлены куда надо, график выполнен и перевыполнен. Некомфортно? Да. Опасно? Да. Безрассудно? Сто раз да! Тем не менее, в работе водителем перцам не отказывает никто.
Так и сейчас: только поехали, как сразу начался бардак, а Егоркин телефон упорхнул в дальние дали транспортного средства.
Самоотверженно пробиваясь сквозь толпу разномастных овощей, коих очень сильно трясёт от устроенных перцем-водителем тряски и качки, кабачок почти дошёл до места падения телефона, как вдруг тот сам прилетел обратно к нему.
«Вот и садись к перцам в машину…» – раздосадованный случившимся Егор спрятал телефон вглубь джинсов, и весь остаток дороги крепко держался за поручни.
***
А вот и университет. Крупное семиэтажное жёлтое здание, с огромным символом по центру, который изображает какую-то книгу, только вот какую кабачок не помнил.
– Показываем содержимое рюкзаков, – скомандовал кому-то охранник-горох.
Да, с этим здесь строго. По-другому и быть не может, чтобы после происходивших событий обходились без проверок.
Буквально через пять минут, доехав на шестой этаж в полном лифте, который почти невозможно поймать полупустым, войдя в кабинет для практического занятия по мясоводству, Егор услышал недовольную истеричку-лук женского пола:
– Они залезли в мои вещи! Копались в моём рюкзаке! – слёзки так и капали из глаз, только её собеседникам, томату и щавелю мужского пола, было до лампочки на её эксцентричность.
Эти овощи похожи на его одногруппников… Кабачок не был уверен на сто процентов, но на девяносто так уж точно.
– Если ты и дальше будешь носить в нём кучу пакетов и шмоток, то это будет их регулярной забавой! – отмахнулся помидор.
Времени до начала занятия ещё достаточно. Егор сел достаточно близко к ним и вполуха слушал этот разговор. Да, кабачок снова упёрся в телефон.
– Да зачем они вообще нужны! Жили ж как-то без охраны всю жизнь и до сих пор невредимы!
– Скажи это жертвам «Чистых овощей». А может, ты одна из их агентов?
– Как обо мне можно такое подумать?
– Одна луковка, слегка похожая на тебя, месяц назад устроила теракт!
– Но я не похожа на неё! И в Суп я не попаду! – не унималась лук.
– В Суп попадёшь, когда придёт время, с твоими грехами точно будешь там кипеть. А что у нас в столовке предлагают из интересного? – повернулся помидор к щавелю, резко сменив тему беседы.
– Ну, овощи хвалят местный мясной ад с фруктами, – недолго думая ответил он. Более того, в число этих самых овощей входит и он сам. В состав подразумевавшегося им ада входит немного языка, куча яблочных долек и даже посыпка из водорослей. Объедение! Только и стоит такая вкусняшка прилично…
Лук продолжила скандалить, а Егор на несколько секунд задумался об этой самой охране университета.
По факту, они делают очень полезное дело, ведь уже бывало много печальных случаев: приходит злющий овощ и открывает стрельбу по окружающим, продырявливая их. А какой овощ вообще сможет дальше жить с дырой в плоде? Они очень плохо заживают, без вмешательства врачей через эти дыры можно потерять критическую массу сока! Более того, даже если сокотечение остановить, то всё равно могут быть повреждены глаза, орган говорения (официальный термин, введённый профессором Рассольным О.Г. пару веков назад; до сих пор в простонародье сохранилось старое название «говорилка»), или если вообще конечность отшибёт!
– После пары сходим туда, попробуем твой ад, – сказал томат.
Дверь кабинета закрылась – в помещение вошёл старый кочан капусты в зелёной рубашке и пиджаке.
– Здравствуйте, – поприветствовал он студентов, но, не увидев ожидаемой реакции, немного помолчал и продолжил. – Давайте поприветствуем друг друга! – и взмахнул верхними конечностями.
Студенты встали, некоторые косо посмотрели на Егора (заметив этого, он тоже поднялся), постояли секунд десять, и преподаватель сказал:
– Всё, садитесь, пора заняться делом.
К началу занятий в кабинете сидело ровно десять студентов, и в этот день на всех парах и сидел такой состав.
Вычитав небольшую инструкцию с формулами и простенькими соотношениями веществ по правильному разведению мяса, а именно желудка, доцент Вкуснёхин (такую необычную фамилию имел преподаватель-капуста) дал задание. Студентам было нужно подсчитать необходимое количество белков и углеводов, которые должны быть в почве, чтобы в ней в нормальном темпе рос желудок, если по условию дано количество жиров в ней.
Спустя где-то ноль минут и (ну это уже чисто для приличия) семь секунд, преподаватель начал записывать ход решения на доске, чтобы никто не посмел почувствовать себя непроходимо тупым в решении задачи на одно действие по только что данным формулам.
Итак, рассчитав из нормального соотношения веществ требуемое количество белков и углеводов на один кубический метр путём домножения содержания жиров на известный коэффициент, Вкуснёхин спросил, всё ли всем ясно. Услышав утвердительные ответы и не заметив царившего недопонимания на лице Егора и нескольких других овощей, преподаватель пошёл дальше и изменил условия задачи.
Теперь, не зная содержания ни жиров, ни белков, ни углеводов, но обладая информацией о климате, надо было, опять же, рассчитать один из возможных вариантов для роста желудка.
Вкуснёхин опять начал решать это задание сразу, разжёвывая его.
Бедняга Егор, пока пытался понять общий ход мысли, успел запутаться: сначала преподаватель что-то писал про скорость ветра, величину осадков, приплёл некую «магическую» формулу из пяти разных переменных, которую «вы должны были проходить ещё в школе», как заметил капуста.
После такого чудодейства кабачка потянуло взять телефон, забиться в него и пересидеть пару в таком режиме, дома наверстав упущенное и поняв смысл творящихся сейчас вычислений.
Увы… Дальше стало хуже.
Условие третей задачи: «Некий мясовод, живущий в тундре, решил выращивать желудок, как одну из самых востребованных на рынке мясных культур. Средняя температура держится в районе минус двенадцати градусов Цукиньского, високосный год был семьсот двадцать девять дней назад. Сколько для достижения цели мясовода нужно жиров и углеводов, если содержание белка превышает минимум в четыре раза? Почему ритуальные танцы не помогут мясоводу привлечь дождь для разведения желудка? А если помогут, то почему это плохо скажется на мясной культуре?».
– Ни стебля себе, – выругался желавший отведать ад томат.
– Колян, он это мог и услышать, – прошептал щавель, которого, кстати, зовут Данил.
В отличии от прошлых задач, эту доцент дал решать самостоятельно на целых полчаса, а дабы не мешать мыслительному процессу студентов, которые точно (ну кто бы сомневался!) будут думать своим плодом, а не телефоном, вышел в коридор.
– Кто-то понял, что делать? – спросил морковь с задней парты.
– Ни стебля себе, – повторил на этот раз громче томат Колян.
У овощей было много вопросов и крайне мало ответов.
– А может выпавшая влага замёрзнет, и мясу будет труднее пробиться на свет? – предположил огурец, имя которому Олег.
– А как без воды мясо расти будет? – спросила плакса-лук, Настя.
– А если, – тихо проговорил кабачок Егор, – мясу не нужна…
Кое-кто даже посмотрел на него, но он так и не окончил свою фразу.
Студенты перешёптывались, пытались понять, почему ритуальные танцы не могут призвать дождь, и какой от него будет вред. С первым вопросом, который требует расчёта, всё было ещё хуже.
Вкуснёхин вернулся из коридора и спросил:
– Ну что, народ, все поняли, как решать это задание?
Тишина.
– Значит, – вздохнул капуста, – будем разбираться.
Правильное решение и впрямь вышло муторным: посмотреть в таблицу особенности содержания белков, жиров и углеводов в холодной (относительно нормы по шкале Цукиньского) местности, подсчитать через другую табличку коэффициент нормального года (что находится через количество дней после завершения прошлого високосного года) и благодаря этому выйти на очередную формулу. Но это ещё не конец, впереди ещё много расчётов. Егор попробовал их записать, но сбился.
На вопрос про ритуальные танцы Вкуснёхин сразу сказал:
– Ну это же очевидно – никакой магии ведь не существует, вы не можете призвать дождь. Вы точно второй курс?
Справедливости ради, пар по мясоводству или чему-либо подобному у них раньше не было. «И вообще мы историки,» – оправдывают они свою некомпетентность на переменах.
– А что насчёт третьего вопроса? – через некоторое время после нескромного вопроса преподавателя спросил огурец Олег.
– Третий вопрос? Так он же тут очевидный! Яснее только про ритуальные пляски. Если там накапает дождь, то сильно смочит почву, чем нарушит баланс главных элементов роста мяса. Потому что, – дополнил после недолгих раздумий Вкуснёхин, – если б у нас, допустим, была бы нормальная местность, то есть со стандартной температурой роста желудка, то это одно дело, но для тундры… – на его плоде промелькнуло выражение, будто всё, произнесённое им сейчас, само собой разумеется.
Между тем время первого занятия в учебном году подошло к концу. Теперь надо отправляться на третий этаж и встретить грядущий разнос, потому что описание препода по ботанике, мягко говоря, напоминает таковое у маньяка в психбольнице.
– Здравствуйте, ребята! – в аудиторию вошёл преподаватель-батат[2 - Батат – он же «сладкий картофель»].
Он был бордовым, маленьким, в жёлтой рубашке в чёрную клетку и с очень длинными, достигающими земли, зелёными отростками на вершине плода и алыми светящимися глазами.
Студенты поднялись, как на паре Вкуснёхина, и сели по местам.
– Моё имя вы, быть может, слышали. Я Василий Кириллович Корнеплодов. Ближайшие четыре месяца мы будем видится каждый день, изучать строения наших организмов и просто интересно проводить время.
Энтузиазма Корнеплодов не встретил, впрочем, как обычно: он точно знал, что все они уже в курсе того, что будет происходить на парах и на сколько тяжело им всем придётся.
– Автоматов не будет! Поблажек не будет! Сочувствия и понимания не будет! – торжественно огласил он. – Списываний на контрольных не будет! Отдыха дома не будет! Зато, – достал он из своей сумки какой-то журнал, – учёт посещаемости будет! Дополнительная домашняя работа проштрафившимся будет! Полноценный экзамен будет! Курсовая работа тоже будет!
Если кто из студентов ещё на что-то надеялся, то теперь таковых нет.
– Сидеть в телефоне нельзя! За это будет штраф и домашка! – предупредил Корнеплодов, стоя над Егором, который снова сидел в своём маленьком виртуальном мирке.
Кабачок поднял взгляд на препода-ботата, хотя, с другой стороны, даже опустил (Егор был гораздо крупнее Корнеплодова).
– Что? – переспросил студент.
– Кто не слушает меня тоже получает штраф! Фамилию назови!
– Новиков Егор Валерьевич, – отрапортовал кабачок.
– Я сказал фамилию, а не всё ФИО. Что ж, ты трижды проштрафился, так что тебе я дам самую сложную тему из курсовых. В назидание остальным. Тем более ты, по чистому совпадению, кое-каким образом касаешься данного исследования. Может даже найдёшь родню, о которой не знал?
Преподаватель достал ещё какую-то бумажку.
– Значится… Вы историки, так что темы курсовой у вас соответствующие. Необходимо, чтобы ваш поток углубился в историю ботаники, и подготовил соответствующие работы, укладывающиеся в рамки ФГОС. Шаг влево-вправо приравнивается к попытке врасти в землю! Кстати, у этого фразеологизма очень интересная история. Все вы должны помнить короля Горохвича. Тогда была весьма популярна казнь через очистку, когда с виновного срезали слой за слоем, пока он не умрёт от сокотечения. Однажды шедший на казнь овощ, не помню только какой, так испугался быть убитым этим способом, что начал врастать в землю! Удивительный пример, когда организм из-за страха начинает выкидывать мощные фокусы! Ну да ладно, мы отвлеклись.
Преподаватель возвёл свою левую верхнюю конечность на Егора и выпалил:
– Тема курсовой: «Фундаментальные отличия строения баклажанов и кабачков. История раздела этих видов на две отдельные ветки». Записал?
– Да, да, – пробубнил Егор.
– Это будет очень скучно, – предупредил Корнеплодов. – Я лично изучал эту тему, и там такая мешанина, просто заглядение. Дальше! – теперь он обратился к помидору Коляну. – Твоя тема «Красный пигмент и почему он присутствует у некоторых овощей». Что касается вот тебя, то…
– А можно тему выбрать? – спросил огурец Олег, отвлёкши таким образом препода от выдачи темы щавелю Данилу.
– Штраф за то, что перебил! Тему курсовой получишь последним.
После выдачи тем всем присутствующим и отсутствующим (и да, Олег получил тему уже после непришедших) началось непосредственно занятие, на котором Корнеплодов вывалил на группу историков много новой информации касательно устройства их тел, хотя, казалось бы, на первом занятии должно быть хоть какое-то введение. Желательно помягче. Желательно, это для студентов.
– Итак, какие же органы у нас есть? – задал вопрос луку Насте Корнеплодов.
– Глаза, рот, конечности… – начала отвечать она.
– И что ещё? – преподаватель был недоволен.
– Говорилка…
– Какая «говорилка»? – поднял тон препод-ботат.
– То есть не говорилка, а… Говорительный орган.
– Сама ты говорительный орган! Правильно «орган говорения». Проштрафилась, сделаешь рисунок по строению этого органа, а на паре повторишь, чтоб точно не мухлевала.
«Но я ведь не умею рисовать,» – хотела она сказать, но решила не рисковать, используя свой «орган говорения».
– Что же ещё спросить у неокрепших зелёных ростков? Кабачок, что такое зелёные отростки на вершине плодов большинства овощей?
– Это трава…
– Сам ты трава! Говори правильно!
– Это зелень…
– Не так, не так, не так!!!
Вдоволь покричав на нерадивых обучающихся, Корнеплодов выдал целую порцию информации о фруктах.
– Дикие фрукты, ужасные, а иногда и милые, создания. Все они до ужаса примитивны! Сколько груш ходят на поводке и бросаются на обидчиков своего овоща! А как там дикие яблоки, прячущиеся в груде мяса и выпрыгивающие на беззаботную добычу? Все эти растения представляют для ботаников интерес, ведь биология у нас действительно схожа. Великие учёные умы до сих пор пытаются понять, почему между ними и нами целая эволюционная пропасть. Вы ведь не совсем тупы и, я так думаю, слышали, что у них тоже имеется говорительный орган? Вы никогда не задавались вопросом, почему они не говорят?
Огурец Олег открыл было рот, но преподаватель сделал вид, что не заметил, и продолжил речь:
– Но они ещё более-менее похожи на нас. А вот водоросли – совсем другая история. Они до ужаса примитивны, в убогости с ними смогут потягаться лишь такие же примитивы. Кто подумал правильно – может быть молодцы, только не обольщайтесь, молодцы вы лишь на одну сотую, ведь верный ответ – мох. Малюсенький мох, коего развелось на сто лет вперёд, окружает нас повсюду. Куча разновидностей, каждая из которых занимает весьма занятную нишу, это прекрасно… Они настолько ужасны и никчёмны, что просто прелестны, да?
Не дожидаясь ответной реакции, Корнеплодов добавил к вышесказанному:
– А ведь кроме них ещё есть вертушки, одуванчики, пушинки и прочие, взмывающие прямо к небесам. Лишайники, вобравшие в себя грибы, которые являются чем-то средним между нами и мясом, но неумеющими ни думать, ни действовать.
«Когда он уже заткнётся?» – думал помидор.
«Сколько можно рассказывать программу для первого класса?» – не понимал щавель Данил.
«Пара ведь скоро кончится?» – было любопытно Егору.
– Я научу вас любить ботанику! – подытожил преподаватель, и злобно улыбнулся.
***
Впечатления у группы историков от занятия с Корнеплодовым оставляли желать лучшего.
– Добрый день! – произнёс преподаватель истории, Каган Василий Петрович.
Вот его овощи знали хорошо, как никак третий семестр подряд ведёт занятия. Он представляет из себя средних размеров чеснок с большими жёлтыми глазами и соответствующими им очками. Овощ хороший, особо не докапывается и не душит, иногда даже даёт подсказки на экзаменах и зачётах. Студенты его любят, понятно в каком смысле.
В этом семестре читаемая дисциплина дословно называется «История овощного развития в XV-XVII веках от взращивания Первогрядки».
– Пару слов хотел бы сказать насчёт мореходства, потому что по нему будет много вопросов на экзамене, – начал лекцию Каган. – Я не устану повторять, что великие географические открытия – это самое важное, что было в изучаемом сейчас периоде. Хоть времена их давно уже прошли и никаких островов и континентов нам с вами не открыть, всё же моряки до сих пор весьма востребованы, и без них мировая экономика рухнет. Я несколько лет плавал на кораблях в качестве исследователя, мы искали обломки старых судов и грузы, которые они перевозили. Конечно, много чего из найденного не имело смысла, и это… – он задумался, глядя на входную дверь. – Если вкратце, интересного было немало. Я видел потопленные в бою корабли, разрушенные стихией, да… Много чего повидал. Но то, что вчера предстало моему взору просто чудовищно. Вы ведь все слышали про корабль «Весёлый перец»?
– Да, – подтвердил Олег.
Преподаватель немного помолчал, снял очки, покрутил их и снова надел.
– Вы видели репортаж про его останки? – наконец заговорил Каган.
– Нет, – снова ответил огурец, а остальные промолчали.
– Корабли могут утонуть из-за дефектов, но это точно не тот случай. Судна могут потопить стихия, другие корабли, случайность, например, взрыв, на них в конце концов может наткнуться арбуз.
А это, между прочим, самое крупное, и, пожалуй, самое загадочное растение на планете – его длина достигает тридцати метров, оно поедает малюсенькие водоросли тоннами, и никто не знает, почему эта ягода настолько огромна и живёт в воде
– У всех этих причин потопления есть свои следы, свой «почерк», если можно так сказать. Однако же то месиво, которое показали в новостях… Это слишком, всё в кашу.
Преподаватель ещё немного постоял и подумал.
– Мореходство – опасная вещь. Садясь на корабль надо быть готовым к тому, что уже никогда не вернёшься обратно. Пожалуйста, уделите этой тематике побольше времени. Повторяю – это самое главное, что вы должны освоить на нашей дисциплине: причинно-следственные связи, развитие технологии кораблевождения, гонка государств за освоение других континентов. Это всё чрезвычайно важно!
Егор это услышал. В его плод вошла фраза о важности, но понял ли он её на самом деле – скорее нет, чем да.
***
– И да пребудет с нами Древний Хлорофилл! – произнёс священник-горох.
– И да пребудет с нами Древний Хлорофилл! – повторили прихожане.
Первого сентября в церковь Первогрядки пришло много овощей, приведших своих совсем зелёных потомков.
– И пусть все ныне живущие попадут в Первогрядку! – продолжил священнослужитель.
– И пусть все ныне живущие попадут в Первогрядку!
Вокруг них были витражи, изображавшие древние события (в реальном существовании которых учёные до сих пор не верят).
– И искупят свои грехи!
– И искупят свои грехи!
Овощи читали молитву, согнув нижние конечности перед статуей Древнего Хлорофилла.
– И пусть не попадут в Суп!
– И пусть не попадут в Суп!
Теперь, после молитвы, надо бы ответить на вопросы маленьких прихожан.
– Зелёные потомки Первогрядки, у вас наверняка есть вопросы. Не стесняйтесь, вы имеете право знать правду о мироздании.
Обычно с вопросами можно просто подойти, но раз уж молодняк здесь в День Знаний, то грех не воспользоваться возможностью привлечь новых инвесторов… То есть послушников.
– А Древний Хлорофилл всегда был Древним? – спросила маленькая морковка, та самая, которая психовала утром по дороге в школу.
– Что ты, дитя Первогрядки, Хлорофилл тогда только родился. Он первым вылез из Первогрядки, и помог вырасти остальным. Тогда он был молод, а Древним стал для нас через много лет после его возвращения в Первогрядку.
– Где находится Первогрядка? – спросил маленький кочан капусты.
– Она везде, в наших душах, в воздухе, в земле. Её вы найдёте даже в самых обыденных вещах.
– Как Древний Хлорофилл вернулся в Первогрядку? – вопрос от маленького помидора.
– Он ушёл в неизвестном направлении. Так и вернулся в неё.
– Но мы все попадаем в Первогрядку после смерти, – малышка петрушка с грустью в глазах произносила эти слова. – Получается, Древний Хлорофилл умер?
– Разумеется нет, милая! Древний Хлорофилл просто вернулся в неё. Он знал дорогу.
– Каким овощем был Древний Хлорофилл? – это спросил маленький чеснок.
– Древний Хлорофилл не был каким-то конкретным овощем. Он был чем-то средним между всеми нами!
«А если бы не был таким, то круг его почитателей сократился до одного вида овощей,» – закончил у себя в плоде отвечать на вопрос священник.
– А как выглядит Суп? – спросил ещё кто-то.
– По рассказам Древнего Хлорофилла это вечнокипящий океан, в котором грешники будут вариться до скончания времён.
– А этот океан синего цвета? – спросила маленькая морковка.
– Нет, Древний Хлорофилл говорил, что на поверхности Суп имеет зеленоватый цвет, но чем глубже в него опускаешься, тем краснее будет вода вокруг тебя. От цвета зависит, насколько горячо вокруг. И да, за определённые грехи овощи попадают на разные уровни глубины.
– А сколько их всего? – спросила петрушка.
– Первый зеленоватый, это поверхность. У оказавшихся на нём грешников есть возможность держать части себя над океаном, поскольку их грехи наиболее лёгкие, и иногда их развлекают супфины, выпрыгивающие из воды игривые водоросли. Обычно попадают на верхний уровень лентяи и прожигатели жизни. Чуть глубже, в ярко-жёлтой воде кипят завистники, клеветники и продающие свой плод…
– А как это? – не понял кто-то из зелёных овощей.
«И как им в таком возрасте объяснить про оплодотворение? Да никак…» – священник горох успел подустать, настолько он не привык работать с молодняком.
– Например, когда овощи-актёры позволяют своим начальникам проделать с собой множество преобразований… Чтобы стать красивее… Как подрастёте, узнаете больше, – отмахнулся священнослужитель. – Так вот, помимо таких в ярко-жёлтом Супе кипят также обжоры, которые ставили еду главной ценностью своей жизни. Они не слишком глубоко, но всплыть им не позволяют супосатки, которые похожи на супфинов, но при этом крупнее их. Стоит только грешнику приблизится к зелёной области Супа, как они опускают их глубже.
Рассказчик посмотрел на витраж, изображающий Древнего Хлорофилла, большого, сильного и очень зелёного, идущего по Первогрядке к своей пастве.
– А как они выглядят? – очередной вопрос из толпы молодняка.
– Они, – продолжая смотреть на витраж, ответил священник, – крупные, длинные и не широкие водоросли. Они имеют серый или чёрный цвет, пару белых глаз и острые зубы. Размером супфины где-то с эту дверь, – и указал верхней конечностью на вход, – а супосатки раза в два больше.
– А это как?
– Представь, что на этой двери стоит ещё одна такая же. Это и будет длина супосатки.
– Обо всём этом рассказал Древний Хлорофилл?
– Да, и даже нарисовал нам.
– Но откуда он это знал?
«Этот молодняк меня скоро доведёт!».
– Древний Хлорофилл был не просто овощем. Ему было дано знать и видеть то, чего не можем мы. Есть ещё вопросы?
– Куда делась Первогрядка после того, как Древний Хлорофилл вышел из неё?
«Они отвлеклись от темы Супа. Хорошо…» – обрадовался священник, что придётся меньше говорить.
– Первогрядка никуда не делась. Она всегда была и всегда будет, просто находится она не в нашем мире.
– А где мир Первогрядки?
– Ответ знает лишь Древний Хлорофилл.
Служитель церкви уже не обращал внимание на то, кто именно из маленьких овощей задавал вопрос: какая разница, если за много лет службы он наизусть знал ответы на все возможные вопросы. В конце концов, методичку… То есть тексты Древнего Хлорофилла не дураки писали.
Вопросы молодняка, вроде как, подошли к концу, так что священник начал новую молитву, как раз перед уходом зелёных.
***
– Святейший Златов! – через десять минут после ухода молодняка и остальных прихожан к священнику-гороху, настрадавшемуся отвечая на простые вопросы, подошёл его коллега.
– Святейший Таранов! – поприветствовал тот в ответ священника-картошку.
Сейчас никто не услышит их разговор: вся паства ушла, а из служителей никого кроме них тут сегодня не будет.
– Наша проблема только усугубляется, – сказал картошка Таранов.
– Это сильно ударит по нашему капиталу.
– Уже бьёт! Если эта зараза продолжит распространение, то вариться нам всем в Супе!
– Да, верховный нам этого не простит. Ни нам, ни всем остальным.
– Рекордно низкая посещаемость церкви. Мы по всей стране уже ужимаемся, как можем, считай перекладываем из своего кармана в его.
– А ему всё мало.
С недавних пор на улицах Корния, этого славного города, некогда бывшего одним из самых прибыльных для церкви Первогрядки, появилось кое-что странное.
– Его можно понять. Эти овощи напрягают всех нас, ведь влияние их… коллектива… – задумчиво взглянув на витраж, изображавший верхний, зелёный, слой Супа, сказал Златов, – расширяется, расползается по всем городам, как чума.
– И нет этому конца и края! Ты слышал, что в Урожайном произошёл взрыв?
– Когда? – напрягся священник-горох.
– Сегодня утром. Взрыв был слабым, но случился он именно на нашем складе.
– Только не на том, о котором я сейчас думаю!
– Да, на том. Иконы Древнего Хлорофилла, новенькие витражи, сувениры… Много сувениров.
Как это ни удивительно и ни странно, но главным источником доходов для церкви Первогрядки, помимо прямых пожертвований на её развитие, является именно продажа сувениров. Жуткие водоросли из Глубин Супа, фигурки Древнего Хлорофилла (преимущественного именно его) и куча других.
– На сколько оценивается ущерб? – взволнованно спросил Златов.
– После взрыва начался сильный пожар.
– То есть сгорело всё… Это обойдётся нам где-то в пять миллионов листьев!
– Вернее шесть с половиной, без учёта ремонта самого склада.
Златов опустился на землю и посмотрел на витраж с Древним Хлорофиллом, указывающего путь своей пастве.
«Надо держать чувства в узде,» – попытался он себя успокоить.
– «Весёлый перец» плыл с нашими сокровищами и затонул. Убытки колоссальные! А теперь ещё и со складом проблемы! Думаешь, это они всё устроили? – наконец заговорил горох.
– А кто же ещё?
– Они пьют наш сок, изверги. Это опухоль на теле НАШЕГО, – Златов повысил тон на этом слове, – мира. Нашей церкви уже несколько тысячелетий, мы пережили расцветы и закаты всех старых империй, переживём и нынешние. Служители церкви Первогрядки – это почётно, во все времена.
– И весьма прибыльно, – поддержал Таранов.
– И это не изменит какая-то шайка террористов. Они начали с моего города, верно?
– Да, Корний – первое место, где была проявлена их активность.
– И до сих пор этот город подвержен их нападкам сильнее, чем какой-либо другой. Мы должны уничтожить их. Раз и навсегда. «Чистые овощи» должны отправиться в Суп!

Глава 2. Цена успеха
Главное – иметь как можно больше листьев. Листья, по сути, – это цель и средство достижения других целей, которые, в большинстве своём, снова сводятся к добыче максимального количества листьев.
Бывает такое неприятное явление, как инфляция, когда заработанные с большими сокопотерями листья обесцениваются, и тогда приходится, опять же, искать способ заработать ещё больше листьев!
– Как же всё банально и просто, – сидя на кресле и любуясь на мясные плантации констатировал факт цветная капуста Левин Чеслав Анатолиевич. – Настолько просто, что даже неинтересно.
Выращивая желудки, языки, кишки и прочие мясные культуры, он неимоверно скучал. Более того, у него ещё были вольеры с самыми разными фруктами и аквариумы с водорослями, которых он продавал в качестве еды.
– Мамочка и папочка гордились бы, – безэмоционально произнёс Чеслав.
Быть нелюбимым потомком – очень неприятно, но стоит только предкам попасть в пожар, как всё многомиллионное состояние переходит потомку, тому самому недолюбленному Чеславу (ведь ни братьев, ни сестёр он не имел).
– Добрый день, – вошёл в кабинет его подчинённый, овощ редиска.
Богач медленно повернулся в его сторону:
– Я же научил тебя стучать, бестолочь, – он сказал это ни резко, ни громко, а спокойно и даже монотонно, будто читал текст с бумажки. Таким тоном обычно говорят о таких вещах, как прогноз погоды: «Сегодня солнечно, температура в районе двадцати градусов по Цукиньскому, со слабыми порывами ветра».
– Прошу прощения, Чеслав Анатольевич. Вам принести кровавую настойку?
Бодрящий напиток, который овощи-студенты (да и не только они) часто употребляют, чтобы работать всю ночь при горящих сроках.
– Хватит пресмыкаться, иди займись делом, – всё также холодно и отстранённо проговорил начальник.
Редиска сел за стол в углу и достал кое-какие бумаги.
– Это партия с одного из Ваших предприятий, – отрапортовал он. – Качество отменное, мясо на бумагу пустили отборное.
– Ты можешь просто заниматься делом? – Чеслав равнодушно смотрел на плантацию, – Или тебя прямо придётся уволить?
– Никак нет, сейчас займусь работой.
– Это хорошо, потому что иначе надо будет искать тебе замену, а мне так лень этим заниматься.
Выбирать овоща-помощника – достаточно ответственная задача, ведь стоит выбрать не того, и будет… нынешний помощник. А может, даже хуже.
«Он точно от меня избавится, – думал подчинённый. – Пустой взгляд, как у водоросли, да он считает меня ничтожеством». На самом деле, местечко достаточно хорошее, но от начальника у помощника прям-таки холод по всей поверхности плода.
– Вот, – выбрав одну из бумаг, сообщил редис, – «Банановая дивизия» хочет заключить договор о поставке нами тонны мяса нескольких видов.
– Напомни, кто они такие?
– Бродячий цирк, который на ближайшие пару месяцев остановился в центре Корния. Их главная фишка – дрессированная банановая стая.
– А-а-а… – равнодушно ответил Чеслав. – И сколько они предлагают?
– Двести тысяч листьев.
Начальник долго молчал, а после резко спросил:
– А ты хоть раз ходил на их шоу?
– Что? А, нет, ни разу.
– А вообще в цирк ходил?
– Нет.
– Никогда?
– Никогда.
Чеслав ещё немного подумал.
– И когда они ждут ответа? – задал он очередной вопрос редиске.
– В течении ближайших трёх дней.
– А их цирк сегодня работает?
– Сейчас проверю…
«Что это с ним такое? Какой ещё цирк?» – недоумевал подчинённый.
– Да, – подтвердил он.
– А билеты все раскуплены?
Ещё немного покопавшись в телефоне, редис подтвердил.
– А на завтра? – всё ещё отстранённо спросил Чеслав.
– На завтра ещё есть места.
– А самые лучшие свободны?
– Самые дорогие, самый шик… Есть.
– Первый ряд?
– Так точно.
– Закажи мне одно. Надо посмотреть, кого мне предлагают кормить.
«Да-да, можно подумать, ты когда-либо ходил к клиентам вживую!» – помощник бы с радостью съязвил, если б Чеслав не был его боссом.
– В шесть часов вечера.
– Да, подойдёт, – редис был уверен, что Чеслав ничего не чувствовал, когда это произносил.
***
К этому дню прошло две недели с начала учёбы. За курсовую по теме «Фундаментальные отличия строения баклажанов и кабачков. История раздела этих видов на две отдельные ветки» Егор пока не брался, впрочем, как и за другие предметы. Корнеплодов уже весь изошёлся в злобе, и сделал его претендентом на отчисление номер один.
– Ты умеешь хоть что-то? – спрашивает он Егора.
Кабачок-студент грустно смотрит на стол.
– Домашку когда сделаешь?
– Я принесу… – мямлит студент.
Это один из весьма и весьма немногочисленных случаев такого наплевательского отношения к Корнеплодову и его предмету: в большинстве случаев ничего не делающие овощи на пары не ходили до самого конца, а вот чтоб ходил, но ничего не делал – такое не сразу вспомнишь.
«Ладно, потом тебе будет очень больно,» – подумал препод-батат, уже предвкушая как на сессии будет мучать Егора.
Вообще у этой группы студентов по предмету Корнеплодова пять пар за две недели, то есть видятся с ним обучающиеся достаточно часто, причём из этих пяти занятий только одна лекция, так что тот факт, что Новиков Егор Валерьевич так ни разу ничего не сделал достаточно примечателен. Тем более, что новые домашние работы грузятся на студентов после каждого нового занятия, а тем, кто не пришёл – раза в полтора больше.
Интересно, чем же думает Егор?
***
Цирк в центре Корния, красивый шатёр, шумная толпа около него.
– Как много овощей, – произнёс Чеслав, вылезая из машины.
Голос его, как и всегда, был абсолютно равнодушен.
Пройдя к шатру, богач долго шёл к своему месту: эта толпа растений еле-еле двигалась и заполонила собой всё пространство.
– Ни пройти, ни проехать, – очень тихо сказал Чеслав.
Наконец пробившись к первому ряду, цветная капуста уселся, закинул одну нижнюю конечность на другую и неподвижно начал ожидать начала представления.
Потихоньку овощи перестали толпиться и наконец заняли места. Ну, почти все.
– Всё, вот наше место! – громко сказал кто-то сзади Чеслава.
– Мама, а сколько ещё ждать? – ещё один голосок, детский.
– Ещё пару минут.
Богач не развернулся, но, вообще, это та самая морковка, которая первого сентября очень не хотела идти в школу и донимала Златова вопросами.
Свет в шатре потух.
– Зрелые и зелёные! – в центре арены под очень ярким светом прожектора появился артишок[3 - Артишок – близкий родственник астры и колючего чертополоха, похож на зелёную шишку] в шляпе-цилиндре. – Добро пожаловать в гости к «Банановой дивизии»! Самые красивые и опасные бананы на континенте будут выступать перед вами всего через каких-то пятнадцать минут. А пока что представляем вашему вниманию дуэт сестёр-бамий[4 - Бамии – незрелые стручки многолетнего цветущего растения семейства Мальвовые], акробатки родом из южных земель!
Свет озарил весь манеж, артишок ушёл, и вместо него к публике вышли две маленьких зелёных бамии, которые изящно летали под куполом.
– Ничего себе! – была в восторге маленькая морковка.
«Ничего,» – подумал Чеслав.
После акробаток выступил клоун-кивано[5 - Кивано – оно же «рогатая дыня»].
«Сплошь экзотика… не то,» – был недоволен богач.
Наконец на сцену вышли ярко-жёлтые бананы с разным количеством чёрных пятен, с огромными ртами на кончиках плода, ярко-красными глазами и с четырьмя конечностями.
«Ничего такие, даже симпатичные,» – всё также равнодушно подумал Чеслав.
Хоть теперь манеж и публику разделяла прочная сеть, но некоторые зрители, особенно на первом ряду, немного волновались. Чеслав слышал, как морковка радовалась выступлению фруктов, но нащупать хоть какие-то эмоции у себя он не мог. Ему всё уже надоело.
Бананы скакали через обручи, играли с мячом и выкидывали другие трюки.
«Скука!».
– А теперь вы познакомитесь с главой банановой дивизии! – огласил дрессировщик-момордика[6 - Момордика – она же «бешеная дыня», «огурец-крокодил», «индийский гранат и прочее].
Из-за кулис донеслось громкое рычание.
– Встречайте, Бананас!
Фрукт вышел на манеж: он был самым крупным из всех присутствовавших бананов, а ещё полностью чёрным.
– Ему уже шестнадцать лет! Это один из старейших бананов в нашей истории!
А трюки-то были теми же, что у остальных. Чеслав достаточно поразглядывал Бананаса, и что-то его даже привлекло в облике фрукта, но всё же это не то.
– Тут точно нечего ловить, – пробормотал скучающий богач, поднялся и неторопливо направился к выходу.
– А-а-а-а-а!!! – внезапно с манежа раздался крик.
Зрители повскакивали с мест, маленькая морковка пронзительно завизжала, а Чеслав обернулся: Бананас накинулся на дрессировщика, и его примеру последовали остальные бананы.
В этот миг что-то промелькнуло в душе богача. Наконец-то! Пока остальные бежали, он не мог отвести взгляд от бешеных фруктов. Эта животная ярость…
– Сохраняйте спокойствие! – прокричал голос ведущего из динамиков.
Ещё несколько редких для Корния овощей показались из-за кулис, держа пистолеты с дротиками-транквилизаторами. Доза каждого из снарядов оказалась достаточно сильной, настолько, что бананы почти сразу упали спать, за исключением Бананаса: он кинулся на одного из овощей и сильно поцарапал своими острыми конечностями, но к этому моменту и на него подействовало снотворное.
***
Шоу было сорвано: посетители начали требовать возвращения листьев за билет, особенно те, кто пришёл с потомством.
«Это же травма на всю жизнь! Как она потом будет смотреть на бананы, а?» – вопрошала мать той самой маленькой морковки. – «Маша очень хотела на ваше шоу, всё лето про него говорила! Мы требуем компенсацию!».
Морковка Маша не совсем понимала слова про компенсацию и травму, но атака дрессировщика Бананасом произвела на неё сильное впечатление. Что касается жертвы бананов, то он погиб, шансов спастись после нанесённых ран и всех укусов не было.
По новостям разнеслась грозная весть о смертоубийстве дрессировщика подопечными, репутация цирка была запятнана, и это происшествие будет расследоваться компетентными органами.
– Контракт с «Банановой дивизией» заключать больше не имеет смысла. Это было хорошим решением, – помощник-редиска разбирал бумаги начальника на следующий день после инцидента.
– Что? – не понял Чеслав.
– Хорошее решение было – подождать с подписанием договора.
– А… – вяло отреагировал богач.
Что-то в нём поменялось, редис был уверен в этом.
«Впервые вижу у него такой взгляд, только не знаю, как это описать».
Да, что-то пока неуловимое в нём изменилось. Но что? Он… что-то чувствует?
Этот вопрос всерьёз заинтересовал помощника – ведь кто знает, что теперь ему взбредёт в плод, и какова вероятность потерять тут работу.
Скорее всего, это даже очевидно, на него повлияли увиденные ужасы.
– Скажи, что делают с дрессированными фруктами, когда они кого-то убивают? – внезапно спросил Чеслав.
– Что с ними делают? – повторил он вопрос, забивая его в поисковик. – Их усыпляют.
– То есть вот что будет с ними всеми? – в голосе богача подчинённый услышал что-то вроде сожаления.
– Скорее всего.
***
– Как там курсовая, народ? – ехидно спросил Корнеплодов.
– Продвигается, – ответил щавель Данил.
– Очень хорошее и достаточно размытое определение, – улыбнулся преподаватель-батат. – Не надо думать, что если не прошло и месяца с начала учёбы, то можно отлынивать. Я ведь не позволю! А кто посмеет меня ослушаться, – он посмотрел на кабачка Егора, грустившего без телефона, – будет сурово наказан.
Томат Коля прошептал луковице Насте:
– Может он злой, потому что мелкий?
– Вполне, – с опаской глядя на того ответила она.
– Сегодня, – торжественно проговорил Корнеплодов, – мы приступаем к изучению фруктов. Надеюсь, все слышали про недавнюю трагедию в цирке. Это классический пример того, что бывает с теми, кто пытается подчинить себя Мать Природу.
«О нет, только не Мать Природа! А как же наука?» – мнение огурца Олега о своём преподавателе упало, но он надеется, что она была упомянута ради красного словца, а не потому что Корнеплодов в неё верит.
– Фрукты – опасные создания, дикие растения, желающие лишь есть, спать и размножаться. Как и некоторые из вас, замечу справедливости ради, – взгляд преподавателя снова пал на Егора.
В свою очередь Кабачок не вслушивался особо в его слова и думал о своём.
– Итак, какие фрукты по вашему мнению можно смело называть самыми опасными? – обратился преподаватель к студентам.
– Яблоко, – ответил Олег.
– Да, супная машина смерти, сожрущая всё на своём пути, которой не занимать физической силы.
– Банан, – сказала Настя.
– Да, быстрый и смертоносный.
– Груша, – вставил Колян.
– Я сегодня в хорошем настроении, поэтому не обращу внимания на эту глупость. Груши – мирные фрукты, хоть и такие же сильные, как яблоки. Они питаются только мясом! Никто больше высказаться не хочет?
Студенты предпочли помолчать.
– Повторюсь, Мать Природу приручить нельзя, как бы вы не старались! Пока что не нашлось способа для гарантированного приручения этих растений, потому что никто не знает, в какой момент в их сознаниях кое-что щёлкнет, после чего пару секунд и – бам! – вы уже не жильцы.
Внезапно раздался очень громкий грохот, а пол под ногами начал трястись. Это произошло очень быстро.
Запустилась тревога, голос по громкоговорителям оповещал, что в здании произошёл взрыв, и требовал всех выживших выйти на улицу.
***
У циркачей «Банановой дивизии» всё шло очень плохо. Как заключили правоохранительные органы, обоснованной причины нападения Бананаса на дрессировщика не было, фрукт сделал это потому что захотел, потому что он вышел из-под контроля, потому что в нём проснулись хищные инстинкты и так далее и тому подобное.
Теперь они требуют усыпления главной звёздочки «Банановой дивизии», как раз-таки Бананаса, и могут захотеть того же для остальных фруктов, которые участвуют в шоу, потому что они тоже кинулись на бедолагу циркача.
Труппа дрессировала и растила всех этих хищников с самого их детства, они всегда были такими послушными, умными и ни разу до этого проблем с ними не возникало. Но что же произошло на том шоу? Почему так случилось?
***
– Сегодня днём произошёл теракт, – вещало телевидение, – был взорван кусок главного корпуса университета «Корневище», одна из его аудиторий. В результате были ранены девять овощей, в том числе студенты. По счастливому стечению обстоятельств, никто не погиб, поскольку заминированное помещение пустовало. Неужели это преступление было совершено так называемым обществом «Чистых овощей»?
По другому каналу в этот момент говорилось:
– Да, это определённо они. Это уже далеко не первый теракт в этом году, и в большей части предыдущих они были напрямую замешаны. Такая цель, как университет, для них как раз подходит.
По третьему:
– Мы боимся, что «Чистые овощи» стоят и за этим нападением. Они уже показали себя, как опасных врагов нашего государства и нашего народа, и меры по их устранению уже предпринимаются.
Четвёртый вещал:
– Вы должны быть бдительны, не слушать незнакомцев и не верить во всю их чепуху. Запомните: вы для них – расходный материал, они используют вас для устрашения простых овощей, а после быстро подберут вам замену.
По пятому каналу шла такая речь:
– Это всё – отсутствие веры. Когда овощи ни во что не верят, а после попадают в такую организацию, то промыть их умы – проще простого. Мы должны верить во что-то: в Первогрядку и Древнего Хлорофилла, или в Мать Природу, или в Дедуса, или какую-либо другую положительную религию. Вера защитит нас от «Чистых овощей».
***
На следующий день идти в университет было не надо – он проверялся на наличие взрывных устройств, проводились кое-какие меры (в том числе профилактические) по усилению безопасности, а также были начаты работы по восстановлению пострадавшего корпуса.
В такой прекрасный день Егор решил посидеть дома и, может быть, даже создать на компьютере папку под названием «Курсовая работа».
Итак, все ушли на работу, наступили тишина и одиночество, но видеоигра по сбору мяса сама себя не пройдёт, так что придётся ненадолго отложить работу.
Три часа пролетели, как один, потому что прогресс в собирательстве мяса, мягко говоря, не очень. Вот, наш герой наконец надумал сесть за работу, как вдруг телефон зазвонил, прервав (наверняка последнюю в этом присесте) мини-игру по срыву кишки с поля. Номер был незнакомым, но этого региона, поэтому ему вполне мог кто-то позвонить, причём намеренно.
– Алло! – поднял он трубку.
– Одуванчик вылетел из моря, – ответил чей-то голос.
– Что? – не понял Егор.
– Арбуз на горе врос в почву!
– А…
– Тележка с едой вылетела в космос!
– Что?
– Ножи по отличной цене, всего три листа за возможность вырезать огонь!
Прежде, чем Егор успел что-либо ответить, незнакомец сбросил трубку и оставил Егора со следующими вопросами: чем дышал одуванчик под водой, почему водоплавающий арбуз вдруг оказался на горе, выпала ли еда из улетевшей тележки и где можно купить такие ножи. Впрочем, эти мысли не слишком долго просидели в его плоде, и скоро он уже снова собирал мясо в своей игрушке. И как при такой занятости начать писать курсовую?
***
Редиска вошёл в кабинет начальника, и стоило ему войти, как он почувствовал неладное.
– Доброе утро! – поприветствовал он Чеслава.
– На этот раз и вправду доброе, – на удивление помощника, в голосе начальства были тёплые нотки. Почему же этот айсберг растаял?
Редис заметил какой-то крупный параллелепипед, закрытый чёрной тряпкой и стоящий в самом углу.
– Что это? – спросил он босса.
– Ну, ты ведь никому не скажешь? – похоже, он был доволен этим, чем бы оно ни было.
Цветная капуста Чеслав подошёл к объекту, схватил чёрную тряпку и резким движением сдёрнул. Редис не то, что бы чуть не закричал, но испугался точно.
– Это… – запнулся он.
– Да, он самый.
Его взору предстала клетка, в которой сидел крупный полностью чёрный банан.
– Любимец публики, Бананас, – гордо объявил начальник.
В этот момент фрукт крепко спал.
– Но я думал… – начал было редис.
– Да, понимаю твоё удивление. Правда красавец?
– Да, но ведь его должны были убить!
– Цирк растил его с самого детства, им было бы трудно и больно это делать, так что мы договорились.
«То его ничего ни удивляло и не веселило, а теперь он завёл себе машину смерти, причём возле моего рабочего места» – помощник был удивлён и напуган происходящим.
– Он теперь всегда будет здесь?
– Нет, буквально пару дней, я уже придумал, где он будет жить, осталось только обустроить место. Почему я раньше не завёл питомца?
«Что особенного в этом фрукте, сумасшедший?!» – спросил бы редис, если б не дорожил своей работой.
– Если кому-то скажешь, убью, – начальник был весел, но серьёзен.
– Никому и ни за что! Займёмся бумагами? – решил быстро сменить тему секретарь.
– Да, давай… О, смотри, Бананас проснулся!
Фрукт открыл свои красные глаза и пару минут медленно моргал. Пока редис перебирал документы, невольно бросал взгляд на грозного хищника, который, в случае чего, порвёт его за пару секунд.
Потом фрукт встал и поочерёдно разглядывал обоих овощей, особенно секретаря.
– Видишь, ты впервые у него на глазах, поэтому он вырабатывает против тебя стратегию, – вдруг объявил Чеслав.
– Что? – от таких слов редису стало холодно.
– Я сегодня ночью почитал про них. Бананы – достаточно интересные создания, и очень умные. Ты знал, что они просчитывают тактику действий против конкретного противника? В зависимости от вида жертвы банан может вести себя абсолютно по-разному.
– Кажется, я забыл кое-что дома… – сказал редис внезапно даже для самого себя.
На самом деле нет.
– Что-то важное?
– Да, мне надо забрать это…
– И что же именно?
– Ну, – нельзя говорить, что какой-то документ, иначе сразу минус работа, – мой чемодан, в котором…
– Ладно, иди!
«Этого не может быть! Шеф так быстро сошёл с ума, а ведь вроде ему ещё жить и жить. Надо искать новую работу, срочно,» – с облегчением от покидания комнаты с бананом, подумал редис.
– Он тебя испугался, дружище, – сказал Бананасу Чеслав.
В его голосе, конечно, было что-то тёплое и живое, но гораздо меньше, чем показалось секретарю. Может, сказывается впечатление от того, что тот впервые что-то услышал в его прежде пустом и безжизненном голосе.
***
День подходил к концу, а за курсовую работу про баклажанов и кабачков Егор так и не сел.
Ночью он уснул где-то в два часа, а до того играл в симулятор сбора мяса, и в этой, без преувеличения, великой игре за этот день реально был достигнут какой-никакой прогресс.
Утром надо было идти в вуз: пострадавший корпус начали ремонтировать, уцелевших аудиторий почти для всех хватит, кому нет, раскидают по другим корпусам.
По пути на учёбу (а дорога туда была очень длинной, ведь дом кабачка был в другом конце города) он снова играл в симулятор сбора мяса. Снова ему позвонил незнакомый номер, но не тот, что вчера.
На всякий случай кабачок решил не снимать, а то мало ли снова будут какую-то пургу нести. Звонок был отбит, но сразу за ним последовал новый. Егор снова положил трубку, но опять ему позвонил новый номер. Таким образом, по дороге в университет «Корневище», кабачок отбил десять звонков, совершавшихся с разных номеров. Когда абонент на другой стороне телефона понял (спустя десять-то звонков), что это бесполезно, он написал Егору СМС со следующим содержанием:
«Водоросли напали на город. Мясные плантации в опасности, их снесёт потоками лавы».

Глава 3. Неприятная ситуация
– Святейший Златов! –подошёл к священнику-гороху товарищ.
– Святейший Таранов!
Мысли у них обоих были неприятны, а перспективы не слишком-то радужны.
– Сегодня к нам спустили письмо от верховного, – сказал картофель Таранов.
Вообще, Златов готовился к обеденной молитве с паствой, но до неё было ещё минут десять.
– Что там? – взволнованно спросил он.
Верховный пишет им уже не первый раз. Как говорилось ранее, Корний – очень прибыльный город для Церкви Первогрядки. Златов и Таранов заведуют самым крупным церковным зданием в нём.
Раньше Церковь Первогрядки была самым главным религиозным объединением в мире, но после раскололась на десять ветвей, во главе каждой из которых стоит свой верховный священник. Пусть Древний Хлорофилл до сих пор является самой популярной религиозной фигурой, но разногласия в Церквях отнюдь не способствуют его усилению. Особенно теперь, когда культ Матери Природы (который един!) стал вторым в мире по популярности, и когда «Чистые овощи» активно наносят Церкви Первогрядки ущерб.
До появления в городе этих террористов верховный писал им, чтобы лично узнать, как много прибыли удалось получить в Корнии, а теперь – чтобы заставить их разбираться с угрозой.
– Он пишет, – ответил Таранов, – цитата: «Они отнимают у нас паству и листья. Ущерб исчисляется миллионами. Не решите за две недели, будете изгнаны.» Конец цитаты.
– А что мы ему сделаем? – раздражённо спросил Златов.
– Ну, у нас есть листья.
– Это НАШИ листья, если думает, что мы их потратим – ошибается.
– Я понимаю, что он жмот, но разве разовая трата на их устранение не поможет нам заработать больше в дальнейшем?
– Разовая? Ты уверен, что мы вообще их ликвидируем в ближайшее время?
– Если сидеть и ничего не делать, они не исчезнут.
Горох задумался.
– Ты подумай, мы ведь станем героями. Вся Церковь будет нас восхвалять, – настаивал Таранов.
– Или все заслуги себе припишет верховный.
– Это наш город или нет?
– На что намекаешь?
– Ты согласишься просто отдать этим сорнякам наш город? Эта кормушка содержала нас всю жизнь, мы не знали бедности. Ты правда готов отдать Корний им?
– Ладно, – уступил Златов. – Надо придумать, что делать.
***
Подходя к университету, Егор чувствовал непривычный для себя заряд позитива, а ещё желание покушать.
– Здравствуйте, – поздоровался он с охранником-огурцом. – а не подскажите, где тут самое вкусное печенье?
Это был очень-очень странный вопрос, и сам Егор это осознавал, но, зачем-то, его задал.
– Что? Печенье? Зачем? – удивился охранник.
– Да я так, просто проголодался и… – нижние конечности вдруг отказали, и кабачок упал на пол.
Остальные два охранника, стоявшие и проверявшие овощей на входе, отвлеклись на Егора и помогли ему подняться. Так и не узнав про печенье, студент пошёл на занятие к Вкуснёхину, на мясоводство.
– Тема сегодняшнего занятия, – начал пару преподаватель-капуста, – выращивание мозга в диких условиях.
Весьма ценная культура, хоть и не настолько доступная, как хотелось бы.
– Начнём, пожалуй, с общего представления об этом продукте – большой чёрный плод, растущий прямо на земле, никаких стеблей при нём нет. По виду похож на арбуз, только, естественно, в сотни раз меньше, – воображение Егора сегодня было в ударе и нарисовало ему огромный тридцатиметровый и чрезвычайно толстый арбуз возле маленького мозга.
– Внутри он имеет ярко-розовый цвет и странный узор, – продолжил Вкуснёхин. – Надо отметить, что, по сути, большинство сред для него являются некомфортными. В целом, говорить так неправильно, но можно всё же утверждать, что все среды для него дикие, в какой-то степени. Пока никому не удалось добиться идеальных условий для его роста до максимума, но мясоводы стремятся к этому, ведь мозг, как ни крути, очень прибыльный.
Огурец Олег поднял свою хватательную конечность:
– А можете рассказать про утечку мозгов?
– Утечка мозгов, да? Хм… Для мясоводов это очень и очень неприятный момент. Контрабанда мозгов и нелегальные их продажи – весьма болезненная тема для овощей, выращивающих мясо … – в этот момент в коридоре началась стрельба.
***
В особняке, стоящем на краю Корния, была клетка, достаточно большая, а около неё – огромное окно на улицу. Внутри этой конструкции был мягкий пол и малюсенькие пучки мяса, которые были, как коврик[7 - Это выглядело, как трава, только не зелёная, а чёрная.]. В таких условиях теперь жила бывшая звезда цирка «Банановая дивизия».
Бананас прилёг где-то в центре и тихо-мирно дремал, напротив него, по другую сторону решётки, сидел на стуле Чеслав.
– Что же в тебе было особенного? – практически голосом робота спросил богач.
Любовь приходит и уходит, об этом Чеслав слышал, только не проверял, а вот что эмоции настолько скоротечны он убедился. Сейчас он не чувствовал ничего по отношению к этому фрукту.
– Смотрю я на тебя, –тихо проговорил богатая цветная капуста, – и всё никак не могу понять, ради чего же я тебя спас? Может, мне понравилось вытаскивать тебя из объятий смерти?
Бананас как спал, так и спит, и вопрос был адресован в пустоту.
– Да нет, не может быть, – продолжил думать Чеслав. – это не так. Дело не может быть в этом.
Или может?
– А может меня привлекли твои глаза? Полный ярости взгляд убийцы, кидающегося на свою жертву?
Уже ближе.
– Что-то в тебе было, – всё так же равнодушно сказал Чеслав, – и я выясню, что конкретно.
Бананас открыл глаза и зарычал, после чего поднялся и медленно подошёл к решётке.
– Не признал, да? – спросил богач. – А ведь, казалось бы, вчера мы отлично поладили.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70944094?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Лепидодендрон – древнее вымершее древоподобное растение, существовавшее в каменноугольном периоде

2
Батат – он же «сладкий картофель»

3
Артишок – близкий родственник астры и колючего чертополоха, похож на зелёную шишку

4
Бамии – незрелые стручки многолетнего цветущего растения семейства Мальвовые

5
Кивано – оно же «рогатая дыня»

6
Момордика – она же «бешеная дыня», «огурец-крокодил», «индийский гранат и прочее

7
Это выглядело, как трава, только не зелёная, а чёрная.