Главная страница | Стихи и поэзия | Серебро осени. Стихотворения

Серебро осени. Стихотворения
Наталья Патрацкая
Сборник стихотворений «Серебро осени» – включает в себя лирические стихотворения, написанные автором с 1995 года по 2002 год, редактированные автором до 2024 года.

Серебро осени
Стихотворения

Наталья Патрацкая

© Наталья Патрацкая, 2024

ISBN 978-5-0064-3218-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«В камине замка – хрустит огонь…»
В камине замка – хрустит огонь.
Подходит к замку спокойный конь.
Летит внезапно паж из окна.
Прыжок в падение. Мадам одна.
Летят над степью конь и седок,
копыта быстро скок еще скок.
Немного снежных дорог в мороз,
а синий иней в усах пророс.
Кто паж? Откуда? Зачем? Куда?
Что там случилось? Так ерунда.
Но в зимний холод открыть окно?
Любовь откроет. Ей все дано.
Всегда бывает мадам и паж,
а кто-то третий не входит в раж.
Тогда зимою и мчится конь.
В камине гаснет любви огонь.
Паж был веселым, привез конфет,
стихи читал ей, почти как Фет.
Мадам скучала, огромный дом
зимой холодный, да ветра стон.
Но сторож строгий мог не пустить,
Хозяин важный мог не простить.
И фантик лихо летел в огонь,
Катрин спасала пажа и трон.
    2002

Стена фристайла
Стена фристайла явно не для нас,
а мы с тобой слегка в нее воткнулись,
и вместо вида славных облаков,
судьба в любви нам снова ставит нулик.
Опять затих? Боишься синяков?
Не упадешь, лежи в своих подушках.
Года идут, а ты всегда таков:
для вида заблудился ты в подружках.
Ты горных лыж не видел никогда,
и знаешь о фристайле очень мало,
впадаешь в одинокие года,
и в ванне у тебя лишь только тало.
Вот там фристайл, вот там твоя стена,
а в ванне полотенце есть и мыло,
там сущность человека не видна,
а радость на двоих с водой уплыла.
Ты выходи из ванны иногда,
меня ты на пути своем не встретишь.
Стеной фристайла стали на века
остатки той любви, которой бредишь.
    2002

Эстафеты
Эстафеты происходят часто:
в биатлоне, лыжах и судьбе.
Можно передать свой финиш классно,
можно не бежать, сиди себе.
Эстафета – словно жизнь земная,
жизнь друг другу все передают,
и в науке ум – умы сменяет,
и в быту, и весь его уют.
Подойдет ведь все для эстафеты:
урожай сменяет урожай.
Посмотрите: разные конфеты,
а какой сейчас в продаже чай!
Звезды только светят в отдаление,
знания лишь о них передают.
Войны – чье-то горе-повеление,
и в морях есть смена у кают.
Все идет, меняется в движенье:
и стихи, и музыка, и клип;
транспорта любое продвижение;
и деревья, и цветение лип.
Даже муж ушел по эстафете,
и мой друг нашел друзей других.
Снова песни новые в кассете,
а удар судьбы как львиный рык.
    2002

«Легкая морозная прохлада…»
Легкая морозная прохлада
стелется строптивым ветерком,
все в природе солнечно и складно:
сердце, боли, ночь и в горле ком.
Сколько одиночек в ночь печальных
бродят, ходят, ездят по стране?
Сердце их лишь в счастье не причалит,
у свободы совесть в стороне.
Потеряли, снова потеряли,
что-то неприметное в душе.
Вновь исчезли друга-мужа пряди,
и глотали ночку всю драже?
Хорошо, лекарств – для сердца много,
на потерю – несколько лекарств,
для леченья внутреннего смога,
чтоб не слышать, как ворона: «Кар».
Не сказав, ни с кем не перемолвись,
все внутри себя, похоронив,
пережили все печали, молча,
а теперь – прогулка мимо ив.
    2002

«Остановилось чувство бытия…»
Остановилось чувство бытия,
закончились сердечные этапы,
и скучное мне стало: Ты и Я.
Завершено. Зачем? Затем, чтоб дабы
нам избежать совместного питья.
У неба свой белесый, хладный свет.
Часы бегут. Остановилось чувство.
Я не хочу ни праздника, ни бед,
и не влечет победное искусство.
Мне безразличен возраст, давность лет.
Они хранят дома и старый быт,
столетия пролетают незаметно.
А я опять: «Мне быть или не быть?
И как мне всю энергию замедлить?
И как мне укрощать свою же прыть?»
И укротила, но исчез весь пыл.
Поникли лампы. Сумрачно и тихо.
Ты где-то рядом. Был или не был?
Мне и самой все в мире стало дико.
Лишь свет экрана яркостью слепил.
    29 января 2002

Фианит
Да, фианит стал бриллиантом.
Скорее нет, ни тот размах.
Не скажешь ведь пельмени – манты,
хотя похожий в чем-то смак.
Быть незаметным дипломатом?
Наверно, кто-то больший маг.
Когда живешь в далеком граде,
не зная стольной суеты,
для счастья нет в душе преграды.
Везде похожие цветы,
везде тебе немного рады,
везде немного нужен ты.
Но, окунувшись в атмосферу
цивилизации иной,
невольно сравниваешь веру,
невольно встанешь за спиной
того, кто даст сегодня фору,
но обойдет всех стороной.
И вскоре Моцарт и Сальери
возникнут в образе любом,
пусть то не в музыке, так в лире,
в стихах, записанных в альбом.
Есть бриллиант в подлунном мире.
А фианит? Всегда потом.
    2002

«Подземные дороги тайных чувств…»
Подземные дороги тайных чувств,
найдете вы в нехоженых глубинах,
и в них прогон просторный тих и пуст,
и весь заполнен, если вы любимы.
Наземная дорога как печаль,
уводит вас по грусти как по рельсам,
где будет остановка, там причал.
Зачем грустить? В слезах дождливых ели.
Морские волны укачают вас,
и ветер освежит воспоминания,
в бассейне вы проверите свой брасс.
Мечты, мечты о чуде заклинания.
И взлет мечты не избежать вовек,
она бежит, бежит и поднимаясь,
взлетает и качается у век,
пройдет сквозь мысли, нежно приземляясь.
    2002

«Привет, Олень! Я вновь с тобою…»
Привет, Олень! Я вновь с тобою,
твой голос слышу, радость в нем.
Ты уезжаешь? Жаль, что боле
не загорят глаза огнем.
Так я ошиблась? Завтра дома?
Вот это да! Нет в горле кома!
Надежда светится от счастья,
я веру в сердце обрела.
Любовь нас ждет не очень часто,
нас ждет суббота, не среда.
Прекрасный день: февраль, день снежный.
О, милый мой, с кем нынче, нежный?
«Оленем» прозван был ты другом,
ведь от супруги ты ушел.
А с другом ты ходил по кругу,
и пил свой яблочный крюшон.
Привет, Олень! Ты мне не нужен.
Понятно мне, что все прошло,
ты был моим пассивным мужем.
Тебя забыла, есть за что.
Однако, помню – был медведем,
пыхтел, ревел, умел любить.
Но все ушло с осеннем светом,
Тебе осталось водку пить.
    22 февраля 2002

Соломенное солнце
Соломенное солнце лежало на столе,
соломенное сердце спокойно в феврале.
Соломенные мысли нашли в душе уют,
соломенная дама мужчине не приют.
Она весьма капризна в течение жизни, дня,
прокручивает годы. Судьба не для меня.
Мой разговор с мужчиной и краток, и жесток,
а два, четыре слова прервали слов поток.
Рычаг попал под палец и прерван разговор.
Спокойствие, печали всегда до неких пор.
Задвинута меж нами соломенная дверь.
Соломенная крыша не едет к нам теперь.
Однажды, как-то с группой мы забрались в стога,
в соломе не торчали ни руки, ни нога.
Под утро все проснулись: смотрели кто и где?
Солома разбежалась, колола всех везде.
Теперь летит спокойно соломенная жизнь,
от шалости и горя мне шепчет: «Воздержись».
Белеет на природе прохладный солнца луч,
чем дальше от восхода, тем больше жизни круч.
    2002

Бай, бай один!
Птицы поют над окном свои песни.
Солнце сияет над лесом с утра.
День пробуждения свободный и бесы
с ним не проснулись. Спокойно. Ура!
Ты остаешься вчерашним и черствым,
ты остаешься всегда за бортом.
Я забываю, что было днем черным,
я забываю тебя и твой дом.
Словно отпели мы песни из сердца,
мы распрощались спокойно, без слез.
Бай, бай один, одинокий и серый,
я покидаю все таинство грез.
Я просыпаюсь одна в своем доме,
мне так спокойно, что ты далеко.
Нерв исчезает с тобою фантомом,
мне хорошо, мне так знаешь, легко.
Бай, бай один, хоть кури, хоть шатайся,
время тяни, из резины оно.
С лучшим шофером и другом братайся.
Небо уже голубеет давно.
Это же чудо, заветное чудо,
душу свою оторвать от тебя.
Кушай, готовь сам себе свое блюдо.
Птицы, я с вами! – кричу им любя.
    2002

«Когда душа витает на свободе…»
Когда душа витает на свободе
среди программ, дискеток и кассет,
когда она запрятана в кроссворды,
тогда певцы, актеры икс и зет.
И вдруг удар, удача, остановка.
Среди других есть явный рекордсмен!
Певец красивый – сердцу установка,
он очень модный, очень, тем и смел.
Смотрю других, красы не замечая,
певца же волос, будто бы в руке.
Я знаю о нем мало и не чаю,
увидеть его снова налегке:
волнующим, пленительным, поющим,
и новых песен слышать нежный тон.
Аристократ изнеженный и южный,
а из души мерцает милый стон.
Но он исчез, исчез и он с экрана,
другие есть, а этот никогда…
И нет любви и нет его дурмана.
Эй, появись, дай счастья иногда.
    2002

«Снега сошли, остался иней…»
Снега сошли, остался иней
и ветер дует суховей,
и чистота прозрачных линий,
как бы черты изящных фей.
Такое утро меркантильно,
и чистота на всех буграх,
и небеса почти стерильны,
и каждый солнцу утром рад.
И чистота в моем сердечке,
гуляет ветер в пустоте.
Я словно дикая овечка
мужчин забыла. Что же те?
Они исчезли за долами,
они ушли, и кто куда.
Я не окликну их словами,
для всех останусь: просто, та.
В такое утро запоздало
пишу я строчку за строкой,
стою у двери я устало.
Несутся буковки рекой.
Он не спешит. И дверь закрыта.
Премудрый ключ и мудрый код.
Опять у старого корыта
чужой забытый бродит кот.
    29 марта 2002

Снежный саквояж
Апрельский снег застыл искристо
и равномерной пеленой
покрыл природу, стало чисто.
А холод утром, словно зной.
И щеки вновь алеют шало,
ведь ветер острый как массаж.
Нам от вселенной перепало,
нам снежный выслан саквояж.
Привет и ты! Ты на машине?
А я быстрей тебя пришла,
я шла по снегу, по вершине
земного шара. Нет числа
в красотах снежного обмана,
что так таят твои глаза.
Опять с тобою мы в дурмане
снегов и холода. Леса —
они белеют хладнокровно,
и ты холодный как они.
Ты очень снежный, дышишь ровно.
Глаза смеются. Снег. Огни.
    2 апреля 2002

«Блаженство первых теплых дней…»
Блаженство первых теплых дней,
блаженство женщины в движенье.
Сквозь лес безлиственный видней,
одежда чувствует скольжение.
Тепло и свет, и небосклон,
и блузка мило – нараспашку.
От ветра ветви шлют поклон,
и гладят волосы, рубашку.
И мир открыт, и ослеплен
своим теплом благополучным.
Седой, могучий, старый клен
еще чуть-чуть и станет лучшим.
А вот пока простор и все,
на парне – светло-голубое.
Король, валет и с дамой – сет.
Как глубоко вздыхает поле.
Тепло их душ, тепло лучей
на перекрестке сожаления.
Как вздох пропущенных мячей,
и без надежды обольщения.
    12 апреля 2002

Ось сна
Ось земли и ось сна,
ось столетий с годами из предков,
в данный миг я одна,
но такое случается редко.
Я цепляюсь за жизнь,
а она от меня убегает,
мне так хочется жить,
но в сосудах от бед много гари.
Догоняют года,
пролетают со скоростью лета,
каждый день – божий дар,
вдохновение от горестей лечит.
Я верчусь и кручусь,
моя ось отдыхает, не спится.
Мне заснуть хоть чуть-чуть,
но все мысли не вяжутся спицей.
Я встаю и пишу, сразу сон
долгожданный проходит.
Вот какой сон мой шут,
сон-стихи, уходящие в годы.
    2002

Аквариум
Журчит вода. Аквариум мерцает.
В нем черепашки. Замок. Камни. Блеск.
Растения изображают цаплю,
и постоянно водный слышен всплеск.
Блестит красиво, солнечно под лампой,
там пузырьки жемчужные бегут,
качаются листочки нежно, плавно,
а камушки цветные – водный пруд.
Вот черепашки как домохозяйки,
их замок словно древний бастион.
Две черепашки, в драках забияки,
однако это пара. Шустрый – он.
Берут свой корм лишь лапками, кусают.
Потом плывут спокойно налегке.
Их панцирь словный дом, а может сани,
Простор, конечно, меньше, чем в реке.
Аквариум. Все в нем предельно просто.
Стекло, вода, растения, насос,
и галька там лежит, и камни с просо.
И только лишь насос воркует: «SOS!»
    2002

Весенний бумеранг
Растаяли чувства как будто снега,
весна улыбнулась игриво.
И сразу идет к нам всевластно сама
любовь так легко, горделиво.
Оттаять земле лишь еще предстоит,
и долго в пруду лед не тает.
Так долго, как будто он гость из тайги,
как будто в снегах живет тайна.
Весна нас пленила весенним ручьем,
она нас влекла за собою.
Она нас спросила, но только о чем?
А ты заслонил мир собою.
Ты весь темперамент, ты создан из чувств,
и руки теплом полыхают.
И я от тебя задохнулась чуть-чуть,
а руки сплелись, словно халы.
Какой-то весенний в тебе бумеранг,
и чувство ко мне вдруг вернулось.
И сразу твой вырос немедленно ранг.
Зима превратилась лишь в нулик.
    2002

Вербные псевдонимы
Вербные пушинки в солнечных снегах
гордо замерзают, прямо на глазах.
Обманулись. Рано расцвели они,
ведь тепло шальное – дереву магнит.
Часто привлекает в жизни красота,
быстро увядает, если жизнь ни та.
Сколько же красивых канули совсем,
ранние морщины, где желаний сейф.
Кажется – жизнь легкой, где шальной доход,
старость к ним приходит быстро как исход.
Вербные пушинки, снежные поля,
в снежных переливах спят все тополя.
Прячутся поэты под покровом букв,
несколько латинских капелек на дуб.
Пусть владеют словом – текста мастера,
но раскрыться милым не пришла пора.
Вербные пушинки раньше всей листвы
окунулись в воздух, в шепоты молвы.
Трудно им раскрыться, имечко назвать,
словно бы в пушинках им так мягче спать.
    2002

Лупа из пруда
Сиреневый каскад ступенчатой воды
я вижу каждый день вдали на побережье.
Сквозь лупу из пруда смотрю, а где там ты?
Но с каждым днем, поверь, тебя я вижу реже.
Где взять мне микроскоп, чтоб различить тебя
среди других людей на нашем побережье?
Сквозь облака потерь ищу тебя любя,
смотрю сквозь телескоп, слеза глаза мне режет.
Я в лупу из пруда просматриваю дно,
быть может, это там тебя я потеряла.
Не вижу ничего, лишь солнышко одно,
да лодку на песке, я в лодке и застряла.
Иду вокруг пруда, лежит он словно жук,
смотрю на небеса и местные просторы.
В бинокль ты смотрел, как в воду я вхожу,
но мы вдруг разошлись – житейские раздоры.
Теперь беру очки, смотрю на монитор.
Каскад, пруд за стеной, я их совсем не вижу.
Съем бублик, он как тор. Все. Камера. Мотор.
А где-то вдалеке Останкинская вышка.
    29 августа 2002

«Каскад великолепного фонтана…»
Каскад великолепного фонтана
сползает очень медленно с горы.
Он бережет влюбленных многих тайны.
Он бережет их нежные миры,
Когда вокруг него мелькают листья,
когда зеленый соболь из цветов,
когда идем с тобой мы, – песне литься
под солнцем, иль прикрытием зонтов.
Когда меня интересуешь очень
ты у фонтана в блеске шумных струй,
когда ты прячешь чувственные очи,
когда уходишь, – просто сердца трюк.
Красивый вид, простор и рядом город.
Красивейший обзор домов, дорог.
Сквозь блески струй мне город больше дорог.
Фонтан сверкает, будто серпа рог.
Уют, уют прекрасного пейзажа,
вокруг снуют, играют, воду льют.
Но нам с тобой фонтан не меньше важен,
он в нашем сердце праздничный уют.
    2002

Древность сквозь смог
На берегу, покрытым смогом,
я вижу древности черты.
Вот частокол, который смог бы
огородить от горя рты.
А там повыше колокольня,
домов, размытые следы.
Их можно обойти невольно,
а вот лежат холсты, холсты.
Их отбелили просто солнцем,
но юбки женщин все мокры,
они мочили их у донца,
и вот в руках у них багры.
Мужчины, сети, дети, бредни,
на них холстина, вид рубах.
И лапти среди них не редки,
вот кто-то в колокол вдруг: Бах.
Собака бродит в подворотне,
и на завалинках платки.
Но барышень платки не портят,
вот сапоги еще редки.
    2002

Любовь и коды
В вишневом шелке играет солнце,
с бокалом в искрах ты жизни рад.
В томатном соке немного соли.
Кишмиш лучистый – блеск виноград.
Рука несмело ласкает шею
и отпускает совсем легко.
Глаза смеются, уста немеют,
и все сверкает вокруг него.
И мощно плечи едва кружатся,
рука находит их дальний край.
Томление лечит, тела прижаты.
Любовь и коды, касания – рай.
Ты заблудился в вишневом шелке
и окунулся во тьму ночей.
В душе гордился рассветом желтым,
что был любимый, что был он чей.
Вода струится по мышцам тела,
сверкает волос, прекрасный шелк.
И все проходит, и все забылось,
закрыты двери. А ты ушел.
И шелк вишневый лежит несмело,
шелк сделал дело, шелк не причем.
И виноград лучистый спелый
лежит без блеска. Стих не о чем.
    2002

Вишневая дорожка
Я хочу вишневую дорожку
проложить от солнца до двери.
Солнце пробежит по ней немножко,
а потом рукой его бери.
Я хочу тебя увидеть рядом,
проложив заветную мечту,
в мысли у тебя вонзиться ядом,
а потом в глазах твоих прочту…
Ты идешь ко мне не той дорожкой,
кто-то уцепился за тебя.
Кто это та маленькая крошка,
что идет листочки теребя?
Дочь могла бы быть такого роста,
но ты много время прогулял.
С женщиной ведешь себя ты просто,
видно, что ее ты забавлял…
Проложу вишневую дорожку,
вопреки всем женщинам земли.
Подожду тебя еще немножко,
средь поэтов солнечной семьи.
    11 июля 2002

Портрет
Портрет прекрасной Натали,
работы Алова,
в нем тени ровные легли,
одежда алая.
Сияет белый воротник
ажурною каймой,
как белый к алому привык…
Сказал, что стиль такой.
Глаза с прозрачной бирюзой,
судьбой отмечены,
а брови: молния с грозой,
характер – женщины.
Еще что? Губ простой излом,
грустнее некуда,
они встречаются со злом,
а молвить некому.
И нос, как нос, слегка похож.
Ноздря с ноздрей идет.
Он рисовал карандашом,
как будто мазал йод.
А волос, волос! Как кошма!
Как будто бы парик.
Художник Бог, художник Маг,
хотя давно старик.
    16 июля 2002

«Момент инерции исчез…»
Момент инерции исчез,
душа упала, раздвоилась.
Из тьмы возник какой-то крест,
и поднялся над тиной ила.
Взошла заря, разогнала
всю эту дикую картину.
Она одна, она мала,
и день настал, где солнце дену?
Оно светило из-за туч,
оно вонзалось во все окна,
оно не знало диких круч,
оно всегда на крышах доков.
А где-то к вечеру луна
упала светом с полным ликом
на потемневшие луга,
где тени трав качались дико.
И сон окутал как туман,
и темнота, и грусть манили
в еще один ночной обман.
Вдруг лампа, вздрогнув, засветила.
    2002

«Раскрылись губы в поцелуе…»
Раскрылись губы в поцелуе,
вдохнули воздуха глоток.
Сознание пело: «Он ликует!»
И зубы – жемчуга моток.
Стоит виденье пред глазами:
приятный образ, сильный лик,
его внимание с чудесами,
он так могуч. Чудесный миг.
Его весь стан в немом поклоне,
ревнивый взгляд: «А с кем же Вы?»
С улыбкой истинно салонной.
И вот, когда я засыпала,
виденье всплыло в голове.
А рот вздохнул, а я пропала.
    2002

Флюидный мужчина
Когда очень сильный, флюидный мужчина
почтил своим дерзким, таинственным взглядом,
он чувства все ваши как спичкою чиркнул.
Иль это два поезда и буфер лязгнул.
Уйти он него, не уйти, не пытайтесь,
найдут его мысли, настигнут сердечко.
А в вашей душе лишь появится тайна.
Нашелся хозяин на сердце – уздечка.
Он будет преследовать денно и ночью,
без встреч, без свиданий, давя расстояния.
Он вас полюбил, полюбил взглядом прочно.
Сильнейшее чувство без чувств подаяния
Любовь или ненависть даже заочно
находят флюидами слов или мыслей.
А взгляд – просто выстрел на чувства сверхточный.
Флюидный мужчина, он весь точно в мыле.
Пройдет все преграды. Найдет, если надо.
Обнимет, обманет, приманит, заманит,
потом он пошлет вас куда-нибудь на фиг.
Флюидный мужчина – он тот, каких мало.
    2002

«Десять месяцев любви, но без любви…»
Десять месяцев любви, но без любви.
Десять месяцев копилось вожделение.
Ситуация: не хочешь, не люби?
Возникало лишь взаимности пленение.
И сомненья. И волнения. И мираж.
Это было как строительство фонтана.
Вот задумали, вот смета, входят в раж.
Материал, системы, трубы, мрамор. Да, но.
Привыкание, восхищение, первый пыл,
и касания, поцелуи длились сочно.
На фонтане от упреков жизни пыль,
но не знала дама радости от ночки.
Десять месяцев копился нервный пыл.
Поднялось давление и внутри фонтана.
Он любил ее! Он был ее! Он был!
Очень людно у фонтана что-то стало!
Нет, постойте, было все совсем не так.
Он приехал, даме сделал предложение,
поженились, но разъехались, вот так.
Все же было в этом деле продолженье…
    2002

«Давно не говорим мы о любви…»
Давно не говорим мы о любви,
переросли мы сладости минуты,
в упреках искупались соловьи.
Воспоминания – мысленные путы.
Акация забилась меж домов,
и рядом нет ни тополя, ни дуба,
стоит между людей и их умов
в цветах редчайших, словно это шуба.
Мы замолчали в собственных делах,
забыли ожидания и признания!
Откуда эти слезы на глазах?
Исчезла новь, остались лишь предания.
Акация цветет, ей все равно,
цветы ее завянут как окурок.
А мы с тобой молчим и так давно,
что соловей как тетерев токует.
    2002

«Не падают звезды в космических далях…»
Не падают звезды в космических далях,
они лишь меняют пути.
Вам хочется звезды раздеть на детали?
Нет, лучше с дороги уйти.
Пускай пролетают, сверкая надменно,
приятно от их красоты.
И вашим глазам, эта звездная смена
почти как падение листвы.
Они разноцветны с сверкающим ликом,
в падение блистают во мгле,
когда пролетают, то мечутся блики,
как солнца лучи на стекле.
Не падают звезды как слитки столетий,
пусть их позабыты миры.
Сверкают алмазные грани на леди,
галактик земные дары.
Не падают звезды – лицо в тонких нитях,
стареют немного и все,
но пишут свои похождения на свиток,
взлетают невольно еще.
    2002

Неземная верность
Пустынно, светло и безоблачно мило,
иль жутко бывает порой на душе.
С какой-то волшебной, неистовой силой
тебя рассердила. Ты взорван в кашне.
Но ты хладнокровно молчал, замечая
одни недостатки, печали судьбы.
Ты весь очень мирный и просто не чаял,
когда же сойду я с военной тропы.
А я замолчала и канула в лету,
исчезла, замолкла, забыла любя.
Меня ты нашел. Я опять к тебе еду.
Ты ждешь молчаливо листы теребя.
Какая-то верность в тебе неземная.
Ты любишь другую и любишь меня,
и годы меж нами, невольно сминая,
одну на другую не будешь менять.
Ты будешь молчать, отвечать односложно.
Меня ты вернешь даже с края земли.
Ты будешь работать со мной осторожно,
всегда, укрепляя устои семьи.
    2002

«Всем нравится неведомая мощь…»
Всем нравится неведомая мощь
и сила, неизвестная для многих,
и кто-то нам протягивает мост
от прошлого до будущего. Ноги
того моста идут через тайгу,
проходят сквозь моря и океаны,
с него луне повесили серьгу,
и помогли попасть кому-то в Канны.
И сила эта правит над землей,
и смешивает горы и долины,
возьмет и поменяет хлопок, лен
на сказки и забытые былины.
Неведомая сила – интеллект,
ей тоже очень многое подвластно.
Неведом нам и маленький объект,
коль почему-то он не в нашей власти.
Неведомы кулисы чьих-то дел,
не все известно нам о мироздание,
неведомы известности предел,
неведомы нам силы созиданья.
    2002

Блики чувств
Отраженные блики случайны порой,
в них какая-то есть отрешенность,
будто снова идем мы тенистой тропой,
эти блики любви завершенность.
Весь ты весь на виду, словно солнце, луна,
но когда мы вдвоем ты невидим.
Отраженные блики как сердца вина,
друг на друга напрасные виды.
Ты тепло мне даешь отраженной волной,
где-то сам ты остался невольно.
Эти блики из глаз засветились виной.
Дорогой, ты такой подневольный!
И чем выше твой статус, коль ты деловой,
тем скромней отраженные блики,
но еще я нужна, ты творец силовой,
не найти нам с тобою улики.
Что-то теплится вновь, луч упал на висок,
серебрятся прекрасные нити.
Отраженные годы уходят в песок.
Солнца блики блестят словно лики.
    2002

С ним…
Свободна от ревности, низменных чувств.
Салют всем проблемам, я вас позабыла!
Слетает на лоб друга ласковый чуб.
Совсем мы свободны от общего быта.
Сомненья, волненья – не по годам.
Счастливые дни – не тревожат нисколько.
Советы ему никакие не дам.
Со мной он идет, и нам просто привольно.
Сквозь лес мы идем, мимо елей, берез.
Скользят мимо нас оживленные листья.
Сосна разбросала иголки в разрез.
Сегодня по листьям росе не пролиться.
Сотрудник он мой, просто так хорошо.
Согласна я видеть его непременно.
Система общенья в лесу, где свежо.
Собрат мой пригожий, такой неприметный.
Сок дыни испить с непроторенных уст.
Сонливость любви где-то за горизонтом.
Сосна загляделась и веточки хруст.
Смысл в нашем общенье? Нейтральная зона.
Созвездье двойное пройдет и уйдет.
Сойдет все на нет, и любовь, и свобода.
Свиданья продлятся, но счастье пройдет.
Свободны мы оба, забыта работа.
    2002

«Земляные запруды в долине реки…»
Земляные запруды в долине реки
укрывают воды драгоценные капли.
В интернете запруды меня обрекли
быть скромнее в строках и спокойнее цапли.
Но бывает – замру, но бывает – замкнут
на странице одной, дальше нет мне и шага.
В древних странах всегда правил пряник и кнут,
человек он всегда до аншлага так жаден.
Что творю я сейчас? Пирамиды из слов,
но другим удалось до Величия добраться,
и Мемфис лучший сайт для умнейших голов,
а поэты всегда в чем-то сестры и братья.
А запруда моя далека от реки,
она быстро встает, высыхает бесследно.
Были боги всесильны. Для сильных – легки
и большие стихи, и небес эполеты.
Наконец удалось сделать дамбу свою,
я ее возвожу каждый миг свой на свете,
рядом с нею стою, защищая в бою,
от нападок и просто плохих лихолетий.
    23 мая 2002

Туман встречи
Прохлада августа легла оцепененьем,
исчезла дикая и знойная пора.
Настало время вдохновенного везенья,
Возникла над водою новая строфа.
Туман поплыл с прохладой августа нежданно,
спокойная пришла к нам дивная пора.
И для уныния, милый, нет малейших данных,
теперь иду, лечу к тебе во всей красе.
Ах, извини меня, немного задержалась,
ты звал меня давно, тогда плыла жара.
Меня кололо сильно солнечное жало,
А вот теперь иду, настала вдруг пора.
Идет и дождь, и ливень. Противятся все встречи.
Ты улыбнулся, милый, изменил настрой?
С тобой мы проведем весьма хороший вечер,
и чувств давно забытых будет дикий рой.
Пока же волосы мои немного влажны,
над головой от фена стелется туман.
Красивой быть с тобой мне бесконечно важно.
Плыл удивительный в строках любви – роман.
    5 августа 2002

«Радуга зари на облаках…»
Радуга зари на облаках
продвигает прочь смятение ночи,
разбивает сон видений в прах,
унося то ль музыку, то ль порчу.
Как – то ныне скорбно на душе,
кто – то выл сигналами, сиреной.
Мстители. Машинное клише.
Двор для звуков – дивная арена.
Утро раздвигает облака,
занавес театра и подмостков,
где сигналы в виде сквозняка,
завывая, ставили на мостик.
Но метания ночи – позади.
Усмирили шумную машину.
Сон под звуки нервно уходил,
заставляя вздрагивать и шею.
Уши. Вата. Снова этот вой.
Или переливы стройных звуков.
Кто – то бесконечно умный, свой,
заложил в сигналы звуки – буквы.
    22 августа 2002

Вернись, Лина!
Менять все достижения в мире, выси
на бездорожье жутких прошлых дней,
мы можем мысленно, случайно, быстро.
Через мгновенье мозгу все видней,
что не хотим, и мы давно не можем
вернуться в прежний, злободневный низ.
На нас повисло слово, имя: «Лина!»
И зов: «Куда же ты? Вернись! Вернись!»
Ты там была, судьба тебе знакома,
тебе в разлуке будет тяжело,
и для тебя, то царство – просто кома.
Ты выше их, поверь, ведь все прошло.
Пусть там, вдали есть неба горизонты,
но не твои они, не для тебя.
Расчерчены миры земли на зоны.
«Вернись, вернись!» – зовут тебя любя!
Вот так. На место. Дом. Судьба другая
давно идет. Даль, знаешь, не с тобой.
Иди вперед, ты умная такая,
а от метаний мелких просто сбой.
    26 августа 2002

Сапфировая медь
Сапфировый блеск удивленного взгляда
спокойно бежал по знакомой тропе,
по милой улыбке в джинсовом наряде,
по стройному телу как будто стан пел.
Два отблеска счастья столкнулись незримо
на гранях ступенек, где небыль и быль.
Вопрос пролетел: «Ты из Вены иль Рима?»
«Что с ног не исчезла болотная пыль?»
Их радость общения в витавших флюидах,
и мраморный холод растраченных дней.
«Как пела сегодня на сцене Аида?»
«Я в первом, в партере». «С балкона видней».
Ресницы слегка встрепенулись надменно,
сапфировый взгляд вдруг померк и поплыл.
И встреча сапфира с надломленной медью,
всего лишь из прошлого временный пыл.
Бывают мгновенья, когда безвозвратно
уходит из прошлого ваш человек.
Сапфировый взгляд не вернуть вам обратно.
Закончен, закончен ваш раунд. Все. Свет!
    28 августа 2002

«Лучший фильм любых времен…»
Лучший фильм любых времен
не для нервных, слабых жен.
Гобелен лежит уютно,
жутким розам часто трудно.
Но тому, кому пишу,
я об этом не скажу,
а иначе будет плохо,
над стихами будет охать.
То да се, да то вот так,
осуждать любой мастак.
Марево, тепло и сухо,
я пишу, я не старуха.
Очень вредно для себя
на работе быть красивой,
без романов жить нельзя,
надо в меру быть счастливой.
Ах, какой роман пропал,
только стих он выжимал.
Напишу теперь другому,
не тому, а мухомору.
    2 сентября 2002

«Тоска заболоченной гари…»
Тоска заболоченной гари
плывет над моей головой.
Как выдержат это все твари,
не их ли послышался вой?
Дышу я в закрытом пространстве,
где форточки нет ни одной.
Я выйду из грусти и транса,
что встали меж жизнью и мной.
Мы где это так наследили,
что грустно от гари земле?
Горит в тех болотах без пыли,
в кромешной замученной мгле.
Я выскажусь рано иль поздно,
я прозу в стихах погашу,
а это все засухи козни.
Любовь, я тебя подожду!
Дышу я в закрытом пространстве,
пойду подышать я в леса.
Пусть едет замученный транспорт,
пройду по тропинке. Слеза.
    3 сентября 2002

«Ночь бесцветна, нет цветов…»
Ночь бесцветна, нет цветов,
есть темней, светлее.
Тени вьются от цветов,
месяц чуть светлеет.
Стук, да стук, да шорох шин,
стук дверей в подъезде.
Сколько не было вершин,
жизнь как на разъезде.
Ночью слышно далеко:
всхлипы, вскрики, поезд.
Всем живется нелегко.
Ночью спит лишь совесть.
Ночь бесцветна, нет цветов,
есть темней, светлее.
Тени вьются от цветов,
месяц чуть светлеет.
    4 сентября 2002

Осенняя икра
Икринки по маслу скользили неровно,
как шарики ламп над моей головой,
как листья, что ветром сгоняются к бровке,
но там за окном с желто – красной листвой.
И дети икринками ходят по сцене,
затем у зеркал непременно встают.
Все их упражнения заманчивы, ценны.
Потом по домам разбегаются – юрк.
И осень одна отцветает листвой,
деревья – шары, это те, что одни.
И скоро листвы будет, скошенный ворох,
но только икру мы всегда не едим.
Стихов мудрых строчки – икринки столетий,
находки геологов – солнечный клад.
И пусть многих дел завершается лето,
но в виде икры они где-то лежат.
Люблю я икру, ту, что просто на масло
Мне Бог положил своей щедрой рукой.
Ее бесконечно, безудержно мало,
и эти икринки все в лузу, с игрой…
    2002

Желтые гривы
Желтые гривы роскошных лесов
ждут завороженно пристальных взглядов.
Жесткие игры зверей, как засов,
жизнь защищают и лес от проклятий.
Жадно хватаешь от жизни ты все:
жирный кусок уходящих мгновений,
женщину ту, что ты любишь еще.
Жаркие взгляды – любовные звенья.
Желтые гривы на женских плечах
ждут теплой ночи с лесным вдохновением,
жарко искрятся от чувственных чар,
жухло колышутся – сказочный веер.
Жизнь – это сказка, истома судьбы,
жаркие дни очень часто мгновенны.
Жалюзи леса видны без листвы.
Женское счастье всегда переменно.
Жесткие игры – семейный дуэт,
желтой стезею уходят с экрана.
Желтые гривы исчезли, их нет.
Желтое солнце встает только рано.
    2002

Жгучий брюнет
Жгучий брюнет, как гимнаст очень гибкий,
в осень идет, раздвигая листву.
Он подчинил тренажеры и гири,
а вот теперь он поднимет и ту.
Где она? Где? За каким поворотом?
Мощно шагает красивый атлет.
Может, он выпил зелье с приворотом,
или травинок насыпали в след?
Желтые гривы лесных великанов
он зацепил своим торсом, и вдруг:
Вот она милая! Встал истуканом.
И отступили деревья за круг.
Медленно, медленно встретились пальцы.
Искорка взгляда. Пьянящий покой.
Светлые волосы на руки пали,
словно коснулись до нервов рукой.
Жгучий брюнет приподнял. Закружился
лес вокруг них весь счастливый, хмельной.
Жгучий брюнет стал вдруг жадным до жизни,
в воздухе терпко запахло смолой.
Жгучие встречи, желтые гривы,
жадное счастье, жаркие, где Вы?
    27 сентября 2002

«Мы где-то рядом, но не близко…»
Мы где-то рядом, но не близко,
компьютер встал меж мной и им.
И улыбаются лишь лица,
и человек любой как мим.
А я его – околдовала!
Он просто счастлив, вот и все.
А быть приветливой так важно,
и здесь не важен рост и вес.
Шумит наивно дисковод,
он явно щелкает программы,
мы не решаем здесь кроссворд,
и не рисуем диаграммы.
Листва растений – скрасит быт,
нас обогреет нагреватель,
и надо просто, чтоб он – был.
У сердца есть свои вольт, ватты.
Околдовать нельзя однажды,
он рядом здесь и каждый день…
Мы воду пьем без всякой жажды,
на отношеньях жизни тень.
    15 октября 2002

«Юбка солнечных лучей…»
Юбка солнечных лучей
улеглась на ели.
Солнце греет без печей,
с инеем присели:
и травинки, и листва,
и вода в морозце.
Днем опять придет весна,
все согреет солнце.
Ведь в автобусе весна
ехала с красавцем,
и ее нога одна
ослепляла солнцем,
А вторая под пальто
спряталась надменно,
но красавица на то
посмотрела смело.
У соседки – брюки – лед,
ноженьки сковали.
Что кому, зачем, идет,
нос свой не совали.
    15 октября 2002

«Вся жизнь стихия столкновений…»
Вся жизнь стихия столкновений,
то с правдой жизни, то с судьбой.
И в разговорах откровения
напоминают: в мыслях сбой.
Но столкновения в жизни – мета,
есть некий двигатель вперед,
пусть я для друга и комета —
он с хризантемою живет.
Я с ней столкнулась разговором,
а телефон помог понять,
что все решилось вдруг без спора,
все в треугольнике на пять.
Как в красной вазе украшения,
для интерьера это смотр:
травинки, прутиков вращения.
Столкнулись в вазе – натюрморт.
Я вместе с ним в стихах столкнулись,
как птицы вешние в леске,
как будто прутик очень гнутый
выводит строчки на песке.
    15 октября 2002

Хорошие стихи
Хорошие стихи как скрипка Страдивари,
в них тонкий, нежный звук как линия пера,
подобраны слова, знаком стихам словарик,
логичный светлый ритм как солнышко с утра.
Читаешь ты стихи, в них точная рифмовка,
как время на Кремле в один подлунный миг,
за все, что на земле, слова стихов замолвят,
но так они сложны как в жизни славный мир.
Твой голос так хорош, что он стихи волнует,
и слышатся мечты, и отблеск нежных чувств.
Ты молод. Ты хорош. И ты тот самый нулик,
что цифру воскресит и мне не будет чужд.
Ты строчкой из стихов окликнешь на мгновенье,
в один прекрасный миг, что нас влечет опять.
Ты рядом. Ты со мной. Чудесное волнение.
И голос дрогнул твой. И строчки мирно спят.
Осенняя листва струится старой охрой
на мокрую листву прекраснейших берез.
Еще пару ветров и не успеют охнуть,
и будут на земле и в шутку, и всерьез.
Но гонит ветер прочь промозглую погоду,
когда в душе моей нет проблеска огня.
А я опять пойду, немного сбавлю хода,
и медленно пройду у старенького пня.
    18 октября 2002

Летний пыл
Фил сам к ней подошел, сказал: «А ты не куришь.
Я к дому подвезу, машина рядом есть».
Еще пару людей в авто успели юркнуть.
Да кто подумать мог, что он готовит месть?
Поехали они, других Фил выпускает,
а девушке уйти он вовсе не дает.
И вот они вдвоем, как август рядом с маем,
и между них уже слегка расплавлен лед.
Привозит Фил ее на славную речушку,
был берег одинок и теплая вода.
Фил Лиду приподнял как легкую игрушку,
и в воду потянул. В купальнике она.
Как цапли на воде вдвоем они стояли,
не тронул Фил ее не рук и не лица.
В машину вновь пошли, она была им ялик,
не вспомнили они ни мать и ни отца.
Виолончель и альт играли в исступление,
все струны пели гимн мелодии любви.
И это был фурор! Вот это выступление!
Под сводами лесов успех любви лови!
Настал последний миг, они лишь улыбнулись,
и Фил вдруг вскинул вверх красивую главу,
а Лида хочет пить, она уж поперхнулась.
Ей было так впервой. Перевернем главу.
Сиял осенний день, весь в золото окрашен,
вновь сели на часок в остывшее авто.
Потом Фил жал на газ, сам черт ему не страшен,
а с Лиды сбросил он осеннее манто.
Что это в них за страсть среди пустого поля,
где по краям стоял осенний, дивный лес?
Они в расцвете лет. Последний выплеск что ли?
Иль первая любовь под взглядами небес.
Фил ехал по шоссе по самой середине,
сам просто жал на газ к столичным берегам,
плутал по городам. Но Лида не следила.
И быстро, наконец, подъехали к домам,
где Фил и жил один, он Лиду как хозяйку,
забросил на часок, а сам опять исчез.
И стало жутко ей: она здесь заяц, зайка,
а за окном краса – чужих кварталов лес.
Какая-то тоска среди чужих предметов,
и чуждым Фил ей стал, и хочется домой.
Но вот звенит звонок. И голос слышит: «Где ты?»
Как хочется домой и ей теперь самой!
Она идет к двери. Навстречу входит Фил к ней.
Нахлынул чувств поток. Любовь была зимой.
В нем было много сил, любовных вензелей.
И Лиде спорт-любовь понравилась самой.
Весенняя любовь прошла в престижном центре.
Огромный чинный дом чиновничьих удач.
Все было как во сне, как у последней цели.
Последняя любовь. Пришла пора отдач.
Фил ехал по шоссе по самой середине.
Но выскочил с шоссе по встречной полосе.
Фил врезался в авто. Глаза с небес следили.
Любовь оборвалась во всей своей красе…
    20 октября 2002

Хризантемы в снегу
Из неких девственных лесов
приехал Савва на неделю,
в рубашке черной – черта зов,
у щук просить, как тот Емеля.
Что он хотел? Любви и злата
в другом лесу, где фея – Лада.
Без дум и мыслей о шампанском,
и без проклятия шамана.
Умен, хитер и поворот
любых доходных, диких мыслей,
тот Савва знал все наперед,
в своих делах он знал все выси.
Но Лада, Лада в рестораны
с ним не ходила – там капканы.
Он не поил ее шампанским,
он стал как призрак от шамана.
Да, коль есть общие дела.
То жизнь двоих сведет уж точно.
А Лада – девушка смела,
но в те леса ей ехать срочно.
У Саввы там есть дом могучий,
нам ним и лесом бродят тучи.
Где он ее споил шампанским,
он знал все таинства шамана.
Звонил ей Савва каждый раз,
когда с визитами являлся,
в делах он словно водолаз,
и сам он в щуку превращался.
    23 октября 2002

«Листва разглажена дождями…»
Листва разглажена дождями,
лежит покрытием земли.
Льют с неба капельки и днями
все землю моют словно лик.
Деревья с каждым днем свободней
от высыхающей листвы,
исчезли лиственные своды,
и промывает дождь стволы.
Кап, кап и кап с небесной сферы,
никто не ходит по листве.
Не сушат землю ветры – фены,
закончился осенний век.
Темнеет рано, ночь длиннее,
из полумрака тишина,
и даже небо не синеет,
и даже шутка не смешна.
Листва разглажена дождями,
одежда мнется от дождя,
и сохнут дни календарями,
все на исходе года – дня.
    29 октября 2002

Радуга любви
Под зонтом, под небом и под крышей
двое бессознательно прошли,
а волненье чувств дано им свыше,
бабочки-капели мысли жгли.
Шли они, совсем не прикасаясь
друг о друга, просто шли в дожди,
ждали их причудливые сани,
нарушая в сердце давний штиль.
Рядом с ним всегда была другая,
рядом с ней всегда шагал другой,
друг на друга глянули сгорая,
промелькнула радуга дугой.
Радуга мелькнула и исчезла,
вечность чувств была сейчас не та.
Радуга у дождика невеста,
быстротечна счастья красота!
Так же редко милое мгновенье,
как скольженье ткани мокрой в дождь.
Под зонтом исчезло все волнение,
и осталась только строчек гроздь.
Он любил стихи из трех мгновений,
а она любила из шести,
радуга согнулась от волнений,
бабочки-капели вмиг ушли.
    29 октября 2002

Постоянство
Она была игрушкой для него,
он истязал любовью полуночной,
любовь была несчастнее всего,
так проходили дни, и годы, ночи.
Вдруг женщина сказала: «Не хочу!»
И пролетела метра три в пространстве.
А он кричал ей в след: «Я отучу!»
Так в их семье рождалось постоянство.
Прошло лет десять. Стал он уставать.
А тело у нее любви хотело.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70935970?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.