Главная страница | Биографии и мемуары | Александр Галич. Почему Высоцкий, а не я?

Александр Галич. Почему Высоцкий, а не я?
Николай Яковлевич Надеждин
Кем был Александр Галич? Обычным драматургом, зафиксировавшимся в советской кинематографии. Советским актёром. Советским кинематографистом… Но он был ещё и поэтом, который не мог молчать – когда на родине разворачивались угрожающие события. Он пел. И пел так здорово, что ему самому было удивительно – почему люди слушают не его, а, скажем, Высоцкого? Галич погиб случайно – в Париже. Причиной его смерти стал купленный им комплекс «Грюндик». Абсолютно безопасный аппарат, убивший его в одночасье.

Александр Галич. Почему Высоцкий, а не я?

Николай Яковлевич Надеждин

© Николай Яковлевич Надеждин, 2024

ISBN 978-5-0064-3088-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Николай Надеждин
«Маленькие рассказы о большом успехе»

Александр Галич
Почему Высоцкий, а не я?
2024

Введение
Нельзя сказать, что Галич пользуется в России всеобщей любовью. Многие граждане до сих пор верят советской пропаганде, объявившей Галича врагом и отщепенцем. Уже и советского государства нет, и его пропаганды. А они всё верят.
Нельзя сказать, что песни Галича звучат у нас на каждом шагу. Наоборот, это достаточно редкое лакомство для избранных… Впрочем, сейчас и Высоцкого слушают редко, хотя ещё лет двадцать назад он был безумно популярен. Другие времена, другие песни.
Нельзя сказать, что Галича у нас относят к классикам советской драматургии. Возможно, это и правильно. Ну, какой из Галича классик? Пьесы хорошие писал. И сценарии к фильмам. Но того уровня обобщения, как у истинных титанов литературы (не будем поминать всуе имя Чехова), у него, конечно, не было…
Получается, что всё «нельзя». А что можно? Можно смело заявить, что Галича знает любой, кто родился и вырос в нашей стране. Стихов не помнят, песен не слышали, а имя знают. И в общих чертах его историю, поскольку больно уж резанула эта немотивированная жестокость властей. Наотмашь ударили. Изо всех сил (а сил у государства ой как много – что ей какой-то индивидуум, оно, государство, при желании миллионы может уничтожить). А потому каждый, кто жил в то время, невольно подумал – а если бы меня также? Выжил бы? Сумел бы выкарабкаться?
Но те, кто слушает песни Галича, кто смотрит его фильмы, не забудут Александра Аркадьевича никогда.
На то, собственно, и надежда…

1. Семья Гинзбургов
Эта история началась в начале ХХ века в украинском городе Екатеринославе, который сегодня называется Днепропетровском (или просто Днепром). Здесь в далёком 1918 году жила скромная еврейская семья служащих Аркадия Самойловича Гинзбурга и Фани Борисовны Векслер. Аркадий Гинзбург работал бухгалтером в какой-то конторе, Фани Борисовна работала в местной консерватории (которая, к слову, доживала последние дни – новые власти вскоре после революции консерваторию упразднили). Семья была небедная и небогатая – средняя. Правоверные иудеи, люди религиозные и хорошо образованные…
Поскольку речь пойдёт о родителях драматурга и поэта, обратим внимание на Фани Борисовну. Она получила музыкальное образование, живо интересовалась театром и искусством вообще. Благодаря ей, в семье (уже в другой, московской жизни) понемногу собралась хорошая библиотека. Аркадий Самойлович был в этом отношении «попроще» – он просто зарабатывал на жизнь, стараясь обеспечить семью.
А времена между тем стояли смутные. Полыхнула революция, дотянувшаяся и сюда, на Украину. И Аркадий Гинзбург подумывал уехать куда-нибудь южней, где было тихо и относительно безопасно. Но уехать как раз было невозможно – Фани Борисовна ждала первого ребёнка.
19 октября 1918 года она, наконец, разрешилась от бремени – родила мальчика, которого назвали Сашей. И уже с младенцем на руках семейство Гинзбургов двинулось в путь. Их дорога лежала в Крым – в славный город Севастополь, где им предстояло пережить лихолетье Гражданской войны.

2. Саша
Сегодня трудно представить, что значит добираться из Екатеринослава до Севастополя в разгар Гражданской войны, когда власть в украинских городах переходила из одних рук в другие, на дорогах бесчинствовали бандиты, а вокруг было полно вооружённых людей. С маленьким ребёнком на руках, не имея ни денег, ни каких-то важных бумаг, которые могли бы помочь выбить место в вагоне поезда или отвести подозрение шныряющих по вокзалам патрулей (белых, красных, без разницы).
Но Гинзбурги всё же доехали до Севастополя и нашли здесь пристанище – как рассказывал сам Александр Галич, «в каком-то смешном деревянном домике».
В ту пору Севастополь стал тем городом, в который съехалась вся интеллигенция России, спасаясь от большевиков. В городе стояли войска Врангеля, которые давали хоть какую-то надежду на защиту. Но после разгрома врангелевской группировки Красной армией военные сами стали беженцами. И на пароходах, отплывающих из Севастополя в Константинополь, места для гражданских мигрантов оставалось всё меньше и меньше.
Чем жили Гинзбурги в этом городе морской славы, сказать трудно. Какие-то деньги Аркадию Самойловичу добывать удавалось, семья не голодала. Но жили, конечно, как на вулкане – ни выехать в Россию, ни остаться. Надо было на что-то решаться, война уже стучалась в двери севастопольских домов. И спрятаться от неё не удалось никому.

3. Севастополь
Свои первые воспоминания о раннем детстве Александр Галич относил к ноябрю 1920 года, когда ему было всего два года. Правда, вряд ли это были воспоминания – скорее всего речь идёт о семейной легенде, которая с годами слилась с первыми впечатлениями ребёнка и стала частью собственной памяти.
Они жили в небольшом старом домике, во дворе которого росла акация, а неподалеку возвышалась мечеть. По вечерам оттуда доносилась песня муэдзина.
Однажды отец вернулся домой и сказал матери:
– Все уезжают. Давай и мы уедем?
И матушка Серёжи ответила:
– Нет, это наша родина. Мы отсюда никуда не поедем. И попробуем жить здесь, как бы нам ни было трудно…
Вряд ли двухлетний ребёнок мог запомнить разговор родителей. И вряд ли у четы Гинзбургов был выбор. Места на пароходах для беженцев приходилось выбивать с чудовищными трудностями. А у Гинзбургов не было ни связей, ни денег.
С другой стороны… а чего им было бояться? Они не сотрудничали с режимом, ни в чём и ни перед кем не провинились. Хотя, разве так ли обязательно было провиниться, чтобы угодить под молох военной машины убийства?
В ноябре 1920 года части Красной армии захватили Севастополь. Гинзбурги остались в городе и прожили в нём ещё три года. Но жизнь в провинциальном южном городе, подвергнутом страшным чисткам, была явно не сахар. И когда Гинзбургам стало совсем туго – в 1923 году – они собрали свои более чем скромные пожитки и отправились в Москву.

4. Москва
Им удалось поселиться в большом доме номер 4 в Кривоколенном переулке, что в самом центре Москвы. Это был дом поэта Дмитрия Веневитинова, современника и друга Пушкина. В двадцатые годы ХХ столетия этот дом стал приютом для десятков московских семей.
Они жили в большой коммунальной квартире – огромные комнаты дома Веневитинова были разделены перегородками. И получились «классические» коммуналки, самое распространённое в сталинские годы типа жильё.
Москва середины двадцатых годов – большой, полуразорённый, неустроенный город, вдруг ставший главной столицей нового государства. Голодный и холодный, в годы НЭПа он вдруг расцвёл, преобразился, снова похорошел.
У Аркадия Самойловича появилась работа – в короткий период бурного расцвета частного предпринимательства в Советской России профессия бухгалтера оказалась весьма востребованной. Жизнь понемногу налаживалась. И нерешительность с отъездом из осаждённого Севастополя стала забываться…
И всё же – почему они не уехали? Конечно же, вовсе не потому что Фани Борисовна решила «жить здесь, как бы ни было трудно». Просто у них не было реальной возможности получить место на пароходе, плюс путающая неизвестность (на эмиграцию ещё надо отважиться). А семейная легенда с патриотическим пафосом была придумана специально для детей – чтобы во дворе, играя со сверстниками, не сболтнули лишнего.

5. Брат
16 февраля 1925 года в семье Гинзбургов произошло радостное событие – Фани Борисовна родила второго сына, младшего брата Саши, которого назвали Валерием.
Несмотря на серьёзную разницу в возрасте – семь лет, что в юные годы очень и очень много – в детстве братья были достаточно близки. Саша с удовольствием возился с Валерой, когда тот был ещё совсем мал. А когда Валера подрос, у него был «собственный старший брат», защитник, советчик, наглядный пример.
Впоследствии Валерий Гинзбург стал выдающимся кинооператором. В 1949 году он окончил ВКИГ и пришёл работать на студию имени Горького, на которой и проработал всю жизнь до кончины в 1998 году. Творческим дебютом оператора Гинзбурга стал фильм «Солдат Иван Бровкин» 1955 года. Эта и вторая лента о Бровкине («Иван Бровкин на целине», снятая в 1958 году) стали настоящими народными комедиями – эти фильмы собрали рекордное количество зрителей Советского Союза.
Всего Валерий Гинзбург снял 25 фильмов. Его высшим творческим достижением стал фильм «Комиссар» Александра Аскольдова. Снятый по рассказу Василия Гроссмана в 1967 году, этот фильм был запрещён к показу и сохранился только благодаря счастливой случайности. Повторное рождение фильма состоялось лишь в 1987 году, спустя 20 лет после завершения работы. В широкий прокат картина вышла в 1988 году.

6. Кривоколенный переулок
Но тогда, в конце двадцатых, будущий драматург и будущий оператор были ещё детьми – Саша любознательным, очень хорошо развитым физически подростком, его младший брат Валера совсем ещё крохой, любимым карапузом семьи Гинзбургов…
Рождение младшего ребёнка всегда отвлекает внимание родителей от старших детей. Иногда это превращается в настоящую трагедию – когда старший начинает ревновать мать и отца к младшему. Но разница в возрасте между братьями была столь велика, что этой неприятности они избежали. Зато Саша получил первые в жизни навыки обращения с детьми. И во взрослой жизни он со своими детьми (а их у него было двое, причем, жили они отдельно от Александра Аркадьевича) был внимателен и ласков.
О мире Кривоколенного переулка вспоминал Валерий Аркадьевич Гинзбург. Этот мир был замкнутым и самодостаточным. Он жил собственной жизнью и вроде как отдельно от остальной Москвы.
В начале улицы, на углу Мясницкой, была стоянка извозчиков. А рядом – два больших котла для варки асфальта, в которых жили беспризорники. Братья Гинзбурги (Саша, конечно, прежде всего) ходили к этим чумазым оборванцам слушать частушки про Сталина («Когда Сталин женится, чёрный хлеб отменится») и блатные песни. Валерий вспоминает, что когда они, подготовишки, приходили в школу к полудню, то садились на пол, ожидая, когда старшие освободят классы, и пели эти частушки беспризорников.

7. Школа
В том же 1925 году Сашу отдали в первый класс средней школы на Чистых прудах. И в школе он сразу стал одним из первых учеников. Учился хорошо, с удовольствием.
В подростковом возрасте он быстро пошёл в рост, вымахав под два метра. Был очень хорошо развит физически – друзья помнят Александра Аркадьевича, когда он был уже драматургом Галичем. Его специфическую выправку – Галич держал плечи чуть развёрнутыми и оттого выглядел по-военному подтянутым, сильным.
Особый интерес у Саши вызвали литература и русский язык. Тому способствовали два обстоятельства. Во-первых, он с родителями жил в доме поэта Веневитинова – в том самом, где Пушкин дважды читал своего «Годунова». Во-вторых, у Гинзбургов была хорошая библиотека. Саша рано пристрастился к чтению и уже в первых классах школы перечитал всю классику.
Он явно подавал успехи – учителя не могли нарадоваться на юного отличника и всячески поощряли его интерес к литературе и ранние попытки приобщения к поэзии.
Возможно, именно школа стала тем катализатором творческой жилки Александра. С ранних лет он привык быть на виду в роли победителя и объекта повышенного внимания. Ничего предосудительного в этом нет. Именно так и появляются на свет сильные личности. Для талантливого человека (а Саша был очень одарённым мальчиком) единственный путь к самореализации.

8. Первые стихи
В начале тридцатых годов при газете «Пионерская правда» была студия детской поэзии – так называемая «детская литературная бригада». Саша Гинзбург поступил в бригаду в восемь лет, когда учился всего лишь во втором классе школы. Здесь, в этой «бригаде» он пробудет до 1934 года, до самой смерти бессменного руководителя «бригады» поэта Эдуарда Багрицкого.
Саша рано начал сочинять стихи. Поначалу это были совсем ещё детские попытки поэзии. Но интерес к литературе, несомненный литературный дар, вкус к литературе, привитый сыну Фани Борисовной, сделали своё дело. И мальчик стал быстро прогрессировать.
В 1933 году его стихотворение «Скрипка» появилось в газете «Пионерская правда». Вскоре после этого в «Комсомольской правде» вышла статья Эдуарда Багрицкого, который рассказывал о деятельности «литературной бригады» и особо отметил успехи Саши Гинзбурга, назвав его начинающим талантливым поэтом.
Хвалебный отзыв Багрицкого впоследствии очень пригодился. А пока Саша, закончивший восемь классов школы, готовился перейти в девятый класс, писал стихи и размышлял о будущем. Как и все молодые люди, он торопился жить. И очень хотел стать поэтом. Или… артистом? Он ещё сам не знал, чего хочет от жизни. Правда, у него совсем не было опыта игры в театре, даже в школьном. А стихи (как полагал сам Саша) он уже писать умел. В молодости нам кажется, что мы умеем больше, чем на самом деле. А в зрелые годы – наоборот.

9. Эдуард Багрицкий
Александру Аркадьевичу в жизни везло на учителей. Одним из них был Багрицкий – Эдуард Георгиевич Дзюбин.
Эдуард Багрицкий родился в Одессе в 1895 году в религиозной еврейской семье. Революцию поэт принял сразу и безоговорочно. Воевал в Гражданскую – работал в политотделе партизанского отряда, писал агитационные стихи. В 1925 году Багрицкий переехал в Москву и стал одним из тех знаменитых одесситов, которые стали гордостью советской литературы – Валентин Катаев, Илья Ильф и Евгений Петров, Юрий Олеша, Лев Славин, Семён Кирсанов, Вера Инбер. В том же 1925 году Багрицкий стал членом литературной группы «Перевал»…
Человек талантливый, Эдуард Георгиевич заблуждался на счёт социалистических идей большевиков, как и многие поэты и писатели того времени. Он не дожил до трагедии, постигшей его семью. С детства Багрицкий страдал от тяжёлых приступов астмы. В 1930 году болезнь обострилась. От нее 16 февраля 1934 года Багрицкий и умер, оставив вдову Лидию Густавовну Суок и сына Всеволода.
В 1937 году вдова поэта была репрессирована. Во время войны сын был призван в армию и в 1942 году погиб…
Багрицкий явно переоценивал большевистскую диктатуру в России. Но точно так же заблуждались и его ученики, включая и Сашу Гинзбурга. Много воды утечёт, пока наступит прозрение. А пока Саша пишет стихи, прославляя Сталина и его власть, с оптимизмом смотрит в будущее и не подозревает, что очень скоро ему, пятнадцатилетнему подростку, придётся хоронить того, кто научил его писать стихи – Эдуарда Георгиевича Багрицкого.

10. Малая Бронная
В июне 1934 года семья Гинзбургов переехала из коммуналки в Кривоколенном переулке в отдельную квартиру на Малой Бронной, дом 19-а квартира 35. Жизнь семьи Гинзбургов понемногу менялась. Аркадий Самойлович неплохо зарабатывал, семья встала на ноги и могла себе позволить жить если ни на широкую ногу, то вполне прилично – по стандартам того времени.
Менялся и Александр. Рослый, спортивный, по-мужски очень эффектный, из угловатого подростка он превращался в молодого интересного мужчину. На семнадцатом году жизни в нём уже можно было разглядеть того будущего Галича, которого так любили московские друзья – писатели, поэты, актёры.
От отца и матери в нём была широта души, хлебосольность и полное отсутствие корыстолюбия, которые отличали Галича от других представителей советского литературного и артистического бомонда. Во взрослой жизни он постоянно попадал в водоворот неких интриг, но сам в них никогда не участвовал. Человек открытый, улыбчивый, немного наивный… Тот шестнадцатилетний Саша Гинзбург остался таким и в сорок, и в пятьдесят. Наверное, это можно назвать неприспособленностью к реальной жизни. Но именно за такими людьми закрепляется звание хорошего человека…
Между тем, он перешёл в девятый класс. Учиться оставалось чуть более полутора лет. И Саша подумывал о будущем. Но что именно выберет этот молодой человек не знали ни отец, ни мать, ни его многочисленные друзья. И выбор Александра стал для них полной неожиданностью.

11. Два института
В 1935 году Александр Гинзбург окончил девятый класс средней школы. По нормам того времени он мог поступить в вуз или продолжить учёту в школе. Саша выбрал вуз… Какой? Литературный институт. Родители были, буквально, шокированы – ни отец, ни мать не относились к поэтическим опытам сына серьёзно. Но благодаря хвалебной рецензии Багрицкого, Гинзбург поступил в Литинститут удивительно легко. Он был зачислен на поэтическое отделение.
Однако, Литературным институтом дело не ограничилось. Решив подстраховаться, Саша подал документы на драматическое отделение Оперно-драматической студии Константина Станиславского, приравненной к высшему учебному заведению. И… тоже был принят.
Он проучился в двух учебных заведениях почти целый учебный год. Но незадолго до окончания второго семестра, в 1936 году, Литературный институт пришлось оставить. Саша попросту не осиливал учёбу сразу в двух институтах. К тому же к этому времени он всерьёз увлёкся актерской профессией. Возможно, этому решению поспособствовало и то, что дела в студии Станиславского у Саши шли лучше, чем в Литинституте. На студенческой сцене он, буквально, блистал, очень быстро постигая азы актерского мастерства и радуя своего учителя Константина Сергеевича Станиславского.
Можно лишь представить, как могла сложиться актёрская судьба Александра Аркадьевича. Станиславский высоко оценивал его амплуа романтического героя и говорил, что у Гинзбурга большое будущее.

12. Артист
У поклонников таланта Галича часто возникает вопрос – кем же он был на самом деле? Драматургом, поэтом, прозаиком или… артистом? Скорее всего именно артистом. И его судьба барда, исполнителя авторской песни (или, как ещё определяют этот жанр, исполнение собственных стихов под собственную же музыку), родом именно из актерской профессии.
Он был человеком театра – артистичным, темпераментным, по-актёрски импозантным, заметным. Его манера говорить – Галич никогда не повышал голоса, а если ссорился, то начинал говорить так тихо, что к его словам невольно приходилось прислушиваться (что лишь усиливало эффект). Его манера держаться на людях – свободно, широко, без надменной отстранённости и без панибратства. Всё это актёрство чистой воды. Но и жизнь тоже – Галич не играл, не выстраивал свою роль в реальной жизни. Просто иначе он вести себя не мог.
В нём умер великий актёр, поскольку в этой профессии (одной из четырёх, которыми Александр Аркадьевич последовательно занимался в своей жизни) он явно не состоялся. Мог бы достичь больших высот – не достиг. Мог бы сыграть множество заметных, ярких ролей – не сыграл. И это тоже одно из его качеств – погружаться в каждое дело с головой, до самого конца, а потом разочаровываться, бросать и браться за новое дело.
Но всё же совершенно не вызывает сомнений, что этот человек обладал очень разносторонним талантом.

13. Алексей Арбузов
7 августа 1938 года Константина Сергеевича Станиславского не стало. Александр проучился в осиротевшей Оперно-драматической студии ещё год, потом… ушёл, так и не получив диплома об образовании (формально высшего образования он так никогда и не получит).
Причиной ухода из студии Станиславского стала обида. Преподаватель Гинзбурга замечательный актёр Леонид Миронович Леонидов дал как-то Александру его личное дело. И в нём Саша заметил запись, сделанную рукой Леонидова: «Этого надо принять! Актера из него не выйдет, но что-то выйдет обязательно!» И Александр обиделся. Осенью 1939 года, проучившись в студии шесть семестров, он ее покинул и перешёл в только что открывшуюся Государственную московскую театральную студию, которой руководили режиссёр Валентин Николаевич Плучек и драматург Алексей Николаевич Арбузов. 5 февраля 1941 года спектаклем «Город на заре» студия дебютировала и с этого момента стала существовать как театр. Спектакль выдержал более 40 представлений, вызвав большой резонанс в среде творческой молодёжи…
Алексей Арбузов, талантливый русский драматург и замечательный педагог, стал одним из учителей Александра Галича, а затем… одним из его, скажем так, оппонентов (если воздержаться от более энергичного слова «враг»). Дело в самой премьерной пьесе «Город на заре», написанной студийцами (в том числе и Александром Гинзбургом) лишь с участием Арбузова. Но когда в 1957 году пьеса вышла в печати, на не стояла подпись одного Арбузова. Галич публично обвинил бывшего учителя в неуважении к памяти студийцев, многие из которых погибли на фронтах Второй мировой войны.

14. Война
Война поставила крест и на планах Александра Гинзбурга, и на Государственной московской студии…
Как и все его сверстники, Саша получил повестку. И отправился в военкомат, полагая, что отправится на фронт вместо с товарищами по студии. Но этого не произошло – у Александра обнаружили врождённый порок сердца. Сашу комиссовали. И всё, что ему осталось – провожать на фронт своих товарищей, многие из которых домой так и не вернулись…
Эта необнаруженная болезнь сердца доставит Александру Галичу массу неприятностей. Он переживёт три инфаркта, трижды будет стоять у последней черты. По мнению специалистов слабое сердце стало причиной его внезапной гибели – оно не выдержало удара током (хотя, сказать что-то определённое трудно, поражения током не выдерживают и абсолютно здоровые люди).
Как бы там ни было, но Александр расстроился. То, что он был настроен вполне патриотически и мыслил «в правильном направлении», особых сомнений не вызывает (достаточно взглянуть на ранние пьесы Галича-драматурга). И общий порыв отстоять родину от посягательств врага коснулся и его.
Но театр был закрыт. И Саша стал искать себе какое-нибудь применение. И нашёл – завербовался в геологическую партию, отправляющуюся на изыскания на юг Советского Союза (в поисках нефтяных месторождений). Оставаться в Москве ему было тяжело. Без друзей город для него казался пустым и чужим.

15. Геолог
Трудно сказать, каким бы он мог стать геологом – поработать в геологоразведочной партии толком ему так и не довелось. Погрузив оборудование в вагон пассажирского поезда, партия отправилась на юг, в Закавказье. Зона изысканий простиралась по Дагестану и южней. Однако на подъезде к городу Грозному экспедицию остановили, руководителя вызвали в военную комендатуру. Сказались ограничения военного положения – район изысканий был ограничен северной частью Чечено-ингушской автономной области.
Геологическая экспедиция обосновалась в Грозном. Александр быстро понял, что до практической работы очень далеко. И что ему придётся выполнять работу неквалифицированного рабочего, поскольку в геологии он не разбирался совершенно… Потом экспедиция была расформирована – Северный Кавказ был объявлен прифронтовой зоной.
Начало войны. Бесприютность и неустроенность. И постоянная тревога – что будет дальше. Что случится со всеми этими людьми, для многих из которых начавшаяся война означала конец жизни? Саша слонялся по чужому городу в поисках хоть какого-то дела, которым мог бы заняться. С геологической партией он явно поторопился. Профессия геолога, которая со стороны выглядела столь заманчиво и романтично, для молодого артиста оказалась делом неинтересным и скучным. Да и какую пользу он мог принести людям в качестве геолога?
Каждый должен заниматься своим делом… Однажды взгляд Александра остановился на новой табличке, прибитой к зданию грозненского клуба. Это был новый театр.

16. Грозный
Летом 1941 года в Грозном открылся новый театр, получивший название «Театр народной героики и революционной сатиры». Александр был заинтригован, отправился в театр и… стал участником труппы (в которую, между прочим, входили будущие звёзды Сергей Бондарчук и Махмуд Эсамбаев, начавшие творческий путь именно в этом театре).
В Театре народной героики Александр проработал до декабря 1941 года. Ничем особенным не отметился, ничего особенного не сыграл. Собственно, ничего не сыграл и очень скоро понял, что это не его театр.
В декабре 1941 года до Грозного дошёл слух о том, что Валентин Плучек собирает арбузовских актёров, чтобы восстановить молодёжный театр в Ташкенте. Точнее, это был маленький городок в трёх десятках километров к северо-востоку от столицы Узбекистана – Чирчик. Сюда в Ташкент были эвакуированы киностудии из городов европейской части СССР, многие предприятия и научные учреждения. На короткое время столица Узбекистана и окружающие её города превратились в интеллектуальную сокровищницу воюющей России.
Александр написал Плучеку письмо и быстро получил ответ – приезжай. Оформив необходимые документы, Гинзбург отправился в путь. Окольными путями, со множеством пересадок он доехал до Ташкента, а оттуда добрался до Чирчика, чтобы обнять старых друзей – тех немногих, которых миновала солдатская доля – и своего учителя Валентина Плучека… К слову – Плучек был старше Александра всего на 9 лет.

17. Плучек
Валентин Николаевич Плучек, великий режиссер и двоюродный брат Питера Брука, сыграл в жизни Александра Гинзбурга весьма заметную роль. Приехав в Чирчик, Александр попал в родную атмосферу своего театра – своего в полном смысле, поскольку как актёр он получил роль, а как начинающий драматург – заказ на пьесу.
Вообще, он очень активно включился в жизнь театра. Был даже избран заместителем секретаря комсомольской организации – его «начальницей» была молодая актриса Валентина Архангельская, избранная собственно секретарём.
Сюда же в Ташкент приехал и Алексей Арбузов, разделивший «верховную власть» в театре с Плучеком. Следует заметить, что это «разделение властей» обошлось театру дорого. Арбузов, который был замечательным драматургом, но не режиссёром, постоянно вмешивался в работу Валентина Николаевича. Обстановка постепенно накалялась. В конце концов произошло выяснение отношений. Коллектив театра встал на сторону Арбузова – Плучек был вынужден уйти. Александр остался верен Плучеку. Отношения с Арбузовым были испорчены на много лет вперёд.
Но всё это будет годами позже. А пока, отыграв премьерные спектакли в Чирчике и Ташкенте, театр собрался в дорогу. Его ждали фронтовые спектакли, выступления перед солдатами Красной армии, поездки на передовую и в ближние тылы воюющей армии. Вагон-теплушка, передвижные декорации, скромные костюмы, шить которые пришлось самим актёрам. И острое чувство опасности – смерть не разбирала, актёр ты или солдат-пехотинец. Война прибирала всех.

18. Валентина
Статный, высокий, красивый 23-летний мужчина, Александр пользовался большим успехом у женщин. Друзья говорили, что в Гинзбурга переселился дух Казановы – Саша не мог пропустить мимо себя ни одной юбки. И при этом в его ухаживаниях и стремительных увлечениях не было грязи. Он всегда влюблялся искренне, отдаваясь своему чувству целиком. Но также быстро и охладевал к объекту своей страсти. Что тут поделать, такова была его натура…
Здесь, в Чирчике 1941 года Александра, наконец, посетила настоящая любовь. Он влюбился в свою «начальницу» (в скобках, потому что никакая она ему не начальница), в секретаря комсомольской организации театра Валентину Архангельскую. Они так увлеклись друг другом, что решили немедленно пожениться. И тут с ними приключилась забавная история.
Решив отправиться в загс, они собрали документы в маленький чемоданчик «балетку» и на автобусе отправились на другой конец города. Оторваться друг от друга они не могли ни на минуту, а потому всю дорогу… целовались (можно представить, как была шокирована восточная публика, которая к подобным проявлениям нежности была совершенно непривычна). Когда пришло время выходить, Саша и Валя обнаружили, что чемодана с документами… нет. Его украли местные воришки. Пришлось возвращаться домой. Свадьбу отложили на неопределённое время, что, впрочем, никак не сказалось на их взаимоотношениях. Александр настолько увлёкся Валентиной, что перестал обращать внимания на других девушек. Для него событие почти невозможное.

19. Дочь
А через год, в 1942-м, у них родилась дочь, которую назвали Алёной. Позже, когда Алёна подросла, а Александр Аркадьевич и Валентина уже не жили вместе, девушка взяла двойную фамилию. Сегодня она Алёна Архангельская-Галич – актриса и певица.
Брак Александра и Валентины в конце концов распался. Но Гинзбург продолжал поддерживать отношения с бывшей супругой и дочерью (что было совсем просто, детские годы Алёна провела в семье Галича). Алёна Александровна рассказывала, что в шестидесятые годы они с отцом часто посещали комиссионный магазин у метро «Аэропорт», рядом с московским Домом писателей. Здесь продавали приличную импортную одежду, которую Галич покупал для дочери.
Происходило это следующим образом. Войдя в магазин, Александр Аркадьевич говорил дочери: «Отойди в сторону, я сейчас буду говорить с ними нежным половым голосом». И Алёна отходила, а Галич принимался «ворковать» с торговыми женщинами. Он обладал некой таинственной силой, против которой не могла устоять ни одна женщина.
После подобных разговоров откуда-то из подсобок комиссионки выносили самую лучшую одежду, которая никогда не выкладывалась на прилавок – платья «для своих»…
А ещё дочь вспоминала, как уже в эмиграции отец тосковал о Москве. Он был абсолютно русским по духу и даже в дурном сне не мог представить себя, живущим вне России. Но случилось именно так – Галич был вынужден эмигрировать. Он жил в Париже, а его надорванное сердце оставалось в Москве.

20. Фронтовой театр
До 1944 года театр Арбузова и Плучека разъезжал по фронтам. Александр уже был в театре больше, чем «своим человеком». Он играл на сцене, писал пьесы, стихи и музыку. Именно там, во время фронтовых гастролей Гинзбург и стал человеком музыкальным, попробовав себя в качестве автора мелодий. Позже, освоив семиструнную гитару, он станет тем Александром Галичем, одним из основателей движения бардов, певцом и автором собственных песен…
Жизнь в постоянных разъездах, рядом с женой, но в разлуке с дочерью – Алёну оставили в Москве у бабушки Фани Борисовны. Неустроенный быт, опасности и тревоги – всё же это была война, а не гастрольная поездка по провинции. Всё это поначалу сплотило молодых супругов, а потом… отдалило. У них не было своего дома. Не было и общего быта. Актёры жили в общежитиях, в казармах, иногда в блиндажах и землянках. Им приходилось встречаться урывками, хотя они были супругами, а не влюблённой парочкой, будущее которой весьма туманно.
В 1944 году театр приехал в Москву. Время эвакуации и фронтовых разъездов подошло к концу. Театру выделили помещение, а Александр и Валентина получили возможность пожить в нормальной квартире родителей Саши на Малой Бронной. Вот тут-то и выяснилось, что отношения между молодыми супругами дали трещину. Правда, произошло это не сразу – до окончательного разрыва оставалось несколько месяцев.

21. В Москве
Пока театр колесил по фронтам, его руководителям было некогда выяснять отношения. Но как только театр получил собственный дом, начались серьёзные разногласия. Плучека не устраивало то, что Арбузов вмешивается в режиссуру, роняя в глазах актеров авторитет Валентина Николаевича и разрушая его режиссёрские задумки. Оба – и Плучек, и Арбузов – были людьми амбициозными и упрямыми. Оба не умели находить компромиссов. В конце концов вопрос был поставлен на всеобщее голосование – кто-то из театра должен был уйти. Актёрам нужно было выбрать, кто именно – Плучек или Арбузов.
В театре было устроено голосование. Актёры единогласно выбрали руководителем… Арбузова. Чтобы избежать тягостной сцены объяснениями, Плучеку написали письмо, в котором сообщили решение коллектива. Гинзбург сделал приписку, что с выбором актёров театра не согласен. Позже Галич скажет, что театр без Плучека «полнейшая чепуха», поскольку «Арбузов не режиссёр».
Для Валентина Николаевича, столько вложившего в молодёжный театр, это был страшный и несправедливый удар. Он смертельно обиделся и из театра ушёл.
Конечно, актёры ошиблись. Театр без режиссёра – не театр, а драматург вовсе не может быть главным лицом артистического коллектива. Возмездие не заставило себя ждать – вскоре после ухода Плучека театр распался…
В жизни Александра это был первый, но далеко не единственный случай, когда он сталкивался с монстром под названием «коллектив». Сколько ещё будет несправедливого, обидного и даже ничтожного. Но… коллектив всегда прав, не так ли?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70935430?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.