Главная страница | Эротические романы | Особенная

Особенная
Катерина Пелевина
Он – самый популярный парень в школе. Богатый, избалованный, никого нещадящий мажор. А я – просто тень. Но этим летом мы случайно попадаем вместе в лагерь, и я перестаю быть для него невидимкой…История любви лучшего друга Димы Сизова (Тебя мне принес февраль/есть на Литрес).

Катерина Пелевина
Особенная

Пролог. Света.

– Вот, Владюш, возьми, – звучит за спиной голос моей матери, липким слоем окутывающий мою спину. Не приятно. Просто до какого-то ужаса неприятно.
– Валентина Ивановна, да не стоило…
– Что ты…Ты ведь так нам помогаешь. Моя Света как за каменной стеной, – улыбается она, а я морщу лицо, пока никто не видит.
Влад – наш сосед. Взрослый парень, от которого у меня неприятный холод по спине и колючие мурашки на коже. И вовсе не потому что он мне нравится. Он на одиннадцать лет старше меня и всё время пытается проявлять какие-то неоднозначные знаки внимания. Например, сегодня он вызвался подвезти меня до площади, где завтра состоится сбор в летний лагерь, а моя мама любезно согласилась, хотя я предпочла бы автобус. Как будто ему в этот день больше нечем заняться. Хорошо, что она будет на работе в это время и можно просто сбежать без выяснения причин моего такого поступка. Я доеду сама…
– Увидимся, да, мелочь? – спрашивает он меня, а я уже удираю вниз по лестнице в магазин.
– Ага, – кидаю вскользь на прощание и думаю «в следующей жизни».
Сегодня неплохой день. Солнечно, но свежо. Осталось купить напоследок средства гигиены, что я и планирую сделать, доходя до небольшого магазинчика возле дома. Размышляю, бреду по улице с наушниками в ушах и напеваю любимые песни. И в метрах двадцати как назло стоят двое знакомых парней из моей школы. Блин! Что они вообще здесь делают? Разве мажоры ходят в такие магазины? Я почти уверена, что у них есть свой собственный гастроном.
Нет уж. Я даже мимо проходить не хочу. Поэтому просто сруливаю с тротуара и иду в огромный супермаркет, который располагается на другой стороне улицы. Не хочу случайно стать темой для обсуждений или оскорблений. Вот так мне намного спокойнее…

Глава 1. Женя

Летом батя отправляет меня в лагерь, и я дико опечален этим фактом, потому что мы с моим лучшим другом Митяем собирались иначе мутить. У нас был план, а теперь всё через задницу. И началось всё с тех мудаков, что меня толпой отпиздили в соседнем дворе. Это по беспределу вообще было. Нас на районе все знают и уважают, а тут залётные какие-то. Димас тогда чуть ёбу не дал. Сидел возле моей койки как девка сопливая. Я конечно благодарен был, но чё-то он уж сильно сентиментален в этом. Хотя я его понимаю. Тут в Андрюхе дело. В старшем брате, которого он не так давно потерял. И всегда будет в нём.
Лагерь этот не так далеко от города находится. С языковым уклоном. Ну, хочет батя, чтобы я английский поднатаскал до идеала, будет сделано. Чё я тупой что ли? Вроде пятёрки одни. По олимпиадам почти первый. Буду стараться. Надо так надо.
Стою возле автобуса с дорожной сумкой и Митяя высматриваю. Он, как обычно приехал, и лыбу давит, глядя на меня издалека. Вчера вот только виделись. Недалеко от школы ошивались, потому что на тренировку вместе ездили. А он такой, блядь, довольный, будто год меня не видел. Нас одиннадцатый класс уже ждёт. Мне семнадцать, и я вообще не знаю, нахер, кем хочу стать в этой жизни. Мой батя – учредитель и по совместительству гендиректор атомной компании в Москве. Денег у нас хоть жопой жуй, вот только он меня в ежовых рукавицах держит, точнее, старается. Если батя Митяя – нормальный такой мужик, который ему спускает многое, то для меня там лавочка со всех сторон прикрыта. Женя то, Женя это. А Женя всегда подстраивается. Они с маман всё восемнадцатилетия моего ждут, контролировать меня пытаются. В дела посвятить хотят, а я как не родной, потому что похер мне на всё это. Я сам хочу, только мне периодически напоминают, что должен.
– И хера ли я тут делать буду без тебя? – возмущается друг и жмёт мне лапу. Я смотрю на нас со стороны и понимаю, что мне реально здесь ловить нечего. Я их всех больше головы на две. Димка ржёт как конь педальный, а я губы растягиваю от недовольства.
– Убей меня, просто убей, – прошу его, и он хлопает по плечу.
– Я тебе джека привёз. А то батя там твой небось инвентаризацию устроил на выходе, – шепчет он, поглядывая на моих предков, которые общаются с организаторами поездки.
– Бля, братан. Я вот тебя реально зацеловать готов, – улыбаюсь, пока Димка издевательски показывает мне горлышко бутылки за пазухой косухи. – Чё давай, типа поссать пошли.
– Ну гоу.
Едва успеваем отойти, как батя мне в спину орёт моё имя, так, что аж все другие Жени оборачиваются. А может и не только Жени. Я бы на их месте вообще обосрался.
– Ща, я отлить, – чертыхаюсь, пока Димка головой качает.
– Чё-т он капец тебя прессует по жёсткому…
– Да всё с того случая. Думает, был бы я трезв, убежал бы. Да хуй там валялся. Меня с кирпича сразу же в затылок приложили, – открываю дверь в помещение кафе неподалеку, и Димас тут же достает весь свой арсенал, в том числе фляжку, что у него с недавнего времени всегда в кармане лежит.
– Не напоминай, нахуй. Урыл бы пидорасов…
– Да поздно уже. Хер их найдешь.
Да мы и тогда найти не смогли. Хотя искали. Димаса мамка там ещё впрягалась по своим каналам через следаков. Она у него адвокатом работает. Известным адвокатом. А по совместительству нашим с ним ангелом хранителем.
– На вот, выпей, – протягивает он мне флягу и достает сигареты, передав мне пачку. – Будешь?
– Да не. Знаешь же, что не курю. Нахер мне эта никотиновая смерть не сдалась, – бубню себе под нос, убирая бухло в сумку и прикрывая его вещами.
– Кароч…Чем ещё подсобить-то тебе? Может, бабла дать?
– Да есть у меня бабло. Батя же личные у меня не забирает. Делать ему нехер…Просто контролирует, чтобы не бухал и не таскался ночами…
– Херово у него получается, – ржёт он, глядя на то, как я вискарь из флюги потягиваю, и тоже начинаю лыбиться.
– Бля, придурок. На, – тяну ему её обратно и смотрю на часы. – Мне так-то двигаться уже пора.
– Да, братан, знаю…Ладно, я за эти двадцать дней по компам разберусь, потом тебя втяну, ок?
– Ок, – жму ему руку, и он прижимает меня ближе, по спине хлопая.
– Я конечно не пидорок, но обнять тебя чё-т захотелось, – лыбится на меня усмехаясь.
Бля, вот придурок сентиментальный реально, а…Не завидую его будущей девушке. Такой же просто с потрохами сожрёт. Хотя какая, блядь, девушка…Он же Митяй Сизов. Никогда с одной бабой больше чем два раза не трахается. Да что уж греха таить, я такой же. Как с шестнадцати начали трахать всё, что движется, с тех пор и остановиться не можем. Но бывали у меня повторения с одной. Чисто из-за её технического профессионализма.
– Там, кстати, девки есть ничё такие, но все мелкие какие-то, – шепчет он, пока мы обратно возвращаемся.
– Да хер на девок. Меня джек в сумке ждёт, – отвечаю лыбой, и он чуть ли не давится моими словами, упиваясь от ржача.
– Бля, братан…Ну раз так, я мог бы тебе ещё какого мужика подкинуть.
Шутит он, блядь. Гондон остроумный.
– Попизди мне тут, – жму его руку и машу родителям на прощание, залезая в автобус.
Ебать тут духота. Меня аж коробить начинает. Ебло заворачиваю, а там уже девки обо мне шушукаются. Ну, естественно, блядь. Димка там в окно насвистывает одной какой-то и лыбится, на меня пальцем тычет.
– Братан мой. На ламбе сюда приехал, – хвастает он, пока я глаза закатываю. Вот сейчас мне меньше всего интересно такого рода рекламу получать. Если приспичит сам по щелчку пальца найду.
– Димас, иди на хуй! – ору в окно, он ржёт, а воспиталка или кто там она, хер знает, смотрит на меня волком и кулак показывает. Во бля тут нравы-то, я ебал.
– Привет, я – Алина, – протягивает мне руку девушка сбоку. Тут и дебилом не надо быть, чтобы понять чё ей от меня надо. Знакомлюсь конечно, но мне это всё сейчас вообще нахер не надо. Не хочу. На душе пустота какая-то, будто не хватает чего-то.
– А я – Даша, – тянет ещё одна, а потом ещё одна. Пацан какой-то усиживается возле меня и тоже лыбу давит.
– Меня Матвей зовут, я из десятой, – жмёт он мне руку, и я приветственно киваю. Прекрасно понимая, что Матвей уже просёк фишку, кто я, чё я и с кем. А это значит, что петух он обоссанный, который сам из себя нихуя не представляет.
Внезапно автобус трогается, а Димка стоит возле моих родаков и «фак» мне показывает.
– Чё, кент твой? – спрашивает меня этот убогий, и я слегка ржу себе под нос.
– Не…Брат, – твёрдо отвечаю и точно знаю, что брат он мне. Не по крови, но по жизни.
Беру телефон, верчу в руках. Девчонка какая-то говорит, что Димас ей понравился и номер просит. Да мне то чё. Жалко, что ли? Сижу и ищу его контакт, чтобы ей перекинуть, пока в автобусе кипиш какой-то происходит. Голову поворачиваю слегка, а там солнышко стоит. Маленькая такая. Худенькая как тростиночка. Пытается сумку свою от падения с высоты уберечь. Вокруг, блядь, дохуя лбов здоровых, и никто не поможет даже. Пацаны, нахуй. Я тут же встаю, наплевав на просьбу той рыжей, и подхожу к этому ангелу в середину автобуса, проталкивая её вещи глубже в отсек.
– Спасибо, – щебечет она, глядя на меня исподлобья. Господи. Она метр пятьдесят с кепкой, реально. Стою и смотрю на неё как придурок завороженный, не в состоянии глаз отвести. Блондинка, волосы как золото, глаза как два голубых блюдца, а губы? Это пиздец какой-то. У меня внутри нахуй всё трепещет от её внешности. Вообще ни грамма косметики и на вид ей лет, блядь, четырнадцать, Жека! Ты чё творишь, а?
– Меня Женя зовут, – смело протягиваю ладонь, а она ещё думает, оглядываясь и держась за поручень. – Ты сядь, а то упадешь. – слегка надавливаю на её плечо, и она тут же на попу приземляется от моего одного такого касания, а сам я напротив сажусь. Там как раз место свободное есть.
У неё вдруг щёки румянцем вспыхивают, а это я только имя своё назвал и коснулся её один разочек. Она так ещё красивее становится. Вижу, что и не общалась-то с парнями раньше. Или это природная какая-то черта. Стеснение, которое так вставляет. Аж мурашки по коже.
– Света, – представляется она, и я вот даже ни секунды не сомневался. Конечно, ты Света…Как же ещё…Уж слишком ты яркая и солнечная. А меня коротить рядом с тобой начинает. И вроде одета совершенно обыкновенно. Закрыто всё. Джинсы, рубашка, а под ней маечка белая. Но я, блядь, как сканер просто её прожигаю. Вижу, что там есть на что посмотреть и не только.
Мы с ней немного на взгляды чужие отвлекаемся. У девок чё сегодня за обострение-то? Чё они все так на меня пялятся, нахуй? Парней нормальных не видели?
– Ты из какой школы? – спрашиваю, глядя ей в глаза, и вижу, что она вся мнется и отвечать не хочет, оглядываясь на других вокруг. Нервничает.
– Женя, спасибо тебе ещё раз, я на своё место пойду, – отсекает мне яйца одним ответом, и я сижу как придурок, наблюдая за тем, как она уходит назад, больше ни слова мне не сказав.

Глава 2. Света.

Мама отправила в лагерь, чтобы я наконец друзей завела, а я вообще не хочу ни с кем общаться. Все мои друзья – это книжки в телефоне, хотя я взяла и парочку бумажных. Надеюсь, там есть библиотека. Думаю, во всем приличных учреждениях такая имеется. Плюс английский подтяну. Всё-таки десятый класс на носу.
Сижу в автобусе и, как всегда, молча наблюдаю за происходящим. Женя Зорин и Дима Сизов. Конечно. Собственной персоной. Только этого мне не хватало. И ведь вчера их тоже видела. Эти донжуаны кого угодно доведут до гроба. Стараюсь не смотреть, пока они устраивают целое цирковое представление. Девушки конечно как обычно у их ног. Просто нарасхват, ничего не скажешь. Достаю телефон и смотрю на экран, пытаясь выбрать книгу для прочтения в дороге, как вдруг моя сумка с грохотом падает вниз. Прекрасно, Света. Просто прекрасно. Иду туда лёгкой походкой и пытаюсь затолкать её обратно, но это так высоко, и она такая тяжелая, что я неизбежно долго копаюсь, а автобус уже начинает движение. Когда мои руки уже исходят от боли, поворачиваю голову и вижу высокую фигуру справа, которая с лёгкостью проталкивает мой багаж дальше.
Нет…Только не он. Ну, пожалуйста.
Женя тянет мне руку, а я от страха взять-то её не могу. Боюсь я всего этого, а особенно Жени Зорина, от которого у меня мурашки по коже табуном скачут. Нет, он мне не противен, например, как тот же Влад. Но я ощущаю, что от таких надо держаться подальше. Это элементарный страх смотреть в глаза. Стоять рядом. Дышать с ним одним воздухом.
Все смотрят на него, а затем и на меня. А мне всё это совсем не надо. Особенно косые взгляды хищниц, которые уже хотят с ним что-то сделать. И не важно что. Я тут же оправдываюсь и быстрее пули ухожу в самый конец автобуса, чтобы больше не контактировать, не привлекать внимания. Знакомства вполне достаточно. А то, что он не знает в какой школе я учусь уже о многом говорит. Пусть так и остаётся.
Он – уже одиннадцатиклассник. А я на год младше, если по школьным меркам. Мне шестнадцать, и я вообще не хочу, чтобы меня замечали. Не было друзей – не стану и заводить. И вообще всем буду говорить, что мне пятнадцать, чтобы не трогали. Парни быстро соображают, что и как, нафиг им всё это нужно.
Вижу, что он всё равно оборачивается на меня и смотрит, словно что-то спросить ещё хочет, а я взгляд отвожу в сторону, надеясь, что он прекратит эту игру в «гляделки», но это же Женя Зорин. Кого я обманываю? Тяжёлая спортивная фигура тут же в наглую двигается в самый конец автобуса и приземляется передо мной.
– Слушай, мы не с того начали, – говорит он, а у меня сердце галопом по грудной клетке скачет. Хлопаю ресницами и смотрю на него, пока он пытается слова подобрать. – Я просто познакомиться с тобой хотел.
Ему точно уже есть восемнадцать, наверное? Иначе откуда такие руки под этой белой футболкой? Я просто дар речи теряю, когда на них смотрю. И вся краснею, как помидор, бегая глазами от паники. Я конечно знаю, что он футболист у нас. Звезда поля, всё такое, но какое-то у него уж слишком взрослое тело. А рост? Он, наверное, метра два точно.
– Я же представилась. Мы знакомы. Я – Света. Что тебе ещё нужно? – спрашиваю, отчего на его лице растягивается улыбка.
– Этого чертовски мало, Света, – отвечает он, заставляя меня нервничать. – Скажи мне откуда ты…Сколько тебе…
– Я из десятой, – нагло вру, потому что вообще не хочу, чтобы он хоть что-то обо мне знал. – Мне пятнадцать, и я не особо люблю общаться. А ещё у меня отец строгий очень.
– Оу, – на его лице читается лёгкое недоумение. Вот пусть он сейчас подумает, что я – социофоб, и просто уйдет вперед, продолжая общение с той рыжеволосой девушкой. – Ну…А я люблю общаться. Очень. Так что привыкай. – лыбится он, рассматривая меня, но от этого взгляда у меня ком к горлу подступает. Не знаю, куда бежать. Трясусь как осиновый лист на ветру. Какого чёрта он не ушел, едва услышав о моём возрасте???
– Ты меня, наверное, не расслышал…Мне пятнадцать лет, – повторяю, на что он просто пожимает плечами.
– И что? Мне семнадцать. Что не так? Нам нельзя разговаривать? У тебя будут проблемы? – переспрашивает он, на что я озадаченно ищу в голове новую причину, чтобы не сидеть перед ним как истукан.
– Женяяяяя, – машет ему какая-то девушка, и я вдруг понимаю, что это Анжела Никитина из нашей школы – одна из той пресловутой «элиты». Популярная и богатая. Он слегка голову поворачивает и приветственно кивает ей. Отлично. Может он хотя бы так свалит от меня уже. Отворачиваюсь к окну в этот самый момент, но не вижу интереса в его глазах, когда он на неё смотрит, потому что он снова приковывает ко мне свой взгляд.
– Ты, выходит, во втором отряде будешь, да?
– Да, – отвечаю тихим голосом. Сама не узнаю его. Он почему-то дрожит сейчас.
– А ты была вообще раньше…Ну, в подобных… – Женя задумывается и прикусывает свою нижнюю губу, будто немного нервничая, а у меня дыхание спирает от этого. Конечно, ведь он так близко – это раз. А два – кто не видел Женю Зорина и то, как он это делает обречен жить в неведении, лишь представляя самые развратные картинки с его участием. Не зря же все девочки школы от них с Димкой кипятком писаются.
– Нет. Впервые еду, мама настояла, – отвечаю сдавленно, пытаясь дышать, а он улыбается так мило. Рассматривает меня, будто это абсолютно естественно, хотя я от такого пристального взгляда готова свой язык проглотить. Уж больно мне это не нравится. Я не очередная его «добыча». Мне не надо объяснять, что потом происходит. Девочки в туалете часами плачут, рассказывая, как он потом трубки не берет.
– Свееет…А ты тогда это…Танец для меня первый свой оставь, ага? Скажи, что я застолбил, – улыбается он, вынудив меня испуганно смотреть и молчать, пока он довольно облизывает губы.
– Какой ещё танец…
– Ну, это ж лагерь. Тут дискотеки и всё такое, – говорит он, положив свой гранитный подбородок на руку. – Нравишься ты мне. Сильно.
У меня от этих слов сердце в пятки падает. В смысле? В смысле «нравишься»? Нет уж, Женя.
– Ты меня извини, я, наверное, как-то не так тебе ответила… – мечутся мои глаза от тревоги. – Мне нельзя ничего такого. У меня папа строгий. Увидит и убьёт сразу. И меня, и тебя, так что…лучше иди к Анжеле. Она вон ждёт тебя и улыбается, хорошо?
Выражение его лица тут же меняется. Он хмурится и смотрит на меня так, будто я ему чушь какую-то сейчас сказала.
– Да понравлюсь я отцу твоему. Поговорю с ним нормально и всё. Я ж не красть тебя собрался. Просто танец прошу, – отвечает он и слегка отводит взгляд в сторону Анжелы и тут же оборачивается ко мне снова с задумчивым выражением лица. – Погоди… Ты…Откуда ты знаешь…Её имя…
Я тут же теряюсь, понимая, что сейчас вот прямо своими тупыми действиями чуть себя не выдала.
– Познакомились, – пищу я тонким голосом, на что он хмурится и придвигается чуть ближе ко мне.
– Света…Твой папа такой правильный, а одной важной вещи тебя не научил…
– Какой? – спрашиваю удивленно.
– Врать нехорошо, – отвечает он, в наглую пересаживаясь прямо ко мне, чуть ли не придавливая меня к окну своей огромной фигурой.
– Ты чего делаешь?! Совсем дурак?! – истерично произношу, умирая от паники рядом с ним. Будто тону и не могу выплыть. Аромат дорогой мужской туалетной воды с нотами кардамона и мятной жвачки тут же врезается в нос острой волной, и он силой заключает мою руку в свою, пока я смотрю на него как полоумная. – Отпусти!
– Нет, – улыбается, крепко сжав мою ладонь в своей, но я дёргаюсь и между нами в прямом смысле разгорается настоящая потасовка. – Зорин! Отпусти меня!
– О…Так ты и фамилию мою знаешь, обманщица, – истерично смеется он, пока я всеми правдами и неправдами пытаюсь выскочить из его хватки.
– Зорин! Филиппова! Прижали оба жопы и сидите молча! – ругает нас воспитатель, пока Женя кивает ей, соглашаясь.
– Я её сейчас приструню, не переживайте, – сообщает он ей, заставив меня покрыться пунцовыми красками. Моя сила меня покидает, я вся съеживаюсь, отвернувшись к окну, пока он сжимает мои обмякшие пальцы. – Эй…Свет.
Все пялятся. Девушки вокруг просто прожигают меня убийственными взглядами, а мне вдруг так плохо становится.
– Не трогай меня, – шмыгаю носом, и как только он отпускает руку, тут же всем корпусом разворачиваюсь к окну, чтобы больше не видеть и не слышать его.
– Свет, я не хотел же…Обидеть тебя не хотел, – продолжает он, а я от всего этого рыдаю, как дурочка. Правда тихо, но слезы рекой льются, потому что не нужно мне всё это. И наглость его не нужна. Он не нужен. Ничего из этого. – Блин…Свет.
– Уйди, пожалуйста, – прошу его, чуть ли не мольбой трепетной, и он, видя глаза мои зарёванные, тут же психованно встает и уходит вперед, оставив меня одну.
Вот такое выдалось знакомство…

Глава 3. Женя.

Я ещё никогда таких правильных не встречал. Ну, понятно. Ей пятнадцать. Она из моей школы…И как я не замечал то её, нихуя не понимаю. Может ослеп? Пиздец же красивая. Маленькая, хрупкая и яркая как солнышко. От одного вида слёз её разрываюсь на атомы и чувствую, как кишки по всей вселенной размазывает. Что это такое понять не могу. Влюбился что ли? Так быстро, нахер? Ну не бывает же, да?
Возвращаюсь обратно вперед и Матвей этот ржет рядом, как кретин последний.
– Чё не дала? – спрашивает он, суша зубы, а мне их выбить хочется. Все до одного. Я тут же его обхватываю за шею и вниз склоняю удушающим захватом.
– Значит так, нахуй. Ебало своё завалил. Дрыщ обосранный. Ещё раз услышу, что подобное, и кости свои в госпитале собирать будешь, усвоил?
– Усвоил, – отвечает дёргано и тут же уходит назад искоса на меня глядя, а ко мне Анжелка радостно бежит и присвистывает.
Ну вот, нахуй. Началось.
– Видела Митяй тебя провожал…Привёз чего, а, – втирается она ко мне, положив руку на моё бедро, а я как-то неприятно съеживаюсь весь, потому что о девчонке той думаю и мне стрёмно становится, что до слез её довел. Ужраться даже хочется в соплину. Ногу дергаю, стряхиваю с себя её паклю. – Ну…Жеееень.
– Чё тебе? Привёз, потом поболтаем, нахуй всё это здесь обсуждать, – ругаюсь себе под нос, и она руку снова кладёт мне на бедро.
– Ты же знаешь я отплачу…Сделаю приятно. Очень… – шепчет она, прижимаясь.
– Сделаешь, куда ты денешься, – мямлю себе под нос, вспоминая как она сосёт. Да, неплохо сосёт. И даёт в рот кончить тоже так неплохо, я что тупой от всего этого отказываться? – Ладно…Жел, иди давай. Я щас на нервах.
– Из-за этой лохушки что ли? – хмурится она, оборачиваясь, а у меня желваки ходуном ходят.
Вот хули вы все такие мрази, а?
Я конечно обычно нормально с ней общаюсь, ибо у нас отцы как бы партнёры по бизнесу, но, блядь…
Хватаю её руку на своей ноге и силой её сжимаю, отбрасывая в сторону.
– Слышь…Не лохушка ты наша…Это ты как себя лучше её сделала? В жопу много раз давала?
У Никитиной на лице тут же пожар вспыхивает, она обиженно на меня смотрит и нахер отправляет, уходя. А я только, блядь, и рад. Нахуй она мне не уперлась. Дура тупая.
Доезжаем до места. Света всё ещё выглядит как маленький беленький пушистик, который от страха трясется. Молча подхожу и сумку её снимаю, на плечо себе закидывая, а она пытается возмутиться, но просто краснеет и идёт за мной, не зная, как меня остановить. Я же как таран. Если что решил – всё. Там меня даже батя не остановит.
– Отдай…Женя, просто отдай, пожалуйста, – просит она, семеня за мной маленькими ножками, пока я продолжаю идти за вожатой.
– А, подскажите где женский корпус, – спрашиваю и она косится на меня. – Да я сумку донести и всё.
– Вот, Зорин. Молодец. Каждый мальчик мог бы взять и помочь девочке какой-то, – подсказывает она и парни недовольно цокают, хотя некоторые всё же нормальные пацаны повторяют за мной молча. – Идёмте, покажу. Корпус общий, этажи разные.
– Женя, я сама могу донести, – вякает она под ногами. Метр пятьдесят. Я её на сорок три сантиметров выше. Это пиздец смешно.
– Помолчи, – говорю грубо, чтобы она наконец прикрыла свой красивый ротик, а не то я его собой займу, как пить дать. Ибо только увидел и захотел. И думать уже ни о чем не могу. Ну, красивая она. Прям до безумия какого-то. А ещё уверен, что умная. Вот нутром чую, что есть, о чем поговорить. А мне этого пиздец не хватает в суровых реалиях. Ненавижу тупых баб. Особенно тупых меркантильных баб, коих у меня, к сожалению, было в избытке.
Доходим до комнаты, и я её с ноги открываю, первым захаживая внутрь. А ничего вроде. Уютненько.
– Выбирай, – говорю, перегородив всем дорогу. Обойдутся нахуй. Пусть она сначала выберет себе кровать.
– Вот здесь возле окна, спасибо, – тихо и быстро говорит она, и я ставлю туда её сумку, присаживаясь напротив. Жаль с девчонками нельзя жить в одной комнате. А то бы я вот прям тут. Напротив её кровати заселился.
Она испуганно смотрит на то, как я сижу рядом и разглядываю её.
– Свет, ты извини меня. Я реально погорячился в автобусе, – опускаю глаза, пока две её соседки пялятся на нас. – Я больше не стану так делать.
– Ладно, – отвечает она, несмело открывая свои вещи и достаёт оттуда книги. Первой из которых я вижу «Тайное окно» Кинговское.
– Тоже её люблю, – говорю, улыбаясь, и она немного растерянно на меня смотрит.
– Если хочешь, можешь взять почитать, я уже в третий раз…
– Давай, – соглашаюсь, хотя и сам уже дважды её читал, но перспектива, что у меня будет что-то от неё как-то приятно разглаживает моё нутро. Она передает мне книгу, и я сжимаю ту в руке, глядя на её блестящие огромные глазища цвета океана. Блин, это реально просто нечто…Блейк Лавли в лучшие годы тут и рядом не стояла.
– Может выйдешь уже? – спрашивает меня какая-то девчонка, встав в позу сахарницы, и я напоминаю себе, что да…Надо бы выйти и самому тоже найти себе ночлег.
Едва переступаю за порог и слышу, как они начинают говорить обо мне, знакомясь со Светой…Всё будет хорошо, надеюсь, ей здесь понравится…

Глава 4. Света.

Господи, он ещё и сумку мою донёс. У меня чуть сердце не остановилось.
Почему он так странно себя ведет? Будто реально умом двинулся. Я же ясно дала понять, что неинтересно мне это.
Едва он выходит, как я слышу от девушки напротив:
– Парень твой? Красавчик, – цедит она, усмехаясь, а я мотаю головой.
– Он мне никакой не парень. Нет, – тут же отрезаю любые мысли об этом, а она удивленно смотрит.
– Ну и зря ты так брыкаешься…Видно же, что нравишься ему. Высокий такой, а руки эти? – волнительно произносит она, пока я вещи разбираю. – Я – Дина, кстати.
– Привет, а я…
– Света…Слышала я из уст твоего «не парня», – смеется она, протянув мне руку. – Это Катя. Мы из одной школы.
– Привет, – знакомлюсь с ними обеими. Очень милые и симпатичные девочки, слава Богу, а то я переживала, что с соседками проблемы могут быть. – Нет, серьезно…Я ему никто, так что можете спокойно встречаться с ним. – заявляю, а Дина хохочет.
– Каждая нормальная девушка знает, что если сердце занято, нечего там ловить. А этот таскается за тобой, как будто ты сестра его младшая. Я, признаться честно, сначала так и подумала. Думаю, как мило, а…Пока разговор ваш не услышала, тут всё на место и встало, – говорит она улыбчиво. – Боишься его, видно…
– Да это не страх. Скорее…Просто вы его не знаете. Узнаете ещё.
– Поглядим, – хихикает Катя, прикрывая рот рукой. – Ну что…Переодеваться будете?
– Да я так, наверное… – смотрю на себя и понимаю, что надо бы шорты надеть вместо джинсов. Всё же солнце там лупит сильно.
– Переоденься, здесь не щадит никого солнышко…На воду пойдем сегодня…Мы здесь не впервые. Были уже. Знаем что да как.
А вот вода – это не очень хорошо для меня. Я плавать не умею. У меня это страх номер один реально, поэтому я обычно на берегу остаюсь.
Всё же надеваю шорты и майку, и иду с девочками знакомиться со всеми. Я тихушничаю, а Дина всё время подталкивает меня к разговору. Кроме того, скоро обед. Все торчат возле столовой, и мы там же, и мой взгляд снова врезается в его широкую спину. Я тут же отвожу его, но Дина улыбается.
– Трудно не заметить, да, – хохочет она, увидев мою реакцию. Я просто молчу и слушаю как Женька неподалеку записывается на всякие там футболы, волейболы, плавание и прочее, а вожатая только и успевает что отмечать это в своём блокноте. Я стараюсь не смотреть в его сторону.
Обедаем, девочки что-то рассказывают о своей школе, а затем мы все направляемся по комнатам, чтобы надеть купальники. Я очень худая, я сама знаю. Правда несмотря на это у меня есть грудь и попа тоже есть. Дина же намного меня крупнее, она эдакая сладкая булочка, если сравнивать нас.
– Капец…Зависть, – стонет она, рассматривая меня, а мне стыдно. У меня же рёбра даже видны, пересчитать можно.
– Чему тут завидовать? – у неё, наверное, грудь размера четвертого, если не больше. Я не сильна в этом, ведь у меня самой до двойки еле дотягивает.
– Так ты же 90-60-90, ну…Или 80-50-80, – утверждает она, глядя на меня, а потом смотрит на Катю. – Скажи же.
– Ага, – подтверждает она, вздыхая. И я их вообще не понимаю, если честно. Они реально красивые. У них круглые лица, розовые щёки, пышная грудь и всё, как надо, а у меня вид болезненный и кожа бледная, потому что я не загораю. И вообще почти никогда не раздеваюсь. Я купальник-то впервые в жизни купила, если не считать тот, который носила в восемь лет.
Тут же прячусь в полотенце, и мы направляемся на пляж всем скопом.
– Нет, я умру…Вы на него посмотрите, – стонет Динка, и я голову оборачиваю. Чему я удивлюсь? Конечно это Зорин. Во всей красе. В своих купальных плавках с широченной спиной и накаченными ногами. Смуглая кожа, косые мышцы, тонкая полоска тёмных волос, ведущая прямо туда… – Он вообще, блин, как с обложки.
Я тут же отворачиваюсь обратно. Нечего мне смотреть на него. К чёрту. Аккуратно собираю волосы в хвост, когда звучит свисток, и инструктор говорит, что мы можем делать что хотим, только за буйки не заплывать. Девочки идут купаться. А я осторожно следую к шезлонгам и ложусь подальше от всех на своё полотенце, расстилаясь на приятном солнышке, которое сразу же обволакивает меня своими лучами. На мне белый аккуратный открытый купальник, возможно, слегка чересчур открытый, потому что я хотела слитный, а мама меня заставила взять этот. У нее вкус лучше. А я очень мягкотелая, поэтому всегда сдаюсь под её напором. Зато теперь чувствую себя некомфортно, потому что излишне всё выпирает и дышать тяжело.
Чувствую, что начинаю довольно потягиваться, ощущая лучи на животе. Тёплые приятные согревающие. Долго так лежать конечно не собираюсь, иначе обгорю. Однако прикрываю глаза и чуть ли не проваливаюсь в сон, пока вдруг капли холодной воды не касаются моих бедер и живота и не отрезвляют меня до состояния паники.
– Ай! – вздрагиваю, приподнявшись, и вижу, как Зорин нависает надо мной, а с его взъерошенных волос бежит вода прямо на меня, заставляя его светиться от счастья.
– Какого чёрта?! Тебе заняться нечем?! – психованно пытаюсь встать, но он буквально придавливает меня к шезлонгу и не дает уползти, хотя я готова вприпрыжку бежать от него. Так, чтобы одни пятки сверкали. – Отпусти!
Пытаюсь выбраться, пока мою руку не перехватывают жесткой хваткой. А я снова смотрю на это, будто это вошло в наше привычное общение с ним. Его мокрое тело так близко с моим, и от этого всё будто наэлектризовано. Боковым зрением замечаю, что от этих прохладных касаний мой купальник в районе груди натягивается сильнее, ведь всё твердеет и напрягается.
– Женя! Хватит. Ты обещал! Я кричать буду сейчас.
– Прекрати ты в самом деле. Я девочек не обижаю. Меня папа хорошо воспитал. Я только поцеловать могу и завоёвывать, – улыбается он, на что я недовольно фыркаю.
– Отпусти меня, мне больно, – заявляю с тревогой в голосе, и он расслабляет руку.
– А что мне прикажешь делать, если я как дурак за тобой повсюду бегаю, а ты тут же удираешь, как только увидишь меня? Как общаться-то с тобой, Светлана?
– А тебе не приходило в голову, что я не хочу общаться? Вот так просто?!
– Нет…Исключено…Я это по щекам твоим вижу… – шепчет он, усмехаясь, а я краснею ещё пуще. Так что чувствую, как они горят ярким пламенем, готовые оставить от меня лишь пепел.
Тут же отворачиваю лицо и смотрю куда-то в пол, но чувствую, как он пальцы мои в руке перебирает.
– Да ладно тебе…Просто посмотри на меня. Я не хочу тебя обижать. Я наоборот хочу подружиться, – шепчет он, вынуждая меня приподнять лицо.
– Женя. Нельзя вот так навязывать свою дружбу. У всего есть предел, – заявляю я, ловя его взгляд на своей груди. Это не просто отвратительно, это ужасно. Я дышать не могу, меня словно к шезлонгу этому гвоздями прибили. Мне не нравится это. Я не для этого его надела… – Не…Не нужно…
– Просто красивая ты, вот и всё, – говорит он совершенно без зазрения совести. – Поговорить с тобой хотел. Подурить. Я же не приставать к тебе пришел ёлы-палы.
Да ладно? Серьезно, Зорин? Ты меня совсем за идиотку держишь?!
– Женя. Там целый склад девушек. Все твои. Иди и получи кого хочешь, ок? А меня не трогай, пожалуйста, – вынимаю свою ладонь и чуть привстаю, сгребая полотенце и закутываюсь в него, видя какую-то печаль на его лице, но мне всё равно. Не моё это дело. И не мои проблемы. – Дай мне встать нормально и уйти.
Парень лишь хмыкает себе под нос и отодвигается от меня.
– Ладно…Не так…Иначе зайду, – твердит он себе под нос, заставив меня нахмуриться и молча уйти от него, лишь раздумывая, что он имел в виду.
Девочки после купания спрашивают, что это было, но я качаю головой, не желая вообще что-либо рассказывать. На сон часе читаю книжку, после мы сидим на английском и занимаемся, вечером ужинаем и соседки направляются на дискотеку, а я остаюсь в комнате. Мне вообще всё это неинтересно. Конечно мама звонит и снова подгоняет меня пойти повеселиться, а я говорю, что подружилась с двумя девочками, чему она конечно несказанно рада, однако всё же просит меня социализироваться как можно больше. Обменявшись парой предложений, мы прощаемся, и я с чистой совестью ложусь на кровать читать новый роман. Время проходит незаметно, и я не сразу замечаю, что галдеж внизу становится намного-намного громче. Вообще никогда не понимала всего этого. Дурдом какой-то.
Сижу в комнате, пока туда не влетает взволнованная перепуганная Катя.
– Там…Этот…Женя твой! Матвею нос сломал, еле оттащили! – говорит она, заставив меня чуть ли не на кровати подпрыгнуть. И? Что мне сделать с этой информацией? Этот ещё и не на такое способен. Знаю я его. Полшколы они с Димой этим метелят время от времени.
– А…Я здесь при чём…Он не мой…
– Так из-за тебя…Дурочка, – заявляет Катя, и я морщусь. Что? В смысле?
– Ну, этот Матвей начал там парням чушь всякую втирать, якобы завалит тебя, ты и глазом моргнуть не успеешь…А тут …Женька, видимо, услышал…
О, Господи. Цокаю, мотая головой. Что ещё за чушь?
– Это же глупость какая-то. Какой ещё Матвей…Знать его не знаю. И Жене реально не стоило…
– Ты лучше успокой иди его. Он там сам не свой. Воспитатели злые, как собаки ходят…
– Но я…
– Иди-иди, – подгоняет Дина в дверях и улыбается. – Господи…Ты с ума-то не сходи! Парень там носы из-за тебя ломает, а она сидит тут, как тихоня, отмалчивается. Никто же тебе не говорит встречаться с ним. Поговори просто. Дёрганный он у тебя какой-то. Ревнует, видимо, сильно.
– Да не у меня, девочки…Я реально не говорила с ним даже до этого дня. Мы с одной школы – да. Но не знакомы!
– Ну…Теперь знакомы, – улыбается Дина, и я вздыхаю. Натягиваю на себя джинсы, толстовку и кроссовки, и спускаюсь вниз к мальчикам на этаж, пытаясь понять, где его искать вообще. Тут здание-то огромное. Может он на дискотеке ещё?
Спрашиваю у какого-то парня, где он, и он тычет в сторону дальней комнаты, куда я совершенно не хочу идти, аж сердце жалобно пищит в груди. Но всё равно иду, вопреки законам логики.
– Тук-тук… – тихо шепчу себе под нос, слышу грубое «да» и захожу внутрь. Он сидит на кровати, раскинув свои длинные мощные ноги в стороны, и держит в руках какую-то бутылку. И я понимаю, что это вовсе не апельсиновый сок. – Извини…Я не вовремя? – пытаюсь развернуться, а он ладонью по тумбе громко стучит. Будто рассержен сильно, правда я вообще не понимаю, при чем тут я?
– Нет уж заходи, раз пришла, – грубо говорит он, пока я мешкаю. Я вообще теряюсь, когда на меня чуть-чуть голос повышают, а стоит Жене прикрикнуть, так перед глазами всё двоится и пульс учащается.
– Слушай, Женя. Ты реально это всё брось, ладно? Я не понимаю, для чего ты это делаешь. Ведь очевидно же. Нам обоим и всем вокруг, что есть у тебя с кем играть во всё это. Зачем бить кого-то за сплетни жалкие? Я бы вообще никогда… – прохожу дальше и застываю перед ним с каменным лицом. Его глаза просто как два омута, которые в свою черноту меня затягивают.
– Затем что никто не смеет о тебе хуйню такую базарить, вот и всё. У тебя, блядь, не спросил, как вести себя с такими уёбками.
– И что теперь? Ну, выгонят тебя отсюда. Кому легче станет?
– Малышка, – смеется он, потягивая из горла, и даже не морщится. – Никто меня отсюда не выгонит. Лагерь отец мой спонсирует. Брось.
Ну да…Чего я удивляюсь в самом деле? Сам Зорин Олег Николаевич спонсирует это место…Естественно.
– Понятно…Значит, у тебя не должно быть проблем. Тогда я пойду. А ты больше не дерись из-за меня, хорошо? – пытаюсь развернуться, но он встаёт за три секунды и нахально дёргает меня на себя, так что я просто падаю в его руки, оказавшись у него на коленях на его кровати.
– Стоять бояться, – лыбится он, и я чувствую пары алкоголя в своё лицо, пытаюсь разжать его пальцы, которые мертвым грузом пали на мою поясницу.
– Зорин! Прекрати уже! – дёргаюсь в разные стороны, но это просто скала, которая прибивает меня к себе, а я как маленький серый мышонок, неспособный даже пискнуть в его объятиях.
– Я же не виноват, что помешался, да? – спрашивает он, заставив меня замереть, ощущая, как его пальцы словно змеи ползут по моему затылку, спутывая распущенные волосы. – Ты мне танец должна.
– Ничего я тебе не должна! Я не обещала! И вообще…Ты пьяный, блин! Отпусти!
– Воу, детка, да не пьяный я…Так…Слегка… – он шипит, пока я ёрзаю на нём, чтобы встать. – Вот ты зря это делаешь…Ты только посмотри. – он приподнимает меня над собой, а потом резко подается бёдрами вверх, и я ощущаю, как его…внушительный…утыкается прямо между моих ног. Даже через двойной слой джинсов всё чувствую! Бог ты мой! Начинаю брыкаться сильнее, а он хохочет.
– Помогите! Отпусти! Помогите, – кричу изо всех сил, пока его глаза не округляются, а затем он резко переворачивает меня на лопатки, плотно зажимая мой рот ладонью. Мычу. Боюсь. Пытаюсь сопротивляться, но под этим танком лежать то ещё ощущение. Смуглая кожа его рук сейчас касается моих губ и дышать становится всё сложнее. Мне кажется, я сейчас разревусь.
– Тшшшш. Девочка, ты чего? Я тебя не трону, не надо так…Ощущаю себя говна куском, – шепчет он, удерживая меня и лёжа прямо между моих ног. Мои же вздернуты кверху. Я просто лежу под ним в позе Зю и боюсь пошевелиться, чтобы не ощутить его огромный…стояк в джинсах. – Я сейчас отпущу, а ты просто помолчи, ладно? Я не сделаю тебе больно. И не буду тебя трогать без разрешения. Успокойся.
Моя грудная клетка от страха вздымается, что есть силы. Страшно просто до одури, и мне ужасно не по себе быть настолько близко к нему, что я всем своим телом ощущаю каждый его сантиметр, чёрт возьми…
Ладонь аккуратно и медленно сходит с моего лица, и я дышу ртом, как паровоз, пытаясь восстановить дыхание…

Глава 5. Женя.

Вышел на этот дискач, полностью уверенный, что сейчас выцеплю свою барышню где-нибудь за уголком, а её подружки говорят, что она решила не идти и вовсе. Пиздец тухляк. Хмурюсь и понимаю, что отовсюду девчонки лезут, того и гляди затаскивая меня в свои танцевальные круги по очереди да руки на шею мне забрасывая.
– Не, это без меня, дамы, – шурую подальше и прохожу мимо опарышей, которые громко трындят о том, кто куда кому и сколько. Разговоры девственников, блядь. Этот Матвей меня реально, сука, уже бесит.
– Да они все вон от него ссутся, – слышу я за спиной.
– Каэш, знаешь, кто его батя.
– Да пох ваще. Но ниче. Мелкую надо уложить, чтобы неповадно было. Недельку побегаю за этой Светкой из второго и всё, ноги раздвинет. Пиздарики этому охуевшему. Мажор, блядь.
Не знаю, что происходит, когда слышу это. Будто вентиль перекрыли. Представляю, как щас ему глаза на жопу натяну. Соседка эта Светина рядом стоит с ними, округляя свои глаза, я чуть её в сторону двину, лишь бы ей не прилетело, я ж капец буйный, когда дерусь. Она недоумевающе и моляще смотрит на меня. Что уж говорить? Разве так о девочках разговаривают? О хороших правильных девочках? Где тут Женя Зорин со шрамом на затылке сдержится?
– Ты извини, пожалуйста, – говорю ей в лицо, и она мотает головой, вцепившись в меня, словно остановить пытается.
Секунды не проходит, как я за шкиряк этого пидора хватаю и на калган со всей дури.
– Еблан тупой, – шиплю себе под нос. Визг, кровище. Парни разбегаются. Меня инструктор с вожатым перехватывают, а я еще ногами по его еблу прохожусь. – Ещё слово, сука, про неё скажешь плохое, не вернешься, блядь, отсюда!
– Зорин, блядь! – орут на меня мужики. – Блядь! Хера ли ты делаешь?!
Дискотека превращается в полный пиздец. Ну да…А чё…Димка бы мне только руку за это пожал.
Этого говнюка тащат в медпункт. А меня к заведующей, пока я ухмыляюсь себе под нос, хотя внутри злость по венам растекается. Она что-то бормочет мне, ругает меня, а потом отец мой звонит в панике, повышая на меня голос.
– Бать, ты не ори. А выслушай, – прерываю его, заткнув на полуслове.
– Пять секунд, – со злостью цедит он, замолкая.
– Если бы о матери плохо говорили, ты бы сразу в табло дал?
– Ну.
– Баранки гну.
– Блядь…Женя…
– Что?
– Ничего, нахер. Не делай так больше, – грубо говорит он, и я прям вижу это осуждение. А я хули виноват? Какой-то хуй говорил, как девчонку мою трахнет, а я буду сидеть и лыбу давить, как конченный, что ли? Ну, не совсем мою конечно…но всё же.
– Сделаю и не раз. Если ещё раз услышу. Не ты меня учил, что девочек защищать надо?
– Я понял, кароч. Дай трубку этой вашей, – говорит он, и я тяну телефон заведующей. Они минут пять мило общаются, и потом звонок прерывается.
– Свободен, Зорин, – вздыхает она, вызвав у меня какое-то легкое огорчение.
– А что…даже по попке на ночь не пошлепаете? – спрашиваю, на что Ольга Васильевна лишь качает головой.
– Шутник. Отца бы пожалел. Хорошо хоть мать не в курсе.
– А моя мать бы только похвалила меня. Потому что мужика вырастила, а не дебила, который по углам трындит как девочек на лопатки укладывает, – заявляю, вызвав шок у неё на лице, и ухожу оттуда прочь в свою комнату.
Как же, сука, бесит. Хочу вернуться и снова ему втащить. Пидорас, блядь. Мало дал…Ой, мало дал, Женя…Ладно давалок словом обижать, но вот это сокровище. Как можно? Вот эту маленькую. Беззащитную, блин. Кроху.
Мечусь по комнате туда-сюда и Димасу набираю. Не могу уже тут, блядь.
– Дарова, – стиснув зубы, произношу, слушая гул на заднем плане. – Я смотрю ты весь в работе.
– Ага, нахуй…Я тут…Щас…Порешаю, – икает Димас, вызвав у меня смех.
– Слышь…Решало…
– Хули ты выё…Выё…бываешься, – его лыко не вяжет, и он, как я могу предположить, однако еле на ногах стоит. Бывает у него такое. Обычно я рядом в такие моменты.
– Брат, я втрескался. По уши, нахер.
– Воу…Когда, блядь, успел-то?
– Да за секунду, нахер…В автобусе, – ржу я себе под нос и плюхаюсь на кровать, шарясь в сумке. Запить надо, а то хреново мне чё-то.
– И чё…Вотс проблем?
– Да…Блядь…Фифтин ерс олд, нахуй.
– Чё, блядь?
– Пятнадцать ей. Девочка девочкой, блядь… – достаю бутылку и жадно делаю несколько глотков. Жжет. Но как же, сука, приятно, а…В висках сразу перестает пульсировать, тепло по желудку разливается.
– Ну…Бля… Это я понял, – стонет он в трубку. И я слышу женский голос. Походу, это Катюхи – сестры Дениса.
– Ай уй, нахуй. Хватит ебаться, когда с братом говоришь, не по-пацански, – прерываю эти плотские утехи, и слышу, как он её за волосы от себя оттаскивает.
– Да погоди ты, блядь. Я с Жекой болтаю. Хули ты неугомонная такая?! Стоп…Жентос…Ну…Пятнадцать. Нахер. Сидеть за неё ещё потом. Это пока тебе семнадцать…
– Да я ваще ниче такого делать не собирался. Она, блядь, цветочек аленький. Метр пятьдесят. В пупок дышит. Святая походу. Просто я уже ебало за неё набить успел…
Слышу дикий ржач в трубку. Просто истерический.
– Ты же красава мой. Уважаю, горжусь! – говорит он, и мне сразу легче становится. – Жек…Ну…Добиваться значит будешь, чё сказать могу. Просто ты это…Не жести, чтобы тебя за решеточку не прикрыли, агась?
– Агась, – отвечаю ему тем же и откидываюсь на кондырь. – Ладно…Бухать буду. Спасибо за подгон.
– Да не за что, могу ещё привезти на днях.
– Да знаю я что можешь…
– Давай тоже втащу тому додику, – предлагает он, вызвав у меня улыбку. Я лишь мотаю головой, прощаясь с ним, и смотрю в одну точку, потягивая джек…
Сука, ну что за девчонка, а…Упрямая, красивая, да вдобавок такая хрупкая. Как цветочек реально. Не успеваю и подумать о том, чтобы мечтал с ней сделать, как она на пороге оказывается, будто по щелчку пальца. Щебечет как воробушек и что-то объяснить мне пытается. Ты же моя хорошая…Светик-семицветик, млин…
Пытается уйти, а я дёргаю её на себя. И всё. Отвал башки. Член встаёт колом, и кажется, сам меня скоро на калган возьмет. Девчонка брыкается, чувствуя себя явно не в своей тарелке сейчас, но я-то что сделаю? Банальная физиология…Да вдобавок с фигурой её. Она ж на лицо только ребенок. А тело-то это…В купальнике вообще огонь. Хотелось её в полотенце укутать, а еще лучше собой закрыть, ибо слишком уж она горячая. Этот Матвей и его шайка сразу заметили, я поэтому рядом с ней и ошивался на пляже, чтобы даже не думали смотреть в ту сторону.
– Тшшшш, – пытаюсь её утихомирить, но она только пуще меня распаляет. В штанах полный пиздец. В глаза её смотрю, а она как олененок, загнанный в угол. И это я такое творю с ней? Пиздец. – Я не насильник, если что… – добавляю, когда отпускаю её, и она выползает из-под меня, пока её всю трясёт. – Успокойся. Я не собираюсь…Блин. Света!
Кричу ей вдогонку, но она уже не слышит и пулей убегает из моей комнаты. Господи, ну неужели я такой вот долбоеб конченный? Я ж так не хотел совсем. Просто танец с ней один хотел, чтоб в грудину мне сопела и прижималась. И всё, нахер. Я чё уж дурак какой ебнутый? Ну нет же…Нет, да?
Молчу и хмурюсь, потирая ладонью рожу свою. Не…Точно идиот. Спать кароч надо и прекратить об этом думать даже. Ей пятнадцать, бляха… Исполнится шестнадцать там и поболтаем…Да вдобавок в школе моей учится…Не убежит. Надо бы узнать, когда у нее там днюха…Только я походу сдохну до того момента реально. Сука…Да что за напасть-то на мою голову. Подумает ещё, что извращенец какой… Но у нас всего два года разницы. Два каких-то года сраных. Я же и сам несовершеннолетний ещё…Твою ж налево! Бесит!
Засыпаю только к трём часам ночи. Кажись, соседи мои боятся шуметь даже, потому что на цыпочках в комнату заходят. Дедовщину я устроил в общем. Хотя…Боятся – значат уважают. Батя всегда так говорит.
Утром надо на зарядку идти, построение всякое. Ладно, отвлекусь хоть. Пробежаться там, подтянуться. Турник увидел. Хоть что-то толковое.
Направляюсь вслед за всеми после того как зубы чищу. Во рту сушняк. Наверное, литр из-под крана выпиваю, как слоняра из посудной лавки. Маман меня всегда так обзывает, потому что я весь в отца. Шкафина. Она меня кое-как выносила. Но сама родила. Четыре шестьсот, пятьдесят пять сантиметров. Длинный, да…И не только там…Сука.
Бегаю вокруг, высматривая девчонку свою. Подтягиваюсь, кувыркаюсь, чё только с этим турником не делаю. Любовью, кароч, занимаюсь, а девки реально все таят, даже соседки её, одна она не смотрит вообще. Словно меня не существует и вовсе. Спасибо, Господи, за то, что именно она меня зацепила. Ты как всегда постарался на славу!
– Всё, Зорин, давай уже кончай, поняли мы, какой ты акробат, – говорит инструктор, а я лыблюсь, горизонтальный вис выдерживая на турнике. Хорошо, мы с Димасом дохера времени проводили в зале последний год. Тело моё спорт чувствует и любит его.
– Я кончу только когда подо мной любимая лежать будет, – отвечаю сладко, отчего все ржать начинают.
Даже гордость берет, ибо я реально классный же пацан. С какой стороны не глянь. А эта не смотрит. Подбородок воротит от меня, будто я что-то плохое ей сделал…Ёпту…
– Зорин! – рявкает на меня Сергей Анатольевич, и я спрыгиваю, дожидаясь его указаний. – Бегом пять кругов вокруг корпуса. Всех касается. Девочек тоже. Все начинают галдеть, а мне то что. Я привыкший бегать. Подстраиваюсь под свою и жду, когда она хоть глазом одним на меня моргнет, но нет. Рядом бежит, а даже не поворачивается. Бегает, кстати, красиво. Спина прямая, осанка идеальная, грудь вперед. Всё как надо, аж смотреть приятно.
– Ну же…Посмотри на меня хоть разочек то, – говорю, но она от меня куда-то в сторону щемится, лишь бы не доставал её такую важную. Конфетку бумажную. – Эх, Светик…Светик…Придётся же мне по-варварски. А я так не хотел. Хотел, как человек нормальный. – продолжаю, и она тут же косится на меня, на что я лыбиться начинаю. – Ну вот…Другое дело. Как спалось? Доброе утро. Ты какие, кстати, цветы любишь?
Не ну а че? Я – пацан шустрый. Димасу скажу, он хоть охапку кактусов привезет, если надо. Ну или подснежники там…Я его знаю, он и их из-под земли достанет.
– Женя, оставь меня в покое, сотый раз говорю, – она чуть останавливается и дыхание переводит, тяжело на меня взирая. Глазища голубые прямо в душу смотрят. А я парень чернявый. У меня там в крови ядрёная смесь. Хоть и Зорин, хоть и Женя. А по венам сплошной «Кавказ» походу разливается. Ибо в мамку это у меня. Отец там и слово боится поперек сказать. Прилетит сразу.
– Не оставлю я тебя, красота ты неземная. Цветы мне скажи какие любишь, – повторяюсь, улыбаясь, и бегаю вокруг неё как дурачок. – С ума меня, блядь, сводишь.
– Придурок, – цедит она, убегая дальше, а я за ней следую. И реально думаю. Ну не придурок ли? Как идиот, чес слово. И самое главное – все бабы тут моими готовы быть. А эта…Эта как баран, блядь. Твердолобая, упрямая, строптивая. Ну, нахер!
– Света, ты мне скажи, чё такая вредная, а? Я тебе не секс предлагаю, а танец один. Свидание. Разговоры о чувствах, вижу же, что нравлюсь тебе. Чё ты бегаешь от меня как заяц от волка?
– Чего?! – останавливается она и смотрит на меня в бешенстве, тяжело дыша. Ура. Зацепил. – Не нравишься ты мне, Зорин! Много на себя берешь! Иди вон. Умойся лучше. А то мозги совсем поплыли, видимо, от солнца. – продолжает она, а я прям радуюсь, высунув язык от нашего диалога. Приплыли. Меня ещё ни одна девушка так не песочила. Ни разу вот. Митяю даже рассказывать тошно.
Убегает от меня, попкой своей красивой виляя, а я замираю, рассматривая её. Нет, я точно ебанусь в этом чертовом лагере…

Глава 6. Света.

Когда же это закончится, а?! Что с ним, блин, не так? Может его в детстве уронили? Да нет вроде, это же легенда школы. Футболист, боксер, отличник, мажор. Так что вцепился в меня, в обыкновенную, блин, нищенку с окраины?! Задолбал уже!
Вот что значит разок отшить и показать себе цену. Даже Женя Зорин поплыл. Но я вообще никогда не поведусь на это. Цирк уехал – клоуны остались.
Иду в комнату принять душ. Потом на завтрак. Матвей этот в госпитале будет лежать дней пять сказали. А то ведь я хотела извиниться перед ним и сказать, что я к этому Жене вообще никаким боком не отношусь. Пусть свои личные конфликты между собой решают, а меня не втягивают. Мне дурная слава не нужна.
Завтракаю и иду в сторону медпункта. Проведать мне его, как ни странно, разрешают, и я направляюсь туда с гордо поднятой головой и сжатыми кулаками. Потому что боюсь, но в обиду себя не дам.
– Привет, – удивленно смотрит он, нахмурившись. – Ты как здесь?
– Да я…Привет. Слушай, не знаю, что там у вас произошло, но я здесь ни при чём…
– Я и не винил тебя. Просто этот пацан странный какой-то. Видимо привык, что ему с небес всё достается…Решил присвоить тебя себе. А я просто говорил, что нравишься ты мне, – бормочет он, и я хмурюсь.
Мне сказали совсем не это. Но это не имеет никакого значения.
– Не знаю, что происходит, но просто знай, что между нами с Женей ничего нет и быть не может. Так же, как и с другими. Мне пятнадцать. У меня строгий отец. И он придушит и засадит любого, кто ко мне прикоснется. Так что…Всего доброго, Матвей, – обрубаю всё сразу же. На корню. Чтоб не было вопросов. И выхожу оттуда, не дав Матвею и слова сказать после. Но не успеваю покинуть здание, как меня уже Зорин ждёт, будто ему здесь мёдом намазано.
– Ты на хер сюда приходила?! – идёт он за мной, пытаясь, видимо, прижучить, что очевидно вряд ли ему удастся. Ещё чего?! – Блин, Света, я с тобой разговариваю. – грубо добавляет он, и я уже не выдерживаю.
– Знаешь что, Зорин?! Иди ты к чёрту со своими замашками Бога! Просто иди, блин, в задницу, окей?! – смотрю на него с бешенством, и он хмурит брови, но внезапно его улыбка кривится. Так, будто он сорвал джек-пот.
– Ебать ты горячая. Пиздец просто…
Я стою перед ним как вкопанная, сжимая кулаки, и меня просто трясёт от его наглости. Ноздри раздуваются. Готова убить этого чёртового…
– Насчёт в задницу…Я подумаю, малыш, – улыбается он, уходя оттуда, а я показываю ему средний палец на прощание. Вали, вали. Кретин, блин.
Иду к девочкам, чтобы потом вместе пойти в столовую. И там выискиваю его, потому что опасаюсь, что он снова что-то выкинет. Но на моё счастье, его вообще нет. Видимо, пошёл приставать к кому-то вместо того, чтобы обедать. Потому что там в голове здравыми мыслями и не пахнет.
Девочки странно поглядывают на меня. Кажется, они реально подумали, что между нами что-то есть, и мне это совсем не нравится. Я не желаю быть частью игры Зорина младшего.
После обеда прихожу в комнату и первое на что натыкаюсь – огромный такой букет из розовых пионов. Лежит себе на кровати, никого не трогает. Вообще никого…Кроме меня конечно же. Я даже дар речи теряю. Потому что…ну, не дарили мне никогда ничего подобного. Никогда не дарили. А тут сразу вот так. Я его в охапку-то сгрести не могу. Он просто огромный. И девочки тут же охают да ахают сзади.
– Ой ну капец…Светаааа…Ну похвали ты его уже, – улыбается Дина, глядя на меня со стороны, а я не знаю, что ответить. – Смотри как старается. Цветы где-то в лагере загородом раздобыл.
Стыдливо молчу и глаза в пол. Как девочка-припевочка, ей Богу! Записка там ещё лежит и неловко мне просто ужасно от всего этого спектакля.
– Что написал-то хоть? – спрашивает Катя, мечтательно вздохнув, и я хмурюсь, вынимая маленький белоснежный листочек.
«Я настырный. Не говоришь – сам додумаю».
– Ничего, – отвечаю, скомкав её в руке, и иду к урне. Не знаю, как смогу выбросить букет. Рука не поднимется. Жаль цветы. Они очень красивые.
– Давай в вазу поставим…Не выбрасывай, – жалобно просит меня Дина, и я сама мотаю головой.
– Я и не стала бы…Тоже не хочу выбрасывать…

Глава 7. Женя.

Хвала яйцам, Митька у меня всегда на подхвате. Только попросил его купить, он за полтора часа доставил. Красавчик вообще. Жму руку, а там лыба до ушей. Кажись, травля только начинается.
– Ебать ты жених, конечно, – ржёт он, заставляя меня растянуть губы.
– Да бля…Ну не трави меня, а…Пиздец какой-то. Бегает от меня как от волка нахуй, – жалуюсь, на что он у виска крутит.
– Ты это…Слышь. Завязывай. Волк, нахер, нашелся. Присядешь потом, там и мамка моя не отмажет, – говорит он, протягивая мне флягу.
– Да не…Не буду я. Сегодня на спорте, – отвечаю, вздохнув. – Там на хромой кобыле не подъедешь. Вообще никак. Без вариантов…
– М-да…Закешь её хоть. Интересно ж…
– Чё тебе там интересно? Интересуйся там в другой стороне, ага? – говорю и кулаки чешутся. Да ну нахуй. Это же Митяй. Чё за херня вообще? Веду себя просто как отчаявшийся кусок говна.
Он аж реально ржет надо мной без остановки. Хотя ему и жаль походу меня.
– Лан, спасиб тебе, брат. Пойду, пока они на обеде, в комнате оставлю, – прощаюсь с ним и шурую к ней. Захожу и понимаю, что даже в воздухе пахнет её запахом. Особенным таким. Сажусь на подушку и как маньяк прям вдыхаю его повсюду. На тумбочке рамочка стоит с фотографией, где она с мамой со своей. Вдвоем почему-то. Бати рядом нет, хотя она регулярно меня им пугает. Может он там вообще оборотень нахуй. Загрызет и не заметит.
Вздыхаю. И как её, блядь, к себе расположить…Цветы – херня. Не поведется она. Девочка-то умная. Книги вон читает. Небось ещё и отличница, но я и сам – не промах. Вообще у меня в аттестате сто процентов ни одной четверки не будет. Если Митяй пропускает часто, я – нет. Только из-за травмы головы полгода назад. Но это меня нехило так приложили в переулке. Так что…Я ни при чём. Хотя и у Димаса с мозгами проблем нет. Там вообще наоборот клондайк.
Пишу ей записку её же ручкой, которую нахожу в тумбочке и кладу в букет, уходя оттуда прочь. Где наша пропадала?
Пиздую к себе и жду вечера. На реакцию её хоть немного посмотреть. Беру книгу в руки и жадно начинаю читать «Тайное окно» в третий, сука, раз…А там заметочки такие ещё забавные на краях. Карандашом аккуратно. Интересно даже это. Что она там для себя подчеркнула, пока читала. Засыпаю за чтением и охуеваю от того, что мне снится. Нет…Светке лучше в мои сны не заглядывать. Там пиздец какой-то. Надеюсь в штаны во сне не кончу, потому что вид её груди в купальнике сжимает мои яйца по самые «не хочу».
Просыпаюсь от того, что дверь громко хлопает из-за сквозняка. На часах шесть вечера и пацаны говорят, что тренировка в семь начнется. Отлично. Как раз хоть что-то, чтобы отвлечься от этих мыслей, блядь.
До пол девятого как ебанутый по полю ношусь, обучая этих додиков нормальной игре. Да уж…Пиздец они конечно тупорылые. Анатолий Викторович бы им ноги оторвал нахуй.
Ладно, молчу. Для меня вообще не это сейчас важно. Ой, не это…А важно то, как Светка на букет отреагировала. Понравился ли? Хз…Если на дискач не выйдет – притащу её туда сам.
Время ближе к девяти, музыка какая-то начинается, я как порядочная скотина даже рубашку на себя надеваю. А хули бы и нет? Красиво же. На мне всегда рубашки заебись смотрятся.
Спускаюсь вниз, стою пизжу в вожатым. Он, кстати, норм поц. Всего-то на три года меня старше. Пиздим значит и тут откуда не возьмись Никитина ко мне пакли свои тянет. Да так настойчиво, и я начинаю понимать, что либо она ужралась, либо Светка где-то на горизонте. Ну…План же это. Стерва-то Анжелка добрая. Собственница. Уверен, она уже всем тут рассказала, что у нас было и сколько раз. Застолбила ещё по-любому, потому что девчонки остальные молча облизываются и подходить даже боятся. Оборачиваюсь и смотрю на неё недобрым взглядом.
– Чё надо?
– Ничё…Жень…Ну пойдем в комнату, а… – просит она, уставившись на меня своими огромными глазами. Красивая она конечно, я спорить не стану. Но чё-т как-то не…Не вставляет сейчас. Косметика эта, шмотки развратные, губы ещё чуть себе накачала. Нахуя спрашивается? Алкоголем от неё не несёт, а это значит только одно – где-то девочка моя тут ходит и бесит её – кошку драную. Взгляд мой мечется в поиске, и я едва успеваю взглядом Светкину золотую копну зацепить на выходе на улицу…

Глава 8. Света

Вечер наступает быстро. Спускаюсь вниз лишь на секунду, чтобы проветриться на улице, пока другие скачут, как приматы, и всё равно вижу его спину в белой рубашке. Широкую красивую спину, которую обвивают Анжелкины руки. Взгляд уже автоматически ищет его в толпе. Видимо, так бывает. Вот и нашла коса на камень. Свинья везде грязь найдет. И ещё тысяча поговорок, которые и не хочется вспоминать, но они идеально подходят ко всей этой ситуации. Слава Богу, что отстал от меня…Но…в груди неприятно жжёт. Он трогал меня, а теперь трогает её и от этого всё тело иголками покрывается. Мерзость. Ещё и букет этот оставил…Сегодня же выброшу его к чёртовой матери.
Толкаю наушники в уши и иду по вечерней улице, рассматривая корпуса. Напеваю песню себе под нос, думая о своём.
When you were here before
Couldn't look you in the eye
You're just like an angel
Your skin makes me cry
You float like a feather
In a beautiful world
And I wish I was special
You're so fuckin' special

Когда ты была здесь раньше,
Я не мог смотреть тебе в глаза.
Ты подобна ангелу.
Созерцая твой образ, я плачу.
Ты паришь, как перышко,
В этом прекрасном мире.
Жаль, что я не особенный,
Ты же чертовски особенная.
(с) Radiohead – Creep

В следующем году я хочу пойти на курсы гитары. Просто хочу. Потому что обожаю музыку и всё что с ней связано, в частности старый рок, любой гранж, альтернативу. Я немного умею конечно, но не так, чтобы профессионально, а хотелось бы. Воздух свежий бьёт в лицо, сажусь на лавочку возле медпункта и смотрю куда-то вдаль, пока не слышу скрип наверху.
– Гуляешь? – спрашивает меня Матвей со второго этажа корпуса, и я включаю на «паузу».
– Ага.
– Сильно в нос говорю?
– Да нет…Хотяяя, – задумываюсь и смеюсь, и он тоже улыбается.
– Капец здесь скука смертная. У вас там хоть движняк какой-никакой…
– А тебя что не отпускают?
– Не-а…Ну, вылезти конечно можно, только всё равно вожатые спалят и скажут сюда идти.
– Понятно…Да мне там тоже делать нечего. Скучно, так что я здесь вот хожу…
– Может спуститься к тебе? – спрашивает он, заставив меня впасть в небольшой ступор, пока я голос со стороны не слышу в эту же самую секунду. Грубый такой звонкий и наглый. Отвечает за меня. Я сразу же вздрагиваю, а по телу мурашки табуном скачут.
– Я тебе нахуй спущусь. Ноги все переломаю, блядь, – Женя выходит из тени и смотрит на меня без зазрения совести каким-то злым и в то же время собственническим взглядом. Вообще не понимаю, что у него в голове. С чего он возомнил, что может вот так решать с кем мне общаться, а с кем нет?!
– Ты что следишь за мной? Вообще что ли псих ненормальный?! Иди вон к Анжеле и обнимайся с ней дальше! – истерически выплёвываю, услышав, как Матвей исчезает за створкой окна. Наверное, вообще подумал, что мы оба конченные. И решил не связываться.
– Ай–яй-яй…Это кто ещё следит, Светик… Ревнивая какая, – улыбается Зорин своей гадкой улыбкой и меня тут же в жар бросает. Вот ведь козел, а!
Разворачиваюсь и пытаюсь уйти, но он меня нагоняет естественно, а меня всю трясет от его присутствия.
– Ты не беги, а то упадешь, пупсик, я ж могу и не успеть поймать, – веселится он, перегораживая мне путь, пока я ищу пути отступления.
– Не смешно, Зорин. Отвали от меня!
– Да я и не пытался с тобой шутить, детка. Чё ты смурная такая? Ты к этому дебилу не ходи больше. Я отвечаю, что пробью ему нахуй снова, если ещё раз с тобой увижу.

Глава 9. Женя.

– А ты не командуй! Не следи! Не ходи за мной! И не указывай мне с кем…!
Да ну нахуй. Заебало уже это слушать. Тут же перехватываю красотку свою на ходу и затыкаю рот поцелуем прямо возле какой-то избушки на курьих ножках по пути в главный корпус. Она меня ручками своими в грудину толкает, а мне приходится изощриться, свернувшись перед ней в три погибели, потому что разница между нами аж сорок три, блин, сантиметра, как между Машей и медведем. Толкаю язык между сжатыми губами, а руками заплетаюсь в её золотые волосы, надавливая на затылок чуть сильнее, и чувствую какая она, блядь, вкусная вся. Как торт шоколадно-банановый! И вообще не знаю, почему у меня ассоциации с ней такие вспыхивают. Через минуту уже сдается мне и языком своим водит по моему. Гладко так, нежно. Аккуратно, словно впервые это делает, изучает меня. Глаза закрыты, а ресницы дрожат от удовольствия. Сердце отстукивает в моём. Врала ещё…Не чувствует она ничего. Отстань, Женька, дурень ты эдакий! А сама ручки ещё свои сжимает на моих плечах. Мёд, чес слово! Не могу остановиться целовать её. Хочется ещё и ещё, что аж колени подкашиваются как у сопливой девчонки. Блядь, это же надо так утонуть в человеке, а…Словно я вообще никого не целовал никогда по-настоящему. А вот сейчас страсть мои глаза опаляет. Настолько всё эмоционально рядом с ней. Будто выжимаю на мотике своём по трассе двести сорок. С катушек совсем слетел.
Застываю, уткнувшись в её лоб своим. Дышим оба как ненормальные. Она глаза свои открывает, а там реально мысли не одной. Совсем как заведенная стоит и обмякает в моих руках. Будто я ключик наконец нужный подобрал. Но через несколько секунд я чувствую жесткий шлепок по своему лицу. Горит всё, а приятно пиздец. Одыбала, малышка. Я тут же запястье её перехватываю и на плечо её забрасываю через себя, пока она орать не начинает и бить меня по заднице, по спине, да по всему причитающемуся.
– Отпусти меня! Отпусти, Зорин! Помогите!!!! – проходим мимо вожатых, а они косятся на неё. Она вся красная как помидор, а я так и тащу её хрупкое тельце на себе.
– Профилактические мероприятия. Чтобы старшим не хамила, – шучу я, на что они даже не шевелятся, хотя она уже и перестала кричать, просто послушно висит как спагеттина и ждет, когда я её до комнаты своей дотащу. Переваливаю девчушку обмякшую на свою кровать, и она заваливается на неё, пытаясь встать, но я успеваю сесть рядом и придавить её вплотную, чтобы не рыпалась.
– Значит так…Филиппова. Я тебе популярно скажу и один раз. Запоминай и не щелкай. Увижу тебя с кем-то другим – хана ему. Я серьёзно. Да и ты у меня поцелуем не отделаешься. Поэтому в твоих интересах ходить тихонько и не отсвечивать. Цветы понравились, нет? Говори по-хорошему. А то я могу и силой заставить. Ты просто выбора не оставляешь.
Ноздри её сейчас лопнут реально. Как и капилляры в глазах. Смотрит волком и просто с цепи срывается.
– Да пошёл ты на хер, Зорин! Ненавижу тебя, козёл ты сраный!!! Уро… – малышка не успевает договорить. А я уж думаю…Сама, блядь, доигралась. Злит, злит, да ещё так умело. Зажимаю её под себя и дышать перестает. Руки прибиваю над головой, пока она глаза свои голубые на меня таращит и бурчит что-то в мой полуоткрытый рот. Как пить дать, скоро кусаться начнет. Я во взгляде её читаю.
Губы её целую, удерживая за запястья, а потом сползаю к скулам и шее, отчего она совсем вся как лужица растекается. Слышу дрожь и жалобные всхлипы под собой. Такие, от которых член буквально сейчас дыру в штанах проделает.
– Тебе же нравится…Ты же вся растекаешься… – нежно кусаю за шейку, и она ещё сильнее дрожит и дышит часто-часто, как загнанный в угол зверёк, пока я не имитирую движение у неё между ног. И тут с ней паника какая-то происходит. Она тут же брыкаться начинает, в разные стороны елозит от меня, но как маленькая бабочка может сдвинуть камень? Правильно – никак. Я понимаю, что там, наверное, и поцелуя-то первого никогда не было. Естественно она не спроста вот так дёргается. Но я ничего такого и не собирался с ней делать. Так только…Помучить немного. В конце концов, чем чаще я буду показывать ей, что она моя, тем быстрее она ею и станет, свыкнется. – Тшшшш… Красота моя. Расслабься.
– Зорин, отпусти, – умоляюще смотрит она, но сцепив при этом зубы.
– Нет, пока не отпущу. Ты успокойся для начала. И Анжелку я не трогал. Она сама на мне повисла. Но то, что ты ревнуешь так, мне аж настроение подняло…
– Я тебя не ревную! Отпусти меня уже!
Меня аж смешит вся эта ситуация.
– Скажи мне, я у тебя первый, да? Ты же целуешь меня в ответ… – дышу её кожей и у меня, блядь, мурашки бегут. Пиздец. Приплыли. – Целуешь страстно и горячо, я это вижу. А понять не могу, что в голове твоей. Хочешь меня, но бежишь от меня куда-то с центробежной силой. Я же не кусаюсь, блин. Свет…Я вижу всё.
Она молчит и лишь смотрит на меня своим озёрами, а мне, блядь, утонуть в них просто хочется.

Глава 10. Света.

Что со мной вообще такое?! Этот самодовольный кретин прижимает меня, целует, ворует мои первые, чёрт возьми, поцелуи! А я терплю всё, как глупая овечка! Голос дрожит, руки трясутся в его присутствии. Почему рядом с ним я вся как на иголках, а когда ощущаю запах его тела и плавные движения языка, я вообще проваливаюсь куда-то. Растекаюсь от одного чёрного томного взгляда.
Мне так плохо еще никогда не было. И одновременно хорошо, будто я реально в самом деле хочу его целовать, а это уму непостижимо! Я же…Вообще не такая…Никогда такой не была.
– Я вижу всё, – хрипит он своим взрослым голосом. Почти что шепотом и задевает каждый сантиметр моего внутреннего «я».
Ну вот он, момент «икс». Когда стоит всё ему высказать. Всё, что я о нём знаю. И сделать выводы.
– Потому что я тебе на один раз! – выплевываю, вызвав у него ступор. Я, пожалуй, такую реакцию и не ожидала даже, как и он моих слов, видимо.
– В смысле? – он недоумевающе смотрит на меня, отпуская. – Поясни.
– Потому что такие как ты только и могут что в койку тащить всех подряд, а потом девушки из-за тебя в туалете плачут и соплями умываются, Зорин. Думаешь, мне нужна такая ерунда перед поступлением?!
– Но это вообще не мои проблемы, блин. У меня всё по обоюдке всегда было. И я никого ни к чему не принуждал, понятно? Ничего никому не обещал. А то что они слезы потом лили, к нам с тобой никак не относится. Это вообще, блин, другое, Света, ёпту!
– Что другое, Женя? Что здесь другого?! Ты хочешь то, что не получаешь. Вот и всё. Стоит дать, так ты тут же исчезнешь, как будто тебя и не было. В этом весь смысл!
Не знаю, что со мной, но я хочу правду сказать. И меня бесит, что он меня в это втягивает. Я не хочу стать очередной отметиной на его кровати. Мне это важно. Мне важен первый раз также, как и поцелуй, который он у меня просто-навсего украл!
– Ты меня лучше, чем я сам знаешь или что? – спрашивает он, слезая с меня полностью. – Я думал я доходчиво объяснил, что ты мне нравишься. А тут ты на меня ушат дерьма вылила. Я прямо исчадие ада какое-то в твоих глазах. Ну, покажи, кого я там обманул? Кому отношения обещал или что там еще? Блядь, пиздец. Я же даже трахаться не собирался с тобой. Понимаю, что тебе пятнадцать и всё такое. Я бы нахуй год тебя одну ждал. Только ощущение, что тебе это на хер не надо, да же? Пиздец, блядь, Филиппова. – Женька сползает на край кровати и тупо в ладони свои лбом утыкается. – Иди кароч с миром. Я тебя понял.
Встаю с кровати, а внутри что-то чертыхается. Нервы сейчас прямо как оголенные провода. Я, наверное, его обидела или что… но с другой стороны почему меня должно это беспокоить? Пытаюсь уйти, а ноги не идут. Но и что сказать я не знаю. Поэтому около трех минут мы просто смотрим друг на друга в темноте. И мне кажется, я слышу стук наших сердец. Как нечто монотонное, будто гул по комнате раздается. Звучат мальчишечьи голоса снаружи, и я тут же ухожу, наплевав на всё остальное. К черту. Нам нужно прекратить общение. Раз и навсегда.
Следующие три дня проходят в спокойствии. Нет, я вижу его конечно, но он совершенно не обращает на меня внимания, и я рада, что он перегорел. Потому что мне так комфортно. Я снова вернулась в своё привычное состояние одиночки и тихони. Только вот стоит увидеть, как он говорит с кем-то. Просто говорит с другой девушкой у меня внутри всё переворачивается. Хочется оттащить её за волосы и устроить истерику. И это жалко. Не достойно. Я не могу понять причины такой своей реакции.
Вот Даша из его отряда подходит к нему, вот кладёт ладонь ему на плечо. В глаза заглядывает, кокетничает, а у меня сейчас сердце из грудной клетки вылетит. Почему это происходит со мной из-за него?      ! Он совсем не ведётся на эти жесты. Я не вижу в нём никакого интереса к ним. Отторгает, отдёргивает руку, не смотрит даже. Только понять не могу, почему? Со мной он вёл себя иначе. Его как будто неожиданно переклинило, и он перестал быть тем самым Женей Зориным, которого я видела в школе.
– Зорин, к игре-то готов? – спрашивает инструктор, а я грею уши в стороне. Как влюбленная фанатка.
– Обижаете, Сергей Анатольевич, – улыбается он как лис и на меня свой взгляд поворачивает. Я даже не знаю здороваться ли нам. Вообще не понимаю наши с ним отношения. Но он целовал мои губы. Был внутри моего рта, что уже делает его автоматически самым важным и особенным человеком в этом лагере. Это для меня и странно.
– Давайте мне там. Покажите, как надо, – наставляет он и уходит, а мы так и остаемся в опасной близости друг от друга.
– На игру придешь? – спрашивает он, глядя мне в глаза, и у меня рот от волнения приоткрывается.
– А зачем? Смысл?
– За меня болеть, – отвечает он, сложив руки по карманам. И я знаю, что любая другая от счастья бы из штанов выпрыгнула и была бы уже у него в койке, но это совсем не я.
– Не думаю, Женя, – отвечаю честно и ухожу оттуда. Пусть он лучше сукой меня считает. Пусть найдет себе кого-то, и я переживу это просто… Молча. С гордо поднятой головой.
Возвращаюсь в комнату, а там книжка моя на кровати лежит. Вернул. Уже первый шаг к тому, чтобы мы с ним всё забыли. Беру её в руки и понимаю, что новое что-то дописано везде. Наиболее напряженные моменты, какие-то заметки. Ну зачем мне всё это, Женя?! Зачем?! Знаю я, блин, что ты не тупой. И что с того?!
Сажусь на кровать в отчаянии и девчонки приходят, чтобы переодеться в тёплое на игру. Вечереет, а я просто сижу на кровати, поджав колени и не знаю, куда себя деть.
– Ты как? – спрашивает меня Дина и рядом садится, взяв за руку.
Вздыхаю вместо ответа. Не знаю вообще, что происходит со мной и моими мыслями. Внутри какой-то коллапс.
– Послушай… У меня парня никогда не было. Но нравится мне один из школы… Не знаю даже, я бы от счастья с ума сошла, если бы он внимание на меня обратил… – бормочет она, тяжелым взглядом на меня глядя.
– В том то и дело, Дина. Не хочу я с ума сходить по нему. Это как раз то, чего я до смерти боюсь. Потому что это Женя Зорин. А где Зорин, там слезы и боль. Я видела это, Дина. И не раз, – признаюсь, нахмурившись. Внутри словно черти скачут и трезубцами меня дербанят.
– Но может… Не нравились они ему по-настоящему. Не зря эта Никитина из первого желчью плюется. Да и Дашка, и Алинка. Они же сразу видно, пытаются, а им не удается.
– Потому что с Никитиной он уже спал, с остальными не знаю. Ему так неинтересно… В этом вся игра, Дина. Не хочу я страдать из-за него. Не хочу и не буду, – мотаю головой, сильнее поджимая ноги.
– Спокойно. Никто страдать не будет. Ты права. Не стоит того. Но мы с Катей всё же на игру пойдем… Это интересно, кроме того, там еще Лешка есть Волков. Он Катьке нравится, – улыбается Дина, и я одобрительно киваю. Всё равно одна побыть хочу.
– А я почитаю, – говорю вслед и остаюсь в своей комнате.
Когда время на часах уже около половины восьмого, в корпусе нет ни души. Все вожатые и воспитатели на стадионе, и я думаю, что одна, до тех пор, пока дверь в мою комнату наглым образом не открывается.
– Вы поглядите-ка. Сидит одна. Лохушка, блядь, – произносит своим мерзким голосом Никитина, и я тут же занимаю оборонительную позицию.
– Чего вам? – смотрю на троих девчонок из первого отряда, которые точно не по душам пришли поговорить и по коже холодок пробегает. Не люблю я разборки, как раз поэтому в стороне всегда держусь.
– Угадай с сорока раз, к подружке своей пришли, дура, блин, – отвечает Анжела, а другие хихикают. Я не собираюсь переходить на личности и просто безнаказанно кого-то обзывать. Это низко. – Зорина не трогай. Он мой.
Смотрю на неё и смешно становится. Да забирай ты его. С потрохами. Только вот нужна ты ему?
– Я его и не трогала, – отвечаю максимально спокойно.
– Женька с тех пор как к тебе прилип от свиданий отказывается. А трахаться он любит сама знаешь как. Значит, сосешь ему втихую. Других вариантов не вижу, – скрещивает она руки на своей груди и пронзает меня холодным взглядом.
– Фу, – морщусь, испытывая отвращение скорее не от этой мысли, а от того, что она говорит об этом так, словно это не интимное мгновение между людьми, а просто как в магазин сходить.
– Че ты строишь из себя?! Я говорю от Зорина отъебись, сучка тупая. Иначе я тебе все волосы выдеру. Лысая ходить будешь, – говорит она мне, встав напротив со своими огромными наманикюренными ногтями. А я, наверное, даже не моргаю. Я не стану с ней драться. Если только она первая не полезет. А вот если полезет – я в обиду себя не дам.
– Угрожать мне не надо, Анжела. И не нужен мне твой Зорин. Я к нему подходить не собираюсь, – отвечаю, и она морду свою кривит.
– Я всё тебе сказала. Ходи и оглядывайся, – говорит она своим стальным тоном, и они хихикают, покидая мою комнату. А я теперь вся как на иголках. Ну и зачем мне это? Зачем мне проблемы и этот Зорин, блин?!
Остаюсь в комнате. На игру так и не иду. Чуть позже принимаю душ, пока все на дискотеке. Дина и Катя говорят, что все голы он мне посвятил и что искал меня в толпе как сумасшедший, спрашивал, а я молчу. Нечего мне сказать. Не моего он поля ягода. Мажор, которому всё дозволено. Который просто не слышал «нет». Не знает он этого слова. Экзотика это для него. Понимаете? Таким просто не хватает острых ощущений, а я для него как источник. Из которого он жадно берет, а насытиться не может. Ведь ему высушить меня надо для этого. До конца.
Когда прихожу из душевой, снова вижу на своей кровати подарок, девочки сегодня не пошли на дискотеку, в комнате остались. Смотрят на меня так жалобно и заинтересованно, а я подходить ближе боюсь. Потому что там всем известного брэнда коробочка бархатная. И это уже совсем не шутки. Такое нельзя дарить. Просто нельзя.
– Мы ему сказали, что ты не примешь… – опускает глаза Дина. На её лице еле заметная улыбка и она плечами пожимает.
– Интересно, – говорит Катя и выжидательно смотрит, а я реально застыла и смотрю на неё. Страшно мне.
– Зачем он так… Купить меня пытается. Будто я дешевка какая-то, – хмурюсь и слезы вытираю со щек, а Дина подходит ко мне и за руки берет. В глаза прямо смотрит.
– Да не знает он как нужно. Просто не знает. Сказал, что даже если ты выбросишь, ему приятно будет, что ты в руках держала. Не обижайся ты на него. Давай лучше посмотрим, что внутри… вдруг там «Чупа-чупс» просто или жвачка, – смеется она, и слезы мне вытирает, и я тоже улыбаюсь. Хорошая она всё-таки. Добрая. Очень.
Молча подхожу к кровати и замираю, пытаясь взять себя в руки. Чёрную коробочку открываю, а там вовсе не «Чупа-чупс». Там, блин, золотой кулон в форме цветочка с семи лепестками на шикарной цепочке плетения колосом. И уверена, что внутри вовсе не фианиты, потому что сверкают они так, что ослепнуть можно.
– Блин, офигеть, – бормочет Дина, выпучив глаза. Катя дар речи теряет, а я вообще задыхаться начинаю.
– Нет уж, – захлопываю её обратно. – Надо вернуть. Мне и так чуть от Анжелки не прилетело. – снимаю с головы полотенце и судорожно начинаю одеваться, чтобы сходить к нему и отдать.
– В каком это смысле?! – возмущается Дина. – Когда?
– Они втроем приходили во время игры. Угрожала она мне, чтобы от Жени её отстала.
– Вот ведь сука какая, а! Ты чего раньше не сказала?! Мы тебя в обиду не дадим. Совсем уже ебнулась девка. Он не вещь вообще-то!
– Нет, Дин. Спасибо вам. Вы очень хорошие. Но влезать из-за меня в скандалы не надо и проблемы вам создавать я не стану. Оно того не стоит. Пойду и верну ему без лишних разговоров, – категорично говорю я, натягиваю толстовку и джинсы.
– Дело твоё конечно… но красивый цветок. Просто светик-семицветик, – улыбается она, вызвав у меня ухмылку.
Знаю, что красиво. Аж плакать хочется. Я вообще такого никогда не получала. Мы с матерью небогато живем, мне путёвка-то сюда досталась по знакомству и в самый последний момент, а всё вот это для меня недоступно. Пусть так и остается.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70913842?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.