Главная страница | Нейропсихология | Торможение поведения

Торможение поведения
Галина Ивановна Шульгина
В книге изложены результаты многолетней работы автора в сфере изучения материального обеспечения психических процессов, рассмотрены причины необходимости знать, зачем изучать торможение поведения человека в наше весьма непростое время. Автор обосновывает оригинальное представление о растормаживании активности нейронов головного мозга как основу действия подкрепления при формировании активного поведения и предлагает экспериментальное и теоретическое обоснование гиперполяризационной теории внутреннего торможения. Использование этой теории позволяет по-новому подойти к пониманию и нормы, и патологии в работе головного мозга, ее профилактики и коррекции. На основе результатов, полученных в условиях реального обучения, построены модели сети из нейроноподобных возбудительных и тормозных элементов, имитирующие работу головного мозга при распознавании, обобщении и назывании предъявляемых символов.
Содержание книги будет полезно студентам и преподавателям, биологам, медикам, инженерам и всем настоящим и будущим исследователям тайн работы головного мозга.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Галина Игоревна Шульгина
Торможение поведения

© Шульгина Г. И., 2024
© Знание-М, 2024

От автора
Памяти брата
Владилена Ивановича Федорова
эту книгу посвящаю.
Дорогие читатели, признаюсь, что систематизировать сведения, изложенные в книге, в моем возрасте стоило мне большого труда. Но я уверена, что эта книжечка будет полезна начинающим нейрофизиологам, медикам, инженерам, работающим в сфере нового поколения ЭВМ – имитации работы головного мозга, потому что она основана на фактическом материале, с одной стороны, и является естественным продолжением развития отечественной нейрофизиологии, с другой. Конечно, насколько ясно удалось мне изложить эти факты и донести до вас мои мысли, судить вам.
Сожалею, что я поздно взялась за это интересное дело. Будь помоложе, я написала бы лучше, ну что теперь поделаешь…
Другая причина, которая давала мне силы работать – это сознание долга перед моими братьями. Они прожили совсем немного. Младший – Мишенька умер в 1942 году в восемь месяцев от диспепсии, в эвакуации на Урале. У него были красивые «ореховые» глаза. Он так хорошо смеялся… Старший – Владилен Иванович Федоров, 1925 года рождения, погиб осенью 1944 года в боях под Ригой. Прожил всего лишь 19 лет. Он писал картины маслом, играл на балалайке народные мелодии, мечтал учиться играть на скрипке. Скрипку перед войной купили. Когда спешно уезжали из Подмосковья в эвакуацию, скрипка в черном футляре (внутри обит красным искрящимся бархатом, как символ былой мирной жизни) осталась лежать на шкафу. Мне очень хотелось сказать о нем, посвятить ему этот мой скромный труд. Это о нашем Вовке и о множестве таких, как он, написал стихи один из основателей нового направления нейрофизиологии – эволюция нейромедиаторов и лучший поэт нашего времени Дмитрий Сахаров – Сухарев, стихи пронизанные душевной болью за тех, кто не прожил свою жизнь, а отдал ее за то, чтобы мы смогли прожить свою.
И, когда над ними грянул смертный гром,
Нам судьба иное начертала,
Нам, не призывному, нам, не приписному
Воинству окрестного квартала.
Сирые метели след позамели,
Все календари пооблетели.
Годы нашей жизни, как составы, пролетели,
Как же мы давно осиротели!
Вспомните, ребята, вспомните, ребята,
Разве это выразить словами,
Как они стояли у военкомата
С бритыми навечно головами.
Вспомним их сегодня всех до одного,
Вымостивших страшную дорогу.
Скоро, кроме нас, уже не будет никого,
Кто вместе с ними слушал первую тревогу.
И, когда над ними грянул смертный гром
Трубами районного оркестра,
Мы глотали звуки ярости и муки,
Чтоб хотя бы музыка воскресла!
Вспомните, ребята, вспомните, ребята,
Это только мы видали с вами,
Как они шагали от военкомата
С бритыми навечно головами.
Мы опять живем в непростое время, когда снова и снова приходится переживать боль наших потерь и думать, а что будет дальше. Невольно вспоминаешь слова Юлиуса Фучека: «Люди, будьте бдительны». Думаю, что сейчас моя небольшая книжечка о торможении поведения, о возможности его тренировки, о его нейрофизиологических и нейромедиаторных механизмах вполне актуальна.

Введение
Во введении положено дать краткое содержание работы, предлагаемой читателю, естественно подчеркнув ее достоинства. Самой о достоинствах писать сложно. Поэтому я решила использовать объективную ее характеристику, которая была дана академиком П. В. Симоновым, когда он, как директор Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН (ИВНД и НФ РАН), написал мне, как и ряду других сотрудников, представление на соискание государственной научной стипендии: «Г.И. Шульгина – доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории ультраструктурных и цитохимических основ условного рефлекса Института ВНД и НФ РАН является высококвалифицированным специалистом по проблеме нейрофизиологии поведения. Ей принадлежит приоритет в экспериментальном обосновании фундаментальных закономерностей внутримозговых механизмов обучения на нейронном уровне. Г.И.Шульгина – автор более ста научных публикаций, в том числе монографии «Биоэлектрическая активность головного мозга и условный рефлекс» (М.: Наука, 1978), соавтор монографии «Нейробиология обучения и памяти» (М.:Наука, 1990), соавтор и редактор сборника «Нейрокомпьютеры как основа мыслящих ЭВМ» (М.: Наука, 1993). Исследования Г.И. Шульгиной внесли коренные изменения в уровень познания способа интеграции нейронов в процессе обучения. Установленные ею новые, ранее неизвестные, факты позволили ей сформулировать фундаментальные теоретические положения о повышении упорядоченности в работе нейронов, как отражении качественного отличия активного деятельного состояния структур головного мозга от состояния относительного покоя или торможения, и об усилении фазности в работе нейронов вследствие усиления тормозных гиперполяризационных процессов как внутримозговой основе выработки внутреннего торможения. В последние годы Г.И.Шульгиной проводятся исследования нейромедиаторного и нейромодуляторного обеспечения системной организации нейронов ЦНС при обучении. Научные публикации Г.И.Шульгиной были неоднократно отмечены премиями на конкурсах научных статей и монографий Института ВНД и НФ РАН. Она лауреат премий имени М. Н.Ливанова и Э. А. Асратяна. Все вышесказанное дает право ходатайствовать о присуждении Г. И. Шульгиной государственной научной стипендии в 2000 г.». Председатель Ученого совета ИВНД и НФ РАН, академик П. В. Симонов. Ученый секретарь Ученого совета ИВНД и НФ РАН, канд. биол. наук А.В.Кольцова.
Точно не знаю, но стипендий, похоже, никому не дали. То были трудные годы для нашей науки.
Сама я таких высоких слов о себе никогда бы не написала, но привести объективную оценку своих работ со стороны глубокопочитаемого мной П. В. Симонова, который долгие годы мудро и умело управлял нашим Институтом, наверное, можно. Конечно с приоритетом – преувеличено. Множество талантливых исследователей добывали интересные данные о работе головного мозга на нейронном уровне при обучении и до меня, и наряду со мной, и для тебя, мой дорогой читатель, здесь остается безграничное поле приложения твоих сил и работы ума. Желаю каждому из вас, мои хорошие, работать долго и плодотворно, проявить всю мощь своего таланта в сфере выбранной вами специальности.
Все-таки, следует признаться, что нам удалось действительно получить ряд очень важных сведений, которые иногда переворачивают устоявшиеся представления. Приведу простой пример. В последние годы в силу требований практики получает развитие новое направление, обозначаемое как «интерфейс мозг – компьютер». На основе того факта, что при реализации движения конечности и даже просто при воображении этого движения в ее корковом представительстве снижается амплитуда ЭЭГ, а в представительстве другой конечности она при этом повышается, создают установки «интерфейс мозг – компьютер», где это явление используют для тренировки и восстановления движений после инсульта или травмы.
Изменения ЭЭГ в сторону повышения амплитуды, согласно гипотезе Э.Эдриана и К. Ямагивы, предложенной в 1935 году, трактуют как отражение повышения синхронизации в работе нейронов, а в сторону снижения – как отражение ее десинхронизации, по-русски говоря, разнобоя. Даже чисто логически странновато, каким образом разнобой в работе нейронов способствует реализации движения конечности и ускорению восстановления ее работоспособности? Проведенное нами сравнение степени синхронизации в работе близлежащих нейронов на фоне высокоамплитудных медленных колебаний потенциала в состоянии покоя или торможения и на фоне активации ЭЭГ при активном деятельном состоянии мозга показало, что при снижении амплитуды ЭЭГ синхронизация в работе нейронов не снижается, а повышается по сравнению с таковой в состоянии покоя. И тогда все встает на свои места.
Конечно, те, кто не читает современной периодики, еще долго будут пользоваться устаревшим термином «десинхронизация ЭЭГ», не понимая, а что, собственно, происходит на самом деле.
На основе многолетних исследований активности нейронов и ЭЭГ при обучении в лаборатории академика М.Н.Ливанова, как мне представляется, мы близко подошли к решению «проклятого», по словам И. П. Павлова вопроса о нейрофизиологических механизмах внутреннего торможения. Это настолько важно, что я, «утратив скромность», в 1987 году опубликовала статью «К экспериментальному и теоретическому обоснованию гиперполяризационной теории внутреннего торможения» в журнале «Успехи физиологических наук», 1 (3), C.80–97. Прошло много лет. В расширенном варианте те же данные и соображения в 2005 году были опубликованы в Испании: «The Neurophysiological Validation of the Hyperpolarization Theory of Internal Inhibition». The Spanish Journal of Psychology, 8 (1), 86–99.
Любопытно, видимо, научная общественность на меня за такое нескромное поведение обиделась. Большинство моих статей часто цитируют. А вот эти две не цитирует никто, даже в порядке критики. Не цитируют и нашу совместную статью с М. Н. Ливановым на ту же тему: Livanov, M. N., Shulgina, G. I. (1983). Neurophysiological mechanisms of internal inhibition. The Pavlovian journal of biological scienses. 18, 6 – 12. Будем надеяться, перефразируя М. Цветаеву, и этим статьям, «как крепким винам, придет черед…».
Мне много лет, проблемой нейрофизиологии торможения я занимаюсь с 1953-го года. С того счастливого времени, когда на летней практике биофака на Биостанции МГУ на Белом море (директор – легендарный Николай Андреевич Перцев) изучала поведение морских звезд и ни много ни мало открыла у них наличие внутреннего торможения. (см. Глава II, Торможение и наказание). Работа моя на всем протяжении проводилась в направлении изучения нейрофизиологического обеспечения взаимодействия основных нервных процессов: возбуждения, торможения и растормаживания, обеспечивающих реализацию поведения и обучение животных и человека. Цель данной книги – систематизация сведений, полученных автором и его сотрудниками в эксперименте, и соответствующих данных литературы, в процессе работы вначале в МГУ имени М.В.Ломоносова на кафедре высшей нервной деятельности, (1953–1955 гг.), затем в Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии (1958–2015 гг.) и на факультете психологии Государственной академии славянской культуры (с 1999 г. и по настоящее время).
Книгу я решила написать как итог этой работы в надежде, что она будет полезна и тем, кто преподает физиологию высшей нервной деятельности (ВНД), и тем, кто ее изучает в школе, в училище или в высшем учебном заведении. Знание закономерностей работы мозга в настоящее время необходимо всем: будущим педагогам, воспитателям, медикам, создателям новых поколений ЭВМ и просто всем любознательным людям, которые следуют правилу «Чтобы познать мир, надо, прежде всего познать самого себя».
Особенностью изучения закономерностей работы головного мозга, проводимых школой И.П. Павлова на основе феноменологии поведения, является детальный анализ взаимодействия возбуждения, торможения и растормаживания в процессе восприятия, фиксации и воспроизведения информации в центральной нервной системе (ЦНС) (Павлов, 1923, 1951, 1954, 1973). К настоящему времени получено множество новых материалов по нейрофизиологии ЦНС на клеточном, внутриклеточном и молекулярном уровнях. Следует отметить, что, несмотря на методические достижения современных исследований, некоторые проблемы обучения, которые были неясны во времена Павлова, остаются неясными и до сих пор. Детальный анализ нейрофизиологического и нейро-медиаторного обеспечения основных нервных процессов необходим для решения не только теоретических вопросов, но и задач сугубо прикладного характера. Представления школы И.П. Павлова относительно решающего значения свойств возбудительных и тормозных процессов (сила, подвижность, уравновешенность) для определения свойств личности человека открыли широкие перспективы психологам для выработки рекомендаций по успешному воспитанию, обучению и психотерапии. И.П. Павлов также заложил фундамент для понимания разного рода нарушений в работе головного мозга человека и животных как следствий нарушения взаимодействия основных нервных процессов. В настоящее время показано, что такие распространенные нервные заболевания как эпилепсия, шизофрения, разного рода психозы, панические атаки, гипервозбудимость и нарушение внимания, действие наркотических веществ обусловлены изменением нормальных условий взаимодействия возбуждения и торможения в ЦНС. Так удивительным образом, имея возможность анализировать только феноменологию поведения, И. П. Павлов поставил и частично решил самые насущные вопросы современной нейрофизиологии.
В настоящее время решение этих вопросов проводится на более высоком методическом уровне, чем во времена Павлова, на основе достижений нейрофизиологии, цитохимии и молекулярной биологии.
Однако, проведенное нами детальное изучение содержания учебников и учебных пособий по физиологии высшей нервной деятельности показывает, что все их авторы, излагая фактический материал и его теоретическое осмысление, останавливаются во времени на уровне 1936 года. Обычно добросовестно дается некоторое представление о материалах по физиологии головного мозга, полученных позднее в сфере общей нейрофизиологии, но уже без всякой связи с учением И. П. Павлова о высшей нервной деятельности. Таким образом, думаю, непредумышленно, но создается четкое впечатление, что это учение является частью истории развития науки о мозге, к настоящему времени уже не имеющей существенного значения ни в прикладном, ни в теоретическом плане. Особенно это касается проблемы внутреннего торможения. Вспоминаются случаи из опыта общения с коллегами моего Института. Идут экзамены для аспирантов. Даем им вопросы для подготовки. Один из членов комиссии предлагает вопрос о внутреннем торможении. Другой член комиссии, физиолог с полувековым стажем, зав. лаборатории, возражает: «Да нет этого торможения. Ошибка гения. Бывает». Другой случай. Идет отчетная конференция. Выступают молодые сотрудники. Докладывают данные, полученные на кошках с применением регистрации поведения и активности отдельных нейронов. Опыты труднейшие. Фактический материал этих опытов цены не имеет. Кошек на основе данных о поведении делят на «импульсивных» и «самоконтрольных». Первые жмут на педаль в самом начале действия условного стимула и довольствуются невкусным подкреплением, вторые предпочитают не жать на педаль сразу, жмут немного погодя и получают вкусную подкормку. Речь явно идет о различиях в способности животных к выработке запаздывательного торможения. А теоретическая трактовка отбрасывает все исследования к началу XX века, к объяснению результатов на уровне субъективной психологии. В ответ на вопрос, почему вы не пользуетесь термином «внутреннее торможение», получаю ответ руководителя этих работ: «А зачем? Учение Павлова – это прошлый век». Да сами вы, дорогие господа, остаетесь в прошлом веке вместе со своей «импульсивной» и «самоконтрольной» терминологией.
Я и мои дорогие соавторы изучаем, как уже говорилось, нейрофизиологическое и нейромедиаторное обеспечение процессов обучения и поведения, начиная с 1953 года и по сей день. Поэтому уверена, что имею право написать о современном состоянии учения о высшей нервной деятельности, сознавая необходимость этой работы для дальнейшего продвижения наших знаний о работе головного мозга.
Особенностью методики, разработанной нами в лаборатории М. Н. Ливанова, является одновременная запись поведения, медленных колебаний биопотенциалов, вызванных (ВП) и фоновых (ЭЭГ), от разных областей новой коры и других структур головного мозга у бодрствующих необездвиженных животных при обучении в норме и при действии разного рода нейромедиаторов и нейромодуляторов. В процессе наших исследований получено множество интересного, можно сказать, уникального фактического материала. Но с точки зрения вклада в разработку учения о высшей нервной деятельности наиболее существенным является вклад в решение двух проблем. Это проблема нейрофизиологического обеспечения торможения поведения, т. е. экспериментальное обоснование гиперполяризационной теории внутреннего торможения, и экспериментальное обоснование роли растормаживающего действия подкрепления для системной организации нейронов ЦНС при обучении активным формам поведения. Вследствие растормаживающего действия подкрепления на активность нейронов головного мозга, ослабления под его влиянием торможения и послетормозной активации, повышается упорядоченность в распределении импульсации нейронов во времени, снижается его энтропия. На наш взгляд, снижение энтропии в распределении импульсации нейронов головного мозга при его деятельном состоянии имеет глубокий нейрофилософский смысл. Живая природа, накапливая энергию, противостоит повышению энтропии, степени неопределенности в целом. Очень интересно, что и такое самое сложноорганизованное творение природы, как головной мозг, может активно работать только при условии повышения упорядоченности в активности своих элементов.
Данная работа будет в основном посвящена изложению материалов по решению первой проблемы – торможения поведения, хотя неизбежно придется касаться и второй, т. к. по сути они не разделимы.
Для того, чтобы читателю было ясно, зачем изучать нейрофизиологию внутреннего торможения, в первом разделе книги приводится несколько измененное содержание моей научно-популярной статьи на тему о необходимости тренировки внутреннего торможения для выживания человечества в стремительно меняющихся условиях среды.
Весной 1998 года в Свято-Даниловом монастыре собрался Всемирный Русский Народный Собор во главе с патриархом Алексием II. Там присутствовали крупнейшие представители нашей отечественной науки. На этом Соборе президент РАН Юрий Осипов сделал поразительное признание: «Научное мировоззрение, претендовавшее на универсальную парадигму, которая заменила бы религию, конечно, не состоялось. Наука должна управляться нравственными законами. Это те самые заповеди, которые 2000 лет назад были сформулированы в Нагорной проповеди Иисусом Христом. Единственное, что может спасти людей от злоупотребления научно-техническим прогрессом – это нравственное чувство. А это та сфера нравственности, где естественная наука бессильна! Поэтому сегодня проблема стоит так: либо прогресс науки и техники будет сопровождаться нравственным прогрессом человечества, либо у человечества нет шансов выжить. Другого не дано. И перед лицом этой апокалипсической опасности у науки и религии нет иного пути, кроме диалога и сотрудничества». Проблемы, поставленные Юрием Осиповым, и разбираются в первой главе этой книги. Но он не совсем прав в своем пессимизме о роли естественной науки в сфере воспитания нравственности. Знания о том, как работает наш мозг, какие материальные процессы обеспечивают порождение высших сфер нашей жизни: обучения, внимания, мышления, воображения, как сложны и уязвимы эти процессы, как их нужно беречь и тренировать, каждому из нас совершенно необходимы.
В заключение хочу дать несколько советов моим молодым читателям. Если Вы решили стать настоящим естествоиспытателем, пополняющим интеллектуальные сокровища человечества, Вам необходимо следующее. Занимаясь своим призванием, не забывайте о своих ближних, помогайте им во всем. В этой заботе будут прибывать Ваши силы. Советую вам, молодые коллеги, сочетать, по возможности, научную работу с преподаванием. Оно очень расширяет общий кругозор, позволяет лучше понимать свое место в общем русле развития вашего направления науки, более четко формулировать свои мысли. Почаще наряду с рядовыми работами по описанию результатов экспериментов, пишите обзорные статьи по выбранной тематике. И последнее – не надо «прыгать» с темы на тему, как некоторые делают это в угоду моде – «чтобы цитировали». Помните, как у Высоцкого (не дословно, а по смыслу): все едут по наезженной колее, а я вот вырвался, наконец, и еду по своей, пусть трудной и почти непроходимой, но по своей… Соответственно, не надо оглядываться на авторитеты. Никто лучше Вас не поймет смысл полученных Вами результатов. В то же время, нужно бережно относиться к своим предшественникам. Не следует, придумав новую терминологию, делать вид, что и правда, открыто что-то новое. Что касается новой терминологии для присвоения достижений предшествнников, не могу не изложить своё впечатление о книге «Пластичность мозга» Н. Дойджа. Содержание книги очень интересно, советую прочитать. Речь идет о роли нашего настроя и мышления для самоизлечения, о влиянии мысли на самочувствие. Ярко описаны примеры буквально героического поведения людей по самоисцелению и по обучению этой способности других людей. Но подается все это как «чудо нейропластической трансформации», как революционное открытие (2010 г. издания книги). А до того, до этой книги «классическая медицина и наука считали, что законы функционирования мозга неизменны» (Н. Дойдж, 2010, с. 23.). Мимоходом говорится, что И. П. Павлов якобы только под конец своей жизни признал, что мозг способен изменять и свою работу и работу всего организма. Да ведь уже первые опыты по выработке условных рефлексов в конце XIX – го, в начале – XX- го века Л. Торндайка и И. П. Павлова показали пластичность головного мозга, его способность изменяться в процессе онтогенеза и коренным образом изменять при необходимости поведение. Читая работы Павлова и его сотрудников, постоянно встречаешь соображения о необходимости тренировки основных нервных процессов, возбуждения и торможения. А в последние годы И. П. Павлов и непосредственно пользовался термином «пластичность» нервной системы. Он говорил: «…наша система в высочайшей степени саморегулирующаяся, сама себя поддерживающая, восстановляющая, поправляющая и даже совершенствующая. Главнейшее, сильнейшее и постоянно остающееся впечатление от изучения высшей нервной деятельности нашим методом – это чрезвычайная пластичность этой деятельности, ее огромные возможности: ничто не остается неподвижным, неподатливым, а все может быть достигнуто, изменяться к лучшему, лишь бы были осуществлены соответствующие условия» (Павлов, 1973, с.395). Так что, дорогие читатели, в своих работах не наводите наукообразия. Умейте отделять зерна от шелухи.
И еще один добрый совет. При малейшей возможности необходимо сотрудничать с математиками. Мой соавтор В.Ю.Крылов вложил мне в голову эту идею. Он говорил: «Представьте, Галина Ивановна, что Вы решили построить самолет и начали делать это, не сотворив предварительно чертежей и не выполнив нужных расчетов. Когда-нибудь, через много лет, может быть, самолет и будет построен, но он никогда не будет иметь нужной степени совершенства. Моделирование нервной системы на ЭВМ играет ту же роль для понимания ее работы, как и чертежи для построения самолета».
Необходимо сказать, что предлагаемая читателю книга – плод коллективного разума. Поэтому я выражаю глубокую благодарность моему учителю – академику М. Н. Ливанову и множеству научных сотрудников, дипломников, аспирантов, инженеров и лаборантов, которые, как можно видеть из списка наших публикаций, принимали самое активное участие в исследованиях работы головного мозга при обучении. В приложении «Моя жизнь в науке и просто…» я постаралась выразить это сердечное чувство благодарности более детально и поименно.

Глава I
Зачем изучать торможение?

Актуальность и значимость проблемы тренировки торможения действий, неадекватных ситуации
Необходимость четкого понимания значения воспитания торможения поведения, как для отдельных личностей, так и для общества в целом, отчетливо выступает при чтении работ русского философа Н. Бердяева: «Народ достоин гражданской зрелости, когда он научается управлять собой. Свобода и есть, прежде всего, способность к самоуправлению. Управлять другими, управлять целой страной могут лишь те, которые научились управлять собой, своими мыслями и чувствами, своей собственной стихией. Лишь те могут установить порядок в стране, которые установили порядок внутри себя, привели в порядок собственную волю и направили ее к высшей цели… Свобода не означает произвола, не означает, что каждый может делать, что ему в голову взбредет. Свобода предполагает уважение всякой человеческой личности, признание ее неотъемлемых прав, бережное отношение к собственности и к чужой человеческой душе… Свобода невозможна без дисциплины, без самообуздания и самоограничения, без подчинения себя той истине, которая и делает человека свободным» (Бердяев, 1996, с. 96–97). О том же и примерно в те же годы говорил и русский естествоиспытатель И. П. Павлов. Весной 1918 года в Петрограде он прочел три публичные лекции «Об уме вообще и о русском в частности». Выдержки из этих лекций имеют прямое отношение к проблеме торможения поведения: «Основной закон нервной системы – тот, что она состоит из двух половин, из проявления деятельности раздражения, или свободы в широком смысле, и проявления деятельности задерживания, торможения, или дисциплины, узды. Вне этого нет жизни… Если торможение упразднено, остается одно возбуждение, отсюда всякие эксцессы и в области желаний, и в области мысли, и в области поведения. Это есть проявление вольности, свободы без всякого участия другой половины жизни – дисциплины… Вы можете иметь нервную систему с очень слабым развитием важного тормозного процесса. Но после определенной практики, тренировки, на ваших глазах идет усовершенствование нервной системы, и очень большое» (Павлов, 1918).
Причиной глубокой озабоченности прогрессивных деятелей положением дел в России в годы революции 1917 г. было падение нравов, разгул преступности, противоправные действия и со стороны обычных людей, и со стороны новой власти (см., например, Бунин, 1990). Путь к восстановлению истинно человеческих отношений между людьми И. П. Павлов видел в развитии науки о работе человеческого мозга. В 1922 г. он писал: «…на этом пути (объективного исследования работы головного мозга) окончательное торжество человеческого ума над последней и верховной задачей его – познать механизмы и законы человеческой натуры, откуда только и может произойти истинное, полное и прочное человеческое счастье… Только… точная наука о самом человеке, – а вернейший подход к ней со стороны всемогущего естествознания, – выведет его из теперешнего мрака и очистит его от теперешнего позора в сфере межлюдских отношений» (Павлов, 1973, с. 12). С тех пор прошло без малого сто лет. Цель данного раздела нашей работы – систематизация фактического материала о современном состоянии «сферы межлюдских отношений» и обоснование необходимости детального исследования нейрофизиологического обеспечения торможения поведения, т. е. получения сведений, которые, как я полагаю, могут быть полезны педагогам, психологам, медикам для правильной организации воспитания и для профилактики и коррекции девиантного поведения.

Нарушение у людей некоторых инстинктов, по происхождению общих у нас с животными
Идеальная личность. Какими мы хотели бы видеть своих потомков? Прежде всего, они должны быть здоровыми, и телесно, и психически. Далее, они непременно должны любить жизнь во всех ее проявлениях. Необходимо, чтобы они хотели жить, чтобы осознали с ранних детских лет и на всю жизнь тот непреложный факт, что нет ничего более ценного, чем жизнь человека, и своя и других людей, ближних и дальних. Надо, чтобы они в своей жизни испытали счастье, выполняя основное предназначение людей – рождение нового человека, радость отцовства и материнства, радость осознания своего бессмертия в этом новом комочке жизни, радость увидеть свадьбы своих детей. Далее, наши потомки должны быть людьми творческими, тогда они могли бы свободно адаптироваться к окружающему миру, физическому, биологическому, социальному, умели бы вмешиваться в течение событий и активно менять его направление. А для этого необходимо, чтобы они обладали множеством знаний и умений и не растрачивали бы впустую данные им мгновения жизни. Такие люди будут жить с ощущением свободы и независимости от внешних обстоятельств, умея управлять собой и своими инстинктами, не поддаваясь манипуляции их сознанием. Великий русский писатель А. П. Чехов, детство которого было бедным и трудным, говорил о своем взрослом становлении: «Я по капле выдавливал из себя раба». Тяжко и унизительно быть рабом, неважно, чего и кого, других людей или собственных пагубных привычек. Самостоятельно мыслящему человеку присуще глубокое понимание процессов, движущих социальными силами, и чувство ответственности за все, что происходит вокруг (если не я, то кто же). Уверенность в своих силах и возможностях, осознание своей ценности и необходимости для других людей определяет любовь и уважение к своему социальному окружению и к человечеству в целом.

Реальная личность. А каковы мы сами и наши дети в реальности? Прежде чем разбирать особенности психики современных людей, необходимо обсудить те основы, которые определяют способность живых существ к выживанию. Эта способность обеспечивается, с одной стороны, как сейчас принято говорить, «кондиционированием», т. е. возникновением при необходимости новых форм поведения, соответствующих условиям среды. Но образуются эти новые формы на основе безусловных рефлексов и инстинктов, которые возникли вследствие приспособления вида к внешней среде на протяжении многих миллионов лет. Как утверждает учение о высшей нервной деятельности, ни животные, ни человек не рождаются с центральной нервной системой «tabula rasa», не начинают жизнь с чистого листа, хотя это представление почему-то приписывает школе И. П. Павлова К. Лоренц (Лоренц, 1998). Параллельно с изучением условных и безусловных рефлексов, И. П. Павлов, начиная с 1916 г., изучал инстинкты разного рода. Он называл их сложнейшими безусловными рефлексами и рассматривал как цепные безусловные рефлексы. Он считал, что рефлекторная природа инстинктов является несомненной. Примером инстинктов у животных, как и у людей, являются витальные инстинкты, диктуемые чувством самосохранения (голод, жажда, запасание продуктов питания на зимний период), зоосоциальные инстинкты, (для людей – социальные) – это инстинкты продолжения рода: ухаживание в брачный период, забота о потомстве, определение и охрана территории, необходимой для выживания и воспроизводства, иерархическое соподчинение, экономия сил и инстинкты саморазвития (игра, удовлетворение чувства любознательности и др.) (Симонов, 1993). С позиции потребностно-информационного подхода П. В. Симонова, личность есть индивидуально-неповторимая композиция и внутренняя иерархия основных (витальных, социальных, идеальных) потребностей данного человека. Наиболее важной характеристикой личности является то, какие из этих потребностей занимают доминирующее положение. Личность формируется под решающим влиянием конкретной социальной среды, где генетически заданное и онтогенетически приобретенное находятся в сложных отношениях взаимозависимости. Личность – динамическая система. Цель воспитания человека в обществе – формирование определенного набора и иерархии потребностей, соответствующей ценностным ориентациям социума. Эта цель достигается: 1) непосредственным воздействием на сознание и подсознание субъекта и 2) через обеспечение субъекта социально приемлемыми способами и средствами удовлетворения своих потребностей (Симонов, 1993). Удается ли в итоге обществу в реальности создавать условия для решения проблемы воспитания личности, хотя бы приближенно соответствующей ее идеальному образу?

Здоровье телесное. Человечество справилось с множеством инфекционных заболеваний, хотя некоторые из них, например, туберкулез, СПИД, и др. еще угрожают каждому, даже в утробе матери. Но сердечно-сосудистые болезни, онкологические и другие, напрямую связанные с неправильным образом жизни, стрессом, с пагубными привычками, сокращают жизнь многих людей, превращают радость жизнеощущения в боль и страдания. Здоровьепсихическое

Здоровье психическое. Велика ли у нового поколения воля к жизни? По официальной статистике ежегодно в мире регистрируют случаи самоубийства более 1 100 000 человек. Число реальных самоубийств значительно превосходит эту цифру. Предполагается, что оно более 4 миллионов человек. 19 миллионов человек каждый год совершают неудачные попытки самоубийства. Суицид во всех странах неуклонно нарастает, в том числе детский (Статистика самоубийств, 2011). Суицид – чисто человеческая особенность поведения. Это – агрессия против самого себя, определяемая отсутствием воли к жизни, отсутствием сил, желания и умения противостоять невзгодам, собственным тревогам и страхам. Если для ухода из жизни в пожилом возрасте иногда есть веские причины, то рост суицида детей и подростков – явление уже совсем противоестественное. Детский суицид – это проявление индивидуализма, часто в порядке протеста против давления и контроля общества над личностью. Любому человеку необходим не только контроль, но и расширение возможностей с целью воспитания самостоятельной творческой личности с раннего детства. Обществу, где дети не хотят жить и не умеют справляться с трудностями иначе, как уходя от них в небытие, есть о чем задуматься.

Наркотики. Другая форма ухода людей от трудностей и забот, от необходимости преодолевать их и учиться управлять собой – это наркотики. Самый распространенный легальный наркотик – алкоголь. Потребление алкоголя постоянно растет, что приносит гибель пьющему, боль и страдания его близким и урон демографической ситуации. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть графики роста потребления спирта на душу населения и смертности в России. Полный параллелизм. Во времена антиалкогольной компании первой половины восьмидесятых годов прошлого века было резкое снижение потребления спирта и резкое снижение смертности населения. После ее отмены – снова постоянный рост того и другого. Основное влияние алкоголя на центральную нервную систему – торможение, а затем дегенерация клеток высших отделов головного мозга – новой коры и гиппокампа (см. Шульгина, 2008) и, соответственно, растормаживание отделов, реализующих примитивные низшие инстинкты. Отсюда прямая связь потребления алкоголя и рост преступности. Увеличение потребления алкоголя определяется высокой прибылью от его продажи вследствие существенной разницы между себестоимостью его производства и его цены на рынке. Т. Гайдар в своей книге «Гибель империи» писал, что одна из причин быстрого развала СССР – антиалкогольная компания и соответственно снижение доходов государства. У людей появилось много свободных денег и соответственно – возможность покупать машины, холодильники и прочие предметы быта. А Государство было не готово удовлетворять эти потребности. Нарастало социальное напряжение… (Гайдар, 2006).
Что касается других видов наркотиков, то, согласно выводам доклада Управления ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН, 2011) за 2011 год, наркомафия постоянно предлагает новые продукты и открывает новые рынки. Самой распространенной нелегальной субстанцией является марихуана. Ее выращивают практически во всех странах мира и курят до 190 млн. человек. Но даже марихуана постепенно сдает позиции по сравнению с синтетическими наркотиками. Именно наркомания последние 5 лет продолжает оставаться основной причиной распространения СПИДа и ВИЧ-инфекции (Наркомания, мировая статистика, 2012). Для людей, принимающих наркотики, характерна эмоциональная глухота. У них возникает патологическая доминанта, вначале подкрепляемая желанием «кайфа», а затем необходимостью «погасить тоску», пополнить запасы наркотика, который встроился в обмен веществ организма наркомана. Согласно учению А.А.Ухтомского, доминирующая мотивация затормаживает все чувства, реализация которых несовместима с ее разрешением (Ухтомский, 1966, 1978). Последствия приема наркотиков: «снижение общей активности и защитных функций организма, дистрофия внутренних органов, общее и нервное истощение, тяжелые заболевания печени и почек, сердечнососудистой системы, потеря воли, психозы, слабоумие… Максимальный срок жизни наркомана – 15 лет» (Наркотическая зависимость или наркомания, 2012).

Другая форма ухода от реального мира – это компьютерные игры. Нельзя отрицать пользу компьютерных игр и вообще общения нового поколения людей со все новыми достижениями электроники. Однако во всем необходимо чувство меры. Чрезмерное увлечение компьютерными играми поражает почти каждую семью, где есть дети и подростки. И взрослые часто не остаются в стороне. Неумеренное увлечение этими играми – двойное зло. С одной стороны, они вызывают отчуждение между людьми. Их виртуальный красочный мир, где можно побыть полководцем, миллионером и даже властелином мира, для многих ярче, интереснее действительности и окружающих людей. С другой стороны, для коммерческого успеха некоторые производители игр возбуждают у потребителя низменные инстинкты охоты не только на животных, но и на людей, предоставляя возможность виртуального убийства. Эти чувства, которые в современном мире должны быть «табу», становятся привычными, обыденными. Недаром то и дело появляются сообщения о диких драках между подростками, о якобы немотивированных убийствах. Помраченный ум недоступен ни логике, ни чувству жалости. Самоуправление исчезает. Как уже говорилось, игра – это инстинкт саморазвития, необходимый для становления личности (Симонов 1993).
Безмерное увлечение компьютерными играми в настоящее время становится для многих людей извращением этого инстинкта, которое создается и усиливается коммерческим интересом производителей компьютерных игр.

Чувство собственности. Это чувство, очевидно, еще одна форма наркомании. Этот инстинкт, вероятно, близок к животному инстинкту запасания пищи впрок, например, на зимний период, возможно, еще и к инстинкту обозначения границ территории обитания. У людей этот инстинкт достиг невероятных размеров. Желание умножения собственности, возникая, становится патологическим. Нет необходимости доказывать, что удовлетворение патологических форм чувства собственности – причина и источник множества преступлений против человечности. Агрессия

Агрессия. Природа заложила в нервной системе животных специфические функциональные системы, которые необходимы для проявления агрессии в процессе охоты, при утверждении права на потомство, при поддержании порядка в стаде, для защиты территории, необходимой для выживания и воспроизводства. Обычно естественное проявление этих инстинктов у животных отличается чувством меры. Они, за редким исключением, не убивают больше, чем им требуется для еды в ближайшее время (см., например, Моуэт, 1992). Брачные турниры редко имеют смертельный исход. Правда, у некоторых видов обезьян имеет место инфантицид, обычно при смене самца – иерарха. Предполагается, что это явление имеет глубокие биологические причины – необходимость быстро восстановить фертильность кормящих самок для повышения численности потомства нового иерарха.
Агрессия человека в общем плане несравнима с таковой животных. Предполагается, что одна из причин этого явления состоит в том, что исходно у человека отсутствуют сдерживающие механизмы против внутривидовой агрессии, имеющиеся у животных – хищников. В этих механизмах нет необходимости, поскольку человек не обладает ни когтями, ни клыками и при схватке смертельное ранение маловероятно. Но человек изобрел средства уничтожения себе подобных, и индивидуальные, и общие, которые при отсутствии сдерживания могут погубить все человечество. Что касается охоты, то человек убивает других зверей не только себе на еду, но для получения прибыли и даже просто для развлечения (см. примеры, Моуэт, 1992). Внутрисемейные отношения людей и таковые отношения у животных нельзя даже сравнивать. У животных бывает сбой в программе поведения, когда матери поедают свое потомство, это не правило, а исключение, и именно сбой в программе. В животном мире самец никогда не бьет самочку смертным боем, детенышей тоже никогда жестоко не наказывают. Для людей с давних времен, и чем дальше, тем хуже, существует печальная статистика внутрисемейных насильственных действий (см, например, Внутрисемейные преступления, 2012). Причины происходящего в нарушенном инстинкте агрессии. Отсутствие воспитания необходимости сдерживать свои страсти, чувство власти и безнаказанности приводят к трагическим последствиям. Агрессия между людьми проявляется либо в преступлениях против личности (разные формы насилия, в том числе наказанием лишения жизни за отход от семейных и религиозных традиций), либо против собственности. Как показывает судебная практика, все чаще имущественные споры между людьми решаются посредством убийств и других противоправных действий, и число таких преступлений неуклонно растет (см. Скобликов, 2001). На государственном уровне – это бесчисленные войны с применением оружия массового уничтожения и терроризм, для которого гибель ни в чем не повинных людей служит средством достижения политических целей.
Уровень преступности в государстве в большой мере зависит от работы правоохранительных органов. Так на протяжении многих лет отмечалась аномальность тенденций интенсивного роста умышленных убийств в США наряду с повышением общего уровня преступности. Начиная с 1982 г., Конгресс США принял целый ряд нормативных актов, которые жестко ограничивают права граждан в области владения оружием и расширяют компетенцию правоохранительных органов в процессе осуществления контроля над уличной и бытовой преступностью. Реализация этих законов привела к тому, что при общем снижении уровня преступности в США наблюдается последовательное снижение уровня умышленных убийств и иных насильственных преступлений. На этом примере можно четко видеть, что безнаказанность приводит к ослаблению у людей торможения противоправных действий (Виктимизация в США, 2009). Таким образом, агрессия в человеческом обществе является нарушением естественных животных инстинктов.
Стадии рефлекса свободы. Для ответа на вопрос, зачем изучать торможение и растормаживание, вероятно, уместно вспомнить и сведения относительно стадий рефлекса свободы.
В мае 1917 г. И. П. Павлов (совместно с М. М. Губергрицем) выступил в Петроградском биологическом обществе с сообщением «Рефлекс свободы». Речь шла о поведении собаки, которая не могла выдерживать пребывание в станке, рвалась, грызла лямки. Понятие о рефлексе свободы было обобщено и на другие условия жизнедеятельности и он стал рассматривался как безусловный, прирожденный, обеспечивающий своеобразный способ адаптации посредством освобождения от неблагоприятных условий среды.
В соответствии с представлениями И. П. Павлова, Г. Селье и З. Фрейда формирование рефлекса свободы может претерпевать три стадии. А именно: 1 – это стадия истинного рефлекса свободы, заложенного в генетике каждого живого существа, и реализующего стремление преодолеть препятствия, которые противодействуют выполнению естественных функций. По И. П. Павлову – это реализация ориентировочного рефлекса, установка на исследование окружающего пространства, настрой на изменения окружающей обстановки в форме, либо «дерись или убегай», либо используй измененные обстоятельства в свою пользу. Согласно Г. Селье – это состояние стресса, когда все нервные, гормональные и эндокринные процессы интегрируются для выполнения очередной жизненной задачи, для преодоления каких-либо затруднений. И то и другое состояние полезно и необходимо для живого организма. Но, если трудности, которые надо преодолеть, непреодолимы, если препятствия настолько сильны, что нормальное выполнение жизненных задач невозможно, и эта ситуация длительна, наступает вторая стадия рефлекса свободы, которую Селье называет «дистресс», а Белкин (2004) «стадией рабства». Живое существо, животное или человек, смиряется, покоряется обстоятельствам и адаптируется к имеющимся условиям, чтобы выжить. Следующую стадию рефлекса свободы Белкин называет стадией соучастия. Если говорить в социальном плане, то многие люди начинают сотрудничать с представителями тоталитарного государства, заложники могут начать сотрудничать с террористами. Эти процессы характерны для стадии дезорганизации и с конечном итоги ведут к гибели сложного организма.
Если рассматривать эти процессы с точки зрения нервизма, то, на основе экспериментальных данных можно полагать, что первая стадия (истинный рефлекс свободы) обусловлена процессом растормаживания, относительного ослабления тормозных процессов. Реализация ориентировочного рефлекса происходит на фоне активации ЭЭГ, ослабления медленных колебаний потенциала, что отражает относительное усиление деполяризационных процессов в структурах головного мозги и ослабление тормозных – гиперполяризационных. Прекращение сопротивления, переход к смирению и покорности требует напряжения торможения рефлекса свободы. Как известно, тормозные клетки – это мелкие тормозные интернейроны. По сравнению с возбудительными они обладают значительно меньшими ресурсами. И при длительном состоянии напряжения торможения естественного рефлекса свободы неминуемо произойдет срыв вследствие истощения торможения. При таком состоянии нервной системы организм не сможет ни противостоять жизненным трудностям, ни продолжать адаптироваться к сложным условиям жизнеобитания. По Фрейду, в таком состоянии возникают разного рода патологии в ЦНС. Подобные соображения приложимы и к организации социального обустройства общества. Длительное насильственное состояние смирения и покорности граждан не может быть основой государственности. Силы возбуждения и торможения взаимодействуют в государстве, как в живом организме. (Косицын, Шульгина, 2015).

Внутривидовая конкуренция. К. Лоренц в книге «Оборотная сторона зеркала» пишет: «Зачем нужна человечеству… все убыстряющаяся до безумия конкуренция, возрастающее и все более страшное вооружение, прогрессирующая изнеженность урбанизированного человека, и т. д. и т. п.? При ближайшем рассмотрении оказывается, однако, что едва ли не все эти вредные явления представляют собой расстройства вполне определённых механизмов поведения, первоначально весьма ценных для сохранения вида. Иначе говоря, их следует рассматривать как патологические». Лоренц утверждает, что в человеческом сообществе остался единственный фактор, определяющий его развитие – это внутривидовой отбор. При этом «Соревнование человека с человеком действует, как ни один биологический фактор до него, против «предвечной силы благотворной», и разрушает едва ли не все созданные ею ценности холодным дьявольским кулаком, которым управляют одни только слепые к ценностям коммерческие расчёты… Под давлением соревнования между людьми уже почти забыто все, что хорошо и полезно для человечества в целом и даже для отдельного человека. Подавляющее большинство ныне живущих людей воспринимает как ценность лишь то, что лучше помогает им перегнать своих собратьев в безжалостной конкурентной борьбе… Возникает вопрос, что больше вредит душе современного человека, ослепляющая жажда денег или изматывающая спешка. Во всяком случае, власть имущие всех политических направлений заинтересованы в том и другом, доводя до гипертрофии мотивы, толкающие людей к соревнованию».

Роль страха в конкурентной борьбе. К Лоренц выделяет еще одну причину изматывания человека в конкурентной борьбе. Он пишет: «… я считаю весьма вероятным, что, наряду с жаждой обладания и более высокого популяционного ранга, или с тем и другим, важнейшую роль здесь играет страх – страх отстать в беге наперегонки… Страх во всех видах является, безусловно, важнейшим фактором, подрывающим здоровье современного человека… Человек спешит, конечно, не только из алчности, никакая приманка не могла бы побудить его столь энергично вредить самому себе; спешит он потому, что его что-то подгоняет, а подгонять его может только страх…».

Возрастание потребностей. По мнению Лоренца, с которым нельзя не согласиться, еще один процесс опасен для человечества: «Кроме коммерческого внутривидового отбора, на все ускоряющийся темп работы действует и другой опасный циклический процесс… – процесс, ведущий к постоянному возрастанию человеческих потребностей. Понятно, что каждый производитель всячески стремится повысить потребность покупателей в своём товаре».

Манипуляция сознанием людей. Дело усугубляется еще и тем, что главной технологией подчинения людей и в сфере производства, и в сфере потребления в настоящее время сделана манипуляция сознанием посредством индустрии массовой культуры, превращающей человека в программируемый робот. Происходит скрытое навязывание людям действий, результат которых не соответствует их интересам (см. Кара-Мурза, 2011).

Генетическое вырождение? В итоге К. Лоренц предполагает, что вышеуказанные процессы ведут к генетическому вырождению и гибели человечества (Лоренц, 1998). Но это не совсем так. Естественная наука не бессильна в воспитании нравственного человека.

Выход – в доминировании нравственных идеалов
Выход из ситуации четко обозначает русский философ И.Гончаров. Он пишет: «… идет борьба быта и бытия – по линиям духовной и материальной, ценностей абсолютных и относительных. С одной стороны: бытовой комфорт, гедонизм, наслажденчество материальными благами, потребление, деньги, прибыль, радующее богатство. С другой стороны: смысл материальных богатств – в их полезности, необходимости для жизни (достаток, пища, одежда, экологически чистая среда обитания, удобное жилище). Это не отрицается. Это положительные ценности, необходимые ради творческой самореализации человека. Они значимы, если соединены с высокими нравственными идеалами» (Гончаров, 2012).
Объективная необходимость согласовывать свои потребности с потребностями других членов общества. По мнению П. В. Симонова, «естественные права» человека проистекают из объективного факта существования триады потребностей (витальные, социальные и потребности саморазвития) и из объективной необходимости согласовывать свои потребности с потребностями других (Симонов, 1993, с.92).

Решение проблем – выработка торможения. Таким образом, корни вышеуказанных проблем психологии человека – генетические, биологические, социальные. Решение этих проблем определяется установкой воспитания людей в сознании высоких нравственных идеалов. А эти идеалы могут быть выработаны не иначе как через усвоение необходимости самоограничения, торможения неадекватного ситуации проявления и извращения инстинктов, приобретенных человеком в процессе эволюции для выживания.
Любая форма нарушения естественного поведения человека связана с нарушением баланса основных нервных процессов в ЦНС, обычно либо в сторону преобладания возбуждения, либо в сторону ослабления торможения. Возникает потеря способности управлять собой, превращение человека в раба обстоятельств и своих пороков. Нейрофизиологические механизмы этого явления психологами и психиатрами не всегда берутся в рассмотрение. Следствием такого подхода может быть неправильная диагностика и недостаточная коррекция взаимодействия основных нервных процессов, к настоящему времени детально изученного на уровне общей нейрофизиологии и нейрофизиологии поведения.

История религии и законодательства как история утверждения заповеди о торможении животных инстинктов. Анализ системной организации работы головного мозга показывает, что она определяется взаимодействием основных нервных процессов: возбуждения, торможения и растормаживания. В процессе эволюции наиболее сильное развитие система торможения получила у стадных животных и у человека. Собственно, можно сказать, что торможение было, наряду с трудовой деятельностью и речью, одним из основных факторов, которые сделали человека человеком и в плане его выделения из животного мира и в плане становления человека как индивидуума. На всем протяжении развития человечества общество вырабатывало определенные правила поведения для отдельных своих членов, которые делают возможным совместное проживание людей в семье, в социуме, получение образования и профессиональных навыков, совместную работу на производстве, совместное проведение досуга. Вспомним заповеди, которые в разных формах проповедуются священнослужителями основных религий: иудаизма, христианства, ислама. Почти все они имеют запретительный характер: не поклоняйся другим богам, не сотвори себе кумира, не произноси имени Господа всуе, не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, не желай имущества ближнего своего. Цель этих заповедей одна: с детства вырабатывать у членов общества навыки социального поведения. Для того, чтобы соблюдать запреты, надо вырабатывать и тренировать торможение. Это торможение может быть пассивным, основанным на страхе наказания или на чувстве вины – внешнее или доминантное торможение, или активным, основанным на сознательной выработке торможения неуместного проявления инстинктов или страстей, неправильных форм поведения. Интересно отметить, что на более ранней стадии развития человеческого общества торможение противоправных действий было основано преимущественно на страхе. Ад, геенна огненная, тяжкое унизительное наказание – этим пронизаны все поучения для того, чтобы удержать человека в рамках социального общежития. В дальнейшем, по мере развития цивилизации, общество все больше опирается на выработку у своих граждан сознательного следования законам и человеческой морали, соблюдения самодисциплины, порядочности, чести и достоинства в любых жизненных обстоятельствах, что может быть реализовано только при условии выработки и постоянной тренировки внутреннего торможения. Выработка внутреннего торможения делает человека человечным. У человека, воспитанного в любви и уважении к другим людям, заторможен инстинкт агрессии настолько, что он не проявится не только к своему родственнику, но и к преступнику (человечество давно осудило самосуд), и тем более в отношении к ни в чем неповинным людям, как это происходит пока что в случае террористических актов.

Приемы профилактики и коррекции девиантного поведения. При различных формах патологии поведения нарушаются условия взаимодействия процессов возбуждения и торможения в ЦНС в процессе реализации как генетически обусловленных форм торможения поведения, так и внутреннего торможения, вырабатываемого при обучении (см. Шульгина, 2010). Причины нарушения баланса основных нервных процессов у людей: органические дефекты в работе нервной системы, дефекты воспитания: изоляция в раннем детстве от матери, недостаток тепла и внимания, неграмотность и дефекты поведения родителей, особенно в маргинальных слоях населения, неправильные установки, пагубные привычки, уход в ирреальный мир, вседозволенность, дефекты современных тенденций социальной системы, о которых говорили К. Лоренц и С. Кара-Мурза. Вследствие нарушения баланса основных нервных процессов у людей возникает неспособность управлять своим поведением. Для противостояния процессу обесчеловечивания человека необходимы целенаправленные общие усилия по воспитанию установок доброты, коллективизма с раннего детства, тренировка баланса основных нервных процессов, возбуждения и торможения, формирование самостоятельной творческой личности, способной управлять своими инстинктами, не поддающейся манипуляциям ее сознанием, умеющей хорошо адаптироваться к жизненной ситуации и способной изменять ее в сторону, благоприятную для себя и для своего социального окружения.
Думаю, не лишне будет привести в данном разделе работы мысли нескольких думающих людей на ту же тему.
О значимости выработки и тренировки торможения своего поведения для отдельных людей очень ярко сказал Микельанджело Буонаротти. Не могу не привести эти гениальные стихи. Уж очень к месту:
В ком тело – пакля, сердце – горстка серы,
Состав костей – валежник, сухостой,
Душа – скакун, не сдержанный уздой,
Порыв – кипуч, желание без меры,
Ум слеп и хром и полн ребячьей веры,
Хоть мир – капкан и стережет бедой,
Тот может, встретясь с искоркой простой,
Вдруг молнией сверкнуть с небесной сферы.
    Микельанджело. (Поэзия, М.: Искусство, 1983, С. 69).
Пауло Коэльо свое представление относительно значимости торможения для управления своими чувствами и поведением также изложил в яркой художественной форме:
«Разбойник, уверенный, что весь мир – это отражение его самого, решил испытать святого и спросил: «Если бы сейчас пришла сюда самая красивая из всех блудниц, что бродят по городу, сумел бы ты не думать о том, как хороша она и обольстительна?» – «Нет. Но я сумел бы обуздать себя», – отвечал отшельник. – «А если бы я предложил тебе много золотых монет за то, что ты сошел бы с горы, покинул свой скит и примкнул бы к нам, сумел бы ты смотреть на это золото как на простые камни»? – «Нет. Но я сумел бы обуздать себя». – «А если бы к тебе пришли два брата, один из которых поносил бы и презирал тебя, а другой – почитал как святого, сумел бы ты счесть их обоих равными?» – «Я страдал бы, но и, страдая, сумел бы обуздать себя и не делал бы различия между ними». …В конце концов, все это – вопрос самообуздания. И выбора. И больше ничего» (Коэльо, Дъявол и сеньорита Прим).
Тоже очень хорошо говорится о том, зачем изучать торможение, в книге Хоакима де Посада и Эллен Сингер «Не набрасывайтесь на мармелад». «Сорок лет назад в Стэнфорде начался эксперимент с группой четырехлеток, убедительно доказавший, что умение (или неумение) поступиться сиюминутной выгодой и подождать большего вознаграждения определяет ни много ни мало всю нашу судьбу. Каждому из детей предложили кусочек мармелада и пообещали дать второй, если малыш потерпит четверть часа и не станет есть лакомство.
Казалось бы, ничего особенно серьезного? Но все терпеливые малыши, став взрослыми, добились успеха, а торопыги – нет. Эта книга – о том, почему так важно было не съесть мармелад сразу. О том, какими решениями и действиями сегодня мы можем обеспечить себе серьезные бонусы в будущем – или гарантировать их отсутствие. Мы издали ее для всех, кому важны успех, самореализация и счастье – свое и своих детей» (Де Посада, Сингер, 2013).
Хочется изложить еще одну мысль, которая невольно возникает при чтении трудов нашего мудрого исследователя смысла мифов, сказок и былин Владимира Жикаренцева. Он утверждает, что общий смысл народного творчества, которое передается новому поколению на уровне первых лет жизни заключается в обучении преодоления первобытных сил, как внешних, так и внутренних, возникающих в самом себе. Он считает, что это преодоление происходит посредством овладения этими силами, используя как основное действие – любовь. Примером может быть превращение страшного доброго чудища в прекрасного принца в сказке «Аленький цветочек» после того, как девушка, любя, преодолела свой страх и поцеловала его. Другой пример – двенадцатый подвиг Геракла, где он побеждает Цербера – пса о трех головах, все тело и хвост которого покрыты змеями (символ мудрости). Условием совершения этого подвига было отсутствие каких-либо вспомогательных орудий. Геракл победил пса крепким объятьем, т. е. овладел мудростью любовью к ней. (Жикаренцев, 2009).
А на взгляд нейрофизиолога, народный фольклор учит детей в первые годы жизни, т. е. на уровне подсознания, торможению своего страха для преодоления и постановки себе на службу разного рода явлений природы и учит вводить в необходимые рамки первобытные силы, возникающие в самом себе в процессе роста и развития.
Резюме. На основе систематизации ряда представлений философов, физиологов, этологов рассмотрены сведения о современных тенденциях развития общества людей. о нарушении у людей инстинктов, по происхождению общих у нас с животными. Приведенный фактический материал показывает наличие ряда негативных явлений в виде нарастания агрессии во внутрисемейных и общественных отношениях вследствие неверного понимания свободы как вседозволенности, гипертрофии инстинктов собственности, ослабления воли к преодолению жизненных невзгод, превращения потребления в самоцель вместо использования достижений в материальной сфере для духовного роста и самосовершенствования, стремления значительной части людей вместо решения жизненных проблем уйти из жизни вообще, либо в ирреальный мир (алкоголь, наркотики, компьютерные игры). На основе этих сведений делается вывод о том, что причиной всех перечисленных явлений в значительной мере является дисбаланс основных нервных процессов в сторону недостаточной тренировки торможения поведения как в процессе воспитания детей и подростков, так и в процессе самоуправления взрослых людей. На основе вышеизложенного можно полагать, что преодоление негативных тенденций в развитии человека возможно только при тесном взаимодействии социологов, психологов, физиологов и медиков. Для правильной организации воспитания, а также для профилактики и коррекции девиантного поведения необходимо знать нейрофизиологические основы обеспечения баланса нервных процессов в центральной нервной системе. Предполагается, что сведения, о которых будет идти речь в нашей книге, могут быть полезны для решения вышеуказанных проблем.

Глава II
История развития представлений о торможении поведения

В связи с детальным исследованием проблемы центрального торможения, внутреннего – выработанного и внешнего – генетически обусловленного, необходимо кратко рассмотреть развитие исследований этой проблемы в историческом плане.

Представление о торможения поведения в древности. Необходимость сдерживания чрезмерной или неуместной активности в жизни людей проповедовали многие великие умы древности. Так древнегреческий философ Демокрит (V–IV вв. до н. э.) утверждал, что человек должен поддерживать в себе состояние благодушия, которое «возникает благодаря умеренности в удовольствиях и размеренной жизни». Аристипп, также древнегреческий философ (V–IV в до н. э.), проповедовал необходимость самообладания в удовольствии: мудрецу следует наслаждаться удовольствием, не поддаваясь тому, чтобы оно овладело им. Эпикур (IV–III в до н. э. Греция) призывал человека соизмерять удовольствие, которое он получает, с возможными последствиями. Тит Лукре?ций Кар (I до н. э.) – римский поэт и философ, считал, что целью жизни человека должна быть атараксия (греч.) – безусловное спокойствие духа.

Торможение поведения как естественнонаучное понятие. Одним из первых, кто конкретно ввел в психологию понятие (еще не термин) о торможении поведения, следует считать Р. Декарта (1596–1650 гг., французский естествоиспытатель, математик и философ). Он говорил о том, что собаку можно научить изменять свое поведение. Так, исходно собака, видя куропатку, бросается к ней, чтобы схватить, а услышав громкий звук выстрела, убегает. Однако охотник обучает собаку при виде куропатки замирать, делать на нее стойку, а на выстрел из ружья не убегать, а бежать за подстреленной куропаткой и приносить ее охотнику. Декарт говорит: «Это полезно знать, чтобы управлять своими страстями. … так как при некотором старании можно изменить движения мозга у животных, лишенных разума, то, очевидно, что это еще лучше можно сделать у людей, и что люди даже со слабой душой могли бы приобрести исключительно неограниченную власть над своими страстями, если бы они приложили достаточно старания, чтобы их дисциплинировать и руководить ими» (страстями) (Декарт, 1649, цит. по 1989). По мнению Б.Спинозы (1632–1677 гг., нидерландский философ), свобода есть свобода мудреца, познавшего необходимость поступать определенным образом и способного обуздывать свои страсти и желания, повинуясь голосу разума: «Человеческое бессилие в укрощении и ограничении аффектов я называю рабством». Д. Локк (1632–1704 гг., английский философ) призывал педагогов расторгать неверные ассоциации учеников, т. е. понимал необходимость выработки торможения для этих неверных ассоциаций, естественно, еще не выделяя его как специфический процесс нервной системы. У. Джеймс (1842–1910 гг., американский философ) большое внимание уделял значению телесных признаков переживания эмоций и связи переживания с силой этих эмоций. Он приходит к выводу, что, если не дать возможности сильного развития телесных составляющих, то интенсивность эмоции снизится.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70904569?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.