Скакуны Зеленых Лугов. Книга 3. Ловец бурь
Скакуны Зеленых Лугов. Ловец бурь
Георгий Агафонович Константиниди
Пегасы, некогда храбрый народ воинов, зажался в страхе перед нависший над ними угрозой. Парящий остров Белероф медленно спускается с небес на землю. Гарпии – летающие твари – грозятся разорить воздушных скакунов. А Берсерская буря – ужасное, магическое бедствие – вот-вот разрушит весь горный хребет!Но принца пегасьего трона Тюра Грозокрыла это не заботит. Единственное, что для него имеет значение – это его погибший брат Бальдр. Тюр никогда не простит убийство брата таинственному предводителю монстров. Потому пегас планирует месть и поможет ему в этом магический артефакт Ловец бурь!
Георгий Константиниди
Скакуны Зеленых Лугов. Ловец бурь
Большое спасибо Всеволоду за поддержку. Слова признательности Анне Бейли за обложку. Благодарность Тутъ Миф за иллюстрации. Отдельное спасибо Игорю Менщикову за редактуру.
Глава 1
Жизнь при Дворе
На зеленую поляну, плавно переходящую в горный склон, с высоты птичьего полета смотрели пегасы. Они парили высоко, их покрашенные лазурные крылья задевали кудрявые облака. Гривы темно-синего цвета трепыхались на ветру. Все были одеты в легкие тканевые халаты с эмблемой крыльев на наплечниках. Они зорко следили за отрядом агийвских лошадей.
– Видно что-нибудь, командор[1 - Командор – командующий разведывательными эскадрильями.]? – спросил пегас в фиолетовом халате[2 - Фиолетовый халат – опознавательный знак рядового солдата. В то время, как красный знак более высокого ранга.].
Командор был в красном халате с синими полосами. Он своим пегасьим взором хорошо видел, как обычные лошади-пограничники с диким недовольством пропускают коней в черном.
– Похоже, те же диверсанты, что устроили поджог на складе с боеприпасами два захода солнца[3 - Два дня назад.] назад.
– Хватаем их, как только войдут в наши владения, командор? – спросил другой пегас.
Командор ничего не ответил. Лошади в черном скрылись из виду за облаками, и он устало вздохнул.
– Они исчезли?
– Как? – спросили пегасы хором.
– Не нарушайте субординацию! – прикрикнул командор, поворачивая вглубь Геликонских Гор.
Он вышел из облаков и приземлился на уступ вместе с отрядом. Беспристрастно посмотрел на далекую зеленую черту. Там граница Геликонских Гор и вражеского королевства Агийвии. Командор устало потер виски крыльями, пользуясь ими, как амурцы обычно пользуются лапами. Солдат подошел к главнокомандующему и спросил:
– Так как они скрылись, командор?
– Облака помешали нам. Будто по чьей-то воле? – еле слышно добавил он.
– Землеройки наглеют, – процедил сквозь зубы рядовой. О звании говорил зеленый халат с длинным подолом.
Командор смерил его оценивающим взглядом.
– Спокойно, рядовой.
– Но, сэр, если нам не удастся поймать этих темных, то…
– Мне известны последствия, рядовой, – командор снова посмотрел на далекую границу и вспомнил, что обычные стражники были не особо рады своим собратьям в черном. Это странно. – Связной!
Подошел молодой пегас, одетый в темный каменистый халат и шерстяную шапку с ушами.
– Командор? – обратился он, встав по стойке смирно и приложив крыло ко лбу, тем самым отдавая честь.
– Сообщите королю Эмиру Сереброкрылому, что в наши владения вторгся отряд диверсантов. Необходимо подкрепление, и пусть усилят меры предосторожности.
Связной поднял правое копыто. На нем красовался золотой циферблат. Стрелки указывали на полсолнца[4 - Пегасы делят солнца на доли, самая маленькая единица деления девятая – равна одной минуте, в то время, как половина равна полудню, а одна треть – полтора часа, одна четверть – полчаса.].
– Командор, – связист опустил копыто. – Но сейчас только полсолнца, нам строго наказали связываться только ближе к одной четверти вечера.
– Срочные дела не касаются наказов, связной. Отправляйся и сообщи королю, пока мы с другими патрулями прочесываем горы.
– Да, сэр! – связной снова отдал честь крылом и, разогнавшись, прыгнул с уступа и сразу же поднялся в воздух.
Его крылья двигались поначалу спокойно, а потом он нашел нужные воздушные потоки. Верхушки Геликонских Гор, их ущелья, обрывы и склоны обдували сотни ветров. Это казалось необычным. Насколько мог судить связной, в Агийвии таких сильных ветров нет. Но он быстро осекся – негоже пегасу размышлять о землях врага.
Через десять девятых[5 - Десять минут.] пегас добрался до относительно плоской каменистой равнины. Над ней парил остров длинной в миллион размахов[6 - Имеется в виду размах крыльев. Единица расстояния и высоты равная одному метру.]. Высокие остроконечные башни и каменные дома без соломенных крыш составляли его основу. Связной искренне улыбнулся своему дому – Белерофу.
Рядом с небесным городом парили островки поменьше: там проходили обучение солдаты и располагались заводы с кузнями. В них изготавливали оружие и разного рода механизмы вроде временщика, который носил связной.
Белероф приближался, и вскоре воздушный поток начал поворачивать вправо от города. Связной вылетел из потока. Он грамотно приземлился на край острова. Его серый халат немного помялся на ветру: перед королем не стоит показываться в таком виде. Он бросил взгляд вниз, за край. Под островом виднелись небольшие кратеры, будто выдергивали брюкву.
Тут связного окликнули.
– Ты! – голос был довольно молодым и при этом мощным.
Связной повернулся и сразу же склонил колени и расправил крылья в реверансе перед Тюром Грозокрылом и его братом Бальдром Краснокрылом. Тюр был одет в железные наплечники и черный ремень с золотой брошью на груди. Связной отметил, что старший сын короля выглядел воинственно. А вот младший в малиновом халате с символом королевства пегасов, расправленными золотыми крыльями, выглядел благородно. В идеальной осанке угадывалось царское происхождение братьев.
– Что ты тут делаешь? – спросил Тюр.
Солдат поднялся, отсалютовал крылом и ответил:
– Ваше высочество, связной Хор, девятнадцатый патрульный отряд…
– Ближе к делу, Хор, – прервал его Тюр, грозно оскалившись.
– Мой отряд заметил нескольких лошадей в черных капюшонах и накидках, пересекающих границу Геликонских Гор!
Тюр проговорил, вернее, прорычал сквозь зубы:
– Почему вы позволили им пройти?!
– Мы не успели им помешать, Ваше высочество! Было уже слишком поздно, они скрылись.
Могло показаться, что Тюр, старший сын Эмира, сейчас начнет метать молнии. Он был очень молод[7 - Пегасы живут до девяноста лет, старятся так же, как и лошади.] и при этом вспыльчив. О нем говорили как о разъяренном камелопарде в период брачных игр – в отличие от брата, который всегда отличался спокойствием и добротой. Такие разные братья и при этом лучшие друзья.
– Брат, я думаю надо сообщить отцу, – мягко произнес Бальдр.
Взгляд Тюра смягчился, и он заметил:
– Сейчас всего полсолнца, связной.
– Да, сэр, я знаю, что время отчетов еще не настало, но…
– Возьми это, – прервал его принц и снял с черного ремня золотую пряжку в виде крыльев.
Бальдр возразил:
– Брат, но это же…
– Пропуск на собрания советников. Я отдаю его связному, – Тюр вручил пряжку солдату, и тот раскрыл рот от удивления.
Он слышал, что старший наследник отличался бунтующим нравом, пришло время убедиться воочию.
– Ваше величество, я не имею права…
– Возьми и носи с гордостью! – приказал Бальдр, а шепотом добавил: – Прими, иначе он разъярится.
Хор посмотрел на Тюра, лазурная грива которого начала вставать на дыбы, а коричневые глаза едва ли не искрились. Потому связной взял брошку и сказал:
– Благодарю вас, милорд… Я верну ее вам.
Хор поскакал, а затем взлетел в направлении высокого шпиля – замка королевской семьи.
Бальдр и Тюр проводили его взглядом.
– Ну что? – поинтересовался младший принц. – Может, по молочному соку[8 - Имеется в виду сок какосов.]?
Тюр посмотрел на брата и улыбнулся:
– А может, полетаем?
Бальдр сразу воскликнул:
– О нет! Нет! Даже не обсуждается!
– Да брось, Баль, где твоя жажда приключений?
– Она иссякла на последней вылазке в Коралловые Ущелья.
– Я же не знал, что там есть ядовитая плесень, – оправдался Тюр, расправив крылья.
– После этого я неделю не мог нормально есть. Лежал в кровати, а возле меня сидела мама.
– А еще сидел я и даже приносил тебе завтрак, – напомнил Тюр.
Бальдр промолчал.
– Твои любимые бутерброды с лаверами и сливочным сыром, – напомнил Тюр, с улыбкой обняв брата крылом.
Бальдр вздохнул и представил сочные зеленые лаверы, порезанные на кружочки, намазанные сливочным сыром и прикрытые двумя ломтями хлеба.
– Если меня опять ранят, с тебя двадцать бутербродов каждое солнце.
– Идет.
– И перед отцом извинишься.
Тюр натянуто улыбнулся.
– Хорошо.
Бальдр всегда защищал отца. Тюр никогда не понимал, почему. Эмир Сереброкрылый был великим королем и любил как свою жену Фрею, Золотокрылую, так и старшего сына, но только не младшего. Может, дело было в мягком характере или в покладистом нраве. А может, в том, что он оказался еще младенцем у ворот дворца, подброшенным матери Тюра. Это могло вызвать некоторые подозрения у Великого Эмира. Но Тюру плевать на слухи, на нежелание отца признавать в Бальдре своего сына и гневные взгляды, бросаемые на королеву. У него есть брат, единственный друг, который, несмотря на противоречия, доверяет ему и поддерживает. По духу он брат, а остальное неважно.
– Ну что, летим? – Тюр поднялся в воздух.
Бальдр, догнав брата, сказал:
– Летим, так летим. Но куда? Эти диверсанты могут быть где угодно.
Братья удалялись прочь от Белерофа к горным склонам.
– Или только в двух местах, – улыбнулся Тюр и повернул на запад.
Бальдр посетовал:
– О великий созидатель, ты перестарался, создавая моего брата, – и двинулся вслед за ним. – Ты думаешь, они идут по горной тропе?
– Или прячутся в Троянских Пещерах.
– О нет! Это уже слишком! В пещеры ты меня не заманишь даже бутербродами.
– А пряниками?
– Я сказал, не заманишь!
– Баль, подумай логически. Троянские Пещеры уходят вглубь Геликонских Гор. Там лабиринт туннелей.
– Вот поэтому я не хочу туда!
– Там можно легко спрятаться.
– Да, а еще заблудиться и случайно попасть в Полифемские Чертоги!
– Мы пегасы, Баль, мы не должны бояться каменных истуканов! – Тюр отчаянно старался сохранить добрый нрав. Он совершенно не хотел ссориться с братом.
– Эти каменные истуканы помогли построить Белероф.
– За это я спасибо им не скажу.
Бальдру не нравилось, когда кто-то кого-то оскорблял. Это напоминало ему о первых сознательных днях во дворце, когда все смотрели на него с подозрением, только Тюр и Фрея его любили. Поэтому он посмотрел вниз.
Под ними проплывали горные вершины каменистого и лазурного цветов. Такая красивая земля. Тюр, немного помолчав, добавил:
– Есть места лучше Белерофа и Геликонских Гор, брат.
Бальдр поднял голову.
– Может, для тебя, но не для меня.
Тюр отвернулся. Но затем сказал:
– Извини за мою грубость.
Бальдр улыбнулся:
– И?..
– За то, что подверг тебя опасности в Коралловом Ущелье.
– А еще…
– А что еще? – Тюр тоже улыбнулся.
– Ах ты! – но Тюр сделал рывок вперед и стремительно удалился прочь. – Сеноголовый! – прокричал принц и кинулся вслед за братом.
– Попробуй догони! – Тюр ушел в пике.
– Догоню! – закричал Бальдр, летя за ним.
– Еще посмотрим! – Тюр расправил крылья и на восходящем потоке поднялся вверх.
– Ах… – Бальдр поступил так же.
Летя наперегонки мимо увеличивающихся в размере скал, они достигли тотемов – сооружений, построенных из рыжих булыжников циклопами и лошадьми. Для какой цели – уже никто не знал. Но Тюру было на это плевать. Его радовало само наличие тотемов. Ведь так круто маневрировать между ними на большой скорости!
– Ты берсерк! Знаешь это? – кричал Бальд.
– Я ведь такой же неукротимый! – грива принца развевалась на ветру.
– Такой же тронутый!
– Тогда догоняй! – Тюр резко взлетел.
– Только он считает сравнение с Берсеркской бурей комплиментом, – Бальдр начал уставать и потому, найдя нужный ветер, расслабился под его порывами.
Нет, Тюр не считал комплиментом сравнение с бурей, которая никогда не утихает и бушует на краю Геликонского Хребта, поливая каменные вершины дождем, градом и молниями. Еще в детстве он слышал сказки об ужасной грозе, что едва не разрушила Белероф. И только Белорогий Король вместе с кузнецом Альвисом отбросили эту бурю на край земель пегасов. Как тогда им это удалось, Тюр не знал, но его всегда поражал страх при рассказах о Берсеркской буре. Почему-то ему представлялась одинокая фигура пегаса в окружении громыхающих туч и сверкающих молний. От такой фантазии тело Тюра покрывалось потом.
Потому он и поднялся высоко в небо, чтобы Бальдр не видел ужаса на его лице, как он чуть не задыхается от страха при мыслях об этой грозе. Для Баля Тюр – храбрый воин и сорвиголова, старший принц не хотел разочаровывать младшего.
Поднявшись над горами, Тюр случайно увидел границу Геликонских Гор и Агийвии – вражеского государства. Принц какое-то время смотрел на зеленые поля, смешанные с холмами и деревьями, и наконец успокоился. Хотя его всегда ужасало, на что только не шли лошади, чтобы уничтожить Белероф и его жителей. Проведено немало диверсий на складах с оружием и на заводах. Никто не мог понять, как диверсанты проникают на парящий в небе остров. А Тюра злило, что вместо ответа на военные акции агийвцев пегасы просто наращивают военную мощь, никак ее не используя. Просто чтобы была и наводила страх на агийвских рыцарей. Но диверсантам все по боку.
Спустившись, Тюр быстро нашел Бальдра. Тот спокойно лежал на верхушке одного из истуканов, смотрел за скалы и размышлял о том, что он здесь делает. Это не извечный вопрос, это его личный вопрос. Почему позволил втянуть себя в авантюру с поиском агийвских диверсантов? Потому что ты хочешь быть как он? Потому что ты надеешься поддержать брата? Потому что бутерброды с лаверами очень вкусные?
Бальдр посмотрел на горизонт, на горы, тянущиеся в небо и будто задевающие своими верхушками голубой свод. Ближе к северу высится Асгардский Пик – обиталище овнов. А между Геликонскими Горами и этим пиком таятся Полифемские Чертоги. Бальдр куда больше боялся Троянских Пещер, чем королевства циклопов. Говорили, что там скрыто логово драконов – гордых созданий с острым умом и любовью к украшениям. Правда, где именно оно лежит, непонятно – то ли ниже Полифемских чертогов, то ли наоборот выше. Но все равно хорошего мало.
Бальдр, заметив снижающегося Тюра, улыбнулся. Вот его брату никакой страх не ведом. Он словно из другой эпохи, эпохи, когда пегасы были еще более бравыми войнами, чем лошади. Много сказок ходило о том, как пегасы храбро бились и сопротивлялись власти Белорогого Короля. Пока не сменился царский род Белерофа. Тюр из третьего рода, а Бальдр ни к какому не принадлежит. Он беспризорник, которого не любит приемный отец, потому что он якобы бастард, хотя это неправда. Бальдр слишком отличался от Эмира и тем более от Фреи. Почему настоящие родители отказались от него, неизвестно, но знать он об этом не хотел. «То, что было, прошло и уже не важно» – фраза из одного фолианта по философии.
Первые дни Бальдр только и делал, что сидел в библиотеке, пока Тюр не начал его регулярно вытаскивать за пределы острова, а вскоре и травля со стороны короля и его слуг прекратилась с подачи мамы. Она просто сказала Эмиру:
– Или ты перестаешь мучить моего сына, или я схожу с острова.
Сойти с острова означало изгнание по собственной воле или по чужому приказу, чаще всего короля. Бальдр прекрасно понимал: Эмир не хочет, чтобы его любовь уходила. И он сдался. Впервые Бальдр спокойно вздохнул во дворце, и даже путешествия Тюра больше не казались попыткой взять Баля на «слабо».
Поэтому когда Тюр приземлился рядом, Бальдр спросил с улыбкой на мордочке:
– Вернемся?
– Не-а, нам еще две четверти солнца лететь до тропы.
– Что ты там надеешься увидеть?
– Лагерь диверсантов… Или хотя бы следы лагеря.
– Я не верю, что они там будут останавливаться, – заявил Бальдр, глядя на горы, над ними собиралась очередная гроза. – Из отчетов, которые, хочу напомнить, я достал для тебя, следует, что вражеский отряд всегда приходил в Геликонские Горы налегке, не имея с собой больших припасов и уж тем более стендов для палаток.
– Я помню, что было в тех докладах, но никто кроме нас не знает про эту тропу, – Тюр повернулся к брату.
– Что очень плохо. Сказал бы отцу, и ее бы взяли под охрану.
– Я говорил! Но наш дорогой папа-завистник даже слушать до конца не пожелал! Вместо это устроил выговор, что я теряю время на этих прогулках, – Тюр резко отвернулся. – Если бы ты знал, Баль, как я не люблю Белероф, как мне там все осточертело. Родной отец не хочет принимать сыновей такими, какие они есть. А народ трясется от страха перед простыми лошадьми.
– Я помню, ходили сказки о чудовище, посланном агийвцами, – возразил Бальдр.
– Эти истории ходили еще во времена молодости папы. Рогатое чудовище с черной шерстью и красными глазами.
– В каждой сказке есть доля правды! Отец всегда пресекал слухи.
– Он много что пресекал. И почти всегда во время гневной тирады метал молнии, хи-хи, – усмехнулся Тюр.
– Он и сейчас молнии мечет.
Бальдр был во многом прав. Пока они отдыхали на тотемах, Эмир Сереброкрылый вещал на весь зал придворных, на вершине той самой башни в центре города, представлявшего собой каменные пирамиды разного размера.
– Я хочу знать! Почему Тюра и его подстрекателя пропустили через главные ворота?! Когда я четко это запретил! – сапфировая шерсть короля могла загореться как уголь от гнева и злобы, а черная грива вставала дыбом, словно у амурца.
Придворные притупили взоры, а один из них, довольно молодой по имени Лаф, ответил:
– Ваше величество, у вашего старшего сына был пропуск, когда он выходил из дворца, а охрана отвлеклась на небольшую диверсию на королевской кухне.
– Диверсию? Какого рода?!
– Печи взорвались, сэр, и обгоревшее тесто разлетелось по всей кухне.
Эмир гневно смерил взглядом юнца-советника, а потом произнес:
– Найти Тюра и его дружка! – он подошел к трону, напоминающему расправленные крылья. – Привести в комнаты и держать их там, пока снег не скопится на этой башне!
– Да, повелитель! – прокричали вельможи.
– Все свободны!
В зале остались король, связной Хор и королева Фрея Золотокрылая.
– Связной, прошу вернуть пропуск. На выходе вас ждет несколько отрядов патрулей. По вашему приказу они отправятся на поиски.
– Есть, ваше величество! – связной снял брошку и отдал ее подошедшему слуге.
– Вы свободны.
Хор поклонился и улетел прочь через открытое окно тронного зала.
– Это какое-то наказание, – устало произнес Эмир.
Фрея подошла к мужу и заявила:
– Ты сам себя наказываешь, – ее крылья с позолотой и длинная красная грива с лазурной шерстью могли не хуже выражать гнев, чем ее супруг.
– Ты считаешь, я несправедлив? – Эмир повернулся к своей королеве.
– Ты никогда не был справедлив к Бальдру и Тюру.
– Я был бы куда спокойнее, если бы знал, чей он сын и кто его мать! – Эмир сел на трон и злобно прищурился.
– Его отец ты! А я его мать! И тебе бы пора это принять.
Эмир встал.
– Если ты не знаешь, кто его родители, то почему взяла его? У нас есть приюты, детские дома.
– Он бы там не выжил. Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Его так называемая болезнь. Я в курсе!
– Ты же убедился, что у Бальдра слабое сердце.
– Вот опять это имя? Почему ты назвала его именно так?
– Была записка! – Фрея не выносила эти вопросы, она по сто раз отвечала на них, но Эмир сходил с ума от ревности, невзирая на здравый смысл.
– Да, была! Я ее видел! Она была написано формально. Это ничего не доказывает!
– Это доказывает, что ты ревнивый грач! – прорычала Фрея.
Эмир отвел свои зеленые глаза от супруги и устало произнес:
– Я хочу понять, что любовь между нами настоящая, – король посмотрел под копыта.
Фрея посмотрела на стену, отделанную золотыми ветвями:
– А моего слова недостаточно?
Эмир промолчал. Ему уже под семьдесят, в то время как Фрее всего сорок. Он ее искренне любил, но его всегда мучила мысль, что Фрея стала королевой только из-за титула и роскоши. Потому он и срывает гнев на маленьком невинном жеребенке, непонятно откуда взявшимся. Ему стало бы легче, если бы он знал.
– Тебя с Тюром и… малышом будут охранять в царских покоях, пока злоумышленники не уйдут прочь, – Эмир перевел разговор в другое русло.
Фрея лишь улыбнулась. Когда Эмир называл Бальдра малышом, значит, он чувствует стыд.
– Тюру это не понравится, – сказала она.
– Я знаю. Но это все, что я могу сделать для вашей безопасности, – Эмир сказал «вашей», но имел ли он в виду и Бальдра?
Фрея лишь усмехнулась:
– Тюр не хочет быть в безопасности. Он хочет сражаться.
– Я знаю, но это глупо! С лошадьми сражаться невозможно. Им неведома воинская честь. У них на службе сатиры.
– Тебе еще снится этот кошмар?
Эмир отвернулся и посмотрел на свой трон.
– Мне будет он сниться до самого конца.
Перед глазами короля пегасов предстали горящие пирамиды, ему слышались крики убегающих прочь воинов и простонародья. И в центре этого огненного вихря боли и страха стояла высокая фигура в черной сутане с капюшоном. Лошадиная морда улыбалась, показывая острые клыки, а замогильный голос восклицал:
– Я посланник агийвского престола, несу вашу погибель!
Эмир, вспомнив ночь великого Солнечного Года, прослезился. Каждый год его тревожило, что очередной праздник нового начала и новой жизни закончится смертью. Так и сейчас – Солнечный Год уже не за горами, но прежней радости от этого больше нет.
– Вы свободны, Фрея, – пробормотал он.
Королева вылетела через окно, оставив мужа одного. Он уставился на резные мозаики, украшавшие потолок. На них был изображен символ «Белые ветвистые рога». Это всегда успокаивало Эмира и убаюкивало его. Тут в ворота-окна постучали.
– Ваше величество, солдаты отправились на поиски ваших сыновей, новостей по отряду диверсантов пока не поступало.
Эмир со слезами на глазах произнес:
– У меня только один сын, советник Лаф. Рекомендую вам это запомнить.
Молодой вельможа только кивнул и улетел. Он служил при дворе всего пять лет и еще не знал о некоторых сплетнях, которые ходят по Белерофу. Для него главное, чтобы остров парил в небе, а остальное образуется со временем.
Приземлившись на площади возле замка, Лаф жестом крыла подозвал стражника в голубом халате:
– Сообщите королю, когда найдутся его сыновья.
– Да, господин.
Стражник ускакал, а советник посмотрел на небо. Скоро будет гроза.
И то же самое думал Бальдр, летя рядом с Тюром над выложенной камнями дорогой. Это и была горная тропа. Насколько Бальдр знал из книг, раньше она являлась торговым путем между Геликонскими Горами и Агийвией. Много же времени прошло с гибели Белого Владыки… Теперь этот путь затерялся среди горных склонов, и только они с Тюром знают о нем.
– Тюр, мы так до вечера будет летать. Я уже не могу.
– Мы же только на половине пути.
– И следов все равно нет. Признай, твоя теория провалилась.
– Мы пока точно не знаем.
– Ну я приземляюсь. Сердце скоро лопнет, как кабаний пузырь.
Бальдр опустился на дорогу, Тюр устало фыркнул и сделал то же самое.
– Баль, нам же чуть-чуть осталось.
– Я это чуть-чуть не осилю, – младший приложил крыло к груди.
Тюр не стал возражать и присел рядом.
– Мы сейчас отдохнем и…
– Вернемся обратно? – с надеждой спросил Бальдр.
– Нет, полетим дальше. Горная тропа так или иначе ведет к Белерофу. Мы доберемся до дома к закату.
– А заодно докажем, что горная тропа существует, – добавил Баль.
Тюр вздохнул.
– Только отец нам все равно не поверит.
– Не нам… а тебе.
– Ну началось, – устало сказал старший принц.
– Ты законнорожденный сын короля, а я подкидыш.
– Не начинай.
– Мой отец неизвестность, а мать загадка, и узнаю я свою семью только на Селении.
– Опять поэма? – сыронизировал Тюр.
Но Бальдр не обратил внимания на это, он запел:
Отец мой неизвестность, а мать загадка.
И только лунная местность раскроет отгадку!
На звездное небо гляжу и жду своей смерти
Ведь только так узнаю ответ сей круговерти.
Отец мой неизвестность, а мать загадка,
И что же запаздывает отгадка на мою загадку,
И тщетность ожидания, сгорания в ясном пламени!
Отец мой неизвестность, а мать загадка,
И никогда не узнаю я отгадку!
Тюр приуныл и, посмотрев на небо, сказал:
– Если я не ошибаюсь, у этой поэмы был счастливый финал.
– Ты никогда не был в библиотеке. С чего вдруг ты решил, что там конец радостный?
– Не бывает печальных концов, всегда остается слабый лучик надежды в черной мгле.
– Не для меня.
– Баль! Ты мой брат. Нас связывают узы куда более крепкие! – Тюр выставил вперед крыло. – Коснись его.
Бальдр нехотя положил свое крыло с красным оперением на серое крыло брата.
– Ты свыкся с жизнью бастарда. Но ты не должен думать, что это правда. Ты ведь чувствуешь, как ровно держатся наши крылья друг на друге. Мы братья по духу! Перестань переживать из-за Эмира. Ты сам решил жить настоящим. Мы оба будем жить настоящим, – Тюр искренне обнял брата.
Радостный момент прервала чья-то тень. Она пронеслась над принцами, и те даже не разглядели, кто это был.
– Нас что, уже нашли? – задался вопросом Тюр, отпуская брата.
– Вряд ли, это тень была больше похожа на птицу.
– Смотри, еще!
Над головами пронеслись пять черных силуэтов. В предзакатном небе были видны только черные пернатые крылья и тонкие задние лапы.
– Стервятники? – прошептал Тюр, заметив согнутую длинную шею и пуховой воротник.
– Слишком большие, – ответил Бальдр.
Они с содроганием смотрели, как в вышине возникает все больше фигур размером не меньше пяти размахов каждая. Они злорадно каркали, издалека напоминая стервятников.
– Они что, к Белерофу летят? – произнес Бальдр.
– Летим скорее домой! – прокричал Тюр и кинулся вперед по тропе, а Бальдр в противоположную сторону. – Ты куда?
– Ты же сказал «домой»? – напомнил Баль, указывая крылом назад.
– Домой по это тропе, – Тюр указал крылом вперед.
– Тогда скорей!
И они ринулись вперед. Постепенно их копыта перестали касаться камней, и они взлетели. Дьявольские твари стали лучше заметны. У них было четыре лапы с загнутыми когтями и черные перепончатые крылья. Маленькие головы злобно щелкали крючковатыми клювами. На макушке красовались гребни Т-образной формы. Красные глаза тварей хищно оглядывали вершины гор как свою территорию.
Тюр и Бальдр летели позади стаи на приличном расстоянии. У обоих захватило дух. Тюр смог это скрыть, а вот Бальдр нервно сглотнул. Таких птиц он еще никогда не видел.
– Нам надо как-то обогнать их, – шепнул Тюр.
Бальдр молчал, он глядел на чудовищных птиц с неприкрытым испугом.
– Бальдр! Бальдр! Баль! – с третьей попытки принц очнулся. – Соберись, брат.
– Что я, по-твоему, могу предложить? – спросил Бальдр, плавно обходя скалы.
– Я не знаю, ты у нас умный! – разъярился Тюр.
– Но я не знаю, как обойти эту стаю из четырехсот голов!
– Ты серьезно?! Ты успел сосчитать, сколько их, но не смог придумать внятный план действий? – облака начали постепенно сгущаться и прятать вершины гор.
– Ты раньше видел этих тварей в Геликонских Горах? Я нет! Как я могу придумать план, не зная, что это за твари? – Бальдр гневно указал на стаю.
И тут братья поняли, что чудовища исчезли. Их скрыли поднявшиеся тучи.
– Где они? – спросил Бальдр.
Тюр беспомощно огляделся. Тучи громыхали и озарялись молниями. Принцы почувствовали, что начинают мерзнуть. Холодный дождь нещадно заколотил по крыльям, и братья поняли, что надо где-то укрыться. Иначе они скоро устанут от борьбы с диким ветром, или, что еще хуже, их заденет молния.
Тюр присмотрелся и заметил небольшую скалу. Она стояла на возвышении и прикрывала кручу. Рядом росли небольшие кусты. Идеальнее места для отдыха не было.
Приземлившись, Тюр набрал веток и, сложив их в одну кучу, выжег искру из двух камешков. Бальдр все это время молчал и заговорил только тогда, когда их укрытие прогрелось жарким костром:
– Скорее бы дождь кончился.
– Я тоже не люблю такую погоду, – улыбнулся Тюр, вслушиваясь в то, как капли дождя барабанят по скальному навесу.
– Я не об этом! Если те птицы нормальные, то в дождь летать не станут и подождут, пока их крылья высохнут.
– Сомневаюсь, что это птицы, Баль. У меня от них…
– У тебя от них что?..
– Копыта чешутся, – затараторил Тюр. – Так хочется им врезать по клювам! Эти жалкие букашки! Я бы им показал, да! – Тюр замолчал, давясь своей собственной ложью.
Бальдр улыбнулся:
– Рад, что ты все такой же храбрый.
– Конечно, храбрый, – сдавленно пробормотал Тюр.
Погода не успокаивалась. Дождь поливал вершины гор и стекал по их склонам, наполняя ущелья и овраги. Братьям еще повезло, что они остановились на возвышении, инче бы их затопило. Вода начала скапливаться около склона. Бальдру стало не по себе. Сегодняшние события сильно всколыхнули его воображение. В черных тучах ему виделись страшные птичьи фигуры и острые клювы. Он украдкой посмотрел на Тюра. Тот спокойно следил за костром, глядя на пламя так, словно хотел загипнотизировать его. От этого Бальдру стало еще тоскливее. Тюр никогда ничего не боялся. Он храбро выходил против всех. Он смело спорил с отцом, дерзил учителям и наглым сыновьям промышленников, которые снабжали Белероф всем необходимым: едой, оружием, инструментами для починки оружия и домов. И эти жеребята зазнавались, называя себя «Столбами Геликонских Гор». Тюр терпел их еще меньше, чем «наглых инструкторов по полету». Он всегда был и будет дерзким и храбрым драчуном. И Бальдра еще сильнее печалило, что они не родственники.
Но он не подозревал, что Тюр тоже боится. Глядя в огонь, он видел страшные корявые морды, как будто их нарисовали карикатуристы. Они извивались и корчились в пламени, и от страха Тюру становилось тяжелее дышать. Он боялся как Берсеркской бури, так и всего, что могло оказаться сильнее него, сына Эмира Сереброкрылого из рода Тормингов, третьего рода правителей Белерофа. Он обычно вспоминал свой титул, чтобы превозмочь страх. И самое неприятное то, что Баль разочаруется в нем, если узнает о его слабостях. Раньше он боялся всего, но тогда Бальдр отсутствовал, а теперь он есть, и ради него нужно быть храбрым. И он будет храбрым.
Но вот тучи рассеялись и проступили первые лучики солнца. А затем Геликонские Горы озарила радуга. Братья молча посмотрели на переливы красок. Бальдру сразу вспомнилась сказка о Радужном щите – заклинании, оберегающем Геликонские Горы и все Зеленоземье от ужасной опасности.
Гроза уходит,
Радуга восходит!
Переливы мелькают,
Грозы ослабевают!
Над горами радуга стоит
И горы от гнева бури защитит!
Старая считалка для жеребят, а столько храбрости в ней. Бальдр почувствовал себя лучше и Тюр тоже.
– Ну что, летим домой, брат, – сказал он, довольный тем, что удалось придать голосу спокойствие и твердость.
Бальдр слабо кивнул.
– Не волнуйся, ты же сам сказал, что птицы не летают в грозу.
– А ты сказал, что это необычные птицы, – напомнил Бальдр.
– Ну предположим, я ошибаюсь, как это часто бывает, – Тюр улыбнулся и взлетел вверх.
– Бывает, – улыбнулся Баль и тоже взлетел.
Ему не быть таким храбрецом, как Тюр. Возможно, они дружны именно потому, что слишком разные.
Летя между склонами, они весело шутили и почти позабыли о страшных птицах. Радуга, сверкающая над ними, добавляла радости, особенно когда ее краски попадали на крылья, отражаясь, будто от зеркала, и бегали по каменистой почве.
После долгого напряженного солнца[9 - Солнце означает день.] пегасы чувствовали легкость. Одно из ветровых течений подхватило их и понесло прямо к парящему над равниной острову.
Когда Белероф показался из-за гор, Бальдр обрадовался, что он еще цел. Тюр лишь устало посетовал: «Придется с отцом объясняться». Такой радости старшему брату никогда не хотелось.
Их встретил вооруженный конвой с готовыми к обороне луками. Это были золотого окраса луки с резьбой, похожей на крылья, а стрелы заточены наподобие молний.
– Государи! Просим вас следовать за нами! – прокричал командир стражи Хеймдаль в лазурном халате и нашивкой «Золотые крылья».
– Передайте отцу, что я ничуть не раскаиваюсь в своих вылазках, и мой брат тоже! – Бальдр стеснительно улыбнулся.
Тюр всегда вздорил с Хеймдалем. Несмотря на то, что тот был их наставником по стрельбе, тактике и субординации, Тюр не упускал возможности спустить остроту в адрес командира. Тот терпел все колкости в пределах разумного, да и Тюр не перегибал палку в шутках. Но Баль в отличие от Хеймдаля знал, в чем причина. Тюру было противно, что все, чему их обучают, бесполезно, потому что никто этим не пользуется.
Командир стражи провел принцев к королю Эмиру. Отец встретил их в тронном зале суровым взглядом, мать стояла в стороне и молчала. Тюр сразу понял, что они опять ссорились.
Хеймдаль отдал честь и объявил:
– Ваши сыновья прибыли, господин!
Эмир произнес:
– Сын, а не сыновья, командующий.
Хеймдаль удалился. Тюр прижал Бальдра крылом к себе.
– Стой ровно, когда стоишь перед отцом, Тюр! – заявил Эмир.
Тюр ничего не ответил, продолжая обнимать брата.
– Я что тебе сказал!
– Я слышал, но мне все равно. Мой брат для меня дорог, – ответил Тюр, крепче прижимая Бальдра к себе и надеясь защитить его от гнева отца.
Эмир устало вздохнул.
– Оставьте нас, – эти слова обращались к матери и Бальдру.
Тюр решил, что он и жену уже не считает верной. Фрея подошла к Балю и, обняв его крыльями, увела из тронного зала. Тюр остался один перед отцом, злобным и недовольным. Как будто раньше было иначе.
– Для тебя мои слова – пустой звук? – спросил Эмир, сев на трон.
– Да, – произнес Тюр.
Эмир понял, что разговор совершенно не клеится.
– Тюр, ты будущий король и должен…
– Ничего я не должен, мой король! Я не должен бросать Баля, не должен обещать народу вещи, которые не могу исполнить! Я ничего не должен тебе, папа! – последнее слово Тюр постарался наполнить ощутимым ядом.
Эмир прорычал:
– Ты опять меня обвиняешь?! Обвиняешь в том, что я неоправданно суров к твоему… другу?
– К моему брату! И да, ты суров, гневлив, и мне стыдно за тебя!
Эмир грозно заявил:
– Я должен быть уверен в преданности своей семьи!
– Свою семью ты сам от себя гонишь!
– Тюр! Я король Белерофа! Ты хоть знаешь, сколько слухов ходит на этом острове начет Бальдра?
– Мне наплевать на них. Мне важны только две вещи. Первое – мой брат будет в безопасности, второе – к нам летят птицы!
– Прости, что? – Эмир никогда не понимал манеры Тюра быстро менять тему разговора.
– К нам летят странные птицы, – повторил Тюр более напористо.
– Насколько странные? – усмехнулся Эмир.
– Очень. Мы с Балем таких раньше не видели. Это огромные стервятники черного цвета с крыльями как у летучих мышей.
– Иди в комнату, Тюр, отдохни, – отец отвернулся. – Мне не до твоих фантазий.
– Мы были на горной тропе. Птицы летели вдоль нее! Ты можешь хоть раз послушать меня?!
Эмир повернулся обратно.
– И что я должен сделать, если послушаю тебя? Если эти россказни правдивы, то единственное, что мы можем, это защищаться.
– А может, мы пойдем наконец на Агийвию?
– И речи быть не может!
– Почему, интересно? Потому что у них на службе демоны? Раньше пегасов не пугала сила врага, – Тюр распахнул крылья от злости.
– А теперь пугает, – пробормотал Эмир. – Иди и отдохни, сынок.
Тюр возмущенно сложил крылья и заявил:
– У тебя двое сыновей. Нравится тебе это или нет, но Баль тебя любит. И пора уже бросить все эти предрассудки!
Он вылетел из тронного зала, спустившись к нижним этажам дворцовой башни.
Там был приоткрытый балкон. Тюр на него приземлился и вошел в свою комнату со стоящими на полках резными деревянными фигурками пегасов, в основном солдат и генералов. Но была и фигурка короля в золотых доспехах. Ее Тюр не стыдясь опрокинул вниз.
Бальдр отсутствовал, он либо у матери, либо в библиотеке. В любом случае он чувствовал себя лучше, чем Тюр.
Принц улегся на кровать, и перед глазами встали те кровожадные птицы. Повернувшись на бок, Тюр подумал поспать, но потом решил все-таки проведать Баля с матерью. Вылетев из своих покоев, он поднялся немного выше. За закрытой дверью Фрея тихонько напевала:
Через облака, через вышки гор
Я полечу к тебе, отцу, наперекор!
Мне совсем не страшен гром,
И пусть меня отец зовет дураком.
Коль согласна ты стать моей,
Будем вместе до конца наших дней!
Эту песню Тюр слышал не впервые. Он знал, что мама сейчас опечалена. Так что он постучал копытом по золотой двери балкона, и в ответ послышалось:
– Войдите.
Тюр ответил:
– Заперто.
Фрея открыла ворота, и Тюр сразу понял, что она плакала – по красным глазам.
– Я не помешал?
– Входи, сынок.
В золотых покоях, в которых, как правило, жили и король и королева, теперь почти всегда обитала только Фрея. Эмир перестал спать меньше четверти луны[10 - Луна подразумевает под собой месяц. Круг также делится на доли.], и это огорчало не только Тюра, но и Баля с матерью. А его, кстати, и нет.
– Он ушел в библиотеку, – пояснила Фрея, догадавшись о мыслях сына.
– Вы о чем-нибудь говорили?
– Нет, мы слушали, как ты опять ссоришься с отцом.
– Я не виноват, что он упрям, как сорняк исполиницы в саду!
Фрея искренне улыбнулась и мечтательно произнесла:
– Я уже слышала такие слова. Только это было очень давно. Ты хотел о чем-то еще поговорить?
– Баль в порядке?
– Он немного подавлен.
– Спасибо отцу за это! – прорычал Тюр.
– Не сердись. Ему тоже нелегко.
– И что же с ним такого, мм? – спросил Тюр с вызовом.
Фрея от души рассмеялась, и даже ее позолоченные крылья замахали в такт задорному смеху. Фиолетовое платье всколыхнул сквозняк с балкона. Тюр поспешил закрыть дверь, а затем Фрея сказала:
– Ты всегда был бойцом, сынок. Но порой избежать драки лучше, нежели затеять ее.
– Этим отец руководствуется? – Тюр почувствовал в словах матери больше упрека, чем доброты. – Неудивительно, что он на грани нервного срыва.
– Поверь, я не хотела задевать чьи-то чувства, – поспешила сгладить углы Фрея. – И он тоже не хотел.
– Однако он это делает! – не переставал злиться Тюр.
– Ему непросто, Тюр, ты же знаешь, что когда-то он был другим.
– Каким?
– Таким же храбрым и гневливым, как ты, – с тоской проговорила Фрея, на изумрудных глазах снова навернулись слезы.
Тюр почувствовал стыд и крыльями обнял мать. Он знал о былых качествах отца, однако слышал об этом только от стариков и ветеранов. Тюр не понимал, что произошло с отцом, какое несчастье его подкосило. Он мог только смутно догадываться, что это как-то связано со слухами о празднике Солнечного Года тридцать лет назад.
– Я, пожалуй, найду Баля, – сказал он, отпуская мать.
Та со слезами проговорила:
– Поверь, сынок, порой лучше избежать драки…
– Чем затеять ее, я запомнил, – Тюр улетел прочь.
Под ним шастали пегасы, порой пролетали стражники и вельможи. Вдалеке от дворцовой башни простой народ стирал белье, готовил еду и нянчил маленьких жеребят. Никому и в голову не приходило, что все вокруг может в один миг исчезнуть. Тюр спустился на площадь, засаженную пальмами с багровыми орехами гами. Некоторые плоды уже созрели, и садовники довольно срывали их и отдавали слугам, чтобы те несли орехи на кухню и готовили гамину – сок красного цвета, бодрящий не хуже кукурузного кваса. Тюр с братом обязательно выпьют по бокальчику в честь Солнечного Года.
Где-то снова громыхнула гроза. К празднику всегда так. Грозы случаются чуть ли ни каждую треть солнца. Скорый предвестник Сезона Ветров в Геликонских горах.
Немного поскрежетав зубами от поднявшегося ветра, Тюр зашел в ворота, у подножья башни, украшенные ветвистыми рогами золотой отделки.
Библиотека Белерофа была огромной. По всему залу стояли каменные стеллажи с бумажными книгами. Пегасы с приходом второго царского рода Лорлингов научились обрабатывать древесину пальмы гами. Из их стволов получались отличные белые листы бумаги. А до этого они работали исключительно с каменными скрижалями. Теперь у них есть бумажные книги с кожаными переплетами и обложками. Хотя кое-где попадаются скрижали с высеченными на них сказками, легендами и научными эссе тех лет, но теперь почти все записи хранятся на белых листах. Тщательно отредактированные, исправленные и скомпонованные. Тюр как-то услышал от Бальдра, что в бумажных текстах порой есть информация с сомнительной достоверностью. Как он сказал: «Я нашел кучу несоответствий в наших записях». Тюр усмехнулся, Баль и книги – это союз на Селении.[11 - Союз на Небесах.]
– Баль, ты здесь? – позвал брат.
– Я в отделе зоологии, Тюр! – послышался ответ.
– Отлично! Только где этот отдел, я не понятия не имею.
Дверь никогда не запиралась, любой может сюда войти, однако мало кто заглядывает кроме Бальдра и групп школьников, пришедших на экскурсию. Библиотека никому не интересна. Это печально, никто не хочет знать свое прошлое лучше, чем настоящее.
Тюр, пролетев через все отделы, нашел Бальдра, пролистывающего уже наверное сотую книгу, потому что остальные девяносто девять валялись на полу у его копыт.
– Ты вроде говорил, что к книгам нужно относиться бережно? – заметил Тюр, когда брат грубо отбросил зеленый том по зоологии Геликонских Гор.
– Это не книги! – вспылил Бальдр. – Это бесполезные куски бумаги, обернутые в кожу!
Тюр удивился. Он редко видел брата таким рассерженным. Но когда Баль злился, Тюр использовал эти моменты на полную.
– Правильно! – он весело взлетел и скинул несколько томов с полки копытом. – Что от них толку!
– Да никакого! – закричал Бальдр и тоже начал скидывать книги.
– Столько слов, и все лишены смысла! – кричал Тюр, летая и безобразничая.
– Они закрыты в своей консервативности! – вторил Бальдр. – Они не содержат ничего кроме дезинформации и нулевых гипотез!
Тюр понял не все слова, потому просто поддакивал:
– Да, верно! Одна консерват… Одна!.. Чушь!
Баль не заметил заикания брата и продолжал гнобить книги, крича на них и раскидывая повсюду.
– Ничего ценного! Все полная чушь! Нудная скучная чушь!
– Никакой логики! – вторил Тюр брату, произнеся одно из немногих заумных слов, которое он знал.
– Никакой логики! Только бессмысленная болтовня! – Бальдр скинул уже целый ярус «бесполезных знаний».
– Болтовня и чушь! – Тюр освободил от книг стеллаж.
– Нет ничего точного! Только теории, пустые и бесплодные, основанные на поспешных выводах! – Бальдр начал задыхаться.
– Долой поспешные выводы, – уже более мягко проговорил старший принц.
– И только… Только, фух… Чушь, – Баль облокотился на полку. – Чушь и… и… чушь.
Тюр приземлился и уселся рядом. Накрыв брата лазурным крылом, спросил:
– Так что искал и не нашел?
– Информацию о тех птицах, – проговорил Бальдр спокойным тоном. Тюр обрадовался. Вернулся его старый добрый смиренный брат. – Я перерыл двадцать книг по орнитологии и сорок две по зоологии. Ничего. Нет записей об огромных не пернатых стервятниках. Зато полно записей о волках в разделе крупных диких животных. Представляешь! Один из старших народов Зеленоземья причисляют к обычной крупной живности наподобие камелопардов и кабанов.
– Но они же не говорят, – мягко напомнил Тюр.
– У них свой варварский язык. Ты ведь помнишь ту стаю, напавшую на патрульный отряд?
– Как могу забыть?! Я же был там и ты тоже.
– Их тактика нападения и хитрые обманки вроде камуфляжных накидок из листвы свидетельствовали об их разуме. А в половине старых учебников они записаны как…
– Значит, они не звери, а дикари? – задал Тюр глупый вопрос.
– Нет, скорее варвары. Они промышляют исключительно охотой на других, и в их правлении главенствует сила. Я читал старые скрижали из кладовой архива. Там описан бой у подножья Асгардского Пика. Отряд из четырехсот пяти овнов вместе с войском из двадцати тысяч пегасов и трехсот девяти лошадей были обращены в бегство стаей из двадцати волков!
Тюр неуверенно улыбнулся. Пегасы и лошади в одном отряде, да еще с овнами?! Все это смахивало на шутку!
– Эта битва была наречена «Снежной Бойней», – Бальдр не обратил внимания на напряжение Тюра при упоминании агийвцев и овнов. – Волки перебили большую часть армии! Представляешь?
– Да, были времена, не то что сейчас, – Тюр ловко успокоил брата. Стандартная тактика: сперва вытрясти из Баля весь пар, потом мягко заставить его высказать свои домыслы о случайно затронутой научной фальши, и готово. Брат успокоился, а отцу придется отправлять стражников убирать библиотеку, солнце не зря прошло.
Тут Бальдр спросил:
– Почему ты так сказал?
– Как?
– Ты сказал это с ноткой грусти.
Тюр ответил не сразу:
– Мы чахнем, Баль. Ты ведь это знаешь?
Бальдр только кивнул. Как ему не знать? Все книги так или иначе переписаны с целью отречения от других народов. Братья еще помнили те времена, когда в библиотеке было больше скрижалей, описывающих политику первого правителя пегасьей цивилизации, а на полках стояли фолианты, доставленные из-за самого Елисейского Леса. Теперь же в архивах полно бесполезных переписанных книг… Они ничего не стоят как с научной точки зрения, так и с художественной. Однако принцев куда больше беспокоили тайны из прошлого пегасов, а именно история родного парящего острова.
Белероф построили циклопы, это знали только дворяне и члены королевской семьи. Но при это никто не знает, как остров парит в небе. По идее циклопы, создания камня и великие кузнецы, даже более великие, чем агийвцы, смогли выковать механизм, который держит Белероф в воздухе. Но где этот механизм, выяснить так и не удалось.
Чтобы развеять тягостную атмосферу, вызванную мрачными тайнами Бальдр произнес:
– Может, прогуляемся по городу?
– Не думаю, что нас выпустят через ворота. Отец еще злится.
– А это тебя когда-нибудь останавливало? – усмехнулся Баль.
Тюр улыбнулся той самой ехидной и радостной улыбкой.
– Нет, конечно!
– Так какой план?
Глава 2
Городские стены
Казармы стражников располагались недалеко от дворцовой башни за королевским садом с пальмами гами. Туда и направлялись принцы по прекрасной каменной дороге. Мимо маковых лотосов[12 - Огромный красный цветок, из его лепестков готовят маковое пиво.] размером с жеребенка и кустов зеленой духовницы братья шагали вроде бы со спокойными мордами. Но Бальдр отнюдь не был спокоен.
– Самый ужасный план из всех, что ты предлагал! – стиснув зубы, прорычал Баль, придерживая небольшой мешок.
– То же самое ты говорил, когда мы закинули в печь семена макурузы[13 - Маленькие черные семечки, имеющее опасность разрываться при сильном нагреве.], – откликнулся Тюр. На нем все так же были серебряные наплечники с черным ремнем.
– Да, потому что бросать семена, взрывающиеся, как бочка с маслом, было безумной затеей.
– Но она сработала!
Подошли трое стражников и поклонились.
– Приветствую, рядовые, да не затмит ваше солнце туча! – Тюр с Бальдром церемониально расправили крылья и, подняв вверх, встряхнули ими, словно флагами.
Стражники благодарно взмахнули крыльями, как веерами, и пошли дальше. Тюр с Бальдром улыбнулись и продолжили спорить.
– Все мои идеи всегда срабатывали.
– Но зачем всегда так сложно? Можно же просто перелететь, – Бальдр указал крылом на белокаменный забор с железными воротами.
– Чем сложнее план, тем он непредсказуемее, – назидательно ответил Тюр. Они почти дошли до ангаров.
– Ты просто хочешь доставить отцу неприятности, – усмехнулся Бальдр.
– Не без этого, – кивнул Тюр.
Ангары были чем-то вроде трапециевидных зданий с небольшими деревянными воротами. Вокруг Дворцовой Башни располагалось девятнадцать ангаров, в них отдыхали стражники. А за ангарами находились тренировочные площадки для новобранцев.
Рядом с каждым, что было немаловажно для братьев, стояли длинные шпили с «вороньими гнездами» на верхушках, в которых сидели дозорные, высматривавшие угрозу на горизонте.
Принцы, дойдя до ближайшего шпиля, взлетели к его вершине. Там сидели двое стражников и играли в «дурка» картами Таро. Тюр улыбнулся, он догадывался, что дозорные на шпилях бездельничают в выходные часы.
– Итак, у тебя есть кобылка и химера?
– Возьми карту.
Дозорный в темно-голубом халате и железной каске с крылышками взял.
– У тебя есть двойка кубков?
– Ах ты, лошадиная морда!
– Хи-хи-хи!
– А ну немедля! – раздался снизу голос генерала, и дозорные в ужасе встали смирно и отсалютовали крыльями. – Явиться с повинной в мой ангар! Я лично буду вас ждать!
– Есть, сэр! – они вылетели прочь из башни, переговариваясь.
– Опять нам влетит за битье баклуш.
– Да не волнуйся ты так! Мы занимались этим в выходные часы.
– Но…
– Нам наверняка собираются поставить новые задачи, вот и все.
Когда они скрылись из виду, Тюр с Бальдром сели на шпиль.
– Я же говорил, сработает, – улыбнулся Тюр, готовясь ударить в гонг молотком.
– Нам повезло, что ты неплохо изображаешь ворчливый тон.
– Это да, – Тюр резко ударил в гонг. – Общий сбор! Общий сбор! – закричал он.
И почти сразу из казарм вылетели стражники, одетые в голубые халаты и каски, держа на изготовке новейшие луки.
– Учения! Учения! Праздничный салют! – закричал Тюр.
– Может, не надо, – слабо пробормотал Бальдр.
Но было поздно. Все стражники направили стрелы вверх, и над Белерофом появились яркие вспышки света. Все были так ошарашены действием, что не заметили, как два пегаса перелетели через главные ворота и почти сразу затерялись в толпе граждан гуляющий возле дворцовой стены.
Когда необычный салют прекратился, командиры стражи вместе с королем устроят выговор дозорным за то, что оставили пост, и им воспользовались шутники. Эмир будет ругаться по поводу безответственного поведения Тюра. А Фрея – тихо посмеиваться, вспоминая, какие шутки вытворял ее король в молодости, и размышляя о том, что делают ее дети в городе.
А Тюр с Бальдром делали многое. Они прогулялись по рыночной площади, на которой продавали свистульки и сухофрукты за двадцать галлов[14 - Галлы – валюта пегасов. Один галлий равен двести рублей.] и где вещали самопровозглашенные революционеры.
– Долой страх! Выпустим наш внутренний гнев! – кричали они. – Давайте нападем на лошадей, пока те еще не ведают о нашей силе! Давайте вместе расскажем истинную историю Белерофа, а не вранье, что рассказывают в школах и научных трудах горе-философов! Давайте низвергнем якобы-божественное благословение, которое позволяет Белерофу парить над грешной землей! Долой короля Эмира!
Они были одеты во все темное, даже оперение крыльев окрашено в черный цвет. Возле трибуны собиралось множество пегасов. Они с интересом слушали речи тех, кто называл себя «Воронами». Тюру эти речи нравились. Он считал их доказательством того, что хоть кто-то понимает, как Белероф загнил.
А вот Бальдру это все было не по нраву.
– Как ты можешь такое слушать? – спросил он брата, когда тот воровал несколько старых покрывал с прилавка для выпечки.
– А что, разве они не правы? – ответил Тюр, накидывая на себя пропахшую грязью ткань, другую дал Бальдру.
Тот, накрываясь простыней, сказал:
– Тюр, они говорят о войне. Нет, даже не о войне, о бойне! И о возможном свержении Эмира.
– Отец держит власть копытами довольно крепко. А «Вороны» пытаются добиться правды. Папа рано или поздно это поймет.
– Война не может быть правой!
– Ты забыл о тех птицах, что летели сюда? Или ты забыл об агийвцах? – Тюр говорил это назидательно, словно наставлял брата на верный путь.
– Как раз не забыл. Я согласен, что угрозы есть, но если мы начнем воевать бездумно, то можем подвергнуться куда более серьезной опасности, чем внешние враги.
– Например? – принцы, одетые в старые балахоны, пробиралсиь сквозь толпу все дальше от рыночной площади к святым местам.
– Например, угрозе внутренней гражданской войны. Все эти речи сталкивают пегасов друг с другом, – прилавки закончились и пошли жилые дома фермеров и ремесленников.
– С чего ты решил?
– Ты что, не чувствуешь, какая атмосфера витает над этими сборищами? Раздражение там можно лопатой черпать!
– Это ты так думаешь. Я же думаю, что нам пора действовать.
– Тюр, Белероф и так в страхе перед агийвцами, не хватало еще, чтобы мы бездумно пошли войной на другие королевства! – они прошли мимо старых пирамид с символикой белых ветвистых рогов.
– А что нам делать?! – Тюр остановился и резко обернулся к брату. Они оказались напротив старого храма, посвященного Белорогому Королю. – Агийвцы наносят удар за ударом, а мы прячем голову в песок! – Тюр с Бальдром не заметили, как на них с интересом посмотрел монах в белой рясе. – Что, по-твоему, нам делать?
– Нападать, – ответил Бальдр, и Тюр подумал, что убедил брата. – Но не ради крови и мести, а чтобы защитить наш дом.
Монах улыбнулся.
– А я что, по-твоему, хочу? – Тюр устало отвел взгляд.
– Ты хочешь драки, пустой и бесполезной…
– Что ты на нас смотришь?! – вскричал Тюр, заметив монаха с длинной седой бородой, он сидел на ступенях белого храма. Его ряса явно видала лучшие времена.
Монах сказал:
– Не гневайтесь, ваше высочество, я просто радуюсь вашему здравому спору.
Принцы переглянулись. Они не знали, как этот монах догадался. Тюр внимательно оглядел его. В этой части города полно храмов, посвященных Белорогому Королю. Королю-мессии и по совместительству мученику и жертве коварного предательства со стороны кого-то.
Когда-то храмы в этом городе были святыми, сейчас пали в запустение. Тюру стало как-то не по себе, будто он расстался с другом, который был для него дорог. Тюр резко спросил:
– Ты шпион?!
– Брат! – хотел вмешаться Баль.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/georgiy-agafonovich-konstantinidi/skakuny-zelenyh-lugov-lovec-bur-70887151/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Командор – командующий разведывательными эскадрильями.
2
Фиолетовый халат – опознавательный знак рядового солдата. В то время, как красный знак более высокого ранга.
3
Два дня назад.
4
Пегасы делят солнца на доли, самая маленькая единица деления девятая – равна одной минуте, в то время, как половина равна полудню, а одна треть – полтора часа, одна четверть – полчаса.
5
Десять минут.
6
Имеется в виду размах крыльев. Единица расстояния и высоты равная одному метру.
7
Пегасы живут до девяноста лет, старятся так же, как и лошади.
8
Имеется в виду сок какосов.
9
Солнце означает день.
10
Луна подразумевает под собой месяц. Круг также делится на доли.
11
Союз на Небесах.
12
Огромный красный цветок, из его лепестков готовят маковое пиво.
13
Маленькие черные семечки, имеющее опасность разрываться при сильном нагреве.
14
Галлы – валюта пегасов. Один галлий равен двести рублей.
Георгий Агафонович Константиниди
Пегасы, некогда храбрый народ воинов, зажался в страхе перед нависший над ними угрозой. Парящий остров Белероф медленно спускается с небес на землю. Гарпии – летающие твари – грозятся разорить воздушных скакунов. А Берсерская буря – ужасное, магическое бедствие – вот-вот разрушит весь горный хребет!Но принца пегасьего трона Тюра Грозокрыла это не заботит. Единственное, что для него имеет значение – это его погибший брат Бальдр. Тюр никогда не простит убийство брата таинственному предводителю монстров. Потому пегас планирует месть и поможет ему в этом магический артефакт Ловец бурь!
Георгий Константиниди
Скакуны Зеленых Лугов. Ловец бурь
Большое спасибо Всеволоду за поддержку. Слова признательности Анне Бейли за обложку. Благодарность Тутъ Миф за иллюстрации. Отдельное спасибо Игорю Менщикову за редактуру.
Глава 1
Жизнь при Дворе
На зеленую поляну, плавно переходящую в горный склон, с высоты птичьего полета смотрели пегасы. Они парили высоко, их покрашенные лазурные крылья задевали кудрявые облака. Гривы темно-синего цвета трепыхались на ветру. Все были одеты в легкие тканевые халаты с эмблемой крыльев на наплечниках. Они зорко следили за отрядом агийвских лошадей.
– Видно что-нибудь, командор[1 - Командор – командующий разведывательными эскадрильями.]? – спросил пегас в фиолетовом халате[2 - Фиолетовый халат – опознавательный знак рядового солдата. В то время, как красный знак более высокого ранга.].
Командор был в красном халате с синими полосами. Он своим пегасьим взором хорошо видел, как обычные лошади-пограничники с диким недовольством пропускают коней в черном.
– Похоже, те же диверсанты, что устроили поджог на складе с боеприпасами два захода солнца[3 - Два дня назад.] назад.
– Хватаем их, как только войдут в наши владения, командор? – спросил другой пегас.
Командор ничего не ответил. Лошади в черном скрылись из виду за облаками, и он устало вздохнул.
– Они исчезли?
– Как? – спросили пегасы хором.
– Не нарушайте субординацию! – прикрикнул командор, поворачивая вглубь Геликонских Гор.
Он вышел из облаков и приземлился на уступ вместе с отрядом. Беспристрастно посмотрел на далекую зеленую черту. Там граница Геликонских Гор и вражеского королевства Агийвии. Командор устало потер виски крыльями, пользуясь ими, как амурцы обычно пользуются лапами. Солдат подошел к главнокомандующему и спросил:
– Так как они скрылись, командор?
– Облака помешали нам. Будто по чьей-то воле? – еле слышно добавил он.
– Землеройки наглеют, – процедил сквозь зубы рядовой. О звании говорил зеленый халат с длинным подолом.
Командор смерил его оценивающим взглядом.
– Спокойно, рядовой.
– Но, сэр, если нам не удастся поймать этих темных, то…
– Мне известны последствия, рядовой, – командор снова посмотрел на далекую границу и вспомнил, что обычные стражники были не особо рады своим собратьям в черном. Это странно. – Связной!
Подошел молодой пегас, одетый в темный каменистый халат и шерстяную шапку с ушами.
– Командор? – обратился он, встав по стойке смирно и приложив крыло ко лбу, тем самым отдавая честь.
– Сообщите королю Эмиру Сереброкрылому, что в наши владения вторгся отряд диверсантов. Необходимо подкрепление, и пусть усилят меры предосторожности.
Связной поднял правое копыто. На нем красовался золотой циферблат. Стрелки указывали на полсолнца[4 - Пегасы делят солнца на доли, самая маленькая единица деления девятая – равна одной минуте, в то время, как половина равна полудню, а одна треть – полтора часа, одна четверть – полчаса.].
– Командор, – связист опустил копыто. – Но сейчас только полсолнца, нам строго наказали связываться только ближе к одной четверти вечера.
– Срочные дела не касаются наказов, связной. Отправляйся и сообщи королю, пока мы с другими патрулями прочесываем горы.
– Да, сэр! – связной снова отдал честь крылом и, разогнавшись, прыгнул с уступа и сразу же поднялся в воздух.
Его крылья двигались поначалу спокойно, а потом он нашел нужные воздушные потоки. Верхушки Геликонских Гор, их ущелья, обрывы и склоны обдували сотни ветров. Это казалось необычным. Насколько мог судить связной, в Агийвии таких сильных ветров нет. Но он быстро осекся – негоже пегасу размышлять о землях врага.
Через десять девятых[5 - Десять минут.] пегас добрался до относительно плоской каменистой равнины. Над ней парил остров длинной в миллион размахов[6 - Имеется в виду размах крыльев. Единица расстояния и высоты равная одному метру.]. Высокие остроконечные башни и каменные дома без соломенных крыш составляли его основу. Связной искренне улыбнулся своему дому – Белерофу.
Рядом с небесным городом парили островки поменьше: там проходили обучение солдаты и располагались заводы с кузнями. В них изготавливали оружие и разного рода механизмы вроде временщика, который носил связной.
Белероф приближался, и вскоре воздушный поток начал поворачивать вправо от города. Связной вылетел из потока. Он грамотно приземлился на край острова. Его серый халат немного помялся на ветру: перед королем не стоит показываться в таком виде. Он бросил взгляд вниз, за край. Под островом виднелись небольшие кратеры, будто выдергивали брюкву.
Тут связного окликнули.
– Ты! – голос был довольно молодым и при этом мощным.
Связной повернулся и сразу же склонил колени и расправил крылья в реверансе перед Тюром Грозокрылом и его братом Бальдром Краснокрылом. Тюр был одет в железные наплечники и черный ремень с золотой брошью на груди. Связной отметил, что старший сын короля выглядел воинственно. А вот младший в малиновом халате с символом королевства пегасов, расправленными золотыми крыльями, выглядел благородно. В идеальной осанке угадывалось царское происхождение братьев.
– Что ты тут делаешь? – спросил Тюр.
Солдат поднялся, отсалютовал крылом и ответил:
– Ваше высочество, связной Хор, девятнадцатый патрульный отряд…
– Ближе к делу, Хор, – прервал его Тюр, грозно оскалившись.
– Мой отряд заметил нескольких лошадей в черных капюшонах и накидках, пересекающих границу Геликонских Гор!
Тюр проговорил, вернее, прорычал сквозь зубы:
– Почему вы позволили им пройти?!
– Мы не успели им помешать, Ваше высочество! Было уже слишком поздно, они скрылись.
Могло показаться, что Тюр, старший сын Эмира, сейчас начнет метать молнии. Он был очень молод[7 - Пегасы живут до девяноста лет, старятся так же, как и лошади.] и при этом вспыльчив. О нем говорили как о разъяренном камелопарде в период брачных игр – в отличие от брата, который всегда отличался спокойствием и добротой. Такие разные братья и при этом лучшие друзья.
– Брат, я думаю надо сообщить отцу, – мягко произнес Бальдр.
Взгляд Тюра смягчился, и он заметил:
– Сейчас всего полсолнца, связной.
– Да, сэр, я знаю, что время отчетов еще не настало, но…
– Возьми это, – прервал его принц и снял с черного ремня золотую пряжку в виде крыльев.
Бальдр возразил:
– Брат, но это же…
– Пропуск на собрания советников. Я отдаю его связному, – Тюр вручил пряжку солдату, и тот раскрыл рот от удивления.
Он слышал, что старший наследник отличался бунтующим нравом, пришло время убедиться воочию.
– Ваше величество, я не имею права…
– Возьми и носи с гордостью! – приказал Бальдр, а шепотом добавил: – Прими, иначе он разъярится.
Хор посмотрел на Тюра, лазурная грива которого начала вставать на дыбы, а коричневые глаза едва ли не искрились. Потому связной взял брошку и сказал:
– Благодарю вас, милорд… Я верну ее вам.
Хор поскакал, а затем взлетел в направлении высокого шпиля – замка королевской семьи.
Бальдр и Тюр проводили его взглядом.
– Ну что? – поинтересовался младший принц. – Может, по молочному соку[8 - Имеется в виду сок какосов.]?
Тюр посмотрел на брата и улыбнулся:
– А может, полетаем?
Бальдр сразу воскликнул:
– О нет! Нет! Даже не обсуждается!
– Да брось, Баль, где твоя жажда приключений?
– Она иссякла на последней вылазке в Коралловые Ущелья.
– Я же не знал, что там есть ядовитая плесень, – оправдался Тюр, расправив крылья.
– После этого я неделю не мог нормально есть. Лежал в кровати, а возле меня сидела мама.
– А еще сидел я и даже приносил тебе завтрак, – напомнил Тюр.
Бальдр промолчал.
– Твои любимые бутерброды с лаверами и сливочным сыром, – напомнил Тюр, с улыбкой обняв брата крылом.
Бальдр вздохнул и представил сочные зеленые лаверы, порезанные на кружочки, намазанные сливочным сыром и прикрытые двумя ломтями хлеба.
– Если меня опять ранят, с тебя двадцать бутербродов каждое солнце.
– Идет.
– И перед отцом извинишься.
Тюр натянуто улыбнулся.
– Хорошо.
Бальдр всегда защищал отца. Тюр никогда не понимал, почему. Эмир Сереброкрылый был великим королем и любил как свою жену Фрею, Золотокрылую, так и старшего сына, но только не младшего. Может, дело было в мягком характере или в покладистом нраве. А может, в том, что он оказался еще младенцем у ворот дворца, подброшенным матери Тюра. Это могло вызвать некоторые подозрения у Великого Эмира. Но Тюру плевать на слухи, на нежелание отца признавать в Бальдре своего сына и гневные взгляды, бросаемые на королеву. У него есть брат, единственный друг, который, несмотря на противоречия, доверяет ему и поддерживает. По духу он брат, а остальное неважно.
– Ну что, летим? – Тюр поднялся в воздух.
Бальдр, догнав брата, сказал:
– Летим, так летим. Но куда? Эти диверсанты могут быть где угодно.
Братья удалялись прочь от Белерофа к горным склонам.
– Или только в двух местах, – улыбнулся Тюр и повернул на запад.
Бальдр посетовал:
– О великий созидатель, ты перестарался, создавая моего брата, – и двинулся вслед за ним. – Ты думаешь, они идут по горной тропе?
– Или прячутся в Троянских Пещерах.
– О нет! Это уже слишком! В пещеры ты меня не заманишь даже бутербродами.
– А пряниками?
– Я сказал, не заманишь!
– Баль, подумай логически. Троянские Пещеры уходят вглубь Геликонских Гор. Там лабиринт туннелей.
– Вот поэтому я не хочу туда!
– Там можно легко спрятаться.
– Да, а еще заблудиться и случайно попасть в Полифемские Чертоги!
– Мы пегасы, Баль, мы не должны бояться каменных истуканов! – Тюр отчаянно старался сохранить добрый нрав. Он совершенно не хотел ссориться с братом.
– Эти каменные истуканы помогли построить Белероф.
– За это я спасибо им не скажу.
Бальдру не нравилось, когда кто-то кого-то оскорблял. Это напоминало ему о первых сознательных днях во дворце, когда все смотрели на него с подозрением, только Тюр и Фрея его любили. Поэтому он посмотрел вниз.
Под ними проплывали горные вершины каменистого и лазурного цветов. Такая красивая земля. Тюр, немного помолчав, добавил:
– Есть места лучше Белерофа и Геликонских Гор, брат.
Бальдр поднял голову.
– Может, для тебя, но не для меня.
Тюр отвернулся. Но затем сказал:
– Извини за мою грубость.
Бальдр улыбнулся:
– И?..
– За то, что подверг тебя опасности в Коралловом Ущелье.
– А еще…
– А что еще? – Тюр тоже улыбнулся.
– Ах ты! – но Тюр сделал рывок вперед и стремительно удалился прочь. – Сеноголовый! – прокричал принц и кинулся вслед за братом.
– Попробуй догони! – Тюр ушел в пике.
– Догоню! – закричал Бальдр, летя за ним.
– Еще посмотрим! – Тюр расправил крылья и на восходящем потоке поднялся вверх.
– Ах… – Бальдр поступил так же.
Летя наперегонки мимо увеличивающихся в размере скал, они достигли тотемов – сооружений, построенных из рыжих булыжников циклопами и лошадьми. Для какой цели – уже никто не знал. Но Тюру было на это плевать. Его радовало само наличие тотемов. Ведь так круто маневрировать между ними на большой скорости!
– Ты берсерк! Знаешь это? – кричал Бальд.
– Я ведь такой же неукротимый! – грива принца развевалась на ветру.
– Такой же тронутый!
– Тогда догоняй! – Тюр резко взлетел.
– Только он считает сравнение с Берсеркской бурей комплиментом, – Бальдр начал уставать и потому, найдя нужный ветер, расслабился под его порывами.
Нет, Тюр не считал комплиментом сравнение с бурей, которая никогда не утихает и бушует на краю Геликонского Хребта, поливая каменные вершины дождем, градом и молниями. Еще в детстве он слышал сказки об ужасной грозе, что едва не разрушила Белероф. И только Белорогий Король вместе с кузнецом Альвисом отбросили эту бурю на край земель пегасов. Как тогда им это удалось, Тюр не знал, но его всегда поражал страх при рассказах о Берсеркской буре. Почему-то ему представлялась одинокая фигура пегаса в окружении громыхающих туч и сверкающих молний. От такой фантазии тело Тюра покрывалось потом.
Потому он и поднялся высоко в небо, чтобы Бальдр не видел ужаса на его лице, как он чуть не задыхается от страха при мыслях об этой грозе. Для Баля Тюр – храбрый воин и сорвиголова, старший принц не хотел разочаровывать младшего.
Поднявшись над горами, Тюр случайно увидел границу Геликонских Гор и Агийвии – вражеского государства. Принц какое-то время смотрел на зеленые поля, смешанные с холмами и деревьями, и наконец успокоился. Хотя его всегда ужасало, на что только не шли лошади, чтобы уничтожить Белероф и его жителей. Проведено немало диверсий на складах с оружием и на заводах. Никто не мог понять, как диверсанты проникают на парящий в небе остров. А Тюра злило, что вместо ответа на военные акции агийвцев пегасы просто наращивают военную мощь, никак ее не используя. Просто чтобы была и наводила страх на агийвских рыцарей. Но диверсантам все по боку.
Спустившись, Тюр быстро нашел Бальдра. Тот спокойно лежал на верхушке одного из истуканов, смотрел за скалы и размышлял о том, что он здесь делает. Это не извечный вопрос, это его личный вопрос. Почему позволил втянуть себя в авантюру с поиском агийвских диверсантов? Потому что ты хочешь быть как он? Потому что ты надеешься поддержать брата? Потому что бутерброды с лаверами очень вкусные?
Бальдр посмотрел на горизонт, на горы, тянущиеся в небо и будто задевающие своими верхушками голубой свод. Ближе к северу высится Асгардский Пик – обиталище овнов. А между Геликонскими Горами и этим пиком таятся Полифемские Чертоги. Бальдр куда больше боялся Троянских Пещер, чем королевства циклопов. Говорили, что там скрыто логово драконов – гордых созданий с острым умом и любовью к украшениям. Правда, где именно оно лежит, непонятно – то ли ниже Полифемских чертогов, то ли наоборот выше. Но все равно хорошего мало.
Бальдр, заметив снижающегося Тюра, улыбнулся. Вот его брату никакой страх не ведом. Он словно из другой эпохи, эпохи, когда пегасы были еще более бравыми войнами, чем лошади. Много сказок ходило о том, как пегасы храбро бились и сопротивлялись власти Белорогого Короля. Пока не сменился царский род Белерофа. Тюр из третьего рода, а Бальдр ни к какому не принадлежит. Он беспризорник, которого не любит приемный отец, потому что он якобы бастард, хотя это неправда. Бальдр слишком отличался от Эмира и тем более от Фреи. Почему настоящие родители отказались от него, неизвестно, но знать он об этом не хотел. «То, что было, прошло и уже не важно» – фраза из одного фолианта по философии.
Первые дни Бальдр только и делал, что сидел в библиотеке, пока Тюр не начал его регулярно вытаскивать за пределы острова, а вскоре и травля со стороны короля и его слуг прекратилась с подачи мамы. Она просто сказала Эмиру:
– Или ты перестаешь мучить моего сына, или я схожу с острова.
Сойти с острова означало изгнание по собственной воле или по чужому приказу, чаще всего короля. Бальдр прекрасно понимал: Эмир не хочет, чтобы его любовь уходила. И он сдался. Впервые Бальдр спокойно вздохнул во дворце, и даже путешествия Тюра больше не казались попыткой взять Баля на «слабо».
Поэтому когда Тюр приземлился рядом, Бальдр спросил с улыбкой на мордочке:
– Вернемся?
– Не-а, нам еще две четверти солнца лететь до тропы.
– Что ты там надеешься увидеть?
– Лагерь диверсантов… Или хотя бы следы лагеря.
– Я не верю, что они там будут останавливаться, – заявил Бальдр, глядя на горы, над ними собиралась очередная гроза. – Из отчетов, которые, хочу напомнить, я достал для тебя, следует, что вражеский отряд всегда приходил в Геликонские Горы налегке, не имея с собой больших припасов и уж тем более стендов для палаток.
– Я помню, что было в тех докладах, но никто кроме нас не знает про эту тропу, – Тюр повернулся к брату.
– Что очень плохо. Сказал бы отцу, и ее бы взяли под охрану.
– Я говорил! Но наш дорогой папа-завистник даже слушать до конца не пожелал! Вместо это устроил выговор, что я теряю время на этих прогулках, – Тюр резко отвернулся. – Если бы ты знал, Баль, как я не люблю Белероф, как мне там все осточертело. Родной отец не хочет принимать сыновей такими, какие они есть. А народ трясется от страха перед простыми лошадьми.
– Я помню, ходили сказки о чудовище, посланном агийвцами, – возразил Бальдр.
– Эти истории ходили еще во времена молодости папы. Рогатое чудовище с черной шерстью и красными глазами.
– В каждой сказке есть доля правды! Отец всегда пресекал слухи.
– Он много что пресекал. И почти всегда во время гневной тирады метал молнии, хи-хи, – усмехнулся Тюр.
– Он и сейчас молнии мечет.
Бальдр был во многом прав. Пока они отдыхали на тотемах, Эмир Сереброкрылый вещал на весь зал придворных, на вершине той самой башни в центре города, представлявшего собой каменные пирамиды разного размера.
– Я хочу знать! Почему Тюра и его подстрекателя пропустили через главные ворота?! Когда я четко это запретил! – сапфировая шерсть короля могла загореться как уголь от гнева и злобы, а черная грива вставала дыбом, словно у амурца.
Придворные притупили взоры, а один из них, довольно молодой по имени Лаф, ответил:
– Ваше величество, у вашего старшего сына был пропуск, когда он выходил из дворца, а охрана отвлеклась на небольшую диверсию на королевской кухне.
– Диверсию? Какого рода?!
– Печи взорвались, сэр, и обгоревшее тесто разлетелось по всей кухне.
Эмир гневно смерил взглядом юнца-советника, а потом произнес:
– Найти Тюра и его дружка! – он подошел к трону, напоминающему расправленные крылья. – Привести в комнаты и держать их там, пока снег не скопится на этой башне!
– Да, повелитель! – прокричали вельможи.
– Все свободны!
В зале остались король, связной Хор и королева Фрея Золотокрылая.
– Связной, прошу вернуть пропуск. На выходе вас ждет несколько отрядов патрулей. По вашему приказу они отправятся на поиски.
– Есть, ваше величество! – связной снял брошку и отдал ее подошедшему слуге.
– Вы свободны.
Хор поклонился и улетел прочь через открытое окно тронного зала.
– Это какое-то наказание, – устало произнес Эмир.
Фрея подошла к мужу и заявила:
– Ты сам себя наказываешь, – ее крылья с позолотой и длинная красная грива с лазурной шерстью могли не хуже выражать гнев, чем ее супруг.
– Ты считаешь, я несправедлив? – Эмир повернулся к своей королеве.
– Ты никогда не был справедлив к Бальдру и Тюру.
– Я был бы куда спокойнее, если бы знал, чей он сын и кто его мать! – Эмир сел на трон и злобно прищурился.
– Его отец ты! А я его мать! И тебе бы пора это принять.
Эмир встал.
– Если ты не знаешь, кто его родители, то почему взяла его? У нас есть приюты, детские дома.
– Он бы там не выжил. Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Его так называемая болезнь. Я в курсе!
– Ты же убедился, что у Бальдра слабое сердце.
– Вот опять это имя? Почему ты назвала его именно так?
– Была записка! – Фрея не выносила эти вопросы, она по сто раз отвечала на них, но Эмир сходил с ума от ревности, невзирая на здравый смысл.
– Да, была! Я ее видел! Она была написано формально. Это ничего не доказывает!
– Это доказывает, что ты ревнивый грач! – прорычала Фрея.
Эмир отвел свои зеленые глаза от супруги и устало произнес:
– Я хочу понять, что любовь между нами настоящая, – король посмотрел под копыта.
Фрея посмотрела на стену, отделанную золотыми ветвями:
– А моего слова недостаточно?
Эмир промолчал. Ему уже под семьдесят, в то время как Фрее всего сорок. Он ее искренне любил, но его всегда мучила мысль, что Фрея стала королевой только из-за титула и роскоши. Потому он и срывает гнев на маленьком невинном жеребенке, непонятно откуда взявшимся. Ему стало бы легче, если бы он знал.
– Тебя с Тюром и… малышом будут охранять в царских покоях, пока злоумышленники не уйдут прочь, – Эмир перевел разговор в другое русло.
Фрея лишь улыбнулась. Когда Эмир называл Бальдра малышом, значит, он чувствует стыд.
– Тюру это не понравится, – сказала она.
– Я знаю. Но это все, что я могу сделать для вашей безопасности, – Эмир сказал «вашей», но имел ли он в виду и Бальдра?
Фрея лишь усмехнулась:
– Тюр не хочет быть в безопасности. Он хочет сражаться.
– Я знаю, но это глупо! С лошадьми сражаться невозможно. Им неведома воинская честь. У них на службе сатиры.
– Тебе еще снится этот кошмар?
Эмир отвернулся и посмотрел на свой трон.
– Мне будет он сниться до самого конца.
Перед глазами короля пегасов предстали горящие пирамиды, ему слышались крики убегающих прочь воинов и простонародья. И в центре этого огненного вихря боли и страха стояла высокая фигура в черной сутане с капюшоном. Лошадиная морда улыбалась, показывая острые клыки, а замогильный голос восклицал:
– Я посланник агийвского престола, несу вашу погибель!
Эмир, вспомнив ночь великого Солнечного Года, прослезился. Каждый год его тревожило, что очередной праздник нового начала и новой жизни закончится смертью. Так и сейчас – Солнечный Год уже не за горами, но прежней радости от этого больше нет.
– Вы свободны, Фрея, – пробормотал он.
Королева вылетела через окно, оставив мужа одного. Он уставился на резные мозаики, украшавшие потолок. На них был изображен символ «Белые ветвистые рога». Это всегда успокаивало Эмира и убаюкивало его. Тут в ворота-окна постучали.
– Ваше величество, солдаты отправились на поиски ваших сыновей, новостей по отряду диверсантов пока не поступало.
Эмир со слезами на глазах произнес:
– У меня только один сын, советник Лаф. Рекомендую вам это запомнить.
Молодой вельможа только кивнул и улетел. Он служил при дворе всего пять лет и еще не знал о некоторых сплетнях, которые ходят по Белерофу. Для него главное, чтобы остров парил в небе, а остальное образуется со временем.
Приземлившись на площади возле замка, Лаф жестом крыла подозвал стражника в голубом халате:
– Сообщите королю, когда найдутся его сыновья.
– Да, господин.
Стражник ускакал, а советник посмотрел на небо. Скоро будет гроза.
И то же самое думал Бальдр, летя рядом с Тюром над выложенной камнями дорогой. Это и была горная тропа. Насколько Бальдр знал из книг, раньше она являлась торговым путем между Геликонскими Горами и Агийвией. Много же времени прошло с гибели Белого Владыки… Теперь этот путь затерялся среди горных склонов, и только они с Тюром знают о нем.
– Тюр, мы так до вечера будет летать. Я уже не могу.
– Мы же только на половине пути.
– И следов все равно нет. Признай, твоя теория провалилась.
– Мы пока точно не знаем.
– Ну я приземляюсь. Сердце скоро лопнет, как кабаний пузырь.
Бальдр опустился на дорогу, Тюр устало фыркнул и сделал то же самое.
– Баль, нам же чуть-чуть осталось.
– Я это чуть-чуть не осилю, – младший приложил крыло к груди.
Тюр не стал возражать и присел рядом.
– Мы сейчас отдохнем и…
– Вернемся обратно? – с надеждой спросил Бальдр.
– Нет, полетим дальше. Горная тропа так или иначе ведет к Белерофу. Мы доберемся до дома к закату.
– А заодно докажем, что горная тропа существует, – добавил Баль.
Тюр вздохнул.
– Только отец нам все равно не поверит.
– Не нам… а тебе.
– Ну началось, – устало сказал старший принц.
– Ты законнорожденный сын короля, а я подкидыш.
– Не начинай.
– Мой отец неизвестность, а мать загадка, и узнаю я свою семью только на Селении.
– Опять поэма? – сыронизировал Тюр.
Но Бальдр не обратил внимания на это, он запел:
Отец мой неизвестность, а мать загадка.
И только лунная местность раскроет отгадку!
На звездное небо гляжу и жду своей смерти
Ведь только так узнаю ответ сей круговерти.
Отец мой неизвестность, а мать загадка,
И что же запаздывает отгадка на мою загадку,
И тщетность ожидания, сгорания в ясном пламени!
Отец мой неизвестность, а мать загадка,
И никогда не узнаю я отгадку!
Тюр приуныл и, посмотрев на небо, сказал:
– Если я не ошибаюсь, у этой поэмы был счастливый финал.
– Ты никогда не был в библиотеке. С чего вдруг ты решил, что там конец радостный?
– Не бывает печальных концов, всегда остается слабый лучик надежды в черной мгле.
– Не для меня.
– Баль! Ты мой брат. Нас связывают узы куда более крепкие! – Тюр выставил вперед крыло. – Коснись его.
Бальдр нехотя положил свое крыло с красным оперением на серое крыло брата.
– Ты свыкся с жизнью бастарда. Но ты не должен думать, что это правда. Ты ведь чувствуешь, как ровно держатся наши крылья друг на друге. Мы братья по духу! Перестань переживать из-за Эмира. Ты сам решил жить настоящим. Мы оба будем жить настоящим, – Тюр искренне обнял брата.
Радостный момент прервала чья-то тень. Она пронеслась над принцами, и те даже не разглядели, кто это был.
– Нас что, уже нашли? – задался вопросом Тюр, отпуская брата.
– Вряд ли, это тень была больше похожа на птицу.
– Смотри, еще!
Над головами пронеслись пять черных силуэтов. В предзакатном небе были видны только черные пернатые крылья и тонкие задние лапы.
– Стервятники? – прошептал Тюр, заметив согнутую длинную шею и пуховой воротник.
– Слишком большие, – ответил Бальдр.
Они с содроганием смотрели, как в вышине возникает все больше фигур размером не меньше пяти размахов каждая. Они злорадно каркали, издалека напоминая стервятников.
– Они что, к Белерофу летят? – произнес Бальдр.
– Летим скорее домой! – прокричал Тюр и кинулся вперед по тропе, а Бальдр в противоположную сторону. – Ты куда?
– Ты же сказал «домой»? – напомнил Баль, указывая крылом назад.
– Домой по это тропе, – Тюр указал крылом вперед.
– Тогда скорей!
И они ринулись вперед. Постепенно их копыта перестали касаться камней, и они взлетели. Дьявольские твари стали лучше заметны. У них было четыре лапы с загнутыми когтями и черные перепончатые крылья. Маленькие головы злобно щелкали крючковатыми клювами. На макушке красовались гребни Т-образной формы. Красные глаза тварей хищно оглядывали вершины гор как свою территорию.
Тюр и Бальдр летели позади стаи на приличном расстоянии. У обоих захватило дух. Тюр смог это скрыть, а вот Бальдр нервно сглотнул. Таких птиц он еще никогда не видел.
– Нам надо как-то обогнать их, – шепнул Тюр.
Бальдр молчал, он глядел на чудовищных птиц с неприкрытым испугом.
– Бальдр! Бальдр! Баль! – с третьей попытки принц очнулся. – Соберись, брат.
– Что я, по-твоему, могу предложить? – спросил Бальдр, плавно обходя скалы.
– Я не знаю, ты у нас умный! – разъярился Тюр.
– Но я не знаю, как обойти эту стаю из четырехсот голов!
– Ты серьезно?! Ты успел сосчитать, сколько их, но не смог придумать внятный план действий? – облака начали постепенно сгущаться и прятать вершины гор.
– Ты раньше видел этих тварей в Геликонских Горах? Я нет! Как я могу придумать план, не зная, что это за твари? – Бальдр гневно указал на стаю.
И тут братья поняли, что чудовища исчезли. Их скрыли поднявшиеся тучи.
– Где они? – спросил Бальдр.
Тюр беспомощно огляделся. Тучи громыхали и озарялись молниями. Принцы почувствовали, что начинают мерзнуть. Холодный дождь нещадно заколотил по крыльям, и братья поняли, что надо где-то укрыться. Иначе они скоро устанут от борьбы с диким ветром, или, что еще хуже, их заденет молния.
Тюр присмотрелся и заметил небольшую скалу. Она стояла на возвышении и прикрывала кручу. Рядом росли небольшие кусты. Идеальнее места для отдыха не было.
Приземлившись, Тюр набрал веток и, сложив их в одну кучу, выжег искру из двух камешков. Бальдр все это время молчал и заговорил только тогда, когда их укрытие прогрелось жарким костром:
– Скорее бы дождь кончился.
– Я тоже не люблю такую погоду, – улыбнулся Тюр, вслушиваясь в то, как капли дождя барабанят по скальному навесу.
– Я не об этом! Если те птицы нормальные, то в дождь летать не станут и подождут, пока их крылья высохнут.
– Сомневаюсь, что это птицы, Баль. У меня от них…
– У тебя от них что?..
– Копыта чешутся, – затараторил Тюр. – Так хочется им врезать по клювам! Эти жалкие букашки! Я бы им показал, да! – Тюр замолчал, давясь своей собственной ложью.
Бальдр улыбнулся:
– Рад, что ты все такой же храбрый.
– Конечно, храбрый, – сдавленно пробормотал Тюр.
Погода не успокаивалась. Дождь поливал вершины гор и стекал по их склонам, наполняя ущелья и овраги. Братьям еще повезло, что они остановились на возвышении, инче бы их затопило. Вода начала скапливаться около склона. Бальдру стало не по себе. Сегодняшние события сильно всколыхнули его воображение. В черных тучах ему виделись страшные птичьи фигуры и острые клювы. Он украдкой посмотрел на Тюра. Тот спокойно следил за костром, глядя на пламя так, словно хотел загипнотизировать его. От этого Бальдру стало еще тоскливее. Тюр никогда ничего не боялся. Он храбро выходил против всех. Он смело спорил с отцом, дерзил учителям и наглым сыновьям промышленников, которые снабжали Белероф всем необходимым: едой, оружием, инструментами для починки оружия и домов. И эти жеребята зазнавались, называя себя «Столбами Геликонских Гор». Тюр терпел их еще меньше, чем «наглых инструкторов по полету». Он всегда был и будет дерзким и храбрым драчуном. И Бальдра еще сильнее печалило, что они не родственники.
Но он не подозревал, что Тюр тоже боится. Глядя в огонь, он видел страшные корявые морды, как будто их нарисовали карикатуристы. Они извивались и корчились в пламени, и от страха Тюру становилось тяжелее дышать. Он боялся как Берсеркской бури, так и всего, что могло оказаться сильнее него, сына Эмира Сереброкрылого из рода Тормингов, третьего рода правителей Белерофа. Он обычно вспоминал свой титул, чтобы превозмочь страх. И самое неприятное то, что Баль разочаруется в нем, если узнает о его слабостях. Раньше он боялся всего, но тогда Бальдр отсутствовал, а теперь он есть, и ради него нужно быть храбрым. И он будет храбрым.
Но вот тучи рассеялись и проступили первые лучики солнца. А затем Геликонские Горы озарила радуга. Братья молча посмотрели на переливы красок. Бальдру сразу вспомнилась сказка о Радужном щите – заклинании, оберегающем Геликонские Горы и все Зеленоземье от ужасной опасности.
Гроза уходит,
Радуга восходит!
Переливы мелькают,
Грозы ослабевают!
Над горами радуга стоит
И горы от гнева бури защитит!
Старая считалка для жеребят, а столько храбрости в ней. Бальдр почувствовал себя лучше и Тюр тоже.
– Ну что, летим домой, брат, – сказал он, довольный тем, что удалось придать голосу спокойствие и твердость.
Бальдр слабо кивнул.
– Не волнуйся, ты же сам сказал, что птицы не летают в грозу.
– А ты сказал, что это необычные птицы, – напомнил Бальдр.
– Ну предположим, я ошибаюсь, как это часто бывает, – Тюр улыбнулся и взлетел вверх.
– Бывает, – улыбнулся Баль и тоже взлетел.
Ему не быть таким храбрецом, как Тюр. Возможно, они дружны именно потому, что слишком разные.
Летя между склонами, они весело шутили и почти позабыли о страшных птицах. Радуга, сверкающая над ними, добавляла радости, особенно когда ее краски попадали на крылья, отражаясь, будто от зеркала, и бегали по каменистой почве.
После долгого напряженного солнца[9 - Солнце означает день.] пегасы чувствовали легкость. Одно из ветровых течений подхватило их и понесло прямо к парящему над равниной острову.
Когда Белероф показался из-за гор, Бальдр обрадовался, что он еще цел. Тюр лишь устало посетовал: «Придется с отцом объясняться». Такой радости старшему брату никогда не хотелось.
Их встретил вооруженный конвой с готовыми к обороне луками. Это были золотого окраса луки с резьбой, похожей на крылья, а стрелы заточены наподобие молний.
– Государи! Просим вас следовать за нами! – прокричал командир стражи Хеймдаль в лазурном халате и нашивкой «Золотые крылья».
– Передайте отцу, что я ничуть не раскаиваюсь в своих вылазках, и мой брат тоже! – Бальдр стеснительно улыбнулся.
Тюр всегда вздорил с Хеймдалем. Несмотря на то, что тот был их наставником по стрельбе, тактике и субординации, Тюр не упускал возможности спустить остроту в адрес командира. Тот терпел все колкости в пределах разумного, да и Тюр не перегибал палку в шутках. Но Баль в отличие от Хеймдаля знал, в чем причина. Тюру было противно, что все, чему их обучают, бесполезно, потому что никто этим не пользуется.
Командир стражи провел принцев к королю Эмиру. Отец встретил их в тронном зале суровым взглядом, мать стояла в стороне и молчала. Тюр сразу понял, что они опять ссорились.
Хеймдаль отдал честь и объявил:
– Ваши сыновья прибыли, господин!
Эмир произнес:
– Сын, а не сыновья, командующий.
Хеймдаль удалился. Тюр прижал Бальдра крылом к себе.
– Стой ровно, когда стоишь перед отцом, Тюр! – заявил Эмир.
Тюр ничего не ответил, продолжая обнимать брата.
– Я что тебе сказал!
– Я слышал, но мне все равно. Мой брат для меня дорог, – ответил Тюр, крепче прижимая Бальдра к себе и надеясь защитить его от гнева отца.
Эмир устало вздохнул.
– Оставьте нас, – эти слова обращались к матери и Бальдру.
Тюр решил, что он и жену уже не считает верной. Фрея подошла к Балю и, обняв его крыльями, увела из тронного зала. Тюр остался один перед отцом, злобным и недовольным. Как будто раньше было иначе.
– Для тебя мои слова – пустой звук? – спросил Эмир, сев на трон.
– Да, – произнес Тюр.
Эмир понял, что разговор совершенно не клеится.
– Тюр, ты будущий король и должен…
– Ничего я не должен, мой король! Я не должен бросать Баля, не должен обещать народу вещи, которые не могу исполнить! Я ничего не должен тебе, папа! – последнее слово Тюр постарался наполнить ощутимым ядом.
Эмир прорычал:
– Ты опять меня обвиняешь?! Обвиняешь в том, что я неоправданно суров к твоему… другу?
– К моему брату! И да, ты суров, гневлив, и мне стыдно за тебя!
Эмир грозно заявил:
– Я должен быть уверен в преданности своей семьи!
– Свою семью ты сам от себя гонишь!
– Тюр! Я король Белерофа! Ты хоть знаешь, сколько слухов ходит на этом острове начет Бальдра?
– Мне наплевать на них. Мне важны только две вещи. Первое – мой брат будет в безопасности, второе – к нам летят птицы!
– Прости, что? – Эмир никогда не понимал манеры Тюра быстро менять тему разговора.
– К нам летят странные птицы, – повторил Тюр более напористо.
– Насколько странные? – усмехнулся Эмир.
– Очень. Мы с Балем таких раньше не видели. Это огромные стервятники черного цвета с крыльями как у летучих мышей.
– Иди в комнату, Тюр, отдохни, – отец отвернулся. – Мне не до твоих фантазий.
– Мы были на горной тропе. Птицы летели вдоль нее! Ты можешь хоть раз послушать меня?!
Эмир повернулся обратно.
– И что я должен сделать, если послушаю тебя? Если эти россказни правдивы, то единственное, что мы можем, это защищаться.
– А может, мы пойдем наконец на Агийвию?
– И речи быть не может!
– Почему, интересно? Потому что у них на службе демоны? Раньше пегасов не пугала сила врага, – Тюр распахнул крылья от злости.
– А теперь пугает, – пробормотал Эмир. – Иди и отдохни, сынок.
Тюр возмущенно сложил крылья и заявил:
– У тебя двое сыновей. Нравится тебе это или нет, но Баль тебя любит. И пора уже бросить все эти предрассудки!
Он вылетел из тронного зала, спустившись к нижним этажам дворцовой башни.
Там был приоткрытый балкон. Тюр на него приземлился и вошел в свою комнату со стоящими на полках резными деревянными фигурками пегасов, в основном солдат и генералов. Но была и фигурка короля в золотых доспехах. Ее Тюр не стыдясь опрокинул вниз.
Бальдр отсутствовал, он либо у матери, либо в библиотеке. В любом случае он чувствовал себя лучше, чем Тюр.
Принц улегся на кровать, и перед глазами встали те кровожадные птицы. Повернувшись на бок, Тюр подумал поспать, но потом решил все-таки проведать Баля с матерью. Вылетев из своих покоев, он поднялся немного выше. За закрытой дверью Фрея тихонько напевала:
Через облака, через вышки гор
Я полечу к тебе, отцу, наперекор!
Мне совсем не страшен гром,
И пусть меня отец зовет дураком.
Коль согласна ты стать моей,
Будем вместе до конца наших дней!
Эту песню Тюр слышал не впервые. Он знал, что мама сейчас опечалена. Так что он постучал копытом по золотой двери балкона, и в ответ послышалось:
– Войдите.
Тюр ответил:
– Заперто.
Фрея открыла ворота, и Тюр сразу понял, что она плакала – по красным глазам.
– Я не помешал?
– Входи, сынок.
В золотых покоях, в которых, как правило, жили и король и королева, теперь почти всегда обитала только Фрея. Эмир перестал спать меньше четверти луны[10 - Луна подразумевает под собой месяц. Круг также делится на доли.], и это огорчало не только Тюра, но и Баля с матерью. А его, кстати, и нет.
– Он ушел в библиотеку, – пояснила Фрея, догадавшись о мыслях сына.
– Вы о чем-нибудь говорили?
– Нет, мы слушали, как ты опять ссоришься с отцом.
– Я не виноват, что он упрям, как сорняк исполиницы в саду!
Фрея искренне улыбнулась и мечтательно произнесла:
– Я уже слышала такие слова. Только это было очень давно. Ты хотел о чем-то еще поговорить?
– Баль в порядке?
– Он немного подавлен.
– Спасибо отцу за это! – прорычал Тюр.
– Не сердись. Ему тоже нелегко.
– И что же с ним такого, мм? – спросил Тюр с вызовом.
Фрея от души рассмеялась, и даже ее позолоченные крылья замахали в такт задорному смеху. Фиолетовое платье всколыхнул сквозняк с балкона. Тюр поспешил закрыть дверь, а затем Фрея сказала:
– Ты всегда был бойцом, сынок. Но порой избежать драки лучше, нежели затеять ее.
– Этим отец руководствуется? – Тюр почувствовал в словах матери больше упрека, чем доброты. – Неудивительно, что он на грани нервного срыва.
– Поверь, я не хотела задевать чьи-то чувства, – поспешила сгладить углы Фрея. – И он тоже не хотел.
– Однако он это делает! – не переставал злиться Тюр.
– Ему непросто, Тюр, ты же знаешь, что когда-то он был другим.
– Каким?
– Таким же храбрым и гневливым, как ты, – с тоской проговорила Фрея, на изумрудных глазах снова навернулись слезы.
Тюр почувствовал стыд и крыльями обнял мать. Он знал о былых качествах отца, однако слышал об этом только от стариков и ветеранов. Тюр не понимал, что произошло с отцом, какое несчастье его подкосило. Он мог только смутно догадываться, что это как-то связано со слухами о празднике Солнечного Года тридцать лет назад.
– Я, пожалуй, найду Баля, – сказал он, отпуская мать.
Та со слезами проговорила:
– Поверь, сынок, порой лучше избежать драки…
– Чем затеять ее, я запомнил, – Тюр улетел прочь.
Под ним шастали пегасы, порой пролетали стражники и вельможи. Вдалеке от дворцовой башни простой народ стирал белье, готовил еду и нянчил маленьких жеребят. Никому и в голову не приходило, что все вокруг может в один миг исчезнуть. Тюр спустился на площадь, засаженную пальмами с багровыми орехами гами. Некоторые плоды уже созрели, и садовники довольно срывали их и отдавали слугам, чтобы те несли орехи на кухню и готовили гамину – сок красного цвета, бодрящий не хуже кукурузного кваса. Тюр с братом обязательно выпьют по бокальчику в честь Солнечного Года.
Где-то снова громыхнула гроза. К празднику всегда так. Грозы случаются чуть ли ни каждую треть солнца. Скорый предвестник Сезона Ветров в Геликонских горах.
Немного поскрежетав зубами от поднявшегося ветра, Тюр зашел в ворота, у подножья башни, украшенные ветвистыми рогами золотой отделки.
Библиотека Белерофа была огромной. По всему залу стояли каменные стеллажи с бумажными книгами. Пегасы с приходом второго царского рода Лорлингов научились обрабатывать древесину пальмы гами. Из их стволов получались отличные белые листы бумаги. А до этого они работали исключительно с каменными скрижалями. Теперь у них есть бумажные книги с кожаными переплетами и обложками. Хотя кое-где попадаются скрижали с высеченными на них сказками, легендами и научными эссе тех лет, но теперь почти все записи хранятся на белых листах. Тщательно отредактированные, исправленные и скомпонованные. Тюр как-то услышал от Бальдра, что в бумажных текстах порой есть информация с сомнительной достоверностью. Как он сказал: «Я нашел кучу несоответствий в наших записях». Тюр усмехнулся, Баль и книги – это союз на Селении.[11 - Союз на Небесах.]
– Баль, ты здесь? – позвал брат.
– Я в отделе зоологии, Тюр! – послышался ответ.
– Отлично! Только где этот отдел, я не понятия не имею.
Дверь никогда не запиралась, любой может сюда войти, однако мало кто заглядывает кроме Бальдра и групп школьников, пришедших на экскурсию. Библиотека никому не интересна. Это печально, никто не хочет знать свое прошлое лучше, чем настоящее.
Тюр, пролетев через все отделы, нашел Бальдра, пролистывающего уже наверное сотую книгу, потому что остальные девяносто девять валялись на полу у его копыт.
– Ты вроде говорил, что к книгам нужно относиться бережно? – заметил Тюр, когда брат грубо отбросил зеленый том по зоологии Геликонских Гор.
– Это не книги! – вспылил Бальдр. – Это бесполезные куски бумаги, обернутые в кожу!
Тюр удивился. Он редко видел брата таким рассерженным. Но когда Баль злился, Тюр использовал эти моменты на полную.
– Правильно! – он весело взлетел и скинул несколько томов с полки копытом. – Что от них толку!
– Да никакого! – закричал Бальдр и тоже начал скидывать книги.
– Столько слов, и все лишены смысла! – кричал Тюр, летая и безобразничая.
– Они закрыты в своей консервативности! – вторил Бальдр. – Они не содержат ничего кроме дезинформации и нулевых гипотез!
Тюр понял не все слова, потому просто поддакивал:
– Да, верно! Одна консерват… Одна!.. Чушь!
Баль не заметил заикания брата и продолжал гнобить книги, крича на них и раскидывая повсюду.
– Ничего ценного! Все полная чушь! Нудная скучная чушь!
– Никакой логики! – вторил Тюр брату, произнеся одно из немногих заумных слов, которое он знал.
– Никакой логики! Только бессмысленная болтовня! – Бальдр скинул уже целый ярус «бесполезных знаний».
– Болтовня и чушь! – Тюр освободил от книг стеллаж.
– Нет ничего точного! Только теории, пустые и бесплодные, основанные на поспешных выводах! – Бальдр начал задыхаться.
– Долой поспешные выводы, – уже более мягко проговорил старший принц.
– И только… Только, фух… Чушь, – Баль облокотился на полку. – Чушь и… и… чушь.
Тюр приземлился и уселся рядом. Накрыв брата лазурным крылом, спросил:
– Так что искал и не нашел?
– Информацию о тех птицах, – проговорил Бальдр спокойным тоном. Тюр обрадовался. Вернулся его старый добрый смиренный брат. – Я перерыл двадцать книг по орнитологии и сорок две по зоологии. Ничего. Нет записей об огромных не пернатых стервятниках. Зато полно записей о волках в разделе крупных диких животных. Представляешь! Один из старших народов Зеленоземья причисляют к обычной крупной живности наподобие камелопардов и кабанов.
– Но они же не говорят, – мягко напомнил Тюр.
– У них свой варварский язык. Ты ведь помнишь ту стаю, напавшую на патрульный отряд?
– Как могу забыть?! Я же был там и ты тоже.
– Их тактика нападения и хитрые обманки вроде камуфляжных накидок из листвы свидетельствовали об их разуме. А в половине старых учебников они записаны как…
– Значит, они не звери, а дикари? – задал Тюр глупый вопрос.
– Нет, скорее варвары. Они промышляют исключительно охотой на других, и в их правлении главенствует сила. Я читал старые скрижали из кладовой архива. Там описан бой у подножья Асгардского Пика. Отряд из четырехсот пяти овнов вместе с войском из двадцати тысяч пегасов и трехсот девяти лошадей были обращены в бегство стаей из двадцати волков!
Тюр неуверенно улыбнулся. Пегасы и лошади в одном отряде, да еще с овнами?! Все это смахивало на шутку!
– Эта битва была наречена «Снежной Бойней», – Бальдр не обратил внимания на напряжение Тюра при упоминании агийвцев и овнов. – Волки перебили большую часть армии! Представляешь?
– Да, были времена, не то что сейчас, – Тюр ловко успокоил брата. Стандартная тактика: сперва вытрясти из Баля весь пар, потом мягко заставить его высказать свои домыслы о случайно затронутой научной фальши, и готово. Брат успокоился, а отцу придется отправлять стражников убирать библиотеку, солнце не зря прошло.
Тут Бальдр спросил:
– Почему ты так сказал?
– Как?
– Ты сказал это с ноткой грусти.
Тюр ответил не сразу:
– Мы чахнем, Баль. Ты ведь это знаешь?
Бальдр только кивнул. Как ему не знать? Все книги так или иначе переписаны с целью отречения от других народов. Братья еще помнили те времена, когда в библиотеке было больше скрижалей, описывающих политику первого правителя пегасьей цивилизации, а на полках стояли фолианты, доставленные из-за самого Елисейского Леса. Теперь же в архивах полно бесполезных переписанных книг… Они ничего не стоят как с научной точки зрения, так и с художественной. Однако принцев куда больше беспокоили тайны из прошлого пегасов, а именно история родного парящего острова.
Белероф построили циклопы, это знали только дворяне и члены королевской семьи. Но при это никто не знает, как остров парит в небе. По идее циклопы, создания камня и великие кузнецы, даже более великие, чем агийвцы, смогли выковать механизм, который держит Белероф в воздухе. Но где этот механизм, выяснить так и не удалось.
Чтобы развеять тягостную атмосферу, вызванную мрачными тайнами Бальдр произнес:
– Может, прогуляемся по городу?
– Не думаю, что нас выпустят через ворота. Отец еще злится.
– А это тебя когда-нибудь останавливало? – усмехнулся Баль.
Тюр улыбнулся той самой ехидной и радостной улыбкой.
– Нет, конечно!
– Так какой план?
Глава 2
Городские стены
Казармы стражников располагались недалеко от дворцовой башни за королевским садом с пальмами гами. Туда и направлялись принцы по прекрасной каменной дороге. Мимо маковых лотосов[12 - Огромный красный цветок, из его лепестков готовят маковое пиво.] размером с жеребенка и кустов зеленой духовницы братья шагали вроде бы со спокойными мордами. Но Бальдр отнюдь не был спокоен.
– Самый ужасный план из всех, что ты предлагал! – стиснув зубы, прорычал Баль, придерживая небольшой мешок.
– То же самое ты говорил, когда мы закинули в печь семена макурузы[13 - Маленькие черные семечки, имеющее опасность разрываться при сильном нагреве.], – откликнулся Тюр. На нем все так же были серебряные наплечники с черным ремнем.
– Да, потому что бросать семена, взрывающиеся, как бочка с маслом, было безумной затеей.
– Но она сработала!
Подошли трое стражников и поклонились.
– Приветствую, рядовые, да не затмит ваше солнце туча! – Тюр с Бальдром церемониально расправили крылья и, подняв вверх, встряхнули ими, словно флагами.
Стражники благодарно взмахнули крыльями, как веерами, и пошли дальше. Тюр с Бальдром улыбнулись и продолжили спорить.
– Все мои идеи всегда срабатывали.
– Но зачем всегда так сложно? Можно же просто перелететь, – Бальдр указал крылом на белокаменный забор с железными воротами.
– Чем сложнее план, тем он непредсказуемее, – назидательно ответил Тюр. Они почти дошли до ангаров.
– Ты просто хочешь доставить отцу неприятности, – усмехнулся Бальдр.
– Не без этого, – кивнул Тюр.
Ангары были чем-то вроде трапециевидных зданий с небольшими деревянными воротами. Вокруг Дворцовой Башни располагалось девятнадцать ангаров, в них отдыхали стражники. А за ангарами находились тренировочные площадки для новобранцев.
Рядом с каждым, что было немаловажно для братьев, стояли длинные шпили с «вороньими гнездами» на верхушках, в которых сидели дозорные, высматривавшие угрозу на горизонте.
Принцы, дойдя до ближайшего шпиля, взлетели к его вершине. Там сидели двое стражников и играли в «дурка» картами Таро. Тюр улыбнулся, он догадывался, что дозорные на шпилях бездельничают в выходные часы.
– Итак, у тебя есть кобылка и химера?
– Возьми карту.
Дозорный в темно-голубом халате и железной каске с крылышками взял.
– У тебя есть двойка кубков?
– Ах ты, лошадиная морда!
– Хи-хи-хи!
– А ну немедля! – раздался снизу голос генерала, и дозорные в ужасе встали смирно и отсалютовали крыльями. – Явиться с повинной в мой ангар! Я лично буду вас ждать!
– Есть, сэр! – они вылетели прочь из башни, переговариваясь.
– Опять нам влетит за битье баклуш.
– Да не волнуйся ты так! Мы занимались этим в выходные часы.
– Но…
– Нам наверняка собираются поставить новые задачи, вот и все.
Когда они скрылись из виду, Тюр с Бальдром сели на шпиль.
– Я же говорил, сработает, – улыбнулся Тюр, готовясь ударить в гонг молотком.
– Нам повезло, что ты неплохо изображаешь ворчливый тон.
– Это да, – Тюр резко ударил в гонг. – Общий сбор! Общий сбор! – закричал он.
И почти сразу из казарм вылетели стражники, одетые в голубые халаты и каски, держа на изготовке новейшие луки.
– Учения! Учения! Праздничный салют! – закричал Тюр.
– Может, не надо, – слабо пробормотал Бальдр.
Но было поздно. Все стражники направили стрелы вверх, и над Белерофом появились яркие вспышки света. Все были так ошарашены действием, что не заметили, как два пегаса перелетели через главные ворота и почти сразу затерялись в толпе граждан гуляющий возле дворцовой стены.
Когда необычный салют прекратился, командиры стражи вместе с королем устроят выговор дозорным за то, что оставили пост, и им воспользовались шутники. Эмир будет ругаться по поводу безответственного поведения Тюра. А Фрея – тихо посмеиваться, вспоминая, какие шутки вытворял ее король в молодости, и размышляя о том, что делают ее дети в городе.
А Тюр с Бальдром делали многое. Они прогулялись по рыночной площади, на которой продавали свистульки и сухофрукты за двадцать галлов[14 - Галлы – валюта пегасов. Один галлий равен двести рублей.] и где вещали самопровозглашенные революционеры.
– Долой страх! Выпустим наш внутренний гнев! – кричали они. – Давайте нападем на лошадей, пока те еще не ведают о нашей силе! Давайте вместе расскажем истинную историю Белерофа, а не вранье, что рассказывают в школах и научных трудах горе-философов! Давайте низвергнем якобы-божественное благословение, которое позволяет Белерофу парить над грешной землей! Долой короля Эмира!
Они были одеты во все темное, даже оперение крыльев окрашено в черный цвет. Возле трибуны собиралось множество пегасов. Они с интересом слушали речи тех, кто называл себя «Воронами». Тюру эти речи нравились. Он считал их доказательством того, что хоть кто-то понимает, как Белероф загнил.
А вот Бальдру это все было не по нраву.
– Как ты можешь такое слушать? – спросил он брата, когда тот воровал несколько старых покрывал с прилавка для выпечки.
– А что, разве они не правы? – ответил Тюр, накидывая на себя пропахшую грязью ткань, другую дал Бальдру.
Тот, накрываясь простыней, сказал:
– Тюр, они говорят о войне. Нет, даже не о войне, о бойне! И о возможном свержении Эмира.
– Отец держит власть копытами довольно крепко. А «Вороны» пытаются добиться правды. Папа рано или поздно это поймет.
– Война не может быть правой!
– Ты забыл о тех птицах, что летели сюда? Или ты забыл об агийвцах? – Тюр говорил это назидательно, словно наставлял брата на верный путь.
– Как раз не забыл. Я согласен, что угрозы есть, но если мы начнем воевать бездумно, то можем подвергнуться куда более серьезной опасности, чем внешние враги.
– Например? – принцы, одетые в старые балахоны, пробиралсиь сквозь толпу все дальше от рыночной площади к святым местам.
– Например, угрозе внутренней гражданской войны. Все эти речи сталкивают пегасов друг с другом, – прилавки закончились и пошли жилые дома фермеров и ремесленников.
– С чего ты решил?
– Ты что, не чувствуешь, какая атмосфера витает над этими сборищами? Раздражение там можно лопатой черпать!
– Это ты так думаешь. Я же думаю, что нам пора действовать.
– Тюр, Белероф и так в страхе перед агийвцами, не хватало еще, чтобы мы бездумно пошли войной на другие королевства! – они прошли мимо старых пирамид с символикой белых ветвистых рогов.
– А что нам делать?! – Тюр остановился и резко обернулся к брату. Они оказались напротив старого храма, посвященного Белорогому Королю. – Агийвцы наносят удар за ударом, а мы прячем голову в песок! – Тюр с Бальдром не заметили, как на них с интересом посмотрел монах в белой рясе. – Что, по-твоему, нам делать?
– Нападать, – ответил Бальдр, и Тюр подумал, что убедил брата. – Но не ради крови и мести, а чтобы защитить наш дом.
Монах улыбнулся.
– А я что, по-твоему, хочу? – Тюр устало отвел взгляд.
– Ты хочешь драки, пустой и бесполезной…
– Что ты на нас смотришь?! – вскричал Тюр, заметив монаха с длинной седой бородой, он сидел на ступенях белого храма. Его ряса явно видала лучшие времена.
Монах сказал:
– Не гневайтесь, ваше высочество, я просто радуюсь вашему здравому спору.
Принцы переглянулись. Они не знали, как этот монах догадался. Тюр внимательно оглядел его. В этой части города полно храмов, посвященных Белорогому Королю. Королю-мессии и по совместительству мученику и жертве коварного предательства со стороны кого-то.
Когда-то храмы в этом городе были святыми, сейчас пали в запустение. Тюру стало как-то не по себе, будто он расстался с другом, который был для него дорог. Тюр резко спросил:
– Ты шпион?!
– Брат! – хотел вмешаться Баль.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/georgiy-agafonovich-konstantinidi/skakuny-zelenyh-lugov-lovec-bur-70887151/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Командор – командующий разведывательными эскадрильями.
2
Фиолетовый халат – опознавательный знак рядового солдата. В то время, как красный знак более высокого ранга.
3
Два дня назад.
4
Пегасы делят солнца на доли, самая маленькая единица деления девятая – равна одной минуте, в то время, как половина равна полудню, а одна треть – полтора часа, одна четверть – полчаса.
5
Десять минут.
6
Имеется в виду размах крыльев. Единица расстояния и высоты равная одному метру.
7
Пегасы живут до девяноста лет, старятся так же, как и лошади.
8
Имеется в виду сок какосов.
9
Солнце означает день.
10
Луна подразумевает под собой месяц. Круг также делится на доли.
11
Союз на Небесах.
12
Огромный красный цветок, из его лепестков готовят маковое пиво.
13
Маленькие черные семечки, имеющее опасность разрываться при сильном нагреве.
14
Галлы – валюта пегасов. Один галлий равен двести рублей.
Георгий Константиниди
Тип: электронная книга
Жанр: Книги о приключениях
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 13.07.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Пегасы, некогда храбрый народ воинов, зажался в страхе перед нависший над ними угрозой. Парящий остров Белероф медленно спускается с небес на землю. Гарпии – летающие твари – грозятся разорить воздушных скакунов. А Берсерская буря – ужасное, магическое бедствие – вот-вот разрушит весь горный хребет!