Главная страница | Современные любовные романы | Отец подруги. Я его подарок

Отец подруги. Я его подарок
Алиса Ковалевская
– Ты что-то часто с унитазом на свидания стала ходить, – скептически посмотрела на меня подруга.
– Может, что-то не то съела. А может нервы.
– А может, это что-то другое? Беременность, например?
Я чуть не запротестовала. Но тут вдруг вспомнила свой женский календарик и едва не застонала в голос.
– Купи тест, – посоветовала подруга. – Может, рано ты Влада отшила?
Я повернулась и увидела в зеркале своё отражение – бледная, растрёпанная, а в глазах паника. Если это то самое, Влад мне не поможет. Секса с ним не было уже больше месяца.
Зато был с другим мужчиной.
С отцом моей лучшей подруги, которому меня подарили.

Отец подруги. Я его подарок
Алиса Ковалевская

Пролог
Карим
– Приведи свеженькую, – приказал друг охраннику и, только тот отошёл, приподнял бокал с коньяком. – Тебе нужно расслабиться, Карим. Не в каменном же веке живём. Выставил бы её давным-давно, и дело с концом.
Я откинулся на спинку дивана и проводил взглядом длинноногую официантку.
– Не лезь в это.
– Дело твоё. Я бы уже давно дал ей пинка.
Коньяк был хороший. Дорогой, как и всё в клубе Аслана. На сцене вдалеке вокруг шеста извивалась одна из его шлюх. Чем дольше смотрел на неё, тем тяжелее становилось в паху. Снять, что ли, девку с шеста и последовать совету друга – выпустить пар?
Повернулся на звук шагов.
– Это ещё что? – кивнул на приведённую охранником девицу.
– Говорю же – тебе нужно расслабиться.
Аслан взял её за локоть.
– Мог бы за неё хорошие бабки срубить, но, считай, это мой тебе подарок ко дню рождения. – Он толкнул её мне на колени. – Она у меня всего пару дней. Ещё необъезженная.
Я спихнул девицу на диван.
– День рождения у меня через три недели.
– Не имеет значения.
Девчонка молчала. Длинные светлые волосы скрывали половину лица, но в целом моська была симпатичная. Взял за подбородок и присмотрелся. Кобылка сразу показала норов: резко отвернулась, отползла дальше. Строит из себя недотрогу, а взгляд откровенно сучий.
– Оставь себе, – бросил я другу. – На хрена мне это?
– Отказ не принимается.
Он рывком заставил шлюху встать.
– Это мой друг, – схватив за шею, отчеканил Аслан. – Обслужишь по полной, поняла? Поняла, спрашиваю? – Ответа не дождался, показал на боковую дверь. – Пошла.
Вид сзади заставил член встать. Платье обтягивало девицу, как чулок, особенно упругую задницу. Проклятье!
– Дарю. – Он сделал приглашающий жест. – Пользуйся на здоровье. Можешь делать с ней что хочешь – она твоя.

***
Девчонка сидела на углу постели. Ноги плотно сдвинуты, глаза распахнуты. Сама, блядь, невинность. Чем-то она напомнила мне Мадину двадцатилетней давности. Та же порода.
– Снимай платье.
Она хлопнула ресницами, губы задрожали. Глаза напоминали влажный хрусталь.
– Раздевайся! – Я поднял её и сорвал платье с плеч. – Закончишь сама или мне продолжить? Хватит ценник себе набивать.
Рванул ниже. Груди у неё были бледные, с маленькими розовыми сосками. Желание трахнуть и злость ударили в мозг. Девица дёрнулась, всхлипнула и задрожала.
Я схватил её за подбородок. Сдавил двумя пальцами, и снова показалось, что это не Аслановская шлюха, а моя собственная жена в юности. Стерва, блядь!
Швырнул девку на постель. Она упала навзничь и приподнялась на локтях, картинно согнула ногу в колене. Показала себя во всей красе, чтоб её! Волосы рассыпались по голым плечам, платье задралось. Белья на ней не было. Перед глазами зарябило.
– Я не такая, – залепетала она мелодичным голоском, отодвигаясь от меня всё дальше и дальше.
– Какая не такая? – Поймал за ногу и подтянул обратно. – Все вы такие.
Я расстегнул рубашку и навис над ней. Почувствовал её тёплое дыхание. Смял грудь, и желание взять её чуть не разорвало изнутри. Бархатная кожа, лёгкий запах цветов будоражили. Задрал платье ещё выше и раздвинул её ноги.
– Думала, познакомишься с богатым мужиком и сядешь ему на шею? – Я собрал её волосы и приподнял голову. – Так же вы все думаете? Придётся поработать, детка. Ты же знаешь, что делать?
Её губы раскрылись, мелькнул кончик языка. Грудь приподнялась и опала на выдохе. Глядя в её глаза, провёл до впалого живота. Глаза у неё всё ещё были влажными, а пальцы уже скользили вдоль моего ремня.
Справилась она с ним ловко. Так бы сразу.
– Продолжай. – Я прижал её руку к члену. Её прохладные пальцы подрагивали.
Выдержка закончилась быстро – подался вперёд. Вошёл на всю и глубоко вдохнул. Хороша девчонка – узкая, разве что не девственница. Девочки у Аслана всегда были что надо.
Трахал свой подарок и не мог остановиться. Напряжение потихоньку отпускало, девица подо мной извивалась и всхлипывала, а мне было мало.
Перевернул животом вниз и сунул под неё подушку. Её ягодицы оттопырились, розовая плоть блестела влагой. Провёл двумя пальцами по половым губам. Течёт, зараза. Сжал обе ягодицы – упругие.
Девица стиснула в кулачках простыню и заскулила. Я взял её снова.
– Ай! – вскрикнула она, изогнув спину.
На одной её лопатке была татуировка – несколько маленьких цветочков. Если бы не это, тело было бы совершенным. Смотрел на эти цветочки и всё быстрее входил в неё. Перед глазами повисло марево, её сладкий голосок пробирался под кожу.
– Что? – просипел ей на ухо и невольно вдохнул поглубже.
Замедлился и провёл по её ставшей влажной спине, по змейке позвоночника. Опять сдавил грудь, растёр сосок. Девица дышала громко, прерывисто. Подался назад и резко в неё – до тех пор, пока меня не тряхнуло. Схватил за волосы и приподнял голову.
– Так вас только и надо, – прорычал, кончая.
Она тихо поскуливала и дрожала. Чёрт подери! Это был, пожалуй, лучший секс за последний десяток лет.
Поднялся и посмотрел на девчонку. Воды в глазах больше не было, платье скомкалось у неё на талии, а на бёдрах белели капли спермы.
– М-меня Яна зовут, – сказала она тихо.
– Мне какое дело?
– Я… – Она прикрыла грудь рукой и поджала ноги.
– Меня не интересует, как зовут шлюх, которых я трахаю.

***
В машине она сидела тихо. Посреди ночи дороги были свободными, и я почти забыл о ней. Вспомнил на полпути и выматерил про себя Аслана. На хрена она мне сдалась? Одно дело трахнуть и забыть, другое – держать под рукой лишнюю сучку.
Остановка показалась вовремя. Притормозил и, выйдя, открыл дверцу с её стороны.
– Выметайся.
Она подняла на меня глаза. Зарёванная, с припухшим носом.
– Я не шлюха, – всхлипнула она тихо.
– Выметайся, – повторил сквозь зубы и выдернул её из машины.
Она споткнулась, чуть не пропахала землю. Но на ногах удержалась и растерянно уставилась на меня. На ней было всё то же платье-чулок, едва прикрывающее задницу. Если бы моя дочь вырядилась в такое, отходил бы ремнём и запер дома. Но этой в самый раз.
– Не замёрзнешь. Тебя здесь быстро подберут.
– Всё не так!..
Она вдруг начала реветь. Стояла в грязной луже и рыдала.
Да блядь!
Вернулся в машину и вдарил по газам. Её силуэт становился всё дальше, в зеркале заднего вида осталась только точка. Октябрь был холодным, ветер гнал по асфальту опавшие листья. Посмотрел на время – четвёртый час ночи.
– Блядь, – выматерился снова и резко сдал назад.
Девка стояла, обняв себя руками, и продолжала реветь.
Открыл дверь.
– Садись, – сказал резко. – Быстро, иначе передумаю. И сиди молча.
Она залезла в машину. По щекам бежали слёзы, нос покраснел ещё сильнее.
– Куда мы?
– Говори адрес.
– Какой?
– Любой. Отвезу тебя, куда скажешь. Но учти: пикнешь хоть раз, вышвырну на ходу.

Глава 1
Яна
В комнате царил привычный кавардак. Как Алия умудрялась находить в нём нужные вещи, оставалось для меня загадкой. Вот и сейчас она безошибочно вытащила из груды сваленных на столе книг методичку и протянула мне.
– Вот. Пользуйся на здоровье.
– Я тебе её завтра верну.
– Можешь не возвращать. Тем более завтра. Ты, надеюсь, не забыла про вечер?
Я убрала методичку в сумку и перевернула ремешок, чтобы скрыть трещинку на дешёвом кожзаме. Подруга собрала с постели сваленные вещи и переложила на стул. Волосы у неё были длинные – до бёдер, и тёмные, как вороново крыло.
Вытащив из шкафа чехол, она раскрыла его.
– Я, наверное, не пойду, Аль. Ну правда. Что мне делать на дне рождения твоего папы? У меня и платья-то нет.
– Всё у тебя есть.
Она вытащила из чехла платье и приложила к себе.
– Как тебе?
– Аль, ты слышишь, что я говорю? Я не приду.
– Придёшь, – заявила она безапелляционно. – Ты – моя лучшая подруга. Да и папе хорошо будет с тобой познакомиться, а то уже плешь проел своими «с кем ты», «где ты». Отказы не принимаются. Сама не приедешь – пришлю за тобой такси.
Посчитав, по всей видимости, разговор законченным, Алия стянула футболку, за ней джинсы и надела платье. Повернулась ко мне.
– Так как тебе?
– Как тебе сказать…
Я подошла к ней. Платье было очень красивое – в пол, бледно-розовое, с рукавами три четверти и скромным круглым вырезом.
– Не помню, чтобы ты такое носила. Откуда ты его вообще взяла?
– Из шкафа. – Она кинула взгляд в зеркало. Приподняла волосы и отпустила их. – У моего отца очень консервативные взгляды. Зачем его расстраивать?
Она достала ещё одно платье – такое же длинное, только с вышивкой.
– Или это лучше, как думаешь?
Розовое мне понравилось больше, о чём я и сказала. Подруга положила его на кровать и нашла среди коробок туфли на небольшом каблуке. Мне оставалось только вздохнуть и мысленно перетрясти содержимое собственного шкафа в общаге. На день рождения отца подруга пригласила меня ещё с месяц назад. Но тогда всё было по-другому. В первую очередь другой была я сама.
– Кстати, что у тебя с Владом? – спросила она, отыскав среди фигурок и прочих безделушек шкатулку. Вытряхнула её содержимое на стол.
При воспоминании о бывшем меня передёрнуло.
– Ничего.
– То есть окончательно разбежались? Может, помиритесь ещё?
– Аль, с Владом у нас ничего. Я не хочу о нём ни говорить, ни слышать, – сказала я грубо. Вздохнула и добавила примирительно: – Пожалуйста, прошу тебя. Можешь считать, что этого человека никогда не было.
Она вопросительно изогнула бровь, но я отвернулась. Настроение упало ниже плинтуса. До Алии дошло, что тему и правда продолжать не стоит, и она принялась отыскивать в груде украшений подходящие для вечера.
В комнату постучали, на пороге появилась мать Альки. Не знала бы, что они мать и дочь, в жизни бы не подумала. Похожи они были разве что цветом глаз и любовью к длинным серёжкам, в остальном – полная противоположность.
– Пойдёмте пить чай, – сказала она. – Всё готово.
– Поеду уже. – Я поднялась с постели.
Методичка скатилась с колен на пол, мне стало неловко за собственную неуклюжесть. Под взглядом Мадины я всегда испытывала дискомфорт, несмотря на её любезность.
– Спасибо большое. Времени уже много.

***
Вечер наступил слишком быстро. Выходя из такси перед домом Алии, я поправила подол платья. Откуда взялось волнение, не понимала. Отец Алии вечно был в разъездах, и за два года нашей дружбы я его так и не видела.
Подруга вышла мне навстречу.
– А говорила, нечего надеть, – критически осмотрев меня, сказала она.
Я поморщилась. По сравнению с её дизайнерским платьем моё напоминало половую тряпку. Обычное, серое, длиной по колено. Разве что ремешок вносил изюминку.
– Ты красотка. Пойдём, уже все в сборе. Правда, папа как всегда где-то завис. Мама всё приготовила, а он даже приехать вовремя не может.
В центре гостиной стоял полностью сервированный стол, гостей собралось человек тридцать, не меньше. Я опять задалась вопросом, что тут делаю.
– Держи, – вручила мне Алия бокал белого вина.
Сама тоже взяла, но перед тем, как выпить, посмотрела на вход в гостиную.
– Что, при папе и вино лучше не пить? – улыбнулась я, пригубив.
– Да нет. Это скорее по привычке. А вообще, на него как найдёт.
– Сколько ему сегодня?
– Сорок семь. Капец. Не представляю себя в сорок семь.
Я себя тоже не представляла, да и, честно говоря, отца Алии. По её рассказам он рисовался мне суровым мужчиной с тяжёлым взглядом. А учитывая, что её мать никогда не работала и всё, что у них есть, – заслуга отца, ещё и с железной хваткой.
Гости оживились, среди них появилась Мадина. Я не сразу её узнала. Роскошное платье, переливающиеся серьги, высокая причёска. И не скажешь, что ей за сорок – как модель с обложки.
– Папа приехал, – сказала Алия и так быстро исчезла, что я рот открыть не успела.
Сделала несколько шагов за ней и замерла. Вошедший в гостиную мужчина отвернулся к одному из гостей, и лица его я практически не видела.
По телу прошёлся морозец, сердце заколотилось. Широкие плечи, чёрные, чуть вьющиеся волосы, перстень на пальце. Он пожал гостю руку и засмеялся грубым мужским смехом.
В горле пересохло, я сделала глоток и не почувствовала вкус.
– С днём рождения, Карим, – протянул ему руку ещё один гость.
Отец Алии повернулся, и у меня остановилось сердце. Выскользнувший бокал звякнул о пол, вино брызнуло на ноги, а на меня устремилось несколько взглядов. Среди остальных я видела только один, тот, который предпочла бы не видеть больше никогда.
Взгляд мужчины из клуба. Взгляд отца лучшей подруги.


Яна
Алия появилась откуда ни возьмись. Подошла к отцу и, коснувшись его руки, улыбнулась.
– С днём рождения, пап, – сказала она, ни на что не обращая внимания.
Мужчина из клуба посмотрел на неё, в уголках его жёсткого рта появился едва уловимый намёк на улыбку.
– Спасибо, – сказал он, и улыбка сразу исчезла.
Про меня все забыли. Горничная убрала осколки и исчезла за считаные секунды, а я так и не могла сделать нормальный вдох. Три долбаные недели я пыталась вычеркнуть ту ночь из памяти, убедить себя, что это был сон, а теперь в буквальном смысле смотрела в лицо реальности.
Алия вела отца в мою сторону, шанса уйти не было. Чем ближе они подходили, тем сильнее у меня подкашивались ноги.
– Пап, – с улыбкой сказала Алия, остановившись на расстоянии вытянутой руки, – это моя подруга. Я тебе про неё рассказывала, помнишь? – Она мельком посмотрела на отца. – Яна. Яна, а это мой папа. Карим Ренатович.
– Очень приятно, – выдавила я незнамо какими усилиями. – С днём рождения вас. Замечательный праздник.
Это был максимум, на который меня хватило. Карим прожигал меня взглядом, укрыться от которого было невозможно. А я будто вернулась на три недели назад. Сейчас он не прикасался, а я чувствовала на теле его хватку, слышала тяжёлое дыхание над ухом и чувствовала грубые толчки.
Тошнота подкатила неожиданно, пришлось сделать глубокий вдох. Карим посмотрел ниже – на мою грудь, на ноги и снова в лицо. От него исходило презрение, какого я не чувствовала в жизни.
Алия извинилась и упорхнула, оставив нас наедине.
– Очень интересно, – сказал он, почти не шевеля губами.
– Вы ничего не…
Он поднял руку ладонью вверх, и я осеклась.
Больше ничего не сказав, Карим пошёл навстречу высокому седовласому мужчине, только легче мне не стало. Неожиданно начала кружиться голова, и я инстинктивно попыталась за что-нибудь ухватиться, но пальцы скользнули по воздуху.
– Ты как? – Алия принесла ещё один бокал и тарелочку с крохотными пирожными. – Бледная какая-то. Папа тебя, что ли, напугал? – спросила она со смешком.
– Да что-то… – Я спряталась за напускной улыбкой, самой мне показавшейся жалкой и неправдоподобной.
От одного взгляда на пирожные стало ещё хуже. Вину я бы предпочла стакан воды, и всё же взяла бокал.
– Мама сегодня такая красивая, а отец ей даже ничего не сказал. Вот что этим мужикам нужно? Я бы на его месте…
Слушая вполуха, я отыскала Мадину. Красивая – мягко сказано.
И снова комната с огромной деревянной постелью, взгляд Карима – жгучий и злой, и абсолютная невозможность противостоять ему.
– Аль, извини. Мне надо на минутку.
– Куда тебе надо?
Видимо, посмотрела я достаточно выразительно, чтобы до неё дошло, и, отдав вино обратно, пошла в туалет. После единственного глотка стало совсем нехорошо.
Плитка на полу была холодная. Прислонившись спиной к стене, я сидела, пытаясь отдышаться.
Я спала с отцом лучшей подруги…
При этой мысли тошнота подкатила опять, только в желудке у меня уже ничего не осталось. Кто-то дёрнул ручку двери, через пару минут ещё раз, а я всё не могла заставить себя подняться.
– Так не бывает, – прошептала и услышала ответ внутреннего голоса: «бывает».
От пола себя отскрести всё-таки пришлось. Не хватало ещё, чтобы сюда начали ломиться. Надо было срочно уезжать, главное – не встретиться с отцом Алии. Но только я подошла к кухне, с которой можно было выйти через заднюю дверь, увидела Мадину.
– …хоть раз?!
– У меня были дела, Мадина. Если я вернулся позже, значит, у меня были причины, – услышала я и моментально покрылась мурашками. Голос принадлежал Кариму.
– Какие причины?! Я организовала праздник, всех собрала! А у тебя причины?! Почему нельзя хоть раз сделать по-человечески?! Почему я должна развлекать твоих гостей?!
– Потому что ты живёшь на мои деньги! За то, что ты организовала, плачу я. За то, что ты ешь, что носишь, плачу я. Так что замолчи и иди развлекай моих гостей.
На кухне что-то грохнуло. У меня подпрыгнуло сердце. Мадина вышла из кухни с перекошенным злостью лицом и быстро, не заметив меня, пошла к гостиной. Я было хотела юркнуть под лестницу, но тут в дверях появился Карим.
Наши взгляды столкнулись. По его скулам ходили желваки, глаза были абсолютно чёрные.
Я попятилась. Он стиснул челюсти, а у меня сжались внутренности. Рядом никого, я в его доме, в его абсолютной власти.
Он сделал шаг в мою сторону.
– Подойди, – приказал тихо, но лучше бы рявкнул.
Платья как будто не стало. С тем же успехом я могла стоять перед ним голая.
– Подойди сюда.
Он подождал несколько секунд и сам пошёл ко мне. От страха у меня вспотели ладони, а сердце заколотилось сильнее. Захочет убить – убьёт, захочет взять – возьмёт, и ничто не будет ему помехой.
Сглотнув, я мотнула головой. Его губы искривились, расстояние между нами сокращалось.
Я бросилась в сторону, и его пальцы прошлись по моему плечу. Если он догонит и всё-таки поймает… Плохо соображая, что делаю, побежала к двери. Так и казалось, что слышу позади тяжёлые шаги, что он вот-вот догонит меня и схватит. Едва не наткнулась на женщину в холле, но не остановилась – выбежала на улицу и оглянулась. Пока вызывала такси, руки ходили ходуном, боялась, что ждать придётся долго, но мне повезло: машина нашлась за пару секунд и близко.
Минута, пока такси подъезжало, показалось вечностью. Открыв дверцу, я ещё раз посмотрела на дом. В висках зашумело – на фоне раскрытой двери темнел силуэт мужчины, и я точно знала, что это Карим, даже на расстоянии чувствовала его презрение и видела глаза.
Он смотрел прямо на меня. Чёрная рубашка, чёрные брюки, перстень на пальце.
– С вами всё в порядке? – спросил таксист, только я залезла в салон.
– Д-да. – Взгляд уже через окно. – Только, пожалуйста, поехали быстрее.

Глава 2
Яна
Сидя на парах в понедельник, я не могла думать ни о чём, кроме встречи с отцом Алии. Можно было вообще не приходить – всё равно слова преподавателей оставались вне моего сознания, а листы тетрадей пустыми.
Вчерашняя смена в пабе, где я подрабатывала официанткой, прошла в напряжённом ожидании. Такой человек, как Карим Закиров, мог найти кого угодно. Да и зачем искать? Достаточно спросить у дочери.
– Тебе получше? – спросила подруга шёпотом.
– Да вроде.
– Может, надо к врачу сходить?
Я отмахнулась. Хорошо, что Алька не стала докапываться – посланного ей после побега с дня рождения СМС хватило, чтобы оправдаться. О том, чтобы всё ей рассказать, и речи быть не могло.

***
Преподаватель закончил лекцию и отпустил нас на несколько минут раньше положенного. У меня был выходной, но я решила выйти на подработку, чтобы не сидеть в общаге. Так и свихнуться недолго.
– Отец опять уехал, – сказала подруга без особого сожаления. – Приехал на всё готовенькое и уехал.
– Зато у вас с мамой всё есть, – заметила я, само собой, вспомнив сцену в кухне. – А мой свинтил и даже ни разу алименты не заплатил. Как будто его вообще не было.
– Если бы его не было, тебя бы тоже не было.
– Разве что.
Алия сложила вещи в новенький рюкзачок и подождала, пока я справлюсь с вечно заедающим замком сумки. Сделав это, я подняла голову и на мгновение забыла, где нахожусь: на меня смотрел Карим. Нет, не Карим – его дочь. Оцепенение прошло, осталось только послевкусие.
– Да что с тобой, Ян? Ты сегодня какая-то пришибленная.
– Да не знаю… Смена вчера была тяжёлая. Ещё и штраф этот. Надо же было разбить эти фужеры…
Алия промолчала, и мы пошли к выходу из аудитории.
Четыре разбитых фужера с шампанским обошлись мне в приличную сумму. Радовали только чаевые. А виной всему был Карим – в каждом высоком темноволосом мужчине я видела его и готова была бежать куда глаза глядят.

***
На улице моросил дождь – мелкий и противный. Обмотавшись шарфом, я шла рядом с Алиёй и слушала её рассказ о какой-то знакомой Мадины, сделавшей неудачную пластику.
Внезапно подруга пошла медленнее. Зонтиков у нас не было, лицо быстро стало влажным. Главное, не промокнуть насквозь, иначе куртка не высохнет до вечера.
– Да ладно! – удивлённо воскликнула она и кивнула на машину.
Я встала на месте. Это был чёрный внедорожник, на котором три недели назад Карим привёз меня в общагу.
Карим вышел из машины, и Алия пошла к нему. Мне не оставалось ничего, кроме как пойти следом.
– Ты же в командировку уехал, – сказала подруга.
Карим осмотрел вначале её, потом меня. Я поёжилась. Что у него в голове, понять было невозможно.
– Садись, подвезу тебя. – Он кивнул Алие на раскрытый автомобиль.
– Так что с командировкой?
– У меня появилось несколько свободных часов. Решил заехать за тобой – как раз был рядом. Как твой день?
– Да как обычно. Пап, мы же Яну можем подбросить?
Карим опять посмотрел на меня. Я готова была застонать. Да кто её за язык тянул?!
– Не надо, спасибо. Тут остановка близко, я доеду.
– Садитесь. – Проигнорировав меня, Карим открыл заднюю дверцу.
Дежавю. Кожаное сиденье, запах денег и роскоши с терпкостью бергамота. Дождь стал сильнее, а я понимала это только умом: чувства отбились напрочь.
– Да я…
– Давай, Ян, – поторопила меня Алия. – Сейчас вся промокнешь. Пап, ты сегодня прям кстати. Правда, неожиданно. Уже и не помню, когда ты меня забирал в последний раз.
Дверцы закрылись, я попала в клетку.
Уставилась на лёгшую на руль руку Карима, посмотрела на его профиль. Алия расстегнула куртку, и запах её духов ненадолго скрыл запах власти.
Пока мы ехали, Карим расспрашивал её об учёбе, а я делала вид, что меня нет. Но всего один брошенный им на меня взгляд через зеркало отмёл надежду на то, что он забыл о моём существовании.
– Пап, слушай, а можешь отвезти меня в центр? – спросила Алия, прочитав пришедшее сообщение.
– Зачем?
– Мама написала. Она в ГУМе. Мы же как раз недалеко будем проезжать. А потом Яну забрось, ладно?
Больше ничего не спросив, Карим свернул на боковую улицу и вскоре остановился напротив универмага. Я хотела выйти следом за Алькой, сказать, что прогуляюсь по Красной площади или ещё где-нибудь. Да просто выйду, но… заблокированная дверь не позволила этого.
– Дайте я выйду, – попросила, едва мы остались вдвоём. – Не надо меня никуда везти.
Но внедорожник уже набирал скорость. Я вжалась в угол между сиденьем и дверцей.
– Ещё раз увижу тебя рядом со своей дочерью, пожалеешь.
– Мы учимся в одной группе.
– Ты меня услышала?
– Алия – моя подруга!
– Алия – моя дочь. Шлюхе не место рядом с моей дочерью.
От обиды захотелось заплакать. Душу наполнила ненависть.
– У друга своего спросите, шлюха я или нет! – ответила я неожиданно зло. – Или кто он вам там?! Ваша дочь вообще знает, по каким местам вы ходите?!
Машина резко затормозила. Карим посмотрел на меня сквозь зеркало, и я сразу же пожалела о выпаде. Только было поздно. В тишине салона звякнул телефон, Карим отвлёкся на него, и я было испытала облегчение. Но только он прочитал сообщение, лицо его превратилось в маску.
– Сука, – процедил он.
Повернулся ко мне, и кровь превратилась в лёд. Молча он вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Я отпрянула в противоположный угол, попыталась открыть, с каждым разом дёргая сильнее и сильнее. Но машина была заблокирована. Карим нагнулся и схватил меня за ворот куртки. Подтянул к себе.
– Сука, – процедил он и втянул воздух у моего виска, а потом отшвырнул обратно и захлопнул дверь со своей стороны.
– Вы меня отпустили.
Голос дрожал. Карим дотрагивался до моего виска щекой, щетина кололась, а лёгкие жгло его запахом, забыть который я уже не смогу никогда.
– Я тебя отпустил, – он крепче сжал в кулаке ворот, – но ты пришла сама. Вовремя. Прямо к столу.
Уперевшись ладонями в сиденье, я пыталась отодвинуться. Только было некуда. Стало душно и жарко, ворот куртки душил, а Карим смотрел мне в лицо. Теперь я знала, как выглядит неизбежность и что такое абсолютная беспомощность.
Хватка на вороте ослабла, но дышать легче не стало. Я схватилась за шею и прерывисто выдохнула.
– В любой момент я могу передумать. Ещё раз появишься рядом с моей дочерью, так и произойдёт. Аслан сказал, ты дорого стоишь. Вот и отработаешь всё сполна.
Он провёл ладонью по внутренней стороне моего бедра до самого верха. Его пальцы касались меня между ног, а взгляд сковывал. Чуть нажимая, он провёл по джинсам.
Я хотела закричать, вырваться, позвать на помощь, но сидела, как онемевшая. Вопреки страху тело откликалось, и я с ужасом думала, что будет, если он поймёт это.
Карим надавил сильнее, у меня вырвался всхлип, на глаза навернулись слёзы. Он с отвращением поморщился, но руку не убрал. Коснулся под курткой – вначале над поясом джинсов, потом живота.
– Я доходчиво объяснил?
Я приоткрыла рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни слова. Только очередной всхлип.
Ответ, видимо, Кариму был не нужен. Резко он убрал ладонь и одёрнул мою куртку. Вышел из машины и, открыв дверь на всю, показал мне на улицу. Я буквально выползла и как идиотка застыла на месте. Ветер трепал волосы, пробирался за воротник, а Карима он будто стороной обходил. Чтобы посмотреть в лицо Кариму, пришлось задрать голову. Чего ждала, не знала сама.
– Тебе туда, – показал он в направлении общаги.
Мы и правда подъехали.
– Спасибо, – ответила я на автомате. Он этого не услышал – обошёл машину и сел за руль.
Шины взвизгнули. Я отшатнулась от внедорожника в последнюю секунду и в испуге перевела дыхание. Ещё миг, и меня бы задело зеркалом.
Карим сдал назад, но дальше не поехал, остановился метрах в трёх от меня. Смотрел сквозь лобовое стекло. Сейчас он нажмёт на газ и…
При новом порыве ветра я зажала ворот куртки. Шарф остался в машине, но о том, чтобы забрать его, и речи быть не могло.
Машина наконец тронулась и поехала прямо на меня. Деваться было некуда. Я отступила, понимая, что, если этот мужчина захочет превратить меня в пыль, так и случится. Но он проехал мимо, даже не повернув голову к окну. Только когда внедорожник скрылся из вида, я смогла выдохнуть. Щёки горели, я всё ещё чувствовала его прикосновения и не могла отогнать ощущение, что это не последняя наша встреча.

***
Только открыла дверь комнаты в общаге, услышала голоса. Один принадлежал моей соседке, а второй…
– Ты что здесь забыл? – спросила, наткнувшись взглядом на распивающего чай в компании Лариски Влада.
Бывший мгновенно растерял позитив и поставил чашку. Поднялся и хотел подойти.
– Не приближайся! – процедила я с ненавистью. – Никогда не приближайся ко мне больше, Влад! Я тебе что, в прошлый раз плохо объяснила?
– У меня не было выбора, Ян. Ты же знаешь.
– Знаю? – усмехнулась с сарказмом. – Да ты себя слышишь? Ты хоть понимаешь, что…
Влад напрягся. Я вспомнила про Ларку и замолчала.
– Я буду на кухне, – сказала соседка, собираясь уйти, но я остановила её. Разговаривать с бывшим мне было не о чем. Единственное место, где мне хотелось его видеть, – в аду.
– Ты никуда не пойдёшь, – отчеканила я. – А ты, если появишься ещё раз… Я на тебя заявление напишу. Я не шучу. Забудь про меня, козёл! Я тебя ненавижу и буду всю жизнь ненавидеть!
Влад сжал зубы. Серые глаза зло блеснули. Я заметила букет цветов на тумбочке рядом со своей постелью. Схватила его и что есть силы саданула по роже бывшего, потом ещё раз. От неожиданности он подался назад, но быстро собрался и схватил меня за обе руки. Остаток букета упал на пол.
– Успокойся! – гаркнул Влад. – Всё ведь в порядке. Ты уже здесь, всё в прошлом. Давай поговорим, Ян.
– Все в порядке?! Да как у тебя наглости хватает приходить сюда?! – Я вырвала руки. Распахнула комнату и показала бывшему в коридор. – Ещё десять секунд, и я вызываю ментов! С ними и будешь разговаривать. Уверена, у тебя найдётся много интересных для них тем. Если нет, я помогу.
Влад посмотрел на притихшую Ларку, на меня и благоразумно вышел из комнатки. Я с грохотом закрыла дверь, но не успела ничего сказать – бросилась в уборную. Тошнота подступила так быстро, что едва я упала на колени, меня вывернуло. Потом ещё несколько раз, пока желудок не стал пустым. Губа треснула, во рту появился привкус крови, и желудок опять свело спазмом. Я закашлялась.
– Держи. – Лариса подала мне рулон туалетной бумаги.
Кое-как я встала. Вытерла губы и поймала на себе задумчивый взгляд.
– Ты что-то часто с унитазом на свидания стала ходить. Тебе не кажется это странным?
– Может, что-то не то съела, не знаю. А может, нервы. Меня всегда тошнит, когда я нервничаю.
– А может, это что-то другое? Беременность, например?
Я чуть не запротестовала. Но тут вдруг вспомнила свой женский календарик и едва не выронила рулон.
– Купи тест, – посоветовала Ларка. Может, рано ты Влада отшила? Что у вас случилось, я не знаю и знать не очень-то хочу, но если это то самое, он тебе ещё пригодится.
Сказав это, она вернулась в комнату. Я повернулась и увидела в зеркале своё отражение: бледная, растрёпанная, а в глазах паника.
Если это то самое, Влад мне не поможет. И даже не потому, что я в жизни ему ничего бы не сказала даже под дулом пистолета. Секса с ним у нас не было уже больше месяца. Зато был с другим мужчиной.
С отцом моей подруги, которому меня подарили.

Глава 3
Яна
– Ты беременна?
Вопрос Алии застал меня врасплох. Подруга смотрела на меня, ожидая, очевидно, признания, а я понятия не имела, что сказать. Вариантов соврать за миг пронеслось бесконечное множество. Проблема заключалась в том, что именно ей врать я не хотела. В последние дни тошнота стала перманентной. Утром я с трудом пересилила себя и пошла на учёбу, но, видимо, зря.
– В смысле, беременна? – Я попыталась скосить под дуру.
– В прямом, Ян. Или ты не знаешь, что такое беременность?
В горле встал ком. На разговор сил не хватило – дурнота стала сильнее, и я, уже предвидя, чем всё закончится, метнулась в туалет.
Выворачивало меня долго. Живот ныл, а спазмы не прекращались. Вчера я едва смогла запихнуть в себя несколько орешков и чай. Лариска, чтоб её, ничего не спрашивала, но всё понимала. Да будь она неладна, блин!
Поняв, что всё закончилось, я вышла из кабинки. Алия стояла у противоположной стены, скрестив на груди руки, и смотрела на меня в упор.
– Ты беременна?
– Пойдём кофе выпьем, – предложила я вместо того, чтобы ответить, хотя понимала: она и так догадалась.

***
Кафе, в которое привела меня Алия, было рассчитано на таких, как она. Я чувствовала себя неловко, но возражать не стала.
– Влад знает? – спросила подруга, едва от нас отошёл вышколенный официант.
– Влад тут ни при чём, – ответила, как на духу. Опустила глаза и опять посмотрела на подругу. – Отец ребёнка не он, Алия.
Она вперилась в меня взглядом своего отца. Внимательным, взрослым взглядом Карима, и у меня похолодели пальцы. Говорить было трудно, откровенничать, не договаривая, – ещё труднее.
– Мы же не просто так с Владом расстались, – зашла я издали. – Но… Я даже не знаю, как рассказать…
На Алие было розовое платье с воротником-стойкой. Волосы украшали заколки с розочками, а на запястье сверкал браслет с розоватыми бриллиантами. Мы сидели в кафе, чашка кофе в котором стоила в два раза дороже, чем я получала за час в пабе, и я понятия не имела, как признаться ей, что беременна от её отца.
– Я тебе соврала. Мы с Владом не просто поссорились. Помнишь, когда я несколько дней тебе не отвечала?
– Ну? – Она сложила руки на столе перед собой, и я почувствовала себя совсем неловко.
– Давай кофе дождёмся, и я тебе расскажу.
Ждать пришлось недолго. Буквально через минуту на столике передо мной появилась чашка, но этого времени хватило, чтобы собраться с мыслями. Алия помешивала в своём кофе сироп, а я подбирала слова, чтобы начать. Дотронулась до живота. Сделанный несколько дней назад тест не оставил сомнений. Ни он, ни два после него. Первая полоска была яркая, вторая бледная. Но инструкция подтверждала: под сердцем я ношу ребёнка отца своей подруги.
– Влад задолжал кому-то большие деньги, – сказала я, отпив кофе. – Я видела, что с ним что-то не так, но он мне ничего не говорил.
Алия взяла чашку обеими руками и прислонилась к спинке дивана, ожидающе глядя на меня.
Лавировать было трудно. Но, наверное, хорошо, что я сразу же всё на неё не вывалила. Точно хорошо.
– Ну вот.
Кофе был чёрный, но от него меня хотя бы не воротило.
Из спрятанных динамиков вдруг зазвучала песня, под которую меня привели к отцу Алии, и я на несколько секунд вернулась в тот момент. Словно бы наяву увидела его. Мрачный, он сидел на диване и был недосягаем для меня. Волосы тёмные, а глазах – непроглядный мрак. Ещё тогда подумала, что он из другого мира, только не представляла, насколько наши миры близки.
– Что «ну вот»? – поторопила подруга.
Я выдохнула. Потупилась и подняла глаза.
– Влад решил воспользоваться мной, как кредитной карточкой.
Алия нахмурилась.
– Он решил, что я вполне сгожусь, чтобы отдать его долг, – сказала как есть. – Тот человек, которому он задолжал, владеет клубом. Стриптиз, девочки по вызову… Ну, додумай сама, Аль. Я не очень хочу говорить об этом.
– Что с тобой случилось? – спросила подруга требовательно. – Ян…
– Да ничего. Ничего не случилось, – отозвалась я, не сумев скрыть истеричные нотки.
Сразу же взяла себя в руки, но Алия уже всё поняла. Ничего не говоря, не перебивая, она ждала продолжения. Я выпила почти половину кофе, только это не помогло. А подруга всё смотрела на меня.
– Я провела ночь с мужчиной, – сказала я тихо. – Мне пришлось. У меня не было выбора. Это от него я беременна, а не от Влада.
Алия молчала. Я тоже затихла. Пила кофе и понимала, что закончится он быстрее, чем мне бы хотелось. Словно понимая это, подруга попросила официантку принести ещё два и спросила спокойно и зло:
– Этот мудак тебя изнасиловал? Ян, я…
– Всё в порядке.
– Да в каком, чёрт побери, порядке?! Ты мне только что рассказала, что тебя подложили под мужика, как шлюху! Кто он?!
– Да никто. Просто мужчина, которому нужна была девочка на ночь.
– Ты же не девочка на ночь! Не говори, что ты так просто взяла и с ним трахнулась! Где этот клуб?! Ты должна что-то с этим сделать, Ян! Это нельзя оставлять безнаказанным! – Она помотала головой. – Яна, надо найти этого мудака! И тот, кто всё это устроил, тоже должен получить. Да они гнить за решёткой оба будут!
Я не ответила. Опустила голову. Разумеется, не просто. Но разговор давался тяжело, и я боялась сболтнуть лишнего, боялась, что подруга догадается, начнёт расспрашивать меня, а я сорвусь.
– Кто он? – снова спросила она уже спокойнее, но требовательно. – Ты имя знаешь? Как его зовут?
– Да ничего я не знаю! Или ты думаешь, мужики в такие места приходят и паспорт выкладывают? Не знаю я ничего! Аль, пожалуйста, забудь. Я тебе рассказала просто чтобы ты про Влада мне больше не напоминала.
– А я думала, потому что я – твоя лучшая подруга, – сказала она с досадой. – Как ты можешь сидеть и ничего не делать? Ян, давай вместе пойдём в полицию.
– Никуда мы не пойдём. А если бы ты не была моей лучшей подругой, мы бы здесь не сидели, – ответила ей в тон.
Про себя же добавила, что, если бы она не была моей лучшей подругой, я бы либо вообще ей ничего не сказала, либо рассказала, как есть. И гори всё синим пламенем.
Пару минут мы провели в тишине. Официантка принесла кофе и занялась делами, а Алия всё молчала. Волосы её были собраны в косу, лицо открыто. Теперь я знала, в кого она такая. Настоящая горная лань.
– Даже не знаю, что сказать, – призналась она. – Ян, я папе скажу. Он этого так не оставит.
– Не надо, – ответила я резко.
И тут же заставила себя успокоиться. Не хватало ещё, чтобы Алька что-нибудь поняла. Дурь, конечно, но всё-таки.
– Не надо, – повторила я. – Хочу всё забыть. И папу своего приплетать не вздумай.
– Ты же беременна.
Спасибо, блин, что напомнила! Как будто я забыть об этом могла. Выразительно посмотрела на Альку.
– Это только мои проблемы.
– Неправда.
– Правда, – возразила я. – Твой отец вообще ни при чём. И говорить ему не вздумай. Вообще никому ничего не говори. Пожалуйста, Аль. Я хочу обо всём забыть.
– А ребёнок?
– Ребёнок… – Я сделала глоток горячего кофе. – С этим я разберусь.


Яна
На следующий день Алия молчала больше обычного и была задумчивой. Несколько раз я ловила на себе её взгляд, но предпочитала делать вид, что ничего не понимаю. О Владе подруга больше не говорила, только спросила, как я себя чувствую. Чувствовала я себя посредственно, но во избежание лишних вопросов сказала, что всё хорошо, и даже улыбнулась.
После учёбы мы, как всегда, пошли к остановке. Обычно Алия вызывала такси, а я ждала автобус или шла пешком до метро.
– Ты будешь оставлять ребёнка? – спросила подруга, посмотрев искоса.
– Вряд ли, – сказала я честно. И только хотела добавить, что в моём случае рожать – самая великая глупость, какую только можно представить, как увидела знакомую машину.
Карим ждал на том же месте и, я была уверена, не для того, чтобы подвезти дочь. Решил проверить, выполнила ли я приказ?
Меня охватила паника, сердце заколотилось. Я была уверена, что его нет в городе, даже в гости вчера к Альке зашла на несколько минут.
– Я тут… – Схватилась за лямку сумки, лихорадочно соображая, что бы соврать. – Мне нужно в деканат было зайти.
– Так давай вместе сходим.
Подруга стояла полубоком к машине и не видела, как со стороны водителя появился её отец. Как встал и упёрся в нас тяжёлым взглядом. Чёрное пальто расстёгнуто, через шею перекинут шарф. Но главное, что в руках он держал мой. Только сомнительно, чтобы приехал Карим отдать его.
– Потом я сразу на работу, Аль. Я побегу. Спишемся, если что.
Едва дождавшись ответа подруги, я быстро пошла в противоположную сторону, так и чувствуя на себе сковывающий движения взгляд. Шла так быстро, что стало жарко, и только оказавшись за углом, обернулась. Отсюда не было видно ни дороги, ни внедорожника Карима Закирова, ни Алию. Я выдохнула весь воздух, что был у меня в лёгких, и он повис у губ облачком. На улице стало совсем холодно, руки без перчаток замёрзли, а я сжимала ворот куртки и не могла заставить себя сойти с места.
Что теперь будет? Чем грозит непослушание? В прошлую нашу встречу Карим ясно сказал: он стребует с меня по полной. Только что это значит в его понимании?
– Ничего он не сделает, – постаралась убедить саму себя.
В сумке запищал мобильный, и я, достав его, увидела входящий с незнакомого номера.
– Алло, – ответила неуверенно.
– Мы с тобой знаем, что это не поможет.
Руки превратились в льдинки.
– Что не поможет?
– Я предупреждал.
На заднем фоне звучал голос Алии. Я хотела нажать на отбой, но вместо этого все держала телефон у уха, стоя посреди дороги в превратившемся за несколько часов в грязь первом снеге.
– Сейчас у меня нет времени. Но не думай, что я это оставлю просто так.
– Пап, ну кого ты там опять строишь? – снова послышался голос Алии. – Поехали уже.
Звонок оборвался. Сердце не унималось, начал ныть низ живота, появилась лёгкая тошнота. Я простояла ещё немного, глядя вдаль, на выходящих из института студентов, и пошла вперёд совсем медленно. Клинику я уже присмотрела, отложенных на зимние вещи денег должно было хватить. Мысль об аборте неприятно царапала душу, но я старалась не давать волю чувствам. Сделать аборт, рассориться с Алиёй…
Возле губ повисло ещё одно облачко, а на глазах навернулись злые слёзы, но я стёрла их и решительно пошла дальше.


Карим
Алия налила кофе в розовую чашку, но за стол не села. На ней была футболка с дурацким рисунком и джинсы. Узкие настолько, что простора для воображения не оставалось. Блядь, когда из девчушки она превратилась в женщину?!
– Я не ждала, что ты приедешь, – сказала Мадина, ставя на стол тарелку с выпечкой. Купила в пекарне, разумеется. Раньше хотя бы пыталась сделать вид, что на что-то способна.
– Предупреждай меня, пожалуйста, Карим. Я не могу угадывать, когда ты появишься.
– Я говорил тебе, когда приеду.
Она не ответила. Отвернулась, а в голову опять полезли мысли о девице Аслана. Маленькая сука.
– Как Яна? – спросила Мадина у Алии. – Вчера она плохо выглядела.
– Да так…
– Что это значит?
Алия взяла молоко и поставила на стол.
– Янка беременна, мам.
Чай обжёг язык, кружка чуть не вылетела из рук.
– Чёрт. – Поставил на стол и перехватил взгляд дочери.
«Янка беременна» эхом отлетело от черепной коробки и пронеслось внутри. В прошлый раз девица мне и самому показалась бледной.
– Беременна? – переспросила Мадина. – Вот так новости. И что она делать будет? Ты вроде говорила, она с кем-то встречается?
– С Владом. Но это давняя песня. Там история такая… – Дочь замялась. – В общем, неважно. Это не его ребёнок.
– Ещё лучше. Только не говори, что она рожать будет. Родит – всю жизнь себе испортит.
Я смерил жену мрачным взглядом. То ли двадцать лет назад ни хрена в людях не понимал, то ли эта сука была первоклассной актрисой. У моего отца двое сыновей и дочь, и представить, чтобы мать выдала нечто подобное, ещё и при нём, я не мог.
Мадина села за стол и посмотрела на меня, вздёрнув подбородок. Алия устроилась рядом с ней.
– Она сказала, что аборт будет делать. – Дочь отпила кофе, поморщилась и добавила молоко.
– А отец ребёнка? – Я посмотрел на дочь.
Она как будто вспомнила, что я здесь. Опустила глаза, опять подняла. Футболка узкая, чтоб её, руки голые, вырез только что не до груди. Зубы сжались сами собой.
– Там отец… Козёл, в общем.
– Алия… – сказал с предупреждением.
– Да там по-другому не скажешь! Я бы этого отца! – запальчиво сказала дочь и замолчала. – В общем, всё. Не хватало нам ещё поругаться. Ну что ты так смотришь, пап? Что опять не так?
– Переоденься.
– Что? – Она недоверчиво усмехнулась.
– Переоденься, – повторил и поднялся.
Ушёл в кабинет и захлопнул дверь. Белобрысая девица опять замелькала перед глазами: выпирающие лопатки, вытатуированные на одной цветы, гибкая спина…
– Чёрт! – На пол полетели бумаги.
Втянул воздух. Влажная бархатная кожа, она, влажная, туго обхватывающая мой член. Чёрт! Взял сотовый и набрал Аслана.
– Мне нужны данные той девицы, – сказал с ходу, только друг взял трубку. – У тебя что-то есть?
– Найду, если нужно.
– Нужно, Аслан. Очень нужно. Всё, что есть.

Глава 4
Яна
Снег не прекращался с самого утра. Мокрый и липкий, валил так, словно на улице был не ноябрь, а конец декабря, и сразу превращался в мёрзлую корку. Очистив край стоящей возле клиники скамейки, я уселась и уставилась на вход. До времени приёма оставалось ещё полчаса, а заходить внутрь раньше нужного не хотелось.
– Я всё правильно делаю, – сказала себе раз в пятый.
Но на сердце было тоскливо. Ещё и погода эта мерзкая. Под настроение, ни дать, ни взять.
Услышала шаги и посмотрела на дорожку.
– Поехали, – отрезал подошедший Карим.
У меня губы приоткрылись. Он стоял напротив, расставив ноги на ширине плеч. Взгляд сковывал, как паутина.
Я оказалась на ногах, зубы стукнулись – так резко он поднял меня. Опомнилась и выдернула руку.
– Я никуда с вами не пойду!
По его лицу заходили желваки, я инстинктивно отступила. Споткнулась и снова грохнулась на холодную скамейку.
И снова оказалась на ногах.
– Решила от моего ребёнка избавиться, дрянь? – Он сжал плечо. – Да? Говори! – буквально прорычал, тряхнув меня, как тряпичную куклу.
Голова мотнулась из стороны в сторону, закружилась, а пустой желудок заныл.
– Ты будешь рожать. Это мой ребёнок! Даже если его носит такая шлюха, как ты!
– Что?!
Я окончательно пришла в себя и дёрнулась что есть силы.
– Это я шлюха?! Ваш ребёнок?! Да вы меня изнасиловали! И я ещё рожать должна?!
По скулам его так и ходили желваки, а взгляд подавлял. У меня вырвался нервный смешок.
– Ваш друг решил, что я должна что-то там отрабатывать! Вам плевать было! Да вы… Вас посадить надо! Как я должна рожать?! Я на бюджете учусь и живу в общаге! Что мне с этим ребёнком делать? По электричкам ходить и побираться, когда меня выставят на улицу?! Или, может, вам принести в корзинке с бантиком?!
Запал кончился. Осталась только нервная дрожь и холод, а отец Алии не сказал ни слова. Я облизнула сухие губы и только теперь обратила внимание, что на его пальто лежат снежинки, что снег снова повалил, а на крыльце клиники стоит охранник и смотрит на нас.
Попыталась обойти Карима, но он вернул меня на место одним твёрдым движением, хотя уже не настолько грубым.
– У вас жена есть, пусть она вам и рожает. Зачем вам нужен ребёнок от шлюхи? Вы же даже к дочери своей меня подпускать не хотите.
– Это разные вещи.
– И чем они разные?
– Всем, – ответил жёстко. – Ты родишь этого ребёнка. Я дам ему свою фамилию и всё, что будет нужно. Если это будет мальчик, он станет моим наследником, если девочка – я дам ей образование и положение.
Слушая его, я не верила собственным ушам. Понимала, конечно, что в семье Алии отец главный, да и что он хотел второго ребёнка, но с этим так и не сложилось, подруга тоже как-то говорила. Но всё это походило на бред.
– Я не буду рожать! Вы меня вообще слышите?!
Толкнула его. И ещё раз, пока не смогла сдвинуть с места. Карим схватил меня за запястье.
– Отстаньте от меня! У меня нет денег на ребёнка! Я… Я вообще не хочу его! Я вас ненавижу! Я… – Губы задрожали, а лицо Карима начало расплываться.
Как я ни пыталась сдержать слёзы, они всё-таки выступили на глазах. Меня раздирало от отчаяния и так и не выплеснувшейся боли, а Кариму было всё равно. Он просто смотрел на меня, как на пустое место, и ничего его не задевало.
– Ненавижу вас! Да вы… Если бы Алия узнала, какой вы… – Я замотала головой. – Не подходите ко мне никогда! Это вас нужно подальше от нормальных людей держать! И друга вашего!
Я дёрнулась от него, но он всё-таки схватил меня за рукав куртки. Посмотрел в глаза и крепче сжал руку. На этот раз вырваться мне не удалось. Я отпихивала его, выкручивалась и плевалась ругательствами, но вместо того, чтобы оставить в покое, Карим стиснул мой второй локоть. Сама не поняла, как руки его оказались у меня на плечах, а в следующий миг он поймал мою голову и сдавил подбородок. Я судорожно всхлипнула и тихо заныла. Силы на сопротивление кончились, остались только жалость к себе и ощущение слабости.
– Мать моего ребёнка не будет жить в общежитии, – сказал он, до боли сжимая моё лицо. – Я решу все проблемы.
– Да что вы… – Я отвернулась, но только потому, что позволил он.
Охранник так и смотрел на нас с крыльца, а я уже понимала, что в двери клиники Карим Закиров войти мне не даст.
Придерживая за талию, он толкнул меня по дорожке в обратную сторону. Его внедорожник был припаркован метрах в тридцати от нас, и всё время, пока мы шли, на моей талии лежала тяжёлая рука.
Не произнеся ни слова, Карим открыл машину и показал на сиденье. Дождался, пока я окажусь в салоне, и закрыл внедорожник. Я растёрла замёрзшие пальцы. Промокший мех на капюшоне стал мерзким, от тепла меня начало воротить пуще прежнего.
Карим сел за руль и мельком посмотрел на меня.
– Пристегнись.
– Вы мне жизнь рушите, а всё, что вас волнует, – пристёгнута я или нет? – Я попыталась вытянуть ремень. Пальцы не слушались, он выскользнул и больно задел меня по ногтю. – М-м… – Я шмыгнула носом и прижала занывшую руку к мокрой куртке.
Карим дотянулся до ремня и одним движением закрепил его. Он был очень близко, я почти утыкалась в ворот его пальто. Чувствовала запах промокшей ткани и чуть заметный запах его кожи. Задержала дыхание, боясь, что станет ещё хуже. Но случайный вдох вызвал не страх и боль. Это была дрожь, только совсем не от слёз и ужаса.
Карим отстранился, но взгляд его был прикован ко мне. Я проглотила комок слёз и поспешно отвернулась, боясь, что он заметит мою растерянность.
– Я отвезу тебя к себе.
– К себе? Предлагаете мне пожить под одной крышей с вашей женой?
– Нет. Ты будешь жить в моей квартире. К Мадине она отношения не имеет, к Алие тоже.
– А к кому имеет? К вашим любовницам? – не удержалась я от сарказма. Правда, сарказма не получилось – одна горечь.
– Следи за языком, – отрезал Карим и завёл двигатель.
Я хотела послать его к чёрту, выйти из машины и пойти пешком к метро, плача и жалея себя. Но ничего не сделала. К чему это ребячество, если ясно: не успею я пройти и нескольких метров, снова окажусь рядом с Каримом.
– И что дальше? – спросила, повернувшись к нему.
– Я уже сказал. Родишь мне ребёнка. И лучше, если это будет сын.
– А то, что я – подруга вашей дочери, вас совсем не смущает?
– Алия ничего не узнает. По крайней мере, пока я не решу, что она должна знать.


Яна
Дом, где находилась квартира Карима, вопреки моим ожиданиям, оказался обычной пятиэтажкой, пусть и в центре города. Сперва я удивилась, зато когда вошла в прихожую, всё встало на свои места: высоченные потолки, дорогой ремонт и ненавязчивый свежий запах.
– Здесь три комнаты. – Не снимая пальто, Карим прошёл по коридору и толкнул одну из дверей. – Будешь жить в этой.
– У вас всё так просто. Вас моё мнение вообще не интересует.
– Вообще.
Я стиснула ремешок сумки и резанула Карима взглядом. В стенах собственной квартиры он был абсолютным хозяином и выглядел соответственно. Ни от одного мужчины, которого я знала до Карима, не исходило столько мужественности, все они были по сравнению с ним самыми настоящими пацанами.
В комнате стоял большой шкаф, кровать была широченная, с резным деревянным изголовьем. Поверх – тёплый плед. Я стояла и смотрела на кровать, пока Карим не коснулся моего плеча. Ремень сумки соскользнул. Хотела перехватить его, но не успела.
Карим открыл сумку
– Отдайте! Не трогайте мои вещи! – Попыталась забрать её.
Достав документы, он кинул сумку на постель. В руках у него был мой паспорт и распечатка для клиники. Распечатка сразу же разлетелась на клочья.
– Это тебе не понадобится, – сказал он, скомкав остатки.
Паспорт пролистал и вернул мне. Я резко забрала его. Вернее, хотела забрать, но Карим задержал мои пальцы.
– Твоё «вы» неуместно.
– А что уместно? После нашего, так это назовём, знакомства я понятия не имею, что уместно.
– Можешь называть меня Каримом и обращаться на «ты».
Я фыркнула и отвернулась, вытянув пальцы. Сунула паспорт в карман и ещё раз осмотрела комнату, а потом ушла в коридор. С трудом сдержалась, чтобы не прислониться к стене и, закрыв глаза, со стоном скатиться вниз.
– Где здесь туалет? – повернулась к Кариму.
Тошнота не проходила.
– Где туалет?!
Он кивнул на одну из дверей, и я бросилась к ней. Меня опять воротило. Дурацкие нервы! Понимала, что Карим стоит за спиной, но справиться с тошнотой не получалось.
– Выйдите, – просипела, кое-как переведя дыхание после нового спазма. – Выйди, я сказала. Я… – Закашлялась и попыталась вдохнуть, но вдох получился рваным, а меня опять вывернуло.
От прикосновения к плечу я вздрогнула. Карим собрал мои волосы в ладони и молчал, а потом помог встать.
– Ты была у врача?
Он развернул меня к себе лицом, разжал пальцы, и волосы рассыпались по моей спине, а ладонь так и осталась на шее. Вторая лежала на талии и жгла похлеще раскалённого металла.
– Как раз собиралась сегодня. – На сей раз сарказм всё-таки прорвался.
Только с этим мужчиной сарказм был неуместен. Несколько дней назад ему исполнилось сорок семь, а я внезапно поняла, что не ощущаю этого. Только его абсолютное превосходство надо мной и собственную неопытность. Все мои колкости лопались, ударяясь о его выдержку, и становились неуместными.
– Значит, сходишь. Подбери хорошую клинику, я оплачу расходы.
Я опять фыркнула. Это было лучшим, что пришло на ум. Отвела взгляд.
Карим отпустил меня, и стало неуютно. По телу пробежал озноб.
– Мне нужно ехать.
– А я что, должна здесь остаться?
– Да. Вечером привезу тебе всё, что нужно.
Он вышел в коридор, я за ним. И тут меня кольнуло догадкой. В порыве схватила Карима за рукав и потянула на себя. Он посмотрел на мою руку, потом мне в лицо с вопросом. Я быстро отпустила его, всё равно как обожглась.
– Вы хотите сказать, что оставите меня здесь, и я должна буду сидеть взаперти?! Так?!
– Ты.
– Что я?
– Не «что я», а я тебе сказал – обращайся ко мне на «ты».
Я чуть не зарычала. Меня трясло, но уже от гнева.
– Да мне плевать, «ты» или «вы»! Ты слышал, что я тебе говорю?! Ты вообще хоть что-то слышишь?! Хоть кого-то, кроме себя?! Я не буду сидеть здесь! У меня учёба, в конце концов! Да и… Что, если мне что-то понадобится? Я не буду твоей пленницей! Мне достаточно, что меня под тебя лечь заставили, как… как девку какую-то! Ты меня изнасиловал, а теперь…
Он вдруг рывком прижал меня к себе. Глаза сверкали чёрным гневом, и, только я перехватила взгляд, слова кончились. Последними я так и поперхнулась. Прижималась к нему бёдрами, животом, согнутыми в локтях руками и смотрела снизу вверх в помрачневшее лицо. Желание, чтобы он вопреки всему коснулся моих губ, поразило до глубины души. Но я хотела этого: чтобы он стёр грань и мой детский страх.
– В ту ночь ты была не против, – сказал Карим глухо, в его голосе звучали сиплые нотки, которых я раньше не слышала. – И твоё тело мне об этом сказало. Я никогда не беру женщин, если знаю, что они меня не хотят. Ты хотела, Яна.
Он откинул с моего лица прядь волос. Тыльной стороной пальцев провёл по щеке, и зародившийся внутри трепет стал сильнее. Пальцы оказались на скуле, возле губ, и я опустила веки. Одна за одной по телу прошли несколько согревающих волн.
– Я оставлю тебе ключи.
Карим отпустил меня.
Я открыла глаза. Губы саднило от жажды прикосновения, но Карим уже стоял в дверях. На тумбочке лежала связка. Не успела я ничего спросить, он закрыл дверь с обратной стороны и запер квартиру. Ни слова на прощание – только несколько крупных купюр рядом со связкой.
– Да что это за наваждение, – прошептала я, привалившись к стене, и дотронулась до губ.
Щёки пылали, тело было как не своё. И внизу живота странное щекотное чувство. Услышала сигнал телефона и наскоро нашла его в своей новой комнате на постели. Номер был всё тот же – не занесённый в адресную книгу, но уже знакомый.
«Сходи к врачу. Деньги на расходы рядом с ключами».
– Не слепая, – шепнула недовольно и набрала то же в ответ. Но не отправила, стёрла и написала совсем другое: «Спасибо. Я видела».
А потом добавила номер к списку контактов.

Глава 5
Яна
За четыре дня, прошедшие с моего переезда в квартиру Карима, у института он не появился ни разу. В квартире тоже. Все нужные вещи из общаги я забрала в тот же вечер, благо Лариски в комнате не было. Только это не спасло меня от расспросов.
– Ты с Владом помирилась? – спросила она меня в перерыве между парами.
Я перечитывала конспект и не сразу увидела её. Подняла голову.
– Кто такой Влад?
– Да ладно тебе дурой прикидываться, Ян. Ну какой смысл делать вид, что его нет, если он есть?
– Для меня его нет, – сказала жёстко. – И нет, переехала я не к нему. Но тебе я говорить ничего не буду. Хватит. С меня беременности хватило. Я не хочу с тобой даже разговаривать, Лар, после этого.
– Извини, – с неохотой ответила она. – Я не хотела. Как-то вырвалось, а дальше пошло-поехало. Сама же знаешь, как это бывает.
– Не хотела бы, ничего бы не вырвалось.
Настроения, чтобы спорить, не было. Вчерашний звонок мамы выбил почву из-под ног. Я как раз записалась на консультацию в хорошую клинику – денег, оставленных Каримом, хватило бы и на президентскую. А тут мама… По голосу я сразу поняла, что она устала. И не здесь и сейчас, а в принципе. Но мама как всегда повторяла, что у неё всё в порядке. Только под конец призналась, что зимние сапоги развалились, а на работе сокращение, под которое она, вероятнее всего, попадёт. Положив трубку, я несколько минут думала, что делать, а потом записалась в простую поликлинику, отменила консультацию и положила почти всё, что оставил Карим, на карту мамы. Уж полторы недели подождать я смогу. Срок маленький, ничего страшного.
Только Лариса оставила меня в покое, подошла Алия с двумя стаканчиками кофе. Я отложила конспект на подоконник.
– Может, после пар ко мне? – предложила она, поставив один кофе рядом со мной. – Папы опять нет, мама к косметологу собиралась. По-моему, они опять поругались.
Я промолчала. Ехать к подруге не хотелось, откровенно врать, глядя ей в глаза, с каждым днём было всё труднее. Хорошо, что Лариска не разболтала, что я не ночую в общаге.
– Мне на работу сегодня.
– Понятно. – Она уселась на подоконник и, открыв мой конспект, без интереса пролистала несколько страниц.
Вздохнула и закрыла.

***
– Прекрати так себя вести. – Я положила ладонь на живот.
Не успела вернуться домой, накатила тошнота. Если так тяжело сейчас, что будет дальше? Но об этом я предпочла не думать. Заварила чай и с ногами устроилась на кухонном диване. Думала, посижу и пойду собираться, но проснулась от настырного звонка телефона. С ужасом поняла, что проспала.
Разговор с менеджером не привёл ни к чему хорошему: меня попросили забрать трудовую. В последнее время косяков было слишком много, я и сама понимала. Только, как ни странно, увольнение не расстроило.
Остаток вечера прошёл незаметно. Было восемь, я собралась идти в душ, но услышала, как проворачивается ключ в замке.
Карим зашёл в квартиру мрачный, на меня не посмотрел. Бросил на тумбочку ключи от машины и шарф.
– Повесь, – швырнул поверх пальто.
– Я не служанка, – напомнила, не двинувшись с места.
– Повесь, я сказал, – повторил он, посмотрев только мельком.
Я сделала, как он хотел. Присмотрелась к нему: под глазами тени, морщинки в уголках стали заметнее, даже щёки как будто ввалились. Сердце сжалось неуместной тревогой и не пойми откуда взявшейся нежностью. Хотела спросить, что он здесь делает, почему не поехал домой, и не решилась.
– Есть что-нибудь поесть? Жрать хочу, как волк.
– Я… Я не знала, что ты приедешь. Сейчас…
Сама не заметила, как оказалась на кухне. Холодильник был почти пустым. Карим остановился в дверях.
– Ладно, не надо. Обойдусь.
– Всё в порядке, я что-нибудь приготовлю.
– Не надо.
– Я приготовлю, – ответила упрямо, посмотрев на него. – Мне не трудно.
Он не возразил. Ушёл, а я сама себя не понимала. И на кой мне это всё? Валил бы домой, там у него Мадина, полна коробочка, а я что?! Но ломтики кабачка уже сыпались на сковороду, за ними – фарш, помидор и специи. Постепенно кухню наполнял аромат еды, а я гадала, смогу ли удовлетворить человека, который привык к дорогим ресторанам? Лопаткой перевернула кабачок и присыпала всё сыром.
Карим появился снова и без приглашения сел за стол. Смотрел на меня, а я опять чувствовала себя неуверенно – беспомощной и обязанной подчиняться ему.
– Почти готово.
– Хорошо. Я жду.
Я сжала деревянную ручку лопатки. Ждёт он. Но взгляд на Карима отбил желание язвить. Выключила плиту и достала приборы, потом тарелку, но только поставила на стол, голова поплыла.
– Яна… – Карим подхватил меня. Посадил к себе на колени и накрыл ладонью ногу.
– Просто… – Я тихо застонала.
От слабости кожа покрылась испариной. Заплясавшие перед глазами точки постепенно таяли, и я чётче видела встревоженного Карима. Смущение захлестнуло. Он погладил меня по ноге.
– Ты записалась к врачу?
Кивнула. В кухне воцарилось молчание. Карим смотрел пристально и поглаживал меня по ноге, а я не знала, куда деться от него и собственной предательской дрожи. Его рука остановилась на колене, а потом он, ничего не говоря, пересадил меня на диван. Взял тарелку, сам положил еду и всё так же, ничего не говоря, вернулся обратно. Сел и принялся есть.
– Прости, – сказала тихо. – Если бы знала, что ты приедешь, что-нибудь купила бы. Алия сказала…
– Замолчи, – вдруг оборвал он грубо.
И опять мы встретились взглядами.
– Замолчи и дай поесть, Яна, – сказал Карим уже мягче. – У меня была тяжёлая поездка.
Я кивнула. Надо бы было уйти в комнату, закрыться – не то что расшаркиваться перед ним. Только мне не хотелось.
– Может, чай? – предложила спустя несколько минут.
Карим кивнул, но только я собралась поставить чайник, подошёл со спины и нажал кнопку вперёд меня.
– Я попросил уволить тебя.
– Что? – Я резко повернулась. – Так это ты?! Зачем? Да…
– Замолчи, – сказал он в который раз. – Больше работать ты не будешь. Я так решил.


Яна
Следующим вечером Карим приехал снова, но разговаривать с ним я не стала. Поставила разогреваться ужин и принялась накрывать на стол. Он тоже ничего не сказал, поставил рядом с холодильником пакет и вышел. Спустя несколько минут я услышала шум воды из ванной и расслабилась. Оказывается, до этого была напряжена, как сжатая пружина.
Молчать и делать равнодушный вид оказалось сложнее, чем я думала. Предоставили бы мне выбор, я бы высказала Кариму всё, что думаю о нём и о его замашках. Но вчера этого выбора он мне не предоставил – сказал, если я попробую ещё раз взять поднос и, беременная, раскланиваться перед сидящими за столами, не продержусь и дня. Если сделаю это в третий раз… На этом разговор кончился. Кариму позвонили, и он скрылся в одной из комнат, так и не договорив, чем именно обернётся мне непослушание.
Вода всё текла. Я представила Карима, стоящего в душе, и быстро отогнала видение. Зачем мне это нужно? Напомнила себе, как мы с ним познакомились, каким он был жёстким, жестоким, но это не помогло.
– Это ты, да? – Коснулась живота. – Из-за гормонов?
Сложно было представить, что внутри растёт маленькая жизнь. Наверное, когда живот начнёт расти, станет проще, и всё равно уже сейчас ребёнок Карима давал о себе знать, проявлял характер.
– Ладно, давай посмотрим, что тут. – Я присела возле пакета и заглянула внутрь.
Карим опять удивил меня. Вместо полуфабрикатов – большой кусок свежего постного мяса явно не из супермаркета, вместо привычных сладостей – пастила с орехами и натуральный шербет. В бумажном пакете сухофрукты, в стеклянной бутылке – гранатовый сок.

***
Ужинали мы вместе. Я снова ждала, что еда окажется для Карима слишком простой, но он ничего не сказал. Только когда с тарелки исчез последний кусочек, поднялся и, проигнорировав бумажные салфетки, помыл руки. Я смотрела на него украдкой, не хотела, чтобы он заметил, но он застиг меня врасплох.
– Спасибо за ужин.
– Не за что. Я не приготовила ничего особенного. Простая курица.
– Еда была горячая и вкусная, Яна. А главное – вовремя. Для хорошего ужина это самое важное.
Хмыкнув, я соскребла со своей тарелки остатки. Понять его было сложно, но я пыталась.
– Мне было не трудно.
Воцарившееся между нами неловкое молчание продлилось долго, но в конце концов закончилась шипением чайника.
Карим опять ушёл. Я слышала, как зазвонил его мобильный, как он разговаривает. Среди других слов мелькнуло имя подруги, и я поняла: говорит он с Алиёй.
Реальность оглушила. Я держала большую, ещё пустую чашку и, сама того не желая, вслушивалась в разговор. Только голос Карима стих, пикнул мой мобильник.
«Может, приедешь? – спросила подруга. – Папы сегодня всю ночь не будет. Если что, я тебе такси вызову».
Карим вернулся раньше, чем я успела ответить. Увидел телефон у меня в руках.
– Твоя дочь приглашает меня в гости. Говорит, что ты не придёшь сегодня, – пристально посмотрела ему в глаза. – Я не знаю, что ей ответить. Она – моя самая близкая подруга, Карим. Ты понимаешь, что я чувствую?
Он забрал у меня телефон. Провёл по дисплею раз, другой. На меня накатило смирение. Когда он протянул телефон обратно, я просто прочитала отправленное сообщение.
«Я уже ложусь, Алия. Завтра увидимся в институте».
Я тихо засмеялась, только смех получился едкий, совсем невесёлый. Телефон полетел на подоконник, захотелось закричать, расплакаться, только глаза оставались сухими. Карим взял меня за плечи и развернул.
– В чём дело?
– Да ни в чём, – огрызнулась я и повела плечами в попытке сбросить его руки. Разумеется, он не отпустил. – Ты совсем не знаешь свою дочь. И меня ты тоже не знаешь. Всё это… Мерзко, понимаешь, Карим? Почему ты здесь, со мной? Почему не поехал к ней?
Он сжал губы. Мои плечи тоже сжал – крепко, но не причиняя боли.
– Потому что я хочу быть здесь, – сказал как отрезал и, ничего не объяснив, ушёл в комнату.

***
Следующую ночь Карим тоже провел в квартире. И три после неё. Каждый день, готовя ужин, я неосознанно ждала, что откроется дверь, и вместе с холодным ноябрьским воздухом в квартире появится он: мужчина, мысли о котором с каждым днём становились всё более навязчивыми.
– М-м… – Погладила живот.
Пора было выходить из дома, но самочувствие оставляло желать лучшего. В последние два дня меня смущали кровавые мазки на белье, но свалиться на приём в районную женскую консультацию без записи было себе дороже. Я надеялась, что за четыре дня ничего не случится. И всё же рисковать не стала – вместо того, чтобы привычно дожидаться автобуса, вызвала такси. Пока шла к корпусу, стало лучше. Боль пропала, проснулся аппетит. До пар оставалось немного времени, в кармашке сумки лежал шоколадный батончик.
Заметила Алию. Она сидела на подоконнике и выглядела грустной.
– Привет! – Я подошла, но на подоконник забираться не стала.
Подруга улыбнулась, но улыбка была блёклой. Я разломила батончик на две части и дала ей половинку.
– Тебе нужнее, – попыталась отказаться она.
– Сладкое вырабатывает этот… гормон счастья. Так что кому из нас нужнее, можно поспорить. – Я всё-таки отдала ей шоколадку и спросила серьёзно: – Ты что такая? Что-то случилось?
Она покачала головой, отмахнулась и вздохнула.
– Да всё как всегда. Отец в последнее время вообще дома не появляется. А тут маме сказали, что он в городе. Она места себе не находит, а я не знаю, что делать. Когда звоню ему, он занят. Утром, днём, вечером… Всё время занят, Ян.
Она сползла на пол. Посмотрела в окно и откусила шоколадку.
– Ты знаешь, я думаю, у него любовница есть, – сказала задумчиво и повернулась ко мне.
На миг у меня возникло ощущение, что она всё знает – таким проницательным, взрослым был её взгляд. Но только на миг.
Сегодня на ней было простое чёрное платье, волосы распущены.
– Ты подстриглась? – неожиданно поняла я.
Это было совсем невпопад, но Алия не подала вида.
– Почти неделю назад, – ответила она спокойно и опять отвернулась к окну.
– Прости. – Я дотронулась до её узкой бледной ладони. – Эта беременность… Мне было ни до чего. С чего ты взяла, что у твоего отца любовница? Он же часто был занят и раньше.
– Да так… Неважно. Лучше скажи, ты что, решила оставить ребёнка? – Опять внимательный взгляд. Слишком внимательный, чтобы я смогла соврать, глядя ей в глаза.
– Да, – сказала тихо. – Я уже дошла до клиники, а потом… Потом не смогла, Аль. Просто не смогла.

Глава 6
Яна
Убрав остывший ужин, я в последний раз посмотрела на часы. Давным-давно стемнело, ночь укутала тёмным покрывалом город, было понятно, что Карим не приедет. А я всё равно ждала. Вчера он не приехал, сегодня тоже. Наше «он молча приходит, а я молча готовлю ужин» за считаные дни стало для меня важным.
И окончательно поняла я это сегодня.
– Ты опять… – Успокаивающе погладила живот.
Но тянуть не перестало. Похоже, малыш ждал вместе со мной и очень расстроился.
– Алло, – ответила, только телефон зазвонил.
Один взгляд на дисплей, и сердце пропустило удар.
– Ты ещё не легла?
– Нет.
– Тогда одевайся. Я подъеду через пять минут. Прогуляемся. – Карим ненадолго замолчал, а потом добавил: – Если ты нормально себя чувствуешь.
– Нормально, – ответила я, уже заходя в комнату.
Перебирала вещи, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Только для чего? Для прогулки под низкими ночными тучами или первого свидания? Вытащила джинсы и сразу положила обратно. Взгляд упал на тёплое шерстяное платье под горло, и я достала его раньше, чем успела отдать себе отчёт, зачем это делаю.

***
Выйдя из подъезда, увидела Карима. Он стоял возле внедорожника, кажущегося угрожающим зверем в блёклом свете фонаря.
– Привет.
Вместо слов Карим накинул мне на шею мой же шарф и потянул на себя за кончики. Я сделала шаг, между нами осталось сантиметров десять, не больше. Карим мрачно смотрел на меня и молчал, потом потянул снова, и я подошла вплотную.
– Я думала ты не приедешь, – призналась тихо, но в абсолютной тишине каждое слово было как крик.
– Я тоже.
Карим дотронулся до моего лица. Обвёл овал, потом нижнюю губу. Он хмурился, и я не могла понять его – опять не могла. Пальцами он погладил меня по бровям, по виску.
– Почему без шапки?
– У меня капюшон есть.
– В следующий раз надень шапку. Уже холодно.
Я не смогла скрыть разочарованный выдох, когда он убрал руку. Губы опять требовали прикосновения, я была уверена, что Карим поцелует меня. Боялась и не чувствовала холода, пока Карим стоял рядом – так сильно хотела этого.
– Пойдём, – сказал он.
Секунду помедлил и взял меня за руку. Его ладонь была горячей, хотя он ждал меня на улице, моя – холодной, несмотря на то, что я только вышла из дома.
Рядом раскинулся маленький сквер. Карим повёл меня туда. Днём здесь было полно народа, сейчас – только мы. В тишине мы шли вперёд, жили только наши руки. Карим перебирал мои пальцы, я время от времени задевала его перстень и повторяла себе, что он – отец Алии, что он взял меня чуть ли не силой. Только это уже не работало.
От громкого крика вороны я вздрогнула. Карим остановился и посмотрел на меня.
– Замёрзла? – спросил как будто обычно. Как будто…
– Замёрзла, – отозвалась я, хоть мне и не было холодно.
Ожидание можно было потрогать. Капюшон всё ещё болтался у меня за спиной, Карим коснулся его, облезшего меха, моего шарфа. Потом неожиданно сильно обхватил голову и впился взглядом в глаза, потом в мой рот и опять в глаза.
В момент, когда наши губы соприкоснулись, испуг во мне схлестнулся с восторгом. Я отвечала ему, пыталась угнаться, но не могла. По сравнению с ним я всего лишь девчонка, не знающая жизни. Короткий и жёсткий поцелуй оборвался, лицо обжёг ледяной ветер.
Я облизнула губы.
– Можем выпить чай. Согреешься, – сказал сипло.
– Я уже согрелась.
Чтобы скрыть хаос чувств, прошла вперёд. Влажные опавшие листья глушили звук шагов, но я слышала, что Карим идёт сзади, в каком-то метре от меня. Сквер закончился слишком быстро, пришлось остановиться и обернуться.
– У меня нет ответов на твои вопросы, Яна.
– А разве я тебя о чём-то спрашивала?
– Нет, но хотела.
– Ты этого не знаешь.
Я готова была к пронизанному недосказанностью спору, только Карим не стал отвечать. Любой из моих однокурсников ввязался бы, не задумываясь, любой из парней, работавших со мной в пабе, но не он. Ему не нужно было спорить со мной и что-то доказывать. Он просто подошёл и обхватил меня за шею. Решительный взгляд и новый поцелуй – такой же твёрдый, но теперь медленный и глубокий.
– Я ничего не понимаю… – шепнула ему в губы.
– Я тоже, Яна…

***
Карим проводил меня до квартиры, но не вошёл. Я удивилась. Была уверена, что он останется до утра.
– У меня самолёт в шесть, – сказал он.
– Опять командировка?
– Да.
– Когда ты вернёшься?
– Точно не знаю. Всё будет зависеть от того, как пойдут дела. Недавно я вложил большие деньги в, так скажем, идущий ко дну корабль. Хочу лично посмотреть, к чему это привело. Пока есть подозрения, что это потребует больше сил, чем я предполагал. У некоторых людей есть черта пускать коту под хвост всё, что к ним попадает. Похоже, здесь та же история.
Я улыбнулась уголками губ. В чёрных глазах появился вопрос.
– Это был самый длинный твой монолог за всё время, что мы знакомы. И самый откровенный.
Он вдруг усмехнулся, и я улыбнулась шире.
– Что врач сказал? – спросил, взяв меня за собачку от молнии.
Я шагнула к нему без сопротивлений.
Приём был назначен на завтра, но Кариму знать об этом было не обязательно.
– Всё хорошо. – Я коснулась его пальто. Оно было мягким и ещё холодным после улицы.
Карим удовлетворённо кивнул. Отпустил меня.
– Спокойной ночи, Яна, – сказал и пошёл к лифтам.
Я стояла на пороге, пока он не скрылся из вида. И снова испытывала разочарование из-за того, что он не поцеловал меня. А вместе с разочарованием понимание, что я не хочу, чтобы он исчезал из моей жизни. Не хочу…


Яна
Как дожила до открытия консультации, не знаю. Ближе к утру живот стал болеть так сильно, что я готова была вызвать скорую, но побоялась, что фельдшером окажется мужчина. Мазки стали больше и ярче. Что-то было не так.
До времени приёма я не дотерпела – пришла к началу смены врача. Возле кабинета уже сидели две женщины – одна с заметным животом, вторая в возрасте, откровенно уставшая и недовольная.
– Простите, можно я пройду? – голос был сдавленный, совсем чужой.
Беременная посмотрела на меня и кивнула, а женщина в возрасте чуть не прожгла дыру.
– Тут очередь, все сидят.
– Да, я знаю. У меня талончик, но…
Из кабинета вышла доктор. Осмотрела нас всех и хотела пригласить беременную, но та попросила принять меня. Сама я соображала с трудом.
– Что у вас? – резковато спросила врач.
Я вкратце рассказала ей, в чём дело.
– И чего ты ждала? – Она сняла трубку и набрала кому-то. – Да откуда же вы такие берётесь?! Да ты то хоть ответь, господи… – На том конце, видимо, взяли трубку, и гинеколог быстро заговорила: – Маша, срочно. У меня тут подозрение на внематочную. Отправлю к тебе, нужно УЗИ вне очереди. Она говорит у неё кровянистые выделения уже несколько дней… Да… Да, да…

***
Пока шла до кабинета, пока лежала на кушетке, в голове звучало только «внематочная». Что это такое, представляла отдалённо, но страх душил.
– Так… – Проводящая УЗИ женщина была моложе. Но ни её ровный тон, ни спокойствие ничего не поменяли. – Сейчас вы поедете в больницу, Яна. Яйцо прикрепилось к шейке матки, и только благодаря этому сейчас всё относительно благополучно. Вам очень повезло, вы успели вовремя.
– Успела? – Я приподнялась. – То есть… это всё-таки внематочная беременность?
– Да. Но если бы яйцо было в фаллопиевой трубе, скорее всего, у вас бы уже открылось кровотечение. Если нужно, можете съездить за вещами, но потом сразу же в больницу. Откладывать нельзя. Вам нужна срочная операция.

***
Собиралась я, как в тумане, как в тумане вызывала такси.
Палата, в которую меня положили, была трёхместная, но имён соседок я не запомнила. Всё завертелось так быстро, что не оставалось времени думать. Оно и к лучшему. Анализы, подписание документов…
– У вас телефон звонил, – сказала одна из соседок, когда я вернулась в палату, чтобы оставить серёжки.
На дисплее правда высвечивался пропущенный вызов. От Карима. Хотела набрать его, но побоялась. Он наверняка заметил бы, что со мной что-то не так.
«Я на паре», – написала не зная, что можно к этому добавить.
Сказать ему правду? Но только вчера я заверила его, что всё хорошо. Признаюсь ему, и на этом наши толком не начавшиеся отношения закончатся. Ему нужен сын, а не я. Я – только дополнение.
– Царёва… – Остановившаяся на пороге медсестра осмотрела палату и остановилась на мне. – Через пять минут подойдите к посту. Операционная готова.
Меня как ударили. Я кивнула и прижала руку с телефоном к животу. Сын Карима. Или дочь. Только я начала привыкать к крошке внутри себя, любить её, как должна с ней расстаться. Никаких шансов, ни единого.


Карим
Встреча с самовлюблённым идиотом, в загибающийся бизнес которого я инвестировал деньги, оставила неприятный осадок. Одно хорошо – принятое в самолёте решение оказалось правильным. Придётся нынешнему владельцу расстаться со своим отелем. Не сделает по-хорошему, сделает по-плохому. Так или иначе просрёт. А я свои деньги просирать не привык.
Вышел из гостиницы и остановился, глядя на возвышающиеся горы. Верхушки были покрыты снегом, на небе – ни облака. Втянул поглубже чистый воздух, но ни он, ни всегда успокаивающее величие этих мест не помогли. Что держу в руках телефон, отдал себе отчёт, только выбрав из списка контактов номер девчонки. Яна.
– Что я делаю, – мрачно усмехнулся и поднял голову.
Горы по-прежнему возвышались – открытые и величественные. Если бы Мадина родила мне сына, сейчас он бы был со мной.
Я нажал на вызов. В трубке потянулись длинные гудки.
Минувший вечер остался светлым, размытым теплом в памяти. Какого дьявола поехал к ней? Собирался ведь заскочить домой и переодеться.
«Я на парах».
Прочитал, посмотрел на время и убрал телефон. Если будет сын, назову Хамит или Азамат. Одним из имён, имеющих смысл. Если девочка… Пусть выберет Яна.
Подумал об этом и усмехнулся. Девчонка больше ничего не написала, на неё это было не похоже. Да чёрт с ней. Пусть учится.
– Салам, брат, – ответил на звонок. – Да, как раз закончил. Буду у тебя через час.
Перед тем, как пойти к машине, ещё раз посмотрел на горы. Мать моего ребёнка должна увидеть их, но только такими, как вижу я сейчас.


Яна
Прерывание беременности прошло хорошо. По крайней мере, так сказал врач. У меня эти два понятия плохо укладывались в одну строчку.
– Принести тебе чай? – спросила соседка, остановившись возле моей кушетки, и показала свою чашку. – Я за кипятком. Хочешь, принесу и тебе?
Я отрицательно мотнула головой. На улице было уже темно, Карим больше не звонил, а сама я его набрать не решалась.
Соседка не уходила.
– У тебя внематочная была?
– Да, – ответила я и вздохнула. Отложила телефон на постель.
Меня как выпотрошили. Захотелось вдруг вернуть всё обратно – тошноту, головокружение, недомогание, да даже боль. Лишь бы с ребёнком было всё хорошо. То, что ещё вчера казалось наказанием, я готова была терпеть всю беременность, лишь бы беременность была самая обычная.
– Без разрывов?
– Без, – отозвалась глухо.
Разговаривать не хотелось, но соседка не отставала.
– Тогда всё будет хорошо. Я после внематочной двоих родила. Не расстраивайся так, случается всякое. Никто предугадать ничего не может.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70877639?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.