Главная страница | Фэнтези про драконов | Под пеплом вулкана. Остров драконов

Под пеплом вулкана. Остров драконов
Юлия Вар


Император драконьего острова готовится отойти в иной мир. Его сыновья уже делят между собой янтарный трон. Но древняя традиция заставляет их собраться во дворце у подножия великого вулкана. Потомки богов не могут позволить своему роду прерваться. Принцы вынуждены на время забыть о вражде и найти себе жён из девушек, прибывших ко двору со всех концов света.Тессия – отшельница поневоле. В её родных землях свирепствуют болезни и карают любого, кто способен к магии. Она ждала другой судьбы, а оказалась в самом сердце чужеземной империи, в гуще интриг, борьбы за любовь и схватки за власть, которая никогда не утихает.





Юлия Вар

Под пеплом вулкана. Остров драконов





ЧАСТЬ 1. Остров драконов



Три беды кряду обрушились на наши земли: солнце померкло на долгие года, воцарились холод, голод и болезни, а затем из небесной мглы явились летающие ящеры…

Сказание о порабощении Лоххии.






Глава 1


Густой дым подползал к замку со всех сторон. Благородная узница с ужасом наблюдала за ним, прикрывая рот озябшими ладонями. Даже до неё, никогда не покидающей стен замка, добрались слухи о дыме без огня – вестнике туманной хвори. Болезнь была неумолима, появилась из ниоткуда, посеяла в городах смерть и распространилась по округе, словно саранча. Стоило сделать глубокий вдох, и ты покойник.

Небо разорвал грозовой шквал: рычащий грохот долго затихал в дрожащем воздухе. Казалось, туман взметнется вместе с ним в высоту до самого окна. Девушка содрогнулась от дуновения ветра и, проверив ставни на прочность, с грохотом захлопнула их. Сырая комната потонула во мраке. Сочувственный вздох, щелчок пальцев, и фитильки свеч на оплаканных воском канделябрах лизнуло пламя. Заскрипели половые доски.

– Непростительная слабость, девочка, – раздался строгий голос учительницы, а за ним возник призрачный образ женщины с тёмными вихрями волос.

Госпожа Ивита неодобрительно качнула головой:

– Дрожишь перед напастью, когда тебе под силу одолеть её.

Вместо ответа девушка сомкнула веки. Ничего она не может, кроме фокусов с огнём и заживлением царапин. Но откуда это знать учительнице? Госпожа Ивита – искусный фантом, созданный магами.

Ветхий замок, в котором росла узница, полнился множеством подобных иллюзий. Как актеры, они следовали сценарию и играли роли наставников, друзей и обреченных на поражение врагов. Девушке льстило, когда каждый твердил о её значимости, что вот-вот непременно в ней проснется могущественный дар, а судьбе предначертан великий смысл. Только цена тому свобода: её надо прятать на краю континента, в захолустье, попасть в которое можно через болотные топи, раскинувшиеся от великого леса до приморских степей.

Раньше узница не сомневалась в правоте фантомных друзей, несмотря на запутанность их предсказаний. Замок, учили они, единственное место, где приспешники Реома не сумеют найти её и принести в жертву своему божку, поглощающему силы одаренных ради большего могущества. Власть Реома покрывала весь континент, но слабела у моря, за которым повелевали другие боги. Тут маги и решили спрятать многообещающее дитя, чтобы в назначенный срок забрать её на войну, что не закончится, пока Реом не будет повержен. На семнадцатое лето они придут, говорила госпожа Ивита, и призовут дитя на великую миссию.

Девушка пряталась, как мышка, внимала всем советам иллюзорных учителей ради этого момента, но когда он наступил не произошло ничего. Разве что шёл проливной дождь до самой осени, а дар так и не пробудился.

Ещё одним живым постояльцем замка был Беритос, старый домоуправец. Даже он год за годом терял последние крохи надежды. Старик ждал своенравных магов, обещавших прискакать за его подопечной, однако ожидание настолько затянулась, что однажды он, не скрывая разочарования, пробурчал о проигранной войне.

Этим летом, привычно унылым и неожиданно тёплым, узница хотела бежать навстречу неизвестности.

Не прятаться же вечно от неведомой угрозы? Думала, сбежит в большой город, скроет свои способности к колдовству и заживет, как обычный человек. А потом, однажды, её всё-таки найдут маги…

Судьба не любит тех, кто строит планы. Туманная хворь пробралась с юга в соседнее селение и отравила воздух. Гибли животные, люди. Пути перекрыли.

Девушка в сердцах подумала, что, может быть, это к лучшему. Кому она нужна и куда ей бежать? Потому смирение понемногу укладывалось в душе. И сейчас, закрыв веки, она напоминала себе, что отсюда не выбраться, как бы она ни хотела.

Внизу загромыхала дверь. Кто-то настойчиво разбивал об неё кулак. Никогда ещё покой жителей замка не беспокоили с той стороны и с таким рвением, значит…

Радость захлестнула узницу, стянула нутро узлами предвкушения.

Это за ней! Друзья-спасители, великие маги в белоснежных мантиях!

Сбивая ноги, девушка побежала вниз, оставив госпожу Ивиту договаривать нравоучения в пустоту. Беритос добрался до двери раньше и с недоверием допрашивал гостей.

– Кто?

За воротами послышался гундосый голос.

– Сельский староста.

А ещё шмыгали носами его спутники, с десяток мужиков, и ржали кони. Надежда узницы угасла, как уголёк, брошенный в воду. Беритос проворчал:

– Чего надо?

С годами домоуправец становился раздражительнее, хотя его тело упорно не сдавалось старости.

Девушка рассудила, что Беритос мог бы быть более любезным с гостями. Они, всё-таки, пробирались сюда через отравленные хворью степи. Наверное, мужчины с головы до пят обмотаны обкуренными полотнищами, а на лица натянуты клювы с травами. Потому-то голос старосты гнусав и глух:

– Тут девица живёт… Отдай её нам.

Узница удивилась. Казалось, никто кроме Беритоса не знал о её существовании. Ни разу за годы, которые она провела в спасительном заточении, замок не принимал гостей.

– Нет здесь никакой девицы, – солгал домоуправец.

Но как бы ни отговаривался Беритос, о тайной обитательнице замка давно знали. Её рыжая головка день за днем мелькала факелом в темной прорези окна. До поры о ней придумывали то романтичные, то жуткие небылицы, и никто не решался проверить правда ли это или игра воображения, пока не настала пора, когда другая легенда, куда более страшная, стала реальностью.

– Иноземцы с драконьего острова явились, дань требуют… по праву силы, вот как.

Однажды в подарок узнице домоуправец принёс извне сборник местных сказок. Самым великим ужасом небылицы рисовали властелинов с драконьего острова. Они летали на щербатых спинах длиннокрылых чудовищ, убивали невинных ради покорности, питались страхом, как кашей манной, а над прекрасными женщинами потешались в грязной похоти и отдавали на съедение зверям. Потом властелинов, конечно, побеждали герои, но до этого злодеи успевали поработить славные города, ввести там свои дикие порядки и нажиться богатствами здешних земель.

Староста говорил измученным голосом:

– У них-то ого-го, а у нас-то что? Захочешь, да не откажешь. Рыбы и овчины они не вымогают, и золота не ищут, да у нас его и не водится, сам знаешь. Девиц им подавай.

– Ох, – узница притихла.

– Замок к вашему городишку не относится, – хмуря седые брови, ответил Беритос, ничуть не усомнившись в правдивости их предлога. – Отдавайте своих дочерей.

За воротами переминались с пятки на пятку, месили сапогами грязь.

– Понимаем-понимаем… Мы б и не позарились, да только хворь не щадит молодых, сам знаешь. Девицы им нужны юные, пригодные, кхм-кхм… непорченные. Она ж такая, да? А то чуть что обозлятся, сожгут всё к демонам.

В речь старосты вмешался ещё один взволнованный и гундосый голос.

– Говаривают, они побывали в соседнем городе, а там девки складной не нашлось. Так они озлобились и ополчили своих тварюг против всяк живого.

– Крылатые ящеры пощады не знают, – мрачно дополнил староста.

“А может, они лгут, – думала узница, – ищут повод пробраться в замок, надеясь, что у нас найдется, чем поживиться. Почему же домоуправец им верит? Сам знаешь, сам знаешь… О чём? И не поделился? А если это и вовсе приспешники Реома?”

Девушка дернула за рукав Бэритоса, прошептав:

– Вдруг притворщики?

– Нет… С этими знаком, местные.

– Да как же? – голос её сорвался почти на крик. – Кто им о драконах-то поведал, если те не щадят никого!?

Теперь староста услышал благозвучный голосок, и едва слышно взмолился, чтобы его обладательница оказалась хорошенькой.

Беритос поджал губы, от напряжения они искривились в ломаную дугу. Старик смотрел на девушку долго, потеряно. Прошло столько лет, а на родном лице всё те же морщины, но из глаз пропал мягкий свет надежды, что она исполнит предназначение.

Узница испуганно прошептала:

– О, нет. Я не дань, Беритос, я нужна магам, они обязательно…

– Откуда знать? А если уже никого не осталось? Мертвецы обетов не хранят. Иначе куда ж они запропастились на ваш семнадцатый день рождения? Два года невесть чего ждём. Так и состаритесь.

– Заберут-заберут, надо подождать.

Беритос с сомнением покачал головой.

– Не моя, не моя это судьба! – Выкрикнула узница и, прижавшись спиной к стене, осела на пол. Лопатками почувствовала каждый выступ.

– Мне велено во первой черёд хранить вашу жизнь, – сказал Беритос. За воротами, прильнув к ставням, напряжённо подслушивали. Домоуправец понизил голос, и оставалось надеяться, ничего, кроме шороха старческого шёпота, они не разберут. – Никто не знает, когда прекратит свирепствовать болезнь. Бывало, хворь десятки лет плясала по городам. Куда вам деваться? В замке исчахнуть?

– Хоть сто лет просижу, если понадобится. И то другая хворь была, не такая как эта.

– То-то же. Туманная в разы хуже. Зверьё в округе от неё передохло. Скоро сами с голоду помрём. Не хочу вам такой участи.

– Глупости, найдем, чем питаться, – без раздумий отрезала узница, тешась надеждой на дурной сон. Она впервые ощутила, что сырость и пустота замка были ей родными, и даже уютными. Да, она ненавидела свою каменную клетку, но любила как спасение от всех бед, кроме несвободы.

Староста же давил на жалость, поскольку юные девицы по неопытности просты и добросердечны.

– Выручайте, госпожа. В ваших нежных руках наши ничтожные жизни. Да-да! Нас целый городишко. Что ни день у нас, то беда. То голод, то болезнь, то иноземцы с их драконами. Наши детишки ещё жизни не повидали.

Не зная того, он задел больную рану. Узница затем и жила, чтобы однажды помочь всем несчастным и обездоленным. Об этом из раза в раз напоминали фантомы.

Сердце сжалось: целый город, далёкий и незнакомый, может сгинуть по её вине, из-за эгоистичности и нерешительности. Неужели ей надо принести себя в жертву ради них? Может в этом состоит её великая миссия?

Узница вспыхнула гневом от мысли, что она не жертвенный ягненок, не дань и не раба. Её предки не жили на побережье сапфирового моря, не покорялись драконьим властелинам, не соглашались отдавать своих женщин, как обменный скот. Селяне сами виноваты в том, что им грозит смерть. Ей же предначертано иное… Только вот что ей предначертано?

Беритос неотрывно следил за девушкой, и взгляд его тяжелел укором. Ей захотелось пискнуть, взбежать по лестнице в свою комнату и закрыться там до тех пор, пока незваные гости не уйдут восвояси. Они же приняли молчание за отказ и, как волки, сбросили овечьи шкурки.

– Открывай ворота, старик, или мы сами подожжем ваш… Тьфу, и замком-то эту рухлядь не назовешь. А ну, мужики, накидайте-ка сухой травы под подпорки.

В прошлую зиму вторая башня завалилась набок от снега, и, опасаясь, что единственный их дом рухнет целиком, домоуправец нашел в ближайшем селе мастеров-самоучек, чтобы те придумали, как упрочить строение. Порешили подпереть стены деревянными брусьями. Сделали из рук вон плохо, хотя минувшую зиму замок выстоял. Если огонь взбежит по подпоркам к крыше, то быть беде, понимала девушка.

– Скоро хлынет дождь, – истерически засмеялась она. – Глупые вторженцы.

Беритос обхватил девичье запястье и прошептал:

– Тучи над побережьем, нас не заденут. Ветер сильный, загоримся, как ветошь.

– Выкурим вас, как миленьких! Не подобру, так поздорову.

И в голове узницы стрелой пролетела мысль, как она горит в огне, рыжие волосы съедаются жаром пламени, плоть чернеет под стать обугленным доскам, ноги облизывают оранжево-красные язычища. И вот она будет мертва от рук простых селян, а паскудные приспешники божка Реома лишатся врага по глупой случайности.

– Нам терять нечего, – вопил староста под звуки перетаскивания тюфяков с сеном. – Не приведем девицу, нас сожгут, пожрут, демон весть что сделают! А вы отсидеться вздумали? Как бы не так! Вытравим. Факел!

Или всё же они не волки, а овечки, доведенные до отчаяния, подумала узница. Однако селяне не отступят, а она, старик и бесплотные иллюзии с ними не совладают. Пусть хоть Беритос на старости лет поживет спокойно. Он заслужил.

– Стойте! – крикнула, стукнув кулаком по двери. – Дайте нам собрать ношу в путь.

– Велели без хлама, – в голосе старосты послышалось недоверчивое облегчение. – Что на плечах, то и можно взять.

Согласившись, дорогих вещей так и так не имелось, узница побрела в спальню, чтобы переодеться. Мысли словно заледенели в голове от внезапности и стремительности происходящего.

Девушка послушной куклой поднялась по пологим ступенькам, покрытым малахитовым мхом, прощаясь с замком легко и без тоски. Фантомы замерли в молчании, ведь на такой случай маги не заготовили для них речь.

Неизвестность страшила. Что сотворят с ней кровожадные иноземцы? Всё казалось сном. Вот-вот, случится что-то совсем безумное и мир грёз подернется чернотой, выкинув её в реальность. А пока Беритос окутывал девушку белыми холстами ткани. Шумно дышал через ноздри, как и всегда в час тяготы или печали.

– Наматывай побольше, чтобы хворь не подступилась, – посоветовала узница, не решившись признаться, что будет скучать по домоуправцу.

Беритос справился: холст покрывал макушку и плащом спускался до пола, щекоча его оборванным подолом. Ткань была настолько плотной, что узница ничего не видела, и домоуправец помогал ей дойти до ворот.

Три лязгающих щелчка – двери открыты.

Фыркали кони, вертели хвостами, недовольно поглядывая на людей с вениками из высушенной полыни. Селяне верили, что она отпугивает хворь. Когда пучки подожгли, ядовитый дым накрыл вонючим облаком.

– Прощайте, – сказал Беритос. – Там будет лучше…

Бывшая узница кивнула. Неуверенно отдаляясь от дома, молчала, боясь вдохнуть ртом горечь травы. Мысленно она прощалась с давним и, пожалуй, единственным другом.

Теперь он останется совсем один. Для старости это жестокая пытка. Они никогда, никогда больше не увидятся.

Девушка, порывисто обернулась, крепко обняла своего старика напоследок, как дочь отца, и отстранилась, не говоря ни слова, потому что не сумела бы за короткий миг высказать благодарность за годы их совместной жизни.

Девушку подсадили на коня. Тот самый взволнованный и гундосый мужчина, что встрял в речь старосты накануне, взял поводья и повёл лошадь вперёд.

– Сразу к драконам? – спросила она, и едкий дым забился в горло. От попытки откашляться стало только хуже.

– Да, – ответил староста, – драконы на берегу и эти их… Ждут.

– Гонцы, помощники? Жрецы?

– Куда там! Принцы. Седлать драконов у них почёт величайший. Не кто попало, самые из самых.

– И принцессы?

– Не видел, слава богу. Хоть юношей сохраним, будет кому поле вспахивать, рыбу ловить.

– Меня скормят драконам?

Молчание. Староста или думал, или придумывал.

– Если сочтут поганенькой… А если их всё устроит, посадят вас в паланкин на спине дракона, и полетите в сторону острова.

– А дальше?

– Ай, не знаю, наши оттуда писем не шлют.

– Часто их не устраивают девушки?

Красивая она или наоборот – откуда ей знать. Фантомам нельзя верить. Они были созданы, чтобы воспевать каждый её вздох.

Староста нырнул рукой под маску и почесал бороду, задумчиво кряхтя.

– Хм… На моей памяти никогда девиц не отсылали, мы стараемся их не злить. Дай бог, чтобы и сейчас обошлось.

При новом упоминании бога девушка вся сжалась. Никак Реома помянули?

– Да и прошлый-то раз был век назад. Принцы собирают дань с больших городов, а тут прилетели к нам. Во дела…

– Так ещё драконовод чернявый такой, грозный, затребовал, чтобы девица огневолосой была! – загоготал гундосый. – А где ж такую сыщешь? В наших краях отродясь рыжих не водилось.

Староста прицыкнул на мужика, и тот умолк.

– Повезло нам, нашлась красавица, – сказал он. – Глядишь, подобру разойдемся.

Дальше двигались молча, как призрачная процессия. Полотнища, которыми селяне были обмотаны, мерно покачивались, свисая почти до копыт лошадей, будто изрезанная попона, а дымок от тлеющей полыни окутывал загадочным туманом.

Вскоре повеяло свежестью морского бриза и со странным облегчением девушка подумала, что они спускаются к побережью. Уши заложило от низкого и мощного грохота. Для того, кто слышал это впервые, драконий рык напоминал раскат грома. Только громче, резче и во сто крат страшнее. Никто иной не смог бы издать столь будоражащие звуки. Каждая капелька тела трепетала от страха. Через молочную пелену ткани девушка видела громадные силуэты. Дыхание перехватило.

Лошади упрямо отказывались приближаться к драконам, несмотря на жалящие удары кнута, которыми их осыпали наездники. Несчастные животные противились: всякая разумная тварь побежит прочь от очевидной угрозы.

Староста тихо выругался и велел снять девушку с коня. Песок под ногами был плотным. Недавно над пляжем лил дождь, и земля пахла солоноватой свежестью.

Драконы лениво рычали. Не считая грозного от природы облика, они казались умиротворенными и совсем не интересующимися букашками у их лап. Однако среди спутников девушки явственно витало опасение, что настроение крылатых ящеров может вмиг перемениться. Чем ближе подходила процессия из маленьких человечков, тем сильнее становилось сдержанное недовольство могучих зверей.

– Им не нравится запах полыни, – предположила девушка. Полынь немедля бросили на песок и пошли дальше.

Стоило ей спросить себя, когда закончится эта пытка, воздушными водопадами на головы людей осело жаркое драконье дыхание. Из зубастых пастей разило чесноком.

Когда процессия достигла места, девушку оставили, а сопровождающие медленными и опасливыми шагами попятились назад. Она нетерпеливо ждала, когда хоть что-то наконец случится. Напряженно вслушивалась в шорохи вокруг в нетерпении скинуть с головы тряпку и увидеть мир своими глазами.

Тяжёлая рука подцепила грубую самодельную вуаль и сбросила её на песок. Девушка сощурилась от яркого света.

– Как тебя зовут? – спросил высокий молодой человек.

Он выглядел диковинно. У него не было бороды, как у сельских мужиков или Беритоса, на остром подбородоке проступала крапинка тщательно сбритой щетины. Чистая кожа, расширенные зрачки в круге светло-карей радужки. Черные волнистые локоны спадали на плечи и пахли чистотой. А черты лица, насколько она могла судить, были привлекательными и в чем-то надменными.

Девушка долго разглядывала пёструю ткань его костюма: красный плащ двумя драгоценными брошами в форме разинутой пасти держался за чёрный блестящий доспех из тонких металлических пластинок, похожих на чешуйки. Ткань лоснилась и переливалась.

– Надеюсь, ты не немая. Как тебя зовут?

Девушка покосилась на палец, накручивающий рыжий локон.

– Тессия Игнисвит.

– В Эрахе будешь зваться Тесса. – Голос властный, как полагается драконьему всаднику. – Я принц Зейрих, сын императора Ардалиха из рода Амандиев.

Тесса сделала глубокий поклон, как её учили на случай, когда доведется встретиться с сильнейшими из магов. Молодой мужчина засмеялся.

– Любите же вы кланяться, лоххи?. – Зейрих придавил девушку неблагозвучным словом и перевёл презирающий взгляд в сторону удаляющегося старосты. – В какую же глушь мы забрались. Впрочем, оно того стоило.

«Как-как он меня назвал?»

Фантомы воспитали Тессию гордячкой. В её маленьком царстве, ограниченном стенами замка, никто не посмел бы так к ней обращаться. Поэтому первым возникшим желанием, было ответить принцу язвительной колкостью.

Однако она вовремя вспомнила, что стоит в тени трёх огромных драконов, высоких, как горы с заснеженными верхушками.

Они нетерпеливо переминались с лапы на лапу, зарываясь длинным когтями в песок и вспарывая его резкими движениями. Зубастые морды, пускающие из ноздрей пар, были слишком высоко, чтобы человек мог разглядеть их с близкого расстояния.

Самый большой дракон цвета выжженной охры ударил шипастым хвостом по земле, и твердь под ногами затряслась. Расправив крылья, он покрыл тенью почти всю береговую линию.

– Пора вылетать, драконы истомились по небу, – зазвучал сонно спокойный голос.

К ним приблизился второй принц. У него были похожие черты лица, однако более плавные, взрослые. Тусклые изумрудно-зеленые глаза выделялись на фоне чуть красных, припухших век, словно бы он не спал всю ночь и много читал. Короткие темные волосы не касались плеч, с которых спадал тёмно-синий плащ.

– Ты прав, Валех, – ответил ему Зейрих, – они скоро проголодаются.

От последнего слова Тесса вздрогнула, и с её губ слетел тихий вскрик. Валех обратил внимание на девушку, смотрел долго и изучающе, склонив голову набок.

«Думает придусь ли по вкусу его дракону?»

– Сажай девушку в паланкин, – сказал принц, – не хватало, чтобы её сердце остановилось от страха.

– Уверяю вас, я вскрикнула лишь от неожиданности.

Сама Тесса не верила в свою ложь, но надеялась, что поверят они. Показательно расправила плечи и вскинула подбородок.

«Тессия Игнисвит не трепещет ни перед чем» – говорил её вид.

Валех милостиво улыбнулся бессмысленной браваде и взобрался по спущенному крылу на спину охрового дракона. Девушка с интересом наблюдала, как принц сел в роскошное седло, из-под которого свисали расшитые золотыми нитями иссиня-черные полотна, похожие на гобелены. Он пристегнул туловище к седлу кожаными ремнями, а ступни просунул в тканевые стремена. Рожка и уздечки, как у седла для лошадей не было, а высокая спинка поддерживала туловище целиком.

Валех взялся руками за окрученные шёлком железные кольца, продетые через кожу дракона, и прижался к нему грудью. Его губы зашевелились в беззвучной команде. Дракон присел и, оттолкнувшись от земли, взмыл в небо. От взмахов массивных крыльев рождался порывистый ветер. Высохший в некоторых местах песок разлетался в стороны и колко бил девушку по лицу.

Тесса едва сдерживалась, чтобы не открыть рот от восторга. Дракон кругами парил над головами и поднимался выше и выше к солнцу.

“Если бы эти существа объединились с магами континента, то Реом уже давно был бы повержен”.

– Лоххи?, – Неприятное обращение Зейриха резало слух, – советую справить нужду сейчас, в полёте придётся терпеть.

Тесса залилась краской. Разве можно говорить такое девице? И где, по его мнению, она должна «освободиться»? За тысячу шагов ни одного куста или высокой травы, только белый волнистый песок.

Она поджала губы и отрицательно покачала головой.

– О, ты у нас гордая, – заключил Зейрих, – твоя попутчица была более практичной. Пойдем.

Принц взял Тессу под локоть, и та съежилась от непривычной близости мужчины. Он закричал, подражая драконьему рыку.

– Аррр-ках!!!

Серый дракон с мраморными пятнами приспустил кожистое крыло, Зейрих наступил на него сапогом на подошве которого показались маленькие шипы, похожие на зубчики гребня.

Он подтянул девушку за собой. Её ноги скользили, когда они поднимались по живому уклону, ноги принца же хорошо держались из-за подошвы.

Перед Тессой предстала загадка смирения драконов. Причиняют ли шипы им боль или кажутся лёгкой щекоткой? Люди, подчиняя зверей своим нуждам, нередко делают им больно, судя по записям в книгах. Но огромному, всесокрушающему, возможно, ещё и умному животному ничего не стоит уничтожить маленького человека вместо того, чтобы служить ему.

Девушка увидела паланкин. Он был похож на шатер и держался, почти как седло Валеха, за тросы, натянутые на железные кольца. Пронизывая чешую насквозь, они оттягивали кожу дракона.

«Как жестоко, невероятно жестоко. А дракон всё же подчинятся и готов тащить на своей спине тяжелый паланкин из дуба высотой с человеческий рост».

Внутренность паланкина скрывалась за узорчатыми занавесками сочно синего цвета.

Зейрих смахнул их в стороны, и перед Тессой открылся вид на мягкое пурпурное ложе с разбросанными по нему хлопковыми подушками и одеялами, расписанными летающими драконами. С потолка свисали бриллианты на золотых цепочках, а атласные ленты овивали ограду. Королевская роскошь.

Девушка понадеялась, что в красоте, достойной царицы, не переправляют для зверского жертвоприношения.

Среди пышного великолепия сидела маленькая, лет пятнадцати, девочка с большими небесно-голубыми глазами и испуганно поглядывала на принца. Тесса села рядом с дрожащим, хрупким созданием. Было слышно, как колотится её сердце.

Зейрих склонился над девушками и вытянул из отверстий в ложе широкие кожаные ремни. Сперва он пристегнул соседку Тессы, а потом закрепил ремень на её талии.

Девушка чувствовала горячие руки даже через три слоя платья. Её никогда не трогали мужчины. Беритос, конечно же, не в счёт. Сердце вдруг забилось чаще, но уже не от страха. Принц, будто намеренно, долго возился с застежками, и тепло его рук оседало на коже.

– Всё, – он резко потянул за ремень. – Прочно. Когда дракон будет крениться, держитесь за ограждения. Поняли?

Девочка утвердительно покачала головой, а Тесса не удержалась от вопроса:

– Мы можем выпасть?

Зейрих серьезно кивнул:

– Да, стоит только отстегнуть ремень и попробовать выйти из паланкина. Некоторые глупые лоххи? так делали.

– Это же самоубийство.

Тесса непонимающе посмотрела на принца.

– Именно, лоххи?, оно самое. И за проступок получают наказание живые сородичи. – Он задвинул шторку. – К рассвету долетим до острова. Яств не предлагаю, всё равно выпадут. Вода во фляге, привязанной к колонне.

Тесса огляделась: внизу занавесок колыхались длинные ленточки. По трем сторонам они крепились к крючкам, торчащим из пола паланкина. Девушка потянулась до ленточек впереди, чтобы привязать и их.

– Что ты делаешь? – тихим голоском поинтересовалась соседка.

– Привязываю шторы, чтобы они не били нас по лицу, когда взлетит дракон.

– Я не догадалась, – виновато всхлипнула та.

– Боишься?

– Что они с нами сделают?

– Думаю, ничего настолько страшного, как мы себе представляем. Как тебя зовут?

– Флория, – ответила девочка, чуть приободрившись. – Они сказали, что на острове меня будут называть Флоарой.

– Тессия… Тесса. Знаешь что-нибудь о Эрахе?

– Ничего, у нас о драконьем народе только в сказках написано.

Флоара побледнела, вспомнив сюжеты тех сказок.

Впереди послышались хлопки драконьих крыльев, Тесса отодвинула штору, чтобы поглазеть. Принц Зейрих парил по небу на ярком драконе. Крылья, хвост и спина у того были вишнёвыми, а лапы и грудь черными. Из головы торчало два извилистых эбонитовых рога, белеющих к острым концам.

– Красавец.

– Они же чудовища, – пролепетала Флоара.

– Удивительно красивые чудовища!

Земля под девушками задрожала, заходила ходуном. Подушки перекатывались из стороны в сторону. Золотые цепочки с бриллиантами качались и бились о колонны.

– Сейчас и наш дракон взлетит, – сказала Тесса, и Флоара тут же схватила её за руку.

Дракон сделал рывок, и поднялся в небо. Флоара боялась шелохнуться, поэтому Тесса рассказывала ей всё, что видит через приоткрытую занавеску. Их крылатый возничий следовал за принцами, как божества, восседающими на своих драконах.

Летели спокойно, прямо, пока Зейрих не затеял игру. Его дракон кружил вокруг Валеха, подстёгивал охрового гиганта лететь быстрее, наперегонки. В конце концов тот не выдержал и поддался искушению. Принцы унеслись вдаль, а дракон девушек и не стремился их нагнать.

Чем выше поднимался дракон, тем холоднее становилось. Тесса и Флоара жались друг к другу и кутались в расписные одеяла, пахнущие сладостью летних цветов.

Солнце спелым персиком опустилось за горизонт, утонуло в синеве моря. Тесса оглянулась и посмотрела на берег удаляющегося континента. Там медные облака зловеще нависали над городами, затянутыми желтой дымкой туманной хвори.

«Я больше никогда не вернусь домой. Никогда».




Глава 2


Они летели весь вечер. Тесса пыталась высмотреть хоть какое-нибудь маленькое пятно суши, но неизменно ровный морской пейзаж сливался в иссиня-черную бесконечность, топившую в дрёме своим однообразием. Девушка поддалась, поплыла по мирному течению полуяви-полусна, пока мрак не расцветился четкими образами…

По ночному небу мчался дракон-исполин, прорывался сквозь редкие пушистые облака, рычал и ревел, устрашая врагов. Звёзды отражались в его чешуйках, переливающихся от сиреневого к чёрному, а луна пряталась в стеклянных рогах-саблях.

Внизу, на равнине, сошлись тысячи маленьких фигурок, подсвеченных полосами горящей травы. Там билась сталь о сталь, летели острые стрелы и сыпались каменные ядра. Человек убивал человека, брат брата.

Блики огня, бушевавшего на поле брани, блестели в глазах драконьего всадника, взиравшего на всё это с далёкой, божественно безразличной высоты. Он не слышал ни криков, ни стонов, ни молитв, ни имён возлюбленных и матерей на губах, делающих последний вздох.

Зрение спящей Тессы притянулось к бледному лицу, словно давая возможность запомнить неподвижные черты мужчины. На мгновение ей стали понятны его мысли. Он злился, потому что противник всерьёз подготовился, устроив на холмах повозки со стрелометами. Они были нацелены в небо. Если снизиться, чтобы накрыть пехоту огнём, град стрел усеет уязвимое брюхо дракона.

Однако всадник не собирался рисковать. Сегодня враги должны выжить. Потому что они станут его друзьями, как только их лидер падёт.

– Выше, Мортис! – крикнул он своему дракону.

Всадник отвлекся от земли и посмотрел на тёмное полотно неба: с запада подлетал чужой дракон, вдвое меньший, чем Мортис. Мужчина терпеливо ждал, когда он подберется ближе и тем совершит ошибку.

Извиваясь неправильно длинным туловищем, дракон врага мчался на лобовую атаку, задрав шипастый хвост. Острия шипов источали яд, запах которого учуял Мортис и издал предупреждающий крик.

Всадник провернул кольца и отлетел назад, уворачиваясь от смертельного, если бы шип попал в цель, удара. Взгляд мужчины сосредоточился на враге. Затем он набрал в грудь воздух и прокричал:

– И-ррри-н!!!

Мортис изверг шквал пламени, протаранив бок и крыло дракона. По небу разнесся вопль обезумевшего от боли животного. Витал запах жжёных волос и плоти. Бедняга тлел заживо, уносясь прочь и ревя так, что сердце Тессы обливалось кровью. Она сжала ладони в кулаки, не в силах что-либо изменить, ведь она лишь безучастный сновидец.

Мортис чуял слабость, страх и летел по следу. Всадник сосредоточился на жертве. Его лицо, как каменная маска: ни жалости, ни сострадания.

Вскоре они нагнали тлеющего дракона. Тот бесцельно метался по обширной поляне вдалеке от побоища. Мортис нырнул вниз, а противник попятился и ощерился, наверняка понимая, чем всё закончится. Он замахнулся хвостом, но Мортис был быстрее и злее: сомкнул зубастые челюсти на шее несчастного. Дракон бился в предсмертных муках, пока не испустил бессильный рёв и валуном не повалился вниз.

Выбравшись из седла, мужчина сошёл на землю. Ждал, когда всадник погибшего наберется смелости, чтобы спуститься и закончить битву лицом к лицу. Клинок на этот случай был наготове.

Звёзды погасли, на миг поляна залилась тьмой. Это появился третий дракон и, обрисовав в полёте круг, перекрыл свет луны. Он умиротворяюще крикнул, возвещая о благих намерениях своего хозяина. Мортис ждал от всадника знак, разрешение разорвать в клочья, словно покрытые призрачной паутиной, крылья незваного гостя.

Мужчина молчал, не приказывал атаковать, и дракон изящно, как птица, сел поодаль от беспокойного Мортиса, склонив крылья. По ним мерной походкой спустился мужчина в белом плаще, развевающемся на ветру. Словно припорошенные снегом ломкие волосы спадали на его плечи, а в глазах мерцали серые тающие льды.

– Аларих, – окликнул он всадника, – зря ищешь, зря ждешь. Тойнрих покинул седло сразу же, как ты ранил его дракона в первый раз.

– Где этот трус?

– Прячется в лесу с приближенными.

– Тогда почему ты не с ним, Герих?

– Как почему? Предаю слабого, примыкаю к сильному. – Он развел руками. – Наш брат зашел слишком далеко. Что я должен сделать, чтобы император простил меня?

– Закончи с Тойнрихом, и тогда подумаем, как загладить вину перед отцом.

– Мои люди как раз следуют за ним по лесу. Да упокоится его душа…

Аларих спрятал клинок за спину, закрыл глаза, а вместе с ним и Тесса. Их мир, ставший общим на время сна, объяла темнота. Побоище гремело вдалеке. Теперь мужчина обратился в слух, представлял сколько смертей принесет эта ночь. Звуки медленно отдалялись, угасали до шорохов, пока не наступила полная тишина.

Флоара мирно посапывала в коконе из двух одеял, когда Тесса проснулась. Она вытерла холодный пот со лба и выровняла сбивчивое дыхание. Уселась в угол паланкина, облокотившись головой на стойку. Ремень впился в бока.

Подробности сна мгновенно испарялись из памяти девушки. В ящичках и сундучках воспоминаний осела лишь пыль впечатлений: громадный и свирепый дракон, его опасный и жестокий хозяин, подлый и расчётливый брат, и кто-то, кто уже не жилец.

Внизу шумел прибой, волны самоубийственно бились об отвесные скалы, взрываясь мелкими брызгами. Змееподобный риф извивался вдоль каймы острова, которому даже с неба не было видно ни конца ни края. На радужные берега, пенясь, накатывала прозрачная голубая водица.

– Просыпайся, взгляни на природу. – Тесса нежно тряхнула Флоару за плечико. Девочка сморщила нос и отвернулась, укрывшись одеялом с головой.

– Как знаешь.

Яркая зелень, точно переливы изумрудов, уходила вглубь острова. Высокие деревья тянули пушистые кроны к солнцу. Они будто стремились обогнать друг друга, раскинуть кроны повыше, чтобы ухватить листьями как можно больше тепла. Деревья, что росли в тени, были низкими, с тонкими стволами, которые уже обвили щупальца-корни более удачливых гигантов. Вскоре чужие корни переломят, иссушат их и заберут себе живительную влагу земли.

“Сильный убивает слабого, чтобы стать сильнее”.

Драконы принцев снижались к берегу, и встречали родную землю радостным криком. Чистый, высокий и громогласный звук пронзил уши. Флоара проснулась и испуганно заозиралась по сторонам.

– Мы прилетели на остров, – Тесса отодвинула занавеску пошире, чтобы разглядеть диковинный пейзаж.

– Как в сказке… – пробормотала девочка. – Яркое такое всё…

Девушки охнули. Кровь прилила к голове, забило в ушах. Их дракон резко приземлился на лапы, и они подпрыгнули на ложе. Тесса немедля выглянула за шторку:

– Принцы спускаются!

Соседка кинулась поправлять взлохмаченные сном русые волосы.

– А вдруг нельзя? – опасливо спросила она, видя, как Тесса расслабляет ремень и расстегивает застежки.

– Так мы уже на земле, – ответила девушка, полностью избавившись от ремня. Талия сладко заныла, получив свободу. – Не сидеть же нам на привязи.

Следом она открыла занавеску и ойкнула, встретившись с лицом Зейриха.

– Посмотрите-ка, какая хозяйка, – насмешливо сказал он, и расслабленно скрестил руки на груди. – Тогда и со второй снимай ремень, а я отдохну.

Тесса кивнула и быстро освободила Флоару. Та испуганно поглядывала на мужчину, но уже без паники.

– Спускайтесь. Пока драконы едят, разомнёте ножки.

Принц подхватил девушек под руки. Они неуверенно ступали по чешуе дракона, скользя сандалиями по гладким, чуть влажным пластинам.

Зейрих цокнул.

– Вот ещё задачка, возиться с неуклюжими щенятами.

Внизу их встретил Валех и сказал, что поможет Тессе спрыгнуть. Она робко улыбнулась, положив ладони на его плечи. Ткань плаща была холодной и гладкой. Принц вдумчиво посмотрел в глаза девушки, словно она хранила какую-то тайну, и, подхватив её под мышки, спустил на землю. Следом Зейрих соскочил с крыла и ссадил совсем крохотную Флоару, которая оказалась на голову ниже Тессы, и на все две принцев.

Драконы клацали зубами от голода, но покорно ждали, когда хозяева дадут позволение на трапезу. Каменистый пляж приходился им больше по душе, чем песчаный. Тесса же через сандалии чувствовала колкие камешки.

– Ррр-ахс!!! – одновременно воскликнули всадники, и три дракона взмыли в небо.

Их движения были похожи на танец. Они покружились по спирали вверх-вниз, вполсилы помахивая крыльями, а потом улетели в сторону возвышающейся неподалеку круглой крыши.

Зазвякали камешки, Флоара села на коленки и принялась подбирать их с берега. Она выглядела увлеченной и сосредоточенной, как дитя за новой игрой. Тесса склонилась к девушке, и та протянула ладони, показывая полупрозрачные стёклышки разных цветов.

– Из них получатся красивые бусы, – улыбаясь, сказала Флоара и выбрала фиолетовое стёклышко. – Этот подойдёт тебе.

Тесса взяла его и прокрутила, ловя в камень лучи света.

– Жены принцев носят драгоценности, а не сор из-под ног. – Зейрих обхватил запястья девочки и перевернул её ладони. Стеклышки посыпались вниз.

Флоара задрожала, вскинув на него перепуганный взгляд. Тем временем Тесса хитрым маневром спрятала свой камень в карман.

– Мы жены? – спросила она и с осознанием взглянула на роскошный паланкин, как раз положенный важным особам.

– Сейчас нет. – В разговор вступил Валех. – Но вы можете ими стать в конце отбора.

– Отбор… Это как побор?

– Поборы мы называем налогами. А отбор это, когда принцы выбирают себе жен из числа лучших.

– Удачный шанс для девиц из простонародья, – хмыкнул Зейрих, и распустил шнур на рубашке. – Пекло.

“Нас не принесут в жертву!”

Сначала Тесса обрадовалась, но потом на неё накатили мрачные мысли. Ей предстоит добиваться мужской благосклонности? Как унизительно для одаренной силами. А нравы туземцев? Они могут оказаться весьма жестокими к женщинам. А маги? Может быть, вот прямо сейчас они стоят перед Беритосом и спрашивают о ней, а старик в отчаянии хватается за голову…

– Какое хмурое личико. Не рада оказанной чести? – дразнил Зейрих, усаживаясь в тень.

Тесса промолчала, решив не наживать себе проблем до того, как поймёт местные порядки, а эхо драконьих криков вдохновило её сменить тему.

– Чем питаются ваши питомцы?

– Опять задаешь вопросы, лоххи?. Очевидно же чем они питаются.

– Вы сами дали мне имя. Так почему бы не использовать его?

Зейрих по-звериному рыкнул, и, сверкнув глазами, рассмеялся:

– Покаталась на драконе и теперь у тебя выросли зубки?

– Брат, – умиротворительно вступился Валех, – не пугай своих невест.

– Я не испугалась.

– А что если… – начал Зейрих, словно ему бросили вызов, но был прерван.

– Тесса, ты можешь задавать мне любые вопросы. С удовольствием отвечу на них.

Валех выглядел старше и рассудительнее своего брата. Тот был пылким, а он сдержанным. Зейрих не знал ни покоя, ни терпения, тогда как Валех контролировал манеры и плавную, словно ручей, речь.

– Задают вопросы умные люди, – сказал он, – а умная жена счастье в доме.

– А любопытная – беда, – парировал Зейрих. – Пора лететь. Некогда вам, умным, перекидываться друг с другом вопросами.

– Почему же? Тесса полетит со мной, и мы успеем поговорить. Одинокое небо навевает на меня грусть.

Девушка зарделась. Неужели ей вот так сразу разрешат полетать на драконе?

– Нельзя нарушать традиции. – Сказал младший принц. – Императрица-мать не одобрит.

– Брат, ты знаешь, что нарушать что-либо не в моей природе. Давай рассудим вместе…

– Оставь демагогию для сената! – Всплеснул он руками. – Женщине не место на боевом драконе!

“Вспыхнул, как ветошь”.

– Ты прав. Она не будет им управлять, она лишь сядет рядом со всадником, – не изменившись в лице, произнес Валех.

Тесса ухмыльнулась и постаралась сделать так, чтобы Зейрих смог прочитать её мысли по лицу.

“Умные люди умеют трактовать правила в свою пользу”.

– Не удивлюсь, если после твоих поблажек, лоххи? возомнит себя царицей.

Зейрих вскочил и, схватив Флоару за локоть, повёл её к паланкину. Опустив голову, бедная девочка вяло переставляла ноги. Сжавшийся силуэтик выглядел совсем испуганным.

– Наверное, мне не стоит оставлять Флоару одну, – пробормотала Тесса.

– Он её не обидит. Пойдем.

Валех аккуратно подсадил девушку на крыло дракона.

– У них есть имена?

– Наша людская натура склонна придумывать названия всему, что их по какой-то причине не имело. Этот главный в моем прайде. Зовут Ханрис.

Охровый гигант откликнулся счастливым рыком, от которого его крылья затрепетали. На подъеме Валех заботливо придерживал Тессу, оберегая от падения. А когда он усаживал её в седло, застегивал ремни на ногах и талии, то не позволял себе того же, что и Зейрих. Его длинные пальцы ни разу не коснулись ни ткани платья, ни талии.

Принц сел впереди девушки на место всадника и подцепил ладонями два больших кольца, словно серьги продетых через кожу дракона.

“Кольца то же самое, что поводья для лошади. Интересно, как ими управляют?”

– Крепко обними меня за талию, и не ослабевай хватки, пока Ханрис не приземлится.

Преодолевая стеснение, Тесса сомкнула руки на животе принца и старалась не соприкасаться грудью с его спиной. Но когда дракон взлетел, девушка прижалась всем телом.

Земля, как на ладони, горела растущей зеленью. Небо совсем близко, словно купол, по которому можно провести пальцами. Страх подкатывал к горлу каждый раз, как дракон взмахивал крыльями. Тессе казалось, одно неловкое движение, и она выпадет, разобьется об острые камни удаляющегося побережья.

Валех вёл Ханриса ровно, а Зейрих показывал таланты своего дракона: облетал их кругом, делал петли, летел вниз с опущенными крыльями и в самый последний момент, раскрывал их, резко поднимаясь вверх.

– Не бойся, – сказал Валех, – главное, не расцепляй рук, иначе ударишься. Женщину не красят синяки и ссадины, более того это достаточный повод, чтобы посчитать невесту непригодной для отбора.

– Но синяки пройдут, а ссадины заживут. И кто вообще решает пригодна невеста или нет?

– Матери-императрицы.

“Матери?”

Ханрис парил над лесом. Впереди виднелись заросшие цветами холмы, а за ними высокие черные горы. Валех пах морской солью, будто только-только выплыл на берег из глубинных вод. Рядом с ним Тесса внезапно расслабилась, ощутив комфорт и спокойствие. Она обнимала его привычно, непринужденно и думала, как это странно и приятно.

– Драконы – хищники.

– А?

– Ты интересовалась внизу, теперь отвечаю. Хищники плотоядны. Однако аппетиты драконов соразмерны с их комплекцией. Им надо питаться несколько раз в день, иначе жуткий голод вынуждает их охотиться, не считаясь с законами империи. Поэтому мы контролируем кормление. Больше всего они любят крупный скот, но не гнушаются и мелким.

– А если очень голодны, то могут съесть человека?

– Разумеется. Кошки и собаки тоже сьедят человека, если оставить их без еды.

– Но от кошек и собак я хотя бы смогу отбиться. Вы когда-нибудь кормили Ханриса людьми?

– Нет, и, надеюсь, никогда не придётся. Обычно это случается в дальних походах, когда нет возможности переправлять скот. В таком случае лучше бы, чтобы врагов оказалось в достаточном количестве.

– А если рядом только свои?

– Зависит от обстоятельств. Не позволив очень голодному дракону съесть человека, я буду вынужден убить его. Иначе, когда он озвереет, я не смогу его контролировать, и он сам сожрет человека, а потом и меня.

– Вы ни на мгновение не задумались над ответом.

– Потому что ответ выведен задолго до меня. Мы привязывается к драконам, а они к нам. Как отец к сыну, как брат к брату. И когда выбор стоит между членом семьи и незнакомцем, чаша весов склоняется не в сторону последнего.

Тесса понимала, что её интерес уже за гранью приличия, но удержать язык не смогла.

– А если бы выбирать пришлось между Зейрихом и драконом?

Валех засмеялся и только. Девушка притихла, удовольствовавшись знанием, что островитяне не используют молодых чужеземок в качестве корма.

Внизу лес сменила испещренная узкими ручейками равнина. Вдоль тянулась широкая мощеная дорога, похожая на жёлоб, по которому тёк нескончаемый поток торговых повозок, плотно набитых корзинами и амфорами. Помимо торговцев из города в город путешествовали целые семьи со всей имеющейся у них утварью и всадники без ноши, гонящие длинноногих скакунов. Все важные, деловитые, удивляющие цветом и покроем костюмов.

– “Великий путь”, главная дорога к столице, – пояснил Валех.

Завидев драконов, люди остановили движение, чтобы встретить принцев благоговейным гомоном. Детвора взбиралась на повозки и радостно размахивала руками, прыгая на ценном грузе. Но купцы не ругали их, они носились взад-вперед, доставая из сундуков ткани и драгоценности, словно ожидая, что принцы спустятся за дарами.

Зейрих купался во внимании. Его дракон летел над запрокинутыми головами и издавал впечатляющий рык. Люди вскрикивали не от страха, а от восторга. Они желали милости богов, легкого пути, попутного ветра.

– Я понимаю ваш язык! – восторженно произнесла Тесса.

– Континент перенял у нас письменность, а многие переселенцы, отправившиеся на бесплодные земли три века назад, перенесли с собой произношение.

– Как континент может говорить на вашем языке и ничего не знать о вас? Разве что сказки…

– Когда города гибнут от голода и болезней, знание последнее чем дорожат люди.

Девушка млела от плавности речи, от мудрости исходящей из уст Валеха. Именно такими она представляла себе великих магов: начитанными, умными и степенными.

Тесса задала много детских вопросов, ведь ей был в новинку не только драконий остров, но и весь большой мир с его сложным устройством. Так она узнала, что Эрах – империя с землями на двух континентах, и колыбель её на острове, который изверг из себя вулкан Эр. Что эрахейцам покровительствуют тринадцать богов, а императорская семья приходится им родственниками. Что народ на острове не склонен к магии, а немногие одаренные становятся жрецами при храмах. Что о Реоме тут знать не знают, и что поклонение не родственным богам карается смертью.

– Да, наши законы суровы, но они обеспечивают порядок.

На горизонте вырастали горы, а над ними высился чёрно-сажевый вулкан, окружённый юбкой белых облаков. По бокам великого тракта всё чаще встречались каменные дома с плоской крышей, увитой огнелистым плющом.

Впереди возник огромный бронзовый обруч, держащийся на высоком столбе, вбитом посреди дороги. Кольцо оплетали два отлитых дракона-змея, смотрящих друг на друга, расправив позолоченные крылья. На столбе была высечена надпись.

– Ох! Что это?

– Триумфальный обруч, – ответил Валех. – Мы устанавливаем их в честь больших побед.

Дальше по дороге им встретились десятки обручей, и ни один не был похож на другой. Они соревновались меж собой роскошью и размерами, настолько огромными, что дракон Зейриха спокойно пролетал сквозь них.

– Что ни вижу, то гигантских размеров! – заметила Тесса, увидев мост, лежащий на арках, через которые также мог бы пролететь дракон. Странным было то, что мост выходил из одной горы и врезался в другую. – Кто же по нему сможет пройти?

– Акведук, – пояснил принц. – По нему вода из горных источников поступает в город.

– В колодцы? – Девушка припомнила, как мучился Беритос, бегая зимой до колодца, чтобы натаскать ей воды в ванну. Он так ворчал, что Тессе приходилось как можно реже баловать себя банными удовольствиями.

“Как он там? Всего день прошёл”.

– И в колодцы и прямиком в дома.

– Мой старый воспитатель был бы счастлив, если бы вместо меня забрали его.

Тесса почувствовала как напрягся под её ладонями пресс Валеха. Он пробормотал чьё-то имя – Тойнрих. Сочетание букв показалось девушке знакомым, будто она уже слышала его однажды, но не могла припомнить где.

Впереди рабочие прибивали деревянный столб с обручем к сколоченному из досок постаменту. Молотки стучали, люди вытирали пот, льющийся ручьями, спешили закончить работу. На столбе красной краской, ещё не высохшей и едкого пахнущей, было написано:

"Аларих сын императора Ардалиха и императрицы Сигилы победил изменника Тойнриха сына императора Ардалиха и императрицы Тилы. 518 год от второго извержения Эра".

Тесса уже слышала эти имена во сне! Сон оказался пророческим. Ночью на острове было сражение.

Дракон Зейриха поравнялся с Ханрисом.

– Ублюдок хочет нас запугать! – Лицо принца исказилось смесью гнева и страха.

– Потом поговорим, – в голосе Валеха спокойствие, но девушка понимала, что он взволнован не меньше.

“Аларих их брат? Сколько же тогда всего принцев”.

Чтобы не задавать вопрос в лоб, Тесса спросила издалека:

– Почему этот обруч деревянный, а не бронзовый, как остальные?

– Потому что он временный. Если на каждую такую победу ставить бронзовый обруч, на острове не останется свободного места, – резко ответил принц.

Тесса поняла, что с любопытством стоит повременить. Они летели молча, и Валех вскоре обрел присущее ему душевное равновесие.

– Столица, – пояснил он, когда под ними раскинулся невероятно обширный город. – Мы называем её Эрах в честь вулкана Эр. По преданию у его подножия боги расселили первых людей.

– Эрах… – Тесса попробовала на вкус звучание слова, незнакомого до этого момента, но заведомо внушающего трепет.

Мелькали тысячи каменных зданий, больших и маленьких. Между ними будто текли речушки мощёных дорог, собираясь в озера-площади, или обрываясь у крохотных проблесков с цветущими деревьями. И были толпы, бесконечные потоки людей, шумящих, как пчелиный рой. И взгляд выхватывал из быстро проносящейся картины: округлые фонтаны, сады, разбитые на крышах, длинные мосты, перекинутые через полноводную реку.

Великолепие, какое не могла бы возбудить в фантазии девушки ни одна из замковых книг про сказочные страны. Уже опьяненная впечатлениями, она оторвала взгляд от земли и обратила его к горам, соседствующими с вулканом, и была окончательно поражена. В горном камне, высотою до пик, был вытесан дворец. Купола на вершинах башен горели золотом и ослепляли, словно младшие братья солнца. Стены – сплошной барельеф. Из дворца даже бил водопад, наполняя длинное озеро, по которому плавали маленькие суда.

– А вот и дом, – безрадостно произнес принц.




Глава 3


Рубиновокрылый дракон Зейриха вырвался вперёд Ханриса, облетел башни и дворцовые мосты, разгоняя косяки птиц, и устремился за горы прямиком к вулкану. Дракон с паланкином топтался по круглой площадке на подступах к дворцу. Тесса подметила, что для ещё одного гиганта там не хватило бы места. У края площадки, низко склонив головы, стояло несколько десятков женщин. И каждая словно близнец остальным: голова и лицо покрыты белой кисеей, а за строгим платьем не видно ни клочка тела.

– Другие невесты? – предположила Тесса.

– Не совсем. Это прислужницы, хотя некоторые из них когда-то участвовали в отборе. Девушек издалека возвращать не целесообразно, поэтому они остаются в качестве прислуги.

Тесса задумалась над своей участью: или жена, или служанка. Последнего она не перенесёт. Лучше бросится в пропасть, чем будет подносить еду и вычищать золотые горшки. Ещё вчера ей пророчили великое будущее, а теперь оно под угрозой.

Прокрутив кольца, Валех направил дракона в сторону вулкана.

– Сделаем круг, пока площадка не освободится.

Они пролетели за дворец, пересекли горный хребет, частично заменявший городу стену и оказались над черной долиной. На землю снегом валил пепел. Девушка сдувала его с плеч принца, чтобы он ненароком не забился ей в нос. Ветра крутили серые вихри и рассеивали их по скалистым скосам.

– У Эраха две стороны. Город людей и город драконов, – сказал Валех. – Вулкан часто дымит и выплёвывает пепел, но, к счастью, ветер почти всегда дует в драконью сторону.

Кратер циклопьим глазом смотрел на девушку, и в его огненной глазнице бурлила лава. Теперь Тесса не скрывала страха, дрожа всем телом и вжимаясь в спину принца. Близкое соседство людей и вулкана казалось ей до жути пугающим. Жар поднимался вверх, проникал под одежду, парил кожу. В лавовых пещерах и гротах мелькали драконы.

Дворец был сердцем двух миров и вратами между ними.

Помимо горных пещер и пепловых пустошей на драконьей стороне устроилось множество черных от сажи особняков, больше похожих на храмы, чем на жилища. Рядом с ними на квадратах зеленой травы пасся скот. Там же сновали длинноволосые женщины в янтарных мантиях. Кипела работа: они ухаживали за драконами, чистили их обмундирование, шили кожаные седла, и следили за живностью, чей удел стать кормом. И все это только женщины, ни одного мужчины.

– Там внизу прислужницы драконов?

– Прислужницы – оскорбление для тех женщин. Они жрицы из древнейших родов и дочери императорского дома. Девам не благородной крови не позволено жить в драконьем городе, а девам королевской крови в обществе людей. С рождения и до смерти.

– Это же несправедливо! – воскликнула Тесса.

– Таковы традиции. Они живут в роскоши, почете и изоляции, не могут выйти замуж и иметь детей, чтобы власть над драконами не вышла за пределы семьи. Мы потомки Амандия, сына бога. Потому наша воля сильнее, чем у обычных людей, и драконы готовы подчиняться.

– Простите меня за дерзость?

– Говори.

– Почему женщины вашей семьи должны приносить жертвы, а мужчины нет?

– Наша жертва сопоставима с лишениями сестер, скоро поймешь.

Валех развернул дракона ко дворцу. Тесса пыталась унять досаду. Она будет вынуждена принять местные нравы и обычаи, стать тенью мужчины. Но в её маленькой вселенной было иное мироустройство: тот кто рождается для великого не имеет пола, так говорила госпожа Ивита.

Дракон с грохотом приземлился на площадку. Приказав прислужницам ожидать внизу, Валех сам помог Тессе спуститься.

– Какова ваша жертва? – шепотом, словно вымаливает тайну, спросила девушка.

– У императора не может быть братьев.

– Ваши слова противоречат тому, что я могла наблюдать. Зейрих ваш брат.

– У моего отца тоже были братья, прежде чем он он стал императором.

С этими словами принц оставил Тессу на попечение прислужницам. Из строя безликих тел, выдвинулась не старая, но уже и не молодая женщина. На обмотанной белой кисеей голове был виден треугольник лица: глаза, нос, губы. Каждая часть лица по-своему выражала недовольство.

– Мы заждались вас, – перекрикивала она командным голосом хлопки драконьих крыльев. – Я старшая прислужница Таш. Идемте, надо немедленно сжечь ваши лохмотья!

Тесса охотно согласилась с ней. Платье висело нежизнеспособным колом.

Они шли сквозь вереницу широких коридоров. Девушка разглядывала высокие своды. Чтобы до них дотянутся нужна хорошая стремянка, а потолочные украшения были безупречно чисты.

Коридор заливал свет, льющийся из больших зарешеченных золотой сетью окон. Каждые тридцать шагов – прорезь в полный рост. Девушка подмечала всякую мелочь, восторгалась любой засечкой или необычной деталью архитектуры. Эрахейцы любят свет. Это хорошо! Она устала от мрака и сырости, соседствовавших с ней в прежнем жилище. После дворца у неё не повернется язык назвать ту развалюху замком.

– Завтра вечером будет смотр невест, – Таш оторвала подопечную от подсчета шагов уже между дверьми, а не окнами.

– Так сразу? Не по-человечески как-то.

– Другие невесты уже три дня во дворце. Ради двух девушек никто не будет откладывать ритуал.

– Ритуал? Мне не нравится это слово.

– Невесты представляются и показывают свой главный талант перед всеми неженатыми принцами и императором, его женами и другими членами императорской семьи. Смотр единственная возможность произвести впечатление сразу на всех, запомниться или наоборот. Если вы очень удивите принцев, то кто-то даже предложит вам свою ленту.

– Что значит "предложит ленту"?

– Если бы вы прибыли вовремя, то знали бы!

– От меня это не зависело!

Женщина повысила голос и Тесса тоже. Она не любила, когда Беритос на неё кричал, хоть и кричал он всегда по делу. А в этом случае нападки на неё были и вовсе несправедливы.

– Я прислужница, а не императрица, – Словно бы с большим уважением продолжила напирать Таш. – О порядках и ритуалах рассказывают они. Вы же самых простых вещей не знаете! Как зовут императора?

– Аларих… Нет… Ардалих.

Таш хмыкнула. В её манерах и речи поступала непоколебимая надменность, хоть женщина, по-видимому, много лет прислуживала во дворце.

– Заявите, что Аларих император, и наживете себе много врагов.

– Я же исправилась. Все эти имена на одно лицо.

– Уж поверьте, “именам” вы, невесты, тоже на одно лицо. – После язвительного укола женщина немного смягчилась и понизила голос, будто любопытствует на запретную тему. – Вы прилетели из бесплодных земель? Как там сейчас?

– Ужасно. Всюду хворь. Где она туманом застилает города, там люди не успевают хоронить мёртвых. Целые поместья лишаются своих хозяев и становятся добычей для мародёров. Надежды нет, все уповают на Реома. – Еле слышно Тесса добавила: – Будь он проклят.

Речь произвела эффект, Таш поджала побледневшие губы:

– Когда я покидала континент, приморские города процветали.

– Жаль, не застала их такими…

“Конечно, и в лучшие дни я бы их не увидела, но хотя бы новости из тех городов были бы не только прискорбными”.

– Ладно, давайте подберем сопли и сделаем то что должно. – Таш раздвинула каменные двери в купальню, внутри которой уже находилась Флоара. – Как закончите, переоденем вас. И… принесу книгу о традициях, только не трепите о моей доброте.

Тесса огляделась. Из углов мраморных стен выпирали бронзовые статуи обнаженных по пояс женщин, склонившихся к центру с опрокинутыми в руках кувшинами. Оттуда струйками текла чистая вода и собиралась в большом изящно литом чугунном резервуаре, устроенном на раскаленных углях. Горячий пар поднимался с поверхности воды, рассеиваясь в пространстве.

– Принцы жуткие, – сказала девочка. – Я не готова к… просто не готова. Это моя старшая сестра была обещана принцам. Была, но сбежала со странствующим певцом. Великая любовь – засудачили… А у него глупые куплетики и гнилые зубы!

– Не злись на сестру. Должно быть её на самом деле поразила великая любовь, если она променяла достаток на скитания. – Тесса улыбнулась, протягивая Флоаре корзинку с душистым мылом. – Мне бы хотелось иметь сестру, общее детство.

– Ой, она меня задирала и отбирала мои рукоделия, когда ленилась. А ещё звала зефиркой, а я ненавижу зефир. И папа с мамой её больше жалели.

Флоара стыдливо отвела взгляд, постеснявшись, что много взвалила на новую знакомую, а потом добавила:

– На острове всё чужое и огромное. Зато красивое, и я могу стать женой принца. Только бы не Зейриха! Он злой.

Девушки нежились в горячей воде и по щепотке открывали друг другу свои тревоги, пока говорить стало не о чем. Ручейками капли скатывались по стенам, оставляя влажные дорожки. Флоара пробовала разные мыла. Гладкие кирпичики выскальзывали из её рук, и она гоняла их ступней по полу. Тесса же думала о последних словах Валеха, и о приключениях, ворвавшихся в её жизнь. Умом девушка понимала, что теперь надо следовать правилам острова, а не лить слёзы и сокрушаться о несбыточном. Однако утрата мечты о миссии перед магами не отпускала. Тесса мыслями возвращалась к прошлому, и переворот в судьбе начинал казаться трагической ошибкой, будто она обязана найти путь домой. Но зачем? Дар спит, а без него она на родине не нужна.

Накупавшись, девушки вышли в бельевую и были встречены недовольным ворчанием Таш:

– Нерасторопницы. Голодные?

Женщина хлопотала над башнями из цветных тканей. Ей помогали другие прислужницы. Одни колотили палками постиранные вещи, а другие складывали уже высохшее и чистое бельё.

Таш была одновременно строга и по-матерински заботлива. Тесса легко бы могла привязаться к женщине, напоминающей госпожу Ивиту и Беритоса одновременно. Первая всегда приходила на помощь с поучительными сентенциями, скучными, но порою полезными. Второй же снабжал воспитанницу более практичным мудростями: не плюй в небо; не руби сук, на котором сидишь; не в свои сани не садись; и его любимая: не учи учёного.

Прислужницы вертели девушек словно больших кукол, измеряли рост, плечи и талию. Вскоре их переодели, и мучения воздались строицей. На какое-то время красивые платья выкупили место в умах невест, они забыли и про голод и про то, что вокруг чуждое неизведанное царство.

– Покрутитесь, не откажите себе в радости. Наряды – подарок императорской семьи для участия в отборе.

– Разве это приличное одеяние? – спросила Флоара, застенчиво прикрывая полуобнаженные плечи.

– Эрах жаркая страна. Местные женщины не привыкли чувствовать себя рыбой в кляре. Точно, еда. Я принесу вам её в комнаты.

Сначала прислужницы устроили Флоару, а потом Тессу в покоях чуть поодаль.

– С рассветом придёт старшая Кия, она помогает невестам с отбором, – проговорила девушка со скрытым лицом и захлопнула громкую дубовую дверь.

Простор тут же заставил Тессу ощутить одиночество. Из ниоткуда не выскочат фантомы, а Беритос не ворвется с поучениями. Предоставленная сама себе, с непривычки она не знала что делать.

Через решетчатое окно, увитое зелёным плющом, проходил вечерний розовый свет и окрашивал в теплые тона изящную мебель. Больше всего девушку заинтересовали сундук, куда она сложила своё скромное имущество, и письменный стол, на котором рядом с чернильницей лежала стопка чистых папирусов и восковые таблички для черновых записей.

Наконец-то она сможет писать, не боясь, что восковые таблички испортятся и придётся ждать недели, когда домоуправец привезет новые из города!

Тесса измерила комнату шагами и выглянула в окно. Живот застонал от голода. Где же Таш? Время тянулось, как мед… Ах, вкусный и сладкий мед.

Старшая прислужница появилась с подносом в руках. Вошла громко и неожиданно, перепугав девушку, поставила поднос на кровать. Тесса подбежала к еде, словно голодная кошка, и подхватила её, чтобы перенести на стол.

– Здесь так не едят, – Таш посмотрела, как на дикарку.

– А как?

– Лёжа.

Она уложила Тессу в правильную позу.

– Неудобно, – ворочалась девушка.

– Привыкните… Не облизывайте пальцы… Вас ударить по рукам?.. Да, это вино разбавленное водой. Пейте, будете спать, как младенец.

– А я не хочу сегодня спать, – запротестовала Тесса, утомленная бойким уроком по этикету.

– Вам надо хорошенько выспаться, чтобы завтра на смотре ваше личико сияло, – слова нежные, интонация грубая. Женщина достала небольшую, но толстую книжечку в бархатном переплёте. – Ритуалы отбора почитайте перед сном. Может, не опозоритесь.

“Язва. Но все же заботливая.” – Подумала девушка и подняла кубок в шутливом тосте.

– За твою доброту!

Таш посмотрела исподлобья и, забрав поднос, ушла. Подложив под себя подушки, Тесса расположилась на кровати поудобнее. Голову слегка потряхивало, веки смыкались. Девушка потянулась к книге, но рука остановилась на полпути. Вино оказалось сильнее воли, вогнало в сладкую дремоту.

Сон прервал звонкий голосок Флоары. Девочка взволнованно щебетала о чем-то, но затуманенный разум не сразу разобрал слова. На ночном небе висела серебристая луна и освещала комнату не хуже масляной лампы.

– Можно я переночую у тебя? – спросила внезапная гостья, сев на корточки у кровати. – В моей комнате поселился нечистый дух!

– Почему ты так решила? – Тесса потянулась и зевнула.

– Он скребется в сундуке…

– Быть может, зверь?

– Я боюсь открывать ящик, не знаю.

– Оставайся. Ночью злые духи могущественнее, чем днём. Если в твоей комнате и правда не зверёк. А утром проверим сундук.

– Староста сказал, что ты ведьма… – Девочка заползла под одеяло. – Но ты добрая.

Тесса сделала вид, что пропустила мимо ушей слова Флоары. На самом деле в ней кипело раздражение, которое поднималось каждый раз, как кто-то недалекий предпочтет благородное “маг” неблагозвучному “ведьма”. Горизонты у мага, даже слабого, всегда шире, чем у ведьмы или колдуна, поклоняющегося одной силе.

– Твой нечистый дух оказался кстати. – Сказала Тесса, раскрывая перед собой книгу. – Таш дала. Здесь собраны все значимые традиции от рождения и до смерти эрахейца. Начнем с отбора. Остальное прочитаю как-нибудь потом.

– Читай вслух, пожалуйста.

– Отбор невест – это древний обычай выбора супруг принцами из числа самых красивых и одаренных девушек острова и подвластных земель. Благодаря отборам род Амандиев расцветает красотой, новыми силами и обзаводится многими потомками. – Тесса задумчиво склонила голову. – Многими потомками… Как при этом у императора не может быть братьев?

– Правда? Я слышала, что у императора не меньше двадцати сыновей.

– Большой отбор проводится каждые десять лет, малые отборы проводятся в любое время по желанию императора или из острой необходимости. Дочери из благородных семейств Эраха сами принимают решение об участии и, если боги не даруют им любви, возвращаются в родительский дом.

– А нас никто не спрашивал…

– Наши права не равны правам местных девушек. Нас похитили, и если не пригодимся, как жены, сделают прислужницами. О доме можно забыть.

Флоара вжала подбородок в колени и примолкла.

– Когда император объявляет о начале отбора, все принцы обязаны прибыть во дворец, передав управление провинциями помощникам. Принцы не могут покинуть дворец или столицу до конца отбора. Женихами становятся принцы, не имеющие трёх жен. – Тесса прервала чтение, чтобы воскликнуть: – Три жены! Стоит мне смириться с одним диким нравом, как тут же я узнаю о новом! Завтра мое личико не будет сиять, ни в коем случае.

– Тише-тише, – принялась успокаивать её Флоара. – Вдруг нас услышат.

– Пусть слышат, – с холодной и бессильной злобой выдохнула девушка.

Никогда она не была вынуждена делиться по положению, а не по доброй воле. Словно зеркало, певшее отражению об исключительности, раскололось на куски. В них затроилось, замножилось и на каждом другие лица.

Тесса мысленно одернула себя. Чужие земли – чужие порядки. Это звучало здраво и тем не менее злило, но не так, как мгновением ранее.

– Прости, что подняла шум.

– Дико, – тихо ответила девочка вовсе не про поведение подруги. – Не хочу завтра.

– И все же оно наступит. Сейчас рано делать окончательные выводы, – Тесса вспомнила мантры госпожи Ивиты. – Эмоции мешают концентрации.

– Понимаю… нам надо прижиться во дворце. Дочитай последнюю страницу, – Флоара ткнула пальцем в книгу.

– Во время отбора жених носит при себе столько брачных лент, сколько ему недостает жен. Выбирая невесту, он вручает ленту. Если девушка соглашается принять её, то становится избранницей. Если несколько принцев оказывают благосклонность одной невесте, она имеет право принять несколько лент, но не больше трёх. На последнем смотре такая избранница сама решает, с кем вступить в брак. Жених же имеет право передумать в любой момент и попросить у избранницы вернуть ленту.

– Как много правил.

Веки Флоары слипались, вот-вот уснет.

– Я только на середине.

Девочка склонила голову на подушку и пробормотала что-то невнятное.

К Тессе вернулось настроение. Хоть какой-то выбор у неё все же будет, если заинтересовать разных принцев. Тогда ей, действительно, придётся показаться на первом смотре во всем великолепии.

После длинного списка обязательств и запретов, налагаемых на невест, она прочитала, что первый смотр открывает отбор и во время него девушки должны показать свой отличительный талант перед императорской семьей и нобилитетом – местной знатью.

Но каков талант Тессы? У неё не было сладкозвучного певчего голоска, она не умела играть на инструментах или рукодельничать. В замке её учили колдовать, и то многое, что она знала в теории, не смогла бы воплотить в реальности.

“Станцевать сумею. Как-нибудь”.

Ступая босыми ногами по холодному камню, девушка вышла в центр комнаты. Бесшумно, чтобы не потревожить детского сна Флоары, она водила руками по воздуху, крутилась и выгибалась. Танцевала, придумывая и запоминая движения. Закрыв глаза, пыталась чувствовать тело, следовать инстинкту.

Танец, как магия. Магия, как танец.

Прислушиваясь к себе, Тесса воплощала те движения, которые казались ей красивыми. Но кривое и бесформенное отражение в посуде всё портило. Взмах, она запрокидывала голову назад, и, выгибаясь, соблазняла луну. А отражение насмешливо искажалось. Взмах, она рисовала ногой на холодном полу узоры, кружила руками вокруг тела, словно они драконы, облетающие златоглавую башню. А в отражении творилась несуразица.

Тесса не сдавалась. Всем телом, всем нутром колдовала танец. Он должен стать особенным…

Руки начало покалывать, будто в них вонзались тонкие иголочки. Она не обратила на это внимание, сделала волну плечами и задвигала тазом. Но движения таяли, как огарок свечи. Во всём теле вспыхнул жар, девушку затрясло изнутри. Руки то покалывало, то морозило, то жгло. Ноги уже не держали.

Тесса опустилась на колени и взглянула на ладони… Они светились магией. Пульсировали.

Дар пробудился.

“Высшие силы, за что? Почему сейчас?”




Глава 4


Ночь отступила. Будто политый сажевыми чернилами, город все ещё был укрыт тенью, но по горизонту открытой раной растеклась алая полоса рассвета. Сладкий ли, тревожный ли сон обитателей дворца нарушил драконий рёв. Он множился устрашающим эхо, словно под его силой рушатся горы и земля расходится по швам.

На негнущихся ногах Тесса подошла к окну.

Агатовой тучей по небу пронесся дракон. Дыша рокотом, он огибал соседние башни, оставляя за собой бурю и красноречивое послание: забудьте о сне, я здесь. Это был Мортис.

– Улетел, – с облегчением выдохнула девушка, видя как угроза отдаляется к вулкану.

– Что это было? – Флоара зашевелилась, из-под одеяла выглянули испуганные глазки.

– Всего лишь принц Арда… Аларих.

Дверь в комнату громыхнула, девушки вздрогнули. На пороге показалась Таш, зорким взглядом зацепилась за Флоару и состроила осуждающую гримасу. Её чистое голубое платье зашуршало, когда она воинственно двинулась к Тессе.

– Напоила их вином на свою голову. Быстро же нашли себе развлечение. На вашу радость, я решила заглянуть раньше Кии.

– В моей комнате нечистый дух! – пролепетала Флоара, опрометью вскакивая с кровати.

– Нет во дворце злых духов. Императорская семья чтит богов, а боги их защищают.

– Но в сундуке кто-то скребся…

Движением руки старшая прислужница заставила девочку замолчать и отправиться в свою комнату, понуро опустив голову. Замок щёлкнул. Наступила тишина.

– Дам вам совет, – сказала Таш. – Не водите дружбу с невестами, хлебнете горя. О себе думайте.

– Флоара невинный ребенок. Не вижу в ней зла, только робость и интерес ко всему новому. Мне нужна подруга, а ей старшая сестра.

– Сегодня нужна, а завтра она подсыплет вам яд в вино. Тридцать лет прислуживаю во дворце и видела многое, знаете ли.

Тесса не стала протестовать. Лишь посмотрела на ладони, чувствуя как энергия пульсирует в кончиках пальцев и просится наружу. Она долго думала, прежде чем заснуть. Пусть дар пробудился с опозданием, маги всё же могут прийти за ней в замок. Если так, надо вернуться и исполнить обещание. Иначе зачем те годы лишений и затворничества?

– Пора собираться к смотру.

Тесса послушно последовала за прислужницей и старалась запечатлеть в памяти расположение коридоров и комнат.

– Вы как сомнабула. Не понравилось прочитанное?

– А? Да…

Стараниями Мортиса дворец бодрствовал раньше обычного. Из покоев невест доносились благоухающие ароматы ванили и имбиря. Были слышны голоса: смеющиеся, возмущенные, заговорщические.

Таш привела девушку в светлый зал со множеством зеркал. Калейдоскопом в них отражались манекены с праздничными платьями и сотни баночек с косметикой и маслами, раставленными по узким столикам.

На мягком табурете сидела смуглая красавица. Её окружали прислужницы, накручивающие волосы девушки на длинные металлические прутья. Когда последний локон превратился в упругую спираль, она встала.

– Зеркало в рост из такого стекла, – невеста улыбнулась своему отражению, а потом провела рукой по золотой раме, – стоит, как роскошное поместье в Аквиции.

– Что будет, если я его разобью? – спросила Тесса и сразу же почувствовала острое желание разнести комнату в пух и прах. Может, тогда её выставят из дворца и не придётся придумывать план побега.

– Амандии не обеднеют, – усмехнулась смуглянка и плавно повернулась к собеседнице. – Я Данга.

– Это твое настоящее имя? – спросила Тесса и встретилась с осуждающими взглядами прислужниц, взявшихся за её прическу.

– Прежде меня звали Даниэлла. Правда красивое имя? Но его обрезали на местный манер и красота исчезла.

– Меня зовут Тессия… Ай, – девушка вскрикнула. Раскаленный прут коснулся головы.

– Простите. – Прислужница одернула приспособление и с тем вырвала клок волос.

Тесса зло посмотрела на неё. Неужели специально?

Ожог неприятно щипал. Девушка коснулась затылка, из пальцев отхлынула энергия, и боль ушла. Легко и быстро. Раньше пришлось бы часами концентрироваться, чтобы залечить крохотную царапину.

– Наши нынешние имена ещё не всё, на что способны ножницы Эраха, – продолжила Данга. – Сначала прошлое, потом род, в конце личность. Например, прислужницам нельзя носить имена длиннее трех букв, чтобы господа не напрягали память. Империя первая в мире по придумыванию символических мелочей.

– Так ты тоже считаешь, что нас держат словно невольниц?

– Моя семья богата, но ей не хватает влияния и связей с империей. Поэтому я здесь по собственной воле.

“По воле семьи” – подумала Тесса, но ничего не сказала.

– Какого принца собираешься очаровывать?

– Ещё не решила… любого, наверное.

– А ты не привередлива, – засмеялась смуглянка. – Не то что невесты из Эраха. Они стараются привлечь внимание будущего императора.

– Тебе известно кто будущий император?

– У Амандиев не так, как у других царских семей. Старший сын может оказаться не у дел, если он слаб и непопулярен. – Видя заинтересованность собеседницы, Данга подтянула к ней свой табурет и заговорила чуть тише. – Императором станет самый сильный, тот у кого больше всего драконов; самый влиятельный, тот у кого друзья по всей империи; самый умный, тот кто виртуозно расставит фигуры по шахматной доске; самый ловкий, тот кто окажется в нужном месте в нужное время. Конечно же не у каждого принца есть все перечисленные качества, но побеждает в итоге один из них.

– И кто это будет?

– Знают только божества судьбы, а наш удел строить догадки. Погода может перемениться в любой момент, и фаворит станет изгоем.

– Дай предположу, – Тессе пришлось изобразить хоть какую-то осведомленность, чтобы Данга перешла к именам. – Аларих?

– Утром черный принц эффектно поддержал свою жуткую репутацию. Его драконий прайд больше, чем у любого из братьев.

– Но у него мало друзей, – предположила девушка. Валех и Зейрих едва ли обрадовались триумфу брата.

– И да и нет… – уклончиво ответила Данга. – Во дворце Аларих крайне непопулярен, а за его пределами наоборот. Что меня действительно пугает, так это слухи о его жене.

– Она ревнива?

– Мертва. Поговаривают, Аларих собственноручно задушил её, потому как она не смогла родить ему сына. А теперь он якобы участвует в отборе, хотя всем известно, что он заранее договорился о браке с дочерью влиятельного сенатора.

– Так себе жених, – пробормотала Тесса, ощутив холодок по спине.

– Как знать. И Аларих и сенатор выиграют от этого брака. Нам внимание черного принца не угрожает. Он одноженец.

Данга хохотнула, словно указала на постыдный недостаток мужчины. Тесса же задумалась, что была бы не против стать супругой одноженца, если бы только он не слыл тираном и мучителем женщин. Весь разговор она хотела расспросить про Валеха, но стеснялась показаться слишком заинтересованной в конкретном принце.

– Есть ещё претендент на императорский трон. Морих. Он умеет пустую казну набить золотом. У него много сторонников среди нобилей, крупнейший флот и обходительные манеры. Мой отец отдал бы и сына за такого зятя. – На мгновение улыбка Данги превратилась в тревожный полумесяц. – А ещё у него уже три жены. Лакомые кусочки разобрали, как видишь.

– Ты сама сказала: погода может перемениться. Среди принцев должны быть и другие достойные женихи.

Тесса надеялась узнать новые имена или услышать уже знакомое, но Данга потеряла интерес сплетничать.

– Для начала меня обрадует любая лента, лишь бы не остаться в прислужницах. Мне пора. Увидимся на смотре.

Данга грациозно встала, хлопковая юбка очертила её покатое бедро, и у Тессы не возникло сомнений, что притягательная брюнетка добьется своего. О себе же она была не столь щедрого мнения. Меньше всего девушка планировала задержаться в чужих краях, но обезопасить себя лентой не помешало бы.

После прихорашивания Тесса нашла Таш за работой. Женщина полоскала младших прислужниц на чем свет стоит, и её голос гремел громче палок, которыми отбивали ткань.

– Куда лезете? – буркнула она. – Не вздумайте замараться и заявиться на глаза императорской семьи в перепачканном платье.

– Я встречусь с Кией? – спросила Тесса. То был лишь повод спросить у Таш совета, в котором она сейчас нуждалась.

– Кия давно прошла мимо вашей комнаты, у неё сто и одна такая вот невеста.

– Вы служите здесь много лет и, наверняка, знаете, как устроен дворец лучше многих, – одними губами прошептала девушка. – Внимания какого принца стоит добиваться? Скажите хоть имя.

– Идите же на смотр, если не хотите всё проворонить. – Таш отстранилась, сделав вид, что разговор окончен, и обратилась к прислужницам: – Кто на прошлой неделе менял драпировку в покоях принца Зейриха, отвечайте.

– Н-не мы, – замямлили прислужницы.

– Что ж, если узнаю, что пятна на вышивке ваших рук дело, высеку.

“Зейрих, значит”.

Тесса одарила Таш благодарным взглядом и последовала её предыдущему совету: отправилась к невестам.

Легион прекрасных амазонок собирался покорить мир. По-военному безукоризненно выстроенные ряды девушек готовились начать движение до тронного зала. Сопровождали их прислужники-мужчины. Они следили за порядком и структурой, постоянно нарушаемой девичьей манерностью. Всякое желание выделиться пресекали строгим прицокиванием.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70877414?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.