Главная страница | Остросюжетные любовные романы | Так романтично, так экстремально

Так романтично, так экстремально
Мария Любимова
Главный бухгалтер крупной компании Вера Крапивина содержит авторитарную мать и ее любовника и занимается воспитанием сестры – подростка. О собственной личной жизни девушка не думает. Когда – то в школьные годы она любила Марка, который отвечал взаимностью, но внезапно исчез из города. Долгие годы Вера хранит воспоминания о молодом человеке и не воспринимает всерьез знакомство с пьяным Родионом с пистолетом в руках. Именно он приведет ее к счастью…

Мария Любимова
Так романтично, так экстремально

Посвящение
Близкие запретили произносить твое имя. Я молчу, хотя хочется кричать, что есть сил. Ты не думай, что я стала грустной серой мышкой. Я радуюсь этой жизни, как и раньше. Многие называют меня весельчаком и считают, что я никогда не унываю. Значит, получается не показывать боль. Да и притупилась она со временем.
Тебя нет в моей судьбе восемь лет. Однако за этот период никто не смог покорить. Представляешь? И до нашей встречи мужчинам не удавалось затянуть меня в любовный омут. Ты один добился. С тобой всегда было весело, добро. Я хохотала, плакала от счастья, поражалась поступками. Ты бросал дела, бежал ко мне. Ты всегда смотрел влюбленно, даже в моменты разногласий, а еще постоянно держал за руку. Мы могли общаться взглядами. Мы дополняли друг друга, и нам было интересно вдвоем.
Ты поистине уникален. Другим мужчинам крайне сложно «перебить» твои поступки. Те, которые встречались мне, скучны и трусливы. Я хочу, чтобы весь мир знал о нашей любви. Долго можно размышлять о том, кто от кого отказался. У нас все очень запутанно. Было страстно, романтично, жертвенно. Знаю: после потери тебя мне ничего не страшно.
Этот роман, как и все иные мысленно, я посвящаю тебе в память об убийственной любви…
Глава 1
Периодически я видела повторяющийся сон. События имели место в прошлом. Мне было четырнадцать лет. Начались трепетные отношения с молодым человеком из параллельного класса. Излюбленным местом для прогулок были знаменитые сибирские скалы, находящиеся на территории национального парка. Марк, высокий худощавый парень, любовался природой, отмечал ее многообразие. При всей внешней деловитости серьезность его лица превращалась в легкую улыбку. Он был расслаблен. В моменты дуновения ветра галантно снимал ветровку и надевал на меня. Почувствовав этот вежливо – любовный жест, я целенаправленно одевалась по – легкому. Знала: Марк рядом, позаботится, чтобы не замерзла.
Подростки подростками, а желание быть привлекательной для парня проявлялось с детства. Со вкусом нарядиться являлось правилом номером один. Красота была эквивалентной легкой откровенности. Юбка в стиле мини, платье по фигуре – это все давало уверенности в собственных силах. Каждые выходные отправлялась в торговый центр за обновкой. Главное, что был человек, для которого хотелось наряжаться.
Помню, как фактически призналась ему в любви. В момент романтической обстановки я сказала, что счастлива. Марк кратко ответил, что тоже…
Пятнадцать лет назад, получилось так, что я чуть не улетела со скалы. Дело было ранней осенью в том же национальном парке. Марк поймал меня. Это было так романтично, так экстремально. Я была на грани, в прямом смысле слова.
В сновидениях было одинаковое начало, виделось пережитое падение в объятия Марка. Но каждый раз продолжение сна было дифференциальным. Иногда мы ворковали на скалах, обнимались. Также виделись картинки школы, где мы с ним учились. Периодически слышался чей-то страшный ехидный смех и слова в стиле «вот и всё прошло». Временами мы находились в уличной тьме. Горели фонари, и мы смеялись, потом точно птицы поднимались в поднебесье. Сны с Марком на скалах я видела примерно один раз в месяц. Бывало чаще. Просыпаясь, я начинала обдумывать его смысл.
Марка не видела половину жизни. История наших отношений и их странного финала беспокоила долгое время. В сентябре в десятом классе он не пришел в школу. Вечером мы разговаривали на центральной площади, а утром произошло таинственное исчезновение. Мобильный телефон Марка был выключен. Учителя выдерживали паузу. Когда я набралась смелости и подошла к классному руководителю, то женщина со слезами на глазах сказала, что он переехал. Сердце подсказывало, что это не было правдой. Безусловно, я искала Марка через друзей. Конкретики нигде не было. Кто-то говорил, что богатый отчим оставил наследство за границей, и они с матерью уехали. Кто-то говорил, что у него большие проблемы, о которых лучше не знать. Но чаще всего я слышала «Забудь», после чего от меня уходили. Допускала вариант, что он погиб. Все знакомые знали, как любила, и могли скрывать правду во благо. Однако я в любом случае металась, страдала.
Места жительства Марк менял часто. Так по последнему адресу соседи ничего не смогли сообщить. Даже бабулька с лестничной площадки сказала, что «жил какой-то подросток с матерью». И всё, ни слова больше. О Марке в пубертатном периоде я помнила целый год. Преследовала наших знакомых, искала информацию, касаемо него в интернете, и в моменты особого отчаяния плакала на школьной лестнице. Продолжала искать способы узнать правду. В одиннадцатом классе разумным было готовиться к экзаменам, привести душу в порядок и насладиться последним школьным годом. Для меня же жизнь превратилась в боль. Я делала все с точностью наоборот. Не назло кому-то или чему-то, а ввиду отсутствия любви к жизни. Джек Лондон писал про двух путников, один из которых любил жизнь, и преодолел страшный путь, невзирая на тяжелые тюки, вывих ноги и полное неимение условий для преодоления. Великий пример целеустремленности и упорства. Как итог, человек выжил. Я перечитывала некогда любимое произведение и старалась воодушевиться. Там – то такой трудный путь был, а здесь всего лишь, казалось бы, следовало узнать правду о близком человеке. Принять и успокоиться в дальнейшем. Однако про Марка ничего не узнавала, и произведение Джека Лондона перестало вдохновлять. Я страдала, поскольку находилась в разлуке с Марком. Избегала подготовки к экзаменам. Правда, смогла поступить в выбранный университет. Интересы поменялись, и круг общения стал иным. Сама стала другой. Равнодушие наполнило стенки души. Прекратила заниматься поисками Марка. Мама в то время родила сестру. Я нянчилась, помогала с Кирой. Далее началась институтская жизнь, последующее трудоустройство в крупную компанию. К тридцати годам доросла до главного бухгалтера известного международного холдинга, здесь, в Сибири. Год назад в интернете познакомилась с привлекательным парнем, с которым впоследствии стали парой…
Марка не вспоминала до тех пор, пока не встречала в сновидениях. Начинало казаться, что он искал меня. Также не исключала варианта, что ему требовалась помощь. Однако когда углублялась в историю взаимоотношений, то понимала, что он смог бы найти меня. Жила по прежнему адресу, да и была зарегистрирована в соцсетях. Впрочем, хватит о Марке.
На дворе стоял жаркий май. Практически каждый день солнце щедро прогревало регион до отметки двадцати градусов. В один из таких прекрасных дней молодой человек Андрей позвал в ночной клуб. Стоит отметить, что он часто приглашал туда, ввиду того, что был завсегдатаем того заведения. Его заводная манера общения притягивала окружающих. Более того, Андрей был активным пользователем социальных сетей и местных чатов. Подобная слава ему нравилась, и он искал возможность провести время за беседой со знакомыми, отдохнуть за бутылочкой вина и сплясать, когда потребует душа.
В развлекательном заведении я наткнулась на пятнадцатилетнюю сестру Киру. Она выглядела вызывающе. Слишком яркий макияж свидетельствовал о нехватке внимания. Акцент был на глазах, а также на губах. Не позабыла сестра и о румянах. Короткая до неприличия юбка указывала на неустроенность личной жизни. Собственно, о чем это я? Кира еще не закончила школу!
Мы с молодым человеком сидели возле танцпола. Андрей Морев по прозвищу Моряк выглядел довольным, выпивал.
– Девчонка на танцполе вылитая ты, – заметил он.
– Сестра, – будто бы между прочим сказала я.
– Я угадал!
Я посмотрела на Киру. Она танцевала с мужчиной, который годился ей в отцы. Вопрос, в первую очередь, был к нему, брутальному человеку. Что творилось в его голове, как осмелился приударить за школьницей? Я решила понаблюдать за продолжением развития событий в клубе.
– Кто из вас старший? – спросил Моряк, наливая белого вина.
– Чудесно, дорогой! – воскликнула я.
– Извини.
Андрей всё понял. Он понимал даже больше, чем требовалось. Мне было тридцать два года. Карьеру быстро построила, а вот с личной жизнью всегда были драмы. Лишь в новогоднюю ночь в прошлом году повстречала его. Мы оказались в одной компании. Кажется, весь наш сибирский город успел познакомиться с господином Моревым. На празднике он беззаботно наливал вина, крутил перед глазами бенгальскими огнями, рассказывал шутки. Пытался понравиться, и понравился! Ну а дальше дело техники, как говорится. У нас закрутилось.
Этот вечер я расслабленно проводила время с молодым человеком. Знакомилась с новыми людьми, танцевала. Всё было тип-топ, лишь появление сестры внесло свои коррективы. Я напряглась. Получалось, что не знала ее истинных потребностей и не была осведомлена в отношении круга общения. А вот надо бы! Наша мать занималась устройством личной жизни, поэтому воспитательные вопросы были возложены на меня. Но, спрашивается, как Кира проникла сюда? Неужели официально впустили?
Сестра заметила меня. Сначала она отвернулась, решила проигнорировать. Однако совесть все же не позволила оставить старшую сестру без внимания. Кира снова посмотрела. Кивнула, улыбнулась. Затем подошла к нам.
– Привет всем, – сказала она.
Кира отличилась воспитанностью, показав вежливый тон. Неплохо. Можно было бы более уважительно к незнакомому Андрею, то есть на «вы». Но тем не менее старт был хорошим. Для подростка пятнадцати лет в ночном клубе самое то.
– Ты ничего так, – сказала Кира Моряку.
Андрей покраснел. Я наблюдала за развитием беседы. Впрочем, с Кирой только режим «наблюдения», без этого никак.
– Уроки-то сделала? – спросил он.
– Я умная, могу не делать.
– Я за нее делаю, – заявила я с некой претензией к Кире.
– Правда что – ли? – спросил Андрей, смеясь.
– Один раз помогла, теперь будет упрекать, – с обидой сказала сестра.
– Ты же умная, – напомнила я. – Зачем постоянная помощь?
– Умная, – согласилась сестра. – Я диктую, а ты пишешь.
Андрей пьянел на глазах. Снова смеялся.
– Дай позвонить, – командно сказала Кира ему.
– Маме? – рассмеялся Моряк.
– Парню! От меня трубку не берет.
Андрей посмотрел на меня. Видимо, желал получить одобрение. Я равнодушно пожала плечами.
– От Верки тем более не возьмет, – продолжила Кира. – Она скинула его вещи с балкона, – оповестила сестра о недавних событиях в нашем доме.
Да, было такое. Пришла с работы, зашла к сестре в комнату, а там гость несовершеннолетний лежал на диване в трусах. Хоть бы прикрылся для приличия! Но нет, не постыдился, зараза! Развалился с гордостью на подушке. Когда я поздоровалась, он стал учить, как воспитывать сестру. Хамство поразило, и я выбросила его вещи с девятого этажа. Поступила по принципу «Краткость – сестра таланта».
– Андрей, я о вас хорошего мнения, – начала подлизываться сестра, переходя на «вы». – Вы можете помочь, и будет очень хорошо.
Он улыбнулся и дал ей телефон.
– Я отойду, – сообщила сестра. – Позвоню с улицы!
– Иди.
Кира, чуть – ли не прыгая от радости, покинула нас. Толкнула своего товарища, с которым танцевала, театрально поклонилась. Извинившись перед ним, она вышла из зала. Мужчина уже позабыл о ней, поскольку перед глазами были новые красивые ухоженные барышни.
– Веселая, – подытожил Андрей.
– Обхохочешься!
– Строит вас?
– Пытается.
– Подросткам вечно всего не хватает.
– Мать привела парня, – посвятила я Андрея в семейные дела. – Кире это не нравится. Вот проявляет характер. До недавнего времени была спокойной и скромной девочкой.
Андрей снова засмеялся. И дело было не в смехе без причины, а в том, что он выпил. В последнее время он частенько злоупотреблял. Подобное совсем не нравилось, но маловероятно, что Моряк что – то изменил бы. Так что я смирилась с неприятной и вредной привычкой возлюбленного и наслаждалась его компанией.
Кира вернулась в грустном состоянии. Одернула короткую юбку, села рядом и отдала телефон Андрею.
– Отшил парнишка? – полюбопытствовал Андрей, касаемо личной жизни сестры.
– Завтра приползет, как миленький.
Сестра сказала, что устала и попросила отвезти домой. Она прислонилась на мое плечо. Настроение Киры резко изменилось после телефонного звонка.
– Правильное решение, – сказала я.
Как только не додумалась предложить ей это? Несколько минут назад горевала, что сестра портилась на глазах, а отвезти ее домой и провести воспитательную беседу даже не попробовала…
– Мы недавно пришли, – сказал Андрей, не желая прощаться.
– Андрей, давай завтра увидимся, – предложила я.
– Можно и сегодня, и завтра.
Я поднялась с места. На самом деле устала не меньше Киры. Клубы напрягали отсутствием возможности побыть с парнем. Он как бы был чужим. За внимание Андрея приходилось бороться, находить слова для беседы с его приятелями, которые менялись один за другим. Должно быть, поэтому я испытывала переутомление в клубах. Казалось, отработать несколько дней по двенадцать часов было проще, чем пережить один поход в развлекательное заведение.
– Ладно, вам уроки делать, – заявил он обидчиво.
– Дела есть поважнее, – ответила Кира. – У нас будет важный разговор с Верой.
Сестра стала высокомерно общаться с Андреем. Я уловила эту проявившуюся не расположенность. Причина тому была пока не ясна.
– С решебника списала? – развивал беседу о школе Моряк.
– Я в сестру ответственная. Сразу всё делаю.
– Я с вами, – заявил Андрей.
Я улыбнулась. Инициатива возлюбленного нравилась. Пока я буду промывать мозги сестре, касаемо поведения, он попьет кофе у нас на кухне. Потом мы проведем вместе ночь. Главное, побудем хотя бы немного наедине.
– В другой раз, – решительным тоном сказала сестра. – Только без обид. Хорошо?
– Кира, ты в своем уме?! – вмешалась я.
– Поезжайте, – уступил Андрей. – Я такси вызову.
Моряк вышел с нами на улицу. Он открывал все двери, которые были на выходе. Я счастливо улыбалась. Каждым джентльменским жестом он притягивал сильнее. Вот оно, одно маленькое доброе дело, которое заставит долго вспоминать сладкие моменты в разлуке. В памяти проявятся его слова, прикосновения, улыбка…
Андрей проводил до машины. Посадил, поцеловал меня и помахал рукой. Попрощавшись, я принялась беседовать с сестрой. Предстоял длительный процесс разговоров по душам, касаемо недопустимости пребывания в ночном заведении.
– Как ты попала в клуб? – задала я первый вопрос в такси.
– Знакомый охранник здесь работает, – спокойным тоном ответила сестра.
– Кира, я уже не спрашиваю…
Она перебила, резко заявив, что Андрей предатель. Я смотрела на Киру, пытаясь разобраться с ее умозаключениями.
– Твой Андрей предатель, – уточнила сестра.
– Кира, мне не хочется твоих домыслов. Мы с мамой имеем права на личную жизнь. Выросли. У тебя тоже все впереди. Но пойми, что в пятнадцать лет не ищут судьбу. Если ты клонишь к тому, что ты одна, а у нас есть личная жизнь, то, пожалуйста, дождись своего часа.
– Я знаю, чего хочу, – уверенным тоном сказала она. – Парень у меня есть, но замуж до совершеннолетия не собираюсь.
– Отлично, – поддержала я. – Умей радоваться за других, пожалуйста, – перешла я на иную мысль.
– Да – да.
– Что, «да – да»?
– Я в телефон к нему залезла. К нему приезжала грудастая Альбина.
– Кира, остановись.
– Я не вру! Я сама видела фотку…
– Какую фотку?
– Этой Альбины!
Я улыбнулась. Всего за минуту использования чужого телефона сестра увидела и чужую грудь, и имя запомнила той мадам. Номерочек, должно быть, также записала, на всякий случай!
– Она просила его не напиваться и не засыпать на коврике, – продолжала Кира. – Ругала, что много пьет.
– Гадость какая!
– В любви признавалась.
Я начинала верить сестре. Собственно, Кира отличалась честностью и прямолинейностью. Проворачивать авантюры в виде лукавства у нее вряд ли бы получилось. В подобном она не была замешана ранее. Тем более у нее отсутствовал интерес в том, чтобы очернить моего кавалера.
– А он? – поинтересовалась я.
– Смайлики присылал.
Вопросы к Кире отпали. Закончились все разговоры. Наступило задумчивое молчание, которое забирало силы на осмысливание правды. Дорога до дома была длительной. Оставшееся время в пути мы молчали.
– Ты веришь? – спросила Кира, когда мы вошли в дом.
– Да.
– Наставь ему рога, при нем же! Заслужил.
В дверях появилась сонная мама. Она была красивой женщиной с большими голубыми глазами. Фигуре мамы завидовали все вокруг. В свои пятьдесят с небольшим она имела сорок четвертый размер одежды. Так, например, она могла съесть бутерброд на ночь, в то время, когда ее подруги худели при помощи диет.
– Я торт испекла, – сказала мама, зевая. – Никто не пришел…
– А этот твой, Захар? – съязвила Кира.
– Спит. Давай вежливее, младшая дочь!
– Начнем с него, – решительно сказала сестра. – Пусть добавит в лексикон слова уважения. А то обращается ко мне как «Эй, ты!». И пусть перестанет язвить, сибирская язва!
В Кире играла обида. Она злилась, ввиду отсутствия внимания матери, вследствие чего невзлюбила Захара. Кира часто делала то или иное назло. Но мать не пыталась примириться с дочерью. Она вступала с ней в бой.
В этот раз мать снова не сдержалась в эмоциях и ударила Киру. Та, в свою очередь, дала сдачи. Завязалась драка. Две близкие женщины били друг друга. Я немедленно принялась разнимать их. Ночь на дворе. Нас ждал вкусный бисквитный торт, шедевр в исполнении мамы. Но вместо доброго времяпрепровождения мы находились под влиянием зла. Близкие люди устроили потасовку.
– Ненавижу! – кричала Кира. – Ты мужика променяла на дочь! А Вера мне как мать! Она носится со мной!
Кира убежала в комнату. Мать начала жаловаться на сестру. Я тем временем находилась в собственных мыслях, которые признавали отвратительность происходящих событий. Мать не имела права применять силу. Как это вообще возможно, ударить родную кровь?! И Кира тоже хороша, могла бы не провоцировать. Она же понимала значимость Захара для матери.
– Ты чего молчишь?! – досталось мне от мамы.
– Мама, рукоприкладство было лишним.
Я ушла вслед за Кирой. Сестра принялась собирать вещи. Она была обижена, на глазах виднелись слезы.
– Куда пойдешь среди ночи? – спросила я, присаживаясь на кровать.
– На заброшенный храм.
Кира назвала место, в котором происходили крайне негативные явления. То человек, проходящий мимо, пропадет, то женщину изнасилуют там. Отправлять сестру в сомнительное место я не могла. Да и куда, спрашивается, идти из собственного дома в свои – то пятнадцать?
– Сниму квартиру на днях, – сказала я, приняв решение на ходу. – Уйдем вместе.
– Правда?
– Абсолютная.
Кира принялась обнимать меня.
– Завтра вечером будет рок – концерт, – сказала она. – Я не хотела говорить…
Сестра застенчиво замолчала. Затем попросила сходить с ней, аргументируя тем, что там качественная музыка. Я улыбнулась, слушая воодушевленные речи сестры.
– Пошли, пожалуйста, – сказала она, скрещивая передо мной руки в вопрошающей позе.
– Из крайности в крайность!
– В душе я не формал.
– Поняла. Но без глупостей.
– Пойдешь со мной?
– Пойду в душ.
– Можно, я у тебя останусь? – спросила сестра, имея в виду возможность переночевать в моей комнате.
– Диван большой, ложись, – ответила я, задумавшись.
Ежедневно каждого человека посещают десятки тысяч мыслей. В одном популярном видеоролике была озвучена цифра в размере шестидесяти тысяч. Мы фильтруем мысли, отсеиваем их или же концентрируемся на наиболее значимых. Я, в свою очередь, напряглась по поводу того, что продолжала спать на одном диване с младшей сестрой. Чудесные достижения к тридцати двум!
Я понимала, что утрировала. Безусловно, не спала все время с сестрой. Да и как личность состоялась. Имела отличную работу. Содержала мать и ее любовника. Это все свидетельствовало о том, что я жила вполне благополучной жизнью. Но как – то взгрустнулось. Не того я хотела к половине прожитых лет…
Я сочувствовала сестре. Однако не могла заменить мать. Я могла быть только сестрой. Кире тоже помогала финансово, проводила с ней досуг. Возможно ввиду этого моя личная жизнь была размыта серыми красками.
В грустных мыслях я отправилась в ванную комнату. Не успела закрыть дверь, как увидела проснувшегося Захара. Мой отчим был на семь лет старше. Он был смуглым молодым человеком, чернявым. Полагаю, что женщинам он нравился. Самоуверенность и чувство юмора бросались в глаза. По факту же человек был с сомнительными интересами и перебивался временными заработками.
Захар стоял возле двери. Будто бы специально караулил. Молодой человек улыбался среди глубокой ночи. Хотелось спросить: «Чего скалишься?». Однако я предпочла избежать разбора полетов.
– Спокойной ночи, – сказала я, закрывая дверь перед лицом.
От Захара чувствовалось повышенное внимание. Он мог подолгу расспрашивать детали личной жизни. Я понимала, что женская интуиция дана не просто так, и она несла огромный смысл. Однако открытых приставаний с его стороны не было. И это очень хорошо!
Я разделась, легла в ванну и подумала, что завтра моя жизнь станет легкой. Я легко проснусь со словом – мотиватором «Легко!». С легкостью займусь поиском жилья для нас с сестрой. Наконец, я легко расстанусь с Андреем, отношения с которым нельзя назвать серьезными. А пока просто вспоминала Моряка…
Андрей в свое время привлек любовью к жизни, о которой писал Джек Лондон. Только не боролся ни за что; он цвел, как красивый цветок. Улыбался. Был игрив и весел. Я узнала об Андрее в модном местном чате, где он был активным пользователем. Каждый раз, когда заходил в сеть, менял фотографию. Демонстрировал собственный транспорт, стоял возле рынка, находился на фоне речки – был, где удобно. Каждый раз в разном месте. Не повторялся. Это был его почерк, так сказать. Появился в интернете – показал событие из жизни. Со вкусом одет, умело позировал. Я стала наблюдать за ним в чате. К месту он писал, что едет встречать друга. Как – то был случай, что они с другом сделали яичницу из двадцати восьми яиц, которую съели за один раз. С одной стороны, за интересной личностью Андрея скрывался ребенок. Но, с другой стороны, остальные мужчины были серьезными, и не очень – то интересными. Андрюша с повадками ребенка пришелся по душе. Однако выбранный мужчина оказался не способным дать внимания. За полтора года знакомства его мужской стержень не проявился. Он был душой компании, знаменитым «Моряком» из интернета. Однако в отношениях Андрей не состоялся. Помнится, даже не представил друзьям в компании…
Возвращаюсь к мысли « Легко!». Слышала, что для продуктивности собственной жизни нужно настраиваться на некий слоган по типу «Легко!». Так, например, споткнусь, тихо скажу «Легко». Столкнусь с хамством – снова замечательные пять букв. На следующий день стану проговаривать «Интересно!». Отшить пристающего пьяницу – интересно! Погулять с подругой по ночному лесу, ввиду разрушающего одиночества – интересно! Собственно, хотя я и не была чрезмерно общительным Андреем, но на однотипность событий в жизни не жаловалась.
Я лежала в ванной. Настроилась на то, что больше приобрету, чем потеряю. Затем уверенно оделась в домашний спортивный костюм. Дверь в ванную комнату была приоткрыта. Точно помню, что закрывала. Неужели Захар осмелился на столь непорядочный поступок, как подглядывание?
Я вышла из ванной комнаты, допуская вариант, что снова встречу суженого матери. К счастью, его не было. Находясь под впечатлениями различного рода событий, я не сразу смогла заснуть. Думала – думала, вертелась из стороны в сторону, пыталась что – то решить для себя. Мысли путались. Я боялась не раскрыться как женщина и вновь столкнуться с разочарованием.
***
Проснулась около семи часов утра без будильника. Кира уже задумчиво сидела за столом. Я не сразу поняла, что действие происходило в реальности. Кира с трудом просыпалась по утрам. Приходилось буквально поднимать ее с кровати или же лукавить по типу « Просыпайся. Стасик, твой благоверный, пришел». При слове «Стасик» сестра поднималась с кровати в ту же секунду.
Я посмотрела на сестру, которая выглядела серьезной. Она сидела на стуле. Без телефона в руках. Сидела и ничего не делала.
– Кира, что происходит? – спросила я, глядя на нее.
– Думаю, что делать, если ты передумаешь переезжать.
– Не передумаю, – ответила я на слова сестры, продолжая лежать в кровати.
– Матушка будет уговаривать остаться.
– Ей выгоднее остаться с ним вдвоем. Вариант переезда всем очень хорошо подходит.
– Не знаю.
– Верь мне.
– С твоим бабником тоже не хочу жить, – сказала сестра, отворачиваясь к окну.
– Будем с тобой вдвоем жить, пока не встретим мужчин. Правда, тебе рано.
Я посмотрела время на телефоне. Было десять минут восьмого.
– А как же этот дурацкий Моряк? – спросила сестра.
– Откуда знаешь его прозвище? – спросила я вопросом на вопрос.
– Его знает весь интернет. Ты серьезно не в теме? Это он катал Кальку!
– Чего?
Я совсем не понимала слов сестры. Кальку я знала. Она была приятельницей Киры, которая жила несколькими этажами ниже. Я также знала ее мать, в свое время вместе учились в школе. Однако слов сестры не понимала. Возможно, Кира выражалась на сленге по типу, что он «валял ее как вату», то есть игнорировал. А возможно катал на автомобиле. Правда, во второй вариант трудно верилось. Андрей был мужчиной на выданье, а Калька обычным подростком.
– Ту, которой пятнадцать! – воскликнула эмоциональная Кира. – Просто катал по городу, на машине.
– Наша соседка Калька… – не успела я закончить речь, как сестра перебила.
– Да! Она хвалилась, что подкатывал взрослый мужик.
– Давно это было?
– Месяц назад. Но у него же еще грудастая! Такая пафосная, жирная. Крайне неприятная. Разложила груди на пол – экрана в раскрытом платье, и считает это крутым. А самой – то годков сорок!
– Андрею нравится. Нам не понять, сестренка.
– На рок – концерте много приличных парней, – не теряясь, перевела она тему разговора.
– Ты думаешь, что я смогу влюбиться в длинноволосого мужика с непонятными цепями?
– Они не все волосатые. А цепи снимают дома!
Наконец, я поднялась с постели.
– Мама Алинки там мужа нашла, – развивала тему сестра.
– Ладно, буду собираться, мой рокер, – сказала я, обращаясь к сестре.
– Подожди. Чем Литва от Латвии отличается?
Я взялась за голову.
– Шучу, – сказала сестра. – Сегодня контрольная по физике. Позвони своей подруге…
Школьным учителем Киры была моя подруга Нина. Мы крепко дружили. Как встретились в десять лет, так не расставались. Дружба началась с вечерних прогулок по двору, когда нарезали круги в обсуждении подростковых печалей. Параллельно жгли палочки от чупа-чупсов. Нравился процесс плавления… Полагаю, что как раз в то время в Нине заложилась отличная база для осуществления опытов и экспериментов. Сейчас подруга преподавала сестре физику. Иногда я просила Нину помочь с ответами на самостоятельной или контрольной работе по дружбе. Та присылала решенные задачи. Но за это она всегда вызывала Киру к доске несколько раз подряд. Так что Кире все равно приходилось заниматься физикой.
В этот раз Кира снова хотела использовать Нину в своих коварных планах по получению незаслуженной оценки.
– У меня есть условия, – сказала я. – Для того, чтобы мы жили вместе, тебе нужно посещать школу и готовиться к урокам самостоятельно.
– Усекла.
Сестра вышла из комнаты. Я, в свою очередь, пошла в ванную. Закрыв дверь, я принялась чистить зубы. Обернулась. Дверь приоткрылась. Было все понятно. Захар снова шпионил, не стесняясь ни матери, ни Киры.
Я поспешно вышла из ванной комнаты. На кухне находилась только Кира. Она сделала два чая и нарезала бутерброды.
– Представляешь, Захарчик вчера жизни учил, – начала она рассказ о горе – отчиме.
Я с вниманием посмотрела на сестру. Кира принялась за бутерброд с колбасой. Я также начала завтракать, глядя на сестру.
– Сделал замечание, что у меня два репетитора по математике, – пожаловалась Кира.
– Сколько нужно – столько будет, – ответила я, делая глоток чая.
Ситуация с репетиторами была не такой простой, какой могла показаться. У Киры было несколько дополнительных учителей, поскольку один из них являлся профессором столичного университета и имел мало свободного времени. С ним Кира занималась только один раз в неделю. Другой репетитор был учителем из местной школы, занимался один или два раза в неделю, но исключительно по наработкам профессора. Такой умный был профессор, что приходилось разбирать его математические теоремы с отдельным специалистом…
Для Киры я хотела хорошего будущего. Со своей стороны понимала, что оно основано на точных науках, поэтому оплачивала услуги репетиторов. Кира была благодарна. Несмотря на трудности с учебой и в семье, она стремилась к успешной карьере в жизни. И уже в девятом классе делала шаги для того, чтобы поступить в ведущий столичный ВУЗ. Возлюбленный матери, получается, не знал всех тонкостей из жизни Киры. Однако это не помешало ему осуждать ее за наличие репетиторов.
– Я тоже так сказала, – продолжила речь сестра. – Матушка услышала разговор и снова стала психовать.
– Кира, взрослей, – кратко сказала я.
– А я, что?
– Больше молчи, пубертат мой!
Позвонил телефон. На определители высветилось «Моряк». Я не стала проявлять обиду, поэтому ответила на звонок. Он сказал, что ждет внизу. Изъявил желание проводить на работу. Я восприняла это за добрый знак расстаться.
– Ты чего не ешь? – спросила Кира.
– Аппетит пропал.
– А я бы наелась до отвала, как он!
Кира также помнила про случай с яичницей из жизни Моряка. Одна глупость остается в голове многих умных людей. Хорошее может забыться, но не безумия. Те с нами до конца…
– Опять эта злосчастная яичница, – сказала я.
– У нас два идиота из класса повторили этот номер. Одного два дня рвало…
– Кира, я пойду.
– Подожди. Я думала, что ты отвезешь меня.
– Моряк на улице.
– Пошли его, да красиво!
– Расстанусь по – человечески.
Я вышла на улицу. Андрей сразу принялся обнимать меня. Раньше он был довольно сдержан в эмоциях. Лишь под действием сильного алкоголя проявлял ласку, внимание. Однако просто так не обнимал меня на улице. Творились чудеса с непостоянным Андрюшей!
– Не понимаю, Андрей, – сказала я прямолинейно.
Из подъезда вышла мать Кальки Ева. Несмотря на то, что мы были практически ровесницами, Ева выглядела гораздо старше лет. Ее вид всегда был измученным. Глаза казались стеклянными. Волосы в обязательном порядке были растрепанными. В движении она шаталась. Такая особенность походки…
Когда Захар впервые ее увидел, подумал, что она пьяная. После этого случая в нашей семье Еву воспринимали исключительно как пьяную женщину. Уверенным шагом Ева направилась к нам. Она была на негативе.
– Привет, Ева, – сказала я.
– Подлец, еще раз подойдешь к дочери, пожалеешь! – кричала она.
Андрей снова улыбался. Странная позиция: его оскорбляют, а он улыбается. Точно играет роль!
– К чему эти улыбки? – спросила я у него.
– Чушь несет, – спокойный тоном ответил Морев.
Интересно получалось: человек открыто врал, но не суетился и не краснел. Был спокоен как удав. Должно быть, имел большой опыт по данной части, ведь умело выходил из постыдной любовной ситуации.
– Дочь всем рассказывает, что ты ее привозишь и встречаешь из школы! – кричала со злостью Ева. – Фильмы вы днем смотрите!
– Кто твоя дочь? – спросил он с непониманием.
– Каля!
– Смотрели пару раз, – признался Моряк.
Андрей не стеснялся, и ничего не скрывал. Спокойным тоном он сообщал матери несовершеннолетней, что смотрел с ее дочерью фильмы. Еще в присутствии своей девушки!
– Ты, Вера, поосторожнее с ним.
– Принято, – сказала я. – Собственно, Андрей, я как раз хотела обсудить формат наших отношений. Мы разные…
– Я пойду, – сказала Ева. – А ты учти, что стоять в стороне не буду, пока дочь совращаешь!
– Да на меня все сами вешаются, я, что, виноват?!
Подъемные чувства, симпатии и неосуществимая страсть ушли в небытие. Глаза Андрея резко стали злыми. Он начал кричать. Затем обиделся и исчез за горизонтом. Сделал всех вокруг виноватыми. Однако я понимала хитрый план.
Дуновение ветра отрезвило романтичное сердце. Я задумалась, удивляясь наглости, самоуверенности и человеческой непорядочности. Под влиянием многогранных чувств я отправилась на работу.
Глава 2
Ближе к обеду Елена Васильевна, финансовый директор, прибежала в мой кабинет. По характеру она была импульсивной, сентиментальной. Однако в состоянии паники ее не видела. Должно быть, произошло что – то серьезное.
– Сидишь?! Иди домой!
Я оторвалась от компьютера и посмотрела на начальницу.
– Здравствуйте, Елена Васильевна…
– У матери микроинсульт.
– Как?
Я приподнялась из – за рабочего стола. Голова начала кружиться.
– Звонили из скорой помощи, – говорила начальница. – Едут в больницу.
– Не верится… кошмар.
– Ты иди. И завтра отдыхай.
– Спасибо.
Я взяла сумку, в которую положила телефон и вышла из офиса. Даже компьютер не выключила. Бежала к парковке, где находилась машина. Но практически сразу наткнулась на маму. И она не привиделась! Мама стояла неподалеку. Была здорова и не выглядела как человек, перенесший столь серьезную неврологическую патологию. Быстрым шагом она направилась ко мне.
– Мама, ты как? – спросила я, ничего не понимая.
– Все хорошо, – бодрым тоном ответила она.
Я снова посмотрела на мать, пытаясь понять происходящие наяву события.
– Елена Васильевна сказала, что звонили из скорой помощи нам на горячую линию…
– Ева звонила. Она заходила, – сказала мама, улыбаясь.
– Значит, история со скорой выдумка?
– Ты мне нужна, понимаешь?! Я Захара теряю!
– То есть, ты не больна?
– Пока нет.
– Разыграла спектакль, но зачем?
– Спасти отношения с Захаром. Он любит Индию. Организуй отпуск нам.
Мать втягивала в авантюру под названием «продление гиблых отношений». Ради собственной сомнительной цели она шла на коварные уловки, сорвала меня с работы, связалась с начальницей. Она не могла дождаться вечера, решила действовать оперативно. Боялась потерять отморозка Захара. Эх, было бы за кого держаться!
Она кричала, желая получить свое. Но печально то, что ненормальность происходящего была не понятна матери. Уставая от абсурда, я решила раскрыть глаза. Более того, я не планировала тратиться на внеплановые путешествия.
– Мам, если он задумал, то уйдет. Не через неделю, так через месяц, – ответила я. – Давай будем поступать разумно.
– Я не так выразилась!
Она схватила меня за руку.
– Пошли!
Я растерялась. Еще не отошла от той мысли, что она была здорова. Спектакль выдался слишком живым, профессионально сыгран. Наконец, мы отправились к торговому центру. По дороге мама сообщила, что Захар стал много времени проводить за пределами дома. Мама же хотела постоянно быть со своим мужчиной. Круглосуточно, без выходных и перерывов.
– Сочувствую Захару, – сказала я, призывая мать к разуму.
– У нас разница двенадцать лет. Трудно постоянно молодиться.
А, может, бросить слабых и сомнительных мужиков? Оставить место за порядочным, веселым и романтичным. За тем, кто сам станет зарабатывать, в конце концов. Слушая различные любовные истории, я давно пришла к выводу, что если сердце чувствует неладное, то стоит разрывать больные отношения. Есть смысл пробовать узнавать новых людей. В дальнейшем натягивать нити прочных новых отношений, из которых получится канат.
Моя жизнь тоже включала в себя недостойных мужчин. Правда, я моментально прощалась с ними. Ни за что не приняла бы такого, который предпочитает бить баклуши. Сразу простилась бы с мужчиной, который позволил усомниться в верности. Если меня открыто предали, то в ту же минуту горе – мужчина полетел бы с лестницы жилого дома. Бдительность служит залогом спокойствия. Оно, в свою очередь, приведет к счастью.
В свое время мой парень Марк появился для того, чтобы показать чистые отношения между парнем и девушкой. Помнится, нашим последним летом он плыл на матрасе по реке. Был довольный. Мы с Ниной переплывали реку. Марк был рядом. Плыл по течению, и между нами пылало нескончаемое пламя любви. И дело не в том, что мы были слишком молоды. Дело в глобальном. Любовь проявлялась в уважении, доверии и интересе.
Марка уже полтора десятилетия нет в моей жизни. Но он показал, что любовь бывает. В те годы у меня было полное доверие к нему. Я знала, где он находился. Нам всегда было легко друг с другом. Впрочем, можно бесконечно размышлять о светлых и искренних чувствах…
В торговом центре мама принялась скупать платья. Одно радовало: вещи были разными по цвету и фасону.
– Только бы не наткнуться на коллег… – подумала я и сказала вслух.
–А что? Маме уже лучше! Отличная дочь балует родительницу…
Мы купили семь платьев и семь купальников. Мама говорила, что каждый день она хочет носить новую одежду, которую не видел Захар. Таким образом, она планировала поддерживать его сексуальный интерес.
– Белье без тебя куплю, – продолжила она.
– Отличная идея!
Выйдя из магазинчика, я заметила Киру. Она также находилась на территории торгового центра. Рановато. Ее уроки заканчивались в начале третьего. Сейчас было около двух часов. Получалось, что в школьное время она находилась на фуд – корте в компании неформалов – подростков. Они прогуливали учебу.
Мама заметила Киру раньше, чем я. Она начала кричать на дочь, находясь примерно в тридцати метрах от нее.
– Нахалка!
– Мама, подожди. Я поговорю с ней.
– Опять покрываешь?!
– Сегодня должна быть контрольная по физике, – глядя в глаза, сказала я. – Испугалась.
– Родила дуру, – с ненавистью сказала она о Кире.
Мать направилась к столу, где находилась сестра. Я пошла следом. Слышался мат из компании Киры. Все засмеялись. Именно в тот момент подошла мать. Не говоря ни слова, она ударила Киру по лицу. Затем ушла.
Компания подростков находилась в состоянии транса. Все растерялись, молчали. Крайне постыдная ситуация творилась с моей семьей. Я догнала мать.
– Зачем ты это сделала?– спросила я.
– Осуждаешь?
– Не хорошо это всё. Пора налаживать контакт с Кирой.
– Пошли домой, – схватила она меня, точно непослушного трехлетнего ребенка.
– Мама, стой! – начала я возмущаться.
Я отпустила руку, за которую она схватила.
– Ты несешь ответственность за нее до совершеннолетия, – напомнила я. – Давай поможем ей разобраться со школой, с друзьями, с внутренним миром. Она наша, нельзя проходить мимо.
– Она уже баба! – ошарашила словами мать.
Мимо проходила бабулька. Она остановилась рядом. Было понятно, что она вникла в нашу ситуацию. Мнение со стороны независимого эксперта могло быть полезно для того, кто любит познавать новое, а также оно имеет место быть, если у человека адекватная самооценка. Что касается мамы, то она не послушала бы стороннего человека. Впрочем, мало кто прислушался бы. Я же ценила внимание прохожих. Если мне говорили, что со мной что-то не так (например, испачкалась), то я благодарила за подсказки. И это стоит отличать от ситуаций, когда человек откровенно живет чужим умом.
– Да какая разница… – сказала я, глядя на старушку. – Услышь меня, наконец.
– Ты знаешь, что она сказала про этого Рому?!
Речь шла о бывшем молодом человеке Киры, с которым она рассталась зимой. Прошло минимум пять месяцев, а мама помнила какое – то недоразумение из того общения. Мама, ну очнись! Прошло то время, сейчас Кира общается с вполне адекватным Стасиком (который, кстати, больше не лежит раздетым у нас в квартире).
– Что тебя смутило в словах Киры? – спросила я, хотя не было желания развивать тему.
– Фантазии у того тринадцатилетнего сопляка!
Старушка с грустью покачала головой и ушла. Оно понятно: происходящее из ряда вон ненормальное. Во-первых, мать жестко критикует родную дочь. Во-вторых, мать и другая дочь прилюдно разговаривают на повышенных тонах. Еще минута – и в ход пойдут кулаки! В – третьих, речь идет про сексуальные фантазии несовершеннолетних людей.
– Мам…
– Не мамкай! – воскликнула она, продолжая держать меня за трехлетнего ребенка.
– Иди домой, пожалуйста, – все же договорила я.
– Будешь домашним психологом? – с насмешкой спросила мать.
– Мы позже придем, – сказала я.
Мать ушла. Я смотрела на нее, уходящую. Лет двадцать пять назад она была замужем за отцом. Думаю, любовь между ними была. Случился конфликт, отец ударил мать. Она затаила злобу, подала на развод. При удобном случае оскорбляла его, и лишила меня отца. Но он был героическим человеком. Оставил нам квартиру, развивал бизнес в областном городе. Даже снял квартиру, чтобы быть поближе. Делал со мной уроки, потому что уже тогда маме это было не нужно. Папа был рядом еще лет пять. Мать все это время препятствовала общению. Подключала классного руководителя в семейные проблемы, звонила отцу с претензиями и оскорблениями, писала гневные сообщения, угрожала. В середине моего обучения в старшей школе папа встретил женщину. Она работала в администрации города, занимала хороший пост. У них с папой сложилось; остались жить в областном городе.
Мама, которой все были плохи, продолжала ковыряться в людях. Встретила нового мужчину, которого не очень – то любила. Собственно, странно я размышляю. Нельзя немного любить или немного не любить. Того мужчину – полковника полиции она не любила. Придиралась, скандалила, пыталась унижать. Тем не менее родила Киру. В дальнейшем тоже прогнала его.
Много лет у меня перед глазами был пример неправильной модели семьи. Но я понимала, что такого не должно быть. Если живешь с человеком, то живи. Не устраивает вторая половина – расставайся. Впрочем, я всегда хотела найти мужчину, чтобы получить то, чего не было в своей семье. Но я также понимала, что должна раскрыться как женщина.
Я села за соседний стол от Киры. Она подошла ко мне. Со слезами бросилась в объятия. Сестре было больно. Она горько плакала. Девушка присела рядом. Подошел парень в балахоне группы Сектора Газа.
Великого Юры Хоя нет более двадцати лет. Однако его продолжают любить, слушать. Человек оставил след от пребывания в мире. Для нас, молодого поколения он продолжает оставаться современником. Он не стал в обществе Юрием Николаевичем, не повзрослел. Он остался вечно молодым с бесценной сокровищницей творения.
Я не была поклонницей Сектора Газа, но умела восхищаться значимыми для общества людьми. Каждый в жизни успевает сделать доброе дело, но степень значимости этих дел отличается. Выдающиеся люди востребованы. Им нет смысла самоутверждаться за счет других. Однако у них свои проблемы, так же мирового масштаба.
– Я Хелл, – представился парень.
Прозвище молодого человека переводилось с английского как «ад». Юному неформалу это, должно быть, казалось крутым. Я улыбнулась сквозь грусть. Как никогда принялась копаться в мыслях, принимала груз прошлых лет. А оно совсем было не нужно…
– Настолько плохой?– спросила я шутливо.
– И вы туда же. Англичанка достала.
– Ладно, Хелл, исправлюсь. У меня всё просто: Вера я.
– Приятно познакомиться.
– Хелл, иди отсюда, – прогнала его Кира.
– У меня сегодня концерт, – сказал он, не обращая внимания на слова сестры. – Приходите. Песню «Бой» я посвятил Кире.
Сестра улыбнулась. Всего за секунду ее настроение переменилось. Появились радостные чувства. Я понимала: Кира была увлечена Хеллом.
– Правда? – спросила она, наблюдая за реакцией молодого человека.
– Я давно тебя люблю.
– Так, дети мои, вы еще не доросли до любви и различного рода утех. Это помните, как таблицу умножения, – напомнила я.
Вот она, таинственная душа другого человека. Вчера Кира грустила по другому человеку, вспоминала его. Она думала о Стасике. А сегодня радуется тому, что новый парень обратил внимание. По ее взгляду было понятно, что этот новый парень нравился. Сердце самовольно впускало любовь.
– Мой дядя, батюшка, говорит, что любовь не является грехом, – сказал Хелл.
Я обняла Киру и Хелла с мыслью «Легко!». Причем, это шло из сердца. Батюшки тем временем молились за любовь всех православных христиан в храмах. Да будут они услышаны.
***
Вечером мы с Кирой отправились на рок-концерт. Планировалось выступление Хелла. Он собирался играть на «разогреве» известных исполнителей из столицы.
На концерт я пришла в повседневном темно – зеленом платье. Оно было женственным, по длине до колен. Слишком наряжаться не стала, поскольку понимала, что это будет неуместным. Однако мой внешний вид смутил Хелла, встретившего нас на улице. Он сказал, что на подобные мероприятия так не приходят, и дал свой запасной балахон.
Я согласилась. Стоит отметить, что балахон с изображением неизвестных мне людей отлично сочетался с платьем. Я улыбнулась, радуясь новому образу. Непонятные рокеры с эрокезом скалились на переднем плане черной толстовки. И я чувствовала радость. Признак дурачины играл во мне.
Права мать, что обращается с нами, как с детьми. Мы и есть чудаковатые личности, пребывающие в детстве. Я смотрелась в зеркало, улыбалась. Поблагодарила внимательного Хелла за одолженную вещь.
– Подаришь? – спросила я на полном серьезе у него.
– Забирайте.
– Отлично. На работу так приду!
– Вас не поймут, – сказал он.
– Да, я – то в платьях всегда. А здесь координально сменю имидж.
– Хелл, она шутит, – сказала Кира.
– Приду в этой интересной вещичке, когда скучно станет. Повеселю генерального директора. Почему нет?
Начался концерт. В заведении творился хаос. Преданные и отчаянные фанаты трясли головой, кричали во весь голос, распевая фаворитные хиты. Танцевали так, будто сбежали из психбольницы. Танцы были в стиле пьяных людей, попсы и обычных кривляний. Среди гостей я увидела библиотекаря из школьной библиотеки. Ей было около шестидесяти. Она тоже пришла отдохнуть. Отрывалась, как только можно. Улыбалась всем подряд и делала приставные шаги под музыку.
Отдельные лица запрыгивали на сцену. Прямо так, своевольно. Охрана сталкивала не везунчиков обратно. То есть, люди в прямом смысле летели со сцены, а толпа ловила их. Мне было весело в той необычной атмосфере.
– Клево тут, – говорила сестра.
Я заметила недоброжелательность одного из незнакомых парней в возрасте двадцати лет. Он все время смотрел на меня. Спросите, почему меня это заботило, и почему я смотрела на него? Дело в том, что я случайно посмотрела на него, а в ответ целая ненависть неслась с лица незнакомца. А смотрел он так плохо, что я начинала побаиваться…
Во время интервала присутствующие на концерте заняли столики. Я была в компании Киры и ее приятелей. Их была целая шайка. Десяток человек, не меньше. Все присели за столик у окна. Я была напряжена, поскольку опасалась снова увидеть зло в лице неприятного типа.
– Мой учитель биологии хотел прийти, – громко говорила Кира. – Он нам, кстати, на двадцать третье февраля заказал берцы и виски. Говорит: если купите – всем пятерки итоговые поставлю. Мы исполнили прихоть. Он закрыл дверь на ключ и выпивал вместе с нами.
– Как, прям так? – спросил парень с бородой.
– У нас класс дружный, – ответила сестра.
Подошел молодой человек сорока лет. Чернявый, бровистый. Он был в цепях и кожаной куртке. Был улыбчив. Разговор, имевший место в компании подростков, быстро закончился. Все принялись брать автограф. Одна из барышень, которая была подругой Киры, подняла футболку и попросила расписаться между грудей. Рок – звезда спокойно выполнил каприз юной девушки. Затем посмотрел на меня, улыбнулся.
– Прогуляемся? – обратился он ко мне.
Я засмеялась, растерявшись. Он смело взял за руку. Я снова удивилась. Казалось бы, певцы держатся подальше от публики. Однако это лишь казалось. Молодой рокер вышел к фанатам. Пообщался с ними и присмотрел даму на вечер в лице меня.
Я не знала его. Но понимала, что вреда этот человек не принесет, ввиду своей популярности в определенных кругах. Придется держать марку перед обществом. Я пожала плечами, затем растерянно улыбнулась. В толпе раздалось радостное: «Вау! У-у-ух!».
– Евгений, – услышала я от молодого человека.
Мужчина представился. А я тем временем отвлеклась, смотрела на веселую толпу, которая бесилась и плескалась напитками.
– Вера, – сказала я, представляясь, в свою очередь.
Я сконцентрировалась на беседе с новым знакомым. Присмотрелась к нему. Он подходил под мой типаж мужчины. Собственно, не было тех или иных пожеланий в отношении внешности мужчины. Нравились как голубоглазые, так и кареглазые. Лишь бы была у него уверенность, легкая дерзость в характере и нестандартность в поведении. Любовь, интерес ко мне, надежность. Обычные сдержанные мужчины были не по мне. Я сбегала от них, в прямом и переносном смысле. Хотелось яркости, пылкости, страсти!
Косившейся парень снова появился в поле зрения. Он продолжал презрительно смотреть. Такова аксиома жизни, что урод непременно появляется в мгновения счастья, дабы не дать возможности расслабляться. И, что очень важно, этот урод запомнится надолго.
– Первый раз на рок – концерте, – сказала я, пытаясь отвлечься. – Необычно здесь.
Мы вышли на улицу. Слышались тревожные крики неподалеку. Я обернулась. Толпа подростков запихивала товарища в мусорный бак. Не везунчик кричал из этого самого бака. Друзья же пощады не давали. Смеялись во все горло. Кто-то, самый умный, снимал подобное недоразумение на видео.
Евгений никак не реагировал, что меня удивляло. Я – то думала, что он подойдет, воспользуется собственной властью и спасет пацаненка от неприятностей.
– Ему срочно нужно помочь! – проявила я инициативу.
– Стой, – схватил он меня за руку. – Могу на «ты»?
– А у неформалов бывает «выканье»? – риторически спросила я, улыбаясь.
– Это посвящение.
– Какое? Не понимаю тебя.
– Пережитки прошлого, – продолжил Евгений. – Считается, что если ты истинный панк, то должен пройти процедуру посвята.
– Поваляться в мусорном баке?
– Верно.
– А учитывается рискованность? Он может выпасть оттуда. Посмотри, что они вытворяют!
Евгений промолчал.
– Ну и холодный ты, – сказала я, удивляясь.
– Пошли, подойдем, – поддался он уговорам.
Я остановилась на месте, давая Евгению возможность пройти вперед. Он понял намек. Подошел к толпе подростков. Я уверенно двигалась к ним. Евгения снова узнали. Молодежь слушала речь своего кумира с уважением. Их лица были радостными. Внимание всех было направлено на рок – звезду. Молодые люди не перебивали, не скалились и не вставляли пять копеек.
Вскоре горе- панка достали из залежей мусора. Однако он был не доволен. Да – да, бывает и такое!
– Чё так быстро? – возмущался он.
Ну и зараза, этот недопанк! Ему помогаешь, а он не ценит. Собственно, о помощи он не просил. Я сама вызвалась с инициативой. Так что все предсказуемо.
– Твое счастье, – слышалось в воодушевленной толпе.
– О, привет, Джон, – сказал он Евгению. – Давай сфоткаемся…
Я улыбнулась. Также попала в кадр. Такого необычного концерта в моей жизни не было.
Глава 3
Евгению задавали различные вопросы, касаемо того, когда приедет снова, какая песня из его собственного репертуара является любимой, и сколько он пьет в реальности. Последний вопрос продолжал поражать непосредственностью. Я внимательно слушала позитивные ответы Евгения.
– Вера!
Я обернулась. Кира вышла на улицу и окликнула меня.
– Поехали домой, пожалуйста, – сказала она тревожно.
Я отвела ее в сторону.
– Что случилось за десять минут? – спросила я.
– Там эта…
– Мумия – воплощение зла?
– Бывшая Хелла.
– И что? Сразу бежать?
– Они поцеловались, а мне обидно.
– Ты это видела?
–Да.
– Тогда действительно можно уехать, – согласилась я с решением сестры.
– Если уедешь, то Джон это оценит, – перешла она на тему меня и Евгения.
– Спасибо за совет.
Мы с Кирой подошли к толпе, где стоял рок – звезда.
– Нам пора, – сказала я, поймав момент, когда Евгений с вниманием посмотрел на меня.
Я заметила его заинтересованность. Он искал взгляда, периодически посматривал в то место, где стояла я. Внимание столь интересного мужчины было настоящей удачей. Тем более для такой не находящей счастья женщины, как я.
– Дочь? – спросил он.
– Сестра.
– Кира, – сказала сестра, протягивая руку. – Я тоже из фан – клуба.
– Ты девушка Хелла?
– Он подлец!
– Издержки профессии, – оправдал он юного коллегу.
– Это плохим словом называется.
Евгений улыбнулся.
– Моя мать по всему переживала, – сказал он. – Знаешь, где она?
Все слушали продолжение истории, не осмеливаясь задавать вопросы или делать выводов вслух по услышанному.
– Там, – сказал он, показывая рукой вверх. – Инфаркт.
– А как не переживать?! – продолжала возмущаться Кира.
– У сестры поучись. Она умница.
– Вгоняешь в краску, – сказала я. – А вообще, дети мои, учитесь смирению. Это не путь лоха. Это мудрость, которая познается не сразу. Нервную систему бережет терпение.
Я поделилась мыслью в отношении того, что счастье эквивалентно смирению. У терпеливых есть здоровье, а также духовные силы. Разум есть, в конце концов. Когда мы принимаем невзгоды, то нервная система держится на уровне без колебаний. Мы преображаем этим свою личность. Важно помнить, что любовь не поглощает организм до наркотической одури, если быть в себе и контролировать чувства. Страшной бактерией выступает наплевательское отношение к собственной личности. Я же ценила свой внутренний мир. Мои преданные чувства получит достойный из достойнейших.
Из здания вышел довольный Хелл. Он шел в обнимку с бывшей девушкой. Вот она, старая любовь, которая не ржавеет.
– Хелл! – закричала Кира.
Все опешили еще до того, как сестра успела выкинуть фокус. Но знали, что неординарная Кира не станет молчать. Натворит что – то. Еще как натворит!
– Будь счастлив, скотина! – снова прокричала она.
Кира обернулась к парню из помойки и громко сказала, что он вполне в ее вкусе. Евгений засмеялся.
– Нормально – нормально, – похвалил он.
Хелл освободился от девушки. Отстранился, потерялся в действиях. Затем прошептал ей что – то и снова взял за руку. Вскоре они скрылись за горизонтом.
– А я, правда, приглянулся? – спросил неуверенный панк у Киры.
– Ну – ка, посмотри на меня, – сказала она, сама не зная ответа. – Волосы отрасти чуть – чуть. Похудей. Тогда сойдешь.
Я присела на бордюр. Евгений продолжал находиться рядом со мной. Он также присел.
– Замужем?
– За мамой, ее возлюбленным и сестрой.
– Тяготит? – спросил он, залезая в душу.
Вопросы Евгения были банальными, самыми обычными. Однако мне было спокойно. Его простота, душевность и общительность выделяли маркером возникающие чувства. Между нами царил интерес и проявляющееся понимание.
– Сложно бывает. Чаша терпения иногда переполняется, и я готова взорваться.
– Вы вместе живете? – продолжал он задавать вопросы.
– Увы.
– Работаешь?
– Главным бухгалтером.
– С работой повезло, – сказал он, закурив.
– Финансовый директор хочет видеть одни цифры, я даю другие. Появляется непонимание, давление. Все по кругу.
– Я бы отвез вас с Кирой до дома, – перешел он на другую тему. – Правда, приехали с группой на автобусе.
Я улыбнулась. Мысли Евгения приходились по душе. Он оправдывался, значит, хотел понравиться. По идее он захочет продолжить знакомство. Это было отлично, ведь мои симпатии были взаимными.
– Оставишь номер? – спросил он, подтверждая предположения.
– Для золотой коллекции?
– Выучу наизусть. Так надежнее?
Тем вечером мы рассказали друг другу полжизни. Пили воду, заедали сэндвичами и находились в толпе поклонников рока. Было хорошо всем вокруг. Такое в жизни я встречала впервые. Некоторые подростки обливались пивом, кричали, что «Цой жив!», висли друг на друге и рассказывали истории из серии «Вчера забыл в туалет сходить».
Если изначально Евгений расположил к себе диалогом, то уже после совместного поедания сэндвичей, он радовал присутствием. Я не знала его творчества, но увидела интересного симпатичного парня, который подарил прекрасный вечер.
Мысленно я загадала, что если суждено, то мы встретимся. Как в старой песне «Мы встретимся снова…». Евгений тоже сменил нотки общения. Раскрепостился. Улыбка не сходила с его лица. Он подарил кожаную куртку и послал воздушный поцелуй, когда мы с Кирой сели в такси.
По дороге домой Кира хвасталась перед водителем такси, что ее сестра влюбила рок – звезду. Она радостно говорила, что породнится с известным человеком и станет самой крутой.
– Какая же ты у меня классная! Горжусь!
Мы с водителем не стали говорить о том, что один вечер человеческого общения (пусть и романтики) не является гарантом прочных отношений. Мы с Евгением только познакомились, и может произойти, что угодно с нами. В конце концов, Джон может оказаться несвободным человеком. Всегда грустно, когда человек разочаровывается. Тем более в свои окрыляющие подростковые годы. Сестра желала лучшего, но кто знает, каким окажется мой путь. Часто этот путь оказывается совсем другим, чем мы ожидаем. А в душе верим, помогаем, поддерживаем.
Скорее всего, мы с Евгением больше не встретимся. Однако это не обязательно знать чуткой сестре. Ее внутренний мир сейчас наполнен доброй радостью, так пусть это чувство будет длительным. Потом она повзрослеет и поймет, что первая любовь практически всегда заканчивается расставанием. Она узнает, что бывают разные неожиданные встречи, способные повлиять на судьбу. Быть может, в мимолетной дороге она когда – то найдет верного друга. Возможно, ей предложат высокооплачиваемую работу прямо на улице. Подойдет к ней серьезный предприниматель и скажет, что в команду нужна такая деловитая девушка. У нее произойдет что – то свое, что я не в силах предугадать. Однако она станет менее романтичной. Сейчас же Кира окрылена. Фантазерка! Прямо как я в ее годы, когда на подсознании пыталась найти у кавалеров понимания до встречи с Марком… я пыталась понравиться, не осознавая, что любовь возникает произвольно, по задумке свыше…
Я вспомнила внимательный взгляд Евгения, когда он курил. Его общительность раскрылась по максимуму. Душа была вся во мне. Истории текли по началу устья неспешной чистой реки чуткого сердца. Они были насыщенными и содержательными. А взгляд продолжал притягивать к личности. Я улыбнулась, с грустью вспоминая рок – звезду.
***
Мы приехали домой в начале третьего ночи. Кира сильно устала. Снова завалилась спать в моей комнате. Я присела на край кровати, достала телефон и стала искать песни Евгения. Подключила наушники и принялась знакомиться с его творчеством. Сидела в кожаной куртке, которую не желала снимать. Ночь сменялась утром, а я всё слушала…
Все – таки заснула. Но сон был необычным, как вчерашний день. С появлением Джона все стало особенным. Я открывала периодически глаза, видела в ночной тьме его улыбающееся лицо.
Утром в комнату ворвалась мать.
– Где шлялись?!
Я подпрыгнула в кровати, еще не проснувшись. Стоит отметить, что мать часто отличалась бестактностью. Кира же продолжала спать рядом.
– Доброе утро, – сказала я, зевая. – На концерте были.
– Какие концерты в нашем Мухосранске?!
Возле кровати лежала та самая кожаная куртка. Мама взяла ее в руки.
– Это откуда?!
– Мам, хватит. Кирка спит, говори тише.
– Деньги на ерунду тратишь, а на тур скупишься?
– Закажу я вам тур, – ответила я довольным тоном.
Я выдала глупость, и понимала это. Должно быть, новые романтические чувства меняли меня. Все представляло собой такую мелочь, в сравнении с разлукой с Евгением…
– Жду на кухне, – сказала мама, внимательно глядя на меня.
Она вышла из комнаты. Кира открыла глаза.
– У нас гадкая мать, – с грустью сказала она. – Только о себе думает.
– Кира, мы не имеем права судить.
– Та же Калька ночует у подруг. Мать ее молчит. Подработки берет, чтобы оплачивать вокал бестолковой доченьке. Всё для нее!
– С мамой нелегко, – признала я. – Но она наша.
В дверь кто-то позвонил. Гости к нам редко приходили. И никто не наведывался ранним утром. Я воодушевилась, думая, что пришел Женечка. Он же мог узнать адрес у Киры, и тем самым преподнес бы приятный сюрприз. Я также допускала вариант, что он мог узнать адрес у кого-то из фан – клуба.
Я быстро надела любимое сиреневое платье. Причесалась. Пока занималась собой, представляла довольного Евгения с тортиком в руках. Далее вышла в коридор в полном отсутствии терпения. Ох, как хотелось встречи! Однако на пороге я увидела незнакомую девушку с ребенком. Мама, в свою очередь, встретила гостей и стояла с ними в коридоре, не спеша впускать гостей в дом. В разговоре отдавало взаимным напряжением.
– Ребенку нужен отец, – говорила незнакомка с проходу.
– И кто отец вашего чада? – вмешалась я в беседу.
– Забыла, у вас много мужчин, – недоброжелательно ответила она. – Речь идет о Захаре!
Мама начала кашлять. Я ничего не понимала. К нам пожаловала молодая девушка с сыном пяти лет. Она выстраивала диалог в том стиле, будто я была ей что – то должна. Более того, она делала выводы, касаемо моей личной жизни.
– У него нет детей, – вступила в диалог мать.
Наконец, я поняла, что речь шла о Захаре, возлюбленном матери. Как же я потерялась с этим рокером Евгением. Один он в находился голове…
– Ошибаетесь, – ответила гостья. – Денис, четыре года.
– Назревает серьезный разговор, – сказала я. – Проходите. Я чай сделаю.
Девушка с ехидством посмотрела на меня. Мама, в свою очередь, принялась скандалить с ней. Женщины кричали. Присутствие ребенка их не смущало. Когда я вернулась с чаем, они продолжали стоять в коридоре.
– Какой чай, к черту?! – кричала незнакомка.
– Врачи советуют пить зеленый с утра, – спокойно ответила я. – Вижу, вы не пьете!
Она стала кричать матом, чему я не удивилась. Картина была вполне предсказуемой.
– Знаешь, что?! Умную ставишь мне здесь. В семью залезла, бессовестная!
– Во-первых, давайте общаться конструктивно, – сказала я, любезно подвигая к ней чай. – Все-таки здесь дети. Во – вторых, вы зачем пришли, покричать?
После непродолжительной истерики она успокоилась. Спустилась, красавица, с небес на землю. В гостиной появилась Кира. Я попросила ее развлечь ребенка. Сестра согласилась, и увела Дениску из комнаты.
– Где, кстати, наш мужчина? – спросила я у мамы.
– На рыбалке.
Девушка с непониманием посмотрела на мать. Она – то думала, что я ее головная боль. Но теперь начинала понимать, что отличилась женщина постарше.
– Как вас зовут? – спросила я.
– Марина.
– Марина, я Вера, – представилась я. – Это моя мама Наталья. – Что вы именно хотите?
– В идеале вернуть мужа.
– Ну уж нет! – возмущалась мать.
– Сейчас конкретно с какой целью пришли? – продолжила я задавать вопросы.
– Денис заскучал. Отца хочет видеть.
В скором времени пришел Захар. Его сын, находившейся в другой комнате, почувствовал родственника. Выбежал из комнаты со словами: «Папа! Папа!». Трогательный момент заставлял стать свидетелем проявления зова крови.
– Это она научила ребенка! – возмущалась холодная мама.
Стоит отметить, что в последнее время мать разучилась нормально разговаривать. Сплошное раздражение, крики и недовольство всем. Надоело до чертиков!
Захар посадил сына на плечи. Затем молодой отец стал показывать сувениры, находящиеся наверху шкафа. Ему было все равно на то, что происходило с женщинами. Однако меня радовал факт того, что он занимался Дениской.
– Ну что, Захар, – обратилась я к нему. – Что скажешь по поводу происходящего?
Улыбка с его лица пропала. Еще бы! Никто не любит, когда задают неудобные вопросы и вмешиваются в личную жизнь. Тем более, когда нет собственной определенности. Захар снял сына с плеч. Они сели на ковер. Молодой человек попросил ребенка принести любую вещь красного цвета. Когда мальчик принес красную ручку, то отец шутливо сказал, что это не красный. Дениска принялся доказывать правоту. Захар попросил принести что – то черное. Ребенок нашел носок. Захар снова стал говорить, что это не черное. Все присутствующие наблюдали за отцом и сыном.
– Видишь, мам, – сказала я. – Мы не все знали. Как их разлучать, скажи? – риторически спросила я.
Марина брезгливо посмотрела на мать.
– Мы будем вместе, – решительно ответила она.
– Ты осознанно вмешиваешься в чужую семью, даже такую непрочную, – высказала я мнение.
– Вы себя в зеркале – то видели?! – начала кричать Марина. – Вам под шестьдесят!
– Оскорблять никого не нужно, – вступилась я за маму.
Теперь кричать стал Захар. Он заявил, что любит мою мать. Та бросилась ему в объятия, плача. Подобная романтика была не приятна. Дело было не в ревности родительницы к мужчине. Я бы искренне порадовалась ее счастью. Но оно было каким – то неправильным. Слишком мутным. Отношения с Захаром делали несчастными его семью и Киру. Стоит отметить, что сама мать также не находила спокойствия в странных отношениях.
Марина косо смотрела на парочку. Ей не хотелось принимать поражение перед взрослой соперницей. Должно быть, она трактовала мнение, что за молодыми жизнь, по-своему. В ее голове крутился стереотип, что если ты моложе соперницы, то все блага для тебя. Более взрослые женщины не могли быть любимыми, по ее мнению. Впрочем, было то, что было.
Девушка схватила ребенка и сказала, что они уходят. Марина и Дениска отправились в коридор. Я проследовала за ними. В дверях я обняла ребенка и сообщила, что он всегда может приходить в этот дом. Объяснила, что папа его любит, и в следующий раз купит навороченную интерактивную игрушку. Мальчик стал улыбаться и начал рассказывать о желаемом медвежонке. Стоит отметить, что мама и Захар также вышли в коридор.
– Сами купим! – злилась Марина.
– Марина, успокойтесь, пожалуйста, – ответила я на ее слова. – Подумайте о ребенке. У вас будет мужчина.
– Откуда ты знаешь – то?
– Свято место пусто не бывает, – говорила я. – Думаю, люди верно подметили это явление, если крылатое выражение продолжает употребляться.
Я посмотрела на Захара. Он же с отвращением смотрел на женщину, родившую ему сына.
– Если вы настроитесь на плохую жизнь, тогда точно хорошего не придется ждать. Страдайте на здоровье.
– А ты хорошая, – сказала она. – Как только у такой выдры такая дочь?
– Захочешь поговорить, приходи в гости, – ответила я. – Побеседуем. Но только с благими намерениями, без скандала.
Мать, на удивление, проигнорировала оскорбительные речи Марины. Она молчала. Однако ее вид выглядел напыщенным. У меня возникло желание взять Дениску на руки, покружить этого маленького добряка. Я подняла его и сказала, что будем ждать в гости. Мальчик застеснялся. Тем не менее ответил на мое добро собственным добром. Обнял и начал улыбался. Я стала продолжительно кружить чудесного ребенка.
– Ладно, нам пора, – сказала Марина. – Бывайте!
– Хорошего дня, – сказала я.
Захар также обнял сына. Маме это было не по душе, поскольку только что появившаяся легкость исчезла с ее лица. Появился недобрый взгляд на ребенка.
Не успела дверь закрыться, как мать принялась отчитывать меня. Она снова кричала. Ее пронзительный голос уже звенел в голове, отдавал шумом через стену. Мать заявила, что я предала ее. Да, именно предала.
– Дети цветы жизни, – сказала я. – Мы же с Кирой тебе нужны? Вот и Захару нужен сын. Приходится договариваться с капризной Мариной.
Захар покинул нас, сообщив, что пойдет есть. Мудрый мужчина, знал, когда стоит улизнуть.
– Мама, я оплачу психолога, – продолжила я развивать неприятную тему. – Мне надоело, честное слово.
– Пошла отсюда!
Появилась Кира. Она услышала речь матери, на что не смогла промолчать. Кира выглядела уверенной, несмотря на то, что часто терялась в конфликтных ситуациях. Ее взгляд с вниманием смотрел на родительницу. Она была серьезна, как никогда. Быть может, сестра поняла, что теперь мы точно по одну сторону баррикад. Мама со своей правдой была оппонентом. Вместе, как говорится, мы сила.
– Мы уйдем, – сказала Кира. – Ты ни дня не проживешь без Веры.
Мать признала данный факт. Опустила глаза, выдержала паузу. Мы все продолжали стоять в коридоре. Для чего, спрашивается?
– Останьтесь, – одумалась мать. – Погорячилась.
Кира посмотрела на меня. Я на нее. Тот самый случай, когда все было понятно без слов.
– Не уходи, – сказала мать, обнимая меня.
– Все-таки нам лучше уйти, – подытожила я. – Но готова помогать.
– Да, только аппетит поубавьте! – вмешалась Кира. – Нам теперь за жилье платить.
Кира ушла. Мама подошла ближе, не давая возможности уйти. Значит, хотела что – то сказать. Однако не торопилась произносить слова. Растерянно и немного не в тему она стала улыбаться. Лицо мамы покрывалось румянцем.
– Не знала, что ты нежная, – сказала мать, все так же улыбаясь.
– Ладно, мама, я собирать вещи.
В комнате Кира принялась виснуть на мне со словами благодарности. Она радостно говорила, что жизнь наладится. Интересно было слышать это от школьницы!
– Жизнь будет счастливой, если присутствует перманентное доброе настроение. Однако если вечно плохое настроение, то будет раздражать все вокруг, – говорила я, размышляя. – Будут истерики из-за подгоревших котлет и из-за того, что ребенок принесет двойку. А уж если муж провинится, тогда вообще каторга настанет!
– Еще скажи, что глаз у кошки будет вываливаться! – не восприняла Кира мои слова всерьез. – Имею в виду, когда плохое настроение…
– Думаю, что каждый второй не доволен жизнью. Мы ее обесцениваем негативом. Очень зря.
Пришло сообщение на мой телефон. Я улыбнулась сестре. Номер был незнакомым.
– Хочу, чтобы ты была рядом, – прочитала я вслух.
Прижав телефон, я почувствовала счастье. Женечка помнил меня…
Глава 4
Собрав вещи, мы с сестрой вышли из квартиры. Лифт не работал. Пришлось самостоятельно спускаться с двенадцатого этажа. Кира рассказывала школьные приколы, которые я с удовольствием слушала. Мы спускались по ступенькам, смеялись.
– А давай к Джону, в Москву! – командовала громким голосом воодушевленная Кира.
– А школа, а моя работа?
– Я бы хотела вырваться на недельку, – размышляла сестра. – Ты можешь взять отпуск или больничный. Мое отсутствие никто не заметит. За это время влюбишь Джона. Оформим мой перевод в столичную школу. Ты без работы тоже не останешься.
– Нельзя так быстро.
Кира резко остановилась. Я, в свою очередь, чуть не врезалась в нее на лестнице, поскольку не ожидала внезапной остановки. Мы рисковали тем, что могли полететь вместе вниз. Непременно хорошенько пострадали бы! К счастью, нам повезло.
Сестра повернулась, внимательно посмотрела на меня. Мой же взгляд выражал удивление.
– Уведут Джона, – серьезным тоном сказала она.
– Переживем.
На третьем этаже мы увидели Кальку. Девочку, с которой так мало контактируем, но которую так много вспоминаем. Она пила пиво с тридцатилетним соседом Валерой в подъезде. Молодой человек был местным звездой, таким же, как Моряк. Правда, звездой не местного чата, а масштабом несколько меньше. Однако Валера мог гордиться статусом сердцееда – красавца целого жилого дома.
Валеру знали жители всех четырех подъездов. Он отличался тем, что имел множество девушек. Их было очень много. Настолько много, что каждый раз он находился в компании новой девушки. Мало кто видел Валеру с одной и той же дамой несколько раз.
Люди создают кумиров из популярных людей Голливуда. Увлекаются артистами. А тут, посмотрите, какой у нас Валера! Покорит любую. Дайте ему только пару минут.
У Валеры была приятная внешность. Блондин, голубоглазый. Имел стильную татуировку на плече, которую можно было лицезреть в любое время года. Должно быть, это было его талисманом, который притягивал дам. Вообще Валера старался хорошо выглядеть. Периодически менял прическу и ярко, современно одевался. Однако у меня Валера не вызывал человеческих симпатий, ввиду того, что по характеру он был психопатом. Несколько лет назад я также проходила мимо по этой же лестнице, и он стоял с девушкой. Та что – то сказала не так. В итоге он, не стесняясь, ударил свою подругу по лицу. Однако девушка продолжала стоять с ним, мол, мордобой был изначально задуман. Бьет – значит любит.
В прошлом году Валера стал отцом. С матерью ребенка жил раздельно. Забирал на выходные к себе, в будни же не скучал. Встреча с Калькой была очередным подтверждением данного факта.
Во время общения с Валерой Калька громко смеялась.
– А в музеи ходишь? – слышался ее голос.
Теперь смех накрывал меня. Однако я сдерживалась от откровенно громкого ржача. Калька спрашивала у бездельника и любителя выпить о культурной программе. Такого слова, как «музей», должно быть, не было даже в лексиконе Валеры. Как говорится, Валера и музей вещи несовместимые. Хотя сам он наверняка считал себя главным экспонатом всей России, который должны охранять встречающиеся на пути дамы.
– С тобой пойду, – ответила он находчиво.
Калька увидела нас с Кирой, и от страха пролила пиво. Не ожидала девочка, что кто – то прервет ее идиллию. Впрочем, я не смотрела на них, а как бы незаметно проходила мимо. Однако воспитанная и общительная Калька решила вежливо поздороваться.
– Полезные вещи обсуждаете. Всем добрый день, – сказала я.
– Вы простите меня, – сказала Калька.
Я остановилась, понимая, что зарождался диалог.
– За что? – не смогла не спросить я.
– Я встречалась с вашим парнем, – ответила честно Калька.
– А сейчас почему не встречаешься?
– Ммм…
Люди боятся вопросов в лоб. Но, если уже говорить открыто, то максимально честно. А то получалось, что человек извинился, а половину правды хотел умолчать. И каков был смысл разговора?
На самом деле я не злилась на подростка. Более того, забыла ту неприятную историю, поскольку она, как кошмарный сон, покинула мысли. Я отметила, что место мы выбрали не очень – то удачное для откровенной беседы. Валера начал скучать, слушая обсуждение другого мужчины. Видимо, по этой причине он закурил в подъезде. Хотя Валера был не первооткрывателем: подобным делом грешили многие жители подъезда.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/mariya-lubimova-33051223/tak-romantichno-tak-ekstremalno-70871228/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.