Главная страница | Книги для подростков | Новенькая

Новенькая
Евгений Натаров
В школу приходит новенькая ученица Маруся Макарова: умная, смелая, независимая. Чувство справедливости и бунтарский дух не позволяют ей мириться с диктатурой, навязанной Марией Ивановной – педагогом старой формации. Маруся вступает в конфликт, который приводит к необратимым последствиям. Сегодня дети не решают задачи, а сразу ищут ответы.

Евгений Натаров
Новенькая

Моей любимой Звёздочке.

«Может быть, кто-то в этой
повести попытается разглядеть себя?
Не стоит. Это всего лишь история,
а не Ваше отражение в зеркале».
(Евгений Натаров)

Все персонажи вымышлены, совпадения случайны.

Глава 1
1
Мария Ивановна вошла в класс. Ученики дружно встали, приветствуя педагога.
– Здравствуйте. Садитесь, – Мария Ивановна посмотрела поверх очков на присутствующих и указала рукой в сторону двери. – Хочу представить новую ученицу. С сегодняшнего дня она будет вместе с вами «грызть гранит науки».
На пороге стояла «новенькая»: среднего роста, джинсы по щиколотку, худи чёрного цвета, волосы до плеч, с нижними прядями, выкрашенными в фиолетовый цвет.
– Если честно, не совсем представляю, зачем переводиться в конце учебного года в другую школу, – пожала плечами Мария Ивановна. – Осталось три месяца: март, апрель, май. И всё. Финиш. А ты переводишься в новую школу? Может, откроешь завесу тайны мне и своим новым товарищам? Чем вызвана такая поспешность?
– Семейными обстоятельствами, – голос новенькой оказался низким и не совсем сочетался с хрупкой фигурой.
– Понятно, – нараспев произнесла Мария Ивановна. – Не любишь откровенничать?
– Куда мне сесть? – спросила новенькая, проигнорировав вопрос педагога.
– Туда. На последнюю парту, – Мария Ивановна, не глядя, махнула рукой в сторону стены, увешанной портретами литературных гениев.
– Меня Марусей зовут, – представилась девочка одноклассникам, глядевшим на новенькую с нескрываемым любопытством.
– Ах, да, – Мария Ивановна сдвинула брови. – Забыла представить. Маруся Макарова. Прошу, по возможности, любить и жаловать. Садись уже, не стой.
Маруся медленно пошла в конец класса, придерживая большим пальцем правой руки лямку рюкзака, висевшего на плече. Поравнявшись с последней партой спросила:
– Здесь свободно?
Вихрастый парень, улыбаясь, смотрел на неё сквозь очки. Толстые линзы увеличивали глаза и от этого они казались большими и удивлёнными.
– Свободно, садись, – «очкарик» передвинул книги на свою половину парты. – Я – Лука. А ты Маруся?
– Да, Маруся. Привет.
– Будем знакомы, – Лука перешёл на шёпот. – Я всё время один сидел. Сначала на первой парте, потому что плохо вижу. А потом, как-то незаметно, перебрался в самый конец класса.
– А чего так? – Маруся скосила глаза на соседа.
– Я очки ношу и меня дразнят «очкариком». А ещё «циклопом», из-за толстых стёкол. Очки в таком возрасте многие считают недостатком. Наверное, поэтому с друзьями у меня не сложилось. Но я не обижаюсь, – Лука вздохнул. – А у тебя есть кличка?
– Нет. Я же не собака.
– Скоро будет, – прошептал Лука.
– Это, если я захочу, – Маруся серьёзно посмотрела на соседа.
Раздался громкий хлопок. Учительница стукнула полуметровой линейкой по столу. Маруся вздрогнула, Лука втянул голову в плечи.
– Во время урока в классе должен быть слышен только мой голос, – грозно произнесла Мария Ивановна, выделяя каждое слово. – Я понятно говорю?
– Вы это мне? – уточнила Маруся.
Мария Ивановна медленно встала и направилась к Марусиной парте. Учительница была похожа на ледокол, пробивающий себе дорогу в арктических торосах. Она подошла вплотную и, наклонив голову, пристально посмотрела Марусе в глаза.
– Для своих тринадцати лет – ты дерзкая. Любишь спорить и доказывать свою правоту?
Класс затих. Было слышно, как за окном, в квартале от школы, просигналила машина.
– Я люблю честность и справедливость, – Маруся спокойно выдержала взгляд педагога.
– Не так надо начинать знакомство с новым коллективом, – язвительно прошипела Мария Ивановна.
– А как надо?
Звонок об окончании урока прозвучал, как гонг на боксёрском ринге. Ученики оставались на своих местах, привычно ожидая команды. Мария Ивановна медленно выпрямилась, оглядела класс и снисходительно объявила:
– Урок окончен. Все могут идти на перерыв. Обращаю внимание: идти, а не бежать сломя голову.
***
На перемене одноклассники обступили новенькую.
– Ну, ты крутая!
– Поспорила с самой МарИвой!
– Она смелая!
– Нет, она – самоубийца! Ха –ха –ха.
– Дерзкая! А может быть новенькая – наглая?
– Может – дикая?
– Разошлись, муравьи, – две девочки в одинаковых ярких нарядах и с одинаковыми причёсками, раздвинув одноклассников, подошли к Марусе. – А ты, клёвая. Нам нравятся смелые и прикольные девчонки. Идёшь в нашу команду?
– Какую команду? – Маруся с удивлением смотрела на оживших персонажей детского комедийного сериала.
– Мы главные в этом классе. Я – Ева, – представилась та, что повыше. – А это мой второй номер – София.
– Привет, – София, приторно улыбнувшись, помахала Марусе рукой.
– Сегодня будет дискотека? – спросила Маруся, недоумённо разглядывая эклектичные наряды подружек.
– Нет. Почему ты так решила? – Ева поправила волосы, заплетённые в косички.
– Любишь танцевать? – вставила свой вопрос «второй номер».
– Просто вы одеты, как на дискотеку, – улыбнулась Маруся.
– Мы всегда яркие и клёвые, – одновременно пропели подружки и отбили ладошками «пять».
– Сладко-леденцовые, – передразнила их в рифму девочка с короткострижеными чёрными волосами.
– «Серой мышке» слово не давали, – Ева изменила интонацию с карамельно-приторной на грозно-ядовитую.
– «Серая мышка» – это её кличка, – ехидно уточнила «второй номер».
– Почему «серая мышка»? – спросила Маруся.
– Потому, что она маленькая, тихая и одевается не ярко, – пояснила Ева.
–Это не повод, чтобы унижать человека, – возразила Маруся. – Одежда – это дело вкуса каждого. А, как известно, о вкусах не спорят.
– Вы посмотрите на неё – а она и правда, дикая, – Ева брезгливо взглянула на Марусю. – Мы предлагаем нашу дружбу только один раз. София, мы уходим.
– Только один раз, – эхом отозвалась «второй номер», скорчив обиженную физиономию.
Маруся подошла к «серой мышке» и улыбнулась, протянув руку для приветствия.
– Будем знакомы? Я – Маруся.
– Варя, – глаза девочки блеснули яркими лучиками радости. – Хочу предупредить – Ева и Соня не любят, когда с ними так жёстко. Они могут озлобиться.
– Нормально. Забей, – Маруся махнула рукой. – А ты чего одна?
– Я в этой школе тоже новенькая. Пришла в сентябре, в начале учебного года. Общаюсь ровно со всеми, а по-настоящему ещё не успела ни с кем подружиться, – и, через паузу, вздохнув, Варя продолжила: – Честно говоря, со мной не особо хотят общаться. Понимаешь, Маруся, в нашем классе, каждый человек состоит в каком-нибудь микро-коллективе, с закрытым доступом. Здесь популярны, так сказать, кружки по интересам.
– Дай угадаю: а тебя никуда не принимают?
– В общем, да. Сначала ко мне приглядывались. Тестировали по стандартным показателям. Наверное, пытались понять к какой социальной группе меня отнести. А теперь я и сама, не особо хочу вступать ни в какую команду.
– Клановая система – это не есть «хорошо», – покачала головой Маруся.
– Когда ты одна, то сложно судить сообщество, – вздохнула Варя.
– Теперь ты уже не одна. Теперь нас двое.
– Я рада, – улыбнулась Варя. – Ты мне сразу понравилась.
– А всё-таки, почему «серая мышка»? – спросила Маруся.
– Это Ева с Софией так решили. Но они меня ещё плохо знают, да и не было случая проявить себя, – Варя показала сжатые зубы, и, имитируя волчий оскал, зарычала. – А, как видишь, клыки у меня есть и они острые.
Звонок поторопил школьников занять свои места в космическом корабле, улетающем на «планету знаний».
2
Первый учебный день в новой школе подошёл к концу. Маруся вышла на улицу и жадно вдохнула свежий весенний воздух. Ветер дунул в её волосы и они, взмахнув прядями, словно крыльями, рассыпались по плечам. Через парк, прилегающий к школе, уходила Варя, пиная ногой, пустую банку из-под чипсов.
– Варя! – окликнула одноклассницу Маруся и помахала рукой. – Подожди!
Варя остановилась, улыбаясь краешками губ и поджидая новую подружку.
– Я пойду с тобой, если не возражаешь? – предложила Маруся.
– Конечно, не возражаю и даже наоборот – очень рада. А ты где живёшь?
– В двух кварталах отсюда.
– Отлично. Тогда нам по пути, – обрадовалась Варя. – Мы ведь почти соседи, а друг друга ни разу не встречали. Странно, да?
– Это нормально. Просто, мы раньше снимали квартиру в другом районе. А сюда переехали зимой. Эта школа оказалась ближайшей и наиболее полно отвечающей предпочтениям моей мамы. Она очень серьёзно относится к месту моей учёбы. А ещё не приемлет государственных учебных заведений. Так я здесь и оказалась.
– У меня аналогичная история, – улыбнулась Варя. – Скажи, а в твоей старой школе было лучше, чем здесь?
– Сложно сравнивать, проучившись только один день. Просто, в старой школе я провела несколько лет и оттого она мне роднее и ближе. Но могу сказать точно, что учителя там другие. Более душевные, наверное. Таких узурпаторов, как Мария Ивановна, точно не было.
– МарИва педагог старой закалки и пытается в школе держать жёсткую дисциплину, проверенными временем методами, – покачала головой Варя. – Ты сегодня с ней пошла на конфликт. Будь осторожна, Маруся, она этого не забудет и не простит. Теперь ты для неё – цель номер один.
– Посмотрим ещё, кто для кого «цель номер один», – усмехнулась Маруся.
– Может, по дороге, зайдём в блинную или бургерную? – предложила Варя. – Отметим начало учебного года.
– Конечно, – обрадовалась Маруся. – И ещё отметим наше знакомство. Только пойдём в хорошее кафе. Выпьем чаю или кофе, съедим по вкусному десерту.
– Нет, Маруся, я не могу в кафе, – смутилась Варя.
– Не парься, подруга, я угощаю. От чистого сердца, – Маруся обняла Варю за плечи. – Я знаю рядом неплохое место, где шеф-кондитер готовит настоящие французские десерты. Идём, тебе непременно понравится.
***
Колокольчик звякнул на двери при входе в кафе, извещая бариста о новом госте. Варя улыбнулась, с наслаждением вдохнув шоколадно-ванильный аромат кофе и булочек.
– Ну как тебе заведение? – спросила Маруся, скидывая рюкзак и плащ.
– Зачётное место, – радостно ответила Варя, аккуратно повесив куртку на спинку кресла.
Официантка принесла меню и притворно-бодрым голосом задала дежурный вопрос: «Что-нибудь закажете сразу или будете выбирать?»
– Мы ещё не определились. Чуть позже будем готовы и Вас позовём, – привычно ответила Маруся.
– Здесь дорого, Маруся, – настороженно произнесла Варя, глядя в меню.
– А ты закрой цены ладошкой и выбери то, что покажется достойным внимания. Я же сказала, что угощаю.
– Кого я вижу, – раздался елейный голос Евы. – Глазам своим не верю.
– Какими судьбами? – с той же интонацией произнесла вопрос София.
– А, сладко-леденцовая парочка, привет, – помахала рукой Маруся, внезапно появившимся одноклассницам.
– Девочки, вы не заблудились? – театрально округлила глаза Ева. – Это не блинная и не пельменная.
– И не шаверма, – подыграла подруге София.
Подружки притворно засмеялись отбив друг другу «пять».
– Ой, а мы не посмотрели на вывеску, когда заходили, – Варя обхватила щёки ладошками и закачала головой. – Что будем делать, Маруся?
– Теперь не знаю, Варя, – включилась в игру Маруся. – Может, уйдём отсюда?
– Это будет правильное решение, – согласно закивала головой Ева. – Это же французская кондитерская, девочки. Дорогое заведение. Не ваш формат.
– Совсем не ваш формат, – поддакнула София, ехидно улыбаясь.
– Нет. Мы всё же останемся. Неудобно будет уйти, ничего не отведав, – надула губы Маруся. – А вы не могли бы нам помочь, девочки?
– Как помочь? – насторожилась Ева.
– Деньгами? – уточнила София.
– Нет. Деньги у нас есть, спасибо, – Маруся развернула меню. – Вы могли бы нам помочь сделать правильный выбор. Вот, например, порекомендовать какой-нибудь десерт. Похоже, что вы здесь частые гости, да?
– Конечно, – заносчиво ответила Ева.
– Часто бываем, – гордо ответила София.
– Хорошо. Тогда подскажите, что мне заказать: бламанже или парфе? – Маруся в упор смотрела на подружек.
– Я думаю… Ну… Наверное…, – Ева покраснела.
– Ой, а я постоянно путаюсь в этих французских названиях, – притворно захихикала София.
– Тогда специально для вас, сладко-леденцовые подружки, экскурс в кондитерский мир Франции, – развела руки в стороны Маруся. – Бланманже – это сладкое желе из коровьего или миндального молока, которое подается холодным. Парфе – лакомство из взбитых сливок с сахаром и ванилью, обладающее поистине изысканным вкусом. Надеюсь, вам пригодится эта информация. Для общего развития.
– «Кринжово», да, красотки? Куда же вы?! – засмеялась Варя, прокричав вслед спешно удаляющимся подружкам.
– Я так понимаю, это и был ваш заказ? – весело улыбаясь, спросила официантка, невольно ставшая свидетельницей пикировки одноклассниц.
– Точно так. И чайничек зелёного чая, пожалуйста, – добавила Маруся.
– Отличный выбор, – похвалила официантка.
***
– Ну как, понравился десерт? – спросила Маруся.
– Очень. Спасибо, Маруся, – улыбнулась Варя. – Давай ещё посидим, поболтаем.
– Конечно, посидим. Торопиться некуда и незачем. Сегодня наш день, – согласилась Маруся. – Ты мне расскажешь о себе. Хочу узнать тебя поближе.
– Хорошо. Расскажу, – вздохнула Варя. – Только я не знаю, с чего начать?
– Детский сад можно опустить, – засмеялась Маруся.
Варя положила голову на ладонь правой руки и, немного подумав, начала рассказ.
– Мы живём вместе с мамой Наташей в съёмной однокомнатной квартире. Она работает продавцом-кассиром в крупной торговой сети. Деньги получает нормальные, но за это приходится много работать. Есть бабушка Виолетта, по маминой линии. Она какой-то там заслуженный деятель каких-то искусств; живёт в Москве. Всё зовёт нас переехать к ней, но мама не хочет. Говорит, что родственников лучше любить на расстоянии. Мы не часто с ней видимся. Раньше я ездила к ней на каждые летние каникулы, а теперь перестала.
– Поссорились? Идеологические разногласия по вопросу исторической роли современного подростка в развитии вселенной? – улыбаясь, спросила Маруся.
– Нет. Просто, в какой-то момент я поняла, что общение мне больше не приносит удовольствия. Бабушка хорошая, добрая и заботливая. Но, доброта иногда принимает катастрофически убийственные формы: окутывает, обволакивает и захватывает так, что становится трудно дышать и двигаться самостоятельно. А ещё бабушка очень правильная, какая-то. Весь уклад её жизни подчинён строгому регламенту и здравому смыслу. Практически армейский распорядок дня. А ещё, она очень любит учить жизни и критиковать маму. Раньше я на это не обращала внимания, а теперь меня это просто бесит. Мама работает день и ночь, чтобы у меня было всё необходимое и не хуже, чем у других. Её просто не за что критиковать и ругать. А бабушка постоянно её в чём-то обвиняет. И потом, в Москве у меня нет ни подруг, ни друзей. Весь круг общения – это бабушкино интеллигентное сообщество. Этакий клуб рафинированных престарелых эстетов, которые каждый раз, когда обращаются ко мне, говорят: «Сударыня, не соблаговолите ли Вы?» или «Будьте так любезны, юная леди». Когда я возвращаюсь домой, в Питер, мне кажется, что я вся пропахла нафталином. И в прямом и в переносном смысле.
– А твой папа?
– Папа погиб, когда мне было два года,– вздохнула Варя.
– Прости, я не знала.
– Нормально, проехали. Это было давно и у меня уже отболело, – Варя сцепила руки в «замок». – Хотя, нет. Я сейчас обманываю. Не тебя, Маруся, а себя. Когда на классные собрания приходят папы моих одноклассниц, и я вижу, как они улыбаются своим детям, мне хочется закричать или заплакать от обиды. Но я делаю вид, что всё хорошо и мне безразлично. Говорят, что время лечит, но скажу честно, что с годами ничего не проходит. Мне по-прежнему его не хватает.
– А что произошло, Варя?
– Мама рассказывала, что он был подводником. На лодке случилась авария, она затонула и весь экипаж погиб. Ты знаешь, я ведь его совсем не помню. Бывают же какие-то яркие моменты из детства, которые остаются с тобой навсегда. А я, как ни старалась, ничего вспомнить не смогла. А я очень старалась. Осталась только одна фотография, где папа улыбается и держит меня маленькую на руках. Эту я бережно храню, а остальные мама уничтожила.
– Странно. Почему уничтожила?
– Я никогда не спрашивала, а мама никогда не рассказывала. Разговоры о папе у нас являются запретной темой. Думаю, что маме нелегко о нём вспоминать, а фотографии – это застывшие моменты нашей жизни, запечатлённые на бумаге. Вот так мама и решила: неприятные воспоминания – это мусор и их место в помойном ведре.
– А дедушка и бабушка по папиной линии?
– С родственниками папы мы тоже не общаемся. Я даже не знаю – есть ли вообще у него родственники. А бабушка, как-то сказала, что папа был полным придурком. Я была очень удивлена, потому что она обычно так людей не оценивает. И это было самое сильное ругательство, которое я слышала от неё за все годы нашего общения.
– Вас рассчитать? – спросила официантка.
– Да, пожалуйста, – ответила Маруся, доставая кошелёк.
– Давай ещё посидим, Маруся, пожалуйста, – Варя сложила ладони, как для молитвы. – Теперь твоя очередь – ты должна мне рассказать о себе.
– Хорошо, – улыбнулась Маруся и обратилась к официантке. – Тогда ещё чай, пожалуйста.
***
– Рассказ о моей жизни похож на твою историю, только менее трагичен. Папа Аркадий с мамой Кирой банально и скандально развелись пять лет назад. С тех пор мы с мамой живём вдвоём в двухкомнатной квартире, – начала своё повествование Маруся. – В двухкомнатной, потому что мне, как говорит мама, нужно своё пространство. Хотя, я подозреваю, что «своё пространство» больше требуется ей самой. Она у меня творческая единица – фотограф. Так же, как и твоя мама, моя старается заработать на безбедную жизнь своему «любимому котёнку», то есть мне. И поэтому, как бурлак на картине Репина, тянет лямку тяжёлого творческого труда. Я мечтаю, как можно быстрее повзрослеть и пойти работать, чтобы помочь маме. А в перспективе, открыть бизнес, который позволит ей отдыхать, а нам вместе – безбедно жить.
– В смысле: «пойти работать»? А учиться дальше ты не собираешься? Типа, после школы пойти в институт или университет?
– Пока нет. Я даже не знаю, в какой области буду полезна и эффективна, – Маруся задумалась. – А у моего папы есть своя точка зрения на воспитание и процесс обучения. Очень далёкая от фундаментальной. В плане воспитания его установка: «Ребёнок должен расти, как трава – самостоятельно и бурно». А относительно образования он говорит, что надо уметь читать и писать, а остальное – это жизненный опыт.
– Интересная позиция, – ухмыльнулась Варя. – А он сам, какой ВУЗ закончил?
– Среднюю школу со средним баллом в аттестате, – улыбнулась Маруся. – Зато мама окончила университет с красным дипломом. На что папа любил повторять одну и ту же зашкварную шутку: «Лучше иметь красную рожу и синий диплом, чем наоборот».
– Красная рожа – это признак неумеренного потребления алкоголя? Так? Я, просто, не очень понимаю взрослый юмор, – пожала плечами Варя.
– Как раз ты всё поняла правильно. Папа любил «прибухнуть», а потом зависнуть на пару дней с друзьями. И, как ты понимаешь, маме это совсем не нравилось. Когда они начинали ругаться, типа, в соседней комнате за закрытой дверью, я надевала наушники и слушала стихи. Наушники, кстати, родители мне сами подарили на новый год. Когда я выбрала именно этот подарок, они даже не врубились, для чего мне эти «затычки для ушей». Папа решил, что так мне музыку удобнее слушать. Полный отпад. Мне кажется, что мир взрослых и детей – это железнодорожные рельсы: идут всё время рядом, но нигде не пересекаются. А если вдруг пересекутся, то возможна катастрофа.
– Интересная аллегория, – улыбнулась Варя. – А с папой ты часто видишься?
– Не особо. Он из клана «воскресно-праздничных отцов»: всегда появляется внезапно и желает, чтобы я немедленно свернула все свои дела, потому что он приехал. Я люблю папу, и мне с ним бывает весело, но родитель – это не факир на час. Он не может показать красивый фокус, и потом пропасть на долгое время, – Маруся глотнула остывшего чая и поморщилась. – Я сейчас скажу, наверное, не очень приятные слова, но честные. Мне кажется, что погибший папа лучше, чем живой приходящий. Погибшего можно любить просто так, такого, какой он был, со всеми потрохами. А своего живого папу я иногда начинаю просто жалеть, считая неудачником, которому хочется дать хорошего пинка, чтобы он, наконец, начал действовать, а не строить воздушные замки.
– Жёстко, – покачала головой Варя.
– Нет, Варя, нормально. Это ведь он должен заботиться обо мне, он должен меня защищать и учить житейским премудростям, а не наоборот.
– А дедушка и бабушка у тебя есть?
– Конечно, есть. Они очень милые, жизнерадостные и любят меня. Мне нравится ездить к ним в гости. Бабушка готовит всякие вкусняшки, а дед у меня весёлый и мудрый, как старый филин.
У Вари зазвонил телефон. На дисплее высветилось: «Мамуля».
– Мам, я уже иду домой. Нет. С подружкой сидим в кафе, заболтались, извини. Ты её не знаешь. Зовут Маруся. Новенькая.

Глава 2
1
Маруся подошла к двери с табличкой «Психолог. Александр. В любое время». Постучала. Тишина. Постучала ещё. Снова нет ответа. Нажала на ручку и потянула дверь на себя.
– Заходи, заходи, – молодой стильно одетый мужчина сидел в большом чёрном кресле и что- то печатал на ноутбуке.
– Здравствуйте. Я Маруся Макарова. Мне сказали к Вам зайти.
– Здравствуй, Маруся, – мужчина закрыл ноутбук и встал. – Меня зовут Александр. Я школьный психолог. Рад познакомиться. Присаживайся, пожалуйста.
– Я Вас не таким представляла, – Маруся села на предложенный офисный стул.
– А каким я был в твоём воображении? Мне интересно, – Александр вернулся в кресло и вытянул ноги.
– Ну, не таким молодым. С бородой. В костюме. И с бабочкой.
– Прямо, какой-то киношный образ, – рассмеялся Александр. – Хорошо. Вернёмся к тебе. Прошло больше месяца, как ты начала обучение в новом классе. По регламенту нашей школы, пришло время пообщаться с психологом. То есть со мной.
– Я готова, – Маруся поёрзала на неудобном стуле.
– Какое у тебя впечатление о школе? О классе? – психолог внимательно смотрел на Марусю.
– Норм. То есть, всё хорошо.
– Преподаватели о тебе положительно отзываются, – Александр полистал планшет указательным пальцем, пытаясь найти нужную информацию. – Вот, нашёл. Позволю себе зачитать выдержки из того, что они пишут в своих отчётах: «Проявляет интерес к предметам, связанным с творческой составляющей. Если задание вызывает сложность, не останавливается, а пробует приложить больше усилий для его решения. Комфортно ощущает себя в коллективе и открыта для общения с любым его участником. Всегда имеет собственное мнение и умеет его отстаивать. Умная. Эрудированная».
– Не ожидала. Похвалу всегда приятно слышать, – Маруся скромно улыбнулась.
– Хочу сразу сказать, что мне можно задавать любые вопросы, – психолог развёл руки в стороны ладонями вверх. – И прошу быть со мной предельно откровенной. Всё, о чём мы говорим с тобой в этом кабинете остаётся здесь и не выносится за его пределы.
– Я поняла, – кивнула Маруся. – Типа, врачебная этика.
– Типа того, – улыбнулся Александр. – Следующий вопрос о педагогах. Хотелось бы услышать твоё мнение. Можно говорить не о ком-то конкретно, а в общем.
– Я бы разделила преподавателей на две категории, – Маруся немного подумала и продолжила. – Первая: молодые и продвинутые учителя, которые любят свою работу, ищут новые формы подачи материала и вдохновляют. Вторая: матёрые педагоги с большим стажем работы, однообразными уроками и жёсткими завышенными требованиями к учащимся.
– Спасибо за откровенность и интересное мнение. Продолжим. Тебе нравится учиться?
Маруся задумалась, наклонив голову на бок.
– Папа говорит, что учиться не обязательно; что школа – это место общения и получения базовых знаний, а основные навыки закладываются в практической деятельности.
– Такая точка зрения существует у некоторых современных родителей, – улыбнулся Александр.
– Ещё папа говорит, что школа не может научить жизни и не даёт прикладных навыков.
– Интересно, – снова улыбнулся Александр. – Он как-то объясняет свою позицию?
– Да. Папа говорит, что десять лет учил английский язык, а знает только одну фразу: «Лондон из зе кепитал оф грейт британ».
– Эту фразу знает каждый советский школьник, – засмеялся Александр. – Даже двоечник. А ты сама что думаешь?
– Думаю, что учиться надо. Для того, чтобы в дальнейшем найти хорошую работу и устроиться в жизни. Но, учиться не всегда интересно. И потом, некоторые предметы не пригодятся в дальнейшем.
– Какие, например?
– Ну-у, математика геометрия или химия.
– Понятно, – Александр кивнул. – Тебе, судя по всему, не нравятся точные науки?
– Да, я по складу – гуманитарий. Но математика тоже бывает занимательной. Особенно, если относиться к предмету не как к процессу действий над числами, а как к системе, помогающей развивать логическое мышление. Ну и, многое зависит от темы урока, конечно.
– Только от темы? Или может, есть ещё какие-то факторы, определяющие интерес к предмету?
– Если честно, то интерес пропадает, когда я не могу разобраться и понять сути вопроса.
– Понятно, – психолог что-то записал в планшет. – Перейдём к следующему блоку. Ты с кем-то уже подружилась?
– Я со всеми стараюсь нормально контактировать. Подружилась только с Варей. Ещё с Лукой часто общаюсь, мы сидим вместе за одной партой. Нельзя сказать, что мы друзья. Хотя, смотря, что вкладывать в понятие «дружба».
– Если следовать строгому определению, то дружба – это личные отношения между людьми, на основе симпатии, уважения или общих интересов. Кстати, возраст первой детской дружбы, примерно, три – пять лет.
– Прикольно, – улыбнулась Маруся. – Но что может понимать ребёнок в три года? Он эмоции ещё не умеет полноценно выражать.
– Не согласен, – Александр мягко возразил. – Например, ребёнок начинает осознанно улыбаться уже к двухмесячному возрасту. Он копирует мамину улыбку и таким образом выражает свое удовольствие. Чтобы улыбнуться, нужно задействовать семнадцать мышц. Представляешь, какую он проделывает работу.
– Удивительно, но плакать дети начинают с момента рождения, с первых секунд жизни. А смеяться – лишь спустя некоторое время и этому им, оказывается, надо учиться и задействовать семнадцать мышц. Получается, что печаль к нам приходит раньше, чем радость?
– Это не так, Маруся, – Александр покачал головой. – Просто, в первые месяцы жизни плач является основной реакцией младенца и, практически, единственной доступной формой взаимодействия с внешним миром.
– Как Вы всё понятно и доступно раскладываете по полочкам. Наверное, можете ответить на любой вопрос и не испытываете никаких проблем в жизни?
– Нет, Маруся, я обычный человек. У меня тоже есть вопросы, на которые я ищу ответы и есть проблемы, которые я пытаюсь решить. А помочь пациенту разобраться в сложных ситуациях – это часть моей работы. С тобой приятно общаться. Ты очень умная и ответственная девочка.
– Спасибо, – Маруся вздохнула. – Вообще, я одна в семье и не знаю, как это, когда у тебя есть брат или сестра. Но очень хочется попробовать быть старшей и нужной. Может быть, поэтому, в дружбе стараюсь опекать, заботиться и всё прощать?
– Возможно. Пусть это будет следующей темой нашей встречи, – психолог снова что-то записал в планшет. – А как ты выражаешь свои эмоции?
– Какие?
– Любые. Разве есть разница?
– Я думаю, что есть. Гнев или досаду нужно попытаться скрыть. А радостью можно поделиться с окружающими.
– А почему нужно сдерживать гнев, Маруся?
– Я ещё не до конца сформулировала это для себя, но думаю, что это негативная эмоция, которую следует научиться контролировать. Я бы предложила людям, для общего мирного сосуществования, надевать футболки, надписями и цветом информирующие окружающих о настроении владельца. Например, если человек злится, то надевает чёрную футболку с рисунком: «Не подходи!».
– Забавное предложение, – улыбнулся Александр. – А для чего это надо?
– Чтобы не пришлось притворяться, обманывать окружающих или делать вид, что у тебя всё прекрасно. Мне кажется, что сейчас люди подавляют в себе искренность. Все хотят просто казаться добрыми и милыми, и требуют от своих оппонентов, чтобы им отвечали такими же эмоциями. Но в большинстве случаев человеку наплевать, искренне ему улыбаются и сочувствуют или обманывают. Главное сейчас – это потреблять. И хорошее настроение потреблять в том числе. Я даже где-то читала, что в настоящее время очень востребованы люди, работа которых состоит в том, чтобы выслушать собеседника и разделить с ним его чувства и настроение. И подобная работа хорошо оплачивается.
– Очень интересное наблюдение, – психолог сделал пометку в планшете. – Хорошо. Я вот ещё о чём хотел спросить: ты в классе или школе не подвергалась буллингу?
– Буллинг? Что это?
– Это агрессивное преследование одного человека другим. Проще говоря, травля.
– Я что-то слышала про кибербуллинг.
– Кибербуллинг – это то же самое, что и буллинг, но с использованием цифровых технологий.
– Ну, нет, я с этим не сталкивалась в школе. И даже не предполагала, что существует такая проблема. Если кто-то это делает, то мне не понятно – зачем?
– Цель буллинга: напугать, разозлить, опозорить, унизить, отомстить. Как правило, это делается анонимно. Чтобы была возможность избежать последующего наказания.
– А что это даёт тому, кто занимается травлей?
– Чаще всего, к буллингу прибегают ради завоевания признания внутри коллектива, избавления от скуки или преодоления личностного кризиса. Говоря на доступном языке: для борьбы с собственными монстрами.
– Жесть какая- то, – Маруся поморщилась. – Что и правда, ради мифического превосходства над подобными себе особями надо обязательно кого-то травить? Мы же люди, а не животные. Нам не нужно завоёвывать место в стае.
– Иногда, люди ведут себя хуже, чем животные. Но представителям фауны это может быть простительно, потому что они живут инстинктами. Человек – существо разумное и высокоинтеллектуальное. Он должен руководствоваться правилами и законами общества, в котором существует. А на счёт места в стае, мне кажется, ты не совсем права, Маруся. Человеческая стая гораздо опаснее, чем стадо животных. Человек скрытен и коварен. Порой думаешь, что рядом с тобой верный друг, а на поверку выходит, что тот, кому ты полностью доверяла, оказывается злейшим врагом и предателем.
– Да, наверное, так бывает. Я ещё с подобным не сталкивалась, – Маруся задумалась, наморщив лоб. – Тогда получается, что у животных всё проще и честнее: вышли два самца на поединок перед своим прайдом и начали биться. Кто победил – тот и главный. Всё открыто и справедливо, в рамках законов стаи.
– Да, но это очень упрощённый вариант межличностных отношений и решения спорных вопросов, – засмеялся Александр. – Существуют, конечно, системы, в которых подобные установки работают, но это исключение из правил.
– Хорошо. Вот Вы говорили про законы и правила социума, а я подумала: ведь в обществе людей всегда существовали преступники и антагонисты. Я хочу сказать, что те, кто нарушали установленные нормы и существующий порядок. Они тогда кто?
– Они – возмутители спокойствия, бунтари и, возможно, преступники. Я понимаю, что и в твоём окружении, наверное, есть революционеры или те, кто пытается прогнуть этот мир под себя. Но всегда нужно помнить, что преступников настигнет неминуемое наказание, а бунтарей, как пели в известной песне, ожидает тюрьма.
– Давайте сменим тему, – вздохнула Маруся.
– Нет проблем. Как скажешь, – согласился Александр. – Переходим к следующему блоку вопросу. Предположим, что в процессе поиска ответов ты не находишь их и зашла в тупик. К кому обратишься за помощью?
– К маме.
– Она хороший советчик? И, вообще, она кто для тебя: подруга, строгий учитель или наставник?
– Она мама. Я знаю, что если возникнет дерьмовая ситуация, то она бросит все дела и примчится ко мне даже среди ночи. Она будет сидеть у моей кровати, когда я болею, даже если сама будет недомогать. Она пожертвует всем, что ей дорого ради меня одной. И я твёрдо уверенна, что я для неё самый главный человек во всём мире. Она никогда не ругает меня, а всё старается объяснить; не заставляет делать, а пытается договориться; старается устроить так, чтобы мне было интересно жить. Она самая лучшая и я её очень люблю.
– Да-а, – взгляд Александра потеплел. – Как я отметил в начале нашей встречи, всё сказанное здесь остаётся в этом кабинете. Но я бы очень хотел, чтобы эти слова твоя мама обязательно услышала. Она будет просто счастлива.
– Наверное, получилось эмоционально, но я сказала от чистого сердца, – смутилась Маруся.
– Это было сказано искренне и с любовью, – психолог шумно выдохнул. – Хорошо. Если не мама, то кто твой советчик «номер два»?
– Если не мама, – Маруся закатила глаза. – Тогда дедушка. Но мы с ним общаемся по-другому. Он меня никогда не ругает и не воспитывает, в прямом смысле слова. Он рассказывает какие-то житейские истории, по теме нашей беседы, а я потом их расшифровываю и решаю, как можно применить в жизни его законспирированные советы. Вот так.
– Интересный педагогический метод, – усмехнулся Александр. – Продолжим?
– Может, сделаем паузу в нашей встрече? – Маруся с мольбой посмотрела на психолога. – Мне надо осмыслить всё услышанное и разложить по файликам.
– Конечно, конечно. Согласен. На сегодня хватит. И даже благо пресыщается собой и от избытка веса погибает. Это Шекспир, – уточнил Александр. – Да, прошу тебя, Маруся, если возникнут проблемы – сразу ко мне. Ну и просто так заходи. Поговорим. Ты очень приятный собеседник.
– Спасибо, – Маруся встала, с радостью оставив неудобный стул. – До свидания.
2
Мария Ивановна царственно шла между рядами учебных столов, громко и чётко произнося слова:
– Время неумолимо движется вперёд. Кажется, что ещё только вчера наряжали ёлку, а сегодня уже можно начинать паковать вещи на летний отдых. Не за горами, долгожданные для вас летние каникулы. Но, перед этим, вам предстоит основательно потрудиться. А точнее, написать несколько контрольных работ, которые покажут степень вашей вовлеченности в учебный процесс.
Мария Ивановна остановилась у стола ученика, что-то увлечённо рисующего, и, преодолевая сопротивление, медленно вытащила у него из рук листок с картинками.
– Гоша. Что это за гадость ты нарисовал? – учительница брезгливо смотрела на рисунок.
– Это монстры, Мария Ивановна.
– Гоша, перед тем, как что-то сделать – надо обязательно подумать. Для чего тебе голова, Гоша?
– Головой я ем, – Гоша встал.
Смех в классе прозвучал, как взрыв хлопушки с конфетти.
– Гоша, головой обычно думают, – Мария Ивановна хохотала так, что на её глазах выступили слёзы. – Всё довольно веселиться. Я продолжу. На чём это я остановилась?
– Вы говорили о предстоящей контрольной работе, – подсказала Ева.
– И вовлеченности в учебный процесс, – добавила София.
– Ах, да, спасибо, мои милые, – похвалила девочек Мария Ивановна, благодарно улыбнувшись. – Учебный процесс погружает вас, дорогие мои, в изумительный мир – мир знаний, которому нет равных. И если пофантазировать, то можно представить себе этот мир, как огромную комнату с бесчисленным количеством окон и дверей, которые мы открываем на каждом уроке, получая информацию из учебников и, естественно, от преподавателей. Кроме того, расширять познания и духовно расти, нам помогают: наука, культура, искусство, спорт, путешествия и… прочее.
– Интернет, – подсказала Маруся.
– Что интернет? Не поняла, – растерянно посмотрела на неё Мария Ивановна.
– Сейчас ещё интернет помогает, – повторила Маруся.
– Деточка, интернет развращает и отупляет, – к Марии Ивановне вернулась уверенность и она погладила Марусю по голове. – Ваше поколение панически боится толстых книг и длинных предложений. Даже отправляя друг другу текстовые сообщения, вы перестали употреблять слова, а используете какие-то рожицы и картинки, как пещерные люди в эпоху неолита. И в этом заключается парадокс.
– Простите, Мария Ивановна, вообще то, слово «парадокс», в широком смысле, означает мнение, которое расходится с общепринятым и кажется нелогичным.
– Не поняла, – Мария Ивановна медленно краснела, наливаясь злобой. – Ты что, поправляешь педагога? Очень умная, да?
Маруся медленно встала. Спокойно и чётко произнесла:
– Я думаю, что в школу за тем и приходят, чтобы стать умными.
– Это у тебя такое мнение? – Мария Ивановна язвительно усмехнулась.
– Платон сказал, что мнение – это дебри между знанием и невежеством, – спокойно парировала Маруся.
– Общаясь со старшими по возрасту и положению, моя дорогая, надо быть учтивее и хотя бы казаться чуточку лучше, чем есть на самом деле, – Мария Ивановна походила на закипающий чайник.
– Я не хочу быть лучше. Я хочу быть такой, какая есть. А нагромождение речевых оборотов создаёт лишь видимость интеллекта.
– Вон из класса! – крикнула Мария Ивановна, указав рукой на дверь. – Немедленно марш отсюда!
– Ты просто Жанна Д’Арк, – завистливо прошептал Лука, восторженно глядя на Марусю. – Я бы так никогда не смог.
Маруся спокойно собрала вещи в рюкзак и направилась на выход. В притихшем классе её шаги звучали, как удары метронома из динамиков репродуктора.
Она быстро прошла по безлюдному коридору и завернула в туалет. Плотно прикрыв за собой дверь, вскинула руки вверх и закричала, выбрасывая наружу распиравший её гнев. Шумно выдохнула. Постояла несколько минут, стараясь успокоиться. На стене чем-то острым было нацарапано: «Учителя – лохи». «Согласна», – кивнула Маруся. Затем спустилась в гардероб; забрала верхнюю одежду и направилась на выход. Охранник дремал на своём посту, блаженно улыбаясь. Наверное, ему снилось что-то хорошее и доброе.
На улице полной грудью вдохнула свежего воздуха. Стало легче. Домой идти было рано, к тому же, внеплановое возвращение могло вызвать ненужные мамины вопросы, на которые сейчас не хотелось отвечать. Решила погулять и развеяться. Завернула за угол в арку и резко остановилась. Огромная собака, оскалив клыкастую пасть, пыталась схватить кошку. Та, шипела, выгнувшись дугой, ощетинив шерсть и выпучив глаза. Собака сделала попытку укусить кошку. Но, получив острыми когтями по морде, завизжала и бросилась прочь, поджав хвост. Кошка подошла к Марусе и потёрлась о её ноги. Маруся взяла на руки тёплый «шерстяной комочек». Кошка заурчала, успокаивая себя и человека.
3
В парке в эту пору было безлюдно. Маруся села на свободную скамейку, достала телефон и наушники, решив послушать музыку. Современный телефон – это сказочный монстр-волшебник. Стоит его разбудить, как он тут же увлекает в невероятное путешествие по страницам интернета и социальных сетей; отрывает от внешнего мира и реальной действительности; бессовестно крадёт драгоценные минуты твоей короткой жизни.
– Рядом с вами можно присесть? – услышала Маруся незнакомый голос.
Напротив неё стоял парень лет пятнадцати: среднего роста, худощавый, симпатичный, в свободном спортивном костюме. Светлые волосы на его голове торчали в разные стороны, делая похожим на ёжика. Однако, очки с затемнёнными стёклами и белая трость в руке резко диссонировали с обычностью его облика, делая нестандартным и вызывая удивление. Первый ответ, молниеносно пришедший на ум: «Тебе что, других скамеек мало?», Маруся подавила в себе, поняв, что перед ней стоит слепой.
– А как Вы узнали…
– Я слышу Ваше дыхание, а значит рядом, есть скамейка, на которой кто-то сидит, – ответил незнакомец, предвосхищая вопрос Маруси. – Мне проще сориентироваться в пространстве, когда рядом есть точка отсчёта. Извините, если помешал.
– Нет, нет. Всё нормально совсем не помешали.
– Меня зовут Семён. Можно просто Сеня.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70849015?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.