Главная страница | Юмор | Нечаянно женат. Ребенок прилагается

Нечаянно женат. Ребенок прилагается
Ольга Николаева
– Мне нужен развод! – Ага. Нужно все делать быстро. Я делаю так, что быстрее просто не бывает…– Ты кто, мужик? – Девица выдувает огромный пузырь из жвачки, смачно лопает, собирает остатки резинки с пухлых, ярко накрашенных губ.– Твой муж. И только не говори, что не знаешь! – ситуация – дерьмо. И хуже просто не бывает.– А. – Еще один смачный пузырь хлопает и разлетается. – Здорово, муж. Как тебя хоть звать-то?– Это не суть. Нам просто нужно съездить в ЗАГС и подать заявление о разводе.– Пффф… Вот еще. Меня все устраивает. И разводиться я ни с кем не буду!*****Для развития бизнеса мне срочно нужна жена. Есть отличная кандидатка: умная, деловая, правильная. Осталось только оформить брачный контракт – и вперед, к новым вершинам!Что может мне помешать?Одна досадная мелочь: запись в паспорте. В графе «семейное положение» откуда-то взялся штамп и совсем не знакомое мне имя!И так мало времени, чтобы разобраться во всем и устранить эту досадную проблему!

Ольга Николаева
Нечаянно женат. Ребенок прилагается

Глава 1
Твою ж дивизию…
И вот с этим пестрым, разноцветным чудом я должен вести переговоры?
Да к нему даже страшно подойти… Не то, чтобы предложить…
У меня язык до сих пор не поворачивается! А придется как-то с ней говорить об этом…
– Девушка, садитесь, подвезу! – Торможу напротив девицы, сигналю, машу ей в приоткрытое пассажирское окно.
– Вали отсюда, извозчик. – Из-под темных очков не видно глаз. Но зато ее губы презрительно кривятся, и это не спрятать.
– Без вас – никуда. – Продолжаю тащиться с черепашьей скоростью вдоль тротуара.
Обычно мою машину в таких захолустьях замечают издалека. Оглядываются. Парни смотрят с завистью, девчонки улыбаются заманчиво…
А эта отвернулась и почесала, сверкая стройными коленками, торчащими из драных джинсов.
Вот это фифа, блин.
– А если я приеду на тракторе?
Ей дальше некуда идти. Тротуар закончился, а на проезжей части – я. В машине, которую сложно обойти.
– А если я тебе колеса проколю?
– А может, перестанем угрожать друг другу и договоримся?
– Чего тебе надобно, старче? – Она перегоняет жвачку от одной щеки под другую. Демонстративно и нагло.
– Садись. Нам нужно поговорить. – Открываю дверь изнутри, приглашаю жестом.
– Сам выходи. Тут и побазарим.
Боится меня, что ли?
– Фаина. Прекращай ломаться. У меня серьезное дело к тебе!
Лицо девчонки меняется, как только она слышит свое имя.
Секунду подумав, приземляется на пассажирское кресло. Дверью хлопает так, что на соседних березах от страха взлетает стая ворон.
– Внемлю.
Смотрит в упор, но очки не снимает. И даже сквозь темные стекла ее взгляд пробирает насквозь.
– Куда тебя подвезти?
– Себя лучше вывези. В лес. И там самозакопайся.
– У меня другие планы на жизнь, грандиозные.
Тихо двигаюсь с места. Спешить некуда – птичка попалась в силки, и теперь уже точно не вырвется, пока мы все не обсудим.
– А я тебе планы быстро поменяю! – Тихое шипение справа не так пугает, как что-то острое, упертое мне в бок.
Твою дивизию… Уголовницы мне только не хватало…
– Это что? – Острый предмет вжимается в ткань рубашки еще сильнее. – Ты меня прирезать решила?
– Есть еще газовый баллон. Достать? Или и так норм?
– Очень смешно. Убери эту хрень. Успокойся. И давай, поговорим по-взрослому!
– Говори. – Она пожимает плечами, как вполне нормальный человек. А не как отбитая стерва, готовая пырнуть мне чем-то в печень.
– У тебя, если что, силенок-то хватит, чтобы меня порезать? – Порой, лучше молчать, чем говорить. Но, черт побери, интересно же, за кого она себя принимает?!
– Хочешь проверить?
Нахожу удобное место для парковки и останавливаюсь.
– Вот. Видишь? Тут много людей. Могу открыть окна – если что, закричишь, позовешь на помощь. Так не будешь меня бояться?
Мне всего-то и надо – обсудить с ней пару моментов и навсегда разбежаться. Навсегда! И без этих вот дурацких развлечений!
– А кто сказал, что я тебя боюсь? – Девица, наконец-то, соизволила убрать руку. Быстро спрятала что-то в карман, не дав рассмотреть, что там было – нож, заточка или просто шило…
– А это, вообще, нормально – держать в женской сумочке такие причиндалы? Я так, не для себя, для друга интересуюсь…
– Слышь, чувак… Ты уже говори, что хотел, и проваливай. Мне тут некогда лясы точить…
Фаина, если это все же была она, подняла очки на лоб. Обдала меня какой-то нереальной синевой огромных глаз, подведенных яркими стрелками.
Черт возьми… Ради такого чуда можно было и жениться когда-то… Просто чтобы любоваться постоянно…
– Алло, гараж! Ты как вообще, нормально слышишь? – Перед моим носом мелькнула аккуратная ладошка. Фаина проверяла качество приема.
Резво поймал тонкие пальчики. Начал внимательно разглядывать…
На них не было даже следа от обручального колечка. Нежный маникюр, идеальная кожа… И никаких украшений. Ноль!
Тоже прячет свой статус, что ли? А может, вообще о нем не догадывается?
Девчонка затихла, позволяя изучить свою конечность.
Какая-то странная, вязкая тишина застыла. От запястья неуловимо доносился аромат чего-то цветочного…
– Алло? Ты на чем сидишь, болезный? Это сейчас отходняк или приход?
Черт. Спасибо, что вернула меня к реальности!
– Мне нужен развод! – Ага. Нужно все делать быстро. Я делаю так, что быстрее просто не бывает…
– Ты кто, мужик? – Девица выдувает огромный пузырь из жвачки, смачно лопает, собирает остатки резинки с пухлых, ярко накрашенных губ.
– Твой муж. И только не говори, что не знаешь! – ситуация – дерьмо. И хуже просто не бывает. Но я умею делать хуже. Практикую вот прямо сейчас…
– А. – Еще один смачный пузырь хлопает и разлетается. – Здорово, муж. Как тебя хоть звать-то?
– Это не суть. Нам просто нужно съездить в ЗАГС и подать заявление о разводе.
– Пффф… Вот еще. Меня все устраивает. И разводиться я ни с кем не буду!

Мда.
Легкой прогулки, в принципе, никто не ожидал.
Но кто мог подумать, что супруга окажется такой строптивой?!
– Надо, милая Фаина, надо!
– Я тебе не милая! – С силой выдирает свою руку. Я, почему-то, все еще сжимал ее хрупкое запястье…
– Ну, вот, видишь? Нет никаких поводов сохранять наш псевдобрак!
– Я тебя впервые вижу! Иди на хрен, чувак! Я не буду разводиться с тем, кто на мне никогда не женился!
Не дав мне опомниться, она судорожно дергает ручку двери и вылетает на улицу.
Сверкают подошвы ее грубых солдатских ботинок, и Фаина скрывается в каких-то темных, узких переулках.
Твою мать! Развелся, блин!
И где теперь ее искать?!

Бежать за ней следом. Не оглядываясь. Забив на то, что тачку, брошенную как попало, может увезти эвакуатор. Потом. Все потом!
Ярко-синие пряди и малиновый рюкзачок мелькают где-то впереди, и я несусь в ту сторону, как ужаленный. Кого-то толкаю на пути, извиняюсь, ловлю проклятья в спину и даже не оборачиваюсь.
Опять мелькнули – уже ближе.
По таким трущобам я с детства не ходил, и больше бы не заглядывать – все ноги переломать можно. А Фаина чешет, ловко перебирая ступнями, и даже не спотыкается.
Вылетаю вслед за ней на оживленную улицу, в кого-то врезаюсь… И почти теряю девчонку.
На последней секунде успеваю засечь, как она ныряет в какую-то стеклянную дверь…
Все. Догнал. Попалась птичка в клетку!
Панорамные окна какой-то кофейни – словно экран.
Сквозь них легко просматривается каждое движение Фаины.
Она буквально на секунду исчезает в глубине помещения, а потом начинает сновать между стульев и столиков. Что-то поправляет, расставляет, наводит красоту, в общем.
Шикарно, твою мать!
Звонок мобильного – очень некстати.
– Да. Говори, только быстро!
– Ну, что? Нашел? – Слышу подозрительный смешок в голосе юриста.
– Угу.
– Поздравляю. Что дальше будешь делать?
– Разводиться, чего же еще-то? Я зачем сюда приперся, просто так, полюбоваться?
– А есть на что?
– Ты бы видела, Галь, этого попугая! Глаз не отвести!
А еще она пыталась пырнуть меня в бок, но Гале об этом лучше пока не знать. Иначе застебет и засмеет.
– Что, красивая, да?
– Красивая.
Не смог соврать. Язык не повернулся.
Только одни глаза чего стоят – в них падаешь и не можешь вынырнуть. И про всякие синие волосы и зеленые ногти тут же забываешь…
– Макс, ау? Ты куда пропал-то? – Галя заволновалась. – Что там творится у тебя? Помощь не требуется?
– Ты что-то узнала, вообще, про эту Фаину? Я не знаю, с какой стороны заходить.
– Что, уже послала? – Удивительно догадливый у меня юрист. Аж противно!
– Она не хочет разводиться.
– А может, и не надо? – И не похоже, что Галя шутила.
– С ума сошла? На кой мне эта барышня? Я ее сегодня в первый раз увидел! И надеюсь, что скоро навсегда забуду!
– Макс. Послушай. Тебе нужна жена для бизнеса?
– Нужна.
– Она у тебя есть. Уже. Вот и успокойся.
– Галя, иди ты к черту со своими советами!
Лентяйка хренова!
Конечно, ей проще оставить все как есть, а не пилить мне новый брачный контракт с Ириной!
В дверь кофейни вломился какой-то мужик. Здоровый, как слон.
И прямым ходом направился к Фаине…
Галя еще что-то говорила в телефоне, но я уже не слышал.
Это что за крендель, да еще и в костюме, завалился к моей фиктивной жене? И так мило присел к ней за столик?
Что-то взметнулось внутри нехорошее. Да как он посмел?! И она что себе позволяет, в конце-то концов? Разводиться не хочет, а всяких непонятных мужиков к себе пускает?!
Чем я хуже этого кренделя, в конце-то концов? Отчего она так мило ему улыбается?!
Уже шагнул к двери, но вовремя опомнился: а чем я, собственно, лучше?
Рванул в цветочный магазин, светящий вывеской по соседству. И через пять минут вышел оттуда во всеоружии.
– Мужик, освободи место! – Тяжело опустил руку на плечо товарищу, который разливался перед Фаиной соловьем.
Ее полный рот забавно округлился в изумлении. Не ждала, блин. А я – вот он. Приперся.
– Ты кто такой, вообще?! – Парень взвился, готовый надавать мне по лещам. Вот прямо на лице написано было: «ща врежу»!
– Я – муж.
– Никакой он не муж. Не слушайте его! – Фаина тоже подскочила. Полезла за чем-то в карман. Ага, баллончик, газовый. Помню.
На всякий случай, сделал шаг назад.
– Муж. Паспорт показать?!
– А покажи! Я тебя вижу только второй раз! Нечего меня преследовать!
– Смотри!
Огромный розовый букет мешал. То цеплялся стеблями за рукава, то щекотал за нос лепестками, то вообще пытался выпасть из рук.
Бросил его на столик, паспорт вытащил.
– Смотри. Видишь: семейное положение? Фаина Алексеевна Киселева – ты?
– Я… – Она еще сильнее нахмурилась. – Но ты, все равно, вали-ка отсюда!
– Слушай, парень, я не знал. И вообще, мне ваши семейные разборки нафиг не нужны! – Парень поднял руки в извинении и быстренько свалил. Даже не попрощался.
– Ну, здравствуй, дорогой муженек! Давай тогда, что ли, обнимемся?!
Не дала мне и вякнуть ничего, бросилась на шею. Всем телом прижалась, так тесно, что стало резко неудобно в штанах.
Гибкая, тонкая, стройная… И упругая грудь в меня отлично впечаталась…
– А теперь послушай меня, дорогой муженек: если ты сейчас же не свалишь из города, тебя вывезут. И закопают, понял?! И никто никогда не найдет!
От этого жаркого шепота побежали мурашки… Теплые такие, приятные… Да еще цветочный аромат от разноцветных волос… Мозги затуманило…
– Хорошо…
– Что хорошо? – Она отпрянула так же резко, как и прижалась. – Ты ничем не болеешь, муженек? Взгляд очень странный…
– А давай, ты сначала принесешь мне кофе, как приличная жена. Поставишь цветочки в вазу… А потом обсудим все, как положено. Без угроз и этих выходок, ладно?
В руках ощущалась какая-то странная пустота. Чего-то им сильно не хватало… Фаины, например.
– Кофе, говоришь? Ладно. Сейчас тебе будет кофе!
– А поцеловать? – Может, я ее достану своей наглостью, и она первая побежит разводиться?
А если не достану, то просто поцелую. Интересно же, как оно – целоваться с женой? Я еще ни разу такого не пробовал. Надо потренироваться, что ли…
– Ага. Сейчас. Только кофейку налью. Тебе с сахаром или без?
– Черный. Без ничего.
Процесс, вроде бы, пошел. Фаина стала более покладистой… Осталось быстренько все порешать и валить из этого дурацкого города.

Глава 2
Черт.
Черт, черт, черт!
Как от него избавиться? Может, правда, нанять кого-нибудь и прикопать?
Буду вдовой. В этом даже есть свои плюсы…
Кофе… Жаль, нет способов его готовить, чтобы убивало с первого глотка.
– Держи.
Напиток чудом не расплескался, когда чашка грохнулась на стол.
Надо было вылить ему за шиворот этот чертов кофе! Тогда бы нежданный «муженек» обязательно сбежал бы!
– Вот видишь… Умеешь быть покладистой, если надо… – Наглый. Какой же он, все-таки, противный и наглый, этот Максим Скворцов…
Развалился в кресле с ухмылкой, как будто он царь всего мира… Все-таки, мне надо стать вдовой. Это будет правильно!
– Мне от тебя ничего не нужно. Пей свой кофе – и проваливай.
Он снова кривит губы и подносит чашку ко рту.
С замиранием сердца слежу, как он открывает рот, едва заметно облизывается…
Весь мир сейчас сузился до маленькой точки: там, где кофе попадает ему в глотку…
Едва успеваю отпрыгнуть, чтобы меня не забрызгало.
– Черт! Фу, что за дрянь?! Чего ты туда насыпала?!
Вскочив со стула, он отплевывается, отфыркивается, трет губы, морщится…
Красота!
– Ты что, блин, творишь? Отравить меня решила?
Красавчик в забрызганной рубашке наступает на меня, вращая глазами.
Он высокий, кстати. Заметила это, еще когда обнимала. Думала, спугну, и он сразу же отвянет…
Может, еще раз попробовать?
– Да. Мне нравится, когда мужчина лежит в постели и страдает! Иди сюда, мой милый, я тебя пожалею!
Распахиваю объятия навстречу, шагаю вперед…
– Что там было, признавайся?
Он все еще разъярен. Хватает меня за плечи, тянет ближе – так, что наши глаза очень близко. Я вижу свое отражение в его радужках…
На секунду время застывает, и мы – вместе с ним. Словно забыв, что только что громко ссорились…
Максим зачем-то смотрит на мои губы. Черт. Забыла смыть зеленую помаду… Я же на работе, здесь так не надо ходить…
Скалю ему зубы. Старательно. Чтобы уж точно испугать и заставить себя ненавидеть.
– Что ты подсыпала мне в чашку? А главное – зачем?
Зеленая ухмылка приводит в чувство «муженька», он снова отшатывается.
– Скажи спасибо, что не слабительное. Оно закончилось в прошлой серии. Так что прости – там был только перец и соль.
– И на хрена ты это сделала? Чего хотела добиться?
Он заметил графин с водой на барной стойке, рванул туда, сделал несколько жадных глотков…
Наивный.
Я проверяла: этот вкус еще долго не выведешь. Будет до вечера плеваться, вспоминая свой визит.
– Все просто: мне нужно, чтобы ты ушел. И больше никогда не возвращался. Разве это так сложно с первого раза понять?
Он так ощупывает меня глазами… Внимательно и… с аппетитом, что ли? Становится не по себе. И вовсе не от страха: слишком много интереса спрятано в этом осмотре.
– А ты сама-то? Разве с первого раза не поняла, что мне нужно свидетельство о разводе? Как только я получу – все. Меня в твоей жизни больше не будет! Никогда!
– Ага. Тебя и раньше там не было. И все было прекрасно.
Это взгляд невозможно долго выдерживать. Он раздражает и бесит.
Лучше убрать со стола испачканную скатерть, а букет разобрать на отдельные розочки и украсить ими столики.
– Эй, алло? Ты как, вообще, планируешь со мной разговаривать?
– Руки убрал! А то не поздоровится! – Крепкая хватка на талии снова доводит до бешенства. Что он себе позволяет, этот хлыщ? Надел дорогой костюм, приехал на шикарной тачке – значит, все сразу можно?!
Чтобы лучше понял, с силой давлю пяткой на его ботинок. Жаль, сегодня не на шпильках…
– Фаина. Послушай. Давай, будем вести себя, как цивилизованные люди?
Отдавленная ступня немного приводит его в себя. Максим даже присаживается, оставив между нами расстояние в виде столика.
– Давай. Это же не я к тебе пристаю? Вот начни с себя, а я попробую подстроиться!
Мне бы хоть полчасика спокойных. Без его назойливости… Нужно придумать способ, как избавиться от этого мужа, и при этом обойтись без развода.
– Почему ты так упираешься? Почему не хочешь просто сделать так, как я прошу?
– Потому, что я тебя впервые вижу! И понятия не имею, откуда ты взял эту запись в паспорте! Я за тебя замуж не выходила!
– Так и я на тебе не женился, прикинь?
– Тогда – откуда? Как получилось, что мы женаты?!
– Это нужно у брата спросить. Похоже, дело его рук…
– Что?! Как это?!
Это чуть-чуть похоже на правду… Но только очень и очень чуть-чуть!
– Ну… Он брал мой паспорт. Для дела…
– Для какого это дела, интересно?
– Я бы и сам хотел знать. Но этот черт свинтил в Индию, сидит себе где-то… Не могу с ним связаться…
– Но он же – не твой близнец? Вы с ним совсем не похожи, верно?
– Нет. Но ты видела, какие фотки у людей на паспортах в юности? Там все похожи на одинаковых страшных монстров… А мы – погодки. Нас постоянно путали раньше…
– Ага. Супер. Значит, твой брателло натворил дел, а ты не знал об этом?
Что-то даже жалко его стало… Неприятный сюрприз, наверное…
– А мне и не надо было туда смотреть. Мой юрист обнаружил штампик, когда начал готовить документы…
– Только не говори, что ты собрался жениться?
– Очень смешно, блин. Смешнее некуда! – Он чертыхнулся, долбанув кулаком по столу.
– А кто тебе сказал, что я смеюсь? Так, просто губы не держатся на месте…
Это ж как человек матерился, интересно, когда получил такой сюрприз?
– Ну, теперь ты поняла, как это важно и срочно?
– Ага. Поняла… Странно, конечно, что это обнаружил юрист…
Шестеренки в мозгу крутились со страшной силой…
– Да. Он готовил мне брачный контракт…
– И тут все разом обломалось, да? Об Киселеву Фаину?
– Об тебя. Ты очень догадливая. Женушка…
– Ну, смотри, милый… Теперь тебя еще могут привлечь и за двоеженство…

Глава 3
Зараза.
Ляпнула эту хрень, игриво подмигнув, и ушла.
С моими, блин, розами! Начала их расставлять в вазочки на столах.
А меня оставила любоваться своей идеально прямой спиной и упругой задницей…
Так-то, прикольная возможность: я такие фигурки люблю. И смотреть на них очень даже нравится…
Но я сюда совсем за другим приперся!!!
– Фаина. Пожалуйста. Мы с тобой женаты, между прочим. Так давай, пообщаемся, как положено супругам? Хотя бы лицом к лицу?
– А почему ты только сейчас об этом вспомнил?
Мда. Строптивая. Вредная. И совсем не глупая.
А мне так хотелось, чтобы было по-другому…
– Так я уже все сказала. Или ты хочешь еще немного кофе? Тогда подожди – сгоняю в аптеку. А то у меня закончились все эффективные добавки.
– А если я куплю твой кофе и десерт? Есть шансы, что это будет съедобным?
– Конечно. Обижаешь. Я клиентов не обманываю и не обижаю. У нас тут лучшая кофейня в городе, между прочим!
Ого.
У нее даже глаза заблестели, когда про дело заговорила…
Но тут же испортила все впечатление: снова надула пузырь и лопнула. Что за человек-то, а?
– Ну, давай тогда свой самый лучший вкусный и самый крутой десерт!
– К стойке подойди. У нас заказы там принимают.
Что ж. Если дама любит командовать – подыграем.
Может, так дело пойдет быстрее?
– Сдачи не нужно. Оставьте на чай.
– Спасибо.
На сумму чаевых можно было бы еще три таких заказа оплатить… И не то, чтобы жалко… Просто женушка и глазом не моргнула, скидывая деньги в баночку.
Деньги, значит.
– Слушай, как с тобой можно договориться?
– Никак. Просто прими этот факт: мы навсегда с тобой связаны браком!
Вручила мне новый стакан кофе и тарелочку с десертом. С намеком: бери и отвали.
Но я еще никогда не сдавался. Тем более – не сдамся перед таким. Пусть и особенно вредным и привлекательным!
– Ты ведь себе никогда не найдешь мужа нормального! Об этом подумай, Фаина! Женское счастье, семья, дети… Это разве для тебя ничего не значит?
Она долго сверлила меня глазами.
– У меня и так все есть. Больше ничего не надо. А замужней женщине намного проще всего добиваться, ты разве не знал?
– Ну… Я не женщина, как ты понимаешь… И замужем побывать не приходилось… Откуда мне знать?
– Ну, просто будь в курсе: так проще брать кредиты на бизнес, легче договариваться со всякими разными людьми… И знакомым ничего говорить не надо, когда пристают с расспросами.
– И все? – Так и не распробовал ее нормальный кофе. Поперхнулся.
– А этого мало? – Похоже, она реально считает меня идиотом. Никаких других мыслей не приходит в ее милую головку, судя по взгляду…
– Я думаю, свобода – гораздо важнее, чем все, что ты перечислила, Фаина.
– Ага. То-то я и смотрю, что ты спешишь освободиться… Зачем тебе брачный контракт, если так ценишь свободу?
Зыркнула исподлобья и уставилась куда-то мимо меня. Так, типа это ее совсем не трогает…
– А ты что, ревнуешь уже, да?
– Там идет охранник наш. Опаздывает, собака… Но он прекрасно справится со своей работой и выкинет тебя отсюда.
– Ревнуешь, ага.
Кофе оказался вкусным, все-таки.
И настроение поднялось. Захотелось даже улыбаться этой занозе.
– Вали. Иначе тебя отсюда реально вынесут!
За спиной хлопнула дверь.
– Вася, привет! Если ты сейчас очень быстро выведешь отсюда этого человека, то я не замечу, что ты опоздал!
Фаина рванула к этому мужику навстречу. Еще один амбал на мою голову… Где она их находит только?!
– Фаина Андреевна, вы же знаете, я для вас – что угодно!
Улыбчивый шкаф – это нечто.
Это почти страшно, между прочим… Особенно, когда шкаф с улыбочкой напирает прямо на тебя!
– Я, между прочим, тоже имею право здесь находиться, Фаиночка! Не забыла? Я – твой муж. А значит, у нас равные права на твое имущество!
Шкаф на секунду замер, переваривая мои слова.
И снова начал двигаться.
– Аллё, Вася?! Или как там тебя? Ты собираешься выгонять мужа твоей начальницы?!
– Ну, если мужа… – Шкаф почесал антресоль, то есть затылок. Нехорошо ухмыльнулся, светлея лицом. – Тем более. Я тебя не видел здесь ни разу. Значит, хреновый из тебя муж!
Протянул загребущие руки к воротнику моей рубашки…
Мне для полной радости сегодня не хватало выпасть из дверей этой гребаной кофейни!
– Ладно, Вася. Я понял – ты не идешь на переговоры. Такой же упрямый, как твоя шефиня…
Аккуратно обогнул его и вышел.
Уже дважды обломанный.
– Галь, найди-ка мне адрес этой Фаины!
Я не гордый. Я и в гости могу зайти.
Без развода отсюда не уеду – у меня просто нет другого выхода!
– Максик, ты там еще не угомонился? Может, оставишь все как есть?
Галя улыбалась на видео.
– Милая, я в курсе, что ты мечтаешь быть моей любовницей. И место теплое, и никаких обязательств…
Она заулыбалась еще шире.
– Конечно. Будешь мне шубы покупать, бриллианты дарить… А жена пускай посуду моет… Мне кажется, для этих целей и твоя Фаина сойдет…
– Кстати, готовит она шикарно. Во всяком случае, твой кофе – просто отрава по сравнению с ее!
– Я это запомню, Макс. – Все ее тридцать два зуба куда-то спрятались, на лицо натянулась хмурая гримаса – такая, как и положена дорогущему штатному юристу, а не моей подруге Гале…
– Адрес найдешь?
– Постараюсь. И все же, Макс, подумай над вариантом: оставить все как есть.
– Мне нужен этот брак с Ириной! Как ты не понимаешь? Я должен показать партнерам жену-красавицу!
– А че, Фаина эта твоя, совсем тебе не нравится?
Представил, как Фаина надувает и лопает пузыри на деловом приеме…
– Нет. Это провинция, глухая и глупая. Я с ней только опозорюсь!
– Ну, и дурак! Лови свой адрес. На почту кинула. – Она опять нахмурилась. – И не говори потом, что я тебе не предлагала!
Лентяйка, черт возьми. Или не хочет, чтобы я по-настоящему женился? Привыкла быть в моей жизни главной, и не готова этим ни с кем делиться?

Как ни странно, дом оказался вполне приличным. И даже с домофоном на двери подъезда.
Осталось только придумать, как в него проникнуть… Если позвонить – Фаина точно не откроет, да еще и будет морально готова давать мне отпор…
Нужно ловить ее неожиданно – прямо у дверей.
– Дядя, а вы к кому?
– Что, девочка? – Закинув ко мне лицо, рядом топталась девчушка. Хорошенькая, с задорными ямочками на щеках.
– Вам какую нужно квартиру? Я тут всех знаю, сразу скажу – дома они или нет?
– Сорок восьмая.
Девочка запнулась, удивленно меня рассматривая.
– А как вас зовут?
– Максим. А тебя?
– Агата.
– Очень приятно, Агата. А ты знаешь Киселеву Фаину?
– Конечно. Это моя мама.
– Кто?! – Чуть не сел. Прямо на это грязное крыльцо!
– Моя мама – Фаина. А ты – мой папа, наверное? Тебя же Максимом зовут?

– Папа?
Чуть петуха не дал.
Что-то с голосом приключилось…
– Ну, да. Папа. Я знала, что ты когда-нибудь придешь…
Девочка Агата очень мило и радостно улыбнулась. Хорошо хоть, не полезла улыбаться…
– А ты что, всех незнакомых мужчин за папу принимаешь?
Ну, вдруг? Может, пронесет нечаянно?
Не в том смысле, когда желудок сводит… Хотя, мой желудок заволновался и решил превратиться в камень…
Вдруг, она просто странная одинокая девочка, и ко мне не относится вообще никак?!
– Нет, конечно. Ты с ума сошел, что ли?!
Агата стала слишком похожей на Фаину – и взглядом, и мимикой… В том, что она дочь моей внезапной жены – никаких сомнений. Сходство идеальное.
Но каким боком тут затесался я?!!
– Пойдем. Что ты тут топчешься у порога? Я хотела маме сделать сюрприз…
Девчушка полезла в рюкзачок – ярко желтый, с какими-то мультяшными рожицами… Не смогла там что-то найти – и непринужденно вытряхнула содержимое прямо на землю.
– Эй, Агат, а что ты творишь?
– Да у меня тут ключ закопался… Помоги найти, пап, ладно?
– Да с чего ты взяла, что я твой папа? А если ты ошиблась? Прямо вот так, первого встречного дядю решила в отцы взять?
– Мне мама звонила. Сказала, что ты появился в городе. И чтобы я была аккуратнее, ни за что тебя близко не подпускала!
Важный голосок никак не вязался с растрепанными косичками. И с поступками девчушки…
– А ты меня в гости зовешь? Маму не будешь слушать?
Черт. Куда я попал? Что это за мир такой, с непонятными женщинами? И как отсюда свалить, не потеряв рассудка?!
– Я что, сумасшедшая, папу родного прогонять? – Малышка выкопала связку с ключами из разноцветной кучи всякой детской дребедени, приложила кнопку к домофону и распахнула передо мною дверь.
– Так может, ты хоть паспорт у меня проверишь? А если я не Максим, а какой-то другой дядя? Если я опасен для тебя?
– Мне мама фотку твою прислала.
Припечатала. Сделала меня Агата.
Жаль, что это не мой ребенок. Иначе бы гордиться начал!
– И ты меня сразу опознала, по этой фотке?
Зашел за ней в подъезд. Забрал из рук тяжелый пакет…
– У тебя вся рубашка в пятнах. Мог бы переодеться, раз в гости шел…
Женщина. Маленькая совсем, но женщина. Они бы точно подружились с Галей…
– Я сюда приехал без багажа. И очень спешил к тебе… В магазин за новой одеждой не успел заскочить.
– Ладно. Мы сейчас тебе быстренько все постираем. – Малышка уже вовсю орудовала ключами у двери в квартиру. Деловая такая, серьезная… – Ой, только я гладить не умею… Мама утюг не разрешает брать – говорит, что еще рано…
Все стены в прихожей были увешаны рамками: Агата и Фаина смотрели на меня отовсюду. И как будто осуждали…
Это я провел здесь половину дня только… А что будет к ночи? Стану сам с собой разговаривать?
– Вот. Держи. – Пока я зевал и оглядывался, Агата уже успела разуться, куда-то сгонять… И теперь предлагала тапочки.
Нормальные по размеру, да. Отличные просто тапки… Жаль, что пушистые и розового цвета. И с кроличьими ушами…
– Ты уверена, что мне стоит это надевать?
– Да. Я должна принять гостя как положено. Чтобы тебе понравилось, и ты захотел здесь остаться!
– Думаешь, надо?
Девочка уперла руки в бока и внимательно наблюдала, как я снимаю ботинки.
– Ага. Носки свои сам постираешь? Или может, кинем их в стиралку вместе с рубашкой?
– А с чего ты взяла, что их тоже нужно стирать?
Похоже, ребенку дай волю – она меня всего разденет и отправит хлоркой отмываться… А я, вроде бы, не так уж сильно и вонял… Да и вообще: никто еще никогда не жаловался на мои ароматы. Стеснялись, что ли? А устами ребенка до меня истина добралась?
– Мама говорила, что мужчины нам в доме не нужны. От них только грязные носки и пустые кастрюли! Вот, мы тебе все постираем, покормим, посуду вымоем… И мама не скажет, что нужно тебя выгонять!
– Слушай… С рубашкой, наверное, не нужно… я так, руками, сам… Ладно?
– О, а это галстук, да? Можно мне потрогать?
Агата подхватила шелковую ленту, выпавшую из кармана пиджака, внимательно рассмотрела… Тут же повязала себе на пояс.
– Уже можно. Да. А ты всегда такая?
– Какая?
– Непосредственная?
– Не. Мама говорит, что я стеснительная очень. И веду себя как бука-бяка. Но ты же мой папа, с тобой можно расслабиться, верно?
Еще раз пять услышу это обращение – и привыкну. И реально поверю, что нечаянно стал отцом…
Неужели и здесь брателло постарался, а мне ничего не сказал? Тогда я не папа, а дядя, выходит? Только как это сказать малышке с такими счастливыми глазами?!
Расплачется еще… А что делать, когда плачут дети, я совершенно не знаю…
– Да. Ты можешь быть со мной сама собой. Стесняться не надо.
– Отлично. Тогда пойдем, будем маме готовить праздничный обед! В честь нашего соединения!
– Ты так уверена?
Она молча указала пальцем на пятна кофе на рубашке… Намекнула, что нужно ее снимать.
Подчинился.
Встрял я конкретно. По самые уши встрял.
Еще ни разу не приходилось так беспрекословно подчиняться ни одной женщине… А эта мелкая просто взяла в оборот!
– Все, иди умывайся, а потом будем чистить картошку.
Квартирка – небольшая, но какая-то очень уютная, дышала тишиной, уютом и покоем. И даже грохот, с которым Агата запускала стиралку, впечатление не портил.
– А картошка – это обязательно?
Не успел осмотреться на кухне, как уже оказался наряженным в какой-то нелепый фартук с рюшечками, в руках держал нож и миску с картофелем.
– Да. Я очень хочу жареную сделать. Мама ее любит.
– Может, доставку закажем? Это быстрее и надежнее… Картофель фри – отличная вещь…
– Нет! В доставке не такая! И я это… хочу…
– Что? – Никогда еще не задавал вопросы с такой надеждой.
Я не умею чистить картофель, черт его дери! Но не признаваться же в этом маленькой девочке? Это ведь совсем позорище…
– Хочу показать маме, что мы с тобой будем ей очень полезными!
Я бы показал ее маме все совсем наоборот… Чтобы она выгнала меня отсюда, можно даже спустить с лестницы… И чтобы сама бежала подавать заявление на развод!
Но Агата вдруг подошла, обняла меня за пояс, уткнувшись маленьким личиком в мой живот – прямо в мордочку какого-то нарисованного там кота…
И язык не повернулся, чтобы спорить.
– Слушай, а ты уверен, что так и должно быть? – Что-то смутило девочку в моем картофеле…
– А что не так?
– Почему она такая квадратная? И обрезки… у мамы они не такие толстые…
– Так это же особенный способ чистки! Мужской!
Пот стекал ручьем от усилий.
Нос чесался от дыма: Агата еще и блины развела. И теперь опытным способом выясняла, на каком этапе горения нужно их снимать со сковородки…
Но кто я такой, чтобы лезть с советами? Не факт, что смогу сделать лучше…
– Не поняла. А что здесь такое происходит?!
О. Спасение пришло, откуда не ждали.
– Привет, Фаина. Очень рад тебя видеть снова!

Глава 4
Охренительно!
Великолепно просто!
Дайте пять, и можно не заворачивать!
– Агата?
Дочка сосредоточилась на чем-то горящем. Нашла, блин, способ спрятаться!
– Мамочка, мы тебе готовим праздничный ужин!
– Отлично. Я просто в восторге, дочь!
Пришлось разводить руками сажу и копоть, летающие по кухне, чтобы пробраться к плите…
– Ты хотя бы цела?
– Я слежу за ней, все в порядке!
Отрапортовал он, твою мать!
– А ты – что, вообще, такое?! – Передо мной стояло загадочное существо. В лохматых тапках, с голым торсом, наряженным в цветастый передник, и с ножом наперевес…
– Я – твой муж, разве не помнишь?
Окно никак не распахивалось: в нем заело щеколду.
– Давай, помогу? – Меня оттолкнули в сторону, за щеколду дернули, створки открылись… – Эй, ты куда? Лететь хочешь?!
– Никуда я не падала! Убери от меня руки!
– Я просто обязан был тебя спасти, дорогая Фаечка! Ты же у нас – не Мэри Поппинс, верно?
– Ты тут еще и шутишь? Совсем края попутал, эй?!
– Мам, а почему ты так его зовешь? Это же Максим, он мой папа! Ты разве не помнишь?
Агату что-то смутило.
Наверное, то, что я замолчала и забыла все слова и вопросы… Залюбовалась своим отражением в глазах мужчины…
– С чего ты взяла, что это твой папа, доченька? Ты только на него посмотри! Это же Карлсон какой-то, а не отец!
– Ну, его же Максим зовут, верно? А я – Максимовна. И я еще паспорт посмотрела у него: такая же фамилия, как у меня.
– Что ты сделала? – Мы с Максом оба повернулись в сторону дочери. И спросили хором.
– Проверила паспорт. А как вы думали, я оставлю в доме постороннего мужчину?
Она еще и подбоченилась, ты посмотри!
– Дочь. Когда я учила тебя быть взрослой и самостоятельной, я не совсем это имела в виду…
– Ну, извини, мам, какая уж получилась….
За ее спиной подозрительно поднялся язычок пламени…
– Отойди! Отойди оттуда!
Забыла про все на свете, метнулась к плите.
– Ай, черт!
Едва успела повернуть ручку от конфорки, схватила сковороду и бросить ее в раковину. Вода полилась, гася огонь и остатки того, что жарилось…
– Что с тобой, покажи? – Макс тут же оказался рядом, вцепился в мою ладонь руками…
– Лучше уйди отсюда, слышишь? Если бы не ты, Агата ни за что не решилась бы на такие подвиги!
– Как я могу уйти? Я же – член вашей небольшой семьи. Обязан о вас заботиться, следить за вашим здоровьем…
И так вот искренне, так трепетно это все говорил… Как будто совсем не издевался… Дул еще на волдыри, которые вскочили на пальцах…
– Ты утром требовал развод. Причем – окончательный, бесповоротный, и чтобы прямо сразу!
От боли в пальцах хотелось плакать.
И смотреть не могла на эту рожу, испачканную в муке…
– Ага. Было дело. Но ты ведь отказалась? Теперь – вот. Принимай в семью. Будем жить вместе. Спокойно и счастливо!
От ледяной воды боль в руках немного утихла…
– Отойди.
– Не могу. Ты меня притягиваешь. И должен проверить, что с тобой все нормально…
– Я тебе сейчас примерю сковороду. Проверим, как она смотрится на твоей черепушке?!
– А давай, мы не будем показывать пример ребенку? Вдруг, ей тоже эти опыты понравятся? И потом придется снимать мерки черепа со всех ее друзей?
Он внимательно рассматривал мои пальцы, в глаза не смотрел. И отпускать меня не торопился.
– Где у вас аптечка?
– Не твое дело. Агата, принеси мне, пожалуйста, мазь от ожогов и бинт.
– Сейчас, мам. Я только найду другую сковородку, ладно? – Дочь – упрямая, как олень. Рогами упрется в землю и все, ни за что не сдвинешь. Даже если весь дом запылает.
– А зачем тебе еще одна, если не секрет? – Макс удивился.
Но не испугался. А я так надеялась…
– Ну, тесто осталось же еще… Дожарить его надо?
Агата не дернула даже бровью.
У нее была цель – напечь блинов. Этой целью она меня преследовала уже несколько дней…
И вот – какая прекрасная оказия!
– А тебя не смущает, что мама обожглась? Все нормально, да?
Макс имел крайне пораженный вид…
– Ну, ты же тут есть? Поухаживаешь? А я пока займусь готовкой. Все заняты – как и положено в семье. Я очень рада, что ты у нас появился, папочка. Нам с мамой будет намного проще…
Красавчик-папа почесал затылок. И нос. И вообще, как-то весь зачесался…
– Ну, как ты? Еще готов участвовать в нашей семейной жизни? Или еще подумаешь?
Он оставил в покое мои пальцы, зачем-то полез открывать шкафчики…
Если бы не знала точно, что Агата – не его дочь, могла бы сказать, что они ведут себя одинаково. Что гены у них проявляются таким вот странным способом…
– Что ты там ищешь? Мы не прячем ключи от дома в шкафах. Дверь изнутри открывается. А снаружи можешь захлопнуть.
– У тебя здесь где-то должны быть лекарства и бинты. Вот. Ищу.
– Они в другом месте. Следи за Агатой. А я справлюсь сама!
Господи… За что мне эта напасть? Откуда он взялся? И почему вот именно теперь, когда у меня появилось так много классных планов?
За что мне этот человек?!
– Ты что здесь ломаешь? – Подпрыгнула от неожиданности, услышав голос за спиной.
– А ты зачем подкрадываешься? Что забыл здесь? Я тебя оставила следить за Агатой!
В моей спальне он смотрелся совсем нелепо. Что-то чужое, странное, неправильное… И даже мои тапочки не спасали ситуацию.
– Я уболтал ее погасить огонь. И сейчас она моет посуду. Картошку жарить тоже не собирается. Ей можно верить?!
– Она обещала мне, что будет держаться от тебя подальше. А ты – здесь. Можно Агате верить, как считаешь?
– Ну, это исключение, мне кажется… Не каждый день к ребенку приходит отец, которого ждали несколько лет…
– Ага. Пришел, чтобы развод потребовать и больше не появляться. Отлично, конечно! У тебя там ничего не чешется, не угнетает, нет?
– Нет.
Он решительно шагнул ко мне. Забрал аптечку. Отставил ее в сторону.
– Что ты делаешь? Не нужно ко мне приближаться! Я… Я тебя сейчас зарежу! – Где-то у меня завалялись маникюрные ножницы! Насмерть не убью, конечно, зато отлично поцарапаю!
– Ага. Давай. Режь.
Ножницы, как назло, свалились и покатились по полу. Что за день такой? Все из рук валится! Абсолютно все!
Лицо Максима приблизилось к моему – слишком близко и слишком опасно.
– Что ты творишь? Отойди!
– Целую тебя. Имею же я право поцеловать свою жену?!

Глава 5
– Нет!
– Кто бы сомневался.
Так-то, я сюда пришел, чтобы договариваться. И вроде как хотел уладить все по-хорошему, тихо и мирно.
И даже план был построен: что говорить и как поступать…
Но что-то пошло не так. Полетело-поехало…
Яркие губы хотелось погладить пальцем, проверить их на мягкость и гладкость… И попробовать на вкус – тоже очень сильно потребовалось.
И плевать, что в комнате воняло гарью, дымом и недопеченным тестом. Агата… Агата могла войти и помешать. Ага. Точно!
– Я тебе язык откушу, понял? Даже не думай проверять!
– Мне нравится, когда женщины так берегут свою честь!
Руки завел ей назад, прижал запястья к теплым ягодицам, и совсем пропал.
Губы сами нашли ее рот, впились, втянули, вжали… Вкусная, как мандаринка – самая сладкая, самая нежная, самая желанная в мире… И такая же сочная. В детстве под елкой такие лопал и не мог остановиться…
Потом лечился от аллергии – все тело покрывалось коркой и чесалось жутко, но разве это причина, чтобы себе отказывать?
Фаина – такая же сладкая, нежная, теплая. Позволила раскрыть свои губы и даже язык впустила… Захлебнулся ее вкусом и нежностью. От затылка до самого копчика прострелило острыми иглами – желание накрыло с головой, полностью лишило разума…
– Ай! Ты что творишь?! – Звучать должно было так. Но получилась каша вместо слов.
Эта зараза меня за язык укусила! Больно!
– Мама, ты что, правда укусила его?!
Тут еще и Агата, что ли?!
– Принеси воды! – Рыкнул слишком сильно. Девочка этого не заслужила. С усилием, через боль, добавил: – Пожалуйста.
– Мам. У него кровь…
Агата не спешила за водой. Она внимательно изучала меня. Без всякого страха…
– И у тебя кровь на губах… Вы что, вампиры, да? – Глаза девчонки расширялись до размера чайных блюдечек! – Ура! Ура! Я знала, что мы – необычные! Мы теперь все вампиры, да, мам?!
Агата прыгала от радости, я щупал язык, пытаясь понять, как сильно он пострадал…
– Что ты здесь делаешь, дочь? Ты подсматривала за нами?
Фаине на меня было откровенно пофигу. Даже не глянула в мою сторону! И не пожалела ни капельки…
– Конечно. Я сделала фото! Как вы целовались!
– Не поняла… Что ты сделала?
Глаза Фаины закатывались. Куда-то. Все выше и выше.
Казалось, они там себе уже прорыли новый тоннель в черепе…
– Фото. На память. Можно, я выложу это на своей странице?
Сдавалось мне, что она издевается над матерью. Или над нами обоими…
Но делала это с таким невинным видом, что фиг прикопаешься…
– Какое фото, Агата? Что ты творишь, что с тобой случилось, ребенок?
Фаина упала на колени перед ней, схватила за маленькие ладошки, притянула лицом к себе.
– Мам, ты чего? Я же пошутила! Я знаю, что поцелуи нельзя выкладывать: их удалят, а мою страницу просто забанят!
– Но ты подглядывала? Разве не знаешь, что так нельзя?
– Знаю. Но как я могла это пропустить? – Девочка загрустила. Бровки нахмурила… – Я же никогда не видела, как вы с папой целуетесь! Хотела фотографию на память. Мы ее потом распечатаем и повесим на стену!
– Нет! Убери телефон, пожалуйста. Отключи его! И неделю не включай!
– А вампира лечить будем?
– Ты посмотри на нее! Как горох об стену! – Фаина поднялась с колен, почему-то обращаясь ко мне с жалобой.
– Ну… Человек в стрессе… Она растеряна и не знает, как реагировать на все…
– Ты шепелявишь. Я тебя так сильно приложила, что ли?
Внезапно на ее лице проступило нечто, похожее на сочувствие… И… на жалость?
– Ты знаешь, как лечат травмы языка? Мамуль? Или у него и так все должно зажить?
Искорка чего-то доброго между нами с Фаиной тут же испарилась – ее опять спугнула Агата.
– Нет. Собираемся.
– Куда? Зачем?
– Поедем зашивать ему раны на языке.
– Что? Как? Прямо зашивать?! – Детеныш не испугался. Он был рад еще больше!
– Тебя тоже доктору покажем. Попросим, чтобы рот заштопал.
– Нет! Не надо! Я же не смогу ни есть, ни пить!
Язык распухал, кажется. Я с трудом его поворачивал во рту… Только помычал: в знак протеста, что детей так пугать нельзя! Это же травма психическая на всю жизнь!
Но меня никто не понял, не пожалел и не услышал…
Фаина носилась по квартире, что-то собирая. Агата бегала вслед за ней, уговаривая:
– Мам, ну, давай, хотя бы только наполовинку? Я же не смогу с друзьями общаться, а для детей это важно, ты сама говорила!
Забрел на кухню, набрал в рот холодной воды… Пополоскал – чутка стало лучше.
– Где твоя одежда? Почему ты голый ходишь по моей квартире? Куда дел рубашку и все остальное?!
– Как настоящая жена… Пилишь уже… – Не факт, что она разобрала мои слова. Но недовольно поморщилась.
– Мам, я ее положила в стирку. И пятна побрызгала средством – все, как ты меня учила.
– Понятно.
Фаина горько глянула на машинку, на которой оставалось время – больше часа… На меня посмотрела…
– Пойдем. Сейчас придумаем что-нибудь…
Сейчас она тут была главной. Я бы, может, и попытался поспорить – да без толку. Меня все равно никто бы не послушал.
– Папа, а ты мычишь прикольно… Покажи мне язык, ладно? Интересно, как он выглядит…
– Агата, оставь в покое человека. Не видишь, ему больно? – Фаина что-то мне протянула. Нечто… Очень странно и стремное… – Надевай. Нам срочно нужно в больницу. А в этом переднике и тапочках тебя пустят только в дурдом!
– Я его отвлекаю от боли. Все, как ты меня учила! Ой, мама! Ты хочешь нарядить его в ЭТО?!
Стоп.
Стоп-стоп-стоп!
Чему она так поразилась?
– Нет! Я это не надену!
На огромной, безразмерной и бесформенной футболке резвились две кошечки – розовые, в стразах и бантиках.
– Придется. У меня ничего больше нет, чтобы налезло на тебя. Могу предложить дождевик…
Господи.
Я ведь просто хотел развестись! Развестись с женщиной, которую никогда в жизни не видел!
– Или поедешь голым?
Пожал плечами.
В принципе, я себя не стесняюсь. И не зря же занимаюсь в спортзале: видимо, я всю жизнь готовился как раз к такому случаю! Хотел раздеться и щеголять своим торсом при всех!
– Нет. Не поедешь. У нас маленький городок. Не хочу позориться.
Фаина решила все. За всех. Мне вручила девчачью футболку, Агате вручила джинсовый комбез и отправила переодеваться… Сама на секунду спряталась, а вышла… в рубахе с черепами и штанах, увешанных металлическими заклепками…
– Я тоже хочу быть нарядным…
– Вот когда язык свой в порядок приведешь, тогда и будешь выпендриваться, понял? А сейчас – веди себя послушным паинькой.
Шикарная компания.
Я с розовыми кошечками, Фаина – в образе рокера и с синими волосами, и только один ребенок – нормальный.
– Мам, стой! Я сейчас тетю Клаву попрошу, чтобы она нас сфоткала!
Мы не успели даже вякнуть, а Агата уже скакала к бабульке на лавочке и вручала ей свой телефон.
– Я же сказала: выключи и не трогай его больше! Почему не слушаешься?!
– А это не мой! Это папа забыл в пиджаке, а я его захватила!
Секунда – и я владелец шикарной картины. Ради нее только стоило ехать сюда… Чисто поржать, как сказала бы Галюня…
Недолго думая, скинул ей фотографию.
«Супер!»
«Берем! То, что надо!»
От нее сыпались бесчисленные смайлики и поднятые вверх большие пальцы. Юристу понравилась моя семья…
«Галь, ты с ума сошла? С Ириной связывалась?»
«На коя ляд тебе Ирина? Она твои деньги хочет отжать. А тут – сразу целая семья. Чего ты паришься, милый?»
Еще одна шальная на мою голову.
– Ты смотри на дорогу, дружище. Иначе нам придется зашивать не только рот, а еще что-нибудь!
Фаина успела загрузиться в машину и усадить Агату.
Дай волю – и она уже давила бы на газ, если бы до него дотянулась.
– Куда ехать?
– Слушай меня. Покажу дорогу!
Всего пару раз она чуть не завела меня под кирпич, заставила сделать несколько лишних кругов… С одним объяснением: она пешеход, и все эти ваши дорожные знаки ее не волнуют!
– Маша, я тебя сейчас привезу пациента! Нужно его срочно спасти!
Параллельно еще с кем-то договаривалась.
– Приедем – увидишь. Да, я знаю, что ты стоматолог, а не терапевт. Это как раз по твоей части, да!
Стоматолог?
– Не смотри на меня так. Стоматологи отлично разбираются в чужих ртах. И с твоим она тоже справится! – Я только мыкнуть успел, а Фаина тут же переключилась на меня. Сказала – как отрезала.
– Мамуль, не пугай человека! Вдруг, он зубнюков боится?!
– Он меня не испугался, Агаточка, милая. Тетю Машу переживет уж, как-нибудь…

– Мамуль, а что с ним? Папа еще живой? Он в зомби не превратился?
Встревоженный голосок Агаты заставил очнуться. Я вышел из кабинета, реально похожий на зомби: ноги-руки шевелятся, глаза хлопают, ничего связного сказать не могу… И слюна капает. И думать ни о чем не хочется. Просто упасть бы и не шевелиться…
– Это анестезия, малыш. Сейчас лекарство перестанет действовать – и он вернется к нормальному состоянию.
– Думаешь? – Ребенок недоверчиво рассматривал мою физиономию…
– Ты как, вообще? Маша сказала, что все должно быстро зажить. Завтра к утру будешь как новенький…
Очаровательная женщина. Заботливая… Сначала чуть язык не откусила. Потом заставила тыкать в него уколы, чем-то пшикать и поливать… А теперь обещает, что скоро все будет прекрасно…
– Алло, гараж! – Перед моим носом кто-то пощелкал пальцами… – Ты в себе, Макс? Соображаешь хоть что-нибудь?
– Мам… Все-таки, он зомби… Смотри – глаза закатываются…
Я забыл. Совсем забыл сказать «зубнюку», что у меня реакция неадекватная на анестезию… Сознание не теряю, но какое-то время хожу, как будто в тумане. Пьянею, короче, от любых подобных средств!
– Вижу… Черт. И как его теперь одного оставить?
– Мам, ты что, с ума сошла? Это же папа! Как оставить? Разве так можно?
Чуть слезы на глаза не навернулись. Обнять захотелось девчушку. Прижать к себе. И поплакать немного – из благодарности!
Мда… Реально. Это меня повело от лидокаина, или как эта хрень называется…
– Дочь, ты что, собралась его к нам поселить? – Голос Фаины стал строже и холоднее. А беспокойство в нем усилилось…
Надо было что-то ей возразить. Что-то сказать на тему, что мне ее покои и нафиг не уперлись, и жить у них я вовсе не собирался!
Но вместо внятных слов смог только что-то промычать. И пустить слюнки. Дочь Агата заботливо их протерла салфеткой. Ну, и подумаешь, что этой же салфеткой она только что смахивала пыль с кроссовок… Обо мне давно так никто не заботился. Наверное, только мама – в детском саду…
– Ты машину вести не сможешь, как я понимаю, да? – Фаина заставила встать с дивана, на котором я так удачно и тепло пристроился, потянула к выходу из клиники.
– У… у…
Ну, допустим, смог донести свое отрицание. Фаина, кажется, поняла…
– Ключи давай.
– А?!
Похмелье начало отпускать.
Головой и качал, и мотал, и всячески отрицал…
Но руку с ключами протянул. Эта женщина умела уговаривать. Или мне вот так припёрло согласиться, и это не могло не радовать?
– Отлично.
– Ой, мамулечка, ты опять нас покатаешь, да? Круто, круто, круто! Мне нравится, когда ты гоняешь!
Твою мать!
Это на что я только что подписался?
Отдал ключи от своей тачки, в которую не всякому даже сесть разрешал? Какой-то малознакомой ЖЕНЩИНЕ?!
Ага.
Агата не ошиблась: я точно становлюсь зомби.
– Агата, ты помнишь, да? Нужно пристегнуться. И глаза закрой, на всякий случай. И уши.
– Ну, маааам… Так же не интересно совсем! Я хочу насладиться путешествием!
– Дочь, ты снова запомнишь всякие слова неправильные. А я не хочу их из тебя выводить полгода, как в прошлый раз!
– Ты хоть водить умеешь? – Чето вдруг осенило. Внезапно.
Похоже, ощущение себя на пассажирском кресле очень сильно отрезвляло…
– Умею. Права в наличии. Только практики маловато. Так что тоже – давай, пристегивайся. И глазки прикрой. И … рот держи закрытым. А то язык твой опять пострадает!
– У-у! – Я должен! Должен был видеть!
Если мы будем влетать с ней в столб, в стену, если будем падать в кювет – я хотел наблюдать это. И запомнить последние свои минуты перед смертью!
– Что «у-у»? Боишься, что ли?
Фаина презрительно дернула бровью… И губы скривила…
– Ага.
Вот это у меня отлично вышло. Еще головой кивнул.
И даже нисколько не стыдно было признаваться, что мне по-настоящему страшно! За себя или за тачку – не разобрался.
– Дурак совсем? У меня дочь сидит на заднем сиденье. Я с ней никогда не лихачу!
– Ааааа…
– И вообще, лучше помолчи. Раздражаешь, когда мычишь. – Она уверенно дернула рукоять передачи, утопила в пол педаль…
Машина дернулась, как резвый конь, и заглохла.
– Че творишь?
– Блин. У тебя автомат, да ? А я ищу сцепление…
Нужно было нанять специального человека для переговоров. Не жалеть ни времени, ни денег.
Пускай бы он за отдельную плату приобретал себе седые волосы и тратил километры нервов!
Лично я конкретно постарел за этот день. И помирать в ближайшие сутки совсем не хотелось
Зато очнулся. И протрезвел!
– Выходи.
– Что ты опять мычишь там, теленочек?
– Мама! Ты же сама говорила мне: нельзя людей называть животными. Зачем ты папу обзываешь?
Нет. Однозначно. Я начинал обожать и очень любить эту девочку! Несмотря на ее маму со странностями..
– Не рыпайся. Сиди на своем месте. Я сейчас освоюсь с машиной, и нормально домчим!
Оставалось только вцепиться зубами в кресло, выдохнуть, перекреститься… И ехать. И молиться. Несмотря на то, что я не знаю ни одной молитвы…
– Ты мне только знаки подсказывай, а то я уже успела забыть: давно права получала, не хватает практики…

– Ты права получала или купила, скажи на милость?
Когда она лихо парканулась, чуть не влетев прямо на крыльцо подъезда и распугав сидящих там кошек, я снова готов был перекреститься.
– О, смотри-ка ты! Речь вернулась к человеку! Отек, наверное, спал, да? Уже нормально начал говорить…
– Кто тебя учил так гонять, Фаина?
– Отец. Я с семи лет за рулем, так что – не бойся. Все пучком. Я точно знаю, что делаю.
– А кто твой отец, если не секрет?
– Наш дедушка был дальнобойщик! Он знаешь, на какой фуре гонял? Ого, такая огромная! Когда вырасту, тоже себе такую куплю и тебя покатаю, хочешь, папочка?
– Спасибо, Агата…Но лучше, наверное, начать с велика.
–Ага. Мама отнесла его в ремонт. Починят – буду снова ездить.

Почему-то не хотелось уточнять, что там с великом случилось…
– Папа, мы приехали. Пойдем, уже скоро спать пора!
– Агата, он не будет у нас ночевать. Не придумывай.
– А куда же он сейчас пойдет? Посмотри, уже поздно, мамочка. А на лицо посмотри – он ведь реально похож на зомби! Его люди будут пугаться! Ему никуда сейчас нельзя!
Фаина долго переводила взгляд: с меня на Агату и обратно. И так – много-много раз.
– Пойдем. Постелю тебе на кухне.
– Серьезно?
– Да. Переночуешь, придешь в себя – а там и обсудим наше дальнейшее будущее.
– Мам, ты не бойся. Он точно не сможет тебя больше целовать.
– Сегодня – точно. А завтра очухается и поедет к себе домой.
Агата примолкла. Она явно готовилась к новому бою, искала аргументы и сочиняла пакости… Но пока уступила матери.

Диванчик был твердым, коротким и узким.
Похоже, Фаина меня тут устроила неспроста: это была очередная пытка. Для надежности. Чтобы осознал: она сдаваться не будет, а мне проще быстрее свалить отсюда и больше не появляться.
«Как дела на семейном фронте?»
Галя почему-то тоже не спала.
«Отлично. Все идет как по маслу»
«Супер. Держу за тебя кулачки»
Спасибо, Галюня! Вот только ее поддержки мне и не хватало сегодня!

– Ты что здесь забыл? – Фаина лежала в спальне. Такая уютная в пижаме, такая теплая… Непохожая на себя – дневную…
– Пришел разговаривать. И… это, подвинься. На том диванчике спать невозможно. И бесчеловечно укладывать там человека.
– Ты что, охренел? – Она ругалась шепотом и строила страшные рожицы…
Но кто испугается гримас? После того, что я сегодня пережил?!
Приподнял одеяло, нырнул под него и с наслаждением вытянулся… Теплая женщина рядом только добавила настроения!

Тишина. Опасная, глухая… Только сердце колотится, куда-то под горло заскакивает…
Фаина замерла.
Я чуть шевельнул мизинцем, в попытке найти ее руку. Она отдернула пальцы…
– Ты знаешь, почему до сих пор еще жив, дорогой муженек?
– Даже боюсь себе представить… – Улыбнулся, хотя и знал, что Фаина мою кривую гримасу не видит.
– Там, за стеной, сладко спит моя дочь. И я не хочу будить ее звуками падающего тела. У нее сон очень чуткий… Прибежит еще, увидит, испугается… Оно мне нужно?
– Значит, Агата – единственный мой шанс на спасение жизни?
– Да.
Интересное какое чувство: лежать в постели с женщиной и просто разговаривать. О жизни.
И даже не трогать ее, не приставать, не прикасаться…
Увлекательно, конечно. Однако, очень хочется потрогать. И не только потрогать: пахнет она очень вкусно, и сама ее близость щекочет нервы и будоражит
– А если я начну к тебе приставать? Ты тоже постараешься быть бесшумной и не мешать Агате?
– Ну, попробуй… Если тебе мало сегодня приключений – давай, усугуби…
– А как ты объяснишь Агате, что ее папочка погиб? Ты ведь мне сразу смертью угрожаешь, верно?
– Ей не привыкать. – Ответила так беззаботно, так легко, что холодок по коже пробежал.
– Это в каком смысле? Ты тут часто убиваешь мужчин? И Агата помогает тебе растворять трупы в ванной? Или вы их в саду закапываете?
Забавная эта Фаина. Очень забавная… почему она мне показалась странной в начале? Просто смешная девушка, не похожая на других…
Улегся на бок, подперев рукой голову… В летних слабых сумерках очень сложно рассмотреть выражение лица. Только полные, тугие, как будто налитые соком губы… Уголок чуть-чуть приподнятый в усмешке…
Даже подумать не успел, что сотворил, но потянулся к ним пальцем…
– Эй, ты что опять творишь? Я в этот раз жалеть не буду – сразу все откушу, начисто, оставлю тебе только обрубок, понял, муж?!
Она шипела так выразительно, так старательно… Однако губы при этом двигались так аппетитно… Черт. Чуть слюной не захлебнулся от желания снова их попробовать. В первый раз почти не запомнил вкуса…
– Максим. Мы реально сейчас разбудим Агату. И она очень сильно расстроится, если увидит, как я тебя выгоняю!
Ее ногти впились в мое запястье. Остро. Больно. Убедительно…
Руку пришлось отдернуть. Поверил сразу же. Хотя, и раньше не сомневался…
– Слушай, а что ты ей раньше рассказывала?
– Все, что положено по возрасту. Видишь, она очень развитая и сообразительная девочка? Местами, правда, чуть более развита…Тебе не кажется, милый папочка?
– Она капец, какая развитая… Я просто в шоке… Но спрашивал о другом: как ты ей объясняла отсутствие отца?
– Как есть: сказала, что ты умер.
– Умер? Ребенку сказала? Это положено по возрасту? – От ее прямоты можно и в обморок упасть. Даже взрослому.
– Да. Я привыкла говорить людям правду. И моя дочь – не исключение.
– А нельзя было как-то помягче? Ну, пожалеть ее психику?
– Например? – Она тоже повернулась ко мне. И теперь мы лежали, отзеркаливая позы друг друга…
– Ну, моряк там, дальнего плавания… Летчик-испытатель… Еще что-то, в этом роде…
– Так я же ей и сказала, что ты – космонавт.
– Космонавт? Или умер? Или улетел, а сейчас вот вернулся? Агата не удивилась даже, когда меня увидела… Не могла ты ей соврать про мою смерть…
– Я сказала, что ты выпал в иллюминатор. И болтаешься там теперь, в открытом космосе. Достать не могут, даже самым большим сачком – ловили, ловили, никак не смогли. Вот так и вышло странно…
– Ммм… Тогда, конечно… Она смекнула, что мне надоело болтаться в открытом космосе, и я внезапно вернулся?
– Наверное. Правда, я ей всю дорогу твердила, что там очень холодно, и ты вымерз, ко всем чертям… Но детская вера в чудо, ты же понимаешь, она неистребимо?
– Фаина. А теперь – скажи мне правду: кто ее настоящий отец?
– Я не знаю.
Она откинулась на подушку. И что-то в смутно различимом выражении лица убедило: не врет.
– Ты не знаешь, от кого родила ребенка?
– Я его не рожала.
– Да твою мать! Сколько можно водить меня за нос, Фаина?!
– Да не ори ты! Сейчас Агата проснется и получит новую психическую травму! Моя дочь еще ни разу не видела, как ее мать с кем-то спит! – Она опять зашипела, затыкая мне рот ладонью.
И так тесно прижалась к телу, моему телу… Заставила задохнуться от удовольствия. Теплая, ароматная, желанная…
– Стоп! Стоп, Фаина, не кипятись так! – Завалил ее на спину, завел за голову руки… Чуть не забыл, о чем разговаривал… Но нужно было выяснить кое-что. – Так скажи мне, как получилось, что ты – моя жена. И что ты не знаешь, кто отец Агаты? И что значит «я его не рожала»?
– Сестра.
– Какая сестра? У Агаты еще и сестра в наличии? Где она? И тоже на меня записана? Ау, Фаина? Что ты молчишь, говори?
– Сестра. Близняшка. Моя.
Блин. Твою ж налево!
Чего угодно ждал, но только не индийского сериала! Нужно срочно брату звонить и сюжет ему накидывать! Он будет просто счастлив… И процентом обязательно должен поделиться!
– Что твоя сестра-близняшка?
– А я не в курсе, что она тут творила, пока я училась в другом городе. Вернулась сюда на каникулы – она с малышкой. Ну… Я рада была за нее… Помогала нянчить и воспитывать… А однажды проснулась: рядом лежит паспорт Фаины и записка, что я с ее ребенком лучше справлюсь, чем она. И что, в принципе, она ничего не стоит как человек и как мать.
– Стоп. Что значит «паспорт Фаины»? А ты кто, тогда?
– А я – Регина. Была. Пришлось вот стать Фаиной…

– Охренеть.
– Может, слезешь с меня? И охренеешь как-нибудь отдельно? – Она поерзала, безуспешно пытаясь меня столкнуть.
– Нет. Мне так удобнее, знаешь ли.
– Хам и козел. Бессовестный.
– Очевидно, я не самый главный хам в вашей жизни с Агатой.
Какое-то странное чувство защекотало внутри. Защипало в груди. Требовало выхода.
Пришлось его срочно заталкивать обратно и ни за что не выпускать.
– Освободи меня. И я сразу же брякнусь перед тобой на колени! Буду биться лбом в пол и возносить молитвы за твое здравие! – Она вздохнула. Прикрыла глаза. – Тебе мало откушенного языка? Хочешь, чтобы еще и нос сломала?
– Ты дашь мне развод, Регина?
– Я – Фаина. И развод тебе дать не смогу. У моей дочери есть законный отец, у меня – законный муж. И это нас обеих вполне устраивает!
– А если я предложу тебе денег? – Это был последний аргумент. Я его берег на самый крайний случай. Не потому, что жадный и скупой. А потому, что шантаж – дело бесконечное. Заплатишь один раз – потом ни за что не отделаешься!
– Поздно.
Язык еще до конца не прошел. И постоянно напоминал мне, что целовать Фаину без разрешения – так себе идейка. Опасная и недобрая…
Но она так аппетитно облизала свои губы, пересохшие от волнения… Так вкусно они смотрелись…
– Что ты творишь? Я реально кушу тебя за нос! И лечить уже не повезу. У меня нет знакомых ЛОР-ов, которые смогут зашить как следует!
– Пахнешь чем-то потрясающе. – Притворился, что просто ее обнюхиваю. Правда, нос убрал подальше – к шее, к плечам… Аромат у нее одуряющий.
– Манная каша. И малиновый джем. Ты голодный, что ли? Там осталась порция, пойдем, и тебя накормлю…
– Мааам… А вы что, кушать собираетесь?
Твою ж налево!
Вот она, прелесть семейной жизни: только забрался на женщину, тут же из-за спины доносится «маааам»
– А что ты здесь делаешь, малыш?
Я уже скатился с Фаины-Регины, и теперь прятался под одеялом. Притворился ветошью, короче.
– Я тоже кушать хочу. Ты же папе кашу предлагала? А мне наложишь?
– Давно ты здесь?
Фаина подскочила с кровати с грацией, присущей трепетной лани – зацепила и столкнула меня, замотанного в одеяло. Переступила, даже не глянув, что случилось, и рванула к дочери.
– Нет. У меня живот заурчал. Так громко, что ушам стало больно. И вот я проснулась. А вы тут про еду говорите…
– Ну, пойдем, покормлю тебя… Хотя ты знаешь: это очень вредно, лопать по ночам!
– Эй, дамы! Дочь! Агата!
Они обе удивленно оглянулись, уже от двери.
– А как насчет меня? Так и бросите, покалеченного и беспомощного?
– Пап… Даже я понимаю, что ты притворился. – И все же, Агата проявила милосердие: подошла ближе, сдернула с меня одеяло. – Пойдем. Я с тобой поделюсь. Может, тогда не я, а ты растолстеешь…

Каши мне не досталось. Я благородно отказался от своей порции, еле сдержав гримасу отвращения.
Зато Фаина приготовила шикарные горячие бутерброды с чаем.
– Мама, а у меня скоро появится братик или сестренка? – Агата деловито размазывала джем по тарелке. И ни что на ее лице не показывало, что ребенок решил нас подколоть.
Мы хором с Фаиной закашлялись.
– Откуда такие выводы, ребенок? – Фаина первая пришла в себя. Даже не пришлось колотить ее по спине.
– Ну, папа на тебе лежал, когда я зашла. От этого всегда бывают дети…
– Я даже не буду спрашивать, откуда ты взяла этот бред! Просто запрещаю смотреть твои дурацкие видосы на планшете!
– В детских видео такое не показывают. Но в школе и так все об этом знают. – Ребенок пожал плечами, окинув нас взглядом, полным снисхождения…
– В школе тебе наврали. И…
– Мам, ну вы уже сделали нового ребеночка? Успели? Я долго лежала в комнате, чтобы вам не мешать!
– Нет. Папа еще не решил, будет ли жить с нами. Он, возможно, завтра уже уедет! – Фаина бросила на меня очень красноречивый взгляд.
А я не дурак. Я сразу понял: если сейчас открою рот – сразу же вылечу в окно. И ничто уже меня не спасет!
– Так пускай уезжает! Если у меня будет сестренка – так и быть, не стану больше у тебя просить папу.
Она говорила очень весело и беззаботно. И даже улыбалась.
Но на мою рожу улыбка никак не хотела натягиваться.
Фаина и вовсе отвернулась, подозрительно замолчав.
– Нет уж. Если я уеду, то только вместе с вами!
Твою мать!
Это травма языка на мне сказалась! Раньше он всегда меня слушался. А тут какая-то фигня: че хочет, то и молотит. И не ждет, пока мозг всякие глупости отфильтрует…
– Папа пошутил, Агата…
– Нет.
Черт. Галюня будет счастлива…
А я… Может, утром получится отмазаться?
– Ура! Мы поедем в другой город! И там вы сделаете мне сестренку!
– Иди спать, Агата. Я тоже лягу с тобой.
– Зачем?
– В моей кровати очень тесно. Папа по этой причине и улегся на меня: не знал, как лучше устроиться…
– Ладно. Пускай. Вы потом еще успеете все сделать…

Глава 6
– Доброе утро…
– Кому как…
Я пришел на кухню, поднятый запахом чего-то очень ароматного и вкусного. Еще до конца не проснулся, но брел сюда, глотая голодную слюну.
– Милая женушка, ты завтраком меня накормишь?
Меня встретила только прямая спина, гордо выпрямленная, такая же гордая шея и упругая попка. Лицо мне показать Фаина не соизволила.
Но я ж не гордый! И упрашивать тоже не стану! Я и спину могу обнять, и прижаться к ней… Тем более, под затылком у девушки – такие милые, такие пушистые завитушки. Так и тянут, чтобы их намотали на палец и снова отпустили: они отскочили мягкими пружинками.
– Ты бессмертный или без наполнителя в тыковке, не пойму? – В одной руке Фаины – сковорода, во второй – железная лопатка для блинов. Это я рассмотрел не сразу. Но как увидел – все сразу понял.
– Я – благородный спаситель одиноких женщин. – Руки сами переползли с ее талии на запястья. – Тебе ведь тяжело ее поднимать, правда? Вот, я тебе помогаю…
Сглотнул слюну.
Пахло охренительно вкусно: и от Фаины, и от того, что жарилось. Какие-то умопомрачительные оладушки, на которые даже смотреть больно, так хочется их срочно съесть!
– Ты – бестолковый суицидник. Зачем так нарываться на проблемы? Думаешь, мне нравится портить твое здоровье, Максим?
Отставила в сторону сковороду и приборы, повернулась ко мне лицом…
– А где твои синие волосы? Куда они делись? Ты что, линяешь каждую ночь и снова косы отращиваешь?
Она сегодня казалась какой-то другой… Дерзость, вроде бы, никуда не подевалась. А угрозы в голосе стали еще страшнее. И глаза искрят, как неисправный трансформатор – того и гляди, убьет… А все равно: милее стала, роднее, что ли?
– Да. Синие надоели. Сегодня будут зеленые. – Она резко дернулась, напоминая, что до сих пор – в моих объятиях… Острый локоток под ребра, будто нечаянно, и все – я тут же очнулся, проснулся, пришел в себя. Стряхнул туман наваждения…
– Ты зачем все время делаешь мне больно? Я же ни в чем перед тобой не виноват, Фаина…
Чуть-чуть покряхтел про себя, поскрипел зубами… Но все равно рискнул пошептать ей на ушко.
Такое розовое, полупрозрачное и славное, просто манило и намекало: его нужно лизнуть и прикусить! Инстинкты так работали, твою дивизию!
– Скажи спасибо, что ночью не придушила подушкой! – Она стряхнула оладушки на тарелку, выключила газ и решительно оттолкнула меня.
– А давай, мы с тобой уже сядем и серьезно поговорим?
Шутки шутками, но я же сюда приехал, чтобы разводиться, а не получать травмы, плохо совместимые с нормальной жизнью…
– Давай. – Она поставила тарелку на стол, налила себе ароматный кофе из турки… Голодная слюна уже совсем заклокотала в горле… – Кружку себе в ящике возьми, сам себя обслуживай.
– Итак. Что я должен сделать, Фаина? – Первый глоток идеального напитка просочился в рот. Защекотал небо, язык… Все мое существо наполнилось удовольствием и благодушием…
– Не говорить с набитым ртом, для начала. Прожуй, а потом уже пытайся что-то произнести.
– Очень вкусно просто! Я никогда в своей жизни еще так не завтракал!
– Тебе не поможет лесть, Максим. Я уже все обдумала. И мое решение не изменится.
– Послушай, мне через месяц нужно жениться на другой женщине. Я не сделал тебе ничего плохого, Фаина. Почему ты так упорно желаешь испортить мне жизнь?!
Она, кажется, добрая. Только сильно притворяется плохой. И если правильно давить на жалость и на совесть – может прокатить!
– Хорошо. Я согласна.
Вилка упала, не успев донести до рта умопомрачительную оладушку с джемом… Брякнулась на пол и покатилась куда-то.
– Согласна? А на что?
– Я тут немного посидела в гугле…
– И?
– Мой муж – очень даже обеспеченный мужчина…
– Ну… Это очень относительно…
– Поверь, по меркам нашего городка, я – самая богатая женщина в мире. Если сомневаешься, выйди, поспрашивай бабулек у подъезда. Они тебе все расскажут!
– К чему ты клонишь, Фаина? – Вилку я, как приличный человек, решил поднять. И теперь общался с девушкой, ползая под столом. Шикарный вид, между прочим, открывался снизу: стройные ножки, короткие шорты… Босые ступни и пальчики, покрытые неоново-зеленым лаком…
– Ты там жить останешься или, все же, обратно вылезешь? Ты со своими партнерами так же деловые вопросы обсуждаешь? Из-под стола?
– Твои столовые приборы собираю. Богатство, знаешь, очень трудно создать, а вот растранжирить – просто.
– Вот сейчас и обсудим, как ты будешь его транжирить.
– Я, так-то, человек не тупой…
– Звучит сомнительно. Ты два дня мне обратное доказываешь. Душа просто радуется, когда думаю, что Агате не достались твои гены!
– Спасибо за комплимент. Я – весь внимание. Говори, что хотела.
– Нужно поделить имущество. И определить алименты на Агату.
– Фу, какие кислые оладьи! – Выплюнул обратно в тарелку то, что мне секунду назад показалось идеальным. – И кофе у тебя какой-то горький!
– Ага. Я старалась. Чтобы ты не решил остаться жить с такой идеальной женой… – Фаина тоже отставила еду в сторону. Откуда-то достала блокнот и ручку. – Записывай мои требования. Вдруг, еще и с памятью все плохо, скажешь потом, что забыл…
– Мы не будем ничего делить! Это невыгодно!
– Ну… С таким подходом ты никакой развод не получишь…
– Я хотел с тобой нормально договориться, Фаина! Думал, ты приличная женщина…
– А я – неприличная. И ничуть не стесняюсь этого.
– Я не буду ничего делить!
– Тогда просто уезжай, и все останется, как и было.

– Где моя рубашка? Еще не выбросила?
– Вот еще. Все готово, чтобы ты собрался и свалил… – Она улыбнулась так мило… Если не слышать слова, то можно поверить, что у нас идеальная семья. И что жена у меня – заботливая, любящая, просто чудесная…
Хотя…
Ирина и готовить не умеет.
А гладить рубашки для меня – это что-то вообще за ее гранью…
– Держи. – Перед носом болталось что-то… Что-то очень отдаленно похожее на мою вещь…
– Что это? Кухонное полотенце?
– Нет. Просто надо было смотреть, когда ребенку что-то в стирку отдавал….
Тряпка была белая. Кипенно-белоснежная. Аж глаза от яркости заболели…
– Слушай, это же теперь и на Агату не налезет?
– А как ты хотел? Она запустила последний режим, который включала я… Девяносто градусов и три часа. И обороты максимальные.
– Но ты решила еще и погладить ее, до кучи?
Ни одной складочки. Ни одного залома… Все восхитительно ровное и гладкое, даже манжеты и воротник… Просто на три размера меньше, чем было. Или на пять размеров, черт поймешь…
– Ну… надеялась, что утюгом растяну немножко…
Фаина пожала плечами… Но как-то без особого расстройства в голосе.
– Скажи лучше честно: ты рада, что так вышло, да?
– Можешь вычесть ее цену из моей доли после развода. Так уж и быть.
– Не будет никакого развода. – Решение внезапно накрыло. И сразу отпустило. И перспективы заиграли новыми красками…
– Отлично. Значит, оставишь номер карты – я тебе деньги переведу, как только появятся.
– И переводить ничего не придется… Только дай мне ту футболку, в которой я вчера рассекал! Не могу же я голым пойти на улицу?
– Сейчас. – Фаина уже рванула в комнату… и резко тормознула. – Что значит «не придется переводить»? Я отдам тебе деньги, в любом случае!
– Отдашь, отдашь, конечно. Только сама, лично!
Губы сами собой расплывались в улыбке. Почему-то искренней и радостной!
Кажется, я только что придумал, как решить все свои проблемы одним махом!
– Мама, папа! – Агата, босиком, в ночной рубашке, расписанной милыми цветными медвежатами, влетела в кухню.
Маленький ураган повис на Фаине, расцеловал ее в нос, в щеки, в лоб, спрыгнул – и проделал со мной все то же самое.
А я завис.
Растерялся, блин!
Не успел привыкнуть, что внезапно и нечаянно стал папой. И что меня по утрам так радостно и душевно целуют дети!
– Папочка, так здорово, что ты здесь!
– А куда я денусь, Агат? – Девочка устроилась на моих коленях. Так, словно делала это каждый день. Доверчиво прижалась щекой к моей груди – примерно там, где с перебоями стучало сердце…
– Я думала, что мне все приснилось! Так испугалась! Побежала быстрее проверять!
Поймал растерянный взгляд Фаины – прямо поверх детской макушки… Сам-то, наверное, ничуть не умнее выглядел.
Два дебила и один детеныш…
– Ну, вот, видишь? Я – на месте. Никуда не собирался исчезать!
– Доченька, милая… – Фаина перебила на середине фразы. – А тебя никто не учил умываться? Забыла, что ли? Сначала – лицо, руки, потом зубы… И только потом – завтрак и все такое!
– Я схожу, умоюсь, мамочка! Схожу, обязательно! – Она потихоньку сползала с моих коленей… И все же – не спешила. Тянула время.
– И чего же ты ждешь, дорогая?
– Ох… Не могу от папы оторваться… – Дочка… Агата.
Черт.
Откуда эта оговорка?
Агата никак не хотела отпускать мою руку.
– Не переживай ты так. Я как раз обсуждал с мамой, как вы будете переезжать.
– Переезжать?! – Они воскликнули хором.
Только девочка – с восторгом и радостью, а вот женщина – возмущенно.
– Ну, а как же? Я у вас побыл в гостях, осмотрелся… Мне тут нравится, конечно…
– Я хочу к тебе в гости, папочка! Мне очень интересно, где ты живешь!
Она снова повисла у меня на шее, обдавая теплым, сонным, детским запахом… Ароматом порошка, шампуня и чего-то сладкого, исходящего от пушистых волос…
– Дочь! Ну-ка, марш в ванную! Сколько можно повторять?!
Фаина рявкнула так грозно, что даже я вздрогнул.
Детские пятки зашлепали по паркету…
– Ты что задумал, гад? И во что ты решил меня впутать?! – Фаина с силой выдрала рубашку. Отшвырнула ее в сторону.
Она была в ярости. В такой настоящей, первозданной и чистейшей ярости…
Пришлось подняться и снова ее обнять. Крепко. Жарко. Сильно…
Не помогло. Она продолжила шипеть и отбиваться.
Но я же должен был попробовать?!
– О! Мама! Вы снова будете мне делать братика и сестренку?
– Нет, малыш. Мы с мамой спорим – сегодня будем выезжать или только завтра?
– Куда ты собрался нас везти, Максим? Что за новые фокусы?
– К себе. Раз ты не хочешь разводиться – будем жить вместе. Как настоящая, нормальная семья.
Она зашипела что-то невразумительное…Наверное, ругалась, но так, чтобы дочь не разобрала ни слова.
– Так, вы тут обнимайтесь дальше… – Агата нас обхватила крепко-крепко, и тут же оторвалась. – А я пойду вещи складывать в чемодан.
– И как ты прикажешь ей объяснять, что я отказалась? – Стоило девочке скрыться в своей комнате, как Фаина тут же оттолкнула меня.
– Никак. Вам придется ехать со мной.
– Это на каком еще основании?
– Ты – моя жена. Агата – моя дочь. И мы должны быть вместе. В чем я неправ, скажи?
– Мы отлично жили по отдельности! Были счастливы – и ты без нас, и мы – без тебя. Зачем теперь что-то менять, скажи?
– Ты упрямая, как ослица, Фаина. Хотела же быть самой богатой женщиной на районе? Хотела обойтись без кредитов, спокойно пользуясь моими деньгами?
– Не очень-то и надо было, конечно…
– А теперь придется, Фаиночка. Хотя бы пару месяцев, но тебе придется побыть моей настоящей женой!

Глава 7
Черт.
– Не боишься?
Я – жена? Настоящая?
Смешнее выдумать невозможно.
– Чего я должен бояться, Фаина? – А чувак не понимает даже, во что пытается вляпаться.
– Слабоумие и отвага – это твой девиз по жизни, да?
– Нет. Я очень умен и осторожен. Во всем. Был.
И он красноречиво повел бровью.
– Самокритика – вещь хорошая. Имей в виду: я могу решить, что вдова – это даже круче и выгоднее, чем разведенная бывшая жена. Все твое имущество мне достанется, это разве не лучший вариант?!
– Я постараюсь убедить тебя, милая женушка… Все сделаю, чтобы тебе понравилось быть рядом с живым мужем.
– Мамуль! Смотри! Я уже вещи собрала!
Агата прикатила из комнаты свой любимый чемодан – полную копию настоящего. С выдвижной ручкой, с колесиками, и даже с имитацией багажных наклеек.
– Вот, смотри! – Там лежал ее плюшевый медвежонок, с которым дочь не разлучалась с самого рождения, купальник – новый, купленный два дня назад и ни разу не надетый, и пушистые тапочки с единорогами. – Видишь, как я быстро умею, да?!
– И куда же ты собралась с таким багажом, лягушка-путешественница? Надолго тебе этого хватит?
Вот как быть с ней строгой и ответственной, как исправлять ошибки дочери, если хочется только плакать и обнимать ее?
– А что не так, мамуль? – Губа Агаты дрогнула, бровки начали съезжаться к переносице…
– Да все отлично, малыш! Все нормально! Ты взяла все самое важное и дорогое для тебя. А остальное купим на месте, не переживай!
Максим, как обычно, встрял в самый неудачный момент.
– Тебе откуда знать, как нужно правильно собирать ребенка?
– Мы же не в лес и не в пустыню поедем, Фаин. В город. И поверь, там продается все, что вам будет нужно. Уж всяко – ассортимент шире и круче, чем в вашем небольшом городишке!
– А купальник ей там зачем?
– Чтобы плавать. Мы же с тобой еще ни разу не купались в этом году, мамуль! А папа нас отведет на речку, правда же? Папа, отведешь?
Черт. Вот как теперь? Она же с любой ерундой теперь обращается к Максиму. А тот и рад ее баловать, не видя ни рамок, ни границ!
– Середина лета. И вы еще ни разу не купались?
Вот собака! По больному зацепил!
– Мама всегда работает. Ей некогда… – Агата быстро нашла мне оправдание. Моя милая, моя чудесная, добрая, и совсем не обидчивая девочка…
– А по выходным?
– И по выходным не работает. Она знаешь, сколько делает, чтобы мы хорошо жили?
– Не знаю… – Короткий взгляд Макса в мою сторону – очень странный. Не поймешь, то ли обвиняющий, то ли сочувствующий…
– Ну, вот! Мама не может отдыхать, чтобы у меня было все! А пока ты был в космосе, ей было очень-очень трудно! Но теперь, конечно же, мы сможем устроить каникулы!
– А когда ты купалась в последний раз?
Макс уже перестал смотреть в мою сторону. Он потянул к себе Агату за руку, присел перед ней, очень добро и заботливо улыбаясь.
– Не помню. – Моя малышка не жаловалась. Она лишь пожала плечами и грустно вздохнула. – Мы раньше к дедушке ездили. Он меня водил на речку, держал, чтобы я не утонула! И даже научил плавать!
– А что теперь с дедушкой?
– Улетел на небушко. И мне теперь больше не к кому ездить…
Господи… милый мой ребенок…
Агата вручила Максу целую россыпь козырей. И он мог теперь ходить любым, чтобы убедить меня поехать вместе с ним.
Просто пообещать дочери веселые каникулы, возможность искупаться и повеселиться – и все. Я никогда и ни за что не смогу отказать…
– Ну, что я могу сказать? Море тебе обещать не могу, конечно… А вот аквапарк – гарантирую.
– С горками?
– С горками, конечно. И с каруселями, и с ватрушками, и еще с множеством развлечений!
– Мама, тебе тоже нужно взять купальник, поняла меня?
– Поняла. Сходи, поищи его на дальних полках, пожалуйста…
Дочь попрыгала, изображая кузнечика. Довольная такая.
Мама согласилась взять с собой в поездку купальник – это ли не счастье?
– Зачем ты это делаешь, Максим? Тебе не стыдно? Ради своей прихоти и выгоды – пытаешься разрушить нашу жизнь?
– Если ты не заметила, Фаина, моя жизнь тоже несколько разрушена… Я, между прочим, выбрал себе подходящую жену. Она меня устраивала чуть больше, чем полностью. Даже на сто пятьдесят процентов! И брак с этой девушкой открывал мне массу новых перспектив!
– А я стою на твоем пути, да? Я и Агата?
– Я тебя вчера по-хорошему попросил. Просто развестить и забыть друг о друге. Но ты не согласилась. И в чем я теперь перед вами виноват?
– Ну, так мы же тебе не дадим никаких перспектив? Какая от нас польза, Макс?
– Самые радужные перспективы, поверь. – Он присел на краешек стола, вальяжно развел руками. – Мои будущие партнеры принимают в свой бизнес только семейных людей. Я хотел завести жену. А теперь у меня есть и жена, и ребенок. Что может быть удачнее, Фаина?
– Удобно устроился. Да. Реально повезло…
– Если подыграешь мне немного – выгодно будет всем. Я устрою вам с Агатой самые лучшие в жизни каникулы!
– Время?
– Что?
– Сколько времени мы тебе будем нужны?
– Пара месяцев. Как раз до конца лета.
– А потом?
– А потом разведемся. Половину имущества я тебе не отдам… Но обещаю, что буду щедрым! Вам с Агатой хватит. И тебе не придется больше пахать без выходных. Договорились, Фаина?
– Черт с тобой. – Уже махнула рукой, готовая согласиться на все. У меня все равно не было идей, как объяснить сейчас исчезновение Максима для Агаты. Ребенок не переживет вторую потерю отца, причем – такую быструю…
– Значит, по рукам? – А Макс, конечно же, сразу ухватился за мои слова. Обрадовался…
– Только одно условие: через два месяца ты сам придумаешь причину расставания. И не дай Бог, Агата из-за этого расстроится!

Глава 8
– Мама, а когда мы приедем? – Звонкий голосок, раздающийся с заднего сиденья, мог кого угодно вывести.
Отовсюду вывести: из равновесия, из медитации, да просто из машины, твою мать!
Кого угодно, только не Фаину. Она качала головой и что-то писала на планшете.
– Мааам, ну, мааам? – Агата потянулась к матери, пытаясь дернуть ее за плечо, но ремень безопасности не позволил.
– Агат, она в наушниках. Она просто не слышит… – Жалко стало девочку. Совсем чуть-чуть. Я бы тоже с удовольствием нацепил наушники – тупо, чтобы отдохнуть от бесконечных вопросов.
– А когда мы приедем, пап? Нам еще долго осталось?
– Ну… Часа полтора.
– Опять часа полтора? Ты же так отвечал уже!
– Ты меня спрашивала пять минут назад. – Побарабанил пальцами по рулю, не зная, можно ли говорить ребенку такое…
– А теперь сколько осталось ехать?
– Агата, ты себя ведешь, словно ослик из «Шрека». Помнишь, когда он доставал всех своими вопросами?!
Фаина сдернула наушник и украла мою фразу. Сказала ровно теми же словами, что и я собирался…
– Эх… Ну, тогда мне придется описаться прямо в этом кресле… Жаль. Оно такое красивенькое, новенькое, прямо для меня!
– Что?!!! – Похоже, мы с Фаиной обретали родство душ прямо на глазах. Во всяком случае, уже научились орать хором.
– Ну… Я не смогу выдержать еще полтора часа до туалета…
– А раньше ты не могла сказать?! Ты говоришь обо всем на свете, Агата. А про самое важное – молчала столько времени?!
Черт побери! Никогда не научусь понимать этих женщин! Их что, прямо с рождения учат чему-то такому, от чего у мужчин ломаются мозги?!
– Ну… Я стеснялась… Мама говорила, что о таких вещах нужно говорить очень тихо, на ушко… А как я скажу на ушко, если вы так далеко сидите?
– Сейчас будет заправка. Заедем туда. Сделаешь все свои дела… Заодно и перекусим.
– Ура! Ура! Ура! – Девочка запрыгала. – А что здесь можно поесть? Это, вообще, съедобное? Мне точно понравится эта еда?
– Дочь… Мы с тобой ведь совсем недавно завтракали. И в дорогу брали булочки для тебя. Ты что, уже все слопала?
– Мам… Я же не знала, что по дороге можно тоже есть! Поэтому сразу всем запаслась… И это все уже переварилось…
– Макс, вон, смотри: там хорошая заправка, кажется. Заворачивай. Иначе, наша болтушка забудет, что хочет в туалет, и новому креслу придет хана…

– Так, девчонки, вы сами себе выбирайте еду. И возьмите что-нибудь про запас, в дорогу. – Вспомнилось, как Агата умяла два пакета булочек и пирожных… В эту маленькую топку калорий нужно бесконечно подкидывать дрова.
– А ты, папочка? Ты что будешь?
– Возьмите на свой вкус. А я заправлю машину, и еще нужно проверить шины. Что-то не нравится, как они ведут себя на трассе…
– Ты любишь сладкое? Или лучше соленое?
Фаина притворялась, что меня здесь нет вообще. Она упорно смотрела на витрину. Обернулась только, когда я направилась к двери.
– Ты цены здесь видел? На эти деньги я могу с Агатой прожить пару недель, ни в чем себе не отказывая!
– Проблема в этом? Держи тогда. – Вручил ей карточку с деньгами. – Тут нет лимита. И пароля нет.
– Это вместо алиментов? – Тонкая бровка насмешливо приподнялась.
– Это просто деньги на еду. Тебе и девочке.
– Спасибо.
Мне послышалось? Показалось?
Или это реально Фаина поблагодарила меня?
Нужно ждать дождя или снега, кажется…
– Папочка, не беспокойся! Мы тебе тоже купим еды! И не забудь сходить в туалет, я видела – ты там еще не был!
Черт.
Я ехал сюда – и все девушки за стойками, в любых местах, куда бы ни зашел, строили мне глазки. Улыбались. Предлагали всякую всячину… Писали номера телефонов на салфетках…
А теперь они только посмеивались над каждым звонким комментарием новоявленной дочки…
Похоже, личной жизни наступает полный и беспросветный конец…

– А что вы такие тихие? – Не сразу понял, что меня смущает.
Уже минут пятнадцать в машине стояла тишина. Если не считать шума двигателя и шуршания шин, конечно…
Бросил взгляд на Агату в зеркало заднего вида… Ну, вдруг, случилось чудо, и девочка уснула после сытного перекуса? Нет. Сидит. Глазами хлопает. Только отчего-то смотрит в сторону… Подозрительно.
– Фаина? Что-то случилось? Вы потратили все лимиты на моей безлимитной карте?
Она мотнула головой и вручила мне чек. Так быстро, словно ждала момента: когда же можно будет отчитаться.
Ее вообще как будто подменили. Куда девалась борзая и дерзкая вчерашняя коза? Неужели она смылась, вместе с синей краской на волосах?
– Почему вы молчите?
– Мы тебе надоели, папочка. Отдохни. – Милое создание. Заботливое… – А если тебе слишком тихо, то включи радио. Послушай музыку…
Странный звук раздался откуда-то.
Точно – изнутри. Не снаружи.
– Что это было?
– Где, папуль? Я не заметила. Что-то интересное проехало?
– Нет. Что это за звуки доносятся с твоего сиденья?! – Дорога не давала возможности отвлечься и посмотреть внимательно.
– Я не пукала, пап. Честно! Я уже давно отучилась так делать!
– Спасибо за откровенность, дочь… И все же: что там у тебя мяукает? Игрушку какую-то купили? В этом нет ничего страшного, я не против, что ты тратишь деньги на игрушки. Главное – не нужно мне врать!
– А я и не вру. Это не игрушка.
– А что? Что за звуки, ты объяснишь мне?
– А вот. – Она тащила что-то из-за пазухи. Что-то…
– Фаина. Я сейчас хочу услышать комментарии от взрослого. Что это?!
– Котенок.
Непринужденно так. Легко.
– Это нормально, ты считаешь?
– Нет. Но Агата решила его взять.
– Агата, разве так можно? – Твою дивизию! Если то, что сидело у нее на руках, котенок… То я – инопланетный двигатель для подводной лодки!
– Он сидел в коробке и плакал. Я не могла его не взять!
– Но это не котенок! Это огромный, здоровый котище, Агата! Как он, вообще, уместился тебе под куртку?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70842961?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.