Главная страница | Книги о приключениях | Приключения Фильта. Книга 3 (т. I). Восточный гамбит

Приключения Фильта. Книга 3 (т. I). Восточный гамбит
Алексей Сколладский


Фильт, королевский разведчик страны Сколладии, лежащей в западной части мира Гефетрон, встречает свою любовь в северном крае Хэфдоуне, но вынужден вернуться на родину по велению учителя, старого мага Мол-Габура. Он с удивлением узнает, что волшебник собирается отправиться с ним в восточные земли, чтобы больше узнать там о Черных Титанах – существах из иных миров, представляющих опасность для Гефетрона. Новые приключения полны опасностей: еще в Сколладии один их путешественников попадает в смертельную ловушку, а Фильт узнает о странных лесных жителях и становится свидетелем жуткой дуэли магических существ. Но и на Востоке не легче: разведчику грозит плен и расставание с учителем. Тем временем коварный колдун, повелевающий Черными Титанами, всё крепче затягивает петлю вокруг Сколладии, стравливая там всех со всеми. Однако именно на Востоке скрещиваются пути и интересы людей и магов, и в этой партии многое будет зависеть от того, кто падет первой жертвой страшного гамбита.





Алексей Сколладский

Приключения Фильта. Книга 3 (т. I). Восточный гамбит





Часть 6. Убежище Мол-Габура





Глава XXIV


Мол-Габур нажал на нужный камень, и дверь стала отъезжать в сторону. Фильт напряг слух и зрение: если их кто-то поджидает, им следует быть готовыми. Однако уже через несколько мгновений он заявил:

– Все звуки леса на месте. По идее, Черных Титанов тут нет. Про остальных не скажу.

Старый маг тоже прислушивался и явно применял магию. Но всё было спокойно.

– Идем. Портал тут рядом.

Затем он повернулся к входу в пещеру, который уже начала закрывать дверь, и поклонился.

– Благодарим вас, гномы Гефетрона! Вы спасли нас, и мы теперь перед вами в неоплатном долгу и сделаем всё, чтобы выполнить ваш завет.

Юноша взглянул на чародея и тоже поклонился, подумав при этом, что учитель несколько поспешно раздает обещания.

Он испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, они наконец-то выбрались на воздух. С другой – обиталище без хозяев оказалось очень важным для всей этой запутанной истории, а гномы – если это всё правда, конечно – совершили действительно серьезный поступок.

Что думал Мол-Габур, осталось неизвестным. Он быстро зашагал вперед, всем своим видом показывая, что ему не терпится оказаться подальше от этого места. Однако Фильт понимал, что его учитель переживает очень сильно, ведь он знал гномов лично и даже сдружился с ними.

Нужное место действительно оказалось неподалеку. Волшебник уже собрался начать движения руками для открытия портала, как разведчик неожиданно сказал:

– Вы говорили, что хэфдоунский портал сам сообщит нам, когда им можно будет снова воспользоваться. Не знаю, как вы, но я от него ничего не получал.

– Даже не знаю, – признался Мол-Габур. – Я об этом не успел подумать. Но и мне он ничего не сказал. Возможно, он почувствовал угрозу и не стал ничего нам сообщать в том момент, чтобы не подслушали враги.

Увидев расстроенное лицо ученика, чародей успокаивающе положил ему руку на плечо:

– Не волнуйся, Фильт, никуда твоя Твейлис от тебя не денется. Уверен, что ты еще попадешь в Хэфдоун, со мной или без меня.

«Ага, лет так через двадцать», – уныло подумал юноша. – «Поди и не вспомнит меня».

Но вслух ничего говорить не стал.

– Так, дорогой мой ученик, – произнес волшебник. – К сожалению, чтобы попасть в мое убежище, нам придется воспользоваться тремя порталами. Первый для тебя будет жестким, два других – помягче. Конечно, я дам тебе достаточно времени для отдыха после каждого. Увы, это единственный путь. Обычным способом туда добираться слишком долго, да и небезопасно. Черные Титаны явно хотели нас поймать, и я не думаю, что этот приказ отменили, когда мы от них ускользнули. Готов?

Фильт кивнул. А что он мог сказать?



Да, Хэфдоун оказался куда более нежным по отношению к людям по сравнению со Сколладией. Как только они вошли в сверкающую арку, разведчику показалось, что он попал в мельничные жернова, которые медленно, но верно принялись дробить ему руки, ноги, туловище и голову. От боли он дико закричал, но не услышал ни звука. Фильт еще успел подумать, что даже погоня Черных Титанов была куда приятнее, как получил тяжелый удар в затылок и потерял сознание.

Юноша очнулся от холода. Всё тело страшно болело, а глаза отказывались открываться. Какие все-таки мерзавцы эти маги, неужели нельзя было сделать портал как из Хэфдоуна?

Рядом раздался голос Мол-Габура:

– Пей, быстро. Чашку я подержу сам.

Еще плохо соображая, Фильт приоткрыл рот и почувствовал вкус холодной жидкости, которая, казалось, состояла из сотен иголочек, приятно покалывающих его язык и нёбо. Он услышал, как маг что-то тихо бормочет. Жидкость стала проникать внутрь, и боль в теле и голове начала быстро откатываться. Вскоре он уже смог взять из рук волшебника чашку и теперь наслаждался этим странным, чудесным питьем.

– Это был кошмар наяву, – сообщил разведчик магу, допив жидкость. – Надеюсь, что эта пытка была не напрасной.

– Ты держался молодцом, – похвалил тот юношу. – Это один из самых опасных порталов Сколладии. Но теперь всё позади. Со следующими будет легче.

– Могу я вас попросить пока ничего не говорить о порталах, тем более предстоящих? – ответил Фильт. – Мне от одной только мысли о них вновь худо становится.

– Конечно, конечно! – воскликнул Мол-Габур и поднял ладони. – Когда придешь в себя, то дай знать, и мы перекусим перед сном.

Только сейчас Фильт заметил, что уже стемнело. Однако в момент вхождения в проклятый портал в лесу было еще светло.

– Сколько же я провалялся без сознания? – спросил он, пытаясь сесть.

– Шесть часов, – был ответ. – Отменный результат. Те единицы из людей, которые проходили через него, потом отлеживались больше суток.

– Слабое утешение, – буркнул юноша, однако жидкость делала свое дело, и он решил, что вполне можно подкрепиться.

Тем временем Мол-Габур откуда-то принес ему шерстяное одеяло, и Фильту сразу стало теплее и лучше. Маг хлопотал у низкого столика, вокруг которого располагалось несколько пеньков.

– Тут что, перевалочный пункт? – спросил разведчик, озираясь по сторонам.

Горел жаркий, но не дававший дыма костер. Тут же находился невысокий и аккуратный снаружи домик.

– Вроде того, – отозвался чародей. – Такие есть на выходах из всех порталов, по которым разрешено перемещение людей. Нам-то они не нужны, хотя отдохнуть с пивком и доброй снедью и магам не помешает.

На столе действительно стояли небольшой бочонок и две кружки. Также там находились тарелки, и голодный Фильт с удовольствием втянул носом ароматы сыра и окорока.

– А не проще было соорудить более мягкие порталы, чем обустраивать такие места? – спросил он, садясь на один из пеньков. – Наверное, и запасы надо время от времени пополнять?

– Соглашусь с тобой, но меня по этой теме никто не спрашивал, – ответил Мол-Габур. – Ешь, пей, а спать будешь в домике. Там ничуть не хуже, чем в карете.

Юноша улыбнулся, вспоминая их путешествие с Лэрмисом на Север, и охотно отпил из кружки.

За трапезой учитель и ученик почти не разговаривали. Фильт слишком устал и с аппетитом поглощал нехитрый ужин, а маг был, по всей видимости, занят своими мыслями, да и понимал, что разведчику после портала не до Черных Титанов и прочих дел.

Затем Мол-Габур занялся своей трубкой, а юноша уселся поближе к костру и стал следить за игрой пламени, это его всегда завораживало. Он сам не заметил, как начал клевать носом, и волшебник отвел его в домик, где Фильт, не снимая одежды, завалился на кровать и тут же заснул.



Разведчика разбудили прокравшиеся в щель между занавесками солнечные лучи и радостный гомон птиц. Он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Удивившись, что он лег спать в одежде, Фильт вышел из домика и увидел сидящего возле потухшего костра старого волшебника – разумеется, с трубкой.

– Привет, ученик! – помахал рукой Мол-Габур. – Как спалось?

– Спасибо, прекрасно, – ответил юноша. – Мы сейчас снова в портал?

– Нет, еще рано, – покачал головой маг. – Тебе только кажется, что ты полностью отошел. Так что можно спокойно позавтракать.

– Это я завсегда, – радостно заявил разведчик. – Где тут можно умыться?

Чародей показал и, пока Фильт плескался и фыркал, сбивая прохладной водой остатки сна, занялся готовкой.

Когда освежившийся разведчик вернулся к столу, его там ждали оставшиеся после ужина сыр и окорок, вареные яйца, зеленые, с кислым ароматом, яблоки, миска со сметаной, сдобные булочки с изюмом и, конечно же, большой чайник. Пожелав друг другу приятного аппетита, учитель и ученик неспешно приступили к завтраку.

После трапезы Фильт высказал пожелание прогуляться по ближайшему ельнику, однако Мол-Габур запретил ему это:

– Не забывай, что тебя ищут.

– Но я не слышу Черных Титанов, – возразил юноша.

– А я вот не уверен, что нам следует опасаться только их, – ответил старый маг, наливая себе еще одну кружку чая. – После того как нас кто-то предал в Хэфдоуне, я ни на кого уже не могу положиться.

– И кто знал об этом портале? – поинтересовался Фильт.

– Если выражаться точнее, кто знал, что мы отправимся по нему в этот день и час, – поправил его Мол-Габур. – Но я не в курсе.

– Но не весь же Хэфдоун знал, – не согласился разведчик.

– Хорошо. Мудрейшие. Брефтор. Возможно, телохранительницы. Возможно, еще кто-то. И кого ты предлагаешь подозревать? Не сам же портал.

Фильт почесал в затылке.

– Да, сложный выбор.

– Я отправил сообщение Мудрейшим. Теперь это их головная боль. А нам надо решать, что делать тут, в Сколладии.

– Я думал, вы созовете Высший совет, как собирались.

– И я так предполагал. Но атака Черных Титанов поменяла все планы.

– Разве это не дополнительный козырь? Ведь это уже не ваши догадки, а факт.

– И кто его подтвердит? Ты? Так они скажут, что я тебя заставил.

– Там полно доказательств в виде сваленного и подожженного леса.

– Тогда они прямиком выйдут к пещерам гномов и, уверяю тебя, тут же займутся этой темой, а не Черными Титанами, что нам совершенно не нужно.

– Но если вы считаете, что маги заодно с этими машинами, то им всё равно сообщат о пещерах.

– А вот это как раз необязательно. Вся эта публика очень любит торговаться друг с другом, а не делиться собственными открытиями.

«Можно подумать, у нас не так», – подумал разведчик, но, естественно, промолчал.

– Но вы еще хотели показать копию сообщения Мудрейших.

– Хотел, но я уже говорил, что это не самый сильный аргумент.

– Так каковы наши новые планы?

– Прежде всего, узнать что-нибудь о человеческом маге. Мы должны хотя бы попытаться выполнить завет Струддла. Остальное – по ситуации. Но ты пока погостишь у меня и не будешь никуда выходить.

Юноша пожал плечами. А что ему оставалось? То давай, мол, Фильт, думай своей головой, принимай собственные решения, то сиди дома, пока я не разрешу тебе выйти. Впрочем, его это вполне устраивало, а в настоящий момент юношу больше всего волновали вопросы, связанные с Хэфдоуном: когда можно будет воспользоваться тем порталом в обратную сторону, и кто мог их предать в северной стране? И, кстати, как там незабвенная Клэр? Врала ли она ему при их встрече или действительно была откровенна?

Желание задавать какие-либо вопросы чародею у Фильта пропало. Пусть так и сидит со своими секретами и тайными планами. Но чем он сам будет заниматься в замке мага? Ладно, там наверняка полно книг, можно будет почитать. И хорошо бы туда заглянул Лэрмис. С ним и поболтать можно, и потренироваться. Хотя недавно неплохая была пробежка по лесу… Юноша в очередной раз вспоминал их поездку на Север. Черные зонтики молодого волшебника, кровать в карете, удивительные трапезы с удовчиком. Кажется, это было только вчера, а ведь сколько времени уже прошло.

Фильт не заметил, как ноги сами привели его в домик. Он сел на кровать и решил вздремнуть часик, раз пока нечего делать. Коснувшись подушки, разведчик моментально провалился в сон.

Мол-Габур разбудил его, когда уже начало темнеть, и юноша поразился, что он спал так долго. Но, наверное, ему это было нужно.

– Сейчас отправляемся, Фильт, – сообщил старый волшебник.

– А зачем нам вообще столько порталов? – задал разведчик давно назревший у него вопрос. – Разве нельзя было ограничиться одной пыткой?

– Мы путаем следы, – объяснил Мол-Габур. – Наши враги не смогут так быстро отслеживать нас. А последний портал в мой дом – о нем вообще никто не знает, даже Лэрмис. Я давно его подготовил на такой вот случай. Там нас потеряют из виду на какое-то время.

– Как скажете, – не стал спорить Фильт. – Тогда в путь?

Маг кивнул и сделал ставшее уже привычным для разведчика движение рукой.



В первые мгновения прохождения через второй портал Фильт решил, что это путешествие будет не в пример легче предыдущего. Но только он об этом подумал, как ощутил резкий удар под дых и почувствовал, что теряет равновесие. Разведчик попытался балансировать, чтобы не упасть, но с одной рукой это удавалось плохо, а вторую сжимал, словно клещами, старый маг. Потом где-то в стопах Фильта начался зарождаться жуткий холод, который упрямо лез всё выше и вот уже почти добрался до сердца. Юноша хотел закричать и даже раскрыл рот, но – как это иногда бывает в ночных кошмарах – не смог выдавить из себя ни звука. Холод мерзкой змеей уже овладевал его лицом, но тут он почувствовал мягкий, но сильный удар по голове и отключился.

Разведчик пришел в себя, ощутив запах костра. Он с трудом раскрыл глаза и увидел перед собой озабоченное лицо Мол-Габура на фоне ночного неба, заполненного яркими звездами. Оба спутника Гефетрона, Лоуфель и Квиззта, висели наверху четко очерченными, гигантскими апельсиновым и арбузным кругами.

– Ты как, всё хорошо? – услышал он взволнованный голос мага.

– Вроде да, – отозвался Фильт.

Как ни странно, его голова после последнего удара совершенно не болела. С помощью волшебника он приподнялся и услышал незнакомый голос:

– Привет, Рейет! Какими судьбами? И кто это с тобой, никак Фильт?

– Привет и тебе, Крейфферт! – проговорил Мол-Габур без особой радости в голосе. – Путешествуем мы. А вот что тут делаешь ты?

– Не видишь, что ли? Пиво пью.

Фильт присмотрелся. Шагах в десяти от него пылал небольшой костерок, и сквозь пламя, не дававшее дыма, он разглядел сначала нечто бочкообразное, а затем и сидевшую подле фигуру в темном балахоне и надвинутом до половины лица капюшоне.

– Фильт, ты же не знаком с волшебником Крейффертом?

– Нет, – пробормотал разведчик и слегка поклонился в сторону нового участника их приключений.

– Да будет тебе, Фильт, – отмахнулся Крейфферт. – Мы не в королевском дворце. Присаживайтесь.

И он указал на лежавшее слева от него большое бревно, верх которого был обработан под сиденье, и только спинки не хватало, чтобы его можно было назвать полноценной скамейкой.

Учитель и ученик уселись и уставились на Крейфферта. Костер весело потрескивал, и Фильт вдруг уловил ароматный запах пива.

– Ты специально прибыл в это позабытое Юмнором место, чтобы попить пива? – удивился Мол-Габур.

– Именно. Не вижу в этом ничего предосудительного или странного, ты ведь знаешь мою страсть к этому замечательному напитку, придуманному людьми.

И, словно в подтверждение своих слов, маг поднес ко рту большую глиняную кружку и сделал солидный глоток.

– Я, изволите заметить, тут отдыхаю после тяжелого трудового дня, – сообщил Крейфферт новоприбывшим.

– Ну мне-то не заливай, – рассмеялся Мол-Габур. – Не припомню, чтобы ты когда-либо особо прилежно трудился.

– Я и сам не припомню, – хохотнул в ответ тот. – Но, видишь ли: Сельвьенна тут мне придумала задание. Прикинь, перевернуть библиотеку Дворца волшебников в поисках сведений о человеческом маге.

Тут Фильт еле сдержал восклицание, но таки сумел промолчать.

– Да ладно, – отозвался его учитель совершенно спокойным голосом. – Мы ведь давно уже пришли к выводу, что таковой существовать не может.

– Знаю, знаю, – покивал головой Крейфферт. – Однако старая ведьма, мать ее за ногу – хотя у нее и матери-то нет – что-то опять вбила себе в голову, а я подвернулся ей под руку.

– Это как? – осторожно поинтересовался Фильт.

– Да вот так, юный разведчик. Шел себе спокойно по коридору Дворца, никого не трогал, а она тут как тут, забери ее Юмнор. Как говорят у людей, никогда нельзя попадаться на глаза начальству праздношатающимся.

– Мы так не говорим, – возразил Фильт.

– Да не суть, – вновь отмахнулся маг. – В общем, дала она мне это задание. А так как библиотека у нас огромная, вручила еще заклинание, чтобы не каждый том просматривать, а сразу весь стеллаж охватить. Только чары те простенькие, и я их мальца усовершенствовал. С ее заклинанием мне там несколько недель торчать, а я его немножко расширил и за раз большой кусок, так сказать, проверил. Вот и появилось свободное время.

– И много ты ценного нашел? – как бы невзначай осведомился Мол-Габур.

– Только один предмет, – отозвался Крейфферт, прикладываясь к кружке.

Фильт сглотнул. Неужели учитель ошибался? И что теперь делать? Однако старый маг был спокоен:

– Я даже догадываюсь, какой, – ответил он, выуживая трубку.

– Разумеется, ты догадываешься, – улыбнулся любитель пива. – Тот самый свиток, где Высший совет магов, куда входил ты – да и сейчас входишь – сделал вывод о невозможности существования магов среди людей. Больше ничего в моей первой партии не нашлось, и я уверен, что и дальше мои поиски будут безуспешными. Но что делать. Когда просит Сельвьенна, то отказаться невозможно, тем более, если ты ничем важным не занят.

Разведчик облегченно выдохнул, потом спохватился, что выдал себя, но все-таки решил, что Крейфферт этого не заметил.

– А так что слышно? – спросил Мол-Габур, делая вид, что тема людского мага его совершенно не интересует.

– Кстати, – неожиданно встрял Фильт. – Если вы, почтенный Крейфферт, тут очутились ради пива, то, может быть, и мы сможем оценить его вкусовые качества?

– Ох, простите великодушно, – спохватился тот. – Сейчас и вас угощу.

Он, кряхтя, поднялся.

– А мальчишка у тебя шустрый, – обратился он к Мол-Габуру и зашагал в сторону домика, который был как две капли воды похож на тот, где несколько часов назад спал Фильт.

Юноша уже было хотел задать старому волшебнику вопрос, но тот лишь резко дернул щекой: мол, молчи, потом, всё потом!

Вскоре Крейфферт вернулся с двумя глиняными кружками, наполнил их из бочонка, который заметил раньше Фильт, и протянул пиво свои гостям. Он подняли кружки.

– За человеческого мага! – ляпнул Фильт, но Крейфферт довольно засмеялся и опрокинул пиво в себя.

Фильт сделал небольшой глоток. От пива шел приятный аромат, он ощутил букет меда, черешни и хмеля. Вкус был превосходным, но разведчик всё же решил, что пиво в Хэфдоуне было лучше.

– Отменно, отменно, – похвалил Мол-Габур, отведав из своей кружки. – А откуда ты его вообще взял, если не секрет?

– Да какой секрет, – отозвался Крейфферт, тоже доставая трубку, которая была намного короче той, что курил старый маг. – Когда я закончил свою работу на сегодня, то отправился прямиком к Дельметте, которая у нас занимается, как ты знаешь, снабжением пунктов около порталов.

– Мы давно дружим, – он хитро подмигнул Фильту, – и она мне иногда сообщает, если куда-то завозят хорошее пиво. Я этот сорт давно еще заприметил, когда совершенно случайно оказался в городке Свакелл на востоке Сколладии. Его варят только там, в одном-единственном месте. И вот я смотрю список Дельметты и вижу этот самый сорт. Вот я и рванул сюда.

– Что мне в тебе всегда нравилось, так это твой неизбывный оптимизм, – улыбнулся Мол-Габур. – В любой ситуации ты найдешь то, что приносит радость и хорошее настроение.

– А что горевать? – вопросил Крейфферт. – К тому же я честно отработал и заслужил небольшое вознаграждение.

– От Сельвьенны-то пива в жизни не дождешься, – захохотал он.

– Это ты точно подметил, – засмеялся и Мол-Габур. – От нее можно получить только работу, а потом нагоняй за ее плохое выполнение.

– Мужа ей не хватает, – брякнул Фильт, и оба волшебника чуть не лопнули от смеха. Юноша тоже присоединился к общему веселью, уже выхлебав почти всю кружку.

Так они просидели и проболтали еще четверть часа, и Крейфферт засобирался домой.

– Завтра рано вставать, опять в библиотеку идти, провались она к Юмнору, – пожаловался он. – А если опоздаю, то Сельвьенна полдня пилить будет. Так что отдыхайте, пейте пиво и наслаждайтесь звездами.

Он пошел к порталу, но вдруг обернулся:

– Кстати, Рейет. А вы к тебе направляетесь? Вроде как крюк сделали.

– Да пришлось такой маршрут выбирать из-за парня, – старый маг похлопал разведчика по плечу. – Ты ж видел, какой он вышел из портала, бледный как смерть. Вот и направляемся сложными путями, зато короткими, так сказать, перебежками. Но всё равно куда быстрее, чем пешком или даже на лошадях.

– Да я просто так спросил, – сказал Крейфферт. – Что ж, бывайте, и желаю здравствовать!

Он взмахнул на прощанье рукой и исчез в портале.

Когда вихрь портала успокоился, то Фильт сразу же решил полезть с вопросами к магу, но тот был непреклонен:

– Нет, всё потом. Потерпи.

Как бы разведчику ни хотелось обсудить с волшебником кучу тем, пришлось повиноваться. Он не заметил, как чародей сделал короткое движение рукой, а через несколько секунд Фильт почувствовал, что жутко хочет спать, хотя только что он ощущал себя весьма бодрым. Юноша добрел до домика и рухнул на кровать. Спустя минуту в комнату вошел Мол-Габур и долго смотрел на спящего ученика. Потом вышел, осторожно прикрыл дверь и вернулся к костру. Пиво он больше пить не стал, зато вновь закурил трубку и так и сидел, смотря на весело танцующий огонь костерка.



Фильт проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Этим кем-то оказался, разумеется, Мол-Габур.

– Вставай, просыпайся! – сказал маг. – Нам снова пора в путь.

– Который час? – зевнул разведчик, неохотно садясь в кровати.

– Семь утра, – отозвался учитель. – Ты голоден?

Фильт прислушался к своим ощущениям.

– Пожалуй, да, – пришел он к выводу.

– Придется потерпеть до моего обиталища, – разрушил его надежды на плотный завтрак чародей.– Перед переходом через портал принимать пищу не рекомендуется, как ты помнишь. Так что иди умывайся, и сделаем последний рывок.

Юноша пожал плечами и потащился к колодцу. Костер догорел, оставив после себя кучку угольков. Фильт быстро умылся и заодно попил воды. Она оказалась холодной и довольно вкусной.

– Готов? – к нему подошел маг, очень серьезный и сосредоточенный.

– Вроде да, – ответил Фильт, почему-то жалея, что приходится покидать это милое местечко.

А впереди опять противный портал и потом каменный замок Мол-Габура.

– Тогда идем.

Маг взял разведчика за руку и быстро провел перед собой свободной ладонью. Впереди замерцал провал портала, и оба путешественника шагнули в него.

Сначала ничего не происходило, но потом Фильт ощутил, как ему прямо в лицо дует очень сильный ветер, который практически не давал двигаться вперед и сбивал с ног. И в то же самое время другой мощный поток воздуха давил ему в спину. Через несколько мгновений юноша почувствовал, что ветер дует и снизу, притом с такой же силой. В довершение ко всему сверху обрушилась тугая струя горячего воздуха, словно желая пригнуть Фильта к земле – или что там было в портале у них под ногами. Разведчик представил себе, как он в итоге превращается в детский кубик, эдакий сжатый одновременно со всех сторон Фильт, и эта мысль почему-то настолько развеселила его, что он даже захотел рассмеяться, хотя в данной ситуации ему было совсем не до смеха. Однако несколько мгновений спустя все ветра куда-то исчезли, и перед ним замерцал проем. Десятки, даже сотни маленьких разноцветных звездочек загорались и гасли, принимая причудливые формы, появлялись и тут же рассыпались, то взмывая вверх, то низвергаясь вниз. Это было зрелище прекраснее самой величественной радуги, которую когда-либо видел Фильт. Разведчик догадался, что он впервые в жизни видит выход из портала – ведь, как правило, его вырубало куда раньше, и он приходил в себя уже в нормальном мире, обычно с гудящей головой и болью во всех мышцах. Где-то не очень далеко за скоплениями пляшущих звездочек он распознал силуэт невысокого домика со светлыми стенами и крышей темно-красного, почти коричневого цвета.

Через пару секунд они оказались в помещении. Фильт быстро оглянулся, но портал уже успел закрыться, и на бежевой стене от него не осталось ни единого следа. Старый волшебник отпустил его руку и повернулся к ученику:

– Ты в порядке? – это прозвучало утвердительно, а не вопросительно.

– Похоже, да, – ответил Фильт, озираясь по сторонам. – Я видел выход.

– Что? – изумился маг. – Ты видел выход из портала? Может, ты ошибся? Опиши.

Фильт в двух словах рассказал о звездочках и увиденном домике.

– Ну и ну, – только и пробормотал Мол-Габур. – Ладно, подумаем над этим позже. Здесь твоя комната, можешь располагаться, помыться и переодеться. Но теперь срочно надо подкрепиться, нам понадобятся силы.

Произнеся эти слова, он направился к двери слева. Фильт ожидал каких-то фокусов в стиле пещеры гномов, однако маг просто нажал на ручку и отворил дверь.

«У волшебника в замке обычные двери? По-моему, теперь я видел всё», – подумал юноша и последовал за учителем.

Идти пришлось совсем недолго, и Фильт даже не успел как следует рассмотреть коридор. Маг распахнул еще одну дверь с правой стороны и сделал приглашающий жест:

– Святая святых моего скромного обиталища, – торжественно провозгласил он и важно поднял указательный палец. – Столовая! Милости прошу!

Мол-Габур произнес эти слова таким тоном, как будто за дверью находился, по меньшей мере, храм богов.

Фильт осторожно вошел в столовую. Она была огромная, под стать королю или важному вельможе. Мебели тут было мало. Пара шкафов и несколько маленьких шкафчиков и полочек на стенах. В самом центре стоял большой круглый стол, вокруг которого в идеальном порядке были расположены шесть стульев. Он был уже накрыт.

– Проходи, садись, – сказал маг. – Так, посмотрим, что тут у нас. Я попросил Еноциуса не готовить ничего изысканного, но подать пусть и простой, но сытный завтрак.

– А кто это? – спросил Фильт, садясь на один из стульев.

Его глаза были прикованы к столу, который был заставлен многочисленными тарелками, чашками и плошками.

– Еноциус? Он у нас здесь главный, – сообщил волшебник, продолжая осматривать стол.

– После меня, конечно, – поспешно добавил он. – Самый лучший… эээ… слуга. Ну, ты с ним сам скоро познакомишься.

Чародей довольно покивал головой, удовлетворенный, видимо, исполнением заказа по завтраку неведомым Фильту Еноциусом. Он тоже, наконец, уселся за стол и обратился к ученику:

– Давай, не зевай. Горячая еда у нас не остывает, но к чему время тянуть?

И он потянулся к чайнику.

Как-то раз Фильт попал на прием к Сколладу Третьему, когда тот торжественно зачислял новых разведчиков в королевский отряд. Тот стол надолго заполнился юноше, да и харчевни Кафтелии он часто оценивал довольно высоко. Однако после торжественных трапез в замке Мол-Габура, походных перекусов с помощью чудесного удовчика по пути на Север и потрясающей кухни Хэфдоуна он понимал, что у его величества была примитивная, неинтересная и небрежно накрытая стряпня. И завтрак в тайном убежище волшебника, где он сейчас оказался, только подкрепил его мнение, ибо незнакомый пока юноше слуга Еноциус, кем бы он ни был, постарался на славу.

Когда Мол-Габур поставил чайник обратно на стол, разведчик пришел к выводу, что тот занимает здесь чуть ли не главное место, подчеркивая страсть хозяина дома к этому напитку. Он был очень большого размера и абсолютно черного цвета, без всяких надписей или знаков, зато крышка была искусно выполнена в виде крепостной башни с зубцами, и Фильту даже на мгновение показалось, что там бродят стражники с копьями. Такими же черными, внутри и снаружи, оказались чашки, мощные, с толстыми стенками и крупными удобными ручками. В такую емкость поместилось бы содержимое четырех чашечек со стола его величества Сколлада Третьего, вроде бы изящных, но безвкусно выполненных и вычурно украшенных. В чайном сервизе Мол-Габура чувствовалась древняя мощь, мудрая сила и несгибаемый характер.

Вместительный светло-коричневый горшочек предлагал черпать из него золотистый мед, и юноша уловил потрясающий запах лугов и каких-то незнакомых ему пряных трав. Рядом с чайником удобно устроилось блюдце с несколькими нарезанными кружочками лимона, тут же находилась небольшая двузубая вилка, явно серебряная.

Фильт насчитал не менее полутора десятков вазочек с вареньем, но ароматы не смешивались, а словно висели над каждой из них, ненавязчиво приглашая попробовать. Юноша узнал абрикос, землянику, персик, малину, клубнику, кизил, ежевику, крыжовник, чернику, бруснику, черную и красную смородину, но остальные определить не смог – таких ягод он не встречал.

Большая миска цвета молодой травы была отведена под рыхлый, зернистый творог. Рядом с ней расположился того же цвета приземистый кувшин с черпачком, откуда Фильту словно подмигивала белоснежная сметана.

Поджаристые булочки, обильно обсыпанные маком бублики и витиеватые крендели заняли свое место в объемистой плетеной корзинке, в прутья которой была игриво вплетена огненно-рыжая ленточка.

Отдельная ваза предназначалась для фруктов, где, слегка обдавая воздух холодком, покоились грозди светлого и темного винограда, иссиня-черные сливы, бархатистые персики, сочные груши и апельсины с надрезанной кожурой.

Юноша, стараясь не открывать слишком широко рот, переводил взгляд с тарелок, где лежали куски копченой севрюги, изящно свернутые в трубочку ломтики форели и лоснящиеся аккуратные квадратики сельди, на блюда с нежно-розовой ветчиной и несколькими сортами сыра. Но и это было еще не всё.

Основное блюдо представляло собой внушительную горку дышащих порами блинов, от которых словно исходил живой жар. Подле них стояла масленка, помещенная на чашу, наполненную льдом.

– По-моему, я сплю, – пробормотал Фильт.

– Ты потерял аппетит, мой дорогой ученик? – беззаботным голосом осведомился Мол-Габур, ловко накладывая себе в тарелку блины и прочую снедь. – Налетай, у нас тут ждать не принято.

Разведчик помотал головой, словно до сих пор не веря, что это кулинарное зрелище происходит наяву, сглотнул и принялся за дело.



После грандиозного завтрака они вернулись в комнату Фильта. Разведчик вопросительно посмотрел на мага в ожидании изложения плана действий, но тот сказал, даже не присев:

– Постарайся собраться с мыслями и изложить их на бумаге. На столе есть всё необходимое. Пиши на одном листке свои идеи и версии, а на другом – факты. Потом сверяй их между собой и вычеркивай то, что не согласовывается. Впрочем, это просто совет, ты волен делать так, как тебе удобнее.

– А вы? – спросил Фильт, не чувствуя особой радости от задания своего учителя.

– А мне надо нанести кое-кому визит, – ответил Мол-Габур. – Сейчас кое в чем медлить нельзя.

И он вышел из комнаты.

– Кое-кому, кое в чем, – передразнил Фильт, когда дверь за чародеем закрылась. – Как всегда, сплошные загадки, намеки и недоговорки. Невозможно работать! И зачем мы так торопились возвращаться в Сколладию?

Он придвинул к себе два листа бумаги, взял карандаш и задумчиво поглядел в окно. На улице светило солнышко, щебетали птички, наверняка пахло травами и цветами, а он вынужден сидеть тут и составлять какие-то схемы. Но делать было нечего, и Фильт принялся за работу, притащив на стол кувшин с прохладной водой, которая не нагревалась, и кружку.

Минуты и часы бежали, и через некоторое время разведчик был вынужден признать, что учитель вновь оказался прав. Его вроде бы ладные и логичные версии и мысли пришлось вычеркивать одну за другой, так как они не подходили под факты. Фильт покрывал бумагу квадратиками и стрелочками, иногда сминал листок и выбрасывал его в корзину для мусора, благо у волшебника этих листов хватало. Однако итог получался неутешительным. Все свои варианты он забраковал, а новых идей у него не появилось.

Фильт в сердцах стукнул кулаком по столу, да так сильно, что кружка даже подпрыгнула. У разведчика скопилась куча вопросов, но Мол-Габур всё еще отсутствовал, и задать их было некому.

Он зажал карандаш в зубах и начал уже подумывать, а не пойти ли ему прогуляться, как в дверь осторожно постучали. Разумеется, это был не маг, тот бы просто вошел. Но Фильт был спокоен и уверен в том, что никаких врагов в этом обиталище Мол-Габура быть просто не может, поэтому он громко сказал:

– Не заперто!

И повернулся к двери.

Быть может, если бы Фильт не сидел на стуле, то он упал бы на пятую точку с открытым ртом, так как в открывшейся двери появилась фигура енота. Но ростом с человека и одетая в форму дворецкого.

– Здравствуйте, господин Фильт, – произнес енот мягким, вкрадчивым голосом. – Приятно познакомиться с вами, наш хозяин немало о вас рассказывал. Меня зовут Еноциус, я управляющий по дому.

И он отвесил легкий поклон.

Казалось бы, после всего увиденного и пережитого Фильтом за последние месяцы его уже ничего не могло удивить, однако говорящий енот его добил, и он мог только моргать и промямлил:

– Эээ… нннуу…ддда… вот.

– Вижу, вы удивлены, – почтительно сказал Еноциус без тени насмешки, внимательно глядя на разведчика. – Да, в доме нашего хозяина немало чудес.

Фильт пришел, наконец, в себя и произнес:

– Добрый день, и мне приятно познакомиться, уважаемый Еноциус. Так это вы приготовили столь изумительный, восхитительный и неподражаемый завтрак?

– Ну что вы, я только помогал накрывать.

– Это было что-то неописуемое. Моя благодарность не знает границ.

– Вот и славно! – явно обрадовался тот. – Как раз пришло время полдничать, и я хотел пригласить вас в столовую разделить с нами скромную трапезу и чай.

– С вами? – только и спросил юноша. – И много вас?

– Сегодня шестеро, если считать меня, – как ни в чем не бывало ответил Еноциус. – Вы, наверное, еще не видели весь дом, но поверьте мне, господин Фильт, я в одиночку не смог бы следить тут за всем.

– Да-да, конечно, – охотно согласился разведчик и встал.

– Тогда благодарю вас за принятие нашего приглашения и прошу за мной, – с легкой ноткой торжественности произнес странный дворецкий и вышел в коридор.

Фильт, который вдруг ощутил легкий голод, последовал за ним.

Они шли уже знакомой разведчику дорогой, но и в этот раз Фильт не успел толком осмотреться, потому что Еноциус шагал довольно быстро. Остановившись у столовой, он распахнул дверь и отошел чуть в сторону, чтобы пропустить гостя. Фильт вошел в столовую и остолбенел.

За столом, где несколько часов назад завтракали учитель и ученик, царило оживление. На нем находилось множество тарелок и блюдец, мисок и мисочек, чашек и баночек, розеток и креманок, а вместо чайника в самом центре гордо высился сверкающий золотом гигантский самовар. Но куда удивительнее были участники этой самой «скромной трапезы».

Фильт узрел еще одного енота, точнее, енотиху, судя по ее ослепительно белой блузке и строгому темно-зеленому фартуку и такого же цвета косынке. По правую руку – или лапу? – от нее суетливо расправлялась с содержимым своей тарелки здоровенная белка в ярко-красной кожаной жилетке, на шее которой висела золотая цепочка с большим кулоном в форме желудя. Далее отдавал должное пирогу с малиной могучий бобр в очках, который носил стильный светло-синий рабочий костюм и видавшую виды кепку. Рядом с ним могучей горой возвышался над столом кабан в бесформенном черном балахоне. Последним в компании был бело-розовый фламинго в светло-коричневом одеянии, смешно вытягивающий шею в направлении одной из многочисленных мисок. Два стула были свободными: один рядом с енотихой предназначался, видимо, для Еноциуса, а второй, точно напротив бобра, явно ожидал Фильта.

Полдничавшие вряд ли обучались этикету, так они громко переговаривались, постоянно вертелись, периодически роняли еду на стол и довольно шумно принимали пищу.

– Дорогие друзья! – воскликнул Еноциус, и веселая компания моментально умолкла.

Головы сидевших за столом повернулись к двери, и теперь Фильта с любопытством рассматривали пять пар глаз.

– Разрешите представить нашего дорогого гостя, господина Фильта, являющегося учеником и другом нашего хозяина! – торжественно сообщил дворецкий, после чего все радостно зааплодировали, а бобр даже заливисто свистнул и подбросил вверх свою кепку.

– Прошу вас, садитесь за стол, – теперь Еноциус обращался уже к разведчику. – Наша компания для вас, конечно, необычна, но, думаю, вы скоро со всеми подружитесь. Накладывайте себе в тарелку, а я пока представлю моих друзей, которые, как и я, имеют честь исполнять служебные обязанности в этом гостеприимном доме.

Фильт устроился на свободном стуле напротив бобра и жадно осмотрел стол. Глаза разбегались. Но после довольно долгого общения с Мол-Габуром юноша уже знал, что самые лучшие мысли по любой теме приходят при потреблении чая, и хотел было опять встать, чтобы подобраться к самовару, как прямо перед ним уже появилось блюдце с чашкой, полной ароматного напитка.

– Мы всегда стараемся предугадывать желания наших гостей, – улыбнулся Еноциус. – И никакой магии, просто опыт и внимание.

Разведчик поблагодарил и сделал первый глоток. На вкус чай был совсем иным, чем в заведениях Кафтелии или Хэфдоуна. Он ощутил легкий привкус меда и каких-то ягод, словно он пил горячий лесной нектар. Фильт буквально почувствовал, как у него проясняется в голове и появляются четкие мысли по поводу того, какие именно яства сейчас нужно попробовать.

Дворецкий тем временем начал представлять слуг волшебника:

– Уважаемый Фильт, справа от вас вы можете лицезреть мою дражайшую супругу Енотцу, она у нас отвечает за чистоту: стирка, глажка, уборка. Если вы заметите где-нибудь в доме грязь, несвежее белье или скатерть и всё такое прочее, можете смело к ней обращаться.

Енотиха кокетливо наклонила голову и послала благодарный взгляд супругу.

– Рад представить вам Белукшу, – продолжил Еноциус, указывая на громадную белку. – Заготовка орехов, грибов и ягод. Эта работа требует особых знаний и навыков и исключает закупки у людей по причине часто встречающейся несвежести данных продуктов и неумения их хранить.

Белка подмигнула Фильту, ловко жонглируя тремя орехами. Фильт улыбнулся в ответ.

«Ишь, как забирает», – подумал он про енота. – «Я такими фразами и писать-то не могу даже после сильных раздумий, разве что для официальных докладов и донесений, а он прямо так шпарит».

– Наша гордость: Бреведар, – торжественно провозгласил Еноциус, представляя бобра. – Любой ремонт кроме одежды и обуви. Скрипит половица, подтекает кран или труба, затупился инструмент, забился водосток – всё что угодно. Недаром мы его зовем Золотые лапы.

Тот снял очки, слегка расправил плечи и, широко улыбнувшись, продемонстрировал великолепные зубы немалого размера. Разведчик, уже принявшийся за дивный по вкусу ягодный пирог, помахал Бреведару свободной рукой.

– Важнейшая персона для стабильной работы всего дома: Кликень, – сообщил дворецкий, явно имея в виду мощного кабана.

Тут Фильт подумал, что если белка, бобр и еноты были сильно увеличены по сравнению со своими обычными размерами, то в случае в Кликенем дело обстояло как раз наоборот: тот был в несколько раз уменьшен, иначе бы он один занял не менее трети столовой.

– Снабжение хозяйства едой и напитками, – пояснил Еноциус. – Практически всё, что можно найти на рынках Сколладии, доставляется сюда, если будет на то желание хозяина или его гостей.

– Скажите, – спросил разведчик, дожевав пирог и посматривая на аппетитную вазочку с клубничным вареньем. – А люди не удивляются, увидев вас… ну, вы, наверное, меня поняли.

– Ну что вы, – улыбнулся дворецкий. – Мы в таком виде только здесь. При осуществлении закупок или для контактов с людьми мы используем иллюзии, поэтому они видят в нас совершенно обычных представителей своей расы. Но иллюзии творим не мы – естественно, это заслуга хозяина.

При этих словах все присутствовавшие активно закивали головами, не забывая, впрочем, подкладывать всякие вкусности в свои тарелки и блюдца.

– Так что если у вас появится какое-то желание по поводу продуктов или напитков, то можете смело обращаться к Кликеню. Но есть одно исключение: кабана на вертеле не заказывайте.

Тут все, включая Кликеня, радостно засмеялись, захрюкали и зафыркали. Шутка енота была, видимо, уже старой и хорошо известной остальным.

– И, наконец, Флам-Бона, – завершил представление слуг Еноциус. – Составление заказов, учет, расчеты-подсчеты и прочее, прочее, прочее. Исключительно внимательная и аккуратная в своем деле особа. Все заказы и расходы стекаются к ней, а она их уже заносит в свои таблицы, или что там у нее, всё равно в них, кроме Флам-Боны, никто ничего не понимает. Выдача денег, выплаты – это тоже всё на ней.

Голова фламинго повернулась к Фильту, и птица несколько секунд его внимательно рассматривала, после чего коротко кивнула и продолжила пить чай, пользуясь при этом внушительного вида соломинкой.

– Впрочем, есть еще кое-кто весьма важный, кому мы, собственно, обязаны этим столом и приготовленными блюдами. Это Ленциска, наш повар, точнее, повариха. Не присутствует за столом ввиду занятности на кухне: начинает готовить обед. Обычно всегда в белом, включая колпак, а вам, уважаемый Фильт, она покажется небольших размеров лисицей.

– Благодарю за представление присутствующих, Еноциус, – отозвался разведчик, посматривая в сторону большого блюда с омлетом непривычного синеватого цвета. – Простите, это что?

– Омлет, но яйца не куриные, – пояснил низким голосом Кликень. – Вкус и цвет необычные. Продукт синеперого рябчика-зазнайки. Редкая птица, обитает только на севере Сколладии. Попробуйте, но советую начать с маленького кусочка. И налейте себе сразу сока из моченых восточных яблок, там знают в этом толк.

Фильт не стал расспрашивать, в чем именно на Востоке знают толк, но решил последовать совету и отправил в рот небольшой квадратик омлета. Через секунду его язык и нёбо будто опалили жидким огнем, из глаз покатились слезы, и разведчик машинально потянулся к стакану. Заблаговременно предложенный кабаном яблочный сок Фильт выпил залпом. Это очень помогло, и вскоре он начал нормально дышать.

– Вот это да, – только и смог вымолвить Фильт, когда острая буря во рту стихла.

Он видел сочувствующие взгляды слуг Мол-Габура, но никто не потешался над ним и не хихикал.

– Говорю же, необычный вкус, – заметил Кликень, пережевывая крупный лист капусты. – Но когда привыкнешь, то начинаешь ощущать интересные нотки. Рябчик-зазнайка питается в основном чернильными короедами, а эти жуки выстреливают очень острой смесью, если на них кто-то нападает. Даже человеку могут попасть в глаз. И только рябчику она нипочем. Зато в яйцах появляется такая вот, с позволения сказать, пикантная изюминка. Попробуйте через денек еще раз, уважаемый Фильт, и уже легче пойдет, уверяю вас.

– Спасибо, пока обойдусь, – ответил юноша, сделав еще один солидный глоток сока, который ему любезно подлил в стакан кто-то из слуг.

Фильт почувствовал, что он наелся, да и омлет отбил желание пробовать сейчас еще что-либо необычное. Он взял сдобную булочку с одуряющим ароматом корицы и изюма, и тут дверь в столовую распахнулась: на пороге стоял Мол-Габур. Все слуги, как по команде, притихли.

– Вижу, вы уже познакомились, – одобрительно произнес старый маг. – Отлично, отлично. А что это у нас там?

Он проворно подошел к столу и кинул быстрый взгляд на тарелку Фильта, блюдо с омлетом и стакан с недопитым яблочным соком.

– Вот же вы проказники! – покачал головой волшебник. – Мой ученик только прибыл, а вы его уже пытаетесь накормить тем, что люди почти нигде есть не могут! Еноциус, потом с тобой поговорим. И с Ленциской тоже.

Несчастный дворецкий уныло кивнул и потупился. Фильту стало жаль это удивительное и такое доброе существо, поэтому он решил заступиться:

– Наставник, они честно меня предупредили и даже приготовили сок из моченых яблок, – сказал он, вставая со стула. – Я мог и отказаться.

– Выгораживаешь? – с подозрением в голосе осведомился Мол-Габур. – Но ладно, верю. И рад видеть, что вы практически уже подружились. Идем, у нас важный разговор.

Маг повернулся к двери, а Фильт ободряюще подмигнул вздыхающему Еноциусу и улыбнулся всем сидевшим за столом, поблагодарив за чудесный полдник и попросив передать наилучшие пожелания Ленциске. Чародей уже покинул столовую, и разведчик поспешил следом.

Когда они вернулись в комнату Фильта, маг закрыл дверь и уселся в одно из двух больших удобных кресел. В его руке уже появилась всегдашняя длинная трубка.

– Вот теперь можем нормально поговорить, – сказал он, пуская первые колечки дыма. – Встреча с Крейффертом совершенно не входила в мои планы, но воистину судьба преподнесла нам подарок. Если у нас и были какие-то сомнения насчет всей этой истории с магом людей, то теперь они полностью развеялись. Также мы узнали, что этой темой интересуется, по крайней мере, одна волшебница, то бишь Сельвьенна. Не исключаю, что не только она. А с учетом того, что Крейфферт порой болтает слишком много, то число лиц, находящихся в курсе дела, может быть намного больше, чем мы предполагали до нашего путешествия по порталам.

– А разве волшебница не знает, что Крейфферт болтлив? – спросил Фильт. – Эдак он может каждому встречному поперечному рассказывать о своем задании.

– Конечно, знает. Поэтому она его и выбрала, а не из-за того, что он слонялся без дела по Дворцу, – усмехнулся Мол-Габур. – И она уверена, что тот ничего в библиотеке не найдет. Иначе бы она озадачила кого-то другого, ибо Крейфферт у нас славится не самым прилежным исполнителем поручений. Сельвьенна как раз хочет, чтобы об этом узнали другие, но не афиширует, так что складывается впечатление, что сей секрет как бы случайно утек, соображаешь?

– То есть вы хотите сказать, что она будет ждать, как себя кто-то начнет вести, узнав про поиски людского мага? – высказал догадку Фильт.

– Не кто-то, а мы с тобой, – поправил его чародей, отчаянно дымя трубкой. – А стоит ли за этим планом одна Сельвьенна, я пока не могу сказать. Поэтому и выразился именно так: по крайней мере, одна волшебница.

– Но она разве могла знать, из какого портала мы выйдем? Или могла?

– По идее, нет. Но Крейфферт всё равно кому-нибудь об этом расскажет. Или уже рассказал. К примеру, той же Дельметте из службы снабжения. Рано или поздно эта весть дошла бы до нас, но по воле случая вышло так, что мы узнали о ней довольно быстро. Это и хорошо, и плохо.

– Не очень понимаю, – признался разведчик. – Сначала вы сказали, что судьба преподнесла нам подарок, то есть это хорошо. Потом – что это так и так было подстроено, просто по случайности мы узнали об этом рано. То есть как бы не очень хорошо. Теперь вы говорите, что это вообще плохо. Что-то я запутался.

– Не переживай и привыкай. Когда ты в разведке, то у тебя, как правило, одна конкретная задача. Ты должен выполнить заказ по контракту, а всё остальное, в том числе последствия, тебя не волнует. Во всей этой истории, как ты, наверное, уже понял, приходится учитывать массу вещей, часть из которых вообще пока остается загадкой или неподтвержденной версией. Ты же помнишь, как мы с тобой говорили о турнирах шахматистов, когда один мастер играет сразу на нескольких досках?

– Помню и повторю, что всегда плохо представлял себе, как он может держать в голове столько партий. Я как-то пробовал сам так играть, но…

– А, – махнул он рукой. – Не умею просчитывать много ходов наперед. Постоянно что-то упускаю.

– Значит, ты меня понял. Вот сейчас мы как тот мастер, играющий множество партий. Только там просто игра, а тут совсем иные ставки. Так что хочешь не хочешь, а придется учиться на ходу.

– Это я уже усвоил, – довольно уныло ответил Фильт. – Как раз пока вот сегодня вас ждал. Сначала кажется, что всё правильно и логично, а потом – бац! – влезает какой-то факт или обстоятельство, и вся моя конструкция рушится к юмноровой бабушке.

– Не беда, – улыбнулся волшебник. – Я для того и попросил тебя составить такую схему, чтобы не наломать дров. Сейчас чуть ли не каждый шаг имеет огромное значение.

– Но вы же не просто по улицам гуляли сегодня утром? – хитро прищурился Фильт. – И по вашим глазам я увидел, что вы все-таки нашли что-то интересное.

– Я вообще не люблю тратить время попусту, хотя у меня его более чем достаточно, – несколько хвастливо заявил маг. – Да, я решил нанести визит одному моему знакомому и не ошибся. Еще когда мы беседовали с Крейффертом, мне в голову пришла одна мысль, но тогда я не мог ее озвучить. У меня не было уверенности в том, что во всех таких перевалочных пунктах не установили какие-нибудь подслушивающие штучки, пока мы с тобой отсутствовали.

– А вы разве не могли это как-то узнать с помощью чар? – удивился разведчик.

– Разумеется, мог бы. Но тогда те, кто их установил – если, конечно, они вообще там есть – поняли бы, что я их раскусил, а нам это не нужно. Наша задача – постараться усыпить бдительность противника, а потом резко сыграть на опережение.

– И кто же наш противник? – осведомился Фильт, хотя уже догадывался, каким будет ответ.

– Все, – коротко сказал Мол-Габур. – Но давай вернемся к более прозаическим вещам.

Он слегка поерзал в кресле, потом попросил Фильта подать ему чашку чая. Чайники в доме чародея действительно не остывали. Магия, будь она неладна.

– Первое. Мне удалось связаться с Лэрмисом.

– С ним всё в порядке? – заволновался Фильт.

– Да. Но он не знал, как ты понимаешь, о существовании того портала из Хэфдоуна, поэтому не сопоставил передвижения Черных Титанов с нашим появлением, которого он также не ожидал. Когда Лэрмис догадался, что это ловушка, то было уже поздно, но мы и сами справились. После этого он решил полностью приглушить свою магию, чтобы его не засекли вблизи того места, вот и причина, почему я с ним не мог связаться из пещеры. Лэрмис сообщил мне еще кучу всякой всячины, но я пока не буду забивать тебе голову.

Мол-Габур отпил из чашки и продолжил:

– Второе. В библиотеке волшебников хранятся лишь книги и рукописи самих магов. Но там нет ничего от людей. И я сразу подумал о том, что если и существуют на Гефетроне какие-то сведения о человеческом маге, то они могут содержаться только в людских книгах или рукописях.

– Но Гефетрон огромен! – воскликнул юноша. – Сколько там может быть библиотек? Сотни? Тысячи? Как проверить их все?

– На самом деле их куда меньше, чем ты думаешь, и большинство из них находится в Сколладии. Есть библиотеки и на Севере, и если наши поиски здесь потерпят неудачу, то нам придется проверить и там.

– Я готов ехать! – тут же вскочил на ноги Фильт. – Могу отправиться прямо сейчас. Только не знаю, каким образом.

– Остынь, горячая влюбленная голова, – улыбнулся маг. – Никто никуда ехать не собирается.

– Ага, – мрачно кивнул разведчик, возвращаясь в кресло. – Вы как нарочно делаете всё, чтобы я не попал в Хэфдоун.

– Вот порой бесит эта твоя глупость! – возмутился волшебник. – Ты опять за свое! Только подумаешь, что ты, наконец, что-то усвоил, так ты вновь всё рушишь. Скажу тебе сразу, чтобы закрыть этот вопрос: если придется искать в библиотеках у северян, то никто из нас туда не поедет, а я просто попрошу Мудрейших заняться этими поисками, к тому же они куда лучше ориентируются в своих книгах, чем чужаки. Усек?

– Усек, – с досадой отозвался Фильт.

Вспыхнувшая было надежда увидеть Твейлис угасла в момент.

– И еще, – сердито добавил Мол-Габур. – Если бы ты стал заниматься там этими поисками, то они бы отошли у тебя по важности на второй план, а этого мы допустить не можем. И всё, хватит об этом. Возьми себя в руки, оставь грезы и слушай.

Учитель Фильта с полминуты выпускал колечки дыма, не глядя на ученика. Тот терпеливо молчал.

– Так вот. Раз уж мы в Сколладии, то и начнем здесь. У нас нет возможности носиться по всему Гефетрону, к тому же не думай, что в других странах так просто войти в библиотеку. Да и местный язык надо понимать. У меня-то с этим проблем нет. А у тебя?

Разведчик вздохнул, а старый волшебник продолжил:

– В Кафтелии есть три крупных публичных и несколько частных библиотек. Если пойти в крупные, что кажется на первый взгляд логичным, то об этом сразу узнает Сельвьенна, у нее везде глаза и уши. А вот с частными не так. Их владельцы не каждого пустят на свой порог и не всё покажут. Один из таких частников является моим хорошим знакомым. Его зовут Швейкель. Сейчас я рассажу тебе о том, откуда я его знаю.

– Простите, – перебил мага юноша. – Вот зачем постоянно эти заходы в дела давно минувших дней? Почему нельзя сразу перейти к делу? Раз вы что-то там нашли.

– Как раз для того, чтобы ты не задавал массу вопросов потом, – назидательно ответил маг. – Потому что обязательно последуют все эти твои «как», «где», «кто», «что» и «почему». Так что не перебивай меня, пожалуйста, а то мы и до обеда не закончим.




Глава XXV


Волшебник покряхтел, зачем-то взглянул на свою трубку, вновь отпил из чашки и заговорил:

– Письменность на Гефетроне появилась давно, и смею тебя заверить, что маги не подталкивали людей к ней. Те сами осознали такую необходимость. Значки изображали чем угодно и на чем угодно, лишь бы подходило. Камень, береста, светлая ткань, широкие листья, всё шло в ход. Потом, намного позднее, появились отдельные свитки и первые книги. Когда-то записывали только то, что было нужно для расчетов и подсчетов. Затем, когда люди уже стали пользоваться буквами, они начали заносить на подходящий материал важные и не очень важные события, а также свои мысли. Понемногу в отдельных местах такие записи стали собирать и упорядочивать, ведь их накапливалось всё больше, да и требовались отдельные помещения для хранения. Королевский двор, знатные семьи и, разумеется, церковь стали организовывать первые библиотеки. Книжное дело развивалось, и начали появляться коллекционеры. Это были грамотные, хорошо образованные люди, которые прекрасно разбирались в книгах и умели отличить действительно ценные экземпляры от всякой дешевки. Мы тогда на Высшем совете магов приняли решение, что не будем смешивать в библиотеках наши волшебные фолианты с людскими изданиями и записями. Тем более что никто из нас не считал, что человеческие книги могут содержать что-то очень ценное или же очень опасное для чародеев.

Когда есть спрос, появляется и предложение. Кое-кто вовремя смекнул, что коллекционеры книг не станут тратить кучу собственного времени и испытывать хлопоты и лишения длительных путешествий в погоне за интересующим их томом, но будут готовы выложить кругленькую сумму тому, кто им такое издание найдет и доставит практически на дом. Среди таких смекалистых был и Швейкель. Он рос в хорошей, но довольно бедной семье, хотя его родителей нельзя было отнести к нищим. Так, на жизнь хватало, и семья не голодала, но накопить деньжат не получалось. Швейкель быстро обучился грамоте и много читал, порой часами просиживая за книгами в публичной библиотеке Кафтелии. Родители хотели, чтобы их сын стал для начала помощником стряпчего, а там уж как пойдет. Но у юного грамотея обнаружилась склонность к рискованным и сомнительным делам, а заполнять и перекладывать всю жизнь какие-то бумажки за пару монет ему не улыбалось.

Отец и мать постоянно пытались уговорить свое чадо стать «как все» и начать карьеру «приличного гражданина Кафтелии», но он решительно отметал подобные идеи, пообещав им, что, когда он разбогатеет – а это произойдет совсем скоро, надо потерпеть всего лишь годик-другой! – то купит им уютный домик на окраине столицы, где те будут в спокойствии доживать свой век, ни в чем не нуждаясь. Впрочем, на шее у родителей он не сидел: парень жил случайными заработками и ввязывался во всякие темные делишки, он даже пару раз чуть было не попал за решетку. Такие факты от родителей он, естественно, скрывал. Однако свое обещание в части домика он выполнить, увы, не успел: мать с отцом раньше времени сошли в могилу, заболев каким-то серьезным недугом, а на хорошего врача денег не хватило. Правда, сам Швейкель считал всех докторов проходимцами, но от этого было не легче.

Наследства от родителей ему почти никакого не досталось, и парень продолжал мотаться по городу, берясь то за один, то за другой прожект и быстро их бросая. Как-то раз совершенно случайно он подслушал в таверне разговор двух прилично одетых людей. Швейкель с детских лет отличался наблюдательностью и научился определять статус того или иного человека по одежде, манере говорить и вести себя. Те двое беседовали о книгах, и юному проходимцу в голову пришла интересная мысль. Он пробежался по своим знакомым в Кафтелии, коих у него за последние годы набралось множество, и вскоре составил план, гордо назвав его «планом обогащения Швейкеля».

– Простите, Наставник, – вклинился в рассказ мага Фильт. – А откуда вы всё это знаете?

– Вот видишь, – улыбнулся тот. – У тебя уже появились вопросы, а сколько бы их было, перейди я сразу к сути? Слушай дальше, и ты скоро всё поймешь.

Швейкель разузнал, какие деньги могут платить коллекционеры за некоторые экземпляры, но книги эти необходимо было где-то найти и добыть. Он разумно решил не жадничать и начал с осторожных пробных поисков. Кое-какие монеты у него водились, так что ему удалось купить лошадь и провизию для короткой поездки, и он отправился в дорогу. Швейкель отъехал от столицы на день конного пути и принялся заглядывать в небольшие городки и деревеньки под Кафтелией. Он был общительным человеком и производил хорошее впечатление при знакомстве, так что мало кто считал его жуликом. Он честно признавался, что скупает книги – всё равно какие – для частной библиотеки одного знатного, но исключительно прижимистого вельможи, намекая тем самым, что много заплатить не сможет. Большинство людей, в распоряжении которых оказывались книги, свитки или иные записи, были их случайными владельцами: одни остались от умерших родственников, другие – от прежних хозяев жилища, происхождение третьих вообще не могли вспомнить. Выбрасывать книги им было вроде как жалко, поэтому многие были рады избавиться от ненужных вещей, выручив хоть пару медяков. Конечно, попадались и хитрые жадюги, которые сразу ломили цену, но Швейкель принципиально не платил много. «Если ты начинаешь с такими торговаться», – считал он, – «то сразу становится понятным, что тебе нужна эта книга, а продать ее потом за те же деньги, что и купил, не имеет никакого смысла».

Конечно, Швейкель был не один такой умный и шустрый. Однако он отличался своей манерой приобретать книги и легко втирался в доверие, в то время как его конкуренты действовали не столь продуманными способами. Он считал, что если хочешь добиться успеха, нужно быть вежливым, обходительным и терпеливым, тогда с тобой куда охотнее будут иметь дело, чем с теми, кто действует нагло, грубо и нахраписто, а именно так вели себя остальные искатели книг.

Приобретя первую партию своей книжной добычи, парень вновь пошел по знакомым, как бы невзначай упоминая в разговорах с ними о том или ином издании. Те разбалтывали это дальше, и в один прекрасный день, как и надеялся терпеливый Швейкель, план сработал. Он познакомился с коллекционером, которого заинтересовало кое-что из скупленных парнем книг. Вот с ним он уже стал торговаться, однако не зарывался. В итоге выручка даже превзошла все его ожидания и с лихвой покрыла расходы, так что он с радостью подсчитывал свою первую прибыль. Дело сдвинулось с мертвой точки, и Швейкель стал потихоньку приобретать среди коллекционеров книг репутацию жадноватого, но честного торговца. Если сначала он действовал больше наугад, то теперь стал понемногу разбираться в книгах – точнее, в их ценности, так как их содержание его пока мало интересовало. Вырученные средства позволили ему поехать в более продолжительное путешествие и на куда большее расстояние, чем в первый раз. Но голову он не потерял: в деревнях и городках Швейкель продолжал действовать по той же схеме и с той же легендой, разумно предположив, что всё равно никто никогда не узнает, за сколько на самом деле он продал книги в Кафтелии. Да если бы и узнали? Он не мошенничал, никого не обманывал, книги не воровал и уж тем более никого не убивал ради них. Его известность в среде книголюбов росла, и парню даже стали вручать списки с заказами определенных изданий – мол, вдруг случайно встретишь.

Шли годы, и дело у Швейкеля успешно продвигалось. Он теперь уезжал на недели или даже месяцы, но отправлялся в путь уже с тремя лошадьми: на одной он ехал сам, а две другие везли крытую телегу для книг. Нападения по дороге он не боялся, хотя приобрел на всякий случай оружие. Всякого рода разбойников не интересовали книги, так как они не представляли себе, где и за какую цену их можно было бы сбагрить, да и вообще не считали, что это барахло может хоть чего-то стоить, их интересовало другое. А конкурентов он не опасался, потому что, как он выражался, у них была кишка тонка. Со временем Швейкелю удалось купить небольшое здание почти в центре столицы Сколладии, одну часть которого он приспособил под книжный магазин, а другую – под частную библиотеку. Публичные библиотеки в Кафтелии были большими и бесплатными, но там не встречались редкие экземпляры, которые иногда интересовали кого-то для определенных целей. За совсем маленькую плату он позволял читать книги в этой части здания и даже что-то выписывать из них. Основной же капитал тек к Швейкелю не из библиотеки и даже не из магазина, который, впрочем, тоже процветал. Наибольшие суммы ему платили богатые клиенты за определенные фолианты, которые они приобретали для личных коллекций или для обмена, но дальнейшая судьба книг его уже не волновала. Такие издания он не выставлял на продажу и не предлагал в библиотеке.

Тут Мол-Габур замолчал, отпил еще чая и принялся раскуривать погасшую трубку. Фильту уже немного надоел этот рассказ, но приходилось терпеть. Взглянув на взявшего небольшую паузу мага, он сказал:

– И тут появились бандиты, которые всё же решили ограбить этого честнейшего книголюба!

– Как ни странно, ты абсолютно прав, – неожиданно ответил волшебник. – Вижу, ты уже немного устал от моего повествования, но не волнуйся, осталось немного.

В те времена в Кафтелии было много хаоса. Тогдашний король Синдрос Могучий, предшественник Сколлада Третьего, загорелся древней идеей своих предков о завоевании новых земель для Сколладии. Едва взойдя на трон, он принялся расширять и перевооружать армию, забросив внутренние дела. Он сильно сократил количество городской стражи, переведя многих в армейские подразделения. Лишь секретную службу он не решился трогать. Бандиты всех мастей тут же воспользовались случаем, и преступность захлестнула улицы столицы. Шайки и банды нападали на горожан посреди белого дня, разбойники налетали на магазины и таверны, забирая всё ценное. Немногочисленная и невооруженная охрана и вышибалы не могли противостоять хорошо подготовленным грабителям. Народ на все корки ругал стражу, а та просто физически не могла везде успеть. На рынке даже создали свой оборонительный отряд, плюнув на запрет носить оружие – ведь у бандитов-то оно было! Смышленый Швейкель сообразил, что к нему тоже могут наведаться, а если не найдут много денег, то просто спалят магазинчик к юмноровой бабушке, что в его планы никак не входило. Поэтому он стал одним из первых, кто обратился за подмогой к магам. Мы, конечно, весь этот бардак видели, но не могли вмешиваться: люди должны были сами решать свои проблемы.

– Вот вы всегда так, – ехидно ввернул Фильт. – Как запахло жареным, так решать самим людям. А как мешать им развиваться, так пожалуйста, по вашим же словам.

– Тема вмешательства в дела людей – это очень тонкая материя, мой дорогой ученик, – проговорил чародей с некоторой грустью в голосе. – Невозможно предвидеть всё и нельзя сказать, к добру или злу приведет то или иное подобное действие. Да и какой смысл говорить об этом сейчас?

Мол-Габур выпустил три колечка дыма, которые затем опустились на стоявшую на столе свечу, да так и остались висеть в воздухе, не развеявшись. Затем он продолжил:

– Когда Швейкель обратился ко мне – почему именно ко мне, а не к какому-то другому магу, я понятия не имею, да и он мне не объяснял – я сперва воспринял данную просьбу без особого восторга. Я примерно представлял, чем он занимается, и, хотя в этом не было ничего противозаконного, мне не очень-то хотелось ему помогать, так как недолюбливаю я всякого рода перекупщиков. Однако в ходе беседы с ним Швейкель меня чем-то заинтересовал. Конечно, он был, по большому счету, проходимцем, но действительно прекрасно разбирался в вопросе, был начитан и не производил обычного впечатления жуликоватых или даже грубых торговцев, с коими я не раз имел дело. Знаешь, Фильт, я и сам люблю книги, и если бы у меня не было других забот, то, возможно, я тратил бы большую часть своего времени на чтение. К тому же появлялась возможность ознакомиться с людскими записями, о которых я имел относительно слабое представление. Короче говоря, я согласился, запросив весьма низкую цену за свои услуги.

– А маги делают что-то бесплатно? – невинным голосом осведомился Фильт.

– Иногда, – спокойно ответил Мол-Габур, не сводя глаз с ученика. – Перемещают людей по порталам, одевают, кормят и поят их, как в своем доме, так и в других местах, например, в северных странах.

Фильт опустил глаза, коря себя за длинный язык. Вообще-то он спросил это в шутку, но маг, судя по всему, был в другом настроении.

– Мы отправились в его магазинчик. Честно сказать, я удивился, так как выяснилось, что Швейкель уже немного подготовился к возможной встрече с бандитами. Он заменил большое основное стекло на ударопрочное, которое с одного раза не разобьешь, а оно, между прочим, стоит немалых денег. Дверь в его кабинет была теперь из какого-то особого сплава металла и с усилением рамы, так что так просто ее не взломать, а возможный пожар туда не проникнет, и ведь именно в кабинете Швейкель хранил свои самые ценные фолианты, предназначенные для конкретных коллекционеров.

– Видать, этот Швейкель неплохо подзаработал за прошедшие годы: такую дверь мало кто себе может позволить. Я видел их только в банке, в королевском дворце и у пары знатных вельмож, – сказал Фильт, радуясь про себя, что волшебник не стал раздувать тему про оплату своих услуг.

– Наверное, – согласился с учеником учитель, попыхивая трубкой. – Однако Швейкель всё равно не чувствовал себя в полной безопасности даже с такими мерами. Кстати говоря, потом выяснилось, что практически все частные книжные магазины в Кафтелии сильно пострадали, и лишь у него ущерба почти не было. Другие владельцы поскупились на безопасность и поплатились за это.

Я поставил кое-какую невидимую человеческим глазом магическую защиту, а также посоветовал Швейкелю обзавестись кнопкой для срочного вызова помощи. Нет, не городской стражи, разумеется – их можно было ждать и несколько часов. Вызов шел к особому отряду волшебников, постоянно находящемуся на дежурстве. Признаться, такая кнопка есть только у короля и еще некоторых жителей Кафтелии, так как маги неохотно влезают в вооруженные конфликты людей, поэтому на ее установку нужно согласие члена Высшего совета. Даже не могу сказать тебе, Фильт, почему я вдруг решился на такое ради Швейкеля, но что-то мне подсказало, что подобная предосторожность не повредит. Установка кнопки не запрещена, но в некоторых случаях приходится объясняться перед Высшим советом, а это, скажу я тебе, не самое приятное дело. Ведь если человек воспользуется кнопкой, а отряд прибывших магов посчитает, что его вызвали зря, то, во-первых, эту кнопку снимут, а во-вторых, тебя будут долго и нудно отчитывать на Высшем совете и припоминать данный конфуз при каждом удобном случае. Зато в обмен на это я получил откровенный рассказ Швейкеля о том, как создавалось его дело, так что вот тебе и объяснение тому, откуда я знаю столько подробностей.

Визита бандитов пришлось ждать недолго. Интересная штука: разбойники обычно действовали нахрапом. То есть они разбивали стекла, врывались в магазин или таверну, и так далее. В этот раз нападение было совершенно другим, и лишь какое-то чутье Швейкеля позволило этой истории так закончиться.

Незадолго, примерно за час до закрытия в магазинчик зашли двое небедно одетых людей. Совершенно обычные посетители таких мест, хотя книготорговец видел их впервые. Они бегло осмотрели выставленные для продажи книги, но, не проявив к ним никакого интереса, обратились напрямую к хозяину с просьбой о возможности приобретения одного редкого издания. У Швейкеля оно было, и он, как всегда, затянул свою привычную песню, расхваливая достоинства книги и ее редкость, после чего назвал очень высокую цену. В таких случаях покупатель, как правило, если не закатывает глаза, то начинает ожесточенно торговаться: порой тут дело в самом процессе, а не в деньгах.

– Это как? – не понял разведчик.

– Такие опытные и, я бы даже сказал, страстные торговцы как Швейкель очень любят спорить о цене, и чем более веско выглядят аргументы покупателя, тем больше им нравится торг. Это он мне сам рассказывал. Порой Швейкель даже усаживает визитера в укромном уголке магазина, где стоят два стульчика и столик, приносит ему чай или кофе, и они продолжают беседу, которая зачастую выходит за рамки покупаемого предмета. Таким образом, Швейкель узнает массу интересных сведений и, в конце концов, уступает в цене покупателю, который, быть может, и заплатил бы запрашиваемое продавцом, но уже без всяких разговоров. Швейкель, который и так уже заработал неплохие деньги, не скатился до вечно жадного старикашки, что продолжает копить серебро и золото, даже не собираясь его на что-либо тратить или куда-либо вкладывать. Как раз такая судьба постигла многих держателей небольших магазинчиков, притом не только книжных.

– Интересно, – протянул Фильт. – А я всегда считал, что для них значение имеют только деньги.

– Ну, в накладе они всё равно не остаются, – улыбнулся маг. – Просто Швейкель уже в таком положении, что может себе позволить подобные торги, которые, кстати, ему потом могут пойти на пользу. Понимаешь, в отличие от других он очень дальновидный человек, а большинство торгашей живут лишь сиюминутной выгодой.

Так вот. Когда Швейкель назвал высокую цену за интересовавшую посетителей книгу, те сразу же согласились, и это показалось ему подозрительным. Дело было не в том, что он никогда ранее не видел эту парочку. Он знал практически всех коллекционеров Кафтелии и их подручных, но Сколладия большая, и в столицу также наведываются люди из других городов. Именно в мгновенном согласии с ценой было что-то не то. Швейкель задумчиво покивал головой и предложил гостям чай и кофе, которые могли бы скрасить им ожидание, пока он ищет книгу на стеллажах, хотя он, разумеется, прекрасно знал, где она находится. Он просто тянул время, пытаясь сообразить, что ему делать. Те отказались от напитков и сообщили, что хотели бы поскорее совершить покупку, так как очень спешат. Тут один из визитеров направился к входной двери, и Швейкелю стало понятно, что он просто сейчас запрет дверь изнутри и его будут грабить. А может, и убьют. Других посетителей в магазинчике не было. Швейкелю было, естественно, наплевать, будет ли грабеж происходить с разбитием стекол и пожаром или же таким вот вежливым и тихим способом, оба варианта его не устраивали. Но жать кнопку вызова отряда магов он побаивался, так как я предупредил его о последствиях ложного вызова, а пока ему никто даже не угрожал. Как он потом рассказывал мне, в глазах оставшегося с ним «покупателя» он прочитал свою смерть. Тот сказал, что сейчас достанет деньги, и полез во внутренний карман. В этот момент второй грабитель повернул в замке ключ, а Швейкель увидел направленный ему в грудь нож, который вытащил первый бандит.

Они велели несчастному продавцу отдать им все деньги из кассы, а потом открыть дверь кабинета, о котором они, судя по всему, были прекрасно осведомлены, и принести ему самые ценные книги, хранящиеся там. И посоветовали не валять дурака и не делать глупостей, если он хоть сколько-нибудь ценит свою никчемную жизнь. Швейкель стал с горестным видом складывать монеты в протянутый бандитами мешок и прощаться при этом чуть ли не с каждой – о, в нем умер неплохой актер! Грабители с некоторым недоумением следили за этой сценой, но, видимо, списали всё на чокнувшегося с горя старика. Они лишь поторопили его. Однако одна из монет была непростой, именно она активировала магическую защиту, для этого ее надо было лишь погладить и прошептать слово «прощай», что Швейкель делал практически со всеми монетами, так что бандиты ничего не могли заподозрить. Отдав кассу, книготорговец открыл кабинет и вытащил оттуда несколько книг, притом действительно очень ценных. Он не был уверен в том, что разбойники не разбираются в книгах, поэтому не хотел рисковать. Те бросили беглый взгляд на фолианты и, не сказав более ни слова, аккуратно положили тома в другой мешок. Затем оба подошли к двери, отперли ее и вышли на улицу.

– А как же ваша магическая защита? – спросил Фильт, которого постепенно увлекла эта история.

– Ты слушай дальше. Как только дверь закрылась и грабители сделали два шага по улице, они уперлись в невидимый барьер. Они не могли идти ни вправо, ни влево, ни вперед, а когда попытались вернуться в магазин, чтобы заставить Швейкеля отключить защиту и заодно, наверное, прикончить его, выяснилось, что и туда они зайти не могут. Они орали и кричали, судя по открывающимся ртам, махали руками и даже попытались проткнуть барьер ножом, но защита легко выдерживает подобное, и она блокировала все звуки. Грабители оказались в ловушке. Швейкель помахал им рукой и с чистой совестью нажал на кнопку вызова отряда магов.

Мол-Габур с довольным лицом откинулся в кресле и выпустил сразу пять колечек дыма.

– Что же было потом? – заинтересованно осведомился Фильт.

– Потом? Через несколько секунд прибыла команда. Маги без проблем прошли сквозь барьер и убедились, что вызов не был ложным. Сладкая парочка, которая ранее легко запугивала продавцов, в момент растеряла весь свой кураж, когда до лихих ребят дошло, что дело придется иметь не с книголюбом-старикашкой, а кое с кем посерьезнее. Книги и монеты вернули Швейкелю, а грабителей прямиком отправили в секретную службу его величества – такая существует договоренность между магами и королевским двором. Секретчики в момент разговорили незадачливых бандитов – уж это они хорошо умеют – и выяснилось, что на счету парочки целый ряд грабежей в Сколладии, и не только в Кафтелии. При этом круг их интересов был весьма широк: они брали и книжные магазины, и ювелирные, и лавку редких вин, и частный склад с дорогими тканями. Следователи сильно засомневались, что эти двое грабят только для личных нужд, и после пары задушевных бесед в подземельях дворца, куда побаивается заходить сам король, они признались, что выполняли заказы для одного и того же человека. И так был пойман один из самых опасных преступников Сколладии.

– И кто же он? – спросил Фильт. – Неужели… кто-то из близкого круга его величества?

– И вновь ты абсолютно прав. Заказчиком оказался первый советник Синдроса Могучего, барон Жоммер-Сток. Именно он уговорил короля ослабить стражу в столице и других городах Сколладии, именно он подбивал его на военные походы на соседей, именно он стоял за многими разбойными нападениями и погромами в городе, которые имели своей главной целью отвлечь внимание от тихих грабежей известной нам парочки. Жоммер-Сток не планировал совершать государственный переворот, да и на трон у него не было никаких прав. Просто золото затуманило ему голову, а он привык жить на широкую ногу – в частности, он тратил кучу денег на женщин. Несмотря на довольно высокое жалование на посту первого советника, монет ему всё равно не хватало, и он задумал коварный план. Синдрос Могучий был не самым умным королем страны, да и Жоммер-Сток сумел ослабить влияние секретной службы, хотя, пожалуй, с Кальниклом у него такой бы фокус не прошел.

– И что стало с этим советником короля? – вновь задал вопрос разведчик.

– Его повесили. А этих двух его подручных оставили в живых благодаря их помощи следствию, но посадили в тюрьму на тридцать лет. Не знаю, живы ли они еще. Конечно, у барона хватало помощников, и часть из них также удалось задержать. Но, думаю, не всех. Так что, Фильт, как видишь, Швейкель мне по гроб жизни обязан. Поэтому я даже не раздумывал, к кому мне обратиться насчет интересующей нас с тобой темы.

– Да, захватывающая история, – покивал головой Фильт. – Беру свои слова обратно: ее действительно стоило послушать.

В дверь скромно постучали. Маг разрешил войти, и на пороге появился смущенный Еноциус, который, вероятно, до сих пор побаивался гнева хозяина из-за злополучного омлета.

– Простите, если помешал, – начал дворецкий. – Просто хотел узнать у вас, когда подавать обед. У нас сегодня…

– Не ранее, чем через час, – оборвал его волшебник. – Я тебе еще скажу более точно. У нас пока с Фильтом важные дела.

– Еще раз прошу прощения, – зачастил с поклонами енот и спешно закрыл дверь с другой стороны.

– Кстати, всё хотел спросить вас, – заговорил разведчик на тему, которая ему не давала покоя с того самого момента, когда он впервые увидел Еноциуса. – Что это у вас за странные слуги, и откуда они взялись? Простите, что так говорю, но вроде бы магам запрещено видоизменять живых существ, или как там это у вас правильно называется. Еще они говорили, что используют созданные вами иллюзии для общения с миром.

Мол-Габур внимательно посмотрел на Фильта и отвернулся к окну. Так он просидел около минуты. Разведчик терпеливо ждал.

– Вот что, – сказал, наконец, чародей, оторвав взгляд от окна. – Начнем с конца.

И он быстро хлопнул в ладоши, но звук хлопка был больше похож на звон литавр.

Некоторое время ничего не происходило, а потом в дверях вновь возник дворецкий.

– Еноциус, – обратился к нему волшебник. – Нарочно говорю это в присутствии моего ученика. С этого момента слуги освобождаются от обета молчания в отношении своих секретов при общении с Фильтом. Поэтому рассказывать или не рассказывать что-либо они могут решать по собственному разумению. В отношении остальных гостей обет сохраняется до моих дальнейших указаний. Передай это всем, пожалуйста.

– Слушаюсь, – поклонился Еноциус и исчез за дверью.

Фильт наблюдал за всем этим с нескрываемым удивлением. Но задать один из десятков вопросов, вертевшихся у него на языке, он не успел, так как заговорил сам Мол-Габур:

– Когда я обзавелся слугами, о которых сейчас тебе расскажу, то обязал их молчать об их происхождении и способах общения с миром Гефетрона, буде их об этом спросит кто-то из моих гостей. Ты не первый визитер здесь, Фильт, и, думаю, не последний. Больше никто моих слуг не видел. Но я сделал так, что предыдущие мои гости в этом доме никогда не вспомнят об Еноциусе и остальных, такие чары относительно просты. Но из твоей памяти я выбрасывать ничего не буду, ты – особый случай, что предполагает, в частности, полное и абсолютное взаимное доверие.

Он откинулся в кресле и задымил.

– Значит, я был прав… – пробормотал Фильт.

– Вы тут сделали что-то…, – он покрутил рукой, подыскивая нужное слово. – Что-то противозаконное.

– Не спеши судить, да не судим будешь, – ответил старый маг. – Ты бы меня сперва выслушал, прежде чем делать выводы.

Он выпустил еще пару колечек дыма, которые в этот раз нанизал на крючок для одежды, вбитый в стену.

– Разве история про иллюзии не является правдой? – спросил юноша. – По-моему, вполне неплохая идея.

– Согласен, идея неплоха. Однако, как в любом хорошем плане, в ней есть обязательный изъян. Если мои слуги под такой иллюзией случайно наткнутся на магов, те увидят, кто скрывается под этими масками, и тогда будет куча проблем, включая мои объяснения в Высшем совете.

– А нельзя сделать так, чтобы под эту иллюзию никто не смог заглянуть, кроме вас?

– Можно. Но, во-первых, это показалось бы вдвойне подозрительным, и во-вторых, любые чары такого уровня выдают своего создателя. То есть меня в любом случае вызвали бы в Высший совет, а я не готов делиться с другими волшебниками всеми своими секретами.

– Как же они тогда общаются с другими людьми, как закупают продукты и так далее? – не мог понять Фильт.

– А они и не общаются. Всем занимается Еноциус. Вот на него как раз набрасывается иллюзия. Он предстает людям в виде пожилого небедного человека, но физически немощного, не имеющего возможности самолично куда-то ездить и делать покупки. Он якобы живет очень уединенно, в небольшом домике на озере. Соседей рядом нет. Домик тоже иллюзия, из самоподдерживающихся. Как-то давно он отправился в повозке, запряженной лошадью – настоящей, прошу заметить – в ближайшую деревеньку, где нашел пару толковых мужичков, которые ему с тех пор всё и привозят за соответствующую плату. Когда мужички отбывают, то появляются Кликень и все остальные и отвозят провизию или иные вещи уже сюда. Если же нужно что-то срочно, то один из слуг под иллюзией мчится на большой рынок тут неподалеку. Там полно народа и легко затеряться, но если ты делаешь крупные закупки и долго там торчишь, то тебя могут приметить. Но кое-что я приобретаю сам. У меня есть свои поставщики. Там лишних вопросов не задают, да и не имеют права задавать.

– А если мужички проболтаются?

– И что? Кому интересен старый малоподвижный отшельник? О приближении к домику непрошеных гостей дадут знать магические устройства, и Еноциус моментально окажется на месте. У него свои пути. Чтобы ворваться к нему в дом, нужен ордер, а на основании чего его выдадут? Он же не делает ничего, как ты выражаешься, противозаконного. Таких чудаков в Сколладии немало, и никого они не интересуют. Да и мужички понимают, что в таком случае их дополнительному заработку придет конец, а в деревеньках народ небогатый. Еноциус платит достаточно щедро, но деньгами не сорит. Так что в этом смысле я спокоен.

– Тогда, Наставник, пришла пора рассказать о том, как у вас появились эти слуги, – выдавил из себя Фильт, которому казалось, что маг очень не хочет распространяться на эту тему.

Хотя он же сам вроде собирался.

Мол-Габур помолчал и заговорил:

– В жизни, Фильт, случается немало ситуаций, когда ты принимаешь решение, отталкиваясь не от этих придуманных кем-то кодексов и сводов правил. Если говорить кратко, поступаешь не по закону, а по совести. Закон не может предусмотреть всё. А порой, оставаясь на его стороне, ты формально прав, но в действительности совершаешь ошибку.

Много лет назад на один из лесов Сколладии налетел страшный ураган. Сколько там погибло разных зверушек, никто подсчитать не смог, не говоря уже про деревья и прочее. Маги не успели тогда ничего сделать, и им пришлось разгребать последствия. Жуткая и неблагодарная вещь, скажу я тебе. Тысячи особей, получивших незначительные увечья, удалось спасти. Но куда больше – нет. Там мне и встретились те, кого ты сегодня видишь в роли моих слуг.

Волшебник затянулся трубкой и довольно долго смотрел в окно, словно что-то вспоминая.

– Еноциус и другие – конечно, у них не было тогда этих имен, и облик был иным – получили такие травмы, которые у нас называют несовместимыми с жизнью. Магам было тяжело это делать, но им пришлось усыплять зверей, чтобы те не мучились. Подобная участь ждала этих двух енотов, белку и так далее. Но они смотрели на меня такими глазами, что мое сердце не выдержало. Единственным способом оставить им жизнь было, как ты выразился, видоизменение, то есть превращение их в полуживотных-полулюдей.

– Простите, что перебиваю, – произнес Фильт, – но мне кажется странным, что это было проще, чем просто вылечить их.

– В этом ты формально прав, – кивнул старый маг. – Но ты не чародей, поэтому не знаешь, что для нас существует масса ограничений.

– Каких же, например?

– Возьми хотя бы невозможность наших волшебников покидать Гефетрон. Но ты уже знаешь, что есть миры, где такого запрета нет. Никто не знает, кто, когда и зачем установил эти ограничения, но они есть.

– А при чем тут ваши слуги?

– При том, мой дорогой ученик, что маги ограничены в возможности поддержания вечной жизни в других существах.

– Не очень понятно, если честно, – признался разведчик.

– Вот смотри. От чего умирают люди?

– От болезней. От старости. Или если их убьют.

– Старость это тоже болезнь, Фильт, как и последствия ранений. Если бы нам было разрешено вылечивать всех, то довольно быстро людей – которые ведь продолжают размножаться – стало бы столько, что им просто перестало бы хватать ресурсов и места на Гефетроне. Как ты думаешь, чем бы это закончилось? Ведь осваивать новые миры у них тоже возможностей нет.

– Можно было бы переселять их туда, куда, например, отправились гномы, – пожал плечами юноша. – Или научить их покидать Гефетрон.

– Ты говоришь об очень сложных вещах так, словно мы обсуждаем новый сорт пива, – покачал головой Мол-Габур. – Думаешь, плюнул-дунул, сотворил чары – и дело в шляпе? Хорошо или плохо, но всё совсем не так.

– Я пока не очень понимаю, к чему вы ведете.

– К тому, что если бы у нас не было запретов, то мы бы вернули к жизни и тех зверюшек, и людей, которые заболели. Тот ураган, как и всевозможные эпидемии, мор, войны, катастрофы и прочее не появляются на пустом месте. Природа Гефетрона сама решает, когда ей вмешаться. Теперь ясно?

– Вроде да. Но всё равно вопросов остается много.

– Не спорю. Однако, думаю, основное ты понял. Поэтому, как не жаль зверей или людей, они должны погибать, хотя слово «должны» тут не очень уместно.

Мол-Габур выбил трубку в пепельницу и положил ее на стол.

– Ты можешь назвать мой поступок вмешательством в Природу, обманом, нарушением законов или как-либо еще, но я ни разу не пожалел о том, что сделал, и совесть моя чиста. Если мне когда-нибудь придется за это держать ответ – значит, отвечу. Ты удовлетворен моим объяснением, Фильт? Хотя даже если нет, большего я тебе всё равно не сообщу.

– Просто выходит, что вы выделили этих нескольких зверьков среди других лишь по собственному желанию, а скольких еще можно было спасти, они разве хуже?

– Все кого-то выделяют, – пожал плечами волшебник. – Возьми вельмож, королей, богачей. Разве они лучше простых работяг или крестьян? Заслужили ли они жить в почете, сытости и достатке? Многим это досталось не за какие-то добрые поступки, а лишь, как говорится, по наследству. Поэтому рассуждать о какой-либо справедливости, Фильт, это дело безнадежное. Кто-то из людей наверняка считает, что он, мол, тоже может быть магом, а почему это чародеи мы, а не он? Это вечные вопросы бытия, Фильт, и о них можно спорить вечно.

– Хорошо, – сказал Фильт. – Вы правы, спорить смысла нет.

Юноша был не во всём согласен со своим учителем, но посчитал, что сейчас действительно не время обсуждать эти темы. Тем более, что это изменит? Слуги вот они, имеются, и это прекрасные ребята, судя по всему. Что же теперь, говорить им, что они должны были погибнуть вместе с остальными во имя какого-то равенства или справедливости, которые еще нужно доказать? А Мол-Габур для них, видимо, спаситель или даже некто вроде бога.

– Так вы посетили сегодня Швейкеля? – вернулся он к другой теме.

– Да. Он пообещал поискать. Сказал, что кое-что по интересующему нас вопросу он встречал, но уже забыл, где именно.

– А вы не можете сделать так же, как Крейфферт?

– Увы, нет. В библиотеке волшебников провернуть такой трюк плевое дело, потому что в тех книгах есть соответствующие магические метки, а здесь не получится. Или придется использовать очень мощные чары, которые не скроешь, а я не хочу привлекать к Швейкелю внимание. Я пойду к нему завтра, так что новости не за горами. Нам необходимо сделать хотя бы первый шажок.

– У меня к вам будет просьба, – неожиданно произнес юноша. – Этот Швейкель, возможно, хранит какие-то записи насчет родившихся или умерших?

– Ты имеешь в виду регистрационные книги? Думаю, да. К этим записям в Сколладии всегда относились довольно халатно. Своей родословной интересуются короли, знатные семьи и прочая подобная публика. Или иногда такие данные требуются в спорных делах по наследству. Большинству же людей они малоинтересны. Я знаю, что регистрационные книги есть в крупных публичных библиотеках, но в Сколладии этим стали серьезно заниматься совсем недавно, поэтому тем записям не более десяти-пятнадцати лет. А что конкретно ты желаешь найти?

Фильт прокашлялся. Ему почему-то было трудно говорить на эту тему.

– Я хотел бы все-таки узнать о моих родителях. Знаю, что я сирота, как и все остальные разведчики. Но я так плохо помню мать и отца… Точнее, вообще не помню. Можно ли что-то такое найти в этих книгах у Швейкеля? Хотя бы их имена, кем они были, когда умерли и от чего, где похоронены.

Мол-Габур внимательно и с удивлением посмотрел на ученика.

– Что ж, это похвально. Даже не ожидал. Конечно, я передам книготорговцу твою просьбу.



Хозяин дома отдал указания Еноциусу по поводу времени обеда, и через час учитель и ученик вновь оказались в столовой.

Фильт рассчитывал, что здесь снова соберутся Еноциус и остальные, однако никого, кроме него и мага, тут не было.

– Господа и слуги должны питаться отдельно, – негромко, но так, чтобы услышал волшебник, произнес юноша.

И Мол-Габур не преминул тут же ответить:

– Конечно. И для них так лучше.

– И откуда вы это знаете, позвольте спросить? – рискнул съехидничать разведчик.

– Об этом мне сообщил Еноциус, хотя я и так догадывался.

– Хм, – скептически отозвался Фильт.

– Ты же видел эту честную компанию за полуденным чаепитием? Они привыкли быть шумными и свободными за столом, вести себя так, как им хочется. В моем присутствии они будут скованы и молчаливы. Так кому лучше?

– Скажите, Наставник, а вы вообще когда-нибудь ошибаетесь?

– Конечно, – серьезным голосом ответил волшебник. – Как-то раз, например, я уговорил Ленциску добавить одну спорную приправу в салат из молодых осьминогов, хотя она была против. Получилась такая гадость, что пришлось отправить всю миску на помойку, даже в свинарник не рискнули отнести.

Юноша не выдержал и расхохотался. Да, учитель бывает и таким! Жаль, что нечасто.

Настроение у него улучшилось, и теперь он внимательно оглядел накрытый стол. И там было, на что посмотреть.

Посреди блюд на специальной подставке возвышался пивной бочонок, установленный на таком расстоянии, чтобы до него было удобно дотянуться и магу, и разведчику. Рядом с ним толкались боками две пузатые стеклянные кружки с изображением какого-то неизвестного Фильту герба. В большую, с виду хрустальную, миску были вложены гигантского размера щипцы, ибо там лежали светло-зеленые листья хрустящего кафтелийского салата, на которых покоились тигровые креветки, политые, судя по запаху, чесночным соусом. Из ярко-белой супницы зазывал ароматами куриный бульон с маленькими лужицами жира на поверхности. На самом крупном блюде расположился золотистый карп, украшенный какими-то веточками. Отдельную тарелку выделили под крупно нарезанные помидоры и огурцы, а вдоль ее ободка была выложена зелень. В небольшой плетеной корзинке едоков ожидал теплый ржаной хлеб, а сбоку скромно притаился графин с ягодным компотом, не желавшим, видимо, составлять конкуренцию пиву.

– Ого, – прошептал Фильт. – Вы здесь каждый день так питаетесь?

– Нет, что ты, – безмятежно ответил Мол-Габур. – Только в честь почетных гостей, а ты как раз относишься к таковым. Ленциска учла все мои пожелания, так что не стесняйся и налетай!

Разведчик не заставил себя упрашивать дважды и потянулся к бочонку.

Такое пиво ему раньше пробовать не доводилось, и он спросил у чародея насчет сорта. Оно было темным и очень мягким, буквально бархатным на вкус.

– Это из северных земель Сколладии, – отозвался старый волшебник. – Они варят его ранней осенью и называют «Снежным», утверждая, что это из-за цвета пены. Не буду спорить.

Обед был выше всяческих похвал, и к окончанию трапезы Фильт почувствовал, что еле сможет подняться из-за стола.

– Дремать сейчас не стоит, – посоветовал маг. – Можешь погулять по дому или выйти на свежий воздух. Попозже попрошу Еноциуса подать нам кофе, если ты не возражаешь. Его супруга просто мастерица по этой части.

– А вы? – спросил разведчик, старательно отгоняя от себя сонное настроение.

– Мне надо ненадолго встретиться с Лэрмисом. Есть пара тем, которые надо обсудить.

– По магической части, – тут же добавил он, заметив, что ученик собрался в очередной раз что-то спросить.

– Вы тут, конечно, хозяин, но почему бы не пригласить Лэрмиса сюда? Да и я по нему уже соскучился.

– Всему свое время, Фильт. Уверен, мы еще посидим здесь вместе за одним столом.

Сказав это, Мол-Габур вышел из столовой, и Фильт вновь остался один.



Юноша решил последовать совету мага и пройтись по дому. Он надеялся встретить кого-нибудь из слуг, чтобы поболтать с ними, но они все как сквозь землю провалились. Большинство помещений оказались запертыми, а сидеть в одиночестве в пустой столовой или своей комнате Фильту совсем не хотелось. Он вышел во двор.

Территория вокруг дома волшебника была окружена высокой живой изгородью, тут же напомнившей разведчику об их отъезде на Север. Она тянулась довольно далеко, и Фильт решил не искать в ней калитку или ворота – всё равно не откроешь. Однако и здесь он не заметил ни одного слуги старого мага.

«Может, Наставник специально велел им не показываться мне?» – размышлял юноша. – «Хотя почему? Он же сам в моем присутствии разрешил им свободно со мной общаться. Никогда не поймешь, что у него на уме».

Погуляв вокруг дома, разведчик обнаружил огород, небольшой сад, свинарник и даже конюшню. Везде царил идеальный порядок, не имелось никаких следов грязи или признаков неухоженности. Свиньи в наличии, лошади тоже. Но слуг нигде не было. Придя к выводу, что они, вероятно, просто чем-то заняты, он вернулся в дом и стал искать библиотеку или что-то похожее. Но если она и имелась, то была заперта. Заглянув в столовую, он нашел там несколько книг, но все они были кулинарного предназначения: «1000 салатов на каждый день», «600 блюд из яиц», «2000 способов поджарить мясо» и всё в таком духе. А в комнате Фильта никакого чтива вообще не оказалось, что его немало удивило.

Разведчик твердо решил поговорить со своим учителем, когда тот вернется: если старый маг будет постоянно отсутствовать, то ему, Фильту, тоже неплохо бы чем-нибудь заняться, от ничегонеделания у него сильно портилось настроение. Вопрос о тренировках тоже стоило задать. Если Лэрмис пока занят, то, может, Кликень или Белукша составят ему компанию?

От последней мысли юноша захихикал, представив себе бег наперегонки с кабаном или стрельбу из лука с белкой. Но тут в комнату ввалился чародей.

– Понемногу осваиваешься? – спросил он. – Как насчет кофе? Я попросил подать в сад. На свежем воздухе, знаешь ли, лучше думается, особенно после пещер. Тем более что еще тепло.

Не став дожидаться ответа Фильта, который только начал открывать рот, Мол-Габур стремительно удалился. Юноша покачал головой, но тоже покинул комнату: дорогу в сад он теперь знал.

Фильт нашел мага в беседке, которую при первом осмотре сада он даже не заметил. Тот, естественно, уже дымил своей трубкой. В беседке имелся небольшой столик, на котором стояли две чашки, кофейник, графин с водой, два стеклянных стакана и блюдо с печеньем. Аромат кофе окружал беседку чарующей завесой, и юноша решительно прошел к волшебнику.

– Садись, мой дорогой ученик, и разлей, пожалуйста, кофе, если тебя не затруднит. Печенье миндальное. Одно из немногих угощений, что Ленциска разрешает готовить другим у себя на кухне. Как ты, наверное, догадываешься, в данном случае речь идет о Белукше.

Разведчик осторожно откусил кусочек. Потом еще один. Через несколько секунд он уже потянулся ко второму печенью.

– Потрясающий вкус, – сообщил он с набитым ртом. – Как она это делает?

– Вот сам у нее и спроси, – улыбнулся Мол-Габур. – Да, я знаю, что ты никого не видел, пока меня не было. Просто сегодня все слуги сильно заняты разными делами и даже подменяют друг друга. Думаю, такой переполох у нас скоро закончится.

– А с чем он связан? – спросил Фильт, разливая ароматный напиток по чашкам.

– Во-первых, с тобой, – ответил чародей, придавая дымным колечкам точный вид миндального печенья от Белукши.

– Со мной?

– Гости здесь бывают редко, Фильт, – пояснил Мол-Габур. – Поэтому Еноциус и компания всегда стараются в лепешку разбиться, дабы обрадовать моих посетителей.

– Вот это зря, – огорчился юноша. – Совершенно не хотел, чтобы они так из-за меня напрягались.

– Что ты! Для них это праздник и возможность показать свои способности! Главное, не забыть их похвалить, но только если сия похвала идет от чистого сердца, ложь они сразу учуют. А я тут тоже бываю нечасто, так что всё легко объяснимо.

– А во-вторых?

– Во-вторых, с моими поручениями. Мы на пороге войны, Фильт, как бы ты ни отнесся к этим словам. Необходимо пополнить запасы, подготовиться, укрепить некоторые чары и сделать еще кучу всего. Ты тут не поможешь, самому заниматься этим у меня нет времени, а того же Лэрмиса я не хочу пока отрывать от его задач. Вот и носятся все как угорелые.

– Я тоже хочу внести свой вклад, – несколько торжественно произнес разведчик и сделал глоток кофе.

Он даже закатил глаза. Вкус напитка нельзя было описать словами. Пожалуй, тут Хэфдоун точно проигрывал, хотя Фильт не успел посетить много кофеен в северной стране.

– Не забудь при случае поблагодарить Енотцу. Или Еноциуса, если ее не встретишь, – подмигнул старый маг.

– Обязательно, – заверил его юноша, делая еще один глоток.

– Запомни, запомни этот вкус, дорогой мой ученик, и как знать, с кем тебе его когда-нибудь придется разделить, – непонятно закончил фразу Мол-Габур.

– Будет ли в-третьих? – задал очередной вопрос Фильт, обдумывая последние слова чародея.

– В отношении занятости слуг – нет. Встреча с Лэрмисом заняла намного меньше времени, чем я рассчитывал, поэтому я решил забежать к Швейкелю – вдруг он уже что-то накопал. И он сообщил мне одну очень странную вещь.

Фильт внимательно посмотрел на учителя, не выпуская из рук чашку: Мол-Габур нечасто употреблял слово «странный».

– По поводу человеческого мага он пока еще ничего не нашел, но сказал, что у него в голове крутится какое-то пророчество. Я решил пока его не дергать и передал твою просьбу. Швейкель тут же согласился ее выполнить и отправился куда-то вглубь своего магазинчика. Потом вернулся очень растерянный и безо всяких книг. И тут он рассказал мне следующее:

– Знаешь, друг мой, совсем недавно ко мне заходил человек с похожим вопросом. Выглядел тот посетитель как натуральный шпик: скользкий такой, неприятный тип. И в глазах ничего не прочитаешь. Так вот, сказал он мне, что ищет родословную одного человека, мужского пола, примерно двадцати лет, и что его имя начинается на букву «Ф», но полностью он его сказать не может, так как речь, дескать, идет об одном щекотливом деле о наследстве. Короче говоря, наплел с три короба, но я-то вранье отличать умею, сам понимаешь. На эту букву имен уйма, а мне поисками заниматься некогда, да и мой магазинчик простаивать тогда будет, а сегодня каждая монетка непосильным трудом дается… Так, о чем это я? Ах да, буква «Ф». Я отвел его в секцию с регистрационными книгами и объяснил, как искать. Обычно в таких случаях люди предлагают дополнительные деньги библиотекарю, так как им самим заниматься поисками просто лень. Но тот человек сказал, что справится без моей помощи. Где-то часа через два он подошел ко мне, заплатил необходимую сумму и сообщил, что, мол, увы, ничего не нашел, так как нужное лицо в этих записях не значится. Я пожал плечами: мне было всё равно.

Тут Швейкель замолчал, снял очки, протер их чистой тряпочкой, снова водрузил на нос и продолжил:

– И я бы, наверное, забыл тот случай, однако после твоей сегодняшней просьбы я обнаружил, что страница именно с запрошенным тобой именем оказалась вырванной из регистрационной книги, притом вырванной совсем недавно. И не только она, а еще предыдущая и пара последующих: как ты знаешь, по ним было бы не так уж и сложно восстановить текст. Я сложил два и два и понял, что только тот человек мог сделать это, так как в соответствующую секцию за последние два-три года никто больше не заходил. Могу тебе показать эту книгу, если ты мне не веришь. И я достаточно времени имею дело с книгами, чтобы определить, давно ли выдирали страницу или нет.

Мол-Габур отпил кофе и, посмотрев на ученика, негромко произнес:

– Вот такие дела, Фильт.

После этого рассказа мага юноша даже забыл про ароматный напиток.

– Наставник, и как же всё это понимать? – спросил он.

– Сопоставляй факты. Охота за тобой приняла новый оттенок, да простятся мне такие слова. И довольно сильно изменила всю картину.

– Послушайте, – взмолился разведчик. – Ну, не время сейчас говорить загадками. Если вы что-то во всей этой истории понимаете, то поделитесь, пожалуйста.

Волшебник, допив кофе, откинулся на спинку скамейки, пару секунд помолчал и заговорил:

– Сначала тебя хотели убить в Кафтелии, у трактира «Пьяный карась». Мы исходили из того, что ты видел или слышал нечто, представляющее для кого-то серьезную угрозу. Затем с тобой жаждали покончить в Хэфдоуне, притом дважды. Как ты помнишь, мы пришли к выводу, что эти случаи не связаны между собой, а второе покушение – дело рук Бешеных Скорпионов да еще с помощью Черных Титанов. Железных доказательств пока нет, но я полностью уверен в этом. Так?

Фильт кивнул и вспомнил про кофе. Хорошо, что у Мол-Габура горячие напитки никогда не остывают!

– Затем, незадолго до нашего возвращения в Сколладию, ты натыкаешься в Хэфдоуне на Клэр, которая тебе сообщает, что тебя хочет убить Кальникл. Очутившись после портала в лесу, мы подверглись атаке Черных Титанов, которые явно не собирались тебя убивать. Также замечу, что ранее они не пытались совершить ничего подобного, хотя ты резво скакал возле пещеры Кру-Штен. Теперь выясняется, что кто-то заинтересовался твоей родословной и даже вырвал при этом из книги страницы, которые могли дать возможность другим прочитать эти данные, хотя их можно было просто переписать. И что из этого следует?

Разведчик усиленно размышлял, отметив про себя, что учитель очень ловко отсек всё ненужное и изложил главное.

– Сейчас попробую, – произнес он, взглянув на блюдо с печеньем. – Получается, что это два врага – пока назову их так – действуют независимо друг от друга, а Черные Титаны, видимо, помогают всем, что лично мне вообще непонятно. Но тут появляется еще одно лицо, которое вроде бы не хочет ни убить меня, ни захватить в плен, но зачем-то крадет у Швейкеля листок с данными о моих родителях. Я не прав? Хотя бред какой-то. Зачем я кому-то вообще нужен? И мои мать с отцом? Есть масса других людей и магов, под завязку набитых тайнами и секретами.

Мол-Габур налил себе еще одну чашку и сказал:

– Неплохо, Фильт, неплохо. Но главных выводов ты не сделал.

– Буду рад услышать их от вас, – буркнул юноша и все-таки взял еще одно миндальное совершенство от Белукши.

– Не стоит злиться, Фильт. Ты просто не хочешь заставить свой мозг как следует поработать.

Старый маг вновь раскурил трубку и продолжил, выпуская кольца в форме стоящего на столике кофейника:

– Вывод номер один. Наш исходный посыл, что ты в связи с Черными Титанами видел или слышал нечто для кого-то опасное, оказался ложным, иначе бы они попытались прикончить нас в лесу. А это означает, что их интересует не твое молчание, а ты сам. Да еще и с твоей родословной. Что подтверждает история с вырванными страницами. По какой-то, пока неизвестной нам причине их намерения изменились, а так как Черные Титаны действуют по приказам, можно предположить, что стоящие за этим люди или маги узнали нечто такое, что делает твое пленение для них более важным, чем отправка тебя на тот свет.

Сделав еще один глоток кофе, Мол-Габур заговорил снова:

– Вывод номер два. Черные Титаны и их хозяева действуют несогласованно с теми, кто на самом деле дергает за ниточки. В ином случае они не стали бы помогать бандитам переправляться в Хэфдоун. Другими словами, им не успели передать новую задачу, то есть брать тебя живым, а не убивать.

– Как-то очень мудрено, – пробормотал юноша. – Может быть, вы всё же слишком усложняете ситуацию?

Волшебник пожал плечами.

– В моей версии есть только одно белое пятно: главный заказчик. Остальные – лишь исполнители. Но если у тебя есть лучший вариант, то я, разумеется, готов его выслушать.

Так как Фильт ничего не ответил, чародей сделал вид, что всецело занят своей трубкой и созерцанием окружающих беседку деревьев.

Так прошло минуты три, и маг произнес:

– Ладно, оставим пока эту тему и обратимся к другой. У меня есть новости из Хэфдоуна.

Фильт чуть было не подпрыгнул, но сумел сдержать себя.

– Как ты знаешь, Мудрейшие отправили свои требования Черным Титанам. Как я и предполагал, никакого ответа получено не было. Однако эти проклятые машины одновременно исчезли из всех пещер, где мы их наблюдали. Словно их все разом для чего-то отозвали из Гефетрона. Сау-Штен. Дол-Штен. Кру-Штен. Зойсс-Штен. Везде пусто и тишина. Об обстановке в последних трех пещерах мне сообщил Лэрмис.

– Готовятся напасть? – высказал догадку разведчик.

– Непонятно. Для атаки логичнее было бы вызвать подкрепление. Но мы не знаем о намерениях их хозяев.

– Эх, взорвать бы все эти пещеры к юмноровой бабушке, – мечтательно произнес юноша. – Или это так трудно?

– Уж мы бы давно так сделали, – хмыкнул Мол-Габур. – Но мы понятия не имеем, что произойдет потом.

– Наверное, они всё равно пробьются сквозь завалы.

– Дело не в этом. Ты ведь помнишь ту магическую преграду, через которую не пройти ни людям, ни магам? Ты сам на ней прыгал в Сколладии и Хэфдоуне. Мы так и не поняли ее природу, принцип действия этой чуждой нам магии. А если будет отзеркаливание чар или что-то в этом роде?

– Это как?

– Это когда ты наносишь удар, а в ответ получаешь другой, точно такой же, только раз в десять сильнее. Нам известно подобное чародейство, но на основах магии Гефетрона. Поэтому такие действия могут быть чрезвычайно опасными. Мы не можем рисковать. Так что не получится пока ни подорвать, ни поджечь.

– Ни подтопить, – продолжил Фильт.

– Ни подтопи…

Но тут волшебник вдруг резко подскочил.

– Ты все-таки не столь безнадежен, мой дорогой ученик, как я иногда думаю! – воскликнул Мол-Габур и начал расхаживать по беседке.

– Кстати, а где ваш посох?

– А, оставил в Хэфдоуне, тут он как обычная палка, – отмахнулся маг, продолжая нарезать круги вокруг стола с кофейником и печеньем.

«А в прошлый раз в Сколладию ты его захватил, Наставник», – подумал юноша, наблюдая за необычным поведением учителя. – «Значит, теперь собираешься вскоре вернуться и, скорее всего, со мной. Значит, я увижу Твейлис».

Настроение парня резко улучшилось, и он спросил веселым голосом:

– Так что насчет моей безнадежности?

Мол-Габур остановился и снова сел. В его глазах вспыхивали искорки.

– Ты подал интересную идею, Фильт. Здесь, в Сколладии, мы не можем подтопить пещеры, ибо вблизи нет крупных водоемов вроде моря. То есть будет сразу понятно, что это мы пытаемся обрушить туда воду. А около Сау-Штен море есть. Ты сам заметил тогда, что в самой пещере отсутствует вода. Маленькие струйки в Кру-Штен или Дол-Штен – это ерунда, а огромные потоки? Если должным образом составить заклинание, то, возможно, они не смогут разгадать, что это не водная стихия сошла с ума, а мы ее подтолкнули. Понимаешь? Надо срочно связаться с Мудрейшими. Посмотрим, что они скажут. А отзеркаливать эти чары некуда – разве что обратно в море, в чем нет никакого смысла.

Старый маг выглядел очень возбужденным и даже взял печенье с блюда.

– И да, Фильт. В награду за оригинальную мысль сообщаю тебе, что твоя ненаглядная Твейлис идет на поправку значительно быстрее, чем предполагали лекари.

– Отличная новость, Наставник! – воскликнул юноша, и теперь пришла его очередь расхаживать по беседке.

Вдруг он остановился и с подозрением посмотрел на волшебника.

– Скажите-ка, а если бы я не подал эту идею с потопом, вы бы ничего не сказали про Твейлис?

Мол-Габур развел руками:

– Прости, Фильт, я просто забыл.




Глава XXVI


Кафтелию в эти дни поливало дождем. Осень старательно затягивала свое царствие, не желая отдавать город во власть грядущей морозной хозяйке, хотя ей приходилось это делать из года в год, из века в век. Однако она каждый раз упорно сопротивлялась, словно веря в то, что настанет время, когда ее господство станет вечным.

Улицы столицы к вечеру оказывались пустыми, лишь иногда можно было заметить случайного прохожего с зонтом, торопливо спешащего по разлившимся лужам в теплое и сухое жилище. Фонари скудно освещали мокрые мостовые Кафтелии, а затянутое тучами небо не могло порадовать глаз ни россыпью звезд, ни сиятельным явлением Лоуфели и Квиззты.

На южной окраине столицы не нагревающееся даже в жаркую погоду озерцо бесстрастно принимало в себя новые потоки холодной воды. Разбитый вокруг него парк выглядел сейчас изможденным от дождя, промокшим и продрогшим, почти мертвым. Незащищенные от ливня скамейки безропотно впитывали бесконечную влагу, и только одна из них оставалось сухой. На ней сидела закутанная в плащ фигура в низко надвинутым капюшоне и раскладывала пасьянс.

Карты выстраивались в стройные ряды, уютно чувствуя себя на сухой поверхности. Реймиз (а это был он) сделал едва заметное движение рукой, и часть колоды плавно переместилась в его карман. Перед глазами колдуна остались только старшие карты. Волшебная колода показывала лица людей и магов, которые были как живые, и с ними даже хотелось поговорить.

Четыре туза. Запад. Север. Юг. Восток. Они только так выпадали на Гефетроне и никогда не менялись.

Четыре короля. Мол-Габур. Звездочет. Верховный маг. Сколлад Третий. Верховный был загадкой не только для местных волшебников, но и для Реймиза. Был ли он действительно чародеем? Если да, то каковы его силы, его возможности? Или он обычный человек, которому сильно продлили жизнь, и он просто морочит всем голову?

Четыре дамы. Одна из них, безусловно, Сельвьенна. Другую Реймиз тоже знал. Хэфдоунская Дева. Но две остальные так и не открыли свои лица на Гефетроне, сколько колдун ни тасовал колоду. Кто они? Играют ли важную роль во всей этой истории? Почему карты не показывают их?

Четыре валета. Кальникл, Фьюкл, Лэрмис и Кливорт. Из них Реймиза больше всего интересовал Лэрмис. Талантливый маг. Не прост. Не поведется на всякую ерунду, как другие. К нему нужен особый подход.

И, наконец, джокер. Эта карта пока ни разу не открылась на Гефетроне. Как будет сегодня? Через пару мгновений на Реймиза смотрел с довольной и сияющей улыбкой королевский разведчик Фильт. Колдун сжал губы.

Мальчишка, опять вокруг тебя всё вертится. Кто же ты такой?

Гефетрон оказался крепким орешком. Когда к твоим ногам – точнее, к ногам того, кого Реймиз был вынужден называть Повелителем – падают миры, то сначала ты упиваешься властью и могуществом. Но скоро становится скучно. Хоть бы кто-нибудь стал бороться, оказывать сопротивление. В чем тогда сладость подобных побед? И вот, наконец, этот странный мир, где впервые на памяти колдуна шествие Повелителя застопорилось, забуксовало. Здесь имелся столь мощный источник магической энергии, что даже Повелитель не рискнул пока приблизиться к нему, дабы обрубить все магические потоки и сделать местных волшебников бессильными. Хотя Конструкторы смогли-таки использовать часть его силы, пробудив Ливьяса. Однако Мол-Габур и так называемые Мудрейшие не сплоховали, и это Реймиз не мог не признать.

Мудрейшие раздражали его. Почти всех магов Гефетрона он видел в других мирах. Они исчезали по чьему-то непонятному приказу как раз перед очередной триумфальной победой Повелителя, и Реймиз догадывался, что им потом частично стирали память, и в новый мир волшебники приходили как в свой первый, где готовили появление людей. Это повторялось раз за разом, но нигде маги не оказывали никакого отпора Повелителю и его слугам. Пока дело не дошло до Гефетрона. Но вот Мудрейших Реймиз ранее никогда не встречал, и пробиться в Хэфдоун так, как он привык это делать в других мирах, он еще не смог. Связь с северной страной была, но колдуна она не устраивала из-за хрупкости, ненадежности и непостоянства.

На Гефетроне словно сошлись все важнейшие узлы. Непонятные Мудрейшие. Таинственный Верховный. Мощнейший источник энергии. Человеческий маг. Дремлющие здесь тысячелетиями магические существа неимоверной силы, и морской змей лишь один из четырех. Других тоже надо было найти и разбудить. Реймиз сам хотел этим заняться и не подпускать снова к данной работе Конструкторов.

Он недолюбливал Конструкторов. Где их подцепил Повелитель, Реймиз не имел ни малейшего понятия: когда он влился в его свиту, они уже были с ним. Он не доверял всем этим безмозглым ходящим и летающим механизмам, в которые их создатели накачивали свои команды. Хотя с Ливьясом у них получилось ловко. Но колдун считал, что в бою надо полагаться либо на старую честную сталь, либо на магию. Вот они не подведут. В битве всё зависит от тебя, твоих знаний и умений, твоего опыта и твоего оружия, обычного или магического. А вся эта машинерия была, с его точки зрения, ненадежна. Как можно доверять механизмам, где может сломаться какая-то одна шестеренка, после чего они превращаются просто в груду бесполезного железа? Да и самостоятельно соображать они не в состоянии. Правда, Реймиз признавал, что сам бы он не смог послать Сельвьенне такой поток образов и мыслей, как это сделал один из Черных Титанов, после чего дамочка окончательно потеряла рассудок, и ее можно было брать голыми руками.

Когда Повелитель неожиданно сообщил, что Фильт нужен ему живым, то Реймиз решил, что он то же самое прикажет Конструкторам, но выходило, что Повелитель считал, что им сообщит об этом Реймиз. В результате никто никому ничего не сказал, и Черные Титаны, будь они неладны, поспособствовали тому, что мальчишку чуть было не отправили на тот свет, что ранее не удалось Кальниклу. Каким-то чудом Фильт с магом отбились. Потом Реймизу пришлось срочно встречаться с Конструкторами для передачи нового приказа. Однако ходячие болваны упустили парня и Мол-Габура, которые скрылись в некой пещере. Ее можно было, конечно, сравнять с землей, но мальчишка-то нужен теперь живым. Придется тащиться туда и смотреть на месте, что там произошло и куда эта парочка смогла улизнуть. А потом ждать Повелителя: он скоро должен прибыть на Гефетрон. Тогда начнем действовать более активно. Пока же больше приходилось наблюдать. Перед появлением Повелителя Реймиз дал команду убрать на время всех Черных Титанов из этого мира, пока они еще что-нибудь тут не устроили. Магическая война на Гефетроне не входила в планы Повелителя, и колдун подозревал, что это именно из-за источника. Или не только?

Реймиз понимал, что найти мальчишку в Сколладии так же сложно, как иголку в стогу сена. Но спасительным магнитом мог стать Мол-Габур. Однако для обнаружения мага нужно было вынудить его сотворить мощные чары, чего тот будет в любом случае избегать. Поэтому у колдуна родился план организовать нападение на его замок, чтобы чародей примчался на его защиту и тем самым выдал себя. Поразмыслив, Реймиз отказался от этой идеи: Мол-Габур умен и осторожен и скорее даст спалить свой дом, чем откроет местонахождение Фильта. Ведь и ему он для чего-то был нужен.

Но что все-таки с этим парнем? Почему он открылся на джокере? На нем сходится слишком много линий. Неужели он и есть тот самый человеческий маг? Чепуха. Парню лет двадцать, и он уже должен был осознать себя магом и, возможно, даже подчинить источник. Нет, это глупость. Но он тут играет не последнюю роль. Быть может, Фильт – это ключ? Например, к тому же источнику. Или еще к чему-нибудь.

Гефетрон привлекал Реймиза. Наконец-то хоть что-то интересное, какая-то борьба, какое-то сопротивление, а не тупое, безропотное повиновение. В других мирах почти не было загадок, а Гефетрон предоставлял их в изобилии. Покорение этого мира – серьезный вызов за многие века. Уравнение со многими неизвестными. Тем слаще будет вкус победы. Тем острее ощущение риска. Тем грандиознее будущий триумф. Реймиз никогда не проигрывал, не проиграет и в этот раз. Конечно, во всех этих победах основная заслуга принадлежала Повелителю, но и Реймиз не даром ест свой хлеб.

Взглянув еще раз на старшие карты, колдун аккуратно сложил их и переместил в карман. Эту волшебную колоду чародей добыл в одном поганом мирке, название которого он даже забыл. Ею прежде владел местный бестолковый маг, столь напуганный появлением Повелителя и Реймиза, что он так и не смог прийти в себя и рассказать, откуда она вообще у него взялась.

Он встал со скамейки и потянулся. Реймизу нравилась такая погода. Чем мрачнее, дождливее и темнее, тем лучше. А солнечные дни он ненавидел, поэтому и звал на встречи уже поздним вечером. Если кому-то это доставляло определенные неудобства, то колдуну было на это плевать.

В Кафтелии Реймиз, к своему удивлению, обнаружил весьма недурное вино, которое закупил в больших количествах, и теперь предвкушал приятную предстоящую ночь с кружкой горячего хмельного, в которое он добавит всякого рода специи. Так ему лучше думалось, а поразмыслить колдуну было над чем.

Он надвинул капюшон плаща еще ниже и, не обращая внимания на лужи, зашагал в сторону центра столицы. Через минуту скамейка, на которой он только что раскладывал пасьянс, стала внешне неотличима от своих промокших приозерных сестер. Дождь в Кафтелии прекращаться не собирался.



После встречи с Черными Титанами у ворот Кафтелии Сельвьенна не знала, куда себя деть. Великое множество образов, посланных ей, она бы не забыла никогда в жизни. Но странным было то, что теперь они расплылись, размылись, и чародейка не могла вспомнить никаких деталей. Словно ее поманили, что-то наобещали, а потом улизнули, показав кукиш. Однако один образ оставался четким: черный ларец, находящийся в пещере Кру-Штен, а вместе с ним – два заклинания, одно из которых позволяло забрать его с собой, а другое открывало этот таинственный сундучок. Волшебница была уверена, что в нем скрыто что-то очень важное – например, ключ к вратам Гефетрона, который дал бы возможность покинуть опостылевший ей мир. Так что эту вещицу надо было заполучить как можно быстрее. Образ ларчика содержал и указание, что за ним следует явиться вечером этого же дня, поэтому нужно было набраться немного терпения.

Обуреваемая таким соблазном, Сельвьенна даже и думать перестала о сбитой Черным Титаном птичке, хотя в тот момент это ее сильно поразило. Но, в конце концов, появившиеся странные существа наверняка превосходят по своей мощи и силе магов Гефетрона, тем более что та пичуга – крошечная цена за возможность перемещаться между мирами.

Волшебница понимала, что ей придется действовать не в одиночку, так что хочешь не хочешь, а не оставалось ничего другого, как привлечь Звездочета. Она знала, что и другие маги захотели бы отправиться с ней за пределы Гефетрона, но доверять можно было только Вельмейсу, а остальные – что ж, это не ее проблема, пусть выбираются сами.

Сельвьенна вышла из своих покоев во Дворце волшебников и раздала поручения по замещению ее на занятиях: сейчас ей было совершенно не до обучения юных чародеек. Затем она сообщила Звездочету, чтобы он прибыл через полчаса в ее замок, и вошла в портал.

Старый друг появился минута в минуту и застал волшебницу расхаживающей по кабинету.

– Что-то опять стряслось, Сель? – спросил Звездочет вместо приветствия.

– Присядь, Вельмейс. Хочешь вина?

– Не откажусь, – буркнул маг, устраиваясь в кресле. – По какому поводу гуляем?

– По поводу будущего, – отозвалась хозяйка замка, хлопоча над графином и бокалами.

Звездочет хмыкнул, но промолчал: раз уж она сама его пригласила, то сейчас всё равно расскажет, в чем дело.

Он не ошибся. Чародейка, не таясь, поведала ему о посланных Черным Титаном образах, ларце и своих мыслях в отношении его содержимого.

– Интересно, – протянул маг, отпив вина и доставая видавшую виды трубку. – И заманчиво.

К его удивлению, в руке Сельвьенны тоже появилась небольшая изящная трубочка из светлого дерева.

– Помнится, лет триста назад ты бросила дымить, – заметил Звездочет.

– Курю иногда, когда сильно волнуюсь, – призналась чародейка. – Сейчас как раз такой момент.

Волшебник выпустил несколько колец дыма и произнес:

– Зная тебя, осмелюсь предположить, что ты уже составила какой-то план.

– Не совсем, – ответила Сельвьенна, чиркая спичкой. – Пока что надо дождаться вечера и забрать этот ларец. Посмотрим, что в нем, и тогда будем уже думать о планах.

– Пока там Фильт, – напомнил маг. – Можно, конечно, воспользоваться чарами невидимости, но вряд ли стоит так рисковать.

– Как ты думаешь, сколько мальчишка будет там торчать?

– Он королевский разведчик, всем сердцем преданный Сколладу Третьему, – вздохнул Звездочет. – Мы не знаем, что конкретно ему поручил его величество, а тот с нами не соизволил поделиться. И Фильт будет выполнять свое задание до конца.

– Если Черные Титаны его не прибьют, – добавила Сельвьенна.

– Это вряд ли, – возразил волшебник. – Судя по всему, они могли бы уничтожить всю Кафтелию и глазом не моргнув. У них явно другие планы. Твои образы посланы не просто так. Им что-то нужно от нас.

– Как ты думаешь, что именно?

– Без понятия, – пожал плечами Звездочет и вновь выпустил дым. – Возможно, не в их интересах устраивать магическую войну, и они хотят о чем-то договориться.

– Похоже, они прекрасно осведомлены, кто есть кто на Гефетроне, – задумчиво сказала хозяйка замка. – Иначе…

Она не успела договорить: у обоих волшебников подали голос браслеты связи с королем. Его величество просил их прибыть в зал совещаний. Сельвьенна и Звездочет молча переглянулись, затушили свои трубки и отправились к порталу во дворец.



Собрание у короля больше походило на встречу скучающих высокопоставленных особ. Сколлад Третий, Звездочет, Сельвьенна и Кальникл обменивались общими, ничего не значащими фразами, и присутствовавшие, словно сговорившись, не высказывали никаких предположений или прогнозов. Все ждали Фильта. Волшебница намеревалась после доклада разведчика попросить Вельмейса отправиться за ларцом и постоянно бросала взгляд на богато украшенные, но безвкусные часы, которые передавались в королевской семье из поколения в поколение со времен Сколлада Первого, привезшего их в Кафтелию из одного из своих завоевательных походов. Ей было жаль впустую тратить время, но чародейка понимала, что до возвращения разведчика соваться в Кру-Штен смысла не было.

Когда прибыл Фильт и доложил, в частности, о ларце, волшебница сжала зубы, но на ее лице не дрогнул ни один мускул, и она даже не посмотрела в сторону Звездочета. В принципе, никакой катастрофы не произошло, но о ларце стало известно слишком многим, поэтому теперь надо было действовать по новому плану.

Разведчик отбыл со щедрым вознаграждением от его величества, и они вчетвером быстро пришли к выводу, что наиболее рациональным будет отправить на следующий день Звездочета и Фильта за сундучком, а дальше уже видно будет.

Сельвьенна исходила свой кабинет неисчислимое количество раз, когда, наконец, появился Звездочет с заветным ларцом подмышкой.

– Ставь, ставь его скорее сюда, – засуетилась чародейка, показывая на давно подготовленный стол.

– Ты даже не спросишь, как всё прошло? – недовольно осведомился маг. – Мне, между прочим, пришлось лазить по лестнице.

– Вель, оставь это, потом расскажешь о своих подвигах, – отмахнулась Сельвьенна. – Его нужно срочно открыть.

– Читать заклинание будешь ты, – сварливо сказал волшебник. – Я чуть умом не повредился там, в пещере, когда снимал ларец. Вроде магия наша, но она построена на каких-то жутких принципах.

Это было правдой, и Сельвьенна не могла возразить старому другу. Когда она увидела заклинания в первый раз, то была точно так же поражена: всё равно что готовить знакомый тебе сотни лет суп в обратной последовательности. Составляющие были теми же, но база совершенно иная, нелогичная, чуждая, какая-то извращенная. Однако чары работали, и это было самым важным.

Чародейка несколько секунд смотрела на черный сундучок, а потом произнесла уже выученное наизусть и мерзкое на вкус заклинание. Крышка ларца бесшумно откинулась, и волшебники увидели желтоватый свиток и светлый кусок ткани, на котором не было ни букв, ни цифр, ни каких-либо иных символов.

Сельвьенна осторожно взяла в руки свиток и развернула его. Внизу под текстом стояла подпись, напомнившая волшебнице раненую летучую мышь. Свиток гласил:

«Чародейка Сельвьенна и ее возможные друзья!

Мне выпала честь обратиться посредством настоящего свитка к магам Гефетрона, а вам – возможность, которая никогда не предоставлялась и вряд ли когда-либо представится волшебникам вашего мира.

В ларце, из которого вы извлекли данный свиток, находится лента ткани, представляющая для вас немалую ценность. Она покажется вам бесполезной, ибо на ней вы не увидите ровным счетом ничего. Но она не всегда будет оставаться таковой. В положенный час вы узрите заклинание, позволяющее вам покинуть Гефетрон, преодолев тот магический барьер в пещере, который вы уже обнаружили, но не знаете, как его обойти.

Увы, в наши нелегкие времена мало что достается даром, и у меня, скажу вам честно, нет никаких оснований просто подарить вам такую возможность, не получив ничего взамен. Но вы поймете, что цена за обладание заветным ключом ничтожна по сравнению с тем, что достанется вам.

Не буду скрывать: нам нужен Гефетрон. Но мы не хотим ни войны, ни столкновений, ни кровопролития. Вы уже познакомились с нашими представителями, коих вы именуете Черными Титанами, и это лишь малая часть нашей армии, покорившей множество миров. Именно от вашего решения будет зависеть, останется ли Гефетрон целым и невредимым или же он будет навеки изуродован последствиями военных действий. Мы не угрожаем, а лишь взываем к вашему благоразумию.

Мы неплохо осведомлены о ситуации в вашем мире, но вы, безусловно, лучше знаете местные реалии. Вам не придется никого убивать или уничтожать иным способом, а также устраивать мятежи и восстания. Вам лишь следует не мешать нам выполнять нашу миссию.

Вы не должны препятствовать действиям Черных Титанов. Они не будут никого умертвлять или что-либо разрушать, иначе бы они уже давно сделали это безо всяких переговоров и передачи данного ларца. Они появятся в нескольких пещерах вашего мира, расположенных в разных местах Гефетрона. Вам не нужно заботиться о тех территориях, где нет вашей власти – там мы разберемся сами. Но Сколладия является вашей вотчиной, и нам необходимо ваше содействие именно здесь.

В Сколладии правит король, и в этой стране много магов. Ваша задача – убедить их всех, что Черные Титаны не представляют угрозы и их появление является лишь дружественным визитом существ из иных миров. Мы надеемся, что выполнить ее в ваших силах. Когда мы удостоверимся, что всё идет как нужно, то вы получите заклинание для преодоления магического барьера в пещере, то есть сможете покинуть Гефетрон, буде у вас появится такое желание. Нет надобности постоянно проверять ленту: она сама даст вам знать, что условия с вашей стороны соблюдены.

Если вы согласны – вы знаете, что делать. Если нет – мы не будем заставлять вас или угрожать вам. Гефетрон всё равно будет нашим, но мы хотим исполнить свою миссию малой кровью.

Свиток через час после прочтения самоуничтожится. Ленту вынуть из ларца невозможно, но не закрывайте его – вы больше не сможете его открыть, потому что второй раз заклинание не сработает.

Реймиз, особо уполномоченный представитель Повелителя».

– И что ты обо всём этом думаешь? – мрачно поинтересовался Звездочет, вновь раскуривая трубку, погасшую во время ознакомления волшебников с текстом свитка.

– Не знаю, что считаешь ты, Вель, но это именно то, о чем я мечтала множество столетий, – ответила Сельвьенна. – И ты прекрасно осведомлен о том, что я давно хочу покинуть Гефетрон, провались он к Юмнору.

– По-моему, ты несколько торопишься, Сель, – пробормотал маг, стараясь не смотреть чародейке в глаза. – Такие решения не принимаются впопыхах, на эмоциях. Тут нужно хорошенько всё обдумать.

– А что ты собрался обдумывать? – резко спросила волшебница, скрестив руки на груди. – Мы не мешаем Черным Титанам, потом получаем ключ, и – до свидания, Гефетрон.

– С чего ты взяла, что будет именно так? – поинтересовался, в свою очередь, Звездочет. – А если они нас обманут? Захватят благодаря нашему бездействию Гефетрон, а потом просто сделают нас крайними. Зачем им давать нам ключ?

– А зачем им вообще тогда обращаться к нам? – парировала чародейка. – Объясни, Вель. Разнесли бы всё здесь к юмноровой бабушке, и дело с концом.

– Да они же сами пишут, что не хотят войны, – не слишком уверенно произнес волшебник.

– Ты ведь только что заявил, что они нас обманут. Или ты веришь им выборочно?

– Не кипятись, Сель, – примирительно сказал Звездочет. – Но все-таки давай обсудим эту тему. Дров наломать всегда успеем.

Сельвьенна встала и сделала круг по комнате. Сначала она хотела сказать своему гостю, что он волен уйти и делать всё, что ему заблагорассудится, вплоть до созыва Высшего совета магов, но потом немного остыла. Все-таки Звездочет не безусый мальчишка, а сильный и опытный волшебник, пусть и не очень решительный. Зачастую его идеи были весьма ценными и рациональными, этого она не могла не признать.

– Ладно, уговорил, – согласилась, наконец, Сельвьенна и вернулась в свое кресло. – Давай, выкладывай свои доводы.

Чародей посмотрел на нее с некоторым недоверием и сказал:

– Прежде всего, нам надо понять, зачем мы им нужны на самом деле. Нет, не так. Прежде всего, нам надо что-то придумать насчет ларца для короля и остальных.

– А что тут придумывать? Скажем его величеству, что не смогли его открыть.

– Вот так просто скажем? Мы с тобой? Не смогли открыть и тут же сдались?

– Пусть король докажет обратное. Мы не обязаны сидеть год с этой проклятой шкатулкой. Потянем несколько дней и сообщим о своей неудаче.

– Он-то, может, и поверит. А Мол-Габур? Фильт рано или поздно расскажет своему учителю эту историю, если уже не выболтал ему все подробности.

– Что нам до него? Его на совещание не приглашали. Ты еще скажи, что нас интересует мнение мальчишки.

– Да погоди ты. Если мы скажем, что сундук не открыть, то его придется возвращать обратно. Ведь мы о нем якобы ничего не знали до доклада разведчика. Получается, что мы его просто выкрали – на нем же не было написано, что он предназначен нам.

– Хм. Пожалуй, ты прав. Но в ларце же лента! Его нельзя возвращать. Иначе какой во всём смысл? Или этот Реймиз решит, что мы отказываемся.

– Вот видишь! – самодовольно провозгласил Звездочет. – А ты говорила, что нечего обсуждать.

– Сейчас не время для шпилек, Вель. Что ты предлагаешь?

– Подменить сундучок, и пусть Фильт его тащит обратно в пещеру. А настоящий оставим у себя.

– Изготовим копию?

– Конечно. Закроем ее простым, но надежным заклинанием. Ни король, ни Фильт не заметят подмену. А Черные Титаны сразу поймут, что это фальшивка и настоящий ларец у нас, и это станет как бы подтверждением, что мы согласны с ними сотрудничать, если так можно выразиться.

– Годится, – кивнула Сельвьенна. – Сколько дней будем тянуть?

– Недолго, Сель, недолго, – ухмыльнулся Звездочет.

– Так ты всё же поверил этому свитку?

– Не до конца. Когда столь могущественные существа начинают устраивать игры, вместо того чтобы просто прийти и взять – жди беды. Или же мне вообще недоступна их логика. Кстати, Мол-Габур еще давно об этом говорил.

Очередное упоминание имени их вечного соперника вызвало на лице Сельвьенны гримасу, но она промолчала, лишь пожав плечами. Зачем опять говорить о Мол-Габуре? Не дай повод Юмнору, пока всё впору – такая ходила у людей пословица, и сейчас чародейка была с ней полностью согласна.



Сначала всё шло по плану. Маги «работали» над вскрытием ларца, а на самом деле изготовляли точную его копию. Сельвьенна, которой было уже невмоготу терпеть, считала дни и, несмотря на слова в тексте свитка, который действительно самоуничтожился через час после прочтения, постоянно проверяла кусок ткани, но тот оставался девственно чистым. Чародейка оповестила магов во Дворце волшебников, что занята важным новым прожектом, поэтому занятия она пока проводить не будет и разрешает беспокоить ее только в крайнем случае. Опасавшийся вмешательства Мол-Габура Звездочет успокоился – Рейет так и не заинтересовался ни Черными Титанами, ни ларцом. Возможно, Фильт ему вообще ничего не сообщил. Однако неожиданное покушение на жизнь королевского разведчика заставило внести коррективы в планы магов.

Они сидели за столиком в роскошном саду около замка Сельвьенны и пили чай, но волшебница не чувствовала вкуса напитка. Звездочет таки накаркал, и Мол-Габур стал проявлять интерес к истории с Черными Титанами. Простая подмена ларца была теперь слишком рискованной.

– Я уговорил короля, что маги для возврата черного ларца не нужны, – сказал Звездочет, раскуривая трубку. – И Фильт бы справился сам, но теперь Сколлад Третий его одного не отправит. Мол-Габур наверняка захочет сопровождать своего ученика, однако его величество вряд ли ему это дозволит. Следовательно, что?

– Что? – спросила Сельвьенна, которой до смерти надоела вся эта возня с ларцом.

– Он даст мальчишке охрану. Из своих людей. Например, гвардейцев. Король стал последнее время весьма подозрительным. К секретчикам он вряд ли обратится, тем более что те пока ни на шаг не продвинулись в расследовании покушения на Фильта.

– И?

– Мол-Габур может пренебречь запретом короля и где-то около пещеры прощупать ларец на небольшом расстоянии. Он тут же обнаружит наши чары, то есть подмену. Его нужно опередить.

– Как ты собираешься это сделать?

– Придется привлекать людей, – нехотя ответил маг и выпустил густой клуб дыма. – Я не могу сам там светиться.

– Ты спятил, Вель? Люди предадут.

– Нет, если им хорошо заплатить, да еще и припугнуть. У меня есть одна компания, они у меня в долгу.

– Рассказывай.

– Я притащу на дорогу здоровенное бревно, которое так просто не объехать и не сдвинуть. Если с Фильтом поедут гвардейцы, то они не повернут назад – они помешаны на храбрости и чести. Как и сам мальчишка, кстати. Скорее бросят лошадей и направятся к пещере пешком. Вот тут и появится моя кавалерия.

– Кавалерия?

– Да. Десятка всадников, думаю, хватит. Велю им никого не убивать, только ранить, если дело дойдет до стычки. Прикрою их пеленой невидимости, чтобы нападение вышло внезапным. Они забирают сундучок и исчезают – об этом я тоже позабочусь. Король или догадается сам, или кто-то – тот же Мол-Габур – его надоумит, что тут замешана магия. После чего Сколлад Третий велит разбираться мне, ну а я-то знаю, что делать. Нашу подмену затопят в каком-нибудь пруду или болоте. Комар носа не подточит. Ребятки будут молчать, это я тебе обещаю. И пусть все ломают голову, кому и зачем было нужно похищать ларец.

– Не нравится мне это, – поморщилась Сельвьенна. – Не доверяю я людям. Всё равно проболтаются.

– А магам доверяешь? – усмехнулся волшебник. – Но если у тебя есть идея получше, то я готов обсудить. К тому же, заметь, рискую только я.

– Хорошо, Вель. Только я волнуюсь, что всё может из-за этого затянуться.

– Ты ждала столько сотен лет и не можешь потерпеть еще пару недель?

– Ты невыносим. Я согласна, договорились. Только, заклинаю тебя, сделайте всё так, чтобы не возникло ни малейших подозрений.

– На этот счет можешь не сомневаться. Я же сам подставляюсь. Ладно, спасибо за чай. Отправляюсь к моим ребятишкам.

Звездочет встал из-за стола и, попыхивая трубкой, потопал к порталу, который сразу мог перенести мага в его собственный замок. Сельвьенна даже не посмотрела ему вслед.



Звездочет как в воду глядел. На совещании у короля он сделал вид, что не догадывался о причастности магов к нападению на Фильта и гвардейцев, поблагодарил Мол-Габура за идею и отправился «расследовать» преступление, хотя даже не стал перемещаться к месту его совершения. На пользу сыграло и то, что разведчик потерял сознание после того, как его ударили по голове – Мол-Габур был теперь занят только мальчишкой и не стал ничего разнюхивать. Оставалось потянуть пару дней, а потом сообщить его величеству, что присутствия чар конкретных магов обнаружить, к сожалению, не удалось. Сколлад Третий будет, скорее всего, недоволен, но это мало беспокоило чародея. А если Мол-Габур вдруг сам захочет там что-то выведать, то будет уже поздно: Звездочет хорошо умел заметать следы. После всего этого придется лишь ждать, пока оживет проклятая тряпка из ларца.

Куда большую тревогу вызывали у волшебника слова из свитка о появлении Черных Титанов в пещерах других частей Гефетрона. Маги Сколладии уже давно не поддерживали связь с чародеями иных стран, и было неизвестно, что тем придет в голову, когда они увидят существ из других миров. Насчет Юга и Востока Звездочет вообще не мог ничего сказать, а вот так называемые Мудрейшие из Хэфдоуна вполне могли попробовать выпроводить незваных гостей. Хотя в свитке указывалось, что пришельцы, мол, во всём разберутся сами, волшебник ощущал известное беспокойство. А чувства его редко подводили.




Глава XXVII


Когда Сельвьенна в очередной раз проверяла, не появилось ли заветное заклинание на кусочке ткани в черном ларце, она заметила, что там находится сложенный вдвое листок бумаги, которого ранее в нём не было. Волшебница быстро развернула его и прочитала:

«Чародейка Сельвьенна!

Мы уверены, что, несмотря на наши заверения, ты время от времени проверяешь ленту ткани, поэтому рано или поздно найдешь послание, которые сейчас держишь в руках. У нас к тебе есть одна небольшая просьба, выполнение которой не потребует от тебя почти никаких усилий.

Нам нужны сведения о так называемом человеческом маге. Всё, что найдется, любое упоминание. Осуществляй эти поиски как бы в тайне, но и так, чтобы о них якобы случайно узнали другие чародеи Сколладии. Надеемся, это не составит для тебя труда. Добытое клади в потайной отсек ларца – для его открытия следует нажать внутри на правый дальний угол. Этот листок исчезнет через 15 минут после прочтения. Реймиз».

После текста стояла уже знакомая Сельвьенне подпись, напоминавшая ей раненую летучую мышь.

Волшебница машинально нажала на правый дальний угол ларца, и дно сундучка медленно спряталось в боковину, притом Сельвьенна так и не поняла, как оно туда поместилось. Она нажала еще раз, и дно снова закрылось.

«Может, они еще и подслушивать могут с помощью этой проклятой шкатулки?» – недовольно подумала чародейка. – «Раз уж могут туда помещать предметы, а потом забирать их. Впрочем, плевать. Но зачем им понадобились сведения о человеческом маге?»

Много столетий назад среди волшебников завязалась дискуссия о том, может ли обычный человек Гефетрона стать магом. Как раз тогда Сельвьенна и начала свои исследования, о которых Мол-Габур рассказывал Фильту в Хэфдоуне. Если в случае потомков магов и людей всё было сложно, то вывод о возможности появления чародея в обычной человеческой семье был однозначен: нет. Дабы окончательно закрыть эту тему, она настояла на внеочередном собрании Высшего совета магов, на котором Верховный, Мол-Габур, Звездочет и она сама поставили свои подписи на свитке с соответствующим текстом и скрепили его личными печатями. Более данный вопрос никогда не всплывал. Но для чего эти сведения таинственному Реймизу?

Сельвьенна вновь вспомнила слова Мол-Габура о том, что, возможно, они не понимают логику поступков Черных Титанов, которые, как недавно выяснилось, кому-то служат. Похоже, что вредный старик был прав. А раз так, то и не нужно ломать над этим голову. Хотя ей стало понятно, что интересы чужеземцев намного глубже, чем это представил Реймиз в том первом свитке.

Чародейке потребовалось меньше минуты, чтобы сообразить, на кого взвалить эти поиски – она сама такой ерундой заниматься не собиралась. Маг Крейфферт слыл большим лентяем и таким же болтуном, лучше кандидатуры не сыскать. И он подвернулся ей в коридоре Дворца волшебников, как только она вышла из своего кабинета, где и хранился черный ларец из пещеры Кру-Штен. Отдав соответствующее поручение, Сельвьенна почти сразу же о нём забыла. И она немало бы удивилась, если бы узнала, что примерно в это же время некий подчиненный Кальникла по имени Фьюкл получил от Реймиза задание установить родителей королевского разведчика Фильта…



После беседы с Мол-Габуром в садовой беседке Фильт не находил себе места. Он, безусловно, радовался, что Твейлис идет на поправку быстрее, чем ожидалось, однако понимал, что в ближайшие дни попасть в Хэфдоун ему не светит. Также разведчик не представлял себе, как можно относительно скоро оказаться в северной стране, не прибегая к использованию порталов. Впрочем, самый главный из них, через который они с магом вернулись в Сколладию, так и не дал о себе знать. Всю ночь Фильт проворочался в кровати, так толком и не выспавшись.

Утром Мол-Габур опять умчался по своим делам сразу после завтрака, но юноша задвинул на задний план всю эту историю с Черными Титанами и прочие темы. Ему срочно надо было вернуться в Хэфдоун. Придется поговорить в категорической форме с учителем, другого варианта он не видел.

Фильт просидел полдня в своей комнате, никуда не выходя, и даже не принял приглашение Еноциуса присоединиться к слугам на чаепитии, сославшись на занятость. Он ходил туда-сюда, садился, вставал, снова ходил и опять садился. Как только в дом вернулся старый волшебник, разведчик тут же обрушился на него с вопросами о возможности попасть в Хэфдоун.

Мол-Габур, не торопясь, раскурил трубку и произнес:

– Можно нанять экипаж. Как ты понимаешь, на севере Сколладии уже вовсю правит свой снежный бал зима. Ты, вероятно, сумеешь добраться до одного из отдаленных городков, но дальше ты не проедешь из-за снега. Хотя можно приобрести лыжи и чесать до Хэфдоуна на них. Сколько это у тебя займет времени, даже мне сложно представить.

– Вы что, издеваетесь?!

Ноздри Фильта раздувались, глаза метали молнии, а пальцы сжимались в кулаки.

– Ты задал вопрос, я ответил, чего ты от меня еще хочешь? – пожал плечами Мол-Габур. – Воспользоваться порталами ты без магов не сможешь, а у меня нет времени на эти развлечения. Не думаю, что и Лэрмис согласится. Про других чародеев не скажу, спроси их сам.

– Вы бесчувственный, равнодушный сухарь! – выпалил юноша. – Вы увлеклись своими магическими играми, а я обычный человек, и у меня иные интересы! Только всем на них наплевать!

Он упал на стул и, обхватив голову руками, застыл.

Маг с минуту помолчал и выпустил несколько колечек, которые тут же приняли форму вопросительных знаков.

– Сухаря прощаю, – наконец молвил он. – В остальном ты должен определиться. Скажи мне на милость: что ты собрался делать в Хэфдоуне, даже если тебе удастся туда быстро добраться?

– Я знаю, что мне там делать, – буркнул Фильт, не поднимая головы.

– Если ты надеешься проводить целые дни с Твейлис, то спешу тебя разочаровать. Ты ведь не забыл, что она не просто девушка, а телохранительница Чертога Семи? Ей недостаточно только перейти из постельного режима в обычный. Нет, ей не придется начинать с нуля, но чтобы вновь быть в форме, ей понадобятся недели, если не месяцы упорных тренировок. В этом отряде держат не за красивые глаза, как ты понимаешь. Присутствовать на ее занятиях тебе никто не позволит, да и она вряд ли этого захочет: там необходимо концентрироваться, а не поминутно отвлекаться на молодых симпатичных разведчиков из Сколладии. Это первое.

– А что, есть и второе?

– Есть. Наверное, Твейлис высоко оценит твой порыв. Что ты всё бросил и примчался к ней. Но для любви слов мало, нужны действия. И что ты ей ответишь, когда она спросит тебя о том, как продвигается дело с Черными Титанами? Это она еще не знает о послании Струддла и истории с человеческим магом. Ты считаешь, что она будет в восторге от того, что ты оставил – пусть и ради нее – важнейшее дело и даже не одно? Меня это, конечно, не касается, но лично я в этом сильно сомневаюсь. Это было второе.

– О третьем я уже догадываюсь, – сказал помрачневший парень.

– Не грех и повторить вслух. Ты поехал со мной в Хэфдоун и целиком втянулся в эту историю. Кроме того, ты обещал Мудрейшим сделать всё, что в твоих силах, и что они могут на тебя рассчитывать. Это же относилось не только к одноразовому посещению Сау-Штен? И теперь ты решил на всё наплевать? И ты рассчитываешь на то, что тебя после этого пустят в Хэфдоун? Напомнить тебе еще и про завет гнома? Я не пророк, Фильт, но могу тебе предсказать, что тебя в итоге ждет. Ты, может, и проведешь пару дней с Твейлис, если умудришься попасть в северную страну, но потом ты можешь забыть и о ней, и о доверии Мудрейших, и о гномах, да и я вряд ли буду рад с тобой общаться. Подумай об этом, пока ты не наломал дров, потом будет поздно что-либо исправлять.

Не сказав ни слова, разведчик встал и покинул комнату.

Юноша пришел в садовую беседку, где, собственно, у него и начали сдавать нервы. На столике было пусто, но в воздухе еще витал аромат вкуснейшего кофе, и Фильт даже ощутил на языке вкус миндального печенья Белукши. Он сел и уставился в пол беседки, выложенный круглыми плитками с замысловатыми узорами, на которые он при первом посещении не обратил внимания.

«Что на меня нашло? Какой же я болван!» – ругал себя разведчик. – «Набросился на Наставника, нагрубил ему, нахамил. И, главное, никакого толка. В Хэфдоун я всё равно сам не попаду, а насчет остального учитель в который уже раз прав. Того гляди, он вообще перестанет мне доверять после таких моих выпадов. И кого винить? Себя, только себя. Надо срочно пойти извиниться. Эх, кофейку бы сейчас».

Фильт кусал губы, злясь на себя и свою неспособность сдерживать эмоции. Тоже мне, лучший разведчик Сколладии!

В этот момент в беседке внезапно возник Еноциус с подносом, на котором юноша увидел кофейник, одну чашку, стакан с водой и небольшое блюдце с печеньем.

– Почтенный Фильт, – слегка поклонился дворецкий. – Хозяин сказал, что вы будете здесь и вам нужно принести кофе и печенье, что я с радостью и исполняю.

– Спасибо, Еноциус, – пробормотал пораженный юноша. – Спасибо.

Слуга ловко расставил всё принесенное на столике и, наклонив голову еще раз, удалился. Фильт проводил его глазами и вытаращился на кофейник и блюдце с печеньем. Как учитель мог догадаться, куда он пойдет? И откуда он узнал, что ему сейчас просто позарез нужен кофе? Да и миндальное угощение пришлось как нельзя кстати. Юноша покачал головой и потянулся к кофейнику.

Вернувшись в свою комнату, Фильт застал там старого волшебника, занятого привычным делом, то есть трубкой. Дым по мысленному приказу чародея принимал вид кубиков, которые складывались в непонятные, причудливые фигуры.

– Наставник, прошу меня простить, я погорячился, – потупив голову, выдавил из себя разведчик.

– Садись, – сказал тот, ничего не ответив на извинения, из чего Фильт сделал вывод, что маг на него всё еще сердится. – У меня есть новости.

Юноша послушно сел и даже положил руки на колени.

– Первая из них заключается в том, что Мудрейшим понравилась твоя идея насчет затопления Сау-Штен. Они считают, что это возможно. Мудрейшие уже начали производить расчеты. Как я тебе говорил, чары необходимо замаскировать под естественное явление, так что подготовка идет серьезная. Будет постепенно портиться погода, начнет лить сильный дождь, а потом грянет шторм.

– Опять Круг Семи?

– Нет, они с этим должны справиться без Тоулейл. Я им тоже не нужен, что меня радует, если честно. Но подготовка займет у них немало дней, иначе наш план легко раскусят.

Выпущенный Мол-Габуром дым преобразился в точную копию пещеры Сау-Штен, только маленькую, и Фильт едва сдержал улыбку.

– Вторая новость связана с нашим дорогим книголюбом.

– Со Швейкелем?

– Именно. Несмотря на преклонный возраст, он по-прежнему дружит с головой, хотя постоянно жалуется, что память у него уже не та, что раньше. Если ты помнишь, то он говорил о каком-то пророчестве. Швейкель – странный человек. Иногда он легко может отбросить любую, даже самую интересную идею, а в другие вопросы впивается мертвой хваткой. Он признался мне, что решил бросить все дела, пока не найдет тот свиток, о котором он пытался вспомнить. И он его отыскал.

– Здорово! – воскликнул разведчик. – И что там?

– Я не стал забирать свиток с собой, но, разумеется, смогу перенести его из своей памяти на бумагу, – ответил старый маг. – И тут нам с тобой придется поломать голову примерно так же, как это было с загадкой гномов в пещерах. Теперь смотри. Ты увидишь не только текст, но и рисунки, которые там имелись.

Мол-Габур взял чистый лист бумаги, положил его на стол и провел над ним рукой. Через пару мгновений страница покрылась текстом и какими-то изображениями.

Юноша посмотрел на листок и спросил:

– Что это за язык? Я не понимаю эти буквы.

– Древнесколладский, – объяснил маг. – Один из первых вариантов письменности этой страны. Потом язык сильно изменился и теперь действительно имеет со своим предком мало общего. Я зачитаю, что там написано.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70751359?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.