Дом, который будет ждать. Книга 4

Дом, который будет ждать. Книга 4
Александра Шервинская
Дом, который будет ждать #4
Всё тревожнее становится на сердце у обитателей Дома в самой глубине Франгайского леса. Зловещие слухи о некой силе, пробудившейся далеко на севере и мечтающей покорить весь мир, множатся. Ирманская обитель стала недоступна для связи и, скорее всего, пала под настиком неизвестного Зла. Каспер и Минни отправляются в полный смертельных опасностей поход в Ирманскую пустошь. Реджинальд фон Рествуд начинает свою рискованную игру против превративших его в чудовище Новых Богов. Лиз продолжает учиться магии и вспоминать прошлое. Но что за странные сны преследуют обитателей Франгая? К чему на самом деле стремится Элла-Мария? Ответы на часть этих вопросов мы найдём в четвёртой книге цикла "Дом, который будет ждать".

Александра Шервинская
Дом, который будет ждать. Книга 4

Пролог. Глава 1
Дом ждал. С восторгом встречая каждый новый день, он чувствовал, как к нему возвращаются силы, как бурля, словно весенний ручей, бежит по невидимым венам живительная энергия. Он смаковал эти ощущения, как гурман вдыхает аромат терпкого напитка прежде чем сделать первый глоток. Мучившая его ещё недавно безнадёжность растаяла словно дымка, которая на рассвете окутывает Франгай. Как туман исчезает под горячими солнечными лучами, так и мрак, тлен и тоска растворялись в сияющей силе, которую дарила ему она, его Лиз, его солнце, его жизнь.
Дом ждал. Он видел, как постепенно слабеют магические оковы, мешающие Лиз стать той, кто она есть на самом деле – владычицей Франгая. И как только они окончательно падут, он примет её в свои объятия, подарит ей всего себя. Если ей станет грустно, он расскажет ей самые весёлые истории, которые хранит его память. Если она заскучает, он откроет ей тайны прошлого и будущего, распахнёт перед ней двери удивительных секретов множества миров.
Дом ждал. Он предчувствовал перемены и мечтал о том, как заслонит собой от любых опасностей ту, что для него дороже собственного бесконечного существования. Что может быть прекраснее, чем жить ради той единственной, что предназначена судьбой? И если ему суждено пожертвовать собой ради неё, он сделает это с восторгом, ибо это и есть истинное счастье.
Дом ждал. Он ощущал мощь тёмной жадной силы, которая зародилась где-то очень далеко на севере и расползается оттуда словно гниль, уничтожая всё живое на своём пути. Он знал, кто стоит за этой силой, и его ненависть к нему с каждым днём становилась всё сильнее, всё яростнее. Есть огромная разница между убийством ради жизни и убийством ради удовольствия. Тот, кто стоял за северной силой, убивал просто потому что жаждал власти, и Дом не мог этого понять и принять.
Дом ждал. Он знал, что скоро наступит момент, когда каждый должен будет сделать выбор. Не останется ни одной более или менее значительной силы, которую не затронет грядущая битва.
Дом ждал. Даже от него, того, кто видел, как прорастает первое дерево этого великого леса, было скрыто то, чем закончится противостояние, которое уже началось, хотя и не коснулось пока ни самого Франгая, ни его обитателей. Но скоро, очень скоро, тьма и ползущая под её прикрытием мерзость доберётся сюда. И вот тогда он покажет всем, чего стоят Древние Боги.
И Дом ждал.

Каспер

Наверное, ни в одном языке ни одного мира не найдётся слов, чтобы описать ночной Франгай. Любые определения меркнут и кажутся недостаточно яркими, слишком простыми и примитивными.
Это было нечто совершенно невероятное, и если наше путешествие начинается с таких впечатлений, то что же ждёт нас в дальнейшем? По потрясённому лицу Минни я понимал, что её тоже обуревают похожие чувства. Да иначе, в общем-то, и быть не могло.
Шагнув за периметр, мы словно попали в другой, незнакомый и волшебный мир, погружённый в зеленоватый сумрак. Откуда исходило это едва заметное изумрудное сияние, я так и не смог понять. То, что это была не луна – это совершенно точно, ибо над Франгаем, как это бывает почти всегда, висел плотный туман, сквозь который не пробился бы никакой свет. Тем не менее, загадочного призрачного освещения вполне хватало для того, чтобы не спотыкаться о выпирающие корни и не сбиваться с тропы.
Шегрил шагал впереди, хотя мне порой казалось, что он просто скользит над землёй – настолько плавными были его движения. Впрочем, я слишком мало знаю о существах, подобных ему. Некоторое время назад я вообще считал Повелителя мёртвых не более чем героем старых сказок. А теперь сам стал участником практически сказочных событий, во всяком случае, предстоящий путь по таинственным дорогам мёртвых был именно из этой категории.
Не знаю, что было тому причиной: присутствие Шегрила или стечение обстоятельств – но нам не встретилось ни одного хищника. А ведь по идее ночной лес должен просто кишеть ими, так как ночь – это традиционно их время, когда никакие законы кроме закона силы не действуют. Лишь иногда в густых кронах деревьев раздавался негромкий рык, говорящий о том, что чаща Франгая вовсе не так необитаема, как может показаться.
Однажды на нас обрушился настоящий сверкающий дождь, и я только через некоторое время понял, что это тысячи, миллионы крохотных светлячков, которых чем-то привлекла наша троица. Они на несколько мгновений окутали нас с ног до головы, превратив в светящиеся статуи. Потом, убедившись, что ничего интересного мы собой не представляем, они поднялись и упорхнули куда-то дальше по своим непонятным делам.
– Чудо какое, – с улыбкой проговорила Минни, и это были первые слова, которые были произнесены после того, как мы пересекли периметр.
– Франгай таит в себе много удивительного, – как ни странно, голос Шегрила звучал почти нормально, не напоминая ни камнепад, ни грохот обвала, – он просто показывает свои чудеса не всем.
– Неужели он счёл нас достойными? – не то чтобы мне было действительно интересно, но нужно же как-то поддержать беседу. Да и лишний раз продемонстрировать лояльность и готовность к сотрудничеству тоже не помешает.
– Не знаю, – Повелитель пожал плечами, – я не ведаю мыслей Франгая, мне это не дано, в отличие от Элизабет. Это она всегда знала, что нужно лесу, чего он хочет, о чём грустит, чему радуется.
– Ты говоришь в прошедшем времени, это означает, что сейчас Лиз не слышит его?
Теперь мне не приходилось изображать заинтересованность, потому что это действительно было важно. Если сестрица умеет чувствовать Франгай, значит, она может с ним договориться, а это дорогого стоит. И тогда он может – исключительно по дружбе – подсказать ей, где лежат древние могущественные артефакты, может быть, даже легендарное Око Тьмы.
– Ты же слышал, – в голосе Шегрила послышалось недоумение, – её магия спит, она заблокирована, но Лиз упряма, она справится, я в неё верю.
Мне, конечно, могло показаться, в рокочущем голосе Повелителя мёртвых Франгая послышались нежность и гордость. Неужели это существо способно испытывать человеческие чувства? Я вспомнил, как бережно Шегрил обнял сестрицу, прощаясь, и решил, что попытаюсь выведать побольше. Это те сведения, которые будут не просто важными, они станут поистине бесценными.
– Нам долго ещё идти? – Минни, как всегда, влезла не вовремя, и я с трудом удержался от резких слов в её адрес.
– Мы почти пришли, – казалось, Шегрил ждал этого вопроса, так как ответил сразу, и в его голосе не было даже тени того раздражения, которое испытывал я.
– Мы ведь и сейчас передвигались не самыми обычными тропами, верно? – со своей неизменной мягкой улыбкой спросила монахиня, – иначе даже под твоей защитой мы не прошли бы и полмили.
– Ты очень внимательна и наблюдательна, – одобрительно пророкотал Повелитель, – мы уже очень далеко от того места, где углубились в лес. Обычной дорогой мы шли бы в несколько раз дольше, а время дорого, на тайные тропы лучше вступать в полнолуние. Тогда для чужаков, таких, как вы, больше шансов благополучно добраться до выхода. Со мной вы в безопасности, но лучше не рисковать понапрасну, мёртвые очень не любят живых.
– Как-то мне страшновато, – с кривой улыбкой призналась Минни, глядя на меня, – а тебе, Каспер?
– Не боятся только глупцы, – я пожал плечами, хотя от слов Шегрила и у меня мурашки по спине пробежали, – но, я уверен, с таким спутником нам ничего не грозит.
– Тогда не будем задерживаться на пороге, – хохотнул Повелитель и широким жестом указал на неожиданно обнаружившуюся между двумя высокими елями тропинку, уходящую в непроницаемый мрак. – Я пойду первым, за мной женщина, ты замыкаешь. И запомни, magician, не сходи с тропы, не слушай никого и не отставай.
– А разве нам не надо спускаться под землю? – озвучила Минни вопрос, который и у меня вертелся на языке.
– Зачем? – Шегрил скинул капюшон, и я почему-то подумал, что понимаю сестрицу, которая явно испытывала к этому существу нечто большее, чем просто дружеский интерес. Повелитель был хорош какой-то нездешней, нереальной, мрачной и завораживающей красотой. Даже меня, хоть я и мужчина, проняло, а Минни просто вздохнула и покачала головой, мол, бывает же такое.
– Как зачем? Мне всегда казалось, что пути мёртвых, если они вообще существуют, – тут Шегрил насмешливо фыркнул, а с соседнего дерева донеслось низкое грозное рычание, – пролегают под землёй.
– В тебе говорят привычки людей, – соизволил пояснить наш провожатый, – потому что у вас принято закапывать умерших в землю или прятать тело в склеп. Но ты же не думаешь, magician, что кто-то занимается этим здесь, в сердце древнего могучего леса, насквозь пропитанного магией и древним колдовством?
– Вообще-то я не смотрел на вопрос под этим углом, – признался я, невольно улыбнувшись при мысли о снующих по лесу в поисках умерших помощниках Шегрила.
– Я так и подумал, – кивнул Повелитель, и его глаза вспыхнули двумя багровыми факелами, – идите за мной. Помни, что я сказал тебе, magician.
«Неужели я сейчас прикоснусь к одному из чудес, о которых рассказывают только шёпотом, потому что не дано никому из простых смертных их увидеть!» – с замиранием сердца подумал я, вступая вслед за Шегрилом и Минни под сень вековых деревьев, туда, где царил непроницаемый мрак.
Здесь уже не было ни призрачного зеленоватого сияния, ни озорных светлячков, поэтому Повелитель зажёг магический светильник, от которого исходил холодный синеватый свет. Я никогда раньше не думал, что цвет может быть настолько обжигающе ледяным, промораживающим насквозь, до самого сердца.
Но небольшой шар, который Шегрил держал в поднятой руке, излучал именно холод, могильный, сырой, от которого ныли зубы и судорогой скручивало мышцы. Интересно, и как это сестрица не боится строить глазки этакому монстру? Впрочем, если разобраться и порыться в родословной, то мы все не совсем удачные объекты для нежных чувств. Да и сама Лиз – та ещё шкатулка с секретами, причём я даже не сомневаюсь, что большая часть этих секретов смертельно опасна.
Тайные пути мёртвых больше всего были похожи на узкие, непонятно кем проложенные коридоры, со всех сторон окружённые таким плотным переплетением веток, лиан и корней, что казалось, будто они срослись в монолит. Сначала я пытался понять, где они находятся: вроде бы под землю мы не спускались, но в то же время вокруг было столько корней, сколько никак не могло быть на поверхности. Потом же я просто перестал об этом задумываться, потому что все размышления и попытки строить версии были вытеснены постепенно нарастающим страхом. Да, мне совершенно не стыдно признаваться в том, что в какой-то момент я понял, что вытираю о брюки ладони, потому что они стали отвратительно влажными. И причина этого была не в давящих со всех сторон стенах, переходящих в потолок и в пол, а в ощущении десятков, сотен, тысяч взглядов.
Они буравили мне спину, острыми шипами впивались в затылок, каменными плитами ложились на плечи. Смаргивая пот, выступивший на лице крупными каплями, я с удивлением и вполне понятным раздражением смотрел на Минни, которая шагала впереди меня легко, явно не испытывая почти никакого дискомфорта. Она лишь иногда отмахивалась от чего-то невидимого, но явно надоедливого, но делала это спокойно, словно комара отгоняла. Неужели на неё не действует та атмосфера заглушающего всё ужаса, которым проникнут здесь воздух? Или это место так действует именно на меня? Но почему? Я раньше, до всей этой истории с Лиз, вообще не бывал во Франгайском лесу, он как-то не попадал в сферу моих интересов. Откуда здесь могут взяться мёртвые, так яростно меня ненавидящие? Или так они относятся к любому живому существу? Но тогда почему они не трогают Минни? Она ведь вошла там же, где и я, но идти ей явно намного проще.
Да и не было у меня за плечами особых грехов, если так уж посмотреть: я не наёмный убийца, не разбойник с большой дороги, не тюремщик и не императорский палач, в конце-то концов. Ну да, не безупречен, но кто без греха, как говорится?
– Касси, – неожиданно раздалось сзади, и я споткнулся на ровном месте. Этот голос я узнал, хотя и не вспоминал о его обладательнице уже много лет. Но как она могла оказаться здесь, в тысячах миль от того места, где нашла свой вечный покой?
– Почему ты так поступил со мной, Касси? – звенел за спиной голос, но я мужественно не оборачивался, повторяя про себя слова, сказанные мне Шегрилом: «Не сходи с тропы, не слушай никого и не отставай».
– Я ведь любила тебя, – забытый голос Лилианы фон Рествуд заполнил собой всё тесное пространство коридора. Интересно, почему на него никак не реагируют ни Минни, ни Шегрил?
– Посмотри на меня, Касси, – ввинчивался в мозг голос, – это ты довёл меня до такого состояния, ты бросил меня, забыл и даже не вспоминал.
«Это иллюзия, этого нет, Лилиана не может разговаривать со мной…» – как заклинание, повторял я про себя, с усилием преодолевая сопротивление внезапно загустевшего воздуха.
– Ты отправил меня на верную смерть, – неожиданно вплёлся в причитания Лилианы другой голос, мужской, – ты не мог не знать, что Франгай сожрёт меня, уничтожит, но тебе было наплевать.
– Касси, ты виноват в моей смерти…
– Ты отправил меня сюда умирать…
– Ты выгнал меня из замка, когда мне было всего шестнадцать…
– Этот поединок не был честным, ты не должен был использовать магию…
Голоса множились, заглушая друг друга, сплетаясь в сводящий с ума гул, и мне казалось, что моя многострадальная голова сейчас взорвётся от этих воплей. Я уже не пытался вспоминать обладателей новых голосов, сосредоточившись на простой задаче: двигаться вперёд, любой ценой, не сходить с тропы и не оборачиваться. Почему-то я даже не сомневался, что стоит мне сделать шаг в сторону, и мне уже никто не поможет, я просто растворюсь в этих корнях и ветках, стану одним из сотен тысяч голосов. Поэтому я механически переставлял ноги, считая шаги и стараясь дышать более или менее размеренно.
И вдруг голоса исчезли, словно кто-то захлопнул невидимую дверь, и они остались там, позади, неслышные и потому уже не страшные. Неужели я справился? А ведь были мгновения, когда хотелось закрыть голову руками, опуститься на колени и сдаться, дать теням прошлого растерзать меня на сотни маленьких Касперов. Я перевёл дыхание и заметил, что со всей этой суетой слегка отстал: ледяной огонёк светильника виднелся далеко впереди, там же были заметны и два тёмных силуэта – Шегрил и Минни.
Стряхнув полуобморочное состояние, я прибавил шару и вскоре почти нагнал монахиню и Повелителя. Шегрил шёл не торопясь, солидно, как хозяин по своим владениям, да оно, в общем-то, так и было. Чувствуя, как непонято откуда взявшийся ветерок холодит мокрую спину, я поправил увесистый мешок и мысленно похвалил себя за то, что не поддался на провокации голосов прошлого.
Не знаю, сколько мы шли, но Шегрил наконец-то остановился и, повернувшись к нам, сказал:
– Полчаса на отдых, потом идём дальше. Мы преодолели уже половину пути, пока вы справляетесь очень неплохо, для людей, разумеется.
Тут я посмотрел на Минни и с удивлением увидел, что её лицо до сих пор залито слезами, а губы искусаны в кровь. Надо же, значит, и ей этот фрагмент пути дался не так легко, как мне показалось. Интересно, чьи голоса слышала моя мать, какие демоны прошлого довели её до такого состояния?
Отведённое нам Повелителем время закончилось очень быстро, и я, с трудом поднявшись на ноги, помог встать Минни, которая устала гораздо больше меня, что и неудивительно. Всё же я боевой маг, тренированный молодой мужчина, а она – всего лишь немолодая, пусть и одарённая магически женщина.
Как ни странно, вторая половина пути началась достаточно спокойно, если, конечно, не считать постоянно давящего на сознание ощущения тысяч взглядов. Голоса исчезли, но пристальное внимание к нам никуда не делось. Складывалось впечатление, что эти невидимые наблюдатели просто ждут какого-то сигнала, после которого на нас можно будет наброситься. И это состояние потенциальной жертвы начинало меня бесить просто невероятно!
Однако минут через пять я сделал очередной шаг и неожиданно оказался в достаточно большом зале, в котором чувствовалось движение воздуха, и я только теперь понял, какая невероятная духота царила в узких коридорах, по которым мы шли. Полной грудью вдыхая относительно свежий, но казавшийся восхитительным воздух, я внимательно оглядывался, стараясь понять, куда нас занесло. Точнее, куда нас привёл удивительный провожатый. За нашими спинами чернел узкий коридор, точно такой же, только чуть просторнее, темнел на противоположной стороне. Само же это место больше всего напоминало не пещеру, а огромную поляну, так как где-то высоко, в нереальной дали, сияли звёзды, значит, мы находились под открытым небом.
– До выхода осталось совсем немного, – Шегрил повернулся к нам, и его багровые глаза вспыхнули, – вашим шагом не больше получаса. Здесь мы с вами расстанемся, потому что дальше начинаются не мои владения. С здешним Повелителем я не враждую, но и особой дружбы между нами нет, поэтому остаток пути вы пройдёте сами. Я дам вам охранные светильники, – с этими словами он вытащил из кармана своего плаща два небольших фиала, – они не позволят местным обитателям причинить вам вред. Но не задерживайтесь, потому что как только они погаснут, вы станете абсолютно беззащитными, и я не смогу помочь. Да и никто не сможет. В фиалах света примерно на три четверти часа, вам должно хватить, если не станете отвлекаться и останавливаться. Дорога здесь прямая, заблудиться просто негде. Вы выйдете в нескольких милях от Ирманской обители, в предгорьях Ледяного хребта. Там разберётесь. Чтобы вернуться обратно, воспользуетесь помощью моего брата, Повелителя мёртвых Ирмы. Он дал слово провести вас, а мы, в отличие от людей, свои обещания выполняем всегда. Просто позовёте его, когда станет темно, он отзывается на имя Хелеш. Но помните: призвать его вы сможете лишь один раз, и сделать это лучше тогда, когда захотите вернуться. Иначе придётся добираться от Ирмы самостоятельно, а это не одна тысяча миль.
– Прими мою искреннюю благодарность за помощь, – неожиданно твёрдым голосом проговорила Минни, и я удивлённо взглянул в её сторону. На всё ещё красивом лице монахини не осталось даже следа недавних слёз, голова была гордо поднята, спина выпрямлена, в глазах горел огонь. Ирманка была удивительно, невероятно хороша, и я начал понимать, что нашёл в молоденькой жене герцога Даргеро наш с Максимилианом и Лиз отец.
– Если тебе вдруг понадобится помощь, – продолжила Минни, однако Шегрил, к моему удивлению, даже не подумал засмеяться, – ты всегда найдёшь её в обители или у любой из сестёр, бывшей или нынешней, где бы она ни находилась.
Повелитель не стал ничего говорить, он лишь поклонился женщине, но в этом движении было намного больше уважения и признательности, чем в тысяче слов. После этого он передал нам сияющие ровным зеленоватым светом флаконы, похожие на небольшие пирамидки, сделал неуловимый шаг назад и молча растворился в темноте.
– Идём, Минни, – я вздохнул и направился в сторону уходящего во мрак очередного коридора, – чем раньше выберемся с этих путей, тем лучше.
– Тебе уже не так интересны тайные дороги мёртвых? – с едва уловимой насмешкой спросила монахиня. – Но я полностью поддерживаю твои слова, Каспер. Здесь, мягко говоря, не слишком уютно и спокойно.
Наверное, если бы я знал, в какой кошмар превратятся следующие полчаса, я плюнул бы на все обязательства и вернулся бы обратно. Во всяком случае, попытался бы, хотя вряд ли без Шегрила преодолел бы и сотую часть пути.
Сначала, как только мы вступили в коридор, который действительно оказался чуть шире того, по которому мы уже шли, всё было спокойно. Я шёл впереди, а Минни следовала за мной почти вплотную. Мы даже на всякий случай привязали её пояс к моему, использовав для этого шёлковый шарф, которым были прикрыты волосы монахини.
Но неожиданно стены словно вскипели, и из них высунулись мертвецы разной степени «свежести»: от полурассыпавшихся костяков до почти не тронутых тлением. Я резко остановился, а Минни, глухо вскрикнув, крепко схватила меня за руку, по возможности прижавшись к спине.
Мертвецы смотрели на нас, и в их провалившихся глазницах пылал такой безумный голод, что даже у меня перехватывало дыхание. Они двинулись вперёд, и я приготовился дорого продать свою жизнь, но, как только первый из спешащих к внеплановому ужину мертвецов достиг границы зеленоватого света, он зашипел и остановился. Создалось впечатление, что зеленоватое свечение обжигает его, не пускает, и в этом было наша спасение.
– Быстро вперёд, – скомандовал я Минни и бросился по коридору, слыша за собой её рваное дыхание, – Шегрил сказал, что света должно хватить. Держи фиал над головой, чтобы они не могли напасть сзади.
– Молчи, не сбивай дыхание, – в голосе Минни, как ни странно, не было страха, и я с трудом поборол желание обернуться и взглянуть на неё. Но подумал и не стал этого делать: Минни права, сейчас надо сосредоточиться на том, чтобы двигаться как можно быстрее.
Между тем мертвецы уже заполнили всё пространство коридора кроме двух кругов слабого зеленоватого света. Они толпились впереди, неохотно расступаясь, когда струящийся из фиалов свет касался их тел, чтобы снова слиться за нашими спинами в сплошную, воющую от голода толпу. Мы словно плыли в море мёртвых, которые были всюду: по бокам, снизу, сверху. Я старательно отгонял от себя мысли о том, что случится, если кто-то из нас вдруг выронит спасительный светильник. Прислушиваясь на бегу, я слышал позади быстрые, но не спотыкающиеся шаги Минни, которой, по идее, как любой нормальной женщине, полагалось сейчас валяться в глубоком обмороке.
Но всё в этом мире имеет свойство заканчиваться. Завершился и наш кошмарный забег по кажущемуся бесконечным коридору. Сначала впереди едва заметно посветлело, а затем стал виден выход с тайных путей. Постепенно из маленькой точки он превратился в чётко видимый проход, и толпа мертвецов за нашими спинами разочарованно взвыла, а затем отступила в густой мрак.
Тут фиал в моих руках начал мигать, словно сердце старика, которое рвано трепещет, прежде чем замереть окончательно. Я вложил все силы в последний рывок и буквально вывалился наружу, рухнув на холодную землю, которая показалась мне желаннее любой самой мягкой перины. Фиал вспыхнул в последний раз и превратился в бесполезный кусок стекла.
И вдруг я резко сел, хотя больше всего мне хотелось не шевелиться и дать себе отдохнуть. Но я вдруг осознал, что за несколько минут до выхода, уже когда впереди сияла свобода, я перестал ощущать связь с Минни. До этого момента я всё время чувствовал, что она идёт за мной, так как шарф, которым мы были связаны, то слабел, то натягивался. И вдруг это прекратилось, но я был так занят тем, чтобы успеть добежать до выхода, что не обратил на этот момент никакого внимания. Со стоном я поднялся на ноги, и вдруг увидел, что из чёрного зева тайного хода, пошатываясь, вышла монахиня, сжимавшая в руке почти погасший фиал. Она устало улыбнулась мне и, прислонившись к скале, медленно сползла на землю. Я подбежал к ней и с облегчением убедился, что это просто обморок. Это ей просто повезло, что уже был виден выход, потому что шарф мог перетереться раньше, и тогда никто не знает, сумела бы она выбраться или нет.
Но меня ждал очередной сюрприз: присмотревшись, я увидел, что шарф не перетёрся, как я предполагал, а был аккуратно развязан. Не понял. То есть она что – добровольно отвязала себя? Но зачем? Какой в этом смысл?! Если бы её фиал погас раньше, мертвецы просто растерзали бы её. А я даже не заметил бы. Что за нелепое самопожертвование? Как же они меня бесят, просто передать не могу! И, если быть откровенным хотя бы перед самим собой, причина этого раздражения кроется в том, что я прекрасно понимаю: я на подобное не был и не буду способен. Никогда.
Пока я размышлял, выгодно мне или нет то, что Минни готова пожертвовать ради меня всем, в том числе, как оказалось, жизнью, она негромко застонала и открыла глаза.
– Зачем ты это сделала? – неожиданно для самого себя спросил я, хотя ещё минуту назад вообще не собирался затрагивать эту тему. – Это был нерациональный и бессмысленный поступок.
– Возможно, – она устало прикрыла глаза, – но ты никогда не думал, что не все поступки основываются на рациональности? Иногда их причина кроется совершенно в других областях.
– Любое решение должно базироваться на логике и анализе потенциального результата, – сказал я, ни секунды не сомневаясь в собственных словах, – всё остальное лишено всяческого смысла. Эмоции, если они не подконтрольны разуму, – это источник лишних проблем.
– Бедный мой мальчик, – еле слышно прошептала монахиня, не глядя на меня, – как же ты живёшь-то с таким пустым сердцем? Неужели тебе не холодно?
– Не трать понапрасну красноречие, – отмахнулся я, так как продолжать обсуждение моих моральных качеств мне хотелось сейчас меньше всего. – Я такой, какой есть, и, поверь, меня абсолютно всё устраивает. И если тебе кажется, что ты сумеешь меня изменить, то должен тебя огорчить – ничего не получится.
– Я и не собиралась, – Минни пожала плечами, – и пошла с тобой не для этого.
– А для чего? – мне действительно было интересно.
– Ты чужой в этих местах, – спокойно ответила монахиня, – не знаешь местных порядков и особенностей. Со мной тебе проще будет проникнуть в обитель, особенно если по той или иной причине ворота окажутся закрытыми.
– Думаешь, всё настолько плохо? – обсуждение текущих вопросов казалось мне гораздо уместнее рассуждений ни о чём.
– Всегда лучше предполагать худший вариант развития событий, тогда любой положительный момент всегда будет казаться приятным сюрпризом, – скупо улыбнулась Минни.
– Разумный подход, – я решил, что сейчас самым правильным будет сделать вид, что никакие сложные и не слишком приятные моменты просто не были озвучены. Так будет гораздо рациональнее и удобнее для всех. Мы сейчас исключительно двое попутчиков, связанных общей непростой задачей, не более того.
Поднявшись на ноги, я огляделся: выход с тайных троп был неплохо замаскирован. Узкая расщелина в сплошном скальном массиве выходила на небольшую каменистую площадку, заросшую по периметру какими-то достаточно высокими колючими кустарниками. Они надёжно скрывали её от любопытных или просто случайных взглядов.
Оставив Минни отдыхать и искать в сумках еду для небольшого перекуса, я подобрался к кустам и осторожно раздвинул ветки. Передо мной расстилалась бесконечная равнина, плоская, как стол. Когда мы в прошлый раз ехали из обители до трактира, она не казалась мне такой огромной. Наверное, сейчас сказывалось то, что я оглядывал местность с высоты.
Вдалеке невнятным пятном темнел лес, совершенно не такой, к какому я привык. Издали он казался тёмно-зелёной кляксой, закрывающей весь северо-запад унылой равнины. Я знал по старым книгам, что леса в Ирме исключительно хвойные, густые, практически непролазные. Их немного, но они представляют собой почти непреодолимую преграду на пути неподготовленного путешественника. Будем надеяться, что у монахини есть какой-нибудь хитрый приём, который позволит нам беспрепятственно миновать колючий лес.
– Обитель находится за лесом, – раздался за моим плечом голос Минни, – точнее, она почти примыкает к нему с запада. У нас есть два пути: мы можем обойти лес по кромке или попытаться пройти лесными тропами и сэкономить два-три дня.
– Очередные тайные пути? – невесело усмехнулся я, не поворачиваясь. – И ты выступишь в роли Шегрила?
– Надеюсь, они окажутся более гостеприимными, – без улыбки ответила женщина, – хотя меня кое-что смущает.
– Что именно? Меня вот, например, смущает абсолютно всё.
– Обычно в это время Ирманская пустошь бывает достаточно оживлённой: сейчас много травы, и здесь, как правило, полно стад, которые пасутся даже на небольшом расстоянии друг от друга. Пищи хватает всем, сейчас для этого самое удачное время. Но равнина пуста, я не вижу ни одного даже самого маленького стада.
– Может, они уже съели всю траву и ушли искать местечко получше? – попытался пошутить я, хотя после слов Минни опустевшая равнина стала казаться мне опасным местом.
– Вряд ли, – не приняла моей шутки монахиня и с неприкрытой тревогой добавила, – и я по-прежнему не могу дозваться никого из сестёр, и это мне очень не нравится.
– Тогда нам не стоит рассиживаться, – решил я, – сейчас поедим и отправимся в путь. Надеюсь, нас не ждёт ничего похожего на то, с чем мы столкнулись недавно.
– Я тоже надеюсь, – помолчав, ответила Минни, – будем в это верить, Каспер. Будем верить.

Глава 2 (начало)
Лиз

Я смотрела, как три фигуры растворились в ночном мраке, и думала о том, что волнуюсь за них за всех, даже за Каспера. Несмотря на то, что я знала Минни совсем немного, мне пришлась по душе эта женщина с загадочной и полной тайн судьбой. И я очень надеялась на то, что совместное путешествие поможет им с Каспером лучше узнать и понять друг друга. Я даже представить не могла, что чувствует Минни, глядя на взрослого сына, который её не принимает и не желает даже думать о тех непростых обстоятельствах, которые когда-то заставили молоденькую жену герцога Конрада Даргеро пойти на обман. Её ведь никто не спрашивал, хочет ли она принадлежать будущем отцу Каспера: муж просто отдал юную супругу, как дорогую вещь, в уплату долга.
Интересно, что сказал бы Максимилиан, если бы узнал, что помимо сестры у него внезапно появился ещё и брат. Причём в отличие от меня Каспер прекрасно ориентируется в местных политических реалиях и может – в этом я даже не сомневаюсь – претендовать на трон. Впрочем, скорее всего, он именно это и собирается сделать, а я могу банально попасть между двух жерновов: мне-то власть не нужна вообще! Да, по крови я дочь императрицы и загадочного любвеобильного… ну, наверное, демона, так как вторая ипостась Максимилиана имела явно демоническую природу. Во всяком случае, я так думаю: это же у них крылья, рога, хвост и прочие специфические аксессуары. Так это что же, у меня они тоже есть? Я не хочу… Рога мне не пойдут, это совершенно точно, а в крыльях я наверняка запутаюсь и буду выглядеть, как дурочка. Господи, какой бред в голову лезет!
Тряхнув головой, я заставила себя не думать о том, куда Шегрил поведёт Минни и Каспера, и о том, когда и как они вернутся. Нет, то, что Повелитель появится раньше, это понятно, но когда и как ждать тех, кто отправился на разведку?
– С ними всё будет хорошо, – раздался рядом негромкий голосок, и я увидела Эллу, которая незаметно подошла и остановилась неподалёку.
– Ты это точно знаешь? – спросила я с надеждой: вдруг девочка смогла увидеть что-то недоступное мне? Я ведь пока даже близко не представляла всего масштаба талантов дочери Каспера.
– Я видела варианты далёкого будущего, – помолчав, ответила Элла, – но такие мои видения сбываются далеко не всегда. Я пока не очень хорошо умею управляться со своим даром, а в обители меня некому было учить. Разве что матушка Неллина что-то понимала в моей природе, но и она порой опускала руки. Она очень сильная, – с жаром добавила девочка, словно кто-то пытался принизить способности настоятельницы Ирманского монастыря. – Просто её способности лежат в другой плоскости.
– Это была одна из причин, почему ты покинула обитель? То, что тебе необходим тот, кто научит управлять способностями?
Домиан бесшумно появился рядом, и я слегка вздрогнула от неожиданности, вызвав добродушный смешок у своего синеглазого няня.
– Да, это так, – не стала спорить Элла, – я знаю, что сильный дар требует умелого обращения, иначе он может уничтожить и самого владельца, и тех, кто окажется рядом. Это ведь так?
– Да, маленькая видящая, – Домиан улыбнулся девочке, – я помогу тебе овладеть твоими способностями. Это вполне мне по силам, к тому же нам всё равно нужно дождаться известий от Шегрила.
– Спасибо! – малышка даже не стала делать вид, что предложение Домиана оставило её равнодушной. Она прямо засветилась от радости.
И тут случилось очень странная вещь: я смотрела на Эллу и вдруг увидела, как вокруг неё вспыхнул целый клубок разноцветных нитей. Они словно опутали девочку с ног до головы, и среди них преобладали нити насыщенного синего цвета. Почти такие же, как удивительные глаза самой девочки.
Почему я не сказала о том, что произошло, ни Домиану, ни самой Элле, я не могла бы объяснить ни тогда, ни потом. Просто откуда-то пришло понимание того, что в данном конкретном случае лучше промолчать. Сначала я попробую разобраться в этом сама, возможно, с помощью Картера или Ромео.
Этот мир, хоть и принял меня, можно сказать, с распростёртыми объятиями, выдав колоссальный бонус в виде Дома, был непонятным. Даже если окончательно принять тот факт, что я Лиз, сестра нынешнего императора, дочь пропавшей императрицы Элизабет и высокопоставленного демона, то за то время, что я провела в другом месте, он стал для меня чужим. Не враждебным, нет, но и не родным. И за своё место под солнцем мне ещё предстоит сражаться, это ясно уже совершенно точно. Да, я знаю, что Домиан и остальные воплощения Дома готовы защищать меня до конца. Но как быть с остальными? С Каспером, Максимилианом, Шегрилом, Минни, Эллой, призраками… С какой стати они встанут на мою сторону? Гораздо более вероятен расклад, где каждый будет стоять на страже своих собственных интересов. Как же плохо ничего не понимать! Наверное, нужно поговорить с Домианом и изучить историю этого мира, попытаться определить своё место в здешней системе координат.
– Домиан, – решив не откладывать дела в долгий ящик, повернулась я к синеглазому няню, – ты поможешь мне отыскать в библиотеке книги по мироустройству? Я ничего не помню, но это не значит, что я должна тыкаться, как слепой котёнок.
– Я думал, ты попросишь их гораздо раньше, – кивнул Домиан, а мне стало мучительно стыдно: я ведь действительно вела себя на редкость легкомысленно. Словно кино смотрела: вроде как и участвую во всём происходящем, но в то же время вроде как всё это происходит не со мной. А сейчас вдруг пришло осознание: всё это всерьёз, не будет никаких титров «The End». Это мой мир, и мне в нём жить. И вот качество и продолжительность этой жизни будут напрямую зависеть от того, что я сама для себя сумею сделать. Не Домиан, не Хантер, не Шегрил, а именно я сама, принцесса Элизабет.

Глава 2 (продолжение)
Воодушевлённая этими исключительно правильными, с моей точки зрения, мыслями, я отправилась спать и подумала, что ночные бдения постепенно входят у меня в привычку. И это при том, что я всегда была убеждённым «жаворонком» и начинала клевать носом ещё до полуночи. А тут ничего: уже который день ложусь чуть ли не под утро – и ничего, вроде как так и надо.
А ночью мне приснился сон, первый за всё время моего пребывания в этом мире.
Я шла по цветущему саду, к моему лицу склонялись ветки кустов с сиреневыми и белыми кистями, воздух был наполнен ароматом сирени. От него кружилась голова и сладко заходилось сердце. Я сорвала небольшую веточку с невероятно пышной кистью белых цветов, но внезапно налетел ледяной ветер и скомкал, смял окружающее меня цветущее великолепие. Сказочные сиреневые аллеи рушились, ломались, словно фанерные декорации, проваливались куда-то вниз, а на их месте возникала совершенно иная картина.
Пустая, выжженная земля под безжалостным палящим солнцем, от которого не спрятаться нигде кроме глубоких пещер, облюбованных свирепыми хищниками. Но я откуда-то знала, что со мной в этих пещерах ничего не случится, более того, любой хищник с радостью уступит мне право переждать день на его территории. Этот странный пустой мир отчего-то был очень хорошо знаком мне, хотя я точно знала, что он для меня не родной. На горизонте, залитом багровым сиянием, возникла чёрная точка, которая, постепенно увеличиваясь, превратилась в крылатого ящера, на спине которого ловко сидел всадник в кожаных доспехах. Я знала – хотя и сама не понимала, откуда – что он летит именно ко мне, и я не могу его не дождаться: это будет неправильно.
– Ваше высочество, – проговорил спрыгнувший со спины своего крылатого транспорта демон, – ваш отец ждёт вас. Он велел передать, что охота слишком затянулась, и что вас ждут государственные дела.
Я смотрела на высокого воина, на его сложенные крылья, алые глаза, которые мне кого-то напоминали, но память отказывалась давать ответ – кого именно. В его взгляде не было ничего кроме почтения и желания выполнить свой долг наилучшим образом.
– Передайте отцу, что я буду к утру, – ответила я и… проснулась.
– Что это было? – спросила я шёпотом у самой себя, озираясь, чтобы убедиться, что я по-прежнему нахожусь в своей комнате. – Господи, приснится же такое!
Встав с кровати, я, не включая света, подошла к окну. Знакомый и ставший почти родным вид ночного Франгая успокоил, подтвердив, что пустыня, летающие ящеры и демоны – это всего лишь сон.
Я уже хотела отойти и попробовать снова уснуть, как заметила какое-то движение возле периметра. При всём желании я не могла рассмотреть, что или кто там двигалось, но то, что оно старалось сделать это незаметно, сомнений не вызывало. Интересно, почему ни Домиан, ни Хантер никак не реагируют на то, что вокруг периметра шастает не пойми кто. Но тут я сообразила, что ещё нет пяти часов, значит, Дом сейчас ни на что не реагирует, погружённый в какие-то свои дела. Тогда получается, что в Ночные Часы мы все практически беззащитны? Ещё и Шегрила тоже, как на зло, нет на месте!
Вернувшись к окну я замерла, напряжённо вглядываясь в темноту, борясь с детским желанием спрятаться под одеяло, сделав вид, что «я в домике». И убедить себя в том, что того, кто бродит вокруг периметра явно не с целью пожелать мне сладких снов, просто не существует.
Но ноги словно приросли к полу, и я продолжала таращиться в окно, стараясь отыскать глазами напугавший меня сгусток мрака. Однако за окном плавали привычные облака тумана, раскачивались под порывами ветра вековые деревья. И вдруг – словно специально – луна выглянула в прореху между облаками, на несколько мгновений осветив лес и неизвестное мне существо.
Оно стояло с той стороны периметра и смотрело на дом, и мне казалось, что оно видит меня даже оттуда, несмотря на расстояние и занавески, которые мне хватило ума не отодвигать полностью. Выше, чем обычный человек, но ниже того же Шегрила. Вся фигура незнакомца просто излучала силу и опасность. Хватило одного взгляда на то, как плавно он двигался, чтобы понять: с этим существом сражаться практически бесполезно. Откуда-то я знала, что если оно доберётся до меня, его лицо станет последним, что я увижу. В освещённом луной убийце – а это был именно он, в этом я ни секунды не сомневалась – с какой-то извращённой гармонией соединились черты человеческие и звериные.
Вот он медленно поднял голову и, глядя на моё окно, растянул губы в неком подобии улыбки, обнажив острые треугольные зубы. Как я рассмотрела это на таком расстоянии, я объяснить не могу, но мне казалось, я даже видела, как они влажно сверкнули в лунном свете. Плавный шаг в сторону болота, затем ещё один… Но он же не собирается перебираться вплавь? Или у него есть крылья? Тогда дело плохо…
Но узнать, как жуткое существо планировало перебраться через периметр, мне не удалось, и вовсе не потому что оно вдруг резко стало миролюбивым и передумало меня убивать. В свете луны, которой, видимо, тоже было любопытно, чем дело кончится, было видно, как от леса в сторону незнакомца метнулась тень, сбившая его с ног. Раздалось рычание, быстро перешедшее в отвратительный визг, и затем наступила оглушающая тишина.
Я, почти перестав дышать, смотрела, как на ноги поднялся… наверное, ящер. Во всяком случае, в фильмах о динозаврах, которые я иногда с удовольствием смотрела в той, другой, земной жизни, один из них выглядел примерно так же. Разве что у этого задние лапы больше напоминали человеческие ноги. Я рассмотрела чешую какого-то тёмного цвета, гребень вдоль позвоночника, вытянутую морду, изумрудные точки глаз. Мой спаситель, словно почувствовав взгляд, обернулся, слегка склонил голову и белкой взлетел на ближайшее дерево. А несостоявшийся убийца остался валяться на траве возле периметра бесформенной кучей.

Глава 2 (окончание)
И почти сразу же, буквально через пять минут, которые я провела, залипнув возле окна и не в силах отвести взгляд от тёмной груды, совсем недавно бывшей живым – ну, я так полагаю, во всяком случае – существом, возле дома возник Хантер, а следом за ним – Домиан.
Подумав немного, я быстро натянула многострадальные джинсы и футболку, так как ничего подходящего в шкафу, полном старинных платьев, не нашла, и вышла на улицу. Кстати, надо будет таки выкроить время и перемерить эти винтажные вещи. По идее, они должны быть мне впору, так как я же их и носила когда-то. Вряд ли я стану их надевать их каждый день, ведь в любом случае мода за прошедшее время сильно изменилась. Но интересно же: я вообще не могу себе представить, как выгляжу в длинном платье с кринолином. Но это всё потом, когда появится свободное время или подвернётся подходящий случай. А пока попрошу Домиана наколдовать мне пару удобных брюк и несколько рубашек. Ну и что-нибудь типа балеток или мокасин, чтобы не нужно было мучиться со шнурками кроссовок каждый раз.
Выскользнув во двор, я подошла к своим мужчинам, которые смотрели на меня со смесью вины и тревоги.
– Что случилось, Лиз? – быстро спросил Домиан, заглядывая мне в глаза. – Ты можешь рассказать?
– Попробую, – я покосилась в сторону периметра и начала говорить. – Я проснулась внезапно, хотя как раз видела странный сон, впервые с того момента, как… вернулась. Но про него я расскажу потом, наверное. Так вот… Я подошла к окну, чтобы посмотреть на Франгай: меня это в последнее время успокаивает. И тут увидела тень, которая скользила вдоль периметра, потом вспомнила, что ещё не закончился Ночной Час…
– Откуда ты знаешь о нём? – быстро спросил Домиан, нахмурившись.
– Мне давно призраки рассказали, – я пожала плечами, – тебе не говорила, потому что это же твоё, в смысле, ваше личное дело, меня оно как бы вообще не касается. Если бы вы захотели, то сами рассказали бы, верно? У всех есть свои тайны, и лезть в них с ненужными расспросами неправильно.
– Мы потом обсудим этот вопрос, – мягко остановил Домиана, который хотел что-то возразить, Хантер, – сейчас мы говорим о другом. Продолжай, Лиз, пожалуйста.
– Так вот, – я благодарно кивнула своему домашнему змею, – я увидела эту тень и испугалась, а потом выглянула луна, и я смогла его рассмотреть. Он был одновременно похож на человека, на обезьяну и на какое-то чудище, мне даже объяснить сложно. Когда он улыбнулся, то я увидела треугольные зубы, даже на вид ужасно острые.
– У него был костяной воротник, ты не заметила? – переглянувшись с Хантером, спросил Домиан. – Я понимаю, что ты волновалась, но вдруг успела рассмотреть?
– Вроде бы было что-то похожее, – я старательно пыталась воспроизвести в памяти ночного визитёра, – но я не уверена, что это был именно воротник. Но что-то такое у него вокруг шеи было, я ещё подумала сначала, что это шарф или платок.
Хантер странно покосился на меня: ну да, вряд ли для местной жути характерно ношение элегантных аксессуаров. Но ассоциации эта штуковина вызывала именно такие.
– Ла-Тридин, – уверенно сказал Домиан, а Хантер лишь молча кивнул, соглашаясь. – Интересно, кто его нанял, эти существа никогда ничего не делают без оплаты.
– А кто это такой? – мне действительно было очень интересно. – Я такого названия никогда не слышала даже.
– Ла-Тридин – это небольшой монастырь в горах, в настолько недоступном месте, что попасть туда практически невозможно, – неожиданно раздался голос Эллы, которая, оказывается, тихонько подошла и остановилась рядом со мной, – там проводят магические эксперименты над людьми и животными, в результате чего получаются самые лучшие убийцы. На их услуги большой спрос…
– Откуда ты это знаешь? – я озвучила вопрос, который читался и на лицах Домиана и Хантера.
– Однажды к нам в обитель попал один из них, – девочка открыто взглянула на нас и вздёрнула подбородок, – в Ирме никому не отказывают в помощи, кем бы несчастный ни был. Он приполз откуда-то со стороны предгорий, и матушка никак не могла понять, как он смог дотянуть до обители: на нём просто места живого не было. Его подобрали на тропе, ведущей к монастырю две наших монахини, когда возвращались со сбора трав. Сначала думали, что он мёртв, но потом поняли, что его ещё можно попытаться спасти. Матушка Неллина лично билась за его жизнь почти двое суток.
– И что потом?
– Когда он смог встать на ноги, матушка подолгу разговаривала с ним, но никто не знает – о чём именно, – вздохнула девочка, – я даже пыталась воспользоваться своим даром, но у меня не получилось. Гость был закрыт от меня, а матушка сказала, чтобы я даже не пыталась. Есть тайны, которых лучше не знать.
– Она, видимо, очень мудрая женщина, – уважительно покачал головой Хантер, – это действительно так. И что же было с этим существом дальше?
Надо же, а я и не знала, что моим домочадцам свойственны такие характерные для обычных людей качества, как, например, любопытство. Вообще у меня складывается ощущение, что с каждым днём, проведённым со мной, а теперь ещё и с Эллой, Минни и Каспером, воплощения Дома становятся всё человечнее, живее, что ли.
– Когда ему стало лучше, он однажды просто исчез из своей комнаты, оставив на столе кошель с большой суммой денег, – вздохнула Элла, – и больше мы никогда его не видели.
– Но что он делал здесь, возле нашего периметра? – я растерянно смотрела на мужчин. – Он пришёл кого-то убить?
– Несомненно, – кивнул Домиан, – он приходил за тобой, Лиз. И я очень хотел бы знать, кто помешал ему.

Глава 3 (начало)
Каспер
Главным воспоминанием об Ирманской пустоши, точнее, о том её крае, по которому мы прошли, для меня навсегда останется пронизывающий ветер. Холодный, неприветливый, забиравшийся под плотно подпоясанную широким ремнём меховую куртку и в, казалось бы, наглухо затянутый капюшон. Вроде бы и снега не было, и трава вокруг зеленела, но почему-то было невыносимо холодно.
Иногда нам приходилось останавливаться и, сев на землю, прижавшись спинам друг к другу и плотно завернувшись в специально взятое Минни покрывало, пережидать череду особенно яростных порывов ледяного ветра. Бесшумный и все силы его, если это здесь, на равнине, так холодно и тяжело, то что же творится дальше на север? Как там вообще можно существовать? И кому пришла в голову идиотская идея построить обитель, к тому же женскую, в таком отвратительном месте?
В прошлый раз я добирался до Ирманского монастыря с другой стороны, поэтому не мог в полной мере оценить все «прелести» здешних мест. Тогда я перенёсся порталом в ближайший к пустоши городишко, название которого вообще не отложилось в моей памяти, а оттуда уже добирался верхом. А когда мы уезжали с Минни и Эллой, то путешествовали, во-первых, в экипаже, а во-вторых, передвигались по более южной, обжитой части пустоши.
До тёмной стены леса мы добрались практически к ночи, когда и у меня, человека тренированного, практически не осталось сил. Я взглянул на устало опустившуюся на землю женщину с невольным уважением: путь через продуваемую равнину вымотал даже меня, что уж говорить о немолодой монахине. Но она не жаловалась, не просила устроить дополнительный привал, не отставала, разве что отдала мне свой заплечный мешок, но и то это была моя инициатива. Не то чтобы я её пожалел, но это могло ускорить наше передвижение, а ночевать на ледяном ветру мне не хотелось абсолютно.
О том, чтобы зайти в лес, столь же неприветливый, как и всё в этих краях, не было даже речи. Полагаю, там и днём-то не слишком удобно идти, что уж говорить про глубокую ночь. Поэтому мы устроили себе что-то вроде шалаша под разлапистыми нижними ветвями гигантской ели, непонятно как выдерживающей постоянные нападения ветра. Колючие ветки обладали одним достоинством, которое перевешивало все недостатки: они оказались прекрасной защитой от пронизывающего ветра. Мне даже удалось развести небольшой костерок, хотя магия и подчинялась мне с огромным трудом, словно я пробивался сквозь вязкий и липкий кисель. Но на маленький огонёк моих сил хватило, и вскоре в нашем импровизированном шалаше весело затрещал магический костерок. Я накрыл его куполом, чтобы случайно не поджечь ветки или траву: только пожара нам и не хватало. Еда у нас была, и вскоре мы относительно удобно устроились на постелях из веток, которые я по-быстрому нарубил поблизости.
Несмотря на дикую усталость, уснуть мне не удавалось: слишком насыщенными оказались последние сутки. Я чувствовал, что Минни тоже не спит, хотя она и лежала молча, не шевелясь.
– Почему ты ушла в обитель? – неожиданно для самого себя спросил я, глядя в хвойный потолок шатра и вслушиваясь в завывание ветра.
Минни молчала так долго, что я уже решил было, что она просто не хочет отвечать, но женщина наконец-то заговорила.
– О том, что сделал герцог Даргеро, знали очень немногие, – хрипловатым голосом начала она, – он сам, я и твой настоящий отец. Остальные считали, что я уехала погостить к приболевшей родственнице. Конраду Даргеро было мучительно стыдно за ту минутную слабость, которой он купил свою жизнь, но слово было сказано, и обратного пути не было.
– Почему с герцога потребовали такую странную плату? – задал я вопрос, который мучил меня с самого начала, с того момента, как я узнал эту поистине сногсшибательную новость. – Это не принято обсуждать, но, насколько я могу предположить, у него – у того, кого в империи запрещено называть и даже упоминать – не было ни малейших проблем с женским вниманием. И почему за тебя не заступилась твоя семья?
– У меня к тому времени была жива только старая тётка, которой, в общем-то, было совершенно всё равно, что со мной будет, а всех остальных, в том числе и родителей, унесла песчаная лихорадка, – я не увидел, но почувствовал, как невесело усмехнулась монахиня, – моим наследством распоряжалась обитель, в которой я выросла, так как тётя Лорен не в силах была возиться с ребёнком. Там была очень достойная сумма золотом плюс неплохие земли. Я была богатой наследницей, к тому же сёстры позаботились о том, чтобы моё состояние не только сохранилось, но и увеличилось. Герцог тогда был, несмотря на возраст, чрезвычайно хорош собой, и, когда матушка-настоятельница передала мне его предложение, я ни минуты не раздумывала. Мне казалось, что мы будем очень счастливы… Так и было до того дня, когда Конрад сообщил мне, что я должна на время покинуть замок и поехать… Почему я? Наверное, просто для разнообразия, хотя я была тогда довольно привлекательной молодой женщиной, искренне влюблённой в своего супруга. Думаю, последний фактор и стал решающим: это ведь так забавно!
Тут её голос прервался, видимо, под влиянием нахлынувших воспоминаний, а я словно очнулся: я ведь не собирался ворошить прошлое, во всяком случае, не сейчас. Но теперь мне было невероятно сложно остановиться и не попытаться узнать чуть больше о собственном происхождении.
– Кто он – мой настоящий отец? – вырвалось у меня почти помимо воли. Наверное, если бы не странное место, в котором мы оказались, не этот шалаш из еловых ветвей, не это потрескивание крохотного магического костерка, я бы не затронул столь опасную тему. Но ситуация сложилась таким образом, что откровенный разговор стал почти неизбежным. К тому же, судя по началу, наше путешествие будет более чем рискованным, и, если с Минни что-то случится, узнать правду мне будет просто-напросто не у кого. Не у Максимилиана же спрашивать!
Минни приподнялась на локте и посмотрела на меня. В неверном свете костерка её лицо было удивительно красивым, каким-то нездешним, почти нереальным.
– Ты уверен, что действительно хочешь это знать, Каспер? – неожиданно ровным голосом поинтересовалась монахиня. – Прежде чем получить ответ, хорошо подумай: что ты станешь делать с этой информацией? Поделиться ею ты не сможешь ни с кем, потому что о таком в империи не то что не рассказывают, о таком стараются даже не думать.
Я с удивлением посмотрел на спутницу: такие здравые, взвешенные рассуждения подходили, скорее, мне, а не уставшей монахине, почти всю жизнь проведшей в захолустном монастыре. Впрочем, насчёт обители я явно поторопился: убедился ведь уже, что с ней всё далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд. Совершенно однозначно, что монахини и послушницы там заняты не только и не столько выращиванием цветов и вышиванием узоров, сколько серьёзными магическими экспериментами. А так как Минни явно входила в число лиц, приближенных к матушке Неллине, то можно только догадываться о реальном уровне её магических способностей. Ведь против гольцов она сражалась наравне со мной, да и по тайным путям мёртвых пройти смогла, ещё и обо мне позаботилась.
– Мне нужно это знать, – помолчав, решительно сказал я, – это нужно именно мне, иначе я могу натворить дел, пытаясь самостоятельно докопаться до истины.
В шалаше повисла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра, от которого нас надёжно защищали плотные еловые лапы. Я понимал, что Минни сейчас взвешивает все «за» и «против», беря в расчёт какие-то только ей известные факторы.
– Дай мне клятву, что не используешь эти сведения ни против меня, ни против обители, – наконец-то сказала она, – сейчас правду знает лишь несколько… существ. Я, твой настоящий отец и матушка Неллина.
– Почему ты сказала «существ», а не людей? – я, конечно, догадывался, но рассудок категорически восставал и не желал признавать очевидное.
– Потому что твой отец не человек, Каспер, – усмехнулась Минни, – ты ведь и сам понял, верно? Ты – один из очень немногих, кто видел вторую ипостась Максимилиана. Логическая цепочка слишком проста для того, чтобы ты не сделал правильных выводов.
– Мой отец – демон? – с некоторым трудом озвучил я почти очевидное. Но одно дело понимать где-то в глубине души, и совершенно другое – проговорить это вслух.
– Сначала клятва, Каспер, – твёрдо проговорила Минни, и я понял, что если не скажу нужных слов, то тайна моего происхождения так и останется для меня тайной.
– Перед лицом Истинной магии я, герцог Каспер Даргеро клянусь сохранить тайну, доверенную мне сестрой Доминикой из Ирманской обители, герцогиней Даргеро. Клянусь жизнью, душой, телом, магией и честью, – заученно проговорил я традиционные слова, не ожидая никакой реакции от окружающего пространства, но магический костерок, который уже почти погас, внезапно вспыхнул сапфирово-синими искрами, чтобы через несколько секунд снова превратиться в самый обычный магический огонёк.
– Клятва услышана, – ничуть не удивившись, кивнула Минни, пока я лихорадочно осмысливал случившееся. Не то чтобы я планировал нарушить данное слово, но, скажем так, в исключительном случае допускал такую возможность. Теперь же ни о нарушении клятвы, ни о каких-либо попытках её обойти не могло быть и речи.
– Он не просто демон, – кривовато усмехнулась Минни, – твой отец – Шорфар, правитель Эрисхаша – мира демонов. В тебе, как и в Максимилиане, течёт кровь демона-императора. Я просила его создать амулет, который экранировал бы твою сущность, так как в тебе гораздо больше от него, чем в Максимилиане.
– Значит, я сильнее?
– Этого я тебе не могу сказать, так как никто не знает твоих истинных возможностей. Ты никогда не снимал амулет, поэтому какова твоя сила – пока тайна. Но то, что ты не слабее Максимилиана – это почти наверняка.
– Значит, я мог бы претендовать на трон? – не знаю, почему, но здесь и сейчас мне легко удавалось говорить о самых тайных своих помыслах. Никогда и никому я даже не заикался о своих честолюбивых планах, порой опасаясь даже думать о них, а сейчас меня словно прорвало.
– Мог бы, наверное, – пожала плечами в полумраке Минни, – но у Максимилиана перед тобой преимущество: он сын не только Шорфара, но и императрицы Элизабет. Единственной женщины, которую любил твой отец. Не удивлюсь, если выяснится, что он же её и спрятал на какой-нибудь ветке Мирового дерева, почувствовав, что Максимилиан не остановится ни перед чем на пути к трону.
– Но почему тогда Элизабет не забрала с собой дочь, а лишь спрятала её в чаще Франгая?
– Не знаю, Каспер, – монахиня помолчала, – думаю, ответ на этот вопрос знают только они двое: Шорфар и Элизабет.
– То есть ты хочешь сказать, что Максимилиан мог бы убить и мать, и сестру ради трона? – я рассуждал вслух, чувствуя удивительную лёгкость от того, что могу хоть с кем-то обсудить то, что прятал на самом дне души и рассудка.
– Мог, именно поэтому я хранила тайну твоего происхождения, а сама спряталась в Ирме. Мы с Конрадом инсценировали мою смерть, и это было самое меньшее, что он мог для меня сделать. Всю жизнь герцог Даргеро испытывал чувство вины, я это знаю совершенно точно. Но он сдержал данное мне слово и не открыл правды даже тебе.
Я молчал, думая о том, как прихотливо всё же плетётся кружево судьбы: не дай мне Максимилиан задания подобрать лазутчиков для наблюдения за Лиз, я никогда и не вспомнил бы о существовании Ирманской обители, не узнал бы о том, что у меня есть дочь. Я никогда даже не заподозрил бы, что являюсь не тем, кем привык себя считать, не встретился бы с Минни, следовательно, не узнал бы о том, что во мне течёт непростая кровь. Отправив тогда меня во Франгай, Максимилиан сам, лично, стронул камешек, который, покатившись вниз, вызвал в итоге лавину, готовую затянуть и уничтожить любого, кто неосторожно приблизится к ней. Максимилиан сам сделал первый шаг к своей гибели, ибо я… Нет, даже здесь, даже сейчас, даже мысленно я пока не готов произнести эти слова. Потому что после них возврата к прежнему уже не будет. Но судьба снова всё решила за меня: как-то часто в последнее время я не определяю свои действия, а словно несусь, подхваченный бурной рекой.
– Ты хочешь занять трон?
Вопрос Минни вырвал меня из состояния задумчивости, и я, даже уже не удивляясь, внезапно понял, что она совершенно не осуждает меня. В чём уж тут причина, я даже пытаться понять не буду – важен факт: у меня может появиться первый союзник.
– Да, – слово упало, и обратного пути не стало. – Ты поможешь мне?
– Помогу, – женщина внимательно смотрела на меня, и в полумраке её глаза сверкали двумя драгоценными камнями, – но при одном условии.
– При каком? – я даже слегка успокоился, так как бескорыстная помощь всегда вызывала у меня подозрения. А вот когда действует принцип «ты мне – я тебе», тогда можно спокойно говорить о взаимовыгодном сотрудничестве.
– Ты сделаешь Ирманскую обитель независимой от остальной империи, дашь ей полную свободу: финансовую, политическую и магическую.
Я, честно говоря, ожидал любой просьбы, только не такой. Я предполагал, что Минни захочет титул императрицы-матери или потребует, чтобы я официально признал их с Эллой в качестве родственников. Но такое?! Неужели она не понимает, что пообещать я могу всё что угодно, а потом, в случае успеха, одним приказом просто стереть Ирманский монастырь с лица земли? Зачем императору – кто бы им ни был – такой независимый анклав? Что от него можно ожидать? Этакая законсервированная угроза… Туда же будут бежать все недовольные, и никто не сможет контролировать этот процесс! Но вслух я, естественно, этого не сказал.
– Договорились, – кивнул я, – в случае успеха будет твоему Ирманскому монастырю полная независимость.
– Спасибо, – отозвалась Минни и, вздохнув, добавила, – но для того чтобы стать императором, тебе сначала надо защитить свои будущие владения. Если на севере действительно собирает армию неведомый враг, то в случае его победы править тебе будет попросту нечем, Каспер.
– Значит, нужно сделать всё, чтобы он не победил, – ухмыльнулся я, чувствуя в груди пьянящую лёгкость, словно на меня перестал давить груз весом в несколько неподъёмных мраморных плит.
– Завтра мы пойдём через лес, – сказала Минни, устраиваясь поудобнее на своей постели из лапника, – и нам понадобятся все силы, поэтому давай попробуем поспать.

Глава 3 (продолжение)
Как ни странно, мы даже умудрились более или менее прилично выспаться на не слишком удобных еловых лежанках. Казалось бы, какой вообще может быть нормальный сон, когда ты лежишь практически на голой земле, так как набросанные на траву колючие ветви вряд ли можно всерьёз считать постелью, а под головой у тебя заплечный мешок вместо подушки? Однако, когда сквозь еловые лапы пробился утренний свет, чувствовал я себя вполне прилично. Минни тоже выглядела достаточно отдохнувшей и посвежевшей, словно спала не в походных условиях, а как минимум в комнате трактира.
О вчерашнем разговоре не вспоминали ни я, ни она, так как, по большому счёту, всё было сказано, а в лишних беседах ни о чём не было ни малейшей необходимости. Клятвы были даны, главные слова сказаны, цели определены, цена названа. Что ещё нужно для нормального партнёрства? Да ничего.
Быстро перекусив и собрав вещи, мы постарались уничтожить любые следы ночёвки, чтобы никому и в голову не пришло, что кто-то вошёл в лес. Вряд ли, конечно, за нами кто-то следил, но ситуация совершенно не располагала к легкомыслию. Лучше потратить лишние полчаса, чем потом горько пожалеть о том, что этого не сделал.
Убедившись, что срубленные еловые лапы надёжно спрятаны под громадным выворотнем чуть ли не в полумиле от места ночёвки, а примятая трава выпрямлена с помощью несложного заклинания, мы бросили последний взгляд на равнину, залитую утренним холодным солнцем, и шагнули вглубь леса.
Это место принципиально отличалось от уже знакомого мне Франгая. Если там повсюду царило настоящее буйство самой разнообразной растительности, то здесь всё было гораздо более строго, что ли. Лиственных деревьев практически не было, а если они и встречались, то были какими-то тощими, блёклыми, с жидкой листвой. Видно было, что они с огромным трудом стараются выжить рядом с хвойными гигантами.
Таких необычных сосен и елей я не видел ни разу за время своих многочисленных путешествий. Они не было высокими, но зато для того, чтобы обхватить некоторые из них, понадобилось бы несколько человек. Кряжистые, зачастую изогнутые самым прихотливым образом, они словно нависали над нами. Казалось, что они примериваются: как бы половчее и покрепче схватить дерзких людишек, осмелившихся забраться на их территорию.
С каждым шагом, который уводил нас от равнины в чащу, эти хвойные монстры становились всё мощнее, переплетение корявых ветвей – всё непролазнее. Под сапогами время от времени начинало хлюпать, а ноги порой проваливались в мох по щиколотку и выше. Ветер исчез, но теплее не стало, разве что мы оба согрелись благодаря быстрой ходьбе.
Через пару часов Минни, которая уверенно шла впереди, остановилась, словно к чему-то прислушиваясь. Затем она подошла к толстой ели, которая своим изогнутым стволом напоминала одну из древних рун, и прижала к ней обе ладони. Я не мешал, так как прекрасно понимал, что меня никто не станет посвящать в секреты обители. Я и так уже увидел и услышал слишком много для того, кто не является обитателем монастыря. Лицо Минни, когда она вновь повернулась ко мне, было встревоженным.
– Пути частично закрыты, – несмотря на явно неприятные новости, её голос не дрожал, слёз не было даже близко. Она была сосредоточенна, и мне моментально передалось её настроение.
– Чем это нам грозит?
– Часть пути мы преодолеем, как и собирались, – Минни отвечала, но я видел, что она лихорадочно перебирает варианты в поисках оптимального. – Но последний отрезок нам придётся идти по лесу как таковому, это примерно пять-шесть миль.
– Слушай, да по сравнению с тем, что мы уже прошли – это сущие пустяки, – легкомысленно проговорил я, но монахиня не разделила моего оптимизма.
– Ты просто пока не понимаешь, с чем можешь столкнуться, – она внимательно посмотрела мне в глаза, – если сёстры закрыли потайные пути, значит, обстановка более чем серьёзная. Как у тебя с магией? В Ирме очень бедный энергетический фон, да ты уже и сам знаешь по прошлому разу.
Я кивнул и быстро просканировал окружающее пространство, соотнёс увиденное со своим резервом и пришёл к выводу, что всё более или менее прилично. Не так, конечно, как в основной части империи, на портал однозначно не наскребу, но кое на что мне явно хватит.
– На то, чтобы отбиться от не слишком многочисленного отряда, хватит, – я прекрасно понимал, что имеет в виду Минни, – особенно если у меня будет хоть немного времени на подготовку.
– Не могу обещать, но постараюсь, – невесело улыбнулась монахиня, – а сейчас дай мне руку и ни на что не обращай внимания, просто иди за мной шаг в шаг. Главное – не отпускай мою руку, что бы ни происходило. Ты чужой для наших путей, поэтому я не могу гарантировать, что они легко пропустят тебя, Каспер. Конечно, моя кровь тебя защитит, но будь осторожен.
С этими словами она протянула мне узкую изящную ладонь, и я крепко, но аккуратно сжал её в руке. Мы шагнули в узкий проход между очередными мощными стволами и оказались на неширокой утоптанной тропе.
Я ждал чего-то похожего на то, чем впечатлили нас тайные пути Шегрила, но здесь, к счастью, никаких мертвецов не наблюдалось. Мне просто было очень тяжело идти, словно навстречу дул сильный и какой-то плотный ветер. При этом я понимал, что тяжело только мне, так как Минни шла легко, явно не преодолевая никакого сопротивления. Я же уже через сотню шагов начал дышать так, словно пробежал без отдыха десяток миль. Ныла каждая измученная мышца, ноги налились жуткой тяжестью, по спине струился ледяной пот. Я вообще не смотрел вокруг: мне было абсолютно не до этого, так что все удивительные красоты потайных ирманских троп – если они, конечно, были – прошли мимо моего внимания. Думал я исключительно о том, чтобы дойти, не упасть и не опозориться перед Минни. Я чувствовал, что это уже она крепко держит мою скользкую от пота ладонь, а не я сжимаю её тонкую руку.
Неожиданно монахиня остановилась, и я чуть не рухнул на колени от облегчения, почувствовав, что изматывающий, мешающий мне ветер внезапно стих. Сморгнув заливавший лицо пот, я посмотрел вперёд, поверх плеча Минни. Дальнейший путь перегораживала плотная туманная пелена, по которой пробегали синие и фиолетовые вспышки.
– Дальше пути запечатаны, – озвучила очевидное моя спутница. – Сейчас мы сделаем привал, а когда ты отдохнёшь, двинемся дальше. Не спорь, я знаю, сколько сил требует движение по скрытой тропе от человека непосвящённого, постороннего.
Если Минни думала, что я стану спорить и убеждать её, что совершенно не устал, то она сильно ошиблась. У меня и в мыслях не было заниматься подобной ерундой. Восстановиться мне совершенно необходимо, так как помереть из-за того, что элементарно не хватит сил отразить удар, не хотелось.
Поэтому, благодарно кивнув, я практически упал на траву и какое-то время лежал неподвижно, просто наслаждаясь покоем. У меня болело всё, что только могло болеть в принципе: мышцы, связки, все внутренние органы, кости, даже кожа и волосы. Минни, посмотрев на меня, полезла в свой кошель и, порывшись в нём, протянула небольшой флакончик.
– Что это? – прохрипел я, мучительно пытаясь хотя бы сесть. Теперь я, кажется, могу себе представить, что чувствует свиная отбивная, над которой как следует поработал повар с молотком для мяса.
– Это зелье из моих личных запасов, – она встревоженно покачала головой, видимо, выглядел я действительно отвратительно. – Тебе наверняка станет легче.
– Спасибо, – я даже не подумал отказываться и одним глотком опустошил пузырёк, сморщившись от сильной горечи. Но практически сразу боль в теле начала исчезать, и я наконец-то смог вздохнуть полной грудью. Через пару минут я отважился на такой смелый поступок, как попытка встать и удержаться на ногах. Как ни странно, мне это удалось без особого труда.
– Примерно через десять минут ты будешь в полном порядке, – Минни завязала кошель, быстро просмотрев имеющиеся в нём запасы, – и тогда можно попробовать выйти наружу.
Действительно, достаточно скоро я почувствовал, что силы вернулись ко мне полностью, и мы можем двигаться дальше. С искренним интересом я наблюдал, как Минни ходит вдоль тропы, всматриваясь в плотную стену деревьев, словно пытается найти что-то, видимое только ей. Наконец она определилась и повернулась ко мне, приглашающе махнув рукой.
Я подхватил оба мешка, подошёл к ней вплотную, и мы шагнули на едва заметную тропинку меду двумя толстыми елями. Через несколько секунд я на какое-то время зажмурился от яркого дневного света. Мы вышли с тайных путей монахинь Ирманской обители.

Глава 3 (окончание)
Никогда раньше я даже не предполагал, что буду с таким наслаждением глотать свежий холодный воздух, пахнущий одновременно снегом и нагретой на неярком солнце травой, ледяной водой и еловой хвоей. Оказывается, на тайных тропах Ирманского монастыря было не менее душно, чем в скрытых путях Шегрила. Впрочем, мне было не до того, чтобы оценивать степень свежести воздуха: дошёл и слава Бесшумному!
Стряхнув эти неуместные размышления, я огляделся. Тем же самым занялась и Минни, только она всматривалась во что-то конкретное, а я пытался охватить взглядом всю расстилающуюся передо мной равнину. Милях в пяти-шести темнела уже знакомая мне Ирманская обитель, только теперь вокруг неё переливался едва заметный защитный купол. Даже отсюда я смог оценить то, как изящно и разумно выстроена защита, и то, сколько сил в неё влито. Интересно, это от кого же монахини воздвигли такое? На первый взгляд, равнина была совершенно пуста: ни вражеских отрядов, ни хищников, ни пресловутых гольцов… никого.
– Обитель активировала режим защиты, – негромко озвучила Минни то, что и без того было очевидно. Нет, я стал с гораздо большим уважением относиться к её возможностям, но зачем же говорить то, что и без слов понятно? К чему это ненужное сотрясание воздуха? Естественно, вслух я не стал ничего говорить и предпочёл просто промолчать.
– Нам придётся идти почти по открытому пространству, – не дождавшись от меня никакой реакции, сказала монахиня, – или двигаться вдоль кромки леса, что удлинит путь почти вдвое.
– Думаю, днём нам на равнине ничего не угрожает, – предположил я, ещё раз оглядывая абсолютно пустую местность. – Или я чего-то не знаю?
– В последнее время, как ты можешь предположить, Ирманская пустошь перестала быть местом спокойным и пустынным, – быстро взглянув на меня, ответила Минни, – то, что ты видел в прошлый свой визит – лишь малая часть того, с чем сталкивалась обитель за последние полтора года. Гольцы, снежные черви, гигантские пауки, которых Шегрил называл бримбами, горные великаны… перечислять можно долго. Мы научились либо отбиваться, либо прятаться от тех, кто пытался пробраться за стены монастыря. Пока нам это удавалось, но теперь, судя по тому, что матушка Неллина запечатала скрытые пути, дело обстоит серьёзнее.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleksandra-shervinskaya/dom-kotoryy-budet-zhdat-kniga-4-70741747/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Дом  который будет ждать. Книга 4 Александра Шервинская
Дом, который будет ждать. Книга 4

Александра Шервинская

Тип: электронная книга

Жанр: Мистика

Язык: на русском языке

Издательство: Автор

Дата публикации: 30.05.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Всё тревожнее становится на сердце у обитателей Дома в самой глубине Франгайского леса. Зловещие слухи о некой силе, пробудившейся далеко на севере и мечтающей покорить весь мир, множатся. Ирманская обитель стала недоступна для связи и, скорее всего, пала под настиком неизвестного Зла. Каспер и Минни отправляются в полный смертельных опасностей поход в Ирманскую пустошь. Реджинальд фон Рествуд начинает свою рискованную игру против превративших его в чудовище Новых Богов. Лиз продолжает учиться магии и вспоминать прошлое. Но что за странные сны преследуют обитателей Франгая? К чему на самом деле стремится Элла-Мария? Ответы на часть этих вопросов мы найдём в четвёртой книге цикла "Дом, который будет ждать".

  • Добавить отзыв