Главная страница | Мистика | Взломать смерть

Взломать смерть
Тамара Рыльская
Герман Рыльский
Отражения. Ретеллинги
У Валери Дюран две одинаково сильные страсти – генеалогия и программирование. Благодаря сочетанию этих интересов и аналитического склада ума девушка получила работу мечты в Геральдической палате Франции. Там ей тут же дали очень важное задание: доказать принадлежность известного бизнесмена Этьена Моро к древнему аристократическому роду. Однако сделать это не так просто: кажется, кто-то подчистил и информацию в Сети, и музейные архивы.
Занимаясь разбором семейных архивов в особняке Этьена Моро, Валери обнаружила, что в доме есть нижний этаж, доступ на который закрыт. В этом не было бы ничего подозрительного, но… возможный предок Этьена – зловещий Жиль де Рэ, Синяя Борода, который был обвинен в колдовстве, многочисленных кровавых жертвоприношениях и сожжен…

Герман Рыльский, Тамара Рыльская
Взломать смерть

© Г. и Т. Рыльские, текст, 2023
© Макет, оформление. ООО «РОСМЭН», 2023

Глава первая

Небо над Парижем напоминало натянутый на подрамник, но ещё не загрунтованный холст – серое и чуть просвечивающее. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы ощутить кончиками пальцев шероховатую поверхность, покрытую грубоватыми колючими волокнами.
Валери Дюран направлялась в сторону Марсова поля, и её невысокие каблуки звонко цокали по старинной брусчатке Сен-Доминик. Эта типичная парижская улочка словно шагнула в октябрь две тысячи двадцать третьего из старого романтического фильма, снятого на зернистую плёнку. Справа и слева возвышались бежевые четырёхэтажные дома с черепичными крышами, балкончиками и декоративными ставнями. Первые этажи зданий занимали бесконечные магазины, сувенирные лавки и уютные кафе, из которых долетал запах свежей выпечки.
Мама назначила Валери встречу в кафе, что располагалось на пересечении Сен-Доминик и бульвара де Ла Тур-Мобур. Выбор места мог в равной степени свидетельствовать и о консерватизме, и об отсутствии у мадам Дюран фантазии. Здесь находился один из самых популярных видов на Эйфелеву башню, а значит, гуляя по знаменитому перекрёстку, ты постоянно рисковал получить в глаз чьей-нибудь селфи-палкой. Впрочем, в понедельник утром на Сен-Доминик было непривычно пусто. Лишь голуби, недовольно нахохлившись, прохаживались по мостовой и скучал возле фонарного столба одинокий мим в тельняшке и приплюснутом берете. Он повернул к Валери худое, покрытое белилами лицо, но не потрудился помахать или исполнить какой-нибудь трюк. Подобное отсутствие интереса со стороны уличного актёра могло означать лишь одно – Валери выглядела не туристкой на прогулке, а деловой женщиной, спешащей на ответственную встречу. Впрочем, так оно и было – предстоящий завтрак с мамой являлся для Валери испытанием почище собеседования в Геральдической палате Франции.
Если небо сегодня походило на серый холст, то силуэт Эйфелевой башни – на схематичный, выполненный в несколько касаний набросок тушью. Ажурная стальная конструкция росла по мере того, как Валери приближалась к маленькому кафе, зажатому между букинистической лавкой и магазином коллекционного винила. Хотя октябрь всё больше вступал в свои права, летник – всего три круглых столика под красными брезентовыми зонтами – ещё работал. От пешеходной зоны его отгораживали терракотовые вазоны с искусственными цветами. За одним из столов, лицом к Эйфелевой башне и спиной к Валери, сидела Каролина Дюран. Её иссиня-чёрные, как и у дочери, волосы были собраны на затылке в тугой пучок.
Приближаясь к летнику, девушка по привычке оценила свой внешний вид. Погода пока что позволяла обходиться без плаща, поэтому, готовясь к собеседованию в Геральдической палате, Валери остановила выбор на строгом брючном костюме. Сумочка и туфли были одинакового тёмно-синего оттенка. Природа наградила Валери Дюран миниатюрным телосложением, и любой костюм сидел на ней безупречно. Но это не имело значения, потому что мать всегда находила к чему придраться.
«Сегодня она скажет, что я опять вырядилась во всё серое», – подумала девушка, глядя мадам Дюран в затылок. Другая мать, желая, чтобы её дочь разнообразила гардероб, сказала бы, что та одевается как серая мышка. Но у Каролины Дюран имелось для Валери своё неповторимое сравнение.
«Ты одеваешься как серый крот. Так тебя точно не возьмут замуж, и я состарюсь, не дождавшись внуков». Валери подозревала, что заслужила сравнение с кротом не из-за приверженности строгим цветам, а из-за очков, которые носила с двенадцати лет.
Мать считала, что Валери сама испортила зрение. И не упускала случая намекнуть, что, целыми днями пялясь в экран компьютера, личную жизнь не устроишь. Вообще-то Валери знала, что обладает привлекательной внешностью, и не считала очки серьёзным недостатком. Многим парням это даже нравилось. Тем не менее сейчас очки в тонкой металлической оправе были убраны в футляр и спрятаны в сумочку.
– Привет, мама!
Мадам Дюран обернулась. Она, как всегда, была идеально ухожена и одета с иголочки. В свои пятьдесят два года мама вкладывала много средств и сил, чтобы выглядеть на тридцать пять.
– Здравствуй, дорогая! – Мадам Дюран поднялась навстречу дочери и подставила щёку для поцелуя.
Валери из года в год наблюдала, как бесконечные косметические процедуры и подтяжки меняют черты материнского лица, а уколы ботокса делают мимику неживой и застывшей. По мнению Валери, Каролина Дюран ступила на эту скользкую дорожку лет на десять раньше, чем следовало.
Едва мать и дочь расположились за столиком, застеклённая дверь, ведущая во внутренний зал, распахнулась. Оттуда появился молодой официант в чёрном жилете, с атласной бабочкой, в длинном, ниже колен, белом переднике. Положив перед мадам Дюран и Валери меню, он произнёс:
– Добро пожаловать в кофейню «Эйфель»! Готовы сделать заказ? Или сначала желаете ознакомиться с меню?
– Одну секунду, дайте подумать… – Каролина Дюран пробежала взглядом по строчкам с названиями блюд и напитков.
Официант достал из кармана передника перекидной блокнот, короткий карандаш и приготовился записывать. Пролистав меню примерно до половины, мадам Дюран как бы между прочим произнесла:
– Милая, не следует садиться в застёгнутом пиджаке, он топорщится. Ты же понимаешь, как неопрятно это выглядит?
В лицо Валери бросилась краска.
– Мне кофе и круассан, пожалуйста, – сказала она, желая, чтобы официант поскорее удалился.
– Бокал шардоне, – сказала мадам Дюран, закрывая меню. И, посмотрев на дочь, добавила: – Нам ведь есть что отметить, верно?
Девушка растерянно моргнула. На мгновение ей показалось, что мать каким-то чудесным образом узнала о собеседовании в Геральдической палате Франции и о том, что не далее как час назад Валери получила работу мечты.
– Шардоне, кофе и круассан, – повторил официант, записав заказ. – Приятного отдыха!
Забрав меню, он скрылся за стеклянной дверью.
– А что мы собираемся отмечать? – уточнила Валери, расстёгивая пиджак.
– Ну как же! – Мать скривила губы. – Моя дочь с успехом окончила университет Страсбурга. Разве это не достойный повод пропустить бокал-другой вина?
– А… – протянула Валери. – Это же было в июне…
– Да, почти полгода назад. Но с тех пор ты так и не нашла время увидеться с матерью…
Это была чистая правда. Получив диплом программиста, Валери сразу же отправилась в путешествие по Италии, которое планировала много месяцев. Семейные посиделки в эту схему не вписывались, – мало того, девушка всеми силами старалась отсрочить встречу с Каролиной Дюран. Валери вполне могла прожить без очередной порции завуалированных упрёков и унижений. Тем не менее мама регулярно писала в WhatsApp, интересовалась, всё ли у Валери хорошо, не впуталась ли она в какую-нибудь переделку и прилично ли питается. «Всё-таки надо находить время на семью не только в Рождество. Иначе может получиться как с папой». После таких сообщений Валери страдала от уколов совести.
– Как там папа? – спросила Валери. – Нормально себя чувствует?
– Всё по-прежнему, – пожала плечами мадам Дюран. – Никого не узнаёт.
Два года назад отец Валери – полковник ВВС в отставке – перенёс тяжёлый инсульт. Раньше о Жаке Дюране говорили, что он сделан из железа, а по жилам у него течёт авиационный керосин. Теперь этот человек, гроза подчинённых и непререкаемый авторитет для домочадцев, напоминал высохшую египетскую мумию, оживлённую запретной магией.
– Жак общается при помощи двух слов – «Лоран» и «пить».
Валери кивнула. Лораном звали её старшего брата. Сейчас этим именем отец называл любого человека, включая сиделку и собственную жену. А слово «пить» обозначало какую-либо потребность или просьбу, например поправить подушку или сменить подгузник.
– Что говорят доктора?
– Ничего обнадёживающего. Ты бы почаще навещала отца, потому что в любой момент может стать поздно. Я понимаю, исследования – это самое важное для тебя. Но люди, которым ты уделяешь столько времени, никуда не убегут – они давно умерли. А твой собственный отец, слава богу, ещё жив.
Главной страстью Валери Дюран (мать называла это идеей фикс) являлись дворянские родословные. И хотя в Страсбурге она изучала компьютеры, её дипломной работой стала «Червонная Королева» – программа, которую все на кафедре признали новаторской. Валери научила нейросеть выстраивать генеалогическое древо, избегая утомительной бумажной работы в архивах. Теперь с помощью «Королевы» люди могли находить в интернете информацию о своих далёких предках. Алгоритм упрощал работу генеалога[1 - Генеалог – специалист, собирающий сведения о родственных связях человека. Он разыскивает исторические документы, опрашивает свидетелей, составляет генеалогические схемы. – Здесь и далее примеч. авторов.], но только в случае, если нужные сведения имелись в глобальной сети. Многие исторические документы, старинные архивы до сих пор не были оцифрованы. Валери, одержимая родословными королей, дворян и рыцарей, давно мечтала добраться до библиотек и архивов Рима. Отправляясь в Италию, она хотела заполнить кое-какие пробелы в исторических книгах и хрониках. И тем самым, возможно, заложить базу для будущей диссертации. Всё, что требовалось, – это разыскать нужные документы и скормить их «Червонной Королеве».
– Я бы с радостью чаще виделась с тобой и с папой, – сказала Валери. – Но у меня была работа. Понимаешь, эти исследования действительно…
– Надеюсь, у тебя пока ещё нет аллергии? – поинтересовалась мадам Дюран, перебивая дочь.
– Какой ещё аллергии?
– На пыль. Это, между прочим, не шуточки. Если всё время дышать пылью в этих твоих подвалах, можно заработать аллергию. Тебе это любой врач подтвердит.
– Спасибо, мама, со мной всё в порядке, – сказала Валери.
– Надеюсь. Ну, рассказывай, как там твои исследования, – миролюбивым тоном произнесла мадам Дюран. – Выяснила, кто из королей грешил инцестом?
Мать, отец и даже брат не считали генеалогию чем-то достойным внимания. «Это никому не нужно, это пустая трата времени, займись чем-нибудь полезным», – говорили они. Зная это, Валери не собиралась посвящать Каролину Дюран в подробности своих научных изысканий. Беседуя с матерью, Валери всегда чувствовала бессилие, словно играла в карты, не имея на руках ни единого козыря. Ей не требовался психолог, чтобы понять – занимаясь наукой или программированием, она подсознательно пыталась добиться похвалы у матери. Впечатлить Каролину Дюран было непросто, но сегодня у Валери имелся козырь. Именно поэтому она назначила завтрак с матерью сразу после собеседования в Геральдической палате.
– Мама, сегодня у меня было собеседование.
– Правда? И как?
Прежде чем девушка успела ответить, дверь распахнулась, выпустив на улицу густой запах сдобы, молотого кофе, а заодно – официанта с подносом. Молодой человек поставил перед Валери чашку кофе и тарелочку с круассаном, а перед Каролиной Дюран – бокал белого вина.
– Меня пригласила на работу Геральдическая палата, – сообщила Валери, когда официант, пожелав им приятного аппетита, удалился. – Они узнали про «Червонную Королеву» и сами обратились ко мне. Представляешь?
– И что это за контора? – поинтересовалась мадам Дюран. – Серьёзная?
– Ещё бы! Конечно, серьёзная. Геральдическая палата вообще-то относится к Министерству культуры Франции.
– Звучит солидно, – сказала мать, пригубив шардоне. – И тебя взяли?
– Разумеется. Я же говорю, они сами меня пригласили.
– Поздравляю! Постарайся ничего не испортить.
– Спасибо, постараюсь.
– Ну а если что, у тебя всегда есть запасной вариант.
– Какой такой вариант? – насторожилась Валери.
– Ну как же, – пожала плечами мадам Дюран. – Ты можешь обратиться к Лорану. Он же трудоустроил твоего приятеля… Не помню, как его зовут. Ну которого выгнали за неуспеваемость.
– Вообще-то Луи – блестящий программист! Его отчислили за то, что принимал участие в студенческих протестах!
Луи был однокурсником Валери. Он с треском вылетел из Страсбурга, когда ударил полицейского транспарантом с надписью «Ни Макрон, ни Ле Пен». Видео с этим эпизодом попало в новости на канале France 2, и уже на следующий день Луи Габен паковал вещички. Валери обратилась к Лорану, своему старшему брату, который занимался частным сыском. Теперь Луи отвечал за сбор и анализ электронных данных в агентстве «Инкогнито».
Мадам Дюран пожала плечами, как бы говоря: «Да мне без разницы, за что там его отчислили».
– Меня не просто взяли на работу, – сказала Валери, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. – Я уже получила первое задание.
– Любопытно. И что же тебе поручили? Только не говори, что снова будешь рыться в каких-нибудь старых, пыльных бумажках.
В списке эпитетов, которыми Каролина Дюран награждала старинные документы и хроники, «пыльные» был, пожалуй, самым безобидным. Иногда милые сердцу Валери «бумажки» именовались заплесневелыми и даже воняющими мышиным дерьмом.
– Нет, – сказала Валери. – Меня отправляют в командировку. Есть одно местечко в Западных Альпах…
– Тебя только что взяли на работу и уже отправляют в командировку? – Мама вскинула бровь. При этом её лоб остался совершенно гладким, как лакированное чело Девы Марии, взирающей на прихожан в любом костёле Парижа. – Неужели?
– Понимаешь, в Геральдической палате не так уж много сотрудников.
Уже сказав это, Валери поняла, что Каролина Дюран сделает из её слов свои выводы. В первую очередь, что служба, нанявшая её дочь, не так уж важна. Пытаясь исправить промашку, девушка произнесла:
– При такой узкой специализации им не нужен огромный штат. Как правило, нескольких человек достаточно. Но на днях в палату пришёл срочный запрос, а все, кто мог бы взяться за это дело, оказались заняты.
– Судя по названию, Геральдическая палата отвечает за фамильные гербы. Что там может быть срочного? Людовик XIV восстал из гроба и решил первым делом дорисовать на своем гербе парочку флёр-де-лис?[2 - Геральдическая или королевская (бурбонская) лилия. Один из самых популярных геральдических символов Франции.] – Мадам Дюран усмехнулась собственной шутке.
– Ты когда-нибудь слышала об Этьене Моро? – спросила Валери, тем самым выложив на стол свой главный козырь.
– Ты про того бизнесмена? – Каролина Дюран удивлённо моргнула. – О нём часто пишут в журналах. Впрочем, как о любом холостяке, состояние которого исчисляется суммой с множеством нулей. А что?
Если мадам Дюран перед кем и благоговела, так это перед людьми, лица которых время от времени украшали обложки глянцевых журналов. А Этьен Моро как раз входил в их число.
– Месье Моро желает доказать свою принадлежность к древнему баронскому роду, – произнесла Валери, внутренне торжествуя. – Именно такими вещами и занимается Геральдическая палата Франции.
Каролина Дюран взяла бокал за тонкую ножку и сделала медленный глоток. При этом её взгляд не отрывался от Валери. Давая матери время переварить новость, девушка принялась за круассан. Она точно знала, какие мысли в этот момент роились в голове Каролины Дюран. Согласно её системе ценностей, лучшее, что женщина могла сделать в жизни, – удачно выйти замуж. За свои пятьдесят два года она не работала ни единого дня, зато любила повторять, что жена военного – это особая профессия.
– Умная девушка, конечно же, воспользовалась бы такой возможностью. – Мадам Дюран поставила полупустой бокал на стол.
– Я воспользуюсь, не сомневайся, – кивнула Валери, понимая, на что намекает её мать. – Постараюсь сделать так, чтобы месье Моро успешно получил свой титул.
– Если ты собираешься в командировку, – протянула мадам Дюран, – то, значит, работать вы будете лично? Не по интернету?
– Да, конечно. Первым делом мне предстоит изучить семейные архивы Моро. Ну, знаешь, все эти пыльные бумажки.
На лице мадам Дюран не дрогнул ни единый мускул. Возможно, виной тому был пресловутый ботокс.
– По сути, мне предстоит выстроить генеалогическое древо семьи де Рэ и вписать туда Этьена Моро. Я делала подобные вещи тысячу раз. Так что особых проблем возникнуть не должно. Опять же, у меня есть «Червонная Королева», и с её помощью…
– Съедобно? – вдруг поинтересовалась мать. – Когда я последний раз заказывала здесь круассан, мне показалось, что я жую папье-маше.
Валери ощутила, как внутри сплетается и стремительно растёт клубок из множества эмоций, среди которых не было ни одной приятной. Так перед приступом рвоты к горлу подступает горечь.
Каролина Дюран гордилась своим старшим сыном и постоянно, начиная с детских лет, ставила его Валери в пример: «Смотри, Лоран выиграл соревнования (вошёл в сборную, снова едет на турнир, побил собственный рекорд – нужное подчеркнуть). Почему бы и тебе не заняться стрельбой? Хотя это едва ли получится, с твоим-то зрением…»
Позже было: «Лоран хочет открыть детективное агентство. Он настоящий герой, мы так им гордимся!» И наконец: «У Лорана уже четыре сотрудника, скоро ему можно будет не рисковать самому, подставляясь под пули бандитов!»
Само собой, старший брат Валери не имел дела с бандитами. По закону частным сыщикам даже не полагалось иметь огнестрельное оружие. Лоран работал с должниками, недобросовестными деловыми партнёрами и неверными жёнами. Но если Валери пыталась донести до матери эту простую мысль, та вставала в позу: «Это всё твои комплексы. Не надо самоутверждаться, обесценивая достижения брата!»
Мадам Дюран читала популярные психологические блоги, смотрела ролики на «Ютубе» и, конечно же, знала, что такое токсичные отношения, пассивная агрессия и обесценивание. К сожалению, она замечала эти проблемы, лишь когда дело касалось других, но никак не себя.
– Спасибо, мама, круассан замечательный, – ровным голосом произнесла Валери. – Что там, кстати, Лоран? Как его агентство?
Каролина Дюран принялась с воодушевлением рассказывать об успехах сына. Валери слушала вполуха, поглядывая на голубей, заполонивших Сен-Доминик, и на редких прохожих. Оторвавшись от родителей, идущих прогулочным шагом, мимо кофейни «Эйфель» пронеслась девочка лет шести. У неё был тот же цвет волос, что и у Валери, – чёрный, с металлическим отливом, – и такое же каре с пробором посередине. Девочка со смехом бежала к стае голубей. Городские птицы, привычные к подобному обращению, не сразу поднялись в воздух, но, когда девочка, раскинув руки, вклинилась в их стаю, разом взмахнули крыльями. На мгновение слова Каролины Дюран заглушило шелестящее хлопанье – как будто сотни призраков, тронутые её монологом о достижениях сына, вдруг принялись аплодировать. Девочка потонула в сером мельтешении крыльев и исчезла из виду. Так грязная морская волна накрывает заигравшегося на берегу ребёнка.
– …Это, наверное, мой крест. Я всю жизнь волновалась за мужа-военного, а теперь волнуюсь за сына-сыщика. Я уже стараюсь не читать криминальные сводки. Париж никогда не был спокойным городом, но сейчас кругом сплошные бандиты и жулики. И где-то там, на улицах, мой мальчик. Совсем как детективы-одиночки в этих старых фильмах…
Заметив, что Валери отвлеклась, мадам Дюран проследила за её взглядом.
– Голуби, – с отвращением произнесла она. – Летучие крысы. Не понимаю, почему их считают символом Парижа…
Валери находилась слишком далеко, чтобы ощутить птичий запах, кисловатый и пыльный. Однако он каким-то чудесным образом перебил крепкий аромат кофе, словно Валери стояла в центре шелестящего облака из перьев, клювов, коготков и янтарных, ничего не выражающих глаз. Наконец серая волна схлынула – голуби унеслись в сторону бульвара де Ла Тур-Мобур, оставив смеющуюся девочку посреди пустого тротуара. Валери с облегчением выдохнула, как будто грязная волна действительно могла утащить ребёнка. Переведя взгляд на мать, девушка произнесла:
– Голубь – это символ Святого Духа, мира и ещё много чего, но уж точно не Парижа. А Лоран – не детектив-одиночка, хоть тебе и нравится так думать. У него целый штат сотрудников, и бо?льшую часть работы он делает, сидя за компьютером.
– Но…
– Прости, мама, мне пора бежать. Ещё столько всего надо сделать.
Валери поднялась, достала из сумочки пару приготовленных заранее купюр и положила возле недоеденного круассана.
– Вот уж не ожидала, что ты уделишь мне всего несколько минут, – сказала мадам Дюран и, кивком указав на деньги, добавила: – И это вовсе не обязательно.
Валери обогнула столик, наклонившись, клюнула мать в щёку и произнесла:
– Поцелуй за меня папу.
– Когда вернёшься из командировки, мы должны увидеться. Я хочу знать, как у тебя прошло с этим бизнесменом!
– Конечно, я напишу, – сказала Валери, твёрдо зная, что в следующий раз увидится с мамой не раньше Рождества.
Девушка двинулась в сторону станции метро. Встреча с матерью оставила неприятный осадок, но, впрочем, бывало и хуже. Новость о том, что её дочь будет работать с Этьеном Моро, пробила-таки броню мадам Дюран. «Один – ноль в мою пользу», – подумала Валери.
Это утро оказалось удачным во всех отношениях. Ведь сегодня она стала сотрудницей Геральдической палаты. Подобные чувства, вероятно, испытал бы одержимый шоколадом человек, получив приглашение поработать на фабрике Вилли Вонки.
Ещё каких-то два часа назад Валери была простой выпускницей университета в поисках работы. Она шла по набережной на собеседование, прокручивая в уме возможные вопросы, которые станет задавать ей директор палаты, и варианты ответов. На место Валери прибыла за десять минут до назначенного секретарём времени.
Резиденция палаты располагалась на левом берегу Сены, в двух шагах от знаменитого Дома инвалидов, где покоились останки Наполеона. Окна небольшого двухэтажного здания уже несколько веков наблюдали, как река, равнодушная к сменам эпох и королей, несёт мимо свои прохладные воды. Гранитные львы, охранявшие лестницу, бронзовые дверные ручки, кованые ограды балконов – всё здесь было солидным, всё дышало историей.
Поднимаясь по каменным ступенькам, Валери чувствовала детский восторг. За этой массивной резной дверью бесчисленные семьи, организации и даже целые города обретали собственные гербы. Здесь распутывались сложные клубки родословных, и здесь же решалось, кто из ныне живущих имеет право претендовать на дворянский титул. Натренированный взгляд Валери выхватил в орнаменте, украшавшем дверь, знакомые геральдические символы – зверей, придерживающих рыцарские щиты, хищных птиц, шлемы с пышными плюмажами, старинное оружие. Это был свой язык, понятный лишь избранным.
Открыв дверь, Валери очутилась в просторном вестибюле, обшитом деревянными панелями. В глубоких нишах справа и слева стояли рыцарские доспехи, а стены украшали знаменитые дворянские гербы. Пахло здесь так же, как в музее или библиотеке, – мастикой, кожей и старыми бумагами.
– Здравствуйте, мадам! – поприветствовал девушку пожилой охранник, сидевший справа от входа, за высокой конторкой. – Вам назначено?
– Да, меня ждёт месье Ламбер.
– Вам на второй этаж. Кабинет номер тридцать девять.
Девушка поднялась по мраморной лестнице и отыскала нужный кабинет. Разгладив несуществующие складки на пиджаке, осторожно постучалась и заглянула внутрь.
Приёмная директорского кабинета, в отличие от вестибюля, уже не так сильно напоминала апартаменты богатого вельможи или рыцаря. Офисная мебель и копировальная техника контрастировали с деревянными стенами и старинным фасеточным потолком. В углу расположился кулер и кофемашина. Секретарша – судя по всему, такая же вчерашняя выпускница, как и сама Валери, – оторвалась от компьютера.
– Мадам Дюран?
– Да, это я.
– Проходите, – сказала она, снимая трубку с телефонного аппарата. – Я сообщу о вас месье Ламберу.
Директор палаты принял Валери сразу же. Из приёмной она прошла в кабинет, насквозь пропахший табаком и крепким кофе. Здесь уже не было копировальной техники, зато имелись массивные шкафы, забитые книгами, как современными, так и старинными, в тиснёных кожаных переплётах. За тяжёлым письменным столом сидел пожилой мужчина в клетчатом костюме-тройке. Гобелен за его спиной изображал фамильное древо королевской династии Бурбонов.
– Как раз сейчас читаю вашу статью о генеалогии Меровингов, – произнёс директор палаты вместо приветствия. – Очень интересно! Собираетесь писать диссертацию?
– Со временем, – отозвалась Валери. – Пока что собираю материал.
– Могу предложить вам чай или кофе? Знаете, Софи прекрасно готовит капучино.
– Спасибо, не стоит.
– Тогда присаживайтесь и рассказывайте!
– Я хотела поблагодарить вас за приглашение, – произнесла Валери, опускаясь на стул. – Для меня это большая…
– Ну конечно, для вас это большая честь, – усмехнулся месье Ламбер, откидываясь на спинку кресла и складывая руки в замок. – Ведь в мой офис, как видите, стоит очередь из хорошеньких юных девиц, мечтающих связать свою жизнь с такой занимательной областью, как геральдика.
Глаза директора, умные и проницательные, смеялись. Валери он напомнил Шона Коннери в фильме «Индиана Джонс», где тот играл пожилого чудаковатого профессора археологии.
– Правда? – Валери оглянулась на воображаемую очередь. – А я здесь никого не увидела. Наверное, все ваши девицы разбежались.
Месье Ламбер рассмеялся и произнёс:
– Знаете, ваша «Червонная Королева» – это просто чудо.
– Спасибо!
Валери знала, каким образом о ней стало известно Геральдической палате. Благодарить следовало преподавателя истории из её университета. Он консультировал палату по части сфрагистики[3 - Вспомогательная историческая дисциплина. Изучает печати, матрицы и оттиски этих печатей на бумаге и прочих материалах.] и время от времени помогал определять подлинность документов. Само собой, Валери была его любимой студенткой, хоть и училась на программиста. Это он посоветовал месье Ламберу присмотреться к подающей надежды выпускнице.
– Очень хорошо, что Геральдическая палата – не коммерческая организация, – произнёс директор. – А то бы я забеспокоился, что ваше изобретение нас разорит!
– Всё настолько серьёзно?
– Вовсе нет! Я буду даже рад, если к нам начнут меньше обращаться с разными глупостями. Пусть программа работает, а такие старики, как я, отдыхают. Как бы то ни было, мадам Дюран, вы нам нужны! Могу спорить, «Червонная Королева» – это лишь начало. Нам приходится работать с огромными объёмами информации, а ваш алгоритм обещает всё упростить. Запрос, на обработку которого уходили недели, будет закрываться за несколько часов. Потрясающе!
– Я… очень рада это слышать.
– Объясните только, как у такого юного и прекрасного создания, как вы, мог возникнуть интерес к древним родословным?
Валери ожидала подобного вопроса и даже подготовила ответ, но всё равно замялась. Ей хотелось быть честной, тем более человек, сидящий по ту сторону стола, ухитрился расположить её к себе, произнеся всего несколько фраз. Но тогда бы пришлось сказать, что, пытаясь разузнать как можно больше о своих далёких предках, она как будто искала что-то недостающее, утерянный фрагмент, без которого её жизнь не казалась полноценной. Так человек, лишённый любви, пытается найти утешение в романтических книгах. Или узник, обречённый провести всю жизнь в одиночной камере, смотрит фильмы о путешествиях и экзотических странах.
Интерес Валери Дюран к родословным возник ещё в школе. Однажды учитель истории дал классу задание – расспросить своих родителей о семейных корнях и нарисовать генеалогическое древо. Мать Валери знала не так много, отец – чуть больше, но всё-таки недостаточно для солидного доклада. Тогда Валери углубилась в изучение семейных архивов и фотоальбомов. Перед её взглядом представали незнакомые, но всё же связанные с ней кровным родством люди – моряки, военные, служители церкви, даже поэты и художники. Валери выяснила, что полотна её прапрадеда по материнской линии выставлены в некоторых музеях Франции.
Сначала похожие на безликие тени, схематичные силуэты, эти люди становились тем реальнее, чем больше Валери узнавала об их жизни. И вот она уже стоит в одном из залов музея Орсе перед полотном своего прапрадеда. Он был импрессионистом и творил в одно время с Ренуаром, Моне и Дега. Мазки его кисти казались лёгкими, как случайное касание крыла бабочки, а цветовая гамма наводила на мысли о весенних лугах, усыпанных гиацинтами. Впрочем, на полотне, которое отыскала Валери, прапрадедушка изобразил не луг или поле, а парижское уличное кафе. За столиком, под розовым зонтом, сидела хорошенькая темноволосая девушка. Она грела ладони о кружку кофе, мечтательно смотрела вдаль, а мимо спешили прохожие.
Валери долго стояла перед картиной, и внезапно по её щекам побежали слёзы. Девочка не понимала, из-за чего плакала или что оплакивала. Больше всего ей хотелось бы поговорить со своим прапрадедом. Спросить, кто эта девушка на картине – его знакомая, возлюбленная или случайная натурщица. Поговорить об искусстве, о жизни на Монмартре. О чём угодно, лишь бы убедиться, что он не похож на Каролину Дюран.
– Только, ради бога, не сочтите меня законченным сексистом! – с улыбкой произнёс месье Ламбер. – Впрочем, признаю, я человек старой закалки. И, видя перед собой молодую привлекательную особу, увлечённую геральдикой, я невольно задаюсь вопросом – чёрт побери, почему?
– Наверное, в детстве мне не хватало внимания родителей, – произнесла Валери, опуская глаза и слегка краснея. – Пытаясь разузнать о своих предках, я как будто обретала новую, нормальную семью. А потом пошло-поехало…
Она готовила совсем другой ответ. О том, что генеалогия – это важно, что нужно знать свои корни и что без прошлого у нации нет будущего. Правильный ответ, который должен был удовлетворить директора Геральдической палаты. Но – ответила, как ответила.
– Если вы хотели растрогать старика, у вас получилось, – пробормотал директор, заёрзав. – Честное слово, зря я спросил! А может, наоборот, не зря…
– Простите.
– Это вы меня простите. И чтобы сгладить неловкость, давайте-ка поговорим о вашем первом задании.
– Каком ещё задании? – опешила Валери. – Это значит, вы берёте меня на работу?
– Ну само собой, беру, – отмахнулся месье Ламбер. – Все формальности утрясёте позже, в отделе кадров. А пока позвольте представить – ваш первый клиент…
Директор вытащил из ящика стола и протянул Валери тощую папку. Девушка открыла её и увидела несколько распечаток и пару фотографий, на которых был изображён светловолосый молодой человек спортивного телосложения. Мужественный профиль, борода и длинные волосы, завязанные в хвост, делали его похожим на викинга, по ошибке напялившего костюм-тройку вместо доспехов и косматого плаща.
– Это Этьен Моро, – сообщил месье Ламбер. – Бизнесмен и миллиардер.
– Я узнала его, – сказала Валери. – И что от меня требуется?
– Помочь месье Моро доказать свою принадлежность к баронскому роду де Рэ.
Фамилия казалась знакомой, но Валери не могла вспомнить, где и в связи с чем читала о бароне де Рэ. Средневековая Франция кишмя кишела дворянами, от мелких до крупных. Помнить наизусть всех герцогов, маркизов и баронов просто не представлялось возможным.
– Задача очень важная, – сказал директор, – потому что речь идёт не только о титуле и восстановлении исторической справедливости. Вернув имя, месье Моро собирается судиться за своё родовое поместье, которое сейчас находится во владении государства.
– Ничего себе, – пробормотала Валери. – Но почему я? Мне кажется, кто-то более опытный…
– Все более опытные занимаются чем-то ещё. У меня под началом не так много специалистов, и бывает, что людей не хватает. А месье Моро, – директор поморщился, – очень настойчив. Хоть самому отправляйся в Западные Альпы, честное слово!
– Так вы предлагаете мне командировку? – уточнила Валери.
– Именно. Это же не проблема?
– Нет-нет! Я люблю путешествовать!
– Тогда будем считать, что вы получили своё первое задание! В папке есть контакты месье Моро. Он вас ждёт!
На этом аудиенция завершилась. Всё произошло настолько стремительно, что Валери не успела опомниться или хотя бы осмыслить произошедшее. Она предполагала, что получит эту работу, но была уверена, что первым делом её посадят перебирать бумаги. И она бы без разговоров согласилась заниматься тем, чем сейчас занималась Софи, – отвечать на звонки, встречать посетителей и готовить кофе месье Ламберу. А вместо этого ей дали настоящее задание!
Софи проводила новую сотрудницу Геральдической палаты в отдел кадров. Заведующую – строгую даму в очках с роговой оправой – звали мадам Шерро. Пока она снимала копии с диплома и паспорта Валери, та написала заявление.
«Моё первое заявление с просьбой принять на работу…» – от этой мысли рука Валери слегка задрожала, и роспись вышла кривоватой.
– Ваш пропуск будет готов через неделю, – сообщила заведующая, возвращая Валери диплом.
– Пропуск в это здание? – уточнила девушка.
Мадам Шерро выразительно посмотрела на Валери поверх очков. С тем же успехом она могла бы сказать: «Что за дурочку послал ко мне месье Ламбер?»
– Пропуск всюду.
Как оказалось, особый пропуск, который выдавала своим сотрудникам Геральдическая палата, позволял беспрепятственно пользоваться всеми национальными архивами Парижа (которых, на минуточку, насчитывалось больше сотни). А пока что Валери могла получить временное разрешение в главном здании Министерства культуры.
Конечно, девушке не терпелось с головой зарыться в документы, недоступные простым смертным. Династия Меровингов, династия Бурбонов, короли, кардиналы, дворцовые интриги и перевороты… Сколько потрясающих историй, сколько удивительных тайн, и всё благодаря маленькому пропуску! Добраться от Геральдической палаты до здания министерства можно было за полчаса, перейдя с левого берега Сены на правый. Однако сейчас перед Валери стояла другая задача – выяснить у «Червонной Королевы», какие сведения есть в интернете о предполагаемом предке Этьена Моро, этом бароне де Рэ. И лишь затем, если потребуется, заняться бумажными архивами.
В списке дел также маячило «позвонить месье Моро и предупредить о своём визите». Встреча, судя по спешке, должна была состояться ещё вчера. Валери запланировала звонок на два часа дня. К этому времени она как раз рассчитывала хоть немного свыкнуться с новой должностью, привести мысли в порядок и оценить масштаб работы.
Из отдела кадров Валери отправилась на завтрак с мамой, а оттуда – домой, к «Червонной Королеве».



Глава вторая

Пока Валери завтракала с мадам Дюран, папка с кратким досье на Этьена Моро лежала в сумочке, дожидаясь своего часа. И этот час настал, когда девушка села в полупустую электричку, идущую в Десятый округ Парижа. Заняв место у поручня, девушка открыла папку.
Этьен Моро сделал капитал, вкладывая деньги в разработку систем видеонаблюдения, охраны и создание умных домов. Как и многие бизнесмены, он занимался благотворительностью, как правило, жертвуя деньги на развитие спорта. При этом Моро не очень-то охотно общался с журналистами и редко появлялся на светских раутах. Обитал он в Западных Альпах, рядом с популярным горнолыжным курортом, и попасть в его особняк можно было лишь одним способом – при помощи канатной дороги. «Ничего себе», – подумала Валери, дочитав до этого места. При этом Этьен Моро не жаловал гостей, не устраивал вечеринок и никого не приглашал в свой особняк.
– Я что, первая буду? – растерянно пробормотала Валери.
Журналисты с упоением строили догадки о личной жизни месье Моро и каждый раз, когда он попадал в кадр с девушкой, тут же объявляли её счастливой невестой миллиардера. Всё это окружало Этьена Моро неким ореолом загадочности. Ещё бы – тридцатипятилетний холостяк, владелец огромного состояния, да ещё и отшельник! Валери пришло в голову, что её мать была бы в восторге, прочитав это досье. В ушах отчётливо прозвучал голос Каролины Дюран: «Умная девушка, конечно же, воспользовалась бы такой возможностью».
Исторические районы Парижа остались позади, за окном электрички проносились жилые кварталы, а Валери разглядывала фотографии Этьена Моро.
«Надеюсь, ты не окажешься придурком или извращенцем», – думала она, перекладывая распечатанные на цветном принтере фотоснимки.
Моро не был красавчиком – грубоватые черты лица, грива светлых волос, вертикальная складка между бровями, придающая лицу несколько угрюмое выражение. Борода подчёркивала и без того крупную нижнюю челюсть. Валери никогда не понимала хипстерскую моду на бороды, но, впрочем, Этьен Моро был кем угодно, но только не хипстером. И борода его, в противовес модным течениям, выглядела не слишком-то ухоженной. Зато в этом человеке чувствовалась энергия и первобытная мужская сила. Его куда проще было представить на мотоцикле или в спортзале, чем на светской тусовке или, допустим, на заседании акционеров.
Валери вышла на станции Гар-дю-Нор и направилась в сторону квартала Порт-Сен-Мартен, где снимала квартиру. Этот район был недорогой и поэтому пользовался популярностью у студентов и вчерашних выпускников. Валери поселилась здесь всего неделю назад, как только вернулась из Рима, и ещё не успела толком обжиться. Пока она путешествовала, коробки с её вещами хранились в чулане у Луи – того самого однокурсника, который прославился, огрев транспарантом полицейского, и теперь работал в агентстве брата Валери. Бо?льшую часть коробок она так до сих пор и не разобрала.
Подъезд был исписан граффити и пованивал туалетом. Открыв дверь в свою квартиру, Валери первым делом сняла пиджак и сбросила с ног неудобные туфли. Миновав коробки, стоявшие на проходе, она пробормотала:
– Как-нибудь в другой раз.
Извинившись таким образом перед горой неразобранных вещей, Валери прошла в единственную комнату и села перед компьютером.
Рабочее место Валери представляло собой письменный стол с исцарапанной и прожжённой сигаретами крышкой и скрипучее офисное кресло. Девушка планировала сделать что-нибудь для уюта, но пока не сподобилась даже поставить кактус возле монитора. Впрочем, получив задание вне офиса, она понятия не имела, когда снова сядет за этот стол. Непосредственный начальник Валери, директор и президент Геральдической палаты Оливье Ламбер, доходчиво объяснил, что их клиент – важный человек с большими деньгами. И что его надо обслужить как следует. Горя желанием проявить себя, Валери была только рада как можно скорее ринуться в бой.
Пока компьютер загружался, Валери надела очки и отрегулировала высоту кресла. А потом включила микрофон и маленькие колонки. Работая с «Королевой», она предпочитала использовать голосовые команды.
«Червонная Королева» давно жила в Сети, и ею мог воспользоваться любой желающий. Луи Габен советовал сделать бота платным, но Валери не торопилась ограничивать доступ. Возможно, виною был синдром самозванца, ведь девушка знала, что её программа несовершенна. «Королева» давала точный результат лишь в том случае, если нужная информация имелась в интернете. Будучи всего лишь хитрым набором единиц и нулей, она не могла покинуть виртуальное пространство и взять нужный документ в архиве, чтобы включить его в свои расчёты. Ну и за что здесь брать деньги?
– Приветствую вас, – произнёс женский голос с металлическим тембром. – Чем могу быть полезна?
– Расскажи мне об Этьене Моро. Место рождения – Париж.
– По вашему запросу найдено десять человек.
– Тридцать пять лет. Бизнесмен. Умные дома.
«Червонная Королева» могла работать как обычный голосовой помощник, наподобие Сири. Но при этом у бота Валери имелось одно важное преимущество – он умел искать людей. «Королева» прочёсывала социальные сети, анализировала упоминания в интернете и контактные данные. Пользуясь программой как поисковиком, Валери хотела понять, с кем имеет дело.
– Этьен Моро – основатель и генеральный директор «Моро Текнолоджиз Инк.» и его подразделения «Смарт Хоум», компании по производству систем «умный дом».
– Биография?
Перед глазами Валери возникло несколько ссылок. Щёлкнув на каждую, девушка убедилась, что они в точности повторяют информацию, любезно предоставленную её работодателем.
– Фото?
«Королева» выдала десяток фотографий, которые и так лежали в папке, в распечатанном виде. Если материалы готовила Софи, на это у неё ушло от силы десять минут. Не увидев ничего нового, Валери закрыла бесполезные вкладки. Похоже, Моро внимательно следил, чтобы в интернет не просачивалась лишняя информация о его делах и личной жизни. В век соцсетей это было просто удивительно.
– Ладно, зайдём с другой стороны. Включи систему «Генеалогическое древо».
– Я бы лучше приказала отрубить вам голову, но так и быть, загружаю систему «Генеалогическое древо», – звенящим голосом сообщила «Червонная Королева».
Подобные забавные ответы существовали лишь в режиме администрирования, а значит, слышать их могла только Валери. Страстная поклонница Кэрролла и «Алисы в Стране чудес», девушка таким образом отдала дань любимой книге. Помимо прочего, в расширенной версии программы имелось шуточное приложение «Королевский крокет». Желая переключиться и проветрить голову, Валери могла вооружиться молотком в виде фламинго и просто бить по ежам, которые бегали туда-сюда, ускоряясь по мере прохождения уровней.
– Система загружена.
Алгоритм поиска в системе «Генеалогическое древо» использовал только те сайты, где содержалась информация из официальных архивов. Поэтому «Червонная Королева» всегда выдавала исключительно точный результат.
– Итак… С кем там Моро мечтает породниться?.. Барон де Рэ. Поиск.
Обработка запроса заняла всего пару минут. Всё это время в верхнем правом углу монитора вращалась красная роза – знак, что идёт поиск по сайтам. Роза остановилась, и «Королева» произнесла:
– Жиль де Рэ. Родился приблизительно в 1405 году в коммуне Машекуль герцогства Бретань. – На экране возник портрет мужчины в рыцарских доспехах. Длинноволосый и бородатый, он стоял опираясь на меч. – Отец Ги де Лаваль и мать Мария де Краон умерли в 1415 году. Жиль де Рэ – представитель рода Монморанси-Лаваль. Барон. Маршал Франции. Руководитель военного ополчения и телохранитель Жанны д’Арк.
«Так вот где я слышала эту фамилию!» – вспомнила Валери. Барон являлся ни много ни мало телохранителем и сподвижником Орлеанской девы!
– Последняя жена – Анна Леруа-Болье. Дочь – Мария де Рэ, от предыдущей жены, Катрин де Туар. Казнён в 1440 году по обвинению в многочисленных убийствах, – бесстрастным тоном доложила «Червонная Королева».
– Казнён? Прелестно… – пробормотала Валери. И, подумав несколько секунд, произнесла: – Род Монморанси-Лаваль. Поиск.
– Найдена генеалогическая информация с десятого по девятнадцатый век. В 1878 году род обрывается. Монморанси-Лаваль – знатный французский род, включающий в себя баронов, графов, герцогов, маркизов, принцев, маршалов, коннетаблей и других. Желаете выстроить древо?
– Да. Родственники Жиля де Рэ.
Спустя несколько минут ожидания на экране возникло схематичное генеалогическое древо де Рэ. Отследить его предков вплоть до десятого века программе не составило труда, но, по утверждению «Червонной Королевы», единственная дочь барона умерла бездетной в 1457 году. Дети его родного брата Рене также не оставили потомства.
– И это всё? – разочарованно протянула Валери, пробежав глазами более чем скромные результаты поисков.
Система указала, что род Монморанси-Лаваль оборвался в девятнадцатом веке, но с самим Жилем де Рэ дело обстояло ещё хуже – его единственная дочь не имела детей, а значит, и доказывать тут нечего. Разве что существовали внебрачные отпрыски, на что, по всей видимости, и рассчитывал Этьен Моро.
– Жиль де Рэ. Документы. Поиск.
– Протоколы слушаний суда. Хранятся в Национальном историческом музее, Париж. Часть неустановленных документов находится в доме Ла-Сюз в Нанте, замках Шантосе, Тиффож и Машекуль. Самый большой архив хранится в замке Ле-Люд.
– Отлично, – сказала Валери, нажимая на значок принтера.
По крайней мере, это уже что-то. Завтра с утра пораньше она поедет в Национальный музей узнать, что за таинственные убийства повесили на Жиля де Рэ. А уж потом, вероятно, придётся посетить и замки – на одних обвинительных протоколах генеалогическое древо не построить. Впрочем, и в них могли найтись какие-то полезные упоминания, наводящие на новый след…
Распечатав семейное древо и перечень документов, Валери поняла, что настало время позвонить заказчику. Он, скорее всего, будет настаивать на скором приезде, а значит, откладывать поход в Национальный музей нельзя.
Валери пролистала содержимое папки и нашла контактный номер Этьена Моро, распечатанный на отдельном листе. Внизу имелась пометка «Конфиденциально!».
Нажимая кнопку вызова, девушка ожидала услышать голос секретарши, но вместо этого ей ответил грубоватый мужской бас:
– Я слушаю.
От неожиданности Валери замешкалась.
– Ну, говорите!.. – раздражённо скомандовали из трубки.
– Э-э-э, здравствуйте, – пролепетала она наконец. – Меня зовут Валери Дюран, я буду выступать вашим консультантом по поводу установления родства с бароном де Рэ…
– Наконец кто-то соизволил заняться моим вопросом! – хмыкнул мужчина. – Если учесть, сколько я денег отвалил за вашу консультацию, вы уже месяц назад должны были стоять в моём кабинете!
– Вы ждёте уже месяц?.. – выдохнула Валери. – Просто я только сегодня…
– Нет, – пробасил Моро. – Я подал заявку неделю назад. Неважно! Когда вы приедете? Сегодня?!
– Нет-нет… – пролепетала Валери, понимая, что имел в виду Оливье Ламбер, говоря о настойчивости клиента. – Я сейчас в Париже… Сегодня не очень… В общем, я хотела, если честно…
– Что вы там мямлите? Я спрашиваю – когда вас ждать? – перебил девушку Этьен Моро.
– Послезавтра… – Валери почему-то зажмурилась. Слава богу, знаменитый бизнесмен не мог этого видеть. – Вас устроит послезавтра?..
– Почему не завтра? – поинтересовался Моро.
– Я планировала посетить Национальный исторический музей. По вашему вопросу, безусловно, – негромко сказала Валери, открывая глаза.
Обычно она не боялась разговаривать по телефону, но сейчас чувствовала себя провинившейся школьницей, которую вызвали на ковёр к директору. Её переживания перед собеседованием в Геральдической палате не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось у неё в душе сейчас.
– Ха! – то ли усмехнулся, то ли кашлянул Моро. – Там вы не найдёте ничего полезного! Впрочем, так и быть. Жду вас послезавтра. Все необходимые инструкции придут на ваш электронный адрес. Кстати, не забудьте его написать!
С этими словами бизнесмен дал отбой. Несколько секунд Валери так и стояла, сжимая смартфон в руке. Из оцепенения её вывел скрежет в дверном замке, а затем настойчивый стук в дверь. Ещё не до конца вернувшись к реальности, Валери обернулась на звук.
Кроме неё, ключ имелся у арендодателя и ещё у одного человека – её студенческого приятеля Луи Габена. Вернувшись домой, Валери закрыла дверь на защёлку, поэтому попытки открыть замок снаружи не увенчались успехом.
Отложив телефон, Валери поспешила к двери. Увидев в дверной глазок уложенный воском чуб, девушка отодвинула защёлку.
– Милая моя, тебя ведь можно поздравить?! – завопил Луи, возникая в дверном проёме. – Если да, у меня есть бутылочка вина. Если нет, у меня всё равно есть бутылочка вина! Я подумал, что нам она пригодится в любом случае!
– Да… да, Луи, меня взяли. – Открыв дверь шире, Валери пропустила приятеля в квартиру.
Она ещё не до конца пришла в себя после странного разговора с Этьеном Моро, но появление Луи определённо подействовало на неё отрезвляюще.
– Я так и думал, так и думал! – молодой человек подпрыгнул на месте, и в сумке с продуктами что-то звякнуло. – Не представляешь, как я счастлив! Теперь мне не придётся утирать твои слёзы отчаяния и вечер не будет испорчен!
Худощавый, с безупречной осанкой танцора, Луи Габен обладал располагающей внешностью и широкой белозубой улыбкой. Обычно он носил узкие брюки, рубашки из тканей с эффектом «металлик» и пользовался духами Bleu de Chanel (которые, сказать по правде, лишь недавно стали ему по карману). Луи поставил сумку на пол и обнял Валери. В ответ девушка слабо улыбнулась.
– Но, я смотрю, ты как будто бы не рада? – Луи смерил подругу внимательным взглядом.
– Ой, нет, прости, Луи! Конечно же, я безумно рада! – Валери попыталась взять себя в руки, и это ей более или менее удалось. – Просто я только что говорила по телефону со своим первым клиентом и немного перенервничала. Ты в жизни не догадаешься, кто это был!..
– Даже и пытаться не буду! Но ты мне всё подробно расскажешь! – усмехнулся Луи. – Нас ждёт долгий и вкусный вечер.
Луи перетащил продукты на кухню. Готовка была его страстью, и он демонстрировал это каждый раз, когда приходил в гости к Валери. Второй его любовью являлись бальные танцы.
– Надеюсь, ты голодная, потому что сегодня я планирую приготовить говядину по-бургундски!
Сейчас Валери предпочла бы заняться поисками материала о Жиле де Рэ, но выставить Луи за дверь – такое бы ей и в голову не пришло. Пока молодой человек резал мясо, грибы и овощи, она рассказала, как прошло собеседование в Геральдической палате и какое задание ей дали.
– Этот Моро знает толк в родственниках! – расхохотался Луи, когда девушка рассказала, что выдала по запросу «Червонная Королева». – Установить родство с человеком, который не оставил потомков, кроме одной бездетной дочери?! Это же надо такое придумать! Хотя, могу спорить, Моро просто купит себе эту справочку о родстве. При его-то деньгах!..
– Ничего ты не понимаешь! – отмахнулась Валери. Она стояла в дверях кухни, опираясь на косяк, и наблюдала, как готовится мясо. – Какая ещё справочка? Моро планирует вернуть положенное ему наследство – замки, дома, огромные участки земли. Сейчас всё это принадлежит государству, и я сомневаюсь, что Этьен Моро получит наследство на блюдечке. Впрочем, он, похоже, уверен в своей правоте. Иначе зачем всё это затевать?
– Хайп? – предположил Луи, высыпая в миску нарезанную морковь.
– Не думаю… Информации в Сети о нём не так много. Кажется, Моро не из тех, кто любит выставлять свою жизнь напоказ.
– Тогда даже не знаю, – Луи неопределённо пожал плечами и принялся шинковать лук.
– Кстати, и сам барон де Рэ полон сюрпризов. В документах сказано, что его казнили за убийства. Завтра с утра поеду в Национальный архив, почитаю судебные документы.
– Суды и в наше-то время не отличаются справедливостью, – скривился Луи. – А представляешь, что творилось в Средние века? Могу поспорить, этот барон ни в чём не виноват.
Луи скептически относился к системе правосудия Франции, а после отчисления из университета тем более. Хотя Валери считала, что система здесь виновата в последнюю очередь, ведь Луи сам нарывался как мог. Он не пропускал ни одной акции протеста, даже если его это не касалось напрямую. На его счету были забастовки против роста стоимости жизни, насилия со стороны полиции, антимусульманского законодательства и даже против пенсионной реформы. Луи Габена то и дело задерживала полиция, и в какой-то момент деканат решил, что для студента Страсбурга у него излишне активная социальная позиция.
На первых курсах Валери ещё пыталась убедить Луи, что это плохо кончится. Потом махнула рукой. Молодой человек с пеной у рта доказывал, что только благодаря демонстрациям их страна ещё кое-как держится на плаву, приводил массу примеров, когда к мнению людей всё-таки прислушивались, и не унимался до тех пор, пока Валери не признавала его правоту. Если не принимать во внимание его пунктик, Луи был верным другом и просто хорошим человеком. Отстаивая интересы всех подряд, он в то же время замечал любую несправедливость рядом с собой и всегда был готов вступиться за слабого.
– А как дела у тебя на работе? – спросила Валери. – Лоран не сильно задирает нос?
– Нет, всё нормально, Лоран просто чудо! Работы по горло, но зато скучать не приходится.
Остаток вечера Луи рассказывал, что творится в агентстве «Инкогнито», о клиентах, которые к ним обращаются, и о сложных делах, которые удалось распутать. Говоря о бутылочке вина, он не уточнил, что на самом деле их было три. Около одиннадцати вечера Валери всё-таки отправила приятеля домой, объяснив, что обязана хоть немного выспаться перед завтрашней работой.
* * *
Сент-Оноре, улица, на которой располагалось Министерство культуры, выглядела безлюдной и тихой. Промозглый осенний туман висел на проводах, водостоках и уличных фонарях, подобно клочьям истлевшего савана. И хотя рядом находились Лувр и «Комеди Франсез», Валери знала – пройдёт ещё пара часов, прежде чем туристы облепят их, как пчёлы улей, и прилегающие улицы перестанут напоминать кадры из фильма «Сайлент Хилл».
Из дома она вышла затемно и села на первую электричку, идущую в центр. План был такой – быстро получить заветный пропуск и оставшееся время провести в Национальном архиве Парижа, работая над делом Этьена Моро. Конечно, Валери могла посетить архив и на общих основаниях – доступ был свободным для всех желающих. Но работники министерства имели свои преимущества: они могли заказывать документы без обязательной квоты, которая составляла десять архивных документов в день, и не нуждались в предварительной регистрации. Мало того, имея заветную карточку, Валери могла посетить «город архивов» в Фонтенбло, закрытый для обычной публики.
Париж пребывал в странном оцепенении, застыв между сном и явью. Неплохо знавшая историю города, Валери внезапно вспомнила, что когда-то по Сент-Оноре ездили мрачные повозки с зарешёченными окнами и замками на дверях. Эти чёрные гробы, оснащённые колёсами и запряжённые лошадьми, доставляли осуждённых из тюрьмы Консьержери на площадь Согласия, то есть на гильотину. Шагая по безлюдной улице, Валери не слишком удивилась бы, услышав цоканье копыт по каменной брусчатке или заметив краем глаза карету-призрак. Вместо этого девушка увидела скрытое белёсой дымкой, но вполне реальное здание Министерства культуры. Сейчас, впрочем, оно выглядело как огромный паучий кокон, неведомо как очутившийся посреди города. Виной тому был даже не туман, клочковатый и густой, а стальная сетка, опутавшая фасад и создававшая грубоватый, хотя и весьма оригинальный орнамент.
Валери знала, что раньше Министерство культуры было рассредоточено по семнадцати округам Парижа. Но вот однажды в самом сердце города выросло новое здание, способное вместить все отделы. И если Дэн Браун в «Коде да Винчи» называл пирамиду Лувра «шрамом на лице Парижа», то при взгляде на министерство приходила на ум коробка, густо покрытая пыльной паутиной. Впрочем, не считая себя знатоком архитектуры, девушка допускала, что просто не может оценить по достоинству решение архитектора.
Распахнув массивную входную дверь, Валери очутилась в просторном холле. Пол и стены здесь были облицованы мрамором, а в глубине стояло гипсовое изваяние Шарля де Голля. Предъявив документы охраннику, девушка поднялась на второй этаж.
Несмотря на ранний час, две сотрудницы отдела кадров оказались на месте. Пока одна разливала кофе из электрической турки, вторая клевала носом над чашкой. Валери они напомнили Мартовского Зайца и Соню. Не хватало только Шляпника. Поскольку дверь в кабинет открылась бесшумно, они заметили посетительницу не раньше, чем та вежливо покашляла.
– Доброе утро, – сказала девушка, когда на неё обратили внимание. – Меня зовут Валери Дюран. Я из Геральдической палаты, работаю там со вчерашнего дня.
Обе участницы «безумного кофепития» смотрели на Валери так, словно гипсовый де Голль ожил и заглянул к ним в отдел на запах эспрессо. Судя по всему, в такое время люди здесь появлялись нечасто, и сотрудникам никто не мешал насладиться чашечкой утреннего кофе.
– Мне сказали, я могу получить у вас временный пропуск на посещение архивов.
– Тьфу ты! – Похожая на Мартовского Зайца мадам загляделась на Валери, и кофе полился через край чашки.
Моментально проснувшись, «Соня» вскочила на ноги. Не слишком изящная, она толкнула стул, и тот с грохотом повалился на пол.
– Бумаги, смотри, чтобы на бумаги не попало! Папку убери, в ней отчёты!
Заметив на полке коробку салфеток, Валери вытащила сразу несколько штук и решительно двинулась к столу.
– Простите, что помешала, – сказала Валери, когда бумаги были спасены, а лужа ликвидирована. – Но всё-таки по поводу моего дела. Мне нужен пропуск!
Сотрудницы отдела кадров устало переглянулись. Валери прекрасно понимала, о чём они думают: подобное несвоевременное рвение следовало ожидать только от новенькой.
– Пропуск будет готов через пару дней, вы сможете забрать его в вашем отделе кадров, – сказала «Соня», едва сдерживая зевок.
Всплеск активности, вызванный пролитым кофе и упавшим стулом, быстро сходил на нет.
– Я не про постоянный пропуск, а про временный, – пояснила Валери. Она понимала, что министерским совершенно не хочется с утра пораньше вникать в её вопрос, но не собиралась уходить с пустыми руками.
– Временный… – медленно, чуть ли не по слогам повторила «Соня». – Как вы сказали, вас зовут?
– Валери Дюран.
– Дюран… Дюран… Нет, ваших документов мы пока не получали. Скорее всего, они будут после обеда.
– Может, вы просто позвоните в Геральдическую палату? – предложила Валери.
– В такое время там ещё никого нет, – сообщила феминная версия Мартовского Зайца. – И вообще, к чему такая срочность? Думаете, вас в первый же день отправят в архив?
– Завтра я еду в командировку, и сейчас мне надо изучить кое-какие документы. Да, это срочно. – Валери была наслышана о бюрократии, царящей в подобного рода заведениях, но не думала, что столкнётся с ней в первый же день.
Эти две бестолковые мадам начинали её раздражать.
– Вот что, – сказала «Соня», протягивая Валери листок и ручку. – Оставьте ваш номер телефона, и как только мы получим документы, сразу же перезвоним. А больше ничем помочь не можем.
Чувствуя злость и бессилие, Валери черкнула свой номер и вышла из кабинета. Она была уверена, что потратит на получение временного пропуска не больше десяти минут, а в итоге это грозило затянуться на целый день. Кипя от негодования, она спустилась на первый этаж и завернула в дамскую комнату. Резким движением открыв кран, Валери набрала горсть холодной воды и умылась. Чёртовы бюрократы! Только и могут, что попивать кофе, просиживать штаны и ставить палки в колёса тем, кто пытается делать что-то полезное! Тугая струя била по дну умывальника, и во все стороны летели брызги. Валери сделала глубокий вдох, медленно выпустила воздух через сложенные трубочкой губы и закрыла кран.
Надо было решать, что делать дальше: пойти в Геральдическую палату и попросить созвониться с отделом кадров министерства (минус час полезного времени); ждать, пока они сами позвонят (минус день полезного времени); идти в Национальный архив, как обычный посетитель (минус ряд важных документов). Либо… Валери посмотрела на себя в зеркало, по которому стекали брызги. Что, если ускорить процесс?..
Не давая себе времени на сомнения, Валери достала смартфон и вбила запрос: «Состав Геральдической палаты Франции». Перед ней тут же появился список должностей и работников. Валери искала среди них хотя бы одну женщину. Директор архива… мужчина. Директор отдела рукописей… мужчина. Куратор музея валюты… мужчина. Вот! Главный хранитель наследия отдела Средневековья и древнего времени Национального архива – некто Мария Гальяно.
Затем Валери зашла на сайт Министерства культуры и без труда отыскала телефон отдела кадров. Переключившись на вторую сим-карту (было бы глупо звонить с номера, который она записала на листке), девушка откашлялась и нажала кнопку вызова. Ответил ей знакомый заспанный голосок:
– Министерство культуры, Кристина Дюпон слушает.
– Доброе утро, – низким голосом произнесла Валери. – Это Мария Гальяно, главный хранитель наследия отдела Средневековья. Только что со мной связалась наша сотрудница – Валери Дюран. Она утверждает, что не может получить пропуск в архивы.
– Да-да, – раздалось из динамика. – Она только что была у нас. Но нам пока не отправили её документы.
– Какая проблема связаться с Геральдической палатой? Мадам Дюран поручено срочное дело, и ей нужно приступать к работе! Сколько времени вы планируете выяснять её личность?!
– Мадам Гальяно, я вас поняла. Мы сейчас же всё решим.
– Поторопитесь, – сказав это, Валери прервала звонок.
Руки немного дрожали. Был шанс, пусть и небольшой, что «Соня» знала Марию Гальяно лично. Тогда бы Валери попалась на обмане, эта история дошла бы до Оливье Ламбера, и – прощай, любимая работа! Возможно, добрый директор не стал бы её увольнять, но уж выговор бы точно сделал. Стоило ли так рисковать? Конечно нет! Тем не менее сейчас Валери ощутила возбуждающий прилив адреналина.
Однажды, в подростковом возрасте, она проделала похожий трюк со своей мамой. Правда, в тот раз на кону стоял не пропуск в архивы, а пижамная вечеринка. Валери позвонила матери из телефона-автомата, прикинувшись родительницей своей школьной подруги. Всё бы получилось, но Каролина Дюран решила перезвонить и уточнить, во сколько завтра забирать Валери. Обман открылся, и девочка получила страшный нагоняй. После этого ей пришлось надолго забыть о карманных деньгах, кино, компьютерных играх и, разумеется, подругах. Наказание было суровое, и всё же Валери осталась довольна – ведь Каролина Дюран ей всё-таки поверила! С тех пор Валери стала регулярно проверять мать «на прочность» – например, говорила, что идёт заниматься в библиотеку, когда на самом деле шла гулять. Девочка и сама с трудом понимала, зачем это делает. «Не хочу, чтобы мама знала, чем я занимаюсь», – говорила себе Валери, проворачивая очередной обман. Зная, какие развлечения любит её дочь, как она проводит время, Каролина Дюран получила бы очередной рычаг давления. А кто же в здравом уме станет вооружать своего врага?
Зазвонил телефон, и Валери нажала кнопку вызова:
– Валери Дюран.
– Ещё раз здравствуйте, мадам. Это из отдела кадров. Надеюсь, вы не очень далеко ушли?
– Нет-нет, я внизу.
– Замечательно! Ваш пропуск готов, подойдите, пожалуйста.
Здание Министерства культуры Валери покидала, пряча широкую улыбку. Судя по взгляду и выражению лица «Сони», она пытались понять, кто же такая эта Дюран: протеже главного хранителя наследия отдела Средневековья или просто вредная стукачка. Впрочем, Валери получила желаемое, а что о ней думали в отделе кадров, вообще не имело значения.
От министерства до Национального архива было всего полчаса пешком, но Валери решила сделать небольшой крюк – спуститься к набережной Сены и выпить по пути кофе. Туман рассеялся, словно его и не было, по небу проплывали лёгкие облачка, а под ногами шуршали жёлто-красные листья. Синоптики предупреждали, что скоро зарядят дожди и температура упадёт градусов на десять, но пока что утреннее солнце блестело в водах Сены, заставляя Валери щуриться.
Девушка планировала прогуляться до Нового моста и там уже свернуть с набережной в сторону Национального архива. Купив кофе навынос и пару печений макарон в пакетике из вощёной бумаги, она вышла к железному мосту Искусств. Самые проворные художники уже заняли лучшие места и вдохновлялись открывающимся видом на Сену. Не умевшая рисовать, Валери несколько минут стояла, заглядывая через плечо пожилому живописцу в сдвинутом на затылок берете. Девушка с восхищением наблюдала, как на плотном листе, пришпиленном к этюднику, возникают очертания моста Искусств. Наверняка позже этот рисунок будет куплен каким-нибудь туристом и уедет в далёкую страну как напоминание о Франции.
Валери слышала, что с недавних пор комиксы стали называть девятым искусством. Будь её воля, она бы добавила к этому списку ещё один, десятый пункт – программирование. Валери искренне считала людей, которые занимались составлением программ, писали игры и приложения, служителями новой формы искусства. Пока что вершиной её собственного творчества являлась «Червонная Королева». Программу признали на самом высоком уровне, и это открывало новые возможности. Даже когда «Королева» была глупой как пробка, Валери мечтала наладить её доступ к Национальному центру микрофильмов и оцифровки. Шестьдесят один миллион копий оригинальных документов! Практически вся история Франции! Это было настоящее эльдорадо для любого историка или генеалога. Оставалось лишь найти технологию, изобрести аппарат, с помощью которого «Королева» смогла бы обрабатывать микрофильмы. К сожалению, для этого требовались вложения, и немаленькие, а коммерческой выгоды инициатива Валери пока не сулила.
Полюбовавшись работой художника, Валери двинулась дальше. Размышляя о невероятных перспективах, она сама не заметила, как съела печенье и допила кофе. Пришла в себя Валери, только встретившись глазами с Генрихом IV, чья статуя стояла на Новом мосту и молчаливо намекала на необходимость идти работать. Отправив пустой стаканчик из-под кофе в урну, Валери отправилась к Национальному архиву.
«Посмотрим, прав ли был Этьен Моро, говоря, что я не найду там ничего полезного…» – размышляла Валери, снова настраиваясь на рабочий лад.
Архив находился в здании отеля Субиз, и человека, впервые очутившегося в Париже, это могло сбить с толку. Ведь здесь не сдавались номера и не селились туристы, а название «отель» указывало лишь на определённый вид постройки – дворец, окружённый садом. Валери, не считавшая здание Министерства культуры красивым, неизменно приходила в восторг при виде парадного двора отеля Субиз, средневековых ворот, сдвоенных колонн и статуй на фасаде.
Кроме архива, здесь размещался Музей истории Франции. Валери, конечно же, много раз посещала и архив, и музей, однако сегодня в её визите было нечто особенное, ведь теперь она пришла как сотрудница. Поднимаясь по широкой лестнице, девушка, как обычно, запрокинула голову. Посмотреть было на что, ведь потолки во дворце украшала классическая религиозная роспись. Сверху на посетителей взирали ангелы, святые, пророки и даже демонические создания.
«Теперь мы будем чаще видеться», – подумала Валери, украдкой подмигнув нарисованному Люциферу.
За деревянной стойкой сидела миловидная женщина лет пятидесяти. Увидев посетительницу, она оторвалась от компьютера и сняла очки. Согласно бейджику, её звали Сильви Прежан.
– Доброе утро, – поздоровалась Валери.
– Здравствуйте. Слушаю.
– Меня зовут Валери Дюран, я новая сотрудница Геральдической палаты. – Девушка протянула свой временный пропуск.
– Чем могу быть полезна? – спросила мадам Прежан, взглянув на карточку.
– Мне нужны обвинительные приговоры, да и вообще всё, что есть на Жиля де Рэ.
– Жиль де Рэ… – повторила архивистка. Кажется, никаких ассоциаций его имя у неё не вызвало. – Мне понадобится ваш паспорт и пропуск, я зарегистрирую вас в базе. А пока можете воспользоваться компьютером и посмотреть, что у нас есть по его поводу.
Валери кивнула и положила на стойку паспорт. Она хорошо знала процедуру работы с архивом – для начала предстоял поиск в электронном каталоге.
Если речь шла о каком-то короле или другой известной личности, на поиск нужных документов мог уйти не один день. Тут девушка рассчитывала управиться быстрее, хотя её интересовало абсолютно всё, что могло найтись в архиве об этом таинственном бароне.
Сев за компьютер, Валери набрала: «Жиль де Рэ». Через пару минут на экране появился небольшой список:
1. Послания епископа Нантского от 29.07.1440 – электронная версия, I AP 565.
2. Протоколы слушаний от 19.09.1440, 28.09.1440, 11.10.1440, 13.10.1440 – I AP 566 (оригинал).
3. Обвинительный акт от 13.10.1440 – I AP 570 (оригинал).
4. Представления свидетелей от 17.10.1440, 19.10.1440, 20.10.1440 – электронная версия, I AP 571;
5. Приговор Жилю де Рэ, виновному в ереси, преступлениях и противоестественных грехах, от 25.10.1440 – I AP 579 (оригинал).
6. Документы гражданского процесса – I AP 585 (копия).
Улов небольшой, но для начала и на том спасибо! Распечатав список и те файлы, которые существовали в электронном виде, Валери погрузилась в чтение.
По утверждению епископа Нантского, многие прихожане церкви Святой Марии (куда ходил и сам Жиль де Рэ) обвиняли барона в страшных преступлениях. Они считали, что де Рэ «убил великое множество невинных отроков с одной лишь целью – принести жертвы и призвать демонов, дабы заключить с ними мерзкие договоры».
Следующие три документа представляли собой показания свидетелей – прокурора Гийома Шапейона, мессира Эсташа Бланше, маркиза де Сева, настоятеля бенедиктинской обители Жана де Ланте и многих других. В ответ на их обвинения Жиль де Рэ говорил, что никогда не призывал демонов и не приносил им жертв, однако признался в том, что читал некую книгу, содержащую сведения об искусстве алхимии и заклинании духов. Также он подтвердил своё увлечение алхимией и алхимическими опытами – замораживал ртуть и делал из неё серебро.
Он требовал дополнительного расследования, просил отпустить ему грехи и вернуть в лоно Церкви. Что, согласно документу, и было сделано. Впрочем, уже через несколько дней, выслушав всех свидетелей, епископ принял решение подвергнуть де Рэ пыткам и допросу.
Перелистнув последнюю страницу файла «Представления свидетелей», Валери невольно вспомнила Луи. Не зря он сомневался в судебной системе того времени! Не найдя убедительных доказательств, Жиля де Рэ просто решили пытать. Несложно догадаться, чем это всё закончилось, если спустя несколько дней был вынесен обвинительный приговор…
– Мадам Дюран!
Валери вздрогнула и повернулась к архивистке.
– Можете забрать ваши документы, всё готово.
– О, благодарю. – Валери сложила всё, кроме списка документов, в папку и подошла к стойке. – Мне нужно вот это.
Сильви Прежан оценила список и вернула его Валери.
– Если хотите, можете работать прямо в архивном зале. Возможно, вам понадобятся какие-то дополнительные материалы.
– В самом деле? – обрадовалась Валери. – Конечно хочу!
Валери была наслышана об огромных хранилищах Национального архива Франции и даже посещала некоторые залы, но только с экскурсией. Огромные деревянные шкафы протянулись на много сотен метров, занимая весь первый этаж отеля Субиз. Высокие потолки позволили выстроить библиотеку на двух уровнях, поэтому в каждой комнате располагалась винтовая лестница, ведущая к новым отсекам.
Документы Жиля де Рэ находились в одном месте, и теперь, работая с ними самостоятельно, Валери рассчитывала посмотреть дополнительные материалы. Она обратила внимание на нумерацию документов – та шла не подряд, и вполне возможно, что соседние по дате документы были непосредственно связаны с делом барона.
Сильви привела Валери в один из огромных залов и показала на шкаф:
– Здесь нужные материалы. Думаю, не стоит напоминать, что с документами надо обращаться исключительно бережно? Вы можете работать за этим столом и всё фотографировать. Без вспышки, разумеется.
В студенчестве Валери почти каждую неделю ходила в читальный зал университетской библиотеки. Там ей нравилось всё без исключения: торжественная тишина, рабочая атмосфера, запах бумаги и большие пространства. Но если в университетской библиотеке имелось много столов, а шкафы с книгами были недосягаемы, то здесь, в архивном зале, стоял лишь один стол в окружении сотни шкафов. И документов можно брать сколько душе угодно!
– Если возникнут вопросы, обращайтесь. – Мадам Прежан удалилась, оставив девушку в одиночестве.
Проводив глазами архивистку и дождавшись, когда та скроется из виду, Валери не выдержала и покружилась на месте. Вот она и здесь! И в её руках вся история Франции! Она подошла к массивному шкафу и провела по гладкой поверхности подушечками пальцев – возможно, где-то здесь хранится информация о крещении одного из королей, а может быть, его любовные письма. Тайны, заговоры, покушения, революции, блестящие политические карьеры и трагические провалы – всё, чем жила Франция, было здесь, на этих страницах. Валери хотелось пробежаться по мягким ковровым дорожкам, ведущим из зала в зал, заглянуть в каждый шкаф и подняться по каждой винтовой лестнице, но она понимала, что это ребячество. Пытаясь совладать с нахлынувшим восторгом, Валери несколько раз глубоко вдохнула и открыла нужный шкаф.
Все документы размещались в отдельных папках, на которых имелся код. Пробежав пальцами по твёрдым тёмно-зелёным корешкам, Валери нашла то, что ей нужно: «I AP 550–600». Именно здесь должно храниться всё, что связано с Жилем де Рэ. Валери потянула папку на себя, и та слегка затрещала, приклеившись к своим соседям, – похоже, барон не пользовался популярностью у историков.
К разочарованию Валери, папка оказалась лёгкой, а это свидетельствовало о том, что документов сохранилось не очень много. Возможно, Этьен Моро был прав, скептически оценив шансы найти в архиве что-то полезное. Положив папку на стол, Валери стала изучать её содержимое.
Она пролистала все файлы и убедилась, что здесь содержатся лишь те документы, которые указаны в списке. И ладно, если бы нумерация соответствовала количеству документов, но это было не так. Возникал вопрос: зачем делать пропуски между документами? Или некоторые бумаги были изъяты? Валери решила перед уходом обязательно поинтересоваться об этом у мадам Прежан.
Как бы то ни было, сейчас надо изучить то, что есть. Двигаясь в хронологическом порядке, Валери открыла протоколы слушаний. Пожелтевшие, обтрепавшиеся по краям листы, поблёкшие чернила… Документы выглядели так, словно вот-вот рассыплются в прах, но Валери знала, что бумагу в пятнадцатом веке делали изо льна и конопли и что она прочнее, чем кажется.
Итак, четыре оригинальных документа 1440 года. Главные герои всё те же – епископ Нантский и прокурор Гийом Шапейон. Как выяснила Валери, именно эти двое начали дело против де Рэ.
Первый протокол гласил, что Жиль де Рэ хочет лично предстать перед обвинителями, чтобы доказать свою невиновность. Днём их встречи назначили 28 сентября – именно этим числом и датировался следующий архивный протокол.
На эту встречу Жиль де Рэ не явился. Зато пришли многие другие свидетели, которые утверждали, что барон похитил и зарезал их родственников, а также «заклинал дьявольские силы и оказывал всевозможные почести злым духам».
Валери усмехнулась – откуда людям, соседям и знакомым барона де Рэ, вообще могло быть такое известно? Он что, по улицам ходил и восхвалял дьявола?
В третьем протоколе также не оказалось ничего полезного – было лишь велено отложить явку Жиля де Рэ на два дня. А в последнем документе ему вынесли обвинение, текст которого лежал здесь же.
Обвинительный акт гласил, что «епископом Нантским было проведено тайное расследование, имеющее своей целью добиться истины». Состряпал он это расследование на основании «слухов, доносов и жалоб прихожан, рыдающих и скорбящих о похищении и убиении их чад и иных родственников», а также «многочисленных свидетельств связей Жиля де Рэ с демонами, коим приносил он жертвы человеческие». Также указывалось, что в его замках на стенах и полу были найдены запрещённые символы, «имеющие своей целью вызов злых духов». С призванными демонами обвиняемый якобы заключил соглашение, чтобы получить «знание, богатство и могущество».
Сказано было также, что у де Рэ имелся помощник – Жиль де Силье. Он искал для своего хозяина всевозможных колдунов, которые могли обучить его магическим искусствам. Так в замках барона стали появляться многие прорицатели, некроманты и колдуны того времени, в том числе итальянец Франческо Прелати, который в итоге стал его наставником. Вместе они убивали людей, принося их в жертву, а также устраивали пышные торжества в честь демонических созданий. Всё это, по словам обвинения, продолжалось ни много ни мало четырнадцать лет.
Таким образом, Жиля де Рэ судили за следующие преступления: ересь, убийство, связь с демоническими созданиями, вероотступничество и чародейство. За это предлагается «отлучить его от Церкви и наказать согласно совершённым злодействам».
В протоколе было зафиксировано, что де Рэ отрицал все обвинения, называя себя добропорядочным христианином. Однако к его мнению никто не прислушался. Несчастного просто отстранили от судебного процесса и велели явиться через неделю.
С дальнейшими событиями Валери уже была знакома – представления свидетелей она прочитала в электронном виде.
Судя по нумерации, между обвинительным актом и протоколом приговора должно быть ещё восемь документов, а насчитывалось только три. Валери могла лишь догадываться, какой информации здесь не хватало. Она сфотографировала просмотренные документы и решила размять ноги. Осталось ознакомиться только с протоколом приговора Жилю де Рэ – финишной прямой всей этой истории, но сначала девушка хотела немного привести мысли в порядок.
Вообще Валери привыкла работать с большими объёмами информации, а старинный слог и грамматика её не утомляли. Поэтому сейчас девушка сама не понимала, почему у неё разболелась голова и начали странно пульсировать виски. На последствия трёх бутылок вина, опустошённых в компании Луи, не похоже…
Только что Валери держала в руках историю последних дней известного барона, пытаясь разобраться, какая правда за этим стоит. Жиль де Рэ богат, владеет несколькими замками, домом, у него есть слуги и помощники. Могла ли стать причиной клеветы банальная зависть? У барона имелось достаточно родственников, которые наверняка желали заполучить наследство.
Не следовало также исключать из уравнения церковь. Что могло заставить благочестивых (или считающих себя таковыми) людей начать этот процесс, не имея веских доказательств? Барон отрицал все обвинения, но никто ему не поверил.
Прохаживаясь по залу, Валери пыталась свести концы с концами, но понимала, что правды уже не узнать. Конечно, не её забота оправдывать Жиля де Рэ – заказчик искал лишь доказательство родства с ним. Но всё-таки история гибели барона казалась слишком уж тёмной и подозрительной.
Может быть, Этьен Моро рассчитывал, что де Рэ сумел избежать казни? Будучи человеком небедным, Жиль имел возможность подкупить судей и стражу, сменить имя, завести новую семью. Вот тогда у него и впрямь могли найтись неожиданные потомки. Но где искать намёк на это? Уж не в тех ли бумагах, каких недоставало в папке?
Валери вернулась к столу и вытащила протокол приговора. Ломая глаза и потирая пульсирующие виски, принялась изучать список свидетелей, посетивших в тот день здание суда. Кое-как осилив длинный (и, в общем-то, не имеющий большого значения) перечень имён, фамилий и титулов, Валери добралась наконец до сути. Епископ предложил Жилю де Рэ сознаться в ереси и, если он пожелает, вновь воссоединиться с Церковью. Барон стоял на том, что никогда не считал своё поведение ересью и от Церкви не отрекался, но, если так угодно присутствующим, готов повторно воцерковиться. Затем его признали виновным во всех предъявленных обвинениях, чем, собственно, протокол и заканчивался.
Это был последний оригинальный документ в этой папке. Дальше лежали копии документов гражданского процесса (и между ними, уже не в первый раз, подозрительный пропуск нумерации из четырёх неизвестных документов).
Из очередных копий гражданского процесса, сделанных спустя девяносто лет после него, Валери выяснила, что против де Рэ выступали многие его слуги и приближённые. Появилось и ещё одно имя – Жан Леферрон. Жиль де Рэ имел с ним какие-то земельные споры и в итоге заточил несговорчивого соседа в темницу. Через некоторое время Леферрона удалось освободить, и де Рэ был обязан вернуть ему захваченные земли, чего, впрочем, не сделал.
Испытывая смешанные чувства, Валери сфотографировала последнее, что удалось найти, и вернула папку на место. Она была рада отыскать хоть что-то о Жиле де Рэ, хотя предполагала, что Этьен Моро уже владел всей этой информацией.
Судя по обрывочным данным, Валери могла предположить два варианта развития событий. В первом случае Жиль де Рэ действительно убивал людей и занимался, как ему казалось, колдовством. Благодаря власти и деньгам он долгое время оставался безнаказанным, пока наконец не перегнул палку. Второй вариант предполагал, что барона оклеветали с целью заполучить его богатства. За этим мог стоять кто угодно – церковь, родственники, жена или оскорблённый Жан Леферрон. Докопаться до истины было сложно, впрочем всё-таки на первом месте у Валери стояла задача найти информацию о возможных потомках де Рэ.
Предстояло также выяснить, как именно казнили барона. Если его останки сохранились, оставался шанс провести эксгумацию и генетическую экспертизу. Хотя, конечно, без весомых документальных доказательств никто всё равно не позволит этого сделать.
Взяв папку с распечатками, Валери отправилась на выход.
– Спасибо, я закончила, – сообщила Валери, едва завидев мадам Прежан. – Документы в папке. Один вопрос: судя по нумерации, в архиве отсутствуют некоторые материалы. С чем это может быть связано?
– Хм… Вы можете назвать конкретные шифры?
Валери извлекла распечатанный список и продиктовала номера. Сильви Прежан набрала каждый на компьютере:
– Вы правы, данные источники отсутствуют. Возможно, они были потеряны при копировании либо украдены. Информации об этом, к сожалению, нет.
– А что это были за документы? Их названия?
– Увы, никаких упоминаний. Хотя, признаюсь, это странно – подобные моменты должны фиксироваться.
Валери кивнула. Многие вопросы остались без ответов, однако расследование только начиналось. Попрощавшись с мадам Прежан, Валери покинула Национальный архив. Завтра предстоял трудный день.



Глава третья

Сизые, подёрнутые дымкой силуэты горных вершин поначалу едва просматривались на фоне пронзительно-синего неба. Издалека они походили на небрежный набросок, выполненный сильно разведёнными чернилами. Скоростная электричка приближалась к Западным Альпам, и постепенно пики наливались цветом, становились всё более плотными, объёмными, настоящими. В какой-то момент горы перестали казаться миражом, окончательно утвердившись в реальности. За окном мелькали сосны, высокие и косматые. Месяца через полтора всё здесь потонет в снегу, но даже сейчас этот мрачноватый лес казался непроходимым.
В динамиках щёлкнуло, и приятный баритон сообщил:
«Сен-Себастьен-де-Альп, конечная станция. Температура за бортом – плюс два, солнечно».
Состав замедлился и нырнул в стеклянное, похожее на голубоватый магический кристалл чрево вокзала. Валери сдвинула рукав рождественского свитера – самое тёплое, что отыскалось в её гардеробе, – и посмотрела на часы. 08:30, точно по расписанию. Слегка дёрнувшись, электричка остановилась; зашипели, распахиваясь, двери, и немногочисленные пассажиры потянулись к выходу. Валери надела куртку, взяла с полки рюкзак и вслед за остальными пассажирами покинула вагон. Как дал понять Моро, её никто не собирался встречать на перроне и провожать в особняк, поэтому она сразу направилась к дверям, ведущим на привокзальную площадь.
Вдохнув прохладный горный воздух, Валери огляделась. Вокзал находился на возвышении, и Сен-Себастьен-де-Альп лежал перед ней как на ладони. Эта небольшая деревушка считалась одним из лучших курортов Франции. И хотя сезон официально открывался лишь в середине ноября, когда склоны покрывал достаточно толстый слой снега, это место и сейчас выглядело так, словно сошло со старинной поздравительной открытки.
Бетонные дорожки и пандусы вели вниз, постепенно вливаясь в широкие пешеходные улицы, мощённые узорчатой плиткой. Валери направилась к центру посёлка, где были сосредоточены гостиницы, магазины и, конечно же, рестораны, половина из которых могли похвастаться хотя бы одной звездой «Мишлен».
«Интересно, какой из них достаточно хорош для Этьена Моро?» – размышляла Валери, шагая мимо заведений с громкими названиями наподобие «Альпийские сезоны» и «Савойя». Мадам Дюран уже успела проинструктировать дочь по поводу ресторанов: «Если месье Моро пригласит тебя на ужин, не вздумай отказываться! И помни – устрицы не следует накалывать вилкой. Она нужна, чтобы отделить мясо от раковины, после чего следует выпить содержимое».
Мама Валери не знала, какого числа та отправляется в командировку, однако сегодня утром прислала сообщение с пожеланием счастливого пути. Вот кому надо было становиться частным сыщиком – с такой интуицией Каролина Дюран смогла бы оставить без работы все детективные агентства Парижа. Когда же Валери ответила лаконичным «спасибо», мать засыпала её советами по поводу того, как следует вести себя в высшем обществе и общаться с миллиардерами. Девушка презрительно кривилась, читая рекомендации, почерпнутые в глянцевых журналах (мадам Дюран имела к высшему свету такое же отношение, как её лысая кошка – к африканским львам), однако внутренне торжествовала. В кои-то веки мать искренне заинтересовалась её жизнью и работой!
Гора, у подножия которой прилепился посёлок, называлась Гран-Себастьен. В этот час небо над ней выглядело так, словно его покрыли густым слоем ядовито-синей ювелирной эмали. Сама же гора поднималась уступами, как ледяная лестница, ведущая прочь из этого мира. Ещё в электричке Валери прочитала, что вершина Гран-Себастьен лишь немного не достигает четырёх тысяч метров. А значит, это один из самых высоких пиков Франции, наряду с Барр-дез-Экрен и, разумеется, Монбланом. Внизу по склонам были разбросаны деревянные и каменные шале. Выдержанные в едином стиле, они наводили на мысли об охотничьих домиках и старинных тавернах в духе «Гарцующего пони». Выше, там, где скалы уже покрывал снег, стояли бетонные опоры фуникулёров и змеились горнолыжные трассы.
«Сколько нужно зарабатывать, чтобы жить в таком месте?» – невольно подумала Валери, снимавшая дешёвую квартирку в Десятом округе Парижа. Вопрос, впрочем, был риторический, поскольку ответ на него имелся в досье, которое ей вручили в Геральдической палате. По официальным данным, состояние месье Моро оценивалось в пять миллиардов долларов. Ему предстояло заработать ещё какой-то миллиард-полтора, чтобы войти в список десяти самых богатых людей Франции по версии «Форбс».
Чем ближе к центру подходила Валери, тем чаще видела нижние станции канатных дорог – здания из стали, стекла и бетона. Сейчас, в середине осени, подъёмники не работали, и гондолы неподвижно висели на тросах, словно диковинные ёлочные украшения, слегка покачиваясь на ветру. Девушка искала фуникулёр, принадлежавший Этьену Моро. В инструкции, которая пришла на её электронную почту, имелась отметка с точным расположением станции. Валери достала смартфон и открыла геолокацию. Судя по карте, искать следовало прямо на центральной площади, между ирландским пабом и магазином спортивных товаров.
– Не слишком-то вы гостеприимный хозяин, месье Моро, – пробормотала Валери, убирая смартфон в карман куртки. Её немного задело, что он не сподобился прислать кого-нибудь на вокзал. Каким бы отшельником ни был этот Моро, у него наверняка имелся целый штат слуг, ну или хотя бы управляющий, в чьи обязанности входило встречать гостей.
Шагая по улицам Сен-Себастьен-де-Альп, Валери практически не видела людей. Как будто здесь случилась эпидемия вируса, избравшего целью любителей лыж и сноуборда. На самом деле лыжники начинали съезжаться сюда не раньше ноября, а пока это место могло заинтересовать разве что пожилых супругов, желающих подышать альпийским воздухом и полюбоваться горными видами.
Центральная площадь оказалась такой же безлюдной, как и улицы, которые Валери оставила позади. На витринах кафе перемигивались гирлянды, но столики пустовали; никто не выходил с покупками из бутиков и спортивных магазинов, никто не стоял в очереди к обменнику валют. Лишь манекены, облачённые в лыжные куртки и вязаные шапки, наблюдали за одинокой девушкой, идущей через продуваемую всеми ветрами площадь. Если Моро действительно любил уединение настолько, как об этом писали, он не просчитался, выбрав это место.
Сказать по правде, в обезлюдевшей деревушке было что-то жутковатое. Похожие чувства, вероятно, мог вызывать город-призрак, в одночасье оставленный жителями.
Нужную станцию Валери увидела издалека. Это было относительно небольшое строение из нержавеющей стали и затемнённого стекла, зажатое между магазином и пабом. Тросы, уходившие вдаль и вверх, тянулись сначала над крышами двух-трёхэтажных гостиниц и шале, а после – над верхушками столетних сосен и голыми скалами. Верхнюю станцию, а заодно и особняк Этьена Моро скрывала от любопытных взоров голубоватая дымка, висевшая над Гран-Себастьеном.
На двери нижней станции красовалась надпись: «Частная собственность. Охраняется». Ручки, за которую можно было бы потянуть, или чего-нибудь похожего на домофон Валери не увидела. Лишь небольшая камера слежения над входом пялилась на неё стеклянным зрачком.
«Значит, буду звонить на личный номер», – подумала Валери и уже потянулась к телефону, как вдруг дверь бесшумно отъехала в сторону. Очевидно, на станции кто-то находился – оператор канатной дороги или охранник, который следил за площадью при помощи камеры. Едва Валери переступила порог, дверь за её спиной всё так же бесшумно закрылась.
Изнутри станция представляла собой чисто техническое помещение без каких-либо излишеств – голый бетонный пол, дежурное освещение, механизмы под металлическими кожухами. Стальные тросы покидали здание через квадратный проём, расположенный на высоте нескольких метров. В него свободно залетал ветер, а на тросах висела единственная гондола, обтекаемая, как фюзеляж вертолёта. Помещение прекрасно просматривалось во всех направлениях, но девушка не увидела кабинки оператора.
– Здравствуйте! – громко произнесла Валери, и её голос отразился от стеклянных стен.
– Здравствуйте, мадам Дюран, – прозвучало откуда-то из-под потолка. Голос был низкий и приятный. – Меня зовут Бертран, я дворецкий месье Моро.
Валери уставилась в потолок. Похоже, на станции действительно никого не было и дворецкий общался с ней по громкой связи.
«Ну конечно, Моро сделал состояние на системах охраны, – сообразила Валери. – На меня сейчас, наверное, смотрит дюжина скрытых камер. А станция управляется дистанционно!»
– Рада познакомиться, Бертран!
– Взаимно! Прошу пройти в гондолу. Подъём займёт одиннадцать минут.
Стеклянные двери приглашающе распахнулись, и Валери зашла внутрь. Кабинка напоминала салон дорогого автомобиля – кожаные сиденья, музыкальная система, даже мини-бар. Не хватало разве что массажного кресла и небольшого джакузи. Валери пришло в голову, что человек, который даже одиннадцать минут не намерен стоять в обычной, похожей на лифт гондоле наподобие тех, что возили лыжников на Гран-Себастьен и обратно, очень ценит комфорт. Или – что скорее – чертовски любит себя.
Двери закрылись, заурчал мотор, и кабинка плавно тронулась с места. Если Этьен Моро хотел произвести впечатление на практикантку, присланную Геральдической палатой, ему это удалось. Будь станция канатной дороги полностью сделана из золота и усыпана бриллиантами, как пончик сахарной пудрой, Валери сочла бы это признаком расточительности и дурного вкуса, не более. Но её восхищали высокие технологии, а Моро, кажется, знал толк в подобных вещах.
Гондола покинула станцию и двинулась к первой опоре, едва заметно покачиваясь на ветру.
– Хозяин на месте? – спросила девушка.
Она не сомневалась, что миллиардер-отшельник ждёт её, и спросила с одной лишь целью – узнать, продолжает ли Бертран слышать её и здесь, в скользящей на высоте многих метров кабинке.
– Да, месье Моро ждёт вас, – послышалось из динамика.
– Ясно… А почему вы лично не встретили меня, Бертран? – спросила Валери, всё ещё слегка обиженная подобным пренебрежением. – А если бы у меня были с собой тяжёлые чемоданы?
– Я с радостью встретил бы вас на вокзале и проводил в особняк месье Моро. Но, к сожалению, этому препятствуют некоторые обстоятельства.
– Какие?
– Для подобного проявления вежливости требуется как минимум иметь собственное тело. А я лишён подобной роскоши.
Валери удивлённо моргнула, уставившись на решётку динамика.
– Это как?
– Дело в том, что я – электронный дворецкий месье Моро. У меня есть голос, а также многочисленные глаза и уши. Но нет ног, чтобы прогуляться за пределы особняка. И, соответственно, нет рук, чтобы помочь мадам донести багаж.
– Бертран, вы меня разыгрываете, – уверенно сказала Валери. – Искусственный интеллект и нейросети – это моя специальность. Я прекрасно знаю, на что способны боты и как они общаются. Вы – не один из них.
– Мадам Дюран, это, пожалуй, лучший комплимент из всех, что я получал за последнее время.
– А до этого какой комплимент был лучшим? – поинтересовалась Валери.
– Когда месье Моро сказал, что я всё же немного сообразительнее геймбоя, который был у него в детстве.
– Нет, никакой вы не бот, Бертран. Но я оценила шутку.
– Ну что вы, какие могут быть шутки? – чопорным тоном произнёс Бертран. – Я – сама серьёзность.
– Хорошо, – девушка пожала плечами. Нейросети бывают разными, среди них встречаются и простые чат-боты, и виртуальные машины, которые очень достоверно имитируют человеческое общение. Видимо, Бертран относился к разряду последних.
Посёлок остался позади, и теперь гондола скользила над вершинами столетних сосен. Канатная дорога вела в сторону от основных лыжных трасс. Валери достала смартфон и сделала селфи на фоне окна.
– Кстати, вынужден предупредить, – сказал Бертран. – Месье Моро предпочитает держать свою частную жизнь в секрете. Вы можете фотографироваться здесь и в особняке, но выкладывать фотографии в соцсети строго запрещено.
– Ладно, ладно, – сказала Валери, убирая телефон. – Я не так уж часто что-то выкладываю, так что это не проблема.
– Очень рад это слышать!
– Я бы познакомила вас с одной моей знакомой, – сказала Валери, разглядывая скалы, кое-где припорошённые снегом. – Она бот, который я сама запрограммировала и обучила. Её зовут «Червонная Королева».
– Дворецкий и королева? – донеслось из динамика. Валери готова была поклясться, что в голосе прозвучало неподдельное сомнение. – Пожалуй, воздержусь. В высшем обществе может разразиться скандал.
Не каждый ИИ умел так шутить. Каким бы умным ни был виртуальный помощник, чаще всего он общался при помощи стандартного набора фраз. А это значило, что Этьен Моро продвинулся в своих исследованиях дальше многих.
Изначально «Моро Текнолоджиз Инк.» занималась сигнализациями и системами видеонаблюдения. Сделав себе имя в этой сфере и заработав начальный капитал, компания занялась умными домами. Сейчас Этьен Моро привлекал всё больше специалистов из сферы высоких технологий, щедро вкладывая деньги в разработку ботов, искусственного интеллекта и нейросетей.
«Кажется, я безнадёжно отстала от прогресса», – с тревогой подумала Валери, вспоминая ответы Бертрана.
Меж тем гондола поднялась туда, где скалы Гран-Себастьена покрывал сплошной слой снега и льда. Склоны ослепительно сияли, но стёкла подстраивались под освещение. Любуясь пейзажами, Валери заметила краем глаза какое-то движение. Поворачивая голову, она ожидала увидеть птицу, а вместо этого увидела дрон. Сделанный из белого пластика, он был практически незаметен на фоне заснеженных пиков. Квадрокоптер подлетел ближе, и сквозь толстое стекло Валери услышала басовитое жужжание. Кабинка двигалась, и дрон, как сердитый шмель, двигался вместе с ней, наставив на девушку объектив.
– Ну вот, Бертран, – сказала Валери, улыбнувшись в камеру и помахав рукой, – а говорили, что у вас нет тела!
– Нет, – отозвался дворецкий.
– А разве вы сейчас не смотрите на меня через камеру этого дрона?
– Мадам Дюран, я и так смотрю на вас с четырёх разных ракурсов.
Услышав это, девушка огляделась, но не заметила скрытых камер. Только сейчас её посетила неприятная мысль, что человек, сделавший состояние, продавая камеры слежения, мог оказаться любителем подглядывать.
«На всякий случай буду спать в пижаме», – решила Валери.
– И хотя я могу получить изображение с любой камеры, в том числе с этого дрона, – произнёс Бертран, – система патрулирования периметра действует автономно.
– А что будет, если дрон заметит нарушителя? – спросила Валери. – Охрана его схватит?
– Здесь нет охранников-людей. Дрон сам способен нейтрализовать нарушителя.
– Что? – девушка вытаращилась на квадрокоптер. – Он что, вооружён?
– Дроны оборудованы нелетальным оружием – тазерами и акустическими излучателями дальнего действия.
Поражённая, Валери покачала головой. Её не слишком занимали военные разработки и современное оружие, зато ими интересовался отец. Благодаря Жаку Дюрану она прекрасно поняла, о чём говорил Бертран. Тазеры – это шокеры, какими пользуется полиция. Два металлических дротика выстреливаются в нарушителя и тянут за собой электрические провода. У Лорана, как у частного сыщика, был такой. А вот акустические излучатели дальнего действия, или звуковые пушки, являлись грозным оружием. Генерируемый ими звук мог вызвать тошноту, панику, болевой шок.
– А это законно? – осторожно поинтересовалась Валери.
– Да, – коротко ответил Бертран.
Видимо, убедившись, что безопасности хозяина ничего не угрожает, квадрокоптер начал удаляться. Проводив его взглядом, Валери повернулась к лобовому стеклу и увидела наконец особняк Этьена Моро. Она готовилась обнаружить среди льдов и камней футуристическое сооружение, плод фантазии архитекторов-авангардистов, однако на гребне скалы стоял трёхэтажный дом, каких хватало в предместьях Парижа. Большой, если не сказать огромный, он выглядел просто и в то же время сурово. Как будто его вытесала в скале компания мрачных гномов, а не возвела бригада инженеров и строителей, вооружённых современной техникой. Верхней станции канатной дороги попросту не существовало – тросы уходили внутрь дома на уровне второго этажа.
Гондола нырнула в каменный зев коридора и двинулась дальше. Теперь справа и слева проплывали квадратные панели, дававшие рассеянный свет, и Валери не отпускало чувство, что она едет в гости к старомодному злодею в духе классических фильмов про Фантомаса. Кабинка продвинулась ещё метров на тридцать и остановилась.
Двери беззвучно распахнулись, и Бертран произнёс:
– Добро пожаловать.
В стене, которой заканчивался коридор, была установлена то ли большая дверь, то ли маленькие ворота. И само собой, над проёмом одноглазой чёрной горгульей прилепилась камера слежения. Валери вышла из гондолы и двинулась к воротам. Как и следовало ожидать, створки раздвинулись, и девушка очутилась в просторном вестибюле с окном во всю стену.
Кожаный диван, пара кресел, журнальный столик, деревянные кадки с папоротниками – вот и всё, что здесь имелось. Впрочем, когда из окна открывается такой вид на заснеженные пики, ничего другого уже не требуется.
Если не считать Бертрана, который находился везде и нигде, подобно призраку, Валери была здесь одна. Скинув лямки, она опустила рюкзак на пол и приблизилась к панорамному окну. Особняк стоял прямо на обрыве, и, посмотрев вниз, девушка покачнулась от лёгкого головокружения. Гондола канатной дороги ехала на высоте двадцати-тридцати метров. Здесь же было никак не меньше сотни.
– Здравствуйте!
Валери вздрогнула и резко повернулась. У дальней стены стоял высокий широкоплечий мужчина в спортивных штанах и мокрой от пота футболке. На шее у него висело полотенце, а на запястье болталась прозрачная спортивная бутылка. Это был Этьен Моро собственной персоной.
– Месье Моро? Очень рада!..
Смерив Валери ничего не выражающим взглядом, он щелчком откупорил бутылку и начал пить, запрокинув голову. Девушка наблюдала, как его острый кадык, частично скрытый бородой, прыгает вверх-вниз и как уходит вода из бутылки. Утолив жажду, Моро вытер губы полотенцем и только после этого снова обратил внимания на гостью:
– А вы – мадам Дюран.
– Да.
– Я так понял, школьницы у Геральдической палаты закончились и они прислали студентку?
Услышав это, девушка на мгновение лишилась дара речи. Это звучало грубо. Хотя чего она ожидала? Ясно как божий день, что Этьен Моро из тех людей, которые не могут спокойно смотреть, как женщина, да ещё молодая, занимается чем-то серьёзнее дизайна бровей. Валери регулярно сталкивалась с подобным отношением. Чего далеко ходить – её собственный отец считал, что девушка не может разбираться в предмете настолько сложном, как программирование, и советовал ей выучиться на фитнес-тренера или коуча.
«Но если Моро прямо сейчас выставит меня за порог и потребует другого специалиста, прощай работа мечты», – сказала себе Валери. А значит, следовало действовать хитрее, подстраиваться под ситуацию и не реагировать на провокации.
– Студентки тоже закончились, – сказала Валери, пытаясь обратить неловкость в шутку. – Я выпускница.
– И давно вы работаете в Геральдической палате? – поинтересовался Моро.
– С понедельника.
– Даже так? – Над переносицей хозяина обозначилась вертикальная складка.
– Месье Моро, ваше право сомневаться в моей квалификации. Но я бы попросила вас не делать поспешных выводов. Мой пол и возраст не имеют никакого значения, если работа будет сделана, верно?
– Если работа будет сделана, – хмуро произнёс Моро.
– Не узнаем, пока не начнём. – Валери попыталась изобразить милую улыбку, и это ей более-менее удалось.
Отец Валери в общем-то не был деспотом и домашним тираном. Зато он был военным до мозга костей. С детьми Жак Дюран обращался так, словно перед ним – солдаты-новобранцы, и требовал беспрекословного подчинения. «Я сделаю из вас людей!» – эта фраза полностью отражала подход полковника к воспитанию.
Лорана всё устраивало – он боготворил отца и всеми силами добивался его похвалы. Валери было сложнее, ведь она, в отличие от старшего брата, не занималась спортивной стрельбой, не приносила домой кубки и медали. И вот очередной властный мужчина открыто сомневается в том, что она чего-то стоит. Что ж, для Валери в этом не было ничего нового.
– Вы завтракали? – внезапно спросил Моро.
– Ещё не успела. Я только что с электрички.
– Бертран покажет вам вашу комнату. Встретимся через полчаса. – С этими словами хозяин особняка развернулся и скрылся за дверью из матового стекла.
Валери с облегчением выдохнула. Она не сомневалась, что сумеет развеять сомнения Моро. Всё, что ей требовалось, – это немного времени, чтобы начать работать.
«Он ещё скажет мне спасибо, когда получит свой титул», – подумала Валери.
– Мадам Дюран, прошу, – послышался голос Бертрана.
Одна из нескольких дверей, ведущих из вестибюля, открылась.
– Бертран, а здесь вообще есть другие люди? – спросила Валери, поднимая рюкзак.
– Кроме вас и хозяина – никого, – донеслось из умело скрытых динамиков.
– Наверное, есть приходящие слуги?
– Нет.
Девушка напомнила себе, что общается с ботом, а не с живым дворецким. Для искусственного интеллекта последний вопрос мог оказаться слишком расплывчатым. Общаясь с «Червонной Королевой», Валери старалась задавать чёткие, прямые вопросы и сейчас решила поступить так же.
– Бертран, как часто сюда приезжает обслуживающий персонал?
– У нас редко бывают гости. И, как я уже сказал, нет никакого обслуживающего персонала. Если происходит сбой в электронике или что-то ломается, приезжают специалисты из Парижа.
Похоже, электронный дворецкий прекрасно понял её и с первого раза. И если это всё-таки не розыгрыш (а человек, с которым Валери только что познакомилась, не был похож на шутника), «Моро Текнолоджиз Инк.» создали нечто уникальное.
– Это же огромный дом! – сказала девушка, направляясь к распахнутой двери. – И как месье Моро справляется?
– Как видите, неплохо. Это умный дом. Он сам себя обслуживает. А всё необходимое доставляется при помощи грузовых дронов.
Следуя указаниям Бертрана, Валери миновала несколько коридоров и поднялась на третий этаж. Она ожидала, что за каждым углом её будут ждать очередные чудеса хай-тека. Не тут-то было – убранство длинных галерей и широких лестниц наводило на мысль, что хозяин дома отдаёт предпочтение старинному стилю. Простенки между большими окнами были украшены выцветшими гобеленами и картинами в тяжёлых резных рамах, среди которых девушка не увидела ни одной абстракции.
– Месье Моро собирает антиквариат? – спросила Валери, останавливаясь возле огромного, во всю стену, гобелена, изображавшего сражение у стен крепости.
Конные и пешие гвардейцы, мушкетёры, пушки, обозы и осадные машины – композицию составляли сотни фигур. Каждая деталь была выполнена с удивительным мастерством.
– Да, хозяину принадлежит неплохая коллекция антиквариата, – сообщил Бертран. – А это «Взятие Ла-Рошели», оригинальный гобелен тысяча шестьсот тридцать пятого года.
Девушка двинулась дальше, по пути разглядывая портреты французских вельмож и полотна, живописующие пиры и охотничьи сцены. Валери не так уж хорошо разбиралась в изобразительном искусстве, но коллекция Этьена Моро впечатляла. Не говоря уже о том, что наверняка стоила бешеных денег.
– А вот и ваши апартаменты, – сообщил Бертран, распахивая перед Валери очередную дверь. – Если вам что-то понадобится, позовите.
– Бертран, а вы будете меня только слышать? – спросила Валери, переступая порог.
– Не беспокойтесь, в этих комнатах нет скрытых камер. Подобное стало бы нарушением личных границ, не говоря уже о правилах приличия. Здесь вы можете чувствовать себя совершенно свободно.
И снова ответ, которого никак нельзя ожидать от обычного бота, живущего в умной колонке. Валери ничего не спросила про скрытые камеры, и нормальным ответом для ИИ стало бы: «Да, я буду вас слышать». Однако Бертран построил сложную логическую цепочку и угадал, что Валери беспокоится из-за скрытых камер. Что за дьявольский алгоритм создали в «Моро Текнолоджиз Инк.»?
Обставленные как президентский люкс, гостевые апартаменты состояли из гостиной, спальни и ванной комнаты. Последняя вдвое превосходила размером съёмную квартиру Валери и была оборудована джакузи, небольшой сауной, и – кто бы сомневался! – в ней было панорамное окно. При желании Валери могла наслаждаться гидромассажем, любуясь заснеженными пиками Гран-Себастьена.
Девушка переоделась в джинсы, футболку с потёртой репродукцией Джоконды и сменила зимние ботинки на удобные мокасины. Узнав, в чём её дочь собирается выйти к завтраку с миллиардером, Каролина Дюран наверняка лишилась бы чувств.
Имея в запасе минут двадцать, Валери достала из рюкзака ноутбук, блютус-колонку и устроилась за письменным столом из морёного дуба. Подключившись к Сети, девушка активировала «Червонную Королеву». В левом верхнем углу экрана распустилась красная роза – сигнал, что бот готов к работе.
– «Червонная Королева», а здесь есть другие люди?
Валери задала ей в точности тот же вопрос, что и Бертрану.
– Есть один человек и один робот, – донеслось из колонки.
Это был случайно сгенерированный и совершенно неосмысленный ответ, призванный создать иллюзию общения.
– «Червонная Королева», здесь есть другие люди?
– Возможно, но слышу я только одного.
– Хорошо хоть так, – пожала плечами Валери.
– Ничего хорошего. Было бы вас много, я бы казнила всех, кроме тебя.
– Спасибо! А чем же я такая особенная?
– Ты приятный собеседник.
Валери сама не знала, чего добивается. «Червонная Королева» общалась на уровне Сири от Apple, и что от первой, что от второй не стоило ожидать многого. А вот Бертран общался по-настоящему, и его ответы не просто казались осмысленными. Они такими и были.
Вздохнув, Валери произнесла:
– «Червонная Королева», последние публикации по теме «Моро Текнолоджиз Инк.».
Неподготовленного пользователя обилие новостей из мира высоких технологий могло навести на мысль, что скоро Скайнет захватит-таки контроль над ядерным оружием и выжившим людям придётся сражаться с роботами-терминаторами. Впрочем, Валери Дюран была не из тех, кто испытывает страх перед всем новым. Она увлечённо листала новостную ленту, и тут откуда-то из-под потолка послышалось:
– Хозяин ждёт вас через три минуты.
Дворецкий проводил Валери в столовую («Вниз по этой лестнице… Теперь направо, пожалуйста… И в эту дверь…»), которая располагалась на первом этаже. Размерами помещение не уступало вестибюлю, где Валери впервые увидела Этьена Моро. Оглядевшись, девушка поняла, что это одновременно и кухня, и столовая. Правая половина была оборудована всевозможной бытовой техникой – здесь имелся огромный холодильник, варочная панель, духовые шкафы, микроволновые печи, кофемашина и ещё множество футуристических приборов и приспособлений, названий которых Валери не знала. Левая половина была гораздо уютнее, с кожаной мебелью, баром и огромным, в полстены, телевизором. Видимо, за едой Моро любил смотреть сериалы, спортивные трансляции или что там ещё смотрят миллиардеры, поглощая свои холостяцкие завтраки.
Этьен Моро в спортивном костюме и кроссовках стоял у плиты. Он разбивал яйца в чашу миксера и швырял скорлупки в измельчитель отходов.
– Будете омлет? – спросил Моро.
Чего уж Валери точно не ожидала, так это что человек, лицо которого регулярно попадало на обложки глянцевых журналов, станет лично готовить ей завтрак.
– Конечно… – растерянно произнесла Валери. – А можно я помогу?
– Нарежьте зелень.
Закончив разбивать яйца, Моро на несколько секунд включил миксер. Когда моторчик перестал визжать, Валери осторожно поинтересовалась:
– Вы всегда сами себе готовите?
– Да. Это вас удивляет?
– Пожалуй, есть немного.
– Как вы уже, наверно, поняли, я живу один. А раз уж Бертран до сих пор не научился доставать ветчину из холодильника и класть её на сковородку, мне приходится готовить самому.
– Вы могли бы нанять повара.
– Терпеть у себя дома постороннего человека только потому, что мне лень поджарить тосты? – Моро фыркнул. – Ещё чего!
– Да, пожалуй, вы правы, – поспешно согласилась Валери. – Я читала, что вы не очень-то любите гостей. Спасибо, что сделали для меня исключение.
– Ну вы же здесь всего на несколько дней. И по важному делу.
– Я могла бы жить и работать в отеле.
– Чтобы мои семейные архивы валялись в каком-то паршивом отеле? Нет уж, работайте здесь. Да и вообще, – Моро покосился на Валери, – я не такой социофоб, как обо мне пишут. Просто журналистам нравится мусолить образ миллиардера-затворника. Вы мне не помешаете.
– Хорошо, рада слышать. Кстати, вот зелень.
– Что будете пить? – спросил Моро, когда яйца зашипели на сковородке.
– Кружка крепкого кофе была бы в самый раз.
– Чёрный?
– Да. Без сахара.
– Жади, приготовь две кружки кофе, пожалуйста. Покрепче, без молока и без сахара.
– Будет сделано, – отозвалась кофемашина и принялась деловито пыхтеть.
– Жади, значит? – пробормотала Валери, наблюдая, как из чрева аппарата возникают две белые кружки.
– Да, так её зовут, – сказал Моро. – Если не затруднит, отнесите кружки на стол. Жади готовит отличный кофе, но вот официантка из неё никудышная.
– Простите, это не моё, – произнесла кофемашина.
Вскоре на столе уже стоял омлет, щедро посыпанный зеленью, тарелка с сыром и две кружки кофе. В обществе Моро Валери пока что чувствовала себя скованно, поэтому поспешила завести разговор.
– Бертран – нечто удивительное, – сказала она первое, что пришло на ум. – Что это за алгоритм? Как он работает?
– Понятия не имею, – пожал плечами Моро. – Я же его не изобретал и не обучал. Я такой же пользователь, как и те, кто покупает продукцию «Моро Текнолоджиз» в магазинах. С той лишь разницей, что при покупке кофемашины, миксера или очередного дрона мне не надо оформлять кредит в банке.
– Зато вы знаете, во что нужно вкладывать деньги, – сказала Валери.
– Да, это я знаю. Но в остальном этот особняк, – Моро сделал рукой неопределённый жест, – куда умнее хозяина.
Валери пришло в голову, что, посчитав Этьена Моро надутым индюком с манией величия, она поторопилась с выводами. По-настоящему самовлюблённый человек никогда бы не допустил мысли, что напичканный электроникой дом может в чём-то превосходить его.
– Месье Моро, а можно мне…
– Этьен. Просто Этьен, – отмахнулся тот. – И на «ты», пожалуйста. Нам предстоит поработать вместе, так почему бы не упростить жизнь, послав к чертям формальности.
Моро подцепил вилкой кусок омлета и отправил в рот. При этом он смотрел прямо на Валери, словно нарочно пытаясь её смутить.
– Тогда называйте… называй меня Валери.
– Спасибо, что позволила, – усмехнулся Моро, и девушка почувствовала, что краснеет. – Так чего ты хотела, Валери?
– Э-э?
– Когда я перебил тебя предложением перейти на «ты», ты хотела о чём-то попросить.
– Об экскурсии по дому, конечно.
– Это я могу устроить!
– Спасибо. Моя специальность – программирование. Поэтому мне интересно всё, что связано с ИИ, ботами и нейросетями. А этот дом… Он просто чудо!
– И как же программист очутился в Геральдической палате?
– Ну, генеалогия – моя главная страсть, – призналась Валери. – А в Геральдическую палату меня пригласили благодаря «Червонной Королеве». Это программа, которую я создала, пока училась в Страсбурге…
Валери принялась рассказывать, как связаны два её увлечения – компьютеры и древние родословные. Моро слушал с интересом (по крайней мере, так казалось), и напряжение, которое сковывало её в начале завтрака, начало понемногу отпускать. Когда же кофе был допит, хозяин поднялся из-за стола и произнёс:
– Ладно, пора провести обещанную экскурсию! Сейчас мы находимся в столовой. Кажется, я здесь впервые…
Валери удивлённо вздёрнула бровь.
– Шучу. Дом большой, но не настолько, и столовая в нём всего одна. У меня спортивный режим, поэтому завтрак, обед и ужин чаще всего в одно и то же время. Можешь присоединяться, если возникнет желание.
Моро сказал, что журналисты преувеличивают, выставляя его законченным социофобом. Но всё равно Валери удивилась, получив подобное предложение от человека, прослывшего нелюдимым отшельником. А уж после приёма, который не назовёшь иначе как прохладным, Валери ожидала, что Моро прикажет ей ходить по дому на цыпочках и как можно меньше мозолить глаза.
– Я могла бы готовить для двоих, – сказала Валери. – Мне это нравится.
– Не возражаю, – пожал плечами Моро. – Идём, покажу, что тут ещё есть…
Хозяин и гостья покинули столовую. Моро повернул направо и двинулся вдоль вереницы окон, выходящих на восток. Далеко внизу виднелся Сен-Себастьен-де-Альп, укрытый лёгкой туманной дымкой.
– Смысл умного дома – это полная автоматизация и управление при помощи голосовых команд, – произнёс Моро. – Мой дом сложнее и дороже большинства других, и некоторые его системы не купишь в обычном магазине электроники. Но принцип для всех один.
– Значит, этот умный дом ничем не отличается от тех, что сделаны на основе Сири?
– Смысл тот же, – пожал плечами Моро. – Есть датчики и есть хаб, или центральный компьютер, который соединяет все системы воедино. Обычно это Сири или другой голосовой помощник. Для управления этим домом был создан Бертран. Он – голосовой помощник нового поколения, на основе нейросети.
– Это многое объясняет, – кивнула Валери. – Он общается совсем не так, как обычные боты.
– Да, – кивнул Моро. – Бертран контролирует всё в этом доме – каждую дверь, каждую розетку и каждый кран. При помощи датчиков он следит за температурой, влажностью, освещением, химическим составом воды и воздуха. Даже за моим самочувствием. – Моро продемонстрировал фитнес-браслет.
– Даже так?
– Конечно, – усмехнулся Моро. – Кстати, в унитазах тоже установлены датчики. Так что, если ты вдруг забеременеешь, Бертран узнает об этом первым.
Уже во второй раз за это утро Валери почувствовала, что краснеет. Чтобы Моро не заметил, она отстала на полшага и произнесла:
– Наверное, комфортно жить вот так, когда за всем следит компьютер. Можно полностью сосредоточиться на работе.
Моро остановился у очередного окна и, глядя вдаль, произнёс:
– Дело не в комфорте. Мне нравится сама идея умного дома. В детстве я бредил роботами и всё ждал, когда они станут умнее людей. И вот дождался. Искусственный интеллект, нейросети – за этим будущее.
Внезапно Валери увидела перед собой не туповатого качка, умеющего лишь одно – удачно инвестировать средства. А человека, для которого высокие технологии сродни искусству.
– Да! – воскликнула Валери. – Я тоже так считаю!
За окном неторопливо пролетел дрон. Он нацелил на Моро и его гостью объектив, но не притормозил, чтобы изучить их подробнее.
– Итак, на чём мы остановились? Сейчас мы на первом этаже. Кроме столовой, здесь есть спортзал и бассейн.
Размерам бассейна позавидовали бы некоторые спортивные центры. Здесь же находилась инфракрасная сауна, финская баня, солярий и множество приспособлений для гидромассажа.
– Можешь пользоваться всем, что видишь, – сказал Моро по пути из бассейна в спортзал.
Валери ничуть не удивилась, узнав, что некоторые тренажёры разговаривали и, подобно кофемашине, имели свои имена. Чтобы увеличить или уменьшить вес, изменить наклон кресла, не требовалось совершать лишних манипуляций с гирями и рычагами – достаточно было попросить об этом тренажёр.
В столовую Валери спустилась по лестнице, но сейчас Моро подвёл её к лифту.
– На втором этаже – мои личные комнаты, – сообщил он. – А на третьем находится библиотека, залы с коллекциями, кинозал и оранжерея.
– А что на нулевом? – спросила Валери, увидев панель с лампочками и номерами этажей.
Получалось, что над землёй находились лишь три из четырёх этажей, а нижний был вырублен в толще скалы.
– Тебе туда не надо, – отрезал Моро.
Это прозвучало как-то слишком уж резко, и Валери удивлённо посмотрела на хозяина.
– Нулевой – технический этаж. Там делать нечего. Бертран, на третий!
Двери кабины закрылись и через несколько секунд вновь распахнулись. Валери уже видела этот коридор, украшенный старинными картинами и гобеленами.
– Интересное собрание, – сказала Валери, кивая на ближайшее полотно, изображающее мушкетёра на коне.
– Ты ещё не видела всей моей коллекции, – фыркнул Моро. – Нам сюда…
Как оказалось, Этьен Моро собирал не только картины и гобелены. В нескольких соединённых между собой залах разместился целый арсенал холодного и огнестрельного оружия, рыцарских доспехов, щитов, конской сбруи. Витрины были эффектно подсвечены, а сами залы оформлены под старину, с изразцовыми каминами и лепниной. Валери показалось, что из царства хай-тека и технологий она перенеслась в рыцарский замок.
– Прежде всего меня интересует французский антиквариат пятнадцатого века, – сообщил Моро. – Это время, когда жил барон де Рэ, мой далёкий предок. Родство с которым, как ты помнишь, я намерен доказать.
– Это просто удивительно, – пробормотала Валери, озираясь.
– Да? Не думал, что девушку может настолько заинтересовать коллекция конских уздечек и мушкетов.
– Да нет, не сами мушкеты, – помотала головой Валери. – То есть это, конечно, круто, но я мало понимаю в старинном оружии. Удивительно, как вы… как ты балансируешь между прошлым и будущим.
– Да уж, – усмехнулся владелец особняка. – Пожалуй, в этом весь я.
Валери очень хорошо понимала Этьена Моро. Возможно, даже лучше, чем он мог догадываться. Генеалогия и программирование, две одинаково сильные страсти, помогали Валери точно так же балансировать между прошлым и будущим. И в том и в другом она находила одинаково мощное утешение. Вся разница между ней и Моро состояла в том, что он одновременно грезил и об умных роботах, и о далёкой эпохе Людовика XI… То есть разницы считай что и не было. В этот миг Валери окончательно простила Моро и его грубоватый приём, и сомнения в её профессионализме.
«Интересно, что заставило его разочароваться во всём человечестве и поселиться на вершине горы?» – задумалась Валери, украдкой поглядывая на гриву светлых волос и мускулистые плечи хозяина коллекции.
Моро вёл её дальше, из одного зала в другой. Оружие перемежалось церковной утварью, орденами, военной формой, надетой на манекены.
– А это что? – спросила Валери, останавливаясь возле стеклянного шкафа.
На полках разместились щипцы, кандалы, тиски, иглы, кошмарные железные маски, утыканные шипами…
– Да уж не столярные инструменты, – мрачноватым тоном произнёс Моро. – Это орудия пыток из арсенала Святой инквизиции. Разумеется, только оригиналы.
Рядом с витриной разместилась «железная дева». Створки были приоткрыты, демонстрируя железные шипы и желоба для спуска крови.
– Ужас, – пробормотала Валери.
– Не спорю, – отозвался Моро.
Из галереи, отданной под коллекции, хозяин особняка и его гостья перешли в библиотеку. Она располагалась в просторном зале с панорамным окном, за которым виднелись всё те же белые вершины Гран-Себастьена. Остальные три стены были заняты книжными стеллажами. Валери ожидала, что они будут заполнены классикой и многотомными энциклопедиями – книгами, которые покупаются для декора и никогда не читаются. Ничего подобного – пройдясь вдоль полок, девушка увидела детективы, фантастику, боевики, приключенческую литературу и множество книг по истории. Рядом с художественными книгами стояли биографии политиков и спортсменов, атласы средневековых сражений и множество альбомов по холодному и огнестрельному оружию. Библиотека отражала реальные увлечения Этьена Моро, и его образ ограниченного любителя бодибилдинга окончательно рассыпался.
Ближе к панорамному окну расположился изящный столик с шахматной доской и металлическими фигурами в виде средневековых рыцарей. Увидев лишь один стул, Валери сделала вывод, что Этьен Моро играет сам с собой или, что вероятней, с электронным дворецким. «Червонная Королева» тоже играла в шахматы, а ещё в карты, хоть это и не было её главным умением.
Валери заинтересовалась шахматами в раннем детстве, прочитав «Алису в Зазеркалье». Узнав об этом, полковник Дюран взялся обучать дочь игре и, когда у той стало получаться, подарил ей доску. Этот комплект оставался первым и единственным, принадлежавшим Валери, он уехал с ней в Страсбург и сопровождал в Риме. Лакированная доска покрылась царапинами, а у чёрной королевы отломилась корона, но Валери не собиралась менять этот набор на другой. Играя с дочерью в шахматы, Жак Дюран становился просто папой, а не полковником ВВС, на которого по какому-то недоразумению повесили двух сопливых новобранцев школьного возраста. Старая доска напоминала Валери, что у неё всё-таки есть отец.
– Этьен, а… – начала Валери, не отрывая взгляда от дорогих фигур, застывших на клетчатой доске, как воины в ожидании, когда протрубит боевой рог.
– Что? – спросил Моро, когда девушка замолчала, не закончив фразу.
Валери хотела сказать «а не сыграть ли нам как-нибудь в шахматы?», но осеклась. Она испугалась, что Моро смерит её своим угрюмым взглядом и скажет: «Не забывайся! Вообще-то ты сюда работать приехала, а не развлекаться!»
– Ну? – хозяин вопросительно вскинул бровь.
– А почему бумажные книги, а не электронные? – выкрутилась Валери.
– А сама ты какие предпочитаешь?
– Бумажные, – призналась Валери. – Их приятнее держать в руках, чем планшет. Но читаю электронные, потому что у меня нет своего угла. Раньше я жила в студенческом общежитии, потом в Риме, а сейчас в Париже, на съёмной квартире. Книги занимают много места, а я пока что перекати-поле…
– Это не студенческое общежитие, – усмехнулся Моро. – Так что могу себе позволить.
В центре зала располагалось кожаное кресло и подставка для ног. Рядом стоял журнальный столик, и на нём Валери заметила открытую книгу.
«На секретной службе Её Величества», – прочитала девушка, подойдя ближе. Агент 007! Валери мысленно усмехнулась. Всё правильно – вряд ли человек, подобный Этьену Моро, станет читать «Унесённых ветром»…
– А вот здесь, – произнёс хозяин, – то, что должно тебя заинтересовать.
Большинство стеллажей были открытыми, но Моро остановился возле трёх застеклённых шкафов, на которые Валери не сразу обратила внимание. Там располагались старинные книги, пухлые альбомы в кожаных переплётах и несколько деревянных шкатулок. Впрочем, на большинстве полок теснились обычные офисные папки, дотошно пронумерованные.
– Здесь твой семейный архив? – спросила Валери, останавливаясь рядом с Моро.
– Да. Свидетельства о рождении и смерти, метрические книги, фотоальбомы, даже парочка судовых журналов. Всё, что изначально хранилось в моей семье, и всё, что удалось раздобыть позже.
– Но ни одна нить не ведёт напрямую к барону де Рэ?
– Если бы вела, ты бы здесь не стояла.
– Логично, – пробормотала Валери, чувствуя, что краснеет.
– Начинай работать, – распорядился Моро. – Увидимся за обедом.
С этими словами хозяин покинул библиотеку, оставив Валери один на один с документами.



Глава четвёртая

Бумаги лежали аккуратно, в отдельных пронумерованных скоросшивателях из плотного картона и прозрачного пластика. На корешках были указаны года, и Валери решила просматривать папки в хронологическом порядке, начав с верхней полки. Информацию о браках и разводах, рождении детей, любые упоминания родственников и даже любовниц – всё это Валери планировала фотографировать и сразу же скармливать «Червонной Королеве». Программа может сплести нить, соединяющую Моро с Жилем де Рэ… Если только будет из чего её плести. Судя по тому, как выглядели архивы Этьена, он подходил к делу со всей серьёзностью, глубоко вникая в процесс. И раз уж ему понадобилась помощь консультанта из Геральдической палаты, значит, ниточка в прошлое где-то обрывалась.
Валери сходила за ноутбуком и, пока тот загружался, извлекла с верхнего стеллажа папки, обозначенные датами 2000–2023. К её удивлению, внутри оказались не документы, а фотоальбомы.
Открыв бархатный, с золотым тиснением, альбом, Валери обнаружила множество свадебных фотоснимков. Сделанная от руки надпись гласила: «Бракосочетание Лили Виардо и Максимилиана Моро». Лили, молодая и белокурая, так и светилась, а Максимилиан, высокий и статный, глядел серьёзно, если не сказать сурово. Этим двоим только предстояло стать родителями Этьена. Интересно, что с ними сейчас? Живы ли они? На самых поздних фото женщина была беременна, а после этого Валери не обнаружила ни одного совместного снимка матери с маленьким Этьеном – лишь с отцом. Не хотелось, чтобы это было правдой, но, похоже, мать будущего миллиардера умерла при родах или вскоре после них.
– «Червонная Королева», супруги Максимилиан и Лили Моро. Годы жизни.
– Максимилиан Моро, 1960–2012. Лили Моро, в девичестве Виардо, 1966–1988.
– Ясно, – пробормотала Валери. Восемьдесят восьмой – год рождения Этьена. И в этот же год он стал сиротой.
Валери взялась за другой альбом. Со снимков и журнальных вырезок на неё смотрели родственники Этьена Моро. Дедушки, бабушки, дяди и тёти – большинство этих людей вращались в бизнесе и политике, некоторых знала в лицо вся Франция. Сделав несколько запросов «Червонной Королеве», Валери убедилась, что никого из них не осталось в живых.
Конечно, всё это имело значение лично для Этьена, но не для установления его родства с бароном де Рэ. Валери прекрасно понимала, что старые фотографии не самый полезный источник информации в работе генеалога. Но всё равно ими не следовало пренебрегать, поэтому девушка продолжала листать альбомы, вглядываться в незнакомые лица и вчитываться в имена. Несколько раз она возвращалась к шкафу за новой порцией фотографий, ступенька за ступенькой спускаясь по лестнице времени.
Вскоре стало понятно, что фотоархивы составляли содержимое всего первого шкафа. Самые ранние снимки относились к концу девятнадцатого века. Мужчины в военной форме, морские офицеры, женщины в красивых платьях, с кружевными зонтиками или с детьми на руках. В последнем альбоме, с пометкой «1889–1900», хранилось всего несколько снимков. В те времена поход к фотографу являлся целым событием, так что в этом не было ничего удивительного.
Валери перевернула последнюю страницу фотоальбома, и в этот миг по библиотеке разнёсся голос Бертрана:
– Пора обедать, мадам.
Вздрогнув от неожиданности, девушка едва не выронила альбом.
– Уже? Я ведь обещала приготовить… Бертран, могу я тебя попросить в следующий раз предупреждать меня за час?
– Как вам угодно.
Наспех сложив просмотренные альбомы на полки, Валери спустилась в столовую. Этьен уже находился там и, судя по разносящемуся аромату, успел приготовить обед.
– Прости, я обещала освободить тебя от готовки…
– Не извиняйся. Я сам попросил Бертрана не отвлекать тебя.
– В любом случае ужин с меня. Если не возражаешь.
– Не возражаю. – Этьен поставил на стол две тарелки – варёная куриная грудка, макароны и овощи.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/german-rylskiy/vzlomat-smert-70651963/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Генеалог – специалист, собирающий сведения о родственных связях человека. Он разыскивает исторические документы, опрашивает свидетелей, составляет генеалогические схемы. – Здесь и далее примеч. авторов.

2
Геральдическая или королевская (бурбонская) лилия. Один из самых популярных геральдических символов Франции.

3
Вспомогательная историческая дисциплина. Изучает печати, матрицы и оттиски этих печатей на бумаге и прочих материалах.