Он, она и любовь
Он, она и любовь
Валерия Андреевна Уфимцева
Алекс возвращается на Родину и влюбляется в девушку, которую должен ненавидеть. Сумеют ли два человека добраться до счастливой развязки, не потеряв веру, друг в друга?
Валерия Уфимцева
Он, она и любовь
Глава 1
Алекс
«Я возвращаюсь домой!» Сердце бешено стучит, а мозг, выплёскивает радостные эмоции и от этого хочется улыбаться во весь рот. Диспетчер объявляет посадку на рейс, и я, подхватив небольшой рюкзачок, быстрым шагом направляюсь к выходу в зону вылета. Поднимаюсь на борт белоснежного лайнера и занимаю место в салоне бизнес класса. Самолёт взлетает, и, я, облегчённо выдыхаю:
– Домой!..
– Что, простите?..
Ко мне подходит бортпроводница и мило улыбается.
– Можно шампанского?
– Конечно! Желаете что-то из закусок?
– Нет!
Девушка уходит, призывно виляя аппетитной попкой. Я возбуждаюсь. «Надо воспользоваться приглашением!» – думаю я, оглядывая салон. Он, практически, пуст. Ещё два человека, ожидавшие со мной посадки в ВИП-зале, где-то затерялись в роскошных креслах.
Стюардесса приносит бутылочку «Кристалл» 1990 года и заполняет мой бокал. Ловлю носом приятный аромат духов и глазами упираюсь в шикарный бюст девушки. Хочется протянуть руку и запустить пальчики в соблазнительный вырез блузки, где, или случайно, или специально, расстегнута верхняя пуговичка. Оставив бутылку на столике, стюардесса, говорит тихо, почти шёпотом:
– Желаете что-то ещё?..
– Желаю… Тебя…
Девушка, немного краснеет, и, стрельнув чёрными глазами, чуть махнув головой, уходит. Смеюсь про себя: «Смущается, как будто никогда этого не делала!»
Любуюсь закатом в иллюминатор. Мы летим над бесконечной водной гладью, и багряно-золотистое солнце, отражаясь, как в зеркале, тонет в океанской пучине.
Милая девушка приносит ужин, и, как бы невзначай, гладит мою руку. Я перехватываю её и тяну к себе, опустив ладонь на свой пах, показывая степень возбуждения, которую испытывает мой ненасытный дружок. Она отдёргивает руку, и, на лице появляется лёгкая улыбка. Нежные щёчки розовеют. Наши глаза встречаются. «Плутовка!.. Ты тоже хочешь меня!»
Самолёт попадает в густую дымку облаков, и он начинает вибрировать. Пилот, по громкой связи, предупреждает, что лайнер находится в зоне турбулентности и просит пристегнуть ремни. Стюардесса, не удержав равновесие, падает прямо на меня, и я, как хищник, впиваюсь пальцами в тело девушки и прижимаю к себе. Она не сопротивляется, обхватив руками мою шею. Жадно впиваюсь в пухлые губки, явно находящиеся под действием ботокса. Ладонь, уже прокладывает дорогу, медленно двигаясь под юбкой. «Бинго!» Трусики, хоть выжимай.
– Хочешь меня, детка… – утверждающе, шепчу я на ушко.
В ответ, слышу только тихое постанывание, оттого, что мои пальцы, уже хозяйничают в тёплой пещерке, размазывая влагу. Снова, накрываю губы девушки, жарким поцелуем, и, расстегнув ширинку, выпускаю на свободу, звенящий от возбуждения, член. Девушка подключается к игре, и, перекинув стройную ножку, сама насаживается на моего дружка. Бешеная скачка, ещё больше, распаляет меня, и я, яростно вбиваюсь в лоно девушки, своим каменным стояком, выбивая из любовницы развратные стоны, вперемешку со всхлипами. Почувствовав, что приближаюсь к финалу наших игрищ, заставляю девушку слезть с меня и принять член в рот. Она, совсем не против. Улыбнувшись, сползает с колен и, почти полностью, заглатывает мой орган. Я бурно кончаю, выплеснув семя, в соблазнительный ротик любовницы. Она проглатывает, вылизав член до чистоты. Вытирает, двумя пальчиками губы, и поднимается, поправляя одежду.
– Умница! – шепчу я.
Привожу себя в порядок и достаю из портмоне, несколько стодолларовых купюр. Девица натужно улыбается, и я запихиваю в расстегнутый вырез блузки, честно заработанные деньги. Она удаляется, а я понимаю, что нестерпимо, хочется спать. Смотрю в иллюминатор, там непроглядная темень. Моё кресло превращается в спальное место, и я отключаюсь.
Поспать долго, не получается. Телефон надрывно требует обратить на него внимание. Смотрю на дисплей. «Эшли!» Принимаю вызов.
– Что, опять? Ещё не всё высказала? – рычу я.
– Прости, Алекс, я погорячилась… – виновато щебечет бывшая. – Хочешь, я приеду к тебе? Я так соскучилась…
– Поздно! Я в самолёте! Лечу в Россию! – ору, не сдерживая себя.
– Как?.. Ты же говорил, что в Нью-Йорк поедешь, по делам? Я думала… ты вернулся уже? – удивлённо, произносит девушка.
– Непредвиденные обстоятельства! – со злостью, отвечаю я.
– Когда ты приедешь? – произносит Эшли, выбешивая меня своими вопросами.
– Я, не вернусь!.. – шиплю я и отключаю мобильник.
Сон, как рукой сняло. Эта стерва, последний месяц, вытрахала мне все мозги, закатывая истерики, после совместных вечеринок или посещения клубов, ревнуя к каждой особи женского пола, по её мнению, слишком откровенно, бросающих на меня взгляды. Я решил, что с меня хватит этих сцен и сказал Эшли, что мы расстаёмся. Она фыркнула, влепила мне пощёчину и укатила на неделю, в неизвестном направлении! «Вот и, скатертью дорога!» Хочу нормальных отношений, без криков и бесконечных ссор! Видимо, перебесившись, она решила, что я опять всё прощу ей? «Но нет! Хватит, этой выматывающей связи!»
Цифры на дисплее показывают три ночи. До прилёта в Москву, около одиннадцати часов. Стоило бы поспать, но, то ли от перевозбуждения, то ли от неприятно-зудящего осадка, оставленного после разговора с Эшли, делать этого уже не хочется. Откинувшись на спинку удобного кресла, размышляю, что ждёт меня на Родине?..
Глава 2
Алекс
Мы с отцом, уехали в Лос-Анджелес, когда мне было десять лет. Причина, по которой папа отправился за океан, стара, как мир. Измена… Кто был виновен в распаде нашей семьи, я не сомневался, потому что, был абсолютно уверен, что изменила мать. Ведь она, сразу же, вышла замуж за старшего брата отца, как только родители развелись. Считая, что во всём виновата женщина, подарившая мне жизнь, решил ехать с папой. Вся эта ситуация злила меня. Я не знаю, почему мой дед стоял на стороне старшего сына, и принял всё это. Отца обвиняли во всех смертных грехах, и отлучили от семьи. Помню, как дед кричал нам вслед, что лишит наследства, что никогда не простит папе того, что он сделал. Я сильно переживал. Мать, до последнего, уговаривала меня, остаться с ней, но я очень любил папу и расставаться с ним, не желал, считая мать, предательницей.
Конечно же, папа не бедствовал и счета его, совсем не пустовали. Он пришёл в семейный бизнес, созданный дедом, сразу же, после окончания университета. В далёкие «девяностые», когда люди, находящиеся на руководящих должностях, бесконтрольно «распиливали» страну на куски, выкупая крупные производства за бесценок, мой дед тоже отхватил свой «кусок пирога». Он стал обладателем большого завода по переработке древесины. Ему удалось очень выгодно продать его и организовать фирму, занимающуюся транспортными перевозками. Дела пошли хорошо. Дед приобрел несколько большегрузов и железнодорожных вагонов. Объёмы постепенно наращивались, и вскоре, небольшая фирма, превратилась в солидную транспортную компанию, занимающуюся перевозками не только в России, но и за рубежом.
Папа возглавлял экономический отдел, а дядя Семён, занимал должность коммерческого директора. Жили мы в огромном доме, который построил дед, специально для своей семьи. Егор Константинович Прохоров, считался очень деспотичным человеком и не терпел неповиновения. Дед требовал, чтобы сыновья, со своими семьями, жили в его особняке, а взамен, он обеспечивал им безбедное существование. Если бы сыновья не приняли его условий, то лишились бы работы, финансирования и отправились в «свободное плавание».
Старший брат отца, беспрекословно подчинился, а папа, постоянно бунтовал. Но когда он встретил маму, и они поженились, привести молодую жену было некуда. Папа смирился и остался в особняке. Наша семья, полностью занимала левое крыло, трёхэтажного особняка. В правом крыле, жил Семён Егорович, с женой, а дед с бабушкой Натальей Владимировной, занимали третий этаж главного дома.
Первый этаж, предназначался для семейных праздников и приёмов, включая в себя большую и малую столовые, гостиную, а так же, кухню, прачечную и прочие вспомогательные помещения. Две гостевые комнаты, имели отдельный вход и, так же, располагались на первом этаже.
На втором этаже, находились огромный зимний сад и библиотека, с внушительным количеством книг различных эпох, которые начал собирать, ещё мой прадед. Для Егора Константиновича, эти книги, были дороже любых сокровищ. Мне строжайше запрещалось находиться в этом помещении, и уж тем более брать книги. Они, особо и не привлекали меня, но хотелось пошалить. Однажды, я как то проник в этот зал и стащил какую-то старинную книгу. Дед поймал меня и выпорол. Это был единственный раз, когда Егор Константинович наказывал меня. После этого случая, я, даже боялся подниматься на второй этаж.
Когда мне было шесть лет, у Семёна Егоровича умерла жена. Видимо, после этого, моя мать и закрутила роман с дядькой. Она была очень красивой женщиной. Даже родив меня, осталась миниатюрной, с изящной фигурой. Знал ли мой отец об изменах? Наверно знал… Они с мамой, стали часто ругаться. А один раз, был свидетелем неприятной сцены. Папа ударил мать по щеке и обозвал «шлюхой». Помню, что мама закрыла лицо ладонями и тихо плакала. После этого случая, отец, всё реже, появлялся дома, а если появлялся, то не совсем трезвый. Я, каждый раз, ждал его, зная, что папа обязательно зайдёт ко мне в комнату, чтобы пожелать «спокойной ночи».
Вскоре, умерла бабушка. Она ушла тихо, как и жила, не доставив хлопот ни мужу, ни детям.
Учиться, меня отдали в элитную гимназию, которую я возненавидел всем своим существом. Меня увозили туда в понедельник и привозили домой, в пятницу. Я очень скучал по дому. Видимо, в моё недельное отсутствие, что-то произошло, из-за чего мы и уехали.
Позже, став взрослым, я интересовался у отца, что же стало причиной его разрыва с дедом, но он отшучивался и говорил: «Не забивай себе голову! Разве, мы стали от этого несчастны? Нет! Я, так, считаю себя, самым счастливым человеком!»
По приезде в Америку, отец встретил хорошую женщину и женился. Она очень неплохо относилась ко мне. Папа занялся гостиничным бизнесом, и довольно успешно.
Наверно, он и был счастлив, но не я. Здесь, всё было чужое. Я не мог привыкнуть к их нравам и принять правила их жизни. Тоска по Родине, изводила меня, и я дал себе слово, когда-нибудь, вернуться.
Глава 3
Алекс
И вот, я лечу домой! В памяти всплывает тот телефонный звонок. Адвокат моего деда, как то разыскал меня и сообщил, что Егор Константинович, в тяжёлом состоянии, находится в клинике, и мне, необходимо вернуться, чтобы встать во главе его компании. Конечно, я хотел вернуться, но встречаться с кем-то из родственников, не предполагал, а особенно, с дедом. На вопрос: «Почему дядя не возьмёт эти обязанности на себя?», я получил очень тяжёлое известие. Оказалось, что Семён Егорович и моя мать, погибли в аварии, два года назад. Кроме меня и отца, у деда больше нет родственником. Наверно, предположив, что отец не захочет вернуться, завещание написано на моё имя. Сердце больно защемило. Я вдруг понял, что все эти годы, тосковал по матери, но запрещал себе думать об этом, назначив её главной причиной, нашего с папой, отъезда. Дурацкая гордость, видимо, доставшаяся мне по мужской линии, не давала возможности общаться с родным человеком, все эти годы. Она звонила, но ответа не получала. Гордый, своей солидарностью с отцом, попросил его сменить номер и обрубить концы.
Теперь же, я ненавидел деда, за то, что он, не пожелал сообщить, о смерти матери и не дал проститься с ней.
Отцу, не очень понравилось, что я уезжаю. Он пытался отговорить меня, но я убедил его, что должен, раз уж пообещал.
В воспоминаниях, не заметил, как пролетело время, и моя недавняя подружка, объявила, что самолёт идёт на посадку, напоминая пристегнуть ремни.
В зале ожидания, меня встретил мужчина, представившийся Фишманом Генрихом Яновичем.
– Я, адвокат вашего деда, – сообщил он. – Егор Константинович просил немедленно привезти Вас к нему. Два дня назад он пришёл в сознание.
Я согласился, усаживаясь в новенький «Мерседес». Столица, сразила меня своей красотой! За пятнадцать лет, она изменилась до неузнаваемости! Ухоженные улицы, чистота, новые, отвечающие духу времени, здания «Москва-Сити»! Столица, в сотни раз, превосходила, по своему великолепию, тот же Нью-Йорк, или Лос-Анджелес. Москва не уступала в своём величии, ни Лондону, ни Парижу, а даже, по моему мнению, доминировала, во всех смыслах этого слова.
Мы подъехали к воротам огромного больничного комплекса. Генрих Янович показал пропуск, и наш автомобиль пропустили на территорию клиники. Дед находился в отдельной палате. Когда мы вошли, он лежал под капельницей, с закрытыми глазами. Следом за нами, в палату вплыла симпатичная мед.сестричка и убрала её. Дед открыл глаза и, долго, внимательно рассматривал меня.
– У тебя, глаза твоей матери, Саша, – скрипучим голосом, с трудом, произнёс дед. – Но порода, в тебе, чувствуется наша – Прохоровская! – чуть бодрее произнёс он.
Я молчал, всматриваясь в чужое, но в то же время, родное лицо. Егор Константинович сильно изменился. Некогда чёрные, как смоль, волосы, теперь, в беспорядке, лежали на голове, серой массой. Глаза потускнели, не было уже в них того блеска, а читалась только боль. Лицо, землистого цвета, вытянулось и похудело. В нём, едва ли, можно было узнать того властного и деспотичного человека, облик которого отпечатался в моём мозгу. Сейчас, он напоминал угасающую свечу, которая, вот-вот, потухнет.
– Я рад, что ты приехал, – прохрипел дед. – Присядь…
Егор Константинович похлопал по краю кровати. Я выполнил просьбу.
– Так получилось, что кроме тебя и твоего отца, у меня нет никого. У Семёна и Татьяны, детей не было…
Дед замолчал, тяжело вздыхая.
– Они, с твоей матерью, удочерили девочку, дочь Таниной подруги, рано ушедшей из жизни…
Дед опять замолчал. Видно было, что ему с трудом даётся каждое слово.
– Что ты хочешь от меня? – начиная злиться, спросил я. «Не хватало мне ещё чужих детей!»
– Пригляди за девочкой, – тихо прохрипел Егор Константинович.
– Хочешь повесить на меня чужого ребёнка? – возмутился я.
Дед, натужно улыбнулся и сказал:
– Она не ребёнок… Ей восемнадцать уже…
– Тем более! Зачем мне за ней приглядывать? Взрослая, девочка!
Дед нахмурился. Снова тяжело вздохнув, продолжил:
– Пожалуйста… Не заставляй меня, упрашивать тебя… Выполни, последнюю волю умирающего…
Мне стало, даже, стыдно.
– Хорошо… – согласился я.
– В компанию, если есть желание, съезди. Хотя, Добряков справляется…
В палату вошёл врач.
– Как самочувствие, Егор Константинович?
– Хреново… – улыбнулся дед. – Внука дождался, теперь помирать можно…
– Не нравится мне ваш настрой! Нужно быть оптимистом и надеяться на лучшее! С завтрашнего дня, начнём готовить вас к операции!
Мужчина повернулся к нам и сказал:
– Пациенту нужен отдых! На сегодня, хватит! Завтра приходите!
Попрощавшись, мы вышли из палаты.
– Антон доставит Вас в особняк. Обслуга предупреждена о Вашем приезде, – устало взглянув на меня, сказал Генрих Янович.
– Нет! Я не готов ехать! Может быть, завтра! Остановлюсь в гостинице!
– Сомневаюсь, что Вам удастся найти свободный номер! – усмехнулся Фишман.
– Я забронировал заранее! – рыкнул я и направился к машине.
«За дурочка меня, что ли, принимает?»
– До свидания!
Фишман махнул рукой и направился в противоположном направлении от автомобиля.
– Вы, разве, не со мной? – удивился я.
– Нет! Моя машина стоит на парковке! Увидимся завтра! Подъезжайте в клинику, к десяти утра!
Проводив взглядом мужчину, я сел в «Мерседес», и, назвав адрес отеля, попросил водителя довезти меня.
Заселившись в номер, тут же, позвонил отцу.
– Привет, сын! Как долетел? – взволнованно спросил папа.
– С комфортом!..
Отец молчал, видимо, не решаясь спросить про Егора Константиновича.
– Я деда видел, – предвосхищая его вопрос, доложил я.
– И как он?..
– Не очень… выглядит болезненно, едва говорит…
Папа тяжело вздохнул.
– Может, тебе тоже стоит приехать?
– Точно, нет! – резко ответил отец. – Уверен, что он даже не спросил обо мне?
– Ты прав… Но всё же, подумай! Может быть, вам стоит помириться и спокойно поговорить?
– Нет!
Не желая больше общаться на эту тему, папа сказал:
– Эшли твоя, приходила!
– Она не моя! Мы расстались! – зло выпалил я.
– Да?.. А она так не думает! – засмеялся отец. – Интересовалась, правда ли ты уехал в Россию?
– И что ты ответил?
– Успокоил! Сказал, что скоро вернёшься! …Или нет? – настороженно спросил папа.
– Ещё не решил… Но, скорее всего, я не вернусь…
Папа немного помолчал, и добавил, недовольным тоном:
– Надеюсь, ты передумаешь!
Мобильный затих.
Спустился поужинать в ресторан. Миниатюрная девушка, в форме официантки, приняла заказ и упорхнула, оставляя нежный сладковатый шлейф парфюма. Пока принимал пищу, ловил на себе, её пылкие взгляды. Когда с ужином было покончено, подозвал девушку к себе, и, попросив счёт, предложил провести ночь вместе. Она согласилась.
– Через полчаса у меня заканчивается смена.
– Буду ждать тебя в номере!
Я оплатил ужин и вышел из ресторана.
К приходу этой прекрасной нимфы, я принял душ и заказал в номер бутылочку вина, фрукты и закуски. Их, тут же, доставили. Через некоторое время, Лана, как представилась девушка, уже стояла передо мной на коленях и отсасывала мне член. Намотав на кулак её длинные волосы, яростно вбивался в умелый ротик. Кончил я, обильно оросив лицо и грудь любовницы, своим семенем. Девица знает толк, в соблазнении! Она собрала ладонями всю сперму и, глядя на меня, стала слизывать её языком, как сладкие сливки. Мой ствол, тут же окреп и я, подняв Лану с колен, бросил лицом на кровать, врезаясь, в сочащееся лоно, на всю длину. Любовница задрожала и тихо застонала, активно подмахивая мне упругой попкой. Мы трахались, как два ненасытных кролика. Лана ушла от меня под утро, получив вознаграждение, в виде зелёненьких купюр.
Проводив её, принял душ и, упав на кровать, отключился.
Глава 4
Алекс
Настырный телефонный звонок, выдернул меня из сонного дурмана. Взглянув на часы, понял, что проспал, почти до обеда. Нехотя, потянувшись за трубкой, ответил на звонок.
– Александр Максимович, здравствуйте! – раздраженно, проговорил адвокат деда. – Мы же договорились, что к десяти, вы будете в клинике!
– Что-то случилось? – сонным голосом, прохрипел я.
– Егор Константинович, хочет видеть вас! Машина ждёт у отеля!
– А что за спешка? – рыкнул я. – Через час, буду в клинике!
Лениво потянувшись, медленно встаю с кровати и иду в душ. Утренняя гигиена, позволяет окончательно проснуться. По звонку, приносят поздний завтрак. Сборы, занимают двадцать минут, и я спускаюсь в фойе. Сдаю ключи от номера, и выхожу из отеля. Сегодня, я настроился, после встречи с дедом, поехать в особняк. Посмотрим! Номер забронирован на пять дней.
Конечно, приехать во время, не получилось. Мы застряли в пробке. Когда появился в палате, дед, в полулежащем состоянии, принимал пищу. Кормила его русоволосая девушка.
– Привет, дед! – виновато улыбнулся я и плюхнулся в кресло.
Девушка, от моего раскатистого голоса, вздрогнула и замерла, не поворачивая головы.
– Я наелся, дочка! Спасибо! – поблагодарил он незнакомку. – Добрый день, Саша! Спишь долго! Куралесил, наверно, всю ночь? – недовольно выдал Егор Константинович. – Не я тебя воспитывал! Весь, в своего папашу! Максим, пока не женился, ни одну юбку не пропускал!
– Слушай, дед! Я в гости к тебе не напрашивался! И отца моего не тронь! – прорычал я.
– Будешь дерзить, не получишь наследство! – прошипел Егор Константинович.
– Я смотрю, ты поправляешься! Но манипулировать мной, у тебя не получиться! Мы пятнадцать лет жили без твоих денег, и дальше проживём! Запихни своё наследство, в одно место! – гаркнул я и, поднявшись с кресла, направился к двери.
– Как ты смеешь, так разговаривать со мной, щенок?!! – заорал дед, схватившись за сердце.
– Да, пошёл ты!..
Я выскочил из палаты, хлопнув дверью. «Зачем, я только, согласился сюда приехать?» На выходе из клиники, столкнулся с Генрихом Яновичем.
– Вы уже были у Егора Константиновича?
– Был!.. Больше, ноги моей, здесь не будет! – рычал я.
– Молодой человек!.. – хотел что-то сказать Фишман.
Но я перебил.
– Отвали!.. И передай, дражайшему Егору Константиновичу: «Пусть подавиться своими деньгами! Мне они на хрен не упали!»
Пройдя мимо машины, которую предоставил дед, вышел за территорию комплекса. Хотел вызвать такси, но решил прогуляться пешком и немного успокоить нервы. Злость кипела внутри, до такой степени, что хотелось что-нибудь расколотить! Такое желание у меня возникало, когда мы ругались с Эшли. Но тогда я шёл в тренажёрку и молотил грушу, как умалишённый, чтобы как то, спустить пар. Сейчас же, сжав кулаки до белых костяшек, я несся по дорожке, в сторону пруда. Заметив свободную скамейку, я, шумно выдохнув, плюхнулся на неё. Зазвонил мобильный и я, даже не взглянув на дисплей, выключил его совсем.
На водной глади пруда, стайкой, плавали утки, а девчушка, лет шести, бросала в воду кусочки хлеба. Птицы набрасывались на корм, и, ухватив свою порцию, отплывали в сторону. Наблюдая за этой картиной, стал понемногу, успокаиваться. Желудок начал подавать сигналы, что неплохо было бы пообедать. Неподалёку, увидел торговый комплекс и направился к нему. Поднялся на второй этаж и нашёл небольшое кафе.
В отель, я приехал к вечеру, досыта, нагулявшись по московским улочкам. Подойдя к стойке, чтобы взять ключи от номера, ко мне подплыла девушка-администратор.
– Вы Александр Максимович Прохоров?
– Да! Чем обязан?
– Вас, около двух часов, дожидался какой-то мужчина! Он не мог до Вас дозвониться и просил передать, что заедет завтра утром.
– Он не представился?
– Он оставил визитку!
Девушка протянула её мне. Карточка принадлежала Фишману. Поблагодарив, поднялся в свой номер и, смяв визитку, выбросил в контейнер для мусора.
Сон сморил меня сразу после душа.
Утром, проснулся от надрывающегося и, бьющего по оконному стеклу крупными каплями, ветра. Дождь лил, как из ведра, и в небе сверкала молния. Вставать не хотелось, но я пересилил себя и поднялся с кровати. После душа, заказал завтрак в номер и кофе «Ристретто», чтобы окончательно проснуться.
Фишман, появился около одиннадцати и, с виноватой улыбкой, начал извиняться за моего деда, что очень удивило. Насколько я помню, Егор Константинович никогда не опускался до извинений. Генрих Янович, убеждал меня, что дед погорячился, и он умоляет меня приехать.
– Хорошо! – согласился я, не выдвигая условий.
Фишман очень обрадовался.
– Отлично! Могли бы Вы сейчас, поехать со мной в клинику?
Я посмотрел в окно. Дождь, по-моему, стал ещё сильней. Выходить в такую погоду, совсем не хотелось, но я, одобрительно, махнул головой.
– Жду Вас в машине! – воодушевился мужчина и вышел из номера.
Через несколько минут, я уже сидел в автомобиле.
Деда мы нашли спящим. Звук закрывающейся двери, разбудил его, и он открыл глаза. Увидев меня, он болезненно улыбнулся и сказал:
– Саша, я рад, что ты приехал… Прости… Не в том я сейчас положении, чтобы ставить тебе условия… Да и… виноват и перед Максимом, и перед тобой…
– В чём виноват? – удивлённо спросил я.
– Я, не разобравшись, обвинил твоего отца, в том, к чему он был непричастен…
Дед замолчал, и мне показалось, что он прослезился.
– Конечно, Максим, всегда был бунтарём, за что и получал, но до подлости, никогда не опускался…
Он снова замолчал.
– Если тебе трудно говорить, давай отложим разговор, – предложил я.
– Такой возможности, может и не представиться, – почти шёпотом, проговорил дед. – Садись!
Я присел возле кровати на небольшой диванчик.
– Всё началось с того, что, как то, вернувшись домой, обнаружил в саду, рыдающую Татьяну. Сначала, она наотрез, отказалась говорить о причине своей истерики. Но, ты же знаешь, как я умею уговаривать. Она рассказала, что встречалась со своей подругой, и та сообщила, что умирает. Я стал успокаивать Таню, думая, что причина в беспокойстве за эту женщину. Но оказалось, что не только… Подруга призналась, что у неё был роман с твоим отцом, и от этой связи, она родила дочь…
Я, выпучив глаза, смотрел на деда.
– Так, у меня есть сестра?
– Не перебивай! – рыкнул Егор Константинович. – …Отношения между твоими родителями, уже тогда «дышали на ладан». Я часто видел Татьяну, с заплаканными глазами. Максим обвинял её в связи с Семёном. Один раз, он даже подрался с братом… Подруга, умоляла Таню простить её и после смерти, забрать девочку к себе. Твоя мать, простила и пообещала позаботиться о ребёнке. Но она не простила твоего отца и подала на развод. Я «спустил всех собак» на Максима. Он клялся, что не знает эту женщину и не видел её никогда. Меня эта безответственность, разозлила ещё больше! Мы, сильно поругались, и я пригрозил, лишить его наследства… Он психанул, сказав, что уедет в Америку, и заберёт тебя с собой.
Дед поднял голову и посмотрел мне в глаза.
– Твоя мать не виновата, она, никогда не была любовницей твоего дяди, это я уговорил её после развода с Максимом, выйти замуж за Семёна…
– Что?.. Ты?.. Я всю жизнь считал её предательницей, а оказалось…
Я замолчал. Ком подступил к горлу. «Как же так? Почему мне никто не объяснил ситуацию?..»
Дед покачал головой.
– Когда вы уехали, у Танюши, случилась жуткая депрессия. Она не выходила из своей комнаты и целыми днями рыдала. Только благодаря, приглашённому для неё, психологу, удалось вернуть Таню к нормальной жизни. Вскоре, умерла подруга твоей мамы, и Татьяна с Семёном, удочерили малышку. Девочка часто болела, и Таня легла с ней на обследование. Не разбираюсь в медицинской терминологии, но девочке потребовалось переливание крови. Мы с Семёном, как ближайшие родственники, сдали кровь…
Дед, немного помолчав, продолжил:
– … но оказалось, что мы не совместимы, и вообще, по ДНК, Соня, не моя внучка!
Дед и я, молча, смотрели друг на друга. Наконец, я заговорил:
– То есть, ты хочешь сказать, что эта девочка не дочь моего отца?
– Да!.. И более того, её биологическая мать, никогда не была его любовницей! У Тани, чуть не случился сердечный приступ. Получилось, что эта женщина, сознательно оговорила Максима… Конечно, мы сделали всё, чтобы вылечить Соньку. Твоя мать, на фоне всех эти событий, не могла забеременеть. Таня и Семён, прикипели к девочке, и расставаться с ней не хотели. Мы все, полюбили её, как родную!
– Почему же ты не связался с отцом и не уговорил его вернуться в страну?
Дед, после недолгого молчания, ответил:
– Гордость не позволяла…
Я, запустив пальцы в свои волосы, выпученными глазами, смотрел на деда.
– То есть, эта тётка, разрушила нашу семью, оговорив моего отца, а тебе гордость не позволила извиниться перед ним? Я пятнадцать лет, ненавидел свою мать, считая её виновной, в развале нашей семьи! И никто, ни ты, ни мать, ни отец, в конце концов, не удосужились объяснить мне всё это! Пятнадцать лет, я мечтал вернуться домой и вынужден был жить, в ненавистной мне стране!
– Неужели, отец, никогда не говорил с тобой об этом?
Я отрицательно покачал головой.
– Прости меня, Саша… Я пытался переломить себя, и когда уже почти получилось, Таня с Семеном разбились… – дед прослезился. – Ехали из Москвы… Дорога была скользкая, после дождя… Сёмка не справился с управлением… Погибли сразу…
Поднявшись с дивана, я вышел из палаты деда. Мне нужно было вдохнуть свежего воздуха. Я задыхался от всей этой лжи и несправедливости, по отношению к отцу. Сейчас, я должен побыть в одиночестве, чтобы переварить услышанное и решить, что делать дальше!
Дождь прекратился, и я глубоко вдохнул, заряженного озоном, воздуха. Его частицы, просочились в кровь и стремительно понеслись по венам, насыщая им организм и прочищая мозги! Я сел на скамью в парке клиники, даже не обратив внимания, что она мокрая.
«Теперь, дед хочет навязать мне эту девчонку, дочь той, из-за которой распалась наша семья? Нет!»
Мой сотовый завибрировал, и я достал его из кармана.
– Слушаю! – нервно пробасил я.
– Александр Максимович, Вы могли бы вернуться? Егор Константинович, очень просит! – раздался в трубке, просящий голос Фишмана.
Немного успокоившись, я уже мог контролировать свои эмоции.
– Сейчас поднимусь… – согласился я.
Хорошо, что джинсы чёрного цвета, иначе было бы заметно, влажное пятно, на моей заднице. Могло создаться впечатление, что я обделался.
Поднявшись в палату, обнаружил, сидящую в кресле девушку. Фишмана не было. «По-моему, это она вчера кормила деда?» – подумал я, разглядывая незнакомку. Девушка была очень красива. Русые, чуть волнистые волосы, заплетены в косу. Непослушный локон, выбившийся из причёски, заправлен за миленькое ушко, в мочке которого, сверкала золотая серёжка, в виде капельки. Сердце ёкнуло, когда я взглянул в глаза девушки, они необычного изумрудного цвета, и казалось, что занимают половину её лица. Правильные черты, делали её облик идеальным. А пухлые алые губки!.. Боже!.. Что бы я с ними сделал?..
Дед, увидев меня, улыбнулся.
– Саша! Познакомься – это Соня!
И, повернувшись к девушке, представил меня. «Вот она! Девчонка, которую я должен ненавидеть! Должен!.. Но вряд ли смогу!..» Я кивнул головой, в знак приветствия и, пройдясь мимо красотки, уселся на диванчик. Девушка тоже слегка махнула головой, и щёчки её порозовели. В палате витал нежный аромат миндаля и мёда, спутывая мои мысли.
– Это твоя подопечная, Саша! – продолжил диалог, Егор Константинович.
– Она вполне себе, взрослая девочка, чтобы опекать её, – глядя в необыкновенные глаза Сони, спокойно проговорил я.
– Саша! Ты обещал мне!.. – с недовольством, рыкнул дед.
– Не волнуйся! Если обещал, значит выполню!
– Генрих Янович сказал, что ты отказываешься жить в особняке? – сменил тему Егор Константинович.
– Не так чтобы отказываюсь!.. Но я не готов! Слишком тяжелы воспоминания, особенно, после твоего сегодняшнего рассказа!
– Какие вы все нежные, – недовольно пробурчал дед. – Соньке страшно одной, в большом доме…
Девушка ещё больше покраснела, а я сказал:
– Разве, в доме нет прислуги? Или, подружку пусть позовёт!
На лице деда промелькнула искра недовольства, но он ничего не сказал. Я смотрел на девушку в упор.
– А Соня говорить умеет?
– Что за дурацкий вопрос! – возмутился Егор Константинович.
– Почему дурацкий? За всё это время, что я нахожусь здесь, она не проронила ни единого слова! – слегка улыбнулся я.
Соня снова стушевалась и ответила:
– Что Вы хотите от меня услышать? Я не знаю Вас совсем, и не представляю, о чём говорить!
– Давай на «ты»! И можно поговорим о твоём парне! – выдал я, неизвестно зачем.
Соня побледнела и опустила глаза.
Глава 5
Соня
«Это он!.. Он!.. Моё сердце узнало этого мужчину!» Я сидела возле дедушки и кормила его. Когда вошёл Алекс, боялась, даже повернуть голову. Я знаю, как он красив, видела фотографию в комнате мамы. Мурашки пробегают по телу, когда слышу его голос. «Неужели, моя мечта сбылась, и он вернулся домой и я, каждый день, буду видеть Алекса?!! Любимый!..»
Войдя в палату, обнаружила Егора Константиновича, в отличном настроении, и порадовалась за него.
– Сегодня, я познакомлю тебя с Сашкой! Обещал появиться здесь, в ближайшее время!
Моё тело обдало жаром. Я знала, конечно, что внук Егора Константиновича должен вернуться в страну, но не думала увидеть его так быстро. Мама Таня рассказывала, что Александр живёт с отцом в Америке. На её туалетном столике, сколько я себя помню, всегда стояла его фотография, сначала детская, а потом появилось фото, уже взрослого Алекса. Мне тогда было четырнадцать, и я, увидев сына моей приёмной мамы, влюбилась. На снимке, он улыбался, его чёрные, как смоль, волосы были пострижены, в модный тогда «ёжик», а глаза… Эти глаза… небесно-голубые, бездонные, как океан!
Я была осведомлена, что мать и сын не общаются, но мама всегда надеялась увидеть Александра. Она следила за его жизнью по соц.сетям, и фото взрослого сына, было взято с его странички. «Какой он у меня красавец!» – восхищалась она, и я была полностью согласна с её мнением.
И вот, я чувствую его присутствие, его взгляд, бегло пробежавшийся по мне, его терпкий, с нотками пихты, проникающий во все мои клеточки, запах мужского парфюма. Голова идёт кругом, я боюсь повернуть голову, чтобы, не дай бог, не упасть в обморок, от счастья.
Но знакомства не случилось. Егор Константинович ненавидит не пунктуальность. Привыкший держать в тонусе подчинённых, он сильно разозлился, когда Алекс опоздал. Наговорив друг другу, нелицеприятных слов, Саша ушёл, громко хлопнув дверью, а Егор Константинович корил себя за несдержанность.
Люди, в окружении деда, в основной своей массе, приятные личности, кроме адвоката, Генриха Яновича. Ему тридцать восемь лет, но он до сих пор, не женат и живёт с мамой. Среднего роста, чуть полноват, с лысиной на голове, однако как говорит Егор Константинович, «профи» в своём деле. Этот скользкий и хитрый тип, при каждой нашей встрече, старается облапать меня. Вот и сейчас, когда Алекс ушёл, я встала, чтобы убрать тарелку, но вдруг почувствовала руку, на своей ягодице. Я дёрнулась и, как будто случайно, наступила каблуком на его, до блеска, начищенные туфли. Он зашипел, как змея и убрал от меня свои, вечно потеющие ладони.
– Я Алекса видел! Он злой какой-то! – вытирая платочком, потеющий лоб, сообщил Фишман. – Наговорил мне всякого… нагрубил… Что случилось?
– Генри, я напортачил… – виновато произнёс дедушка. – Съезди к Саньке, извинись за меня, пожалуйста… – держась за сердце, тихо проговорил он.
Фишман присел на диван и, скривив физиономию, с недовольством сказал:
– Хотите доверить серьёзную компанию, какому-то сопливому пацану! Он угробит её!
– С чего ты взял? Нет! Сашка, точно, справится! Я же следил за их жизнью в Штатах, людей своих отправлял! Как бы я не ругал Макса, он оказался куда более предприимчивым, чем мой старший сын! Не растерялся в чужой стране! У него сейчас четыре отеля в Лос-Анджелесе, а это непросто! Там сложно вести бизнес! Конкуренция жёсткая! Сашка, управлял двумя отелями и собирался приобрести ещё один, в Нью-Йорке! Так что, зря ты… Конечно, дисциплины ему недостаёт, но… думаю, это придёт, со временем!
Фишман, раздражённо покачал головой и сказал:
– Хорошо, Егор Константинович!
Я не стала слушать их разговор дальше, а попрощалась и ушла, пообещав деду, что приеду завтра. Всю дорогу до особняка, меня, непонятно почему, трясло. То ли от липкого чувства отвращения к Фишману, то ли от волнующего чувства, предстоящей встречи с Сашей.
Дома, экономка поинтересовалась, не приедет ли молодой хозяин.
– Скорее всего, нет… – ответила я и поднялась в комнату.
Фотографию Алекса, которая стояла на столике у мамы, я забрала себе. Спрятала, в выдвижном, закрывающемся шкафу и вытаскивала, когда оставалась совсем одна, чтобы полюбоваться на любимые черты и эти невероятные глаза… Сегодня, я уснула, прижимая драгоценный снимок к трепещущей груди.
Раскаты грома и шум дождя, выдернули меня из чудесного сна, где Саша держал меня за руку, и мы шли по широкому цветущему полю. Я встала и подошла к окну. Природа бушевала. Сильный ветер сминал деревья в саду, почти ломая их, но они стойко выносили стихию и выпрямлялись, как оловянные солдатики.
К завтраку, спустилась в столовую. Сегодня поеду в университет, подавать документы на поступление. Когда мама была ещё жива, мы часто разговаривали и строили планы, на мою дальнейшую жизнь. Она предлагала поступать на экономический, и я согласилась с ней. Точные науки, всегда были моими любимыми предметами, а вот гуманитарные, как то не очень, поэтому школу я окончила «хорошисткой». Потом, (сердце моё быстро застучало), я заеду к деду и, возможно, увижу Алекса.
Мои ожидания меня не обманули! Я увидела его, наконец! Боже! Он ещё красивей, чем на фотографии! Егор Константинович, любит говорить, что мужчины в их роду, все высокие и статные, и он не преувеличивал. Алекса, природа, так же, не обделила. Фигура, классический треугольник: широкие плечи и узкие бёдра. Белая хлопковая футболка-поло, сексуально обтягивала его накаченный торс и красивые мускулистые руки, а чёрные джинсы сидели, как влитые.
Дед обрадовался появлению внука и представил нас. Саша прошёл мимо, и сел на диван, не спуская с меня глаз. Я чувствовала, как щёки мои полыхают.
– Это твоя подопечная, Саша! – сказал дедушка.
– Она вполне себе, взрослая девочка, чтобы опекать её, – продолжая сверлить меня глазами, парировал Алекс.
– Саша! Ты обещал мне!.. – с недовольством, рыкнул дед.
– Не волнуйся! Если обещал, значит, выполню! – усмехнулся Саша.
– Генрих Янович сказал, что ты отказываешься жить в особняке? – упрекнул внука Егор Константинович.
– Не так чтобы отказываюсь!.. Но я не готов! Слишком тяжелы воспоминания, особенно, после твоего сегодняшнего рассказа!
– Какие вы все нежные, – пробурчал дед. – Соньке страшно одной, в большом доме…
«Зачем он это говорит? Я сейчас, со стыда сгорю!» – подумала я.
А Саша продолжил:
– Разве, в доме нет прислуги? Или, подружку пусть позовёт!
Дед недовольно посмотрел на мужчину, но ничего не сказал. А Саша, продолжая изучать мою внешность, с усмешкой, спросил:
– А Соня говорить умеет?
– Что за дурацкий вопрос! – возмущённо проговорил дедушка.
– Почему дурацкий? За всё это время, что я нахожусь здесь, она не проронила ни единого слова! – с иронией произнёс мужчина.
Щёки мои, опять запылали. «Веду себя, как провинившаяся школьница: то краснею, то бледнею!» – ругала себя я.
– Что Вы хотите от меня услышать? Я не знаю Вас совсем, и не представляю, о чём говорить! – выдала я.
– Давай на «ты»! И можно поговорить о твоём парне! – насмешливо сказал Алекс.
«Что?.. О чём он?.. О каком парне он говорит?» – растерялась я. «Всё это время, думала только о тебе! Мне не нужен, никто другой!»
– У меня нет никакого парня, – испуганно прошептала я.
– Нет?.. У такой красавицы нет поклонника? Да что здесь происходит? – удивился Саша.
– Не смущай, Соньку! – засмеялся дед.
Алекс не сводил с меня глаз, и я чувствовала, как тело моё, то покрывалось испариной, то замерзало, покрываясь пупырышками.
– Пожалуй, я перееду в особняк, – прищурив глаза, сказал Саша.
У меня появилось двоякое ощущение. С одной стороны, хотела находиться рядом с любимым, а с другой – что-то тревожило меня.
– Я рад, что ты принял такое решение! – взбодрился дедушка. – Буду спокойно дожидаться операции, без переживаний за Соньку!
– Врач уже назначил день? – поинтересовался Алекс.
– Да… Сказал в среду… Только в какую, не понял! В эту, или через неделю, – как то обречённо, сообщил Егор Константинович.
– Тебя, что-то беспокоит? – насторожился Саша.
Дедушка усмехнулся и сказал:
– Да что меня может беспокоить?.. Просто, умереть хочется спокойно… А не на операционном столе…
– Что ты такое говоришь? – испугалась я.
– Дед! Не наводи тоску! – иронично произнёс Алекс.
Попрощавшись с Егором Константиновичем, мы вышли из палаты и в фойе клиники, столкнулись с Фишманом. Возможно, мне показалось, но в глазах Генриха Яновича, я увидела ненависть и раздражение, по отношению к Алексу. И я понимаю, почему! На фоне Александра, Фишман выглядит, мерзким, противным сморчком. Но, взглянув на меня, он расплылся в слащавой улыбке и произнёс:
– Сонечка! Вы уже уезжаете?
– Да!.. – резко ответила я.
– Жаль!.. Хотел побеседовать с вами… – чуть наклонившись и, стараясь говорить тише, прошептал мужчина, нежно прикоснувшись к моей руке.
Я отпрянула от него и чуть не врезалась спиной, в Алекса. Он остановил меня, обхватив плечи, своими большими и горячими ладонями. Я вздрогнула и замерла, боясь пошевелиться, но Саша, тут же, отпустил моё тело. Кожа, где находились руки любимого, горела, как после ожога.
Не стала отвечать Фишману, а обошла его и, направилась к машине.
– Он пристаёт к тебе? – услышала голос Алекса.
– С чего ты взял? – испуганно пролепетала я.
– Это видно… Или, ты позволяешь ему, что-то больше, чем эти мимолётные прикосновения?
Я развернулась и, не соображая, что делаю, влепила звонкую пощёчину, своему обидчику. В глазах Александра, заметила злость, перерастающую в ярость. Он, с силой, сжал кулаки, но справившись с эмоциями, прорычал:
– Не смей!..
Испуганно глядя на мужчину, прижала ладони к груди и прошептала, еле слышно:
– Прости, пожалуйста… Я не хотела…
Пройдя мимо моей машины, Алекс направился к «Мерседесу». В салоне автомобиля, разрыдалась. С трудом успокоившись, завела свою малышку и поехала в особняк.
Глава 6
Алекс
Дед уговорил меня переехать в свой дом. Мы вместе с Соней покинули палату и встретили Фишмана. С первой минуты, как я увидел его в аэропорту, он не понравился и вызвал отвращение. Со мной, такого ещё не случалось. Его вкрадчивый, раболепный голосок, как змея, заползал под кожу. Понял, что с ним нужно быть начеку и не болтать лишнего, или, по возможности общаться как можно реже. От человека «с двойным дном», как Фишман, можно ожидать чего угодно. Взбесил и его подкат к Соньке. «Козлина старый!» – негодовал я. «Решил к молоденькой девочке подкатить свои дряблые яйца, урод!» – рычал я. Соня отшатнулась от него, показав пренебрежительное отношение к Фишману. «А может мне показалось? Может быть, она только делает вид, при посторонних, а наедине с ним, мила и ласкова?» И я получил звонкий ответ на поставленный вопрос! Кожа, до сих пор горит! Наверно, осталась отметина?! Я разозлился, чем сильно напугал девчонку, но немного успокоившись, подумал: «Да-а-а!.. Девочка, с виду, хрупкая, а ручка-то, тяжёлая!»
Вернувшись в отель, забрал рюкзачок, сдал ключи и поехал в особняк.
По дороге, нахлынули воспоминания. «Мне было тогда, лет пять. Папа привёз большую радиоуправляемую машину, и мы носились с ним по комнатам за этой игрушкой. Папа смеялся и веселился, как ребёнок, и мы были оба счастливы. Мама подшучивала над отцом и говорила, что он похож на мальчишку, мечта которого, наконец-то, исполнилась. Эти дни, были самыми запоминающимися в моей жизни, и даже не потому, что мне купили эту машинку (игрушек у меня было достаточно), а потому, что родители были вместе, и в доме царил мир, согласие и любовь! И всё рассыпалось, в одночасье, из-за какой-то тётки, решившей разрушить наш уютный и счастливый мирок, оболгав отца. А теперь, я должен опекать её милую дочурку!»
За пятнадцать лет, территория, вокруг особняка, преобразилась. Дорожки из брусчатки, красивые ухоженные деревья и кустарники, приятные глазу, маленькие островки с яркими цветами – всё это говорит о том, что здесь поработал талантливый дизайнер.
Направляясь к дому, почувствовал чей-то взгляд и посмотрел на распахнутое окно второго этажа, но никого не увидел.
Дом, встретил меня тишиной. Я прошёл в гостиную. Всё осталось по-прежнему, как запечатлелось в моей памяти. Из столовой вышла женщина, и я узнал в ней Елену Ивановну, нашу экономку. Она долго всматривалась в моё лицо, а потом расплакалась:
– Александр Максимович, неужели, это вы?
– Это я, Елена Ивановна!..
– Господи!.. Какой же вы красавец! – не унималась женщина. – Так рада вас видеть! Мы ждали вас! Ужинать будете?
– Буду, конечно! Только комнату мою покажите сначала!
– Да, да!.. Идёмте!
Мы прошли в ту часть дома, где когда-то жила наша семья. Здесь тоже ничего не изменилось, только детская, где когда-то обитал маленький счастливый мальчик, теперь, превратилась в комнату взрослого человека.
– Мама ваша, всё надеялась, что вы вернётесь… В комнате, вот, ремонт сделали, мебель поменяли… – услышал я за спиной голос экономки.
– Спасибо, Елена Ивановна! Я приму душ и приду в столовую, – сказал я и, бросив рюкзачок на кресло, закрыл дверь своей комнаты.
Распахнув окно, впустил свежий воздух и дурманящий аромат, цветущей сирени. Глубоко вдохнув, рухнул на роскошную кровать, размером «кинг сайз» и закрыл, блаженно, глаза.
Появившись в столовой, заметил Соню. Она сидела за столом и, по-видимому, ждала меня. Мы вместе поужинали. Девушка, не проронила ни слова и, казалась испуганной. Я решил нарушить молчание.
– Ты ведь уже окончила школу? – спросил я.
– Да… – тихо ответила Соня.
– Чем решила заняться? – донимал я вопросами.
– Подала документы в университет, на экономический факультет, – не смело произнесла девушка.
Она подняла на меня свои необыкновенные глаза, и я завис, понимая, что говорить больше не хочу. Желание раствориться в этом взгляде, утонуть в изумрудном омуте и быть похороненным в его глубинах, «на веки вечные» – вот, что хотелось, в данный момент.
Кухарка громко поставила на стол большое блюдо с яблочным пирогом, и я очнулся от морока. Соня опустила глаза, и чай, мы пили, в полной тишине.
«Я не должен поддаваться на обаяние этой девицы! Она должна почувствовать ту боль, которую испытывал я, после развода родителей! Она ответит за свою мать, разрушившую мою жизнь!» – думал я, провожая взглядом, тоненькую фигурку Сони.
Глава 7
Соня
«Как же я люблю его и боюсь, одновременно! Почему он решил, что я благосклонно отношусь к Фишману? Неужели, со стороны, это выглядит именно так? Не может быть! Фишман противен мне! После его прикосновений, чувствую себя грязной, и, хочется помыться!» Такие мысли блуждали в моей голове, когда я стояла под душем. Завернувшись в полотенце, вышла из ванной комнаты и, собираясь войти в гардеробную, услышала, через открытое окно, звук въезжающего автомобиля. Спрятавшись за портьеру, наблюдала, как Алекс направился в дом. Он, как будто почувствовав мой взгляд, вскинул голову и уставился на окно. Сердечко моё, чуть не выпрыгнуло из груди. Я отскочила вглубь комнаты, и, запнувшись о ковёр, потеряла равновесие. Полотенце слетело, а я, совершенно голая, рухнула на кровать, ударившись о её спинку. Зашипев от боли, тут же вскочила, сильно сжав, онемевший от ушиба, локоть.
Спустившись в столовую, заметила Елену Ивановну, суетившуюся возле стола. Увидев меня, она защебетала:
– Александр Максимович приехал! Каким красавцем стал! Вы уже познакомились?
Я махнула головой.
– Дедушка представил нас, – тихо проговорила я.
– Сейчас ужин подадут! – воодушевлённо произнесла женщина и вернулась на кухню.
Через некоторое время, в столовую вошёл Алекс. Волосы его блестели от влаги, и были аккуратно зачёсаны кверху. Он сел за стол, даже не взглянув на меня.
Я стала вести себя, как то странно. Не могу справиться со своими эмоциями. При виде Саши, теряюсь, краснею, бледнею. Никогда не замечала за собой такого. Конечно, я не была девочкой «сорвиголова», но и не тушевалась, при виде молодых людей.
Ужинали мы, молча, но потом Алекса, заинтересовали мои планы на будущее, и я поделилась ими, с ним. Робко, подняв голову, встретилась с бездонными глазами мужчины, и мы опять замолчали. «Что я увидела в глазах Алекса?.. Увидела удивление! Как будто, он впервые, увидел меня!.. Восхищение! Как будто, никого прекраснее меня, он никогда не видел!.. Нежность! Как будто, я, единственная на свете, и только мне, он подарит свою любовь!..» Сердце радостно застучало. Но наши гляделки, прервала кухарка, громко поставившая на стол блюдо с пирогом. И тут, я увидела другой взгляд: злой, обвиняющий в чём-то, ненавидящий… И несчастное, моё сердечко, ухнуло вниз, с высоты птичьего полёта и разбилось вдребезги!.. Я быстро выпила чай и убежала в спальню.
Всю ночь проревела. Уснула, только под утро и проспала завтрак. Елена Ивановна сообщила, что Алекс уехал в Москву и вернётся, только к вечеру. День выдался жаркий, и я решила искупаться в бассейне и позагорать. Но едва надела купальник, как позвонил Фишман. «Что ему, опять от меня нужно?» – разозлилась я, но всё же, ответила.
– Сонечка, рад слышать! – заискивающе и слащаво, проговорил мужчина. – Егор Константинович, просил вас приехать к нему.
– Хорошо… – ответила я и отключила мобильный, не желая дальше, слушать неприятный голос.
«Зачем дедушка позвал меня? Сам же, вчера сказал, чтобы не приезжала!» – думала я, натягивая лёгкие хлопковые брючки.
До столицы добиралась, почти, час: попала в пробку, на подъезде к Москве. Появившись в палате, обнаружила Фишмана, с папкой в руке. Дедушка, после процедур, отдыхал.
– Здравствуйте! – сказала я и присела в кресло.
Егор Константинович открыл глаза.
– Здравствуй, дочка!
Он похлопал ладонью, по краю кровати и сказал:
– Иди, сядь поближе…
Я выполнила просьбу.
– Соня!.. – дед замолчал и посмотрел на Фишмана. – Соня! Не буду ходить «вокруг да около». Генрих Янович, хочет, чтобы ты, стала его женой!
– Что?.. – меня прошиб холодный пот. – Нет! – резко выдала я.
– Что значит, «нет»? Я дал согласие, а мои решения, как ты знаешь, не обсуждаются! – прорычал Егор Константинович.
Я хватала воздух ртом, как рыба без воды, а глаза застилали слёзы.
– Нет… Я не хочу… Я не люблю его… – шептала я, осипшим от волнения голосом.
– Я сказал, что мои решения не обсуждаются! Ты обязана подчиниться! Это, твоя благодарность, за то, что воспитали тебя, как родную? У тебя нет выбора! Либо ты выходишь замуж, за Генриха Яновича, и получаешь наследство, либо, я лишу тебя всего и выгоню на улицу! – не сдерживая эмоций, кричал дед.
На крики, в палату прибежал врач.
– Егор Константинович, что случилось? Успокойтесь! Вам нельзя волноваться!
Дед схватился за сердце. Медсестра, прибежавшая вслед за врачом, вколола Егору Константиновичу успокоительное, и он, прикрыв глаза, замолчал.
Врач, строго посмотрел на меня и сказал:
– Прошу Вас, не волновать пациента!
Я вскочила с кровати и выбежала из палаты, столкнувшись на лестнице, с Алексом. Почти ничего не соображая, выбежала на улицу и помчалась к машине.
Фишман стал доставать меня звонками, через час, как я добралась до особняка. После игнорирования нескольких звонков, решила выслушать доводы, которыми руководствовался мужчина.
– Сонечка, простите меня! Я совсем не хотел, чтобы итогом нашего общения был скандал! Егор Константинович не умеет «сглаживать углы», а прёт напролом, требуя, беспрекословного подчинения! Простите, ещё раз!..
Выслушав извинительную тираду Фишмана, ответила:
– Надеюсь, вы больше не будете настаивать на бракосочетании со мной?
Мужчина молчал.
– Я не выйду за вас замуж, даже если придётся покинуть этот дом, – спокойно продолжила я.
– Но, Сонечка?.. Почему, вы отказываетесь? Я очень люблю вас! Обещаю, что вы будете счастливы со мной!..
– Я не люблю вас!.. – ответила я и прекратила этот бессмысленный разговор.
Глава 8
Алекс
Хотел, после ужина, поговорить с Соней, но поднявшись на второй этаж и, подойдя к двери, услышал тихий плач и не решился войти. Почему она ревела, не понимал. Ненавижу, когда плачут бабы! Эшли, например, желая получить от меня что-то, пускала слезу и я, чтобы успокоить её, выполнял все желания. «Но кто обидел Соньку? Уж точно, не я! А может с парнем своим поссорилась? Не поверю, что у такой красавицы, нет поклонника!» Вернулся к себе и позвонил отцу.
– Папа, привет! – начал я.
– Привет, сын! Домой ещё не собираешься? – с усмешкой, спросил отец.
– Пока, нет… Дед рассказал, из-за чего ты уехал в Штаты…
Я вкратце, пересказал, то, о чём поведал мне Егор Константинович.
– Сказал, что простил тебя, но гордость, не позволила ему позвонить и извиниться!..
Папа помолчал, а потом прорычал:
– Козёл старый! На хрен, мне нужны, его извинения! А простил он меня или нет, не важно! Да и за что он меня простил? За то, что я не совершал?.. Я, всё равно бы, не вернулся! Твой дед, никогда не считался с мнением других людей, а их желания, его совсем, не волновали! Его хотелки, были всегда в приоритете! Они с Сёмкой, сделали всё, чтобы развести нас, с твоей матерью! Я уверен, что бабе этой, заплатили, и она оговорила меня. А Таня поверила и подала на развод! Знаешь, что сказал мне твой дед?
– Что?..
– Сказал, что я не достоин такой женщины, как твоя мать! А, вот, Семён, достоин!.. Мой братец, сразу «положил глаз» на Таню, как только я привёл её в дом! Даже от жены своей не скрывал, что Таня ему нравится! Вот они с батей и придумали нас развести!
– Но, как же мама?.. Она, разве не знала, что всё это подстроено? – удивлённо спросил я.
– Думаю, что, нет!.. – уже спокойнее, ответил папа.
– Почему, ты не переубедил её? – орал, уже я.
– Прости… Разозлился на неё… А ещё… думал, что она Сёмку, тоже любит…
– Вы – два идиота! Уверен, что мама, до конца своих дней, любила тебя, но поддалась на уговоры деда, и вышла за твоего брата!
Отец молчал.
– Вы, двое, искалечили не только свою жизнь, но и мою!..
– Прости, Саша… – только и смог сказать отец, а затем, отключился.
Со злостью, бросил телефон на стол. Всё кипело внутри. «А если, это правда, и дед заплатил этой женщине, чтобы оговорить отца?.. Хотя… наверно не заплатил, а пообещал забрать на воспитание Соньку! Ведь она знала, что умрёт, и боялась за своего ребёнка!.. Вот, истинная причина!.. Она согласилась, ради того, чтобы её дочь, не попала в детский дом! Получается, что Сонька и я, жертвы обстоятельств?» Разозлившись ещё больше, решил завтра, поехать к деду и выяснить всю правду.
Проснулся я рано, солнце, только показалось на горизонте. Долго лежал на своём королевском ложе. «Надо бы обзавестись подружкой», – думал я. «Снимать утренний стояк в душе, как то стрёмно…» Вспомнил Эшли. Она любила секс, в любое время суток и всегда брала инициативу в свои руки. Обычно, по утрам, она будила меня умопомрачительным минетом, опустошая мои яйца, от накопившегося семени, а потом, скакала на моём члене, как наездница на скачках. К хорошему, быстро привыкаешь! И такую, как Эшли, трудно будет найти. Поднявшись с кровати, пошёл в душ.
«Нужно подумать о гардеробе, ведь, я, практически, ничего с собой не взял». В шкафу висел костюм, пара рубашек, три футболки и хлопковые брюки. Из обуви, взял только кроссовки и туфли. Если решу остаться, то необходимо приобрести тёплую одежду.
После завтрака, попросил Антона, отвезти меня в торговый центр. Походы по дорогим бутикам, обычно, устраивала Эшли. Меня они сильно утомляли, поэтому, вручал ей банковскую карту, и она бесконтрольно, тратила мои деньги. Здесь, Эшли нет, поэтому, придётся самому, заниматься покупками.
Антон отвёз меня в торговый комплекс. Милая девушка, помогла подобрать всё необходимое. Загрузив пакеты в машину, отправился в клинику. День, обещал быть жарким, и я пожалел, что надел джинсы.
Поднимаясь по лестнице, столкнулся с Соней, которая пронеслась мимо меня, и, по-моему, плакала. Вошёл в палату и обнаружил деда, лежащего под капельницей. Врач отчитывал Егора Константиновича за то, что он не соблюдает его предписаний. Фишман тоже находился в палате. Он хмурился и играл желваками. «Что здесь произошло?» – подумал я.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70630645?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Валерия Андреевна Уфимцева
Алекс возвращается на Родину и влюбляется в девушку, которую должен ненавидеть. Сумеют ли два человека добраться до счастливой развязки, не потеряв веру, друг в друга?
Валерия Уфимцева
Он, она и любовь
Глава 1
Алекс
«Я возвращаюсь домой!» Сердце бешено стучит, а мозг, выплёскивает радостные эмоции и от этого хочется улыбаться во весь рот. Диспетчер объявляет посадку на рейс, и я, подхватив небольшой рюкзачок, быстрым шагом направляюсь к выходу в зону вылета. Поднимаюсь на борт белоснежного лайнера и занимаю место в салоне бизнес класса. Самолёт взлетает, и, я, облегчённо выдыхаю:
– Домой!..
– Что, простите?..
Ко мне подходит бортпроводница и мило улыбается.
– Можно шампанского?
– Конечно! Желаете что-то из закусок?
– Нет!
Девушка уходит, призывно виляя аппетитной попкой. Я возбуждаюсь. «Надо воспользоваться приглашением!» – думаю я, оглядывая салон. Он, практически, пуст. Ещё два человека, ожидавшие со мной посадки в ВИП-зале, где-то затерялись в роскошных креслах.
Стюардесса приносит бутылочку «Кристалл» 1990 года и заполняет мой бокал. Ловлю носом приятный аромат духов и глазами упираюсь в шикарный бюст девушки. Хочется протянуть руку и запустить пальчики в соблазнительный вырез блузки, где, или случайно, или специально, расстегнута верхняя пуговичка. Оставив бутылку на столике, стюардесса, говорит тихо, почти шёпотом:
– Желаете что-то ещё?..
– Желаю… Тебя…
Девушка, немного краснеет, и, стрельнув чёрными глазами, чуть махнув головой, уходит. Смеюсь про себя: «Смущается, как будто никогда этого не делала!»
Любуюсь закатом в иллюминатор. Мы летим над бесконечной водной гладью, и багряно-золотистое солнце, отражаясь, как в зеркале, тонет в океанской пучине.
Милая девушка приносит ужин, и, как бы невзначай, гладит мою руку. Я перехватываю её и тяну к себе, опустив ладонь на свой пах, показывая степень возбуждения, которую испытывает мой ненасытный дружок. Она отдёргивает руку, и, на лице появляется лёгкая улыбка. Нежные щёчки розовеют. Наши глаза встречаются. «Плутовка!.. Ты тоже хочешь меня!»
Самолёт попадает в густую дымку облаков, и он начинает вибрировать. Пилот, по громкой связи, предупреждает, что лайнер находится в зоне турбулентности и просит пристегнуть ремни. Стюардесса, не удержав равновесие, падает прямо на меня, и я, как хищник, впиваюсь пальцами в тело девушки и прижимаю к себе. Она не сопротивляется, обхватив руками мою шею. Жадно впиваюсь в пухлые губки, явно находящиеся под действием ботокса. Ладонь, уже прокладывает дорогу, медленно двигаясь под юбкой. «Бинго!» Трусики, хоть выжимай.
– Хочешь меня, детка… – утверждающе, шепчу я на ушко.
В ответ, слышу только тихое постанывание, оттого, что мои пальцы, уже хозяйничают в тёплой пещерке, размазывая влагу. Снова, накрываю губы девушки, жарким поцелуем, и, расстегнув ширинку, выпускаю на свободу, звенящий от возбуждения, член. Девушка подключается к игре, и, перекинув стройную ножку, сама насаживается на моего дружка. Бешеная скачка, ещё больше, распаляет меня, и я, яростно вбиваюсь в лоно девушки, своим каменным стояком, выбивая из любовницы развратные стоны, вперемешку со всхлипами. Почувствовав, что приближаюсь к финалу наших игрищ, заставляю девушку слезть с меня и принять член в рот. Она, совсем не против. Улыбнувшись, сползает с колен и, почти полностью, заглатывает мой орган. Я бурно кончаю, выплеснув семя, в соблазнительный ротик любовницы. Она проглатывает, вылизав член до чистоты. Вытирает, двумя пальчиками губы, и поднимается, поправляя одежду.
– Умница! – шепчу я.
Привожу себя в порядок и достаю из портмоне, несколько стодолларовых купюр. Девица натужно улыбается, и я запихиваю в расстегнутый вырез блузки, честно заработанные деньги. Она удаляется, а я понимаю, что нестерпимо, хочется спать. Смотрю в иллюминатор, там непроглядная темень. Моё кресло превращается в спальное место, и я отключаюсь.
Поспать долго, не получается. Телефон надрывно требует обратить на него внимание. Смотрю на дисплей. «Эшли!» Принимаю вызов.
– Что, опять? Ещё не всё высказала? – рычу я.
– Прости, Алекс, я погорячилась… – виновато щебечет бывшая. – Хочешь, я приеду к тебе? Я так соскучилась…
– Поздно! Я в самолёте! Лечу в Россию! – ору, не сдерживая себя.
– Как?.. Ты же говорил, что в Нью-Йорк поедешь, по делам? Я думала… ты вернулся уже? – удивлённо, произносит девушка.
– Непредвиденные обстоятельства! – со злостью, отвечаю я.
– Когда ты приедешь? – произносит Эшли, выбешивая меня своими вопросами.
– Я, не вернусь!.. – шиплю я и отключаю мобильник.
Сон, как рукой сняло. Эта стерва, последний месяц, вытрахала мне все мозги, закатывая истерики, после совместных вечеринок или посещения клубов, ревнуя к каждой особи женского пола, по её мнению, слишком откровенно, бросающих на меня взгляды. Я решил, что с меня хватит этих сцен и сказал Эшли, что мы расстаёмся. Она фыркнула, влепила мне пощёчину и укатила на неделю, в неизвестном направлении! «Вот и, скатертью дорога!» Хочу нормальных отношений, без криков и бесконечных ссор! Видимо, перебесившись, она решила, что я опять всё прощу ей? «Но нет! Хватит, этой выматывающей связи!»
Цифры на дисплее показывают три ночи. До прилёта в Москву, около одиннадцати часов. Стоило бы поспать, но, то ли от перевозбуждения, то ли от неприятно-зудящего осадка, оставленного после разговора с Эшли, делать этого уже не хочется. Откинувшись на спинку удобного кресла, размышляю, что ждёт меня на Родине?..
Глава 2
Алекс
Мы с отцом, уехали в Лос-Анджелес, когда мне было десять лет. Причина, по которой папа отправился за океан, стара, как мир. Измена… Кто был виновен в распаде нашей семьи, я не сомневался, потому что, был абсолютно уверен, что изменила мать. Ведь она, сразу же, вышла замуж за старшего брата отца, как только родители развелись. Считая, что во всём виновата женщина, подарившая мне жизнь, решил ехать с папой. Вся эта ситуация злила меня. Я не знаю, почему мой дед стоял на стороне старшего сына, и принял всё это. Отца обвиняли во всех смертных грехах, и отлучили от семьи. Помню, как дед кричал нам вслед, что лишит наследства, что никогда не простит папе того, что он сделал. Я сильно переживал. Мать, до последнего, уговаривала меня, остаться с ней, но я очень любил папу и расставаться с ним, не желал, считая мать, предательницей.
Конечно же, папа не бедствовал и счета его, совсем не пустовали. Он пришёл в семейный бизнес, созданный дедом, сразу же, после окончания университета. В далёкие «девяностые», когда люди, находящиеся на руководящих должностях, бесконтрольно «распиливали» страну на куски, выкупая крупные производства за бесценок, мой дед тоже отхватил свой «кусок пирога». Он стал обладателем большого завода по переработке древесины. Ему удалось очень выгодно продать его и организовать фирму, занимающуюся транспортными перевозками. Дела пошли хорошо. Дед приобрел несколько большегрузов и железнодорожных вагонов. Объёмы постепенно наращивались, и вскоре, небольшая фирма, превратилась в солидную транспортную компанию, занимающуюся перевозками не только в России, но и за рубежом.
Папа возглавлял экономический отдел, а дядя Семён, занимал должность коммерческого директора. Жили мы в огромном доме, который построил дед, специально для своей семьи. Егор Константинович Прохоров, считался очень деспотичным человеком и не терпел неповиновения. Дед требовал, чтобы сыновья, со своими семьями, жили в его особняке, а взамен, он обеспечивал им безбедное существование. Если бы сыновья не приняли его условий, то лишились бы работы, финансирования и отправились в «свободное плавание».
Старший брат отца, беспрекословно подчинился, а папа, постоянно бунтовал. Но когда он встретил маму, и они поженились, привести молодую жену было некуда. Папа смирился и остался в особняке. Наша семья, полностью занимала левое крыло, трёхэтажного особняка. В правом крыле, жил Семён Егорович, с женой, а дед с бабушкой Натальей Владимировной, занимали третий этаж главного дома.
Первый этаж, предназначался для семейных праздников и приёмов, включая в себя большую и малую столовые, гостиную, а так же, кухню, прачечную и прочие вспомогательные помещения. Две гостевые комнаты, имели отдельный вход и, так же, располагались на первом этаже.
На втором этаже, находились огромный зимний сад и библиотека, с внушительным количеством книг различных эпох, которые начал собирать, ещё мой прадед. Для Егора Константиновича, эти книги, были дороже любых сокровищ. Мне строжайше запрещалось находиться в этом помещении, и уж тем более брать книги. Они, особо и не привлекали меня, но хотелось пошалить. Однажды, я как то проник в этот зал и стащил какую-то старинную книгу. Дед поймал меня и выпорол. Это был единственный раз, когда Егор Константинович наказывал меня. После этого случая, я, даже боялся подниматься на второй этаж.
Когда мне было шесть лет, у Семёна Егоровича умерла жена. Видимо, после этого, моя мать и закрутила роман с дядькой. Она была очень красивой женщиной. Даже родив меня, осталась миниатюрной, с изящной фигурой. Знал ли мой отец об изменах? Наверно знал… Они с мамой, стали часто ругаться. А один раз, был свидетелем неприятной сцены. Папа ударил мать по щеке и обозвал «шлюхой». Помню, что мама закрыла лицо ладонями и тихо плакала. После этого случая, отец, всё реже, появлялся дома, а если появлялся, то не совсем трезвый. Я, каждый раз, ждал его, зная, что папа обязательно зайдёт ко мне в комнату, чтобы пожелать «спокойной ночи».
Вскоре, умерла бабушка. Она ушла тихо, как и жила, не доставив хлопот ни мужу, ни детям.
Учиться, меня отдали в элитную гимназию, которую я возненавидел всем своим существом. Меня увозили туда в понедельник и привозили домой, в пятницу. Я очень скучал по дому. Видимо, в моё недельное отсутствие, что-то произошло, из-за чего мы и уехали.
Позже, став взрослым, я интересовался у отца, что же стало причиной его разрыва с дедом, но он отшучивался и говорил: «Не забивай себе голову! Разве, мы стали от этого несчастны? Нет! Я, так, считаю себя, самым счастливым человеком!»
По приезде в Америку, отец встретил хорошую женщину и женился. Она очень неплохо относилась ко мне. Папа занялся гостиничным бизнесом, и довольно успешно.
Наверно, он и был счастлив, но не я. Здесь, всё было чужое. Я не мог привыкнуть к их нравам и принять правила их жизни. Тоска по Родине, изводила меня, и я дал себе слово, когда-нибудь, вернуться.
Глава 3
Алекс
И вот, я лечу домой! В памяти всплывает тот телефонный звонок. Адвокат моего деда, как то разыскал меня и сообщил, что Егор Константинович, в тяжёлом состоянии, находится в клинике, и мне, необходимо вернуться, чтобы встать во главе его компании. Конечно, я хотел вернуться, но встречаться с кем-то из родственников, не предполагал, а особенно, с дедом. На вопрос: «Почему дядя не возьмёт эти обязанности на себя?», я получил очень тяжёлое известие. Оказалось, что Семён Егорович и моя мать, погибли в аварии, два года назад. Кроме меня и отца, у деда больше нет родственником. Наверно, предположив, что отец не захочет вернуться, завещание написано на моё имя. Сердце больно защемило. Я вдруг понял, что все эти годы, тосковал по матери, но запрещал себе думать об этом, назначив её главной причиной, нашего с папой, отъезда. Дурацкая гордость, видимо, доставшаяся мне по мужской линии, не давала возможности общаться с родным человеком, все эти годы. Она звонила, но ответа не получала. Гордый, своей солидарностью с отцом, попросил его сменить номер и обрубить концы.
Теперь же, я ненавидел деда, за то, что он, не пожелал сообщить, о смерти матери и не дал проститься с ней.
Отцу, не очень понравилось, что я уезжаю. Он пытался отговорить меня, но я убедил его, что должен, раз уж пообещал.
В воспоминаниях, не заметил, как пролетело время, и моя недавняя подружка, объявила, что самолёт идёт на посадку, напоминая пристегнуть ремни.
В зале ожидания, меня встретил мужчина, представившийся Фишманом Генрихом Яновичем.
– Я, адвокат вашего деда, – сообщил он. – Егор Константинович просил немедленно привезти Вас к нему. Два дня назад он пришёл в сознание.
Я согласился, усаживаясь в новенький «Мерседес». Столица, сразила меня своей красотой! За пятнадцать лет, она изменилась до неузнаваемости! Ухоженные улицы, чистота, новые, отвечающие духу времени, здания «Москва-Сити»! Столица, в сотни раз, превосходила, по своему великолепию, тот же Нью-Йорк, или Лос-Анджелес. Москва не уступала в своём величии, ни Лондону, ни Парижу, а даже, по моему мнению, доминировала, во всех смыслах этого слова.
Мы подъехали к воротам огромного больничного комплекса. Генрих Янович показал пропуск, и наш автомобиль пропустили на территорию клиники. Дед находился в отдельной палате. Когда мы вошли, он лежал под капельницей, с закрытыми глазами. Следом за нами, в палату вплыла симпатичная мед.сестричка и убрала её. Дед открыл глаза и, долго, внимательно рассматривал меня.
– У тебя, глаза твоей матери, Саша, – скрипучим голосом, с трудом, произнёс дед. – Но порода, в тебе, чувствуется наша – Прохоровская! – чуть бодрее произнёс он.
Я молчал, всматриваясь в чужое, но в то же время, родное лицо. Егор Константинович сильно изменился. Некогда чёрные, как смоль, волосы, теперь, в беспорядке, лежали на голове, серой массой. Глаза потускнели, не было уже в них того блеска, а читалась только боль. Лицо, землистого цвета, вытянулось и похудело. В нём, едва ли, можно было узнать того властного и деспотичного человека, облик которого отпечатался в моём мозгу. Сейчас, он напоминал угасающую свечу, которая, вот-вот, потухнет.
– Я рад, что ты приехал, – прохрипел дед. – Присядь…
Егор Константинович похлопал по краю кровати. Я выполнил просьбу.
– Так получилось, что кроме тебя и твоего отца, у меня нет никого. У Семёна и Татьяны, детей не было…
Дед замолчал, тяжело вздыхая.
– Они, с твоей матерью, удочерили девочку, дочь Таниной подруги, рано ушедшей из жизни…
Дед опять замолчал. Видно было, что ему с трудом даётся каждое слово.
– Что ты хочешь от меня? – начиная злиться, спросил я. «Не хватало мне ещё чужих детей!»
– Пригляди за девочкой, – тихо прохрипел Егор Константинович.
– Хочешь повесить на меня чужого ребёнка? – возмутился я.
Дед, натужно улыбнулся и сказал:
– Она не ребёнок… Ей восемнадцать уже…
– Тем более! Зачем мне за ней приглядывать? Взрослая, девочка!
Дед нахмурился. Снова тяжело вздохнув, продолжил:
– Пожалуйста… Не заставляй меня, упрашивать тебя… Выполни, последнюю волю умирающего…
Мне стало, даже, стыдно.
– Хорошо… – согласился я.
– В компанию, если есть желание, съезди. Хотя, Добряков справляется…
В палату вошёл врач.
– Как самочувствие, Егор Константинович?
– Хреново… – улыбнулся дед. – Внука дождался, теперь помирать можно…
– Не нравится мне ваш настрой! Нужно быть оптимистом и надеяться на лучшее! С завтрашнего дня, начнём готовить вас к операции!
Мужчина повернулся к нам и сказал:
– Пациенту нужен отдых! На сегодня, хватит! Завтра приходите!
Попрощавшись, мы вышли из палаты.
– Антон доставит Вас в особняк. Обслуга предупреждена о Вашем приезде, – устало взглянув на меня, сказал Генрих Янович.
– Нет! Я не готов ехать! Может быть, завтра! Остановлюсь в гостинице!
– Сомневаюсь, что Вам удастся найти свободный номер! – усмехнулся Фишман.
– Я забронировал заранее! – рыкнул я и направился к машине.
«За дурочка меня, что ли, принимает?»
– До свидания!
Фишман махнул рукой и направился в противоположном направлении от автомобиля.
– Вы, разве, не со мной? – удивился я.
– Нет! Моя машина стоит на парковке! Увидимся завтра! Подъезжайте в клинику, к десяти утра!
Проводив взглядом мужчину, я сел в «Мерседес», и, назвав адрес отеля, попросил водителя довезти меня.
Заселившись в номер, тут же, позвонил отцу.
– Привет, сын! Как долетел? – взволнованно спросил папа.
– С комфортом!..
Отец молчал, видимо, не решаясь спросить про Егора Константиновича.
– Я деда видел, – предвосхищая его вопрос, доложил я.
– И как он?..
– Не очень… выглядит болезненно, едва говорит…
Папа тяжело вздохнул.
– Может, тебе тоже стоит приехать?
– Точно, нет! – резко ответил отец. – Уверен, что он даже не спросил обо мне?
– Ты прав… Но всё же, подумай! Может быть, вам стоит помириться и спокойно поговорить?
– Нет!
Не желая больше общаться на эту тему, папа сказал:
– Эшли твоя, приходила!
– Она не моя! Мы расстались! – зло выпалил я.
– Да?.. А она так не думает! – засмеялся отец. – Интересовалась, правда ли ты уехал в Россию?
– И что ты ответил?
– Успокоил! Сказал, что скоро вернёшься! …Или нет? – настороженно спросил папа.
– Ещё не решил… Но, скорее всего, я не вернусь…
Папа немного помолчал, и добавил, недовольным тоном:
– Надеюсь, ты передумаешь!
Мобильный затих.
Спустился поужинать в ресторан. Миниатюрная девушка, в форме официантки, приняла заказ и упорхнула, оставляя нежный сладковатый шлейф парфюма. Пока принимал пищу, ловил на себе, её пылкие взгляды. Когда с ужином было покончено, подозвал девушку к себе, и, попросив счёт, предложил провести ночь вместе. Она согласилась.
– Через полчаса у меня заканчивается смена.
– Буду ждать тебя в номере!
Я оплатил ужин и вышел из ресторана.
К приходу этой прекрасной нимфы, я принял душ и заказал в номер бутылочку вина, фрукты и закуски. Их, тут же, доставили. Через некоторое время, Лана, как представилась девушка, уже стояла передо мной на коленях и отсасывала мне член. Намотав на кулак её длинные волосы, яростно вбивался в умелый ротик. Кончил я, обильно оросив лицо и грудь любовницы, своим семенем. Девица знает толк, в соблазнении! Она собрала ладонями всю сперму и, глядя на меня, стала слизывать её языком, как сладкие сливки. Мой ствол, тут же окреп и я, подняв Лану с колен, бросил лицом на кровать, врезаясь, в сочащееся лоно, на всю длину. Любовница задрожала и тихо застонала, активно подмахивая мне упругой попкой. Мы трахались, как два ненасытных кролика. Лана ушла от меня под утро, получив вознаграждение, в виде зелёненьких купюр.
Проводив её, принял душ и, упав на кровать, отключился.
Глава 4
Алекс
Настырный телефонный звонок, выдернул меня из сонного дурмана. Взглянув на часы, понял, что проспал, почти до обеда. Нехотя, потянувшись за трубкой, ответил на звонок.
– Александр Максимович, здравствуйте! – раздраженно, проговорил адвокат деда. – Мы же договорились, что к десяти, вы будете в клинике!
– Что-то случилось? – сонным голосом, прохрипел я.
– Егор Константинович, хочет видеть вас! Машина ждёт у отеля!
– А что за спешка? – рыкнул я. – Через час, буду в клинике!
Лениво потянувшись, медленно встаю с кровати и иду в душ. Утренняя гигиена, позволяет окончательно проснуться. По звонку, приносят поздний завтрак. Сборы, занимают двадцать минут, и я спускаюсь в фойе. Сдаю ключи от номера, и выхожу из отеля. Сегодня, я настроился, после встречи с дедом, поехать в особняк. Посмотрим! Номер забронирован на пять дней.
Конечно, приехать во время, не получилось. Мы застряли в пробке. Когда появился в палате, дед, в полулежащем состоянии, принимал пищу. Кормила его русоволосая девушка.
– Привет, дед! – виновато улыбнулся я и плюхнулся в кресло.
Девушка, от моего раскатистого голоса, вздрогнула и замерла, не поворачивая головы.
– Я наелся, дочка! Спасибо! – поблагодарил он незнакомку. – Добрый день, Саша! Спишь долго! Куралесил, наверно, всю ночь? – недовольно выдал Егор Константинович. – Не я тебя воспитывал! Весь, в своего папашу! Максим, пока не женился, ни одну юбку не пропускал!
– Слушай, дед! Я в гости к тебе не напрашивался! И отца моего не тронь! – прорычал я.
– Будешь дерзить, не получишь наследство! – прошипел Егор Константинович.
– Я смотрю, ты поправляешься! Но манипулировать мной, у тебя не получиться! Мы пятнадцать лет жили без твоих денег, и дальше проживём! Запихни своё наследство, в одно место! – гаркнул я и, поднявшись с кресла, направился к двери.
– Как ты смеешь, так разговаривать со мной, щенок?!! – заорал дед, схватившись за сердце.
– Да, пошёл ты!..
Я выскочил из палаты, хлопнув дверью. «Зачем, я только, согласился сюда приехать?» На выходе из клиники, столкнулся с Генрихом Яновичем.
– Вы уже были у Егора Константиновича?
– Был!.. Больше, ноги моей, здесь не будет! – рычал я.
– Молодой человек!.. – хотел что-то сказать Фишман.
Но я перебил.
– Отвали!.. И передай, дражайшему Егору Константиновичу: «Пусть подавиться своими деньгами! Мне они на хрен не упали!»
Пройдя мимо машины, которую предоставил дед, вышел за территорию комплекса. Хотел вызвать такси, но решил прогуляться пешком и немного успокоить нервы. Злость кипела внутри, до такой степени, что хотелось что-нибудь расколотить! Такое желание у меня возникало, когда мы ругались с Эшли. Но тогда я шёл в тренажёрку и молотил грушу, как умалишённый, чтобы как то, спустить пар. Сейчас же, сжав кулаки до белых костяшек, я несся по дорожке, в сторону пруда. Заметив свободную скамейку, я, шумно выдохнув, плюхнулся на неё. Зазвонил мобильный и я, даже не взглянув на дисплей, выключил его совсем.
На водной глади пруда, стайкой, плавали утки, а девчушка, лет шести, бросала в воду кусочки хлеба. Птицы набрасывались на корм, и, ухватив свою порцию, отплывали в сторону. Наблюдая за этой картиной, стал понемногу, успокаиваться. Желудок начал подавать сигналы, что неплохо было бы пообедать. Неподалёку, увидел торговый комплекс и направился к нему. Поднялся на второй этаж и нашёл небольшое кафе.
В отель, я приехал к вечеру, досыта, нагулявшись по московским улочкам. Подойдя к стойке, чтобы взять ключи от номера, ко мне подплыла девушка-администратор.
– Вы Александр Максимович Прохоров?
– Да! Чем обязан?
– Вас, около двух часов, дожидался какой-то мужчина! Он не мог до Вас дозвониться и просил передать, что заедет завтра утром.
– Он не представился?
– Он оставил визитку!
Девушка протянула её мне. Карточка принадлежала Фишману. Поблагодарив, поднялся в свой номер и, смяв визитку, выбросил в контейнер для мусора.
Сон сморил меня сразу после душа.
Утром, проснулся от надрывающегося и, бьющего по оконному стеклу крупными каплями, ветра. Дождь лил, как из ведра, и в небе сверкала молния. Вставать не хотелось, но я пересилил себя и поднялся с кровати. После душа, заказал завтрак в номер и кофе «Ристретто», чтобы окончательно проснуться.
Фишман, появился около одиннадцати и, с виноватой улыбкой, начал извиняться за моего деда, что очень удивило. Насколько я помню, Егор Константинович никогда не опускался до извинений. Генрих Янович, убеждал меня, что дед погорячился, и он умоляет меня приехать.
– Хорошо! – согласился я, не выдвигая условий.
Фишман очень обрадовался.
– Отлично! Могли бы Вы сейчас, поехать со мной в клинику?
Я посмотрел в окно. Дождь, по-моему, стал ещё сильней. Выходить в такую погоду, совсем не хотелось, но я, одобрительно, махнул головой.
– Жду Вас в машине! – воодушевился мужчина и вышел из номера.
Через несколько минут, я уже сидел в автомобиле.
Деда мы нашли спящим. Звук закрывающейся двери, разбудил его, и он открыл глаза. Увидев меня, он болезненно улыбнулся и сказал:
– Саша, я рад, что ты приехал… Прости… Не в том я сейчас положении, чтобы ставить тебе условия… Да и… виноват и перед Максимом, и перед тобой…
– В чём виноват? – удивлённо спросил я.
– Я, не разобравшись, обвинил твоего отца, в том, к чему он был непричастен…
Дед замолчал, и мне показалось, что он прослезился.
– Конечно, Максим, всегда был бунтарём, за что и получал, но до подлости, никогда не опускался…
Он снова замолчал.
– Если тебе трудно говорить, давай отложим разговор, – предложил я.
– Такой возможности, может и не представиться, – почти шёпотом, проговорил дед. – Садись!
Я присел возле кровати на небольшой диванчик.
– Всё началось с того, что, как то, вернувшись домой, обнаружил в саду, рыдающую Татьяну. Сначала, она наотрез, отказалась говорить о причине своей истерики. Но, ты же знаешь, как я умею уговаривать. Она рассказала, что встречалась со своей подругой, и та сообщила, что умирает. Я стал успокаивать Таню, думая, что причина в беспокойстве за эту женщину. Но оказалось, что не только… Подруга призналась, что у неё был роман с твоим отцом, и от этой связи, она родила дочь…
Я, выпучив глаза, смотрел на деда.
– Так, у меня есть сестра?
– Не перебивай! – рыкнул Егор Константинович. – …Отношения между твоими родителями, уже тогда «дышали на ладан». Я часто видел Татьяну, с заплаканными глазами. Максим обвинял её в связи с Семёном. Один раз, он даже подрался с братом… Подруга, умоляла Таню простить её и после смерти, забрать девочку к себе. Твоя мать, простила и пообещала позаботиться о ребёнке. Но она не простила твоего отца и подала на развод. Я «спустил всех собак» на Максима. Он клялся, что не знает эту женщину и не видел её никогда. Меня эта безответственность, разозлила ещё больше! Мы, сильно поругались, и я пригрозил, лишить его наследства… Он психанул, сказав, что уедет в Америку, и заберёт тебя с собой.
Дед поднял голову и посмотрел мне в глаза.
– Твоя мать не виновата, она, никогда не была любовницей твоего дяди, это я уговорил её после развода с Максимом, выйти замуж за Семёна…
– Что?.. Ты?.. Я всю жизнь считал её предательницей, а оказалось…
Я замолчал. Ком подступил к горлу. «Как же так? Почему мне никто не объяснил ситуацию?..»
Дед покачал головой.
– Когда вы уехали, у Танюши, случилась жуткая депрессия. Она не выходила из своей комнаты и целыми днями рыдала. Только благодаря, приглашённому для неё, психологу, удалось вернуть Таню к нормальной жизни. Вскоре, умерла подруга твоей мамы, и Татьяна с Семёном, удочерили малышку. Девочка часто болела, и Таня легла с ней на обследование. Не разбираюсь в медицинской терминологии, но девочке потребовалось переливание крови. Мы с Семёном, как ближайшие родственники, сдали кровь…
Дед, немного помолчав, продолжил:
– … но оказалось, что мы не совместимы, и вообще, по ДНК, Соня, не моя внучка!
Дед и я, молча, смотрели друг на друга. Наконец, я заговорил:
– То есть, ты хочешь сказать, что эта девочка не дочь моего отца?
– Да!.. И более того, её биологическая мать, никогда не была его любовницей! У Тани, чуть не случился сердечный приступ. Получилось, что эта женщина, сознательно оговорила Максима… Конечно, мы сделали всё, чтобы вылечить Соньку. Твоя мать, на фоне всех эти событий, не могла забеременеть. Таня и Семён, прикипели к девочке, и расставаться с ней не хотели. Мы все, полюбили её, как родную!
– Почему же ты не связался с отцом и не уговорил его вернуться в страну?
Дед, после недолгого молчания, ответил:
– Гордость не позволяла…
Я, запустив пальцы в свои волосы, выпученными глазами, смотрел на деда.
– То есть, эта тётка, разрушила нашу семью, оговорив моего отца, а тебе гордость не позволила извиниться перед ним? Я пятнадцать лет, ненавидел свою мать, считая её виновной, в развале нашей семьи! И никто, ни ты, ни мать, ни отец, в конце концов, не удосужились объяснить мне всё это! Пятнадцать лет, я мечтал вернуться домой и вынужден был жить, в ненавистной мне стране!
– Неужели, отец, никогда не говорил с тобой об этом?
Я отрицательно покачал головой.
– Прости меня, Саша… Я пытался переломить себя, и когда уже почти получилось, Таня с Семеном разбились… – дед прослезился. – Ехали из Москвы… Дорога была скользкая, после дождя… Сёмка не справился с управлением… Погибли сразу…
Поднявшись с дивана, я вышел из палаты деда. Мне нужно было вдохнуть свежего воздуха. Я задыхался от всей этой лжи и несправедливости, по отношению к отцу. Сейчас, я должен побыть в одиночестве, чтобы переварить услышанное и решить, что делать дальше!
Дождь прекратился, и я глубоко вдохнул, заряженного озоном, воздуха. Его частицы, просочились в кровь и стремительно понеслись по венам, насыщая им организм и прочищая мозги! Я сел на скамью в парке клиники, даже не обратив внимания, что она мокрая.
«Теперь, дед хочет навязать мне эту девчонку, дочь той, из-за которой распалась наша семья? Нет!»
Мой сотовый завибрировал, и я достал его из кармана.
– Слушаю! – нервно пробасил я.
– Александр Максимович, Вы могли бы вернуться? Егор Константинович, очень просит! – раздался в трубке, просящий голос Фишмана.
Немного успокоившись, я уже мог контролировать свои эмоции.
– Сейчас поднимусь… – согласился я.
Хорошо, что джинсы чёрного цвета, иначе было бы заметно, влажное пятно, на моей заднице. Могло создаться впечатление, что я обделался.
Поднявшись в палату, обнаружил, сидящую в кресле девушку. Фишмана не было. «По-моему, это она вчера кормила деда?» – подумал я, разглядывая незнакомку. Девушка была очень красива. Русые, чуть волнистые волосы, заплетены в косу. Непослушный локон, выбившийся из причёски, заправлен за миленькое ушко, в мочке которого, сверкала золотая серёжка, в виде капельки. Сердце ёкнуло, когда я взглянул в глаза девушки, они необычного изумрудного цвета, и казалось, что занимают половину её лица. Правильные черты, делали её облик идеальным. А пухлые алые губки!.. Боже!.. Что бы я с ними сделал?..
Дед, увидев меня, улыбнулся.
– Саша! Познакомься – это Соня!
И, повернувшись к девушке, представил меня. «Вот она! Девчонка, которую я должен ненавидеть! Должен!.. Но вряд ли смогу!..» Я кивнул головой, в знак приветствия и, пройдясь мимо красотки, уселся на диванчик. Девушка тоже слегка махнула головой, и щёчки её порозовели. В палате витал нежный аромат миндаля и мёда, спутывая мои мысли.
– Это твоя подопечная, Саша! – продолжил диалог, Егор Константинович.
– Она вполне себе, взрослая девочка, чтобы опекать её, – глядя в необыкновенные глаза Сони, спокойно проговорил я.
– Саша! Ты обещал мне!.. – с недовольством, рыкнул дед.
– Не волнуйся! Если обещал, значит выполню!
– Генрих Янович сказал, что ты отказываешься жить в особняке? – сменил тему Егор Константинович.
– Не так чтобы отказываюсь!.. Но я не готов! Слишком тяжелы воспоминания, особенно, после твоего сегодняшнего рассказа!
– Какие вы все нежные, – недовольно пробурчал дед. – Соньке страшно одной, в большом доме…
Девушка ещё больше покраснела, а я сказал:
– Разве, в доме нет прислуги? Или, подружку пусть позовёт!
На лице деда промелькнула искра недовольства, но он ничего не сказал. Я смотрел на девушку в упор.
– А Соня говорить умеет?
– Что за дурацкий вопрос! – возмутился Егор Константинович.
– Почему дурацкий? За всё это время, что я нахожусь здесь, она не проронила ни единого слова! – слегка улыбнулся я.
Соня снова стушевалась и ответила:
– Что Вы хотите от меня услышать? Я не знаю Вас совсем, и не представляю, о чём говорить!
– Давай на «ты»! И можно поговорим о твоём парне! – выдал я, неизвестно зачем.
Соня побледнела и опустила глаза.
Глава 5
Соня
«Это он!.. Он!.. Моё сердце узнало этого мужчину!» Я сидела возле дедушки и кормила его. Когда вошёл Алекс, боялась, даже повернуть голову. Я знаю, как он красив, видела фотографию в комнате мамы. Мурашки пробегают по телу, когда слышу его голос. «Неужели, моя мечта сбылась, и он вернулся домой и я, каждый день, буду видеть Алекса?!! Любимый!..»
Войдя в палату, обнаружила Егора Константиновича, в отличном настроении, и порадовалась за него.
– Сегодня, я познакомлю тебя с Сашкой! Обещал появиться здесь, в ближайшее время!
Моё тело обдало жаром. Я знала, конечно, что внук Егора Константиновича должен вернуться в страну, но не думала увидеть его так быстро. Мама Таня рассказывала, что Александр живёт с отцом в Америке. На её туалетном столике, сколько я себя помню, всегда стояла его фотография, сначала детская, а потом появилось фото, уже взрослого Алекса. Мне тогда было четырнадцать, и я, увидев сына моей приёмной мамы, влюбилась. На снимке, он улыбался, его чёрные, как смоль, волосы были пострижены, в модный тогда «ёжик», а глаза… Эти глаза… небесно-голубые, бездонные, как океан!
Я была осведомлена, что мать и сын не общаются, но мама всегда надеялась увидеть Александра. Она следила за его жизнью по соц.сетям, и фото взрослого сына, было взято с его странички. «Какой он у меня красавец!» – восхищалась она, и я была полностью согласна с её мнением.
И вот, я чувствую его присутствие, его взгляд, бегло пробежавшийся по мне, его терпкий, с нотками пихты, проникающий во все мои клеточки, запах мужского парфюма. Голова идёт кругом, я боюсь повернуть голову, чтобы, не дай бог, не упасть в обморок, от счастья.
Но знакомства не случилось. Егор Константинович ненавидит не пунктуальность. Привыкший держать в тонусе подчинённых, он сильно разозлился, когда Алекс опоздал. Наговорив друг другу, нелицеприятных слов, Саша ушёл, громко хлопнув дверью, а Егор Константинович корил себя за несдержанность.
Люди, в окружении деда, в основной своей массе, приятные личности, кроме адвоката, Генриха Яновича. Ему тридцать восемь лет, но он до сих пор, не женат и живёт с мамой. Среднего роста, чуть полноват, с лысиной на голове, однако как говорит Егор Константинович, «профи» в своём деле. Этот скользкий и хитрый тип, при каждой нашей встрече, старается облапать меня. Вот и сейчас, когда Алекс ушёл, я встала, чтобы убрать тарелку, но вдруг почувствовала руку, на своей ягодице. Я дёрнулась и, как будто случайно, наступила каблуком на его, до блеска, начищенные туфли. Он зашипел, как змея и убрал от меня свои, вечно потеющие ладони.
– Я Алекса видел! Он злой какой-то! – вытирая платочком, потеющий лоб, сообщил Фишман. – Наговорил мне всякого… нагрубил… Что случилось?
– Генри, я напортачил… – виновато произнёс дедушка. – Съезди к Саньке, извинись за меня, пожалуйста… – держась за сердце, тихо проговорил он.
Фишман присел на диван и, скривив физиономию, с недовольством сказал:
– Хотите доверить серьёзную компанию, какому-то сопливому пацану! Он угробит её!
– С чего ты взял? Нет! Сашка, точно, справится! Я же следил за их жизнью в Штатах, людей своих отправлял! Как бы я не ругал Макса, он оказался куда более предприимчивым, чем мой старший сын! Не растерялся в чужой стране! У него сейчас четыре отеля в Лос-Анджелесе, а это непросто! Там сложно вести бизнес! Конкуренция жёсткая! Сашка, управлял двумя отелями и собирался приобрести ещё один, в Нью-Йорке! Так что, зря ты… Конечно, дисциплины ему недостаёт, но… думаю, это придёт, со временем!
Фишман, раздражённо покачал головой и сказал:
– Хорошо, Егор Константинович!
Я не стала слушать их разговор дальше, а попрощалась и ушла, пообещав деду, что приеду завтра. Всю дорогу до особняка, меня, непонятно почему, трясло. То ли от липкого чувства отвращения к Фишману, то ли от волнующего чувства, предстоящей встречи с Сашей.
Дома, экономка поинтересовалась, не приедет ли молодой хозяин.
– Скорее всего, нет… – ответила я и поднялась в комнату.
Фотографию Алекса, которая стояла на столике у мамы, я забрала себе. Спрятала, в выдвижном, закрывающемся шкафу и вытаскивала, когда оставалась совсем одна, чтобы полюбоваться на любимые черты и эти невероятные глаза… Сегодня, я уснула, прижимая драгоценный снимок к трепещущей груди.
Раскаты грома и шум дождя, выдернули меня из чудесного сна, где Саша держал меня за руку, и мы шли по широкому цветущему полю. Я встала и подошла к окну. Природа бушевала. Сильный ветер сминал деревья в саду, почти ломая их, но они стойко выносили стихию и выпрямлялись, как оловянные солдатики.
К завтраку, спустилась в столовую. Сегодня поеду в университет, подавать документы на поступление. Когда мама была ещё жива, мы часто разговаривали и строили планы, на мою дальнейшую жизнь. Она предлагала поступать на экономический, и я согласилась с ней. Точные науки, всегда были моими любимыми предметами, а вот гуманитарные, как то не очень, поэтому школу я окончила «хорошисткой». Потом, (сердце моё быстро застучало), я заеду к деду и, возможно, увижу Алекса.
Мои ожидания меня не обманули! Я увидела его, наконец! Боже! Он ещё красивей, чем на фотографии! Егор Константинович, любит говорить, что мужчины в их роду, все высокие и статные, и он не преувеличивал. Алекса, природа, так же, не обделила. Фигура, классический треугольник: широкие плечи и узкие бёдра. Белая хлопковая футболка-поло, сексуально обтягивала его накаченный торс и красивые мускулистые руки, а чёрные джинсы сидели, как влитые.
Дед обрадовался появлению внука и представил нас. Саша прошёл мимо, и сел на диван, не спуская с меня глаз. Я чувствовала, как щёки мои полыхают.
– Это твоя подопечная, Саша! – сказал дедушка.
– Она вполне себе, взрослая девочка, чтобы опекать её, – продолжая сверлить меня глазами, парировал Алекс.
– Саша! Ты обещал мне!.. – с недовольством, рыкнул дед.
– Не волнуйся! Если обещал, значит, выполню! – усмехнулся Саша.
– Генрих Янович сказал, что ты отказываешься жить в особняке? – упрекнул внука Егор Константинович.
– Не так чтобы отказываюсь!.. Но я не готов! Слишком тяжелы воспоминания, особенно, после твоего сегодняшнего рассказа!
– Какие вы все нежные, – пробурчал дед. – Соньке страшно одной, в большом доме…
«Зачем он это говорит? Я сейчас, со стыда сгорю!» – подумала я.
А Саша продолжил:
– Разве, в доме нет прислуги? Или, подружку пусть позовёт!
Дед недовольно посмотрел на мужчину, но ничего не сказал. А Саша, продолжая изучать мою внешность, с усмешкой, спросил:
– А Соня говорить умеет?
– Что за дурацкий вопрос! – возмущённо проговорил дедушка.
– Почему дурацкий? За всё это время, что я нахожусь здесь, она не проронила ни единого слова! – с иронией произнёс мужчина.
Щёки мои, опять запылали. «Веду себя, как провинившаяся школьница: то краснею, то бледнею!» – ругала себя я.
– Что Вы хотите от меня услышать? Я не знаю Вас совсем, и не представляю, о чём говорить! – выдала я.
– Давай на «ты»! И можно поговорить о твоём парне! – насмешливо сказал Алекс.
«Что?.. О чём он?.. О каком парне он говорит?» – растерялась я. «Всё это время, думала только о тебе! Мне не нужен, никто другой!»
– У меня нет никакого парня, – испуганно прошептала я.
– Нет?.. У такой красавицы нет поклонника? Да что здесь происходит? – удивился Саша.
– Не смущай, Соньку! – засмеялся дед.
Алекс не сводил с меня глаз, и я чувствовала, как тело моё, то покрывалось испариной, то замерзало, покрываясь пупырышками.
– Пожалуй, я перееду в особняк, – прищурив глаза, сказал Саша.
У меня появилось двоякое ощущение. С одной стороны, хотела находиться рядом с любимым, а с другой – что-то тревожило меня.
– Я рад, что ты принял такое решение! – взбодрился дедушка. – Буду спокойно дожидаться операции, без переживаний за Соньку!
– Врач уже назначил день? – поинтересовался Алекс.
– Да… Сказал в среду… Только в какую, не понял! В эту, или через неделю, – как то обречённо, сообщил Егор Константинович.
– Тебя, что-то беспокоит? – насторожился Саша.
Дедушка усмехнулся и сказал:
– Да что меня может беспокоить?.. Просто, умереть хочется спокойно… А не на операционном столе…
– Что ты такое говоришь? – испугалась я.
– Дед! Не наводи тоску! – иронично произнёс Алекс.
Попрощавшись с Егором Константиновичем, мы вышли из палаты и в фойе клиники, столкнулись с Фишманом. Возможно, мне показалось, но в глазах Генриха Яновича, я увидела ненависть и раздражение, по отношению к Алексу. И я понимаю, почему! На фоне Александра, Фишман выглядит, мерзким, противным сморчком. Но, взглянув на меня, он расплылся в слащавой улыбке и произнёс:
– Сонечка! Вы уже уезжаете?
– Да!.. – резко ответила я.
– Жаль!.. Хотел побеседовать с вами… – чуть наклонившись и, стараясь говорить тише, прошептал мужчина, нежно прикоснувшись к моей руке.
Я отпрянула от него и чуть не врезалась спиной, в Алекса. Он остановил меня, обхватив плечи, своими большими и горячими ладонями. Я вздрогнула и замерла, боясь пошевелиться, но Саша, тут же, отпустил моё тело. Кожа, где находились руки любимого, горела, как после ожога.
Не стала отвечать Фишману, а обошла его и, направилась к машине.
– Он пристаёт к тебе? – услышала голос Алекса.
– С чего ты взял? – испуганно пролепетала я.
– Это видно… Или, ты позволяешь ему, что-то больше, чем эти мимолётные прикосновения?
Я развернулась и, не соображая, что делаю, влепила звонкую пощёчину, своему обидчику. В глазах Александра, заметила злость, перерастающую в ярость. Он, с силой, сжал кулаки, но справившись с эмоциями, прорычал:
– Не смей!..
Испуганно глядя на мужчину, прижала ладони к груди и прошептала, еле слышно:
– Прости, пожалуйста… Я не хотела…
Пройдя мимо моей машины, Алекс направился к «Мерседесу». В салоне автомобиля, разрыдалась. С трудом успокоившись, завела свою малышку и поехала в особняк.
Глава 6
Алекс
Дед уговорил меня переехать в свой дом. Мы вместе с Соней покинули палату и встретили Фишмана. С первой минуты, как я увидел его в аэропорту, он не понравился и вызвал отвращение. Со мной, такого ещё не случалось. Его вкрадчивый, раболепный голосок, как змея, заползал под кожу. Понял, что с ним нужно быть начеку и не болтать лишнего, или, по возможности общаться как можно реже. От человека «с двойным дном», как Фишман, можно ожидать чего угодно. Взбесил и его подкат к Соньке. «Козлина старый!» – негодовал я. «Решил к молоденькой девочке подкатить свои дряблые яйца, урод!» – рычал я. Соня отшатнулась от него, показав пренебрежительное отношение к Фишману. «А может мне показалось? Может быть, она только делает вид, при посторонних, а наедине с ним, мила и ласкова?» И я получил звонкий ответ на поставленный вопрос! Кожа, до сих пор горит! Наверно, осталась отметина?! Я разозлился, чем сильно напугал девчонку, но немного успокоившись, подумал: «Да-а-а!.. Девочка, с виду, хрупкая, а ручка-то, тяжёлая!»
Вернувшись в отель, забрал рюкзачок, сдал ключи и поехал в особняк.
По дороге, нахлынули воспоминания. «Мне было тогда, лет пять. Папа привёз большую радиоуправляемую машину, и мы носились с ним по комнатам за этой игрушкой. Папа смеялся и веселился, как ребёнок, и мы были оба счастливы. Мама подшучивала над отцом и говорила, что он похож на мальчишку, мечта которого, наконец-то, исполнилась. Эти дни, были самыми запоминающимися в моей жизни, и даже не потому, что мне купили эту машинку (игрушек у меня было достаточно), а потому, что родители были вместе, и в доме царил мир, согласие и любовь! И всё рассыпалось, в одночасье, из-за какой-то тётки, решившей разрушить наш уютный и счастливый мирок, оболгав отца. А теперь, я должен опекать её милую дочурку!»
За пятнадцать лет, территория, вокруг особняка, преобразилась. Дорожки из брусчатки, красивые ухоженные деревья и кустарники, приятные глазу, маленькие островки с яркими цветами – всё это говорит о том, что здесь поработал талантливый дизайнер.
Направляясь к дому, почувствовал чей-то взгляд и посмотрел на распахнутое окно второго этажа, но никого не увидел.
Дом, встретил меня тишиной. Я прошёл в гостиную. Всё осталось по-прежнему, как запечатлелось в моей памяти. Из столовой вышла женщина, и я узнал в ней Елену Ивановну, нашу экономку. Она долго всматривалась в моё лицо, а потом расплакалась:
– Александр Максимович, неужели, это вы?
– Это я, Елена Ивановна!..
– Господи!.. Какой же вы красавец! – не унималась женщина. – Так рада вас видеть! Мы ждали вас! Ужинать будете?
– Буду, конечно! Только комнату мою покажите сначала!
– Да, да!.. Идёмте!
Мы прошли в ту часть дома, где когда-то жила наша семья. Здесь тоже ничего не изменилось, только детская, где когда-то обитал маленький счастливый мальчик, теперь, превратилась в комнату взрослого человека.
– Мама ваша, всё надеялась, что вы вернётесь… В комнате, вот, ремонт сделали, мебель поменяли… – услышал я за спиной голос экономки.
– Спасибо, Елена Ивановна! Я приму душ и приду в столовую, – сказал я и, бросив рюкзачок на кресло, закрыл дверь своей комнаты.
Распахнув окно, впустил свежий воздух и дурманящий аромат, цветущей сирени. Глубоко вдохнув, рухнул на роскошную кровать, размером «кинг сайз» и закрыл, блаженно, глаза.
Появившись в столовой, заметил Соню. Она сидела за столом и, по-видимому, ждала меня. Мы вместе поужинали. Девушка, не проронила ни слова и, казалась испуганной. Я решил нарушить молчание.
– Ты ведь уже окончила школу? – спросил я.
– Да… – тихо ответила Соня.
– Чем решила заняться? – донимал я вопросами.
– Подала документы в университет, на экономический факультет, – не смело произнесла девушка.
Она подняла на меня свои необыкновенные глаза, и я завис, понимая, что говорить больше не хочу. Желание раствориться в этом взгляде, утонуть в изумрудном омуте и быть похороненным в его глубинах, «на веки вечные» – вот, что хотелось, в данный момент.
Кухарка громко поставила на стол большое блюдо с яблочным пирогом, и я очнулся от морока. Соня опустила глаза, и чай, мы пили, в полной тишине.
«Я не должен поддаваться на обаяние этой девицы! Она должна почувствовать ту боль, которую испытывал я, после развода родителей! Она ответит за свою мать, разрушившую мою жизнь!» – думал я, провожая взглядом, тоненькую фигурку Сони.
Глава 7
Соня
«Как же я люблю его и боюсь, одновременно! Почему он решил, что я благосклонно отношусь к Фишману? Неужели, со стороны, это выглядит именно так? Не может быть! Фишман противен мне! После его прикосновений, чувствую себя грязной, и, хочется помыться!» Такие мысли блуждали в моей голове, когда я стояла под душем. Завернувшись в полотенце, вышла из ванной комнаты и, собираясь войти в гардеробную, услышала, через открытое окно, звук въезжающего автомобиля. Спрятавшись за портьеру, наблюдала, как Алекс направился в дом. Он, как будто почувствовав мой взгляд, вскинул голову и уставился на окно. Сердечко моё, чуть не выпрыгнуло из груди. Я отскочила вглубь комнаты, и, запнувшись о ковёр, потеряла равновесие. Полотенце слетело, а я, совершенно голая, рухнула на кровать, ударившись о её спинку. Зашипев от боли, тут же вскочила, сильно сжав, онемевший от ушиба, локоть.
Спустившись в столовую, заметила Елену Ивановну, суетившуюся возле стола. Увидев меня, она защебетала:
– Александр Максимович приехал! Каким красавцем стал! Вы уже познакомились?
Я махнула головой.
– Дедушка представил нас, – тихо проговорила я.
– Сейчас ужин подадут! – воодушевлённо произнесла женщина и вернулась на кухню.
Через некоторое время, в столовую вошёл Алекс. Волосы его блестели от влаги, и были аккуратно зачёсаны кверху. Он сел за стол, даже не взглянув на меня.
Я стала вести себя, как то странно. Не могу справиться со своими эмоциями. При виде Саши, теряюсь, краснею, бледнею. Никогда не замечала за собой такого. Конечно, я не была девочкой «сорвиголова», но и не тушевалась, при виде молодых людей.
Ужинали мы, молча, но потом Алекса, заинтересовали мои планы на будущее, и я поделилась ими, с ним. Робко, подняв голову, встретилась с бездонными глазами мужчины, и мы опять замолчали. «Что я увидела в глазах Алекса?.. Увидела удивление! Как будто, он впервые, увидел меня!.. Восхищение! Как будто, никого прекраснее меня, он никогда не видел!.. Нежность! Как будто, я, единственная на свете, и только мне, он подарит свою любовь!..» Сердце радостно застучало. Но наши гляделки, прервала кухарка, громко поставившая на стол блюдо с пирогом. И тут, я увидела другой взгляд: злой, обвиняющий в чём-то, ненавидящий… И несчастное, моё сердечко, ухнуло вниз, с высоты птичьего полёта и разбилось вдребезги!.. Я быстро выпила чай и убежала в спальню.
Всю ночь проревела. Уснула, только под утро и проспала завтрак. Елена Ивановна сообщила, что Алекс уехал в Москву и вернётся, только к вечеру. День выдался жаркий, и я решила искупаться в бассейне и позагорать. Но едва надела купальник, как позвонил Фишман. «Что ему, опять от меня нужно?» – разозлилась я, но всё же, ответила.
– Сонечка, рад слышать! – заискивающе и слащаво, проговорил мужчина. – Егор Константинович, просил вас приехать к нему.
– Хорошо… – ответила я и отключила мобильный, не желая дальше, слушать неприятный голос.
«Зачем дедушка позвал меня? Сам же, вчера сказал, чтобы не приезжала!» – думала я, натягивая лёгкие хлопковые брючки.
До столицы добиралась, почти, час: попала в пробку, на подъезде к Москве. Появившись в палате, обнаружила Фишмана, с папкой в руке. Дедушка, после процедур, отдыхал.
– Здравствуйте! – сказала я и присела в кресло.
Егор Константинович открыл глаза.
– Здравствуй, дочка!
Он похлопал ладонью, по краю кровати и сказал:
– Иди, сядь поближе…
Я выполнила просьбу.
– Соня!.. – дед замолчал и посмотрел на Фишмана. – Соня! Не буду ходить «вокруг да около». Генрих Янович, хочет, чтобы ты, стала его женой!
– Что?.. – меня прошиб холодный пот. – Нет! – резко выдала я.
– Что значит, «нет»? Я дал согласие, а мои решения, как ты знаешь, не обсуждаются! – прорычал Егор Константинович.
Я хватала воздух ртом, как рыба без воды, а глаза застилали слёзы.
– Нет… Я не хочу… Я не люблю его… – шептала я, осипшим от волнения голосом.
– Я сказал, что мои решения не обсуждаются! Ты обязана подчиниться! Это, твоя благодарность, за то, что воспитали тебя, как родную? У тебя нет выбора! Либо ты выходишь замуж, за Генриха Яновича, и получаешь наследство, либо, я лишу тебя всего и выгоню на улицу! – не сдерживая эмоций, кричал дед.
На крики, в палату прибежал врач.
– Егор Константинович, что случилось? Успокойтесь! Вам нельзя волноваться!
Дед схватился за сердце. Медсестра, прибежавшая вслед за врачом, вколола Егору Константиновичу успокоительное, и он, прикрыв глаза, замолчал.
Врач, строго посмотрел на меня и сказал:
– Прошу Вас, не волновать пациента!
Я вскочила с кровати и выбежала из палаты, столкнувшись на лестнице, с Алексом. Почти ничего не соображая, выбежала на улицу и помчалась к машине.
Фишман стал доставать меня звонками, через час, как я добралась до особняка. После игнорирования нескольких звонков, решила выслушать доводы, которыми руководствовался мужчина.
– Сонечка, простите меня! Я совсем не хотел, чтобы итогом нашего общения был скандал! Егор Константинович не умеет «сглаживать углы», а прёт напролом, требуя, беспрекословного подчинения! Простите, ещё раз!..
Выслушав извинительную тираду Фишмана, ответила:
– Надеюсь, вы больше не будете настаивать на бракосочетании со мной?
Мужчина молчал.
– Я не выйду за вас замуж, даже если придётся покинуть этот дом, – спокойно продолжила я.
– Но, Сонечка?.. Почему, вы отказываетесь? Я очень люблю вас! Обещаю, что вы будете счастливы со мной!..
– Я не люблю вас!.. – ответила я и прекратила этот бессмысленный разговор.
Глава 8
Алекс
Хотел, после ужина, поговорить с Соней, но поднявшись на второй этаж и, подойдя к двери, услышал тихий плач и не решился войти. Почему она ревела, не понимал. Ненавижу, когда плачут бабы! Эшли, например, желая получить от меня что-то, пускала слезу и я, чтобы успокоить её, выполнял все желания. «Но кто обидел Соньку? Уж точно, не я! А может с парнем своим поссорилась? Не поверю, что у такой красавицы, нет поклонника!» Вернулся к себе и позвонил отцу.
– Папа, привет! – начал я.
– Привет, сын! Домой ещё не собираешься? – с усмешкой, спросил отец.
– Пока, нет… Дед рассказал, из-за чего ты уехал в Штаты…
Я вкратце, пересказал, то, о чём поведал мне Егор Константинович.
– Сказал, что простил тебя, но гордость, не позволила ему позвонить и извиниться!..
Папа помолчал, а потом прорычал:
– Козёл старый! На хрен, мне нужны, его извинения! А простил он меня или нет, не важно! Да и за что он меня простил? За то, что я не совершал?.. Я, всё равно бы, не вернулся! Твой дед, никогда не считался с мнением других людей, а их желания, его совсем, не волновали! Его хотелки, были всегда в приоритете! Они с Сёмкой, сделали всё, чтобы развести нас, с твоей матерью! Я уверен, что бабе этой, заплатили, и она оговорила меня. А Таня поверила и подала на развод! Знаешь, что сказал мне твой дед?
– Что?..
– Сказал, что я не достоин такой женщины, как твоя мать! А, вот, Семён, достоин!.. Мой братец, сразу «положил глаз» на Таню, как только я привёл её в дом! Даже от жены своей не скрывал, что Таня ему нравится! Вот они с батей и придумали нас развести!
– Но, как же мама?.. Она, разве не знала, что всё это подстроено? – удивлённо спросил я.
– Думаю, что, нет!.. – уже спокойнее, ответил папа.
– Почему, ты не переубедил её? – орал, уже я.
– Прости… Разозлился на неё… А ещё… думал, что она Сёмку, тоже любит…
– Вы – два идиота! Уверен, что мама, до конца своих дней, любила тебя, но поддалась на уговоры деда, и вышла за твоего брата!
Отец молчал.
– Вы, двое, искалечили не только свою жизнь, но и мою!..
– Прости, Саша… – только и смог сказать отец, а затем, отключился.
Со злостью, бросил телефон на стол. Всё кипело внутри. «А если, это правда, и дед заплатил этой женщине, чтобы оговорить отца?.. Хотя… наверно не заплатил, а пообещал забрать на воспитание Соньку! Ведь она знала, что умрёт, и боялась за своего ребёнка!.. Вот, истинная причина!.. Она согласилась, ради того, чтобы её дочь, не попала в детский дом! Получается, что Сонька и я, жертвы обстоятельств?» Разозлившись ещё больше, решил завтра, поехать к деду и выяснить всю правду.
Проснулся я рано, солнце, только показалось на горизонте. Долго лежал на своём королевском ложе. «Надо бы обзавестись подружкой», – думал я. «Снимать утренний стояк в душе, как то стрёмно…» Вспомнил Эшли. Она любила секс, в любое время суток и всегда брала инициативу в свои руки. Обычно, по утрам, она будила меня умопомрачительным минетом, опустошая мои яйца, от накопившегося семени, а потом, скакала на моём члене, как наездница на скачках. К хорошему, быстро привыкаешь! И такую, как Эшли, трудно будет найти. Поднявшись с кровати, пошёл в душ.
«Нужно подумать о гардеробе, ведь, я, практически, ничего с собой не взял». В шкафу висел костюм, пара рубашек, три футболки и хлопковые брюки. Из обуви, взял только кроссовки и туфли. Если решу остаться, то необходимо приобрести тёплую одежду.
После завтрака, попросил Антона, отвезти меня в торговый центр. Походы по дорогим бутикам, обычно, устраивала Эшли. Меня они сильно утомляли, поэтому, вручал ей банковскую карту, и она бесконтрольно, тратила мои деньги. Здесь, Эшли нет, поэтому, придётся самому, заниматься покупками.
Антон отвёз меня в торговый комплекс. Милая девушка, помогла подобрать всё необходимое. Загрузив пакеты в машину, отправился в клинику. День, обещал быть жарким, и я пожалел, что надел джинсы.
Поднимаясь по лестнице, столкнулся с Соней, которая пронеслась мимо меня, и, по-моему, плакала. Вошёл в палату и обнаружил деда, лежащего под капельницей. Врач отчитывал Егора Константиновича за то, что он не соблюдает его предписаний. Фишман тоже находился в палате. Он хмурился и играл желваками. «Что здесь произошло?» – подумал я.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70630645?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Валерия Уфимцева
Тип: электронная книга
Жанр: Эротические романы
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 12.05.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Алекс возвращается на Родину и влюбляется в девушку, которую должен ненавидеть. Сумеют ли два человека добраться до счастливой развязки, не потеряв веру, друг в друга?