Королевские чётки. Зерно Рабочего
Королевские чётки. Зерно Рабочего
Мари Мальхас
Королевские чётки #2
Королю опасно путешествовать без охраны. Особенно там, где горы, снег и километры леса, кишащего разбойниками.Неудивительно, что он попал в переделку и чуть не был убит. Но таких людей не убивают случайно.Нелегко придётся его телохранительнице. Когда вокруг раненного правителя плетутся интриги, в которых она не разбирается, подозревать приходится каждого.
Мари Мальхас
Королевские чётки. Зерно Рабочего
Глава 1
– Раньше здесь ещё опаснее было, – трактирщик, казалось никак не мог наговориться. – Много разных разбойничьих шаек промышляло. Только от одной отобьёшься, как другая нападает. Невозможно по дорогам ездить!
– А сейчас что же? – поинтересовалась я.
А вот Дарган уже давно заскучал, к серой жидкости, гордо именуемой в этом заведении «похлёбкой наваристой», он и не притронулся. Деревянная погрызенная ложка скучала на столе рядом с миской. Опершись о стену, Его Величество смотрел на портрет местного землевладельца.
Как и все разрешённые храмом изображения людей, портрет барона не отличался индивидуальностью: неестественный идеальный овал лица, коричневые волосы с золотыми бликами, пустые блаженные глаза, ровный нос, плотно сжатые губы. Так, по мнению храма, должны выглядеть землевладельцы, и всё тут.
– А сейчас порядок, – трактирщик сдвинул косматые брови. – Одна большая шайка. Так что, если ограбят, то один раз.
– У вас весьма странные понятия о порядке! – Дарган вздохнул.
– Нет, а чего же вы хотите?! Лес, да совсем без разбойников! – трактирщик упёр руки в бока, он заступался за свой малый мирок. – Может, ещё огород без сорняков, амбар без крыс, собаку без блох? Где вы такое видали? Так хоть знаешь сразу, кому дань платить, атаман тамошний…
Дарган поднялся и вышел из-за стола:
– На сегодня всё, довольно, – он прошествовал к лестнице.
Трактирщик проводил его строгим взглядом, потом повернулся ко мне, но я тут же поспешила следом за королём.
Наверху располагался коридор, созданный для желающих свернуть себе шею. Масляная лампа через закопчённое стекло освещала разве что небольшой участок стены, остальное утопало во мраке. А было этого остального немерено: набитые хламом мешки, мелкие камни, какие-то доски. Всё напоминало давно заброшенный склад.
Хорошо, что идти недалеко: наша комната вторая. Дарган уже распахнул одну из трёх дверей. Вторая с начала или вторая с конца – значения не имеет, если двери три! Так представьте же моё удивление, когда из комнаты послышался чужой мужской голос:
– Да что ж такое! Когда все угомонятся?
Из комнаты пахнуло гнилой соломой, крепким уксусом и потом, несмотря на холод, дышалось с трудом. Горела только одна свеча на полу слева, хотя и та давала больше света, чем лампа в коридоре. На тюфяке шевельнулся чей-то силуэт, накрытый одеялом.
Я уже хотела захлопнуть дверь, как из этой же комнаты, но уже справа послышалось:
– Да проходите уже! Из двери дует!
Привыкшие к темноте глаза различили поодаль очертания ещё одного тюфяка и полусидящую на нём фигуру.
– Это наша комната? – Дарган стоял рядом, тоже не решаясь войти. Я не успела ответить, только развела руками.
– Ещё одни! – послышался уже третий голос. – Ваша! И наша, и их тоже. И ещё любого, кто попросит кровать на ночь. Вон у стены свободно, а теперь дайте людям поспать!
У противоположной стены, и правда, валялись ещё два тюфяка.
– Общая спальня, – шепнула я и пошла вперёд. Мне в конце концов не привыкать спать в казарме одетой, с мечом, воткнутым меж стеной и тюфяком.
Дарган какое-то время постоял в дверном проёме, потом всё-таки прикрыл дверь и последовал за мной.
Хотя последний раз я ночевала на кровати среди десятка подушек, изнежиться не успела. Спина легла на жёсткий тюфяк, я расслабилась, натянула на себя шерстяное одеяло – становилось всё холоднее, поэтому даже его конский запах не смущал.
Дарган лёг на соседний тюфяк, притих. Оставалось дождаться утра.
На самом деле неплохая деревенька, да, бедная, но это нормально для поселения на отшибе. Я видала и хуже. Вот правда, не пойму, чего мы тут забыли, проскакали бы двадцать километров на северо-восток и оказались в крупном посёлке Легге, если верить карте. Там, наверное, и похлёбка прозрачнее, и коридоры просторнее, и соседи дальше, по крайней мере, за перегородками.
Однако Дарган наотрез отказался ехать в Легге. Причину не объяснил. Что ж, он король, его слово – закон, вот теперь наслаждаемся особенностями местного быта.
Стоило ночью высунуть руку или ногу из-под одеяла, как по телу пробегали мурашки, но это оказалось ничем по сравнению с утренним морозом. Изо рта шёл пар, как из печной трубы, щёки и кончик носа заледенели.
Я накрылась одеялом с головой, чувствуя, как начинают стучать зубы. Хорошо местным – у них иммунитет к холоду, я же рождена под солнцем, высушивающим реки. Природа наделила меня многими способностями, но не подготовила к походу в горы, где снег не тает круглый год. И ведь это ещё не зима и не самый холодный регион Серенида.
От плохо завешенных окон по полу потянулись серо-жёлтые полоски света – солнце только всходило. Меньше всего хотелось вставать, но снаружи уже кричали люди, стучали колёса телег, хлопали ставни, блеял скот.
Потихоньку оживала и наша комната. Сосед на кровати у входа, и двое на двух других по углам завозились. Повернулся на бок и сел Дарган – с перепугу он спал в сапогах. Все бормотали, потягивались, зевали, но холод, и правда, никого не беспокоил.
Умывались из бочки в коридоре, мне хватило на мгновение опустить пальцы в ледяную воду, чтобы почувствовать, как сердце пропустило удар. Бог мой, как долго нам тут предстоит пробыть?
На завтрак были сухари, варёные вкрутую яйца и кипяток, пропахший горькими травами. Так хотелось чего-то более сытного, чтобы хоть как-то восполнить запас сил.
– А в Легге, наверное, и сливки, и масло на завтрак подают. Может, даже мясо… – намекнула я, присаживаясь за стол.
Дарган поставил кружку, глянул исподлобья:
– Мы не поедем в Легге! Откуда ты вообще о нём узнала?
– На карте увидела.
Сухарь, что он успел откусить, хрустнул. Дарган замер, потом сказал:
– Так на карте оно не обозначено.
– Ну не знаю, вот карта из кабинета Уолу, на ней всё обозначено.
– Ты взяла карту из замка?
– Ну да, там хорошие, подробные карты по каждому графству, и бумага качественная, в пути не испортится, не порвётся, – я поглядела на Даргана и, заподозрив неладное, дополнила: – Нам же нужна карта!.. А почему Легге не должно быть обозначено? Крупный же посёлок.
– Особенность такая.
Дарган информативен ровно настолько, насколько сам хочет – я уже привыкла. Хотя любопытство только разгорелось.
Не успел край солнца показаться из-за гор, как наш поход за зёрнами Королевских чёток продолжился. Зерно Чужестранца уже висело на королевской груди, следующим на очереди было зерно Рабочего здесь, в графстве Левигана.
Графство тянулось вдоль побережья Сизого моря. Раньше я бывала здесь проездом, но помнила узкие горные дороги, дремучие сосновые леса и многолетний грязный снег.
Мы направлялись к главной резиденции Левиганы – замку графа Старана Дварлоци, но по пути нам предстояло заехать в Шенатт – владения барона Верута Дварлоци, благо, это по пути. Именно из Шенатта Дарган получил известия о находке Солнечного камня.
Что я знала о Солнечном камне? Это самый твёрдый и прочный минерал из известных, оружие из него разрубает камни. Ещё он годится для создания артефактов. И всё же мне не совсем понятна наша спешка: мы выехали почти сразу, как получили письмо. По словам Даргана, ценный минерал мог попасть в плохие руки, но я технически не представляла, как это возможно.
Минерал мало найти, надо ещё добыть его, а на это требуется время и силы. И даже если его добудут, это же целая гора камней! Нельзя же просто так взять и спрятать её. Куда она денется-то? Какие «плохие руки» смогут вытащить весь минерал из земли и унести? И что будут делать потом? Переплавят на оружие, соберут армию и пойдут устраивать государственный переворот? Даже не знаю, насколько такое возможно.
– Дарган, Гредвару ведь тоже сообщат о находке Солнечного камня?
– Да, конечно, я велел так сделать.
– Но он же не приедет сюда лично? – сказала я в тайной надежде, что на самом деле так и будет.
Дарган резко повернулся ко мне, даже конь его на мгновение замер:
– То есть, как это не приедет? Придворный маг и мой первый советник не приедет, чтобы разобраться с делом государственного значения в моё фактическое отсутствие на троне?
Я даже подпрыгнула, да неужели наконец-то снова увижусь с любимым наставником! Неужели будет, кому излить душу, у кого попросить совет, с кем посмеяться, хоть над тем же королём. Потом опомнилась:
– Дело государственного значения?
– Ну конечно! Минерал такой ценности принадлежит монарху! Кроме того, это стратегическое сырьё, я бы даже сказал, оружие.
– А почему тогда не Орн Одноглазый?
Дарган чуть заметно вздохнул, но объяснил терпеливо:
– Орн – простой советник по военным делам. До него очередь дойдёт, когда формальности будут решены.
Ясно, ничего я не понимаю в политике, но я не особо расстроилась по этому поводу. Что меня беспокоило, так это как окончательно не превратиться в сосульку. Холодный ветер беспощадно бил в лицо, кожаная фроксийская куртка не продувалась, но не имела мехового слоя, отчего казалась ледяной коркой. Почему я не попросила в замке зимние вещи?
"Сейчас только ранняя осень," – сказали они.
"Днём в Левигане даже жарко," – сказали они.
Днём, может быть, но до дня ещё очень далеко!
– Может, разомнёмся? – предложила я. И весьма кстати вспомнила: – Ведь ты просил дать тебе пару уроков фехтования.
Дарган покосился на меня, кивнул.
Мы спешились, и через пять-шесть выпадов я без особых усилий завалила короля на одно колено – тоска зелёная. Поверженный выжидающе посмотрел на меня:
– И где же я допустил ошибку?
Подобрать подходящие слова оказалось намного сложнее, чем победить:
– Э… Ну, твои приёмы, они будто в шутку, ты недоделываешь. Я имею в виду, не вкладываешь всю силу, на поворотах халтуришь. Серьёзнее надо.
Дарган хмыкнул, поднялся:
– Но ведь это всего лишь тренировка, Кеита.
– Если ты готовишься к настоящему бою, то и биться должен как по-настоящему, тело не начнёт двигаться правильно, пока от этого не зависит твоя жизнь. Это же не тренировка театрального искусства.
Что-то я разошлась.
Дарган почесал подбородок:
– Звучит логично, учитель, – последнее слово звучало слегка вопросительно. Я кивнула.
– Так и быть, теперь ты мой ученик.
– А как же «воздыхатель»?
– Ну нет! Это просто легенда для чужаков, чтобы объяснять причину наших совместных действий.
– Да что это вообще значит?
Рассказывать Даргану о влюблённых мужчинах, что ходят по пятам за героинями и странницами не хотелось. Как и давать понять, что в Кассинианском порту его теперь таким считают. Сам со временем узнает, в конце концов, это понятие местное, в моей стране такое даже представить трудно. Я решила сменить защиту нападением:
– Ты так и не рассказал, откуда знаешь таприканский?
Сработало. Давно заметила, у Даргана особое отношение к вопросам о его жизни. Он тут же отвернулся, рассматривая горы вдали:
– Да так, а что? – такая хорошая защитная стойка у него с мечом ни разу не получилась. – Что тебя удивляет? Что я знаю языки других государств?
Он избегал прямого ответа, отчего казалось, что тема весьма щепетильная, возможно за этим скрывается очередная королевская тайна. Я решила продолжить – никогда не умела унимать своё любопытство, сердце забилось, аж в ушах застучало:
– Не удивляет. Просто странно, что таприканский – один из них.
– Я ещё четыре знаю.
– Ну и что? Не смог остановиться после четырех – вошёл во вкус, решил выучить пятый?
Даргана, к моему огорчению, такая версия устроила, он кивнул, и теперь принялся разглядывать свой меч, будто искал на нём муравья. Врёт он ещё хуже, чем фехтует – опасное сочетание.
– Не пристало Его Величеству на языке рабов говорить! – зацыкала я. – На нём даже торговцы не говорят! Все договариваются на серенидском, там, в Таприкане, даже новый вид серенидского появился, как это там называется… Забыла.
– Диалект, – с усталым вздохом проговорил Дарган. – Таприканский диалект.
– Ага, точно, «диалект», и что?
– Ничего! Хотел и учил! Забыл спросить твоего благословения или что?
«Упёрся! Всё. Ноздри раздулись. Ничего не добиться».
– Да я-то только за! – поспешно улыбнулась я. – Хочешь, ещё и языку буду обучать?
Дарган дёрнул половинкой рта, что означало «Тут бы я улыбнулся, если бы умел» и кивнул в сторону лошадей:
– Поскакали!
Серый горный пейзаж сменился сосновым лесом по обе стороны, дорога сузилась, резко уходя вверх, отчего передвигались мы значительно медленне, чем в долине меж скал. Успокаивали две вещи: ветер стих и до Шенатта рукой подать.
Лошадь шла в гору шагом, то и дело ржала и спотыкалась. Я подалась назад, чтобы ей легче было удерживать равновесие, но чуть не свалилась сама – наклон был очень крутой. Дарган ехал чуть впереди, наклонившись и обхватив лошадь за шею, я сделала также. Придерживаться нужного ритма стало значительно легче.
Наконец, мы достигли места, где бело-коричневая дорога будто бы врезалась в небо, дальше начался спуск с горы. Я приподнялась и упёрлась в холку лошади, чтобы видеть, куда еду и не соскользнуть – уж очень крутой склон. Вдруг мои глаза различили, как на фоне леса впереди движется что-то большое. Карета?
Встреча была неизбежна, я уже различала деревянный крытый корпус, гнедого коня. Поравнявшись с нами, карета замедлилась. Мы тоже придержали коней. Я быстро взглянула на окаменевшее лицо Даргана, потянулась к мечу выжидая.
– Да ладно! Да будь я проклят! Да что же это? – пробормотал незнакомый мужской голос за завесой.
От этих слов я даже забыла о холоде, меня бросило в жар. Я сжала рукоять меча, подалась вперёд, закрывая Даргана, и вздрогнула, потому что в этот момент голос неожиданно крикнул:
– Уж не сам ли Бернард это Двадцать Четвёртый?!
Глава 2
Дарган вздрогнул:
– Нет, вы ошиблись! – громко сказал он, потом пробормотал: – Нет, этого не происходит! Этого, чёрт возьми, не может происходить!
Из кареты послышался смех:
– Точно! – на подножку опустился чёрный сапог с модным, отделанным металлом каблуком, затем из кареты показался молодой мужчина в дорожной коричневой одежде и, надо же, шляпе. – Ваше Величество! – он склонился в поясном поклоне.
Его кучер поднялся как мог, чтобы сделать то же самое, однако, остановился, чуть не свалившись с козел. Само Величество меж тем чуть не свалилось с коня, отстраняясь и пятясь, от путника, как от заразного:
– Боран Старан Дварлоци, – пробормотал он, словно текст собственного приговора.
Мужчина выпрямился, на лице его играла радостная улыбка:
– Дарган Эрнек Траден! Король Бернард Двадцать Четвёртый!
– … баронет де Легге.
Они договорили одновременно с разными интонациями.
«Легге?!»
– Да как же так? – продолжал баронет. – Какими судьбами? – он посмотрел на меня и закивал: – А вы что, опять…
– Вы так много говорите! – Дарган откашлялся. – Это мой телохранитель! Рыцарь Армады Дракона, дама Кеита.
– О! Почтён, мадам! Прекрасное утро! – он слегка поклонился: – Я Боран, баронет де Легге.
Я глянула на лицо хозяина столь загадочной для меня местности – красив. Высоким лоб, тонкий ровный нос, чёрные брови и ресницы, выразительные глаза, взгляд тёплый, даже весёлый.
«Интересно, в чём подвох?»
Казалось, вот-вот я получу ответ на этот вопрос, но Дарган, не собирался давать мне шанса:
– Вы так любезны, баронет, – тем временем ответил за меня Дарган. – Но, нас уже кое-где заждались! Очень жаль, что у нас совсем нет времени поговорить. Кеита, нам уже пора, – он пришпорил коня.
Баронет глянул на нас в некоторой растерянности, поймал мой взгляд, вопросительно приподнял подбородок. Что я могла сделать? Дёрнула плечами и последовала за Дарганом.
– Ваше Величество, куда бы вы ни ехали, сочту за честь сопровождать Вас… – прозвучало за моей спиной. Дарган не обернулся, но и Боран не сдался.
Через минуту я услышала, стук колёс – карета ехала за нами. От любопытства у меня даже руки подрагивали: почему Дарган так старательно избегает владельца Легге и почему этот владелец так упорно навязывается? Вот он снова подал голос, и это послужило поводом обернуться:
– Я лишь хочу сказать, мой король, что если вы направляетесь к горам на востоке, то там нет дороги. Оползень сошёл. Я сам в объезд добирался.
Дарган замер:
– Чёрт! И как же нам быть?
– Это смотря, куда вы держите путь, – оскалился Боран, подмигнув мне. – Я знаю местность, могу помочь, если соизволите…
Дарган не соизволил, хмыкнул, да поехал дальше
Мы трое продолжили путь, пока прямо на дороге не выросла гора, дорога упиралась в её отвесный склон. Дарган замер и около минуты смотрел на препятствие, будто пытался пробурить его взглядом, потом наконец повернулся к баронету:
– Говоришь, знаешь, как объехать?
Через десять минут мы сидели в карете баронета де Легге, запряжённая теперь целой тройкой, она резво неслась вперёд. Как же удобно, я откинулась на скамье, глядя в окно на проносящиеся мимо стволы сосен!
– Давно вы на службе? – начал беседу баронет.
– Я в Армаде пять лет, – ответила я.
Он улыбнулся:
– Я имел в виду на службе Его Величества.
«Ишь ты, какой любознательный!»
– А разве служба Армаде и служба Его Величеству – разные понятия? – служба научила меня притворяться тугодумом. Но в уме я занялась подсчётом: сколько же дней мы с Дарганом путешествуем?
«Дней! С ума сойти! Мне кажется, что прошло не меньше года!»
– У вас хотя бы есть дело, – пожал плечами баронет. – Завидую, честно признаться. Я вот последнее время всё больше хандрю.
На этой фразе Дарган кашлянул и отвернулся к окну:
– А вы давно знакомы с… Его Величеством? – спросила я, изучая реакцию Даргана.
– Шутите, мадам? – баронет расплылся в счастливой улыбке, и лицо его в тот момент стало казаться лицом семнадцатилетнего юноши. – Я знаю Его Величество с детства! Знал ещё Его Высочеством. Мой отец, граф Дварлоци, был другом Его Величества светлого Бернарда Двадцать Третьего, а я имел честь быть пажом!
– Да что вы… – простонал нечто невнятное Дарган.
Я ничего не смогла сказать, у меня отвисла челюсть. Так неужели Дарган с самого приезда в Левигану всеми окольными путями избегал встречи со своим бывшим пажом? Который нынче баронет де Легге и…
– Я так хорошо помню те времена! – щёки Борана вспыхнули. – Я часто прибывал на верхних уровнях королевского дворца! А Его Высочество, принц Дарган, – он покосился на него, – был таким проказником.
В ответ на это Дарган кинул на нас один из своих коронных ледяных взглядов, губы его сжались в ниточку.
– Великодушно простите, Ваше Величество, – Боран согнулся в поклоне настолько низком, насколько только позволяло сидячее положение. – Эти чудесные времена, невозможно забыть! – он сложил руки на сердце.
Дарган кивнул так тяжело, что мне даже почудился скрип его шеи, а в голосе металлические нотки:
– Согласен с вами, Дварлоци, счастливая пора Ребячество и никакой ответственности.
– О да. А потом уже, когда ваша светлая мать поселила вас в домике Счастья.... – он усмехнулся. – Ведь вы в лесу даже…
– В лесу? – успела ахнуть я.
«А не поэтому ли, когда мы были в лесу он…»
– Вы так много говорите, баронет! – буквально прорычал король, оборвав мои мысли.
И Боран замолчал. Огонь в глазах погас.
«Вот зачем так с хорошим человеком? Ну сейчас я ему покажу!»
– Скажите сэр Боран, а это правда, что Его Величество говорит на пяти языках? – спросила я, игнорируя убийственный взгляд с противоположного кресла.
Баронет кивнул, губы его неуверенно растянулись:
– Думаю, около того, мадам. Видите ли, придворное образование. Да и положение обязывает.
– Интересно, – осторожно начала я, чувствуя, как жар приливает к лицу и шее, – неужели в королевской учебной программе есть даже таприканский язык?
– Нет, – Боран приподнял одно плечо, – боюсь, что нет.
– Откуда же тогда Его Величество его знает?
– Ах это! – баронет махнул рукой, улыбка его стала шире. – Да Бог с вами, ведь таприканский Его Величество изучал не при дворе, он же…
– Просто удивительно, как много вы говорите! – король стукнул каблуком ботфорты о скамью.
Баронет замолк и скучающе глянул в окно, будто никакого разговора вовсе не было. Поразительно, ни обиды, ни раздражения – равнодушное повиновение. Вот как правильно вести себя с Его Величеством! Неужели и я когда-нибудь научусь также?
Баронет быстро глянул на меня, брови его сдвинулись, будто уловив некую неловкость, он вновь заговорил:
– А вы не думайте, мадам, ведь Его Величество прав! Мои речи порой имеют пагубное влияние. Особенно на всякие обычаи, – глаза его странно сверкнули.
– Обычаи? – не поняла я.
– О да, а вы разве не слышали о кобосах? Знаете, раньше все дома держали кобосов. А нынче эта мода прошла. И ведь я тому виной! – он покосился на меня, ожидая вопроса, словно подарка.
Я, и правда слышала, что раньше этих маленьких пушистых грызунов держали дома в качестве питомцев. И что же случилось?
– Вы тому виной? – всё-таки спросила я.
– Представьте себе! – развёл руками Боран.
Дарган вздохнул, опустив голову, и поглядел исподлобья. Но Боран продолжал:
– Как я уже сказал, раньше все держали дома кобосов. А вот мне родители его заводить не разрешали. Моя мать, графиня Дварлоци, питает к ним некую неприязнь. Но вы только подумайте: у всех друзей есть кобосы, а у меня нет! На такую несправедливость я жаловался всем подряд, и наконец нашёл ответ в сердце, сердце учителя естествознания. Господин учитель и сам в детстве мечтал о питомце, что там кобосе, хотя бы птичке! Но его родители не разрешали ему…
– Потому он, наверное, и стал природоведом! – догадалась я.
– Именно, – с улыбкой закивал Боран. – Так вот учитель мне посочувствовал и пообещал принести кобоса тайно. Говорит: «Графиня, если увидит вас с кобосом в обнимку, разве решится разлучить?» Вот только взял с меня обещание, что я не расскажу, откуда у меня зверёк. На следующий день приносит он мне милейшее пушистое создание с рыжей шёрсткой, отливающей медью. Коготки острые загнутые, зубки белые прямые, пластика гибкая мягкая, да только это не кобос! – баронет взял паузу, я не выдержала:
– А кто же?
– Рысяк! – Боран виновато потупил глаза. – Я-то подмены бы и не заметил, но учитель сам признался. Где я вам, мол, господин, денег на кобоса найду, вот рысяка поймать в лесу – это я могу. Я расстроился, а он и говорит:
«Так ведь, господин, разницы никакой нет. Кобосы, они и есть рысяки, просто одомашненные. А так рысяки даже лучше: проворнее и не такие наглые. Недооценивают их, а зря. Рысяк, он любому кобосу фору даст!»
Гляжу, и правда, от кобоса не отличить, да и приглянулся он мне, я его глажу, а он мурчит.
«Только, – говорит учитель, – они не ко всем людским штучкам привычны, например, блёсков не любят, сразу на них кидаются. Не со зла, играть их тянет, но лапы-то когтистые. Но ведь сейчас никто блёсков не носит».
Я тогда не придал этому значения, обнял рысяка, а мать-графиня, нас как в обнимку увидала, так и правда, смилостивилась. И стал я с тех пор воспитывать рысяка.
– Ну а мода-то почему из-за вас прошла? Все, что ли, вслед за вами стали тоже рысяков заводить?
– Нет! – цыкнул баронет. – Что вы! Я никому не раскрывал этот маленький секрет – вы первая. Вот только этот мой рысяк, и правда, всем кобосам фору давал. Тогда ещё были популярны соревнования кобосов. Может, слышали о кобосной полосе препятствий? Так вот, пока другие боялись по доске пройти, мой уже пересекал финишную прямую. Так он прославился и возжелала сама герцогиня Бранат увидеть его на своих соревнованиях! Она просто обожала кобосов! У неё их было пятнадцать!
– Когда это? – наконец, поднял голову Дарган. – Не припомню такого.
Боран только приподнял брови и продолжил:
– Ну и вот, представьте, большие кобосные соревнования. Герцогский сад полон гостей, увешан флагами, да хлопушках. Приз – золотой кубок! И сбывается моя мечта – мой рысак обходит всех многократных чемпионов! Её Светлость сама лично решила наградить меня, заодно посмотреть на необыкновенного кобоса. Она подходит, к рысяку, наклоняет лицо и широко улыбается…
Дарган как раз вдохнул и теперь подавился:
– Нет! Только не говорите, что… – сквозь кашель проговорил он.
– Да-да! – Боран рассмеялся. – У Её Светлости в зубе огромный бриллиант, и вот этот бриллиант как блеснёт, а мой рысак как… В общем, сколько было визгов и криков! Герцогиня ладони к лицу, гости к ней, охрана на гостей, меня вообще с ног сбили!
– О Боже! Вас арестовали? – даже подскочила я.
– Ну что вы? Нет, конечно. Просто с тех пор запретили соревнования, и кобосов никто больше не заводит. Вся прелесть-то была в соревнованиях!
– А что же ваш рысяк?
– А он испугался шума и, – Боран сделал быстрое движение рукой, – сбежал. Не знаю куда, в лес, наверное, больше я его не видел.
Моё сердце металось, то я жалела мальчика, оставшегося без любимца, то самого любимца, то сочувствовала герцогине, то едва сдерживала смех… И тут только заметила, как внимательно изучал мою реакцию Дарган. Смотрел он странно, ещё не видела у него такого выражения лица: щурился и стискивал зубы:
– Баронет, вы… – но не успел договорить, как карета резко остановилась.
Снаружи послышался свист, затем ругань кучера.
– Похоже, пора размяться! – Боран сложил пальцы и потянулся. – Разбойники падки на кареты, – он полез за сиденье и достал оттуда меч в ножнах и кольчугу без рукавов, которую тут же надел через голову. – Ваше Величество, честь имею, – кивнул королю и выскочил наружу.
Я уже была готова рвануться следом, но на всякий случай повернулась к Даргану и сказала:
– Умоляю тебя, сиди! Мы сами.
А потом выпрыгнула из кареты и окинула взглядом поле боя, отметив для себя, что разбойников было около двадцати, из них несколько всадников, кольчуга и шлем были не у всех.
Боран размахивал мечом, как деревянной игрушкой, лезвие так и мелькало из стороны в сторону, блистая на солнце. Я старалась не отходить от входа в карету, от первых двух отбилась еще на ступеньке. Следом на меня тут же попёрли всадники, я невольно подалась в сторону, парируя их удары. На помощь мне кинулся Боран, и тут я краем глаза заметила, что они отцепили наших лошадей и пытались увезти. Отбившись по пути от ещё троих, я кинулась туда, оглушила грабителей и вскочила в седло.
Теперь всадники лишились преимущества. Солнце припекало, сердце колотилось, меч рассекал воздух, сокрушая врагов. Один уже вылетел из седла. Другого, перехватив стянул на землю Боран, и тут же занял его место. Победа, что называется, была у нас в кармане, я обернулась к карете и тут увидела, что Дарган уже вышел на поле боя.
Фроксийские шлем и кольчуга на нём отливали холодным блеском – с таким снаряжением можно в любую атаку, но… Что-то внутри гнало меня, под ключицей ныло. Я рванулась к нему, рубя быстро и беспощадно, не растрачиваясь, не всматриваясь. Лязг мечей, лошадиное ржание, человеческие крики, мне было некогда – я пробивалась к королю.
В ту секунду Даргану уже ничто не угрожало: разбойники были повержены, кто-то был убит, кто-то сбежал, кого-то унесли.
– С ума сойти, мадам! Да вы любого гвардейца отправите в отставку! – выпалил взмыленный Боран.
– Перестаньте, сэр! Вы тоже отличный воин, но… – я спешилась, мне казалось, что Дарган как-то странно стоял, голова его была опущена.
– Милорд, – сказал Боран, – зачем же вы так рискуете? Король, знаете ли, у Серенида… Что?!
Дарган выронил меч и прижал руки к правой стороне живота меж пальцев стала просачиваться тёмная кровь.
Глава 3
– Чёрт побери, Дарган! – я протянула руки.
Боран кинулся и подхватил его под локоть:
– Милорд, в карету, быстрее!
– И ведь всё шло нормально, он уже падал, когда задел меня… – бормотал Дарган, заваливаясь в карету.
– Зачем, ну зачем вы полезли в этот бой? – приговаривал баронет, раскрывая одежды короля.
Я ахнула – во фроксийской кольчуге зияла дыра, как и в подкольчужнике, рубаха пропиталась кровью.
– Мадам, – обратился ко мне Боран, – позади вас сундук с чистым бельём, подайте любую тряпку, скорее!
Неподъёмная крышка сундука еле поддалась, одеревеневшие пальцы подцепили белую ткань, наверное, сорочку. Я повернулась, и Боран выхватив её из моей руки, приложил к ране ниже рёбер Даргана. Истошный вопль заполнил тесное помещение кареты, ударился о стены, заставил меня вскрикнуть. В груди резануло.
– Плохо, – констатировал Боран, отчего шеи по лицу разлилась пунцовая краска. – Плохо! В таких условиях… – он вскинул голову. – Астар! У тебя есть спиртное? Астар?! А чёрт, где этот кучер? Мадам, держите так, я сейчас вернусь.
Я приблизилась, он положил мою руку на потеплевшую тряпицу и выпрыгнул из кареты. Я осталась одна с раненным королём.
Человек, который совсем недавно говорил, закатывал глаза, раздражал, спорил, теперь лежал бледный и истекал кровью. А я ничего не могла поделать.
– Зачем, Дарган, ну, зачем?
Губы Даргана приоткрылись, он пробормотал что-то неразборчивое, не поднимая век.
Я на перебой шептала формулы заклинаний, но ни одна вспышка не слетала с моих пальцев. Целительство по-прежнему не давалось мне.
«Глупость, какая глупость! Если бы я только осталась возле кареты! Ведь одно мгновение, одно моё правильное действие, и мы бы ехали дальше, Боран рассказывал бы очередную историю, а Дарган вставлял свои занудные реплики…»
Лицо короля менялось на глазах, начало отдавать синевой, щёки будто впали, на лбу проступили крупные капли пота. Он слабел на глазах.
От бессилия хотелось выть. Я изнуряла себя заклинаниями так, что звенело в ушах, но не останавливалась – я заслужила это. Заслужила даже умереть, истратив последние силы, если так будет надо!
– Так! – в карету влез Боран. – Будем обрабатывать, он поднял руку, сжимая глиняную флягу.
– Что это?
– Неважно, это на спирту!
Я кивнула и убрала потемневшую сорочку с раны.
Дарган дёрнулся, взревел, подавшись всем телом вверх. Спирт лился на его рану, а боль отдавалась мне. Помню складки шторы в своей руке, как сжинала грубую ткань, как до боли, докрасна растёрла пальцы.
Король резко выдохнул, глаза его на секунду открылись, взгляд метался, как будто он силился понять, где находится.
Я подала Борану новую тряпицу для перевязки, мы уложили Даргана на здоровый бок.
– Там… – проговорил Боран, дыша как после пробежки. – Здесь, не далеко… лагерь, там есть целитель.
Карета тряслась и подпрыгивала слишком сильно и опасно, кучер нещадно гнал лошадей во всю прыть. Одной рукой я держалась сама, другой – сжимала ладонь Даргана, горячую и пульсирующую. Ни одна формула больше не лезла в голову, только в глазах темнело, стучали колёса, а за окном мелькали бесконечные стволы сосен.
Внезапный громкий стук заставил вздрогнуть, что-то тяжёлое ударилось о стенку кареты.
– Куда ты кидаешь, собака?! – заорал кучер.
Сердце заколотилось сильнее, отдалось болью в рёбрах. Какие ещё проблемы ожидают нас?
– Ну что там, Астар? – Подскочил Боран.
Карета замедлилась, стук колёс стих, а снаружи уже слышался шум. Как на площади во время собрания, как на базаре во время давки кричала сотня голосов. Но мы в горах на лесной дороге, откуда?
– Селяне, сэр, – послышался голос кучера.
– Какие селяне? Не замедляй ход! Не теряй время! – закричал Боран.
Но карета замерла.
– Не могу, сэр.
– Сэр Боран, – взмолилась я, будто он мог что-то изменить, – у нас нет времени!
Шум нарастал, я уже отчётливо слышала выкрики о каком-то наместнике, бароне, субсидиях, голоде. Голоса дополняли звуки музыки! Она вонзалась под кожу ржавой проволокой, била по оголённым нервам. Баронет выглянул из кареты – крики сразу стали громче. Я кинулась ему наперерез и высунулась по пояс наружу.
Зрелище, преставшее перед глазами, заставило впасть в секундное оцепенение. Разбитую колёсами, кривую дорогу, с двух сторон ограждённую лесом, перегораживало несколько повозок вряд. На них и перед ними кишели люди с палками, виллами, тяпками, иные с теми самыми музыкальными инструментами. И все кричали, свистели, размахивали руками, мелькали их раскрасневшиеся лица. И они приближались.
– Продал… продал… проиграл хозяин… Мы не для этого здесь работаем!… Свободы! Денег! Дров не хватает! Жена больна! Скотина старая! Всех красивых девок увезли! Зерна, снизить налог на зерно…
От безумной смеси криков, стуков, фальшивой музыки содрогалась земля.
Невидимые руки сжали моё горло, перекрыли воздух, поглощая время: мгновения, секунды, минуты, за которые Дарган терял силы! Я закричала так, что в горле появился привкус крови:
– А ну с дороги! У нас раненный!
Напрасно, замолкла лишь пара человек в первом ряду, до остальных крик не долетел. Я продолжала кричать, но не слышала собственный голос, будто меня окружил непроницаемый барьер.
А они приближались, стали дотягиваться палками и стучать по карете, выкрикивая в такт:
– Барон! Там барон! Давайте барона! Выходи или ты трусишь!
– Нет у нас никакого барона! – кричала я.
– Я, я, – проговорил Боран, – они думают я барон, я похож на брата!
– Пустите нас, – снова заорала я. – Сейчас не до восстаний. Человек умирает! Нам нужен целитель!
Я заглянула в карету, после красных разъярённых рож, лицо Даргана показалось бледнее смерти. Моё тело будто превратилось в сплошной поток энергии. Не помню, как оказалась на дороге по колено в грязном снегу, пространство стучало, вопило, плевалось. В один миг я оказалась на козлах, рядом с опешившим кучером, и, рванув поводья, погнала лошадей вперёд.
Собравшийся народ с криками бросился в рассыпную. Но два скачка, и путь перегородили три не запряжённые повозки. Зубы мои стиснулись, свело челюсть, и каждая мышца отдалась болью, когда я слетела с козел, на скользкой заснеженной грязи меж камней. Опасно или нет – в минуты отчаяния таприканцы способны только на огонь. Это и называется предрасположенность.
Когда все формулы в голове превращаются в бессмысленные крючки, а потоки энергии в раскалённые брызги – срабатывает единственная расовая предрасположенность. Обычных людей она гнетёт внутренне, магов – вывёртывает наружу.
Я бахнула огнём по препятствию, и оно вспыхнуло ярким пламенем, дополняя адскую атмосферу криков и безумия жаром и едким дымом. Горела сырая древесина!
– Пожар!.. Горим!.. Моя повозка!.. Что это?.. – вопили селяне.
Что мне оставалось? Огонь! Ещё огонь! Ничего иного дрожащие руки и пылающий разум породить всё равно не могли. Глаза слезились от дыма, от внутренней боли, огненные шары, огненные потоки слетали с рук. За минуту я оставила от повозок серые угли. И тут только заметила, какая тишина повисла вокруг, бунтари попрятались за деревьями, затихли.
– Гони, Астар! Гони или велю казнить! – разрезал тишину крик Борана.
Я еле успела запрыгнуть на подножку, слёзы текли по щекам, искусанные губы ныли.
Прошла вечность, когда спереди послышался хриплый голос:
– Сэр Боран! Приехали.
Строительным лагерем оказалась деревушка из десятков одинаковых деревянных квадратов.
– Эй, люди добрые! Скорее, скорее! У нас раненый! Раненый! – кричал Боран.
Мы остановились возле одного из квадратов, я спрыгнула на землю, пересекла крыльцо и рванула дверь на себя, ноздри защекотал горький запах трав и свежей древесины. Путь перегородила стойка, за ней, у дальней стены горел камин, над ним склонилась синяя мантия с копной светлых волос.
– На помощь! Скорее! – закричала я.
Сзади меня кричал Боран, но я не разбирала его слова.
Синяя мантия приблизилась:
– Я целитель Рель. Что случилось?
– Мой друг ранен! Мечом в бок!
– В какой? – стойка откинулась, дверь позади распахнулась настежь.
Вокруг кареты кишели какие-то люди в грязно-серых тонах. Синяя мантия помогла Борану вытащить Даргана из кареты и внести внутрь, при этом приговаривая:
– Осторожно, голубчик, осторожно!
Даргана уложили на деревянную скамью, в воздухе повис золотой шар, осветивший хижину ярче полуденного солнца.
Блондинистая голова склонилась над Дарганом.
– О! Ай-ай-ай… – комментировала она.
– Что? Что там? – услышала я собственный голос.
Боран сбоку никак не мог замолчать и позволить мне хоть что-то выяснить.
– Господа! – рявкнула синяя мантия, выставив одну ладонь, другую он держал над раненным боком Даргана – от пальцев к ране тянулись светящиеся нити.
– Любезнейший, нам не до шуток! – крикнул Боран.
– Он ведь дышит, я вижу… – вырвалось у меня.
Блондинистая голова вскинулась:
– Вышли и подышали свежим воздухом! Оба!
Мы сами не поняли, как оказались на крыльце, под прицелом десятков глаз. Тут же спохватившись, я попятилась обратно, напоролась на дверь спиной.
– Рель знает своё дело. Не волнуйтесь, не стоит ему мешать, – зазвучал голос спереди. Из толпы серых роб, вышла чёрная безрукавка, вытянутая рука потянулась в мою сторону. – О нём позаботятся. А вас я, давайте… Ну, может… немного настойки явно вам не повредит.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/mari-malhas/korolevskie-chetki-zerno-rabochego-70609912/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Мари Мальхас
Королевские чётки #2
Королю опасно путешествовать без охраны. Особенно там, где горы, снег и километры леса, кишащего разбойниками.Неудивительно, что он попал в переделку и чуть не был убит. Но таких людей не убивают случайно.Нелегко придётся его телохранительнице. Когда вокруг раненного правителя плетутся интриги, в которых она не разбирается, подозревать приходится каждого.
Мари Мальхас
Королевские чётки. Зерно Рабочего
Глава 1
– Раньше здесь ещё опаснее было, – трактирщик, казалось никак не мог наговориться. – Много разных разбойничьих шаек промышляло. Только от одной отобьёшься, как другая нападает. Невозможно по дорогам ездить!
– А сейчас что же? – поинтересовалась я.
А вот Дарган уже давно заскучал, к серой жидкости, гордо именуемой в этом заведении «похлёбкой наваристой», он и не притронулся. Деревянная погрызенная ложка скучала на столе рядом с миской. Опершись о стену, Его Величество смотрел на портрет местного землевладельца.
Как и все разрешённые храмом изображения людей, портрет барона не отличался индивидуальностью: неестественный идеальный овал лица, коричневые волосы с золотыми бликами, пустые блаженные глаза, ровный нос, плотно сжатые губы. Так, по мнению храма, должны выглядеть землевладельцы, и всё тут.
– А сейчас порядок, – трактирщик сдвинул косматые брови. – Одна большая шайка. Так что, если ограбят, то один раз.
– У вас весьма странные понятия о порядке! – Дарган вздохнул.
– Нет, а чего же вы хотите?! Лес, да совсем без разбойников! – трактирщик упёр руки в бока, он заступался за свой малый мирок. – Может, ещё огород без сорняков, амбар без крыс, собаку без блох? Где вы такое видали? Так хоть знаешь сразу, кому дань платить, атаман тамошний…
Дарган поднялся и вышел из-за стола:
– На сегодня всё, довольно, – он прошествовал к лестнице.
Трактирщик проводил его строгим взглядом, потом повернулся ко мне, но я тут же поспешила следом за королём.
Наверху располагался коридор, созданный для желающих свернуть себе шею. Масляная лампа через закопчённое стекло освещала разве что небольшой участок стены, остальное утопало во мраке. А было этого остального немерено: набитые хламом мешки, мелкие камни, какие-то доски. Всё напоминало давно заброшенный склад.
Хорошо, что идти недалеко: наша комната вторая. Дарган уже распахнул одну из трёх дверей. Вторая с начала или вторая с конца – значения не имеет, если двери три! Так представьте же моё удивление, когда из комнаты послышался чужой мужской голос:
– Да что ж такое! Когда все угомонятся?
Из комнаты пахнуло гнилой соломой, крепким уксусом и потом, несмотря на холод, дышалось с трудом. Горела только одна свеча на полу слева, хотя и та давала больше света, чем лампа в коридоре. На тюфяке шевельнулся чей-то силуэт, накрытый одеялом.
Я уже хотела захлопнуть дверь, как из этой же комнаты, но уже справа послышалось:
– Да проходите уже! Из двери дует!
Привыкшие к темноте глаза различили поодаль очертания ещё одного тюфяка и полусидящую на нём фигуру.
– Это наша комната? – Дарган стоял рядом, тоже не решаясь войти. Я не успела ответить, только развела руками.
– Ещё одни! – послышался уже третий голос. – Ваша! И наша, и их тоже. И ещё любого, кто попросит кровать на ночь. Вон у стены свободно, а теперь дайте людям поспать!
У противоположной стены, и правда, валялись ещё два тюфяка.
– Общая спальня, – шепнула я и пошла вперёд. Мне в конце концов не привыкать спать в казарме одетой, с мечом, воткнутым меж стеной и тюфяком.
Дарган какое-то время постоял в дверном проёме, потом всё-таки прикрыл дверь и последовал за мной.
Хотя последний раз я ночевала на кровати среди десятка подушек, изнежиться не успела. Спина легла на жёсткий тюфяк, я расслабилась, натянула на себя шерстяное одеяло – становилось всё холоднее, поэтому даже его конский запах не смущал.
Дарган лёг на соседний тюфяк, притих. Оставалось дождаться утра.
На самом деле неплохая деревенька, да, бедная, но это нормально для поселения на отшибе. Я видала и хуже. Вот правда, не пойму, чего мы тут забыли, проскакали бы двадцать километров на северо-восток и оказались в крупном посёлке Легге, если верить карте. Там, наверное, и похлёбка прозрачнее, и коридоры просторнее, и соседи дальше, по крайней мере, за перегородками.
Однако Дарган наотрез отказался ехать в Легге. Причину не объяснил. Что ж, он король, его слово – закон, вот теперь наслаждаемся особенностями местного быта.
Стоило ночью высунуть руку или ногу из-под одеяла, как по телу пробегали мурашки, но это оказалось ничем по сравнению с утренним морозом. Изо рта шёл пар, как из печной трубы, щёки и кончик носа заледенели.
Я накрылась одеялом с головой, чувствуя, как начинают стучать зубы. Хорошо местным – у них иммунитет к холоду, я же рождена под солнцем, высушивающим реки. Природа наделила меня многими способностями, но не подготовила к походу в горы, где снег не тает круглый год. И ведь это ещё не зима и не самый холодный регион Серенида.
От плохо завешенных окон по полу потянулись серо-жёлтые полоски света – солнце только всходило. Меньше всего хотелось вставать, но снаружи уже кричали люди, стучали колёса телег, хлопали ставни, блеял скот.
Потихоньку оживала и наша комната. Сосед на кровати у входа, и двое на двух других по углам завозились. Повернулся на бок и сел Дарган – с перепугу он спал в сапогах. Все бормотали, потягивались, зевали, но холод, и правда, никого не беспокоил.
Умывались из бочки в коридоре, мне хватило на мгновение опустить пальцы в ледяную воду, чтобы почувствовать, как сердце пропустило удар. Бог мой, как долго нам тут предстоит пробыть?
На завтрак были сухари, варёные вкрутую яйца и кипяток, пропахший горькими травами. Так хотелось чего-то более сытного, чтобы хоть как-то восполнить запас сил.
– А в Легге, наверное, и сливки, и масло на завтрак подают. Может, даже мясо… – намекнула я, присаживаясь за стол.
Дарган поставил кружку, глянул исподлобья:
– Мы не поедем в Легге! Откуда ты вообще о нём узнала?
– На карте увидела.
Сухарь, что он успел откусить, хрустнул. Дарган замер, потом сказал:
– Так на карте оно не обозначено.
– Ну не знаю, вот карта из кабинета Уолу, на ней всё обозначено.
– Ты взяла карту из замка?
– Ну да, там хорошие, подробные карты по каждому графству, и бумага качественная, в пути не испортится, не порвётся, – я поглядела на Даргана и, заподозрив неладное, дополнила: – Нам же нужна карта!.. А почему Легге не должно быть обозначено? Крупный же посёлок.
– Особенность такая.
Дарган информативен ровно настолько, насколько сам хочет – я уже привыкла. Хотя любопытство только разгорелось.
Не успел край солнца показаться из-за гор, как наш поход за зёрнами Королевских чёток продолжился. Зерно Чужестранца уже висело на королевской груди, следующим на очереди было зерно Рабочего здесь, в графстве Левигана.
Графство тянулось вдоль побережья Сизого моря. Раньше я бывала здесь проездом, но помнила узкие горные дороги, дремучие сосновые леса и многолетний грязный снег.
Мы направлялись к главной резиденции Левиганы – замку графа Старана Дварлоци, но по пути нам предстояло заехать в Шенатт – владения барона Верута Дварлоци, благо, это по пути. Именно из Шенатта Дарган получил известия о находке Солнечного камня.
Что я знала о Солнечном камне? Это самый твёрдый и прочный минерал из известных, оружие из него разрубает камни. Ещё он годится для создания артефактов. И всё же мне не совсем понятна наша спешка: мы выехали почти сразу, как получили письмо. По словам Даргана, ценный минерал мог попасть в плохие руки, но я технически не представляла, как это возможно.
Минерал мало найти, надо ещё добыть его, а на это требуется время и силы. И даже если его добудут, это же целая гора камней! Нельзя же просто так взять и спрятать её. Куда она денется-то? Какие «плохие руки» смогут вытащить весь минерал из земли и унести? И что будут делать потом? Переплавят на оружие, соберут армию и пойдут устраивать государственный переворот? Даже не знаю, насколько такое возможно.
– Дарган, Гредвару ведь тоже сообщат о находке Солнечного камня?
– Да, конечно, я велел так сделать.
– Но он же не приедет сюда лично? – сказала я в тайной надежде, что на самом деле так и будет.
Дарган резко повернулся ко мне, даже конь его на мгновение замер:
– То есть, как это не приедет? Придворный маг и мой первый советник не приедет, чтобы разобраться с делом государственного значения в моё фактическое отсутствие на троне?
Я даже подпрыгнула, да неужели наконец-то снова увижусь с любимым наставником! Неужели будет, кому излить душу, у кого попросить совет, с кем посмеяться, хоть над тем же королём. Потом опомнилась:
– Дело государственного значения?
– Ну конечно! Минерал такой ценности принадлежит монарху! Кроме того, это стратегическое сырьё, я бы даже сказал, оружие.
– А почему тогда не Орн Одноглазый?
Дарган чуть заметно вздохнул, но объяснил терпеливо:
– Орн – простой советник по военным делам. До него очередь дойдёт, когда формальности будут решены.
Ясно, ничего я не понимаю в политике, но я не особо расстроилась по этому поводу. Что меня беспокоило, так это как окончательно не превратиться в сосульку. Холодный ветер беспощадно бил в лицо, кожаная фроксийская куртка не продувалась, но не имела мехового слоя, отчего казалась ледяной коркой. Почему я не попросила в замке зимние вещи?
"Сейчас только ранняя осень," – сказали они.
"Днём в Левигане даже жарко," – сказали они.
Днём, может быть, но до дня ещё очень далеко!
– Может, разомнёмся? – предложила я. И весьма кстати вспомнила: – Ведь ты просил дать тебе пару уроков фехтования.
Дарган покосился на меня, кивнул.
Мы спешились, и через пять-шесть выпадов я без особых усилий завалила короля на одно колено – тоска зелёная. Поверженный выжидающе посмотрел на меня:
– И где же я допустил ошибку?
Подобрать подходящие слова оказалось намного сложнее, чем победить:
– Э… Ну, твои приёмы, они будто в шутку, ты недоделываешь. Я имею в виду, не вкладываешь всю силу, на поворотах халтуришь. Серьёзнее надо.
Дарган хмыкнул, поднялся:
– Но ведь это всего лишь тренировка, Кеита.
– Если ты готовишься к настоящему бою, то и биться должен как по-настоящему, тело не начнёт двигаться правильно, пока от этого не зависит твоя жизнь. Это же не тренировка театрального искусства.
Что-то я разошлась.
Дарган почесал подбородок:
– Звучит логично, учитель, – последнее слово звучало слегка вопросительно. Я кивнула.
– Так и быть, теперь ты мой ученик.
– А как же «воздыхатель»?
– Ну нет! Это просто легенда для чужаков, чтобы объяснять причину наших совместных действий.
– Да что это вообще значит?
Рассказывать Даргану о влюблённых мужчинах, что ходят по пятам за героинями и странницами не хотелось. Как и давать понять, что в Кассинианском порту его теперь таким считают. Сам со временем узнает, в конце концов, это понятие местное, в моей стране такое даже представить трудно. Я решила сменить защиту нападением:
– Ты так и не рассказал, откуда знаешь таприканский?
Сработало. Давно заметила, у Даргана особое отношение к вопросам о его жизни. Он тут же отвернулся, рассматривая горы вдали:
– Да так, а что? – такая хорошая защитная стойка у него с мечом ни разу не получилась. – Что тебя удивляет? Что я знаю языки других государств?
Он избегал прямого ответа, отчего казалось, что тема весьма щепетильная, возможно за этим скрывается очередная королевская тайна. Я решила продолжить – никогда не умела унимать своё любопытство, сердце забилось, аж в ушах застучало:
– Не удивляет. Просто странно, что таприканский – один из них.
– Я ещё четыре знаю.
– Ну и что? Не смог остановиться после четырех – вошёл во вкус, решил выучить пятый?
Даргана, к моему огорчению, такая версия устроила, он кивнул, и теперь принялся разглядывать свой меч, будто искал на нём муравья. Врёт он ещё хуже, чем фехтует – опасное сочетание.
– Не пристало Его Величеству на языке рабов говорить! – зацыкала я. – На нём даже торговцы не говорят! Все договариваются на серенидском, там, в Таприкане, даже новый вид серенидского появился, как это там называется… Забыла.
– Диалект, – с усталым вздохом проговорил Дарган. – Таприканский диалект.
– Ага, точно, «диалект», и что?
– Ничего! Хотел и учил! Забыл спросить твоего благословения или что?
«Упёрся! Всё. Ноздри раздулись. Ничего не добиться».
– Да я-то только за! – поспешно улыбнулась я. – Хочешь, ещё и языку буду обучать?
Дарган дёрнул половинкой рта, что означало «Тут бы я улыбнулся, если бы умел» и кивнул в сторону лошадей:
– Поскакали!
Серый горный пейзаж сменился сосновым лесом по обе стороны, дорога сузилась, резко уходя вверх, отчего передвигались мы значительно медленне, чем в долине меж скал. Успокаивали две вещи: ветер стих и до Шенатта рукой подать.
Лошадь шла в гору шагом, то и дело ржала и спотыкалась. Я подалась назад, чтобы ей легче было удерживать равновесие, но чуть не свалилась сама – наклон был очень крутой. Дарган ехал чуть впереди, наклонившись и обхватив лошадь за шею, я сделала также. Придерживаться нужного ритма стало значительно легче.
Наконец, мы достигли места, где бело-коричневая дорога будто бы врезалась в небо, дальше начался спуск с горы. Я приподнялась и упёрлась в холку лошади, чтобы видеть, куда еду и не соскользнуть – уж очень крутой склон. Вдруг мои глаза различили, как на фоне леса впереди движется что-то большое. Карета?
Встреча была неизбежна, я уже различала деревянный крытый корпус, гнедого коня. Поравнявшись с нами, карета замедлилась. Мы тоже придержали коней. Я быстро взглянула на окаменевшее лицо Даргана, потянулась к мечу выжидая.
– Да ладно! Да будь я проклят! Да что же это? – пробормотал незнакомый мужской голос за завесой.
От этих слов я даже забыла о холоде, меня бросило в жар. Я сжала рукоять меча, подалась вперёд, закрывая Даргана, и вздрогнула, потому что в этот момент голос неожиданно крикнул:
– Уж не сам ли Бернард это Двадцать Четвёртый?!
Глава 2
Дарган вздрогнул:
– Нет, вы ошиблись! – громко сказал он, потом пробормотал: – Нет, этого не происходит! Этого, чёрт возьми, не может происходить!
Из кареты послышался смех:
– Точно! – на подножку опустился чёрный сапог с модным, отделанным металлом каблуком, затем из кареты показался молодой мужчина в дорожной коричневой одежде и, надо же, шляпе. – Ваше Величество! – он склонился в поясном поклоне.
Его кучер поднялся как мог, чтобы сделать то же самое, однако, остановился, чуть не свалившись с козел. Само Величество меж тем чуть не свалилось с коня, отстраняясь и пятясь, от путника, как от заразного:
– Боран Старан Дварлоци, – пробормотал он, словно текст собственного приговора.
Мужчина выпрямился, на лице его играла радостная улыбка:
– Дарган Эрнек Траден! Король Бернард Двадцать Четвёртый!
– … баронет де Легге.
Они договорили одновременно с разными интонациями.
«Легге?!»
– Да как же так? – продолжал баронет. – Какими судьбами? – он посмотрел на меня и закивал: – А вы что, опять…
– Вы так много говорите! – Дарган откашлялся. – Это мой телохранитель! Рыцарь Армады Дракона, дама Кеита.
– О! Почтён, мадам! Прекрасное утро! – он слегка поклонился: – Я Боран, баронет де Легге.
Я глянула на лицо хозяина столь загадочной для меня местности – красив. Высоким лоб, тонкий ровный нос, чёрные брови и ресницы, выразительные глаза, взгляд тёплый, даже весёлый.
«Интересно, в чём подвох?»
Казалось, вот-вот я получу ответ на этот вопрос, но Дарган, не собирался давать мне шанса:
– Вы так любезны, баронет, – тем временем ответил за меня Дарган. – Но, нас уже кое-где заждались! Очень жаль, что у нас совсем нет времени поговорить. Кеита, нам уже пора, – он пришпорил коня.
Баронет глянул на нас в некоторой растерянности, поймал мой взгляд, вопросительно приподнял подбородок. Что я могла сделать? Дёрнула плечами и последовала за Дарганом.
– Ваше Величество, куда бы вы ни ехали, сочту за честь сопровождать Вас… – прозвучало за моей спиной. Дарган не обернулся, но и Боран не сдался.
Через минуту я услышала, стук колёс – карета ехала за нами. От любопытства у меня даже руки подрагивали: почему Дарган так старательно избегает владельца Легге и почему этот владелец так упорно навязывается? Вот он снова подал голос, и это послужило поводом обернуться:
– Я лишь хочу сказать, мой король, что если вы направляетесь к горам на востоке, то там нет дороги. Оползень сошёл. Я сам в объезд добирался.
Дарган замер:
– Чёрт! И как же нам быть?
– Это смотря, куда вы держите путь, – оскалился Боран, подмигнув мне. – Я знаю местность, могу помочь, если соизволите…
Дарган не соизволил, хмыкнул, да поехал дальше
Мы трое продолжили путь, пока прямо на дороге не выросла гора, дорога упиралась в её отвесный склон. Дарган замер и около минуты смотрел на препятствие, будто пытался пробурить его взглядом, потом наконец повернулся к баронету:
– Говоришь, знаешь, как объехать?
Через десять минут мы сидели в карете баронета де Легге, запряжённая теперь целой тройкой, она резво неслась вперёд. Как же удобно, я откинулась на скамье, глядя в окно на проносящиеся мимо стволы сосен!
– Давно вы на службе? – начал беседу баронет.
– Я в Армаде пять лет, – ответила я.
Он улыбнулся:
– Я имел в виду на службе Его Величества.
«Ишь ты, какой любознательный!»
– А разве служба Армаде и служба Его Величеству – разные понятия? – служба научила меня притворяться тугодумом. Но в уме я занялась подсчётом: сколько же дней мы с Дарганом путешествуем?
«Дней! С ума сойти! Мне кажется, что прошло не меньше года!»
– У вас хотя бы есть дело, – пожал плечами баронет. – Завидую, честно признаться. Я вот последнее время всё больше хандрю.
На этой фразе Дарган кашлянул и отвернулся к окну:
– А вы давно знакомы с… Его Величеством? – спросила я, изучая реакцию Даргана.
– Шутите, мадам? – баронет расплылся в счастливой улыбке, и лицо его в тот момент стало казаться лицом семнадцатилетнего юноши. – Я знаю Его Величество с детства! Знал ещё Его Высочеством. Мой отец, граф Дварлоци, был другом Его Величества светлого Бернарда Двадцать Третьего, а я имел честь быть пажом!
– Да что вы… – простонал нечто невнятное Дарган.
Я ничего не смогла сказать, у меня отвисла челюсть. Так неужели Дарган с самого приезда в Левигану всеми окольными путями избегал встречи со своим бывшим пажом? Который нынче баронет де Легге и…
– Я так хорошо помню те времена! – щёки Борана вспыхнули. – Я часто прибывал на верхних уровнях королевского дворца! А Его Высочество, принц Дарган, – он покосился на него, – был таким проказником.
В ответ на это Дарган кинул на нас один из своих коронных ледяных взглядов, губы его сжались в ниточку.
– Великодушно простите, Ваше Величество, – Боран согнулся в поклоне настолько низком, насколько только позволяло сидячее положение. – Эти чудесные времена, невозможно забыть! – он сложил руки на сердце.
Дарган кивнул так тяжело, что мне даже почудился скрип его шеи, а в голосе металлические нотки:
– Согласен с вами, Дварлоци, счастливая пора Ребячество и никакой ответственности.
– О да. А потом уже, когда ваша светлая мать поселила вас в домике Счастья.... – он усмехнулся. – Ведь вы в лесу даже…
– В лесу? – успела ахнуть я.
«А не поэтому ли, когда мы были в лесу он…»
– Вы так много говорите, баронет! – буквально прорычал король, оборвав мои мысли.
И Боран замолчал. Огонь в глазах погас.
«Вот зачем так с хорошим человеком? Ну сейчас я ему покажу!»
– Скажите сэр Боран, а это правда, что Его Величество говорит на пяти языках? – спросила я, игнорируя убийственный взгляд с противоположного кресла.
Баронет кивнул, губы его неуверенно растянулись:
– Думаю, около того, мадам. Видите ли, придворное образование. Да и положение обязывает.
– Интересно, – осторожно начала я, чувствуя, как жар приливает к лицу и шее, – неужели в королевской учебной программе есть даже таприканский язык?
– Нет, – Боран приподнял одно плечо, – боюсь, что нет.
– Откуда же тогда Его Величество его знает?
– Ах это! – баронет махнул рукой, улыбка его стала шире. – Да Бог с вами, ведь таприканский Его Величество изучал не при дворе, он же…
– Просто удивительно, как много вы говорите! – король стукнул каблуком ботфорты о скамью.
Баронет замолк и скучающе глянул в окно, будто никакого разговора вовсе не было. Поразительно, ни обиды, ни раздражения – равнодушное повиновение. Вот как правильно вести себя с Его Величеством! Неужели и я когда-нибудь научусь также?
Баронет быстро глянул на меня, брови его сдвинулись, будто уловив некую неловкость, он вновь заговорил:
– А вы не думайте, мадам, ведь Его Величество прав! Мои речи порой имеют пагубное влияние. Особенно на всякие обычаи, – глаза его странно сверкнули.
– Обычаи? – не поняла я.
– О да, а вы разве не слышали о кобосах? Знаете, раньше все дома держали кобосов. А нынче эта мода прошла. И ведь я тому виной! – он покосился на меня, ожидая вопроса, словно подарка.
Я, и правда слышала, что раньше этих маленьких пушистых грызунов держали дома в качестве питомцев. И что же случилось?
– Вы тому виной? – всё-таки спросила я.
– Представьте себе! – развёл руками Боран.
Дарган вздохнул, опустив голову, и поглядел исподлобья. Но Боран продолжал:
– Как я уже сказал, раньше все держали дома кобосов. А вот мне родители его заводить не разрешали. Моя мать, графиня Дварлоци, питает к ним некую неприязнь. Но вы только подумайте: у всех друзей есть кобосы, а у меня нет! На такую несправедливость я жаловался всем подряд, и наконец нашёл ответ в сердце, сердце учителя естествознания. Господин учитель и сам в детстве мечтал о питомце, что там кобосе, хотя бы птичке! Но его родители не разрешали ему…
– Потому он, наверное, и стал природоведом! – догадалась я.
– Именно, – с улыбкой закивал Боран. – Так вот учитель мне посочувствовал и пообещал принести кобоса тайно. Говорит: «Графиня, если увидит вас с кобосом в обнимку, разве решится разлучить?» Вот только взял с меня обещание, что я не расскажу, откуда у меня зверёк. На следующий день приносит он мне милейшее пушистое создание с рыжей шёрсткой, отливающей медью. Коготки острые загнутые, зубки белые прямые, пластика гибкая мягкая, да только это не кобос! – баронет взял паузу, я не выдержала:
– А кто же?
– Рысяк! – Боран виновато потупил глаза. – Я-то подмены бы и не заметил, но учитель сам признался. Где я вам, мол, господин, денег на кобоса найду, вот рысяка поймать в лесу – это я могу. Я расстроился, а он и говорит:
«Так ведь, господин, разницы никакой нет. Кобосы, они и есть рысяки, просто одомашненные. А так рысяки даже лучше: проворнее и не такие наглые. Недооценивают их, а зря. Рысяк, он любому кобосу фору даст!»
Гляжу, и правда, от кобоса не отличить, да и приглянулся он мне, я его глажу, а он мурчит.
«Только, – говорит учитель, – они не ко всем людским штучкам привычны, например, блёсков не любят, сразу на них кидаются. Не со зла, играть их тянет, но лапы-то когтистые. Но ведь сейчас никто блёсков не носит».
Я тогда не придал этому значения, обнял рысяка, а мать-графиня, нас как в обнимку увидала, так и правда, смилостивилась. И стал я с тех пор воспитывать рысяка.
– Ну а мода-то почему из-за вас прошла? Все, что ли, вслед за вами стали тоже рысяков заводить?
– Нет! – цыкнул баронет. – Что вы! Я никому не раскрывал этот маленький секрет – вы первая. Вот только этот мой рысяк, и правда, всем кобосам фору давал. Тогда ещё были популярны соревнования кобосов. Может, слышали о кобосной полосе препятствий? Так вот, пока другие боялись по доске пройти, мой уже пересекал финишную прямую. Так он прославился и возжелала сама герцогиня Бранат увидеть его на своих соревнованиях! Она просто обожала кобосов! У неё их было пятнадцать!
– Когда это? – наконец, поднял голову Дарган. – Не припомню такого.
Боран только приподнял брови и продолжил:
– Ну и вот, представьте, большие кобосные соревнования. Герцогский сад полон гостей, увешан флагами, да хлопушках. Приз – золотой кубок! И сбывается моя мечта – мой рысак обходит всех многократных чемпионов! Её Светлость сама лично решила наградить меня, заодно посмотреть на необыкновенного кобоса. Она подходит, к рысяку, наклоняет лицо и широко улыбается…
Дарган как раз вдохнул и теперь подавился:
– Нет! Только не говорите, что… – сквозь кашель проговорил он.
– Да-да! – Боран рассмеялся. – У Её Светлости в зубе огромный бриллиант, и вот этот бриллиант как блеснёт, а мой рысак как… В общем, сколько было визгов и криков! Герцогиня ладони к лицу, гости к ней, охрана на гостей, меня вообще с ног сбили!
– О Боже! Вас арестовали? – даже подскочила я.
– Ну что вы? Нет, конечно. Просто с тех пор запретили соревнования, и кобосов никто больше не заводит. Вся прелесть-то была в соревнованиях!
– А что же ваш рысяк?
– А он испугался шума и, – Боран сделал быстрое движение рукой, – сбежал. Не знаю куда, в лес, наверное, больше я его не видел.
Моё сердце металось, то я жалела мальчика, оставшегося без любимца, то самого любимца, то сочувствовала герцогине, то едва сдерживала смех… И тут только заметила, как внимательно изучал мою реакцию Дарган. Смотрел он странно, ещё не видела у него такого выражения лица: щурился и стискивал зубы:
– Баронет, вы… – но не успел договорить, как карета резко остановилась.
Снаружи послышался свист, затем ругань кучера.
– Похоже, пора размяться! – Боран сложил пальцы и потянулся. – Разбойники падки на кареты, – он полез за сиденье и достал оттуда меч в ножнах и кольчугу без рукавов, которую тут же надел через голову. – Ваше Величество, честь имею, – кивнул королю и выскочил наружу.
Я уже была готова рвануться следом, но на всякий случай повернулась к Даргану и сказала:
– Умоляю тебя, сиди! Мы сами.
А потом выпрыгнула из кареты и окинула взглядом поле боя, отметив для себя, что разбойников было около двадцати, из них несколько всадников, кольчуга и шлем были не у всех.
Боран размахивал мечом, как деревянной игрушкой, лезвие так и мелькало из стороны в сторону, блистая на солнце. Я старалась не отходить от входа в карету, от первых двух отбилась еще на ступеньке. Следом на меня тут же попёрли всадники, я невольно подалась в сторону, парируя их удары. На помощь мне кинулся Боран, и тут я краем глаза заметила, что они отцепили наших лошадей и пытались увезти. Отбившись по пути от ещё троих, я кинулась туда, оглушила грабителей и вскочила в седло.
Теперь всадники лишились преимущества. Солнце припекало, сердце колотилось, меч рассекал воздух, сокрушая врагов. Один уже вылетел из седла. Другого, перехватив стянул на землю Боран, и тут же занял его место. Победа, что называется, была у нас в кармане, я обернулась к карете и тут увидела, что Дарган уже вышел на поле боя.
Фроксийские шлем и кольчуга на нём отливали холодным блеском – с таким снаряжением можно в любую атаку, но… Что-то внутри гнало меня, под ключицей ныло. Я рванулась к нему, рубя быстро и беспощадно, не растрачиваясь, не всматриваясь. Лязг мечей, лошадиное ржание, человеческие крики, мне было некогда – я пробивалась к королю.
В ту секунду Даргану уже ничто не угрожало: разбойники были повержены, кто-то был убит, кто-то сбежал, кого-то унесли.
– С ума сойти, мадам! Да вы любого гвардейца отправите в отставку! – выпалил взмыленный Боран.
– Перестаньте, сэр! Вы тоже отличный воин, но… – я спешилась, мне казалось, что Дарган как-то странно стоял, голова его была опущена.
– Милорд, – сказал Боран, – зачем же вы так рискуете? Король, знаете ли, у Серенида… Что?!
Дарган выронил меч и прижал руки к правой стороне живота меж пальцев стала просачиваться тёмная кровь.
Глава 3
– Чёрт побери, Дарган! – я протянула руки.
Боран кинулся и подхватил его под локоть:
– Милорд, в карету, быстрее!
– И ведь всё шло нормально, он уже падал, когда задел меня… – бормотал Дарган, заваливаясь в карету.
– Зачем, ну зачем вы полезли в этот бой? – приговаривал баронет, раскрывая одежды короля.
Я ахнула – во фроксийской кольчуге зияла дыра, как и в подкольчужнике, рубаха пропиталась кровью.
– Мадам, – обратился ко мне Боран, – позади вас сундук с чистым бельём, подайте любую тряпку, скорее!
Неподъёмная крышка сундука еле поддалась, одеревеневшие пальцы подцепили белую ткань, наверное, сорочку. Я повернулась, и Боран выхватив её из моей руки, приложил к ране ниже рёбер Даргана. Истошный вопль заполнил тесное помещение кареты, ударился о стены, заставил меня вскрикнуть. В груди резануло.
– Плохо, – констатировал Боран, отчего шеи по лицу разлилась пунцовая краска. – Плохо! В таких условиях… – он вскинул голову. – Астар! У тебя есть спиртное? Астар?! А чёрт, где этот кучер? Мадам, держите так, я сейчас вернусь.
Я приблизилась, он положил мою руку на потеплевшую тряпицу и выпрыгнул из кареты. Я осталась одна с раненным королём.
Человек, который совсем недавно говорил, закатывал глаза, раздражал, спорил, теперь лежал бледный и истекал кровью. А я ничего не могла поделать.
– Зачем, Дарган, ну, зачем?
Губы Даргана приоткрылись, он пробормотал что-то неразборчивое, не поднимая век.
Я на перебой шептала формулы заклинаний, но ни одна вспышка не слетала с моих пальцев. Целительство по-прежнему не давалось мне.
«Глупость, какая глупость! Если бы я только осталась возле кареты! Ведь одно мгновение, одно моё правильное действие, и мы бы ехали дальше, Боран рассказывал бы очередную историю, а Дарган вставлял свои занудные реплики…»
Лицо короля менялось на глазах, начало отдавать синевой, щёки будто впали, на лбу проступили крупные капли пота. Он слабел на глазах.
От бессилия хотелось выть. Я изнуряла себя заклинаниями так, что звенело в ушах, но не останавливалась – я заслужила это. Заслужила даже умереть, истратив последние силы, если так будет надо!
– Так! – в карету влез Боран. – Будем обрабатывать, он поднял руку, сжимая глиняную флягу.
– Что это?
– Неважно, это на спирту!
Я кивнула и убрала потемневшую сорочку с раны.
Дарган дёрнулся, взревел, подавшись всем телом вверх. Спирт лился на его рану, а боль отдавалась мне. Помню складки шторы в своей руке, как сжинала грубую ткань, как до боли, докрасна растёрла пальцы.
Король резко выдохнул, глаза его на секунду открылись, взгляд метался, как будто он силился понять, где находится.
Я подала Борану новую тряпицу для перевязки, мы уложили Даргана на здоровый бок.
– Там… – проговорил Боран, дыша как после пробежки. – Здесь, не далеко… лагерь, там есть целитель.
Карета тряслась и подпрыгивала слишком сильно и опасно, кучер нещадно гнал лошадей во всю прыть. Одной рукой я держалась сама, другой – сжимала ладонь Даргана, горячую и пульсирующую. Ни одна формула больше не лезла в голову, только в глазах темнело, стучали колёса, а за окном мелькали бесконечные стволы сосен.
Внезапный громкий стук заставил вздрогнуть, что-то тяжёлое ударилось о стенку кареты.
– Куда ты кидаешь, собака?! – заорал кучер.
Сердце заколотилось сильнее, отдалось болью в рёбрах. Какие ещё проблемы ожидают нас?
– Ну что там, Астар? – Подскочил Боран.
Карета замедлилась, стук колёс стих, а снаружи уже слышался шум. Как на площади во время собрания, как на базаре во время давки кричала сотня голосов. Но мы в горах на лесной дороге, откуда?
– Селяне, сэр, – послышался голос кучера.
– Какие селяне? Не замедляй ход! Не теряй время! – закричал Боран.
Но карета замерла.
– Не могу, сэр.
– Сэр Боран, – взмолилась я, будто он мог что-то изменить, – у нас нет времени!
Шум нарастал, я уже отчётливо слышала выкрики о каком-то наместнике, бароне, субсидиях, голоде. Голоса дополняли звуки музыки! Она вонзалась под кожу ржавой проволокой, била по оголённым нервам. Баронет выглянул из кареты – крики сразу стали громче. Я кинулась ему наперерез и высунулась по пояс наружу.
Зрелище, преставшее перед глазами, заставило впасть в секундное оцепенение. Разбитую колёсами, кривую дорогу, с двух сторон ограждённую лесом, перегораживало несколько повозок вряд. На них и перед ними кишели люди с палками, виллами, тяпками, иные с теми самыми музыкальными инструментами. И все кричали, свистели, размахивали руками, мелькали их раскрасневшиеся лица. И они приближались.
– Продал… продал… проиграл хозяин… Мы не для этого здесь работаем!… Свободы! Денег! Дров не хватает! Жена больна! Скотина старая! Всех красивых девок увезли! Зерна, снизить налог на зерно…
От безумной смеси криков, стуков, фальшивой музыки содрогалась земля.
Невидимые руки сжали моё горло, перекрыли воздух, поглощая время: мгновения, секунды, минуты, за которые Дарган терял силы! Я закричала так, что в горле появился привкус крови:
– А ну с дороги! У нас раненный!
Напрасно, замолкла лишь пара человек в первом ряду, до остальных крик не долетел. Я продолжала кричать, но не слышала собственный голос, будто меня окружил непроницаемый барьер.
А они приближались, стали дотягиваться палками и стучать по карете, выкрикивая в такт:
– Барон! Там барон! Давайте барона! Выходи или ты трусишь!
– Нет у нас никакого барона! – кричала я.
– Я, я, – проговорил Боран, – они думают я барон, я похож на брата!
– Пустите нас, – снова заорала я. – Сейчас не до восстаний. Человек умирает! Нам нужен целитель!
Я заглянула в карету, после красных разъярённых рож, лицо Даргана показалось бледнее смерти. Моё тело будто превратилось в сплошной поток энергии. Не помню, как оказалась на дороге по колено в грязном снегу, пространство стучало, вопило, плевалось. В один миг я оказалась на козлах, рядом с опешившим кучером, и, рванув поводья, погнала лошадей вперёд.
Собравшийся народ с криками бросился в рассыпную. Но два скачка, и путь перегородили три не запряжённые повозки. Зубы мои стиснулись, свело челюсть, и каждая мышца отдалась болью, когда я слетела с козел, на скользкой заснеженной грязи меж камней. Опасно или нет – в минуты отчаяния таприканцы способны только на огонь. Это и называется предрасположенность.
Когда все формулы в голове превращаются в бессмысленные крючки, а потоки энергии в раскалённые брызги – срабатывает единственная расовая предрасположенность. Обычных людей она гнетёт внутренне, магов – вывёртывает наружу.
Я бахнула огнём по препятствию, и оно вспыхнуло ярким пламенем, дополняя адскую атмосферу криков и безумия жаром и едким дымом. Горела сырая древесина!
– Пожар!.. Горим!.. Моя повозка!.. Что это?.. – вопили селяне.
Что мне оставалось? Огонь! Ещё огонь! Ничего иного дрожащие руки и пылающий разум породить всё равно не могли. Глаза слезились от дыма, от внутренней боли, огненные шары, огненные потоки слетали с рук. За минуту я оставила от повозок серые угли. И тут только заметила, какая тишина повисла вокруг, бунтари попрятались за деревьями, затихли.
– Гони, Астар! Гони или велю казнить! – разрезал тишину крик Борана.
Я еле успела запрыгнуть на подножку, слёзы текли по щекам, искусанные губы ныли.
Прошла вечность, когда спереди послышался хриплый голос:
– Сэр Боран! Приехали.
Строительным лагерем оказалась деревушка из десятков одинаковых деревянных квадратов.
– Эй, люди добрые! Скорее, скорее! У нас раненый! Раненый! – кричал Боран.
Мы остановились возле одного из квадратов, я спрыгнула на землю, пересекла крыльцо и рванула дверь на себя, ноздри защекотал горький запах трав и свежей древесины. Путь перегородила стойка, за ней, у дальней стены горел камин, над ним склонилась синяя мантия с копной светлых волос.
– На помощь! Скорее! – закричала я.
Сзади меня кричал Боран, но я не разбирала его слова.
Синяя мантия приблизилась:
– Я целитель Рель. Что случилось?
– Мой друг ранен! Мечом в бок!
– В какой? – стойка откинулась, дверь позади распахнулась настежь.
Вокруг кареты кишели какие-то люди в грязно-серых тонах. Синяя мантия помогла Борану вытащить Даргана из кареты и внести внутрь, при этом приговаривая:
– Осторожно, голубчик, осторожно!
Даргана уложили на деревянную скамью, в воздухе повис золотой шар, осветивший хижину ярче полуденного солнца.
Блондинистая голова склонилась над Дарганом.
– О! Ай-ай-ай… – комментировала она.
– Что? Что там? – услышала я собственный голос.
Боран сбоку никак не мог замолчать и позволить мне хоть что-то выяснить.
– Господа! – рявкнула синяя мантия, выставив одну ладонь, другую он держал над раненным боком Даргана – от пальцев к ране тянулись светящиеся нити.
– Любезнейший, нам не до шуток! – крикнул Боран.
– Он ведь дышит, я вижу… – вырвалось у меня.
Блондинистая голова вскинулась:
– Вышли и подышали свежим воздухом! Оба!
Мы сами не поняли, как оказались на крыльце, под прицелом десятков глаз. Тут же спохватившись, я попятилась обратно, напоролась на дверь спиной.
– Рель знает своё дело. Не волнуйтесь, не стоит ему мешать, – зазвучал голос спереди. Из толпы серых роб, вышла чёрная безрукавка, вытянутая рука потянулась в мою сторону. – О нём позаботятся. А вас я, давайте… Ну, может… немного настойки явно вам не повредит.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/mari-malhas/korolevskie-chetki-zerno-rabochego-70609912/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Мари Мальхас
Тип: электронная книга
Жанр: Юмористическое фэнтези
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 02.05.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Королю опасно путешествовать без охраны. Особенно там, где горы, снег и километры леса, кишащего разбойниками.