Главная страница | Современная русская литература | Русский сундук. Основные конструкции и типы

Русский сундук. Основные конструкции и типы
Глеб Пудов
История русского сундучного производства насчитывает не одну сотню лет. За это время сформировались конструкции и типы изделий. Они не сменяли друг друга, а постепенно накапливались и зачастую использовались одновременно. В настоящем издании анализируются основные конструкции и виды русских сундучных изделий. При работе использовались разнообразные источники, как опубликованные, так и неопубликованные. Материалом исследования стали предметы из частных и государственных музейных собраний.

Русский сундук
Основные конструкции и типы

Глеб Пудов

Редактор Наталия Ивановна Ковалева
Рецензент Ирина Андреевна Колобкова
Рецензент Алексей Валерьевич Чевардин

© Глеб Пудов, 2024

ISBN 978-5-0062-8000-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие
Без сундуков и шкатулок невозможно представить домашнее хозяйство наших предков. Несмотря на то, что сегодня эти красивые и крепкие предметы стали сувенирами, во многих деревнях они еще используются по прямому назначению (хранение пищевых запасов, ценных вещей, приданого). Однако многие вопросы их бытования и теперь остаются вне поля зрения ученых. Одному из них посвящена книга петербургского исследователя Глеба Пудова – основным видам конструкций и типам изделий, которые существовали в русском сундучном промысле на протяжении его долгой и яркой истории.
Исследователь выделил саркофаговую, рамочно-филеночную, «ласточкин хвост» и мануфактурную конструкции. А среди главных типов изделий он назвал лари, подголовники, ларцы-теремки, погребцы, сундуки-укладки, скрыни, баулы и шкатулки. Глеб Пудов определил художественные и технические особенности этих произведений, даже вкратце осветил некоторые вопросы происхождения названий сундучных изделий. Его выводы подтверждены многочисленными иллюстрациями. В конце книги представлена схема развития сундучного промысла в XVIII – I половине XX столетия, что делает приводимую информацию более наглядной.
До этого подобная работа никогда не проводилась – в научных публикациях и краеведческих изданиях почти не уделялось внимания данной теме. Сюжет, связанный с конструкциями и типами сундучных изделий, был одной из лакун, которых, как указывалось выше, и до сего времени предостаточно в истории промысла. Поэтому эта книга – заметный вклад в изучение истории русского сундука. Не сомневаюсь, что она вызовет интерес не только у работников музеев и историков искусства, но и всех, кто неравнодушен к отечественной культуре.

Екатерина Рябова,
директор МАУК «Центр культурно-исторического наследия»
(г. Муром)

Введение
Сундук – один из самых древних типов мебели. Упоминания о сундуках и ларцах встречаются в древнерусских летописях, одно из самых ранних датируется XI столетием. В то время сундучные изделия для хозяйственных нужд делались повсеместно. Крупными центрами были Москва и Великий Новгород.
Во второй половине XVII столетия известность приобрели северные города Холмогоры и Великий Устюг. Позднее, в XVIII—XIX веках, на первые роли выдвинулись другие регионы: Муромский уезд Владимирской губернии, Вятская губерния, Средний Урал, город Макарьев Нижегородской губернии. Здесь делалось большое количество изделий, украшенных росписью, вставками слюды, «мороженой» жестью, различными декоративными мотивами, нанесенными в технике гравировки и тиснения. Cундуки в этот период делались не только для собственных нужд, но и на рынок. По этой причине изменились организация и технология производства. В начале XXI века история русского сундучного дела завершилась: изделия стали антиквариатом или сувениром.
На протяжении истории сформировалось множество конструкций и типов сундучных изделий. Следует отметить, что они не сменяли друг друга, а постепенно накапливались и зачастую использовались одновременно. В русском народном искусстве ничто не исчезает и не проходит бесследно. В настоящем издании речь пойдет только об основных конструкциях и типах сундучных изделий, поскольку, как известно, объять необъятное невозможно.
Ранее эта тема мало затрагивалась в научной литературе. В трудах историков XIX столетия упоминаются сундучные изделия (Н. И. Костомаров, И. Е. Забелин[1 - Костомаров Н. И., Забелин И. Е. О жизни, быте и нравах русского народа / авт. послесл. С. О. Шмидт. – М., 1996, С. 42, 307.], П. И. Савваитов[2 - Савваитов П. И. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное. 2-е изд. – СПб.: [Рус. археол. о-во], 1896, С. 104.], Н. Писарев[3 - Писарев Н. Домашний быт русских Патриархов. – Казань: типо-лит. Императорского университета, 1904, С. 103 – 104.]), но особого внимания им не уделялось – они рассматривались лишь как часть интерьера.
В статье автора настоящей монографии рассмотрены некоторые виды конструкций русских сундуков[4 - Пудов Г. А. Об особенностях конструкции русских сундуков (XVI – I четверть XX века) // Обсерватория культуры. – 2023. – №20. – С. 36 – 46.]. Названная публикация имеет хронологические рамки: XVI – первая четверть XX века. Это объясняется тем, что первые русские сохранившиеся сундуки относятся к XVI веку, а с первой четверти XX столетия в сундучном деле все большую роль приобретала механизация производства, следствием которой стало существенное понижение качества изделий. Автор статьи пришел к выводам, что в русском сундучном производстве существовало четыре основных конструкции: «саркофаговая», «рамочно-филеночная» (как вариант первой), «ласточкин хвост» и «мануфактурная»; имела место зависимость конструкции сундуков от форм организации производства; конструкция сундука в настоящее время может быть лишь дополнительным атрибутирующим признаком; репертуар конструкций, к которому обращались европейские мастера был более богатым, чем набор конструкций, принятых в русском сундучном деле. В рассмотренной публикации удалось лишь рассмотреть основные моменты, поскольку жанр статьи имеет особенности и ограничения. В настоящей монографии эта тема значительно расширена.
Примечательна книга сотрудника Государственного исторического музея Н. Н. Гончаровой, посвященная расписным сундукам Русского Севера XVII – XVIII вв.[5 - Гончарова Н. Н. Русские расписные сундуки XVII—XVIII веков в собрании Исторического музея. – М.: Исторический музей, 2018. – (Золотой фонд Исторического музея). С. 13—22.] Исследователь выделила четыре группы русских сундуков XVII – XVIII вв.: 1. теремок, 2. подголовок, 3. ящичного типа с навесной крышкой, 4. футляр[6 - Там же. С. 6.]. Также дана характеристика отдельных видов изделий, которые относятся к названным четырем группам. Тем не менее, исследование касалось изделий преимущественно XVII – XVIII веков и, кроме того, основное внимание было уделено росписи. Это, как известно, лишь один из видов декорирования сундучных изделий.
В нескольких научных статьях Г. А. Пудова[7 - Пудов Г. А. Об одном виде уральских сундучных изделий (шкатулки середины XIX – начала XX века) // Уральские сундуки XVIII – XX веков: История. Мастера. Произведения. – СПб.: Первый класс, 2016, С. 280—287; он же. О так называемых шкатулках-«лежаночках» (Средний Урал, вторая половина XIX – первая четверть XX в.) // Атрибуция предмета: интуиция, опыт, документ: сборник научных статей XXVII царскосельской конференции/ Государственный музей-заповедник «Царское Село». – СПб.: Русская коллекция, 2021, С. 764 – 772; он же. Об уральских ларцах-теремках XVIII—XIX веков (истоки художественного стиля и вопросы атрибуции) // Петербургские искусствоведческие тетради. Статьи по истории искусства. АИС. – 2019. – Вып. 53. – С. 83—92; он же. Об уральских ларцах-теремках XVIII—XIX веков (истоки художественного стиля и вопросы атрибуции) // Петербургские искусствоведческие тетради. Статьи по истории искусства. АИС. – 2019. – Вып. 54. – С. 77—83; он же. Русские сундуки-подголовники: художественный стиль и культурно-исторический контекст// Вестник культуры и искусств. – 2020. – №2. – С. 71—77; он же. Об одном виде русских сундучных изделий (баулы XVIII – XIX веков). История и художественный стиль// Известия Байкальского государственного университета. – 2020. – Т. 30. – №4. – С. 560—565.] проанализированы конкретные виды изделий: шкатулки, ларцы-теремки, подголовники, баулы. Предпринята попытка проследить появление и развитие этих форм; оценить внешние влияния, которые просматриваются в конструкции и декоре русских сундуков; выявить на основе компаративного метода их художественные и технические особенности на фоне аналогичных зарубежных произведений.
В названных работах ни конструкции, ни виды сундучных изделий не анализировались в достаточной степени, не ставились в широкий контекст европейской истории сундучного производства. Кроме того, не рассматривались взаимосвязи между различными типами сундуков и шкатулок. Настоящее издание призвано заполнить эту лакуну[8 - Более подробный анализ литературы, касающейся тех или иных аспектов темы, см. в соответствующих разделах.].
При работе над темой использовались разнообразные источники, как опубликованные, так и неопубликованные: летописи, приходо-расходные книги монастырей, описи имущества частных лиц, описания сундучных мастерских и проч.

Глава I. Основные конструкции
На протяжении истории в русском сундучном промысле сложилось несколько основных конструкций. Они не сменяли друг друга – к древним добавлялись новые и они продолжали существовать одновременно. В этом проявилось одно из свойств русского народного искусства: бесконечное накопление ремесленных навыков, технических приемов, орнаментальных мотивов, отражающих те или иные художественные традиции.
Несмотря на важность проблем, связанных с существованием различных конструкций в русском сундучном производстве, они почти не получили освещения в научной литературе.
В трудах историков XIX века (Н. И. Костомаров, И. Е. Забелин[9 - Костомаров Н. И., Забелин И. Е. О жизни, быте и нравах русского народа / авт. послесл. С. О. Шмидт. – М., 1996, С. 42, 307.], П. И. Савваитов[10 - Савваитов П. И. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное. 2-е изд. – СПб.: [Рус. археол. о-во], 1896, С. 104.]) и инвентарях имущества боярина Никиты Ивановича Романова, дьяка Федора Шакловитого и боярина Артамона Сергеевича Матвеева[11 - Роспись всяким вещам, деньгам и запасам, что осталось по смерти большого боярина Никиты Ивановича Романова и дачи по нем на помин души // ЧОИДР. – 1887. – Кн. 3. – С. 3, 4, 120; Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. – М., 1893. Т.4. II с., 1102 стб. разд. паг., стб. 8, 23, 40, 41, 99, 108; Опись имущества боярина Артамона Сергеевича Матвеева // ЧОИДР. – 1900. – Кн. 2. – С. 17—18.] встречаются многочисленные описания русских и иностранных сундучных изделий: сундуков, ларцов, скрынь, погребцов, шкатулок и проч. Однако эти описания зачастую имеют общий характер и не касаются конструкций предметов. Тем не менее, эти труды дали возможность оценить количество сундучных изделий, находившихся в употреблении, и роль иностранных сундуков и шкатулок. Они позволили сделать вывод, что сундучные изделия были неотъемлемой частью русской культуры XVII века.
В земских изданиях второй половины XIX – начала XX столетия можно встретить подробные описания процесса производства сундуков (это, в первую очередь, труды П. Н. Зверева[12 - Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии / собр. и обраб. под ред. П. Н. Зверева; стат. отд-ние Екатеринб. земской управы. – Екатеринбург, 1889, С. 1 – 40.], Ф. Г. Кучина[13 - Кучин Ф. Г. Сундучный промысел// Материалы по описанию промыслов Вятской губернии. – Вятка, 1890. Вып. 2. С. 44—97.] и В. М. Федорова[14 - Федоров В. М. О производстве сундуков в городе Макарьеве // Нижегородский сборник, издаваемый Нижегородским губернским статистическим комитетом под ред. А. С. Гациского. Т. 10. – Нижний Новгород, 1890, С. 191—207.]). Но, во-первых, речь в них идет исключительно об изделиях названного периода, и, во-вторых, в них не содержится анализ конструкции, т.е. нет сведений по ее истории, географии распространения, взаимодействии с другими и т. д. И все же надо подчеркнуть, что преуменьшать важность таких описаний технологии изготовления сундуков нельзя – они дают необходимый материал, основу для дальнейших исследований. Результаты кропотливой работы земских статистиков имеют важное значение и в настоящее время.
Теоретическое осмысление конструкций русских сундуков появилось лишь в работах второй половины XX века. В статье В. А. Чернышева, опубликованной в 1983 году в научном сборнике трудов Эрмитажа[15 - Чернышев В. А. Рамочно-филеночная конструкция в изделиях русских мастеров XII – XVII веков// Из истории русской культуры. 4. Труды Государственного ордена Ленина Эрмитажа. Вып. XXIII. – Л.: Искусство, 1983, С. 18 – 25.], речь идет о рамочно-филеночной конструкции, которую использовали русские ремесленники в XII – XVII столетиях. Несмотря на то, что автор не упоминал сундуки, эта конструкция очень близка т.н. «саркофаговой», употреблявшейся в русском сундучном деле с древности. В. А. Чернышев предполагал, что эта конструкция, возникновение которой он датирует XII – XIII веками, могла быть заимствована из Византии. Исследователь также не исключал западноевропейское влияние и возникновение филенки «на местных традициях древнерусских ремесленников»[16 - Там же. С. 24.]. Здесь же следует упомянуть статью З. П. Поповой, опубликованную также в 1983 году. Исследователь тщательно проанализировала рамочно-филеночную конструкцию, но на примере столов, а не сундуков[17 - Попова З. П. Русская мебель XVII – XVIII вв. в собрании Государственного исторического музея// Русское художественное дерево/ Труды ГИМ. Вып. 56. – М.: Советская Россия, 1983, С. 20—24.]. Приоритет в ее заимствовании из культуры Древнего мира и сохранении для русского прикладного искусства остался, по мнению З. П. Поповой, за новгородскими мастерами[18 - Там же. С. 10.].
Заслуживает внимания работа московских исследователей А. А. Гилодо и Т. А. Лобаневой, опубликованная в 1990 году[19 - Гилодо А. А., Лобанева Т. А. Русские сундучные изделия с кованой железной отделкой XVII—XVIII вв. // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология: ежегодник, 1989/ АН СССР. Науч. совет по истории мировой культуры. – М., 1990, С. 350 – 365.]. Это исключительно ценная статья для атрибуции изделий. Наряду с историческими сведениями по истории Холмогор и Великого Устюга, описанием отдельных периодов существования сундучного промысла, авторы указали на частности конструкции и декора, позволяющие определять происхождение произведений. Однако конструкция сундучных изделий рассматривалась исследователями как атрибутивный признак, а не сама по себе. Кроме того, не указаны, например, способы соединения стенок и методы крепления ящичков внутри изделий. Вероятно, это и не входило в задачи авторов, поскольку не могло быть атрибутивным признаком.
Необходимо упомянуть доклад С. Д. Оленева[20 - Оленев С. Д. Расписные сундуки в собрании Вологодского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника (ВГИАиХМЗ) (рукопись). Доклад не был опубликован. Благодарю автора за возможность ознакомиться с текстом.], прочитанный на научной конференции в 2009 году. Он посвящен расписным сундукам из коллекции Вологодского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. Основное внимание автор уделил конструкции изделий и ее соотношению с росписью. С. Д. Оленев выделил три типа сундуков (все – местного происхождения, датируются XIX веком): 1. соединение стенок в «ласточкин хвост», крышка «заплывает» за стенки и крепится на две петли, которые состоят из двух металлических колец, роспись – из крупных розеток, точек, зигзагов; 2. соединение стенок в «ласточкин хвост», крышка – покатая, роспись наивная; 3. крышка покатая, стенки соединяются в «полчетверти», замок врезной с металлической личиной на передней стенке, часто в литературе такие сундуки называются шемогодскими. В этой работе проведен тщательный анализ конструкции и ее связей с росписью. Тем не менее, доклад был посвящен только местным сундукам, созданным в конкретный период времени: XIX – начало XX века.
В статье Г. А. Пудова рассмотрена «саркофаговая» конструкция[21 - Пудов Г. А. О «саркофаговой» конструкции в истории русского сундучного производства // «Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА» / Московская государственная художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова. МГХПА. – 2021. – №2, часть 1. – С. 275 – 283.]. Автор проследил ее истоки и некоторые технические особенности в разных странах. Сделаны следующие выводы: «саркофаговая» конструкция распространилась почти по всей европейской территории, включая ее восточные районы; назначение русских и иностранных «саркофаговых» сундуков чаще всего было одинаковым; существенные отличия имели место в техниках декорирования русских и европейских «саркофаговых» сундуков (в последних немалое значение приобрела роспись); конструкция же чаще всего подобна, но есть незначительные исключения; наличие «саркофаговых» сундуков в коллекциях российских музеев, их подобие иностранным изделиям свидетельствует об общности традиций сундучного производства на территории Европы. Тем не менее, особенности жанра научной статьи вынудили оставить за ее рамками ряд важных аспектов темы.
Следует указать и на такие источники по истории русских сундуков как летописи и иконопись (ранее исследователи, в частности, А. К. Свирин[22 - Свирин А. К. К вопросу об изображении некоторых бытовых предметов в произведениях древнерусского искусства// Государственная Третьяковская галерея. Материалы и исследования. Т. II. – М.: Советский художник, 1958, С. 3 – 9.] и Б. В. Сапунов[23 - Сапунов Б. В. У истоков русской мебели (XI—XIII вв.). // Труды ГЭ. Том XXIII. Из истории русской культуры. – Л.: Искусство, 1983, С. 5 – 17.], указывали на правомерность использования изображений из древнерусских летописей и икон в качестве исторического источника). Изображения больших сундуков, которые использовались в качестве скамьи, встречаются в миниатюрах Радзивилловской летописи (XV век). Там же можно увидеть сундучок с покатой крышкой и ларец двускатной кровлей[24 - Радзивилловская летопись. [Факс. воспроизведение рукописи, хранящейся в БРАН]. – СПб.: Глагол; М.: Искусство, 1994, С. 116, 147, 181, 239 об.]. Не избегала изображений сундуков и русская иконопись. На иконе «Христос Вседержитель на престоле, в 28 клеймах» Семена Спиридонова Холмогорца[25 - ГРМ, инв. № ДРЖ-2772.], происходящей из Ярославля и датирующейся приблизительно 1682 годом, изображен большой сундук. Он имеет прямые стенки и покатую крышку, обит жестяными листами с живописным орнаментом, состоящим из растительных мотивов. Лицевая сторона и крышка разбиты на две равные части, боковые стенки – на четыре. Это изображение свидетельствует о том, что уже в XVII веке бытовали сундуки того типа, который получит широкое распространение в России значительно позднее. В многочисленных иконах, представляющих святого Пантелеймона, изображается ларчик, который целитель держит в руках. Необходимо указать не на эту особенность иконографии, а на разнообразие ларцов. Они могут быть большими и маленькими, с плоской крышкой и двускатной, расписными и резными, с ножками и без них. Это свидетельствует о широкой распространенности этого вида сундучных изделий. Тем не менее, все эти изображения условны и далеко не всегда дают возможность получить представление о конструкции сундучных изделий. В большинстве случаев можно предположить, что это т.н. «саркофаговая» конструкция – одна из самых древних[26 - Некоторое значение как источник по истории развития конструкций русских сундуков имеют фотографии. К примеру, на фотоснимке из коллекции ГИМ (З. З. Виноградов, 1910-е годы, инв. №№ ИФ XX 6141/451) показан процесс оковки сундуков железными полосами в макарьевской мастерской.].
Таким образом, литература по теме, заявленной в названии этого раздела, крайне немногочисленна, а источники могут дать лишь почву для предположений. В разделе выявляются основные конструкции, существовавшие в русском сундучном производстве, а также вводятся в научный оборот новые сведения и анализируются конкретные произведения. Материалом исследования стали произведения из коллекции ГРМ, некоторых других музеев России и музеев Западной Европы.
Раздел не претендует на всестороннее освещение темы и, тем более, на решение всех проблем, связанных с ней. В настоящее время ответы на большинство вопросов находятся в области догадок и предположений. Возможно отметить лишь основные моменты, которые поддаются интерпретации.
Основные конструкции, которые использовались русскими мастерами-сундучниками, можно разделить на несколько типов. Рассмотрим их в хронологическом порядке. Как указывалось выше, они не сменяли друг друга, а накапливались, поэтому на поздних этапах истории сундучного дела существовали одновременно. Следует подчеркнуть, что названия конструкций условны, ибо исходят из разных критериев.

1. «Саркофаговая»
Это – самая ранняя по времени конструкция сундуков. История данного типа сундучных изделий («саркофаговых», «плотницких» или «столбовых»), началась в глубокой древности. Подобная конструкция впервые встречается среди саркофагов, сундуков и ларцов Древнего Египта. Позднее она перешла в Грецию (ил. 1).


Ил. 1. Древнегреческий саркофаг.

Затем, возможно, через города Северного Причерноморья[27 - Сокольский Н. И. Античные деревянные саркофаги Северного Причерноморья// Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Г1—17. – М.: Наука, 1969.], пришла на Русь. Эта конструкция использована в чане кожевника, который жил в XII веке. Его мастерская была открыта в Великом Новгороде. Чан изготовлен в виде ящика из колотых плах, которые вставлены в пазы столбов, врытых в землю[28 - Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. – М.: Академический проект; Культура, 2015, С.369.]. Инструменты, которые использовались русскими мастерами (как деревенскими, так и городскими)[29 - Там же. С. 376—380.], позволяли им уже с IX столетия изготавливать сундуки рассматриваемого типа.
«Саркофаговая» конструкция получила особо широкое распространение в новгородских и псковских землях. Как правило, «саркофаговые» сундуки делались для собственного хозяйства или местного рынка. Им свойственна монументальность, мощь во внешнем облике, порой ощущается их связь с теми временами, когда мебель была врезной и таким образом составляла единое целое с жилищем. Главное внимание мастера уделяли надежности таких сундуков, поэтому их декоративное оформление, как правило, весьма просто.
В Европе «саркофаговые» сундуки были распространены почти повсеместно[30 - Этому типу сундуков в Европе посвящена обширная литература. Среди наиболее значимых работ следует назвать статью венгерской исследовательницы K.K Csillery (Csillery K.K. Le coffre de charpenterie // Acta ethnographica. Academiae scietiarium Hungaricae. Tomus I, fascilius 1—4. – Budapest: Magyar tudomаnyos akadаmia, 1950, p. 239 — 283) и монографию о свадебных сундуках J. Everhard (Everhard J. Tuugkisten in Oost Nederland. Versiering en typologie. – Oldenzaal: Twents-Gelderse Uitgewerij de Bruyn, 1994).]. Их конструкция имела несколько вариантов. Например, в Германии различали «Seitstollentruhe» и «Frontstollentruhe» (в зависимости от положения боковых стоек). Чаще всего они декорировались резьбой, но встречается и роспись[31 - Albrecht T. Truhen. Kisten. Laden. Vom Mittelalter bis zum Gegenwart am Beispiel der L?neberger Heide. – Petersberg: Michael Imhof Verlag, 1997, S. 51.]. В рамках этих двух основных типов исследователями были предложены более подробные классификации[32 - St?lpnagel K. H. von. Die Gothische Truhen der L?neberger Heidekloster/ Quellen und Studien zur Regionalgeschichte Niedersachsens. Band 6. – Cloppenburg: Museumsdorf Cloppenburg, 2000, S. 203 – 306.].
Типичный пример русских «саркофаговых» сундуков – ларь из коллекции Новгородского государственного объединенного музея-заповедника. Он был изготовлен в начале XX века в Новгородской губернии. Поступил в 1989 году из этнографической экспедиции. Ларь имеет большие размеры[33 - Размеры: 98,5х116,5х68. См. ил.: Пудов Г. А. Указ. соч., С. 280.], он состоит из четырех плоских ножек, стесанных снизу, в пазах которых укреплены стенки (каждая из них составлена из трех досок). Как на большинстве подобных изделий, средняя доска отличается по размерам от остальных: она шире их и образует филенку. Это несколько смягчает монументальный, суровый внешний облик изделия. Боковые стенки и оборотная сторона собраны иначе. Во-первых, на них нет филенки, во-вторых, средняя доска не шире, а ?же двух других. Эти стенки представляют гладкие поверхности. На оборотной стороне, слева, расположено отверстие. Возможно, оно имеет практическое назначение, если учитывать функцию ларя как хранилища муки. Приголовок располагается справа. Дно собрано из нескольких досок, закрепленных в опорных столбах. Крышка – покатая. Она поднимается и опускается с помощью деревянных шарниров. Три доски, из которых состоит крышка, скреплены деревянными досками в виде дуг, прибитых шпонками с внутренней стороны крышки. С внешней стороны к крышке прикреплена узкая деревянная доска. Это придает четкость форме изделия и одновременно усиливает его конструкцию. Для дополнительного укрепления также использованы деревянные шпонки.
Орнамент крайне скуп и состоит из простейших геометрических мотивов – треугольников, образующих пояски. Они нанесены в технике гравировки на переднюю стенку, крышку и ножки. Таким образом мастером подчеркнута репрезентативность лицевой стороны. Ее «фасадность» выражена очень четко. В целом надо отметить, что изделию свойственна ясность конструкции. Гармоничность формы ларя исключила обязательность использования орнамента как главного средства украшения. Поэтому орнамент, как выше указывалось, очень лаконичен. Мастер сознательно в качестве дополнительного украшения применил лишь филенку на передней стенке. Это делалось очень часто на подобных изделиях в других странах. Однако в стиле и конструкции новгородской и европейских вещей есть отличия. Новгородский ларь отличается от иностранных конструкцией крышки. Как правило, она скреплялась планкой по краям. А в новгородском сундуке-ларе используются доски в форме дуг, прибитые шпонками с внутренней стороны[34 - Наиболее близкие аналогии новгородская конструкция крышки имеет среди прибалтийских «саркофаговых» сундуков (из коллекции Российского этнографического музея, инв. №№8111—133, 7435—43).]. Европейские и новгородский сундуки также отличаются пропорциями, толщиной стенок и их наклоном (например, в отличие от русских «саркофаговых» сундуков английские имели боковые стенки, укрепленные деревянной решеткой и наклоненные внутрь[35 - Pickvance C. Regional differences in medieval chest construction: a dendrochronological and comparative study of Buxted, Sussex, and Hindringham and Walcott, Norfolk pin-hinged clamped chests// Regional furniture. – 2020 – vol. 34. – p. 9. Впрочем, на некоторых миниатюрах Радзивилловской летописи можно заметить деревянные рейки, укрепляющие конструкцию древнерусских сундуков (на боковых сторонах).]).

2. Рамочно-филеночная
В отличие от первой конструкции, рамочно-филеночная была уже работой не плотников, а столяров. Однако по принципу она подобна «саркофаговой»: стенки образуются филенками, которые опираются на брусья, входящие в пазы четырех «столпов» (последние являются основой конструкции). Рамочно-филеночную конструкцию можно считать модификацией «саркофаговой», ее обновленным вариантом, возникшим в связи с изменившимися условиями времени.
На Руси рамочно-филеночная конструкция появилась не позднее XII – XIII столетия. К XVI – XVII векам она приняла законченный вид и использовалась не только на сундучных изделиях, но и на других предметах: бочках, столах, стульях, кроватях и т. д[36 - Чернышев В. А. Рамочно-филеночная конструкция в изделиях русских мастеров XII – XVII веков// Из истории русской культуры. 4. Труды Государственного ордена Ленина Эрмитажа. Вып. XXIII. – Л.: Искусство, 1983, С.23. На древнерусских иконах можно встретить изображение деревянных оград в виде вертикальных деревянных опор и дощатых стенок, которые скрепляются с ними с помощью пазов (например, Псково-Покровская икона Божией Матери, которая в настоящее время находится в псковском Свято-Троицком соборе).].
Самое широкое распространение данная конструкция получила и в Западной Европе. Примеры – сундуки из коллекции музея Виктории и Альберта (г. Лондон), время создания которых ограничивается XVI – XVII веками[37 - Инв. №№ CIRC. 540—1919, W. 28—1930, 69—1893, CIRC. 1—1958.].
Таким образом, рамочно-филеночная конструкция существовала во многих странах на протяжении длительного времени[38 - О широте распространения рамочно-филеночной конструкции свидетельствуют сундуки из Дагестана, которые датируются второй половиной XIX – началом XX века (например, в Национальном музее республики Дагестан, инв. № Ак.448, Д-502, Дер-802, Дагестанском музее изобразительных искусств, инв.№ Д-504, Д-505, Д-506, Д-539).], ее история продолжается и сегодня.
Образцом использования рамочно-филеночной конструкции русскими мастерами может быть сундук-скамья из коллекции Государственного исторического музея, которую Н. Н. Гончарова датировала XVI столетием[39 - Инв. №29204/ДIV-1666. См.: Гончарова Н. Н. Русские расписные сундуки XVII – XVIII веков в собрании Исторического музея. – М.: Исторический музей, 2018. (Золотой фонд Исторического музея). С. 15.]. З. П. Попова так описывала этот предмет: «Основой его конструкции служат ряды вертикальных и горизонтальных брусьев, членящих каждую из четырех вертикальных стенок сундука на две полосы небольших квадратов, закрытых вставными филенками. Последние окаймлены несложной профилировкой и выкрашены суриком…» (исследователь относила это произведение к XVII столетию)[40 - Попова З. П. Указ. соч., С. 20.]. Сундук имеет плоскую крышку, «заплывающую» за стенки. Все его поверхности обиты железными полосами «в клетку». На лицевой и задней стенках – по две кованые ручки. Изделие имеет три замка: один врезной и два навесных.

3. «Ласточкин хвост»
Это одна из самых распространенных конструкций в русском сундучном деле на протяжении многих столетий. Вероятнее всего, в России она появилась не ранее XVII века, поскольку именно с этого времени в стране получает развитие лесопильная техника[41 - Однако об ее повсеместном распространении в России можно говорить лишь с 1760-х годов (Любомиров П. Г. Из истории лесопильного производства в России в XVII, XVIII и начале XIX вв.// Исторические записки / Акад. наук СССР, Ин-т истории; отв. ред. акад. Б. Д. Греков. Вып. 10. – М.: АН СССР, 1941, С. 222).] (при изготовлении сундуков этой конструкции использовалась пила). «Ласточкин хвост» встречается на северорусских изделиях XVII – XX веков (например, холмогорских, устюгских и вологодских), вятских расписных сундуках II половины XIX – I половины XX столетия, сундуках XIX века из Белгородской, Ростовской и Курской губерний (здесь ощутимо украинское влияние), нижегородских сундуках с раскатовской росписью (XX век), предметах из Новгородской и Псковской губерний начала XX столетия, а также на изделиях с восточных территорий России (чаще всего это – казацкие сундуки конца XIX – начала XX века). Перечисление можно было бы продолжать, его целью было лишь продемонстрировать огромный географический ареал распространения конструкции «ласточкин хвост».
Подобная ситуация сложилась и в Западной Европе[42 - Не во всех странах конструкцию «ласточкин хвост» называют именно так. Например, в Скандинавии она именуется «хвост лосося».]. В музее Виктории и Альберта хранятся французская шкатулка рубежа XIX – XX веков, сделанная в стиле XVI века, немецкий сундук 1600—1700 годов[43 - Инв. №№595—1883, 598—1899 соответственно.], в музее Метрополитен находятся французские сундуки, датирующиеся поздним XV столетием, и североевропейский сундук раннего XVI века[44 - Инв. №№41.190.284, 16.32.20, 41.100.176 соответственно.], в коллекции будапештского музея декоративно-прикладного искусства есть тирольский сундук позднего XV века[45 - Инв. №5461.]. Соединения их стенок выполнены в технике «ласточкин хвост». В других музеях Европы находится огромное количество подобных изделий.
В качестве примера русского сундука, изготовленного с использованием техники «ласточкин хвост» (ил. 2), можно назвать предмет из коллекции отдела народного искусства Русского музея.[46 - Инв. № Р-3853 (Тихвинский уезд Новгородской губернии). Другие представленные на иллюстрациях предметы, происхождение которых не указано, также находятся в коллекции ОНИ ГРМ.] Это изделие значительных размеров, с прямыми стенками и плоской крышкой, которая соединяется со стенками с помощью шарниров. Дно прибито деревянными нагелями (вообще вся конструкция укреплена таким способом – деревянные нагели вбиты в стенки и в крышку изделия). Ножек у сундука нет. На боковых сторонах – по одной кованой ручке простой формы. Железная петля каплевидной формы прикреплена к торцу крышки. Справа расположен приголовок (с крышкой), чьи стенки входят в пазы, вырезанные на стенках сундука. Все поверхности изделия окрашены в красный цвет, черные полосы имитируют железную оковку. На лицевой стенке – прямоугольник, в котором размещено изображение вазона с букетом цветов на голубом фоне, ниже указан год – 1889.


Ил. 2. Сундук. 1889, Тихвинский уезд Новгородской губернии. Деталь: крепление стенок «ласточкин хвост».

Надо отметить, что конструкция «ласточкин хвост» использовалась, как правило, мастерами маленьких сундучных заведений, работавших преимущественно на местного покупателя. Но, как часто бывает, и в данном случае не обошлось без исключений – например, произведения мастеров Русского Севера XVII – XVIII веков порой поступали на весьма отдаленные рынки.

4. Мануфактурная
Название конструкции предлагается автором настоящей монографии. Она получила развитие приблизительно с середины XIX века, вместе с появлением мануфактур в сундучном производстве, и была характерна для изделий крупных мастерских, связанных с промышленным производством (Невьянск, Нижний Тагил, Белая Холуница) или Нижегородской ярмаркой (Муромский уезд Владимирской губернии, город Макарьев Нижегородской губернии). Эти два фактора не только обеспечивали наличие материала и сбыт продукции, но и способствовали повышению культурного уровня мастеров. Следует отметить, что изделия с конструкцией мануфактурного типа ориентировались, скорее, на широкий рынок, а не на местного покупателя. Главный акцент в таких сундуках делался не на крепость и надежность (хотя это и оставалось важным), а на красивый внешний вид, привлекательный для потенциального покупателя.
Как делались сундуки мануфактурной конструкции? Пилами мастера распиливали тесины на доски необходимой величины. Высушенные доски склеивали по две-три, вновь сушили. Фуганком стругали дерево вчерне, рубанком отделывали начисто. Закройником (узкий струг) делались выемки по краям досок перед сколачиванием их. Доски сколачивали так, чтоб выступ на крае одной приходился в выемку другой. Они соединялись деревянными нагелями, предварительно смазанными клеем (коловратом просверливались отверстия, в которые они вбивались). Когда были готовы стенки ящика, прикреплялись дно и верхняя часть крышки. Шпунтом (стругом с деревянными винтами, двигающимися через коробку) намечали на боках «ящика» место, где должны были быть отрезаны края крышки. Она потом отпиливалась. Все названные операции над «ящиком» производились мастерами на верстаке (кроме сколачивания). Относительная слабость мануфактурной конструкции восполнялась широким использованием больших листов жести, которыми сплошь обивались поверхности изделий, а также широких деревянных (или жестяных) полос, скреплявших стенки и крышку сундуков изнутри. Частности технологии могли отличаться в разных центрах производства, однако принцип, в целом, был одинаков. Разделение труда, принятое на мануфактуре, позволяло делать большие количества сундуков[47 - Пожалуй, самое большое количество сундуков делалось в то время в Муромском уезде Владимирской губернии. У некоторых хозяев сундучных заведений были собственные лесопильные заводы, позволявшие механизировать часть производственных операций (ГАВО, ф. 379, оп.107, д.915, л. 1,6, 13; ф. 379, оп.107, д.972, л. 1; ф. 379, оп.107, д.972, л. 5—6).]. Каждый хозяин стремился удешевить процесс производства не в ущерб качеству. Позднее, когда на мебельных фабриках, созданных на основе частных заведений, была введена механизация, качество сундуков заметно понизилось.
Классический пример сундука, сделанного с использованием мануфактурной конструкции, – предмет из коллекции ОНИ ГРМ[48 - Инв. № М-1128. Изготовлен на Среднем Урале во второй половине XIX века.]. Это сундук значительных размеров[49 - Размеры: 148х69х57.], с прямыми стенками и чуть покатой крышкой (они соединяются шарнирами). Дно прибито деревянными нагелями и дополнительно укреплено тонкими железными полосами. На боковых стенках – по две фигурные ручки. Ножек нет. На торце крышки прикреплена литая из латуни петля типично уральской формы (ил.3).


Ил. 3. Сундук. Вторая половина XIX века, Нижний Тагил. Деталь: петля.


Ил. 4. Соединение стенок в сундуках мануфактурной конструкции.

Сундук декорирован в техниках тиснения и прорези. Композиция орнамента построена на сочетании геометрических и растительных мотивов. Она привычно разбита на сегменты. При таком художественном решении было проще украшать большие количества продукции. Мастера умело расположили на поверхности сундука «зеркальные» вставки разных форм и размеров, не перегрузив композицию. Цветные и «зеркальные» детали оживили декоративное оформление изделия.
Каждая конструкция из числа рассмотренных отражала определенный набор категорий культуры, который отличался от предыдущих. Поэтому каждый сундук может быть «историческим источником для познания общественно-исторических процессов на… человеческом уровне»[50 - Кнабе Г. С. Вещь как феномен культуры// Музееведение. Музеи мира. М., 1991. – (Сб. науч. трудов НИИ культуры). С. 119. Чешский музеевед Збынек Странский указывал еще более определенно: «в процессе отбора (из повседневной жизни – Г.П.) обычный предмет превращается в документ, который удостоверяет реальность» (перевод мой – Г.П.) (Strаnsk? Z. Grundlagen der allgemeinen Museologie// Muzeologicke se?ity. Suppl. 1. – Brno: Univ. J. E. Purkine, 1971, S. 50).]. Г. С. Кнабе справедливо писал, что вещь, в т.ч. сундук, передает мироощущение, которое скрывает первые, еще мало осознанные возможности, становящиеся позднее мировоззрением. Каждая бытовая вещь – своего рода «зонд, опущенный глубоко в общественное подсознание, в те глубины повседневного бытия, где раскрывается непосредственно человеческая текстура исторических процессов»[51 - Кнабе Г. С. Указ. соч., С. 137.]. Если продолжить рассуждения исследователя из другой его работы[52 - Кнабе Г. С. Диалектика повседневности// Вопросы философии. —1989. – №5. – С. 27.], то причиной изменений конструкции русских сундучных изделий на протяжении столетий, ее «ослабление», было постепенное разрушение пары понятий «прикровенность» – «откровенность». Однако началось оно раньше, чем предполагал Г. С. Кнабе.
Таким образом, в завершении этой главы можно констатировать следующее:
1. В русском сундучном производстве существовало четыре основных конструкции: «саркофаговая», «рамочно-филеночная» (как вариант первой), «ласточкин хвост» и «мануфактурная». Названия их условны и призваны лишь отразить главные особенности. Выявление этих типов конструкции не исключало наличие других, которые, однако, не имели определяющего значения для истории русского сундука.
2. В настоящее время не удалось выявить зависимость конструкций от времени и места производства сундуков, материала, наличия/отсутствия росписи, видов изделий, их размеров и других факторов. Проясняется лишь некоторая зависимость от форм организации производства.
3. Конструктивные особенности сундуков в силу своей устойчивости могут быть лишь дополнительным атрибутирующим признаком, в качестве главного должны выступать частности художественного оформления.
4. Изучение конструкций сундуков выявило некоторые аспекты развития социально-психологических представлений русских людей, а также проиллюстрировало прогресс техники и совершенствования рабочих инструментов; история сундучного производства стала отражением экономического развития страны в конкретные периоды.

Глава II. Типы сундучных изделий
Ларь
По одним сведениям, слово «ларь» происходит от древне-шведского «lаrr» («ларь», «выдвижной ящик») и «l?r» («ящик, «сундук»)[53 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – Т. II. М.: Прогресс, 1967, С. 460.]. По другой информации, древне-шведское слово могло быть само заимствовано из древнерусского[54 - Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. – В 2 т. Т. 1. М.: Рус. яз., 1994, С. 468.]. В других славянских языках этого слова нет. Слово «ларь» имеет и другие значения: в новгородских говорах – «гроб, домовина», в ростово-ярославских – «участок усадебной земли, отведенный группе домохозяев», в псковских судных грамотах XV века «ларь» – городской архив, а «ларечник» – заведующий архивом[55 - Там же. С. 467.].
Одно из первых упоминаний о ларях встречается в Изборнике Святослава в 1076 году: «Изидошя ис полатъ техъ мужи крилати… носяште ларе»[56 - Словарь русского языка XI – XVII вв. АН СССР. Институт русского языка. Вып. 8. – М., 1981, С. 172.]. Домонгольские лари или их части до нашего времени не сохранились. Известно, что они могли быть окованы золоченой медью.
На протяжении длительного времени лари активно использовались различными слоями населения Древней Руси. В них хранили книги, грамоты, украшения, одежду, пищевые запасы. В Псковской летописи (1455) указано: «Многи держатъ книгы, похоронившее в ларехъ», «Начало есть одежа, еже ты храниши в ларехъ… Ты в ларехъ ризи храниши»[57 - Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. – В 3 т. М.: Книга, 1989, Т. II, Ч. 1. С. 8.]. В конце XVII века упоминается ларь из Далматовского Успенского монастыря (Урал), который был «принят» от «Туринской слободы у Мелентия Чиркова по родителях»[58 - Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря (последняя четверть XVII – начало XVIII в.). / Сб. документов. Сост. И. Л. Манькова. – Свердловск: Ин-т истории и археологии, 1992, С. 110.].
В сундучном производстве существует некая расплывчатость терминологии, вследствие которой разные изделия называются одинаково, и наоборот – один и тот же вид предметов именуется по-разному. Многие лари называются в музейных собраниях сундуками, а большие сундуки – ларями. Иногда в названии совмещаются тип и подтип, и эти вещи определяются как сундуки-лари. Тем не менее, лари, как правило, отличаются от сундуков: они имеют минимум украшений (или совсем лишены их) и более простую конструкцию[59 - Имеются в виду хозяйственные лари (церковные остаются вне рамок публикации). Вещи из ГБУК «Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник «Кижи» (инв. №№ Д-2999, Д-3000), Ненецкого краеведческого музея (инв. №№ Др-216, 217), МБУ «Шурышкарский районный музейный комплекс» (Ямало-Ненецкий автономный округ, с. Мужи) (инв. № МЭП-356) и многих других музеев.]. Б. В. Сапунов полагает, что сундук – модификация ларя, появившаяся в послемонгольское время[60 - Сапунов Б. В. У истоков русской мебели (XI—XIII вв.). // Труды ГЭ. Том XXIII. Из истории русской культуры. – Л.: Искусство, 1983, С. 14.].

* * *
Вкратце рассмотрим лари из различных музейных собраний. В коллекции Государственного историко-архитектурного и этнографического музея-заповедника «Кижи» находится ларь[61 - Инв. № д-2468. Размеры: 98 x 120 x 72, датируется концом XIX – началом XX века.], по своей конструкции аналогичный новгородскому (см. выше). Он прямоугольной формы, «ящик» установлен на четыре ножки (длина каждой – приблизительно 20 см). Стенки ларя сплошные, состоят из широких досок, прибитых деревянными шпонками. Снаружи боковых сторон – две узкие доски, которые использовались для переноски изделия. Изнутри его лицевой стороны прикреплен металлический замок, снаружи – замочная скважина. Крышка покатая, собрана из четырех досок. дно состоит из нескольких досок. На передней стенке и крышке в технике резьбы – геометрический орнамент, состоящий из перекрещивающихся линий, которые образуют ромбовидные фигуры.
В собрании Кирилло-Белозерского музея-заповедника также находится ларь. Он состоит из четырех столпов треугольной формы, в каждый из которых вставлены стенки и дно. Стенки дополнительно укреплены в пазах несколькими деревянными шпонками. Ножкам снизу приданы фигурные очертания. отсутствующая крышка (вероятнее всего, плоская) прикреплялась двумя железными петлями на основе простой шарнирной конструкции. Сундук обит коваными железными полосами. На лицевой стенке – большая, состоящая из двух частей, кованая личина сложной формы. Ее форма и размеры свидетельствуют о весьма раннем происхождении. На сундуке, вероятно, был и навесной замок, вместо ручек на боковых сторонах – по два кольца. В одной паре колец сохранились пропущенные в них веревки. Не исключено, что кольца изготовлены значительно позднее и, таким образом, ручек на сундуке не было совсем. Не столько конструкция (имеющая, как указывалось выше, многовековую историю), сколько техника обработки железа и нынешнее состояние сундука указывают на длительность и сложность его истории[62 - Следует отметить, что лари изготавливались с использованием не только «саркофаговой» конструкции, но и других (например, ларь из коллекции Пермского краеведческого музея, датирующийся 1920-ми годами, изготовлен на основе конструкции «ласточкин хвост», №ПОКМ-17824/1). Рассмотренные предметы привлечены для лучшей наглядности.].

Подголовник
Среди русских сундучных изделий подголовники занимают значительное место, как по качеству, так и по количеству. В музейных собраниях сохранилось множество таких предметов (они представлены почти во всех столичных музеях, часто встречаются и в провинциальных, особенно на Русском Севере[63 - Следует выделить коллекции Государственного Исторического музея, Сергиево-Посадского музея-заповедника, Кирилло-Белозерского музея-заповедника, Архангельского музея деревянного зодчества и народного искусства «Малые Корелы», Вологодского музея-заповедника.]). Подголовники как самостоятельный вид сундучных изделий ранее были почти лишены внимания исследователей. Исключение составляют лишь две статьи автора настоящей монографии[64 - Пудов Г. А. Русские сундуки-подголовники: художественный стиль и культурно-исторический контекст // Вестник культуры и искусств. – 2020. – №2 (62). – С. 71—77; он же. О сундуке-подголовнике (1750) из коллекции отдела народного искусства Государственного Русского музея// «Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА»/ Московская государственная художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова. – МГХПА, 2022. – №2, часть 2. – С. 169 – 178.]. В них рассмотрены основные художественные и конструктивные особенности этого вида сундучных изделий, а также конкретное произведение – подголовник (1750) из отдела народного искусства Государственного Русского музея. Сегодня возможно уточнить и дополнить опубликованные сведения.
По определению П. И. Савваитова, «подголовник – невысокий сундук или ларец с наклонной крышкой, окованный железом, с внутренним замком и с выдвижными внутри ящичками, в которых хранились драгоценности»[65 - Савваитов П. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное. – СПб.: тип. Императорской Академии наук, 1896, С. 104.].
Одно из самых ранних упоминаний слова «подголовок» встречается в 1574 году в Книге прихода Волоколамского монастыря: «Да в том же подголовке 5 рублев 20 алтынъ 8 де [нег] волостныхъ емчужных»[66 - Словарь русского языка XI—XVII вв. / гл. ред. Ф. П. Филин. Вып. 15. – М.: Наука. 1989, С. 245.]. В переписи вещей архиепископа холмогорского и важского Афанасия в 1702 году указано множество сундуков и среди них «подголовокъ под красною кожею окованъ резным луженым железом», в котором хранились деньги[67 - Гончарова Н. Н. Русские расписные сундуки XVII—XVIII веков в собрании Исторического музея. – М.: ГИМ, 2018. – (Золотой фонд Исторического музея). С. 17.]. Во второй половине XVIII века среди имущества Кирилло-Белозерского монастыря названы «подзголовок дубовый, окован вокруг местами железом, с внутряным попорченым об одном ключе замком, з боков две скобки на пробоях. В вышину при петлях шесть вершков бес четверти, длиною одиннатцать вершков невступно, шириною семь вершков с половиною» (далее по описи еще три подобных изделия)[68 - Описание Кирилло-Белозерского монастыря 1771—1773 гг. В 3 томах. Т. 3. Имущество/ Государственный архив Вологодской области [и др.]; сост. и отв. ред. И. В. Пугач. – Вологда: Древности Севера, 2020, С. 127 – 129.]. В 1722 году подголовок упоминается среди покупок Екатерины I: «Тогожъ числа куплен подголовокъ на поклажу писем, дано 2 р. 3 алт. 2 д.»[69 - Забелин И. Домашний быт русских царей и цариц в XVI и XVII столетиях. Материалы. Том III. – М.: Языки славянской культуры, 2003 (материалы к тому II). С. 768.].
Подголовник (или подголовок, «подзголовок», подголовашник) представляет собой предмет, изготовленный из дерева, чаще всего – дуба. По форме это – ящик со скошенной крышкой. Как правило, крышка состоит из двух частей, которые соединялись шарнирами: узкой, расположенной параллельно дну, и широкой, наклонной. Пропорции подголовников не были одинаковыми. Они варьировали от очень изящных произведений до массивных больших сундуков. Изнутри сундуки разделялись деревянными пластинками на несколько отделений (их количество строго не определено), нередко на внутренние стенки навешивались ящички, снабженные дополнительной системой запоров[70 - Как в подголовниках из коллекций ФГБУК «Государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник «Александровская Слобода» (инв. № Д 1479) и ФГБУК «Государственный Ростово-Ярославский архитектурно-художественный музей-заповедник» (инв. № Д-1249).]. На боковых стенках подголовников – металлические ручки. Изделия обивались железными полосами, либо ажурными, либо сплошными. Под них подкладывалась слюда или ткань зеленого и/или красного цветов. Фигурная железная пластина защищала отверстие для ключа. Часто она украшалась гравировкой. Среди прорезного металлического орнамента порой встречаются надписи, обозначающие год создания вещи и мастера (или владельца)[71 - Подголовник из Кирилло-Белозерского музея-заповедника, на который нанесены инициалы и дата создания: 1771 год (инв. № Д-118).]. На внутренней стороне крышки или на стенках северных подголовников можно встретить роспись[72 - Например, из коллекции ГИМ, инв. № ГИМ 43803/ДIV-61 (Гончарова Н. Н. Указ. соч., С. 108—111).]. В описании имущества дьяка Федора Шакловитого (вторая половина XVII века) указано: «…подголовок Колмогорский, писан золотом, обит железом белым прорезным…»[73 - Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. – М., 1893. – Т. 4. – разд. паг.10, стб.112.].
Надо отметить, что художественное оформление сундуков- подголовников было разным. В большинстве случаев оно зависело от заказчика. Встречаются как богато декорированные вещи, так и очень скромные в художественном отношении.
Подголовники служили для хранения документов, ценных вещей, денег, писем, и подкладывались в дороге под голову путешественника (как считается, от этого идет их название). Швед И. Ф. Кильбургер писал: «Подголовок не делается так, чтобы на нем писать, потому что они обиты сверху различными лужеными железными обручами; русские же пишут как в коллегиях, так где-либо в другом месте, никогда иначе как на своих коленях; но такие подголовки сделаны для путешествующих в зимнее время и очень удобны для кладки под голову в санях, потому что известно, что в русские сани имеют обыкновение класть полную постель»[74 - Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича [исследование и прил. текст] / сост. Г. Б. Курц. – Киев, 1915 – (Сборник студенческого историко-этнографического кружка при Императорском Университете св. Владимира под руководством профессора М. В. Довнар-Запольского. Вып. 6). С. 114.]. Однако такое назначение подголовников не было единственным. Известны случаи, когда они были предметом снаряжения охотников и брались на охоту.
Подголовники были распространены во всех слоях населения: они встречались и крестьянских избах, и домах посадских жителей, и покоях высшей знати, и в царских хоромах[75 - Костомаров Н. И., Забелин И. Е. О жизни, быте и нравах русского народа / авт. послесл. С. О. Шмидт. – М.: Просвещение, 1996, С. 42, 307.]. Такие вещи на протяжении длительного времени делались не только на Русском Севере, но и в других регионах страны.
Часто указывается, что сундук-подголовник – типично русское изделие[76 - Гилодо А. А. Сундуки (http://www.sundook.ru/article/a02.html#sn10 (http://www.sundook.ru/article/a02.html#sn10)). Дата посл. обращения: 12.09. 2018 г.]. Это не совсем так. Подобная форма бытовала во многих странах Европы (хотя назначение предметов порой отличалось). Рассмотрим русские подголовники на фоне иностранных произведений.
В коллекции отдела народного искусства Русского музея находится подголовник[77 - Инв. № М-4.], изготовленный в 1750 году (ил.5). Он значительных размеров (34х55х42), внешние поверхности обиты кожей и гладкими железными полосами, расположенными «в клетку». Внутри каждой «клетки» помещены прорезные розетки со слюдяной подкладкой. В углах крышки и верхней стенки – прорезные накладки в виде треугольников. На личине замка в зигзагообразном обрамлении выгравирована надпись: «1750 году сентебря 23 дня срк иван чюпятова». На боковых стенках – фигурные ручки. Внутри подголовника помещено двенадцать отделений, восемь из которых – с ящиками. Подголовник, вероятно, имеющий холмогорское происхождение, отличается основательностью, солидностью и надежностью. Симметричность орнамента, его четкость, способствуют этому впечатлению. Главным для мастера было непосредственное предназначение изделия как хранилища ценных вещей и документов. Общему художественному решению подголовника свойственна монументальность, суровость, на фоне которой все орнаментальные изыски смотрятся необязательными добавлениями[78 - Подтверждение этому – подголовник из коллекции ГМО «Художественная культура Русского Севера» (инв. № Гф 346). Он декорирован разноцветной соломкой, основные мотивы – геометрические: треугольники, звезды, ромбы и проч. Несвойственные этому типу изделий техника и материалы декорирования в данном случае привели к неоднозначному в художественном отношении результату.].


Ил. 5. Подголовник. 1750, Холмогоры. Дерево (дуб), железо, слюда, кожа, просечка, литье.

Не менее впечатляет подголовник из коллекции Городецкого историко-художественного музейного комплекса[79 - № КП ГРМ 586. Называется в музее «сундук-косник». Датируется XVIII веком. См. в Государственном каталоге Музейного фонда РФ: https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=43338351.]. Это монументальное изделие сколочено из толстых досок, обито широкими железными полосами (при этом деревянная основа полностью покрыта железными листами – более тонкими, чем полосы). Внутри – несколько отделений. На каждой боковой стороне – по две кованые ручки. Заметную роль во внешнем облике изделия играют большие шляпки гвоздей, образующие длинные ряды на крышке. Подголовник имеет один врезной замок и две петли для навесных. Сохранился трафаретный орнамент между железными полосами. Он имеет макарьевское происхождение и подобен изображениям на лысковских шкатулках. Вероятно, сундук изготовлен местными мастерами.
Интересен подголовник небольших размеров из коллекции Сергиево-Посадского музея-заповедника[80 - Инв. №3972-д. Размеры: 14,5х16,0х9,5.]. Согласно музейной атрибуции, он был изготовлен в XVIII веке в селе Павлово Горбатовского уезда. Предмет изготовлен из дуба, тонирован, окован сплошными железными полосами, между которыми размещены четыре металлические ажурные накладки (на крышке). Последние напоминают человеческую фигуру с расставленными в стороны руками. Под накладками – кусочки слюды красного цвета. На передней стенке подголовника – врезной замок, по бокам – литые ручки. Рассматриваемое изделие интересно не только как свидетельство широкой распространенности сундуков-подголовников (их делали не только на Русском Севере), но и как иллюстрация их богатых художественных возможностей. По контрасту с произведениями из отдела народного искусства ГРМ и Городецкого музейного комплекса подголовник Сергиево-Посадского музея-заповедника отличается особой камерностью, даже «игрушечностью», некой уютностью внешнего облика.
Английское изделие («desk box», находится в частной коллекции)[81 - Fiske J. When oak was new. English furniture & daily life 1530—1700. – Ipswich, Massachusets: The Belmont press, 2013, p. 47.] подобно русским по конструкции и форме. Но остальные аспекты значительно отличаются. Вещь декорирована мастерски выполненной резьбой, состоящей из изображений драконов, розеток, цветов наподобие тюльпанов. Крышка – плоская. Изделие служило для письменных работ[82 - На Русском Севере из медных сплавов делались в XVII веке чернильницы в виде подголовников (например, в коллекции ГРМ: инв. № ДРМ 3228). Это может свидетельствовать не только о первоначальном предназначении русских сундуков-подголовников, но и о путях проникновения этого вида сундучных изделий в Россию.]. Четкость, композиционная уравновешенность орнамента, уверенно вырезанные изображения свидетельствуют об опыте мастера, его высоком профессионализме.
Интересно другое английское изделие (датируется 1580 – 1620 годами), которое находится ныне в коллекции Музея Виктории и Альберта[83 - Инв. № W.4:1, 2—1911.]. Оно изготовлено из дуба с инкрустацией из самшита и мореного дуба (восемь выдвижных ящичков, расположенных внутри, изготовлены из тополя). Верхняя часть и откидная крышка изделия декорированы полосами шашечного орнамента. На лицевой, задней и боковых стенках изображены здания в стиле сундуков «nonesuch»[84 - Nonsuch chest (англ.) – один из видов английских сундуков, на которых в технике интарсии разными сортами дерева изображались гротески, фантастические здания, животные; лицевая сторона разбивалась на равные поля. Ранее предполагалось, что композиции таких вещей воспроизводят дворец Генриха XVIII в графстве Суррей. В настоящее время считается, что они делались в Лондоне эмигрантами из Северной Германии и Нидерландов, а композиции их восходят к гравюрам Вредемана де Вриса (1527—1604). Об устойчивости типа таких сундуков свидетельствуют многочисленные образцы, хранящиеся во многих музеях мира.]. На каждой стороне также расположено инкрустированное изображение восьмиконечной звезды. На лицевой стенке – металлическая личина. Этот «подголовник» имеет по сравнению с предыдущим иные пропорции (также служил в качестве письменного прибора). Он свидетельствует об устойчивости и «гибкости» формы этого типа английских сундучных изделий, о разнообразии их украшения. Английские мастера в XIX столетии изготавливали подобные вещи, декорированные не только мозаикой из разноцветных кусочков дерева, но и узорами, заимствованными из «берлинских» шерстяных изделий[85 - Например, из коллекции музея Виктории и Альберта, инв. № W.3:1 to 7—1925. «Берлинскими» изделиями называли текстильные предметы (одежду и элементы интерьера), декорированные вышивкой крестиком с использованием «берлинской шерсти», т.е. тонких, окрашенных в яркие цвета шерстяных ниток.].
Немецкие изделия («Geldwechsler-Schatulle», «Reise-Schreibpult») подобны русским и английским по внешнему виду[86 - Kunst- und Antiquit?tenauktion 25./26. September 2003. Stuttgarter Auktionshaus dr. Fritz Nagel. Katalog. – Deizisau: Druck Schefenacker, 1999, Farbtaf. 1689, 1694.]. Их внутренние полости разделены ящичками и полочками. В декорировании использовались различные техники. В рассматриваемых вещах, изготовленных в XVIII веке из орехового дерева, клена, березы и дуба, мастера обратились к интарсии, живописи и окраске. Декоративное оформление изделий построено на сочетании геометрических и растительных мотивов. В центре помещена стеклянная пластина с живописью. Ручки и накладки выполнены из латуни. В целом это высокохудожественные произведения немецкого барокко, созданное профессиональными мастерами. «Подголовники» служили местом хранения денег менялы и письменным прибором путешественника.
Норвежский «подголовник»[87 - Stiftelsen Nordm?re Museum (инв. № KM.02036).] датируется 1751 годом. Он имеет одинаковую с другими вещами подобного рода конструкцию, но несколько иные пропорции. Крышка поднимается железными фигурными петлями, по бокам – простые литые ручки. Изнутри сундук имеет несколько полочек (не сохранились). Поверхности изделия (кроме задней и боковых) разделены на прямоугольные сегменты, в каждом из которых, в синей рамке, помещена живописная композиция, состоящая из изображений букетов. Они написаны в быстрой импровизационной манере норвежских росписей по дереву. Остальные поверхности окрашены в красный цвет. На краях крышки – надписи, выполненные белой краской: «Ek Ols Domis (?) Ann 1751». Возможно, вещь служила дорожным сундуком для чиновника.
Надо особо упомянуть английское изделие других пропорций, по своей форме напоминающее комод[88 - Macquoid P. A history of English furniture. In four volumes. Vol. I. The age of Oak. 1500—1660. – New York: Dover Publications, 1972, fig.158.]. Оно имеет гладкую наклонную крышку; лицевая и боковые стенки украшены геометрическим и растительным орнаментом (низкий рельеф). Фон обработан штриховкой. Нижняя половинка изделия выдвигается. Произведение характеризуется четкостью, уверенностью работы резчика, а легко читаемый орнамент свидетельствует о богатом опыте мастера.
В коллекции отдела народного искусства Русского музея находится ларец, по пропорциям напоминающий комод (датируется XVIII веком, ил.6)[89 - Инв. № М-34.]. Его лицевая и боковые стенки обиты прорезными пластинами железа с растительным орнаментом, состоящим из переплетающихся завитков (фон – бархат коричневого цвета). Дно и оборотная сторона укреплены сплошными пластинами железа. Внутри изделия – несколько полочек и ящичков, нижняя часть выдвигается.


Ил. 6. Ларец. XVIII век, Великий Устюг. Дерево, железо, бархат, литье, просечка.

Подобная параллель между северорусским и английским произведениями представляется не случайной, если учесть тесные торговые связи, которые установились в середине XVI века между Россией и Англией через северные порты[90 - Надо напомнить не только о значительных торговых привилегиях, дарованных Иваном IV английским купцам, но и о наличии тесных культурных связей между Россией и Англией в тот период (Накашидзе Н. Т. Русско-английские отношения во второй половине XVI в. – Тбилиси: изд-во Тбилис. гос. ун-та, 1955, С. 66, 75—77, 78, 82, 113, 114).]. Не исключено, что и сам тип сундучного изделия, названного в России подголовником, проник из Западной Европы именно через города Русского Севера. Тем более что такие случаи известны относительно других видов народного искусства. Л. А. Динцес писал о европейском происхождении т.н. «вологодского стекла» (вышивки), которое проникло в Россию через английских купцов, торговавших в Архангельске[91 - Богуславская И. Я. Проблемы народного искусства в трудах Л. А. Динцеса // Сообщения ГРМ. Вып. XI. – М.: Изобразительное искусство, 1976, С. 4. Кроме того, по одной из версий, «мороз» по жести как техника декорирования сундуков проникла в Россию (на Урал) именно из Англии (Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии / собр. и обраб. под ред. П. Н. Зверева; стат. отд-ние Екатеринб. земской управы. — Екатеринбург: Екатеринб. уезд. земство, 1889, С. 10.]. Иными словами, проникновение подголовника в Россию, вероятно, стало результатом недолгого расцвета русско-английских отношений в XVI столетии.
Сравнение всех этих вещей сделало наглядными их отличия. Как было сказано выше, они сходны только по конструкции и форме, во всем остальном отличаются. Это объясняется тем, что «подголовники» были сделаны в разной исторической и культурной обстановке, для разных заказчиков. Русские мастера, оценив достоинства иностранных произведений, их удобные, практичные формы, восприняли только конструкцию[92 - О не случайности совпадения форм русских и зарубежных сундучных изделий свидетельствует тот факт, в России (в частности, на Русском Севере) бытовали и специальные приспособления-«подголовники» для сна. Они представляли наклонную плоскость на брусках. Делались «подголовники» и других видов, но также с покатой плоскостью (Бломквист Е. Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов // Восточнославянский этнографический сборник: Очерки народной материальной культуры русских, украинцев и белорусов в XIX – начале XX в. / [отв. ред. С. А. Токарев]. – М.: изд-во Акад. наук СССР, 1956. – (АН СССР. Труды Института этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Нов. серия; Т. 31). С. 431).]. «Пересаженное» на русскую «почву», русское изделие приобрело значительные отличия от «оригиналов», закономерно встало в ряд отечественных изделий. Таким образом, не форма и конструкция этого вида изделий претерпевала изменения в зависимости от места и времени производства, а предназначение и декоративное оформление.
В данном контексте вопрос о влияниях теряет остроту. Необходимо лишь констатировать, что русские и западноевропейские ремесленники были участниками единого культурного процесса. Поэтому важнее не регистрировать те или иные влияния, не искать сходства в конкретных деталях, а анализировать среду, условия, обстоятельства, которые обеспечили проникновение творческих импульсов.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70585846?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Костомаров Н. И., Забелин И. Е. О жизни, быте и нравах русского народа / авт. послесл. С. О. Шмидт. – М., 1996, С. 42, 307.

2
Савваитов П. И. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное. 2-е изд. – СПб.: [Рус. археол. о-во], 1896, С. 104.

3
Писарев Н. Домашний быт русских Патриархов. – Казань: типо-лит. Императорского университета, 1904, С. 103 – 104.

4
Пудов Г. А. Об особенностях конструкции русских сундуков (XVI – I четверть XX века) // Обсерватория культуры. – 2023. – №20. – С. 36 – 46.

5
Гончарова Н. Н. Русские расписные сундуки XVII—XVIII веков в собрании Исторического музея. – М.: Исторический музей, 2018. – (Золотой фонд Исторического музея). С. 13—22.

6
Там же. С. 6.

7
Пудов Г. А. Об одном виде уральских сундучных изделий (шкатулки середины XIX – начала XX века) // Уральские сундуки XVIII – XX веков: История. Мастера. Произведения. – СПб.: Первый класс, 2016, С. 280—287; он же. О так называемых шкатулках-«лежаночках» (Средний Урал, вторая половина XIX – первая четверть XX в.) // Атрибуция предмета: интуиция, опыт, документ: сборник научных статей XXVII царскосельской конференции/ Государственный музей-заповедник «Царское Село». – СПб.: Русская коллекция, 2021, С. 764 – 772; он же. Об уральских ларцах-теремках XVIII—XIX веков (истоки художественного стиля и вопросы атрибуции) // Петербургские искусствоведческие тетради. Статьи по истории искусства. АИС. – 2019. – Вып. 53. – С. 83—92; он же. Об уральских ларцах-теремках XVIII—XIX веков (истоки художественного стиля и вопросы атрибуции) // Петербургские искусствоведческие тетради. Статьи по истории искусства. АИС. – 2019. – Вып. 54. – С. 77—83; он же. Русские сундуки-подголовники: художественный стиль и культурно-исторический контекст// Вестник культуры и искусств. – 2020. – №2. – С. 71—77; он же. Об одном виде русских сундучных изделий (баулы XVIII – XIX веков). История и художественный стиль// Известия Байкальского государственного университета. – 2020. – Т. 30. – №4. – С. 560—565.

8
Более подробный анализ литературы, касающейся тех или иных аспектов темы, см. в соответствующих разделах.

9
Костомаров Н. И., Забелин И. Е. О жизни, быте и нравах русского народа / авт. послесл. С. О. Шмидт. – М., 1996, С. 42, 307.

10
Савваитов П. И. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное. 2-е изд. – СПб.: [Рус. археол. о-во], 1896, С. 104.

11
Роспись всяким вещам, деньгам и запасам, что осталось по смерти большого боярина Никиты Ивановича Романова и дачи по нем на помин души // ЧОИДР. – 1887. – Кн. 3. – С. 3, 4, 120; Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. – М., 1893. Т.4. II с., 1102 стб. разд. паг., стб. 8, 23, 40, 41, 99, 108; Опись имущества боярина Артамона Сергеевича Матвеева // ЧОИДР. – 1900. – Кн. 2. – С. 17—18.

12
Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии / собр. и обраб. под ред. П. Н. Зверева; стат. отд-ние Екатеринб. земской управы. – Екатеринбург, 1889, С. 1 – 40.

13
Кучин Ф. Г. Сундучный промысел// Материалы по описанию промыслов Вятской губернии. – Вятка, 1890. Вып. 2. С. 44—97.

14
Федоров В. М. О производстве сундуков в городе Макарьеве // Нижегородский сборник, издаваемый Нижегородским губернским статистическим комитетом под ред. А. С. Гациского. Т. 10. – Нижний Новгород, 1890, С. 191—207.

15
Чернышев В. А. Рамочно-филеночная конструкция в изделиях русских мастеров XII – XVII веков// Из истории русской культуры. 4. Труды Государственного ордена Ленина Эрмитажа. Вып. XXIII. – Л.: Искусство, 1983, С. 18 – 25.

16
Там же. С. 24.

17
Попова З. П. Русская мебель XVII – XVIII вв. в собрании Государственного исторического музея// Русское художественное дерево/ Труды ГИМ. Вып. 56. – М.: Советская Россия, 1983, С. 20—24.

18
Там же. С. 10.

19
Гилодо А. А., Лобанева Т. А. Русские сундучные изделия с кованой железной отделкой XVII—XVIII вв. // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология: ежегодник, 1989/ АН СССР. Науч. совет по истории мировой культуры. – М., 1990, С. 350 – 365.

20
Оленев С. Д. Расписные сундуки в собрании Вологодского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника (ВГИАиХМЗ) (рукопись). Доклад не был опубликован. Благодарю автора за возможность ознакомиться с текстом.

21
Пудов Г. А. О «саркофаговой» конструкции в истории русского сундучного производства // «Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА» / Московская государственная художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова. МГХПА. – 2021. – №2, часть 1. – С. 275 – 283.

22
Свирин А. К. К вопросу об изображении некоторых бытовых предметов в произведениях древнерусского искусства// Государственная Третьяковская галерея. Материалы и исследования. Т. II. – М.: Советский художник, 1958, С. 3 – 9.

23
Сапунов Б. В. У истоков русской мебели (XI—XIII вв.). // Труды ГЭ. Том XXIII. Из истории русской культуры. – Л.: Искусство, 1983, С. 5 – 17.

24
Радзивилловская летопись. [Факс. воспроизведение рукописи, хранящейся в БРАН]. – СПб.: Глагол; М.: Искусство, 1994, С. 116, 147, 181, 239 об.

25
ГРМ, инв. № ДРЖ-2772.

26
Некоторое значение как источник по истории развития конструкций русских сундуков имеют фотографии. К примеру, на фотоснимке из коллекции ГИМ (З. З. Виноградов, 1910-е годы, инв. №№ ИФ XX 6141/451) показан процесс оковки сундуков железными полосами в макарьевской мастерской.

27
Сокольский Н. И. Античные деревянные саркофаги Северного Причерноморья// Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Г1—17. – М.: Наука, 1969.

28
Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. – М.: Академический проект; Культура, 2015, С.369.

29
Там же. С. 376—380.

30
Этому типу сундуков в Европе посвящена обширная литература. Среди наиболее значимых работ следует назвать статью венгерской исследовательницы K.K Csillery (Csillery K.K. Le coffre de charpenterie // Acta ethnographica. Academiae scietiarium Hungaricae. Tomus I, fascilius 1—4. – Budapest: Magyar tudomаnyos akadаmia, 1950, p. 239 — 283) и монографию о свадебных сундуках J. Everhard (Everhard J. Tuugkisten in Oost Nederland. Versiering en typologie. – Oldenzaal: Twents-Gelderse Uitgewerij de Bruyn, 1994).

31
Albrecht T. Truhen. Kisten. Laden. Vom Mittelalter bis zum Gegenwart am Beispiel der L?neberger Heide. – Petersberg: Michael Imhof Verlag, 1997, S. 51.

32
St?lpnagel K. H. von. Die Gothische Truhen der L?neberger Heidekloster/ Quellen und Studien zur Regionalgeschichte Niedersachsens. Band 6. – Cloppenburg: Museumsdorf Cloppenburg, 2000, S. 203 – 306.

33
Размеры: 98,5х116,5х68. См. ил.: Пудов Г. А. Указ. соч., С. 280.

34
Наиболее близкие аналогии новгородская конструкция крышки имеет среди прибалтийских «саркофаговых» сундуков (из коллекции Российского этнографического музея, инв. №№8111—133, 7435—43).

35
Pickvance C. Regional differences in medieval chest construction: a dendrochronological and comparative study of Buxted, Sussex, and Hindringham and Walcott, Norfolk pin-hinged clamped chests// Regional furniture. – 2020 – vol. 34. – p. 9. Впрочем, на некоторых миниатюрах Радзивилловской летописи можно заметить деревянные рейки, укрепляющие конструкцию древнерусских сундуков (на боковых сторонах).

36
Чернышев В. А. Рамочно-филеночная конструкция в изделиях русских мастеров XII – XVII веков// Из истории русской культуры. 4. Труды Государственного ордена Ленина Эрмитажа. Вып. XXIII. – Л.: Искусство, 1983, С.23. На древнерусских иконах можно встретить изображение деревянных оград в виде вертикальных деревянных опор и дощатых стенок, которые скрепляются с ними с помощью пазов (например, Псково-Покровская икона Божией Матери, которая в настоящее время находится в псковском Свято-Троицком соборе).

37
Инв. №№ CIRC. 540—1919, W. 28—1930, 69—1893, CIRC. 1—1958.

38
О широте распространения рамочно-филеночной конструкции свидетельствуют сундуки из Дагестана, которые датируются второй половиной XIX – началом XX века (например, в Национальном музее республики Дагестан, инв. № Ак.448, Д-502, Дер-802, Дагестанском музее изобразительных искусств, инв.№ Д-504, Д-505, Д-506, Д-539).

39
Инв. №29204/ДIV-1666. См.: Гончарова Н. Н. Русские расписные сундуки XVII – XVIII веков в собрании Исторического музея. – М.: Исторический музей, 2018. (Золотой фонд Исторического музея). С. 15.

40
Попова З. П. Указ. соч., С. 20.

41
Однако об ее повсеместном распространении в России можно говорить лишь с 1760-х годов (Любомиров П. Г. Из истории лесопильного производства в России в XVII, XVIII и начале XIX вв.// Исторические записки / Акад. наук СССР, Ин-т истории; отв. ред. акад. Б. Д. Греков. Вып. 10. – М.: АН СССР, 1941, С. 222).

42
Не во всех странах конструкцию «ласточкин хвост» называют именно так. Например, в Скандинавии она именуется «хвост лосося».

43
Инв. №№595—1883, 598—1899 соответственно.

44
Инв. №№41.190.284, 16.32.20, 41.100.176 соответственно.

45
Инв. №5461.

46
Инв. № Р-3853 (Тихвинский уезд Новгородской губернии). Другие представленные на иллюстрациях предметы, происхождение которых не указано, также находятся в коллекции ОНИ ГРМ.

47
Пожалуй, самое большое количество сундуков делалось в то время в Муромском уезде Владимирской губернии. У некоторых хозяев сундучных заведений были собственные лесопильные заводы, позволявшие механизировать часть производственных операций (ГАВО, ф. 379, оп.107, д.915, л. 1,6, 13; ф. 379, оп.107, д.972, л. 1; ф. 379, оп.107, д.972, л. 5—6).

48
Инв. № М-1128. Изготовлен на Среднем Урале во второй половине XIX века.

49
Размеры: 148х69х57.

50
Кнабе Г. С. Вещь как феномен культуры// Музееведение. Музеи мира. М., 1991. – (Сб. науч. трудов НИИ культуры). С. 119. Чешский музеевед Збынек Странский указывал еще более определенно: «в процессе отбора (из повседневной жизни – Г.П.) обычный предмет превращается в документ, который удостоверяет реальность» (перевод мой – Г.П.) (Strаnsk? Z. Grundlagen der allgemeinen Museologie// Muzeologicke se?ity. Suppl. 1. – Brno: Univ. J. E. Purkine, 1971, S. 50).

51
Кнабе Г. С. Указ. соч., С. 137.

52
Кнабе Г. С. Диалектика повседневности// Вопросы философии. —1989. – №5. – С. 27.

53
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – Т. II. М.: Прогресс, 1967, С. 460.

54
Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. – В 2 т. Т. 1. М.: Рус. яз., 1994, С. 468.

55
Там же. С. 467.

56
Словарь русского языка XI – XVII вв. АН СССР. Институт русского языка. Вып. 8. – М., 1981, С. 172.

57
Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. – В 3 т. М.: Книга, 1989, Т. II, Ч. 1. С. 8.

58
Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря (последняя четверть XVII – начало XVIII в.). / Сб. документов. Сост. И. Л. Манькова. – Свердловск: Ин-т истории и археологии, 1992, С. 110.

59
Имеются в виду хозяйственные лари (церковные остаются вне рамок публикации). Вещи из ГБУК «Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник «Кижи» (инв. №№ Д-2999, Д-3000), Ненецкого краеведческого музея (инв. №№ Др-216, 217), МБУ «Шурышкарский районный музейный комплекс» (Ямало-Ненецкий автономный округ, с. Мужи) (инв. № МЭП-356) и многих других музеев.

60
Сапунов Б. В. У истоков русской мебели (XI—XIII вв.). // Труды ГЭ. Том XXIII. Из истории русской культуры. – Л.: Искусство, 1983, С. 14.

61
Инв. № д-2468. Размеры: 98 x 120 x 72, датируется концом XIX – началом XX века.

62
Следует отметить, что лари изготавливались с использованием не только «саркофаговой» конструкции, но и других (например, ларь из коллекции Пермского краеведческого музея, датирующийся 1920-ми годами, изготовлен на основе конструкции «ласточкин хвост», №ПОКМ-17824/1). Рассмотренные предметы привлечены для лучшей наглядности.

63
Следует выделить коллекции Государственного Исторического музея, Сергиево-Посадского музея-заповедника, Кирилло-Белозерского музея-заповедника, Архангельского музея деревянного зодчества и народного искусства «Малые Корелы», Вологодского музея-заповедника.

64
Пудов Г. А. Русские сундуки-подголовники: художественный стиль и культурно-исторический контекст // Вестник культуры и искусств. – 2020. – №2 (62). – С. 71—77; он же. О сундуке-подголовнике (1750) из коллекции отдела народного искусства Государственного Русского музея// «Декоративное искусство и предметно-пространственная среда. Вестник МГХПА»/ Московская государственная художественно-промышленная академия имени С. Г. Строганова. – МГХПА, 2022. – №2, часть 2. – С. 169 – 178.

65
Савваитов П. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное. – СПб.: тип. Императорской Академии наук, 1896, С. 104.

66
Словарь русского языка XI—XVII вв. / гл. ред. Ф. П. Филин. Вып. 15. – М.: Наука. 1989, С. 245.

67
Гончарова Н. Н. Русские расписные сундуки XVII—XVIII веков в собрании Исторического музея. – М.: ГИМ, 2018. – (Золотой фонд Исторического музея). С. 17.

68
Описание Кирилло-Белозерского монастыря 1771—1773 гг. В 3 томах. Т. 3. Имущество/ Государственный архив Вологодской области [и др.]; сост. и отв. ред. И. В. Пугач. – Вологда: Древности Севера, 2020, С. 127 – 129.

69
Забелин И. Домашний быт русских царей и цариц в XVI и XVII столетиях. Материалы. Том III. – М.: Языки славянской культуры, 2003 (материалы к тому II). С. 768.

70
Как в подголовниках из коллекций ФГБУК «Государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник «Александровская Слобода» (инв. № Д 1479) и ФГБУК «Государственный Ростово-Ярославский архитектурно-художественный музей-заповедник» (инв. № Д-1249).

71
Подголовник из Кирилло-Белозерского музея-заповедника, на который нанесены инициалы и дата создания: 1771 год (инв. № Д-118).

72
Например, из коллекции ГИМ, инв. № ГИМ 43803/ДIV-61 (Гончарова Н. Н. Указ. соч., С. 108—111).

73
Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. – М., 1893. – Т. 4. – разд. паг.10, стб.112.

74
Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича [исследование и прил. текст] / сост. Г. Б. Курц. – Киев, 1915 – (Сборник студенческого историко-этнографического кружка при Императорском Университете св. Владимира под руководством профессора М. В. Довнар-Запольского. Вып. 6). С. 114.

75
Костомаров Н. И., Забелин И. Е. О жизни, быте и нравах русского народа / авт. послесл. С. О. Шмидт. – М.: Просвещение, 1996, С. 42, 307.

76
Гилодо А. А. Сундуки (http://www.sundook.ru/article/a02.html#sn10 (http://www.sundook.ru/article/a02.html#sn10)). Дата посл. обращения: 12.09. 2018 г.

77
Инв. № М-4.

78
Подтверждение этому – подголовник из коллекции ГМО «Художественная культура Русского Севера» (инв. № Гф 346). Он декорирован разноцветной соломкой, основные мотивы – геометрические: треугольники, звезды, ромбы и проч. Несвойственные этому типу изделий техника и материалы декорирования в данном случае привели к неоднозначному в художественном отношении результату.

79
№ КП ГРМ 586. Называется в музее «сундук-косник». Датируется XVIII веком. См. в Государственном каталоге Музейного фонда РФ: https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=43338351.

80
Инв. №3972-д. Размеры: 14,5х16,0х9,5.

81
Fiske J. When oak was new. English furniture & daily life 1530—1700. – Ipswich, Massachusets: The Belmont press, 2013, p. 47.

82
На Русском Севере из медных сплавов делались в XVII веке чернильницы в виде подголовников (например, в коллекции ГРМ: инв. № ДРМ 3228). Это может свидетельствовать не только о первоначальном предназначении русских сундуков-подголовников, но и о путях проникновения этого вида сундучных изделий в Россию.

83
Инв. № W.4:1, 2—1911.

84
Nonsuch chest (англ.) – один из видов английских сундуков, на которых в технике интарсии разными сортами дерева изображались гротески, фантастические здания, животные; лицевая сторона разбивалась на равные поля. Ранее предполагалось, что композиции таких вещей воспроизводят дворец Генриха XVIII в графстве Суррей. В настоящее время считается, что они делались в Лондоне эмигрантами из Северной Германии и Нидерландов, а композиции их восходят к гравюрам Вредемана де Вриса (1527—1604). Об устойчивости типа таких сундуков свидетельствуют многочисленные образцы, хранящиеся во многих музеях мира.

85
Например, из коллекции музея Виктории и Альберта, инв. № W.3:1 to 7—1925. «Берлинскими» изделиями называли текстильные предметы (одежду и элементы интерьера), декорированные вышивкой крестиком с использованием «берлинской шерсти», т.е. тонких, окрашенных в яркие цвета шерстяных ниток.

86
Kunst- und Antiquit?tenauktion 25./26. September 2003. Stuttgarter Auktionshaus dr. Fritz Nagel. Katalog. – Deizisau: Druck Schefenacker, 1999, Farbtaf. 1689, 1694.

87
Stiftelsen Nordm?re Museum (инв. № KM.02036).

88
Macquoid P. A history of English furniture. In four volumes. Vol. I. The age of Oak. 1500—1660. – New York: Dover Publications, 1972, fig.158.

89
Инв. № М-34.

90
Надо напомнить не только о значительных торговых привилегиях, дарованных Иваном IV английским купцам, но и о наличии тесных культурных связей между Россией и Англией в тот период (Накашидзе Н. Т. Русско-английские отношения во второй половине XVI в. – Тбилиси: изд-во Тбилис. гос. ун-та, 1955, С. 66, 75—77, 78, 82, 113, 114).

91
Богуславская И. Я. Проблемы народного искусства в трудах Л. А. Динцеса // Сообщения ГРМ. Вып. XI. – М.: Изобразительное искусство, 1976, С. 4. Кроме того, по одной из версий, «мороз» по жести как техника декорирования сундуков проникла в Россию (на Урал) именно из Англии (Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии / собр. и обраб. под ред. П. Н. Зверева; стат. отд-ние Екатеринб. земской управы. — Екатеринбург: Екатеринб. уезд. земство, 1889, С. 10.

92
О не случайности совпадения форм русских и зарубежных сундучных изделий свидетельствует тот факт, в России (в частности, на Русском Севере) бытовали и специальные приспособления-«подголовники» для сна. Они представляли наклонную плоскость на брусках. Делались «подголовники» и других видов, но также с покатой плоскостью (Бломквист Е. Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов // Восточнославянский этнографический сборник: Очерки народной материальной культуры русских, украинцев и белорусов в XIX – начале XX в. / [отв. ред. С. А. Токарев]. – М.: изд-во Акад. наук СССР, 1956. – (АН СССР. Труды Института этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Нов. серия; Т. 31). С. 431).