Главная страница | Эротические романы | Любимая игрушка Барона

Любимая игрушка Барона
Юлия Михайловна Герман
– Зачем меня сюда привели? Отпустите. Я все отдам.– Слишком много слов. Ты должна быть молчаливой, голой и покорной. Я и так долго ждал когда окажусь в тебе.– Мне сказали, что я буду просто играть, – вжалась в стену.– Здесь я решаю, кто и что будет делать.– И что же вы хотите?– Тебя, – пронзил горящим взглядом. – Ты готова играть за роялем голой пятьсот рабочих дней, чтобы погасить долг отца?– Нет.– Предлагаю скостить этот срок до сорока пяти дней. Пятьсот тысяч за целку в качестве подарка мне на день рождения и каждый новый день, что ты сумеешь удержать мое внимание по сотне. Выбора у тебя нет. Или я стану твоим покровителем, или останешься отрабатывать долг в борделе.Меня украли бандиты прямо с поминок родителей.Отец остался им должен.И теперь я должна отрабатывать его долг, играя за роялем в чем мать родила.Но меня захотел Он. Тот кого все боятся. Тот, в чьих руках человеческие жизни.И теперь он хочет поиграть. Со мной. Своей любимой игрушкой.

Юлия Герман
Любимая игрушка Барона

Глава 1

– Еще раз прими наши соболезнования, – подходили ко мне после поминок люди, тем же черным беспрерывным потоком, что до этого шли на кладбище.
– Спасибо, – отвечала я на автомате, в то время как баба Шура раздавала пакетики с едой, чтобы помянули Павла и Маргариту Красновых.
– Если что нужно, обращайся, – говорили какие-то странные мужчины в темных костюмах. Но я знала, что никогда и никому из них не позвоню. Потому что даже не запоминала имен.
– Не плачь, Сенечка, у каждого своя дорога и свой путь, – успокаивала меня соседка, когда слезы снова бесконтрольно полились из глаз.
– Но почему у них такой короткий, баб Шур? – дрожащими руками вытерла слезы платком, когда люди разошлись.
– Эх, девочка моя, кто ж может ответить на этот вопрос.
– И как я без них теперь? Как жить дальше?
– Сенечка, со временем боль притупится и дышать станет легче.
– Да как же так? Не верю. Не верю, что их нет, – да и как можно поверить, когда двух самых родных и близких людей не стало в один день.
Вот ты еще радуешься жизни, строишь планы, и в одну секунду все обрывается.
Родители попали в жуткую аварию. Их машину зажало между камазом и каретой скорой помощи. Выжил только водитель камаза. А мне пришлось смириться с тем, что моих близких больше нет.
– Вот и вспоминай их как живых. А пока пойдем, пойдем, моя хорошая. Больше нам здесь делать нечего, – торопила меня соседка, явно уставшая от похорон не меньше моего. – Ты забирай пальто, а я подожду тебя на улице. На свежий воздух надо.
– Конечно, баб Шур, – я взяла себя в руки. – Вы идите. Я сейчас, – развернулась в сторону гардероба, забирая пальто и сумку.
Услышала звук открываемой двери и почувствовала, как холодный воздух проник в помещение.
– Забыли что-то? – обернулась, рассчитывая увидеть соседку, но вместо нее стояло два здоровых амбала в черных кожаных куртках.
Лица незнакомцев совсем не напоминали тех солидных мужчин, что приходили сегодня. Один бородатый и темноволосый, с острым, как кинжал, взглядом. А второй лысый, с щетиной на щеках и таким скользким взглядом, что от него хотелось спрятаться. Он жевал жвачку, что и вовсе казалось неприличным в сложившейся ситуации.
– Вы на поминки? – заметила, как осмотрел меня с ног до головы лысый, лениво работая челюстями, и внутренне сжалась. – Вы опоздали, но присаживайтесь, вас накормят.
– А ты дочь? – кивнул в мою сторону массивным подбородком бритоголовый шкаф.
– Да, дочь, – насторожилась я. Слишком нахально и развязно он выглядел, и этот вопрос, без малейшего намека на сострадание…
– Ты-то нам и нужна! – шагнули они ко мне практически одновременно.
– Что значит нужна? – отшатнулась назад и уперлась в вешалку для верхней одежды.
– С нами, говорю, поедешь, – подошел вплотную лысый, схватив меня за руку.
– Никуда я с вами не поеду! Отпустите! На помощь! – кричала, когда здоровые лапищи, схватив меня за предплечья, дернули на себя и я оказалась впечатанной в массивный торс бугая. – Что вы себе позволяете?
– Молчи, сука, если не хочешь, чтобы мы тебя заткнули, – прорычал лысый.
– Нет, нет, нет! Помогите! – крикнула еще громче, но, столкнувшись со свирепым взглядом незнакомца, сжалась.
– Есения! – услышала голос соседки, вернувшейся в кафе на мои крики. – Что здесь происходит?
Меня уже тащили на выход за руки, а я упиралась ногами, наивно рассчитывая, что вот-вот кто-то появится и остановит этот беспредел.
– Баб Шур, они меня… – не успела договорить, как бородатый подошел к моей соседке и, распахнув куртку, достал пистолет.
– Что же это? – испуганно вскрикнула женщина, попятившись назад. Но бородатый настиг ее и ударил в висок.
– Нет! – видела, как обмякло тело соседки. Из глаз мгновенно брызнули слезы. – Что ж вы наделали, мерзавцы, – всхлипывала.
– Заебала! Сколько можно возиться с ней, – пробубнил бородатый и всего в несколько шагов настиг нас. Он схватил меня за талию и перекинул через плечо, как мешок картошки.
– Поставьте меня на место! – кричала, ерзая на плече.
– Заткнись, блядь! Или вырублю, как твою старуху. А пока в отключке будешь, порезвимся с тобой, – прилетел мне по ягодице увесистый шлепок.
Перед глазами в красках пронеслось все вышеописанное, и мне стало по-настоящему страшно. Еще пятнадцать минут назад я не чувствовала себя живой, а теперь вдруг стало так жутко лишиться той самой бессмысленной жизни, но больше пугала боль, поэтому я затихла.
Бугай остановился, и я услышала щелчок сигнализации на автомобиле. Открылась дверь, и меня запихнули на заднее сидение машины. Следом за мной сел бородатый, а с другой стороны – лысый. А я уставилась на двух других, дожидавшихся своих товарищей впереди. Водитель и тот, кто сидел справа от него, лишь мрачно взглянули на меня в зеркало заднего вида, ничего не сказав.
– Погнали, – проговорил лысый.
И машина тут же с визгом тронулась с места.
– Куда вы меня? – это все, что я смогла выдавить из себя от страха.
– К боссу. Будешь рассчитываться за своего папашу. Вовремя он у тебя сдох. Иначе пришлось бы ему отрабатывать, – заржал он, и его смех подхватили остальные мерзавцы. – А теперь ты попотеешь. Так что вовремя кони двинул твой старик. Вовремя.

Глава 2

– Приехали, – спустя тридцать минут пробасил лысый, и теперь меня затрясло еще сильней.
На протяжении всего пути я думала, что это какое-то недоразумение. О каких долгах могла идти речь, когда папа занимался грузоперевозками? Правда, в последнее время ходил мрачнее тучи. После его смерти я обнаружила на его счету какие-то жалкие копейки, так что даже для похорон мне пришлось потрошить свой счет, открытый для меня бабушкой и к которому никто, кроме меня, не имел доступа.
Но долги?
– Куда? – спросила, когда бородатый потянул меня наружу.
– Меньше слов, больше двигай копытами, – дернул меня так, что я практически вывалилась на улицу, но вовремя зацепилась за дверцу и поймала равновесие.
– Шевелись, – схватил меня за плечо бородатый и потащил к серой металлической двери, ведущей в серое, невысокое, но современное здание.
У входа толпилось несколько таких же мордоворотов, как и те, что выкрали меня. Они курили и наблюдали за тем, что происходит возле машины.
– Кого привезли, Борзый? – спросил один, закрывающий широкой спиной вход в здание.
– Очередную шкуру, – гаркнул позади нас лысый.
– В зал ее или на сцену? – не унимался тот самый куряга.
– Куда Баз определит.
– Интересно, что она под тряпками прячет? – не видела, но почувствовала на себе чей-то взгляд, и к горлу подкатила тошнота от омерзения.
Куряга отошел в сторону, пропуская нас к двери, распахивая ее. Мы тут же попали в темный тамбур. Бородатый толкнул внутреннюю дверь, и тогда мы оказались в темном коридоре, освещенном лишь тусклыми настенными бра, не позволяющими понять, какого именно цвета стены: то ли бордовые, то ли коричневые.
– Давай, давай, не тормози, – рычал мой провожатый.
И я шла, спотыкаясь и оглядываясь по сторонам. Наконец перед нами показалась еще одна дверь, и стоило моему провожатому распахнуть ее, как на нас хлынул поток музыки и голосов.
Здесь освещение уже стало ярче, и отчетливо угадывался бордовый цвет стен, увешанных женскими фото, выполненными в стиле бурлеск.
Звуки становились громче, а дрожь в моем теле – сильнее. Страх невидимыми щупальцами схватил за горло и не давал дышать. Казалось, что я в каком-то дурном сне или же смотрю фильм, про бедняжку, которую поймали бандиты. Все мои действия и реакции были какими-то замедленными, а ощущения – притупленными. И только дикий ужас казался явным, свидетельствуя о том, что я все еще жива.
– Ты не под кайфом, случаем? – спросил бородач, видимо уставший от моего темпа.
– Нет, – мотнула головой, удивительно спокойно для ситуации.
Мы шли дальше, пока не оказались в холле с красивым гардеробом, галереей женских фото, хрустальными люстрами, бархатной драпировкой стен и обитыми сиреневой плюшевой тканью пуфами.
– Не дрейфь, – хмыкнул Борзый.
Лысый распахнул массивные двустворчатые двери, и нас накрыло музыкой. Огромный зрительный зал с круглыми столиками, по центру которых стояли небольшие лампы в виде свечей, а окружали их бархатные кресла. Возле стен и в самой середине, напротив красивой сцены со светодиодной подсветкой на заднем фоне, полукругом у каждого стола расположились диваны.
– Куры кривоногие! Выгоню всех, если так работать будете! Будете в придорожных притонах раздеваться да за пятихатку отсасывать. Еще раз! И чтобы старались на полную. Это вам не третьесортный стрип-бар, – рявкнул мужчина, развалившийся на центральном диване и взирающий снизу вверх на девушек, выстроившихся на сцене, как на подиуме.
Музыка стихла, и танцовщицы расползлись в разные стороны.
Бородатый повел меня прямо к этому неприятному человеку.
– Баз, мы привезли девку, – бандит толкнул меня прямо к сцене таким образом, что я оказалась лицом к лицу с бородатым мужчиной кавказской внешности.
Он производил неприятное впечатление. С залысинами, прямым острым носом и узкими губами. Его щеки покрывала стильно подстриженная борода, а из-за очков с узкой оправой на меня смотрели карие глаза. Он мгновенно просканировал меня взглядом с ног до головы, а я старалась не обращать внимания на волосатую грудь, видневшуюся в вороте темно-синей рубахи, и сверкающий оттуда золотой крест, размером с половину моего кулака.
Музыка снова заиграла, и на сцену начали выползать девушки.
– Стоп! – выставил он перед собой руку. – Пять минут перерыв! – сверлил меня взглядом. – Краснова, значит, – он медленно поднялся с дивана и, подхватив со стола пачку сигарет, подошел ко мне. – Ну что, девочка, придется тебе поработать, чтобы рассчитаться за должок папкин.
– Какой должок? – испуганно смотрела на мужчину, что едва превосходил меня ростом, но выглядел намного полнее, чем казался, сидя за столом.
– Папка твой взялся дело провернуть, да облажался. Потерял товар. И ты нам торчишь пять лямов.
– Так, может, есть другой выход? – почувствовала, как пересохло во рту. Пять миллионов для меня огромная сумма. – Взять в долг или продать что-то?
– А что ты продашь, зая? Хата ваша в залоге у Барона давно. Так что она уже не твоя, а наша, – улыбнулся он, демонстрируя идеальные белоснежные зубы. – У тебя есть что-то еще?
– Папин бизнес, – неуверенно произнесла. О папиных делах я мало что знала, но была уверена, что мне осталось хоть что-то.
– Крошка, так его сразу после смерти кредиторы раздербанили. Но ты не переживай, мы свой кусок тоже отхватили.
– И сколько еще составляет его долг?
– Пять лямов, сказал же! – махал перед моим носом незажженной сигаретой.
Слушая его, еще не до конца осознавала, что от меня требуется. И, естественно, не верила ни единому слову. Чтобы папа подставил семью таким образом? Да быть этого не могло! Он же с нас пылинки сдувал и вообще не давал ни о чем тревожиться.
– Но… – не нашлась что ответить. Мысли начали метаться в поисках вариантов спасения, но бились лишь о стены, будто это не отца сегодня опустили в могилу, а меня. – Я могу взять кредит?
– Зай, ну ты сама подумай, кто даст тебе такую сумму? С зарплатой учительницы музыкальной школы, – он хрипло рассмеялся. – Так что нам решать, как ты будешь отдавать и сколько.
– Что вы предлагаете? – меня медленно накрывала паника. Грудь сжало, а в животе похолодело от ужаса.
– Танцевать, петь умеешь? – прикурил наконец-то, выпуская в сторону тонкую струйку дыма.
– Нет, – хрипло ответила. Правда, и то, и то я прекрасно умела. За плечами школа искусств, но с бандитами этой информацией делиться не торопилась.
– Тогда какие вопросы. Будешь делать то, что умеешь. Играть, блядь.
На мгновение меня отпустило. Паника начала отступать, и я ощутила облегчение оттого, что все оказалось не настолько страшным, как я успела себе нафантазировать.
– Голой, – добавил Баз.
– Нет, я не согласна! – внезапно прорезался голос. – Что значит голой?
– А то и значит, зая. Голой сядешь за рояль и будешь наяривать. А если приглянешься кому из гостей, то и в ВИП-комнату с ним сходишь, – подмигнул он.
– Что значит в ВИП-комнату? – сердце ухнуло куда-то в пропасть.
– Ну ты что, первый день живешь? То и значит. Ублажишь гостя тугими дырочками, они у тебя, надеюсь, не распаханы, и пойдешь с хорошими чаевыми домой.
– Как… продажная женщина? – задрожали губы. Я не то что ни разу не занималась сексом, я даже перед мужчиной не обнажалась. А он мне предлагал такое!
– Как девочка, работающая в элитном заведении и с хорошей крышей, – рассмеялся он.
– Но я ни разу… – из воспаленных глаз снова заструились слезы.
– Да ладно! Целка, что ли? – захохотала мерзкими голосами троица. – За это тройной тариф! Но ты не переживай, сегодня только вольешься в коллектив, так сказать, – хохотнул он. – Вечером начнешь. Сегодня у Барона день рождения. Будет много солидных гостей. Порадуем именинника, что мы так быстро выполнили его приказ, – кивнул бородачу, чтобы уводил меня.
– Подождите! – крикнула, останавливая своего конвоира. – А что, если у меня неподходящая фигура?! Зачем вам толстые и с целлюлитом на сцене?
– Так ты за это переживаешь? – Баз снова сделал шаг ко мне, посмеиваясь. – Так давай мы оценим, – плотоядно улыбнулся. – Ну, давай, покажись во всей красе. А мы решим, понравится ли Барону такой подарок или нет. А то, может, самим опробовать? Не боись, целку не тронем. Давай-ка, раздевайся!

Глава 3

– Давай-ка, раздевайся, – прозвучал голос из кошмарного сна.
– Нет, я не переживаю за то, как буду выглядеть, – нашла в себе силы ответить и посмотреть в глаза этому мужчине.
– А что так? Струсила? – гаденько засмеялся этот мерзавец.
– Просто не стану делать это сейчас, – наивно верила, что до вечера у меня будет возможность что-то придумать. Как-то избежать публичного позора и падения на самое дно.
Еще утром казалось, что жизнь не может быть хуже без родителей. Как же я была глупа! Тогда это еще было хоть и жалким, но существованием. И постепенно все вошло бы в русло. Я бы смирилась с утратой и свыклась с тоской. Теперь же моя реальность стремительно превращалась в настоящий ад.
– Хер с тобой. Некогда мне возиться с разными… Отвези ее к Энджел. Пусть приведут в товарный вид. А то пока смотреть страшно. На такую встанет только у извращенцев.
– Будет сделано, Баз.
И снова меня куда-то потащили. Запихали в здоровый внедорожник и зажали с двух сторон. Будто я могла куда-то сбежать от этих машин смерти.
По дороге до моего очередного места пыток я думала о том, как там баба Шура. Пришла ли в сознание? А если нет, то вызвал ли ей кто-нибудь скорую? И если так, то наверняка меня уже объявили в розыск. Значит, очень скоро меня отыщут и спасут из этого рабства. Потому что вычислить машину по видеокамерам в наше время не проблема. Нужно только переждать, и все будет в порядке.
Энджел оказалась эффектной девушкой лет тридцати, с большим бюстом и накачанными губами. Разговаривать она со мной не стала. Посмотрела на меня и тут же воткнула в уши наушники, разложив меня на кушетке и отдирая сахарной смесью волосы с моего тела.
Пытки продолжались несколько часов. Мне даже сделали маникюр и педикюр. Мастера менялись, но никто не обмолвился со мной и словом. А мне хотелось кричать о помощи. Но, видимо, я не первая такая бедолага, которую силой притащили в притон к Базу.
Под конец мне сделали макияж, подчеркнув орехового цвета глаза, а мои длинные каштановые волосы закололи в высокую прическу.
Когда я вышла к своим похитителям, захотелось провалиться сквозь землю.
– Энджел, а че шмотки ей не выдала? Она так и будет ходить в этом мешке? – крикнул Борзый хозяйке салона, в то время как бородатый пожирал меня глазами.
– Я вам не магазин. Нужны шмотки – иди и купи, – впервые за весь вечер подала голос блондинка. – К тому же, они ей будут не нужны.
– И правда, – загоготал бритоголовый. – А че? Если под мешком окажется такой же зачетной, то я б вдул.
– Слышал же, целка. Бабок не хватит расплатиться, – пробурчал бородатый и, снова схватив меня за руку, потащил на выход.
Когда мы вернулись в притон, меня сразу же привели за кулисы. Десятки девушек бегали из стороны в сторону практически в чем мать родила. Их прикрывали лишь тонкие полоски, украшенные блестящими камнями и пайетками, на головах у многих из них было что-то похожее на шапки из перьев, а каблуки у босоножек казались такими высокими, что я не понимала, как они могут не просто ходить, но и танцевать в таком образе.
– Эй, ты! – подошла ко мне женщина лет сорока в обтягивающем золотистом платье, с выбеленными, практически до седины, волосами и алыми губами. – Пианистка? – ткнула в меня длинным черным ногтем.
– Да.
– Иди за мной, – отвела меня в закуток, где сидели девушки с инструментами.
В отличие от меня, они смеялись и переговаривались, кое-кто просматривал ноты.
– Возьми ноты. “Feeling good” Нины Симон знаешь? – спросила женщина.
– Да, играла пару раз, – растерянно смотрела на нее.
– Вот и отлично! Сегодня играешь только ее, – тут же потеряла ко мне всякий интерес. – Так, девочки! Найдите обувь новенькой и выдайте ей костюм. И чтобы через сорок минут были за кулисами! Поняли?!
– Поняли, Виола! Поняли! – хором ответили девушки.
– Эй, ты! – позвала меня миловидная брюнетка, похожая на Лайзу Минелли. – Иди сюда, – поманила меня к вешалке, откуда свисала гора бус.
Она сняла с оттуда что-то похожее на кучу жемчужных нитей.
– Держи! – вручила мне. – Костюм.
– Что? – шокированно хлопала глазами, переводя взгляд с нее на бусы и обратно. – Вот это костюм?
– А что ты думала? – рассмеялась она. – Что тебе вечернее платье выдадут?
– И вы правда играете обнаженными? – до конца не верила в абсурдность происходящего.
– Конечно! Кто платит деньги, тот и заказывает музыку!
– А все остальное?
– А что остальное? – лукаво сощурилась она
– ВИП… – не смогла даже озвучить эту мерзость.
– Кто-то да, кто-то нет. Каждая вправе сделать выбор. Но когда слышишь суммы, предлагаемые всего лишь за час в компании серьезного мужчины, то сомнения отпадают.
От подобных заявлений я совсем пала духом.
– Значит, нет шанса избежать обнажения? – затряслись губы, и подкатили слезы.
– Не вздумай плакать. Виола и Баз потом три шкуры спустят и оштрафуют. Давай лучше покажу, как это надевать, – забрала у меня из рук костюм, выжидающе смотря на меня.
– Что? – не понимала, чего она от меня хочет.
– Раздевайся! – закатила она глаза. – Или как я должна это на тебе крепить?       Я оглянулась на девушек. И, убедившись, что никому нет до меня дела, робко начала расстегивать блузку.
– Приехал! – забежала в раздевалку высокая рыжая красотка. – Приехал!
– Уже? – всполошились мои подруги по несчастью.
– Он никогда не приезжал так рано, – начали они выглядывать за дверь, будто тот, о ком они шептались, мог в любой момент зайти.
– Я так волнуюсь, – покусывала палец рыжая.
– Да не волнуйся. Сегодня он тебя явно не выберет! – усмехнулась шатенка, игнорирующая всеобщее возбуждение и спокойно красящая губы.
– Он два раз уже приглашал меня! Значит, я его фаворитка, – зыркнула на нее рыжая.
– Два раза ты, два раза другая. Подумаешь, достижение!
– Что происходит? – я посмотрела на свою новую знакомую. – О чем они говорят?
– Барон приехал, – взволнованно произнесла брюнетка.
– Барон? – нахмурилась. Я уже слышала от База это прозвище, но не сильно придала этому значение.
– Да, Драго Ибраев-Плахотин. Его называют Бароном. Все это принадлежит ему, – обвела она глазами раздевалку.
– Этот бордель?
– Это не бордель! Кабаре! – оскорбилась девушка. – И не только. Полгорода его.
– Но почему девушки так ему рады?
– Попасть к нему в благосклонность – большая радость. Он задаривает девочек подарками, осыпает деньгами и обеспечивает протекцию.
– И что? Все они хотят к нему в ВИП-комнату?
– Конечно! – изумленно посмотрела на меня брюнетка. – К тому же он такой красавец!
– И ты?
– И я.
Больше мы не разговаривали. Она помогла мне избавиться от одежды и закрепила на шее жемчужный ошейник, от которого расходились нити к рукам и закреплялись на запястьях. Нити падали бусами на грудь, живот, спину и бедра. – Пока можешь накинуть халат.
Когда мы прошли за кулисы и девушки начали раздеваться, меня заколотило. Мне стало так страшно, что я не могла даже пошевелиться.
– Не тормози! – торопила меня новая знакомая, стягивая с меня халат и выталкивая на сцену, где уже стояли инструменты.
К счастью, она оказалась отвернута от зрителя и нас отделяла от зала перегородка. И стоило мне опуститься на стул, как сцена пришла в движение и вместо темного закулисья мы оказались в центре света прожекторов.
Я чувствовала на себе сотни глаз, но не могла даже пошевелиться. Пульс участился, на лбу выступила испарина. Еще немного, и я потеряла бы сознание.
Но заиграл саксофон. Я понимала, что дальше начинается моя партия, и словно на автомате положила руки на клавиши. Пальцы жили своей жизнью, играя такую знакомую каждому мелодию. Где-то позади пела солистка. Но я ее слышала будто сквозь вату и собственное тяжелое дыхание.
Последний аккорд, глубокий вдох. Я впервые решилась поднять взгляд в зал и попала в капкан черных, беспросветных глаз, обещающих мне погибель.
Я не знала, кто этот мужчина, сидящий по центру зала. Не видела толком даже его лица, потому что он не разрывал зрительного контакта со мной. Но отчего-то поняла: это Он.
И он. Меня. Заметил.

Глава 4

– Ты, – кивнул мне незнакомый мужчина в черном костюме и с наушником в ухе, поймав меня в гримерке.
– Я? – обернулась по сторонам, пытаясь понять, не обознался ли он.
– Да, ты, – поманил пальцем.
По гримерке прокатилась волна шепота.
– Иди, – рядом со мной замерла девочка, похожая на Лайзу. – Это телохранитель Барона.
– Я не хочу, – вцепилась в стул, не желая двигаться.
Испытание сценой стало для меня большим потрясением. Я до сих пор ощущала, как чужие взгляды ползали по моему телу, оставляя липкие, жирные следы. Даже спустя десять минут после выступления я не могла прийти в себя. И теперь все, о чем я думала, – это запереться в ванной и долго-долго оттирать тело мочалкой.
– Он тебя не спрашивает, – толкнула меня в плечо девушка.
– За мной, – сказал мне незнакомец так, будто я действительно обязана следовать за непонятными мужчинами, не задавая вопросов.
– Куда? – не собиралась соглашаться неизвестно на что.
– Барон хочет, чтобы ты присоединилась к его празднику, – пробасил этот здоровяк.
– В каком смысле?
– Просто иди за мной, если не хочешь проблем.
– Мне нужно одеться, – вернувшись после выступления, первое, что я хотела сделать, – это переодеться. Но так и не смогла. Поэтому оказаться перед незнакомыми людьми без одежды второй раз за вечер я была не готова. На сцене мне удалось абстрагироваться, погрузиться в процесс игры. А при общении с другими людьми, особенно мужчинами, я вряд ли сумею это сделать.
– Ты уже одета, – снисходительно фыркнул мужчина, окинув шелковый халатик. – Хотя одежда тебе вряд ли понадобится, – прошелся по моей фигуре плотоядным взглядом.
– Но…
– Никаких но, – схватил меня за плечо и, поставив на ноги, потащил в коридор.
Сердце грохотало в груди, как обезумевшее. Я едва поспевала за размашистыми шагами мужчины в черном. Туфли на высокой шпильке никак не способствовали быстрой ходьбе.
Мы миновали вход в основной зал, повернули налево и, пройдя прямо по коридору, оказались у лестницы. Сильные пальцы бугая впивались мне в руку, причиняя боль.
– Отпустите, пожалуйста. Я сама, – взмолилась.
– Давай только без дурости, – пробасил он и отпустил меня.
Мы поднялись на второй этаж, и там все выглядело куда более откровенно, чем на первом. На стенах висели фотографии полностью обнаженных женщин и женщин в объятиях мужчин, объятых страстью. Изображения завораживали. В них не было и намека на вульгарность. Ими хотелось любоваться.
Мимо прошла смеющаяся парочка, увлеченная друг другом настолько, что не замечала никого вокруг.
Мы дошли до конца коридора и уперлись в двустворчатые двери, у которых стояло двое охранников. Не говоря ни слова, они открыли вход, и тут же из комнаты потоком хлынула музыка. Играл джаз. И у меня еще сильнее ускорился пульс и по позвоночнику скатилась капелька пота.
– Вперед, – мой провожатый подтолкнул меня к входу, и я неуверенно перешагнула порог небольшого зала с приглушенным разноцветным светом.
Услышала, как за спиной захлопнулась дверь, и замерла, рассматривая мужчин и женщин в красивых нарядах. Они прохаживались по залу и потягивали алкоголь, что разносили обнаженные девушки, прикрытые только белым передником, но с полностью открытыми ягодицами.
На невысоких помостах, размещенных в нескольких местах по залу, стояли еще несколько голых девушек, и кое-кто из гостей подходил к ним, чтобы написать что-то красками, выбрав кисть и цвет на столе рядом с моделью. Центр зала занимала невысокая круглая сцена, где под льющийся из колонок джаз извивалась на пилоне девушка.
Мужчины и женщины сидели на диванах и наблюдали за представлением, у кого-то из мужчин на коленях танцевали девушки, одетые только в трусики, или даже без них.
– Не стой. Барон хочет тебя видеть, – вздрогнула я, услышав голос мужчины в черном.
– Я не знаю, куда идти, – посмотрела на него снизу вверх.
– Сюда, – показал он мне в сторону диванов у сцены.
Мы подошли ближе к ним, и я сразу же увидела Его. Он сидел без пиджака, развалившись на диване. С двух сторон от него сидели две красивые девушки. Рука одной пряталась у него на груди под белоснежной рубашкой, оттеняющей его кожу так, что она казалась совершенно темной при этом свете, а рубашка светилась в неоне, а вторая девушка вылизывала его ухо и гладила бедро в опасной близости к паху.
– Свободен, – проговорил он низким, чуть хрипловатым голосом человеку в черном.
При звуках его голоса по телу прокатилась волна дрожи.
– Здравствуй, пианистка, – проговорил он, и я вспыхнула, чувствуя его пристальный, тяжелый взгляд. – Разве тебя не учили здороваться?
– Здравствуйте, – я несмело подняла глаза к его лицу и замерла.
При красном освещении мне показалось, что передо мной сидит сам дьявол. Так же дьявольски красив и опасен был этот мужчина. Угольно-черные блестящие волосы, зачесанные назад, и такие же темные, словно бездна ада, глаза, в обрамлении черных ресниц, смотрели на меня так, будто пытались проникнуть под кожу и забрать мою душу. Прямой нос, высокие скулы, и губы, словно высеченные из камня. Нижняя чуть более пухлая, чем верхняя. И мужественный, гладко выбритый подбородок.
Видела сильную шею и широкие плечи, но стало стыдно, что я так бессовестно рассматриваю незнакомого мне человека. Вспыхнула и снова встретилась с ним взглядом.
– Все рассмотрела? – усмехнулся он, вгоняя меня еще сильнее в краску, доказав, что передо мной наглый нарцисс, привыкший ко всеобщему обожанию.
– Нечего тут рассматривать, – отвела взгляд в сторону, увидев, как танцовщица, что еще мгновение назад ерзала на коленях у мужчины, сползла на пол и расстегнула его ширинку.
Меня бросило в жар от увиденного, и я снова посмотрела на Барона.
– Какая-то ты зажатая, пианистка, – его явно забавляло мое смущение. – Наверное, тебе нужно сесть за рояль, чтобы расслабиться, м? Сыграешь для меня? – давил взглядом, и я снова предпочла рассматривать пол в этом притоне.
– Здесь нет рояля.
– Сейчас исправим, – щелкнул он пальцами, и с одной стены упала бархатная портьера, за которой прятался рояль. – Прошу, – кивнул он на инструмент.
Музыка стихла. И теперь слышались чьи-то тихие разговоры и влажные причмокивания той самой стриптизерши, что встала на колени перед мужчиной.
– Я жду, – повторил он. И его голос эхом разнесся по залу.
Повернулась к роялю и на негнущихся ногах прошла к нему. Каблуки звонко цокали о каменный пол, отдаваясь пульсацией в висках.
Оказавшись у инструмента, я медленно опустилась на пуфик и почувствовала, как ко мне кто-то приблизился.
– Ты кое-что забыла, пианистка, – заговорил он. И от его близости у меня участилось сердцебиение.
– Что? – во рту пересохло от волнения, и я облизала губы.
– Ты забыла снять одежду, – наклонился он к моему уху, опаляя дыханием. – Сними эту тряпку. Я хочу видеть тебя всю. Ну же! Или я сам тебя раздену!

Глава 5

– Или я сам тебя раздену, – проговорил Барон. А меня, то ли от его близости, то ли от самого приказа, кинуло в жар. Кожа полыхала, а лицо, наверное, покраснело как помидор.
Даже дышать стало больно. Воздух казался раскаленным и обжигал органы дыхания.
– Я жду, – выпрямился он, и его голос прозвучал откуда-то сверху.
– Я не буду играть раздетой, – парировала я спокойно. – Договор был, что раздеваться я буду только на сцене и в счет уплаты долга, – онемевшие губы едва двигались. – И я совсем не против сыграть в одежде, если того хочет именинник, – повернула голову, посмотрев на этого наглого и самолюбивого мужчину, и попыталась не демонстрировать страха.
А он будто чуял мое состояние и старался еще сильнее окунуть в него.
Давил взглядом, острым, как лезвие, обещающим неминуемую расплату за неповиновение. На его лице застыло непроницаемое выражение, но исходящая от мужчины энергетика кричала о том, чтобы я бежала и пряталась.
– Игрушка с характером? – хмыкнул он.
– Я человек! Не игрушка, – сказала негромко, но в зале внезапно стало так тихо, что мой ответ услышал каждый из присутствующих.
Среди гостей послышались смешки.
– Вы слышали? – обернулся он к залу. – Человек! – тихо посмеивался. – Так и мы не звери, – и снова гости его поддержали.
Все они смеялись, как и сам Барон.
Но это был недобрый смех. Волоски на теле встали дыбом при этом звуке.
– Хочешь сыграть со мной в игру? Ну, рискни… человек! – бросил он снисходительно, и его гости, так же как и он, сочли это забавным.
– Я хочу просто сыграть то, что вы бы хотели услышать. И все, – вздернула выше подбородок, не позволяя себя запугать.
Барон пристально смотрел на меня черными глазами, будто пытаясь продавить меня, подчинить своей воле. Но я и так была достаточно сломлена и не пошла бы на большие уступки.
– Удиви меня, – хмыкнул он.
И тогда я положила руки на клавиши и, прикрыв глаза, начала импровизировать. Вкладывала всю боль от потери близких, гнев от обстоятельств, в которые меня поставили, и растерянность от того, как мне смириться с подобным.
Остановилась, все еще проживая заново те эмоции, что передала моя музыка. Тяжело дышала, будто бежала без остановки много-много часов к ряду. Чувствовала, как печет глаза, но не позволила ни одной слезинке пролиться, в то время как на меня смотрели десятки вражеских глаз.
Мгновение. И зал заполнили аплодисменты.
Я открыла глаза, чувствуя на лице жжение от его взгляда, и медленно повернула к нему голову.
– Угодила? – тихо спросила, а саму трясло от омерзения к происходящему.
Почему я должна подстраиваться под этих развращенных ублюдков, привыкших жить в угоду собственным желаниям? А он… Он – самый худший из них всех! Ему плевать на людей и человеческие жизни, и, судя по тому, что здесь происходило, он не знал меры ни в чем.
На одно мгновение мне показалось, что я видела в его глазах восторг, а потом он заиграл желваками и отвернулся от меня, кивнув охраннику, стоящему возле дверей, а сам ушел обратно к гостям, забыв о моем существовании.
Мужчина в черном твердым шагом подошел ко мне.
– Пойдем, – сказал он, как-то странно посмотрев на меня.
И в этот раз я не спорила. Молча поднялась на ноги и пошла следом за своим провожатым. Мы вышли из зала, и я облегченно выдохнула.
– Это все? Я могу ехать домой? – в душе теплилась надежда на то, что хотя бы на сегодня кошмар окончился и я могу вернуться домой, проверить бабу Шуру и оплакать наконец-то родителей, попутно думая, как могу выпутаться из сложившейся передряги.
Может, написать заявление в полицию о склонении к проституции? Примут ли? А вдруг у этого Барона и в полиции есть свои люди?
– Такого приказа не было, – равнодушно ответил мой проводник. И, пройдя до конца коридора, он распахнул еще одну дверь и кивнул мне на комнату.
– Что тут? – настороженно заглянула внутрь, где тускло горел красноватый свет.
– Жди здесь, – не дождавшись от меня расторопности, подтолкнул внутрь и сразу же захлопнул дверь. Дернула за ручку, пытаясь выйти, но снаружи щелкнул замок. И только теперь я поняла, что нахожусь взаперти.
Оглядела комнату, и кровь отхлынула от лица.
Всю центральную часть помещения занимала огромная кровать. Она стояла на невысоком возвышении, и казалось, что она главенствует здесь. У изножья кровати находился шест. А чуть левее, ближе к еще одной двери, два кресла и столик.
Меня заперли в той самой ВИП-комнате, о которой ранее говорил Баз. В животе похолодело от мысли, что кто-то сейчас войдет в это помещение и захочет меня… Мне даже думать об этом было противно.
Осторожно прошла к креслу и забралась в него с ногами, прикрывая коротким халатиком коленки.
“Эх, папа, папа, что же ты такого натворил?” – думала о том, как он вообще мог оказаться замешан в чем-то незаконном.
Вспоминала, каким нервным он был последнее время, и понурым. И не хотела даже размышлять о том, что все, сказанное о нем, могло оказаться причиной такого поведения.
Не знаю, сколько я просидела в одиночестве. Но, когда щелкнул замок на двери, я вздрогнула, понимая, что уснула. И тут же уперлась взглядом в дверной проем. Сердце колотилось в груди с бешеной скоростью. На лбу выступила испарина. И, затаив дыхание, я смотрела, как распахнулась дверь и в комнату шагнул Он. Барон.
– А теперь мы с тобой будем разговаривать иначе, – закрыл он за собой дверь, и сердце ухнуло в пропасть от страха.

Глава 6

– Не вижу радости, – надвигался он на меня, а я сильнее вжалась в кресло, стараясь не показывать страха.
– Чему я должна радоваться? – смотрела на мужчину снизу вверх, когда он остановился всего в нескольких шагах.
– Тому, что я здесь с тобой, – прозвучал надменно его голос. – Ты стеснялась толпы. Теперь мы только вдвоем. Можешь раздеваться.
– Я буду рада, только если вы отпустите меня домой, – я не собиралась играть в эту чертову игру. – Я просто хочу домой, – слезы встали комом в горле, и я с трудом сопротивлялась желанию плакать. Никто не хотел меня даже слушать, не говоря уже о том, чтобы услышать.
– Это исключено, – отрезал он, рассматривая меня, будто диковинную зверушку. – Ты не вернешься домой. Его просто у тебя больше нет, – отвернулся. Внутри вспыхнула надежда, что он оставит меня в покое, но Барон сел в кресло напротив, продолжая меня изучать.
– Теперь твоя квартира принадлежит нам, – холодно сказал он.
– Но вещи внутри квартиры мои. Или тарелки и семейные альбомы тоже хотите двинуть на черном рынке, или куда вы планировали?
– Заберешь ты это добро и куда повезешь? Где ты живешь теперь?
Этот вопрос застал меня врасплох.
– Вы же не можете просто выбросить меня на улицу? – не верила, что так бывает. Что приходят к человеку и отбирают его дом, его тело и его жизнь. Получалось, что больше мне ничего не принадлежало. Даже я сама.
– Мы можем что угодно. И никто нам за это ничего не сделает, – давил тяжелым взглядом Барон.
– И как же мне быть? – отказывалась верить, что у меня совершенно не осталось возможности вернуться к прежней жизни.
– Смириться, адаптироваться, искать плюсы.
– Да вы философ, – рассмеялась. – Какие плюсы в том, чтобы раздеваться перед незнакомцами? – выкрикнула, потеряв самообладание.
– Деньги – это связи и возможности, – произнес с невозмутимым выражением лица.
– Вы на полном серьезе говорите, что торговать телом – это хорошо? – сердце стучало слишком быстро от волнения.
– Я говорю лишь то, что любую ситуацию можно обернуть в свою пользу.
– Не может быть здесь для меня никакой пользы! – вскочила на ноги, не в силах контролировать эмоции, разрывающие меня, сжигающие изнутри. – Боже, я в аду! Почему я не поехала вместе родителями? – начало меня трясти. – Почему меня не похоронили сегодня вместе с ними?!
– Не зови смерть, она может откликнуться! – проговорил тихо этот демон, но равнодушие в его голосе и угроза спровоцировали мурашки. Волоски встали дыбом на коже, а позвоночник покрылся ледяными капельками пота.
Мне стало больно дышать. Больно жить. Я прислонилась головой к стене, шумно втягивая пропахший аромамаслами воздух и вентилируя его через легкие. Но каждый его глоток отравлял меня все сильнее. В теле появилась слабость, и закружилась голова.
– Прекращай истерить, пианистка, – он приближался тихо, крадучись, словно большой хищный кот.
– Зачем меня сюда привели? – я резко обернулась, столкнувшись с чернотой глаз Барона. А приглушенный красный свет, падающий на мужское лицо, подчеркивал его демоническую натуру. – Отпустите. Я все отдам. Вам же не важно, где я найду эти деньги? Важен результат.
– Слишком много слов и драмы. Не люблю истеричных баб, – бегал глазами по моему лицу, осматривая его и вызывая странные эмоции. – Ты должна быть молчаливой, голой и покорной. Я и так долго ждал, когда окажусь в тебе.
Его слова ввергли меня в шок. В животе образовался холод, и он стремительно расползался по телу.
– Мне сказали, что я буду просто играть, – вжалась в стену. – Интим на мое усмотрение, – голос дрожал.
– Здесь я решаю, кто и что будет делать, – шагнул еще ближе. Так близко, что я чувствовала на себе его дыхание.
– И что же вы хотите?
– Тебя, – пронзил горящим взглядом. – Ты готова играть на рояле голой пятьсот рабочих дней, чтобы погасить долг отца?
– Нет.
– Предлагаю скостить этот срок до сорока пяти дней. Пятьсот тысяч за целку в качестве подарка мне на день рождения и каждый новый день, что ты сумеешь удержать мое внимание, по сотне. Выбора у тебя нет. Или я стану твоим покровителем, или останешься отрабатывать долг в борделе, – его пальцы схватили кончики пояса на халате.
– Нет! – накрыла я узел рукой, не давая мужчине лишить меня этой мнимой защиты. – Я еще не дала ответ! – дрожала.
Пусть я доставала Барону макушкой лишь до основания шеи и он закрывал широкой спиной все остальное пространство, верила, что смогу с ним справиться. Я чувствовала жар, исходящий от мужского, сильного тела, запах… Втянула чуть пряный, горьковато-сладкий аромат аниса, чего-то алкогольного, сахара и мускуса. Запах пьянил, от него кружилась голова. Он оказался таким же горячим, как и его носитель.
– Считай, что я уже ответил за тебя.
Щеки вспыхнули, и стало так жарко, что я начала задыхаться, но не разрывала зрительного контакта с демоном в человеческом обличьи, опасаясь, что он использует заминку в свою пользу.
– Я не согласна!
– Да ладно? – изогнулись в порочной улыбке его губы. – Хочешь в бордель вместо протекции? – Барон снова потянул за хвостик пояска, и тот поддался ему.
Я вся дрожала, не готовая к тому, что будет дальше. И мужчина прекрасно это понимал. В этом освещении я видела адский огонь, полыхающий на дне его глаз, и думала о том, что невозможно противостоять самому Дьяволу.
– Нравится брать женщин силой? – сжала плотно челюсти, чтобы не стучать зубами.
– Мне просто нравится брать то, что я хочу, – дернул пояс, и он упал на пол, а следом за ним Барон распахнул полы моего халата.
Представив, что он со мной сделает дальше, я не выдержала. Картинка перед глазами размылась, и я начала сползать по стене.

Глава 7

– Приходит в себя, – слышала я голоса, выплывая из темноты.
– Все, реакции идут, – светили мне в глаза фонариком.
Поморщилась, понимая, что надо мной склонился какой-то мужчина. Никак не могла поймать его в фокус. Черты казались размытыми,
– Ну все! Все с ней в порядке, – выпрямился он. – Переутомление, стресс. Девочке надо отдохнуть, если хочешь, чтобы она была способна на что-то.
Совершенно не понимала, где нахожусь. Попыталась приподняться, но голова закружилась, и я упала обратно. Зажмурилась.
– Тихо, тихо! Куда так резко встаешь? Тебе отдыхать нужно, – произнес какой-то мужчина. – Видишь, надо отдохнуть девочке. Если не хочешь, чтобы она кони двинула.
И как только головокружение прошло, я задумалась о том, что, собственно, случилось. Когда воспоминания о последних событиях стали всплывать в памяти, внутри меня все резко оборвалось.
“Родители умерли!” – пронеслась в голове мысль, обдавая внутренности обжигающим холодом, а затем по венам расползся дикий, неконтролируемый ужас.
Он парализовал, отравляя. То, что я в борделе, вспомнила практически незамедлительно. Но уже воспринимала это как неизбежность. Мной овладела апатия и абсолютное безразличие к тому, что будет дальше.
– Понял, Гор, – послышался тот самый голос, при звуках которого сжались все внутренности и сердце ухнуло куда-то в пропасть. Если воспоминания о знакомстве с ним я готова была забыть как страшный сон, то реальность и новый виток наших отношений пробудили во мне те самые эмоции, от которых хотелось спрятаться туда, где никто и никогда меня не сможет найти.
Звук шагов и тихий щелчок дверного замка, и в комнате повисла гнетущая тишина. Снова в ноздри пробрался этот проклятый запах благовоний и масел. Открыв глаза, прикрыла веки, лишь бы не видеть этот блядский красный свет.
Его мощная энергетика подавляла и казалась такой осязаемой, что я буквально ощущала давление физически.
– Упертая ты… пианистка, – говорил он, появившись в поле моего зрения.
Увидела мужские бедра и торс, но не поднимала взор выше, к адским пропастям его глаз.
– Добилась своего все-таки, – присел передо мной, так, что наши глаза оказались на одном уровне.
Как только он установил зрительный контакт, меня будто схватило за шею невидимой рукой и сжало так, что затрясло все тело.
– Вы отпустите меня домой? – спросила с надеждой.
– Нет. Забудь об этом, – усмехнулся он, пробежавшись по мне плотоядным взглядом.
– Тогда что? – говорила тихо, практически шептала.
– Пока что не трону тебя. Отлежишься пару дней. И как только док даст добро, ты вернешься в зал.
– Только в зал? – мысль об игре перед его извращенными гостями вызывала у меня отвращение. Я не знала, как смириться с тем, что придется раздеваться каждый день, чтобы эти похотливые животные возбуждались и платили больше денег, приглашая меня в ВИП.
– Все зависит от тебя. Я озвучил свое предложение. Твое дело – принять его или отказаться. Что последует в случае отказа, я тебе уже объяснил. Думай. У тебя есть время до следующего появления дока, – поднялся он, поправляя черные брюки.
– Где я буду жить? – этот вопрос не давал мне покоя. – Ели домой мне нельзя, то куда?..
– Я решу этот вопрос. Сегодня же тебя отвезут в твой новый дом, – произнес так, что у меня мурашки ужаса выступили на коже.
Страшно было представить, что этот демон приготовил для меня.
– Почему мне кажется, что в этом всем есть какой-то подвох?
– Возможно, потому, что это не то, чего ты ожидаешь.
– Я буду жить с другими девочками? – старалась прикинуть возможные варианты того, что он задумал.
– Нет. Девочки живут у себя по домам, – равнодушно произнес он, еще раз напомнив мне, насколько жалкой теперь будет моя жизнь.
– И что? Я теперь все время буду жить под присмотром?
– Зависит от тебя, пианистка.
– У меня есть имя, – я ощутила раздражение и нестерпимое желание кинуть в этого надменного индюка чем-то потяжелее.
– Да? И какое? – на его лице не дрогнул ни один мускул, когда Барон изображал удивление. Это означало лишь то, что он прекрасно знал, как меня зовут.
– Есения.
– Есения, – повторил он, будто пробуя мое имя на вкус. – Красивое… впрочем, как и ты сама, – заметил он с какой-то неохотой. – Как так получилось, что у такой красивой девушки не было мужчины, способного защитить ее?
– Не все хотят быть за кем-то. Многие предпочитают стать кем-то, – произнесла, вспоминая свои детские иллюзии по поводу того, что я стану следующей великой пианисткой.
– В музыкальной школе стать кем-то? – вопросительно приподнял бровь и засмеялся.
Пренебрежение в его голосе злило. С каждым мгновением моя неприязнь к этому человеку только росла. Я хотела, чтобы он куда-то исчез и меня не трогал.
Я не ответила на его вопрос, сверля взглядом.
– Три дня, пианистка, – снова вернулся к основной теме. – И я закончу то, что мы начали, – прошел к двери и шагнул в коридор.

Глава 8

– Куда вы меня везете? – спросила я у бородача и лысого.
– На новый адрес, – гоготнул Борзый. – Быстро же ты сообразила, как улизнуть, – не переставал посмеиваться низким басом.
– Я не намеренно… Что это за место, куда мы едем?
– Просто место, – пожал он плечами, в то время как бородач сверлил меня молчаливым взглядом. – Сама все увидишь.
Понимая, что больше информации из этих двоих мне не выудить, я не предпринимала попыток расспрашивать их. Смотрела прямо перед собой, на проезжающие мимо машины и улицы, замечая, что очень быстро мы оказались за городом. И стремительно уезжали прочь.
Спустя где-то час машина свернула с трассы и уехала в сторону полей, дальше защитных полос деревьев, а затем снова свернула в сторону, и я увидела рощу, посреди которой оказалась проложена асфальтированная дорога. Перед нами вырос высокий кирпичный забор с массивными металлическими воротами, которые начали сразу отъезжать в сторону, как только наша машина притормозила.
Ворота отъехали, и перед нами раскинулся пустынный сад, в глубине которого виднелся огромный дом. Мы подъехали к крыльцу кирпичного трехэтажного здания, и я вздрогнула, когда в окно машины уперлись две лапы и уткнулась рычащая морда ротвейлера. Я вскрикнула, когда и со второй стороны в окне показался еще один злобный пес.
– Не дергайся, цыпа! Сейчас все будет в шоколаде, – усмехнулся лысый, посасывая спичку и перекатывая ее во рту из одной стороны в другую.
Я сидела, вытянувшись, как струна, и даже боялась дышать, вглядываясь в озлобленные морды.
Послышался свист, и псы исчезли.
– Пойдем, – вышел на улицу бородач, протянув мне руку.
Я не приняла его помощи. На самом деле мне было не по себе от этого мужчины. От тех взглядов, что он кидал на меня, и его постоянного стремления меня коснуться. Даже во время поездки я чувствовала его ладонь, прижатую к моему бедру, и пальцы, едва заметно поглаживающие мою ногу.
Вышла на улицу, морщась от промозглого ветра, оглядываясь по сторонам.
На крыльце стояла женщина лет шестидесяти. Ветер трепал пряди ее волос, выбившиеся из пучка. Между губами она зажимала незажженную сигарету и куталась в красную лаковую куртку, сверля нас черным, острым взглядом. А позади женщины на крыльцо один за другим выходили такие же жгучие брюнеты. Они казались очень хмурыми и опасными. И выглядели они все как головорезы.
– Что это вы мне притащили снова? – спросила она хриплым, низким голосом.
– Барон прислал вам посылку, – снова рассмеялся лысый.
– И что мне с этой посылкой делать? – женщина посмотрела на меня так, что я тут же опустила взгляд, не выдержав.
– Сказал, надо ее в порядок привести. Ей док постельный режим прописал.
– А у меня здесь что? Санаторий?
– А я ебу? – огрызнулся Борзый. – Серьезно, мама Алма. Забирай ее. Барон поручил доставить ее в целости и сохранности. Я свое дело выполнил, а теперь поеду. Я не нянькой нанимался.
Женщина смотрела на меня свысока, а затем прикурила сигарету, выпуская дым.
– Пусть заходит, – прохрипела она, кивнув мне на дом. – А ты, Борзый, передай Драго, что я строителей распустила. Если еще раз пришлет мне такое бесполезное говно, то сам пойдет строить. Пусть пришлет самых лучших.
– Понял, передам, – усмехнулся лысый и сел в машину.
Я чувствовала на себе обжигающий взор бородача и мысленно умоляла его исчезнуть, сжавшись и мечтая спрятаться.
Услышала стук захлопываемых дверей и звук мотора, облегченно выдыхая.
– А ты чего встала? – посмотрела на меня женщина. – Проходи. Будем знакомиться.
Стараясь не подать вида, что я волнуюсь, прошла к крылечку, медленно поднимаясь по ступенькам, стараясь игнорировать косые взгляды мужчин и парней, стоящих за спиной Алмы.
– Что-то ты не похожа на его пташек, – выпустила она дым в сторону, когда я оказалась напротив женщины. – Что это на тебе за тряпки? – посмотрела она на мои вещи, вернувшиеся ко мне после исчезновения в гримерной.
– Меня украли прямо с похорон родителей, – сказала спокойно, отчего-то чувствуя, что этой женщине лгать нельзя.
– Украли, значит, – прищурилась она, всматриваясь в меня. – А зачем?
– Отец остался им должен.
– Значит, должница, – пробормотала она и потушила сигарету о металлическую пепельницу, стоящую на перилах. – Пойдем, покажу, где будет твой санаторий.
Мы прошли внутрь дома. Я старалась не обращать внимания на всех этих мужчин, рассматривающих меня с неким презрением. Перешагнув порог, я увидела нескольких девушек, выглянувших из комнаты, изучая меня. Атмосфера вокруг царила враждебная. И если в борделе меня пугал разврат и перспектива быть изнасилованной, то здесь мне просто стало не по себе. От этих людей исходила агрессия и зло.
– Зора! – крикнула хозяйка, как только мы оказались посреди просторного холла.
– Да, мама Алма, – вышла из кухни девушка, вытирая руки полотенцем.
– Покажи нашей гостье ее комнату, – сказала хозяйка.
Вместо ответа девушка впилась в меня черным взглядом, мгновенно напрягаясь. Она кинула полотенце на кухню и кивнула мне на лестницу.
Я пошла следом за Зорой. Девушка поднялась на третий этаж, не оборачиваясь, и отвела меня в самую дальнюю комнату по коридору. Она распахнула дверь, кивком приглашая меня внутрь.
– Постель в шкафу, сама расстелишь. Здесь тебе прислуги нет. Ванная налево от лестницы. Из комнаты лишний раз лучше не выходи.
– Почему? – удивленно посмотрела на нее
– Шлюхам Драго у нас не рады.
– Я не его шлюха, – ответила сдавленно.
– Это только вопрос времени. Если он захотел тебя, то он возьмет, не спрашивая.
А я не смогла возразить, понимая, что так все и будет.
– Но ты не жди от нас жалости. Хочешь ты того или нет, с согласия или нет, но ты шлюха. И будь наша воля, мы бы заклеймили тебя, как лошадь, и выкинули с позором, – говорила она жуткие вещи.
– Так выгоните. Я с радостью уйду.
– Никто не станет перечить Драго. Тем более здесь. И если он будет тебя насиловать, никто не придет к тебе на помощь.

Глава 9

– Еда, – вошла в комнату Зора, поставив поднос с ужином на тумбочку.
Я резко села на кровати, посмотрев на девушку.
– Как поешь, спускаться не надо. Я сама заберу, – прошлась по мне презрительным взглядом. Будто я не человек, а мусор.
– Спасибо, – сказала я, не собираясь уподобляться людям, живущим здесь.
Меня никто не трогал, да еще и кормить не забывали, уже только за это можно было быть благодарной.
Вместо ответа девушка фыркнула, блеснув черными очами, и, перекинув толстую каштановую косу через плечо, покинула помещение.
А я смотрела ей вслед и думала, почему эта красивая девушка настолько меня ненавидела. Она ведь даже не знала меня. Конечно, судя по тому, какой образ жизни вел их… кем бы он им ни являлся… Барон, неудивительно, что они вообразили, какую именно роль я занимала в его мире.
Отодвинув грустные мысли в сторону, я села на край кровати и, втянув аромат тушеной картошки с мясом и овощами, с большим аппетитом съела все, что мне принесли, запив ароматным травяным чаем. После этого я упала на кровать и отключилась.
Я будто впала в спячку, просыпаясь всего пару раз за следующие сутки, для того, чтобы справить естественные потребности и перекусить, обязательно заканчивая трапезу все тем же травяным чаем и снова отключаясь.
Так продолжалось чуть больше суток.
Сон, еда, чай и снова сон. Проваливалась в забытье без сновидений. Ни мыслей о гибели родителей, ни мыслей о рабстве и Бароне.
Порывы ветра за окном проникали в сознание, вытягивая из забытья. Я распахнула веки, всматриваясь в клочок серого неба, выглядывающего сквозь окно, вырезанное в крыше дома. Видела, как мотало ветром деревья, слышала звук металла, стучащего на крыше, что трепало ураганом.
Мне нравились эти звуки. Они вносили умиротворение в мою потрепанную душу.
А затем я услышала лай собак и звук мотора. Напряглась, вслушиваясь, и уже на подсознательном уровне зная, что моему спокойствию наступил конец. Вместе с порывами ветра долетали голоса, а затем все стихло, но уснуть я уже не могла.
Чтобы чем-то занять себя, выглянула в коридор и, убедившись, что там никого нет, пробежала в ванную комнату. Закрылась изнутри и, быстро раздевшись, залезла в душевую кабину, желая смыть с себя пот и следы хвори. Настроила воду и встала под теплые струи. Но стоило только вспенить шампунь в волосах, как моргнул свет и отключился.
Из узенького окошка в покатой крыше падала полоска света, достаточная лишь для того, чтобы смыть с себя мыло. На улице стремительно темнело. Еще немного, и наступит кромешная тьма.
Я вылезла из кабины, кутаясь в полотенце. И, наспех простирнув белье, подхватила вещи с пола и осторожно выглянула в коридор. Снизу доносился смех и разговор на незнакомом мне языке. Стараясь не шуметь, вышла из ванной и на цыпочках пробежала в свою спальню.
Не успела скрыться, как услышала мужской голос на лестнице. Быстро прошмыгнула к себе, в тот момент, когда раздались чьи-то шаги. В панике осмотрелась по сторонам, понимая, что не успею одеться, как дверь распахнулась.
На пороге стоял Он. Барон. Я отшатнулась назад, упираясь спиной в платяной шкаф, инстинктивно сжимая плотнее узелок на груди. Новый порыв ветра, грохот металлочерепицы, и мужчина вошел в комнату. Но даже в полумраке его взгляд горел, словно он в самом деле не человек, а исчадие ада.
Барон закрыл за собой дверь и твердой походкой подошел ко мне, остановившись в нескольких шагах и окидывая меня острым взглядом.
– Как отдохнула? – спросил вместо приветствия, и у меня выступили мурашки на коже от его низкого голоса.
– Спасибо, хорошо, – старалась не дрожать, не давая ему повода считать, будто я боюсь его.
– Тебя не обижали? – скользил взглядом по моему лицу.
– Нет. Здесь все очень милые, – сжала плотно губы.
Если выбирать между борделем и этим местом, то здесь мне нравилось намного больше.
– Милые? – он удивленно вскинул бровь, а чувственные губы изогнулись в усмешке.
– Да. Особенно мама Алма и Зора. Они очень добры ко мне.
Чем больше я говорила, тем сильнее растягивались в улыбке его губы.
– Милыми их еще никто не называл.
– Отчего же? Очень внимательные и заботливые. Я очень благодарна, что они приютили меня у себя.
– Раз вы так поладили, то будешь сегодня с остальными женщинами накрывать на стол.
– Что? – ошарашенно смотрела на него.
– Что-то не так? Должна же ты хоть чем-то расплатиться за гостеприимство, – прожигал меня взглядом. – Но у меня есть идея получше, – поднял руку, коснувшись костяшкой пальца моей скулы, медленно опуская руку к подбородку, шее и груди и оставляя дорожку из мурашек. – Ты можешь рассчитаться со мной.
– Как? – во рту мгновенно пересохло.
– Очень просто, пианистка, – дернул за узел полотенца, так, что оно белым ворохом упало к ногам.
Я мгновенно покрылась гусиной кожей, а соски стянулись в острые вершинки.
Барон опустил взгляд на мою грудь и ниже. Я видела, как раздуваются его ноздри, а из взгляда исчезло веселье.
– Встань на колени и возьми у меня в рот, – хмыкнул он.
– Что сделать? – казалось, что послышалось. Ведь моя отсрочка еще не закончилась, тогда почему он требовал от меня сделать это здесь… в этом доме?
– Вот… – распахнулась дверь, и я услышала голос Зоры. – Драго? – испуганно проговорила она.
– Пошла вон, – мужчина чуть повернул голову и, не отрывая от меня взгляда, крикнул на девушку. Дверь тут же захлопнулась. К лицу прилила кровь. Я не хотела, чтобы Зора думала обо мне еще хуже. Застав нас в таком положении, она окончательно утвердится в своем мнении. – Ну так что? – чувствовала, как внезапно изменился его настрой. И от благодушия не осталось и следа.
– Я спущусь вниз, – решилась я.
– Главное, не пожалей об этом, – наклонился к моему уху, прошептав, и резко отстранился. – Через пять минут будь внизу, – приказал Барон, больше не посмотрев на меня.

Глава 10

– Добрый вечер, – спустилась на кухню в указанное время.
Самым сложным оказалось прошмыгнуть через гостиную. Я слышала там мужской смех и разговоры. И долго не могла набраться смелости, чтобы оказаться посреди толпы враждебно настроенных людей.
Осторожно выглянула с лестницы. И, убедившись, что в мою сторону никто не смотрит, быстро пересекла холл. Но бояться, по всей видимости, мне стоило именно женщин.
Четыре пары глаз мгновенно уставились на меня. Их взгляды жалили, оставляли ожоги. Я старалась не показывать своего волнения. Но мне безумно хотелось провалиться сквозь землю или стать сию секунду невидимой.
– Я же сказала, – появилась откуда-то из-за спины Зора, сверкая черными глазами, – чтобы ты не смела появляться внизу, – шипела она, словно змея.
– Барон не оставил мне выбора, – я смотрела прямо ей в глаза, показывая, что не боюсь ее.
– Это он сказал тебе спуститься? – замерла она с нечитаемой маской на лице.
– Я бы сама не решилась, – мы обе оказались заложницами ситуации.
Меня вырвали из моей привычной жизни, поселив среди людей, не испытывающих ко мне положительных эмоций, а ее заставили терпеть в своем доме мое присутствие. И что-то мне подсказывало, что такое отношение вызвано не только неприязнью к чужакам. Здесь явно были замешаны чувства. Я же воспринималась ею как соперница.
– Зачем? – послышалось столько горечи в ее голосе, что мне стало жаль бедняжку.
– Сказал, что в качестве благодарности я должна помочь женщинам накрыть на стол.
Лицо девушки исказила гримаса гнева, а затем она выругалась на незнакомом для меня языке.
– А-а-а! – вскинула руки. – Тогда иди чисти овощи, – с какой-то особой злостью проговорила она.
И я последовала в указанном направлении.
– Держи, – сунула мне в руки нож девушка, лет на десять старше меня. В отличие от Зоры, она разглядывала меня с любопытством.
В целом девушка выглядела другой, более расслабленной, чем та, которую приставили за мной ухаживать. Темные волосы, собранные у лица, падали волнами на ее лопатки. Густо подведенные черные стрелки подчеркивали и без того яркие глаза. А губы покрывал розовый блеск. Очень яркая и красивая, как и все в этом доме, девушка привлекала внимание. И отчасти я позавидовала ее внешности. Я же себе всегда казалась некрасивой. Огромные глаза на пол-лица, светло-карего цвета, и слишком большие для моего лица губы. В то время как у этих женщин все черты выглядели гармонично.
– Я Лаура, – усмехнулась она и обернулась, оглядывая остальных женщин. – Забавно наблюдать, как твое присутствие доводит Зору, – усмехнулась она, продолжая скоблить морковку.
– Чем я так сильно ей не угодила? – значит мне не показалось негативное отношение девушки.
– Спроси у нее, – усмехнулась она. – Или у Барона…
– Ясно, – прикусила я внутреннюю сторону щеки, чтобы не сболтнуть лишнего и не поделиться своими догадками.
Кто знал, чем это могло обернуться? Ведь Лаура могла лишь прикинуться приятной собеседницей, а на самом деле с удовольствием усугубила бы мое и без того незавидное положение в этом доме.
– Барон поднимался к тебе? – снова спросила она, после того как убедилась, что нас не слушают.
– Да, – я снова сжала плотно губы, вспоминая тот неприятный эпизод, когда Зора застала меня без одежды, практически прижатой к Барону.
– Она так лютовала, когда спустилась от тебя, что стало ясно: вы там не погоду обсуждали, – смеялась она.
– Мы разговаривали… – глупо было надеяться, что мне кто-то поверит.
– Можешь передо мной не оправдываться. Я не наша праведница… – намекала она на Зору.
– Ты с ней не ладишь? – сложилось впечатление, что Лаура наслаждалась болью своей подруги, или родственницы, или кем там она ей являлась.
– Не ладишь – это мягко сказано, – усмехнулась она, накидывая мне в миску картофель. – Мы с детства друг друга не выносим.
– Как же вы живет вместе? – не понимала, зачем существовать под одной крышей с человеком, которого терпеть не можешь.
– Если бы я могла, давно бы сбежала отсюда, – с ее губ сползла улыбка.
– Что тебе мешает? – начала чистить картошку.
– Муж, порядки, обычаи…
– Мы же живем в современном мире…
– Это не про нас, – оборвала меня на полуслове. – Поэтому я стараюсь получать максимум выгоды и удовольствия из своего положения, – подмигнула она. – И тебе советую.
Нас снова прервала Зора, сказав что-то на своем языке Лауре. Та огрызнулась ей в ответ. И началась перебранка. К ссоре подключились другие девушки. А я старалась абстрагироваться от сложившейся ситуации и молча чистила картошку.
Тишина наступила, лишь когда раздался громкий свист. Я вздрогнула, взглянув на замершую в дверном проеме маму Алму. Она сказала всего два слова, и на кухне наступила полная тишина.
– Ты, – кивнула она на меня, – вынесешь основное блюдо, – мазнула презрительным взглядом. А я вросла в пол, ощутив всеобщее внимание и боясь пошевелиться. Казалось, стоило сделать хоть одно движение, как меня сожгут взглядом.
Дальше приготовление ужина проходило в полной тишине.
Когда девушки начали накрывать на стол, я услышала, что мужской смех стал громче.
В это мгновение духовка пикнула, и самая старшая из женщин на кухне, Рада, достала поросенка из печки.
Она выложила его на огромное блюдо и кивком указала мне, чтобы я несла его в зал.
Руки дрожали, когда я выносила поросенка в просторную столовую с огромным столом, за которым сидело около двадцати мужчин и мама Алма. Не смела поднять глаза, чувствуя их пристальное внимание. Прошла к ним с торца стола, где сидела хозяйка дома, и осторожно водрузила блюдо по центру.
Щеки горели, горло сжало от волнения, и было трудно дышать. Хотела уже сбежать и скрыться наконец-то на кухне, как услышала голос Барона:
– Тебя никто не отпускал, Есения, – он впервые обратился ко мне по имени.
Подняла глаза вверх, мгновенно сталкиваясь с черным и острым взглядом мучителя. Он смотрел пристально, усмехаясь, наслаждаясь моим мучением. А я не могла отвести глаза в сторону, будто он поймал мой взор в капкан и не выпускал его.
– Пора отблагодарить хозяев за гостеприимство. Сегодня ты будешь нас развлекать. Играй, пианистка, – кивнул он куда-то за мою спину, и только теперь я заметила рояль.

Глава 11

– Постарайся, чтобы всем понравилась твоя музыка, – Барон положил руки на стол с двух сторон от своей тарелки и смотрел на меня немигающим взором.
Я лишь надеялась, что он не заставит меня раздеваться. Отвернулась от него, не чувствуя облегчения, но ощущая на себе внимание всех сидящих за столом. Затылок и между лопатками пекло. Я приблизилась к инструменту, стараясь игнорировать дискомфорт и опускаясь на скамейку. Открыла крышку и дотронулась до клавиш, извлекая звук.
Музыка разлилась по столовой, расползаясь дальше по всему дому. Я не играла, а высказывала все, что думала о проклятом Бароне, его людях и этом месте. Выплескивала гнев, обиду, негодование и надежду на возвращение домой. Когда закончила играть, то сбилось дыхание. Дышала тяжело, шумно, словно после драки. А затем услышала несмелые аплодисменты, которые тут же стихли.
– Играй, не останавливайся. И что-нибудь не такое заунывное, – проговорил Барон.
И я играла. Играла под звон посуды, смех и громкий разговор на чуждом для меня языке, понимая, что никому на хрен моя музыка не нужна, а заставил он меня играть, только чтобы указать на мое место.
Не знаю, сколько так продолжалось, но пальцы болели, и я чувствовала усталость. Люди начали расходиться из столовой, а меня никто не останавливал. Я так и продолжала делать то, что сказано, пока не почувствовала на себе пристальный взгляд.
Посмотрела через плечо, увидев высокого мужчину лет тридцати с иссиня-черными волосами, ниспадающими почти до плеч, и аккуратно подстриженной бородой. Встретившись со мной взглядом, он подошел ко мне, присаживаясь рядом на скамейку.
Я напряглась, не собираясь контактировать с мужчинами в этом доме. Но незнакомцу было наплевать на мои желания. Он придвинулся ближе, касаясь бедром моей ноги.
– Барон ушел, – низко проговорил незнакомец. – Можешь не играть.
– Это он так сказал? – не послушала его и продолжила порхать пальцами по клавишам.
– Ему сейчас не до тебя, – хмыкнул он. – Занят более интересными делами.
Вместо того чтобы успокоить меня, это заявление вызвало какую-то злость. Я резко остановилась, посмотрев мужчине прямо в глаза.
– Что значит “более интересными делами”? – в груди вспыхнул гнев.
– Тоже хочешь, карамелька? – хмыкнул он.
– Почему это карамелька? – непроизвольно вспыхнула я.
– Глаза у тебя как карамель, – ухмыльнулся он.
– Вы что это, сейчас меня клеите? – насторожилась. Я не знала, чего ожидать от этого мужчины. И не знала, как должна реагировать на его приставания.
– А чего время терять? Ты мне понравилась. А если Барон держит тебя при себе, то, значит, ты вполне ничего, – положил он ладонь мне на колено.
– Руку убери, – похолодела от ужаса, когда его рука начала собирать мою юбку вверх.
– Не ломайся ты, – белозубо улыбался он.
– Я сказала, руку убрал! – ударила его по ладони и вскочила на ноги.
Но парень оказался быстрее меня. Он тут же поднялся и, схватив меня за руку, заломил ее за спину, прижимая меня животом к роялю, так что клавиши издавали нестройные звуки.
– Ты кем это возомнила себя? Запомни раз и навсегда, – шипел он мне в ухо, – ты – дешевая подстилка, имеющая право раскрывать рот, только чтобы принять член. Или что, уровень не тот? – вторая рука сжала мою ягодицу, задирая юбку и дотрагиваясь до обнаженной ноги.
– Не трогай меня, грязное животное! – пыталась вырваться, но он сильнее заломил мою руку.
Я вскрикнула от боли.
– Я тебя сейчас трахну, и никто мне и слова не скажет. Потому что ты никто. Пустое место. Тебя привезли сюда, чтобы пользоваться тобой и воплощать все свои самые постыдные желания.
– Даже если я и шлюха, то не твоя шлюха! – выплевывала слова сквозь боль. – Барон меня себе забрал. И пока сам даже пальцем не тронул, – надеялась, что мои слова хоть как-то повлияют на этого ненормального.
– Он не тронул, а я трону. И ничего он мне за это не сделает, – вжался пахом мне между ягодицами, давая почувствовать эрекцию, демонстрируя, что именно меня ждет.
– Вот только он знает, что я девственница! – слезы брызнули из глаз, когда его мерзкие щупальца накрыли через трусики мой лобок.
– Он просто решит, что ты ему напиздела. Но если ты настаиваешь, то у тебя есть еще две вполне привлекательные дырки, способные удовлетворить меня.
– Только сунься – и останешься без яиц! – не знала, откуда во мне проснулось столько смелости, но я его не боялась.
– Жан, – услышала мужской голос за спиной. – Ты что творишь?
Только тогда ненормальный отпустил меня. А я рванула с места, не разбирая дороги. Вылетела через сквозную дверь в столовой и побежала по коридору. Распахивала перед собой новые и новые двери, ощущая прохладу, идущую с улицы, и направилась в ее сторону. Вышла на веранду, глубже вдохнув холодного воздуха. А затем услышала какие-то звуки.
– Я так скучала, – шелестел едва различимо женский голос. – Почему ты так давно не приезжал? Когда ты заберешь меня отсюда?
Напрягая слух, я пошла на голос, доносящийся из-за соседней двери.
– Тише, – произнес хорошо знакомый мужской голос. – Тебя могут услышать.
– Им плевать на меня. Да и не пойдут они после ужина сюда. Наверняка все ушли стрелять.
Послышались влажные звуки.
– Не сейчас, – говорил мужчина. – Тебя накажут. Прояви терпение.
– Это из-за нее, да? – всхлипнула девушка. – Из-за этой девки, что ты притащил?
– Она тут ни при чем. Просто ей нужно было восстановиться, – холодно ответил Барон.
– Тогда почему ты отталкиваешь? Ты ведь любил быть со мной?
– Ты ходишь по краю.
– Плевать. На все плевать. Лишь бы с тобой.
– Дура ты. И подохнешь как дура.
– Рядом с тобой я готова быть дурой. Кем угодно, только с тобой…
Я слышала шорох, причмокивающие звуки и мужской стон. Я осторожно заглянула в приоткрытую дверь и обомлела.

Глава 12

Барон стоял, опершись спиной о стену, а перед ним на коленях находилась темноволосая девушка с собранными от лица на затылке волосами. В лучах света от фонарей, падающего из окна, ее бордовое платье невозможно было спутать ни с одним другим нарядом женщин этого дома. Ее голова ритмично двигалась вперед и назад напротив паха мужчины, возвышающегося над ней грозной скалой.
Он откинул голову назад, прикрыв веки. Его лицо исказила гримаса наслаждения, а широкая ладонь, что пару часов назад прикасалась ко мне, удерживала голову девушки.
Кровь прилила к моему лицу от осознания того, что я подглядывала за непристойным действием.
Мне бы стоило развернуться и уйти, но я не могла отвести взгляд от происходящего, от того, как тяжело вздымалась грудь мужчины и с каким наслаждением девушка облизывала его член.
Внезапно Барон распахнул веки и наши взоры встретились. Даже тьма не могла укрыть от меня пламя, плескавшееся на дне его радужки. Его глаза сверкали, как у хищного зверя. Он смотрел на меня пристально, не моргая. Его ублажала другая, но он не отводил от меня взгляда. И казалось, что это я стою перед ним на коленях. Меня бросило в жар от этих мыслей, а низ живота потяжелел.
Удерживая голову брюнетки, Барон начал толкаться бедрами ей в рот, взяв контроль над ситуацией и при этом смотря на меня горящим взором. Я же не могла двинуться с места, будто находясь под гипнозом.
– Умница, – проговорил он, тараня ее горло членом. – Я знаю, что тебе это нравится, – казалось, что в это мгновение он обращался напрямую ко мне.
Девушка стонала, принимая его член, будто заводясь от голоса Барона и его слов еще сильнее.
Но когда он схватил ее голову двумя руками, вонзаясь так глубоко, что она закашлялась, я пришла в себя. Отпрянула в сторону и, не медля ни мгновения, побежала в обратном направлении.
Только покинув веранду и добежав до конца коридора, я прислонилась лопатками к стене, восстанавливая дыхание и чувствуя, как быстро колотится сердце. На лбу выступила испарина, кожа казалась горячей и чувствительной. Но хуже всего было то, что мои трусики оказались мокрыми. Будто… будто я сама хотела оказаться на месте бесстыдницы Лауры.
Услышала шаги по коридору и, взяв себя в руки, пошла искать лестницу, чтобы наконец-то скрыться от этих лицемеров в своей комнате.
– Вот ты где! – вышла из-за угла Зора. – Что ты там делала? – хмуро смотрела она на меня.
– Хотела подышать свежим воздухом.
– Выход находится в другой стороне дома, – пристально рассматривала, будто подозревая в чем-то.
– Там было слишком много народа и… мужчин, – вспомнила мерзкие слова подонка Жана, его прикосновения, и к горлу подкатила тошнота.
– Не любишь мужчин? – хмыкнула она, скрестив руки на груди.
– За что мне их любить? – фыркнула, желая как можно скорее скрыться в своей комнате и не видеть никого из обитателей дома.
– Мне казалось, без любви к мужскому полу в твоей профессии не выжить, – вздернула она подбородок, проведя между нами черту, как между праведницей и грешницей.
– Чтобы ты знала, я учитель музыки. А в ту профессию, про которую ты говоришь, меня затащил ваш Барон! Против моей воли.
– Значит, были причины, – она не собиралась сдаваться.
– Если ошибки родителей можно считать за причины, по которым у кого-то появляется право присвоить жизнь другого человека, то я никогда с этим не соглашусь! – выплюнула ей в лицо, устав от унижений и обращений с собой как с человеком второго сорта.
– Это меня не касается, – мгновенно сменила она тему. – Ты не поужинала. А раз уж ты спустилась вниз, то ешь на кухне. Наверх я не понесу тебе еду.
– Хорошо, – я прошла мимо нее, поспешив в сторону кухни, но услышала позади тихие шаги.
– Драго? – удивленно спросила Зора, видимо встретив удовлетворенного Барона. – Ты… – осеклась она, а мне стало ее жаль. Бедняга сохла по этому ублюдку, в то время как ее заклятая подруга занималась с ним непристойностями.
Я не хотела слушать дальше, потому что примерно представила, что именно вообразила себе Зора, сначала наткнувшись на меня, а затем на Барона.
– Не сейчас, – хрипло ответил он. – Давай все потом, – пошел он дальше, и я ускорила шаг. Прошла столовую, чувствуя на спине жжение от пристального взора, но ни разу не обернулась.
Забыв про еду, поторопилась к лестнице, когда раздался женский визг и крики на их языке. Что-то загремело, и крики стали еще громче. Я замерла на месте, прислушиваясь к страшным звукам.
С кухни сразу выбежали другие женщины, а из гостиной появился кое-кто из мужчин, поспешив в сторону женской драки. И только Барон не повел и бровью, направляясь мимо меня на второй этаж.
– Завтра возвращаемся в город, – кинул мне, даже не удостоив меня взглядом. – И лучше тебе определиться с ответом на мой вопрос до утра.

Глава 13

– Завтракай и собирайся, – вошла без стука Зора, со звоном поставив поднос на тумбу.
Я приоткрыла тяжелые веки и посмотрела на девушку, не понимая, что ей нужно от меня. Сегодня она выглядела особенно не в духе и, казалось, еще сильнее разозлилась на меня.
– Куда? – не сразу сообразила, о чем она говорит.
– А я откуда знаю куда! – крикнула Зора. – Барон тебя забирает! – пронзила меня полным ненависти взором и вышла, громко хлопнув дверью.
Только теперь события прошлого дня начали выстраиваться в цепочку, напоминая, что именно случилось накануне.
Появление Барона и его непристойное предложение, готовка на кухне, игра во время ужина, домогательства Жана и пошлая сцена орального секса между Бароном и Лаурой.
Щеки вспыхнули при воспоминании об увиденном, и, чтобы прийти в себя, я побежала освежиться. Но только потянулась к дверной ручке ванной, как дверь распахнулась и оттуда вышла Лаура.
Когда наши взгляды встретились, я в ужасе прикрыла рот руками.
На красивом лице девушки не осталось живого места. Один глаз заплыл, и вокруг него расползся фиолетовый синяк, на скуле была огромная ссадина, и губы оказались разбиты в кровь. Глаза защипало от жалости к девушке. Я не могла поверить, что из-за мужчины женщины способны на такую жестокость.
– Ну чего ты уставилась? – проговорила она медленно. Видимо, гематомы не позволяли быстро шевелить языком.
– Лаура! Неужели это Зора? – я чувствовала, как слезы стекают у меня по щекам.
– Зора? – издала она неясный звук. – Ну и дура же ты! – зло сверкнула глазами с покрасневшими белками. – Это Крис, – хмыкнула она.
– Крис? – совершенно запуталась я, не зная, кто это.
– Да, мой муж Кристиан, – сказала она и пошла в противоположный конец коридора, подальше от моей комнаты.
А я растерянно смотрела ей вслед, совершенно перестав понимать, что здесь происходит.
– Лаура, – побежала я за ней вдогонку. – Почему ты терпишь это? Почему не уйдешь от него? – дотронулась до ее плеча.
Девушка замерла, напрягаясь всем телом.
– Никогда не смей меня трогать! – тихо прошипела она.
– Хорошо. Но почему Драго позволил твоему мужу такое сделать? Почему он просто не увезет тебя отсюда? – в голове всплывали обрывки фраз, что она шептала Барону ночью.
– Забрал Барон? – посмотрела она на меня и громко рассмеялась. – Никогда не суй свой нос туда, в чем ни черта не смыслишь! – сверкнув глазами, она поковыляла к дальней комнате, а я смотрела ей вслед и плакала.
После такого ни о каком душе и тем более завтраке даже думать не могла. Сидела на кровати и смотрела перед собой в одну точку. Вздрогнула, когда дверь в комнату распахнулась и раздалось сердитое:
– Дура, тебе сказано было – поешь! – зло прокричала Зора.
Сегодня все казались какими-то взвинченными. Словно прошлый вечер для многих стал фатальным.
– Я не могу… – не представляла, как можно есть, когда в этом доме так ужасно обращались с женщинами и никому ничего за это не было.
– Ешь, пока еще есть немного времени, – я перевела взгляд на омлет с овощами и лишь убедилась в отсутствии аппетита.
Увидев, что я по-прежнему не притронулась к еде, девушка сказала что-то на своем языке и махнула на меня рукой.
– Тогда спускайся вниз. Барон уезжает через пятнадцать минут. Будь без опозданий, – отвернулась она и пошла к двери.
– Зора, – окликнула я ее.
– Что? – раздраженно обернулась она.
– Почему вы живете так? Почему терпите такое обращение? – хотелось понять причины, по которым эти красивые девушки поощряли скотство мужчин.
– Такой, как ты, этого не понять, – проговорила она и вышла за дверь.
Через оговоренное время я спустилась на первый этаж. Внизу находилась мама Алма и несколько мужчин. Хозяйка дома кричала на одного из них так, что даже я непроизвольно сжалась. Пусть я не разбирала слов, но женщина так сверкала глазами и звучала настолько грозно, что у меня не оставалось сомнений: она одна из немногих в этом доме, кто мог поднять руку на мужчину, и никто ей за это ничего не сказал бы.

Но остальные парни заметили меня и, проследив за их взглядами, мама Алма замолчала, обернувшись. Сцепив зубы, осмотрела меня с ног до головы, собираясь что-то сказать, когда в холле появился Барон.
В отличие от остальных обитателей этого дома, он выглядел спокойным и удовлетворенным. От него волнами расходилась атмосфера уверенности и силы.
Я усмехнулась, заметив, что он, так же как и я, в черном. Только мой мешковатый потрепанный наряд не мог сравниться с его дизайнерским черным костюмом и черной рубашкой. Он выглядел устрашающим и властным. Лишь тот мужчина, на которого кричала Алма, сверлил Барона взглядом, сцепив зубы.
– Идем, – кивнул мне Драго.
Набрав в легкие побольше воздуха, я перевела взор с него на обитателей дома и осторожно сбежала вниз по ступеням, последовав за Драго, что спустился к машине, дожидающейся его.
Снова раздался собачий рык, и к крыльцу бросилось два пса. Они неслись прямо на меня. Я смотрела на них с замершим сердцем и отхлынушей от лица кровью. Пока за спиной не послышался свист, думала, что сейчас меня разорвут на части. Псы, тут же поджав хвосты, заскулили и убежали в неизвестном направлении.
Охранник открыл дверь черного тонированного джипа. Барон остановился возле автомобиля, посмотрев на меня.
– Поторопись, – равнодушно сказал он, и я поспешила к машине.
– Драго! – хрипло окликнула его мама Алма.
Мужчина перевел на нее взгляд.
– Не привози ее сюда больше. Я поняла, почему ты ее прислал, больше не нужно. И сам пока что не приезжай, – сказала она и скрылась в доме.

Глава 14

– Прекрати так сжиматься, – тихий бархатистый голос Барона заполнил салон автомобиля.
– Как? – я продолжала смотреть в окно, лишь бы не встречаться с его тяжелым взглядом, лишь бы дать себе отсрочку.
– Будто хочешь превратиться в улитку и спрятаться в раковину, – чувствовала на себе его взгляд, но не оборачивалась.
– Так и есть, – упорно не смотрела на него, вглядываясь в серые пейзажи, проплывающие за окном.
– Хочешь вернуться обратно?
– Да! – наконец-то повернулась к нему, всматриваясь в пристальные глаза и рассматривая идеально выбритые щеки, подбородок и пухлые губы. – В свою жизнь. Верни меня обратно. Слабо? – вцепилась в него взглядом, не собираясь плясать под его дудку. Бордели, принуждение к сексу, странный дом с агрессивными цыганами и снова дорога в никуда.
– Мы обсуждали, это невозможно, – твердо ответил он.
– У моих родителей скоро девять дней, а я даже не могу устроить поминки, – меня затрясло, и из меня полилось то, что беспокоило все это время: – Что с моей соседкой? Твои амбалы оставили ее в живых? И почему ты требуешь от меня интимной близости, когда из-за тебя девушки дерутся?! Замужняя женщина встает перед тобой на колени, несмотря на то что изначально знает о том, что впоследствии будет избита, сначала своей подругой, а потом мужем.
Я изливала на него потоком все свои переживания и обиды, что держала в себе все эти дни, и чем больше говорила, тем больше злости просыпалось во мне. Хотелось кричать и драться, чтобы стереть с его лица самодовольное выражение.
– Как можно до такой степени унижаться перед самовлюбленным павлином! – тяжело дышала я, зная, что за моей тирадой должна последовать расплата.
Барон молча смотрел на меня, не перебивая, и, казалось, мои слова его совсем не трогали. Будто я была маленьким ребенком, чьи капризы не стоило воспринимать всерьез.
– Тебе это предстоить узнать уже сегодня, – мужчина окатил меня ледяным взором, так, что под ложечкой засосало от осознания, что на этот раз меня ничто не спасет. – Очень скоро ты сама будешь готова отдать все что угодно, лишь бы иметь право встать передо мной на колени.
– Этого не будет!
– Хочешь вернуться на сцену клубе и посещать с клиентами ВИП-комнаты? Это твой выбор?
Атмосфера в салоне автомобиля начала сгущаться. Казалось, воздух можно было потрогать пальцами, таким плотным он ощущался. А взгляд, которым Драго впился в меня, оставлял ожоги на коже.
Дыхание перехватило, когда я подумала о том, что наступила точка невозврата. Я должна принять решение и попасть в рабство на года, либо стать любовницей человека, не вызывающего во мне ни единой положительной эмоции. Более того, человека, которого я презирала всей душой и боялась.
– Ты отпустишь меня, когда долг будет закрыт? – подумала о том, что пережить пару месяцев я смогу. Перешагну через себя, наступлю себе на горло. Вытерпеть одного знакомого мерзавца можно. Но быть на конвейере, превратиться в товар и забыть, кем была на самом деле, – этого я не смогу.
– Тогда ты сама не захочешь уходить, – усмехнулся он.
– Я бы не была в этом так уверена. Ты просто не оставляешь мне выбора, – втянула шумно воздух.
– Я не услышал ответ!
– Я согласна стать твоей содержанкой, – выдавила проклятое признание, чувствуя себя так, будто подписала договор с дьяволом.
– Хорошо, – довольно произнес Драго, не выражая больше других эмоций.
Следом за этим в салоне повисло молчание. Слышался негромкий бубнеж радио и сигнал поворотника автомобиля. Даже водитель и охранник не проронили ни звука. А мне становилось все страшнее.
– Куда ты меня везешь? – снова посмотрела на Драго. – Где я буду жить? В клубе?
– Нет, – сказал он. – Пока ты со мной, в клуб не вернешься.
– Тогда куда ты меня везешь? – чувствовала, как волоски на коже приподнялись от внезапно охватившего меня страха. Неизвестно, что у этого человека в голове. Может быть, он хотел меня сделать своей, чтобы воплощать в жизнь свои садистские фантазии?
– Будешь под моим присмотром.
– Что это значит? Жить с тобой? – одно дело – видеть его пару раз в неделю, переборов себя, и другое – терпеть этого человека рядом с собой круглосуточно.
– Нет. Но ты будешь под присмотром. Сбежать не получится, – добавил он, как только я представила, что появится возможность освободиться от него.
– Понятно, – сказала я обреченно и отвернулась к окну. – Снова буду сидеть в темнице и ждать, когда злой и страшный дракон удостоит меня своим вниманием. Сочтет меня достойной ублажать его вслед за десятком дев, выстроившихся в очередь и умоляющих об этом праве, – пробормотала себе под нос.
– Я ведь могу и передумать, – хмыкнул он. – Сменим маршрут, и сегодня же тебя будут ждать на сцене. Уверен, ты произведешь фурор среди гостей.
– Не надо, – поняла, что не время дерзить человеку, от которого зависело мое будущее.
– Тебе не хватает самодисциплины. Но мы это исправим.
– Что? – плечи осыпало мурашками.
– Следи за языком, и все будет в порядке, – улыбнулся он и закинул руку на спинку сидения, положив ладонь мне на шею, слегка сжимая. – Это, я надеюсь, ты поняла?
– Да, – сжала я плотно зубы.
– Умница, – улыбнулся Барон, довольный моим поведением. Продолжая массировать мою шею. – Ты будешь послушной, Куколка. И тогда мы обязательно поладим. Нам будет весело, – подмигнул он.

Глава 15

– Нравится? – спросил Драго, когда я обошла всю квартиру.
– Всех сюда возишь? – продолжила осматривать гостиную, отыскивая следы других женщин.
– В клубе тебя этот вопрос не волновал, – послышалась усмешка в его голосе.
– Значит, это квартира для твои содержанок? – обернулась к нему и вздрогнула, не ожидая увидеть его так близко к себе. Нас разделял всего лишь десяток сантиметров.
– Можно сказать и так, – смотрел он на меня сверху вниз, обволакивая темным взглядом. – Тебе. Здесь. Нравится?
Давил на меня не только голосом, но и своей бешеной энергетикой. Сопротивляться ему было бесполезно. Меня кинуло в жар. Щеки пылали, и дышать стало тяжело от его близости.
– Здесь… – сделала паузу, думая, как выразить свои эмоции, – красиво, – не стала отрицать очевидного.
– Вот и славно, – уголки его губ приподнялись. – И знаешь, я хочу, чтобы здесь так и оставалось. Красиво.
Смотрела на него, стараясь догадаться, к чему он ведет.
– Если ты беспокоишься, что я здесь что-нибудь сломаю или испорчу, то сам только что подкинул мне прекрасную идею, – вздернула подбородок, взглянув на него с вызовом.
– Если после этого ты будешь очень хорошо извиняться, то я не против.
– Тогда я не понимаю, о чем ты.
– О твоих тряпках, – он положил мне руку на живот и двинул ею вверх, сжимая широкой ладонью грудь.
Сердце зарядило барабанной дробью о решетку ребер, а дыхание сбилось.
– Что ты?..
– Чш-ш-ш, – прижал он палец к моим губам, сжимая второй рукой грудь.
В это мгновение все жизненные функции моего организма будто замерли. Я не дышала, перед глазами помутнело, и слышался только шум крови в ушах.
Глаза цвета крепкого кофе ласкали мое лицо, задержав внимание на губах, в то время как пальцы мужчины пролезли между пуговицами моей блузки и опустили чашечку бюстгальтера, задевая шершавой подушечкой сосок.
Я втягивала воздух маленькими порциями, боясь пошевелиться и спровоцировать более откровенные ласки.
– Ты же красивая, Куколка Есения, – сжимал сосок и снова поглаживал. – Я вижу в тебе огонь! И хочу, чтобы ты его не прятала, – внезапно убрал руку от груди, схватил за полы блузки и дернул их в разные стороны.
Пуговицы посыпались вниз, со звоном отскакивая от кафельной плитки. На этом Драго не остановился. Он сдернул с меня остатки рубашки, оставляя в бюстгальтере с опущенной чашечкой, юбке и колготках.
Обхватил руками мои плечи и повел ладонями вниз, к груди, накрывая полушария со сжавшимися в тугие комочки сосками. Подразнил их раскрытой ладонью и двинул вниз, к животу, просовывая пальцы под пояс юбки, дернув его так же резко, как сделал с блузкой.
Сквозь шум в ушах до меня донесся треск ткани. Я громко выдохнула, когда Барон разорвал и мои колготки, оставляя меня в черных трусиках. Инстинктивно прикрыла руками пах, но Драго схватил меня за запястья и пригвоздил мои кисти к бедрам.
– Не смей закрываться, – понизил он голос. Говорил настойчиво, но без злости. – Забыла? Ты сама приняла мое предложение, и теперь у тебя нет иного выхода, кроме как слушаться и делать так, как скажу, – смотрел мне прямо в глаза. – Это понятно?
В ответ я несмело кивнула.
– Я не услышал, – надавил голосом. – Тебе это понятно?
– Да, – сказала едва слышно.
– Умница, – довольно улыбнулся. – Насчет одежды не переживай. Она тебе не потребуется, – усмехнулся он. – Хочу видеть тебя голой, всегда.
У меня кожа покрылась мурашками от его слов. Мне стало жутко от перспективы превратиться в домашнее животное, выполняющее команды хозяина.
– Даже когда тебя не будет? – во рту пересохло. Я облизала сухие губы.
– Когда меня не будет, – положил он ладонь мне на тыльную сторону шеи, – ты не наденешь эти тряпки. Я пришлю тебе то, что подчеркнет твою красоту, а не будет ее уродовать, – сжал ладонь на шее, и я непроизвольно прикрыла глаза, так приятно это было. – Удивительно, как это никто еще не забрал тебя себе, – обдал мои губы горячим дыханием.
Я распахнула веки, ожидая, что он меня поцелует. Видела его потяжелевший взгляд и то, как раздувались ноздри.
– Поцелуй меня, – проговорил он низко.
– Что? – звуки до меня плохо доходили, так шумно было в ушах от взбесившегося пульса.
– Целуй. Меня, – снова сжал шею, заставляя меня прильнуть к нему.
Я уперлась ладонями в твердый торс, желая оттолкнуть, но Драго не позволил. Массировал мне шею, вжимаясь в мою грудь так, что ткань рубашки царапала соски.
– Ну же! – дышал часто.
Опустив взгляд к красивым чувственным губам, будто высеченным из камня, я поняла, что вот он – момент икс. Осторожно приблизила свое лицо к его и, прикрыв глаза, прижалась к мягким губам, тут же отпрянув в ужасе.
– Это не поцелуй, Кукла, – хрипло проговорил он.
– Нет? – выдохнула, растерявшись. – А что это?
– Вот каким должен быть поцелуй, – он запустил пальцы мне в волосы и, сжав их в кулаке, немного оттянул назад так, что я задрала свое лицо к его. Он наклонил голову набок и приник к моему рту. Всосал мою нижнюю губу, пройдясь по ней языком, а затем протиснулся и сквозь преграду зубов и погладил горячим языком спинку моего.
Его вкус наполнил рот. Я замерла, не зная, как реагировать.
Барон взял инициативу на себя. Он вылизывал мой рот, проходясь языком по небу, исследуя каждый уголок. Для меня все это казалось дикостью. Барон положил вторую руку мне на ягодицу, сжимая ее и вдавливая меня в себя.
Я распахнула глаза, когда почувствовала, как мне в живот уперлась его эрекция. Но Драго не оторвался от меня, углубляя поцелуй, пробуждая во мне неизвестные до этого эмоции. Я медленно уплывала, погружаясь в чувственный морок, и начала отвечать ему. Его руки, губы, язык – все это задевало какие-то особые точки в моем теле, так что я буквально таяла в его руках. Стоило Драго ощутить то, как я целую его в ответ, как он подхватил меня на руки и понес куда-то.
– Куда? – выдохнула я, отрываясь от его губ.
– Хочу наконец-то получить свой подарок и попробовать девственницу.
Щеки мгновенно вспыхнули от осознания того, что последует за этим.
– Но сначала ты покажешь мне, насколько можешь быть послушной, – зашел в спальню, опуская меня на кровать.
– Что? – с трудом доходили до меня его слова.
Драго выдернул ремень из брюк и, обхватив мои запястья одной рукой, привязал их к изголовью кровати.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/uliya-m-german/lubimaya-igrushka-barona-70565137/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.