Главная страница | Современные любовные романы | Майя и Шейх. После измены

Майя и Шейх. После измены
Иман Кальби


Мой Шейх #2
– Ты вспомнишь, – шепчут губы Шейха Тамера, когда он начинает гладить мое обнаженное тело. И оно откликается. Неужели помнит своего господина? В отличие от разума…– Нет! Я не готова, – шепчу бессвязно.– Отдайся мне, Майя. Ты моя жена. По праву моя. Я ведь вижу, ты тоже хочешь…Шейх Киренаики насильно забрал меня к себе из России. Оказалось, память я потеряла, когда бежала от него полгода назад. Он сделал все, чтобы я вспомнила. Но стоило нам снова обрести друг друга, появляется девушка, которая утверждает, что беременна от моего мужа… Шейх клянется мне в любви, но и сам сгорает от ревности к мужчине, который спас меня… Поверим ли мы друг другу снова?Книга самостоятельная.





Иман Кальби

Майя и Шейх. После измены





Глава 1


Москва

– Даниил Чернов, Вы готовы взять в законные супруги Майю Ермолаеву? -спрашивает работница ЗАГС.

–Да, – отвечает жених, улыбаясь мне в ответ.

–Майя, а Вы готовы стать женой Даниила?

–Да, – отвечаю встречной улыбкой.

В этот самый момент вместо аплодисментов по залу прокатывается легкий шепоток, где-то даже вскрик. Интуитивная сила заставляет меня резко повернуться. Секунда- и в легких не хватает воздуха. Я сначала шатаюсь, а потом начинаю медленно оседать на пол. Шипы от роз в моем свадебном букете больно впиваются в ладонь – я сдавила ее до судорог. По белому платью прыгают красные капли моей крови.

Я вижу Его. Мужчину из моих снов. Он, оказывается, реален… Голова кружится и нечем дышать.

За мужчиной в зале появляется куча людей в странной одежде, закрывающей их тела и лица полностью. Они поспешно вытесняют гостей наружу, захлопывая дверь и перекрывая нам выход наружу.

Он подходит близко, возвышается, смотря на меня сверху вниз. Я чувствую себя букашкой на фоне его доминантной статной фигуры и этого властного черного взгляда, которым он колет, как сотнями иголок.

–Здравствуй, жена, – говорит, а я вздрагиваю, потому что его голос мне тоже слишком хорошо знаком. В моих снах он шепчет другое… Страстное, дикое, порочное, но прекрасное…– Смотрю, ты недолго убивалась по мужу…

Мне страшно… Все это напоминает дурной сон. Я пытаюсь найти точку опоры, перевожу взгляд на Даниила и… к ужасу вижу в его глазах мрак…

–Что происходит? – шепчу дрожащим голосом, надеясь получить хотя бы какой-то внятный ответ от того, кому уже сказала «да» …– Кто это?

Чужеземец под два метра ростом с властным хищным взглядом и жгуче-черными волосами прыскает от смеха, когда слышит мой вопрос. Но в его голосе ни капли веселья. Ужаснее всего то, что все в нем мне кажется таким до боли знакомым и в то же время, чужим… Откуда он взялся? Может я сплю?

Похоже, мои слова провоцируют в нем еще больше агрессии. Потому что следующее, что я различаю, это «взять их» на арабском. Да, я понимаю этот язык… Даниил говорил, что спас меня, когда я была на стажировке в далекой арабской стране на Севере Африки – Киренаике и пережила там сильную аварию… Больше на арабском языке в моем окружении никто не говорил… Оказывается, раньше я училась в университете изучала арабский, но эта часто моей жизни ушла из чертогов разума вместе с другим огромным пластом памяти…

В один прекрасный день я открыла глаза в московской больнице посреди цветущего мая и поняла, что совершенно ничего не помню, кроме родителей и своей школы… Вот только мне уже, оказывается, не шестнадцать лет… Я уже несколько лет учусь на факультете иностранных языков, а мои папа и мама пережили травматичный развод, после которого перестали общаться… У отца была новая семья, с которой он переехал на юг страны, а мать, оказывается, успела продать нашу старенькую, родную мне квартирку и обустроить себе новое жилье- красивый загородный дом, деньги на который ей в буквальном смысле свалились, как снег на голову. Это место было для меня таким же чужим, как и весь мир вокруг…



Вы даже не представляете, каково это- в один прекрасный день открыть глаза и оказаться словно бы не в своей жизни… Когда ты ходишь по, казалось бы, знакомым улицам, только они уже совсем другие… Как будто эта злая игра времени, которое закинуло тебя на параллельное измерение своей шкалы… Я была полностью потеряна, дезориентирована, разбита… Я была словно бы духом, потерявшимся между годами, пространством и своими воспоминаниями…

Все эти шесть месяцев я восстанавливалась в загородном доме единственного человека в этом новом мире, который казался мне хотя бы немного «своим» среди всех чужих –  в доме моего спасителя Даниила, который первым оказался рядом, когда я открыла глаза в московской больнице и взглянула на незнакомый мне мир.

Это он сказал мне, что от института я поехала на стажировку в Киренаику и там попала в страшную аварию, от которой потеряла память. Даниил Чернов был военным советником правителя и помог в эвакуации меня из страны. Он исправно посещал меня в больнице и регулярно навещал, когда я переехала к матери… Меня хватило ровно на две недели жизни в чужом пространстве с родным-чужим человеком… Решение попробовать прийти в себя на нейтральной территории предложил один из докторов… Даниил вызвался помочь, я не отказывалась от помощи… Он единственный знал то, что происходило там, в загадочном Киренаике, которая странными спутанными обрывками приходила ко мне во время ночных снов- сладких грез или чудовищных кошмаров… Он был ключ к ответам, которые я отчаянно надеялась найти, но не знала, как… Я держалась за него, как корабль в неспокойном море за маяк.

Мы собирали меня по осколкам. Собирали, что могли… Десятки врачей, сотни сеансов с психоаналитиками, борьба с паническими атаками, бессонницей, депрессией… Я сама себе напоминала лягушку, которая барахталась ведре- без смысла и надежды. Память упорно не желала возвращаться, одаривая меня только странными обрывками и постоянными дежа вю… И только его твердая рука рядом, его оптимизм и упорство давали мне точку опоры, твердыню под ногами…

«Однажды всё наладится, солнышко», – обещал он уверенно с легкой улыбкой, которая единственная могла согреть мое солнце в этом мире тотальной зимы.

И я ждала этого самого «однажды», слепо следуя за всем, что он говорил и делал, потому что сама была слепым котенком…

И вот, сегодня, этого самого котенка, немного, казалось бы, окрепшего, вставшего на ноги, осмелившегося поднять смущенные глаза на будущее, взяли и выкинули на проезжую часть реальности, столкнув со странной, не поддающейся пониманию правдой.

Я была замужем? Этот высокий статный мужчина с пугающе-горящим взглядом мой муж? Какие мои тайны хранила Киренаика? Какие тайны спрятал от меня Даниил и зачем?




Глава 2


-Вы не имеете права. Мы в России, – спокойно выдает Чернов, когда и меня, и его скручивают странные люди, с ног до головы облаченные в черное. Они, как и чужеземец, выглядят сейчас анахронично в нашей реальности. Словно бы это продолжение одного из моих странных снов…

На лице Даниила, как кажется, нет и тени страха, зато меня трясет, как осиновый лист. Больше всего, как ни странно, меня пугает то, что Даня совершенно не удивлен… Он знает этого человека… Он знает то, что не знаю я. Не помню…

Араб оказывается возле него в два шага и со всей силы бьет его по лицу, так, что из носа тут же брызжет кровь.

–Даниил! – вскрикиваю я, но не успеваю подбежать, – жесткий захват мужчин в масках на моих руках не позволяет пошевелиться.

–Что, пожалела своего любовника, прелюбодейка?!-презрительно бросает мне мужчина, одаривая полным ярости взглядом.

Подходит близко, хватает за подбородок и всматривается в мои глаза. Близко-близко. От его взгляда кровь в венах стынет…

– Ты знаешь, что грозит замужним женщинам в моей стране за прелюбодеяние? Смертная казнь, Майя…

–Ты не в Киренаике, шейх Тамер, – снова слышу беспристрастный голос Даниила, запрокидывающего голову, – и мы граждане России.

Я дергаюсь, слыша это самое «Тамер». Оно отдает в душе странными спазмами- диким скачком давления и сердцебиения. Перед глазами мошки…

Хмыкает в ответ

– Ты- да, а вот она- моя законная жена и принадлежит мне и своей стране! – потом он переводит глаза на меня, – Ты едешь со мной, Майя! Давай не будем создавать сцен для потехи людей. Советую тебе перестать брыкаться и выйти отсюда добровольно, следуя за своим повелителем…

Я давлюсь от страха и возмущения. Во рту каша. Пытаюсь что-то сказать, но Даниил меня опережает.

–Успокойся, Тамер. Выслушай. Майя потеряла память, она не помнит тебя. Не помнит ничего. Ее реальность- это выпускной класс в школе…– хлещет правдой Чернов.

Я вижу, как меняются эмоции на лице чужестранца- удивление, неверие, сомнение, даже отчаяние… И почему я вижу отчаяние…

–Это правда, – хрипло вторит сам себе Даниил, – если твои орлы отпустят нас, предлагаю переговорить спокойно и без эмоций. Только ты и я. Майю оставь. Ей нельзя сильно нервничать…

Тот, кого называют Тамером, на секунду зависает в раздумьях, а потом одним жестом руки приказывает своим людям нас отпустить.

Перед глазами все плывет. Я чувствую, что голова кружится, ноги ватные. Я перестаю их чувствовать и тупо оседаю на пол. Последнее, что я помню, пока сознание не поглотил мрак, как руки незнакомца подхватывают меня, а глаза зависают на его озабоченном и напряженном лице…

«Майя», – слышу хриплым глубоким эхо.




Глава 3


– Я слушаю тебя, Даниил. У тебя есть пять минут, чтобы оправдать себя и её, – обращаюсь к Чернову, смотря в окно на осеннюю Москву. Было в этом городе нечто манящее даже в такую гадкую погоду, когда воздух наполнялся сизой промозглостью и усталостью от вечной зимы, а свинцовые тучи давили тяжестью, показывая на твою ничтожность… Небо в Москве очень близко, оно висит над тобой, прибивает к земле. В отличие от неба в пустыне, которое так далеко и высоко, что захватывает дух. И в то же время, именно там, среди звезд и песков, ты чувствуешь себя намного к нему ближе…

–Майя потеряла память, – произносит русский. У Чернова непроницаемый вид и каменное лицо. Но я чувствую исходящие от него вибрации. Нет, не страха. Здесь другое. Ревность и смятение… Он не хочет отпускать Майю. Не хочет отпускать мою законную жену…

В виске начинает колотить острыми уколами дикая ревность. Что между ними было? Как далеко зашли их отношения? Она сказала ему «да» …

Вопросы жгут меня изнутри, как серная кислота. Но я молчу, даю возможность ему высказаться. «Сабр» … Терпение… Это качество единственное и дает тебе истинную силу. Этот завет моего отца я не всегда умел выполнить, но отчаянно стремился не забывать о нем… С Ней контролировать себя было сложнее всего… Даже сложнее, чем, когда расправлялся с изменниками, убившими моего отца и пытавшими сделать то же самое со мной, чтобы захватить власть…

–Ты должен рассказать мне все, Чернов. Ради неё. Чтобы я поверил и не совершил глупостей…– говорю хрипло, отворачиваясь на него.

Нет сил смотреть на мужчину, в котором я всё отчетливее начинаю чувствовать соперника. Это чувство настолько дикое и новое для меня, оно заполняет, как цунами. Каждую клетку, каждый орган. Я захлебываюсь. В смятении. У меня были сотни женщин перед тем, как я встретил Майю- прекрасный невинный цветок с Севера, неотразимую упрямую строптивицу, которая смела все мои принципы, как сель. Кто бы знал, что эта женщина сумеет подарить мне не только рай, но и муки ада, кинув в пекло самого страшного- мужских сомнений и подозрений…

– Это случилось с Майей в тот самый день, когда твой брат Ахмад вместе со своим пособником-заговорщиком, правителем государства Ашанти Ибрагимом Трео попытался устроить переворот против твоего отца. Как ты помнишь, после вашей поспешной свадьбы ты вывел нас к потайному выходу из дворца, чтобы я увез Майю и предоставил ей безопасность до того, как страсти утихнут. Снаружи, как и предполагалось, нас ждала машина. Мы сели в неё, но далеко уехать не смогли. Автомобиль подорвали. Нас настиг твой брат. Они схватили меня и Майю…

Руки непроизвольно сжались в кулаки. Мысль о том, что младший братец-изменник мог делать с моей девочкой…

– Он не тронул её, – словно бы услышал мои мысли Чернов, – не успел… Майю удалось снова выкрасть из дворца в ту же длинную ночь. Мои люди забрали её и отвезли в аэропорт, другие вытащили меня из зиндана- во дворце еще царил хаос, изменники продолжали потрошить богатства вашей семьи, собирая трофеи, и насиловать женщин в гареме. Нам удалось выбраться незамеченными…

–Когда Майя потеряла память, если это правда так? – нетерпеливо прерываю его. Не знаю, утешает меня сейчас эта мысль или напротив, расстраивает. Мучительно больно смотреть в глаза любимой и видеть там пустоту… Но зато менее мучительно знать, что она пошла под венец с Даниилом, потому что не помнила о нашей любви…

– Самолет барахлил на взлете. Бушевал сильнейший хамсин. Совершенно нелетная погода. Но разве у нас был шанс выбирать? На наших бортах всегда, как ты понимаешь, военные летчики. Они прекрасно справляются с проблемой любой сложности. Вот только никто не умалял того факта, что взлет будет крайне жестким… Мы попали в дикую турбулентность. Людей кидало по салону, как картошку в кузове несущегося грузовика. Майя почувствовала сильную боль в животе, расстегнула ремень безопасности и… на очередном резком вираже подлетела до потолка, ударившись о него в кровь… Мы даже не успели среагировать…

Я замер, слушая его… В душе зрело страшное предчувствие. Я не знал еще всей правды, но уже ощущал ее неминуемую тяжесть, неотвратимость, которая сейчас ударит о меня грузом рока… Мне было больно и страшно…

–Почему у нее заболел живот?

Наши глаза с Черновым пересеклись… Мое сердце упало в пятки. Мир во второй раз за сегодняшний день замер на месте. Как тогда, когда я услышал, как она говорит другому «да» …

Русский отвечает не сразу. В его глазах сейчас сочувствие. Проклятое сочувствие, из-за которого я хочу ему выколоть глаза…

–Возможно, это даже лучше, что она не помнит ничего…, – его голос был словно бы испещрен стеклянной крошкой, – Майя потеряла твоего ребенка тогда, шейх Тамер… Это было неизбежно… Сразу две аварии в течение нескольких часов, дикий стресс… Когда Ахмад схватил её, он вылил страшную правду на нее, кипятком- по его словам, ты был уже мертв и твое тело растаскивали песчаные лисы и дикие гады, которым была выстлана пустыня на подъезде ко дворцу Киренаики. Она оплакивала тебя, когда мы вылетали из охваченной бунтом страны… Срок был очень маленьким. Это и выкидышем- то считать нельзя. Факт беременности был подтвержден чисто медицински. Но пойми, помни она о всех своих утратах, она бы не выжила…

В комнате повисла давящая тишина. Я резко отвел глаза на вид за окном. Потому что мои глаза стали влажными.

Я потерял не только любимую, которая совершенно не помнила ни меня, ни наши чувства. Я потерял сына. В тот роковой день сукино отродье Ахмад отнял у меня не только отца и престол, он отнял у меня две души, которые я только и любил в своей жизни…

–Все эти месяцы я был уверен, что ты мертв, Тамер. Все мы были уверены… -хрипло произнес Чернов.

Я нервно хмыкнул.

–И потому решил жениться на моей женщине?

Снова тяжелая пауза. Она камнем лежит на моей груди.




Глава 4


-Наша женитьба фиктивная. Между нами ничего нет, Тамер. Майя не в том состоянии, чтобы быть готовой строить отношения. Я сделал это, чтобы защитить её. За эти месяцы было несколько тревожных сигналов, что за ней могли прийти и довести дело до конца. Ваш с ней брак, заключенный в спешке в разгар переворота для того, чтобы защитить её, в итоге мог стать не защитой, а угрозой для Майи. Устаз Фарес, произносивший над вами молитву и поженивший вас, был схвачен изменниками. Ты сам знаешь, что он не умел врать, да и не собирался это делать… Одно дело, когда Майя была желанным трофеем Ахмада, мечтавшего забрать её так же, как в детстве мечтал забирать все твои любимые игрушки. Другое дело, когда речь идет о законной жене и ее возможных претензиях на власть…

Я слушал его. Мысли в голове собирались хаотичным роем. Время искалечило всё… Возможно ли было что-то поправить?

–Ты же понимаешь, Чернов, что Майя летит со мной? Домой, в Киренаику? – спустя некоторую паузу обращаюсь к нему, желая прервать этот нестерпимый разговор.

Лицо Даниила чернеет. Всё его нутро противится тому, что я сейчас говорю. Я продолжаю давить.

–Она моя жена. Законная. Ни ты, никто-либо другой не может помешать мне вернуть своё по праву… Твоя миссия выполнена. Благодарю тебя за то, что защитил Майю. Дальше ее безопасность- моя прерогатива.

–Она ничего не помнит… Не помнит тебя, Тамер… Все изменилось… Ехать в другую страну будет для неё слишком страшным стрессом.

Этот взгляд… Редко кто способен смотреть на меня на равных, а этот способен…

Не могу скрыть рыка в голосе. Он осмеливается бросать мне вызов? Еле сдерживаюсь.

–Разве не там её память вернется к ней быстрее? Там, где все произошло… Именно там ее живые воспоминания. Именно там жили её реальные чувства… Так что могло измениться? Ты обещал, Даниил. Обещал ее защитить. Но твоя миссия окончена. Я говорил тебе, что вернусь за ней…

Сыплю на него резонной правдой, натыкаясь на стену молчания и сопротивления.

– Что между вами? Или лучше, так- что у тебя с ней? Что ты чувствуешь к Майе?

Унизительный вопрос снова срывается с губ. Ненавижу себя за это, но ничего поделать с собой не могу…

Он отвечает не сразу.

– Никто не ждал, что ты вернешься. Весь мир был уверен, что ты мертв…

–Да, весь мир…– произношу, переводя глаза на экран телевизора. В новостном эфире красной строкой с экстренной информацией о возвращении власти в Киренаике к законному наследнику. Не прошло и суток после того, что я сделали я был у неё, подле неё, у её ног, чтобы вернуть в мир, который я перевернул ради неё… а она… Она просто не помнила…

–Отступи, Даниил… Хватит… Майя- теперь моя ответственность.

Мы снова сталкиваемся враждебными взглядами.

– Ответственность или собственность, Тамер?! Это больше так не работает! Черта с два…– выдыхает он, – не теперь! Она слишком уязвима и ранима, чтобы я просто бросил ситуацию на самотек. Я лечу с ней, Шейх Тамер. И пока я буду рядом, с ее головы не упадет и волосок! Чтобы причинить вред Майе, придется сначала убить меня.

Я жестко хмыкаю и подхожу вплотную к нему. Последние маски политеса сорваны. Сомнений нет. Чернов влюблен. А может даже любит. Мы соперники. Мать его, соперники. Я, Шейх Киренаики, ей единоличный правитель, соперничаю с этим русским воякой за сердце собственной жены, которая меня не помнит. Нелепо? Не то слово…

– А когда я буду возвращать ее память, тоже будешь рядом? – усмехаюсь злобно, – когда буду делать то, что законный муж делает с законной женой?

Он морщится, снося мою очевидную провокацию. А потом на его лице появляется не менее провокационная улыбка…

– Неужели ты унизишься до того, чтобы брать ее силой? Слабо верится, что она побежит с разбегу прыгать в твою постель…

Мои челюсти сжимаются до неприятного скрежета зубов.

– Кто сказал, что это будет силой? Однажды я уже завоевал сердце Майи. Отвоевал его у ненависти и неприязни, которые, казалось, не отступили бы никогда. А сейчас мне даже не нужно это делать… Она вспомнит… Вспомнит все, Чернов. И мою любовь, и мои обещания, и мои ласки, и мою страсть… В нашей истории тебе нет места. И сразу предупреждаю тебя- будет больно.

Но я благодарен тебе за ее защиту и уважаю тебя за то, что ты сделал для моей династии, по сути попытавшись нас спасти. И потому раз ты настаиваешь, можешь ехать со мной. Более того, я даже хотел бы продолжить работу с тобой по направлению безопасности. Это ты предупредил меня о готовящемся заговоре. Тебе можно доверять. Можешь быть рядом… Но только для того, чтобы воочию убедиться в том, что я не причиню вреда женщине, которую люблю. А еще чтобы разбить себе сердце, Чернов. Хочешь быть мазохистом, будь им.




Глава 5


Когда мы заходим на борт самолета, на душе муторно. Не знаю, что больше меня пугает- этот загадочный мужчина, смотрящий на меня так, как никто никогда не смотрел. Самолет, двигатель которого напоминает рык монстра. Неизвестность перед очередным потрясением… Новая страна, новый поворот… В том, что я найду там ответы на многие вопросы, сомнений не было, но на душе закралась другая мысль… а хочу ли я знать эти ответы? Хочу ли я туда? Не знаю, кем была та Майя, что оказалась волею судьбы на другом конце света, но та потерянная, дезориентированная я, которую я видела в отражении сейчас, явно была не готова к суровому лукавому Востоку с его интригами, тайнами и жестокостью…

Тамер и Даниил занимают места в голове самолета, а мне любезно предлагают уединенное пространство в виде просторной красивой комнаты, которая совсем не похожа на салон лайнера.

Я не сопротивляюсь. Сейчас мне искренне хочется спрятаться от пытливых глаз обоих мужчин. Каждый из них словно бы ждет от меня каких-то ответов, хочет услышать и узнать то, что я сама еще не знаю…

На взлёте я сажусь в кресло и понимаю, что паника просто переполняет меня. Я прислушиваюсь к каждому шороху мотора, яростно сжимаю кистями ручки кресла при каждом вираже самолета.

Лучше бы я сидела с остальными… По крайней мере, можно бы было смотреть на их реакцию и не поддаваться необъяснимой аэрофобии…

Раньше ведь со мной такого не было… Я отчетливо помню, как летала с родителями на отдых… Страх, очевидно, накрыл после того, что случилось в Киренаике. Даниил это мне объяснил.

Когда наше воздушное судно, наконец, выровнялось, набрав нужную высоту и словно бы мирно легло на нежную воздушную пену облаков, я немного выдохнула, но так и не стала отстегивать ремень безопасности.

В дверь постучали и тут же ее отворил тот, от вида которого сердце снова ушло в пятку.

В комнату входит Тамер, закрывая за собой дверь.

Я невольно бросаю быстрый, почти панический взгляд в сторону застеленной просторной кровати, а потом опускаю его в пол, не в силах бороться с напряжением.

Мужчина подходит к моему креслу, нависает сверху. Чувствую его тяжелое порывистое дыхание. Страшно…

Его пальцы касаются моего лица, гладят. А я даже не дышу…

–Еще красивее, чем я помню… -шепчут его губы, лаская скулы, брови, щеки, – только похудела… Моя баннута (араб. – девочка) …

Слышу щелчок у себя на талии и понимаю, что он нагнулся, чтобы отстегнуть мой ремень безопасности.

Протягивает руку, призывая подняться. Мне ничего не остается, как подчиниться.

Наши пальцы соприкасаются- и я снова чувствую, как по телу пробегает ток.

Дрожу…

– Не стоит бояться меня, Майя, – произносит, наклоняясь и вдыхая мой запах.

Не бояться? Когда он слишком рядом? Когда в ноздри проникает его запах- древесный, пряный, маскулинный…

–Вы сказали, что накажете меня… Что за прелюбодеяние меня будет ждать смертная казнь… Меня везут на смерть?

Слова царапает небо. Страхом и паникой… Я не знаю, что сказал ему Даниил. Не знаю, что на уме у этого человека… То, что он не добрый и не простой, очевидно.

Он хмыкает, проводит по моей голове, а потом резко зарывает пятерню в волосы и берет за затылок. Мне не больно. Но страшно…

Поднимает мое лицо так, чтобы глаза пересеклись.

–Посмотри на меня, Майя, – приказывает властно, – Чернов смог убедить меня в том, что измены не было… И я охотно ему поверил… Он спас тебя, защитил, позаботился тогда, когда я не мог это сделать… На этом его миссия окончена, это понятно? Ты едешь домой. И дома ты все вспомнишь…

–Домой? Разве я не русская? Разве не в Москве мой дом?

Смотрим друг на друга. Какой же он… Совсем другой, другой породы… Он кажется мне исполином из мира сюрреализма. Книжным героем из истории о легендарных арабах…

На его лице играют тысячи эмоций. И он словно бы борется с ними. В итоге побеждает терпение. Это очевидно…

–Путь неблизкий, у меня первоклассный пилот, Майя. Не стоит волноваться. Расслабься, полежи, почитай, посмотри фильм… Да хоть прими ванную. Здесь есть все, чтобы чувствовать себя как на Земле.

–Спасибо, не стоит беспокоиться…

Он хмыкает.

Не отпускает мою руку, подносит к своим горячим губам. Целует.

– Мне так многое нужно тебе сказать…-шепчет хрипло, даже интимно, – сердце останавливается, когда вижу тебя здесь… Реальную… После стольких месяцев мыслей о тебе… Не думай о плохом. Знай только, что я не сделаю тебе больно… Не причиню зла…

Я невольно прикрываю глаза. Эта откровенность пока излишня. Она дезориентирует, не просто выводит, а швыряет из зоны комфорта.

Я невольно отступаю, вырывая свою руку из его захвата, автоматически беру себя в кольцо собственных рук.

– Как мы познакомились? – спрашиваю его, осмеливаясь, наконец, поднять глаза, – как я попала в Киренаику?

Этот вопрос жег меня с того момента, как я увидела этого рокового на вид мужчину в зале бракосочетаний. Он выглядел как тот, кого по определению не могло быть в моей жизни… В той жизни, которую я помнила. Скромная молодая девочка Майя, не блещущая красотой, богатством, самоуверенностью. Я была как все девушки. Хотя нет, в классе были те, кто был намного привлекательнее меня – умеющие краситься, укладывать волосы в нечто большее, чем просто распущенный каскад длинных волос, умеющие себя подать…

Та Майя, которую я видела в зеркале сейчас, была другой. Большая аппетитная грудь, пухлые губы, тонкая женственная шея и покатые бедра…, наверное, я мечтала бы видеть себя именно такой. Пугало то, что я не помнила, как стала такой. И что эта Майя- соблазнительная, яркая, даже в чем-то роковая, делала с таким, как Тамер…

Высокий, вальяжный, уверенный, порочный… Я бежала от таких мужчин. Они вселяли в меня патологический страх… Подсознательно я знала, что подобные хищники пожирают таких овец, как я, до обглоданных косточек…

Как судьба нас свела?

– Как я оказалась в Киренаике? -вопрос сам срывается с моих губ.

Тамер отвечает не сразу. Он долго-долго рассматривает меня. На его лице сейчас опять уйма эмоций. Какое колоритное лицо. Архитектурное. С высеченными, словно бы из камня, скулами. С чувственным ртом, хмурыми бровями, аристократичным римским носом, волевым подбородком и взглядом, способным двигать скалы…

–Я приехал на международную конференцию в Москву. Ты работала там от института в качестве переводчика и сопровождающей. Мы познакомились… Я пригласил тебя в ресторан и…

Я закрываю глаза, пытаясь представить, что было дальше. Не получается… В голове сотни картинок и вариантов, но ни одна правдоподобная…

Я отдалась ему? Потеряла голову? Сбежала с ним, как наивная дурочка?

– Я не смог отпустить тебя, Майя, – отвечает он мне голосом, в котором я считываю воплощение самой необратимости, – я выкрал тебя из твоей страны и твоей жизни… Насильно привез в Киренаику… Поселил в свой гарем и…




Глава 6


– Я не смог отпустить тебя, Майя, – отвечает он мне голосом, в котором я считываю воплощение самой необратимости, – я выкрал тебя из твоей страны и твоей жизни… Насильно привез в Киренаику… Поселил в свой гарем и…

Он делает паузу, от которой внутри все спирает от напряжения…

–… ждал, когда твое сердце примет меня так же, как твое тело…

От его правды я отшатываюсь, делая еще несколько шагов в сторону постели. Сердце бьется в горле. Страшно и волнительно…

–Вы… взяли меня силой? – слова вырываются сами. Я отчаянно пытаюсь докопаться до правды… Я чувствую боль- и мне нужно понять, какова ее причина? Что было в прошлом, что заставляет меня так страдать?

–Нет, Майя… Я не унижал ни тебя, ни себя таким. Я знал, что ты поймешь… Как сейчас знаю, что ты вспомнишь и все будет как раньше…– подходит, нежно проводит по лицу, цепляет локон и заправляет его за ухо.

– Ты сама сказала мне «да». Я принудил тебя только раз- сделать смелый шаг в сторону своей новой жизни, сказав «пока» старой- серой, безнадежной, слишком мелкой для такой, как ты…

Я закрываю глаза. Внутри все вибрирует.

Он чувствует мое смятение. Нежно проводит по спине, но даже через ткань его рука ощущается раскаленной.

– Отдохни, баннута (араб. – девочка), – впереди встреча с Киренаикой. В прошлый раз это была любовь с первого взгляда. Уверен, всезнающие пески помогут тебе вспомнить всё…

Когда сон накрывает меня рваным покрывалом, я ухожу в странное блуждание по тому, что вроде бы было, а может и нет. Так происходит все время, стоит моим глазам сомкнуться.

Картинки мелькают, подобно кадрам кинофильма. Они разные и странные. Я словно бы чувствую аромат восточных благовоний, чувствую жар пустыни, опаляющий до ожогов кожу мелким раскаленным песком, чувствую нежность лепестков белоснежного лотоса с голубоватой сердцевиной, вижу закат и вижу рассвет, лазурную гладь спокойного моря, чувствую восторг и удовольствие, чувствую страсть и отчаяние. Словно бы рай и ад соединились в моем воображении в одну картину…

«Инта умри» (араб. – ты моя жизнь)– слышу протяжным внутренним голосом- то тонким пронзительно-прекрасным женским, то хрипло-неизбежным и низким мужским… Ты моя жизнь…

В голове на репите снова и снова странный голос, который поет на арабском, но я прекрасно понимаю эти слова:

«Ты моя жизнь…

Твои глаза вернули меня ко дням давно ушедшим,

Заставили жалеть о прошлом и его ошибках

До того, как я увидела тебя, мои глаза лишь

Смотрели на жизнь, проходящую напрасно.»[1 - Мой собственный вольный перевод слов знаменитой песни величайшей арабской певицы Умм Кульсум «Инта Умри» («Ты моя жизнь»)]

Открываю глаза с полу вскриком. Напротив, стюардесса.

–Мы на подлете, госпожа. Вот Ваша одежда.

Самолет плавно выруливает на посадку. Мы касаемся земли- словно бы вовсе и не летели. Пилот у него правда первоклассный.

Предметом одежды, который мне оставила стюардесса, оказывается черная абайя, закрывающая мое тело до пят. Интересно, раньше я тоже такое носила?

Надеваю ткань и дышу с трудом. Кажется, что она подавляет, унижает, делает меня невидимкой.

Выхожу к мужчинам, набравшись смелости.

На душе все равно до невозможности волнительно.

За окном желтые пески. Под ложечкой начинает сосать. Интересно, это психомиметика или я правда что-то чувствую из подсознательного?

–Таали, Майя (пойдем, Майя), – подзывает меня Тамер и пропускает вперед. Мы едва успеваем выйти на палящее солнце, как тут же оказываемся в спасительной прохладе салона затемненного автомобиля.

Садясь в машину, я машинально ловлю взглядом, где Даниил. В компании одного Тамера мне пока слишком волнительно.

Он ловит мой взгляд, берет руку, подносит к губам, как на борту, целует.

Я слышу шепот на ухо. По телу мурашки…

– Не нужно волноваться, Майя… Ты в безопасности. Привыкай ко мне…

Во рту пересыхает. Боюсь поднять на него глаза, потому что знаю, что утону в его взгляде.

Кортеж резко стартует- и я впиваюсь глазами в пейзаж.

–В прошлый раз мы также прилетели на самолете? -спрашиваю я его.

–Да, – слышу ответ на русском.

Еще внимательнее вглядываюсь в картину за окном. Вспомню ли я? Почувствую ли? Можно забыть людей, можно забыть события, но можно ли забыть пустыню? Неужели мое сердце не отзовется на ее ошеломительную красоту, на ее суровый пугающий нейтралитет, на её сакральную неизбежность?

Вглядываюсь в желтые волны. Восхищаюсь. Удивляюсь. Но не узнаю… От этой мысли грустно на душе…

В голове снова и снова «Инта умри», словно бы слова этой песни теперь нашептывают пески. В легких мало воздуха- возможно, это действие местного климата, возможно- его присутствие.

Запах Тамера заполняет весь салон. Я и правда чувствую его на интуитивном уровне. Всем телом.

Спустя полчаса мы заезжаем на территорию дворца.

Тамер все еще держит мою руку в своей и нежно ее гладит, то и дело бросая на меня пытливые взгляды.

Он не спрашивает в открытую «узнаешь?», но я знаю, этот вопрос мучает его так же, как меня.

Красота дворцового комплекса, утопающего в зелени, поражает. Оглядываюсь по сторонам, не в силах сдержать восторга. Здесь и правда ошеломительно красиво…

Он приглашает меня выйти из авто. Мы откололись от кортежа и, оказывается, уже одни. Вокруг много прислуги. От ее лебезящего внимания не по себе.

–Где будет Даниил? У меня будет с ним связь?

Тамер бросает на меня острый взгляд и молчит. А я начинаю паниковать еще больше… Я совсем одна в этом новом враждебном мире… Даже друга нет рядом…

Когда мы пересекаем порог одного из дворцов на территории, я замираю в благоговении, заставляющем страху на мгновение отступить, потому что мы попадаем в настоящую арабскую ночь с потрясающим внутренним садом, по центру которого фонтан с журчащей водой, а покрытые тонкой инкрустацией белоснежные стены ласкают раскидистые ветви пестрых бугенвилий.

Аромат ванили и пачули дурманит голову, ласкает рецепторы и расслабляет.

– Это то место, где ты жила раньше, Майя, – чувствую прикосновение к своим плечам Тамера, – мне кажется, чтобы быстрее все вспомнить, для начала нужно пожить здесь. А потом мы переедем в главный дворец.

Я напрягаюсь.

Оборачиваюсь на него.

–А Вы? Тоже будете здесь жить?

Тамер кладет руку на мою талию и аккуратно придвигает к себе.

Наши дыхание сплетаются.

Он шепчет в мои губы.

– Если ты боишься, что мы будем делить одну спальню, не стоит, баннута. Я буду ждать столько, сколько понадобится. Но…– цепляет зубами мою губу. Не больно, просто шокирующе и смело, – не стоит тебе цепляться за мысли о другом, даже если в них только дружба…

Руки сжимаются на талии чуть сильнее.

– Единственный мужчина твоей жизни я, Майя. Даниил здесь не для того, чтобы развлекать тебя или защищать. У нас с ним свои дела- и видеться вы больше не будете. Я буду мягким и терпеливым, но не стоит испытывать мое терпение или даже гнев. Никогда больше не задавай подобные вопросы ни мне напрямую, ни тем более в присутствии моих слуг. И помни- во дворце даже у стен есть уши… Ты могла об этом забыть, но не эти камни, которые впитывают память о всех человеческих прегрешениях. Это ясно?

Я молчу, нервно кусая губы. Его слова пугают и возмущают одновременно.

Лицо Тамера, несмотря на мою реакцию, на удивление светлеет, а на губах рождается слабая улыбка.

Он проводит по моему лицу костяшками, заправляет прядь за ухо.

–Строптивый взгляд… С вызовом… Дерзкий… Не успели мы пересечь порог дворца, а я уже вернул себе тот самый взгляд, по которому сходил с ума… Ты вспомнишь нас гораздо раньше, Майя… Гораздо раньше, чем сама думаешь…

Отступает, выпуская из своего захвата- физического и ментального…

– Располагайся, изучай, осваивайся и отдыхай… Вечером за тобой придут. Мы поужинаем вместе, красавица…




Глава 7


Легко сказать- отдохнуть… Словно бы у меня были на это силы…

Словно бы были силы расслабиться, отпустить себя, закрыть глаза и не бояться, что нужно держать ухо в остро… Здесь все должно быть знакомо, а кажется еще более странным и чужим. Самое удивительное в моем состоянии- что я прекрасно понимаю язык этой страны, откуда-то знаю ее традиции, но совершенно не понимаю её саму… Внутреннее ощущение раздрая просто невыносимо. Оно разрывает изнутри, дезориентирует.

Я долго-долго лежала и таращилась в красивый резной потолок. Что ждет меня в этом чужом крае? Как заново обрести себя? Что ждет меня рядом с этим мужчиной, пугающим и влекущим одновременно…

Когда спустя несколько часов пелена сна все же начала меня плавно забирать к себе, я услышала шорох в комнате, напоминавший шуршание какого-то насекомого. Встрепенулась, резко подорвалась на постели…

– Простите, госпожа. Я ни в коей мере не хотела Вас напугать…– сказала худосочная женщина в черном одеянии. Я принесла одежду для ужина и набрала тонизирующую ванную.

Нехотя встала, все еще рассеянная от прерванной дремы. Лаконично поздоровалась в ответ.

Когда та уверенно прошла за мной в ванную и застыла в ожидании команды, я недоуменно уставилась на неё.

–Я бы хотела уединения, – честно ответила.

– Господин приставил меня к Вам выполнять все Ваши поручения и прихоти. Вы пока не помните меня, но я прислуживала Вам, когда Вы были здесь раньше…

–Как Вас зовут? -спросила я, застыв на образе женщины, не выражавшей своим внешним видом совершенно никаких эмоций, словно бы она была белым холстом, несмотря на черное аскетичное одеяние.

Та на секунду застыла, словно бы колеблясь, говорить его мне или нет, а потом ее губы все-таки разомкнулись, и она произнесла:

–Мириам, госпожа. Называйте меня Мириам…

–Мириам, я бы хотела полежать в ванной сама, в одиночестве, – сказала решительно.

Снова колебания.

–Господин очень волнуется за Ваше состояние и приказал не оставлять Вас одну ни на секунду.

В душе царапнуло. Господин не только волновался о моем состоянии. Он следил за каждым моим шагом… Боялся что-то упустить из виду… Тамер пока был для меня непонятен, но то, насколько он, лукав и непрост, было очевидно. Это и пугало в нем более всего… Эти восточные мужчины… В их волооком взгляда зыбучий песок, который поглотит тебя- ты и не заметишь…

Мы сошлись на том, что она подождет у двери снаружи. И я смогла предаться нежной ласке воды. Белесая вода, увенчанная пиками пены, словно бы сливками, ласкала кожу. Благовонии расслабляли. Я невольно вслушивалась в этот сложный аромат – и понимала, что могу разобрать на его нотки, будто дегустируя, пробуя на язык. Эти запахи были мне уже знакомы… Пачули, немного лаванды, цветок фули и… еще один приятный аромат, который доминировал над всей композицией, но название которого я никак не могла вспомнить… И в то же время, он казался мне до боли знакомым. Как странно, эти знания были во мне… а я даже представить об их наличии не могла, находясь в России. Что еще таит моя память? Какие секреты и сюрпризы? От этой мысли одновременно было любопытно и боязно.

Вдоволь насладившись купанием, я вынуждена была снова вверить себя в руки Мириам, которая начала участливо и услужливо колдовать над моим туалетом.

–Где мое белье? – спросила я, когда она подняла прекрасное воздушное платье из красного крепдешина, чтобы помочь мне одеться.

–Женщина посмотрела на меня как-то странно, даже удивленно.

– Это национальное платье, госпожа. Его ношение не предполагает нижнего белья. Здесь так много нежнейших слоев шелка, что оно Вам не понадобится. Наденьте и почувствуйте это сами.

Я напряглась, но спорить не стала. Все вокруг было для меня слишком незнакомым и чужим, чтобы артачиться даже в таких мелочах.

Нырнула в нежный плен божественно мягкой ткани, невольно прикрыла глаза от наслаждения. И правда, платье нежно ласкало кожу, а отсутствие белья расслабляло и не зажимало. То, что материал обвивал меня до самого пола, немного отвлекал от мысли, что внизу я ничем не прикрыта.

И в то же время, подойдя к зеркалу, я заметила, что наряд, несмотря на многослойность, довольно легкий и прозрачный.

Заметив мое замешательство, Мириам подняла с кровати еще один предмет одежды. Выполненную из довольно плотного вышитого изысканными узорами по бархату накидку- безрукавку тоже в пол.

–Эта часть туалете скроет всё, что Вы пока хотели бы спрятать, госпожа… Не волнуйтесь…– почувствовала мое смятение Мириам.

Я облегченно выдохнула. Похоже, во дворце уже были осведомлены о том, в каком состоянии моя память. Что ж, это и не удивительно… Ведь даже примитивные история из сериалов про жизнь в гареме пестрили всевозможными интригами и тайнами, что уж говорить о том, что происходило здесь и сейчас, в реальности… Интуиция подсказывала мне, что все странное и опасное только впереди… И мои провалы в памяти- не самое страшное из того, что здесь может приключиться…

Мириам помогла мне искусно подвести глаза, накрасила нежно-алым губы и красиво уложила волосы. Я смотрела на себя в зеркало и понимала, что нравлюсь внутреннему я… Такой ты хотела видеть себя в будущем, школьница Майя? На что способна эта роковая красавица в отражении? Что таят ее мысли, которые пока закрыты от тебя?

–Добрый вечер, Майя, – произнес Тамер, обмазывая меня таким сладким взглядом, что я чуть не поскользнулась на этой сладости.

Прошла внутрь красивого помпезного зала, у которого меня оставила Мириам, любезно препроводив по извилистым коридорам, представившимся мне настоящим лабиринтом из древнегреческих мифов. Уютный мрак помещения словно бы обнимался с приглушенно-романтичным светом изысканных медных светильников, расставленных и развешанных в разных местах по помещению. Все они были разными по формам, но в одинаковом стиле- мелкие отверстия, формирующие причудливые восточные узоры, отбрасывали свою филигранную тень на стены и потолок, создавая настоящие шедевры из игры света. Глаз наслаждался этой пленительной красотой…

Я невольно залюбовалась этой красотой, а когда услышала мягкую протяжную восточную мелодию, мне показалось, что эта совершенная красота коснулась самой моей души.

Атмосфера вокруг расслабляла и умиротворяла, несмотря на то, что сама мысль о том, что я останусь с Шейхом тет-а-тет ввергала меня в страх.

Мужчина подошел, уже по привычке взял меня за руку и нежно поцеловал пальцы, не сводя горячего взгляда.

–Красный цвет на тебе- это особая форма удовольствия, Майя… Удовольствия и пытки… Потому что это удовольствие недоступно… Пока…

Говорил и улыбался. Играл? Соблазнял? Охотился?

Мне было тяжело понять этого колоритного мужчину, заполнившего собой и всё и вся в моем мире в одночасье… Стоило ли верить его страсти и вожделению?

– Я попросил повара приготовить самые изысканные блюда моей страны, баннута. Говорят, вкусы и запахи лучше всего возвращают человека туда, где он когда-то был счастлив. А мы с тобой были здесь счастливы, любимая…

Тамер галантно помогает мне занять отведенное место за столом в зале.

Стол ломится от яств, о существовании которых я даже не догадывалась…

–Это мясо антилопы, любимая, – поясняет он, когда из темноты, словно бы выросшим из самой стены, появляется фигура прислужника, – а это ароматный жир-жир- любимая зелень жителей Киренаики. Мы едим ее с морской солью и оливковым маслом. А еще я хочу, чтобы ты попробовала хариссу, особый острый перец. Только будь осторожна- он так же вкусен, как и остр. Для вкуса хватит даже одной песчинки…

Я любовалась этими гастрономическими шедеврами, словно бы завороженная. Умелая манипуляция рук официанта и сладкие речи Тамера вводили в транс. На это он, видимо и рассчитывал.

А еще я понимала, что с каждым мгновением мне становится все жарче и жарче…

–Служанка переусердствовала с толщиной ткани. Судя по всему, здесь отнюдь не так холодно, – посмотрела я на потрескивающие дрова в камине, от которого исходил жар и раздосадовано почувствовав, как спина покрывается испариной под слоем толстой ткани бархатной накидки. Сдвинула ее, немного сдвинув края.

–Ты всегда можешь снять накидку, Майя…– произнес Тамер- и мне показалось, что его взгляд стал еще более горячим, даже обжигающим.

Трактовав мое молчание по-своему, он махнул рукой прислужнику, тотчас от него избавившись, встал и подошел ко мне.

Пальцы коснулись плеч и потянули края накидки.

Я напряглась и резко перехватила ткань. Платье внизу из тончайшего красного шелка ничего не прикрывало. Ничего. Он наверняка специально приказал облачить меня именно в такой наряд. Решил, что я не выдержу и сниму толстую накидку…

–Поверь мне, тебе нечего стесняться. Твое тело божественно, Майя…, и я имел возможность хорошо его изучить… – снова плавные движения по плечам. Тяжелый бархат опадает на стул. Я перед ним в одном шелке. Он проводит пальцем по линии соприкосновения кромки ткани и моей кожи.

–Помню каждую твою родинку, – шепчет он хрипло, – помню, что на спине у тебя веснушки… Так вы называете их на русском? – чувствую ладонь на спине. Откидывает волосы на одну сторону, наклоняется, вдыхает меня… Не шевелюсь… Словно бы приросла к своему месту…

Скашлянула напряжение.

–Ваше величество, я…

Мой тон вернул его в реальность или он сам понял, что перегнул… Не знаю, но Тамер тут же отстранился от меня и вернулся за свое место, уже через пару мгновений как ни в чем не бывало, накладывая себе мясо.

–Как первые ощущения в родном дворце, Майя?

– Я пока не чувствую родства, – пожала плечами.

Чуть наклонил голову. Чувствую, как изучает…

–Вина? -произнес, указывая на бокал передо мной, – коллекционное. Особенное. Очень богатый купаж. Терпкий, но свежий… Подарок близкого друга, правителя Кабилии. У него прекрасные винные плантации с виноградом родом с юга Франции. В союзе с щедрой североафриканской почвой они дают божественный результат.

–Разве Вы не мусульманин? Пьете вино? -резонно спросила я.

Тамер усмехнулся.

–Ты уже задавала мне этот вопрос… При нашей первой встрече. В тот день я понял, что влюбился в тебя без памяти… С первого взгляда…

Его откровенность выбивала почву из-под ног…

Тамер говорил, смотрел на меня – и его взгляд становился острее, ярче, многозначительнее.

И, конечно же, до невозможности смущал меня…

–Расскажите мне побольше о том, как я сюда попала…

Снова усмехнулся, словно бы колеблясь, стоит ли что-то открывать мне… Почему-то интуиция подсказывала, что какой бы ни была эта история в своей кульминации, начало её было отнюдь не романтичным… В сущности, он ведь сам мне в этом и признался в самолете…

–Ты все вспомнишь, Майя… Со временем. Каким бы ни был рассказ, он не сможет воссоздать полноты картинки. Могу сказать только одно- прошлое у нас с тобой есть… будущее тоже будет… Так почему бы нам не сконцентрироваться на настоящем? Ты ведь хотела бы узнать меня поближе… Спрашивай… Я готов ответить на любые твои вопросы…

–Неправда, – сказала категорично, отпивая вино, – только что я уже задала вопрос, но Вы не ответили… а он как раз позволил бы мне узнать Вас поближе… Скажите, Вы увезли меня сюда насильно? Похитили? Изнасиловали?

Теперь щедро отпил Тамер.

–Сколько вопросов в одном… а ты играешь не по правилам, девочка… Может выберешь все же, на что мне стоит ответить из всего того, что желаешь спросить? А то это уже какая-то пресс-конференция или монолог. А мне так приятно слышать твой голосок…

– Вы совершили надо мной насилие, Шейх Тамер? – постаралась емко сформулировать то, что более всего меня волновало…

Снова молчание. Затянувшаяся на чуть дольше, чем время, нужное, чтобы он отпил очередной щедрый глоток из бокала.

–Нет, – хрипло ответил, наконец, глядя в мои глаза, – мы оба хотели того, что между нами случилось, Майя. Ты отдалась мне сама. Это было божественно. И для тебя, и для меня. И нет, это произошло не в Москве, а много позже. Мы поехали в Асуан, на место родины и место погребения моей матери. Это произошло там… Мы съездим туда обязательно… Возможно, это волшебное место пробудит твои воспоминания…

–Но как я согласилась лететь с Вами? Неужели я была так безрассудна?

–Нет, любимая… Рассудок потерял я, когда увидел тебя. Я увез тебя дискретно.

–Значит, насилие все-таки было…

Он молчит, многозначительно смотря на меня.

–Ты отчаянно пытаешься зацепиться за негатив, потому что боишься своих эмоций. Закрываешься от меня… Почему? У тебя было достаточно времени найти себя в России, но ты продолжала оставаться потерянной… Так давай попытаемся поискать вместе, Майя… И тебе, и мне нужна та, кто вдохнула жизнь в эти древние стены… Кто оживила все то мертвое и безжизненное, что, казалось, не шевелится уже много лет… «Я сказал: говори о ней над моей могилой и смотри, как она возвращает меня к жизни…» … Знаешь, кто это?

–Махмуд Дервиш (прим. –всемирно известный арабский поэт), – автоматически сорвалось с моих уст, и я даже пораженно вскрикнула. Откуда я это знала? Как?!

Лицо Тамера изменилось. Ноздри стали раздуваться. Он воодушевился… Ему показалось, что он нащупал нужную дорогу… Но его надежды пока были тщетны… Я помнила эти строки так же, как прекрасно понимала язык… Не знания были вырваны из моей памяти, а гораздо более серьезная вещь- чувства…

–Не хочу Вас разочаровывать, Шейх Тамер, но у меня сейчас нет никаких эмоций кроме смятения. –честно ответила я, – еще вчера я пыталась построить одну жизнь на руинах неизвестной старой. Сегодня же у меня новая реальность… Вы считаете, мне сейчас не достает эмоций?

Мужчина откинулся на стуле. То ли раздраженно, то ли разочарованно…

–Никаких руин не было… Твоя старая жизнь здесь, Майя… Я здесь. Твой мужчина. Твоя любовь… Посмотри на меня… Нам было хорошо вместе… Мы наслаждались телами друг друга, мы заряжались друг от друга… Ты могла часами слушать меня, а я захлебывался от желания дать тебе как можно больше знаний, потому что ни одна женщина до тебя не волновала меня так сильно не только физически, но и ментально… История словно бы плела между нами с тобой золотой кокон… Я смотрел на юную прекрасную девочку- и видел свою королеву, которая интеллектом и знаниями, мудростью и тонкостью ума затмит даже мужчин, равных мне… Между нами всегда было больше, чем просто физическое влечение…

Подняла глаза на Тамера. Голова закружилась от его слов. От его взгляда, который словно бы стал влажным… Черт, наверное, это от вина. Я ни разу не пила все эти месяцы. Захотелось вырваться на свежий воздух, убежать от него и его натиска, упасть на кровать, зарыться в одеяла, закрыться от него… Но разве это было возможным?

Взгляд Тамера вальяжно сполз на мою грудь и я, сжигая от стеснения и неудобства, поняла, что мои соски предательски напряглись и проглядывают через тонкую материю. Он изучал мое тело. И казалось, что эта дурацкая накидка для него совершенно не преграда- словно бы он смотрел на мое лицо, совершенно ничем от него не прикрытое…

–Я бы хотела пойти в свою комнату, Шейх Тамер… Я немного устала после насыщенного дня…

Встала из-за стола, не дожидаясь его разрешения. Прошла несколько шагов к выходу, наивно полагая, что найду дорогу по лабиринту самостоятельно. Плевать. Главное, скрыться от него и его взгляда…

Не успела…

–Тихо, Майя, не стоит так волноваться… Обещаю, я не овладею тобой, пока ты сама не будешь к этому готова…– горячая рука обхватывает меня за талию и тут же приподнимает над полом, как пушинку, – ты скоро уйдешь, я тебе обещаю. Но сейчас я хочу, чтобы ты послушала одну историю… Я же говорил тебе, ты очень любила слушать мои истории…

С этими словами он вернулся к своему креслу, продолжая держать меня в объятиях- и через секунду я оказалась у него на коленях.




Глава 8


– Ты всегда очень любила слушать то, что я тебе рассказываю, – шепчет он мне на ухо, горячее дыхание обжигает раковину, волосы, кожу головы…– Для нас с тобой разговор всегда был сродни секса… Особая его форма, изысканная… Утонченная…

Чувственные губы влажно целуют в мочку. Я невольно жмурюсь от переполняющих эмоций.

– Так вот. Один дорогой мне человек учил меня, что мужчины- это дерево… Дерево разных пород, цветов, запахов… Деревьев великое множество, но суть их одна… Они твердые, основательные. На них держится всё… Женщина же…

С этими словами он нежно провел от подбородка по шее, задержался на ней ладонью, словно бы вслушиваясь в мое сердцебиение.

– Женщины же бывают двух типов… Вода и огонь… Вода- спокойствие и жизнь, безмятежность и штиль, если ничего ее не тревожит. Буря и цунами, крушащее все на своем пути, если ее вывести из себя…

Оплетает ладонями мою грудь, всего на мгновение, но заставляет меня напряженно выдохнуть и скукожиться… Рука ползет вниз, теперь обхватывает талию. Я напрягаюсь еще сильнее.

– В воде дерево не тонет, не разбивается, не темнеет… Одно плохо- с годами, проведенными в воде, дерево может намокнуть, раскиснуть, а через десятилетия- вообще превратиться в темную слизь…

Огонь… Огонь- это страсть, тепло, танец, ярость, похоть… В огне все краски жизни… Красные, оранжевые, желтые, белые, иногда сиренево-голубые… Огонь прекрасен и дерево тянется к огню так же, как и огонь к дереву… Как быстро они вспыхивают друг от друга… Дерево делает пламя только сильнее, а пламя с радостью глотает гладкие деревянные бруски… Но как бы им ни было вместе хорошо, огонь уничтожает дерево…

Движения рук Тамера на моем теле обманчиво нежные, ласкающие, почти порхающие.

–Человек, который поведал мне данную истину, говорил мне, что из всех сортов и разновидностей дерева я ливанский кедр. Тот самый знаменитый кедр, который растет тысячелетиями, достигая в обхват нескольких десятков метров. Тот самый, из которого строили фараоны свои суда. Тот самый, на котором стоит Венеция, держит свою монументальную каменную мощь на плаву… Действительно, этому кедру не страшна вода… Он слишком крепок для того, чтобы она разрушила его… Но огонь… И могучий ливанский кедр не может сопротивляться силе огня…

Шейх на секунду замирает, а потом обхватывает одновременно мою шею и талию, довольно сильно…

– Как ты думаешь, девочка моя, к какой категории женщин относишься ты?

Его рука снова заскользила по овальному вырезу моего платья. Между нами сейчас повисло молчание, которое нарушал лишь треск дров в камине. И наши дыхания. Рваные.

Я знала, что он хотел от меня услышать, поэтому кивнула головой в сторону камина.

–Верно, баннута, -обнимая и прижимая к себе, ответил Тамер, – ты огонь… И этот огонь я увидел в тебе сразу… Ты просто не представляешь, сколько в тебе огня… Сколько в тебе этой силы, способной свести мужчину с ума… Одним взглядом или нервным движением руки… Чернов, наверное, так же сходит по тебе с ума…– рука стала в буквальном смысле железной.

– Я чувствую, как ты сжигаешь меня изнутри… Но я не могу этому противостоять… Боюсь развести твой огонь слишком сильно, но в то же время боюсь, что он может потухнуть…

– Зачем связываться с огнем, если легче избавиться от его угрозы, отдав себя целиком воде…

Тамер весело хохотнул, сильнее сжимая меня в своих руках.

–Ты выпустила из внимания одно маленькое обстоятельство- в воде деревья тоже погибают… Разница лишь в том, что в огне они превращаются в свет и пепел, а воде- в гниль и вонь… Так какой конец приятнее для войны?

–Шейх Тамер, – попыталась вырваться из его объятий, но он резко меня одернул, вернув обратно. Приподнял, посадил выше и… Я нервно сглотнула, когда почувствовала своим задом его каменную эрекцию.

–Сиди смирно, или сама спровоцируешь меня на то, чего так боишься…-прорычал в шею. Сковал в объятиях еще сильнее.

–К тому же, у меня другие планы на сегодня, баннута… Посмотри на этот огонь в камине. Он нравится тебе?

–Да, -слабым голоском с небольшой хрипотцой смогла ответить я.

–Я хочу, чтобы таким огнем для меня стала ты… Прекрасный огонь, дающий свет, тепло и усладу для глаз, но в то же время огонь, прирученный…

Я отвлеклась и не заметила, как этот лукавый змей приподнял подол моего тонкого платья. Дернулась, когда почувствовала, как горячая рука ползет вверх по ноге.

–Нет, – сорвался с губ отчаянный протест. Забилась в его руках, как пташка, но он сковал кандалами…

–Тихо, малышка…– хриплый шепот, рваный, сводящий с ума своим тембром…

Рука касается меня между ног- все тело простреливает…

– Твое тело напряжено, как натянутая струна… Все это время оно не знало ласки, – горячо и проникновенно на ухо, – мысль об этом окрыляет меня, опьяняет, мутит голову… Ну же, баннута, покажи мне свой огонь… Дай мне доставить тебе удовольствие…

Умелая рука не оставляла мне места на здравый смысл, но я изо всех сил продолжала свое пассивное сопротивление.

–Нет, пожалуйста, пусти меня… Шейх Тамер…

Хрипло засмеялся. Пьяно.

– Такая горячая и мокрая… Идеальная… Помню эту шелковую мягкость наизусть… Там мне было слишком хорошо, чтобы забыть и отказаться…

Мужчина то нежно целовал мою шею, то впивался в нее почти зубами… Я до побеления костяшек на руках впивалась в ручки кресла. Его план был блестящим, посадить меня в такое уязвимое положение, чтобы обеспечить максимальную близость со всеми моими чувствительными участками.

–Ты чувствуешь, как возбужден мой член, -шептал он мне на ухо, -вот-вот, он порвет эту нелепую перегородку, твое платье, чтобы открыть путь к райскому источнику. О, как я хочу тебя, девочка…

–Ты обещал, – задыхаясь от его неприличных движений и подступающих слез отчаяния шептала я, – обещал, что не тронешь, пока я не буду готова…

–Тише, дорогая, я держу обещание…Как бы ему ни хотелось, сегодня он останется без удовольствия… Но наш уговор не значит, что я не могу дать удовольствие тебе…Моя красавица…

Темп его движений стал неистовым, а частота моего пульса умопомрачительной.

–Пожалуйста, нет…Шейх Тамер, неттт…

–Что такое, баннута? Разве ты не хочешь? Не ври мне, я же чувствую… Я дам тебе разрядку, совсем скоро, лишь скажи мое имя, просто имя. Без титула- и все закончится…

Что это была за странная манипуляция моим сознанием, словно вне себя повинуясь его возбужденному шепоту.

–Боже…

Усмехается, снова целует в шею.

–Можно и проще, Майя. Хоть меня часто так и правда называют… Просто Тамер… У нас был уговор, Майя- когда ты отдаешься мне, ты называешь меня просто по имени…

Его слова прошибают током реальности. Так вот в чем задумка…

Я собираю все свои силы в кулак. В буквальном смысле мычу от нетерпения, пытки этим удовольствием… Оно так близко- просто сдайся и получи… Но… Это было бы нечестным в отношении самой себя… Я еще не знала, что связывало меня с этим мужчиной, но точно знала другое- здесь и сейчас я еще была не готова настолько раскрыться перед ним… Я не была готова ему отдаться…

–Я не отдаюсь тебе, Шейх Тамер…– говорю заплетающимся языком и…

Невольно выдыхаю от разочарования, когда его рука отрывается от моей горящей в агонии желания и нетерпения плоти.

Напряжение застывает в моем теле, словно бы ком в горле.

Я растерянно поднимаю глаза на Тамера. Он смотрит на меня аналогичным пьяным взглядом. Подносит руку, которой только что меня ласкал к своему рту и слизывает мое возбуждение. Щеки заливает краска…

– Очень жаль, Майя, что из-за своей упорности ты лишаешь себя десерта… Зато я получил пусть и малую толику, но самого изысканного лакомства…




Глава 9


Два дня мне чудом удавалось прятаться от Шейха Тамера, несмотря на его настойчивые знаки внимания… Снова и снова он отправлял молчаливую Мириам осведомиться у меня, готова ли я присоединиться к нему за завтраком или за ужином, но я делала вид, что чувствую себя плохо.

Спасало то, что аккурат на эти дни были назначены консультации с врачами, которых он вызвал из ведущих клиник Европы и Азии. Они внимательно осматривали меня, беседовали, подробно протоколировали мое состояние и.… разводили руками…

Удивительное дело- потеря памяти. Медицина научилась обуздывать самые страшные болезни, побеждать смерть, поворачивать время вспять, продлевая красоту и молодость, а вот вернуть человеку самого себя, если он потерял, так и не получилось… Для них я была совершенно здоровой молодой женщиной, которой «нужно лишь время»– и память вернется… Даже факторы, которые потенциально могут повлиять на мое «скорейшее выздоровление» я могла без труда назвать и без их мудрых советов… Запахи, вкусы, образы, ассоциации, стресс… Да, стресс, сильное потрясение- именно то, что, по их мнению, и запустило цепную реакцию в моей голове, заблокировавшую воспоминания, мог так же точно вернуть все обратно…

Что ж, чего-чего, а стресса у меня было хоть отбавляй… Я попала в новый мир, который называли моим домом, я оказалась безоружной и беззащитной лицом к лицу перед этим всесильным мужчиной, который напоминал мне сфинкса с учебников истории- такой же загадочный, непроницаемый для считывания, не добрый и не злой… Шейх Тамер был самодостаточен. Шейх Тамер был вещью в себе. Вещью, совершенно мне не знакомой, хоть я и не могла не признать, что его рычаги давления на меня были очень умелыми…

Он волновал, он пробуждал странные потаенные желания, он невольно привлекал и интересовал. Думаю, встреть я его просто незнакомцем- он бы затянул мое внимание, как вакуум. Но Тамер был не просто незнакомцем. Он был моим собственным незнакомым мужем. Мужчиной, который имел на меня все права… В равной степени моя заинтересованность им перекрывалась страхами того, что будет там, в открытой пустыне, во власти лукавых обманчивых миражей его черных глаз… Я была не готова играть в его игры…

А еще мне очень не хватало Даниила. Не хватало его поддержки, его уверенного твердого взгляда, его веры в то, что я смогу обрести себя. Чернов появился в моей жизни в тот момент, когда я совсем не была готова к встрече с мужчиной, а может и правда Тамер настолько сильно перекроил мое женское сознание, что оно в принципе даже в состоянии забвения блокировало любую возможность быть заинтересованной кем-то еще, но факта того, что он был благородным, смелым, настоящим и отважным я отрицать не могла…

Не знаю, что бы было между нами, не появись на пороге Тамер… Мог ли наш брак на бумаге перерасти в нечто большее, смогла бы я подпустить его к себе, даже не обретя себя полностью? Я знаю, Чернов хотел этого… И в сущности уже давно это не скрывал… Единственное, что останавливало его от того, чтобы сделать смелый размашистый шаг в мою сторону как мужчине, была я сама и моя ситуация…

Теперь я понимала, насколько больше он знал обо мне, чем я сама… И мне было страшно… Я была в темном-темном коридоре и шла наугад, как слепая…

–Шейх Тамер приглашает Вас на конную прогулку, Лала Майя, – кротко произнесла Мириам.

Я еще не успела привыкнуть к этому странному обращению, которое использовали на Севере Африки применительно к женщинам благородного происхождения. Оно казалось странным и анахроничным рядом с именем молодой девушки школьного возраста, с реальной памятью которой я пока жила.

Я тяжко выдохнула.

–Попрошу передать извинения Шейху Тамеру от меня. Я всегда боялась лошадей и уж точно не катаюсь на них. Так что… без меня…

Мириам сначала кивнула, сделала несколько шагов вперед в направлении выхода, а потом вдруг снова развернулась и, прокашлявшись, посмотрела в упор с каким-то заговорщицким видом.

–Есть еще кое-что, госпожа… Мой муж… Он тоже здесь прислуживает… Сегодня русский господин, который прибыл с Вами из России, просил передать Вам вот это- она протянула мне клочок белой бумаги, а мое сердце сильно забилось…– Вам все-таки стоит пойти на встречу к Его Величеству… Я смогу провести Вас по парку, а там…

А там я смогу пусть и быстро, пусть и на расстоянии и всего на пару минут, но увидеть Даниила… Эта мысль ударила молнией по голове. К горлу подступило все смятение и фрустрация, которые сковывали меня все это время. Шейх Тамер сразу, твердо и недвусмысленно дал понять, что любые мои подковерные игры, и уж тем более с участием Чернова, он не потерпит… На что он будет способен, если нас разоблачат? По телу пробежал озноб… И в то же время, агония неизвестности сжигала… Просто хотелось его увидеть, хотя бы немного успокоиться… Даниил оставался моим маяком в этом пока чужом мире…Возможно, нам грозит опасность, возможно, Даниил что-то хочет мне передать, если пошел так такой рискованный шаг… Времени думать и колебаться в сомнениях не было. И потому я напряженно, но решительно кивнула Мириам.

Безропотно напялила на себя заранее приготовленный для меня наряд для конной езды и энергично проследовала за служанкой…



Оазис в пустыне. Обилие сочных красок экзотических цветов, еще более обескураживающее на фоне яркого солнца и голубого неба. Если бы мое сердце сейчас не билось так часто, я бы могла наслаждаться этой красотой, просто созерцая ее часами. И зачем я лишала себя этого удовольствия эти дни… В этом безукоризненном совершенстве природы можно было найти успокоение…

Правда, сейчас до него было как до Луны…

–Майя, – услышала я тихий окрик со знакомой хрипотцой и обернулась на раскидистую арку бугенвилии, которая скрывала моего собеседника почти полностью.

–Даня…– ответила так же тихо, быстро обернулась на прислугу и, получив ее утвердительный кивок, говорящий о том, что все хорошо и опасности нет, подбежала к нему.

–Как ты? -протянул он руку ко мне, заглянул глаза. Я нервно сглотнула, – он не обижает тебя?

Отрицательно покачала головой.

–Это ты скажи, с тобой все хорошо?

Чернов печально и знающе хмыкнул.

– Мы с тобой в разных положениях, солнышко. Тамер не сделает мне ничего плохого, но меня напрягает то, что он спрятал тебя от меня. Тебя держат заложницей? Он применяет к тебе насилие? Скажи честно… Я найду способ помочь… Мы сбежим…

Я отступаю на шаг назад и нерешительно качаю головой.

–Шейх Тамер не давал мне повода думать о нем как о человеке гнусных намерений. Он терпелив со мной…, и он… – вопрос, который я хочу спросить, жжет гортань, но Чернов единственный, кто связывает эти два мира, в которых я жила. «Единственный, кому я могу верить… И потому я безжалостно бью его своими расспросами», – Скажи мне, он правда любил меня?

Когда я говорю последнее предложение, во рту пересыхает. Наши глаза пересекаются. И я вижу в его глазах боль. Она горькая, отдающая привкусом ржавчины на языке… Словно бы это был яд, распространяющийся по всему моему нутру…

–Да…– говорит он сипло, и я вижу, как его взгляд тухнет- Тамер любил тебя. Очень… И любит сейчас, Майя…

Я невольно глубоко вздыхаю и опускаю глаза в пол. Как же все сложно… Непонятно… Нестерпимо…

–Но это не значит, что эта любовь не будет для тебя болезненной, понимаешь? – его голос звучит как само отчаяние… Он уговаривает? Даже умоляет? Неужели с меня уже можно считать то, что этот восточный мужчина теребит мое сознание, как самый сильный ураган кроны деревьев… Я уже к нему неравнодушна… Уже, а не прошло и недели, как мы рядом…– Майя, посмотри на меня…

Я поднимаю глаза на Даниила, хоть и жутко боюсь это делать… Почему-то знаю, что то, что он сейчас мне скажет, будет фатальным, неотвратимым, болезненным…

– Пусть я сейчас прозвучу чудовищно, но зато это будет правдой… Если есть выбор не вспоминать про такую любовь, лучше не вспоминать, Майя… Как бы ты ни любила его, как бы он ни любил тебя, вы слишком разные и из слишком разных миров… Его мир будет слишком жесток для тебя… Жизнь очень долгая, моя дорогая… Любая страсть переходит в нечто другое. Когда солнце долго светит в России, оно пробуждает землю, и та начинает цвести. Когда солнце слишком долго светит в пустыне, оно убивает все живое… Ваша жизнь не закончится тем удовольствием, которое он будет давать тебе в спальне… В перерывах между увлечениями другими женщинами… Ты устанешь собирать себя по осколкам… Я уже видел тебя в таком состоянии…

–О чем ты…– я шепчу, не говорю… Внутри зарождается чувство щемящего нетерпения…– Он изменял мне? Говори…

Чернов отводит глаза. То ли плутует, то ли подбирает слова… И то, и другое невыносимо…

– Тамер вырос в другой культуре, Майя. Он не может быть моногамен… Женщина, которая не сможет принять этот факт, обречена на боль и страдания рядом с ним… Так было с его матерью… Когда вы были вместе, ты боялась повторить ее судьбу…

Еще шаг назад… Даниил дает мне правду порциями, которые пусть и не большие, но уж сильно приправленные жгучими специями… Они жалят мое нутро, вгоняют в еще большее отчаяние неизвестности…

–Госпожа, – окликает меня взволнованная Мириам, – нам пора…

Я рассеянно киваю и снова перевожу глаза на Чернова.

– Если тебе нужна будет связь со мной, скажи своей служанке. Ее муж в моем услужении и верен мне, Майя, – шепчет он.

–Могу я ей доверять? – спрашиваю нервно, кивая в сторону Мариам.

– Не доверяй здесь никому, Майя… Никому, даже себе… Жизнь во дворце похожа на мираж… Я знаю, на что способен Тамер… Уверен, он приложит все усилия, чтобы околдовать тебя… Не попади в ту же яму дважды… И помни… Я здесь только ради тебя… Одно твое слово- и я обрушу небеса на землю, только чтобы увезти тебя с собой, солнышко…

С этими словами он резко схватил мою ладонь и прижал к своим губам. Я невольно всхлипнула…




Глава 10


– Здравствуй, Майя, – слышу повелительно-сладкое Шейха. Его голос как мед. И в то же время, в нем столько авторитарности и власти, что меня слегка пошатывает.

Горячие губы на кисти руки, такой же взгляд исподлобья, оставляющий после себя чувство зноя на коже.

–Я уж и не надеялся, что ты почтишь меня своим визитом, – издевательский упрек, дающий ложное ощущение свободы, колет своим тонким калибром.

–Я… нехорошо себя чувствовала, – выдыхаю тихо, пряча глаза.

Мне кажется, я вся на ладони. Что еще слово- и Шейх распознает мою тайну, предъявит за встречу с Черновым…

Но он утягивает меня за собой в сторону конюшни, не видя мой подозрительно-настороженный взгляд. Мысль о лошадях почему-то вызывает у меня напряжение. И это странно, потому что я отчетливо помню, что любила этих животных, когда ездила в деревню к бабушке. И в то же время, что-то есть в моем прошлом, что при мысли о них заставляет умозрительную шерсть встать дыбом. Странно…

Мы подходим к одному из стойл, и я невольно охаю, потому что вижу белоснежное совершенство природы, воплощенное в этом потрясающем животном.

–Нравится? – говорит он нежно, пропуская меня вперед и прижимая сзади. Не интима ради, скорее чувствуя мою робость, помноженную на трепет.

–Красавица… Или красавец…

–Красавица… Она твоя, Майя… Ты назвала ее Тальдж, Снег… Резвая кобылица с Севера, которую я объездил для тебя…

Его рука сплетается с моей, и он предлагает мне ее погладить.

Все наши действия плавные и гармоничные.

Его поцелуй под мочку, заставляет встрепенуться и замлеть одновременно.

–Разрешишь тебя покатать?

Не ждет моего ответа- берет на руки, подбрасывает, как пушинку, и запрыгивает следом сам.

Мы максимально прижаты друг к другу в седле.

И в то же время, бесконечно далеки в реальности.

Чувство опустошения снова настигает меня. Это случается каждый раз, когда кто-то показывает или рассказывает мне о чем-то важном и дорогом из моей жизни в прошлом, а я понимаю, что не могу прочувствовать и десятой части тех эмоций, что должна бы испытывать.

Передо мной сейчас тоже белый лист…

Только и успеваю, что вскрикнуть, когда мы несемся вперед, галопом, отдавая себя во власть ветра и резвости коня.

– Закрой глаза, Майя… Доверься мне, – шепчет Тамер- и я понимаю, что молча повинуюсь.

Это сказочное ощущение, и правда. И его не может заменить ни езда на кабриолете, ни прогулка. Факт того, что ты управляешь самым прекрасным созданием на свете- что оно принимает тебя, не раболепно и подобострастно, но просто уважая и признавая твою власть, кружит голову.

Когда я распахиваю глаза, то невольно охаю, завороженно всматриваясь в лазурную гладь моря. Мы на развалинах какого-то древнего сооружения из песчаника. И я жду, что Тамер начнет свой рассказ, но… Он молчит.

Просто молчит, прижавшись ко мне мерно вздымающейся грудью.

–Мне кажется, я смог пробить трещину в твоем сердце именно здесь, Майя… -целует в шею, заставляя меня нервно сжать уздцы сильнее.

Вот почему я избегала встреч. Потому что точно знала, что он начнет свое наступление сразу, как только мы увидимся. Продолжит аккурат с того места, где оставил меня…

– Что это за место?

–Вспомнишь, – целует меня- и в его хриплых интонациях я считываю улыбку, – я понял нашу ошибку, Майя… Нам не нужно цепляться за прошлое. У нас есть будущее. Посмотри на эти развалины, девочка моя. Они история. Триумф вечной памяти… И в то же время, их время прошло. Они навсегда останутся прошлым. Это море… Свидетель всего… Оно видело расцвет великой греческой цивиллизации, видело грандиозных римлян, покоривших эти берега… Видело царственный Карфаген, финикийцев. Видело арабов, османов, колонизаторов из Европы… Видело наш с тобой поцелуй, твое робкое нет, в котором было столько сомнения и предвкушения, что голову кружило. Видело, как мои пальцы впервые прикоснулись к твоей плоти и подарили тебе первый оргазм в жизни… Но это все прошлое, Майя… Настоящее в другом… Оно не в наших воспоминаниях, оно в наших мечтах, которые мы создаем здесь и сейчас, воплощая в жизнь… Расскажи мне о своих мечтах.

Он говорил это и нежно гладил мое тело поверх ткани. Нет, не переходил к более решительным действиям. Просто ласкал, просто манил, обещал…

– Ну же Майя…

–Я…. Вы ведь знаете, я совершенно не знаю…

–Неправда, – осекает меня, – я не прошу тебя рассказать о мечтах взрослой Майи, которая стала женой правителя Киренаики. Расскажи о мечтах прекрасной девушки, которая только стоит на пороге своей взрослой жизни. Той, которую ты помнишь и хорошо знаешь…

–Хорошо… Я…

Зарапортовалась. Затаила дыхание… Этот вопрос застал меня врасплох и заставил задуматься…

– Я мечтала…, наверное, я мечтала о любви… искренней и взаимной… Мечтала доверять, и чтобы мне доверяли… Мечтала о свободе, но не нелепой и бессмысленной, а той, что не приносит опасность… Мечтала увидеть мир в его красоте и разнообразии. Потому и хотела какую- то языковую специальность, видимо… Мечтала… Да, наверное, как все глупые юные девчонки мечтала о красивой оболочке- все эти сумочки, туфли, платья… Не знаю, – искренне пожимаю плечами, – наверное, все мом мечты нелепы и тривиальны… Поверьте мне, о завоевании мира не мечтала…

Он тихо усмехнулся.

–Поверь мне, успешнее всего завоевывают мир те, кто об этом никогда не мечтает… Ясно, Майя… Я тебя услышал…

С этими словами Тамер натянул поводья и развернул Тальдж, тут же пустив ее галопом в направлении дворца.

Мы оказались на месте в считанные секунды- и остаток пути в несколько сотен метров он вел лошадь по земле, в то время, как сидела верхом и пыталась привыкнуть к тому, что умела, как оказалось, ездить верхом.

Когда мы добрались до загона, он помог мне спуститься вниз, задержав в воздухе за талию.

–В доме тебя ждет сюрприз от меня. Тебе следует его принять, как и все другие мои сюрпризы и подарки впредь. Ничто так не задевает мужчину, как пренебрежение его вниманием… Это понятно, Майя?

Жесткость его тона не оставила маневра для кривляний. И я утвердительно кивнула, нервно вздохнув.

–Вот и прекрасно… Сабр- говорю я себе. Терпение, Шейх. Вот оно, истинное качество правителей. Возможно, в этом тоже заключается наше с тобой испытание… Я буду терпелив с тобой, Майя… И буду учить тебя постепенно… Но рассчитываю на то, что твоя светлая головка будет сразу и быстро усваивать все уроки… Уж что-что, а блестящий ум и понятливость были самыми характерными твоими чертами…




Глава 11


Хаммам успокаивает меня. Пожалуй, это одна из самых приятных вещей здесь для меня- та, что сразу понятна, та, что говорит на языке расслабления и гармонии тела. Не нужно вспоминать, не нужно напрягаться. Отдаться ощущениям, отпустить…

Тепло обволакивает и ласкает. Автоматически снимает ощущение страха и настороженности. Это чистые гормоны. А может что-то еще…

Мне приятен запах благовоний- легкий, воздушный, ненавязчивый и в то же время, определяющий. Он ласкает нутро так же, как тепло, пушистая пена и приятно жесткая мочалка- луфа ласкает тело. Вот почему это место столько веков считается почти сакральным. Древние говорили, что никогда человек не бывает ближе к Богу, чем в эти самые минуты очищения. Между мной и Вселенной, казалось, не было ничего и никого. И даже умелые руки двух прислужниц, колдующих вокруг меня в молчаливом мастерстве, ничуть не смущали.

Я знала это. Не понимала откуда, но знала. Мои познания о Востоке лились из меня так же просто и естественно, как настоящее. Они были стол же реальными. Так почему мозг упорно блокировал в прошлом другое? Почему я всматривалась в гордый аристократичны профиль Тамера и не видела ничего, кроме пугающего настоящего, пусть и томно манящего, еще более неопределенного прошлого, и потому так сильно настораживающего…

Я наслаждалась теплотой мраморного камня-постамента, на котором лежала после глубокого массажа, покрытая тонким вафельным полотенцем. Совсем разомлела. Совсем размякла. Потеряла бдительность. Как это всегда бывает, в самый неподходящий момент…

Его рука была умелой и властной. И от нее исходила такая энергетика, что мое тело буквально подбросило на камне, как рыбу, только выловленную в море и брошенную на берег.

–Тихо, баннута, – хриплый голос с искорками игры и предвкушения.

Это его сюрприз? Что меня ждет?

–Как тебе Хаммам? – спрашивает, искусно ведя по ноге вверх, умело прорабатывая пальцами копчик и позвонки.

Невольно стону от удовольствия. Женщины были умелыми, но этот дьявол…

Тамер был соткан из порока и соблазнения. Мужчина, который не дает тебе выбора. Мужчина, который способен только обрекать…

–Можешь не отвечать… Я знаю, что нравится… Тебе всегда нравился Хаммам, Майя… а язык тела имеет свою память, тактильную… Точно такую, какую ты испытываешь, когда я касаюсь тебя и ты течешь…

Он сказал последнее предложение на русском.

Почувствовал, как я вздрогнула и усмехнулся, наклоняясь ниже. Так, чтобы я почувствовала его горячее дыхание у себя за ухом.

– Говорят, человек ощущает полный вкус значения слов только на своем языке. Я потерял голову сразу, как услышал, как ты говоришь на арабском… Сразу представил, что ты будешь шептать мне, когда я буду глубоко в тебе… Когда наслаждение будет важнее собственного дыхания…

Вторая рука симметрично легла на плечо и надавила. Я автоматически выгнулась, принимая его ласку, как должное. Не могла противиться ей…

–Ты побывала во всех зонах Хаммам, кроме одной, Майя- холодный зал, горячий зал, массажная. Осталась четвертая зона. Самая приятная. Мы называем ее «томительная нега». Я специально захотел оставить ее для нас двоих… Только для нас двоих…

Я только и успела охнуть, когда он подхватил меня на руки и понес в соседний зал. Его глаза светились жадным желанием, азартом и… чем-то еще… Это третье почему-то пугало и заставляло замереть с придыханием…

Тамер осторожно опустил меня в воду, откинув в сторону накидку. Я подняла на него глаза и тут же отшатнулась.

–Не отводи глаза, любимая, – снова усмехнулся, – Ты должна научиться смотреть на меня как на своего мужа, как на своего мужчину, Майя. Я твоя реальность… Почувствуй её…

Его рука вальяжно гладила собственное возбужденное достоинство. Он был совершенно голым. И совершенно этого не стеснялся…

Размашисто-вальяжная походка, острый пожирающий взгляд на мое голое тело, которое я безуспешно пыталась скрыть в воде…

Я нервно сглатываю, когда он оказывается рядом и тут же прижимает меня к себе.

Проводит по губам пальцем, ощутимо, пошло.

– Хочу целовать эти губы, – хрипло шепчет, – но сегодня мы здесь для другого… Маленькая корректировка планов.

С этими словами Тамер резко и умело разворачивает меня и прямо в воде ставит на четвереньки. Пытаюсь вывернуться, но не удается.

–Что… Что …– слова липнут к небу.

Он чуть отодвигается, фиксируя мое положение на месте, нагло проводит по промежности, от чего я дергаюсь, как ужаленная.

–Стыдно? – спрашивает деланно сочувственно, издевательски.

–Пусти…те…– свистяще выдыхаю, понимая, что от столь откровенной позы мои щеки и правда жжет.

Тамер хмыкает.

–Тебе не нужно стесняться быть при мне плохой девочкой, Майя… Между мужем и женой нет запретов и стеснения- вот залог счастливой жизни… Вне зависимости от культуры или цвета глаз. Другой вопрос- быть просто плохой девочкой… Вот чего стоит стесняться… а ты сегодня была… Я предупреждал, Майя… Я могу быть терпеливым, но не терпилой… Так у вас говорят в России? Или позовем Чернова и спросим у него?

Его последние слова жесткие, как металл. Как и хватка на талии, которая словно бы чугунеет.

Щеки начинают пылать еще сильнее. Теперь не от того, что мне стыдно, а… страшно…

Опасения не заставляют себя ждать, когда его рука с громким шлепком и жалящим укусом ложится на мою ягодицу, заставляя взвизгнуть от смеси боли и унижения…




Глава 12


-Тамер, пожалуйста, – его выверенные шлепки обжигают мою мокрую кожу, пытаюсь вывернуться, но едва ли получается.

–Будешь называть меня Тамером, когда поумнеешь, девчонка! – грозно шипит он, но в его голосе сейчас такое отдающее хрипотцой нетерпение, что у самой по позвоночнику стреляет ток, – я твой господин, Майя! И ты делаешь все, чтобы заставить меня выйти из себя! Я говорил тебе, чтобы ты не играла у меня за спиной! Думаешь, я не узнаю, что ты мило воркуешь в моем саду с Черновым?!

Каждое его предложение сопровождается увесистым шлепком. Все настолько на грани, что я схожу с ума. Мне достаточно больно, чтобы поверить, что это не игра, а наказание. И в то же время, его сила выверенная, точная, как филигранный удар- Тамер не причиняет мне ту боль, которая травмирует и заставляет глаза прослезиться. Напротив, …




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/iman-kalbi/mayya-i-sheyh-posle-izmeny-70563730/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Мой собственный вольный перевод слов знаменитой песни величайшей арабской певицы Умм Кульсум «Инта Умри» («Ты моя жизнь»)