Шурави
Шурави
Игорь Витте
Мой дед, ветеран Великой отечественной когда-то в разговоре со мной сказал: – У каждого своя война! И своя победа! Всем кто там был, всем не вернувшимся с той забытой войны я посвящаю этот роман!Сержант срочник, волею случая оказывается "за речкой". Первый бой, первая потеря, контузия, плен, неожиданное спасение и первая любовь! Жизнь испытывает молодого парня и доводит кажется до предела! Но он все пережил и все преодолел!
Игорь Витте
Шурави
Вместо предисловия
Странная всё-таки это категория – время. Иногда кажется, что это вполне себе живая, осмысленная субстанция, которая живет по своим, только ей известным и подвластным законам. Оно может растягиваться, превращая секунды и минуты ожидания встречи с любимой в часы и дни, или сжиматься. И тогда, даже годы, проведенные с любимым человеком, летят как мгновения. И ладно бы если это подчинялось каким-то периодам, законам или правилам. Так нет же! Все это спонтанно, и складывается полное ощущение, что наперекор твоим желаниям! И вот ты, сбитый с толку и запутавшийся, в этих временных парадоксах, уже не пытаешься понять, а просто начинаешь подстраиваться под эти неуловимые колебания. Ты то бежишь, когда время практически остановилось, то изо всех сил начинаешь сопротивляться его стремительному полету! Но все тщетно! Ни то, ни другое не помогает, да и сил не хватает сдержать или ускорить темп времени. Но ты с маниакальной настойчивостью продолжаешь свои жалкие попытки! И только истратив все силы и находясь практически на пороге великого «ничто» ты понимаешь, что боролся с ветряными мельницами. Ты отчетливо осознаешь, что времени просто нет! Нет реально, нет физически! Есть только здесь и сейчас! Есть момент на плоскости или в матрице бесконечных вариантов, в котором ты находишься. Как фотография, как кадр киноленты. И время возникает только тогда, когда киномеханик вставит эту ленту в проектор и начнет крутить ручку, меняя кадр за кадром. И лишь от него зависит как быстро сменяются кадры твоей жизни! Осознав это, ты вначале пребываешь в некотором шоке! А потом начинаешь судорожно искать того самого киномеханика, в надежде заставить его остановить мгновение, а еще лучше, отмотать твою ленту назад! Назад, туда, где ты был молод, силен и красив! Туда где любил ты и любили тебя! Туда, где ты был счастлив!
И вновь разочарование! Как бы ты не старался, какие бы ты методы не применял, но неуловимый киномеханик всегда ускользает от тебя! Вот вроде бы ты нашел его, и почти догнал! Осталось только чуть-чуть поднажать, и удача улыбнется тебе! И ты рвешь жилы, сбиваешь дыхание в последнем рывке, но он, повернув за угол исчезает! И ты, обессиленный и выпотрошенный, тупо смотришь как на тебя надвигается великое «ничто» и закрыв глаза, ты отдаёшься на волю случая!
– Да будь что будет! – решаешь ты и покорно ждешь.
Но вот что странно! Ты просто ждешь, не предпринимая никаких действий, не бежишь, не догоняешь, не рвешь жилы и не задыхаешься от бешенного темпа! А оно все не приходит и не приходит! Ты открываешь глаза и видишь, вот оно, то самое «ничто» что так страшило тебя еще мгновение назад, пока ты дергался как в паутине и пока ты не отдался на волю случая! Но все стоит и ничего не движется! И вот тут тебя, словно молния, пронзает мысль!
– А ведь это Я! Я, тот самый киномеханик! Это я крутил ленту своей жизни то замедляя, то ускоряя ее! И это за самим собой я гонялся, тратя последние силы! И ты с ужасом понимаешь, как ты мог сам изменить свою жизнь в любой момент! Просто перестав крутить ручку проектора, остановить счастливое мгновение!
Как жаль, что мы понимаем это слишком поздно! Когда уже нет сил и неоткуда их взять! Ты потратил их на борьбу с химерой!
Глава 1
– Сынок! Сыночек проснись!
Голос мамы звучал где-то совсем рядом. Она всегда будила его в детстве нежным, тихим голосом, ласково поглаживая его по волосам. Он не хотел вставать и прятался под одеяло. Но она потихоньку отодвигала одеяло и поцеловав его в лоб, все-таки заставляла проснуться и встать.
– Сыночек, проснись! – голос звучал все ближе и настойчивее.
– Ну, когда же она поцелует? – подумал он – И что это за странный гул в голове?
– Сынок! Вставай! – её голос изменился и стал требовательным и жестким.
– Странно! Она никогда не говорила с ним таким тоном. Ладно! Придётся вставать.
Гул, почему так гудит в голове? И одеяло! Почему оно такое тяжелое? Трудно дышать! И холодно! Почему так холодно? – мысли стремительно сменяли друг друга, перемежаясь со все возрастающим шумом в голове.
– Мам, я встаю! – хотел сказать он, но язык не слушался и почему-то во рту было полно земли вперемежку с мелкими и острыми камнями.
– Где я? Что со мной? – вновь понеслись мысли. Он попытался пошевелиться и в тот же момент ощутил острую боль в левом локте.
Боль вернула некоторую ясность сознания.
– Я не сплю, я не сплю! Но мама, её голос? Что же произошло? И где я? Не помню! Ничего не помню!
Шум в голове все усиливался и вместе с ним появилось чувство тошноты. Он попробовал подтянуть к лицу правую руку и понял, что не в силах сделать это. Он лежал на скале лицом вниз, заваленный осколками камней и землёй. Тело не слушалось его, руки и ноги затекли и от недостатка кислорода, как ему казалось, кружилась голова. В детстве у него также иногда затекала рука во сне, и он старался шевелить пальцами, чтобы восстановить кровообращение.
– Пальцы! Нужно начать с пальцев! Нужно выбираться отсюда! А то я задохнусь. Задохнусь! Задохнусь! – навязчивая мысль засела в голове и откуда-то изнутри стало подниматься предательское чувство страха, вот-вот грозящее перерасти в панику. Он попробовал пошевелить пальцами рук, и они слегка поддались. Он начал поочередно сжимать то одну то другую кисть. Казалось, что время остановилось и он уже никогда не выберется из этой ловушки. Наконец по рукам пошло тепло и их начало покалывать, как будто тысячи мелких иголочек одновременно впивались в кожу рук. Он заметил, что земля над ним достаточно рыхлая и обсыпается при движении пальцев.
– Значит можно выбраться! Значит не все так плохо! – мысли сменяли друг друга и чувство страха стало постепенно отступать.
– Черт! Как болит голова! И этот шум!
Гул в голове сменился какой-то какофонией из треска и свиста, похожего на тот, что обычно звучит при настройке радиоприемников. В добавок к тошноте прибавилась нарастающая боль в правой половине головы. Руки постепенно начали слушаться, и он постарался подтянуть их ближе к телу. Только теперь, когда вернулась чувствительность и подвижность, он понял причину боли в левой руке. Острый осколок камня впился в локоть левой руки и при каждом движении вызывал боль.
Наконец ему удалось подтянуть руки к телу и собрав все свои силы он рывком оттолкнулся от скалы, на которой лежал. Грунт над ним нехотя начал подвижку и со второй попытки, сначала голова, а потом и туловище оказалось на поверхности. Выплюнув забившую рот землю, он жадно вдохну полной грудью морозный осенний воздух. От обилия кислорода голова закружилась ещё больше и он, перевернувшись на бок вновь упал на кучу земли, из которой только что вылез.
Немного отдышавшись и привыкнув к головокружению, он осторожно открыл глаза. Вокруг было темно, а небольшой ветерок доносил откуда-то сверху запах гари. Лишь слабый, рассеянный облаками свет луны, слегка освещал неизвестный пейзаж вокруг. Он огляделся.
– Горы! Кругом горы!
Он лежал на склоне. Внизу, в ста метрах, виднелась небольшая речка. Свежий воздух на время приглушил головную боль и тошноту, но бешеный радиоприёмник так и продолжал свою непрерывную настройку в голове. Он попытался закрыть уши руками, но они наткнулись на холодный металл каски. Расстегнув ремешок, он снял каску и отбросил её в сторону. Каска беззвучно ударилась о грунт и так же беззвучно покатилась вниз по склону. К горлу вновь подкатил тошнотворный клубок и он, перевернувшись на спину, закрыл глаза.
Глава 2
– Гоша, дуй в штаб! Начштаба вызывает! – дежурный по роте с хитринкой смотрел сквозь решетку оружейной комнаты.
– Какого хрена! Я только из караула, а завтра опять заступать! Отдохнуть не дадут! – огрызнулся младший сержант, но развернулся и вышел из расположения.
– Младший сержант Басов по вашему приказу прибыл! Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Я только с караула сменился, а завтра вновь заступать….
– Отставить сержант! Проходи, садись! – начштаба сидел в компании молодого лейтенанта. – Знакомься! Лейтенант Коваленок Сергей Фёдорович. Поступаешь в его распоряжение! День на сборы, послезавтра выезжаете в командировку в составе караула по сопровождению груза. Ты идёшь помначкара. Все остальное объяснит лейтенант! Все ясно?
– Так точно!
– Тогда оба свободны! Завтра в строевой получите документы.
– Ну что, сержант? Давай знакомиться! Сергей! – протянул руку лейтенант.
– Младший сержант Басов! – отчеканил ошарашенный таким поворотом сержант.
– Ладно! Брось ты эту субординацию! Нам почти месяц сейчас в теплушке колесить вместе! Да и по возрасту мы с тобой почти ровесники.
– Тогда, Федорыч, если не против? – предложил сержант. – Ну а меня все Гошей кличут, а вообще Игорь.
– Валяй! Нужно сегодня собрать весь состав караула, соберёшь?
– Так точно!
– Тогда, вот список, через час в ленинской комнате в твоей роте. Пойду собираться! – лейтенант козырнул и удалился
Ровно через час в лен комнате восьмой роты сидели шестеро неказистых новобранцев и тихо переговаривались, гадая, зачем их здесь всех собрали. Все они были из последнего призыва и лишь несколько дней назад, пройдя ускоренный курс молодого бойца, приняли присягу.
– Я завтра должен в караул заступать! – возмущался светловолосый, голубоглазый рядовой, нервно выхаживая по комнате – что мы тут сидим время тратим!
– Орёлик, не суетись! – постарался урезонить товарища крепыш, вальяжно развалившийся на трёх стульях – солдат спит, служба идёт! Все мы должны завтра в караул заступать.
– Угу! – буркнул себе под нос маленький, восточного вида человечек в военной форме, явно на размер больше чем положено. Он сидел на стуле, опустив голову и по всей видимости спал.
Голубоглазый хитро улыбнулся и стараясь не шуметь, подкрался к спящему. Наклонившись над ним, он во весь голос заорал: – Рота подъем!!!!!!
Мелкий, от неожиданности вскочил и растерянно закрутил головой, не понимая, что происходит.
– Ашка, отбой! – покатываясь от смеха, выдавил из себя голубоглазый.
– Эээ! Орлов! Ты совсем дурак что ли?! – Ашка наконец то понял где он и что происходит.
В этот момент, дверь в Ленинскую комнату распахнулась и на пороге появился младший сержант.
– Орлов, твою мать! Я тебя за старшего оставил. Какого ты орешь как ….
Договорить он не успел. В дверном проеме появилась фигура лейтенанта.
– Становись! Смирно! – скомандовал сержант. – Товарищ лейтенант, личный состав караула для проведения инструктажа построен!
– Вольно! – лейтенант окинул взглядом своё маленькое войско. – Ну что военные! Нам с вами поручена важная миссия по охране в пути народной собственности. А именно, командно-штабных машин, в количестве двух штук. Отправка после завтра. Так что на сборы вам целый день. От завтрашнего караула освобождаетесь. Завтра после обеда получить оружие, почистить и привести в порядок. Все должны быть готовы к 17-00. В 17-00 сбор на плацу по полной форме для осмотра. После смотра получаем паёк и отбываем в караульное помещение. О времени отправки сообщу дополнительно. Всем все ясно! Вопросы есть?
– Товарищ лейтенант, а куда мы едем? – голубоглазый балагур Орлов по школьному поднял руку.
– Отставить рядовой! – лейтенант подошёл к Орлову. – Представьтесь в первую очередь!
Рядовой Орлов! – браво выкрикнул голубоглазый. – Разрешите обратиться?
– Разрешаю! Хотя вопрос ваш я понял! Отвечаю для всех! О конечной точке нашего маршрута я сообщу только за сутки до приезда в пункт назначения! Ещё вопросы есть?
– Рядовой Орлов! Разрешите?
– Разрешаю. Орлов, ты всегда такой любопытный?
– Да нет, просто я спросить хотел. Осень, а у нас портянки летние!
– Молодец Орлов! Правильно вопросы ставишь! Но сержант уже побеспокоился! Завтра получите все необходимое. Ещё вопросы? Нет? Тогда, разойдись!
– Ну как тебе наша армия, сержант? – лейтенант вопросительно посмотрел на сержанта
– Да армия как армия! Или вы о нашем маленьком отряде? – спохватившись, переспросил сержант.
– О нем, о нем! – лейтенант с грустью посмотрел вслед удаляющимся солдатам – по-моему кроме Орлова и второго, этого… Ну земляка твоего?
– Филина?
– Вот, точно! Кроме этих двоих, все остальные… – лейтенант многозначительно замолчал. – А почему Филин?
– Да у него фамилия Филин!
– Ой чувствую намучаемся мы с такими военными! Ладно, разошлись! Завтра после завтрака ко мне!
– Есть, товарищ лейтенант!
Следующий день, забитый пред командировочной суетой, пролетел практически незаметно. К 17-00 весь состав в полном обмундировании, с оружием, стоял на плацу. После недолгой проверки, вся команда переместилась в караулку, где и должна была ожидать отъезда на погрузку. Ещё днём сержант видел, как пацаны с авто взвода выкатили две КШМ[1]с НЗ-шных боксов и долго возились с ними, снимая все ценное, что могло пригодиться. Теперь обе машины стояли перед караулкой, в ожидании своей участи.
– И куда их? – поинтересовался сержант.
– На консервацию! В Белоруссию поедем, там, где-то за Минском есть склады. Там же получим новые и привезём обратно. – лейтенант достал из планшета небольшой блокнот и что-то записал в нем.
– А на кой нас так рано собрали? – недоумевал сержант – Отправка только завтра! Что сутки в караулке сидеть?
– Да вроде планы поменялись! Скорее всего сегодня выходим! – ответил лейтенант, не отрываясь от блокнота – Сейчас штабные решают!
– По машинам! – команда, хоть и была ожидаема, но прозвучала как-то внезапно. Солнце уже практически зашло за горизонт и в наступающем осеннем вечере запахло первыми заморозками.
Дорога от части до железнодорожной станции заняла не более двадцати минут. На путях стояла платформа и вагон «теплушка». Хотя «теплушкой» его можно было назвать с большим натягом. Вагон был старый и в некоторых местах доски обшивки разошлись, образовав щели, в которые свободно проходили пальцы рук.
Пока водители загоняли машины на платформу, сержант, взяв с собой Орлова осмотрел вагон. В дальнем углу, за неким подобием перегородки без дверей были сделаны двухъярусные нары, рассчитанные на двенадцать человек.
– Купе, блин! – подумал сержант.
В ближнем углу «купе» было оборудовано место для печки «буржуйки», но печки самой не было. Все остальное пространство вагона было пустым. Лишь в дальнем углу лежала кучка соломы.
– Вот Орёл, это наше жилище на все время поездки!» —с нескрываемым сарказмом произнёс сержант. – Ох бля, дадим мы дуба тут! Чует моё сердце! Хорошо хоть по два комплекта одеял у старшины выпросил.
– Да уж! – Орлов ошарашено смотрел на то, что называлось жилой зоной. – И как мы тут? Летом то ещё ладно….
– Не бзди! Ты вот что, Саня! Возьми Филина и Короткова и загрузите наш скарб сюда. Матрацы и одеяла сразу по нарам распределить. Лейтенанту вот
в том углу организуйте. Там щелей поменьше. Паёк под эти нары, весь! Все понял?
– Так точно, товарищ сержант! Орлов спрыгнул с подножки вагона и побежал к стоящему неподалёку «газону».
Сержант ещё раз осмотрел «купе» и тяжело вздохнул. Было уже начало октября и ночью было не просто прохладно, а очень даже холодно. А тут ещё ехать и сквозить будет из всех щелей!
– Ну что служивый голову повесил?
Сержант обернулся. В проеме вагонных дверей стоял пожилой мужик в железнодорожной форме.
– А что отец, получше колесницы не было? – особо не рассчитывая ни на что спросил сержант. – Мы же тут кони двинем в первую же ночь!
– Да скажи спасибо что этот получили. Это лучшее из того, что осталось. Все на уборочную угнали. Старик чертыхнулся. – Ты вот что, пошли-ка ко мне кого ни будь из своих бойцов, я вам пару керосинок дам, чтобы без света не сидели, чайник и ещё кое-что.
– Спасибо отец! – сержант выглянул в дверь – Нурамбеков, ко мне!
Маленькая фигура, в шинели не по размеру, метнулась от машины к вагону.
– Товарищ сержант! – попытался доложить Ашка.
– Отставить! Иди с обходчиком, заберёшь все что дадут и пулей назад! Понял?
– Так точно! – Ашка подкинул автомат на плече.
– Оружие оставь! – сержант протянул руку и забрал Ашкин автомат.
Погрузка закончилась ближе к полуночи. Выставив караул на тормозной площадке теплушки, все стали заниматься обустройством своего быта. К слову сказать, тормозная площадка, была единственным плюсом этого вагона. Оказалось, что из вагона на площадку есть дверь и караул можно было менять, не дожидаясь остановок. Переданные обходчиком керосиновые лампы оказались как нельзя кстати. Кроме ламп он передал ещё керосинку, на которой можно было вскипятить чай или приготовить что-нибудь.
– Да! Условия надо сказать, оставляют желать! – лейтенант по-хозяйски оглядел кубрик. – Ну что военные носы повесили? Свет есть, еда есть, с неба не капает…
– Жизнь налаживается! – подытожил Орлов
– Орёл! Твой язык тебя рано или поздно на «губу» приведёт! – сержант строго посмотрел на Орлова.
– Не успеет, товарищ сержант! Я после учебки в Афган буду проситься. Вот там жизнь! Настоящая!
– Дурак ты Орёлик! – Филин смотрел на Орлова как на сумасшедшего. – Там не жизнь, там смерть.
– Ааа! Кому суждено быть повешенным того не застрелят! – съязвил Орлов.
– Отставить разговорчики! – сержант решил прекратить разговоры. – Слушать всем! Орлов – дневальный. Задача, следить за лампами, обеспечивать противопожарную безопасность. Смена караула каждые два часа. Дневальному разбудить меня за 15 минут до смены. Орлова в шесть утра сменит Коротков. Для всех остальных – Отбой!
В этот момент состав лязгнув сцепками и дёрнувшись несколько раз, плавно начал набирать ход.
– Ну вот и началось наше маленькое путешествие! – Орлов притушил лампы.
Путь от Каменки до Пензы занял чуть больше пяти часов. Как не старался, сержант так и не смог уснуть. Ветер гулял по всему вагону, продувая сквозь щели. Температура на улице была около нуля, а внутри теплушки казалось, что твёрдые минус пять или восемь. Шинель и два комплекта одеял практически не спасали.
К утру, состав прибыл в Пензу. Сержант вышел проверить караул. На площадке стояла маленькая, неказистая фигура Ашки.
– Товарищ сержант, на посту без происшествий! – отрапортовал маленький казах.
– Хорошо Ашка! Смотри в оба! К платформе могут подходить только обходчики. Понял?
– Есть! – невпопад ответил казашенок и поежился.
– Потерпи, скоро смена.
В этот момент к вагону подошёл обходчик и начал простукивать буксы колёс.
– Эй! – окликнул его сержант – Это обязательно? У меня люди всю ночь не спали, а вы стучите тут.
– Положено! – буркнул обходчик. – А что не спали то?
– Да холодно как-то тут! – сержант показал ему на щели в обшивке. – Случайно не знаешь, где можно картон достать?
Обходчик посмотрел на вагон. Перевёл взгляд на сержанта.
– Ты вот что, служивый, стоять вам тут часа четыре, приготовь молоток и гвозди. Я закончу с вашим составом и организуем.
– Да где же я тебе гвозди достану? И тем более молоток!
– Ладно! – опять буркнул обходчик – Ждите!
Через час, к вагону стали подходить люди в железнодорожной форме и каждый нёс кто картон, кто войлок, кто лист фанеры. Принесли и гвозди, и молотки. Оценив обстановку, железнодорожники принесли и установили буржуйку и снабдили дровами.
– И кто же вас так в рейс то выпустил? – тот самый обходчик, что утром простукивал буксы, старательно прибивал картон к стенам теплушки. – это что же у нашей армии вагонов нормальных нет?
– Да есть! Все есть! – пытался оправдаться лейтенант – но вам спасибо! Огромное спасибо!
– Да что же мы, не люди что ли?
– Народ и армия едины! – перефразировал известную фразу Орлов.
К отправке состава, жилой модуль преобразился. Стены и перегородка были обиты в несколько слоёв картоном, в углу заняла своё законное место печка «буржуйка». В перегородке, железнодорожники принесли и установили настоящую дверь, и кто-то даже принёс старый, затертый ковёр, который расстелили в центре кубрика.
Отправление состава задерживалось, и кто-то из железнодорожников предложил обмыть новоселье.
– Спасибо вам товарищи! Огромное спасибо! – лейтенант как мог пытался отблагодарить рабочих – Но мы на службе!
Состав дернулся, лязгнул сцепками и двинулся, набирая ход в серую, промозглую осеннюю пелену. Но внутри жилого модуля уже было тепло и уютно. Сержант, не спавший со вчерашнего утра, присел на свои нары и отклонился на стену. Тепло, стук колёс и потрескивание дров в печке сделали своё дело, и он уже не смог сопротивляться навалившемуся сну.
[1] КШМ – Командно Штабная Машина. Автомобиль связи на базе ГАЗ-66
Глава 3
Он открыл глаза. Голова болела, а бешеный радиоприёмник продолжал настраиваться где-то глубоко в мозгу. Луна уже не светила через облака. Но в облаках появились разрывы, в которых сияли крупные звёзды.
Звезды! Он никогда не видел таких крупных и ярких звёзд.
– Что же все-таки произошло? Что со мной? И самое главное, где я?
Он лежал на спине и пытался сквозь шум и свист в голове услышать хоть что-нибудь. Боль в голове не утихала.
– Нужно идти! Нужно найти людей! Они помогут! – рой мыслей вновь завертелся в голове.
Превозмогая боль, он попытался подняться на ноги. Голова гудела и кружилась. Боль в локте немного утихла, но рука почему-то плохо гнулась. Ноги плохо слушались, да и голова кружилась все больше с каждым движением. Он попытался сделать шаг, но непослушные ноги никак не хотели двигаться.
– Нужно идти! Нужно идти! Вперёд! Только вперёд! – как молитва крутилось в голове. Он сделал шаг, потом второй. Каждый шаг давался с трудом. Он остановился, чтобы передохнуть.
– Если друг оказался вдруг. И не друг и не враг, а так! – пронеслись почему-то строки из песни Высоцкого. – Черт! Нам песня строить и жить помогает! Нужно идти!
Он сделал шаг, но нога, не найдя опоры, ушла куда-то вниз и он, потеряв равновесие, рухнул на землю. Звезды, облака, камни, все закружилось, завертелось. К горлу опять подкатил тошнотворный ком, и он машинально закрыл глаза.
– Вот черт! Как же достала эта тошнота! Ладно, отдохну чуток и дальше.
Он пошарил рукой вокруг себя. Земля и камни. Земля и камни. Он лежал на дне небольшой воронки, явно оставшейся после взрыва. Земля была влажная, видимо недавно шёл дождь, и пахла той самой гарью, которую он почувствовал, выбравшись из завала.
– Дождь! Был дождь. – в воспалённом мозгу, словно вспышки молнии, начали проявляться какие-то картинки воспоминаний. Колонна техники, дорога вдоль горной речушки и дождь. В этот момент бешеный приёмник начал перебирать частоты с новой силой, и картинка исчезла. Организм с трудом выдерживал этот бешеный напор боли, дикого шума и свиста в голове. На какое-то время он отключился. Что-то холодное коснулось его щеки. Он вздрогну и открыл глаза. Небо над ним было полностью затянуто тучами. Он понял это потому, что звезды, ещё недавно хоть как-то освещавшие окружающий ландшафт, теперь небыли видны. Вновь что-то холодное упало на щеку, и он почувствовал, как это что-то превратилось в маленькую каплю.
– Снег! Это снег! – он приподнялся на локтях и с трудом сел. – Нужно идти. Нужно двигаться, иначе замёрзну.
Мелкие снежинки бесшумно падали из тёмной небесной бездны, постепенно покрывая влажную землю белым покрывалом. Холод, который он не замечал до сих пор начал постепенно пробираться сквозь влажную форму.
– Нужно двигаться, нужно идти! – мысли отгоняли боль, и он начал выбираться из воронки. Повинуясь какому-то непонятному чувству, он начал карабкаться вверх по склону, все дальше и дальше уходя от речушки и дороги, спасительной дороги, по которой можно было выйти к своим.
Глава 4
Дни были похожи один на другой. Только сменяющийся пейзаж разнообразил унылые командировочные будни. Состав, преодолев пол европейской части страны, бодро катился по белорусским полями и лесам. Они проехали Минск и приближались к станции назначения.
– Крупки. – прочитал Ашка
– Это станция назначения. – лейтенант стоял в проеме вагонных дверей. – Привести себя в порядок. Сержант, по прибытии обеспечить охрану груза. Я в штаб. Нужно сдать документы и получить новое назначение.
– Есть товарищ лейтенант! – сержант спрыгнул с верхней полки нар и подошёл к лейтенанту. – Федорыч, а что здесь?
– База хранения вооружения и техники. Сдадим наш груз, получим взамен другой и домой. – подмигнул лейтенант.
– Ага! Как в фильме «Волга, Волга»! Заберите у товарищей брак и выдайте им другой! – улыбнулся сержант.
Поезд замедлил ход и стал медленно пробираться по лабиринтам стрелок узловой станции. Наконец, добравшись до самого дальнего пути, состав лязгнув сцепками остановился.
– Сержант, командуй! – крикнул лейтенант, спрыгивая с подножки вагона.
Штаб 1533-й базы ВС СССР был похож на муравейник. Всюду сновали люди с какими-то бумагами, из-за дверей кабинетов доносились то стук пишущей машинки, то отборный мат. Лейтенант не без труда нашёл нужный ему кабинет. В прокуренном кабинете сидел майор с красными, не то от похмелья, не то от бессонницы глазами. Изучив документы, майор убрал их в ящик стола и небрежно бросил – Разгрузка завтра. Свободны лейтенант!
– Товарищ майор! По предписанию мы должны сегодня же получить новую технику и отбыть обратно!
– Послушай лейтенант! Я знаю, что ты должен и чего нет! А ещё я знаю, что мне сегодня нужно отправить два состава с техникой «за речку»! Ты что, не видишь какой тут ад твориться? Нет водителей! Все заняты! Понял? – майор поперхнулся и закашлялся. – Все! Свободен! Завтра в семь утра будут тебе водители. Все! Иди! Иди не мешай работать!
Сержант стоял у вагона и наблюдал за суетой, происходящей на соседних путях. На платформы грузили технику и вооружение. Рёв техники заглушал звуки природы.
– В Афган, точно говорю! – Орлов с горящими глазами спрыгнул на землю – Вот сейчас бы с ними, а? Товарищ сержант?
– Уймись Орёл! Ты у матери один? Один! Значит никто тебя туда не отправит! Тем более есть приказ, в Афган только после полугода учебки в ТуркВО.
– А я все равно туда попаду!
– Орёл, хочешь я предскажу тебе куда ты скоро попадёшь? – сержант строго посмотрел на подчиненного. – Ты на пост сейчас попадёшь, понял? Вернись в вагон. Лейтенант идёт.
– Ну что тут у нас? – лейтенант остановился у вагона и закурил.
– Все в порядке Федорыч! Вот только боюсь Орёл ночью с тем составом в Афган сбежит. – сержант кивнул в сторону состава, где шла погрузка – так что нужно разгружаться и быстрее назад!
– Не выйдет! Разгрузка завтра, и погрузка видимо тоже! Так что держи ухо востро! – улыбнулся лейтенант.
Ночь прошла более-менее спокойно, если не считать того, что мешали спать гудки маневровых тепловозов и переговоры путейцев по громкой связи. Ровно в семь утра, лейтенант стоял у дверей кабинета, где вчера разговаривал с красноглазым майором. Но кабинет был закрыт, и его хозяин явно не торопился на службу. Лейтенант начал нервничать. В штабе, в отличии от вчерашнего дня, стояла мертвая тишина. Чтобы скоротать время, лейтенант начал ходить взад-вперёд по коридору рассматривая незатейливые плакаты с советскими лозунгами и доски с какими-то списками и приказами. Внезапно, дверь одного из кабинетов распахнулась и оттуда вышел красноглазый майор.
– Товарищ майор! – попытался доложить лейтенант.
– Знаю, знаю! – отмахнулся майор. – Ты вот что, лейтенант. Я сейчас выделю тебе шесть водил и оформлю документы. Ты помначкара своего отправь с парой караульных на базу, а сам давай сюда, тут с тобой поговорить хотят.
– У меня только две машины! Зачем мне шесть водителей? – удивился лейтенант – И кто со мной хочет поговорить!
– Потом лейтенант! Все потом! Пошли получишь документы.
Разгрузка не заняла много времени. Водилы оказались профессионалами и быстро согнали технику с платформы.
– А на кой нам столько водил? – удивился сержант, когда увидел сопровождение, с которым прибыл лейтенант.
– Будете получать шесть машин.
– Будете? – опять не понял сержант – а ты Федорыч?
– Мне опять в штаб. Какой-то разговор будет. Ты за старшего. Возьми с собой двоих. Остальные со мной.
– Есть! Орлов, Филин ко мне! А документы? – спохватился Гоша
– Держи! – лейтенант протянул свой планшет. – не забудь штампы на накладные поставить о сдаче техники.
– Не переживай Федорыч! Все сделаем в лучшем виде!
Водилы оказались пацанами разговорчивыми. И пока ехали до складов рассказали много разных историй и баек. Сдача и получение новой техники затянулись до обеда. Получать пришлось шесть машин. Все КШМ-ки были новыми и мало того ещё и производства ГДР. Сержант заметил, что четыре машины несколько отличались от двух других. Первое это цвет. Они были выкрашены в песочно-бежевый камуфляж. Кроме того, у этих четырёх наверху КУНГа имелась какая-то непонятная конструкция.
– Десантный вариант. – пояснил один из водил – А камуфляж афганский, наверное.
– Странно! Зачем нам в Пензе афганский камуфляж? – удивился сержант.
На подъезде к станции их колонну остановил Уазик ВАИ из него выпрыгнул Федорыч. Сержант заметил, что лейтенант чем-то встревожен. По крайней мере вид у него был слегка растерянный.
– Следуйте за мной! – приказал лейтенант – нам поменяли путь.
На станции их ожидала приятная неожиданность. На путях, кроме грузовых платформ, стоял нормальный купейный вагон. Возле вагона сержант заметил пост с неизвестным бойцом. Форма на бойце была обычная, но вот петлицы и пагоны были синего цвета.
– Это что за КГБ-шное пугало? – спросил сержант.
– Охрана! Дополнительная! – лейтенант бросил взгляд в сторону стоящей неподалёку чёрной волги – потом все объясню. Наших двоих на платформы. Сразу после погрузки отправляемся. Одно радует, хотя бы в человеческих условиях назад поедем. Вагон наш. В полном распоряжении. Вещи наши уже все перевезли.
Погрузка заняла почти два часа. Платформы были прицеплены с двух сторон от вагона, что создавало некоторые трудности. Теперь необходимо было выставлять два поста, а количество людей в карауле никак не было рассчитано на это. Придётся увеличивать время караула.
Выставив посты, сержант поднялся в вагон. Он был хоть и не новым, но в очень хорошем состоянии. Сержант заметил, что двери двух купе были опечатаны. Возле них так же стоял боец в ГБшной форме. В первом купе уже суетился лейтенант.
– Заходи! Мы с тобой здесь расположимся! Купе проводников для дневального. Бойцы в следующих за закрытыми купе.
– А там что?
– Аппаратура засекреченной связи. В общем наша командировка продляется. Когда тронемся, расскажу.
В этот момент в вагон поднялся человек в штатском.
– Лейтенант, на минуту! – тихо произнёс он.
Лейтенант о чем-то поговорил со штатским и тот, забрав своих караульных удалился.
Не прошло и двух минут как состав на удивление плавно тронулся и покатил по стрелкам узловой станции.
– Ну и что происходит? Что за шпионские страсти? – сержант зашёл в купе, где сидел Федорыч
– Короче, в штабе со мной встретился какой-то гэбэшный тип. Сунул удостоверение под нос и сказал, что нам поставлена новая задача. Кроме транспортировки наших двух машин доставить ещё четыре в Термез и еще кучу комплектов ЗАСа. Сказал, что с нашим командованием все согласованно. Там придёт, конвой из Афгана, примут у нас все и потом мы домой.
– Вот блин, приключения! – сержант ухмыльнулся – Выходит на Юга едем!
– Да-а! На Юга! Только личному составу пока ни слова.
– Да понял я, товарищ лейтенант! А с караулом то у нас засада! Людей явно в два раза больше нужно! Придется увеличивать время смены!
– Без вариантов! Караул менять каждые четыре часа. Собери-ка личный состав!
Через пять минут, лейтенант объяснял всем сложившуюся ситуацию.
– В связи с тем, что смена будет через четыре часа, всем свободным от смены спать! После двух смен караула каждый заступает на дежурство по вагону. Так же на четыре часа. Сержант! Назначить дежурного, остальным отбой!
Сержант сидел в купе и смотрел на проплывающий мимо осенний пейзаж. До полуночи была его смена. Лейтенант спал на соседней койке. За окном шёл проливной дождь. Отопление в вагоне было электрическое, поэтому в обязанности дневального входило поддержание в горячем состоянии титана для чая. На обратный путь им выдали сухой паёк, явно из гэбэшный загашников. Тут кроме банок с кашей, паштетами и пакетов с концентратами разных супов, был ещё шоколад и сгущённое молоко. И самое интересное, кофе! Растворимый кофе!
Подходило время смены постов. Сержант допил свой кофе и вышел в коридор. Дневального небыли видно. Орлов мирно спал сидя на короткой кушетке в купе проводников.
– Орёл, твою мать! – сержант пнул его в подошву сапога – Ты что, спишь?
– Виноват товарищ сержант!
– Эх ты! Воин бля! А ещё в Афган собрался! Там уснул, считай покойник!
– Да я сам не заметил, как меня срезало! Виноват!
– Ладно! Буди смену. И не спать мне тут. Хотя тебе сейчас как раз отбой. Давай, буди смену.
Выставив смену, сержант вернулся в купе. За окном начинало темнеть. Осень была в самом разгаре. Струи дождя хлестали по оконному стеклу, разбавляя монотонный стук колес. Какое-то странное тоскливое чувство возникло где-то глубоко, глубоко в его душе. Вдруг вспомнился дом, родители, младший братишка. Они сейчас были очень далеко. Ему так хотелось их увидеть! Но до этого было ещё полтора года!
А пока, он ехал обратно в свою учебку, где его оставили сержантом после выпуска.
– Интересно! Сколько нам ещё колесить? К дню рождения вернусь?
Глава 5
Он шёл уже вторые сутки. Бешеный радиоприёмник постепенно умолк, но слух не возвращался. Свист в голове заменила ватная тишина. Точнее не тишина, а какое-то тихое шипение, сквозь которое изредка прорывались отдельные громкие звуки. Головная боль также притихла. Хотя, сложно назвать притихшим состояние, когда кажется, что мозги плавают внутри черепа, как бы сами по себе. И при этом, любое сотрясение вызывает приступ боли. Но проявились другие две беды. Ужасно хотелось есть и пить. И если со вторым вопросом ещё как-то можно было решить, собрав лежащий местами снег, то с едой был полный провал. Он ещё в первое утро обшарил все карманы своей формы, в попытках найти там хотя бы крошку чего-нибудь съестного. Но тщетно.
Тем же утром он набрел на едва заметную тропу, которая, извиваясь между скал, то поднималась вверх, то опускалась вниз. И он пошёл по этой тропе, совершенно не зная, куда она выведет. Он шёл. Шёл медленно, экономя силы. Иногда, когда силы совсем покидали его, организм отключался и он терял сознание. Чувство голода не давало покоя. Чтобы хоть немного заглушить его он пытался найти какую-нибудь траву, которую можно было бы жевать. Но глубокой осенью это практически невозможно. Постепенно начала возвращаться память. В минуты отдыха он пытался сложить вместе те картинки, которые изредка возникали у него в голове, чтобы хоть как-то составить общую картину. Он помнил колонну техники, помнил, как они заходили в какой-то кишлак, а потом и еще куда-то. Он помнил взрыв, в голове колонны, когда подорвался головной танк и помнил начало боя. Но дальше пустота. Мозг словно оберегая его от чего-то не давал доступа к этим воспоминаниям. На исходе второго дня, сквозь ватную тишину, начали пробиваться звуки. Но они были приглушенными и отдавались в голове каким-то глухим эхом. Боль в правой части головы сменилась пульсирующими приступами. Лишь только теперь он осознал, что идёт совершенно не понимая куда. Просто идёт в том направлении, куда ведёт тропа. Но тропа, это люди. А люди, это спасение, помощь! Судя по солнцу, которое изредка выглядывало из-за туч, он шёл на юг. Но сегодня ему повезло. Со второй половины дня облака рассеялись, и он смог даже немного подсушить обмундирование и согреться.
Солнце окончательно скрылось за вершинами и тропа исчезла в наступающей темноте. Нужно было устраиваться на ночлег. Предыдущую ночь он провёл, прижавшись к какому-то валуну, под которым обнаружил пучок сухой травы. Соорудив из неё импровизированную подстилку, он провёл в полудреме всю ночь. Пока глаза ещё различали в наступающей темноте слабые очертания скал, он стал искать подходящее место. Метрах в десяти, выше по склону он увидел небольшую площадку с нависающей над ней скалой.
– Если дождь пойдёт, то хоть не вымокну опять. – подумал он и начал карабкаться вверх. Площадка оказалась достаточно просторной и самое главное, под самой скалой она была покрыта толстым слоем мха. Он опустил ладонь на мох и почувствовал тепло.
– Ну вот! Перина обеспечена! – ухмыльнулся он – нужно отдыхать! Нужно постараться поспать! И ещё нужно вспомнить все что случилось! Вспомнить!
Он лёг на мох и прижался спиной к скале. Бушлат и бронежилет спасали туловище от холода, но хэбэшные штаны не помогали совсем. Сон не шёл, и он начал вспоминать и складывать из тех немногих картинок, что позволил вспомнить его воспалённый и измученный болью мозг, общую картину всего произошедшего с ним.
– Мы шли со стороны… Не помню! Стоп! Мы! Кто мы? Было шесть бойцов, это я помню точно! – перед глазами замелькали знакомые лица, но как он ни силился, он не мог вспомнить их имена. Вдруг он отчётливо увидел улыбающегося лейтенанта и услышал свой голос – Федорыч!
– Федорыч! Наш начкар! Лейтенант Коваленок! А пацаны? Пацаны! Саня Орлов, Олег Филин, Серега Коротков, Ашка Нурамбеков, Юра Блошко, Паша Дхоев. – сознание выдало очередную порцию информации – Герат! Причём здесь Герат? Мы же вроде не были в Герате? Или были? И вообще, как мы оказались в Афгане?
В памяти всплывали то вагон теплушка, то база техники под Минском, он вспомнил как разгружали КШМ в своей части и длинный путь на юг.
Глава 6
Состав медленно вползал на станцию Белинская. За окном шёл дождь, и лейтенант резонно решил, что сегодня уж точно никакой разгрузки не будет. Это давало надежду побывать дома и увидеться со своей невестой. Тем более, что им предстояло продолжить свой путь. Но надеждам лейтенанта не суждено было сбыться. Как только состав остановился, к вагону подлетел штабной «Уазик». Из него выпрыгнул начальник первого отдела, и начальник связи.
– Лейтенант, срочно разгружаем наши машины и вскрывайте одно купе с ЗАСом. – не обращая внимания на доклад начальника караула выпалил особист. – И подготовь документы на два комплекта ЗАС.
– Есть товарищ майор! – козырнул лейтенант и с грустью посмотрел на огни вокзала.
Вся операция по разгрузке заняла не более часа. Платформы с вагоном перецепили к другому составу и уже через несколько минут после этого состав, набирая ход, уносил лейтенанта вместе с его маленьким войском вдаль от любимой.
– Я надеялся хотя бы ночь побыть дома! – с грустью сказал лейтенант вошедшему в купе сержанту.
– Ничего! Вот докатим до южных рубежей и домой! – попытался ободрить его сержант. – Федорыч, нужно караул проинформировать! Они не понимают куда мы едем!
Да! Знаю! Давай перед сменой собери всех. – лейтенант посмотрел на часы – Хотя, уже пора!
Спустя минуту, все свободные от смены стояли в коридоре вагона.
– Бойцы! – лейтенант сделал паузу – По согласованию с нашим командованием, нам приказано сопроводить оставшийся груз до станции Термез в Узбекистане! Это на границе с Демократической Республикой Афганистан! Я надеюсь, что и дальше вы так же ответственно будете нести службу! После сдачи груза в Термезе, мы возвращаемся назад. Смены через два часа, так как от одной платформы мы освободились. Все остальное доложит сержант. Вопросы есть?
Бойцы стояли молча, понимая, что с одной стороны ад четырехчасовых смен закончен, но с другой, караул продолжается ещё на неопределенное время. И лишь Орлов стоял, улыбаясь и с огоньком в глазах.
Однообразие караульной службы замедляло течение времени. Лишь кардинально меняющийся пейзаж за окном разнообразил серые будни. С каждым днём становилось все теплее. За окном стали появляться среднеазиатские названия станций. Наконец, под конец октября, состав прибыл в Термез. Платформы с вагоном отцепили от состава и отбуксировали на дальний от вокзала путь. Практически сразу, возле вагона появился комендантский «Уазик». Из него выпрыгнул бравый майор и несколько солдат.
– Начальник караула ко мне! – скомандовал майор. Лейтенант спрыгнул с подножки вагона и подойдя к майору представился. Они отошли и о чем-то говорили минут десять.
– Сержант! Построить личный состав! – услышал сержант приказ лейтенанта.
Бравый майор в непривычной форме осмотрел построенное войско.
– Вы находитесь на территории железнодорожной станции. Вон там – майор ткнул пальцем в направлении на Юг – в нескольких километрах, афганская граница! Это приграничная зона и здесь действуют другие правила! Местные часто шляются, да и духи, бывает, устраивают провокации. Поэтому, при обнаружении посторонних в зоне ответственности поста, после запроса пароля, если ответа не последовало, первым предупреждением должно быть – «Стой! Стреляю!» Если нарушитель не подчиняется приказу, открываете огонь на поражение! Всем понятно!
– Так точно! – хором ответили бойцы и в голосах послышалась некоторая растерянность.
– Пароли меняются раз в сутки, о чем будет оповещён ваш начальник караула. Старшина, обеспечьте их связью! – распорядился майор. Солдат, сопровождавший майора, достал из машины радиостанцию и поднёс к вагону.
– Радисты есть? – спросил старшина.
– Есть! – сержант сделал шаг вперёд.
– Знакомая техника?
– Р-105? Конечно! – сержант знал эту рацию наизусть. – а частоты?
– Там под крышкой основная и запасные частоты. – старшина открыл крышку и показал таблицу с частотами.
Комендант уехал. Лейтенант ещё раз проинструктировал караул.
– Бойцы! Спокойная жизнь закончилась! С этой минуты, особая бдительность ко всему! На посту не спать! Проверить оружие! Сержант! Мы с тобой несём дежурство по четыре часа. Это не шутки бойцы! Там – лейтенант показал в сторону афганской территории – война!
– Быстрее бы сдать груз и назад! – буркнул лейтенант, откинувшись на стенку купе.
– Да ладно Федорыч! Что ты переживаешь! – сержант устанавливал рацию на столике.
– Да то, что я отвечаю за вас за всех! Ладно! – махнул рукой лейтенант – Твоя смена! Проверь посты, а я спать.
Смена сержанта подходила к концу. За окном стояла прохладная, по местным меркам ночь. Гоша проверил пост, на котором стоял Орлов, и присел в купе проводников чтобы выпить кофе, оставшийся пока еще с тех пайков, что им выдали в Белоруссии. Налив стакан он откинулся на стенку и стал всматриваться в темноту за окном. Ему показалось, что из темноты доносилось пение сверчков. Он вспомнил как в детстве, когда они с родителями приезжали к бабушке в Тамань, он ходил с дедом на ночное дежурство на МТС и вот так же сидел перед темным окном, слушал сверчков и пытался разглядеть что-нибудь во тьме южной ночи. Дед включал освещение территории и из темноты южной ночи появлялись трактора и машины. Тут то и начиналось самое интересное! Он забирался в какой ни будь трактор и представляя себя танкистом долго играл в войну. Потом они с дедом ужинали и пили ароматный чай на травах, и он ложился спать, уставший и счастливый, зная, что утром за ним зайдут родители и они пойдут на море! Сержант потянулся за своим стаканом кофе.
Длинная автоматная очередь разорвала ночную тишину. Сержант схватил свой автомат и выбегая из купе заорал – Караул в ружьё!
Глаза, не привыкшие к темноте с трудом, различали окружение. Несколько секунд он практически ничего не видел. В это время с подножки вагона спрыгнули лейтенант с Филином.
– Филин на месте, сержант за мной! – скомандовал лейтенант и рванулся в темноту. Сержант скорее почувствовал, чем увидел, что перед ним кто-то стоит. Возле дальней платформы стоял дрожащий Орлов и что-то бормотал.
– Я убил! Я его убил! Я убил! – как заведённый повторял Орлов. Он стоял с автоматом наизготовку и смотрел куда-то в сторону афганской границы.
– Кого убил? Что произошло? – лейтенант потряс Орлова за плечи – Орлов очнись! Ты цел?
– Цел, товарищ лейтенант! – стал приходить в себя Орлов. – Там! Он шёл, говорил «домой иду, дай пройти» Я предупредил, а потом выстрелил. А он упал! Я его убил?
Через несколько минут подлетела машина с комендантскими. Бойцы рассыпались цепью и начали прочесывать местность в указанном Орловым направлении. Вскоре они привели дрожащего от страха узбека.
– Живой! – сказал возглавлявший группу прапорщик. – Молодцы ребята! Мы его забираем, до выяснения! Завтра с вас рапорт, доложите об обстоятельствах.
Узбека погрузили в машину и увезли.
– Федорыч, надо бы Орлова сменить на посту? Пусть успокоится немного! – предложил сержант
– Давай! А то его трясёт всего!
В эту ночь уже никто не смог уснуть. Война была где-то там, за рекой, но её холодное дыхание ощущалась и здесь.
Глава 7
Он очнулся от того, что кто-то или что-то щекотал его щеку. Машинально смахнув с щеки раздражитель, он открыл глаза. В нескольких сантиметрах от его лица, на мху, лежал шевеля лапками и пытаясь перевернуться, небольшой жук. Эту ночь он практически не спал. Изредка проваливаясь в некое подобие сна, он старался восстановить в памяти события прошедших дней.
Он вспомнил унылые дни, проведённые в пути до Термеза. Вспомнил первый вечер в Термезе и первую тревогу, устроенную Орловым. Но дальше – пустота! Следующая картина из прошлого, это уже Афган. Кабул, Баграм, колонна в которой они шли, гарнизон погранцов, куда доставили последнюю КШМ-ку. И начало первого, за весь их поход, боя. Но дальше мозг вновь отказывался его пускать. Он легонько перевернул жука, тот замер на секунду и почувствовав, что угрозы нет, быстро пополз по своим, только ему ведомым делам.
– Ползи, ползи! Вот и я так же ползу, сам не зная куда! – он приподнял голову и осмотрелся. Солнце ещё не вышло из-за вершин, но уже освещало оранжевым заревом бездонную синеву неба. Но с западной, теневой стороны скал было ещё темно. Казалось, будто ночь затаилась под скалами и никак не хотела уходить. Но день неумолимо наступал, отвоевывая у ночной темноты рубеж за рубежом. Вот солнце, ещё невидимое солнце, окрасило ярко оранжевым сиянием снежную вершину. И в следующую секунду яркий, тонкий луч, пройдя по невидимой глазу расщелине, словно лезвие ножа врезался в желеобразную темноту остатков ночи.
– Интересно, вечная борьба света с тьмой! Вечная! Вот и через сто, и через тысячу лет, каждое утро, день – вот также будет побеждать ночь!
Он посмотрел вниз по склону, где должна быть тропа, которая привела его сюда. Тропы сверху практически не было видно. Он выполз из своего ночного убежища и начал спускаться вниз. Голова все ещё кружилась, хотя таких острых приступов тошноты, как в первые дни, уже не было. Да головная боль не утихала. Он присел на склон и прислушался. Сквозь ватную тишину отчётливо различались какие-то звуки. Солнце уже показалось над вершинами, окончательно разметав остатки ночи. Он встал и пошатываясь пошёл по едва заметной тропе. Солнце поднималось все выше, растворяя своим теплом темноту и холод ночи.
Чтобы хоть как-то отвлечься от чувства голода, он начал вновь вспоминать те редкие картинки из прошлого, что пришли на память нынешней ночью. Такие регулярные тренировки, кроме того, что отвлекали от чувства голода, ещё и позволяли вспомнить что-то новое. Но если голод ещё как-то можно было приглушить, то изматывающую жажду ни что не унимало. Фляжка, неизменный атрибут солдатского обмундирования, оказалась пробитой, и вся вода из неё вытекла, пока он лежал заваленный на том злополучном склоне. В ту ночь шёл снег и ему удалось набрать немного «белой крупы» в дырявую флягу, но этой воды хватило только, чтобы утром промочить горло. И вот уже второй день он карабкался по скалам, не имея ни капли влаги. Ни дождя, ни ручейка, ни речки! Только скалы и пыльная земля. Он остановился и поднял взгляд к горным вершинам, закрытым снежными шапками.
Глав
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/igor-vitte/shuravi-70554970/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Игорь Витте
Мой дед, ветеран Великой отечественной когда-то в разговоре со мной сказал: – У каждого своя война! И своя победа! Всем кто там был, всем не вернувшимся с той забытой войны я посвящаю этот роман!Сержант срочник, волею случая оказывается "за речкой". Первый бой, первая потеря, контузия, плен, неожиданное спасение и первая любовь! Жизнь испытывает молодого парня и доводит кажется до предела! Но он все пережил и все преодолел!
Игорь Витте
Шурави
Вместо предисловия
Странная всё-таки это категория – время. Иногда кажется, что это вполне себе живая, осмысленная субстанция, которая живет по своим, только ей известным и подвластным законам. Оно может растягиваться, превращая секунды и минуты ожидания встречи с любимой в часы и дни, или сжиматься. И тогда, даже годы, проведенные с любимым человеком, летят как мгновения. И ладно бы если это подчинялось каким-то периодам, законам или правилам. Так нет же! Все это спонтанно, и складывается полное ощущение, что наперекор твоим желаниям! И вот ты, сбитый с толку и запутавшийся, в этих временных парадоксах, уже не пытаешься понять, а просто начинаешь подстраиваться под эти неуловимые колебания. Ты то бежишь, когда время практически остановилось, то изо всех сил начинаешь сопротивляться его стремительному полету! Но все тщетно! Ни то, ни другое не помогает, да и сил не хватает сдержать или ускорить темп времени. Но ты с маниакальной настойчивостью продолжаешь свои жалкие попытки! И только истратив все силы и находясь практически на пороге великого «ничто» ты понимаешь, что боролся с ветряными мельницами. Ты отчетливо осознаешь, что времени просто нет! Нет реально, нет физически! Есть только здесь и сейчас! Есть момент на плоскости или в матрице бесконечных вариантов, в котором ты находишься. Как фотография, как кадр киноленты. И время возникает только тогда, когда киномеханик вставит эту ленту в проектор и начнет крутить ручку, меняя кадр за кадром. И лишь от него зависит как быстро сменяются кадры твоей жизни! Осознав это, ты вначале пребываешь в некотором шоке! А потом начинаешь судорожно искать того самого киномеханика, в надежде заставить его остановить мгновение, а еще лучше, отмотать твою ленту назад! Назад, туда, где ты был молод, силен и красив! Туда где любил ты и любили тебя! Туда, где ты был счастлив!
И вновь разочарование! Как бы ты не старался, какие бы ты методы не применял, но неуловимый киномеханик всегда ускользает от тебя! Вот вроде бы ты нашел его, и почти догнал! Осталось только чуть-чуть поднажать, и удача улыбнется тебе! И ты рвешь жилы, сбиваешь дыхание в последнем рывке, но он, повернув за угол исчезает! И ты, обессиленный и выпотрошенный, тупо смотришь как на тебя надвигается великое «ничто» и закрыв глаза, ты отдаёшься на волю случая!
– Да будь что будет! – решаешь ты и покорно ждешь.
Но вот что странно! Ты просто ждешь, не предпринимая никаких действий, не бежишь, не догоняешь, не рвешь жилы и не задыхаешься от бешенного темпа! А оно все не приходит и не приходит! Ты открываешь глаза и видишь, вот оно, то самое «ничто» что так страшило тебя еще мгновение назад, пока ты дергался как в паутине и пока ты не отдался на волю случая! Но все стоит и ничего не движется! И вот тут тебя, словно молния, пронзает мысль!
– А ведь это Я! Я, тот самый киномеханик! Это я крутил ленту своей жизни то замедляя, то ускоряя ее! И это за самим собой я гонялся, тратя последние силы! И ты с ужасом понимаешь, как ты мог сам изменить свою жизнь в любой момент! Просто перестав крутить ручку проектора, остановить счастливое мгновение!
Как жаль, что мы понимаем это слишком поздно! Когда уже нет сил и неоткуда их взять! Ты потратил их на борьбу с химерой!
Глава 1
– Сынок! Сыночек проснись!
Голос мамы звучал где-то совсем рядом. Она всегда будила его в детстве нежным, тихим голосом, ласково поглаживая его по волосам. Он не хотел вставать и прятался под одеяло. Но она потихоньку отодвигала одеяло и поцеловав его в лоб, все-таки заставляла проснуться и встать.
– Сыночек, проснись! – голос звучал все ближе и настойчивее.
– Ну, когда же она поцелует? – подумал он – И что это за странный гул в голове?
– Сынок! Вставай! – её голос изменился и стал требовательным и жестким.
– Странно! Она никогда не говорила с ним таким тоном. Ладно! Придётся вставать.
Гул, почему так гудит в голове? И одеяло! Почему оно такое тяжелое? Трудно дышать! И холодно! Почему так холодно? – мысли стремительно сменяли друг друга, перемежаясь со все возрастающим шумом в голове.
– Мам, я встаю! – хотел сказать он, но язык не слушался и почему-то во рту было полно земли вперемежку с мелкими и острыми камнями.
– Где я? Что со мной? – вновь понеслись мысли. Он попытался пошевелиться и в тот же момент ощутил острую боль в левом локте.
Боль вернула некоторую ясность сознания.
– Я не сплю, я не сплю! Но мама, её голос? Что же произошло? И где я? Не помню! Ничего не помню!
Шум в голове все усиливался и вместе с ним появилось чувство тошноты. Он попробовал подтянуть к лицу правую руку и понял, что не в силах сделать это. Он лежал на скале лицом вниз, заваленный осколками камней и землёй. Тело не слушалось его, руки и ноги затекли и от недостатка кислорода, как ему казалось, кружилась голова. В детстве у него также иногда затекала рука во сне, и он старался шевелить пальцами, чтобы восстановить кровообращение.
– Пальцы! Нужно начать с пальцев! Нужно выбираться отсюда! А то я задохнусь. Задохнусь! Задохнусь! – навязчивая мысль засела в голове и откуда-то изнутри стало подниматься предательское чувство страха, вот-вот грозящее перерасти в панику. Он попробовал пошевелить пальцами рук, и они слегка поддались. Он начал поочередно сжимать то одну то другую кисть. Казалось, что время остановилось и он уже никогда не выберется из этой ловушки. Наконец по рукам пошло тепло и их начало покалывать, как будто тысячи мелких иголочек одновременно впивались в кожу рук. Он заметил, что земля над ним достаточно рыхлая и обсыпается при движении пальцев.
– Значит можно выбраться! Значит не все так плохо! – мысли сменяли друг друга и чувство страха стало постепенно отступать.
– Черт! Как болит голова! И этот шум!
Гул в голове сменился какой-то какофонией из треска и свиста, похожего на тот, что обычно звучит при настройке радиоприемников. В добавок к тошноте прибавилась нарастающая боль в правой половине головы. Руки постепенно начали слушаться, и он постарался подтянуть их ближе к телу. Только теперь, когда вернулась чувствительность и подвижность, он понял причину боли в левой руке. Острый осколок камня впился в локоть левой руки и при каждом движении вызывал боль.
Наконец ему удалось подтянуть руки к телу и собрав все свои силы он рывком оттолкнулся от скалы, на которой лежал. Грунт над ним нехотя начал подвижку и со второй попытки, сначала голова, а потом и туловище оказалось на поверхности. Выплюнув забившую рот землю, он жадно вдохну полной грудью морозный осенний воздух. От обилия кислорода голова закружилась ещё больше и он, перевернувшись на бок вновь упал на кучу земли, из которой только что вылез.
Немного отдышавшись и привыкнув к головокружению, он осторожно открыл глаза. Вокруг было темно, а небольшой ветерок доносил откуда-то сверху запах гари. Лишь слабый, рассеянный облаками свет луны, слегка освещал неизвестный пейзаж вокруг. Он огляделся.
– Горы! Кругом горы!
Он лежал на склоне. Внизу, в ста метрах, виднелась небольшая речка. Свежий воздух на время приглушил головную боль и тошноту, но бешеный радиоприёмник так и продолжал свою непрерывную настройку в голове. Он попытался закрыть уши руками, но они наткнулись на холодный металл каски. Расстегнув ремешок, он снял каску и отбросил её в сторону. Каска беззвучно ударилась о грунт и так же беззвучно покатилась вниз по склону. К горлу вновь подкатил тошнотворный клубок и он, перевернувшись на спину, закрыл глаза.
Глава 2
– Гоша, дуй в штаб! Начштаба вызывает! – дежурный по роте с хитринкой смотрел сквозь решетку оружейной комнаты.
– Какого хрена! Я только из караула, а завтра опять заступать! Отдохнуть не дадут! – огрызнулся младший сержант, но развернулся и вышел из расположения.
– Младший сержант Басов по вашему приказу прибыл! Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Я только с караула сменился, а завтра вновь заступать….
– Отставить сержант! Проходи, садись! – начштаба сидел в компании молодого лейтенанта. – Знакомься! Лейтенант Коваленок Сергей Фёдорович. Поступаешь в его распоряжение! День на сборы, послезавтра выезжаете в командировку в составе караула по сопровождению груза. Ты идёшь помначкара. Все остальное объяснит лейтенант! Все ясно?
– Так точно!
– Тогда оба свободны! Завтра в строевой получите документы.
– Ну что, сержант? Давай знакомиться! Сергей! – протянул руку лейтенант.
– Младший сержант Басов! – отчеканил ошарашенный таким поворотом сержант.
– Ладно! Брось ты эту субординацию! Нам почти месяц сейчас в теплушке колесить вместе! Да и по возрасту мы с тобой почти ровесники.
– Тогда, Федорыч, если не против? – предложил сержант. – Ну а меня все Гошей кличут, а вообще Игорь.
– Валяй! Нужно сегодня собрать весь состав караула, соберёшь?
– Так точно!
– Тогда, вот список, через час в ленинской комнате в твоей роте. Пойду собираться! – лейтенант козырнул и удалился
Ровно через час в лен комнате восьмой роты сидели шестеро неказистых новобранцев и тихо переговаривались, гадая, зачем их здесь всех собрали. Все они были из последнего призыва и лишь несколько дней назад, пройдя ускоренный курс молодого бойца, приняли присягу.
– Я завтра должен в караул заступать! – возмущался светловолосый, голубоглазый рядовой, нервно выхаживая по комнате – что мы тут сидим время тратим!
– Орёлик, не суетись! – постарался урезонить товарища крепыш, вальяжно развалившийся на трёх стульях – солдат спит, служба идёт! Все мы должны завтра в караул заступать.
– Угу! – буркнул себе под нос маленький, восточного вида человечек в военной форме, явно на размер больше чем положено. Он сидел на стуле, опустив голову и по всей видимости спал.
Голубоглазый хитро улыбнулся и стараясь не шуметь, подкрался к спящему. Наклонившись над ним, он во весь голос заорал: – Рота подъем!!!!!!
Мелкий, от неожиданности вскочил и растерянно закрутил головой, не понимая, что происходит.
– Ашка, отбой! – покатываясь от смеха, выдавил из себя голубоглазый.
– Эээ! Орлов! Ты совсем дурак что ли?! – Ашка наконец то понял где он и что происходит.
В этот момент, дверь в Ленинскую комнату распахнулась и на пороге появился младший сержант.
– Орлов, твою мать! Я тебя за старшего оставил. Какого ты орешь как ….
Договорить он не успел. В дверном проеме появилась фигура лейтенанта.
– Становись! Смирно! – скомандовал сержант. – Товарищ лейтенант, личный состав караула для проведения инструктажа построен!
– Вольно! – лейтенант окинул взглядом своё маленькое войско. – Ну что военные! Нам с вами поручена важная миссия по охране в пути народной собственности. А именно, командно-штабных машин, в количестве двух штук. Отправка после завтра. Так что на сборы вам целый день. От завтрашнего караула освобождаетесь. Завтра после обеда получить оружие, почистить и привести в порядок. Все должны быть готовы к 17-00. В 17-00 сбор на плацу по полной форме для осмотра. После смотра получаем паёк и отбываем в караульное помещение. О времени отправки сообщу дополнительно. Всем все ясно! Вопросы есть?
– Товарищ лейтенант, а куда мы едем? – голубоглазый балагур Орлов по школьному поднял руку.
– Отставить рядовой! – лейтенант подошёл к Орлову. – Представьтесь в первую очередь!
Рядовой Орлов! – браво выкрикнул голубоглазый. – Разрешите обратиться?
– Разрешаю! Хотя вопрос ваш я понял! Отвечаю для всех! О конечной точке нашего маршрута я сообщу только за сутки до приезда в пункт назначения! Ещё вопросы есть?
– Рядовой Орлов! Разрешите?
– Разрешаю. Орлов, ты всегда такой любопытный?
– Да нет, просто я спросить хотел. Осень, а у нас портянки летние!
– Молодец Орлов! Правильно вопросы ставишь! Но сержант уже побеспокоился! Завтра получите все необходимое. Ещё вопросы? Нет? Тогда, разойдись!
– Ну как тебе наша армия, сержант? – лейтенант вопросительно посмотрел на сержанта
– Да армия как армия! Или вы о нашем маленьком отряде? – спохватившись, переспросил сержант.
– О нем, о нем! – лейтенант с грустью посмотрел вслед удаляющимся солдатам – по-моему кроме Орлова и второго, этого… Ну земляка твоего?
– Филина?
– Вот, точно! Кроме этих двоих, все остальные… – лейтенант многозначительно замолчал. – А почему Филин?
– Да у него фамилия Филин!
– Ой чувствую намучаемся мы с такими военными! Ладно, разошлись! Завтра после завтрака ко мне!
– Есть, товарищ лейтенант!
Следующий день, забитый пред командировочной суетой, пролетел практически незаметно. К 17-00 весь состав в полном обмундировании, с оружием, стоял на плацу. После недолгой проверки, вся команда переместилась в караулку, где и должна была ожидать отъезда на погрузку. Ещё днём сержант видел, как пацаны с авто взвода выкатили две КШМ[1]с НЗ-шных боксов и долго возились с ними, снимая все ценное, что могло пригодиться. Теперь обе машины стояли перед караулкой, в ожидании своей участи.
– И куда их? – поинтересовался сержант.
– На консервацию! В Белоруссию поедем, там, где-то за Минском есть склады. Там же получим новые и привезём обратно. – лейтенант достал из планшета небольшой блокнот и что-то записал в нем.
– А на кой нас так рано собрали? – недоумевал сержант – Отправка только завтра! Что сутки в караулке сидеть?
– Да вроде планы поменялись! Скорее всего сегодня выходим! – ответил лейтенант, не отрываясь от блокнота – Сейчас штабные решают!
– По машинам! – команда, хоть и была ожидаема, но прозвучала как-то внезапно. Солнце уже практически зашло за горизонт и в наступающем осеннем вечере запахло первыми заморозками.
Дорога от части до железнодорожной станции заняла не более двадцати минут. На путях стояла платформа и вагон «теплушка». Хотя «теплушкой» его можно было назвать с большим натягом. Вагон был старый и в некоторых местах доски обшивки разошлись, образовав щели, в которые свободно проходили пальцы рук.
Пока водители загоняли машины на платформу, сержант, взяв с собой Орлова осмотрел вагон. В дальнем углу, за неким подобием перегородки без дверей были сделаны двухъярусные нары, рассчитанные на двенадцать человек.
– Купе, блин! – подумал сержант.
В ближнем углу «купе» было оборудовано место для печки «буржуйки», но печки самой не было. Все остальное пространство вагона было пустым. Лишь в дальнем углу лежала кучка соломы.
– Вот Орёл, это наше жилище на все время поездки!» —с нескрываемым сарказмом произнёс сержант. – Ох бля, дадим мы дуба тут! Чует моё сердце! Хорошо хоть по два комплекта одеял у старшины выпросил.
– Да уж! – Орлов ошарашено смотрел на то, что называлось жилой зоной. – И как мы тут? Летом то ещё ладно….
– Не бзди! Ты вот что, Саня! Возьми Филина и Короткова и загрузите наш скарб сюда. Матрацы и одеяла сразу по нарам распределить. Лейтенанту вот
в том углу организуйте. Там щелей поменьше. Паёк под эти нары, весь! Все понял?
– Так точно, товарищ сержант! Орлов спрыгнул с подножки вагона и побежал к стоящему неподалёку «газону».
Сержант ещё раз осмотрел «купе» и тяжело вздохнул. Было уже начало октября и ночью было не просто прохладно, а очень даже холодно. А тут ещё ехать и сквозить будет из всех щелей!
– Ну что служивый голову повесил?
Сержант обернулся. В проеме вагонных дверей стоял пожилой мужик в железнодорожной форме.
– А что отец, получше колесницы не было? – особо не рассчитывая ни на что спросил сержант. – Мы же тут кони двинем в первую же ночь!
– Да скажи спасибо что этот получили. Это лучшее из того, что осталось. Все на уборочную угнали. Старик чертыхнулся. – Ты вот что, пошли-ка ко мне кого ни будь из своих бойцов, я вам пару керосинок дам, чтобы без света не сидели, чайник и ещё кое-что.
– Спасибо отец! – сержант выглянул в дверь – Нурамбеков, ко мне!
Маленькая фигура, в шинели не по размеру, метнулась от машины к вагону.
– Товарищ сержант! – попытался доложить Ашка.
– Отставить! Иди с обходчиком, заберёшь все что дадут и пулей назад! Понял?
– Так точно! – Ашка подкинул автомат на плече.
– Оружие оставь! – сержант протянул руку и забрал Ашкин автомат.
Погрузка закончилась ближе к полуночи. Выставив караул на тормозной площадке теплушки, все стали заниматься обустройством своего быта. К слову сказать, тормозная площадка, была единственным плюсом этого вагона. Оказалось, что из вагона на площадку есть дверь и караул можно было менять, не дожидаясь остановок. Переданные обходчиком керосиновые лампы оказались как нельзя кстати. Кроме ламп он передал ещё керосинку, на которой можно было вскипятить чай или приготовить что-нибудь.
– Да! Условия надо сказать, оставляют желать! – лейтенант по-хозяйски оглядел кубрик. – Ну что военные носы повесили? Свет есть, еда есть, с неба не капает…
– Жизнь налаживается! – подытожил Орлов
– Орёл! Твой язык тебя рано или поздно на «губу» приведёт! – сержант строго посмотрел на Орлова.
– Не успеет, товарищ сержант! Я после учебки в Афган буду проситься. Вот там жизнь! Настоящая!
– Дурак ты Орёлик! – Филин смотрел на Орлова как на сумасшедшего. – Там не жизнь, там смерть.
– Ааа! Кому суждено быть повешенным того не застрелят! – съязвил Орлов.
– Отставить разговорчики! – сержант решил прекратить разговоры. – Слушать всем! Орлов – дневальный. Задача, следить за лампами, обеспечивать противопожарную безопасность. Смена караула каждые два часа. Дневальному разбудить меня за 15 минут до смены. Орлова в шесть утра сменит Коротков. Для всех остальных – Отбой!
В этот момент состав лязгнув сцепками и дёрнувшись несколько раз, плавно начал набирать ход.
– Ну вот и началось наше маленькое путешествие! – Орлов притушил лампы.
Путь от Каменки до Пензы занял чуть больше пяти часов. Как не старался, сержант так и не смог уснуть. Ветер гулял по всему вагону, продувая сквозь щели. Температура на улице была около нуля, а внутри теплушки казалось, что твёрдые минус пять или восемь. Шинель и два комплекта одеял практически не спасали.
К утру, состав прибыл в Пензу. Сержант вышел проверить караул. На площадке стояла маленькая, неказистая фигура Ашки.
– Товарищ сержант, на посту без происшествий! – отрапортовал маленький казах.
– Хорошо Ашка! Смотри в оба! К платформе могут подходить только обходчики. Понял?
– Есть! – невпопад ответил казашенок и поежился.
– Потерпи, скоро смена.
В этот момент к вагону подошёл обходчик и начал простукивать буксы колёс.
– Эй! – окликнул его сержант – Это обязательно? У меня люди всю ночь не спали, а вы стучите тут.
– Положено! – буркнул обходчик. – А что не спали то?
– Да холодно как-то тут! – сержант показал ему на щели в обшивке. – Случайно не знаешь, где можно картон достать?
Обходчик посмотрел на вагон. Перевёл взгляд на сержанта.
– Ты вот что, служивый, стоять вам тут часа четыре, приготовь молоток и гвозди. Я закончу с вашим составом и организуем.
– Да где же я тебе гвозди достану? И тем более молоток!
– Ладно! – опять буркнул обходчик – Ждите!
Через час, к вагону стали подходить люди в железнодорожной форме и каждый нёс кто картон, кто войлок, кто лист фанеры. Принесли и гвозди, и молотки. Оценив обстановку, железнодорожники принесли и установили буржуйку и снабдили дровами.
– И кто же вас так в рейс то выпустил? – тот самый обходчик, что утром простукивал буксы, старательно прибивал картон к стенам теплушки. – это что же у нашей армии вагонов нормальных нет?
– Да есть! Все есть! – пытался оправдаться лейтенант – но вам спасибо! Огромное спасибо!
– Да что же мы, не люди что ли?
– Народ и армия едины! – перефразировал известную фразу Орлов.
К отправке состава, жилой модуль преобразился. Стены и перегородка были обиты в несколько слоёв картоном, в углу заняла своё законное место печка «буржуйка». В перегородке, железнодорожники принесли и установили настоящую дверь, и кто-то даже принёс старый, затертый ковёр, который расстелили в центре кубрика.
Отправление состава задерживалось, и кто-то из железнодорожников предложил обмыть новоселье.
– Спасибо вам товарищи! Огромное спасибо! – лейтенант как мог пытался отблагодарить рабочих – Но мы на службе!
Состав дернулся, лязгнул сцепками и двинулся, набирая ход в серую, промозглую осеннюю пелену. Но внутри жилого модуля уже было тепло и уютно. Сержант, не спавший со вчерашнего утра, присел на свои нары и отклонился на стену. Тепло, стук колёс и потрескивание дров в печке сделали своё дело, и он уже не смог сопротивляться навалившемуся сну.
[1] КШМ – Командно Штабная Машина. Автомобиль связи на базе ГАЗ-66
Глава 3
Он открыл глаза. Голова болела, а бешеный радиоприёмник продолжал настраиваться где-то глубоко в мозгу. Луна уже не светила через облака. Но в облаках появились разрывы, в которых сияли крупные звёзды.
Звезды! Он никогда не видел таких крупных и ярких звёзд.
– Что же все-таки произошло? Что со мной? И самое главное, где я?
Он лежал на спине и пытался сквозь шум и свист в голове услышать хоть что-нибудь. Боль в голове не утихала.
– Нужно идти! Нужно найти людей! Они помогут! – рой мыслей вновь завертелся в голове.
Превозмогая боль, он попытался подняться на ноги. Голова гудела и кружилась. Боль в локте немного утихла, но рука почему-то плохо гнулась. Ноги плохо слушались, да и голова кружилась все больше с каждым движением. Он попытался сделать шаг, но непослушные ноги никак не хотели двигаться.
– Нужно идти! Нужно идти! Вперёд! Только вперёд! – как молитва крутилось в голове. Он сделал шаг, потом второй. Каждый шаг давался с трудом. Он остановился, чтобы передохнуть.
– Если друг оказался вдруг. И не друг и не враг, а так! – пронеслись почему-то строки из песни Высоцкого. – Черт! Нам песня строить и жить помогает! Нужно идти!
Он сделал шаг, но нога, не найдя опоры, ушла куда-то вниз и он, потеряв равновесие, рухнул на землю. Звезды, облака, камни, все закружилось, завертелось. К горлу опять подкатил тошнотворный ком, и он машинально закрыл глаза.
– Вот черт! Как же достала эта тошнота! Ладно, отдохну чуток и дальше.
Он пошарил рукой вокруг себя. Земля и камни. Земля и камни. Он лежал на дне небольшой воронки, явно оставшейся после взрыва. Земля была влажная, видимо недавно шёл дождь, и пахла той самой гарью, которую он почувствовал, выбравшись из завала.
– Дождь! Был дождь. – в воспалённом мозгу, словно вспышки молнии, начали проявляться какие-то картинки воспоминаний. Колонна техники, дорога вдоль горной речушки и дождь. В этот момент бешеный приёмник начал перебирать частоты с новой силой, и картинка исчезла. Организм с трудом выдерживал этот бешеный напор боли, дикого шума и свиста в голове. На какое-то время он отключился. Что-то холодное коснулось его щеки. Он вздрогну и открыл глаза. Небо над ним было полностью затянуто тучами. Он понял это потому, что звезды, ещё недавно хоть как-то освещавшие окружающий ландшафт, теперь небыли видны. Вновь что-то холодное упало на щеку, и он почувствовал, как это что-то превратилось в маленькую каплю.
– Снег! Это снег! – он приподнялся на локтях и с трудом сел. – Нужно идти. Нужно двигаться, иначе замёрзну.
Мелкие снежинки бесшумно падали из тёмной небесной бездны, постепенно покрывая влажную землю белым покрывалом. Холод, который он не замечал до сих пор начал постепенно пробираться сквозь влажную форму.
– Нужно двигаться, нужно идти! – мысли отгоняли боль, и он начал выбираться из воронки. Повинуясь какому-то непонятному чувству, он начал карабкаться вверх по склону, все дальше и дальше уходя от речушки и дороги, спасительной дороги, по которой можно было выйти к своим.
Глава 4
Дни были похожи один на другой. Только сменяющийся пейзаж разнообразил унылые командировочные будни. Состав, преодолев пол европейской части страны, бодро катился по белорусским полями и лесам. Они проехали Минск и приближались к станции назначения.
– Крупки. – прочитал Ашка
– Это станция назначения. – лейтенант стоял в проеме вагонных дверей. – Привести себя в порядок. Сержант, по прибытии обеспечить охрану груза. Я в штаб. Нужно сдать документы и получить новое назначение.
– Есть товарищ лейтенант! – сержант спрыгнул с верхней полки нар и подошёл к лейтенанту. – Федорыч, а что здесь?
– База хранения вооружения и техники. Сдадим наш груз, получим взамен другой и домой. – подмигнул лейтенант.
– Ага! Как в фильме «Волга, Волга»! Заберите у товарищей брак и выдайте им другой! – улыбнулся сержант.
Поезд замедлил ход и стал медленно пробираться по лабиринтам стрелок узловой станции. Наконец, добравшись до самого дальнего пути, состав лязгнув сцепками остановился.
– Сержант, командуй! – крикнул лейтенант, спрыгивая с подножки вагона.
Штаб 1533-й базы ВС СССР был похож на муравейник. Всюду сновали люди с какими-то бумагами, из-за дверей кабинетов доносились то стук пишущей машинки, то отборный мат. Лейтенант не без труда нашёл нужный ему кабинет. В прокуренном кабинете сидел майор с красными, не то от похмелья, не то от бессонницы глазами. Изучив документы, майор убрал их в ящик стола и небрежно бросил – Разгрузка завтра. Свободны лейтенант!
– Товарищ майор! По предписанию мы должны сегодня же получить новую технику и отбыть обратно!
– Послушай лейтенант! Я знаю, что ты должен и чего нет! А ещё я знаю, что мне сегодня нужно отправить два состава с техникой «за речку»! Ты что, не видишь какой тут ад твориться? Нет водителей! Все заняты! Понял? – майор поперхнулся и закашлялся. – Все! Свободен! Завтра в семь утра будут тебе водители. Все! Иди! Иди не мешай работать!
Сержант стоял у вагона и наблюдал за суетой, происходящей на соседних путях. На платформы грузили технику и вооружение. Рёв техники заглушал звуки природы.
– В Афган, точно говорю! – Орлов с горящими глазами спрыгнул на землю – Вот сейчас бы с ними, а? Товарищ сержант?
– Уймись Орёл! Ты у матери один? Один! Значит никто тебя туда не отправит! Тем более есть приказ, в Афган только после полугода учебки в ТуркВО.
– А я все равно туда попаду!
– Орёл, хочешь я предскажу тебе куда ты скоро попадёшь? – сержант строго посмотрел на подчиненного. – Ты на пост сейчас попадёшь, понял? Вернись в вагон. Лейтенант идёт.
– Ну что тут у нас? – лейтенант остановился у вагона и закурил.
– Все в порядке Федорыч! Вот только боюсь Орёл ночью с тем составом в Афган сбежит. – сержант кивнул в сторону состава, где шла погрузка – так что нужно разгружаться и быстрее назад!
– Не выйдет! Разгрузка завтра, и погрузка видимо тоже! Так что держи ухо востро! – улыбнулся лейтенант.
Ночь прошла более-менее спокойно, если не считать того, что мешали спать гудки маневровых тепловозов и переговоры путейцев по громкой связи. Ровно в семь утра, лейтенант стоял у дверей кабинета, где вчера разговаривал с красноглазым майором. Но кабинет был закрыт, и его хозяин явно не торопился на службу. Лейтенант начал нервничать. В штабе, в отличии от вчерашнего дня, стояла мертвая тишина. Чтобы скоротать время, лейтенант начал ходить взад-вперёд по коридору рассматривая незатейливые плакаты с советскими лозунгами и доски с какими-то списками и приказами. Внезапно, дверь одного из кабинетов распахнулась и оттуда вышел красноглазый майор.
– Товарищ майор! – попытался доложить лейтенант.
– Знаю, знаю! – отмахнулся майор. – Ты вот что, лейтенант. Я сейчас выделю тебе шесть водил и оформлю документы. Ты помначкара своего отправь с парой караульных на базу, а сам давай сюда, тут с тобой поговорить хотят.
– У меня только две машины! Зачем мне шесть водителей? – удивился лейтенант – И кто со мной хочет поговорить!
– Потом лейтенант! Все потом! Пошли получишь документы.
Разгрузка не заняла много времени. Водилы оказались профессионалами и быстро согнали технику с платформы.
– А на кой нам столько водил? – удивился сержант, когда увидел сопровождение, с которым прибыл лейтенант.
– Будете получать шесть машин.
– Будете? – опять не понял сержант – а ты Федорыч?
– Мне опять в штаб. Какой-то разговор будет. Ты за старшего. Возьми с собой двоих. Остальные со мной.
– Есть! Орлов, Филин ко мне! А документы? – спохватился Гоша
– Держи! – лейтенант протянул свой планшет. – не забудь штампы на накладные поставить о сдаче техники.
– Не переживай Федорыч! Все сделаем в лучшем виде!
Водилы оказались пацанами разговорчивыми. И пока ехали до складов рассказали много разных историй и баек. Сдача и получение новой техники затянулись до обеда. Получать пришлось шесть машин. Все КШМ-ки были новыми и мало того ещё и производства ГДР. Сержант заметил, что четыре машины несколько отличались от двух других. Первое это цвет. Они были выкрашены в песочно-бежевый камуфляж. Кроме того, у этих четырёх наверху КУНГа имелась какая-то непонятная конструкция.
– Десантный вариант. – пояснил один из водил – А камуфляж афганский, наверное.
– Странно! Зачем нам в Пензе афганский камуфляж? – удивился сержант.
На подъезде к станции их колонну остановил Уазик ВАИ из него выпрыгнул Федорыч. Сержант заметил, что лейтенант чем-то встревожен. По крайней мере вид у него был слегка растерянный.
– Следуйте за мной! – приказал лейтенант – нам поменяли путь.
На станции их ожидала приятная неожиданность. На путях, кроме грузовых платформ, стоял нормальный купейный вагон. Возле вагона сержант заметил пост с неизвестным бойцом. Форма на бойце была обычная, но вот петлицы и пагоны были синего цвета.
– Это что за КГБ-шное пугало? – спросил сержант.
– Охрана! Дополнительная! – лейтенант бросил взгляд в сторону стоящей неподалёку чёрной волги – потом все объясню. Наших двоих на платформы. Сразу после погрузки отправляемся. Одно радует, хотя бы в человеческих условиях назад поедем. Вагон наш. В полном распоряжении. Вещи наши уже все перевезли.
Погрузка заняла почти два часа. Платформы были прицеплены с двух сторон от вагона, что создавало некоторые трудности. Теперь необходимо было выставлять два поста, а количество людей в карауле никак не было рассчитано на это. Придётся увеличивать время караула.
Выставив посты, сержант поднялся в вагон. Он был хоть и не новым, но в очень хорошем состоянии. Сержант заметил, что двери двух купе были опечатаны. Возле них так же стоял боец в ГБшной форме. В первом купе уже суетился лейтенант.
– Заходи! Мы с тобой здесь расположимся! Купе проводников для дневального. Бойцы в следующих за закрытыми купе.
– А там что?
– Аппаратура засекреченной связи. В общем наша командировка продляется. Когда тронемся, расскажу.
В этот момент в вагон поднялся человек в штатском.
– Лейтенант, на минуту! – тихо произнёс он.
Лейтенант о чем-то поговорил со штатским и тот, забрав своих караульных удалился.
Не прошло и двух минут как состав на удивление плавно тронулся и покатил по стрелкам узловой станции.
– Ну и что происходит? Что за шпионские страсти? – сержант зашёл в купе, где сидел Федорыч
– Короче, в штабе со мной встретился какой-то гэбэшный тип. Сунул удостоверение под нос и сказал, что нам поставлена новая задача. Кроме транспортировки наших двух машин доставить ещё четыре в Термез и еще кучу комплектов ЗАСа. Сказал, что с нашим командованием все согласованно. Там придёт, конвой из Афгана, примут у нас все и потом мы домой.
– Вот блин, приключения! – сержант ухмыльнулся – Выходит на Юга едем!
– Да-а! На Юга! Только личному составу пока ни слова.
– Да понял я, товарищ лейтенант! А с караулом то у нас засада! Людей явно в два раза больше нужно! Придется увеличивать время смены!
– Без вариантов! Караул менять каждые четыре часа. Собери-ка личный состав!
Через пять минут, лейтенант объяснял всем сложившуюся ситуацию.
– В связи с тем, что смена будет через четыре часа, всем свободным от смены спать! После двух смен караула каждый заступает на дежурство по вагону. Так же на четыре часа. Сержант! Назначить дежурного, остальным отбой!
Сержант сидел в купе и смотрел на проплывающий мимо осенний пейзаж. До полуночи была его смена. Лейтенант спал на соседней койке. За окном шёл проливной дождь. Отопление в вагоне было электрическое, поэтому в обязанности дневального входило поддержание в горячем состоянии титана для чая. На обратный путь им выдали сухой паёк, явно из гэбэшный загашников. Тут кроме банок с кашей, паштетами и пакетов с концентратами разных супов, был ещё шоколад и сгущённое молоко. И самое интересное, кофе! Растворимый кофе!
Подходило время смены постов. Сержант допил свой кофе и вышел в коридор. Дневального небыли видно. Орлов мирно спал сидя на короткой кушетке в купе проводников.
– Орёл, твою мать! – сержант пнул его в подошву сапога – Ты что, спишь?
– Виноват товарищ сержант!
– Эх ты! Воин бля! А ещё в Афган собрался! Там уснул, считай покойник!
– Да я сам не заметил, как меня срезало! Виноват!
– Ладно! Буди смену. И не спать мне тут. Хотя тебе сейчас как раз отбой. Давай, буди смену.
Выставив смену, сержант вернулся в купе. За окном начинало темнеть. Осень была в самом разгаре. Струи дождя хлестали по оконному стеклу, разбавляя монотонный стук колес. Какое-то странное тоскливое чувство возникло где-то глубоко, глубоко в его душе. Вдруг вспомнился дом, родители, младший братишка. Они сейчас были очень далеко. Ему так хотелось их увидеть! Но до этого было ещё полтора года!
А пока, он ехал обратно в свою учебку, где его оставили сержантом после выпуска.
– Интересно! Сколько нам ещё колесить? К дню рождения вернусь?
Глава 5
Он шёл уже вторые сутки. Бешеный радиоприёмник постепенно умолк, но слух не возвращался. Свист в голове заменила ватная тишина. Точнее не тишина, а какое-то тихое шипение, сквозь которое изредка прорывались отдельные громкие звуки. Головная боль также притихла. Хотя, сложно назвать притихшим состояние, когда кажется, что мозги плавают внутри черепа, как бы сами по себе. И при этом, любое сотрясение вызывает приступ боли. Но проявились другие две беды. Ужасно хотелось есть и пить. И если со вторым вопросом ещё как-то можно было решить, собрав лежащий местами снег, то с едой был полный провал. Он ещё в первое утро обшарил все карманы своей формы, в попытках найти там хотя бы крошку чего-нибудь съестного. Но тщетно.
Тем же утром он набрел на едва заметную тропу, которая, извиваясь между скал, то поднималась вверх, то опускалась вниз. И он пошёл по этой тропе, совершенно не зная, куда она выведет. Он шёл. Шёл медленно, экономя силы. Иногда, когда силы совсем покидали его, организм отключался и он терял сознание. Чувство голода не давало покоя. Чтобы хоть немного заглушить его он пытался найти какую-нибудь траву, которую можно было бы жевать. Но глубокой осенью это практически невозможно. Постепенно начала возвращаться память. В минуты отдыха он пытался сложить вместе те картинки, которые изредка возникали у него в голове, чтобы хоть как-то составить общую картину. Он помнил колонну техники, помнил, как они заходили в какой-то кишлак, а потом и еще куда-то. Он помнил взрыв, в голове колонны, когда подорвался головной танк и помнил начало боя. Но дальше пустота. Мозг словно оберегая его от чего-то не давал доступа к этим воспоминаниям. На исходе второго дня, сквозь ватную тишину, начали пробиваться звуки. Но они были приглушенными и отдавались в голове каким-то глухим эхом. Боль в правой части головы сменилась пульсирующими приступами. Лишь только теперь он осознал, что идёт совершенно не понимая куда. Просто идёт в том направлении, куда ведёт тропа. Но тропа, это люди. А люди, это спасение, помощь! Судя по солнцу, которое изредка выглядывало из-за туч, он шёл на юг. Но сегодня ему повезло. Со второй половины дня облака рассеялись, и он смог даже немного подсушить обмундирование и согреться.
Солнце окончательно скрылось за вершинами и тропа исчезла в наступающей темноте. Нужно было устраиваться на ночлег. Предыдущую ночь он провёл, прижавшись к какому-то валуну, под которым обнаружил пучок сухой травы. Соорудив из неё импровизированную подстилку, он провёл в полудреме всю ночь. Пока глаза ещё различали в наступающей темноте слабые очертания скал, он стал искать подходящее место. Метрах в десяти, выше по склону он увидел небольшую площадку с нависающей над ней скалой.
– Если дождь пойдёт, то хоть не вымокну опять. – подумал он и начал карабкаться вверх. Площадка оказалась достаточно просторной и самое главное, под самой скалой она была покрыта толстым слоем мха. Он опустил ладонь на мох и почувствовал тепло.
– Ну вот! Перина обеспечена! – ухмыльнулся он – нужно отдыхать! Нужно постараться поспать! И ещё нужно вспомнить все что случилось! Вспомнить!
Он лёг на мох и прижался спиной к скале. Бушлат и бронежилет спасали туловище от холода, но хэбэшные штаны не помогали совсем. Сон не шёл, и он начал вспоминать и складывать из тех немногих картинок, что позволил вспомнить его воспалённый и измученный болью мозг, общую картину всего произошедшего с ним.
– Мы шли со стороны… Не помню! Стоп! Мы! Кто мы? Было шесть бойцов, это я помню точно! – перед глазами замелькали знакомые лица, но как он ни силился, он не мог вспомнить их имена. Вдруг он отчётливо увидел улыбающегося лейтенанта и услышал свой голос – Федорыч!
– Федорыч! Наш начкар! Лейтенант Коваленок! А пацаны? Пацаны! Саня Орлов, Олег Филин, Серега Коротков, Ашка Нурамбеков, Юра Блошко, Паша Дхоев. – сознание выдало очередную порцию информации – Герат! Причём здесь Герат? Мы же вроде не были в Герате? Или были? И вообще, как мы оказались в Афгане?
В памяти всплывали то вагон теплушка, то база техники под Минском, он вспомнил как разгружали КШМ в своей части и длинный путь на юг.
Глава 6
Состав медленно вползал на станцию Белинская. За окном шёл дождь, и лейтенант резонно решил, что сегодня уж точно никакой разгрузки не будет. Это давало надежду побывать дома и увидеться со своей невестой. Тем более, что им предстояло продолжить свой путь. Но надеждам лейтенанта не суждено было сбыться. Как только состав остановился, к вагону подлетел штабной «Уазик». Из него выпрыгнул начальник первого отдела, и начальник связи.
– Лейтенант, срочно разгружаем наши машины и вскрывайте одно купе с ЗАСом. – не обращая внимания на доклад начальника караула выпалил особист. – И подготовь документы на два комплекта ЗАС.
– Есть товарищ майор! – козырнул лейтенант и с грустью посмотрел на огни вокзала.
Вся операция по разгрузке заняла не более часа. Платформы с вагоном перецепили к другому составу и уже через несколько минут после этого состав, набирая ход, уносил лейтенанта вместе с его маленьким войском вдаль от любимой.
– Я надеялся хотя бы ночь побыть дома! – с грустью сказал лейтенант вошедшему в купе сержанту.
– Ничего! Вот докатим до южных рубежей и домой! – попытался ободрить его сержант. – Федорыч, нужно караул проинформировать! Они не понимают куда мы едем!
Да! Знаю! Давай перед сменой собери всех. – лейтенант посмотрел на часы – Хотя, уже пора!
Спустя минуту, все свободные от смены стояли в коридоре вагона.
– Бойцы! – лейтенант сделал паузу – По согласованию с нашим командованием, нам приказано сопроводить оставшийся груз до станции Термез в Узбекистане! Это на границе с Демократической Республикой Афганистан! Я надеюсь, что и дальше вы так же ответственно будете нести службу! После сдачи груза в Термезе, мы возвращаемся назад. Смены через два часа, так как от одной платформы мы освободились. Все остальное доложит сержант. Вопросы есть?
Бойцы стояли молча, понимая, что с одной стороны ад четырехчасовых смен закончен, но с другой, караул продолжается ещё на неопределенное время. И лишь Орлов стоял, улыбаясь и с огоньком в глазах.
Однообразие караульной службы замедляло течение времени. Лишь кардинально меняющийся пейзаж за окном разнообразил серые будни. С каждым днём становилось все теплее. За окном стали появляться среднеазиатские названия станций. Наконец, под конец октября, состав прибыл в Термез. Платформы с вагоном отцепили от состава и отбуксировали на дальний от вокзала путь. Практически сразу, возле вагона появился комендантский «Уазик». Из него выпрыгнул бравый майор и несколько солдат.
– Начальник караула ко мне! – скомандовал майор. Лейтенант спрыгнул с подножки вагона и подойдя к майору представился. Они отошли и о чем-то говорили минут десять.
– Сержант! Построить личный состав! – услышал сержант приказ лейтенанта.
Бравый майор в непривычной форме осмотрел построенное войско.
– Вы находитесь на территории железнодорожной станции. Вон там – майор ткнул пальцем в направлении на Юг – в нескольких километрах, афганская граница! Это приграничная зона и здесь действуют другие правила! Местные часто шляются, да и духи, бывает, устраивают провокации. Поэтому, при обнаружении посторонних в зоне ответственности поста, после запроса пароля, если ответа не последовало, первым предупреждением должно быть – «Стой! Стреляю!» Если нарушитель не подчиняется приказу, открываете огонь на поражение! Всем понятно!
– Так точно! – хором ответили бойцы и в голосах послышалась некоторая растерянность.
– Пароли меняются раз в сутки, о чем будет оповещён ваш начальник караула. Старшина, обеспечьте их связью! – распорядился майор. Солдат, сопровождавший майора, достал из машины радиостанцию и поднёс к вагону.
– Радисты есть? – спросил старшина.
– Есть! – сержант сделал шаг вперёд.
– Знакомая техника?
– Р-105? Конечно! – сержант знал эту рацию наизусть. – а частоты?
– Там под крышкой основная и запасные частоты. – старшина открыл крышку и показал таблицу с частотами.
Комендант уехал. Лейтенант ещё раз проинструктировал караул.
– Бойцы! Спокойная жизнь закончилась! С этой минуты, особая бдительность ко всему! На посту не спать! Проверить оружие! Сержант! Мы с тобой несём дежурство по четыре часа. Это не шутки бойцы! Там – лейтенант показал в сторону афганской территории – война!
– Быстрее бы сдать груз и назад! – буркнул лейтенант, откинувшись на стенку купе.
– Да ладно Федорыч! Что ты переживаешь! – сержант устанавливал рацию на столике.
– Да то, что я отвечаю за вас за всех! Ладно! – махнул рукой лейтенант – Твоя смена! Проверь посты, а я спать.
Смена сержанта подходила к концу. За окном стояла прохладная, по местным меркам ночь. Гоша проверил пост, на котором стоял Орлов, и присел в купе проводников чтобы выпить кофе, оставшийся пока еще с тех пайков, что им выдали в Белоруссии. Налив стакан он откинулся на стенку и стал всматриваться в темноту за окном. Ему показалось, что из темноты доносилось пение сверчков. Он вспомнил как в детстве, когда они с родителями приезжали к бабушке в Тамань, он ходил с дедом на ночное дежурство на МТС и вот так же сидел перед темным окном, слушал сверчков и пытался разглядеть что-нибудь во тьме южной ночи. Дед включал освещение территории и из темноты южной ночи появлялись трактора и машины. Тут то и начиналось самое интересное! Он забирался в какой ни будь трактор и представляя себя танкистом долго играл в войну. Потом они с дедом ужинали и пили ароматный чай на травах, и он ложился спать, уставший и счастливый, зная, что утром за ним зайдут родители и они пойдут на море! Сержант потянулся за своим стаканом кофе.
Длинная автоматная очередь разорвала ночную тишину. Сержант схватил свой автомат и выбегая из купе заорал – Караул в ружьё!
Глаза, не привыкшие к темноте с трудом, различали окружение. Несколько секунд он практически ничего не видел. В это время с подножки вагона спрыгнули лейтенант с Филином.
– Филин на месте, сержант за мной! – скомандовал лейтенант и рванулся в темноту. Сержант скорее почувствовал, чем увидел, что перед ним кто-то стоит. Возле дальней платформы стоял дрожащий Орлов и что-то бормотал.
– Я убил! Я его убил! Я убил! – как заведённый повторял Орлов. Он стоял с автоматом наизготовку и смотрел куда-то в сторону афганской границы.
– Кого убил? Что произошло? – лейтенант потряс Орлова за плечи – Орлов очнись! Ты цел?
– Цел, товарищ лейтенант! – стал приходить в себя Орлов. – Там! Он шёл, говорил «домой иду, дай пройти» Я предупредил, а потом выстрелил. А он упал! Я его убил?
Через несколько минут подлетела машина с комендантскими. Бойцы рассыпались цепью и начали прочесывать местность в указанном Орловым направлении. Вскоре они привели дрожащего от страха узбека.
– Живой! – сказал возглавлявший группу прапорщик. – Молодцы ребята! Мы его забираем, до выяснения! Завтра с вас рапорт, доложите об обстоятельствах.
Узбека погрузили в машину и увезли.
– Федорыч, надо бы Орлова сменить на посту? Пусть успокоится немного! – предложил сержант
– Давай! А то его трясёт всего!
В эту ночь уже никто не смог уснуть. Война была где-то там, за рекой, но её холодное дыхание ощущалась и здесь.
Глава 7
Он очнулся от того, что кто-то или что-то щекотал его щеку. Машинально смахнув с щеки раздражитель, он открыл глаза. В нескольких сантиметрах от его лица, на мху, лежал шевеля лапками и пытаясь перевернуться, небольшой жук. Эту ночь он практически не спал. Изредка проваливаясь в некое подобие сна, он старался восстановить в памяти события прошедших дней.
Он вспомнил унылые дни, проведённые в пути до Термеза. Вспомнил первый вечер в Термезе и первую тревогу, устроенную Орловым. Но дальше – пустота! Следующая картина из прошлого, это уже Афган. Кабул, Баграм, колонна в которой они шли, гарнизон погранцов, куда доставили последнюю КШМ-ку. И начало первого, за весь их поход, боя. Но дальше мозг вновь отказывался его пускать. Он легонько перевернул жука, тот замер на секунду и почувствовав, что угрозы нет, быстро пополз по своим, только ему ведомым делам.
– Ползи, ползи! Вот и я так же ползу, сам не зная куда! – он приподнял голову и осмотрелся. Солнце ещё не вышло из-за вершин, но уже освещало оранжевым заревом бездонную синеву неба. Но с западной, теневой стороны скал было ещё темно. Казалось, будто ночь затаилась под скалами и никак не хотела уходить. Но день неумолимо наступал, отвоевывая у ночной темноты рубеж за рубежом. Вот солнце, ещё невидимое солнце, окрасило ярко оранжевым сиянием снежную вершину. И в следующую секунду яркий, тонкий луч, пройдя по невидимой глазу расщелине, словно лезвие ножа врезался в желеобразную темноту остатков ночи.
– Интересно, вечная борьба света с тьмой! Вечная! Вот и через сто, и через тысячу лет, каждое утро, день – вот также будет побеждать ночь!
Он посмотрел вниз по склону, где должна быть тропа, которая привела его сюда. Тропы сверху практически не было видно. Он выполз из своего ночного убежища и начал спускаться вниз. Голова все ещё кружилась, хотя таких острых приступов тошноты, как в первые дни, уже не было. Да головная боль не утихала. Он присел на склон и прислушался. Сквозь ватную тишину отчётливо различались какие-то звуки. Солнце уже показалось над вершинами, окончательно разметав остатки ночи. Он встал и пошатываясь пошёл по едва заметной тропе. Солнце поднималось все выше, растворяя своим теплом темноту и холод ночи.
Чтобы хоть как-то отвлечься от чувства голода, он начал вновь вспоминать те редкие картинки из прошлого, что пришли на память нынешней ночью. Такие регулярные тренировки, кроме того, что отвлекали от чувства голода, ещё и позволяли вспомнить что-то новое. Но если голод ещё как-то можно было приглушить, то изматывающую жажду ни что не унимало. Фляжка, неизменный атрибут солдатского обмундирования, оказалась пробитой, и вся вода из неё вытекла, пока он лежал заваленный на том злополучном склоне. В ту ночь шёл снег и ему удалось набрать немного «белой крупы» в дырявую флягу, но этой воды хватило только, чтобы утром промочить горло. И вот уже второй день он карабкался по скалам, не имея ни капли влаги. Ни дождя, ни ручейка, ни речки! Только скалы и пыльная земля. Он остановился и поднял взгляд к горным вершинам, закрытым снежными шапками.
Глав
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/igor-vitte/shuravi-70554970/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Игорь Витте
Тип: электронная книга
Жанр: Книги о приключениях
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 28.04.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Мой дед, ветеран Великой отечественной когда-то в разговоре со мной сказал: – У каждого своя война! И своя победа! Всем кто там был, всем не вернувшимся с той забытой войны я посвящаю этот роман!Сержант срочник, волею случая оказывается "за речкой". Первый бой, первая потеря, контузия, плен, неожиданное спасение и первая любовь! Жизнь испытывает молодого парня и доводит кажется до предела! Но он все пережил и все преодолел!