Главная страница | Современные любовные романы | Дневник забытой сказки

Дневник забытой сказки
Ник Панди
Личный дневник – священная книга для любого человека.Автор неизвестен. Дальнейшая судьба покрыта мраком. Куда пропал главный герой его собственной «пьесы»? Возможно именно вам откроется истинная судьба художника, потерявшего веру в счастье.

Ник Панди
Дневник забытой сказки

Знакомство.

Меня зовут Сэдни, я работал почтальоном в далёком, впрочем это не важно, и имя моё не имеет значения, мне пришлось его выдумать, чтобы не иметь проблем с разными конторами, защищающими права человека. Работал я почтальоном недолго, наверное поэтому и решился заглянуть в тот несчастный конверт. Не надо меня осуждать,? ? любопытство не грех, насколько мне известно. Плевать, достопочтенный читатель скоро забудет про меня. Да, к истории. Каждое утро мы опустошали ящик с письмами, чтобы увезти их в нужном направлении. В тот день, как сейчас помню, лил дождь, надо было работать быстро, чтобы бумага не намокла, но несколько писем всё-таки пролетели мимо мешка, там-то и был конверт без каких-либо памяток, ни адреса назначения, ни обратного адреса. Я как бы невзначай обернулся в сторону машины, Сэм был погружён в телефон. Тогда сам дьявол моей рукой стянул этот плотный конверт во внутренний карман рабочей куртки. И уже вечером я обнаружил в конверте этот дневник. Тогда я и познакомился с ним. Кто он и где сейчас?? ? Сначала он показался мне славным малым. Да что там, судите сами. И прощайте.


8 января.

Вечер.

Приветствую тебя, мой верный друг, мой дорогой дневник!
Я хотел бы написать о том, как люблю жизнь, как обожаю каждый её миг.
Сегодня ночью задумался о том, что моя жизнь настолько удивительна и прекрасна, что об этом следует писать, дабы закрепить это счастье чернилами.
Прочитал в одном издании, что необходимо писать о хорошем, говорить о хорошем, дабы принести в свою жизнь то хорошее. Повторять как мантру.
Утром проснулся от того, что моя собака облизывала мою бровь.
Обожаю её, это у нас взаимно.
Я говорю «моя» лишь потому, что другие могут не понять о ком идёт речь. Никакого собственничества. У моей собаки нет имени, я просто не имею права давать ей имя.
Ведь я лишь забочусь о ней, люблю её, но она не принадлежит мне. Она вправе выбирать свою судьбу. Никаких ошейников, будок, ограничений. Она живёт со мной уже 5 месяцев. Она, видимо, довольна своей жизнью, и не собирается меня бросать.


13 января.

Здравствуй, дневник, не терпится тебе всё рассказать.
Прошлую заметку я писал, сидя в уютном кафе и попивая горячий какао с молоком. Кафе находится в пяти минутах от моего дома. Я часто там бываю в эти холодные вечера, так я не чувствую себя одиноким.
Я не хочу сказать, что я одинок, вовсе нет, моя собака очень верный друг, но, к сожалению, единственный. Так. Где же мои манеры. Надо сначала. Что обычно вначале крутых историй? Без разницы, моя не из их числа. Расскажу о себе.
Я слегка стеснительный, мне тяжело заводить друзей, не каждый выносит мой оптимизм и жизнерадостность.
Но, тем не менее, я счастлив. Я занимаюсь своим любимым делом. Кстати, я рисую картинки для открыток. Да-да, такие милые слоники, енотики и ещё огромное множество зверюшек.
И так, вернёмся к тому вечеру.
Я просидел в кафе почти до закрытия, пока там никого кроме меня не осталось.
Тот вечер запомнился мне блестящим асфальтом после дождя, он отражал фонари, звезды и свет окон близлежащих домов. Потрясающий вид. Не знаю почему, но именно этот вид меня влечёт более всего. Удивительно, что серый сухой асфальт становится таким красочным и разноцветным, будто на нём безымянный художник решил мимоходом нарисовать пейзаж масляными красками.
Почему сие зрелище меня так притягивает, почему не сам пейзаж домов, улиц, фонарей, неба. Суета. Всё это заставляет меня нервничать. Но лишь мокрый асфальт будто пеленой накрывает весь этот шум и убирает резкость линий. Волшебно.
Шёл медленно, завтра ещё один выходной, можно лечь немного позже.
Не успел я вставить ключ в замок, за дверью послышался лай собаки.

«Соскучилась, девочка моя» – подумал я.

Я быстро открыл дверь, присел и развёл руки, готовый принять собаку в объятия. Эту улыбку надо видеть, да, у собак есть эмоции. Она вся сияла.
Я обхватил её руками и мгновенно моё лицо стало влажным от её слюней.

– Хорошо, собачка, а теперь дай мне закрыть дверь.

Но в ответ я лишь почувствовал её намерение остаться в таком положении до самого утра, до конца недели, жизни.
Следующий день я провел в кровати, лишь изредка вставая по необходимости.
Причиной тому стала книга – «Три товарища».
Это моё первое знакомство с Эрихом Мария Ремарком. Я поражён. Я плакал.
До дневника дело этим вечером не дошло.
А вот на следующий день я спохватился, но дневника нигде не оказалось. Хоть написано там было и немного, но блокнот этот был мне очень дорог. Его подарила мне мама. Казалось, целую вечность он пылился в моём столе. Я не знал, что в него писать, для ежедневника и заметок он не подходил, мне было жалко пачкать его. А вот для дневника жизни он сошёл бы точно. Я подумал, что мама была бы рада, если бы я отвёл для ярких событий и чудес её подарок.
Безуспешны были мои поиски.
Я так не грустил с тех самых пор, как моя мама покинула этот мир. Мне казалось, что я её предал.
Всё это время я искал. Естественно, работа забирала половину моего дня, остальное время я сидел дома, периодически проверяя места, в которых, по моему мнению, дневник мог лежать. В тысячный раз заглядывая в одно и то же место, я надеялся его там обнаружить. Всё безуспешно.
И вот, сегодня, я пошёл в своё любимое кафе.
К моему удивлению, там было не так людно, как обычно.
Очень странным, я бы даже сказал, глупым взглядом встретила меня официантка.
Я осмотрел себя, насколько это позволяла моя гибкость.

«Да что со мной не так? Почему она пялится, ещё и улыбается» – мне стыдно за мои мысли, но потеря блокнота сказалась на мне не лучшим образом.

Обычно я садился у окна, чтобы наблюдать за прохожими и воображать, будто каждый проходящий мимо мне знаком, будто я знаю, что этот в костюме идёт с работы к любимой жене и двум детям, голубоглазая Лия и маленький рыжий Рикки. А этот парень в голубой рубашке навыпуск, только вчера мы с ним смотрели футбол и поедали вредные чипсы. Что-то вроде этого, понимаешь?
Но сегодня я предпочёл сесть в дальнем от входа углу, лишь бы ко мне подошёл другой официант.
И благо, так и случилось, парень лет двадцати, стоял передо мной и ждал заказа. Его ручка, словно болид «Формулы-1», ожидавший зелёного огня, готова была сорваться в любую секунду. Я заказал чёрный кофе без сахара. Это соответствовало моему настроению.
Дело шло к закрытию, я уже выпил свой напиток и был готов встать и удалиться. Что-то меня удерживало. Но что?
И, о нет, дождался…
Она направлялась ко мне.
Встать и быстрым шагом выйти из заведения?
Я сорвался, но мой план был утоплен, даже не набрав воздуха в паруса.

– Погодите, молодой человек, мне надо кое-что вам сказать.

Зачем же она так кричит?
О Господи.
Я молча наблюдал за приближающейся официанткой. Девушка лет двадцати пяти, может немногим старше, рыжие волосы ниспадают, слегка касаясь плеч. Ростом едва выше меня. Я, кстати, без малого сто семьдесят два сантиметра высотой.

– Привет, держи, ты оставил это у нас.

Она протянула мне (не может быть!) мой дневник.

– Спаси-си-си-бо…

Типичная реакция на живых существ…
Она лишь улыбнулась.
Я убрал дневник в большой внутренний карман ветровки. Направился к выходу, но не успел сделать и двух шагов, как услышал её голос:

– Меня, кстати, зовут Эшли, это имя мне дали родители, и тем не менее, я свободна, имя никоим образом не ограничивает мои движения.

Ирония лилась из её уст и царапало моё эго.

«Чёрт, она прочла мой дневник, сегодня ночью, край завтра утром, я обязан умертвить её, ну или хотя бы лишить этого острого языка» – Очень заманчивая мысль посетила меня, но я мигом отмёл её, вспомнив, что это не боевик, а я и мухи в жизни не обидел.

– Да, я заглянула в него, а что тут такого? Прошу, убери этот осуждающий взгляд, так ты походишь на кота, которому прищемили его достоинство, но он по каким-то причинам не может издать и звука. Я ведь должна была вернуть его тебе, и нельзя было не открыть его, вдруг там был бы адрес, номер, да хоть и имя.

Она была чертовски права, но простить её бестактную иронию я был не в силах. Не сегодня.
Я развернулся и ушёл прочь.


14 января.

Даже и не знаю с чего начать.
Я сдал окончательные эскизы для открыток на день влюблённых. Я готовил их несколько недель. Сердца, конечно же сердца. Две половинки в разных жизненных ситуациях, две половинки, любящие друг друга. Десять различных вариантов я сдал на следующий этап.
Я бы стал грустить, потому что это был потрясающий проект, но у меня есть собака, которая не даст моим уголкам рта пасть ниже дурацкой улыбки.
Она стала защитником моей жизнерадостности, она верна мне, и никто так не будет близок для меня , как эта собака.
Запишу здесь этот важный момент в моей жизни. Момент, когда я встретил её.
Она лежала у остановки, худая, но гордая, она не скулила, не просила ничего, она плавно теряла силы и покидала этот равнодушный по отношению к ней мир. Я подошёл к ней, опустился на корточки, глаза собаки не выражали ничего, её взгляд пробивал мою грудную клетку насквозь. Вы знаете, на вид это типичная дворовая собака, среднего размера, среднего роста, светло-рыжий окрас.
У меня возникло непреодолимое желание прикоснуться к ней.
Я погладил её, она лишь прикрыла свои глаза. Быть может, мне показалось, но, кажется, у неё потекла слеза.
Грустно было расставаться с ней, но увы, я уже опаздывал на работу.
Она даже не открыла глаза. Я почувствовал разочарование во всей её сущности, она, видимо, уже и не надеялась найти друга, а прохожие, временами тискавшие её, неизбежно покидали. Теперь мои глаза наполнились влагой.
Этим вечером я спешил с работы как никогда, я забежал в пекарню, купил пару пирожков.
Я боялся, что её там уже не будет. Тем вечером я впервые в жизни решился на нарушение правил дорожного движения, никакой красный свет на пешеходном переходе не смог бы меня остановить. Мои опасения были напрасны, собака лежала в той же позе, что и утром.
Глаза были закрыты, но она не спала, даже не знаю как, но я это понял.
Я снова прикоснулся к ней. Она приоткрыла глаза, и в тот момент я понял, что мы больше с ней не расстанемся. Я очень долго пытался накормить её, но все тщетно. Я пытался звать её, но она будто не слышала меня. Не знаю, сколько времени я там оставил, но общественный транспорт к тому времени уже не ходил. Я перепробовал всё, но она была непоколебима.

– Прощай…

Меня настигло отчаяние.
И вот что произошло далее:
Когда я начал уходить, я услышал позади себя глухие звуки, словно ветка, бьющаяся о стекло окна.
Она бежала за мной. Я не оборачивался до самой двери дома, боясь спугнуть собаку.
Она зашла в дом, а следом и в мою жизнь, навсегда украсив её своей искренней любовью.


17 января.

Лень какая-то напала на меня в минувшие дни, писать не хотелось, я ходил в театр, смешно, но я хожу в театр не так часто, быть может, раз в месяц. Но смешно не это, ведь я ни разу не ходил на спектакли. Я прихожу в театр, брожу там часами, любуюсь афишами. Но это не маловажное дело. Афиши эти выполнены вручную, неизвестным мне исполнителем, подписи нет, а спросить у служащих мне не хватает смелости. Из картинок этих я черпаю вдохновение. Зачастую, зарисовки на афише никак не связаны с пьесой, которую афиша описывает. Например, однажды я увидел плакат с названием «Гамлет», но картина на нём кричала мне о чем-то волшебном, птицы, что летели навстречу, пели о любви.
Я бы приходил сюда чаще, но беда в том, что театр этот не самый популярный, новые пьесы ставятся редко, а старые могут не сходить с афиш месяцами. Иногда, возвращаясь сюда спустя месяц, я не обнаруживаю ни одной новой истории. Но других, прошлых, уже может и не быть. Так, театр сдавливает мою грудь, и кричит мне что-то, кричит безмолвно. Я чувствую. Я боюсь этой душераздирающей тишины, поэтому не решаюсь приходить чаще.


18 января.

Сводил сегодня собаку в парк. Кто бы мог подумать, что замерзший пруд может принести ей столько удовольствия. Мы бегали друг за другом, валялись в снегу.

– Прекрати, нельзя есть снег, он же грязный.

Но она не слушала меня.
«Неужели я такой скряга?». Я лёг рядом с ним и принялся лакать снег языком. Как же она смеялась. Смеялась, да! Дураком окажется тот, кто скажет, что собака не может. А вы пробовали слушать сердцем?


27 января.

Кстати, дневник, хочу поделиться с тобой некоторой информацией о своём жилище. Мой дом представляет собой одноэтажное сооружение, перед домом лежит несколько метров зелёной лужайки, дом белого цвета, но с чёрными рисунками – моя работа. Чёрная входная дверь, перед ликом входящего расстилается гостиная: диван и кресло тёмно-синего цвета, образующие букву «Г», развернуты спиной к выходу, направлены на серый камин. Я обожаю камин, мечта моего юношества, способствует расслаблению, треск древесины благоприятно влияет на путь умиротворения. Собака тоже полюбила его, холодными вечерами она часто лежит у огня. Зеркально входной двери расположен проём в кухню, ничем не закрытый. Здесь холодильник, столешница во всю длину, а над ней два окна с видом на задний двор. Трава покрыта листвой, потому что я ненавижу там убираться, там же находились качели без сидения – сварка когда-то лопнула, а я всё не находил времени для ремонта. Вернёмся в гостиную: направо от входа – дверь в спальню. Там рабочий стол под оконным проёмом и двуспальная кровать, небольшой двухдверный шкаф. Когда-нибудь я уеду отсюда, тогда ты, дневник, напомнишь мне о доме, хотя сомневаюсь, что я забуду убежище, наполненное мною.
Дома являются отражением хозяев, поэтому поведаю немного о себе.
Я люблю читать, люблю романы, о любви, об искреннем и лучезарном счастье.
Обычно я читаю вместе с собакой. Я разжигаю огонь в камине, сажусь на кресло, в одну руку беру книгу, другой попиваю горячий какао с молоком. Собака ложится мне на колени калачиком, и может показаться, что она спит, но лишь вздернутые кверху уши выдают её намерения: «читай, мой добрый друг, я вся в нетерпении».
Любимая книга моей собаки – «Маленький принц».
Когда Принц шёл к змее, собака обычно соскакивала с кресла и бегала полукругом передо мной, непрестанно гавкая на книгу, как бы отговаривая Принца от этого шага. А когда наступало время расставания лётчика и Принца, когда лётчик смотрел в небеса и вспоминал его искрящийся смех, собака скулила, у меня было ощущение, что вот-вот и я начну скулить, но только слезы капали на гладкую шерсть собаки. Чтобы успокоить её, я начинал читать книгу с того момента, когда Принц просит нарисовать барашка. Она встречает его самым радостным лаем. Он снова горит жизнью.
К слову, что я не люблю в книгах, так это детальные описания окружающего мира, а не сути, процесса. Так однажды Оскар Уайльд чуть не загубил моё впечатление от Дориана Грея, когда, кажется, с 6 главы стал тщательно описывать все увлечения Дориана. Хронология событий без интриги. Но общее впечатление, надо признать, положительное, слог у Уайльда приятный, затягивающий.


28 января.

Честно говоря, я горд собой, ведь работа моя позволяет людям делиться любовью, уделять внимание, дарить радость близким.
Я рад, что могу помочь людям стать ближе, хоть и не напрямую, но косвенно. Я стараюсь рисовать так, чтобы никакие слова не нужны были, чтобы рисунок выразил всё необходимое.


2 февраля.

В это сложно поверить, но спустя столько времени, открыв эту самую страницу, я даже не подозревал, о чём буду писать.
Но листок или… Чек, это чек. С обратной стороны написано краткое послание: «Приходи, хочу кое-чем поделиться с тобой»
Ниже дата и время:
«15 января, 8.30 вечера. Здесь.»
Не сразу ко мне пришло осознание.

«Официантка! Как же её, Эшли!»

Она рассчитывала, что я найду эту заметку гораздо раньше. Надеюсь, что я не огорчил её. Не хотелось бы. Она все-таки вернула мне дневник.
Завтра обязательно пойду туда и объяснюсь. Только подумать, ведь я не был в кафе с того самого дня, теперь я понимаю почему, я неосознанно боялся встретить её.
Завтра.


3 февраля.

Дневник! Караул! Её не было в кафе. Я просидел там около двух часов, но так и не встретил её. Возможно у неё выходной. Попробую в другой раз.
Я обязан запечатлеть в дневнике данное место, которое часто служило утешением для меня. Атмосфера кафе всегда пробуждала во мне спокойствие. Не сказать, что я люблю места большого скопления людей, но в кафе часто преобладал приглушённый свет, мягкое шуршание за барной стойкой – где-то очень далеко, и там же, в отдалённости, иногда пробивались глухие стуки стаканов и ласкающий шёпот работников. Звуки не напоминали тот нетерпеливый щебет, вызывающий тревогу и раздражение всего тела, скорее походили на шум прибоя, но к тому же уютный, разбавленный ароматом крепкого кофе. Для меня кафе делилось на несколько зон: у прилавка стояли типичные барные стулья с круглыми сидениями, тут часто одинокие люди искали общения, иногда лёгкого флирта. В центре располагались столы, вокруг которых постоянно сновали посетители, я предпочёл бы не находиться в кафе, если место только в центре. Затем мои любимые места – у окна, особенно приятно наблюдать суету улицы, попивая любимый напиток. И если пройти немного глубже, пронестись между центральными и крайними столами, мы откажемся в тёмном месте, освещаемом лишь тусклым светом ночников. Это место часто пустовало, но было неотъемлемой частью заведения, ибо придавало ему некоторый загадочный антураж. Там сидели одинокие люди, не желающие делиться эмоциями. Для постороннего глаза кафе не отличалось от любого другого, интерьер не выделялся чем-то принципиально особенным – сероватые структурные стены, картины местных художников, пока неизвестных вне собственных амбиций. Столы выполнены из старого дерева, покрыты тёмным маслом, подчёркивающим текстуру древесины. Снаружи расположились несколько столиков, укрытых деревянным навесом. В хорошую погоду двери распахивались и официанты с подносами выбегали наружу, затем вновь погружались в уютные потёмки кафе. Внешние стены заведения представляли из себя голый кирпич, покрытый плющом. Над входом висела вывеска «cafe», вечером воспламеняющаяся фиолетовым светом. Несмотря на множество схожих форматов, ни одно другое кафе не вызывало у меня подобных эмоций. Оно стало родным моему сердцу.


7 февраля.

Ночь. Бессонница. Я люблю ночь из-за её особой атмосферы, ночью все «проблемы» , что беспокоят меня при свете дня улетучиваются, их место занимают мысли о жизни, любви, счастье и, без неё никуда, смерти. Я счастлив и боюсь уйти из этого мира, в этом мире есть музыка, только этот факт никогда не даст мне смириться со смертью. Я обязательно вернусь к теме смерти, запишу свои мысли в дневник, ничего так не ободряет и не напоминает о силе жизни, как осознание кратковременности, скоротечности этой жизни. Кстати, о музыке, я меломан, но больше всего люблю классику.
«К Элизе» Бетховена мой фаворит в дороге, ранней дороге на работу.
Классика превращает даже самое хмурое утро в комичную пьесу. Представь такую сцену, дневник, люди с серьёзными лицами куда-то спешат, у одного бизнес, у другого ипотека, третья ищет своё призвание, и всего этого хочется поскорее. Но мелодия возвышается над ними и высмеивает. Потрясающий миг, грандиозный.


9 февраля.

Я наконец застал её в кафе.
Она объяснила своё отсутствие взятым отпуском.

– Я не то чтобы искал вас, я хотел бы пояснить, почему не пришёл, когда вы меня просили.
– Брось, ты можешь обращаться ко мне на «ты». – Она выглядела подавленной. Не удивительно, тяжело приступать к работе после длительного отдыха.
– Я лишь хочу показать своё уважение.
– Ха-ха, – весьма неестественным образом усмехнулась она, – далеко не каждого я уважала, к кому обращалась на «вы», чаще даже недолюбливала. Да даже учителя в школе, может быть, они и хорошие люди, но ребёнком я их терпеть не могла, но вынуждена была слушать и показывать уважение, именно показывать.
– Убедительно, договорились. Я не увидел твою записку, прости.
– Объяснения излишни, жду тебя здесь в 9 вечера, моя смена закончится. Проводишь меня до дома.

Какая наглость. Мы даже не знакомы-то толком, а она позволяет себе отдавать приказы.

– Я буду. – Кажется, мои принципы не поспевают за языком.

Она улыбнулась и, будто мы и не разговаривали вовсе, отошла к столику в ожидании заказа.
Оставшееся время до вечера я провёл дома, только собака могла помочь мне справиться с нервозностью, которую вызвали сомнения принятого решения. Я подчинился незнакомке, даже не узнав причины прогулки.

«Это свидание? Да нет, вряд ли я настолько хорош, что смог расположить её к себе, не сказав и слова.»

Я пришёл вовремя, но решил, что если приду ровно к девяти, то буду выглядеть будто марионетка, которой можно всячески играть и управлять (я не такой). Я остановился за углом здания через улицу, напротив кафе. Уже зажглись фонари, я встал под одним из них, в тени.
9:02 – прекрасно, могу идти.
Она вышла немного позже, в 9:20.
Эшли бросила мимолетную улыбку (вскользь, я даже не уверен, что она была мне), махнула рукой, и мы пошли.
Говорила в основном она, я же, кажется, изучил весь грунт по дороге к её дому.
Я плохо помню, что она говорила (да простит меня мой дневник), но помню, что тон был слегка надменный, а может быть мне показалось.
Время пролетело неимоверно быстро.

– Вот мы и пришли, дальше я сама. До завтра.
– До завтра! (стоп, я ведь не собирался) – Я бросил руку вперёд как бы останавливая её, но не сумел сказать ни слова, дверь закрылась.

Это был подъезд небольшого пятиэтажного дома, всего было 3 подъезда. Судя по окнам, по две квартиры на этаже.
«Завтра обязательно расставлю все точки над «и», а сейчас мне срочно надо домой, чтобы всецело отдаться сну.»


10 февраля.

Уже вечер. Утром не было времени писать. Каким-то образом я не услышал будильник, опоздал на работу.
Мне не следует так поздно ложиться спать.
Я ходил сегодня в кафе, Эшли уделила мне полчаса своего перерыва.
Небольшая выдержка из разговора:

– Может расскажешь, чем ты занимаешься?
– Я художник и дизайнер открыток. Специализируюсь на разработке праздничных поздравлений. – Не могу поверить, что я так сухо рассказал о творческой профессии, о своей любимой работе.
– Ага, ясно. Живёшь на полную катушку.

Я был в ступоре. Похоже, меня облили из ведра, наполненного иронией.
Эшли толкнула меня в плечо кулаком.

– Да ладно тебе, не дуйся. Я всё равно ничего в твоей жизни не значу, относись к жизни немного проще.
– Ага, ясно. – Каменное лицо.

Она прыснула резким смешком, а затем и громким хохотом.
Хорошо, что заведение оказалось практически пустым. Но те единицы, что были здесь, не преминули одарить наш столик осуждающим взглядом.

– Мне пора, спасибо за приятную и невероятно информативную беседу. – «Снова она за своё!»
– Пока.

И снова опоздал на работу, на этот раз с обеда. Этот человек меня до добра не доведёт…


11 февраля.

Рассказ из моей жизни:
Всё детство я рисовал, а чаще срисовывал какие-либо картинки, потому что в срисовке я мог претендовать хотя бы на пару схожих с реальностью линий. Но рисунки из головы не хотели материализовываться на бумаге. Получались лишь какие-то резкие линии. Но мама всегда говорила, что я талантливый художник. Сейчас я осознаю всё то влияние её слов, она воодушевляла меня на продолжение, на практику. Не будь той поддержки, не было бы меня как художника. Но сколько раз я терял веру в себя после слов далёких для меня людей. Но всегда возвращался к рисункам. Важно быть верным своей мечте.
Важное примечание: зачастую я рисую и слушаю музыку одновременно, и если я начинаю петь, а точнее неосознанно мямлить что-то себе под нос, то это верный признак того, что я нахожусь в моменте, меня посетило наитие, соблазнительная муза села мне на колени и рисует вместе со мной.


13 февраля.

Эшли позвонила и пригласила меня после её смены посидеть в кафе.
Я, долго не думая, согласился: в последнее время мне очень не хватает разговоров с людьми.
А Эшли, так уж вышло, одна из них – людей.
Я заказал себе лёгкий салат, дабы не перегружать свой желудок перед сном. Эшли купила себе несколько сочных гамбургеров.

– Стоит ли беспокоиться об этом временном пристанище, – теле? Рано или поздно мы все станем удобрением. – пояснила Эш.
– Но все же от здоровья зависит качество жизни и её продолжительность.
– Вечная жизнь и вечное поглощение травы? Нет, убереги меня от этого. – Закончив фразу, смачно откусила треть бутерброда.
– Приятного аппетита!
– Не сомневайся, аппетита у меня хватит на троих, а вот тебе он потребуется, чтобы умять эту капусту. – Она рассмеялась с набитым ртом (Удивляюсь тому, как она умудрилась не проронить ни крошки).
– Ага. – Ни фразы без издевательства. Ох… Что же меня заставляет тут сидеть?
– Смотри, скорее. – Она указала пальцем на какого-то молодого парня. – Это Джен, мой сменщик, жалкий тип. – Она снова повернулась ко мне и немного приподнялась над столом. – Впервые в жизни встретила такого малыша. Беззащитный, хоть и огромный как скала, работает официантом, но выполняет всё, что скажут. Неважно кто. Но это вовсе не значит, что он выполнит это задание. Услышав какой-либо призыв к действию, например, «Джен, надо принести…», он бежит со всех ног исполнять долг, даже не уточнив, что и откуда надо принести. Таков этот чудак. Что думаешь? – Резко завернула она вопросом.
– Мне кажется, ты слишком уж строгая к нему. Видать альтруист, добрый малый.
– Добрый, но не по своей воле, так уж его воспитали. Скорее мягкий. Живёт с мамой, зарплату отдаёт ей на сбережение. Судя по его рассказам, есть девушка, практически каждый выходной выпивает с ней по бутылочке, а то и две, пива. Что её привлекло? Хоть убей не найдёшь логической разгадки, видимо тараканы в её голове такие же поехавшие. А парень всего лишь, благодаря плохому воспитанию родителями ( Считаю, что должен присутствовать контроль за ребёнком, затем подростком, не тотальный, скорее опека, пока неокрепший ум не научится различать значимое от фальшивого), попал не в ту обстановку, не то окружение. Импульс… Опекуны должны давать импульс в нужном направлении. Не надо учить ребёнка тому, что плохо, а что хорошо в вашем понимании, надо научить его самого различать…

Тут я не смог сдержать ухмылку.

– Ты считаешь, что я несу чепуху, так? – Её глаза загорелись азартом вперемешку с агрессией.
– Прости, я не хотел тебя оскорбить, но я и впрямь не понимаю, как маленький неокрепший ум ребёнка должен отличить плохое от хорошего самостоятельно.
– Ты мыслишь поверхностно. Не поверишь, но Джен, тот молодой парнишка, что не может отличить комплимент от насмешки, прочитал за свою жизнь сотни книг, не меньше. Книги это ведь хорошо, не так ли?
– Определённо. – На моем счету было не больше сотни, это даже уязвило моё самомнение.
– Но факт остаётся фактом, он непригоден к самостоятельной жизни, ему указали на то, что является хорошим, а он принял это за чистую монету. Я скажу тебе так, книга сама по себе не является чем-то хорошим. Книгу в руках дурака надо приравнивать к кускам макулатуры. Его научили читать, но не научили воспринимать и впитывать информацию, не научили её перерабатывать, анализировать. Ничто не истинно. Это должен понять каждый. Сомнению надо подвергать абсолютно всё, иначе ты станешь рабом пропаганды. Вся ненужная информация должна отсекаться, а нужная, пригодная, соответствующая твоим принципам, укрепляться в голове. Только так мы можем избежать двуличия и лицемерия. А если не этого, то хотя бы невежества.
– В теории звучит прекрасно, а на практике тяжело представить подобное воспитание, это же каторга какая-то.
– Вовсе нет, всего лишь иногда не отвечать ребёнку напрямую, но давать ему возможность прочувствовать на себе следствие выбора. «Бить людей плохо. А теперь отстань, я занят». Но почему бить людей плохо, кто расскажет ему о тех последствиях, что могут скрываться за простой фразой «плохо». Расскажите ему, что может случиться, как себя будет чувствовать человек, детально разберите этот вопрос, а после задайте вопрос: «Плохо это или нет?».
– В твоих словах просматривается логика, я пожалуй соглашусь с тобой.
– Ещё бы, я, кстати, ходила в детстве в секцию бокса. И вопрос «Плохо ли бить людей» всё ещё на рассмотрении.

Повисла пауза. Я был поражён её серьёзностью, несоотносимой с последней фразой.
Она снова громко засмеялась.

– Шучу, парень, не на бокс, всего лишь карате.

Теперь засмеялся я. Но её лицо было непроницаемо. Кажется, она была серьёзна.

– Но сущность проблемы заключается в том, что человека практически невозможно сейчас исправить, в этом случае возраст и опыт играют плохую шутку. Джен поглощён навязанными убеждениями. Они настолько приросли к костям его «Я», что кажутся ему собственными убеждениями. Переубедить было бы его очень сложно, но стоит ли вообще игра свеч? Он счастлив, он будто тот самый Эпсилон из книги Хаксли, он получает удовольствие от служения Альфам. Это вложено в его гены и воспитание. И кто посмеет сказать, что он счастливее, хоть и не прислуживает кому-либо. Да, он не осознает сущности жизни, но зато его лицо не омрачено постоянными вопросами к жизни. Я не хотела бы такой жизни, но не посмею рушить его иллюзии.

По дороге домой я долго думал о сущности счастья, правду говорят, что дуракам только безусловное счастье и покоряется. Но Эш права, я ни за что не променял бы осознанную депрессию на неосознанное счастье. Есть в этом что-то сладострастное.


14 февраля.

День всех влюблённых.
Когда-то я встречу свою судьбу, надо лишь набраться терпения.
Сейчас у меня самый близкий друг – моя собака. Поэтому, как обычно, с утра я пошёл в магазин товаров для животных. Купил игрушку в виде розовой косточки, пару резиновых зверушек и несколько килограммов её любимого корма. Сегодня весь день я был намерен провести дома, вместе с моей собачкой. Но не успел я прийти домой, как раздался звонок моего сотового. Эшли. Она пригласила меня в кафе, хоть и не работала сегодня. Это уже становится традицией. Но я думал, что у неё есть возлюбленный. Зачем же тогда она уделяет время для меня?
Время: 18.12.
Я стою у кафе с букетом лилий.
Волновался ли я? Практически нет, сомнение было только в её вкусе на цветы.
Время: 18.37.
Я вошёл в кафе.
В кафе были заняты почти все столики. Мимо пробегал молодой человек с подносом. Джен! Я взмахнул рукой, словно останавливая экипаж такси.

– Парень. Ты не мог бы подсказать, где сидит Эшли?

Не успел я закончить, он уже бежал и кивал на ходу.
«Да уж, я думал, что Эш преувеличивает»
Спустя пару минут он вернулся ко мне с виноватым видом:

– Эшли отказалась идти сюда.
– Приятель, просто скажи где она сидит.

Джен куда-то снова пошёл. Я за ним. Столик у окна. Эшли.
На её лице я видел сожаление. Её взгляд был направлен на цветы.
«Чёрт, не угадал с сортом»

– Прости, если я как-то тебя обнадежила, но я сейчас ни в ком не нуждаюсь, только в собеседнике на день, на большее у меня нет сил и желания.

Сказать, что я был разочарован, – ничего не сказать. Я хотел расплакаться и убежать в ту же секунду.

– Что? А, ты про это, я и не думал об этом. Рядом с моим домом стоит ларёк с цветами, а в нём сидел? ? пожилой дедушка, мне стало его так жалко. И вот.

«Кажется, она не поверила»

– Садись уже.

Следующие несколько часов мы беседовали.
Увы, не все фразы и темы удержались в моей памяти, но что-то у меня всё-таки есть.

– Эшли, сегодня праздник, сегодня день всех влюблённых. Так вот, могу ли я задать тебе нескромный вопрос?
– Однажды я была по уши влюблена, но сейчас я не хочу даже вспоминать об этом. Не сейчас. А этот праздник для меня ничего не значит, всего лишь один из череды серых дней.
– Ладно, прости, я не должен был…
– Ничего, это не твоя вина. Видимо моя попытка вернуться в социальную жизнь была воспринята двусмысленно. Сегодня нам больше не стоит разговаривать. В такие моменты слова становятся слишком уж приторными.

Этим вечером я сходил наконец в театр, дабы полюбоваться афишами. Было два новых спектакля, две новые афиши, я смотрел, но был слеп к ним. В голове крутились мысли о прошедшем дне, я чувствовал себя виновато.
В таких случаях я мог рассчитывать только на одного единственного друга – мою собаку. Она не подвела: улыбка, хвост- пропеллер, режущий воздух. Люблю тебя, малышка.


17 февраля.

Не видел Эшли уже три дня, она не звонила, сам я не в состоянии появиться перед ней. Боюсь, она не желает видеть меня.
Сегодня был на удивление скучный рабочий день. Идеи не приходили в голову, но зато в мыслях всё время присутствовали различные варианты развития событий с Эшли. Несбыточные.


27 февраля.

Больше недели я находился в состоянии прострации и лени. Не хотелось ничего писать, да и нечего было написать. С Эшли не виделся до сегодняшнего дня. Дневник, до сих пор нахожусь в каком-то напряжении после разговора с ней, хоть и прошло уже более 3 часов.
Она позвонила мне около 5 после полудня. Место встречи изменить нельзя, снова кафе.
Да простит меня дневник за мою лень, но я физически не в состоянии записывать и запоминать все слова и движения, я помню посыл и некоторые отрывки фраз. И если люди по моему описанию похожи друг на друга чем-то, то лишь потому что я часто пересказываю своими словами, но смысл слов остаётся при этом неизменчив.
Первую часть нашей встречи мы посвятили общей беседе о погоде, работе и прочем. Пока в один момент Эшли после недолгого молчания не решила расставить все точки над «И»:

– Однажды я любила, однажды я ошиблась, так уж вышло, что период у этих двух событий был один. Он не был красавцем, не за это я влюбилась в него. Но он умел говорить, красноречие лилось из его рта словно песнь сирен, песнь, которой нельзя воспротивиться, которая захватывает тебя, очаровывает. Я верила ему, я грезила о вечной любви. Но однажды, когда наступил кризис в наших отношениях, я поняла, что с этим человеком покончено. Понимаешь, мне кажется, что любовь, а точнее отношения, основанные на любви, предполагают лишения. Даже мыслей я боялась о других мужчинах, не то что слов или действий. Чёрт побери, это же любовь, единственное волшебство, которое доступно нам. Да, любовь не всегда должна подразумевать страсть. Иногда, а с течением времени все больше, любовь становится действием. Самой по себе любви как чувству не прожить долго без любви как действия: забота, уважение, терпимость, осознание ценности близкого человека. Кто бы что ни говорил, но когда появляется союз двух любящих людей, невозможно не ставить этого человека выше всех людей на свете. Родственники имеют свои семьи, родителям нужны забота и внимание, но в конечном итоге лишь твоя половинка останется с тобой до смерти, сохранит память о тебе, о тебе настоящем. Родственников мы не выбираем, а вот любимый человек – наш выбор. Так будь же добр, отдайся целиком и полностью, а иначе и начинать не стоит.

Она повернула голову вправо, затем наклонилась ко мне и сказала шёпотом:

– Взгляни на эту парочку за соседним столиком. Что ты видишь?

Я скрытно, практически боковым зрением посмотрел на столик, расположившийся по соседству:
Парень лет 20-25, мужское телосложение, но детское личико, весь в чёрном (ужасная безвкусица). Небольшая чёлка на левую сторону, виски выбриты налысо. Неприлично толстые брови.
Девушка лет 18-20. Девушка отличная от предыдущего экземпляра чувством стиля. Голубая блузка с цветочным узором, слегка оголяющая ключицы. Жаль, что я видел лишь её верхнюю часть. Стол не давал разглядеть её полностью. Я не удержался и повернул голову прямо в их сторону, они не обратили на меня никакого внимания. Ох, она чистый бриллиант, не иначе. Круглый носик, нежный взгляд (как жаль, что он направлен не на меня), кажется, голубые глаза, но не светлые, скорее сероватые. Родинка на подбородке, нет, ягодка, что дороже любых украшений.
Я было начал говорить о своём анализе Эшли, но она прервала меня.

– Балда ты этакая, поверхностно смотришь. На протяжении всей нашей беседы он держит её за руку, и минимум раз в минуту целует её ручки. А она, бедненькая, даже не притронулась к мясу, а как же она его съест, ведь он слишком большой для неё, кусочек необходимо разрезать. Но как? Её второй руки больше не существует, она в его власти. Несмотря на это, я завидую ей. Он ни разу не отвёл от неё взгляда. Хоть она и не слишком многословна, он вслушивается в каждую букву. Если бы я не видела её, я бы подумала, что он слушает музыку или пение птиц, настолько он захвачен ею. Это любовь. Жаль, что и это не гарантирует вечного счастья. Мы не знаем ничего об их внутренней кухне, быть может в ссоре они оскорбляют друг друга, кидают резкие фразы. Нет, недопустимо ни при каких обстоятельствах оскорблять родного человека. Это неуважение. Все плохие слова оставляют раны на душе. Если люди допускают оскорбления, даже малую толику, однажды это перерастет в ненависть.

Она смотрела мимо меня, её взгляд был пустым. Она молчала несколько минут, затем опустила голову и разрыдалась.

– Прости. – Она вскочила со стула и побежала к выходу.
– Ты меня прости. – Прошептал я ей вслед, но остался неуслышанным.


28 февраля.

Вчерашний день оставил о себе двоякие впечатления.
Сегодня я хотел бы абстрагироваться от всего этого, от жизненной суеты. Я и моя собака, треск камина и книга в руках. Что может быть лучше? В последнее время я стал меньше времени проводить дома, с собакой. Но, несмотря на это, в её глазах горит прежняя любовь, искренняя и бескорыстная.
– Прости, подруга, прости за то, что не оправдал твоих надежд.
Дружеский «гав!».
Она понимает, она не держит зла.
Неужели только животные способны на безусловную любовь?
Спокойный вечер и очень много свободного времени, но я почему-то не рад.


1 марта.

Встретил Джена (официант из того самого кафе).
Решил подойти и поинтересоваться по поводу Эш.
Он понятия не имел, куда она пропала.
Я предложил ему прогуляться. Странно, но я не знаю, какой мотив двигал мною.
Мне хотелось общества, хотелось общения, пусть даже с Дженом.
Как оказалось, он уволился с работы, или его уволили. Я так и не понял, но судя по характеристике от Эш, – его уволили.

– Чем же ты тогда планируешь заниматься?
– Чем угодно, моя мать больна, мне нужны деньги на лекарства.
– Может тебе помочь? Сколько надо денег?
– Нет, что ты, спасибо, не надо, я сам справлюсь.

Настаивать я не стал, в таких делах каждый сам себе хозяин.

– Я знаю, ты считаешь меня не от мира сего.

Джен меня ошарашил.
Сначала я хотел уйти от вопроса, увильнуть, но, чёрт возьми, я так устал, что сил на это не нашлось.

– Да, Джен, ты уникальный человек.

Джен витал в облаках, его взгляд был направлен на что угодно, но не на меня. Но он слушал меня, понимал меня. Ох, как мне этого не хватало – понимания. Сегодня он стал отдушиной для моих мыслей и эмоций.

Я рассказывал ему о Эш, рассказывал, какая она хорошая, какая добрая, он молчал, он слушал, ему было интересно.

– Ты не злись на Эшли, она на самом деле очень милая, а её сарказм – всего лишь панцирь самозащиты, она не желает тебе зла, поверь мне, друг.

Он поднял голову и направил свои глаза прямо к моим.

– Ты правда считаешь, что я не люблю её? Ну да, у неё весьма странное чувство юмора, но сколько раз она прикрывала меня, сколько раз брала на себя вину за разбитую посуду. И при этом не требовала благодарности. Это ведь повод для новых острот. Я знаю, что она добрая.

Когда я остался один, бредущий домой, меня осенило:
Насколько же все-таки ожидания не соответствуют реальности.
Мнение, сложившееся из убеждений других людей, их опыта и линз, через которые они смотрят на этот мир.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/nik-pandi/dnevnik-zabytoy-skazki-70536298/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.