Главная страница | Современная русская литература | Хочу домой

Хочу домой
Александра Новак
Насте 28 лет. Она живет в Питере. У нее есть любимая творческая работа, заботливый муж и неугомонная дочь.
Но война на Украине, а спустя полгода, и мобилизация в России в 2022 году внезапно меняют привычный уклад вещей Насти.
И теперь, находясь в чужой стране, в чужой квартире с чужими правилами и имея рутинную работу с маленькой зарплатой, Настя обязана начать все сначала. Но где искать силы для новых начинаний, если ты разочарован происходящим и хочешь только одного: покоя и возвращения домой?

Александра Новак
Хочу домой

Первое февраля 2024 года. Четверг
На часах примерно 16.45. Я одеваюсь в теплую одежду и иду в детский сад, чтобы забрать Таисию. Умная колонка Алиса говорит, что в Вердяце сейчас +10 и пасмурно. В ближайшие два часа осадков не ожидается. Я выхожу на улицу и вдыхаю вечерний южный воздух. Уже стемнело. Прежде чем пойти в сад, я захожу в продуктовый магазин под румынским названием "Alimentara"(Продуктовый) и беру там Chupa-Chups. Я направляюсь в детский сад. Прохожу к нужной мне двери. При входе в нос ударяет смешанный запах пресной еды, детского пота и чего-то еще. Не могу определить. Хочу заметить, что в коридоре душно. Я подхожу к порогу группы. Я в уличной обуви. Не хочу пачкать большую комнату, где бегают и валяются дети.
– Buna seara (Добрый вечер)! – говорю я воспитательницам. Одна – госпожа Алексия, крашенная блондинка, полная, на вид лет 45-50 – улыбается мне и говорит на румынском языке, что Таисия в туалете. На самом деле, я не разобрала речь воспитательницы. Она указала рукой на дверь, за которой находится туалет для детей. Вторая – госпожа Кристина, высокая, с вечно не довольным, либо грустным выражением лица, одетая так, будто у нее никогда не было приличной одежды – подскакивает с кресла и идет в туалет, чтобы поторопить Таисию. На мой взгляд, госпожа Кристина не умеет работать с детьми. Она постоянно на нервах. Либо она просто не довольна своей работой. Как-то раз, когда Таисия не хотела уходить домой, госпожа Кристина схватила ее на руки и отдала мне. А через 10 секунд, она снова кинулась к нам, чтобы одеть Таисию. Видимо, по ее мнению, Тася долго собирается. И видимо, она ожидала, что я буду как няня, одевать дочь, в то время как она уже должна сама одеваться и обуваться. В общем, поведение конкретно этой воспитательницы мне не понравилось. Не удивительно, что кто-то из родителей написал на нее жалобу.
Тася выходит из туалета, но не спешит бежать ко мне в объятия. Она даже не здоровается со мной. Она бежит к столику, где стоят кубики и машинки.
– Тася, – говорю я дочери, – хочешь, покажу фокус?
– Конечно, хочу, – говорит она. Я подставляю ей правый карман своей новой светло-серебристой куртки. И Тася вытягивает из него леденец. Только так я могу вытащить дочь из группы. По утрам я не могу поднять Тасю в сад, потому что она хочет спать. А по вечерам я не могу забрать ее домой, потому что она не наигралась с ребятами. Понимаю, ведь здесь гораздо интереснее.
– Говори воспитательницам: "La revedere"(До свидания).
Тася прощается с воспитательницами и детьми из группы и бежит к шкафчику, чтобы одеться. Я забираю у нее леденец и кладу к себе в карман с фразой «Съешь его дома». Тася возмущается, но она понимает, что сначала надо одеться и дойти до дома. И только потом уже съесть заветную конфету.
– Как прошел твой день? – спрашиваю я, попутно помогая Тасе надеть балоневые штаны для холодов. На самом деле, свекровь настояла, чтобы Тася их надела. Потому что сегодня утром на улице было 0 градусов по Цельсию. Вечно она пытается утеплить ребенка, чтобы та схватила тепловой удар.
– Нормально, – отвечает дочь.
– Надевай ботинки для улицы, а свои босоножки ставь в шкафчик.
Тася пытается надеть теплую обувь, но безуспешно. Она капризничает, психует, и потом просит меня ей помочь. Я не виню ее, застежка на ботинках действительно туговата для таких маленьких пальчиков.
Я помогаю ей надеть куртку, шапку и шарф. И мы выходит с ней из этой душной комнаты. Интересно, они вообще комнату проветривают?
– Мама, дай леденец! – требует Тася, протягивая мне свою маленькую раскрытую ладошку.
– Зачем? Пусть полежит у меня в кармане. Придем домой – и съешь его.
– Ну, мама! – капризничает дочь и залезает в мой карман. Леденец изъят. Ну, и ладно.
Мы идем домой. Тася выражает свое недовольство тем, что на улице стемнело и теперь ей страшно. Я успокаиваю ее, что со мной она не пропадет. Но дочь меня как-будто бы не слышит. Она все еще возмущается, что на улице темно. По дороге домой мы рассматриваем с ней машины, припаркованные около сада и жилых домов. Дочь очень любит изучать марки машин. И каждый раз, как мы идем в сад или домой из сада, она показывает пальцем на машину и называет ее марку.
– О, мама, смотри. Это же Тесла!
– Да, дорогая. Это Тесла.
Сколько радости у ребенка на лице и в голосе, когда она видит редкую марку машины. В городе действительно мало Тесел. Электромашины еще не вошли в моду прочно, как хотелось бы.
Мы добираемся до дома. Благо идти нам пять минут. Я рада, что детский сад находится рядом с нашим домом. Ведь некоторым родителям приходится привозить своих детей на машинах, ибо рядом с ними нет садов.
Мы заходим с Тасей в квартиру. Нас встречает Ёсико, собака моей свекрови. Она породы сиба-ину. Похожа на лису. Этой собачке уже почти четыре года. Свекры, когда они еще были вместе, купили ее за три тысячи долларов. А потом увезли ее к себе домой. Ёсико уже дала в прошлом году потомство, целых три щенка. Свекровь особо не заработала на продаже ее выводка.
Привычка этой собаки: встречать каждого человека, который заходит к нам домой. Так она встречает Тасю и начинает облизывать ее лицо.
– Ой, Ёсико, привет! – радуется Тася, подставляя свое лицо на собачьи поцелуи. Я снимаю верхнюю одежду и пытаюсь пробиться в ванную, чтобы помыть руки. Тася и Ёсико загородили выход из прихожей.
– Тася, – говорю я дочери, – снимай куртку, шапку, шарф и штаны. И помой руки. – Эту фразу я произношу каждый день по несколько раз. Тася не всегда выполняет эти просьбы с первого раза. Она может в грязных уличных штанах пройти в кабинет к мужу, чтобы поздороваться. Она может не помыть руки, и начать есть еду грязными руками. Она может вообще не переодеваться в домашнюю одежду. Ее игнорирование меня очень сильно выматывает. Иногда я просто устаю, как попугай, по сто раз в день повторять одну и ту же фразу.
Я замечаю, что в квартире нет Миши, моего мужа, и тети Марины, моей свекрови. Почему я вообще называю ее тетя Марина? Я должна обращаться к ней по имени и отчеству, или просто по ее имени, Марина. Ее вторая невестка, Алена, с которой у нас с 2018 года отношения в напряжении, называет ее по имени. Я же так не могу. Я постоянно говорю «теть Марина, кто сегодня готовит обед?».
– Мама, помоги мне раздеться! – просит меня Тася. Я помогаю ей переодеться в домашнюю одежду. Пересматриваю одну кофту за другой на наличие пятен. Все кофточки с длинным рукавом грязные. И все они отправляются в стирку. Но я смогла найти что-то более-менее чистое. Тася готова. Я прошу ее еще надеть сверху кофту потеплее, ибо в квартире опять холодно, потому что отопление опять выключили. На время. Я тоже переодеваюсь.
К этому моменту уже вернулись Миша и его мама. Тася бежит их встречать, на перегонки с собакой.
– Привет, моя милая доченька! – говорит Миша. – А что это у тебя в руках?
– Папа, это же леденец. Мне мама купила, – хвастается со всей радости Тася.
– Ты что, опять дала ей сахар до еды? – взревела со своей комнаты свекровь. – Она же сейчас от ужина откажется, опять, как это было вчера. Сколько можно просить тебя? Хватит ей покупать сахар.
Ну, вообще-то Тася поела в саду. Но этого я не упомянула в разговоре. Почему? Банальный страх сказать свою точку зрения ввиду подавления его со стороны оппонента. А еще тетя Марина не признает еду в детском саду и она глубоко убеждена, что Таисия там ничего не ест. Миша же ничего не сказал. Он просто вздохнул и ушел переодеваться.
– Чем ее сейчас кормить будешь? – свекровь не меняет свой недовольный тон. – Что есть в холодильнике? Ничего, конечно.
После ее слов я уже не взрослый человек, а закомплексованный обиженный ребенок, который хочет только одного: избежать конфликта. Я иду на кухню. Достаю из морозилки пачку цветных пельменей. Тася их очень любит. Пока я набираю воду в маленькую кастрюлю и зажигаю огонь на плите, я начинаю плакать от обиды. Это замечание со стороны тети Марины уже второе по счету, и это только за один день. Первый случился сегодня в середине дня. Я приготовила обед для всех. Но тетя Марина не упустила возможности заявить, что я приготовила мало еды, что я добавила мало специй, что Миша сейчас съест всю сковородку с мясом, и на ужин уже ничего не останется.
«Вот сейчас все съедим. И еды опять нет. Неужели нельзя было приготовить побольше?».
«Я не готовлю много еды, потому что потом эта еда приедается и ее никто не хочет есть. Сколько испорченной еды мы тогда выбросили? Я лучше два раза в магазин схожу и буду готовить каждый день, чем мои заработанные деньги будут тратиться в пустую на продукты, которые никто не хочет готовить, а тем более, есть».
«Не соленое», сетует свекровь на мою стряпню. А какая, по ее мнению, здесь может быть соль? Здесь и так достаточно специй. Я знаю, как она готовит плов. Пересаливает и, довольная, подает нам на завтрак, обед и ужин, примерно на одну неделю.
«А тебе нравится?» спрашиваю я у Миши.
«Очень вкусно, дорогая», сквозь набитый рот говорит он.
«Он сейчас за второй порцией пойдет», говорит тетя Марина, за обе щеки уплетая мою стряпню. Значит, ей все-таки нравится, как я готовлю.
«Потому что вкусно и не жирно», говорит Миша, насыпая в свою тарелку добавку.
«А Тасю чем кормить?» спрашивает свекровь.
«Я сделаю ей омлет. Или сварю ей сосиски».
«Она должна есть нормальную еду», заявляет свекровь со всей строгостью.
«Нормальную еду она не ест», говорит Миша, «она ест «безопасную» еду, по типу картошки фри или макарон с сыром».
«Ты был таким же ужасным едоком, как твоя дочь сейчас», – жалуется тетя Марина.
Этот разговор утих, когда тетя Марина закончила трапезу и удалилась в свою комнату. Я была расстроена ее комментарием в мой адрес насчет еды.
Я не люблю, как готовит тетя Марина. Она вечно готовит еду будто на роту солдат. Потому что до сорока лет она обслуживала трех мужчин: своего мужа и двух сыновей. Видимо, она никогда не сможет избавиться от этой привычки. Как и от привычки быть токсичной, как ее мама.
– Я ушла! – крикнула тетя Марина из прихожей.
– А ты куда? – удивляется Миша.
– Как куда? Гулять.
– Что? Опять? С этим Валерой? – тон Миши немного издевательский. Он любит шутить над всеми, в особенности над своей мамой.
– Могу себе позволить! – уверено заявляет свекровь.
Тетя Марина, отыгравшись на моей нервной системе, уходит, оставляя после себя сильный аромат своих духов. Мое настроение испорчено до конца дня.
Пельмени готовы. Я подаю их Тасе. Она, как положено ребенку, балуется.
– Мама, дай сметану, – требует Тася.
– Дай сметану, пожалуйста! – поправляю я ее.
– Пожалуйста, – повторяет Тася.
Я достаю из холодильника сметану и отдаю ее на растерзание Тасе. Когда же она научится говорить «пожалуйста»? Тася начинает баловаться и теряет один пельмень в глубине баночки со сметаной. Для нее, зачерпнуть сметану и положить на тарелку – слишком просто. А дети не ищут легких путей. Несколько раз Тася пытается спасти несчастный пельмень из сметаны, но в итоге мясо потеряло свое тесто. Я срываюсь:
– Что ты делаешь? – повышаю я голос. – Быстро прекрати баловаться. Ешь нормально!
– Ты чего злая такая? – угрожающе смотрит на меня Миша. – В чем дело? Чем ты опять не довольна?
– Я всем довольна, – подавленным голосом говорю я.
Но, на самом деле, нет, я не довольна. Я не довольна, что я живу с твоей мамой. Я не довольна, что она лезет в воспитание нашей дочери. Я не довольна тем, что ты не позаботился о жилплощади для нас в этой стране. Я не довольна твоим бездействием. Я не довольна, что я нахожусь здесь.
Прошло два года. Моя адаптация провалена.

17 февраля. Суббота
Мы с Тасей проспали до десяти утра. Как же я не хотела вставать, зная, что сегодня ребенок будет скакать именно по мне.
– Мама, вставай, – скрипит Тася, обнимая меня сзади. – Мама, уже утро.
– Да-да, встаем.
С большим трудом я подняла свою тушу с кровати, чувствуя сильную боль в левой части своей головы.
– Ну, что, – зашел в комнату бодрый Миша, – вы выспались, мои девочки?
– Ага, – промямлила я и отправилась на чистку зубов. После чего мне предстояло поймать Тасю, чтобы обмыть ее попу. Она все еще спит в подгузнике.
– Тася, мыться, – говорю я дочери, но та предпочла остаться в лежанке Ёсики.
Я хватаю дочь и тащу извивающегося ребенка в ванную, где я при лучшей акустике буду слушать ее упрямые истерики.
– Ай, все, ходи вонючая! – кричу я и выбегаю из ванной. Как же мне надоело с ней спорить изо дня в день. Что с ней будет в школе?
– Тася, в чем дело? – включилась свекровь. – Ну, давай я помогу тебе помыться.
Как ни странно, Тася соглашается, ее даже уговаривать не пришлось. Почему она со мной не пошла мыться? Почему с тетей Мариной? Неужели я плохая мать?
Я размышляла над этим пока застилала наши кровати и убирала ненужные вещи по ящикам.
На кухне уже сидела Тася, чистенькая и свеженькая. А я была жутко злой, ибо из меня только что высосали все соки.
– Сейчас бабушка сделает моей внучке блинчики, – пропела свекровь, готовя блины со скоростью света. Я тоже хотела сегодня приготовить блины. Но, конечно же, меня опередили. Я делаю себе кофе и узнаю, что молоко кончилось. Утро добрым не бывает.
На столе появляется тарелка со стопкой блинов. Тася съедает всего две штуки и с чувством выполненного долга убегает за белой бумагой, чтобы порисовать.
– Это что, все что ты съела? – ругается тетя Марина. – Ты же не поела нормально. Тася, а ну вернись и съешь хотя бы еще один блинчик! Я кому готовила?
– Нет, я не буду кушать! – упирается Тася, доставая баночки с гуашью из коробки.
– Ну, и отлично. Ходи голодная, – обижается свекровь.
Через час Тасе стало скучно рисовать и она начала выливать краски из баночек прямо на пол. Возмущению тети Марины не было предела.
– Ты что делаешь? – кричит от ярости свекровь. – Я забираю у тебя краски, если ты не умеешь себя вести.
Чуть позже Тася оторвет веревку от жалюзей. И Мише придется все чинить.
– Кстати, – говорит тетя Марина, – Миша, ты Ёсику выгулял?
– Да, – отвечает Миша, приделывая веревку обратно к гардине. – Вопрос: чем вчера кормили собаку? Она какала и орала как резанная.
– Не знаю, – тетя Марина судорожно вспоминает, что она давала своей породистой собаке. – Я дала ей мяса. Ничем таким запрещенным я ее не кормила.
– А кто вчера съел варенные яйца, которые лежали на столе? Я их специально себе сварил на завтрак.
– Вроде, Тася их съела, – встряла я в разговор. – Она вчера играла с Ёсикой и, кажется, съела одно яйцо.
– Это Тася все съела? – повысил голос Миша. – Она, наверное, и накормила собаку яйцами.
– Возможно, – ответила я.
Вчера Тася, будучи бодрой в отличие от всех нас, игралась на кухне с собакой и громко смеялась. Тася любит кормить Ёсику всем тем, что можно скормить этой бедной и несчастной собаке, которая не может устоять перед человеческой едой. Даже контейнер с кормом для Ёсики стоит на самой высокой полке огромного кухонного шкафа, чтобы Тася не смогла его достать и скормить собаке раньше времени.
Помимо всех этих неприятных казусов, у меня состоялся звонок с начальником из России. Я работаю на маленькую компанию под названием «Комфорт Звучания». Они специализируются на продаже слуховых аппаратов. Еще до переезда я фотографировала их товары на белом фоне. Когда мои услуги были больше не нужны, они перестали ко мне обращаться. Но стоило мне уехать в другу страну, как начальник компании обратился ко мне с предложением о работе в должности контент-менеджера. С лета 2023 года я создавала карточки товаров на их сайте и на других маркет-плейсах. Но вот, беда пришла, откуда не ждали. Начальник обозначил новую задачу для меня и заявил в конце, что поскольку он физически не успевает раздавать мне задания (ведь я нахожусь в другой стране), то он в скором времени откажется от моих услуг. Даже несмотря на своего помощника, который оказался не в ладах с компьютером.
Получив задачу, мы попрощались. А я получила новую дозу грусти. Я опять могу остаться без работы. С фотографией здесь вообще все плохо. Уже середина марта, заказов нет. Чувствую себя ничтожеством. А ведь некоторым беженцам с Украины тяжелее. Они в незнакомой стране, без знания языка, финансов, работы. А если в арсенале дети, то их еще надо куда-то пристроить, пока родители не найдут работу, хотя бы уборщиком в каком-нибудь приличном заведении.
Вот и я думаю: а может мне свои мечты о фотографии засунуть в одно место? И пойти работать баристой в местную кофейню? А что? Работа не пыльная. Варишь людям кофе. Они тебе говорят спасибо и дают чаевые. Язык? Ну, придется продолжить его изучать. Я же буду работать с людьми.
Но проблема в том, что эмиграция на мне так отыгралась, что я уже год как ничего не хочу от жизни.
***
Знаете, а ведь я фотограф. Свадебный. И я очень люблю свою работу. И пока я жила в Питере, я делала себе портфолио, зарабатывала деньги на съемках свадеб и строила планы на будущее вместе со своей семьей.
Я помню, как в феврале 2022 года ко мне обратилась одна очень хорошенькая пара. Ему – 25, ей – 22. Мы заключаем договор на съемку свадьбы на целый день. Это была моя первая полноценная и серьезная съемка. Я очень гордилась собой. Тогда я думала, что все делаю не зря. Поскольку это был 2022 год, многие молодые пары хотели пожениться именно 22 февраля 2022 года. Помню, как в ЗАГСы пропускали только одну пару, даже если у них было немного гостей. Потому что в тот день желающих жениться и тех, кто пришел посмотреть церемонию, было очень много.
24 февраля, когда я отправила Тасю в ясли (ей было уже два года), я зашла в свою студию (да, у меня была студия). Пока фотографии с флешек перекачивались на компьютер, я открыла ВКонтакте, где первым же делом высветилась самая главная новость дня: «Россия начала специальную военную операцию на Украине». Я поняла, что моему бизнесу придет конец, если все мужское население России резко захочет покинуть страну. Мне даже звонили клиенты и спрашивали о возвращении предоплат. Это было ужасно. Потому что буквально три месяца назад я вышла из декрета. И хотела зарабатывать на фотографии. А не возвращаться в ненавистный мне офис за компьютер, бесконечно перебирая бумажки.
Март и апрель улетели в трубу. Я ушла в минус. А Тася впервые переболела отитом. Она две недели скакала по моей голове. А когда я отвела ее в сад, я пришла домой и легла в кровать. И заснула на весь оставшийся день.
Несмотря на СВО, в мае у меня появились заказы на съемку свадеб. А лето было заполнено настолько, что мне приходилось отказывать клиентам, так как я не могла разорваться на две части. Хочу упомянуть, что летом 2022 года мы с Мишей делали ремонт в квартире, и ввиду санкций он обошелся нам очень дорого. Все деньги, которые я зарабатывала со съемок, сразу уходили на покупку мебели и зарплату рабочим. Помимо ремонта, надо было оплачивать ясли и коммуналку. А еще нам пришлось переделывать окна из-за халатности застройщика. Но счастливо пожить в готовой квартире мы не успели.
Раньше Миша работал на стройке. Но через два года после рождения дочери он сменил профессию. Вадик, его младший брат, предложил Мише стать тестировщиком в зарубежной компании (там же работает Вадик). Миша начал осваивать программирование и проходить курсы. И теперь он получал не рубли, а евро. Но после событий в мире, Европа и Запад решили ввести против России санкции. Одна из них – отключение системы SWIFT. И Миша, как и Вадик, больше не могли получать зарплату из-за рубежа.
«Мы можем уехать в Вердяце. Пожить какое-то время у мамы», предложил Вадик. Тетя Марина была не против. Парни сделали себе европейские банковские карты – и проблема с получением зарплаты исчезла.
Я, Тася и Алена (жена Вадика) уехали за нашими мальчиками. Мне пришлось переносить любимую работу в другую страну. А в сентябре объявили частичную мобилизацию. Отсюда мы поняли, что все мы вернемся домой не скоро.
И вот уже почти два года мы в эмиграции. И я все еще лелею надежду на то, что наша семья сможет вернуться в Россию.
***
День шел своим чередом: Миша сидел в компьютере безвылазно и безотрывно; Таисия шумела, разбрасывала вещи и злила Ёсику. Мне удалось вытащить дочь на улицу. Погода в городе посылает людям дожди и тучи. Бессердечная женщина, эта погода, так я скажу. Живем на юге. А февраль до чертиков холодный. Какого черта, погода?
Долго нам с Тасей гулять не пришлось. У нее резко заболел живот. Выяснилось, что в обед она ничего не ела. А утром в ее желудке побывали два кусочка блинчика. Как бы мы с Мишей и тетей Мариной не пытались объяснить дочери, что если она не поест, то живот не пройдет, – все было бес толку. Тася кричала и плакала от боли. Мне пришлось идти за валерьянкой в таблетках, которая очень хорошо снимала боль в животе. И наконец ребенок пришел в себя. Она прыгала на кровати, снова злила собаку, наступала кошке на хвост, бросала еду под стол, чтобы Ёсико могла эту еду подобрать и съесть – в общем вела себя как обычный ребенок.
Вечером я выгуляла собаку, застала дочь на горшке около телевизора (хотя с ней было очень много разговоров на тему, что какать и писать надо в туалете, и неважно, насколько мобилен твой горшок, не надо вонять своими экскрементами у нас в спальне, мы же тут спим), потом заставила Тасю помыться и почистить зубы, а после я села за задачу, потому что она требовала оперативного решения. Как оказалось, Миша не готов был сидеть с Тасей на следующий день, чтобы я могла быстро сделать работу. «Ну, я хотел покататься на мотоцикле». Ай, чтоб тебя! И твой мотоцикл, в который ты вбухал 4000 евро и еще несколько тысяч на покупку обмундирования и запчастей. Но про мотоцикл как-нибудь потом.
Короче, Тася смотрела мультики, пока я оперативно выполняла задачу до часу ночи. А потом у меня состоялся диалог с Аленой. Она уехала в Питер в командировку, а я попросила ее привезти мне кое-какие вещи, которые я закажу на ОЗОНе. Помимо этого, я попросила ее забрать альбом, который привезут в Boxberry. И тут она мне заявила, что о таких вещах надо предупреждать заранее, ведь она сильная и независимая личность и свои приоритеты она ставит на первое место, а чужие – на второе. На что я ответила, что в следующий раз я подумаю об этом заранее. И заранее подумаю о том, что я больше не буду у нее вообще что-либо просить, раз на любую мою просьбу она качает права.
А может я не права? И Алена все делает правильно? Руководствуется правилом «сначала я, а потом остальные». Наверно, это мне стоит поучиться манерам.

21 февраля. Среда
Сегодня мою «крышу» прорвало на крик.
Сегодня, отведя маленького тирана после болезни в детский сад (тирана, потому что с утра пораньше Тася разбудила соседей снизу своим громким топотом, приговаривая «не хочу идти в сад»), выяснилось, что я сегодня на хозяйстве.
– Так, дети, – крикнула с прихожей тетя Марина, обращаясь к нам с Мишей, – меня сегодня не ждать. У меня сегодня спортзал, потом работа, а потом я иду гулять. Чтобы к моему приходу, а буду я поздно, все были в кровати. А не как в прошлый раз, когда я пришла домой и чуть со страху не упала, когда ко мне выскочила Тася из темноты.
– Получается, – высунул свою голову Миша из кабинета, – что тебя весь день не будет дома?
– Я забегу домой только переодеться.
– Это значит, что ты заберешь машину?
– Конечно, – аргументировала свекровь. – А на чем я поеду на работу?
«На метле», хотела сказать я, но сдержалась.
– А тебе что, – начала она, – нужна машина сегодня? Если да, то езжай по делам сейчас. У тебя два с половиной часа в запасе. А потом я заберу машину.
– Блин, – ворчит Миша, – надо было третью машину покупать.
– На какие деньги, Миша? – возмутилась я. У нас и так денег в притык, а он еще одну машину хочет.
– Зачем тебе третья машина? – спрашивает тетя Марина, застегивая свои сапоги.
– Как зачем? Чтобы на ней ездить. Или их для красоты покупают? Я уже забыл, – смеется Миша.
– Ты у меня дошутишься, сынок, – погрозила свекровь пальцем.
– Мне неудобно эту машину с тобой делить. Может, ты возьмешь машину Вадика?
– Ага, чтобы он опять мне звонил во время процедур и орал мне в трубку «мама, когда ты вернешься домой, мы с Аленой едем гулять». Нет. У тебя есть время. Решай свои вопросы сейчас.
– Сейчас я работаю, – сетует Миша.
– Отпросись, – рявкнула свекровь. Кажется, она устала спорить с Мишей.
– Ты чего такая злая? – спрашивает Миша, понимая, что своими шутками он уже разозлил родную мать.
– Потому что прекращай ныть. Все, делай что хочешь. Я ушла.
Свекровь хлопнула дверью и закрыла нас на два оборота. Как будто нас собирается кто-то похитить.
– А куда ты собрался? – пытаюсь выведать я у Миши. Вечно мне никто ничего не рассказывает.
– Мне нужно в налоговую, а потом в водоканал. Как я устал от этой бюрократии, ты бы знала.
Чмокнув меня в щеку, Миша закрылся в кабинете (которая раньше была его комнатой). Я же отправилась ликвидировать бардак, который был так любезно устроен всеми членами этой семьи, включая тетю Марину.
Сначала я убрала нашу спальню. Честно скажу, наша спальня, даже при наличии новой мебели и телевизора, страшна как смертный грех. В этой комнате раньше жил Вадик со своей бабушкой Лидой (свекровь тети Марины). Просто потому, что у бабушки Лиды не было своей квартиры. И двое старших сыновей отказались заниматься своей пожилой матерью. Поэтому участь выпала на младшего сына, моего свекра, дядю Женю. Из-за чего у Вадика не было личного пространства. Своя комната была у Миши, потому что он старше и ему нужна была своя комната, куда бы он мог водить девочек для занятия с ними сексом.
Эта комната страшна тем, что в ней давно не делали ремонт. Эта комната вся коричневая, от чего она кажется мне бесконечно грязной, сколько бы я ни пыталась в ней наводить порядок. Отвратительные желтые обои, два огромных шкафа, которые плохо хранят в себе вещи и часто подвергаются пыли. Две спальные кровати занимают почти все пространство. Как же я хочу сделать в этой комнате ремонт.
Я застелила постели, пропылесосила, убрала мусор и вернула вещи на место. Второй на очереди была прихожая, потому что она была завалена обувью, которую никто не надевал. Мне пришлось мыть две пары кроссовок, которые я не успела поносить из-за внезапно ухудшившейся погоды (а вроде на юге живем). Я убрала мотоциклетные сапоги Миши на балкон, потому что эти сапоги такие громоздкие, что ими можно дыру в полу проделать при желании. Мне пришлось убрать обувь Таси, потому что в выходные от скуки она вытащила из шкафов всю свою обувь как теплую, так и на летний период. Господи, сколько же мусора и бардака мы создаем. Однако, когда я попыталась убрать последнюю пару обуви из под ног, для нее внезапно не хватило места в шкафу. В прихожей два шкафа. И оба шкафа завалены одеждой и обувью, которые никто не носит. 90% этой одежды и обуви принадлежит тете Марине. И после этого она еще смеет заявлять мне, что мне не хватает места для моих вещей. Не квартира, а мусорка. Вместо того чтобы тратить деньги на сумки, которые она не носит, на косметику, которая портится, потому что она ею не пользуется, на таблетки, которые она не пьет, потому что забывает их принимать вовремя, лучше бы она спустила эти деньги на ремонт в этом огромном апартаменте. Потому что мне осточертели эти выцветшие обои, потертый паркет и изжившая себя мебель.
– Господи, – я оперлась на столешницу в коридоре, переводя дух, – почему здесь всегда так грязно?
– Потому что здесь давно не делали ремонт, – Миша вышел как раз, когда я произнесла этот риторический вопрос.
– Насколько давно?
– Мне было 18.
– Почему твоя мама не разгребет шкафы в прихожей? – злюсь я, по-прежнему задыхаясь.
– Потому что ей это не нужно. Забей. Какая тебе разница?
– Стоп. В смысле какая? – повысила я голос. – Мы тут живем. Надеюсь, что временно.
– Ну и что, что мы тут живем? Пусть мама сама разбирается со своими вещами. У нее свои загоны насчет порядка и вещей. Это ты у меня молодец. Тратишь деньги разумно.
– Ага, потому что, когда я вычистила нашу квартиру для сдачи ее в аренду, я ужаснулась тому хламу, который был отправлен на мусорку. А нужный хлам ушел в кладовку под завязку. Тогда я поняла, что лучше бы я эти деньги засунула в копилку под проценты на каком-нибудь банковском счете. Вместо того чтобы покупать какую-то дрянь, которой я никогда не воспользуюсь. Или, которая будет собирать пыль.
– Хорошая, мысля приходит опосля, – радостно заявила Миша, поцеловал меня в нос и ушел на кухню.
– Ой, Настя, – раздался с кухни голос мужа.
– Что?
– Надо посуду помыть.
– Так загрузи посудомойку.
– Тут две тарелки и одна сковородка. Помой вручную.
– Так, – занервничала я, придя на кухню, где начал командовать человек, который к уборке даже не притронулся, – ты когда поедешь по своим делам?
– Ой, да завтра съежу, – чешет затылок Миша, – этот вопрос не горит.
– Тогда иди работай и не мешай мне. И не указывай, что делать.
– У-тю-тю, – смеется надо мной Миша. – Какая ты милая, когда злишься.
– Я тебя сейчас укушу, – для угрозы я понизила тон голоса. Угроза не удалась.
– Ага-ага. Примешь свой фирменный прием «у-ку-шу», да? – смеется Миша и крепко меня обнимает. – Ладно, я иду работать дальше. О, а что на обед у нас сегодня будет?
– Я еще не решила, – устало вздохнула я, принимаясь за посуду.
Посуды было действительно не много, чтобы загрузить ее в посудомойку. Однако поставить тарелки в шкаф мне не удалось, потому что на меня тут же полетели пластиковые контейнеры из-под творожного сыра. Они летели на меня один за другим. Один, два, три. Четвертый пролетел мимо моего лица. Я вскипела.
– Да чтоб тебя черти драли! – заорала я, швыряя пластиковый контейнер об пол. Я знаю, что ему ничего не будет. Но если есть возможность швырнусь об стену то, что не сломается, то пластик – лучший вариант.
– Ты чего кричишь? – вбежал на кухню Миша.
– Ничего! – снова крикнула я. – Меня бесит этот мусор. На кой черт твоя мама хранит эти пластиковые контейнеры с посудой? Нахрена ей столько контейнеров? Все выпало из шкафа. Ты видишь?
– Ты что, плачешь?
– Нет, – отвернулась я. – Я просто устала от этого бардака. Каждый день одно и тоже. Ты помнишь, как мы привели эту кухню в божеский вид, когда твоя мама была в Голландии? Мы убрали все ненужные вещи. Мы выбросили весь мусор. Ты вычистил холодильник, где было найдено просроченное мясо для Ёсики. Мы вычистили подоконник, который она вечно нагружает всяким хламом. Мы выкинули все просроченные таблетки. Мы привели в порядок коробку со специями, которые она покупает пачками. И что? Твоя мать приехала, увидела и заявила, что теперь из-за нас она не может найти губки для мойки посуды. А через час кухня снова была в пластиковых бутылках и контейнерах, а новые пачки таблеток снова оказались там, где их быть не должно. А фразу «спасибо» мы от нее так и не услышали. Это называется Миша «не делай людям добра – не получишь зла». – Я снова всхлипнула. – А помнишь, как мы с тобой чистили балкон? Когда ты его почистил, мама его загрузила всяким хламом через пять минут. А когда этот балкон почистила я, мама загрузила его грязными огромными тяжелыми горшками с цветами. Эти цветы было невозможно полить, потому что на этом балконе тупо не хватала место из-за этих горшков. И мама, вернувшись из Голландии, потом винила нас, что половина цветов завяли. Какого черта, Миша?
– Но, ты же понимаешь, что ты ее не поменяешь? Она жила в другом времени. Она привыкла собирать все то, что может пригодиться в хозяйстве. И это еще цветочки. Ты же видела, что творится в квартире бабушки Любы? Там все еще хуже. Помнишь, я рассказывал тебе историю бабушкиной шкатулки. После клининга она отчитала меня за то, что работницы, не спросив ее мнения, выкинули какую-то шкатулку, которая была родом из XIX века. Ну, я сказал ей, вот как она хранила эту вещь, безалаберно, вот так ее и вышвырнули на помойку. Она же пыталась сделать меня виноватым. Не переживай, – обнимает меня Миша, – все будет хорошо. Просто оставь ситуацию. Ладно?
– Ладно, – хлюпнула я носом. – Но ты тоже бесишься от этих ненужных вещей, которые окружают тебя.
– Да, бешусь, – подтвердил Миша. – Но у меня другой характер.
– Гениальный ответ, – возмутилась я, вырываясь из Мишиных объятий. Миша явно не собирался меня отпускать
– Ну, не уходи. Мы же обнимаемся, – шепчет Миша мне на ухо. – Может в спальню пойдем?
– Тебе же надо работать.
– Делов на пять-десять минут. Пойдем.
***
День подходил к своему завершению. У Миши началась учеба в 18.30. Сегодня Тася получила новые башмачки, в которых она будет заниматься в группе. Ее старые шлепки пришли в негодность на столько, что воспитательница группы отдала ей чужие выцветшие сандалии. Тася не могла нарадоваться новым башмачкам и бегала в них по всей квартире, издавая подошвой звуки, напоминающие звуки от каблуков.
– Тася, прекращай шуметь и бегать! – нервничаю я, потому что дочь меня не желает слушать и слышать. – Соседи под нами уже давно легли отдыхать. А ты все еще не успокоишься. Неужели ты в саду не набегалась с детками.
– Нет, не набегалась! – говорит Тася, щеголяя в обновке.
Ближе к девяти вечера, когда учеба Миши подошла к концу, он вознамерился пойти гулять с Вадиком, который решил, провести у нас вечер. И чего ему дома не сидится? А, точно. Алена же в командировке.
– Папа, – голосит Тася, – папа, идем спать.
– Нет, милая, – ласково говорит Миша, – я сейчас иду с дядей Вадиком гулять. И Ёсику заодно выгуляю.
– Нет, папа, – кричит Тася, – мама гуляла с ней.
– А, ну, хорошо. Тогда я выгуляю дядю Вадика. А-то он обкакается.
– Ха-ха, – смеется Тася. – Дядя Вадик какает на улице.
О, Боже, Миша. Твои шутки перешли всякие границы.
– Так мы идем, Миша? – говорит Вадик.
– Да, идем.
– Нет, я хочу с вами. Папа, возьми меня с собой. Я тоже хочу гулять.
– Тогда надо одеться на улицу. Мама, – обращается ко мне с другой комнаты Миша, – оденьте, пожалуйста, нашу дочку на прогулку.
– Какая прогулка, Миша? – завожусь я. – Ты время видел?
– Ну, я целый день сегодня за компьютером. Мне нужно пройтись.
– По тебе дочь скучает, Миша. Пропусти сегодня прогулку. Побудь с дочкой.
Тася, держась за Мишу словно она обезьянка, судорожно всхлипывает:
– Папа, не уходи! Я хочу с тобой!
– Вадик, я, кажется, никуда не иду. Ребенок не отпускает.
– Может, мы ее с собой возьмем? Мы не будем далеко уходить, – предлагает Вадик.
О, емае. Неужели ты не можешь сказать своему младшему брату «нет» и послать его домой? Почему он для тебя важнее нас с дочерью? Нет, я все понимаю. Работа сидячая. Восемь часов за компьютером. И еще учеба после работы. Но работа никуда не денется. А вот терпение твоей семьи не вечно.
В последнее время ужасно то, что Миша не может говорить «нет» своим родственникам: маме, папе, брату и его жене, друзьям. Зато мне и Тасе он может отказывать.
Уделить время ребенку? Нет, я хочу настроить каналы на телевизоре, и мне все равно, что санкции запретили некоторые приложения, я что-нибудь придумаю.
Провести время с тобой и дочкой? Нет, я хочу на мотоцикле кататься, я уже давно на нем не катался.
Вместе с тобой уложить Тасю в кровать и почитать ей книгу? Нет, меня Вадик ждет на прогулку, я целый день просидел на стуле за компьютером, у меня спина болит.
– Настя, помоги Тасе одеться.
Мне приходится вылезать из теплой постели, чтобы одеть дочь. Потому что Миша все еще понятия не имеет, где лежат ее вещи. Он и не знает местоположение своих вещей, потому что бросает их где попало.
В спальню зашел Вадик.
– Ха-ха, – смеется Тася, – а дядя Вадик какает и писает на улице.
Миша начинает смеяться так, что чуть не роняет Тасю, пока одевает ее.
– Ну, спасибо тебе, Миша, – недовольно говорит Вадик.
– Хорошо, что это не слышала Алена, – заметила я, – а то ее пуританские взгляды на некоторые вещи заставили бы ее начать читать тебе лекцию на тему того, что так шутить нельзя, даже если это твой родной брат.
– Да ладно, – оправдывается Миша, – а по-моему смешно. Но я же должен был найти причину, по которой я хочу пойти гулять. Ёсику выгуляли. Значит теперь надо выгулять дядю Вадика.
– Главное, чтобы Тася не произнесла это при Алене.
– Надеюсь этого не произойдет.

24 февраля. Суббота
Годовщина событий. Или… Долгожданные выходные.
На этой неделе, я решила развлечь себя, не ожидая, когда освободится Миша. Я сходила в музей истории города, в кино и еще в музей изобразительных искусств. Могу сказать, что мой внутренний интроверт кричал от удовольствия, когда вчера я прогуливалась среди картин классиков под классическую музыку, которая так сладко играла в моих вакуумных наушниках. Я решила для себя, что, если никто не хочет проводить со мной время только из-за того, что я обременена ребенком, значит я буду свободное время проводить наедине с собой любимой.
В Вердяце у меня нет знакомых, кроме Миши и его родственников и друзей. А недавно я осознала, что со мной перестает общаться мое окружение. Вадик с Аленой (ну, я сама от них отстраняюсь) редко готовы вести со мной диалог. С Вадиком у меня нет общих интересов. С Аленой – о ней не буду ничего говорить. Миша общается со мной все меньше и редко занимается Тасей (будни он проводит за компьютером, выходные – за мотоциклом). Тетя Марина тоже не горит желанием болтать со мной, а еще она сыта моей дочерью по горло, потому что у Таси шило в одном месте.
А еще я заметила, что Вадик с Аленой стали чаще звать Мишу, а не нас с Мишей, играть в настольные игры. Потому что свекровь не хочет оставаться с дочерью. «Она не засыпает со мной. Либо вы ее укладываете сейчас (что не возможно), либо вы никуда не идете», говорит тетя Марина. Мы с Мишей вздыхаем и никуда не идем.
Поэтому, я решила, что больше не буду никого и ничего дожидаться. Я буду наслаждаться моментом здесь и сейчас. А все остальные могут пойти в одно место.
Когда пришло время забирать Таисию из детского сада, она ни под какие уговоры не собиралась домой, потому что не наигралась. Господи, сначала ее утром не поднять в детский сад, а вечером ее из детского сада не вытащить. Как это работает?
Мне пришлось дать Тасе 20 минут на игры с друзьями. В итоге она устала, потребовала от меня воздушный шар (я решила, что в этом нет ничего плохого) и всю дорогу рассказывала мне, как она читала стихи на иностранном языке, целовалась с каким-то Богданом, а потом с Робертом.
Для своих лет Таисия очень болтливая.
Сегодня же моя ненаглядная дочь подняла меня ни свет ни зря ради блинчиков.
– Мама, вставай. Уже утро, – голосит Тася, толкая меня из стороны в сторону в надежде, что я проснусь.
– Тася, – ругаюсь я на дочь. – Сегодня выходной. Дай поспать.
– Мама. Сегодня выходной. Ты говорила, что по выходным мы будем делать блинчики.
Черт. В следующий раз я буду следить за тем, что говорю при Таисии.
– Может ты дашь маме поспать еще полчаса?
– Нет, – отрезала Тася. – Помоги мне, пожалуйста, переодеться.
– Сначала надо помыть попу после подгузника. Ты же в него писала всю ночь.
– Нет, мама. Он сухой. Я не писала в подгузник. Я же взрослая девочка. Да, мама?
– Что, серьёзно? Твой подгузник пустой?
Я пощупала ягодицы Таси и на удивление, подгузник был пустым.
– Ты молодец, моя дорогая. Ты уже такая большая девочка.
– Да, мама. Помоги мне переодеться.
Я взглянула на часы. Восемь утра.
– Ладно. Сейчас я найду твою домашнюю одежду.
Я дала Тасе лосины и кофту с носками. А потом отправила ее чистить зубы.
– Мама, – говорит Тася сквозь зубную щетку, – а мне сегодня приснилось, что я нашла в мусорке желтого попугайчика.
– Правда? – восхитилась я.
– О, да.
– Чисти зубы, – напомнила я Тасе.
После завершения процедур мы с Тасей отправились на кухню делать блины. Справились мы довольно быстро и даже никого не разбудили.
– О, мама, – восклицает Тася, – а мы пойдем сегодня в гости к Хитоши?
– Сначала надо позвонить дедушке и узнать, можем ли мы прийти к нему в гости.
– Позвони, мама. Позвони, пожалуйста!
– Тася, сейчас девять утра. Дедушка еще спит.
– Ладно-ладно, – соглашается Тася, наливая в сковородку тесто. У нее отлично получается делать оладьи, но не блины.
Здесь я должна рассказать о том, кто такой Хитоши. Это выводок Ёсики. Эта собака была беременна в 2021 году кажется. И родила троих щенят, если я не ошибаюсь. Двоих она смогла продать. Одного щенка забрал дядя Женя, мой свекр, с которым тетя Марина не живет со времен ковида.
Тася больше любит Хитоши, потому что он не рычит и всегда готов поиграть с ней. Однажды, Хито гостил у нас, когда свекр со своей новой женщиной (ее зовут Татьяна) уехал на море в Болгарию. Кошка на неделю переехала жить в личную ванную свекрови. А нам с Мишей приходилось поочередно выгуливать Хитоши и Ёсику, потому что одному с этими собаками разного характера гулять очень тяжело. Хито готов пойти со своим хозяином хоть на край света. А Ёсико всегда сопротивляется прогулкам. Но прогулки не так страшны, как варка вонючей говядины. Ибо собаки породы сиба-ину не едят обычный корм. Они едят варенную говядину.
К тому моменту, как блины, а точнее оладьи, были готовы, проснулись Миша и тетя Марина.
– Всем доброе утро! – потягивается Миша. – Ух ты, оладьи! – радуется он, запихивая к себе в рот жареный кусок теста с яблочным вареньем.
– Это Тася готовила.
– Серьезно? А ты сняла на видео, как она делает оладьи?
– Нет, я следила, чтобы она не обожглась. В следующий раз я сниму на видео ее готовку.
– Мама, – обращается Миша к тете Марине, – угощайтесь стряпней своей внучки. Это вкусно.
– Не хочу я ваши оладьи, – ворчит она, – у меня свой завтрак.
– Какой? Одинокий творог? Ты все еще пытаешься похудеть?
– Да, пытаюсь. Я пять килограммов сбросила, чтобы ты понимал. Если ты тоже будешь заниматься спортом и перестанешь есть жирную пищу, то и твой живот уйдет.
– А ты прекращай готовить жирную пищу.
– А какую мне готовить? Пресную, как у Насти?
«Да, вам не мешало бы, а-то потом у меня от вашей еды изжога, а у Миши – свидания с его белым другом», сказала я про себя.
– Умеренно жирную, мама. И вообще, что у тебя сегодня с настроением? Ты же вчера с Валерой гуляла.
– Погуляла хорошо. Но я проснулась в три часа ночи и не уснула больше. Потому что Ёсико разбудила меня своим гавканьем.
– О, папа. Позвони, пожалуйста, дедушке. Я хочу пойти сегодня в гости к Хитоши, – не вовремя кричит Тася.
– А чем тебя не устраивает Ёсико, что ты хочешь пойти в гости к Хитоши? – говорит злым голосом свекровь.
– Ёсико на меня рычит, – объяснила Тася. – Папа, давай Ёсику обменяем на Хитоши.
– Нет, – отрезает свекровь, – это ты веди себя нормально, как подобает хорошей девочке, и не зли собаку, чтобы она на тебя не рычала.
– Прекрати грубить! – взревел Миша. – То, что у тебя сегодня плохое настроение, не означает, что на нас можно отыгрываться.
– Ой, все, – отмахивается тетя Марина. – Пойду с Вадиком завтракать.
– Ты же творог хотела, – напомнил Миша.
– Перехотела! – кричит свекровь и закрывается в своей комнате.
Я сижу, пью свой кофе и понимаю, что дочь не вовремя напомнила о существовании своего дедушки.
– Это из-за отца она так вспылила?
– Да, – говорит Миша. – Она все еще не отпустила ситуацию.
– А должна была. Много времени прошло.
– Это же мама. У нее свои методы переваривания ситуации.
– Папа. Позвони дедушке, – не успокаивается Тася.
– Хорошо, милая, – говорит Миша, – я обязательно позвоню дедушке. Но не сейчас. Сейчас утро. Мы позвоним ему в обед.
Из своей комнаты вылетает тетя Марина. Со скоростью света она надевает сапоги и пальто и выбегает из квартиры.
– Как по-взрослому, – говорю я, вздыхая.
Тетя Марина не всегда была такой вредной и злой, какой я ее описываю. По крайне мере в момент нашего знакомства. Она действительно очень хороший человек. И я не знаю, чтобы я без нее делала. Ведь тетя Марина часто меня выручает.
Тетя Марина и дядя Женя поженились, кода ей было 19, а ему – 24. Брак случился потому, что тетя Марина забеременела Мишей, не успев закончить медицинское училище. Когда известие дошло до родителей, все как один сказали: «На аборт не пустим, только жениться». Больше всего тетя Марина ждала поддержки от родной матери, бабушки Любы, но та ввиду своего вспыльчивого характера унижала и оскорбляла родную дочь, пока сама не успокоилась.
Когда я рассматривала фотографии свекров с их свадьбы, они выглядели счастливыми, чего нельзя было сказать о бабушке Любе.
Как-то раз я нашла письма свекров к друг другу. Никогда я еще не читала таких прекрасных пожеланий и признаний в любви.
Так на свет появился Миша. Тетя Марина была неопытна с ним. Когда все уходили на работу, она оставалась с ним одна. По воспоминаниям тети Марины Миша кричал от коликов несколько месяцев.
Первое время свекры жили в квартире родителей тети Марины. Миша подрастал, а вместе с его телом росло его желание изучать мир. Так Миша, будучи годовалым ребенком, порвал все книги своего дедушки, что покоились на нижних полках. А потом пострадала чешская ваза бабушки Любы. За что тетя Марина бесконечно получала упреки и осуждения за то, что она не следит за своим сыном.
Когда Мише было три года, свекры сняли квартиру, где Миша разобрал по кускам паркет. В пять лет ему подарили машинку на радиоуправлении. А он разобрал ее на части, чтобы узнать, как она работает. В будущем Мише купят еще несколько таких машинок. И ни одна из них не уцелеет.
Когда Мише было шесть лет, на свет появился Вадик. Вторая беременность далась тете Марине тяжелее первой. Она мучилась токсикозом первые два месяца. Она страдала изжогой, из-за чего она постоянно ела, чтобы эту изжогу перебить (лекарств от изжоги в то время не было). Вадик родился на восьмом месяце. Хотя по внешнему виду и росту Вадика вообще нельзя сказать, что он родился раньше срока.
Тетя Марина хотела выйти на работу, когда Вадику исполнился год и его отдали в ясли. Но во время дефицита товаров и не выплачиваемых зарплат, свекровь могла рассчитывать только на должность кассира в продуктовом. Но дядя Женя заставил ее уволиться уже через месяц.
«Что ты заработаешь на этой работе? 500 лей? Я больше принесу. Сиди дома и занимайся детьми», заявил дядя Женя. Так он и стал единственным добытчиком в этой семье. А тетя Марина занималась детьми и помогала своей свекрови, Лидии, по хозяйству. Напомню, двое старших сыновей бабушки Лидии отказались заниматься своей матерью. И дядя Женя поселил свою маму в своей квартире.
По воспоминаниям тети Марины, бабушка Лидия не упускала возможности отвесить замечание своей невестке. Напомню про случай с картошкой.
Тетя Марина ушла на рынок за картошкой. Но сколько бы она ни ходила по рынку в поисках хорошей белой картошки, такой не нашлось. Везде она была маленькой и зеленой. Свекрови ничего не оставалось делать, как взять ту, что предлагали. Бабушка Лидия не оценила оправданий тети Марины, когда та принесла ей картошку. Она заявила, что ее невестка очень плохо ищет продукты. И чтобы тетя Марина не делала для своей семьи, бабушка Лидия критиковала ее старания. Ведь, по ее мнению, ее невестка недостаточно старается. А ведь бабушка Лидия ветеран труда. Она была уважаемым человеком на работе. Свидетель войны. Образованная. Знала два иностранных языка. Но если в человеке нет человечности, то все его навыки и достижения теряют всякий смысл.
Тетя Марина помнит, как дядя Женя при споре всегда вставал на сторону своей матери. Тетя Марина покорно ждала своего мужа с работы, пока тот развлекался с друзьями.
Когда сыновья выросли и покинули отчий дом, тетя Марина решила вернуться на работу. Она решила не идти работать в больницу медсестрой. Она переквалифицировалась в косметолога и ушла работать в салон красоты.
Но однажды я узнала, что свекры собираются расстаться.
Кажется, это был 2021 год. Свекры гостили у нас на новогодних праздниках (а еще они знакомились с родителями Алены в тот год). Мы с Мишей и Тасей (ей был годик) ночевали в нашей спальне. Свекры спали в соседней комнате. И я услышала плач тети Марины.
«Мама плачет. Что-то случилось? Я чего-то не знаю?», говорила я шепотом, чтобы не разбудить дочь.
«Папа изменил матери. Он хочет развода», грустно сказал Миша.
«Что-что?! Ты шутишь?»
«Нет, Настя. Мама узнала об измене папы. Отец хочет уйти из семьи к другой женщине».
Для меня это был шок, потому что я хотела построить свою семью по примеру своих свекров (ибо с моими родителями дела обстояли намного сложнее). Но тут мой шаблон был порван.
С тех пор свекры больше не жили вместе. Дядя Женя вместе с Таней, его новой женщиной, переехали в съемную квартиру. Свекровь осталась в квартире, которую они купили в браке. Тетя Марина так и не дала развода дяде Жене. Она знала, что в случае развода, ей придется делить имущество. И Мише с Вадиком в этом плане пришлось бы в будущем спорить с детьми Тани, если дядя Женя и Таня поженятся.
«Когда он сказал, что уходит от меня, я поняла, что все это время была глупа. Я должна была послать его ко всем чертям и пойти работать, чтобы откладывать часть зарплаты на свои нужды. Я все для него делала. Я слушалась его до последнего. А взамен получила одно сплошное разочарование. Ведь у меня не было и все еще нет стабильного дохода. Я поняла в тот момент, что моя жизнь полностью зависит от него», рассказывала тетя Марина, плача от обиды.
Я считаю, что независимо от гендера, социального положения – человек должен работать и зарабатывать деньги. Потому что человек должен уметь нести ответственность за свою жизнь.
Сейчас дядя Женя общается только с нашей семьей. Вадик и Алена с ним не разговаривают из-за выходки свекра. Он оскорбил Алену и до сих пор не попросил прощения.
Первое время мне было жаль свекровь. Она очень много плакала и даже уходила в депрессию. Но в конце концов, она смогла оправиться. Она обновила права и начала водить машину. Она завела много знакомств и часто ходит на прогулки. Она не боится путешествовать по Европе одна, не зная ни одного иностранного языка. И я действительно ею горжусь, потому что она сбросила оковы материальной зависимости и делает то, что считает нужным, не спрашивая чьего-либо разрешения. Как можно переживать из-за мужчины, когда вокруг столько классных вещей: еда, фильмы, путешествия, деньги.
Но позже я выяснила, что тетя Марина не до конца отпустила ситуацию со своим бывшим мужем.
Летом прошлого года дядя Женя позвал нас с Мишей и Тасей на реку. Миша случайно проболтался матери, за что она забрала ключи от всех наших машин. «Он вас пригласил – пусть он вас забирает на своей машине», позвякивая ключами не унималась от злости свекровь. Почти сразу после этого разговора, тетя Марина уехала со своими друзьями на реку. А мы, трое, остались дома, в полном недоумении.
«Ты говорил со своей матерью на эту тему?», начала я диалог с Мишей.
«Говорил, и не только я. Мы с Вадиком разговаривали с ней: что ее отношения с папой – это ее отношения с папой. И что проецировать на нас ее отношение к отцу – это глупость», объяснял Миша.
«Отлично. Из-за нее ребенок остался без речки. И я тоже».
«Поедем втроем на следующих выходных. Не переживай».
После этого случая наша семья ходит в гости к дяде Жене и Тане только тогда, когда тетя Марина уезжает за границу на несколько дней. А мы ей просто ничего не рассказываем. «Это неправильно!», скажете вы. Да, неправильно. Но Миша не хочет обижать своих родителей и старается быть хорошим сыном. Поэтому он всегда ищет пути обхода, чтобы встретиться с отцом. И даже привести Тасю к дедушке.
В последнее время я не хочу ходить в гости к дяде Жене и Тане. Они оба начинают пить коньяк стопками, а потом сами не замечают, как их языки развязываются и они начинают друг с другом спорить. В такие моменты мне хочется поскорей уйти домой, потому что я не люблю пьяниц (пережиток детства).
Но нам все равно пришлось идти в гости к свекру, потому что ему сегодня исполнилось 54 года.
Дядя Женя пригласил нас к себе на ужин. Я подумала, что было бы не плохо сходить в гости к свекру, проведать его. И чтобы он понянчил Тасю. Вечером, под видом "прогуляться с собакой всей семьей", мы выбрались из дома.
Свекр живет через квартал он нас. Поэтому к нему мы ходим в гости пешком. И по той причине, что в их дворе невозможно припарковать машину. Парковку занимают со скоростью света. Я говорила, что в этом городе огромное количество машин и очень маленькое пространство для пешеходов? Так вот, теперь вы знаете.
В гостях нас встречают Таня и дядя Женя, а еще две собаки: тот самый Хитоши, щенок нашей Ёсики, и огромный пес породы ризеншнауцер, по имени Шварц (что в переводе с немецкого означает «черный», а имя Ёсики в переводе с корейского означает «хороший ребенок»).
Дядя Женя еще в отличной форме. Нельзя сказать, что ему уже 54. Скорее – 45-46. Тане на вид 39 лет. У нее крашенные в темно-коричневый цвет волосы и несколько морщин и веснушек на лице. Таня и дядя Женя одного роста.
Пока взрослые заняты ужином и разговорами о жизни, политике и войне, Тася носится по всей квартире в два этажа с собаками. «Тася, аккуратно. Тася – слезай. Тася, не толкайся. Тася то-се, пятое-десятое», кричим мы с Мишей нашей гиперактивной дочери.
– Ты был таким же в детстве. Только ты еще вещи ломал. Твоя мама постоянно получала нагоняй за твои действия, – говорит дядя Женя.
– Ну, что я могу сделать, – пожимает плечами Миша. – Я такой, какой есть.
– Настя, – обращается ко мне Таня, – почему ты не ешь сыр?
– Я не ем сыр, – отвечаю я.
– Как так? – возмущается свекр. – Ты не ешь сыр? И я узнаю об этом только сейчас?
– А ты что, не знал все это время, что она не ест сыр? – смеется Миша.
Свекр закатывает глаза. Он ненавидит людей, которые привередливы в еде. Так что, пожалуй, это единственная черта во мне, которую он не переносит: нелюбовь к сыру. А, и к болгарским перцам.
– Ты поедешь завтра кататься на мотоцикле? – спрашивает свекр у Миши.
– Думаю, да, – отвечает он.
– Настя, а ты разрешаешь Мише кататься на мотоцикле?
– Ну, как я могу ему запретить. Я же него мама, – аргументирую я. И тут все начинают смеяться. Кажется, просеко начало действовать, раз я выдаю шутки. А шутки я выдаю, когда выпью вино, неважно какое, главное, чтобы это было вино.
– Я имею в виду, – успокоился дядя Женя, – что мотоцикл – это дорого и опасно, если не уметь на нем ездить. Мне Миша рассказывал, как Марина отреагировала на его мотоцикл. Но он сказал, что ты отреагировала спокойно. И не стала препятствовать его покупке.
– У меня был в этом плане неприятный опыт, – начала я.
– Какой? – спрашивает Таня, отправляя в рот помидор с сыром.
– Когда мы жили в Иркутске (здесь имеется в виду я и мои родители), отец очень сильно хотел купить моторную лодку, чтобы рыбачить на ней. Но у моей матери была дикая тревожность. Она строго-настрого запретила отцу покупать лодку. Потому что это опасно, и он может утонуть, погибнуть и прочее. Отец решил не спорить с ней. Но его мечта осуществилась, когда мамы не стало. Понимаете?
– Очень грустная история, – сказала Таня. – Но зато, ты знаешь, как делать не стоит.
– Давайте сменим тему, – сказал Миша, подливая в мой бокал вино. На втором бокале я поняла, что мне достаточно. Миша знает, что я не люблю обсуждать родителей, особенно если во мне алкоголь.
– Настя, а ты что, из Иркутска? – спрашивает Таня. Судя по тону в ее голосе, ей тоже пора заканчивать с коньяком.
– Да, – отвечаю я.
– Я думала, ты из Москвы. Или, где ты с Мишей встретилась?
– Мы познакомились в Питере через общих знакомых, – взял на себя удар Миша. – Мы встретились на катке. Начали общаться. А потом все закрутилось-завертелось, как принято говорить. И вот мы уже… Настя, а как долго мы с тобой вместе?
– Если в браке, то летом мы отметим шестую годовщину свадьбы. А если не считать брак, то семь.
– Семь лет!? – кричит Миша. – Не может быть.
– Да-да, дорогой. В 2018 году мы поженились. И все твои знакомые подружки стали шлюхами. Помнишь?
– О, да. Как же я смеялся с этой фразы, – вспоминает Миша, смеясь. – «Теперь ты мой муж, а кругом одни шлюхи», – цитирует меня Миша.
Когда с ужином было покончено, Тася получила свои заветные подарки на день рождения (пластилин и комплект одежды), мы оделись и ушли домой.
– Я не хочу больше ходить в гости к твоему отцу, – заявила я, когда мы подходили к дому.
– Почему? – удивляется Миша. – Все же прошло хорошо. Или нет?
– Они не умеют пить и начинают много говорить.
– Не обращай внимания, – сказал Миша. – Мы можем больше не ходить к ним в гости, если ты не хочешь.
– Я буду рада, если ты будешь сам встречаться со своим отцом, не привлекая меня и Тасю.
– Хорошо, милая.

9 марта. Суббота
Вчера мы отмечали день великой эмансипации. И отмечали мы его с огромным съестным столом и небольшим количеством гостей.
За день до праздника тетя Марина заявила, что к нам придут гости.
– Настя, приберись в большом зале. Миша, иди в магазин. Список продуктов я отправила тебе в Телеграм.
– Окей, – заявил Миша, – давай сюда свою «золотую» карточку. – Миша с улыбкой протягивает матери свою ладонь.
– Ты что, совсем обалдел? – огрызается свекровь. – А на свои сбережения продуктов купить – жалко?
– Жалко у пчелы в попе, мама, – смеется Миша, – нет, серьезно, давай свою карточку. А-то сейчас из-за этих праздников у меня опять денег не останется, как это произошло к Новому году.
– Ты чего такой нищий? Как ты вообще свою семью содержишь?
– Нормально содержу, – возмущается Миша, – Настя, вот, тоже деньги зарабатывает. В феврале она заработала 320 евро. Мы смогли скинуться на коммунальные услуги.
Формально, я плохо зарабатываю деньги в этой стране. Из-за переезда мне пришлось переносить свой бизнес в другую страну. Здесь с поиском клиентов на фотосъемку дело обстоит немного сложнее.
– Мой красный кошелек в моей комнате. И ускорься, пожалуйста, сейчас в магазине люди все раскупят. На стол ничего не останется.
– О, Господи, ма, – раздраженно протягивает Миша, – успею я за твоими перцами. Успокойся!
– И пакеты возьми. И Настю с собой возьми.
– Один момент. Только в туалет схожу.
– Опять туалет, – возмущается тетя Марина.
У Миши поход в туалет стал, своего рода, ритуалом. Он может по 20, а иногда и по 30 минут сидеть в туалете, листая ленту в ТикТоке.
Пока Миша ушел на свидание со своим белым другом, я решила прибраться в зале. В квартире тети Марины – четыре спальные комнаты, кухня, прихожая, коридор, двойной балкон, две ванные и зал. Зал сам по себе очень красивый: он напоминает о стиле девяностых годов. В комнате – коричневая мебель: огромный обеденный стол и к нему несколько стульев с очень красивой обивкой (один стул подрала кошка), два кресла и диван, огромный шкаф для сервиза (сервиза больше, чем надо), почти никогда не включающийся телевизор, старые видеомагнитофоны и куча цветов в горшках, которые уничтожили подоконники тем, что иногда эти горшки протекают, когда их поливаешь.
Прибираться в зале оказалось тяжелее, чем я думала. В итоге я так и не закончила в нем уборку. Я успела только убрать некоторые вещи, которые сушатся здесь на вешалке для влажного белья. Миша заявился из туалета, и мы отправились с ним в магазин.
Погода была пасмурной. Солнце не желало появляться из-за туч даже в предпраздничный день. Я завела с Мишей разговор:
– Я рассчитывала валяться в постели, а не носится за продуктами в магазин, а потом с пылесосом по всей этой огромной квартире.
– Да ладно тебе, – говорит Миша, – это же круто, когда собирается вся семья.
– Да, безусловно круто, – соглашаюсь я, – но почему опять у нас? Почему мы опять должны, словно ужаленные в одно место, драить квартиру? А потом встречать гостей с натянутыми улыбками, чтобы усталость не взяла верх.
– Это традиция, – подчеркнул Миша.
– От некоторых из них пора отказаться. Ибо они себя изжили. Ты так не считаешь?
– Соглашусь, – со вздохом сказал Миша, – но, понимаешь, для мамы важна семья и родственники. Она говорит, что в последнее время мы все очень редко собираемся вместе. Бабушка Люба, и дедушка Вова почти никуда не выходят. Моя двоюродная сестра Саша родила. Вадику и Алене некогда заходить к нам в гости. Даже мы редко собираемся вместе за ужином. Маме важна сплоченность. Понимаешь?
Я понимаю, что тете Марине нужна сплоченность. Но как ей объяснить, что на дворе уже давно не СССР? И что мода на сборы за огромным столом в какой-нибудь праздник уже давно является пережитком.
Родители свекрови, Любовь и Владимир, уже давно не выходят из дома и не гуляют. Баба Люба не гуляет из-за опасности потерять сознание на улице, как это случилось с ней в том году. Ночью она встала с постели, чтобы взять себе стакан воды. Но давление подвело. И она упала лицом вниз на пол, разбив себе нос. Деда Вова выходит на улицу, чтобы сходить на работу, потому что находиться в квартире с женщиной, от которой у тебя двое детей, и которая не приятна характером, не приятное удовольствие. И дедушка, не обращая внимание на слабую ходьбу и медленное мышление, отправляется на работу. Его возит на машине один из наших знакомых водителей.
Старший брат тети Марины, Сергей, не всегда заглядывает к нам на чай. Он предпочитает после работы отдохнуть дома. Даже со своей дочерью и новоиспеченным внуком он видится крайне редко. Когда Саша родила, ее мама, Нина, жила с ней первое время, чтобы мама и малыш смогли прийти в себя и привыкнуть к друг другу. Когда дядя Сережа пришел к нам в гости, мы все поздравляли его с новым статусом.
«Ты внука видел?», спрашивает свекровь.
«Еще нет», отвечает дядя Сережа.
«А как назвали?».
«Не знаю, не узнавал».
«А фамилия у ребенка какая?».
«Ой, да тоже не знаю», ворчит дядя Сережа.
«Ты хоть что-нибудь знаешь?», восклицает свекровь.
«Знаю, что российские ракеты сбивают украинские, точнее американские, беспилотники».
Смешно, конечно, и одновременно грустно.
Двоюродная сестра Миши, Александра, осенью того года стала мамой. Ей и ее мужу, Андрею, тяжело находиться на праздниках и каких-либо других мероприятиях, поскольку сейчас их график зависит полностью от их шестимесячного сына. Его, кстати, назвали Лев.
Ну и последний лот в моем списке: Вадик и Алена. В последнее время я потеряла интерес к их компании. Я не хочу проводить с ними время, гулять с ними, разговаривать. Вадик, на мой взгляд, еще ребенок, и повзрослеет не скоро. А ему в феврале исполнилось 28 лет. Но, как говорится, первые сорок лет жизни мужчины – самые тяжелые. Его жена, Алена, в последнее время стала раздражать меня все больше и больше. После того, как она заняла руководящую должность в компании онлайн-кинотеатра, она считает нужным иногда вставить свои пять копеек. И, конечно же, тон ее разговора ко всем нам изменился. Отчего мне стало тяжелее с ней разговаривать. Но последний случай вывел меня из себя.
Когда я забирала Тасю из детского сада, дочь попросилась на площадку, немного погулять и покататься на самокате, который мы с Мишей подарили ей на день рождения. Вечер становился темнее и холоднее. И Тася поняла, что устала и хочет домой. А я поняла, что я замерзла и хочу ужинать. По пути домой мы встретили соседских детей. Они играли на площадке прямо около нашего дома. Естественно, у Таси отпали все желания идти домой. И появилось одно огромное: поиграть с соседскими школьниками, которые ее знают и очень любят. Я была настроена идти домой, греться и есть горячую еду, но у Таси были свои планы. Она никакими уговорами и силами не хотела идти домой. Когда мне все-таки удалось затащить ее в дом обманным путем, она закатила истерику на всю квартиру. И в этот момент пришли Вадик и Алена. Они увидели сие зрелище и потребовали объяснений. Когда Тася пропала из поля моего зрения, она открыла дверь и выбежала на улицу, в темноту и холод. Убежала она на детскую площадку к школьникам. Те, конечно, немного опешили от такой дерзости такой маленькой девочки. Они привели ее домой, но и тут у Таси случилась истерика. Миша отправился к ней на переговоры. И, казалось бы, переговоры прошли успешно. Ребенок успокоился и готов идти ужинать. Но не тут-то было. Тася забыла на площадке свою маленькую игрушечную машинку из-под Киндер Сюрприза. Соседские школьники ее вернули, тем самым снова возбудив Тасю на новую истерику. Миша снова отправился на переговоры, которые оказались безуспешными. И тогда власть взяла Алена. Спустя пять минут к нам пришла Тася, спокойная и требующая горячей еды.
«Как ты это сделала?», спросил Миша.
«Как-как? Словами через рот. Надо с ней говорить, контейнеровать ее эмоции, жалеть. А иначе результата не будет», – объяснила Алена.
«Так ведь я делал все то же самое. Почему у меня не получилось?», сетовал Миша.
Алена лишь пожала плечами.
А у меня как раз был ответ на этот вопрос. Потому что Алена – всего лишь тетя для Таси, и то не родная. Она не рожала ее, не кормила грудью, не качала. Это все делала я. Тася знает, что может мне доверять. А на Алену она не знает, как повлиять. Поэтому, не зная характера и реакции Алены, Тася пошла на уступки и успокоилась.
«Надо контейнеровать ее эмоции» отдавалась фраза в моей голове. Я посмотрю, как ты будешь контейнеровать эмоции своего ребенка, когда устанешь пресекать истерику по любому поводу. Ненавижу, когда бездетные люди пытаются научить меня воспитанию моего ребенка. Хочется послать их на три веселые буквы, далеко и надолго. Но я же хорошая девочка. Я просто промолчу. После этого я стала меньше общаться с Аленой.
Вернемся к диалогу с Мишей.
– Я понимаю, – сказала я со вздохом. – Но, опять готовка. Еще и всем подарки покупать. В этом месяце мы разоримся. И вообще, на восьмое марта я хочу тишины и покоя.
– Такое не продается, Настя, – рассмеялся Миша. Он процитировал фразу ребенка из того смешного видео. Девочка с колпаком повара на голове подходит к маме и спрашивает ее, что бы та хотела заказать на завтрак, обед и ужин. И мама девочки отвечает ей, что та хотела бы на все эти виды трапеза тишины и покоя. На что ребенок ответил, что их кафе такого не продает. И в правду, смешно.
– О, и еще. Мама просила купить кинзу, – с важным видом сказал Миша.
– О, Боже, что такое кинза? – раздраженно спрашиваю я.
– Это такая зелень, которая похожа на петрушку.
– Так может возьмем петрушку вместо кинзы?
– Мама просечет это и убьет нас этой же петрушкой, – рассмеялся от собственной шутки Миша.
Мы посетили три магазина в поисках кинзы. Но в итоге нужной зелени мы так и не нашли. Мы принесли полные пакеты продуктов домой. Пока свекровь сортировала товары в холодильник, я продолжила прибираться в зале, а Миша ушел в свой компьютер (господи, что он в нем делает целыми днями?).
– Миша, – взревела тетя Марина, – ты опять сел за свой компьютер?
– А в чем дело? – огрызнулся Миша, не довольный таким тоном.
– Пылесос взял и пошел пылесосить ковры. Завтра гости придут. И зеркала протри.
– Дай мне спокойно сделать домашнее задание. И я все сделаю. Не надо на меня орать.
Миша в том году взял курсы по программированию, так как он работает в IT-компании с младшим братом. Некоторые вещи в программировании Миша не понимал. И он решил, что неплохо было бы подтянуть знания в этой области. Пока он спорил с матерью я быстро убрала мусор и вернула вещи на их законные места.
Утро восьмого марта началось с хлопотания тети Марины на кухне аш с семи утра. Петухи еще не успели проораться. А она уже на ногах. В прочем я тоже проснулась ни свет ни заря. Мне пришлось быстро завтракать, чтобы не мешать свекрови готовить все сто-пятьсот блюд для своих родственников.
После завтрака проснулась Тася. Я привела ее в порядок, и после отправилась в магазин за цветами для тети Марины и Алены (хоть я к ней отношусь не со всей своей любезностью). Поначалу, я хотела купить цветы у продавцов около дороги. Но когда я услышала цены на первоцветы (микроскопический букет за 100 лей), я мысленно послала этих продавцов далеко и надолго. Вслух нельзя. Помните? Я же хорошая девочка.
Я забежала в большой продуктовый магазин под немецким названием Kaufland. Огромный стол, заставленный цветами, был окружен покупателями, которые хватали и растаскивали цветы, не контролируя свою силу. Из-за чего половина этих цветов осталась с поломанными бутонами, лепестками, стволами и листиками. А вторая половина – завяла. Вот черт! Мне пришлось извернуться и пристально выслеживать хорошо сохранившиеся цветы, желательно по низкой цене. Я нашла какой-то цветок в горшке, желтого цвета, напоминающий фиалку. Для Таси будет в самый раз. За более-менее хорошо сохранившимися цветами мне пришлось идти уже в другой магазин. Помимо цветов, я решила, что Тася с цветком получит маленькую шоколадку (ибо я знаю, что с ней делает сладкое), а тетя Марина и Алена получат маски для лица.
В середине дня к нам пришли все наши гости. Первыми в списке были родители тети Марины. Они жили с нами по соседству, чтобы свекровь могла за ними присматривать. Интересная получается закономерность: сначала наши родители с нами носятся, а потом мы носимся с нашими родителями. Как-то раз бабушка Люба позвонила свекрови и сообщила, что дед куда-то убежал, и его уже долго нет. Она сетовала на то, что он мог заблудиться. Свекровь тотчас побежала его искать по всей улице, на которой мы жили. Однако своего отца она обнаружила в прихожей, сидящем на стуле. Вопрос: почему бабушка Люба решила, что дед куда-то ушел? Ответ: «я услышала, как хлопнула входная дверь».
«Эти старики меня доведут когда-нибудь!», возмутилась тетя Марина.
Миша помог бабушке и дедушке добраться до нашей квартиры. Мы помогли им снять верхнюю одежду и сложить подарки. Тася немедля побежала к шуршащим и блестящим пакетикам.
– А, ну, стоять, – закричала бабушка Люба, обращаясь к Тасе, – это не твой пакет. У тебя – другой пакет.
– О, бабушка, дай, дай, дай, – тараторила Тася, протягивая свои маленькие ручки.
– Попозже, – заявила та и обратилась ко мне, – так, а тебе я принесла подарок, и я хочу его с тобой обсудить.
О, нет. Только не это. Бабушка Люба любит устраивать такие дискуссии на самые разные темы. Понятно, что на старость лет надо себя чем-то занимать. Но себя, а не своих внуков, правнуков и детей. В любом случае, мне пришлось подчиниться и минут 10 слушать ее историю о том, как в СССР делали панно из маленьких кусочков ткани для детей. Я же пыталась схватиться за свекровь или Алену (эти двое уже пришли к нам), чтобы узнать, не нужна ли им моя помощь на кухне.
Бабушка Люба подарила Тасе коробку с карточками, где были написаны английские слова и указаны картинки к этим словам. И, конечно, по закону жанра, та вручила ей небольшой тубус со словами «мне сказали, что это хлопушка». Но в этом тубусе оказались маленькие мармеладки, которые Тася стала запихивать к себе в рот, словно она не человек, а хомяк.
Через несколько минут пришел дядя Сережа, без жены (тетя Нина работала в этот день). Он торжественно вручил всей женской части присутствующих тюльпаны, конфеты и косметику по уходу за волосами.
– Ой, мама, конфеты. Дай мне, дай мне, – закричала Тася.
– Нет, – воскликнула я, – сначала обедать со всеми нами. Хотя бы поешь картофельного пюре.
Во всей этой суете я и не заметила, как оказалась за огромным торжественным столом, опрокидывая в себя то ли Просеко, то ли Риуните. Вадик и Миша не упускали возможности подколоть бабушку Любу, которая пересказывала все новости, которые попадаются в интернете.
«Конечно, бабушка, Галкин самый настоящий гей!», смеется Вадик, получая от Алены осуждающий взгляд.
«Безусловно, бабушка, Китай захватит весь мир!», сдерживая смех говорит Миша, за что я бью его по руке. Потому что меня дико раздражает, когда над пожилыми людьми издеваются.
– Настя, – кричит свекровь, – почему Тася ест конфеты? Забери быстро у нее эти сладости. Ничего нормально не ест. А ты ей конфеты даешь.
Будучи немного под шафе, я немного вспылила:
– А кто дал ей конфеты? Кто эти конфеты принес? Вы ей даете конфеты, а потом вините меня, что она их ест.
Никто ничего не сказал по этому поводу. Видимо потому, что я оказалась права.
Мне пришлось хватать Тасю, нести ее в нашу спальню и вести переговоры, чтобы она отдала конфеты, иначе у нее заболит живот. Переговоры прошли успешно. Конфеты изъяты. Я вернулась к Риуните.
Еда на тарелках постепенно уменьшалась. По телевизору шел фильм «За двумя зайцами». Зал наполнился смехом, громкими разговорами о политике и женщинах, которые добились того, что женская часть этого земного шара теперь может голосовать, работать на любимой работе и не рожать детей.
Однажды я прочла шутку одной девушки-комиксистки: «Ненавижу феминисток, потому что теперь приходится работать». Смешно.
После двух часов поедания яств от тети Марины, пришли Саша и Андрей с сыном Левиком. Я хотела улучить момент, чтобы подержать его на руках. Но Алена меня опередила. Помню, как Алена с Вадиком пришли к нам домой через три дня после моих родов. Они принесли мне пять бордовых роз с длинными зеленными стволами. Обожаю розы. Алена вызвалась подержать Тасю, за что моя малютка решила немного пожевать ее руку своими беззубыми деснами.
«Ой, не ешь меня, не ешь. Я не вкусная!», шутила Алена. Это было мило.
Когда все гости разошлись (было уже шесть вечера), тетя Марина обратилась к нам с Мишей со всей серьезностью:
– Так, а ну быстро оделись и вышли с Тасей на улицу. Она целый день провела дома. Скоро с ума сойдет.
– О, дорогая, – обращается ко мне Миша, – выйди ты с ней на улицу.
В этот момент я хотела разбить его лицо обо что-нибудь очень крепкое. Миша не любит гулять с Тасей. По крайней мере, я так думаю.
– Нет, – отрезала тетя Марина, – оба оделись, одели ребенка и вышли на улицу. Я слышать ничего не хочу.
– Ма, – застонал Миша, – какая улица? Там холодно и темно. Я устал. Мы устали.
– Нужно еще собаку выгулять. Иначе она опять сделает свои дела дома.
Ох, точно, – опомнился Миша. – Ладно, сейчас мы все сделаем.
Хочу сказать, что я тоже не люблю гулять с Тасей. Ввиду ее возраста. Ей четыре года. Она очень смышлёная для своих лет. И жутко упрямая. Если ей сказать, что дважды два – это четыре, то она с пеной у рта будет доказывать, что дважды два – это пять. Но в тот момент я была дико уставшей: уборка, покупки продуктов и подарков (я три раза ходила в магазины, особенно за этой чертовой кинзой). Какая нахрен прогулка? Неужели ребенок не переживет одного дня без улицы? Но на горизонте маячила собака, готовая пописать прямо перед нами. Мы, с Мишей и Тасей, быстренько оделить в теплые одежды и вышли на прогулку.
– Ты понимаешь, что на этот женский праздник только мама получила подарок под названием «тишина и покой»? – ворчу я Мише.
– Да, понимаю, – соглашается он. – Завтра у тебя, может быть, будет тишина и покой.
Ага-ага, мечтать не вредно, как говорится.
Наша прогулка с Тасей и Ёсикой закончилась неприятно. Так как Тася с 12 дня до 17 вечера ела одни конфеты, а потом закончила эту трапезу тортом от бабушки Любы, у нее случилась истерика на фоне упавшего сахара в крови. Кто-то просто-напросто переел конфет. В итоге Тася требовала продолжения прогулки на плечах Миши, потом требовала такси до дома. Мы добирались до дома под истерики Таси: вместо такси – троллейбус, вместо папиных плечей – ее ноги. Дома она орала так, что казалось, будто мы ее расчленяем на живую.
– Чего она орет опять? – ругается тетя Марина, будучи в бигудях, без макияжа и в теплом халате.
– Чего-чего… – психовал Миша, – сахар упал. Накормили ребенка сахаром – получайте.
Тася пинала входную дверь и требовала, чтобы ее выпустили на улицу, так как она не нагулялась.
– А, ну, быстро прекрати кричать, Таисия, – начала поучать ее свекровь. – Сейчас соседи тебя услышат и вызовут полицию. Ты ведешь себя ужасно.
– Ты можешь ее не трогать? – взревел Миша. – Тебе только что сказали, у нее упал сахар, дай ей покричать. Она сама успокоится и придет к нам. Твои методы воспитания уже давно устарели.
Тетя Марина надулась и ушла к себе в комнату, громко хлопнув дверью. Тася, успокоившись, но не отпустивши обиду на нас с Мишей, начала раздеваться. И не просто раздеваться: она снимала шапку, шарф, куртку – и швыряла их во все четыре угла прихожей. В этот момент, безусловно, я хотела дать ей подзатыльник, как это делал мой отец, когда я была мелкой, но головой я понимала, что насилием к ребенку я ничего не добьюсь.
Тася, конечно же, успокоилась и тихо заснула в своей кровати после порции пельменей.
А сегодня я разгребаю бедлам, который был устроен в зале: я убираю грязные тарелки в посудомойку и выбрасываю недоеденную еду гостями в мусорное ведро. Тетя Марина благополучно уезжает на работу, а Миша – кататься на мотоцикле. Тася скачет из комнаты в комнату, заново устраивая беспорядок.
Чтоб вам всем потом пусто было…

18 марта.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleksandra-novak/ya-zhivu-so-svoey-svekrovu-70492645/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.