Главная страница | Попаданцы | Незаконный наследник. Стать сильнее

Незаконный наследник. Стать сильнее
Алекс Ключевской (Лёха)
Незаконный наследник #2
Дед нашелся. Теперь Константину вернуться бы к учебе, к балу готовиться, по клубам пройтись… Ага, размечтался. Покой Кернам только снится.

Алекс Ключевской (Лёха)
Незаконный наследник. Стать сильнее

Глава 1

Я проснулся от чувства, что на меня кто-то смотрит. Просыпаться окончательно, или даже просто открыть глаза – не хотелось. Судя по ощущениям, спал я от силы пару часов, и этих часов мне определённо не хватило, чтобы почувствовать себя бодрым и полным сил. Поэтому я послал чувство, разбудившее меня подальше, и попытался снова уснуть.
***
Накануне мы долго просидели с дедом, разбирая дела клана. Хоть я и успел сунуться только на не самый крупный промышленный объект из принадлежащих клану, да слегка пошуршал в лабораториях, разборов полёта хватило на остаток дня, вечер и половину ночи.
Особенно много времени заняло обсуждение лаборатории. Когда речь пошла про предательство Борзова, дед ненадолго замкнулся в себе и замолчал. Я не мешал ему обдумывать ситуацию, и воспользовался этим временем, чтобы навестить белого друга в сортире и нормально пожрать. Пришёл в себя дед достаточно быстро.
– Ну что же, рано или поздно, это должно было случиться. Все продаются и покупаются, абсолютно всё, нужно только с предложенной ценой угадать. Для Борзова дорогие шерстяные штаны оказались дороже, чем всё то доверие, которое он получил от меня. – Он покачал головой и плеснул себе выпить. – Думаешь, его цирковое представление со сменой кабинетов при наших встречах оставалось для меня неизвестно? – я пожал плечами. Откуда мне знать, я только-только начал вникать в дела клана. – Да всё я знал, я же зарплатные ведомости каждый месяц подписывал. И довольно часто их просматривал. Уж секретаря главного бухгалтера и постоянно растущий штат финансового отдела сложно не заметить. Всё думал, ну пускай удовлетворит свои генеральские амбиции, главное, чтобы работу свою делал как надо, а оно вон как оказалось.
– Ты сейчас сократишь этот отдел? – мы разговаривали в библиотеке, и мой взгляд постоянно останавливался на книге о Морозовых, которую я забыл здесь на диване и за всё это время так ни разу о ней и не вспомнил.
– С чего бы? – дед отставил стакан с виски. Он выглядел в этот момент настолько поражённым, что я попытался незаметно себя осмотреть. Мало ли, может, у меня ширинка расстёгнута и из неё торчит всякое. Я же торопился все свои дела сделать, пока дед в прострации сидел. – Нет уж, дорогой мой. Раз ты эту кашу заварил, то ты ею до дна нахлебаешься. Навести порядок в лабораториях – это твоё поручение от главы клана, то есть от меня. Я и так-то не слишком любил всю эту братию, а теперь моей ноги там не будет. Как оказалось, я не могу со всем справляться. Что-то пускаю на самотёк. Да и все управляющие активы лабораторий на тебя легче всего перевести, они отдельно оформлены, и клану как таковому не принадлежат. Лаборатории были детищем твоей бабушки. Кто-то из жён глав кланов любит отелями да ресторанами заниматься, вон, на мать свою посмотри. А кто-то любил игрушки посложнее и позатратнее, как моя Настя. Как оказалось, эти игрушки в далёкой перспективе могут приносить существенную прибыль, и это позволило мне с ними в итоге смириться, но не более. Так что увольняй, принимай на работу, направляй всю эту учёную братию в нужную сторону как хочешь. Это уже не мои проблемы. Да, если финансирование выйдет за положенный бюджет, будешь выкручиваться как хочешь, – добавил он, а я в это время с тоской думал о том, что лучше бы у меня ширинка расстегнулась, чем вот это вот всё.
– У каждого клана есть лаборатория, – я сделал попытку отвертеться.
– Ни у одного клана нет отдельного лабораторного комплекса. Все лаборатории связаны с производствами. И именно поэтому сейчас, когда работа налажена, нам поступают заказы от самых сильных кланов на проведение кое-каких работ, включая испытательные, – дед поставил точку в этом разговоре, обрубив на корню все мои попытки вяло сопротивляться.
***
Чувство, что на меня кто-то пристально смотрит, не проходило. Более того, оно начало усиливаться. Поняв, что уснуть больше не удастся, я приоткрыл правый глаз. И тут же закрыл его, потому что вид сидевшего возле моей кровати Вольфа был явно не для людей с расшатанной психикой, как, например, у меня.
– Можешь больше не притворяться, я видел, что ты уже не спишь, – нудно протянул Юрка, а я в ответ натянул на голову подушку.
– Только не говори, что зашёл ко мне, открыв дверь отмычкой, – пробурчал я, и из-за подушки мой голос звучал глухо.
– Хорошо, не буду говорить, – согласился мой личный кошмар. – Тем более что ты не запер дверь, и я просто вошёл, не используя дополнительные средства.
– Скажи, что ты мне всего лишь снишься, ну, пожалуйста, – простонал я, всё ещё не вытаскивая голову из-под подушки, начиная постепенно ощущать нехватку воздуха.
– Мне очень нравится слышать, как ты говоришь «пожалуйста», но, надеюсь, ты не слишком разочаруешься – я тебе не снюсь, – язвительно сообщил Вольф моему затылку. Я мужественно пропустил его реплику мимо ушей, стараясь выровнять дыхание, чтобы подольше хватило воздуха в моём таком хрупком убежище.
***
– Что ты скажешь про назначения, которые я сделал? – задал я вопрос деду, когда стрелки уже перевалили за полночь.
– Алёна Иванова – хорошая девочка. Она племянница Назара Борисовича, и он за неё ручался головой, когда просил куда-нибудь пристроить по специальности. Ну и то, что она на себе волокла весь объём работы по лабораториям, пока Борзов свои делишки прокручивал, говорит о её профессионализме. Но я бы на твоём месте как следует допросил её по поводу того, что она ничего не доложила о делишках шефа. Видя изначальные цифры, она просто не могла не знать о том, что что-то здесь не так. Если её ответы тебя удовлетворят, то оставляй на назначенной должности, я не против. – Дед провёл рукой над свечой, зажигая огонь. Мы сидели в полумраке, но активировать большее освещённость никому из нас не было охота.
– А инженер, которого я так внезапно для него самого повысил? – я смотрел, как длинные тени пляшут на стенах, изумляясь про себя из причудливости.
– Костя мне всегда импонировал, – я вздрогнул, услышав своё имя, но потом сообразил, что он говорит именно про инженера. – Но я всегда знал его как отличного исполнителя, как он проявит себя в роли руководителя… Не знаю. Утром поедем туда, и я приму окончательное решение.
– Что тебя заставило принять на должность директора эту гниду Светлова? – невольно вырвалось у меня.
– Это долгая история, – после почти минутного молчания ответил, наконец, дед.
– А я никуда не спешу, – я откинулся на спинку дивана, продолжая наблюдать за тенями. – Поверь, меня не шокирует даже то, что он окажется твоим предположительным сыном. Точнее, шокирует, но не до такой степени, чтобы начать рыдать над памятью так нелепо покинувшего нас дядюшки.
– Ты, почти прав, – дед усмехнулся. Я удивлённо вскинул брови.
– Ты соблазнил молоденькую горничную, а когда она призналась, что беременна, твой жестокосердечный отец выкинул её из дома? А потом ты нашёл её, дал мальчишке образование и пристроил на работу? – предположил я, переводя взгляд с особо длинной тени на него.
– Нет. Но если ты всё это запишешь и опубликуешь под именем мадам Сильва, то озолотишься. Домохозяйки будут рыдать, – дед снова усмехнулся. – Хотя ты опять почти угадал. – У меня был младший брат. Очаровательный повеса, который нравился всем женщинам без исключений. Как твой приятель Вольф, но у того харизма почти убийственная. Татьяна Светлова не была служанкой, это была девочка из хорошей и довольно обеспеченной семьи. К кланам она не имела никакого отношения, поэтому эта история дальше порога нашего дома не пошла. Мой брат ушёл из жизни так же, как и жил, легко и случайно. Он утонул, попав в шторм на яхте друга. Татьяну нашёл не я, а мой отец, и да он дал мальчику образование, а я уже принял его на работу. Вот такая история.
– Хм, похоже, заводить детей вне брака – это является в нашей семье своеобразной традицией, – дед бросил нам меня хмурый взгляд, а я отсалютовал ему своим бокалом, из которого тянул глоток вина уже в течение нескольких часов.
***
Воздух поступал в лёгкие с большим трудом. Я сунул подушку под голову и открыл один глаз. Вольф демонстративно убрал часы.
– На рекорд пошёл. Жаль, чуть-чуть недотянул. Тебе, Керн, лёгкие нужно развивать. Тогда ты точно рекорд сможешь побить. – Проговорил он, скрещивая руки на груди. – Скажи, ты снова забыл обо всём на свете?
– О чём, например? – я продолжал наблюдать за ним одним глазом.
– Например, о нашем проекте. Ну, таком, санкционированным самим императором. Мы там ещё планировали компактные телефонные трубки продавать, чтобы люди всегда оставались друг с другом на связи, а мы получили приличную прибыль? Вот что ты за человек? Ты постоянно всё забываешь! – патетично взвыл Вольф. Как ещё руки не заломил, а то, с него станется.
– Нет, вот об этом я не забыл, – я открыл второй глаз. Всё равно этот… этот… Вольф всё равно не даст мне даже поваляться и подремать. Так что надо уже понемногу вставать и ехать на производство, где я должен встретиться с дедом.
– Тогда ответь мне на маленький вопрос, вот такой малюсенький, – и он показал пальцами, насколько маленьким будет интересующий его вопрос. – Где прибор?
– На столе коробку видишь? – Вольф оглянулся и кивнул. – Прибор в ней. Вместе с матрицей. А вся необходимая документация под шкатулкой.
Вольф встал и пошёл проверять, я же спустил ноги с кровати и сел, отчаянно зевая и потягиваясь, пытаясь прогнать сонную одурь.
– Так отлично, вот это хорошо, о, а это что они придумали? Надо же, я и не думал, что подобное можно сюда запихнуть, – бормотал Вольф, разглядывая, то сам прибор, то продираясь сквозь заумные формулы в документации. Я поддержать его восторгов не мог, каюсь, у меня просто не было времени, чтобы разобраться со всеми нюансами. Понимаю, что это необходимо сделать, чтобы иметь представление о том, как там всё работает. Но точно не сейчас.
– Рад, что тебе нравится и всё устраивает, – я встал и сделал несколько энергичных движений, чтобы прогнать слегка застоявшуюся кровь по сосудам.
– Да, маги твоего клана постарались на совесть. Никогда не поверю, что ты лично принимал во всём этом участие, – Вольф уложил прибор обратно в коробку. Проверил на месте ли матрица и закрыл крышку.
– Кстати, а что это за идея с секретаршей? – спросил я его, решив проделать небольшой комплекс несложных упражнений.
– А что тебе не нравится? Вполне симпатичная куколка, – Вольф оторвался от последнего листа лежащих на столе документов, который всё ещё продолжал просматривать.
– Как бы тебе помягче сказать, – я поднялся с пола и встал напротив него. – Мне не нужна на работе красотка, радующая глаз и неспособная даже разобрать мою корреспонденцию.
– Ой, – Вольф закончил читать и положил лист к остальным документам. – Давай ты не будешь меня посвящать в свои извращения, ладно? Я сторонник того, что у человека должны оставаться его личные маленькие грязные секретики. А с секретаршей сам разбирайся, мне больше делать нечего, только пытаться искать кого-нибудь, соответствующего твоему странному вкусу. Захочешь – уволишь и примешь ту, которая тебя во всех позах устроит. Я так понимаю, ты сегодня к нам на производство не пойдёшь?
– Меня дед в промзоне ждёт. Будем разбирать то, что случилось во время его незапланированного отдыха. Если время останется, то заскочу, – пообещал я ему, с тоской подозревая, что времени у меня будет только до постели поздним вечером доползти.
– Хорошо, тогда ещё один последний вопрос, где договор?
– Какой договор? – что-то я сегодня плохо соображаю, всё-таки бессонная ночь сказывается.
– Такой, в котором ты и я – мы вместе партнёры. Ну почему ты такой безответственный? Нам уже скоро презентацию устраивать, рекламную кампанию запускать, начинать продажи, в конце концов, а он спрашивает у меня, какой такой договор? – Вольф шлёпнул об стол той стопкой технической документации, которую в руках держал. Я аж вздрогнул от этого хлопка.
– Он у моих юристов. Когда они мне его вернут, я подпишу и сразу же отдам тебе, не переживай, – Вольф покачал головой и принялся снова собирать бумаги. Сунув коробку под мышку, он окинул меня скептическим взглядом.
– Ну-ну, конечно, надежда умирает последней и в жутких мучениях, так что, я продолжаю надеяться, что в тебе когда-нибудь всё-таки проснётся совесть, – сообщил он мне и убрался наконец из комнаты.
– Вот же гад. – Сказал я, обращаясь к закрытой двери. – Припёрся ни свет ни заря, разбудил… Как так получилось, что он действительно моим единственным другом стал? – я даже затылок почесал, пытаясь найти ответ на этот весьма сложный вопрос.
Так ничего и не придумав, я пошёл в душ, чтобы быстренько привести себя в порядок и уже ехать на предприятие. Подозреваю, что дед давно там. Лично мне бы не терпелось бы проверить всё самому.
***
Уже перед тем, как разойтись, я задал интересующий меня больше всего на этот момент вопрос.
– Ну что? Я не слишком напортачил? – дед, услышав мой вопрос, глубоко задумался, а потом ответил.
– Знаешь, лучше принять решение и сделать что-то сразу, чем пустить всё на самотёк и получить в итоге кучу проблем. А насчёт того накосячил ты или нет, понятия не имею, посмотрим. Время покажет. Ты мне лучше скажи, почему сам не решился разобраться с этими тварями Снежиными? – деда аж перекосило всего, когда речь в очередной раз зашла про Снежиных.
– Тут было несколько причин, – я снова начал рассматривать тени на стене. – Я не знал, как меня воспримут наши силовики. Всё-таки я… всё-таки меня ещё не объявили наследником клана, – выкрутился я, помня, что деда весьма раздражает, когда речь идёт про мою незаконнорожденность. – К тому же когда сразу несколько человек, абсолютно не связанных друг с другом говорят, что Снежиных покрывает кто-то весьма высокопоставленный, то начинаешь вполне резонно сомневаться в своих силах. А с Ушаковыми таких проблем нет. Насколько мне известно, у них чуть ли не целая армия личная имеется.
– Это да, – кивнул дед. – Клан большой. Там и самих Ушаковых на хороший полк наберётся. Те, которых ты видел – это самый костяк, прямые наследники, прямее уже некуда. Мужики у них все как один плодовитые, заразы. Но всё-таки отдавать им на съедение Снежиных – это как-то, хм, слишком жестоко. Особенно если учитывать тот факт, что Ушаковы любят устраивать показательные наказания. Но, надо отдать им должное, если преступления как такового нет, то, чтобы наказать глупость, они своих боевиков отзывают, и в дело вступают юристы и финансисты. Хорошего тоже немного, но, хотя бы все живы остаются.
– Со мной свяжется Егор. Он обещал взять меня с собой, если примется решение о, хм, силовом наказании, – я зевнул. Спать нужно было идти. Ещё наговоримся, тошнить будет друг от друга.
– Егор – хороший мальчик. – Кивнул дед. – Думаю, Андрей отдал ему это поручение, чтобы от Снежиных всё-таки кто-то остался. Но, тебе пойти следует. У них есть чему поучиться.
– Ладно, это всё перспектива будущего, – я не стал говорить, что и у меня есть чему поучиться абсолютно всем магам этого мира. Ни к чему это. Только разные ненужные подозрения вызывать. – Я спать пойду.
– Иди, – дед сделал ещё один небольшой глоток. – Да, перед тем как пойдёшь, расскажи мне ещё раз, что с Женькой Водниковым Машка на пару с Паразитом сотворили?
– Да иди ты лесом, – я вскочил с дивана, махнул рукой и поспешил к выходу в сопровождении здорового дедовского хохота. – Мать приедет, вот у неё и спрашивай, пускай она тебе всё подробно расскажет, – высказавшись, я выскочил за дверь, оставляя деда наедине с его мыслями.

Глава 2

Когда я приехал на производство, дед уже посетил лабораторный уровень, в котором произошёл тот самый неудавшийся эксперимент, поговорил с магами клана и пообщался с помолодевшим рабочим. Он к тому моменту, как попал под действие флюктуаций, был уже вдовцом, дети разъехались, кто куда искать счастье, так что в его жизни всё прошло без особых потрясений, если не брать во внимание тот факт, что его бросился подруга.
Женщина не смогла смириться с молодой внешностью партнёра и, пока он был на работе, собрала вещи и ушла. Приятели рабочего пытались его успокоить, предлагая вечерком дойти до бара, перемежая успокоительные речи высказываниями вроде того, что все бабы суки и падлы просто от природы, и что им всё никак не угодишь. Оставив рабочих, которые меня, похоже, даже не заметили, я тихо вышел из цеха, в который в прошлый раз так и не попал.
Меня, вообще, словно не замечали, принимая за своего. Ну, ещё бы, я ведь сегодня не в белом кашемировом пальто был, а в своей кожаной куртке, рожа вроде знакомая, а на въезде в зону каждый столько проверок проходил, что ни у кого чужого просто шанса не было пройти. Другое дело, если крыса внутри предприятия завелась, но тут уж не угадаешь.
Теперь же дед разговаривал с бывшим инженером Константином Ивановичем. Они засели в кабинете директора, и обоим было явно не до меня. Я открыл дверь, подмигнув бросившейся мне на перехват секретарше, которая узнала меня в самый последний момент.
В этой секретарше сочеталась и сдержанная красота, и потрясающая фигура с пышностями во всех положенных местах, и профессионализм. Мне даже стало жаль, что она меня узнала и ушла на свой пост, осуждающе покачав головой. Я бы с удовольствием её потискал в тот момент, когда она попыталась бы меня от двери в святая святых оттащить. Ну должен же я хоть какие-то бонусы от этой суматошной беготни получать, в самом-то деле?
Прислонившись к косяку, я наблюдал за ходом беседы. Бывший инженер волновался, хотя держался, судя по всему, неплохо. Дед периодически его перебивал, задавая все новые и новые вопросы.
– Кха-кха, – я кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.
– Ты заболел? – дед поднял на меня взгляд, ненадолго прервавшись и дав Константину небольшую передышку. Значит, он меня сразу заметил, просто давал собеседнику почувствовать, что всё внимание посвящено только ему одному.
– Нет, а что так плохо выгляжу? – я вернул ему взгляд.
– На самом деле, ты выглядишь как бандит из полукриминального района города. Тебе только биты в руках не хватает и стрижки покороче, – дед внимательно на меня смотрел.
– Ты думаешь? – я провёл рукой по волосам. – Хорошо, где тут можно поблизости биту приобрести?
– Зачем? – дед устало потёр переносицу.
– Чтобы соответствовать, – я хмыкнул. – Представь, захожу я такой в лабораторию с битой наперевес. Тут все и начнут друг друга закладывать по полной, не будем успевать со Звягинцевым разбираться. Зато потом наступит порядок просто идеальный. Спасибо за прекрасную идею.
– Костя, поезжай в свои лаборатории, не мешай мне, – дед махнул рукой. – Я тут без тебя разобрался, пока ты спал.
– Зачем тогда я сюда приехал? – я удивлённо посмотрел на него.
– Потому что, когда я звонил, чтобы отбой дать, тебя дома уже не было. Так что, вам надо с Вольфом быстрее свой проект дорабатывать, чтобы таких ситуаций как можно меньше стало. Только из-за экономии времени его нужно будет приобрести. – И дед, давая понять, что со мной закончил, снова повернулся к Константину.
– Так мне биту брать? Или длинной цепью можно перебиться?
– Иди уже… – дед зло зыркнул на меня, а я, хохотнув, вышел из кабинета.
В приёмной я целенаправленно направился к секретарю.
– Простите, бога ради, не знаю вашего имени, – я облокотился об стойку над её столом.
– Наталья, – коротко ответила мне молодая женщина, около тридцати лет на вид. – Вы что-то хотели, Константин Витальевич?
– Вас, – ляпнул я и был вознаграждён яростным взглядом и порозовевшими скулами. И то и другое ей очень шло.
– Что? – она даже чуть привстала со своего места.
– Вы меня не поняли, – я улыбнулся. – Видите ли, мне позарез нужен хороший секретарь-референт. У нас с Юрием Вольфом совместное предприятие и скоро стартуют продажи, а я очень редко там появляюсь. Настолько редко, что меня даже не знает в лицо моя собственная секретарша, нанятая Вольфом. Это очень печально на самом деле. Вольф меня ограбит и пустит по миру, а я ничего не смогу ему противопоставить. Мне нужен человек, который сумел бы держать руку на пульсе, так сказать.
– У меня уже есть хорошая работа, – Наталья опустилась обратно в кресло и смотрела сейчас скорее сочувственно, чем злобно.
– Я буду платить в два раза больше, – быстро проговорил я, и тут же, не давая ей опомниться, продолжил. – Не отказывайтесь сразу. Подумайте. – И легко хлопнув ладонью по стойке, направился к выходу.
Всю дорогу до лабораторий я думал над тем, зачем так настойчиво просил её поменять место работы, но ничего так и не придумал. По какой-то не слишком понятной мне самому причине в тот момент мне казалось, что это правильно, что так оно и должно быть. Когда же я заехал на территорию комплекса, то выбросил секретаршу из головы. Мне предстоял тяжёлый разговор, и я хотел на нём как следует сосредоточиться.
Я не предупреждал о своём приезде, поэтому меня никто не встречал. Только охранник в холле центрального входа слегка растерялся и никак не мог понять, что ему надо делать дальше.
Я стоял возле защитного щита, перегораживающего вход в комплекс. К слову, других входов не было предусмотрено. В другие здания комплекса можно было попасть, только пройдя этот своеобразный контроль. Все прошлые разы меня ждал Звягинцев, и я проходил только под аркой определения личин и иллюзий, фактически даже не замечая, что прохожу какую-то проверку.
Арка была установлена сразу над входом и не доставляла входящим никакого дискомфорта. Сейчас же защита работала на полную мощность, и мне по идее следовало пройти через всё то, через что проходят все сотрудники. Вот только узнавший меня охранник засбоил и уже пару минут то сидел, выпучив глаза, то начинал суетиться, путаясь в собственных руках. Я же стоял возле щита, не мешая ему, не окрикивая, и разглядывал ногти на руках.
Ногти были аккуратно подстрижены, и я никак не мог к этому привыкнуть, постоянно стараясь разглядеть мощные когти боевой ипостаси Зелона. Да и в обычном виде они никогда не выглядели столь хрупкими, странно розовыми и совершенно неопасными. Когда-нибудь я обязательно привыкну, иначе и быть не может, но пока стараюсь всё же меньше внимания обращать на некоторые чисто физические отличия моего нынешнего тела от предыдущего.
Минуты шли одна за другой, а я всё стоял перед щитом, рассуждая о том, как несправедливо устроена жизнь, и как плохо, что здесь нет возможности обрести боевую ипостась.
– Константин Витальевич, – в холл выбежал Звягинцев и чуть не упал, оступившись, когда увидел меня за щитом. – Берг, мать твою, немедленно открывай проход, – прошипел он. – Почему Константин Витальевич до сих пор стоит у входа?
– Ну дык, не проверять же его по полной программе? – жалобно проблеял горе-охранник.
– Правильно, зачем меня проверять, когда можно просто не пустить внутрь. Чем меньше начальство шатается по объекту, тем спокойнее живётся подчинённым, – язвительно ответил я за Звягинцева и прошёл в открытый, наконец, проход. – Андрей Юрьевич, я надеюсь, что этот человек здесь работает последний день. Позаботьтесь, чтобы он получил все полагающиеся ему выходные пособия, – я не страдаю человеколюбием. И мне плевать на жену и пятерых детей, ежели таковые у Берга имеются. Устроился на определённую работу, будь добр, выполняй её как положено. А то, что я увидел, на охранника не тянет, максимум садовый сторож, и то, не вариант.
– Да, конечно, – Звягинцев вздрогнул, услышав, как легко я уволил охранника.
– Чтобы не было никаких кривотолков, донесите хотя бы до глав отделов, что Виталий Павлович поручил мне заниматься лабораторным комплексом. Так что теперь любые решения здесь буду принимать я. Думаю, что скоро вам передадут все необходимые бумаги, подтверждающие мои полномочия, – начальник охраны молча кивнул, а я продолжил. – Не нужно меня провожать, я хочу пройтись хотя бы по главному зданию самостоятельно. Хочу попытаться взглянуть на всё под другим углом. Как с вами связаться, если вдруг мне экстренно понадобится ваша помощь?
– Передатчик внутренней связи, – Звягинцев вытащил небольшой шарик, похожий на крупную жемчужину. – Если я вам понадоблюсь, вставьте его в ухо и два раза несильно стукните, для активации. После этого просто назовите имя, к кому хотите обратиться. И я, и все мои подчинённые не вынимают передатчик в течение дня, это предписано инструкцией.
– Какая замечательная и очень полезная вещь, – я задумчиво покрутил в руке шарик и поместил его в нагрудный карман, после чего шагнул к лифту.
На самом деле я не собирался бродить по всему зданию. Меня интересовал пока что только один отдел. Что-то с финансовым отделом было нечисто. Боюсь, как бы ещё парочку сюрпризов ни получили от этих ушлых ребяток.
Но сначала я всё же хотел заглянуть к Тихону, чтобы узнать, как у них продвигаются дела с моим прибором, который, похоже, начинает становиться для меня жизненно необходимой вещью.
В лаборатории было тихо. Тихон сидел за своим столом и что-то изучал, надев те самые очки, с такими большими диоптриями, что его глаза в них выглядели увеличенными раз в пять, не меньше. Подняв голову на звук открывающейся двери, Тихон стянул очки и посмотрел на меня уже своим обычным, без увеличения взглядом.
– Виталий решил скинуть на тебя всех нас со всеми нашими потрохами? – спросил он в качестве приветствия.
– Можно и так сказать, – я сел напротив него. – А я погляжу, слухи тут быстро расходятся.
– А что ты хочешь, весь наш комплекс – это одна большая деревня. Почти все уже в курсе, что ты с этого дня главный, хоть и не все этим довольны. – Тихон подвигал по столу ту штуковину, которую перед этим рассматривал.
– И с чем связано недовольство? – я снова проследил за его движениями, пытаясь определить, что же это за штуковина такая, которой занимается Тихон.
– Не с тем, о чём ты подумал, – усмехнулся старый учёный. – Твоё происхождение здесь ни при чём. Всех недовольных больше волнует тот факт, что теперь контроль усилится. То есть, придётся работать. Мы же здесь привыкли причиндалы по углам распинывать. Очень увлекательное занятие, попробуй как-нибудь, тебе понравится, – он хохотнул, видя мою насупленную рожу. – Но я вот, к примеру, рад. Наконец-то, хозяин появится.
– А с чем вообще связано, что дед словно через силу занимался лабораториями? Я помню, ты ему ещё при нашей первой встрече пенял, что он очень редко здесь появляется, – я задумался. Во всём комплексе не было кабинета клана, в котором или глава, или его приемник, вот такой, как я, мог бы в спокойной обстановке все бумаги проверить, да и принять нужных ему глав отделов, не бегая по всему комплексу как кузнечик ненормальный.
– Видишь ли, Костя, комплекс – это в основном Настино детище. Но детище это полезное и в своём роде уникальное. Так что Виталий принимал в нём непосредственное участие. Он делал это до того момента, как умерла Настя. Люди по-разному справляются с горем. Вот твой дед так и не смог после этого нормально к комплексу относится. Здесь всё напоминало ему покойную жену. Он появлялся здесь всё реже и реже, пока эти визиты не сократились до совершенно неприличного уровня. Так что я и говорю, хорошо, что он тебе комплекс отдал. Нельзя такое начинание забрасывать, категорически нельзя. – Он, наконец, перестал вертеть эту непонятную штуковину, которую я так и не смог определить.
– М-да, – я потёр подбородок. Мне определённо нужен кабинет, в который я буду вызывать всех глав отделов по очереди. Нужно с каждым вдумчиво поговорить, а потом навестить их отделы, если мне что-то не понравится. И я даже знаю, где этот кабинет возьму. Думаю, что кабинет с приёмной покойного Борзова мне прекрасно подойдёт. Надо только кресло заменить. А главному бухгалтеру соседний кабинет выделить, где та орава сидела, занимаясь очень увлечённо ничем. Так и сделаю. Осталось только один вопрос решить – секретарша. Где мне взять секретаршу, чтобы хотя бы самому не бегать и этих самых глав отделов не собирать? Да и бумаг, я чувствую, нужно будет порядком перелопатить. Подкинул мне дед геморроя, молодец. Надо не забыть его отблагодарить.
– А ты зачем сюда пришёл? – спохватился Тихон. Я же, вынырнув из своих мыслей, сфокусировал на нём взгляд.
– Узнать, что там с прибором, – я оглядел кабинет. – Всё думал, чего не хватает, только сейчас понял, той дерзкой красотки – Таси не хватает. Куда вы её дели?
– Хотел бы сказать, что замуж отдали, да не получится, – Тихон вздохнул. – Нам удалось выделить чары, с помощью которых ты каталог и комнату-фильтр сделать умудрился. Теперь Тася как раз испытывает то, что нам удалось воспроизвести. Так что дело сдвинулось с мёртвой точки, да и материала сейчас вполне достаточно, чтобы экспериментировать.
– Надеюсь, она вспоминает, как любовью занималась, а не какую-нибудь зубодробительную формулу пытается воспроизвести, – я поднялся на ноги. – Передавай привет. И пообещай всем, кто занят на приборе, что, если в течение месяца прибор не будет готов, массу совершенно незабываемых воспоминаний я обеспечу. Не скажу, что приятных, но, кому-то, может быть, и понравится.
– Вот это я понимаю, начальство, – Тихон хохотнул. – Я передам, даже не сомневайся.
Кивнув ему на прощанье, я направился в финансовый отдел.
Алёна решила кабинет Борзова не занимать. Но и в своём она оставаться не могла. Всё-таки ей приходилось с людьми общаться, а в её конуру они просто не смогли бы втиснуться, из-за бумаг, которых сейчас только больше стало.
Она заняла стол в том самом кабинете, который я планировал ей, если меня удовлетворят её ответы, полностью ей предоставить. Когда я в него зашёл, то поразился, насколько он стал просторнее.
– А что случилось? Куда делись, раз-два-три… – восемь сотрудников? – я демонстративно посмотрел на часы. – Время ещё не обеденное, а кружку с кофе вполне можно и на рабочий стол в виде исключения поставить. – Я ещё раз оглядел кабинет. Сотрудники явно были на работе, на многих стулья висели дамские сумочки, а на паре стульев – мужские пиджаки.
– Одного забрал Звягинцев, – Алёна зачем-то встала со своего места, как школьница, отвечающая на уроке. – А остальные, они… они…
– Они чай пьют в буфетной, – я посмотрел на девушку, подавшую голос. Это была та самая девица, которая в прошлый раз указала мне, где искать Иванову. Под моим пристальным взглядом девушка густо покраснела, но глаза не опустила.
– А ты, почему не с ними? – спросил я, не обращая пока на Алёну внимания. Хочет стоять, ну пускай постоит, переминаясь с ноги на ногу.
– Да что мне с этими курицами и петухами делать? – фыркнула девушка и вот сейчас потупилась.
– Имя, – коротко спросил я, и она вскинула на меня красивые голубые глаза.
– Таня. Татьяна Смирнова, – ответила она, не сводя с меня напряжённого взгляда.
– Перебирайся в приёмную, пока будешь мне ассистировать как секретарь, потом подумаем, – она медленно кивнула, а напряжение в её взгляде сменилось удивлением. – В оплате ты ничего не потеряешь, не волнуйся. – Таня встала и, постоянно на меня оглядываясь, направилась к двери. – Да, Танюша, зайди туда, где курятник обосновался, и передай, что они уволены. За вещами могут зайти, когда я освобожусь. Пора кончать с этим бардаком.
Таня выскочила из кабинета, оставив меня с Алёной наедине. Я же обошёл её и весьма демонстративно открыл каждый ящик её стола.
– Что вы делаете? – удивлённо спросила она, я же снова её обошёл и сел на стул, стоящий напротив.
– Убеждаюсь, что там нет пистолета. – Совершенно серьёзно ответил я. – Ты садись-садись, у нас сейчас долгий и напряжённый разговор состоится, незачем всё время передо мной стоять, я же не зверь всё-таки.

Глава 3

– Я что-то сделала не так? – Алёна села и сложила руки на коленях. При этом спина была идеально прямая, а глаза смотрели через стёкла очков прямо и решительно. Похоже, что растерялась она лишь из-за дилеммы: сдавать или не сдавать своих уже уволенных коллег. Насчёт себя она не волновалась. Интересно, почему? Чувствовала, что из-за дяди её не тронут? Или действительно не косячила. Эх, мне бы тот прибор, которым Подоров в поезде хотел проверить: говорю я правду, или немного лукавлю. Алёна же сидела, не шевелясь. Ноги сомкнуты и сдвинуты чуть вбок, спина остаётся прямой. Ей удобно так сидеть?
– Скажи, ты в каком монастыре воспитывалась? – я сам не ожидал от себя, что задам подобный вопрос.
– Что? – она моргнула, и всё это странное чопорное состояние вмиг слетело, оставив передо мной обычную хорошо воспитанную девушку, а вовсе не дочь императора, которая таким вот нехитрым способом решила развлечься, подрабатывая бухгалтером.
– Тебе так удобно сидеть? – я кивнул в её сторону.
– Да, вполне, – Алёна сняла очки и положила их на стол, потерев переносицу. Без очков она выглядела немного моложе и беззащитнее, что ли. Словно они были бронёй легендарного витязя, под которой она чувствовала себя неуязвимой. – О чём вы хотели со мной поговорить, Константин Витальевич?
– Ты очень умная девушка, Алёна Игоревна, и очень хороший профессионал. Ни за что не поверю, что всё это время никто не перешёптывался, не обсуждал Борзова, его секретаршу и делишки, которые они творили. Ну не может такого быть, что другие бухгалтеры не видели, как главный судорожно прячет концы в отчётах, я никогда в это не поверю. А уж такая умница не могла не видеть, что суммы в итоговых отчётах другие, не такие, какие ты ему подавала, – я внимательно следил за малейшими изменениями на её лице. Пока что Алёна оставалась спокойной. И тут я резко наклонился к ней и ударил по столу. – Отвечай! Ты видела, что Борзов подделывал итоговые отчёты, и покрывала шефа! – я уже заметил, что когда начинаю нагнетать, то в моём голосе появляются рычащие звуки. Это случалось нечасто и не сильно бросалось в глаза, но такая вот особенность присутствовала.
– Нет, я никого не покрывала, – Алёна отшатнулась, но я приблизился ещё больше, нависая над ней, подавляя своими чисто физическими параметрами. – Разумеется, я видела, что что-то не так, и подавала письменные уведомления в отдел охраны. Как прописано в инструкции на этот счёт, за финансовым отделом закреплено два охранника, которые в случае угрозы безопасности должны были инициировать расследование финансовых преступлений. Но таких расследований не было, и я даже решила, что просто паранойю. Я не одна замечала несоответствия: ведущий экономист, расчётчик и материальщик даже приходили ко мне советоваться. Как раз на прошлой неделе мы уже даже составили коллективную записку и собирались передать её непосредственно Виталию Павловичу, когда тот появится в нашем отделе, но потом появились вы и все закрутилось. – Она продолжала вжиматься в спинку стула, а я всё ещё нависал над ней. Когда Алёна выпалила последнее слово, я медленно выпрямился, а потом сел на свой стул, продолжая сверлить её внимательным взглядом. – Я говорю правду, вот, – она открыла верхний ящик, немного покопалась в нём, я на всякий случай выставил ногу так, чтобы в случае чего можно было уйти с линии атаки, но тут Алёна вытащила лист бумаги и протянула его мне.
Я медленно раскрыл служебную записку и принялся читать. Как оказалось, неделю назад наша троица совсем охренела и совершила такую наглую аферу, что создавалось впечатление о том, что как минимум Борзов был в курсе того, что дед арестован и никто в ближайшее время не схватит их за яйца. Записка шла за подписью пятерых дам, которые ничего про деда не знали и решили забить тревогу.
– Вы эту записку продублировали охране? – сухо спросил я.
– Да, конечно, чтобы не было так, будто мы хотим через голову прыгнуть, – ответила Алёна.
– А кому именно из охранников шли ваши записки? – я вытащил шарик и принялся вертеть его в руке.
– Зацепину и Ковалёву, это как раз те, которые за финансовые преступления отвечают. – я медленно вставил шарик в ухо. Вопреки моим ожиданиям он поместился довольно удобно, нигде не давил и не пытался закатиться глубоко внутрь уха. Но я пока не спешил его активировать, продолжая молча изучать Алёну. Почему-то на неё это подействовало куда больше, чем, когда я орал, пытаясь её сломать. – Константин Витальевич, ну почему вы молчите? Скажите мне что-нибудь! – я удивлённо приподнял бровь. Ещё немного, и Алёна бросится на меня и начнёт трясти за грудки. Правда, я не совсем понимал, что же она хочет от меня услышать.
– Что-нибудь, – сказал я, с удовольствием глядя на её выразительное лицо. У Алёны все эмоции были на виду: страх сменился решимость, которая, в свою очередь, переросла в гнев, а сейчас проявилось удивление. С другой стороны, зачем ей уметь выражение лица контролировать? Она же не в покер будет играть на все деньги лабораторного комплекса, в конце концов.
– Что? – она мотнула головой, пытаясь сообразить, что я только что произнёс.
– Ты просила меня сказать «что-нибудь», я сказал, что опять не так? – она вспыхнула и сжала кулачки.
– Вы надо мной издеваетесь? – прошипела Алёна, в этот момент сильно напоминая взъерошенную кошечку.
– Немного, – признался я. – Этому невозможно противиться. И я всё ещё продолжаю сомневаться в твоих умственных способностях, несмотря на то, что ты умница.
– Я вас не понимаю, – Алёна закрыла лицо руками и слегка сгорбилась.
– Алёна Игоревна, ты могла просто сообщить обо всех непонятных и вызывающих подозрение моментах своему дяде. Почему ты не поступила так просто и логично? Зачем все эти политесы, особенно когда стало понятно, что они не работают?
– Дядя Назар и так много для нас сделал. Я не хотела его беспокоить лишний раз, и потом, как бы он мог помочь?
– Ты дура? – уже не стесняясь в выражениях, спросил я. – Назар Борисович наш дворецкий. Он постоянно находится с нами в одном доме. Неужели ты думаешь, что он не нашёл бы способ добиться того, чтобы Виталий Павлович, или я, прочитали хотя бы подобную записку?
– Я не подумала, – тихо ответила она. – Выходит, это действительно я во всём виновата?
– Прекращай себя жалеть, – грубо прервал я её. – Мне нужно с кем-то работать, и, видят боги, я не собираюсь оставлять здесь истеричных особ.
– Я вовсе не истеричная особа, просто как-то всё навалилось, – Алёна, повертела в руке очки, а потом решительно их надела. – Что я должна делать?
– Ну вот теперь совсем другое дело, – я кивнул и поднялся со стула. – Вычисти отдел. Оставь оптимальное число служащих, в чьей преданности можно не сомневаться и наведи порядок в финансах. К концу месяца мне нужны точные данные, что эти твари упёрли. Справишься?
– Справлюсь, – она кивнула, снова выпрямив спину.
– Да, этот кабинет – твой. Когда уволенные личности заберут вещи, можешь начать его обустраивать. – И я направился к выходу, одновременно настраивая передатчик. – Звягинцев. – В ухе сначала раздался приглушённый шум, а затем я услышал вполне ясно голос Звягинцева.
– Да, Константин Витальевич, я вас слушаю.
– У вас, Андрей Юрьевич, такие господа служат: Зацепин и Ковалёв. Что вы можете о них сказать?
– Эти господа задержаны ещё вчера и находятся в камере, пока идёт расследование, – сухо отрапортовал Звягинцев.
– Это хорошо, – я вошёл в приёмную, где Татьяна уже вовсю суетилась, обустраивая своё временное рабочее место. Кивнув ей, я прошёл в кабинет. – Будь так добр, притащи их в мой кабинет. Это бывший кабинет Борзова, если что.
Вынув передатчик из уха, я его деактивировал. Шарик потух, хотя до деактивации светился нежным жемчужным светом.
– Хорошая вещь, надо себе этих передатчиков где-то приобрести. Такое всегда может пригодиться. – Сунув передатчик в карман, я осмотрелся. Если я хочу здесь часто находиться, то обстановку кабинета надо менять. Борзов, похоже, очень хотел жить и находиться в роскоши. Причём роскоши броской, а не сдержанной, как, например, у нас дома, или в доме Ушаковых. Вот зачем мне эти позолоченные подсвечники на шкафе с книгами? Зачем вообще нужны книги в рабочем кабинете? Если только…
Я подошёл к шкафу поближе и потрогал подсвечник. Потянул его, подёргал, повернул. При очередной попытке подсвечник повернулся и открылась потайная ниша, в которой я нашел бумаги со спецификацией на некоторые пошедшие в производство изделия, такие как стационарные телепорты, а также несколько матриц с внедрёнными в них заклинаниями, чтобы можно было применять в процессе производства, не отвлекаясь на то, чтобы постоянно приглашать магов клана.
Я резким движением вернул подсвечник на место и грязно выругался. Этот козёл не только деньги воровал, это ещё как-то можно было понять. Он воровал наши секреты. И я даже не представляю, кому предназначались все эти сложенные аккуратной стопкой бумаги и самое главное – матрицы.
– Константин Витальевич, к вам Звягинцев с двумя подчинёнными, – доложила заглянувшая в кабинет Татьяна. Девчонка быстро освоилась и, похоже, ей эта работа нравилась куда больше, чем сидеть в финотделе и бумажки перекладывать.
– Пусть заходят, – я прислонился спиной к шкафу и сложил руки на груди.
Сначала в кабинет вошли, точнее, влетели два невысоких, коренастых мужика, следом за которыми вошёл Звягинцев. Мужики были небриты, в мятой одежде, но особо пострадавшими не выглядели.
– Как идёт расследование? – спросил я начальника охраны, не взглянув дважды на мужиков, руки которых были скованы наручниками.
– Не так чтобы хорошо. Те ничего про охранников, замешанных в укрывательстве, не знают, с ними общался только Борзов. А эти молчат. Я уже хотел просить разрешение на допрос с пристрастием, – услышав, что сказал Звягинцев, мужики вздрогнули, но лишь сильнее сжали зубы.
– Ух ты, упрямые. Или идейные? – теперь я осматривал каждого из них с ног до головы. – А ведь такое поведение наталкивает на мысль, что наниматель или даже шеф этих двух молодцев вовсе не покойный Борзов. Поэтому-то они из себя героев и строят. Боятся они этого нанимателя, причём гораздо больше, чем тебя, Андрей Юрьевич. Так кто же это может быть, такой ужасный? Не поделитесь с нами? Может, мы тоже ужаснёмся. Вчетвером-то бояться куда веселее, чем вдвоём.
– Ты бы лучше не пытался его имя узнать, ублюдок, – выплюнул один из них. Мне было плевать, кто из них кто, поэтому я даже не просил у Звягинцева как-то их обозначить.
– То, что я ублюдок, знает, пожалуй, половина Российской империи, если не больше, – лениво протянул я. Звягинцев в это время стоял возле двери и смотрел в одну точку. Ещё один захотел себя пожалеть. Задолбали! Работать надо, а не самобичеванию предаваться! Я внезапно разозлился и добавил почти весело. – Вот только мало кто знает, насколько я могу быть ублюдком. Вам сейчас вовсе не вашего далёкого нанимателя надо бояться, – и я широко улыбнулся.
– А ты нас не пугай, пуганные, – добавил второй и бросил быстрый взгляд на большое окно. Его взгляд заметили все. И когда они рванули к окну, отреагировать тоже все успели, вот только я был быстрее.
Прямо из драгоценного паркета выметнулись длинные, гибкие ветви и оплели ноги решивших уйти от проблем бывших охранников. Водные удавки затянулись на шеях, а пространство свернулось в кокон, окруживший нас троих. Только в отличие от первого раза, сейчас я делал это намеренно. Ну а теперь можно и дыхание жнеца выпустить. Это не смертельные чары из арсенала некроманта, но нагоняющие такой ужас, что некоторые из тех, на кого воздействовали довольно продолжительное время, просто сходили с ума.
Мужики попытались заорать, но вода из жгутов плеснула прямо в рот, заставляя захлебнуться. Пока они, выпучив глаза откашливались, я подошёл ближе.
– Я же предупредил, вам надо бояться меня, – проведя рукой, я убрал ветви, и они упали на колени. А дыхание жнеца всё продолжало витать в воздухе этого замкнутого кокона. – Вы оба умрёте только тогда, когда я этого захочу, это понятно? – сев на корточки, я двумя пальцами приподнял голову одного из них за подбородок. – Как вы здесь оказались? Вы ведь не просто так пришли наниматься, прочитав объявление на столбе?
– Нам было приказано получить работу в охране и в итоге попасть на курацию финотдела, – просипел он. – Это было сложно. Мы полтора года карабкались, но, наконец, всё получилось.
– Молодцы, упёртые, – похвалил я его. – Что вы делали, когда курировали отдел.
– Ничего, клянусь, – он тяжело дышал, а его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. – Мы просто не допускали расследований против Борзова. И всё.
– Кто ваш наниматель? – я задавал вопросы короткими рублеными фразами, чтобы он с перепугу их правильно понял.
– Селин, помощник второго секретаря имперской канцелярии, – выпалил мужик.
– На кого, кроме Селина, работал Борзов? Кому предназначались матрицы? – он смотрел на меня непонимающе.
– Я не знаю. Нас сюда прислал именно Селин. Если кто-то ещё был, то он нам неизвестен.
– Я тебе верю, – отпустив его голову, я встал. А потом со всей силы пнул его под рёбра. – Из-за вас, уродов, на моём предприятии такая плесень расплодилась.
Чары спали, и я указал на валяющихся мужиков Звягинцеву.
– Можешь забирать. Они согласились сотрудничать. И не надо даже допрашивать с пристрастием. – Звягинцев открыл дверь и сделал знак находящимся в приёмной помощникам. Те зашли в кабинет и сноровисто подняли стонущих мужиков на ноги, после чего утащили обратно в камеры.
– Да, зачем что-то применять, если они уже и так поседели, – спокойно прокомментировал Звягинцев, а потом повернулся ко мне. – Я долго думал. В общем, вот, – и он протянул мне заготовленный заранее лист.
– Что это?
– Рапорт об отставке. Я допустил, чтобы на вверенной мне территории такое случилось, – он покачал головой. – Я не могу занимать ту должность, которую занимаю.
– Это ты хорошо придумал, вовремя самое главное, – я взял рапорт и положил его на стол. – Я пока не принимаю твою отставку. Сначала разгреби всю эту помойку, а потом мы вернёмся к этому разговору. Рапорт пока у меня полежит. Кто его знает, вдруг пригодится.
– Константин Витальевич… – начал он, но я его перебил.
– Если ты очень настаиваешь, то, я не могу удерживать тебя силой, – я уже с ним не церемонился. – Но, представь мне свою замену, способную во время этого небольшого кризиса не усугубить. Давай, где он? – я пристально смотрел на него. – Нет такого, вот в чём дело. И у меня нет. Так что, иди работай. Если ты очень хочешь, чтобы тебя наказали, то забудь на полгода о премиях и любых других стимулирующих выплатах. Да, пока порядок у себя не наведёшь, забудь про выходные и отпуск. – Звягинцев долго смотрел на меня, затем медленно кивнул и вышел из кабинета.
Я потёр лоб. Похоже, до Нового года у меня хватит дел здесь. Да ещё к Вольфу надо будет периодически заглядывать. А то у него хватит ума сюда припереться. И ведь эту скотину пропустят без всяких проверок. А мне придётся очередного охранника увольнять, которых и так у нас, похоже, недобор.
В приёмной зазвонил телефон. А через некоторое время раздался звонок у меня на столе.
– Да, – я взял трубку.
– Константин Витальевич, вам звонит женщина. Она представилась Ириной Леймановой. Соединить? – да, похоже, Татьяна освоилась на все сто. Но Ира…
– Соединяй, – я почувствовал, как у меня пересохло во рту.
– Костя, привет.
– Привет, – надо же, я так давно её не видел и не слышал, что уже начал забывать. Вот за каким хреном я согласился говорить?
– Костя, у меня появились проблемы с Ундиной. Мне её отец подарил. А из магов воды я только тебя, Вольфа и Стоянову знаю. Вольфу я не дозвонилась, Стоянову просить, ну, это такое себе. Остаёшься ты. Ты мне поможешь? – В голове набатом звучало: «Нет, нет, нет, мать твою! Я не хочу тебя видеть, я не могу!», – а голос тем временем произнёс.
– Хорошо. Куда мне подъехать?
– В аэропорт. Ундина на море расположена, – и она положила трубку. Я тупо слушал гудки и смотрел на стол. Идиот? Ну, кто бы сомневался. Зато я узнаю, наконец, что такое Ундина.

Глава 4

Я впервые летел на самолёте. Более того, я вообще впервые ощутил, что такое полёт. В своём мире не припомню таких безумцев, которые стремились бы составить конкуренцию птицам. Летали только демоны, и то лишь некоторые из них. И драконы, эти мерзкие порождения света и огня. Среди Тёмных, к которым я относился, что такое полёт – не знал никто. А крылья у меня за спиной в моей боевой ипостаси, помогали максимум спланировать с очень небольшой высоты.
В памяти Керна было достаточно данных об этих, наполненных магией металлических птицах. Этих данных было даже больше, чем необходимо для общего ознакомления. Всё-таки Керн чем-то в этой жизни был заинтересован – он хотел летать. Желание, которое на определённом этапе жизни присуще каждому из нас.
Аэропорты представляли собой целые небольшие города. График расписания взлётов был расписан так плотно, что опаздывать категорически не рекомендовалось даже императорской семье. Помимо общественных огромных самолётов, которые в своём нутре могли везти свыше сотни человек, у каждого более-менее обеспеченного клана был собственный ангар, и целый самолётный парк, с большим штатом лётчиков и обслуживающего персонала.
Ничего удивительного в этом не было, предприятия кланов были разбросаны по всей Российской империи и не только главам кланов, но в основном юристам и многочисленным помощникам в разных сферах необходимо было часто летать, чтобы держать руку на пульсе.
Предполагалось, что после того, как я заберу из школы диплом, подтверждающий, что меня можно выпускать из дома далеко и без поводка, предстоял большой тур по городам и весям, для ознакомления со всем добром клана. У нас, кстати, не так уж и много было предприятий за пределами столицы и близлежащих районов. Слишком специфическая направленность нашей продукции.
Правда, сейчас ко всему прочему добавилась большая сеть отелей. А вот у тех же Стояновых, наоборот, радиус расположения их объектов был огромен. После слияния, о котором уже говорили, как о почти состоявшемся факте, нужно будет объехать их всё.
Так что, скорее всего, наши заботливые родственнички совместят тур со свадебным путешествием, чтобы в конце закинуть куда-нибудь на частный остров в Чёрном море, который у Стояновых, как у потомственных водников в наличие имелся.
Вот только все мои знания и предположения не исключал тот факт, что летел куда-то я, мать вашу, впервые!
Этот факт и то, что у меня открылась неизвестная раньше фобия – как только мы попали на борт небольшого, но очень уютного самолёта Леймановых, я всё время боялся упасть, сгладили эффект от встречи с Ирой.
– Мы давно не виделись, – тихо сказала она, когда мы расположились в мягких креслах друг напротив друга.
– Угу, – я старательно отводил взгляд от иллюминатора.
– Костя, ты что боишься летать? – она удивлённо посмотрела на меня.
– Как оказалось – да, – я вытер мелкие капли пота со лба. – Жуткое чувство. Ты заперт в небольшом железном гробу на высоте нескольких километрах над землёй и не сможешь ничего сделать в случае катастрофы, если ты не маг воздуха.
– Брось, на машине ты прекрасно ездишь, а они часто попадают в аварию и разбиваются, – попробовала меня утешить Ира. Надо сказать, успокаивала она так себе, на троечку.
– А самолёты хоть и редко, но падают, и тут совсем без вариантов, – отрубил я, закрыл глаза и попытался заснуть, чтобы проснуться уже на месте.
– Шампанского? – к нам подошла улыбающаяся девушка из обслуги.
– Нет, спасибо, – я покачал головой и окинул взглядом её весьма соблазнительную фигуру, в такой слегка обтягивающей униформе. Мне даже немного полегчало, и я улыбнулся ей с благодарностью. Как оказалось, мои взгляды не ускользнули от Иры. Когда девушка отошла от нас, Ирина резко сказала.
– Ну ты и кобель, Керн, ты её ещё завали прямо на соседнее сиденье, – я с удивлением посмотрел на неё и увидел недовольное личико и сверкнувшую искру в глазах. Не понял, если ты ревнуешь, значит, что-то чувствуешь ко мне? Не надо этого делать, девочка, мне и моего безумия хватает на нас двоих.
– А что такого? Ты вполне могла бы и присоединиться, поверь, я сумел бы с вами обеими справиться, – грубо ответив, я посмотрел ей прямо в глаза. Она ничего не сказала, только головой покачала и уставилась в иллюминатор. Я же закрыл глаза и снова попытался уснуть. До конца перелёта мы не сказали друг другу ни слова.
Зимой жизнь даже в курортных городах вроде этого небольшого городка на берегу Чёрного моря затихала. Погода стояла мерзкая, капал дождь вместо уже привычного снега, и резко пахло йодом. На местном море я тоже был впервые, и меня поглотило с головой лёгкое любопытство.
– Интересно, здесь есть «Зимняя роза»? – я подтянул воротник куртки повыше, чтобы хоть немного защититься от дождя.
– Конечно, – Ирина пожала плечами. – В любом, пользующимся спросом курортном городе есть «Зимняя роза». Но, зачем она тебе? У нас здесь небольшой, но вполне приличный дом имеется. Уверяю, места нам хватит, даже если ты какую-нибудь местную красотку захочешь притащить переночевать, – добавила она ядовито.
– Нет, – я покачал головой. Если я буду с тобой под одной крышей находится, то будь уверена, ты тогда точно в моей постели окажешься. Ничего подобного я не сказал, лишь добавил. – Это будет не слишком уместно. К тому же красоток я предпочитаю на нейтральной территории принимать.
– Как хочешь, – Ира снова пожала плечами, а к нам подъехала машина. – Поехали, я тебя подкину до отеля. Завтра с утра машина за тобой заедет и привезёт к Ундине. Я буду тебя там ждать, – добавила она равнодушно.
– Хорошо, – вот и поговорили. Всё-таки правы все мудрецы, любовь делает нас глупцами и полными кретинами. Какое на самом деле неоднозначное чувство.
Холл отеля был обставлен практически так же, как и тех двух, которые я уже успел посетить. Похоже, это был фирменный стиль, своеобразная визитная карточка, которая позволяла посетителю сразу же понять, что он попал именно в «Зимнюю розу», а не в какой-нибудь похожий отель премиум-класса. Всё в сдержанных элегантных тонах, без вульгарной лепнины и позолоты. Да, в который раз убеждаюсь, что отелями в процессе создания сети занимался сам Женёк, не подпуская к ним свою халду жёнушку. И правильно делал, по правде говоря. Потому что отели действительно были хороши.
И пользовались эти отели спросом, даже когда сезон ещё не открылся. В этом я убедился, когда подошёл к стойке и попросил портье заселить меня в приличный номер. Заодно я хотел проверить, насколько служащие осведомлены в том, кто является их теперешним хозяином. Имени я своего не называл, но по идее всем служащим во всех отелях сети должны были выдать изображение каждого члена семьи с подписью «Запомни эти лица, кретин. Именно они платят тебе зарплату!»
Видимо, именно в этом отеле посчитали ниже своего достоинства чем-то подобным озаботиться, потому что портье меня не узнал. Имени своего я не называл специально, пытаясь понять, на каком этапе нужно начинать качать права, чтобы немного сбросить накопившееся за время полёта напряжение.
– Мест нет, – терпеливо повторил портье. – Попробуйте заселиться в другой отель.
– Я не хочу в другой, я хочу именно в этот, – облокотившись на стойку, я на полную катушку разыгрывал недовольного клиента, коли уж у портье не хватило ума поинтересоваться, как выглядит его новый хозяин.
– Послушайте, – портье закатил глаза к небесам. Напрасно, они тебе не помогут, не в этом случае, так точно. – В отеле нет свободных комнат. Занят даже императорский люкс.
– Я вам не верю. Сезон уже закончился, толп туристов я не наблюдаю, каким образом у вас могли закончиться места?
– Мы принимаем международную конференцию, – с гордостью провозгласил портье, указывая на небольшую табличку, стоящую рядом со мной на стойке. Табличка была красочная, но все надписи на ней были исключительно на иностранном языке. Я никаких других языков, кроме, русского не знал, поэтому проигнорировал и табличку и всё, что было на ней написано. – Они и так уже несколько раз откладывали проведение своего мероприятия, чтобы арендовать именно наш отель. И мы невероятно горды тем, что принимаем такое мероприятие.
– Я очень за вас рад, но мне нужен номер, – упрямо повторил я.
– Мест нет, ну сколько можно повторять? – устало проговорил портье.
– Позовите управляющего, – достаточно миролюбиво предложил я.
– Зачем вам управляющий? Он скажет точно то же, что и я, – попытался урезонить меня портье, но я настаивал.
– Позовите управляющего, я хочу услышать от него лично то, что вы мне заявили. Также я хочу оставить жалобу, – мерзко ухмыльнувшись, я полюбовался его вытянувшимся лицом. – Да, я хочу оставить жалобу на такое отвратительное обслуживание. Позовите управляющего, – в который раз повторил я.
Портье просто не оставалось выбора, как кивком подозвать помощника, чтобы тот пока развлекал меня, и отправиться за управляющим.
Я смотрел на совсем ещё молодого мальчишку, который, в свою очередь, смотрел на меня, кусал губы и не знал, что предпринять. В такой ситуации он оказался впервые, и с интересом наблюдал, чем всё закончится. Вот только он совсем не ожидал, что окажется на месте портье напротив недовольного гостя. Через минуту мне надоело на него смотреть.
– Ну? – спросил я.
– Ну вот так, – он развёл руками, а я прикусил губу, чтобы не заржать.
– Что за конференция-то? – я указал на табличку для наглядности.
– Международная конференция виноделов. – С гордостью произнёс мальчишка.
– Кого? – я недоверчиво посмотрел на табличку, а потом перевёл взгляд на парня.
– Виноделов, – повторил он. – Международная. Более чем из десятка разных стран, где выпускают вина, собрались. С ежевечерней дегустацией продукции. – Я почувствовал, как зашевелились довольно короткие волосы на затылке. Появилась трусливая мысль оставить эту идею с заселением в отель и заявиться к Ирине. Пускай буду выглядеть по-идиотски, зато ещё больших глупостей не совершу. Я раздумывал над этой мыслью почти минуту, но потом мужественно её отбросил. Не заставляют же меня на дегустации присутствовать, в конце концов. К тому же из бокового коридора послышались шаги спешащих сюда людей.
– Вот он, – указал на меня портье и подошёл к вздохнувшему с облегчением помощнику. Ко мне же подбежал управляющий и быстро заговорил, жестикулируя при этом.
– Успокойся, дорогой, зачем кричать, ногами топать, жалобы писать? Сейчас мы все уладим, – пока он говорил, я протёр глаза и изумлённо пробормотал.
– Гагик? Ты что многостаночник? В половине отелей управляющим служишь?
– Гагик? Нет, я не Гагик. Я Армен. Гагик – мой брат. Старший. – Немного подумав, ответил он. – А ты знаешь Гагика?
– Встречались, – осторожно ответил я. – Он меня очень хорошо принимал, когда я гостил в Туле. Я бы даже сказал, излишне хорошо. – Судя по всему, не только портье не интересовался внешностью новых хозяев. Армен далеко от своих подчинённых не ушёл. – А шеф-повара здесь, случайно, не Артурчик зовут? А то Артурчик какой-то нервный слишком, всего боится. Но готовит хорошо, вот что есть, то есть.
– Нет, нашего шефа Давид зовут. Такой шашлык делает, вместе с пальцами съесть можно, – Армен подхватил меня под руку. – Пошли, дорогой, друг Гагика мне вдвойне друг!
– Куда пойдём? – я внезапно развеселился. Стало даже интересно, сумеет ли Армен переплюнуть брата в попытках мне угодить, когда узнает, кто я.
– В ресторан, конечно, – Армен даже удивился моей недогадливости. – Давид сейчас дорогого гостя накормит, а в это время двести десятый освободится, – и управляющий выразительно посмотрел на портье.
– Да, но его хотел председатель конференции… – управляющий сдвинул густые брови, и портье вздохнув, согласно кивнул. – Да двести десятый освобождается ровно через час.
– Что же ты молчал? – я, в свою очередь, посмотрел на портье с укоризненной улыбкой. – Сказал бы, что через час номер освобождается, и никаких проблем и конфликтов бы не случилось.
– Я полагал, что номер нужен вам немедленно, – выкрутился портье. – А прямо сейчас свободных номеров нет. Вы же не сказали, что готовы немного подождать, – добавил он не менее укоризненно. Молодец, это не он лоханулся, это клиент – дебил и не уточнил своих намерений.
– Теперь, когда это недоразумение разрешено, может быть, вы забронируете за мной номер, пока его кто-нибудь не занял? – намекнул я портье на то, что застолья с управляющими могут длиться гораздо дольше, чем час и кто-кто, а он должен это понимать.
– Да-да, конечно, – портье начал быстро заполнять бумаги, а я в это время выслушивал, как именно меня будет кормить Давид, потому что друг Гагика Давиду трижды друг.
– Я после такого приёма в свою одежду влезу? – задал я вполне резонный, на мой взгляд, вопрос.
– Конечно, дорогой. Я тебя с такой девушкой познакомлю, что, не переживай, лишние килограммы с тебя мигом слетят. – Не понял, меня что, сейчас жирным назвали? Я невольно провёл рукой по своему плоскому животу, плотному от в меру накаченных мышц.
– Прошу приложить сюда ладонь для идентификации личности, – портье оторвался от заполнения бумаг и протянул мне идентификатор. Вот оно, сейчас…
Я приложил ладонь к пластине и, после того как она мне подмигнула зелёным огоньком, отнял руку. Портье на мои действия никак не реагировал. Он смотрел на высветившееся имя, приоткрыв рот. При этом на меня он тоже не смотрел. Помощник, видя не совсем адекватную реакцию шефа, сунулся к монитору идентификатора и тоже завис. Армен заподозрил неладное. Он нахмурился, открыл проход за стойку и отодвинув помощника, который всё ещё не реагировал на внешние раздражители, уставился на экран. После этого он медленно перевёл взгляд на меня. Потом опять посмотрел на экран, и снова на меня. Видимо, искал соответствия имени, которое продолжало радовать их взгляды с монитора идентификатора с моим внешним видом.
– Так, давайте сначала, – поняв, что они ещё долго так будут стоять, произнёс я. – Меня зовут Константин Керн. Совсем недавно я приобрёл этот отель со всеми другими в сети «Зимняя роза». Сюда я приехал по делам, и мне нужен мой номер, который, как мне известно, закреплён в каждом отеле сети для семьи.
– Да-да, конечно, – портье первым отошёл от шока и принялся суетиться. – Что же вы сразу не представились? Тогда всего этого недоразумения точно не случилось бы, и вы бы уже наслаждались заслуженным отдыхом. – Он торжественно с придыханием выложил на стойку ключ. – Номер, закреплённый за семьёй – пятьсот первый. В нём есть великолепная веранда с просто потрясающим видом на море.
– Ну вот и отлично, – я взял ключ и подхватил сумку. – Армен Абаджанович, проводи меня до номера, дорогой, – не удержавшись, добавил я. Когда управляющий прошёл со мной к лифту очень прямо с видом сомнамбулы, я повернулся к нему. – Давайте сразу договоримся, мне не нужно никаких сомнительных развлечений: ни девочек, ни посещения запрещённых заведений и даже стриптиз меня не интересует. Я здесь действительно по делам, и да, девушка у меня своя есть. Ты всё понял? – он скованно кивнул, потом встрепенулся и удивлённо посмотрел на меня.
– Как своя девушка есть? Вы что, Константин Витальевич, приехали на курорт со своей собственной девушкой? – отвернувшись в сторону, он тихо, видимо, чтобы я не услышал, пробормотал. – Какое кощунство. – Я же в ответ на это смог только глаза закатить. Похоже, начинается, и я только что выпустил джинна из бутылки.
– Да, на сегодняшнюю дегустацию вин я не иду! – добавил я, и получил в ответ такой взгляд, который впитал в себя всю скорбь за такого грешника, которого непонятно, как ещё земля носит. В общем, меня ждёт Ад, и Армен сделает всё от него зависящее, чтобы защитить своего непутёвого хозяина от такой страшной кары небесной.

Глава 5

«Ундина» – это были верфи, с которых сходили штучные и очень дорогие яхты. Очень дорогие. Кошмарно дорогие прогулочные яхты для беспечных детишек крупных, сильных и более чем состоятельных кланов. Например, как мне рассказал водитель, которого Ира послала за мной, у Ушаковых была одна такая. А вот у Стояновых нет, и это, несмотря на то, что это они делают подобные игрушки. Не по карману производителям подобная яхточка. Обо всём этом он говорил с большой гордостью и явным удовольствием.
У нас, кстати, тоже подобной яхты не было. А у Вольфа была. И когда он сообщил, что, мы, всей дружною толпой поедем ненадолго, на недельку-другую, в путешествие по морю, то имел в виду путешествие именно на такой яхте. Правда, это произойдёт не раньше, чем дети родятся, и если всё пройдёт хорошо, и они будут благосклонно относиться к кормилице и нянькам. Документами он займётся сам, потому что я опять всё забуду, и отказ не принимается, даже если меня придётся за ноги тащить. Кто эти «мы» он также не уточнил, и хорошо, что вообще предупредил. А то с него бы сталось прийти ко мне домой и действительно вытащить в чём есть, чтобы загрузить в машину и увезти с криками: «Ты опять все забыл! Ну, что ты, Керн, за человек-то такой?»
В эллинге стояла яхта. Она была уже почти готова, а проблема находилась в матрице, сделанной для регулировки двигателя на стадии сборки. Так, по крайней мере, мне сообщила Ира.
– Чья это красавица? – я кивнул на изящную яхту, которая вот с такого ракурса вовсе не выглядела дорогой игрушкой, а смотрелась огромной и внушительной.
– Моя, – Ирина провела рукой по борту. – Я решила, что первая заложенная здесь яхта, как только утрясутся все юридические детали, будет принадлежать мне. Тем более что все сотрудники просто переписали договора и теперь работают на меня.
– А где все? – я огляделся по сторонам, но не увидел никого, похожего на работника.
– Они в неплановом отпуске, – Ира вздохнула. – Видишь ли, маги, следящие за соответствием магической составляющей процесса, были магами клана. А они работают не на предприятии, а непосредственно на клан. Просто кто-то высказывает свои предпочтения, и его отправляют туда, где он, по собственному мнению, принесёт больше пользы. Когда «Ундина» перешла Леймановым, все маги клана Стояновых ушли. Хорошо, что есть матрицы. Плохо, что их давно не обслуживали, а при строительстве яхты прерывать процесс и переделывать уже настроенное не рекомендуется. Иначе вся работа пойдёт насмарку.
– А саму матрицу нельзя было прислать, чтобы настроить? – спросил я, начиная двигаться вокруг яхты.
– Нет, – она быстро догнала меня и теперь шла рядом. – Настройка вообще только комплектом идёт, причём у вас в лабораториях, – Ира слабо улыбнулась.
– А зачем тогда я здесь? – я остановился и посмотрел на неё.
– Я так сильно хотела тебя увидеть, что придумала эту историю, – всплеснула руками Ира.
– Правда? – я говорил серьёзно, продолжая смотреть на неё.
– Нет. Керн, мне не нужно, чтобы ты настраивал матрицу, это надо уметь делать, и я сомневаюсь, что тебе известны нюансы, – да я не знал, что такое «Ундина» до сегодняшнего дня. – Мне нужно, чтобы ты исправил небольшой сбой в матрице, а это может любой водник сделать. Это как временную заплатку налепить. И нет, просто прислать её было нельзя. Матрица уже активирована и уносить её куда-то дальше, чем на километр от строящейся яхты нельзя. Прервётся связь и цикл прервётся. Самое обидное, что сбой произошёл уже после того, как запустили процесс, который невозможно остановить, – Ира жалобно посмотрела на меня. – Ты же возьмёшься? – Нет, я просто так прилетел, чтобы с Арменом, братом Гагика познакомиться. Младшим.
– Ну, хорошо, давай попробуем, – я ещё раз огляделся по сторонам. – А чтобы делать внутреннюю отделку, тоже артефакт нужен?
– Так, всё уже сделано. Осталось-то совсем немного, и яхту можно на воду спускать, – раздосадовано ответила Ирина. – Кстати, хочешь, покажу, как всё получилось? Это здорово, мне очень нравится! – и она схватила меня за руку и потащила куда-то в сторону, видимо, туда, откуда можно забраться на борт.
Она так торопилась, а я так остро чувствовал прикосновение тёплой кожи её ладони, что мы оба едва сумели среагировать, когда Ира оступилась, забираясь по высокой лестнице на борт. Она громко вскрикнула, а я практически в самый последний момент обхватил её за талию, быстро втащив наверх, чтобы не начинать наш подъём заново.
Оказавшись на палубе, я не спешил отпускать девушку, а лишь ещё крепче прижал её к себе, глядя на Ирино личико сверху вниз. Ей было неудобно, чтобы посмотреть на меня, приходилось сильно запрокидывать голову, но вот именно сейчас на её комфорт мне было наплевать.
– Костя? – я моргнул и отпустил её.
– Твою мать, Лейманова, ты что специально это делаешь? – я провёл рукой по лицу, сожалея, что поблизости нет воды, желательно ледяной.
– Что я делаю специально? – она недоумённо смотрела на меня.
– Ничего, – буркнул я. – Ты не делаешь ничего, и ради всех святых, продолжай ничего не делать, или я за себя не ручаюсь. – Не знаю, поняла ли она из моей не слишком связной речи хоть что-нибудь, но мне опять-таки было на это слегка наплевать. – Пошли уже отделку посмотрим, да покажешь мне проблему.
Внутри яхта была отделана преимущественно деревом. Что делало обстановку очень уютной и в какой-то мере романтичной. Так и виделось, как на этом диване ночью посреди моря сидят двое при свете точечных, имитирующих свечи светильников. Да что со мной такое? Я помотал головой, пытаясь отогнать навязчивое видение.
– Тебе не нравится? – тихо спросила Ира. – У тебя такое выражение лица.
– Весьма впечатляюще, – я демонстративно огляделся по сторонам. – Мне, скорее, нравится. И, потом, зачем тебе мое мнение? Главное, чтобы нравилось тебе и твоим будущим гостям. – Она слегка порозовела, и это было заметно даже в тусклом свете. – Ира, давай матрицу. Я себя морально готовлю к тому, что сейчас придётся в холодном море браздаться, поэтому мне слегка не до оценки окружающей обстановки.
– О, извини, я не подумала, что тебе понадобится близость моря, – краска залила её лицо ещё сильнее.
– А как я буду работать с артефактом воды, вдалеке от этой самой воды? – я даже удивился. – Тем более что мне сначала нужно будет его осмотреть. Может быть, я и не смогу ничего сделать и придётся всё-таки отправлять матрицы в лабораторию.
– Да, конечно, – Ира хлопнула себя по лбу, словно забыла про какие-то там матрицы и зачем мы вообще прилетели сюда зимой.
Спуск на землю прошёл, к счастью, без разного рода неожиданностей. Возле стены стоял сейф, открыв который Ирина вытащила несколько пластинок, немного похожих на те, которые презентовали мне в итоге Ушаковы. Только сделаны они были из серебристого металла и не перфорированы. На каждой матрице были высечены знаки воды, складывающиеся в замысловатые формулы. Отделив одну из них, Ира вернула в сейф остальные, а эту протянула мне.
– Вот, с ней какой-то сбой и случился. – Сказала она, слегка нахмурившись при этом.
Я взял пластинку в руку, но стоило мне тронуть дар воды внутри моего естества, как руку словно током через эту демонову пластину пробило. От неожиданности я выронил её, глядя, как затухает одна из завитушек, расположенная в некотором отдалении от остального рисунка.
– Вот же дрянь, – протянул я тихо, убирая дар и подбирая пластину, внимательно её разглядывая. Да, так и есть. Этот знак был отдалён от остального рисунка и не являлся его частью. Похоже, что с настройками матрицы всё было в порядке. Просто у кого-то оказалась слишком мстительная натура.
– Что это? Что случилось? Ты поранился? – Ира встревоженно глядела на мою руку, ища следы повреждения.
– Ничего страшного. Просто это было довольно неожиданно, – я немного подумал и решил не говорить ей, что, скорее всего, является причиной поломки. – Ну что же, попытаемся эту неожиданность убрать, – и я направился к выходу из эллинга. Что-то мне подсказывало, что пытаться убрать эту дрянь, надо было непосредственно в родной стихии, иначе можно пострадать.
Зимнее море было зеленовато-серого цвета, а вода казалась тягучей. Хотя льда на нём не было, вода была жутко холодной. Волны лениво накатывали на покрытый изморозью берег, взбиваясь в густую пену. Мне даже дотрагиваться до этой воды не хотелось, несмотря на то, что дар во мне задрожал, чувствуя изначальную стихию. Зато все дурные мысли об использовании дивана в каюте по назначению испарились, словно и не закрадывались в мою многострадальную голову.
Положив пластину на гальку, я направил на неё нити дара, чтобы тщательно изучить проблему. По пластине пробежала искра, и я быстро отделил нить, оставив её в артефакте, чтобы меня снова не тряхануло, теперь уже через собственный дар. Ловушка продолжала искрить, не находя выхода, а я сумел разглядеть отчётливые вкрапления в знак воды крохотных знаков огня. Очень грамотно закольцованная ловушка, между прочим.
– Твою бы энергию, да в мирное русло, – прошептал я, деактивируя исследовательскую нить. – Надо тебя чем-то занять после свадьбы, чтобы ты мне жизнь не отравила, – я ногой столкнул пластину ближе к воде. Как только набежавшая волна лизнула серебристый металл, все знаки воды принялись светиться синеватым светом, даже на ловушке. – Интересно, кто тебе помогал, Анна? Или ты сама эту пакость сделала, чтобы Леймановым насолить? Мстительная сука.
Опустившись на колени, я глубоко вздохнул и сунул руки в обжигающую воду, одновременно активируя дар. Сейчас, когда первоначальная стихия блокировала все проявления сторонних стихий, а дар усилился многократно, я мог работать, не боясь, что меня поджарят скрытые за водной маской угольки.
Я ещё никогда не погружался в дар воды так глубоко. Всё, что я от него брал до этого, было настолько поверхностно, что сейчас мне казалось, будто я осваиваю стихию чуть ли не с нуля. Ловушка не была слишком сложной, но, чтобы распутать все сплетения и высвободить искры огня, чтобы потушить их, тем самым деактивируя саму ловушку, нужно было попотеть. Расплетая навороченные узлы, я всё глубже и глубже погружался в саму суть окружающей меня стихии, что пропустил тот момент, когда сам почувствовал себя её частью. Сразу же перестало ломить замёрзшие руки и колени, к которым через плотную ткань джинсов просочилась вода.
Теперь я видел все забитые в матрице заклинания настолько ясно, что только удивлялся тому, почему раньше не замечал подобных нюансов. Ловушка слетела мгновенно, я ещё и убрал с благородного металла все её следы. Просканировав оставшиеся заклинания, даже поправил какой-то мелкий недочёт, после чего отпустил дар.
Сразу же заломило руки, да так, словно я их не в холодной воде держал, а в костёр сунул. Схватив матрицу, я со стоном поднялся и, развернувшись, столкнулся с Ириной. Она наблюдала за моими действиями, напряжённо закусив нижнюю губу.
– Всё, принимай работу, – я протянул ей матрицу, отметив, что рука слегка подрагивает.
– У тебя глаза синим светятся, – как заворожённая проговорила Ирина, не сводя с меня пристального взгляда.
– Побочный эффект от сильного напряжения дара. Забирай, или тебе матрица уже не нужна? – Ира машинально схватила пластину и её тёплые пальцы скользнули по ледяной коже моей руки.
– Господи, ты замёрз, – я почувствовал, как по моей мокрой одежде прошёл тёплый воздух, высушивая её, а коленям сразу стало тепло и хорошо. Да, бытовыми чарами Ирина владела на высоком уровне.
Ирина быстро сунула матрицу в карман. После чего расстегнула пальто, и, схватив мои руки, прижала их к себе вздрогнув, когда холод, просочившись даже сквозь одежду, достиг разгорячённой кожи. Чтобы не выпускать тепло, Ира прижалась ко мне. Налетел порыв ветра, и девушка покачала головой.
– Нет, так не пойдёт. Пошли скорее в эллинг, там тепло, – и она бегом бросилась к теплому помещению, таща меня за собой. Я не особо сопротивлялся, прекрасно понимая, что она это делает для того, чтобы не терять времени. Чем быстрее руки согреются, тем большая вероятность того, что всё пройдёт без особых последствий, которые нужно будет лечить у целителей, возможно, даже в клинике.
В эллинге Ира снова распахнула пальто и прижалась ко мне, буквально вынуждая расположить руки на своей спине, щедро делясь тёплом своего тела. Сначала я думал, что ничего не выйдет, и я никогда не согреюсь. Но потом ладони начали отогреваться, и я почувствовал боль, которая начала нарастать, да так стремительно, что я застонал и уткнулся Ирине в плечо покрытым холодным потом лбом.
Чтобы отвлечься от боли, начал думать о том, что, в общем-то, благодарен Анне. Всё-таки простые работяги не могли пострадать, как и Ирина, она не смогла бы активировать ловушку. Эта хитрая штуковина блокировала работу матрицы, и расчёт был на то, что Леймановы просто не смогут запустить производство, что они не смогут вовремя найти мага воды и загубят хотя бы одну весьма дорогостоящую яхту. Я же, благодаря этой стерве вышел во владении водой на новый уровень. Правда, регулировка температур в этот уровень не входила.
Ира пошевелилась. Ей было неудобно, я навалился на неё, скорее всего, причиняя боль. Подняв голову с её плеча, и делал пару шагов, заставляя её попятиться, чтобы она прислонилась к стене. Руки уже обрели чувствительность. Коже слегка покалывало, но она уже не болела, и я мог бы убрать руки от тела всё ещё прижавшейся ко мне девушки, но не сделал этого. Наши взгляды встретились, и я увидел в её отчаянную решимость. Это подействовало на меня весьма странным образом.
– Мы об этом пожалеем, – даже не понимая, кому я это сказал: ей или себе, я вжал её в стену, и мои руки принялись блуждать по её телу, в то время как губы прижались к её губам. Когда поцелуй начал выходить из-под контроля, я отодвинулся, тяжело дыша и резко запахнул на Ирине пальто. – Поехали ко мне. Я сегодня устал, жутко замёрз, напрягал мозги до головной боли, и мне положена компенсация.
– Да, – просто ответила Ира, а в её карих глазах я увидел своё отражение.
Только мысль о том, что я сейчас получу всё, что хочу, позволила доехать до отеля, соблюдая хотя бы видимость приличий, чтобы не провоцировать на разные нехорошие мысли её водителя.
– Подожди меня, – коротко приказала Ира, и водитель, кивнув, припарковал машину на стоянке, приготовившись ждать, если понадобится до утра.
Стараясь не бежать и не тащить Ирину за собой, я вполне чинно вошёл в холл, пропустив её перед собой, когда швейцар открыл перед нами дверь. А вот в самом холле нас ждал большой сюрприз в виде Армена, который мерил шагами этот самый холл, периодически поглядывая на дверь.
– Что бы ты ни придумал, мне некогда, – я решил пройти мимо управляющего, но не тут-то было.
– Вам нужно обязательно присутствовать на сегодняшней дегустации, Константин Витальевич, – он заломил руки и смотрел на меня таким взглядом, словно от этого зависела его жизнь. – Сегодня последний день конференции, и председатель – Джакомбо Нобиломо узнал, совершенно случайно, что в отеле находится Керн. Я говорил ему, что вы заняты делом, хм, – он внимательно осмотрел Ирину, а потом повернулся ко мне. – Да, и теперь я вижу, что дело чрезмерной важности, но господин председатель настаивал. Даже просто не заглянуть и не поздороваться – это очень плохо для репутации и для бизнеса. Очень плохо. А делом можно и на дегустации заняться, оно от этого только лучше пойдёт. Создаст должное настроение, так сказать.
– Я от тебя не отвяжусь, даже если уволю? – я на мгновение прикрыл глаза. Моя мечта о пенной горячей ванне с обнажённой Ириной в качестве десерта, похоже, откладывалась.
– Вы можете меня уволить, и даже выбросить в окно, но я не позволю вам поступить так опрометчиво со своим будущим, – подняв палец вверх произнёс Армен. – Да и Давид сегодня такую шаурму приготовил, я сам и господин Нобиломо уже по пять штук съели.
– Что у вас с Гагиком за странная мания насчёт окон? – я поморщился. С одной стороны, хотелось послать его куда подальше. С другой, если про меня слухи, как про отвратительного хозяина будет распространять один из производителей вин с мировым именем, это действительно не слишком поможет моему развивающемуся отельному бизнесу. Я повернулся к Ирине. – Ну что, пойдём, выпьем по бокалу вина и поздороваемся с весьма уважаемыми господами?
– Думаю, тебе это может пойти на пользу, – ответила она, я лишь хмыкнул при этом.
– Вот не думаю, а уверен, что всё закончится плохо. Да, надеюсь, ты знаешь хоть один иностранный язык, а то нам с этими уважаемыми господами жестами придётся объясняться, – Ирина хихикнула и положила ручку на локоть моей согнутой руки. Армен вздохнул с явным облегчением и пошёл перед нами, показывая дорогу к ресторану, чтобы мы, ни приведи боги, не заблудились по дороге.

Глава 6

Я потянулся за очередным пакетом и приставил его ко рту. Пару минут сидел так, ожидая извержения желудка, но, кажется, на этот раз пронесло. Закрыв глаза, я убрал руку с пакетом ото рта и откинулся на высокую спинку сиденья, оснащённую удобным подголовником.
– Бедный, – тихонько пробормотала Ирина, но обострённый до каких-то невероятных величин слух позволил мне прекрасно расслышать её бормотание. На покрытый потом лоб легла холодная, влажная тряпица, и я только не застонал от наступившего сиюминутного облегчения.
Приоткрыв один глаз, покосился на вставшую передо мной на колени девушку, которая такой восхитительно прохладной рукой провела по щеке. Интересно, а ей вообще не противно прикасаться к провонявшему перегаром, потом и хрен знает, чем ещё, куску определённой субстанции, какой я являюсь на данный момент.
– Шампанского? – я едва успел поднести пакет ко рту и оттолкнуть Иру, потому что находиться рядом со мной, когда я блюю, это уже слишком. А эту улыбчивую сучку, которая мне только что шампанского предложила, я буду убивать медленно, отрезая по маленькому кусочку кожи и скармливая свиньям! Как ни странно, но от весьма яркого представления пыток прислуживающей в самолёте девушки, мне даже полегчало. – Я ведь серьёзно предлагаю, – в голосе этой дряни прозвучало сочувствие. – Нет лучшего средства от похмелья, чем глоток алкоголя.
Я снова резко поднёс пакет ко рту, а когда спазмы, которые вот уже некоторое время были весьма болезненные, потому что в желудке даже желчи уже не осталось, прекратились, простонал.
– Убери её отсюда, а то я за себя не ручаюсь. И ты её даже в качестве умертвия не сможешь здесь в качестве экзотической прислужницы оставить, потому что нечего будет поднимать. Хотя в том случае ты здорово на зарплате сэкономишь, так что я подумаю.
– Снежана, уйди, – тихо сказала Ира, забирая мерзкий пакет и сунув мне в руку чистый. Подумав, она сменила компресс у меня на лбу, принося очередное облегчение.
– Да я же как лучше хотела, – теперь в голосе фигуристой Снежаны звучала обида. – Ну, мучается же бедненький.
– Просто уйди, ради всего святого, – Ира немного повысила голос, и девица, фыркнув, удалилась, старательно покачивая бёдрами, хотя кто здесь и сейчас сумел бы по достоинству оценить её тыл, лично мне было не совсем понятно.
– Почему мы просто не остались в отеле? – я снова закрыл глаза. – Самый отличный способ прийти в себя, было остаться в отеле.
– Потому что уже была составлена полётная карта. А что-то менять в последний момент не слишком поощряется, – вздохнула Ира. – Я же не знала, что ты настолько плохо болеешь.
– А почему ты не болеешь? – я открыл глаза и посмотрел на неё обвиняюще.
– Так, вино было действительно хорошее, – она слабо улыбнулась. – Да и закусок много. У меня немного голова поболела с самого раннего утра, но обычное обезболивающее всё убрало на раз. А вот тебе, похоже, даже пробку нельзя нюхать. Я слышала о таких людях. У них какого-то фермента в организме не хватает.
– Это несправедливо, – пожаловался я непонятно кому. И надо же меня было попасть в это тело, для которого два бокала вина – это максимально возможная норма. А ведь надо было полагать, на свадьбе у Вольфа, у меня от пары глотков в голове зашумело. Правда, я списывал этот эффект на другие причины. Надо было всё же лучше прислушиваться к своему организму.
– М-да, – глубокомысленно произнесла Ирина. – С другой стороны, ты только представь, как будет довольна твоя жена. Тому, что ей абсолютно непьющий муж достался. – В ответ я поднял руку с пакетом, но, через минуту передумал. Кажется, снова пронесло.
– А я говорил, что эта авантюра может плохо закончиться, я предупреждал, – самолёт тряхнуло, и я схватился за голову, которую едва не разорвало от сильнейшей головной боли. В прошлый раз мне так плохо не было. Наверное, здесь присутствует накопительный эффект, и в следующий раз я просто сдохну без всяких прелюдий. А ведь, казалось, что всё обойдётся, ведь так неплохо началось.
***
– Господин Нобиломо, позвольте представить вам Константина Керна и его очаровательную спутницу… эм, – Армен вопросительно посмотрел на Иру.
– Ирина Лейманова, – быстро представилась она.
– Да, точно, – Армен картинно хлопнул себя по лбу. – Конечно же, Ирину Лейманову. Вот дурья башка, совсем от волнения не смог вспомнить этот божественный цветок, который вырос в клане, которому сейчас принадлежит «Ундина».
– О, сеньорита, – господин Джакомбо оказался хлыщём, лет под тридцать. Высокий с хорошей фигурой опытного бойца, черноволосый со жгучими чёрными глазами. И смазливой рожей. К тому же он, как оказалось, прекрасно говорил по-русски с необычным акцентом. В общем, он мне с первого взгляда не понравился. В отличие от Иры, которая посмотрела на него с благосклонностью, особенно когда он начал целовать ей ручки. – Я в полном восхищении. Абсолютном. И хочу пригласить вас в солнечную Италию. Я просто уверен, что вы по достоинству оцените мои виноградники, а они ответят вам взаимностью. Помните, как в притче про царя Соломона, который любовался юными девами, уснувшими под виноградными лозами, и кисти винограда касались упругой девичьей груди… – так с этим пора было заканчивать, иначе он сейчас договорится. А моей репутации убийство этого гада может слегка повредить.
– Господин Нобиломо, я так рад с вами познакомиться, вы просто не представляете. Моя мать является ярой поклонницей вашего таланта винодела. Она просто обожает ваши вина, – я буквально оторвал его от Ирины, которая уже слегка покраснела и довольно глупо хихикнула. – Когда я ей расскажу, что мне посчастливилось с вами познакомиться, она меня будет упрекать только в одном, почему я не нашёл способа сообщить ей, что в одном из наших отелей проходит конференция, на которой вы являетесь председателем. – Джакомбо попытался вырваться, но я держал его за плечо стальной хваткой, не заботясь о том, что делаю больно. При этом я улыбался и нёс откровенную чушь. Хотя мама действительно любит его кислятину. Я, правда, не пробовал, но уверен, что это просто мерзость, а не вино. – Ирина, думаю, будет очень невежливо, если мы не познакомимся с другими участниками конференции, уделив всё своё время только господину Нобиломо, – прикинув, что отвёл этого растлителя благородных девиц достаточно далеко, я оставил его в сторонке потирать руку, а сам быстро вернулся к Леймановой. Положив её руку на свой локоть, я потащил её в сторону довольно приличной кучи людей, которые в это время что-то обсуждали, не обращая на нас никакого внимания.
– Это было нечестно с твоей стороны, – прошептала Ира, старательно улыбаясь при этом участникам конференции, которых я бесцеремонно перебил, стремясь представиться каждому и представить Иру. – Зачем ты увёл от меня Джакомбо? Может быть, это моя судьба?
– Если он твоя судьба, то никакие мои действия не смогут помешать вам воссоединиться, – прошипел я, пытаясь понять, Ирина пытается меня поддеть, или ей действительно понравился этот хлыщ?
– Господа, сегодня Давид превзошёл сам себя, – провозгласил вернувшийся в зал Армен. Он шёл впереди целой роты официантов, тащивших подносы, заставленные различными маленькими закусками. Это были именно закуски, которые должны были подчеркнуть вкус различных вин, а не выступать едой. Я прикинул, сколько мне надо их съесть, чтобы насытиться, и слегка приуныл. А есть-то хотелось. Едва моего носа коснулись витающие вокруг запахи, желудок сразу же напомнил, что его давно не кормили.
Закуски разложили на столах. Стульев никому не предложили, зато предложили сразу какое-то вино. Я прослушал, чьим именно вином открывалась сегодняшняя попойка, которую называли для приличия дегустацией.
– Ира, ты не забыла, зачем сюда пришла, – первый же бокал ударил в голову, и я наклонился к ней, проведя кончиком пальца по плечу.
– Нет, не забыла, – она улыбнулась и пригубила из своего бокала. – Скоро можно будет уйти. Всё равно здесь, кроме Нобиломо, никто не говорит по-русски, а чисто номинально ты всех уважил. – Она посмотрела мне прямо в глаза, и я ощутил, что она уже и думать забыла про этого итальянца, который позволил себе делать ей неприличные предложения.
Вот только уйти нам сразу не удалось, потому что какому-то умнику стукнуло в голову затеять игру: каждому раздали заранее приготовленные бокалы с вином, в одном из которых было налито творение его виноградников. И нужно было понять, а не тебе ли попался заветный бокал. Там даже какой-то приз полагался.
Именно этот бокал стал для меня роковым. Самое главное, я помню, хоть и через пелену алкогольного тумана всё, что происходило в этот вечер. Это не то чтобы меня как-то успокаивало, но какое-то моральное удовлетворение я всё же сумел получить.
– Керн, – Ира подошла ко мне, прервав мой философский спор с каким-то пожилым французом. Спор был весьма продуктивным, хотя ни он, ни я не знали языков друг друга, но умудрялись отлично друг друга понимать. – Керн, мне скучно, – сообщила она, пытаясь сфокусировать на мне взгляд. Ты же обещал меня развлечь.
– Да? – я глубокомысленно задумался. – И что же я обещал сделать, чтобы тебя порадовать?
– О-о-о, – она закатила глаза и захихикала, но потом внезапно стала серьёзной. – Я знаю, как всех развлечь. – Сказала она и по залу пронеслась волна призванного дара. У Леймановой был только один дар и до моего затуманенного мозга очень долго доходило, как именно она решила «развлечь» гостей. К счастью, всех уже наклюкались до той кондиции, когда даже волна дара смерти не произвела особого впечатления.
Ресторан был подготовлен специально для проведения так называемой дегустации. Столы сдвинуты к стенам, так, чтобы участники конференции могли перемещаться по освободившемуся пространству. Собственно, никто даже сразу не понял, что прямо посреди залы появилось семь маленьких уродливых существа. Ну а сами шишиги, которых притащила сюда воля некроманта, тоже поначалу ни черта не поняли и растерянно озирались по сторонам. Дошло до них, что они оказались среди людей одновременно со мной. Я даже протрезвел, когда понял, что натворила Лейманова. Но даже сейчас я не мог не восхититься её силой – призвать спонтанно восставшую, имеющую физическое воплощение… Я так не смогу. И не смог бы, будучи Зелоном. Я эту дрянь могу только уничтожить, вот только как это сделать в зале, заполненном пьяными людьми?
А шишиги тем временем добрались до стола с закусками. Первый бутерброд полетел в толпу и приземлился прямо на голове Нобиломо. Я даже затормозил возле него любуясь. Но, тут раздался голос Армена.
– Да что же это творится, а? Да что это за мерзкие твари? Как же так можно с едой поступать, а? Это же не еда, это же произведение искусства, которое надо в рамку поставить и любоваться. Давид уже, наверное, совсем умирает и ему нужен целитель. Кто-нибудь, помоги… – его крики прервал метко брошенная какой-то шишигой закуска, которая попала прямо ему в рот. Армен чуть не подавился, но вовремя сориентировался и принялся тщательно пережёвывать корзиночку, заполненную чем-то невероятно вкусным.
Я же никак не мог пробиться к столу, потому что участники конференции были заняты – они выясняли друг с другом отношения, периодически присоединяясь к тварюшкам и забрасывая оппонента тем, что под руку попалось.
Шишиги, почувствовав во мне угрозу, старались держаться подальше. В конце концов, я плюнул на попытки подобраться к ним, и призвал сразу три дара. Взметнувшиеся из-под пола гибкие ветви, извиваясь, сбили их в одну кучу, и исчезли, уступая место обжигающему магическому огню, который не давал нежити вырваться из ловушки. Вот сейчас я подошёл поближе и просто, и незатейливо произнёс формулу изгнания. Громкий вой горящих тварей заставил всех замереть на месте. Через полминуты страшные звуки стихли и пламя потухло, не оставляя следов на драгоценном мраморе.
Участники конференции принялись недоумённо оглядываться, пытаясь понять, что стало причиной свалившегося на них безумия, которое умело наслали на них веселящиеся твари.
– Где это некромантка хренова? – прорычал я, осматривая зал в поисках Ирины. Я всё ещё чувствовал себя протрезвевшим и злым, а в голове засела занозой мысль, что сейчас я утащу её в номер и устрою настоящее веселье.
Ирина нашлась под столом. Куда она юркнула, чтобы спастись от летящих во все стороны закусок, да так и уснула там.
Вытащив совершенно несопротивляющееся тело из-под стола, я впервые за этот вечер осознал, что ничего мне сегодня не обломится. Перекинув Ирину через плечо, я довольно ровно вышел из зала и вынес её на улицу, где сгрузил в машину под укоризненными взглядами водителя. Ну а я-то здесь при чём? Я тоже думал, что буду её развращать, а не спаивать.
Постояв посреди пустого холла, покачиваясь с пяток на носки, я целенаправленно повернул в сторону ресторана.
Зал уже привели в порядок, а закуски заменили. Какие молодцы, надо им премию на Новый год выписать. Схватив первый попавшийся бокал, я вылил его содержимое в глотку.
– Ну, и как тебе моё вино, дружище? – я вперил мутный взгляд в покачивающегося Нобиломо. Похоже, он уже забыл про Ирину, но я-то даже в таком состоянии помнил, как он к ней яйца подкатывал.
– Ничего, – я кивнул. Вино было действительно прекрасное. – Но наше лучше.
– Ваше? – он нахмурился, пытаясь вспомнить, что он знает про вино Кернов.
– Ну да. Армен, иди сюда, – я махнул рукой. – Скажи, что наше вино самое лучшее!
– Наше вино даже сравнивать нельзя ни с чем. Это амброзия, настоящая пища богов! Самые прекрасные девушки снимают грозди с лозы, помогая себе таким пением, что птицы замолкают! – и Армен поднял вверх указательный палец.
– Вот! Я подтверждаю, что птицы замертво просто падают, когда девы петь начинают, – и я ополовинил следующий бокал.
– Быть не может, чтобы никому не известное вино было лучше моего, – насупился итальянец.
– Что? Да я поспорить готов, вон на виноградник, где птицы, того… Армен, подтверди. – Управляющий тоже конкретно так запивший стресс, соображал ещё хуже меня.
– Я сейчас принесу вино, и пускай собравшиеся устроят непредвзятый суд, – возвестил он.
– Да если ваше вино победит, я вам виноградник, что на Сицилии отпишу! Именно там вот это вино делают, – и Нобиломо, показал на мой бокал. Я пожал плечами. У меня не было виноградника вообще нигде, да я и не собирался ничего ставить на кон. А уж что он там себе навоображал, это его личные трудности.
Армен же в это время притащил несколько печально знакомых бутылок, и начался суд, к которому с небывалым энтузиазмом за каким-то хером я тоже присоединился. Не помню, через сколько бутылок единогласно победил Армен. Причём сам Нобиломо проголосовал за него. Хотя лично я уже плохо соображал, какое именно вино пью. Оно всё мне казалось одинаковым.
– Армен, – еле ворочая языком проговорил я. – Проследи, чтобы господин председатель всё отписал, а потом отошли моим юристам. – После этого я опустился на пол, сунул под голову свёрнутую куртку и, накрывшись Ириным пальто, которого хватило только плечи прикрыть, я захрапел.
Проснулся я оттого, что меня пытались поднять, а в мозг пробивался злой голос Иры.
– Да помогите мне, в конце концов. Эту пьяную свинью надо в самолёт ещё засунуть! И почему никто не догадался его в номер поднять? Он что так и спал на полу? – я несколько раз проваливался в сон, из которого вынырнул, только когда самолёт начал набирать высоту. И вот тут-то почувствовал, насколько ужасным может быть похмелье.

Глава 7

– Тебя подкинуть до дома? – Ирина поёжилась, сунув руки в карманы нового пальто.
– Нет, – я покачал головой. – Я здесь на стоянке машину оставил, – несколько долгих секунд смотрел на неё, потом подхватил сумку. – Увидимся.
– Да, увидимся, – ответила Ира тихо, а я пошёл к выходу из ангара клана Леймановых не оглядываясь.
В конце полёта мне удалось уснуть, но сейчас я чувствовал себя хоть и лучше, но всё же не до конца. Голова трещала, хотя одно то, что больше не тошнило, не могло не радовать.
Машина уже основательно вымерзла, и пришлось довольно долго её греть, чтобы магическое наполнение двигателя заставило всю систему работать как следует. В голове, кроме накатывающей каким-то омерзительными волнами боли, ничего не проскальзывало. Ни одной мысли. Не понимаю. Не могу понять, почему я так сильно болею. Создаётся ощущение, что я пил наравне со всеми, но только не бокалами, а бочками, как минимум. А ведь были именно бокалы. И я даже если напрягусь, то смогу вспомнить, сколько их было. И это в то время как у других участников этого шабаша, только бутылки успевали в стороны отлетать. Надо бы к целителю сходить, потому что это, как ни крути, но ненормально. И в прошлый раз также было. Я выпил меньше всех, а меня продолжало штормить, даже когда я с ликвидации портала назад вернулся.
Стремительно темнело. Зимой темно становится, когда на часах ещё даже не вечер. Ехать домой в таком состоянии не хотелось. Я сейчас просто не в состоянии отвечать на чьи-то вопросы. Посмотрев на руки, лежащие на руле, я принял решение и уверенно вывернул со стоянки. У меня ведь квартира снята, которую я даже заранее оплатил. Ну и что, что район тот ещё, это, кстати, может в какой-то степени гарантировать, что меня никто там не найдёт.
На стук в дверь открыла какая-то довольно смазливая девица.
– Ты заблудился? – нагло улыбаясь, спросила она, но я просто её отодвинул в сторону и вошёл. – Эй, что ты себе позволяешь…
– Рыжов, если ты её не заткнёшь, то будешь страдать, – спокойно проговорил я, входя в гостиную – она же спальня.
– О, это ты, а я, как и обещал, хату твою караулю, – он вскочил с дивана и шикнул на девицу, которая попыталась открыть рот. – Ты сюда по делам, или отдохнуть? Хотя меня это не слишком волнует, – он поднял руки, ладонями вперёд. Мы с Люсиндой сейчас быстренько свалим. Можешь нас не провожать.
– Да в принципе можете оставаться, мне плевать, только тихо. – Подойдя к постели, я швырнул куртку на стоящий возле неё стул. Сумка упала тут же на пол. После чего, скинув ботинки, я растянулся на удивительно чистой постели и мгновенно уснул.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleks-kluchevskoy-leha/nezakonnyy-naslednik-stat-silnee-70459807/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.