Главная страница | Современная зарубежная литература | Бунтарка

Бунтарка
С. Массери


Freedom. Стерлинг Фолс #3
В Стерлинг Фолс пришла война, и нас с ребятами разлучили.

Первый шаг, который я должна сделать, – найти их. Затем мне нужно освободить парней от цепей Цербера Джеймса, выяснить, кто такой сын Кроноса и какую тайну скрывает предводитель Титанов.

Из-за восстания, к которому я даже не имею отношения, меня преследуют. Но скоро все изменится. Я настолько люблю Стерлинг Фолс, что не позволю ему погрузиться в хаос. С виду город окутывает спокойствие, но за ним скрываются вцепившиеся друг другу в глотки банды. Не все рады моему возвращению, а некоторые готовы даже пойти на убийство, лишь бы не пустить меня в Стерлинг Фолс.








С. Массери

Бунтарка



S. Massery

Sterling falls Book 3

Rebel

Copyright © 2022 by S. Massery



© Корнейчук Ю., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024




Вульф







Паркер Вортон прислоняется к стене рядом с камерой предварительного заключения. Судя по его рукам, засунутым в карманы, и идиотской улыбке на лице, он, кажется, очень доволен собой. Кроме того, я обращаю внимание на его мускулистое телосложение, песочно-каштановые волосы, уложенные гелем, и скучающие голубые глаза. Когда он защелкнул наручники на моих запястьях в нашем доме, ворвавшись туда с шерифом и его помощниками с оружием наперевес, он шепнул мне на ухо кое-что о Коре, и тогда я понял, что именно он был тем монстром, от которого она убегала, когда мы впервые встретились. Я сжимаю челюсть при мысли о том, что он имел над ней хотя бы какую-то власть, особенно в интимном плане, и надеюсь, его сведет с ума мысль о том, что трое мужчин готовы преклоняться перед ней, в то время как сам Паркер не стоит даже того, чтобы целовать подошвы ее туфель.

– Признание было бы очень кстати, – говорит он, не двигаясь.

Паркер простоял за решеткой столько же, сколько я просидел в этой чертовой камере. Наблюдая и ожидая.

– Для твоего повышения? – Я приподнимаю бровь.

– Зришь в корень, – пожимает он плечами. – Но мы можем пойти более сложным путем.

– Что, правда? – Я подхожу к решетке. – Тогда, черт возьми, давай попробуем.

– Ты мне угрожаешь? – Улыбка Паркера становится шире.

– Я бы не стал угрожать тебе, Паркер, это бессмысленное занятие, но рано или поздно твое прошлое тебя настигнет.

Он подходит ближе с мелькающим на лице любопытством.

– Ты имеешь в виду Кору?

Я тут же бросаюсь вперед и ухитряюсь схватить его за галстук, невзирая на то, что мои руки скованы наручниками и в таком виде их довольно сложно просунуть между узкими прутьями. Намотав галстук на руку, я тяну Паркера на себя, пока он не упирается лицом в решетку. Когда мы оказываемся в нескольких сантиметрах друг от друга, из него вырывается рычание.

– Если ты хотя бы взглянешь на нее еще раз… – говорю я тихо, чтобы моих слов не было слышно на аудиозаписях, – я позабочусь о том, чтобы ты никогда не смог уехать из этого города! И это угроза, ты, гребаный кусок дерьма!

Он хватается за прутья и, сумев просунуть руку внутрь камеры, отталкивает меня, а я позволяю галстуку выскользнуть из моих пальцев.

Я смеюсь, наслаждаясь страхом, вспыхнувшим в его глазах, и смотрю на то, как он пытается поправить свою одежду и притвориться, что ничего не произошло. Обычно мужчины, которые считают, что они стоят на вершине мира, ведут себя забавно, когда сталкиваются с настоящим хищником. Не имеет значения, что я нахожусь в камере, а он снаружи. Что у него есть значок, костюм и пистолет. У нас тоже есть оружие.

– Все в порядке, Паркер? – спрашиваю я, наклонив голову.

– Угроза агенту…

– Никаких проблем не возникнет, если ты будешь держаться от нее подальше.

Ну, это, конечно, ложь.

Независимо от того, послушает он меня или нет, я в любом случае подумываю вырезать его глаза и другие органы. К тому же мои угрозы больше походят на поддразнивание разъяренного быка. Уговаривать его держаться подальше – значит получить в ответ прямо противоположное. Я знаю это, и все же…

– Вульф, – слышу я за своей спиной бормотанье Аполлона, лежащего на одной из коек.

Отойдя от решетки и от придурка, стоящего за ней, я присаживаюсь на корточки рядом с другом.

Прежде чем в наш дом ворвались федералы, доктор успел поставить ему капельницу, чтобы вывести снотворное, которым его накачали, – но помимо этого Аполлону просто нужно выспаться.

– Не делай глупостей, – говорит Аполлон, протягивая руку и хватая меня за ворот рубашки.

Я усмехаюсь. Это я-то глупый?

Я слышу, как в конце коридора раздается звуковой сигнал, после которого отпирается замок основной двери. Спустя минуту рядом с камерой появляется шериф Брэдшоу, а за ним следует человек в костюме, которого впервые я увидел в нашем доме, как и Паркера. Последним в дверь входит мужчина, тоже одетый в костюм. Его я не видел много лет, поэтому мои брови поднимаются от удивления. Федерал в костюме останавливается рядом со своим протеже и хмуро смотрит на нас, а Паркер, который уже успел привести себя в порядок, старается выглядеть так, будто между нами только что не произошло стычки. Вероятно, он не хочет, чтобы его босс знал, что мы как-то связаны.

Шериф, самый расслабленный из присутствующих, отпирает дверь нашей камеры и распахивает ее настежь. Сначала он подходит к Аполлону, для того чтобы снять с него наручники, а затем освобождает и меня.

– Что происходит? – спрашиваю я, потирая запястья.

– Вам разрешено поговорить с адвокатом, – объясняет Брэдшоу. – Если только ты не хочешь отказаться от него.

Мое внимание переключается на мужчину, стоящего у камеры. Этот адский пес известен тем, что… Хотя проще сказать о том, чем он неизвестен. Он сделает все, что в его силах, дабы мой отец был счастлив. Обычно держащийся подальше от здания клуба и от большинства дел Адских гончих, теперь этот человек стоит передо мной. Я знаю, что ему довольно щедро платят, дабы он по просьбе моего отца дергал за все имеющиеся у него ниточки, тем самым давая Церберу то, что он желает.

– Нет, – спокойно отвечаю я. – Мы встретимся с ним.

Я помогаю Аполлону встать, и шериф провожает нас в комнату для допросов – или как, черт возьми, она называется. В наши дни одна сторона этой комнаты зеркальная, а в углу другой стены стоит камера с мигающей красной точкой.

– Выключите, – велит адвокат шерифу, указывая на камеру. – В комнате не будет никакого наблюдения.

– Конечно.

Мы с Аполлоном занимаем одну сторону стола, а адвокат садится с другой и, открыв свой портфель, вытаскивает оттуда две стопки бумаг.

– Вы помните меня, мальчики?

– Ричард Джейкобс, – говорит Аполлон, прищурившись. – Вас трудно забыть.

– Вот в чем дело. – Ричард смотрит на камеру и, убедившись, что красная точка перестала мигать, кивает сам себе. – Цербер готов помочь вам выбраться из этого затруднительного положения.

– Но за определенную цену. – Я скрещиваю руки на груди. – Верно?

– Конечно, – спокойно отвечает Джейкобс. – Ваше освобождение зависит от того, вернетесь ли вы в Адские гончие.

Я не могу сдержать свою реакцию и фыркаю.

Черт бы побрал моего отца, именно этого он хотел.

– Зачем? – спрашиваю я, и Джейкобс как-то странно на меня смотрит.

– Вы что, не слышали?

– Слышали что? – Аполлон наклоняется вперед и хватается за край стола.

– Несколько часов назад на клуб Адских гончих напали Титаны. Это акт войны, и Цербер не позволит им выйти сухими из воды.

– Подожди. – Я поднимаю руку. – Они пришли в само здание клуба?

У меня кровь стынет в жилах при мысли, что в эту бойню могли быть втянуты Кора, Джейс и Малик.

– Церберу удалось выбраться из этой передряги невредимым, – догадывается Аполлон, похоже, даже не задумываясь о том, что Кора и Джейс были в здании. – Вот почему он послал тебя. Он где-то прячется?

Я же пытаюсь представить, скольких Адских гончих застали врасплох. Конечно, в клубе есть охрана, а дорога, ведущая на их территорию, патрулируется, но тех, кто следит за всем круглосуточно, можно пересчитать по пальцам. Кронос знал, что это будет война.

– Распишитесь здесь. – Адвокат подвигает ближе к нам стопки бумаг, каждая из которых предназначена для одного из нас. – Это сделка о признании вины, заключенная от вашего имени.

– В чем мы признаемся, если подписываем это? – Взяв ручку, я постукиваю ее концом по бумаге, сразу же заподозрив неладное.

Моему отцу нравится действовать как в рамках закона, так и вне их, и у меня возникает чувство, что эти бумаги просто часть сети, которая была создана для того, чтобы заманить нас в ловушку. Я просматриваю первую страницу, а затем перехожу ко второй. В этих бумагах целая куча юридического дерьма, в котором я ни черта не смыслю.

– Вы признаетесь в том, что перевозили наркотики, к чему вас принудил Уэсли Грейс. Вы собирались сдаться полиции, но Кронос раскрыл ваш план. – Джейкобс хмурится. – Также вы даете показания о том, что он удерживал Кору Синклер на своей территории против ее воли. И это стало особым стимулом для вас, когда он приступил к шантажу и заставил торговать наркотиками в обмен на ее жизнь.

Это похоже на серьезное обвинение, хотя хронология событий несколько нарушена. Естественно, мой отец решил воспользоваться этой ситуацией как возможностью указать Управлению по борьбе с наркотиками Стерлинг Фолса на Титанов. Я просто не уверен, что у него это получится. В конце концов, мы не знаем, на чьей они стороне и чьими деньгами набивает свои карманы Паркер Вортон.

– В обмен на это признание вам не придется отбывать тюремный срок или находиться на испытательном. Вам всего лишь потребуется дать показания, когда мистер Грейс предстанет перед судом.

Если он предстанет перед судом.

– Меня все устраивает, – ворчит Аполлон. – Это означает, что мы заключаем контракт с Цербером?

– Такова цена бизнеса, джентльмены, – улыбается адвокат. – Либо так, либо тюрьма.

Я смотрю на Аполлона, а затем снова на адвоката.

– Что случилось с Джейсом и Корой? – наконец задаю я тревожащий меня вопрос.

Ричард Джейкобс ерзает на своем стуле, и это единственный намек на то, что что-то не так.

– Он присоединится к вам, – говорит он, и волосы на моем затылке встают дыбом.

Возможно, он лжет, но у нас нет выбора. Единственный способ узнать правду – убраться отсюда, поэтому я поднимаю ручку и ставлю подпись под своим именем; Аполлон следует моему примеру.

Джейкоб встает и широко улыбается нам.

– С возвращением в семью, мальчики.









Шесть месяцев спустя





Глава 1. Кора







В моей версии ада всегда тихо. Тупиковые улицы окружены полями и лесами, а над ними стелется голубое небо. Поблизости не видно ни детей, ни соседей, ни машин, ни общественного транспорта, ни людей. Посреди этой тишины я направляюсь к дому в конце улицы и слышу лишь скрип своих шагов и тиканье часов, которое эхом отдается в моей голове, даже учитывая, что при мне их нет.

Тик-так, тик-так.

Здесь живут мои призраки. Здесь мои демоны начинают проникать под мою кожу. За каждым углом есть что-то, что жаждет напомнить мне то, кем я была, и о человеке, который сделал меня тем, кем я была. Он прячется в тенях моего разума. Красноглазый бог, преследующий меня во снах. Однажды он сказал, что ему интересно посмотреть на то, какой будет моя версия ада.

Что ж, мой ад таков. Он страстно желал увидеть его, но, полагаю, не мог даже подумать, что я окажусь здесь без него.

Захваченную волной страха, меня уносит в море снов.

Во сне я говорю ему: «Милый, это все ерунда».

Не нужно говорить слишком громкие слова, поднимать шум и ворошить прошлое, потому что оно может быть более липким и кровавым, чем ты способен себе представить.

Но вот однажды это происходит. Прошлое возникает буквально из ниоткуда и хватает тебя за горло. Я ничего не могу сделать, чтобы спастись или помешать прошлому поглотить меня. На мои плечи тяжелым грузом падают смерть и боль, и этот груз не даст избежать уготованной для меня участи.

Как там говорил Шекспир?

…У бурных чувств неистовый конец[1 - «Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира (пер. Бориса Пастернака).]…

Что ж, я сыта по горло этими бурными чувствами. Он уже вкусил кровь с моих губ, насладился трофеями побед моих богов, и теперь мой жестокий конец кажется справедливым.




Глава 2. Аполлон







Достав пистолет, я целюсь в окно, через которое внутрь пролезает незваный гость. Его ноги мягко касаются ковра, а фигура распрямляется.

– Ты собирался меня застрелить? – спрашивает Тэм, сбрасывая капюшон с головы.

– Просто предосторожность, – морщусь я и убираю свой пистолет. – Что ты здесь делаешь?

Я хватаю ее за руку и оттаскиваю от окна. В наши дни нужно быть осторожными, поэтому Тэм ждет, пока я закрываю окно, жалюзи, а за ними шторы. Затем я также запираю и дверь в свою спальню.

– Аполлон.

Я смотрю на своего близнеца, с которой так редко виделся на протяжении этих нескольких месяцев. Она приходит сюда, только когда мы уверены, что нас никто не увидит. Я ненавижу то, какими стали наши отношения, будто наше родство это какой-то большой секрет. Волосы моей сестры заплетены в косу, а одета она с ног до головы в черные одежды, помогающие слиться с тенями. Артемида вооружена пистолетом, засунутым в подмышечную кобуру, и ножом, рукоять которого торчит из ботинка. Я никогда не хотел для нее такой жизни, но раз за разом она все равно выбирала ее.

– Что-то случилось? – спрашиваю я. Как только я подхожу ближе, Тэм берет меня за руки и сжимает их.

– Я нашла ее.

Пристально глядя на сестру, я опускаюсь на край кровати.

– Как?

Качая головой, Тэм садится рядом со мной.

– Понятия не имею. Я решила довериться интуиции, и мне просто чертовски повезло.

После начала войны банд Кора будто исчезла с лица земли. Ее не было ни в Стерлинг Фолсе, ни в Изумрудной бухте, ни в других богом забытых местах, где ее пытались искать Тэм и Никс. Девушки были единственными из нас, кто мог выбраться и вернуться в город, охваченный войной и перекрестным огнем между Адскими гончими и Титанами. Для членов банд и лиц, находящихся в розыске, побег стал невозможным из-за блокпостов на дорогах. Под подозрение попадал каждый, кто пытался выбраться из города, но девушкам удалось найти выход, минуя обычные маршруты.

Наступило лето, и все студенты университета Стерлинг Фолса разъехались, спасаясь от кровопролития, – и я не могу их в этом не винить. Из-за того что Кронос и Цербер стали одержимы идеей разрушения города, гибли невинные люди. В настоящее время единственное место, которое поддерживает экономику города на плаву и, хромая, пытается двигаться вперед, это Норд-Фолс. Похоже, даже банды понимают, что им не стоит связываться с некоторыми вещами, – и самый богатый район города входит в их число. Дорожные блокпосты и контрольно-пропускные пункты не останавливают поток туристов, которые с наступлением теплой погоды так и тянутся в город. Поэтому Титанам и Адским гончим пришлось перенести боевые действия в другие районы Стерлинг Фолса, хотя они все еще патрулировали его северную часть. Они посылали на улицы Норд-Фолса своих людей, которые, пользуясь отсутствием шерифа, отстаивали в этом районе права своих банд или выискивали зачинщиков неприятностей, чтобы наказать их.

– Где она? – спрашиваю я, поднимаясь с кровати, но Тэм тянет меня вниз. – Мы можем…

– Ты ничего не можешь сделать, – шепчет она. – Ты застрял в этом городе больше, чем кто-либо другой, – говорит сестра, и ее слова отрезвляют меня.

Я машинально тянусь за телефоном, жужжащим на прикроватной тумбочке.

Цербер вернул нас с Вульфом в ряды Адских гончих в ту ночь, когда с помощью его адвоката с нас были сняты обвинения Кроноса. С тех пор я редко виделся с Вульфом. Похоже, его отец не повторяет прежних ошибок, поэтому решил разделить нас, чтобы, собравшись вместе, мы не могли строить против него козни. На старости лет он стал вести себя мудрее.

Сегодня Малик прислал мне сообщение о том, что им удалось перехватить лейтенанта Титанов, который выдал им маршрут бронированного грузовика, доставляющего деньги в лагерь Кроноса. Этим вечером мы собирались атаковать грузовик. А сейчас на мой телефон прислали время, на которое назначена наша встреча.

Через пять минут.

Что представляет собой Кронос без денег? Да и кем будем мы, если у нас не будет денег на эту войну? Никем.

Мы предполагаем, что Кронос превратил церковь, расположенную на окраине Стерлинг Фолса, в свой личный лагерь. Иногда он приезжает в Вест-Фолс и посещает свой бар «Спуск», чтобы поднять боевой дух своих людей, но, когда становится жарковато, он смывается так же, как и Цербер. Они готовы запачкать руки, но не готовы рисковать собственными жизнями, предпочитая жертвовать нашими. Из-за их глупой войны на улицах погибло слишком много Титанов и Адских гончих. Цербер уже завладел зоной, которая когда-то была нейтральной, а Кронос, захватывая территории, продвигается к гавани Саут-Фолс. Всех нас прикончат раньше, чем Цербер и Кронос остановят разделение территорий.

– А Джейс? – спрашиваю я свою сестру.

Он пропал, как и Кора, а Ричард Джейкобс солгал, когда сказал, что он присоединится к нам. Конечно же, он солгал. Только узнали мы об этом, лишь когда пыль улеглась, а мы вернулись в клуб Адских гончих. Цербер, Малик и еще несколько людей рассказали нам о том, что видели, как человек в змеиной маске под дулом пистолета заставил Джейса лечь в багажник его машины, а Кору сесть на заднее сиденье. Затем Титаны захватили здание клуба, и людям Цербера пришлось отражать их атаку. С тех пор Джейса и Кору больше никто не видел.

– О нем по-прежнему ни слуху ни духу. – Лицо моей сестры мрачнеет, и я подавляю горе, которое снова поднимается в моей груди.

Я оплакивал пропажу своего брата и Коры в течение шести гребаных месяцев, а боль так и не уменьшалась.

– Ты сможешь увидеть ее? Поговорить с ней? – Я сжимаю руку Тэм, стараясь говорить так, чтобы в моем голосе не слышалась мольба. – Она в безопасности?

– Она… – Когда Тэм так долго пытается сформулировать свою мысль, это становится признаком того, что что-то не так.

– Выкладывай! – требую я.

– С ней все в порядке, Аполлон.

Она лжет.

Но, если все так плохо, не думаю, что я смогу вынести правду. Я и так едва держусь за реальность, и лишь эти встречи с моей сестрой помогают мне оставаться в здравом уме.

Кто-то барабанит в мою дверь, и мы оба подпрыгиваем.

– Аполлон, встреча с Цербером через пять минут.

– Понял! – кричу я в ответ.

Тэм встает и оглядывает мою комнату, состоящую из четырех стен, окна, кровати и туалетного столика. Несмотря на то что подобное место нельзя назвать домом, эта комната обеспечивает мне хотя бы какое-то уединение, и в любом случае это лучше, чем то, что было у нас раньше.

– Все будет хорошо, – говорит мне сестра, и я киваю, на самом деле не веря ее словам.

Я протягиваю ей небольшой блокнот. Мрачно улыбнувшись, Тэм берет его и, засунув в карман, поворачивается к окну. Она доставит эту небольшую книжечку Вульфу, а затем вернет ее мне при нашей следующей встрече. Мы пользуемся этим способом связи, потому что не можем переписываться посредством телефонов, так как за ними следят. И еще я регулярно проверяю свою комнату на наличие прослушивающих устройств, чтобы убедиться, что Цербер не шпионит за мной здесь. Но, как бы то ни было, мы все равно ограничиваемся в наших разговорах лишь какими-то общими вещами. Вот почему Тэм не говорит мне о том, где находится Кора и как она себя чувствует, вот почему она ничего не уточняет о том, что должна сделать с блокнотом. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

– Люблю тебя, брат. – Тэм целует меня в щеку. – Будь осторожен.

– Ты тоже.

Тэм отпирает окно и распахивает его настежь. Осмотревшись, она натягивает капюшон и вылезает наружу, а меня так и подмывает постоять у окна и понаблюдать за тем, как она уходит, но я знаю, что не смогу этого вынести. Поэтому я просто закрываю за ней окно, а затем, задернув шторы, засовываю ноги в ботинки и включаю свет. Я не могу позволить себе проигнорировать вызов Цербера.

Быстро пройдя по пустому коридору, я оказываюсь в большой, похожей на пещеру центральной комнате, которая была преобразована в штаб-квартиру Цербера. Это место Адские гончие захватили шесть месяцев назад после того, как на их клуб было совершено нападение. Теперь их зловоние пропитало это место насквозь.

Цербер, Вульф и Малик стоят вокруг стола, а на стене позади них висит карта, на которой красными булавками отмечены районы Стерлинг Фолса, удерживаемые Титанами.

Одно дело стоять здесь и смотреть на войну на картах, а совсем другое – выйти на улицу и испытать все на себе.

– Вот ты где, – ворчит Цербер. – Тебя пришлось долго ждать.

– Извините, сэр, – произношу я, но мои зубы скрипят каждый раз, когда я его так называю.

Я думал, что время уменьшит мой гнев или мне хотя бы будет легче с ним справляться, но вместо этого он только усиливается. Когда я вижу, как в эту войну оказываются втянуты невинные люди, это вызывает у меня желание что-то сделать. Но я бессилен.

– Иди сюда! – рявкает Цербер, и я подхожу к столу.

– Мы обнаружили его. Он точно прячется где-то здесь. – Цербер указывает на какое-то из зданий на карте, лежащей на столе.

Это старый склад, который находится в Саут-Фолсе, недалеко от пристани для яхт. Кронос управлял захваченными частями города так, как считал нужным, и несмотря на то что периодически мы засекали его передвижения, это был первый раз, когда мы обнаружили их базу. Мы знали, что он пытается захватить Саут-Фолс, и место их дислокации служило еще одним подтверждением этому. Если ему удастся захватить этот район, он сможет полностью перекрыть наши поставки. Ему уже принадлежит шоссе, ведущее в город. Что будет, если он получит и гавань? Тот факт, что мы можем застать его врасплох, играет нам только на руку.

– Что ты хочешь от нас? – спрашивает Вульф спокойным тоном.

Если бы не тот блокнот, в котором Вульф подробно описывает слабые стороны Адских гончих и своего отца, а также дает советы по способам их использования, я бы подумал, что он полностью поглощен бандой, что ему уже промыли мозги. Но он настолько хороший актер, что я не вижу трещин в маске, которую он натянул на свое лицо.

– Я хочу, чтобы ты пошел туда и убил этого сукиного сына! – приказывает Цербер. – Сегодня же! Прежде чем у него появится шанс сбежать.

– Кто пойдет со мной? – кивая, спрашивает Вульф.

– Возьми Аполлона и еще пятерых парней. Я хочу, чтобы вы окружили здание и снесли его к чертовой матери, но не привлекали к этому внимание. – Цербер прищурился. – Ты понял, парень? Справишься?

Команда из семи человек.

– Конечно, – спокойно отвечает Вульф, и я тоже киваю.

Вульф отходит первым, а я, прежде чем уйти, еще раз смотрю на карту. Здание, на которое указывал нам Цербер, теперь отмечено черным крестиком. Такая метка означает, что это здание уже скоро сотрут с лица земли и от него останутся лишь руины.

Адские гончие, которым велели идти с Вульфом, встречают нас в оружейной. Если бы вы спросили у меня их имена, то шесть месяцев назад я бы ответил, что понятия не имею, как их зовут. Нас не было в Адских гончих пять лет. Этого времени было достаточно для того, чтобы Цербер набрал новых членов в банду, взамен тех, что умерли. Теперь я знаю и имена и личности. Знаю об их огромной ненависти к Титанам, хотя большинство из них точно так же ненавидели нас, когда мы вернулись в строй.

Цербер остался доволен тем, как зарекомендовал себя его сын, и теперь, злорадствуя, хвастается перед Маликом, в какого прекрасного лейтенанта превратился Вульф. А Малик, в свою очередь, просто качает головой, потому что в Вульфе есть что-то такое, что создает вокруг него хаос.

Хаос.

Мое сердце сжимается, когда я вспоминаю, что Джейс и моя сестра так называли Кору. Только недавно я обнаружил, что в греческой мифологии Персефона известна не только под своим именем, но и как Хаос. Персефона и Хаос были взаимосвязаны, а теперь с ними была связана и Кора.

Мы запасаемся оружием, а Вульф жестом приказывает двум парням взять бомбы, к передним частям которых прикреплены маленькие приемники, сконструированные таким образом, чтобы они включались при одном звонке на нужный номер. Звонок активирует… я точно не знаю что, и, если честно, я вообще не хочу ничего знать о бомбах.

– Готовы? – спрашивает Вульф.

– Да, сэр, – отвечают они.

Я закатываю глаза и слегка киваю. Я, черт возьми, уж точно не буду называть Вульфа сэром.

– Ладно, пойдем, убьем этого ублюдка, – выдыхает Вульф, скрывая смех.









Глава 3. Кора







Я смотрю в потолок, на котором светятся лампы в виде звезд. Конечно, вмонтировать их туда было фантастической идеей, но в темноте их цвет не похож на звездный. Он, скорее, ядовито-зеленый. А при дневном свете эти лампы выглядят как звезды, вылепленные из жевательной резинки. Но я отвлеклась. Дело не в том, как они выглядят, а в том, что они являются необходимым отвлекающим фактором. В полночь или чуть позже моя дверь приоткрывается, и я притворяюсь спящей. Луч фонарика скользит по моему лицу, на долю секунды ослепляя меня даже через закрытые веки, – а затем свет исчезает и дверь снова закрывается. После этого я откидываю одеяло и спускаю ноги с кровати, осторожно пересекаю темную комнату и подхожу к столу. Я делаю очередную пометку о прошедшем дне в своем блокноте, а затем одеваюсь и зашнуровываю кроссовки.

В мое окно кто-то стучит, и, когда я открываю его, мне улыбается Бен.

– Готова? – спрашивает он.

Кивнув, я вылезаю наружу. Бен касается руками моей талии, пытаясь помочь, но отпускает меня до того, как мои ноги касаются земли. Он часто так делает – избегает прикосновений, будто кто-то сейчас выйдет из тени и ударит его. Но я тоже не была открыта для чего-то подобного, хотя ко мне, черт возьми, никто не прикасался уже шесть месяцев. Бен замечал, как я вздрагиваю или отстраняюсь всякий раз, когда кто-то подходит ко мне слишком близко. И я не единственная здесь, кто так реагирует. Благо Бен хоть и не гений в чтении языка тела, но он хорошо оценивает ситуацию и обстановку.

– Готова? – снова повторяет он свой вопрос.

– Да, чем займемся? – Я знаю чем, но все равно решаюсь спросить, наверно, надеясь на другой ответ.

Бен ухмыляется и убегает в лес, а я, вздохнув, следую за ним трусцой. Сегодня ночью облака висят слишком низко, и луна едва проглядывает сквозь них. Поэтому моим глазам приходится привыкать к полумраку. Май в этом году выдался теплым, земля под моими ногами немного влажная от недавно прошедшего ливня, а в воздухе пахнет так, будто дождь вот-вот пойдет снова.

Вскоре я замечаю, как справа от нас редеет лес, и сквозь кроны деревьев виднеется почти спокойная водная гладь. Единственные звуки, нарушающие тишину леса, – наши шаги и плеск миниатюрных волн, потому что большие волны, приходящие с океана, обрушиваются лишь на противоположную сторону острова. Если сильно присмотреться, то можно различить вдалеке огни Изумрудной бухты. Сейчас мы слишком далеко от Стерлинг Фолса, но иногда я представляю себе, как корабли, проходящие мимо нашего острова, направляются к пристани в Саут-Фолсе, отчего у меня начинает болеть сердце. Я представляю, как плыву навстречу к гигантским кораблям, как меня поднимают на борт и забирают с собой, возвращая к ним.

Где бы они ни были.

Когда я в последний раз видела Джейса, он лежал в багажнике машины друга моих родителей, личность которого мне до сих пор неизвестна. Несмотря на то что он увез его с собой и должен был позаботиться о нем, – что бы это ни значило, – мое сердце подсказывает мне, что Джейс жив, и я отказываюсь верить в обратное. Мои родители привезли меня домой, но объявшая там меня клаустрофобия была настолько сильной, что я не захотела там оставаться. Стоило моим родителям отвлечься, я тут же пыталась выбраться из дома, но бежать было некуда. Меня окружали тупиковые улицы и открытые поля. Целую неделю я провела в слезах, убежденная, что Джейс мертв, а Аполлон и Вульф гниют в тюрьме. Я жила в страхе, что в любой день на пороге нашего дома появится Паркер, а потом…

Стресс, испытываемый мной, стал настолько сильным, что думаю, я просто сломалась изнутри. Вопреки ожиданиям моих родителей я не стала снова той послушной девочкой, какой они привыкли меня видеть, и просто не смогла вписаться в их жизнь. В совершенно незнакомых людях я видела Паркера, мне снились безумные сны о смерти, кровопролитии и змеях, но поскольку мои родители не знали, через что мне пришлось пройти – рассказывать им этого я, конечно же, не собиралась, – они совершенно не понимали моего поведения. Их друг также скрыл обстоятельства, из которых меня вытащил, и мои родители решили, что причиной моих изменений стали ребята, с которыми я жила. Они думали, что меня поимели, во всех смыслах этого слова, и поэтому отправили меня подальше.

Родители отослали меня на крошечный Райский островок, недалеко от Изумрудной бухты. Он состоял из двух частей. Первую посещали случайные туристы, на ней же проживали местные жители, коих было очень мало. На второй же половине острова располагалось что-то вроде лагеря. Некие люди, якобы имеющие благие намерения, основали его для помощи тем, кто пережил серьезную психологическую травму. Идея лагеря состояла в том, что приезжающие сюда уходят от обычной жизни и пытаются излечиться от своих травм в совершенно другой обстановке. Это своего рода перезагрузка для твоего мозга, однако с годами лагерь превратился во что-то большее. Его обитателей стали ограничивать всякими предписаниями и правилами. И нас отсюда не отпустят, пока не решат, что мы готовы… что бы это ни значило. Жители на другом конце маленького острова знают нас как детей из лагеря. Они стараются всячески избегать нас и запирают перед нами свои двери, будто мы представляем опасность.

В лагере, помимо групповых индивидуальных сеансов психотерапии, также учат всяким ремеслам, проводят компьютерные занятия для тех, кто учился в колледжах или школах и теперь вынужден был перейти на обучение онлайн. Также здесь дают курс по самообороне, который кажется мне ничтожным по сравнению с тем, что помогло мне выжить в Стерлинг Фолсе. Завтраки, обеды и ужины проходят в помещении, напоминающем кафетерий с круглыми столами и стульями, привинченными к полу. А их ночные проверки и комендантский час – это для меня будто новый вид удушья. Они считают, что в лагере все организовано таким образом, чтобы попытаться исцелить людей, но для меня этот лагерь – тюрьма. Я пришла сюда не по своей воле, а потому, что у меня не было выбора.

Через две недели с начала моего пребывания здесь, после особенно жесткого конфликта в кафетерии, я встретила Бена. Его история отличается от моей хотя бы тем, что он находится здесь по своей воле. Он хочет быть вдали от дома, и в этом заключается его травма, но я думаю, что ему просто больше некуда идти. Он может находиться либо здесь, либо там. Никакой золотой середины или мечтаний об отъезде отсюда.

Бен примерно на четыре года старше меня и, наверное, является ровесником ребят. Он ниже ростом, чем Джейс и Аполлон, но, возможно, примерно одного роста с Вульфом. У Бена короткие, темные волосы и вечно сердитые глаза. Однако он превосходит Вульфа в ширине плеч, если это вообще возможно. Мы не обмениваемся какими-то фактами из личной жизни и не знаем друг о друге ничего, кроме наших имен. Мне проще, когда не нужно думать или говорить о том дерьме, которое я натворила или причинила, – тогда я легко могу притвориться, что это был всего лишь сон. Если Бен не знает ничего обо мне, то мне не нужно беспокоиться о том, что он где-то случайно найдет статью о пожаре или тот пресс-релиз, на котором я стою рядом с мэром и Цербером.

Десять месяцев назад за мной гнались по такому же лесу. Бежавшая по нему босиком, тогда я была в ужасе, а сейчас я ничего не боюсь. Я набираю скорость и догоняю Бена.

– Вот ты где, Кей. – Он смотрит на меня через плечо и смеется.

Кей. Так назвал меня друг моих родителей. Еще одна загадка, которую мне придется разгадать позже. Я не стала запрещать Бену так называть меня, хотя это имя мне не очень нравится. Я просто позволила ему эту вольность, дабы напомнить себе, что не собираюсь торчать тут вечность.

Во время бега я чувствую, как горят мои легкие, и мне нравится это ощущение. После скучного дня, состоящего из терапевтов, пытающихся выведать у меня мои секреты и эмоции, и после занятий, к которым я относилась с безразличием, мне нужен был прилив адреналина.

Мы начинаем сбавлять скорость и переходить на легкий шаг, когда подбегаем к окраине маленького городка и к другой стороне главной улицы, на которой находятся сдаваемые в аренду дома. Жилища местных жителей на этой стороне острова располагаются то тут, то там, но не слишком близко к домам для аренды, чтобы не отпугнуть туристов. Я так же, как и Бен, держусь в тени, пока мы идем к кирпичному зданию, в котором находится библиотека. У Бена есть ключик-барашек, который подходит к большинству здешних дверей. Он использует его, и дверь в подвал беззвучно распахивается.

Когда мы спускаемся в темноту, он идет передо мной, потому что мне все еще не нравятся подвалы. Бен не дает мне обдумать эту мысль и почти без предупреждения бросается на меня, оставляя в моем распоряжении лишь долю секунды, чтобы успеть отбить его нападение. Услышав его тихий вздох, я понимаю, что он собирается сделать, поэтому наклоняюсь, не желая оказаться в его хватке. Она слишком сильно напоминает мне Джейса, который по-медвежьи хватал меня сзади, отчего я не могла вырваться. Я должна быть готова к атаке Бена, потому что он так же, как и я, не видит ничего вокруг и ориентируется только на мои шаги на лестнице.

Подвал оказался пуст, но за ним следовало еще одно помещение, в котором хранились хоть и важные книги, но нам ненужные. Все интересное, что есть в этой библиотеке, уже выставлено для читателей на первом этаже.

Успокаивая себя, я затихаю и быстро моргаю в темноте, ожидая, пока мои глаза привыкнут к ней настолько, чтобы я смогла разглядеть фигуру Бена, но он не дает мне сосредоточиться и снова бросается на меня. Каким-то образом он знает, где я нахожусь, из-за чего, будучи не готовой к удару, мне остается лишь принять его. Он попадает своей мягкой ладонью прямо в мою челюсть, слегка отбрасывая меня назад; вмиг у меня перехватывает дыхание.

– Сосредоточься! – призывает он, когда я начинаю размахивать руками. – Ты не всегда будешь видеть приближение своего противника, но ты должна знать саму себя.

Я действительно знаю себя и знаю, что стала сильнее, чем когда-либо прежде. Также я знаю, что, прежде чем попасть в этот лагерь, Бен был бойцом, и теперь я пытаюсь впитать всю полезную информацию, которую могу почерпнуть от него.

В моем сознании всплывает образ Гестии. Я вспоминаю, как она в белых одеждах противостояла парню, который был выше и сильнее ее, а затем вижу перед собой Артемиду и Никс. Эти девушки умеют драться, и Бен знает, как я хочу научиться тому же. Без лишних просьб с моей стороны мы стали тренироваться, и с тех пор как он начал учить меня не основам самообороны, а выживанию, прошло уже пять месяцев. На занятиях по самообороне в лагере я узнала, как нужно наносить удары и убегать, но дело вот в чем – бывают моменты, когда ты не можешь убежать от большой плохой твари, которая пытается тебя убить, поэтому остается лишь победить ее.

Я наношу удар, попадая в цель, но Бен не вздрагивает от моей безжалостности, а улыбается и подстрекает меня к дальнейшим действиям, раздувая пламя, которое поддерживает во мне жизнь. По правде говоря, если бы не его помощь, я бы уже давно покончила с собой.

Привыкнув к темноте, я мельком вижу Бена, который проходит мимо одного из окон, отступая в сторону. Его силуэт для меня по-прежнему не больше чем тень, а я каким-то образом выделяюсь для него в этом полумраке, как маяк. Но я решаю воспользоваться представившимся мне шансом.

Я наношу удар и задеваю костяшками пальцев его лицо, к моему удивлению застав его врасплох.

– Подходи и отходи, – говорит он, перемещаясь в сторону. – Подходи, атакуй, отходи, защищай себя.

Он наносит удар мне в живот, и я хриплю, отшатываясь назад.

– Не оставляй себя беззащитной.

Теперь, когда увидела его в полутьме, я не могу перестать видеть их образы. Следя за его движениями, я поворачиваюсь и слышу, как Джейс шепчет мне на ухо приказ сосредоточиться, Вульф стоит рядом, указывая на слабые места Бена, а Аполлон подбадривает меня, играясь с рукоятью и острием своего ножа.

Я хочу быть с ними так сильно, что это расстояние причиняет мне боль, но я не могу вернуться. Я застряла на этом острове и чертовски зла из-за этого.

Я бросаюсь на Бена с яростью, которую он не ожидает, и мы оба падаем. Он позволяет мне дважды ударить его по лицу, и каждый из этих ударов пронзает мои руки болью. Затем он отшвыривает меня от себя, и я тяжело приземляюсь на спину, чувствуя, как это падение вышибло воздух из моих легких. Я открываю и закрываю рот, пытаясь сделать вдох, и, когда у меня это наконец получается, приток кислорода еще больше начинает сводить меня с ума.

– Уже лучше. – Бен помогает мне подняться на ноги. – Но прибереги свой гнев для настоящей битвы, а сейчас нам нужно приложить к твоей челюсти лед.

– И к твоей тоже.

– Не так уж и сильно ты меня ударила. – Губы Бена искривляются в ухмылке.

Я пожимаю плечами и похлопываю по мягким перчаткам, которые он надевает, когда мы занимаемся спаррингом.

– Ты тоже.

– Ты не предвидела моего удара.

Бен затевает наши тренировки в самое неподходящее время, когда я нахожусь на грани срыва или уже наполовину вышла из себя, как будто он точно знает, как далеко может меня завести, и все время отодвигает эту границу.

Мы выходим из библиотеки, и я молча смотрю, как Бен закрывает за нами дверь.

Внезапно я вижу, как на другой стороне улицы движется чей-то силуэт. Он выходит из тени на свет, и я понимаю, что знаю его. Страх тут же захлестывает меня.









Глава 4. Вульф







Аполлон стоит за моим плечом с непроницаемым выражением на лице. Мы смотрим на Адских гончих, которых выделил нам мой отец, и я понимаю, что не могу и не буду рисковать их жизнями. Конечно, они не совсем невинны, но они не просили о том, чтобы их втянули в эту войну. Я почти могу представить на их месте нас. Мой отец всегда умел задурить голову новоприбывшим всякой идеологической фигней.

– Оставайтесь здесь, – приказываю я им. – Дайте нам пять минут и, если к тому времени мы не выйдем, – сваливайте. Аполлон, за мной.

Парни кивают, и один из них устанавливает таймер на своем телефоне на пять минут. Так как лишняя осторожность не помешает, особенно с идиотами, которые были назначены ответственными за взрыв здания, я тоже устанавливаю свой таймер, но на четыре минуты. После этого под одобрительный свист моего лучшего друга мы проходим через улицу.

Склад, в который мы направляемся, до боли мне знаком, о чем совершенно точно не знают ни мой отец, ни Адские гончие. Несколько месяцев назад мы с Корой приезжали сюда, потому что этот склад принадлежал нам. Но, похоже, теперь он был взломан и разграблен. Тротуар перед складом усеян битым стеклом, а одна из дверей сорвана с петель, но кто-то потрудился закрыть образовавшуюся дыру фанерой.

– На кой Кроносу сдался этот склад? – спрашивает Аполлон, и я приподнимаю плечи в немом вопросе.

– Не имею ни малейшего понятия, но, возможно, потому, что этим складом никто не пользовался несколько месяцев.

С тех пор как Цербер затащил нас обратно в ад, у нас не было возможности пользоваться им, но мы успели очистить его от наших вещей.

Под словом «ад» я имею в виду, что Цербер вернул нас обратно в строй Адских гончих, но для меня это одно и то же.

Под ворчание Аполлона я перепрыгиваю через разбитое окно и приседаю, легко приземлившись на бетонный пол. Мгновение спустя Аполлон тоже оказывается внутри, и я касаюсь его руки, показывая, чтобы он шел в противоположном направлении. Мы устанавливаем бомбы так, чтобы при взрыве цепная реакция обрушила все здание. Когда я пробираюсь сквозь стеллажи, у меня возникает серьезное чувство дежавю. Раньше в этом месте мы занимались отлаженным бизнесом. Это был способ удерживать банды от вражды, ведь мы могли закрыть поставки в город лишь одним щелчком пальцев. Но посмотрите на город сейчас. На могиле нашего бизнеса возник новый, город практически закрыли, а поставка в него чего-либо стала контрабандой. Продолжая двигаться вперед, я качаю головой, размышляя над нашей глупостью. Нам не следовало пытаться контролировать весь город. Мы самоуверенно считали, что держим в кулаке целых две банды, и неудивительно, что все так быстро развалилось.

Когда мы заканчиваем устанавливать бомбы, меня находит Аполлон.

– Мы должны были застать его здесь, – говорит он себе под нос.

Я смотрю на свои часы. Скорее всего, дозорные, которых мы оставили снаружи, не станут взрывать здание, пока мы не вернемся, – если только у них нет другого приказа, о котором мне ничего не известно. Да и в любом случае Аполлон прав.

– Офис, – указываю я подбородком в сторону кабинета.

Аполлон кивает и идет к офису, а я достаю свой пистолет. Возможно, проще всего было бы просто снести все здание, но я предпочту удостовериться в том, что Кронос умрет. Кроме того, разве может что-то подарить мне большее удовлетворение, чем удивление на лице Кроноса перед тем, как я нажму на курок?

Аполлон берется за ручку двери, ведущую в офис, и медленно поворачивает ее. Когда дверь открывается внутрь, он достает пистолет и делает два быстрых шага вперед. Темнота почти поглощает его силуэт, и все, что я могу видеть, – это его застывшую спину. Я включаю фонарик, свет которого освещает затылок моего друга и… чужой пистолет, прижатый к его виску.

Дерьмо.

– Нажмешь на курок, и ты покойник, – рычу я. – Но, если посмотреть правде в глаза, ты покойник в любом случае.

Плечи Аполлона напрягаются, и он поднимает руки вверх, на пальцах одной из которых болтается пистолет.

Проклятая дверь мешает мне выстрелить, поэтому я быстро делаю шаг вперед, включая свет и открывая дверь до конца.

– Срань господня, – шепчу я, когда дверь ударяется о стену, а на меня смотрит Джейс, все еще держа гребаный пистолет у головы Аполлона.

Аполлон поворачивается, чтобы посмотреть, кто вызвал такую реакцию, – и выражение его лица говорит само за себя.

Пошел ты к черту, и слава богу, что ты жив.

Я испытываю такие же эмоции: радуюсь, что Джейс жив, и злюсь на него за то, что он пропал так надолго.

Аполлон кидает пистолет в сторону и бросается вперед, чтобы обнять Джейса.

– Ах ты, ублюдок, – шепчет Аполлон, хлопая его по спине. – Мы думали, ты мертв.

Джейсу требуется минута, чтобы прийти в себя. Кажется, он ошеломлен не меньше нашего. В конце концов он обнимает Аполлона в ответ, а затем, когда они расходятся, он наконец встречается взглядом со мной. Я не знаю, что мне ему сказать. В последний раз, когда мы виделись, Аполлона накачали наркотиками, а между нами с Джейсом произошла ссора, о которой я так и не рассказал Аполлону. Ему не нужно было об этом знать, да и все это теперь не имело никакого значения.

Мой телефон издает звуковой сигнал, когда на него приходит сообщение от дозорного, спрашивающего, какого черта мы так долго возимся.

– Нам пора, – говорю я, протягивая руку Аполлону. – Здание вот-вот рухнет.

Джейс без вопросов хватает свою сумку и запихивает в нее какие-то вещи, после чего мы вместе бежим к одному из окон. Я отвожу взгляд, когда Аполлон разбивает стекло, очищает раму от осколков и выпрыгивает первым. Следуя за ним, мы тихо выскакиваем в переулок. Я подталкиваю в спину Аполлона, а затем Джейса, и мы проходим через другой дверной проем в еще один склад. Этот склад все еще работает, но, не обращая внимания на технику и товар вокруг нас, продолжаем идти вперед. Мы едва успеваем преодолеть пятьдесят фунтов, прежде чем взрываются бомбы. Ублюдки снаружи взорвали их, не дожидаясь, пока мы доберемся до безопасного места. Возможно, это был приказ, о котором я не знал. Взрыв, похожий на землетрясение, сотрясает стены и землю, сбивая нас с ног, и мы летим вперед. Сверху на нас падают обломки стропил и пыль.

Поднявшись первым, Джейс цепляется пальцами за ворот моей рубашки и тащит меня вверх, словно новорожденного котенка.

Этого мне еще не хватало.

– Твой отец послал тебя убить меня? – спрашивает он, ставя меня на ноги и заглядывая в мое лицо.

– Он сказал нам, что это будет Кронос.

– Правда? – спрашивает Аполлон, поднимаясь с пола. – Вообще-то он не называл имени.

– Ты что, издеваешься надо мной? – Я разворачиваюсь в его сторону как раз в тот момент, когда звонит мой телефон.

Достав его из кармана, я отвечаю на звонок.

– Босс, где вы? Здание рушится, а мы не видели, чтобы вы выходили, – говорит один из Адских гончих. – Вы сказали, чтоб мы сваливали…

– Мы в порядке, – отвечаю я, проглатывая свое раздражение. – Встретимся в двух кварталах к северу. Ждите нас у машины. – Я кладу трубку и снова поворачиваюсь к Джейсу: – Если у тебя есть какие-нибудь блестящие идеи, как нам выпутаться из этой ситуации, я внимательно тебя слушаю.

Но Джейс лишь качает в ответ головой.

– Все мои попытки были напрасны, меня никто не услышал.

– Это к кому же ты обращался? – прищуривается Аполлон.

– К мэру, к шерифу, к любому, кто имеет хотя бы какое-то влияние, – вздыхает Джейс. – По сути, я стал чем-то вроде народного мстителя. В эту войну втянуто слишком много гражданских, и я делаю все, что могу… оставаясь вне поля зрения банд, я пытаюсь подорвать их работу.

Я не сомневался, что он успешно справлялся со своей задачей, однако, что бы он ни делал – этого явно было недостаточно. Одна из самых популярных колонок в газете в наши дни – колонка некрологов. Но истинный ход событий оставался вне заголовка газет. Город был закрыт для посетителей, потому что если о происходящем узнают они, то узнают все.

– Нужно идти, – говорю я, отступая на несколько шагов. – Продолжай в том же духе и если сможешь, то вытащи нас отсюда.

– Подожди, – поднимает руки Аполлон. – Черт, приятно наконец-то иметь возможность сказать это вслух вам обоим. Джейс, найди Артемиду. Она знает, где Кора.

Мы с Джейсом одновременно поворачиваем головы и, смотря на своего лучшего друга, я думаю, когда же, черт возьми, он собирался поделиться этой информацией со мной? Но тут меня осеняет, что это, возможно, могло и не произойти. Артемида должна была доставить мне маленький блокнот с нашей перепиской с Аполлоном где-то на этой неделе, если, конечно, она успела увидеться с ним до начала дурацкой миссии. Мы втроем пытались составить график передачи блокнота, но все по-прежнему было слишком непредсказуемо.

– Где может быть Тэм? – спрашивает Джейс.

– Я не интересовался, где она ночует, – усмехается Аполлон. – И не стал выпытывать больше никакой информации о Коре, на случай если наш разговор подслушивали. Попробуй найти Антонио.

Аполлон говорил о шеф-поваре, который работал в клубе Тэм «Лук и стрелы» и в ресторане Джейса, названного в честь этого итальянца. Мы наняли этого честного и внимательного человека, потому что никто не догадается, что невысокий пожилой мужчина, регулярно бормочущий себе под нос что-то по-итальянски, собирает для нас информацию. У него есть жена и трое детей, и он не может позволить себе сказать лишнего и привлечь внимание, но вот слушать, что говорят вокруг, он мог без проблем. Антонио находился одной ногой в нашем подземном мире, а другой на свету, поэтому он нам так нравился.

– Я найду ее, – обещает Джейс. – Я верну Кору.

Я не обращаю внимания на его слова, потому что не знаю, будет ли ей лучше с нами, а не там, где она находится сейчас. Я не знаю, захочет ли она приезжать, ведь прошло шесть месяцев, и если она до сих пор избегала нас, то на это у нее были веские причины.

Думаю, ад замерзнет прежде, чем Кора вернется в Стерлинг Фолс.









Глава 5. Кора







Заметив, что мы не одни, Бен хватает меня за руку и пытается утащить за собой, но уже слишком поздно. Я вижу лишь человека, стоящего на другой стороне улицы, и мчусь туда, пока не оказываюсь прямо перед Никс. Но и этого мне недостаточно. Обхватив Никс за плечи, я притягиваю ее к себе, и она тихонько смеется, крепко обнимая меня в ответ.

– Что-то случилось? – спрашиваю я у нее на ухо. Несмотря на то что я счастлива видеть Никс, страх, сжимающий мою грудь, не отступит, пока не узнаю причину ее появления. – Они в порядке? Живы?

Никс слегка отступает назад, опуская голову вниз.

– Они живы, – наконец отвечает она. – По крайней мере, Вульф и Аполлон.

– А Джейс?

– Ты кто? – Бен подходит ближе и останавливается в нескольких футах от нас, засунув руки в карманы.

Должно быть, на моем лице Никс видит вину, потому что фыркает. Выражение ее лица беззаботно, но настороженно. На ней черная рубашка с длинными рукавами и черные брюки карго. Из-под воротника рубашки видны ее многочисленные татуировки, волосы заплетены в две косы, а на лице темный макияж. Именно такой я ее и запомнила.

– Никс, – представляется она.

– О, мы используем вымышленные имена? – кивает Бен. – Тогда ты можешь называть меня Хироном.

Я вздрагиваю, а Никс издает хриплый смешок, сразу понимая, к чему он клонит.

– О, мой друг, твоих двух ног маловато, чтобы быть им, даже если ты чему-то обучаешь Кору.

Хирон. Кентавр из греческой мифологии. И если я не ошибаюсь, то именно у него проходили обучение многие знаменитые герои. И откуда Бен знает о таком?

Я прищуриваюсь, глядя на Бена, и впервые задаюсь вопросом: не следовало ли мне больше интересоваться его личностью? Или, например, его прошлым и причинами, почему он оказался здесь? Прошло уже пять месяцев, а наши разговоры всегда сводились к мелким, ничего не значившим вещам.

– Возможно, ты просто не можешь их разглядеть? – улыбается Бен и кивает в сторону леса. – Если мы хотим продолжить разговор, нужно скрыться из виду.

Никс смотрит на парня, но не протестует, поэтому я беру ее под руку и иду к тропинке, по которой мы не так давно бежали в город. Как только мы скрываемся в тенях деревьев, она останавливается.

– Что происходит? – спрашивает она меня. – Что это за место?

Я не знаю, как ответить ей так, чтобы она не разозлилась.

– Они считают, что их миссия состоит в том, чтобы помогать травмированным людям, – отвечает за меня Бен.

– Чего? – хмурится Никс. – Но…

– Но все немного сложнее, – пожимает плечами Бен. – Никто не знает, работает ли на самом деле эта программа, и, вероятно, Кора должна была уехать отсюда еще несколько месяцев назад, но что-то или кто-то удерживает ее здесь. В соответствии с программой ее уже должны были отпустить, но они этого не сделали.

Ну да, именно от этой правды я пряталась.

– Расскажи мне о том, что происходит в Стерлинг Фолсе на самом деле. – Я поворачиваюсь к Никс лицом.

– Послушай, там все не очень хорошо. – Она берет меня за руки, и Бен наклоняет голову, слушая наш разговор. – Титаны напали на клуб Адских гончих… – начинает рассказывать она, и я резко киваю.

– Я знаю. Я была там, когда они взорвали передний зал.

Последние шесть месяцев я провела в раздумьях, пытаясь понять, не пропустили ли мы какого-то знака? Возможно, прежде чем напасть на клуб, Кронос размахивал большим красным флагом прямо перед нашими носами?

– В Стерлинг Фолсе у моих родителей есть друг. Это он спас меня и забрал Джейса с собой, заставив его лечь в багажник… – рассказываю я, каким-то образом еще продолжая нормально дышать. – Мои родители велели своему другу позаботиться о Джейсе, будто он был какой-то проблемой.

Как только Никс начинает хмуриться, мое сердце замирает.

– Боже! Ты что, не видела его? Что с ним? Я думала…

Я не знаю, о чем я думала. Что он мертв или нашел способ выпутаться? Или что позаботиться о нем означает освободить, а не то, что происходило в наихудшем сценарии в моей голове.

– Не знаю, – качает головой Никс. – Я не видела его и ничего о нем не слышала, хотя мы пытались его искать.

– Мы? – спрашивает Бен, и Никс сужает глаза.

– Где Святой? – Я сильнее сжимаю ее руки, привлекая внимание, и меня охватывает тревога, когда она делает прерывистый вдох, будто бы собирается сказать или предположить что-то плохое.

– Он у Титанов, – отвечает она. – Я не знаю где. Они схватили его в самом начале войны, когда бои были в самом разгаре и по городу текли реки крови. Кора, я не знаю, когда это произошло и как им удалось его схватить. – Последние слова Никс почти шепчет. – Мы пытались разыскать вас. Тебя, его, Джейса. Это был кошмар.

Боже. Святой стал пленником? Судя по тому, как Кронос обращался со мной, я не могу представить, что они делают с тем, кто открыто поддерживает Джейса, Вульфа и Аполлона. А Джейс? Куда он делся?

– Возможно, я смогу помочь вам с этим, – говорит Бен. – Я имею в виду Святого. Если вы хотите его вернуть.

От удивления я открываю рот, и мы обе поворачиваемся к Бену.

– Разве я не упоминал? – спрашивает он, снимая нашивку с рукава своей рубашки. – Я вырос с Титанами.

В Никс мгновенно вспыхивает ярость, и она прячет меня за собой.

– Тебя послал Кронос? – шипит она. – Он пытается добраться до Коры?

– Стоп, стоп! – Бен поднимает руки. – Я попал сюда задолго до появления Коры и планировал остаться здесь после ее отъезда. Ты знаешь, каково это, расти среди Титанов? В этой банде творится полный беспредел. Все ее члены сумасшедшие ублюдки, и я рад, что смог выбраться.

– Когда это было? – спрашивает Никс.

Я выхожу из-за спины Никс и пристально смотрю на нее, пытаясь успокоить.

– У него было предостаточно возможностей сделать все, о чем бы ты сейчас ни подумала: увезти меня обратно к Кроносу или убить, – но мы здесь уже почти шесть месяцев, и он помогает мне гораздо больше, чем люди, отвечающие за эту программу.

– Я просто должна поверить… – усмехается она.

– Он ничего обо мне не знает. Так ты хочешь вернуть Святого или нет?

Когда Никс подходит к Бену, я отмечаю их одинаковый рост, но разное телосложение – парень все же мускулистее. Хотя все это не играет никакой роли, потому что я видела, как Никс сталкивалась с более крупными мужчинами и выходила из боя победительницей.

Но, вероятно, в этом и есть загвоздка. Бен умеет драться, и, скорее всего, за этим скрывается травма, которая привела его сюда. Если раньше мне было немного любопытно, как он жил до Райского острова, то теперь это любопытство разгорается с новой силой, и я хочу узнать, как он оказался среди Титанов и как протекала его жизнь вместе с ними.

Но помимо всего этого я отчаянно хочу вернуться в Стерлинг Фолс.

– А где Вульф и Аполлон?

– Вернулись к Адским гончим, – морщится Никс, и я в очередной раз открываю рот от удивления.

– Прости?

– Либо так, либо тюрьма, – бормочет она.

– Как ты нашла Кору? – спрашивает Бен, косясь в сторону нашего лагеря. – Это место не очень известно.

– Тебя нашла Артемида, – говорит Никс, слегка улыбаясь, пока мы следуем по тропинке.

– Ты мне правда не доверяешь, да? – закатывает глаза Бен.

– Это ее настоящее имя, – хмурится Никс. – Так вот, Артемида выследила тебя через твоих родителей. Они недавно тебе звонили или что-то в этом роде.

– Э-э-э… они прислали мне письмо.

Письмо, по которому я пробежалась глазами и выбросила в мусорное ведро.

– Она была настроена решительно и связалась с кем-то с острова, кто подтвердил то, что ты находишься здесь, а потом рассказала об этом мне и Аполлону.

– Она общалась с ним? – Я оживляюсь, услышав эту новость.

Не понимая, о чем мы говорим, Бен, громко дыша, идет впереди нас, и, честно говоря, я не уверена, как отношусь к тому, что он слышит наш разговор. Так как мое доверие колеблется, я приближаюсь к Никс вплотную и понижаю голос.

– Я наняла корабль, – говорит она. – Но, Кора, ты должна понимать, что Стерлинг Фолс уже не тот город, которым он был раньше. Я просто хочу, чтобы ты была готова к тому, что, когда мы вернемся, этот город будет разительно отличаться от того, из которого ты уезжала.

– Я понимаю, но случилось вот что. – Я медленно киваю и заглядываю в глаза Никс. – Я не собиралась уезжать. Меня вывезли оттуда брыкающуюся и кричащую.

– Я знаю, что ты бы не уехала, если бы тебя не заставили. – Никс сжимает мою руку.

Тем временем мы подходим к опушке леса. Здание общежития и мое открытое окно находятся совсем недалеко отсюда, но Бен останавливается и прячется в тени, наблюдая за нами обоими.

– Ты доверяешь ей? – спрашивает он, смотря то на Никс, то на меня.

– Я доверю ей свою жизнь, – отвечаю я, ведь раз ребята доверяют ей и Святому, то и я тоже. – Каков план?

– Собирай сумку, – говорит Бен. – Никс останется с тобой, а мне нужно кое-что забрать из своей комнаты. Я вернусь сюда минут через десять.

Я киваю, и Бен заходит за угол здания.

Не обращая внимания на бормочущую себе под нос Никс, я спешу к своей комнате, и, последовав за мной, она подталкивает меня, когда я перелезаю через окно.

– Твоя комната похожа на чулан для метел, – шепчет она, оказавшись в комнате. В ответ на замечание я рассматриваю маленькую комнату, мысленно соглашаясь с ней.

– Я проводила здесь не так уж много времени.

Зачем я оправдываюсь?

Я поднимаю с пола пластиковую крышку, бумагу и салфетку, после чего выкидываю их в мусор. Сумки, которые я привезла с собой, находятся в другом месте под замком. Вероятно, это делается для того, чтобы попытаться свести к минимуму вероятность побега из этого места. Никс смотрит на то, как я, подняв с пола пакет, бросаю в него одежду и туалетные принадлежности. Закончив, я заглядываю в него и понимаю, что он не заполнен даже наполовину.

– Готова? – спрашиваю я, выпрямляясь.

Никс вздрагивает, а затем кивает. Она вылезает из окна первой, я же выпрыгиваю вслед за ней, легко приземляясь на траву. Мы добегаем до леса, где я прислоняюсь к дереву, сбросив с плеча свой импровизированный рюкзак. Я осматриваю костяшки пальцев, которые саднили после подвальной драки с Бенджамином; щека тоже все еще болит. Не думаю, что он хотел ударить меня так сильно, да еще и в мягкой перчатке, но какая бы нежная она ни была на ощупь, наутро после нее могут появиться синяки.

– Чему он тебя учил? – спрашивает Никс.

Она стоит напротив меня, прислонившись к дереву и засунув руки в карманы.

– Драться, – отвечаю я. – Наша тренировка лучше, чем любительские занятия по самообороне, которыми может похвастаться программа.

– Чему-нибудь еще?

– Терпению. Это еще одна вещь, которая с самого начала не была моим коньком.

– Мало кому удается проявлять терпение.

– А еще я учил ее стрелять, – раздается голос Бенджамина, который словно материализуется из темноты.

От того, как бесшумно он двигается, мне становится жутко.

Сейчас он одет в темные одежды, соответствующие Никс, а за его плечом висит черная сумка. Он протягивает ее мне, и только через секунду я понимаю, что, должно быть, он достал ее из кладовки, потому что на ней прикреплена бирка с моим именем, сделанная из хлипкого кусочка картона. Я забираю у Бена свою сумку и, быстро запихнув в нее пакет, застегиваю молнию.

– Как ты научился стрелять? – Никс по-прежнему искоса поглядывает на Бена.

Действительно, как?

Когда он в первый раз вручил мне пистолет с незнакомым цилиндрическим предметом, привинченным к дулу, я не знала что делать и как реагировать. На интуитивном уровне я знала, как нужно стрелять, ведь нажимала на спусковой крючок раньше, но в этот раз что-то в моем сознании дало сбой, и я не смогла спустить курок. Возможно, из-за Адского пса, которого я убила, или из-за всех событий, которые последовали за этим. Но Бен объяснил мне, что нужно делать. Рассказал, что из-за глушителя звук не пропадает полностью, но эта штука позволит мне стрелять, не привлекая лишнего внимания. Также Бен рассказал, в какие места нужно стрелять, если я не хочу никого убивать, а потом мы начали наши тренировки, и я впитывала всю информацию как губка. Прожив с Джейсом, Вульфом и Аполлоном, я узнала, как важно уметь пользоваться оружием.

У меня снова сжимается грудь. Если Вульф и Аполлон сейчас с Цербером, значит, они живы, а вот Джейс… Он пропал или просто прячется?

– Готова? – спрашивает Никс, проверяя свои часы и вопросительно поднимая брови.

– Готова настолько, насколько это вообще возможно, – отвечаю я.

Стерлинг Фолс, жди нас.









Глава 6. Святой







Над моей головой мерцает свет, а тяжелые шаги предшествуют скрежету открывающейся ржавой металлической двери. Я распахиваю глаза настолько широко, насколько это возможно, хотя они больше похожи на щелки, и переворачиваюсь на бок.

Петли скрипят, когда дверь врезается в стену. Следом в маленькую комнату входят два Титана. Я моргаю, пытаясь сфокусироваться, но безуспешно. Я вижу лишь то, как кто-то заходит в комнату, а затем на уровне глаз возникают туфли. Они сделаны из отполированной змеиной кожи и украшены маленькими темно-зелеными, почти черными, кисточками в виде песочных часов. Поднимая голову, я сначала замечаю его угольно-серые брюки, затем жилет и белую рубашку с наплечной кобурой, подходящей цветом к его ботинкам. И наконец я смотрю ему прямо в лицо.

Кронос.

– Пришел с новыми вопросами? – Я издаю смешок, похожий на хрип, от которого у меня болят ребра.

Я сижу в металлических наручниках, длинная цепь которых переброшена через потолочную балку. Один из Титанов дергает за эту цепь, и она с грохотом поднимается, отчего я снова оказываюсь повешенным. Мои плечи ломит от боли, а тело раскачивается, пока я не подтягиваю под себя колени. Но Титаны продолжают тянуть цепь до тех пор, пока мои руки не оказываются вытянутыми над головой, и мой вес не отрывается от пола, который я могу почувствовать лишь кончиками пальцев ног.

– Скажи мне, где, по-твоему, прячется Джейс Кинг?

Я откидываю голову назад, чувствуя, как ноют плечи, но не открываю своего стиснутого рта.

– Вот в чем дело. – Кронос наклоняется ко мне и смотрит так, будто я соучастник какого-то заговора. – В Саут-Фолсе обрушилось здание. Склад. И я не думаю, что Цербер настолько глуп, что посчитал, будто я буду прятаться так близко к их территории. А как думаешь ты?

Черт, это был склад, принадлежавший ребятам?

Но я не знаю, мог ли прятаться на этом складе Джейс. Я слишком долго находился вне игры, пока Титаны снова и снова проверяли мою лояльность по отношению к ребятам. Но сейчас в комнату зашел человек, который сможет меня сломить.

Кронос оглядывается и подает какой-то знак парню, стоящему позади него, и Титан выходит из комнаты. Дверь закрывается, запирая нас с Кроносом вместе.

Я сглатываю, когда он протягивает руку и прижимает палец к моей груди, по центру которой находится уродливое воспаленное клеймо. Боль от нажатия на него отдается даже в пальцах ног, что возвращает меня в сознание.

– Где скрывается Джейс Кинг? – Кронос смеется над моим сдавленным от боли стоном и впивается ногтем в свежий ожог. – Следующим моим шагом будет выжечь еще одну твою татуировку. Жаль, ведь они довольно замысловатые. И мне интересно, будет ли твоя девушка по-прежнему любить тебя, если твое тело немного подпортят? Или она это переживет?

Он сильнее давит на клеймо, и боль на мгновение ослепляет меня; мои глаза закатываются.

Чем дольше длятся пытки, тем яснее я вижу со стороны момент, как попал сюда, – и мне жаль, что я не могу этого изменить. В течение целого месяца после начала войны Адских гончих и Титанов мы с Никс скрывались, но однажды ночью Титаны нашли меня и взяли в плен. Несмотря на то что Кронос навещает меня не так уж и часто, охранники, приставленные ко мне, регулярно избивают меня за непослушание, а, кроме этих самодовольных ублюдков, я не видел никого другого уже несколько дней… или недель, или месяцев.

Иногда мне задавали разные вопросы: о планировке Олимпа, о бизнесе ребят, который Джейс, Вульф и Аполлон вели за пределами своего драгоценного бойцовского клуба, и, конечно же, о том, где они хранили деньги. Особенно их интересовало то, чем вне Олимпа занимался Джейс и каких людей он считал для себя важными.

С моих губ не слетело ни одного секрета, и я дорого заплатил за это.

В моей камере, за исключением флуоресцентной лампы, нет другого источника света. Лампа каждый день мерцает у меня над головой, издавая жужжание. Этот звук напоминает громкую, несносную и раздражающую муху, летящую навстречу моей смерти. Но этот свет зажигается, только когда появляется необходимость зайти в мою камеру, а в другое время я нахожусь в темноте, и единственный свет, который проникает внутрь, льется из-под металлической двери, до которой я не могу дотянуться.

Иногда он напоминает Никс…

Неожиданно для самого себя я бросаюсь вперед и ударяюсь лбом о переносицу Кроноса, на мгновение теряя зрение. Несколько секунд комната перед моими глазами расплывается, и я вижу яркие, белые пятна. Я откидываюсь на цепь и разворачиваюсь на ней, теряя опору под пальцами ног.

Кронос отшатывается в сторону, держась за лицо. Мне удается снова остановить движение цепи и спокойно посмотреть на то, как он трогает свой теперь заметно искривленный нос, из ноздри которого вытекает кровь.

– Ты заплатишь за это! – рычит он, и вдалеке разносится грохот.

Стены дрожат, осыпая нас пылью, но внезапно один из Титанов открывает дверь.

– Сэр, – обращается он к Кроносу, но, увидев его лицо, входит внутрь. – Вы в…

– Проверь что случилось, – кричит Кронос, плюясь слюной и кровью. – И оставь меня, черт возьми, в покое.

Дверь закрывается и, подойдя к концу цепи, закрепленной на стене, Кронос натягивает ее еще сильнее, из-за чего даже мои пальцы отрываются от пола. Кандалы на моих лодыжках натягивают цепь, прикрученную к полу, не давая мне раскачиваться. Я получил их после того, как попал ногой в пах одного из приходящих сюда придурков.

Кронос хитро смотрит на меня, после чего достает из кармана нож и раскрывает его одной рукой.

– Мне это понравится больше, чем тебе.

Я встречаю его взгляд и понимаю, что не могу попросить о том, чтобы он избавил меня от страданий. Я хочу слишком многого, но если мне повезет, то сегодняшний день закончится моей смертью. Я ему бесполезен, а если он упомянул Никс, это значит, что она все еще жива, если только Цербер не поймал и ее. Мне хотелось бы увидеться с ней в последний раз, извиниться или поцеловать, заняться с ней любовью. Эта девушка пленила мою душу, поэтому я боюсь не умереть, а оставить ее одну.

Кронос подходит ближе. Мне кажется, его ярость приняла новые обороты.

– Не волнуйся, – говорит он, поглаживая меня по щеке. – Ты встретишься со своей девушкой в аду.

Я должен был это предвидеть. Лезвие и конец моей жизни.

Кронос выставляет вперед кулак и вонзает лезвие в мой торс, прямо между ребер.

Боль, какую я еще никогда не испытывал, захлестывает меня, и на этот раз я выпускаю ее наружу вместе с криком, в ответ на который Кронос смеется. Моя кровь заливает рукоятку ножа и его ладонь. Мне кажется, будто лезвие, которым пронзили мое тело, раскалено. И все же я чувствую не огонь, а холод, будто мне больше никогда не будет тепло.

А потом Кронос вырывает кинжал из моего тела, и боль усиливается втрое. Оставив меня истекать кровью, Кронос уходит, закрывая за собой дверь, и в мерцающем свете флуоресцентной лампы я думаю только о том, сколько еще мне осталось. Не имея возможности сделать вдох, я чувствую подступающую тьму. Она манит и поджидает меня.

Внезапно дверь с грохотом распахивается, и я слышу чей-то возглас. Мне удается разглядеть вошедшего – мое и без того уставшее сердце замирает. В дверном проеме, словно ангел-мститель, стоит мой свет, но она пришла слишком поздно. Я падаю в темноту и знаю, что уже не смогу из нее выбраться.









Глава 7. Кора







Сейчас ночь, но, несмотря на то что до рассвета оставалось около часа, небо еще даже не начинало светлеть. Мы с Беном, скрытые от чужого взгляда, лежим на холме в высокой траве между деревьями и наблюдаем за часовней.

– Он держал тебя здесь?

Я смотрю на Бена, затем снова в бинокль ночного виденья.

– Да. В итоге он продал меня с аукциона тому, кто больше заплатил, а потом пытался убить меня.

– Свяжись с ними, – морщится Бен. – Пора.

– На позиции? – спрашиваю я, поднеся рацию ко рту.

– Я готова, – отвечает хриплым голосом Никс.

Бен кивает сам себе, а затем берет в руки дальнобойную винтовку. Он прицеливается и, не колеблясь, плавно нажимает на спусковой крючок. Я вижу отдачу оружия прямо в плечо Бена, а через долю секунды взрываются баллоны с пропаном, установленные в нескольких футах от часовни. Шум от взрыва оглушительный, но зрелище прекрасное. У меня перехватывает дыхание, когда баллоны взлетают вверх и превращаются в огромный огненный шар. В ту же секунду дверь часовни распахивается и кто-то выбегает наружу.

Бен перезаряжает оружие и следит в прицел за человеком, покинувшим часовню. Он производит очередной выстрел, и Титан падает замертво. Все это действие повторяется еще раз. Никс и Артемида должны были уже пробраться внутрь, поэтому я внимательно осматриваю другие входы и замираю.

– Кронос. – Я едва выговариваю его имя. – На одиннадцать часов.

Если Бен успеет выстрелить…

Но, когда Бен поворачивается в указанную мной сторону, становится слишком поздно. Выйдя из здания, Кронос тут же садится в машину, из-за чего Бен не успевает взять его на прицел. Задние красные фары автомобиля мерцают в темноте, и до нас доносится визг шин. Его машина трогается с места и быстро исчезает из виду.

– Пошли, – говорит Бен. – И, вскакивая, мы бежим, едва ли не скатываясь с холма.

Я раскидываю руки, боясь лишиться равновесия, но Бен, совершенно не выказывая страха, опережает меня и, добежав до подножия холма и горящих деревьев, которые пострадали от взрыва, распахивает дверь, через которую вышел Кронос. Через мгновение я догоняю парня, и мы заходим внутрь. Длинный коридор, в котором мы находимся, оказывается мне знаком, и я предполагаю, что именно по нему шла на аукцион, когда была заточена здесь. Только теперь он выкрашен в темный цвет и кажется более мрачным и тусклым.

Внезапно из-за угла появляется Титан. Услышав его крик, я не задумываясь поднимаю свое оружие и стреляю. Я знаю, что он убил бы нас, поэтому машинально нажимаю на спусковой крючок маленького пистолета и попадаю прямо в цель.

– Продолжай идти, – приказывает Бен, когда Титан сползает по дальней стене.

Перед тем как завернуть за угол, я бросаю взгляд на Титана, глаза которого еще открыты, но уже пусты. Пока мы ходим по коридорам-лабиринтам, мои пальцы то и дело дергаются, потому что мне не терпится включить рацию и узнать, где находятся Никс и Артемида и все ли с ними в порядке. До этого мы соблюдали радиомолчание, опасаясь выдать свои позиции, особенно в случае, если девушкам пришлось прятаться. Мы с Беном выполнили свою работу, выманив из часовни Титанов, а перед девушками стояла более сложная задача – найти Святого.

– Никс? – зову я, за что получаю от Бена локтем по ребрам.

– Я здесь, – раздается слабый ответ.

Я поднимаю бровь, глядя на кивающего Бена, и, пройдя вперед, торопливо спускаюсь по ступенькам в подвал. Я оказываюсь в другом, более узком коридоре, в который выходит Артемида и машет нам. После этого мы с Беном следуем за ней в одну из комнат, хотя точнее будет сказать, в одну из камер, в которой Никс стоит на коленях рядом с телом Святого. Он лежит на спине посередине камеры в луже крови и, судя по ране на его груди, алая жидкость принадлежала ему. Руки Святого вытянуты над головой. Они скованы наручниками, к которым прикреплена длинная цепь, свисающая с потолка. Должно быть, он был подвешен за запястья, а Никс, найдя его, опустила тело на пол.

Когда я подхожу ближе, мне удается расстегнуть наручники и снять их с его запястий. Там, где кожа соприкасалась с металлом, она стала темно-фиолетовой. Святой продолжает загибать пальцы, видимо, не до конца осознавая, что его руки больше не скованы.

– Нам нужно вытащить его отсюда, – говорит Никс, и в ее голосе звенит сталь.

Сняв рубашку, девушка прижимает ее к ране на боку Святого. Удар, похоже, был нанесен ножом, потому что рана колотая.

Я не знаю, повредил ли нож его легкие или сердце, но Святой все еще дышит.

– На счет «три»! – говорит Никс, и мы занимаем позиции вокруг мужчины. – Раз, два, три!

Мы с Артемидой берем его за ноги, а Бенджамин – за плечи. На счет «три» мы поднимаем стонущего от боли и не открывающего глаз Святого. Он чертовски тяжел, но нам втроем удается вынести его тело за дверь. Пока Никс давит на его рану, мы аккуратно поднимаемся наверх и оказываемся в пустынном коридоре. Видимо, Кронос решил, что если это место подвергнется нападению, его не стоит сохранять. А значит, это не единственное его убежище.

Я тяжело сглатываю и верчу головой по сторонам, пытаясь разглядеть все и сразу. Когда мы оказываемся снаружи, мне приходится взять Святого за обе ноги, потому что Артемида бежит к одной из машин, сев внутрь которой сразу же заводит двигатель. Она дает задний ход и с визгом шин тормозит возле нас.

Мы с Беном быстро затаскиваем Святого на заднее сиденье, и Никс усаживается рядом с ним.

– Езжайте! – говорит Бен, жестом указывая мне на пассажирское сиденье.

– А ты разве не едешь? – спрашиваю я, когда он закрывает дверцу за Никс и Святым.

Бен показывает пальцем на параллельную дорогу, и я вижу, как между деревьями мелькают фары по меньшей мере двух автомобилей, которые на большой скорости движутся в нашу сторону. Возможно, Кронос вовсе не собирался оставлять часовню, а просто хотел на время покинуть ее, чтобы защититься самому или поймать нас.

– Езжайте! – призывает Бен. – Я их задержу.

Хмурясь, я забираюсь на переднее сиденье, и, как только моя задница касается кожаного салона, Бен захлопывает за мной дверь, а Артемида нажимает на газ.

– Ты издеваешься? – Я смотрю на нее, сжимая ручку.

– Он же сказал, что, если сценарий развития событий повернется в худшую сторону, мы должны бросить его и бежать. – Она смотрит на меня. – Это худшее развитие событий, Кора.

Я поворачиваюсь и вижу, как Никс продолжает прижимать свою рубашку к ране Святого. Мы постарались уложить его на сиденье, и теперь его голова покоится на коленях у Никс. Я перевожу взгляд на стекло и вижу, как одна из машин буквально сорвалась с места и теперь мчится за нами. Бена уже не видно, но стрельба не заставляет себя ждать.

– Вот черт, мы повезем его в больницу?

– Нет! – восклицает Никс. – Ни в коем случае.

– Почему? – удивленно спрашиваю я.

– Больницы теперь принадлежат Церберу, – тихо отвечает Артемида. – Это небезопасно.

Выдохнув, я поворачиваю лицо к лобовому стеклу, пристегиваюсь и, проверив, сколько пуль осталось в обойме пистолета, кладу его себе на колени. В отличие от той Адской гончей я застрелила Титана даже не колеблясь. Тот выстрел был произведен из-за отчаяния, а сейчас это был расчет.

– Ты видела Вульфа или Аполлона? – спрашиваю я, и уголки губ у Артемиды приподнимаются в легкой улыбке.

– Да, я видела их обоих.

– А Джейса? – спрашиваю я, и Никс с Артемидой вздыхают почти одновременно.

То, что шесть месяцев назад я была последней, кто видел парня, кажется невозможным.

Мы выезжаем на главную дорогу, и Артемида сильнее нажимает на педаль газа. Двигатель воет в знак протеста, но наша скорость увеличивается. Мы возвращаемся в Стерлинг Фолс. Вернее, въезжаем на территорию Вэст-Фолса, а затем поворачиваем на север. Этот участок дороги кажется мне знакомым. До того как все пошло прахом, мы катались по нему с Аполлоном.

Когда я разворачиваюсь, чтобы посмотреть в заднее стекло, то понимаю, что машины Титанов нет на горизонте.

– Странно, – бормочу я.

– Что…

– Никого не видно…

Вдруг в нескольких метрах от нас загораются фары, и снова появляется преследующий нас автомобиль, который минуту назад я просто не заметила в темноте, поскольку он ехал с выключенными габаритами.

– Поехали! – кричу я, хватаясь за сиденье, когда машина поворачивает прямо на нас.

Она бьет капотом задний бампер, отчего нашу машину заносит. Артемида выкрикивает какие-то ругательства, продолжая давить на газ, и я замечаю, что мы приближаемся к жилому району на окраине Норд-Фолса. Через минуту мы должны оказаться на тихой пригородной улице, застроенной огромными особняками. Жителям этого района Стерлинг Фолса пока удается избегать бандитских разборок.

– Держись! – кричит Артемида и через секунду, выворачивая руль влево, жмет на тормоз.

Нашу машину заносит, и мы разворачиваемся как раз в тот момент, когда машина Титанов проезжает мимо нас. Тэм снова давит на газ, выезжая обратно на дорогу, и я наклоняюсь вперед, смотря в зеркало заднего вида, в котором отражаются фары развернувшейся машины Титанов. Они собираются догнать нас.

– Что за хрень? – кричит Артемида и убирает ногу с педали газа.

Мое внимание тут же переключается на дорогу впереди и на человека, вышедшего на ее середину и взваливающего что-то себе на плечо.

Подождите.

– Джейс! – Его имя слетает с моих губ прежде, чем я успеваю закрыть рот.

Не знаю, действительно ли это он, но на секунду этот мужчина показался мне знакомым. А потом мы проезжаем мимо него, и металлическая труба на его плече выстреливает.

Проходит секунда, и машина Титанов позади нас взрывается.

– Что это было?! – кричит Никс.

– Остановите машину! – вскрикиваю я.

Вцепившись в руль, Артемида ударяет по тормозам. Машина едва успевает остановиться, как я распахиваю дверь, но Тэм хватает меня за руку.

– Подожди секунду, Кора. Если ты выйдешь… мы не можем тебя ждать, Святому нужна помощь.

– Я найду вас.

– Ресторан у Антонио, – говорит она. – Заходите через черный ход.

Я киваю и, отбросив ее руку, выхожу наружу. Дверца машины позади меня захлопывается, и они уносятся прочь.

Я чувствую холод ночи, никак не соотносящийся с огненным шаром, в который превратился автомобиль в четверти мили отсюда. Я перевожу взгляд на Джейса. Он смотрит на меня так, словно вообще не понимает, зачем я вышла из машины, а должен был бы догадаться…

У него едва хватает времени отбросить оружие в сторону, потому что я быстро преодолеваю разделяющее нас расстояние и бросаюсь в его объятия. Он ловит меня, обхватывая руками талию. Сняв капюшон с его головы, я смотрю на очень смущенного Джейса Кинга. Я знала, что это он.

– Привет, – выдыхаю я.

А затем делаю то, о чем мечтала месяцами. Я наклоняю голову и целую его.









Глава 8. Джейс







Кора, Кора, найти Кору.

Она преследовала меня даже в мыслях на протяжении шести гребаных месяцев, и вот она здесь, в моих объятиях. А я не понимаю, настоящая она или нет. Мне снились кошмары, в которых она казалась мне такой же реальной, как и сейчас. Я снова и снова прокручивал в памяти нашу последнюю встречу и мою грандиозную неудачу в попытках уберечь Кору. Я основательно облажался.

Я остался один, потеряв всех, кто был мне дорог. Вульф, Аполлон и Кора находились вне моей досягаемости, и каждый день в течение этих шести месяцев я пытался все исправить. Я пытался подлатать раны Стерлинг Фолса, но делать это в одиночку оказалось непосильной ношей. Хотя, возможно, эта ноша будет таковой и с союзниками. Мне повезло, что Вульф и Аполлон не взорвали склад. Повезло, что когда я услышал их, то не побоялся выйти им навстречу. Если бы я спрятался, то стал бы трупом, лежащим под грудой обломков.

Я сжимаю пальцами рубашку Коры и снова задаюсь вопросом, не является ли она плодом моего воображения? Возможно, моя последняя попытка взорвать машину Титанов не удалась и обернулась против меня?

– Привет, – шепчет она, но я все равно ничего не понимаю.

Во снах она обвиняла меня в том, что я позволил ему забрать ее. Ругала за то, что позволил засунуть себя в багажник, и за мою слабость. Но в моем воображении она никогда не обхватывала руками мой затылок и не притягивала мое лицо к своему. Она никогда не прижималась своими губами к моим. Я вдыхаю ее запах, смешанный с дымом и порохом, и больше не могу сомневаться в ее присутствии рядом. Кора прикусывает мою нижнюю губу, углубляя поцелуй, и, боже, несмотря на то что я уже целовал ее однажды, сейчас я чувствую, как пьянею. Кора – это доза наркотика, поступающего прямо в мою кровь.

Приподнимая ее за талию выше, я проникаю языком в ее рот, чувствуя сладость. Кора кладет ладони на мои щеки и отстраняется.

– Привет, – снова повторяет она, но на этот раз улыбка на ее губах становится застенчивой.

Только сейчас я осознаю, что держу Кору на руках, а ее ноги обвиваются вокруг моих бедер. Она ослабляет хватку, и я ставлю ее на землю, беря за руку, которую больше не желаю отпускать. Теперь я замечаю, что в другой руке у нее оружие. Я беру ее за запястье, чтобы рассмотреть пистолет. Двадцать первый «глок». Впечатляющий экземпляр, но я не уверен, что позволил бы ей пользоваться им. Это хороший пистолет для стрельбы по людям, что сильно меня настораживает.

– Нам нужно идти. – Я вздрагиваю, когда слышу, как вдалеке визжит сирена.

Кора кивает и следует за мной, пряча свое оружие за пояс брюк. Тем, как непринужденно она это делает, Кора напоминает мне Вульфа.

Я поднимаю с земли ручной противотанковый гранатомет, который только что уничтожил машину Титанов. Спустившись по насыпи, мы с Корой пробираемся через кусты к моему мотоциклу, который я на всякий случай оставил подальше от дороги.

Я не знал, что встречу их, и ехал сюда, планируя лишь помешать Кроносу ограбить очередной банк, чем он любит заниматься по ночам. Я подождал, пока машины проедут, и собирался ударить по ним сзади, чтобы они ничего не заметили, но траектория движения автомобилей больше напоминала погоню. Затем первая машина развернулась, возвращаясь ко мне, а двигатель второй взвыл, вероятно, потому, что водитель вдавил педаль газа в пол.

Я рискнул, и мой риск с лихвой окупился, но что, если бы я выстрелил не в ту машину?

Я пристегиваю оружие к мотоциклу спереди и передаю Коре шлем.

– Готова?

– Куда мы едем?

Я указываю на небо, в облаках которого мелькают синие и красные огоньки.

– Мы же не хотим попасться на глаза шерифу, не так ли?

Для взрывов они обычно используют громкую воздушную сирену, а сейчас до нас доносятся обычные автомобильные сирены.

– На чьей он стороне? – хмуро спрашивает Кора.

– Ты серьезно?

Она приподнимает бровь, и я понимаю, что у меня накопилось слишком много гребаных вопросов. Куда ее увезли родители? Почему она вернулась?

Я же искал ее. По крайней мере, пытался. А потом у меня кончились зацепки, и осуществлять вылазки из Стерлинг Фолса стало все сложнее. Я не знал, где она может находиться, и к тому же мне с трудом удавалось обеспечивать безопасность для самого себя.

Но каким-то образом Никс с Артемидой нашли Кору.

– Послушай, – говорит она, беря меня за руку. – Я знаю, что меня долго не было и все пошло прахом. Мне очень жаль.

Я не понимаю, почему она извиняется, но тут же напоминаю себе: если я хочу, чтобы мы выжили, то не должен медлить. Поэтому я отключаю свои эмоции и протягиваю ей шлем.

– Надень.

– Мы поговорим об этом позже, – ворчит она, но подчиняется.

Развернув мотоцикл, я забираюсь на него сам, а затем протягиваю руку ей. Проигнорировав мое желание помочь, Кора самостоятельно перекидывает ногу через мотоцикл. Когда ее грудь прижимается к моей спине, я подавляю стон. На этот раз она обнимает руками меня за талию, сжав пальцами мою рубашку. В прошлый раз, когда мы вместе ехали на этом мотоцикле, она вообще не хотела прикасаться ко мне.

Я переделал двигатель мотоцикла, усовершенствовав его для того, чтобы он звучал более тихо, поэтому теперь, когда я завожу мотор, он еле слышно урчит. Я оглядываюсь на Кору, и, когда она коротко кивает, встретившись со мной взглядом через шлем, нажимаю на газ.

Мы едем по охотничьей тропе, стараясь не обращать внимания на ветви деревьев, хлещущих по нашим телам. В любом случае нам лучше держаться подальше от дорог, особенно когда шериф направляется осмотреть нанесенный мной ущерб. Я не хотел рассказывать Коре о том, как изменился наш общий знакомый, но теперь Брэдшоу арестовывает всех и вся, даже если знает, что на следующий день они выйдут на свободу. Вероятно, он всего лишь марионетка того, кто стоит выше его по положению. Но кто именно может так искусно дергать за ниточки – мне неизвестно. Мэр? Городской совет? Ходят слухи, что он допрашивает всех об одном и том же, но никто не рассказывает, о чем именно. Когда я задаю вопросы, все как один начинают нервничать и изворачиваться, будто они посвящены в какой-то большой секрет. Все это раз за разом заводит меня в гребаный тупик.

Когда мотоцикл подскакивает на корнях деревьев и мы огибаем большие камни, Кора прижимается ногами к моим бедрам. В лесу царит полная тишина, небо над нашими головами едва светлеет, несмотря на то что солнце уже скоро должно взойти. Это будет еще одно пасмурное, тоскливое утро, в котором день и ночь будто слились воедино. В воздухе пахнет дождем, и нас по-прежнему преследуют сирены. Они слишком часто будили меня по ночам, когда шериф охотился за мной. Я знаю, что это не он, а Цербер изобразил меня злодеем, сочтя мое исчезновение недостатком лояльности. Вульф и Аполлон, находясь в логове монстра, чувствуют себя в безопасности насколько это возможно, а я стал обузой, как только Цербер потерял надо мной контроль. В тот же момент отец Вульфа начал действовать.

Все было хорошо… пока не стало плохо.

– Езжай к Антонио, – слышу я голос Коры.

– Это небезопасно.

– Артемида и Никс повезли туда Святого. Он ранен, – говорит она, и с моих губ срываются ругательства.

Я знал, что парень исчез, но не знал, у кого он находится. У меня не было возможности спросить об этом Вульфа или Аполлона, но теперь ответ был ясен – его похитил Кронос. Предположительно его пытали, чтобы получить информацию, – и в этом была моя вина.

– Успокойся, – говорит Кора, скользнув руками под мою рубашку и прижав ладонь к моему животу.

Я не узнаю ее, и это волнует меня больше всего на свете. Прошло всего полгода, а эта девушка, сидящая на заднем сиденье моего мотоцикла, успела так измениться. Она уже не та испуганная овечка, которую мы впервые встретили в лесу, и не та девушка, которая обменивалась со мной колкостями. Она перестала быть таковой ровно в тот момент, когда я ее предал.

Под наше колесо попадает камень, и внезапно мотоцикл кренится в сторону. Кора сильнее прижимается ко мне, и я ясно слышу ее громкое ругательство, даже сквозь шум двигателя.

Возможно, я улавливаю изменения в Коре больше, чем кто-то другой?

Отмахнувшись от своих мыслей, я резко поворачиваю мотоцикл, и, едва избежав столкновения с деревом, мы пробираемся сквозь заросли и выезжаем на главную дорогу. Я нажимаю на газ, наклоняясь вперед, чтобы мотоцикл ехал быстрее, а Кора, не протестуя, лишь крепче прижимается к моему телу.

Нам удается проехать Вест-Фолс без происшествий. Теперь вокруг нас возвышаются промышленные склады района Саут-Фолса. Из всех районов Стерлинг Фолса этот район пострадал больше всего, превратившись в игровую площадку для боев обеих банд. Саут-Фолс был свободной территорией, которую обе банды хотели захватить. И поскольку Цербер прочно удерживал центр Стерлинг Фолса, который до недавнего времени тоже был нейтральной зоной, Кронос хотел нанести крупный удар, подмяв под себя гавань и пристань для яхт в Саут-Фолсе.

Если Кронос установит контроль над Саут-Фолсом, он получит огромное преимущество, поскольку под власть Титанов уже перешли дороги, проходящие через южную часть Вест-Фолса. Я предполагаю, что цель Кроноса состоит в том, чтобы лишить Адских гончих, а заодно и всех остальных, возможности пополнять свои припасы. И конечно же, на этом он прилично разбогатеет.

Мы проезжаем мимо того, что осталось от нашего склада, и Кора ахает, увидев груду обломков и отдельно стоящие стены. Обстановка после взрыва, произошедшего несколько ночей назад, улеглась, но вид горящего склада все равно преследует меня, вызывая отвращение.

У меня сводит желудок, и я заставляю себя отвернуться, пока мы едем дальше. Улицы Саут-Фолса пусты, если не считать нескольких полицейских авто. Копы, которые вышли из них, светят фонарями в переулке и проверяют окна припаркованных машин. Это еще одна причина, по которой нам стоит поторопиться и добраться до безопасного места.

Мы подъезжаем к пристани, и я останавливаюсь, чтобы открыть пультом откатные металлические ворота. Мы проезжаем через них, и я глушу двигатель. Кора остается сидеть на мотоцикле, а я спрыгиваю и закрываю за нами ворота, после чего продеваю в петли навесной замок и защелкиваю его.

– Идем, – говорю я низким голосом.

Она слезает с мотоцикла и, сняв шлем, встряхивает темно-рыжие волосы.

– Где мы? – спрашивает она, пытаясь расчесать локоны пальцами.

– Это мое запасное укрытие, – отвечаю я, и, дождавшись, пока Кора положит шлем на сиденье, толкаю мотоцикл к его укрытию.

Пришив к черному брезенту, видавшему и лучшие времена, ветки и листья, я создал своего рода камуфляж, который сейчас натягиваю на мотоцикл. Кора в это мгновение смотрит на меня со смесью ужаса и благоговения на лице.

По крайней мере, я думаю, что это благоговение.

В любом случае я стараюсь не обращать внимания на выражения, появляющиеся на лице Коры, и продолжаю спускаться вниз по гравийной дорожке. Когда-то давно в пристани Саут-Фолса стояли яхты богатейших людей, проживающих в районе Норд-Фолса. Они были не против оставлять здесь свои яхты, но считали, что пирс на северной стороне был слишком неровным для их драгоценного имущества, поэтому пользовались этой стороной. А ворота, через которые зашли мы с Корой, были их личным проходом к пирсу.

За последние шесть месяцев пирс почти опустел. Большинство владельцев яхт переехали в Изумрудную бухту или куда-нибудь еще, чтобы быть подальше от этого безумия. Для некоторых из них даже Изумрудная бухта была недостаточно далеко расположена от Стерлинг Фолса.

Кора идет за мной по склону холма, пока мы не заходим в ветхий лодочный домик. Внутри я отремонтировал его, как смог, но снаружи он по-прежнему выглядит неприглядно. Хотя тем даже лучше. Я хочу, чтобы патрули, проезжающие мимо пирса, не проявляли интереса к заброшенному лодочному домику.

Я отпираю дверь и отступаю в сторону, пропуская Кору вперед. В эту секунду я борюсь с желанием выхватить пистолет, торчащий из-за пояса ее джинсов.

Внезапно мой контроль над собой ослабевает, и я, обхватив пальцами рукоять оружия, вынимаю его из ее пояса. Кора оборачивается, и на ее лице мелькает удивление. Хватая меня за запястье, она резко выкручивает его, и от боли я вынужден разжать свои пальцы. Пистолет выпадает из моей руки, но Кора не останавливается, продолжая ее выкручивать. Я подчиняюсь давлению, отказываясь сопротивляться, и смеюсь, на что Кора отталкивает меня и поднимает с пола пистолет.

Раньше она не могла вырваться из моих объятий и застывала от любого грубого прикосновения, теперь у нее есть пистолет, и она знает, как себя защитить.

Кора поворачивается и осматривает мое маленькое укрытие, а я остаюсь стоять у двери, чтобы беспрепятственно разглядеть ее. Кора выглядит здоровее и сильнее, чем раньше. Эта мысль не дает мне покоя. Я не хочу радоваться переменам, которые произошли в ней за те полгода, что ее не было рядом, – но они неоспоримы. Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от расспросов.

Ее взгляд скользит по кровати, стоящей в углу, по моему одеялу, сложенному в изножье, и по подушке, лежащей сверху. На пол я постелил потертый коврик, чтобы не получить занозы от ветхих деревянных половых досок. У задней двери, через которую можно выйти к воде, стоит генератор и маленький холодильник, в котором я не храню ничего скоропортящегося, чтобы не запускать генератор без крайней необходимости, ведь его звук привлекает внимание. Но на самом деле привлечь внимание может все, что угодно. В изножье кровати на полу размещен чемодан, полный оружия. В нем хранится собранный мной арсенал, состоящий из пистолетов, ножей и всяких штук, которые способны вывести из строя любую машину.

– Ты выглядишь так, словно ждешь, что я убегу, – комментирует Кора, после чего берет в руки мою кружку и, принюхавшись, морщит нос. – Это виски?

Я поднимаю подбородок, и мне в голову приходит мысль: если отбросить наш поцелуй, то я совершенно не понимаю, что происходит между нами или что она чувствует. Кора допивает остатки виски одним большим глотком и ставит кружку обратно, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– На вкус как дым.

– Я знаю.

Сейчас Кора находится на моей территории, и это ощущается чрезвычайно интимно. Уже не в первый раз я, черт возьми, не знаю, что с ней делать.

Сев на мою койку, она скрещивает ноги и прислоняется спиной к стене. Достав свой пистолет, Кора кладет его на пол у ног, и ее пристальный взгляд останавливается на мне. Я уверен, что в ее душе творится полный беспорядок, но поражаюсь, что внешне она выглядит настолько спокойной и уравновешенной. Мое внимание привлекает темное пятно на ее подбородке. Возможно, это кровь? Волосы Коры растрепаны, но она не дрожит, не плачет и не задает миллион вопросов.

– Что с тобой произошло? – наконец спрашиваю я.

– Лучше налей еще выпить, Кинг, тебе это понадобится.




Глава 9. Кора







Что с тобой произошло?

Да слишком много всего.

Забрав у меня кружку, Джейс достает из шкафчика еще одну. Ополоснув каждую, он наливает в них виски. После этого он подходит и садится рядом со мной, вытягивая ноги и прислоняясь спиной к стене, в точности повторяя мою позу.

Я не могу поверить в то, что он настоящий. Не могу поверить в то, что поцеловала его. Конечно, это был импульсивный поступок, но вышло не так уж и плохо.

Джейс подталкивает меня локтем, напоминая о своем вопросе. Вздохнув, я делаю глоток виски. На этот раз жжение от напитка в моем горле немного слабее.

– Он приказал тебе лечь в багажник машины, – говорю я, смотря в окно.

Сейчас мы должны заниматься другими вещами. Нам бы следовало пойти в ресторан и встретиться с Артемидой, Никс и Святым, а еще вернуться за Беном. Сидеть здесь и разговаривать кажется мне бесполезным и бессмысленным занятием.

– Уж об этом мне известно, – говорит Джейс и закатывает глаза.

– Ну да. Во время поездки он снял маску, но я не узнала его, а ты?

– При мне он не снимал маски, и я его больше не видел.

– В смысле?

– Я почувствовал, как остановилась машина, но ничего не произошло. Мне потребовалось время, чтобы освободить запястья от стяжек и открыть багажник, а когда я выбрался из него, то понял, что нахожусь на окраине Стерлинг Фолса, но вокруг никого не было. – Джейс смотрит на меня. – А потом я узнал, что машина была угнана. Этот мужик бросил меня рядом с тупиком и исчез.

– Черт, а я не находила себе покоя.

– Я тоже. Как бы я хотел увидеть его лицо.

Почувствовав, как напрягается Джейс, я кладу руку ему на плечо. Он вздрагивает, но я не убираю ладонь.

– Он отвез меня к моим родителям.

– Так он друг твоего отца? – догадывается Джейс.

– Родители продержали меня дома почти месяц, пытаясь привести в норму. Конечно, я выходила из дома. Например, для того чтобы пойти к очередному психотерапевту, но в остальном чувствовалось, будто меня посадили под домашний арест. Я была раздавлена, зная, что Паркер находится в Стерлинг Фолсе, а Вульф и Аполлон сидят в тюрьме.

Теперь-то я знаю, что они не сидели в тюрьме.

– Они отбывали свой срок, работая на Цербера.

– В общем, мои родители решили, что мне нужна помощь профессионалов.

– И куда же они тебя отправили? – Тон Джейса становится резким.

Я делаю еще один глоток виски, но увидев, что на дне чашки плещется совсем немного янтарной жидкости, залпом допиваю остатки. Горячительный напиток прожигает дорожку в моем горле, с теплом оседая в животе.

– На Райский остров, – смеюсь я. – Ты слышал о нем? – И когда Джейс корчит гримасу, добавляю: – Расцениваю это как «да». – Встав с кровати, я начинаю разминать ноги. – Я пробыла там пять месяцев, прежде чем Никс нашла меня прошлой ночью и помогла выбраться с этого дурацкого острова.

– А твои родители?

Я отвожу взгляд, не желая признаваться в том, что они пытались навестить меня, но я отказалась их видеть.

– В учреждении меня не хватятся до утра, а утром они, вероятно, сначала обыщут остров, а уже потом позвонят им, чтобы сообщить о моей пропаже.

Джейс тоже встает с кровати, и мое сердце замирает, когда он протягивает мне руки.

– Кора, ты простишь меня?

– Сложный вопрос, – говорю я, крепко сжимая его пальцы.

Каламбур заключается в том, что ты думаешь, будто сможешь прожить без каких-либо объятий или привязанностей, но затем проходит несколько месяцев, в течение которых к тебе никто не прикасается, и вдруг…

Мы движемся навстречу друг другу одновременно. Должно быть, он чувствует то же самое, что и я. Стерлинг Фолс находится в состоянии войны, и в нынешнее время секс не та вещь, которая должна стоять на первом плане у таких народных мстителей, как Джейс. Хотя на самом деле он стал им не из-за обстоятельств, а потому, что это заложено в его природе. Он всегда был сам по себе и держался обособленно от остальных. Моя душа болит за него.

Наши губы сливаются в поцелуе, и, обнимая Джейса, я чувствую, как его руки скользят вниз по моим бедрам.

Схватив за ягодицы, он приподнимает меня, и я обхватываю ногами его бедра. Наши языки переплетаются, и я чувствую вкус виски, смешанный с ароматом дыма.

Джейс опускает меня на койку, укладывая голову на подушку и сложенное одеяло. Его руки блуждают по моему телу, и мне кажется, что он пытается прикоснуться к каждому его миллиметру. Я стаскиваю с него рубашку, и наш поцелуй прерывается только для того, чтобы я успела стянуть ее через его голову и отбросить в сторону. Сняв с меня толстовку и рубашку, Джейс на мгновение застывает, смотря на мою грудь, Залившись румянцем, я чувствую, как мое сердцебиение гулко отдается в ушах. Но, видимо, Джейс просто любуется моим телом, потому что когда он наклоняется, то целует мои ключицы. Он прижимается своими бедрами к моим, и я чувствую его эрекцию даже сквозь слои нашей одежды. Мне требуется большее.

Мы снова отстраняемся друг от друга, чтобы снять брюки, и, когда Джейс снимает свои, я вижу, каким твердым стал его член. Протягивая руку, я сжимаю его, скользя вниз по всей длине, но Джейс хватает меня за запястье и отводит ладонь в сторону. Он кладет обе мои руки над головой и упирается головкой члена в мое лоно. Вот-вот случится то, чего я так ждала. Он совсем близко к тому, чтобы взять меня.

Но внезапно Джейс останавливается.

– Скажи мне, что ты хочешь этого, – говорит он, смотря мне в лицо, и я выгибаюсь, пытаясь заставить его войти внутрь.

– Покажи мне, как сильно ты скучал по мне, Джейс.

Выдохнув, Джейс вводит в меня свой огромный член, и я закрываю глаза.

Черт возьми.

Он так растягивает меня, что это почти причиняет боль, и, не дав мне времени привыкнуть к его размерам, Джейс начинает двигаться в бешеном темпе. Он давит предплечьями на мою голову, а его руки по-прежнему сжимают мои запястья. Я начинаю задыхаться, когда Джейс раз за разом касается какой-то точки внутри меня, отчего мое тело пронзает невероятное удовольствие. Я бессмысленно ерзаю, борясь с подступающим оргазмом, и, когда он завладевает мной, Джейс поглощает мои стоны губами. Я вздрагиваю, чувствуя, что перед моими глазами появляется белая пелена. На секунду мой слух отключается, будто все, на чем мне нужно сейчас сосредоточиться, – это движение его члена внутри меня. Впитывая это ощущение, я прихожу в себя. Джейс шипит, прикусывая мою нижнюю губу и покачивает бедрами, гонясь за собственным кайфом. Мне же остается только восхищаться тем, как его тело выгибается навстречу моему. Приподняв голову, я целую и кусаю его шею, а через секунду зализываю образовавшуюся рану языком. Я проделываю так с каждым миллиметром кожи на его шее, пока не добираюсь до уха. Когда я вонзаю в него свои зубы, Джейс замирает внутри меня, со стоном кончая.

– Надо было сделать это раньше, – говорю я, почувствовав, как он замер.

Я провожу языком по его уху, не в силах найти слов, чтобы описать то, что сейчас произошло. Просто потому, что это было… вау! Несмотря на неподходящее время.

Джейс усмехается, опускаясь на мое тело, и говорит, встречая мой взгляд:

– Я рад, что ты вернулась, но, возможно, тебе не следовало этого делать.

– Ты действительно хочешь испортить такой хороший момент? – спрашиваю я, сощурившись.

– Но это опасно.

– К черту опасность, Джейс! – Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он крепко держит меня за руки, и к тому же все еще был во мне. – Я могу о себе позаботиться.

Развернув одно из моих запястий, Джейс проводит большим пальцем по клейму. Теперь оно перестало быть выпуклым и окрасилось в серебристо-белый.

– Я прощаю тебя, – шепчу я. – Перестань корить себя, ведь на нас рассчитывают множество людей.

Мои слова выбивают его из колеи, и я буквально вижу, как он снова возводит вокруг себя стены. Я была так близко к нему. Он почти впустил меня в свою душу, но теперь это доверие между нами исчезло. К этому привело напоминание о том, что кроме нас двоих есть еще Вульф и Аполлон, и я не могу просто так забыть о них. И он не должен.

– Ты права, – говорит Джейс и встает.

Я сразу же начинаю скучать по ощущению его тела, но ничего не говорю. Надев брюки, он исчезает снаружи, и до меня доносится тихий рокот мотора.

– Надо было запустить генератор раньше, – говорит он, снова появляясь в дверях. – Потребуется некоторое время, чтобы вода нагрелась.

Поднимаясь с кровати, я не говорю ему о том, что в лагере верили в бодрящие свойства душа. Они считали, что вода должна была очищать, а не успокаивать. Так что водные процедуры на Райском острове были теплыми только в том случае, если солнце достаточно нагревало резервуары с водой, стоящие рядом с общежитиями.

Джейс молча наблюдает, как я пересекаю комнату и захожу в крошечную душевую кабинку, хотя конструкцию из слива на полу и металлической лейки на потолке с трудом можно назвать душем.

Я чувствую, как к моей коже приливает жар, и знаю, что это не из-за выпитого виски, а из-за взгляда Джейса, следующего за мной. У меня сводит желудок, когда думаю о том, что ему даже не нужно стараться, чтобы вызвать у меня такую реакцию. Его взгляд выворачивает меня наизнанку, извлекая душу. И ему вовсе не обязательно говорить то, о чем он думает. Я догадываюсь, что он не хочет моего участия в войне. Возможно, он даже думает о том, чтобы запереть меня в этой лачуге, пока будет сражаться с большими злыми монстрами, наводнившими Стерлинг Фолс.

– У тебя было шесть месяцев, – говорю я ему. – Теперь моя очередь.

Джейс стоит у дверного проема и наблюдает за тем, как я включаю воду и встаю под ледяную струю. Я запрокидываю голову, борясь с дрожью и стараясь не обращать внимания на мурашки, бегущие по моему позвоночнику вместе с каплями воды. Джейс глядит в мою сторону так, словно не знает меня, – и, возможно, это правда. Ведь я больше ничего не боюсь. Я изменилась, а ему остается только смотреть на меня и молча завидовать.









Глава 10. Аполлон







Шериф Натан Брэдшоу садится передо мной и устраивается поудобнее, выставляя ноги в проход. Судя по его виду и темным кругам под глазами, могу сказать, что из всех нас шерифу пришлось хуже всего. Последние несколько месяцев он выглядит очень усталым, но хотя бы все еще похожим на самого себя. Его волосы по-прежнему расчесаны и подстрижены, борода аккуратна, а кожа бледна, что в целом сейчас считается нормой. Он пытается выживать, в отличие от тех, кто угасает под давлением этой войны.

Расположившись, Натан придвигает к себе ожидающую его кружку с кофе и разбавляет его сливками и сахаром.

– Хорошо, Аполлон, – наконец произносит Брэдшоу, нарушая тишину. – Зачем ты позвал меня?

– Кое-что случилось.

– Об этом я догадался. – Шериф напрягает челюсть. – Было бы странно, если бы ты позвал меня, а ничего не произошло. Но не мог бы ты выражаться более конкретно?

Я делаю глоток из своей кружки, а затем ставлю ее на стол. Как раз в этот момент официантка возвращается с двумя тарелками яблочного пирога. С улыбкой забирая у нее тарелки, я ставлю одну рядом с собой, а другую перед Брэдшоу. Пока он переводит взгляд с тарелки на официантку, которая молча смотрит на его значок, мне становится интересно, знает ли он, что она родня Вульфа? Ведь, если не ошибаюсь, женщина является двоюродной сестрой его матери.

– Ты должен попробовать пирог, – говорю я, откусывая кусочек, в котором идеально сочетается сладкая начинка и хрустящая корочка.

Яблочный пирог определенно можно есть и на завтрак. Это одно из тех блюд, которым я хотел бы лакомиться в любое время суток.

– Я имею в виду взорвавшуюся машину в Вэст-Фолсе, ведь именно туда поехали твои люди несколько часов назад.

– Тебя интересует это происшествие?

– А тебя нет? – улыбаюсь я.

– Не умничай. – Выражение его лица становится жестче. – Я был там. В машину словно попала долбаная реактивная граната. Стреляли из базуки или из подобной хрени, купленной в Стерлинг Фолсе. – Он качает головой и, уступая, пробует свой кусок пирога. – Судя по тому, что целями были Титаны, это дело рук Адских гончих, – добавляет он, прожевав.

– У Цербера нет такой огневой мощи, – говорю я, откидываясь на спинку стула и оглядываясь по сторонам.

Меня нечасто спускают с поводка достаточно надолго, чтобы встретиться с кем-то, поэтому сейчас Цербер думает, что я патрулирую улицы в трех кварталах отсюда. Утренние смены обычно самые тяжелые, и это его наказание за вчерашнее происшествие на складе.

– Они перевозили наличные?

– Нет, – вздыхает Брэдшоу. – Вернее, мы не знаем. В машине были найдены только два трупа Титанов, сгоревших дотла, и больше никаких улик, никаких свидетелей. Когда мы приехали, рядом не было ни других транспортных средств, ни чего бы то ни было еще.

– Управление по борьбе с наркотиками еще в городе? – спрашиваю я, интересуясь конкретно Паркером Вортоном.

Когда встречался с ним в последний раз, я был одурманен наркотиками, но все равно не запомнил его лицо. После Вульф рассказал мне, кто он такой. Я до сих пор не могу избавиться от воспоминаний о самодовольном выражении на его лице, которое запечатлела съемочная группа, когда нас выводили из дома. Это Управление по борьбе с наркотиками относится к Стерлинг Фолсу, но работают они в основном в Изумрудной бухте, поскольку любят выигрывать дела, а наш город – это гиблое, не предназначенное для этого место.

Некоторые говорят, что население Стерлинг Фолса – это неуправляемые варвары, но некоторые районы города, такие как Норд-Фолс, студенческий городок и финансовый район, считаются элитными, и благодаря этому идея посетить Стерлинг Фолс туристам кажется просто блестящей.

Но сейчас все пошло прахом.

– Они захватили мой офис, – хмыкает Брэдшоу. – Фактически выдворив нас оттуда. Полицейским пришлось передислоцироваться, а учитывая появление в городе новых наркотиков, не думаю, что в ближайшее время они покинут нас.

Мой телефон издает звуковой сигнал, и, бросив взгляд на экран, я достаю из кармана бумажник, кидаю на стол двадцатку и поднимаюсь со стула. Уже встав, я допиваю кофе и улыбаюсь Брэдшоу.

– Приятно иметь с вами дело, шериф.

– Ты не дал мне никакой полезной информации, – ворчит мужчина, и я, наклонившись, несколько секунд постукиваю пальцем по столу.

– Конечно, дал. Я только что сказал вам, что Адские гончие не устраивали тот взрыв, и это должно значительно сузить список подозреваемых.

Но кто это сделал? Возможно, Джейс? Или кто-то, кто пытается замести следы?

Я выхожу за дверь во все еще прохладное утро. Небо хмурится, грозясь пролить на землю дождь. Я чувствую, как поднимается ветер, и надеюсь, что мне повезет и меня не окатит, как из шланга.

Я прохожу мимо братских общежитий университета Стерлинг Фолса, в которых последнее время не проходит никаких вечеринок, но парни из колледжа все равно выходят на улицу и курят, сидя на верандах и наблюдая за происходящим вокруг. Они замолкают, когда я прохожу мимо, и в голове пробегает мысль о том, что я всего лишь на несколько лет старше них. Если бы моя жизнь сложилась по-другому, я мог бы быть таким же, как они. Артемида тоже могла бы стать студенткой и состоять в женском обществе. Я бы получил степень по маркетингу или бизнесу и каждый день носил бы гребаный костюм. При мысли о костюме на ум приходит вывод, что, возможно, все произошедшее было к лучшему.

Кампус по-прежнему работает в обычном режиме. Цербер получил добро от мэра на защиту и патрулирование этого района – и именно этим мы сейчас занимаемся. Под предлогом обеспечения безопасности этой части города Цербер подмял ее под себя. Через квартал отсюда он открыл новый ресторан, как прикрытие для распространения наркотиков и отмывания денег. Люди приходят в это заведение и заказывают все, что есть в меню, но вместе со своим заказом получают пакетик с дурью. Конечно, Цербер нанял и настоящего шеф-повара, но, если один из официантов почувствует хотя бы запах зашедшего в заведение копа, наркотики тут же исчезнут. Эти действия тщательно отлажены, и кто знает, в курсе ли шериф о том, что происходит в этом новом ресторане. Кажется, его поводок дергают так же сильно, как и мой, хотя он никогда бы в этом не признался, потому что слишком горд. Он знает, что на улице появились новые наркотики, а я знаю, что существует высокая вероятность того, что они поступают на улицы из ресторана Адских гончих.

Ко мне подъезжает машина с полностью затонированными стеклами, и я останавливаюсь, не стесняясь положить руку на пистолет в набедренной кобуре. Прошли те времена, когда мы притворялись, что не носим с собой оружие. Единственные люди, которым не все равно, что происходит в городе, не в силах изменить ситуацию.

Стекло на дверце водителя опускается, и на меня хмуро смотрит Малик.

– Чем ты занимаешься? – зло спрашивает он.

– Патрулирую, как и было приказано.

Малик щурится, будто не верит мне, но ничего не говорит. В конце концов, я нахожусь всего в квартале от места, где должен быть.

– Садись, босс хочет, чтобы мы вернулись в штаб-квартиру.

– Зачем?

– Ты что, тупой? – усмехается Малик. – Забыл, какой сегодня день?

– А, ну да.

Вздохнув, я подхожу к пассажирской дверце, после чего рывком открываю ее и проскальзываю внутрь.

Мы с Маликом никогда не были друзьями, хотя в каком-то смысле поддерживали подобие дружеских отношений. Он не простил нам того, что мы ушли из Адских гончих. Малик был помешан на верности и считал, что мы предали Цербера.

Мы действительно его предали, но сейчас это уже не имело никакого значения. Малику нельзя доверять так же, как и любому в этом городе.




Глава 11. Кора







После того как Джейс испортил хороший момент, по дороге в Норд-Фолс я размышляла о резкой перемене в его настроении. Неужели он думал, что я забуду о Вульфе и Аполлоне? На что он рассчитывал? Что мы просто уедем в закат или что-то вроде того?

Дорога до ресторана заняла у нас больше времени, чем обычно, потому что мы старались избегать полицейских машин и пеших патрулей, которые явно принадлежали Адским гончим. На них не было значков или иных знаков отличия, но я все поняла по их горделивому виду и оружию, которое они ни от кого не прятали.

Джейс сворачивает в переулок и глушит двигатель, чтобы нас не заметил затонированный внедорожник, проезжающий мимо. В какой-то момент я понимаю, что мы находимся недалеко от кампуса. Внезапно мое внимание привлекает развивающийся на ветру плакат, висящий на доме в конце переулка. Я спрыгиваю с мотоцикла, прежде чем Джейс успевает меня остановить. Подняв забрало шлема, я вижу на плакате свою фотографию.

– Что это? – Я срываю плакат и читаю надпись на нем.

Разыскивается. Кора Синклер.

На этом плакате перечислены выдвинутые против меня ложные обвинения в убийстве, краже со взломом и похищении человека. Также указано и вознаграждение.

Я смотрю на плакат, не веря своим глазам; стук моего сердца громко отдается в ушах, перекрывая все остальные звуки улицы.

Стремительным движением Джейс выхватывает листок из моих рук, сминает его в кулаке и бросает на землю.

– Нам нужно идти.

Я поднимаю листок с земли, разглаживаю его и, сложив пополам, засовываю в задний карман. Моя голова идет кругом, когда я вижу, что на стене висят еще три фотографии, на двух из которых – мое лицо, а одна с наброском портрета Джейса. Обещая себе позже расспросить его об этом более подробно, я снимаю плакат с его изображением и, так же сложив, засовываю в карман.

Но есть один насущный вопрос, на который мне нужно получить ответ немедленно.

– Кто за этим стоит? – спрашиваю я, но Джейс даже не оглядывается.

От его игнорирования у меня сводит зубы. Я следую за ним, чувствуя, как под моими ботинками хрустят битое стекло и мусор. Стерлинг Фолс трещит по швам.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70452703?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


«Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира (пер. Бориса Пастернака).