Главная страница | Триллеры | Апельсин

Апельсин
Натали Натали


Александр – самовлюблённый метросексуал и циник – привык к женскому поклонению. Поэтому, когда он приглашает на свидание очередную симпатичную девушку, ему и в голову не приходит, что на него поспорили. Алиса ничего о себе не рассказывает, не даёт номер своего телефона, но эта таинственность лишь забавляет Александра – его устраивают такие лёгкие, приятные, ни к чему не обязывающие отношения. Спор она выигрывает, ей удаётся растревожить сердце убеждённого холостяка. И он предлагает Алису брату…





Натали Натали

Апельсин





• Часть 1. «АЛИСА». Глава 1.1. Глупый спор


Это был её первый полёт регулярным рейсом.

«Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту города Санкт-Петербург. Температура воздуха плюс двадцать три градуса, местное время десять часов пятьдесят минут. Командир корабля и экипаж прощаются с вами…»

Когда лайнер замер, Алиса достала из-под сиденья ярко-розовый рюкзачок с большим меховым брелоком и убрала наушники. К её креслу подошёл бортпроводник.

– Я провожу вас. И помогу с багажом, – заученно приветливо улыбнулся он.

Встречающие ждали Алису в зале для VIP-персон. Сергей Николаевич Прохоров, её личный шофёр и охранник, как всегда, был хмурый и сосредоточенный. Она кивнула ему, и улыбчивый бортпроводник увел его получать багаж. По мрачному лицу кинувшейся навстречу подруги Алиса сразу поняла, что произошли какие-то неприятности.

– Привет, Карина, – сказала она и чмокнула её в щёку. – Что-то случилось? У тебя такой вид…

– Привет. С прилётом. Да-а… – Карина раздражённо махнула рукой. – В последний момент папа передумал оставлять нас одних. По будням с нами будет ночевать ваша Светлана, а на выходных твой противный охранник. Ты представляешь?!

– О! – Алиса растерянно замолчала, пытаясь осознать услышанное.

Третье лето подряд она на месяц устраивалась работать в компанию отца. Пока её друзья катались на лыжах в Альпах и на яхтах в Греции, отрывались на вечеринках на виллах, которые их родители специально на все каникулы снимали на Комо, Алиса постигала основы семейного бизнеса. После девятого класса она жила с мамой, после десятого, когда к ней присоединилась Карина, их контролировала уже её мама, но сейчас Алиса была убеждена, что они уже достаточно взрослые, чтобы не приставлять к ним нянек.

– Но… Так нечестно, папа же обещал…

– Родаки постоянно обещают одно, а делают другое… – с обидой сказала Карина.

Алиса всегда ладила и с домработницей Светланой Петровной – та вкусно готовила и убирала квартиру, никого не напрягая своим присутствием, – и с Сергеем Николаевичем, который работал в семье почти пятнадцать лет. Но надеялась, что им с Кариной позволят пожить без надзора. Тем более что после летних каникул они всё равно покинут родной дом – Алиса планировала продолжить учёбу в Лондоне, подруга уезжала в Штаты.

– Надо позвонить папе, поговорить с ним… попросить его, – сказала Алиса неуверенно, сомневаясь, что это поможет – пять минут назад они разговаривали, и он словом не обмолвился о своём решении.

– Бесполезно, – буркнула Карина. – Мои сказали – либо так, либо дуй в Италию. А я хочу в этом году поработать старшим менеджером в зале.

Их друзья крутили пальцем у виска, когда узнали, чем подруги занимаются на каникулах – глупо сидеть в офисе за зарплату, которой не хватит даже на приличные босоножки. В первые два лета Алиса работала на подхвате – копировала договоры, разносила по кабинетам почту, помогала офис-менеджерам готовить конференц-зал для презентаций и совещаний. У Карины всё обстояло ещё смешнее – та работала в ресторане дяди и начинала мойщицей овощей. Вечером за ужином подруги обсуждали прошедший день, делились впечатлениями и хохотали над собой. Но сходились во мнении, что если ты хочешь когда-нибудь возглавить бизнес, то должен изучить его с самого низа. И тогда никто не сможет тебя обмануть.

– Алиса, Карина… готовы? – Сергей Николаевич вернулся с чемоданом, и они пошли на стоянку к машине.

Дорога из аэропорта занимала почти час, поэтому Алиса скинула мокасины и забралась на сиденье с ногами.

– Ты записалась в тренажёрку? – спросила Карина.

– Да… – Алиса достала телефон и принялась листать заметки: – Так… в понедельник йога в семь, в среду силовая в восемь, в пятницу пилатес. Будешь в этом году со мной ходить?

– Только на йогу по понедельникам. А ты не многовато себе набрала? Всего два свободных вечера оставила…

– Не оставила. На вторник и четверг я записалась на итальянский. Вот теперь ещё бы что-нибудь придумать на выходные, и будет полный комплект. – Голос Алисы задрожал, в глазах заблестели слёзы, и Карина недоумённо вытаращилась.

– С ума сошла? – воскликнула она. – Сечины опять виллу на Комо сняли, я Маринке клятвенно обещала, что мы на уик-энды будем к ним летать… А Юрка как же? Алиса, что ещё случилось?

Та отвернулась к окну, пытаясь не разреветься. Карина не стала расспрашивать дальше, а просто взяла подругу за руку и легонько сжала.

– Потом поговорим, – шепнула она. Доехали они в молчании.

Квартиру на Крестовском острове в клубном жилом комплексе Юрий Александрович купил, когда Алиса в первый раз решила начать на него работать. Он удивился, узнав, что целый месяц законных летних каникул дочь собиралась провести в душном офисе, сказал, что «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы своих не наделало», но в целом одобрил. Как и мама, которая даже оставила дела в Москве и переехала на время в Питер, чтобы присматривать за Алисой и помогать советами.

Родителями Алиса гордилась. О Юрии Голденберге много писали в СМИ. Ему не было и тридцати, когда он стал финансовым директором большого металлургического комбината «Русская Сталь», а во время приватизации приобрёл контрольный пакет акций компании. Как утверждали газетчики – обманным путём, облапошив тогдашнего генерального директора. Алиса в это не верила, ведь её папа был не только очень умным, но ещё порядочным и добрым. Жёлтая пресса писала, что он бросил своего сына от первого брака и никак не помогал, но Илья уже третий год после окончания юридического работал в головном офисе.

Мамой Алиса тоже гордилась – Юлия Владимировна была одной из очень немногих жён богатых бизнесменов, которые, выйдя замуж, продолжили работать. «Дизайнерская студия Юлии Голденберг уверенно заняла пустующую нишу услуг офисного и промышленного дизайна», – писали СМИ.



Чёрный «Мерседес» заехал на закрытую охраняемую территорию, и Сергей Николаевич сначала открыл заднюю дверь, помог девушкам выйти, а потом достал чемодан.

– С обедом чуть позже, – с порога объявила Карина встречавшей их Светлане Петровне. – Мы пока не голодны. Где-нибудь через полчаса.

– Через час, – сказала Алиса, опасаясь, что и этого времени ей может не хватить. – Добрый день.

– Хорошо, как скажете. Добрый день, Алиса. С приездом.

– Спасибо…

Подруги поднялись на верхний этаж и, не сговариваясь, направились в комнату Алисы.

– Ну, рассказывай, – не успев положить сумочку, сказала Карина. – Что произошло?

– Юра бросил меня. – Теперь она уже могла не сдерживать слёзы, хотя думала, что выплакала все накануне.

– Как?! – Карина упала в кресло и приготовилась слушать.

Всхлипывая, Алиса забралась на кровать с ногами.

– Сказал, что я ещё маленькая и глупая, что слишком много болтаю… и всё говорю невпопад… и в постели ничего не умею, – попыталась она на одном дыхании перечислить все претензии любимого парня.

– Ничего не поняла… То есть спать с тобой можно, для этого ты не маленькая, а… – Карина растерялась. – Ля, он что, так и сказал – глупая?

– Сказал, что я глупышка ещё… что мне нужно общаться со своими ровесниками, а взрослым мужчинам со мной неинтересно, потому что… в постели я бревно. – Тут Алиса не выдержала и заревела в голос.

– Это он-то взрослый?! Да он старше тебя всего на четыре года, и от этого он вдруг заделался взрослым? – хмыкнула Карина. Она имела право высокомерно хмыкать – Кириллу, с которым они встречались уже три месяца, недавно исполнилось двадцать пять, вот он был действительно взрослый. Карина подскочила и бросилась на кровать к подруге. – Какое такое бревно?! – дошёл до неё смысл её последней фразы.

– Юра так сказал. Что я фригидная. Моя жизнь кончена… – От жалости к себе Алиса уже икала.

– Не говори ерунды, – нахмурилась Карина. – Может, вы ещё помиритесь. Вот поедем на днюху к Маринке, попроси её поговорить с Юркой. Он ведь её слушает. А в августе у него самого день рождения… Маринка говорила, отец снова снимет отель на Мальдивах. Купи новый купальник, я у Феррагамо видела, миленький такой… Ты чего, эй?

Услышав о дне рождения Юры, Алиса взвыла.

– Кара, – хлюпала она, размазывая по лицу тушь и сопли, – я ведь и правда полная дура. Это ведь ещё не всё… Знаешь, что я ему сказала? Когда… когда он сказал, что взрослым мужчинам со мной неинтересно? Сказала, что легко влюблю в себя любого старикана, вот! Сказала – спорим? А он знаешь что сказал? Сказал, что все мужики России поклянутся мне в любви. И полмира тоже… сразу… как только узнают, чья я дочь… а просто так – нет. Вот. И что он принимает пари… и если я проиграю, то на его днюхе станцую топлес. Ты можешь в это поверить?!

– Во что? – ошарашенно спросила Карина. – Ты сейчас слишком много чего сказала.

– В то, что он козёл! И что я так его люблю!

– А, ну это да. В это верю. – Карина не стала уточнять, в какое именно из двух утверждений верит, встала, вытащила из сумочки упаковку бумажных носовых платков и подала подруге. Потом снова села рядом, дождалась, пока та высморкается и вытрет лицо, положила её голову себе на плечо и обняла. – Хватит плакать, у тебя голова разболится. Мы что-нибудь придумаем. Он не мог сказать такое всерьёз. Это просто, чтобы тебя позлить. И тебе необязательно говорить правду… Юрка же не будет спрашивать подробности. Соврёшь ему, и дело с концом.

– А вдруг он прав? – Алиса высвободилась из объятий, чтобы видеть лицо подруги. – Вдруг в меня и правда нельзя влюбиться, если не знать, кто я? И со мной правда неинтересно?.. Я правда утомляю своей болтовнёй?.. Я сама хочу проверить это, Кара… – Безумная идея уже не казалась ей такой безумной. – И ещё… есть кое-что ещё… Я хочу влюбить в себя кого-нибудь, а потом бросить его! Чтобы ему тоже было больно, чтобы его сердце тоже было разбито… как моё… Вот. Ты думаешь, я гадина?

– Ты просто обижена и расстроена… но это неважно. Важно, что у тебя почти нет времени. До дня рождения Юрки чуть больше месяца, а это мало. Или у тебя есть кто-нибудь на примете?

Конструктивный подход подруги приободрил Алису.

– У нас в офисе есть один парень, – всё ещё всхлипывая, попыталась она тоже мыслить рационально. – Ну, как парень… он уже после института, ему, наверное, двадцать четыре-двадцать пять… Айтишник. Симпатичный. Рыжий, правда.

– Кто-нибудь ещё? Нужны запасные варианты.

– В юридическом департаменте есть один старичок, ему к пятидесяти… Очень умный. В прошлом году я помогала ему распечатывать договоры для налоговой проверки. Но он вечно потеет и волосы на плешь начёсывает.

– Фу, какая мерзость… Нет, такие нам не нужны. Вдруг тебе целоваться с ним придётся?

Алису передёрнуло.

– А как думаешь, если Сергей Николаевич? – нерешительно предложила она, хватаясь за соломинку. – Он ничего так, спортивный, подтянутый… и хорошо ко мне относится. Хотя нет, он уже совсем древний, ему пятьдесят шесть. И мне не нравятся его усы…

– Да и не выйдет у тебя с ним, – сказала Карина так уверенно, что Алиса чуть не обиделась. Но не успела, потому что последовало пояснение: – У них роман со Светланой Петровной.

Алиса приоткрыла рот:

– Но у него семья, дети… и вроде даже внуки… А ты откуда знаешь?

– Да тут как-то ночью спускалась за водой, так из спальни такие охи доносились! Так что водитель твой – не вариант. Ну и старый он совсем, ты права. Ладно, пошли обедать, а то я сейчас умру с голода. Я уверена, мы что-нибудь придумаем. На сытый желудок мне всегда лучше думается.



Однако обед не помог, ничего дельного им в голову так и не пришло. И после того, как Алиса разобрала чемодан, повесила одежду в гардероб и очередной раз позвонила родителям, подруги решили съездить в центр и погулять.

– Пройдёмся с тобой по Невскому, развеемся, – предложила Карина. – Я соскучилась по Питеру, но, ты не поверишь, мы с Кириллом почти не гуляли. Пару раз только на машине катались. Нечего дома сидеть и реветь, нужно двигаться!

Алиса не возражала – энтузиазм подруги её всегда воодушевлял.

– Но сначала забежим в нашу тренажёрку, – добавила Карина. – У Макса сегодня днюха. Кирилл перед отъездом оставил для него маленький презентик. Кстати, присмотрись к Максу! Возьми с ним несколько занятий. Да и вообще, там же классных парней валом! И старпёры тоже есть. Вот где надо искать, а не у вас в офисе… где все знают, кто ты.

У фитнес-клуба Plastilin, куда подруги ходили только летом, было одно важное преимущество – он располагался в соседнем здании. Пока Карина искала инструктора-именинника, Алиса немного поболтала с менеджером на ресепшн, после чего принялась наблюдать за тренировками в основном зале, отгороженном от коридора стеклянной стеной.

Беговые дорожки и велотренажёры здесь всегда пользовались большим спросом – вот и сегодня из десяти пустовали лишь два. Обливаясь потом, немолодая дама в ярких тайтсах рвано дёргала рукоятки орбитрека. На «бабочке» пыхтел мужчина в майке-борцовке – но, разводя руки в стороны, он не забывал поглядывать на девушку, работающую на ножном тренажёре лицом вниз. Её рельефные икры и ягодицы красиво напрягались, когда ноги поднимали противовес; короткие шорты задрались вверх, врезались в тело, и выглядели уже, как трусы. Но объёмная грудь девушки, которую с трудом удерживал спортивный топ-бра, интересовала мужчину гораздо сильнее – его неестественно синие глаза довольно щурились, а губы кривились в одобрительной усмешке.

Когда девушка закончила и немного отдышалась, вытерла полотенцем вспотевшие лоб и шею, мужчина с «бабочки» подошёл к ней. Он белозубо скалился, что-то говорил, поднимая большой палец вверх, но стеклянная стена не позволяла разобрать слова. Девушка улыбалась, не скрывая удовлетворения, задорно отвечала, а потом хлопнула мужчину ладонью по руке. Расхохотавшись, он отступил, развернулся к стойке с штангой, и стала видна часть яркой, во всю широкую спину татуировки – в глубоких вырезах борцовки можно было рассмотреть грудные плавники, хвост и морду двух красно-жёлтых рыбин.

– Соскучилась? – Карина неслышно подошла сзади, и Алиса вздрогнула от неожиданности. – Ничего, с понедельника начнёшь. – Затем проследила за её взглядом и хмыкнула: – То есть вняла моему совету? Присматриваешь себе не слишком трухлявого старичка? Не, ну а что? Бицухи у него что надо! И сиськи больше, чем у меня…

Алиса помотала головой – Юра занимался боксом и был худощавым, аристократично-изящным. Ей нравилось, что он похож на фотомодель.

– Я не люблю качков.

– Я тоже. – Карина кивнула на постер на стене: – Это же «Терминатор» в молодости? Ненавижу мужиков, у которых сиськи больше, чем у меня. – Она глянула на девушку в шортах-трусах, теперь топающую по ступенькам климбера, и скривилась: – Даже ещё больше, чем женщин… – И тут же поцеловала Алису в щёку: – Ну, кроме тебя.

Алиса виновато улыбнулась – она стеснялась своего четвёртого размера, теряясь, когда на тренировках мужчины откровенно пялились ей в декольте. И молилась, чтобы её не постигла участь бабушки, ведь наследственность никто не отменял.

Синеглазый качок начал приседать со штангой, мышцы на его груди, руках и ногах напряглись, на шее вздулись вены. Карина поджала губы и презрительно фыркнула:

– Это просто жесть… Он похож на презерватив, набитый орехами.

Алиса прыснула, подруги переглянулись и, уже хохоча в голос, направились к выходу.




Глава 1.2. Зажигательное танго


Сергей Николаевич отвёз Алису и Карину на Невский и высадил у «Бургер Кинга», где девушки взяли на вынос бургеры и колу. Не то чтобы они успели сильно проголодаться, просто им вдруг захотелось фастфуда. Потом подруги не спеша дошли до Казанского сквера и, расположившись на скамейке, всю эту вредную вкуснятину съели и выпили. И когда уже почти закончили, увидели, что Сергей Николаевич сидит совсем рядом с книгой в руках.

Обида на родителей ещё не утихла, поэтому Алиса демонстративно повернулась спиной к добросовестному охраннику. Туристы фотографировались на фоне собора, влюблённые сидели на скамейках, держась за руки, дети ели мороженое, дули мыльные пузыри и гонялись за ними. Справа от фонтана невысокий парень в рваных джинсах и красной футболке поставил на складной стул портативный проигрыватель с флешкой, достал из футляра скрипку и начал играть. Некоторое время подруги слушали, лениво переговариваясь, а потом встали и подошли поближе.

Из динамиков лилась классическая музыка в современной обработке, но ведущая партия исполнялась вживую. Алиса с удивлением смотрела на виртуозную игру уличного музыканта, наблюдая, как меняются эмоции на его лице. Слушатели охотно аплодировали – их было немного, и это её расстроило, так как играл парень чудесно. По окончании четвёртой композиции он прервался, достал из сумки бутылку минералки и жадно припал к горлышку – с вечером желанная прохлада в город так и не пришла.

– Ты здорово играешь, – воспользовалась Алиса паузой. – Аранжировки сам делаешь?

– Спасибо. Да, сам. Вам правда понравилось? Меня Стас зовут. – Он протянул руку и улыбнулся.

– Алиса, – сказала она и пожала тёплую ладонь, заметив краем глаза, что Сергей Николаевич закрыл книгу. Когда Карина тоже представилась, Алиса ответила: – Очень понравилось.

– Да, это реально круто, – подтвердила Карина. – Мне тоже понравилось. Ты так на жизнь зарабатываешь?

– Нет, это, скорее, хобби. Люблю музыку, мне нравится играть. Ну, а если кто кинет денежку, так мы, студенты, народ негордый, будем только рады. – Он засмеялся и показал на лежащую около стула бейсболку с парой сотенных бумажек.

– Хочешь, мы тебе поможем? – спросила Карина.

– Как? – воскликнули Алиса и Стас одновременно.

– Ты будешь играть, а мы танцевать.

Алиса толкнула подругу в бок и зашипела: «Ты с ума сошла, что ли?»

– Мы сейчас с коллегой утрясём некоторые этические разногласия, а ты пока подыщи нам какое-нибудь зажигательное танго, – сказала Карина и потянула Алису в сторону. Сергей Николаевич, не обнаружив угрозы, снова стал делать вид, что читает.

– Ты что творишь? Какое танго? – спросила Алиса, когда они отошли.

– Обыкновенное, – отрезала Карина. – Посмотри на него! Хорошая фигура, приятная улыбка, ровные зубы. Не прыщавый. Ля, да он милашка! Любит музыку, значит, натура творческая. Значит, впечатлительный и влюбчивый. И самое главное – не знает, кто ты. То есть всё, как ты хотела. Чего ещё надо? Иди давай, соблазняй! Стас не устоит, вот увидишь!

Спортивными бальными танцами Алиса занималась с шести лет. Тренер её хвалил, и когда после седьмого класса она уехала учиться в Швейцарию, то любимое дело не забросила – профессиональные преподаватели работали и там. На последний Рождественский бал, когда на конкурс талантов все желающие ученики могли представить любой номер, Алиса со своей новой закадычной подругой Кариной исполнили танго и заняли второе место.

Идею выступления они придумывали вместе, подбирали музыку и костюмы, а с хореографией им помогала преподаватель. Рисунок танца мадам Пейро выстраивала так, чтобы по ходу действа подруги менялись ролями – каждая на время становилась то «партнёром», то «партнёршей». И научить танго Карину, которая занималась фигурным катанием и умела работать в паре, оказалось гораздо проще, чем переучить Алису.

А ещё это был не только танец – это был эпатаж, провокация. Со стороны казалось, что девушки не просто танцуют, а любят друг друга. И не скрывают этого. Объятия, которые в танго имеют особый смысл, выражают сострадание и заботу, мужскую надежность и женское доверие, в их исполнении были то чувственно-пылкими и зажигательными, то деликатными, почти робкими. Взгляды, поддержки, касания источали нежность, истому, тягучее желание. Однако если Карина относилась к этому как забавной игре, развлечению «по приколу», то для Алисы танго было открытой раной: она не танцевала – она им болела. Мадам Пейро говорила, что именно эта её отрешённость, граничащая с экзальтацией, и сделала выступление таким чувственным.

Танго тогда вызвало овации, подруг требовали на бис, их мамы в зале растроганно утирали глаза. Но исполнять его сейчас, на площади перед собором, Алисе казалось неудачной затеей – то, что в толерантной Европе восприняли как демонстрацию взглядов истинно свободных людей, в центре культурной столицы России могли не одобрить, а возмутителей спокойствия освистать, а то и забросать камнями. А охранник у них был всего один.

– Чего ты боишься? – уговаривала её Карина. – Посмотри, народу немного. Мы по быстренькому сбацаем, Стас впечатлится, и дело в шляпе… Ну, или придумай что-нибудь сама. Соблазняй своего потного юриста!

Алисе стало стыдно. Она загрузила подругу проблемами и лишь ныла, сама не предлагая никаких вариантов решения, да ещё и отвергая её советы. Поэтому нехотя согласилась:

– Ладно.

Карина сделала знак Стасу. Он включил проигрыватель и взял в руки скрипку.

Танцевать Алиса любила и после долгих лет упорных тренировок умела делать это красиво. За техническую сторону она не переживала – мадам Пейро говорила, что у них с Кариной идеальный баланс, они чувствуют друг друга, безупречно держат равновесие и в покое, и в движении. Но её всё ещё тревожило, что подумают окружающие, и чем это может кончиться.

На сегодняшнюю прогулку подруги не сговариваясь надели юбки: Карина юбку-колокол чуть выше колен, а Алиса клёш почти до пят, что усиливало своеобразие их танца, усугубляло эпатаж. И когда при заключительных аккордах Алиса закинула ногу на талию Карины, а та нежно взяла её за подбородок, и они обе замерли, глядя друг другу в глаза, зеваки, которые собрались вокруг них за эти несколько минут, заулюлюкали.

Танцовщицы кланялись и приседали в реверансе, толпа аплодировала, кто-то выкрикивал: «Браво!», «Молодцы, девчонки! Дали жару!», «Ещё!» Стас удивленно качал головой, а Карина, схватив его бейсболку, стала обходить зрителей, приговаривая: «Подайте бедным артистам на пропитание». Люди смеялись и охотно протягивали ей разноцветные купюры. Карина посылала воздушные поцелуи и ослепительно улыбалась в ответ. Когда она вернулась с полной кепкой денег, Стас присвистнул:

– Вот это да! Круто! Тут в два раза больше, чем я обычно срубаю за весь вечер.

К ним подошли трое парней, по виду ровесники Стаса, – они тоже хлопали в ладоши.

– Ну вы даёте! Здорово зажигаете, – восхищённо сказал один, самый высокий и привлекательный. После чего оценивающе оглядел девушек и хмыкнул: – Девчонки, вы сестрёнки?

Его друзья гоготнули, нехорошо ухмыляясь, и Алиса тоже машинально улыбнулась – и правда, смешно было предполагать, что черноглазая и черноволосая Карина хоть каким-то боком родственница ей – сероглазой и светлокожей блондинке.

– Да! – кокетливо приняла игру Карина. – А что?

– А я мастёр ебать сестёр, – сказал высокий, и его друзья заржали уже в голос. – Особенно если это сестрёнки-лесбиянки.

Это было настолько неожиданно, что даже обычно бойкая Карина не нашлась с ответом, а Алиса застыла на месте в предчувствии беды. Именно так ей и представлялся финал выступления, именно этого она и боялась, когда отказывалась танцевать. А беда, как известно, не приходит одна: от памятника Барклаю-де-Толли в их сторону деловито направлялись двое полицейских; Сергей Николаевич поднялся со скамейки и тоже шагал к ним – и выражение его лица не предвещало ничего хорошего; народ прибывал в предвкушении продолжения шоу. А хулиганы не унимались.

– Ты их сутенёр, что ли? – обратился главарь к ошарашенному Стасу. – Может, запихать твою пиликалку тебе в дупло? – Стас прижал скрипку к груди, защищая её, а заводила ощерился, распалившись уже всерьёз: – Извращуги недобитые…

– Попридержи-ка язык, поганец мелкий, – раздалось за спиной напуганных девушек, и сердце Алисы снова сжалось. Перед глазами замелькали заголовки новостной ленты: «В центре Санкт-Петербурга «золотая молодёжь» стала причиной массовой драки!», «Около Казанского собора дочь стального короля России совершила каминг-аут!» На фоне этого глупое пари с Юрой показалось ей детской шалостью. Она обернулась.

Сзади стояли двое мужчин: лет под сорок, может, чуть моложе. Один огромный, похожий на медведя, с длинными тёмными волосами и крупным носом – сердито сжал кулаки. Другой пониже, но тоже широкоплечий, с короткой стрижкой и неестественно синими глазами, дёргал уголком губ. Сегодня в фитнес-клубе, когда он флиртовал с одной из спортсменок, нагло сканируя её грудь, его глаза лучились восхищением, сейчас же они угрожающе сузились и смотрели зло, исподлобья.

– А то что будет? – не особо впечатлился главарь хулиганов.

– Глаз на жопу натяну и моргать заставлю, – пообещал «медведь». – Единственное, в чём ты «мастёр», ушлёпок, это затвор свой передёргивать. Так что топай, занимайся любимым делом.

– Ты тоже из толерастов, что ли, дядя? У вас тут сходка старых педрил?

– Можем устроить вам посвящение. – Синеглазый хрустнул костяшками пальцев.

Двое других парней потянули товарища за рукав, указывая на приближающихся полицейских.

– Настоятельно рекомендую вам, молодые люди, последовать совету этого гражданина. – Сергей Николаевич, встав впереди девушек, кивнул на «медведя».

– Шустрее, недоношенные, – поторопил тот.

Оценив ситуацию, парни попятились, а потом побежали по дорожке к проспекту. Сергей Николаевич потёр мочку правого уха, давая Алисе знать, что нужно уходить, развернулся и направился к полицейским. Он показал им своё удостоверение, что-то сказал, и стражи порядка неторопливо пошли в обратную сторону.

– Всё окей?

Оглянувшись на голос, Алиса увидела искреннее участие в синих глазах.

– Теперь да. Спасибо вам… – Её ещё трясло, голос дрожал. Она повернулась к подруге: – Нам пора идти!

– Нет, девчонки, погодите. Давайте разделим выручку! – Стас, заботливо уложив скрипку в футляр, теперь возбуждённо тряс бейсболкой с деньгами. – Вы просто улётные! Я никогда не видел такое крутое танго.

– Понравилось? – Карина уже пришла в себя от потрясения. Стас в ответ энергично закивал, и она предложила: – Если хочешь, мы можем прийти завтра. Алиса ещё станцует для тебя…

– Конечно, хочу, – ответил Стас. – Карина, вы не обращайте внимания, таких придурков я впервые вижу. Обычно зрители очень доброжелательные. Приходите завтра. И вот ваша доля, Алиса. – Он протянул ей скрученные купюры.

– Вас зовут Алиса? – Тот синеглазый мужчина всё не отходил. Она кивнула. – Меня Александр. Это мой друг Дмитрий. Не желаете с Кариной чего-нибудь выпить с нами? – Он показал через дорогу на кафе «Зингеръ». – Горячий шоколад с перцем чили? Или, может быть, чего-нибудь холодного?

– Мы… – Алиса крутила головой, не зная, кому первому ответить и на кого смотреть. – Нет, – сказала Стасу, – деньги мы не возьмём, мы же предложили помочь. А завтра… я не знаю… Если получится, мы постараемся прийти. Но не обещаем. Во сколько ты здесь будешь?

– Давайте часиков в семь, когда духота немного спадёт. Я подберу специально для тебя что-нибудь зажигательное. И забудьте про сегодняшнее недоразумение. Это какие-то гопники залётные…

– Хорошо… – Алиса неуверенно кивнула и перевела взгляд на своих заступников: – Спасибо вам огромное ещё раз. И за приглашение спасибо… правда! Но нам нужно идти. Извините, пожалуйста.

– Может быть, в другой раз? – спросил Александр.

– Может быть. – Напряжение и испуг потихоньку отпускали и Алису.

– Я могу вам позвонить? – Заметив её замешательство, Александр тут же предложил: – Если я дам вам свой номер, вы мне позвоните?

Алиса снова нерешительно кивнула, затем достала из рюкзака телефон и под диктовку записала номер. Звонить она не собиралась – ей не нравились ни варварские бицепсы Александра, ни его плотоядный взгляд, которым он оглаживал её грудь.




Глава 1.3. Наступательная кампания




В воскресенье подруги начали полномасштабную подготовку к военной кампании по охмурению возрастных мужчин. В ход пошли все ударные силы. Карина полночи консультировалась с Кириллом, который улетел по делам в Америку, рассказала ему и о беде лучшей подруги, и о её вынужденном споре. Утром Алиса позвонила бабушке.

Мария Фёдоровна Голденберг разительно отличалась от большинства бабушек в привычном их понимании. Она не вязала носки, не пекла пироги и не читала внучке сказки. Зато много курила, предпочитая исключительно французские Gauloises, и виртуозно материла производителей, которые в угоду европейским стандартам качества в последние два десятилетия значительно снизили крепость любимых сигарет. Ей нравились песни Rammstein, и она не пропускала ни одного концерта, когда группа приезжала с гастролями в Россию. Любила коньяк и не видела ничего плохого в том, чтобы предложить и внучке глоток-другой. Любила скорость, гоняя на своей тюнингованной «Волге-21» и вводя в ступор заносчивых молодых мажоров на каких-нибудь шикарных «Бугатти», на светофорах поглядывающих свысока на древнюю бабулю за рулём такого же древнего авто с оленем на капоте. Пару раз Сергею Николаевичу даже приходилось использовать свои связи, чтобы вернуть неугомонной старушке права.

Алису разделяло с бабушкой более полувека разницы в возрасте, но не было у неё друга надёжнее. Именно бабушка Маша стала поверенной её первых детских тайн, рассказала о маленьких женских неприятностях в особые дни, выслушивала обиды на одноклассников, увлекла старыми советскими фильмами. А год назад помогла завоевать сердце несравненного Юрки Сечина, по которому Алиса вздыхала уже несколько месяцев.

Сегодня, узнав, что Юра бросил Алису, она хмыкнула: «Вот же козёл!» А когда внучка назвала причину, не стала выбирать выражения и воскликнула уже разгневанно: «Да он просто мудак!» И посоветовала срочно завести себе нового парня, подкрепив совет знаменитой фразой своей любимой актрисы Фаины Раневской: «Если у женщины есть голова на плечах, то у неё обязательно есть любовник!» Идеей Алисы – на спор влюбить в себя взрослого мужчину – Мария Фёдоровна не восхитилась, но и не осудила. И, как всегда, обещала помочь.



После завтрака Алиса засела за ноутбук, зарегистрировалась на «Одноклассниках» и начала штудировать мужские группы. Когда бабушка предложила ей это, Алиса недовольно поморщилась:

– Но там же одни старики…

– Вот именно! – сказала бабушка, ничуть не обидевшись. – Если ты хочешь закадрить любителя джаза, ты же не идёшь на концерт фолк-металла! Сейчас ты хочешь зрелого мужика, так куда тебе идти? Они все в Одноклашках сидят! Почитай, что эти старики пишут о женщинах… чего ждут от них, что их отталкивает. Конечно, я могу поделиться с тобой своими соображениями, но, боюсь, они слегка неактуальны.

Через час Алиса была готова отказаться от своей сомнительной затеи – её голова гудела словно улей. В комнату заглянула Карина, и подруги начали придумывать план.

– Кирилл сказал, одного месяца реально маловато. Хотя если видеться каждый день, куда-то всё время вместе ходить, то должно хватить, – стала делиться Карина ценными советами своего умудрённого жизненным опытом друга. – Поэтому давай пока не вычёркивать из списка рыжего айтишника…

– Хорошо, – послушно кивнула Алиса.

– Более быстрый способ – через постель, – сказала Карина. – Взрослые мужики на прогулки под луной не очень ведутся. Они от этого грустнеют и хотят сбежать. А внимание молодых девушек им льстит, и они реально могут втрескаться. «Седина в бороду – бес в ребро» – так про них говорят. Ты к такому готова?

– Сейчас я такая злая, что даже к каннибализму готова.

– Так, дальше Кирилл ещё сказал, что болтливость и правда может отпугнуть, особенно в начале отношений. Поэтому помалкивай. И не вздумай шутить про каннибализм… Что баба Маша говорит?

– Бабуля советует восхищённо смотреть и внимательно слушать. А если захочется открыть рот, то задавать вопросы о нём, об его успехах, увлечениях… И снова восхищаться, хвалить, подбадривать. И не умничать.

– Дейл Карнеги нервно курит в сторонке. Вот бы мне такую продвинутую бабулю… Чего там стариканы в Одноклашках советуют?

– Ужас, я не верю, что это пишут адекватные люди. По их мнению, женщина должна молчать, хорошо делать минет и по первому требованию правой брови раздвигать ноги.

– Дураки какие-то озабоченные, – фыркнула Карина.

– Ах, да… ещё она должна варить борщ. А у меня с борщом и минетом огромные проблемы… даже не знаю, с чем больше. Потом ещё никто не любит истерики и всякие обидки, когда дуют губы по надуманным поводам. А для них, как я поняла, все поводы надуманные…

– Это всё?..

– О нет! Почти все мужчины плюются от искусственной груди и накачанных губ, их раздражает, когда девушки клянчат подарки и деньги на маникюры-педикюры, – продолжала Алиса делиться своими открытиями, – и при этом они хотят, чтобы их девушки хорошо выглядели, чтобы у них были ухоженные руки и ноги, красивые волосы и подкачанная попа. А где им на всё это взять денег, не говорят… Как-то так.

– Старые, жадные, озабоченные маразматики! – вновь возмутилась Карина. – Ладно, подводим итоги. Завтра начинаешь наступление на айтишника. Действуешь по плану А, так как с ним вы можете видеться каждый день. Сегодня вечером идём на Невский, там добиваешь Стаса. С ним, похоже, придётся по плану Б… мы же не можем в будни туда мотаться, с понедельника начнётся работа. Ты ещё и занятий себе всяких набрала по вечерам.

– Это чтобы отвлечься и не думать о Юре.

– Вот и отвлекайся – присматривай себе в тренажёрке не особо надутого качка! Вдруг попадётся кто-нибудь поинтереснее Стаса и вашего айтишника. Ладно, пошли обедать, а то я уже проголодалась.

Когда вечером в назначенное время подруги подошли к скверу, Стаса там не оказалось. Карина предложила посидеть на скамейке, чтобы решить, что делать дальше, ведь такой подставы они не ожидали. Хотя Алиса вздохнула с облегчением – воспоминания о неприятной стычке всё ещё вызывали в ней дрожь, и танцевать совсем не хотелось.

– Добрый вечер. Позволите? – Александр, один из их вчерашних защитников, остановился рядом. Полы его лёгкой джинсовой рубашки навыпуск были расстёгнуты, и Алиса с удивлением уставилась на череп из разноцветных стразов на футболке – ей казалось, что взрослые мужчины такое носить не должны.

– О, привет. Конечно, – сказала Карина и подвинулась.

– Смотрю, скрипача, которого вы взяли под свою опеку, сегодня нет? – спросил он, усаживаясь между ними.

– Может быть, его что-то задержало, и он будет позже? – предположила Алиса. – А вы что здесь делаете?

– Встречался с друзьями. Выходные же. – Александр улыбнулся. – Моё вчерашнее приглашение в силе. Вы можете подождать своего протеже за чашкой чего-нибудь вкусного. Или за бокалом…

Подруги переглянулись.

– Я не против, – сказала Карина.

– Хорошо, – согласилась тогда и Алиса.

Сегодня было пасмурно и совсем не душно, но девушки всё равно предпочли холодные напитки. Алиса взяла ягодный чай с лаймом и мятой, а Карина ореховый кофе с шоколадом и молоком. Александр пил минеральную воду «Перье».

– Вы, наверное, профессионально занимаетесь танцами? – спросил он.

– Только Алиса, – ответила Карина, кивнув в сторону подруги. – Бальные танцы её страсть. Вам понравилось наше выступление? Это она придумала тот танец.

Алиса смутилась и наступила подруге на ногу, чтобы та не сильно хвасталась. И увидела, как за спиной Александра за столик почти у самого выхода уселся Сергей Николаевич.

– Да, мне понравилось, – сказал Александр. – Идея танца необычная и… смелая. Было видно, что вы увлечены тем, что делаете. И что хорошо умеете это делать. В вашем танце была душа. А тот камень, что вы бросили в болото благопристойности петербуржцев, только добавил ему очарования.

Алиса смотрела с благодарностью, внимая каждому слову, – её всегда неизменно радовало, когда кому-то нравилось то, что она искренне любила. Глаза Александра, обрамлённые пушистыми, какими-то почти девичьими ресницами, при искусственном освещении кафе казались ещё более синими. Засмотревшись, Алиса поймала себя на мысли, что хотела бы узнать, насколько колючая его щетина, и провести ладонью по щеке. Очнулась от того, что теперь кто-то ей наступал на ногу.

– Спасибо, – сказала она поспешно.

– Схожу-ка гляну, не пришёл ли Стас. – Карина встала и взяла сумочку. – Если через пять минут не вернусь, значит, он пришёл, так что встретимся там. Спасибо за кофе! – И она направилась к выходу. Но, не доходя до двери пару шагов, повернулась и, показав Алисе на Александра глазами, подняла вверх большой палец.

Карина не вернулась ни через пять, ни через десять минут, поэтому, покончив с напитками, Алиса и Александр направились в сквер. Там веселье шло полным ходом – проигрыватель надрывался, Стас вёл партию на скрипке, а Карина обучала желающих хип-хопу. К ней уже присоединились девушка и двое парней, они расположились парами друг напротив друга и устроили шуточные состязания. Толпа ликовала.

Алиса остановилась справа от Стаса, и Александр встал у неё за спиной, чтобы не загораживать обзор. Они тоже начали подбадривать танцоров криками и хлопками. Зрители иногда подходили и бросали деньги в открытый футляр от скрипки, Стас в ответ благодарно кланялся.

– Тебе не холодно? – Александр снял с себя рубашку и, накинув на Алису, не убрал ладони. Хоть она и не замёрзла в своей тонкой хлопковой блузке с короткими рукавами, говорить этого не стала, просто неопределённо пожала плечами, лихорадочно припоминая, когда они успели перейти на «ты». – Мы можем увидеться завтра? – спросил он, снова щекоча ей дыханием ухо.

– У меня работа…

– У всех работа, и у меня тоже. Но есть ещё вечер. – Ей всё же удалось узнать, колючая ли у него щетина, когда он будто бы случайно коснулся щекой её шеи. Щетина была мягкая и совсем не царапучая. Но Алиса всё равно отстранилась, увидев, как изучающе пристально смотрит Сергей Николаевич на её спутника, повела плечами, сбрасывая руки, а потом сняла рубашку.

– По вечерам у меня занятия, – сказала она. – Свободны только выходные.

– Хорошо, давай в субботу куда-нибудь сходим поужинать?

– Ладно, мы придём с Кариной сюда в субботу в шесть.

– И зачем нам кузнец?..

Поймав насмешливый взгляд Александра, Алиса и сама рассмеялась, вспомнив сцену из бабушкиного любимого фильма.

– Кузнец нам не нужен? – смущённо спросила она.

– Абсолютно!

Запыхавшаяся Карина подбежала к ней, когда Александр отошёл покурить.

– Давай, твоя очередь. Стас обещал для тебя что-то особенное.

– Мне не хочется сегодня танцевать, – сказала Алиса, утянув подругу подальше в сторону. – Настроения вообще нет. Почему Стас опоздал?

– У них малыш заболел. Ага, я тоже удивилась! И пока его жена бегала в аптеку, он с ним сидел. А теперь вот деньги вышел зарабатывать. Они оба студенты.

– Тогда тем более не хочу, Кара. У него жена и маленький ребёнок. Мне это не нравится… Это подло.

– Но у нас ещё есть синеглазый старикан! – хитро подмигнула Карина. – Ты можешь станцевать для него. Он ничего так, бодрячком. Вы до чего с ним в кафе договорились?

– Он рассказывал анекдоты, приглашал в ресторан, на мотогонки за город… А вдруг он тоже женат?

– А чего он тогда пристаёт к тебе? В ресторан он приглашал… ля, пижон какой! Значит, так ему и надо будет, если ты разобьёшь ему сердце.

– Я как-то побаиваюсь его. Ты видела, как он смотрит? Я чувствую себя голой. – И ещё Александр так странно кривил рот в ухмылке, что ей хотелось укусить его за нижнюю губу. Но про это Алиса не сказала Карине. – Как ты думаешь, сколько ему?

– Не меньше тридцатника, – авторитетно сказала подруга. – Хотя, может, и больше… Ты же вроде старикана и хотела? А Стасу двадцать три, я спрашивала. То есть он, как твой Сечин. Шило на мыло… Не дрейфь, мужики в возрасте обычно лысые и с пузом, а этот, смотри, какой – грудь как наковальня, глаза как васильки, и взгляд ехидный. Мечта, а не старпёр!

– Но ты же сама говорила, что он похож на презерватив, набитый орехами. А сейчас «грудь как наковальня»! Это же он… тот, с «Пластилина».

Карина вытаращилась.

– Точно! А я-то всё думаю, почему мне его лицо кажется знакомым… И что? Какие проблемы? Так даже лучше – будешь продолжать его окучивать в зале.

– Но я не люблю качков…

– А тебе и не надо. Главное, чтобы он любил таких, как ты. А он любит! Ты же видела, как он слюни пускал на ту деваху? Но ты-то получше будешь… К чёрту итальянский, ходи туда каждый вечер! Может, тогда даже спать с ним не придётся.

Алиса хотела ответить, но Стас не дал подругам договорить – он звал их, нетерпеливо размахивая руками, а когда они наконец обратили на него внимание, взял скрипку и сыграл несколько пассажей. Алиса улыбнулась, узнав любимую мелодию детства – Symphony 2011 Криса Паркера, одного из самых загадочных диджеев и музыкантов, в своё время стала суперхитом. Да, ей хотелось бы станцевать под неё.

– Пошли вместе, – потянула она Карину. Подруга не особо разбиралась в бальных танцах, но в современных ей не было равных.

Зрители уже немного разошлись, пока скрипач отдыхал, но девушек это не беспокоило – главный зритель находился здесь. Они встали напротив друг друга, и Стас включил проигрыватель.

Эта композиция в стиле электрохаус с элементами классики позволяла танцорам показать все свои умения – от балетных па до африканских трясок – и подруги постарались выложиться по полной. Скрипка Стаса чередовалась с высокотональными партиями синтезаторов из проигрывателя, а с этим менялся и рисунок их танца: от сексуальных покачиваний бёдрами к порывистым, почти агрессивным взмахам рук, от манерного выгибания спины к отточенным шагам. На иллюзию непрерывности танца, который, словно лоскутное одеяло, состоял из разных стилей, работало абсолютно все – корпус, руки и ноги, шея, голова и даже глаза и губы.

Когда музыка смолкла, зрители снова начали аплодировать и выкрикивать: «Браво!» Карина опять собрала полную кепку денег, Стас счастливо улыбался.

– Тебе понравилось? – подбежав к Александру, спросила Алиса. Ей хотелось, чтобы он тоже восторгался, говорил, что удивлён и поражён. Но Александр просто произнёс:

– Да. – И всё. А потом ещё спросил: – Я могу тебя проводить?

– Я на машине…

– Тогда увидимся в субботу? – задал он следующий вопрос, и Алиса кивнула. – Здесь в шесть? – Она снова кивнула. И он ушёл.

Алиса была немного разочарована.






Глава 1.4. Гнусный шантаж




Только начав работать в компании отца, Алиса осознала весь масштаб его могущества. До какого-то возраста она наивно думала, что вообще все люди так живут – за высокими заборами, с охраной и сигнализацией, с садовниками и поварами, приходящими на дом массажистами, с отдельной комнатой для игрушек и перелётами на самолётах, в которых находится лишь твоя семья. Позже, конечно, она узнала, что месячная зарплата большинства россиян сопоставима с тем, сколько её мама оставляла за один раз в косметическом салоне. А иногда и не сопоставима.

В офисе к Алисе прикрепили сотрудника, который помогал ей адаптироваться, давал несложные поручения, но основную часть времени просто рассказывал о холдинге «Русская Сталь». Четырёхчасового рабочего дня – а по закону она не могла работать дольше, – хватало лишь на то, чтобы в первую неделю, как сказала куратор Ольга, «пройтись по верхам». Но этого времени оказалось достаточно, чтобы Алиса окончательно поняла: она хочет стать частью отцовского бизнеса. Потому что выглядело всё это до невозможности грандиозно.

Кроме предприятий чёрной металлургии господин Голденберг владел акциями золоторудных компаний, портов, угольных разрезов, трубопрокатных и автомобильных заводов. Ему принадлежали доли в одном большом банке, медиагруппе, компании-операторе сотовой связи и одном из крупнейших туристических концернов Европы. Его фото красовалось на обложке первого номера русского Forbes, а в прошлом году он был признан самым богатым человеком России по версии агентства Bloomberg. Алиса очень хотела работать на отца, хотела приобщиться к империи, которую он создал и, быть может, когда-нибудь возглавить её.

Сразу она попросила, чтобы её взяли в головной офис в Москве, но мама посоветовала начать «с малого». И они поехали в Питер, где у «Русской Стали» было собственное рекрутинговое агентство. Но сейчас вероломному плану Алисы мешало то, что работали там в основном женщины – считалось, что они справляются с поиском новых сотрудников эффективнее мужчин. Поэтому Егор из IT-отдела и юрист Павел Петрович были почти единственными более-менее подходящими кандидатурами.

Утром в понедельник, увидев тёмные круги под мышками на рубашке Павла Петровича, Алиса убедилась, что его пора исключить из списка. Но с Егором, приятным и скромным молодым мужчиной, постаралась завязать разговор, пока он настраивал ей ноутбук – подсоединял к общей сети, заводил корпоративную почту и проводил инструктаж по безопасности. В среду из списка выбыл и Егор. Он так впечатлился предложением Алисы сходить вместе на какой-нибудь фильм, что заболел и ушёл на больничный.

– Ты его напугала, – хохотала Карина. – Шутка ли, дочь биг-босса запросто приглашает в киношку сходить. Так и инфаркт словить можно. Наверное, лучше парням и правда не знать, кто ты. Не переживай, у нас ещё есть в резерве синеглазый пенсионер!

Но Александр оказался крайне ненадёжным резервистом – ни в понедельник, ни в среду в фитнес-центре он так и не появился. А отменить занятия по итальянскому языку, чтобы сходить в зал в освободившиеся два дня, Алиса не решилась.

– Может, он с утра занимается, когда народу меньше? Или после обеда? – утешала её Карина. – В любом случае в субботу вы идёте в ресторан! А потом, может быть, поедете к нему…

К вечеру четверга Алиса с непривычки уже так устала, что соображала совсем туго – теперь она работала полный день, а потом либо шла в спортзал, либо зубрила итальянский. Но после этих слов Карины схватилась за голову. Существовала ещё одна проблема, о которой Алиса и не вспомнила – им запрещалось ночевать вне дома. Они были вправе приглашать друзей к себе, устраивать вечеринки, на любое время оставлять кого угодно у себя жить, но сами ночевать в другом месте не могли.




***



Отец часто говорил ей, что проблемы нужно решать по мере поступления, а бабушка, что утро вечера мудренее. Но в пятницу утром мудрость Алису не посетила, и поступившая проблема решаться никак не желала. Весь рабочий день Алиса была задумчива и рассеянна, пытаясь найти выход, методично перебирая варианты. И так увлеклась, что два раза ошиблась в ежедневном отчёте, который сдавала Ольге перед уходом домой. Та ничего не сказала, хотя посмотрела удивлённо. Но зато у Алисы наметился план действий.

Когда она села в машину и пристегнулась, к делу приступила сразу. Ей казалось, что такое лучше обсуждать без свидетелей.

– Сергей Николаевич, у меня к вам серьёзный разговор.

– Да, я слушаю тебя, Алиса, – ответил он, выруливая с парковки.

– Может так получиться, что я не буду ночевать дома.

– Это исключено, и ты об этом знаешь.

– Через месяц я уже всё равно одна буду жить! – возмущённо воскликнула она.

– Пока ты живёшь с родителями, мы с тобой будем соблюдать их правила. Я обязан не допустить нарушения. А если такое произойдёт, то должен доложить Юрию Александровичу, – флегматично бубнил исполнительный охранник, обгоняя впереди идущие машины.

– По правилам романы на рабочем месте запрещены, но вас это не остановило! – на одном дыхании выпалила Алиса то, над чем раздумывала весь день. И, чувствуя себя последней сволочью, добавила: – Если мама узнает, то выгонит Светлану Петровну без разговоров. Вы же её знаете!

Алиса немного опасалась говорить об этом во время поездки – вдруг в порыве эмоций Сергей Николаевич нажал бы не на ту педаль. Но её охранник действительно был настоящим профессионалом, потому что ровный ход машины по шоссе никак не изменился.

– То есть ты меня шантажируешь? – после небольшого молчания спросил Сергей Николаевич, не отрывая взгляда от дороги.

– Нет. Просто я храню ваш секрет. А вы будете хранить мой. Мне кажется, это честно.

– А ты подумала, что будет, если с тобой в это время что-то случится? – Он снова немного помолчал, ожидая ответа, и затем продолжил: – Знаешь, Алиса, наверное, пусть лучше нас выгонят за нарушение этики, чем я увижу твоё расчленённое тело.

– Почему сразу расчленённое? – ахнула она.

– Потому что таких, как ты, часто похищают ради выкупа, либо давления на родителей, если у них есть власть. И не всегда родным удаётся вернуть своего ребёнка обратно живым и невредимым.

– Такое было раньше… мне бабушка рассказывала… но сейчас уже не те времена. Вы меня просто пугаете!

– Отморозки были всегда и всегда будут.

Алиса молчала – её хитроумный план провалился, а аргументы закончились. Какое-то время они ехали в тишине.

– Кто он? – спросил вдруг Сергей Николаевич.

– Кто? – не поняла Алиса.

– Мужчина, с которым ты собираешься провести ночь. Я не твой отец, Алиса, и не собираюсь читать тебе нотации. Ты совершеннолетняя, и твоя личная жизнь меня не касается. Но я отвечаю за твою безопасность. Скажи мне, кто это, я пробью его по базе и только тогда смогу дать окончательный ответ.

– Я… я не знаю. Его зовут Александр.

– Это один из тех, кто вступился за вас в прошлую субботу? Кто… хм… накинул на тебя куртку?

– Д-да.

– Его фото я сделал, но мне нужна его фамилия, номер машины или адрес. Хоть что-нибудь.

– У меня ничего такого нет. Есть только номер телефона. Завтра мы встречаемся.

И вновь долгое время в машине царило полное молчание.

– Хорошо, план такой, – сказал Сергей Николаевич, когда они были уже недалеко от дома. – Ты действуешь строго по инструкции, без импровизаций. Слушаешься меня во всём. И… и тогда… – Он въехал в распахнувшиеся ворота двора и начал парковаться.

– Я согласна, – не дожидаясь конца фразы, сказала Алиса и поспешно добавила: – Вы не бойтесь, я вас не выдам… я никому не расскажу…

– Я и не боюсь. И ты не выдашь, и твоя болтливая подруга тоже… А я не выдам её. Это же она тебе рассказала?

– Откуда вы… как вы… что вы имеете в виду? – Алиса лепетала, начиная жалеть о затеянном разговоре.

– Я проявил беспечность и попался. Признаю. Это непрофессионально, но не смертельно. Потому как Карина попалась раньше. И если она не прекратит болтать, то и сама пострадает, и дружка своего подведёт. – Алиса продолжала непонимающе хлопать глазами, с ужасом ожидая окончания рассказа. – Кирилл Сергеевич Строгов является родным братом её матери, так? – задал Сергей Николаевич вопрос, не требующий ответа. – И уже минимум месяц имеет сексуальные сношения со своей племянницей Вагранян Кариной Артуровной, так? Статью он, конечно, не получит, твоя подруга тоже совершеннолетняя, но, насколько я знаю Артура Эльмировича, то уж лучше загреметь по статье… Нет, Алиса, я не боюсь, что вы что-то кому-то расскажете. С сегодняшнего дня мы втроём будем бережно хранить секреты друг друга.

Желудок Алисы сжался до размеров мяча для гольфа и попытался выпрыгнуть из горла. Только она знала тайну Карины, только ей подруга рассказала о своих запретных отношениях с родным дядей. Алиса не осуждала их, зная, как сильно Карина любит Кирилла и как он любит её. Они почти год боролись со своими чувствами, но всё оказалось напрасно. А теперь получалось, что этот секрет для их охранника – совсем не секрет.

Сергей Николаевич выключил двигатель, отстегнул ремень и обернулся.

– Мария Фёдоровна знает о твоём новом увлечении? Это же с её одобрения ты начала встречаться с Юрием Сечиным? – спросил он всё так же бесстрастно. Ни в его голосе, ни во взгляде Алиса не увидела торжества или удовлетворённого превосходства. Но от страха и растерянности уже с трудом соображала и просто кивнула. – Это хорошо. Мне спокойнее, когда кто-то из твоих родных в курсе событий. Твоя бабушка удивительная женщина.

Он вышел и открыл дверь. Из машины Алиса выползла на ватных ногах. А потом позвонила в фитнес-центр и сказала, что не придёт на пилатес, потому что приболела.




***



В субботу ближе к полудню подруги завтракали и одновременно отбивались от Маринки Сечиной, которая была возмущена их игнором.

– Девчонки, ну вы же обещали на выходные прилететь! – капризно хныкала та по ватсапу.

– Юра бросил Алису, – терпеливо повторяла ей Карина. – И наговорил ей кучу гадких гадостей. Ей тяжело сейчас с ним видеться.

– Ну, она же не к нему приедет, а ко мне, – дула губы Маринка. – Мне скучно здесь без вас. Хотя бы ты приехала, Кара. Пошопились бы с тобой.

– Ля! И оставила Алису тут одну? Я тоже объявляю твоему противному брату бойкот!

– Вы чего, а?! Как же моя днюха?

– На днюху мы приедем.

В полдень дежурство Светланы Петровны закончилось, она показала девушкам контейнеры и кастрюли с наготовленной едой, которую разогреть они могли и сами, и ушла. Накануне вечером Алиса отдала Сергею Николаевичу номер телефона Александра и теперь с нетерпением ждала результатов. Хотя побаивалась того, что могла услышать – судя по всему, для её охранника не существовало никаких тайн.

Когда они втроём собрались в гостиной на нижнем этаже и Сергей Николаевич, пригладив усы, открыл кожаную папку, Алису немного потряхивало.

– Бестужев Александр Владимирович, – по-военному чётко начал чеканить охранник, – неполных тридцать четыре года. Не женат, детей нет. Бизнесмен. Окончил…

– Хватит! – сказала Алиса. Карина глянула удивлённо, но она повторила: – Хватит. Я больше ничего не хочу знать.

Она и правда не хотела. Она не хотела знать, где он учился, живы ли его родители, любит ли он собак, маленьких детей, горные лыжи или рыбалку. Она не хотела ничего знать о его жизни. Она не хотела в ней участвовать, не хотела быть втянутой в неё. Ей хватило Юры, в жизни которого она растворилась. А чтобы восхищённо хлопать глазами, услышанного было вполне достаточно. Александр не женат, и это главное. Алиса решительно настроилась сделать больно какому-нибудь мужчине, но не желала рушить чей-то брак и причинять страдания женщине, пусть и абсолютно ей незнакомой.

– У него есть проблемы с законом? Он не маньяк? – спросила Карина.

– За последние пять лет три административных штрафа. Два за превышение скорости и один за парковку в неположенном месте. На учёте у нарколога, психиатра, невролога не состоит, – отрапортовал Сергей Николаевич.

– То есть он безвреден?

– На девяносто девять процентов. Но инструкций это не отменяет. Поэтому ты надеваешь браслет с определителем местоположения, Алиса. И не снимаешь его ни при каких обстоятельствах. Телефон оставляешь дома. Если твой отец перестраховывается, и тебя отслеживает кто-то ещё, помимо меня, лучше ему не знать, что ночью ты находишься по другому адресу.

Она кивнула.

– Адрес ресторана я выясню, – сказал Сергей Николаевич. – Адрес квартиры я знаю. Это здесь же, на Крестовском. Оттуда никуда не выходишь. Никаких прогулок и поездок, не оговорённых со мной заранее, особенно ночных. Особенно за город. Тревожную кнопку на браслете активируешь при малейших признаках опасности. Это что касается тебя. – Сергей Николаевич развернулся: – Теперь ты, Карина. Никуда отсюда не выходи, пока я на выезде. Мне на вас двоих не разорваться.

Карина тоже послушно кивнула.

Перед выходом Алисы из дома она придирчиво осмотрела подругу с ног до головы: её длинную расклешённую юбку с широким эластичным поясом, шёлковую блузку с открытыми плечами и босоножки со множеством ремешков. Одобрительно улыбнулась, а потом взгляд остановился на запястье.

– Это лучше снять!

– Да ладно тебе, Кара… часы как часы.

– Мало кто с ходу определит марку одежды, но все нормальные люди знают, как выглядят ролексы! Если твой старикан хоть что-то соображает в этой жизни, то он в курсе, сколько они стоят. Сними, а то спалишься. Как ты ему объяснишь, откуда у тебя золотые часы с брюликами, если не собираешься говорить, кто ты? Они же стоят не меньше ляма.

– Два с половиной, – уточнила Алиса. Она очень любила свои часики – подарок родителей ей на восемнадцать лет.

– Вот и я об этом. Да и не подходят они… Давай, я тебе своё розовое серебро дам?

– О, давай, обожаю эти твои ниточки!

Карина достала браслет и колье на шею – множество нежно-розовых шёлковых нитей, унизанных маленькими серебряными бусинками и скреплённых серебряной застёжкой. Украшения идеально дополняли наряд Алисы в этно-стиле.

– А ты чем собираешься заняться? – Ей было неловко, что она своими проблемами и дурацким спором лишила подругу весёлого уик-энда.

– Я буду писать. У меня сейчас вдохновение просто фонтанирует!

Уже два года Карина зависала на одном литературном сайте, где любой мог попробовать себя в качестве писателя, и за это время стала довольно популярным автором, выдумывая истории про Наруто и Гарри Поттера. Сама Алиса не имела такой богатой фантазии и искренне восхищалась талантами подруги.

– Про что на этот раз? – спросила она с любопытством.

– Про тебя. – Увидев вытаращенные глаза Алисы, Карина хихикнула: – А что? История будет про то, как одну хорошую симпатичную девушку бросил её глупый парень, а девушка обиделась и поспорила, что влюбит в себя первого встречного. Она повстречала одного взрослого мужчину с надменным взглядом и ехидной улыбкой. И он влюбился в неё без памяти. А тот глупый парень опомнился, он наконец-то понял, кто его настоящая любовь, на коленях умолял девушку его простить и предложил ей руку и сердце. И с тех пор они жили долго и счастливо… Мне кажется, такое должно понравиться моим читателям.

– Только имена измени. – Это было настолько мило, что Алиса чуть не прослезилась.

– Только твоё, – пообещала Карина. – А вот имя твоего мерзкого охранника оставлю. Он у меня погибнет в перестрелке, защищая тебя от бандитов. – Потом подумала и сказала: – Или нет… Он ведь в ФСБ работал, да? И в первую чеченскую воевал, ты говорила… Тогда я придумаю для него слэшевую линию. И когда он придёт на встречу однополчан… или как оно там у них называется… вся правда о его нездоровых наклонностях вылезет наружу. Да, так будет лучше, – мстительно добавила Карина.






Глава 1.5. Лекция о вине




Они ехали на чёрном «Рейндж Ровере» по вечернему Санкт-Петербургу и разговаривали. Хотя говорил в основном Александр, а Алиса внимательно слушала. Неладное она почувствовала, когда «Рейндж Ровер» выехал на Морской проспект. И спросила, стараясь скрыть беспокойство:

– Куда мы?

– В мой любимый ресторан. Это лучшее заведение в Петербурге с домашней итальянской кухней. Как ты относишься к итальянской кухне? Любишь?

– Не очень, – соврала Алиса. В этом районе только один ресторан итальянской кухни мог стать чьим-то любимым.

– Не переживай. Если не любишь пиццу и пасту, у них есть мясо, рыба, морепродукты… И вегетарианские блюда тоже есть.

Её хитрость не удалась, и когда машина свернула с Северной дороги, Алиса вжалась в сиденье, жалея, что не надела соломенную шляпу с огромными полями и большие солнцезащитные очки. А лучше даже паранджу.

Ресторан «Иль Лаго» был излюбленным местом их семьи, Алиса с родителями часто заходила туда, когда они приезжали в Санкт-Петербург. В конце обеда к ним всегда выходил шеф-повар Винченцо, гордый обладатель мишленовской звезды, чтобы поздороваться с Юрием Александровичем. Поэтому Алиса не удивилась, когда Оксана, дежурный метрдотель, бросилась к ним с радушной улыбкой. В отличие от европейских ресторанов, здесь гостей встречали не чопорно кланяющиеся дяденьки в солидных костюмах, а симпатичные девушки в красивых длинных платьях. Алиса уже ничего не могла изменить, поэтому просто трусливо отвела взгляд, а после и вовсе отвернулась.

– Здравствуйте, Александр! Как приятно видеть вас вновь. Ваш обычный столик?

– Да, спасибо.

Алиса испуганно глянула на Оксану, которая ответила ей дежурной улыбкой:

– Здравствуйте. Добро пожаловать.

– Здравствуйте, – пробормотала Алиса. – Спасибо.

Их проводили на второй этаж, на летнюю террасу с панорамным видом на парк и Лебяжий пруд с чёрными и белыми лебедями.

– А у вас есть гранатовый сок? – спросила Алиса, чтобы у Оксаны не осталось ни малейшего сомнения, что она здесь впервые.

– У них есть всё, Алиса. Всё, что ты пожелаешь, – сказал Александр.

– Скорее всего, да, но я уточню. – Оксана поспешно ушла, подгоняемая умоляющим взглядом Алисы, которая уже видела, как к столику направляется Максим, один из официантов, с меню в одной руке и стаканом сока в другой – привычки семьи Голденберг здесь знали хорошо. Перехватив его на полпути, Оксана отобрала стакан и что-то сказала. Официант кивнул и, подойдя к столику, протянул Алисе меню:

– Здравствуйте, меня зовут Максим, и сегодня я буду вас обслуживать.

– Привет, – сказал Александр. – Будь добр, гранатовый сок для дамы и «Перье» для меня.

– Конечно. – Тот поклонился и ушёл.

– Можешь не смотреть меню, я тебе и так всё расскажу, – сказал Александр. – На старт рекомендую салат из помидоров. Он здесь особенный. Помидоры самаркандские – настоящие, сладкие, и сладкий ялтинский лук. Заправлено всё душистым зелёным базиликом, оливковым маслом и соусом бальзамик. Такого вкусного салата нет нигде.

Это был любимый салат её отца, но из-за огромных размеров блюда Алиса никогда его себе не заказывала. Ей хватало одного утащенного кусочка с отцовской тарелки.

– Ещё у них здесь потрясающее ризотто. Ты любишь ризотто? Ела когда-нибудь? – И так как она продолжала молча таращиться, Александр доходчиво пояснил: – Это такая рисовая каша, достаточно неприглядная на вид. Но очень вкусная. Готовится только из трёх сортов риса – арборио, виалоне нано и карнароли – в хорошем, вкусном курином бульоне, с белым вином, заправляется сливочным маслом и пармезаном. Из-за чего у него нежная кремовая структура и потрясающий сливочный вкус. Здесь оно с грибами, но если ты не любишь грибы, для тебя сделают с артишоками или спаржей.

Самое вкусное ризотто Алиса ела в Белладжио, в маленьком семейном ресторанчике в Италии, и в итальянском ресторане на Майами-Бич. В «Иль Лаго» ризотто оставляло желать лучшего, поэтому она помотала головой:

– С детства не люблю кашу…

– Если ты любишь морепродукты, то здесь готовят на открытом огне щупальца осьминогов, креветки карабинеры и омаров. Из мяса есть стейк вагю и очень неплохое каре ягненка на кости. – Алиса молчала, и Александр продолжал: – Можешь всё же попробовать пасту с пармезаном или пекорино. Вдруг они смогут изменить твоё отношение к итальянским блюдам? Здесь её готовят необычным способом – прямо перед клиентом. Прикатывают столик с пудовой головкой сыра, выдолбленной внутри. Со стенок соскребают ножом немного сыра, а потом кладут внутрь приготовленные спагетти… или что ты выберешь… и крутят их там, обваливая в сырных опилках, пока они ими не пропитаются. И потом ещё сверху посыпают чёрным трюфелем. Очень вкусно, рекомендую!

– Хорошо, я хочу это попробовать. Ну, и посмотреть. Ты так вкусно и интересно рассказываешь!

– А из напитков что предпочитаешь? Позволишь мне заказать для нас вино?

– Я не пью алкоголь…

– Тебе нет восемнадцати, Алиса? Не переживай, я никому не скажу. – Александр улыбался. – Или это по соображениям веры? Здоровья?

– Нет, это принципиальная позиция. Я не осуждаю людей, которые пьют спиртное, не пытаюсь переубедить их, но и в ответ ожидаю того же…

Это был единственный момент, по поводу которого Алиса не собиралась отмалчиваться и глупо улыбаться. Все знакомые знали о её отношении к алкоголю, но каждый раз находился какой-нибудь особо усердный, кто начинал уговаривать выпить «хотя бы капельку», «да ладно, никто не узнает», «с половины бокала ничего не случится». Почему-то большинство не воспринимало всерьёз её решение, что очень раздражало Алису. И она была благодарна Александру, когда тот не стал настаивать.

– Разумно, – согласился он. – Окей, не буду надоедать.

Когда они определились с едой, Александр заказал себе салат из тех чудо-помидоров и голубя, запечённого с фуа-гра, а Алисе паппарделле с пармезаном.

– И бутылочку «Палео», пожалуйста.

– Как всегда, отличный выбор, Александр. Но у нас ещё есть потрясающее Бароло…

– Я знаю, что у вас есть. И даже знаю, какое именно Бароло ты хочешь мне предложить. Но сегодня мне хочется каберне фран.

Когда официант ушёл, Алиса сказала:

– У меня сейчас было ощущение, что вы с ним разговаривали на другом языке. Что такое Палео?

– Название вина.

– А каберне фран?

– Сорт винограда, из которого делают это вино.

– А Бароло?

– Это регион в Италии.

– То есть ты сравнил регион и сорт винограда?

– Да.

– А разве так можно?

Александр рассмеялся. Он вообще очень часто смеялся, и Алиса пока не могла понять, нравится ли ей это. Его глаза лучились весельем, и ей всё казалось, что он над ней насмехается.

– Да, так можно. Когда грамотный человек заказывает вино, обычно он называет сорт винограда. «Мне бокальчик совиньон блан», – говорит он. И официант понимает, что тому хочется чего-то прохладного, но нежного, с немного цветочным или фруктовым запахом, свежим и лёгким вкусом. В летнюю жару самое оно. Если же он говорит: «Мне бокал каберне совиньон», – то официант понимает, что гость настроен серьёзно, ему хочется насыщенного, полнотелого вина, с высоким содержанием танинов.

Алиса постаралась запомнить новое слово, чтобы позже посмотреть, что оно означает.

– Из-за того, что в разных частях света вина из одного и того же сорта винограда по вкусу очень различаются, то следующая характеристика, которую стоит назвать, – вино какой страны ты бы хотела, – тем временем продолжал Александр увлечённо. – Например, пино нуар калифорнийское или же Бургундия?

– По-моему, у меня уже голова закружилась, – призналась Алиса честно. – Хоть я не выпила ни капли. Погоди… Но ведь ты не назвал виноград и страну…

Александр одобрительно кивнул:

– Замечание зачётное, молодец! В некоторых винодельческих странах есть культовые регионы, по которым называют произведённые там вина. Не нужно называть сорт винограда, не нужно называть страну. Все знают вина Риохи, Бароло, Бордо…

– Да, Бордо я знаю! Это такой город во Франции, – обрадовалась Алиса – хоть что-то она знала!

– Верно. И вина в этом регионе делают из смеси винограда разных сортов… её называют бордосский бленд. А вот Бароло только из одного сорта – неббиоло. В девяностых годах некоторые местные виноделы пытались узаконить включение других сортов винограда в Бароло, но, слава создателю, безуспешно. Бароло считают королём итальянских вин. Оно как сливки на молоке – возвышается над другими…

С усмешкой глядя, как Алиса пытается не потерять нить рассказа, больше похожего на лекцию, Александр откинулся на спинку. Он удивлялся, с чего вдруг стал расшаркиваться перед абсолютным дилетантом, но интерес Алисы, её заворожённо-восхищённый взгляд, эмоциональные возгласы побуждали его рассказывать дальше.

– И самыми последними идут названия вин. Это уникальные вина, единственные в своём роде. Это как… – он остановился, задумался, щёлкая пальцами, – как «Ролекс» или «Мерседес»! Даже если ты не можешь позволить себе их вещи, ты всё равно знаешь, что первые производят часы, а вторые автомобили… И никак не наоборот. Так же дело обстоит и, например, с «Кристалл» – никому и в голову не придёт спрашивать, что это. Или «Опус Уан», «Рубикон». «Палео» тоже известное вино, хоть на фоне них оно достаточно недорогое… Если я тебя утомляю, Алиса, останови меня. Про вина я могу говорить бесконечно.

– Нет, не утомляешь… мне очень нравится! Я узнала много нового. То есть ты назвал одно уникальное вино, а другое из культового региона?

– Верно! И когда сравнивал «Палео» и Бароло, на самом деле сравнивал каберне фран и неббиоло.

– Для меня всё равно немного сложно.

– На самом деле ничего сложного здесь нет. Было бы желание разобраться.

– И ты так хорошо разбираешься, что даже официанты с тобой не спорят!

– Когда-то я окончил курсы сомелье.

– Это те, которых называют алкоголики с дипломом?

– Они самые. – Александр расхохотался.

Им принесли еду, они ели и пили: Александр – своё уникальное вино, а Алиса – любимый гранатовый сок. Александр знал столько много интересных вещей из самых разных областей, что ей не приходилось заставлять себя удивлённо распахивать глаза, это выходило само собой. Охотнее всего он рассказывал о винах.

Алиса узнала, какое именно красное вино полезно для здоровья, как изобрели шампанское и что брют придумала женщина. А винные дегустации, которыми так славятся шато Франции, – идея другой талантливой женщины. Той самой вдовы Клико, чьё вино сейчас известно во всём мире.

– Ты знаешь, в какой стране самые большие винные погреба? – спросил Александр, когда они уже доедали десерт.

– Во Франции, конечно.

– Холодно, Алиса.

– Тогда в Италии…

– Решила меня заморозить? Третья попытка.

– Неужели в Америке?

– Температура опустилась до абсолютного нуля. – Он снова смеялся.

– Минус двести семьдесят три градуса?! Как я далека от истины!

– Ну вот, а говорят, поколение ЕГЭ безнадёжно.

– Так где? – Она не уследила за собой и немного поумничала, но очень уж её разбирало любопытство.

– Молдавия. Подвалы Крикова. В две тысячи пятом году этот погреб попал в Книгу рекордов Гиннеса как крупнейший винный погреб по количеству бутылок. Почти два миллиона бутылок урожая разных лет лежат в подвалах длиной в сто двадцать километров. Сто двадцать километров, Алиса! Можешь себе представить?

– Не могу, – честно призналась она. – И я даже не слышала ни разу об этом месте…

Алиса слушала и смотрела, смотрела и слушала. Слушала, открыв рот. Смотрела, не отводя глаз. Ей нравилось, как увлечённо Александр рассказывал очередную историю из мира, который её никогда не интересовал, – его воодушевление околдовывало. Нравилось, как он пил вино, как держал столовые приборы и как ловко расправлялся со своим голубем. Нравилось, как во время разговора двигались его губы, как за ними влажно блестели белые зубы. Но больше всего её притягивали его глаза – такого цвета Алиса не видела никогда. Наверное, она отвлеклась, потому что Александр вдруг сказал:

– Мне кажется, ты хочешь что-то спросить, но не решаешься.

– Нет, спросить не хочу. Просто смотрю на твои глаза, у них очень необычный цвет.

– И ты хочешь знать, не линзы ли это? Нет, это наследственное. У всех мужчин нашего рода такие.

«А у женщин нашего рода большая грудь», – чуть не ляпнула Алиса, но вовремя опомнилась. У её мамы был всего-навсего пятый размер, но вот у бабушки Нины девятый, у бабушкиной младшей сестры Любы седьмой, а у старшей Раисы двенадцатый. А может, и больше. Бабушка Нина рассказывала Алисе страшные истории про то, как бабушке Рае шили на заказ бюстгальтеры с очень широкими лямками, но это не помогало – на плечах у той всё равно были пролежни. Карина говорила подруге, что завидует её четвёртому размеру, а Алиса панически боялась этих самых пролежней, боялась, что её грудь вырастет до размеров астраханских арбузов, и на плечах будут вмятины от бретелек. Мама успокаивала её – ведь то, что раньше было сплошным мучением, сейчас легко решалось пластической операцией. Юлия Владимировна и сама бы её сделала, но муж воспротивился. Алиса не стала всего этого рассказывать Александру.



Был уже глубокий вечер, лебеди давно уплыли спать в свои домики. На террасе стало прохладно. Максим принёс пледы, и Александр укутал Алису. Аккуратно вытаскивая её волосы из флисового кокона, он задевал шею и обнажённые плечи пальцами, задерживая их на коже чуть дольше, чем было нужно.

– Ты не против, если я закурю? – спросил он, когда сел обратно в своё кресло. – Ты ведь сама, скорее всего, не куришь?

– Не курю. Это очень вредно для здоровья, но я не против, когда курят другие.

– Это и правда не очень полезно, но наслаждение от дорогой сигареты позволяет забыть о вреде курения. – Александр достал портсигар с надписью Black&Gold и открыл его.

– Какие красивые, – не удержалась Алиса. Из-за чёрного низа и золотистой окантовки сигареты были похожи на карандаши для глаз.

– Мне тоже нравятся. У них фильтр из древесного угля, который очищает табак от примесей. Так что они почти полезные. – Он снова смеялся. – Делают их в Штатах, поставки в Россию всего два раза в год, поэтому я балую ими себя нечасто. Только в какой-нибудь уж очень хороший вечер.

Ей было приятно слышать, что сегодняшний вечер Александр считал хорошим. Теперь она внимательно наблюдала, как он курит. Затягивался он глубоко, с наслаждением, на мгновение прикрывая глаза, а потом медленно выпускал голубоватый дым через округлённые губы. Когда его телефон пискнул и Александр стал набирать ответное сообщение, то не положил сигарету на пепельницу, а просто зажал в зубах. Губы при этом изогнулись, одним глазом он смотрел в экран, а другой сощурил, потому что дым так и норовил туда попасть, – и это делало Александра похожим на какого-то барыгу. Алисе снова захотелось укусить его за нижнюю губу.

Когда уже почти ночью он помогал Алисе садиться в машину, то взял её за руку, поцеловал в запястье и спросил:

– Тебя отвезти домой? Или поедем ко мне?

– К тебе. – Её решимость выиграть спор не ослабла. А ещё ей очень хотелось рассмотреть поближе его татуировку на спине.

Александр снова прикоснулся губами к руке, хотя Алиса бы предпочла, чтобы он поцеловал её в губы. И в ответ легко пожала его ладонь. Пусть она и не опытная гейша, но и не совсем дремучая неумёха, что бы там Юрка ни думал.

Они сели на заднее сиденье, а место водителя занял молодой парень из службы сопровождения – такую услугу ресторан предоставлял своим подвыпившим гостям. Доехали они быстро. Выйдя из машины, Алиса увидела на стоянке чёрный тонированный «Мерседес» Сергея Николаевича.






Глава 1.6. Красавица и Чудовище




С усмешкой наблюдая, как Алиса замерла на пороге, Александр ждал её реакции. Она вела себя так, словно попала в Страну Чудес. Тут и правда было чем восхищаться – он заплатил и за саму квартиру, и за дизайн-проект, и за ремонт столько, что ей и не снилось. Зато получилась конфетка.

Скинув босоножки, Алиса вышла из прихожей и остановилась. Такая квартира называлась студией – благодаря матери и залежам специализированных журналов в отчем доме она знала это. Хотя всегда представляла себе студии чуть меньше и скромнее. Эта же была просто огромной. Первой приковывала к себе внимание гигантская кровать, её изголовье от панорамных окон отделяла стеклянная перегородка с внутренним водопадом. Около окна, с обратной стороны перегородки, стоял рабочий стол, а в изножье кровати плоский телевизор – он поворачивался экраном либо к кровати, либо к дивану, за которым на невысоком подиуме в зоне кухни-столовой возвышался шикарный стеклянный обеденный стол с гнутыми металлическими ножками.

Когда Сергей Николаевич сказал, что Александр тоже живёт на Крестовском острове, прагматичная Карина заметила: «Так он не совсем плебей? Это хорошо». И если судить по «Рейндж Роверу», ужину в «Иль Лаго», часам «Зенит» на правой руке, китоновским джинсам с их легко узнаваемыми фирменными красными болтами, а теперь ещё и такой шикарной квартире в одном из самых элитных жилых комплексов города, то подруга оказалась права – Александр был не из простых.

– Как красиво! И очень стильно. – Алиса одобрительно улыбнулась.

– Благодарю, – с лёгкой иронией произнёс он.

Склонив голову набок, Александр ещё раз оценивающе оглядел Алису. Сколько ей всё же – восемнадцать, двадцать, двадцать пять? По большому счёту, ему было всё равно. Он захотел её почти сразу, как увидел первый раз танцующей в сквере. Сейчас сложно разобраться в этих трансформерах, стремящихся к вечной молодости. Губы, зад, грудь, ногти, волосы, ресницы – всё у них насквозь фальшивое, деланное – слишком большое, слишком упругое, длинное, блестящее. Мерзкое. Хотя Алиса выглядела естественной, свежей, несмотря на губки бантиком и шикарный бюст. И танцевала красиво, с душой. Её кучерявая подружка тоже двигалась неплохо, но Алиса отдавалась тому, что делала, всем существом – каждый шаг был пронизан чувством, в каждом повороте тела, наклоне головы, изгибе шеи сквозило не только мастерство, но и, в большей степени даже, с трудом сдерживаемая страсть, томление, легко угадываемое желание. Или это он себе навыдумывал, размечтался разбудить дремлющий вулкан? А ну как вулкан этот не тревожил до него никто?

Ещё со студенческих разгульных времён Александр не любил девственниц – никакого удовольствия, одно жеманство и претензии. За эту неделю он ни разу не вспомнил об Алисе, а сегодня ноги сами понесли его к собору. И теперь он надеялся, что привёл её сюда не зря.

Подойдя к бару, Александр откупорил одну из бутылок и налил в бокалы вино. Многие после хорошего ужина предпочитают пару глотков коньяка, он же в качестве дижестива больше любил что-нибудь сладкое: порто, сотерн или мускат.

Пока Александр мыл руки и возился с напитками, Алиса осматривала полки вдоль стены. Она не увидела ни одной фотографии, зато там было много книг – и художественные, и альбомы с репродукциями картин, но больше всего о вине, включая подарочное издание «Вина мира» Роберта Паркера. Но самыми неожиданными стали для неё книги по кулинарии.

– А это что? – спросила она, ткнув в красный корешок «Le Nez du Vin».

– «Нос вина». Это не книга. Это набор ароматов, которые присущи вину. Если тебе интересно, я расскажу подробнее, но попозже… – Включив с пульта музыку, Александр протянул бокал: – А сейчас держи. – Видимо, тоже не принял всерьёз давешний отказ.

Алиса покачала головой:

– Я не пью. Я же говорила.

Александр пожал плечами – мало ли кто что говорил. Он вот раньше говорил, что никогда не будет заниматься сексом с малолетками, что ему достаточно и ровесниц. Но сегодня будет. И, скорее всего, не один раз. Потому что она не против. Иначе не пришла бы сюда.

– Это южноафриканский мускат, оно очень ароматное. Вкус медовый, но не приторный, – сделал он ещё одну попытку.

Алиса снова помотала головой. Он отставил бокалы – прощай, «Кляйн Констанция», сегодня не твой день!

– Сколько всё же тебе лет, Алиса? – повторил вопрос, уже без всякой завуалированности. Выставить её за дверь никогда не поздно, проблемы с законом ему не нужны.

– Достаточно. Я же сказала, что не пью алкоголь не из-за возраста. – В её глазах была решимость – такая, с которой идут на эшафот.

Александр вновь пожал плечами – он не психолог и не нянька, а взрослый холостой мужчина, который сегодня не прочь покувыркаться с молоденькой козочкой. Правой рукой он притянул Алису к себе за талию, левой взял за ладонь, глянул мельком:

– У тебя очень красивый браслет… – После чего повернул её, прижался грудью к спине: – Потанцуем? – Коснулся губами надплечья: – И украшение на шее.

– Подруга дала поносить. Мне они тоже очень нравятся. – Голос Алисы дрогнул, по коже побежали мурашки – прикосновения Александра ей были приятны.

– Ты знаешь, что это?

– Конечно. Это серебро. – Она чуть склонила голову под его ласками и прикрыла глаза.

– Но это же не обычное серебро… – Он развернул Алису к себе лицом, усмехнулся её озадаченности: – Это «Калгаро». Их украшения не спутаешь ни с какими другими, достаточно один раз увидеть. Ты не знаешь, что на тебе надето? – Александр иронично поднял бровь. Алиса не ответила, потянулась к нему губами, но он не заметил робкого порыва, продолжая вести её в танце и говорить: – Это их собственная разработка, уникальная технология – смесь нитей шелка и серебра. Они делают украшения около четырёхсот оттенков…

Теперь Алиса удивилась искренне, а не потому, что планировала. Девушкам всё это было известно, но зачем об этом знать мужчине?

– Они делают вещи не только из серебряных нитей, но и из золотых тоже. И не только украшения, а ещё шейные платки, пояса и даже банданы. – Двигаясь в такт музыке, Александр с каждым словом сильнее прижимал Алису к себе. – Один арабский шейх заказал у них большое покрывало из золотых нитей для любимой невесты… Кто же твоя подруга?

Окончание лекции оказалось столь неожиданным, что Алиса вздрогнула.

– Эм-м… у неё дядя богатый в Америке живёт. – Она была рада, что вняла совету Карины и сняла часы. Положив ладонь на плечо Александра, Алиса следовала за ним мягко и непринуждённо, недоумевая, почему он продолжал просвещать её, но до сих пор так и не поцеловал в губы. Неужели Юрка прав и она на самом деле непривлекательна для взрослых мужчин?

– Ты красиво танцуешь, – сказал Александр, когда песня закончилась.

– Да, ты говорил.

Он усмехнулся – ах ты ж, маленькая зазнайка! Зазвучала следующая композиция, и Александр убрал правую руку с талии Алисы, отпустил немного от себя, крутанул, обратно привлёк спиной. Начнём?

Ему нравился этот танец – общеизвестный, доступный каждому. У него были десятки партнёрш разного возраста, характера и цвета кожи, и с каждой из них он исполнял свою вариацию – знойную румбу, томный вальс, безбашенный рок-н-ролл, страстное танго. И сегодня надеялся, что Алиса поймает ритм и ничего не испортит.

Она хотела повернуться, чтобы видеть его глаза, хотела, чтобы Александр наконец-то поцеловал её. Но не смогла. Продолжая покачиваться в такт мелодии, он левой рукой обхватил её под грудью стальным обручем, прижав к себе так плотно, что ей стало трудно дышать, правую положил на живот, нажал – сначала потихоньку, волнами, потом настойчивей. Дотронулся губами до шеи, спустился языком к оголённому плечу, не прекращая расчётливое массирование. Провёл ладонью по плоскому животу, нырнул под эластичный пояс юбки, другой аккуратно стиснул грудь. Не силиконовая, уж он-то разбирался! Алиса охнула, и Александр ощутил, как участилось биение её сердца. После чего просто засунул руку ей в трусы.

Спешить было некуда, но и затягивать смысла он не видел. Огладил волосы на лобке и сразу двинулся ниже и глубже, продолжая целовать в шею. Алиса бессознательно подалась назад и упёрлась ягодицами ему в пах. Почувствовав его готовность, тут же дёрнулась вперёд, насадилась на уже мокрые настырные пальцы, и пискнула испуганно. «А ты чего хотела, милая? Знала ведь, что не Ахматову мы здесь читать будем». Скользнул по влажным складкам, сдавил бережно. Алиса забилась, снова вжалась в него бёдрами, пытаясь избежать бесцеремонных ласк, заёрзала задом. «Хватит, пожалуй». Засунул под пояс и другую ладонь, провёл вкруг по бёдрам, массируя пальцами живот, не торопясь двинулся вниз, стягивая юбку и трусы заодно. Одежда упала к ногам, Алису же он подхватил под грудь и уложил животом на край кровати. Встал на колени рядом, задрал блузку вверх – снимать было лень – и, пока целовал спину, нашарил в тумбочке презерватив.

Алиса как-то вся застыла, съёжилась, в один момент ему показалось, что даже дышать перестала. «А вдруг она всё же девственница?» – мелькнула мысль. «Вряд ли», – сам же себе и ответил. Но если и так, то какая теперь разница?

Александр расстегнул джинсы, натянул резинку, вставил. Не девственница. И вроде всё здорово – тесно и жарко, и кончил с удовольствием, а что-то не то. Заправился, развернул Алису к себе лицом. Она отвела глаза – перепуганная, сжалась вся.

– Я домой пойду, – прошептала дрожащим голосом.

– Что случилось, Алиса? Я обидел тебя?

– Нет. Но… Ты даже не поцеловал меня. – В глазах поблёскивали слёзы.

«Чёрт, точно!»

– Я это сделал умышленно.

– Зачем?

– Чтобы не испортить эффект новизны. Я хочу поцеловать тебя. Очень. А ты? Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – Алиса нерешительно кивнула, и он приподнял её лицо пальцем за подбородок: – А сама?

– Не знаю. – Смутилась, отвела взгляд.

– Ничего страшного, по ходу узнаешь. – Вскинулась удивлённо. – Тебе понравится, – с непоколебимой уверенностью пообещал он.

Давно Александр не играл в эту игру, а ведь когда-то любил. Но если раньше действительно был эффект новизны, то с годами и опытом интерес падал, пока не исчез вовсе. А сегодня вон как у него всё удачно сложилось – он уже выяснил глубину и ширину девчонки, сбросил первое напряжение, а вкуса её губ ещё не знал.

– Я буду прикасаться к тебе. Руками, губами и языком. К твоей шее, к твоей груди, к твоему лицу. – Он дублировал пальцами то, что говорил. – Мы будем делать это по очереди – прикасаться и легко целовать везде, кроме губ. Кто первый не выдержит…

– Тот моет посуду?

А девчонка с юмором! И Александр рассмеялся от души, уже безо всякой иронии.

– Тот проиграл. Ну, и моет посуду, понятное дело.

Алиса улыбнулась, но потом снова посмурнела, скосив глаза на пол, где валялся использованный презерватив:

– А это?

– Это я схитрил. Иначе бы точно проиграл. В душ хочешь?

Задумавшись всего на мгновение, Алиса кивнула. И снова в её взгляде была решимость, словно у идущей на казнь. Он что, такой страшный? Синяя Борода, который ест молоденьких девушек? «Да плевать!» Подошёл к шкафу, достал банное полотенце, протянул Алисе. Пока она плескалась в ванной, Александр разобрал постель и разделся.

Как-то так вышло, что он проиграл. Несмотря на хитрость. Старел, наверное. Алиса трепетала от точно рассчитанных ласк – её шея вытягивалась под его губами, и голова запрокидывалась, руки комкали одеяло, когда он сжимал ладонями полные полушария грудей, теребил дерзко торчащие соски. Она отзывалась остро и чувственно, но держалась стойко. Сама же в ответ вроде и не делала ничего особенного, лишь соблюдала правила. Прикасалась невесомо, а ему хотелось большего – чтобы она стиснула его плечи пальцами до боли, провела по спине ногтями до царапин. Алиса задевала губами соски, мазала языком по груди еле-еле и тут же отстранялась, будто совершала что-то плохое, недозволенное. И смущалась безмерно. Это было так трогательно, что невероятно смешило Александра и немного умиляло. Может, на этом она его и подловила. Потому что, когда провела ладонью по ноге, снизу вверх, дотронулась пальцами до мошонки – робко и даже как-то целомудренно – и тут же испуганно отдёрнула руку, у него дыхалку спёрло от возбуждения. Аж затрясло всего. Впился в её губы, ворвался языком внутрь, словно пьяный матрос в припортовый кабак – грубо, обжигающе, круша всё на своём пути и подминая под себя. Накрыл телом тело, вжал в кровать до стона. Насиловал языком её рот, копируя фрикции, подражая им. Ноги Алисы раздвинулись шире, она потянулась навстречу, замычала.

– Я поцеловал тебя, Алиса. – Он с трудом оторвался от неё и прошептал, задыхаясь: – Достаточно? Идём дальше? Или ещё?

– Дальше…

«Как скажете, мадам!» Запас контрацептивов в его квартире никогда не иссякал, они были повсюду. Отработанным жестом выдвинул ящик, взял маленький шелестящий пакетик, закрыл.

Древний, вечный танец – изученный им досконально, но никогда не надоедающий. Незамысловатые, безыскусные движения. Туда-сюда, вперёд-назад. Потные тела, шлёпающие друг об друга. Сочные, чмокающие звуки. Переплетающиеся пальцы. Хриплое дыхание и испарина на лбу. И в самом конце крик и рык, дрожь и трепет – до судороги, до корчи – и, наконец, замирание. И почти остановка сердца. С сотворения мира ничего нового.

Алиса не успела ещё скрыться за дверью ванной, а он уже достал сигарету. Курить хотелось до одурения.



Утром Александр проснулся оттого, что затекла спина. И стояк был такой, что любо-дорого посмотреть – гудел, хоть на ВДНХ выставляйся на стенде арматуры. Вот тебе и «старею»! Алиса сопела где-то под мышкой, закинув на него ногу и обхватив рукой. Не просто по-хозяйски, а даже как-то по-супружески. Он хотел высвободиться, чуть двинулся, но Алиса протестующе забормотала во сне, прижалась крепче. Погладил по белокурой голове, откинул волосы с лица. Красивая… А что может быть лучше утреннего секса с красивой девчонкой? Только выкуренная после него сигарета и чашка кофе.

Потянувшись к тумбочке, Александр вытащил очередной пакетик. Кто-то вытворяет одной рукой всякие фокусы с карточной колодой, а он умеет одной рукой, не глядя, вскрыть упаковку и надеть презерватив. И ещё большой вопрос, чьё умение полезнее. Достал, раскатал, сдобрил всё это великолепие сверху лубрикантом для надёжности. Одним движением перевернул Алису на спину и лёг сверху. Пора просыпаться, соня. И он будил Алису – настойчиво и терпеливо. И когда её руки обняли его за плечи, а поясница прогнулась, прошептал в ухо:

– С добрым утром, красавица!

Александр уже докуривал, наполнив лёгкие терпким дымом, когда Алиса вернулась из душа – ясная, свежая, словно не стонала под ним полночи, а спала безмятежно сном невинности. Глянула на поднимающиеся к потолку сизые клубы, но ничего не сказала. Умная девочка! Он ведь и не женился, чтобы никто не указывал ему, как жить. Вентиляцию в квартире ремонтники сделали получше, чем в ночных клубах – шашлыки можно было жарить на открытом огне прямо посреди комнаты. И шумоизоляция такая, что гасила не только стоны и крики его темпераментных гостий, но и самые оглушительные звуковые эффекты, когда он включал домашний кинотеатр и сабвуфер рвал в клочья барабанные перепонки. Соседи ни разу не жаловались.

– Мне пора, – сказала Алиса.

Александр кивнул. Конечно, пора. Сейчас он попросит у неё номер телефона и, возможно, когда-нибудь позвонит. Но, скорее всего, нет. Ничего не умеющие в постели нимфетки его никогда не интересовали. Освежил в памяти – понял, что с последнего раза ничего не изменилось, – достаточно.

– Ты не похож на чудовище, – сказала Алиса. На его лице отразилось недоумение, и она пояснила: – Ты сказал, что я Красавица. А у неё было Чудовище, помнишь мультик? Так вот, ты на него не похож. – Оглядела его с головы до ног и добавила со знанием дела: – Ты красивый. – Безапелляционно так. Ему не раз подобное говорили женщины, но когда сороковник не за горами, слышать такое от юной девицы было невыразимо приятно.

– Ты уверена? Уверена, что я не чудовище? Иди-ка сюда, красавица, я покажу тебе… – Затушив окурок, Александр протянул руку. В этом не было никакой надобности, но он всё же слегка втянул живот и напряг грудные мышцы. Лишним не будет.

Алиса так и не дала ему свой номер. И отказалась, чтобы он её проводил, до дома подвёз. Сказала, что придёт в следующую субботу на обед. Интересничает? Плевать в который раз. Так даже лучше – не нужно звонить, проявлять энтузиазм, который не испытываешь, задавать дурацкие вопросы и слушать ненужные ответы. Встретились, перепихнулись, разбежались. Идиллия.






Глава 1.7. Как любить мужчин




Неделя выдалась тяжёлой – Александр мотался в Москву, в Екатеринбург, в Ростов. Дела требовали личного присутствия.

Свой бизнес Александр создавал с нуля. Десять лет назад при регистрации в фирме значились всего два человека: главный бухгалтер и он – генеральный директор, маркетолог, логист, снабженец, юрист, грузчик и продавец в одном лице. Александр сам получал все разрешительные документы, искал подходящее помещение, сам стоял за прилавком, принимал товар, сам расставлял его на полках, крепил ценники, которые сам печатал на компьютере. Сейчас у него в подчинении было почти сто пятьдесят человек и филиалы в пяти городах России. Сеть магазинов Drink Time, торгующих элитным алкоголем и продукцией среднего сегмента, была его гордостью, слабостью, семьёй, женой, любовницей. Самой жизнью.

Жадный до драйва, Александр с азартом принимал вызовы, которые бросала ему жизнь. Может быть, поэтому, когда из-за санкций в восьмом году импорт европейских вин в страну практически затух, его молодая компания не только не обанкротилась, но и окрепла – расширила географию поставок и приросла новыми клиентами. Он не высыпался, перекусывал на ходу, разговаривая по телефону с очередным контрагентом, колесил по краснодарским, ставропольским и ростовским винодельням, дегустируя их продукцию, летал заключать договоры в Дагестан и Армению. «Ты похож на драного кота, – говорила ему Жанна, сердобольная супруга Димки. – Тебе нужно отдохнуть, иначе ты себя загонишь». Но он лишь счастливо скалился в ответ, в эйфории от того, как много ещё предстоит сделать, в полной уверенности, что в итоге будет в выигрыше. И когда на отечественный рынок начали возвращаться французские, испанские и итальянские вина, среди его покупателей уже появились почитатели продукции российских виноделов – к тому времени они успели распробовать Фанагорию и Тамань, оценить цимлянские вина и Абрау-Дюрсо, поверить в них. И был ещё Крым. Известно, что палка всегда о двух концах – и если присоединение полуострова лишило россиян американских и на какое-то время вин Старого Света, то взамен на полках появились массандровские и инкермановские, «Новый Свет» и «Коктебель». Александр мечтал пополнить свои закрома грузинскими и американскими винами, но пока это оставалось неразрешимой проблемой.

Уже имея в штате юристов, профессиональных маркетологов и снабженцев, он старался находить время и вникать во все мелочи самостоятельно – читал договоры с поставщиками, ездил смотреть помещения под новые магазины и склады, вместе с HR-менеджером проводил собеседования, правил рекламные макеты и оценивал удобство работы сайта. Вечером, вымотанный, уставший, как последний раб на галерах, Александр чувствовал удовлетворение и почти эйфорию – похлеще, чем после хорошего секса. Он родился без золотой погремушки в руке и создал своё детище без особой посторонней помощи и блата. И имел все основания гордиться собой.

В планах у него было открыть до конца августа четвёртый магазин в Ростове и третий в Екатеринбурге. И сначала он полетел в Ростов разруливать непонятно с чего возникшие проблемы с арендодателем, а заодно отчитал юристку – за то, что пропустила срок подписания дополнительного соглашения. В Екатеринбурге осмотрел полностью отремонтированное помещение под магазин. Одобрил выкладку товара. Чучело медведя с подносом в передних лапах для визиток и рекламных буклетов сказал сдвинуть в сторону, чтобы не мешало проходу. Напомнил, что через неделю придёт витрина под бокалы и декантеры – помимо хорошего алкоголя он приучал провинциалов к грамотному его потреблению и начал продажу сопутствующей посуды. И на следующий день вылетел в Москву. Ему приходилось поторапливаться – на носу маячил четверг.

Как бы Александр ни уставал, как бы ни был занят, у него были святые, неприкосновенные традиции. И одна из них – это четверг. Кто-то под новый год ходит компанией в баню, они же с Игорем, Костяном и Димкой каждый четверг играли в боулинг. Традиция встречаться длилась много лет, с самого окончания института. Друзья тогда пообещали друг другу, что никакая работа, никакие женщины, никакие проблемы не помешают им видеться и общаться. Сначала по субботам они зависали в ночных клубах, одно время – года два, наверное – регулярно ходили в сауну. Почти как в старом известном фильме, но только с девочками. А потом Костя и Димка женились.

Легко говорить, что бабы побоку, когда ты молодой и холостой. Но как только в твоей жизни появляется «та самая», которая, на первый взгляд, неземная нимфа, а на поверку гнусный захватчик, всё меняется. И Александру с Игорем пришлось срочно подписывать с новоявленными жёнушками пакт о ненападении и корректировать свой мужской договор, перенеся день встреч на четверг. Субботы теперь отводились для семейного отдыха.

Против Жанны, супруги Димки, Александр ничего не имел. Тихая, молчаливая, всегда приветливая, она никогда не лезла к нему с расспросами о личной жизни и не пыталась свести с незамужними подружками. Он любил иногда бывать у Димки. А вот Лену, жену Костика, переносил с трудом – мало того, что та болтала без умолку, так ещё и когда они всей компанией выезжали на природу, постоянно брала с собой то какую-нибудь соседку: «Такая милая девушка – грамотная, начитанная!», то дальнюю родственницу: «Она такая хозяйственная, и готовит великолепно!» Что Костя нашёл в Ленке, Александр не понимал до сих пор. Но обе супруги корешей без скандалов отпускали своих мужей на четверговые посиделки, и Александр с Игорем были им за это безмерно благодарны.

В этот четверг они пришли первыми, почти одновременно. Обнялись, стукнулись лбами:

– Привет, братка.

– Матушка тут звонила, снова жаловалась на тебя, что не звонишь, на сообщения её не отвечаешь, – сказал Игорь.

С тех пор, как они познакомили мать сначала со скайпом, а потом с ватсапом, Александр не переставал злиться на безмерное количество её совершенно дурацких сообщений – какие-то стишки, пересланные от подружек поздравления, картинки, молитвы. Это сыпалось на него безумной лавиной, и во всём этом хламе порой было не разглядеть обычное: «Привет. Как твои дела, сын?» Сам Александр изредка отписывался, что всё нормально, а звонил ещё реже.

– Что говорила?

– Сказала, что наконец-то сходила к стоматологу, мост надо ей менять.

– Сколько?

Ежемесячно он переводил матери пятьдесят тысяч, в их деревне этого хватало за глаза. А полгода назад установил автоплатёж, чтобы первого числа каждого месяца она получала денежки и ни в чём себе не отказывала. А то, бывало пару раз, забывал в запаре.

– Да хрен знает. Позвони, спроси. Может, ей и не деньги нужны вовсе, просто соскучилась по своему любимому сыну.

– Любимый сын у неё ты. Младших всегда больше любят.

– Я младше на четыре минуты, – хмыкнул Игорь.

– Сути это не меняет. Ладно, позвоню. – Всё равно не отстанет.

Играли они пара на пару – Александр с Игорем против Костяна с Димкой. В этот вечер братья Бестужевы были в ударе и выставили друзей на ящик пива.




***



На сегодняшний обед Александр приготовил для Алисы чёрные спагетти с морепродуктами и красной икрой.

– Надеюсь, у тебя нет аллергии? – запоздало поинтересовался он у неё. У Кости была жуткая аллергия на всяких кальмаров, мидий и креветок. Как-то Александр видел последствия, когда друг, не спрашивая, хапнул вкусненького салатика, который сделала Жанна. Повторения зрелища он бы не хотел.

– Нет. Обожаю морских гадов. – Алиса сидела за столом, подперев ладонями щёки, и наблюдала, как Александр выкладывает на тарелки спагетти, добавляет морской коктейль и трёт сверху сыр. – А это что?

– Брусничный морс. Спешиал фо ю, мадам. Хотя у меня есть просто потрясающее новозеландское совиньон блан двенадцатого года. Оно не совсем подходит к морским гадам, сюда бы чего-нибудь погрубее типа пино гриджио… Но сегодня мне почему-то захотелось нежности. – Александр смотрел, как Алиса ловко отделяет от мидий раковины и складывает их на маленькую тарелку для отходов.

– Я мадемуазель, – сказала она деловито и показала на стакан: – Один из моих любимых. Больше него я люблю только гранатовый сок. В идеале свежевыжатый и не разбавленный водой. Но из пачек я тоже пью. А насчёт совиньон… э-э-э… блан, спасибо, не надо.

– Я учту. Насчёт гранатового сока. Быть может, когда-нибудь отважусь приготовить тебе свежевыжатый. А вот что касается мадемуазель… хм-м… – Александр приподнял бровь и прищурился, поддразнивая Алису, – разве французы не отменили это обращение? Вроде даже специальный циркуляр выпустили. Ведь это проявление сексизма! Такое обращение оскорбляет женщину, так как выдаёт её семейное положение.

Алиса рассмеялась, выложив ракушки в виде цветка.

– А я не скрываю своего семейного положения. И не стыжусь его. И ещё мне нравится, как это слово звучит.

Помогая себе ложкой, она намотала спагетти на вилку, подцепила кусочек осьминога и отправила в рот. Александру очень хотелось, чтобы ей понравилось.

– М-м-м, – ещё не проглотив, Алиса показала большой палец и одобрительно закивала, – какая вкуснотища.

– Секрет в первосортном оливковом масле и правильном, настоящем пармиджано реджано, – сказал он тоном ведущего кулинарную программу. Хорошая еда для него всегда была неотделима от хорошего вина, и науку приготовления качественных, здоровых и, самое главное, вкусных блюд он постигал постепенно, но упорно – по мере развития своего бизнеса и собственного вкуса.

– Тебе надо открыть свой ресторан. Ты готовишь лучше, чем моя бабушка.

Скорее всего, это была высшая степень похвалы, поэтому Александр довольно улыбнулся.

После обеда он сам убрал грязную посуду в посудомойку, запретив Алисе вставать со стула. Ему не нравилось, когда на его кухне хозяйничали женщины. Единственное, что они могли там трогать, это кофемашина. Единственная женщина, которой разрешалось трогать что-то, помимо кофемашины, была домработница.

Потом они перебрались на кровать, и Александр целовал Алису – не торопясь, ласково и нежно, растягивая удовольствие.

– Хочешь, сходим куда-нибудь вечером? – спросил он в перерывах между поцелуями. – В ночной клуб, прокатимся по Неве?

– Может, когда-нибудь потом, – сказала Алиса, отвела его руку, отодвинулась и села. – А сейчас я хочу попросить тебя кое о чём.

Александр напрягся: «Кажись, началось…» Вполне ожидаемо, хотя очень уж быстро. Хищные женщины всегда портили ему настроение. «Интересно, на что ей надо? На шмотки, на операцию по увеличению груди? Куда уж больше-то?»

– Да, я слушаю.

– Научи меня…

– Чему?

– Целоваться и… вообще… любить мужчин. Правильно любить мужчин. – Алиса смутилась.

«Надо же, какая любознательная!» Хотя это могло быть интересно, её идея Александру нравилась. Опыта у него предостаточно, так что, скорее всего, он справится. Поэтому кивнул, соглашаясь. Алиса заулыбалась радостно и в ожидании подпёрла кулаками подбородок, положив их на колени согнутых ног.

– Ты что, хочешь вот прямо сейчас? Сию секунду?

– Ага.

Александр достал сигарету, закурил. Немного подумал, кивнул ещё раз.

– Хорошо. Урок первый. Ты уже большая девочка и, скорее всего, знаешь об этом, но я повторю. Контрацепция – это, пожалуй, одна из самых важных вещей в отношениях между мужчиной и женщиной. Никогда не поддавайся на заявления типа «если ты мне доверяешь, то давай без резинки». Как раз наоборот, если твой мужчина думает о тебе и бережёт тебя, то не станет настаивать на сексе без презерватива. – Он посмотрел на Алису, затянулся. Спросил: – Пока всё понятно?

Она кивнула, а в глазах бесенята:

– Да, профессор.

– Второе. Между партнерами нет ничего грязного и ничего постыдного. Самое главное, чтобы они оба получали удовольствие от того, что делают. Ты не должна стыдиться того, что делаешь сама или хочешь сделать. И не должна смущаться, когда я наслаждаюсь тобой. Ты чистая – вся, полностью. И ты красивая – везде.

Александр снова прервался, чтобы дать Алисе время переварить услышанное и задать вопрос. Вопросы она не задавала, но слушала с интересом, словно он не вещал прописные истины. Только порозовела слегка, видимо, вспомнив финальную сцену между Красавицей и Чудовищем в прошлое воскресенье. Когда Чудовище опустило свою ненасытную пасть между раскинутых ног бедной Красавицы и мучило её до конвульсий и надрывного крика.

– И третий очень важный момент… – Александр выпустил вверх струйку сигаретного дыма. – Даже опытные люди иногда ошибаются. Я стараюсь доставлять тебе удовольствие, исходя из собственных представлений о том, что тебе может быть приятно. Но я не ясновидец. Не молчи, говори со мной, направляй меня. Подсказывай, если тебе что-то не нравится или, наоборот, нравится очень. И тогда наслаждения будет в разы больше – и для тебя, потому что я буду делать то, что доставляет тебе удовольствие, и для меня, потому что мне приятно, когда тебе хорошо.

– Мне пока сложно перебороть себя.

– Я понимаю и не тороплю. Для начала скажи – тебе понравилось то, что я делал с тобой в прошлый раз?

– Д-да… – Алиса отвела взгляд, теперь её щёки пылали.

– Нет, не так… посмотри на меня… посмотри, пожалуйста… Тебе понравилось?

– Да.

– Ты хотела бы ещё? Не отворачивайся. Смотри мне в глаза, Алиса.

– Да.

– Молодец, ты прилежная ученица. А теперь от теории переходим к практике. Ты должна мне сказать, чего тебе хочется прямо сейчас.

Алиса сказала. Она была прилежной ученицей.

Оторвался он от неё уже затемно. Приготовил ужин, после убрал посуду. Алису отправил обратно в постель, а сам сел за компьютер, ему нужно было хотя бы часик поработать – разгрести почту и глянуть один важный договор с банком.

Смех Алисы отвлёк Александра от письма поставщику. Он чертыхнулся: «Залипает, наверное, в телефон, переписывается с подружками. Рассказывает, как заарканила богатого лоха…» Потом вспомнил, что у Алисы нет телефона. Во всяком случае, не было с собой, он даже сумочку её проверил, когда она очередной раз полоскалась в душе.

Выглянув из-за перегородки, Александр увидел, что Алиса лежит на животе, грызёт яблоко и читает книгу. Болтает ногами. И хохочет, как ненормальная. Ему захотелось подойти, схватить её за лодыжку, припасть губами, поднимаясь всё выше по внутренней стороне, до самой промежности…

– Что такого весёлого ты нашла на моих полках?

– «Швейка…» Ярослава Гашека. Обожаю эту книгу! – сказала Алиса. – У тебя очень хорошая библиотека. Маленькая, но подобрано всё со вкусом.

– Не моя заслуга, это дизайнер подбирала. Я ни разу не открывал ни одной книги отсюда. – Алиса уставилась удивлённо, и он поправился: – Вру… одну всё же открывал. «Крёстный отец» Марио Пьюзо. Даже перечитывал. Ты её читала?

– Угу, читала. Книга клёвая… хотя дон Корлеоне страшный человек, не хотела бы я стать его врагом. И его взгляды я не разделяю. Швейк мне больше нравится. Хочешь, почитаю тебе? Вот эту главу, где он тащит домой пьяного фельдкурата? Хочешь?

– Ну, почитай. – Смотреть на загоревшиеся азартом глаза Алисы ему было приятно. Гораздо приятнее, чем печатать письмо партнёру.

Алиса читала и время от времени заливалась смехом. «Он повернулся к Швейку и сказал тоскливым тоном: – Пани, дайте мне первый класс, – и сделал попытку спустить брюки», – прочитала она и снова захохотала.

Александр не слушал, что Алиса читает. Он просто смотрел на неё и понимал, что хочет, чтобы в следующую субботу она пришла снова.






Глава 1.8. Золотая молодёжь




Сегодня Марине Сечиной исполнялось восемнадцать лет, и её самые лучшие подруги в полном составе летели к ней на день рождения. Алиса, Карина, её двоюродная сестра Мара и их общая подруга Ира Симиренко сидели в начале салона, болтали, пили сок и листали журналы. Кирилл и Илья рядом обсуждали какой-то судебный процесс. В хвосте играли в нарды Сергей Николаевич и Лёша – амбал Симиренок, без которого Иру никуда не пускали. Салон был полный – «Фалькон» отца Карины вмещал всего восемь пассажиров.

– Говорят, ты летала рейсовым самолётом? – спросила Ира, сочувственно глядя на Алису.

– Было дело. В конце июня из Москвы в Питер. Папа улетел в свой Лондон, второй самолёт был на техобслуживании. Пришлось рейсовым, ага.

– И как?

– Да нормально.

– Блять, я как вспомню два года назад… – Ира так темпераментно взмахнула руками, что чуть не облила всех соком. – Захожу в салон, а там народу, как китайцев в аутлете. Писец просто…

– Ир, не ругайся, а? – попросила Карина.

– А что такого? – возмутилась та. – Знаешь, сколько я страху тогда натерпелась? Никогда в жизни так не рисковала. И главное, спрашиваю – все эти люди тоже с нами полетят? А стюардесса смотрит на меня, как на сумасшедшую. Ну, не дура?

– Да, журналюги потом с удовольствием обсасывали эту тему, – сказала Карина. – «Дочь строительного короля рисковала жизнью!», «Дочь российского миллиардера пришла в ужас, сев в самолёт с простыми людьми! Бедняжка!»

– Да уроды! – воскликнула Ира, негодуя.

– Не надо было в Инсту выкладывать.

– Я у себя выложила, у меня акк закрытый. Это тот козёл из «Рашн Кидз» слил! Или козлиха… И до сих пор ведь сливает. Не смешно уже.

Карина кивнула. С недавнего времени какой-то аноним начал вести блог Rich Russian Kids, где регулярно выкладывал фотографии и ролики из соцсетей отпрысков богатых бизнесменов и чиновников, сопровождая всё это ироничными комментариями. Большинство закрывали профили от простых смертных, поэтому всем было очень интересно, как автор добывал новости. В итоге пришли к выводу, что это кто-то из своих.

– Да, мне тоже это не нравится, – поморщилась Карина. – Ни в чём нельзя быть уверенной, когда свои же предают, сливают фотки в общий доступ…

– А тот кошмар в самолёте я запомню на всю жизнь! – не унималась Ира.

– Я хорошо долетела. Хотя больше не хочется, тут ты права, – засмеялась Алиса, блаженно потягиваясь в большом мягком кресле. – На папином «Бомбардье» как-то привычнее.

– Как думаете, что Маринке подарят? – спросила Карина, переключаясь на насущное.

– Да как обычно, какую-нибудь ювелирку, – предположила Алиса.

– Вы что, не видели? Она уже у себя фотки выложила. Родаки ей новый айфон подогнали. Ну, и браслет «Булгари», само собой, – сказала Ира. – Хорошенький такой, с висюльками.

– Айфон? Он же ещё в марте вышел… старьё… – пожала плечами Карина.

– Нет, ты что. Они новый подарили, седьмой который, – сказала Ира.

– Так его только в сентябре собираются представлять.

– Пф, – фыркнула Ира. – Когда Игоря Петровича это останавливало? Был бы твой папка главным в стране по нефти, может, и у тебя такой был раньше всех. Ну, или у меня, если бы мой не строительством занимался, а чем-нибудь посерьёзнее… – Ира обиженно надула губы, но быстро переключилась: – А вы снова работаете, как простолюдины? Не надоело вам это хождение в народ? Что вообще интересного, не понимаю…

– Мне интересно, – сказала Алиса. – На этой неделе мы приняли в штат одного парня, с которым я сама лично проводила своё первое собеседование. Мне он понравился. Ну… в смысле… понравилось, как он отвечал на вопросы, как себя преподнёс. Вакансия где-то в Сибири, искали на должность логиста. Парень пришёл подготовленный, показал целую презентацию… – Алиса остановилась, потому что Ира смотрела насмешливо. – Что?

– И чего интересного-то? – повторила та недоумевающе. – Можно подумать, ты потом работать собираешься…

– Ну да. Я же говорила уже, что поступила в Лондонскую школу экономики, на право. И хочу учиться, а не просто числиться… Окончу и буду Илье помогать папку защищать. – Мужчины обернулись к ним, Илья улыбался, и Алиса спросила: – Ты же возьмёшь меня к себе?

– Конечно, возьму.

Илья был старше неё на десять лет, но у них сложились дружеские отношения, как у настоящих брата и сестры. Он относился к Алисе действительно по-братски, но без излишней опеки, как порой случается с младшими.

– Юристов сейчас много, – заявила Алиса авторитетно, потому что обсуждала уже этот вопрос и с Ильёй, и с отцом. – Но есть одно узкое место, где специалистов катастрофически не хватает! Ты же знаешь, что за Крым нас давят санкциями… и всё такое? – спросила она у Иры и, когда та неопределённо пожала плечами, продолжила: – Папу пока не трогают, но Игорь Петрович уже два года под санкциями! Пока под «ограничительными». Ну, то есть его компании они не коснулись, а только его лично… И вот такие, как он… кто пострадал… не могут найти грамотных юристов. Чтобы по закону защищаться в международных судах. Наши просто оказались не готовы к таким делам. И вот я хочу поступить на международное право…

Илья одобрительно улыбался, теребя себя за ус. Ира хмыкнула:

– А что Юрка говорит? Он не против, чтобы ты училась?

Алиса отвела взгляд, весь её задор мигом пропал.

– Нет, он не против… – пробормотала она.

– Мне тоже нравится моя работа! – пришла ей Карина на помощь.

– Даже Мара не работает у отца, а ты вдруг захотела. Почему ты не пошла к своему, как Алиса, а стала работать на дядю? – переключилась Ира на неё.

– Я не хочу работать в офисе, и меня не интересует нефтяной бизнес. Я хочу стать известным ресторатором, как… ну, например, как Аркадий Новиков. Хочу открыть какой-нибудь уникальный гастрономический ресторан. Пока ещё не знаю, какая кухня там будет… но хочу когда-нибудь получить звезду Мишлена и прославить фамилию Вагранян.

– Мара её уже прославила, – подключился к разговору Кирилл.

Кузина Карины сидела рядом в наушниках, листала очередной журнал и в общей беседе не участвовала. Ира в ответ расхохоталась, но Карина нахмурилась. Алиса прекрасно понимала подругу – в последние три-четыре года Мара стала настоящей головной болью для своей семьи. Она была старше них лет на пять, но нигде не училась, не работала, вообще ничем не интересовалась, кроме гонок на автомобилях. Водительских прав её лишили, но в начале мая Мара со своим парнем снова гоняла по Ленинскому проспекту на «Гелендвагене», а гонку они транслировали в интернет. Вытаскивать из скандала непутёвую племянницу пришлось отцу Карины.

– В сети ходит новая шутка про Мару, – продолжил Кирилл. – Мол, в структуре МВД создаётся новое подразделение – спецотдел по борьбе с Марой Вагранян. Во главе с генералом.

Все рассмеялись, а Мара сказала, не отрываясь от журнала:

– Я всё слышу.

– Поэтому я рада, что дядя Эльмар взял меня к себе, – закрыла неприятную для себя тему Карина. – В четверг один клиент поскандалил. Видите ли, винная пробка промокла почти полностью. Меняйте, говорит, мне вино. А оно стоит пятнадцать тысяч. И чего его нам, выливать, что ли? Или самим пить? Или, может, мясо в нём замариновать?

– А само вино нормальное было? Не кислое? Пробкой не пахло? – спросила Алиса деловито.

– Наш сомелье сказал, вино хорошее. Никакого постороннего привкуса и запаха. И там целый сантиметр чистой пробки остался, она не до конца пропиталась вином. Но тот дядька всё равно был недовольный и чаевых не оставил. И сказал, что в «Трипадвизор» напишет нам плохой отзыв.

– Вот же козёл! – сказала Алиса. – Если пробка до конца не промокла, значит, воздух в бутылку ещё не попал, и всё нормально, сомелье ваш прав. Дядька, наверное, специально скандалил, надеялся, что вы ему вино бесплатно дадите.

– А ты откуда про пробку знаешь? – вытаращилась на неё Ира.

– Эм-м… да читала где-то…




***



На праздник Алиса ехала с не совсем спокойной совестью, оставив в эту субботу Александра в одиночестве. Она никак не могла пропустить Маринкин день рождения – заранее обещала подруге, для которой это было важным событием.

– Может, мне не лететь? – всё же спросила Алиса у Карины накануне. – У меня и так на охмурение всего шесть уик-эндов получается, а тут я ещё вынуждена один пропустить.

Надежды, которые они возлагали на фитнес-центр, не оправдались – Александр так больше и не появился там. И лишь позже Алиса сообразила, что это даже хорошо, иначе он мог поинтересоваться на ресепшн её фамилией и раскрыть её инкогнито. Утром после их первой ночи Александр показал ей шикарно оборудованный мини-спортзал на лоджии – тренажёры ему установили буквально на днях. И рассказал, что до этого ходил в местный «Пластилин». Алиса до сих пор находилась в растерянности, вспоминая, как Александр, продемонстрировав ей снаряды, направился в душ, на ходу стягивая футболку, а она уставилась ему в спину, желая наконец-то рассмотреть татуировку. Спина оказалась совершенно чистой. И теперь Алиса пребывала в недоумении – то ли она спутала Александра с другим мужчиной, то ли многоцветные рыбины ей привиделись.

– Этот пропуск сыграет тебе на руку, – успокоила подругу знающая толк в таких делах Карина. – Только не вздумай ему звонить и предупреждать, что не придёшь. Пусть помучается. Это полезно.

– Ты думаешь, он будет мучиться? – спросила Алиса с сомнением. – Мне кажется, он не из таких. Я уже вообще не верю, что у меня что-то выйдет с ним. Временами он словно застывший… словно какой-то замороженный. А вдруг он решит, что у меня те самые бабские обидки и истерики, и в следующую субботу дверь мне не откроет?

– Алиска, ну почему ты такая неуверенная в себе? Прям выводишь меня иногда из равновесия! Посмотри на себя в зеркало. Мне бы такую грудь! Даже если бы ты была дочь простого бухгалтера, парни бы к тебе клеились. И если бы ты не была так зациклена на своём Сечине, то заметила, что они на тебя западают!

– Но мне никто не нужен, кроме него.

– Тогда у тебя будет возможность проверить, – зашла Карина с другой стороны, – не передумал ли Юрка по поводу вашего разрыва. Лучше побеспокойся, что наденешь, и не забудь купальник.

Иногда Алиса не знала, что бы делала без подруги и её поддержки.

Когда из московского лицея Алиса перевелась в школу в Лугано, Карина училась там уже второй год. Подружились они сразу. Как сказала потом подруга, что когда увидела её, поняла мгновенно – такая тихоня нуждается в защите и опеке. Алисе же просто понравилась бойкая черноглазая девочка из Армении.

Обычно, если взрослые дружат, то их дети тоже вынуждены общаться, им просто деваться некуда. Здесь всё получилось наоборот – сначала сдружились девушки, потом они познакомили своих мам, и в итоге те тоже подружились. И даже стали потом вместе прилетать к дочерям на выходные, праздники или на какие-нибудь большие школьные мероприятия типа отчётных концертов. А летом Алиса с мамой поехали в Армению в гости к семье Вагранян, где познакомились и с Кириллом, и с Марой, и с кучей других их родственников. Конечно, поездка стала возможной после того, как встретились главы семейств Вагранян и Голденберг.

Артур Эльмирович владел частью нефтяного концерна и возглавлял одну крупную политическую партию в Армении, и с Юрием Александровичем они поладили, хоть и не подружились, как их жёны. Наверное, потому что у Юлии Владимировны и Аллы Сергеевны было больше общего – учёба дочерей за границей, куда они частенько наведывались, и обе имели небольшой собственный бизнес «для души». Карина рассказывала Алисе, что её родители сблизились в салоне красоты: мама работала мастером в «Жак Дессанж», а папа приходил стричься только к ней. После того, как они поженились, он купил ей салон в Москве, а потом и в Ереване. Понятно, что сама она уже не стояла за креслом с ножницами.

Очнулась Алиса от воспоминаний, когда кто-то пинал её под столом. Его уже накрыли к завтраку, чтобы пассажиры могли перекусить, и стюардесса наливала желающим чай или кофе. Илья и Кирилл развернули кресла в сторону девушек, Мара так и не сняла наушники и лениво ковыряла что-то на своей тарелке. Ира после того, как парни повернулись, очутилась рядом с Кириллом, и теперь напропалую с ним флиртовала. Карина делала вид, что ей всё равно, поэтому и пихала Алису ногой.

– Мне тоже налей вина, – сказала Ира Кириллу, наполняющему бокал Мары.

– Ты несовершеннолетняя, тебе ещё рано, – сказал тот насмешливо.

– В следующем месяце уже буду!

– Вот в следующем месяце и налью…

– Мы летим в Италию, а там алкоголь можно пить с шестнадцати! И, кстати, возраста согласия я уже достигла, – продолжала настаивать Ира.

– Согласия для чего?

– Для всего, – сказала она, бросая на него томные взгляды.

Алиса почти физически ощущала отчаяние Карины, и ей захотелось забрать у Кирилла бутылку и вылить остатки на голову бесстыжей Ирки. Хотя та не делала ничего плохого. Ира знала, что никто из присутствующих виды на Кирилла не имеет – с родной племянницей отношений у него быть не может, а у Алисы и Мары есть свои парни. Поэтому Алиса не стала её обливать, а просто спросила у Кирилла:

– Мы на рыбалку-то поедем?

На губах Карины появилась довольная ухмылка, а Ира посмотрела на подругу с откровенным недоумением.

– Алиса, вот только не начинай сейчас, ладно?

– А когда? – наивно распахнула та глаза. – Мы скоро приедем, пока разместимся, затем праздник, все напьются, разбредутся, где я потом своего напарника найду?

– Конечно, поедем, – сказал Кирилл. – Я уже созвонился и договорился с Винченцо, лодка будет завтра в семь утра. Лицензию он купил, снасти готовы.

– Вы совсем рехнулись, что ли? – воскликнула Ира. – В семь утра?! После дня рождения?!

– Настоящего рыбака ничто не остановит! – сказала Алиса ей нравоучительно.

Рыбалкой она увлеклась в Армении, когда два лета подряд гостила у Карины, в их доме на озере Арпи. Кирилл и дядя Эльмар были заядлыми рыболовами. Им стоило всего один раз взять Алису с собой на воду, и она поняла, что теперь это станет её вторым любимым занятием после танцев. Потом они всё время ездили уже втроём и ловили огромных сазанов, голавлей и ручьевую форель. Мужчины научили Алису пользоваться удочкой, закидывать спиннинг, насаживать наживку, менять приманку и даже готовить рыбу на костре. Карина не разделяла их энтузиазма, она предпочитала рыбу исключительно в готовом виде, от запаха сырой её тошнило.

– Ты видел новый «Бентли Бентайга»? – спросила Алиса у Кирилла, продолжая мучить одну подругу и спасать другую. – Они выпустили специальную версию для рыбаков «Флай Фишинг». Это что-то невероятное!

Ира закатила глаза и застонала так, что Мара сняла наушники, а Карина расхохоталась.

– Нет. Когда? – У Кирилла загорелись глаза. – Я помню, премьера первого кроссовера была на автосалоне во Франкфурте в прошлом году.

– Буквально на днях. Я в новостях видела. Шестьсот восемь лошадей. Красавец нереальный! Под багажной полкой удилища в специальных футлярах, два сачка, в багажнике три секции для вещей. Потом ещё выдвижной поднос, тиски для вязания мушек, крючки, перья, чехлы для катушек… Всё отделано кожей и деревом. Просто улёт! Хочу, не могу! Теперь у меня есть, что просить у папы на свой первый юбилей.

– Согласен, подарок что надо будет, – улыбнулся Кирилл. – Приедем на место, гляну фотки. Но вся рыбацкая начинка, как я понял, для нахлыстовиков?

– Ну и что? Кто мешает загрузить своё или научиться нахлысту?

Ира снова застонала и откинулась в кресле.






Глава 1.9. Предательница. Шлюха. Маньячка




Алиса боялась встречи с Юрой. Боялась увидеть холодное равнодушие в его карих глазах, боялась прилюдно разреветься от этого равнодушия. Но страшнее всего ей было от мысли, что у Юры могла появиться новая девушка. Вины за связь с Александром Алиса не чувствовала, потому что не считала это чем-то серьёзным. Юру она продолжала нежно любить, а к Александру относилась как к инструктору по йоге или репетитору по итальянскому – занятия с ним были приятны и приносили пользу. И ещё Алиса не забывала о пари, которое заключила даже больше с собой, чем с Юрой. Она действительно хотела победить. Поэтому, следуя советам Марии Фёдоровны, Карины, Кирилла и кучи неизвестных комментаторов из социальных сетей, старалась тешить самолюбие Александра, развлекать его, не надоедать вопросами, хвалить и восхищаться им. Хотя иногда забывалась и делала лишь то, что интересно было ей самой.

В последнюю встречу Алиса всё же укусила Александра за нижнюю губу. Заранее не планировала, просто так вышло.

До ужина оставалась пара часов – Александр лежал на кровати, курил и просматривал какие-то рабочие документы, а она в трусах и в рубашке на голое тело листала на диване альбом с репродукциями Дали, время от времени поглядывая в ту сторону. И когда Александр наконец затушил окурок, отложила книгу и запрыгнула к нему, усевшись сверху. Он нахмурился, но всё равно потянулся, чтобы провести рукой по её голому бедру.

– Дай мне ещё минут пятнадцать, угу? Нужно дочитать эти резюме.

– Ты говорил, что если мне вдруг захочется чего-нибудь сделать, то я должна делать. Я хочу сейчас.

– Не помню, чтобы я говорил «делай это немедленно». – Рука скользнула по животу, затем выше, между грудями – Александр огладил их по очереди, качнул на ладони сначала одну, затем другую, обхватил, насколько хватало разлёта пальцев, сжал осторожно. И в конце концов оторвался от бумаг: – Ну да ладно. Чего же тебе хочется?

Наклонившись, Алиса поцеловала его. Ей казалось, получалось у неё уже более-менее сносно. Она посасывала ему нижнюю губу, а потом укусила. Даже сама не ожидала.

– М-м-м, больно! – Александр лизнул укус.

– Зато бесплатно, – хмыкнула она и уже собиралась убежать обратно на диван, но подумала, что шутки шутками, а ему действительно могло быть больно. Поэтому снова нежно поцеловала. – Извини. Просто я очень давно хотела это сделать.

– Очень давно? – теперь усмехался Александр. – И как давно, если не секрет?

– Ещё в прошлом году. В сентябре, – со всей серьёзностью сказала она.

Он потянулся, провёл ладонью по её волосам, заправил прядь за ухо и рассмеялся:

– В прошлом году ты ещё в школе, наверное, училась. Тебе нельзя было целоваться.

– А я не говорила, что хотела тебя поцеловать. И вообще, что-то ты сегодня бурчишь, как старый дед.

– А ты щебечешь, как малолетка.

– Ах, ты! А ты… а ты старпёр. С тебя песок сыпется… Вот.

– А у тебя молоко на губах не обсохло. – Александр обвёл пальцем её губы.

– Это не молоко… – Алиса томно глянула из-под ресниц и постаралась улыбнуться как можно сексуальнее. Судя по всему, вышло у неё не очень сексуально, потому что Александр не возбудился, а расхохотался и завалил её на спину.

– Почитай мне что-нибудь вслух, – попросил он. – Мне понравилось, как ты в прошлый раз читала.

Слышать такое было приятно, поэтому Алиса легко подскочила, взяла с полки томик Омара Хайяма и открыла на закладке – ей захотелось почитать Александру рубаи о вине и смысле жизни. Листки с резюме рассыпались по полу.




***



Сколько Алиса себя помнила, обычно было так: если из ста экзаменационных билетов она плохо знала один, то он ей и попадался; если она чего-то боялась, именно это и случалось. Чуда не произошло и в этот раз – первым из встречающих их у крыльца виллы она увидела именно Юру. Подруги вышли из машин, прислуга разгружала багаж, кто-то визжал от восторга, смеялся и разговаривал, а Алиса стояла, смотрела на него и не могла пошевелиться. Юра поздоровался с мужчинами за руку, обнял и чмокнул в щёку Мару, Иру, Карину, а потом подошёл к ней.

– Привет, красотка. Можно с тобой познакомиться, пока твой парень не видит? – сказал он и протянул руки. Алиса засмеялась, бросилась к нему на шею, и Юра закружил её.

– Я же тебе говорила, – довольно тараторила Карина, когда подруги зашли в отведённую им комнату и закрыли дверь. – Я же говорила, что ещё не всё потеряно. А ты ехать не хотела! Вот вернёмся в Питер, засяду за финальную главу. Ты хочешь, чтобы я закончила вашей свадьбой? Или что вы пока просто помирились и у вас всё хорошо?

– Что я очень счастлива! – сказала Алиса и не разуваясь с разбегу запрыгнула на свою кровать.

Каждый год Сечины снимали виллу Мельци на всё лето. Туристам её не сдавали, но хозяева были друзьями Игоря Петровича, поэтому с мая по начало октября он с семьёй жил на берегу озера Комо и принимал у себя многочисленных гостей. В основном, конечно, приезжали друзья Марины и Юры. Поговаривали, что эту виллу Сечины уже давно выкупили, просто не афишировали.

Весь второй этаж занимали гостевые комнаты, Алиса с Кариной делили одну на двоих – со своей ванной и туалетом, вместительным гардеробом и двумя большими кроватями. Банкет начинался через два часа, и времени принять душ, накраситься и одеться у девушек почти не осталось. Пока они приводили себя в подобающий сегодняшнему мероприятию вид, бегая в одном белье, горничная разобрала вещи, развесила их и погладила платья.

Алиса пребывала в такой эйфории, что с трудом могла оставаться на одном месте – она кружилась по комнате, обнимала Карину, пела и смеялась.

Праздник свёлся для неё к одному большому ожиданию, когда они останутся с Юрой наедине. Гости поздравляли Марину, участвовали в розыгрышах и конкурсах, танцевали. Барбекю организаторы устроили на площадке перед домом, откуда открывался вид на озеро, там же расставили столы, а позже резали огромный именинный торт. Для всех приглашённых пел Эд Ширван, талантливый ирландский певец, по которому Маринка сходила с ума, потому и уговорила отца пригласить его.

Вечером уже основательно пьяная молодёжь дурачилась в бассейне, обливалась шампанским, вопя во всё горло под канонаду фейерверка. Взрослые тактично не появлялись, покой отдыхающих от зевак и досужих папарацци обеспечивала охрана, которая дежурила не только на воротах, но и обходила территорию по периметру.

Алиса зря брала купальник. В бассейн они с Юрой не пошли, сбежав в его комнату сразу после торта. Наконец-то они остались одни, наконец-то Алиса могла ощутить губы Юры на своих губах. Ей хотелось самой целовать его – всего, с ног до головы. Хотелось на практике применить всё то, чему успела научиться, удивить его, доставить ему радость.

Она подвела Юру к кровати, забралась туда с ногами и встала на колени.

– Детка, что ты делаешь? – спросил он удивлённо, когда Алиса уверенно расстегнула ему штаны и засунула туда руку. – Ты что, пила?

– Нет, я не пила. Просто хочу сделать тебе приятно.

Она улыбнулась и наклонилась. Стараясь не торопиться, двигаться без рывков и не сжимать слишком сильно, Алиса делала всё так, как учил её Александр. Расстегнув рубашку Юры, она переключилась на его живот, целовала грудь, поднялась выше и потянулась к губам. Юра отвернул голову, избегая поцелуя.

– Иди сюда, Алиса, я помогу тебе снять платье.

Он лёг на неё. Помог ей раздеться, разделся сам, натянул презерватив и лёг. Алиса не понимала, где ошиблась, что сделала не так, почему Юре не понравилось. Сдерживая разочарование, силилась не расплакаться, успокоить себя надеждой. Всё это неважно, главное – они снова вместе, и Юра любит её, здесь и сейчас. Любит так, как умеет только он один – осторожно и ласково.

Стремясь соответствовать своему новому образу опытной любовницы, Алиса провела рукой по груди Юры, но не смогла подавить огорчённый вздох. Её ладонь сама собой сложилась горстью, ожидая принять в себя каменную выпуклость мышц, но, нигде не задержавшись, легко скользнула по гладкой коже. Изо всех сил Алиса пыталась вызвать в себе знакомую щемящую нежность, сжимала плечи Юры, гладила пальцами по рёбрам и впалому животу. И снова вздыхала. Прошло каких-то три недели, а её уже не восхищало его стройное изящное тело, ей уже было мало ласковых поцелуев и осторожных прикосновений. То, что совсем недавно казалось утончённым и деликатным, вдруг стало пресным и недостаточным. Алисе хотелось варварского нагромождения мускулов Александра, его нахальных умелых рук, бесцеремонно шарящих по всему телу, насилия его языка и издевательского гортанного смеха, когда он дразнил её, а она, сходя с ума от желания, шептала бесстыдно: «Не останавливайся, пожалуйста».

– Ты кончила? – Юра прерывисто сопел ей куда-то в шею.

– А? Что? Да, конечно…

Он чуть приподнялся на локтях и ласково поцеловал её в нос.

– Брёвнышко ты моё.

Сначала она привычно сжалась, улыбнулась виновато, но потом отстранилась, встала с кровати и начала одеваться.

– Куда ты, Алиса?

– Я не брёвнышко.

– Не обижайся. И не переживай, с опытом всё придёт.

– Так научил бы меня, – сказала она с горечью, обернулась и посмотрела в глаза парня, которым бредила уже целый год. – Вместо того, чтобы обзываться, рассказал бы и показал, что и как я должна делать. Ведь ты у меня был первым. Откуда я могу знать, как правильно? Где и с кем я наберусь опыта, про который ты говоришь?

Юра растерянно молчал, а Алису душили слёзы. Это он должен был учить её, он должен был объяснить, как делать минет, показать миллион способов доставить ему удовольствие. Он, а не какой-то надменный самовлюблённый старпёр с улицы.

– Знаешь… я думаю, это не я бревно… – Лихорадочно натягивая платье, это чёртово платье от Валентино, которым она так хотела порадовать Юру, шептала, словно в бреду: – Это не я бревно… это ты… ты… никудышный лесоруб. Ты просто сам ещё плохо знаешь, как пользоваться своим топором.

Алису трясло – от обиды, от ошарашенного вида Юры, от собственной дерзости.

– И ещё. Я не буду танцевать полуголая на твоём дне рождения. Помнишь наш спор? Что я влюблю в себя взрослого мужчину? Так вот, я на финишной прямой. У меня есть мужчина, он уже очень немолодой. Он не знает, кто я, чья я дочь. И не сегодня, так завтра он признается мне в любви. – Это было ложью, но она уже не могла остановиться.

– Ты сошла с ума, Алиса! Я же пошутил тогда! Просто хотел тебя позлить. Ты такая смешная, когда сердишься…

– Ты этого не сказал. Не сказал, что пошутил. – Карина предполагала такой вариант, но Алиса ей не поверила. Слёзы уже лились ручьём.

– Погоди… – Юра сел на кровати, его голос завибрировал от негодования: – Ты хочешь сказать, что спишь с каким-то стариканом?

– Нет, я не сплю с ним! – глянула она на него с вызовом. И когда Юра облегчённо выдохнул, расхохоталась: – Разве с ним уснёшь?

– Прекрати, у тебя истерика! Ты говоришь пошлости!

– Я их не только говорю. Я их делаю, и у меня уже неплохо получается. И ты даже не представляешь, что тот старикан делает со мной. И что будет делать ещё, когда я вернусь… – Она выскочила из комнаты и захлопнула за собой дверь.




***



Впервые рыбалка не доставляла ей никакого удовольствия. Алиса была рассеянна и молчалива, только куталась в лёгкую куртку, наблюдая, как Кирилл и Винченцо грузят вещи, перебрасываются шуточками, настраивают свои спиннинги. Винченцо пытался балагурить и с ней, Алиса слабо отбивалась.

– У тебя всё в порядке? – спросил Кирилл по-русски, когда они уже добрались до места ловли.

– Да. Мы расстались с Юрой. Теперь уже окончательно. И я не хочу это обсуждать.

– Понял, не дурак.

– Спасибо. И извини. Я в порядке.

Они не первый раз рыбачили на Комо, здесь водилось много разной рыбы – щука, окунь, форель, голавль и даже осётр и угорь. Алиса таскала окушков одного за другим и выпускала их обратно в озеро, и через час у неё немного улучшилось настроение. Когда солнце уже хорошо поднялось над водой, Винченцо поймал двух крупных голавлей, а потом и Кирилл одного. Голавлей было решено забрать с собой и отдать на кухню.

Когда они вернулись на виллу, Карина ждала их на причале. Она рассказала, что часть гостей уехала в Милан на шоппинг, но большинство отправились на яхте кататься по озеру. Юра с другом взяли снаряжение для кайтинга, а остальные поехали просто посмотреть, позагорать и искупаться. У Маринки ничего не вышло с Эдом – парни его так напоили, что как мужчина он в эту ночь не состоялся, и её девственность осталась при ней.

– Твой итальянский стал намного лучше с прошлой рыбалки, – сказал Алисе на прощание Винченцо. Она улыбнулась ему. Жизнь шла своим чередом.

Рыбаков накормили, и потом подруги гуляли по набережной Белладжио, поднимались по улицам-лестницам, иногда заглядывая в сувенирные магазинчики и продуктовые лавки. Карина прикупила себе шёлковый платок ручной росписи, которыми славится Белладжио, а Алиса симпатичный деревянный брелок для очередного рюкзака. Напоследок они остановились в одном уличном кафе, чтобы взять себе джелато. И когда почти доели, Карина сказала, с сочувствием глядя на подругу:

– Не сердись, но Кирилл рассказал… про Юрку. Я знаю, ты мечтала, что вы поженитесь здесь, в Белладжио. Мне жаль, дорогая… мне так жаль.

Алиса помотала головой:

– А мне нет. Это не он, Кара. Юрка, он… он не хороший. А мне та бабулька обещала хорошего! Я уверена, что это не он…

Вечером они вылетели обратно в Санкт-Петербург. Ирина и Мара остались погостить, а Илья ещё после обеда вернулся домой с кем-то из москвичей. В дьюти-фри аэропорта Алиса купила Александру купальные шорты в бархатных черепашках. Почему-то ей очень захотелось.

За весь тот день они с Юрой так и не говорили, старательно избегая друг друга и отводя взгляды, когда встречались за общим столом или в парке. Алиса понимала, что это конец. Не будет у них прогулок под луной по белому песчаному берегу Карибского моря. Не будет свадьбы, пышного платья, вереницы лимузинов. Не будет дома в швейцарских Альпах и пентхауса в Лондоне. И общих детей никогда не будет. Может быть, всё это и будет у неё с кем-то другим, но не с Юрой. Алиса прекрасно понимала это. И ей было плевать. Она предательница.

Рабочая неделя тянулась бесконечно. Алиса ездила в офис, ходила на тренировки, занималась с репетитором. И думала об Александре. Она ела, смотрела кино, мылась в душе, чатилась с подругами, смеялась с Кариной и болтала с родными по телефону. И думала об Александре. Сжимая в руке ключ от ворот и подъезда, который он вручил ей после их первой встречи, несколько раз порывалась пойти к нему, не дожидаясь субботы. Но страх, что там может оказаться другая женщина, останавливал Алису, – ведь Александр её не ждал. Но думала она о нём постоянно. Она не хотела прогулок под луной, не хотела белого платья, домика в горах и детей тоже не хотела. Она хотела, чтобы Александр сжимал ладонями её грудь, чтобы его язык нахально исследовал её тело, хотела, чтобы он взял её, как в первый вечер – сзади, словно кобель суку, – без разговоров, поцелуев и сантиментов. Она шлюха.

Наверное, так ломает наркоманов. Алису лихорадило, грудь налилась, соски стали чувствительными, а низ живота болезненно тянуло. В какой-то момент она даже испугалась, что застудилась, когда решила освежиться в озере после рыбалки. В одну из ночей руки сами потянулись вниз, и Алиса ласкала себя, думая об Александре. После этого боль немного утихла. Она не застудилась. Она маньячка.






• Часть 2. «АЛЕКСАНДР». Глава 2.1. Сырники. Пупок. Розы


– Опять страйк… Вот же чёрт!

Очередное четверговое сражение в боулинге братья Бестужевы безнадёжно проигрывали. Костя выбивал страйки один за другим.

– Поехали в субботу на шашлыки, – глотнув из кружки пиво и смачно рыгнув, предложил Димка. – Давно не выезжали никуда. Прогноз вроде хороший.

– Мы с Леной не против, – сказал Костя, и Игорь тоже согласно кивнул. Теперь все трое выжидательно смотрели на Александра.

– Я пас. У меня дела.

– В субботу? – спросил Костя. Потом внимательно посмотрел, прищурился и хмыкнул: – Новая пассия?

– Можно и так сказать, – ухмыльнулся Александр. Костя работал следователем и, судя по всему, недаром ел свой хлеб.

То, как у них по-разному, но у всех относительно удачно сложилась карьера после окончания одного института, подтверждало теорию Александра о превосходстве технического образования над гуманитарным. Ещё учась в школе, он где-то прочитал шутку, что если собрать вместе сто авиаконструкторов, то за год они смогут начать выпускать вполне приличную газету – с новостями и интересными статьями на разные темы. А вот если взять сто филологов, те и за сто лет не построят и одного самолёта. Эта мысль прочно засела в голове Александра, и так как даже к самому окончанию школы у него не появилось чёткого представления, кем же ему хочется стать в этой жизни, он просто поступил в Политехнический – на тот момент самый престижный вуз города. Понятное дело, что Игорь и Димка Морозов, их друг ещё с детского сада, пошли с ним. И уже в институте они скорешились с Костей Соколовым. После окончания Александр открыл своё дело, Игорь первое время помогал ему, потом подался в свободное плавание, Димка устроился прорабом в строительную фирму, а Костя пошёл тогда ещё в милицию. Ни один из их четвёрки не стал работать по специальности, но каждый достиг определённого успеха в выбранном деле. И никто так не утомлял окружающих своим профессионализмом, как Костик.

– Кто она? – стал допытываться он.

– Никто. Ссыкушка одна.

– Имя-то у неё есть?

– Алиса.

Димка присвистнул:

– Эта не та танцовщица из сквера?

– Она самая.

– Хороша! – одобрительно покачал головой Димка и показал руками, как именно хороша Алиса: – Грудь – во! Глазищи – во!

– Ты всё не угомонишься? – спросил насмешливо Костик, выбив ещё один страйк и отхлебнув пива. – Не надоело скакать от одной к другой? Тут же была какая-то Виктория, до этого Оксана, Мария… Дальше не помню, после Ирки ты их каждый месяц менял.

– Просто он ищет девушку с богатым внутренним миром. И никак не может найти, – встал на защиту брата Игорь.

– Скорее, с нераздолбанными воротами в этот мир, – ухмыльнулся Александр. Своё отношение к женщинам он от друзей никогда не скрывал. Те засмеялись. – А ты не завидуй, – сказал Костяну, делая замах. И закончил уже после броска: – Ты мог бы так же, если бы не сглупил и не женился.

– Но она молоденькая совсем, – заметил Димка.

– Так и он ещё не старый. – Игорь глянул на друга исподлобья, прежде чем подойти к дорожке и сделать бросок.

– Богатые мужчины старыми не бывают, – подмигнул брату Александр.

Все рассмеялись, но Костя не отстал.

– То есть ворота там оказались настолько нетронутыми, что ты прокидываешь нас с шашлыками? – продолжил он допрос.

Александр задумался. Прокинуть саму Алису ради шашлыков ему даже не пришло в голову. И дело было не только в «нетронутых воротах» и тех достоинствах, которые объёмно обрисовал Димка. Александр никак не мог понять Алису, каждый раз ошибаясь, когда пытался просчитать её следующий шаг. Она не задавала вопросов, не мучила рассказами о своём детстве и не просила денег. И, постигая тонкости любви, следовала его советам с упорством студента, идущего на красный диплом. Лучше всего Алиса усвоила постулат – делай то, что доставляет удовольствие, – и порой делала это с изяществом слона в посудной лавке.

Он скрежетал зубами, когда Алиса первый раз делала ему минет – осаживая её неуёмный пыл, сдерживал неуклюжие движения, деликатно объясняя, что нет нужды пытаться высосать из него все внутренности. И наутро в туалете с грустной иронией разглядывал многострадальный член, головка которого представляла собой сплошную гематому. А в их последнюю встречу Алиса укусила его за губу, да пребольно. После чего читала ему Омара Хайяма. Красиво читала, с выражением.

– Расскажи, что тебе нравится, Алиса, – попросил он её после того, как она закрыла книгу.

– Мне нравится смотреть на тебя. – Над ответом она даже не задумалась. Его можно было бы назвать заученным, если бы не её взгляд.

– М-м-м… я спрашивал не совсем об этом. Я имел в виду твои хобби. Чем ты увлекаешься, кроме танцев? Чем ещё любишь заниматься?

– Я люблю дотрагиваться до тебя.

Его это забавляло. Похоже, девочка решила поиграть во взрослые игры. Только не ей с ним тягаться, слишком разные у них весовые категории.

– Хочешь рассказать о своих ощущениях? – Ему было интересно, как она выкрутится.

– Это экзамен? Попробую, профессор. Э-э-э… Волосы на твоей груди. Мне нравится касаться их открытой ладонью. Они щекочут её, и это приятно. И ещё лицом. Когда я провожу близко-близко, волоски касаются щёк, носа, лба, губ. Это возбуждает. Очень трудно удержаться… хочется поцеловать, дотронуться языком, но я сдерживаюсь.

– Зачем ты сдерживаешься?

– Помнишь ту игру в первый вечер? Мне понравилось. Ты хочешь сделать что-то, но не даёшь себе воли, и с каждым касанием желание всё сильнее, оно сводит с ума… И… и внизу живота такая тянущая боль, но это не больно, а… я не знаю, как описать её.

– На тебя так действуют волосы на моей груди?

– Нет, на меня так действуешь ты. Волосы, они просто как катализатор.

Александр терялся. Услышать такое было естественно от Ирки, его бывшей, жадной до секса искушённой тридцатилетней женщины. Или от соседки Татьяны, с которой они иногда встречались «здоровья для». Но не от этого малолетнего глазастого создания с непомерно аппетитной грудью, которое сидело на его постели полуголое, хлопало ресницами и продолжало говорить, словно на уроке биологии препарировало лягушку:

– Или, например, эти впадинки между тазовой косточкой и… э-э-э… пахом. Я не знаю, как называется это место. У тебя там очень нежная кожа. Такая тонкая… И ещё где ключицы, там тоже есть ямки… туда я тоже люблю целовать тебя. И ещё складка между бровями. Когда ты задумываешься, она там собирается и ты становишься хмурый. Я целую туда, потому что хочу её разгладить. Не хочу, чтобы ты был хмурый. – Её глаза лучились озорством: – Вы поставите мне зачёт, профессор?

Он поставил. Но продолжал теряться – она удивляла его, держала в тонусе, вызывая недоумение своими поступками и словами. И ещё с ней он часто смеялся.



В тот вечер Александр приготовил салат из листьев рукколы с ароматными помидорами черри, приправленный розовой солью, оливковым маслом и бальзамическим соусом, и лазанью – настоящую, с начинкой из обжаренного говяжьего фарша и соусом бешамель.

– Вина? – Он знал, что Алиса не пьёт, но американское пино нуар как нельзя лучше подходило под это итальянское блюдо и не мог не предложить.

Алиса ожидаемо помотала головой, отсалютовав ему бокалом с гранатовым соком. Потянувшись, Александр заправил ей за ухо выбившуюся прядь, вытер красную каплю в уголке губ. Ему тоже хотелось касаться Алисы – не только во время интимных ласк, но и просто так, без сексуальной подоплёки. Наверное, заразился от неё.

После ужина они лежали на кровати и смотрели фильм. В прокат «Выживший» вышел ещё в январе, но в кинотеатры Александр не ходил, всегда терпеливо ожидая, когда новинку можно будет купить через айтюнс, и смотрел дома. Домашний кинотеатр устраивал его больше по всем параметрам – и по качеству звучания, и по окружающей комфортом обстановке.

Алиса забавлялась с его ладонью: водила пальцами по папиллярным линиям, игриво царапая ногтем запястье; прикусывала кожу на тыльной стороне и потом посасывала собранный бугорок; целовала фаланги, обводя суставы кончиком языка.

– Что ты делаешь?

– М-м-м? Домашнее задание…

– Что?!

– Вы сами говорили, профессор, что я не должна сдерживать себя. Что когда мне чего-нибудь хочется, я должна это делать. Тебе неприятно?

– Мне приятно.

– Тогда смотри свой фильм. И не отвлекайся. – Алиса повернула к нему голову, улыбнулась и повторила: – Я же тебе уже говорила, что люблю смотреть на тебя. И трогать тебя. – Она взяла в рот его средний палец, опустилась до основания, сомкнула губы и медленно прошлась вверх по всей длине, легко задевая кожу зубами. – И попутно я ещё учусь, – сказала игриво.

Простыня, прикрывающая бёдра Александра, чуть шевельнулась.

– Нет, – сказала Алиса, взглянув вниз, – твоя очередь ещё не подошла. Так что потерпи. – И она укусила Александра за самый кончик пальца.

– Да, потерпи, – согласился он, тоже посмотрев на вздыбившуюся простыню. – Целее будешь.

– Я же извинилась… Ну, ладно, извини ещё раз, – сказала Алиса виновато, чуть съехала вниз и положила голову ему на живот. – Когда-нибудь я обязательно научусь.

Александр запустил пальцы ей в волосы и не стал говорить, как сильно надеется, что это произойдёт раньше, чем от её слишком усердных ласк его член атрофируется.

Когда на следующий день, уже ближе к обеду, Александр пошёл делать завтрак, Алиса, накинув его рубашку, увязалась за ним на кухню. Она налила себе чай и уселась на стул, подобрав под себя ноги.

– Будешь учить меня готовить? – настороженно спросил её Александр. – Или сама учиться?

– Даже не надейся, – хмыкнула чертовка. – Если когда-нибудь ты увидишь меня у плиты, знай, я хочу тебя отравить. Я не умею готовить и не люблю. Просто мне нравится смотреть, как ты двигаешься.

Её слова снова сбивали его с толку. Её взгляд снова говорил, что она не лжёт. Её заигрывания можно было бы назвать профессионально выверенными, но они не вязались с возрастом Алисы. И он никак не мог понять, чего она хочет от него, чего добивается этим?

– Сними футболку, – повелительно сказала Алиса.

Командирский тон его развеселил. Ему вдруг захотелось нагнуть нахалку, уткнуть лицом в стол и намотать волосы на кулак. Взять её жёстко, чтобы кричала. И никогда больше не смела так разговаривать с ним. Но он просто снял футболку.

– Ремень. Расстегни его, – продолжали сыпаться на него приказы. – А теперь болты. Ещё один. О, да, вот так… – Лицо Алисы расплылось в восхищённой улыбке, а глаза довольно сощурились. Она кивнула: – Всё, можешь работать.

– С расстёгнутой ширинкой?

– Да… Хотя нет, подойди.

Она поцеловала его в живот, затем, обхватив руками, потёрлась грудями о бёдра и с неожиданной силой сжала ягодицы ладонями.

– Ух, прямо как орех… так и просится на грех… – и посмотрела вверх шкодливо.

– Где вы набрались этой пошлости, Людмила Прокофьевна? – сказал он, с трудом удерживаясь от смеха. Алиса фыркнула, и теперь они смеялись вместе.

Так Александр и готовил, время от времени подходя по команде Алисы к ней. И она то целовала его в пупок, то просто тёрлась щекой о живот.

– Спусти штаны ниже, – приказала в очередной раз, когда он энергично переворачивал сырники на сковороде, чтобы они прожарились быстро и равномерно. – Ещё. Я хочу видеть ямочки на пояснице. О-о-о, мама миа, Санта Лючия… иди сюда.

Алиса снова прильнула ртом к пупку, обвела его окружность кончиком языка, но в этот раз не остановилась, а спустилась ниже, щекоча кожу губами, упёрлась в край трусов и затем двинулась вдоль резинки до тазовой кости. От проделанного ею бёдра Александра сами подались вперёд, а руки потянулись наконец-то снять мешающую одежду.

– Когда-нибудь я тебя свяжу, чтобы ты мне не мешал, – пообещала Алиса и стянула с него джинсы вместе с трусами.

Она встала на стуле на колени, приспустила с плеч рубашку, затем взяла в ладони груди и обхватила ими член. Сжала его. «Талантливая девочка, ничего не скажешь!» Александр уже прикрыл глаза в предвкушении, когда Алиса сказала вдруг:

– Не понимаю, почему некоторые люди не любят хот-доги.

Никогда в жизни он так не ржал. А особенно в такой позе – со спущенными штанами и торчащим из грудей членом. Сырники в тот раз сгорели.



Александр не стал говорить друзьям ни о неуклюжести Алисы, ни о её забавно-нелепых репликах не к месту и не ко времени, ни о непомерном восхищении то его телом, то глазами, то волосами на груди. Им об этом знать незачем, а ему и так было что рассказать.

– Дело не только в воротах, – ответил он Костику. – У неё масса достоинств. Кроме тех, что показал Димон. Она не трахает мне мозг. Вообще. «Где был? Что делал? Как ты ко мне относишься?» – за три недели ни одного дурацкого вопроса не задала. Если к ней не обращаться, она вообще ничего не говорит. Не клянчит подарки, не просится в ресторан, в клубы, на море… Она первая, кто не говорит мне, чтобы я не курил в постели. В моей собственной, блять, постели! Я думал, что уже никогда не доживу до такого. Она не пьёт и не курит, но не долбает меня призывами к здоровому образу жизни. И ещё она не умеет готовить. Аллилуйя! Она не лезет на мою кухню и не пытается меня накормить!

– Так не бывает, – засмеялся Игорь.

– Срань господня, она с первой просьбы запомнила, что не надо уродовать моё имя… – Александр закатил глаза и воздел руки. Парни загоготали.

Только когда он дразнил Алису – доводил почти до пика и вдруг отстранялся, наслаждаясь её нетерпением и откровенным желанием в огромных глазах, – она забывалась, требовательно притягивала к себе и молила со стоном: «Пожалуйста, Санечка…» Для всех он был Александром, даже для близких друзей. Он не терпел, когда коверкали его имя, однако Алису ему не хотелось поправлять. Но об этом он тоже умолчал.

– Да она ангел! – хохотнул Димка.

– И это ещё не всё!

– Да ладно… – Парни даже шары катать бросили, сели за стол и ждали продолжения.

– Пупок! – сказал Александр торжественно. – У неё охрененно красивый пупок! Идеальной правильной формы.

– Врёшь, – не поверил Игорь. – Это уже слишком.

– Чего? – ошарашенно раскрыли рты Костик и Димка.

– У Александра фетиш на женские пупки, – пояснил им Игорь, который знал об этом его пунктике.

Александр не мог объяснить, с чем это связано – ему никогда даже в голову не приходило загуглить причину, – но по его наблюдениям почти у всех возрастных дам пупки были аккуратные. У молодых же они то выпирали вздутыми пуговицами, то топорщились мерзкими сморщенными узлами. Девушка могла быть красивой, начитанной, с великолепным чувством стиля и юмора, она могла иметь шикарную грудь и накачать себе ягодицы, – но все эти достоинства меркли в его глазах, если у неё пупок торчал наружу. Это вызывало в нём неконтролируемое физическое отвращение и, как следствие, потерю сексуального интереса.

– Не знаю, где рожала её мать, но у Алисы не пупок, а загляденье – безукоризненная, образцово ровная воронка. Оптимальной глубины. И узла не видно, – сказал он.

– Мда, ради этого можно и шашлыки пропустить, – хмыкнул Игорь, и все снова загоготали.




***



Алиса не пришла в субботу. И не позвонила. Сначала Александр даже не поверил. Сидел и смотрел на часы. В два понял, что она не придёт сегодня. А может, вообще больше никогда не придёт.

Женщины не кидали его ни разу. Ни разу в жизни ни одна из них не посмела вот так недвусмысленно послать его лесом. Ощущение было странное. Непривычное.

Пролистав записную книжку, Александр позвонил одной, другой. У всех планы, все заняты – суббота, лето, погода шикарная. И один он, как убогий аутсайдер, сидел в четырёх стенах. «Ладно, плевать!»

Накрыл стол, включил фильм. Ел, пил, смотрел. Вкуса не чувствовал, про что был фильм, вспомнить потом не мог.

Лежал на кровати. Курил. Ошалевал. Он дал Алисе свой номер, она могла позвонить. Если бы захотела.

Вечером Александр набрал Таньку, разведёнку из соседнего подъезда. Приходи, говорит. Пошёл. Накормила и оттрахала. Потом сделала массаж спины. И минет под занавес. «Благослови, господь, голодных разведёнок!» Но ночевать он не остался.

Перед сном принимал душ. Смотрелся в зеркало. Решил на следующей неделе сходить к косметологу и уколоть ботокс в складку между бровями. А то и правда он какой-то хмурый.

К понедельнику его отпустило. Да и работа отвлекала – ездили с Димоном в Дивноморское на дегустации. Год назад Александр всё же уговорил друга перейти к нему работать – бизнес рос, и он позарез нуждался в человеке, которому мог доверять. Игорь не соглашался. Хорошо, Димка выручил. Выбрали они в Дивноморском одну маленькую винодельню, договорились о поставках, подписали договор и поехали домой.

В среду ему подумалось вдруг – а если с Алисой что-то случилось? Маньяк в подворотне подкараулил. Кирпич на голову с крыши упал. Шла через дорогу, и её сбила машина. Он ведь и не узнает об этом никогда. И спросить не у кого, позвонить некуда. Распалил себя так, что в четверг наорал на секретаршу, швырялся бумагами, словно самодур припадочный. Та убежала в слезах. К вечеру ещё не успокоился и послал Костика в пешее эротическое, когда тот поинтересовался, как он выходные с Алисой провёл. Парни удивлённо переглянулись, но с расспросами никто больше не лез.

В пятницу досталось уже домработнице. Александр еле сдержался, чтобы не выматерить её от души. Потому что заслужила. Он составил с утра список продуктов, которые она должна была купить к его приходу. Чёрным по белому написал: «Стейк рибай – 2 шт.» Купила стриплойн. Не было, говорит, рибаев. Хлопнул дверью так, что та чуть с петель не сорвалась. Поехал в город, покатался, остыл немного. Заехал в круглосуточный цветочный магазин, купил ведро роз и несколько ваз. Оформил доставку.

Поздно вечером расставлял вазы с цветами по столам и тумбам, представляя, как Алиса завтра придёт, обрадуется. Потом сидел на диване, курил и сам себе удивлялся.






Глава 2.2. Разговоры по душам


Александр ещё раз придирчиво обвёл взглядом вазы с цветами. Все знают, что девушки любят цветы. Особенно розы. Алисе должно понравиться.

Было уже совсем поздно – пора бы и спать ложиться, – когда раздался звонок в дверь. Александр подскочил, словно его пнули. Ключи от подъезда и калитки на территорию он дал только Алисе и Игорю. Для Алисы этот час был неурочный, однако подавить глупую надежду не удалось – а вдруг?..

Открыл. Отступив с порога, постарался скрыть разочарование:

– Чего по телефону не позвонил?

– Думал, не пустишь. – Брат смотрел внимательно.

– Заходи. Что случилось?

– Это я у тебя хотел спросить. Вы поссорились с Алисой?

Игорь никогда не отличался особой разговорчивостью – в их компании центром притяжения и внимания был Александр. Поэтому в беседу вступал, лишь когда та перерастала в спор, и ему казалось, что брату нужна поддержка, – порой горячась, очертя голову, не задумываясь, кто прав и кому в данной ситуации действительно нужна помощь. Их лучший друг Димка Морозов в такие моменты смеялся над попавшим в клещи дебоширом: «Ты дурак, что ли, наезжать на близнеца? Знаешь же, что обязательно встрянет дубликат, и твоя проблема на ровном месте удвоится». Они с Димкой и в Политехнический пошли только потому, что туда решил поступать Александр – из их неразлучной троицы тот был единственным, кто точно знал, чего хочет добиться. Игорь не знал. Всё, что его интересовало, это рыбалка и бренчание на гитаре, но разве этим можно зарабатывать на жизнь? Поэтому, когда после окончания института Александр загорелся идеей организовать собственное дело – открыть сеть алкогольных бутиков, – Игорь не раздумывая стал работать на него, помогая поставить бизнес на ноги. Большую часть зарплаты он тратил на занятия дайвингом, и первую работу-мечту получил случайно – лишь потому, что уже имел в кармане сертификат, – краем уха услышав чужой разговор в магазине брата, предложил свои услуги инструктора по подводной охоте. И понял, что сделать из увлечения источник дохода вполне реально. Молчаливый и работящий, до фанатизма влюблённый в своё дело, постепенно он стал желанным членом экипажа на борту и небольших частных яхт, и гигантских рыболовецких траулеров. Его страница в Фейсбук каждый раз взрывалась восторженными комментариями после очередной порции отчётов о новых поездках. Но вести задушевные беседы было не в его характере.

Александр закрыл дверь, щёлкнул замком. Ругаться с братом ему не хотелось, особенно из-за девки. Ответить постарался спокойно:

– С чего ты взял? На Алису мне плевать. Это просто дырка. Очередная дырка для слива.

– Оно и видно, – сказал Игорь, глядя куда-то Александру за спину.

Александр обернулся – гадские розы по всей квартире просто вопили о том, насколько ему плевать. Пожалуй, он бы действительно отбрил брата, если бы тот сначала позвонил по телефону.

– Цветы для девушки, на которую плевать? – Игорь разулся и прошёл на кухню, налил в стакан воды из кулера, выпил залпом. – Вчера ты сорвался на Костяна. Не хочешь поговорить?

– Да вроде не о чем…

– Я не лезу в твою жизнь… никогда не лез. Но, может, хватит уже?

– О чём ты?

– Ты знаешь. – Игорь сел, так и не дождавшись приглашения. – Пора уже отпустить это, братка…

– Не начинай… – Александр скривился, недовольно дёрнул уголком губ.

Игорь нахмурился, но взгляд не отвёл.



Когда им было четырнадцать, Александр как-то забыл кроссовки на физкультуру. Школа далеко, но он всё равно побежал домой. К ним ходил сосед, дядя Коля. По вечерам они с отцом играли в шахматы, вместе в гараже с машиной копались. Как оказалось, дядя Коля ходил не только к отцу – в тот день Александр застукал его и маму в самый интересный момент. Любовники ничего не услышали, но позже мать поняла, что кто-то приходил. А потом поняла кто. С того дня Александр сильно изменился. В открытую не хамил и вообще напрямую ничего ей не говорил. Он изводил её своим знанием аккуратно, исподволь – намёками, двусмысленными шутками, а иногда откровенно грязными анекдотами и историями, которые якобы где-то слышал. Отчего она в смятении прятала глаза и порой опускалась на стул так, будто у неё вдруг кончились все силы и не держали ноги. Мать стала нервной, пугливой, а их воскресные семейные обеды, которые они все очень любили, часто заканчивались её слезами. От такой реакции Александру становилось легче, но его злоба утихала ненадолго. Соседи давно переехали в другой город, а он, уже умея вызывать у матери слёзы одной ехидной репликой, одним брезгливым взглядом, всё равно продолжал наказывать её.

Они обожали мать. Игорь не помнил ни одного случая, когда видел бы её неприбранной, в халате или ночной рубашке – из своей спальни она всегда появлялась аккуратно причёсанная, в домашнем платье, с улыбкой на губах. Интеллигентная, начитанная, всегда спокойная и доброжелательная, она вызывала у них чувство гордости, выделяясь среди мам друзей и одноклассников. К ней братья бежали со своими детскими проблемами за советами, за порцией зелёнки для разбитого колена и ссадины на лбу, только ей удавалось примирить их в жарких спорах, кто круче – Терминатор или Чужой, Майк Тайсон или Оскар Де Ла Хойя. Всё изменилось в одночасье – и мать, и Александр стали избегать друг друга, а если встречались, то она всё больше молчала и виновато отводила взгляд, раньше всегда прямой и честный, а он, переполненный обидой и злобой, был не в состоянии сдержаться, снова и снова кидался на неё и кусался, словно подранок. Когда братья учились в девятом классе, у матери случился нервный срыв и она долго лежала в больнице. Тогда Игорь думал, что у неё рак и она умирает.

Александр ничего не рассказал ему. Он стыдился того, что сделала мать. И того, что он сам делал с ней. Игорь не мог понять, что происходит. Почему брат вдруг стал таким раздражённым. Спрашивал, но тот отмахивался, говорил, что он в порядке, просто его всё бесит. У мамы тоже спрашивал. Думал, может, у Александра какие-то проблемы, и он ему не сказал, а с ней поделился. Она говорила, что это переходный возраст, что так бывает и потом пройдёт. Но оно не проходило. Игорь был уверен, что, если бы брат доверился, всё было по-другому. Ведь если разделить беду на двоих, она переносится легче. Но когда упрекнул Александра в скрытности, тот сказал, что достаточно одного сына, который ненавидит свою мать.

С возрастом не только появляется опыт, но и снижается градус присущей подросткам безапелляционности при оценке событий, и приходит понимание, что измена – не такое преступление, за которое нужно расстреливать. Но Александр так и не простил мать. Он каждый месяц переводил ей деньги, иногда звонил, ездил ещё реже. Но так и не простил. И не простил не того, что мать изменяла их отцу. Он не простил ей, что она упала с пьедестала, куда они, восторженные и любящие сыновья, посадили самую лучшую в мире женщину. Что вынудила одного из них ненавидеть её, чувствовать к ней презрение, грубить ей и унижать её, наказывая этим презрением. И свои страдания он ей тоже не простил. Игорь знал это – Александр мучился не меньше.



– Пора оставить прошлое в прошлом, – повторил упрямо. – Походу, тебя сейчас некисло так накрыло…

– Я справлюсь.

– Не сомневаюсь. Но ты не хотел бы попробовать?

– Что?

– Позволить себе не справиться. Дать Алисе шанс.

– Угу… и потом ходить телком, смотреть, как она хозяйничает на моей кухне, нечесаная и в застиранном халате… потом брюхатая, похожая на кенгуру… – Александра передернуло. – И потом уже маленький пиздюк орёт ночи напролёт. Нет, в жопу такое счастье. – Костя до сих пор дулся, что он отказался быть крёстным у его сына.

– Почему сразу пиздюк? Ты зарабатываешь достаточно, чтобы позволить себе презервативы.

– Пф-ф… – Александр скрипнул зубами. Достал бутылку «Хеннесси Лайбрари» и два бокала. Сел, открыл, плеснул не спрашивая. Глотнул из одного, выдохнул со злостью: – Эти лживые твари, если им приспичит, легко справляются с этим. Забыл?

Игорь не забыл.

Александр никогда не подпускал к себе женщин близко, никогда не скрывал от них, что ему нужен только секс. Многим и этого не объяснял, просто потому что не встречался с одной девушкой дважды. А те, кто задерживался в его холостяцкой квартире, были в курсе. Но девушки часто не слышат того, что им говорят, если сказанное их не устраивает. И начинают задавать вопросы, которые не стоит задавать, начинают качать права и вести себя, словно они уже законные жёны. Таким Александр даже денег на такси не давал – просто выставлял за дверь и выбрасывал одежду на лестничную площадку. А с некоторыми поступал более жёстко.

Её звали Ирина. Александр встречался с ней почти год, и все их друзья уже решили, что он наконец-то успокоился, решил остепениться. Обсуждали, что дарить им на свадьбу. Подкалывали его, он смеялся. Они с Ириной очень подходили друг другу. И наверное, в итоге могли и правда пожениться. Но Ирина залетела. Не забеременела, а именно залетела – специально, обманом. Александр не любил детей, никогда их не хотел и не делал из этого тайны. Во время секса он всегда предохранялся. И несмотря на это, Ирина решилась на хитрость. Думала, год – это достаточно для того, чтобы считать, что у них всё прочно. Однако у Александра было своё мнение на этот счёт. Он просто взбесился. Ей пришлось признаться, что она протыкала презервативы, иначе он не верил, что ребёнок мог быть его. Игорь никогда не видел брата в такой ярости. И мог только догадываться, как тот уговорил её сделать аборт. Перед отъездом из города Ирина пришла к Игорю – плакала, говорила, как сильно жалеет, что послушалась Александра. «Я могла родить и растить ребёнка сама», – рыдала она на его кухне в дрожащие ладони. «Могла. Если бы ничего ему не сказала. И убежала бы от него подальше – раньше, чем он узнал». – Игорь не стал говорить ей этого. Пытаясь избавиться от чувства вины, предложил денег, но Ирина не взяла. «Никакие деньги не исправят того, что я сделала», – сказала она ему на прощание.

– Алиса не станет так делать. Ты же говорил, она совсем молоденькая… Зачем ей дети? Так что позволь себе немного расслабиться.

– Можно подумать, ты себе позволял, – хмыкнул Александр и сделал ещё глоток.

– Как-то я даже хотел жениться. – Игорь пожал плечами, рассматривая свой бокал.

– Ты не говорил.

– Не успел. Ты нахлобучил её.

Александр сразу понял, о ком брат говорит – о Настеньке из педагогического, первокурснице с влажным, как у оленёнка Бэмби, взглядом. Они тогда учились уже на пятом курсе, девчонками менялись регулярно, а эту Игорь забыл ему предложить. Пришлось брать самому.

Ещё в школе они постоянно менялись подружками, мороча им головы и доводя до слёз, когда обман раскрывался. И позже, в институте, не только сдавали друг за друга зачёты и экзамены, но и по очереди ходили в тренажёрный зал по одному абонементу. И снова делили на двоих и последний рубль стипендии, и девушек. Они знакомились, соблазняли, менялись, обсуждая за кружкой пива достоинства и недостатки очередных подружек, и расставались с ними без сожаления и угрызений совести, чтобы назавтра познакомиться со следующими. Большой город давал большие возможности.

Для Игоря всё изменилось, когда они уже писали диплом и на горизонте появилась Настя. Из тех, про кого говорят «одна на миллион». Ему тогда впервые подумалось, а не жениться ли? Игорь не рассказал о ней брату. Но сделал глупость, что Насте не рассказал о нём. Александр её нашёл. Настя ни разу не видела их одновременно, так что проблем не возникло: он был галантен и загадочен, она лепетала глупости, прижималась доверчиво и смотрела влюблёнными глазами. В её глаза затягивало, словно в омуты, но Александр спас брата от необдуманного шага. А потом сделал так, чтобы Настя встретила их с Игорем вместе. Конечно, она всё поняла. Больше Игорь её не видел – Настя бросила институт и уехала домой. И когда он спросил у Александра: «Нахера? Нахера было так делать – втихую, не предупредив меня?», – тот рассказал ему про мать. Рассказал нехотя, скупо цедя слова. Рассказал, чтобы «вправить мозги» брату. Чтобы тот не обольщался. Что какой бы скромницей ни была девушка в начале, итог один – она раздвинет ноги перед соседом, боссом, фитнес-тренером, первым встречным. «А ты будешь очередным оленем! Обречены все. Потому что если даже наша мать такая, как остальные могут быть другими?» – сказал Александр ему в тот день.

И сейчас ответил без тени сожаления:

– Нахлобучил, да. Иначе бы ты женился на той овце. Любовь для глупцов. А ты был глуп, потому что был молод.

– Но сейчас-то уже нет. – Игорь выпил залпом.

Александр поморщился. Его коробило, когда с хорошими напитками обращались пренебрежительно. Сам покрутил бокал, вдохнул аромат, сделал очередной небольшой глоток. И только потом до него дошло, что брат сказал. Чуть не поперхнулся.

– Ты хочешь сказать…? Да ладно… Ольга старше тебя лет на десять.

– На четырнадцать. И она больна. Лейкемия. – Игорь налил себе ещё и сразу выпил.

Когда Алекандр во второй раз предложил ему работать вместе – Игорь отказался. Он был словно вольный ветер – после пятилетнего контракта на Дальнем Востоке на рыболовецком траулере подпрягался у каких-нибудь богатеев на их яхтах инструктором то по дайвингу, то по глубоководной рыбалке. Говорил, что на жизнь хватает, а работать от звонка до звонка больше не собирается. Прошлой весной попалась ему одна знойная вдовушка, немолодая уже, но ухоженная и всё ещё аппетитная, и остался Игорь без работы. Вернее, мог теперь об этом не беспокоиться, так как работал с тех пор на одну только Ольгу Васильевну, ублажая её в постели. Без рыбалки и моря он тосковал, и вдовушка залечивала его тоску то дорогими часами, то новой машиной, а недавно подарила квартиру на Невском.

– Тебе может что-то перепасть от неё?

– Уже перепало. Она перевела почти все свои деньги на меня. А я увёл их дальше. Она не сможет их вернуть, её дети не смогут до них добраться. Я могу свалить от неё хоть сейчас. Она гонит меня. Говорит, что не хочет, чтобы я видел её больной и некрасивой. Но я буду с ней до конца. Не из жалости. И не из благодарности. Понимаешь?

– Я не ты. Я справлюсь. – Александр тоже махнул залпом.

– Зачем? Алиса молодая, красивая и здоровая. Наслаждайся. Отпусти себя, братка. Вдруг она «та самая»?

– Романтические сопли не для меня, ты же знаешь. Да и какая нахрен может быть любовь, если я не знаю её совсем? Любят за что-то. Либо вопреки. Но для этого нужно знать человека. А что знаю я? Что её зовут Алиса, и она занимается танцами. Всё.

– Что ты чувствуешь, когда она рядом?

– Мне нескучно. Она меня смешит. И удивляет. Оказывается, я ещё способен удивляться. Рядом с ней я на это способен. Полагаешь, этого достаточно?

– Чтобы заболеть, вполне.

– То есть я болен? – Александр налил в бокалы ещё.

– Сам-то как думаешь? – Игорь кивнул на розы. – Учёные давно толкуют, что любовь – это болезнь. И один из главных симптомов – необдуманные, импульсивные поступки. Или ты купил цветы после долгого и тщательного обдумывания, м, братка?

– Нет. Просто купил, – признался тот с неохотой.

– А что с остальным? Навязчивые мысли? Бессонница? Перепады настроения? – На все вопросы Александр лишь молча стискивал зубы. Игорь поставил диагноз: – Ты болен. Ею болен.

– Это лечится. И мы с тобой знаем как. – Челюсти Александра свело от напряжения. – Я ведь вылечил тебя тогда. Теперь твоя очередь. Оставайся ночевать, постелю тебе на диване. Алиса придёт завтра в полдень. Должна прийти. Я приготовлю обед и уйду. – Эта мысль вдруг показалась ему спасением, и он повторил настойчивей: – Оставайся!

– Похоже, ты совсем крышей поехал. Нам уже давно не двадцать…

– Она не видела нас вместе… она даже не в курсе, что у меня есть брат.

– А татуировку на спине я куда дену? Что я скажу Алисе – когда ты её успел сделать? – Игорь налил в оба бокала щедрой рукой, поднял свой: – Дай ей шанс, братка. Дай шанс себе. Вдруг она всё же «та самая»?






Глава 2.3. Обоюдное помешательство


Она стояла на пороге – юная, свежая – и пахла дождём. Её влажные волосы сбились на сторону и немного спутались, на лице поблёскивали водяные капли, которые хотелось немедленно слизать языком. Александр сдержался с трудом.

– Я ждал тебя в прошлую субботу… – Он не хотел говорить этого. Сам не любил оправдываться и других старался не вынуждать. – Ты не заболела?

Алиса замялась, подыскивая слова.

– У меня критические дни были. – Взгляд отвела в сторону, на щеках румянец. – Прости, что не позвонила.

– Ты эгоистка, Алиса, – сказал строго. Она вскинулась удивлённо. Усмехнулся: – У меня-то не было критических дней. – Глазищи ещё шире распахнула, заулыбалась. Потом засмеялась, уткнулась носом ему в грудь, обхватила за поясницу.

– Я не подумала об этом, извини. Ты прав.

Александр обнял её за плечи, прижал к себе крепче. Внутри всё скрутило узлом – желание было настолько нестерпимое, еле на ногах устоял. Член оттопырил брюки, упёрся Алисе в живот. Пожалуй, с обедом придётся немного повременить. Но гостеприимный хозяин оказался расторопнее сексуального маньяка, чтобы спросить:

– Ты сильно голодная?

– Безумно. – Зыркнула из-под густых ресниц, задержав взгляд на его губах. Даже профессионалки смотрят не столь призывно.

Он присел, снял с Алисы босоножки. Гуччи, отметил про себя. Ну-ну… Ладони сами заскользили вверх по голым ногам, широкая юбка летнего сарафана этому не мешала. Задрал подол, коснулся губами кожи, с наслаждением втянул её запах. Выше, выше. Голова закружилась. Алиса всхлипнула, вцепилась ему в плечи.

Поднялся. Не малолетки же они неуравновешенные, чтобы миловаться в коридоре? Наверное, можно потерпеть до специально предназначенного для этого места? Или нет?

Алиса плечи не отпустила, привстала на носочки, потянулась к губам. Это без проблем. Поцелуй при встрече – это нормально, а потом можно и на кровать перебраться. Успеть бы только.

Навалился сильнее, чем хотел, почти впечатал в стену, обрушился на её рот – с жадностью, задыхаясь, как дембель оголодавший. Мял грудь, бёдра. Снова залез под юбку, сдвинул в сторону тонкую полоску ткани. Одно только название, что трусы. Пальцы с такой лёгкостью погрузились вглубь, что он захрипел, воздух вдруг закончился. Алиса текла. Его девочка сочилась влагой, словно течная сука.

Накрыло люто. Он смотрел в её глаза – огромные, блестящие, со всполохами незамутнённого желания – и был не в силах отвести взгляд, продолжая рукой ритмичные, настойчивые движения. Алиса судорожно хватала ртом воздух, притягивая Александра ближе, подаваясь навстречу, шептала что-то бессвязное. Его пах сковывало до спазмов, почти резало напополам, член болезненно пульсировал. Александр хотел прерваться, сменить расклад, но Алиса стонала, металась под его пальцами, став сейчас всего-навсего сгустком первобытных потребностей. Он не смог оставить её. И продолжал терзать, с трудом подавляя собственные хотелки – лишь скрипел зубами, рискуя превратить их в крошево. Алиса, почти на грани обморока, билась, прижатая к стене. И наконец её крик разорвал тишину квартиры.

Но это было только начало.

Они словно с цепи сорвались. Александр дурел от её близости, от её постоянной готовности, от её желания не скрывать, какое удовольствие ей доставляет всё то, что они делали. Желание неприкрытое, почти выставляемое напоказ.

В этот вечер он не садился за компьютер и отключил телефон, Алиса ему не читала, они не слушали музыку и не смотрели фильмы. И почти не разговаривали. Они бились на площадке в четыре квадратных метра его постели, словно дикари – сплетались, толкались, любовались друг другом, хрипели и рычали, задыхаясь от распиравшей их эйфории.

– Ты должен сказать мне, чего тебе хочется прямо сейчас, – шептала Алиса. – Не отворачивайся, смотри мне в глаза.

И он говорил. Смотрел ей в глаза.

Ему хотелось разорвать Алису, забраться внутрь неё, проникнуть в её голову, в её сердце, в её матку. Ему хотелось вскрыть себе грудную клетку, запихать туда Алису и замуровать наглухо, чтобы она не смогла выбраться, навсегда осталась там.

Алиса цеплялась за него, тёрлась, словно кошка, порыкивая, когда он не подчинялся, хныкая умоляюще, когда он почти доводил её до высшей точки и на мгновение отстранялся, наслаждаясь её мучительным нетерпением. Его живот покрывали отметины от зубов Алисы, шею саднило от засосов, а спина и ягодицы горели от царапин.

– Идёшь в душ? – спросил, как только схлынула первая волна безумия. Решил с чего-то, что им пора возвращать себе цивилизованный облик.

– Нет, – сказала Алиса, хватая его за руку, когда он дёрнулся подняться. – И ты не пойдёшь.

Мокрые, липкие, все в выделениях собственных тел, они тяжело дышали, распластавшись на влажных простынях, пестревших неопрятными пятнами.

– Ты чистый – весь, полностью. И ты красивый – везде, – шептала Алиса, слизывая пот и сперму с его тела, размазывая их губами, лбом, подбородком по коже. В местах, где вся эта влага успела подсохнуть, кожа неприятно зудела. Александр почёсывался, словно бомж, но в душ не шёл.

Они отдыхали. Жадно пили воду. А потом снова всё начинали сначала. Он не знал, откуда брал силы. Когда они не любили друг друга, то просто лежали, обнявшись, проваливаясь время от времени в сон. Обедали ближе к вечеру, а ужинали под утро.

– Ты ничего не сказала о розах. Тебе не понравилось? – Они уже порядком подвыдохлись и почти не могли шевелиться. Алиса и правда даже не обратила внимания на цветы.

– Так эти розы для меня?

– Нет, для Ивана Фёдоровича Крузенштерна, – не удержался Александр от сарказма и не понял, почему Алиса просто зашлась смехом.

Успокоившись и утерев выступившие слёзы, сказала виновато:

– Прости, но я не люблю цветы. Особенно розы.

Да она издевается…

– Все девушки любят цветы, – сказал он убеждённо. – Особенно розы.

– Я знаю. И обычно я прыгаю от восторга, когда мне их дарят, потому что все знают, что девушки любят цветы, особенно розы. Не хочу разочаровывать дарителей.

– Вот как? А меня, значит, хочешь?

– Тебя я не хочу обманывать. Я люблю ландыши. Но их нельзя собирать, они занесены в Красную книгу. И ещё я люблю маки. Такие огромные… у бабушки росли такие в огороде… У них чёрная сердцевинка, похожая на паука. Когда я была маленькая, то очень их боялась. Потом полюбила эти маки. Но их бесполезно ставить в воду. Они даже полдня не стоят, сразу вянут.

– А с розами-то что не так?

– Они слишком… слишком безупречные. У них идеальная форма. Из-за этого они мне кажутся какими-то фальшивыми. Бездушными.

Александр не перебивал Алису. Это был первый случай, когда она что-то о себе рассказывала. Но напрасно он ждал продолжения, она больше ничего не сказала.



«Кажется, досыта…» Алиса спала, свернувшись калачиком на краю кровати. Александр курил, зажав сигарету зубами – сил на то, чтобы держать её в руке, не осталось. Даже под угрозой расстрела он не смог бы сейчас забраться на самую распрекрасную красавицу мира. Всё, что мог, это лежать, курить и улыбаться.

Улыбался себе. Не понимал, чего так очканул, почему страшился, что Алиса не придёт больше. Баб вокруг полно. Свет, что ли, клином сошёлся на этой девчонке?

Смеялся над словами брата. «Та самая»? Да таких самых пол-Питера, только успевай выбирать.

Гордился собой. Не каждый юнец выдержал бы такой марафон. Да и вулкан, судя по всему, он раскочегарил нешуточный.

В голову пришла совершенно дурацкая мысль. Посмеялся и над ней тоже.

Посмеиваясь, встал, пошёл в душ. Полоскался долго, тщательно смывая с себя следы бурной ночи. Побрился. Посмотрел оценивающе на себя в зеркало. «Хорош, чертяка!» И хмурой складки между бровями уже не было, так что к косметологу можно не ходить.

Та странная мысль долбилась в темечко назойливым дятлом. Отгонял, продолжая посмеиваться.

Пошёл на кухню, напёк блинов. Алиса проснётся не раньше обеда, есть захочет.

Позавтракал сам, не спеша и плотно. Надо было восстанавливать силы, а ну как ещё понадобятся?

Вернулся к кровати, посмотрел на Алису – лежит на боку, ногу под себя подвернула, длинные волосы разметались по подушке. Укрыл. Вдруг ей холодно?

Взял ключи, вышел из квартиры, стараясь не шуметь. Смеяться уже не хотелось. Потому что не смешно, когда точно знаешь, что чокнулся, а поделать с этим ничего не можешь.

– Ты почему ушёл? – Алиса стояла у двери в трусах и надетой на голое тело его любимой зеньевской рубашке, влажные после душа волосы свисали сосульками.

Александра всегда удивляла эта непонятная тяга женщин к мужским рубашкам. Быть может, если бы Алиса знала, сколько та стоит, то не стала бы использовать вместо домашнего халата? Хотя как-то в одну из встреч она танцевала лишь в одной рубашке, а он лежал на кровати и курил, любуясь отточенными, волнующими движениями соблазнительного тела, и совершенно не жалел, что Алиса использовала её как наряд для стриптиза. Особенно когда стриптиз закончился, и Алиса, подняв полы вверх и накинув их на голову, соорудила себе какое-то подобие капюшона. Голая и в капюшоне из его рубашки, она выглядела восхитительно.

Сейчас же Алиса продолжала с обидой:

– Я проснулась, а тебя нет. Я звала – Василий, Василий! А тебя нет. На кухне нет, в ванной нет, нигде нет. А потом увидела на столе блинчики и… о-о-о, Васи-и-илий! Что ты на меня так смотришь? Не видел, что ли, мультик про Василия и попугая Кешу?

– Видел. Ты завтракала?

– Да. Было вкусно, спасибо. Мне казалось, что я уже сто лет ничего не ела, поэтому съела очень много. Я большая молодец. Теперь мне полагаются подарочки… Чего ты застыл? Это ведь классика – а подарочки тем, кто хорошо кушает! – Алиса смеялась.

Ему было не смешно. Совсем не смешно. Достал из кармана бархатную коробочку, протянул на открытой ладони.

– Что это? – спросила Алиса, всё ещё улыбаясь.

Александр открыл. Изящный браслет из белого золота он выбирал долго, тщательно, злясь сейчас на себя за этот порыв. Так и не сумел определить, был ли это импульсивный поступок или же взвешенный и обдуманный.

– Подарочки, – процедил сквозь зубы.

Алиса брать украшение не торопилась, даже не смотрела на него, спрятав ладони за спину. Глядела на Александра, внимательно всматриваясь, что-то тщательно выискивая в лице. Видать, не нашла, потому что как-то сникла, отступила в комнату, помотала головой.

– Не надо.

– Почему? Я поэтому и выходил на улицу. Ездил за ним. – Алиса отворачивала взгляд, продолжая отступать. Он шагнул к ней, притянул к себе, обнял. – Что? Ты не только розы не любишь, но и золотые украшения тоже?

– Люблю. Но я ведь с тобой не из-за этого.

«А из-за чего, блять?» – хотелось ему заорать. Или она рассчитывала, что через месяц после знакомства ей признаются в любви, а то и замуж позовут? Потому и загрустила, не дождавшись? Какие всё же бабы дурные создания, каждой обязательно нужно выйти замуж! Судя по всему, счастье для них не главное в жизни. Но затем до него вдруг дошло, что сама Алиса ни разу не сказала, что любит. И как-то стыло на душе стало, будто его обокрали.

«Ладно, плевать». Кинул коробку в стол. Помыл руки.

– Позавтракаешь со мной? У нас с тобой будет второй завтрак. – Обычно в это время Алиса уже уходила, но ему хотелось, чтобы она побыла ещё немного. Кивнула. Уже снова улыбалась. Вот бы у всех девушек был такой лёгкий характер.

Подошёл. Провёл ласково пальцем по щеке Алисы, взял рукой за подбородок, приподнял голову, чтобы видеть её лицо, окунуться во взгляд. Было кое-что ещё, что ему хотелось сказать ей до того, как она уйдёт. Не мог не сказать:

– Не делай так больше…

– М-м-м?

– Не пропадай, пожалуйста. – Наклонился, поцеловал в завиток около виска. – Я скучал, – само как-то вырвалось. Ведь и правда скучал.

От победного блеска в её глазах в голове у него что-то щёлкнуло. Притянул к себе Алису рывком, поцеловал грубо, прикусив ей губу до крови. Алиса дёрнулась, попыталась высвободиться. Удерживая одной рукой полуголое тело, сделал шаг к дивану, схватил подушку, кинул на стол. Развернул Алису, толкнул в спину. Она упала на стеклянную столешницу, выставив руки вперёд, чтобы не удариться, и вскрикнула протестующе. Сжал её бёдра, приподнял, рывком снял трусы. Просунув руку между ног, раздвинул складки, прихватил пальцами. Алиса недавно вернулась из душа – её промежность была чистая до скрипа и ещё не готова принять его. Зато он готов. Снова готов. «Бойскаут, блять…»

Расстегнул джинсы, пристроил Алису на подушке поудобней. Вломился с такой силой, что в глазах потемнело – член словно кипятком ошпарило. От боли замычал, Алиса же снова вскрикнула и стала вырываться. «Врёшь, не уйдёшь». Сгрёб на спине рубашку в кулак, надавил на лопатки, вжал в стол. Груди распластались по сторонам, расплющились о прозрачную поверхность. Интересно, как они выглядят, если посмотреть снизу? Смешно, наверное.

Двигался остервенело, какими-то дикими, бешеными рывками, думая лишь о том, чтобы этот дорогущий стол, привезённый из самой Италии, с гнутыми бронзовыми ножками и сделанной на заказ столешницей из закалённого стекла, не треснул к ебеням. Потому что. Никто. Не смеет. Так. На него. Смотреть. А уж тем более эта маленькая пустоголовая шлюшка. Это он победитель по жизни. И только он вправе так смотреть. И иметь её, где захочет, когда захочет, и куда… «Девочка моя… милая… моя… Алиса».

Она уже не сопротивлялась, подмахивала, приподняв задницу. Раскинутые в стороны ноги не доставали до пола и покачивались в такт движениям. Комната наполнилась сосущими, хлюпающими звуками.

Удерживая Алису за бёдра руками, Александр осторожно раздвинул ей ягодицы большими пальцами, и жадно, с каким-то маниакальным наслаждением смотрел на её анус – маленький, розовый и беззащитный, под которым его член, весь блестящий от смазки, продолжал полировать её вагину. От созерцания оторвался с большим трудом и тут же встретился с взглядом Алисы – на стене, прямо напротив стола, висело огромное зеркало. Алиса тихо постанывала и смотрела, не отрываясь, и, скорее всего, видела его голодный, полный желания взгляд на её задний проход.

Лицо Алисы раскраснелось, исказилось от похоти и сладостной боли, дыхание стало прерывистым и хриплым. Она охнула, чуть прикрыла веки, глаза закатились, тело напряглось, а вагина стала судорожно сокращаться, сжимая член.

– Смотри на меня! – зарычал Александр.

Алиса послушно подняла голову и открыла глаза. Кончала она долго, медленно, её тело изгибалось, корчилось, содрогаясь от накатывающего волнами оргазма.

Внезапная мысль заставила Александра снова зарычать – он, матёрый опытный волчара, забыл об элементарной вещи – забыл про презерватив! И буквально в последний момент выхватив член из влагалища Алисы, приставил головку к её анусу. Мокрая и скользкая, она легко юркнула туда. «Успел!» Ему показалось, Алиса даже не осознала, что произошло, лишь застонала протяжно. Анус стиснул член, и Александр еле удержался, чтоб не задвинуть на полную. Только заорал, словно подранок, навалился на Алису и укусил за плечо. «Сука, вот же идиот…»

– Прости, – прижал к себе, – прости.

– Я тоже скучала…



Под душем стоял долго. Недоумевая, рассматривал член – надорванная уздечка ещё кровоточила. Было стыдно, и от этого распирала злость. Злился на Алису, злился на себя. За всю его жизнь, даже когда был юнцом, ни одна женщина не слышала, чтобы он во время секса орал как потерпевший. Никогда он не выглядел таким слабым и жалким, не опускался до того, чтобы сделать больно своей партнёрше. А тут два раза укусил. «Два, блять, раза! Как вурдалак какой-то…»

«Пусть ушла бы она, что ли…» Вернувшись из ванной, Александр хотел увидеть пустую квартиру. Хотел, чтобы Алиса убралась по-тихому. И никогда больше не приходила. Потому что какого хрена? Что это вообще? Все эти гаденькие статьи о кризисе среднего возраста, все эти пошлые прибаутки типа «седина в бороду – бес в ребро» – теперь это и о нём тоже? Он одержим нимфеткой, глупой ссыкушкой, у которой из достоинств лишь отменная грудь и тесная вагина? И какие у него перспективы? «Старый конь борозды не портит, зато и пашет неглубоко»? При этой мысли Александр саданул кулаком в стену так, что одна кафельная плитка треснула. Немного полегчало. И тут же поплохело – а вдруг Алиса ушла? Слишком уж тихо там. Звук удара она должна была услышать, но не заглянула спросить – не случилось ли чего? Значит, ушла.

Выскочил из-под душа резвым сайгаком, толком даже не вытерся, просто накинул полотенце на бёдра и почти выбежал в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Пусть кризис, пусть бес в ребро, даже быть старым конём согласен. Лишь бы сжать её в объятиях, зарыться лицом в волосы, вдохнуть её запах, ощутить её вкус на языке. Хотя бы ещё раз.






Глава 2.4. Сказки для взрослых


Когда Александр открыл дверь, в первое мгновение Алиса потеряла дар речи – ей показалось, что его футболка была в крови.

– П-привет, – с трудом выдавила из себя.

– Это сок, – видя её испуг, сказал Александр поспешно. – Я делаю для тебя гранатовый сок.

Когда-то он обещал угостить её собственноручно выжатым гранатовым соком, но Алиса не восприняла его слова всерьёз. Поэтому сейчас взвизгнула от радости и запрыгнула на Александра, обхватив ногами поясницу и обняв руками за шею.

– Ты знаешь, что ты герой? Что ты самый лучший добытчик гранатового сока в мире?! – сказала она с восторгом, целуя его. Короткая плиссированная юбка взметнулась вверх, и Александр подхватил Алису под голые ягодицы.

– Привет. – Его ответный поцелуй был быстрый, но искренний и жаркий. Александр закрыл дверь и пошёл на кухню. – Видишь, что творится? – показал на залитый соком пол. – Лучше бы купил по старинке.

Посадив Алису между кофемашиной и плитой, он принялся убирать последствия своего героизма бумажными полотенцами. А она смотрела на него, улыбалась и болтала ногой.

На обеденном столе стояли тарелки с закусками и большие пузатые бокалы, пока пустые. Благодаря Александру Алиса уже немного разбиралась если не в вине, то хотя бы в винной посуде – сегодняшние бокалы предназначались для бордо. Значит, будет мясо. Потом её внимание привлекли звуки электроскрипки. Музыка из динамиков звучала негромко, но эти пассажи невозможно было спутать ни с чем.

– Любишь Ванессу Мэй? – спросила, улыбаясь.

– Изредка включаю, да… Ты, кстати, знала, что она встречалась с одним французским сомелье? – Александр при каждой возможности переводил разговор на своё увлечение.

– Оу, так вот в чём её основная заслуга, вот почему её музыка тебе нравится… – Алиса хихикнула.

– Она, безусловно, талантливая скрипачка. Но этот факт из её личной жизни прибавил ей плюсов в моих глазах… тут ты права. – Александр тоже смеялся. – Ну, вот и всё, – удовлетворённо оглядев кухню, сказал он. – Сейчас только переоденусь и будем обедать… но сначала надо тебя снять. Ах, да, ещё разуть. Иди-ка сюда.

– Сам иди-ка сюда. – Когда Александр подошёл, Алиса притянула его ближе и начала стаскивать с него испачканную футболку. – М-м-м… какие нынче добытчики соков сексуальные пошли, – ворковала она, водя по его груди ладонями.

Ей не было неловко, она не стыдилась того, что делала, и в этом был виноват Александр. «Не сдерживай себя, Алиса, – наставлял он её менторским тоном заправского лектора, продолжая «обучение». – Если тебе хочется что-то сказать – говори, хочется получить – только намекни мне, хочется сделать – делай. Единственное ограничение – чтобы это не вредило твоему здоровью. Ну и, в идеале, моему тоже…» Следуя его наставлениям, она сняла стопор со своих желаний.

– Да ты шалунья, – целуя Алису, Александр задрал ей юбку и погладил бёдра.

– Ты даже не догадываешься насколько, – прошептала она ему на ухо и стала расстёгивать джинсы.

Его могучая грудь в поросли светлых волос возбуждала её, самодовольный низкий смех кружил голову, от виртуозности губ и языка дрожь прокатывалась по всему телу, а колени сами разъезжались в стороны. Алиса закусила губу, пока Александр, открыв над их головами ящик, вслепую шарил там рукой. Она знала, что он ищет. В одну из первых встреч ей понадобились ножницы, и она рыскала, выдвигая все ящики подряд. Ножницы нашла не сразу, зато на упаковки с презервативами натыкалась постоянно, в этой квартире они были повсюду. Понимая, что эти залежи там не только ради неё – скорее всего, в жизни Александра есть и другие женщины, – Алиса постаралась не зацикливаться на своей догадке. И далее в моменты вспышек ревности пыталась себя образумить, уговаривая, что она здесь лишь для того, чтобы выиграть спор, поэтому у неё нет права ни допрашивать Александра, ни уж тем более ревновать.

Он продолжал одной рукой тискать её зад, другой шелестел упаковкой, а когда был готов и придвинул Алису к самому краю стола, она перехватила инициативу.

– Хочу сама, – глядя ему в глаза, сказала она и оттянула в сторону тонкую полоску стрингов.



Сегодня на обед Александр приготовил утиные ножки конфи и воздушное пюре из корня сельдерея. Алисе нравилось, как он готовил. Все знают, что лучшие кулинары – это мужчины, в списке знаменитых поваров женских имён нет; и вряд ли в мире найдётся человек, который ни разу не слышал о Гордоне Рамзи, Алене Дюкассе, Джейми Оливере или Вольфганге Паке. Но одно дело знаменитости, другое – простой человек, с которым ты случайно познакомился на улице и который даже не имеет специального образования.

Всё, чем Александр кормил Алису, было не только очень вкусным, но и изысканно поданным, будь то спагетти с морепродуктами или лазанья, жареный гребешок со шпинатом и кедровыми орешками или запечённый палтус с прованскими травами. На завтрак он баловал её кукурузной кашей с тыквой, блинчиками с кленовым сиропом или нежными сырниками со сметаной и свежей малиной. Готовил он быстро, ловко и всегда с энтузиазмом. Алиса любила наблюдать за процессом.

На комплименты стряпне Александра она не скупилась, но совсем не потому, что её восхищение планировалось и продумывалось заранее. Алиса хвалила искренне, со знанием дела – у неё было, с чем сравнивать. Её родители, большие гурманы, разъезжая по миру, всегда посещали самые лучшие рестораны. Конечно же, когда они путешествовали втроём, Алиса ходила с ними. Они обедали в роскошном «Аль-Махара» в Дубае, в «Ла Пергола» – единственном заведении Рима с тремя звёздами Мишлен, мортоновских стейк-хаусах в Америке и потрясающих маленьких семейных ресторанчиках провинциальной Италии. Не один раз Юрий Александрович водил своих дам в «Серебряную башню», легендарный ресторан в Париже, который славился своей «кровяной уткой» и гордился ею до такой степени, что нумеровал: каждому посетителю, заказавшему фирменное блюдо, выдавали специальный сертификат с номером съеденной утки. Сегодняшняя утка Александра показалась Алисе вкуснее той хвалёной, и она искренне жалела, что не могла сказать ему об этом.

– Это просто фантастика! – только и пробубнила она с набитым ртом.

– Спасибо. Мне очень приятно, что тебе нравится, Алиса. – Ему и правда было приятно. – Я вот иногда думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я выбрал профессию повара?

– Думаю, у тебя был бы самый крутой ресторан в Питере!

Александр пил какое-то красное вино и, как обычно, рассказывал о вине. Алиса пила гранатовый сок и, как обычно, с интересом слушала. Ей было хорошо и немного грустно – июль подошёл к концу, как и работа у отца, а с этим всем и её визиты сюда. Начинался август, и пришла пора заканчивать этот фарс и возвращаться к своей жизни. Мысленно Алиса благодарила Александра – за то, что он учил её обращаться с мужчинами, не стесняться своего тела и не стыдиться своих желаний. А ещё за то, что пробудил её чувственность. Теперь Алиса знала точно, что не бревно. Она поняла это после их предыдущей встречи, походившей на обоюдное сексуальное помешательство.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/natali-natali-32963200/apelsin-70407607/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.