Главная страница | Young adult | Яркие огни

Яркие огни
Леся Амурская
Семнадцатилетняя Аделина никогда не знала своих родителей. Вместе с состоятельными опекунами она покидает Северную столицу и переезжает в крупный южный город. Попав в элитную академию, Лина оказывается в уже привычном для неё мире «золотой молодёжи», но всё меняется, когда обстоятельства сталкивают её с двумя лучшими друзьями.Даня сильно отличается от своих одноклассников: он не носит дорогую одежду, не ведёт разговоры о бизнесе. Он лишь живёт мечтой стать известным музыкантом, зарабатывая деньги на улицах города. Его жизнь полна творчества и… жутких секретов, которые грозятся вот-вот вырваться наружу.Денис – полная противоположность Дани. Наследник крупной бизнес-империи и надежда влиятельного отца, мечтающего вырастить себе достойную замену. Кажется, что жизни троих разных подростков никак не должны быть схожи между собой, но всё меняется, когда она переплетает их судьбы, чтобы каждый мог зажечь свой яркий огонь и найти самый главный путь в своей жизни – путь к самому себе.

Леся Амурская
Яркие огни

Правда ли, что ни один человек не приходит в нашу жизнь просто так? Правда ли, что ни один человек не исчезает из неё без определённых на то причин?
На своём пути мы встречаем огромное количество людей. Согласно статистике, среднее значение достигает восьмидесяти тысяч человек за жизнь. Одни могут появиться лишь на короткое мгновенье, оставив практически незаметный след в нашей судьбе, другие способны в корне изменить нас, и не важно, как именно: поменять нас как личностей или полностью сменить наше представление о мире и собственной жизни.
Кто-то посчитает эти встречи настоящим благословением – ценным подарком, который, кажется, послан им с самих Небес. Для других же – это превратиться в настоящее столкновение, которое однажды из борьбы перерастёт в ценный жизненный урок.
Никто не знает, когда на нашем горизонте появится тот, кто невольно заставит нас остановиться и посмотреть на жизнь под другим углом – кто своим появлением зажжёт внутри нас яркий огонь, который покажет, чего мы стоим на самом деле. Можно ждать годами, десятилетиями, а можно всю жизнь идти по извилистой тропинке, так и не заметив, что кто-то всё это время пытался направить вас на более правильный путь.
Не стоит постоянно бежать, бросаться в омут с головой, в надежде найти верное решение. Иногда нужно притормозить, обратить внимание на тех, кто неосознанно пытается дать нам уникальную возможность – возможность обрести себя настоящего.


Лина

Казалось, эта дорога никогда не закончится. Картинка за окном автомобиля больше была похожа на кадры старого кино: что-то случилось с киноплёнкой, и, кроме сменяющих друг друга частных домов и бескрайних полей, она больше ничего не могла показать.
Двадцать шестой час езды в автомобиле не мог не сказаться на моём настроении, как и тот факт, что этот бесконечный путь, который вёл неизвестно куда, грозился доставить меня в новую точку невозврата. А что у меня осталось от прежней жизни? Вещи, тщательно упакованные в картонные коробки и ценные воспоминания. Всё.
В машине становилось жарко, сказывалась стремительная смена климата. Я открыла окно, и, резко проникший внутрь салона мощный поток воздуха, чуть не вырвал из моих рук маленькое фото, которое я с самого начала поездки крепко сжимала в руке. С него на меня смотрели две счастливые девчонки: одной из них была я, второй – моя лучшая подруга Наташа. При виде знакомой улыбки и искрящихся глаз, на меня накатила тоска. Кто знает, когда мне ещё представиться возможность увидеть подругу, от которой меня буквально оторвали?
– Аделина, закрой окно! Не хватало ещё заболеть.
Моя тётя Ольга недовольно посмотрела на меня через правое боковое стекло автомобиля, после чего элегантным жестом спрятала глаза в солнцезащитные очки.
Я не стала перечить, посчитав это бесполезным, но всё же недовольно буркнула, что в салоне нечем дышать.
– Я включу кондиционер. Ты же не против, дорогая?
– Делайте, что хотите! – тётя Оля вскинула руки, что было присуще её типичной манере.
Водитель, взглянув в зеркало дальнего вида, дружественно подмигнул мне. Я, улыбнувшись, подмигнула в ответ.
Мой дядя – Вячеслав Озерцов не раз становился моим негласным кумиром. Он действительно заслуживал звание лучшего дяди мира за прекрасное отношение к племяннице, учитывая тот факт, что родная я ему только по бумагам.
Мою жизнь многие люди всегда сравнивали с судьбами известных реальных и вымышленных личностей. В их числе были: Гарри Поттер, Питер Паркер (Человек-паук) и даже сам создатель и участник известной рок-группы шестидесятых «The Beatles» – Джон Леннон. Интересные личности, правда? Вот только у меня с этими кумирами миллионов было кое-что общее – меня вырастили мои тётя и дядя. Но мне не приходило письмо из Хогвартса, я не стала известным и любимым всеми супергероем, и моя мать никогда не жила по соседству со мной в отличие от матери известного музыканта.
Трагедия? Возможно для других. Но для меня это нормальная жизнь, ведь другой я не знаю.
– Уже подъезжаем, – сказал дядя Слава, сворачивая с главной дороги.
Теперь я с любопытством рассматривала богатые дома и гадала, какой же из них принадлежит нам. Я знала, что район, который мы выбрали для жизни, славился своей новизной и хорошей инфраструктурой. Он оказался достаточно богатым, но без лишнего лоска и пафоса, чем приятно удивил меня. Красивые коттеджи и просторные участки будоражили воображение.
Этот переезд состоялся в самый неудачный момент. Но не смена обстановки пугала меня, а то, что за окном был март – самый разгар учебного года в школе. Не просто менять привычный коллектив и заводить новых друзей особенно, когда тебе семнадцать лет. Однако причины были слишком вескими, чтобы думать о несправедливости и принимать сторону эгоизма.
У моего дяди бронхиальная астма – хроническое неинфекционное заболевание дыхательных путей. К сожалению, именно наследственность сыграла с ним злую шутку – его отец тоже страдал от этого недуга. Лечение, бесконечные походы к лучшим врачам города и внушительный список различных лекарственных препаратов не давали того результата, которого ожидал Вячеслав Озерцов. В конце концов, дяде настоятельно порекомендовали сменить климат на более тёплый, мол, если проблема до конца не отступит, то хотя бы симптомы астмы будут проявляться не так явно. Решение было принято немедленно, смена привычной обстановки превратилась в неизбежность.
Этот переезд сильно отразился на всех нас, но я не переставала себя убеждать, что больший ущерб он нанёс именно мне. Дядя и тётя, по сути, не потеряли столько, сколько я. Ольга всегда хотела сменить быстрый темп большого города на что-то более тихое и размеренное, и даже отсутствие дорогих ресторанов в нашем новом районе, которые она очень любила, статную женщину ничуть не смутило. Тётя могла по-прежнему заниматься своим маленьким бизнесом, тем более, что смена обстановки ей была только на руку – появлялось вдохновение. У неё был свой небольшой бутик дизайнерской одежды, которая, разумеется, исключительно в особых кругах, пользовалась большой популярностью. Она создавала наряды для обеспеченных женщин, таких же бизнесвумен, как и она сама. Её учёба в Италии и во Франции не прошла зря – Ольга имела ошеломительный успех в этой сфере. Сдаётся мне, что она вот-вот похвастается перед публикой своей новой коллекцией под названием «Переезд – возможности для творчества или как юг влияет на воображение». Шучу, конечно!
А вот мой дядя с детства обожал автомобили. Он прекрасно разбирался в марках, особенностях каждой модели, считал, что каждый конь на четырёх колёсах по-своему уникален и неповторим. Поэтому наличие у него бизнеса, связанного с этой сферой, никого не могло удивить. У Вячеслава был свой элитный автосервис, который брал своё начало чуть ли не со старого гаража на окраине небольшого города. За двадцать лет нелёгкой работы мой дядя добился практически всего, чего хотел: статуса в обществе, больших денежных средств, недвижимость в виде трёх квартир в центре большого города, а теперь ещё и, по его словам, шикарный дом с большим участком.
– Лина, Оля, смотрите! Вот наш новый дом.
Я попыталась вытянуть шею вперёд. Перед нами появились очертания двухэтажного большого дома со стенами цвета слоновой кости. Но не это поразило меня, а большое панорамное окно во всю стену первого этажа. Я даже не сразу поняла, что раскрыла рот от удивления. Дом выглядел очень современным, без лишних деталей в интерьере. Белизну стен разбавляли чёрные оконные рамы и облагороженный участок с отдельно стоящим гаражом и небольшой пристройкой к дому.
– Вот это да! – вырвалось у меня.
Я перевела взгляд на свою тётю, и меня очень сильно обрадовало то, что даже солнечные очки не смогли скрыть её эмоций.
– Слава, этот дом великолепен! – заохала она. – Не ожидала, что ты сделаешь такой прекрасный выбор. Стиль брутализм экстерьер!
Сделаю вид, будто поняла, что она только что сказала. А вот не заметить того, что Мисс «Меня невозможно удивить» снова вернула заслуженный титул себе, я не смогла. Ольга всегда недооценивала окружающих, и это был её главный недостаток. Но я и дядя давно привыкли к этому – просто разучились обращать внимание на колкие фразочки тёти. Мы знали, что она это делает не со зла, а просто, потому что у неё такая черта характера. Здесь уж ничего не поделаешь!
Но дядя Слава улыбнулся супруге, а потом снова подмигнул мне. Я же в свою очередь показала ему два больших пальца, поднятых вверх. Я одобрила выбор нашего нового жилища.
Когда машина заехала на территорию дома, я смогла получше рассмотреть его окрестности. На самом деле, на участке не было ничего интересного, просто лужайка и не более. Всё нужно самим оборудовать. Да, такой дом требует тщательного ухода…
– Сколько квадратных метров у этого дома? – спросила я, когда мы вышли из машины.
Солнце отражалось от огромных окон, из-за чего глазам становилось крайне некомфортно.
– Здесь 207 квадратных метров, – дядя однозначно был доволен своим выбором, – и это только дом, не считая участка.
Конечно, цифра сильно удивила меня. Раньше мы жили в центре большого города в двухэтажной квартире, которая постоянно требовала тщательной уборки, а здесь такой большой дом… Глава нашей семьи предлагал супруге нанять персонал, который следил бы за всем, приводил в порядок участок или занимался приготовлением еды, но Ольга сразу сказала, что не потерпит присутствия посторонних людей в своём доме. На моё удивление, тётя решила, что сама будет заниматься всеми домашними делами, ведь теперь не нужно каждое утро спешить на работу, достаточно уйти в отдельную комнату, где находится мастерская.
– Так, девочки, – хлопнул в ладоши дядя, – вы идите, осмотрите дом, а я отойду позвонить на счёт грузоперевозки.
Тётя, словно птица, пропорхнула мимо меня и залетела в дом. Я же, взяв из багажника машины небольшую коробку с вещами, пошла за ней.
– Лина, ты только посмотри какой простор!
Судя по выражению её лица и искрящимся глазам, которые она больше не прятала за тёмными очками, дом произвёл на неё самое лучшее впечатление.
Да и мне он на первый взгляд показался очень привлекательным, хоть немного и смущал своими внушительными квадратными метрами. Высокие потолки, большие окна, в том числе и панорамные, новая современная мебель, которую успели доставить до нашего приезда и запах косметического ремонта.
– Да, не обманула меня Марго, – тётя уже любовалась просторной кухней, совмещённой со столовой. – Дизайнеры молодцы! Сделали акцент на том, что я просила.
– Ты же не была в этом доме, – я стояла между кухней и одной из множества комнат, прижимая к себе картонную коробку. – Как ты могла отслеживать работу дизайнеров?
– Но я же видела план помещения, фото, 3D-проект. Современные технологии позволяют сделать многое, не выходя из офиса, моя девочка, – она громко хлопнула в ладоши. – Так, а теперь я хочу посмотреть спальню. Советую и тебе заглянуть в свою комнату. Она на втором этаже, вторая дверь слева.
Я не стала ждать, пока Ольга с блаженным взглядом пронесётся мимо меня, поэтому без лишних слов и расспросов отправилась наверх.
Второй этаж оказался ничем не примечательным, скорее, я бы назвала его невзрачным, с большим количеством одинаковых дверей. Я нашла свою и легонько толкнула дверь ногой.
Первое, что меня приятно удивило – большое количество света. Просторное светлое помещение с двумя окнами, одно из которых было панорамным, пока ещё пустое, но в моей голове уже выстраивались планы по поводу обстановки. Мебели не было, в углу лишь стояло моё зеркало в полный рост, которое успели доставить до нашего приезда.
Я поставила коробку на пол и встала напротив своего отражения. Выглядела я не очень хорошо: уставший вид, тёмные круги под карими глазами, да и спутанные пряди светлых волос некрасиво спадали, едва касаясь моих худеньких плеч. Я наклонила голову набок, потом вернула в исходное положение.
– Ну, что ж…, – сказала я своему отражению. – Попробуем начать сначала. Нам с тобой это уже не впервой, – я подбадривающе подмигнула девочке напротив.


Даня

Я резко открыл глаза, когда услышал звук будильника на моём мобильном телефоне. Ненавистная в последнее время мелодия, каждый раз провоцировала меня разбить агрегат о стену. Что-то в последнее время мои нервы начали сдавать, раз мою голову всё чаще посещают подобные мысли. Я взял телефон с тумбочки, отключил будильник, поставленный на семь утра, и вместе с ним рухнул обратно на кровать. Мне так сильно хотелось снова закрыть глаза и поспать хотя бы ещё часик, чтобы избавиться от состояния зомби, но, увы, этому не суждено было случиться.
Я нашёл в себе силы подняться с кровати и протереть глаза, но с удивлением понял, что, вернувшись домой сегодня ночью, я даже не снял толстовку и джинсы, а лёг спать прямо в них. Хорошо, что хоть обувь осталась на своём месте, и грязные следы не «красовались» на моей постели.
Я, слегка пошатываясь от недосыпа, подошёл к окну и поднял жалюзи, пуская в комнату солнечный свет. Вот только сегодня он меня не радовал. Я в очередной раз протёр уставшие глаза и, собравшись с силами, поплёлся к старенькому шкафу-купе. Долго выбирать наряд не пришлось: схватил единственные приличные джинсы и недавно приобретённую голубю рубашку. Эти две вещи я не особо жаловал, выглядел в них, как паршивый актёр, который уже измученно играет надоевшую дешёвую роль лишь бы не заработать себе лишних проблем.
Я аккуратно положил одежду на кровать, и тут мой взгляд скользнул по тумбе, которая стояла у изголовья. Старое фото в деревянной рамке – единственная дорогая для меня вещь в этом доме. Не любимая гитара, не плакаты со знаменитыми музыкантами, которыми была увешана почти вся стена до самого потолка, не что-либо из материальных вещей, а только это изображение под толстым стеклом.
Я грустно улыбнулся, глядя на фото, помотал головой, чтобы отогнать от себя дурные мысли и, делая тихие неуверенные шаги, покинул комнату. Я осторожно спустился на первый этаж дома, заглядывая поочерёдно во все комнаты. Но в них было пусто, никакого намёка на жизнь. Так я и знал – отец опять не вернулся домой. Наверняка просидел всю ночь в баре, ошиваясь со своими приятелями. Не удивлюсь, если он вчера вообще не вышел на смену. Но это меня в какой-то степени даже обрадовала. Я без лишней нервотрёпки принял бодрящий душ, приготовил завтрак из того, что нашёл в холодильнике, погладил одежду, в которой должен идти в школу, схватил старенький рюкзак и уже собирался выходить из дома, как вдруг остановился перед зеркалом, встроенным во входную дверь.
Я закатил глаза, посмотрев на своё отражение. Да, я привёл в порядок свой внешний вид: уложил волосы, чтобы не торчали светлыми прядями в разные стороны, облачился в более-менее приличную одежду, но эти серые большие глаза выдавали меня с головой. Такого замученного вида я давно у себя не замечал. Ощущение, будто я всю ночь вагоны разгружал, хотя, от части, это было правдой.
Я недовольно вздохнул и вышел из дома, неохотно направляясь в сторону элитного района нашего города.

Я шёл по пустым ухоженным улицам и рассматривал роскошные особняки местных богатеев. Они будоражили воображения, но в то же время угнетали и каким-то странным способом ставили меня на своё место. Я никак не вписывался в эти улочки, каждый раз, идя по ним, я чувствовал себя чужаком, незваным гостем на чьём-то празднике жизни. Мне никогда не были знакомы роскошь, дорогие машины и поездки заграницу. Я сильно отличался от тех, кто прятался за высокими заборами своих больших участков, и часто некоторые люди открыто мне на это намекали.
Я попытался не думать об этом, увеличил громкость музыки, которую слушал через наушники и более уверенным шагом продолжил свой путь. Песни любимых исполнителей действовали на меня, как антидепрессант. Из раза в раз они уносили меня куда-то очень далеко за пределы этой реальности, где я мог чувствовать себя самим собой. Музыка действительно приносила мне настоящее наслаждение, в особенности исполнение групп «Queen», «Ария», «The Beatles», «БИ-2» и «Linkin Park». Но группа «Queen» всё равно оставалась для меня особенной. Голос вокалиста британской рок-группы настолько восхищал меня, что с детства покрывал мою кожу мурашками. Их музыка творила со мной какие-то чудеса: поднимала настроение, помогала настроиться на работу, заставляла прекращать думать о грустном в те дни, когда повседневная рутина казалась невыносимой.
Пока я шёл и думал о музыке, трек в телефоне переключился, и заиграла песня, с которой я ассоциировался у всех своих друзей, только по той причине, что я болел ею практически с пяти лет. Кто-то до сих пор в редкие моменты так и называл меня – беспечный ангел. Нет, я не был любителем байков, меня не привлекал шум дорог и я, к счастью, не собирался отправляться в Рай в ближайшее время, но было кое-что другое, о чём мне часто говорили друзья. Для них я был, как и герой песни, ярким огнём, который чудесным образом заражал этим свечением других людей, зажигал в них невидимую искру, позволяющую не опускать руки и идти дальше к намеченной цели. Но, если я действительно являюсь таким, то передо мной встаёт выбор – отдать предпочтение очень яркому пути длинною в миг или запомниться людям, как человек, который долгим трудом добивался столь яркого свечения, чтобы потом его помнили миллионы.
Но не в моих принципах ярко вспыхнуть и угаснуть потом столь же быстро. Несмотря на все трудности, которые мне пришлось пережить за последние шесть лет, которые я переживаю сейчас. Я знаю, что ни за что на свете не променял бы свою жизнь на тысячи таких, которые могли бы меня ждать в элитных коттеджах такого же района города. Я всегда любил жизнь, даже когда казалось, что ничего хорошего ждать не стоит. Она моя, и только в моих силах прожить её ярко, смело, так, как мне того хочется.
Мои мысли прервал телефонный звонок.
– Я за углом, – произнёс я слегка охрипшим голосом. – Уже у ворот?… Да. Давай быстрее, пока твой отец меня ненароком не увидел.
Я перешёл дорогу и приблизился к одному из элитных двухэтажных домов. Конечно же, я мог видеть только верхнее убранство роскошного особняка, так как сам участок был скрыт от посторонних глаз. Ждать долго мне действительно не пришлось – калитка отворилась под звуки тихого нечёткого чертыханья, выпуская наружу Дэна. Парень с трудом удерживал в руках спортивную сумку, набитую, по всей видимости, отнюдь не спортивным инвентарём, два холста большого размера, ещё и связку кистей держал в зубах. При виде такой картины я не смог удержаться от смеха.
– Хватит ржать! – не удержался приятель, после чего все кисти оказались на асфальтированной дорожке. – Лучше помоги.
Я, не прекращая смеяться, собрал разбросанные кисти и забрал у друга холсты.
– Дэн, ты как всегда в своём репертуаре, честное слово! Я тебе уже много раз говорил, что слова «немного» и «и набитая доверху спортивная сумка» не сочетаются.
– Давай, поумничай мне тут ещё, – он легонько толкнул меня локтем в бок. – Если отец узнает, на что я спустил все карманные деньги, он запрёт меня в доме до скончания времён.
– Ты мог перенаправить заказ на мой адрес, я же тебе говорил, – произнёс я, чуть не споткнувшись на ровном месте. Недосып сильно сказывался на мне в последнее время. – Во всяком случаи, мы могли всё сделать без лишнего драматизма.
– Тебя практически никогда не бывает дома, – протянул друг, – а на милость твоего родителя я не могу положиться, уж, прости.
Я взглянул на Дениса недовольным взглядом, но у меня не было никаких причин уверять его, что он не прав, ведь друг прекрасно знал мою историю. И тут друг резко остановился, не переставая глядеть мне в глаза.
– Что? – я уж подумал, что что-то выронил по дороге.
– Ничего, – его голос прозвучал серьёзно. – Скажи ка мне, во сколько ты вчера домой заявился?
Я замялся, как провинившийся малолетка. От этого проницательного взгляда ничего не скроешь… Я тяжело выдохнул.
– Мне предложили подзаработать, отказаться я не мог, ты же знаешь, – я недовольно выдохнул. – Домой пришёл около трёх часов ночи.
Дэн раздражённо прикрыл глаза в присущей ему манере, после чего поставил спортивную сумку на землю и подошёл ко мне.
– У нас уже был разговор по этому поводу, не припоминаешь?
– Дэн…
– Я же тебе говорил, что ты всегда можешь обратиться ко мне, если возникли какие-то финансовые трудности.
– Я ещё у тебя только на шее не сидел! – развёл я руками. – Не маленький мальчик, разберусь как-нибудь со своими проблемами.
– Да я же за тебя беспокоюсь, придурок, беспокоюсь, чтобы об этом не узнали лишние люди, чтобы это всё не обернулось сам знаешь чем…
Он злился, и я готов был его понять. Но друг не знает, каково это – проживать каждый день, боясь, что в любой момент всё может измениться. Да, я был слишком горд, чтобы просить помощи, но с другой стороны, жизненная ситуация готовит меня к тому, что во взрослой жизни будет нелегко.
– Приятель, я понимаю, что просить помощи не всегда бывает просто, – сказал друг уже более спокойным голосом, – но не просить её ещё хуже. Мы знакомы больше десяти лет, и ты думаешь, что я буду спокойно смотреть, как мой лучший друг едва сводит концы с концами? – Денис перевёл дух. – Я тебя очень прошу, если у тебя вдруг возникают какие-то проблемы, сразу же сообщай мне, понял?
Я неохотно покачал головой. Никогда не хотел ввязывать друга в свои сложности, но его искреннее желание помочь всегда показывало мне, что я не одинок, что у меня есть поддержка.
И тут Дэн выставил руку вперёд, сжав пальцы в кулак.
– Братья навек? – улыбнулся он.
Я всегда расплывался в улыбке в ответ, когда слышал эти слова.
– Братья навек, – повторил я.
Я тоже вытянул руку вперёд и мы «отбили кулачки».

Мы появились на пороге школы ещё до её открытия. Нам повезло, что местный охранник без лишних слов в очередной раз пустил нас в здание. На самом деле, как бы странно это не звучало из моих уст, но в кой-то веке я мог выразить благодарность отцу своего друга, который помог местному, сбившемуся с пути работяге устроиться на работу в элитную школу. Может, мы поступали не совсем по совести, но пользовались этой привилегией, чтобы незаметно приходить в одно из подсобных помещений здания.
Денис свободной рукой постучал в массивную дверь. Её открыл полноватый мужчина лет пятидесяти. У него была немного грозная внешность, но каждый ребёнок знал, что на самом деле под униформой школьного охранника прячется открытая и добрая душа.
Он сначала серьёзно посмотрел на нас, а потом, тяжело вздохнув, поправил круглые очки.
– Что-то вы зачастили в последнее время, – произнёс он, пропуская нас вперёд. – Я, конечно, понимаю вашу тягу к знаниям, но даже отъявленные умники не приходят в школу за час до её открытия.
– И вам доброе утро, Григорий Александрович! – Денис расплылся в улыбке. – Не пропустите двух неотёсанных школьников в их скромную обитель у актового зала?
Охранник наигранно закатил глаза и пропустил нас в коридор школы.
– Ой, парни, хорошо вы устроились. Если руководство узнает, что вы сюда, как к себе домой ходите, меня быстро отсюда выгонят.
– Это в последний раз, мы обещаем, – я попытался сделать серьёзное лицо.
Григорий Александрович достал из кармана брюк ключ и отдал его мне.
– Как чувствовал, что вы заявитесь. Подготовился заранее.
Он подмигнул нам, после чего вернулся на рабочее место к своим кроссвордам.
– Эх, пользуемся добротой человека, – тихо произнёс я, и даже не сразу заметил, что мой голос эхом пронёсся по длинным коридорам школы. – Не хорошо.
– Но это же ради хорошего дела, забыл? Никто ничего не узнает. Всё равно добрую половину придётся перетаскивать в гараж.
Я остановился и выпучил на Дэна глаза.
– Ты шутишь?! А сейчас мы не могли этого сделать? – я чуть ли не задыхался от возмущения, хоть и понимал, что отчитывать друга всё равно бесполезно. – В следующий раз будем действовать по-моему, понял?
– Слушай, – друг зашагал дальше по коридору, – я бы не стал тебя так жестоко эксплуатировать, будь у меня ключи от гаража. Стас так и не сделал мне дубликат, а свои оставил Ромке.
– Ой, Дэн, у тебя никогда не получалось искать лёгкие пути, – я легонько толкнул друга, он сразу же ответил мне тем же, и мы, как два идиота, расплылись в улыбках.

В подсобном помещении было темно, как в подземелье. Даже лампочка не могла спасти эту комнатушку от мрака. На самом деле, это место официально считалось школьной гримёркой: в стареньких шкафах висели различные концертные костюмы, в коробках пылились декорации, в углу стояла музыкальная аппаратура и несколько гитар. Мой взгляд упал на одну из них – классический инструмент, который навсегда изменил мою жизнь. Помню, как будучи пятиклассником, я попал на школьный концерт, где выступала группа старших ребят. Я уже не помню, какую именно песню они исполняли, но звучание гитарных струн настолько поразило меня, что с тех пор я не мыслил свою жизнь без этого инструмента. Окончательно я в этом убедился, как только коснулся грифа гитары – этой самой гитары.
– Эй, беспечный ангел, спустись на землю! – Денис поставил набитую сумку на дощатый пол. – Лучше помоги.
Друг начал разбирать сумку, доставая из неё баллоны с краской.
– Сколько их здесь? – я бы не сильно удивился, скажи он, что «очень много».
– Э…тридцать семь.
Я закалил глаза.
– И почему я не удивлён…
– Ну, мы же не потащим это всё обратно, только несколько баллонов для сегодняшнего вечера, – он тяжело вздохнул. – Отец не должен узнать о том, чем я занимаюсь. Иначе всё потеряет смысл.
Наши судьбы с Дэном, помимо крепкой дружбы, объединяла именно эта тема – отношения с отцами. И для меня, и для него не было ничего страшнее, чем гнев старшего родителя. Хоть у нас и были различные ситуации, которые подвергали нас риску, итог, к сожалению, мог быть одинаковым для нас двоих.
Я положил другу руку на плечо и сжал его.
– Не грузись, слышишь? Никто ни о чём не узнает. Ты проворачиваешь это всё больше пяти лет. Так, почему сейчас всё должно пойти не так?
Приятель еле заметно улыбнулся, но, кажется, мои слова его несильно утешили.
– Сегодня мы начинаем работу, поэтому…
Меня перебил приближающийся стук каблуков. Противный звук не предвещал ничего хорошего. Интересно, насколько хорошо нас было слышно?
– Прячь сумку, быстро! – успел скомандовать я до того, как дверь гримёрки открылась.
Яркий солнечный свет ударил нам в глаза, и мы не сразу заметили, как в помещение зашёл человек.
– Это ещё что такое?! – раздался возмущённый женский голос.
Когда глаза привыкли к свету, я увидел недовольное выражение лица директрисы. На самом деле, эта милая, приятная женщина средних лет практически всегда прибывала в прекрасном настроении. Нам часто казалось, что она с учениками «на одной волне», поэтому видеть на этом лице недовольство было для меня ну очень странно.
– Доброе утро, Маргарита Артуровна! – произнесли мы с Денисом в один голос.
Женщина недовольно скрестила руки.
– Молодые люди, может, вы мне объясните, что здесь происходит? Каким образом вошли в школу за час до её открытия?
Пришлось включать фантазию.
– Простите, что так бесцеремонно ворвались сюда, – начал Денис, – но нам нужно было подготовить кое-что к…музыкальному концерту, который будет в конце учебного года.
Женщина недоверчиво посмотрела на нас.
– К музыкальному концерту значит… Именно он заставил вас посетить школу в нерабочее время?
– Ну, понимаете, – начал я, – мы принесли несколько вещей для украшения сцены, кое-что из декораций. Мы…хотим удивить публику, поэтому решили заранее подготовить всё необходимое, чтобы лишние глаза ничего не увидели.
– Интересно, и что же вы придумали для своего выступления? – не отставала директриса.
Я и Дэн неуверенно посмотрели друг на друга, но приятель быстро собрался и схватил первое, на что упал его взгляд – холст.
– Вот…
– Что это? – Маргарита Артуровна приподняла бровь.
– Холст, – Денис замялся. – Я собирался нарисовать несколько картин, которыми можно украсить сцену, так сказать, добавить в выступление изюминку.
Хоть мы и старались преподнести нашу ложь как можно правдоподобнее, не уверен, что после такого нелепого оправдания по нам будет плакать «МХТ».
– Что ж, с этим мы разберёмся позже, – она взглянула на наручные часы. Видимо, скоро школу откроют. – На самом деле хорошо, что вы оба здесь. У меня к вам дело, в особенности, к тебе Даниил. Прошу, пройдите за мной.

В кабинете директора я был всего несколько раз, а вот Денис по сей день продолжает регулярно посещать его. Нет, дело было не в хамском поведении или плохих оценках (хотя, какой-то недолгий период было и такое), а в неприятны ситуациях, в которые попадал мой друг, общаясь с самым популярным парнем школы – выпускником Юрой Лино?вским.
Этот мерзкий тип ставил себя выше всех остальных далеко не только потому, что пользовался большой популярностью у представительниц женского пола (на него постоянно вешались практически все девчонки школы, чем он охотно пользовался). Родители Линовского считались очень состоятельными и влиятельными людьми этого города. Они имели самое дорогое, что только и необходимо таким людям, как они – статус, который открывает дороги ко всем благам человечества. Вот только те самые блага негативно сказались на их обожаемом сыне, который может запросто получить в подарок дорогую иномарку лишь за красивые глазки.
Денис по воле обстоятельств попал в его окружение. Родители Дэна и родители Юры считались близкими друзьями, поэтому не удивительно, что парень оказался в обществе мальчика-мажора. Из-за него у друга возникали серьёзные проблемы, один раз дело чуть не дошло до полиции. После одного из таких происшествий Дэн ограничил общение с этим типом, но иногда всё равно пересекается с ним от случая к случаю.
Мы сидели напротив директрисы, ожидая очередную порцию проблем на наши головы. Хотя, за что нас винить? Мы же ничего противоправного не натворили. Почти…
– Итак, – начала она, – о том, что было сегодня утром, мы с вами ещё поговорим, но сейчас у меня к вам есть одно дело.
Я приготовился к восприятию информации, которая отказывалась лезть в мой не отдохнувший мозг.
– Сегодня в ваш класс придёт новый ученик, вернее, ученица. Её семья несколько дней назад переехала в наш город, девочка никого здесь не знает, а, как вы понимаете, не каждый человек может быстро адаптироваться к новому месту. Поэтому я хочу попросить тебя, Даниил, сегодня встретить нашу новую ученицу, провести небольшую экскурсию по школе, познакомить с классом. Твоя задача – помочь девочке немного освоиться.
Я слушал Маргариту Артуровну с широко раскрытыми глазами и старался придумать хоть какое-то оправдание, лишь бы не выполнять её просьбу. Не то, чтобы я не хотел помогать новой ученице, просто не знал, как вести с ней разговор, как представлять классу, особенно в таком состоянии, когда голова отказывается хоть что-либо соображать.
– Но я не…
– Даниил, я не просто так попросила об этом именно тебя, – женщина будто прочитала мои мысли о желании отказаться. – Я знаю, что ты справишься с этой работой лучше, чем кто-либо из твоего класса, поэтому настоятельно прошу тебя выполнить мою просьбу.
Я понял, что из этой передряги мне не выбраться, тем более, я очень многим обязан Маргарите Артуровне. Именно благодаря ей я до сих пор нахожусь в стенах этой школы, которую мой отец не был в состоянии оплачивать вот уже несколько лет. С другой стороны, я ведь люблю знакомиться с новыми людьми, так почему бы не попробовать хотя бы завязать хорошее общение с новенькой?
– Хорошо, – сдался я, – я согласен.
– Отлично, – обрадовалась директриса и протянула мне маленькое фото.
С него на меня смотрела симпатичная девушка. Её светлые волосы едва касались хрупких плеч, а карие глаза, казалось, были способны заглянуть в самые глубины человеческой души. Она казалась очень милой, но, в то же время, я увидел в ней какую-то недосягаемость.
– Её зовут Аделина Озерцо?ва, – объяснила директриса. – Сегодня её первый день, поэтому я хочу попросить тебя, Денис, – она перевела взгляд на друга, – сходить в библиотеку и принести девочке учебники.
Теперь глаза Дениса удивлённо распахнулись, но ему ничего не оставалось сделать, кроме того, как согласиться.
– Спасибо, мальчики! – поблагодарила женщина, мило улыбнувшись. – Я знала, что могу на вас положиться.


Лина

С самого утра меня не переставала бить дрожь, и дело было вовсе не в том, что мне предстояло сменить привычную атмосферу на что-то совершенно незнакомое. Главная проблема заключалась в самой школе, вернее, в тех, кто считался её учениками. Я прекрасно знала о том, что это учебное заведение считается элитным, в неё могли попасть только те дети, которые действительно были достойны оказаться там: хорошие оценки, активное участие в различных олимпиадах, погружение в школьную жизнь… Но таких детей здесь было от силы процентов пятнадцать, остальные же – дети богатых родителей. Я более чем уверенна, что попала в это место в числе вторых претендентов. Нет, я не была глупой, всегда старалась хорошо учиться, знала два иностранных языка – английский и итальянский, но погружение в учёбу, зубрёжка учебников – совершенно не для меня.
Я была простой девчонкой, хоть и жила с состоятельными опекунами. Моими друзьями всегда были обычные ребята с соседних дворов, у меня не было привычки ежедневно посещать дорогие рестораны и прочие заведения, не было желания проводить время с напыщенными мажорами, с которыми мне часто приходилось в жизни сталкиваться.
Вот он мой страх – быть окружённой детишками, которые не перестают вить верёвки из своих богатых родителей. Я не хотела заводить дружбу с такими, хотя, в глубине души надеялась, что не все окажутся пустышками, у которых в голове исключительно все мысли о пачках купюр.
Мой дядя проявил инициативу, чтобы довезти меня до школы. На самом деле, его поступок был для меня очень ценен, ведь от ожидания и неизвестности было не по себе.
– Лина, не переживай! – его голос прозвучал оптимистично. – Новая школа – это же новые друзья, впечатления, эмоции… Так что смени свою кислую мину на очаровательную улыбку.
Я попыталась улыбнуться, но, даже не видя себя в зеркало, поняла, что у меня не вышло. Это бесполезно!
– Не волнуйся, – произнёс дядя. – А вот, кстати, и школа.
Я подняла глаза и увидела кирпичное, ухоженное трёхэтажное здание. Минимализм привлекал, мне это нравилось, как и большие окна, в которые проникал солнечный свет. Большая территория была оснащена скамейками, местами отдыха, спортивным уголком, где-то за зданием показался кусочек футбольного поля. Что ж, первое впечатление оказалось приятным.
Я также обратила внимание на приближающихся к школе учеников. Все девушки, которые попались мне на глаза были очень ухоженными, сразу видно, что в дорогой одежде, многие с укладками, как после салона. Увидев это, я почувствовала, как остатки моей уверенности просто взяли и испарились. Парней же было немного, но и те выходили из дорогих машин с личными водителями, собирались небольшими компаниями и бесцеремонно, будто это было в порядке вещей, доставали из пачек сигареты и курили чуть ли не на самом школьном крыльце.
Я обречённо вздохнула, поняв, что это провал.
Дядя припарковал машину, заглушил мотор и обернулся ко мне, мило улыбаясь.
– Готова? – спросил он.
Я отрицательно покачала головой. Не была полностью уверена в том, что эта школа – лучшее, что для меня смогли найти опекуны.
– Эй, ты же боец! Забыла? – дядя Слава посмотрел в окно. – А вот это, –он указал рукой на здание, – мелочи. Просто иди и покажи, что «новенькая» – не значит «слабая».
Я понимала, о чём он говорит, поэтому сразу же улыбнулась. Он был прав! Я справлюсь. Всегда справлялась. Мне всего семнадцать, а по моей жизни уже можно снимать целый сериал. Это место, эти люди ни за что не станут для меня проблемой.
Я попрощалась с дядей и вышла из машины, пытаясь унять в руках предательскую мелкую дрожь.

Я зашла в здание школы и слилась с толпой. На удивление, учеников было много, в проходе иногда доходило до столпотворения, но когда я зашла в холл, то даже не удержалась от того, чтобы сделать сильный вдох. Сердце забилось сильнее, но я не могла позволить себе растеряться. На меня бросали взгляды ученики. Странно. Наверное, именно так ощущают себя новенькие – на тебя глазеют, как на музейный экспонат. Каждый хочет тебя рассмотреть, узнать, понять…
Так, только спокойствие, Лина! Спокойно.
Я осмотрела просторный коридор и направилась к стенду с расписанием. Этот день обещал быть интересным, но ненапряжённым – всего четыре урока, одним из которых была литература – мой любимый предмет.
– Привет! – раздалось позади меня.
От неожиданности, я чуть не уронила на пол сумку, которою держала в руках. Я повернула голову.
Рядом со мной появился парень, примерно такого же возраста, что и я. Признаюсь, меня с первых же секунд поразила его приветливая улыбка: такая искренняя, ненатянутая, приятная, не похожая на ту, когда парень намеривается подкатить к девушке. Меня это приятно удивило, но и лишило дара речи.
Незнакомец сам по себе был очень симпатичным: светлые незамысловато уложенные волосы, большие серые немного уставшие глаза, которые казались мне настоящим зеркалом – отражением человеческой души. Я оглядела его сверху вниз: голубая непримечательная рубашка, простые джинсы, белоснежные кроссовки, будто их только сняли с полки магазина, на плече парня на одной лямке висел самый обыкновенный черный рюкзак.
Парень отличался от остальных ребят. Я это точно видела. Я практически сразу поняла, что он не был отпрыском состоятельного директора крупной фирмы, что у него нет какого-то превосходства над другими людьми, что в нём есть что-то особенное…
Господи, о чём я думаю?! Да такого же не может быть! Как я смогла так много сказать о человеке, увидев его впервые в жизни? Бред какой-то!
– Привет, – тихо произнесла я, глядя на парня.
– Ты же – Аделина Озерцова, верно? – его мягкий голос заставлял меня смущаться сильнее, чем симпатичная мордашка.
– Просто Лина, – выдала я на автомате, даже не сразу задумавшись о том, откуда незнакомец знает моё имя.
Парень не убирал приятной улыбки.
– Что ж, очень приятно, Лина, – он протянул руку.
Я ответила на рукопожатие, обратив внимание на тепло его ладони.
– Меня зовут Даня. Даня Февралёв. Я – твой одноклассник и личный гид по нашему учебному заведению.
Он говорил очень уверенно, но при этом очень дружественно, словно разговаривал с давно знакомым человеком.
– Личный…гид? – я удивлённо приподняла бровь.
– Именно. Поскольку ты – новенькая, я должен провести для тебя экскурсию по школе, показать, где что находится, немного рассказать о школьных правилах и многом другом, – Даня посмотрел на наручные часы. – У нас есть ещё двадцать минут. Ты не против?
Я подумала, что это отличная возможность немного освоиться в новом месте, да ещё и прогуляться в компании симпатичного одноклассника.

За эти двадцать минут Даня показал мне очень много. Как типичный представитель мужского пола, он, конечно же, в первую очередь, показал мне столовую. После мы прошли мимо библиотеки, актового зала, спортивного зала, кабинетов завуча и директора. Парень посвятил меня в общий план занятий: начало уроков, их продолжительность, наизусть пересказал расписание театрального кружка и даже рассказал про особенности характеров учителей.
Например, преподавательница химии была очень требовательной женщиной, всех учеников держала в «ежовых рукавицах», но была справедлива в отношении оценивания учащихся, а вот учитель английского языка всегда умел находить подход к любому школьнику, умел договариваться с детьми, располагал их к себе, почему и считался любимчиком среди учителей.
Я слушала одноклассника и думала о том, как легко он обо всём рассказывает мне. Его голос, интонация, жесты – всё было таким дружественным, приятным и располагающим к себе. Я понимала, что по собственной воле никто не стал бы проводить экскурсию для новенькой девчонки, понимала, что Даню просто попросили помочь, чтобы мне не было так дискомфортно в новом окружении. Но я была благодарна даже за это, даже за возможность просто несколько минут поговорить с кем-нибудь, ведь после моей последней встречи с Наташей, у меня не было возможности насладиться приятным общением.
– Так, – произнёс Даня, снова посмотрев на часы, – сейчас у нас история. Учительницу зовут Лидия Георгиевна, она, кстати, наш классный руководитель.
Даня подошёл к одной из двери кабинета и открыл её, пропуская меня внутрь. Мне было очень неловко заходить туда, такое чувство, будто предстояло пройти по краю пропасти, и от любого смешка или высокомерного взгляда была высокая вероятность сорваться вниз.
Но я сделала глубокий вдох, вылепила на своём лице маску храбрости и зашла внутрь.
Несколько ребят образовали собой небольшую группу на задних партах в углу кабинета, но стоило мне появиться в классе, как все любопытные взгляды сразу же уставились на меня. Казалось, будто они забыли, о чём говорили до этого, занимаясь пристальным изучением моей персоны, да и я последовала их примеру.
Эти ребята действительно были из класса «элиты». Дорогая одежда, которая сразу же бросилась мне в глаза (никакой единой формы в этой школе, на моё счастье, не было), дорогие аксессуары у девушек в виде колец и сережек в ушах, у одного из парней были солнцезащитные очки, которые, по всей видимости, тоже были не из дешёвых. Но больше меня интересовало то, как они смотрят на меня. Да, изучающие взгляды, но они не были надменными или презрительными. Одна девушка даже мило улыбнулась мне, и я попыталась ответить ей тем же.
Я перевела взгляд на ещё одну маленькую группку, состоявшую из трёх человек. Два парня и девушка смотрели на меня не с меньшим интересом, чем остальные, но что-то меня всё равно смутило в них. Один из парней рассматривал меня так пристально, будто я была не человеком, а дорогой вещицей на аукционе. Ещё и подмигнул мне, подозрительно улыбаясь. Девочка же просто бросила на меня взгляд, а потом отвернулась, переключившись на другого своего приятеля. Вот тот-то прожигал меня своим взглядом, казалось, хотел заглянуть вовнутрь меня.
Я быстро отвела глаза, когда снова услышала голос Дани:
– Вторая колонна, четвёртая парта, там свободно, можешь сесть туда. У нас во всех классах одноместные парты.
Я благодарно кивнула парню и быстрым шагом направилась к своему месту, уселась на стул, положив сумку на парту. Краем глаза я заметила, как Даня прошёл мимо меня и сел где-то позади.
– Всем доброе утро! – я даже не сразу заметила, как в класс зашла полноватая женщина лет сорока.
А, что, уже был звонок?
На ней было простое клетчатое платье, аккуратные туфли на невысоком каблучке, рыжие волосы забраны в аккуратную простую причёску. Она держала в руках классный журнал, прижала его к себе так, словно боялась, что его кто-то выхватит у неё. Она оглядела учеников и остановила свой удивлённый взгляд на парне, который до этого пытался привлечь моё внимание своими подмигиваниями.
– Линовский, кажется, ты перепутал кабинеты, – каждое её слово прозвучала очень чётко и строго.
– Простите, Лидия Георгиевна, – парень вальяжной походкой прошагал к выходу. – Просто хотел пожелать удачного дня своей сестрёнке.
Не дождавшись ответа учительницы, парень покинул кабинет.
– Аня, – она обратилась к девушке из их компании, – передай, пожалуйста, своему брату, чтобы после звонка он находился в кабинете вместе со своим классом, а не с вашим. Уже не в первый раз.
Я заметила, как эта девчонка недовольно закатила глаза, а потом повернулась к женщине.
– Конечно, Лидия Георгиевна, – получилось слишком наигранно с её стороны.
Учительница села за стол и открыла классный журнал.
– Итак, насколько мне известно, у нас в классе пополнение, – она сразу же выцепила взглядом меня. – Аделина Озерцова, верно?
– Верно, – мой голос прозвучал достаточно тихо, за что я мгновенно поругала себя.
Добро пожаловать в новую реальность!


Денис

Я наблюдал за ней в течение всего дня. Я приглядывался. Я задумывался. В конце концов, просто смотрел на эту новенькую незнакомую девчонку. А вживую она даже красивее, чем на фото. Не знаю, чем руководствовался мой мозг, но я просто не мог оторвать от неё глаз.
Но ведь она – совершенно обычная, тихая, что характерно для того, кто только что попал в новый класс, не старалась произвести какое-то впечатление, почти ничего не говорила на уроках. Только на литературе, когда мы читали отрывок из произведения Эмили Бронте «Грозовой перевал», я наконец-то услышал её голос. Обычно, я никогда не слушал, что говорят на этом предмете, он был мне неинтересен, а тут я заслушался, сконцентрировался на этой мелодичности, будто сам прожил кусочек этой истории вместе с той, кто его читал.
В один момент я не выдержал и перевёл взгляд на Даньку. Он тоже смотрел на неё, но…как-то по-другому. Казалось, что он изучает её, пытается разглядеть в ней то, что просто так не рассмотришь за завесой серьёзности и некой замкнутости. Она заинтересовала его, и я это чётко видел, но не стал предавать сильного значения. Сердце друга уже давно было занято одной единственной девушкой, которая даже не догадывалась о его чувствах. Она как раз сидела прямо передо мной – Лилия Соловьёва.
Эта красивая, очаровательная девушка была одной из тех, кто действительно не соответствовал своему статусу. У её родителей были два крупных бизнеса в сфере развлечений. Они жили очень богато, могли позволить себе любой отдых, любые дорогие покупки, но особо не привлекали этим внимание окружающих. Я слышал, что какую-то часть своих заработанных средств семья Соловьёвых отдаёт на благотворительность, за что следует выразить им уважение. Лиля никогда не была заносчивой, никогда не была высокомерной мажоркой, хвастающейся успехами своей семьи. Нет. Она была скромной, доброй девочкой, чьи длинные светлые волосы и большие голубые глаза привлекали внимание очень многих представителей противоположного пола. Вот и мой друг не устоял перед обаянием этой красотки.
А что я? Я тусовался в компании Юры Линовского и его сестры, когда не был с Данькой. Я обещал себе прекратить это общение после того, как чуть не угодил за решётку, но по непонятным для себя причинам не смог этого сделать. Аня при любом удобном случаи вешалась мне на шею, проявляя нечто большее, чем просто дружескую симпатию, а я понимал, что не желаю подпускать её к себе настолько близко, хоть когда-то и пытался построить с ней полноценные отношения. Я даже понять не успел, как меня затянуло в эту пучину. Я запутался, не понимал, что делать дальше, как разобраться со своими мыслями и собственным поведением. Мне не хватало сил расстаться с прошлым и сделать шаг в своё собственное будущее.
– Денис Гра?нин! – выбил меня из дум строгий женский голос.
Елена Александровна смотрела на меня исподлобья.
– Скажи, пожалуйста, какие конфликтные ситуации автор описывает в главе, которую мы только что сейчас прочитали?
Чёрт! Я неуверенно встал с места, чтобы дать ответ, которого у меня не было.
– Ну…
А в голове только одна мысль: «Отец опять отчитает за пару в дневнике».

После уроков директриса всё же вызвала нас к себе в кабинет, но не для того, чтобы узнать, как мы справились с её утренними поручениями, а для того, чтобы выведать у нас пути проникновения в школу.
Мы с Даней сразу же договорились, что охранника в это дело даже впутывать не будем. Не хотелось, чтобы мужик потерял работу из-за двух неугомонных школьников. Придумали красивую версию о том, что кто-то вчера забыл закрыть форточку в кабинете биологии, который находился на первом этаже. Стоило нам приоткрыть окно, как мы оказались в здании, «одурачив» охранника. Для правдивости версии, мы свалили всё на внезапный ремонт кабинета, который, по неизвестным никому причинам, решили сделать в самом разгаре учебного года. Кто знает, может, один из рабочих просто забыл закрыть форточку во время очередного перекура?
Сначала допрос провели мне. Маргарита Артуровна прекрасно знала, что мне читать нотации бесполезно. Не скрою, я слишком много доставил хлопот этой женщине, слишком много подводил её, из-за чего она в какой-то момент просто махнула на меня рукой.
А вот Данька засиделся там… Я ждал его у кабинета директрисы, пялился в одну точку, как идиот. Потом не выдержал – стал мерить шагами длинный коридор. Я так не привык к этой тишине! В школе я всегда чувствовал себя расслабленно, как бы странно это не звучало. Это одно из немногих мест, где я мог быть самим собой: смеяться, чудить, как малолетний мальчишка, помогать в подготовке школьных мероприятий, занимаясь любимым делом. Здесь шумно, весело, всегда много людей, а сейчас…я впервые ощутил какую-то странную тоску.
– Тебя это так увлекает? – послышался голос сзади. – Я думала, что тебя интересуют вещи посерьёзнее.
Аня. Сестра Юры Линовского стояла, облокотившись на одну из стен. Она пристально смотрела на меня оценивающим взглядом. Девушка улыбнулась уголком рта и подошла ко мне.
– Мой брат ищет тебя по всей школе. Даже меня к поискам подключил.
– Что он хотел? – я сделал вид, будто не обратил внимания на то, насколько близко она стояла ко мне. Одно из её дурных качеств, распространяющихся исключительно на меня.
Аня наигранным жестом откинула длинные волосы назад.
– Мы в субботу планируем провести вечеринку. Родители снова уезжают на какое-то светское сборище, так что, – она улыбнулась шире, – ты первый в списках избранных гостей. Юра хочет, чтобы ты помог ему всё организовать. Будет очень весело.
Весело. Знаю я это «весело». В прошлый раз подобное сборище слишком плохо закончилось, чтобы я согласился на ещё одну попытку.
– Не уверен, что смогу присоединиться к вам. Отец что-то планирует на выходные, так что…
И тут она обиженно надула губки – её коронный жест. Раньше он меня умилял, а сейчас сильно напрягает.
– Дэн, – её голос стал очень тихим, – ну ты же понимаешь, что дело не только в тусовке, – она взяла меня за руку.
Начинается…
– Я думаю, что нам нужно поговорить о…нас.
Как же мне объяснить ей, что нет никаких «нас» и никогда не будет? Я знал, что нравлюсь ей, но она – совершенно не тот человек, который нужен мне. Аня – тусовщица, любительница всего дорого, масштабного и запретного, с ней нельзя просто так поговорить, приятно провести время, потому что всё заканчивается одним – открытым навязыванием своей личности.
Недавно я понял, что мне на данный момент нужно прийти в себя, подумать о том, что делать дальше со своей жизнью, настроиться на учёбу и проводить время с кем угодно, но только не с Аней и её братом. У меня есть прекрасная компания, которая не смотрит на меня, как на богатого сынка состоятельного родителя; есть лучший друг, с которым мы и в огонь, и в воду; есть любимое дело, с которым я хочу связать свою жизнь, и семья Линовских к этому не имеет совершенно никакого отношения.
– Ань, послушай, я…
Я услышал тихие шаги. Мы с Аней одновременно повернули головы и увидели, что кто-то шёл навстречу к нам по длинному коридору. Когда фигура вышла из полумрака, я понял, что это – наша новенькая – Аделина. Она несла в руках два наполненных доверху пакета с…книгами.
Вот я идиот! Забыл принести этой девчонке учебники. Мысленно, я ударил себя по лбу, но в реале стоял и смотрел на неё, не двигаясь с места.
Проходя мимо меня и Ани, она украдкой бросила в нас свой взгляд и, гордо держа голову, прошла мимо. И тут один из её пакетов лопнул, все учебники оказались на полу.
Аня надменно усмехнулась.
– Что, родителям денег не хватает на то, чтобы дать тебе несколько прочных сумок? – бросила она новенькой. – Или ты входишь в число поступивших сюда умников из нищебродских районов города?
Я был готов заткнуть рот Ане, но, как всегда, просто промолчал и ничего не сделал.
Я смотрел на Аделину. Девушка не растерялась, достала новый пакет из сумки и стала складывать учебники. Но она сделала ещё кое-что – улыбнулась Ане и произнесла уверенным голосом:
– Если ты думаешь, что едкие словечки и папочкин кошелёк, набитый купюрами, прибавляют тебе IQ, то, боюсь тебя огорчить, дорогая – ты сильно ошибаешься. Смотрю, ни ума, ни манер тебе не хватает.
Аня, услышав эти слова, аж покраснела от злости. Никто никогда не смел ей грубить или перечить, а тут такое…
– Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь, а?! Ты совсем страх потеряла?!
Я держал Линовскую за локоть, чтобы та не полезла в драку. А она могла.
– Так же, как ты, видимо, потеряла совесть, – голос Аделины звучал очень спокойно, она будто разговаривала на какую-то постороннюю тему, а не нарывалась на конфликт.
Аня резко дёрнулась, но я смог её удержать.
– Не обращай внимания, Ань, – надменно произнёс я, хоть и не хотел такого тона. Нужно было подыграть, чтобы Юркина сестра остыла и не начала доказывать, что она здесь «королева мира». – Она – новенькая, что с неё взять? – я перевёл взгляд на девчонку и, кажется, застыл. – Просто ещё не понимает, с кем здесь можно спорить, а с кем нельзя. Освоится, тогда и поймёт, кто в этой школе всем заправляет.
Она пристально, с диким отвращением посмотрела на меня. Её карие глаза прожигали во мне дыру и заставляли жестоко мучиться. Но через мгновенье Аделина просто взяла пакеты в руки и напоследок смерила меня недовольным взглядом.
– Если в этой школе вы считаете себя главарями, – тихо произнесла она, – то мне безумно жалко тех, кто беспрекословно соглашается с этим.
Она направилась к выходу.
– Вот же стерва! – прорычала Аня. – Ну, ничего, она ещё получит за свой острый язык.
«Рано или поздно ты тоже отхватишь за своё отношение к людям», – пронеслось у меня в голове, но, как всегда, не вслух.


Лина

Первый день в новой школе подарил мне очень смешанные впечатления. С одной стороны – довольно-таки неплохой класс, толковые преподаватели, с другой – отдельные личности, подпортившие мне настроение.
Эта девчонка, кажется, совершенно не знала основ воспитания. Я просто прошла мимо, а тут нате! Ещё и её дружок вставил своё слово. Уж он мог бы и промолчать.
Но в пятничный вечер мне не хотелось думать о тех, кто не заслуживал находиться в моих мыслях. Я очень хотела приготовить вкусный ужин для дяди и тёти, поговорить по душам, как мы обычно делали это, но, увы, оба вечером были очень заняты. Ольге поступил заказ на пошив вечернего платья для пассии какого-то очень уважаемого человека этого города, а дядя Слава уехал на светское мероприятие, чтобы познакомиться с местной элитой.
Все хлопоты по учёбе и дому я решила оставить на ближайшие выходные. Нужно было всё хорошенько обдумать, понять, как дальше вести себя среди новых людей. Может, именно здесь у меня получиться начать всё заново? Я бы очень хотела этого. Ведь последние полтора года я живу, как на пороховой бочке. Хотелось всё бросить, забыть о тех внутренних мучениях, которые не переставали преследовать меня, и просто начать жизнь с чистого листа.
Мои мысли прервал телефонный звонок. Я взяла смартфон в руки и не смогла скрыть улыбки, когда на экране высветилось лицо Наташи.
– Ало?
– Лина, ну наконец-то! – голос подруги действовал на меня магически – успокаивал, когда неприятные мысли не давали мне покоя. – А я уже подумала, что всё – какой-нибудь местный красавчик повёл тебя на свидание и не оставил мне ни единого шанса поболтать с тобой.
Я рассмеялась и плюхнулась на кровать, уставившись в потолок, залитый солнечным светом.
– Нет, никакой местный красавчик меня никуда не уводил.
Подруга подозрительно замолчала.
– Только не говори, что в твоём классе одни затюканные ботаники и самодовольные придурки, рассекающие на папиных тачка? В таком случаи, – заявила подруга наигранным философским голосом, – я просто обязана тебя забрать оттуда и отправить на свидание со своим братом.
– О, Боже! – смех окончательно завладел мной. – Надеюсь, Женька этого не слышит.
Старая история, которая стандартно из типично-трагичной превратилась в смешное воспоминание. Когда-то мне очень сильно нравился её старший брат, но это было настолько давно, что я даже не могла вспомнить, сколько лет мне было. Семь? Восемь? Не важно! С тех самых пор лучшая подруга только и искала повод подколоть меня. Самое главное, чтобы сам Женька не узнал об этом, а то мне будет очень неловко.
– Тогда колись, – потребовала Наташа, – есть уже кто-нибудь на примете или нет?
Типичная Наташа! Тема парней всегда была её любимой. А ведь я в новом коллективе всего один день!
– Ну, – задумалась я, – и да, а, может, нет… Я не знаю.
– Кто он? – не унималась подруга. – Одноклассник? Симпатяга? Проявлял к тебе какой-то интерес?
– Он просто показал мне школу, – я попыталась отмахнуться от этого разговора, не сразу поняв, что мои щёки налились краской. – И не по своей воле, его заставили.
Сама не понимаю, почему мой новый одноклассник Даня Февралёв вызвал у меня такой сильный интерес. Да, он отличался от остальных ребят, не был похож ни на кого из них, но это же ничего такого не значит, верно?
– Ладно, к этому вопросу мы ещё вернёмся, – бодрому голосу Наташи можно было только позавидовать. – Ну, давай, рассказывай. Я хочу знать всё пре всё!
Наш разговор затянулся на добрых два часа. Я поделилась с ней всем: рассказала про дом, в который мы переехали, про город, что я успела о нём узнать, про школу, одноклассников – хороших и не очень. Она внимательно слушала меня, задавала много вопросов, а я была готова отвечать даже на самые элементарные вещи, лишь она не пропала на том конце провода.
– Я тебя знаю, Лина. Никакие обстоятельства тебя не сломят, помни это. А эти богатенькие детки только делают вид, что такие крутые. Спорим, что на самом деле они рыдают по ночам, прижимая к себе мягкую подушку в виде доллара?
Я сразу же представила, как эти двое – Аня Линовская и Денис Гранин размазывают сопли по лицу, прижимая к груди символическую подушку. Эта картина меня повеселила.
– Может, ты права.
– Конечно, права! – воскликнула Наташа. – Когда я была не права?
И то правда…
Я поболтала с подругой ещё немного, а потом она побежала на танцы – её хобби чуть ли не с самых пелёнок.
Я положила телефон на стол и посмотрела в окно, с которого открывался великолепный вид на наш двор и близлежащие дома.
Я так не хотела сидеть дома, пялясь в потолок и обдумывая прошедший день. Но долго мучиться не пришлось. Сегодня в школьной столовой я случайно подслушала разговор двух маленьких девчонок. Они очень активно обсуждали какое-то скромное мероприятие, которое будет проходить сегодня вечером на центральной набережной города.
А почему бы и нет? Есть прекрасная возможность изучить небольшой городок, посмотреть на жизни простых людей, оценить культурные возможности и просто приятно провести время.
В этих краях март был тёплым месяцем, поэтому долго мучиться по поводу внешнего вида я не стала: джинсы, удобные кроссовки, легкая светлая куртка. Готово! Я попрощалась с тётей, пообещав ей, что не задержусь надолго, и, наслаждаясь тёплой погодой, направилась к нахваленной девочками набережной.
До центра города я шла минут тридцать, поскольку наш район находился на окраине. Я рассматривала дома: высокие современные здания и старинные, приведённые в порядок жилища создавали собой сильный, но очень интересный контраст. Красивые ухоженные улицы с ровными широкими дорогами радовали глаз, как и счастливые люди, прогуливающиеся по этим улочкам. Я не чувствовала дискомфорт или неприязнь от нового места, напротив, ощущение было таким, будто я нахожусь на своём месте, на своих улицах, дышу своим воздухом, зная здесь каждый закоулок и каждую живую душу. Это меня сильно удивило, но себя не обманешь – факт остаётся фактом.
Словив себя на такой позитивной мысли, я направилась к набережной. В лицо сразу же ударил тёплый влажный воздух, а вечернее небо, переливающееся различными нежными красками, только добавило к этому ощущению свою неповторимую особенность. Гуляло большое количество людей – влюблённые парочки, семьи с детьми, молодёжные компании, заливающиеся смехом, даже пожилые люди не упускали возможность подышать свежим воздухом в таком красивом месте.
Ещё не стемнело, но на набережной уже кипела вечерняя жизнь. Маленькие местные кафе с верандами были переполнены, на улице работали различные площадки, в основном касающиеся игровой сферы, где-то продавали мороженое, но окончательно эта атмосфера завладела мной, когда я услышала звуки музыки – игра уличных музыкантов. Я уже видела, куда мне нужно идти, чтобы вдоволь насладиться этим – люди окружили кого-то на одной точке набережной, слушая завораживающий голос. Некто пел незнакомую мне красивую песню под сопровождение гитары. Люди столпились вокруг этого уличного гения, и мне никак не удавалось рассмотреть его лица. Но я хотела увидеть его, увидеть человека, чей голос, чья музыка дотрагиваются до самого сердца. Я поняла, что смогу увидеть незнакомца только с высоты, поэтому без всяких лишних раздумий я поднялась по ступенькам широкой лестницы, которая вела к улицам города и взглянула на интересующую меня персону. Я чуть не осела на этих самых ступенях, когда узнала в уличном музыканте моего нового одноклассника – Даню Февралёва.
Он ловко перебирал пальцами струны гитары и, слегка прикрыв глаза, пел в микрофон, полностью погрузившись в собственную музыку. Да, в нём нельзя было узнать утреннего школьника: джинсы и рубашку он сменил на чёрную толстовку и такие же спортивные штаны, белые новенькие кроссовки на уличные кеды, а рюкзак на электронную гитару с аппаратурой. Но не внешний вид показался мне значимым, а его голос. Любой человек, который стоит и слушает его музыку, наверняка с неподдельной уверенностью скажет, что Даня восхитителен! Его мелодичный голос творил какие-то невероятные чудеса. Он аккуратно подкрадывается, завораживает, заманивает тебя, а потом ты уже не можешь представить себе этот вечер без гитары и голоса этого мальчишки. В Дане сочеталось всё: внешний вид, музыкальный инструмент, стиль музыки, прекрасный голос и его отношение к тому, что он делает.
Я стояла и слушала парня, не скрывая улыбки. Он не видел меня, но я вдела его, и с уверенностью могу сказать, что эту картину я буду вспоминать ещё очень долгое время. Однако я понимала, что для Дани это не просто развлечение – заметила, как люди клали деньги в чехол от гитары, который лежал перед ним. Парень зарабатывал на своём творчестве, что меня и восхитило, и насторожило. Возможно, это всего лишь шанс заявить о себе в своём городе, поделиться творчеством с людьми, своими талантами, а заработанные деньги – всего лишь дополнительный приятный бонус.
Когда Даня закончил петь, публика одарила его громкими аплодисментами, а он, как и положено настоящему артисту, поклонился людям и поблагодарил за внимание. Кажется, на сегодня это была последняя песня. Народ стал расходиться, а сам парень разбираться с аппаратурой. Я заметила, что он ещё не успел собрать заработанное, казалось, оно его интересовало не так сильно, как семиструнная подруга. Пока Даня разбирался со своим инструментом, я незаметно подошла к нему и осторожно подбросила к заработанному ещё одну купюру.
– Очень красивая песня, – произнесла я, после чего парень резко обернулся. – Никогда не слышала её.
– О, привет! – он улыбнулся. – Спасибо. Эта песня мало кому известна. Её написал один музыкант, некогда живший в нашем городе. Старшие поколения её ещё узнают, некоторые даже подпевают, несмотря на то, что я исполняю её немного в немного, хм…современной манере.
– Ничего себе! – удивилась я. – Казалось бы – всего лишь песня, а имеет целую историю.
Даня складывал провода, закончил возиться с аппаратурой, а потом просто сгрёб заработанное в одну охапку и переложил в отдельный кармашек чехла, освободив место для гитары.
– На самом деле каждая хорошая песня имеет свою историю, – продолжил он. – Например, взять песню группы Queen «The Show Must Go On». Последняя песня в последнем студийном альбоме, изданным при жизни Меркьюри. Знатоки говорят, что музыкант спел о своих личных страданиях, он предчувствовал свою скорую смерть. Она была исполнена настолько проникновенно, что композиция до сих пор считается главным хитом группы. Грустная, конечно, но по-своему уникальная история.
Я удивлёнными глазами посмотрела на одноклассника. Да он не только классно поёт и играет на гитаре, но ещё и разбирается в истории песен!
– Я и не знала об этом, – честно призналась я. – Хоть и люблю эту группу, но не думала, что за этим кроется готовый сюжет для хорошего кино.
Даня улыбнулся, а потом несколько секунд молча смотрел на меня.
– Кстати, как у тебя дела? – спросил он, закидывая гитару за спину. – Вижу, ты уже почти освоила город, добралась до набережной. Очень неплохо для первого дня.
– Ну, когда-то же надо начинать, – мой голос заглушил неожиданно поднявшийся ветер. – Решила, что нет лучше времени, чем пятничный вечер. Здесь будто начинается совершенно другая жизнь.
– Это ты верно подметила, – Даня взглянул на наручные часы. – Слушай, а ты никуда не торопишься?
Этот вопрос застал меня врасплох. Не каждый день парни спрашивают такое.
– Ну, – замялась я, вспомнив, что обещала тёте не гулять допоздна, – нет, вовсе нет.
– У меня здесь встреча через час. Может, съедим по мороженому? – он улыбнулся. – Я угощаю.
Ну как я могла отказаться от такого? Симпатичный парень, первый человек, с которым я познакомилась в этом городе, приглашает меня на часовую прогулку, да ещё и с приятным бонусом в виде сладкого лакомства! Так, Лина, не теряй головы!
Я пожала плечами.
– Почему бы и нет? – смущённо произнесла я, после чего поругала себя за это.
Мы с Даней подошли к неприметному ларьку, часть которого скрылась за массивными кронами деревьев. К нему уже выстроилась целая очередь из местной детворы, молодёжи и, как я поняла, судя по разговорам, приезжих людей. Было немного странно видеть туристов в этом месяце, март совсем не походил на курортный сезон даже на этой территории, где тяжёлые куртки давно уступили место лёгким ветровкам.
– О, наконец-то! – произнёс полноватый мужчина, когда подошла наша очередь. От меня не скрылось, что он искренне был рад видеть Даню. – А я уже начал переживать, думал, что зря заказал партию твоего любимого вкуса.
– Ну, уж нет, – протянул парень, пожимая продавцу руку. – Ты же знаешь, что я не могу и дня прожить без твоего мороженого.
Мужчина довольно улыбнулся, а потом перевёл заинтересованный взгляд на меня.
– Новое лицо! – отметил он. – Твоя подруга? – обратился он вновь к Дане.
Меня немного позабавили его слова, но я не могла себе не признаться, что они слегка вогнали меня в краску. А вот Даня лишь непринуждённо улыбнулся.
– Это Лина – моя новая одноклассница. Лина, а это Боря, – представил мне мужчину Даня, – у него самое вкусное мороженое во всём городе.
– И по-настоящему натуральное, – не без гордости добавил продавец. – А ещё у меня огромное разнообразие вкусов.
– Что ж, здесь не поспоришь. Мне, как обычно.
– Понял, – Боря взял ложку для мороженого и стал накладывать нежно-фиолетовую массу в креманку. – Считай, что это твой персональный вкус. Редко кто берёт лаванду и чернику.
Лаванда и черника? Необычно.
– Лина, а ты что предпочитаешь? – Боря отдал креманку Дане.
– Я как-то больше по классике. У вас есть крем-брюле?
– Конечно!
Когда я получила свой стаканчик, Даня расплатился с Борей, и мы, попрощавшись с продавцом мороженого, пошли дальше по набережной.
Даня оказался очень общительным человеком. Он немного рассказал мне о себе: парень не стал ничего привирать и признался, что не является сыном богатых родителей, не живёт в усадьбе и не разъезжает на дорогих машинах. Он совершенно обычный парень, и это не мешает ему общаться с ребятами выше его по статусу. Про его болезнь музыкой я уже успела догадаться, и мне это по-настоящему нравилось. Когда человек увлечён чем-то, он становится самим собой.
В ответ я рассказала Дане немного про себя. Поделилась тем, что переехала с дядей и тётей из северной столицы и живу теперь в одном из современных районов города, поделилась впечатлениями от новой школы, да и в принципе о сменённой обстановке. Конечно же, это всё далось мне нелегко, но я не стала говорить об этом.
Даня внимательно выслушал меня, рассказал, что было время, когда ему тоже приходилось нелегко.
– Можно задать тебе вопрос? – спросил он осторожно.
– Да, конечно, – я выскребала ложечкой остатки мороженого.
А Боря не соврал… Я вкуснее крем-брюле в жизни никогда не ела!
– Ты сказала, что приехала сюда с тётей и дядей…
– Да, – специально перебила я его, чтобы парень не успел закончить неловкий для него вопрос. Но для меня он был совершенно обычным. – Они вырастили меня, удочерили, когда я была ещё совсем маленькой. Моя тётя – старшая сестра моей мамы. Я так и не узнала, что произошло в нашей семье, но, по известным мне фактам, моя биологическая мать просто не могла меня растить. Насколько мне известно, она уехала вскоре после моего рождения, но куда именно, никто не знает. По факту я считаю тётю и дядю своими родителями.
Я заметила, что Дане стало неловко от того, что он задал этот вопрос. Все всегда осторожничали, переживали, как я отреагирую на их любопытство, но для меня здесь никогда не было ничего страшного.
– Прости, мне не стоило спрашивать, – он опустил взгляд.
– Не извиняйся, – попросила я его, – всё не так уж страшно. У меня есть родители, просто…не родные по крови, – я ободряюще улыбнулась ему. – Знаешь, ты не всегда будешь скучать по тому, кого не заешь.
Несмотря на то, что эта тема никогда не приносила мне боль, мы всё же решили насладиться более приятной темой для разговора.
Мы болтали без умолку, как будто были давними друзьями. Мне было так легко и комфортно в компании этого парня, что была готова рассказать ему все свои мысли и секреты. Странно… Мне казалось, что в этом городе я ни с кем не смогу так непринуждённо разговаривать, как всегда делала это с Наташей, но мне повезло повстречаться с этим парнем – таким открытым и непохожим ни на кого.
За разговором Даня не сразу услышал телефонного звонка.
– Ой, это Дэн, – он поднёс смартфон к уху. – Прости, я потерял счёт времени, – он мельком взглянул на меня, улыбнувшись. – Да, я на месте… Жду.
Это был короткий разговор, но не это смутило меня. Дэн?
– Тебе пора? – спросила я, взглянув на наручные часы. Мы действительно потеряли счёт времени.
– У меня здесь встреча, но ты можешь остаться со мной, если хочешь. Познакомлю тебя со своими друзьями.
Это было заманчивое предложение, но я немного переживала. Не всегда легко вливаться в новую компанию, мне ли это не знать. Но я смотрела на Даню и понимала, что в его окружении не будут люди, с которыми мне периодически приходилось общаться на протяжении жизни. Уверена, в его компании прекрасные ребята.
– Данька, ну что за дела? – услышала я позади. – Мы вообще-то ждём тебя.
Мы с Даней обернулись на голос, и я увидела приближающегося к нам …Дениса Гранина.
Парень уверенно шел нам навстречу, но стоило нашим взглядам пересечься, его уверенность как ветром сдуло. Он, несомненно, был сильно удивлён моему присутствию, и даже не пытался скрывать этого.
Моё прекрасное настроение исчезло в ту же самую минуту, стоило этому парню появиться в моём поле зрения. Я с интересом и не без плохо скрываемого раздражения рассматривала своего одноклассника.
Сейчас он предстал передо мной в совершенно другом виде: опрятную одежду парень сменил на чёрный спортивный костюм, который местами был испачкан краской, на руках были перчатки тоже с «цветными пинтами». Аккуратно уложенные тёмные волосы теперь были слегка растрёпаны, а чёлка предательски лезла в карие глаза. Я смотрела на Дениса и не верила, что этот мальчишка буквально несколько часов назад насмехался надо мной вместе со своей подружкой. Не знай я его вовсе, приняла бы за обычного парня – такого же простого, открытого и весёлого, как Даня. Но это был он…такой, каким я его видела впервые.
Я поймала себя на мимолётной мысли, что парень, обладающий такой притягательной внешностью, не может быть столь высокомерным человеком: идеальные пропорции лица, большие глубокие глаза и такой пронзительный взгляд, который, казалось, мог заглянуть в самые глубины твоей души…
Денис медленно подошёл к нам, не переставая переводить взгляд с Дани на меня.
– Не знал, что ты не один, – голос Дениса прозвучал довольно-таки тихо. Это даже показалось мне весьма забавным.
– Да. Я встретил Лину, когда был на своей площадке, – Даня бросил в меня короткий взгляд. – Кстати, Лина, не знаю, успели ли вы сегодня познакомиться…
– Успели, – перебила я парня, не переставая сверлить взглядом Дениса.
Одноклассник на несколько секунд опустил глаза вниз, как провинившийся школьник, а потом, словно по щелчку, переменился в лице, надев на себя маску уверенности.
– Да, – подтвердил уверенно Денис, – успели.
Я не отводила от парня недовольного взгляда. Парадокс! Как этот высокомерный, наглый, невоспитанный богатей может быть другом такого доброго и открытого парня, как Даня? Моё удивление зашкаливало, никак не ожидала, что такие два совершенно разных человека могут быть друзьями.
– Что ж, – произнёс Даня, прервав неловкое молчание, – предлагаю выдвигаться. Лина, – обратился он ко мне, – ты с нами?
Возможно, мне бы и хотелось познакомиться с Данькиными друзьями, впустить в свою жизнь новых людей, но эта встреча с Денисом Граниным лишила меня всякого желания, по крайней мере, на сегодня точно.
– Прости, Дань, но меня ждут дома к ужину. Я обещала прийти вовремя, – я сделал несколько шагов назад. – Кстати, спасибо за мороженое. Увидимся!
Я улыбнулась ему и пошагала в сторону дома. Да, этот день успел преподнести мне много сюрпризов…


Денис

– Дэн, что ты опять натворил? – Данька пытливо уставился на меня.
Да, это действительно был очень неловкий момент. Ну, откуда я мог знать, что друг придёт на место встречи вместе с девчонкой, перед которой мне пришлось подставиться? Если Дане я могу объяснить ситуацию, то Лине, наверняка, нет.
Она повела себя смело, когда поставила Аню на место, но в то же время глупо, потому что не знает, на что способны брат и сестра Линовские. Когда-нибудь Лина всё поймёт, будет иметь представление о том, кто – друг, а кто – враг.
Я не хотел её как-то задеть или обидеть, но другого выхода не было. Не останови я Аньку, вполне могла завязаться драка, а в будущем – травля, которая новенькой девчонке совершенно не нужна.
Я рассказал обо всём другу, рассказал, что по своей глупости забыл принести ей учебники, рассказал про слова, брошенные Аней, про то, какие слова сам сказал Лине. Так паршиво я себя давно не чувствовал, сам себе казался высокомерным придурком.
– Теперь мне всё понятно, – протянул Даня. – Честно, не удивлён поведению Ани.
– Поверь, я тоже, – чувство паршивости никак не отпускало. – Не хотел я так бросаться словами, понимаешь? Просто…сглупил.
Данька понимающе кивнул. Друг всегда умел меня поддержать, знал, как это делать, никогда не судил строго, если я совершал какие-то ошибки по собственной глупости. Но я понимал, что в последнее время он перестал узнавать меня, да и я сам себя тоже.
Общение с Юркой и его сестрой стало катастрофически плохо на меня влиять. И дело не в учёбе, хотя, и с ней у меня появились проблемы, суть была в другом – я стал попадать в серьёзные неприятности, вёл себя высокомерно по отношению к тем, кто слабее меня, лишь бы показать остальным, что всё это делается им назло. Я лез в опасные приключения, чтобы позлить отца, делал это специально, чтобы показать – мной нельзя управлять, диктуя правила и принуждая к чему-то. Вместе с Юрой мы разбивали дорогие отцовские машины, не специально, конечно. Но, по иронии судьбы, в большинстве случаев за рулём был я. Это был драйв, чувство свободы, которого мне так не хватало в жизни. Казалось, я был кузнецом своей судьбы, автором своей жизни, мальчишкой, который глушит опасными приключениями рвущиеся наружу крики отчаяния. Мне было легко и свободно, но в то же время – больно и невыносимо одиноко.
Полгода назад я понял, что хожу по краю, когда чуть не угодил за решётку. Это был конец августа, оставалось несколько дней до начала учебного года. Ночью на мой телефон поступил звонок – звонок от моего друга Юры Линовского. Он предложил мне покататься по ночному городу. Сказал, что его приятелю родители подарили новенький BMW X7, и он (его друг) разрешил нам немного прокатиться.
В тот день я сильно поругался с отцом, поэтому решил, что отвлечься не помешает. Мы встретились с Юркой недалеко от дома его приятеля, и отправились на стоянку, где был автомобиль. Юрка достал ключи из кармана толстовки, мы сели в салон и помчались в центр города. Всю ночь мы рассекали по ночным дорогам, умудрились даже съездить к морю на дикий пляж, который находился за семьдесят километров от нашего дома. Это приключение не предвещало никаких неприятностей, мы просто наслаждались последними летними деньками, грезили о беззаботном будущем и весёлой жизни. Благо, мы из тех людей, про которых говорят: «Родился с серебряной ложечкой во рту».
С Юркой я забывал о проблемах, не думал о каких-то преградах и жизненных препятствиях. Но эти самые проблемы сильно ударили по мне в это же утро…
Мы вернулись в город около семи утра. Когда я зашёл в свой дом, первое, что я увидел – яростное лицо отца. Не успел я перейти порог дома, как он схватил меня за грудки, прижал к стене и начал сильно кричать мне в лицо. Я так испугался, что начал оправдываться, мол: «Я не первый раз ухожу гулять на всю ночь, а тебя это почему-то стало беспокоить только сейчас». И тут отец ошарашил меня новостью – машина, которую мы взяли с Юрой у его приятеля, на самом деле была нами угнана. Ни у кого Юрка не спрашивал разрешения, он просто каким-то непонятным для меня образом стащил ключи у парня из кармана, пока тот разговаривал с какой-то девчонкой. Как оказалось, этот «приятель» был Линовскому ни кем иным, как недругом, и Юра принял для себя решение, что его необходимо проучить.
Но зачем ему было подставлять меня?
Мой страх, казалось, впервые в жизни достиг своего предела. Осень началась в череде бесконечных разбирательств, процессов и нервных срывов – не у меня – у мамы. Перед ней мне было ужасно стыдно. Я ненавидел себя за эту ситуацию, хоть и не знал, на что меня подталкивает приятель.
Я ожидал, что меня посадят за решётку, морально готовился этому. Но, к счастью для меня, тот парень, у которого мы угнали авто, забрал заявление – помогли деньги, которые наши с Юрой отцы заплатили его семье за нанесённый ущерб.
Этот жуткий для меня период закончился страшной депрессией. От меня отвернулись все – родственники, друзья, сам Юрка отшучивался, говорил, что я сильно загоняюсь по этому поводу. Тогда я ненавидел Линовского всей свой душой! И только Данька, узнав о ситуации во всех её подробностях, не прекратил со мной общение.
Ему понадобилось несколько месяцев, чтобы поставить мои мозги на место. Он объяснял, рассуждал, иногда кричал и ругался так, что стены дома содрогались, лишь бы я не вернулся к тому, что пришлось пережить. Я до сих пор безумно благодарен ему за то, что он познакомил меня со своими друзьями, которые, со временем, стали и моими – они были настоящими.
Данька всегда был мне очень дорог. Я переживал за него, хотел помочь ему, если это было в моих силах. До окончания школы оставалось чуть больше года, а я так до сих пор и не знаю, как помочь другу наметить путь в счастливое будущее.
– Много заработал сегодня? – спросил я, снимая испачканные краской перчатки.
Даня пожал плечами.
– Примерно тысячу рублей. Туристов ещё мало, поэтому на большие заработки не приходится рассчитывать.
Я почувствовал, как от боли у меня сжалось сердце.
– Нет, приятель, это не выход. Всё, что я сегодня заработал с картин, а это, заметь, на две тысячи больше, чем у тебя, заберёшь сегодня с собой.
Друг возмущённо посмотрел на меня.
– Даже не смей сейчас возникать! – громко перебил я его. – Я никогда в жизни тебе не прощу, если ты сейчас откажешься.
– Дэн…
– Это мои деньги, и я решаю, что с ними делать. Они тебе нужнее, чем мне.
Я знал, что, заставляя Даньку не отказываться от моей помощи, я задеваю его достоинство и самолюбие. Но мне всё равно, если речь идёт чуть ли не о выживании друга. Я понимал, что рано или поздно мы можем поругаться на этой почве, однако благополучие этого парня было для меня чуть ли не на первом месте.
– Сам подумай, – начал рассуждать я, – на сколько дней тебе хватит этих денег? С натяжкой дня на три? Тем более, не забывай, что будет с тобой, если поползут слухи. Лично я не хочу терять лучшего друга.
Данька прекрасно знал, что это сильный аргумент для того, чтобы он перестал сопротивляться. Это бы мой личный козырь, которым я частенько пользовался в таких случаях.
– Я тебе всё верну, – уверил меня друг.
Я лишь закатил глаза.
– Прекращай, Дань. Мы же друзья. Братья!
Друг улыбнулся.
– Маленькая поправочка, Дэн.
Я непонимающе уставился на него.
– Братья навек, – негромко произнёс Даня.

После того, как мы собрали баллоны, холсты и прочие инструменты для спрей-арта, всей нашей большой кампанией направились в гараж, который находился на окраине элитного района города.
Это было наше место – место, где пятеро ребят могут хоть ненадолго побыть самими собой. Помимо меня и Даньки наша группа состояла из ещё двоих парней – Ромки и Стаса, и одной девчонки – Ксюши.
Эти ребята – те самые Данины друзья, с которыми он меня познакомил после инцидента с угоном автомобиля. С первой же минуты нашего общения, я понял, что простота и открытость этих людей способна исцелить душу каждого. Они прекрасно знали, кто я такой, из какой семьи, с какими людьми привык общаться и проводить свободное время. Но это не оттолкнуло их, напротив, ребята упорно делали вид, что понятия не имеют, кто стоял перед ними. Так и родилась наша дружба.
Я разбирал оставшиеся в сумке баллоны с красками, пустые выкидывал в ящик, приготовленный Стасом.
– Дэн, слушай, а если нам использовать твой талант в нашем выступлении? – Стас перебирал мои холсты, раскладывая их по самодельным полкам. – Украсим сцену школы к нашему выступлению. Не зря же ты директрисе лапши на уши навесил по поводу декораций.
Я задумчиво посмотрел на Стаса. Парень поднял на меня глаза, привычным движением поправив очки на носу.
– Я не очень представляю, как это будет выглядеть, – я бросил очередной пустой баллон в ящик. – Я, конечно, могу создать декорации, но как сделать так, чтобы они сочетались со всеми выступлениями, которые будут на мероприятии?
Стас задумался, но я прекрасно знал, что друг скоро даст ответ. Этот парень действительно был одним из самых умных людей, которых я когда-либо встречал, но он, отнюдь, не ботаником. Стас был очень весёлым парнем, добрым, всегда мог подбодрить, если человек нуждался в этом. Его внешность тоже была по-своему уникальна: выше меня на целую голову, худощав, карие глаза спрятаны за аккуратными очками в крупной круглой оправе, русые волосы привычно торчат в разные стороны. Ещё одной явной особенностью Стаса был его голос. В детстве после тяжёлой болезни он повредил голосовые связки. К сожалению, до конца голос Стаса так и не восстановился. Он разговаривает с лёгкой хрипотцой. По началу, я обращал на это внимание, а потом привык. Теперь даже не представляю Стаса без этой его, как он говорит, «изюминки».
– Пока не знаю, – ответил друг. – Но у меня уже назревает идея.
Я невольно бросил взгляд на Даньку. Казалось, он абстрагировался на какое-то время, как было всегда, когда он брал в руки гитару. Он наигрывал неизвестную мне мелодию, скорее всего, его новое сочинение.
– Как думаете, у нас получится осуществить задуманное? – Ромка расхаживал по гаражу туда-сюда. – Просто, подумайте сами, чтобы завоевать симпатию слушателей, нам нужна верная подача.
Ромка в своей манере пригладил пятернёй тёмные волосы. Он всегда так делал, когда думал о чём-то серьёзном.
– Нам нужна красивая история, – продолжил друг, – что-то, что заинтересует людей.
– Я знаю! – Ксюша Юркевич вскочила со старенького кресла. – Пускай Даня со сцены признается Лиле в любви. В шоке будут все!
Данька поднял на нас изумлённые глаза, а мы, с вою очередь залились смехом. Ксюша… Такая она у нас юмористка!
– Да ну вас! – бросил нам Даня.
– И то верно, Ксюш, – обратился я к ней, – зачем мучить нашего неисправимого романтика? Ему проще забраться к ней в комнату через окно, держа в руках букетик помятых жёлтых тюльпанов и кричать на всю округу о своей любви.
Не успел я начать смеяться, как заметил, что в меня со стороны Дани летит декоративная подушка.
Это рассмешило всех.
– Не давите на больное, – сказал Даня, снова перебирая пальцами струны гитары.
– Да брось, брат! – я закончил перебирать баллоны. – Рано или поздно ты должен ей сказать.
Друг серьёзно посмотрел на меня, и этот взгляд мне совсем не понравился.
– А ты бы сказал, будь на моём месте?
Молчание. Кажется, мои слова были лишними.
– Пойми, Дэн, даже, если я скажу ей о том, что чувствую, что это изменит? – в его голосе скользнули грустные нотки. – Она из богатой семьи, её родители очень влиятельные люди в нашем городе и за его пределами. Сама она привыкла ко всему самому лучшему. А я что могу ей дать? Ничего.
Данька опустил глаза в пол. Воцарилось угнетающее молчание.
Я не хотел, чтобы друг поник. Я знал, как ему дорога Лилия Соловьёва, знал, сколько лет он мечтал об этой девушке, знал, насколько искренни его чувства к ней. Я завидовал другу белой завистью, потому что сам никогда не знал, каково это – по-настоящему влюбиться и не дать угаснуть этому чувству спустя много лет.
И тут Ксюша зашла за стул, на котором сидел Данька, и обняла его. Её длинные рыжие волосы спустились волнами по его плечам.
– Не переживай, дружище! – произнесла она. – После вашего выступления девчонки не дадут вам спокойно жить, потому что никогда не прекратят ходить за вами толпой, вымаливая автографы, вламываться в номера гостиниц во время гастролей и создавать фан-клубы в социальных сетях.
Данька улыбнулся, впрочем, как и все остальные.
– Лилька сама всё поймёт, – продолжила Ксюша. – Вот увидишь.
– Во всяком случаи, – протянул я, перетаскивая ящик с пустыми баллонами к стене, – я навсегда останусь твоим фанатом. Буду преследовать тебя до конца твоих дней, донимать своими дикими воплями на концертах и пихать тебе под нос все возможные клочки бумаги, какие только найду, чтобы ты запечатлел на них свои автографы. А потом, когда твоя популярность достигнет пика, я похищу тебя и увезу на какой-нибудь необитаемый остров, чтобы ты был мой и только мой, – я театрально приложил руку к сердцу и закрыл глаза, еле сдерживаясь от смеха.
А вот друзья сдерживаться не стали – согнулись пополам от хохота, убирая с глаз возникнувшие слёзы.
– Дэн, я, конечно, всё понимаю, мы – друзья, братья, – Данька раскраснелся от смеха, – но это уже слишком. Могут быть проблемы.
– Ну, – протянул я, – тогда я получу известность в нашей стране, как человек, похитивший мировую звезду, а кличка у меня будет «Надзиратель Светил».

Домой я вернулся около десяти вечера. Старался не шуметь, чтобы не разбудить брата и сестру, но, как оказалось, эти маленькие проныры ещё даже не ложились. Алиса и Тёма носились по коридорам в костюмах индейцев и разыгрывали между собой сценку противостояния вождей двух племён.
Эти двое даже не сразу заметили моего прихода, вернулись в реальный мир, когда Алиса случайно столкнулась со мной и чуть не повалилась на пол. Я успел ухватить сестру и взял её на руки. Искусственные перья на её одежде щекотали мне лицо.
– Так, ребятня, а почему мы ещё не спим, а? – я приобнял прибежавшего Тёмку.
– Мама разрешила нам ещё немного поиграть, – Алиса обняла меня за шею своими маленькими ручками.
– Да? Мама, наверное, потеряла счёт времени. Кому-то завтра рано вставать. Не забыли, что у вас выступление на носу?
– Да помним мы, – махнул рукой Тема. – Можно нам ещё немного поиграть?
Его щенячьи глазки пытливо смотрели на меня.
– Нет, нет, нет, – со мной этот номер никогда не проходил. – Вам нужно ложиться спать. Сами мне потом спасибо скажете.
Брат и сестра пытались меня умолять, говорили, как сильно они меня любят и что я – самый лучший старший брат на свете.
– Давайте так, – я взял брата за руку, и мы втроём направились в сторону их комнат, – я с вами обязательно завтра поиграю в индейцев, если вы сейчас же ляжете спать. Договорились?
Алиса и Тёма переглянулись и одновременно кивнули головами.
Мои семилетние брат и сестра всегда были дружны между собой: они вместе играли, придумывали что-то, иногда и меня впутывали в свои истории. Эти близнецы – самое светлое и прекрасное, что есть в моей жизни. Я их безумно любил, знал, что они так же любят и меня. Ради этих двоих я был готов на всё, и я очень переживал, что однажды, когда они дорастут до моих лет, наделают таких же ошибок и доведут отношения с родителями до крайности, как и я когда-то.
Я помог Тёме и Алисе переодеться в пижамы, с большим трудом заставил их умыться и почистить зубы перед сном. Пока сестра, сидя в своей комнате, расплетала косы, я уложил Тёму, в очередной раз дав обещание, что завтра днём я обязательно поиграю с ними в индейцев. Потом я зашёл в комнату сестры. Она уже лежала в постели и ждала, пока её накроют одеялом – своеобразная детская привычка меня умиляла. Я выполнил её маленькую детскую прихоть и присел рядом с сестрой на край кровати.
– Где ты сегодня был? – спросила меня Алиса, натягивая одеяло чуть ли не до самых ушей.
Я ласково улыбнулся ей.
– Виделся с друзьями, – тихо произнёс я. – Помогал Дане с подготовкой к школьному концерту.
– А почему он больше не приходит к нам в гости?
Я не знал, что ответить ей на это. Раньше Данька был частым гостем в нашем доме, он играл с Алисой и Тёмой, возился с ними не реже меня. Всё это было до тех пор, пока отец не узнал, из какой Даня семьи. Он не хотел, чтобы его дети, в особенности старший сын, водились с теми, кто не имел определённого статуса в обществе. Мой лучший друг был обычным парнем, не знавший всех «прелестей» светского окружения, и моего родителя это сильно напрягало. Он переживал, что я совсем потеряю контроль над своими действиями и свяжусь не с теми людьми. Самое интересное заключалось в том, что отца совершенно не смущало моё общение с человеком, который по-настоящему до сих пор толкает меня на неприемлемые поступки – Юрой Линовским. А Данька, напротив, всегда следил за тем, чтобы я не попадал в плохие приключения. Но разве отец это поймёт?
Я снова улыбнулся сестре.
– Понимаешь, Алиса, Даня пока не может приходить к нам в гости так же часто, как раньше. У него много дел, учёба, подготовка к выступлению.
– Раньше такого не было! – она надула губки.
– Знаю, но скоро всё будет, как раньше, – уверенно соврал я. – Обещаю.
Я поцеловал Алису в макушку и выключил свет на прикроватной тумбе.
– Давай, засыпай.
– Спокойной ночи, Денис, – донеслось до меня, когда я перешагивал порог комнаты.
Я обернулся.
– Спокойной ночи, моя хорошая.
Я прикрыл дверь её комнаты и направился в библиотеку.
Как я и ожидал, мама сидела в уютном кресле, держа в руках толстую книгу – Биография Вольфганга Амадея Моцарта – не удивительно.
– Привет, мам, – я поцеловал её в щёку.
– Денис? – она будто вернулась из параллельного мира в реальность. – Я не слышала, как ты пришёл. А который час? – она положила книгу на стол.
– Почти десять.
– Так, – она вскочила с места, – пора укладывать детей.
– Мам, они уже спят. Я всё сделал.
Она расслабилась, казалось, спокойно выдохнула.
– Спасибо, милый. Завтра важный день, я…что-то переживаю.
Я недоумевающе посмотрел на неё.
– Подожди, почему важный?
Теперь она удивлённо посмотрела на меня.
– Отец тебе не сказал?
Я отрицательно покачал головой.
– Нет. Я его вообще сегодня ещё не видел.
– Поднимись к нему в кабинет. Он всё подробно расскажет, – она сняла очки и потёрла уставшие глаза.
– Мам, иди отдыхать, – я снова поцеловал её в щёку. – Я поговорю с отцом и тоже лягу спать.
Она кивнула, ласково улыбнувшись.
Оставив маму в библиотеке, я поднялся на второй этаж дома и остановился пере дверью кабинета отца. Постучал для приличия.
– Входите! – послышалось с той стороны.
Я вошёл в комнату. Отец сидел за столом и что-то активно печатал в своём ноутбуке. Вид у него был уставший, он даже не переоделся в домашнюю одежду, так и остался сидеть в деловом костюме.
– Привет, пап. Мама сказала, ты хотел поговорить.
– Да, Денис, проходи, садись.
Я расположился в кресле напротив отца. Родитель поднял на меня привычно серьёзные глаза.
– Как твои дела, сын?
Я немного удивился такому простому вопросу. В последнее время отец нечасто задавал мне его, да и я сам тоже. После того инцидента с угоном авто мы почти не разговаривали. А ведь уже полгода прошло! Больше!
– Э…нормально.
– Как день прошёл? – он не переставал пытливо смотреть на меня.
– Ну, в школе всё как обычно, а занятие с репетитором пришлось отменить. Григорию Валерьевичу пришлось срочно уехать из города по семейным обстоятельствам. Но с понедельника мы наверстаем упущенное.
На самом деле, никакого отъезда не было. Я сам отменил занятие по английскому языку, чтобы потратить время на продажу картин. Впрочем, я и так бы совершил задуманное – Даньке нужна была финансовая поддержка. Конечно же, отцу об этом знать не стоило.
– И что же ты делал остаток дня?
– Я? – тут я растерялся. – Ну, я встретился с друзьями – с Юркой и его знакомыми. Мы немного прогулялись в центре города, а потом разошлись по домам.
А лгал я превосходно…
– Хорошо, – отец вновь посмотрел на экран своего ноутбука, потеряв к моим делам всякий интерес. – Я забыл тебе сказать, завтра я, мама и ты идём на ужин. Нас пригласила семья, которая буквально на днях переехала в наш район. Очень деловые люди. Я познакомился с главой семейства сегодня, он показался мне очень надёжным человеком. Думаю, мы с ним сработаемся. Семья Линовских тоже будет.
Я задумался над словами отца. Семья, которая только что переехала?
– Пап, а что это за семья?
– Семья Озерцовых.
Я вытаращился на отца и смотрел на него, чуть ли не открыв рот. Лина. Завтра ему предстоит оказаться в её доме. И это после того, что он учудил днём в школе? Да ещё и Юрка с Аней там будут? Отец даже не подозревал, что собирается вести меня чуть ли не на казнь.
– А моё присутствие там обязательно? – я решил попытать счастье. Вдруг, повезёт!
– Денис, это даже не обсуждается, – он поднял на меня карие глаза. – Да, твоё присутствие обязательно. Тебя что-то смущает?
– Нет, – я отрицательно покачал головой. – Всё нормально.
– Вот и славно, – отец снова сосредоточил всё своё внимание на ноутбуке. – Иди, ложись-ка спать. Завтра будь готов к 18:00.
– Хорошо, пап, – я поднялся со стула и направился к выходу.
– Денис, – окликнул меня отец, – у тебя точно всё нормально?
Я посмотрел ему в глаза и натянуто улыбнулся.
– Да, всё хорошо. Спокойной ночи.
– Доброй ночи, сын.

Я лежал в постели, мучаясь от бессонницы. Я никак не мог представить себе, что мне делать на завтрашнем вечере. С одной стороны, это – неплохая возможность поговорить с Линой и всё объяснить ей, с другой – я могу сделать только хуже. К тому же, присутствие Юры и Ани может всё только усугубить. Обрадовали меня, конечно, на ночь глядя! Знал бы мой отец, на какие жертвы я иду ради его желания…


Лина

Вот это новости! Не успели мы толком освоиться, разобрать вещи, и прийти в себя после долгого переезда, как дядя сообщает мне о каком-то светском ужине, которыми я уже сыта по горло. Опять эти богатеи – напыщенные, верящие в то, что они короли этого мира. К моему большому сожалению, по большей части, дяде приходится общаться именно с такими людьми. Законы выживания в бизнесе – умей быть суровым, умей рвать конкурентов на куски, и тут не обойтись одной хитростью – нужна сила характера, которая, порою, не обходилась без уничтожения простых человеческих качеств.
Сам дядя Слава однажды чуть не стал жертвой бизнеса, когда его близкий товарищ – человек, который улыбался ему в лицо и притворялся другом, чуть не сделал его банкротом. Тогда дядя сумел выкрутиться из этой ситуации, и мне не хотелось бы, чтобы он вновь пережил предательство, как когда-то в начале своей карьеры.
– Нет, ты точно издеваешься надо мной! – прошептала я, глядя на вечернее платье, которое подобрала мне тётя.
– А что не так? – Ольга наводила марафет, вернее, поправляла дорогой макияж, пока ждала парикмахера.
– Как минимум цвет и фасон, – моё настроение оставляло желать лучшего. – Платье в стиле «Бэби Долл» нежно-розового оттенка? Ты точно это не в «Детском мире» покупала?
Ольга недовольно посмотрела на меня. Это всегда было чревато.
– Аделина, ты – молодая девушка! Ты должна носить такие женственные и девичьи платья. Почему ты вечно мне перечишь?
Я ничего ей не ответила, не было совершенно никакого смысла в дальнейшей перепалке. Я и так постоянно пыталась её слушаться, делать то, что хочет она, даже, если мне это совершенно не нравилось. Не нравилось мне и то, что никто не учёл моего мнения по поводу того, хочу ли я видеть всех этих людей грядущим вечером. Я понимала, что ступаю эгоистично, думая об этом, возражая любым словам в мою сторону, но этот переезд, негатив, через который мне пришлось пройти в первый день в новой школе, окончательно опустошил меня.
Я сжала это ужасное розовое платье в руках и поднялась в свою комнату. Мне не хотелось выходить к гостям, что-либо обсуждать с ними, вылепив фальшивую улыбочку на лице, смотреть им в глаза и делать вид, что я заинтересована в их персоне. Мерзко!
Но я взяла себя в руки, как делала это всегда: нанесла лёгкий макияж, накрутила локоны не без труда, нарядилась в это ужасное платье и достала из шкафа невысокие каблуки.
Взглянув на себя в зеркало, я произнесла только четыре слова: «Просто переживи этот вечер».

Гости продолжали прибывать. Деловые мужчины со своими семьями не переставали восхищаться домом нашей семьи. Они осыпали мою тётю и меня приятными комплементами, говорили дяде, что он сделал отличный выбор, купив этот дом. На самом деле, всё было не так плохо: да, чопорность этих людей давала о себе знать, но, в основном, гости были приятными и приветливыми. Я даже постыдилась того, что так плохо думала об элите этого города. Моя улыбка приобрела искренность, я даже немного поболтала с молоденькой женой владельца самого элитного ресторана этого города. Милая девушка произвела приятное впечатление, как оказалось, она сама никогда не была в восторге от всех этих светских приёмов.
Тётя снова позвала меня, когда прибыла очередная семья. Я держала улыбку, была в хорошем расположении духа, до тех пор, пока не столкнулась взглядом с Денисом Граниным. Он прибыл вместе с родителями, и от меня не укрылось то, что они с отцом были внешне очень похожи – цвет волос, глаза, черты лица. Денис не отводил от меня взгляда, да и я от него тоже. Должна признать, в костюме он выглядел шикарно, но это никак не меняло моего отношения к нему.
– Максим, добро пожаловать! – дядя Слава пожал отцу Дениса руку. – Мы очень рады, что вы пришли.
А уж я-то как рада…
– Спасибо, Вячеслав, – поблагодарил он. – Спасибо, что пригласили.
– Позвольте представить вам мою семью, – дядя посмотрел на жену. – Это моя супруга – Ольга.
Тётя мило улыбнулась, отвечая на рукопожатия Граниных. Она любила, когда ей уделяют внимание.
– А это – моя дочь Аделина.
Я подобно тёте улыбнусь, правда, натянутой улыбкой и поджала руку всем членам семьи. Когда пришла очередь Дениса, мы оба на секунду замерли. Но я не растерялась – сама проявила инициативу и коснулась руки парня. Я некрепко сжала его тёплую ладонь, сохраняя сдержанное выражение лица.
– Позвольте и мне представить мою семью. Моя супруга – Оксана и мой старший сын – Денис.
– Этот юный джентльмен не единственный ваш ребёнок? – уточнила тётя.
– Нет, – Максим Гранин широко улыбнулся, – у нас ещё двое спиногрызов.
Все рассмеялись.
– У нас ещё сын и дочь, – продолжила мама Дениса, – Алиса и Артём. Двойняшки. Им по семь лет.
Завязался разговор, и вот мои опекуны и семья Граниных чуть ли не лучшие друзья. На самом деле, родители Дениса произвели на меня приятное впечатление – приветливые, интеллигентные, милые люди. И почему их сын не такой, как они?
Денис не переставал на меня смотреть, иногда опускал взгляд, когда я сама переводила глаза на него. Я всё вспоминала вечер на центральной набережной города – не понимала, как Даня Февралёв и этот мальчишка в принципе могли найти общий язык, не то, что дружить.
И тут я увидела, что появилась ещё одна семья – мужчина и женщина средних лет и двое подростков. Парня я не сразу узнала, хотя понимала, что его лицо мне очень знакомо, но, когда я увидела девушку, мне захотелось кричать от злости и гнева. С превосходством и нескрываемой надменностью на меня смотрела Аня Линовская, значит, рядом с ней стоял её брат – Юра.
Мне стоило невероятных усилий сохранять каменное лицо, а когда пришло время пожимать этой хамке руку, я чуть не скривилась от неприязни. Но её брат удивил меня ещё сильнее – он просто взял мою руку в свою и поцеловал её, после чего мягко улыбнулся. От такого жеста я раскраснелась. Не каждый день парни проявляют ко мне такие знаки внимания. Но это ничуть не подняло мне настроение, напротив, напряжение грозило сопровождать меня до конца этого мероприятия. Мне оставалось только держаться, хотя бы ради Ольги и Славы.

Я бродила по собственному дому с бокалом в руках. Как и всем несовершеннолетним в этом доме, мне приходилось довольствоваться только соком. Ощущение потерянности не оставляло меня – хотелось скрыться, убежать ото всех, побыть наедине с собой. Та милая девушка, жена владельца ресторана, с которой мы болтали, уехала, потому что почувствовала себя не очень хорошо. Как оказалось, она была в положении, поэтому столь быстрый уход был вполне объясним.
Несколько раз я столкнулась на кухне с Юрой. Он подмигивал мне, улыбался, но нам никак не удавалось перекинуться даже парой слов. Не скажу, что мне так сильно хотелось с ним общаться, но мне было приятно, что этот парень проявлял знаки внимания. Высокий, среднего телосложения, синие глаза, русые аккуратно уложенные волосы… А за парнем, наверняка, ведётся целая охота среди представительниц прекрасного пола.
С его сестрой я почти не пересекалась. Судя по посторонним разговорам, она засела где-то в доме, уткнувшись в телефон. Мне же лучше, главное, чтобы эта девица не освоилась у меня в комнате. Дениса тоже не было видно. Наверняка с ней где-то отсиживается.
Мне начала надоедать эта суета. Я решила подняться к себе и немного отдохнуть от гула людских голосов. Но стоило мне завернуть за угол в один из коридоров дома, я чуть не столкнулась с Аней. Она отпрянула назад, чуть не пролив на себя содержимое бокала и, судя по консистенции напитка и запаха, который исходил от девчонки, в нём точно был не сок.
– Смотри, куда прёшь! – прошипела она.
Аня тряхнула мокрыми пальцами, избавляясь от пролитых капель напитка.
Я не растерялась.
– Смотри, чтобы ты тебя родители не застали в таком виде. Это плохо может для тебя кончиться, – бросила я ей в лицо. Не хватало ещё, чтобы эта хамка унижала меня в моём же доме.
– Что ты сказала? – она начала сильно злиться.
– Ты слышала, что я сказала.
И тут Аня хитро улыбнулась. Я настолько сильно удивилась этому, что даже не сразу сообразила, что мне делать: бояться или спокойно уходить.
Девчонка отпила из полупустого бокала и уставилась на меня. Этого времени мне хватило, чтобы получше рассмотреть её. На самом деле, они с братом были очень похожи: тоже синие глаза, русые волосы, в её случае – длинные, спускающиеся волнами по плечам, хорошая фигура, ростом чуть выше меня. Наряд девушки был достойным: простое чёрное платье, дополненное различными украшениями и туфли на высоком каблуке.
И тут Аня хмыкнула.
– А ты…интересная, Лина, – произнесла она, пристально глядя мне в глаза. – Умеешь ответить. Мне это нравится. Вот только я не понимаю, – она сделал шаг навстречу ко мне, – смелость это или глупость…
– Что ты хочешь этим сказать?
События приняли интересный поворот.
– Я это к тому, что ты понятия не имеешь, в какие проблемы можешь ввязаться.
– Это, что, угроза? – я начала злиться.
Линовская усмехнулась.
– Нет, ну что ты? – она опустошила бокал. – Я просто констатирую факты. Знаешь, в нашем мире есть люди, которые с рождения наделены властью и хорошими связями. Это дает преимущество. Не понаслышке об этом знаю.
– Хочешь сказать, что у тебя есть неплохие шансы на то, чтобы испортить мне жизнь? – это показалось забавным.
– Конечно, Лина. У меня для этого есть всё, что нужно, поверь, – она старательно показывала своё превосходство. – Однако мы могли бы с тобой встать на одну сторону и подружиться. Признаться, я вижу в тебе неплохой потенциал, ты можешь указывать людям на их место. И это хорошо.
Я была неприятно удивлена её словам. Неужели она считает, что связи её родителей, высокий социальный статус в обществе делают Аню особенной? На самом деле, мне было очень жалко эту девчонку. Придёт время, и она поймёт, что сама из себя, как личность, совершенно ничего не представляет. Но будет уже поздно.
Я грустно усмехнулась.
– Знаешь, Аня, не думаю, что нам с тобой по пути. У нас немного разные взгляды на жизнь и на людей. У меня абсолютно другое мнение по этому поводу.
Аня грустно улыбнулась в ответ.
– Печально. Хотя, знаешь, я не удивлена, – в её взгляде снова читалось превосходство. – Насколько мне известно, ты неплохо вчера в школе пообщалась с Даней Февралёвым. Милый парень, но из таких же низов, что и большинство людей этого города. Смотри, сама скоро скатишься до его уровня.
– Какое тебе дело до Дани? – я сильно напряглась.
– Он далеко не из наших социальных слоёв. У мальчика довольно-таки непростая жизненная история, ему многое пришлось пережить. Но это ничего не меняет.
– Что ему пришлось пережить? – об этой части истории жизни одноклассника я даже не подозревала.
Оказывается, Даня не так прост, как кажется на первый взгляд. Хотя, словам девчонки я бы тоже несильно доверяла.
– Придёт время, ты всё узнаешь, – он ухмыльнулась. – Когда сама опустишься до его уровня.
–А тебя саму не смущает, что лучший друг Дани – это твой напыщенный приятель?
Аня непонимающе посмотрела на меня, вернее, она лишь старательно играла свою роль.
– Денис? Поверь, это временно, – уверяла она меня. – Скоро он образумится. В самое ближайшее время мы с Денисом будем вместе. После этого он забудет об этом мальчишке. Мы, знаешь ли, давно питаем друг к другу нежные чувства, но не афишируем это.
– Господи, пожалуйста, избавь меня от этих подробностей! – я лишь надеялась, что меня не стошнит от её слащавых слов.
Аня довольно улыбнулась.
– А, вот ты где? – послышалось позади меня.
Я обернулась и увидела Юру Линовского. Он подошёл к сестре и приобнял её.
– О, Анька, похоже, тебе уже хватит баловаться напитками, – он забрал у неё пустой бокал. – Не хватало ещё, чтобы ты перед гостями в таком виде расхаживала.
– А что не так? – буркнула она. – В нормальном я виде!
И тут Юра посмотрел на меня, улыбнувшись.
– Не сердись на неё, – произнёс он. – Она в таком состоянии всякую чушь нести может.
Он сказал сестре, чтобы та поднялась наверх и взяла пальто. Пора было увозить эту любительницу крепких напитков отсюда. На моё удивление, девчонка послушалась брата и побрела вверх по лестнице, опираясь на перила. Мы остались вдвоём.
– Да, нелегко иметь сестру, – протянул он.
– Возможно. Но смотрю, тебе не привыкать к такому.
Под «таким» я подразумевала нетрезвое состояние девицы.
Юра рассмеялся.
– Да, верно. Ты не обращай на неё внимания. Аня…она у меня такая – с характером.
– Я уже заметила, – я отпила из своего бокала, и впервые в жизни пожалела о том, что там был не алкоголь.
Мы с Юрой мило поболтали. Он показался мне неплохим парнем: весёлым, вежливым, с хорошим чувством юмора, но меня всё равно не покидало ощущение того, что не может быть всё так просто. Но мне не хотелось думать об этом – я просто наслаждалась общением – единственным приятным общением за сегодняшний вечер.
Через несколько минут неуверенным шагом к нам подошла Аня с накинутым на плечи пальто.
– Всё, сейчас поедем домой, – он снова приобнял сестру. – Кстати, Лина, – негромко продолжил он, – на следующей неделе я организую вечеринку у себя дома. Будет хорошая еда, музыка, много отличных ребят. Я тебя приглашаю.
Мне действительно было приятно получить такой знак внимания, но всё же некоторые моменты меня настораживали.
– Хорошо, я подумаю. Спасибо за приглашение, Юра.
– Лина, вот ты где! – я почувствовала, как чья-то рука коснулась моего плеча. Я повернула голову и увидела лицо Дениса. – Тебя твои родители ищут.
Я ничего ему не ответила, лишь перевела растерянный взгляд на Юру.
– Ещё увидимся, Лина.
– Да, – коротко ответила я.
Денис пожал Юре руку, приобнял еле стоящую на ногах Аню, после чего брат и сестра направились к выходу.
Денис осторожно взял меня за локоть и повёл в совершенно противоположную сторону от места нахождения моих опекунов.
– Что? Куда ты меня ведёшь? – я резко дёрнула рукой, высвобождаясь от него. – Меня никто никуда не звал, верно?
– Линовский, – тихо прошептал он, пристально глядя мне в глаза. – Что он от тебя хотел?
– А тебе какое дело? – недовольно бросила я.
Мало того, что этот наглец прервал нашу беседу, так ещё и допрос устроил.
– Лина, мой тебе совет, – его голос стал мягче, – держись подальше от этих двоих. Поверь, ничем хорошим это не кончится.
Я сильно удивилась этим словам. Насколько мне было известно, Денис и Юра были хорошими приятелями, а с Аней вообще приходились друг другу чуть ли не любовниками.
– С чего это я должна тебе верить? – я не переставала сверлить его взглядом. – Странная у тебя привычка, Гранин – плохо говорить о своём друге и своей пассии за их спинами.
Я осталась довольна своими словами, по крайней мере, потому что они заставили Дениса широко раскрыть глаза от удивления. Казалось, парень был готов вот-вот задохнуться от возмущения.
– Короче, – не выдержал он, повысив голос, – я тебя предупредил. Эти двое могут представлять для тебя реальную угрозу. Если ты умная, то не поведёшься на Юркины слова и отклонишь его приглашение на вечеринку.
Я грустно улыбнулась.
– Что ж, тогда следует огорчить дядю и тётю, – подвела я итог, поняв, что этот разговор приведёт только к очередной перепалке. – Передай им, что они вырастили глупую и нестерпимую особу, которая никогда не слушает чужих советов.
Я обошла Дениса и стала подниматься вверх по лестнице на второй этаж.
– Дядю и тётю? – не понял парень.
– Хорошего вечера! – бросила я ему в ответ и скрылась наверху.
Я закрылась в своей комнате и без сил рухнула прямо в платье на кровать. Я была опустошена и очень вымотана этим приёмом. Я закрыла глаза и попыталась подумать о чём-то хорошем, как вдруг зазвонил телефон.
Номер оказался незнакомым, но я всё же ответила:
– Слушаю?
– Надеюсь, я не сильно отвлекаю тебя от светских бесед?
Я улыбнулась и, рассмеявшись, плюхнулась обратно на кровать.
Это был голос Дани.


Даня

В ту ночь я практически не спал. Но эта бессонница не была той, к какой я уже давно привык. Не было жутких кошмаров, ночных приходов отца, мыслей о безысходном положении…
Нет. Это было другое. Во-первых: разговор с очень хорошей девушкой, длившийся почти до четырёх часов утра. Да, её номер телефона было непросто достать. Хорошо, что староста нашего класса имеет контакты всех учеников, в том числе и новеньких. Сам не знаю, почему мне так сильно захотелось с ней поговорить. Наша случайная встреча на набережной стала для меня приятным сюрпризом. Я был рад встретить Лину, думал, неплохо было бы познакомиться с девочкой вне школьных стен. Она – новенькая, а таким нелегко приходится в новом месте и незнакомом окружении.
Но, оказалось, Лина как-то невольно запала мне в душу. Мы прекрасно поговорили с ней в тот вечер, у нас оказалось достаточно-таки много общего: мы обладали схожим музыкальным вкусом, она, как и я, любила готовить – экспериментировать с разными продуктами, придумывая новые блюда, обожала даже маленькие путешествия и общение с творческими людьми.
Мне с ней было легко и спокойно, казалось, будто я разговаривал со своей родственной душой, и мне не хотелось прекращать наш с ней телефонный разговор, даже когда стрелки часов шагнули далеко за полночь.
Об этом светском приёме, который устраивала семья Лины, я узнал от Дениса. Он позвонил мне накануне поздно вечером и сказал, что понятия не имеет, как ему вести себя в доме Озерцовых. Основной проблемой было присутствие на этом мероприятии семьи Линовских – Дэн боялся, но боялся не столько резкого поведения Ани, сколько нахождения Юры рядом с Линой. Уж он-то знал – парень не так прост, как кажется, и, если девушка действительно поведётся на его уловки, манеры, знаки внимания, то всё это грозит закончиться не очень благоприятно.
Я расспросил её о вечере, узнал, как прошёл приём, из чего сделал вывод, что Дэн так и не объяснился с Линой. Как оказалось, случилось то, чего мы оба боялись – Линовский в её глазах оказался милым парнем, а Денис так и остался самовлюблённым эгоистом. Я не стал давить на девушку и узнавать подробности, поскольку знал, что для неё этот вечер был настоящей пыткой. Я удивился тому, что она терпеть не могла такие приёмы, удивился, как негативно она всё это воспринимала. Возможно, типичность этих мероприятий сыграла свою роль, и засела в сознании Лины, как нечто фальшивое и ненормальное.
Признаться, мне нравилась в ней эта простота. Она жила с богатыми опекунами, имела всё, что душе угодно, но не делила людей на достойных и недостойных. Меня это притягивало, и я смог в очередной раз убедиться, что не просто так эта девчонка повстречалась на моём пути.
Никогда не думал, что к человеку может так тянуть. Такое я ощущал лишь однажды, когда понял, что Лиля Соловьёва целиком и полностью заняла все мои мысли. Но в Лилю я был уже давно влюблён, а с Линой было что-то другое. Мне казалось, будто я разговаривал с собственной душой – схожесть мыслей, мнений, вкусов и каких-то жизненных устоев давали мне уверенность в возможности без страхов открыть для человека свой внутренний мир. Но определённые преграды всё-таки были, и я пока не мог ни с кем ими поделиться, кроме Дениса.
Но мы недолго обсуждали прошедший вечер, мы больше болтали по душам: опять же, наша любимая тема – музыка; делились различными интересными историями из своего детства. Оказалось, будучи маленькой, Лина славилась настоящей шкодницей!
Однажды семилетняя Лина вместе с подругой решила в одной из комнат квартиры Озерцовых организовать настоящую полосу препятствий. Найдя нитки для шитья, девочки перевязали ими всё помещение: обвязали ручки двери и шкафов, обмотали ими всевозможные статуэтки и вазы, зацепились за ножки кресел и дивана, даже обмотали ими одну из штор. Для девочек это была своеобразная игра: нужно было проползти через натянутые нити, желательно, не задев их. Конечно же, чтобы их шорохи не вызвали лишних подозрений у родителей, которые сидели в соседней комнате, они решили закрыть дверь. По классике жанра, конечно же, притихшие девочки вызвали много подозрений у взрослых, а когда дядя Лины открыл дверь комнаты, воздух сотряс грохот фарфоровых ваз, статуэток и декоративных светильников.
Сейчас Лина вспоминала это и смеялась, думая о том, как ей и её подруге вообще смогли простить подобное. Ведь одна из ваз, которая тогда стала жертвой детских игр, имела довольно-таки высокую стоимость.
– А казалась такой тихой, такой милой в школе, – я мечтательно глядел в потолок своей комнаты, лёжа на кровати и прижимая телефон к уху, – а оказывается, ты – тот ещё чертёнок!
– Ой, да брось, Дань! – она рассмеялась. – Зато, мне есть, что вспомнить. Сам-то, наверное, и не такое вытворял в детстве, да?
Я невольно повернул голову и взглянул на фото, которое, по-прежнему спрятанное в старенькую рамочку, стояло на моей прикроватной тумбе. С него на меня смотрели родные глаза, казалось, мои собственные.
– Да, – я грустно улыбнулся, – ты права.
Её голос действовал на меня как-то очень необычно: мне казалось, что, разговаривая с Линой, я чувствовал себя защищённым – защищённым в моральном плане. Я знал, что не услышу в свой адрес неприятных слов, знал, что она не будет меня осуждать за то, что я не принадлежу к той же социальной категории, что и она, знал, что Лине совершенно не интересно, что думают обо мне другие люди – она предпочитала изучать личности самостоятельно, не обращая внимания на чужое мнение.
Я лыбился, как идиот, не переставая слушать её голос. Он был мне приятен, признаюсь, чертовски приятен! Наверное, именно так звучал и мой внутренний голос: он так же отзывался, так же успокаивающе действовал, позволяя мне хоть на мгновенье забыть о привычных проблемах.
Я был полностью расслаблен, чувствовал себя очень спокойно ровно до тех пор, пока не услышал внизу скрип входной двери. Этот звук заставил меня резко перемениться в лице. Отец явился. Мне пришлось прервать разговор с Линой, неуверенно сославшись на то, что у меня завтра дела с утра пораньше. Но, кажется, она не заметила подвоха. Я положил телефон на тумбочку и, схватив футболку со спинки стула, вышел из комнаты.
Я спускался медленно, стараясь не создавать лишнего шума, несмотря на то, что посторонние звуки заполонили собой весь первый этаж. Кряхтение, непонятные бормотания, глухие звуки, будто что-то легко ударялось о стену. Нетрудно было догадаться, что творилось в коридоре, как и то, чем мой выход из комнаты может закончиться.
Я осторожно высунул голову, и в мой нос резко ударил запах сильного перегара. Даже поморщился от неприязни, несмотря на то, что этот «аромат» давно стал практически неотъемлемой частью нашего дома. Казалось, стены давно пропитались им, пол и потолок тоже, а ежедневное проветривание стало тому доказательством – всё было тщетно, ничто не могло избавить когда-то чистый и приятный дом от этого ужаса.
Как я и думал, отец еле стоял на ногах, его шатало из стороны в сторону. Он стоял ко мне спиной, прикладывая огромные усердия, чтобы снять непослушную ветровку. Несколько раз чуть не упал, но смог удержаться. Для меня это была совершенно привычная картина – ничего нового.
Отец, бормоча что-то себе под нос, неуклюже повернулся, бросив верхнюю одежду на пол, и уставился на меня затуманенным взглядом.
– О, сын! – он расплылся в неприятной улыбке. – А ты чего не спишь? Тебе же завтра в школу рано вставать.
– Завтра воскресенье, – недовольно произнёс я. – Вернее, уже сегодня.
– Да? – он непонимающе уставился куда-то на стену.
Я вспомнил, что ещё вчера там висели часы, но утром они просто взяли и упали. Стекло разлетелось по всему коридору, пришлось тщательно пройтись веником и пылесосом по всем углам небольшого помещения.
Отец перевёл пьяный взгляд на меня и осмотрел сверху вниз.
– Я…разбудил тебя?
Я взглянул на себя, поняв, что футболка так и осталась зажатой у меня в руке. Да и чёрт с ней! Сейчас самым главным было уложить отца и ещё не получить за это.
– Есть хочу, – произнёс он, наигранно расправив плечи. – Приготовь мне что-нибудь!
Я уже давно перестал обращать внимание на его приказной тон. Что ж, состряпаю ему что-нибудь по-быстренькому и уложу спать.
Отец неуверенной поступью направился в сторону кухни и неуклюже опустился на стул. Я же встал у плиты и разбил в сковородку несколько яиц. Кухню заполонил аромат.
– Знаешь, Дань, – тихо произнёс он, – ты совершенно не имеешь никакого права меня осуждать. Никакого права!
И тут он резко ударил кулаком о стол. Я от неожиданности чуть не подскочил на месте, учитывая ещё тот факт, что стоял к отцу спиной.
– Ты…, – продолжил он, – ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти!
Такое ощущение, что только ему одному…
– Твоя мать поступила, как последняя…
– Замолчи! – не выдержал я, хоть, от части, и понимал его обиду.
Отец замолк, но посмотрел на меня, как волк на загнанную в ловушку жертву. Я знал, чем всё это может закончиться, но мне давно было уже всё равно. Я стерплю, как обычно делал это. Переживу. Выдержу. Но не позволю ему распоясываться.
– Что ты только что сказал?! – ярость в его глазах заставила меня задуматься о путях к отступлению.
Я молча выложил яичницу на тарелку и небрежно поставил перед отцом, даже вилки ему не подал. Но он даже не притронулся к ней, сверлил меня опасным пьяным взглядом, а я терпел.
– Повторяю, что ты только что сказал?! – он резко вскочил с места, но шатнулся и повалился на пол вместе со стулом, который задел ногой.
Каким же он мне казался мерзким! И это человек, который в детстве учил меня кататься на велосипеде, который играл со мной, помогал с уроками в первом классе, который всегда укладывал спать, желая каждый раз приятных снов? Нет. Не он. Это уже давно был не он. Из любящего отца и мужа, из образованного и приличного мужчины он превратился в настоящего алкоголика, для которого горячительные напитки стали дороже всего на свете, дороже собственного сына – единственного человека, который не бросил его после случившейся трагедии.
– Ешь и иди спать, – спокойно произнёс я.
Сейчас с ним было совершенно бесполезно разговаривать, не было никакого толку. Завтра он уже забудет о том, как пришёл домой, как сидел на кухне, прожигая меня ненавистным взглядом.
– Ах ты, мерзавец! – он попытался встать, но получилось у него не сразу. – Как ты смеешь со мной так разговаривать, щенок?! Я – твой отец! Ты обязан чтить меня, слушаться и не задавать, – он икнул, – лишних вопросов.
Отец попытался замахнуться на меня, но я успел отскочить в сторону. Он снова упал, но встал резвее, чем до этого. Мне не хотелось даже находиться рядом с ним, настолько он был мне противен…
– Ты такой же, как твоя мамаша! – процедил он, пошатываясь. – Жалкий сопляк! И почему на ЕГО месте не оказался ТЫ?!
Эти слова отдались сильной болью где-то глубоко в душе, и только я мог понять их смысл. Я бы предпочёл оглохнуть, чем услышать эту фразу ещё раз. Казалось, будто кто-то безжалостно проткнул моё сердце и не собирался останавливаться на этом. Злиться на пьяного родителя было бесполезно, но осадок всё равно остался.
– Ешь и иди спать, – процедил я сквозь зубы.
Я не собирался дальше вести этот диалог, поэтому развернулся и направился в сторону лестницы.
– Ах ты, паршивец!
Я слегка обернулся на брошенную отцом фразу, и в этот момент скуловую кость пронзила резкая дикая боль. От неожиданности я отшатнулся, оперившись одной рукой на стену, а другой, касаясь лица. Я не сразу понял, что произошло, сообразил лишь, когда взглянул на ладонь – пальцы были в крови. Я выругался, а потом перевёл взгляд на пол, на котором валялись осколки тарелки и яичницы. Отец запустил в меня своим ужином.
– Не смей мне дерзить! – донеслось до меня.
Я уже хотел было послать его куда подальше, но не стал этого делать. Я быстро преодолел лестницу и зашёл в ванную комнату, заперев за собой дверь. Струйка крови уже достигла моих губ и стремительно направлялась к подбородку. Самое главное, что глаз не был задет. Я коснулся скулы, и та болезненно заныла. Включив кран, я осторожно смыл кровь, чтобы не задеть рану. Разбил всё-таки, но хорошо, что тарелка не прилетела мне по голове, а то было бы хуже. Я обработал скулу, делал это уже «на автомате», заклеил пластырем, но это не скроет синяка, который совсем скоро «украсит» моё лицо.
Я смотрел на себя в зеркало и не понимал, как моя жизнь до такого докатилась. Казалось, что там – в далёком детстве – я существовал в теле другого человека. Я жил жизнью маленького мальчика, который внешне был очень похож на меня, но всё же являлся кем-то другим. Он жил, не зная горя, жил в хорошей семье с любящими родителями. У него были мечты, цели, было к чему стремиться и на кого ровняться. А что сейчас… Остались только отчаявшийся парень, закалённый страшными событиями, и отец-алкоголик, который ничего больше не видел в своей жизни, кроме бутылок.
Я отчаянно заставлял себя успокоиться, старался выровнять дыхание, но внутренняя боль, пытавшаяся вырваться наружу уже ни один год, не давала прийти в себя. Я вцепился пальцами в раковину, борясь с диким желанием разбить кулаком зеркало, вцепился, не чувствуя пульсирующей в скуле боли.
Да пошло оно всё!
Я вышел из ванной комнаты и направился к себе. Натянул джинсы, свежую футболку, наспех набросал в рюкзак немного вещей, схватил фото с тумбы, телефон и направился в коридор. Всё, с меня хватит! Моё терпение кончилось. Ноги моей здесь больше не будет, пока отец находится в доме.
Наспех завязав шнурки на кроссовках, я всё же заглянул на кухню. Отец лежал на столе и храпел. Завтра он даже не вспомнит о том, что запустил в меня тарелку, осколки которой устилали собой весть пол под ногами. Не удивлюсь, если вообще не заметит моего отсутствия дома.
Я схватил ключи, накинул куртку и вышел из дома. На улице было прохладно, даже пар вырывался изо рта. Было темно, но фонари горели достаточно хорошо, чтобы я мог уверенным шагом идти в сторону нашего с ребятами гаража. Посплю сегодня там, а потом…посмотрим. Полнейшая тишина напрягала меня, я вообще не любил, когда наступало такое затишье. Я остановился, открыл рюкзак и достал из внутреннего кармашка наушники, вставил их в разъём телефона и включил первую попавшуюся песню.
Я не знал, что делать дальше, но почти в пять утра мозг категорически отказывался напрягаться и думать над этим вопросом. Я ушёл, не знаю, навсегда ли, но ушёл. И, должен признаться, такого облегчения, как сейчас, я не испытывал уже очень давно.

Я не появлялся в школе до пятницы. Причин было несколько. Во-первых: инцидент с отцом, о котором мне напоминал большой синяк, украшающий моё лицо. С такой физиономией я не мог даже на улицу выйти, а уж тем более появиться в классе. Я прекрасно знал, чем мне грозила эта ситуации. Люди имели представление, что у меня за семья, знали, что отец – алкоголик, знали, что мы еле-еле сводим концы с концами, что я сам подрабатываю, как могу.
Мне семнадцать, до совершеннолетия оставался год, и за это время могло случиться всё, что угодно. На протяжении последних нескольких лет, я был на краю пропасти, и каждый раз боялся сорваться вниз. Моё падение могло перевернуть всю мою жизнь – я мог оказаться в интернате, мог навсегда попрощаться с тем, что мне дорого, мог больше никогда не увидеть друзей и отца, которого уже не раз грозились лишить родительских прав. Мне приходилось постоянно выкручиваться из ситуаций, придумывать что-то, лгать всем, кто заходил слишком далеко, копаясь в мой истории. И с каждым разом мне было всё тяжелее и сложнее бороться с этим.
Раньше у моей семьи был хороший достаток. Отец сам лично оплачивал мне обучение в школе, какое-то время даже занимался финансированием, пока позволяли средства. А после случившейся трагедии и из-за последующего отсутствия денег меня хотели исключить из учебного заведения. Но меня спасла Маргарита Артуровна – директор. Не знаю, каким именно образом, но она сумела перевести меня из статуса «платника» в статус «бюджетника». По сути, я учился как человек, прошедший огромный конкурс, а по факту остался на своём же месте и не платил за это ни копейки. Этой женщине я был очень многим обязан, ведь искренне хотел достойно окончить школу и не упустить возможность получить хорошее образование в будущем.
Вторая причина, по которой я не появлялся в школе почти неделю – сильная простуда. Гараж, в котором мы часто засиживались с ребятами, не отапливался. Видимо, всё ещё холодные ночи дали о себе знать, сыграв с моим здоровьем злую шутку. Сначала я почувствовал слабость, потом сильную головную боль и першение в горле. Чуть позже, когда в гараж пришли друзья, выяснилось, что всё тело ломило от высокой температуры. Ксюша позвонила своей маме (она работала фармацевтом в местной аптеке), спросила, какие лекарства могут помочь. Девушка составила список и вернулась с маленьким набитым пакетиком медикаментов. Стас смог раздобыть где-то электрический чайник, Ромка принёс продукты, которые не требовали особых условий хранения и приготовления, а Денис забрал из дома два обогревателя.
Он сильно злился, когда я рассказал обо всём. Не понимал, почему я не позвонил, когда ушёл из дома, почему вместо того, чтобы прийти к нему, я остался в этом гараже. Денис долго уговаривал меня пожить какое-то время у него, но я даже слушать не стал. Я не хотел доставлять неудобства ему и его семье и, должен признаться, не хотел лишний раз пересекаться с его отцом.
Я видел, что он беспокоился и не понимал многих вещей, но это был мой выбор – осознанный, хоть в какой-то степени и глупый.
В среду мне стало лучше. Температура спала, но боль в горле всё ещё осталась. Вечером меня навестил Дэн, принёс воду и кое-что из еды. Мы поставили чайник и включили обогреватели на всю мощность, чтобы к вечеру помещение хорошо прогрелось, и я не задубел ближе к утру.
– Хочешь ты того или нет, – начал Дэн, отпив глоток горячего чая, – но, если ситуация не разрешиться до конца недели, я силком притащу тебя к себе домой. И плевать, что скажет отец, – в этих его словах послышалась лёгкая горечь.
Я прокашлялся.
– Нет, Дэн, – покачал я головой, – это исключено.
Друг посмотрел на меня таким взглядом, будто готовился придушить. Да, моё упрямство частенько выводило его из себя.
– Врезать бы тебе, конечно, чтобы вся дурь из башки вылетела, – недовольно процедил он. – Подумай о себе хоть раз!
Я лишь улыбнулся, но ничего не стал ему отвечать. А что он должен был услышать? То, что я не собирался чувствовать себя обузой, что вполне мог справиться со своими проблемами самостоятельно? Но, глядя в глаза друга, я видел лишь отрицание – нет, я не мог с ними самостоятельно справиться…
– Кстати, ты так и не рассказал мне о приёме в доме Озерцовых, – произнёс я, после чего откусил кусок от бутерброда. – Могу предположить, что с Линой ты так и не объяснился, да?
Денис помолчал какое-то время, а потом, нервно пригладив ладонью тёмные волосы, посмотрел мне в глаза.
– Не смог, я этого не отрицаю. Но, не потому что испугался, а потому что рядом с ней тёрся Юрка.
Я поперхнулся, услышав эту фразу. Несколько капель чая упали на мою постель.
– Что? – спросил я в перерыве между кашлем. – Он всё-таки разговаривал с ней? Что он хотел от неё?
– Того, чего и всегда, – Дэн как-то странно посмотрел на меня, – он пользуется тем, что все девчонки от него тащатся, ни одной юбки не пропускает. Думаю, Лина его зацепила. Она разговаривала с ним, но как-то осторожно, отстраненно, что ли, – он снова сделал большой глоток и поставил чашку на маленькую тумбочку рядом с чайником. – Если девушка так поступает, значит, она цепляет сильнее. Не к добру это, Дань, понимаешь? – друг заметно нервничал. – Он пригласил Лину на свою вечеринку в выходные. Вот, что я тебе не сказал.
Я отрицательно покачал головой.
– Нет. Она не поведётся на это.
– Уверен? – он не переставал странно смотреть на меня. – Она сказала ему, что подумает. А тут я ещё…
Я напрягся.
– Что, ты?
– Я начал её отговаривать, сказал, что, если она умная, то не примет это приглашение. Думаю, я тем самым её только раззадорил.
Это мне совсем не понравилось. Лина и Линовский? В голове не укладывается! Пускай этот подлец для развлечений ищет себе какую-нибудь дутую куклу, каких полно в его окружении, но не втягивает в свои похождения Лину! Она не была похожа на остальных, она была другой. В этой девчонке была загадка, настоящая тайна, которая вынуждала её разгадать. А уж о её открытости, доброте и непорочности я вообще молчу.
Я и сам удивлялся тому, что не переставал думать об этой девчонке. Она каким-то странным, непонятным для меня способом забралась в мои мысли и даже не собиралась оттуда уходить. Должен признаться, это меня слегка тревожило. Единственная, о ком я так непрерывно думал – Лиля Соловьёва, а теперь ещё и Лина, будто призрак, блуждает в моей голове. Но я не мог сказать ей: «Уходи!», не мог выкрикнуть «Прочь!», мог шептать лишь: «Останься…».
– Ладно, – выдохнул я, – я поговорю с ней о Линовском и его вечеринке. Надеюсь, она послушает.
Дэн не переставал на меня подозрительно пялиться, и тут я уже не выдержал:
– Денис, в чём дело? – я крайне редко обращался к нему по полному имени.
– Ты разговаривал с ней после того, как вы встретились на набережной?
Ситуация принимала интересный поворот.
Я виновато опустил глаза на секунду, сам не знаю, почему.
– Да. Мы разговаривали с ней по телефону в ночь, когда я ушёл из дома.
– Тогда всё понятно, – тихо произнёс он.
– Что именно?
Друг сложил руки в замок.
– Она спрашивала о тебе сегодня. Остановила меня в коридоре, хотела узнать, где ты, почему на звонки не отвечаешь.
Мой мобильник сел вчера утром. Собираясь в спешке, я оставил зарядное устройство дома, а своё запасное Дэн принёс мне только сейчас.
– Она…остановила тебя?
Он кивнул головой.
– Да, но толку от этого разговора не было. Она услышала от меня то, что и все остальные – версию про болезнь. Но про тот инцидент в школе и моё поведение в их доме она даже слушать не стала.
Я помолчал немного.
– Мы разберёмся с этим, дружище.
Дэн покачал головой и улыбнулся мне уголком рта.
Я знал его достаточно много лет, чтобы понять одну простую вещь – его что-то беспокоило, что-то он старательно пытался от меня скрыть. Но я не стал давить на него. Это же Дэн – мой старый добрый приятель, лучший друг, названый брат. Придёт время, он сам всем поделиться, но только, когда будет готов.

В пятницу я всё же появился на пороге школе, но пришёл не для посещения занятий, а для того, чтобы объясниться с Маргаритой Артуровной. Она сделала вид, что поверила липовой справке, которую качественно подделала Ксюша, как и истории о том, что я случайно оступился и полетел кубарем вниз со ступень собственного дома, что вполне могло оставить такое заметное повреждение на моём лице.
Директриса не требовала объяснений, не задавала лишних вопросов, лишь уведомила меня о том, что моя группа официально утверждена на участие в Весеннем школьном концерте. Эта новость стала лучшей за последние несколько месяцев. Я был счастлив и немного взволнован, ведь действительно задумывался о том, чтобы, стоя на сцене – перед всей школой – открыть свои чувства Лиле.
– Послушай, Даня, – Маргарита Артуровна сложила руки на столе, подобно школьнице, – ты уже знаешь, что будешь делать после окончания школы?
Этот вопрос загнал меня в лёгкий ступор.
– Пора тебе определяться со своим будущем, со своей дальнейшей жизнью, – женщина сделала паузу. – Ты уже знаешь, куда хотел бы поступать?
В последнее время мне было не до этого. Несколько лет подряд я думал лишь о том, как бы мне заработать денег, чтобы не помереть с голоду, а тут поступление…
На самом деле, я прекрасно знал, что хочу связать свою жизнь с музыкой. Да, банально, ненадёжно, немного глупо, но это именно то, что требовала моя душа с самого детства. Мне постоянно говорили: иди в экономику, менеджмент, подумай о юриспруденции, об IT-технологиях, об армии, в конце концов, но всё это было не по мне… Не привлекало меня то, к чему стремились все мои сверстники.
– Тебе необходимо определиться хотя бы с перечнем экзаменов, которые будешь сдавать в следующем году, – она тяжело выдохнула. – Я понимаю, что тебе сейчас очень нелегко. То, что произошло в вашей семье…несёт определённые последствия. Но я знаю, что у тебя есть все шансы наладить свою жизнь, если ты этого действительно захочешь, – директриса поправила очки. – Ты совсем неглупый парень, Даня. Ты умный, решительный, очень старательный, показываешь неплохие результаты в учёбе, но я всё же переживаю о том, что будет с тобой дальше.
– А дальше будет вот что, – не выдержал я, – сразу же после получения аттестата, я соберу вещи и уеду из этого города. Пока не знаю, куда, но знаю, что навсегда.
Я не любил, когда посторонние люди вмешивались в мою жизнь. Да, какая им разница, что со мной будет, куда подамся, как буду жить дальше?
Я понимал беспокойство Маргариты Артуровны, ведь она прекрасно знала, что мне пришлось пережить, и что я пытаюсь скрыть ото всех в настоящее время. У неё был дар – она видела всё, что от неё так тщательно прятали, умела наблюдать, но могла так же дать и дельный совет.
Она опустила глаза в стол, а потом снова подняла их на меня уже более решительно.
– Даня, пойми же, я никак не хочу тебя задеть или обидеть, но я больше не могу спокойно смотреть на то, что происходит в твоей жизни. Думаешь, я не знаю, что у тебя большие проблемы с отцом? Не знаю, что ты тайком подрабатываешь в выходные и в будни по вечерам? – её решительности не было ни конца, ни края. – Да, – она посмотрела на мою липовую справку, – я не знаю, как тебе удалось достать это, но тому, что ты упал с лестницы, я не верю.
Я не знал, что ей ответить. Она и так всё прекрасно понимала. Но, если я выдам отца, начну подтверждать её мысли, то мне самому не избежать проблем.
– Даня, ты знаешь, что всегда сможешь ко мне обратиться, если появятся проблемы. Я не собираюсь как-то вредить тебе, моя цель – помочь. Но, очень прошу тебя, подумай над тем, что я тебе сказала.
Я неуверенно покачал головой. Мне оставалось лишь убедить женщину, что со мной всё будет хорошо.
Как только я вышел из кабинета директрисы, я почувствовал, как провибрировал мобильник в кармане моей куртки. Я включил экран и увидел SMS от отца: «Уезжаю на объект в соседний город. Буду дома через неделю».
Не скрою, эта новость меня очень обрадовала. Мысль о том, что я могу поспать в своей кровати, а не на старом диване в гараже, грела душу. К тому же, стоило наконец-то заняться генеральной уборкой. Дом уже давно требовал чистоты и глотка свежего, непропитанного алкоголем, воздуха.

После разговора с Маргаритой Артуровной я направился в актовый зал школы. Подходил к концу шестой урок – скоро школьники разбегутся по домам, и меня никто не побеспокоит. Свою гитару я оставил дома, а возвращаться туда не очень хотелось, пока отец не уедет на работу. Именно поэтому мне пришлось воспользоваться имуществом школы.
Когда гул множества голосов стих за дверью зала, я взял свою семиструнную подругу в руки и, присев на край сцены, начал наигрывать красивую нежную мелодию, знакомую мне с самого детства.
Я таял в этих нотах. Они всегда трогали меня, касались самых глубин моей души, завладевали моим сердцем, и я всецело становился пленником этой музыки. Казалось, меня уносило из реальности, когда я слышал эту мелодию. Я был где угодно, но только не здесь.
Мои пальцы нежно перебирали струны, рождали новые и новые аккорды, всё дальше унося меня в неизвестном направлении. Мне предстояло играть эту мелодию на концерте, надеюсь, она дойдёт до сердца той, кому я посвящаю эти нотные строки.
Но этого было недостаточно. Мелодия существовала, я знал её наизусть с довольно-таки ранних лет, но человек, который обучил меня ей, так и не успел написать к ней текст. Я знал, что должен закончить эту работу не только потому, что песня должна была прозвучать на концерте, а потому, что я считал это своим долгом – завершить то, что когда-то начал один дорогой мне человек.
– Очень красивая мелодия, – произнёс знакомый голос, когда я закончил играть.
Я дверях стояла Лина. Она ласково улыбалась, глядя мне в глаза, свободной рукой она придерживала сумку, которая висела у неё на плече.
– Привет, – я не смог скрыть ответной улыбки.
– Не помешаю?
– Конечно, нет, – я отложил гитару в сторону. – Заходи.
Девушка закрыла за собой дверь и направилась ко мне. Она оставила сумку с учебниками на рядом стоящий стул и присела на край сцены.
Около минуты она изучающе смотрела на меня, да и, должен признаться, сам не хотел отрывать от неё взгляд.
– Как самочувствие? – её голос прозвучал очень тихо.
– Ну-у, – протянул я, – почти здоров.
– Почти? – она хитро улыбнулась, глядя мне в глаза.
А потом её пальцы осторожно коснулись моего лица – того места, где виднелся большой синяк и скрытая под пластырем рана.
От этого прикосновения по моей коже пробежала приятная дрожь, будто лёгкий электрический разряд пронзил всё тело. Я не переставал смотреть ей в глаза – в её карие глубокие глаза.
– Мне не стоит спрашивать? – её взгляд был совершенно спокоен.
Я улыбнулся чуть шире и, покачав головой, произнёс:
– Не стоит, – я сам не заметил, как перешёл на шёпот.
Она кивнула и убрала руку.
– Ты очень классно играешь, Даня – играешь с душой, – сказала она, переведя взгляд на гитару. – Чья она, эта песня?
Мне были приятны её слова.
– Эту мелодию написал мой дедушка, когда был ненамного старше меня. Он очень любил музыку, буквально дышал ею. Был преподавателем в местной музыкальной школе, – я снова взял инструмент в руки. – Это он научил меня игре на гитаре, благодаря ему я могу с головой погружаться в этот…удивительный мир.
– Теперь понятно, в кого ты такой романтик, – заключила она.
Я улыбнулся. Не смог этого скрыть.
– Я хочу исполнить эту песню на Весеннем концерте, но дедушка не успел написать к мелодии слова.
Повисло недолгое молчание.
– Знаешь, я думаю, что, несмотря на отсутствие слов, ты прекрасно знаешь, в чём её содержание, – произнесла она. – Напиши слова сам. Уверена, у тебя получиться. Кстати, – Лина задумчиво прищурилась, – а что поспособствовало созданию этой мелодии?
А поспособствовала этому любовь…
– Он написал эту мелодию, когда встречался с моей бабушкой, – я вспомнил, как незадолго до своей смерти он сам рассказывал мне об этом. – Она была из состоятельной семьи, вокруг неё столько парней вилось! А мой дедушка из работяг, который был безумно в неё влюблён. Несмотря на разные социальные статусы, это не помешало им быть вместе. И вот он решил сделать ей предложение на городском выступлении. Писал несколько дней, придумывал мелодию, смотрел, что в неё можно вложить. Хоть и не было слов, бабушка сама всё поняла, когда услышала мелодию. Он тогда сказал, что посвящает её той самой, той единственной любви, которая была у него в жизни. А потом, после финального аккорда, он пригласил бабушку на сцену и предложил стать его женой. Как говориться: «Happy end!»
– Прекрасная история, – я заметил её неподдельный интерес. – Но, почему именно эту мелодию ты хочешь исполнить на концерте? Мне казалось, что это, хм…такая интимная вещь.
Говорить ей или нет? Может, стоит посвятить её в детали? Я знал, что мог доверять Лине, хоть и был знаком с этой девчонкой, по сути, всего несколько дней. Но была какая-то граница, которую я не мог преодолеть, которую не мог просто так взять и сломить. Может, всё дело в том, что Лина играла в моей судьбе далеко не последнюю роль? Или мне это просто казалось?
– Иногда стоит делиться такими вещами, чтобы почувствовать освобождение, – тихо произнёс я, не в силах назвать истинную причину моего такого решения. – Слушай, на самом деле я хотел с тобой поговорить.
Она уставилась на меня во все глаза.
– О чём?
Чувство странного беспокойства накрыло с головой.
– Я тут узнал, что Юра Линовский звал тебя к себе на вечеринку.
Лина мигом переменилась в лице, казалось, в её глазах блеснули искорки злости.
– Это Гранин тебе рассказал?
– Лина, он переживает за тебя, – похоже, этими словами я ввёл её в ступор. – Поверь, Денис хорошо знает этого человека, знает, какой он и на что способен. Я сам лично тебя очень прошу, – пауза, – не ходи туда. Это всё может очень плохо закончится.
Она как-то странно посмотрела на меня.
– Даня, вот объясни мне одну вещь, – Лина сложила руки в замок, – что связывает тебя и Дениса? Ты такой замечательный парень, а он…
– Тот ещё засранец, я знаю, – улыбнувшись, произнёс я.
Девушка сначала вытаращила глаза, а потом рассмеялась вместе со мной.
– На самом деле, Дэн очень хороший человек. Да, характер непростой, но он мой лучший друг с детства, и за всё это время он ни разу не заставил меня усомниться в нём, – я перевёл дух. – Лина, та история с Аней и…
– Давай не будем об этом, – она пошла в протест. – Время само покажет, кто есть кто.
Я кивнул головой. Не хотел на неё давить лишний раз. Не хотел, чтобы она вспоминала то, что сильно её задело.
– Но, я всё же убедительно прошу тебя подумать о вечеринке Линовского. Очень прошу, – шёпотом добавил я.
– Хорошо, – девушка кивнула головой после недолгой паузы. – Я не пойду туда. Не могу сказать тебе ничего по поводу Дениса, его слова для меня не авторитетны, но тебе я доверяю.
Улыбка не заставила себя долго ждать. Я был рад, что моё слово имело для неё значение, хоть и было немного обидно за друга.
– У меня к тебе есть предложение, – на самом деле, я думал о нём уже почти неделю. – Как ты смотришь на то, что я приглашу тебя к себе в гости на просмотр фильма «Богемская рапсодия»? Просто, я не смогу спокойно жить, зная, что девчонка, которая любит группу «Queen» ни разу не смотрела этот шедевр!
Лина улыбнулась, старательно сделала вид, что находится в раздумьях, несмотря на то, что в её глазах уже давно было всё написано.
– Что ж, заманчиво, – тихо произнесла она. – Хорошо, я не против.
– Отлично! – я искренне был рад её ответу. – Тогда, позже я дам тебе знать, когда и во сколько.
Не знаю, что это было – сердце заколотилось, отстукивало странный ритм и совершенно не собиралось останавливаться. Что со мной происходит? Почему я чувствую себя так странно рядом с этой девушкой? Что двигает мной, когда нахожусь рядом с ней? Мне всё чаще кажется, что я начал постепенно открывать душу, не боясь показать себя настоящего.


Денис

Я не мог выбросить этот факт из головы. Вся эта ситуация казалась мне какой-то странной, непонятной, немыслимой что ли. Признаться, Данька меня удивил. Я считал, что его встреча с Линой на набережной была всего лишь случайностью, стечением обстоятельств, не более, но, оказывается, невинная прогулка принесла свои плоды – теперь они хорошие друзья, а, может, и не только…
Для меня было странно, что друг не посвятил меня в эту часть своей жизни. Если бы не сама Лина, выдавшая их одной случайной фразой, то я, очевидно, так и не узнал бы об их телефонном разговоре. Конечно, это совершенно не моё дело, но что-то всё равно настойчиво не давало мне покоя.
Последние несколько дней я чувствовал себя очень странно: как только я начинал вспоминать эту девчонку, она, словно ураган, сметала с просторов моих мыслей все проблемы и прочие надоевшие думы. Стоило её образу только мелькнуть в моей голове, как она оставалась там чуть ли не на целый день. Я шёл по улице – видел её, я рисовал – её образ настойчиво атаковал мой разум, я ложился спать – видел её глаза… И так каждый день.
Лина. Почему? Почему она так бесцеремонно нарушала границы моего личного пространства? Почему каждый раз заставляла меня сходить с ума при одной только мысли о ней? Почему я не могу заставить этот манящий образ убраться из моей головы? Почему она? Почему? Лина.
Что всё это значило? Что происходило со мной? Стоило мне увидеть её в школе рядом с Юркой, я тут же превращался в другого человека: мне хотелось разорвать Линовского, встать между ними и сделать всё возможное, чтобы он больше никогда не приближался к ней. Её же мне хотелось тряхнуть за плечи, выкрикнуть в лицо, что она – глупая девчонка, которая совершенно не чувствует никакого подвоха в общении с таким человеком. Но, вместе с этим, мне хотелось прижать девушку к себе, говорить этому хрупкому прекрасному созданию, что я никому на свете не позволю причинить ей боль, что буду рядом, что она ни одной слезинки не прольёт по моей вине.
Это какое-то безумие! Я отказывался мириться с очевидным. Я отказывался думать о том, что Линовский однажды получит то, чего он так добивается. Я отказывался принимать то, что девушка что-то испытывает к Даньке – моему лучшему другу. Я отказывался верить, что никогда в жизни не смогу наладить с ней отношения. Я до сих пор сопротивляюсь тому, что при мысли о Лине моё сердце предательски отстукивало незнакомый мне ритм…

В кой-то веки мы всей семьёй собрались за одним столом. Честно говоря, я уже и не помню, когда такое было в последний раз. Наши типичные ужины всегда проходили по-отдельности: сначала няня покормит Алису с Тёмой, мама чаще всего пользовалась доставкой из местных ресторанов (иногда ужинала и в самом общепите), отец вместе с коллегами в перерыве между работой, а я обычно перекусывал тем, что найду в холодильнике, если не собирался где-то с друзьями.
Такое для меня, конечно, было чуть ли не в новинку. Отец сам лично привёз еду из ресторана, помог маме накрыть шикарный стол и за разговорами совершенно не упоминал свою работу. Сначала я чувствовал напряжение. Не каждый день в нашем доме такая умиротворённая атмосфера, а потом расслабился, даже настроение поднялось.
Младшие рассказывали о своём прошедшем выступлении, их эмоции били через край. Они остались довольны своей, как они выразились: «профессиональной работой». Хоть отец и не смог побывать на их представлении, он загладил перед ними вину вкусным ужином и не менее божественным десертом. Как и свойственно детям, они полностью забыли об отсутствии родителя на важном для них мероприятии. Но я-то уже не маленький мальчик, поэтому понимал всю полноту его проступка.
Мама поделилась тем, что написала новую песню. Через несколько дней она планировала представить её аудитории. Оксана Гранина, известная всему городу, как выдающаяся пианистка, считалась настоящим дарованием. Они и с отцом познакомились на её концерте. Не знаю, слухи это или нет, но говорят, что отец влюбился в неё, нет, не с первого взгляда, а с первой ноты. Серьёзный целеустремлённый мужчина и такая нежная и творческая женщина. Они хорошо дополняли друг друга, были совершенными противоположностями, но это только укрепляло их союз. Однако стоило признаться, их отношения переживали кризис: отец постоянно был на работе и отдавал этому всё своё свободное время, а маме не хватало его внимания, хоть и понимала, что его самоотверженный труд, вся его работа по выходным – всё это ради нас, ради семьи.
– Это прекрасная новость, дорогая, – отец ласково посмотрел на неё. – Уверен, заказчикам понравится твоё творение.
Она, будто девочка, смущённо опустила глаза в стол.
– Мама, – подала голос Алиса, размазывая остатки десерта по тарелке, – а ты сыграешь нам потом?
Она улыбнулась.
– Конечно, сыграю, дорогая.
– Я бы тоже хотел послушать, – я отпил сок из стакана. – Люблю, когда ты садишься за инструмент.
Мне нравилось, когда она становилась такой – неподдельно счастливой. Для неё музыка была очень важна. Единственного человека, которого я знал, кто бы так дышал нотами помимо моей мамы, был Даня. Не удивительно, что, когда друг ещё бывал у меня в гостях, они подолгу могли разговаривать о вещах, которые толком не были мне понятны.
Нетрудно было догадаться, что моя любовь к искусству, к чему-то прекрасному и вечному была унаследована от неё. Мама сама поддерживала моё стремление ко всему этому ровно до тех пор, пока в это дело не вмещался отец. Вот уж кто не понимал всего этого, кто талдычил о чуждых мне вещах.
– Кстати, Денис, – негромко произнёс отец, – я тут посмотрел экономические факультеты в институтах столицы. Хочу тебе сказать, что возможностей достаточно для того, чтобы получить достойное образование. Однако чтобы войти в списки зачисленных, тебе необходимо очень хорошо постараться. Большая конкуренция, дети очень много усилий вкладывают в сдачу экзаменов. Поэтому тебе необходимо уже сейчас серьёзно задуматься об этом. Год пролетит незаметно, а там уже поздно будет.
Моё хорошее настроение улетучилось в тот же миг. Ну, вот зачем он заговорил об этом?! Я так надеялся хотя бы сегодня избежать этой темы, не выводить всё в привычный конфликт.
Я судорожно начал соображать, что ему ответить. Но никак не находил подходящих слов.
– Чего молчишь? – отец серьёзно посмотрел на меня. – Ответь что-нибудь.
Если я отвечу – быть огромному скандалу.
– Я…я не думаю, что это хорошая идея, – попытался сказать я, не теряя уверенность в голосе.
– Что именно? Столица? Но там намного больше возможностей, если говорить о самой первой ступени. После окончания института, ты можешь отправиться заграницу для получения дополнительного образования, без проблем. Я всё устрою.
– Я не об этом, – моё сердце ускорило темп. – Не думаю, что после окончания школы я буду стремиться попасть на экономический факультет.
Удивление в глазах отца стало для меня чем-то новым, ведь сейчас я впервые так прямо сказал ему о том, что не собираюсь его слушать.
– Что, прости?
– А то, – я попытался набраться смелости. – Я не хочу поступать на экономический факультет, связывать свою жизнь с тем, к чему у меня не лежит душа.
Я смотрел родителю в глаза, но не сильно удивился бы наличию в них сильного беспокойства. Мой отец всегда был очень строгим человеком, но его отношение ко мне стало ещё хуже, когда произошёл инцидент с угоном автомобиля. После этого он окончательно перестал мне доверять, и, как он сам сказал, отныне будет делать из меня «достойного члена общества, не позорившего громкую фамилию Граниных».
– Интересно, и чем же ты собираешься заниматься? – взгляд отца был полон скептицизма и нарастающей злобы.
Попахивало жаренным. Я даже не сразу заметил, как от напряжения сжал в руках столовые приборы.
– Я хочу стать архитектором.
Взрыв. Бомба замедленного действия в этот момент достигла финальной точки обратного отсчёта. Осколки шокированного взгляда отца с неистовой силой ранили меня в самые глубины моего сердца. Хоть и не физически, но ощущал я это очень остро.
– Ты пошутил, да? – он попытался натянуто улыбнуться.
Я отрицательно покачал головой.
– Нет. Я говорю совершенно серьёзно.
Отец молчал, вцепившись в меня своим взглядом. В столовой царило сильное напряжение. Мама с опаской ждала дальнейшей реакции своего мужа, даже дети и то притихли. От меня не утаилось, что Тёма чуть сполз вниз со стула, испуганным взглядом поглядывая на отца, Алиса же просто ждала продолжения, выискивая эмоции на наших лицах.
– Ты, что, совсем из ума выжил?! – отец сказал это так громко, что все члены семьи, включая меня, подпрыгнули на месте. – Какой к чёрту архитектор?!
– Макс! – подала голос мама, сердито глядя на него.
Его злость и недовольство могли отразиться на каждом из нас, и это было бы несправедливо. Я взглянул на близнецов, и увидел, что оба чуть ли дрожат от ужаса. У Алисы даже слёзы на глазах застыли. Нет. Детей и мамы это не должно было касаться.
– Давай не здесь, – спокойным голосом произнёс я. – Поднимемся в твой кабинет и там поговорим.

– Я не понимаю, что происходит у тебя в голове, – отец расхаживал по кабинету и всё никак не мог успокоиться.
Я же сидел на стуле и выслушивал всё то, что родитель мне высказывал. Признаюсь, не все вещи оказались очень приятными.
– Скажи, после всех твоих гулянок, разбитых машин, угона авто в твоей черепной коробке вообще ничего не осталось?! Где твои мозги, Денис, где они?
Я молчал. Ждал, когда же он остынет и начнёт задавать нормальные вопросы.
– Какой архитектор? А как же наш семейный бизнес? Я был уверен, что ты собираешься идти по моим стопам, работать со мной, а в дальнейшем стать наследником и полноценным владельцем.
– Я…никогда не хотел этого, – осмелился я подать голос.
– А чего ты хотел? А? Я скажу тебе – ты хотел попрощаться с достойным будущем, хотел пустить свою жизнь под откос и пахать остаток своих лет за сущие копейки! – он никак не мог прийти в себя. – У тебя есть всё в этой жизни. Ты не бедствуешь, живёшь на широкую ногу, я всегда исполнял все твои прихоти, а что получаю взамен? Мой родной сын, мой наследник ведёт себя, как последняя сволочь!
И тут я не выдержал. Я вскочил с места и грозно уставился на отца. Да, я не идеальный сын, сам прекрасно понимал это, но называть меня сволочью только потому, что я не соответствую его ожиданиям и не хочу делать того же, что и он, не даёт ему никакого права так унижать меня.
– Да! Да, я не хочу заниматься семейным бизнесом, я не хочу поступать на экономический факультет только по-твоему желанию! – я чуть не схватился за голову от бессилия. – Я хочу стать архитектором, всегда хотел, а ты никогда не желал даже слушать об этом. Почему ты считаешь, что это меня погубит? Напротив, это не только позволит мне зарабатывать, но и заниматься любимым делом. Пойми же, я – не ты, я никогда не стану таким, как ты, потому что я другой.
– Другой? – отец довольно-таки близко подошёл ко мне. – Да, Денис, ты другой, и в этом твоя слабость. Я хочу позаботиться о тебе, хочу достойного будущего для тебя, – его руки легли на мои плечи.
– Может, – тихо произнёс я. – Но ты делаешь это, не задумываясь о том, что я чувствую. Ты пытаешься уничтожить тот яркий огонь, который во мне есть, тот огонь, который делает меня мной, делает меня счастливым. И никакие деньги, никакое престижное образование никогда его не вернут обратно.
Я был на гране. Я с опаской каждый день ждал этого разговора, ждал реакции отца и его возможного понимания. Но его не последовало, и это буквально пожирало меня изнутри.
– Сын, как же ты не можешь понять, – казалось, отец успокаивался, – что я желаю тебе только всего самого хорошего? Пойми, я прожил в этом мире гораздо дольше, чем ты, и я лучше знаю, как поступить, куда тебя направить и чем помочь. Я не против твоего хобби. Занимайся им, ради Бога! Но делать это своей профессией, своим будущим…
– Но это моё будущее, пап, – я не переставал смотреть ему в глаза, не теряя надежды. – Я знаю, что лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих, но я так не могу. Да, я набью шишек, но зато наберусь опыта, сам лично пойму, что для меня хорошо, а что – нет.
Отец не переставал серьёзно смотреть на меня, обдумывая услышанное. Я ждал. Мучительно долго. Но он же – мой отец, он не может так спокойно не считаться с моим мнением, тем более, когда речь идёт о моей жизни, о моём будущем.
И тут он покачал головой, убрав тяжёлые руки с моих плеч.
– Нет, Денис, я не могу принять того, что ты собираешься делать дальше. Ты поступишь на экономический факультет в столичный институт. Сам мне ещё спасибо скажешь.
Последняя крупица надежды ускользнула от меня. Нет. Он так не поступит. Он не может так распоряжаться моей жизнью, будто она его собственность.
– Нет! – я не переставал настаивать.
– Даже слушать не хочу! – отец сел за свой рабочий стол. – Считай, что решение относительно твоего будущего принято. Окончательно.
Я понимал, что злость всё сильнее накатывала на меня. Я уже не мог сдерживаться, не мог просто молчать. Всё. Хватит!
Я подошёл к отцовскому столу и, ударив кулаками по гладкой поверхности, словно хищный зверь, уставился на родителя.
– Я лучше завалю эти чёртовы экзамены, лучше пожертвую всем, что у меня есть, но ни за что не откажусь от мечты. Ты меня не заставишь!

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/lesya-amurskaya/yarkie-ogni-70385407/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.