Главная страница | Киберпанк | Добро пожаловать в Детройт. Пепел прошлого

Добро пожаловать в Детройт. Пепел прошлого
Тэсса О`Свейт


Город мечты #1
Десять лет детектив Юрис Ливану пытается добиться справедливости и наказать убийцу своей жены, но в этом мире законы созданы для того, чтобы защищать богатых, а не наказывать виновных. Потому, как только появляется призрачный шанс подобраться к убийце на расстояние выстрела, детектив, уже не рассчитывавший на возмездие, встает на след… Даже не подозревая, чем закончится его погоня для всего Детройта!





Тэсса О`Свейт

Добро пожаловать в Детройт. Пепел прошлого





1. Отпуск со смыслом




– … Сдали?

Голос дежурного вырвал меня из мыслей и я, потерев переносицу пальцами, перевел взгляд с мигающих на экране морд разного уровня преступности на него. Видя, что я ему не отвечаю, парень – «Сколько ему вообще, лет двадцать пять хоть есть?» – повторил свой вопрос, глядя на меня с раздражающим сочувствием.

– Детектив, я отметки о табельном не вижу в обходнике. Вы его сдали?

«Вот же черт, и правда, забыл.

Молча запустив руку под плащ, я несколько мгновений возился с ремнями кобуры оперативного ношения от табельного и, наконец, выложил ее на стойку дежурного. Тяжелый пистолет глухо стукнул рукояткой по обшарпанному полимеру и юноша с видимым облегчением сгреб его к себе, пряча под стол. Вообще, я должен был сам оставить его в оружейной, в ящике, закрывающемся моей id-картой, но в некоторых случаях можно было бросить и у дежурного. Нужно только было… Паренек протянул мне планшет со считывателем, и я привычно приложил к нему ладонь, фиксируя сдачу казенного оружия.

Вот и все, я выхожу в первый в моей жизни полноценный отпуск. Адаптационный, мать его… Какой-то умник сверху решил, что раз копы в этом чертовом городе мрут пачками под перекрестным огнем банд, корпоратов, киберпсихов, корпоратских киберпсихов и прочей дряни, то просто так отпустить на пенсию их нельзя. Надо сначала отправить в двухнедельный отпуск, чтобы перед этим как следует помучить оформлением бумаг, подписывая никак не менее десятка разных разрешений, уведомлений и прогнать через полицейского мозгоправа. Видимо, чтобы быть уверенным, что коп не пустит себе, или что куда хуже, кому-то еще пулю в голову в припадке безудержного счастья.

Две недели отпуска. После еще месяц работы, чтобы передать все дела подрастающему поколению, а потом… Свобода? Может и так.

Спустившись на лифте вниз, я, едва сделав пару шагов в холл, резво отскочил в сторону, пропуская мимо одну хорошо знакомую мне разъяренную фурию. Линда Маклоуски, супруга Шарпа – старшего детектива и моего друга – регулярно посещала наш департамент, пугая стажеров алым сиянием на дне глаз и устраивая совершенно феерические скандалы в кабинете мужа.

Окликать Линду в таком состоянии было себе дороже, а выслушивать порцию упреков в свой адрес мне тем более не хотелось, потому я лишь ускорил шаг, выходя на крыльцо и привычно закуривая. Путь с моего этажа занял больше времени, чем я привык обходиться без сигарет, пусть даже такого откровенно дерьмового качества.

– Юрис! Ой, то есть я хотел сказать, детектив Ливану, постойте!

– Давай без этого, а? Я уже в отпуске, – выдохнув горьковатый дым с легким привкусом пластика, присущим любым дешевым сигаретам (лучше не думать, из чего их делают на самом деле), я покосился на выскочившего следом за мной на крыльцо дежурного с первого этажа. Он состроил понимающее лицо и протянул мне сложенный пополам небольшой кусочек бумаги, покрытый какими-то серо-бурыми пятнами и имеющий неровные, оборванный края. Странное зрелище, если помнить о том, что бумагу используют только для самых важных, требующих особой приватности документов или в тех случаях, когда просто могут себе позволить расходовать дорогую органику на такие глупости…

– В обед ваш информатор приходил, тот бомж-азиат, оставил это, – вложив бумажный огрызок в протянутую мною ладонь, парень немного помялся рядом, но видя, что я не собираюсь открывать записку при нем, вздохнул и ушел обратно внутрь департамента. Еще некоторое время я курил, прислонившись плечом к колонне на крыльце и рассматривая стоящий напротив небоскреб №11, в котором жил последние 25 лет, потом глазел на набрякшее тучами свинцовое небо, готовое вот-вот разразиться мерзостно-химозным дождем и, наконец, отправив окурок в урну переработки, развернул клочок бумаги.

«У Джесси. По вашему делу».

Всякую сонливость и раздражение сняло в один миг. Мой информатор, Ма Тонг, азиат американского происхождения, пронырливый и чрезвычайно полезный бродяга, уже давно помогал мне собирать информацию о самых разных людях и делишках, что эти люди проворачивали на улицах Детройта. Но моим делом было только одно – дело об убийстве моей жены.

Я знал, кто её убил и знал почему. Но добраться до этого ублюдка не мог, слишком уж велика была социальная разница между детективом полицейского департамента Детройта Юрисом Ливану и одним из ведущих менеджеров MACHINERY ARMS, Генри Смитсоном. И сейчас Ма Тонг сообщал мне, что ждет меня в баре Джесси, и что у него есть информация для меня. Сообщал это по старинке, аккуратным убористым почерком карандаша на клочке бумаги… Глянув на зажатую в руке записку внимательнее, я вдруг понял, что это обрывок формуляра. Он был покрыт неравномерным слоем грязи и пятен, но выступающие из глубин волокон бледно-зеленые буквы я еще мог различить благодаря полицейской оптике. M, H, Y, A, S. Убрав записку во внутренний карман плаща, я накинул капюшон на голову, закрываясь от медленно капающих с неба тяжелых капель надвигающегося ливня и быстрым шагом отправился на встречу с информатором.

Предоставленный мне отпуск вдруг обрел смысл.


•••••

В бар Джесси я заходил под громовые раскаты, радуясь, что плащ из синтетических полимеров не промокает, как и форменные штаны. Зал в баре был полупустым, что не удивительно – в такую погоду мало кто захочет брести по неуспевающим уходить в канализационные сливы потокам грязной, маслянистой воды, чтобы пропустить стопочку-другую, даже если её будет наливать такая очаровательная барменша. Полицейская база импланта в моем глазу бодро подсветила нескольких посетителей, оповестив о совершенных правонарушениях: незакрытые штрафы,пара приводов за вандализм и мелкие кражи… Ничего серьезного. Сама Джесси глянула на меня с удивлением, явно не ожидая, что кто-то еще придет, когда за дверью город буквально смывает химозным ливнем, но через миг, узнав, всплеснула руками и, вытащив из-под стойки до блеска натертый стакан, плеснула в него знакомой коричневатой жидкости.

Не все, далеко не все удостаивались такой теплой встречи из рук этой повидавшей некоторую мерзость женщины. Мне повезло: около семнадцати лет назад я заглянул в этот бар, чтобы немного выпить после тяжелой смены, а спустя пару минут после моего прихода группа изрядно накидавшихся парней из Зверей, местной банды, что считала себя главными в этом районе, решила, что разгромить бар – отличное вечернее развлечение. Тем более кто их мог остановить? Милая блондинка за стойкой без единой видимой железки? Развлечение Звери получили в тот вечер знатное. На перемахнувшего через барную стойку копа Джесси отреагировала вполне благожелательно, сунув мне в руки свой дробовик и подопнув коробку патронов, а сама с видимым удовольствием взялась за автомат.

Когда Звери закончились, Джесси предложила выпить за знакомство, а приехавший на стрельбу патруль пятого (моего) участка получил самый подробный рапорт о происходившем, на какой только можно было рассчитывать от двух, приговоривших к тому моменту по поллитру на нос какого-то крепкого пойла, людей. Ох и влетело мне тогда от Элен…

– Юрис, даже не пытайся меня убедить, что ты просто в гости зашел, – легонько стукнув донцем стакана о барную стойку, Джесси подперла голову кулачком и бросила короткий взгляд на сидящую в дальнем углу группу, что в этот момент взорвалась буйным хохотом. Я так же повернулся на шум и хмыкнул, сразу теряя интерес к компании и отворачиваясь.

– Не сомневался, что Мики притащит своих дружков праздновать семнадцатилетие именно тут. Они не доставят тебе проблем, иначе с Мики мамка спустит не только шкуру, но и вытащит все то немногое железо, на которое он сумел накопить.

Джеси весело хмыкнула, подтолкнула ко мне пальцем бокал и некоторое время рассматривала мое лицо, пока я пил. Нас можно было бы назвать хорошими друзьями, за давностью и постоянностью общения и тем, что я знал о ее делах чуть больше, чем другие. Даже чуть больше, чем мои коллеги, достаточно часто бывающие тут.

– Детектив не ответил на вопрос, но я и так знаю ответ, – с легкой усмешкой проговорила она, когда я поставил пустой стакан. – Он ждет. Я ему уже чуть-чуть налила и пустила в подсобку, а то в такую погоду на улице торчать только Потрошители заслуживают. Единственное, чего они заслуживают, кроме пули в башку, – чуть ворчливо закончила женщина, дернув плечом.

– Спасибо, Джесси. Я тогда еще одну, если ты не против, и пойду, пообщаюсь.

– Конечно, – блондинка улыбнулась, открыто и спокойно и, налив мне еще одну порцию виски, вышла из-за барной стойки, прихватив с собой бутылочку какого-то дешевого пойла. – Пойду, поздравлю Мики с днем рождения, что ли.

Кивнув, я проводил Джесси взглядом, попутно встретившись глазами с виновником торжества. Мики меня узнал, мигом посерьезнев и вежливо кивнул. За двадцать пять лет работы в пятом полицейском участке я успел наработать себе репутацию, и, что греха таить, навести какой-никакой порядок на подконтрольной нам территории. Сначала я делал это потому, что мы с Элен купили квартиру в небоскребе сразу напротив здания полиции, в этом районе, и я хотел, чтобы моя жена чувствовала себя в безопасности, возвращаясь с работы… А потом как-то больше по инерции. Но надо признаться, что вышло хорошо. Такие парни, как Мики, в общем-то, вполне неплохие, пока не наслушаются разных подонков и не решат, что им все можно и ничего за это не будет. Мики еще повезло, его мать – учитель в общеобразовательной школе и умеет ладить с начинающими ячейками криминального общества. С такой не забалуешь!

Одним глотком допив виски, я медленно выдохнул, чувствуя, как по телу наконец-то разливается благостное тепло, выгоняя глубоко засевшую промозглую сырость и, встав с барного стула, прошел в хорошо известную мне дверь подсобки.

Ма Тонга я увидел лишь благодаря импланту, подсветившему мне живой объект в углу. Задремавший в тепле и сухости азиат, облаченный в гигантских размеров плащ с десятками карманов, нашитых как снаружи, так и внутри, мерно вздохнул и, вздрогнув от моего нарочитого топота, открыл глаза.

– А-а-а! Это вы, господин детектив! Добрая Джесси пустила меня сюда. На улице просто потоп! Она же не выгонит меня сразу, как только мы поговорим? А то, может быть, стоит поговорить подольше? – на узком, отекшем лице Ма Тонга черные глаза-бусинки казались инородным объектом, настолько цепким и живым был их взгляд.

– Привет, Ма Тонг. Не думаю, что Джесси тебя выгонит, у этой леди доброе сердце, – сев на какой-то ящик, я не стал торопить информатора, хотя стоило его увидеть, как желание узнать все и сразу вспыхнуло во мне не слабее, чем жар от алкоголя.

– Да-да, я знаю. Она частенько подкармливает меня и наливает разные очень вкусные, согревающие штуки, – азиат вытащил из недр своего безразмерного плаща какую-то бутылку, что чуть светилась в темноте, и пока мой имплант безуспешно пытался определить ее содержимое, в итоге остановившись на «потенциально ядовито», сделал из нее глоток, чтобы снова спрятать в карман.

Спустя еще мгновение в руках Ма Тонга появился сложенный пополам лист бумаги, в котором явно нахватало небольшого кусочка. Я без удивления принял от него замызганный формуляр, спешно развернул и впился взглядом в строчки, то и дело проглядывающие сквозь грязь.

– Нашел это неподалеку от Макабр, – спустя пару мгновений молчания поведал Ма Тонг, заставляя меня в удивлении поднять на него глаза. – Ну вы же понимаете, детектив, где еще можно найти такие интересные штучки для продажи и обмена, как не на краю горячей зоны? А вот что там делал такой вот документик от Машинери Армс, да еще и так интересно подписанный…Вот это вопрос, да, вопрос…

Слова Ма Тонга заставили меня перескочить взглядом к самому концу формуляра, и я ощутил, как пальцы дрогнули, едва не скомкав бумагу.

«Г. Смитсон» – значилось в конце документа. Что же ты делал, Г.Смитсон возле Макабр, там, куда влияние твоей «Машинери Армс» и вашей головной корпорации «АрмаЭксп», не распространяется?

– Вот-вот, я как увидел, сразу понял, что надо вам показать, – покивал Ма Тонг, от которого явно не укрылось мое состояние.

– Да, спасибо… – Он что-то еще бормотал, но я его уже не слушал, погрузившись в изучение документа. Бумага была покрыта грязью чуть меньше, чем вся. Местами пропиталась маслом и мазутом, отчего часть текста была безвозвратна утеряна, но общий смысл каким-то чудом еще можно был уловить. Речь шла о каком-то товаре в количестве 35 штук, который собирались передать в мотеле «Придорожный», воспользовавшись комнатой 2/17. Дата написания формуляра отсутствовала, или ее размыло к чертовой матери, так что оставалось лишь надеяться, что я еще не опоздал с визитом.

– Я смог вам помочь, детектив? – Ма Тонг вырвал меня из размышлений и я, резко встав, кивнул ему, складывая лист пополам и убирая во внутренний нагрудный карман.

– Да, Ма Тонг, смог, – окинув взглядом расцветшего довольной улыбкой азиата , что все так же бесформенной кучей тряпья сидел в углу у ящиков, я помедлил, но все же задал ему вопрос, который задавал едва ли не каждую десятую нашу встречу. – Ты все еще не надумал восстановить документы и пройти через программу поддержки малоимущего населения? Ты же знаешь, я бы мог…

– Ой, нет-нет, детектив! Мне достаточно того, что благодаря выписанной вами карточке меня кормит городская соцслужба. А то вот сделаю документы, пройду вот это все, так сразу работать придется, отчитываться обо всем… Жизнь под колпаком, это не для старого Ма Тонга. Ма Тонг – маленький и незаметный, так он гораздо счастливее. И полезнее, не так ли?

Я кивнул – разговор прошел по привычной колее, и что уж говорить, в словах моего информатора был резон.

– Тогда бывай, Ма Тонг. Береги себя!

Азиат лишь мелко закивал мне в ответ, продолжая довольно улыбаться.

Быстрым шагом покинув подсобку, я чуть не столкнулся с Джесси, возвращавшейся за барную стойку.

– Все в порядке? – она окинула меня взглядом, и я понял, что надо взять себя в руки, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Да, Джесс, все отлично. Пусть он посидит в тепле и уюте до конца ливня хотя бы, окей? Вот тебе за неудобства и ему на выпивку, – вытащив из внутреннего кармана коммуникатор, я разблокировал его отпечатком и сбросил на счет Джесси сотню. Женщина удивленно приподняла брови, увидев сумму, но согласно кивнула и прошла на свое рабочее место.

– Еще будешь? – стакан стукнул по столешнице, но я, сев на стул, отрицательно мотнул головой, вызывая такси до мотеля. – Ну ладно. Мне же больше достанется.

Десяток минут, что я ждал приезда машины, мы провели в молчании, сопровождающемся периодическим гоготом Мики и его дружков, и несмолкающим потоком новостей с голографического экрана, висевшего на стене за барной стойкой. Детройт жил и умирал, кто-то с кем-то судился, где-то кто-то митинговал, ведущий залихватски подмигивал, бодро зачитывая самые горячие новости и считая трупы за прошлые сутки. Ничего нового.

Коммуникатор пиликнул, сообщая о том, что машина подъехала и я, скомкано попрощавшись с Джесси, выскочил под дождь, тут же падая на заднее сиденье такси.

Мысль о том, что я могу встретить в мотеле не только Смитсона, но и вооруженных ребят из его корпорации, пришла мне уже где-то на полдороги к «Придорожному» и я отмел ее, как не особо существенную. В конце концов, я слишком давно ищу любой способ подобраться к нему, чтобы угроза встречи с корпоративной службой безопасности нос к носу смогла меня остановить. Если выживу – буду упирать на то, что это была самооборона.




2. Клоповник по 275-ой магистрали


Пристальные взгляды везущего меня таксиста я начал замечать сразу, как только мы подъехали к границе города, выезжая на трассу, что вела к отелю.

– Что-то не так? – не выдержал я, после очередного задумчивого взгляда и водитель чуть нервно дернул плечом.

– Простите, господин полицейский… Просто странно видеть полицейского, который в такое время, без патруля, едет в ту сторону.

Я чуть более внимательно посмотрел на водителя. База не показала ничего интересного: Допиндер Твивели, регистрационный номер 9128-0025, работает в сервисе городского такси без особых нареканий уже восемь месяцев, пара мелких штрафов за превышение и парковку в неположенном месте, ничего такого, что бы попадало в мою юрисдикцию. Водитель поежился, бросив на меня еще один короткий взгляд и весьма правильно расшифровал мое молчание.

– Полицейская форма Детройта не то чтобы очень приметная, но если знать, на что смотреть, то узнать можно. Я внимательный! Вы не подумайте, я ничего против полиции не имею, просто… Это же Санта Муэрте территория…

– Знаю, – киваю я, снова отводя взгляд и смотря в окно на пролетающие пустоши, что окружали город. – Я туда по личным делам, а если уж и выбирать между бандами, то Санта Муэрте еще не худший вариант.

– Это точно! – резко позеленевшая и поползшая вверх линия голосового стресс-анализатора, ненавязчивым графиком висящего в левом верхнем углу виртуального пространства, подсказала, что водитель очень обрадовался завязавшемуся диалогу. – Они, и еще эти девицы в китайском квартале, самые нормальные ребята в этом городе! А остальные…

Водитель еще о чем-то трепался с ярко выраженным индийским акцентом, но я слушал его пространный монолог, который в итоге свелся к тому, что на самом деле у него свой маленький торговый бизнес, а таксует он для души, вполуха. Мыслями я был далеко-далеко в прошлом, в том злополучном дне, когда, вернувшись домой, нашел свою жену на полу квартиры…


•••••

В старые добрые времена людей приводили в чувство потоком холодной воды. Сейчас это – или способ убийства, если вода не очищена, или невиданная роскошь, потому меня приводили в чувство бодрящим химическим коктейлем, который полицейский медик впрыснул инжектором мне в плечо.

Голова раскалывалась, во рту был отчетливый привкус собственной крови, и я понимал, что на самом деле отделался легко. Проникновение в частную собственность корпорации, нападение на сотрудника, вооруженное сопротивление охране…

– Юрис, вот скажи мне, ты чем думал? – устало-сочувствующий голос шефа пятого участка ввинчивался в уши, раздражая и поднимая в душе мутную, черную волну удушающей злости, которую до этого остановили ударом АрмаЭксповской винтовки.

Я сплевываю на пол, ощупывая языком зубы изнутри. Целые, на удивление.

– Юрис, я с тобой разговариваю, – чуть повысил голос Джеймс, и я поднял голову, прищурившись заплывшим глазом на мутный силуэт, из-за которого бил нестерпимый свет. – Да, черт… Прости, – шеф на миг пропадает из поля видимости, и по притухшему до комфортного сумрака освещению я понимаю, что он просто отошел к стене подкрутить лампочку.

– Может, еще наручники снимешь? – собственный голос воспринимается, как что-то чужеродное. Хриплый, словно бы с помехами. Очевидно, системе аудиоимплантов тоже досталось. По крайней мере, анализатор звуков работал, как я мог судить по волнообразной аудиограмме в углу вирт-пространства, что до этого услужливо отметила беспокойство и искреннее переживание в голосе моего начальника.

– Не могу. – Ожидаемый ответ. Наверняка за стеклом стоят не только наши сотрудники, но и кто-то из корпоратской службы безопасности. И если коррекцию света шефу еще простят, то предоставление свободного перемещения по допросной без каких-либо особых гарантий …

– Юрис, объясни мне, зачем ты это сделал?

– Он ее убил, Джеймс. Убил мою Элен, – интерфейс имплантов мигнул, реагируя на изменение моего состояния, налился красным. Я снова подходил к опасной черте, из-за которой вернуться было очень сложно.

Шеф тяжело вздохнул, подошел ближе, сел на край вмонтированного в бетонный пол металлического стола.

– Генри Смитсон дал добровольные показания и не стал выдвигать к тебе какие-либо претензии и требования, кроме одного – запрета на приближение. Он выражает сочувствие по поводу твоей утра…

– Он ублюдок! Пусть в глотку себе запихнет свое сочувствие! Ублюдок и убийца, отравивший собственную сестру! – я рванулся вперед, но, конечно, безуспешно. Допросные в Детройте совершенствовались вместе с технологиями. Наручники и стул, к которому я был прикован, могли выдержать куда более серьезно имплантированного задержанного, а для самых опасных вообще использовался чип, отключающий все импланты. На меня его переводить, конечно, не было смысла.

– Медики провели расследование… – Полыхавший красным интерфейс скорее мешал, чем помогал, отвлекая от слов Джеймса. Я дернулся еще раз, больше для того, чтобы боль от впивающихся в кожу наручников чуть привела в чувство. Справиться с собой было тяжело, но я знал, что если один раз от психоза меня спас хороший удар по голове, отправивший в мир без снов, то во второй раз может все так удачно не сложиться.

Но, зачем мне, собственно здесь оставаться, без Элен?

Ответ пришел незамедлительно. Для того чтобы добраться до убившей ее твари. Я повернул лицо в сторону зеркальной поверхности на стене сбоку и полицейские импланты, которые мне никто не стал отключать, легко проникли через эту несущественную преграду, имея на то доступ.

Данные, которые мне предоставлял голосовой анализатор, вдруг обрели смысл. Джеймс Рей, начальник пятого полицейского участка, зачитывал официальные отчеты и поданную с «правильной стороны» информацию не для меня. А для Смитсона, что стоял в окружении своей охраны там, за стеклом, и довольно кивал каждому его слову.

Джеймс знал, что из всех его слов правда лишь то, что Элен умерла от передозировки. Передозировки лекарственным препаратом, который был ей очень нужен, который она принимала много лет до того, как он пропал с рынка в результате очередных корпоративных игрищ, и который мы никак не могли достать сами, перебиваясь аналогами. И который принес ей ее младший брат, внезапно решивший поучаствовать в жизни сестры спустя почти десяток лет полного игнорирования. И вколовший в шею. Сзади.

Генри порвал со всей семьей очень дано, разругавшись в первую очередь с собственной сестрой, да так, что даже мой ангел Элен лишь хмурила брови, не желая говорить о брате. А теперь…

– …Юрис? – окликнул меня Джеймс и я отвел взгляд от стоящего за стеклом убийцы, который, кажется, стал подозревать, что я его вижу, хотя, согласно протоколу задержания, нарушенному, не должен был.

– Да, сэр, – голосовой имплант дал сбой, выдал серию хрипов, слишком сильно сжал голосовые связки, и я закашлялся от боли. – Я вас слышу, сэр. Я вас понял, сэр. Такого больше не повториться, сэр.

Потому что в следующий раз я буду умнее. Я найду, как до тебя добраться так, чтобы ни твоя служба охраны ни кто-либо другой не смог мне помешать. Найду и пущу тебе пулю в голову.

– Я сожалею, Юрис. Очень сожалею, – тихо сказал Джеймс, обойдя меня и наклонившись за моей спиной, чтобы снять наручники.

Краем глаза уловив движение за стеклом, я еще мгновение смотрел перед собой, чтобы потом бросить короткий взгляд в спину уходящего Смитсона.

– Я знаю, сэр.


•••••

–… Господин полицейский?

Голосовой анализатор мигнул тревожным желтым, вырывая меня из воспоминаний. Такси замедлилось, и теперь мы скорее катились вперед по инерции, чем ехали. Причину я увидел сразу, стоило мне только посмотреть вперед на дорогу через лобовое стекло. Вокруг отеля, к которому мы подъезжали, лежали люди. Безусловно – мертвые, живые в таких позах не лежат и отдельно от себя конечности не разбрасывают. На парковке мотеля догорали остатки двух машин, опознать которые было уже невозможно.

– Притормози тут, но не уезжай пока, понял? – Я проигнорировал недовольное бурчание таксиста, и, выйдя из машины, пристально оглядел открывающуюся мне территорию. И понял, что ошибся. Живые здесь всё-таки были: прислонившись к стене отеля, на каменистой земле сидел молодой на вид парень, смотрящий куда-то перед собой, на один из трупов, и легонько дергающий головой. Оглядевшись и не заметив ни единой живой души, что проявляла бы интерес к происходящему, я быстрым шагом приблизился к выжившему и, опустившись рядом на одно колено, осмотрел его еще раз. Валявшиеся рядом с ним пустые баллончики аэрогипо, такие же, как еще один, зажатый в руке парня, вкупе с его пустым взглядом ясно сообщали, что он изрядно обдолбан и вряд ли получится даже узнать, что тут произошло. Причина такого бесконтрольного приема стимулирующего обезболивающего была видна невооруженным глазом – огромная дыра в бедре, залитая самозатвердевающим гелем, который, конечно, никак не был предназначен для таких ранений, но все же не дал умереть от кровопотери.

– Хей, парень? – Я пощелкал пальцами перед его лицом и он, на удивление, сумел сфокусировать на мне взгляд.

– Хей, сэр… Закурить не найдется? – чуть заплетающимся языком проговорил подстреленный и снова опустил взгляд на лежащий рядом труп. – Одну сигаретку, моему другу уже не надо. Так курить охота…

– Тебе надо к врачу. Через пару часов гель начнет растворяться и ты истечешь кровью, если до этого момента тебя не подлатать.

– Ага… Так дадите сигаретку, сэр? – в глазах парня не было и проблеска понимания и я, чертыхнувшись, протянул ему руку.

– Цепляйся, парень. И я дам тебе сигарету, – на словах про курево в глазах пострелянного мелькнуло что-то похожее на сознание и он вцепился в протянутую мною ладонь. А говорят, что сигареты убивают… Вздернув его на ноги, я тут же подпер бедолагу плечом и буквально потащил до стоящего на дороге автомобиля, благо водитель увидев, что я возвращаюсь, да еще и с грузом, медленно покатился навстречу.

Когда я открыл дверь такси, паренек уже был без сознания, повиснув на мне всем телом, потому, сгрузив его на заднее сиденье, я бросил короткий взгляд на водителя, на всякий случай нащупав пульс на шее «обдолбыша»:

– Есть на примете врач поблизости? Его надо подштопать.

– Ого, вашему другу знатно досталось… – водитель блеснул синевой внутри зрачка, явно выискивая ближайший маршрут.

– Первый раз его вижу, но не бросать же его здесь помирать? – Пульс едва прощупывался, но держался на удивление стабильно. Охлопав карманы парня, я не нашел никаких документов, а подключаться к нему напрямую через кабель не было ни времени, ни желания. Вытащив из кармана пачку сигарет, я положил две штуки в нагрудный карман его жилета. Обещал же.

– Э-э-э.... Кому скажу, не поверят, – пробормотал Допиндер и я снова посмотрел на него.

– Что?

– Что? – водитель сделал вид, что не понял, о чем я спросил, а я, в свою очередь, сделал вид, что поверил. – Есть хороший врач на Ривер Роуд, отсюда всего минут 10 езды, 94 шоссе ночью почти пустое, а между тяжеляком [1] я как-нибудь уж проскачу.

– Отлично, вези туда. Оставь врачу мой номер. На, сотня на медуслуги и двадцатка за доставку груза. Если док потребует больше, пусть наберет меня. – Я, мазнув взглядом по приборной панели, на которой таксисты стандартно размещали код для быстрой оплаты, перевел на его счет сто двадцать баксов, прикрепив к платежу виртуальную визитку, и снова глянул на водилу. – Ты все понял, Допиндер Твивели?

– Д-да, шеф. А если он обнулится раньше, чем мы доедем? – таксист нервно дернул кадыком, глянув на бледное и покрытое капельками пота лицо своего бессознательного пассажира, и я, хмыкнув, чуть отошел от пассажирской зоны, захлопнув дверь.

– Ты уж постарайся доехать вовремя.

Я хлопнул по крыше авто, и машина с визгом стартанула, оставив на старом асфальте черный след. Пусть таксист считает, что я из тех копов, которые, при наличии изрядной доли альтруизма, что в этом городе воспринимается чуть ли не как один из признаков близящегося психоза, тем не менее готовы пристрелить за любую оплошность. Наличие здоровых опасений за свою шкуру и желание сохранить ее целой еще никому не навредило, на моей памяти.

Не уходя с дороги, я достал из внутреннего кармана пачку сигарет и, прикурив, еще раз внимательно осмотрел мотель. Никто не среагировал на мою возню, на визг шин. Никто не вышел убирать тела. Неоновая вывеска с названием и указанием минимальной стоимости в 5 баксов за ночь задорно мигала на фасаде между первым и вторым этажом. Сделав глазным имплантом несколько снимков в обычном и «расширенном» режиме, с указанием геолокации, времени и количества видимых трупов, я, уже не задумываясь, перезаписал данные с личного хранилища памяти в свое зашифрованное облако, и, отправив окурок в последний полет, неторопливо пошел к входу в мотель, на всякий случай внимательно поглядывая на попадающиеся под ноги тела.

В отличие от уехавшего к доку паренька и его мертвого товарища, оставшегося лежать у стены, все остальные здесь имели явную принадлежность к преступной группировке Санта Муэрте, отличающейся любовью к курткам «золотой металлик», символическому образу Святой Смерти и рисункам увитых шипами сердец и крестов… Вопреки слухам, в эту банду брали не только мексиканцев, но и вообще всех, кто был готов принять порядок Санта Муэрте и вступить в «семью». Просто так исторически сложилось, что выходцев из бывшей Мексики было, по понятным, причинам в банде больше всего.

Не найдя живых и заодно определив, с какой точки их всех расстреляли и какой арсенал использовал противник, я остановился неподалеку от двери, ведущей в мотель, раздумывая. Судя по всему, тут побывал стандартный армейский пистолет под 9 мм, нашлась россыпь гильз от винтовочных 5.56 и, на закуску, 7.62N. Решив окончательно удовлетворить свое любопытство, я наклонился над одним из трупов и, схватив за куртку на плече, перевернул.

М-да, если остальные девять трупов нашпигованы пулями так же, как этот бедолага, то можно грузить их в тачку и везти сдавать на пункт приема металлолома. Возьмут по весу тела не торгуясь. Остается один только вопрос – какая тварь в этом городе начала работать так нагло и грязно, чтобы вломиться на территорию Санта Муэрте с оружием на средних размеров группу захвата, перебить десяток их ребят, поджечь их тачки и свалить? На почерк „Машинери Армс“ совершенно непохоже – они всегда подчищают за собой все хвосты, и не расстреливают патронов больше чем нужно. Бережливые, сволочи.

Я уже понимал, что Смитсона тут нет. Если бы он был тут, то как минимум во внутреннем дворе стоял бы транспорт его корпорации, пусть даже замаскированный, а на входе дежурил кто-то из охраны, притворяясь, что просто вышел поглазеть на звезды. Эта крыса не стала бы рисковать своей шкурой в таком районе без защиты, я знал точно, ведь за десять лет скрупулезного сбора информации я изучил Смитсона вдоль и поперек.

Неторопливо расстегнув пуговицы и не сводя взгляда с двери «Придорожного», я сунул руку под плащ, проверяя, удобно ли расположена рукоять моего личного револьвера: все же, отцепляя табельное, я мог что-то не там дернуть, а потом даже не проверил… Но нет, все было отлично. Слегка прохладная рукоять «Элен», восхитительного двенадцати зарядного подарка от супруги на пятилетие нашей свадьбы, так и просилась в ладонь, напоминая мне, что ни разу, с момента своего первого выстрела, не подводила.

Бросив еще один задумчивый взгляд на вход в мотель, я, встав от него по правую сторону и прижавшись спиной к стене, с силой дернул за дверную ручку, отправляя полотно дешевого пластика на встречу с гипсокартоном.

– Кто там еще? – тут же рявкнул недовольный мужской голос, и следом прозвучал хорошо узнаваемый щелчок цевья.

– Как интересно тут принято встречать потенциальных постояльцев, – тот факт, что выстрелов не последовало еще в открывающуюся дверь, а человек в помещении заговорил первым, обнадеживал, что сегодня узнаю что-то полезное, а не ввяжусь в очередную перестрелку с неизвестным исходом.

– Постояльцы в дверь заходят, а не прячутся, – недовольно ответил мне с той стороны невидимый пока собеседник.

– Так и встречают обычно не трупами и перезарядкой дробовика, – парировал я. Собеседник замолчал не надолго, потом чертыхнулся.

– Че там, снаружи, все тихо? Эти уроды уехали?

– Тихо. Насчет уродов не подскажу, тут десяток мертвых любителей роз и шипов, на этом все.

– Уехали, значит… Уроды, черт их мать драл! Заходи давай уже, сколько можно глотку драть, – голосовой анализатор бодро рапортовал о том, что мой собеседник достаточно стабилен, а кроме этого – изрядно расстроен и зол. Агрессия осталась лишь остаточным признаком, так что мне мало что угрожало. Можно было и высунуться.

Выглянув в дверной проем, я тут же отметил лежащий на стойке регистрации дробовик и мужика, упершего ладони в столешницу и смотрящего в мою сторону с выражением вселенской усталости.

– Добро пожаловать в мотель «Придорожный», самый дешевый клоповник по 275 магистрали. Завтраки не подаем, бар оплачивается отдельно от номера. Деньги вперед. Всегда.

– Сервис, – кивнул я одобрительно, входя и обводя помещение взглядом. Кровавая дорожка от двери с противоположной стороны до выхода, плюс пара свежих пулевых отверстий в стене по правую сторону. Если бы не антураж снаружи, был бы обычный мотель, коих на ведущих в Детройт дорогах предостаточно. Удовлетворившись увиденным, я перевел взгляд на стоящего за стойкой мужика. «Мэттью О’Грейс, 58 лет, 2 года в армии США, судим за разбой, мелкая кража,.. Владелец мотеля…» – ничего серьезного за душой у Мэттью не было. Короткая служба, пара приводов по молодости, и то отделался штрафом, да и исправительными работами. Судя по всему, потом взялся за ум, поработал где-то, скопил деньжат и выкупил эту дыру за бесценок, когда Детройт переживал очередной кризис.

– Ты номер брать будешь? – Владелец окинул меня подозрительным взглядом. Его ладонь медленно поползла по стойке к дробовику, и я лениво, словно бы невзначай отодвинул его локтем еще дальше, пристально глядя Мэттью в глаза.

«Я все про тебя знаю, дружище. Все начиная с того, в каком отряде ты служил и заканчивая тем, сколько тебе еще платить кредит за взятый „Сагуаро“[2]. Давай поиграем в гляделки, многие из вас это очень любят. Думают, что могут запугать меня одним взглядом, или, может быть, надеются, что я пристрелю их за наглость? В этом городе большинство ищут смерть, хотя и сами не могут себе в этом признаться. Ну так что, Мэттью О’Грейс, поговорим?»

Мэттью дернул уголком губ и отвел взгляд, словно бы ему просто надоело смотреть в мое лицо.

– Я тут ищу кое-кого. Вроде останавливался у тебя в мотеле, в номере два дробь семнадцать, пару дней назад, кстати, этот номер сейчас свободен?

– Это что, допрос? – мужик хмуро глянул на меня из-под бровей. Я отрицательно покачал головой, расслабленным движением сунул руку во внешний нагрудный карман, пошелестев мелкими купюрами, и вытащил четыре раза по пять баксов, аккуратно положив их между собой и Мэттью, чуть ближе к нему.

– Какой допрос, о чем ты? Всего лишь вопрос. Ну так что?

– Нет у меня такого номера, – Мэттью сгреб бумажки со столешницы и чуть «размяк», поняв, что я настроен на беседу в положительном для него ключе. – На каждом этаже по шестнадцать номеров. – Заметив мой скептический взгляд, владелец сунул руку под стойку и, спустя миг, бухнул передо мной регистрационный журнал с тонкими, уже изрядно затертыми от постоянно смываемого маркера пластиковыми страницами. – Да вот, сам посмотри.

Я посмотрел. Везде счет действительно заканчивался на 16. Заодно, пролистав пару страниц туда-сюда, я понял, что владелец был приверженцем правила «меньше знаешь, крепче спишь», потому как в некоторых строках не было указано вообще ничего о постояльце, кроме как времени, которое он оплатил.

– Ладно, что там у тебя по номерам свободное?

Сев на барный стул у стойки, я бросил взгляд за спину Мэттью, туда, где из ячеистого шкафа торчали старомодные бирки с номерами, прицепленные к самым обычным ключам. Владелец мотеля покосился на меня недоверчиво, словно не до конца понимая, что и зачем я делаю и решая, стоит ли вообще меня заселять, но потом все же обернулся.

– На первом этаже есть третий и седьмой, на втором – одиннадцатый, – озвучил он, хотя бирок висело куда больше.

– Хм, а с остальными что?

– Слушай, ну тебе вот какое дело, а? Там заселялись, и никто еще не убирал после того, как оттуда съехали, – владелец раздраженно нахмурился, и я в примиряющем жесте поднял руки.

– Это просто вопрос, Мэттью, не надо нервничать.

– Откуда ты знаешь мое имя? – мужик замер, явно не зная, то ли хвататься за оружие, то ли… Хвататься за оружие.

– На лбу у тебя написано, – спокойно ответил я, отодвигая полу плаща и демонстрируя голографический полицейский знак, вшитый в рубашку.

– А-а-а… – Мэттью снова расслабился, окинул меня взглядом, видимо, оценивая по-новому, но выражения брезгливой боязни, которое так часто появляется у жителей Детройта при виде копа, я у него не заметил. – Так бы сразу и сказал. Бумажка-то на обыск при себе?

Вот так и выдают люди свой возраст. Бумагу на такие вещи уже лет тридцать никто не тратит, а словечко осталось.

– А не будет никакого обыска, я тут по личному делу и веду с тобой личную беседу, как постоялец, а не как коп. Расслабься, Мэттью. У меня к тебе нет никаких претензий, ну кроме разве что того, что ты до сих пор не предложил мне выпить. Налей чего-нибудь, а? Ночь какая-то паршивая. И ключ от одиннадцатого давай, – я выложил на стойку еще пятерку, и владелец мотеля, поняв, что не отделается от меня, вздохнул. На стойку упал ключ, следом встали две рюмки. Позвякав бутылками под столешницей, Мэттью вытащил нечто, старательно имитирующее продукцию Биба и Такера [3] и расплескал на два пальца в мутно-зеленое стекло.

Залпом опрокинув в себя рюмку, я на миг задержал дыхание, чтобы потом коротко выдохнуть. Владелец мотеля повторил мои действия, подтверждая, что это ни черта не бурбон, с секундной задержкой и мы молча уставились друг на друга.

– Только к постояльцам не приставай… Сильно, – наконец проговорил Мэттью и я пожал плечами, решив не давать обещаний, в выполнении которых заведомо не уверен. Мне было что спросить у хозяина мотеля, но долгие годы работы детективом научили меня правильно выбирать момент для расспросов. Мэттью был из тех людей, на которых чуть передавишь – и уже даже выбить будет что-то достаточно сложно, так что лучше оглядеться самому и найти зацепки, через которые потом уже можно будет…

– А с телами-то что? – Поинтересовался я, когда мы намахнули еще по рюмке.

– Да что… Ты ж с этими уродами разминулся на пяток минут. Щас наберу латиносам, пусть приезжают, забирают своих… Ты б это, не маячил на глазах в это время. Мужик ты вроде нормальный, а парни приедут на нервах, – Мэттью тяжело вздохнул, отлично понимая, кому именно будут задавать большую часть вопросов.

– Ценю твою заботу, – вполне искренне ответил я и, взяв со стойки ключ, отправился к задней двери.

Все мотели такого типа устроены практически одинаково, так что если бывал в одном, то, считай, бывал во всех. Номера на первом этаже имели входную дверь изнутри общего помещения, а вход на второй этаж был с отдельной, двухсторонней лестницы, с улицы.

Поднимаясь наверх, я поглядывал на матовые окна номеров и видел, что, заслышав мои шаги, от некоторых шарахались любопытные, но здраво опасающиеся за свою шкуру люди. Конечно, перестрелку с обратной стороны мотеля просто нельзя было не услышать, и потому заселяющийся после такой шумихи постоялец вызывал у многих опасения.

Уже на середине лестницы я услышал, как скрипнула дверь одного из номеров и на общий балкон вышел мужчина… О котором моя база не знала ровным счетом ничего, кроме его линка, который светился благодаря подключению к сети. Обычно никаких данных не было в нескольких случаях: если кто-то заплатил паукам [4] или нечистому на руку копу, если кого-то прикрывает одна из корпораций и если человек просто был приезжим, а его нарушения закона слишком мелкие, чтобы передаваться в сети между городами. Или странами, что в данном случае было даже более актуально, потому как мужик негромко выругался по-русски, обхлопывая карманы в поисках зажигалки. Я хмыкнул, поднимаясь выше, сунул руку в карман, вытаскивая свою, чтобы протянуть ее курильщику и сказал так же по-русски:

– Бери.

– О! Земляк! – обрадовался он, беря зажигалку и с довольным видом прикуривая. – Приятно услышать своего не через этот треклятый переводчик.

– Не совсем земляк, – поправил его я. – Румын. В Тимишоаре много ваших было, когда я там жил, так что, новости не почитаю, но говорить на русском могу.

– Румын… – Мой собеседник окинул меня взглядом, спокойным таким и вполне доброжелательным. Я же, в свою очередь, отметил, что у него совсем нет имплантов, которые как-то были бы заметны внешне, только глаза были заменены, как того требовал установленный для простейших социально-экономических взаимодействий нейролинк. – Да, теперь понял твой акцент. Но румын – это почти земляк, тут-то уж точно. Далеко тебя занесло!

– Да и тебя не ближе, – хмыкнул я, вставая рядом, опираясь локтями на металлические перила балкона и прикуривая.

– Это да, – мой собеседник чуть посмурнел и глянул куда-то вбок, на угол мотеля. – Я сам из Советов уехал уже лет восемь как. Осел в Нью-Джерси, а тут брательник в гости позвал. Мы с ним девятнадцать лет не виделись, дочка у него родилась, представляешь? Племянница моя! – Сказал он с гордостью, и я улыбнулся, глядя в ночную темноту. Голосовой анализатор подтверждал, что то, что я слышу, не наигранно и оттого становилось на душе немножко теплее. Этот русский проехал более шестисот миль [5] через пустоши, наводненные всякой швалью, чтобы посмотреть на свою племянницу… – О, бля, я ж даже не представился! Михаил! – новоиспеченный знакомый протянул мне ладонь, которую я с удовольствием пожал.

– Юрис. Так ты везунчик, Михаил. Детройт тебя встречает прямо во всей своей красе, – я усмехнулся, отправляя щелчком пальцев окурок в полет и следя взглядом за разбрасывающей искорки точкой до самой земли.

– Да это просто пиздец… Слушай, а ты-то что тут забыл в такое время? – голосовой анализатор мигнул желтым, показывая, что собеседник резко встревожился и я повернул голову в сторону Михаила.

– Приехал по личным делам, ищу кое-кого, а тут вот это… Что тут было-то? На перестрелку банд не похоже, там одни муэртовцы лежат, да два парня, не из банды, кажется. Один еще живой был, я его на такси к врачу отправил. Если повезет, то доедет. А больше и никого. Странно это, – я вытащил из пачки еще одну сигарету и приглашающе протянул пачку Михаилу. Он сигарету взял, что было хорошим знаком.

– Да хрен бы их знал, Юрис, что тут было. Я проснулся уже от криков и пальбы. У номеров на втором этаже окна на эту сторону выходят, а та стена глухая. Высовываться, как сам понимаешь, не хотелось… Да и все происходило на той стороне мотеля, все равно не увидел бы ничего. Как понял, что все закончилось, так вышел покурить, а тут – ты.

– М-да… – затянувшись, я хотел что-то еще сказать, но так и замер, глядя на стоящего рядом русского. Голосовой анализатор не позволил бы мне сейчас подслушать тихие разговоры в каком-то из закрытых номеров на первом этаже, но все же аудиосистема немного усиливала слух и, из-за своего несовершенства (да, копам не ставят за счет города самые крутые импланты, вот неожиданность) фиксировала посторонние звуковые колебания, «сливая» их с голосом говорящих. Потому, когда Михаил договорил, а анализатор продолжил выдавать наличие звука на диаграмме, я, чисто машинально, замолк прислушиваясь.

– Все в порядке?

– Погоди, – я стряхнул пепел с тлеющей сигареты и медленно повернул голову, от своего нового знакомого к другому концу мотеля. Ничего не изменилось, но диаграмма упорно фиксировала какие-то посторонние шумы, помимо производимых стоящим рядом мужиком, причем с совершенно симметричной амплитудой. – Ты ничего не слышишь?

Михаил вместе со мной вслушался в ночную темноту, замерев и перестав шуметь. И это помогло. На грани возможного для моих ушей я различил ритмичное пиканье сигнального маячка, которое шло откуда-то снизу.

– Нет, кажется, – русский с сомнением покачал головой и покосился на меня. – А ты слышишь?

– Да. Надо с хозяином поговорить, – я снова отправил окурок в темноту. – Кажется, я все еще могу разобраться со своими делами… Бывай, Михаил. Хорошей тебе встречи с родственниками, будь аккуратен в городе и, если вдруг что, звякни, попробую помочь.

Я скинул ему виртуальную визитку на еще до этого обнаруженный номер линка, и он чуть вздрогнул от неожиданности.

– Ага… О-о, детектив… А говорил, что по личным делам, – в его голосе засквозила легкая обида и я, уже отошедший на противоположный край балкона и остановившийся у двери, что шла сразу за дверью с номером «16», обернулся.

– Так я и правда по личным. В отпуске, сегодняшнего полудня.

– Хреново у тебя отдых начинается, Юрис – хмыкнул Михаил. Я пожал плечами, признавая его правоту и снова посмотрел на дверь. Хозяин мотеля не врал – сдаваемых номеров действительно было по шестнадцать на каждом этаже. Но было еще и подсобное помещение, кладовка, если по-простому. И находилась она как раз после шестнадцатого номера, что вполне позволяло обозначить ее как 2/17. Быстро осмотрев ручку и дверной короб и не обнаружив на них особенных отметин, я на миг прижался ухом к пластику, пытаясь уловить какие-то звуки, но все было тихо. Плавно повернув ручку, я открыл дверь с едва слышным щелчком, и увидел… Совершенно обычную кладовку.

Сняв с пояса фонарик, я посветил им через порог, внимательно осматривая заставленную всяким хламом комнатушку с небольшим пятачком свободного пола по центру, потом – щелкнул покрытым пылью включателем на стене.

Бутыли с щелочью, отбеливатели, куча чистящих средств, внушающий уважение набор разных веников и щеток, коробки с запасными лампами… «Барахло» – разочарованно вздохнув, я потер пальцы друг об друга, стирая с них пыль, что летела с пустошей и за городом налипала буквально на любую поверхность и закрыл дверь.

Михаил уже ушел в свой номер, да и мне не стоило задерживаться.

На мое появление хозяин мотеля отреагировал довольно кислым выражением лица.

– У тебя на первом этаже работает сигнальный маячок, ты в курсе? – с ходу сообщил ему я, отмечая малейшие изменения в его мимике. Судя по всему, сказанное мною стало неожиданностью для Мэттью, потому что он замер, потом чертыхнулся и схватив в руки все также лежащий на столешнице дробовик, уже медленным, осторожным движением закинул его на плечо, держа одной рукой и недовольно косясь на дуло «Элен», смотрящее ему в лицо.

– Я понял, за оружие при тебе резко лучше не хвататься. Где ты маячок нашел?

– Под третьим номером второго этажа, – я опустил револьвер и поймал второй рукой брошенный мне ключ с брелоком 3/1. Мэттью вышел из-за стойки регистрации и пошел в коридор по левую от меня сторону.

– Туда утром «пиджак» [6] один заехал, нервный. Даже лица его не рассмотрел. Муэрта привезли, они же заплатили за него, а сами в тачке остались. Он, как заехал, вообще не выходил из номера, должен был утром уехать…

– В одной из тех тачек, что на улице догорают? – с мрачной усмешкой поинтересовался я и Мэттью, не ответив на вопрос, выругался, остановившись перед дверью с номером «3». Звук маячка отчетливо доносился из-за неё. Никто не возмутился из номера, когда я без каких-либо церемоний похрустел ключом в замке, но на поворот ручки дверь все равно не открылась. Мэттью, пожав плечами, сделал полшага назад, со знанием дела прицелился в область на две ладони выше замка и выстрел из дробовика превратил в ничто добрые пятнадцать дюймов косяка и примыкающей к ней двери. Хозяин мотеля пинком распахнул дверь и,сунув дуло дробовика в комнату, поводил стволом из стороны в сторону.

– Дерьмо, – через пару мгновений прокомментировал Мэттью, опустив оружие, и вошел в номер. Придержав его за локоть, чтобы не сильно наследил, я обошел его и молча огляделся.

Мятая и залитая кровью постель, в которой валяется кровоточащий кусок мяса размером с растопыренную пятерню, издающий слышимый мною звук. Дорожка из крупных, собирающихся в маленькие лужицы, алых капель, местами смазанных в полосы, прямиком в приоткрытую дверь туалета.

– Постой тут, – я опустился на одно колено, осматривая пол. Ремонт здесь делали одновременно с постройкой самого мотеля, так что постеленный линолеум, местами выцветший из-за падающих на него с окна полос света, постепенно «оброс» тонким липким слоем, оставшимся от не до конца смываемых чистящих средств. Я такое видел уже не раз за время своей работы и каждый раз думал о том, что в кои-то веки халтурность при уборке может принести пользу.

Приблизив грязный пол с помощью глазных имплантов, я сразу нашел то, что искал: отпечатки подошв двух пар обуви. Одни на 10 размер, чуть более отчетливые из-за свеженалипшей пыли с улицы и одни на 8.5 [7], не особо четкие поначалу и превращающиеся в кровавые полосы тогда, когда их обладателя потащили к туалету.

Привычно фотографируя все детали, я встал и подошел к кровати, вытаскивая из кармана плаща вечно болтающиеся там рабочие перчатки. Чипов, которые издавали бы такие звуки при нахождении в определенно неживом человеке, было не то чтобы много, но требовалось подтвердить свои догадки, потому я аккуратно перевернул кусок мяса кожей вниз и ощупал его с обратной стороны.

Корпорации заботились о своих подчиненных. Обо всех, конечно, по-разному, но тем не менее те сотрудники, которые представляли хоть какую-то ценность для боссов, могли рассчитывать на страховку в самой известной международной парамедицинской организации «Save our lives», она же SOL. «Сол» предоставляла несколько разных уровней страховки хотя, признаю, что даже самая простая из них действительно могла спасти жизнь в большинстве случаев. Всех своих клиентов они чипировали, причем для каждого вида страховки чип был особенным и звуковой сигнал при смерти владельца издавали только два из них – те, что ставились особо важным клиентам, чьи тела даже после смерти представляли собой ценность. Такие чипы, золотого и платинового статуса, имели особую маркировку на внутренней, обращенной к «мясу» стороне и ставились достаточно глубоко в мышцы, так повредить их было максимально сложно. Чипы «Сол» передавали информацию о местоположении носителя в реальном времени, а также снимали его биологические показатели, за контроль которых отвечала специальная прошивка нейролинка [8], а без нейролинка уже и ребенка нечасто можно было встретить, так что система была отлажена и надежна.

Была. Или все же еще?..

Почему я еще не слышу ави [9] соловцев над крышей мотеля? Глушилка маяка? Нет, тогда бы ави все равно прилетело, по последним координатам, где был зафиксирован сигнал. А это было тут. Значит, дело в чем-то другом. Чип не поврежден, он исправно отправляет сигналы, но клиент для чипа явно мертв… А клиент-ли?

Отпустив кусок человечины, я вытер пальцы о чистый кусок наволочки и, не обращая внимания на вопросительные покашливания Мэттью от двери, прошел вдоль кровавых следов, в туалет. Под самым потолком поблескивало остатками выбитого стекла не очень большое, но достаточное, чтобы туда пролез кто-то не особо толстый и в меру ловкий, окно. На видавшем всякое сливном бачке был отчетливый отпечаток подошвы все того же десятого размера, слегка заляпанный кровью, что закапала унитаз и стекала по стене от нижней рамы окна.

Залезли через окно и оглушили? Может быть, что-то вкололи, чтобы вырубить? Надо взять образец крови… В рабочую лабораторию с таким не сунешься, но Виктор мне в помощи вряд ли откажет. Итак, влезли по-тихому, и по-тихому же вырезали кусок с чипом, после чего – вытащили через окно. А потом что-то пошло не так. Что?

– Кхм! – особо громко кашлянул у дверей Мэттью и я, выйдя из туалета, покосился на переминающегося с ноги на ногу мужика.

– Тебе есть что сказать? – подойдя к кровати, я поднял край измазанной кровью наволочки и, оторвав от нее кусок, зажал в пальцах. После чего – стянул с запястья перчатку и, продолжив снимать ее, вывернул наизнанку, превратив в контейнер для окровавленного куска ткани. Эластичная резина легко вытянулась, я завязал перчатку узлом и сунул в карман.

Капли крови через общее помещение, мимо стойки регистрации, наверняка нашего похищенного. Не удивлюсь, если хозяин мотеля сейчас вспомнит, что видел, как кого-то…

– Я, кажись, это… Видел, как эти уроды тащили «пиджака». Я только не понял, что это он. Одет был как какой-то бродяга, весь в пыли и крови, едва на ногах стоял. В меня сразу дулом пистолета начали тыкать, я сныкался за стойкой, пока дробовик достал – они уже вышли.

– Пойдем отсюда. Ты быстро расскажешь мне, что ты еще вспомнил, мы посмотрим запись с камеры, что у тебя висит над входом с улицы, потом я уеду, а ты все таки позвонишь банде и сообщишь им печальные известия.

Мэттью тяжело вздохнул и махнул рукой в сторону пикающего куска мяса.

– А с этим что?

– А ничего, – пожал плечами я. – После того как банда уедет, вызови окружных, чей там это район, двадцать седьмого участка? Они тут сами все сделают, дашь еще раз показания, подпишешь пачку бумаг, может быть, на тебя будут пытаться повесить еще какие-то прегрешения…

С каждым моим словом лицо Мэттью кривилось все сильнее, а взгляды, кидаемые на меня, все тоскливее.

– А без этого никак? – наконец выдавил из себя он и я насмешливо хмыкнул.

– Не вызывай копов и разберись с этим сам или с помощью банды.

– Коп говорит не вызывать копов, дожили, – проворчал хозяин мотеля и, снова махнув рукой, пошел к стойке регистрации. Я пошел следом, никак не комментируя его последнюю реплику.

В конце концов, кому, как не копу знать, как именно будут работать мои коллеги из окружной полиции? Тут нет дела, не будет даже заявления от кого-то, тут одни возможности… Причем не для Мэттью. А Санта Муэрте – ребята мстительные, они сами носом землю рыть начнут, чтобы узнать, кто именно им кровь пустил, да и Мэттью работает на их территории, значит, имел с ними дела уже не раз. Ему такой способ решения проблем будет куда безопаснее, чем обращаться к… Закону.

Видимо, Мэттью с некоторым опозданием, но пришел к этим же мыслям, потому как стоило мне опереться ладонью на пластиковую столешницу, он положил передо мной планшет, быстро вбил данные доступа к виртуальному серверу и нажал на папку с данными за сегодня.

– Признаться, ты странный коп, но не скажу, что это плохо. Смотри, все началось с того, что я услышал звук мотора, но в отель никто не зашел. Я не придал этому значения, люди часто останавливаются тут и заходят не сразу, ну знаешь, вещи там забрать и все такое… Или просто такси за кем-то.

Я кивнул и нажал на воспроизведение записи. На парковку перед мотелем, где одиноко стояла тачка Санта Муэрте, въехал черный, затонированный наглухо фургон. Удивительно, но его номера были не скрыты, и я записал их, не особо, впрочем, надеясь на успех в поисках. Из фургона вышло трое мужчин, двое из них были одеты как типичные телохранители какого-нибудь богатого корпората, а третий напоминал суперагента из новомодного фильма: экипированный во все черное, включая длиннополый плащ, наверняка еще и кожаный. Все трое были в солнцезащитных очках, что, учитывая время их прибытия, было достаточно… Показательно. Видеть при такой темноте в очках могли бы только те, кто имел вполне неплохие глазные импланты. Или же сами очки были не тем, чем казались? Вполне может быть, сейчас на рынке каждый день выходить что-то новенькое…

Тем временем троица обошла мотель и скрылась из виду, а из машины банды тут же вылезли двое крепких пареньков, один из которых общался в этот момент с кем-то через прижатый плечом к уху коммуникатор, и начали обходить фургон, попинывая по колесам. Их поведение не вызвало никакой реакции, и бандиты вернулись к своей машине, сев на капот и демонстративно вытащив из-под жилетов со спины ПП [10].

Долгие десять минут и тридцать две секунды не происходило ровным счетом ничего. Потом на парковку лихо, с дрифтом, влетела еще одна машина, богато разукрашенная неизвестным, но явно талантливым художником, вполне натуралистично изобразившим шипастые ветки, перевитые золотой цепью, ведущую к огромному золотому же кресту на капоте. Машина остановилась, и я понял, что все действующие лица прибыли – расположение горящих перед мотелем тачек совпало с видимым мною на видео. Двое парней замахали руками, потом один из них наклонился и постучал по задней двери машины, на которой сидел, и из нее с небольшой задержкой выползли еще двое.

Два, два… Ага, вот тут еще шесть. Вот он, наш десяток будущих трупов. Экспозиция готова.

Бандиты быстро перекидываются парой фраз, большая часть из них рассредоточивается по правой стороне парковки, чтобы держать в поле зрения «лицо» мотеля, практически выпуская из своего внимания фургон. Две минуты и тринадцать секунд ожидания и вот… Дверь мотеля распахивается. Одновременно с этим распахивается боковая дверца фургона и оттуда высовывается дуло легкого пулемета.

Камера мотеля бесстрастно фиксирует, как десяток молодых (и глупых) парней буквально решетит из пулемета, и еще двух автоматов выпрыгнувших из фургона по обе стороны от плюющего огнем дула «людей в костюмах». Выходящий из мотеля «спецагент», даже не повернув головы в его сторону, выстреливает оказавшемуся рядом муэртовцу в лицо из тяжелого пистолета. Во второй его руке – черный чемодан, которого до этого с ним не было. За ним двое "бодигардов" тащат волочащего ноги «пиджака», чей кровавый след теряется на фоне того, что расплескалось из бандитов. Пулемет замолкает. Два типа с автоматами деловито добивают тех, кто еще по какой-то немыслимой причине подавал признаки жизни. Дойдя до фургона, лидер «людей в костюмах» взмахивает рукой и бессознательное тело «пиджака» закидывают в недра машины.

Оглядевшись, «спецагент» на миг прижимает палец к виску, и я догадываюсь, что, скорее всего, он общается с кем-то через расширенную версию коммуникатора, подключенную напрямую, потому что хоть его губы и не шевелятся, сам он просто стоит без движений, словно болванчик, повернув голову в сторону мотеля. Спустя пару мгновений «агент» кивает, подтверждая мои мысли про разговор, открывает переднюю дверь и вместе с чемоданчиком скрывается за тонированным стеклом. Один из телохранителей вытаскивает из машины шесть гранат, неторопливо распределяет четыре из них по тачкам банды, и в конце отойдя на безопасное расстояние, метко закидывает снаряд с выдернутой чекой в окно дальней машины. Взрыв на миг ослепляет камеру, а когда картинка проясняется, я вижу, как то же самое проделывают со вторым авто… И оптика камеры, не выдержав куда более близкой вспышки, выходит из строя, фиксируя дальше только абсолютную черноту.

– Вот дерьмо-о-о… – тянет Мэттью с непередаваемой интонацией, которую мой голосовой анализатор определил, как глубокое отчаянье. Я, запустив пальцы в волосы за ухом, нажал на заметный только на ощупь паз и он отъехал внутрь и вбок, выдвигая разъем личного подключения. Вытянув кабель, я воткнул его в планшет Мэттью, скидывая себе только что просмотренное видео, после чего убрал разъем, чуть потянув тончайший провод на себя, чтобы активировать механизм сворачивания.

– Ну что ж… А, скажи вот еще. Ты кладовку закрываешь?

– Да, а что? – Мэттью непонимающе уставился на меня.

– Открытая она, та, что на втором этаже. Давно туда заглядывал?

– Это важно? – Хозяин мотеля снова перевел взгляд на черный экран планшета. – На прошлой неделе была уборка в номерах, я закрыл на ключ.

– Понял. Бывай, Мэттью. Деньги за номер, считай, плата за доставленные неудобства, – я легонько похлопал ладонью по пластику столешницы и выложил из кармана два ключа, которые сунул туда чисто машинально.

– Бывай, коп… – тоскливо донеслось мне уже в спину.

Вызывая в приложении коммуникатора такси, я быстро пробежался глазами по карте, находя адрес того кабинета, про который говорил Допиндер и указал его, как конечный пункт поездки.

Да уж, съездил так съездил… Надеюсь, парень выжил и сможет дополнить картину происходящего. Хотя, скорее всего, им с другом досталось в тот момент, когда та троица начала обходить мотель и вряд ли я узнаю что-то полезное.

Такси нашлось на удивление быстро, хоть мне и пришлось посветить полицейским значком, чтобы водитель все-таки забрал меня, а не свалил быстрее, чем прибыл, при виде трупов и остовов авто.

Путь до клиники мы проделали в молчании, и это было как раз то, что мне нужно, чтобы еще раз прокрутить в голове все, что я узнал сегодня, и понять, что узнал я мало. Что это за черти, как с этими чертями связан Смитсон и зачем похитили «пиджака» – три основных вопроса, на которые у меня не было ответов. Но я намеревался их найти, во что бы то ни стало и начать стоило с пары важных звонков… Один из которых я сделаю сразу после того, как проверю «обдолбыша», а второй – утром, иначе Линда «Мегера» Маклоуски сожрет меня с потрохами.

Определившись с планами, я вдруг понял, что испытываю давно забытое чувство, дьявольски опасное, но очень приятное. Азарт. «Я снова встал на твой след, Смитсон, и на этот раз я нутром чую, что ты влез в такие дела, которые наконец-то могут стать тебе поперек горла. И я приложу все усилия, чтобы ты подавился ими насмерть!»

_______________________________________

[1] Имеется в виду тяжело груженный транспорт, грузовик с полуприцепом.

[2] Thorton Mackinaw "Saguaro" – пикап, который любят кочевники (люди, выбравшие жизнь в дороге и на пустошах между городами) за хорошую проходимость, возможность модернизации и относительную неприхотливость.

[3] Bib & Tucker – производители Теннессийского бурбона, среднего ценового сегмента, но изготавливающегося мелкими партиями.

[4] Пауки – разговорное обозначение всех киберспециалистов, которые оказывают услуги по взлому и чистке баз данных, поиску и распространению информации в сети.

[5] От Нью-Джерси до Детройта порядка 626 миль по автострадам, т.е. чуть больше одной тысячи километров.

[6] Пиджак – сленговое уничижительное прозвище для всех сотрудников корпораций и тех, кто похож по поведению на основную массу «обитателей» делового сектора.

[7] Американский размер обуви считается в дюймах и имеет свою размерную сетку. Здесь речь о 42 и 40,5 размерах обуви.

[8] Нейролинк – имплант, искусственная нервная система, устанавливаемая в головной (и, при необходимости – спинной) мозг. Требуется для использования множества имплантов, таких как разъём личного подключения или разные боевые модификации, синхронизации с коммуникатором, записи видео с использованием кибернетических глаз и так далее.

[9] Air vehicle – в простонародье «А.Vi», воздушный транспорт, распространённый у богатых слоев населения, крупных корпораций и городских служб быстрого реагирования (некоторые полицейские спецотряды, реанимационные бригады, бригады сапёров и так далее).

[10] Пистолет-пулемет.




3. Как в старом кино


Выходя из такси я сразу накинул на голову капюшон – небо уже не пыталось смыть Детройт с лица земли, но дождь все еще накрапывал, наполняя никогда не спящий город монотонным и каким-то уютным шумом. Дверь в частную клинику доктора Оуэна Рида не была заперта, хотя в приемной было пусто: никакой тебе милой медсестрички на ресепшене, или, что вероятнее, мордоворота-охранника, что было бы куда разумнее, учитывая темное время суток.

В конце приемной виднелась приоткрытая дверь, из-за которой доносилось деловитое бормотание и я, подойдя и громко постучав по косяку, толкнул ее, входя внутрь. На меня недовольно уставились сразу двое: какой-то молоденький тип, одетый в вырвиглазно-зеленого цвета куртку и драные джинсы – «Тим Аллен, 23 года, угон, мелкие кражи…– тут же опознает его полицейская база. – И, собственно, Оуэн Рид, практикующий хирург с лицензией на установку социальных имплантов… » Так, опускаем, это мне не нужно сейчас. Я мысленно отмахиваюсь от полицейской базы и смотрю на стол, где доктор заканчивает зашивать рану «обдолбышу».

– Тут вообще-то, – начинает недовольно ворчать хирург, но я, снимая капюшон с головы привычно отворачиваю край плаща, демонстрируя голографию с личным номером и званием. – А, так это вы организовали его, э-э, доставку, сэр.

Врач уже не смотрит на меня, снова повернувшись к своему пациенту и больше не выражая недовольства, а вот Тим Аллен вызывающе фыркнул, скрестил руки на груди и вообще, постарался всячески выразить свое пренебрежение. Если бы не нахождение в клинике, он наверняка еще бы и на асфальт плюнул, но док может и обидеться. А обижать доктора – всегда себе дороже, эту простую истину уличные хулиганы усваивали с первых недель «взрослой» жизни.

Я, игнорируя дерзко выдвинутую челюсть и презрительные взгляды, очевидно, родственника или друга спасенного мною паренька (иначе что бы он тут вообще делал?), подхожу ближе к кушетке, на которой лежит мой новый знакомый и чуть наклоняюсь над ним, чтобы ему было видно мое лицо.

– О, сэр… Это вы… Док сказал, что меня отправил сюда какой-то коп. Это вы – коп? – слегка расфокусированный взгляд парня начал блуждать по моему лицу.

– Да, парень, я, – не став отрицать очевидное, я пристально всмотрелся в его расширенные зрачки, пытаясь определить, выйдет ли толк из моих вопросов или я зря теряю время?

– Кру-у-уто, – тем временем выдал «обдолбыш», отчего мнущийся рядом дружок зло дернулся.

– Ничего не говори этому… Копу, – прошипел он, и, когда я бросил на него короткий взгляд, демонстративно положил руку на торчащую из-за ремня джинсов рукоять пистолета.

Тебе что, даже на кобуру не хватило?

– А ты что, имеешь что-то против копов, мальчик? – я отвернулся от плавающего в эйфории свидетеля и неторопливо пошел вдоль кушетки, приближаясь к тут же занервничавшему дуралею. – Кто тебя учил вообще так пистолет носить? Насмотрелся фильмов про крутых парней? Там не говорят, сколько их них прострелили себе зад, или еще что по интереснее.

– Тебя спросить забыл, ста…– он потянул пистолет из штанов и я, в один быстрый шаг преодолев оставшееся между нами расстояние, ударил его кулаком в живот, перехватывая руку с пистолетом за запястье и выворачивая. Не до хруста, но достаточно резко и больно, чтобы оружие выпало на кафельный пол. – Ах тыж еб… – оплеухой я обрываю его поток брани и почти сразу сгребаю за ворот куртки, чуть встряхивая и пристально глядя в глаза.

– Слушай меня ты, мелкая погань. Я не знаю, кем ты приходишься этому парню, но то, что он сейчас лежит на кушетке, а не валяется дохлым на окраине города в крови и собственном дерьме – моя заслуга. Я двадцать пять лет вычищаю этот город от придурков, возомнивших себя самыми крутыми только потому, что они не отстрелили себе яйца в первый же день, как взяли пушку в руки. И двадцать пять лет я смотрю, как такие бесполезные идиоты, как ты, просирают свою жизнь, считая, что виноваты в этом копы, корпорации, власти… Да кто угодно, только ты сам. Так что стой тут, изображай торшер и открывай рот только когда я разрешу, чтобы мое терпение не иссякло и я не решил, что твое исчезновение никого не расстроит. Ты меня понял, мальчик?

– Детектив, избивать людей только за пределами моей клиники, – доктор все же соизволил отвлечься от зашивания раны.

– Нет проблем, док. Так что, ты меня понял? – я еще раз встряхнул сбледнувшего идиота с отчетливо опухающим ухом и щекой и он несколько раз быстро кивнул. – Отлично. Итак, кем тебе приходится св… Пострадавший? – поправил сам себя я, отпуская ворот куртки Тима.

– Другом, – мрачно ответил он, тот час отходя от меня на полшага и косясь в сторону валяющегося на полу пистолета.

– Отлично. Что твой друг делал возле мотеля «Придорожный»? Дернешься за пистолетом – пристрелю и не посмотрю, что док просил это делать на улице, – не меняя ровной интонации оповестил Тима я и он, видимо что-то поняв, сделал еще пол шага, на этот раз и от меня и от своего оружия, прижавшись спиной к стене.

– Ехал с халтурки… Он с Джеком, еще одним нашим другом, подрабатывал э-э-э, вывозом мусора.

– Без машины подрабатывал? И даже не имеет ни одного штрафа в Детройте? Мусор, наверное, был очень маленьким и легким, – я насмешливо выгнул бровь и Тим занервничал. Мне вдруг стало понятно, отчего парня так вмазало – очевидно, что он был одним из курьеров-контейнеров. Ничего особенного, если хочешь перевезти наркоту через границу… Ту, через которую ее провоз закрыт. Парень ни разу не был в этом городе, ехал сюда первый раз и попал в переделку, когда груз был еще в нем, контейнер повредился, выброс адреналина ускорил процесс. А Тим, видимо, был местным диллером. – мистер Рид, а что там пациент, в каком состоянии?

– Сильная кровопотеря, мощнейшая передозировка каким-то дизайнерским наркотиком для эстетов, только потому и выжил, что не уличной дряни хапанул. Мое мнение – жить будет, но возможно недолго исключительно из-за собственной глупости, – доктор отложил инструменты, стянул с рук перчатки и бросил их в урну. – У вас есть ко мне еще вопросы, детектив?

– Денег хватило?

Я потратил сто баксов на спасение наркокурьера. Дожили…

– Да. Случай весьма банальный, так что ничего сложного тут не было. Основной расход составила кровь для переливания и картриджи для плазмафереза [1]. Паренек чистый, видно, что сам эту дрянь не принимал, а тут еще такая доза сразу, да передозировка аэрогипо поверх, – Заметив мой взгляд, доктор осекся, вздохнул и покачал головой. – Извините, увлекся. Протокол подписать нужно?

– Нет, мистер Рид. Эти ребята тут без протокола, вашему пациенту просто очень повезло. – Доктор в ответ на мои слова покосился на кушетку и снова покачал головой, после чего подошел к подключенной капельнице и, отрегулировав подачу жидкости, принялся осматривать свои инструменты.

– Итак, твои друзья везли наркоту, и остановились в мотеле. Они там кого-то ждали?

– Нет, – мрачно ответил Тим, понимая, что отпираться нет смысла. – Просто должны были переждать там ночь, а утром ехать в город и идти к клиенту. Там ничего противозаконного! Для Детройта, я имею ввиду, – тихо дополнил он и я хмыкнул.

– Я знаю. Здесь можно многое, иногда даже слишком. Что ж, это все, что меня интересовало. А ты выебывался, – я неодобрительно покачал головой, посмотрел на кушетку, потом – на заполняющего какой-то журнал доктора. – Мистер Рид, спасибо.

– Не за что, детектив Ливану, – врач на миг отвлекся от журнала, бросив на меня короткий взгляд. – Захлопните входную дверь, я сегодня больше не буду принимать, а наш торшер, – он с легкой насмешкой покосился на мнущегося у стены Тима, – я потом сам выпущу.

– Доброй ночи, – кивнул Оуэну Риду я и неторопливым шагом покинул клинику, остановившись на крыльце, чтобы покурить под козырьком, не выходя под все еще моросящий дождь.

Вдохнув горьковатый дым и несколько минут послушав шорох капель по пластиковому козырьку, я отправил окурок в урну и вытащил коммуникатор.

– Привет, Юр, – из динамика доносится голос Виктора, отличного парамедика, практикующего хирурга, имплант-техника, и просто хорошего человека, а так же звуки очередной футбольной трансляции, к которым он был неравнодушен.

– Привет, Вик. Мне нужны твои навыки лаборанта, я заеду?

– Вот нет, чтобы как в старые добрые времена: Вик, пошли тяпнем по пивку в баре? Нет, всем что-то надо от старика, – я не сдержал улыбки, слушая ворчание друга.

– Раньше пиво было дешевле. Да заеду я тебе за ним, заеду. Так что?

– Приезжай, – ответил Вик все тем же брюзжащим голосом. Видимо, его любимчики «Детройт Лайонс» сегодня разочаровывали своего фаната. – Что исследовать то хоть?

– Платок с кровью.

– Понял, подготовлю пока… Мне два черных, как обычно, – Вик отключился, а я – тяжело вздохнул. Раньше, когда земля еще не была настолько загажена, сырье для… Да любое сырье для продуктов тогда стоило дешевле! Теперь же вкусовые предпочтения моего друга влетали в копеечку. Впрочем, все еще не так дорого, чем обратиться в частную лабораторию, при этом пользы было несоизмеримо больше, а проблем, наоборот, меньше. Да и выпить пива с Виком было еще одним из тех немногих развлечений, что я себе позволял. Только вот тут, на окраинах города, такое было недостать. Придется ехать через деловой центр…

За всеми этими размышлениями я ткнул в иконку вызова такси. Приложение мигнуло несколько раз бодрым желтым кругом загрузки, означающим поиск транспорта, а затем мне высветился номер машины и имя таксиста.

Я хмыкнул, несколько мгновений вглядываясь в экран и ожидая, что водитель отменит заказ, едва увидит, откуда нужно подобрать пассажира, но этого не произошло, а через несколько минут я увидел отблески фар в лужах.

– Снова доброго вечера, господин полицейский. Заезжали проведать того паренька? А я вот только с чистки, ваших денег как раз хватило, – Допиндер оглянулся на меня и потер кончик носа чуть нервно, заметив, что я его рассматриваю. – Что-то не так? Я все сделал, как вы сказали, десятку себе, сто десять врачу, занес его еще живым, честное слово!

– Нет, все так. Это, пожалуй, меня удивляет больше всего, – ответил я таксисту и облокотился на спину сиденья. – Ты довез его живым, отдал врачу даже чуть больше, чем я сказал и приехал к клинике за новым заказом. Почему?

– Так а почему не приехать? Тому пареньку сейчас явно не до такси. А если какой другой человек выходит от врача, значит у него были на это деньги, и на такси тоже будут, – убежденно ответил Допиндер, скорее всего не догадываясь, или делая вид, что не понял, что спрашивал я совсем о другом. – Так куда едем, господин полицейский?

– Юрис. Детектив Юрис Ливану, – представился я, устав от этого странного и длинного обращения. – Сначала сюда, потом-сюда.

Глянув на две поставленные мною метки маршрута, Допиндер кивнул:

– Хорошо, господин Ливану, – и машина тронулась, выруливая на еще достаточно оживленную проезжую часть. Поправлять Допиндера у меня не было никакого желания – хочет именовать своих клиентов господами? Пусть именует. Может, поэтому у него такой высокий рейтинг в приложении…

Я прикрыл глаза, позволяя себе чуть расслабиться и задремать тем зыбким сном, когда ты еще слышишь все, что происходит вокруг, но разум наконец перестает анализировать происходящее, даря минуты покоя. Из этого состояния меня выдернул голос водителя и то, что машина остановилась. Оказалось, что я продремал весь путь и мы стояли перед указанным мною магазинчиком в корпоративном районе, где можно было раздобыть столь любимое Виком темное пиво. Продавец без каких либо вопросов отпустил мне три банки, проследив, чтобы оплата упала на счет и я, шурша пакетом, снова сел на заднее сиденье такси.

– Можно ехать дальше, – ответил на немой вопрос Допиндера я, и он снова вырулил с парковки на дорогу.

– А что там произошло-то, у того мотеля? – через какое-то время поинтересовался индус, с любопытством поглядывая на меня в зеркало заднего вида и я, отвлекшись от изучения последних городских новостей в коммуникаторе, покосился на таксиста.

– Пока не знаю. Кто-то что-то не поделил с Санта Муэрте. Банды часто сцепляются друг с другом, а что? – задал встречный вопрос я и Допиндер пожал плечами.

– Да просто слышал разговоры по нашему каналу, что все муэртовцы просто как с цепи сорвались, уже прочесывают окраины в поисках тех, кто это сделал. Никто туда ехать сейчас не хочет… Мы же не поедем туда, господин Ливану?

– Нет, – чуть помедлил я с ответом, раздумывая о ситуации возле мотеля.

– Это хорошо, – тут же отозвался словоохотливый индус. – Хотя мне даже понравилось сегодня работать! Может не особо много заработал, но жизнь человеку тоже спас!

Я снова задумчиво посмотрел на воодушевленное лицо таксиста. Старинная поговорка, которую когда-то я услышал от отца, гласила – «Делай добро и бросай его в воду». В последнее время я совсем разуверился в том, что в этом мире осталась хоть какая-то надежда на то, что старые принципы работают, хотя сам все еще продолжал им следовать, цепляясь, как за единственную оставшуюся мне вещь из прошлого. Хорошего прошлого. А этот паренек, кажется, еще не растерял веры во… Во что-то.

– Да, ты здорово помог.

Допиндер широко улыбнулся и плавно свернул с центральной дороги на более узкую улочку, везя меня по хорошо знакомой, родной территории пятого участка. Уже подъезжая к клинике, на неоновой вывеске которой Вик когда-то не особо раздумывая заказал изобразить скальпель и задорно подмигивающий, оплетенный проводами киберглаз, Допиндер совсем замедлился, словно бы растягивая время поездки. В этом не было смысла – ведь платили не за время, а за расстояние, и стоимость была известна заранее, и потому я с интересом наблюдал за водителем, ожидая, что еще он выкинет.

– Господин Ливану, а… А можно вы меня еще раз вызовите, если вдруг вам понадобиться помощь? – Остановившись на парковке Допиндер обернулся на меня, сжимая руль до побеления костяшек и смотря хоть и чуть испуганно, но полным надежды взглядом.

Я хмыкнул, изучая прямую, ни разу не ломанную переносицу своего водителя, что было редкостью для любого в Детройте, чей возраст превышал шестнадцать, а доход едва ли был выше четырехсот баксов в неделю.

– Можно. Почему нет? – скорее своим собственным мыслям, чем Допиндеру, ответил я и тот буквально просиял.

– Спасибо, господин Ливану!

Да было бы за что, парень…

Выйдя из такси, я по привычке натянул капюшон, но оказалось, что уже не нужно. Дождь закончился совсем, оставив после себя приятный, пощипывающий нос запах озона и я с удовольствием вдохнул его. Приятное разнообразие в городе, в котором через пол часа снова начнет вонять сгоревшим топливом и азиатской едой. Не то что бы я что-то имел против азиатской еды, но все же «чистый» запах воздуха – приятная роскошь.

Курить не хотелось, потому я просто немного постоял на улице, растягивая момент, а после – едва почувствовав, как в ноздри вползает пока еще тоненький, но вполне определяемый запах городского смога, пошел в кабинет Вика.

В отличии от предыдущего помещения, тут не было лестницы и вход в «зал ожидания», как Вик с насмешкой именовал небольшую комнатку, в которой стояло только два простеньких дивана без всякого намека на ресепшен, был прямо с улицы. Будучи не просто хирургом, а парамедиком с большим стажем, Вик очень презрительно отзывался о тех врачах, которые искали себе помещение, не озаботившись скоростью и комфортом доставки возможных пациентов «к столу», а лестницы явно усложняли этот процесс.

Из кабинета доносились звуки телевизора и я, толкая рукой дверь, уже знал, что увижу. Но немного не угадал.

Виктор действительно сидел на своем любимом крутящемся стуле, подперев голову рукой и неотрывно глядя в экран, где «Детройт Лайонс» безбожно проигрывали какой-то итальянской, судя по цветам, команде. А на хирургическом столе лежало некое подключенное к системе тело, периодически слегка подергивающее конечностями в неком спазме. На голову пациента был надет вирт-шлем, а рядом с хирургическим столом стоял процедурный столик, заваленный окровавленными тампонами, салфетками, проводами и еще бог весть чем.

Вик, услышав шаги, бросил в мою сторону короткий взгляд, и я демонстративно отсалютовал ему бумажным пакетом с банками.

– Явился, – он снова уставился в телевизор, впрочем, буквально через миг тяжело вздохнул и переключил канал, оставив на нем какую-то новомодную певичку. – Чего стоишь, бери стул, подкатывайся сюда.

Я послушно подопнул ногой стоящей у стены стул-близнец того, на которой сидел Вик и устроившись у стола, выгрузил из пакета три жестяных банки: две ближе к мрачно косящемуся на снова подергавшееся тело доку и одну – себе.

– А это что у тебя? – я подбородком указал на лежащего на хирургическом столе мужика, открывая себе банку, и Вик махнул рукой.

– Привыкает к новой нервной системе. Мультики ему показываю, чтоб откалибровать. Сейчас у него… – Вик глянул на табло часов, висевших на стене. – Бег с препятствиями от «Мелитон Корпорейшн», закончится через минуту и две секунды. После, встреча в «Небесах». – заметив мой удивленный взгляд, Вик насмешливо пожал плечами. – Прикупил не так давно. Молодые парни очень сильно переживают, что после замены нервной системы может не встать. Вот, тестирую.

Я хмыкнул, глухо стукнул боком банки о банку Вика и с удовольствием сделал глоток. Минутку мы сидели молча, отдавая дань хорошему пиву, а потом я залез в карман и выложил на стол между нами завязанную узлом перчатку.

– Вот тут – наш образец.

– Во что ты вляпался? – Вик отхлебнул из бутылки, подозрительно прищурившись сначала на меня, а потом – на перчатку.

– Ты точно хочешь знать? – я глянул поверх края банки на друга и он, помедлив, кивнул. – Сегодня за городом, в мотеле «Придорожный» произошло похищение, сопровожденное расстрелом группы людей из банды Санта Муэрте. У похищенного вырезали маячок «соловцев», но на него никто и не собирался лететь, как я понял. Видимо, вырезали, чтобы просто нельзя было отследить движение объекта.

Вик присвистнул, допил банку залпом и взяв перчатку в руки, оттолкнулся ногами от пола, прокатываясь вдоль стола к стоящей у стены лабораторной установке. Я пил неторопливо, наблюдая то за тем, как нервно подергивает руками пациент на столе, то за тем, как Вик очищает рабочую поверхность, надевает перчатки, извлекает образец и подготавливает аппарат к работе. Последнее было куда интереснее. Мне никогда не удавалось достаточно долго наблюдать за работой лаборантов криминалистической лаборатории у нас в участке – на это просто не было времени, да и, признаться, я не испытывал особого желания. Зачем сидеть и смотреть, если можно заняться другим делом, по которому отчеты уже на руках?

Банка пива заканчивалась, Вик хмурился и что-то бормотал себе под нос, обкладываясь все большим количеством использованных стекол, мужик на столе вздыхал с явным удовольствием, обнимая виртуальную красотку. Наконец, мой друг, резко стукнув кулаком по столу, оттолкнулся ногой от пола и подкатился ко мне, сверкая синим огоньком на дне глаз. Принтер на столе за телеком зашуршал и начал бодро выплевывать тонкие пластиковые листы, заполненные данными исследований.

– Короче, вот тебе расшифровка днк, вот основные показатели… Все, что смог, вытянул, но смог не так уж и много. Мужчина, приблизительно тридцати-тридцати пяти лет, может быть, чуть старше, но выглядящий наверняка достаточно молодо. Импланты только в базово необходимом количестве, вел достаточно здоровый, я бы даже сказал, роскошно здоровый образ жизни, с хорошим питанием и регулярными умеренными физическими нагрузками. В последние несколько дней, судя по всему, испытывал сильный стресс и использовал какие-то качественные стимуляторы, рискну предположить, что от «Бионик Лимитед», достаточно характерный след. И… Не до конца уверен, но, судя по всему, последним он получил какой-то специфический нейротроп, след очень слабый, слишком быстро распадается, чтобы я мог точно сказать, что это было. Это все.

– Этого более чем достаточно. Может, получится наскрести что-то, отправив запрос «Соловцам»… Спасибо, Вик.

– Да не за что, – он вскрыл еще одну банку и покосился на снова задергавшего руками и ногами мужика на столе.

– А чего это он? Там же «Небеса» были…

– Были, но не последними в очереди. Сейчас он удирает от Потрошителей. А то ишь, нашел мне тут порнобар с мультиками, – криво ухмыльнулся Вик и мы с некоторым интересом наблюдали за тем, как любитель обновить нервную систему, тяжело дыша, дергает головой, а потом, с дурным воплем всем телом как-будто отпружинивает от кушетки, приподнявшись аж на дюйм, и тут же падает обратно, всхлипывая.

Вик, сделав еще один глоток из банки, неторопливо встал, подошел к едва слышно всхлипывающему мужику, деловито изучил показатели системы и снял вирт-шлем с головы пациента.

– Поздравляю, операция и интеграция прошли отлично, не буду грузить тебя циферками, все равно ни черта не поймешь, но если по простому – скорость прохождения нервного импульса у тебя увеличилась на почти сорок процентов, у тебя неплохая восприимчивость, показатели выше, чем я ожидал. Че смотришь?

– А-а-а… За что?

– Что? – Вик принялся отцеплять от пациента датчики, а я допил остатки пива и отправил банку в стоящую неподалеку урну.

– Последний вирт… За что? Я же заплатил! – голос мужика дрожал от пережитых эмоций и Вик, с звонким чпоканьем отцепив последний датчик, вздохнул.

– Нервную систему необходимо тестировать в условиях крайнего стресса в том числе. Тебя вот беспокоило, встанет или нет, а меня – не замкнет ли тебя к херам, если реальные потрошители вломятся в реальный бордель в то время, как ты будешь окучивать какую-нибудь дамочку. Ну или еще в какой ситуации. Не замкнуло, как видишь. И после того, как тебя догнали, тоже не замкнуло. Отличные показатели! Еще вопросы?

–Предупреждать же надо… – спустив ноги с каталки, все еще слегка бледный мужик бросил короткий взгляд на меня.

– Если бы я тебя предупредил, то результаты исследования были бы недостоверны. Ты что, хочешь поучить меня делать мою работу?

–Нет, док, – мрачно ответил пациент и, отойдя к дивану у стены, принялся одеваться в брошенные туда вещи.

– Вот и умничка. Две недели приема лекарств, рецепт пришлю через пол часа. Через месяц загляни, проверю приживаемость. Будут дискомфортные ощущения – зайди раньше, – Вик проговаривал все это совершенно монотонно, заученно и не глядя на пациента, который в ответ угукал, явно не особо вникая в то, что говорит ему доктор. Когда счастливый обладатель новой нервной системы покинул помещение, я с интересом глянул на Вика.

– Даже не спрашивай. Возвращается через месяц в лучшем случае каждый десятый пациент. Еще некоторая часть из них появляется раньше, но по причинам лишних пулевых отверстий, а не для контроля за вживаемостью имплантов. Большую часть я не увижу вообще никогда. Сдохнут в какой-нибудь канаве после перестрелки. И только единицы ходят ко мне регулярно. Зато это – самые мои лучшие клиенты, которым я всегда готов поколдовать выше оплаченного.

– Как я? – я насмешливо выгнул бровь и Вик швырнул в меня комком грязных бинтов.

– Нет, ты – просто идиот. Эталон беспросветной тупости. Работать двадцать пять лет копом в городе, где до гребаного двадцатипятилетия доживает, хорошо, если каждый шестой. И при этом не уйти в спокойную офисную работу, на повышение там, куда-нибудь… Это только ты можешь! Сколько раз ты оказывался у меня на столе? – Вик поймал брошенные мною обратно бинты и замер, ожидая ответа. Я попытался прикинуть, но быстро сбился со счета.

– Кажется, больше пятнадцати…

– Сорок восемь! Сорок восемь гребаных раз! У меня твоя медкарта толще, чем стоящая рядом история Детройта, – перебил меня друг и я хмыкнул недоверчиво. – А ты не хмыкай, я ведь не шутки шучу. – Вик вдруг успокоился, некоторое время молча перебирал инструменты, очищая их и складывая в бумажные пакеты, а потом обернулся на меня. – У тебя же отпуск? Первый и последний отпуск перед пенсией. Может, угомонишься? А то все похоже на старый фильм.

Я, улыбнувшись, отрицательно покачал головой, с сожалением глядя на товарища. Это он еще не знал, зачем я вообще поперся к мотелю… Разговор, в разных вариациях, проходил уже не первый раз за последние полтора года и каждый раз заканчивался одинаково. То есть – ничем. Так и в этот раз, Вик в очередной раз смерив меня тяжелым взглядом, не стал продолжать эту тему, удостоверившись, что я безнадежен. И, что греха таить, он был в определенной степени прав.

Собрав результаты в стопку, я еще раз поблагодарил всё еще мрачного друга и, убрав пластиковые листы в выданную им папку, отправился домой, благо, идти тут было минут пятнадцать дворами. Может быть, кто другой и побоялся бы идти таким маршрутом в ночное время, но это был мой район, который я знал так же хорошо, как собственную квартиру. А что до Зверей, которые тоже считали этот район своим… Награда за мою голову среди их банды снова была снята, а без приказа своих старших эти громилы, даром что изображают из себя злобных животных, не станут ко мне соваться. Да и к любому другому копу.

Небоскреб встречал меня привычным жужжанием установленной в вестибюле на первом этаже турели и взглядами охраны. Молча кивнув знакомым рожам, которые ответили мне тем же, я поднялся на лифте на двенадцатый этаж и, помедлив, как и всегда, вошел в квартиру.

Пусто.

Пусто и темно.

Как и все последние десять лет.

Дверь за моей спиной с тихим жужжанием закрылась, мигнув зеленым огоньком и отрезая от внешнего мира.

Разувшись, я положил папку на свой рабочий стол, повесил плащ на вешалку, и прошел через комнату к окну, бросив короткий взгляд на полку, где светлым пятном выделялась стоящая в рамке фотография Элен.

Мне не нужно было включать свет, чтобы найти то, что нужно. Не нужно было даже смотреть. Здесь многие годы все оставалось на своих местах. Я с детства был приучен к строгому порядку, потом это усугубила служба в армии. А теперь просто не кому было переставлять вещи, протирать полку от пыли, сдвигая фотографии, менять голограмму вазы с букетом из встроенного в стол датчика… Я им вообще не разу в жизни не воспользовался, если честно.

Глубоко вдохнув, я некоторое время изучал ночной город за окном, следя за летящими по автостраде огоньками фар, а потом, сняв кобуру с револьвером и повесив ее на спинку дивана, поближе к стоящей за ним кровати, принялся раздеваться.

Душ, сигарета, бокал виски, сон. Пройдя в ванную, я скинул грязную одежду в стиральную машину и уже через миг, стоял под потоком воды. Изо дня в день, из года в год. Но завтра все будет по другому. Завтра… Тряхнув головой я открыл глаза, наблюдая, как вода у моих ног закручивается в водоворот перед тем, как исчезнуть в сливе.

Это не может оказаться просто совпадением, я чувствую. Я не должен упустить этот след!

Резко выкрутив ручку смесителя, я задержал дыхание, когда ледяные струи воды ударили по телу, а потом выключил воду, чувствуя, как в голове проясняется.

Нет. Без сигареты. Без виски. Просто спать, чтобы завтра мир был таким же четким, как сейчас.

Растеревшись полотенцем на ходу, я не глядя бросил его на спинку стула и, дойдя до кровати, упал на ее прохладную поверхность, смыкая глаза и делая серию медленных, глубоких вдохов-выдохов.

Внутренний монолог замедлился, а потом прекратился вовсе. Чувствуя спасительную тишину и пустоту, я еще раз глубоко вдохнул и провалился в сон без сновидений.

______________________________

[1] Плазмаферез – процедура очистки крови от посторонних примесей с использованием специализированных картриджей и внешней системы.




4. Голод и платье


Молодая женщина лежала на животе на крыше небоскреба, прильнув к окуляру прицела снайперской винтовки. Она была в этом городе всего несколько месяцев и отчаянно нуждалась в любой работе, какую мог бы себе позволить уважающий себя наемник. Уезжала из Далласа она в спешке. Да что там…

«Признайся, это была не спешка. Ты бежала, как драная кошка от стаи собак. Потому что тебе было чертовски страшно от того, что ты сделала.» – позволив себе глубокий вдох, снайперша снова продолжила наблюдение. Заказ, который она взяла, был достаточно простым. Здесь, в городе небоскребов и панорамных окон люди думали, что высота защитит их. Но защитить могло только отличное пуленепробиваемое стекло, которыми здание отеля среднего класса, стоящее напротив, не обладало. А она даже не собиралась дать своей цели возможность войти в отель, ведь Бес потребовал «публичной казни».

Кто был её целью и почему кто-то захотел его смерти… Женщину, по документам называвшуюся Ларой Волкер, это все не волновало. За него заплатили, может быть, чуть меньше, чем обычно платят за такую работу, но…

«Не тешь свое самолюбие, у тебя в кармане дыра, а талия потеряла два сантиметра в обхвате совсем не из-за ежедневных тренировок. Ты бы взялась за это дело даже за куда меньшие деньги». Внутренний голос был безжалостен, но правдив. Она бы действительно взялась за этот заказ, даже если сумма была меньше вполовину. Ей, наемнице только-только слезшей с высококачественной кормежки корпорации «Такэда» постоянно хотелось есть: тренированное и имплантированное тело требовало витаминов и всего того, чего просто никак не могло быть в сублимированном «корме», продававшемся в каждом торговом терминале за два доллара. Но куда больше денег ее привлекала информация.

После всего, что случилось в Далласе, Лара думала, что самая темная часть ее истории навсегда закончилась. Тот, кто убил ее родителей, мертв. Да, с ним мертв и весь отряд, в который Лара входила, но такова цена. Они не были ее друзьями, и, более того, они слишком сильно доверяли своему командиру – Джону Грекхему, а если уж чему-то «Такэда» и научила Лару, так это не оставлять свидетелей. Побег из города был спланирован. Были договоренности с кочевниками, был выбран город, куда наемница отправится сразу после того, как все случится. И когда прогремел взрыв, Лара воткнула себе в разъем для флешек специально купленную до этого глушилку, вырубая все импланты, установленные ей корпорацией многими годами раньше, и пропала с радаров.

В составе охраны каравана кочевников, везших какой-то большой заказ из Далласа в Детройт, она проехала тысячу миль через кишащие «духами» пустоши, весьма неплохо постреляла, даже с учетом выключенной кибероптики, оправдав то, что с нее не взяли денег за перевозку и еду. Новые документы, несколько дней на хирургическом столе – чтобы вытащить, перепрошить и запихнуть обратно ее импланты. Те, с которыми можно было справиться за такой короткий срок. Для всех она была мертва и так должно было остаться навсегда, но…

Спустя месяц, уже здесь, в Детройте ей на коммуникатор пришло сообщение, от которого буквально волоски на коже встали дыбом: «Я знаю, кто ты на самом деле. Нужно поговорить». Она не ответила на это сообщение. И на все другие, что начали приходить каждый день. Чувствуя себя загнанным в угол зверьком, она искала, кто мог писать ей это, и не находила. Порывшись по сетям, Лара узнала имя одного весьма предприимчивого брокера, который не был замечен в связях с «Такэда» и не имел интересов в делах Далласа. Его звали Бес.

Связавшись с этим Бесом, Лара сообщила, что нуждается в его услугах. Ей был нужен паук, который сможет найти отправителя сообщений на агент, при этом не привлекая лишнего внимания. Бес сказал, что посмотрит, что тут можно сделать и еще через месяц с небольшим назначил место встречи в своем «логове» – баре «Акапулько». Паука он действительно предоставил, даже забесплатно. По крайней мере, так казалось сначала… Оказалось, что паук, который обещал легко отследить сигнал, должен Бесу денег. И столько, сколько у Лары, конечно, не было. Да и услуги его стоили не дешево. В этой безвыходной ситуации брокер милостиво согласился, чтобы Лара закрыла «долг» паука личной услугой самому Бесу и даже согласился немного доплатить сверху. И вот теперь она лежит на крыше небоскреба под моросящим дождем, чувствуя неприятный холодок, пробирающийся через одежду, и ожидая, пока один не особо пунктуальный «пиджак»…

«А вот и ты, мудила. Мог бы быть побыстрее, из-за тебя тут приличная девушка попу мочит уже лишних пять минут…»

Машина с целью останавливается перед отелем, дверь открывается и из салона выходит мужчина, фото которого с разных ракурсов Лара детально изучила несколькими часами ранее. Он захлопывает дверь авто, поворачивается, одной рукой держа коммуникатор, а на локте второй – свое пальто.

Быстрый выдох. Дуло винтовки замирает в воздухе без единого движения, а после – выплевывает стальной «привет». Глушитель скрадывает то немногое, что могло бы како-то выдать позицию Лары и «пиджак», нелепо взмахнув руками, медленно падает назад, на кузов машины, сползая по нему вниз. Лара на это уже не смотрит: она сворачивает позицию за считаные секунды, а еще через мгновение – перепрыгивая через секции, спускается по пожарной лестнице с тридцать седьмого этажа на тридцатый, где открывает вскрытую до этого служебную дверь, заходя в короткий и темный коридор. Лара мгновение медлит, концентрируясь на своих чувствах, а потом ее приметные белые волосы меняют цвет на огненно рыжий, по фарфоровой коже расплываются веснушки, а сама она приобретает золотистый загар, больше соответствующий какой-нибудь кочевнице. Все же, даже «имиджевые» импланты могут быть весьма полезны, если научиться использовать их с умом.

Кофр со снайперкой скрывает веселенький чехол в кривляющихся мультяшных мордашках, маленький пневмонасос подкачивает воздух в боковые накладки, меняя форму чехла на отчетливо гитарный. Черную куртку Лара выворачивает наизнанку, яркой зеленой подкладкой наружу, и накидывает ее на плечи, не застегивая, чтобы было видно обтягивающую ладную фигуру черную майку.

Толкнув дверь в конце коридоре, наемница выходит на жилые этажи, мурлыкая под нос незамысловатый мотивчик, вызывает лифт и, войдя в кабинку, нажимает кнопку первого этажа. С тридцатого до первого лифт доехал аж с пятью остановками, впрочем, это было женщине только на руку, потому что чем больше толпа, тем проще в ней затеряться. Но в вестибюле Лару ждала небольшая неприятность. Оказывается, в Детройте чуть серьезнее относились к тому, что кого-то убивают прямо на ступенях отелей и теперь «парадный» вход стоящего рядом небоскреба был перекрыт охраной, которая очень настойчиво убеждала всех, что «все в порядке, но до приезда копов мы вас не выпустим».

Торчать так долго на месте работы Лару совсем не прельщало. Пожав плечами она, демонстративно бурча вместе с остальными недовольными про произвол и превышение полномочий, отошла в сторону от входа и осмотрелась. Можно было бы использовать пожарную тревогу, но снайперша нигде не видела заветного рычажка. Служебные выходы на первом этаже тоже были закрыты, о чем сообщали красные огоньки на кодовых замках. Это тебе не обычный замок, такое она не вскроет. Зато на потолке, что в боковых коридорах был гораздо ниже, чем в вестибюле, виднелись знакомые «башенки» пожарной сигналки.

«Все-таки пожарка, значит. Эх, ну вот, а ведь мне нравилась эта майка! И у меня их не то чтобы было много.»

Удостоверившись, что никто не смотрит в коридор, Лара, не сбрасывая куртку с плеч, сунула руку в карман штанов, вытащила небольшой выкидной нож, перерезала лямки майки, а потом – распорола ее по всей длине. Сунув руки в рукава куртки и застегнувшись, наемница убрала нож, вытащила зажигалку и, смотав майку в комок, подпалила ее. Хватило пары аккуратных дуновений, чтобы огонь чуть разгорелся как надо, и тогда Лара бросила полыхнувший липкий комок синтетики к потолку, попав четко рядом с пожарной сигнализацией.

Миг, другой и помещение заливает истошный вой пожарной тревоги. Скопившиеся на первом этаже люди начинают беспокойно озираться, а потом, уже не слушая охрану небоскреба, рвутся на выход. И Лара выходит вместе с ними.

Отойдя чуть в сторону, женщина еще для виду потерлась совсем чуть-чуть в толпе зевак, вставая на носочки и вытягивая голову, словно бы ей было действительно интересно, что же там случилось. А потом, махнув рукой, ушла еще дальше, ловя такси. Идти своим ходом в «Акапулько» было слишком долго, а сдать дело и получить, наконец, работу паука хотелось прямо сейчас.

«Акапулько» было таким же, каким Лара его запомнила в последний раз. Все тот же чернокожий здоровяк Билли, лениво привалившийся к стене у входа. Все тот же полумрак внутри бара и подозрительное пойло, которое разливает хитро посматривающий бармен. И все тот же рыжеволосый параноик Шульц – паук, который должен Бесу и за которого она подписалась вернуть «одну услугу».

«Сидит, нервничает, смотрит с надеждой… А в первую встречу пистолетами в меня тыкал. Официантку пугал. Хотя ладно, твою паранойю можно понять. Я бы тоже не хотела быть в должниках у Беса, есть в нем что-то такое, давящее. Тяжелое. И это не только характер.»

– Ну что? – Шульц – «Я ведь, кстати, понятия не имею, как тебя зовут.» – подскочил, стоило Ларе поравняться со столиком, где он сидел.

– То. Вставай, пойдем к Бесу.

– Дело сделано?

«Нет, черт побери, я просто пришла жопой повилять по бару!»

– Да. Вставай, говорю! – Лара подопнула паука по ботинку и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж, к кабинету Беса. Шульц посеменил за ней следом.

Поднявшись по винтовой лестнице и пройдя досмотр от двух стоящих у дверей кабинета телохранителей, один из которых после настойчивой попытки стрельнуть номерок у наемницы щеголял синим мизинцем, Лара, передав в их руки кофр со снайперкой, второй раз вошла в обитель Беса, затылком чувствуя, как прямо за ней переминается нервничающий паук.

Бес, чуть откинувшись в кресле, смотрел в висящий на стене экран, где диктор главного новостного канала озвучивал все события прошедших суток.

– … И около сорока минут назад, возле отеля «Атенеум» произошло хладнокровное убийство Адамса Кларка. Сотрудник «АрмаЭксп», менеджер по связям с корпоративными клиентами…

– Примерный семьянин, верный муж, бла-бла, – перебил диктора Бес, выключая звук и поворачиваясь в кресле так, чтобы видеть лицо Лары. – Дело сделано. Услуга оказана. Вот твои деньги, наемница. Наличка, как просила. Вот твой паук, мнется у тебя за спиной. Я списываю с него долг. Мне нравится иметь дело с такими, как ты. Возьмешь еще работенку?

– Может быть, чуть позже, – Лара старалась смотреть в глаза этому человеку, но взгляд упорно полз на металлические бараньи рога. Бес был из тех, кто аугментировался в духе «старой школы», когда было особо модно выбирать себе некое животное, как образ, к которому стоит стремиться. Бес, очевидно, выбрал барана, и Лара не могла не согласиться, что это существо, изученное ей в школе по картинкам, ему очень шло. Только вот женщина не помнила, чтобы у баранов в учебнике были красные глаза и длинный хвост с кисточкой, который сейчас неторопливо постукивал по краю стола.

– Хорошо. Нужна будет работа – заглядывай. – Бес снова откинулся в кресле и развернулся боком, взявшись за пульт телевизора, показывая, что аудиенция окончена.

Уже за стенами кабинета Шульц очень шумно выдохнул, расправил плечи и словно бы посветлел лицом. Хмыкнув, Лара забрала свое оружие, подождала, пока по лестнице поднимется необъятных размеров лысый и бородатый мужик, с металлическим протезом вместо правой ноги, и спустилась на первый этаж.

– Бес тебе объяснил, что надо будет сделать? – Стоило им сесть за столик, как Лара, прислонив чехол с винтовкой к стене, пристально посмотрела на явно расслабившегося Шульца и тот, слегка подобравшись, кивнул.

– Да, давай коммуникатор, сейчас найдем твоего воздыха…э-э-э… Найдем, – заметив многообещающий взгляд наемницы, паук заткнулся, вытащил из-за уха разъем личного подключения и воткнул кабель в коммуникатор. – Посиди, выпей что-нибудь… А нет, лучше не пей, – спохватился Шульц. – Мне пару минут потребуется, ну, может, чуть больше, вряд ли там что-то серьезное…

Вздохнув, Лара окинула тоскливым взглядом помещение бара. Хотелось есть. Нет. ЖРАТЬ. Но покупать что-то здесь она бы не рискнула… Ни еду, ни выпивку. «Уж лучше потом в городе зайду в какую-нибудь забегаловку с лапшой и возьму себе порцию. Две!» Подперев голову рукой, женщина вздохнула и принялась ждать, периодически посматривая на паука, что откинулся на спинку своего стула с закрытыми глазами и периодически выдавал какую-то замысловатую барабанную дробь пальцами по пластику стола.

Вопреки словам Шульца, минуткой или двумя он не ограничился. Прошло чуть более четверти часа, прежде чем паук открыл глаза и посмотрел на сидящую напротив него женщину с некоторым удивлением.

– А твой преследователь умеет прятаться, – с некоторой заминкой сказал он. – Но я все равно круче! Твой таинственный друг сидит не где-нибудь, а в «Экзидисе». Запеленговать его точно я смогу только находясь внутри, но я туда не пойду. Так что туда надо сходить тебе, подключиться к их сети и тогда, через тебя, я его найду.

– Ей-ей, полегче! Ты должен был найти его точно и сразу, а вот эти «пойди туда, подключись к тому» – мы так не договаривались!

– Детка, я… – Шульц поперхнулся на половине фразы, ощущая на себе вдруг ставший весьма тяжелым, пронзительный взгляд сидящей напротив женщины. Лара смотрела на него пристально и не мигая, и от этого было очень некомфортно. – Эм, в общем, мисс, я от своей работы не отказываюсь. Просто «Экзидис» – штучка, хорошо защищенная от проникновения снаружи. Одно дело отследить источник сигнала по гео и совсем другое, пытаться через простенький коммуникатор ломануть систему самого элитного клуба в городе.

«Да что же мне так не везет! Или везет? Тот, кто строчит мне сообщения, сидит в дорогущем и понтовом клубе, это минус. Но он, совершенно случайно, в этом городе! Это плюс… Наверное.»

Вздохнув, Лара отвела взгляд от Шульца, снова обводя взглядом тонущий в полумраке бар.

– Только тебе надо приодеться. Уж прости, но в таком виде тебя туда точно не пустят, – добавил паук, почувствовав себя чуть спокойнее, стоило обладательнице малахитовых глаз сместить взгляд.

«Прощай, две порции лапши. Здравствуй, на хрен ненужное платье…» – Лара встала, требовательно протянула руку за своим коммуникатором и убрала его в карман, как только Шульц отцепил кабель.

– Ладно. Изнутри так изнутри. Будь на связи. Завтра вечером я буду в этом клубе.

Паук мелко закивал и наемница, закинув кофр на спину, быстрым шагом пошла прочь. Комнатушка, которую она снимала, была достаточно далеко. А чтобы войти в этот чертов «Экзидис», надо было не только купить платье, но и в целом привести себя в порядок и постараться вспомнить, какого это – ходить по дорогим заведениям.

Грациозная рыжеволосая женщина в яркой куртке, со смешным гитарным чехлом за спиной и злыми зелеными глазами смотрелась на ночных окраинах Детройта настолько инородно, что Санта Муэрте, по чьей территории она шла, сочли куда более разумным не связываться с ней, лишь задумчиво провожая взглядами. Слишком уж вызывающе выглядела Лара для той, кто является легкой добычей. Слишком уж хищно смотрела она на каждого встречного, словно ожидая, чтобы ей только дали повод, а там уж она…

«В душ и спать. Главное, чтобы соседи не шумели. Или шумели не особо сильно. Ну пусть хотя бы просто трахаются, без драки, как в прошлый раз! Лучше бы поставила палатку за городом, честное слово. Одно радует – дождь закончился… Эх, как же низко ты пала. С пьедестала элитного наемника, одного из лучших снайперов моего набора, чья стоимость месячного контракта позволяла есть настоящие, органические фрукты и снимать квартиру в центре города, до перебивающейся случайными халтурками наемницы, которая едва наскребает на еду. А если вдруг что-то сломается? В винтовке или во мне? Не хочу снова связываться с бандами, это путь на самое дно. Может, наоборот? Ограбить кого-то из них?.. И огрести проблем в новом городе, в котором мне еще предстоит побыть какое-то время… Нет, так не пойдет, но нужно что-то придумать, пока не стало слишком поздно. Где тут, черт побери, ближайший автомат с едой?»




5. Творческий кризис


В гараже повисла гнетущая тишина, прерываемая только редким глыканьем, когда Сивуха прикладывался к горлышку. И периодической отрыжкой. Его же.

Дробина и Файдз уже несколько минут сидели, сверля друг друга тяжелыми взглядами. Причина тому была видна невооруженным глазом – пустое, даже слегка покрытое пылью место ударника. Вторая причина была в том, что Файдз пришел на репетицию без гитары. Строго говоря, он пришел не на репетицию, а сказать, что его все это заебало и так дальше просто нельзя, но…

– Так, и че ты этим хочешь сказать, а? – не выдержал Дробина и Файдз раздраженно пнул валяющуюся рядом смятую банку из-под пива.

– Бля, Дробина, ну ты посмотри на нас. Старые пердуны, которые уже несколько лет как не могут родить даже пару вшивых песен, не то что альбом. Да никто не помнит уже, как нас зовут, кроме еще пары таких же старых пердунов, которые, то и гляди, развалятся под весом собственного пуза.

– Хорошо сказанул, но по смыслу дерьмо, – Дробина почесал подбородок, поглядел на Сивуху, потом снова уставился на Файдза. – Так и че ты хотел этим сказать-то?

Файдз тяжело вздохнул. В последние годы отношения с товарищами по группе, с друзьями, с которыми они прошли очень многое, были откровенно натянутыми. Нет, они не пытались друг друга кинуть или сделать еще какое-то говно, но того взаимопонимания, того огонька, когда хватало и половины слова, одного взгляда или тычка пальцем… Всего этого не стало. Не стало и музыки.

У них всегда были проблемы с ударником. Конечно, Дробина умел играть и на барабанах, и на басу, но нужны-то были оба! А последний ударник сдох от алкогольного отравления. Когда Сивуха это услышал, едва сам не умер, уже от смеха.

«А я говорил! – сказал он тогда, проржавшись. – Говорил, что эта молодежь вообще не умеет пить. Да и ударник из него был так себе. Сдох и хер с ним».

Хер, может быть, и был с ним, да вот у их группы, с простым названием «Они», нового ударника так и не появилось. Все, кого они находили, не приживались, а потом и вовсе народ перестал откликаться на объявления, и вот уже месяцев пять, как они даже не пытались никого найти.

– Я хочу сказать, что завязываю с музыкой, – Файдз посмотрел на подавившегося пивом Сивуху, на непривычно серьезного Дробину. – Я завязываю и вам советую. Лет уже под сраку, борода седая. Надо хоть что-то дельное сделать.

– Давай магазин грабанем! – Сивуха посмотрел на товарищей с надеждой, но те лишь мрачно покосились на него в ответ, и он, буркнув под нос что-то в духе «не очень-то и хотелось», снова присосался к пиву.

– Ты серьезно? Вот так, бросаешь нас, после всего?

– Ой, Дробина, давай вот без этого, а? Вас я не брошу. Вы мне как семья! Просто, ну… – Файдз вздохнул, не зная, как объяснить этим двоим то, что последний год медленно копилось у него в душе, подтачивая вечную уверенность в себе и своих силах. – Мы ж не «ОНИ», мы… Мы просто никто. Наша музыка – отстой, мы проиграли гонку за славой и ничем не можем встряхнуть этот город. Сивуха известен больше как отморозок, которого можно звать на любую разборку, заплатив ему полсотни баксов, а о том, что он когда-то лабал самые зубодробительные риффы во всем Детройте… Об этом, кажется, и он сам уже не помнит. Наш последний альбом даже не продался полностью, мы едва отбили расходы на его запись. Ты работаешь в музыкальном магазине по строгому графику, помогаешь мальчикам и девочкам встать на путь разочарований, алкоголизма и дешевой наркоты, которые неизбежны для каждого музыканта, если только за его спиной не стоит богатенький папа. А я… Я вообще последний год живу-то только за счет мелких брокерских дел, а гитару беру в руки только тогда, когда в жопу пьян. Давай посмотрим правде в глаза, нам надо завязывать страдать этой херней и постараться найти новое место…

– Иди в жопу, Файдз. Вот что я тебе скажу, – перебил его Дробина. – Ты, может, и хочешь завязать, но ты не сможешь. И я не смогу. Вот тебе правда в твои глаза. Даже Сивуха, и тот… – Громкий храп с дивана заставил Дробину поморщиться и покачать головой. – Ладно, может, про Сивуху я чуть погорячился. Слушай, старик, ну не руби сплеча? Да, год говно, черная полоса, жопа негра и так далее, но…

– Да нет никакого «но», дружище. – Файдз, встав с жалобно скрипнувшей табуретки, огляделся. – Я хочу чего-то настоящего, понимаешь?

– А чего? Чего ты делать-то собрался? – Дробина выжидающе смотрел на молчащего Файдза, а тот глядел куда-то сквозь него.

– Не знаю. – Наконец ответил он. – Может, пора взять какое-то более крупное дело, у меня есть какая-никакая репутация с Санта Муэрте… Может, пора перестать притворяться музыкантом и стать нормальным дельцом, серьезным.

– Ну попробуй, – Дробина устало потер глаза. – Но ты бы подумал…

– Я подумаю еще, обещаю. Но сейчас я хочу попытаться стать кем-то большим, чем просто дед с гитарой, который никому не нужен.

Дробина ничего не ответил, а Сивуха так и продолжил спать. Файдз накинул потрепанную, видавшую и взлеты, и падения своего хозяина кожанку на плечи, и вышел из гаража, аккуратно закрыв за собой дверь.

На улице была привычная дождливая хмарь, буквально нашептывающая о том, что если он купит бутылочку какого-нибудь горючего пойла, то жизнь сразу станет чуточку проще, но старый музыкант отмел эту мысль. Слегка лязгая металлическим протезом – «Надо бы смазать его… Или даже заглянуть к какому доку, а то сломается еще» – Файдз пошел в сторону дороги, намереваясь оттуда поймать попутку и доехать до бара «Акапулько», где у него была назначена встреча с настоящим, не как он, брокером по имени Бес.

О Бесе Файдз узнал от ребят из Санта Муэрте. Брокер оказал им несколько очень неплохих услуг и пользовался опасливым уважением среди местных воротил. До высшей лиги ему, конечно, было еще далеко, но пошептывались, что Бес не особо туда рвался, что у него свои интересы здесь, среди «мелких рыбешек».

Что это значило, Файдз не задумывался. Для него это означало лишь одно – есть возможность завести хорошие связи, которые помогут ему встать на новый путь. И хорошая репутация среди «бандитос» в этом как раз помогла. Ламберто, один из местных лидеров Санта Муэрте, постоянно работающий с Бесом и не раз получавший мелкие услуги от Файдза, посоветовал одного другому. А Бес, заинтересовавшись «перспективным чуваком», пригласил Файдза на встречу, пообещав ему одну интересную работенку.

Интересная работенка от Беса, по все тем же слухам, всегда приносила много денег, хоть и требовала весьма четкого выполнения и была достаточно рисковой. Но Файдза это устраивало – рисковать он никогда не боялся, а унылая рутина, в которую превращалась его жизнь, пугала куда больше, чем пара лишних пулевых в собственной шкуре.

Доковыляв до дороги, старый рокер, «поголосовав» чуть-чуть, окинул унылым взглядом пролетающие мимо автомобили, вздохнул и, вытащив коммуникатор, принялся вызывать такси более технологичным методом. Пусть тратить деньги и не хотелось, но опаздывать на встречу с Бесом хотелось еще меньше – не известно, когда такой шанс подвернется в следующий раз.

«Акапулько» встречало его мигающей неоновой вывеской и здоровяком, подпирающим стену возле единственного входа в двухэтажное здание.

Здоровяков Файдз повидал на своем веку более чем достаточно, тем более с ярко выраженными африканскими корнями, так что таким его было не удивить и, уж тем более, не напугать. Вложив в ладонь водителю обещанную по тарифу пятнашку, Файдз выгрузился из слегка качнувшегося авто и направился к рассматривающему его мужику.

– Ты кто такой? – спросил здоровяк, стоило только Файдзу подойти на расстояние в две руки. – Я тебя тут раньше не видел.

– У меня встреча с Бесом назначена, – Файдз глянул на охранника чуть снизу. Пусть и сам рокер был далеко не маленьким по росту, но этот африканец словно всю жизнь рос на стероидах.

– Ну раз встреча… – охранник посторонился, более никак не препятствуя и даже с каким-то новым интересом поглядывая на рокера. – А это ты, тот делец, про которого мужики с Мидуэст говорили?

Файдз кивнул, молча порадовавшись, что когда-то чисто из альтруизма помог одному бандиту из Санта Муэрте, который ухитрился проиграть свою тачку какому-то хитрожопому азиату. Тот, как оказалось, безбожно мухлевал, да еще и подмешивал своим противникам какую-то дрянь с помощью подкупленного бармена в кафешке, где обычно играл. Короче, месиво там случилось знатное. За азиата сразу подтянулись прогуливающиеся мимо «Тигры», Файдз грохнул кого-то из дробовика, проигравшийся мекс достал автомат и…

Убирались с окраин китайского квартала они под звуки шквальной перестрелки двух банд, потому что кто-то из «тигров» зацепил шальной пулей идущую мимо девицу из «Диких орхидей», та позвала подружек с аргументами и разборка «Тигров» с «двумя охуевшими мудаками» превратилась в очередной передел территорий, который между этими двумя группировками происходил с завидной регулярностью.

Машину вернули, кстати. За что тот мекс был отдельно благодарен, так как изначальная цель поездки была «натянуть этому узкоглазому все, что натягивается», никто даже не надеялся, что тачку получится угнать.

– Ты моему кузену тачку вернул, он сказал, что ты правильный мужик. Меня Билли зовут, ты обращайся, если что, – охранник дружески хлопнул Файдза по плечу и тот, наконец, зашел в бар, мысленно сделав себе пометочку, что с новым знакомым надо будет обязательно дружески посидеть за пивком.

«Акапулько» утопал во мраке, ненавязчивом «туц-туц» из динамиков и запахе дешевых сигарет. За столиками сидел разный сброд, но была и пара знакомых Файдзу лиц из числа Санта Муэрте. Кивнув им, рокер оглядел бар и сразу заметил винтовую лестницу на другом конце зала, ведущую на второй этаж, туда, где возле солидно выглядящей металлической двери стояли два мордоворота.

«Опять лестницы, бля…» – тяжело вздохнув Файдз, слыша, как поскрипывает металлическое колено, и пошел к подъему на второй этаж. Пока он поднимался, из кабинета вышла женщина и остановилась на верхней площадке, ожидая, пока можно будет спуститься. «Роскошная фигурка, однако, может… А, не, по глазам вижу, знакомиться с ней не нужно. А вот поднажать стоит!» – поймав холодный, пристальный взгляд рыжульки в зеленой куртке и с цветастым гитарным кейсом на плече, Файдз чуть ускорил подъем. Наконец, оказавшись на площадке перед дверью, рокер недолго последил взглядом за спускающейся женщиной, особое внимание уделив совершенно роскошной, в меру округлой, и наверняка очень упругой попке… Которую, к сожалению, быстро закрыл от взгляда идущий за девицей патлатый и тоже рыжеволосый мужик, с каким-то странным запуганно-вдохновленным выражением лица. «У, рыжих развелось. Брат, что ли? Че у них тут, семейные подряды?» – закончив наблюдать Файдз обернулся на кабинет и встретился взглядом с одни из охранников.

– Ты кто? – Поинтересовался тот, что стоял с правой стороны.

– Файдз, мне назначена встреча с Бесом, – рокер огляделся, приметив небольшой столик сбоку от двери, а также то, что на потолке перед дверью поблескивала защитным куполом камера.

Глаза охранника мигнули синим, а через пару секунд он указал рукой на стол.

– Все оружие сюда, руки за голову, ноги на ширину плеч.

«Ебать, как все серьезно» – мысленно вздохнул Файдз, но выбора у него не было и потому, все, что ему осталось это принять озвученную позу.

– А оружие? – второй охранник удивлённо приподнял брови, видя перед собой человека, который пришел почти ночью в это место, не имея даже пистолета за пазухой.

– Дробаш дома оставил, а что, тут только с оружием пускают? – Файдз чуть насмешливо покосился на «правого» и тот, покачав головой, пристально его оглядел.

– Боевых имплантов вроде нет, – буркнул он себе под нос.

– Чисто! – закончив охлопывать, «левый» отошел в сторону, указывая кивком на дверь. – Иди, Бес ждет.

Чувствуя легкий невроз, Файдз шумно выдохнул, злясь на самого себя. «Как пацан трясусь, че за херня! А ну, соберись, ты в таких переделках бывал, что тебе вообще бояться нечего!» – с такими мыслями рокер толкнул дверь в кабинет, оказываясь в полутемной, освещаемой только блеском мониторов, комнате.

Хозяин кабинета, развалившись в кресле за столом, лениво посмотрел на вошедшего человека, потягивая сигару – «Настоящая сигара? Хе, а дела у него и правда идут очень хорошо!» – что наполняла воздух густым, терпким ароматом.

– Ну? Садись, раз пришел, – прервал молчание Бес, указывая на стоящий напротив него стул. После чего щелкнул пальцами, и в кабинете мягко загорелась лампа под потолком, медленно набирая мощность.

«Ну да, что-то такое парни и говорили, – подумал Файдз, садясь на тихо скрипнувший под весом его тела стул. – Старая стилевая школа аугментаций, когда еще не лепили себе светяшки под кожу, а делали пригодную для боя имплантацию стильной. Рога зачетные, прям как на нашем втором… Или третьем альбоме? О, еще и хвост с кисточкой, мое почтение!»

– Итак, наш общий знакомый рассказывал о тебе много всего интересного. Мол ты мастер решать щекотливые проблемы с помощью доброго слова, дробовика и какой-то матери. Так?

– Так, – кивнул Файдз, решив, что чем меньше он тут скажет, тем в лучшем свете себя покажет.

– Хм… – Бес окинул рокера взглядом, затянулся сигарой и небрежно бросил ее на широкую пепельницу. – У меня есть работенка, которая тебе подойдет. Выполнишь ее, и я подумаю над нашим более интересным сотрудничеством. Согласен?

– А что за работенка-то? – Файдз в последний миг удержал себя от того, чтобы сразу согласиться, решив, что это будет, во-первых, не очень профессионально и как-то жалко, а во-вторых, подумав, что Бес слишком темнит и где-то должен быть подвох.

– Надо навестить один клуб. Вернее – его владельца. И убедить его, что это клуб мне нужнее, чем ему, – хозяин «Акапулько» слегка поменял позу, почесал подбородок, и передвинув лежащие перед ним бумаги кончиком хвоста, глянул в них слегка задумчиво, а потом снова поднял взгляд на Файдза. – Так что?

– Мне одному нужно туда идти? – постукивающий по краю стола черный хвост с кисточкой гипнотизировал не хуже новомодных вирт-фильмов.

– Можешь взять кого-то из Санта Муэрте, Ламберто в курсе моего интереса, да и вряд ли откажет тебе в такой маленькой услуге

– А что по оплате? – Файдз усилием воли перевел взгляд на лицо Беса, и понял, что тот с легкой усмешкой изучает его самого.

– Три сотни баксов и возможность дальнейшей работы. Если ты справишься, конечно, – с легкой ухмылкой закончил Бес, после чего его глаза мигнули красным и Файдз получил сообщение на коммуникатор. – Адрес клуба, данные по его владельцу. Вопросы?

– Нет вопросов.

– Тогда жду от тебя хороших новостей, – Бес разом потерял весь интерес к все еще сидящему напротив Файдзу и развернулся в кресле в сторону одного из мониторов, так что рокеру ничего не оставалось, как покинуть кабинет.

Выйдя из кабинета, начинающий брокер прошел к лестнице,остановился на площадке перед ней, опираясь локтями на металлический поручень, и окинул клуб взглядом с высоты второго этажа. Ощущение от беседы с Бесом было двоякое: с одной стороны, пообещали денег и сотрудничество, с другой… «Если я обращусь к Ламберто, то должок будет висеть именно за мной, а Бес, хоть и со своим интересом, вроде как и не при делах… Да еще и дельце такое, мутное. Посылает по факту отжимать клуб у, – Файдз достал коммуникатор и глянул в присланную рогатым дельцом информацию. – У Майкла Полупопадоса, ха! Выглядит, как какой-то дрыщ, нацепивший крутые шмотки батиной молодости. Но он держит клуб почти возле деловой зоны, а это что-то да значит…Охраны будет тьма, наверняка. Ладно, была не была, я ведь уже согласился.»

Полистав список контактов, Файдз нашел там номер Ламберто и, недолго думая, набрал его. Вместо гудков в ухо зазвучал разбитной мотивчик на мексиканский манер, сопровождающий речитатив какого-то бандитос о том, как он грабил банки и жарил…

– Че? – На самом интересном месте песня прервалась раздраженным, хриплым, с металлическим отзвуком, голосом Ламберто.

– Зда-а-арова, мужик, – радостно осклабился в трубку Файдз и на том конце хмыкнули куда более дружелюбно.

– И тебе не хворать, борода. Комм обновил, а номера не перенес еще… Че хочешь? С Бесом встретился?

– Ага, вот прям только что от него. Работку предложил интересную, хочу пару твоих мужиков взять не надолго.

– Сколько, куда, с каким оружием? Что за дело?

– Надо навестить клуб в центре, который держит Майкл Полупопадос. Бес хочет клуб себе, я иду туда… Договориться о смене владельца, – обтекаемо завершил Файдз, и его собеседник коротко хохотнул.

– Договориться, ага… Ща, перезвоню.

Звонок завершился и Файдз, снова оглядел бар. Мутных личностей прибавилось, знакомых лиц, впрочем, тоже стало больше. Очевидно, что «Акапулько» пользовалось спросом у Санта Муэрте, и Файдз уже даже решил, что зря позвонил Ламберто, ведь можно было набрать кого-то и здесь… И не быть что-то должным.

Коммуникатор в руке завибрировал.

– Короче, с тобой пойдет Мария, Элиас и Хавьер. А еще троих ты не знаешь, но им очень хочется плюнуть кому-то в морду из того гадюшника. Ты в «Акапулько»?

– Ага, – настроение от слов Ламберто поползло вверх. – А Мария возьмет свою игрушку?

– Куда же Мария без нее, – хмыкнул «офицер» Санта Муэрте. – Короче, ща подъедут, подберут тебя. Ты ж сразу туда, я правильно понял?

– Да, чего тянуть. Спасибо, мужик!

– Сочтемся, – коротко прозвучало в ответ и Ламберто снова отключился.

Постояв еще немного наверху, Файдз понаблюдал, как бармен разливает в рюмки фирменный коктейль «Ночь в Акапулько» – светящуюся жижу ядрено-голубого цвета, с какими-то радужными бликами было тяжело с чем-то перепутать. Рокер ни разу не видел, как это пойло смешивается – оно всегда было готовым и хранилось (или прикатывалось прямо на глазах посетителей из подсобки) в алюминиевой бочке, стоящей под барной стойкой. Любопытство постоянно подталкивало к тому, чтобы попробовать напиток, но каждый раз, когда Файдз оказывался в «Акапулько», он был тут по делу. Вот и теперь, проводив взглядом исчезающую в чьей-то глотке неоновую жижу, Файдз вздохнул и пошел вниз по лестнице, нацелившись на пустой диванчик за столиком почти у самого входа.

Ждать «группу поддержки» пришлось недолго. Через каких-то двадцать минут в бар заглянул хитрая-морда-Хавьер, сразу найдя Файдза взглядом, и махнул ему рукой, мол, выходи, карета подана.

На парковке, раскрашенный в традиционном для Санта Муэрте стиле аж по самую крышу, стоял видавший виды фургончик, с открытой дверью, возле которого по-хозяйски расхаживал Элиас, назначенный на роль водителя. Парень что-то эмоционально вещал трем разной степени обшарпанности молодым мексам, разорясь на смеси английского, мексиканского и португальского, еще и с таким диким акцентом, так что даже встроенный переводчик местами не справлялся, выдавая нечитаемый набор букв в качестве «субтитров».

– Давай в фургон, ты вперед не влезешь, – махнул рукой Элиас, как только Файдз подошел на расстояние пары метров. – И Хавьера ко мне пни, он у нас штурман, а Мария все равно ему не даст. А вы, три filho da puta, idiotas de los cojones, увижу еще раз у вас в руках гранаты, я вас, caralho, повешу прямо за…

– Да хорош орать уже, Элиас, в ухе звенит, – вылез из кузова фургона Хавьер, пересаживаясь на место рядом с водителем.

– Че, не дает? – поинтересовался Файдз.

– Не дает, – мрачно буркнул Хавьер в ответ. – Как будто первый день знакомы, жалко, что ли, один разик?

– Ладно… В машину, bastardo, живее! – рявкнув на имеющую виноватый вид троицу, Элиас покосился на Файдза. – А вам, ваше пузатое величество, надо особое приглашение?

– Ты че-то сегодня какой-то излишне дерзкий. Опять с женой поцапался? – Файдз влез в кузов и плюхнулся на широкий диванчик, бесцеремонно подвинув кого-то из незнакомых бандитос.

– Роза к маме уехала, – буркнул Элиас, захлопывая дверь фургона. «Вот потому я и не женился. И правильно сделал!» – подумал Файдз и, наконец, огляделся. – Мария, как я рад тебя видеть!

– Если и ты потянешь лапы к пулемету, то до Попадоса не доедешь, – мрачно предупредил Файдза Алехандро Мария Васкез, которого иначе как Мария, свои не именовали. Мощный, высоченный, лысый, как коленка, мексиканец американского происхождения сурово нахмурил брови, отчего его исполосованная шрамами рожа стала выглядеть еще более угрожающе, и погрозил кулаком левой, полностью замененной на протез, руки.

– Дружище, ну ты чего? Я-то знаю… Как там было? «Обрез и жену не дам никому» – процитировал Файдз всплывшую в голове цитату, и рожа Марии чуть подобрела.

– Вот видно, что ты нормальный мужик. А эти, – Мария чуть не сплюнул, но вовремя вспомнил, что, вообще-то, в машине. – Хавьер все ноет и ноет, «дай, дай». Ручонки пусть сначала отрастит, а потом уже тянет к моей лапушке. Уронит же, а если сломает что?

Лапушка Марии, имеющая армейский номер М134, возлежала на коленях у хозяина, загадочно поблескивая всеми шестью дулами своего величия и словно намекала, что единственное, что может сломаться в такой ситуации, это спина Хавьера, и нога, на которую он уронит почти тридцати килограммовый пулемет. И это если без патронов, двумя лентами которой Мария был обмотан, как какие-то командос из старых фильмов.

Фургончик взрыкнул, заворчал мотором и, заложив достаточно резкий поворот, поехал. Мысли Файдза снова вернулись к хмурой роже Элиаса, а от нее – к трем молчаливым незнакомым мексам, сидящим с ним в кузове.

– Колитесь, мужики, чем проштрафились?

Мария заржал, троица переглянулась, покосилась на ржущего пулеметчика, на Файдза, снова на пулеметчика и молча насупилась.

– Бля, не, так дело не пойдет. Вы со мной на дело едете, а ну, рассказывайте. И вообще, вас звать как? Я Файдз.

– Лало, – буркнул тот, что сидел по центру, и обладал выдающейся курчавой шевелюрой и вызолоченной ладонью-имплантом.

– Марко, – отозвался сидящий справа от Лало парень, в золотисто-красной жилетке на голое тело.

– Рико, – представился сидевший по левую сторону от Лало, обладатель пока еще недобитой татуировки, в которой Дева Мария, с раскрашенным, как у Святой Смерти, лицом, указывала куда-то в сторону отделанной золотом «береттой».

– Итак, Лало, Рико и Марко… Братаны?

– Братаны, – мрачно подтвердил Рико и с неудовольствием покосился на Лало. – Потому и отхватываем друг за друга. А чаще всего, за вот этого…

– Да я всего один раз, вы чего! Ну я бы ее выкинул просто, в окно!

– Тебе Ламберто потом бы голову выкинул, мы мимо полицейского участка ехали, идиот!

– Ну я бы потом выкинул…– Лало съежился под взглядами двух братьев и уставился в пол фургона.

– Лало полез проверять боезапас, гранаты зацепились рычагами, и этот любимый мамин сын вместо того, чтобы аккуратно развернуть сумку и посмотреть, в чем там дело, дернул за первое что под руку попалось. Под вторую. Первой он ту гранату держал. Подвернулось колечко. Дальше было представление «останови идиота от броска гранаты в сторону полицейского участка, останови фургон, останови Элиаса от убийства», – вклинился в разговор отсмеявшийся Мария. – У него с гранатами вообще особые отношения, он мясную ладонь примерно таким же образом потерял.

Файдз глянул на Лало, потом – на его имплантированную ладонь.

– Че, прям таким же?

– Нет, мне один из полупопадосовских подсосов паленые гранаты подогнал. В руке рванула, повезло, что сама начинка была такое же дерьмо, как и тот, кто их продал, – мрачно ответил Лало.

«Вот и выяснили, почему эта троица вызвалась. Да, хорошо что Мария с нами поехал. С этими молокососами каши не сваришь, а от одного его вида можно обосраться и решить, что любые переговоры намного лучше, чем стрекот М134 перед носом».

– Долго нам еще?

Мария с интересом ждал ответа, пока Файдз врубал карту города и включал активное георасположение.

– Да, считай, приехали уже.

Словно в ответ на его реплику фургон покачнулся на очередном повороте и замер, а после Хавьер, хлопнув рукой по двери, объявил, что они прибыли и пора выгружаться. Файдз, нажав на ручку и толкнув ногой дверь, вывалился в ночной город первым и, отойдя чуть в сторону, огляделся.

«Конечно, еще не деловой район, но вон он, огоньками вывесок мигает, рукой до него подать. Да и бар небольшой, но выглядит здание солидно. Дверь-то какая, автоматическая! Бля, главное, чтоб тут турели не было… Хотя, что я сразу про турель? Надо сначала договориться. Да. Поговорить! Как взрослые цивилизованные люди…»

– Ну что, кто первым пойдет? – Вставший рядом Мария уже надел на спину специальный рюкзак, в который уходила заправленная в пулемет лента и выглядел так, словно они пришли брать это бар штурмом.

– Я пойду. Хочу попробовать поговорить, все же ночь, там куча людей отдыхает, зачем нам лишние жертвы? – Файдз снова посмотрел на окна бара, сияющие разными цветами. Изнутри слышался гул музыки, сливающийся с людским гомоном. Охраны у дверей не было – не тот статус заведения, но люди, которые топтались перед входом, резво куда-то разбежались, стоило впечатляющей кампании Санта Муэрте с Файдзом во главе выгрузиться на парковку.

– Ну-ну, – неопределенно хмыкнул Мария. Подошедший с другого боку Хавьер молча протянул Файдзу заряженный дробовик с патронташем на прикладе и тот, взяв его и тяжело вздохнув, пошел к двери клуба.

Почему-то рокера не покидало ощущение, что все пойдет не так, как он планировал. Впрочем, как и многое в его жизни.




6. Перекати-поле


Раттана въезжала в город с некоторым трепетом и будоражащим душу предвкушением чего-то особенного. Мало того что семья наконец-то смогла найти следы ее братца, так еще и, признав ее достаточно взрослой, отпустила в город одну! На собственной машине и даже без сопровождения!

Внедорожник вильнул из стороны в сторону, подчиняясь жажде хозяйки чуточку побезобразничать, и распугивая едущие мимо авто. Водители старались держаться подальше от хищного вида внедорожника, раскрашенного в кислотно-зеленые полосы, с неоновой россыпью нарисованных брильянтов по боковой линии. Может быть, причина этого была в установленном на крыше xm214 [1], который хоть и лежал спокойно в кожухе, а не был поднят автоматикой в боевое положение, но все же легко угадывался. Может, в том, что кочевники славились своей «семейностью», а находить проблемы с людьми, которые успешно выживают вне города, никому не хотелось. А может быть, и во всем сразу, но факт оставался фактом – на оживленных ночных дорогах Детройта девушка чувствовала себя максимально комфортно, и что скрывать, чуточку снисходительно смотрела на другие машины. Чему более высокие, чем принятые в городе, колеса и прокачанная пневматическая подвеска только способствовали, приподнимая Раттану над другими водителями.

«Так… Детройт, это, конечно, очень круто, надо обязательно потом тут покататься и посмотреть, что интересненького тут есть. Но сначала надо заняться делом! Глава сказал, что Винай работал на Беса, а этот Бес сидит в баре «Акапулько», до которого мне ехать еще… – на лобовом стекле, а вернее – огромном экране, повернутого проецирующей частью в сторону водителя, а наружу – толстенной броней, появилась небольшая мини-карта с отметкой о точке назначения и двум проложенными к ней маршрутами. – Еще минут двадцать, если через центр. И десять, если я срежу через окружную, поворот, конечно, пропустила, но…»

Пользуясь тем, что позади нее была совершенно пустая полоса, Раттана, сбросив скорость, переключила «Фоксик» [2] на заднюю, выжала педаль газа… Сцепление, руль вбок до упора, нейтралка, ручник – руки делают все на автомате, но в городе это всё равно как-то по-другому ощущается, острее, отчего на лице девушки появляется восторженная, совершенно детская улыбка. Машина совершает идеальный разворот под девяносто градусов, после чего ручник снимается, руль выворачивается прямо, и на второй передаче кочевница уходит на съезд с шоссе, ведущий окружным, но куда более быстрым путем.

«Конечно, город хорош, но все же его центральные улицы совершенно ужасны! Выше второй и не включишь, все тащатся, как будто умирают на ходу… Мелиса говорила, что в Детройте проводят самые улетные гонки! Вот бы посмотреть! Или даже поучаствовать… Эх, глава ведь мне такой нагоняй всыпет, если узнает, что я в них участвовала… Ты еще маленькая, Раттана, тебе надо быть осторожнее, Раттана! – рука переключила на пятую передачу, и машина полетела по окружному шоссе, как диковинный снаряд. – А я ни хрена уже не маленькая! Заказы вожу наравне с остальными, да и «духов» уже постреливать ездила. Но это же не баловство, это все на благо семьи! А гонки – баловство, конечно… Ну и что? А кто мне запретит этот баловство? Да и кто расскажет, что я вообще в нем участвовала? Вот именно – никто! Хотя… Это же нечестно, я обещала, что буду осторожна, и в город поеду чисто по делу. Не хочу главу обманывать. Уф, ну почему все так сложно!»

Легонько стукнув кулачком по колену, Раттана некоторое время ехала в полной тишине, а затем, заскучав, включила радио и поймала местный новостной канал.

– … На пересечении Линдон-стрит и Скулкрафт-роуд слышны звуки перестрелки, полиция отказывается комментировать происходящее и оцепила район бара «Санто-Доминго». Кажется, доблестные копы седьмого полицейского участка просто ждут, пока банды перебьют друг друга и проблема решится сама собой.

«Вот умеют же в городе тусить!»

–…А тем временем корпорация АрмаЭксп все также отказывается от комментариев касательно недавнего убийства одного из своих топ-менеджеров, Адамса Кларка, который был застрелен неизвестным снайпером прямо посреди белого дня, на ступенях отеля «Атенеум».

«Что, прямо днем? Вот это достал он кого-то!»

Диктор, наконец, заткнулся, бодро отбив рекламную скороговорку, и из радио полился какой-то легкий синт-джаз, вполне соответствующий расслабленному настроению кочевницы. Отдалившиеся было огни большого города снова приблизились, и вскоре Раттана оказалась среди городской застройки, впрочем, эта часть Детройта выглядела куда более непрезентабельной, чем та, по которой девушка ехала десятью минутами ранее. Чуточку поплутав по узким улочкам, которые почему-то не отображались на карте, Раттана, наконец, вырулила на дорогу, прямо в сотне метров от парковки перед нужным ей баром. Припарковавшись, кочевница вышла из машины, сняла вирт-очки, взяла с заднего сиденья катану, которую урвала как мелкий бонус к давнишнему заказу, прицепила ее на пояс, потом перекинула через плечо ремень своей мини-узи и, глянув в покрытое отражающей пленкой стекло двери, поправила волосы.

Наблюдающий за всем этим от входа бар чернокожий охранник хмыкнул в кулак, скрывая улыбку – уж слишком явно было видно по этой кочевнице, что она совсем еще девчонка, хоть и на крутой тачке и при оружии. Когда Раттана, пикнув сигнализацией напоследок, подошла к ведущей внутрь бара двери, охранник смерил ее взглядом с ног до головы и решил, что в этот раз и спрашивать нечего – кочевники часто искали тут работу, и эта девчонка наверняка была по наводке кого-то из них. Но девчонка заговорила с ним сама, с интересом рассматривая его большими, чуточку по-азиатски раскосыми серо-зелеными глазами.

– Привет, я ищу Беса, мне сказали, что он тут зависает, это же единственное «Акапулько» на территории Санта Муэрте? – Билли, а это был именно он, несколько секунд оторопело смотрел на розововолосую кочевницу, подбирая слова, а она, нетерпеливо притопнув, огляделась, словно ища еще кого-то, и продолжила. – Блин, ты что, не знаешь?

– Знаю, – отмер Билли. – Да, можно сказать, что Бес зависает тут. Ты только никому больше не говори, что этот бар на территории Санта Муэрте стоит, хорошо? Тут нейтральная территория, она принадлежит Бесу. Не наживай себе с ходу врага в его лице.

– О-о-о, спасибо! Ты такой милый! Ну я тогда пошла? А где его найти там? – Раттана выпалила все скороговоркой, то прижимая ладони к щекам и глядя на стоящего перед ней здоровяка сияющим взглядом, то тыкая пальцем в сторону входа, то снова прикладывая руки к лицу. Билли, чувствуя, как губы сами по себе расползаются в улыбке, кивнул.

– Да, он на втором этаже, конечно, иди. Меня Билли зовут, зови, если кто обидит.

– А меня – Раттана! Но я думаю, что смогу за себя постоять, – кочевница улыбнулась, мило сморщив носик и демонстративно пощелкала ноготком по висящей возле пояса узишке. – Ой, Билли, слушай. Ты, если к машине кто полезет и начнет там ручки дергать или еще чего, ты сам к ней не подходи, ладно? У Фоксика выход из боевого режима долгий.

С этими словами девушка одним красивым движением скользнула вперед и вбок, открывая дверь и исчезая внутри клуба.

«Фоксик? Боевой режим?.. – Билли перевел взгляд на машину кочевницы как раз в тот момент, когда активированная охранная система подняла пулемет на ножки, и тот, опустив шестиствольное дуло вниз, начал неторопливо водить им, очерчивая невидимую зону вокруг машины. – Вот тебе и милая неопытная девочка-кочевница. Блядь, у меня чертова автоматическая турель перед баром. Если кого пристрелит, что я шефу скажу?!»

Оказавшись внутри, Раттана едва слышно хихикнула. Нет, она не притворялась там, с Билли, но уж больно потешным было последнее выражение его лица, когда он уже услышал, что она сказала, но еще не до конца понял. Конечно, у ее машины было все отлично с боевым режимом, она просто подшутила над городским – кочевники следили за состоянием своего транспорта, вкладывали в него много денег, и автоматика в них работала с невероятной точностью. Раттана не была исключением, ведь машина – это не только возможность зарабатывать, это буквально вся жизнь! Нет машины – ты обуза для семьи, и хоть Раттана понимала, что никто ее не бросит, но чувствовать себя грузом на шее… Нет уж!

Почесав кончик носа, девушка задумчивым взглядом обвела полутемное заведение, быстро углядев лестницу, что вела на второй этаж, и двух внушительного вида парней возле металлической двери там, наверху. Но, помедлив пару мгновений, она решила сразу туда не идти, все-таки в баре одна она была первый раз в жизни, и больше всего ей хотелось рассмотреть тут все, как следует. Пить она, конечно, не собиралась, потому что «пьяный кочевник за руль не садится» – эту простую истину ей старшее поколение вбило накрепко, но просто поболтать ведь можно?

– Привет! – с ходу выдала она бармену, плюхаясь на высокий стул перед ним. – Глупый вопрос, конечно, но может у вас тут есть что-то вкусненькое и неалкогольное?

– Крошка, если у тебя нет денег на алкоголь, я, так и быть, угощу тебя чем-нибудь нормальным из личных запасов, – загорелый бармен сверкнул улыбкой, мигнул задорными синими огоньками глаз и замер на миг, удивленно приподняв брови. Раттана понимающе улыбнулась. Все дело было в том, что у нее не был установлен нейролинк. А значит, бармен, попытавшийся обнаружить ее линк-ссылку, чтобы кинуть запрос авторизации, не увидел в виртуальном пространстве ровным счетом ничего. Это всегда удивляло людей, но среди кочевников было относительно в порядке вещей имплантироваться по минимуму необходимого. Например, отсутствие нейролинка можно было худо-бедно компенсировать вирт-очками, которые могли точно так же подключаться к коммуникатору, чтобы передавать информацию в виртуальном пространстве.

– Извини, не люблю носить их просто так, – кочевница вытащила очки с розовыми стеклами из кармана куртки и надела, чуть придавив пальцами за ушами. Окрасившийся в розовый мир ожил, мигая неоновыми подписями, стоило ей только сосредоточить на чем-то свой взгляд. – Столько всего в городе сразу перед глазами мельтешит, даже голова болеть начинает.

– Да, с вирт-очками действительно трудно. У меня была похожая на твои модель, использовал как раз для того, чтобы к нейролинку потом привыкнуть. Скоро имплантация? – Бармен кинул запрос еще раз и Раттана приняла его без каких-то сомнений. Как говорила Мелисса: «У хорошего кочевника в каждом городе должен быть десяток друзей и сотня знакомых».

– Не-ет, мне такое добро без надобности, очков на дороге вполне хватает. Приятно познакомиться, Итеан, – кочевница протянула бармену ладонь и тот, улыбнувшись, аккуратно ее пожал.

– Так что будешь пить, Раттана? Могу и вправду угостить чем-нибудь, – Итеан подмигнул девушке и та, сморщив нос, отрицательно покачала головой.

– Я за рулем, а за рулем пить нельзя, даже если очень хочется. Так что если только найдешь что-то неалкогольное.

– С таким тут огромные проблемы, сюда приходят, чтобы пить, бить морды и решать дела. Газировка для этих целей плохо подходит, хотя… Погоди минутку.

Итеан скрылся в двери за барной стойкой, но Раттана даже не успела заскучать, как ее новый знакомый вернулся, держа в руках закрытую банку содовой.

– Держи, за счет заведения, – одной рукой открыв газировку, бармен эффектным движением подставил взявшийся словно из воздуха стакан со льдом, наполняя его бурно шипящей жидкостью, спохватившись, сунул в стакан соломинку и только после этого – легонько толкнул в сторону девушки. – Так, ты ты, значит, без нейролинка, за рулем и я вижу тебя в нашем чудном заведении первый раз. Кочевница?

– Ага, – с удовольствием пригубив кислую и прохладную газировку, Раттана поболтала ногами в воздухе, с интересом рассматривая сидящих неподалеку людей.

– Судя по всему, не особо-то ты раньше в таких местах бывала, – продолжил Итеан, и девушка снова кивнула, посматривая на бармена из-под ресниц. – У меня скоро заканчивается смена, хочешь, составлю тебе компанию?

– Мне надо к Бесу сходить, по делу. А потом я сразу за руль и дальше покачусь, прости, котик, – девушка сделала грустное лицо, мысленно отметив, что стоило ей упомянуть этого Беса, как бармен тут же посерьезнел и посмотрел на нее как-то, чуть более уважительно. Это ей понравилось.

– О, хм. Жаль, конечно… Ну, если вдруг что, мой контакт у тебя есть, – Итеан быстро вернулся в привычную колею легкого флирта, словно бы ничуть не расстроившись от отказа и девушка кивнула, точно зная, что никуда с ним не пойдет.

«Ничего не ешь и не пей из чужих рук! Еду только из автоматов, напитки оттуда же. В банку с газировкой ничего тайно не подсыпешь, не открыв заранее. И никаких свиданий с первыми встречными! Никаких романтических прогулок по темным улицам, ты меня поняла?» – голос Мелиссы, старшей «сестры» и подруги, возникал в голове юной кочевницы словно бы сам по себе, но Раттана чувствовала только благодарность за это. Мелисса была не настолько старой, чтобы не понимать, как отчаянно девушка рвалась на волю из-под неусыпной опеки семьи и как ей хотелось, наконец, начать делать что-то самостоятельно. А потому никак не препятствовала, даже, наоборот, поддерживала все ее порывы, проявляя разумную осторожность и делясь личным, болезненно набитым опытом. Как настоящая сестра. В отличие от Виная, который всегда говорил, что его дела – только его, а ей надо сидеть на попе ровно и помогать клану, пока взрослый старший брат занимается заработком.

«Вот и дозарабатывался так, что почти год искали твои следы. И до сих пор все, что известно, это то, что ты был в Детройте и как-то выполнял какую-то работенку для Беса,» – настроение чуть испортилось, когда девушка в очередной раз вспомнила о том, что именно ее привело в город. Не сказать, что они с братом были особо близки, но она его все-таки любила. Последние годы тот уезжал от семьи все чаще, а пропадал все на дольше. Привозил какие-то деньги, половина из которых сразу уходила на починку его машины, а потом снова уезжал. Пропустил пять ее дней рождений, подарок привез только на один. Пропустил то, как семья подарила ей ее личную машину. Пропустил свадьбу Мелиссы, пропустил… Проще было сказать, что Винай не пропустил: перевыборы главы. На которых самым позорным образом нажрался, поругался со всеми, с кем мог и проорав, что он им всем еще покажет, насколько крутой, плюхнулся за руль и укатил черт пойми куда. И пропал.

Вздохнув, Раттана допила газировку и спрыгнула со стула, помахав Итеану, что смешивал коктейль для подошедшего клиента. Бармен покосился на нее и подмигнул, а на вирт-очках девушки появилось сообщение с посылающим поцелуй смайликом. Усмехнувшись, кочевница быстрым шагом прошла через зал, поднялась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и остановилась напротив двери, под заинтересованными взглядами двух охранников. Одинаково широкоплечие, здоровые, коротко стриженные… «Кажется, у них даже носы сломаны одинаково. Хотя вот у этого глаза красивые, голубенькие такие. А у левого слишком серьезное выражение. Интересно, он когда улыбается, у него лицо не трескается?»

– Ты кто? – Поинтересовался «левый».

– Раттана, кочевница, мне к Бесу, – девушка перекатилась с пятки на носок, заложив руки за спину. Глаза «левого» мигнули синим, и он отрицательно покачал головой.

– Тебе не назначено.

– Ага, ну я не успела просто записаться, все так быстро вышло… У меня к нему дело есть, очень важное!

«Блин, дурацкие городские правила. Назначено, не назначено… Ну он ж явно там сидит, за дверью. Если бы его не было, ты бы мне так и сказал. Ну что тебе, сложно пропустить меня, а?» – девушка тяжело вздохнула и сделала самые жалобные глаза, на какие была способна, посмотрев сначала на «левого», а потом, на похожего на него как две капли воды, но все же чуть отличающегося «правого» охранника.

Охрана переглянулась. «Правый» пожал плечами и теперь уже его глаза засветились синим. Прошел томительный десяток секунд, прежде чем охранник отмер и снова посмотрел на Раттану.

– Босс тебя примет, оружие вот сюда. Ноги на ширину плеч, руки подними.

Кочевница послушно положила катану и пистолет на стол, а потом, отойдя на шаг назад, подняла руки и подпрыгнула на месте пару раз. Охранники синхронно усмехнулись, но «левый» все равно обхлопал ее, впрочем, достаточно деликатно, хотя Раттана готовилась стерпеть куда более навязчивые ощупывания.

– Чисто, – отступив от нее, заключил «левый», а «правый» вдруг улыбнувшись шире, сложил пальцы руки в широко известный жест, изображающий звонок и поднес ладонь к своему уху. Его мизинец был какого-то странного, подозрительно синеватого цвета.

– Слушай, дашь номерок? Без подвоха, ты жутко милая.

Раттана сделала серьезное лицо, строго глянула на мужчину снизу вверх, дождавшись, пока его лицо поскучнеет и поблекнет, и кивнула, расплываясь в ответной улыбке.

– Ты тоже ничего, почему бы и нет? – и бросила ему запрос перед тем, как снять очки. – У тебя чего-то с пальцем, ты бы к врачу сходил.

– Йес! Спасибо, милашка! А это рабочие мелочи, заживет само. Я Стив, а это Пол, – охранник ткнул пальцем в «левого» и тот чуть наклонил голову. – Заходи, босс ждет.

Благодарно кивнув новым знакомым, Раттана вошла в открытую для нее Стивом дверь, и первое, что она увидела, это удивленно-заинтересованный взгляд чернокожего, рогатого мужика, одетого в какие-то крутые по виду шмотки и сидящего за столом, в центре достаточно богато и стильно обставленного кабинета.

– И с чего это моей охране открывать дверь перед какой-то кочевницей? – задумчиво поинтересовался этот мужчина словно бы не у нее.

– Они у вас просто потрясающе вежливые, – ответила Раттана, но ближе подходить не стала, так и замерев в паре шагов от входа.

– Вежливые, говоришь? Но я им плачу-то не за вежливость, а чтобы всякие проходимцы не отнимали мое время. Ну давай, спаси их зарплаты, кочевница, и расскажи, что за важное дело у тебя ко мне?

«Ого, у него еще и хвост! Очуметь! Вот бы фоточку сделать… Сомневаюсь, что он это позволит, конечно. Так, с чего бы начать?»

– Меня зовут Раттана, я… Ищу одного человека. Сказали, что он работал на тебя… На вас, – поправилась она и Бес, прищурившись, кивнул, чтобы она продолжала. – Его зовут Винай и он…

– Подожди-ка, как ты сказала? Винай? – Мужчина подался в кресле вперед, вперившись в кочевницу тяжелым взглядом и ей вдруг стало очень неуютно, словно бы даже стены стали ближе, а воздуха стало меньше.

– Да, – девушка обхватила пальцами предплечья заведенных за спину рук. – Вам знакомо это имя? Он правда на вас работал?

Ощущение угрозы вдруг пропало, взгляд Беса смягчился, а сам он расслабленно откинулся на спинку кресла.

– Да, девочка, это имя мне знакомо. Почему ты его ищешь?

– Ну… Он мой брат, – призналась Раттана, поняв, что ничего правдоподобного придумать с ходу не может.

– Как интересно… – протянул Бес, наклонив голову к плечу. – Садись, есть о чем поговорить.

Кочевница послушно села на стоящий неподалеку стул, сложила руки на коленях и молча посмотрела на Беса, что прищурившись, разглядывал ее.

– Видишь ли, девочка, твой брат мне задолжал. И не только мне, а доброй половине этого города.

«Вот черт, в смысле, бес!» – Раттана все также молча смотрела в лицо рогатому мужчине, и тот продолжил.

– Задолжал и свалил, если быть точным. Я, конечно, знаю, где он крутится, но ловить кочевника – дело хлопотное, а твой братишка не стоит таких усилий. Так что предлагаю обмен. Ты выполняешь для меня две, – Бес показал девушке сжатую в кулак ладонь с оттопыренными указательным и средним пальцами, – услуги. А я говорю тебе, где ошивается твой брат. И не рассказываю это остальным, кто его ищет. Договорились?

– Как выглядел мой брат? – Вопросом на вопрос ответила Раттана, и Бес усмехнулся.

– Молодец, не дура. Черные волосы, родинка вот тут, возле глаза. На шее был кулон с небольшой шестеренкой, а между средним и указательным пальцем правой руки длинный шрам. Удостоверилась?

– Что за услуги? – Раттана сжала губы в линию, чувствуя волнение. Этот человек, Бес, определенно видел Виная очень близко, раз успел так хорошо рассмотреть даже тонкий, давно заживший шрам пятнадцатилетней давности. Винаю он достался от тетивы самодельного арбалета, сделанной из гитарной струны. Она слетела с одного из плеч, когда тот в очередной раз натягивал свой самострел, и хлестнула по неприкрытой ничем руке, сильно распоров кожу. Кровищи было жуть как много.

– Пустяк для кочевницы, проблема для любого городского. Надо съездить за одним грузом, достаточно тяжелым, в порт. И перевезти его на склады, неподалеку отсюда. От тебя нужна ты и машина. Погрузку-разгрузку организуют на месте. Вторая услуга будет такого-же толка.

– И все? – девушка прищурилась подозрительно, и Бес коротко хохотнул.

– И все. Выполнишь первое задание, и я расскажу тебе, где последний раз видели твоего брата. А потом и еще работы подкину, уже за деньги, если захочешь.

– Ладно, я согласна, – Раттана встала и решительно протянула Бесу руку. Тот скептически посмотрел на кочевницу, потом – на маленькую, узкую ладошку, и, вздохнув, пожал ее двумя пальцами. В глубине его глаз полыхнуло красным, и он поморщился. – Тоже без имплантов, что ли, как брат?

– Угу, – девушка чуть торопливо вытащила из кармана штанов коммуникатор, решив не светить при Бесе свои розовенькие очки и показала ему номер линка. Глаза дельца снова мигнули красным, и коммуникатор пиликнул, оповещая о новом сообщении.

– Тут место, откуда забрать груз и место, куда привезти. Завтра утром тебя будут ждать на точке погрузки. Скажешь, что от меня и проблем не будет. Поняла?

– Да что уж тут не понять. Приехала, погрузилась, довезла, выгрузилась, приехала сюда за информацией, – чуть ворчливо отозвалась Раттана, чувствуя, что с ней опять разговаривают, как с маленькой.

– Славно. Ты кажешься более толковой, чем твой братец. Аудиенция окончена, – Бес махнул рукой и кочевница, чуть подзависнув от непонятного слова «аудиенция», поняла по жесту, что пора выметаться, чем незамедлительно воспользовалась.

За дверью ее ждали все те же откровенно заинтересованные охранники и она, позволив себе шумно выдохнуть, покосилась на Стива, который подал ей сначала ее катану, а потом и пистолет.

– Какой он у вас серьезный, просто жуть, – доверительным шепотом сообщила кочевница наклонившемуся к ней мужчине.

– Так непростой человек, авторитетный. А авторитет надо поддерживать, – так же тихо ответил ей Стив, а потом, чуть громче поинтересовался. – Как все прошло?

– Работу дали, – пожала плечами Раттана, чувствуя, как напряжение от разговора с Бесом ее отпускает.

– О, значит, мы тебя тут еще увидим? – Пол заинтересовано наклонил голову к плечу и тут же поднял руки в примирительном жесте. – Не надо на меня так смотреть, я просто спросил.

– Я с ней первый познакомился, так что свою просто спрашивалку завали, – Стив погрозил напарнику кулаком и тот закатил глаза, демонстративно повернув голову в другу от Раттаны сторону.

– Да, увидите, – кочевница, хихикнув, поправила прическу, чтобы длинные волосы не лезли в лицо. – Спасибо за помощь, ребятки. Я завтра вечером вернусь, а сейчас, извините, надо отдохнуть перед работой. Пока, Стив!

– До завтра, – расплылся в улыбке охранник под насмешливое фырканье Пола.

Раттана быстро спустилась по лестнице, пересекла зал, помахала рукой Итеану, потом, уже от дверей, Стиву и выскользнула на улицу, вздыхая облегченно.

«Ну вот, можно и передохнуть…»

– Ага, приперлась? – интонации здоровяка Билли почему-то резко напомнили ей главу их семьи. Захотелось втянуть голову в плечи и бочком-бочком проскользнуть мимо, но беда была в том, что Билли был слишком большим и явно не собирался ее так просто пропускать. – Это что за шутки такие с пулеметами? А ну, отключай свою охранную систему!

– Это не шутки, – Раттана чуть насупилась, глядя на чернокожего охранника снизу вверх. – Это разумная мера предосторожности! Это же моя машина! Кто я без нее?

– Розововолосая нахалка, которая оставляет старику Билли автоматическую турель под носом без пульта управления!

– Но никого же не пристрелило, правда? – Раттана все-таки смогла найти лазейку между стеной и охранником, когда Билли буквально замер, пытаясь переварить услышанное. – Ну Билли, ну ты чего? Я же девочка, это моя девчачья, очень крутая и красивенькая машинка. А какая крутая машинка без пулемета, а?

– Городская, – хмуро отозвался Билли.

– Вот, а я же не городская. У нас там то «духи» нападают, то конвой из города в город надо сопровождать. Без пулемета никак. И без машины никак. Потому одно охраняет другое, все логично!

Билли молчал, глядя на девушку с такой укоризной, что ей даже стало стыдно. Она вздохнула, поковыряла ботинком выщербленный асфальт, покосилась на Билли. Вздохнула еще тяжелее, заправив розовую прядку за ухо. Вздохнула в третий раз, пристально изучая трещинки под ногами.

– Черт с тобой, нахалка. Что там, с Бесом-то встретилась? – не выдержал Билли и Раттана довольно закивала.– Работу получила?

– Ага, – снова кивнула Раттана.

– Ну молодец тогда, – резюмировал чернокожий здоровяк и снова занял свою излюбленную позу, прислонившись к стене возле выхода.

– Ну я тогда поехала? – на всякий случай уточнила кочевница, и Билли молча махнул рукой.

«Ну, кажется, он меня простил, – подумала она и быстрым шагом отправилась к машине, на ходу отключая сигнализацию. – Осталось придумать, куда отъехать, чтобы переночевать без приключений. Так, Мелисса говорила, что на загруженной мне карте есть отметки кочевников о временных стоянках, где слишком близко к черте города, чтобы туда сунулись «духи», но достаточно далеко от самого города, чтобы туда совались местные банды....»

Сбросив катану и огнестрел на заднее сиденье, Раттана нацепила очки, завела машину и вызвала виртуальную карту. «Ага, вот, одна метка как раз неподалеку, всего двадцать минут езды! Туда я и поеду!»

Билли покосился на сдавшую задом тачку, которая с удивительной маневренностью развернулась едва ли не на месте и уже через миг сорвалась в темноту ночных улиц, потом вздохнул и потер лицо ладонью, стирая приклеившуюся улыбку, которая никак не сочеталась с его внешним видом и должностными обязанностями.«Хорошая девочка, неиспорченная. Только вот вряд ли такой останется, если вовремя не уедет из этого города…»

_______________________________________

[1] xm214 – пулемёт с вращающимся блоком стволов, представляет собой облегчённый малокалиберный вариант пулемёта М134 Миниган под патрон 5,56?45 мм с ещё большим темпом стрельбы.

[2] «Фоксик» – GMI FQX, внедорожник средней грузоподъемности и заниженным центром тяжести, из-за чего пользуется большой популярностью у кочевников ввиду своей устойчивости и достаточно высоких скоростных показателей. Вес 2,1 т, грузоподъемность 500кг, максимальная скорость 190 км/ч.




7. Шопинг по Детройтски


Утро началось с того, что соседи, организовавшие очередную гулянку на всю ночь, благо достаточно тихую, под утро решили превратить ее в разборки «кто с кем спал» и «где твоя чертова благодарность за лучшие годы моей жизни». Естественно, пробуждение от такого концерта не подняло Ларе настроения, а, скорее, опасно приблизило её к черте, которую женщина старалась не пересекать без крайней нужды – убийству невооруженных гражданских по велению души. Открыв глаза, наемница некоторое время прислушивалась к разгорающемуся скандалу за стенкой, потом, потянувшись, встала со скрипнувшей сетчатой кровати и принялась одеваться.

«Оставаться здесь совершенно не хочется. Нужно… Нужно найти себе постоянную работу. Но для этого мне нужны документы, к которым вообще никто не сможет придраться. Может быть, податься в «АрмаЭксп»? Они всегда были на ножах с «Такедой» и это может оказаться неплохим вложением в свое будущее… Если исключить то, что я опять буду вынуждена макнуться в корпоративное дерьмо по самую макушку и сама вручу им в руки способ шантажировать меня… Я могла бы заняться охотой за головами, но у меня тут никаких связей, об информаторе можно только мечтать, да и на базы придется потратиться прилично, а таких денег у меня нет. Может быть и правда – поработать на этого Беса? Не самый худший работодатель в моей жизни, вроде бы…»

Размышления снайперши прервал звук влетевшей в стену мебели, а после звуки выстрелов, услышав которые женщина тут же припала к полу, зло выругавшись. Стены в этом клоповнике были такие, что при желании можно было прошибить кулаком и потому Лара сейчас могла наблюдать, как в смежной с соседями стене появляются аккуратные дырки от пистолетного патрона. При этом соседка не то что не замолкла, а начала еще больше хаять своего сожителя, и за дыры в стенах, и за потраченные патроны и… За что еще Лара слушать не стала. Встав, она, аккуратно собрав все свои вещи, сложила их на кровать, после чего залезла на прикроватную тумбу и, вывинтив болты отверткой из мультитула, сняла решетку с вентиляционной шахты.

Сегодня ей предстоял поход в место, куда взять кофр со снайперкой она никак не могла, да и пистолет был слишком простым, чтобы прихватить его на тусовку богатеев. Конечно, вентиляционная шахта этой гостиницы не была самым надежным местом, но больше прятать было просто некуда…

Тихонько положив решетку на кровать, женщина подхватила кофр за ремень и очень осторожно, стараясь не создавать никакого лишнего шума, сунула его в вентиляцию, после чего – вернула решетку на место, вкрутив болты обратно, и спрыгнула с тумбы.

Посещение общего душа не добавило ей хорошего настроения – горячей воды хватило лишь на то, чтобы тщательно помыть голову, а тело пришлось мыть под вялыми холодными струями. Закутавшись в махровый халат, один из немногих остатков ее предыдущей роскошной жизни, Лара, брезгливо переступив ногами в резиновых тапочках свежий вонючий ручеек, текущий поперек коридора от угла неподалеку, вернулась в номер. Растерев синт-волосы всё тем же халатом и убирав с них лишнюю влагу, женщина села на кровать и вытащила из рюкзачка небольшую косметичку, а из нее – карманное зеркальце.

Стилевые импланты были замечательнейшим достижением индустрии красоты. Конечно, она давно уже шагнула дальше, предлагая самым продвинутым (или отбитым) делать съемные челюсти, скулы, носы… То, что за всеми этими разработками стояли отнюдь не фэшн-воротилы, а военные, Лара знала наверняка. Все в этом мире так или иначе было связано с войной, начиная от предоставления мест в детских садах при корпорациях и заканчивая внедрением AAI [1] в медицинские комплексы высочайшего класса.

Вынырнув из своих мыслей, женщина сосредоточилась на отражении, вспоминая, с какой именно внешностью она сняла эту конуру. «Волосы точно были белыми, с правой стороны до плеча, с левой – по середину уха. Кожа была светлой, без родинок. Добавить чуть синевы под глаза. Эффект тени в носогубную линию, под скулы и на линию челюсти. … Ага, вроде оно.»

Захлопнув зеркальце, Лара бросила его обратно в косметичку, ту – в рюкзак и принялась одеваться. Прямые штаны темно-синего цвета, бордовая – «Вот черт! Та черная майка была последней…» – футболка, снова вывернутая черной стороной наружу куртка и крепкие армейские ботинки. Закинув рюкзак за спину, Лара вышла из комнаты, закрывая за собой на ключ хлипкую дверь.

Спустившись по лестнице на первый этаж, она подошла к перекрывающей выход стойке, за которой сидел сам владелец гостиницы и, оплатив бронь номера на следующие сутки, вышла на улицу.

Сегодняшнее утро можно было назвать практически солнечным, что в Детройте было редкостью. Небо имело светло-серый цвет, сквозь который изредка пробивались тонкие лучи света, чем-то напоминая Ларе небо в Лафейетт, где она была, казалось, когда-то очень давно, еще во времена, когда США присоединяли к себе Луизиану…

Тряхнув головой и прогоняя неуместные воспоминания, женщина поправила рюкзак и, вытащив из кармана коммуникатор, вбила в поиск магазины с одеждой. Ноги неторопливо понесли ее к автобусной остановке, пока сама она методично просматривала каталоги, отсеивая магазины то по причине слишком высокой цены, то причине недостаточной «изысканности» одежды. Вчера перед сном Лара успела поискать информацию об этом «Экзидисе» и осталась недовольна найденным. Клуб был действительно дорогим, и публика там была исключительно отборная. В таких местах Лара бывала раньше и знала, что охрана на входе там не просто формально следит за соблюдением дресс-кода, она буквально оценивает то, на какую сумму ты одет. Придешь в дешевке – не пустят даже на порог, а ей в этот клуб попасть было необходимо.

«На две сотни я не достану ничего подходящего и нового, это точно. Цены на шмот тут еще выше, чем в Далласе… Может быть, прошвырнуться по каким-то барахолкам? Нет, я так могу весь день потратить и остаться ни с чем. Хм… А если поискать в центре города клуб мотыльков [2]? В конце концов, кто должен разбираться в модных шмотках и при этом менять их чуть ли не каждую неделю, как не они… Может, получится договориться и купить что-то с рук?»

Быстро забив искомое в поиск, Лара довольно хмыкнула, потом посмотрела на электронное табло, где показывалось время прибытия разных маршрутов и, сев на пустую скамейку, принялась ждать, пока вдалеке не показался неторопливо ползущий по дороге автобус.

В самый центр из той дыры, в которой женщина снимала комнату, автобусы не ходили, потому выйдя на максимально близкой к центру остановке, Лара решила прогуляться, пользуясь тем, что серое небо если и темнело от собирающихся заново дождевых туч, то делало это весьма неспешно.

Клуб «Небеса» располагался на берегу Руж [3], что отделяла его от того самого, блистающего люксовым хромом и роскошной жизнью делового центра, и при этом на самом краю спального района в Китайском квартале. «Словно завис среди двух миров: из одного ему хочется сбежать, но во второй не пускают» – подумалось Ларе при взгляде на облицованное дорогими бронированными экранами здание, владелец которого превратил весь его фасад в рекламный щит. Выглядело эффектно… И очень броско, на грани вульгарности даже для этого времени и города.

Вход в клуб был платным, но стоимость была чисто формальной – от десятки баксов она не станет существенно беднее. Заплатив за вход, Лара позволила себя досмотреть и когда охранник, убедившись, что у посетительницы нет оружия, кивнул достаточно пристально следящему за наемницей администратору, тот, прочистив горло, поинтересовался вкрадчивым голосом:

– Мисс, скажите, а вы, случайно, не ищете работу?

Лара, уже успевшая сделать шаг к дверям внутреннего помещения клуба, остановилась, вопросительно глянув в ответ. Она уже почти что решила ответить отрицательно, когда администратор, видимо, сочтя ее молчание за желание выслушать, продолжил:

– У вас отличные импланты и вы мастерски их используете. И внешние данные, свои, родные, у вас потрясающие! Мы набираем новых мотыльков, хотим открыть филиал в деловом квартале, если вам интересно, возьмите мою визитку, вы бы идеально подошли нам в качестве нашего фирменного… – мужчина щелкнул пальцами, подбирая слово. – Лица, да! Об условиях можете поговорить с сотрудниками, думаю, их слова будут куда весомее, чем мои обещания.

– Хорошо, я буду иметь в виду, – изобразив милую улыбку, Лара забрала у администратора визитку, бросила на нее якобы заинтересованный взгляд и убрала в нагрудный карман куртки.

Работа мотыльком ее не интересовала ни в каком виде, но предложение пришлось кстати – теперь у нее будет причина вполне официально тут по обсматриваться и поприставать с вопросами к сотрудницам.

Основной зал «Небес» встретил ее уютным полумраком, пронизанным мягким сине-сиреневым светом. Высокий потолок утопал в голограмме лениво клубящихся пушистых облаков, центральные колонны представляли собой сложную конструкцию из стекла и бетона, подсвеченную изнутри, а под ногами стелилось ковровое покрытие. Зал был поделен на несколько зон: изогнутая линия бара у стены, три выделенных подсветкой зоны для общего танцпола, пять точек-возвышений для танцовщиц, и многочисленные столики на двух-четырех человек, к которым были приставлены лиловые кресла. По обе стороны зала были выходы куда-то еще, Лара предполагала, что в более уютные одиночные номера, а на противоположном конце в углу над дверью скромно мигала табличка, обозначающая туалет.

В клубе было пустовато, но дело скорее всего было в том, что Лара пришла достаточно рано. Детройт был скорее ночным городом, и сейчас тут было всего несколько гостей из тех, кто провел тут ночь и сейчас, реанимировав себя кофе у бара, отправится домой. Мотыльки обоих полов в зале тоже присутствовали и смотрели на Лару оценивающим взглядом. «Да, я явно не выгляжу как клиент, да еще и время посещения выбрала такое… Не удивительно, что администратор счел, что я ищу работу, а мотыльки смотрят скорее как на конкурентку, чем на источник заработка».

Обведя взглядом помещение еще раз, женщина прошла через зал к бару и, сев через четыре стула от крайнего из посетителей, дождалась, пока бармен обратит на нее внимание.

– Доброго утра, мисс. Кофе?

Лара замешкалась, кофе ей хотелось, но покупать что-то в таких местах всегда означало переплатить в два, а то и больше, раза. Бармен, хмыкнув, аккуратно протянул руку и щелкнул по торчащей из её нагрудного кармана визитке администратора.

– Потенциальным сотрудникам первая чашечка за счет заведения. С сахаром?

– Да, пожалуйста, – наемница испытала легкую благодарность к стоящему напротив мужчине, и улыбнулась ему даже чуть шире, чем собиралась. Бармен кивнул и отошел, принявшись за кофе. Конечно, это будет синтетический, быстрорастворимый напиток, но от него хотя бы не будет болеть желудок, и Лара понимала, что другого тут просто не могло быть. Еще раз осмотревшись, женщина приметила пару мотыльков с телосложением, близким к её, но подходить к ним не спешила.

Перед ней на барную стойку опустилась небольшая стеклянная кружка, поблескивающая гранями и исходящая ароматным паром. Лара, видя, что бармен не торопится отходить, взялась за ручку и, вдохнув терпкий запах, сделала небольшой глоток. Она кофе не любила и пила его в исключительных случаях, когда нужно было взбодриться и заглушить чувство голода. Прямо как сейчас.

– Спасибо, – поставив кружку обратно сказала снайперша, посмотрев на все еще стоящего напротив человека. Он словно ожидал, что она что-то у него спросит и Лара не стала его разочаровывать. – Я хотела бы поговорить с кем-нибудь из мотыльков. Примерно моей комплекции и чтоб разбиралась в дорогих платьях, ты можешь кого-то посоветовать?

Бармен чуть удивленно хмыкнул, перегнулся через стойку, осматривая Лару, а затем в задумчивости окинул взглядом зал.

– Хм, весьма интересный вопрос, признаться, я ожидал, что ты спросишь что-нибудь про дневную норму заработка или про часы отдыха, положенные за смену… Карен примерно твоего роста и похожа фигурой. Но сегодня воскресенье и она вряд ли будет в настроении с тобой разговаривать.

– Ну, я бы все же попробовала. Где мне ее найти? – Лара сделала еще несколько глотков горько-сладкой жижи, чувствуя, как слегка посасывает в животе. «Сначала платье, потом уже еда. И только в таком порядке».

Мужчина неуверенно пожал плечами, снова оглядел зал.

– Только ждать, пока она выйдет, а выйдет она…

Одна из дверей, что вела во внутренние помещения и находилась как раз неподалеку от бара, распахнулась, с грохотом врезавшись в стенку. Что-то мелькнуло, упав в дверном проеме, раздалась какая-то возня, злое шипение. Лара, привстав на стуле, с удивлением рассматривала двух сцепившихся женщин. Каждая, обхватив противницу ногами словно пылкая возлюбленная, пыталась добраться острыми ноготками до ее лица и, одновременно с этим, не дать расцарапать лицо себе.

Бармен, очевидно, лицезрел такую картину не в первый раз, потому как тяжело вздохнув, вытащил из-под стойки какое-то ведро и, подняв его и донеся до края столешницы, молча опрокинул на дерущихся женщин. Шипение сменилось визгом, многоколенной руганью, но нужный эффект был произведен – дерущиеся расцепились, метнулись в разные стороны от потока чуть мутной воды и, фыркая, встали, бросив по убийственному взгляду на все еще стоящего с ведром мужчину.

– Сука ты, Джозеф, хоть и кобель, – наконец презрительно бросила одна из них, с длинными темными волосами и азиатским разрезом глаз, поправила задравшуюся на груди майку, демонстративно отжала длинные волосы на ковролин и прошла обратно в коридор, толкнув свою недавнюю соперницу плечом.

Названный Джозефом насмешливо фыркнул вслед, сунул пустое ведро под барную стойку и повернулся к оставшейся в зале коротко стриженной рыжеволосой женщине, что зло отряхивала с себя воду. После чего, вздохнув, вытащил из-под столешницы полотенце и протянул его ей.

– Из-за чего на этот раз?

– Эта мразь опять пиздит мои шмотки, – энергично растерев короткие волосы, мотылек принялась вытирать мокрое тело. Кроме кислотно-розовых микрошорт и майки-сеточки на ней ничего не было, и Лара, поняв, что у нее с этой женщиной примерно один размер, вопросительно глянула на бармена. Тот, поймав ее взгляд, кивнул и снова посмотрел на мотылька.

– А вот это все зачем было? Доложила бы управляющему, он проверит камеры и… Уволить не уволит, но штраф в твою пользу ей выпишет.

– И что мне с ее штрафа? Ты же сам понимаешь, что после ее бидонов на мне любое платье будет, как на вешалке, а за ее штрафы новое не купишь, – мотылек села на стул и вздохнула. – Плесни мне на два пальца. А… А ты кто еще такая?

Женщина, наконец, обратила внимание на сидящую рядом Лару, что все это время с интересом наблюдала за мотыльком.

– Привет, я Лара. Джозеф сказал, что ты разбираешься в одежде и я хотела с тобой поговорить.

– М-да? – Карен прищурилась с подозрением, потом перегнулась через барную стойку и уверенным движением вытащила из-под нее портсигар и зажигалку. Прикурила, продолжая разглядывать Лару с ног до головы. – И что ты хочешь?

– Узнать, можешь ли ты продать мне что-то прилично выглядящее, чтобы меня пустили в клуб, – ответила наемница честно. Мотылек хмыкнула, затянулась сигаретой и еще раз осмотрела сидящую напротив нее молодую женщину.

– А знаешь, я могу. Только не продать, а обменять, на одну услугу. Что скажешь? Кстати да, я Карен. – Лара аккуратно пожала протянутую ей ладонь, Карен бросила выразительный взгляд на Джозефа и тот, поставив перед мотыльком шот и пепельницу, понятливо удалился на другой конец барной стойки. – Как ты относишься к… Скажем так, силовым методам воздействия?

Снайперша вопросительно выгнула бровь, потом – осмотрела себя и остановилась взглядом на своих ботинках. «’’Мелитон Корпорейшн’’ [4], ну конечно…»

– Ага, а еще у тебя чертовски твердое рукопожатие и ты крайне мало двигаешься, подруга, – Карен понизила голос и чуть наклонилась к Ларе. – Сопровождала как-то одного интересного мужчину из их корпорации, он мне много чего интересного про любителей такой обуви рассказал.

– И что? – наемница, взяв лежащий на стойке портсигар, прикурила и положила между собой и мотыльком.

– И то, что у тебя обувь, которую я могу купить за два месячных заработка, но остальные шмотки оставляют желать лучшего. И ты, при всем вышеперечисленном, хочешь купить у меня платье с рук. Ты не подумай, я понимаю. Жизнь по-всякому прижимает. У тебя проблемы, у меня проблемы… Поможем друг другу? Платье у меня есть улетное, новое даже. И туфли к нему отдам, если размер ноги подойдет.

Лара молчала, изучая сидящую напротив женщину и та, встретившись с ее взглядом, едва заметно вздрогнула и чуть сгорбилась.

– Так, ладно. Слушай, ко мне ходит потрахаться один мудак. Он долбанный садист. Но с деньгами. Фетиш на милых, беззащитных рыжеволосых женщин. Приходит ко мне каждое воскресенье, вечером, уже несколько месяцев подряд....

– Погоди, – Карен тут же замолкла и Лара, несколько секунд формулируя мысль, продолжила. – Разве мотыльки помнят таких своих клиентов?

– Нет, мы работаем с модулем новой личности. Но когда тебя каждое воскресенье избивают до состояния куска мяса, а потом осыпают баксами и уходят, волей-неволей, приходя в себя захочешь узнать, кто это делает. Я узнала, и мне это все совсем не нравится, он… С каждым разом все злее, понимаешь? Да, платит больше, даже с учетом процента «Небесам» я не внакладе, но последний раз мне пришлось менять буквально пол лица, а блевала я дальше, чем видела. Он же псих!

В голосе Карен слышалось неприкрытое отчаянье, а в глазах плескался страх. Мотылек нервной тяжкой прикончила сигарету и тут же прикурила новую.

– На те деньги, которые он тут оставляет, можно трех меня купить. А типа «несчастный случай» покроет страховая, но я жить хочу, понимаешь?

– Понимаю… – кивнула Лара, изучая лицо своей собеседницы. Карен была как раз одной из тех, кто решился пойти в имплантации чуть дальше. Этому свидетельствовали тонкие, красиво оформленные золотым линии, отмечающие, что у девушки дизайнерские импланты носа и скул.

– Сделай что-нибудь с ним, пожалуйста. Мне самой обратиться больше не к кому, как мотылек, я подписала контракт, что не буду пытаться установить личность своего клиента и обратиться в полицию не могу без вреда для себя, а ты… Ты выглядишь как женщина, которая может взять за яйца одного психопата. И, в принципе, он на тебя может клюнуть, что должно облегчить… Так ты согласна?

– Сделать что-нибудь… – задумчиво повторила Лара, потом медленно кивнула. – Скидывай все, что у тебя на него есть. И проверь, что платье чистое, оно понадобится мне уже сегодня вечером.

Из клуба наемница выходила, спиной чувствуя полный надежды взгляд мотылька. Информацию Карен копала не хуже, чем какой-нибудь сыщик, оно и понятно: в переданном ей пакете был кусок видео-съемки, демонстрирующей процесс «воспитания» и «благодарности». Мотылек на этом видео уже была без сознания, что совершенно никак не сдерживало её клиента и если Лара до просмотра этого видео еще колебалась – все же это, как ни крути, убийство гражданского – то после все сомнения истаяли. Она убивала по приказу корпорации людей зачастую виновных лишь в том, что они не работали на «Такэду», а этот урод вообще не вызывал у нее никакой жалости. Тем более, как Карен смогла выяснить, он несколько лет назад отбрехался от срока за непреднамеренное убийство своей любовницы. Очевидно, брошенная в руки какому-то продажному следователю или, скорее, его начальнику, пачка денег сделала свое дело, а псих переключился на мотыльков…

«Значит, беззащитная девушка в беде, да? Ну ладно, будет тебе девушка в беде. Где он там работает?»


•••••

Кларк Хьюз пребывал в отличнейшем расположении духа. Утром он наконец-то сумел закрыть сложную и давно тянущуюся сделку, получил хорошие проценты и стал еще на шаг ближе к должности руководителя одного из Детройтских офисов «Segatari». Это определенно стоило отметить! Региональный руководитель без проблем подписал прошение о целых двух выходных подряд, сказав, что Клар отлично потрудился и заслуживает такого поощрения, и мужчина собирался провести их с максимальной пользой и удовольствием для себя.

Стоя на крыльце головного офиса, Кларк достал коммуникатор и ткнул на кнопку вызова. Жена сбросила, и менеджер решил покурить, отойдя к урне переработки и ожидая, пока она перезвонит. Звонок не заставил себя долго ждать.

– Только вышла на обед, дорогой. Что-то случилось? – Голос супруги был чуть обеспокоен, ведь сейчас у Кларка должен быть разгар рабочего дня.

– Да, случилось хорошее. Я наконец-то подписал договор на поставку роботов в «Диаманд», куда ты хочешь поехать сегодня вечером? – Кларк улыбнулся, слыша восторженный визг из динамика, тысячу вопросов, посыпавшиеся на его жену со стороны коллег и ее небрежные отмашки.

– Солнышко, ты такой молодец! Давай закажем ужин домой? Я одену твое любимое платье… – Добавила она игривым шепотом. – К черту эти рестораны, такие вещи надо праздновать наедине.

– Хорошо, я все организую. Люблю тебя, – он улыбнулся тепло, думая, что давно не замечал, как красиво лучи солнца пробиваются через серо-стальные тучи, что медленно собирались над городом.

– И я тебя люблю, дорогой. До вечера!

Убрав коммуникатор в карман, Кларк принялся неторопливо осматриваться, докуривая и вдруг заметил, что на противоположном конце широченного крыльца, ведущего в небоскреб «Сегатари», стоит Вуд, старший кредитный менеджер из другого отдела. Кларк с ним пересекался всего пару раз, когда клиенты собирались взять у корпорации кредит для подписания сделки. Тем, кто был на хорошем счету, «Сегатари» предоставляла и такие услуги, по гораздо более выгодным расценкам, чем мог бы дать какой-то из банков. Вуд сложил о себе впечатление въедливого, скрупулёзного человека, что в случае его должности было сплошным плюсом. О его личной жизни Кларк ничего не знал, в офисе, конечно, какое-то время назад прошел слушок о том, что Вуд находился под следствием, но судя по тому, что менеджер продолжал спокойно посещать работу и во время этих слухов и после, это была всего лишь сплетня, коих вокруг перспективных и ценных сотрудников всегда было много.

Вуд стоял к нему лицом, но все его внимание было приковано к фигуристой, хоть и простенько одетой женщине с совершенно роскошной гривой рыжих волос. Впрочем, Кларк не мог не признать, что может быть в этой простоте одежды и был свой особый шарм: темные прямые штаны подчеркивали красивые бедра и длинные ноги, обтягивающая бордовая кофта оставляла тонкую полоску слегка загорелой кожи открытой, отчего талия казалась еще уже. В руке женщина сжимала черную курточку, лямку рюкзака и то и дело переминалась с ноги на ногу, периодически нервным жестом поправляя волосы.

«Кто она? Раньше ее тут не видел. Может, какая-то подруга Вуда? Он вроде не женат, но девицами из корпорации не увлекается. Если это его подружка, то и понятно почему…»

Кларк докурил сигарету и, отвернувшись от беседующих, выкинул окурок в урну. Когда он снова развернулся, собираясь подняться по ступеням офиса, то увидел, что Вуд и незнакомка неторопливо идут прочь. Женщина, закинув рюкзак на спину, держится ладонью за его локоть, и куда-то указывает рукой, а коллега, неся ее куртку, буквально взгляда не сводит со своей спутницы.

«Ну точно, подружка. Такими глазами на нее смотрит, счастливчик!»

Кларк взбежал по ступеням офиса с улыбкой на лице. Хоть они и не были знакомы, но Вуд производил приятное впечатление вежливого, харизматичного человека, и он был за него по-человечески рад.


•••••

«Ах, я такая неловкая, мой чемодан сломался, попав колесиком в сливную решетку. Ах, я приехала в этот город утром, у меня промежуточный рейс в Орлеан и я тут совсем никого не знаю. Ах, как же мне дотащить свой чемодан до гостиницы, эти таксисты такие грубые и вульгарные… Тупая мразота» – Лара, криво ухмыльнувшись, вытерла нож о рубаху мужика, который пошел за ней, как привязанный, в «укромный уголок, куда она смогла дотащить тяжеленный чемодан, прежде чем отправилась искать помощь». Всю дорогу он ее лапал, а она делала вид, что не замечает его намеков, не замечает, что уже не она держит его под локоть, а он фиксирует ее руку за запястье. Щебетала, как дурочка, о том, как Детройт красив и какой «мужественный поступок» совершает этот «джентльмен», тяжелым взглядом сверлящий то её обтянутую трикотажем грудь, то шею.

В переулок-тупичок она вошла первой, чтобы мужчина ничего не заподозрил. Он был вынужден отпустить ее руку, ибо тут было достаточно узко из-за здоровых мусорных контейнеров, стоящих у стены. Но, отпуская руку, Вуд Тёрнер, идя сразу следом, запустил пальцы ей в волосы, наматывая на кулак специально отращенную ради такого случая длинную шевелюру.

Лара притворно вскрикнула, доставая из левого кармана штанов выкидной нож и, резко крутанувшись на одном месте, шагнула к не ожидавшему такой скорости мужчине. Для него она стала неразличимым смазанным пятном, а потом пришла боль. Два точных удара в бок, четко под поднятую руку: между шестым и пятым ребром, и между седьмым и шестым. Крепко схватив Вуда за запястье руки, что все еще сжимала волосы, следующий удар ножом Лара нанесла в локтевой сгиб, отчего его пальцы разжались и, пройдя под рукой одновременно с этим, пнула свою жертву под левое колено, ловко забирая куртку из второй руки мужчины и бросая ее на крышку мусорного контейнера, чтоб не мешалась. Последний удар рухнувшему на колени Вуду был нанесен в шею сбоку, между пятым и четвертым позвонками.

Вуд умер тихо и быстро, чего совершенно не заслуживал после всего, что сделал.

Лара глубоко вдохнула, возвращаясь в нормальную для человека скорость, скрупулёзно проверила, не осталось ли на ней случайных капель крови, взяла с контейнера свою куртку, повесила ее на лямку рюкзака за спиной и, опустившись на корточки возле лица Вуда, сделала фото на коммуникатор. Подождав около десяти минут, наемница, аккуратно перешагнув натекшую лужу крови, неторопливо покинула переулок, отправляясь за заслуженной наградой.

Карэн ждала ее у бара. Мотылек уже успела переодеться в «рабочее», сверкая ультракоротким платьем из серебристой ткани с полихромными вставками, настроенными на пульсацию в такт играющей музыке. Увидев входящую в зал Лару, женщина отставила недопитый коктейль, что-то шепнула на ушко сидящему рядом мужчине, похлопав его по руке, и эффектной походкой подиумной модели подошла к ней.

Затравленный взгляд, который мотылек бросила на Лару, никак не вязался с образом экстравагантной сердцеедки, и наемница просто молча показала Карен фото на экране, удалив его сразу, как только женщина его рассмотрела.

– Подруга… Ты… Ты просто улет! – Карен широко улыбнулась, глядя на Лару с обожанием. – Я честно не верила, что ты справишься, но, черт побери, куда ты там собиралась? Пойдем, я перетрясу весь гардероб, но ты будешь самой роскошной женщиной сегодня вечером.

– А твой… – чуть опешившая от такого напора Лара, которую уже тащили в сторону двери у бара, попыталась напомнить мотыльку про сидящего возле барной стойки мужчину, но Карен лишь махнула рукой, не сбавляя скорости.

– Он постоянный, подождет, никуда не денется.

Личные номера мотыльков располагались по обе стороны от достаточно широкого коридора. Темно-сиреневый ковролин поглощал звуки шагов, а двери, судя по всему, были весьма неплохо звукоизолированы. «Небеса» явно целили в очень притязательную клиентуру, стараясь во всем походить на самые элитные заведения подобного типа, какие только Ларе доводилось видеть.

Номер Карен был четвертым по правую сторону и условно делился на две части: огромная кровать-подиум, потолок над которой был украшен крупными кусками зеркал, подсвеченных сине-розовым неоном и обрамленных полупрозрачными лиловыми занавесками до самого пола, и отгороженная ширмой «гардеробная», где, помимо высокотехнологичного трюмо, позволяющего ухаживать за дорогими лицевыми имплантами своей хозяйки, стоял огромный, во всю стену, шкаф с зеркальными дверцами.

Карен усадила Лару в кресло, стоявшее возле ширмы, и принялась агрессивно копаться в шкафу, сопровождая это невнятным бурчанием, постепенно перешедшим в тихие всхлипывания. Наемница напряглась, прислушиваясь и не понимая, что происходит.

– В чем дело?

Когда Карен обернулась, Лара увидела на ее лице улыбку.

– Прости, это… Это просто так хорошо, знать, что он больше не придет. Может быть, мы и занимаемся сексом в тот момент, когда нами управляет модуль, но потом, когда все проходит, разум и тело все равно сохраняют некоторые воспоминания. И если это раз за разом… Понимаешь, невозможно стереть это полностью, кто бы там что ни говорил. И теперь я просто счастлива, подруга. Ой, это же ничего, что я тебя так называю? – мотылек с каким-то опозданием вдруг решила узнать мнение наемницы и та, снова расслабившись в кресле, равнодушно пожала плечами.

– Ничего.

– А ты немногословна, – Карен улыбнулась, вытирая слезы и снова зарылась в шкаф. – Какой у тебя размер ноги?

– Восьмой, или восьмой с половиной.

– Отлично, прям как у меня. Так, смотри…

Невзирая на то, что Лара несколько раз напоминала Карен ждущего ее у бара мужчину, они все равно провозились с подбором одежды не меньше часа. Благодарная мотылек буквально раздела наемницу до белья и заставила перемерять не меньше дюжины платьев, то недовольно хмурясь, то – восхищенно цокая языком.

– Если бы ты действительно искала в клубе работу, мы б с девочками объявили перемирие только ради того, чтобы избавиться от тебя, – наконец сообщила она, смотря на облаченную в очередное платье наемницу. – Лучшее. Это однозначно лучше всего.

Глядя на себя в зеркало, Лара готова была согласиться. Во-первых, потому, что это платье было изготовлено из настоящего шелка, к которому наемница прикасалась последний раз тогда, когда надевала одно из своих платьев для официальных мероприятий в корпорации. Во-вторых, оно, сверху состоящее из плотного лифа, с мягкими косточками и без бретелек, которые Ларе постоянно натирали плечи, от бедер расходилось в свободно струящуюся длинную юбку с разрезом чуть выше колена. В-третьих, оно было потрясающего, глубокого пурпурного цвета, который оживал неоновыми волнами благодаря свойствам самой ткани.

Карен поставила перед девушкой черные туфли на невысокой шпильке и Лара, перешагнув в них, покрутилась перед зеркалом.

– Думаю это то, что нужно, – сняв туфли, женщина аккуратно расстегнула потайную молнию сбоку и выскользнула из прохладных объятий ткани, положив платье на кровать.

– Этого достаточно? За… За услугу, – губы мотылька чуть дрогнули, то ли в улыбке, то ли в нервозной гримасе и наемница кивнула.

– Более чем.

Убрав платье и туфли в рюкзак, Лара коротко попрощалась с Карен и покинула клуб, сразу построив маршрут к ближайшей лапшичной, где с огромным удовольствием потратила пятьдесят баксов на две порции яичной лапши с синтезированным мясом, литр овсяного молока, стакан кофе и три злаковых батончика, которые продавались в автомате со скидкой.

Сидя за выносным столиком, женщина медленно, смакуя, хрустела батончиком, запивая его мелкими глотками молока и лениво пролистывала новостную сводку.

«Что-то сегодня в ленте очень много про Санта Муэрте. Вооруженные конфликты с другими бандами на окраинах города, перестрелка в клубе неподалеку от западных районов делового центра. Кто интересно наступил на мозоль горячим латиносам? Хм, о, вот это интересно…» – Лара скопировала в память устройства объявление о найме в частную охранную кампанию, но уже спустя минут тридцать-сорок поисков с тоской вздохнула и стерла его. – «Везде торчат уши или ‘‘Такэды’’ или ‘‘АрмаЭксп’’, может, вакансии ‘‘Бионик Лимитед’’ посмотреть? Вроде бы у них есть представительство в Детройте. Хоть работать с корпорацией из Советов мне еще не доводилось, но не думаю, что это будет хуже, чем обычно… Ладно. Сначала нужно разобраться с этим анонимным ‘‘знатоком’’, а потом уже решу, что делать дальше.»

Женщина провела за столиком еще около часа, потом, когда небо начало наливаться привычной для города темной дождевой хмарью, отправилась гулять в ближайший торговый центр. Ей нужно было чем-то себя занять до вечера, и семиэтажный торговый ад для этого подходил как нельзя лучше, кроме того, оставалась еще пара штрихов, которые необходимо было добавить для завершения образа. Сделать маникюр (даже коротко обрезанные ногти Лары было бы неплохо обработать и покрыть) и купить маленький кошелек, в который она переложит свою немногую наличность и ключ от комнаты в гостинице.

Так, за мелкими хлопотами, наемница провела следующие три часа, после чего, переодевшись в туалете молла, подправила внешность. Примерно двадцать минут ей потребовалось, чтобы из рыжей кочевницы превратиться в белокожую брюнетку-корпоратку. Это был один из ее любимых образов, этот и практически такой же, но с белоснежными волосами, только светлые волосы никак не шли к платью.

Вытащив из рюкзачка косметичку, женщина подкрасила глаза, чуть добавила румянца поверх того едва заметного, что вызвала на коже сама и, довольная результатом, взбила пальцами вьющиеся волосы, рассыпавшиеся по спине почти до пояса. Платье имело достаточно открытую спину, и было бы куда красивее, если бы Лара собрала высокий хвост, но…

Повернувшись боком, женщина двумя ладонями подняла волосы и глянула в зеркало на свою спину, потом убрала ладони, позволяя густой шевелюре скрыть верхнюю часть неприкрытого импланта. «Rapid-70-2076» выглядел, как будто второй позвоночник из черного металла, только остистых отростков было по два на каждом позвонке, и торчали они не вверх, а располагались по бокам, уходя внутрь ее тела. Устройство утопало в ее спине на половину своей фактической глубины, полностью интегрированное в нервную систему позвоночника и шло от седьмого шейного позвонка до десятого грудного. Этот имплант мог бы сказать о своей хозяйке гораздо больше, чем обувь. Военная технология, предназначенная для бойцов экстра-класса, позволяла им ускорять собственное тело, повышая реакцию до недостижимых обычному человеку показателей. Причем конкретно эта версия с маркировкой "70" работала постоянно, в отличии от более старой "Rapid-100", что хоть и повышала показатели в полтора раза больше от новой модели, но работать могла только ограниченное в пару минут время и запускалась только по приказу владельца. И если "сотку" себе старались поставить все худо-бедно причастные к силовым структурам, от наемников до "состоявшихся" громил, кто вообще мог потянуть её установку и использование, то "семидесятка" оставалась уделом настоящих профессионалов, ведь чтобы справиться с ней требовалась не только специальная подготовка, но и высокая совместимость с имплантом, и несколько месяцев реабилитации после, когда ты буквально учишься двигаться заново. Однако, возможность моментально переходить из обычного состояния в ускоренное, не переживая, что спустя две минуты твой имплант принудительно отключится (или сожжет тебе всю нервную систему – некоторые самоубийцы через "черных" хирургов снимали ограничения и всегда за это жестоко расплачивались, рано или поздно), того действительно стоила и не раз спасала Ларе жизнь.

Впрочем, ограничения были и у "семидесятки".

Упаковав свою дневную одежду и обувь, Лара вызвала такси через коммуникатор, выйдя в молл – забросила свой рюкзак в ячейку хранения и уже через двадцать минут выходила из машины напротив сияющего трехэтажного заведения, облитого светом от прожекторов и дизайнерской подсветки фасада. Пройдя мимо входа для vip, Лара пристроилась в конец недлинной очереди на вход и через минут 10, спокойно выдержав взгляд охраны и сканер, прошла внутрь клуба, к стойке регистрации новых клиентов.

– Лара Волкер. Нет, сейчас счет пополнять не буду. Подтверждение по голосу. Спасибо, – и, покончив с формальностями, наемница прошла дальше, туда, откуда звучала музыка, на ходу набирая сообщение.

«Шульц, я в клубе.»

«Отлично, подцепись там к их внутренней сети, и я все сделаю.»

«Один вопрос – где это можно сделать и что мне за это может быть?»

Лара выходит в большой зал первого этажа и неторопливо идет в сторону бара, лениво осматриваясь из-под ресниц и то и дело поглядывая на молчащий коммуникатор в ладони.

«В вип-комнатах есть панели управления внутренними системами, всякие там кондиционеры, затемнение стекол и прочая фигня. Подцепляться к ним разрешено, там ограниченный допуск, но нам для нашего дела больше и не нужно» – прочитала она наконец сообщение и хмыкнула, понимая, что вечер будет весьма насыщенным на события…

_________________________

[1] Adapted Artificial Intelligence (Адаптированный искусственный интеллект) – прошедший через процедуру адаптации дикий искусственный интеллект, получивший право интегрироваться в человеческое общество с соблюдением определенных ограничений.

[2] Мотыльки – общее название людей, оказывающих эскорт и интим-услуги повышенного класса. Мотыльками их прозвали за короткий срок жизни в профессии, во всех смыслах этих слов.

[3] Руж – река, протекающая через Детройт, с множеством притоков.

[4] Мелитон Корпорейшн – частный американский поставщик высококлассного снаряжения для наемных служб безопасности. Пользуется популярностью у достаточно обеспеченных наемников, готовых переплачивать за гарантию качества и индивидуальный подход.Мелитон Корпорейшн – частный американский поставщик высококлассного снаряжения для наемных служб безопасности. Пользуется популярностью у достаточно обеспеченных наемников, готовых переплачивать за гарантию качества и индивидуальный подход.




8. Убийственная музыка


Входящий в клуб «Санто-Доминго» отряд проигнорировать было достаточно сложно, но дергающиеся под глубокие басы, перемежающиеся «запилами» токсично-истеричного бейса [1] посетители клуба смогли это сделать. Файдз скривился – он такие звуки музыкой-то назвать не мог, язык не поворачивался, а эти вон, пляшут с выражением кайфа на лице…

«Любит наш народ всякое… Так ладно. Я сюда не порицать говно-вкусы безмозглого населения пришел, я пришел сюда по делу. А дело мое… – музыкант оглядел клуб и тут же заметил вознесенную к потолку на противоположном конце зала платформу, обнесенную каким-то чисто декоративным заборчиком. Клуб был не очень большим, потому снизу было видно лишь то, что возле ограды стояли какие-то весьма крупного вида мужики, которые, очевидно, следили за всем происходящим. Вот один из них довел ленивым взглядом до входа и Файдз был готов поклясться, что увидел, как глаза «следящего» начали увеличиваться в размерах. Охранник развернулся и, сделав несколько шагов назад, полностью пропал из поля зрения музыканта. – А вот и мое дело. Так. Мордоворот пошел докладываться начальству, и варианта развития событий два: или нас зовут на деловую беседу, где, скорее всего, попытаются напихать свинца в пузо, или попытаются напихать его прямо тут. Но тут, среди людей, с меньшей вероятностью, Полупопадос не открыл бы свой клуб, да и брокером бы не стал, будь он настолько отморозком. Значит, для начала надо сделать так, чтобы вокруг нас была толпа. И, желательно, толпа, которая на нашей стороне! Ну что, Файдз, пора тряхнуть стариной и вжарить рок в этой дыре!»

Проведя такой нехитрый мысленный диалог, завершившийся вполне логичным, по его мнению, выводом, Файдз закинул дробовик на плечо и уверенно двинулся в сторону сцены, на которой, подсвеченный разноцветными лазерами, скакал, как припадочный, местный диджей.

– Каков план? – Идущий рядом Мария распихивал людей без каких-либо церемоний, а те не особо возмущались, видя здоровяка со страшной пушкой наперевес.

– Я очаровываю своей харизмой, вы распределяетесь по залу и следите за обстановкой. Если что – по гостям не стрелять. Ну… Как получится, – заметив скептическую мину на лице мексиканца, уточнил Файдз и «командос», насмешливо осклабившись, кивнул, замедляя шаг и передавая распоряжения «главного» остальной команде.

Добраться до сцены, на которой скромно торчал из уголка гитарный гриф, не составило труда. Стоящий у подъема на лестницу охранник получил пятерней в лицо и был сдвинут в сторону, в надежные объятия шедших следом за Файдзом Лало и Марко, которые шустро обработали перепорученную им цель по бокам и сгрузили на резко опустевший диванчик неподалеку. Диджей не сразу обратил внимание на новое действующее лицо, поднявшееся на сцену за его спиной, а когда обратил – было уже поздно.

– Вы кто такие? Я вас не звал, идите на-а-а! – последнее он, сорвавшимся голоском, пропищал уже в полете, отправленный пинком Файдза под зад прочь со сцены. Старый рокер, сжимая в одной руке гитарный гриф, а в другой – дробовик, положил последний на пол перед микрофоном и встал за пульт. Толпа не особо прореагировала на происходящее, разве что первые ряды возмущено заворчали, когда на кого-то приземлилось худосочное диджейское тело, да с интересом стали поглядывать на творящееся на сцене. Тем, кто от сцены был дальше, было совершенно все равно – лишь бы музыка играла. Файдз быстренько пролистал схемы битов на оставленном диджеем планшете, удовлетворительно хмыкнул, найдя там пару приемлемых и, повесив гитару через себя, проверил через встроенный автотюнер строй. Все было в порядке, а потому, подключив гитару через беспроводное соединение пульта, музыкант плавно свел на нет играющий трек, одновременно с этим врубая замьюченный микрофон и канал, в который передавался звук с гитары.

– Зда-арова, ушлепки! – радостно рыкнул Файдз в микрофон, ласково проводя пальцами по гитарным струнам и извлекая из них сладострастно-агрессивный стон. – Владелец этого клуба планировал кормить вас синтетическим дерьмом до самого утра, но пора бы вспомнить, что такое настоящая музыка и настоящий звук! А если вам не понравится, то владелец клуба нальет всем за свой счет

Толпа заинтересованно загудела, а последняя фраза и вовсе вызвала шквал одобрительных криков, так что у Файдза было мгновение, чтобы врубить выбранный им бит, который худо-бедно заменит отсутствующего ударника. Пальцы, с легкой запинкой выдали первый аккорд песни с их старого, одного из первых, и успешного альбома, но стоило только чуть прикрыть глаза, и воспоминания с той презентации хлынули рекой, смывая неизвестно откуда взявшуюся неуверенность. Мелодичный перебор разлился по залу. Файдз был вокалистом, на гитаре его роль была вполне скромна – держи ритм, да не лажай, пока Сивуха выдает крутое соло, но выбранная им песня тем и была хороша, что в ней не было сложных партий. Главное было в словах.

– Ты показываешь свое лицо,

Порочное и лживое, раз за разом.

Ты нарушаешь данные обещания,

Убиваешь меня, не чувствуя стыда.

С меня довольно! Твой порочный путь не для меня,

Нет, я не буду винить в этом себя, И ты…

Ты не выкопаешь мне могилу, о, нет! – Здесь, прямо возле делового центра, корпоратского сердца Детройта, наивно-бунтарская песня очевидно находила отклик в душе присутствующих. Как и простенькие, но задорно-агрессивные риффы, в которые к концу фразы переродился мелодичный перебор струн.

– Я не стану твоей жертвой,

Я не стану рабом корпорации.

Я не буду зависеть

От системы

Которую создал не я!

Хватит делать из нас монстров!

Хватит морочить нам головы!

Я больше не буду твоей жертвой,

Больше никогда,

Так что прочь с моего пути!

– Прочь с моего пути! – проорала заведшаяся с полуоборота толпа вместе с Файдзом. Чуть ослепленный ярким неоном клуба, он, тем не менее заметил, что к сцене медленно, но верно пробираются одетые в деловые костюмы, нелепо сочетающиеся с их татуированными мордами, охранники Полупопадоса. Очевидно, брокер не оценил его выступление и собирался прекратить концерт самым быстрым способом.

– Черт побери, вы такие классные! Самые крутые слушатели, которые у меня только были, – пальцы, живущие своей жизнью, продолжили наигрывать основной мотив песни, но это никак не мешало Файдзу общаться с посетителями клуба. – Но, кажется, владелец этого чудного местечка не особо ценит противостояние корпорациям. А, Майкл? Что скажешь? Нацепил на своих охранничков костюмы и решил, что ты уже одной ногой в сладкой корпоратской жизни? И за счет кого? За счет честных граждан Детройта!

Файдз широко улыбнулся, глядя, как народ перед сценой обратил внимание на активно пробирающихся через них охранников и тем вдруг стало куда проблемнее двигаться вперед. Их тормозили, цепляли за локти, толкали… Переведя взгляд на платформу, музыкант увидел там, стоящего промеж двух мордоворотов, Полупопадоса. На переданном Бесом фото он выглядел чуть хуже, куда более дрыщевато и в каких-то стремных шмотках прошлого десятилетия. Но вот то хитровыделанное выражение лица никуда не делось.

– Покойся с миром, разбитая на кусочки

Ставшая пеплом и пылью.

Я умру и возрожусь, сбрасывая кожу

Разбитые оковы

Вернут меня к жизни.

И я бегу

Прочь от твоего холодного оскала, и ты…

Ты не выкопаешь мне могилу, о, нет! – Файдз пел, нагло улыбаясь тому, как звереет Полупопадос на своем подиуме. Он видел, что охрану клуба к сцене не пускает толпа. Видел, как взвинченные алкоголем и музыкой люди потихоньку звереют и как один из охранников, в последний миг решивший достать пистолет, вдруг исчез в качнувшемся людском море.

– Я не стану твоей жертвой,

Я не стану рабом корпорации.

Я не буду зависеть

От системы

Которую создал не я!

Спускайся вниз, и мы обсудим

Кому ты продал наши души,

И, может быть, я сделаю предложение

От которого ты

Не сможешь отказаться! – экспромт Файдза не остался незамеченным Полупопадосом. Брокер некоторое время переговаривался с одним из стоящих рядом с ним охранником, – «Видимо, старшой по безопасности» – а потом вдруг резко махнул рукой в сторону рокера и этот взмах Файдзу очень не понравился, так как следом за ним в руках «старшого» появилась винтовка.

– Полупопадос, сраный ты корпораб! Хей, ушлепки, кто останется в живых, волен взять себе все, что не приколочено к полу в этом чудном заведении! А что приколочено – оторвать и взять! – Рокер не собирался стоять на месте, изображая мишень, потому, ловким движением крутанув гитару на ремне вокруг себя, подкинул ногой лежащий все это время на полу дробовик и шустро скакнул со сцены в толпу, что сейчас поделилась на два диаметрально противоположных по настроению лагеря. Одни, почуяв угрозу смертельных разборок, ломанулись к выходу, другие, ощутив возможную наживу – и таких была добрая треть – кровожадным оскалом Детройтского мародерства повернулись в сторону охраны.

«Ну, я ведь предлагал поговорить?…» – подумалось Файдзу за миг до того, как он разрядил дробовик в одного из «опиджаченных», отстреливая на хрен сжимающую пистолет-пулемет руку и добавляя ему же смачного пинка в живот. Почуявшая запах крови толпа доделала остальное, затаптывая и так имевшего минимальные шансы на выживание охранника.

«А вот не хрен было устраивать клуб на территории Партии Рузвельта. Тут все пушки с собой носят даже в сортир, а уж поживится корпоратским добром, даже если оно совсем не корпоратское, бравые американские патриоты всегда охочи. Теперь ты не Полу, теперь ты настоящий Попадос».

Где-то сбоку зазвучал Элиас – его зубодробительную смесь испанского и португальского, щедро подзвученную грохотом AF2011-A1 [2] было невозможно с чем-то спутать. Троих братьев Файдз потерял из виду сразу, как только прыгнул со сцены. Хавьер вопил что-то неразборчивое откуда-то с правой стороны. А Мария нашелся еще спустя пару минут, когда Файдз находящийся на гребне кровожадной волны, добрался к основанию платформы, где едва успел вцепиться в широкую металлическую балку, притягивая себя к ней и, натурально втягивая живот, чтобы его не унесло дальше. Пока рокер спешно заряжал опустевший за этот десяток метров дробовик, Полупопадос, поняв, что малой кровью все равно уже не отделаться, дал карт-бланш своей охране и игры закончились: под ноги беснующейся и разносящей клуб толпе из подсобок полетели дымовые гранаты, а следом зазвучали плотные очереди из винтовок.

Файдз оглянулся, поймал взгляд Марии и проследил взглядом за пальцем «командос». Указывал он точнехонько на нависающий над головой пол из уложенных на арматуру железных листов.

«А пробьет?» – Файдз спрашивает это взглядом, зная, что через стрекот оружия и крики людей докричаться все равно не сможет, но Мария только усмехается.

«Прикрой» – читает рокер по губам, а после Мария делает несколько шагов назад и задирая кибер-рукой шестиствольное дуло вверх, нажимает на гашетку, начав, в первую очередь с того места, где к платформе примыкала лестница. Вырывающийся из пулемета огонь тут же выдает местоположение мексиканца и Файдз бросается вперед, понимая, что чем быстрее получится грохнуть Полупопадоса, тем больше шансов им всем выйти из клуба живыми. Нет нанимателя – нет денег. Нет денег – нет пальбы!

Зловещий рокот, лязг пуль, разрывающих металл, что трухой осыпался на головы схлестнувшихся врукопашную людей – пока первая волна еще падала, разевая рот в крике боли, по их телам уже шла вторая, вынуждающая охрану прекратить огонь – несущая арматура стоит, но пол превращается в решето и постепенно обваливается вниз, оставляя зияющие острыми краями дыры. Файдз прикрывает Марию, планомерно опустошая обойму и чувствуя, как с непривычки начинает ныть плечо правой руки. Последние два патрона он спускает в молоко (а точнее – в неудачно подставившегося местного) от скрутившей руку судороги и, зло ощерившись, снова прижимается спиной к несущей балке, на сколько это позволяет висящая за плечом гитара, перезаряжаясь и посматривая с интересом на свесившиеся из дыры в платформе руки.

«Сильно толстые и волосатые. Не Попадос» – только и успевает подумать рокер, прежде чем еще один, довольно крупный кусок изрешеченного метала летит вниз… А следом за ним раздается усиленный динамиками истошный вопль:

– Хватит! Я сдаюсь! Остановите психа с пулеметом, я сдаюсь! СДАЮСЬ! Все что угодно, берите клуб, деньги, только дайте уйти!

Охрана продолжает отбиваться уже скорее для защиты собственных жизней, чем из желания отстоять нанимателя. Самые удачливые втягиваются обратно в коридоры подсобок, пытаясь забаррикадироваться там.

– Мария, хватит! Давай зададим уважаемому пару вопросов, – Файдз хлопает пулеметчика по плечу и тот, как раз прикончив ленту, кивает, опуская дуло. В воздухе разит оружейным дымом, кровью и болью.

«Почти как в семьдесят втором, когда в Детройте в очередной раз пытались протолкнуть Резолюцию о Свободе. Кто бы что ни говорил, но свобода в этом городе пахнет чужими внутренностями.»

– Эй, болезный, спускайся и без глупостей, – обращается к невидимому брокеру Файдз и наблюдает, как тот кое-как перебирается через дыры по остаткам пола над несущими балками и буквально скатывается вниз, чуть не свернув себе шею на лестнице.

Майкл Полупопадос выглядит как человек, в один миг потерявший практически все. Дергающиеся губы, бешеный, прыгающий от Файдза к Марии и обратно взгляд, одежда, залитая кровью, хотя сам он, кажется, не ранен.

«Видимо, кто-то из охранников расплескался неудачно… Или удачно, смотря для кого, конечно.»

– Вы кто? – В это время рожает из себя закономерный вопрос Майкл и музыкант усмехается, глядя на трясущегося брокера.

– А раньше тебя это не интересовало? – спрашивает он и растерянный взгляд дельца фиксируется на Файдзе. – Так, короче. Я хотел поговорить с тобой как цивилизованный человек, но ты, гнида, решил поиграть в крутого парня, так что церемониться с тобой никто не будет. Где доки на клуб?

– Чего? – во взгляде Полупопадоса сквозит такое непонимание, что Файдз даже на секунду начинает сомневаться в идеальности своего английского.

– Ты тупой или да? До-ку-мен-ты, на помещение бумажки важные такие. Где они? – рокер чувствует поднимающуюся в душе злость на этого дрыща. Злость, берущую корни из зависти.

«Вот как такое ссыкло непрозорливое ухитрилось так подняться? Свое дело, клуб, охрана, репутация… Он все это, конечно, только что похерил, но все равно, как-то же заработал перед этим?» – думает Файдз и, видимо, что-то отражается на его лице, потому как Полупопадос отступает на полшага назад… Отступил бы, если бы его за шкирку вдруг не сгребла металлическая ладонь Марии.

– Наверху! Все наверху, в сейфе! Код – двадцать, двадцать три, ноль восемь! Там договор бессрочной аренды, документы на обеспечительный платеж, договор на поставки алкоголя с «МейДзи Групп», выписка… – начинает вдруг тараторить брокер и Файдз кривится.

– Умолкни. Сами посмотрим, что в сейфе, – оглянувшись, рокер быстро находит взглядом Хавьера, что глотает какое-то пойло из горла, опираясь локтем на барную стойку и смотря, как гордые победители из местных растаскивают алкоголь, барные стулья и даже стаканы. Заметив направленный на него взгляд, мексиканец, не отпуская бутылку, идет к товарищам, периодически с интересом поглядывая на лежащие то тут, то там тела.

– ?Quе pasa?[3]

– Все уже произошло, – недовольно буркнул Файдз, вынужденный обратить внимание на «субтитры» переводчика. – Дуй наверх, найди сейф, код: двадцать, двадцать три, ноль восемь. Все, что в сейфе, тащи сюда.

– Понял, – на английском ответил Хавьер, залпом допил бутылку и, швырнув ее куда-то через плечо, уже через миг поднимался на второй этаж.

– О, было два охранника, стало три, – донесся сверху веселый голос, и в дыру платформы рухнула верхняя половина туловища в замызганном костюме. Полупопадос позеленел и Мария едва успел развернуть его от себя, прежде чем брокера стошнило.

– Нежный какой, ты глянь… Смотри-смотри! А вот поговорили бы, как нормальные деловые люди, и, глядишь, все бы целы остались, – с презрительной насмешкой попенял блюющему Майклу рокер и вздохнул, оглядывая руины клуба. Поживиться было уже решительно нечем, ну кроме разве что гитары, которая все также висела у него за спиной. Крутанув ее на ремне, Файдз с задумчивым лицом поочередно потыкал в две торчащие из треснувшего корпуса пули.

«Вот ушлепки! Кто-то из местных пальнул мне в спину из пистолета, охрана-то вся с винтовками была уже на тот момент, как я Марию прикрывал. Ну да по херу, гитара все равно не гитара, а лопата со струнами…»

Перехватив инструмент за гриф, Файдз отстегнул ремень и без замаха повстречал гитарный корпус с балкой рядом, а потом – бросил ее на пол.

Хавьер вернулся быстро, сжимая в руках несколько пухлых конвертов с документами, планшет, прозрачный пакет с банкнотами и флешки, висящие на тонкой цепочке подобно брелокам. Сгрузив все, кроме пакета с деньгами, в руки Файдза, мексиканец вытащил три пачки стодолларовых купюр и, покрутив их в ладонях, выразительно поглядел на Марию.

– Мы тут не за бабло, ты помнишь? – вроде бы абсолютно спокойно, а вроде бы и с какой-то угрозой напомнил «командос» и слегка встряхнул за шкирку Полупопадоса, который пытался упасть в обморок. – Бабло в пакет и Файдзу в руки. Нечего на чужое рот разевать.

– Не-не, мужики, так не пойдет. Хавьер, сколько там? – рокер глянул на Хавьера, и тот ловко пересчитал зеленые бумажки в одной из пачек, перетянутой банковским кольцом.

– В каждой пачке по тысяче, три тысячи наличными… Можно обменять на пять тысяч в цифре, пару дней займет. Чистая наличка в цене, а эта не просто чистая, они еще хрустят и, – Хавьер поднес деньги к лицу и шумно вдохнул. – Одурительно пахнут!

«Надо же, а я ведь, кажется, в цель попал, когда Полупопадоса корпорабом назвал… Где нынче, кроме как в корпорации, можно получить свежеотпечатанные баксы?»

– Отсчитай мне четыре сотни, остальное отдай Марии. Ты там разберешься лучше меня, как с деньгами поступить, – договорил Файдз, принимая четыре банкноты и переводя взгляд на «командос».

– Нормальный ты мужик, Файдз, – одобрительно кивнул Мария. – Что с этим делать?

– Я же вам все отдал, – тут же заныл Полупопадос, которого Мария снова встряхнул за шиворот модной, увешанной всяким хлястиками и бляшками куртки, да так и оставил руку на уровне своего плеча, отчего невысокий брокер едва касался ботинками пола.

Файдз неопределенно повел подбородком, принявшись изучать содержимое бумажных конвертов. Майкл не соврал – все документы действительно были здесь, но заинтересовало Файдза совсем не это, а обилие разных переводов от «SoL». Причем чек по каждой входящей операции был распечатан (!) и заботливо подшит в некое подобие тетрадочки. По самым скромным прикидкам выходило, что международная корпорация парамедиков перевела Полупопадосу почти триста тысяч баксов за последний год.

– Это ж за какие заслуги тебе платят «соловцы», а? – Файдз поднес тетрадь к лицу брокера и тот забегал глазенками по залу, всячески избегая смотреть на подшитое свидетельство. – Я, признаться, корпорабом тебя назвал лишь для эффекта, однако ж смотрю на эти бумажки и думаю, что угадал. Че молчишь?

– Сотрудничать с медиками не то же самое, что сотрудничать с «АрмаЭксп»!

– И то верно. Медики – самые порядочные из всех этих сволочей. Дорогие, сволочи, но порядочные. Но это не ответ на вопрос, Майки. Так за что тебе платят?

Майкл зажмурился, глубоко вздохнул и… Зажмурился еще сильнее.

– Ага, ну ладно, мне, честно говоря, насрать. Я так спросил, из любопытства, – Файдз убрал бумаги в конверт и постучал пальцем по планшету. – А тут пароль какой?

– Мой палец, – приоткрыв глаза ответил брокер и без всякого понукания приложил указательный палец к сканеру на задней панели устройства.

– Палец – это хорошо, надежно. Вот только планшет я заберу, так что пароль надо отменить… Ткни пальчиком еще раз, ты ж не хочешь, чтоб я забрал и планшет, и твой палец?

– Да кто вы вообще такие, – кажется, у Полупопадоса накопилось критическое количество страха, переросшее в отчаянную храбрость. – Я с Санта Муэрте никаких терок не имел, все по чести с вашим братом работал! Заказы жирные давал, с предоплатой, да вы хоть бы у этого… У Санчо Черепа спросите! Думаете, вот так легко можно прийти и напасть на честного брокера? Вам это с рук не сойдет!

Файдз крякнул от неожиданности, потом расхохотался. Следом за ним насмешливо похмыкали подошедшие Марко и Лало, и Мария. Хавьер и Элиас деловито шманали трупы и им было не до всеобщего веселья.

– Ну ты загнул, честный брокер! Такие слова даже в сказках для детей в одно предложение не ставят, а ты про себя так… Привет тебе, от Беса.

Округлившиеся глаза Майкла стали отличным подтверждением того, что он прекрасно понял, от какого именно Беса был передан привет.

Запихнув связку флешек в нагрудный карман, Файдз аккуратно вложил планшет и два конверта с документами во внутренний карман кожанки. Когда-то он нашил его, чтобы таскать там две банки с пивом, а сегодня, вот, использовал на что-то более полезное… «Хотя, от холодненькой баночки с пивком я бы не отказался… Кстати, а почему нет?»

– Так че с ним делать будем? – Мария ленивым взглядом окинул клуб, задержавшись на паре одетых в жилетки с американским флагом на спине, мужиках, тащивших за конечности тело в деловом костюме, которое они к тому же использовали как носилки для всякого набранного хлама. Файдз, отвлекшись от мыслей о пиве, задумчиво почесал подбородок.

– Слушай, а че там за Санчо Череп? Если он за этого дельца скажет что хорошее, так отпустим. Бес никаких распоряжений на этот счет не давал.

– Понятия не имею, кто-то из мелких… Череп, пф. Хавьер, ты знаешь какого-то Санчо Черепа?

– Я знаю, – мрачно отозвался с другой стороны Рико, все это время занятый изучением разложенного перед ним на барной стойке набранного арсенала. – Они с парнями ночью полегли возле мотеля «Придорожный». Ездили какого-то «пиджака» из города вывозить. Вывезли.

– В смысле, полегли?! – Полупопадос и Мария задали этот вопрос хором, после чего мексиканец бросил недобрый взгляд на брокера, но тот, казалось, не заметил этого, продолжив: – А клиент? Он же внес только половину!

– Это все, о чем ты переживаешь, жадный кусок идиота? – спросил его Рико, прихватив со стойки приглянувшийся пистолет и подходя к бледнеющему Майклу. – Десять отличных парней отправились на тот свет, Ламберто рвет и мечет, выискивая, кто это сотворил, а тебя волнуют баксы?

«Как интересно… А когда я звонил Ламберто, он и словечком не показал, что что-то произошло. Надо новости полистать, или, еще лучше, Рико расспросить, он явно близко к сердцу принял все, что там у того мотеля, как там его… У «Придорожного» произошло.»

– Да я только от тебя узнал, что там вообще что-то случилось! – Полупопадос побледнел, потом пошел красными пятнами. Файдз, прищурившись, молча изучал его взглядом, потом нехорошо усмехнулся.

– Мария, мы тут все. Бери этот мешок с говном и вези к Ламберто с моими наилучшими пожеланиями. Надеюсь, он получит ответы хотя бы на часть своих вопросов. Жалко парней, и если эта сука их подставила… – взгляды всех прислушивающихся к беседе скрестились на Полупопадосе и тот, закатив глаза, обмяк. Файдз тут же приложил пальцы к его горлу и качнул головой.

– Не сдох, а большего и не надо. Пакуйте его и… – Звук полицейской сирены за окном прервал его реплику. Синхронно помянув черта и перебросившись многозначительными взглядами с Файдзем, мексиканцы рванули к выходу, где на парковке стоял их фургончик, прихватив с собой брокера. Музыкант, в свою очередь, выбрался через разбитое местными окно, выходящее на другую сторону здания, через которое сейчас со всевозрастающей скоростью перекидывались «боевые трофеи», и отправился вглубь территории Партии Рузвельта.

К лысому, бородатому мужику в кожанке, с дробовиком на плече и определенно американским профилем (хотя нос был у него от деда-немца, как и второе имя) у патриотов не будет вопросов.

***

– … Разгромлен. Полиция отказывается предоставлять какие-либо комментарии, однако наш самоотверженный свидетель, представьтесь, пожалуйста…

– Настоящий патриот из Партии Рузвельта, Джон Уилсон-младший!

– Очаровательно! Джон Уилсон согласился рассказать, что именно случилось внутри клуба «Санто-Доминго», итак, Джон, что же произошло?

– Произошло восстание против корпоративных мразей, пьющих кровь простого рабочего народа! Мы, Партия Рузвельта… Эй, уберите руки! Я даю интервью для телевиденья! Мама, я в телевизоре! Твой сын…

– Кхм, к сожалению, полиция седьмого участка забрала нашего свидетеля на допрос, ох, то есть на дачу показаний, конечно. Они такие быстрореагирующие, наши доблестные копы! С вами была Нинель Роуз, четвертый канал…

Экран мигнул, отключаясь и обрывая речь грудастой красотки в хроматическом топике. Файдз вздохнул, переводя взгляд с черного монитора на черного – «Ха-ха, забавно, надо будет где-то в песню потом впихнуть… Да, в песню, угу…» – Беса.

Бес смотрел на рокера с интересом опытного натуралиста. Файдз был достаточно старым и умным для того, чтобы проводить такие аналогии, но сейчас это не приносило ему радости. Тишина затягивалась.

– Итак, я отправил тебя, чтобы ты намекнул Полупопадосу, что я хочу его клуб.

– Да.

– Ты разнес клуб, убил Полупопадоса, принес мне список его деловых контактов, все заключенные договора, информацию о сотрудничестве с «Sol», документы на «Санто-Доминго» и попутно – связку флешек и планшет с личными данными Полупопадоса.

– Ну… Технически, Полупопадоса я не убивал.

Бес выгнул бровь, скептически хмыкнул, демонстративно набрал на коммуникаторе знакомый Файдзу номер и поставил на громкую связь.

– Слушаю, – лязгающий металлом голос Ламберто прозвучал особенно жутко.

– Полупопадос еще жив?

– Нет. Проблемы?

– Никаких, до связи.

Ламберто отключился. Бес, не скрывая усмешки, посмотрел на Файдза.

– Ладно, будем считать, что убил, – вздохнул Файдз. – Но ты не оставил четких рекомендаций на его счет, а у парней есть… Были к нему вопросы.

Бес молчал, сцепив пальцы перед собой и задумчиво смотря на Файдза. Файдз тоже молчал, раздражаясь от непонятных, не выраженных толком претензий и не понимал, что не так?

– Честно говоря, я на такой результат не рассчитывал, – наконец проговорил чернокожий делец, отводя взгляд и открывая ящик стола. Перед рокером лег на столешницу маленький, можно было бы даже сказать – компактный дробовик. А на счет упало три сотни баксов.

«Так это он че, так свое удовольствие выражает? Охренеть, а как-то без выебонов можно было сказать, типа, молодец, все круто сделал, на тебе бабло, пушку и новое задание»? Понимаю, имидж и все такое, но уже ж не пацаны, на ровном месте понтоваться…» – Файдз хмыкнул, но рук к дробовику не протянул, вопросительно глядя на сидящего напротив него брокера.

– Я не был готов к тому, что клуб будет моим прямо сейчас, потому… Предлагаю тебе взять управление им на себя. За долю в бизнесе, конечно. Тридцать процентов тебя устроит, как управляющего? Ниша брокера в том районе временно свободна, и пока все сидят по норкам тихо, рекомендую занять теплое местечко, а контактами ты нас обоих обеспечил с избытком, – Бес, хмыкнув, постучал кончиком хвоста по лежащим на столе бумажным конвертам. – Что думаешь? Решать надо быстро, в нашем деле час промедления может стоить жизни.

Файдз молчал, не ожидая такого поворота и лихорадочно обдумывая предложение.

«С одной стороны, вот так херак и почти в дамках. Ну ладно, не в дамках, это я загнул. Буду у Беса че-то вроде представителя на той территории. Ну и клуб держать… С другой стороны – а я не умею ни хрена с этим всем работать. А что я умею? Писать песни, орать песни и стрелять. Набор для управляющего такой себе. Не справлюсь, жопой чую. Но просто взять и отказаться будет неразумно. Надо как-то так все обставить, чтоб еще сильнее с Бесом наладить работу и при этом оказаться в выигрыше.»

– Предложение – огонь, скажу честно. Но это не то, чего бы я хотел. Управлять клубом, это не мое, тут нужен человек с опытом и умениями, вроде тебя… А я вот поучиться у тебя хочу. Ну типа, преемником стать! – Файдз, подобрав правильные слова, довольно улыбнулся, сделал грудь колесом и смело взглянул в глаза чуть опешившего от такой наглости Беса. – Буду у тебя самым крутым наемником, правой рукой, которая в самые сложные, и круто оплачиваемые, конечно, дела идет. Ты же видишь, на что я способен. Сидеть на жопе ровно в клубе, и другим заказы раздавать, это не мое. Как ты на такое предложение смотришь?




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/tessa-o-sveyt/dobro-pozhalovat-v-detroyt-pepel-proshlogo-70361011/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.