Главная страница | Эротические романы | В сердце Бостона. Демоны внутри нас

В сердце Бостона. Демоны внутри нас
Таша Мисник
Под слезами Бостона #3
Уже в детстве Бостон отличался острым умом и сдержанностью. Он вырос идеальным мужчиной, добился успеха и привык все держать под контролем. Теперь Бостон безупречен. Его жизнь – продуманный план. У него блестящая карьера, роскошная невеста, много денег и власти. У Бостона нет слабых мест. Разве что… Одна бестия из прошлого…
Бостон: «Она ураган. И вернулась, чтобы снова погрузить мой мир в хаос».
Кендалл с детства была неукротимой и амбициозной. Она стремилась брать от жизни все. Будучи подростком, Кендалл влюбилась, но эти чувства были запретны, ведь он – друг семьи, который старше ее на десять лет. Кендалл была вынуждена смириться с безответной любовью и вместо сердца мужчины отправилась покорять мир.
Теперь Кендалл восемнадцать. И спустя три года она возвращается в родной город, чтобы заявить права на свою первую любовь.
Кендалл: «Однажды он отверг меня, но теперь не сможет сказать мне «хватит».
Заключительная третья часть чувственной и обжигающей серии «Под слезами Бостона».

Таша Мисник
В сердце Бостона. Демоны внутри нас
Книга третья

События разворачиваются спустя пятнадцать лет после эпилога
романа «Под слезами Бостона. Больше, чем ад»

От автора
Книга «В сердце Бостона. Демоны внутри нас» – это третья часть захватывающей серии «Под слезами Бостона».
События данного романа разворачиваются спустя пятнадцать лет после эпилога второй книги «Под слезами Бостона. Больше, чем ад». Здесь представлена история уже взрослого Бостона и Кендалл.
Но несмотря на то, что любовная линия в книге «В сердце Бостона» обособлена, данный роман является сиквелом[1 - Сиквел (англицизм от sequel; перевод – «продолжение», «приложение») – это литературное, драматическое, кинематографическое или другое повествование, которое продолжает или расширяет историю более раннего произведения.] двух предыдущих частей серии «Под слезами Бостона».
Помимо новых героев, в данной истории будут упоминаться персонажи, уже известные по первой и второй книгам серии «Под слезами Бостона». Поэтому для большего понимания взаимоотношений героев рекомендую перед прочтением «В сердце Бостона. Демоны внутри нас» ознакомиться с сюжетом книг: «Под слезами Бостона. Дьявол не спит» и «Под слезами Бостона. Больше, чем ад».
Так вам будет легче разобраться в родственных связях и сформировать полную картину о семьях главных героев данного романа.

Желаю приятного прочтения!
Ваша Таша.

Глава 1. Черный шафран

Настоящее время
Бостон
Моя новенькая беспилотная «Шевроле» аккуратно въезжает на парковку и, согласно сохраненным координатам, занимает свое парковочное место.
С детства испытывал невероятную тягу к этим машинам. Все из-за Эзры. Только моя не из раритетной коллекции прошлого века, а из самой последней, и оснащена искусственным интеллектом. Удобно. И не приходится отвлекаться на дорогу, учитывая мою занятость и количество звонков, обрывающих телефон. Особенно сегодня.
Прямо сейчас наклевываются крупные покупки на криптовалютных биржевых торгах[2 - Транзакции на криптовалютных биржевых торгах – процесс передачи активов одной стороной сделки другой.], и капитализация моей монеты[3 - Капитализация монеты (криптовалюты) – это рыночная стоимость всех монет в обращении. Здесь: общая стоимость криптовалюты «Нотис.коин».] «Нотис.коин» может существенно повыситься. Уверен, так и будет. Мои бизнес-аналитики еще ни разу не подводили. Не подведут и сегодня в команде с лучшими криптотрейдерами[4 - Криптотрейдер – человек, который на постоянной основе и профессиональном уровне занимается покупкой и продажей цифровых активов.].
– Да, Джейсон, закрывай сделку. Ларсон пусть ждет. – Я поправляю наушник и выхожу из машины.
– Окей, понял, – отвечает Джейсон. Голос довольно игривый. – Чувствую, сегодня будем праздновать. – Уверен, в этот момент мой самый успешный трейдер и по совместительству лучший друг потирает руки, предвкушая, как на его карту упадет нехилый процент от продаж в размере нескольких сотен тысяч долларов.
– Не отвлекайся, Джей, – сурово отрезаю я. – Все, у меня вторая линия. Держи меня в курсе. И проконтролируй Ларсона.
– Понял, босс.
Поправляю ворот графитового пальто и отвечаю на второй звонок, оставляя за спиной свою сияющую черную малышку – «Шевроле». Она послушно сигнализирует о закрытых дверях и активации противоугонной системы. Я улыбаюсь сразу от двух приятных звуков – второй сейчас нежно мурлычет мне прямо в ухо через наушник:
– Ну что? Стал богаче еще на миллион или мне перезвонить через пару минут? – хихикает Скайлар.
– Миллион? За кого ты меня принимаешь, милая?
Скайлар довольно смеется, а я снимаю блокировку частного лифта отпечатком большого пальца и вхожу внутрь.
– Значит, сегодня у нас целых два повода для праздника, – ликует она.
– Нет. Сегодня повод единственный – наша с тобой годовщина. Остальное подождет. – Я смотрюсь в зеркало лифта и поправляю волосы, укладывая назад пряди челки. Пора постричься.
– Ты лучший бойфренд во всем мире, знаешь?
– Мире?
– Во всей Вселенной, Бостон. Не могу дождаться вечера.
– Заеду за тобой в восемь.
– Буду ждать. Целую.
Прикладываю запястье с вшитым под кожу чипом к дверному замку и вхожу в свою квартиру. Когда-то она принадлежала Эзре, но он подарил ее мне на восемнадцатилетие. С того времени я все здесь переделал. Выкупил нижний этаж и превратил квартиру в огромный «умный» дом в центре Бостона. Я бы мог позволить себе особняк с подъездной дорожкой и трехъярусным фонтаном у главного входа, как у покойного сеньора ди Виэйра, но… С этим местом столько всего связано. И вид на город неповторимый. Не зря Серена до сих пор скучает по серым облакам Бостона, сидя в своей солнечной Италии. Я все еще сбрасываю ей фото рассвета. Люблю его встречать. Люблю просыпаться раньше солнца и ожидать его вместе с новым днем, стоя перед тихим Бостоном один на один. Еще никто никуда не спешит. Никто не суетится. Телефоны не звонят, и мир наполнен спокойствием. Несколько минут для нас – меня и того Бостона, что за окном. Несколько минут, чтобы понять, что мы покажем друг другу сегодня, и кто выиграет.
Каждый день – это игра. Каждый – мой риск и моя победа. Я уже давно разучился проигрывать, ведь проигрыш – это результат плохой подготовки, а я всегда все держу под контролем.
– Бостон, добро пожаловать домой, – приятный голос Сен отвлекает меня от вида за панорамным окном.
Сен – моя инновационная робот-горничная. Последняя модель, между прочим. Знает свое дело, мало говорит и не вызывает ревности у Скайлар, хоть и выглядит почти как настоящая девушка среднего роста с прямыми, стриженными под боб-каре, фиолетовыми волосами. Но вся прелесть в том, что она как раз-таки не настоящая. Что может быть лучше?
– Будете ужинать, Бостон?
– Нет, Сен. Поужинаю в ресторане. Приготовь мне костюм. И белую рубашку. Сегодня праздник.
– Да, сэр.
Расстегиваю верхние пуговицы черной рубашки и ворочаю шеей, прикрыв глаза.
Вторая годовщина наших со Скайлар отношений. Самое время делать предложение.
Мне двадцать восемь. Через пару месяцев будет двадцать девять. Я богат и успешен. Добился всего, чего хотел. Я покорил вершины, на которые нацеливался. У меня есть все. А она молода и красива. Умна. Одна из лучших биоэтиков[5 - Биоэтик – специалист, обеспечивающий нормативно-правовые и этические рамки деятельности медицинских, диагностических и биоинженерных центров, в которых осуществляется трансплантология и генетическое моделирование. Биоэтика пытается разработать в медицине ориентиры, которые помогут предотвратить использование биологических и медицинских технологий во вред – как отдельному человеку, так и человечеству в целом.] Америки. И у нее прекрасная семья. Она нравится и моим родственникам. Даже Эзре. Серена вообще от нее без ума.
Вроде бы все сходится.
Уверен, в будущем Скайлар будет чудесной женой и матерью наших детей. И нам так хорошо вместе. Мы будто созданы друг для друга.
Все точно сходится. И я правильно сделал, что купил кольцо.
Сегодня.
Сегодня идеальный день для начала идеальной семьи.
Сегодня я предложу ей стать моей женой и попрошу переехать в мой дом.
Представляю, как обрадуется Скайлар.
***
Идеальный вечер.
Идеальный ресторан, столик в вип-зоне, безупречный ужин и вино. Темно-синее платье Скайлар сидит на ней просто фантастически и подчеркивает все прелести ее стройной фигуры. Огоньки от свечей так красиво бликуют на ее фарфоровой коже. Ее улыбка изумительна, как и влажные от вина губы, которые приобрели красноватый оттенок, будто она их покусывала. Мне бы, наверное, хотелось прикусить сейчас нижнюю. Она поблескивает от влаги. Так и манит коснуться языком и облизать, а потом прикусить. Но Скайлар не одобрила бы. Она любит меня нежного. Даже в постели. Но меня все устраивает.
Не понимаю, откуда сейчас взялись такие мысли.
Отгоняю их, отрывая взгляд от ее сочных губ, и смотрю в карие глаза напротив моих карих глаз. Мы с ней так похожи. Идеальная пара. И будем идеальной семьей.
Я улыбаюсь. Скайлар очень красива сегодня. Приятно думать, что старалась для меня.
Я смотрю на нее и понимаю: «Вот сейчас». Незаметно просовываю руку во внутренний карман пиджака, и моя улыбка тает. Кольца нет.
– Черт возьми, – шиплю я.
– Что? – удивляется Скайлар. И это понятно, ведь я никогда не ругаюсь. А еще не курю и не пью. За исключением праздников и бокала вина.
– Прости. Я…
Идиот?
Придурок, который забыл дома кольцо в такой значимый для нас день?
– Я, кажется, оставил дома телефон, – нервно усмехаюсь, мысленно проклиная себя за оплошность. Да как я мог? Со мной никогда не случаются подобные вещи. И на крайний случай Сен должна была напомнить проверить карманы. Черт побери!
– Он лежит на столе, – мягко улыбается Скайлар, указывая взглядом на мой телефон, и поправляет длинную прядь белокурой челки.
– Прости, – я выдавливаю улыбку.
– Ты нервничаешь, Бостон. Что-то случилось? Какие-то проблемы с твоими активами?
– Нет. Все в порядке. Даже лучше, чем прогнозировали аналитики.
– Никогда в тебе не сомневалась, – снова улыбается Скайлар и накрывает мою руку своей ладонью. – Поедем после ужина к тебе? – скромно интересуется она, опуская ресницы. Такая робкая. Даже спустя два года.
– Конечно. Сам хотел предложить.
– Тогда едем, если ты закончил?
Я собирался все закончить совершенно не так.
***
– Хочешь еще вина? – Я пропускаю Скайлар в холл и помогаю снять ее пальто.
– Не-а, – загадочно улыбается она, поворачиваясь ко мне лицом. Ее указательный палец касается моих губ и скользит вниз к начисто выбритому подбородку.
Игривая Скайлар? Не припомню такого. Наверное, вино ударило в голову, и она наконец расслабилась. Что ж, я только рад такому развитию событий.
Немедля обнимаю ее за талию и притягиваю вплотную к себе. Зарываюсь носом в ее волосы. Вдыхаю полной грудью, прикрывая глаза.
– Ты опьяняюще пахнешь… – Мои пальцы крепче впиваются ей в кожу сквозь материал платья. – Обожаю этот аромат.
– Конечно. Ты ведь сам дарил мне эти духи.
– Да… Мои любимые. «Черный шафран»[6 - Шафран всегда ценился как афродизиак. Он устилал ложе Зевса и питал сладострастие Клеопатры, его аромат покорял суровых воинов и совращал девственниц. Тайный компонент приворотных зелий. Он веками будоражил людские чувства и желания во всем мире.].
Делаю глубокий вдох и ощущаю, как запах обволакивает легкие, пуская по телу приятную дрожь. Чувствую нотки можжевельника. Глубже – роза с легкой примесью малины. И шафран… В брюках становится слишком тесно. Я слишком быстро завелся. Кольцо подождет. Возможно, сегодня создастся момент получше ужина в ресторане, и я все-таки сделаю ей предложение в более интимном формате. Но позже.
– Для меня слишком «яркий» аромат, но я знаю, как сильно он тебе нравится, – улыбается Скайлар.
Прекрати болтать. Сейчас я хочу вовсе не этого. Не слов. Разве что стонов из этого соблазнительного ротика.
Я обхватываю ее шею ладонью и запрокидываю голову так, чтобы ее губы оказались прямо под моими.
– Бостон… – выдыхает она, удивленная моим порывом.
И правда, сегодня я совершенно не сдержан. Но, может, пора ей узнать, что я умею быть не только нежным? Может, ей понравится?
Толкаю Скайлар к стене и прижимаю своим торсом. Ладони скользят под подол ее платья и задирают его. Губы жадно накрывают ее рот. Язык проходится по нижней губе, и я кусаю, оттягивая ее. Черт, я так этого желал.
– Бостон! – Скайлар прерывает поцелуй и кладет руку мне на грудь. Она часто вздымается. Я буквально задыхаюсь. Сердце бьется как безумное.
– Что случилось? – сбивчиво дышу я, опаляя ее лицо своим дыханием. Зачем она остановила меня?
– Это я у тебя хочу спросить. С тобой точно все в порядке? Я не узнаю тебя.
– Ты такая красивая сегодня… – Сжимаю ее ладонь, которая все это время покоилась на моей неспокойной груди. – Неудивительно, что я сошел с ума.
Скайлар улыбается, притягивает мои пальцы к своим губам и целует их.
– Пойдем в спальню? – Она смотрит на меня из-под густых ресниц.
Робкая Скайлар занимает все пространство. А я на минуту подумал, что увижу сегодня другую. Почему-то сегодня я захотел ту другую, которая соблазнительно водила пальчиком по моему подбородку. Куда она пропала? Или я спугнул ее своим напором? Идиот. Сегодня все не так. Какой-то сумасшедший день.
– Поднимайся. – Я целую Скайлар в лоб. – Я следом за тобой.
Скайлар кивает и ступает вверх по лестнице на своих шпильках. Провожаю взглядом ее стройные ноги, которые через несколько минут сомкнуться вокруг моих бедер на моих черных простынях. А потом я снова проснусь раньше и встречу рассвет у панорамных окон гостиной, а не в объятиях своей девушки.
Растираю руками лицо и чувствую на пальцах запах шафрана.
Скайлар так редко носит эти духи. Наверное, они ей действительно не нравятся. Она просто не хочет расстраивать меня и изредка, по особым случаям, пользуется ими, чтобы сделать мне приятно. Нужно будет сказать ей, чтобы перестала. Не хочу, чтобы она делала что-то только ради меня. Тем более, что она права – запах совершенно ей не подходит.
– Бостон! – нежно зовет Скайлар со второго этажа. – Я готова. Жду тебя.
– Уже иду. – Я расстегиваю пару верхних пуговиц на белой рубашке.
Нужно захватить кольцо из кабинета.
Но и в этот раз не получается осуществить задуманное – меня прерывает звонок в дверь.
Сначала мне кажется, что померещилось. Но звонок повторяется и даже становится продолжительнее.
Какого черта?
Кто смог пробраться к моим апартаментам без предупреждения, обойдя охрану и консьержа почти в полночь? Это какая-то шутка или чей-то идиотский розыгрыш?
Звонок сменяется настойчивым стуком. А я теряю последние крупицы самообладания. Ненавижу сюрпризы. Ненавижу, когда что-то идет не по плану.
– Кто это, черт… – Заставляю себя сдержаться и не нагрубить хаму за дверью.
Но в отличие от меня нежеланный гость не из тактичных. В ответ на мой вопрос раздается повторный стук в дверь.
Я взбешен.
Кто бы там ни был – я начищу ему морду. И плевать, что скажет на это Скайлар. Ненавижу наглость и посягательство на мое личное пространство.
Распахиваю дверь и едва не валюсь с ног, потому что на меня с порога с визгом напрыгивает чье-то тело. Мои плечи обвивают чьи-то руки, а вокруг талии смыкаются чьи-то длинные ноги. Я не успеваю отстраниться, на автомате обхватываю женскую фигуру и прижимаюсь лицом к груди, которая настойчиво всплыла перед глазами. Меня даже не спросили. Меня заковали в тугие объятия и держат. Я едва делаю вдох и… Моментально расслабляюсь.
Не может этого быть…
Тонкий аромат шафрана снова просачивается в ноздри. Окутывает легкие. Заполоняет их доверху. Обездвиживает меня и пожирает весь гнев.
Ей подходит этот запах. В нем вся она.
Кендалл.
И ее «Черный шафран», который в то время пришелся бы слишком терпким для любой пятнадцатилетней девочки, но только не для нее.
– Бостон! – визжит Кендалл, продолжая сжимать мое туловище руками и ногами, а я продолжаю держать ее в объятиях. – Как же я скучала, Иисусе! Как же сильно я по тебе скучала!
Боги… Как же скучал я.
Вдыхаю снова.
Безумно скучал. До зуда под кожей. До спазма в животе. До кома внутри груди, который мешал дышать.
Кендалл…
Ловлю ее аромат.
Как будто и не было этих трех лет.
Как будто она не уезжала. Не отставляла меня. Не обрывала связь.
Как будто мы вернулись в прошлое, просто закрыв глаза. Необыкновенное чувство, от которого все внутренности становятся легче воздуха.
– Ты сумасшедшая. – Мои губы трогает улыбка, когда Кендалл наконец отрывает мое лицо от своей груди и смотрит на меня сверху вниз своими сияющими зелеными глазами, совсем как у Стенли.
Пышная копна безумно вьющихся темных волос загораживает свет от лампы, и я вижу только ее радостную ослепительную улыбку. Она стала еще красивее. Еще прекраснее, чем в свои пятнадцать. Хотя три года назад я считал, что красивее быть уже просто невозможно. Тогда я и представить не мог, как она расцветет.
Она так повзрослела…
Я улыбаюсь как дурак.
– Ты рад меня видеть? – Ее улыбка растягивает веснушки на смуглых щеках.
– Безумно, Конфетка[7 - Здесь: Конфетка (в переводе на английский «Candy: [Кенди]») – как специальное искажение имени Кендалл на Кенди.].
Кендалл обрамляет мое лицо своими ладонями и склоняется, чтобы поцеловать меня в нос.
– Что здесь происходит? – с лестницы раздается встревоженный голос Скайлар.
А я и забыл, где нахожусь. Секунду назад казалось, что за гранью реальности.
Теперь чувствую затылком злобный взгляд своей девушки и… О черт!
Только сейчас понимаю, какую картину она видит перед глазами: почти полночь, я стою в полурасстегнутой рубашке, у меня на руках молодая красивая девица, длинные ноги которой обвивают мой зад, а руки – удерживают мое же лицо. Я откровенно лапаю ее – не Скайлар, а «незнакомую» девицу, и она, та самая девица, целует меня. Девица, о которой я ни разу в жизни не рассказывал Скайлар. Может, только упоминал, но она вряд ли придала значение какому-то имени.
Черт возьми! Да просто не довелось посвятить Скайлар в подробности. Смысл?
Видимо, он был.
Черт-черт-черт!
Кендалл спрыгивает с моих рук и, не стягивая с лица широкой улыбки, подходит к озлобленной и растерянной Скайлар. Протягивает ей руку и выдает простое:
– Привет, я Кендалл.
Черт возьми…
Этот день станет лучше, только если я провалюсь прямо в пекло.

Глава 2. Друзья

Настоящее время
Бостон
«Привет, я Кендалл».
Серьезно?
А лучше она ничего не смогла придумать? Скайлар сейчас разорвет нас обоих. Ее руки скрещены под грудью, а холодный взгляд карих глаз с прищуром оценивает каждый дюйм тела Кендалл. Я вижу, как колко он скользит от вьющейся копны волос до самых бесконечно длинных ног Кендалл и обратно. Но Кендалл не смущена.
Хотя, о чем это я. Кажется, за три года я успел забыть, что Кендалл не из тех, кого в принципе можно смутить.
Она стоит напротив Скайлар, превосходит ее в росте на две головы, даже стоящую на ступеньку выше, и, не стирая с лица яркой улыбки, добавляет:
– Я… Давняя подруга Бостона. Кендалл Фрай. Он видел меня в подгузниках.
Я сдавливаю пальцами переносицу. Если тактичность и Кендалл когда-нибудь встретятся, то Кендалл пошлет ее ко всем чертям.
Тяжело вздыхаю.
Скайлар стало легче? Нет. Напряжение сковало ее настолько, что я могу видеть, как пульсирует венка на ее шее. Скайлар поправляет кружевной ворот шелкового лавандового халата, в который успела переодеться для меня, и переводит взгляд с короткого кожаного платья Кендалл на мое лицо.
Боги… На ней еще и короткое облегающее платье. Я даже не заметил. У меня не было на это времени. Да и это ведь не главное!
– Милая, – наконец-то вмешиваюсь я. – Кендалл – дочь Стенли и Юджина. Ты знакома с ними.
– Оу! Ты знаешь моих родителей? – Кендалл радостно всплескивает ладонями. – Прикольно. А мне Бостон о тебе ничего не говорил.
Кендалл.
Если сдержанность и Кендалл когда-нибудь встретятся, Кендалл отвесит ей пинка под зад.
Я крепко зажмуриваюсь.
Господи, за что? Что не так с этим днем? Бостон почувствовал приближение Кендалл и обратился в хаос?
Не знаю, о городе я или о себе.
– Странно, что Бостон не успел ничего рассказать своей давней подруге, – Скайлар делает акцент на слове «давней». – О своей девушке, с которой встречается два года.
Убейте меня. Нет, правда. Можно пулю в висок? И так, чтобы насквозь.
– Так меня и не было здесь все это время, – смеется Кендалл. – Как только подписала контракт с Gucci три года назад, укатила в Европу. Задолбалась, если честно. И дико устала.
Кендалл бросает на пол мешковатую сумку и садится на последнюю ступень лестницы, у ног Скайлар. Ее короткое кожаное платье слегка задирается, но Кендалл не замечает и принимается стягивать с ног высокие свободные сапоги.
– Париж сводит меня с ума, – продолжает болтать Кендалл, не обращая внимания на то, как Скайлар прожигает взглядом ее макушку. Она будто и вовсе не чувствует посылаемые в ее адрес немые проклятия. – И Милан уже достал. Я соскучилась по Бостону-у-у! – хихикает она и подмигивает мне.
И понимай, как хочешь. По мне или городу. Ох уж эта Кендалл.
Ветер.
Самый настоящий ураган.
– И вообще, разве я могла отметить свои восемнадцать хрен пойми где?! – Кендалл откидывает сапоги в сторону и вскакивает на босые ноги.
Я невольно скольжу по ним взглядом и сглатываю, когда Кендалл поправляет платье. Материал касается темной кожи ее бедер, и я с трудом отрываю взгляд от длинных стройных ног.
Боги, ей восемнадцать. Завтра. А точнее – уже через пять минут.
– Так ты поэтому приехала? – спрашивает Скайлар, туже затягивая пояс халата, и я прихожу в себя.
Кендалл встряхивает руками пышные волосы и бросает на Скайлар лукавый взгляд:
– Это одна из причин. Хочу отпраздновать свое совершеннолетие с близкими людьми и закатить крутую пати. Все-таки важное событие, – теперь взгляд Кендалл сосредоточен на мне.
Я чувствую ее игривый вайб, но та загадочность, которая кроется под этим томным взглядом, заставляет сердце пропустить удар.
Неужели она помнит то обещание, данное мне перед отъездом три года назад?
Нет, глупости. Все было не всерьез.
Это же Кендалл. Она ветер. Если бы она когда-нибудь и встретила серьезность, та бы развернулась и ушла в другую сторону.
– Ну так и почему ты решила прийти сюда в такое позднее время? – хмурится Скайлар, но Кендалл будто ее не слышит.
– Десять, девять, восемь… – начинает отсчитывать Кендалл, смотря на часы на своем запястье.
– Что происходит? – Недоумевающий взгляд Скайлар мечется между мной и Кендалл, которая не перестает радостно улыбаться.
– Пять, четыре… – смотрю на нее, а она на меня, глаза в глаза, – три, два… – еще секунда, и ей стукнет восемнадцать, – один! – взвизгивает Кендалл, подпрыгивает на месте, а потом срывается и бежит ко мне, раскинув руки в стороны.
Холл наполняется звоном ее браслетов и топотом босых ног. Я ловлю Кендалл в объятия, на мгновение забывая о присутствии Скайлар. Снова.
– С днем рождения, Конфетка. – Я прижимаю ее к себе за талию и чувствую, как бешено колотится ее сердце. И мое тоже. До сих пор не верю, что она здесь, что это не сон. – Ты стала совсем взрослой.
– Я всегда была взрослой. Просто ты упорно отказывался это замечать, – смешно фыркает она и виснет на мне, заставляя оторвать ее от пола и покружить, как я всегда делал это раньше. Сколько бы лет ей ни было.
Взрослая, да уж, так я и поверил.
– Кхм, – Скайлар тактично напоминает о себе.
Она сдержана, но я знаю, что внутри нее сейчас бурлит вулкан. Нужно не дать ему извергнуться.
Я выпускаю Кендалл из объятий и поправляю свою рубашку.
– Ой, простите, – хихикает Кендалл, бросая беглый взгляд в сторону Скайлар. – У вас двоих, наверное, были планы? Ну… Другого характера, – снова смеется.
Когда Кендалл встретила беспардонность, та пожала ей руку.
– Я помешала… – Кендалл прикрывает рот рукой, и на запястьях опять позвякивают ее браслеты. – Ради Бога, простите. Я сейчас же уйду. Извини, Бостон. И… Прости, забыла твое имя…
– Скайлар, – сухо бросает моя девушка.
– Ах да, Скайлар. Ты тоже прости. У меня почему-то даже мысли не промелькнуло, что Бостон может быть в этот день не один.
– Вообще-то в этот день мы отмечали нашу с Бостоном годовщину. – Тон Скайлар нейтрален, но я знаю, сколько злости вложено в эти слова. И она имеет на это полное право.
Улыбка сползает с лица Кендалл впервые за этот вечер. И я не должен себя за это винить, но, черт, мне становится горько.
– Годовщина сегодня? – неуверенно переспрашивает Кендалл.
– Именно, – отвечает Скайлар, едва я успеваю раскрыть рот. – Уже вторая.
Кендалл отворачивается. Я хочу рвануть к ней, но сдерживаю себя. Что на меня нашло?
– Эм… Ну что ж… – Кендалл снова смотрит на Скайлар, не на меня, но я вижу, как ослепительная улыбка опять поселяется на ее лице. – Поздравляю вас, ребята! Вы классная пара. Очень гармонично смотритесь и все такое, – тараторит она, не переставая улыбаться максимально широко. – Счастья вам. Любите друг друга! – Кендалл резко хватает с пола свои сапоги и сумку и спешно направляется к выходу, пролетая мимо меня.
Ураган.
Безумный, неукротимый, непредсказуемый ураган.
– Нарожайте кучу красивых детишек! – добавляет Кендалл уже в дверях.
Какого черта? Что происходит? Куда она собралась?
– Кендалл!
Но она уже не слышит меня, потому что выскочила за дверь.
– Она какая-то ненормальная, – тихо комментирует Скайлар, оставаясь в ступоре на ступенях лестницы.
– Нет, она просто… Расстроилась… – Я в замешательстве. Не знаю, что делать. Черт! – Я обещал… В общем, Скай, я на минуту, ладно? Поднимайся в спальню. Я только отвезу ее к родителям, хорошо?
Скайлар недоверчиво смотрит на меня.
– Милая, прости. Но я ведь не могу позволить ей бродить по городу в одиночестве в такое время. Я быстро. – Подхожу к Скайлар и оставляю на губах торопливый поцелуй. – Ты даже не заметишь моего отсутствия.
Хватаю по пути пальто и буквально выбегаю из квартиры.
Куда рванула эта сумасшедшая?
На приватном лифте она не уедет без меня, значит, ждет где-то у общих.
Сворачиваю за угол к лестнице. Перепрыгивая через ступень, несусь на этаж ниже, где останавливается общий лифт. Хорошо, что я в отличной физической форме, и преодолеваю два пролета за пару секунд. Отталкиваю дверь рукой и вваливаюсь в помещение, где Кендалл стоит, уперевшись задом в стену, и пытается натянуть второй сапог, стоя на одной ноге.
– Черт бы тебя побрал! – шипит она, с трудом просовывая ногу. – Гребаные сапоги!
– Очень красивые. – Она резко оборачивается на мой голос, и поджатая под руку сумка с грохотом падает на мраморный пол. – Помочь?
Я подхожу к Кендалл ближе и склоняюсь, чтобы ухватиться за высокий край ее сапога, но она резко дергает его вверх и, топнув ногой, выпрямляется, едва не разбив мне нос своим затылком. Я чудом уворачиваюсь.
– Что на тебя нашло? – Выпрямляюсь следом за ней, но не отхожу ни на шаг.
Кендалл довольно высокая, тем более стоя на каблуках. Теперь ее нос почти достигает моего, а зеленые глаза дерзко смотрят в мои почти на одном уровне.
– Ты обещал, – злится она. – Обещал, что мое совершеннолетие мы отпразднуем вместе. Обещал, когда я уезжала.
– Кендалл… – я делаю вдох.
– Я летела сюда с другого континента. Летела к тебе, Бостон! Я так боялась не успеть! Хотела сделать тебе сюрприз! Я думала, ты помнишь! А у тебя гребаная годовщина! – Она толкает меня в грудь, но я не сдвигаюсь с места.
Внутри меня разрастается пламя. Я уже не помню, когда в последний раз испытывал гнев. Не помню, когда мой размеренный мир окрашивался злостью, скандалом, разборками. Не помню, когда мне последний раз хотелось взорваться. Наверное, три года назад.
– Так вали и празднуй! – не умолкает Кендалл. – С хрена ли ты увязался за мной?! Вали! В свою идеальную квартиру! К своей идеальной девушке! Иди! Чего ты стоишь? – Кендалл снова ударяет меня в грудь, но я перехватываю ее руку.
Хочется промыть ей рот с мылом.
– Прекрати. – Я сохраняю спокойствие из последних сил.
– Катись. Лжец. Твои слова ничего не значили, а я, идиотка, поверила.
– Кендалл, хватит. – Стискиваю зубы и перехватываю ее вторую руку, кулак которой едва не прилетел мне в плечо.
– Забыл обо мне через год? Замутил со своей мисс Шелковый халатик за день до моего дня рождения?
– Кендалл. – У меня сдают нервы.
– Ты гребаный мудак, Бостон!
– Ты три года игнорировала меня, Кендалл! Что я должен был, по-твоему, делать?!
Сорвало.
Кричу ей прямо в лицо. В дюйме от ее волос. В дюйме от ее губ. В дюйме от того, чтобы снова пропитаться ее ароматом.
Кендалл вернулась и принесла с собой хаос.
Она и есть хаос. Ее невозможно контролировать.
– Я писал тебе. Звонил. Следил за твоими социальными сетями, где ты продолжала меня игнорировать! Я, мать твою, гребаный сосунок что ли, которым можно помыкать? Я похож на того, над кем можно издеваться? А?! – Вжав ее в стену, я сам того не замечаю, как нависаю сверху. – Как будто у меня нет других проблем! Как будто все, о чем я должен был думать эти три года, – когда же популярная и охренительно занятая топ-модель Кендалл Фрай соизволит вспомнить обо мне! Когда же у нее выкроится свободное время для щенка Бостона! – Чувствую, как она делает вдох и задерживает дыхание. – Так вот нет! Не угадала. Я не из тех, кому ты можешь морочить голову. Если бы ты хотела, чтобы я ждал тебя, ты бы дала знать. Хотя бы один гребаный раз, Кендалл.
– Я… – Ее дыхание обжигает мне губы. Она напугана и съезжает вниз по стене. А я взбешен и нападаю, не узнавая себя. – Я хотела… Чтобы ты скучал по мне.
Замираю.
Нет, черт возьми. Не верю своим ушам.
Она хотела, чтобы я скучал?Поэтому не отвечала мне три года?
Чушь собачья. А она ненормальная манипуляторша.
– Это шутка? Если да, то мне совершенно не смешно. – Я пытаюсь выровнять дыхание, но тщетно.
Кровь бурлит. Руки напряжены. Ноздри раздуваются. А она хлопает длинными ресницами, будто не понимает, отчего я так завелся.
– Нет, правда. Я хотела, чтобы ты соскучился по-настоящему. Как ты мне и обещал. Это было нужно, Бостон.
– Зачем?
– Поэтому…
Кендалл обхватывает ладонью мою шею. Сокращает это минимальное расстояние между наших лиц. И впивается в мои губы.
Жадно. Яро.
Боги. Сколько же я мечтал об этом.
Разум затуманивается. Реальность испаряется. Стен нет. Пола нет. Есть только мы. Ее губы на моих губах. Сладость ее языка. Жар ее пальцев на моей коже. Ее тело, прижатое к моему торсу. Желание, которое вырывается наружу. Которое я держал в себе эти три гребаных года. Нет, больше. Я подавлял его много лет. Я пресекал. Не имел права желать. А теперь она здесь, и ей восемнадцать. И она целует меня.
Я прикусываю ее нижнюю губу и слышу тихий стон, прорвавшийся сквозь поцелуй. Возбуждение волной проносится по моим венам и ударяет в пах одним мощным разрядом. Член каменеет за долю секунды и рвется из брюк. Я толкаю Кендалл к стене. Она забрасывает ногу мне на бедро, не переставая притягивать меня к себе за шею.
– Теперь я точно знаю, что ты скучал. – Кендалл снова целует меня в губы. – Я вернусь, если твое сердце все еще будет свободно, – шепчет то, что шептала три года назад, когда ей было пятнадцать.
И она вернулась. Вот только мое сердце…
Резко отстраняюсь от Кендалл. Отскакиваю к противоположной стене как ошпаренный. Упираюсь спиной в стену и запрокидываю голову, закрыв глаза.
Мать твою, что я творю? Что я делаю?
– Бостон… – сбивчиво дышит Кендалл.
Что она хочет от меня услышать? Что я могу ей сейчас сказать?
– Прости… – шепчет она. – Я не имела на это право после всего… После всего, что видела сегодня.
Не могу отдышаться. Не могу открыть глаза. Черт возьми, я не хочу их открывать, потому что придется вернуться в реальность. Придется найти объяснение тому, что только что произошло.
Это не должно было произойти. Я не должен был давать слабину. Это не в моих правилах. Это не я.
– Это неправильно, – нахожу в себе силы выговорить, крепко зажмурившись.
– Да, я сглупила. Извини. – Ее теплая ладонь касается моего лица и поправляет выбившуюся прядь челки. Я вздрагиваю и моментально открываю глаза. – Я просто должна была убедиться, что ты действительно скучал по мне.
– Убедилась? – Я убираю со своего лица ее руку.
– Ага, – хитро улыбается Кендалл. – Теперь ты целовал меня совсем по-другому.
Она ненормальная. Вернулась, чтобы снова спровоцировать и вывести меня из себя! И у нее отлично получается.
– Успокойся, Бостон. Давай представим, что этого не было, ладно?
Смотрю на нее и чувствую себя полным идиотом, а она улыбается так мило и искренне, как будто минуту назад не стонала мне в губы. У нее всегда все было слишком легко и просто.
«Давай представим, что этого не было».
Щелчок пальцев – и для Кендалл этого действительно не было. Ни поцелуя, ни ее прикосновений, ни моих рук в запрещенных для них местах на ее теле. Не было. Ничего не было. Так же легко, как и ее не было все эти три года. Ни единого ответа только для того, чтобы заставить меня скучать.
В голове не укладывается.
– У нас всегда получалось дружить. – Она склоняет голову набок.
– Думаешь?
– Да, – усмехается. – Мы всегда ладили. И это нормально, что у каждого из нас теперь есть своя личная жизнь.
– У каждого из нас? – Я пристально смотрю в ее зеленые глаза, но не нахожу там иронии.
– Ну да. Ты ведь не думаешь, что я сидела без дела три года, – Кендалл хихикает, а меня пробирает отрезвляющая дрожь.
У нее тоже кто-то есть.
И это нормально. Конечно. Она очень красивая. Молодая. Веселая и забавная. Почему бы кому-нибудь у нее не быть, верно? Почему бы, мать твою, кому-нибудь ее не любить? Не прикасаться? Не целовать? Не трахать.
Черт! Бостон, приди в себя!
Три года назад все было не всерьез. А то, что произошло сейчас, – банальная ностальгия, подпитанная продолжительностью разлуки. Не более. Просто проверка, которую я, кажется, не прошел.
– Да, ты права. У нас всегда получалось дружить, – я выдавливаю из себя улыбку. – И я рад, что ты первым делом приехала к своему давнему другу.
Друг.
Уже ненавижу это слово. Мы с ней никогда не были друзьями. Мы с ней с самого начала были чем-то большим.
– Ну раз так, – Кендалл хлопает меня по плечу, – мой друг должен сдержать свое обещание и отпраздновать со мной мой день рождения. Хватит смелости сбежать?

Глава 3. Моя звезда

Три года назад
Кендалл
Кажется, я должна испытывать радость. Сегодня я получила то, о чем всегда мечтала, – дом моды Gucci выбрал меня из сотен других девушек, и теперь я, а не они, буду лицом их бренда по всему миру.
Я бы испытывала радость, если бы контракт не содержал одно условие – улететь в Европу.
Мне пятнадцать. Родители дали свое согласие. И даже папа, который страдает от гиперопеки, разрешил покинуть Бостон, да что там, страну, чтобы осуществилась моя мечта.
И теперь все двери открыты, на ладони все возможности, весь мир. Он мой. Только бери, пользуйся, блистай. То, чего я так хотела.
Тогда почему я не испытываю радости?
Я получила известие с самого утра. Уже вечер, а я до сих пор не могу выдавить из себя даже улыбки.
Я не хочу уезжать. Не сейчас, когда в город вернулся Бостон.
– Детка, к тебе гости. – Мама заглядывает в мою спальню, когда я выволакиваю из шкафа огромный чемодан.
– Я не хочу сейчас никого видеть, мам. И мне нужно собрать вещи.
– Подождет твой чемодан. Вылет только завтра вечером. Посмотри, кто к тебе пришел.
– Я же сказала, что не хочу никого…
– Даже меня, Конфетка?
Бостон.
Сердце замирает, как только я вижу его глаза и эту невероятно красивую улыбку. Когда он так улыбается, хочется думать, что такую улыбку он дарит только мне и никому другому.
Я вскакиваю с колен и бросаюсь ему на шею.
– Собиралась улететь, не попрощавшись со мной? – Его руки сжимают мою талию, а я хочу, чтобы притягивали еще ближе, чтобы я чувствовала его каждой клеточкой своего тела, чтобы оно пропахло его ароматом, чтобы он остался на мне навечно.
Тянусь рукой к выбившейся пряди его челки и укладываю ее наверх. Он идеален. И так красив. Я улыбаюсь.
– Кендалл, оставь волосы Бостона в покое. – Оказывается мама все еще здесь и наблюдает за нами.
– Все в порядке, Стенли. Она с детства неровно дышит к моей челке, – усмехается Бостон.
– Мам, тебе пора, – прищуриваюсь я.
– Не делайте ничего такого, за что папа сможет поколечить Бостона, – выкрикивает она, покидая мою комнату. Бостон краснеет. – И не закрывайте дверь, если не хотите, чтобы Юджин ее вынес!
– Мам!
– Ты знаешь своего папу, Кендалл.
– И я знаю твоего папу, Конфетка, – шепчет на ухо Бостон, и я вся усыпаюсь мурашками. Его горячее дыхание щекочет кожу, а руки все еще лежат на моей талии.
Неужели он, как и я, не хочет выпускать меня из объятий?
– Значит, уезжаешь? – Он размыкает объятия. Его руки больше не касаются меня. Видимо, я ошибалась. И, как обычно, накрутила себя, желая видеть то, чего нет.
– Да.
– Ну и где радость?
– А чему радоваться? – фыркаю я. – Всего один день, чтобы со всеми попрощаться.
Под «всеми» я на самом деле имею в виду только его. Я и так не видела Бостона почти полгода. Он летал в Японию по каким-то своим делам. Потом в Китай. И везде ему нужно было задержаться. Он даже пропустил в этом месяце мой пятнадцатый день рождения.
– И этот один день ты никогда не забудешь, обещаю. – Он снова подходит ближе и склоняется над моим ухом. Я рефлекторно закрываю глаза, как только чувствую запах его парфюма. Мне безумно нравится. – Ровно в полночь буду ждать тебя за углом под ивой. Сможешь выбраться из дома незамеченной? – Я киваю, потому что потеряла дар речи. – Хорошо. Тогда оденься потеплее – к ночи похолодает.
Я снова киваю, а Бостон уходит, хитро подмигнув мне.
Да, я сбегала с ним и раньше, каждый раз, когда он возвращался из своих затяжных поездок, но еще ни разу это не было так волнительно, ведь этот раз может оказаться последним.
***
– Принцесса моя, спокойной ночи. – Папа целует меня перед сном. – Я буду так скучать…
– Пап, рано. Никаких слез.
– Ладно, ты права. Я просто очень тебя люблю, милая.
– И я тебя люблю. Не знаю, как справлюсь в Европе без самого замечательного папы в мире.
– Я буду на видеосвязи круглосуточно! – Он снова обнимает меня и, да, плачет, как обычно. Обожаю его. – Порви там всех.
– Пап, я модель, а не участник боев без правил.
– Неважно. Ты самая красивая. Надери им всем зад, принцесса, или как там говорят у вас в домах мод?
Я смеюсь и крепче прижимаюсь к его груди. Мне ужасно будет его не хватать.
***
Без четверти двенадцать дом затихает. Не слышно даже близнецов Тристана и Джордана, которые вечно до ночи играют в мяч на спортивной площадке. И плевать им на дождь, ветер или пришествие инопланетян – баскетбол – это святое.
Высовываю голову за дверь своей спальни – Ривера, кажется, тоже уснула. Путь чист.
Натягиваю худи и леггинсы черного цвета, набрасываю капюшон и в носках проскальзываю мимо спальни родителей, чтобы не произвести ни единого лишнего звука.
Добираюсь до первого этажа без осечек. Этот путь уже проверен не раз. Прихватываю приготовленную заранее черную лыжную куртку и через незапертую дверь в столовой выбираюсь на улицу. Я все продумала.
В нос сразу же ударяет промозглый запах. Вроде бы конец октября, а в воздухе уже чувствуется мороз. Вдыхаю полной грудью и выдыхаю, выпуская изо рта клуб пара. Завораживает.
Сегодня очень тихо. Неделя до Хэллоуина – наверное, все запасаются энергией на будущий уикенд. К сожалению, меня уже не будет здесь к тому времени. Надеюсь, в Европе любят Хэллоуин так же, как и в Америке, и будет весело. И мне не придется скучать. Хотя я заранее знаю, что буду.
Буду скучать по Бостону.
Рано, Кендалл, рано плакать. Эта ночь точно не для слез. Сегодня я хочу совершенно обратного.
Натягиваю капюшон на лицо и незаметно пробираюсь через изгородь. Бостон уже ждет, я вижу очертания его машины под ивой. Бегу вдоль дороги и резко сворачиваю в затемненный участок. Заскакиваю в машину, рвано дыша. Сбегаю не в первый раз, но каждый вызывает необыкновенный прилив адреналина.
– Хватит смелости сбежать? – подмигивает Бостон.
Я всегда говорю «да». Позови он меня с собой хоть в Китай.
– Покажу тебе особенное место, – улыбается Бостон и трогается. – Только никому никогда не рассказывай о нем.
Всю дорогу мы едем молча. Мое сердце бьется так часто, как будто я все это время бегу, а не еду.
Бостон доверит мне тайное место, о котором никто не знал до меня.
Я ликую и прикусываю губу, чтобы он не видел, как сильно я хочу улыбаться.
***
Кажется, мы въезжаем в заброшенную часть порта. Здесь когда-то хотели проводить ремонтные работы, но потом все резко приостановилось. Местность оцепили, навесили блокировок от таких нарушителей порядка как мы, но, кажется, Бостона это абсолютно не останавливает. На него это не похоже.
Мы выходим из машины, и Бостон берет меня за руку. На этот простой жест отзывается каждая клеточка моей кожи. Электризуется, а потом магнитит. Прижимается к его коже, дрожит и возгорается. Я ни за что больше не отпущу его руку.
– Как мы туда проберемся?
Следую за ним, но немного боюсь. Не за себя. Кто я такая. А вот Бостон в свои двадцать пять уже важный узнаваемый человек. Юный разум Америки. Так писали когда-то в интернете. А теперь с ним просто все вокруг считаются. Наверное, ему сложно с этим справляться, но он никогда не говорит о своих проблемах. О них я могу только догадываться, как и о самом Бостоне. О том, что у него внутри. В его сердце. Оно кажется такой глубокой тайной.
– Со мной тебе можно везде, Конфетка. Не бойся.
И я больше не боюсь. Я доверяю ему. Говорю же, хоть в Китай. Позови, Бостон, я поеду. И плевать на эту Европу. Плевать на контракт. Хочу возле тебя.
Черт, кажется, я не просто влюбилась. Я его люблю.
Иду за ним машинально. Не смотрю под ноги – только на него. Как глупая. Ведомая. Но мне нравится. Мне нравится, как его рука греет мою руку. Как мы с ним сбегаем. Как ради меня совершенный Бостон совершает совсем несовершенные вещи. Хочется думать, что ради меня. Хочется думать, что его это так же заводит, как и меня. Ведь я никогда не была хорошей девочкой, а он никогда не был плохим мальчиком. Он был правильным. И я прихожу в дикий восторг от того, что какая-то мелкая для него Кендалл провоцирует серьезного Бостона на что-то запретное.
Бостон ведет меня к какому-то ржавому морскому контейнеру, пробирается внутрь первым, а затем затягивает и меня. И у меня отпадает челюсть.
– Что это такое? – восторженно заявляю я. – Охренеть. Я думала, это ржавый контейнер! Как такое возможно?
– Я же обещал, что ты не забудешь этот последний вечер в Бостоне.
Оглядываю помещение, которое оказывается больше, чем выглядело снаружи. Больше, чище, теплее, шикарнее в несколько тысяч раз. И украшено по всем канонам Хэллоуина. В резных тыквах, расставленных по периметру и на тумбах, горят свечи. Огоньки трясутся от сквозняка и отбрасывают устрашающие тени на стены. С углов и потолка комнаты свисает бутафорская паутина с искусственными огромными пауками и летучими мышами на ниточках.
– Охренеть… – повторяюсь я. – Но ведь до Хэллоуина еще неделя…
– И через неделю тебя уже здесь не будет. А что за Хэллоуин без самой вкусной Конфетки?
Я улыбаюсь, глядя на Бостона, и не могу поверить, что он показал мне это место. Еще и украсил все специально для меня.
Ржавый контейнер выглядит изнутри, как увеличенный трейлер со всеми удобствами. Стены выделаны деревом, как и пол. В одну из стен встроен огромный электрический камин. Он даже издает звук треска дров, как у нас дома. Полы застелены пушистыми шкурами. Вокруг валяются подушки и пледы. Под бутафорской паутиной, в углу, лежит гитара. Настоящая деревянная гитара. Я не сдерживаюсь и провожу по струнам. Откуда она у Бостона? Давно не видела такую гитару.
– Эзра дарил ее Серене, – поясняет Бостон. – Это не первая. Первую она никогда бы мне не отдала, потому что на ней играл Курт Кобейн. – Я непонимающе смотрю на него. – Оу, прости. Ты не знаешь. Кобейн был легендарным гитаристом. Как-нибудь познакомлю тебя с его музыкой. Старый виниловый проигрыватель Эзры до сих пор хранится у меня дома. И я умею им пользоваться.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Бостон… – В его карих глазах бликует свет от диодных потолочных лент. Так красиво.
– Ну что ж… – Он прерывает затянувшуюся паузу. – Раз у нас Хэллоуин, то нужны и костюмы. Я захватил две маски-голограммы, пойдет?
– Какие? – хихикаю я. Не могу сдержать радости. Кажется, именно сейчас я счастливее, чем от исполнения заветной мечты.
– Так… – Бостон вытаскивает из кармана пальто два мини проектора для голограмм. – У нас тут… Гермиона Грейнджер и… Лорд Волан-де-Морт[8 - Гермиона Грейнджер и Лорд Волан-де-Морт – персонажи серии книг о Гарри Поттере.]. Да уж… Странное сочетание, но я помню, что тебе с детства нравится эта тематика.
– Боже, Бостон, – я едва сдерживаю смех. Не верю, что он все это затеял для меня. – Я выбираю Темного Лорда.
– Нет… Кендалл, ну нет… – Бостон растерянно разводит руками, а я выхватываю тот проектор, на котором написано имя «моего» персонажа.
– Из нас двоих ты умник, так что Гермиона идеально подойдет тебе.
Нажимаю на кнопку на проекторе, направляю лазер на свое лицо, и на его месте формируется 3D-изображение угрюмой безносой физиономии Волан-де-Морта.
– Ну как я? Красивая? – Верчу головой, и, кажется, даже маска не может скрыть моей сияющей улыбки.
– Красивее тебя я не встречал, – шепчет Бостон, разглядывая мой силуэт.
Я замираю, понимая, что все это время он не сводил с меня глаз. Моя улыбка меркнет. Я становлюсь серьезнее, потому что его взгляд по-прежнему скользит по моему телу, и это приятно. Хочу, чтобы он разглядел меня всю. Хочу, чтобы увидел не девочку, за которой он присматривал в детстве, а девушку, которая от него без ума. Хочу, чтобы он видел то, что вижу я. Хочу, чтобы почувствовал.
– Кхм… – откашливается Бостон и прерывает зрительный контакт. – Значит, заучка Грейнджер… Обещаю, я отомщу тебе в следующий раз.
– Бостон… – И тут на меня накатывает реальность. – Следующий раз будет еще не скоро. Я даже не знаю, когда смогу вернуться домой.
Становится тошно. Я вспоминаю обо всем, о чем так хотела забыть на этот вечер, и мне гадко. Одиноко, хоть я все еще здесь, а не в Европе.
– Эй. – Бостон подступает ближе и нежно приподнимает пальцами мой подбородок, чтобы я взглянула ему в глаза. – Ну ты чего? Куда делась та Кендалл, которая все уши мне прожужжала о подиумах и неделях высокой моды? О таблоидах в полный рост? Ты обещала занять все. Помнишь?
Я киваю. Да, обещала. Но почему перехотела сейчас?
– Не смей, слышишь? Не упускай свой шанс. Ты обязана показать себя всему миру. Они обалдеют от твоей красоты.
Его большой палец скользит по моей щеке под маской, а глубокий взгляд карих глаз прикован к моим глазам. Он не смотрит на изображение Волан-де-Морта. Кажется, он его даже не замечает. Он пристально смотрит прямо в глаза, а я забываю, как дышать.
Бостон, я покажу себя всему миру. Я завоюю его. Стану мечтой миллионов, но буду принадлежать только тебе одному.
Мы стоим так всего секунду, а по моим меркам – целую вечность, но Бостон опускает руку и отстраняется. Чувствую его неловкость и понимаю, что нужно что-нибудь сказать.
– А что это за место? – Я снова поворачиваюсь кругом, чтобы оглядеть уютное помещение полностью и разбавить напряжение между нами. Откуда оно вообще взялось?
– Когда мне было десять, – Бостон воспроизводит на своем лице маску Гермионы, садится на пушистый белый ковер, и я опускаюсь рядом. Кажется, он немного расслабился, – я познакомился с Сереной. Она любила это место. Порт. Приходила сюда, когда ей было плохо на душе, и играла на гитаре. Пела. Она очень красиво поет… Знала? И вот однажды она сидела тут под проливным дождем. Не прямо тут, нет, на улице, на каком-то дряхлом диване… Она была так расстроена в тот момент. Я никогда этого не забуду. В ту ночь ей было очень больно. Эзра не знал, как подступиться. А я знал. Уже тогда я все понимал. Потому что моя судьба чем-то похожа на судьбу Серены. Я уже тогда чувствовал ее родной. Почти с первой встречи. И в ту ночь, в этом порту, на этом самом месте, где раньше стоял только дряхлый диван, что-то щелкнуло. В нас обоих. Знаешь, словно жизнь взяла свой новый старт. Тогда я, возможно, этого не понимал до конца, но потом… – Бостон находит мою руку и накрывает ее своей ладонью. – Я не мог не сохранить это место. Место, где на душе становится легко. Хочется верить, что оно лечит. И теперь я делюсь им с тобой. – Он крепче сжимает мою руку и перебирает мои пальцы. – Знаю и вижу, что тебе сейчас тяжело. Ты не хочешь уезжать… Но ты должна. Ради себя самой, Кендалл. Ты должна сорвать свою звезду.
Он поворачивается ко мне лицом, и я понимаю, что сейчас не хочу видеть никакую Грейнджер. Хочу Бостона. Хочу все сказать в его лицо. В его красивое, любимое лицо, которое хочу запомнить на долгое время нашей разлуки.
Резко нажимаю на кнопку на его мини проекторе, отключая маску. Проделываю то же самое и со своей.
– Зачем ты?.. – прищуривается Бостон.
– А вдруг моя звезда вовсе не там? Не в Европе? – Я продолжаю держать его за руку, просовываю пальцы между его пальцев и не могу оторваться от этих глаз. Теперь в них отражаются языки пламени от камина. И я таю.
– Кендалл…
– Вдруг моя звезда в Бостоне? – Он никогда не осмелится, поэтому я сама придвигаюсь ближе. Бостон не отстраняется. – Вдруг моя звезда и есть Бостон?
– Кендалл… – Он закрывает глаза.
– Пожалуйста…
– Нет.
– Люблю, как звучит твое «нет».
В мгновение он обхватывает ладонями мое лицо. Я замираю. Закрываю глаза. Уже чувствую его губы на свои губах. Боюсь пошевелиться. Боюсь спугнуть.
Пожалуйста, еще всего лишь один дюйм.
Я мечтала о карьере модели? Нет. Я мечтала о его губах, сколько его помню. Я хотела только его. Фантазировала, думала, засыпала с мыслью о Бостоне. И сейчас он поцелует меня.
Я почти улетаю, почти парю, но не отрываюсь от земли. За долю секунды Бостон вырастил мне крылья и сам же их обломил.
Он резко отстраняется, даже не коснувшись моих губ.
– Черт возьми! – Он вскакивает на ноги и сжимает пальцами переносицу.
– Что не так? – Встаю и я. – Все же было хорошо. Бостон…
– Нет. Я идиот. Тебе пора домой.
– Нет! – Хватаю его за руку. – Не хочу домой. Я завтра уезжаю. Мы не увидимся очень долгое время, Бостон. Я не знаю, как смогу без тебя. – Не хочу плакать, но проклятущие слезы текут. Я не в силах их остановить.
– Я не тот, кто тебе нужен, Кендалл. Мне двадцать пять, а ты… Ты еще ребенок.
– Я не ребенок!
Я плачу. Это все бред. Я не ребенок! И он это прекрасно знает, но настойчиво отвергает меня. Почему? Я ведь люблю его.
– Поехали домой.
Он снова берет меня за руку, но я вырываюсь.
– Пошел к черту! Зачем ты так со мной? Ты же видишь, что я к тебе чувствую!
– Кендалл… – Бостон предпринимает очередную попытку взять меня за руку, но я отмахиваюсь.
– Скажешь, что я слишком маленькая для чувств?
– Черт… Я сам виноват. – Он сжимает руками лицо и отходит в сторону.
– Да, ты виноват! Ты! В том, что я влюбилась в тебя еще девочкой. Но разве ты не видишь, что я уже давно не она? Я не девочка. Я не ребенок, Бостон. Прекрати отрицать очевидные вещи!
– Хватит, – выдыхает он и теперь говорит слишком серьезно. – Едем домой.
– Бостон… – каждая буква пропитана моей мольбой.
Я не хочу уходить. Не хочу оставлять его. Не хочу оставлять все так. Мне нужна правда. Нужно то, что в его сердце.
Но Бостон выходит из контейнера, из места, которое, по его словам, лечит.
Видимо, только не меня. Или я совсем другая, раз вместо лечения обрела здесь первую рану.

Глава 4. Место, которое не лечит

Настоящее время
Бостон
«Хватит смелости сбежать?»
Она задает тот вопрос, который раньше задавал я, тайком похищая ее из родительского дома.
Я не должен был этого делать, но Кендалл всегда провоцировала меня на запретные вещи. И ей даже не нужно было ничего говорить. Я возвращался в Бостон и просто знал, что она ждет меня. И мне срывало крышу. Я готов был похитить ее даже из крепости, только бы провести с ней наедине как можно больше времени. Нам всегда было очень хорошо вместе. Даже без слов. И в тех далеких поездках, которых раньше было очень много, я мечтал лишь об одном – вернуться и украсть ее, усадить в свою машину и говорить ночь напролет.
Я рассказывал ей все, даже занудные детали о встречах с инвесторами, а она завороженно слушала. А потом рассказывала мне, как однажды покорит этот мир. И она покорила. Гигантские 3D-голограммы и анимированные постеры точеной фигуры и прекрасного лица Кендалл Фрай заполонили всю Землю. Она сорвала свою звезду. Она стала звездой, которую обожают миллионы. Все это время я следил за ней, зная, что она не ответит. Я смирился. Как и смирился с тем, что все данные в юности обещания – чушь. Она забыла их. Она ветер.
И сейчас этот ветер просто случайно занесло обратно в Бостон, чтобы навести здесь смуту, а потом обратно исчезнуть, оставив после себя пустоту.
Хватит ли мне смелости сбежать?
Будь на ее месте другая, я бы отказался. Это все не соответствует статусу серьезного Бостона Нота-Кёртиса. Но здесь, в моем доме, спустя три года разлуки, не какая-то другая. Здесь Кендалл. А для Кендалл у меня есть лишь один ответ, хочу я того или нет:
– Всегда готов.
***
«Шевроле» следует выстроенному маршруту, а Кендалл улыбается так, будто не знает, куда мы едем. Будто я впервые везу ее туда.
– Ты стал таким успешным. – Кендалл рассматривает меня. – Я читала о тебе. Даже прикупила чуточку «Нотис.коин». Говорят, что это прибыльно. – Я усмехаюсь. – Эй! Не смей смеяться надо мной, засранец!
Меня разбирает дикий смех. И я ничего не могу с собой поделать. Кендалл хмурится, но потом смеется вслед за мной.
– Если меня обманули, то я потребую свои бабки обратно! Имей в виду, – хихикает она и откидывается на спинку кресла. – Удобная тачка. Хочу себе такую.
– Не получится. Она еще не поступила в продажу.
– Заносчивая задница, – фыркает Кендалл.
– Ну так… Надолго ты в Бостоне? – Я поправляю ворот пальто и отвожу взгляд к лобовому стеклу. Не уверен, что хочу услышать ответ.
– Еще не решила.
Ветер. Она нисколько не изменилась.
– А планы есть? Чего ты хочешь от Бостона?
– От Бостона? – Чувствую, как Кендалл сверлит меня взглядом. Ч-черт…
– Ну… От города. Что ты задумала сотворить с ним в этот раз?
– Задумала вдохнуть в него жизнь.
Я оборачиваюсь и ловлю ее пристальный взгляд. Она красивее, чем на голограммах. Красивее, чем на любом 3D-постере. Красивее, чем была в пятнадцать. На темной коже играют блики от цветных витрин. Завораживает. Но не так, как ее глаза. В которых уже нет той детской наивности. Кендалл повзрослела. И кто-то другой, а не я, принял в этом участие. Кто-то другой повлиял на тяжесть ее взгляда, на глубину ее мыслей, на тайну, которую она уже не захочет рассказать мне.
Три года – пропасть. И она отразилась на каждом из нас. Мы оба изменились.
***
– С тобой везде не страшно, – говорит Кендалл, когда мы пробираемся в заброшенную часть порта.
Я снимаю блокировку с оцепленной территории, которую давно уже выкупил, и пропускаю ее вперед. Она делает пару шагов и останавливается у ржавого контейнера, того самого, в котором мы нехорошо расстались три года назад.
Нехорошо – мягко сказано. Тогда она всковырнула все мои нервные клетки. Вывела меня. Выбесила и спровоцировала на то, что я не должен был себе позволять.
Я должен был остановиться, когда едва не поцеловал ее в порту.
Должен был, но…
Кендалл тянет на себя жестяную дверь, и та со скрипом поддается. Она первая проскальзывает внутрь, а следом – и я.
– Часто здесь бываешь? – спрашивает она после минутной паузы.
– Нет, – признаюсь я.
– Это место больше не лечит?
Она оборачивается, чтобы встретиться с моим взглядом.
Не лечит, Кендалл. Ты изменила все.
– Мне нравится здесь, – заявляет Кендалл, оглядываясь по сторонам. – Я часто вспоминала именно об этом месте, когда была в Европе. Это был лучший Хэллоуин.
– Лучший? – усмехаюсь я. – Врешь.
– Честное слово! – Она полностью разворачивается ко мне и кладет руку себе на сердце. – Те тыквы, паутина… Летучие мыши. Свечи… И все для меня одной. Черт возьми, это было круто.
– Рад, что тебе есть, что вспомнить, – я мягко улыбаюсь и сбрасываю с плеч пальто, повышая на сенсорном дисплее температуру в «трейлере».
Кендалл бросает сумку на пол, снимает бесформенную кожаную куртку и остается в одном кожаном черном коротком платье без шлеек. Она нагибается, а я сглатываю, не в состоянии оторвать взгляд от ее длинных ног. И бедер. И тонких рук. Плеч. Острых ключиц…
– За мои восемнадцать? – Кендалл вытаскивает из сумки бутылку вина и улыбается.
– Эм… Да, почему бы и нет.
Кендалл всегда слышит от меня только «да». Кендалл всегда хочется говорить только «да» и так сложно себя сдержать. Я смог всего пару раз. И пожалел о каждом.
– А есть тут стаканы? – Она оглядывается по сторонам.
– Только кружки, вон в том шкафу.
Устраиваюсь на полу, подложив под зад подушку. Не был тут около двух лет, но мои подчиненные поддерживали здесь порядок на всякий случай. На всякий – такой, как сейчас.
Кендалл устраивается напротив, подогнув ноги под себя, откупоривает бутылку и плескает красное в обе кружки. Не помню, когда так пил, потому что никогда такого не было. Ни разу. Бокал и всего один. Но никак не кружка и целая бутылка. Не на полу, а за столом. Не в ржавом морском контейнере, а в престижном ресторане. Не с Кендалл, а со своей девушкой Скайлар.
Но сейчас мне так хорошо.
Лучше, чем в любом из ресторанов. Лучше, чем с кем-либо.
Я просто очень скучал. И чувствовал вину за то, как мы расстались. Не более, Бостон. Не накручивай. Тебе это не свойственно. Тебе это не нужно.
– За твое совершеннолетие, – произношу я и поднимаю кружку с вином на уровень наших лиц. – Я рад, что ты приехала. Рад, что ты все помнишь…
Делаю глоток и замираю, потому что мое внимание привлекает область на теле Кендалл. Ложбинка между ее грудей, в которой сверкает маленький черный бриллиант в форме сердца. Мой бриллиант.
Кендалл отслеживает мой взгляд.
– Нашла ему место. – Она запивает свои слова глотком вина.
– Он… Внутри? – Выглядит изумительно и очень необычно.
– Да, это микродермал[9 - Микродермал – украшение для внутрикожной микроимплантации, пирсинг, в результате которого на поверхности кожи видны сверкающие стразы или драгоценные камни (имитации). При этом создаётся маленький прокол, через него в ростковый слой кожи вводится «якорь» со стержнем. На стержень накручиваются украшения различных форм.]. Проще говоря, штырь внедрен в кожу, а камень ввинчен в него. Если сниму – будет дыра.
Будет дыра.
Не нахожу слов, поэтому пью. И много. Запиваю этот сумасшедший день до дна гребаной кружки. Кендалл подливает еще, и я выпиваю еще.
– Ну расскажи о ней, – так легко просит Кендалл, а я чувствую, как расслабляется мое тело и туманится разум. Приятно. Я, наконец, не ощущаю тяжести.
– О Скайлар? – Кендалл отводит взгляд в сторону. – Что ты хочешь знать?
– Хочу знать, почему она. – Делает еще один глоток. – Почему ты выбрал ее?
А почему я выбрал ее? Потому что сидел в тот день в баре Фраев, в том, который когда-то принадлежал моему отцу Эзре, и напивался как последняя скотина? Потому что год не получал ответа от Кендалл в то время, как она отвечала всем, даже Эзре и Серене? Всем, только не мне. Потому что я решил поставить точку и больше не пытаться? Забил?
В ту ночь я просил знака. Глупо, да. Но я был пьян. Тогда и однажды. Всего раз. Я просил отвести меня от моих темных желаний. От девочки, которая повзрослела на год, но и я постарел тоже. От девочки, которая никогда не была для меня девочкой. Никогда. Глядя на Кендалл, я всегда испытывал желание. Рядом с ней я не мог себя контролировать. Она всегда была слишком умна, слишком красива, слишком добра. Веселая и смышленая не по годам. И у нас бы точно что-нибудь получилось, если бы она была старше.
Тогда я выпил еще. Вышел из бара и зачем-то решил отключить беспилотник в электрокаре, хотел вести сам, и врезался в машину Скайлар. На скорую руку расплатился с ней своей монетой «Нотис.коин». И уехал. А на утро она сама нашла меня, потому что не могла принять такую сумму. И закрутилось.
Я просил знак. Я принял это за знак. И с того дня не писал Кендалл.
– Потому что она моя родственная душа, – говорю это вместо всей истории. А зачем она Кендалл? Она выбросит ее из головы уже завтра.
– Мило. – Кендалл снова пьет, и я следом за ней. – Думала, эта хрень про родственные души – полная чушь. Но раз ты так говоришь…
– А разве ты в своем парне не нашла родственную душу?
О да, я уже пьян, и не в состоянии контролировать свой язык. Как и свою резко возникшую смелость.
– О нет, Бостон, у нас с ним иное единение. – Я хмурюсь, а Кендалл добродушно поясняет: – Он отлично трахается.
Давлюсь вином и кашляю, прикрывая рот рукой. Нет, мы с ней точно не сможем дружить. Мне это не нужно.
– Ты в порядке? – Кендалл подсаживается ко мне ближе и обнимает за плечи.
– Ага, в полном.
– Познакомишься с ним завтра на моей вечеринке.
– Какой вечеринке? – Я прочищаю горло и смотрю на нее.
– У меня вообще-то день рождения, Бостон. Сказала родителям, что приеду завтра, и папа организовал какую-то вечеринку.
– А… Ясно. Ну и… Где ты останешься сегодня?
В голове столько мыслей, что я едва могу внятно говорить. У нее есть парень. Я познакомлюсь с ним завтра. На вечеринке, которая будет завтра. Потому что Кендалл сказала, что приезжает завтра. Но она здесь.
Черт возьми, что происходит?
Или я отупел, или слишком пьян.
– Планировала остаться у тебя, но лучше заселюсь в отель.
– Нет, что за чушь. Я не могу так поступить с тобой. – Мой язык заплетается. Но я точно уверен, что не могу так поступить с Кендалл. Я ей обещал, что в этот день мы будем вместе. – Давай останемся здесь.
– Бостон, – смеется она.
– Нет, я серьезно.
– Ты пьян.
– А ты чертовски наблюдательна.
– Блин, а давай. – Кендалл крепче прижимается ко мне. – Мы тут не замерзнем?
– Ни за что.
***
Мы сооружаем постель в углу «трейлера» из горы подушек, набрасываем на них пледы и ложимся сверху. Никогда в жизни не спал в таких условиях. Никогда в жизни не ночевал вне дома.
Термостат отрегулирован так, чтобы нам было тепло, а Кендалл вытащила из своей огромной сумки вторую бутылку вина.
Она отпивает из кружки и откидывается на сооруженную «постель», примыкая виском к моему виску.
– Знаешь, чертовски скучала по Бостону. – Ее руки раскинуты в стороны, пальцы левой находят мои волосы за ухом и начинают их перебирать. Как раньше. – Хоть и видела родителей каждый день по видеосвязи.
Я бы проглотил ком, но слишком пьян, поэтому произношу вслух:
– Почему не отвечала мне?
– Ты обидел меня, Бостон… – Кендалл поворачивается набок, проводит пальцами вдоль моей щеки и призывает взглянуть на нее. Я ложусь напротив и смотрю в зеленые глаза напротив моих карих. Она такая красивая. Не могу наглядеться.
– Чем?
– Ты не верил в искренность моих чувств.
– Кендалл… – вздыхаю я, кладя ладонь на ее талию. – Тебе было пятнадцать. Мне – двадцать пять. Ты была…
– Я не была ребенком! – злится она. – Может, ты и сейчас видишь во мне ребенка?
Перекатываюсь обратно на спину и тяжело вздыхаю.
Я никогда не видел в ней ребенка. Но она не должна об этом знать. Потому что это неправильно.
– Не игнорируй меня, Бостон Нот-Кёртис! – Кендалл толкает меня в плечо, упирается локтем в подушки и нависает над моим лицом. – Я могу доказать тебе, что я уже взрослая и опытная девушка.
Кендалл не дожидается моего ответа, впивается ногтями мне в плечи и усаживается сверху на мои бедра. В своем гребаном коротком платье. Оно задирается, как только она раздвигает ноги, вплотную прижимаясь к моему паху.
– Кендалл… – Я задерживаю дыхание.
– Заткнись.
Она накрывает мои ладони своими и припечатывает их к своим бедрам, заставляя меня ухватиться за обнаженную кожу. Потом резко склоняется надо мной.
– Кендалл, что ты творишь?
– Делаю то, что хотел сделать ты три года назад. Хватит лгать, Бостон. – Она опускается еще ниже. Ее грудь упирается в мою. Кендалл поправляет мои волосы и шепчет прямо в ухо: – И если бы ты тогда не остановился, я бы позволила пойти до конца.
Мать твою…
Я прикрываю глаза. Алкоголь полностью расслабил тело, и оно не подвластно мне. Руки не слушаются. Они скользят по выгнутой спине Кендалл, и это безумно приятно.
– Поцелуй меня, Бостон. Уже можно. – Ее сбитое дыхание палит мне губы, а я не открываю глаза.
– Кендалл…
– Отпусти себя. – Она ерзает на мне сверху.
– Я не могу так…
Едва она касается моих губ, тишину «трейлера» нарушает звонок моего телефона.
– Не отвечай, – требует Кендалл.
Но это не в моих правилах. Я и так сегодня нарушил кучу устоев.
– Прости. – Обняв Кендалл за талию, я стаскиваю ее со своих бедер.
Она бросает взгляд на ярко выраженный стояк в моих брюках и хихикает.
Черт бы ее побрал, эту Кендалл, и ее несносный характер.
Я беру в руки пальто и выскакиваю вместе с ним на улицу. Конечно, звонит Скайлар.
– Бостон, с тобой все в порядке? Я начала переживать. – И я действительно слышу волнение в ее голосе.
– Да, скоро буду дома.
– Ты отвез Кендалл?
– Эм… Да. Да.
– Почему так долго? Уже четыре утра.
– Мы заехали перекусить.
– Мне это не нравится, – после короткой паузы заявляет она.
– Скай, пожалуйста, не начинай.
– Если хочешь, я уеду из твоей квартиры.
– Нет! Черт. Скай, не надо, ладно? Я скоро буду.
Боковым зрением замечаю, что дверь контейнера распахнулась. Оттуда вышла Кендалл. В куртке и с сумкой на плече. Она собирается уходить. Черт!
– Дождись меня, хорошо? – говорю Скайлар. – Я скоро буду.
Я отключаю вызов и бегу за Кендалл, которая уже миновала ограждение.
– Ты куда собралась? – кричу ей вслед.
– В отель. Или в клуб. Не знаю. Еще не решила. – Она не сбавляет шаг.
– Кендалл!
– Увидимся завтра, Бостон. – Кендалл оборачивается и улыбается. Что, черт возьми, у нее в голове? – Захвати на вечеринку свою девушку. Будет весело.
Будет весело.
Будет очень весело. Только кому, Кендалл забыла уточнить.
У нее на уме сплошные игры. Пора бы мне перестать относиться ко всему, что она делает, всерьез.

Глава 5. Помни меня

Три года назад
Кендалл
Всю дорогу до моего дома мы едем молча. Бостон больше не смотрит на меня. А я считаю себя глупой, потому что раскрыла свои чувства. Конечно, они ему не нужны. Он взрослый, красивый, успешный. Он может получить любую. Зачем ему пятнадцатилетняя я? У меня нет ни опыта, ни ума. Я его не достойна. И Бостон никогда не посмотрит на меня, как на настоящую девушку. Никогда не полюбит меня так, как я люблю его.
Я выбегаю из машины, едва он успевает притормозить под ивой.
– Кендалл! – кричит Бостон, но я уже несусь домой, смахивая слезы.
Я уеду. Я добьюсь высот. Заставлю его видеть в себе девушку. Настоящую. Красивую. Которую будут хотеть все. Я стану достойной. И тогда он не сможет сдерживаться. Не оттолкнет меня.
Прокрадываюсь обратно в свою спальню незамеченной. Принимаю душ, переодеваюсь в шорты и топ и забираюсь под одеяло.
Дурацкий Бостон. Дурацкий контейнер и ранний Хэллоуин.
Как мне теперь уснуть?
Мне очень понравилось это место. Понравилось быть с ним. Понравилось, как он почти поцеловал меня. Почти… Но я этого никогда не забуду.
Прикрываю глаза и чувствую на губах вкус Бостона. Дюйм между нами – не считается. Хочу думать, что мой первый поцелуй был с ним. Касаюсь губ пальцами и невольно улыбаюсь. Он почти целовал меня. И однажды поцелует по-настоящему. Ради этого стоит вернуться. Однажды.
Фантазии прерывает слабый стук в окно. Не сразу понимаю, что это. Приподнимаюсь на локтях и прислушиваюсь. Звук повторяется. Как будто кто-то бросает камушки в стекло. Выбираюсь из постели и раздвигаю шторы.
Бостон.
Он стоит под моим окном и бросает в него мелкие камушки. Я не могу сдержать смех. Он сошел с ума?
Открываю раму и высовываюсь из окна. Промозглый воздух окутывает плечи, и меня передергивает от холода.
– Что ты здесь забыл? – шепчу я, оглядывая дом. Вроде бы свет нигде не зажегся.
– Помоги забраться.
– Сюда?! На второй этаж? Ты спятил.
– Залезу по этой изгороди. – Бостон указывает на стену возле моего окна, обвитую плющом.
– Она тебя не выдержит!
– Выдержит. Открой окно шире.
Я проглатываю смешок и делаю так, как он велит. Бостон сбрасывает пальто, подкатывает рукава рубашки по локоть, подтягивает брюки и начинает взбираться по изгороди. Сумасшедший. И я с трудом сдерживаю смех.
– Тише! – шикаю я, когда Бостон создает слишком много скрипа. – И аккуратнее! Не упади.
– Все под контролем, не бойся.
Он преодолевает первый этаж. Равняется с моим окном и тянет мне руку.
– Почти справился, – улыбаюсь я.
– Если я сейчас упаду, Юджин сломает мне ноги за то, что я сломал его изгородь.
Прикрываю рот ладонями и смеюсь. Сегодня Бостон забавный. И это уникальное явление. Хочется думать, что такой он только со мной.
– Давай, заползай.
Хватаю его за плечи, когда Бостон повисает на моем окне. Помогаю забраться внутрь. Бостон перекидывает ногу и вваливается в мою комнату.
– Ты ненормальный, – тихо хихикаю я. – И стоило оно того?
– Стоило. – Он отряхивается и поправляет одежду, а я не могу отвести глаз от его крепких рук. На них так отчетливо выделяются вены, и это завораживает. – Я ведь забыл отдать тебе твой подарок.
– Ты пропустил мой день рождения, поэтому подарок не приму, – театрально фыркаю я и закатываю глаза.
– Сначала посмотри, от чего отказываешься.
Бостон вытаскивает из кармана брюк стальную коробочку в форме сердца. Она отшлифована до зеркального блеска и выглядит очень необычно, как какой-то амулет.
– Это кулон? – я прищуриваюсь.
– Нет. Подарок внутри.
Бостон передает стальное сердце мне в руки, и я вижу надрез по центру, который можно раскрыть в стороны. Получится так, будто сердце разъединили на две равные части. Я открываю коробочку и вижу внутри черный камень.
– Что это? – присматриваюсь ближе. – Такое красивое…
– Это черный бриллиант. Очень редкий ограненный алмаз. Их почти не достать в таком виде.
– Вау… – У меня сбивается дыхание. – Он, наверное, сумасшедших бабок стоит…
– Не думай об этом. Единственное, о чем тебе придется подумать, – это что с ним сделать. Я хочу, чтобы ты решила сама. Найди ему такое место, чтобы он никогда не покидал тебя, ладно?
– Ладно, – улыбаюсь я. – Найду. Рядом с сердцем.
Бостон смущенно улыбается и смотрит на меня так проникновенно. Я теряюсь в его карих глазах. В этой темноте, тайну которой я никогда не узнаю. Не узнаю, чего он хочет, что его тревожит, о чем он думает. Ведь он всегда молчит.
– За подарки принято благодарить, – говорю я, приближаясь к нему на шаг.
– Не нужно. Это от всей души.
– А если я хочу отблагодарить? – Подступаю еще ближе и кладу руки ему на плечи. Мы почти одного роста, поэтому у меня почти получается заглянуть ему в глаза.
– Кендалл… – Бостон втягивает воздух и перестает дышать, когда я опускаю губы на его шею. Он прикрывает глаза.
Я вся дрожу, но я должна быть смелой. Я не ребенок. Хочу, чтобы он запомнил меня другой. Хочу, чтобы все это время скучал по мне и вспоминал этот момент.
Я опускаюсь ниже, прокладываю дорожку из робких поцелуев вдоль его шеи до ложбинки между ключиц. Грудь Бостона напрягается и застывает на вдохе. Представляю, какой он под рубашкой. Какое красивое у него тело, которое хочется трогать, ласкать, делать ему приятно. Мне не терпится проверить. Расстегиваю верхние пуговицы его рубашки, но Бостон перехватывает мое запястье.
– Кендалл, так нельзя. Прекрати. – Он не смотрит на меня. Запрокинул голову к потолку и зажмурился.
– Останови меня. – Я выдергиваю руку из его хватки и вцепляюсь в ворот рубашки.
– Боже… Что ты творишь со мной?
Бостон резко сковывает обе мои руки и притягивает меня к своей груди. Я смотрю в его темные, почти черные глаза, переминаясь с ноги на ногу.
– Поцелуй меня, – шепчу я. – Пожалуйста.
– Кендалл… – Бостон отводит взгляд.
– Пожалуйста. Всего один раз. Чтобы я запомнила.
– Я не могу.
– Пожалуйста.
– Нет.
– Обожаю, как звучит твое «нет». – Я прикусываю нижнюю губу.
Да, я провоцирую, но у меня нет другого выхода. Я готова на все, лишь бы получить желаемое.
Его челюсть смыкается. Кажется, что он готов выругаться, но не делает этого. Бостон всегда очень сдержан, и сегодня, когда я увидела хотя бы частичку другого Бостона, я не отступлю. Он почти сдался там, в порту, и теперь я хочу увидеть больше. Может, он не такой спокойный и сдержанный, каким хочет казаться?
Он обхватывает мои щеки. Иисусе…
Вздергивает подбородок… Пожалуйста, да.
Приближается к моему лицу. Всего один дюйм.
Он еще не касается, но внизу живота пробуждаются бабочки, и я сжимаю ноги. Невыносимо приятно.
Я прижимаюсь к его телу. Он крепко обнимает меня. Чувствую бешеное биение его сердца. Мое бьется так же.
Целуй. Целуй же меня.
Губы Бостона так близко, но они поднимаются выше и дотрагиваются до моего лба.
– Хватит, – на выдохе произносит он и отступает.
– Нет, – хмурюсь я. Что значит «хватит»? Это даже не поцелуй. Мне не «хватит».
Почему он остановился? Он не хочет меня? Я по-прежнему ребенок в его глазах?
– Я тебе не нравлюсь? – робко спрашиваю, отводя взгляд в сторону. – Как… Девушка?..
Бостон подходит ближе и нежно придерживает пальцами мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
– Поговорим об этом позже, Кендалл. Когда ты вернешься. – Бостон серьезен. Опять. Он снова закрылся.
– Я вернусь, если твое сердце все еще будет свободно.
Он слабо усмехается.
– Тебе пора спать.
Бостон перестает касаться моего лица и шагает к кровати. Встряхивает одеяло, поправляет подушку и зовет меня:
– Иди сюда.
Я слушаюсь, забираюсь в постель и не свожу с него глаз. Боюсь, что он прямо сейчас уйдет. Но Бостон молча укладывается рядом и обнимает меня. Я облегченно выдыхаю.
– Десять вопросов, – шепчу я.
– Нет. – Чувствую, как он хмурится.
– Ну хотя бы пять, Бостон, пожалуйста.
– Ладно, – сдается он. – И почему я постоянно на это соглашаюсь?
– А вот и первый вопрос! – хихикаю. – Потому что любишь мои игры.
– Мелкая засранка! – Бостон щекочет меня под ребрами, и я заливаюсь смехом, но он тут же прикрывает мне рот рукой.
– Тише, – шикает Бостон. – Не хочу быть застуканным Юджином в твоей постели. Даже если я и одет. Твой отец все равно меня отметелит.
– Боишься? – Я взлохмачиваю его челку.
– Не провоцируй, иначе я закричу.
Мы тихо смеемся, но я вспоминаю о пяти вопросах и поворачиваюсь набок, чтобы смотреть Бостону в глаза.
– Ты хотел поцеловать меня? – Моя рука застывает в его волосах. – Там… В трейлере в порту?
Бостон сглатывает, но он знает, что не может соврать. Это не в наших правилах. Не в этой игре.
– Да, – выдыхает он. Почему ему так тяжело это признавать?
– Почему не поцеловал?
– Вообще-то моя очередь.
– Ответь. Только не надо про разницу в возрасте, ладно? У твоего отца Эзры и его жены Серены разница в девять лет, почти как и у нас. И ничего страшного.
– Но Эзра встретил Серену, когда ей было двадцать два, а не пятнадцать, Кендалл.
– Ты такой правильный, Бостон. – Я переворачиваюсь на спину. – Это скучно.
– Тебе со мной скучно? – Он обхватывает мою талию и возвращает меня в прежнее положение – к себе лицом.
– Никогда. – Я смотрю в его красивые глаза и не представляю, как смогу сесть завтра в самолет. Но я должна, если хочу получить его, верно? – Ты будешь скучать?
– Конечно, буду, – серьезно отвечает Бостон.
– По-настоящему?
– Ты опять нарушаешь очередь.
– Не нуди. – Бью кулаком ему в плечо. – Быстро отвечай.
– Ну а как иначе? Конечно, я буду скучать по-настоящему.
– Хочу, чтобы ты без меня не мог. – Мой палец касается его ровного носа, плавно скользит ниже к губам, обводит их и застывает на гладко выбритом подбородке. – Я вернусь, когда мне стукнет восемнадцать. Обещай, что проведешь этот день со мной.
– Обещаю. – Бостон придвигается и целует меня в лоб еще раз. А хотелось бы в губы. – Засыпай, Конфетка.
– Ты не задал свои вопросы…
– У меня еще один: ты будешь мне писать?
– Не-а, – усмехаюсь я и прижимаюсь к его груди.
– Почему?
– Чтобы ты почувствовал, как сильно тебе меня не хватает.
Чувствую, как Бостон улыбается и поглаживает мое плечо.
– У нас осталось по вопросу, – шепчет он.
– Ты останешься? – Я не смотрю ему в глаза, сползаю ниже и утыкаюсь носом в твердую грудь. Боюсь услышать отказ. Боюсь, что он уйдет.
– Ты хочешь?
– Да.
Пять из пяти у каждого. Бостон должен ответить.
– До утра.
Я улыбаюсь.
В его объятиях так тепло, не нужно даже одеяло. Я проваливаюсь в сон, где Бостон преодолел этот чертов дюйм и поцеловал меня. Где его губы сладкие, как я и представляла. Где руки раскованнее. Они скользили и выше, и ниже пижамного топа. Где дурацкий топ слетел ко всем чертям. Где мы не уснули в моей постели. Где я узнала в Бостоне первого мужчину.
Утром Бостон выбрался из моего окна, а вечером я улетела в Европу.
Я больше не плакала, потому что знала, что вернусь. И к моему возвращению он не сможет сказать мне «хватит».

Глава 6. Хрустальный ураган

Настоящее время
Бостон
Дома меня встречает Сен. Скайлар не слышно. Надеюсь, она не уехала домой. Я все планировал совершенно не так. И впервые мой план полетел к черту.
– Бостон, желаете кофе? – Сен мило улыбается, как это запрограммированно в ее системе.
– Нет. Хочу виски. Один стакан. Открой бутылку, которую мне подарил Эзра.
– Да, сэр.
– И забрось позже мои вещи в стирку.
– Хорошо, сэр.
Я подхожу к панорамному окну и вижу проблески первых лучей солнца. Они пробиваются сквозь серые облака Бостона и заявляют о новом дне. К которому я не готов. Очередной день – очередная игра. Я разучился проигрывать. И, кажется, разучился контролировать все. С появлением Кендалл моя жизнь снова начала превращаться в хаос.
– Ваш виски, Бостон. – Сен протягивает мне рокс[10 - Рокс – низкий и широкий стакан с толстым днищем, в который обычно наливают виски со льдом.]. – Что-нибудь еще?
– Нет, ты свободна Сен.
– Спасибо, сэр.
Она уходит, а я взбалтываю виски в стакане. Начинаю понимать, почему Эзра так часто пил.
– Не знала, что ты любишь виски. – Голос Скайлар за моей спиной заставляет обернуться. Она все еще в том шелковом халате, который надела для меня. Затягивает его туже и складывает руки под грудью.
– Не люблю. Решил попробовать еще раз.
– Бостон, что происходит? Ты весь вечер был дерганный. Потом эта ненормальная запрыгивает на тебя…
– Кендалл. Ее зовут Кендалл.
Скайлар стискивает зубы.
– Кендалл запрыгивает на тебя. И ты уезжаешь с ней. И тебя нет до самого утра. В нашу годовщину. Я остаюсь одна в твоей кровати. Для чего?
– Прости меня. Я совсем забыл о ее приезде. – Ставлю рокс на кофейный стол и подхожу к Скайлар.
– Мне она не нравится, – фыркает она, как только я касаюсь ее лица.
– Я знаю Кендалл с детства. Она всегда была такой… Взбалмошной. Не бери в голову.
– А ты? – Карие глаза Скайлар смотрят прямо в мои. – Ты всегда был таким, как сегодня? Получается, я совсем не знаю тебя, Бостон. Мы вместе два года, а я только сейчас узнаю, что ты способен на такие поступки.
– Нет, Скай… – Мой большой палец потирает ее щеку. – Нет. Я просто сегодня очень устал. Да и приезд Кендалл удивил не только тебя. Прости, ладно?
– Ладно…
Она красивая. Даже после бессонной ночи. На ресницах свежая тушь, а контур скул подчеркнут румянами. Скайлар всегда прекрасна. Не припомню, чтобы видел ее без макияжа или в неглаженной одежде. Она всегда старается быть идеальной. Без единого изъяна.
Я считал себя таким же. До сегодняшней ночи. И теперь я, кажется, не достоин Скайлар. Я натворил слишком много неправильных вещей.
– Мне пора на работу, – сообщает Скайлар.
– Останься, – обнимаю ее.
– Не могу.
– Пожалуйста. Я заглажу свою вину.
– Я не обижаюсь на тебя, Бостон. – Скайлар отстраняется. – Мне правда пора. Увидимся вечером.
Вечером.
Вспоминаю про вечеринку Кендалл в честь ее совершеннолетия и ощущаю адскую боль в висках. Там будет ее парень. Тот, кому она отдала всю себя. Когда она только успела?
– Нас пригласили на вечеринку. – Я останавливаю Скайлар, которая уже поднялась по лестнице на второй этаж.
– Какую еще вечеринку?
– День рождения Кендалл. Она позвала нас обоих.
– Прислала пригласительные? – Скайлар вздергивает одну бровь.
– Известила устно. Это же Кендалл. Ей плевать на формальности.
– Какое-то сумасшествие, – фыркает она.
– Тем не менее, мы приглашены.
– Не знаю, смогу ли.
– Скай… – Поднявшись по лестнице, я беру ее за руку. – Пожалуйста, относись к ней проще.
– А ты относишься к ней проще? – хмурится она.
– Я думал, мы закрыли тему.
– Закрыли. – Скайлар прищуривается и аккуратно высвобождается из моей хватки. – Сообщу тебе о своем решении позже.
***
Ближе к обеду Юджин пишет, что вечеринка состоится в семь. Дресс-код: total black. На лицах – черные маски.
Я в бешенстве. Почему получаю уведомление только сейчас? Это неприемлемо. Юджин, а тем более Стенли, не могли заранее не оповестить меня. Значит, дело в желании Кендалл. Она сомневалась, хочет ли меня видеть?
К двум дня мне домой доставляют две одинаковые маски, которые будут прикрывать только линию глаз. Это в стиле Кендалл. Она всегда любила наряжаться. Всегда любила таинственность.
Уточняю у Скайлар ее присутствие, и она соглашается. После этого откладываю ей несколько черных элегантных платьев в бутике Saint Laurent и прошу ее выбрать. Покупку оплачиваю своей криптовалютой.
Заезжаю за Скайлар в шесть тридцать. На мне черный смокинг и черная рубашка с галстуком-бабочкой. Мы с Кендалл всегда неровно дышали к черному цвету. Скайлар выбрала черное платье в пол с длинным рукавом и открытой спиной. Собрала светлые волосы в пучок и подчеркнула образ увесистыми платиновыми серьгами. Она прекрасна. А я взвинчен.
Не нахожу себе места. Не могу избавиться от мысли, что не владею ситуацией.
Там будет ее бойфренд.
Тот, кто сделал невинную Кендалл опытной. Тот, кто «отлично трахается». Кто доставляет ей удовольствие и не заботится о том, что ей едва стукнуло восемнадцать.
– Бостон, зачем ты вцепился в руль? Машина на автопилоте. – Замечание Скайлар заставляет меня отлипнуть от дороги. Я и не заметил, что все это время сжимал руль.
– На всякий случай, – улыбаюсь ей.
– Как обычно хочешь все держать под контролем. – Алые губы Скайлар растягиваются в улыбке.
– Ты очень красивая, – шепчу я.
– Спасибо.
– И тебе очень идет это платье.
– Спасибо. Но я все равно считаю странным – организовывать праздник в подобных цветах. Еще и в масках. У твоей Кендалл абсолютно отсутствует чувство стиля.
– Правда? – усмехаюсь я. – Так ты все-таки не узнала ее? – Скайлар прищуривается, и я понимаю, что она понятия не имеет, кто такая Кендалл. – Кендалл и есть стиль. Ее голограммы заполонили весь мир. Она самая востребованная топ-модель последних двух лет.
– Мне не нравится такая мода. – Скайлар отворачивается к окну. Ее раздражают разговоры о Кендалл. И я могу ее понять. Мне самому нужно прекратить говорить о ней так часто.
***
Мы добираемся на место к семи. Машину отгоняют на парковку. Скайлар берет меня под руку и ступает на красную дорожку, выложенную к центральному входу в арендованный клуб.
– Это что, вручение премии «Оскар»? – шепчет Скайлар, когда мы проходим мимо группы фотографов.
Кендалл всегда любила выкладываться по максимуму.
Мы не останавливаемся и не позируем для папарацци. Скайлар не захотела, а я никогда не любил особое внимание к своей персоне. Проходим в здание, и по мере приближения к банкетному залу, мое сердце начинает стучать чаще. Ладони потеют, и меня бесит это волнение. Туже затягиваю маску и сглатываю, проходя в основной зал сквозь тяжелые бордовые шторы.
Изумительно.
Я часто бывал на роскошных приемах, но то, что устроила Кендалл, взрывает мозг. И пусть не врет, что не принимала участия в организации, – тут в каждой детали чувствуется ее рука.
Стены и высокие потолки выделаны бордовым бархатом. Дорогая ткань окутывает огромный зал разными уровнями, и создается впечатление, что помещение пропитано густой кровью. Цвет глубокий и насыщенный. Тон идеально сочетается с черным глянцевым подиумом в центре зала и выделяет его среди круглых столов. Вдоль подиума расставлены композиции из бордовых цветов. Их очень много. Подиум извивается среди них, как черная змея, и буквально утопает в живых бутонах.
Между бордовыми складками потолка, над подиумом, свисают хрустальные освещенные ленты. Они длинные и покрыты стеклянными бусинами. А в центре зала, у S-образного изгиба подиума, сооружена огромная инсталляция из таких же хрустальных тонких нитей, что свисают с потолка. Серебристые стержни переплетаются между собой у пола, вихрем вздымаются к потолку, и уже там расширяются в диаметре.
«Это ураган», – доходит до меня.
Это Кендалл.
Безумно красивое и неординарное произведение искусства. Массивный «ураган» переливается за счет мелких белых лампочек, встроенных между хрустальными нитями, и отбрасывает яркие блики на весь зал. Свет отражается от прозрачных столов и стульев, отчего кажется, что они тоже хрустальные.
– Ого! – Скайлар разглядывает шикарное оформление. – Вот это размах.
– Да уж, – улыбаюсь я. – Такого даже я не ожидал.
– Скай! Бостон! – Меня хлопают по плечу, я оборачиваюсь и встречаюсь с ослепительной улыбкой Юджина. – Залип? Понимаю. Кендалл всем мозг вынесла этой вечеринкой.
– Кендалл? – Ну конечно же, кто бы сомневался. – А разве не вы со Стенли занимались организацией?
– Мы только исполняли поручения нашей дочери, – усмехается Юджин. – Ты же знаешь, какой дотошной она может быть. Но, согласись, вышло волшебно! До сих пор поражаюсь фантазии Кендалл. А в сочетании с талантом И?тали получилась бомба.
– При чем тут моя сестра? – недоумеваю я.
– Кендалл просила ее нарисовать эскизы зала, чтобы потом выслать мне. Все должно было в точности соответствовать задумке Кендалл. Вроде бы получилось, – Юджин снова улыбается.
– То есть даже Итали знала о празднике? – Меня охватывает возмущение. Почему я оставался в неведении до вчерашнего дня? – И давно Кендалл планировала мероприятие?
– Ну… – Юджин отводит взгляд и поправляет свою маску. Либо вспоминает, либо нервничает. – Около полугода.
Прекрасно! И я узнаю об этом последний.
– Но она предупреждала, что все может отмениться в последний момент, – добавляет он.
– Почему? – Я уже не скрываю удивления.
– Не знаю. Кендалл разве когда-то что-то объясняла? Сказала, что у нее могут поменяться планы, когда она приедет в Бостон. И все тут.
Поменяться планы?
Скайлар бросает на меня неоднозначный взгляд. Я ослабляю пальцем галстук-бабочку.
В один миг Кендалл могла отменить банкет, если бы я…
Нет, стоп. Чушь собачья.
Я здесь вовсе ни при чем. Просто Кендалл такая. Она ураган. Яркий, сверкающий, непостоянный.
– Но в любом случае я рад, что Кендалл не спустила на ветер кучу бабок, – смеется Юджи.
Мне не смешно, но я делаю вид, что смеюсь. Скайлар тоже натянуто улыбается – видно, что ей некомфортно поддерживать разговор о Кендалл. И всему виной их провокационная первая встреча. Если бы все сложилось по-другому, Кендалл бы ей понравилась. Она всем нравится.
– Что ж… – Юджи еще раз хлопает меня по плечу. – Пойду поприветствую других гостей. Жаль, наше «итальянское» семейство Нот не смогло приехать. Да и Шейн снова куда-то укатил, – вздыхает.
– Папа в Сиэтле. Сказал, там очередные переговоры, но что-то он зачастил в этот город.
– Думаешь, дело в той самой Элеонор, о которой он почти ничего не рассказывает?
– Определенно.
Юджин хитро усмехается.
– Ладно, не скучайте. Вон там бар. Подают отличные коктейли в черно-красных тонах, – улыбается он и театрально закатывает глаза. – Еще одна заморочка моей малышки Кендалл. Но маски – класс. Мне ведь идет, правда? – подмигивает и удаляется к толпе людей, только что вошедшей в зал через массивные шторы.
– Выпьем? – обращаюсь к Скайлар и обнимаю ее за талию.
Скай ежится от прикосновения моей ладони к ее обнаженной спине, но кивает в знак согласия. Она берет меня под руку и сдержанно улыбается, а я сканирую взглядом ее лицо. Все-таки идея с масками интересная. Возможно, попрошу Скайлар оставить маску сегодня и в спальне.
***
Уже час потягиваю черный ром, разглядывая людей вокруг. Откуда их столько? Кто они все? Такое чувство, что Кендалл созвала весь бостонский бомонд. Точнее – его юную часть.
Молодые девушки в коротких черных платьях громко хихикают. Их бойфренды или, скорее, партнеры на одну ночь не устают болтать и присасываться к своим напиткам. И где-то среди них есть парень Кендалл. Среди всего этого зверинца, в который не вписываюсь ни я, ни Скайлар.
Думаю, он тоже из индустрии моды. Такой звездный мальчик с голограмм рядом с Кендалл. У него смазливое личико, тело резинового Кена, томный взгляд и словарный запас из пары фраз: «Детка, хочешь проверить, какой я классный?» и «Детка, я кончу тебе на лицо».
Или второй вариант: тело все того же Кена, но покрыто татуировками – Кендалл всегда нравился Эзра. И плюс одна фраза: «Детка, я знаю, ты хочешь меня», – для большей дерзости.
Черт возьми, да мне плевать, как выглядит бойфренд Кендалл. Он уже меня бесит – он посмел притронуться к ней, когда она была еще не готова. Уверен, он воспользовался ей. Или, и того хуже, взял силой.
Чувствую, как начинаю закипать.
Тогда я разобью ему морду прямо здесь вместо «здравствуй».
Мои параноидальные мысли прерывает Скай:
– Эй, Бостон, пора за стол. Уже объявили.
Объявили? Я и не слышал.
Стираю с лица следы растерянности, приглашаю Скайлар взять меня под руку и вместе с ней направляюсь к прозрачному столу «номер один», по левую сторону от подиума, рядом с сияющим «ураганом» из хрустальных нитей.
Стенли машет нам рукой, и мы усаживаемся рядом с ними, напротив табличек с нашими именами.
Значит, с каких-то пор, приглашенных в последний момент садят за главный стол?
Если бы Кендалл однажды встретила логику, они бы не нашли общего языка.
За столом десять мест. И восемь из них заняты. Пять – семейством Фраев: Юджин, Стенли, близнецы Тристан и Джордан и малышка Ривера, которой летом стукнуло пятнадцать. Два места закреплены за мной и Скай. На восьмом, напротив Скай, сидит мужчина, судя по табличке, какой-то Чейз. Но мне нет до него никакого дела, ведь два места напротив меня пусты. Места Кендалл и Локвуда. Но ни Кендалл, ни гребаного Локвуда нет на этих гребаных местах.
Где они? И кто такой, мать его, этот Локвуд?
От мыслей не отвлекает даже Чейз, который оценивающе осматривает Скайлар и меня. Плевать. Меня это мало волнует. Потому что он здесь. Сидит напротив, и я его вижу. В отличие от долбаного Локвуда.
На вид Чейзу лет тридцать пять. Но тут решает внешний вид. Темные волосы выкрашены в пепельно-белый и уложены кверху. Вместо рубашки – просторная черная футболка с глубоким вырезом, сверху – ассиметричный пиджак в атласную черную полоску. Никогда бы не купил такое. На шее вместо галстука или бабочки небрежно болтается узкий черный шарф, перетягивающий цветные татуировки. Уверен, он старше, просто пытается выглядеть моложе.
Чейз постукивает татуированными пальцами по столу и переводит взгляд со Скайлар на меня. Но мне плевать, потому что на весь зал резко взрывается музыка, а над черным глянцевым подиумом зажигается яркий прожектор. В свете его белых лучей появляется Кендалл, и я забываю, как дышать. Все мое внимание фокусируется на ней.
И она божественна.
В миллионы раз красивее, чем хрустальный «ураган», потому что она живое его воплощение.
На ней короткое серебристое платье на тонких бретелях, полностью расшитое камнями. Она пестрит тысячами сияющих огней. Платье блестит, как диско-шар, отражая от себя свет люстр, и потрясающе контрастирует с темной кожей Кендалл. Ее длинные ноги обтягивают такие же длинные черные сапоги, достигающие почти до середины бедра. А на руках выше локтя – капроновые черные перчатки, украшенные теми же камнями, что и платье.
Кендалл улыбается. Она словно ангел. Сияет так, будто сошла с небес, и я настолько очарован, что не сразу замечаю парня по правую сторону от нее.

Глава 7. Бойфренд

Настоящее время
Бостон
Это гребаный Локвуд. И он ее гребаный парень.
Мне не нужно знать, чтобы сделать вывод. Достаточно видеть его на подиуме рядом с ней. В день ее рождения. Достаточно наблюдать, как он берет ее за руку. Мать твою. Улыбается. И ведет ее вперед, по всему подиуму, чтобы я на это смотрел.
Кендалл виляет бедрами. Ставит ноги, будто идет по тонкому тросу. Настоящая королева. Ее походка профессиональна, и это потрясающе. Но я не могу сосредоточиться, не могу наслаждаться ее красотой, когда рядом с ней он.
Какой-то вычурный сосунок. Смазливый, как я и предполагал. Только слишком худой и высокий для Кена. Черная густая челка закрывает половину лица. Как он еще не споткнулся? Под блестящим черным пиджаком нет ничего. Только выпирающие ключицы и бледная белая кожа. Брюки, на которых висит какой-то длинный кусок ткани, как косая юбка, посажены слишком низко. Не удивлюсь, если к концу вечера его член вывалится наружу. Лишь бы не рядом с Кендалл.
И они оба двигаются так грациозно, так отточено. Ступают уверенно, с высоко поднятыми головами. Кендалл улыбается в своей серебристой роскошной маске, усыпанной стразами, и становится в стойку на краю подиума. Королева. И гребаный Локвуд обнимает ее. Их фотографируют со всех сторон. Гости вопят от восторга. Громко аплодируют и присвистывают.
Локвуд спрыгивает с подиума, будто рядом нет ступеней, и тянет руки к Кендалл. Под радостные возгласы толпы она прыгает в его объятия. Смеется, вскидывая руки вверх. Локвуд кружит ее, пока ведущий произносит вступительную речь в микрофон, и я готов поспорить – это какая-то интернет-звезда, потому что его лицо мне знакомо.
Гребаный Локвуд ставит Кендалл на ноги и, взявшись за руки, они идут за наш стол. Я выпрямляюсь и демонстративно беру за руку Скайлар. Да, по-детски, но это не я, это порция рома. И как назло мне захотелось еще.
– С днем рождения, милая! – Стенли и Юджин обнимают свою дочь, следом налетают братья-близнецы и Ривера.
На мгновение умиляюсь, забывая о Локвуде. Я вспоминаю о своей семье. Об Эзре и Серене, мелкой Итали. Я так соскучился. И с удовольствием бы сейчас обнял их всех.
Семейные объятия прерываются, и Кендалл садится напротив меня, между Чейзом и гребаным Локвудом. Она, наконец, замечает меня. Смотрит на меня. Сверлит меня взглядом сквозь прорези в своей блестящей маске. И улыбается.
– Давайте поднимем бокалы за нашу Кендалл! – кричит ведущий, и по залу проносится звон стекла.
Наш зрительный контакт утерян. Вместо ее глаз я смотрю на то, как сосунок Локвуд целует Кендалл в щеку.
***
Программа вечера потрясающая. Еда потрясающая. Алкоголь, музыка, атмосфера – все просто потрясающее. И я бы мог насладиться этим, если бы не был так взбешен.
Совсем не узнаю себя. Я никогда не злился. А сейчас сижу и смотрю, как Кендалл танцует с Локвудом, и не могу успокоиться. Его руки слишком низко. Он сам слишком близко к ее телу. Куда смотрит Юджин и почему ничего не имеет против? Это ведь его дочь!
Кендалл с Локвудом извращаются в движениях на подиуме. Остальные люди танцуют внизу. На всех сверху сыплется серебряная мишура и блестки, и я один не понимаю, что делаю здесь.
– Ты бы тоже отлично смотрелся на подиуме. – Я поворачиваю голову на голос и встречаюсь взглядом с Чейзом. Оказывается, за столом остались только мы вдвоем. Но вот-вот должна вернуться Скай – она ушла поболтать со Стенли.
– Что? – недовольно прищуриваюсь я.
– Говорю, что такую внешность быстро бы полюбили камеры. Это я тебе как профессиональный фотограф. Сразу примечаю качественный продукт. – Чейз откидывается к спинке стула и потягивает свой коктейль.
– Если хочешь найти качественный продукт – съезди на ферму. Подберешь там себе качественные яйца.
Он усмехается, а я в шоке от того, что только что сказал. Это несвойственно мне. Я даже мысленно раньше не ругался. А теперь выдаю такое. Два дня – и моя жизнь уже переворачивается с ног на голову. Хорошо, что меня не слышала Скайлар.
– Кендалл забавная… – Взгляд Чейза устремляется к подиуму, где по-прежнему извиваются в танце Кендалл и Локвуд. – Давно ее знаешь?
– С детства. Видел ее в подгузниках, – я отвечаю так, как вчера она ответила Скайлар. Чейз ухмыляется и допивает свой напиток.
– А ты мне нравишься. – Он встает из-за стола. – Пойдем раскуримся?
– Нет. – Встаю и я. – Пойду найду свою девушку.
Мне не о чем с ним говорить и тем более – не хочу с ним «раскуриваться». Какой-то придурок.
Прохожу мимо Чейза и слышу сзади слабый смешок. Да пошел он. Найду Скайлар, и уедем отсюда. С меня хватит.
Но внезапно перед моим лицом возникает Кендалл.
– Как тебе вечеринка? – ослепительно улыбается она. Дыхание слегка сбито – наверное она спешила или до сих пор не отдышалась от танцев.
– Все великолепно. – Я пытаюсь выдавить из себя улыбку. – Мы со Скайлар подготовили подарок…
– О нет-нет, – перебивает она. – Никаких подарков. Я же предупреждала. С собой – только хорошее настроение.
– Наверное, если бы я получил пригласительный, как и все, то знал бы об этом, – не выдерживаю я. Черт возьми, она не пригласила меня. Назвала кучу народа, но раздумывала, позвать ли меня!
Кендалл отводит взгляд.
– Слушай, – вздыхаю я. – Извини. Я погорячился. Это твой праздник, и я не хочу его портить. Все здорово, правда. И я рад, что был здесь.
– Был? – Она снова смотрит на меня.
– Да. Найду Скай и поеду домой. – Кендалл огорченно вздыхает. – О и кстати, твой парень… Он прикольный. Вы… Хорошо смотритесь вместе.
– Правда? – оживляется Кендалл. – Чейз! – зовет она. – Эй, Чейз! – Машет руками, и Чейз подходит к нам. Наверное, уже достаточно накурился. Но я не могу понять, зачем она зовет его. – Представляешь, Бостон считает тебя прикольным. Говорит, что мы хорошо смотримся вместе.
Что?!
Руки Кендалл обвивают шею Чейза. Того самого, которому под сорок. Того, у которого забита шея цветными тату. Того, который разговаривал со мной и счел меня «качественным продуктом».
Я не понимаю, что происходит.
– Вообще-то я… – мямлю, разглядывая, как Кендалл льнет к Чейзу. Да он, черт возьми, вдвое старшее нее! – А Локвуд?
– Оу, – смеется Чейз. – В его вкусе скорее ты, чем Кендалл.
Чейз поворачивается к Кендалл, приподнимает пальцами ее подбородок и целует. В губы.
Мое сердце замирает.
Только сейчас осознаю происходящее. Чейз, а не гребаный сосунок Локвуд, бойфренд Кендалл. И этот мужик целует ее.
Не знаю, что двигает мной, но я сжимаю кулак и замахиваюсь, чтобы врезать по его наглой морде. Только не успеваю. Рядом оказывается Скайлар и обнимает меня под руку.
– Привет, – улыбается она. Кендалл и Чейз перестают целоваться.
Спасибо, вашу мать.
– О, Скай! – радуется Кендалл, будто увидела лучшую подругу. – Можно я буду звать тебя Скай? – Скайлар косится на меня, но кивает. – Познакомься, это мой парень Чейз.
– Эм… – Скайлар в недоумении. Смотрит то на меня, то на Чейза. – Ну… Прекрасно. Я рада за вас.
– Бостон сказал, что вы собрались уже уходить. Останьтесь, – настаивает Кендалл. – Будет весело.
Мне уже охренительно весело, Кендалл. Боюсь, что большего веселья не выдержу.
Из колонок начинает играть медленная композиция, и я беру Скайлар за руку.
– Мы останемся еще на один танец. – Я улыбаюсь Кендалл и уволакиваю Скай на танцпол.
Притягиваю ее к себе очень близко так, чтобы ее грудь вплотную упиралась в мою. Даже на каблуках Скайлар достает мне до плеча, поэтому мне приходится нагнуться над ней, чтобы уместить ладони на ее заднице.
– Бостон, что ты делаешь? – Скайлар дергается, но я крепче прижимаю ее к себе. – Что?..
– Расслабься и поцелуй меня. – Я вскидываю ее подбородок, как это проделывал с Кендалл Чейз, и припадаю к ее губам.
Мной овладевает демон. Я даже не пьян. Но, черт возьми, зол до невозможности. И Скайлар здесь ни при чем. Я не должен так себя вести, но… Это уже другой Бостон. Тот, которого не знаю я сам.
Сквозь поцелуй замечаю, как Кендалл и Чейз удаляются в сторону туалетов. Перестаю целовать Скай и ослабляю хватку вокруг ее тела.
– Что с тобой? – Она напряжена и смотрит на меня испуганным взглядом.
– Поедем домой? Кажется, вчера мы не закончили праздновать нашу годовщину.
– Едем. – Скайлар улыбается.
– Иди к выходу, я заскочу в уборную.
– Хорошо.
***
Успеваю прошмыгнуть за Кендалл незамеченным. В такой плотной толпе это несложно.
Зачем я вообще это делаю? Почему просто не уеду домой? Меня ведь ждет любимая девушка.
Но тело игнорирует сигналы мозга, и я огибаю подиум. Обхожу пустые столы – все либо пьют у бара, либо танцуют, и сворачиваю в тусклый коридор. Слышу отдаленный смех Кендалл и следую на звук. Влево. По прямой. Замечаю Кендалл. За ее спиной – Чейз. Он шлепает Кендалл по заднице и подталкивает в мужской туалет.
Святые угодники!
Дайте мне сил!
Мои кулаки снова сжимаются. Челюсть тоже. Дыхание сбитое и яростное.
Да он ей в отцы годится! Что он о себе возомнил?! И если Юджин не вправит ему мозг, то это сделаю я.
Не раздумывая, вваливаюсь в уборную. Этот придурок даже не удосужился закрыть за собой гребаную дверь! Он либо бесстрашный, либо тупой.
Я застреваю в дверном проеме, тяжело дыша, и вижу, как долбаный Чейз рыщет своими татуированными руками под коротким платьем Кендалл. Она же не возражает, наоборот, льнет к нему еще ближе и обнимает за плечи. Этот мудак кладет себе на язык какую-то таблетку, а затем страстно целует Кендалл в губы.
Меня окатывает ярость.
– Что, мать твою, здесь происходит? – кричу я.
Вежливый и тактичный Бостон? Забудьте. Ураган уже унес его.
– Бостон?! – Кендалл резко отстраняется от Чейза и нервно сглатывает.
Она проглотила таблетку.
– Что он тебе дал? – Я хватаю ее за плечо и встряхиваю. – Что ты приняла?! Наркотики?! – встряхиваю ее еще раз, но Кендалл молчит. В ее огромных зеленых глазах испуг.
– Эй, расслабься, красавчик. – Чейз кладет руку мне на плечо. – Дай нам немного повеселиться. Не ломай кайф.
– Не ломать кайф? – резко поворачиваю голову в его сторону и шиплю сквозь зубы.
– Хочешь – присоединяйся, – лыбится Чейз.
Я взрываюсь.
Хватаю его за руку, которая все еще лежит на моем плече, выкручиваю ее и выворачиваю назад в болевой захват. Чейз падает на колени, а я тяну его руку вверх и заламываю кисть. Еще одно резкое движение – и этот мудак поедет сегодня веселиться в больницу.
– Блядь! – матерится Чейз, скорчившись от боли. – Какого хрена?! Отпусти меня!
– Бостон! Что ты творишь?! – визжит Кендалл и прикрывает рот ладонями.
– Что ты дал ей, ублюдок?! – Я сильнее надавливаю на кисть, и Чейз взвывает, как раненое животное. – Отвечай!
– Тебе, блядь, какая разница? Раз такой правильный, так вали отсюда на хрен. Не мешай развлекаться другим! Кендалл, отгони от меня своего пса!
У меня срывает клеммы.
Я резко тяну Чейза за руку. Он падает лицом в пол и перекатывается на спину. Я блокирую его сверху и бью прямо в нос.
– Сука! – орет он, хватаясь за нос. Черная маска слетает с его лица, и кровь из носа заливает рот и подбородок.
– Бостон! – Кендалл толкает меня в сторону, но я даже не отшатываюсь. Я стою, прожигая взглядом этого мудака, истекающего кровью, и хочу вмазать ему еще раз. Вогнать кость в мозг, чтобы он подох прямо здесь, на полу гребаного сортира.
Во мне столько гнева, злости, презрения. Я не знаю, как удержать это в себе.
Он посмел испортить ее.
И продолжает это делать. Сукин сын.
– Бостон? – За моей спиной раздается знакомый голос, и я замираю.
Скайлар.
Оборачиваюсь и вижу ее в дверном проеме. Она стоит среди толпы зевак, но мне плевать на них. На все эти шокированные лица. На их открытые рты. Пошли они все. Но мне не плевать на нее.
Не плевать.
Скай никогда не видела меня таким. И не должна была видеть.
Что же я натворил? Что я делаю?
Это не я. Я не узнаю себя. Это не тот Бостон, которого я знаю.
В глазах Скайлар скапливаются слезы. Она напугана, но больше разочарована во мне. То животное, которое она видела перед собой еще минуту назад, не нравится ей. Да кому оно может нравиться? Оно не нравится даже мне самому.
Скайлар смыкает губы, разворачивается и, проталкиваясь сквозь толпу, уходит.
И правильно. Ей тут не место. Она выше этого дерьма, которое я и заварил. Но я не хочу, чтобы она уходила вот так.
– Скай! – кричу ей вслед. – Черт. Скайлар!
Я порываюсь за ней, но останавливаюсь из-за толчка в спину.
– Да, вали! Беги за ней! Беги за своей ранимой девочкой! – истерит Кендалл и толкает меня еще раз, только теперь в грудь. – Катись отсюда!
– Кендалл, что здесь происходит? – В уборную вламывается Юджин, а следом за ним и близнецы Тристан и Джордан.
Но Кендалл игнорирует отца и братьев. Она с ненавистью смотрит прямо мне в глаза.
– Уходи! Ты все испортил! – Ее голос больше не звенит от радости. В зеленых глазах больше нет счастья при виде меня.
Ну и хрен с ней!
Пусть остается с этим гребаным наркоманом. Мне нет до них никакого дела. Нет дела до ее жизни, до ее выбора, до ее будущего. Она сама дала мне все ясно понять.
Без слов вылетаю из уборной, срывая с лица маску. Юджин и остальные свидетели драки провожают меня осуждающим взглядом, но я не обращаю внимания.
Сердце грохочет в груди. Кровь вскипает от гнева, досады, несправедливости. Я вмазал ублюдку и еще оказался виноват.
Какого черта я вообще полез?
Зачем сунулся за ними?
Чертова Кендалл!
Она взрывает мой мозг. Доводит до белого каления. Заставляет терять контроль.
Она всегда толкала меня на дурацкие, безумные поступки, но с меня хватит. Это уже перебор. Я ударил человека. Я даже хотел его убить. И неважно, насколько он кретин. Важно то, что я позволил себе это.
Кажется, я начинаю превращаться в Эзру. В самые ужасные его годы. Еще до встречи с Сереной, когда он был максимально неуравновешенным и бешеным. Поэтому надеюсь, что Скайлар та самая, которая окажется моей «Сереной». Которая усмирит и успокоит мою душу.
***
– Скай! – Я вижу ее на улице у главного входа в клуб. Она укуталась по уши в меховое пальто и не оборачивается на мой крик. – Скайлар! – Перехожу на бег и настигаю ее за три шага. – Эй, милая. – Касаюсь ее щеки, но Скайлар отмахивается.
– Не трогай меня.
– Пожалуйста, дай мне все объяснить.
– Объяснить что? – Она резко вздергивает подбородок и смотрит мне в глаза. Кажется, она все-таки плакала – вижу остатки слез в уголках ее покрасневших глаз. – Что ты хочешь мне объяснить? Свое поведение? Хочешь рассказать, почему оказался в туалете с Кендалл и Чейзом? Хочешь прояснить, как так вышло, что ты разбил ему лицо?
– Скай… – вздыхаю. Я должен подобрать слова, но не нахожу их.
– Не хочу ничего слышать. – Она снова отмахивается от моих рук. – И видеть ничего тоже не хотела. Я не узнаю тебя, Бостон. Не узнаю в тебе своего парня. Сдержанного. Манерного. Уважаемого человека. Я больше не вижу его. Перед моими глазами сейчас кто-то другой. Тот, кто не приходит ночевать домой…
– Скай, пожалуйста… – Моя челюсть сжимается. Скайлар никогда мне этого не простит.
– Тот, кто пьет виски на рассвете. Кто ругается. Размахивает кулаками. А главное – этот Бостон еще и лжет.
– Я все тебе объясню. Дай мне шанс.
– Не хочу тебя слушать, Бостон. Точно не сегодня.
К обочине подъезжает такси, и перед Скайлар распахивается дверь.
– Пожалуйста, не уезжай. – Я беру ее за руку. Черт, какой же я дурак. – Не уезжай без меня. – Но Скайлар выдергивает руку и садится в салон машины. Я идиот. Она не простит меня. – Скай… – Она нехотя бросает на меня прощальный взгляд. – Когда ты захочешь меня выслушать?
– Не знаю, – после короткой паузы отвечает она. – Сначала сотри со своих кулаков чужую кровь.
Скайлар отворачивается. Дверь захлопывается, и такси трогается по ее адресу. А я остаюсь один. В расстегнутом пальто. Но даже не чувствую холода.
Только невыносимое отвращение к самому себе.

Глава 8. Темная сторона

Настоящее время
Бостон
Лучше бы я поехал домой. Но гнев, смешанный с остатками алкоголя, решил иначе.
Я заваливаюсь к Джейсону около полуночи и прихватываю с собой бутылку рома. Джей застигнут врасплох, но никогда не откажется от выпивки. Я знал, куда шел.
– Большой босс решил оторваться? – смеется друг, разливая напиток по стаканам. – С чего бы?
– День рождения, – мямлю я, усаживаясь на узкий диван, придвинутый к стене.
– Что? Твой в конце декабря, а сейчас осень. Ты под чем?
– За те бабки, которые я тебе отваливаю, мог бы купить квартиру поприличнее.
– Что за херня, старик? Это ты? – Джей замирает с бутылкой в руках.
Он не привык слышать от меня подобную манеру общения. Не удивительно, ведь я впервые себе это позволяю.
– Нет, не я. Как раз празднуем день рождения другого Бостона.
– Он мне не нравится.
– И мне тоже. Поэтому давай выпьем.
Джейсон недоверчиво прищуривается, но протягивает мне стакан.
– Что случилось? Никогда тебя не видел таким. Скайлар оказалась мужиком и засадила тебе по самые яйца?
– Напомни мне уволить тебя завтра. – Я делаю глоток рома.
– Не-не-не. Чуть позже. На следующие выходные мы выдвигаемся в Лас-Вегас, старик. На наш маленький корпоратив. Я уже все организовал.
– Какого?.. – давлюсь напитком и вытираю рот ладонью.
– Вообще-то мы вчера сделали охренительный плюс на торгах. «Нотис.коин» бьет все рекорды. Нам упали такие числа, что в нулях можно заблудиться. Едем праздновать! Я хочу проиграть половину!
– Ненавижу Лас-Вегас.
– Да брось. Как раз развеемся, а то больно ты мрачный. Что случилось? Скай бросила тебя? Если да, то я подкачу к ней, если ты не против.
Джейсон нагло усмехается и взъерошивает свои светлые волосы. Даже если бы он и попытался подкатить к Скайлар, ничего бы не вышло – он не в ее вкусе. Такие манеры она бы точно не потерпела. Джейсон никогда не знал, что такое такт, и никогда не умел придерживать язык – болтает подряд все, что вздумается. Скайлар таких не любит. Скайлар любит меня.
– Заткнись. – Я прикладываюсь к стакану.
– Ревнуешь?
– К тебе? Успокойся. Скайлар не взглянет на тебя, даже если ты будешь последним мужчиной на этой планете.
– Пока не увидит мой член.
– Господи. – Мои пальцы сжимают переносицу. Вот об этом я и говорю: Джейсон невыносим. Без понятия, почему этот придурок – мой лучший друг.
– Ладно, расслабься, я не стану. Братское табу, все дела. Но Скай еще та секси малышка. Я бы ей…
– Хватит! – прикрикиваю я, и Джей усмехается.
– Ну раз дело не в ней, то, что тогда? – Друг подливает ром в мой опустевший стакан.
– Кендалл.
– Твою мать, только не говори, что у тебя есть любовница. Она горячее Скайлар? Покажи фотки.
– Ты идиот. – Зачесывая челку кверху, я откидываюсь к спинке дивана. Я чертовски устал, и эти шуточки Джейсона только усугубляют положение. Мне хреново и без них.
– Ладно, я понял. Дело серьезное. – Со смазливого лица Джейсона стирается былая улыбка. Он подливает себе рома и тянется к моему стакану. – Рассказывай, старик.
– Я говорил тебе о ней. Ей было пятнадцать…
– Постой… – Джейсон с грохотом ставит стакан на кофейный стол. – Это та малышка, которая стала знаменитой моделью и игнорировала тебя столько лет? Кендалл Фрай?
– Да.
Черт бы ее побрал.
– Мать твою, старик… Она горячая.
– Так все, я уезжаю домой. – Я встаю с дивана, но рука Джейсона упирается мне в плечо.
– Прости. Все, я закончил. Правда. Так что с ней? Она вернулась?
– Да. И вчера ей исполнилось восемнадцать.
– Твою ж… – Джейсон со свистом втягивает в себя воздух, но замолкает, как только ловит мой суровый взгляд.
– Но это ничего не значит. У меня есть Скайлар.
– Да, конечно, – прищуривается Джей.
– А у Кендалл есть бойфренд, – я стискиваю зубы. – Которому, блядь, под сорок!
– Что?!
– Представляешь? Познакомила меня с ним на вечеринке. Как ни в чем не бывало. «Знакомься, вот мой парень, он меня трахает».
– Охренеть…
– И мало того, так он еще и наркотиками ее снабжает.
– Что???
– Видел в туалете, как он впихнул ей в рот какую-то таблетку.
– И… что ты сделал?
– Разбил ему морду.
– Правильно. Я бы сделал так же.
– И Скайлар все увидела.
– Фак… Старик… – Джейсон разваливается в кресле и запрокидывает голову к потолку. – Ситуация отстой. Я бы лучше сунул яйца в тиски, чем оказался бы на твоем месте.
– Спасибо, – хмыкаю я. – Но это еще не все.
– Мать твою…
– Теперь Скайлар злится. Не хочет меня видеть. Даже слушать не хочет. Она ревнует к Кендалл.
– А есть повод? – Джей смотрит мне прямо в глаза.
– Хотел бы я сказать, что нет…
– Ты в дерьме, старик. И что собираешься делать?
– Надо извиниться перед Скайлар.
– А Кендалл?
А что Кендалл?
У нее есть родители. Есть семья. Пусть откроют глаза и, наконец, увидят, что творит их дочь. Пусть Юджин перестанет во всем ей потакать и хоть раз вправит ей мозг. Кендалл всегда все позволяли, и боюсь представить, к чему это может привести. Или уже привело.
Я не должен сунуться. Наверное.
– Сначала разберись со Скай. – Джейсон не выдерживает моего молчания. – Ты ведь любишь ее?
– Да.
– А Кендалл?
– Сначала разберусь со Скай.
Я хватаю пальто и выметаюсь из квартиры друга. Хватит с меня рома. Хватит другого Бостона. Пора все исправлять и возвращать на свои места.
***
Я заскакиваю домой, чтобы сменить рубашку на свежую, и еду к Скайлар. Джейсон прав – мне нужно сначала разобраться с ней. Нужно все уладить. Еще вчера все было хорошо. Меня все устраивало. Нужно вернуться хотя бы к этому.
– Что ты тут делаешь? – Скайлар открывает дверь, но не впускает меня в квартиру.
Кажется, она уже спала. Смыла косметику, и я впервые вижу ее такой. Настоящей. Красивой. Не понимаю, зачем она все время пытается выглядеть безупречно, нанося с самого утра макияж. Она и так безупречна.
– Ты такая красивая, – невольно улыбаюсь я. И это правда. Она очень красивая.
Ее карие глаза кажутся ярче. На щеках легкий румянец. Белокурые волосы взлохмачены – она не успела причесаться, а прямая челка впервые не лежит идеально. И мне это нравится.
– Бостон, что ты здесь делаешь? По-моему, я четко дала понять, что не желаю тебя видеть.
– Да, но я не смог поехать домой. Прости мою настойчивость.
Не спрашивая, я прохожу вглубь квартиры и тяну за собой Скайлар. Хватаю ее за руки и прижимаю к своей груди.
– Прости меня. – Я целую ее в макушку.
– Ты пьян. От тебя несет алкоголем, – выворачивается она.
– Прости меня. – Крепче удерживаю ее в объятиях.
– Бостон, хватит. Езжай домой.
– Прости меня. – Склоняюсь ниже и целую ее в висок.
– Бостон… – Скай упирается руками мне в грудь.
– Прости… – Целую вдоль скулы. – Пожалуйста.
– Что ты делал в том туалете? Зачем пошел за ней? – Дыхание Скайлар сбивается, и она прикрывает глаза.
– Хочешь прямо сейчас поговорить об этом? – Мои руки развязывают пояс ее халата и плавно спускают его с плеч.
Мои губы целуют ее подбородок, почти подбираются к ее губам. Чувствую, как Скайлар дрожит, но не двигается, не отвечает мне. Не была бы это Скайлар. Гордая. Неприступная. Сдержанная.
– Да… – выдыхает она. – Хочу. Прямо сейчас. Говорить об этом.
– О том, что я делал там? – Я стягиваю с ее плеч тонкие бретельки, и шелковое белье скатывается на пол вдоль ее красивого тела. Скайлар остается в одних трусиках нежно-розового цвета.
– Да… – Она запрокидывает голову, когда мои губы опускаются на ее шею.
– Значит… Хочешь говорить? – Мои ладони накрывают ее грудь, и Скайлар делает глубокий вдох. – Или… хочешь, чтобы я продолжил? – Я зажимаю сосок между пальцев и прокручиваю его, Скай едва ловит свой стон. – Просто… Если я буду говорить, то не смогу занять рот вот этим. – Сгибаюсь над ней и сжимаю губами оттопыренный сосок.
– О господи… – Она стонет, а я улыбаюсь и ласкаю сосок языком.
– Так чего ты хочешь? Чтобы я начал говорить? Или трахнул тебя?
– Бостон…
Она никогда не слышала от меня подобных слов. Я и сам никогда ничего подобного не произносил вслух. Но ром и гнев пробудили другую сущность. Другой Бостон все еще у руля. И он не спрашивает.
Я хватаю Скайлар за талию, дергаю ее на себя и поднимаю на руки. Целую ее в губы. Проталкиваюсь языком в ее рот. Неистово. Страстно. Кровь бурлит. Я не остановлюсь, даже если она оттолкнет меня. Но она не оттолкнет.
Прижимаю ее спиной к стене. Мы не доберемся до спальни. К черту эту спальню. Мы там были всегда. Хочу взять ее прямо здесь. Скинуть брюки и войти в нее одним мощным рывком. Хочу услышать ее стоны. Что, если в ней тоже есть та другая, порочная Скайлар? Что, если я смогу ее пробудить?
– Бостон, подожди… – протестует она сквозь поцелуй. – Постель… Пойдем в постель.
– К черту постель.
Ее ноги обвивают мою талию. Я резко сдвигаю трусики в сторону и проникаю пальцем во влажное лоно.
– Бостон! – Ее бедра рефлекторно толкаются навстречу, и я погружаю в нее второй палец. – Ах!
– Тебе нравится? – Трахаю ее пальцами, вхожу глубже и резче. – Ответь, Скай. Тебе нравится?
Но она только тихо стонет. Рывком опускаю ее на ноги, разворачиваю к себе задом и впечатываю грудью в стену. Быстро расстегиваю ремень. Сбрасываю брюки и боксеры. Раздвигаю ее бедра и толкаюсь твердым членом в готовую для меня киску.
– Бостон! – вскрикивает Скай и упирается руками в стену.
Я не медлю, быстро наращиваю темп. Врезаюсь в нее сильнее. Припадаю губами к ее шее, кусаю и вторгаюсь все глубже, во всю длину.
– Бостон… – Ее дыхание сбито, она подается бедрами навстречу, пропуская меня до упора. – Тише… Я не могу…
– Скажи, что тебе нравится. – Я прикусываю ее кожу и сжимаю пальцами бедро, притягивая ее зад к своему паху на каждом толчке. – Скажи, Скай… Скажи, мать твою…
Она прогибается в спине, позволяя мне обхватить ее грудь свободной рукой. Я чувствую, как стенки ее влагалища сдавливают мой член. Скайлар вот-вот кончит.
– Скай, скажи. – Моя ладонь скользит вдоль ее шеи, губы ласкают ухо.
Я так глубоко в ней. В ее тугой мокрой киске. Я сам уже на пределе и готов кончить.
– Бостон… – шепчет она и насаживается на мой член.
– Будь моей женой, Скай, – хриплю я. – Выходи за меня.
– О боже!
– Ты согласна?
– Бостон! – задыхается Скайлар и сильнее сжимается вокруг меня.
– Это значит «да»? – Мои рывки мощные и несдержанные. Член набух и требует разрядки. Хочу заполнить ее, когда она скажет это гребаное «да».
– Да!
Оргазм Скайлар провоцирует и мой. Бьюсь пахом об ее ягодицы, делаю финальный глубокий толчок и кончаю в нее, напрягая каждую мышцу. Я придавливаю Скай торсом к стене и пытаюсь выровнять дыхание. Это был лучший наш секс.
– Это не шутка? – сбито шепчет она.
– Кольцо в кармане моего пальто. Я должен был спросить тебя еще вчера, в нашу годовщину.
Я не вижу, но знаю, что сейчас Скайлар улыбается. Кажется, я тоже счастлив. Я осознанно к этому шел, просто вчера на секунду заблудился. Всего на секунду выпал из своей распланированной жизни, где нет места ураганам. Пусть они проходят мимо. Отныне и навсегда.
– Мне нужно в душ. – Скай выныривает из-под моего тела и отстраняется.
– Пойдем в постель. – Я ловлю ее, обхватываю за талию и прижимаю спиной к себе. – К черту душ.
– Мне не нравится, когда ты ругаешься, Бостон. – Скай разворачивается ко мне лицом. – Я приму душ. Жди меня в постели. – Она мягко чмокает меня в щеку. – И в этот раз захвати с собой кольцо, ладно?
– Ладно. – Выпускаю ее из объятий.
Скайлар красивая. Шикарная. Картинка. Джейсон наверняка дрочил на ее фотки. Но он не знает, какой холодной она может быть. Ее сердце не растопило даже мое предложение.
Заправляя член в брюки, я слышу, как в кармане пальто вибрирует телефон.
– Черт. – Отыскиваю айфон и забываю о коробочке с кольцом. – Да, слушаю.
– Бостон, Кендалл пропала. – Встревоженный голос Стенли в секунду заставляет меня проглотить всю злость и обиду.
– Кендалл пропала?!
– Да, она исчезла после вечеринки и до сих пор не вернулась.
– Спроси Чейза. Он наверняка с ней.
Еще бы он был не с ней. Может, снабжает новой партией экстази или трахает ее. Или все одновременно. Мне должно быть все равно!
– Нет, – нервничает Стенли. – Чейз не знает, где она. Он сам ее ищет.
Твою мать…
Мои пальцы сжимаются в кулаки.
– Ладно… Пытались отследить ее телефон? – Я стараюсь мыслить трезво.
– Она его отключила.
– Черт! – скриплю зубами. Кендалл – сплошная катастрофа.
– Бостон, я не знаю, что делать, – Стенли плачет. – Она была так расстроена. Юджин накричал на нее из-за того происшествия в туалете. Но Кендалл говорила, что ее там вообще не было с вами. Юджин не слушал.
– Стен, – вздыхаю я. Черт, мне снова придется лгать. – Кендалл и вправду не было там. Это я все затеял. Я налетел на Чейза. Прости. Кендалл прибежала позже.
– Мне тоже он не нравится, Бостон, – шмыгает носом Стен. – Но ты же знаешь ее… Скажи ей слово против – она сделает в тысячу раз хуже.
– Знаю.
– Бостон, помоги, пожалуйста… Нельзя обращаться в полицию – это плохо отразится на ее карьере.
– Да, понимаю. – Я слышу, как льется вода в ванной – Скайлар принимает душ.
– Ты поможешь? – голос Стенли дрожит.
Я колеблюсь, но всего секунду. Я смогу все объяснить Скай.
– Конечно. Кажется, я знаю, где ее найти.

Глава 9. Шестой вопрос

Настоящее время
Бостон
«Шевроле» на автопилоте довозит меня до порта. Я уверен, что Кендалл здесь. Она сбежала специально, чтобы я ее нашел. Ей всегда нравились игры. «Прятки», помимо «десяти вопросов», находились в топе. И она всегда пряталась там, где ее отыскал бы только я.
Бреду между контейнеров к своему месту. У Кендалл нет ключей, значит, она снует где-то рядом. И мои догадки подтверждаются, когда вижу ее у изгороди, отделяющей пролив Массачусетс от порта. Волны бушуют, но Кендалл повисла на жестяных рейках и не двигается.
– Десять вопросов? – Я подхожу плавно и останавливаюсь в паре футов от нее.
– Пять, Бостон. Только пять.
Она не оборачивается, вглядывается куда-то вдаль, и, кажется, ей даже не холодно в этом безумно коротком платье и бесформенной кожаной куртке. Я все равно снимаю с себя пальто, подхожу к Кендалл и осторожно набрасываю его ей на плечи.
– Почему ты здесь? – Я остаюсь стоять сзади.
– А ты почему здесь?
– Мы должны отвечать на вопросы. В этом суть, Кендалл.
– Хотела излечиться, – вздыхает она.
– Получилось? – Засовывая руки в карманы брюк, я чувствую, как холод проникает под рубашку.
– Нет. Кажется, это место действительно не лечит. Ты все придумал.
Нет, просто ты изменила все.
– А я знал, что ты здесь.
– Почему?
– Тебе больше некуда пойти.
Кендалл смеется.
– Ты даже не представляешь, сколько есть мест, в которые я могу пойти. Могу даже там пропасть, если мне захочется.
– Однако ты здесь. И я оказался прав.
– Ты всегда прав, Бостон. – Она сползает с изгороди и поворачивается ко мне лицом. – Всегда правильный. Всегда все знаешь и планируешь наперед. Ты счастлив, Бостон? Нравится такая размеренная жизнь?
– Нравится. – Я смотрю в ее огромные зеленые глаза. – Меня все устраивает.
– Правда? – прищуривается Кендалл.
– Твой пятый вопрос. Хочешь, чтобы я на него ответил?
– Нет, мой пятый вопрос будет таким: ты трахнул сегодня Скай? – Она склоняет голову набок и подходит ближе, пристально смотря мне в глаза.
– Черт, Кендалл… – Я отвожу взгляд в сторону.
– О боже, да… Да, ты трахнул ее! – Кендалл истерически смеется, зажимая рот ладонью. – Ты трахнул ее! И как прошло? Понравилось?
– Это шестой.
– Да мне насрать! – кричит она. – Нравится ее трахать, а, Бостон? Что она стонет, когда кончает? Готова поспорить, что твоя правильная девочка молчит или утыкается лицом в подушку. Глотает стоны, да, Бостон? А хотелось бы, чтобы глотала твой член, не так ли?
– Хватит! – Я хватаю ее за плечи и крепко сжимаю пальцы на своем пальто поверх ее куртки. – Замолчи!
– Какой же ты! – Кендалл отмахивается от моих рук.
– Какой? – Ловлю ее под локоть и резко возвращаю обратно к себе.
– Мудак! – Она орет мне в лицо.
– А Чейз твой не мудак? Так вали к нему! Что ты тут делаешь? Раздвигала бы ноги в его постели за дозу экстази, а не морозила задницу в порту.
Твою ж мать!
Вырвалось.
Я соображаю, что сказал, когда пощечина Кендалл разбивается о мое лицо. Я моментально выпускаю ее из хватки и отшатываюсь в сторону.
Она ударила меня. Моя Кендалл. И я это заслужил. Этого даже мало за то, что я ляпнул.
– Хочу, чтобы ты сдох, – кричит она и бьет меня по лицу еще раз.
– Кендалл, стой! – Я прихожу в себя, когда она пробегает мимо. – Кендалл!
– Пошел на хрен! – Она замахивается, но я перехватываю ее руку. Ловлю за запястье одну, а потом и вторую.
– Что он тебе дал? Это мой третий вопрос.
Кендалл пытается вырваться, но я держу сильно. Нависаю над ней и дышу прямо в лицо. Если бы не правила нашей игры, она бы ударила меня по яйцам и убежала без ответа. Но она всегда соблюдает эти правила, поэтому говорит:
– Ничего серьезного. Я не дура. Просто ради веселья.
– Всегда ради веселья или было что-то больше?
– Не было, – психует она и дергает руками, но я не ослабляю хватку. – Пятый вопрос, Бостон, быстрее. И я уйду отсюда.
– Он правда отлично трахается?
Кендалл замирает. Облизывает губы и смотрит на меня в упор.
– Нет. – Она сбрасывает с плеч мое пальто и бросает его мне в грудь. – Я всегда представляю тебя.
Она убегает, а я остаюсь стоять один как дурак.
Представляет меня?
Святые угодники.
Не знаю, что злит сейчас больше: то, что он трахает ее или то, что это не я.
Она бы этого хотела? Получается, что да. А я бы этого хотел? Два года назад – безусловно. А сейчас – я не признаюсь даже самому себе. Я не могу поступить так со Скайлар. Я ведь ее люблю.
Самобичевание прерывает звонок телефона. Теперь звонит Юджин.
– Ты нашел ее? – беспокоится он.
– Да. Кендалл едет домой. Не волнуйтесь.
– Бостон… – вздыхает Юджин. – Я не знаю, что там у вас произошло, но… Пожалуйста, больше так не расстраивай ее. Она ранимая. Ты же знаешь.
Я сжимаю телефон до хруста.
Ранимая.
Конечно.
И та еще лгунья.
– Прости, Юджи. – Я делаю вид, что сожалею. – Я погорячился. Перед Кендалл уже извинился. Теперь прошу прощения у тебя.
– Ты отличный парень, Бостон. Я знаю тебя с детства и люблю как родного сына. Поэтому… Блин, все мы ошибаемся. Понимаешь, я просто хочу, чтобы моя девочка была счастлива.
– Понимаю. И желаю ей того же.
– Спасибо, что нашел ее.
– Всегда пожалуйста.
Я отключаю вызов и хочу кричать, но вместо этого просто сжимаю кулаки.
Куда она, черт возьми, убежала? Куда ее понесло на этот раз? Я должен отправить Кендалл домой, как и пообещал ее родителям. Поэтому срываюсь на бег. Она не могла далеко уйти.
***
Я нагоняю Кендалл на трассе. Она машет рукой – пытается поймать такси, и психует, когда никто не останавливается. Торможу свою «Шевроле» у обочины и опускаю стекло. Кендалл делает вид, что не замечает меня, и идет дальше. Гордая и упрямая. Независимая. И такая невыносимая, что мне хочется усмирить ее пыл самым постыдным способом – перегнуть через колени и отвесить по ее заднице хороший шлепок.
Она не была такой в пятнадцать. Тогда она хотя бы еще умела слушать. Такое чувство, что она не повзрослела, а наоборот, стала еще более несносным, разбалованным ребенком.
– Садись в машину, Кендалл. – Я медленно следую за ней.
Она фыркает и тычет в мою сторону средний палец.
– Очень по-взрослому, Кендалл Фрай. – Я закатываю глаза. – Прекращай этот цирк и садись в машину.
– Ты еще ногой топни, чтобы звучать более грозно, – шипит она, не останавливаясь, но я все равно еду за ней.
– Сядь в машину. Пожалуйста.
– Все? Грозный Бостон так быстро исчез? А мне только стало весело.
– Рад, что забавляю тебя, но давай ты сядешь в мою машину и потом уже повеселишься. Тут, в теплом салоне, а не на улице в таком коротком платье.
– Волнует, не задувает ли ветер мне в трусики? – продолжает язвить она, не сбавляя шаг.
– Кендалл. – Моя челюсть сжимается.
Перегнуть через колени и шлепнуть. Так сильно, чтобы остался красный отпечаток ладони.
– Так вот, я не ношу трусики.
Мать твою!
Я резко торможу, отключая автопилот. Кендалл хихикает и наконец-то останавливается.
– В машину. Быстро. – Чувствую жар. Кровь начинает бурлить. Воротник рубашки слишком тугой, и я расстегиваю верхнюю пуговицу.
– Не-а, – прищуривается она. – Поеду вон с тем красавчиком.
Только сейчас замечаю, что машина, пролетевшая мимо меня, сдала назад и остановилась чуть дальше.
– Не вздумай. – Во мне кипит злость.
– Поздно. – Кендалл подмигивает мне и бежит к другой тачке.
Какого хрена она делает?! Совсем лишилась ума?!
Я тут же распахиваю дверь «Шевроле» и бегу за ней следом.
– Куда тебе, красотка? – Из серебристой «БМВ» выглядывает какой-то лысый тип и сканирует длинные ноги Кендалл похотливым взглядом. Он оценивает и длину ее платья. Наверняка уже представил, что под ним нет гребаных трусиков.
– Вам не по пути. – Я встреваю между ними и хватаю Кендалл под локоть.
– А это не тебе решать, – огрызается она.
– Малышка, этот придурок достает тебя? – Лысый глушит мотор и собирается выйти из тачки. – Хочешь, чтобы я отделался от него?
Черт. Кендалл всегда создает мне сплошные проблемы.
– Ты идешь со мной. – Не обращая внимания на этого кретина, я пытаюсь потянуть Кендалл за собой.
– Она не хочет идти с тобой. – Не замечаю, как лысый тип оказывается между мной и Кендалл.
Он грубо толкает меня в плечо, и я пячусь назад, упираясь спиной в бок его тачки.
– Слушай, – я моментально распрямляю плечи, – я не хочу драться, ясно? Я просто хочу забрать свою девушку и увезти ее домой.
– Так он твой бойфренд, красотка? – Лысый кивает в сторону Кендалл.
– Нет, – лукаво улыбается она и сверлит меня хитрым взглядом.
– Да твою ж мать, Кендалл! – Я держусь из последних сил. Сегодня она знатно потрепала мне нервы. Хватит. С меня хватит. – Едем домой. Немедленно. – Порываюсь к ней, но не успеваю схватить за руку, потому что путь перегораживает этот лысый качок.
– Она сказала, что ты не ее парень. – Он снова толкает меня, и я отшатываюсь.
Еще раз… Попробуй тронуть меня еще один гребаный раз и…
Лысый наступает, и в этот раз я не позволяю коснуться себя даже пальцем. Перехватываю его правый кулак, бью под дых, потом по ребрам. Слышу хруст костей, и мужик с диким воплем падает на асфальт. Он пытается подняться, но я сгибаю руку и пробиваю болевой локтем ему между лопаток.
– Чего ты добиваешься, Кендалл?! – Я хватаю ее за руку и резко дергаю на себя. – Что ты, мать твою, вытворяешь?! Зачем провоцируешь меня? Зачем?! – кричу на нее, а она улыбается. – Ты ненормальная! Все нервы мне истрепала за каких-то двое суток! Чем я это заслужил? Объясни мне!
Но вместо объяснений мне прилетает удар в затылок. Я падаю и едва успеваю подставить ладонь, чтобы не вписаться лицом в асфальт. Кендалл визжит, а я отключаюсь. Всего на секунду. Но когда прихожу в себя, этого мудака уже нет рядом.
– Черт… – кряхчу я и пытаюсь подняться с влажного асфальта, но чьи-то руки придерживает мою голову.
Мои волосы намокли и липнут к лицу. Нежные пальцы бережно убирают челку со лба. Я морщусь, но открываю глаза. Вижу перед собой заплаканное лицо Кендалл. Она очень напугана и не перестает трогать мое лицо.
– Бостон, ты в порядке? – всхлипывает она. – Этот кретин напал сзади…
– Где он? – Я медленно принимаю вертикальное положение и ощупываю голову.
– Я пригрозила копами, и он уехал. – Она сидит на корточках рядом со мной и накрывает ладонями мои щеки. – Прости меня. Я идиотка. Прости. Я не хотела, чтобы ты пострадал.
– Зачем ты это сделала? – Отрываю ее ладонь от своего лица.
– Хотела… Поиграть. – Она отводит взгляд.
– Меня задолбали твои игры, Кендалл. Я устал. Сплошные игры, правил которых я уже не понимаю.
– Прости меня. – Она опускается мне на колени.
Посреди ночи. Посреди пустой трассы у порта. Посреди ветра и моросящего дождя, когда я сижу на мокром асфальте весь в грязи.
– Прости меня, – шепчет Кендалл мне в губы.
– Что ты делаешь? Я не готов к твоим новым играм.
– То, что между нами, – никогда не было игрой.
Ее теплые губы накрывают мои, и этот поцелуй туманит разум. Я забываю, где нахожусь. Забываю о холоде, дожде и боли от удара. Забываю о драке, о провокациях Кендалл, о наших скандалах за сегодняшний день. Забываю, как сильно она может бесить. Это все растворяется в сладости ее языка.
Ей восемнадцать. Теперь можно. Теперь этот поцелуй не запретный. Теперь нет преград, за которыми я прятал свои желания.
Я обхватываю ее тело и прижимаю к груди. Напористо овладеваю ее губами. Кусаю их и ласкаю языком. Кендалл стонет мне в рот и начинает вращать бедрами, потираясь о мой член. Боги…
– Едем к тебе… – шепчет она сквозь поцелуй. – А по пути проверишь, не соврала ли я насчет трусиков.
Я буквально рычу и сдерживаю себя, чтобы не проверить это прямо сейчас, тут, посреди безлюдной улицы. Вместо этого я впиваюсь пальцами в бедра Кендалл.
И тут меня осеняет.
У меня есть Скайлар.
У Кендалл – гребаный Чейз.
Тогда для чего ей все это? Я просто незакрытый гештальт?
– Едем. Отвезу тебя домой. – Резко поднимаю ее на ноги и встаю сам.
– Да какого?.. – возмущается Кендалл. – Не могу поверить, что ты снова динамишь меня.
– Не могу поверить, что ты снова играешь со мной в свои дурацкие игры. С меня хватит, Кендалл. Хватит, пожалуйста, трахать мне мозг! – Хватаю ее за руку. – Сейчас я отвезу тебя домой, потому что обещал твоим родителям. И все на этом, ясно?
– Вернешься к своей милой девочке в лавандовом шелковом халатике?
– Да. Вернусь. И лягу с ней в нашу постель. А ты делай, что хочешь. С Чейзом или без него. С кайфом для большего веселья или без него. Меня это будет мало волновать после того, как я доставлю тебя в родительский дом.
– Ты жестокий, Бостон… – По ее щеке скатывается слеза. – Я думала, что значу для тебя гораздо больше…
– Я тоже думал, что играю в твоей жизни более важную роль.
***
Всю дорогу до своего дома Кендалл молчит. Я и сам не знаю, что еще могу добавить.
День рождения закончился. Она достигла совершеннолетия. Она готова была отдать мне себя, и я бы принял. Я мечтал об этом, но… Потом она бы уехала. Вместе с Чейзом в свою другую жизнь. Закрыла бы гештальт и выбросила меня из головы. А для меня эта ночь перевернула бы все. Разрушила бы то, что я так долго строил.
Прости, Кендалл, но мы оба выросли из этих сумасшедших игр.
С нас хватит.

Глава 10. Пинок под зад

Настоящее время
Кендалл
Неделя затянувшейся меланхолии.
После того случая в порту не нахожу себе места. Почему-то испытываю отвратительное чувство вины перед Бостоном.
Зря я все это затеяла. Зря.
Зря стащила кольцо из кармана его пальто. Зря. Но я просто растерялась, когда нащупала его. Я испугалась и действовала безрассудно.
Неужели Бостон хочет жениться на ней?
Гребаная Скайлар. Она все испортила. Во всем виновата эта Скайлар. Я не рассчитывала, что у Бостона кто-то появится. Конечно, он красивый и успешный. Он умный, соблазнительный, воспитанный и естественно, что вокруг него постоянно вьются девушки. Но я не предполагала, что он будет в отношениях. Причем серьезных настолько, чтобы купить кольцо. Эта новость сбила меня с ног.
У меня было столько планов. Я летела в Америку не на самолете, нет. На собственных крыльях, предвкушая долгожданную встречу. В животе порхали бабочки. Я представляла, как обниму его. Как он не сдержится и поцелует меня. Преодолеет этот чертов дюйм длиной в три года и уже не сможет оторваться.
Я представляла нашу с ним ночь.
Господи, сколько раз я ее представляла. Не сосчитать. Сколько раз я ласкала себя, думая о Бостоне. Сколько раз кончала с его именем на губах. Сколько раз вспоминала его горячие ладони, напряженные руки, четкие вены. Как его пальцы сжимали меня. Как в фантазиях были везде. Проникали повсюду. Дразнили и заставляли меня стонать.
Я хотела его слишком сильно. Хотела этой ночи. Хотела многих ночей с ним. Хотела почувствовать то, что чувствовала в пятнадцать. Хотела его любви. Хотела наконец узнать, что же там, в глубине его сердца.
А потом, я бы сообщила, что больше не вернусь в Европу.
Но все пошло не по плану. Я запуталась с самого начала, как только увидела ее, Скайлар, стоящую в этом шелковом халате на ступенях его лестницы. Я знаю, куда ведут эти ступени. Я хотела, чтобы туда по ним поднималась я.
Поэтому я попросила Чейза приехать. Я ведь не могла проиграть. Но сейчас мне кажется, что я проиграла самую крупную ставку.
Прячу кольцо обратно под матрас, смахиваю проступившую слезу и возвращаюсь к фотографиям, разбросанным по моей постели.
– Детка, ты в порядке? – В комнату заглядывает папа. – Что-то тебя не слышно.
– Да, пап, все отлично, не переживай.
Папа с прищуром оглядывает меня, сидящую на кровати перед старым альбомом с моими детскими фотографиями, и проходит в мою спальню.
– Это желтое платье ты отказывалась снимать неделями. – Он садится рядом со мной и тычет в фотографию, где мне около трех. – Каждый раз, когда мама собиралась его постирать, ты закатывала истерику.
– А что это за праздник? – Я провожу пальцем по фотографии, на которой запечатлена еще беременная Серена, мама с новорожденной Риверой, Шейн и тринадцатилетний Бостон. Боже мой, он уже тогда был красавцем.
– В тот день приехали в Бостон наши любимые Ноты, – тепло улыбается папа, поддаваясь ностальгии. – И кстати, именно тогда у Серены отошли воды, – смеется он. – Да-да, точно. В тот самый день. В нашем доме. Бостон еще тогда укладывал тебя спать, потому что ты не слезала с его рук.
Папа тычет в другую фотографию с того же дня, где Бостон в своей черной рубашке держит маленькую меня на руках. В этом безумном желтом платье. Мои пальцы путаются в его волосах. Еще бы. Я всегда неровно дышала к его прическе. И была единственной, кому он позволял трогать его челку. Я так гордилась этим.
– У вас все хорошо? – аккуратно спрашивает отец.
– В каком смысле? – Я убираю руку от лица Бостона на фотографии.
– Ну… Вы всегда были так близки, а теперь, после твоего дня рождения, почти не общаетесь. Ты не простила его за ту драку?
– Нет, пап… – вздыхаю. – Бостон не виноват. Он просто все не так понял.
– И что же он не так понял?
– Он думал, что Чейз может обидеть меня.
– А это ведь не так, верно?
– Верно… – Я закрываю альбом.
– Тогда в чем дело? – Отец обнимает меня за плечи.
– Сама не могу понять. Кажется, мы просто выросли.
– Нет, детка, такое не перерастают. Вам просто нужно поговорить. Не знаю, чем он тебя обидел, но дай Бостону шанс. Вы всегда так хорошо ладили. Он любит тебя как родную сестру.
Меня передергивает.
Как родную сестру.
Только не это. Я хочу, чтобы он любил меня как свою девушку. Как Скайлар. Хочу, чтобы он прятал в своем пальто кольцо для меня.
– Поэтому поговори с ним. Ты же знаешь Бостона – он замкнутый парень. Эмоций из него не выдавить. Порой ему нужен хороший пинок под зад. – От слов отца по моему лицу расползается улыбка. – Ты ведь умеешь пинать под зад, детка?
– Лучше, чем ты можешь себе представить.
Папа прижимает меня к груди.
– А теперь развейся. Если Чейз уехал на съемки в Нью-Йорк, это не значит, что ты должна просиживать дома эти классные джинсы.
– Пап, – смеюсь я. – Говоришь как дед.
– Ну тогда: иди оттопырься, детка!
– Еще хуже, – заливаюсь смехом.
– Ты что-то говорила про Лас-Вегас и подружек, кажется.
– Да, но…
– Никаких «но»! Тебе восемнадцать! Разве ты не хочешь официально разорить казино?
– Возможно.
– Возможно? Да я бы в твоем возрасте даже не задумывался, если бы у меня тогда были деньги, конечно. Только много не пей, поняла? И больше не пропадай. Не расстраивай папу, ладно?
– Ни за что. – Целую его в щеку. – Знаешь, что ты самый потрясный папа в мире?
– Не доводи меня до слез, детка.
– Хватит обжиматься. – Дверь в мою комнату открывает мама. – Идемте обедать. А ты, Юджин, не смей плакать. Снова поплыл, – улыбается она.
– Твоя мама – очень суровая женщина, знаешь? – Папа встает с кровати и подходит к маме.
– О да, – подыгрываю я. – Самый настоящий солдат.
– Но я так сильно ее люблю. – Отец обнимает маму за талию и прижимает к себе, отчего она закатывает глаза.
Я улыбаюсь. Хочу так, как они. Хочу такой любви, и чтобы на всю жизнь. Как у них. Как у Серены и Эзры. Хочу, чтобы сердце пылало каждый день. Хочу, чтобы взаимно.
***
Значит, Бостону нужен пинок под зад?
Я не решалась на очередной. Моих провокаций было и так слишком много, но он не сдался. Но раз сошлись карты, Уран ушел в Юпитер, и Вселенная со всеми святыми и моим папой толкают меня на шаг, как я могу противостоять?
Я что-нибудь придумаю и попробую еще один раз. Последний. Но для начала заряжусь удачей в Вегасе.
***
Мы с подругами заселяемся в Bellagio. Пентхаус люкс с двумя спальнями, к сожалению, занят, поэтому мы занимаем два обычных люкса. Да и нам плевать – наши планы на этот уикенд – тратить, пить, играть и не спать сутки напролет. Поэтому, какая разница, в какую кровать упасть для короткого отдыха.
Я надеваю золотистое яркое платье с открытой спиной. Не пышное и не совсем желтое, как в детстве, но тащусь от него так же сильно, как и в свои три от того желтого. Взбиваю кудрявую копну волос, чтобы она казалась еще пышнее. Подчеркиваю зеленые глаза черными стрелками и золотистыми стразами. Скулы выделяю блестками.
Я готова сиять.
Никакой вины на этот уикенд. Только вино. Никаких Бостонов. И город, и человека я оставила на пару дней. Никаких дурных мыслей. Только пустая голова и, возможно, парочка ничего необязывающих поцелуев с незнакомцами, которых я не вспомню наутро.
– Пойдем потратим пару тысяч баксов! – Шона откупоривает шампанское и половину проливает на стол. Пузырчатая пена разлетается по полу, а Шона хохочет, прикрывая большим пальцем горло бутылки.
– Да, девочки! Зажжем этот вечер! – Юко подставляет бокал и свободной рукой шлепает по заднице Еву. – Кендалл, не отставай! Мне, кстати, Чейз передал сюрприз, чтобы мы не скучали в Вегасе, – подмигивает Юко и трясет маленьким прозрачным пакетиком с таблетками. – Оторвемся по полной.
***
Шампанское льется рекой, как и деньги с наших банковских карт. Я трижды проиграла в блэкджек. Рулетка не поддалась мне за все десять раз. Игровые автоматы – скука.
Шона и Ева сцепили каких-то везунчиков у стола для покера, Юко повисла на русском олигархе под пятьдесят, а я приметила бар.
– Бокал шампанского, пожалуйста. – Я забираюсь на стул и встряхиваю волосы рукой.
– Неудачный вечер? – Слева от меня раздается мужской голос. Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с симпатичным блондином.
– Не везет мне в этих играх. Спустила уже кучу бабок, – усмехаюсь я, одновременно отмечая заинтересованность в его серых глазах.
– Я тоже. Но я не жалею. Именно за этим сюда и приехал.
– Вот как?
– Ага. – Блондин сексуально улыбается. – Могу я угостить тебя?
– Еще остались деньги? – Мы оба смеемся.
– Ни в чем себе не отказывай. – Он кладет карту на барную стойку, когда бармен приносит мое шампанское. Примечаю, что у парня на безымянном пальце левой руки нет кольца. Значит, холост. Либо снял, как делает тут большинство мужчин. Впрочем, мне-то какое дело.
– Щедро, – прищуриваюсь я.
– Неплохо справился на последних криптовалютных торгах.
– Ого, – вскидываю брови. Сексуальный, молодой, еще и умный. Будет весело. – Я в этой фигне вообще ничего не смыслю.
– Могу тебя научить, если интересно. – Блондин подсаживается ближе.
Я невольно оглядываю его крепкие руки, плотно обтянутые тканью белой рубашки, широкие плечи, волевой, начисто выбритый подбородок… А он очень даже хорош собой. Даже, можно сказать, красив. Жаль, не в моем вкусе, но… Почему бы и нет?
– И как зовут моего будущего наставника?
– Джейсон. Джейсон Барнетт. Можно просто Джей. А тебя?
Я придвигаюсь к его лицу и шепчу на ухо:
– Узнаешь после первого урока.
– Вот эти игры мне нравятся больше, чем блэкджек.
Блондин облизывает губы, и я догадываюсь, что он представляет в своей голове. Наверняка там я уже без платья. Скорее всего на нем сверху. Сначала он посредственно вылижет меня языком, а потом попросит поскакать на его члене.
Но соглашусь в одном: эта игра мне тоже нравится больше, чем блэкджек. Игра, в которой я хожу по краю, а потом посылаю его на хрен. Блондина и его скрюченный член, хоть он и очень мил.
– Где здесь можно потанцевать? – Я прикидываюсь дурочкой, будто не знаю каждый угол этого города. Мы часто заглядывали сюда после съемок в Лос-Анджелесе.
– Идем. – Джейсон спрыгивает с барного стула и берет меня за руку.
– Ты здесь один? – спрашиваю на ходу.
– Нет, с друзьями-коллегами.
– Все брокеры?
– Мы не брокеры, мы трейдеры. И один из нас – наш босс. Владелец собственной монеты.
– Ого. Это вроде как круто. У моего… Эм… Друга… Тоже есть собственная монета. Я ничего не понимаю. Но немного купила. Пишут, что это выгодно.
– А что за монета?
– Ой, – смеюсь я. – Не помню название. Говорю же: ничего в этом не смыслю.
– Не переживай, я тебя понатаскаю.
– Какой самоуверенный. – Следую за блондином в сторону клуба.
Он проводит меня мимо ближайшего – видимо, хочет увести подальше от своих друзей. Меня это смешит.
– Я не мог тебя уже где-то видеть? – громко интересуется он, когда мы врываемся на танцпол.
– Мог, – хихикаю я.
– А где? – Он пытается перекричать биты и прижимается ко мне торсом.
– Угадай.
– Ты точно модель. – Чувствую, как его губы касаются моей шеи.
– Почему?
– Ты очень красивая. – Его руки скользят вдоль моей талии, поддевая платье. Мы двигаемся в такт музыке и сближаемся. – Я точно видел тебя на обложках журналов. Возможно, даже на голограммах.
– Вот как. – Я извиваюсь возле него. Руки Джейсона повторяют изгибы моих форм.
Меня уносит волна экстаза. Я отдаюсь музыке. Чувствую каждый бит. Таблетки Чейза начали действовать в полную силу. Я на пике эйфории. Музыка будто сочится сквозь меня. Пронизывает мое тело, движет им. Мне так хорошо. Руки Джейсона такие теплые, приятные. Скользят по моей обнаженной спине. Мы с ним на одной волне.
Я закрываю глаза. Отдаюсь только прикосновениям. Вижу лицо Бостона. Его руки ласкают меня, и я льну ближе. Выгибаю шею под его поцелуи. Подставляю губы под его губы. Сплетаюсь с его языком и телом в этом безумном танце.
– Бостон… – Мой стон прорывается сквозь поцелуй.
– Откуда ты знаешь, что я из Бостона? – шепчет блондин, облапывая мои бедра.
– Да какая разница?
– Ты права. Пойдем ко мне в номер? У меня пентхаус люкс.
– А нас не побеспокоят твои друзья?
– Не волнуйся.
Джейсон снова целует меня, а я думаю, в какой момент послать этого самоуверенного красавчика на хрен. Когда он почти будет кончать от зажиманий со мной в лифте? Или в номере, когда он спустит свои штаны?
Какие они все противные. Самонадеянные. Тошнит.
Считают, что раз у них есть бабки, то они решают все. Имеют все. Могут брать все, что им вздумается.
Прости, красавчик, сегодня имею тебя я. Я имею больше. Даже бабок. Поэтому решать, чем закончится наш вечер, буду сегодня тоже я.
Но все меняется, когда мы выходим на улицу, и Джейсон отвечает на звонок:
– Бостон, я иду в номер. Не беспокой нас, – он делает акцент на последнем слове.
Бостон.
Сердце пропускает удар.
– Бостон? Ты общался с городом? Алло, прием, вызываю Бостон. – Я шучу тупую шутку, а сама дрожу.
– Ты забавная, – улыбается Джейсон. – Нет, Бостон – мой босс. Имя как город, представляешь. Смешно, правда?
Было бы, если бы я прямо сейчас не видела его перед собой у входа в соседнее казино.

Глава 11. Кенди

Настоящее время
Бостон
Нет, я просто слишком много выпил. Или тот странный бармен с мутным взглядом все-таки подсыпал что-то мне в стакан, и теперь у меня начались галлюцинации.
Кендалл мерещится мне даже на другом краю Америки.
Когда соглашался на эту поездку, рассчитывал развеяться, отбросить все мысли о Кендалл, о Скайлар, о том, что потерял кольцо в гребаном порту и с тех пор не знаю, как смотреть Скай в глаза. Она наверняка чувствует, что я избегаю ее всю неделю, и считает меня психом. То заявляюсь к ней, то исчезаю. То делаю предложение, то пропадаю с кольцом на неделю.
Возможно, у меня реально начинает ехать крыша. Теперь я сам считаю себя психом, раз четко вижу Кендалл в паре футов от себя, в гребаном Вегасе.
Она в золотистых блестках, вся сияет от радости. Как всегда, веселая, заводная, яркая. Беззаботная. Как будто неделю назад в том проклятом порту ничего между нами не произошло. Кендалл, как всегда, беспечна.
Ветер, сносящий мою крышу.
Кендалл смеется, и ее улыбка ослепительна, но она меркнет, как только зеленые глаза находят мое лицо.
Я врастаю ногами в асфальт. Не могу перестать пялиться. Этот бесподобный ураган преследует меня. Он не отпустит, пока не разнесет мой мир в щепки.
Взгляд Кендалл задерживается на мне всего на секунду, затем она отворачивается и целует в губы… Джейсона. Моего, мать его, лучшего друга.
Обнимает за плечи моего лучшего друга. Прижимается телом к моему лучшему другу. И руки моего лучшего друга скользят вдоль ее задницы, которая едва прикрыта этим клочком золотистой ткани.
У меня перехватывает дыхание. В горле образовывается ком, который я все никак не могу проглотить. На лбу и вдоль позвоночника проступает пот. Руки начинают трястись, и я сжимаю их в кулаки.
Что она делает?
Нашла меня даже в Вегасе, чтобы снова вовлечь в свою дурацкую игру? Как будто мне мало здесь игр. Как будто я еще недостаточно проиграл. Как будто ей нравится повышать ставки, и в этот раз она играет на мое сердце.
Я не играю так, Кендалл. Не хочу.
Джейсон замечает меня, берет Кендалл за руку и тащит ее в мою сторону. А я продолжаю стоять и задыхаться от гнева.
– Хэй, старик. – Джей хлопает меня по плечу свободной рукой, а второй обнимает Кендалл за талию.
Когда он успел так надраться?
Когда я потерял его, Джейсон был еще относительно трезв, а теперь на его лице красуется та самая хмельная улыбочка, которая не подразумевает ничего хорошего. Я прожигаю взглядом его наглую руку, которой он массирует талию Кендалл, а затем – и его нахальное, довольное лицо. Знаю это выражение. Знаю, что оно значит – Джейсон Барнетт готов выпустить на волю Джейсона младшего, и уже ничто не удержит его в штанах, даже металлический пояс «верности».
– Познакомься, это… – Друг облизывает губы и с аппетитом разглядывает сексуальную фигуру Кендалл.
– Кенди[11 - Здесь: отсылка к прозвищу, которым Бостон называет Кендалл с детства – «Конфетка».], – хитро улыбается она, с прищуром и издевкой в глазах наблюдая за моей реакцией.
Значит, Кенди?
Да она, на хрен, решила окончательно свести меня с ума!
Продолжаю сурово смотреть ей прямо в глаза, когда внутри все горит адским пламенем. Кажется, ей охренительно весело издеваться надо мной. Она едва не смеется мне в лицо. Я что-то говорил про ее любимые «десять вопросов» и прятки? Нет. Теперь она повзрослела, и топ ее любимых игр возглавляет игра на моих нервах. Только чем я это заслужил? Я ведь не железный. Я тоже однажды могу сорваться.
– И Кенди ничего не смыслит в криптовалюте. – Джейсон притягивает ее еще ближе к себе, его ладонь уже перебралась на ее бедро и комкает коротенькое платье.
Чувствую, как натягиваются мои нервы. Если бы Джейсон не был моим другом, я бы уже съездил ему по морде. Зачем? Не знаю. Спросите того Бостона, которой вот-вот взорвется от ярости.
– Да неужели? – От срыва меня удерживает хлипкая ниточка здравого смысла.
Я не имею права им мешать. Она мне не принадлежит. Она не моя.
– Прикинь, как ей повезло встретить сегодня меня? – хихикает пьяный Джей и утирает свободной рукой свои влажные губы. Пускает слюну как пес, больной бешенством.
– Конечно! Кенди ведь именно это и искала в Вегасе – чтобы ее кто-нибудь просветил в торгах на криптовалютной бирже! – Мой голос звучит на октаву выше, чем положено. – Как чудесно, что эта одинокая девушка наткнулась на тебя, Джей. Именно сегодня. Это ли не судьба, а, Кенди? – Я склоняю голову и прикусываю уголок губ, чтобы не наорать на нее прямо здесь, посреди оживленной улицы ночного Лас-Вегаса.
– Не верю в судьбу с того дня, как мне стукнуло восемнадцать, – усмехается она. Гадина. – Но возможно… – она зазывающе пробегается ноготочками вдоль шеи Джейсона и погружает пальцы в его волосы за ухом, – Джей сможет переубедить меня.
Мои ноздри раздуваются.
Нет, черт возьми! Нет!
Я не доставлю ей такого удовольствия. Я не сорвусь снова. Она только этого и ждет. Но я здесь, чтобы привести мысли в порядок, проветрить голову и немного развлечься, а потом купить новое кольцо и вернуться к Скайлар. Кендалл не заставит меня слететь с катушек. Она не испортит мои планы. Не в этот раз.
– Что ж. – Я собираю волю в кулак. – Тогда с тобой, Кенди, тот самый парень. Джей мастерски умеет переубеждать. Знаешь, у него своя техника горизонтального переубеждения.
Я натянуто улыбаюсь, и только всевышние силы знают, чего мне стоит эта улыбка.
– Правда? – прищуривается Кендалл. – Звучит интересно.
– Приятной ночи, Конфетка. – На этом я резко разворачиваюсь и возвращаюсь обратно в казино.
Даже не оборачиваюсь, пока не скрываюсь за массивной двустворчатой дверью.
Не могу понять, ей мало Чейза? Или она решила обзавестись бойфрендом в каждой точке гребаного земного шара?
Заказываю себе еще рома и залпом выпиваю порцию.
Чертова Кендалл. Ветренная. Несносная. Неуправляемая.
Повторяю заказ, проглатываю стопку и вытираю рот тыльной стороной ладони. Алкоголь жжет горло, а Кендалл – мои нервы. Мою сущность. Мою жизнь. Врывается в нее, переворачивает, наводит там хаос в своем дико коротком золотистом платье.
А что, если она на самом деле не носит под ним трусики?
Что, если Джейсон уже проверил?
– Твою ж мать!
Я вскакиваю на ноги, швыряю рокс на барную стойку и выметаюсь из казино.
Ром уже расслабил тело, но ноги сами несут меня в наш пентхаус люкс в Bellagio.
***
– Эй, босс. – Я едва не налетаю на Ларсона в лобби отеля. – Не спеши. – Он придерживает меня за плечо, выпустив из одной руки талию длинноногой рыжей девицы в крошечном красном платье.
Девушка кокетливо оглядывает меня с ног до головы, задерживая взгляд на уровне моего паха.
Не мечтай, для тебя там ничего нет.
– Кто этот красавчик, Ларри? – Рыжеволосая демонстративно прикусывает губу и подмигивает мне, накручивая на палец огненный локон.
– Мой босс, – поясняет Ларсон.
– Боссы – моя слабость, – мурлычет та, что справа от Ларсона, – блондинка с пышным каре и пышной грудью, едва уместившейся в ярко-зеленом топе.
– Пойдем с нами, красавчик. – Рыжая тянет ко мне руку и касается пальцем моего подбородка, но я тут же отступаю в сторону лифтов.
– Нет, мне пора.
Хватит с меня одной ненормальной бестии, которой прямо сейчас занимается Джейсон.
От образа Кендалл, стонущей под моим другом, начинает зудеть кожа. Тело покрывается испариной, и я снова срываюсь на бег.
– До встречи, красавчик! – воркует мне вслед рыжая. – Надеюсь, ты передумаешь.
Я оборачиваюсь у лифтов и вижу, как Ларсон уводит двух девушек из отеля. Он шлепает блондинку по заднице, и та заливается громким смехом.
Хотя бы у кого-то будет удачная ночь.
***
– Черт возьми, быстрее! – Мой палец тычет в сенсорную панель в стене у лифта. Лифт не ускоряется, и я бью по панели ладонью. Без толку.
Я так зол, что готов бежать до своего номера. Лететь, телепортироваться, если бы это было возможно.
Да что она себе позволяет? В кого превратилась моя чистая Кендалл за эти три года?
Бойфренд вдвое старше нее, баловство наркотиками, извращенные игры, провокации, секс с первым встречным в Вегасе. Чего еще я не знаю? Что она делает со своей жизнью? Ловит от этого кайф?
К тому моменту, как вываливаюсь из лифта, довожу себя до белого каления. Я готов спалить к чертовой матери этот гребаный пентхаус люкс. Да что там – весь отель.
Если Юджин не может преподать Кендалл урок воспитания, то смогу я. Я не чужой человек в их семье. А ее задница давно напрашивается на хорошую порку.
С меня хватит. Пусть уезжает обратно в Европу и там творит, что вздумается. Подальше от моих глаз. Здесь я не позволю Кендалл рушить свою жизнь.
Добегаю до номера, врываюсь внутрь, запыхавшись, будто пробежал марафон.
Где они, мать твою, делись?
Пытаюсь отдышаться и улавливаю голоса из спальни Джейсона. Крадусь к приоткрытой двери, тяжело дыша. Прислушиваюсь. Черт, я все-таки не готов услышать ее сладкие стоны. Не вызванные Джейсоном. Только не так.
С каждым шагом сердце бьется все быстрее. Ладони потеют и сжимаются в кулаки. Пусть они просто разговаривают. Пожалуйста.
– Почему ты все еще в платье, детка? – Я замираю у стены и заглядываю в проем. Мой пульс учащается.
Они стоят у кровати так, что могу видеть оба профиля. Джейсон медленно наступает и подталкивает Кендалл к матрасу. На нем уже нет рубашки, и он притягивает Кендалл к своей обнаженной груди. Ее пальцы трогают его мышцы…
Черт бы тебя побрал, Джейсон!
Мне не хватает воздуха. Начинаю задыхаться, когда он касается тонких шлеек ее платья и сбрасывает одну с плеча. Господи.
– Хотела, чтобы я сам тебя раздел? – Губы Джейсона опускаются на кожу Кендалл, усыпают ее поцелуями вдоль ключицы к шее. Вижу, как он ласкает ее языком.
Дайте кислорода.
Мать твою!
Отойди от нее! Убери от нее свои руки! Свои губы! Найди другую для своего языка!
Мозг взрывается, но я стою, как загипнотизированный, забыв, как дышать, как говорить, как двигаться.
Я бы хотел быть на его месте. Я мог быть на его месте. Мог целовать ее везде. Мог ласкать жарче, чем он. Мог облизывать, посасывать, кусать каждый дюйм ее гладкой кожи. Мог бы упиваться ее сладкими губами, ее томными стонами, вызванными только мной.
Я бы заставил ее стонать громче. Я бы сделал ей так хорошо, как никто никогда не делал. Я бы смаковал ее между ног. Я бы не сбавлял обороты, пока бы она не кончила мне на язык, впившись пальцами в мои волосы.
Я бы заставлял ее кончать еще и еще. Всю ночь. До рассвета. Все утро и весь следующий день. Мы бы не насытились друг другом так быстро.
Чувствую, как в брюках затвердел член.
Я гребаный извращенец. Я псих.
Но пульсация такая сильная, что в боксерах становится болезненно тесно. Вся моя злость, гнев и ревность обернулись диким возбуждением. И оно рвется наружу.
Да, черт возьми, я ревную! И я чертовски возбудился, наблюдая, как Джейсон соблазняет мою Кендалл.
Да, мою.
Она моя.
Ни Джейсона. Ни Чейза.
Моя.
Каждый нерв воспаляется и превращается в оголенный провод. Моя кожа наэлектризована.
Я смотрю, как рот Джейсона посасывает шею Кендалл. Она выгибается под его поцелуи и склоняет голову набок, встречаясь со мной испуганным взглядом.
Мое тело пронизывает тысяча игл. В горле скапливается непробиваемый ком.
Он делает ей больно? Ей неприятно? Она боится его напора?
Но страх, который я успел разглядеть в ее глазах, мигом развеивается. Губы Кендалл дергаются в злорадной улыбке.
Что за черт?
Она отстраняется от Джейсона, переводит на него хитрый взгляд и резко разворачивает его задом к кровати. Теперь они поменялись местами, теперь Джейсон упирается голенями в матрас. Кендалл улыбается и кладет руки на пряжку его ремня.
Нет, она не посмеет.
Стискиваю зубы и кулаки.
Нет, это уже перебор. Кендалл, остановись. Ты заигралась. Хватит!
Но границы Кендалл смыты. Она выбросила из головы слово «хватит». Она расстегивает ремень, а затем и ширинку Джейсона, и толкает его на кровать. Джейсон приземляется поперек матраса и усмехается:
– У-у-у… Какая дикая штучка… – Он приподнимается на локтях и выпрямляет ноги. – Хочешь поиграть?
– Обожаю игры. – Кендалл бросает на меня беглый косой взгляд и грациозно заползает на Джейсона, прогибая спину.
Она садит задницу сверху на его колени и резко впивается длинными ногтями в грудные мышцы Джея. Тот низко рычит и запрокидывает голову. Кендалл прикусывает губы и царапает торс Джейсона, спускаясь вдоль напряженного пресса к приспущенной линии расстегнутых брюк.
– Ты уже такой твердый, малыш Джей, – мурлычет она. Господи.
– Все для тебя, детка, – жадно облизывается Джейсон, следя за действиями Кендалл.
– Интересно, такой большой поместится у меня во рту? – Кендалл улыбается и игриво закусывает нижнюю губу.
Прошу, остановить. Прекрати.
У меня пересохло в горле. Сердце стучит, как бешеное. Звон в ушах такой громкий, что я готов биться головой о стену. Член набух и ноет. Он вот-вот прорвет гребаную ширинку.
Не знаю, чего хочу сильнее: придушить Кендалл или жестко трахнуть. За все, что она заставляет меня испытывать сейчас и все долгие годы.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/tasha-misnik/v-serdce-bostona-70130752/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Сиквел (англицизм от sequel; перевод – «продолжение», «приложение») – это литературное, драматическое, кинематографическое или другое повествование, которое продолжает или расширяет историю более раннего произведения.

2
Транзакции на криптовалютных биржевых торгах – процесс передачи активов одной стороной сделки другой.

3
Капитализация монеты (криптовалюты) – это рыночная стоимость всех монет в обращении. Здесь: общая стоимость криптовалюты «Нотис.коин».

4
Криптотрейдер – человек, который на постоянной основе и профессиональном уровне занимается покупкой и продажей цифровых активов.

5
Биоэтик – специалист, обеспечивающий нормативно-правовые и этические рамки деятельности медицинских, диагностических и биоинженерных центров, в которых осуществляется трансплантология и генетическое моделирование. Биоэтика пытается разработать в медицине ориентиры, которые помогут предотвратить использование биологических и медицинских технологий во вред – как отдельному человеку, так и человечеству в целом.

6
Шафран всегда ценился как афродизиак. Он устилал ложе Зевса и питал сладострастие Клеопатры, его аромат покорял суровых воинов и совращал девственниц. Тайный компонент приворотных зелий. Он веками будоражил людские чувства и желания во всем мире.

7
Здесь: Конфетка (в переводе на английский «Candy: [Кенди]») – как специальное искажение имени Кендалл на Кенди.

8
Гермиона Грейнджер и Лорд Волан-де-Морт – персонажи серии книг о Гарри Поттере.

9
Микродермал – украшение для внутрикожной микроимплантации, пирсинг, в результате которого на поверхности кожи видны сверкающие стразы или драгоценные камни (имитации). При этом создаётся маленький прокол, через него в ростковый слой кожи вводится «якорь» со стержнем. На стержень накручиваются украшения различных форм.

10
Рокс – низкий и широкий стакан с толстым днищем, в который обычно наливают виски со льдом.

11
Здесь: отсылка к прозвищу, которым Бостон называет Кендалл с детства – «Конфетка».