Главная страница | Историческое фэнтези | Власть огня

Власть огня
Юрий Глебов


Для империи высших настали тяжелые времена. Борьба за власть переросла в безумие. В воздухе повис запах тревоги. Необратимость перемен стремительно охватила Край. Боги отвернулись от своего творения. Мир на грани хаоса. Разлом стонет от нечисти, демоны вырываются наружу. А последний некромант в Крае пытается разбудить древнее зло.





Юрий Глебов

Власть огня



ПРОЛОГ



Вода лилась по улицам Рокота нескончаемыми потоками уже месяц. Сезон дождей близился к концу, но ливни все еще обильно заливали небольшое поселение. К этому времени людей здесь оставалось не так много. Рокот был перевалочным пунктом, который встречал гостей из Мельна, Зоргата и Барутана. Все съезжались после сезонных работ сюда, а далее расползались по всему Кону, возвращаясь по домам. В Рокоте они получали все необходимое, чтобы утолить жажду и голод. К тому же здесь было большое количество борделей.

Рокот был поселением, которым люди не могли гордиться, о нем предпочитали не говорить. Грязное и пропитанное зловониями, оно вмещало в себя множество работников разных видов деятельности, воинов, бродяг и разбойников. Почти каждый человек в Коне хоть раз в жизни бывал здесь. Многие проездом, другие пережидали холода, готовясь к сезону посева. Случайные путники редко тут оставались. Это место любило гостей и принимало их как своих родных детей. Обнимало их и ласкало. И топило в своей ласке. Насмерть. Слабые духом и телом мужи погибали здесь, не протянув и недели, а женщины становились слугами этого места. Сколько убийств совершалось в Рокоте, не знал никто, но каждый день тут находили трупы. До них никому не было дела.

Для страны это призрачное место ничего не значило. Оно существовало, о нем все знали, но власть и закон сюда не совались.

Сезон дождей всегда обрушивался на поселение стеной воды. Сточные канавы, следить за которыми было некому, забивались грязной густой илистой жижей. Но не заполняющая улицы Рокота вода беспокоила управляющего, мрачно отчеканивающего высокими сапогами шаги в потоке жижи, а илистые горы вокруг, на которые дождь влиял, как огонь на лед. Они сползали все ближе к поселению и грозили в скором времени затопить его улицы потоками жидкой грязи. Каждый год жители сталкивались с этой проблемой, но никто не хотел решать ее. Местных было не так много, а приезжих и вовсе не интересовала судьба поселения.

Стена вокруг Рокота во многих местах уже разрушилась, и при первом же потоке грязи с гор ее могло смыть, словно соломенную. Когда-то она защищала это место от набегов орков и бешеных волков из Лживого леса. В те времена у каждого народа был свой король, и жизнь казалась легче и богаче. Никто не помнил столь давних пор, затерянных в веках.

Прошло без малого тысячу лет, как к власти пришли высшие. Это были три расы, правящие династии которых делили трон каждое десятилетие, с годами все больше возвеличивая свой триумвират.

Элианцы были людьми, хорошо разбирающимися в дарах природы. Они открыли для себя порох, чем и завоевали внимание богов. Но в отличие от жителей Кона, они были горделивы и богаты. Во многом благодаря империи, давшей им власть.

Норлы были высокими и сильными соседями людей, абсолютно на них не похожими. Синяя кожа их всегда переливалась на солнце, длинные острые бороды венчали двухконечные отростки, которые с возрастом отсыхали на концах. С силой норлов никто не мог сравниться. В отличие от элианцев, норлы вовсе не были горделивым народом, но также благодаря империи их страна процветала и утопала в роскоши. У норлов существовали свои законы, которые сильно разнились с моральными принципами людей. По этой причине их недолюбливали как в Коне, так и в Элии.

Об азгорцах мало кто мог что-то рассказать. Эта раса появилась в то время, когда боги передали власть высшим. Лица их скрывались в тени черных капюшонов их ряс, а находиться рядом с ними всегда было жутко. По этой причине их прозвали темными. Ходили слухи, что именно боги создали этих неведомых тварей. Но наверняка никто не мог этого утверждать.

Высшие обложили весь Край непомерными налогами, разрушив многие города и замки. С тех пор к стене Рокота никто не прикасался. Набеги орков прекратились под надзором правящих рас, а волки навсегда исчезли из леса. По слухам, их всех перебили элианцы, но никто не знал, так ли это на самом деле. Необходимости в стене больше не было, пока оползни с гор не приблизились к границам поселения.

Как и многие другие населенные пункты Кона, Рокот был в упадке. После того, как к власти пришли высшие, страна превратилась в их колонию и начала потихоньку увядать. Однако местные здесь хорошо прижились. Рокот не платил никаких налогов, податей, оброков – ничего ни Кону, ни империи, так как его даже за поселение не принимали. Для страны это было место временного нахождения. Рокот стал порочной и преступной обителью воров, убийц и блудниц. По этой причине приезжие не хотели здесь задерживаться.

Управляющий этим местом, Яго Вердон, был ему под стать. Он хорошо наловчился воровать, и его все устраивало. Кроме дождя.

Проходя по мрачным серым улицам в сопровождении двух коренастых воинов, Яго уже достаточно промок, несмотря на кожаный плащ, и замерз. Возвращаться в свое поместье он не хотел, оно находилось далеко, и он зашел в ближайшую таверну, коими был усеян Рокот.

Тепло приятно окутало начисто выбритое лицо, и Яго с удовольствием его впитывал в себя, чего нельзя было сказать о запахе пива, мочи и немытых гостей, набившихся в таверну. Кроме хозяина заведения Сема и его жены, местных здесь не было, и никто не узнал управляющего даже в его черном потрескавшемся и местами потертом с годами кожаном плаще, символе власти, хоть и небольшой. Яго это вполне устраивало, меньше всего он желал сейчас разговаривать с кем-либо из присутствующих. Свободных мест не было, но спутники Яго вышвырнули на улицу пьяного, уже засыпающего бродягу, сидевшего в углу зала. Под дождем тот немного ожил и заковылял в неизвестном направлении.

Хозяин таверны подошел к ним сам и спросил, чего желают гости. Яго заказал горячий суп и вино, чтобы согреться.

– Если дождь не перестанет лить, через пару дней улицы наполнятся грязью, – сказал Яго, всматриваясь в окно.

– Боги, видно, пьют слишком много пива. Пока они будут ссать на нас, высшие не сунут сюда и носа своего, – высказал свое мнение по этому поводу Харви.

Это был высокий длинноволосый воин с густой угольно-черной бородой. Ведя самую обычную, ничем не примечательную жизнь, он состоял на службе у Яго. У него не было ни семьи, ни родственников, и он ничего не умел, только сражаться. Но бился Харви получше многих титулованных рыцарей. В этом с ним мало кто мог сравниться. Однако когда он напивался, то становился неуравновешенным и норовил кому-нибудь навалять. А делал это он часто. За это местные прозвали Харви Быком.

– Точно, – улыбнулся в ответ Маркус. – Боги любят испражняться в это отхожее место. Посмотри вокруг: здесь один сброд. Элианцы в таком захолустье не появятся, – он был тоже высок ростом, но на голову ниже Харви. Бороду он сбривал, оставляя небольшие усы. Коротко стриженный, кудрявый блондин, он был весьма смазлив на лицо. Вкупе с умением хорошо шутить это привлекало к нему внимание множества девушек.

После дождя его волосы чуть выпрямились, хоть и не стали совсем прямыми. Это выделяло его среди местных жителей. Родственники Маркуса когда-то пришли сверху, с Мертвых земель, или, возможно, из Сумрачного леса, он и сам не знал.

На Мертвых землях когда-то жили люди. Их страна называлась Кодрат, и она была огромна, включая в себя Сумрачный лес и большую часть Верхнего Края. Богатая земля приносила много даров. Но потом появился разлом, и эти места стали непригодными для жизни. Тогда люди покинули Кодрат и Сумрачный лес, который вскоре заселили гномы, уходя далеко вглубь своих подземных городов.

Разлом расколол Край на два материка. В Верхнем Крае остались Мертвые земли, Сумрачный лес и огромная пустая территория, ныне занятая империей высших, а люди уплыли в Нижний Край. Придя в Золотой залив, они основали портовый город Хабун, вытеснив племена полудиких оборотней дальше на север, в болота. Соединившись с остальной страной, они назвали ее Кон. Все люди, прибывшие с Верхнего Края, были кудрявыми, и это отличало их от коренного населения.

Яго ничего не ответил, осматривая присутствующих исподлобья. К своим годам он уже мог много сказать о человеке по внешнему виду и определить, чем он занимается.

Среди присутствующих были три вора, распознать которых мог лишь Яго, и два головореза. Правда, один из них вполне мог быть рыцарем. Также он приметил хорошо одетого парня, возможно, из знатного рода. Его, судя по всему, и охраняли эти двое головорезов. Остальные были либо бродягами, либо рабочими. На счет них Маркус был прав – это сброд.

– Про норлов и говорить нечего. Они в Коне вообще не показываются, слава Герлине, – отметил Харви.

Его стеганая длинная куртка, промокшая от дождя, была распахнута, под ней виднелись металлические пластины на груди и плечах. Это придавало ему еще более внушительные размеры.

– Я их не видел, но, говорят, они страшные уродцы с длинными шеями, руками и ногами. А еще вроде у них когти есть, острые, словно ножи, и тоже длинные.

– Да, а еще они взглядом убить могут, – засмеялся Маркус, расправляя длинный черный плащ. В отличие от Харви, он не носил брони, считая, что она лишь стесняет его движения. На поясе в ножнах у него висели два меча. Наемник умел работать сразу обоими, и в большинстве случаев так и делал. – Ты что, сказок наслушался и веришь всему на свете?

К столу подошел хозяин таверны с кастрюлей супа и тремя бокалами вина.

– Это не сказки, – заметил он. Все трое повернулись к Сему. – Только когтей у них нет.

– Тебе почем знать, Сем? Ты видел их? – спросил недоверчиво Маркус.

– Я нет, внук мой видел. Он в имперской армии нынче служит. Раз в год орел с посланием прилетает от него. В письме он мне все излагает.

Яго отпил вина и махнул рукой, давая понять, что от хозяина больше ничего не требуется, и он может быть свободен. Сем послушно ретировался.

– Не о том вы болтаете, олухи, – управляющий был воспитанным человеком, несмотря на свою воровскую натуру, и терпеть не мог пустых разговоров. Особенно когда они совершенно ни к чему не приводят. – Вы что, в темницу попасть хотите? О высших поговорить захотелось? Обсудить их дела и проблемы? Рокот скоро грязью смоет, я посмотрю, о чем тогда вы запоете.

Ярость была не присуща управляющему, но недовольства Яго выражались на его лице, вырисовывая глубокие морщины. Скоро их будет много, и они с годами проявятся еще сильнее. Невольные мысли о бороде все чаще закрадывались к нему в голову. Бороде, наполовину седой, как и его черные длинные волосы, убранные в хвост с нитями, вплетенными по всей длине хвоста.

– Ладно тебе, Яго, – Маркус решил разрядить обстановку. – Высшие и в былые времена не бывали здесь, а сейчас и подавно их не будет. Скоро темные уступят место элианцам, а значит, в данный момент они слишком заняты подготовкой ко всей этой чешуе, чтобы обращать внимание на наше убогое поселение.

Разговор о высших у Харви и Маркуса начался с раннего утра, пока Яго еще спал, и никак не прекращался в течение дня, что немного раздражало управляющего. Но он был терпелив. И гордился этим, считая, что терпение свойственно лишь умным людям.

– Яго прав, у нас есть более серьезная проблема, чем высшие, – сказал вдруг Харви.

Маркус и Яго бросили на него удивленные взгляды. Тот спокойно потягивал вино, не осознавая, чего они хотят.

– Спасибо, Бык, не ожидал от тебя понимания, – управляющий даже в лице изменился. Бык Харви умел удивлять в такие моменты, когда от него этого не ждали.

– И что ты предлагаешь? – спросил Маркус у Яго, закрывая тему высших. – Взять лопаты, ведра и уносить грязь обратно к горам?

Яго кинул недовольный взгляд в его сторону, доел свой суп, отшвырнул тарелку и спокойно ответил:

– Нужно укрепить стену от часовни до кузницы. Если грязь начнет сползать, неукрепленная стена не выдержит, и все польется по улицам.

– От часовни до кузницы не меньше пятисот метров, – сказал Харви. – Как ты хочешь укреплять ее?

Яго задумался и на время ушел в себя, но вскоре правильная мысль все же посетила его.

– Песком.

– Песком? – переспросил Маркус, думая, что не расслышал с первого раза.

– Песком, – подтвердил Яго. – Набьем им мешки и закидаем стену. Это должно укрепить ее. Главное, чтобы их было достаточно.

Яго отпил вино и, скривившись, отставил в сторону. Более паршивого пойла он никогда еще не пил.

– Ну-у-у, это может помочь, – задумчиво произнес Маркус. Он тоже сделал глоток, сморщился, но бокал не отставил. – А может, и нет.

– А как понять, что мешков достаточно? – спросил Харви.

– Ты поймешь, – ответил Яго. – Нам нужны добровольцы, сами мы не справимся.

– В этом месте их не найдешь, – Маркус не верил в эту затею.

– Я попробую найти, – Харви встал из-за стола. – Вон те вроде не из слабых будут, – указал он на головорезов.

Яго схватил Харви за рукав.

– Не лезь к ним, – предупредил он.

Харви не понял и перевел взгляд на Маркуса. Тот завороженно смотрел в окно, где дождь сменился белоснежными пушистыми хлопьями снега. Снег опускался тихо и не спеша, укрывая серые улицы Рокота ровным белым одеялом. Харви открыл рот от неожиданности, с грохотом рухнул за стол и тоже завороженно уставился в окно.

Яго был доволен. Наконец. Выражение его лица так и не изменилось, но внутри он прыгал от радости. Опасения остались в стороне, и в душе разлилось теплое спокойствие. Теперь можно было расслабиться и тихо пересиживать холода. Слава богам, провизии ему хватало на самый длинный зимний сезон. В этом году Яго воровал по-крупному. Жену и сыновей-бездельников он мог легко прокормить и еще продавать излишки, когда предлагали хорошую цену.

– Ну, Яго, теперь ты доволен? – улыбнулся иронично Маркус, но не нашел во взгляде управляющего поддержки.

– С чего это мне быть довольным? – спросил вполне серьезно Яго. – Наступит тепло, и снег растает. Поселению снова будет грозить опасность.

Маркус стер с лица улыбку, поняв, что рано расслабился.

– Снег лишь отсрочил эту опасность. Стену все равно надо укреплять. Теперь у нас есть время, чтобы сделать это основательно. Необходимо нанять каменщиков и перестроить ее заново. Вот вы этим и займетесь.

Настал черед Маркуса погрузиться в раздумья. Харви просто тупо следил за их разговором, словно его это не касалось.

– Каменщикам надо будет платить, Яго, – сказал вдруг Маркус, не отрываясь от окна. – Кто это сделает?

В голове Яго словно завелись пружины и закрутились шестеренки. Эта мысль ускользнула от него. Давно он уже никому не платил. Он привык все получать посредством влияния, взяток и самым любимым способом – воровством. Но с каменщиками эти методы не пройдут. Здесь был необходим иной подход, которого он пока не знал. Выделять средства из своего кармана на всеобщее благо жуть как не хотелось. С другой стороны, если поселение заполонит известковая грязь гор, никто не захочет здесь жить, и насиженное прибыльное местечко придется покинуть. Другого такого места, как Рокот, в Коне найти будет невозможно. Все города обложены налогами, и в лучшем случае ему там удастся с трудом прокормить семью. Значит, придется все же выделять свои средства.

– Я дам тысячу контов тому, кто укрепит стену за время холодов, – произнес Яго неожиданно для самого себя. Подумал и добавил: – Но работу нужно закончить до тепла, иначе не дам ни конта.

Яго позвал жестом хозяина таверны. Тот отложил все дела и тут же подошел к столу.

– Что за помои ты нам сегодня подал? – спросил у него Яго и сделал сердитый недовольный взгляд. – Суп ты из пиявок варил? А вино мочой воняет.

– Это лучшее, что у нас есть, – произнес дрожащим голосом Сем.

– Я не буду за это платить, – Яго демонстративно встал из-за стола. Поправив плащ, он вышел из таверны. Сем смиренно посмотрел ему вслед, понимая, что возражать бесполезно, и перевел взгляд на Маркуса и Харви.

– А я еще выпью, – сказал Харви, чувствуя, что ему хорошеет, и забрал бокал Яго.

Маркус не без улыбки посмотрел на своего друга понимая, к чему все идет. Очень скоро Харви превратится в Быка. Выберет себе мишень поярче и направит на нее свои рога.

– Да, и мне повтори, – произнес Маркус в предвкушении веселья.

Хозяин таверны тут же скрылся из вида.

Кто будет несчастной жертвой, Маркус не знал, но догадывался. Харви все косился на стол благородного юнца в окружении двоих здоровых мужиков. И тут Маркус впервые начал задумываться, чем все это закончится. Харви, конечно, сможет раскидать всех троих, даже если они окажутся не самыми слабыми соперниками, но вот если за юнца вступится еще кто-то, Маркусу придется выручать Харви. А ему этого очень не хотелось. Надо было как-то отвлечь Харви от них.

– Что-то Яго расщедрился, – начал он. – Тысяча контов – немаленькая сумма.

– Да уж, – ответил Харви. – Я бы сам пошел, но не мое это – камни тягать. Да еще и по холоду такому.

Харви допил бокал и отставил в сторону, и тут вовремя подошел Сем с новыми порциями. Бык выхватил вино у хозяина таверны прямо из рук и залпом отпил сразу половину бокала. Глаза его налились кровью, и он уставился в сторону своей мишени. Маркус все видел, и ему это не очень понравилось. Если бы выбор Харви упал на кого-то другого, он и с места бы не сдвинулся. Возможно, даже заключили бы пари с соседним столом. Но парень в том углу, куда смотрел Харви, был благородного происхождения, а проблемы с такими ребятами могли плохо закончиться. Маркус встал из-за стола и отвел Сема в сторонку. Харви так и смотрел на юнца, не отрываясь.

– Сем, что там за парнишка, вон за тем столиком сидит? – спросил он.

Хозяин таверны внимательно посмотрел, куда указал Маркус, и пожал плечами:

– Сын какого-то лорда. Не видел его раньше. А что с ним?

– Похоже, Бык нашел себе мишень. Пора этому лорденышу покинуть помещение.

Сем не сразу понял, чего от него хочет Маркус, но когда его осенило, он тут же направился к указанному столу. Харви в этот момент сорвался с места, но Маркус остановил его и усадил обратно за стол.

– Не нервничай, Бык, все нормально, – успокаивал он друга. – Нечего к нему лезть.

Харви услышал его и взялся за недопитое вино. Маркус понимал, что удерживать Быка долго не удастся, и молил богов, чтобы они образумили юнца и отправили его подальше отсюда. Сем уже что-то говорил парню, и тот обернулся посмотреть на Быка Харви.

«Совсем еще молодой», – подумал Маркус.

Харви уставился на парня, и их взгляды встретились. Насмешливый, юный и наглый с разъяренным, злым и диким. Когда Маркус понял, что беды не избежать, в этот миг Харви снова рванул с места, переворачивая бокалы с остатками вина.

Вечерело, свет за окнами постепенно померк. В зал вышли жена Сема с прислугой и начали зажигать свечи. Снега намело достаточно, чтобы укрыть все поселение белизной, но он все так же продолжал падать с потемневших небес. Никто уже не смотрел в окно. Половина посетителей лежали пьяными на столах. Другие вели, как всегда, бесполезные споры. Бык уже подошел к юнцу, когда дверь таверны с грохотом распахнулась.

Ветер прокатился по залу освежающим и бодрящим холодом, а вместе с ним внутрь ворвались завихрени снега, который тут же растаял, превратясь в маленькие капельки на полу. В дверях стоял человек низкого роста. Красная кожа его плаща говорила о том, что он очень высокого положения, а меховой воротник и шапка, множество колец на обеих руках, высокие остроносые кожаные сапоги и золотой пояс под плащом указывали на то, что он элианец. В руке он держал полуторный меч с алмазами, усеивающими рукоять. Все, кто был в таверне, за исключением нескольких выбившихся из сил и задремавших путников, уставились на него. Многие из присутствующих никогда в жизни не видели элианцев и теперь рассматривали человека, разинув рты. Страх невидимой волной прокатился по всему залу и накрыл на какое-то время всю таверну.

Маркус сразу вспомнил слова Яго о том, что они с Харви попадут в темницу за разговоры о высших. Но кто бы мог подумать, что элианец окажется здесь? В такое время, в такую погоду. Один и без предупреждений. Никто не смел произнести ни звука, уставившись на гостя. А тот стоял на пороге и смотрел на зевак невидящим взглядом, словно сквозь них.

Харви тут же протрезвел, и весь его пыл ушел в пятки. В своей жизни он лишь раз видел элианцев в порту Хабуна, когда приезжал за Маркусом. В то время их было много, и они сопровождали какой-то воз, может, даже налог собирали. Он и тогда не мог оторвать от них взгляда, хоть и был за сотни метров. А сейчас один из них стоял в каких-то десяти шагах от него. Не к добру все это.

Две минуты ничего не происходило. Толпа смотрела, не в силах оторвать взгляды, пошевелиться или сказать что-то, а элианец застыл в одной позе, словно каменная статуя. Потом резко дунул ветер, занося в зал очередной снежный вихрь, и он упал лицом вниз, даже не пытаясь удержаться или увернуться от падения. Женщины взвизгнули, а толпа, словно по команде, издала звук то ли вздоха, то ли испуга, и наконец невидимые цепи, сковывающие людей, ослабли, и они смогли хоть немного пошевелиться. Некоторые даже встали из-за стола, надеясь разглядеть элианца получше. Маркус тоже поднялся, но с места не сдвинулся. Незваный гость лежал лицом вниз, не подавая признаков жизни. Самые смелые начали потихоньку подходить к нему. Харви тоже подошел поближе.

Оказавшись достаточно близко, люди поняли, почему высший лежит на полу, не шевелясь. Спина его была изрезана длинным рваными ранами, словно когтями неведомого зверя.

– Он мертв? – спросил Сем, и так зная ответ на свой вопрос.

Никто не хотел трогать высшего, поэтому все так и смотрели на него с расстояния метра, нагнувшись, чтобы ничего не пропустить.

– О, Герлина, что же теперь будет с Рокотом? – взмолился Харви.

«Что теперь будет с Коном?» – подумал Маркус.



***



– Я надеюсь, никому не хватило глупости взять у него что-то? – спросил Яго, внимательно всматриваясь в безжизненное тело элианца. – У нас и так будут большие проблемы из-за него.

Управляющий уже успел вернуться домой и задремать перед камином, когда к нему ворвались Роберт, Гарри и Иден, его сыновья. Все трое не блистали умом, но в отношении младшего – Идена – у Яго еще была надежда. Именно ему он хотел передать бразды правления Рокотом после своей кончины, так как Роберт и Гарри умом пошли явно не в него.

Они разбудили его, рассказывая какие-то небылицы про высшего, и ему пришлось спуститься в гостиную, где его дожидался Харви. Он ввел управляющего в курс дела, подробно описав произошедшее в таверне, и Яго решил сам убедиться в том, что было практически невозможным и во что верилось с трудом. Сыновья напросились с ним. Яго разрешил, предупреждая, чтобы не лезли куда ни попадя и не мешались.

Когда Яго увидел высшего своими глазами, он словно ежа проглотил. Элианца положили на стол лицом вверх и смотрели на него, не сводя глаз. Многие уже протрезвели, но уходить никто не спешил. Во рту Яго появился неприятный привкус, а горло совсем пересохло.

– Неси свою мочу, которую ты за вино выдаешь, – прохрипел он хозяину таверны. Тот послушно скрылся из вида. – Кто-нибудь обратил внимание, откуда он шел? – Яго спрашивал у толпы.

Но в ответ была тишина. В иной ситуации полетели бы грязные шуточки типа «с того света пришел» или «спроси у него сам», но с высшими шутить никто не хотел. Народ был явно взволнован и напуган. Сыновья Яго стояли позади него и во все глаза смотрели на элианца, которого видели впервые в жизни.

Сем наконец принес вина и, налив в бокал, протянул его Яго, пытаясь скрыть дрожь в руке. Управляющий смотрел на элианца и его меч, что-то прокручивая у себя в голове и не замечая хозяина таверны. Так продолжалось еще какое-то время, пока не подошел Маркус.

– Надо что-то делать, – подсказал он тихо.

Управляющий повернулся к нему. Спрятанное под маской тревоги лицо было покрыто морщинами. Он заметил, что Маркус встревожен не меньше его. Лицо стало бледным, глаза округлились, а руки постоянно массировали одна другую. Тем не менее Маркус не утратил способности мыслить и трезво рассуждать, чего нельзя было сказать о большинстве здесь находящихся. За это Яго и ценил воина. Будь его сыновья хоть наполовину столь же умными и смышлеными, он мог бы быть спокойным за будущее Рокота и своего поколения. Но, к его сожалению, все обстояло совершенно наоборот, и Яго, скрипя зубами, приходилось их терпеть. Если бы у него была взрослая дочь, он мог бы ее выдать замуж за Маркуса и одарить его всем, что у него было, но боги не наградили его дочерью. Много раз он обращался к ним, спрашивая, за что они его наказывают, но те были глухи к его мольбам и ни разу не ответили ему. Боги вообще редко общались с простыми людьми, предпочитая общество высших. Правда, Харви говорил, что однажды разговаривал во сне с Герлиной, богиней войны, но о чем они вели беседу, он вспомнить никак не мог. С тех самых пор он всюду говорил о ней.

Яго повернулся к Сему, взял протянутый ему бокал вина, осушил его в три глотка и отдал уже пустой обратно, вытирая губы рукавом мягкой облезлой кожи плаща. Сем наполнил бокал снова и протянул его Яго. Тот взял его, но на этот раз спешить не стал, осматривая посетителей. Пьянчуги, рабочие и просто прохожие смотрели то на элианца, то на него. Теперь этот сброд понял, кем был Яго. Только ему от этого легче не становилось. Замыкали круг его придурковатые сыновья, тыча пальцами на труп с глупыми улыбками. Яго отпил вина и подошел к безжизненному телу. Изучив его, он поставил бокал на соседний стол и начал переворачивать труп.

Элианец был крупным и очень тяжелым, но на помощь вовремя пришел Маркус и не дал телу упасть на пол. Спина гостя была испачкана кровью и исполосована множеством порезов. Он был воином и получил раны, судя по всему, в бою. Но они были рваные и глубокие, меч такие оставить не мог. Судя по всему, раны были нанесены когтями. Тем не менее элианец каким-то образом умудрился сбежать. Возможно, его противники даже не стали гнаться за ним, и он, добравшись до Рокота, вошел в первое попавшееся ему заведение. Осмотрев спину высшего, Яго повернулся к Сему.

– Кто-нибудь выходил отсюда после того, как пришел элианец? – спросил он.

Сем закатил глаза, воспроизводя события в памяти, и, пожав плечами, ответил:

– Только Харви, когда ушел за вами.

– Хорошо, – сказал Яго и тихо добавил: – Запри таверну.

Сем не сразу понял его приказ, но отправился исполнять незамедлительно.

– Что ты задумал? – спросил Маркус, понимая, что сам поступил бы точно так же на месте Яго.

– Хочу обратиться к ним, – ответил Яго, указывая на людей. – Меня зовут Яго, я управляющий Рокотом, – начал он громко, чтобы его услышали. – Все вы поняли, что произошло. Этот человек, – Яго указал на труп, – элианец. И он мертв, насколько я понял.

В голове у Яго вдруг мелькнула революционная мысль: а что, если он еще жив? Но он уже начал свою речь, а прерываться было не в его стиле.

– Это необычная ситуация, в которой мы с вами оказались заложниками. Я обращаюсь к вам с просьбой не разглашать это. И вообще для каждого из вас, я думаю, будет лучше, если вы как можно скорее забудете то, что увидели сегодня вечером. Мы узнаем, кто был виновником ситуации, но до этого времени я закрываю ворота поселения. Пока мы не выясним, что произошло на самом деле, все вы останетесь в Рокоте в качестве гостей. Хозяин этого места проследит, чтобы вас разместили в его таверне, – Яго указал на Сема. Тот от удивления раскрыл рот, но так и не смог ничего произнести.

– А как ты хочешь выяснить, кто его порезал? – выкрикнул кто-то из толпы.

– И как долго это продлится? – послышался голос из другой части зала.

– Этим буду заниматься не я, – ответил Яго. – Но мне нужны добровольцы. Мы обязаны сообщить элианцам о случившемся. А также, я думаю, надо известить и их императора, поэтому кто-то должен отправиться в Эклоцион.

– Да элианцы живьем нас съедят, как только мы окажемся на их территории, – сказал юноша, сидевший прямо перед ним.

– А император сначала кожу сдерет с нас, а потом есть будет, – послышалось из глубины зала.

– Предлагаю сжечь его и забыть! – кто-то подал идею, которую половина людей поддержала топотом, а вторая половина отвергла диким криком и свистом.

– Тихо! – взревел громогласно Маркус, разрезая грохот толпы и усмиряя ее. – Если мы сожжем труп, высшие все равно рано или поздно узнают об этом и тогда беды нам точно не избежать. – Толпа умолкла и прислушалась. – Они сожгут Кон и не пощадят никого. Сейчас же у нас есть шанс, и если уж на то пошло, то я сам пойду к элианцам и сообщу им эту весть.

Яго благодарно посмотрел на Маркуса, несмотря на то, что отпускать его не хотел. В глубине зала под начавшийся шепот обсуждения поднялся Харви.

– Я пойду с тобой! – сказал он, и толпа перевела взоры на него. Харви даже почувствовал себя победителем, хотя сам не понимал, в чем.

– Я тоже пойду.

Яго перевел взгляд на говорящего, которым оказался юнец. От него он не ожидал ничего подобного.

– Но только не в Элию, не к элианцам, а в Эклоцион, – добавил парень, а вместе с ним встали и его телохранители. Яго одобрительно закивал и обвел остальных пристальным взглядом.

– Кто-нибудь еще? – спросил он. Не находя в толпе больше желающих, Яго повернулся к Маркусу. – Я сейчас уйду, а вы выждите час, потом спрячьте труп в холодном месте и проследите, чтобы перед вами никто не вышел из таверны, а также чтобы никто не видел, куда вы его прячете. Как закончите, сразу идите ко мне. Паршиво начинается сезон. Клянусь богами – паршиво.

Яго направился к выходу, но Маркус тут же его догнал.

– Зачем нам выжидать целый час?

– Мне необходимо перекрыть Рокот, – пояснил Яго. – Если элианца увидят до этого и попытаются уйти из поселения, слухи пойдут по всему Краю.

– А что нам с ним делать здесь целый час? Как их удержать?

– Я не знаю, – ответил честно Яго, – но мне нужно время, чтобы перекрыть все входы и выходы и расставить стражу. Что-нибудь придумайте.

Яго не стал утруждаться размышлениями на этот счет и вышел вместе с сыновьями из таверны, допивая бокал вина уже на улице. Платить за него он опять не стал.



ЧАСТЬ 1

НЕБЕСА ЗАКРЫВАЮТСЯ



ЗАГОВОРЩИКИ



АДЕРДАТ И БРИВЕЛЬ



– Ты же понимаешь, что происходит? – Адердат, как всегда, говорил загадками.

– Абсолютно, – ответил Бривель коротко.

– Нужно готовиться к худшему, – Адердат, бог света, по своему обычаю недолюбливал мрак, поэтому и пришел к богу огня.

– Еще рано, – Бривелю так же не нравилось происходящее, но ничего серьезного пока не произошло.

– Боюсь, дойдет до черного ветра, – Адердат был явно встревожен.

– Возможно. Увидим, – Бривель скрылся в белом тумане, не желая продолжать беседу.



Деренгросс был большим и старым замком имперской столицы. Стоял он неприступной горой прямо посреди Эклоциона. Из-за своих внушительных размеров и расположении на холме он был виден с самых дальних окрестностей великого города, а местами даже за его пределами. Пять башен врезались высоко в небо, грозя разрезать его на части. Замок был увешан флагами и гербами высших. Охраняли его сотни лучших в империи лучников и арбалетчиков.

Кербик неспешно гулял по тронному залу замка. Мантия его красного кожаного плаща смиренно тащилась за ним, подметая идеально чистый, сияющий синий камень, которым был вымощен пол в Деренгроссе. Подальше, в глубине зала, стоял черный блестящий трон, выплавленный из вулканического стекла. Кербик кидал на него мимолетные задумчивые взоры. Темный и мрачный, он словно зазывал к себе, манил и дразнил. Двадцать лет назад он помнил, каково это – сидеть на нем и чувствовать всевластие. Тогда он был молод, горяч и упрям. Теперь ему перевалило за пятый десяток, мудрость отразилась редкой сединой в светлых, длинных до пояса волосах, а упрямый характер стал с возрастом мягче.

Когда он был молодым, элианцы его любили за красоту и решимость. Он был кумиром народа. Несмотря на то, что он не выполнил всего обещанного, они продолжали его любить. Были у этого человека свои шарм и обаяние, завоевавшие сердца людей. Говорить Кербик тоже умел и делал это красиво. В свои пятьдесят шесть лет он продолжал оставаться всеобщим любимцем, хоть и не был на троне высших уже два десятилетия.

Все это время он посвятил изучению Верхнего и Нижнего Края, разъезжая по странам и городам подвластных империи государств. Он также бывал и у норлов, и у азгорцев. Их местности он хоть и находил богатыми и красивыми, но они не вызывали у него большого интереса. Другое дело орки с их палаточными городками, где можно было увидеть столько всего необычного и интересного, даже запретного в его стране. Или низкорослики в их домах-норах, где все было покрыто зеленью и умиротворением. Или гномы, живущие под землей, чьи тоннели простирались на многие и многие мили. Кербик думал, что они живут в темноте, но когда он впервые оказался в их царстве, иллюминация подземного города удивила его, отложившись в его памяти навсегда. А горные великаны встречали императора как своего любимого гостя. Их города в горах были особенно интересны, и Кербик любил находиться там чаще, чем где-либо еще. Ездил он и к своим соседям-людям в Кон. После визитов к ним он понял, почему такой же по сути народ, как и элианцы, находился настолько ниже их. Грязные маленькие города, необразованные люди и отсталость не позволяли Кону подняться с колен. В глубине души Кербик понимал, что именно созданная высшими империя тому виной, но сознательно никогда об этом не думал.

Тронный зал, величественный, светлый и заманчивый, в этот вечер пустовал. Император Треккор не изволил принимать сегодня гостей и отбыл в свой родной замок на Грот. Кербик знал об этом, но он зашел сюда взглянуть одним глазком на престол, который скоро достанется ему. Трон стал еще привлекательнее, чем раньше. И это радовало императора. Черный гладкий камень поблескивал в лучах солнца, бьющего в цветные стекла бесконечного множества арок. Кербик мысленно уже сидел на нем, представляя триумф своего народа. Власть была ему к лицу, он давал знать об этом всем.

Вдоволь насладившись главным символом величия, Кербик вышел из зала и направился по длинному широкому коридору, увешанному картинами, золотыми цепями и военными трофеями. Топоры, секиры, щиты, арбалеты, копья и луки пестрели, украшая стены, равно как и многочисленные алмазы и драгоценные камни с серебряными нитями цепей. Эклоцион, столица Наскрая и главный город Верхнего и Нижнего Края, утопал в роскоши, доказательством чему были эти стены.

Коридор перед Кербиком расширился и постепенно перешел в ступени огромной лестницы. Поначалу они были бесконечно длинными и широкими, но чем дальше шел Кербик, тем короче они становились, пока не перешли в прямой спуск. Здесь широкая, словно ствол величественного дерева, лестница разветвлялась на четыре пути, выпуская свои побеги в разные стороны замка. Один был шире остальных трех, шел прямо по центру и служил парадным входом, два уходили влево, они вели в покои императоров триумвирата, находившихся здесь лишь в качестве гостей. Еще один вел вправо, в обитель правящего императора. Она занимала большую часть замка. Обычно гостившие правители триумвирата находились на своих родных землях, но Кербик приехал сюда заранее, чтоб перенять трон у азгорцев на следующие десять лет.

Император свернул влево. Усталость накатывала на него тяжелыми волнами, но нерешенные дела не давали ему покоя, и он хотел поскорее покончить с ними. Лестница привела его в самый низ замка, и он оказался в своих владениях. Большой зал согревал круглый камин по центру диаметром не менее двух метров. Над камином висели могучие лосиные рога. Этот трофей Кербик привез из Элии. Он по сей день помнил ту охоту. Лживый лес принял их сурово, лось и впрямь был гигантским и перед смертью растоптал копытами и разорвал рогами шестерых рыцарей. Кербик тогда уже был императором, и к лосю его допустили лишь удостоверившись, что он не опасен. Последний удар молодой правитель нанес сам, отрубая загнанному и умирающему зверю голову острым мечом. Тогда Кербик понял одно: любая цель достижима, но плата за нее будет измеряться жизнями.

Перед камином возвышался прямоугольный массивный дубовый стол с высокими стульями, окружавшими его со всех сторон. Он стоял на толстом махровом зеленом ковре. Император любил ходить по нему босиком в минуты уединения, держа в руке бокал вина и о чем-то вечно думая.

Но сегодня он был не один. За столом сидел человек преклонного возраста в темно-синей рясе с капюшоном на голове. Кербик увидел его сразу, и по спине побежали мурашки. Барлоу, старый друг и главный советник, всегда немного пугал его, даже несмотря на то, что был ожидаем. Император познакомился с ним, еще будучи совсем мальчишкой. Тогда Барлоу был странствующим магом, ничего не имеющим за плечами. Парню понравились его фокусы, и они сдружились. Позже маг ему был нужен для прохода через Пепельные врата над разломом. Тогда он казался таким же старым, как и сейчас. Кербик заметил это совсем недавно, но не придал мимолетной мысли особого значения. Старый маг с годами владел магией все искуснее и при желании мог бы с легкостью омолодить себя.

В зале было сумрачно, несмотря на то, что на улице еще сиял день и в окна светило солнце. С Барлоу приходила темнота, и Кербик иногда задумывался, не из темных ли его маг. Он явно пришелся бы по душе азгорцам. Только их лица всегда прятались в черноте капюшонов. Лишь изредка можно было наблюдать их мрачность, если уж сильно всматриваться, а Барлоу своего не прятал, и Кербик всякий раз откидывал эту мысль. Хотя при виде темных у него кожа так же покрывалась мурашками. Было в них что-то жуткое и необъяснимое. Казалось, что азгорцы были лишь тенями своих черных ряс. Ходили слухи, что они боялись солнца, но Кербик откидывал и эту мысль, понимая, что это необоснованная ересь.

– В Эклоцион прибыл Мии, – произнес хриплым и одновременно громким голосом маг, не дожидаясь, когда Кербик подойдет к нему.

Мии был императором норлов. Их Кербик не боялся. Скорее испытывал к ним презрение. Как можно было быть такими уродами, да еще и править миром бок о бок с азгорцами и элианцами, он не понимал, но всегда задавался подобными вопросами, когда думал о норлах. Они славились недюжинной физической силой, только это никак не могло повлиять на тот факт, что они стали правящей расой. Правда высшие пришли к власти уже давно, и спорить по этому поводу Кербик не стал бы.

– Что он здесь забыл, – фыркнул Кербик, не скрывая отвращения. – До коронации еще десять дней! – он подошел к столу и тучно опустился на стул, думая о том, что день как-то не задался.

Маг принес с собой чашу вина, которую Кербик собирался опустошить, но Барлоу насторожил его новостью, и он решил повременить с выпивкой. Норлы ему никогда не нравились, так же, как и азгорцы, и он ничего с этим не мог поделать, однако показывать свою слабость перед ними он не хотел.

– Точно не знаю, – ответил спокойный умиротворенный голос мага, и у Кербика опять побежали мурашки. Но он взял себя в руки. – Он хочет что-то тебе предложить.

На лице Барлоу не отображалось никаких эмоций, Кербик уже давно привык к этому. Однако он даже представить себе не мог, что может предложить ему норл, император, с которым кроме торговых отношений и официального общения, у него не было никаких дел. Это заинтриговало его, но перед магом Кербик пытался не показывать эмоций, хотя и знал, что Барлоу может видеть его насквозь.

– Он предложит тебе то, от чего ты должен будешь отказаться, – продолжил маг. – Иначе Мии лишит тебя престола, – Барлоу говорил загадками, и Кербик начинал тревожиться.

– Этот синий слизняк сможет свергнуть меня? – удивился Кербик. – Это маловероятно.

– То, что он предложит тебе, обрати против него, – продолжил Барлоу в своей манере.

Только сейчас Кербик понял, что маг тоже встревожен. Ему вдруг стало как-то сыро и неуютно. Маг нагнал жути, и император встал из-за стола с чашей вина, направляясь к камину. Жар огня окутал его тело теплом, но он даже не заметил этого. В голове застряла последняя фраза мага, из-за которой он забыл, зачем вызвал его к себе.

Между Элией и Атоном никогда не было раздоров, не считая одной единственной войны, которая произошла еще до того, как боги сделали их высшими. Более того, эти страны вели активную торговлю друг с другом. С чего это норлам неожиданно вздумалось замышлять что-то против элианцев?

Вдоволь впитав жар пламени, Кербик повернулся к магу и вновь подошел к столу. Тот сидел молча и словно пребывал в трансе. Он вроде и находился здесь, но, присмотревшись внимательней, можно было заметить, что Барлоу смотрит не на стол, а сквозь него. Веки застыли и не двигались, как и черные зрачки. Сам маг тоже сидел не шевелясь.

Вдруг послышался громкий стук, и тут же двери зала бесцеремонно распахнулись. На пороге стоял посыльный, держа в руке сверток и дожидаясь, когда император даст ему добро войти. Кербик махнул ему, подзывая к себе. Посыльный направился метровыми шагами по полупустому залу, отчеканивая каждый шаг звонким звуком каблуков своих блестящих черных сапог. Подойдя к императору на расстояние вытянутой руки, он упал на колени и протянул ему сверток. Кербик взял его и начал рассматривать. Послание было запечатано печатью Мии. «Началось», – подумал он и развернул сверток.



«Императору Кербику Третьему Великому!

Император Мии приглашает императора Кербика Третьего, прозванного любимым народом Великим, вечером сего дня присоединиться к праздничному ужину в честь приезда императора Мии в Эклоцион. Император Мии сочтет за великую радость наблюдать его среди своих гостей.

С уважением, император Мии».



Кербик отдал сверток магу, а посланнику сказал:

– Передайте Мии: я буду на ужине.

Парень встал с колен, поклонился и направился к выходу.

– Посмотрим, что Мии может мне предложить, – сказал Кербик, провожая взглядом посыльного. И он, и маг понимали, что отказывать Мии означало оказать недоверие их народу, что испортило бы репутацию великого императора Кербика. А этого они не могли допустить.

– Будь осторожен, – предостерег маг. – Норлы могут быть очень убедительны. Если нужно, я пойду с тобой.

Кербик по голосу понял, что маг желает этого даже меньше, чем он сам.

– Нет. У меня к тебе важное поручение, – он вдруг вспомнил, зачем вызвал к себе мага. – Деррик уже везет посох всевластия и скоро будет у Пепельных врат. Встретишь его на другой стороне и привезешь мне посох. С норлами я разберусь сам.

– Посох не у тебя? – маг, казалось, удивился, но лицо его по-прежнему не выражало эмоций.

Кербик сморщился, о чем-то думая, и не ответил ему. Барлоу встал из-за стола и, поклонившись, вышел, оставляя императора наедине с самим собой.

В душе Кербика назревали противоречия. С одной стороны, маг бы сейчас мог сильно ему помочь в разговоре с Мии. Кербик был неглупым человеком, но боялся упустить какую-нибудь деталь, и тогда все могло обернуться бедой. Не доверять словам Барлоу у него не было причин, маг уже много лет служил ему верой и правдой и ни разу не подводил. Все советы, которые он ему давал, всегда были дельными и безошибочно действовали, какими бы абсурдными они ни казались. И на счет норлов Кербик ни капли не сомневался – маг говорил истинную правду. Поэтому он тревожился, отпуская его. Но, с другой стороны, сквозь Пепельные врата мог пройти только маг, и это был самый короткий путь, чтобы доставить посох власти. Иначе Кербик не сможет перенять трон, и азгорцы останутся у власти еще на десятилетие. Посох был важнее, а с норлами нужно было просто быть осторожнее, пришел к выводу Кербик и все-таки позволил себе сделать пару глотков вина.

Чувствуя сильную усталость, Кербик ушел в свои покои и до вечера прилег отдохнуть. Он заснул быстро, впуская немой черный сон в свое сознание. И так же быстро проснулся, когда уже стемнело. С тревогой он подумал, что опоздал на ужин. Но вскоре выяснилось, что Мии прислал за ним двоих сопровождающих, которые дожидались его у ворот.

Норлы в кожаных красных плащах поклонились императору. Плащи их были не столь длинными, как у Кербика и без цепей. Оба норла возвышались на две головы выше Кербика, хотя он и не был низкого роста. Оба были при мечах, и по рукояткам Кербик понял, что они служат в императорской страже. Светло-голубая кожа норлов казалась мокрой и переливалась в свете факелов. Большие головы венчали продолговатые затылки, на которых виднелись коротенькие редкие волосенки. Маленькие глазки будто всегда улыбались. У них были кроличьи носы и тонкие изогнутые губы. Бороды венчали два острых отростка до полуметра длиной. Они также были светло-голубыми, но ближе к кончикам темнели. Невероятно длинные, но тонкие шеи плавно переходили в маленькие плечи, вытянутые туловища и такие же руки. По четыре пальца на каждой руке постепенно сужались, превращаясь в острые лезвия. Лезвия в свою очередь были чуть длиннее самих пальцев. Более короткие ноги всегда были согнуты в коленях назад. Обувь Норлы не носили, имея большие широкие копыта. Ко всему этому прилагались тонкие девичьи голоса и сила, которой мог позавидовать любой воин.

С собой Кербик тоже взял двух рыцарей, понимая, что норлы, если бы захотели, с легкостью могли бы от них избавиться. Но с ними он все же чувствовал себя спокойнее.

Ярко-желтый зал был наполнен музыкой, едой, весельем и норлами. Торжество вовсю шло, и Кербику стало как-то не по себе в окружении синих голов. Как только они вошли, музыка остановилась и все замерли. Откуда-то с трибун, где находились музыканты, громкий голос глашатая провозгласил:

– Император Кербик Третий Великий, приветствуем вас!

– Приветствуем вас!!! – прокричала толпа норлов, склонив колени и расступаясь перед Кербиком.

Он прошел вглубь зала, где на возвышении за большим столом сидел Мии. Все места были заняты, кроме одного, рядом с императором норлов, и Кербик догадался, что это место было оставлено специально для него. Мии приветственно улыбнулся ему, обнажая широкие, но острые желтые зубы, и плавно указал пальцами-лезвиями на свободное место. Неспешно взобравшись на возвышение, Кербик присел. Снова заиграла музыка, и шумное веселье продолжилось.

Еда за столом была не такой, к которой он привык, но Кербик не был особенно голоден. Здесь стояли чаши с какими-то супами из водорослей, травяные салаты, вареные и жареные коренья и ничего, что напоминало бы о присутствии мяса. Норлы, все до единого, были вегетарианцами, и животных убивали лишь ради шкур, а мясо продавали людям из Кона. Осмотрев стол в поисках чего-то съедобного, Кербик понял, что поужинать сегодня ему не удастся.

– Прошу меня простить, великий император, – извинился Мии своим тоненьким голоском, указывая на стол. – Боюсь у нас только это на ужин. Но если вы хотите, я могу распорядиться подать вам чего-нибудь из вашего меню.

– Не стоит утруждаться, – ответил строго Кербик, про себя думая, что Мии мог бы это сделать еще до его прихода. – У меня много дел, и я не рассчитываю надолго задержаться, – он дал понять Мии, чтобы тот переходил сразу к делу.

– Я понимаю, – ответил умиротворенно Мии с издевательской улыбкой на безобразном лице. – Не хочу ни в коем случае вас задерживать, но у нас есть свои традиции. Если гость ничего не хочет отведать на званом ужине, значит, он проявляет неуважение по отношению к хозяину. Вы – великий император, и я могу сказать своему народу, что вы слишком занятой человек, думаю, они поймут ваш отказ поужинать с ними. Мы можем пройти ко мне прямо сейчас и перейти к вопросам, которые я хотел с вами обсудить.

Кербик чувствовал напор Мии, но понимал, что ошибки будут стоить ему дорого. Норлы и элианцы уже давно наладили между собой торговлю, и он не хотел посеять вражду. С Мии нужно было быть осторожней, и Кербик это понимал.

– Я не хочу оскорбить ваш народ, – процедил он, натягивая на лицо притворную улыбку. – Дела подождут. Давайте чего-нибудь отведаем.

Мии засиял от радости и отдал распоряжение накормить великого императора самыми отменными блюдами.

Сначала Кербику принесли большую глубокую чашку с супом из трав. На запах он казался съедобным, но когда Кербик попробовал его, ему с трудом удалось проглотить первую ложку. Зеленая трава не имела вкуса, она не была ни сладкой, ни соленой. Во рту она размякла, едва стоило сомкнуть челюсти, и превратилась в теплое желе. Кербику казалось, что он ест вареный жир. Глотать было нелегко, а проглоченное долго и вязко спускалось в желудок. Мысли о том, как он доедает эту тарелку, взбесили его живот. Но, видимо, Мии заметил, что гостю не по вкусу травяной суп, и блюдо тут же заменили.

На этот раз принесли три маленькие тарелочки. В одной лежали тертые орехи, залитые горячим сыром, во второй была зеленая смесь из различных трав, а в третьей находились маленькие рыжие комочки непонятного происхождения. Вместо ложки подали одну остро заточенную палочку. Кербик перевел взгляд с тарелок на Мии, давая понять, что не знает, как с этим всем обращаться, но Мии разговаривал со своим советником. Пришлось полагаться на себя, и он взял один из рыжих шариков в руки. Шарик был горячим, но Кербику удалось разломить его на две части. Это был простой хлеб, и он не задумываясь отправил его в рот. Сначала теплый приятный вкус сменил послевкусие травяного супа. Кербик на мгновение закрыл глаза, чтобы насладиться им, но потом вкус изменился. Хлеб во рту стал кислым, затем кислота превратилась в горечь и остроту, которую император уже вытерпеть не смог и с отвращением выплюнул разжеванный кусок на пол. Был бы на месте Кербика кто-то другой, гости бы засмеялись, но над элианским императором смеяться никто не собирался. Веселье продолжалось, будто ничего не произошло.

– Кроги так не едят, – сказал с неугасающей улыбкой Мии. – Неудивительно, что вы его не смогли съесть без угасителей, – Мии обратил внимание Кербика на две другие тарелки и показал, как надо правильно их есть.

Сначала он обвалял острую палочку в зеленой смеси, потом до упора насадил на нее рыжий шарик, и следом обмакнул в тарелке с сыром и орехами.

– Попробуйте теперь, великий император. Обещаю – вы ощутите разницу.

Кербик с неохотой и недоверием взял палку у Мии, дав себе обещание, что это последнее, что он пробует на этом пиршестве. Вкус был и впрямь другим. Орехи и сыр ярко гармонировали с необычным ароматом кукурузного хлеба, а смесь из трав убрала почти всю кислоту, оставляя лишь совсем каплю для привкуса. Горечь и вовсе пропала. К тому же трава необычайно сладко пахла. Ничего подобного Кербик раньше не ел и даже не слышал о таких блюдах, но ему очень понравилось, он съел все, что для него принесли. Это блюдо явно отличалось от травяного супа. Он никак не мог понять, как настолько разные вкусы могли нравиться одному народу.

Запивая остатки кроги предложенным ему вином, Кербик вдруг почувствовал, что начинает расслабляться. Вино не сильно отличалось от того, что он пил сам, и это его тоже порадовало, потому что вина худшего качества он не употреблял.

Музыка в зале сменилась с веселой и быстрой на медленную и протяжную. Половина факелов была уже потушена, стало темней. Норлы постепенно расходились, отдавая поклоны в знак уважения двум правителям триумвирата высших.

– Благодарю вас, великий император, за честь отужинать вместе с нами, – Мии встал из-за стола и повернулся к Кербику. – Надеюсь, вам понравились предложенные блюда. Кроги восхитительны, не так ли? – в улыбке Мии читалось издевательство, но Кербик подумал, что по-другому он просто не умеет.

– Они хороши, – согласился Кербик, вставая из-за стола вслед за Мии. – Перейдем же к делу.

Покидая зал в сопровождении десятка стражников, они направились к той части замка, что отводилась для Мии. Император норлов шел легко и спокойно, на его лице застыла дружеская улыбка. Ничего не предвещало серьезного разговора, и Кербик позволил себе расслабиться, наблюдая за Мии. Сначала они прошли длинный, узкий, серый, но светлый коридор и вышли в большой, еще более яркий зал. Взор Кербика поразила его оживленность и заполненность. Здесь было множество женщин-норлов. Они все чем-то занимались. Были тут и дети. От этого синего моря слегка кружилась голова. Кербик не привык видеть так много норлов одновременно.

– Это мои жены, – проговорил спокойным голосом Мии, указывая длинными пальцами-лезвиями на женщин вокруг. – Я знаю, у вас, людей, так не заведено, но для норлов это нормально – иметь столько жен.

Кербик знал, что у Мии была не одна жена, но и представить не мог, что их было так много.

– Во имя богов, – прошептал он себе под нос так, чтоб Мии не услышал, а вслух произнес: – Вы хоть сами знаете сколько их у вас?

Мии усмехнулся вопросу Кербика. Будь их народы немного ближе по духу, или просто дружи Кербик с Мии, он бы не стал задавать этого вопроса. Норлы обладали очень хорошей памятью, и элианский император мог бы в этом убедиться. Но их народы далеко не были дружны, хоть со стороны Мии и предпринимались попытки исправить это. Кербик этого не знал, всячески игнорируя все сигналы со стороны норлов. Увидев выражение лица Мии, он понял, что сказал что-то не то.

– Я знаю всех по именам, – ответил все тем же спокойным голосом Мии. – Вот прямо перед вами Лия, за ней Ойло, в том углу Ану с сыном Кином. Если я сейчас начну перечислять их всех, наверное, наступит рассвет. Со мной в Эклоционе 115 жен, еще 308 остались в Слуоссе. Каждую из них я люблю и от всех у меня есть или будет ребенок.

Кербик был в смятении. Он не знал, что на это ответить Мии. Дикость норлов при их высокой развитости его всегда поражала.

Они все время шли вперед, и желание поскорее пройти это синее море только нарастало. В конце зала находились большие двери, ведущие вглубь замка, куда они и направлялись. Кербик молился богам, чтобы его там не ожидал очередной дикий сюрприз от Мии. Пока они шли, женщины расступались в стороны на десяток метров, освобождая дорогу императорам.

– Я заметил, вы отпустили своих стражников, – сказал вдруг Мии с долей удивления. – Вы настолько доверяете мне? Или эти стены кажутся вам надежными?

Кербик не отпускал своих стражников, оставив их у входа в замок. Доверял он только двоим. Деррик и Барлоу сейчас были заняты посохом, поэтому пришлось идти самому. Однако он уже начинал подумывать о том, что пора было расширять круг своих приближенных. Деррик – сильный и могучий воин, Барлоу – не менее могущественный маг, но их только двое, а времена наступали какие-то смутные. Конечно, были еще сэр Корклод Безумный и братья Сей. Но старый рыцарь лишь слепо исполнял его волю, а к братьям и вовсе не было доверия. Кербику был необходим думающий человек рядом. Всех лордов-советников он оставил в Элии, со своей регентшей, роль которой досталась его дочери Амене. В Эклоционе ему нужен был кто-то новый. Свой человек, который был бы верен только ему.

– У меня нет причин не доверять вам, – ответил Кербик. – У вас нет повода причинять мне вред. Эти стены – мой и ваш дом. К ним у меня тоже нет недоверия.

Мии слегка призадумался, сощурив и так маленькие глаза, но ответил почти сразу:

– У вас действительно нет повода не доверять мне, но вот на счет стен я бы не был так уверен. Они знают и видят все, что происходит в Крае, уж поверьте мне. Здесь слишком много глаз, следящих за нами. Мне известно, что здесь также есть ваши шпионы, как и мои, будьте уверены. Но еще больше в этом месте шпионов азгорцев. И даже все вместе они далеко не все глаза и уши этих стен. Кое-кто еще следит за всеми нами, – Мии поднял голову кверху, и Кербик задрал свою следом, но ничего, кроме высоких, расписанных картинами потолков, не увидел. Осознание того, о ком говорит Мии, пришло не сразу, но вцепилось в него крепко.

– Вы думаете, в Крае есть место, где нет их глаз? – Кербик был уверен, что Мии ответит «нет». Но император норлов указал на врата впереди.

– Там, – сказал с невозмутимой уверенностью он.

Когда они открыли створки очень небольших врат, перед взором Кербика оказалась маленькая темная комнатка, словно одетая в синюю пелену. Вперед вышел норл с очень длинной и сухой бородой и посохом в руке. Он встал перед входом и начал что-то шептать, направив посох ко входу. Через некоторое время в синей пелене появилась брешь, сквозь которую комната стала выглядеть ярче и четче, будто в мыльном пузыре появился проем. Брешь разрасталась, и когда через нее стало можно пройти, Мии предложил Кербику сделать это первым. Но Кербика начали одолевать сомнения, и тогда Мии сам вошел туда. Видя, что ничего страшного с Мии не произошло, он прошел следом. За ними в брешь последовал и норл с посохом, и тогда она закрылась.

– Где мы? – спросил в первую очередь Кербик.

– Там, где боги нас не услышат, – ответил Мии, приглашая присесть за стол.

Кербик сел, но все это время не отрывал глаз от норла с посохом, стоящего в углу.

– Не волнуйтесь, император, Ней всего лишь мой маг. Он приближенный, я ему доверяю. К тому же он глух и нас не услышит.

Недоверие элианского императора к старому норлу возрастало не только потому, что они не были знакомы, но еще и из-за того, что норл находился позади него. Но Кербик успокаивал себя, понимая несправедливость своих бушующих мыслей. Ему пришлось довериться тем, к кому доверия у него никогда не было.

– Эти стены, – указал он вокруг, – насколько надежны?

Мии пожал плечами:

– Достаточно, судя по тому, что мне известно, – процедил он. – Уверяю вас, все, о чем мы здесь будем говорить, останется только между нами. Никто не узнает о нашем разговоре. В этом есть и мой, и ваш интерес. Я бы не стал подвергать риску вашу и свою репутацию. Ней хорошо защитил эту комнату от лишних слушателей.

– Тогда перейдем к сути, – поторопил Кербик. – Что вас так беспокоит? Вы прибыли в Эклоцион задолго до коронации.

Мии глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. На столе стоял подсвечник с шестью горящими свечами, факелы были потушены, поэтому в помещении царил полумрак. Лишь углы стен изредка поблескивали синеватым оттенком защитного поля, раздутого Неем. Тени голов собеседников, отбрасываемые в свете колеблющегося пламени свечей, корчились на темных стенах, словно в пляске диких племен. Черная безлунная ночь просачивалась легкими потоками осенней прохлады в открытое окно. Ветер шелестел остатками листвы на готовящихся ко сну деревьях. Изредка доносились ухающие крики сов. Странная обстановка заставляла Кербика чувствовать себя заговорщиком. Только Мии выглядел теперь встревоженным и озадаченным. Выражение его лица сильно изменилось с тех пор, как они оказались здесь. Кербик не мог не заметить этого и готовил себя к чему-то не очень приятному.

– Вы уже отправили своего мага за посохом? – неожиданно спросил Мии. Вопрос застал Кербика врасплох, и он лишь утвердительно кивнул. – Хорошо, – продолжил Мии. – Настают мрачные времена, великий император.

– Зовите меня просто Кербик. Что вы имеете в виду?

– Да, так будет удобнее, спасибо, – Мии изобразил улыбку и тут же стер ее с лица. Он придвинул подсвечник поближе к себе, чтобы увидеть лицо Кербика и показать ему свое, нагнулся к собеседнику и зашептал, словно их кто-то мог услышать: – Боюсь, император Треккоррикоттор-Коррконнтокав задумал свергнуть расу элианцев с трона.

– Что? – громко возмутился Кербик, испугавшись собственного голоса и тоже перешел на шепот. – Что вы такое говорите? Это немыслимая ложь и клевета! Такого быть не может! Треккор не пойдет на что-либо подобное. Мы с ним хорошо знакомы. Воевать – это не удел азгорцев.

– Никто не говорит, что Треккор будет воевать, – разъяснил Мии, придерживаясь спокойного шепота. – Существует немало способов свергнуть нас с вами с престола без оружия.

Кербик всем своим видом показывал, что ему неприятен этот разговор, но все же хотел дослушать до конца.

– В императорском дворце у меня много глаз и ушей, Кербик, которым я могу доверять. И последний год они мне доносят лишь тревожные вести на ваш счет. По слухам, темные хотят убить вас, а Пепельные врата закрыть со всех сторон. За время правления они укрепили все морские границы, отстроив огромный имперский флот. Говорят, он не ограничивается только имперскими кораблями, на своей земле у них еще более мощная флотилия, готовая к битве в любое время.

– Вы же сказали, что Треккор не начнет войну, – Кербику казалось сказанное Мии выдуманной историей, в которую он поверить никогда не сможет.

– Нет, не начнет. Как только азгорцы убьют вас, мост закроется, а границы перейдут в военный режим. Пока элианцы узнают о случившемся, пока разберутся и созовут войска, флот темных уже прибудет на подмогу к имперскому. Треккор надеется запугать вас количеством и мощью. И, как мне кажется, у него это получится. Но даже если и нет, это будет всего лишь отвлечением от их истинных действий. После вашей смерти они выкрадут ваш символ власти и, боюсь, тогда им не сможет помешать никто. Имея два посоха, азгорцы завладеют такой силой, перед которой даже боги склонятся. А если после этого они захотят забрать и наш… Даже представить себе не могу, что будет. С тремя посохами они обретут бессмертие и безграничную силу. Поэтому пока не поздно, я предлагаю союз. Мы поможем вам взойти на престол, и тогда темные отступят от своих планов. Кербик, подумайте над этим. Я прекрасно понимаю, как звучат мои слова, но поверьте мне: я бы не позвал вас, не будь я столь уверен в своей правоте. Азгорцы затеяли зло, и их нужно остановить.

Кербик все еще не верил словам Мии, но теперь задумался, что зря отправил за посохом только одного мага. Это было опасно, и его могли запросто убить, устроив ловушку. Эта мысль поселила тревогу в его душе.

– Вы по-прежнему не верите мне? – спросил Мии, ничуть не удивленным тоном. – Тогда скажите, почему император Треккоррикоттор-Коррконнтокав отсутствует в Наскрае с момента вашего сюда приезда? У него вдруг возникли неотложные дела? Накануне передачи власти? Подумайте над этим, Кербик. Я вас не тороплю, но все же на счету каждая минута.

– Я должен все взвесить, – ответил Кербик. – Вы говорите крайне тревожные и опасные вещи.

Мысли элианского императора заволакивал странный туман. В животе вдруг заурчало. Наверное, это из-за кроги. Голова казалась ватной и тяжелой. В памяти всплыли слова мага: «Он предложит тебе то, от чего ты должен будешь отказаться. Иначе Мии лишит тебя престола». Сейчас это слова казались неправдоподобными. Видно было, что Мии говорит искренне и хочет помочь ему. Другое дело то, от чего он пытается предостеречь его. В то, что Треккор может предать его, Кербик верить не хотел.

– Конечно, – сказал Мии. – Только не думайте долго, великий император. Иначе, боюсь, мне больше не удастся с вами поговорить. В любое время я жду вас у себя.

Кербик вышел от Мии поздней ночью и решил перед сном прогуляться на улице. Воздух был свеж и прохладен.

«В сезон холодов здесь будет непросто, – подумал он, вспоминая укрытую богами от снегов Элию. – А если начнется война, будет втройне непросто. Только кто больше прав – Мии или Барлоу? А ведь старый маг предупреждал меня, что Мии может быть убедительным».

Живот беспокоил его все сильнее, напоминая об ужасном ужине.

«То, что он предложит тебе, обрати против него», – говорил маг.

«Надо было отдать травяной суп Мии», – подумал Кербик, падая на землю и держась за живот.



ЭЛИАНСКИЙ ТРАКТ



ГЕРЛИНА И ЛОРИН

– Грядет война, – отчиталась Лорин.

–Знаю, – спокойно ответила Герлина. – С этим уже ничего не поделаешь.

– Ты не понимаешь, многие беспокоятся о черном ветре.

– Многие, но не ты. Мрак же твоя стихия, Лорин.

– Это другое. Черный ветер неподвластен мраку.

– Знаю, Лорин, знаю, – богиню войны озарила улыбка, за которой она пыталась скрыть тревожность. Слова Лорин были для нее не новы, но события где-то в глубине души отпечатывались печалью.

– Ты должна помешать началу войны.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала Герлина.

Всадники готовились к отбытию. Поздней ночью главные врата были полностью занесены снегом и выглядели грозной белой гигантской стеной. Снег продолжал опускаться большими частыми хлопьями на еще не замерзший мокрый камень, выложенный на въезде в город. Ветра не было, и снежинки спокойно и умиротворенно летели с неба вниз, как бы говоря: «все хорошо». Но всадники не замечали этого сигнала, готовясь к худшему. Дорога обещала быть непростой и опасной. А грядущие заморозки нисколько ее не улучшали.

Маркус и Харви находились ближе всех к вратам, которые теперь, впервые за много лет, охранялись стражниками. Непривычно было наблюдать привратников в Рокоте, но Яго расставил стражу по всему периметру поселения у стены через каждые пятьдесят метров друг от друга. Ему больше всех не нравилось то, что произошло внутри этих стен, поэтому он постарался обезопасить, прежде всего, свою шкуру, заперев Рокот со всех сторон.

Справа от врат еще трое всадников о чем-то договаривались. Юный сын лорда Кетмана, Кайл, непонятно какими путями забредший в Рокот, что-то обсуждал со своими наемниками, Барнсом и Марли. Оба были крепкими парнями, и Харви пришлось бы непросто, если бы в таверну не ворвался элианец и не испортил все его планы. Оба наемника были длинноволосыми и бородатыми. Но лишь один из них был настоящим воином. Это, в отличие от Харви, Маркус заметил сразу. Барнс казался здоровенным рыцарем, и его титул читался на его угрюмом лице. У него был полуторный меч за поясом, а из-под меховой куртки выглядывала кольчужная рубаха до колен. Взгляд его был суров, и в нем читалась мощь и воинская закалка.

А вот Марли, в отличие от него, не был столь внушительного размера. Опоясанный меховыми накидками, он оголял плечи, на которых, кроме тряпья, не было никакой защиты. Однако, сколько Маркус ни старался, ему так и не удалось поймать его взгляда. Что-то было в нем подозрительное, но он не мог понять, что именно. Марли также был вооружен мечом, но Маркусу казалось, что им он владеет не так хорошо, как Барнс.

Яго с сыновьями и внушительных размеров громилой Крейгом стояли напротив них. Крейг был прославленным на весь Кон воином. Одним из тех немногих, о которых писали стихи и слагали песни вездесущие барды. Яго дорожил им и гордился. Отпуская Харви и Маркуса, он был спокоен, полагаясь на его защиту. Сам Яго воином никогда не был, как и его отпрыски, но мечом владел неплохо. Чего нельзя было сказать о Роберте, Гарри и Идене. В их руках меч становился чем-то тяжелым и неуклюжим. Как и лук и любое другое оружие. Физически они тоже были не сильны, и как бы ни пытался их закалить Яго, они оставались слабыми и хилыми лентяями, часто болеющими и хандрящими. Зачем он взял их с собой, было загадкой для всех.

– Мороз еще не усилился, но скоро это произойдет, – сказал неожиданно Кайл, обращаясь то ли к управляющему, то ли к его сыновьям. – Отправляться нужно немедленно, иначе дальше будет хуже.

Яго осмотрелся вокруг, словно проверяя догадки Кайла. Ему не нравилось, когда столь молодые и незрелые выскочки начинали умничать, говоря, что и как делать. Откуда сыну южного лорда знать о суровых зимах Рокота? У сопляка еще и борода не начала расти, а он уже пытается показывать характер. И это было бы нормально, если бы здесь не находился управляющий. Но Яго был здесь и не терпел, когда кто-то ниже по статусу указывал ему. Однако в этот раз ситуация была иной, и ему пришлось на корню задушить нарастающий гнев.

– Главное вовремя добраться до элианского тракта, – ответил за Яго Маркус. – По мощенной дороге будет легче идти.

Яго кивнул в знак согласия:

– Я отправил орла в столицу. Но ждать ответа мы не будем. Это может занять много времени. Погода и впрямь ухудшается, а до тракта путь не самый простой. Будьте аккуратней, ил с гор уже подобрался вплотную к поселению, замерзнуть он еще не успел. До тракта езжайте не спеша, ищите путь, где ила меньше. Иначе увязнете, угробив лошадей и себя, – Яго был как никогда угрюм.

Внутри него происходили необъяснимые вещи, результаты которых мрачными тенями отражались на его лице. Его хмурый и тяжелый взгляд упал на детей. Где-то в глубине души затаилось то чувство, которое испытывают отцы, гордясь своими детьми. Оно очень редко пробивало толщу сурового безразличия управляющего. Сегодня эта глыба треснула под натиском нарастающей эмоции. Яго, конечно же, любил своих детей, и они это прекрасно понимали, но его сущность никогда не позволяла показывать это на людях.

– Мои сыновья поедут с вами, – продолжил неожиданно он, подавляя всеми силами предательскую дрожь в голосе. – Это им пойдет на пользу.

Роберт, Гарри и Иден в недоумении переглянулись. Осознав, зачем отец взял их с собой, они только подтвердили свои догадки, и это им совсем не понравилось.

– Яго, сыновья твои будут нам обузой, – сказал Харви, долго не раздумывая над словами. Он заметил, с какой тяжестью отправлял Яго детей в этот непростой путь. Но правду Бык Харви часто говорил прямо в лицо. – Они не воины, охотиться тоже не умеют. Да они даже в седле-то еле держатся. Хорошо, если до тракта доберутся. Лучше, если твои дети останутся здесь. Рокот рано или поздно сделает из них достойных мужей.

– К тому же лишние рты нам ни к чему, – поддержал его Маркус, поглаживая своего коня. Он, в отличие от Харви, не видел лица управляющего, настраивая скакуна на дальний путь. Но так же, как и Харви, ему не понравилась эта идея. – В сложной ситуации они могут погибнуть. И каким местом защитят нас боги после этого от гнева их отца?

Яго еще раз посмотрел на своих сыновей, совершенно не вдохновляясь вечным юмором Маркуса. Хилые, щуплые и домашние. Настоящие мужчины не должны быть такими. Он это прекрасно осознавал, поэтому и делал такой выбор.

– Они поедут с вами, а если им суждено погибнуть – что ж, значит, боги этого пожелали, – слова эти дались Яго нелегко, но это было необходимо. Они, словно бетонная глыба, упали на головы сыновей, в одночасье ломая их прежний мир.

– Но отец… – попытался возразить Иден.

Яго бросил на него яростный взгляд, и этого хватило, чтобы он замолчал. В гневе он был жесток, и сыновья это знали.

Крейг достал из мешка три коротких меча, больше походивших на длинные кинжалы, и передал каждому. В глазах молодых людей читался страх, но спорить с отцом никто не посмел. Они знали, насколько он был упрям, а в случае чего мог и казнить, не посмотрев на то, что это его собственные дети.

– Возвращайтесь живыми и с хорошими вестями, – произнес Яго напоследок и кивнул страже.

Привратники очистили снег, отодвинули засовы и раскрыли врата в черную непроглядную ночь. Восемь всадников неспешно вышли из окутанного снегом поселения и ступили в кромешную темноту.

Камень под копытами лошадей резко сменился мокрой грязью чернозема. Снег уже переставал таять на раскисшей в воде земле. Нарастая небольшой коркой на глади мутной жижи, он начинал примерзать. Но ила еще не было. Горы находились с другой стороны поселения, и Маркус подумал, что Яго зря волновался за них. Не могли они оползти так далеко, окружив Рокот со всех сторон, и войти в него. Харви, напротив, готовился к худшему.

В отличие от Маркуса, он видел потоки жидкого ила, бегущего вперемешку с дождевой водой по улицам поселения. Это означало, что горы оползли достаточно сильно и вполне могли добраться до самого тракта. Интересно, что бы делали элианцы, если бы тракт залило илом? Харви тут же понял, что ничего, и откинул эту мысль. Не столь часто элианцы пользовались этой дорогой, все чаще предпочитая путь морем. Чего стоил один «Корсэдос». Огромный трехмачтовый когг, прозванный в Коне «Ведьмой», был самым быстроходным кораблем в Крае. Неудивительно было, что по тракту они передвигались теперь все реже.

Постепенно глаза путников привыкли к темноте, и они могли видеть мрачное очертание уже засыпанного снегом поля. Редкие колосья пшеницы то тут, то там вытягивались из него, словно три волоска на лысом лбу старика. Урожай в этом году был хорошим. Кон мог бы и сам прокормиться, и торговать с другими народами. Да только большую его часть забирал Наскрай в качестве налога. Того, что оставалось, едва хватало на пропитание самим. И здесь кто не умел крутиться и воровать, обычно зимой погибал от голода. Те же, кто доживал до весны, питались кореньями и травами.

Легче было тем, кто жил у моря. Рыболовство обеспечивало их едой, являясь основной деятельностью, и голодная смерть им не грозила. Люди, живущие у Лживого леса, занимались охотой. Многие пропадали в нем без вести, заходя слишком далеко.

Весной норлы привозили свой товар. В основном мясо животных, овощи и фрукты. Продавали они все дешево, но мало кто мог даже за такую цену позволить себе что-то купить. Люди из Кона привыкли добывать еду сами, выращивая урожай и скот для империи высших.

Не пройдя и сотни метров, лошади стали увязать сквозь снег в мокрой, еще не окрепшей от мороза почве, и это говорило о присутствии в ней ила. То, во что не верилось Маркусу и о чем беспокоился Яго, теперь раскрылось в полной мере. Если бы не пошел снег, Рокоту и впрямь грозило бы утонуть в густой илистой жиже. Осознавая свою неправоту, Маркус серьезно задумался над тем, какими могли быть последствия столь серьезного происшествия.

– Мороз нам бы помог, – заметил Харви, пытаясь задеть Кайла. – Лошадь шла бы ровнее, – он уже отошел от той ярости, которая переполняла его в трактире, но парень ему явно не нравился. Так же, как и Яго, он не любил высокомерия.

– И не дойдя до тракта, замерзла бы, – парировал Кайл. – В мороз обычно поднимаются сильные ветра. И даже если лошадь не замерзнет в пургу, мы легко можем сбиться с пути и погибнуть, – Кайл ехал впереди, не оборачиваясь, и не мог видеть, как озлобился Харви, вытаскивая меч из ножен.

– Мы и так все умрем, – заныл старший сын Яго, Роберт. – Элианцы беспощадны к людям.

Маркус, заметив движения Харви, спрыгнул с коня и подошел к Роберту. Одной рукой он скинул его с лошади и уложил в грязь, уперев ногу ему в грудь. К горлу парня он приставил меч.

– А сейчас слушай меня, сопляк, – произнес он спокойно, но грозно, краем глаза заметив, что всадники остановились и приковали взгляды к разыгравшейся сцене. Лошади топтались на месте, увязая в холодной жиже. – Пока не поздно, у вас есть возможность вернуться назад, упасть на колени перед папочкой и просить пощадить вас. И да помогут вам долбанные добрые боги, потому как в зависимости от того, в каком настроении будет Яго и какие слова вы подберете, он вас оставит в живых, выписав плетей, либо казнит. Но что бы он ни выбрал – это будет легче и милосердней, чем то, что ждет вас впереди, если вы решите продолжить этот путь. Вы жалки и ничтожны, и если хотите идти с нами, вы закроете свои никчемные рты и будете открывать их лишь тогда, когда настанет время пожрать, – Маркус еще немного посмотрел, как Роберт, раскрыв глаза, таращится на него, онемев от страха, а потом отступил.

Трюк удался, Харви отвлекся, убрав меч обратно. Не хотел Маркус ввязываться в битву с лорденышем. Нужно было лишь добраться до тракта, а дальше их пути разойдутся и все пойдут своими дорогами.

Кайл верхом на лошади обошел все еще валяющегося в грязи Роберта, всем своим видом показывая, насколько презренно это все выглядит, а потом пустился галопом в сторону тракта. Барнс и Марли последовали за ним.

– Они зря это, – заметил Маркус, взбираясь на коня. Пояснять свою мысль он не стал, но Харви этого и не требовалось.

– Юнец еще слишком глуп, чтобы видеть свои ошибки, – ярость Харви улетучилась, и теперь он чувствовал прилив умиротворения и спокойствия. – Горяч и глуп. Все мы были такими. Но, Маркус, «долбанные добрые боги»? – Харви усмехнулся. – Яго бы не простил тебе такого выражения.

– Это да! – громко и пронзительно засмеялся Маркус. – Хорошо, что он не с нами.

– Я понял, что ты сделал, – произнес Харви, указывая в ту сторону, куда ускакал Кайл.

– Никогда не сомневался в твоей догадливости, – ответил Маркус, стирая улыбку. – Не задирай его, дружище, – он не давал совет. В его голосе звучали ноты предупреждения об опасности, и Харви их заметил. За годы их дружбы они знали друг о друге практически все и могли понимать друг друга с полуслова. – Может, он и юнец, но он сын лорда Кетмана из Крахора. С ним лучше не связываться.

– Что будет, если я разрежу юнца и его шайку на части? Лорд Кетман соберет знамена и отправится воевать с Рокотом? Не то время, Маркус. С приходом высших этот титул уже не в почете. Яго мог быть лордом, хоть Рокот и является небольшим поселением. Но он всего лишь скромный управляющий. Думаешь, за ним никто не пошел бы? Мне так не кажется. У него много друзей в других городах, влиятельных друзей в Коне. Но только нашей страной управляет Наскрай. И каждое действие должно получить сначала одобрение этого могучего государства. Думаешь, лорд Кетман сможет дать нужное количество золота и серебра, чтобы ему разрешили поднять мятеж внутри страны? Кон в год дает Наскраю столько продуктов, что никакого запаса золота не хватит. А если начнется война, кто будет вспахивать поля и сеять пшеницу? – Харви на время замолчал, прислушиваясь, словно что-то услышал. – Показалось, – ухмыльнулся он, и прежде, чем Маркус начал говорить, спросил: – Как ты думаешь, что сын самого богатого человека в Коне делал в Рокоте?

– Я не знаю, – честно ответил Маркус, пожимая плечами. В отличие от Харви, его не особо интересовал этот вопрос. – Я просто прошу тебя: не задирай его. Барнс вроде неплохой воин, но я уверен, что ты справишься с ним легко. А вот Марли… Сначала я думал, что он тоже воин. Но, присмотревшись к нему, я заметил, что он на него не похож, и это меня настораживает. Его лошадь практически не вязнет в грязи, а сидит он на ней, словно пушинка. Она не чувствует нагрузки, хотя на вид он достаточно увесист.

Харви нахмурился:

– Ты думаешь, он один из этих? – он обернулся, чтобы убедиться, что сыновья Яго не слышат их разговор.

Иден и Гарри поднимали лежащего в грязи Роберта и были уже очень далеко от них. Еще немного, и скроются из виду, если не поторопятся. Снег заметает следы быстро, и найти их будет проблематично. Но так им и надо, посчитал Харви. Возиться с ними никто не собирался.

– Я думаю, он маг, – произнес шепотом Маркус.

– О, святая Герлина, и давно ты это заметил?

– В таверне я начал подозревать что-то неладное, – шепот Маркуса постепенно приобретал интригующий окрас. – Потом у врат я подумал, что он не может быть воином, но убедился в этом, лишь когда мы выехали из Рокота…

– Слышишь стон? – перебил Маркуса Харви. – Я думал, мне показалось, но теперь он звучит отчетливо.

Маркус навострил уши и тоже услышал ноющий голос. Он доносился прямо оттуда, куда они направлялись, и всадники чуть прибавили ходу, забыв о копошащихся в грязи сыновьях Яго.

Стон становился все отчетливее и мучительнее. Харви мысленно представил, как Кайл вылетел с лошади и переломал себе ноги. А его горе-охранники стоят перед ним, не зная, что дальше делать. Эта картина порадовала бы его, и от одной мысли у него на лице нарисовалась улыбка. Кайл – южный парень, не знающий северных краев, понятия не имеющий об илистых горах и обилии дождей в этот сезон. Он тщеславен и высокомерен, и это его погубит. Ели уже не погубило. Настроение у Харви начало подниматься.

Вскоре взору Маркуса и Харви открылась истинная картина происходящего. Лошадь Барнса поскользнулась и упала на бок, завалив вместе с собой своего наездника и прижав своим телом его ногу. Она брыкалась и пыталась подняться, но все попытки были тщетны. Жижа затягивала ее все глубже. Барнс держался, как мог, но боль доставала его, и время от времени стон переходил в крик. Лошадь утягивала здоровяка за собой. Кайл и Марли всеми усилиями пытались ее поднять, но ничего не выходило. Харви и Маркус, оценив ситуацию, решили не спускаться с коней.

В это время снег, словно в издевательском танце смерти, стал еще гуще и пошел быстрее. Чувствовалось, что мороз крепчает, а это сулило скорое приближение ветра. Опасное путешествие могло стать смертельным, и любая задержка ни к чему хорошему не привела бы.

– Что вы встали? – прокричал Кайл, заметив сквозь черноту ночи белых заснеженных всадников. – Помогите нам! Его засасывает в яму!

– Мы ничем ему уже не поможем, – ответил спокойно Маркус. – Поднять лошадь вчетвером мы могли бы, но она уже наполовину ушла в ил, и десять человек не смогут ее теперь вытащить. К тому же я вижу много крови. Барнс наверняка сломал ногу при падении. Даже если мы его достанем, придется отвозить его обратно в Рокот. С учетом срочности нашего дела мы не можем себе этого позволить, – слова Маркуса были суровой правдой, но Кайл пропустил их мимо ушей, не прекращая попыток поднять лошадь. Марли помогал ему, но все было тщетно, они сами уходили в ил и приходилось отпускать кобылу и вылезать из жижи.

– Яго предупреждал нас искать обходные пути и не попадаться в подобные ловушки, – сказал Харви. – Но вы посчитали себя умнее его и помчали вперед. Итог – вы потеряли человека. Это будет вам уроком.

Барнс снова взревел от боли, на этот раз громко и пронзительно разрезая морозный воздух.

– Советую вам оставить его и двинуться дальше. Силы вам еще пригодятся, и нечего их растрачивать впустую, – закончил Харви.

– Нет! – взорвался Кайл. – Он еще жив! Мы не оставим его. И никуда не двинемся без него. Даже если вам хотелось бы этого больше всего на свете, – Кайл одарил Харви и Маркуса злобным ненавистным взглядом, не понимая, как забавно это выглядит на его юном лице. – Не хотите помогать – справимся без вас.

Маркус еще некоторое время наблюдал за тщетными попытками Кайла и Марли поднять лошадь и вызволить Барнса, потом слез с коня и стал помогать им.

– Да чтоб тебя… Упрямый глупец, – пробурчал себе под нос Харви и тоже спрыгнул в грязь.

Вчетвером они расшевелили упитанную лошадь в илистой жиже. Яго не пожалел для них хороших и сильных скакунов. Харви и Маркус при этом по колено стояли в грязи. Марли холодная жижа уже доходила до пояса. Кайл, оказавшись самым легким, скользил по поверхности, но был грязнее всех, словно принимал грязевую ванну. Некоторое время лошадь поднималась совсем туго, но потом ее удалось оторвать от грязи. Барнс уже по шею ушел в топь. Сыновья Яго, только прибывшие, смотрели на все с разинутыми ртами.

– Вы что там, уснули? Помогите нам! – закричал на них Харви. Оживленные криком, они слезли с коней.

Совместными усилиями лошадь все же удалось приподнять. Барнс перестал кричать и стонать, то ли ему стало легче, то ли сил на это уже не оставалось. Но когда Кайл его начал вытягивать из жижи, он не подавал признаков жизни. Потребовалось немало времени и гигантские усилия, чтобы хоть немного вытянуть его из цепких лап жидкого ила. Все это время остальные пытались удержать брыкающуюся лошадь на весу. Харви то и дело поторапливал Кайла. Маркус выкрикивал в его сторону грязные ругательства. Парень старался изо всех сил. Илистая трясина не хотела отпускать Барнса. И когда Кайл уже потерял надежду вызволить его из цепкой хватки илистой грязи, топь поддалась, и он потихоньку начал выходить из нее. Вытащив его на поверхность, все дружно отпустили лошадь. Она с хлюпающим шумом упала обратно в ил, забрызгав грязью всех вокруг.

Мороз крепчал, но сейчас, даже промокшим, всем было жарко. Всем, кроме Барнса. Тот лежал неподвижно на снегу. Хлопья, падающие на его лицо, не таяли. Кайл стоял перед ним на коленях, пытаясь его разбудить, словно он очень крепко спал. Где-то глубоко в подсознании он понимал, что Барнс уже не вернется, но пока еще не готов был принять эту мысль.

Харви взобрался на лошадь, снял с себя сапоги и вылил из них всю грязь. Ноги промокли и начинали замерзать. В приближающиеся морозы это не могло привести ни к чему хорошему. Оголив ступни, он намазал их целебным эликсиром из флакона, висевшего у него на груди. Закончив втирания, он достал из мешка большой кусок тряпки, разорвал ее на две части и, обмотав ею ноги, надел обратно сапоги. Отпив из того же флакона, он кинул его Маркусу.

– Оставь его, он мертв, – сказал наконец Харви, наблюдая за тщетными попытками Кайла привести в чувство Барнса.

Парень поднял голову к небу. Глаза его были наполнены слезами, но он пытался их сдерживать, не показывая своей слабости. Барнс был дорог ему. Этот воин считался лучшим рыцарем отца и был его хорошим наставником. Барнс учил парня сражаться, выживать и знать цену жизни и смерти. Что он теперь скажет своему отцу? Как будет смотреть ему в глаза? Это была идея Барнса – идти в Рокот. Он хотел показать Кайлу место воров и убийц, желая провести с ним весь сезон снегов в этом грязном и вонючем гадюшнике, который нельзя было и поселением назвать. Но элианец подкинул всем неожиданный сюрприз.

– Марли, помоги мне закинуть его на мою лошадь и закрепить, – сказал дрожащим голосом Кайл, придя немного в себя. Холод начал пробирать его.

– У нас нет времени возиться с ним, мальчик, – ответил спокойно Харви. Кайл бросил на него ненавистный взгляд, но промолчал.

– Он прав, – вступился за Харви Маркус, растирая себе ноги жидкостью из флакона Харви. – Мы и так из-за тебя потеряли много времени и вымокли к тому же. Мороз становится сильнее, и нам пора двигаться дальше. Но если ты хочешь забрать своего воина с собой – это твои проблемы. У нас с Харви своя дорога, и на тракте наши пути расходятся. Ждать вас мы не собираемся. Только учтите: чем дольше вы здесь возитесь, тем больше шансов у вас не добраться до него, – сказав это, Маркус надел сапоги и развернул лошадь в сторону тракта.

Харви и сыновья Яго последовали за ним. Все трое продрогли, но боялись сказать хоть слово. Отпив из флакона, Маркус передал его Идену.

– По глотку. Каждому. Чтоб согрелись, – разъяснил он.

Иден недоверчиво рассмотрел флакон, вспоминая, что точно такой же видел у отца, и резко сделал глоток. Жидкость обожгла сначала рот, хоть Иден и старался глотнуть быстро. Потом горло зажгло огнем, он закашлялся. Огонь тем не менее разошелся по животу, с каждой секундой захватывая все большую площадь, а потом мягкое тепло от него начало разливаться по всему телу. Зубы перестали стучать от холода, а все вокруг поплыло и стало сначала нормальным, потом интересным, а затем веселым. Он передал флакон Роберту и только сейчас понял, что все его волнения куда-то пропали. Теперь их поездка казалась забавным и интересным приключением, о котором он мечтал всю жизнь. Роберт, кашляя от выпитого, отдал флакон Гарри. Тот, заметив изменения в братьях, сделал сначала маленький глоток, а потом еще один, побольше. Маркус отвесил ему тяжелый подзатыльник и отобрал флакон.

– Эй, ты чего? – возмутился вмиг осмелевший Гарри.

Повторный удар чуть не сбил Гарри с лошади, хоть Маркус и не вкладывал в него особой силы. Парню показалось, что он встретился с бревном. Больше спорить ему не хотелось.

Снег продолжал идти, но хлопья уже не были такими крупными и мягкими. Изредка дул ветер, пробиравший путников до костей, но жидкость из флакона Харви хорошо грела изнутри. Скоро мороз станет жутким, и тогда начнется настоящая метель. Ветер будет дуть сильно и непрерывно. К этому времени им необходимо было добраться до тракта. Мощенная булыжником дорога позволила бы пустить лошадей быстрее в сторону Элии.

Те края были теплее. Гораздо теплее, чем Рокот. Элианцам с климатом повезло больше, чем людям из Кона. Элия находилась севернее, но боги охраняли эту территорию. У высших никогда не было снега и морозов. Они купались в роскоши солнечного света и даже представить себе не могли, как живут другие народы. Никто из путников ни разу не бывал в Скотшире, столице элианцев. По слухам это был самый большой город в Нижнем Крае и второй по величине в мире. Самым большим городом являлся Грот – столица азгорцев. Маркусу доводилось слышать, что в Скотшире нет бедных, средних или богатых. Люди этого города, утопая в роскоши, никогда ни в чем себе не отказывают. Ни в одном другом месте в мире такого не было, и элианцы гордились этим. Самые богатые жители мира являлись родичами одного из беднейших государств. Но элианцы никому никогда не помогали, в том числе и Кону. Этот народ привык только брать, но не отдавать.

Ветер начал усиливаться, путники погнали лошадей чуть быстрее. Никто не хотел потерять своего скакуна, а тем более погибнуть, как Барнс. Земля стала тверже, то ли промерзла, то ли ил уже обмельчал, но лошади шли увереннее. Езда становилась свободней, но тем не менее рисковать никто не хотел. Кайл с Марли давно пропали из виду, и Харви радовался этому факту. Без них было спокойнее. Угомонив свой пыл, он понял, что драться с юнцом было бы ошибкой, а после гибели Барнса выветрилась и вся ярость Быка. Харви наконец полностью стал самим собой, несмотря на то, что время от времени прикладывался к своему флакону.

К рассвету ветер задул не на шутку. Харви обвязал лицо и голову шерстяным платком, оставляя открытыми лишь глаза. Маркус только сейчас надел капюшон своего плаща, укрываясь от лютого холода. Сыновья Яго натянули огромные шерстяные шляпы, прикрывая лица руками. И даже это не помогало укрыться от пронизывающего сквозь одежды ледяного ветра. Путники замерзали. Кони мчали вслепую с тряпками на головах, из последних сил сопротивляясь ледяным порывам. Но тракта так и не было видно. Ветер швырял снегом в лицо, и его то и дело приходилось протирать. На ресницах уже намерзал лед, а глаза открывались с трудом.

– Там сугроб! – прокричал Маркус, указывая вправо. – Переждем метель за ним.

Харви не услышал его из-за ветра, но увидел, куда он направил свою лошадь, и сам двинулся за ним. Сыновья Яго не сразу поняли, куда им скакать, и чуть было не промчались мимо, в последний момент заметив свернувшую с пути лошадь Харви.

Сугроб оказался большим каменным валуном, выше трех метров в высоту и так же в ширину. Харви и Маркус слезли с коней, достали из мешков все тряпки, что брали с собой и накрыли своих скакунов. Им нужен был отдых, а при таком ветре ехать становилось невозможно. Под валуном они выкопали в снегу яму до земли. Ила там уже не было, лишь твердый грунт. И это радовало. Маркус позвал к себе Идена, Гарри и Роберта, молча наблюдавших чуть поодаль.

– Ложитесь, накройтесь своими плащами и закопайтесь под снег, – указал он. – Так мы согреемся и переждем пургу. Отправимся дальше, когда ветер стихнет.

Изрядно замерзшие братья так и сделали. И Маркус не обманул, под снегом они и впрямь согрелись. Позже он рукой пробил дырку для доступа воздуха и время от времени очищал ее от неустанно заметающего снега. А потом сквозь завывающий ветер и шум метели послышался храп Харви. Кроме него уснуть не удалось никому.

Пурга началась быстро и закончилась уже к полудню. Харви продолжал спать, но остальные решили выбраться наружу, вдоволь наслушавшись его сладких баллад сна. Мягкий снег под напором поднимающихся с земли людей поддался не так легко, как ожидалось. И это было понятно – намело его не меньше метра. Кони послушно стояли на своих местах, а чуть дальше от них находились еще две лошади. Значит, Кайл и Марли все же не проскакали мимо и были где-то поблизости. Ветер утих, снег прекратился, но небо все еще было серым. Маркус только успел подумать, что пора бы отправляться в путь, а Харви был уже на ногах.

Очистив коней от снега и накормив их припасенным зерном, путники двинулись дальше. Яркий свет сияющего свежестью снежного покрова слепил до головной боли. Приходилось щуриться, привыкая к этому эффекту. Лошади хоть и отдохнули, но шли тяжело, оставляя за собой в снегу длинные глубокие борозды.

Харви достал наполовину опустевший флакон и, прогоняя сон, сделал глоток. Маркус, несмотря на то, что выглядел бодро, время от времени зевал. Сказывалась бессонная ночь и непростой вчерашний день. Особенно конец дня, когда по велению Яго они с Харви сначала пытались сдерживать пьянчуг в таверне Сема, а потом прятать труп элианца в конюшне. Конюх, конечно, был неплохим парнем и умел держать язык за зубами, но все же за молчание ему пришлось заплатить золотыми контами. Маркус догадывался, что, когда все закончится, конюх, скорее всего, уедет из Рокота и уже не будет кому-либо прислуживать. Но до этого ему еще нужно было дожить, а жадных и неуместных Яго не любил. Особенно, когда приходилось платить из собственного кармана. Конюху бы взять да сбежать, только вот Рокот Яго уже перекрыл. Войти и выйти из поселения без его разрешения было нельзя. Теперь судьба конюха была в руках управляющего. Если, конечно, Яго вспомнит о нем. Слишком уж он увлекся драгоценным мечом элианца. Даже забрал его для сохранности. Чувствовал Маркус, что камушков на его рукояти после такого хранения будет не хватать.

Сыновья Яго в полудреме плелись следом, кивая головами, едва не сваливаясь с коней. Харви, пожалуй, повезло больше всех. Он успел выспаться, тогда как остальные слушали его громогласные пения сна. Ждать Марли и Кайла они не стали и двинулись без них, но отъехали не так далеко, когда те уже были на ногах. К лошади Кайла был привязан заледеневший Барнс. Оставалось только гадать, когда Кайлу надоест таскать его тело за собой и он его похоронит. Не мог же он вечно возиться с ним.

Валун уже казался маленькой исчезающей вдали точкой, когда послышался шлепок и долгий глухой стон. Обернувшись, Маркус увидел, что Иден лежит в снегу и звонко засмеялся.

– Так мы далеко не уедем, – вздохнул он, вытаскивая из мешка длинную веревку. – Не хотел я прибегать к этой мере, но…

– Что ты собираешься делать? – спросил Роберт, готовясь к худшему.

– То, что необходимо, – ответил Маркус, не желая разъяснять свои действия.

Усадив Идена на лошадь, он крепко привязал его к ней веревкой. То же самое он проделал с двумя остальными братьями. Кайл и Марли, успевшие к тому времени подъехать, молча наблюдали за происходящим. У парня на лице застыла гримаса печали, словно у провинившегося ребенка. Губы его посинели от холода, но он, казалось, этого не замечал, хоть и вздрагивал время от времени. Неменяющееся лицо Марли было невозмутимо спокойным. За весь путь он не произнес ни единого слова, так что у Маркуса и Харви сложилось впечатление, что он немой. Харви тем временем подъехал к Кайлу и протянул ему флакон. Тот недоверчиво посмотрел на него и так же недоверчиво взял.

– Не бойся, мальчик, – произнес с ухмылкой Харви, – это лишь для того, чтобы ты согрелся. А то ты с лошади скоро свалишься замертво, и твой колдун не спасет тебя.

Кайл с его застывшим опечаленным лицом вопросительно переводил взгляд то на Марли, то на Харви, словно получив оплеуху.

– Что тебя так удивило? – спросил у него Маркус, закончив с веревками. – То, что Марли маг, или то, что мы об этом знаем?

Кайл глотнул из флакона, раскашлялся, чуть помедлил и приложился еще раз. После второго глотка он долго не мог остановить кашель, боясь разодрать себе горло.

– Что это за гадость? – вымолвил он наконец, отдавая флакон Харви.

– Вытяжка из кукольника на спирту, – ответил Харви, делая глоток. – Очень редкая вещь.

– И очень гадкая, – сморщился Кайл.

– Наверное, – пожал плечами Харви. – Но от нее теплее. Говорят, сок кукольника может омолодить человека. Я в это не верю, – Харви сделал еще глоток. – Не знаю, от чего она такая редкая, но бодрит эта штука не на шутку.

– Кукольник водится в Лживом лесу, а добывают его эники, – вмешался в разговор Марли, обращая на себя удивленные взоры Харви и Маркуса. – Люди не могут распознать его среди других растений, а эники знают о нем практически все. Его добыча очень сложна и требует особой подготовки. Кукольник – плотоядное растение, и при неправильном подходе вероятность стать его жертвой крайне велика. В этом случае смерть неизбежна. Эники добывают его для себя, для лекарств и омолаживающих мазей. Поэтому он так редок в Коне и других странах Верхнего и Нижнего Края. Этот народ никогда не покидает своего дома. Кроме леса, они не знают иного мира. Чтобы достать кукольник, нужно самим прийти к ним.

На лице Маркуса засияла улыбка.

– Харви, ты слышал? Он умеет говорить, – его смех заставил Харви тоже улыбнулся.

– Не обижайся, приятель, – сказал он. – Мы думали, ты немой.

Марли на это никак не отреагировал, не меняя строгого, но спокойного выражения лица.

– Маркус, рядом с Лживым лесом живет лорд Олгрих. Ты частенько бываешь в Мельне, ухлестывая за его дочкой. Почему ты мне ничего не говорил о кукольнике? – спросил Харви, когда успокоился.

Маркус пожал плечами:

– Я сам мало что о нем знаю. Лишь то, что есть такое растение. Я даже не видел его ни разу.

– Это точно, в Мельн ты ходишь за другими потребностями, – попытался задеть друга Харви, но Маркус лишь улыбнулся, прекрасно понимая, что он прав.

– Ты не ответил на мой вопрос, – обратился он к Кайлу. – Ты знал, что твой приятель маг?

Кайл замялся. Ему не очень-то хотелось развивать эту тему. Марли в его краях был известен своими деяниями, далеко не самыми хорошими и благородными. Кайл не знал, чем именно он занимался, но не так давно отец назначил награду за его голову, и Марли пришлось бежать из Крахора. Отправляясь с Барнсом в Рокот, они встретили по дороге повозку. Выглядела она так, словно принадлежала одному из лордов юга, но управляли ей какие-то оборванцы. Барнс сразу понял, что это разбойники, и вступил с ними в бой. Кайл тоже не стоял в стороне, но, выиграв сражение, получил серьезное ранение. Внутри повозки лежал связанный по рукам и ногам человек, но и он не был лордом. Барнс видел его раньше и сразу узнал в нем Марли. Когда он предложил отвезти мага лорду Кетману, Кайл отказался. Они взяли его с собой, хоть Барнс и был категорически против этого. Марли за три дня вылечил рану Кайла, и тот решил отпустить его, но маг захотел отправиться с ними. С тех пор они были всегда вместе, и пока Барнс учил Кайла искусству боя, Марли показывал ему фокусы магии. Кайл даже сам пытался чему-то научиться, но сражаться у него получалось лучше. Однако он всегда внимательно слушал мага и выполнял все его поручения. Думая задержаться до тепла в Рокоте, Кайл в мечтах представлял себя великим колдуном и хотел научиться всему, что мог бы дать ему Марли. Только маг не спешил его обучать, объясняя это тем, что магом не нужно становиться. Маги уже рождаются со способностями, которых в Кайле он не видел.

Теперь, когда он мог стать героем в своей стране, прославить имя отца и, наконец, найти время и серьезно заняться магией, одно неосторожно сказанное слово могло лишить его всего. Если отец узнает, что он связался с Марли, он его не простит никогда. В этом случае ему будет сулить темница. Подобная перспектива мало радовала, но что ответить на вопрос, он не знал. На помощь пришел сам маг:

– Кайл с Барнсом освободили меня от разбойников, – начал он. – Я умирал, и они взяли меня с собой. Ни он, ни его наставник не знали о моих способностях. Я неплохо владею мечами, и только поэтому они позволили мне поехать с ними.

– О каких способностях ты говоришь? – спросил с ухмылкой Харви. – Потому как владеешь мечом ты явно паршиво. Как, собственно, и этот малыш, – Харви пренебрежительно указал на Кайла.

Парня задели его слова, но он сдержался, ожидая что ответит Марли. В нынешней ситуации главное было спокойствие. Поддайся он чувствам, и Харви с Маркусом сразу бы раскусили его, поняв, что он хорошо знает Марли.

– Я маг-некромант, – ответил Марли, крепко сжимая поводья.

Харви и Маркус неодобрительно переглянулись, оголив тут же мечи. Кайл был в ужасе, услышав это от мага, столь много рассказывавшего ему о чистой магии. Иден, Гарри и Роберт вымотанные дорогой, крепко спали, привязанные к коням, и не слышали их разговора.

– Советую тебе отъехать в сторону, мальчик, – обратился Маркус к Кайлу, держа в руке один из своих мечей и сверля злобным взглядом Марли.

Все остановились, кроме коней с привязанными спящими всадниками. Харви свистнул так сильно, что Кайл прикрыл уши. Сыновья Яго проснулись, не поняв в чем дело, остановили коней и уставились сонными глазами на резко поменявшуюся картину.

– Я сказал тебе: уйди в сторону, – злобно прошипел Маркус.

– Нет, – произнес Кайл, перегораживая своей лошадью путь к магу. – Он мне нужен для нашего дела. Я не позволю причинить ему вреда, – Кайл достал свой тонкий меч.

Маркус спрыгнул с лошади и в одно мгновение притянул к себе парня, легко выбивая из его руки меч. Свой клинок он направил к горлу юнца. Кайл не ожидал от него такой прыти и столь резкой реакции. Кровь выступила на его шее и тонкой струйкой побежала по лезвию к рукояти.

– О каком деле ты говоришь, лорденыш? – спросил спокойно, но резко и жестко Маркус, не сводя взгляда с Марли. – Ты едешь рядом с преступником и хочешь защитить его? Мечтаешь сразиться? Я не вижу твоего меча, малыш.

– Я… – Кайл от волнения стал заикаться, но пытался собраться и не давать волю чувствам, как учила его мать. Нужно было успокоиться и сосредоточиться. Об этом так же часто упоминал Барнс. – Я хочу сказать… Я иду в Наскрай… в Эклоцион… Если Марли и впрямь маг, он поможет мне пройти сквозь Пепельные врата, – выдавил наконец Кайл.

Маркус еще какое-то время держал у его горла меч, а потом отшвырнул парня в снег, будто потеряв к нему интерес.

– Никуда он с тобой не поедет, – произнес Харви, разминая левой рукой кисть правой. – Он сейчас отправится на тот свет.

– Эй, я вижу тракт! – прокричал Роберт, который был дальше всех и не слышал их разговора.

На секунду все замерли, соображая, что делать, и в этот момент Марли резко рванул поводья. Лошадь помчалась в ту сторону, куда указывал Роберт.

– Задержите его! – прокричал Харви сыновьям Яго, пуская своего коня вдогонку, но было уже поздно. Марли промчался мимо Гарри и Идена и едва не задел Роберта. Лошадь его шла легко и спокойно, в то время как конь Харви еле плелся, застревая в толще снега. Осознав, что догнать его он уже не сможет, Харви развернул своего скакуна. Марли добрался до тракта и по нему помчал на восток.

К каменной дороге Харви, Маркус и Кайл подъехали, не сказав друг другу ни слова. Лишь неугомонные братья постоянно галдели, расспрашивая у них, что произошло. Широкая мощенная булыжником дорога находилась на возвышении от поля, по которому они шли. Обдуваемая ветром, она была абсолютно чистой от снега. На ней всадники остановились.

– Кайл, что ты делал в Рокоте? – спросил вдруг Маркус. – Ты ведь не бывал на севере прежде?

– Нет, – ответил парень. – Не бывал. Но это не ваше дело, – голос его был спокоен, однако в нем читалась обида.

– Если бы не элианец, у вас были бы серьезные проблемы, – указал Маркус на Харви. – Ты, похоже, неплохой парень, но мягковат для всего этого. Нужно было тебе оставаться у себя на юге, там, где и место таким, как ты.

– Я выполню то, что обещал, – сказал серьезно Кайл и развернул лошадь на восток.

– Один тебе совет, – прокричал Харви ему вслед. – Встретишься снова с Марли – убей его! Иначе они с Барнсом убьют тебя!

Кайл ничего на это не ответил, не сразу распознав жесткий юмор Харви. Он знал, что Марли делал что-то непозволительное, но то, что он был некромантом, его сильно удивило.

Маркус и Харви отправились по тракту на запад. Иден, Гарри и Роберт, так и не дождавшись ответов на свои вопросы, стояли на дороге в недоумении. Обоюдно решив, что им лучше идти с воинами, которых они хорошо знают, они развернули своих коней так же в сторону запада. Маркус резко развернулся к ним.

– Куда это вы собрались?

– Но мы… – начал было Иден.

Маркус его перебил:

– Вы идете с Кайлом в Эклоцион, – сказал он и, развернув лошадь, помчал вперед, догоняя Харви.

Спорить с ним братья не хотели.



МОРОК



ВОНАГАЛ И ХЭЙЯ



– Хэйя, ты, как всегда, прекрасна!

– Ты мне льстишь, мой милый, но продолжай.

– Каждый рассвет украшает мир только благодаря твоей улыбке!

– Каждый рассвет не вечен, мой милый.

– Это так, Хэйя, но твоя красота бессмертна.

– Как ты это понял? Смерть нами не повелевает, как и вода, которой правишь ты. Но красота может наскучить, и тебе она более не покажется столь привлекательной.

– Судя по слухам, смерть скоро настигнет и нас. Но даже после нее я всегда буду помнить улыбку богини любви.

– Черный ветер? Не верь слухам и пойдем со мной…



– Ограланд!!!

Громогласный крик прокатился горным эхом по мрачной процессии. Камень вождя, представлявший собой невысокое нагромождение скалистых валунов, где всегда восседал вождь племени, а ныне собралась добрая сотня орков, утонул в недружественном ропоте взбодрившихся от дремоты и мрачности похорон зевак. Здесь вождь обычно принимал своих советников или жалобщиков. Сегодня в этом месте его хоронили, следуя традициям племени. День только начинал свой разбег, но холодные северные ветра уже нагнали туч. Мрачная церемония еще более омрачалась погодой. Откуда-то издали доносились раскаты бушующей грозы. Боги гневались. Им что-то не нравилось, и все чувствовали это. Что-то нагоняло беду на народы орков и предвещало конец эпохи. Запах этого безумия летал над всем Течквардом, и его невозможно было не уловить. Но орки не могли догадываться, что это творилось по всему Краю.

– Ограланд!!! Где ты?!!

Дикий крик повторился, и теперь уже все увидели, кто был нарушителем спокойствия и порядка. Кто так бесцеремонно и издевательски относился к обычаю, заведенному много лет назад. Обряд погребения, проходивший в полной тишине вплоть до сожжения тела погибшего, был прерван орком на вид средних лет, крепкого телосложения, но не высокого роста. Он был воином. Поверх рубах на нем пестрела кольчуга, а на ней металлические пластины, опоясывающие живот, грудь и плечи. На открытых взору руках можно было видеть концентрации дикой мощи орка. Его мышцы были напряжены и внушали уважение. В тяжелые шипованные сапоги, какие носили орки в глубокой древности, были заправлены старые изношенные черные кожаные штаны. За спиной его висел длинный двуручный меч на широком ремне, костяная рукоять которого возвышалась высоко над головой, а самый конец едва не касался земли. Лезвие меча было поразительно широким, и в ножнах он закрывал половину спины орка. Низкорослые воины обычно не сражались двуручными мечами, тем более такими широкими. Тяжелым и неповоротливым оружием управлять было не так уж просто, даже более массивным воинам. Поэтому смотрелось это странно, необычно и немного нелепо. Такое оружие мог носить лишь искусный воин. Было тяжело представить, как этот орк смог бы вытащить меч из-за спины и насколько хорошо он им владел. Но смелости и наглости у него хватало.

Воин был не один. По правую руку от него стоял высокий и взрослый орк. Одет он был, как монах, в рясу с капюшоном на голове. Он так же имел двуручный меч, но никто даже не обратил на него внимания. Слева стояли двое совсем молодых орков-воинов. У каждого был короткий меч, подобный акинакам. Все они были напряжены, стоя в немом ожидании, вдыхая запах неизбежности.

На камне вождя, на самом возвышении появился погруженный в печаль орк. Серость и хмурость его лица источали горе. Даже безумец внизу не мог разбудить других его чувств. Скорбь и боль утраты накрыли его нескончаемой волной спокойствия и безразличия ко всему вокруг. Он тоже был воином, но оружия при себе не имел. В этот день он не стал его брать. Провожая в иной мир ушедшего отца, он даже в мыслях не мог себе представить, что оно ему пригодится именно сегодня.

– Кто ты, безумец? – спросил он. – И чего тебе надо в столь скорбный день? – голос его был наполнен грустью. Всем своим видом он показывал, что собеседник ему не интересен. Слишком тяжела была печаль, овладевшая им.

– Мое имя ты узнаешь на смертном одре, – произнес нарушитель спокойствия и тишины, снимая с ремня свой меч и одновременно вынимая его из ножен.

Он сделал это настолько легко и быстро, что немногие даже успели увидеть этот момент. Расписные ножны он швырнул в сторону. Широкое лезвие было испещрено вырезанными на нем старинными рунами, которые слегка светились. Меч вызвал немалый интерес у толпы. Таких клинков они еще никогда не видели. Обычно мечи такой длины не носили в ножнах, но этот орк явно отличался от других, что также возбуждало до этого сонную толпу.

– Я вызываю тебя на бой, Ограланд, сын Варгуна! Твоя кровь будет пролита здесь и сейчас, да помогут мне боги!

Низкорослый орк был чрезмерно храбр и тщеславен. Он мог умереть, ведь в Течкварде еще не встречалось воина, кто был бы сильнее и проворнее Ограланда. А сам сын вождя уже давно превзошел умениями своих учителей. Но Ограланд не спешил вступать в бой. Скорбь не отпускала его ни на шаг, и разум был замутнен этим мрачным чувством. Он никак не мог настроиться на диалог, мысленно все еще провожая отца.

– Ты хочешь сразиться со мной в этот день? – голос его был по-прежнему отрешенным и монотонным. – В день, когда великий вождь Течкварда умер? Ты хочешь обагрить кровью его имя? И ради чего я должен принять этот вызов слепого безумца? Почему бы мне просто не запереть тебя в яме?

После этих слов стражники Ограланда, словно получив приказ, оголили свои мечи и направились в сторону воина.

– Ты не сможешь этого сделать, – произнес орк, вытаскивая из кармана рубахи черный медальон на стальной цепи.

Стража тут же остановилась, словно перед ними оказалась невидимая стена. Толпа зароптала, нарушая полнейшую тишину, опутывающую собеседников. Ограланда будто окатило кипятком, он вдруг почувствовал непонятную боль и немоту.

В это время где-то вдали прогремел гром. Надвигалась гроза. Холодный ветер начинал пробирать сквозь одежды. Но толпу сковало оцепенение.

– Это печать вождя, – произнес Ограланд уже живее. – Где ты ее взял?

– Это печать моего отца, – ответил низкорослый воин. – А до него его отца. А теперь я намерен получить и твою. Выйди ко мне и сразись со мной!

Ограланд был обескуражен. Он не ожидал такого поворота событий, но скорбь по отцу еще не до конца отпустила его. Судорожно собираясь с мыслями, он пытался понять, что делать дальше. Все было словно нереальным, будто странный сон пробивался из глубин подсознания и охватывал все вокруг. Отец умер, будучи в полном здравии. Он просто начал задыхаться во сне. Так и не проснувшись, он ушел в другую жизнь, оставляя сына одного. Ограланд еще не свыкся с этой бедой, как появилась новая в виде орка с печатью вождя, не чтившего святых традиций и ничуть не уважающего смерть. Все это казалось жутким кошмаром.

– Дай мне с достоинством похоронить моего отца, и я обещаю тебе: мы сразимся. Кем бы ты ни был, – Ограланд пытался вести себя смиренно и сдержанно, как учил его отец, переняв это поведение у людей, но внутри он чувствовал, что начинает закипать. Лишь из уважения к отцу он подавлял в себе бурное беспокойство.

– Твой отец был великим вождем! – сказал низкорослый воин. – Он восстановил мир в наших землях, собрав все кланы воедино. Он удерживал мир в Течкварде и сделал много для этой страны. Но ты никто! Бледная тень своего отца. Ты не достоин того, чтобы править орками, и я пришел забрать у тебя то, что принадлежит мне! Достань свое оружие и сразись со мной. Во имя справедливости, во славу моего деда – я не дарую тебе жизнь! Я пришел отнять ее у тебя и избавить Течквард от вашего проклятого рода. Готовься присоединиться к своему отцу. Сегодня ты с ним встретишься!

Толпа была поражена смелостью и наглостью нежданного гостя. От него исходила мощная энергетика, и все ее чувствовали. Она словно вихрем овладела разумом скупых на мысли присутствующих, растворяя все то, что было до этого. Предвкушение грядущего сражения подогревало их кровь, и все молча внимали каждому слову двух воинов.

Ветер усилился. Порывы его срывали листья с деревьев, уносили части соломенных крыш и закручивали вихрем дорожную пыль. Поднимая эту смесь вверх, а потом бросая вниз, словно диким фонтаном, ветер окутывал все вокруг. Наступали холода. Но эта зима была необычной. В мире что-то менялось.

Зима в Течкварде, пограничной стране орков между Нижним и Верхним Краем, всегда была теплой и спокойной. Дожди лили часто, но и они не были холодными. Поэтому почвы в Течкварде были чрезвычайно плодородны. Здесь росли такие травы и растения, которых не встречалось ни в Коне, ни в Элии, ни даже в Атоне, земле странных и могущественных норлов. В это время года здесь созревали самые экзотические плоды, которых нельзя было отыскать ни в Нижнем, ни в Верхнем Крае. Течквард был богат, и несмотря на то, что империя высших забирала бо?льшую часть его урожая, орки были всегда обеспечены едой. Находясь практически на экваторе, они жили в тепле, и им не было нужды думать о зимовке. По-настоящему холодные дни редко бывали в этих краях. И один из таких дней настал именно тогда, когда умер главный вождь страны – тот, кто собрал ее по крупицам, не позволив междоусобицам разорвать Течквард на части.

После того, как высшие пришли к власти, оркам было строго запрещено воевать и совершать набеги на людей. Тогда начались междоусобицы и дележ земель Течкварда. Продолжалось это не одно десятилетие, пока к власти в Ахор-Гнатоте, столице Течкварда, не пришел Варгун. Он был единственным вождем, который смог собрать воедино всех, своей мудростью прекратив распри и воссоединив земли орков в одну большую и сильную страну. Никогда еще Течквард не был столь велик в своей нравственной силе, как при нем. Ограланд понимал это и гордился своим отцом. Но он всегда боялся, что не сможет сохранить то, что удалось сделать его отцу. У орков в груди текла горячая кровь, у них был вспыльчивый нрав, и удерживать страну в узде могли лишь сильные духом вожди. Ограланд опасался того, что эта ноша будет не по нему, но после смерти отца дал себе обещание сделать все для продолжения его миссии.

– Я не буду с тобой биться, – произнес он громко, не снимая маски печали со своего лица. – Не сейчас, когда смерть витает в воздухе и не отпускает мыслей. Уходи и оставь меня наедине с моей скорбью. Мне нет до тебя дела.

На воина эти слова произвели обратный эффект. Он сорвался с места с мечом наперевес и быстрыми шагами двинулся к сыну вождя всех орков. Никто его не остановил, медальон на его груди был защитным амулетом от подобных действий. Ограланд быстро соображал, что делать дальше. Оружия у него не было, а безумец стоял уже близко. Но так и не придумав ничего, он просто остался ждать на месте, не сдвинувшись ни на полшага в сторону. Трусость уж явно не пошла бы ему на пользу, и он это прекрасно осознавал. Низкорослый воин легко взобрался на камень вождя и в несколько шагов достиг своей цели. Ограланд ощутил весь его пыл, когда меч безумца коснулся его шеи. От воина исходили жар и аура ненависти, пропитывающая все в непосредственной близости от него. Но было в нем что-то еще. Что-то странное, непонятное и в то же время родное оркам. Это чувство засело глубоко в голове сына вождя. Ограланд понял лишь одно: воин безумен в своей жажде убить его.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/uriy-glebov-32851615/vlast-ognya-70087486/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.