Главная страница | Стихи и поэзия | Друзья-приятели. Избранное

Друзья-приятели. Избранное
Римид Нигачрок
Стучатся воспоминания – впусти их, они толпой пестрой ввалятся, заполонят всё пространство…Детство, такое далёкое, что даже не верится, а было ли оно? Годы мелькают – вуз, служба, завод, семья, дети и… вот ты уже старый, век твой покатился под гору…

Друзья-приятели
Избранное

Римид Нигачрок
Посвящается Виктору Васильевичу

© Римид Нигачрок, 2024

ISBN 978-5-0060-7666-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Один из нас
В ветхой грязной одежонке,
Кое-как волочит ноги,
Мужичок с утра по снегу
Тянет тело вдоль дороги,
Обходя людей сторонкой.
Что он думает, бедняга,
Или думать он отвык?..
Голод, боль, нужда и холод —
Хрипло тяжкий души крик,
Как привычна ноша тягот?
У большого магазина,
Из контейнеров – еда,
Сто рублей добыть на водку
Удается не всегда,
А добыл, счастлив мужчина!
Выпьет. Крякнет. Оживет.
И на лавочке часами
Вдаль мечтательно глядит,
В молодые годы память
Непременно приведет…
Школьный бал. И смех, и слёзы.
Пары в вальсе шли по кругу…
Первый в жизни поцелуй…
Клятвы в верности друг другу…
Будет счастье! Бог поможет…
Уж вечер. Холодно. Старик,
Кряхтя, поднялся еле-еле.
Подвал, у труб ему ночлег.
Бредет он слепо до постели.
Он жить вот так давно привык.
А утром снова вдоль дороги
Он побредет куда-то вдаль
Найти утраченное счастье,
Иль смерть – себя уже не жаль.
Пока он жив и носят ноги…

Лесная фея
Из заснеженной тайги
В шубке белоснежной
Вышла фея вечерком
Подарить надежду…
Все, кто встретиться в пути,
Станут чуть счастливы.
В дом нежданная войдет,
Как из сказки диво.
Снег искрится серебром,
Звезд на небе россыпь.
Фея леса дарит то,
Встречный что попросит.
Хворый, скажут ей, малыш,
Летом будет годик.
Она прижмет его к груди
Поцелует в лобик,
Рассмеётся тут дитя,
Тянет погремушку.
Если фею угостить
Будет в доме нечем,
Шубка сброшена с плеча
Хлопотать у печи…
И она уйдет в тайгу,
Как пробьет двенадцать,
Но к избушке, где живет,
Знайте, не добраться.

Игры детства
«Шишел-мышел, взял да вышел» —
Всем знакомая считалка.
Мне водить, ах, ёлки-палки!
Разбежались все как мыши.
Галка спряталась в сарае,
Толик спрятался в кустах.
Детство в памяти играет,
«Шишел-мышел» на устах.
Чижик-пыжик – вот забава!
Лунка, бита и брусок.
Ловкий сделаешь бросок,
За чижом бежит орава.
И с утра и дотемна
На дворе играют дети.
Помню я забавы эти
С детства – чудная страна!
«На златом крыльце сидели» —
Мишка строго счет ведет,
Нынче кто голить пойдет.
Было так ли в самом деле?
Детство в памяти играет,
Повторяет всё считалки,
Не вернуть то время, жалко.
На дворе играл вчера я…

Счастье в доме дети
Ребенок в доме?.. Мне уже не надо.
Ну, дед, ты что? Я внучке нашей рада,
Прижать к груди малютку дорогую…
Пеленки, соски, слёзы …, жизнь такую
Не очень хочется под старость начинать.
Ах, мужики, вам женщин не понять!..
Куда уж нам…, держи кусочек счастья.
И губы, нос, глаза – в бабулю мастью.
Меня увольте, сами с ней покуда.
Вставать средь ночи вам, а я не буду.
Четыре сына нянчил, слава богу.
Здоровье уж не то, и дел невпроворот.
Дитя проснулось, слышите?.. орёт.
Иль мокрое оно, иль хочет кушать.
Невинная слеза бередит больно душ.
Я ухожу к себе, а вы тут, бабы, сами…
На тридцать лет назад уносит память.
Двенадцать метров в комнате жильё,
Вдвоём в тазу стираем детское бельё,
Когда приеду вечером с завода.
Второй родился – минуло два года,
Крутились мы, как белки в колесе,
Что в комнате одной ютились все,
Не стоит говорить, жена еще училась.
По молодости лет на всё хватало силы,
Семейный быт, заботы и тревоги.
Дают нам третьего сынишку боги…
С утра ведём детишек в детский сад,
Я на завод, жена домой спешит назад:
Стирать, варить, убраться и погладить.
И всё опять начать? Не надо, бога ради!..
И для себя пожить пора бы, отдохнуть,
А как дитя орёт средь ночи, не уснуть.
Уж невтерпеж, помочь им что ли,
Я всё же дед, не избежать мне доли,
До самой смерти с детками возиться.
Весь опыт прежний ныне пригодится.
Летели годы, внук родился пятый.
Как вы живете, спрашивал у брата,
У вас давно детишек полон дом.
Привыкли, говорит, гоморра и содом.
Но любим всех, пускай еще рожают.
И деться некуда от них, и раздражают,
И без детей и дом не дом, тоскливо.
Вы счастливы. И я тогда счастливый.

Студенческие будни
Студенческие были с ностальгией
Из памяти всплывают невзначай,
Сквозь призму времени безмерно дорогие,
Беспечных славных лет опасный рай.
И разномастная в основе абитура
В экзаменах пололась как трава,
Чтоб выросла отменная культуру,
Нужна способная к наукам голова.
Срок роковых и кратких испытаний,
Как паровозом мчится скоростным,
Студентами лишь избранные станут,
До финиша, дай бог, добраться им!
Стипендию, общагу, номер группы
Раздал счастливцам щедро деканат,
И каждый койка-место взял приступом,
Кто у окна, у двери, и этому он рад.
На благо института до занятий
Всем отработать полагается неделю,
Знакомимся, чтоб время зря не тратить,
И эти дни, как счастье пролетели.
А осенью, было бы лишь охота
Студенческие годы вспоминать,
На танцы бегали в подпитии в субботу,
И часто за полночь укладывались спать.
Экзамены, зачеты, курсовые …,
От сессии до сессии – привычны.
Всю ночь зубрим, а утром чуть живые,
Сдаём предмет, бывает, на «отлично».
О, этот первый курс неповторимый!
Кто выдержал, тому уже не страшно.
Добраться до диплома – это стимул,
Девчонке замуж, если учится напрасно.
И день настал!.. Прощанье в ресторане.
И пары кружатся, и трёп под коньячок.
Какая ждет судьба, какими позже станем?
Пока что в радость нам и корки, и значок.

Ленивый снег
Редким нынешним снежинкам
До весны трудиться, чтобы
Превратить меня в сугробы,
Но чудна зимы картинка.
Небо купол – не с овчинку, —
Бело-синее в просторах.
Солнца круг висит в короне,
Ветром воздух легко тронет,
Ковер ткется белый споро,
В синей мгле не видно город.
Воздух вкусный, не напиться,
И морозца дух приятен,
Снега все-таки не хватит,
Чтоб в сугроб мне превратиться,
Я шагаю – снег ложится.

Обычная история
В разводе мы. Раз в месяц приезжаю
Общаться с сыном. На ночь остаюсь.
Что чувствуешь, скажи, ведь я не знаю.
Как не крути, я муж, хоть бывший пусть.
Я ничего не чувствую, не бойся.
Хотела бы, лежал бы возле ног…
Но не прощу тебя за то, что бросил…
Не позову назад, себе дала зарок.
Не я ушел – ты выгнала. Не так ли?
И настояла даже – ребенку не отец.
Устраивать любила ты спектакли.
И «орогатила» меня ты, наконец…
Я не хочу о прошлом, помолчи-ка.
Любовь мою ты подло растоптал.
Претензии мне слышать просто дико.
Меня ты на другую променял!..
Был холостяк я пару-тройку лет.
Следила ведь, как маялся в общаге.
Как ты жила, мне вовсе не секрет:
Приют давала каждому бродяге.
Как мать Тереза, добрая душа.
Я только мужиков жалела тех,
Кто без жилья, заботы и гроша.
Да, помогала. А разве это грех?
Парадоксально! Законного супруга за порог,
Лишив жилья, отцовства и опоры,
Чтоб жизнь свою устроить он не мог,
В отместку слух пустить?.. О, это здорово!
А как хотел? простить за мордобой,
Что не оставил средств к существованью?..
А я тебя любила!.. Боже мой!..
Что ни скажи, быть не желаю крайней.
Пусть так. И мне досталось поделом.
Твоё тогдашнее понятно поведенье.
Я не пропал. Построил новый дом.
Стучусь к тебе без совести зазрения?!..
И точно, как к любовнице…. Ха-ха!
Заметь, тебя я не зову, не прогоняю.
Семьей, как вместе жили, я – плоха,
Как потерял, так слаще?.. Ну, не знаю.
А помнишь, как у нас всё началось?..
Как ты пришла как будто за тетрадью.
Не помнишь?.. Ну, ты это брось!
Хоть не хитри сейчас-то, бога ради.
Что вспоминать. А мог бы отказаться.
За мной пошел, как пальцем поманила.
А как к тебе еще-то подобраться?..
Меня не замечал…. Ну, было, было.
Как я легко попался на крючок,
Что через день дошло и до постели…
Тебе я всё же благодарен за урок:
С тем жестко спать, кто мягко стелет.
Известно всем: любить вслепую глупо.
Да кабы знать, что выйдет, наперед!..
Голодный ты?.. Давай согрею супа,
И у меня под ложечкой сосет…
Спасибо, нет… я выйду покурить,
Мне заодно размять полезно ноги.
Необходимо мне с тобой поговорить
Пред тем, как разведут навек дороги.
О чем? Семья ведь не сложилась.
О прошлом неприятно вспоминать.
Мне кажется, тебя давно простила,
Есть сын, и я заботливая мать…
Ну что ж, прощай! Навряд ли появлюсь
Когда-нибудь. Последний мой визит.
Рассудит бог, тогда что было, пусть.
Поговорил с тобой, душа и не болит.

День мастера
Звеня, стуча, телега перекатки
Везет детали в мульдах не спеша.
Пометки карандашные в тетрадке
Сверяет мастер, графиком шурша:
«Кругляк точить калибры токарям,
А листовой – на скобы и шаблоны,
Отжечь в термичку вечером отдам,
Чугунные притиры – на поддоны;
Технологам бы сбегать в АБК,
Чтоб изменить порядок операций,
Скорей сбыть, включили «дурака»,
А мастеру есть время разбираться?
Головку фрезерную надо заказать,
И сверла удлинить отдать на пайку;
Планерка, не забыть, сегодня в пять,
Кого там нынче вздуют, угадай-ка!..»
Как выжатый лимон, в вагоне тесном
На полчаса для мастера спасенье:
«С женой поссорюсь нынче, интересно,
Приедет в гости теща в воскресенье?..»
Последнюю достав из пачки сигарету,
Он не спеша шагает по перрону:
«До отпуска дожить, скорей бы лето,
Не каркай ты, противная ворона!..»

Растопка
Как растопка в гараже
Стопкой книги гнили,
Не прочтет никто уже,
Зря их сочинили.
В топку Пушкин полетел,
Он горит отменно,
Огонь Тютчева доел,
Проглотил мгновенно,
И глагол поджег дрова,
Превратился в уголь,
Ярко вспыхнули слова,
Завертелись вьюгой,
И романа толстый том
Корчится от жара,
И Толстой горит огнем
Не прочтенный, даром.
Брызжут искры словари,
Знаний мира кладезь,
Мудрость некому дарить,
Гибнут книги в чаде.
Как растопка для печи
Стопки книг лежали,
Им уж некого учить,
Зря их сочиняли…

Расстояние
Идти до школы надоест
От крайней улицы до клуба,
Через канал наперерез
Три километра будет грубо.
А по дорогам выйдет пять,
До магазина, через мост.
На час пораньше надо встать,
А запоздал, беги уж кросс.
Так года три я бегал в школу,
Пока жильё не дали ближе.
Ногам легко, когда ты молод,
Пацан школяр, вперед беги же!
Два раза дальше комбинат,
За переезд и к Абакану…
Мы там шалили, помнишь брат?
Не раз гоняла нас охрана.
А горы тянут, как магнитом;
Курган в степи, лесок с болотом
Минуешь если, встанут плиты
Стеной, на неба влезть охота!
Поля, поселок, комбинат
И синей змейкой Абакан;
Стоишь на круче, горд и рад,
Ты выше всех, ты – великан!
Ногами мерить расстоянья
С годами стало так привычно,
Жизнь есть движенье состоянья,
Идешь пока, ну и отлично!..

Хвала труду
Уйти от бед переживаний
Простой работой можно.
Найдётся ли желанье
Лелеять чувство боли,
Но отпустить из клетки
Напуганную птицу досады и обиды
Нам удается редко.
Пусть руки по привычке
Возьмутся за работу,
И раздраженье стихнет
Не то чтобы в два счета,
Но вскоре, незаметно.
Другое состоянье
Ты ощутишь душою,
Чтоб радость обещанья
Взбодрила силу духа,
И вот ты снова собран
Из тысячи осколков,
И день такой особый,
Пусть мокрый и прохладный,
Он будто улыбнется,
Как друг твой долгожданный
К груди твоей прижмется.
Хвала любой работе!
Хвала любому делу!
Ты увлечен занятьем,
Давно ли не хотелось?!

Расхлябанность
Ну, вот, на даче я…. Один.
И первая декада месяца апреля
Закончилась. Какой-то матери я сын,
И муж жене, и дед. Себе не верю:
Под шестьдесят. И я опять на даче.
И грязно, пасмурно, и водку не допил.
Домой не хочется. Душа уже не плачет.
Я день и год, и век, как миг один прожил.
Ну, что еще? Ведь чувства никакие.
И руки грязные – работы не боятся.
Душа незримая и мир моя стихия.
И капли редкие дождя опять стучатся
По крыше и в стекло. И печь гудит.
И дым из всех щелей клубится ветром.
Душа спокойная, наверно, просто спит.
Другая жизнь с любовью ходит где-то.
А я один. На даче. Возле печки.
И водку пью. Живой пока, живу.
Пройдусь по кругу вдоль забора. На крылечке
Присяду покурить, бычок швырну в траву.
Я счастлив, но не знаю, что такое счастье:
Весна и старость; лужи серость и печаль.
Пройдет прохожий, скажет просто: Здрасте!
Я погляжу в глаза, увижу бездны даль.
Совсем не пьяный, нет, конечно. Воздух
Весною дышит, сам он под хмельком.
Пишу стихи…, пишу стихи я в отдых.
Они мне нравятся, сожгу я их потом.
Потом, когда умру, и дух мой рассмеется.
Какое тело глупое, мечтательное, скажет.
И жил я в нем; не в нем мне доведется
Быть женщиной, щенком, и хуже даже.
Куда уж хуже! Лучше есть что было.
И даже то, что не было пока…
Пока умою руки, руки эти с мылом,
И улыбнусь, и, обругав себя слегка.

Просто верить
Ты пробуешь меня разубедить,
Мол, тему зная досконально,
Дано нам раз на этом свете жить,
Умрет любой, как это не печально!
А я твержу, что дух не умирает,
Что мир за гробом лучший из миров,
И у Вселенной нет конца и края,
Пусть это выдумка, но верить я готов!
А ты приводишь веские примеры,
Что дух есть ум, а психика – душа,
Что рая нет, и фанатична в бога вера,
Жизнь на Земле лишь только хороша.
А я с тобой не очень-то и спорю,
Наукам разным верю, как и в Бога,
Сам изучал религий всех историю,
И оккультизм, и магию немного.
А ты кричишь: Я гностик, атеист!
Апокрифам святым не доверяю…
Материя одна, проткни и верх, и низ,
Рожденное умрет, я точно это знаю!
Ты буйствуешь от страха умереть,
Наука не дает, увы, пока ответа.
На жизнь иначе можно посмотреть:
Пусть смертна плоть, дух обитает где-то.

Уступка
Я уступил твоим слезам,
Но не тебя тогда жалея,
Душой, не знал, что огрубею,
Что не любовь тебе отдам,
А долг. Пороки воспитанья
Не спрячешь, совесть притупить
Словами можно, их твердить,
Прощай сказать, не до свиданья.
Я уступил твоим коленям,
Трусливо гордый над тобой,
И дрогнет сердцем тут любой,
Согреет холод отдаленья,
Но принужденья чувство зрело,
Сосало душу в глубине,
Быть подлым хочется ли мне?
Я сделал так, как ты хотела.
Я уступил, не уступая,
И обманул тебя надеждой,
Броня протеста под одеждой:
Я не люблю!.. А ты слепая…
И страх остаться одинокой,
Любить, сгорая униженьем,
Ловила каждое движенье,
Не отпускать меня далеко.
Я уступил и был наказан
За слёзы, страх и нелюбовь,
Врагом тебе уже свекровь,
И подло бьёшь колючей фразой.
Скрипеть зубами бесполезно,
Я стервенею с каждым днем,
Её любовь палит огнем,
Мост ненадежный, снизу бездна.
От сжатья смесь внезапно может
Всё к черту в клочья разорвать!..
Мне надоело уступать…
Что натворил, прости мне боже!..
Она испуганно поспешно
Без слёз сказала твердо: Вон!..
Я, оказалось, был влюблен.
И уступал любя, конечно…

Ветеран
Разве знают войны ветерана
В нашем доме? Какой-то старик
Из подъезда с собакою рано
Выйдет, к этому всякий привык.
А сегодня он вышел в тяжелом
Пиджаке от военных наград,
Твердым шагом направился в школу,
Приглашенье пришло от ребят.
Он расскажет, как бились с врагами,
Что пришлось испытать на войне:
Смерть и кровь, стужу лютую, пламя;
Взрывы бомб, горизонт в пелене.
Как в атаку по полю бежали,
Как косил их ряды пулемет,
Как в живых единицы остались,
С батальона не больше, чем взвод…
Но рассказывал он не ребятам,
И никто, может, в школу не звал,
На могиле у друга солдата
Вместе с ним о войне вспоминал…
Кто-то скажет, что так не бывает,
Что забыт ветеран в наши дни,
Дети, внуки, друзья поздравляют,
Как героя прошедшей войны.
Да, за Родину гибли солдаты,
Честь-хвала им во веки веков,
И героев мы чествуем свято,
Помним горе и мужество вдов.
Умалить не удастся Победу
Никогда, ни за что, никому!..
Я смотрю фотографии деда,
Он погиб, было тридцать ему.

Сын отец
Четыре сына и… невольно
К отцу в покои постучусь,
В два раза старше, ну и пусть,
Ему скажу, ему не больно.
Отец! В отцы тебе гожусь,
Твои часы остановились
Полвека как тому назад,
С тобою встретиться я рад
Хотя бы в мыслях. Он в могиле.
Пусть мне безжалостно твердят.
О, нет, я тут же возражаю,
Отец живой, вдали от нас,
Его встречал в толпе ни раз,
Он тайно в город приезжает
Все эти годы, и сейчас…
Спрошу его, как только встречу:
Ты помнишь четверо ребят?
Как ты, уж двое крепко спят.
Он промолчит, пожмет лишь плечи,
Мол, знаю, да – сестра и брат.
И мать, добавлю я, супруга
Твоя, отец…. Да, это жизнь,
Кивнет он мне, сынок, держись,
Нужны мы, видно друг для друга,
Я за спиной, лишь оглянись.
Я оглянулся, там – былое,
Ушло, пропало безвозвратно,
Как дни промчались, не понятно,
Что жизнь казалась мне игрою…
Часы стучат два ночи, тихо,
Пустая пачка сигарет…
Дремал ли я, ума ли бред,
Или с небес излился свет?..

Вера
Гроза страшна нам громом и сверканьем,
Порывом ветра, вод с небес потоком,
И если этому причин искать не станем,
Злым духом назовем, гнев божий или роком.
Так повелось, что есть для нас загадка,
Иль что не в силах нам преодолеть,
Ответствен дух, назвали богом кратко,
А если нет его, то лучше все ж иметь.
Теперь мы познаем себя и мир чрез бога:
Творец и царь всего, свет чистый, идеал.
И наша жизнь, судьба к нему одна дорога…
Сознательно наивно веру в бога описал.
Здесь можно бы добавить откровенья,
Как голос некий будто бы с небес,
Цитировать завет и веды с вдохновеньем,
И проповедь, священный некий текст.
Но я не стану так копать глубоко,
Не стану так же бога яро отрицать,
Нам без него как будто одиноко,
Как всё равно, что потерять отца и мать.

Живу
Живу, как есть,
Как нехотя выходит,
А как хочу, так жизнь
Не слушает поводья,
Всегда даёт мне то,
Что будто бы не надо,
А что мне надо и хочу,
Чему душа так рада,
Даёт мне жизнь
И скупо и не к сроку,
Надежду с верой даст,
А цель опять далёко.
Живу и тихо жду
Хороших перемен,
Жизнь годы ест,
Мне прошлое взамен
Даёт опять, мол, там
Всё лучшее найдешь,
Как вспомнишь жизнь,
Поверишь в эту ложь,
Что лучшее и есть
Всё то, что пережил.
Живу я век и так,
Как будто бы не жил.

Любовь не в срок
Не в срок влюбиться грех порочный,
А в срок любовь обходит стороной,
Когда прийти, ей ведомо одной,
Чинить запрет любви греховно точно!
Вы скажите, ему не повезло,
А бог её и вовсе обездолил…
Им многие завидовали в школе,
Любовь их детскую высмеивали зло.
Развратница бесстыжая, её корила мать,
Сынок, ворчал отец, себя ты не губи,
Учись пока, а любишь так люби…
Увы, но страсти этого совета не понять.
Так пропесочили её однажды на собранье,
Что утопиться девочка решила от стыда,
И пацана так выдрали, что прямо и беда.
Его на юг свезли, её на север крайний…
Минули годы, он сгорел от водки,
Она ждала, ждала и тихо умерла…
Добра желали им, не сберегли от зла,
Влюбленные не в срок погибли одногодки.

Потом
Потом с тобой поговорим,
Когда уж будет поздно,
Когда ошибки без стыда
Признать нам будет можно.
Потом, когда-нибудь потом
Мы подведем итоги,
Когда без веры и надежд
К словам любым нестроги.
Когда не будем обвинять
Во всех грехах друг друга,
Когда бесстрастны и скучны
Всё скажем без натуги.
Потом с тобой поговорим
И подведем итоги,
Черт не дождется и уйдет,
Но рассмеются боги…

Каникулы
В такие дни, в каникулы, ни часа
Остаться дома просто невозможно.
Подростки пацаны после шестого класса
На речку шли, в поля, и шкодили безбожно.
Кто умыкнет капроновых игрушек,
Кто раздобудет пороха пакетик,
Есть чем теперь порадовать нам душу,
Каникулы запомнятся нам эти!..
Часа в четыре утра на протоку,
Елец и хариус клюёт пока на «мушку»,
Через поля идти и вовсе недалеко,
В бутылке чай, лук, соль, румяная горбушка.
В такие дни, как нынче жарит лето,
Сидеть под крышей дома невозможно!
Трусы, сандалии, шляпа из газеты,
«Войну» в траве устроим придорожной.
Кусок фанеры в щит, штакетник в меч
Преобразит в тот час воображенье,
Всё в щепки искрошим, чего беречь,
Когда в разгаре жуткое сраженье!
Царапины, занозы, синяки —
Лишь распалят раненья боевые…
Каникулы!.. Как дни те далеки,
«Убитые» лежим в траве живые…

Сказать охота
Кому и что мне хочется сказать,
Не то, что говорю я по привычке?
Бумага стерпит – зря её марать,
А мысль сгорит быстрее спички.
В гостях у брата. Выпили. Ни слова.
Не получается душевный разговор.
О пустяках мы поболтать готовы,
А вышло, что затеяли вдруг спор.
О кошке. Зюзя. Что ты, Толик, Машка!
Прибилась к нам, как жили за каналом.
Соломинкой тайком мы пили бражку
Не там, а здесь, от мамки нам досталось.
Да, ладно, Толик, выпьем и забудем.
Хотелось что-то важное сказать,
Язык души в словах порою скуден,
Не краснобай и нынче, твою мать!..
А уезжал, мы наспех попрощались.
На год. На два …, а может навсегда.
А я назад увез свои заботы и печали,
Вернусь еще когда-нибудь сюда?
Ну, ладно, брат за сотни километров,
Жена то здесь, под боком, как чужая.
Давай поговорим. О чем? Я сигарету
Зажег. О чем, пока еще не знаю…
Я занята, болтать мне нет охоты,
Заранее я знаю, что ты скажешь!..
И откровенничать мне расхотелось что-то,
Она как будто совершила кражу.
Но у меня один есть верный друг —
Бумага! Я ей без оглядки доверяю,
Не оттолкнет, рассудит мой недуг,
И не предаст, я точно это знаю!..

Найди следы
Туда мне ехать бесполезно
Следы, затертые, искать,
Там в новой жизни я исчезну,
Как лет минуло тридцать пять.
Не постоять мне на «Орбите»,
Друзей не встретить, где они?
И вы меня там не ищите.
Мы в новой жизни не видны.
Пень сгнил давно в Зеленой роще,
Где пили водку за успех,
Туда не ехать будет проще,
И без того я помню всех.
Мой первый курс неповторимый,
Событий в нем не перечесть.
Студгородок проеду мимо,
И увезу с собою весь.
Сойти, зачем на остановке,
Где мне чужая молодежь,
И не стоять у самой бровки,
Тех дней чудесных не найдешь.
Сказал и… вышел торопливо,
Боясь на ленту опоздать…
Пусть всё в былом, но я счастливый
С минувшим встретиться опять.

Край родной
Между нами просторы и горы,
Я сбегу от себя как-то днем.
Зало, кухня, косяк коридора,
Будет встреча возможно потом.
А когда и дыхание близко,
И стаканы звенят: Ну, давай!
Поклонюсь тебе, может быть, низко:
Мой любимый заоблачный край!
Ты в былом, я же вечный изгнанник,
Потому что был в прошлом гудок,
И захлопнулся тамбур-предбанник.
Ты – сбежал…. Как ты мог!?..
Ничего. Это было и будет.
Вы все рядом за тысячи верст.
Кто простит и поймет, кто осудит,
Пока капает слёзками воск.
Я же ваш!.. Эх, какие просторы.
И река, и далекий лесок…
Мчит-несет мои косточки скорый,
Чтоб найти захиревший исток.
Здравствуй брат! Не кори. Я не буду.
Или – нет? Если буду, прости.
Знаю вас, а чужие повсюду.
Можно с вами опять погрустить?
Я сказал, или вышел, но было,
Было то, что я крепко забыл…
Как унять неуёмную силу,
Я безумно хмельной и шутил.

Однолюб
Этот мужчина готов подождать:
Любимая станет вдовою.
Десять пройдет или лет двадцать пять,
Неважно, я рядом с тобою.
Ему говорят: Не губи свою жизнь,
Она тебя явно не любит,
На очень похожей пока что женись,
Так делают многие люди.
А он говорит, мне забыть не дано
Любовь, я рожден однолюбом.
И преданным буду я ей всё равно,
Шепнули «жди» будто бы губы.
Чудак ты, друзья говорят напрямик.
Дождешься, как станет старухой.
Лет через тридцать сам станешь старик,
Могила вам будет порукой.
Пусть так, отвечает, я век холостой,
И сватать меня бесполезно.
Ты, друг, у супруги своей под пятой.
Любовь между вами? Нет! Бездна.
Если и любит, так деньги твои,
Наряды, веселье, курорты,
Измены и ссоры таи, не таи.
Где дети? Увы, лишь аборты.
Жестоко меня ты сейчас причесал.
Сор не выносят из дома…
Любовь твоя первая, что, идеал?
Вы шапочно были знакомы.
Вот почему я такой однолюб,
Пусть тайной останется лучше,
Давно я на женщин затачивал зуб,
Подыскивал только лишь случай.
И та, что посмела тогда отказать,
Станет моею супругой!..
О, как изощренно смогу наказать!..
А я излечусь от недуга.

Отчет
Отчет даю неведомо кому,
Как жил, учился, где работал,
Никто и не желает знать, я не пойму,
Зачем готовлю тщательно отчеты?
Бог без того всё знает наперед,
И близкие, что рядом жили, знают,
Желанье приукрасить жизнь свою солжет,
А совесть пристыдит, как лгать я начинаю.
Отчет даю неведомо зачем,
Как я судьбой своей распорядился,
То умолчу, то разболтаю всем,
Что скрыть хотел, чего стыдился.
А то случайному попутчику сболтну
Так убедительно, чтоб мог бы и поверить,
Фантазию иль быль, историю одну,
Тщеславие, ведь знаю, лицемерит.
Не сможет слушатель меня разоблачить,
Мы через час расстанемся навечно,
Сам в выдумку поверю, может быть,
Как жить хотел, в отчет внесу, конечно.
Событий разных, фактов подтасовку
Для выгоды какой-то допускаю,
Ведь Богу видна всякая уловка,
Потом пред ним я искренно покаюсь?..

Недоуздок
Мне больше нравится уздечка без удил,
Не полная свобода, но свобода,
Пусть внешне я на зависть походил
На вольного стрелка синебородым.
Но мой язык так подло откровенен,
Что в тот час всем секреты выдает,
И краснобай по пьянее тем не менее,
Себе хвала, не комплементов льётся мёд.
Или заумь нахлынет вдохновеньем,
И тешит он тогда тщеславие ума,
Где и солжет без совести зазрения,
Умен мужик, подумают, весьма!..
Не разглядеть на морде недоуздок
И скакуна со шпорами и плеткой,
Что у души обзор эмоций узок,
И ум согрет так парой-тройкой водки.
Свобода, мнимая, мне кажется милей
Свободы, как не знаешь, что с ней делать,
В наморднике привычного смелей,
А в поле диком сразу неумелый….
Ну, вот опять я вам нагородил
Нелепых фраз с хромающей рифмовкой,
Мол, нравится уздечка без удил,
А намекнул так тонко про сноровку
Из пустяка слепить ритмичный стих
Без истин и глубоких изречений,
Чуток идей забавных и шальных,
По вкусу сахар, соль – готово угощенье!
Не верти автору, а как он вас отравит,
И что тогда, начнете вы плеваться?
Ему едино как примазываться к славе,
И всё равно, стихи, коль не годятся.

Улицы детства
Вот здесь я в чижика играл
С окрестною ватагой,
И в небо змея запускал
Из реек, обтянутых бумагой,
А здесь играли в чехарду,
Чуть не ломая шеи.
По этим улицам пройду
Назад полвека, где я
Девятилетним пацаном
В сугроб нырял с забора,
В саду с Валеркой под окном
Поспорили до ссоры.
А эта улочка в канал
Приводит через дамбу,
Я на плоту как адмирал,
Тараню Витьку…. Амба!
Трещат плоты: На абордаж!
В воде мы с Витькой оба.
А флот уплыл из досок наш,
Не выдержали скобы.
А эту лавочку я сам
Пилил, строгал, мастрячил,
И приглашал под вечер дам,
Как рыцарь настоящий.
Татьяна, Олечка, Валёк
Мои навек подружки,
От этих дней тот день далёк,
Они теперь старушки.
И здесь, и там я подмечал,
Для всех чужой прохожий,
Что край мой милый всех начал
На этот не похожий.

Так надо
Надо так надо идти воевать,
Напали враги вероломно,
И чтоб не убили, пойду убивать,
Как мира нет в мире огромном.
А раньше привычно ходил на завод,
Точил из металла детали,
А нынче в солдаты страна призовет,
Как враг свои зубы оскалил.
Я лично войны никогда не хотел,
По людям стрелять не охота.
Оторван от дома, семьи и от дел,
На фронт отбываю в пехоту.
Ведь те, кто напал на страну,
Простые и мирные люди,
На гибель себе развязали войну,
Бомбят, стреляют из пушек.
Деревни и села, горят города,
Смерть косит невинных повсюду,
Вот почему, как и все, я солдат,
Претит убивать, но я буду.

Жаль прошлого не жаль
То я боюсь забыть былое,
Перебирая день за днем,
То говорю себе, не стоит
Хранить, а выжечь бы огнем.
А вскоре снова пыль сдуваю
С далеких дней, и улыбнусь
И фото старому, листая
Альбом, а он наводит грусть.
Нет, нет, нельзя так беспокоить
Почти уснувшую печаль,
Пусть остается всё в покое,
Не жаль мне прошлого, но жаль…
И лето нынешнее тоже
Уйти неспешно собралось,
Забыть весну оно поможет,
Весна опять придет авось.
Ведь жизнь моя не настоящая,
С надеждой верится мне в ложь,
И не меня уложат в ящик,
На мертвеца я не похож.
Трех лет девчонка прибегает,
Влезает к деду на коленки,
И он как дочку приласкает
Свою же внучку. Эта сценка
Невольно в прошлое забросит,
Когда ты сам такой же кроха
Трех лет, пяти и даже в восемь
Звал мамку, если было плохо.
А мамы нет, и некому утешить,
И старику и плакать не пристало.
В минувшее ни поездом, ни пешим
Не попадешь, а там бы снять усталость,
Одежду сбросив, с берега нырнуть.
Как хорошо!.. Уходит тихо лето,
Но я вернусь, меня ты не забудь,
Дитем опять когда-нибудь и где-то,
Как в той же внучке мамина душа
Живет, быть может, да я не узнаю.
И дни ушедшие, меня уж не пугают,
Подхватить внуки душу и мою…

Город отца
Один я в Городе, семнадцать
Мне лет исполнилось недавно,
Куда пойти, к кому податься,
Где денег взять, вот это главное.
Вода и хлеб – мои обеды,
Я у соседей тырю сахар,
Засну во вторник, встану в среду,
Ни сил, ни воли и ни страха.
Майор пропал в командировке,
Не помню, месяц или два,
Дождись меня, сказал он, Вовка.
Помру, дождусь ли я едва.
Зачем увез меня из дома,
Чтоб бросить в Городе чужом?
Да, он чужой, но мне знакомый:
Отец мой жил когда-то в нем.
Но три сестры его и мама,
Как прежде в Городе живут.
Я к ним ходил…, ах, мелодрама!
Родня – помогут и спасут!?
Ты кто такой? Зачем приехал?
У нас своих забот полно…
К столу не звали, вот потеха!..
Тогда мне стало всё равно.
Сестра мне, сродная, десятку
Дала. Спасибо! Буду жить.
Как не пропал тогда, загадка,
Помог ли Бог?.. Кого винить?
Пек хлеб я месяц на заводе,
Я сыт, в тепле, среди людей,
Чужие родственники вроде,
Родных чужие мне родней.
Домой, домой скорее, к маме,
Я подгоняю в мыслях поезд,
Стучат колеса под ногами:
Прости ты их, винить не стоит!

Тихая улица
Зеленая тихая улица,
Редко проедет машина,
Старик одинокий сутулится,
Женщина за руку с сыном,
Пацан прошумел самокатом,
С балкона трясут половик,
Гурьбой прошагали ребята,
Опять появился старик.
Бордюр заступил и по улице
С пакетом идет не спеша,
Смотрит под ноги, сутулится,
Чуть ноги в коленках дрожат.
И с ревом промчалась машина,
Удар, крик, визжат тормоза,
Охнула женщина с сыном,
Невольно прикрыла глаза.
Двери открылись, мужчина
Над телом склонился проверить,
Зачем-то пакет отодвинул,
И скрылся поспешно за дверью.
Минуту решал с сигаретой,
Что делать, и дал по газам,
Взметнулась как птица газета,
Где кровь, успокоилась там.
Примчалась машина с сиреной,
С носилками люди в халатах,
Толпа появилась мгновенно:
Мужчины, старухи, ребята…
Занес в протокол полицейский
Всё то, что недавно случилось,
Старика, что задавлен злодейски,
Увезли, и толпа растворилась.
Замыты следы на дороге,
И редкий прохожий пройдет,
Что было здесь, помнят немногие,
Как будто минул уже год.
Гуляет старушка с собачкой,
Звучит из окна пианино,
В подворотне котовая драчка,
Женщина за руку с сыном.

Философский трактат
Да, философские трактаты
При взгляде беглом чушь сплошная.
О ком молва – ума палата,
И он порой не понимает,
Иль автор в тайны посвящен,
Иль гений явно сумасшедший,
Играя терминами он,
Мир строит так, что нам не легче
Понять, блестящие идеи
Свершают умственный прорыв
За грань известного, я смею
Сказать, о, чушь, трактат закрыв,
И в ящик долгий книгу кинет.
А через год вернется к чтенью,
Увидит ясно в той картине
Глубокий смыл, с недоуменьем,
Что раньше мог не понимать,
Философ прав на сто процентов,
И фразы выпишет в тетрадь,
Чтоб применять как аргументы
В застольном споре под бокал,
Подать как плод воображенья,
Мол, долго ум свой напрягал,
И не заметить искаженье
Самой основы смысла сути,
Как лишь заимствовал в трактате,
И ум грызет и совесть мутит,
Он выдаст автора ни кстати.

Оптимист
Удар смягчит иронии смешок,
Обиды злость бессилия покроя,
Судьба, не скажет так, а скажет: Рок!
Он увлечен фальшивой игрою:
Никто не может волю мне сломить,
Могу с любым из вас я побороться,
И потому что страсть хочу, как жить,
На грани счастья жить, ни как придется.
Удар я выдержу, и смех вам был в отместку,
Пойду без страха дьяволу хоть в пасть,
За шаг до пропасти сворачиваю резко,
Как в гору, так и под гору промчусь.
Я сам себя порой не понимаю,
Пугаюсь тем, что выкину внезапно,
Виляет змейкою дорожка, мне – прямая!
Я к цели двигаюсь, скажу вам, поэтапно.
То шут и шулер, филантроп и мститель,
То ироничен я, что жизнь мне нипочем,
Я помогу вам сам, меня вы не просите,
Увы, я оптимист, и растворился в нем.

Слова что стрелы ранят
Твои слова обидные до боли,
В душе занозой медленно гниют,
Не трогать это место, и не колит,
Прощеньем удалить тебе за труд.
Я сам гнойник по-своему врачую,
Бальзам любви в те раны поместив,
Вернуть назад занозы не хочу я,
Пусть больно мне, но все-таки я жив.
Не чудо ли, слова лишь колебанье
От языка и губ, волны воздушной звук,
А могут душу, словно пулей, ранить.
Нет, это выдумка ума, его испуг.
И если б он не знал значенье слова,
Иль без помех волну бы пропускал,
Как ток слегка нагрел бы медный провод,
Заноз никто бы в душу не вонзал!

Кроме меня никто
Кроме меня никто и не расскажет,
Как жил, что делал, где бывал,
Ни друг, ни брат, ни мама даже,
Роман в стихах я век себе писал.
Какой-то плёвый эпизод
Переложу на рифму слова
Экспромтом, бегло, так сойдет,
Тяп-ляп, минута, стих готовый.
Опилок, щепок, веток горы,
Я строил храм воображеньем,
Хотелось жить, не жить в котором,
От бед реальных утешеньем.
И мне неважно, есть ли уши
Внимать пустяшные рассказы,
Держать в темнице пленной душу
Ни час, ни миг не стану даже.
И лучший друг, и враг коварный,
Я сам себе, и мне не скучно,
Душа звучит струной гитарной,
Я ум настрою с ней созвучно.
Кто может лучше рассказать,
Кроме меня, судьбу мою же,
В ней бури, слякоть, тишь и гладь,
И тот рассказ мне только нужен.
Но если есть, кто будет слушать,
Не удержусь пред искушеньем,
Изнанкой выверну я душу,
Доверю другу с подношеньем.
Что есть, забуду я, коварство,
И подлость, зависть и корысть,
Как только лишь проглотят яства,
В тот час и душу станут грызть.
Истопчут солнечное поле,
Сорвут цветы, загубят сад…
Я их впустил по доброй воле,
Так прогоню в тот час назад.
Держать калитку на запоре
Не стану, если захотят
Войти, не буду с ними спорить,
Друзья вы если, вам я рад.

Былое рядом с нами
С шеей, свернутой назад,
Ты куда идешь, приятель,
Как слепой и наугад,
Словно в будущее пятясь.
Потерял ли что в дороге,
Или ищешь что в былом,
По своей ли воле ноги
Увели, где отчий дом.
Нити радости печали
За спиной, незримый груз,
Каждый раз они звучали,
Как слетала песня с уст
О былом, о сказке юной,
Мама, где как фея грёз,
Где звучат с грустинкой струны
В листьях плачущих берез.
Поверни, приятель шею,
Ведь свободней так дышать,
Внучку, сказочную фею,
Можешь за руку держать.
Улыбается, смеется,
Деда, деда, посмотри,
Тучка дождиком прольется,
Как я крикну громко «три!».
Ой, а тучка уплывает,
А куда она плывет?
Может, в Африку?.. Не знаю.
Тучку тянет самолёт.
Вот, приятель, где былое,
Рядом, шлёпает по лужам,
По головке гладь рукою,
И назад возврат не нужен.

Чудо чувства человек
Пять чувств у тела, основных —
Слух, зренье, осязание,
Еще два чувства остальных —
Ощущенье с обонянием.
И поспешу я к ним прибавить
Способность мыслить, говорить,
Движенье мы забыть не вправе,
Как без него не можем жить.
Вот человек, портрет готовый?
Нет-нет, а только лишь эскиз.
Без чувства мысли нет и слова,
Как жизнь души сплошной сюрприз.
В ней чувств богатство, и источник
Всех начинаний и стремлений,
В ней человек сосредоточен,
Как чистый дух, за гранью тленья.
Слепым возможно быть трояко:
Душой, физически, умом.
Но хуже некуда, однако,
Когда душа пошла на слом.
Бездушным, как и бездуховным
Быть может умный человек,
Ни в чем нужды не знает кровной,
Стерильно белый хладный снег.
Ослеп он здесь, прозрел на небе,
Ему и тело как костюм,
Такой и Богу не потребен,
Слепой душой холодный ум.
И трижды можно онеметь:
Ущербны связки речевые;
Обед молчанья, взятый впредь;
Недуг нейроны мозга выел.
Беды нет хуже мысли мертвой,
Лишен, когда самосознанья,
Ты разве жил, как память стерта,
Ты даже дьявола изгнанник.
Мы знаем, мир во всем троичен,
И можно стать глухим трояко:
Недуг ушей анатомичен,
Душевно глух другой, однако,
Ушами слышит преотлично,
Но избирательно с расчетом,
Эгоистична, скажет, личность,
И снимет Бог о нем заботу.
А если к Богу он глухой,
Ему в друзья годятся черти,
На службу в ад сойдет такой,
Ему не жить на белом свете.
Другие чувства пропускаю.
Вкус, запах – важная статья,
Лишившись их, как жить, не знаю,
Всем спектром чувств владею я.

Телеграмма
«Вовик, Юра какой месяц
Как молчит: письма не шлёт,
В груди сердце не на месте,
Будто червь нутро сосёт…
Может, он попал в немилость,
Знаешь, у него характер крут,
Душой ждать я истомилась,
Сердце чует – карты лгут…
Напиши ему письмишко,
Может, брату он ответит,
Может, я волнуюсь слишком,
Напасть кличу ему этим…»
Прочитав письмо от мамы,
День до ночи растревожен,
Бью на утро телеграмму:
«Юра, брат, молчать негоже!»
Мне в ответ пришла депеша:
«Брат схоронен как полгода:
В парке ночью был повешен.
ВТК, Томск, замнач Родак…»
Еду к матери я вскоре,
Как сказать ей, намекнуть?..
Мать предчувствовала горе:
«Давит мне несносно грудь…»

Отдохнуть
Как только пару-тройку рюмок
Под тост пропустишь под закуску,
И вытянет в улыбку губы мускул,
Вслух выложишь навязчивую думу,
То есть всё то, в душе что наболело,
Пока обрывочно и комкано, несмело,
И если кто-нибудь речам твоим внимает,
Уединишься с ним с горящей сигаретой,
Вопросы задаешь, не слушая ответов,
Боясь, что красноречие твоё он поломает,
И сам начнет он плакаться в жилетку,
Как и случается в застолье и нередко.
И ты уже пылаешь вдохновеньем,
И как артист, себе же рукоплещешь,
Из глубины души запрятанные вещи
Всплывут бесстыдным откровеньем,
И опьянев совсем, тебя уже тошнит
И от речей, вина, напротив кто сидит.
И если это женщина красавица и стерва,
Или любви давай, или пошла ты к черту!..
Затихнет сабантуй в часу четвертом.
Ты пьян, любим, и успокоил нервы…
Проснулся ты, супруга рядом… тетка!
Мутит, стыдит, и мозги долбит водка.

Отражение ума
Попроще, друг, мешают усложненья
Понять речей серьезность намерений,
Подробно так разжевывать не стоит,
Есть правило, ты знаешь, золотое:
Сестра таланта – краткость выражений,
Длинноты фраз усилят раздраженье,
Что усложняет дружеский контакт.
Но ты и сам сказал сейчас вот так,
За что меня нещадно укоряешь;
Косноязычие заумностью мелькает
В речах моих, дурацкая привычка,
Души с умом критические стычки
Речь не ведут, как нежное журчанье,
Ум хочет умным быть, душа отчаянно
Любить, и смесь кипит и обжигает,
А охлади её, что будет, я не знаю,
Конгломерат с алмазной крошкой.
Ум – бык, душа нежнее кошки,
Пока клыки и когти не применит…
Минутку, друг, развей недоуменье,
Беседуем мы так, как если бы умело
Отображение, не параллельно с телом,
Свободно двигаться и вольно говорить,
Раздвоенность ума, иль может быть,
С ума сошли, один из нас так точно.
Мы наяву с тобой, или заочно
О краткости речей без усложнений
Беседуем, обмениваясь мненьем,
И вместе с тем так сложно говорим…
О, отражение ума, прошу я, не дури!..
О правилах каких-то мне талдычишь,
Не разговор у нас – комедия, и притча,
Не я ль тебя учил болтать, как попугая
Хозяин учит, но был ли казус, я не знаю,
Чтоб птица языку людей взялась учить?..
Я сумасшедший, нет, того не может быть!

Не сказка и не быль
Она такая скромница, тихоня, боже мой,
С парнями девки водятся, она идет домой,
И если кто привяжется, грозит: мой муж боксер,
Кто приставать отважится, он на расправу скор.
Вот так вот всех отвадила, нет парня, нет подруг,
Наушник в ухе радио ей самый лучший друг.
И если днем и видели, так шла она в музей,
Иль рядышком родители; в саду среди детей.
С весны до самой осени за городом гостила,
Кто спрашивал, ответит, по-доброму и мило.
Чиста как добродетель, как образец достойный,
Ей доверяют дети, лицом светла, и стройна.
Что с ней с годами стало, ушла ли в монастырь,
С такими так бывало – келья, в руках псалтырь.
Осталась старой девой, детей учила в школе,
Иль угодила в невод любви с печальной долей?
Небыль то и не сказка – каприз пера поэта,
Бесцветная раскраска, без новостей газета.
Вы сами допишите, с себя списав, с подруги,
С соседки с общежития, припомнив на досуге,
Нашелся парень добрый, не загубил девчонку.
Не портить сказку чтобы, я отойду в сторонку.

Игра без правил
Правила игры, что женщина навяжет,
Не принимаю я, не понимаю даже.
Как кошка мышкой будто бы играет,
Дозволит то, что вскоре запрещает,
И гонит так, уйти, чтобы не смог,
И удержать найдет такой предлог,
Как будто сам ты захотел остаться,
Желает, что, никак не догадаться,
То ластится, то зарычит тигрицей,
А то замрет, на месте не сидится…
Я этих правил толком не пойму,
Игра без логики убийственна уму,
Позывы чувств согласья отрицанье,
И будет ли вторичное свиданья,
Не стоит даже браться полагать,
Забавно, но опасно так играть,
Приходится вслепую делать ход,
К сближенью ли, к разрыву приведет,
Не знаешь, может, тем и интересна
Игра без правил женская любовь,
То смех без удержу, то вскинутая бровь,
Мол, вольность эту я не разрешаю,
И над собой контроль уже теряешь,
И страсть игры кого так одурманит,
Тот разбираться в правилах не станет!..

Полгода
Полгода, о, эти полгода,
Шесть месяцев много ли мало,
Вместятся в роман или оду,
Что было, чего не бывало…
В школе сержантов полгода,
Полгода сплошных строевых,
И кросс, и «война» в непогоду,
Но зато аппетит за двоих…
Полгода служить оставалось,
Как хочется к маме, домой!..
Стоишь в карауле бывало,
С автоматом в мороз чуть живой,
А в мыслях вернешься в поселок,
В парадке на завись подросткам,
Заходишь с волнением в школу,
И мелом рисуешь на доске
Солдата и танк, и ракету…
И стукнешь прикладом о камень,
Сирена заквакала где-то,
Глаза закрываются сами,
Осталось недолго до смены,
Осталось полгода служить,
Вернусь я домой непременно,
До утра мне бы только дожить…
Полгода, как я уже дома,
О службе почти что забыл,
Другими делами влекомый,
Пил водку, и девок любил,
С друзьями на танцы, на речку,
Готовился в вуз поступать,
То маме читал на крылечке
Стихи, открывая тетрадь…
Полгода как я стал студентом,
Полгода открытий, веселья,
А утром кимарим на ленте,
Как за полночь вновь засиделись…
Пять лет незаметно мелькнули,
До диплома осталось полгода,
Над чертежом ли конспектом сутулясь,
Игнорируешь буйство погоды.
И там уже лето в разгаре,
И девушки в легкой одежде:
Что паришься дома ты, парень!
Гулять? Нет, учиться мне прежде…
Полгода как раб я завода,
Дым, грохот, планерки, заказы,
Пиши хоть роман или оду,
Что пережил, не расскажешь…

Здравый смысл
Между грустью и печалью,
С некой примесью вины,
Мысли чувствам отвечали,
Как видны со стороны.
Затаённая обида
Гложет сердце червяком,
Как ворчанье инвалида
На судьбину под хмельком.
Будто кто-то виноватый
В бедах малых и больших,
Злая воля будто чья-то
Душит горло, бьёт под дых.
Чувства ложные с подвохом
Смысл здравый извратят,
Убеждают, что им плохо,
Источая в сердце яд.
За весельем будет горе,
Убеждают напрямик…
Надоело с ними спорить,
Что еще я не старик,
Что еще надежда жива,
В жизни дел невпроворот,
Что я, в общем-то, счастливый,
И любовь во мне поёт.

Искать поддержку
Искал наивно в женщине поддержку,
Поможет, мол, надеялся, спасёт,
А как судьбу связал я с нею в спешке,
Не друга, недруга нашел, наоборот.
Что прежде на себя бы надо опереться,
Тогда и женщина смогла бы устоять,
Не думал, что от бед своих не деться
И с женщиной – сестра, жена ли, мать.
Родство ли душ, души ли дополненье,
Наивно полагал в любви найти отраду,
Что отношения зависят лишь от денег,
Закон такой, любовь искать не надо.
Как молодые чувства чистые пока что,
Корысть, расчет в них только сорняки,
Будь со своей, не лезь в чужую касту,
Себя подстраивать к супруге не с руки.
Взамен поддержки женщине уступки,
Когда ни в чем она не хочет уступать,
И на уме одни лишь туфельки и юбки,
Поймешь, ошибся ты, за что её пенять?

Отчет хороший
А ты пока отчет пиши,
Довольно и страницы,
Год, два иль десять, не спеши,
Сполна чтоб насладиться.
Припомни каждый день былой,
Их в год спрессуй до фразы,
Где порвалось, зашей иглой,
Заплату скроит разум.
Отчет не нужен никому,
Ну, разве только Богу,
Он знает, что вредит уму,
Судить не будет строго.
Пиши, коль хочешь, не пиши,
Отчет давно написан,
И откровенно от души,
Душа – твоя актриса.
Что автор пьесы твой экспромт,
У духа взял он тему,
И обкатал со всех сторон,
А соль подсыпал демон.
Чтоб удалась вполне игра
И жизнь была б не скучной.
Писать отчет тебе пора,
Товар был так чтоб штучный.
Из пальца высоси успех,
Что не было, придумай,
Сквозь слёзы был бы слышен смех
Шута, как злой он и угрюмый.
Пиши, пиши, давай пиши
Отчет ли, повесть, очерк,
И стыд, и гордость задуши,
Пусть меньше будет точек.
Тогда ты дольше проживешь
В трагикомичной сказке,
Где ложь есть правда, правда – ложь,
Не жди ничьей подсказки.
Ты что задумался, притих,
Запутался с отчетом,
Нет подходящих фраз сухих
Век описать в два счета?
Мол, счастья полная сума,
Мол, всем и вся доволен,
Мол, я, видать, сошел с ума —
Врачую раны солью.
Дай погляжу одним глазком,
Как выглядит легенда,
Я понимаю, нелегко
Судьбы монтировалась лента.
Пришлось повсюду вырезать
Испорченные кадры,
Но так, чтоб все-таки понять,
Душа жить была рада.
Ну, написал? Давай отчет,
Его я в топку брошу!..
Горит он ярко, горячо,
Видать, он был хороший.

Перекличка
Валентина Михайловна,
Выпуск год семьдесят три
В полном составе прибыл!
Дежурный, пожалуйста, доску протри.
Здравствуйте! Я попрошу…,
Представились вы бы.
Я Коршунов, рядом Грачев.
Райкова Лида. Я Сипкина Нина.
Милюхина Надя, толкает в плечо
Зацепина Надю, а я её в спину.
Ирина, а рядом Корчагин Володя.
Не вижу, пожалуйста, приподнимись.
Встаю из-за парты поспешно на ноги…
Клименко Владимир, прошу, не вертись.
Валентина Михайловна, сел я на гвоздь,
Иль Терских подсунул в сидение спичку.
Я?!.. шутки, Володя, такие ты брось!..
Ребята, продолжим, прошу, перекличку.
Емельяненко. Клименко Валера. Горячкин.
Белокопытов. Литвинов. Баутин и Лазариди.
Здесь нынче не будем решать мы задачки,
Никто и к доске из вас нынче не выйдет.
Пять девушек, дюжина ровно парней,
А вместе по счету – семнадцать.
Но пятеро выйдут сейчас из дверей,
Вы знаете, с кем попрощаться…
Виктор, Владимир, Владимир другой,
Александр, и Анатолий…
Вам добрая память и вечный покой,
Прощаемся с вами мы с болью.

Злыдень
Пред Новым годом.… Радуйся! Чему?
Да праздник ведь. Другим себя займу.
Веселый и шучу я всеми днями кряду.
Ты что, дурак? Вот оскорблять не надо.
Сказала к слову я. Ты просто улыбнись.
Тебе? А почему бы нет. Моя- то жизнь
Скупа на радости, увы, мне не смешно.
Да Новый год и стол с закусками, вино,
Всё к радости…, а ты с утра серьёзен.
Развесели, прошу. Но так меня морозит
Твой постный вид, что хочется послать.
Все веселы, а ты…. Оставь же, бога мать!
Веселый я, от смеха сводит скулы…
Ты, что, больной, от форточки надуло?!
На, выпей водки, может, полегчает.
Спасибо, я потом, пока что выпью чая.
Придут же гости, стыдно. Им я буду рад.
Ты злыдень, даром мне подружки говорят.
И это правда, да, когда-то был веселый.
За тридцать лет твою усвоил школу —
Не то сказал, и тост не тот, и шутки…
Могла пилить от ревности хоть сутки.
Теперь любой мне праздник словно пытка:
Я ссоры жду…. Но сделай хоть попытку
Пред Новым годом прошлое забыть!..

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vladimir-korchagin-11491161/druzya-priyateli-izbrannoe-69911494/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.