Главная страница | Экономика развитых стран | Процветание

Процветание
Роман Горбунов
Ямы экономики
В книге подняты острые вопросы развития страны в контексте других стран и всего мирового сообщества. Как экономические условия одного государства на другом континенте влияет на другое. Как одни страны манипулируют другими с помощью товарооборота и изменения валютного курса. И почему развитие отдельной страны невозможно без развития торгующих с ней стран.

Роман Горбунов
Процветание

Настоящие пособие является объектом авторского права, исключительные права, на использование которого принадлежат Автору. Копирование, размножение, распространение, перепечатка (целиком или частично), или иное использование материала без письменного разрешения автора не допускается. Любое нарушение прав автора будет преследоваться на основе российского и международного законодательства. Свободное и безвозмездное использование любых материалов, входящих в состав настоящего пособия, ограничено использованием в личных целях и использованием в случаях, указанных в статье 1274 ГК РФ. Использование материалов, статей, входящих в состав настоящего сайта, на основании пункта 3 части 1 статьи 1274 ГК РФ не допускается. Нарушение вышеуказанных положений является нарушением авторских прав и влечет наступление гражданской, административной и уголовной ответственности в соответствии с действующим законодательством, Статья 1299 ГК РФ (Технические средства защиты авторских прав). Связаться с автором данной книги можно по телеграмм-каналу: https://t.me/gorbrom (https://t.me/gorbrom)

Денежная масса

Прогресс человечества основывается на желании каждого человека жить не по средствам. (С.Батлер)

Очень странно, что инфляцию в нерегулярных циклах (недвижимость и фондовый рынок) считают ростом богатства государства, в то время, как инфляция в регулярных циклах (продуктах питания) считается экономической катастрофой, несмотря на то, что обе имеют одну причину – рост денежной массы.
Как справедливо отмечал Д.Кейнс, деньги распределяются потребителями и производителями по разным каналам, имеющих разную скорость обращения. Соответственно скорость обращения каждого такого канала отличается от другого по времени: неделя, месяц, квартал, год («окольные пути» О.Бем-Баверка), при этом они имеют свойство перекачивать капиталы из одного канала в другой, что определяет инфляцию для каждого такого канала компенсаторно, когда при росте цен в одном канале происходит их снижение в другом.
Регулировать инфляцию каждого канала можно с помощью конкурентных инвестиций за аналогичный период. В настоящий момент ведь мало альтернатив вложения денег с ежемесячным циклом, поэтому инфляция в этом канале всегда растет быстрее, чем в других периодах. Увеличение объема одного цикла сокращает объем другого.
А провоцирует эти перекачки капитала потребительский страх, который предпочитает более короткие циклы обращения, а уверенность – более длинные. Умение размывать избыточные деньги из одного канала на несколько других без фискальной политики есть экономическое благо.
Инфляция характеризуется не абсолютным ростом цен, а дисбалансом между разными каналами обращения денег по времени. В узком понимании инфляция это не большее количество денег в обороте, а только рост ценников. В период инфляции происходит ложный рост ценников, в следствии непокрытых сбережениями банковских кредитов, в то время, как дефляция вскрывает все неоплаченные счета потребителей на растущие ранее товары, т.о. ценники выравниваются.
При этом не приветствуется рост денежной массы в периоды предчувствия населением будущих катастроф, перед эпидемиями, возможными катаклизмами или девальвацией. По той простой причине, что новые деньги будут не инвестированы в долгую, а потрачены на покупки товаров регулярного (месячного) цикла впрок, что приведет к скачку потребительской корзины и моментальному экономическому кризису. Сначала эти страхи должны угаснуть, а потом начаться финансовое стимулирование. Ставку нужно привязывать к людям, а не к деньгам.
Понятны переживания ЦБ по поводу увеличения денежной массы в случае не возврата длинных кредитов и тем самым увеличения роста инфляции. История показывает, что ситуации гиперинфляции возникали преимущественно в странах с неразвитым фондовым рынком, с этим столкнулась и Россия в 90-е. На тот момент в стране был затруднен широкий доступ населения на фондовую биржу, которая способна поглощать избыточные финансовые средства, как это происходит в США последние 50 лет, где каждый десятый гражданин вовлечен в ценные бумаги. Таким образом, вместо роста реальных потребительских товаров, будет происходить только рост доходности финансовых активов.
В современном мире с ростом инфляции сталкиваются лишь страны, которые сами ограничивают доступ на биржи для граждан при непрерывном производстве денег. Поэтому при росте инфляции нужно лишь увеличивать привлекательность бирж и расширять ассортимент торгуемых там инструментов (особенно гособлигаций) посредством массового IPO компаний. Помимо этого рост капитализации бирж, привлечет зарубежных инвесторов, и может способствовать формированию нового международного финансового центра.
Можно ли назвать приток иностранных инвестиций причиной последующей инфляции. Безусловно да, потому как, эти деньги обращенные в рубли, извлекают их из биржи в повседневный оборот. И потому, куда пришли эти инвестиции, можно сказать об их последствиях.
Если они пришли в реальное производство, то они способны снизить инфляцию (но стоит учитывать, что каждая квартальная прибыль будет конвертироваться в исходную валюту для вывода конечному собственнику, а поскольку срок окупаемости таких проектов около 2-5 лет, то каждый такой период, из страны будет выводиться сумма, равная первоначальным вложениям в это производство в валюте), а если эти деньги пойдут на приобретение ценных бумаг, то ущерб по ним зависнет до момента, когда они срочно потребуются в другом месте для покрытия убытков (как в 1997г. во время Азиатского кризиса или в 2008г. во время ипотечного кризиса в США).
Инфляция во многом зависит от того, к какой группе попадет большее количество этих новых денег. Исходя из прошлого опыта можно утверждать, что рабочие обычно все тратят на товары регулярного цикла (следствие: инфляция потребительской корзины), офисные работники чаще откладывают средства на банковский депозит или на товары нерегулярного цикла (следствие: рост цен на авто и жилье), банкиры и бизнесмены в условиях дефляции реального сектора, охотнее уходят на фондовую биржу (на потребительских товарах мало, что отразится, если только это не валютные спекуляции).
Таким образом, мы приходим снова к выводу, что любые эмитированные деньги должны поступать в экономику лишь посредством длинных беззалоговых кредитов на реальное производство, с гарантированным созданием рабочих мест. В противном случае, если даже предприниматель обанкротится, и эти деньги не вернуться банку, и окажутся в обороте, они не способны существенно увеличить рост инфляции.
По количеству банковских депозитов можно судить об уверенности потребителей, в противном случае они бы либо все истратили, либо хранили под матрацем. Банковский депозит можно назвать активным сбережением, поскольку он остается и сбережением, и в тоже время, активизирует кредитную сторону банков. Если депозитов становится ничтожно мало, как в периоды дефляции банки сжимают свою кредитную активность.
С другой стороны, в периоды дефляции, банки не особо доверяют кредиты производителям, чья деятельность кажется им более рискованной, чем классическое инвестирование в высоконадежные гособлигации. Если банки увеличивают скупку гособлигаций, то это сигнал к скорому экономическому кризису, они тем самым провоцируют затяжную стагнацию, мучая денежным голодом производителей. Оставшиеся при делах предприятия, чувствуя свой монополизм в следствии банковской пассивности, начинают бессовестно поднимать цены на свою продукцию.
Если банки жадничают с кредитами, то крупные предприятия начинают выпускать корпоративные облигации, а мелкие просто остаются невостребованными. По объему корпоративных и государственных облигаций можно судить о качестве банковской деятельности. Если количество корпоративных облигаций растет, то значит банки скупают гособлигации, а мелкие компании разоряются.
В случае дефляции, без преувеличения в пучине страхов и паники растворяются триллионы денежных цен. Компании объявляют о своей несостоятельности а миллионы сотрудников становятся безработными из-за стабильности долговой нагрузки и нестабильности выручки. Этим характеризуется точка невозврата и самая щекотливая ситуация в экономике.
Что делать при этом государству: поддержать предпринимателей деньгами или дать рынку отрегулировать все самому. Если помогать бизнесу, то не всему, потому что это очень дорого, а только крупному с максимальным количеством сотрудников, чтобы не допустить массовой безработицы.
Теперь попытаемся разобраться, о какой помощи идет речь, если помочь выплатить только образовавшиеся долги по кредитам, то это обернется еще большим кризисом (рецессией балансов по Р.Ку). Тогда выделенные деньги осядут на кредитных счетах, при этом банки в период кризиса по разным предлогам отказываются кредитовать, ставший рискованным частный бизнес. В период дефляции банки стремятся инвестировать в государственные ценные бумаги.
При отсутствие запрета на эти действия, выделенные предпринимателям на погашения кредитов деньги, вернуться государству, но уже, как заем с необходимостью выплаты процентов коммерческим банкам. В 2008 г США удалось быстро выйти из ипотечного кризиса благодаря быстрому списанию банковской задолженности. Государство может заранее страховать 40% стоимости выдаваемых ссуд за 2% от общей суммы кредита, оставшиеся 40% обеспечивает банк, и 20% сам заемщик.
Самым эффективным способом выхода из кризиса во время резкого падения цен, является разовое списание всех долгов всем предприятиям за счет государства. А чтобы при этом не вызывать «моральный риск» и «эффект безбилетника» нужна государственная монополия банковской отрасли, когда один кредитор аккумулирует все риски на себе.
Да, это огромная сумма, но если посчитать, сколько будет денег выделено в последующие 10 лет, чтобы выйти из кризиса, если это не сделать (ежегодные выплаты по безработице, вынужденные бюджетные стимулирования, отдельные случаи поглощения бюджетом компаний, отдельные случаи списания бюджетом долгов и т.д.), то окажется, что это не так уж и много. Будут сохранены все рабочие места, потребительский спрос не сократится, пособия по безработице будут не востребованы, предприятия не нарушат привычный бизнес цикл, цены не обрушаться.
Предприятия, которые не утратили потребительский спрос на свои товары, необходимо спасать или выкупить на время, так как они способны отвлекать капиталы от инфляции на размер своих оборотов. Именно разовое списание всех долгов, а не их реструктуризация – ключ к быстрому восстановлению.
Многие скажут, что это спровоцирует безответственность заемщиков в будущем, но для этого необходимо создать кредитный кодекс, который на взаимовыгодной основе минимизирует мошенничество заемщиков и беспечность кредиторов. Но зачем спасать обанкротившиеся предприятия, если сам рынок их выдавливает из отрасли. Это справедливо лишь, когда банкротится одна или две компании с временным интервалом друг от друга, а когда признаются несостоятельными более половины компаний одновременно, то вина каждой из них минимальна.
Недопустимо, чтобы макроэкономика влияла на процессы микроэкономики, чтобы за просчеты финансовых экспертов расплачивались производители. Это де-стимулирует будущее производство и снижает экономический рост в ближайшее десятилетие.
В результате списания долгов вся непогашенная кредитная масса осядет в карманах населения, однако эти избыточные деньги могут остаться безвредными, если будут потрачены на услуги или ценные бумаги. В отличии от банковских структур, доступ простого населения на биржи акций и облигаций приветствуется, кроме тех случаев, когда он падает.
В случае краха биржи рублевый проигрыш достанется, скорее всего, крупным международным хэдж-фондам, прибыль от которого они конвертируют в доллары, что опять же подорвет валютный курс. Следует так же отслеживать, сколько иностранного капитала сейчас находится на отечественных биржах, потому как в любой момент он может быть выведен на другие развивающиеся рынки, что спровоцирует массовые продажи и панику.
Биржа привлекает физлиц лишь в том случае, если ее годовой прирост превышает доход по годовому банковскому депозиту, но если она слишком волатильна, то скорее всего эти деньги будут обращены либо в депозиты, либо в недвижимость.

Финансовые потоки

То, что нас не убивает – делает нас сильнее. (Ф.Ницше)

Экономическое состояние всякой национальной экономики определяется тем, в каких отраслях и какой объем национального капитала задействован в настоящий момент, то есть, сколько в какой отрасли находится денег. Благодаря А.Смиту мы знаем, что доходность капитала со временем уравновешивается во всех отраслях экономики одинаковой нормой.
Т.о. все капиталы стремятся всегда в отрасли с максимальной доходностью и низкой конкуренцией, но последующий значительный приток предпринимателей создает борьбу за рынок и снижает высокую первоначальную прибыль до стандартной по отраслям, из которых они пришли. Если государство видит, что капиталы в слишком большом количестве скапливаются в одной отрасли, то это значит, что другие отрасли испытывают при этом дефицит капитала.
И для того, чтобы не ждать неизвестно сколько, естественного выравнивания, государство стоит посредством точечных налогов охлаждать пыл охотников за высокой прибылью, и перенаправлять капиталы в нижние по доходности отрасли. При этом необходимо точно понимать, в какую именно по доходности и привлекательности отрасль, перетекут испуганные капиталы, иначе такое регулирование может привести к непредсказуемым результатам.
К примеру, из-за рекордного роста фондового рынка в прошлом году, в новом году наблюдается рекордный приток денег на биржу, в том числе и из производственного сектора, то есть за счет ущерба для менее доходных секторов экономики. Падение фондовых рынков спровоцирует рост депозитов, а те активизируют кредитование.
При этом надо учитывать то, что там где деньги не уходят на биржи, они с большей вероятностью уйдут в отечественную недвижимость, однако это намного хуже, так как рост цен на недвижимость делает ее недоступной для других, в отличии от ценных бумаг, которые могут дробиться.
Финансовые потоки определяются: 1) доступность для массового потребителя, 2) доходность в процентах годовых. Чтобы не ждать пока рынок отрегулирует доходности отраслей до средней величины доходности, эти потоки можно регулировать введением временных налогов на прибыль.
Сколько, например, сейчас национального капитала в процентном соотношении находится в четырех главных экономических секторах – у банков, у производителей, у потребителей и на биржах? Узнав это соотношение, ответы на многие экономические проблемы станут сразу понятными.
Для стабильного экономического развития страны без остановок, необходимо соотношение владения капиталом одинаковым для всех секторов по 25%. Бюджет в расчет не берется, поскольку он всегда уравновешивается.
Производство не может развиваться без потребительского спроса, потребительский спрос не может расти без увеличения зарплат, которые им платят производители. Таким образом, только в банках и биржах заключается основная проблема, не удивительным будет, что процент национального капитала на счетах банков будет близким к 50%, при том, что роль банков в этой системе лишь в качестве оптовых посредников капитала для производителей и для потребителей одновременно.
Избыточные капиталы в производстве так же вредны, поскольку стимулируют не востребованные проекты, а избыточные капиталы в банках создают эфемерные финансовые инструменты (субстандартная ипотека), поэтому избыточные капиталы у потребителей самый оптимальный вариант. Равновесное движение капитала, как раз нарушается дисбалансом во владении национальным капиталом.
Состояние экономики страны зависит от того, в чьих же руках сосредоточены основные капиталы, и на сколько эффективно они их используют. В то время, как в идеале, те, кто испытывает избыток капитала должен делиться им с теми, у кого он в дефиците, только тогда шестеренки всей запутанной и многогранной экономики закрутятся. Избыточное накопление капитала в одном из секторов приводит к обеднению всех секторов, включая самый богатый.
Раньше многие полагались на невидимую руку рынка, которая уравновешивала капиталы, но с тех пор многое изменилось (отменили золотой стандарт, появились монетарные эксперименты и цифровые отрасли и т.д.), и потому сейчас роль этой невидимой руки должно занять уже государство, иначе экономика будет постоянно ломаться в поисках равновесия капитала.
Иностранные инвестиции, за которые борются и тщетно привлекают регионы, на самом деле, не так уж перспективны для целой страны, как кажутся на первый взгляд. Иностранные инвестиции, по эффекту, похожи на иностранные займы частным компаниями, и то и то обязательно должно вернуться назад. Но если иностранный займ в валюте вернется за рубеж один раз, хоть и с процентами, то иностранные инвестиции будут возвращаться регулярно, в виде полученной прибыли и неоднократно превышая первоначальный размер, тем самым подрывая валютный курс страны.
Иностранные капиталы дают лишь краткосрочный рост экономики и снижение безработицы, а в долгосрочной перспективе при резком изъятии из страны они рушат гораздо больше предприятий и рабочих мест, чем создают этим самым капиталом в начале. Иностранный капитал, так же как и национальный, блуждает по свету, ища более высокую доходность в различных отраслях и странах. Поэтому он, неизбежно рано или поздно, будет выведен для более выгодных вложений из одной страны в другую.
Из-за этого, государству этот капитал так же стоит отслеживать, и чтобы подобное изъятие средств не оказалось неожиданным, и не вызвало шок для экономики, необходимо обеспечить плавность этих финансовых процессов. В противном случае придётся поддерживать цены от обвала и покрывать убытки вследствие резкого трансфера. Быстрый вывод иностранного капитала в странах Балтии и Восточной Европы в 2008г., где он составлял более 50% всего капитала внутри каждой экономики, спровоцировал череду экономических коллапсов.
Иностранный капитал – это мина замедленного действия в любом его виде, поэтому его нужно обезвреживать заранее. Внутренняя финансовая система слишком сильно зависит от перемещения иностранного капитала, при этом не всегда продуктивного для страны.
При этом многие страны борются за привлечение иностранного капитала, как манны небесной, хотя при этом тот же отечественный капитал в отечественной валюте способен его вполне заменить на равных. Важны не деньги и капиталы, а те, кто ими умеет управляет – предприниматели и менеджеры, именно их нужно импортировать, выращивать у себя и помогать масштабироваться, создавая новые рабочие места.
Иностранный капитал по большому счету это экономическая фикция, это обычная схема масштабирования зарубежного бизнеса и не более. Зависеть от него значит зависеть от неопределенности. Бороться следует не за капиталы, а за предпринимателей, а деньги напечатать не проблема.
Во многом развитие стран всегда зависело от количества накопленного капитала внутри страны, а не особенностями предпринимательской активности отдельных людей. М.Вебер считал, что именно свободный и более независимый дух протестантизма помог северной Европе совершить экономический скачок по сравнению с южной.
Объем капитала в каждой стране зависел, как следствие от количества золота и серебра, и как причина, от объема производства долговечных товаров. Ограниченный капитал не может быть в двух местах одновременно, он либо задействован при строительстве дома, либо в торговых операциях.
До сих пор южная Европа использует при строительстве недвижимости более дешевые материалы в силу щадящего климата, не осознавая, что обновлять их придется гораздо чаще, для чего регулярно требуется отвлечение огромных сумм на новое строительство или ремонт низкокачественных зданий.
Деньги, потраченные на строительство нового дома для тех же людей, могли быть инвестированы, например, в новый завод. В то время как на севере Европы, в силу снежных и лютых зим, жители не могли себе позволить строить хибары из низкосортного материала, а незаметно стали возводили дома не на года, а на целые тысячелетия.
Таким образом, крупный капитал отвлекался всего раз, и мог быть задействован в крупных торговых операциях, например для снаряжения многочисленных морских экспедиций или другие длинные инвестиции. Когда основной капитал страны превращается в оборотный, то богатство начинает незаметно для всех растворяться.
Разрушающиеся ежегодно из-за морозов дороги или трубы, требуют привлечения огромного объема капитала, который должен быть изъят из повседневного торгового оборота. Любая страна делает экономический скачок, когда наступает период отказа от обновления масштабной инфраструктуры, и замедляет экономический рост, как только такая необходимость проявляется в виде регулярных коммунальных аварий.
От того какое будущее ждет страну в ближайшее десятилетие, можно судить по количеству аварийного жилья, качеству дорог, изношенности гидро- и электростанций, состоянию заводских технологий (правда они могут устаревать морально раньше, чем физически).
Европейцы давно обкладывают свои города каменной брусчаткой, которая не требует ежегодного обновления в отличии от асфальта, что позволяет значительно и регулярно экономить бюджетные расходы. Прочность российской экономики во многом объясняется качественной советской инфраструктурой, построенной еще до распада, что позволило стране несколько десятилетий не вспоминать о ней. Ни один уцелевший завод не обновил свою материальную базу полностью, большинство до сих пор работает на советских заделах.
В коммерческом секторе обновление промышленного оборудования должно соотносится с будущим спросом или хотя бы с уверенностью собственников в нем. Многие все чаще приходят к выводу, что игра не стоит свеч, и просто выжимают с заводов последнее и банкротят. Проблема суверенной экономики заключается в том, как воспринимают ресурсы и активы все участники экономических сделок.
В России и в Китае большинство до сих пор считает все производство одноразовым, и не склонны к сохранению и бережливости имущества. Многие уже смирились с тем, что дороги разваливаются каждую весну и это нормально, хотя наш климат не многим отличается от канадского, где годность дорог дольше. Японцы известны своей аккуратностью в использовании, а немцы бережливостью имущества.
Сейчас принято считать, что идеи Т.Мальтуса о перенаселении давно устарели, но это не так, они актуальны до сих пор. Во-первых, он правильно полагал, что ограниченные ресурсы не способны прокормить возрастающее население.
В тот период еще не были изобретены удобрения и синтезированы гормоны роста для мелкого и крупного рогатого скота, а так же не было антибиотиков для предотвращения массовой гибели животных. Но даже не эти технологии главная причина, почему человечество до сих пор еще живо, главная причина в том, что раньше не было столько различных возможностей экономить на пищевом сырье, как сейчас.
Прилавки наших магазинов завалены продуктами, но по качеству и содержанию витаминов, микроэлементов и аминокислот, это уже не те продукты, о дефиците которых говорил Т.Мальтус. На самом деле, дефицит настоящих полезных продуктов остался, просто мало кто задумывается о том, что потребляет в пищу, и почему не может обходиться без дополнительных таблеток.
Человечество так и не научилось прокармливать себя, но зато научилось эффективно обманывать себя. Чтобы прокормить все 6 миллиардов человек качественными продуктами, потребляемыми в эпоху Мальтуса, понадобился бы неверное весь мировой капитал, и на развитие остальных отраслей не осталось бы ни копейки.
Во-вторых, дополнительные капиталы извлекаются с помощью новых технологий из старых ресурсов, снижая их качество. Активно используется вторичная переработка отходов и сырья, что в эпоху Мальтуса было еще диковиной и не имело таких масштабов, как сейчас. Дефицит и скрытый голод остался и растет, как предсказывал Мальтус.
В-третьих, Мальтус был прав и в том, что любая эпидемия или бедствие увеличивает благосостояние выживших. Снижение рождаемости и рост смертности снижает потребность в новом жилье, и эти деньги идут на потребление товаров роскоши и благосостояния, а рост населения, наоборот сопровождается необходимостью в дополнительном капитале на содержание пенсионеров и детей, который изымается у остальных жителей и делает их беднее.
Денежная масса должна учитывать не объем произведённого товара, а количество людей нуждающихся в этом необходимом товаре.

Стагнация и рецессия

Как только мы окончательно потеряли цель, нам пришлось удвоить свои усилия. (М.Твен)

Утечка капитала в виде доходов крупного бизнеса определяет рост страны-получателя и падение страны-отдающей. Таким образом, можно объяснить быстрый рост экономики США, а в особенности Великобритании и Швейцарии, куда бежали, и продолжает убегать весь опальный и капризный капитал из многочисленных стран Европы и Азии. То есть стран, из которых утекает капитал в разы больше стран, в которые он притекает, что и объясняет колоссальную разницу в капитализации этих государств.
Этим фактом также можно объяснить и рост Японии, Южной Кореи и Китая, потому как богатый китаец мечтает жить только в Китае, богатый японец мечтает жить в Японии, и в то же время, к примеру, богатый россиянин или индус мечтает жить в Великобритании или США. Если крупный бизнес не рассматривает страну, где он зарабатывает деньги, как место, где он хотел бы их потратить, то у этой страны будут бесконечные проблемы в виде оттока огромного количества дефицитной иностранной валюты.
В то же время, страны, из которых постоянно утекают эти валютные деньги, будут испытывать: 1) бесконечный дефицит длинных инвестиционных денег, 2) отсутствие возможности покупки иностранных товаров в необходимом количестве, и как следствие, 3) рост цен на отечественные товары в регулярных циклах. Частично утечку капитала можно решить введением налога на наследство, тогда не будет смысла его прятать за границей.
Как правило, деньги утекают в страны с сильным юридическим правом, надежно защищающем заработанные капиталы. То есть главный товар, который покупает крупный бизнес, а страна-получатель продает – это юридические услуги по защите собственности.
Главный ресурс страны – это люди, и это прежде всего, талантливые люди, и то, чем они занимаются, определяет экономику страны. Если люди с высшим образованием разносят пиццу – то у этой страны нет будущего. Количество рабочих мест всегда ограничено, и люди, занимающие высокие посты, склонны назначать на более низшие должности своих знакомых, а не людей, которые соответствуют им согласно своим способностям.
Таким образом, все большее количество некомпетентных людей занимают ответственные должности, а все больше компетентных людей занимают профессии, не способные повлиять на экономические процессы. Люди, работающие не на своем месте, прекрасно понимают систему назначения на должности и причины безработицы, поэтому не замотивированы развивать свои способности за низкие оклады.
Подобная социальная несправедливость провоцирует низкую производительность во всей экономике. Страна обречена на стагнацию, если некомпетентные люди замотивированы больше, чем компетентные. Это один из самых серьезных просчетов большинства экономик, при этом достаточно вспомнить, что отдельные талантливые лица создавали компании размером с отдельные страны. США известна своими инвестиционными ангелами – инвесторами, которые ищут в гаражах по всей стране талантливых ребят, чтобы масштабировать их идеи, так появились Amazon, Apple и др.
В бедных странах талантливым людям и рубля не выпросить у коммерческих банков, без превышающего вдвое залога. Это ежедневно убивает возможности по созданию крупнейших компаний, которыми так славится США. При этом стоит отметить, сколько из этих компаний-гигантов было создано эмигрантами, например, один из основателей Google россиянин Сергей Брин.
Так же, если список из 10 крупнейших компаний страны не меняется каждые 20 лет, то такая экономика не растет, а выживает. Некомпетентные люди должны покидать свои посты, а неэффективные компании банкротится, уступая место новым и более талантливым, которые своими способностями создадут больше возможностей и больше рабочих мест.
Нельзя просто сидеть и ждать инвестиции в свой регион, если он ни чем не отличается от множества других в огромном мире. Тем более физические инвестиции не идут в страны, которые не привлекательны в виде денежных инвестиций.
Бедным странам крайне трудно привлечь инвесторов из развитых стран, для этого должно быть множество конкурентных преимуществ, это понимал и Китай, вступивший на путь капитализма в начале 80-х. Многие до сих пор, считают, что иностранные инвестиции в огромных количествах были ими привлечены за счет низкого юаня и дешевой рабочей силы.
Однако это не так, поскольку более дешевая рабочая сила до сих пор присутствует в ряде других азиатских и африканских стран, но туда иностранные инвестиции не текут рекой. Китай предпринял то, на что другие не решались тогда, и не готовы идти до сих пор.
Китайское правительство не просто сидело и ждало инвесторов, а создавало необходимую инфраструктуру для создания промышленных предприятий. Оно подводило необходимые кабели электричества, сети водопровода и канализации, прокладывало дороги и освещение, а не просто предлагало землю в чистом поле, как это делает большинство развивающихся стран до сих пор. Китайцы создавали не инвестиционные проекты, а целые инвестиционные города, уже готовые к работе.
Инвестор не любит быть первым инвестором, но если государство или кто-то другой, уже вложился в этот проект, то он с большей готовностью уже добавит остальное. Банки выдают кредиты по такому же принципу, чем больше первоначальный взнос (персональный риск заемщика), тем ниже будет ставка процента, и быстрее принято решение об одобрении кредита. Никто не стремится инвестировать в чистое поле даже на очень выгодных бумажных условиях.

Прогресс и развитие

Бессмысленно ожидать разных результатов от одних и тех же действий. (А.Эйнштейн)

Естественный ход событий создал экономику с золотым стандартом, который в свою очередь создавал искусственный дефицит денег в обороте, что сильно тормозило в то время мировое развитие и инвестиционную активность. Бизнес мог развиваться только за счет наследуемого капитала, или за счет открытия новых рынков, таких как Индия и Америка.
Однако открытие новых рудников с драгоценными металлами привел к избытку денег и первой в мире инфляции мирового масштаба. Еще тогда стала понятна бесперспективность обеспечения денег, чем бы то ни было. Деньги есть не порождение произведенного товара, а следствие человеческого труда. Без мотивации к труду, все товары мира ничего не значат, а соответственны сами деньги теряют свой экономический смысл.
Чем меньше мотивации к труду, тем больше требуется денег, чтобы запустить экономику. Производительность – это замещение дорого труда технологиями, и не более того. Промышленная революция произошла по причине дороговизны труда и высокого спроса на новые товары в Англии, на которые производители решили отреагировать не повышением цен, а увеличением производства путем развития технологий.
Сформировался совокупный спрос на текстильную одежду разных цветов и покроя не только у аристократии, но и у растущего среднего класса (новый огромный потребительский рынок). Увеличение масштабов спроса вынудило английских производителей срочно расширять производства путем экспериментальных технологий, а не повышать цены.
По сути, экономический скачок стал возможен за счет одновременной щедрости, как потребителей так и производителей. Появление промышленной революции именно в Великобритании было не случайным, именно она имела самые обширные торговые связи с азиатскими странами, а также колонии, что привело к стремительному росту среднего класса, и его заработной платы, которую стали экономить машины.
В то время, как континентальные страны Европы в условиях золотого стандарта, страдающие от дефицита внутреннего спроса, все еще производили по старинке штучный товар в ручную при низкой оплате труда. Ни у работодателя не было стимулов повышать зарплату сотрудникам, ни у сотрудников не было стимулов увеличивать свои траты.
В данном случае избыток капитала привел не к инфляции, а к экономическому скачку, на который стали ориентироваться все остальные страны в мире, и пытаться тщетно повторить уже на своей территории, не понимая истинных причин. Таким образом, высокая добавленная стоимость рождается из дороговизны труда, и по факту низкой мотивации.
С другой стороны, если мотивация труда дешевая, нет смысла ничего изобретать, когда можно конкурировать за счет дешевизны рабочей силы. Поэтому получается всего два источника развития производительности – это дешевый капитал для повышения зарплат, либо сам дешевый труд. В первом случае добавленная стоимость растет в геометрической прогрессии, а во втором – в арифметической.
В экономическом развитии важно не то, к какой цели стремится страна, а то, как эффективно она использует имеющиеся ресурсы. Ведь в любой момент глобальный рынок может измениться, и нужно будет срочно отвлекать задействованные в другом секторе ресурсы в новый сектор.
К примеру, Италия и Франция значительно отставали от СССР по промышленному развитию, но быстро переориентировали экономику в индустрию моды, и создали мировые модельерные дома, стоимость продуктов которых превысила стоимость отдельных отраслей в социалистических странах. В СССР большая часть ресурсов труда и сырья была заморожена в промышленности, и потому при смене парадигм в мировом спросе, он был обречен на отставание и распад.
Япония не выиграла бы технологическую эпоху, если бы не развивала этот сектор задолго до того, как он стал популярным в США и остальном мире. Она не включалась в гонку и не теряла время на перенос ресурсов из одного сектора в другой, они уже были сосредоточены в необходимых отраслях задолго до того как появился глобальный спрос на технику.
Чтобы поднять производство не нужно предоставлять ему льготы и снижать налоги, поскольку не производство решает быть ему, или не быть. Чтобы поднять производство нужно кредитовать неплатежеспособных потребителей, и в случае просроченной задолженности субсидировать не производителей, а именно потребителей. Поскольку только покупатель, как первооснова рынка, может определять кому быть на рынке, а кому обанкротиться.
Если постоянно обеспечивать потребителя легкими деньгами, в экономике будут появляться только нужные товары, так происходит сейчас в США. Не важно, может ли покупатель заплатить за это, важно лишь то, что эта производство нужно обществу. С другой стороны, если обеспечивать льготами и субсидиями производителей, это значит «тащить дохлую лошадь».
В основе развития рынка лежит не предложение, а спрос, который готов поддерживать спонтанное предложение в длительной перспективе. Если хотите поднять экономику, то субсидируете потребителя, а не производителя, так как под конкретного потребителя всегда появится свой производитель, но не под всякого производителя появится свой потребитель.
Только потребитель, а не государство и не уж тем более производитель, должен решать кому быть на рынке, а кому следует исчезнуть. Если государство поддерживает не популярные производства, это значит, что оно тормозит экономику, это так же губительно как игнорировать нужное производство изъятием денег у потребителя.
Еще раз нужно упомянуть, что инфляция возникает не из-за избытка денег, а из-за отсутствия разнообразия в предложении товаров. Иначе, почему же развитые страны умудряются постоянно расти, а развитые отставать. Чтобы экономический рост не захлебнулся в инфляции, необходимо поощрять создание новых производств, разбавляющих спрос на старые производства.
Экономический рост предполагает наличие двух одновременных процессов – высокого потребительского спроса (из-за избытка денег) и создание новых производств. Однако экономика основана на противоположных принципах, когда кредит легче получить уже работающему старому производству, нежели начинающему инновационному. Подобными действиями банки (страхуя собственные риски) раскручивают инфляцию во всех отраслях экономики.
Экономический рост – это рост новых производств, и совершенно не важно, будут они востребованы или нет, первейшая их задача – отвлечь избыточные деньги со старых производств и создать рабочие места. В сложности получения денег для новых, не имеющих залога, производств, и скрыт секрет вечного отставания развивающихся экономик от развитых, где в обход банкам уже создан институт частного венчурного инвестирования. С другой стороны, развитию отечественной промышленности противостоит вездесущий импорт, запретив который, потребители лишаются товаров более высокого качества, но сохраняют свои рабочие места.
Считается, что повышенная денежная масса в обороте приводит к росту инфляции, однако она приводит и к росту экономики, в зависимости от внешних обстоятельств. В случаях, когда потребители напуганы туманным будущем, они склоны приобретать старые проверенные товары впрок, отказывая себе в спонтанных покупках или приобретении чего-то нового.
Рассмотрим тот же случай, когда избыточная денежная масса породила промышленную революцию в Англии, которая на тот момент была самой могущественной торговой державой, и рост доходов растущего среднего класса требовал чего-то нового и изысканного, когда ему не интересно стало покупать привычные товары.
В данном случае, избыточная денежная масса в купе с передовыми желаниями потребителей породили экономический рост, то же самое можно было наблюдать и в США во второй половине 20 века, где появилась технологическая революция. Это банально звучит, но именно страхи и страсти управляют экономикой, а не расчет денежной массы, налогов и сбережений.
Хороший экономист, он как детский психолог, должен угождать капризам потребителей, и в то же время усыплять их волшебными сказками. В целом, если проследить уровень жизни населения, то прогресс заключался в желании бедняков жить как богатые, а богатых как самые богатые. То есть, каждый раз, когда совокупный спрос потребностей поднимался на уровень выше, когда редкие товары для богатых становились массовыми для большинства.
Иными словами, экономический рост заключается в том, чтобы пробудить спрос у бедняков жить как богатые, не боясь разориться. Только тогда избыточные сбережения превратятся в новый совокупный спрос и создадут новый производственный скачок. В начале 20 века все захотели обзавестись бытовой техникой, которая раньше была только у богатых, как только средний класс удовлетворил свои желания в этом, ему захотелось что-то нового – и этим новым стала сначала аудио- и телетехника, а затем компьютеры и мобильные устройства.
Каждый раз не средний класс богател, как принято считать, а бедные начинали жить как богатые, создавая совокупный спрос на люксовые товары. Экономика может расти только в одном единственном случае, когда бедные начинают богатеть, а не когда богатые становятся еще богаче. От вертикальных течении капиталов нужно переходить к горизонтальным.
Экономический рост возможен лишь при наличии избыточных сбережений, которые готовы быть потрачены на что-то новое, что вскоре оправдает ожидание потребителей, и в последствие создаст совокупный спрос на эти товары. При этом необходимо понимать, что сбережения, готовые к трате, это те же сбережения, что собираются на черный день, и они отличаются не сами по себе, а от внешних обстоятельств.
Если потребители видят угрозу своему будущему, то совокупный спрос сокращается в пользу еще больших накоплений, если же будущее, наоборот, предвещает процветание, то все сбережения будут стремиться к полному исчезновению. Принудительное изъятие отложенных сбережений посредством налогов еще больше стимулирует потребность к накоплению; появляется чувство затягивание петли на шее потребителя.
Потребителя нельзя заставить больше тратить насильно, но можно устранить его страхи к потреблению, которые его ограничивают, что горазды быстрее и более эффективнее. Не деньги управляют экономикой, а человеческие страхи и желания. Деньги не могут тратить сами себя, они подчиняются намерениям их владельцев.
Без избыточных сбережений, вследствии колониальной торговли, и желании иметь что-то новое, невозможна была бы Промышленная революция в Англии, а наличие дешевого сырья из США, и высокие зарплаты были лишь следствием этого, а не причиной, как принято считать. Наличие сбережений и отсутствие страхов – это все, что нужно для экономического развития любой страны, но как правило, бедным странам не хватает то одного, то другого.
Новые продукты появляются не столько от талантливых изобретателей и ученых, а сколько от избытка потребительских трат, когда избалованный потребитель готов попробовать что-то новое, и когда таких потребителей становится все больше, появляется новый производственный скачок. Никакие шедевры не получат массового производства без массового спроса, который возможен лишь при избыточной денежной массе.
Правительствам стран, которые стремятся сбалансировать бюджет для стабилизации экономики, необходимо сначала снизить потребительские и прочие риски, которые вынуждают покупателей отказываться от приобретения новых продуктов. Почему после каждого кризиса происходит такое долгое восстановление, при наличии, казалось бы, всех необходимых условий – дешевые кредиты и низкие залоги, а все потому, что страхи о вероятности нового кризиса еще сильны.
Даже при наличии роста доходов после кризиса, потребители не сразу переходят от потребления необходимых товаров к потреблению экспериментальных товаров, у них нет еще полной уверенности в светлом будущем. Так что, во всех экономических кризисах виноваты не потребители с производителями, а те, кто порождают массовые страхи населения, снижающие потребление новых любопытных товаров практически до нуля.
Даже если в стране будет изобретено высококачественное и нужное устройство, при наличии потребительских страхов оно не сможет завоевать рынок, поднять упавшее производство и увеличить благосостояние всего общества. Кризис – это приобретение только самых необходимых товаров, что и вызывая их инфляцию, экономический же рост – это всегда экспериментальное потребление, которое образует совокупный спрос, на новые товары, создавая новые производства, что позволяет снижать инфляцию и повышать доходы населения.
В период глобализации и свободного перемещения капиталов, совокупный внутренний спрос сменился глобальным совокупным спросом, который сформировал новую экономическую эпоху – инвестиционную. Не имеющая примеров в истории эмиссия доллара, сформировала общество, где количество сбережений в разы превышает количество предлагаемых благ, от гипер-инфляции мир спасла только жадность иметь еще больше благ в будущем.
Без появления высоких технологий не было бы возможным появления спроса на финансовые инструменты, которые стали неким товаром. Удовлетворение от производства товаров сменилось удовлетворением от инвестирования денег, и в этом плане, США стали мировым лидером, как источник этих сбережений, так и прибыли от них.
Все страны мира по мере роста внутренних государственных и частных сбережений стали испытывать необходимость в инвестирование накопленных средств. Именно из-за глобализации теперь странам не нужно стимулировать совокупный спрос внутри своей страны как раньше, они теперь рассчитывают на глобальный спрос.
Это привело к неравенству доходов во всем мире – совокупный внутренний спрос среднего класса внутри каждой страны сменился глобальным спросом высшего класса из всех стран мира сразу. В финансовую эпоху самым популярным товаром стали инвестиции на сбережения, которыми не все располагают, поэтому выгоды от этого нового рынка получают только его обеспеченные участники, провоцируя глобальное неравенство и падение глобального производства товаров, что скоро приведет к новому кризису.
Ни для кого не секрет, что капитализация финансовых активов уже многократно превышает свой товарный базис, продолжая расти. Эксперты уверяют публику, что рост котировок связан с ожиданием будущего роста выручки, однако настоящей причиной являются избыточные сбережения, спровоцированные бесконтрольной эмиссией.
Необходимо трезво осознавать, что с переходом от внутреннего спроса на глобальный мировой, экономика уже не будет прежней, и те классические законы и теории, которые работали раньше, уже не будут актуальны в новых условиях. Глобальный мировой спрос создал тектонический сдвиг, который породил неравенство доходов внутри стран участвующих в этом спросе.
С глобализацией отпала необходимость обогащать бедных внутри каждой страны, теперь спрос поддерживают богачи со всех стран мира. Если все станут вдруг богатыми, то экономика продолжит свое развитие на новом (к примеру, инвестиционном) уровне, но если большинство станет бедным, то экономика просто остановится.
Без потребителя нет рынка, а без потребительского капитала нет развития новых рынков. При этом, чем многочисленнее средний класс, тем конечно беднее высший класс, но при этом устойчивее состояние их обоих, в результате чего возможен непрерывный рост торговых отношений.
В случае банкротства, капитализм склонен прощать долги богатым, при этом странно, что в случае их выигрыша, он не обязывает их делиться, в этом заложен принцип неравенства. Экономические теории болтало, от одной крайности дикого капитализма до другой крайности альтруистического социализма, однако истина как всегда оставалась нетронутой посередине.
Только если деньги будут использоваться, как средство обращения товаров (или даже капиталов), возможно развитие экономики, но если они станут фетишем богатства, то все товары и накопления сразу же обесценятся. Проблема экономического развития заключается не в стимулировании эгоизма и жадности предпринимателей, а в пробуждении их к умеренности и солидарности, но нам возразят, что тогда пропадают стимулы к предпринимательской активности.
Это можно решить с помощью обнуления капиталов за определенный период, то есть посредством введения 100% налога на наследство во всем мире сразу, дабы избежать бегства капиталов. Тогда предприниматели будут работать не ради прибыли, а ради самореализации, что способствует гораздо меньшему отвлечению капитала из производственных отраслей, и в тоже время сократит бесплодные спекуляции на финансовых рынках.
Следует понимать, что бессмысленно играть несколько партий в одну и ту же игру, не обнуляя результаты участников с каждой новой партией, ведь нет смысла раздавать карты снова, если все козыри уже в руках одного из игроков.
Экономические эпохи сменяли друг друга в зависимости от рентабельности новых товаров: аграрная эпоха (до промышленной революции), промышленная (до середины 20 века), бытовая (до начала 90-х), технологическая (до начала 2000г.), финансовая (текущая). Как только рентабельность новой отрасли становилась более прибыльной за счет растущего совокупного спроса, чем предыдущая, наступала новая эпоха экономики, с последующим перемещением центров влияния и капиталов.
При этом старая отрасль не отмирает, она продолжает существовать, но экономика страны ориентированная на нее, начинает сокращаться в пользу новой более доходной эпохи. Толчком для смены экономических эпох становился именно мировой средний класс и его совокупный спрос. Экономику трансформируют не отдельные сегментированные интересы потребителей, а именно массовый или глобальный спрос на определенную категорию товаров. При этом рост неравенства доходов говорит именно об отсутствии среднего класса, как необходимого условия для возникновения в стране экономического скачка.
Так же для успешного перехода из одной экономической эпохи в другую, необходима гибкость и сохранение имеющихся ресурсов, таких как труд, сырье и капитал. Иначе, когда наступит очередная рыночная трансформация возрастающего мирового спроса, экономика страны не сможет адекватно и своевременно отреагировать своим совокупным предложением.
Создавая же востребованный экспортный товар необходимо исходить лишь из предположения, что ресурсы для этого имеются неограниченные, ведь по сути, всякий импортный товар логичнее называть не высококачественным, а неэкономичным в производстве. В большинстве случаев европейские или японские товары просто используют самые дорогие материалы и самые дорогие методы, а так же доставляют сырье из самых отдаленных стран.
И их не пугает возрастающая конечная стоимость производимого продукта, так как он рассчитан не на своих отечественных капризных потребителей, а на самых богатых людей со всего мира, которые на себе не привыкли экономить. То, что кажется чудом техники или невероятным товаром, поступающим из-за границы, по факту является лишь самым дорогим производством в мире в определенной категории.

Уровень жизни

У меня самый непритязательный вкус, – мне достаточно самого лучшего. (О.Уальд)

Граждан развитых стран стимулируют избыточным комфортом, который продается за доллары. Однако истинное богатство измеряется не ВВП или зарплатой, а недвижимостью, которой владеет средний житель, а так же его рационом каждодневного питания, и самое главное количеством детей в средней семье.
Зарплаты могут быть большими, а цены еще больше; недвижимость может быть большой, но арендованной; образ жизни может быть роскошный, но на детей не хватать; рацион питания может быть разнообразный, но не качественный и не питательный.
Страны Средней Азии и Африки живут, как считается не богато, но каждый день едят свежее мясо, экологичные куриные яйца и пьют натуральное молоко, при этом такой рацион питания в Европе не по карману даже среднему горожанину, который питается дешевой пакетированной едой. Здесь имеется в виду разница в качестве еды, добытой в естественных условиях, и более доступной едой фабричного производства.
Да, богатые страны потребляют больше мяса, но более скудного фабричного качества. В богатой Европе большинство жителей снимают квартиры (несмотря на то, что процент по ипотеке у них близок к нулю), а в России (где ставки по ипотеки редко опускаются ниже 10%) большинство предпочитает иметь недвижимость в собственности. Богатство всегда относительно денег, и относительно комфорта.
Все средневековые люди ходили в одежде из натуральных шкур животных, в то время как сейчас такие шубы стоят на уровне автомобилей. Когда нам говорят, что уровень жизни где-то растет, то они его измеряют в долларах, которые печатаются для того, чтобы купить другие лишние товары за доллары.
Сейчас большинство имеют дорогие автомобили и телефоны, но ходят в синтетической одежде и питаются полуфабрикатами. Избыточное и ненужное богатство вытесняет богатство необходимое и более важное. Уровень лишнего комфорта значительно вырос в наше время, а вот уровень необходимого комфорта значительно снизился.
Если люди стали жить лучше, тогда почему рождаемость в богатых странах падает. Люди не хотят делить свой мнимый комфорт с кем-то другим, даже с собственными детьми, не понимая, что это лишний, избыточный для них комфорт. Большинство молодых женщин предпочитают иметь новый автомобиль, чем ребенка при сопоставимости расходов.
В станах, где лишний комфорт присутствует незначительно, которые по официальной статистике живут в долларах бедно, заводят многодетные семьи, и кормят их натуральными продуктами, и как ни странно всем на все хватает. Уровень жизни измеряется избыточным комфортом, в то время как по уровню необходимого комфорта бедные страны богаче. Экономисты все переворачивают с ног на голову, уверяя что счет в банке важнее нищеты многодетной семьи.
Стимулы к работе тесно сопряжены со стимулами в дето-рождаемости, а не следуют одни за другим. Определенный уровень жизни заставляет людей больше работать, а так же желание заводить больше детей. Фактически дети становятся не продолжением своего рода, а определенным уровнем достатка, который позволяет их завести.
Лица, доход которых растет с годами, хотят, чтобы этот рост не замедлялся у них и у будущих их детей, поэтому каждый кризис или падение доходов блокирует их желание стать родителями. Лица же, у которых доход либо не растет, либо снижается, хотят наоборот поскорее завести детей, которые бы жили так же как они, и в то же время им помогали.
Иными словами, относительно бедные люди рассматривают детей как актив, который им поможет, а относительно богатые люди рассматривают своих же детей как пассив, который будет сокращать их доход. Таким образом, стандарт жизни, на который ориентируются будущие родители, зависит от того смогут ли они завести себе детей или нет. В итоге, размножаются самые богатые люди в развитых странах, и самые бедные в развивающихся странах.
Рост экономики порождает ожидания населения в росте богатства ненужных и избыточных благ, которой способны заменить естественные блага, такие как моральные качества, родительскую радость, справедливость и т.д. Товары избыточного комфорта стимулируют инфляцию в разы, так как избыточные товары это избыточные деньги в любом случае.
Избыточный комфорт – это высокие цены, и соответственно высокие налоги, и высокие государственные расходы. Избыточный комфорт развивает государственное богатство, но сокращает необходимый комфорт и разрушает семейное благосостояние. Это хорошо видно по США, одной из самых богатых стран мира в долларовом эквиваленте с одним из самых большим количеством нищих.
США лидер по стимулированию населения избыточным комфортом, и в тоже время лидер по разрушению необходимого комфорта. Там вместо первых и вторых блюд люди все чаще переходят на фаст-фуд повсеместно. Вместо аренды люди предпочитают ночевать в приютах или даже под мостами. И в то же время там есть сверхбогатые люди, ездящие на роскошных автомобилях и живущие в роскошных особняках, и платящие гигантские налоги.
Стимулирование деньгами – не самый лучший способ достичь богатства страны, поскольку в процессе этого, большая часть населения деградирует и заболевает, но США по причине постоянного притока мигрантов могут себе это позволить. Вместо стимулирования деньгами необходимо стимулировать людей возможностью самореализации, бесконечно создавая для этого условия, и лишь тогда активным трудом будут задействованы не единицы граждан, а все население страны одновременно, что позволит совершить экономический рывок. Не всегда деньги стоят того, чтобы ради них работать, должно быть что-то более важное.
Что касается миграционной политики развитых стран, то она крайне жестока, поскольку из-за роста стареющего населения над трудоспособным, они решили облегчать въезд не только высококвалифицированным мигрантам, но и для лиц тяжкого физического труда. Таким образом, национальная малочисленная элита, преграждая путь к себе доступом к дорогому образованию, оставляет за собой непыльные и несложные кабинетные должности, значительно переживая пенсионный порог.
С другой стороны, мигранты должны занять освободившийся постыдный и тяжкий труд, обеспечивая своими налогами стареющее население страны пребывания, но на такое же беспечное дожитие сами рассчитывать не могут, поскольку быстро изнашивают себя, не имея полного доступа к медицинским услугам.
Международные статистические агентства пытаются дать оценки уровня жизни в разных странах почему-то в долларах США, но так ли это объективно как кажется на первый взгляд. В первую очередь такие данные во многом зависят от валютного курса, а от чего зависит тот мы до конца не знаем, особенно в странах в небольшой денежной массой.
Но самое главное, то что в разных странах по-разному стоит наемный труд, сырье и энергоресурсы, таким образом один и тот же продукт труда будет при равном усилии стоить по разному. Жаренная булка в Китае будет стоить дешевле, чем во Франции, а в Конго еще дешевле. Стоит подчеркнуть: одна и та жа булка!
Тогда почему покупка или владение этой булкой будет отражать разный уровень жизни при одном и том же потреблении. Стоимость труда, стоимость земли, стоимость сырья, стоимость дизеля для комбайнов и тракторов, стоимость самих средств производства низкая, поэтому и готовая булка будет гораздо дешевле, чем в США, однако за счет неадекватного валютного курса в долларах США она может стоить даже дороже.
Сравнивая стоимость готовых продуктов в долларах США, мы сравниваем эти стоимости не на национальных рынках, а на американском рынке. Американцы любят хвалиться, называя свои гигантские бюджеты на оборону или медицину в долларах США, и сравнивая с аналогичными бюджетами в других странах, так же почему-то в долларах США.
Однако уровень зарплат в Америке значительно выше, чем в других странах, и ту же самую работу стоматолог или учитель могут выполнить гораздо дешевле, и соответственно сформировать гораздо меньший бюджет при той же самой отдачи.
С другой стороны, мы понимаем, что и результаты коммерческого труда в развивающихся странах будут дешевле в долларах США, чем любой из развитых стран, что позволяет им со значительным дисконтом за минусом транспортных и таможенных издержек скупать эти товары за границей по-дешевке. Однако это не значит, что странны где их труд и сырье стоят дешевле, живут беднее или ниже уровнем чем в тех, где труд и сырье стоит дороже.
Оценивать уровень жизни или качество товаров в валюте США или любой другой страны не корректно в принципе. А вот еще одно глобальное заблуждение, основанное на неправильной оценке – это оценка ВВП стран в долларах США, и конечно США во всех таких рейтингах лидируют.
Но лидируют не потому, что их товары слишком востребованы за рубежом, а потому что они испытывают чрезмерную инфляцию зарплат и сырья внутри своей страны, и соответственно все что они производят стоит очень дорого в долларах США для всех стран кроме самих США, где инфляция издержек сравнялась с инфляцией потребляемых продуктов.
Если аналогичные товары за границей стоят дешевле, то это вовсе не значит, что они менее качественные, а значит то, что в этой стране нет такой сумасшедшей инфляции на сырье и зарплаты. И уж тем более высокий ВВП в долларах США не означает производство гораздо большего количества реальных товаров в натуре.
Почему же происходит инфляция на сырье и зарплаты в США, не потому ли, что у них слишком раздуты государственные расходы из-за того, что им приходится быть страной примером и учить другие страны жить. Можем ли мы сказать, что не корректные сравнения и обмен товаров в долларах США происходит без согласия или не понимания других стран, наверное нет.
Многие страны, наоборот стремятся снизить свой курс по отношению к США, чтобы удешевить свой труд по отношению к их. Это все кажется добровольной рабовладельческой схемой, однако в ней есть смысл, так как таким образом США становится потребителем очень дешевых товаров, которые им проще купить из любопытства, чем проигнорировать.
В данной схеме выигрывают обе стороны: США, как покупатель получает неограниченный доступ к дешевым товарам бедных стран, а бедные страны получают в лице США инвестора, покупателя и косвенного работодателя для их населения. В итоге, получается, что уровень жизни, тут не совсем к месту, поскольку продается в основном товары избыточного производства.
Бедные страны жертвуют своим уровнем жизни ради получения рабочего места, но опять же они не понимают, что их уровень жизни ниже тех стран, которым они поставляют свои товары, ведь их заработок тоже растет. Поскольку значительная часть населения развивающихся стран получает рабочие места, то постепенно возникает собственный внутренний спрос на товары, которые раньше шли только на экспорт. Таким образом, со временем уровень жизни развивающихся и развитых стран начинает выравниваться, как и их валютный курс, и с этого момента развитым странам нужно искать новых доноров.

Фондовый рынок

Никогда не надейся, что изменится кто-то другой. (Ошо)

На финансовых рынках запрещены манипуляции, но тогда, как расценивать бесконечные прогнозы и аналитические статьи различных брокеров и банков по различным бумагам. Что мешает автору статьи или банку сначала войти в акции, а потом всем и вся рекомендовать их купить по выдуманным причинам.
При этом, если вложена крупная сумма, то не исключено агрессивное распространение ложной информации, даже на платной основе на сторонних рекламных ресурсах. Если нам начнут рекламировать купить определенную бумагу по телевизору, то это очевидная манипуляция, поскольку затраты на рекламу рассчитаны не только на окупаемость, но и на формирование прибыли.
В то время, когда будет заходить публика (вторичные покупатели), заказчики ложной рекламы (первичные покупатели), начнут спешно выходить из этих акций, фиксируя прибыль, оставляя наивную толпу на падающем рынке. Так происходило и происходит всегда, достаточно вспомнить IPO крупнейших эмитентов: по мировой статистике все акции после первичного размещения теряли в среднем 25% от первоначальной стоимости в течении первого года торгов на бирже. Всякая публичная информация о прогнозе роста акций является заведомо ложной.
Акционерный капитал может делать деньги из ничего, так как компания привлекает мелких инвесторов, дробя свои акции с целью привлечения дополнительного беспроцентного капитала. По сути, эмитент должен лишь вызывать доверие инвесторов, чтобы его акции пользовались спросом, и как только их становится на бирже меньше, их стоимость начинает повышаться. Как только количество покупателей будет меньше, либо равно количеству акций в обращении, их цена будет расти, но как только эта сумма превысит фри-флоут, крупные акционеры примут решение о дроблении акций, оставляя за собой контрольный пакет, лишая мелких инвесторов потенциала роста.
Или наоборот, крупный инвестор не заинтересованный в долгосрочном владении, может купить контрольный пакет акций, затем принять решение о выкупе с рынка еще 25% акций, тем самым подняв ее курс выше того, по которому он приобретал и начать потихонечку сливать свои бумаги, распространяя на публику позитивные новости и долгосрочные планы, судьба которых его уже не интересует, после того, как он распродаст все свои бумаги по завышенному курсу.
Все ценные бумаги рассчитаны на рост, потому что, все те, кто дают вам открыть короткую позицию или продают фьючерс, владеют базовым активом, который купили ранее и который не собираются продавать. Кризис происходит тогда, когда бумаги в займы перестают давать, потому что цена опустилась либо ниже той, по которой они были куплены ранее, либо потребовались средства для покупки других активов или покрытия маржин-колла.
То есть всякий подлинный финансовый кризис – это кризис ликвидности, то есть дефицита денег у тех, кто держит базовые активы, именно поэтому падение цен в одной отрасли может вызвать падение другой, если эти активы приобретались в кредит. Падение рынка это не сброс бумаг, а резкая фиксация прибыли, а крах происходит, потому, что это делают одновременно разные держатели. Никто не будет рубить сук, на котором он сидит, ни один держатель бумаг не будет снижать их стоимость преднамеренно.
Давая в долг бумагу (т.е. предоставляя возможность открыть шорт) держатель надеется на продолжение роста. То, что работает на росте, уже не работает на падении, поэтому продавать чужие бумаги это плохая идея. А перед покупкой необходимо знать, в какие средства еще инвестируют основные держатели активов, и следить за их ценами так же. Если цены растут разнонаправлено – значит, эти капиталы не пересекаются. Любое большое падение цен на рынке можно смело считать коррекцией, кроме кризиса ликвидности из-за дефицита денег. Падение цен чаще всего отражает не открытие продаж, а закрытие покупок.
В большинстве случаев рынок растет вместе с ростом денежной массы. Поскольку регуляторы в решении поднять или опустить учетную ставку опираются лишь на инфляцию реальных товаров, то, как известно всем, деньги используются не только в покупке продуктов, но и в ряде инвестиций. Тогда при повышении ключевой ставки стоит ожидать в-первую очередь, падение фондового рынка в долгосрочной перспективе из-за растущего дефицита этих самых денег, и только во-вторую очередь, и то не факт, снижения цен на продукты.
Когда в период дефляции и падения цен, государство принимает решение о выкупе обесценившихся ценных бумаг, оно, таким образом, помогает лишь одной части проблемных долгов (как правило, не банковских), и оставляет другую часть, на произвол рынка (заемщиков недвижимости), ожидая при этом скорейшего восстановления экономики. Очевидно, что те, кто инвестируют в недвижимость и те, кто инвестируют в ценные бумаги, это совершенно разные люди, поскольку для того, чтобы осуществлять и то и другое одновременно, необходимо иметь очень большие денежные ресурсы, недоступные большинству.
При этом те, кто покупают недвижимость, скорее всего, делают это для нужд проживания и за счет кредитных средств, а те, кто покупают ценные бумаги, делают это от избытка личных сбережений. Таким образом, выкуп государством ценных бумаг помогает тем, кто в этой помощи не нуждается, оставляя без внимания тех, кто формирует фонд заработной платы и потребительский спрос, без которого не возможно дальнейшее развитие. Кризис происходит из-за невозможности выплатить и погасить образовавшиеся по высоким ценам долги, поэтому деньги требуются производственным и потребительским заемщикам, а не спекулятивным инвесторам.
Никто никогда не сможет купить и продать крупный пакет акций по одной и той же цене, достаточно посмотреть на стакан котировок. Когда цена растет, нам так и навязывают крупный пакет на продажу, при этом, когда цена начнет падать от этих значений, то ближайший по размеру крупный пакет на покупку, будет гораздо ниже точки безубыточности. Таким образом, инвестору остается либо закрыть небольшой убыток сразу, либо остаться в позиции.
Цена котировки это либо бид, либо аск, и вы удивитесь, когда узнаете, что их выставляют одной рукой. Они просто одновременно переставляют свои заявки спроса и предложения ниже или выше, сметая на своем пути все мелкие заявки.
Чтобы двигать цену, не нужны большие объемы, большие движения цена, как раз проходит на низких объемах. Точно так же цена которая топчется в одном интервале, с 80 до 100 рублей например, не может сталкиваться повторно с тем же самым объемам на тех же ценовых уровнях, если первый раз их уже прошла.
Почему цена, пробив крупный пакет на продажу снова возвращается на низких объемах к прежним значениям цены, если путь наверх ей уже открыт. Цена должна топтаться на месте, чтобы провоцировать инвесторов открывать противоположную позицию.
Боковой тренд используется для ввода в заблуждение: если цена не доходит много до прежнего уровня, то она скоро туда вернется, а если она близка прежнему уровню или даже его пробивает сразу, то туда она уже не вернется.
Недостигнутые вершины кажутся, что будут скоро достигнуты, а достигнутые сразу продолжены. У крупных игроков две цели – убедить толпу в силе ложного тренда, образуя двойные вершины или падения, возвращаясь потом в исходное положение, или отбить желание в сторону истинного, путем высокой волатильности.
Изменение цены на графике ничего не значит, для того чтобы ее сдвинуть на рынке базового актива и срочного рынка нужны разные суммы денег. Одинаковые цены не могут отражать равные объемы, поэтому они всегда искусственные и ложные.
Цена, это как раз и есть главный обман, который нужно упорно игнорировать, который все видят, но никто не понимает. Так же, как изменение цены на актив не изменяет спрос на него. Падение цены на нефть в реальности ни увеличивает, ни снижает спрос на нее.
Достоинство инвестирование в том и заключается, что цена актива не всегда отражает реальный спрос на его продукцию. Именно за счет этого, и делаются состояния на биржах. Так же инвесторы работают с временным арбитражем покупая в Токио, а продавая в Чикаго, теряя прибыль только на валютном курсе.
Кто-то покупает внутри страны на одной бирже один и тот же товар, а продает его же на другой, и на этом зарабатывает. Цена это всегда ширма, за которой проводятся скрытые операции. Время один из главных факторов наравне с определением ожиданий торгующих.
Многие не успевают закрыть убыточную позицию, потому что просто не успевают перестроиться и признать, что накопленные ожидания их личная ошибка, а не рынка. Пока цена двигается медленно против торгующего, то он считает, что это ошибка рынка, и что скоро она развернется снова в нужном направлении, но этого не происходит.
С другой стороны, трейдер успокаивает себя тем, что цена не может быстро расти, потому что последнее время долго топталась, поэтому неизбежен откат, но он не происходит, доводя игрока до маржин-колла. Не стоит смешивать личные ожидания с объективными данными.
Виной тому разные скорости движения там и там, когда либо мысли спешат быстрее рынка, либо потом рынок опережает скорость мысли. И подобную скорость мысли определяет предыдущее недавнее движение рынка, которое кажется игрокам постоянным: якобы если долго топталась – значит и дальше будет топтаться.
Цена всегда стремится к равновесному состоянию, когда либо страшно купить, либо страшно продать, если уже купил. И если не страшно покупать, значит, цена вышла и скоро вернется в свое равновесие, когда ее будет страшно покупать. Покупая, мелкие инвесторы заставляют продавать крупных, которые в свою очередь, после этого заставляют продавать этих мелких инвесторов, обратно себе.
То есть те капиталы, которые приносит на рынок толпа, и в той же позиции в которой они намереваются приобрести, переходят в руки крупных игроков. То есть, если мелкие приходят с покупками на рынок, то они и оставляют этот рынок с покупками, но уже на балансе крупных.
Таким образом, множество мелких покупок преобразуются в несколько крупных покупок, а количество денег у мелких инвесторов зависит от количества денег в обращении, то есть от темпов инфляции в экономике. То есть рынок растет за счет средств мелких инвесторов, но не в их пользу. Падение происходит, когда эйфория мелких инвесторов зашкаливает, когда они одинаково много покупают и на росте и на откатах, будучи уверенными в дальнейшем росте, и тем самым просто не дают перевернуться крупным игрокам, наращивая им короткую позицию на всех ценовых уровнях.
Крупные игроки не будут сами себе продавать, чтобы потом у самих себя купить, – в этом нет экономического смысла, они ждут и заманивают мелких инвесторов. Чтобы жернова биржи крутились, нужен бесконечный приток новых денег, и приходят они обычно на рынок в периоды банкротства реального сектора.
Принято считать, что с падением ставки, растет количество денег и стоимость активов, таких как недвижимость. Однако при увеличении денег на бирже, цена как раз будет падать, чтобы обанкротить новых участников. Поведение рынка предсказать невозможно, поскольку вступая в игру, каждый участник меняет ее ход, причем в противоположную сторону. Главное не то, что логично, а то, сколько участников думают точно так же, а это неизвестно никому.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/roman-gorbunov-32618818/procvetanie-69542707/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.