Осколки льда

Осколки льда
Екатерина Петровна Шумаева
Young Adult. С первого взглядаПросто о важном #2
Все детство Тимур и Кира провели вместе: у них один день рождения на двоих, их матери – лучшие подружки, а квартиры находятся на одной лестничной площадке. Даже в спортивные секции ходили в один Ледовый дворец, где каждый старался быть лучшим: Кира – в фигурном катании, а Тимур – в хоккее. В конце концов, они настолько надоели друг другу, что совсем перестали общаться. Но в выпускном классе случается непредвиденное…

Екатерина Петровна Шумаева
Осколки льда

© Шумаева Е. П., 2024
© MMAK1OTO, иллюстрации, 2024
© Оформление ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024
Machaon®
* * *





Посвящается всем юным спортсменам и спортсменкам! Никогда не сдавайтесь, потому что в вас верят и у вас обязательно все получится.


Осень

Глава 1

Кира
Сижу и смотрю трансляцию игры «Волков», хоккейного клуба, в котором играет мой одноклассник Тимур. И я бы не стала тратить на это время, если бы не мама.
Дело в том, что моя мама и мама Тимура – лучшие подруги. Они познакомились в роддоме в день, когда мы с Тимуром родились. И с тех пор не разлей вода. За семнадцать лет дружбы они приобрели квартиры в одном доме и на одном этаже, отдали нас в спорт, по очереди отвозя на тренировки и забирая с них, записали нас в одну группу в садике, а потом и в один класс. В начальной школе мы с Тимуром сидели за одной партой, даже вспоминать об этом страшно. Каждый праздник, будь то Новый год, дни рождения родителей или Восьмое марта, мы отмечаем вместе.
Все бы ничего, но мы с Тимуром не общаемся. Совсем. Ни я, ни он не хотим даже здороваться, потому что все детство мы провели вместе. Гуляли, играли, отдыхали везде вместе. Наши родители рассчитывали, что мы станем лучшими друзьями, но не срослось. Я и Тимур надоели друг другу. И теперь меня воротит только от одного его вида.
Я, наверное, единственная девушка в школе, кто не интересуется ни хоккеем, ни хоккеистами. Все мои одноклассницы и подруги ходят на каждую местную игру. Но сегодня игра на выезде, первая в сезоне. Поэтому мама и тетя Лара сидят у меня в комнате и смотрят трансляцию.
Мне же совершенно неинтересно, но я делаю вид, будто по-настоящему болею за команду Тимура. Не хочу обижать тетю Ларису, потому что она, в отличие от своего сына, классная.
– Забил, ура! – ликует мама.
Я улыбаюсь, словно тоже рада, ведь Тим забил гол. Интересно, в хоккее это тоже называется гол? Хотя не так важно.

Весь день в школе обсуждают вчерашнюю победу «Волков» и их сегодняшнее возвращение домой. Девочки собираются встретить команду у автобуса, поэтому моя подруга Аня, как обычно, позвала меня. А я снова отказалась. Я делаю это каждый раз, но Анюта не теряет надежды, словно что-то может измениться. Хотя это не так.
– Ты такая скучная! – разочарованно вздыхает подруга, доставая учебники из рюкзака.
– Я не фанат хоккея, серьезно. Да и спорта в общем.
Со спортом у меня не сложилось, поэтому даже не хочется о нем думать. Я подавляю в себе бурю эмоций, которые вновь разрастаются в моей душе. Сжимаю кулаки, держа руки под партой, сильнее и сильнее, пока ногти не впиваются в ладони. Никакого спорта в моей жизни, никакого льда. Никогда. Я обещала себе. И сейчас мне трудно смотреть на ледовую арену, неважно, играют ли там в хоккей, занимаются ли фигуристы или просто катаются дети. Никакого льда, это мое решение, и оно не изменится. Я не хочу иметь ничего общего с ледовой ареной. И с Тимуром.
– Как хочешь… – расстроенный голос Ани вырывает меня из раздумий. Я же не первый раз отказываюсь, пора уже привыкнуть. – Настаивать не буду. Значит, ты после школы сразу домой?
– Сразу домой, – эхом произношу я и расслабляю кулаки.
Когда-то я была в команде фигуристок, а теперь одиночница, лишенная льда. Во всех смыслах.
Остаток дня проходит как обычно. Дима и Максим ждут меня на крыльце школы – нам по пути. У нас очень дружный класс, и мы много времени проводим вместе вне школы. Ходим в кино, гуляем, посещаем театры (но это больше по инициативе учителя) и даже домой часто идем группой.
С нами не ходит только Тим. Он всегда спешит на тренировки и проводит там большую часть дня, а еще он постоянно в разъездах, на сериях игр. Тетя Лара всегда сильно скучает по нему.
– Мне кажется, ты единственная в нашем классе, кто не пошел к Ледовому дворцу, – смеется Дима, рассматривая меня как восьмое чудо света.
– Потому что хоккей – это отстой. Футбол гораздо интереснее! – подхватывает Макс.
Я улыбаюсь. Каждый тянет одеяло на себя, и Макс не исключение. Он футболист, поэтому холодно относится и к «Волкам», и к хоккею. Зато о футболе может болтать часами. По дороге домой он постоянно рассказывает про игры. Иногда мне кажется, что я знаю о футболе даже больше, чем о фигурном катании.
Я прощаюсь с мальчиками и отправляюсь домой. Еще немного, и окажусь в своем дворе. У нас двадцатиэтажный дом, в котором всего два подъезда.
Нажимаю на кнопку лифта и понимаю, что он не работает. Снова. День сегодня отличный: я забыла две тетради и чуть не схлопотала из-за этого двойки. Теперь еще и лифт отключили. Я не говорила, что меня преследуют неудачи? Это всего лишь один из примеров.
Но домой попасть хочется, поэтому я поднимаюсь пешком на семнадцатый этаж. Спортивное прошлое дает мне фору в девять этажей. На девятом я решаю передохнуть. Наш лифт так часто ломается, впору ставить по скамейке на каждом этаже. Но я не сдаюсь. Скоро окажусь возле своей двери. Осталось восемь этажей. Больше половины пути пройдено, и остальное смогу. Это как с прыжками: сначала учишься делать одинарный тулуп, а потом переходишь к тройному.
На тринадцатом этаже начинает болеть нога, но осталось всего четыре, поэтому я стараюсь отвлечься от боли, к которой привыкла за последние два года, и поднимаюсь дальше. Еще два этажа. Я надеваю наушники, включаю любимую песню и делаю глубокий вдох. Еще немного. Совсем немного.
На экране телефона появляется фотография мамы, и я использую ее звонок для передышки.
– Привет, Кирюш! У нас с Ларой к тебе просьба. Ты дома? – начинает она разговор.
Теоретически дома, но до квартиры еще два этажа.
– Да, практически дома, мам, – отвечаю я.
– Отлично! Впусти к нам, пожалуйста, Тимура. Он забыл ключи от квартиры. Лара привезет их чуть позже, сейчас она занята. Он в курсе и уже ждет на площадке.
– Хорошо, – произношу я с плохо скрываемым раздражением.
Так уж и быть, я впущу Тимура, который забыл ключи, потому что в его голове нет ничего, кроме хоккея. В этом мы с ним похожи. Когда-то и я была такой же. Грезила олимпийской медалью и профессиональными тренировками. Это было так давно, словно в прошлой жизни. А сейчас моя обида и злость на саму себя дают мне возможность преодолеть еще два этажа, позабыв о боли. Подойдя к двери, я вижу Тимура. Он сидит, слушает музыку. Перед ним баул с экипировкой и небольшая спортивная сумка с вещами.
– Привет, – говорю я еле слышно, когда он замечает меня и снимает наушники. – Поздравляю с победой. Заходи.
Я открываю дверь и вхожу в квартиру, Тимур молча идет за мной.
Тимур
Какой же сложной была игра! Зато я сделал «хет-трик Горди Хоу». Забил гол – не люблю хвалиться, но я попал вратарю прямо между щитков. А еще отдал результативную передачу и даже подрался. Все это за одну игру! Правда, в следующий раз я не буду выбирать для драки парня, которому стоило бы быть тафгаем. Мне кажется, он специально налетел на меня, чтобы не пустить к воротам. Но я смог отдать пас, который наш кэп превратил в гол. Соперника это разозлило так, что он впечатал меня в борт, а потом, сбросив шлем и краги, полез в драку. Я тоже не промах – в пятак ему дал. Потом пришлось сидеть на скамье штрафников, но это того стоило. Правда, без травм не обошлось. Надеюсь, мама не смотрела этот матч. Не хочу выслушивать лекцию о том, что нельзя драться, даже если тебя провоцируют. Я не лезу первым, но если меня бьют, терпеть не стану.
Очень сильно болят ребра. Дышать тяжело, поэтому, садясь в автобус, я мечтаю скорее оказаться дома. Открываю свою страничку Вконтакте и вижу огромное количество комментариев под моим последним постом. Там мы с Олегом, защитником команды, после матча, еще в шлемах и на льду. Странички игроков «Волков» очень популярны, и наш тренер говорит, что нужно всегда общаться с подписчиками. Если мы станем звездами, наше прошлое сыграет большую роль в создании имиджа. Поэтому я ставлю «сердечко» на каждый комментарий, благодарю всех подписчиков за поздравления и посылаю смущенный смайлик на каждый комплимент. Закончив с этой обязанностью, я надеваю наушники, включаю музыку и смотрю в окно. Дорога длинная. Боль в ребрах не дает дышать полной грудью, и я задумываюсь, на своем ли я месте.
У меня никогда не было выбора. Нас с моей соседкой Кирой отдали в спорт по принципу «все равно куда, главное, чтобы тренировки были в одно время». Нашим мамам, а по совместительству лучшим подругам, было гораздо удобнее отвозить нас и забирать по очереди. Ледовый дворец оказался в пятистах метрах от нашего дома. Мне достался хоккей. И я не помню себя до него. Иногда мне кажется, что я родился с клюшкой в руках.
Год назад я подписал первый профессиональный контракт, и теперь мне платят за игру. Немного, но все же так приятно понимать, что я могу не просить деньги у родителей для похода в кино, например. Но оказалось, что тратить их мне некогда. В моем распоряжении только ночь. Утром школа, днем и вечером тренировки. Потом я быстро делаю уроки и ложусь спать. В выходные у меня есть свободное время, но я предпочитаю отсыпаться и видеться с друзьями. И куда в таком плотном расписании вставить другие хобби? Не сейчас, в следующей жизни, наверное. Если и там мои новые родители не решат все за меня.
Не сказать, что я вообще не люблю хоккей. Люблю. Мне нравится чувствовать вкус победы, поднимать над головой кубок, как в прошлом году. Люблю внимание людей и ощущение собственной важности. Но ежедневные тренировки меня утомляют. Так сильно, что иногда по утрам нет желания вставать с постели. Но я знаю, что без ежедневного труда не будет ничего: ни чемпионатов, ни побед, ни чувства уникальности. Поэтому я просто плыву по течению жизни. Илья Сергеевич, наш тренер, говорит, что я могу играть лучше, но совсем не стараюсь. Он прав. Я не стараюсь.
Вчера тренер спросил меня, хочу ли я продолжать играть после школы профессионально и связать свою жизнь с хоккеем.
Играть в НХЛ – да. Выиграть Кубок Стэнли – да. Но всю жизнь бегать с клюшкой – нет. Я не знаю, чего хочу, поэтому ответил, что еще не решил. А он сказал решать быстрее, потому что пришло время определяться. И если я намерен играть и пробиться куда-то, мне нужно больше работать.
Самое время понять, чего хочу на самом деле. Люблю ли я хоккей, или это просто привычка и я не знаю другой жизни.
Наконец автобус приезжает на место. Я ожидаю толпу болельщиков, а точнее болельщиц, но никого нет. Смотрю на часы – мы приехали на полтора часа раньше запланированного. Прекрасно, не придется улыбаться и быть приветливым.
– Стрелецкий, сначала ты идешь к врачу на осмотр, а только потом домой, – напоминает мне Илья Сергеевич.
Я киваю и направляюсь в медицинский кабинет.
Спортврач осматривает меня, выписывает обезболивающие и отпускает домой со словами, что окончательное решение будет принято после результатов рентгена. Я молча удаляюсь.
По пути домой набираю номер мамы, рассказываю про игру и драку. Про травму ничего не говорю, не хочу ее раньше времени волновать. Захожу в подъезд. Лифт снова не работает. На семнадцатый этаж с ушибом ребер. Что может быть круче!
Но и на этом сюрпризы не заканчиваются. Стоя возле двери, я понимаю, что забыл ключи. Прикидываю: сейчас половина второго, мама приедет только к шести. Мне придется провести у двери почти пять часов. Или съездить к ней на работу за ключами? Но тогда придется спускаться и подниматься снова, а от одной такой кардиотренировки мои легкие до сих пор пылают огнем и словно ударяются о больные ребра. Все равно нужно ей позвонить.
– Мам, я забыл ключи.
– Никуда не уходи. Я привезу их, как смогу, хорошо? – быстро ориентируется она.
Люблю маму именно за это. Она не читает нотации, как мой тренер, о том, что я только голову не забыл, а просто решает проблему. Я соглашаюсь и отключаюсь. Кидаю баул с экипировкой у двери, рядом ставлю сумку с вещами. Сажусь на пол и включаю плейлист. Но мне снова звонит мама.
– Милый, Кира вот-вот вернется домой. Мы с Ириной решили, что ты посидишь у них. У меня небольшие проблемы, я не могу вырваться. Пока что. Как освобожусь, сразу же привезу тебе ключи.
Я снова соглашаюсь и вздыхаю. Придется сидеть у Киры, с которой я не разговаривал нормально лет так с четырнадцати. Я, конечно, преувеличиваю, но наши мамы так хорошо дружат, а семьи так часто проводят время вместе, что она меня раздражает. Нет, Кира классная, добрая, красивая, общительная, учится намного лучше, чем я. Но ее слишком много в моей жизни. К тому же она тоже не жаждет общаться. Поэтому на общих праздниках наш диалог начинается и заканчивается на фразе: «Передай, пожалуйста, салат. Спасибо».
Сквозь тихую музыку, играющую в наушниках, я слышу шум в подъезде. Кто-то тоже поднимается пешком. Интересно, на какой этаж? Шаги затихают примерно на девятом этаже. Я надеюсь, что это Кира. Шаги опять слышны и теперь останавливаются вроде бы на тринадцатом. Кому-то стоит подтянуть физическую форму. Еще два этажа, и я слышу рингтон телефона. Голос Киры раздается в подъезде. Это все-таки она. Наконец-то.
– Привет, – произносит Кира, подходя ко мне чуть прихрамывая. – Поздравляю с победой. Заходи.
Кира не дожидается моего ответа, открывает дверь и входит в квартиру. Мы оба чувствуем себя неловко: мы так давно не разговаривали друг с другом в отсутствие наших родителей.
Кира сбрасывает рюкзак с плеч прямо в коридоре и оставляет обувь на полу, не убрав на полку. Ирина Сергеевна помешана на порядке, поэтому мне забавно наблюдать за тем, как соседка устраивает небольшой хаос в квартире, пока матери нет дома.
– Мой руки, сейчас будем есть, – говорит Кира и удаляется в свою комнату, закрывая за собой дверь.
Я иду в ванную, маршрут давно знаком. У Загорских такая же квартира, как и у нас: три комнаты и кухня. Спальня Киры, как и моя, находится рядом с входной дверью, что очень удобно. Я частенько летом незаметно сбегаю из дома, пока родители спят, чтобы проветриться и погулять с друзьями. Интересно, Кира тоже использует эту возможность?
После спальни Киры идет кухня и потом еще две комнаты напротив друг друга: спальня родителей и гостиная, в которой стоит телевизор, широкий диван и музыкальный центр.
У нас идентичны не только квартиры, но и обстановка в них. Наши гениальные мамы заказали дизайн-проект по расстановке мебели один на двоих и просто купили комплекты разных цветов. Но в комнату Киры я не заходил никогда. Как, впрочем, и она в мою.
Закончив мыть руки, я иду на кухню. По дороге отмечаю: чем отличаются наши квартиры, так это порядком. У нас в раковине может остаться грязная посуда, которую не помыли вечером, а у Ирины Сергеевны никогда. В нашей квартире обувь разбросана возле двери, а у Загорских нет. Ну, по крайней мере, когда дома мама Киры.
Кира заходит на кухню и открывает холодильник. На ней пижамные штаны и футболка с логотипом известного ситкома. Она любит «Друзей»? Кто бы мог подумать.
– Суп куриный? Плов? Лазанья? – спрашивает она явно у меня. Но мне так непривычно ее обращение, что я оглядываюсь и проверяю – действительно ли, кроме нас, в квартире никого нет.
– Все равно, – отвечаю я после слишком долгой паузы.
И да, этим тоже отличаются наши семьи: мы часто грешим доставкой еды. На праздники моя мама предпочитает заказать что-нибудь, а не готовить собственноручно. У Киры даже в обычный день меню из трех блюд.
– Значит, лазанья, – сухо произносит она. Накладывает в тарелки и ставит в микроволновку. – Прости, у нас нет ничего, что можно есть тебе.
– Мне сойдет и лазанья, – отмахиваюсь я.
Я часто забиваю на правильное питание: ем пиццу и бургеры, надеясь, что мой тренер не узнает об этом. А если и узнает, то что он мне сделает? Ничего. Поругает, посадит на скамейку запасных, покипятится и перестанет.
На этом наши темы для беседы иссякают. Мы молча пялимся на таймер микроволновки. Он слишком медленно приближается к нулю, а может, мне так только кажется. Потом молча едим, и так же в полной тишине Кира моет тарелки и убирает их в шкаф.
Я сижу в телефоне, листаю ленту, лишь бы не разговаривать. Уборка на кухне завершена, и Кира мнется, не зная, что сказать. Я же гость, она не может оставить меня на кухне одного и молча уйти заниматься своими делами.
– Спасибо за обед, очень вкусно. Может быть, мы посмотрим какой-нибудь фильм? – я первым нарушаю неловкое молчание.
Вижу удивление и одновременно облегчение в глазах Киры, даже замечаю, как зарождается улыбка на ее губах. Она наконец-то отвечает:
– Тогда пойдем ко мне в комнату.
Я плетусь за ней, напрочь забывая, что врач сказал мне выпить таблетки сразу после приема пищи. Заходим в ее комнату, и я невольно улыбаюсь.
– Что-то не так? – спрашивает Кира.
– Нет, просто у меня такие же обои. Серьезно! – отвечаю я.
– Не удивлена, – говорит она, вздыхая. – А знаешь, что самое смешное? Они до сих пор не догадались обменяться ключами на всякий случай. Но додуматься заказать дизайн-проект на двоих и просто поменять цвет мебели они смогли. – Кира улыбается в ответ.
Я часто замечал, как она смеется вместе с ребятами в школе. Видел ее победную улыбку, когда Кира стояла на пьедестале. Но она никогда не улыбалась мне. Эта же улыбка предназначалась именно для меня. Крутое ощущение. Не думал, что Снежная королева хоть раз в жизни улыбнется мне.
– Что смотрим? – спрашиваю я, падая на кровать, и морщусь от резкой боли, которая напоминает мне о предписаниях врача.
– Мне все равно, если честно. Выбирай сам.
– Только выпью таблетку, я забыл, – говорю я, направляясь в коридор. – Кухню найду сам.
Кира снова улыбается, уже второй раз за пять минут. Но теперь в ее улыбке появляется грусть.
Вернувшись в комнату, я снова отмечаю, что ее обстановка ничуть не отличается от моей спальни. Слева стоит большая кровать, напротив нее рабочий стол. Черт возьми, у нас даже шкафы одинаковые! Только разных цветов. Если у меня все серое, то у Киры бежевого цвета. Но в ее спальне царит легкий беспорядок, говорящий, что тут живет подросток. Хотя, когда мы приходим в гости к Загорским, у меня всегда возникает ощущение, что я в музее на выставке мебели или в магазине, потому что здесь все стоит на своих местах, нет ни соринки, ни пылинки, ни признаков жизни.
Я выбираю первую попавшуюся комедию и включаю ее. Единственное, что отличает наши комнаты, – это шкаф, в котором у Киры стоят книги, а у меня медали, кубки и грамоты. У нее же нигде нет ни одной награды. Интересно, где она их прячет?
Фильм заканчивается, и я замечаю, что Кира уснула. Я смотрю на нее и улыбаюсь. Решаю не шевелиться, чтобы не потревожить ее сон. Она выглядит очень мило, посапывая рядом со мной. Я осматриваю ее комнату снова и нахожу то, чего увидеть совсем не ожидал. Из-за стола выглядывает гриф гитары. Она играет? Почему я об этом не знаю? Надо попросить ее дать мне несколько уроков. Да я хочу научиться только потому, что Кира уже умеет! Странно, что моя мама не обмолвилась об этом ни словечком. Она всегда ставит Киру мне в пример. «Кира такая умница – хорошо учится!» И я начинаю усиленно делать домашнее задание, потому что моя гордость не позволяет мне быть хуже ее. Мы соревновались с самого детства, это касалось всего. Мне кажется, что наше соперничество началось еще с пеленок, когда у меня первого прорезался зуб, и продолжается по сей день. Понятия не имею, соперничает ли со мной Кира специально, или же просто так выходит. Но каждым своим успехом она задирает планку требований моих родителей все выше. На этот раз у меня также срабатывает спортивный азарт. Я понимаю, что не смогу спокойно жить дальше, если Кира умеет играть на гитаре, а я нет. Мне нужно не только научиться, но и обогнать ее, пересечь финиш первым. И тогда я решаю, что научусь играть во что бы то ни стало. Когда я сделаю это, сосредоточусь на хоккее целиком и полностью, как и хочет тренер.
Не знаю, сколько я лежу так, смотря то в телефон, то в темный экран ноутбука, но тут дверь в квартиру открывается.
– Дети, вы где? – кричит мама Киры. – Кира, ты опять разбросала вещи! – Я слышу сердитые нотки в голосе Ирины Сергеевны.
Кира резко открывает глаза и вскакивает с кровати.
– Я уснула? Черт! Почему ты меня не разбудил?
– Ты так очаровательно сопела, – смеюсь я.
– Кроссовки! – вскрикивает она, выбегает в коридор лохматая, заспанная и спотыкается на пороге. – Привет, мам! Я сейчас уберу!
Кира начинает суетиться и ставить обувь на место. Я выхожу из комнаты, но остаюсь в дверях, наблюдая, как она забавно смотрится.
– Здравствуйте, Ирина Сергеевна! – произношу я, широко улыбаясь.
– Привет, Тимурчик! – отвечает женщина, даря улыбку в ответ. – Какая я тебе Сергеевна?! Перестань, ты мне как племянник. Мама передала ключи. А еще я сделала дубликаты. Ключи от нашей квартиры передай Ларе, а от вашей останутся у нас. На всякий случай.
Я беру ключи, обуваюсь и подхватываю сумки. Мы с Кирой переглядываемся и улыбаемся друг другу. Впервые, и мне так это нравится!
– Спасибо за гостеприимство, Кир. Увидимся, – говорю я.
– До завтра, – машинально отвечает она.
Я иду к двери своей квартиры, открываю ее и возвращаюсь в привычную обстановку. Обувь разбросана, я оставляю свои кроссовки рядом с остальной кучей и направляюсь к себе в комнату. Сняв футболку, ложусь на кровать. Достаю телефон и делаю то, что никогда до этого момента не собирался. Ищу страничку Киры в соцсети. Мы не подписаны друг на друга, но я готов сделать первый шаг к нашей дружбе. Подписываюсь на нее и пишу сообщение:
«Очень надеюсь, ты дашь мне пару уроков игры на гитаре».

Глава 2

Тимур
Говорят, что все молодые спортсмены однажды делают выбор: учеба или спортивная карьера. Я определенно готов забросить учебу, хотя спорт не такое уж и радостное занятие. Но школа меня совершенно убивает. С легкостью бы бросил ее и не возвращался никогда. Но так нельзя. Мама постоянно напоминает, что мне еще сдавать экзамены, чтобы поступить в университет, и какая Кира молодец, ходит к репетитору уже второй год.
А я думаю о том, что Кира больше не занимается фигурным катанием и, может, ей повезло, потому что она успевает жить своей жизнью.
Когда выхожу на лед, я люблю хоккей, и ничего в этом мире для меня больше не существует. Но постоянные тренировки выматывают. Я повторяю себе снова и снова, что без труда не будет и побед, поэтому усердно занимаюсь каждый день, чтобы быть лучшим в своей команде. Пока не выходит. Может быть, потому что я не так усерден, как хочу думать? Мои мысли всегда заняты тем, что я мог бы сделать, пока на раскатке. Да и на земле я думаю только о том, что кубики пресса нравятся девочкам, а не о поддержании веса, чтобы очередной тафгай не отправил меня на больничную койку.
Подходя к школе, я понимаю, что уроки уже начались. Дождаться перемены или зайти в класс прямо в разгар занятия? Как спортсмену, играющему за хоккейную команду нашего города, мне разрешают свободное посещение. Не официально. Моя учеба зависит от графика игр, выездов и тренировок. Иногда я пользуюсь этим без надобности, но никто еще меня не поймал. Как учителя докажут, что я не опаздываю на лед, а просто не хочу писать контрольную по химии? Никак. Плюсы все же есть.
Вторым уроком сегодня литература, что мне хоть немного интересно. Вот читать я всегда успеваю, ведь мы очень часто ездим в другие города. Я включаю аудиокнигу или беру с собой обычную бумажную и погружаюсь в чтение. Моя команда подшучивает над этим. Но чем мне еще заняться, пока мы в дороге? Слушать про жизнь парней мне не особо интересно, а про свою рассказать нечего: был в школе, сходил на тренировку, потом лег спать.
Я подхожу к двери класса, стучусь и захожу. Сначала думаю, что зря пришел, но, увидев на доске имя одного из моих любимых писателей, я с радостью подсаживаюсь на свободное место к моему школьному другу Женьке.
– Тимур, ты читал Сэлинджера? – спрашивает Алла Владимировна, учитель русского языка и литературы. Кажется, ее зовут именно так. Я бываю в школе не так часто, чтобы запомнить имена всех учителей.
– Да. «Над пропастью во ржи», – отвечаю я.
Весь класс оборачивается и глазеет на меня. Да-да, все очень удивлены тому, что я вообще умею читать. Некоторые думают, что я и букв-то не знаю. В нашем классе есть ботаны, Илья и Егор. Они всегда готовы к каждому уроку и задают нам, обычным парням, высокую планку. Я никогда не выделяюсь, контрольные работы пишу по отдельному расписанию, а мои оценки видит только учитель. Поэтому все так удивились, что я читал Сэлинджера.
Кира смотрит на меня, я киваю ей в знак приветствия, посылая улыбку. Она так и не ответила на мое сообщение, хоть и прочитала. Понимаю, что вряд ли Кира захочет учить меня играть на гитаре, если мы не обмолвились за последнее время и десятком слов, не считая обычных приветствий при родителях и дежурных фраз.
Она быстро отворачивается. Ее подруга Аня шепчет ей что-то на ухо, потом смотрит на меня и улыбается, получая улыбку в ответ. Я стараюсь быть милым со всеми одноклассницами, ведь они покупают билеты на матчи. Даже если поклонницы раздражают, тренер всегда говорит, что нужно поддерживать образ. Притворяюсь я хорошо.
– Но сегодня мы поговорим о судьбе писателя, а не о его произведениях. Кто-нибудь знаком с биографией Сэлинджера? – спрашивает учитель, вырывая меня из мыслей.
И снова я поднимаю руку, но не один, руку поднимает и Кира. Ничего удивительного – по словам ее мамы, она та еще заучка.
– Тимур, что ты можешь рассказать? – Конечно же, спрашивают меня. Это такая редкость, когда я готов к уроку, на который пришел.
Письменные задания я еще делаю, а вот с устными даже не заморачиваюсь. Финчу на месте. У меня выходит вводить в заблуждение соперника, а в данном случае – учителей, что я знаю больше, чем есть на самом деле.
– Он жил отшельником. И не продал права на экранизацию «Над пропастью во ржи». Сэлинджер считал, что лучше него никто не изобразит Холдена. И вообще, очень многое в романе было его собственной биографией, – произношу я, наслаждаясь минутой триумфа. В школу ходить не так уж плохо, когда ты знаешь то, чего не знают другие. – Например, образ Салли он списал со своей подруги Уны О’Нил, которая бросила его и вышла замуж за старикана ради денег, – заканчиваю я практически под аплодисменты мужской части команды. Точнее, класса, я же не на льду.
– Уна очень любила Чаплина! – вдруг слышу возмущенный голос Киры.
– Думаю, она очень любила его деньги, – начинаю спорить я.
Не видать мне игры на гитаре. Ох, не видать! Зря я запустил шайбу: и гол не забил, и команде не помог. То есть и с Кирой поругался, и с гитарой пролетел.
– У них родилось восемь детей. Уна сбежала с ним в другую страну, чтобы не оставлять одного. И в итоге так и не вернулась в Штаты. А Сэлинджер просто обиделся, потому что не мог ее забыть. Да, у них была любовь – первая, легкая, но не настолько сильная, как между Уной и Чаплиным, – яростно возражает мне Кира.
– Согласен. Но можно было не давать никаких обещаний, если готова сбежать с первым попавшимся старым мужиком, хоть и очень популярным, – парирую я.
Надо бы остановиться, но я разогнался так, что торможение уже невозможно. Хотя и Кира хороша, это же она меня перебила.
– Это и есть настоящая любовь. Когда человек готов отказаться от всего ради второй половинки. Сэлинджер не смог бы дать ей того, что дал ей Чаплин. – Кира так сильно сжимает ручку в руке, что, кажется, она сейчас сломает ее пополам.
– Денег? – спрашиваю я с насмешкой.
– Нет. Ощущение спокойствия и умиротворения. Желание прожить с человеком всю жизнь и родить ему детей, несмотря на разницу в возрасте и то, что весь мир был против них, – твердым голосом произносит Кира и краснеет.
Ей не свойственна такая эмоциональность, особенно с учетом того, что в нашем классе Загорскую провозгласили Снежной королевой. Мне нравится это прозвище, оно не обидное, но подчеркивает сдержанность и холодность Киры, а также намекает на ее спортивное прошлое. И внешность у нее подходящая: блондинка, но не из тех, кто красится каждый месяц, а натуральная. Светлая кожа, не тронутая солнцем, и леденящий душу взгляд. Хотя, может быть, таким взглядом она смотрит только на меня. Но сейчас я заставил ее покраснеть от возмущения.
– Дети, мы обсуждаем писателя или Чарли Чаплина и его жену? – спрашивает учительница. – Мне приятно, что вас так волнует эта тема, что вы даже вступили в спор. Но сегодня мы говорим только о Сэлинджере.
Весь оставшийся урок я смотрю на Киру. Она делает вид, что внимательно слушает Аллу Владимировну, но по-прежнему сжимает ручку так сильно, что костяшки ее пальцев побелели. Надо загладить вину. Все ради уроков игры на гитаре!
После звонка Кира вылетает из класса так быстро, что я не успеваю уследить за тем, куда она пошла. Я хочу ее догнать, но меня отвлекает Женя.
– В ботаны заделался? – посмеиваясь, спрашивает он.
– Читал книгу на сборах летом. Было скучно. Вот и пригодилось, – отвечаю я, пожимая плечами.
– Да как удачно! Пока тебя не было, количество ботанов в нашем классе увеличилось. Приятно, когда есть кому поставить их на место. Тебе-то не посмеют и слова против сказать, – вздыхает он, намекая на мое особое положение.
Не люблю акцентировать на этом внимание, но оно есть. Не буду отрицать очевидное.
– Я не хотел никого ставить на место, просто высказал свое мнение, – говорю я и выхожу из класса.
В нашей школе четыре блока по пять этажей. Мы учимся в красивом современном здании, где классы, коридоры и лестницы оснащены камерами видеонаблюдения. Идешь по школе и чувствуешь, как за тобой наблюдает Большой Брат. Я и эту книгу тоже прочел на сборах летом. Сейчас бы мне пригодились камеры, чтобы узнать, куда ушла моя соседка и оппонент в одном лице. Но никто меня к ним не допустит, нужно искать самому.
Киры нет ни в коридоре, ни возле кабинета математики. Я замечаю ее лишь перед звонком и, чтобы исправить положение, сажусь с ней за одну парту.
– Тут занято, – произносит она, не глядя в мою сторону. – Мы сидим с Аней, прости.
Иногда я думаю, что прежняя Кира и нынешняя Кира совсем разные люди. Раньше Загорская никогда не извинялась и смотрела на меня свысока, а теперь просит прощения и не любит привлекать внимание окружающих.
– Аня уступит мне место. – Я с улыбкой смотрю на нее. – Ты не ответила на мое сообщение.
Весь класс замолкает и наблюдает за нами. Я привык к вниманию, но Киру это напрягает. Чувствую волнение, которое от нее исходит.
– Я не видела, – быстро отвечает она и начинает нервно собирать волосы в хвост, а затем достает учебники. Все-таки сдалась.
– Там отмечено «прочитано». Я посмотрел, – не отступаю я. – Если честно, я бы мог попросить твою маму поговорить с тобой.
Кира поворачивается ко мне, смотрит на меня глазами цвета сочной травы. Если раньше они были холодного оттенка зеленого, то теперь в них горит огонь негодования.
– Хорошо. Только давай не вмешивать родителей. Прошу тебя, – вымученно говорит она, закрывая глаза.
– Договорились, – отвечаю я, второй раз за день наслаждаясь триумфом. Я это сделал!
Кира
Я согласилась дать несколько уроков игры на гитаре Тимуру только потому, что он грозился обратиться к моей маме. Она воспримет это как вызов, и мы с ним будем заниматься каждый день, а потом устроим прослушивание для двух семей, и у меня совсем не останется времени на… На что? На учебу, наверное.
На уроке литературы мы с Тимом спорили. Впервые за несколько лет сказали друг другу так много слов, и я даже получила удовольствие от нашего общения. Он стоит на своем мнении, пусть даже неправильном. Тимур такой же упрямый, как и я. Поэтому если он вбил себе в голову научиться играть на гитаре, то не оставит меня в покое.
Когда-то я первая встала на коньки, и Стрелецкий долго мучил меня, прежде чем сам научился. Мы всю зиму ходили вместе с родителями на каток, где Тимур пытался кататься спиной вперед. А я уже умела. Когда он все-таки научился и начал обгонять меня, кого хвалили родители? Тимура, ведь он такой целеустремленный! Я же осталась в тени. Все забыли, что я научилась первая. Нет, это не злит меня, только немного обижает. И сейчас ситуация повторяется.
Всю математику Тимур списывает задачи из моей тетради. Я этому никак не мешаю, лишь бы не разговаривать с ним снова. А когда звенит звонок, выбегаю из класса и отправляюсь в столовую, чтобы занять нам с Аней стол.
– Это еще что? – спрашивает подруга, ставя поднос на стол, и указывает на мою прическу.
– Это хвост. Мне стало жарко, – пожимаю я плечами.
Аня осматривает меня, хитро улыбаясь. На ней такая же школьная форма, как и на мне. Юбка клеш и свободная белая рубашка. Пиджак серого цвета она повесила на спинку стула. Ее иссиня-черные волосы заплетены в две косы, которые ей очень идут, а большие карие глаза немного подкрашены тушью. Единственное, что выбивается из образа идеальной школьницы, это цветные колготки. Сегодня на ней фиолетовые, которые совершенно, по моему мнению, не сочетаются с белыми кедами, но Аня говорит, что так она выражает свою индивидуальность. Подругу очень раздражает школьная форма, а точнее, ее однообразие. Еще в десятом классе мы укоротили юбки. Так делают все старшеклассницы, потому что юбка до колен смотрится слишком скучно. Мне же нравятся аксессуары, поэтому я дополняю свой образ сережками, украшениями на шею или браслетами. Тоже проявляю индивидуальность. Ведь ходить в серой, даже короткой, юбке и белой рубашке каждый день тоскливо.
– Жарко от спора с соседом-хоккеистом? – смеется Аня.
– Нет. Может, хватит? – одергиваю я подругу.
– И почему же ты ему не отвечаешь? – подмигивает мне Аня. – Теперь этим интересуется весь класс.
– Потому что меня от него тошнит! – резко отвечаю я, желая быстрее закончить этот разговор и не вдаваться в подробности.
– От кого тебя тошнит? – спрашивает Тимур, ставя свой поднос на наш стол. – И не говори, что тут занято. Не поверю.
Тимур бросает пиджак на спинку стула. В белой рубашке он смотрится потрясно, а закатанные до локтя рукава делают его образ еще более расслабленным. От раздражения я прикрываю глаза и открываю йогурт, который мы с Аней берем каждый день – вишневый, с шоколадной крошкой. Размеренная жизнь и никаких приключений – вот мой девиз до выпускного. Не выделяться, не лезть в школьные дела, сдать экзамены и уехать.
– Сок, булочка, пицца. Разве спортсменам можно есть такую еду? – интересуюсь у него я.
Тимур лукаво глядит на меня своими голубыми глазами, которые на фоне темных волос смотрятся почти прозрачными, как лед на арене.
– Конечно. Фигуристкам нужно высоко прыгать и быстро крутиться. Не знаю, как там называются ваши кружения. А нам, хоккеистам, нужна масса, чтобы не покалечили на льду.
– Вращения. Ласточка, волчок или заклон, – исправляю его я автоматически. Не хочу вступать в спор, но как можно не знать элементарных вещей?
– Да, мисс Занудство. Именно. Ты же не знаешь, что такое буллит? А ракушка? А блин? Вот и я не должен знать ваши ласточки. Ты сегодня напишешь мне? – меняет тему Стрелецкий.
– Что? – Я не сразу понимаю, о чем он говорит.
– Когда мы приступим к занятиям. Во что бы то ни стало хочу научиться играть на гитаре, – поясняет Тимур, размешивая сахар в стакане.
– А зачем? Зачем тебе это нужно? Потому что я умею, а ты нет? Или что? – Я не выдерживаю, но эти соревнования между нами должны остаться в прошлом. Никакого больше соперничества ни на льду, ни в жизни. Я просто плыву по течению.
– Давно хотел найти себе новое хобби. Ну это же не катание на коньках. И, кстати, катаюсь я намного лучше тебя. А ты когда стояла на коньках в последний раз? – спрашивает он, чем бьет по самому больному, даже не подозревая об этом.
Кулаки сами собой сжимаются до хруста. Я стояла на коньках в последний раз на чемпионате России и зареклась выходить на лед.
– Какое твое дело? – выпаливаю я резко. – Напишу вечером. Извините, у меня пропал аппетит, – вскакиваю из-за стола и выбегаю из столовой.
Мне срочно нужно найти место, чтобы спрятаться от людей. Надеюсь, что под лестницей в детском блоке никого нет. Это мое тайное укрытие, где можно посидеть в тишине и послушать музыку. Я всегда прихожу туда, когда устаю от людей, хочу побыть одна или просто прогулять урок (и такое бывает).
Пробегаю мимо одноклассников, которые стоят возле входа в столовую, и заворачиваю в детский блок. Спускаюсь вниз и сажусь на пол под лестницей. В это время здесь очень шумно: младшая школа подразумевает активные игры на переменах. Но сейчас мне все равно.
Вставляю наушники и закрываю глаза. Начинает играть музыка, и я вытираю слезы, катящиеся из глаз. Чемпионат России… День, когда моя профессиональная карьера фигуристки подошла к концу, толком и не начавшись. День, когда я завязала со спортом, хоть и выиграла золото. День, когда я зареклась надевать коньки раз и навсегда.
Почувствовав на своем плече руку, я открываю глаза и вижу, что я здесь не одна.
– Прости. Я не хотел тебя обидеть, – произносит Тимур, появившись из ниоткуда. – Ты забыла свои вещи.
Он протягивает мне мой рюкзак с учебниками. Я забираю, но ничего не отвечаю. А что мне ему сказать? Что я до сих пор тяжело переживаю крах моей карьеры? Или плачу, когда смотрю чемпионаты по фигурному катанию, потому что больше никогда не смогу сделать аксель или обычную «ласточку», даже просто встать на коньки и прокатиться? Или что у меня до сих пор болит нога, предсказывая плохую погоду, да так сильно, что я пью обезболивающие?
– Ты плакала? – спрашивает он удивленно. – Почему?
– Потому что ты лезешь не в свое дело. Как ты меня нашел?
Я вытираю слезы рукавом рубашки и вижу черный след от туши на манжете. Мне не отучиться от этой детской привычки.
– Вышел сразу же за тобой. Прости, не думал, что ты воспримешь мои шутки так близко к сердцу. Пойдем на урок? – улыбается Тимур, как будто ничего не произошло. Как он умеет так быстро переходить из обороны в атаку?
– Ты же от меня не отвяжешься? – тихо интересуюсь я, хотя прекрасно знаю ответ. Но надежда все же теплится в душе.
– Мы еще и домой вместе пойдем. Нам же по пути, – радостно произносит Тимур, словно я выиграла в лотерею.
– Да научу я тебя играть на гитаре, только нечего за мной ходить везде, пожалуйста! – тяжело вздыхаю я.
– Может, мне понравилось? – игриво отвечает он и вытягивает меня из моего маленького убежища.
– Ладно, твоя взяла.
Я молча иду с ним на следующий урок и наблюдаю, как Стрелецкий светится от счастья.
У него менталитет победителя, в отличие от меня. Я сразу же сдаюсь. Как в спорте, так и в обычной жизни. Вот и сейчас уступила. Но это не значит, что я не одержу победу. Буду так усердно учить его, что ему надоест. И тогда мы снова вернемся к нашим привычным диалогам на совместных праздниках: «Нет, мы не хотим смотреть вместе этот фильм. У Тимура тренировка, а у меня репетитор».
У нас были идеальные взаимоотношения, зачем все портить?

Глава 3

Тимур
Кира слишком обидчивая и все воспринимает близко к сердцу. Оказывается, невинная шутка может ранить ее до слез. А я не хочу, чтобы она плакала. Во-первых, если увидит моя мама, то мне конец. Во-вторых, если увидит ее мама, то мне будет стыдно. В-третьих, наверное, меня слишком хорошо воспитали, и я не позволю себе довести девушку до слез. Даже ту, которая научилась кататься на коньках раньше меня. Ну и последнее – мне надо научиться играть на гитаре просто потому, что я так решил. И если уж честно, меня жутко раздражает, что Кира и в этом меня опередила. Нужно задобрить ее по дороге домой.
Мама всегда говорит, что я хитрый лис, который может добиться чего угодно благодаря природной харизме и врожденному дару убеждения. И она права.
Начнем с ледового шоу, афишу которого я видел недавно. Придется потратиться и купить билет для Киры. Конечно, я могу пойти по более легкому пути – попросить маму достать билеты, но ведь так неинтересно. Тем более я зарабатываю деньги сам.
«О’кей, гугл, два билета на ледовое шоу, пожалуйста», – три клика, и они куплены. Теперь нужно вручить их Кире по пути домой. Если она пойдет вместе со мной, а не ускользнет снова. Чувствую, мне придется побегать за ней, прежде чем дотронусь до грифа. И я сам в этом виноват – выбрал сложный путь.
Просидев час возле входа в школу, я понял – Кира сбежала. Она знала, что я собираюсь пойти домой вместе с ней, и специально проигнорировала меня. Но я не привык сдаваться и обязательно вручу ей билеты сегодня, и никак иначе.
Шоу уже через два дня. А Кира может быть занята – учебой, например, игрой на гитаре или просмотром сериала. Чем вообще занимаются девочки, которые бросили спорт? И остальные подростки? Я вот хожу в школу, тренируюсь, делаю уроки и сплю. На этом сутки заканчиваются, и ни на что другое времени у меня не хватает. Но эта жизнь – лучший вариант развития событий. Ведь кто-то ленится, а я иду вперед и добиваюсь поставленных целей. Начал цитировать маму, как ни странно. Но она права, говоря, что у спортсменов другой менталитет и ценности. А еще мы не сможем жить спокойно после такого бешеного ритма.
И вот теперь меня не пускают на тренировки – врач недоволен результатами осмотра. Пара пропущенных тренировок может превратиться в несколько недель больничного. Завтра снова на прием, будут готовы рентгеновские снимки. Мне наконец сообщат, сколько времени займет восстановление, и составят план нагрузок в дальнейшем, а пока остается только продолжать назначенное лечение. Но я так хочу вернуться на лед, что все равно позвонил тренеру и попросил допустить меня на тренировки, на что получил жесткий отказ. И теперь мне совершенно нечем заняться.
Лифт все еще не работает, и я провожу мини-тренировку, поднимаясь пешком на семнадцатый этаж. Дышать тяжело. Все-таки тренер оказался прав. Но мне так хочется хотя бы посидеть на скамейке, пока парни тренируются, чтобы быть рядом с ними. По-другому я не умею.
Зайдя домой, я разуваюсь, бросаю обувь на входе и вваливаюсь на кухню. Наливаю стакан воды и осушаю его залпом, запивая таблетку, а потом иду в свою комнату и включаю фильм. Интересно, что сейчас делает Кира? Я бы сходил к ней в гости, чтобы отдать билеты, конечно же, но боль в ребрах просто невыносима. Нужно подождать, пока начнет действовать лекарство, и отдохнуть. Открываю свою страничку в соцсети и вижу, что Кира по-прежнему не подписалась на меня и не ответила на сообщение. Пусть так, но я обязательно растоплю сердце этой Снежной королевы и добьюсь своего.

Я просыпаюсь оттого, что домой возвращаются родители. Черт, я проспал несколько часов, а мне еще делать уроки!
– Все в порядке? – спрашивает мама, и я слышу тревогу в ее голосе.
– Конечно, просто лекарства вызывают сонливость, а тренер не выпускает меня на лед. Пока что, – успокаиваю я маму.
Мысленно отсчитываю количество пропущенных тренировок до возвращения в команду. И пусть тренер говорит, что я буду сидеть дома столько, сколько посчитает нужным врач, он не оставит меня на скамейке надолго. Нет, я не лучший игрок в команде, но я важная ее часть. Половину голов забивает капитан, еще треть забиваю я. Остальные двадцать процентов – другие игроки. Я очень нужен команде.
– Тимур, ты будешь лечиться столько, сколько потребуется. И на лед раньше не выйдешь! – строгим голосом произносит мама, повторяя слова тренера. Они разговаривали обо мне. Теперь я в этом уверен.
Дело в том, что, когда Кира бросила большой спорт (а ее успехи были гораздо серьезнее моих), обе семьи возложили надежды на меня. И теперь я отдуваюсь за двоих. Особенно тяжело, когда ты не оправдываешь эти надежды. Я еще ни разу не становился игроком сезона. Да что уж там, даже игроком месяца. А сейчас сентябрь, начался новый сезон. Время возможностей. Но после успешной игры, которая должна была дать мне хороший старт, я получил травму, и даже если выйду на тренировки, на игру меня не допустят. Плюс еще я не на шутку заставил поволноваться маму, раз она связалась с тренером, чтобы обсудить состояние моего здоровья.
– Да-да. Я все понял, – отвечаю я, вздыхая.
Спорить бесполезно. Они создали коалицию, и она против меня. Нужно сдаться.
– Я могу прогуляться, когда закончу делать уроки? – спрашиваю я. – Обещаю, в двенадцать я буду дома.
– В половину одиннадцатого и ни минутой позже, ясно? – безапелляционным тоном произносит мама, и я послушно киваю.
Только, перед тем как вернуться домой, я должен вручить билеты.
Посмотрев боевик в кинотеатре в гордом одиночестве, я поднимаюсь домой на починенном лифте. Я пытался позвать кого-нибудь из друзей, но все мои друзья хоккеисты, и по вечерам они, естественно, заняты. Но я уже вышел из дома и решил посмотреть фильм, который давно хотел. Сейчас у меня полно свободного времени, но я не знаю, как потратить его с умом. Я не привык отдыхать и жить для себя. С одной стороны, это очень грустно, а с другой – у меня столько всего: классные друзья, поклонницы, много подписчиков, медали, кубки, победы, яркие впечатления, тренировки, лед.
Не хватает только одного – ощущения, что я нахожусь там, где должен быть. Но и это появится. Со временем.
Я выхожу на своем этаже и разуваюсь возле двери Киры. Через считаные секунды я ворвусь в ее квартиру, комнату и мир. Надеюсь, она еще не спит. Опрометчивый поступок, но по-другому мне не отдать ей билеты. Повезло, что у меня с собой ключи от квартиры Загорских. Я специально распечатал билеты, купил красивую коробочку, чтобы был повод прийти к Кире. Хотя можно было просто прислать их на почту. Я же выбрал более сложный путь, но так интереснее. Родители Киры ложатся спать в половину десятого. Ирина Сергеевна зациклена на здоровом образе жизни, считает, что это поможет ей выглядеть моложе. Она надевает маску, вставляет беруши, выключает свет и засыпает. Моя мама всегда подшучивает над ней во время совместных поездок. Главное, чтобы Ирина Сергеевна не поменяла свои привычки.
Тихо открываю входную дверь и захожу в квартиру. Комната Киры рядом, мне нужно сделать лишь шаг. Только бы не напугать ее! Об этом я, кстати, не подумал. А вдруг она закричит? Тут я слышу какой-то шорох на кухне и врываюсь в комнату Киры, пока меня не заметили.
Кира сидит в пижаме и наушниках, в которых играет музыка, и смотрит в окно. Увидев меня, она подпрыгивает на месте, но я прижимаю указательный палец к губам, чтобы она не закричала и не разбудила весь дом.
Кира
Серьезно?! У меня чуть не случился инфаркт! Я сижу слушаю музыку, пытаясь понять, какие инструменты играют в песне и смогу ли я разучить ее на гитаре. И тут в мою комнату врывается Тимур с всклокоченными волосами и светло-голубыми, как гладь океана, глазами. В черной джинсовой куртке и в полной уверенности, что ему сойдет это с рук. Я только открываю рот, как он прикладывает указательный палец к своим губам, прося не поднимать шум. Но мне так хочется заорать и выгнать его вон! Тимур продолжает рассматривать меня, самодовольно улыбаясь. Он застал меня врасплох.
Я сбежала от него после уроков, но он нашел меня и снова победил, давая понять, что достанет меня везде. Даже у меня дома, в моей комнате, моем пространстве, которое теперь не принадлежит мне.
Осматриваю свою спальню: вроде везде порядок. Прикидываю, как я выгляжу и сильно ли лохматая. Хотя какая разница, это же Тим. Он видел, как в четыре года я упала лицом в лужу, а в двенадцать повисла на дереве вниз головой. Он-то тогда мне и помог, никак не прокомментировав мой позор и не сказав ничего родителям. Хуже и быть не может.
– Ты совсем сошел с ума? – сердито шепчу я, наконец-то собравшись с мыслями.
– Прости, я думал, это идеальный план, пока не сообразил, что могу испугать тебя, – виновато произносит Тимур, запуская руку в свои волосы.
– И ты меня чертовски напугал! – недовольно говорю я, снимая наушники. – Что тебе нужно?
– Ты сбежала, – констатирует факт хоккеист.
– Ушла. Мы не договаривались, что пойдем вместе, – уверенно отбиваю его пас.
– Я же предупредил! – Тимур начинает злиться, и я это слышу. Прекрасно, пусть почувствует себя на моем месте.
– Ты поставил меня перед фактом. Я не приняла твои правила игры. Так бывает. В жизни не всегда получается так, как хочешь ты, – на эмоциях выпаливаю я и осекаюсь.
Не стоит срывать на нем злость за то, что он такой. Это же Тим. Единственный ребенок в семье, популярный хоккеист, любимец всех девочек в школе. Он не привык, что ему отказывают. Я тоже сдалась под его напором. Но это один-единственный раз. Три урока игры на гитаре – и всё!
– Ладно, расслабься. Я принес тебе подарок, – подмигивает мне Тимур и протягивает коробочку.
Я открываю. Два билета на ледовое шоу, афиши которого развешаны по всему городу. Группа известных фигуристов приезжает с гастролями к нам в город, чтобы показать свои лучшие номера. В программе и парные, и одиночные выступления. Это просто мечта! Я так хочу пойти на шоу, но боюсь возвращаться во Дворец спорта, с которым связано много болезненных воспоминаний. От одной только мысли на меня накатывает паническая атака, и я не могу дышать. Глаза застилают слезы, сердце бьется так сильно, что я слышу его стук. Да и не только я. Тимур точно решит, что я ненормальная. Вот позорище!
– Тебе не нравится? – спрашивает он, не замечая моего состояния.
– Нет, что ты, нравится. Спасибо. – Я медленно и глубоко дышу. Повезло, что Тимур ничего не понял. – Тут два билета.
– Да, можешь взять свою подружку или парня. Я просто хотел поблагодарить тебя за уроки игры на гитаре, – говорит Стрелецкий, сменив самоуверенную ухмылку на милую улыбку.
– Которых еще не было…

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/ekaterina-shumaeva/oskolki-lda-69256120/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Осколки льда Екатерина Шумаева
Осколки льда

Екатерина Шумаева

Тип: электронная книга

Жанр: Книги для подростков

Язык: на русском языке

Издательство: Азбука-Аттикус

Дата публикации: 21.04.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Все детство Тимур и Кира провели вместе: у них один день рождения на двоих, их матери – лучшие подружки, а квартиры находятся на одной лестничной площадке. Даже в спортивные секции ходили в один Ледовый дворец, где каждый старался быть лучшим: Кира – в фигурном катании, а Тимур – в хоккее. В конце концов, они настолько надоели друг другу, что совсем перестали общаться. Но в выпускном классе случается непредвиденное…

  • Добавить отзыв