Край моря
Край моря
Татьяна Алхимова
За краем #2
Моряк Ивар, следуя древним преданиям, решает отыскать главное сокровище Океана – жемчужину, которая подарит счастье всем людям, а ему – вечную жизнь.Но Океан не готов отдать своё сокровище просто так, и Ивар даже не представляет, какую цену придётся заплатить за всеобщее счастье. Немыслимые по силе бури, таинственная морская дева, Роза ветров, край моря… Океан приготовил для моряка самые суровые испытания. С чем ещё придется встретиться Ивару в поисках жемчужины и сможет ли он обрести то, к чему так стремится?
Татьяна Алхимова
Край моря
Глава 1.
Маленький мальчик наблюдал, как грозные, хмурые мужчины несут на своих плечах носилки, связанные из лёгких, ароматных сосновых бревен. На бревнах лежали, печально сложив руки, некогда сильные и смелые мужчины. Океан не пощадил их. И теперь, следуя древним ритуалам, они вернутся к прародителям. Мать рассказывала, что тела моряков опустятся на дно, где будут перемолоты подводными жерновами и поднимутся в виде пены морской к своим родным, тоскующим об утрате. Но особая участь уготована самым смелым – они не достигнут дна, их не тронут жернова, – большие киты подхватят тела и унесут далеко за горизонт, к другим берегам, где вместо песка жемчужная пыль, где прекрасные девы разливают вино по бокалам из белого стекла, где не бывает бурь, и корабли с серебряными парусами неспешно несут моряков за море. В царство вечной радости.
Горюющие люди разошлись. Шёл дождь. Только мальчик стоял на берегу у каменных ступеней. Волны, рассыпаясь сотнями острых ледяных брызг, попадали на его лицо, дождь заливал глаза, пытаясь заменить слезы. Он ждал, когда в темной морской воде покажутся гигантские спины китов, несущих моряков. Но все они опустились на дно, и жернова вовсю работали, морская пучина извергала пену, а жалкие остатки её своими корявыми лапами хватались за ступени, за каменные глыбы крутых берегов. И тогда мальчик пообещал себе, что никогда не опустится на дно, он будет лежать на спине кита, уносящего его за край моря и держать в руках жемчужину с самого дальнего берега, где прекрасные девы, где нет бурь, где у кораблей серебряные паруса, и впереди – вечное плавание. А жемчужина – как оберег, спасет его от самой страшной участи. Океан пощадит его.
Мальчика звали Ивар, ему едва исполнилось десять в последний день зимних бурь. В этом году суровые ледяные штормы унесли жизни десяти корабельных команд. Ивар знал, что ни один моряк за это время не был унесен китами за море. Они оказались слабыми, трусливыми, поэтому позволили себе погибнуть и стать морской пеной, рассеяться в пучине Океана, оставить семьи без надежды. Единственным моряком за последние двадцать сезонов бурь, кого пощадил Океан, кого не перемололи жернова, стал отец Ивара. Но и он не выдержал битвы с морем.
Ивар хорошо помнил тот день, когда к берегу вернулся корабль отца. Над морем только занимался редкий в этих краях почти безоблачный рассвет. Необычные, ярко-красные лучи туманного солнца падали на каменный причал и ступени, утопающие в тёмно-синей воде. Пять предыдущих команд вернулись, как только начались бури, пожалев свои жизни. Только корабль смелого и славного моряка Кмара не повернул назад.
В городе ползли и множились слухи о том, что Кмар знает, где отыскать жемчужину, а показывается она только в пору сильнейших бурь, когда отмели морского дна обнажаются. Его великолепный черный корабль, срубленный из вековых сосен, пропитанный черной смолой диких слив Северных лесов, вот уже три недели не возвращался. Ивар каждое утро выходил к морю, надеясь увидеть на горизонте большую чёрную точку, какую видел всегда перед возвращением отца. И в тот полный ужаса день он стоял в легкой курточке на берегу, смело подставляя лицо ледяным брызгам Океана. Солнце поднималось из синей пучины, прячась за мрачными тучами, нагревало тёмную воду, от чего та шипела и пенилась, где-то далеко слышались стоны китов. Ивар напряг слух и зрение, – этих звуков он не знал, а потому они внушали страх.
Ивар оглянулся, услышав за спиной шаги, – к нему медленно подошла мать и положила свои тяжелые руки на плечи, устремив взгляд к едва заметному солнцу. Из крайних домов выходили люди: женщины в серых передниках, босоногие дети, бородатые старики и серьезные юноши. От горизонта отделилась крошечная черная точка и медленно приближалась к берегу. Сердце Ивара сжалось. Он почувствовал весь холод, всю тяжесть огромного Океана. Ещё до того, как корабль стал различим, Ивар знал, что отца нет в живых. Люди стояли плечом к плечу в полной тишине, нарушаемой только шумом волн и тоскливой песней китов. Птицы молчали, дворовые псы попрятались, не скрипели двери обветшалых домов, не позвякивали цепи, на которых висели тусклые вывески. Ветер гнал черный корабль к последней пристани. Борт глухо стукнулся о каменный причал. Ивар сжал руки в кулаки, чувствуя, как ладони матери бессильно соскользнули с его плеч.
Мужчины притянули корму к причалу и закрепили веревки. Староста деревни, следуя древней традиции, первым ступил на борт корабля. На палубе, как и всегда, лежали погибшие моряки. На их лицах читалось умиротворение и спокойствие, словно они просто напились вкуснейшего вина и повалились спать. Трюмы заполнены едой и водой, паруса целы, и жемчужины в руках у капитана нет.
Мать Ивара дождалась, пока тело мужа вынесут на берег и опустилась перед ним на колени. Её руки дрожали нежно поглаживая лицо любимого. Ивар не видел слёз, не слышал вздохов. Она горевала молча, не так, как другие женщины, моментально заголосившие при виде своих мертвых мужчин.
На закате моряков уложили на носилки и понесли к Океану. В этот раз он был добр и милостив к жителям деревеньки – позволил проститься с любимыми как подобает. В иной раз вместо целых и невредимых кораблей к берегу прибивало лишь обломки. Один за другим опускали погибших моряков в ледяную, внезапно почерневшую воду. Недолго покачавшись на волнах, носилки вместе с их безжизненной ношей шли ко дну. Капитана, как и положено, спустили на водную гладь последним. Ивар подошёл к самому краю каменного причала, чтобы в последний раз взглянуть на Кмара. Он качался на волнах, как белое перо, легкий, невесомый. И на глазах у жителей деревни в гавань зашли киты. Ивар насчитал пять больших гладких спин, показавшихся из воды.
Киты затянули горькую, пронзительную песнь, и сделали круг, заключив Кмара в свои объятья. Легко и нежно один из китов подхватил моряка на спину и устремился вдаль, туда, где заходило солнце. Великие жители Океана, большие и таинственные, они уносили лучшего из лучших, самого смелого и решительного моряка, которого только знали эти места. А вместе с ним уносили и тайну жемчужины, тайну Океана.
Ивар в этот день не проронил ни слезинки. Он до наступления темноты стоял на берегу, мок под дождем, начавшемся после ухода китов, и пытался понять, почему его отец погиб из-за жемчужины. Её ищут из века в век, моряки гибнут сотнями, оставляя своих сыновей сиротами, но так никому и не удалось даже увидеть мерцающую драгоценность в толще воды.
И сегодня, в этот мрачный для деревни день, Ивар поверил в свои силы, почувствовал в себе кровь отца и твердо решил продолжить его дело. Хотя он прекрасно понимал, что у каждого мальчишки в деревне одинаковое будущее, с точностью повторяющее прошлое других ребят.
Древние легенды гласят, что когда моряки отыщут жемчужину Океана, то бури прекратятся, воды наполнятся рыбой, как никогда прежде, а мелкие островки суши перестанут опускаться на дно. Тогда-то и наступит волшебный миг счастья и спасения. Но моряки охотятся за жемчужиной не из-за большой любви к человечеству, они хотят обрести вечное счастье и вечную жизнь. Тот, кто сумеет взять жемчужину в руки станет баловнем судьбы и не погибнет даже тогда, когда киты подхватят его и унесут за край моря.
Есть ли в деревне мужчины старше сорока? Практически нет. Моряки, вынужденные добывать рыбу в Океане или искать жемчужину, погибают во время бурь, не дожив до старости. А на смену им приходят молодые мальчишки – их сыновья, братья. На суше остаются только инвалиды и купцы. Но иногда желание отыскать счастье срывает и их с насиженных мест.
Ивар печалился только об одном – даже не о гибели отца или других моряков – он слишком мал, чтобы отправиться в море сейчас. Он по-детски жалел мать, не желая быть виноватым в её горе, если ему суждено отправиться вслед за отцом. Поэтому, пока впереди несколько лет, полных учебы и других забот, Ивар должен стать опорой и поддержкой для матери, достойным сыном.
Как и все дети в деревне, Ивар ранним утром отправлялся в школу, где изучал основы наук, корабельное дело и навигацию. После обеда каждый ученик возвращался домой, чтобы помочь с делами матерям и бабушкам. А дел хватало: за питьевой водой приходилось ходить под Зеленый холм, в километре от крайнего деревенского дома; кто-то из семьи обязательно должен находиться дома, чтобы следить за очагом – в прибрежных деревнях, особенно в пору бурь, всегда сыро и дождливо, каменные стены и полы домов быстро остывают без солнечных лучей и не сохраняют тепло.
У Ивара кроме матери и бабушки никого теперь не было, да и не будет. В свои десять лет он взвалил на плечи ту часть мужской ответственности за семью, которую мог понять и принять. Вечерами, когда соседские мальчишки выходили на улицу гонять мяч или бегать наперегонки, Ивар сидел дома. Он ремонтировал сломанную утварь, колол дрова, ходил в казначейство, чтобы отнести налоги. После ужина помогал матери убирать со стола и следил, чтобы бабушка не перетрудилась.
Впрочем, жизнь Ивара не сильно отличалась от жизни сотен других деревенских детей. Раз в две недели они провожали корабли в плавание и встречали их. Беды случались не так уж и часто, как раньше. Корабли стали крепче, моряки опытнее, но в сезон бурь пощады от Океана не ждал никто. Отказаться от выхода в море – нельзя. Рыбный промысел – основной источник дохода как для моряков, так и для деревни. Рыбы в море мало, и каждый раз приходится заплывать всё дальше.
Ивар не помнил, когда он в последний раз видел солнце, если не считать день гибели отца, – вроде, в глубоком детстве. Ему было лет пять или и того меньше. Утром, когда он ждал возвращения кораблей на пристани, тучи неожиданно разорвал ветер, разметал их по небосводу и обнажил яркий, желтый солнечный диск. Глаза Ивара не могли выдержать такого яркого света, но и не могли оторваться от солнца. Столько света, столько тепла, сколько он получил за краткий миг, больше никогда не бывало. Здесь, в его родных местах, всегда облачно, пасмурно и триста дней в году идёт дождь. Иногда он льёт как из ведра, иногда мельтешит легкими туманными капельками в воздухе. Сырость, осклизлость, плесень, серые краски вокруг. И только он – Океан, мощный, синий, свободный и безраздельно правящий миром.
Глава 2.
В один из тех редких дней, когда дождя не было, компания юношей собралась под Зеленым холмом, чтобы отметить День Равноденствия. После этого праздника молодые моряки, кому исполнилось восемнадцать, отправятся в свои первые плавания в составе команд. Все жалкие попытки путешествий по морю до этого момента ничего не значили, считались мальчишескими забавами. Юноши развели костер, его пламя радостно мелькало в глазах будущих матросов, выхватывало темные склоны холма и немного согревало. Ивар сидел мрачный, изредка подбрасывая в огонь поленья, и слушал, как веселятся товарищи.
– Вернусь из первого плавания – женюсь, – гордо и нарочито громко произнес Даг, голубоглазый младший сын торговца.
– Серьезно? – Ивар повернулся к нему и пронизывающе взглянул. В его карих глазах отражался огонь, из-за чего казалось, будто сами они горят.
– Серьезней некуда, ага. Отец уже одобрил давно кандидатуру. Жизнь моряка коротка, – легкомысленно отмахнулся от серьезного взгляда Ивара парень.
– И кто же она? – усмехнулся каким-то своим предположениям третий друг, Муса, выходец из Средних земель в четвертом поколении. Его семью в деревне уважали и побаивались. – Неужели та, о ком я думаю? Как тебе удалось уговорить её родителей?
– Вы про дочь распорядителя? – удивился Ивар, наконец-то в его глазах появился интерес.
– А то! Конечно, про неё, – самодовольно улыбнулся Даг. – Красавица же!
– Она глупая ужасно, – брезгливо поморщился Ивар.
– Ничего не глупая! Да и зачем мне умная жена? Случись что, распорядитель всегда поможет. А если я останусь навечно с Океаном раньше, чем могу себе представить, то ей не придется влачить жалкое существование, как… – Даг запнулся и испуганно глянул на Ивара.
– Как моей семье, да? Ты это хотел сказать? – Ивар горько усмехнулся, но совершенно не обиделся на друга. Все знали, что после потери кормильца жизнь семьи становится невыносимой.
– Даже если и это! Мы все прекрасно знаем, что без помощи в нашем мире никак не справиться. Смысл брать в жены умную, но бедную девушку, без тыла? – Даг опустил голову и говорил быстро, чеканя слова, словно торопился себя оправдать.
– Ты бы лучше сказал, какой смысл распорядителю отдавать свою единственную дочь замуж за моряка, обрекая её на ранее вдовство? – подал голос Муса. – Твоя семья не настолько богата, чтобы ты мог составить отличную партию этой девчонке. Мне кажется, они просто хотят её спихнуть поскорее из дома. А это, Даг, ни о чем хорошем не говорит.
– Да ладно вам, ребята! Мы же друзья, почему бы вам не порадоваться за меня?
– Нечему тут радоваться. Жениться надо тогда, когда крепко стоишь на ногах. У моряков такое разве бывает когда-нибудь? Может, лет пятьдесят назад и бывало, когда Океан кишел рыбой. А сейчас что? Ты сам-то видел с какими сетями и трюмами приходят корабли? – Муса мрачно глянул на Дага, и тот отвел взгляд. Иссиня-чёрные волосы Мусы крупными волнами ложились вдоль длинного узкого лица, придавая ему зловещее выражение. – Уходить надо из этих мест. Рыбный промысел умирает, а вместе с ним и деревня умрет.
– Опять ты за своё… – пробурчал обиженно сын торговца.
– Да, за своё! Куда тебе жениться в восемнадцать? Ты же дурак, каких поискать, – беззлобно парировал Муса.
– Ну, знаешь ли! – начал закипать Даг, он сжал руки в кулаки и готов был броситься на друга.
– А я вообще решил дать обет безбрачия, – тихо, почти равнодушно произнес Ивар. На несколько секунд повисла пауза, даже костер перестал трещать.
– Чего?! Да тебя мать убьет! – моментально забыл о своих тревогах Даг, его глаза стали совсем бледными. Он взлохматил серые волосы, и удивленно посмотрел на друга, пару раз моргнул и снова уставился на Ивара.
– Ты серьезно? Веришь в эти россказни о жемчужине? – Муса резким движением подбросил дрова в костер. Искры поднялись в темное небо, похожие на догорающих светлячков.
– Это не россказни, мне нравится называть их легендами. И да, я верю. Думаешь, мой отец стал бы рисковать жизнью из-за какой-то ерунды, из-за сказки? А другие моряки? Или ты и их считаешь дураками? – не похоже было, что Ивар злится или обижен, но его тяжелый взгляд говорил о серьезности задаваемых вопросов и намерений.
– Нет, так нельзя… – протянул Даг, уперев локти в ноги и обхватив голову руками. – Это верная смерть. Да и что есть эта жемчужина? Может, её вообще не существует!
– Я слышал разговоры старух, – продолжал, не обращая внимания на стенания друга, Ивар. – Они говорили про отшельников за Зеленым холмом, мол, там есть какая-то бабка, она лучше других знает, что нужно сделать, чтобы точно найти жемчужину. Хочу поговорить с ней, и, если все мои предположения окажутся правдой…
– Стой, – прервал его Муса. – Как всё это может быть правдой, если никто никогда не видел жемчужину? Ты подумай сам, разве это не бред?!
– И киты, которые унесли моего отца, тоже бред? – Ивар пересел ближе к другу и зашептал. – Послушай, если хотя бы половина изо всех этих легенд – правда, то у нас есть реальный шанс изменить жизнь! Только представь себе, что будет, если я добуду это сокровище? Счастье, ты понимаешь, Муса? Счастье для всех нас, безграничное, такое, от которого захочется петь и танцевать. Может быть, даже закончится этот гнусный дождь, в Океане прибавится рыбы, а? Никто больше не будет умирать и пропадать в страшных бурях, семьи получат надежду на нормальную жизнь, дети – на веселое детство, не такое, как было у нас. Разве не стоит этот шанс моей маленькой жертвы?
– С чего ты взял, Ивар, что твоя жертва маленькая? – Муса строго посмотрел в глаза другу. – Это твоя бесценная жизнь. Что будет, если ты ничего не найдешь, если ничего и нет на самом деле? Ты обречешь свою мать на вечные страдания. Мало ей потери мужа?
– Если она не поймет меня, не примет моего решения, значит, у меня больше не будет матери.
– С ума сошёл… – Даг опустил голову ещё ниже. – Нам ведь придётся идти с тобой в море. То есть, ты и нас обрекаешь на погибель?
– Да что вы заладили одно и то же! Я не собираюсь погибать, и вас не буду заставлять идти со мной в одну команду. Подучусь немного, наберусь опыта, соберу людей и вот тогда…
– А корабль? Где возьмешь? – Муса недоверчиво косился на Ивара.
– Найду. Заработаю, или своими руками построю.
– Не могу поверить… – Даг сокрушенно покачал головой.
– Придётся. Я уже всё решил.
В наступившей тишине слышалось, как трещат поленья в костре, выстреливая искрами, как тяжело дышат собеседники, и как где-то вдалеке гудит Океан, напоминая о том, что скоро снова на эти земли прольется дождь, а на берега обрушатся бури. Но сейчас, в эту самую минуту, мир замер около друзей, сомкнулся над ними, спрятав все тревоги и переживания внутри их узкого круга. Юноши давно не считали себя детьми, и уже успели повидать достаточно, чтобы смело смотреть в глаза своей судьбе. Конечно, каждый житель деревни ждал от Ивара, как сына смелого моряка Кмара, решения о продолжении его дела, но никто не настаивал. С каждым годом смельчаков, готовых пожертвовать собой ради призрачной надежды на всеобщее счастье, становилось всё меньше. Молчаливый, серьезный и трудолюбивый парень нравился жителям, но, если бы пришлось подтвердить его намерения о поиске жемчужины, никто не стал бы ему перечить. Возможность быть счастливыми гораздо важнее, чем жизнь одного, пусть и очень хорошего, человека.
– Ну что? Идете со мной к отшельникам? – Ивар поднялся и вопросительно посмотрел на друзей.
– Обязательно сегодня? – Даг весь сжался и нерешительно встал рядом с другом. – День-то праздничный…
– Вот именно потому, что Равноденствие, надо идти. В другое время они нас к себе не пустят, – Ивар поправил старую затертую коричневую куртку из парусины, покрепче затянул широкий пояс и с тоской в глазах посмотрел на догорающий костер.
– Пойдем. Хочу услышать всё сам. С тебя станется и придумать лишнего, чтобы только оправдать своё решение, – Муса затушил костер, и в наступившей серой темноте, юноши пошли вдоль подножья холма.
Глава 3.
Чем ближе ночь, тем больше влаги опускалось в низину. Белёсые туманные облака, словно живые, окутывали редкие кусты, проливались ранней росой на блёклую траву и обещали промозглое утро. Юноши шли молча, почти шаг в шаг следуя друг за другом. Говорить было не о чем, Ивар озвучил достаточно для того, чтобы каждый из его друзей задумался о своем собственном будущем. Всё детство они провели вместе, грезили о морских приключениях, о подвигах и геройстве, играли на пустыре, отбивались от соседских мальчишек и помогали родителям. Но теперь их пути расходятся. Кто знает, удастся ли им сохранить дружбу и дальше. Да и что обещает грядущее? Такое же туманное и неизвестное, как сам Океан, такое же пугающее и бесконечное.
К отшельникам моряки и их семьи, даже жители деревни, ходят крайне редко: слишком странные люди живут за Зеленым холмом. Они врачуют раны, в том числе и душевные, но редко кто, пришедший за помощью, возвращается от них. Если моряка привели лечиться за холм, то обратно уже не забирают никогда. Сами отшельники появляются на берегу Океана несколько раз в месяц, когда проходит ярмарка: закупают продукты, ткани и другую мелочь, нужную в хозяйстве. Все сторонятся их, не разговаривают без нужды, побаиваются.
Сколько себя помнил Ивар, в их доме никогда не звучало ни слова об отшельниках, от чего-то мать не любила, когда кто-либо заводил разговор о тех, кто живет за холмом. Только бабушка иногда, когда никого не было, отвечала на вопросы любопытного Ивара. От неё он и узнал, что отшельники хранят тайны, которые моряки узнали об Океане, они слышат природу, слышат, что говорит море. Именно поэтому – молчат. Чтобы не сказать лишнего, чтобы случайный человек не прикоснулся к тайным знаниям.
Юноши уже обогнули холм и увидели впереди небольшое поселение, домов двадцать всего. В окнах горел тусклый свет, на улице копошились люди, все как один одетые в серые балахонистые одежды, у некоторых на головах красовались коричневые грубые платки – это были женщины. Путников заметили сразу, Ивару даже показалось, что в них отшельники признали моряков, красноречивые взгляды говорили об излишней внимательности жителей.
– Доброго дня Равноденствия! – громко и твердо произнес Ивар, когда они с друзьями поравнялись с первым домом.
Мужчина, вышедший встретить их, молча кивнул, осмотрел каждого, и чуть наклонив голову вбок, тихо спросил:
– Ивар. Пришёл-таки?
Ребята вздрогнули и посмотрели на Ивара – он стоял и смело смотрел в глаза мужчине, решительность читалась даже в его сдержанных вдохах. Пожалуй, впервые Даг и Муса увидели своего друга таким: взрослым, невероятно похожим на отца, уверенным в своих силах, знающим, чего он хочет. Высокий, крепкий, с сильными руками моряка, четким профилем, густыми каштановыми волосами и яркими карими глазами, высокими скулами и аккуратно очерченным подбородком, выдающим в нём сильную чистую кровь древнейших мореплавателей.
– Пришёл. Хочу поговорить с тем, кто сможет рассказать мне всё, что знает о жемчужине, – твердо произнес Ивар, чем вызвал легкую улыбку у мужчины.
– Смело и достойно твоего отца.
– Друзья пойдут со мной. Они тоже моряки, – на всякий случай добавил Ивар, опасаясь, что товарищей не пустят в деревню.
– Хорошо. Но твои друзья помнят условие? – мужчина стрельнул глазами в Дага, потом в Мусу. – Молчание.
– Помним, – тихо прохрипел Муса.
Мужчина махнул рукой и повел ребят мимо стареньких домов вглубь деревни. Ивар чувствовал на себе взгляды жителей, но старался не поднимать глаз от сырой коричневой грязи дороги. Страшно столкнуться с неизвестностью в глазах чужих людей. Что думают отшельники про моряков и весь остальной мир? Никто не знает. Похожие ощущения, судя по поведению, испытывали и Муса с Дагом. Даг семенил следом за Иваром, засунув руки в карманы и подняв плечи повыше, чтобы спрятать в них голову. Муса как-то сник, словно тонкое дерево на ветру, от суровости и смелости на его лице ничего не осталось.
Ивар думал, что их ведут на самый край деревни, – там обычно живут предсказатели, врачеватели. Но у отшельников всё было иначе. Дом, к которому провожал их мужчина, стоял в самом центре, правда, выглядел так же невзрачно, как и все остальные постройки. Низкая крыша, нависающая над крыльцом в две ступени, узкие двери, высокие пороги, крошечные серые окошки. Ивар насчитал три штуки с фасада дома и ещё два – с правого бока, где находилась дверь. Мужчина постучал, а затем ловко спустился с крыльца, приглашая жестом пройти ребят внутрь.
Как только последний из троицы оказался в доме, дверь за ними закрылась. В маленьких сенях было темно, но тепло и сухо, в отличие от каменных домов прибрежной деревушки. Пол вокруг застилали плетеные коврики, обувь стояла вдоль наружной стены, поэтому Ивар понял, что здесь принято разуваться. Он скинул свои старые ботинки, друзья последовали его примеру. Вторая дверь, ведущая в жилые комнаты, распахнулась, обнаруживая на пороге скрюченную старушку в неожиданно ярком зеленом сарафане.
– Рады гостям. С Равноденствием! – пропела бабулька скрипящим голосом.
– Доброй ночи, – растерялся Ивар. – Мы, наверное, к вам?
– Нет, – хитро глянула хозяйка на него, обнажив кривые старческие зубы. – К мужу моему.
– Я думал… – начал было Ивар.
– Нечего думать лишнего. Знать ничего не знал, а всё туда же… Сказкам веришь? – женщина беззлобно рассмеялась, внимательно оглядывая гостей, проходящих мимо неё в большую светлую комнату.
Здесь, как и в сенях, тоже всё оказалось устлано ковриками, стены завешены ими же, окна обрамляли белые кружевные шторы. Чуть дальше от входа стоял большой бревенчатый стол и табуретки. Странно, но кроме этого в комнате ничего больше не наблюдалось. Необычно, непонятно и совершенно неожиданно. Ивар с подозрением осматривался, он мог представить себе любую обстановку, но только не такую. За столом сидел старик с длинной бородой и слишком густыми для его возраста, совершенно белыми волосами. Он медленно перебирал пальцами по столещнице и смотрел в окно. Ждал.
– Доброго Равноденствия! – поприветствовал его Ивар.
– И вам не хворать, моряки, – глухо произнес старик, указывая на противоположную от себя сторону стола.
Ивар сел по центру, ровно напротив хозяина дома, а Даг и Муса опасливо заняли стулья по бокам от друга. Все испытывали крайнюю степень неловкости и беспокойство. Ни от кого не укрылся тот факт, что их здесь ждали, можно даже сказать – готовились к встрече. Старушка принесла большой глиняный кувшин и кружки, разлила темный напиток, пахнущий лесными ягодами, и спряталась за шторкой, скрывающей дверь в соседнее помещение.
– Пейте, это наш традиционный праздничный чай, – без улыбки, будничным серым тоном произнес старик, пододвигая кружки к ребятам. Они с опаской отпили немного и вернули кружки на стол с легким стуком. Даже смелый Ивар не решался начать разговор. Старик осмотрел его с ног до головы, задержался на глазах, руках, и медленно изрек, – вижу, ты достойный сын своего отца. Кмар был отличным моряком.
– Вы знали его? – напрягся Ивар.
– Конечно. Я знаю всех моряков в вашей деревне. Это моё проклятье, знать каждого из них в лицо и не видеть никого достойного жемчужины.
– Так это правда?! Жемчужина существует? – не выдержал Даг.
– Почему бы ей и не быть реальной, а? Сын торговца? На свете много чудес, о которых вы даже и не слышали. Даже счастье существует, о нём все знают, включая тех, кто никогда и не был по-настоящему счастлив… – старик отвернулся к окну и тяжело вздохнул. – Я знаю, зачем ты пришёл, Ивар. Ты готов отречься от всего, от собственной матери и жизни, дать обет безбрачия, и ты действительно веришь. Но, боюсь, ты и подумать не можешь, что тебя ждёт…
– Почему? Я прекрасно понимаю, что мне придется делать для того, чтобы подобраться к жемчужине! – горячо возразил Ивар со всем жаром, присущим молодости.
– Скажи, насколько далеко и надолго ты уходил в море? Может год, два или десять лет? Нет? То-то же… Представь себе, что тебя будет мотать в морской пучине половину твоей жизни. Самую лучшую половину? Тебя будут искушать прекрасные морские девы, за тобой начнут охотиться жуткие морские твари, про которых даже я ничего толком не знаю. Тебе придется принести в жертву не только свою жизнь, но и жизни твоей команды, так тоже может статься. И даже если ты справишься со всеми этими испытаниями, можешь оказаться с пустыми руками. Один. Посреди Океана. А жемчужина так и останется лежать на дне, Ивар. Простишь ли ты себе когда-нибудь столько смертей и загубленных жизней?
– Я знаю, где искать жемчужину. И найду её.
– Вот как? Откуда же ты знаешь, где она? – с насмешкой и пренебрежением бросил старик.
– Не пугайте меня детскими сказками! Я видел море, видел, как киты уносили моего отца. Вы думаете, я не такой смелый и сильный как он? У меня есть своя собственная, особая сила! Любовь называется! Я никогда больше не хочу видеть, как страдают вдовы и сироты, я хочу, чтобы этот проклятый дождь закончился, небо очистилось, и мы все стали счастливы! Я люблю свою деревню, своего отца, и продолжу его дело! Даже если вы мне не станете помогать, – Ивар вскочил и оперся руками о стол, наклонившись чуть вперед, чтобы старик его лучше слышал. Муса испуганно смотрел на друга и молча открывал рот, словно рыба. Даг вжал голову в плечи.
– Что ты знаешь об этом мире, мальчик? – тихо пробормотал старик, тяжело поднимаясь со стула. Он принялся ходить по комнате, доставая из укромных уголков разные предметы. Первым на столе появился металлический стакан, небольшое каменное блюдо, огниво, мешочки с травами, склянки с разными жидкостями. – Кто живет в лесу? Знаешь, к кому на поклон ходит этот дряхлый старик, с которым ты сейчас говоришь, чтобы собрать горстку жалких трав? А с кем приходится иметь дело, чтобы врачевать раны, нанесенные Океаном? Вы, моряки, считаете, что мир прост. Что стоит отобрать у Океана самое ценное, и он сразу станет послушным. Как бы не так! Он будет бороться, Ивар! Сумеешь ли ты противостоять ему, если даже не знаешь, как устроен твой собственный мир?
– Смогу! Думаете, я пришёл бы к вам просто так? Я готов, – Ивар продолжал стоять, но говорил уже не так бойко. Он наблюдал за монотонными действиями старика, и в душе поселилась тревога, маленький детский страх скребся в глубине души. Ему всего восемнадцать, это так мало, Ивар только сейчас это понял. Он ничего не знает про лес, про жизнь в Средних землях, даже не подумал о том, чтобы посмотреть на мир. В его мыслях только Океан, жемчужина и отец, уносимый китами. Сотни, если не тысячи лет, люди верили в Океан, в его силу и мощь, поклонялись ему, любили. Но стоило вере начать угасать, стоило морякам начать сомневаться в существовании подводных жерновов, благодатного берега, как мир стал рушиться. Страшные бури, скудные уловы. Может, стоит сначала узнать устройство мира, а потом встречаться лицом к лицу с Океаном?
– Ну-ну… Если бы не был готов, я бы сейчас не делал того, что ты имеешь честь наблюдать, – с этими словами старик растирал в небольшой ступке травы и сушеные ягоды, добавляя к ним маслянистую жидкость. Даг и Муса как завороженные смотрели то на Ивара, то на старика, не осмеливаясь встревать в разговор. – Ты не бойся, Ивар. У тебя будет время немного узнать этот мир. Ты слишком молод, чтобы отправляться навстречу судьбе. Сегодня правильный день. Я приму твой обет, духи этого мира благоволят нам. Аника!
Из-за шторы выбежала ладная девушка чуть помладше ребят, босая, в таком же ярком сарафане на белую рубашку, как и старушка, только подпоясанная широким плетеным поясом из черных ниток. Длинные черные волосы, такие же, как и у Мусы, завязаны в тугой хвост и перетянуты зеленой лентой в нескольких местах. Она сверкнула черными же глазами, потупила взгляд, и склонила голову перед стариком.
– Дочь моя, ну-ка помоги. Надо будет подержать паренька вот этого смелого, – старик кивнул на Ивара. Девушка молча встала за его спиной.
– Дочь? – протянул Даг, уставясь на девушку.
– Дар небес, позднее дитя.
– Мы бы и сами могли Ивара подержать, – возмутился Муса, оценивая молчаливую Анику.
– Не надо меня вообще держать! Вы что? – Ивар сел, не сводя глаз со старика.
– Надо, Ивар… Смотри сюда, – старик отодвинул стул в сторону, огнивом высек искру и поджег траву, похожую на солому, лежащую в каменном блюде. – Сейчас в этом бокале я согрею для тебя отвар специальный. Пить его будешь сразу весь, на глотки делить нельзя. Ответишь на мои вопросы, потом проглотишь. Понял?! Обет есть обет. Пока не подам знак, ничего не говори. Любое слово убьет твоё обещание, а повторить только через год можно будет, и то, если духи добро дадут.
– Понял… – Ивар согласно кивнул. Ничего сложного – просто выпить отвар. Ответить на вопросы. Даже смешно, он себе ритуал представлял иначе.
– Готов? – старик посмотрел на Ивара и поставил стакан в самый огонь. – Готов ли ты, Ивар, дать обет безбрачия, завещая себя владыке этого мира, Океану? Готов ли оставить все помыслы и желания, связанные с брачными узами? Готов ли никогда не вкусить плодов женской любви, не опорочить своё и чужое тело?
– Готов, – кивнул Ивар. Внутри что-то заскреблось, потом заныло и стало раздирать его. Ещё можно отказаться, никто ничего не узнает, друзья точно поймут. Только… Как после отказа от ритуала Ивар сам на себя будет смотреть? Он всегда считал себя смелым и решительным. И сейчас повторял эти слова, чтобы совладать с чувствами.
– Пей, – старик сунул в руки Ивара огненный стакан.
Ивар с трудом удержал разгорячённый металл в руках, и одним махом влил жидкость в рот, отбросив с грохотом стакан на стол. Напиток обжёг горло и огненным комом провалился в желудок. В глазах щипало от горечи, в груди разгорался пожар. Желудок поднимался к диафрагме, давил со всей силы, стремясь выплеснуть отвар наружу. Ивар закрыл рот руками, пытаясь подавить рвотный рефлекс невероятной силы. Его тело отторгало обычный травяной отвар! Ноги свело судорогой, сердце колотилось с безумной силой, ещё немного, и он не справится.
– Аника! – только и услышал Ивар голос старика. В следующее мгновение грудь Ивара обвили ледяные сильные руки и сдавили так, что дышать стало невозможно. Он дергался изо всех сил, стараясь скинуть оковы, слышал, как ударил ногой в стол, и с него что-то с грохотом посыпалось, а потом – упал сам. Перед глазами всплывали странные картины, как воспоминания, которых никогда не было: сотни женщин, стоящих в ряд, красивые, с мощными бедрами, заманчивыми изгибами, яркими улыбками. Ивар шёл мимо них, старательно высматривая кого-то впереди, но видел только манящие улыбки, взмахи ресниц и нежно-розовые румянцы. Стоило подойти ближе, как женщины рассыпались в прах или разлетались мириадами брызг. Картина сменялась другой: Ивар видел свой дом, свою комнату и постель, занятую то одной, то другой женщиной. Они призывно тянули к нему руки, едва прикрытые ночными сорочками, ему так хотелось прикоснуться к ним, этим милым, воздушным созданиям, нежным и ласковым, но тошнота сковывала движения, он падал на пол и уже не мог подняться. В душе он не чувствовал ничего, кроме холода и такого же чужеродного безразличия. Мысль о том, что всё это теперь не для него, становилась всё более ясной. Боль, жар и тошнота отступали.
– Смог? – выдохнул где-то в стороне Муса.
– Да, – прохрипел старик.
– Ужас какой, – прошептал Даг. Ивар хорошо разобрал в голосе друга страх. Он и сам чувствовал себя довольно угнетенно, пожалуй, всё не так просто, как казалось ему до этого момента. Теперь нет никакого пути назад, а что будет впереди, и как с этим жить, – ему ещё только предстоит узнать.
– Я в порядке, – откликнулся Ивар и попытался сесть. Аника, дочь отшельника, расцепила свои сильные руки, поднялась и отошла в сторону, поправляя сарафан. Ивар четко видел её силуэт сквозь чуть приоткрытые веки.
– Поднимайся! – скомандовал старик, и Ивар покорно встал. – А теперь, пойди и повеселись с друзьями. Аника проводит вас, заодно посмотрите на традиционный праздник Равноденствия, только отшельники проводят его как положено. На обратном пути заглянешь, если найдется, что спросить.
– Ладно, – Ивар ничего не понимал, но соглашался со стариком. Обо всём случившемся он подумает завтра, когда немного придет в себя и успокоится.
Аника поманила ребят на улицу. Недалеко от деревни, у самого берега моря, горели десятки небольших костров, рассеивая непроглядную ночную темноту. Волны разбивались о высокий каменный берег, разлетаясь сотнями ледяных брызг. Знакомый, родной шум моря успокаивал, и Ивар даже позабыл о том, что с ним случилось только что. Между кострами как змеи вились цепочки из людей, держащихся за руки. Одна цепочка состояла только из девушек, другая – из молодых парней. Их было немного, но они весело и громко пели, приплясывая в хаотичном движении змеек. Аника тряхнула головой и, схватив за руку крайнюю девушку, присоединилась к причудливой игре. Даг и Муса, как завороженные смотрели на резвящихся ровесников и, не успев понять, что делают, прицепились к цепочке из юношей, увлекая за собой Ивара.
Старик оказался прав – так, как отшельники, день Равноденствия давно уже не отмечали, никто не разводил костров, не водил хороводов. Этой ночью в деревне на главной площади соберется вся молодежь, пожарит рыбу на открытом огне, может, споёт старые песни, парни устроят состязание по метанию ножа в цель, а девушки придут просто покрасоваться в новых платьях и найти себе пару, если она ещё не была найдена. В каждом доме пекут пироги и едят их горячими, сразу из печи. А больших костров не жгут, нет. Ивар кружил между кострами вместе с молодыми отшельниками, успевая замечать, как развеваются длинные сарафаны девушек, как весело и задорно смеются такие же юные мужчины, как и он. За возгласами и треском костров, он слышал, как монотонно шумит Океан, спокойный в эту ночь. Легкие соленые брызги едва долетали до берега, и Ивар с трудом боролся с желанием окунуться в ледяную черную воду.
Был ли причиной обряд, или непомерная усталость Ивара, но совсем скоро, всё перед его глазами стало кружиться в бешеном ритме, голоса становились громче, движения быстрее, а костры гасли один за другим. И каждый раз Ивар замечал, что человеческие цепочки становились короче – пары соединялись и растворялись в пространстве, – убегали в сторону, не иначе. Вот и Муса, схватив за руку веселую рыжеволосую девушку, пропал. А за ним и Даг совершенно неожиданно получил в пару бледнолицую, высокую и стройную красавицу. Ивар остался один, продолжая по инерции бежать к последнему костру.
Огонь погас, и перед Иваром оказалась Аника. Он рассматривал её, будто впервые видел: в черных глазах плясали огоньки, хвост немного растрепался, а высокая юная грудь тяжело и высоко вздымалась. Ивару до дрожи в руках захотелось взять эту девушку за руку и исчезнуть, раствориться, как и все другие пары. Но он стоял в нерешительности, смотрел на отшельницу и пытался услышать свой внутренний голос.
– Ну что, Ивар? Не пожалел ещё о своём решении? – тихо, с легкой хитрой улыбкой проговорила Аника.
– Нет, не пожалел. И никогда… – Ивар замолчал, остановленный прямым и смелым взглядом девушки. Он непроизвольно потянулся к ладони Аники, но стоило ему едва коснуться её, как руку пронзила дикая боль.
Ивар отдернул ладонь и с ужасом посмотрел на расползающийся ожог. Аника задорно рассмеялась, да так громко и звонко, что у Ивара зазвенело в ушах. Девушка продолжала смеяться, на глазах её выступили слёзы, а она никак не могла остановиться.
– Вот ты странный, Ивар, сын Кмара! И глупый, как ягнёнок. Тебе теперь до девушки даже дотронуться нельзя будет, никогда, слышишь? А знаешь, почему? – Аника приблизилась к его лицу, успокоившись, и прошептала. – Жемчужина любит чистоту души и помыслов, она никогда не пойдет в грязные мужские руки. Она хочет быть одной единственной!
– Откуда ты столько знаешь? – прошипел Ивар, стараясь побороть боль.
– А я дочь своего отца, как и ты – своего. Мне положено всё это знать, – Аника загадочно повела плечами, но не отстранилась. – Знаешь, Ивар… Я бы даже вышла за тебя замуж, если бы ты не отдал своё сердце Океану.
– Что? – он и подумать не мог о том, что эта девушка столько всего знает, да ещё и так смело может говорить о браке. Где это видано?
– Что слышал, ягнёнок, – Аника улыбнулась и легко, как бы невзначай, провела ладонью по щеке Ивара, обжигая своим прикосновением. – Ты справишься, я верю в тебя. Отец просил передать тебе ещё кое-что, очень важное.
– Говори, – Ивар от боли был готов бежать, куда глаза глядят, но шанс узнать что-то важное, что приблизит его к сокровищу, удерживал на месте.
– Чтобы найти жемчужину, чтобы взять её в руки и целым и невредимым добраться до счастливых берегов, тебе нужно… Умереть, – глаза девушки снова сверкнули огнём. – Но не пугайся, Ивар. Умереть не по-настоящему. Когда соберешься в последнее плавание, придёшь ко мне, я дам тебе белую рубаху, и помогу немного, пошепчу кое-что. Но это не всё, мать твоя и бабка должны будут плач устроить, будто ты умер уже. Как вы всегда делаете, прежде чем моряков Океану отдать. И вещи твои все выкинуть надо будет, только не в море, а предать земле. А как только ты на корабль взойдешь, имя твоё на суше забыть надо. Понял?
– Впервые слышу о таком! Как я матери объясню? – Ивара пробрала дрожь. Он был готов отказаться от женщин, даже умереть сам, но разве выдержит любящее материнское сердце такое горе? Забыть о сыне, забыть его имя, вычеркнуть из памяти. – А что будет, если она не согласится?
– Значит, либо и правда умереть тебе придется, либо забудь о жемчужине.
– Почему вы мне раньше не сказали? – возмутился Ивар, сжав руку в кулак. И тут же заскулил от боли, не сдержавшись.
– Если это небольшое условие могло изменить твое решение, то ты, Ивар, сын Кмара, не достоин жемчужины.
– Достоин. Моё решение ничто не изменит, – твердо произнёс Ивар и отстранился от Аники.
– Даже я, да? – она весело рассмеялась и, перепрыгнув через пепелище, зашагала в сторону деревни. – Тебе давно пора домой, моряк.
Ивар ничего не ответил, спрятал обожжённую руку в карман, и поплелся за отшельницей. Вокруг он не замечал никакого движения, и только мог догадываться, куда все подевались. Ему есть, о чем подумать в одиночестве и что обсудить с друзьями. Впереди непростое время, когда нужно выучиться, набраться опыта, собрать команду, построить корабль. Корабль. Никто ещё в деревне в одиночку не строил новых кораблей последние лет десять. И Ивар знал, что без помощи не справится. Самый простой способ – нанять плотников и просто руководить ими. Но откуда у восемнадцатилетнего парня деньги на рабочих?
– Чего задумался? – Аника довела Ивара до конца деревни и остановилась.
– Корабль мне нужен.
– Построишь. Если уж смерти не боишься и меня, то с этой проблемой точно справишься.
– Смешно! Я хочу отправиться за жемчужиной как можно скорее, я столько лет ждал! – Ивар терял терпение, его переполняло отчаяние и горячее желание прямо сейчас броситься в пучину морскую, будто бы сокровище лежало на дне и ждало его.
– Ещё подождешь. Счастье стоит времени, потраченного на его поиски… Правда? Да и становится ценнее. Если бы оно само шло в руки, разве мы ценили бы его, Ивар? – Аника не поворачивала головы, низко опустив её. В этот момент Ивар больше всего на свете желал обнять эту девушку и пообещать ей всё, что угодно, согласиться со всеми её словами, но гнал от себя эти мысли. Только чистота помыслов, только жемчужина имеет право занимать его сердце.
– Мы будем его ценить, Аника, – слова вырвались сами собой, утонув в предрассветной темноте.
Глава 4.
На полпути к деревне, когда холм уже остался позади, Ивара догнали Даг и Муса. Они запыхались и озирались по сторонам, будто за ними кто-то гнался.
– Ивар! – окликнул друга Даг.
– Чего вам? Вы где пропадали вообще? Утро на носу, вон, тучи опять сгущаются, – буркнул Ивар.
– Я очнулся у самого леса, на сухой траве лежал, а Муса, – Даг кивнул в сторону черноволосого, – на заднем дворе крайнего дома в деревне. Не помним, как так вышло. Вроде хоровод водили, потом меня какая-то девчонка потащила за собой, а дальше – тьма. Ты сам-то где был?
– Там же… У костров. С Аникой, – нехотя отозвался Ивар.
– Да ладно?! – Муса забежал вперед и остановился перед другом. – И что вы делали?
– Говорили. Чтобы найти жемчужину, мне придется умереть. Вот что, – одним махом выдал Ивар. – Мать должна оплакивать меня и забыть имя перед плаванием, иначе ничего не выйдет. Ясно?!
– Беда… – протянул Даг.
– Молчи пока что. Никому ни слова, слышишь? – Муса уцепился за Ивара и зашагал с ним рядом. – Занимайся своим делом, учись, в плавания ходи, денег копи, команду подбирай. Матери потом скажешь. Если она сейчас узнает, то не переживет!
– Знаю. Ты не думаешь, Муса, – Ивар остановился и заглянул другу в глаза, – что я ужасный сын? По своей собственной воле и прихоти лишаю мать единственной опоры и надежды.
– Да, всё так. Не буду тебя переубеждать. И не надейся, что мать тебя поймет. Решение твоё примет, потому что не сможет иначе, но не поймет и не простит, Ивар. А знаешь, что это значит? – Муса схватил друга за плечи и встряхнул. – Ты должен достать эту чертову жемчужину. Понял?
– Ты же говорил, что это сказки, – пролепетал Даг, стоявший чуть в стороне, опасливо косясь на товарищей.
– Говорил! Но ты и сам видел, что происходило с Иваром. Я верю своим глазам. И своему другу.
– Спасибо, Муса, – Ивар опустил голову в знак благодарности. Муса отпустил его, и в суровом холодном молчании они вернулись в деревню.
Главная площадь встретила их потухшим костром и запахом жареной рыбы, начал накрапывать мелкий дождь. Ни в одном окне не горел свет, жители попрощались с самым долгим днём в году и успокоились. Ничего, кроме завтрашнего дня не занимало их мысли и сны. Друзья разошлись на пересечении двух улиц и вернулись в свои дома. Даг был нескончаемо рад возможности забыться сном, Муса тревожился за друга больше, чем мог предположить, а Ивар старался убедить себя в том, что не ошибся. Все годы после гибели отца он бредил идеей далекого плаванья, он желал состязаться с Океаном в силе и стойкости и не допускал мысли о том, что может проиграть. Нынешняя же ночь показала, насколько он слаб, насколько юный Ивар не готов к битве всей его жизни. Счастье для всех, а не для себя. И цена – жизнь простого моряка.
Холодные каменные стены дома приняли Ивара как родного, впрочем, так всегда и было. Он настолько привык к отрешенности этих серых стен, что не замечал её. Но не сегодня. В эту ночь всё вокруг показалось ему незнакомым, совершенно новым и от того – угрюмым. Теперь свой дом он видел лишь временным пристанищем, перевалочным пунктом между детством и тем днём, когда всё изменится. Ивар тихо прошёл в комнату и забрался под стеганое одеяло. Его трясло, как при горячке. Шум моря, который проникал в дом даже сквозь плотно закрытые окна, звучал угрожающе и судьбоносно. Сколько сил нужно накопить, чтобы иметь смелость вступить в схватку с самим Океаном?
Глава 5.
Каждое новое утро на протяжении всех последующих пяти лет Ивар проводил практически одинаково: поднимался непременно с восходом, уделял время физическим упражнениям, плотно завтракал и до самой ночи усердно трудился. Установленный режим не менялся даже если Ивар находился на корабле. Он четко следовал своему плану – учился, подмечал каждую мелочь, а поэтому очень быстро стал помощником капитана.
Любая буря была ему в радость – Ивар старался запомнить поведение Океана, силу волн и их воздействие на корабль, действия капитана и работу команды. Он знал, что поиски жемчужины в разы сложнее и опаснее, чем рыболовный промысел и стремился стать лучшим капитаном. Пожалуй, за эти пять лет Ивар так привык к морю, что на суше чувствовал себя неуютно и тревожно, его пугали устойчивые конструкции, отсутствие ветра и шум в кронах редких деревьев, а уж к лесу он и вовсе старался не ходить, да и общества людей избегал.
В минуты особой тревоги, которые часто наступали после недельного пребывания дома, Ивар уходил на старую пристань, туда, где огромные каменные ступени спускались к самой воде. Он подолгу сидел, опустив ноги так, чтобы волны едва касались их, и ни о чем не думал. Ему представлялось, как пучина морская пожирает тело, как спины касаются киты и несут его, несут так далеко, что никто себе и представить не может. Если б Ивар мог превращаться во что угодно, то он стал бы китом и слился с Океаном, чтобы избороздить все его просторы и никогда больше не ступать на сушу.
– Ивар! – окликнул его Муса. Он спустился на пару ступенек и сел, прислонившись к стене.
– Доброго дня, – нехотя ответил Ивар. С товарищами он виделся последний раз ещё до плавания.
– Что-то ты совсем нас забросил. Неделю назад вернулся и даже не заглянул, – продолжал Муса. За прошедшие пять лет он возмужал, длинные черные волосы стал заплетать в тугую косу, совершил сотни рейсов, несколько раз поднимался в должности, но семьей так и не обзавелся.
– Устал. Да и вас тревожить не хочется, мы же все теперь самостоятельные люди, с заботами и хлопотами. Особенно некоторые, – Ивар оглянулся, заметив Дага, стоявшего у самого начала лестницы. Для своих лет он выглядел слишком взросло – отпустил бороду, набрал вес.
– А я что? У меня семья, дети… Третий вон на подходе, – пожал плечами Даг и поправил пояс на брюках, стараясь придать себе бравый вид.
– Ты решил совсем жену свою извести? – буркнул Ивар, непонимающе глядя на друга.
– Она сама виновата, рожает девчонок. Куда мне их столько? Я сына хотел, чтоб наследник был. Зря что ли я столько сил вложил в свою лавку? Торговля отлично идет, а женщинам передавать её по наследству совсем не хочется…
– Ага, особенно если они будут такими же глупыми, как твоя жена, – хохотнул Муса.
– Да что б тебя! Она не глупая! Просто… – Даг смущенно замолчал.
– Слишком простая, да? – продолжал веселиться черноволосый.
– Моя личная жизнь тебя вообще не касается! Больше ничего рассказывать не буду, – обиделся Даг.
– Я смотрю, у вас всё хорошо тут, на суше, – едва слышно протянул Ивар и нагнулся, чтобы достать рукой до воды.
– Как и всегда, – враз посерьёзнел Муса. – Я слышал, что твой корабль почти готов, да? Откуда средства, Ивар? Даг, конечно, очень помог тебе, но всё же?
– Бабушка, – шепнул Ивар. – Все свои сбережения мне отдала, да и сам я прилично заработал. И не смотри так на меня, я не хотел говорить ни тебе, ни Дагу раньше времени о готовности корабля. Тем более, мне пришлось залезть в приличные долги. Столичные торговцы пошли навстречу только из-за обещания о возвращении. Но, честно, я не уверен, что вернусь.
– Ты команду собрал? – Муса пересел ближе, Даг спустился по ступеням и встал чуть позади, чтобы лучше слышать разговор.
– С этим сложнее. Мало кто готов отправиться искать жемчужину. Я ведь не могу пообещать им большие деньги, улов или другое вознаграждение. Если честно, не могу даже гарантировать им то, что они вернутся. Поэтому ищу отчаянных или безнадежных людей. Среди моряков таких осталось немного. Удалось собрать с десяток человек по окрестным деревням. Кое-кто из наших местных тоже готов. Но они все – не бойцы, Муса. Либо слишком стары, либо слишком молоды и неопытны. Боцман обещал привести кое-кого из своих прежних товарищей, на него вся надежда.
– Я могу пойти с тобой! Дага не возьмем, он нам ещё тут, на суше, пригодится, – Муса серьезно посмотрел на Ивара и положил руку на его колено. – Возьмешь?
– Нет, – он немного помолчал и уже мягче добавил, – ты мой друг. Я не хочу, чтобы ты погиб. Не знаю, почему, но я уверен, что ты должен жить. Море – не твоё призвание и не твоё будущее. Твои корни в Средних землях, почему бы тебе не вернуться туда и не заняться тем, чем заняты все жители?
– Смеешься? – обиженно процедил Муса, злобно сощурив глаза и сжав колено Ивара. – Предлагаешь мне пасти коров и овец? Может ещё огородом заняться? Собиратель трав Муса! Да я вырос тут, рядом с морем, считай уже десять лет в море хожу. У меня есть опыт, и, – он коснулся рукой своей головы, – ум! Я тебе обязательно пригожусь.
– Ты же слышал все эти легенды и истории? Видел, что происходит с Океаном последний год? Муса! Он никогда не отступит, не пощадит никого. Только я могу попытаться.
– Не считай себя таким уж особенным только потому, Ивар, что ты сын Кмара, моряка, унесенного китами. Понял?! – Муса резко встал и начал подниматься по ступеням.
– Если моё мнение вообще хоть кого-то здесь интересует, – мягко и размеренно начал говорить Даг, – то я считаю, что Ивар прав. Если с ним что-то случится, если он слишком долго не будет возвращаться, кто-то должен отправиться на поиски. Почему? Потому что мы не можем потерять просто так чудесный корабль, команду и своего друга. Особенного друга, Муса.
Ивар и Муса удивленно оглянулись на Дага, они не ожидали от него столь разумных речей. Но, видимо, опыт в ведении торговых дел кое-чему научил товарища. Он небрежно передернул плечами и поравнялся с Мусой.
– Ну что? Нужно сходить к Анике, а потом готовить Ивара к плаванию. Верно?
– Верно. Всё верно ты говоришь, Даг, – Ивар поднялся и догнал друзей. – Больше нельзя откладывать. Эти пять лет дались мне нелегко. Пожалуй, стоит закончить историю с жемчужиной как можно скорее, пока она действительно не превратилась в глупую сказку.
– А ты не думал, что это и есть сказка? Давно обсуждали, – тихо говорил Муса, пока они втроем шли по деревне к Зеленому холму. – Может, кто-то давно придумал её, чтобы заставить мальчишек мечтать стать моряками? Кто по своей собственной воле, не по нужде, отправится на промысел в такой неспокойный Океан? Разве стали бы мы с вами мечтать о кораблях, о плавании, если бы не те истории, которые слышали с детства? Только представьте: все обычные люди, даже мои предки, после смерти или сжигались, или закапывались в землю. И только моряки имеют шанс отправиться в далекие дали, встретиться с чудесными девами, распивать вино, а не гнить годами в могилах или быть развеянными по ветру. С чего бы им такая честь?
– Чтобы прожить в море хотя бы неделю, забыв о твердой почве под ногами, о запахе леса и земли, не вспоминать о тех, кто остался дома, – нужна смелость. И, может быть, даже отчаянное безрассудство. Заняться стройкой, сельским хозяйством, торговлей, врачеванием – под силу любому человеку. Но далеко не каждый сумеет быть моряком. Мы с вами – другие люди, – Ивар поглядывал на друзей исподлобья и не спешил прибавлять шаг.
– Звучит неубедительно, совершенно. Все эти страшные жертвы бурь в обычное время наводят тоску, а те, кто отправляется за жемчужиной, выглядят сумасшедшими. Ивар! Ты добровольно отказался уже от слишком многого, может, стоит остановиться? Поговори с Аникой, возможно, обряд имеет обратную силу, и твой обет получится отменить? – Муса поравнялся с другом и положил руку ему на плечо.
– Буря тебя побери, Муса! Ты же сам уже всё сказал! Я до-бро-воль-но отказался от семьи и женщины. И ни капли не страдаю от этого, потому что моя цель в сотни – нет! – в тысячи раз важнее, чем семья, чем жена и дети. Даже моя собственная жизнь не настолько важна, как возможность жить в мире с Океаном. Только представь себе! Счастье! У каждого в деревне, да и в мире, будет счастливая жизнь. Никаких бурь, много рыбы, а значит, много работы, деньги. Кто знает, вдруг солнце будет светить ярче и не станет так часто прятаться за тучи? – Ивар жестом остановил Мусу, хотевшего что-то возразить. – Я знаю, что ты снова хочешь сказать. Но для меня это всё не сказки! Это та правда, в которую я верю всей душой. И я докажу тебе и всем вам, что прав! Мой отец погиб не зря, все моряки погибают не зря. Ясно?
– Успокойтесь, – вмешался Даг. – Вы никогда так ни до чего не договоритесь. Может быть я буду слишком прямолинейным, но, думаю, что Муса просто имел ввиду то, что мы не хотим видеть тебя погибшим. Даже если за тобой придут киты.
Ивар ничего не ответил, лишь прибавил шаг. Муса злобно глянул на Дага и, отпустив Ивара, поплелся за ним. Стал накрапывать серый, унылый дождь. Ивар думал о том, что стало с Аникой, он так и не видел её ни разу с того самого дня Равноденствия. Пять лет. Жив ли её отец, что вообще происходит в деревне отшельников? Он вспоминал странное и тревожное предложение Аники стать его женой, и никак не мог понять, – зачем? Все эти годы он часто возвращался мыслями в тот самый день, в свои видения, и представлял эту необычную девушку. Что было бы, предложи она себя в жены Ивару раньше, до обряда? Он гнал от себя эти мысли, но они упрямо не хотели исчезать и говорили ему, что Ивар не смог бы устоять. Это был его шанс на обычную жизнь. Может быть, даже счастливую. Если бы. Но Аника не приходила в деревню никогда, да и он сам в тот раз впервые оказался у отшельников. Нет, всё именно так, как и должно быть. Лишнее подтверждение того, что все решения верные. Ивара ждёт особая судьба. И он свято верил в то, что достанет жемчужину, чего бы это ему не стоило.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/tatyana-alhimova/kray-morya/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Татьяна Алхимова
За краем #2
Моряк Ивар, следуя древним преданиям, решает отыскать главное сокровище Океана – жемчужину, которая подарит счастье всем людям, а ему – вечную жизнь.Но Океан не готов отдать своё сокровище просто так, и Ивар даже не представляет, какую цену придётся заплатить за всеобщее счастье. Немыслимые по силе бури, таинственная морская дева, Роза ветров, край моря… Океан приготовил для моряка самые суровые испытания. С чем ещё придется встретиться Ивару в поисках жемчужины и сможет ли он обрести то, к чему так стремится?
Татьяна Алхимова
Край моря
Глава 1.
Маленький мальчик наблюдал, как грозные, хмурые мужчины несут на своих плечах носилки, связанные из лёгких, ароматных сосновых бревен. На бревнах лежали, печально сложив руки, некогда сильные и смелые мужчины. Океан не пощадил их. И теперь, следуя древним ритуалам, они вернутся к прародителям. Мать рассказывала, что тела моряков опустятся на дно, где будут перемолоты подводными жерновами и поднимутся в виде пены морской к своим родным, тоскующим об утрате. Но особая участь уготована самым смелым – они не достигнут дна, их не тронут жернова, – большие киты подхватят тела и унесут далеко за горизонт, к другим берегам, где вместо песка жемчужная пыль, где прекрасные девы разливают вино по бокалам из белого стекла, где не бывает бурь, и корабли с серебряными парусами неспешно несут моряков за море. В царство вечной радости.
Горюющие люди разошлись. Шёл дождь. Только мальчик стоял на берегу у каменных ступеней. Волны, рассыпаясь сотнями острых ледяных брызг, попадали на его лицо, дождь заливал глаза, пытаясь заменить слезы. Он ждал, когда в темной морской воде покажутся гигантские спины китов, несущих моряков. Но все они опустились на дно, и жернова вовсю работали, морская пучина извергала пену, а жалкие остатки её своими корявыми лапами хватались за ступени, за каменные глыбы крутых берегов. И тогда мальчик пообещал себе, что никогда не опустится на дно, он будет лежать на спине кита, уносящего его за край моря и держать в руках жемчужину с самого дальнего берега, где прекрасные девы, где нет бурь, где у кораблей серебряные паруса, и впереди – вечное плавание. А жемчужина – как оберег, спасет его от самой страшной участи. Океан пощадит его.
Мальчика звали Ивар, ему едва исполнилось десять в последний день зимних бурь. В этом году суровые ледяные штормы унесли жизни десяти корабельных команд. Ивар знал, что ни один моряк за это время не был унесен китами за море. Они оказались слабыми, трусливыми, поэтому позволили себе погибнуть и стать морской пеной, рассеяться в пучине Океана, оставить семьи без надежды. Единственным моряком за последние двадцать сезонов бурь, кого пощадил Океан, кого не перемололи жернова, стал отец Ивара. Но и он не выдержал битвы с морем.
Ивар хорошо помнил тот день, когда к берегу вернулся корабль отца. Над морем только занимался редкий в этих краях почти безоблачный рассвет. Необычные, ярко-красные лучи туманного солнца падали на каменный причал и ступени, утопающие в тёмно-синей воде. Пять предыдущих команд вернулись, как только начались бури, пожалев свои жизни. Только корабль смелого и славного моряка Кмара не повернул назад.
В городе ползли и множились слухи о том, что Кмар знает, где отыскать жемчужину, а показывается она только в пору сильнейших бурь, когда отмели морского дна обнажаются. Его великолепный черный корабль, срубленный из вековых сосен, пропитанный черной смолой диких слив Северных лесов, вот уже три недели не возвращался. Ивар каждое утро выходил к морю, надеясь увидеть на горизонте большую чёрную точку, какую видел всегда перед возвращением отца. И в тот полный ужаса день он стоял в легкой курточке на берегу, смело подставляя лицо ледяным брызгам Океана. Солнце поднималось из синей пучины, прячась за мрачными тучами, нагревало тёмную воду, от чего та шипела и пенилась, где-то далеко слышались стоны китов. Ивар напряг слух и зрение, – этих звуков он не знал, а потому они внушали страх.
Ивар оглянулся, услышав за спиной шаги, – к нему медленно подошла мать и положила свои тяжелые руки на плечи, устремив взгляд к едва заметному солнцу. Из крайних домов выходили люди: женщины в серых передниках, босоногие дети, бородатые старики и серьезные юноши. От горизонта отделилась крошечная черная точка и медленно приближалась к берегу. Сердце Ивара сжалось. Он почувствовал весь холод, всю тяжесть огромного Океана. Ещё до того, как корабль стал различим, Ивар знал, что отца нет в живых. Люди стояли плечом к плечу в полной тишине, нарушаемой только шумом волн и тоскливой песней китов. Птицы молчали, дворовые псы попрятались, не скрипели двери обветшалых домов, не позвякивали цепи, на которых висели тусклые вывески. Ветер гнал черный корабль к последней пристани. Борт глухо стукнулся о каменный причал. Ивар сжал руки в кулаки, чувствуя, как ладони матери бессильно соскользнули с его плеч.
Мужчины притянули корму к причалу и закрепили веревки. Староста деревни, следуя древней традиции, первым ступил на борт корабля. На палубе, как и всегда, лежали погибшие моряки. На их лицах читалось умиротворение и спокойствие, словно они просто напились вкуснейшего вина и повалились спать. Трюмы заполнены едой и водой, паруса целы, и жемчужины в руках у капитана нет.
Мать Ивара дождалась, пока тело мужа вынесут на берег и опустилась перед ним на колени. Её руки дрожали нежно поглаживая лицо любимого. Ивар не видел слёз, не слышал вздохов. Она горевала молча, не так, как другие женщины, моментально заголосившие при виде своих мертвых мужчин.
На закате моряков уложили на носилки и понесли к Океану. В этот раз он был добр и милостив к жителям деревеньки – позволил проститься с любимыми как подобает. В иной раз вместо целых и невредимых кораблей к берегу прибивало лишь обломки. Один за другим опускали погибших моряков в ледяную, внезапно почерневшую воду. Недолго покачавшись на волнах, носилки вместе с их безжизненной ношей шли ко дну. Капитана, как и положено, спустили на водную гладь последним. Ивар подошёл к самому краю каменного причала, чтобы в последний раз взглянуть на Кмара. Он качался на волнах, как белое перо, легкий, невесомый. И на глазах у жителей деревни в гавань зашли киты. Ивар насчитал пять больших гладких спин, показавшихся из воды.
Киты затянули горькую, пронзительную песнь, и сделали круг, заключив Кмара в свои объятья. Легко и нежно один из китов подхватил моряка на спину и устремился вдаль, туда, где заходило солнце. Великие жители Океана, большие и таинственные, они уносили лучшего из лучших, самого смелого и решительного моряка, которого только знали эти места. А вместе с ним уносили и тайну жемчужины, тайну Океана.
Ивар в этот день не проронил ни слезинки. Он до наступления темноты стоял на берегу, мок под дождем, начавшемся после ухода китов, и пытался понять, почему его отец погиб из-за жемчужины. Её ищут из века в век, моряки гибнут сотнями, оставляя своих сыновей сиротами, но так никому и не удалось даже увидеть мерцающую драгоценность в толще воды.
И сегодня, в этот мрачный для деревни день, Ивар поверил в свои силы, почувствовал в себе кровь отца и твердо решил продолжить его дело. Хотя он прекрасно понимал, что у каждого мальчишки в деревне одинаковое будущее, с точностью повторяющее прошлое других ребят.
Древние легенды гласят, что когда моряки отыщут жемчужину Океана, то бури прекратятся, воды наполнятся рыбой, как никогда прежде, а мелкие островки суши перестанут опускаться на дно. Тогда-то и наступит волшебный миг счастья и спасения. Но моряки охотятся за жемчужиной не из-за большой любви к человечеству, они хотят обрести вечное счастье и вечную жизнь. Тот, кто сумеет взять жемчужину в руки станет баловнем судьбы и не погибнет даже тогда, когда киты подхватят его и унесут за край моря.
Есть ли в деревне мужчины старше сорока? Практически нет. Моряки, вынужденные добывать рыбу в Океане или искать жемчужину, погибают во время бурь, не дожив до старости. А на смену им приходят молодые мальчишки – их сыновья, братья. На суше остаются только инвалиды и купцы. Но иногда желание отыскать счастье срывает и их с насиженных мест.
Ивар печалился только об одном – даже не о гибели отца или других моряков – он слишком мал, чтобы отправиться в море сейчас. Он по-детски жалел мать, не желая быть виноватым в её горе, если ему суждено отправиться вслед за отцом. Поэтому, пока впереди несколько лет, полных учебы и других забот, Ивар должен стать опорой и поддержкой для матери, достойным сыном.
Как и все дети в деревне, Ивар ранним утром отправлялся в школу, где изучал основы наук, корабельное дело и навигацию. После обеда каждый ученик возвращался домой, чтобы помочь с делами матерям и бабушкам. А дел хватало: за питьевой водой приходилось ходить под Зеленый холм, в километре от крайнего деревенского дома; кто-то из семьи обязательно должен находиться дома, чтобы следить за очагом – в прибрежных деревнях, особенно в пору бурь, всегда сыро и дождливо, каменные стены и полы домов быстро остывают без солнечных лучей и не сохраняют тепло.
У Ивара кроме матери и бабушки никого теперь не было, да и не будет. В свои десять лет он взвалил на плечи ту часть мужской ответственности за семью, которую мог понять и принять. Вечерами, когда соседские мальчишки выходили на улицу гонять мяч или бегать наперегонки, Ивар сидел дома. Он ремонтировал сломанную утварь, колол дрова, ходил в казначейство, чтобы отнести налоги. После ужина помогал матери убирать со стола и следил, чтобы бабушка не перетрудилась.
Впрочем, жизнь Ивара не сильно отличалась от жизни сотен других деревенских детей. Раз в две недели они провожали корабли в плавание и встречали их. Беды случались не так уж и часто, как раньше. Корабли стали крепче, моряки опытнее, но в сезон бурь пощады от Океана не ждал никто. Отказаться от выхода в море – нельзя. Рыбный промысел – основной источник дохода как для моряков, так и для деревни. Рыбы в море мало, и каждый раз приходится заплывать всё дальше.
Ивар не помнил, когда он в последний раз видел солнце, если не считать день гибели отца, – вроде, в глубоком детстве. Ему было лет пять или и того меньше. Утром, когда он ждал возвращения кораблей на пристани, тучи неожиданно разорвал ветер, разметал их по небосводу и обнажил яркий, желтый солнечный диск. Глаза Ивара не могли выдержать такого яркого света, но и не могли оторваться от солнца. Столько света, столько тепла, сколько он получил за краткий миг, больше никогда не бывало. Здесь, в его родных местах, всегда облачно, пасмурно и триста дней в году идёт дождь. Иногда он льёт как из ведра, иногда мельтешит легкими туманными капельками в воздухе. Сырость, осклизлость, плесень, серые краски вокруг. И только он – Океан, мощный, синий, свободный и безраздельно правящий миром.
Глава 2.
В один из тех редких дней, когда дождя не было, компания юношей собралась под Зеленым холмом, чтобы отметить День Равноденствия. После этого праздника молодые моряки, кому исполнилось восемнадцать, отправятся в свои первые плавания в составе команд. Все жалкие попытки путешествий по морю до этого момента ничего не значили, считались мальчишескими забавами. Юноши развели костер, его пламя радостно мелькало в глазах будущих матросов, выхватывало темные склоны холма и немного согревало. Ивар сидел мрачный, изредка подбрасывая в огонь поленья, и слушал, как веселятся товарищи.
– Вернусь из первого плавания – женюсь, – гордо и нарочито громко произнес Даг, голубоглазый младший сын торговца.
– Серьезно? – Ивар повернулся к нему и пронизывающе взглянул. В его карих глазах отражался огонь, из-за чего казалось, будто сами они горят.
– Серьезней некуда, ага. Отец уже одобрил давно кандидатуру. Жизнь моряка коротка, – легкомысленно отмахнулся от серьезного взгляда Ивара парень.
– И кто же она? – усмехнулся каким-то своим предположениям третий друг, Муса, выходец из Средних земель в четвертом поколении. Его семью в деревне уважали и побаивались. – Неужели та, о ком я думаю? Как тебе удалось уговорить её родителей?
– Вы про дочь распорядителя? – удивился Ивар, наконец-то в его глазах появился интерес.
– А то! Конечно, про неё, – самодовольно улыбнулся Даг. – Красавица же!
– Она глупая ужасно, – брезгливо поморщился Ивар.
– Ничего не глупая! Да и зачем мне умная жена? Случись что, распорядитель всегда поможет. А если я останусь навечно с Океаном раньше, чем могу себе представить, то ей не придется влачить жалкое существование, как… – Даг запнулся и испуганно глянул на Ивара.
– Как моей семье, да? Ты это хотел сказать? – Ивар горько усмехнулся, но совершенно не обиделся на друга. Все знали, что после потери кормильца жизнь семьи становится невыносимой.
– Даже если и это! Мы все прекрасно знаем, что без помощи в нашем мире никак не справиться. Смысл брать в жены умную, но бедную девушку, без тыла? – Даг опустил голову и говорил быстро, чеканя слова, словно торопился себя оправдать.
– Ты бы лучше сказал, какой смысл распорядителю отдавать свою единственную дочь замуж за моряка, обрекая её на ранее вдовство? – подал голос Муса. – Твоя семья не настолько богата, чтобы ты мог составить отличную партию этой девчонке. Мне кажется, они просто хотят её спихнуть поскорее из дома. А это, Даг, ни о чем хорошем не говорит.
– Да ладно вам, ребята! Мы же друзья, почему бы вам не порадоваться за меня?
– Нечему тут радоваться. Жениться надо тогда, когда крепко стоишь на ногах. У моряков такое разве бывает когда-нибудь? Может, лет пятьдесят назад и бывало, когда Океан кишел рыбой. А сейчас что? Ты сам-то видел с какими сетями и трюмами приходят корабли? – Муса мрачно глянул на Дага, и тот отвел взгляд. Иссиня-чёрные волосы Мусы крупными волнами ложились вдоль длинного узкого лица, придавая ему зловещее выражение. – Уходить надо из этих мест. Рыбный промысел умирает, а вместе с ним и деревня умрет.
– Опять ты за своё… – пробурчал обиженно сын торговца.
– Да, за своё! Куда тебе жениться в восемнадцать? Ты же дурак, каких поискать, – беззлобно парировал Муса.
– Ну, знаешь ли! – начал закипать Даг, он сжал руки в кулаки и готов был броситься на друга.
– А я вообще решил дать обет безбрачия, – тихо, почти равнодушно произнес Ивар. На несколько секунд повисла пауза, даже костер перестал трещать.
– Чего?! Да тебя мать убьет! – моментально забыл о своих тревогах Даг, его глаза стали совсем бледными. Он взлохматил серые волосы, и удивленно посмотрел на друга, пару раз моргнул и снова уставился на Ивара.
– Ты серьезно? Веришь в эти россказни о жемчужине? – Муса резким движением подбросил дрова в костер. Искры поднялись в темное небо, похожие на догорающих светлячков.
– Это не россказни, мне нравится называть их легендами. И да, я верю. Думаешь, мой отец стал бы рисковать жизнью из-за какой-то ерунды, из-за сказки? А другие моряки? Или ты и их считаешь дураками? – не похоже было, что Ивар злится или обижен, но его тяжелый взгляд говорил о серьезности задаваемых вопросов и намерений.
– Нет, так нельзя… – протянул Даг, уперев локти в ноги и обхватив голову руками. – Это верная смерть. Да и что есть эта жемчужина? Может, её вообще не существует!
– Я слышал разговоры старух, – продолжал, не обращая внимания на стенания друга, Ивар. – Они говорили про отшельников за Зеленым холмом, мол, там есть какая-то бабка, она лучше других знает, что нужно сделать, чтобы точно найти жемчужину. Хочу поговорить с ней, и, если все мои предположения окажутся правдой…
– Стой, – прервал его Муса. – Как всё это может быть правдой, если никто никогда не видел жемчужину? Ты подумай сам, разве это не бред?!
– И киты, которые унесли моего отца, тоже бред? – Ивар пересел ближе к другу и зашептал. – Послушай, если хотя бы половина изо всех этих легенд – правда, то у нас есть реальный шанс изменить жизнь! Только представь себе, что будет, если я добуду это сокровище? Счастье, ты понимаешь, Муса? Счастье для всех нас, безграничное, такое, от которого захочется петь и танцевать. Может быть, даже закончится этот гнусный дождь, в Океане прибавится рыбы, а? Никто больше не будет умирать и пропадать в страшных бурях, семьи получат надежду на нормальную жизнь, дети – на веселое детство, не такое, как было у нас. Разве не стоит этот шанс моей маленькой жертвы?
– С чего ты взял, Ивар, что твоя жертва маленькая? – Муса строго посмотрел в глаза другу. – Это твоя бесценная жизнь. Что будет, если ты ничего не найдешь, если ничего и нет на самом деле? Ты обречешь свою мать на вечные страдания. Мало ей потери мужа?
– Если она не поймет меня, не примет моего решения, значит, у меня больше не будет матери.
– С ума сошёл… – Даг опустил голову ещё ниже. – Нам ведь придётся идти с тобой в море. То есть, ты и нас обрекаешь на погибель?
– Да что вы заладили одно и то же! Я не собираюсь погибать, и вас не буду заставлять идти со мной в одну команду. Подучусь немного, наберусь опыта, соберу людей и вот тогда…
– А корабль? Где возьмешь? – Муса недоверчиво косился на Ивара.
– Найду. Заработаю, или своими руками построю.
– Не могу поверить… – Даг сокрушенно покачал головой.
– Придётся. Я уже всё решил.
В наступившей тишине слышалось, как трещат поленья в костре, выстреливая искрами, как тяжело дышат собеседники, и как где-то вдалеке гудит Океан, напоминая о том, что скоро снова на эти земли прольется дождь, а на берега обрушатся бури. Но сейчас, в эту самую минуту, мир замер около друзей, сомкнулся над ними, спрятав все тревоги и переживания внутри их узкого круга. Юноши давно не считали себя детьми, и уже успели повидать достаточно, чтобы смело смотреть в глаза своей судьбе. Конечно, каждый житель деревни ждал от Ивара, как сына смелого моряка Кмара, решения о продолжении его дела, но никто не настаивал. С каждым годом смельчаков, готовых пожертвовать собой ради призрачной надежды на всеобщее счастье, становилось всё меньше. Молчаливый, серьезный и трудолюбивый парень нравился жителям, но, если бы пришлось подтвердить его намерения о поиске жемчужины, никто не стал бы ему перечить. Возможность быть счастливыми гораздо важнее, чем жизнь одного, пусть и очень хорошего, человека.
– Ну что? Идете со мной к отшельникам? – Ивар поднялся и вопросительно посмотрел на друзей.
– Обязательно сегодня? – Даг весь сжался и нерешительно встал рядом с другом. – День-то праздничный…
– Вот именно потому, что Равноденствие, надо идти. В другое время они нас к себе не пустят, – Ивар поправил старую затертую коричневую куртку из парусины, покрепче затянул широкий пояс и с тоской в глазах посмотрел на догорающий костер.
– Пойдем. Хочу услышать всё сам. С тебя станется и придумать лишнего, чтобы только оправдать своё решение, – Муса затушил костер, и в наступившей серой темноте, юноши пошли вдоль подножья холма.
Глава 3.
Чем ближе ночь, тем больше влаги опускалось в низину. Белёсые туманные облака, словно живые, окутывали редкие кусты, проливались ранней росой на блёклую траву и обещали промозглое утро. Юноши шли молча, почти шаг в шаг следуя друг за другом. Говорить было не о чем, Ивар озвучил достаточно для того, чтобы каждый из его друзей задумался о своем собственном будущем. Всё детство они провели вместе, грезили о морских приключениях, о подвигах и геройстве, играли на пустыре, отбивались от соседских мальчишек и помогали родителям. Но теперь их пути расходятся. Кто знает, удастся ли им сохранить дружбу и дальше. Да и что обещает грядущее? Такое же туманное и неизвестное, как сам Океан, такое же пугающее и бесконечное.
К отшельникам моряки и их семьи, даже жители деревни, ходят крайне редко: слишком странные люди живут за Зеленым холмом. Они врачуют раны, в том числе и душевные, но редко кто, пришедший за помощью, возвращается от них. Если моряка привели лечиться за холм, то обратно уже не забирают никогда. Сами отшельники появляются на берегу Океана несколько раз в месяц, когда проходит ярмарка: закупают продукты, ткани и другую мелочь, нужную в хозяйстве. Все сторонятся их, не разговаривают без нужды, побаиваются.
Сколько себя помнил Ивар, в их доме никогда не звучало ни слова об отшельниках, от чего-то мать не любила, когда кто-либо заводил разговор о тех, кто живет за холмом. Только бабушка иногда, когда никого не было, отвечала на вопросы любопытного Ивара. От неё он и узнал, что отшельники хранят тайны, которые моряки узнали об Океане, они слышат природу, слышат, что говорит море. Именно поэтому – молчат. Чтобы не сказать лишнего, чтобы случайный человек не прикоснулся к тайным знаниям.
Юноши уже обогнули холм и увидели впереди небольшое поселение, домов двадцать всего. В окнах горел тусклый свет, на улице копошились люди, все как один одетые в серые балахонистые одежды, у некоторых на головах красовались коричневые грубые платки – это были женщины. Путников заметили сразу, Ивару даже показалось, что в них отшельники признали моряков, красноречивые взгляды говорили об излишней внимательности жителей.
– Доброго дня Равноденствия! – громко и твердо произнес Ивар, когда они с друзьями поравнялись с первым домом.
Мужчина, вышедший встретить их, молча кивнул, осмотрел каждого, и чуть наклонив голову вбок, тихо спросил:
– Ивар. Пришёл-таки?
Ребята вздрогнули и посмотрели на Ивара – он стоял и смело смотрел в глаза мужчине, решительность читалась даже в его сдержанных вдохах. Пожалуй, впервые Даг и Муса увидели своего друга таким: взрослым, невероятно похожим на отца, уверенным в своих силах, знающим, чего он хочет. Высокий, крепкий, с сильными руками моряка, четким профилем, густыми каштановыми волосами и яркими карими глазами, высокими скулами и аккуратно очерченным подбородком, выдающим в нём сильную чистую кровь древнейших мореплавателей.
– Пришёл. Хочу поговорить с тем, кто сможет рассказать мне всё, что знает о жемчужине, – твердо произнес Ивар, чем вызвал легкую улыбку у мужчины.
– Смело и достойно твоего отца.
– Друзья пойдут со мной. Они тоже моряки, – на всякий случай добавил Ивар, опасаясь, что товарищей не пустят в деревню.
– Хорошо. Но твои друзья помнят условие? – мужчина стрельнул глазами в Дага, потом в Мусу. – Молчание.
– Помним, – тихо прохрипел Муса.
Мужчина махнул рукой и повел ребят мимо стареньких домов вглубь деревни. Ивар чувствовал на себе взгляды жителей, но старался не поднимать глаз от сырой коричневой грязи дороги. Страшно столкнуться с неизвестностью в глазах чужих людей. Что думают отшельники про моряков и весь остальной мир? Никто не знает. Похожие ощущения, судя по поведению, испытывали и Муса с Дагом. Даг семенил следом за Иваром, засунув руки в карманы и подняв плечи повыше, чтобы спрятать в них голову. Муса как-то сник, словно тонкое дерево на ветру, от суровости и смелости на его лице ничего не осталось.
Ивар думал, что их ведут на самый край деревни, – там обычно живут предсказатели, врачеватели. Но у отшельников всё было иначе. Дом, к которому провожал их мужчина, стоял в самом центре, правда, выглядел так же невзрачно, как и все остальные постройки. Низкая крыша, нависающая над крыльцом в две ступени, узкие двери, высокие пороги, крошечные серые окошки. Ивар насчитал три штуки с фасада дома и ещё два – с правого бока, где находилась дверь. Мужчина постучал, а затем ловко спустился с крыльца, приглашая жестом пройти ребят внутрь.
Как только последний из троицы оказался в доме, дверь за ними закрылась. В маленьких сенях было темно, но тепло и сухо, в отличие от каменных домов прибрежной деревушки. Пол вокруг застилали плетеные коврики, обувь стояла вдоль наружной стены, поэтому Ивар понял, что здесь принято разуваться. Он скинул свои старые ботинки, друзья последовали его примеру. Вторая дверь, ведущая в жилые комнаты, распахнулась, обнаруживая на пороге скрюченную старушку в неожиданно ярком зеленом сарафане.
– Рады гостям. С Равноденствием! – пропела бабулька скрипящим голосом.
– Доброй ночи, – растерялся Ивар. – Мы, наверное, к вам?
– Нет, – хитро глянула хозяйка на него, обнажив кривые старческие зубы. – К мужу моему.
– Я думал… – начал было Ивар.
– Нечего думать лишнего. Знать ничего не знал, а всё туда же… Сказкам веришь? – женщина беззлобно рассмеялась, внимательно оглядывая гостей, проходящих мимо неё в большую светлую комнату.
Здесь, как и в сенях, тоже всё оказалось устлано ковриками, стены завешены ими же, окна обрамляли белые кружевные шторы. Чуть дальше от входа стоял большой бревенчатый стол и табуретки. Странно, но кроме этого в комнате ничего больше не наблюдалось. Необычно, непонятно и совершенно неожиданно. Ивар с подозрением осматривался, он мог представить себе любую обстановку, но только не такую. За столом сидел старик с длинной бородой и слишком густыми для его возраста, совершенно белыми волосами. Он медленно перебирал пальцами по столещнице и смотрел в окно. Ждал.
– Доброго Равноденствия! – поприветствовал его Ивар.
– И вам не хворать, моряки, – глухо произнес старик, указывая на противоположную от себя сторону стола.
Ивар сел по центру, ровно напротив хозяина дома, а Даг и Муса опасливо заняли стулья по бокам от друга. Все испытывали крайнюю степень неловкости и беспокойство. Ни от кого не укрылся тот факт, что их здесь ждали, можно даже сказать – готовились к встрече. Старушка принесла большой глиняный кувшин и кружки, разлила темный напиток, пахнущий лесными ягодами, и спряталась за шторкой, скрывающей дверь в соседнее помещение.
– Пейте, это наш традиционный праздничный чай, – без улыбки, будничным серым тоном произнес старик, пододвигая кружки к ребятам. Они с опаской отпили немного и вернули кружки на стол с легким стуком. Даже смелый Ивар не решался начать разговор. Старик осмотрел его с ног до головы, задержался на глазах, руках, и медленно изрек, – вижу, ты достойный сын своего отца. Кмар был отличным моряком.
– Вы знали его? – напрягся Ивар.
– Конечно. Я знаю всех моряков в вашей деревне. Это моё проклятье, знать каждого из них в лицо и не видеть никого достойного жемчужины.
– Так это правда?! Жемчужина существует? – не выдержал Даг.
– Почему бы ей и не быть реальной, а? Сын торговца? На свете много чудес, о которых вы даже и не слышали. Даже счастье существует, о нём все знают, включая тех, кто никогда и не был по-настоящему счастлив… – старик отвернулся к окну и тяжело вздохнул. – Я знаю, зачем ты пришёл, Ивар. Ты готов отречься от всего, от собственной матери и жизни, дать обет безбрачия, и ты действительно веришь. Но, боюсь, ты и подумать не можешь, что тебя ждёт…
– Почему? Я прекрасно понимаю, что мне придется делать для того, чтобы подобраться к жемчужине! – горячо возразил Ивар со всем жаром, присущим молодости.
– Скажи, насколько далеко и надолго ты уходил в море? Может год, два или десять лет? Нет? То-то же… Представь себе, что тебя будет мотать в морской пучине половину твоей жизни. Самую лучшую половину? Тебя будут искушать прекрасные морские девы, за тобой начнут охотиться жуткие морские твари, про которых даже я ничего толком не знаю. Тебе придется принести в жертву не только свою жизнь, но и жизни твоей команды, так тоже может статься. И даже если ты справишься со всеми этими испытаниями, можешь оказаться с пустыми руками. Один. Посреди Океана. А жемчужина так и останется лежать на дне, Ивар. Простишь ли ты себе когда-нибудь столько смертей и загубленных жизней?
– Я знаю, где искать жемчужину. И найду её.
– Вот как? Откуда же ты знаешь, где она? – с насмешкой и пренебрежением бросил старик.
– Не пугайте меня детскими сказками! Я видел море, видел, как киты уносили моего отца. Вы думаете, я не такой смелый и сильный как он? У меня есть своя собственная, особая сила! Любовь называется! Я никогда больше не хочу видеть, как страдают вдовы и сироты, я хочу, чтобы этот проклятый дождь закончился, небо очистилось, и мы все стали счастливы! Я люблю свою деревню, своего отца, и продолжу его дело! Даже если вы мне не станете помогать, – Ивар вскочил и оперся руками о стол, наклонившись чуть вперед, чтобы старик его лучше слышал. Муса испуганно смотрел на друга и молча открывал рот, словно рыба. Даг вжал голову в плечи.
– Что ты знаешь об этом мире, мальчик? – тихо пробормотал старик, тяжело поднимаясь со стула. Он принялся ходить по комнате, доставая из укромных уголков разные предметы. Первым на столе появился металлический стакан, небольшое каменное блюдо, огниво, мешочки с травами, склянки с разными жидкостями. – Кто живет в лесу? Знаешь, к кому на поклон ходит этот дряхлый старик, с которым ты сейчас говоришь, чтобы собрать горстку жалких трав? А с кем приходится иметь дело, чтобы врачевать раны, нанесенные Океаном? Вы, моряки, считаете, что мир прост. Что стоит отобрать у Океана самое ценное, и он сразу станет послушным. Как бы не так! Он будет бороться, Ивар! Сумеешь ли ты противостоять ему, если даже не знаешь, как устроен твой собственный мир?
– Смогу! Думаете, я пришёл бы к вам просто так? Я готов, – Ивар продолжал стоять, но говорил уже не так бойко. Он наблюдал за монотонными действиями старика, и в душе поселилась тревога, маленький детский страх скребся в глубине души. Ему всего восемнадцать, это так мало, Ивар только сейчас это понял. Он ничего не знает про лес, про жизнь в Средних землях, даже не подумал о том, чтобы посмотреть на мир. В его мыслях только Океан, жемчужина и отец, уносимый китами. Сотни, если не тысячи лет, люди верили в Океан, в его силу и мощь, поклонялись ему, любили. Но стоило вере начать угасать, стоило морякам начать сомневаться в существовании подводных жерновов, благодатного берега, как мир стал рушиться. Страшные бури, скудные уловы. Может, стоит сначала узнать устройство мира, а потом встречаться лицом к лицу с Океаном?
– Ну-ну… Если бы не был готов, я бы сейчас не делал того, что ты имеешь честь наблюдать, – с этими словами старик растирал в небольшой ступке травы и сушеные ягоды, добавляя к ним маслянистую жидкость. Даг и Муса как завороженные смотрели то на Ивара, то на старика, не осмеливаясь встревать в разговор. – Ты не бойся, Ивар. У тебя будет время немного узнать этот мир. Ты слишком молод, чтобы отправляться навстречу судьбе. Сегодня правильный день. Я приму твой обет, духи этого мира благоволят нам. Аника!
Из-за шторы выбежала ладная девушка чуть помладше ребят, босая, в таком же ярком сарафане на белую рубашку, как и старушка, только подпоясанная широким плетеным поясом из черных ниток. Длинные черные волосы, такие же, как и у Мусы, завязаны в тугой хвост и перетянуты зеленой лентой в нескольких местах. Она сверкнула черными же глазами, потупила взгляд, и склонила голову перед стариком.
– Дочь моя, ну-ка помоги. Надо будет подержать паренька вот этого смелого, – старик кивнул на Ивара. Девушка молча встала за его спиной.
– Дочь? – протянул Даг, уставясь на девушку.
– Дар небес, позднее дитя.
– Мы бы и сами могли Ивара подержать, – возмутился Муса, оценивая молчаливую Анику.
– Не надо меня вообще держать! Вы что? – Ивар сел, не сводя глаз со старика.
– Надо, Ивар… Смотри сюда, – старик отодвинул стул в сторону, огнивом высек искру и поджег траву, похожую на солому, лежащую в каменном блюде. – Сейчас в этом бокале я согрею для тебя отвар специальный. Пить его будешь сразу весь, на глотки делить нельзя. Ответишь на мои вопросы, потом проглотишь. Понял?! Обет есть обет. Пока не подам знак, ничего не говори. Любое слово убьет твоё обещание, а повторить только через год можно будет, и то, если духи добро дадут.
– Понял… – Ивар согласно кивнул. Ничего сложного – просто выпить отвар. Ответить на вопросы. Даже смешно, он себе ритуал представлял иначе.
– Готов? – старик посмотрел на Ивара и поставил стакан в самый огонь. – Готов ли ты, Ивар, дать обет безбрачия, завещая себя владыке этого мира, Океану? Готов ли оставить все помыслы и желания, связанные с брачными узами? Готов ли никогда не вкусить плодов женской любви, не опорочить своё и чужое тело?
– Готов, – кивнул Ивар. Внутри что-то заскреблось, потом заныло и стало раздирать его. Ещё можно отказаться, никто ничего не узнает, друзья точно поймут. Только… Как после отказа от ритуала Ивар сам на себя будет смотреть? Он всегда считал себя смелым и решительным. И сейчас повторял эти слова, чтобы совладать с чувствами.
– Пей, – старик сунул в руки Ивара огненный стакан.
Ивар с трудом удержал разгорячённый металл в руках, и одним махом влил жидкость в рот, отбросив с грохотом стакан на стол. Напиток обжёг горло и огненным комом провалился в желудок. В глазах щипало от горечи, в груди разгорался пожар. Желудок поднимался к диафрагме, давил со всей силы, стремясь выплеснуть отвар наружу. Ивар закрыл рот руками, пытаясь подавить рвотный рефлекс невероятной силы. Его тело отторгало обычный травяной отвар! Ноги свело судорогой, сердце колотилось с безумной силой, ещё немного, и он не справится.
– Аника! – только и услышал Ивар голос старика. В следующее мгновение грудь Ивара обвили ледяные сильные руки и сдавили так, что дышать стало невозможно. Он дергался изо всех сил, стараясь скинуть оковы, слышал, как ударил ногой в стол, и с него что-то с грохотом посыпалось, а потом – упал сам. Перед глазами всплывали странные картины, как воспоминания, которых никогда не было: сотни женщин, стоящих в ряд, красивые, с мощными бедрами, заманчивыми изгибами, яркими улыбками. Ивар шёл мимо них, старательно высматривая кого-то впереди, но видел только манящие улыбки, взмахи ресниц и нежно-розовые румянцы. Стоило подойти ближе, как женщины рассыпались в прах или разлетались мириадами брызг. Картина сменялась другой: Ивар видел свой дом, свою комнату и постель, занятую то одной, то другой женщиной. Они призывно тянули к нему руки, едва прикрытые ночными сорочками, ему так хотелось прикоснуться к ним, этим милым, воздушным созданиям, нежным и ласковым, но тошнота сковывала движения, он падал на пол и уже не мог подняться. В душе он не чувствовал ничего, кроме холода и такого же чужеродного безразличия. Мысль о том, что всё это теперь не для него, становилась всё более ясной. Боль, жар и тошнота отступали.
– Смог? – выдохнул где-то в стороне Муса.
– Да, – прохрипел старик.
– Ужас какой, – прошептал Даг. Ивар хорошо разобрал в голосе друга страх. Он и сам чувствовал себя довольно угнетенно, пожалуй, всё не так просто, как казалось ему до этого момента. Теперь нет никакого пути назад, а что будет впереди, и как с этим жить, – ему ещё только предстоит узнать.
– Я в порядке, – откликнулся Ивар и попытался сесть. Аника, дочь отшельника, расцепила свои сильные руки, поднялась и отошла в сторону, поправляя сарафан. Ивар четко видел её силуэт сквозь чуть приоткрытые веки.
– Поднимайся! – скомандовал старик, и Ивар покорно встал. – А теперь, пойди и повеселись с друзьями. Аника проводит вас, заодно посмотрите на традиционный праздник Равноденствия, только отшельники проводят его как положено. На обратном пути заглянешь, если найдется, что спросить.
– Ладно, – Ивар ничего не понимал, но соглашался со стариком. Обо всём случившемся он подумает завтра, когда немного придет в себя и успокоится.
Аника поманила ребят на улицу. Недалеко от деревни, у самого берега моря, горели десятки небольших костров, рассеивая непроглядную ночную темноту. Волны разбивались о высокий каменный берег, разлетаясь сотнями ледяных брызг. Знакомый, родной шум моря успокаивал, и Ивар даже позабыл о том, что с ним случилось только что. Между кострами как змеи вились цепочки из людей, держащихся за руки. Одна цепочка состояла только из девушек, другая – из молодых парней. Их было немного, но они весело и громко пели, приплясывая в хаотичном движении змеек. Аника тряхнула головой и, схватив за руку крайнюю девушку, присоединилась к причудливой игре. Даг и Муса, как завороженные смотрели на резвящихся ровесников и, не успев понять, что делают, прицепились к цепочке из юношей, увлекая за собой Ивара.
Старик оказался прав – так, как отшельники, день Равноденствия давно уже не отмечали, никто не разводил костров, не водил хороводов. Этой ночью в деревне на главной площади соберется вся молодежь, пожарит рыбу на открытом огне, может, споёт старые песни, парни устроят состязание по метанию ножа в цель, а девушки придут просто покрасоваться в новых платьях и найти себе пару, если она ещё не была найдена. В каждом доме пекут пироги и едят их горячими, сразу из печи. А больших костров не жгут, нет. Ивар кружил между кострами вместе с молодыми отшельниками, успевая замечать, как развеваются длинные сарафаны девушек, как весело и задорно смеются такие же юные мужчины, как и он. За возгласами и треском костров, он слышал, как монотонно шумит Океан, спокойный в эту ночь. Легкие соленые брызги едва долетали до берега, и Ивар с трудом боролся с желанием окунуться в ледяную черную воду.
Был ли причиной обряд, или непомерная усталость Ивара, но совсем скоро, всё перед его глазами стало кружиться в бешеном ритме, голоса становились громче, движения быстрее, а костры гасли один за другим. И каждый раз Ивар замечал, что человеческие цепочки становились короче – пары соединялись и растворялись в пространстве, – убегали в сторону, не иначе. Вот и Муса, схватив за руку веселую рыжеволосую девушку, пропал. А за ним и Даг совершенно неожиданно получил в пару бледнолицую, высокую и стройную красавицу. Ивар остался один, продолжая по инерции бежать к последнему костру.
Огонь погас, и перед Иваром оказалась Аника. Он рассматривал её, будто впервые видел: в черных глазах плясали огоньки, хвост немного растрепался, а высокая юная грудь тяжело и высоко вздымалась. Ивару до дрожи в руках захотелось взять эту девушку за руку и исчезнуть, раствориться, как и все другие пары. Но он стоял в нерешительности, смотрел на отшельницу и пытался услышать свой внутренний голос.
– Ну что, Ивар? Не пожалел ещё о своём решении? – тихо, с легкой хитрой улыбкой проговорила Аника.
– Нет, не пожалел. И никогда… – Ивар замолчал, остановленный прямым и смелым взглядом девушки. Он непроизвольно потянулся к ладони Аники, но стоило ему едва коснуться её, как руку пронзила дикая боль.
Ивар отдернул ладонь и с ужасом посмотрел на расползающийся ожог. Аника задорно рассмеялась, да так громко и звонко, что у Ивара зазвенело в ушах. Девушка продолжала смеяться, на глазах её выступили слёзы, а она никак не могла остановиться.
– Вот ты странный, Ивар, сын Кмара! И глупый, как ягнёнок. Тебе теперь до девушки даже дотронуться нельзя будет, никогда, слышишь? А знаешь, почему? – Аника приблизилась к его лицу, успокоившись, и прошептала. – Жемчужина любит чистоту души и помыслов, она никогда не пойдет в грязные мужские руки. Она хочет быть одной единственной!
– Откуда ты столько знаешь? – прошипел Ивар, стараясь побороть боль.
– А я дочь своего отца, как и ты – своего. Мне положено всё это знать, – Аника загадочно повела плечами, но не отстранилась. – Знаешь, Ивар… Я бы даже вышла за тебя замуж, если бы ты не отдал своё сердце Океану.
– Что? – он и подумать не мог о том, что эта девушка столько всего знает, да ещё и так смело может говорить о браке. Где это видано?
– Что слышал, ягнёнок, – Аника улыбнулась и легко, как бы невзначай, провела ладонью по щеке Ивара, обжигая своим прикосновением. – Ты справишься, я верю в тебя. Отец просил передать тебе ещё кое-что, очень важное.
– Говори, – Ивар от боли был готов бежать, куда глаза глядят, но шанс узнать что-то важное, что приблизит его к сокровищу, удерживал на месте.
– Чтобы найти жемчужину, чтобы взять её в руки и целым и невредимым добраться до счастливых берегов, тебе нужно… Умереть, – глаза девушки снова сверкнули огнём. – Но не пугайся, Ивар. Умереть не по-настоящему. Когда соберешься в последнее плавание, придёшь ко мне, я дам тебе белую рубаху, и помогу немного, пошепчу кое-что. Но это не всё, мать твоя и бабка должны будут плач устроить, будто ты умер уже. Как вы всегда делаете, прежде чем моряков Океану отдать. И вещи твои все выкинуть надо будет, только не в море, а предать земле. А как только ты на корабль взойдешь, имя твоё на суше забыть надо. Понял?
– Впервые слышу о таком! Как я матери объясню? – Ивара пробрала дрожь. Он был готов отказаться от женщин, даже умереть сам, но разве выдержит любящее материнское сердце такое горе? Забыть о сыне, забыть его имя, вычеркнуть из памяти. – А что будет, если она не согласится?
– Значит, либо и правда умереть тебе придется, либо забудь о жемчужине.
– Почему вы мне раньше не сказали? – возмутился Ивар, сжав руку в кулак. И тут же заскулил от боли, не сдержавшись.
– Если это небольшое условие могло изменить твое решение, то ты, Ивар, сын Кмара, не достоин жемчужины.
– Достоин. Моё решение ничто не изменит, – твердо произнёс Ивар и отстранился от Аники.
– Даже я, да? – она весело рассмеялась и, перепрыгнув через пепелище, зашагала в сторону деревни. – Тебе давно пора домой, моряк.
Ивар ничего не ответил, спрятал обожжённую руку в карман, и поплелся за отшельницей. Вокруг он не замечал никакого движения, и только мог догадываться, куда все подевались. Ему есть, о чем подумать в одиночестве и что обсудить с друзьями. Впереди непростое время, когда нужно выучиться, набраться опыта, собрать команду, построить корабль. Корабль. Никто ещё в деревне в одиночку не строил новых кораблей последние лет десять. И Ивар знал, что без помощи не справится. Самый простой способ – нанять плотников и просто руководить ими. Но откуда у восемнадцатилетнего парня деньги на рабочих?
– Чего задумался? – Аника довела Ивара до конца деревни и остановилась.
– Корабль мне нужен.
– Построишь. Если уж смерти не боишься и меня, то с этой проблемой точно справишься.
– Смешно! Я хочу отправиться за жемчужиной как можно скорее, я столько лет ждал! – Ивар терял терпение, его переполняло отчаяние и горячее желание прямо сейчас броситься в пучину морскую, будто бы сокровище лежало на дне и ждало его.
– Ещё подождешь. Счастье стоит времени, потраченного на его поиски… Правда? Да и становится ценнее. Если бы оно само шло в руки, разве мы ценили бы его, Ивар? – Аника не поворачивала головы, низко опустив её. В этот момент Ивар больше всего на свете желал обнять эту девушку и пообещать ей всё, что угодно, согласиться со всеми её словами, но гнал от себя эти мысли. Только чистота помыслов, только жемчужина имеет право занимать его сердце.
– Мы будем его ценить, Аника, – слова вырвались сами собой, утонув в предрассветной темноте.
Глава 4.
На полпути к деревне, когда холм уже остался позади, Ивара догнали Даг и Муса. Они запыхались и озирались по сторонам, будто за ними кто-то гнался.
– Ивар! – окликнул друга Даг.
– Чего вам? Вы где пропадали вообще? Утро на носу, вон, тучи опять сгущаются, – буркнул Ивар.
– Я очнулся у самого леса, на сухой траве лежал, а Муса, – Даг кивнул в сторону черноволосого, – на заднем дворе крайнего дома в деревне. Не помним, как так вышло. Вроде хоровод водили, потом меня какая-то девчонка потащила за собой, а дальше – тьма. Ты сам-то где был?
– Там же… У костров. С Аникой, – нехотя отозвался Ивар.
– Да ладно?! – Муса забежал вперед и остановился перед другом. – И что вы делали?
– Говорили. Чтобы найти жемчужину, мне придется умереть. Вот что, – одним махом выдал Ивар. – Мать должна оплакивать меня и забыть имя перед плаванием, иначе ничего не выйдет. Ясно?!
– Беда… – протянул Даг.
– Молчи пока что. Никому ни слова, слышишь? – Муса уцепился за Ивара и зашагал с ним рядом. – Занимайся своим делом, учись, в плавания ходи, денег копи, команду подбирай. Матери потом скажешь. Если она сейчас узнает, то не переживет!
– Знаю. Ты не думаешь, Муса, – Ивар остановился и заглянул другу в глаза, – что я ужасный сын? По своей собственной воле и прихоти лишаю мать единственной опоры и надежды.
– Да, всё так. Не буду тебя переубеждать. И не надейся, что мать тебя поймет. Решение твоё примет, потому что не сможет иначе, но не поймет и не простит, Ивар. А знаешь, что это значит? – Муса схватил друга за плечи и встряхнул. – Ты должен достать эту чертову жемчужину. Понял?
– Ты же говорил, что это сказки, – пролепетал Даг, стоявший чуть в стороне, опасливо косясь на товарищей.
– Говорил! Но ты и сам видел, что происходило с Иваром. Я верю своим глазам. И своему другу.
– Спасибо, Муса, – Ивар опустил голову в знак благодарности. Муса отпустил его, и в суровом холодном молчании они вернулись в деревню.
Главная площадь встретила их потухшим костром и запахом жареной рыбы, начал накрапывать мелкий дождь. Ни в одном окне не горел свет, жители попрощались с самым долгим днём в году и успокоились. Ничего, кроме завтрашнего дня не занимало их мысли и сны. Друзья разошлись на пересечении двух улиц и вернулись в свои дома. Даг был нескончаемо рад возможности забыться сном, Муса тревожился за друга больше, чем мог предположить, а Ивар старался убедить себя в том, что не ошибся. Все годы после гибели отца он бредил идеей далекого плаванья, он желал состязаться с Океаном в силе и стойкости и не допускал мысли о том, что может проиграть. Нынешняя же ночь показала, насколько он слаб, насколько юный Ивар не готов к битве всей его жизни. Счастье для всех, а не для себя. И цена – жизнь простого моряка.
Холодные каменные стены дома приняли Ивара как родного, впрочем, так всегда и было. Он настолько привык к отрешенности этих серых стен, что не замечал её. Но не сегодня. В эту ночь всё вокруг показалось ему незнакомым, совершенно новым и от того – угрюмым. Теперь свой дом он видел лишь временным пристанищем, перевалочным пунктом между детством и тем днём, когда всё изменится. Ивар тихо прошёл в комнату и забрался под стеганое одеяло. Его трясло, как при горячке. Шум моря, который проникал в дом даже сквозь плотно закрытые окна, звучал угрожающе и судьбоносно. Сколько сил нужно накопить, чтобы иметь смелость вступить в схватку с самим Океаном?
Глава 5.
Каждое новое утро на протяжении всех последующих пяти лет Ивар проводил практически одинаково: поднимался непременно с восходом, уделял время физическим упражнениям, плотно завтракал и до самой ночи усердно трудился. Установленный режим не менялся даже если Ивар находился на корабле. Он четко следовал своему плану – учился, подмечал каждую мелочь, а поэтому очень быстро стал помощником капитана.
Любая буря была ему в радость – Ивар старался запомнить поведение Океана, силу волн и их воздействие на корабль, действия капитана и работу команды. Он знал, что поиски жемчужины в разы сложнее и опаснее, чем рыболовный промысел и стремился стать лучшим капитаном. Пожалуй, за эти пять лет Ивар так привык к морю, что на суше чувствовал себя неуютно и тревожно, его пугали устойчивые конструкции, отсутствие ветра и шум в кронах редких деревьев, а уж к лесу он и вовсе старался не ходить, да и общества людей избегал.
В минуты особой тревоги, которые часто наступали после недельного пребывания дома, Ивар уходил на старую пристань, туда, где огромные каменные ступени спускались к самой воде. Он подолгу сидел, опустив ноги так, чтобы волны едва касались их, и ни о чем не думал. Ему представлялось, как пучина морская пожирает тело, как спины касаются киты и несут его, несут так далеко, что никто себе и представить не может. Если б Ивар мог превращаться во что угодно, то он стал бы китом и слился с Океаном, чтобы избороздить все его просторы и никогда больше не ступать на сушу.
– Ивар! – окликнул его Муса. Он спустился на пару ступенек и сел, прислонившись к стене.
– Доброго дня, – нехотя ответил Ивар. С товарищами он виделся последний раз ещё до плавания.
– Что-то ты совсем нас забросил. Неделю назад вернулся и даже не заглянул, – продолжал Муса. За прошедшие пять лет он возмужал, длинные черные волосы стал заплетать в тугую косу, совершил сотни рейсов, несколько раз поднимался в должности, но семьей так и не обзавелся.
– Устал. Да и вас тревожить не хочется, мы же все теперь самостоятельные люди, с заботами и хлопотами. Особенно некоторые, – Ивар оглянулся, заметив Дага, стоявшего у самого начала лестницы. Для своих лет он выглядел слишком взросло – отпустил бороду, набрал вес.
– А я что? У меня семья, дети… Третий вон на подходе, – пожал плечами Даг и поправил пояс на брюках, стараясь придать себе бравый вид.
– Ты решил совсем жену свою извести? – буркнул Ивар, непонимающе глядя на друга.
– Она сама виновата, рожает девчонок. Куда мне их столько? Я сына хотел, чтоб наследник был. Зря что ли я столько сил вложил в свою лавку? Торговля отлично идет, а женщинам передавать её по наследству совсем не хочется…
– Ага, особенно если они будут такими же глупыми, как твоя жена, – хохотнул Муса.
– Да что б тебя! Она не глупая! Просто… – Даг смущенно замолчал.
– Слишком простая, да? – продолжал веселиться черноволосый.
– Моя личная жизнь тебя вообще не касается! Больше ничего рассказывать не буду, – обиделся Даг.
– Я смотрю, у вас всё хорошо тут, на суше, – едва слышно протянул Ивар и нагнулся, чтобы достать рукой до воды.
– Как и всегда, – враз посерьёзнел Муса. – Я слышал, что твой корабль почти готов, да? Откуда средства, Ивар? Даг, конечно, очень помог тебе, но всё же?
– Бабушка, – шепнул Ивар. – Все свои сбережения мне отдала, да и сам я прилично заработал. И не смотри так на меня, я не хотел говорить ни тебе, ни Дагу раньше времени о готовности корабля. Тем более, мне пришлось залезть в приличные долги. Столичные торговцы пошли навстречу только из-за обещания о возвращении. Но, честно, я не уверен, что вернусь.
– Ты команду собрал? – Муса пересел ближе, Даг спустился по ступеням и встал чуть позади, чтобы лучше слышать разговор.
– С этим сложнее. Мало кто готов отправиться искать жемчужину. Я ведь не могу пообещать им большие деньги, улов или другое вознаграждение. Если честно, не могу даже гарантировать им то, что они вернутся. Поэтому ищу отчаянных или безнадежных людей. Среди моряков таких осталось немного. Удалось собрать с десяток человек по окрестным деревням. Кое-кто из наших местных тоже готов. Но они все – не бойцы, Муса. Либо слишком стары, либо слишком молоды и неопытны. Боцман обещал привести кое-кого из своих прежних товарищей, на него вся надежда.
– Я могу пойти с тобой! Дага не возьмем, он нам ещё тут, на суше, пригодится, – Муса серьезно посмотрел на Ивара и положил руку на его колено. – Возьмешь?
– Нет, – он немного помолчал и уже мягче добавил, – ты мой друг. Я не хочу, чтобы ты погиб. Не знаю, почему, но я уверен, что ты должен жить. Море – не твоё призвание и не твоё будущее. Твои корни в Средних землях, почему бы тебе не вернуться туда и не заняться тем, чем заняты все жители?
– Смеешься? – обиженно процедил Муса, злобно сощурив глаза и сжав колено Ивара. – Предлагаешь мне пасти коров и овец? Может ещё огородом заняться? Собиратель трав Муса! Да я вырос тут, рядом с морем, считай уже десять лет в море хожу. У меня есть опыт, и, – он коснулся рукой своей головы, – ум! Я тебе обязательно пригожусь.
– Ты же слышал все эти легенды и истории? Видел, что происходит с Океаном последний год? Муса! Он никогда не отступит, не пощадит никого. Только я могу попытаться.
– Не считай себя таким уж особенным только потому, Ивар, что ты сын Кмара, моряка, унесенного китами. Понял?! – Муса резко встал и начал подниматься по ступеням.
– Если моё мнение вообще хоть кого-то здесь интересует, – мягко и размеренно начал говорить Даг, – то я считаю, что Ивар прав. Если с ним что-то случится, если он слишком долго не будет возвращаться, кто-то должен отправиться на поиски. Почему? Потому что мы не можем потерять просто так чудесный корабль, команду и своего друга. Особенного друга, Муса.
Ивар и Муса удивленно оглянулись на Дага, они не ожидали от него столь разумных речей. Но, видимо, опыт в ведении торговых дел кое-чему научил товарища. Он небрежно передернул плечами и поравнялся с Мусой.
– Ну что? Нужно сходить к Анике, а потом готовить Ивара к плаванию. Верно?
– Верно. Всё верно ты говоришь, Даг, – Ивар поднялся и догнал друзей. – Больше нельзя откладывать. Эти пять лет дались мне нелегко. Пожалуй, стоит закончить историю с жемчужиной как можно скорее, пока она действительно не превратилась в глупую сказку.
– А ты не думал, что это и есть сказка? Давно обсуждали, – тихо говорил Муса, пока они втроем шли по деревне к Зеленому холму. – Может, кто-то давно придумал её, чтобы заставить мальчишек мечтать стать моряками? Кто по своей собственной воле, не по нужде, отправится на промысел в такой неспокойный Океан? Разве стали бы мы с вами мечтать о кораблях, о плавании, если бы не те истории, которые слышали с детства? Только представьте: все обычные люди, даже мои предки, после смерти или сжигались, или закапывались в землю. И только моряки имеют шанс отправиться в далекие дали, встретиться с чудесными девами, распивать вино, а не гнить годами в могилах или быть развеянными по ветру. С чего бы им такая честь?
– Чтобы прожить в море хотя бы неделю, забыв о твердой почве под ногами, о запахе леса и земли, не вспоминать о тех, кто остался дома, – нужна смелость. И, может быть, даже отчаянное безрассудство. Заняться стройкой, сельским хозяйством, торговлей, врачеванием – под силу любому человеку. Но далеко не каждый сумеет быть моряком. Мы с вами – другие люди, – Ивар поглядывал на друзей исподлобья и не спешил прибавлять шаг.
– Звучит неубедительно, совершенно. Все эти страшные жертвы бурь в обычное время наводят тоску, а те, кто отправляется за жемчужиной, выглядят сумасшедшими. Ивар! Ты добровольно отказался уже от слишком многого, может, стоит остановиться? Поговори с Аникой, возможно, обряд имеет обратную силу, и твой обет получится отменить? – Муса поравнялся с другом и положил руку ему на плечо.
– Буря тебя побери, Муса! Ты же сам уже всё сказал! Я до-бро-воль-но отказался от семьи и женщины. И ни капли не страдаю от этого, потому что моя цель в сотни – нет! – в тысячи раз важнее, чем семья, чем жена и дети. Даже моя собственная жизнь не настолько важна, как возможность жить в мире с Океаном. Только представь себе! Счастье! У каждого в деревне, да и в мире, будет счастливая жизнь. Никаких бурь, много рыбы, а значит, много работы, деньги. Кто знает, вдруг солнце будет светить ярче и не станет так часто прятаться за тучи? – Ивар жестом остановил Мусу, хотевшего что-то возразить. – Я знаю, что ты снова хочешь сказать. Но для меня это всё не сказки! Это та правда, в которую я верю всей душой. И я докажу тебе и всем вам, что прав! Мой отец погиб не зря, все моряки погибают не зря. Ясно?
– Успокойтесь, – вмешался Даг. – Вы никогда так ни до чего не договоритесь. Может быть я буду слишком прямолинейным, но, думаю, что Муса просто имел ввиду то, что мы не хотим видеть тебя погибшим. Даже если за тобой придут киты.
Ивар ничего не ответил, лишь прибавил шаг. Муса злобно глянул на Дага и, отпустив Ивара, поплелся за ним. Стал накрапывать серый, унылый дождь. Ивар думал о том, что стало с Аникой, он так и не видел её ни разу с того самого дня Равноденствия. Пять лет. Жив ли её отец, что вообще происходит в деревне отшельников? Он вспоминал странное и тревожное предложение Аники стать его женой, и никак не мог понять, – зачем? Все эти годы он часто возвращался мыслями в тот самый день, в свои видения, и представлял эту необычную девушку. Что было бы, предложи она себя в жены Ивару раньше, до обряда? Он гнал от себя эти мысли, но они упрямо не хотели исчезать и говорили ему, что Ивар не смог бы устоять. Это был его шанс на обычную жизнь. Может быть, даже счастливую. Если бы. Но Аника не приходила в деревню никогда, да и он сам в тот раз впервые оказался у отшельников. Нет, всё именно так, как и должно быть. Лишнее подтверждение того, что все решения верные. Ивара ждёт особая судьба. И он свято верил в то, что достанет жемчужину, чего бы это ему не стоило.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/tatyana-alhimova/kray-morya/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Татьяна Алхимова
Тип: электронная книга
Жанр: Русское фэнтези
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 06.05.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Моряк Ивар, следуя древним преданиям, решает отыскать главное сокровище Океана – жемчужину, которая подарит счастье всем людям, а ему – вечную жизнь.Но Океан не готов отдать своё сокровище просто так, и Ивар даже не представляет, какую цену придётся заплатить за всеобщее счастье. Немыслимые по силе бури, таинственная морская дева, Роза ветров, край моря… Океан приготовил для моряка самые суровые испытания. С чем ещё придется встретиться Ивару в поисках жемчужины и сможет ли он обрести то, к чему так стремится?