Главная страница | Зарубежная публицистика | Дневники: 1920–1924

Дневники: 1920–1924
Вирджиния Вулф
Дневники
Годы, которые охватывает второй том дневников, были решающим периодом в становлении Вирджинии Вулф как писательницы. В романе «Комната Джейкоба» она еще больше углубилась в свой новый подход к написанию прозы, что в итоге позволило ей создать один из шедевров литературы – «Миссис Дэллоуэй». Параллельно Вирджиния писала серию критических эссе для сборника «Обыкновенный читатель». Кроме того, в 1920–1924 гг. она опубликовала более сотни статей и рецензий.Вирджиния рассказывает о том, каких усилий требует от нее писательство («оно требует напряжения каждого нерва»); размышляет о чувствительности к критике («мне лучше перестать обращать внимание… это порождает дискомфорт»); признается в сильном чувстве соперничества с Кэтрин Мэнсфилд («чем больше ее хвалят, тем больше я убеждаюсь, что она плоха»). После чаепитий Вирджиния записывает слова гостей: Т.С. Элиота, Бертрана Рассела, Литтона Стрэйчи – и описывает свои впечатления от новой подруги Виты Сэквилл-Уэст.Впервые на русском языке.

Вирджиния Вулф
Дневники: 1920–1924

Предисловие переводчика

Этот второй том дневников Вирджинии Вулф охватывает пять лет, с января 1920-го по декабрь 1924 года, – ключевой период в ее становлении как художественной писательницы. «День и ночь», роман в традиционном стиле, знаменующий конец ее ученичества, вышел в конце 1919 года, однако чуть ранее в своем «Королевском саду» Вирджиния уже нащупала метод, который ей предстояло испробовать в ближайшие годы после публикации рассказа. Ее новый подход к художественной прозе был отчасти использован в романе «Комната Джейкоба» (1922) и получил дальнейшее развитие в «Миссис Дэллоуэй» (1924). Важнейшим фактором, повлиявшим на способность и решимость Вирджинии следовать своим собственным путем, несомненно, стало открытие издательства «Hogarth Press». То, что в 1917 году началось как хобби, быстро развивалось, превращаясь в серьезный бизнес, который, хотя и требовал (и получал) много ее внимания, также давал Вирджинии исключительное преимущество – возможность публиковать что хочется без вмешательства посторонних издательств и учета мнения читателей. «Королевский сад» и сборник рассказов «Понедельник ли, вторник» были в первой дюжине небольших книг, выпущенных Леонардом и Вирджинией в их собственной типографии на Парадайс-роуд в Ричмонде. «Комната Джейкоба» – первый полноразмерный роман, который им предстояло опубликовать.
Параллельно с «Миссис Дэллоуэй» Вирджиния Вулф писала серию критических эссе, объединенных в сборник «Обыкновенный читатель»; кроме того, в течение 1920–1924 годов она опубликовала более сотни статей и рецензией в периодических изданиях. Растущее признание талантов Вирджинии, похоже, придало ей уверенности в себе, и она решилась на публичную полемику. Конечно, в ранних работах есть свидетельства феминизма писательницы, но в 1920 году она была уязвлена конкретными примерами мужского самодовольства и выразила свои чувства в нескольких чисто полемических статьях. Эти ранние попытки, неизвестные широкой публике, представлены в Приложениях 2 и 3.
Вирджиния и Леонард жили в лондонском боро Ричмонд-апон-Темза с 1914 года, а также имели загородный дом в Сассексе. Однако по мере стабилизации психического и физического здоровья Вирджиния все больше возмущалась ограничениями и неудобствами жизни в глуши. В конце 1923 года ей наконец-то удалось преодолеть сопротивление мужа и добиться неохотного согласия на их возвращение в центр Лондона. В марте 1924 года Вулфы переехали на Тависток-сквер 52 в Блумсбери.
За эти годы Вирджиния смирились со своим дневником: она больше не чувствует себя обязанной вести его регулярно и, несмотря на пробелы и перерывы, всегда возвращается к нему, как с старому другу. В этом Вирджиния Вулф, ведущая дневники, существенно отличается от Вирджинии, пишущей письма. Как автор писем и, следовательно, собеседник, она по большей части стремится развлечь адресата и, так сказать, оживить события; она отбирает и приукрашивает факты, по мере возможности улучшая историю и бездумно жертвуя достоверностью. Однако ее дневник – это наспех сделанные и неотредактированные записи встреч и событий: увиденного, услышанного и прочувствованного – того, о чем она думала, когда садилась писать. Как и любой автор, берущийся за перо, Вирджиния довольно часто задается вопросом, что из этого выйдет. Но если бы она, как ей иногда приходило в голову, использовала свои дневники в качестве основы для мемуаров, которые так и остались ненаписанными, можно не сомневаться, что записи были бы совершенно другими.
Некоторые сплетни, которыми она делится, вполне могут оказаться неправдой, но точность ее памяти в отношении увиденного, услышанного и прочитанного впечатляет. Например, наброски бесед с Бертраном Расселом содержат подробности, которые подтверждены биографическими и автобиографическими работами, опубликованными спустя много лет после смерти Вирджинии. Ее воспоминания о чаепитии у Августина Биррелла также могут быть полностью верифицированы вплоть до содержания письма с автографом Чарльза Лэма, которое она видела висящим в рамке на стене.
Изучая точность описания собственных чувств, мы сталкиваемся с правдой иного рода. В своем дневнике Вирджиния не стремится раскрыть душу или внутреннюю жизнь, но в честности ее слов об этом сомневаться не приходится. Временами она явно ошибалась в суждениях, когда, например, уверяла себя, что не будет обращать внимания на отзывы о ее книгах, или когда в один день она считала учтивость Дезмонда Маккарти раздражающей, а в другой писала, что у него, как у друга, нет недостатков. Несомненно, в дневнике она, по словам Клайва Белла, «слишком вольно говорит о слабостях и нелепости» друзей. Конечно, Вирджиния анализирует, комментирует их и, вследствие своего ума, проницательности, а также блестящего стиля письма, по-особенному окрашивает словами образы людей – даже самые суровые ее портреты врезаются в память. Несмотря на острый язык, однако, она отнюдь не всегда резка в суждениях, и порой видишь, как, отбросив первоначальную неприязнь или критику, Вирджиния восстанавливает баланс, сразу или чуть позже отмечая в людях качества, достойные восхищения и восхваления.

Аббревиатуры и сокращения

БР-I – Бертран Рассел «Автобиография: 1872–1914»
БР-II – Бертран Рассел «Автобиография: 1914–1944»

В. или ВВ – Вирджиния Вулф:
ВВ-Д-I – «Дневники: 1915–1919»
ВВ-П-I – «Письма: 1888–1912»
ВВ-П-II – «Письма: 1912–1922»
ВВ-П-III – «Письма: 1923–1928»

КБ-I – Квентин Белл «Биография Вирджинии Вулф. Том I:
Вирджиния Стивен, 1882–1912»
КБ-II – Квентин Белл «Биография Вирджинии Вулф. Том II:
Миссис Вулф, 1912–1941»

КМ – Кэтрин Мэнсфилд

Л. или ЛВ – Леонард Вулф:
ЛВ-I – «Посев. Автобиография: 1880–1904»
ЛВ-III – «Новое начало. Автобиография: 1911–1918»
ЛВ-IV – «Вниз по склону. Автобиография: 1919–1939»

ЛПТ – Литературное приложение «Times»
НЛП – Независимая лейбористская партия

РФ-П-II – Роджер Фрай «Письма: 1913–1934»

ЧП – Член парламента

1920

В декабре 1919 года сначала Леонард, а затем и Вирджиния заболели и поехали в Монкс-хаус только 29-го числа. Они вернулись в Хогарт-хаус 8 января 1920 года. Запись от 7 января, как указывает сама Вирджиния, сделана в конце дневника за 1919 год (Дневник VIII), но четыре страницы, которые занимает текст, были вырваны и вставлены в начало ее новой книги за 1920 год (Дневник IX). Титульный лист подписан:
Монкс-хаус
Родмелл

7 января, среда.

Начинать год на последних страницах моей старой тетради, на тех немногих листах, которые я не вырвала под письма, значит, конечно, перевернуть все с ног на голову, но это отчасти соответствует характеру дела.
Наш последний вечер. Мы сидим у камина в ожидании почты – лучшая часть дня, на мой взгляд. Тем не менее любое время суток имеет здесь свои достоинства, даже утро с завтраком без тостов. Как бы ни начался день, он заканчивается Пепином [сорт яблок]; почти каждое утро выглядывает солнце; мы завтракаем в хорошем настроении, и я иду в свою романтическую комнату[1 - Один из многочисленных сараев в саду Монкс-хауса, приспособленный под кабинет Вирджинии Вулф [далее В. или ВВ]. Позже для нее построили специальный «домик» у стены, примыкающей к церковному двору.] по траве, покрытой инеем, по твердой как кирпич земле. Потом появляется миссис Дедман[2 - Жена Уильяма Дедмана – церковного сторожа, соседа Вулфов в Родмелле, помогавшего им с садом. ВВ описала миссис Дедман (см. ВВ-П-II, № 1109) как «старуху, родившую 11 детей и обладавшую мудростью всего мира со времен Потопа».] и берет заказ, вернее, отдает прошлый, поскольку она спланировала наш рацион так, чтобы еды хватало на несколько дней до следующего прихода. Мы пользуемся ее духовкой. Результат всегда аппетитный: тушеное мясо, пюре и объемные цветастые блюда с густым соусом, морковью и луком. Всегда можно поговорить с 18-летней Элси[3 - Деревенская девушка, ежедневно приходившая убирать дом.], у которой, кажется, есть голова на плечах. Дом пустеет к половине одиннадцатого – пустой он и сейчас, в пять часов вечера; мы растапливаем камин, варим кофе и читаем, как по мне, с наслаждением, умиротворенно, подолгу.
Но я не хочу тратить время на бытовую хронику, если только не устану описывать зимние холмы и луга – то, от чего у меня постоянно захватывает дух. Вот, например, выглянуло солнце и кроны деревьев словно полыхают огнем; стволы изумрудно-зеленые; даже кора здесь ярко окрашенная и изменчивая, будто кожа ящерицы. Эшемский холм в дымке тумана; окна длинного поезда сверкают на солнце; дым ложится на вагоны, словно кроличьи вислые уши[4 - Похожий образ есть в романе ВВ «Волны»: «… там, вдалеке, через поле пробирается поезд, лопоухий от дыма» (в пер. Е. Суриц).]. Каменоломня светится розовым, а мои заливные луга пышные как в июне, пока не обнаруживаешь, что трава короткая и жесткая, точно рыбья чешуя. Все это я могу описывать еще много страниц подряд. Каждый или почти каждый день я гуляла по разным местам и возвращалась с целой охапкой подобных сравнений и чудесных образов. Одно из таких мест – открытое пространство с прекрасным видом на Эшем – всего в пяти минутах ходьбы от дома, и, повторюсь, каждое направление, куда ни глянь, по-своему удивительно. Однажды мы прошли через пшеничное поле и поднялись на холм; пасмурным воскресным днем на дороге была грязь, но наверху сухо. Высокая трава на холме побледнела, и, когда мы пробирались через нее, у наших ног пролетел ястреб, который, казалось, волочился у самой земли, будто притянутый тяжелым грузом. Он отпустил ношу и высоко взлетел, стоило нам подойти. Мы нашли крылья куропатки, прикрепленные к небольшому кровоточащему обрубку, – ястреб уже почти закончил трапезу. Мы видели, как он потом вернулся, чтобы доесть. Дальше по склону холма большая белая сова, «волнистая» (ибо это описывает ее способ петлять между деревьями, а мягкий и пушистый вид в сумерках добавляет точности слову), «волнистая в сумерках»[5 - Отсылка к строкам поэмы Джорджа Мередита «Любовь в долине».], пролетела за живой изгородью, когда мы проходили мимо. Деревенские девушки возвращались и окликали друзей в дверях. Так мы пересекли поле и церковный двор, обнаружили красные головешки угля в камине, поджарили хлеб. Наступает вечер.
Л.[6 - Здесь и далее Л. или ЛВ – Леонард Вулф (1880–1969) – английский политический теоретик, писатель, издатель и госслужащий, муж ВВ.] большую часть времени подрезал яблони и подвязывал сливы к стене. Для этого он надевает две куртки, две пары носков и перчаток, но даже тогда холод пробирает насквозь. Последние дни были похожи на замерзшую воду, которую ветер бросает в лицо мельчайшими частичками льда, а затем в укрытии она превращается в небольшую лужицу под ногами. Вчера я отправилась к дому с белым дымоходом[7 - Саттон-хаус на окраине деревни Айфорд, примерно в миле от Родмелла вверх по долине Уз.], обнаружив ведущую к нему травянистую дорожку; справа били ручьи – синие, будто с морской водой. С одного ручейка взлетел бекас[8 - Небольшая птица с очень длинным, прямым и острым клювом.], двигаясь зигзагами туда-сюда, резко и молниеносно. По мере того как я продвигалась вперед, вверх взлетали чибисы[9 - Небольшая птица семейства Ржанковые.]; одна из птиц отстала, издав характерный крик. Затем высоко в воздухе над лугом парила (принесли почту – только письмо от Маттай[10 - Луиза Эрнестина Маттай (1880–1969) – выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа, госслужащая и сторонница органического сельского хозяйства. В 1931 году она вышла замуж за своего зятя (вдовца сестры), сэра Альберта Говарда (1873–1947) – английского ботаника. Считается, что именно она послужила прообразом мисс Килман – отвратительной и чрезмерно образованной женщины в романе ВВ «Миссис Дэллоуэй». Мисс Маттай была помощницей редактора газеты «International Review» – Леонарда Вулфа.]) полукругом стая – не знаю, что это были за птицы. Сегодня днем на холмах я увидела перед собой обычную стаю, половина которой пронеслась прямо передо мной. Звон колокольчиков, когда я шла по долине, исходил от стада, пристроившегося на зеленой стороне, и там же, на вершине, были три ломовые лошади[11 - Тяжеловозы – название пород лошадей, предназначенных для перевозки тяжестей. Реже их называют ломовыми или возовыми.], неподвижные, как в летний день, привязанные у амбара для пшеницы. Насколько я вижу, у меня осталась еще одна страница, поэтому придется все же перейти к бытовой хронике. Люди интересовали меня куда меньше, чем красные ягоды, восходы солнца и луны. Как обычно, приходили письма – на этот раз о «Дне и ночи» от Шеппарда[12 - Сэр Джон Трессидер Шеппард (1881–1968) – выдающийся преподаватель классической литературы и первый ректор Кингс-колледжа Кембриджа, не являвшийся выпускником Итона.] и Роджера [Фрая, см. Приложение 1]; оба такие, как мне нравится. А вот старушка Китти Макс[13 - Кэтрин (Китти) Лашингтон (1867–1922). Ее родители были близкими друзьями семьи ВВ. В 1890 году она вышла замуж за Леопольда Макса (1864–1932) – политического писателя, владельца и редактора консервативной газеты «National Review». Позднее ВВ писала, что Китти в какой-то степени послужила прообразом для миссис Дэллоуэй.] обращает внимание лишь на безобидные глупости, но мне стыдно начинать год со сплетен. Читаю «Империю и торговлю[14 - Книга ЛВ «Империя и торговля в Африке: исследование экономического империализма» была написана в феврале 1919 года и опубликована Департаментом трудовых исследований совместно с издательством «Allen & Unwin» 14 января 1920 года.]» с искренним удовольствием, беспристрастным восхищением плотностью, страстью и логикой текста; полезно время от времени читать работы мужа. Помимо этого – «Воспитание Генри Адамса[15 - Генри Брукс Адамс (1838–1918) – американский писатель и историк, наиболее известный своей автобиографической книгой «Воспитание Генри Адамса» (1907).]» и… Я написала статью об «Английской прозе» для Марри[16 - Рецензия ВВ на книгу «Сокровищница английской прозы» под редакцией Логана Пирсолла Смита вышла 30 января 1920 года в журнале «Athenaeum», редактором которого был Джон Миддлтон Марри (см. Приложение 1).], а теперь заканчиваю с Россетти[17 - Кристина Джорджина Россетти (1830–1894) – английская поэтесса. Неизвестно, что именно читала или рецензировала ВВ.], отделываясь от «Times[18 - Имеется в виду Литературное Приложение «Times» (далее ЛПТ) – еженедельный литературно-критический журнал Великобритании.]».

10 января, суббота.

Ах! Все прекрасно, вот только судьба настроена против торжественной церемонии начала дневника. Я, конечно, взяла новое перо и взгромоздилась на странный высокий стул, но никак не могу устроиться в нем (неудобно ни читать, ни писать), поэтому сижу и жду, пока Лотти[19 - Лотти Хоуп и ее подруга Нелли Боксолл пришли по рекомендации Роджера Фрая и начали работать у Вулфов в Хогарт-хаусе горничной и кухаркой соответственно 1 февраля 1916 года.] принесет маленькие гвозди, чтобы починить мое старое сломанное ушастое кресло. Его потроха много лет назад прорвали обшивку, и последние шесть месяцев я практически сидела на жесткой деревяшке. Леонард вдруг взялся подлатать кресло мешковиной, но мы все равно ждем Лотти. Пять минут ходьбы у нее превращаются в сорок пять; она у мисс Стэнфорд[20 - Мисс Стэнфорд держала молочную ферму в Ричмонде.].
Вот и наступил новый год, десять дней которого уже прошли. Заслуга клуба «1917»[21 - Клуб «1917», названный в честь февральской революции в России, был основан для периодических встреч людей, поддерживающих идеи мира и демократии. Вскоре в него вошли непопулярные радикальные политики и интеллектуалы. Помещения клуба находились на Джеррард-стрит в лондонском районе Сохо.] в том, что он собирает мой конкретный набор людей в одном месте по будням около 16:30. В четверг я обнаружила там Клайва (услышала его еще на лестнице), Моргана[22 - Клайв Белл и Эдвард Морган Форстер, см. Приложение 1.], Фредегонду[23 - Фредегонда Сесили Шоув (1889–1949) – английская поэтесса, дочь кузины ВВ Флоренс Фишер и историка Ф.У. Мейтланда, биографа Лесли Стивена – отца ВВ. Фредегонда получила образование в Ньюнем-колледже Кембриджа и в 1915 году вышла замуж за Джеральда Фрэнка Шоува.] и несколько размытых фигур второго плана, заслуживающих только кивка, – это были самые разные Оливье[24 - «Самыми разными Оливье» могли быть Марджери, Бринхильда, Дафна и Ноэль – дочери сэра Сидни Оливье, фабианского социалиста, колониального администратора и госслужащего.]. Нынче Клайв как газовая лампа, зажженная в ясный день Моргана – не солнечный и не бурный, а день чистого света, способный подчеркнуть румяна и пудру, пыль и морщины, трещины и изгибы моего бедного старого попугая[25 - Друзья часто называли Клайва Белла «какаду».]. При нем я чувствую себя в свете софитов. Сочетание этих двух людей было неприятным или, вернее, неудачным. На Лестер-сквер[26 - Пешеходная площадь, находящаяся в Вест-Энде Вестминстера и известная своими театрами.] Моргана ждала замужняя дама. Клайв, нашутившись над именем Литтона Стрэйчи, отвез меня на такси на Риджент-сквер[27 - Ванесса Белл жила по адресу Риджент-стрит 36 со своими тремя детьми: Джулианом, Квентином и Анжеликой. О Ванессе (Нессе) Белл, Литтоне Стрэйчи и Мэри Хатчинсон см. в Приложении 1.]. Я забежала первой и обнаружила, что в комнате светло и оживленно; ребенок полз в угол; Несса была в пятнистой шляпе с розовым пером. Думаю, она таким образом избавляется от остатков домотканого сукна, причем весьма успешно. Я также думаю (Лотти все никак не идет, и вечер тратится впустую, а мне еще читать Линдси [неизвестная] – о боже!), что моя привлекательность уже села за горизонт; Мэри [Хатчинсон] все время на виду, а Несса восходит, сияя как полная луна. Зачем иначе Клайву так долго и восторженно рассказывать мне о ее платье на вечеринке, о ее красоте и величии? Бог его знает – возможно, чтобы самому казаться ярче. Длинная желтая прядь свисала под ухом. «Я должна тебя подстричь», – сказала ему Ванесса. После этого он быстро снял шляпу, нащупал длинную прядь и понял: ее предназначение – прикрывать лысину. Но прядь опять повисла сзади (немного отталкивающее зрелище) – явно не хватало воска, чтобы она держалась. Были и комплименты мне, но сказанные так, словно Клайв больше не является моим привилегированным поставщиком их. Домой я ехала с вокзала Виктория[28 - Железнодорожный вокзал в Лондоне, второй по загруженности после Ватерлоо. На Окружной железной дороге в то время проводили эксперимент по сокращению времени остановок поездов на платформах. Станционный смотритель сидел в специальной смотровой будке, руководя работой и подавая сигнал сиреной после 30-секундной остановки.] и заметила там смотрителя в будке.

14 января, среда.

В воскресенье у нас ужинали Шоувы; в понедельник ничего особенного; во вторник Клуб и практически интимная беседа с Гамбо[29 - Марджори (Гамбо) Стрэйчи (1882–1969) – учительница и писатель, младшая из пяти сестер Литтона.]; Боб Т.[30 - Роберт (Боб) Калверли Тревельян (1872–1951) – английский поэт и переводчик.], Фредегонда и Аликс[31 - Аликс Стрэйчи, урожденная Саргант-Флоренс (1892–1973), – британский психоаналитик американского происхождения и вместе со своим мужем переводчица на английский язык полного собрания сочинений Зигмунда Фрейда. ВВ познакомилась с ней 21 июня 1916 года, когда Джеймс Стрэйчи привел ее на ужин в Хогарт-хаус. К следующему лету Вулфы узнали Аликс достаточно хорошо, чтобы предложить ей работу в качестве подмастерья в типографии «Hogarth Press».] где-то на фоне; в среду, сегодня, я вернулась с короткой прогулки в Кью[32 - Королевские ботанические сады Кью – комплекс ботанических садов и оранжерей в юго-западной части Лондона между Ричмондом и районом Кью.], жду Леонарда и предвкушаю большую вечеринку[33 - Званый ужин, устроенный Д.Т. Шеппардом, был перенесен с 7 января (см. ВВ-П-II, № 1106 и далее в тексте, 17 января 1920 г.).] с Доггартом[34 - Джеймс Гамильтон Доггарт (1900–1989) – известный офтальмолог, лектор, писатель, игрок в крикет. В 1920 году он был студентом Кембриджа, членом общества «Апостолов» и группы «Блумсбери».], мисс Джошуа[35 - Кэтрин Мари Джошуа (1898–?) – выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа, дочь мистера Джошуа (см. 15 сентября 1924 г.).] и другими в 19:30. Поэтому я пишу так, словно жду поезд. Я могла бы заполнить несколько страниц сплетнями Шоувов, но до сих пор не решила, как далеко мне стоит заходить здесь в своей нескромности. Пришлось бы долго и подробно писать, чтобы правильно все объяснить, – убедительная причина не делать этого. Но в целом речь идет о трех днях откровений в Гарсингтоне[36 - Загородный дом Филиппа и Оттолин Моррелл, который стал убежищем для многих отказников от военной службы по соображениям совести после вступления в силу закона о воинской повинности в начале 1916 года.]; похоже, в уши Фредегонды там излился целый поток признаний. Это показывает, как мало человек на самом деле знает о себе подобных. Я и подумать не могла, что долговязый Филипп[37 - Филипп Эдвард Моррелл (1870–1943) – либеральный политик, член парламента с 1906 по 1918 г. В 1902 году он женился на леди Оттолин Виолет Анне Кавендиш-Бентинк (см. 13 февраля 1920 г.). У них была одна дочь. В 1917 году леди Оттолин уличила мужа в неверности, и это привело к серьезному ухудшению ее здоровья, истинная причина которого тогда еще была неизвестна.], глупый в своих кожаных гетрах и двубортном жилете с пуговицами, украшенными драгоценными камнями, решится на такое. По словам Джеральда[38 - Джеральд Фрэнк Шоув (1887–1947) – экономист, выпускник Кингс-колледжа Кембриджа.], все жалели этого очень одинокого и в каком-то смысле несчастного человека. Я не могу не улыбнуться при мысли о том, что эти полугерцогские (в лучшем случае, я бы сказала) недоросли играются в пригородах Илинга[39 - Лондонский боро Илинг во внешнем Лондоне.] или Стретэма[40 - Район в южной части Лондона.] и живут, чтобы стать страховыми агентами или кем-то подобным, тогда как у Гарсингтона нет наследника. Ну вот! Проболталась.
Моя близость с Гамбо случилась на волне ее высокой оценки «Дня и ночи»: «Такое солидное, большое, величественное, крепкое построение… Оно принадлежит литературе, оно часть жизни». Подобные сантименты греют душу. К тому же, полагаю, в моем дневнике найдутся записи о том, что я стала теплее относиться к Гамбо в последние годы, догадываясь о ее сильном унынии и полагая, что прежний свет в ней больше не вспыхнет. Сейчас он начал мерцать, и это является источником для ее романа. (Интересно, так же ли очевидно я выдаю автобиографию за вымысел?!) Сюжет книги – это история М.С. и Д.В., а финал таков: она вновь обретает счастье, хотя и теряет заветный объект[41 - Историю Марджори Стрэйчи (М.С.) и Джозайя Веджвуда (Д.С.) см. в книге ВВ-Д-I, 17 января 1915 г. Роман Марджори «Подделки» на эту тему был опубликован только в 1927 году.]. Мои шестеренки в голове немедленно закрутились, пытаясь облечь в слова эту историю за нее и придумывая, как именно счастье можно было бы отобразить зеленым в одном месте, желтым в другом и так далее. (Романистка я или нет, но инстинкт сочинительства срабатывает очень быстро.) Она пришлет мне несколько глав.
Сегодня выходит книга Леонарда. Он настолько спокоен, что вы бы ни за что не догадались. Погода принесла сильные штормы; французское судно затонуло в Бискайском заливе[42 - Ранним утром 12 января французский лайнер «Afrique» затонул в Бискайском заливе, недалеко от портового города Ла-Рошель. Из 609 человек выжили только 34.] через два дня после того, как Белла[43 - Белла Сидни Вулф (1877–1960) – старшая сестра ЛВ, вдова после смерти в июне 1916 года своего первого мужа – ботаника и генетика Р.Х. Лока. Она участвовала в издании детского журнала «Little Folks» и была автором нескольких книг. В 1921 году Белла вышла замуж за сэра Томаса Сауторна, британского колониального служащего, с которым ЛВ жил в одном бунгало во время своей первой поездки на Цейлон в 1905 году. В январе 1920 года Белла, вероятно, возвращалась на Цейлон.] проплыла там; корнуоллский пароход потерпел крушение у Свонеджа[44 - 10 января корнуоллское судно «Treveal», перевозившее джут из Калькутты в Данди, потерпело крушение у прибрежного города Свонедж графства Дорсет. 36 из 43 членов экипажа погибли.]; ночью наши окна тряслись так, что мы дважды просыпались. Неистовые порывы ветра, вдруг нарушающие спокойствие, наводят на мысли о животной дикости, о человеческом безумии. Но за стеклом и кирпичом мы, люди, в относительной безопасности. Иногда я с удивлением думаю, что скоро огромная прочность и устойчивость Хогарт-хауса[45 - Хогарт-хаус и прилегающий к нему Саффилд-хаус, построенные как единое здание около 1720 года, были куплены в январе 1920 года на имя ВВ у миссис Брюэр за ?1950.] будут моими, и я смогу увековечить их перочинным ножом, если захочу. И вот, к счастью, пришел Л.

17 января, суббота.

Затем была упомянутая выше вечеринка. Мисс Джошуа пришла в бледно-розовом платье и сандалиях Артемиды[46 - Артемида – в древнегреческой мифологии вечно юная богиня охоты и женского целомудрия.] с серебряной шнуровкой вокруг лодыжек. Доггарт – щеголеватый невинный молодой человек с глазами цвета коричневой форели. Шеппард нервно танцевал, а Сесил Тейлор[47 - Сесил Фрэнсис Тейлор (1886–1955) – выпускник Эммануил-колледжа Кембриджа, член общества «Апостолов», с 1912 года и до конца своей карьеры учитель Клифтон-колледжа (частная школа в Бристоле).], на мой взгляд, вполне соответствовал роли просвещенного школьного учителя. Ужин пролетел очень быстро, на волне тем Кембриджа и христианства; после трапезы, как мне кажется, все пошло легко и живо, а потом появился Боб [Тревельян]. Атмосфера в миг переменилась. Фантазии вдребезги разбились. В итоге – кембриджский вечер 1890-х; вечер Сэнгера[48 - Чарльз Перси Сэнгер (1871–1930) – барристер, друг и современник Бертрана Рассела и Роберта Тревельяна в Тринити-колледже Кембриджа, член общества «Апостолов».]; падение качества; резкий здравый смысл; серьезные литературные разговоры, и, что меня особенно раздражало, любая попытка сменить курс немедленно пресекалась Бобом – неугомонным гасильником[49 - Приспособление для тушения свечей.]. Он как будто в шорах: зрение отличное, но кругозор узкий. Шеппард перестал танцевать; мы спорили, мы горланили. Приехала Аликс, бледная как глина и ненамного ярче внутри. Я потеряла равновесие; мое тщеславие было язвлено. Короче говоря, я считаю, что Боб все испортил, но увидеть и осознать это он вообще не способен. Подкрались сомнения в моей симпатии к Ш. и Сесилу Тейлору; молодые люди не могут просто нравиться или не нравиться. Так закончилась вечеринка. Боб остался. Я была польщена похвалой моего романа. По этой причине, полагаю, утро показалось мне приятнее вечера, ведь накануне мы вернулись в атмосферу Кембриджа.
Потом с ночевкой приехала Кэ[50 - Кэтрин (Кэ) Лэрд Кокс (1887–1938) – выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа. Добрая, надежная и авторитетная женщина, она была хорошим другом для Вулфов, особенно во время длительных периодов болезни ВВ. Смерть поэта Руперта Брука в 1915 году усилила боль Кэтрин от их неразрешенного любовного романа, но в 1918 году она вышла замуж за Уильяма Эдварда Арнольд-Форстера.], а теперь Дезмонд [Маккарти, см. Приложение 1]; завтра я ночую у Роджера. Все это довольно тяжело и разбивает неделю на маленькие кусочки. Пришлось отложить визит к миссис Клиффорд[51 - О миссис Клиффорд и визите ВВ к ней см. 24 января 1920 г.]; я пишу от скуки и мечтаю, несмотря на всю любовь к Дезмонду, провести вечер в уединении. Он стал преемником Орла[52 - Сэр Джон Коллингс Сквайр (1884–1958) – писатель и поэт, наиболее известный как редактор лондонского литературного журнала «London Mercury» в послевоенный период, а также редактор и рецензент издания «New Statesman». У Сквайра был псевдоним «Solomon Eagle» (Eagle в пер. с англ. значит «орел»). Любопытно, что Дезмонд Маккарти, сменивший его на посту редактора, писал под псевдонимом «Affable Hawk» (в пер. с англ.: «Приветливый Ястреб»).] в «New Statesman[53 - Британский политический и культурный журнал, издаваемый в Лондоне с 1913 года.]».

20 января, вторник.

Много лет назад, будучи ребенком, я на основе собственных наблюдений придумала мудрую поговорку: не возлагай больших надежд на вечер, и он их с лихвой оправдает. Именно поэтому визит Дезмонда был легким и освежающим и прошел без сучка без задоринки, ибо тем для разговоров скопилось предостаточно. История его путешествия, она о капитане Диксе и капитане
 [неизвестные]; их тошнотворной непристойности; о шторме на море и прибытии в Кейптаун; об удивлении миссис Пейли и приветствии самого Пейли[54 - Джордж Артур Пейли был богатым эксцентричным человеком, который учился в Итоне и Тринити-колледже вместе с Дезмондом Маккарти и, когда последний женился в 1906 году, позволил ему несколько лет жить в своем поместье в графстве Саффолк. В 1920 году мистер и миссис Пейли [неизвестная] жили в Южной Африке, куда Дезмонд приезжал к ним в гости.]: «Мы вас совсем не ждали». Телеграмма Дезмонда «Дезмонд отплыл» затерялась, и ему, похоже, не стоило приезжать. Все это он весело рассказывал мне прекрасным мягким голосом и с большим, чем обычно, количеством деталей. Что касается загнивания или упадничества – от них ни следа; Дезмонд свеж, решителен и дружелюбен. Потом было много разговоров о «New Statesman», о бесчисленных проектах в списке его дел и письмах, которые нужно написать. Думаю, втайне он очень взволнован и рад. ?500 в год ему гарантированы; половина из них зависит от еженедельных статей, подписанных псевдонимом «Affable Hawk» [Приветливый Ястреб], – это строжайший секрет. После чая мы отправились к Роджеру на другой конец света – в «Brecknock Arms»[55 - Роджер Фрай жил со своей сестрой Марджери в лондонском районе Холлоуэй; недалеко от них находилась закусочная «Brecknock Arms».]. Автобусы проезжают мимо, следуя в Барнет [лондонский боро]. Поскольку нам обоим важен наряд, приехали мы, конечно, не сразу. Дом очень высокий и узкий, со множеством больших комнат и яркой подборкой картин. Роджер показался мне слегка усохшим и, пожалуй, постаревшим. Можно ли так говорить о нем? Не знаю, насколько образ Роджера окрасился в цвет моей печали, ведь я догадалась, что ему не очень понравился роман «День и ночь». Поэтому я продолжала представлять его своенравным и выискивала следы иррационального предубеждения. На фоне доброжелательного Дезмонда он показался чудаковатым; старые морские капитаны с похабными историями не в его вкусе, да и романы тоже. Тем не менее Роджер признался, что «День и ночь», на его взгляд, намного лучше, чем «По морю прочь».

21 января, среда.

Легко взять и заявить, что похвала Роджера не стоит того, поскольку она нейтрализована иррациональным предубеждением. Хорошо, если оно на вашей стороне, но ведь человека тоже порой заносит и сохранять холодную голову не выходит. Иногда мне кажется, будто успешное выполнение работы – единственный признак здорового состояния. Это главная функция души. Работа Р. никогда не получает должной оценки, и он постоянно испытывает некоторое раздражение. В основном оно проявляется, когда Р. недоволен Англией, но мне кажется, что я могу проследить его и в других вещах. Р. раздражителен без всякой причины и слишком часто жалуется, что арт-критики его ненавидят и только французы интересуются его картинами. Да что там – он ведь обвинял Клайва в краже идей и продаже их в Америку за ?200, но в этом я с Роджером согласна[56 - Возможно, речь идет о статье Клайва Белла «Порядок и власть», впервые опубликованной в журнале «Athenaeum» от 7 и 14 ноября 1919 года и перепечатанной в нью-йоркском издании «New Republic» от 3 и 10 декабря того же года.]. Если честно, я вижу, что все мои выводы обусловлены собственным расположением духа. Во-первых, мне трудно писать. Сегодня утром я просидела с ручкой в руках часа два и не сделала почти ни одной заметки. А те, что сделала, казались скорее кляксами, нежели стремлением к жизни и теплу, как это бывает в хорошие дни. Главная причина моего омраченного состояния, вероятно, все-таки в Роджере, но Дезмонд тоже внес свой вклад; и потом – сколько же глупостей я вчера натворила, включая звонок Ричмондам[57 - Сэр Брюс Литтелтон Ричмонд (1871–1964) – журналист, редактор ЛПТ с его основания в 1902 году и до выхода на пенсию 35 лет спустя, самый верный покровитель ВВ. В 1913 году Брюс женился на Елене Рэтбоун, и с тех пор они жили в Кенсингтоне.], прервавший их ужин и навлекший на меня болезненный упрек от Елены[58 - Елена Элизабет Рэтбоун (1878–1964) – жена Брюса Ричмонда. В юности она принадлежала к светскому кругу Даквортов и Стивенов. Елена особенно интересовалась вопросами сестринского дела и акушерства.]. Хотела бы я все это проанализировать здесь, но мне нужно помыться, одеться, пообедать в Клубе, а потом отправиться к Молли Гамильтон[59 - Мэри (Молли) Агнес Гамильтон (1882–1966) – выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа, писательница, журналистка, госслужащая, политик Лейбористской партии, основательница и член клуба «1917». В 1920 году она жила в Лондоне по адресу Йорк-Билдингс 21 (район Адельфи).] на вечеринку, которая, предсказываю, будет скучной и только добьет меня, и тогда я, замерзшая, приползу в свою кровать.

24 января, суббота.

Однако я не ползла замерзшей в кровать, а напротив, вечеринка позабавила меня своей зрелищностью, вернее, поразила столпотворением. Молли горланила на весь Адельфи, а затем, когда хозяйка задала уровень, около сотни человек пытались ее перекричать. Я заняла свое место в углу между Клайвом и Нортоном[60 - Генри (Гарри) Тертиус Джеймс Нортон (1886–1937) – математик, выпускник Тринити-колледжа Кембриджа, член общества «Апостолов».] и наслаждалась чувством безответственного веселья. Совсем не человеческий праздник. Все улыбались. А что еще остается, когда не можешь выразить удовольствие словами?! Там была Марго[61 - Марго Роберт Адамсон – младшая из трех сестер миссис Гамильтон. Она была поэтессой и уже приходила к Вулфам на ужин (см. ВВ-Д-I, 8 июля 1919 г.).], ужасно изуродованная длинным платьем. Я пыталась обратить ее пафосные речи в смех. Юмор разбавлял ее поэзию лучше, чем критика. Затем молодой мистер Эванс[62 - Вероятно, Чарльз Седдон Эванс (1883–1944) – генеральный директор издательства «Heinemann».] признался мне, что его восхищение романом «День и ночь» носит личный характер: «По правде говоря, я сам переживаю то же самое». Бедняжка! И все-таки мне приятно думать, что моя психология, «интенсивная и современная», освещает глубины личного существования мистера Эванса.
Но боже мой, как все эти разговоры о романах стали кислить и горчить во время визита к миссис Клиффорд[63 - Люси Клиффорд (1846–1929) – писательница и жена знаменитого британского математика Уильяма Кингдона Клиффорда (1845–1879). После смерти мужа она осталась одна с двумя юными дочерями и сама зарабатывала на жизнь, сочиняя пьесы и романы. «Мисс Фингал», ее последний роман, вышел в 1919 году. ВВ и ЛВ навещали миссис Клиффорд в ее доме на Чилворт-стрит 8 в лондонском районе Паддингтон.]! С тех пор как мы встречались 20 лет назад, она, похоже, обзавелась вставными зубами и, несомненно, подкрасила свои локоны, но в остальном осталась прежней: большие глаза цвета трески и фигура из 1890-х; черный бархат; болезненность, напористость, живость, вульгарность, напряженность до кончиков пальцев. И все это в сцене с такими вот фразами: «Дорогой… Мой дорогой мальчик… Знаете ли вы, Леонард, что я была замужем всего три года, а потом мой муж умер и оставил меня с двумя детьми без гроша… Пришлось работать… О да, я работала и часто распродавала мебель, но никогда не брала в долг». Хотя пафос не в ее стиле. Она говорит так, чтобы заполнить пространство, но если бы я могла воспроизвести ее речи о деньгах, гонорарах, изданиях и рецензиях, то точно считала бы себя настоящей романисткой, а получившийся образ служил бы мне потом предупреждением. Думаю, она скорее продукт 1890-х, чем нашей эпохи. Опять же, добившись успеха много лет назад, она с тех пор пытается изо всех сил его повторить, но в процессе этого стала черствой. Ее надутые губки жаждут кусочек масла, но радуются и маргарину. На одном из маленьких столиков, которыми заставлены ее унылые комнаты (деревянный черный кот на часах и маленькие резные зверушки под ним), она хранит свои личные и ужасно прогорклые запасы: рецензию на себя в «Bookman[64 - Ежемесячный журнал, издававшийся в Лондоне с 1891 по 1934 г.]», свой портрет и подборку цитат о «Мисс Фингал». Уверяю вас, мне трудно такое описывать. Более того, меня не покидало ощущение, что в этих кругах принято оказывать друг другу услуги, и, когда она предложила помочь мне сколотить состояние в Америке, я испугалась, что придется писать на нее рецензию в «Times». Полагаю, она смелая женщина, обладающая жизненной силой и мужеством, но, боже мой, этот вид грязных перьев и старой промокательной бумаги, не очень чистых пальцев и ногтей, эти разговоры о деньгах, рецензиях, гранках[65 - Набор оттисков напечатанного материала на больших листах бумаги без разделения на отдельные страницы для проверки и правки.], помощниках и суровых критиках невыносимы. Атмосфера прогорклой капусты и старой одежды, кипящей в грязной воде! Мы ушли с двумя дешевыми безвкусными книжонками. «Вы собираетесь взять мои паршивые работы?.. По правде говоря, я вся в долгах…». Да, но не для этого ли нас и позвали на чай? Не совсем, я полагаю, но отчасти, подсознательно. И вот теперь, как вы можете заметить, красок на собственное хвастовство не осталось; требуется второе издание «По морю прочь», а скоро оно понадобится и для «Дня и ночи»; «Nisbet[66 - Издательство «James Nisbet & Co». Больше об этом предложении ничего не известно.]» предлагает мне ?100 за книгу. О боже, надо положить этому конец! Никогда больше не буду писать для издателей.
У меня нет ни времени, ни сил, чтобы описать Дезмонда в его офисе; мой улов биографий; обед на Гордон-сквер и сидение потом в больших креслах перед камином Клайва; появление Адриана [Стивена, см. Приложение 1]; привязанность Мэри и сравнительную покорность Клайва[67 - Офисы издания «New Statesman», редактором которого был Дезмонд Маккарти, располагались на Грейт-Квин-стрит 10. Результатом «улова биографий» ВВ стала ее статья «Разговор о мемуарах», вышедшая в «New Statesman» от 6 марта 1920 года. Хотя сожительство Клайва и Ванессы Белл на Гордон-сквер 46 прекратилось во время войны, Клайв сохранил за собой комнаты в этом доме, который был сдан в аренду Мейнарду Кейнсу.].
Вечером я пила чай с Лилиан[68 - Лилиан Харрис (1866–1949) – подруга и компаньонка Маргарет Ллевелин Дэвис, помощница секретаря Кооперативной женской гильдии с 1901 по 1921 г.]; мы молча чмокнули друг друга на прощание, ведь моя задача заключалась в том, чтобы помочь ей скоротать час времени, пока она ждет вердикта по поводу своего зрения. Она может ослепнуть, я полагаю. О боже! И ведь даже не поговоришь об этом. Какое мужество может заставить человека в 50 лет смотреть на оставшиеся годы, когда их омрачает такое несчастье!

26 января, понедельник.

Вчера был день моего рождения; мне исполнилось 38 лет. Что ж, я, несомненно, чувствую себя намного счастливее, чем в 28 лет и чем вчера, поскольку сегодня днем мне в голову пришла идея новой формы для следующего романа. Я представляю, что одно будет раскрываться через другое, как в «Ненаписанном романе[69 - Рассказ ВВ, впервые опубликованный в журнале «London Mercury» в 1920 году и перепечатанный в сборнике «Понедельник ли, вторник», выпущенном издательством «Hogarth Press» в 1921 году.]», только не на десяти, а на двухстах страницах или около того. Разве это не придаст тексту как раз ту свободу и легкость, которых я добиваюсь? Разве это не позволит мне приблизиться при сохранении формы и темпа к тому, чтобы вместить в книгу все-все? Сомневаюсь только, удастся ли мне передать человеческую душу; достаточно ли я владею мастерством диалога, чтобы уловить и передать ее? Ведь в этот раз подход представляется мне совершенно иным: никаких строительных лесов; почти ни одного кирпичика; все в полумраке, зато сердце, страсть и юмор будут мерцать, как огонь в тумане. Только так я найду место для всего: для радости, непоследовательности, для беспечных переходов от одного к другому по своему усмотрению. Достаточно ли я владею образами – вот в чем я сомневаюсь, но все равно представляю, как «Пятно на стене», «Королевский сад» и «Ненаписанный роман» берутся за руки и водят хоровод[70 - Рассказы ВВ «Пятно на стене» (1917) и «Королевский сад» (1919) выпущены издательством «Hogarth Press».]. Что из этого выйдет – мне только предстоит узнать; темы пока нет, но я вижу огромные потенциальные возможности формы, которую более или менее случайно открыла для себя две недели назад. Полагаю, опасность заключается в проклятом эгоистическом «Я», разрушающем, на мой взгляд, Джойса[71 - Джеймс Джойс (1882–1941) – ирландский писатель и поэт, представитель модернизма.] и Ричардсон[72 - Дороти Миллер Ричардсон (1873–1957) – британская писательница-модернистка и журналистка, пионер в использовании метода «поток сознания» для повествования, автор цикла «Паломничество», состоящего из 13 романов.]. Вопрос в том, достаточно ли автор силен и гибок, чтобы отгородить свою книгу от самого себя, но при этом не ограничивать ее и не сдерживать, как это случилось у Джойса и Ричардсон. Надеюсь, я достаточно хорошо владею своим делом, чтобы справиться с помощью разнообразных приемов. В любом случае путь мой, несомненно, лежит куда-то туда; придется идти на ощупь, экспериментировать, но сегодня меня озарило. Судя по легкости, с которой развивается мой «Ненаписанный роман», я и правда нащупала в нем свой путь.
Вчера, в день моего рождения и вдобавок ясный солнечный день, когда на деревьях вспыхивало множество зеленых и желтых пятен, я отправилась в Южный Кенсингтон, чтобы послушать Моцарта и Бетховена[73 - В зимние месяцы между 1918 и 1921 гг. ВВ посетила ряд частных концертов по подписке (членскому взносу) в Шелли-хаусе (Набережная Челси 1) и Южном Кенсингтоне (Кромвель-роуд 23). Среди слушателей было много друзей ее молодости, включая леди (графиню) Кромер и Елену Ричмонд.]. Думаю, большая часть музыки пролетела мимо ушей, поскольку я сидела между Кэти[74 - Леди Кромер, Кэтрин (Кэти) Тинн (1865–1933) – первая жена Ивлина Бэринга, 1-го графа Кромер. ВВ знала Кэтрин и ее сестру Беатрису Тинн еще со времен Гайд-Парк-Гейт.] и Еленой [Ричмонд], с головой погрузившись в возмутительную шутливую болтовню с графиней. Несмотря на подтрунивания, она была очень приветлива и весела, пригласила меня на чай и даже настояла на том, чтобы я пришла. Мы выложили свои деньги [членский взнос], когда уже стемнело. Графиня засияла от удовольствия, услышав комплимент в свой адрес: «В присутствии леди Кромер всегда чувствуешь себя…», – что-то о ее красоте и т.д. Комната была переполнена представителями Южного Кенсингтона, и все они очень шумели. Особенно это касается Эйли Дарвин[75 - Элинор (Эйли) Дарвин (1879–1954) – ирландский иллюстратор, гравер и художник-портретист, жена Бернарда Дарвина – внука известного натуралиста Чарльза Дарвина.] – толстой, благопристойной и приятной, но тоскливой женщины, которая по старинке возмущается перед тем, как выступить против критики. Она сказала мне, что я однажды поступила жестоко. Не помню уже, что я ответила – что-то дикое и случайное, полагаю, как и всегда в подобных обстоятельствах. Джордж Бут взять меня за руку и похвалил мою книгу[76 - Эйли Дарвин и Джордж Бут (см. 9 марта 1920 г.) были друзьями ВВ до формирования группы «Блумсбери».].

31 января, суббота.

Вот мое расписание на этой неделе: вторник – ужин со Сквайрами[77 - В 1908 году Джон Коллингс Сквайр женился на Эйлин Гарриет (1883–1970) – сестре его друга и сокурсника в Кембридже, Кленнелла Анструтера Уилкинсона.], Уилкинсоном[78 - Кленнелл Анструтер Уилкинсон (1883–1936) – журналист и автор популярных биографий, выпускник Кембриджа, друг и сокурсник Д.К. Сквайра.] и Эдгаром[79 - Эдгар Сидни Вулф (1883–1981) – третий брат ЛВ.]; среда – чай с Еленой; четверг – обед с Нессой, чай на Гордон-сквер; пятница – визит Клайва и Мэри; суббота – сидение у камина с болезненным и, надеюсь, необоснованным страхом, что некие существа, захватившие Лотти и Нелли, вселятся и в меня. Это похоже на мглу, которая накрывала волны в заливе и заставляла мое сердце замирать, когда я сидела за столом в гостиной в Сент-Айвсе[80 - Прибрежный город в графстве Корнуолл.] и делала уроки. Дешево и убого – вот мое впечатление от посещения Патни[81 - Район на юго-западе Лондона. Вулфы прогулялись в Патни и были в гостях у Эдгара Вулфа и его жены Сильвии в доме по адресу Кастелло-авеню 7.]. Пригородные улицы наводят на меня еще больший ужас, чем трущобы. На каждой из них есть подстриженное дерево, растущее из квадрата земли на тротуаре. На интерьере я даже останавливаться не стану. Как сказал Леонард, это душа Сильвии [жена брата ЛВ] в виде лепнины. Они сидели в столовой за большим столом и читали романы… Отчасти я, конечно, сноб, но представители среднего класса внешне очень грубые и звучат грубо, когда смеются или высказывают свои мысли. Низшие классы и этого не делают.
Говорят, мистер Уилкинсон был пьян, но для миссис Сквайр это точно не оправдание. Она стала еще шире, еще больше превратилась в какой-то белесый осадок; мне кажется неприличным ее пассивное злорадство в кресле напротив – для нее это, похоже, естественное, автоматическое состояние; она как безвольная, но потенциально опасная медуза. Она срывается на молодых по счету раз; Сквайр, по крайней мере, прямолинеен и честен. С одной стороны, мне не нравятся его рассуждения о любви, патриотизме и отцовстве, но, с другой, я же могла высказать свое мнение. Любовь стала предметом дискуссии из-за «Athenaeum[82 - Английский литературный журнал, основанный в 1828 году и купленный после Первой мировой войны Арнольдом Раунтри, который в начале 1919 года предложил должность редактора Джону Миддлтону Марри, возродив тем самым издание. ВВ довольно часто публиковала свои статьи в «Athenaeum».]». По словам Сквайра, журнал все отрицает. Это смертельный холод для любого творчества. А вот «London Mercury», наоборот, создает очень комфортные условия. Сквайр настаивал на том, чтобы я писала для них. «Athenaeum» снискал дурную славу из-за своего жесткого скепсиса. Я попыталась объяснить Сквайру, что есть такие понятия, как честность и высокие стандарты, но он ответил, что поэзия и энтузиазм важнее. В настоящее время в наших кругах идет битва между Джеймсом[83 - Джеймс Бомонт Стрэйчи (1887–1967) – младший из десяти детей сэра Ричарда и леди Стрэйчи, психоаналитик и (вместе со своей женой Аликс) переводчик Зигмунда Фрейда на английский язык. По окончании Тринити-колледжа Кембриджа в 1909 году он стал секретарем своего двоюродного брата Джона Сент-Лоу Стрэйчи (1860–1927), редактора журнала «Spectator», но был уволен в 1915 году за пацифистские взгляды. Год спустя он стал отказником по соображениям совести. В 1920 году Джеймс работал критиком в «Athenaeum», а Дезмонд Маккарти в «New Statesman».] и Дезмондом. Джеймс хочет «полностью уничтожить притворство». Мы же с Дезмондом, напротив, хотим возродить его, как феникс из пепла. Фундаментальное противоречие, но я в равной степени могу писать для Марри, Сквайра или Дезмонда – широта взглядов или безнравственность, это как вам больше нравится.
На повестке дня канализация. У нас полоса невезения, и мы вынуждены потратить ?200 на трубы, которые еще полгода назад были бы проблемой миссис Брюэр[84 - Бывшая владелица Хогарт-хауса.]. Но мы боялись, что это обойдется в тысячу.
За чаем с Еленой в отсутствие Брюса [Ричмонда] мы деликатно затронули тему ЛПТ. Она сообщила, что авторы любезничали с ней, пытаясь повлиять на рецензии. Я вкратце рассказала о своем интервью с миссис Клиффорд. Елена все поняла: она знакома с ее методами. Елена часто обедает с леди Дильк[85 - Этель Люси Дильк (1876–1959) – старшая дочь миссис Клиффорд, жена сэра Фишера Вентворта Дилька, 4-го баронета.] и слышит, как миссис Клиффорд шутит со Стивеном Маккенной[86 - Стивен Маккенна (1888–1967) – плодовитый и популярный английский писатель.]. Мне нравится, что Елена разделяет мое чувство отвращения; она и правда более благоразумная и бесхитростная, нежели я, и смотрит на все простыми карими глазами самой милой и доброй собаки-колли. Елена понравилась мне даже больше, чем раньше, особенно когда села на табурет и рассказала, как она делает то-то и то-то для больных и страждущих, а я подумала: «Как пациентам, должно быть, приятно видеть ее у своих постелей». Люди, не обладающие ни гениальностью, ни хитростью, похоже, воспринимают все просто и здраво, поэтому меня, причисляющей себя к выдающимся, это смущает. Нет в них, кажется, ни напряжения, ни самовосхваления, и блеском их тоже не обмануть. Остальное мне придется опустить, так как нужно еще прочесть шесть биографий для Дезмонда. Письмо от мистера Аскью [неизвестный] из Стаффордшира о романе «День и ночь» приятное, но как-то это странно – нравиться низшим классам.

4 февраля, среда.

Лучше бы я, а не Лотти, заразилась чесоткой от Леонарда; это единственное мое предложение касательно проблемы вшей, которая не покидает наши мысли, портит утро и отравляет спокойствие после чая. По словам Фергюссона[87 - Доктор Д.Д. Фергюссон – врач Вулфов, живший на Маунт-Арарат-роуд в Ричмонде. Зуд Лотти, похоже, нашел отражение в рассказе ВВ «Ненаписанный роман»: «Дальше она передернулась, а дальше так же неловко, как и прежде, вывернула руку, словно у нее пекло или зудело между лопатками» (в пер. Л. Беспаловой).], вши начинают двигаться в своих логовах, когда им тепло. Пока улучшений нет, но, насколько я поняла, инфекции тоже. Какова, однако, сила воображения! Я могу представить и почувствовать зуд в любой точке своей огромной поверхности кожи и начать чесаться. Этим и занимаюсь сейчас.
Каждое утро с полудня до часу я читаю «По морю прочь». Не бралась за него с июля 1913 года. Спроси мое мнение о романе сейчас, я бы ответила, что не знаю – какое-то шутовство в нем и сплошные заплатки на скорую руку; то простота и суровость, то легкомысленная банальность, то божественное откровение, то сила и свобода, о которых можно только мечтать. Бог знает, что с этим делать. Недостатки настолько ужасны, что мои щеки горят от стыда; потом вдруг какой-то поворот предложения, взгляд вперед, и щеки горят уже по другой причине. В целом мне нравится ум молодой женщины. Как доблестно она преодолевает препятствия! Боже мой, какой писательский талант! Я мало чем могу ей помочь и, очевидно, предстану перед потомками автором дешевых острот, умной сатиры и даже довольно грубых вульгаризмов, которые будут мучить меня и на том свете. И все же я понимаю, почему люди предпочитают его роману «День и ночь»; не скажу, что им сильнее восхищаются, но его находят более галантным и вдохновляющим произведением.
Сегодня днем была у мадам Гравэ[88 - Мадам Гравэ – портниха, рекомендованная, вероятно, Мэри Хатчинсон, – и ее муж капитан Феликс Гравэ переехали из Фулхэма в Корнуолл-Гарденс, Кенсингтон.] и увидела ее большой новый дом. Маман, бедняжка, с трудом держится. Сажаешь ее на табурет, а она слезает, потом снова хочет сесть; «вы ведь только сидели, маман, но слезли!». Потом она назвала меня жестокой – очень обидно. А во сне ее челюсть отвисает вниз, как у мертвеца. Старческий маразм. С ней говорят просто и даже нежно, пока мы бродим по дому, рассматривая мебель. Мне нравится ее ребячество и неутолимое желание сшить для меня еще одно платье, которое якобы будет готово через неделю, хотя она не может закончить то, когда-то начала.

13 февраля, пятница.

Опять много пропусков и опять оправдания. В течение некоторого времени наше спокойствие заметно нарушалось людьми. Возраст, слава или возвращение к мирной жизни – не знаю, что именно влияет, но я в любом случае устаю от походов на чай и все-таки не могу удержаться от них. Сидеть взаперти, если можно этого не делать, – своего рода кощунство для меня. Возможно, так оно и есть; я же тем временем не пишу дневник и не читаю на греческом. В день частного показа Дункана[89 - Дункан Грант (см. Приложение 1) провел свою первую персональную выставку в галерее «Paterson & Carfax», располагавшейся по адресу Олд-Бонд-стрит 5; частный показ, вероятно, состоялся в понедельник 9 февраля 1920 года.] был устроен званый обед в кафе «Royal[90 - Кафе «Royal» в конце Пикадилли-Серкус на Риджент-стрит было особым местом встречи известнейших писателей, художников и иностранцев. В настоящее время здание перестроено в отель «Cafe Royal».]»: 12 гостей; все красиво оформлено; я в приподнятом настроении и одурманенная вином; причудливый ассортимент обычного и необычного. Пришла миссис Грант[91 - Миссис Бартл Грант, урожденная Этель Макнил (1863–1948), мать Дункана, была очень красивой и обаятельной женщиной.] – женщина, все еще плывущая, словно якхта[92 - ВВ, как и Чарльз Дарвин, не умела правильно писать слово «яхта».], на волне зрелого очарования; были также Пиппа[93 - Филиппа (Пиппа) Стрэйчи (1872–1968) – суфражистка, третья из пяти сестер Литтона. В 1907 году она организовала первое большое шествие женщин по Лондону за избирательные права для Лондонского общества суфражизма, которое после войны превратилось в Национальное общество по делам женщин, секретарем которого она оставалась до 1951 года.], Адриан, Банни, Литтон[94 - Об Адриане и Карин Стивен, Дэвиде (Банни) Гарнетте и Мейнарде Кейнсе см. в Приложении 1.]. Последний выложил ?70 за одну из картин. Мейнард встал и сказал: «За нашу глубокую привязанность к Дункану». Полагаю, Дункан предпочел бы обойтись без суеты, и после обеда он ускользнул, оставив нас одних на выставке. Моя способность наполнять сцены своим иррациональным возбуждением абсурдна, и в таком состоянии я говорю больше, чем имею виду, вернее, говорю то, что думаю. Осматривая выставку вместе с Адрианом, я решила, что он подавлен, как человек, который сравнивает себя с современниками и осознает, наконец, свою неудачу. «Какие мы все выдающиеся!» – воскликнула я. И тут выяснилось (или мне это показалось?), что они с Карин чувствуют себя оторванными людьми, которых подвергли суровому экзамену, а ведь результаты, когда тебе больше тридцати пяти лет, вывешиваются на всеобщее обозрение. Повинуясь импульсу, я пригласила их на ужин и – предсказываю – почувствую себя ужасно виноватой, когда они придут. Тем временем я молчу, ибо мне нечего сказать о картинах Дункана. Они кружились в моей голове, как белое вино, которое я пила; такие прекрасные и восхитительные; их очень легко обожать. Однако я видела выставку лишь мельком, поскольку тут и там сновали хорошо одетые люди. Потом был чай с Роджером в «Burlington», прогулка с Мейнардом и слух о том, что продано уже 15 тысяч экземпляров его книги, но, к чести Кембриджа, он остается невозмутимым и более, а не менее скромен, чем раньше[95 - Роджер Фрай, предположительно, находился в офисе издания «Burlington Magazine» на Олд-Берлингтон-стрит; он был одним из руководителей с момента основания журнала в 1903 году. Полемическая работа Мейнарда Кейнса «Экономические последствия мира» была опубликована издательством «Macmillan» в конце декабря 1919 года; первоначальный тираж составил 5000 экземпляров.].
На следующий день я купила одну из картин Дункана, пожертвовав платьем гранатового цвета, которое мне очень понравилось. Платье ассоциируется с чаепитием у Эйли. Сплошное разочарование. Неряшливая, компромиссная, сутулая по жизни, довольствующаяся тем, что есть, и внешне все равно недовольная, Эйли поразила меня; такой почтенный и благопристойный, аккуратный и чопорный дом, но такие заурядные дети. Искренний Бернард[96 - Бернард Ричард Мейрион Дарвин (1876–1961) – внук известного натуралиста Чарльза Дарвина, женившийся в 1906 году на Элинор (Эйли), урожденной Монселл. В течение почти сорока лет он писал о гольфе для «Times» и опубликовал множество книг. Кузина ВВ Флоренс Мейтланд вышла замуж за сэра Фрэнсиса Дарвина, отца Бернарда, в 1913 году, когда они оба овдовели, и Вирджиния была знакома с этим обширным кембриджским кругом еще до своего замужества.], честный и с сильным дарвиновским характером, понравился мне гораздо больше. Он говорил о гольфе и споре по поводу леса Уоддон-Чейз[97 - Спор касался хозяина леса Уоддон-Чейз и охоты в нем. Разгневанные фермеры вывесили плакаты против новоизбранного лорда Оркни и его своры гончих, в то время как полковник Селби-Лоундс из поместья Уоддон-холл пытался спасти старую свору, с которой традиционно охотились в этом регионе. Данный спор, частично происходивший на страницах газеты «Times», был урегулирован только в январе 1921 года.]. Однако больше я с Эйли видеться не намерена.
Теперь я перескочу через несколько дней, события которых уже не помню, и расскажу о прошлом вечере с Оттолин[98 - Леди Оттолин Виолет Анна Моррелл (1873–1938) – английская аристократка и меценатка, сыгравшая важную роль в английской литературной жизни начала XX века, одна из центральных фигур в группе «Блумсбери». Она была известной покровительницей художников и писателей, а также хозяйкой, принимавшей гостей в доме 44 по Бедфорд-сквер, Блумсбери, а с июня 1915 года – в поместье Гарсингтон.] (пропущу чай с ней, Бирреллом[99 - Августин Биррелл (1850–1933) – писатель и либеральный политик, выпускник Тринити-колледжа Кембриджа, главный секретарь Ирландии с 1907 по 1916 г. Он был давним другом Оттолин, а ВВ познакомилась с Бирреллом еще до войны. Августин овдовел и жил с двумя сыновьями, младший из которых, Энтони, хотя и был очень милым, серьезно отставал в развитии.] и имбецилом[100 - Устаревшее название людей с умственной отсталостью средней степени.] Тони Бирреллом). И все же я не уверена, что смогу описать вечеринку, поскольку мы с Филиппом сидели вместе и наблюдали за тем, как открывается дверь и входят люди. Загадочных умников было больше, чем обычно; так, по крайней мере, мне показалось, ведь я их не знала. Были Элиоты, Хаксли, Форстеры и другие. Моим единственным развлечением стал диалог с У.Д. Тернером[101 - Уолтер Джеймс Редферн Тернер (1884–1946) – поэт и журналист. Он родился и получил образование в Австралии, путешествовал по Европе, а во время войны служил в артиллерии; его стихи были включены в третий том «Георгианской поэзии»). В 1920 году он был музыкальным критиком газеты «New Statesman», театральным – «London Mercury», а вскоре стал литературным редактором издания «Daily Herald».] – немногословным красноносым и бесконечно скромным человеком с выпученными карими глазами и милым рассеянным взглядом; он будто бы хотел говорить правду, но оказался слишком застенчив и не готов к ней. Прошлой ночью Сквайр почувствовал, что я постигла его душу, – так он сказал. Сквайр меня безмерно уважает, но, боюсь, это отчасти повлияло на мою симпатию к Тернеру. На вечеринках я теперь чувствую себя немного знаменитой – есть шанс, что люди вроде Тернера, чьи имена я знаю, знают и меня. Более того, они очень рады, когда их хвалят. Элиоты с удовольствием поужинали с нами. Марри был нежный и шутливый. В моем черном-белом эскизе все-таки должна быть одна цветная деталь: я хочу отметить платье Оттолин цвета зеленого сургуча. Этот яркий шелк особенно выделялся с настоящим кринолином. Благодаря ему она действительно контролировала всю комнату. Однако мне весь вечер казалось, что Оттолин разочарована, а ее бледный насупленный вид выдавал внутреннее недовольство. Если кто и был разочарован, так это, как говорится, она. Я и правда не могу не считать ее несчастной!
Я совсем упустила, что провела прошлые выходные у Арнольд-Форстеров.

15 февраля, воскресенье.

Отчасти чтобы забыть о Веббах[102 - Сидни Джеймс Вебб (1859–1947) и его жена Беатриса (1858–1943) – социальные реформаторы, столпы Фабианского общества, основатели Лондонской школы экономики и еженедельника «New Statesman».], отчасти чтобы отложить на несколько минут «По морю прочь», просто скажу, что мы обедали с ними, а вчера ужинали с Адрианом, Сэнгером и Хасси[103 - Дорис Эдит Хасси (1891–1951), подруга Марджори Стрэйчи, была независимой молодой девушкой, которая жила в Клиффордс-Инн и надеялась сделать карьеру писательницы.]. Ох уж эти Веббы! Я считаю, что холодный ветреный день в 13:30 как раз подходит им. Когда мы идем по Гросвенор-роуд, старые газеты разлетаются, а средний класс гуляет в своих воскресных нарядах. Красные дома выглядят ободранными. Фабричные окна выходят на реку. В воскресенье все баржи пришвартованы. Ни солнца, ни тепла. Но куда все идут? Почему правильные вещи так отвратительны? Потом баранина, капуста и яблочный пирог – все съедобное, но невкусное. Плохие сигареты. Немного виски. Гостиная у них теперь ледниково-белая, а акварели висят где-то в стороне. Миссис Вебб демонстрирует свой акулий оскал. Вебб вырядился в красное и выглядел толще, чем есть. Окно в задней комнате из матового стекла – для маскировки. Я больше не боюсь, а лишь тоскую и печалюсь, и меня всю трясет от столь отвратительной перспективы. Мистер Кросс[104 - Феликс Уоррен Кросс, работавший в Министерстве иностранных дел в 1919–1923 гг., провел для Веббов исследование, которое было включено в их обзор «Английские тюрьмы под местным управлением», опубликованный в 1922 году.] из Министерства иностранных дел принес шесть портфелей с бумагами, которые нужно было просмотреть. Миссис Вебб сказала мне, что неправильно препятствовать Л. баллотироваться в парламент; якобы мы нуждаемся в людях тонкого ума и т.д. Но что такое «правильно» и кто такие «мы»?! Холодно-дружелюбно она попрощалась с нами. Относиться к ним можно и проще, но ужас нарастает по мере знакомства с Веббами. Неужели и мы станем такими? Я хожу взад-вперед по платформе, чтобы согреться; опускаю руки в горячую воду, приседаю у камина, но все равно я обостренно раздражена.

3 марта, среда.

Итак, в конце прошлой недели мы поехали в Родмелл и вернулись обратно два дня назад[105 - Вулфы уехали в Родмелл в субботу 21 февраля и вернулись в Лондон в понедельник 1 марта.]. Однако в корзине для грязного белья у меня много вещей – сцен, я имею в виду, которые свалены как попало в мое вместилище разума и не извлекаются, пока совсем не потеряют форму и цвет. «Походы на чай», я полагаю, продолжались; о, был один ужин на Гордон-сквер, когда Мэри, раскапризничавшись в своей спальне, отказалась расставаться с заколками для волос. Я записала эту сцену и назвала ее «глупой». Можно ли сказать «вульгарной»? Думаю, нет. Наряжаться для джентльменов – нервное занятие, которое не одну женщину заставит побледнеть. Там был Дезмонд – сердечный, ласковый, самый давний друг, как мне иногда кажется, и, возможно, самый лучший. Меня тронуло то, как он пробежал по платформе, чтобы пожелать мне спокойной ночи. Потом мы продали дядю Тоби[106 - Генри Тоби Принцеп (1793–1878) – английский чиновник индийской гражданской службы и историк Индии, двоюродный дед ВВ по материнской линии. Знаменитый художник Д.Ф. Уоттс подарил один из двух портретов Г.Т. Принцепа матери ВВ еще до ее свадьбы с Лесли Стивеном. ВВ имеет в виду, что она продала этот портрет, доставшийся ей по наследству, одному из членов семьи Принцеп.] за ?150 мистеру Принцепу, и, получив чек, я тут же пожалела – о боже! – в который раз. Я учусь этого не делать и каждый раз делаю.
Речь Роджера в Клубе и моя первая попытка выступления в течение пяти минут подряд[107 - В своих записях за 19 февраля 1920 года ЛВ отметил: «Чай в Клубе. РФ [Роджер Фрай] говорил о современном искусстве». Упоминаний о «попытке» ВВ нет.] – все это было невероятно блестяще и открыло перспективы такой формы волнения, о которой раньше и не подозревали. Обедала с Нессой и Дунканом в Сохо. Видела, как женщина уронила перчатку[108 - Образ женщины, роняющей перчатку, есть в романе ВВ «Комната Джейкоба».]. Счастливый вечер.
Ужин с Элиотом и Сидни. Последний приходит в себя от нас и Саффилда; не обошлось без ахов и вздохов[109 - Т.С. Элиот и Сидни Уотерлоу (см. Приложение 1) ужинали у Вулфов в пятницу 20 февраля, перед отъездом последних в Родмелл. Вероятно, Уотерлоу предлагал купить Саффилд-хаус, который Вулфы только что приобрели (вместе с Хогарт-хаусом) и который продадут в мае 1921 года, но они отвергли идею столь близкого соседства.]. Потом мы поехали в Монкс. Тут мне бы стоило много и ярко написать о ВЕСНЕ. Она пришла. Она была с нами больше двух недель. Никогда еще зима не спала как младенец, сосущий большой палец. Нарциссы все распустились; сад усыпан густыми золотистыми крокусами; подснежники почти отошли; грушевые деревья подают надежды; птицы поют; дни похожи на июньские, и солнце уже не просто украшает небо, а греет. Вернувшись, мы сходили в Кью. Уверяю вас, на моей памяти это самая ранняя, самая прекрасная и самая продолжительная весна. Зацветают миндальные деревья.

6 марта, суббота.

Не успела я написать сегодняшнюю дату, как явилась мадам Гравэ, которая оставила после себя лишь руины вечера. И все же, если не заполню страницу сейчас, Бог его знает, когда я вообще смогу это сделать; бесконечная череда неописанных событий простирается передо мной и позади тоже. Говорила ли я, что мы с Дезмондом радовались возвращению мистера Асквита[110 - Герберт Генри Асквит, 1-й граф Оксфорда и Асквита (1852 – 1928) – британский государственный и политический деятель, 52-й премьер-министр Великобритании от Либеральной партии с 1908 по 1916 г. Он потерпел поражение на всеобщих выборах 1918 года, но вернулся в парламент 1 марта 1920 года. Его путь от дома на Кавендиш-сквер до Вестминстера был отмечен сценами, описанными в «Times» как «бурные до неловкости». Возле Даунинг-стрит собралась толпа людей, и, как сообщалось, «полисмен-охранник на крыше c дубинкой в руках спас мистера Асквита от слишком настойчивого внимания его поклонников». Миссис Асквит (Марго) «весело помахала толпе букетом».] в парламент? Я видела его гладкую и белую, шелковистую на вид лысую голову. А Марго[111 - Эмма Маргарет (Марго) Асквит (1864–1945) – светская львица, писательница, вторая жена Герберта Генри Асквита. Как женщина недисциплинированного ума, необузданной откровенности, большой жизненной силы и ярких эмоций, она была обузой для политики, но оказывала стимулирующее влияние на общество.] стояла, слегка покачиваясь, и махала рукой у лица, в то время как полицейский вертелся на крыше повозки – эти действия всегда немного гротескны, хотя эмоции нахлынули, будто весенний прилив, и сбили с ног, вернее, невольно подняли меня на парапет, откуда я и увидела вышеупомянутую лысую белую голову. Чай с Молли[112 - Мэри (Молли) Маккарти (1882–1953) – писательница, член группы «Блумсбери», жена Дезмонда.] и старой миссис Маккарти [мать Дезмонда]; их эмоции по поводу смерти друга; сплетни о судебном процессе Блантов; у Молли за ушами небольшие коровьи рожки[113 - Имеется в виду слуховой аппарат, поскольку Молли была глуховата. Судебный процесс Блантов в Верховном суде касался претензий попечителя и леди Вентворт к ее отцу Уилфриду Скоуэну Бланту на владение конным заводом «Crabbet», созданным Блантом и его супругой, леди Энн, которая умерла в 1917 году.].
Что дальше? Во вторник и среду здесь, в Ричмонде, мы печатали Хоуп[114 - Хелен Хоуп Миррлиз (1887–1978) – британская романистка, поэтесса и переводчица. Отказавшись от театральных амбиций, она изучала классику в Ньюнем-колледже Кембриджа, где познакомилась с Карин Стивен, с которой они вместе также изучали французский в Париже. Вулфы предложили Хоуп написать что-нибудь для публикации в издательстве «Hogarth Press» и печатали ее поэму «Париж».]; во вторник у нас ужинала Елена [Ричмонд]; она выступила с речью перед Гильдией[115 - В обязанности ВВ входил подбор докладчиков для собрания Ричмондского отделения Кооперативной женской гильдии, проходившего в Хогарт-хаусе.] и попутно задала мне одну из тех загадок, которые я всегда понимаю неправильно. Насколько Елену можно разговорить? Ее дистанцирование – это шок или глупость? Тогда к чему ее любезность? Елена заставляет меня на мгновение почувствовать себя грубой и провинциальной, а затем, как я уже сказала, замолкает, и одному Богу известно, что будет дальше. Словно механизм замирает. Что касается ее симпатий и антипатий, я ничего об этом не знаю. Ее присутствие, такое милое, величественное и материнское, всегда принижает меня, пока я не разбиваюсь о скалы, как мне кажется, ее безразличия к моему энтузиазму. Я склонна верить, что милые люди ведут себя более сдержанно и универсально, чем мы, и не имеют нашей страсти.
Затем, в четверг, был ужин с Маккарти и первое заседание Мемуарного клуба[116 - Клуб мемуаров, как и его предшественник, Клуб романов, был придуман Молли Маккарти в надежде привлечь Дезмонда Маккарти к занятию чем-то, кроме журналистики. Члены Клуба, около дюжины старых друзей, должны были каждый месяц собираться у кого-то из них дома, вместе ужинать и читать по главе из того, что могло стать полноценной автобиографией. Замысел оказался чрезмерно амбициозным, поэтому взносы и частота встреч были сокращены (см. ЛВ-IV и Элизабет Френч Бойд «Наследие Блумсбери»). Согласно записям ВВ и ЛВ, первое собрание состоялось 4 марта, а не 27 февраля, как предлагала Молли, потому что Вулфы уехали в Родмелл.]. Очень интересное событие. Семь человек читали, и одному Богу известно, чего я только не увидела в их текстах. Сидни [Уотерлоу] продемонстрировал значимость для него этого мероприятия, зачитав нам сон, в действительности притчу, чтобы объяснить кажущуюся тупость бодрствующего Сидни силой воображения спящего. В общем, странный и неловкий, но интересный для меня самоанализ. Клайв – сама объективность; Несса начинает с фактов, затем ее одолевают глубокие эмоции, которые нужно пересилить, и она никак не может прочесть вслух то, что написала. Дункан фантастичен, а его бессвязное повествование завораживает. Молли пишет об устремленности и Уильяме Моррисе[117 - Уильям Моррис (1834–1896) – английский художник, поэт, прозаик, переводчик, издатель, социалист, теоретик искусства.] сначала последовательно и даже формально, а потом вдруг говорит: «О, это абсурд – я не могу продолжать», – перетасовывает все свои листы, продолжает не с той страницы строгим, но дрожащим голосом и доводит рассказ до конца. «Эти тощие валлийцы, эти твердолобые шотландцы – я их ненавижу… Я хотела быть дочерью французского маркиза от мезальянса с…» И все в таком духе, а потом еще было про «этих кротких и слабых жителей Корнуолла»[118 - Отец Молли Маккарти, доктор Фрэнсис Уор-Корниш, вице-ректор Итонского колледжа, происходил из семьи корнуолльских фермеров и священнослужителей.]. У Роджера прекрасная композиция – история о кучере, который украл герань и попал в тюрьму. Вышло хорошо, но слишком объективно. Я сомневалась, будут ли интересные истории, но они сами рвутся наружу и удержать их невозможно. До собрания я, кстати, видела новый дом Нессы (№ 50); оценила хаос Пиппы в доме № 51 и заглянула к Адриану с Карин, которые занимались биологией в своей столовой. Выйдя на улицу, мы столкнулись с Джеймсом – такова природа кроличьих нор этого места[119 - Ванесса Белл с детьми переехала в верхнюю часть дома 50 по Гордон-сквер в качестве квартирантки своего брата Адриана Стивена, который вместе с Карин начал изучать медицину, чтобы стать психоаналитиком. В конце 1919 года леди Стрэйчи с дочерьми переехала в дом 51, а Джеймс Стрэйчи жил в доме 41.].
Бедняга Миллс Уитэм[120 - Джон Миллс Уитэм (1883–1956) – писатель, муж Сильвии, с которой они жили в Девоншире. Вероятно, речь идет о его книге «Человеческий цирк», вышедшей в ноябре 1919 года.] вчера хотел похвастаться своей книгой, а я ее не читала. Сильвия[121 - Сильвия Уитэм (1878–1957), урожденная Мильман, а также ее сестры Ида, Энид и Мод, внучки декана собора Святого Павла, с самого детства были друзьями Стивенов.] немного подавлена, но с мужем в коричневых вельветовых брюках, пишущим нечитабельные деревенские романы, это неудивительно.

9 марта, вторник.

Несмотря на некоторое волнение, я, пожалуй, продолжу вести дневник. Иногда мне кажется, будто я исчерпала подходящий (для этого приятного светлого часа после чая) стиль; тот, к которому я пришла сейчас, не настолько податлив. Неважно. Представляю, как старушка Вирджиния, надев очки, чтобы прочесть мартовские записи 1920 года, непременно потребует продолжения. Приветствую тебя, мой милый призрак! И учти, что я уже не считаю 50 лет глубокой старостью. Можно еще успеть написать несколько хороших книг, и вот возьми прекрасные кирпичики для одной из них.
Вернемся ко мне сегодняшней. В воскресенье я отправилась в Кампден-Хилл послушать квинтет Шуберта[122 - Франц Петер Шуберт (1797–1828) – австрийский композитор, один из основоположников романтизма в музыке. ВВ слушала его струнный квинтет до мажор.], посмотреть дом Джорджа Бута[123 - Джордж Маколей Бут (1877–1971) – бизнесмен, директор Банка Англии. Буты в значительной степени были частью интеллектуального и социального мира, в котором выросла ВВ. Чарльз Джеймс Бут (1840–1916), судовладелец и социолог, и его жена Мэри, урожденная Маколей (1848–1939), были друзьями Лесли и Джулии Стивен; их второй сын, Джордж Маколей, продолжил семейный судоходный бизнес. Он и его жена Маргарет, урожденная Майнерцхаген (1880–1959), одаренная скрипачка, построили в 1913–1914 гг. дом с огромным музыкальным залом в Кампден-Хилле (в лондонском районе Кенсингтон). Ссылаясь на упомянутый в тексте концерт, Бут в своем дневнике писал: «Английский струнный квартет. Трио Бетховена. Квинтет Шуберта. Толпы». ВВ, предположительно, делала заметки для своего рассказа «Струнный квартет», который вошел в сборник «Понедельник ли, вторник», опубликованный в 1921 году.], сделать заметки для своего рассказа, почесать языком с респектабельными людьми – эти желания привели меня туда и были удовлетворены всего за 7 шиллингов и 6 пенсов.
Сомневаюсь, что люди видят комнаты своего дома с той же невероятной ясностью, с какой вижу их я, пущенная внутрь всего на час. Холодная внешняя привлекательность тонка как мартовский лед на луже. Чувствуется этакое торгашеское самодовольство. Его основа – конский волос и красное дерево, а белые панели, репродукции Вермеера[124 - Ян Вермеер (1632–1675) – нидерландский художник, мастер бытовой живописи и жанрового портрета.], стол из «Omega» и пестрые шторы – это, скорее, снобистская мишура[125 - В 1914 году Джордж Бут заказал у Дункана Гранта ковер, известный под названием «Бассейн крови», и, вероятно, приобрел другие предметы интерьера для своего нового в дома в мастерской «Omega» (дизайнерский магазин при мастерской, основанный в 1913 году Роджером Фраем с целью обеспечения источником дохода молодых художников.]. Мы были в самой неинтересной комнате, хотя, конечно, тоже неплохо. Я выступала против семейных традиций. Старая миссис Бут [Мэри] во вдовьем платье восседала на своеобразном троне; по бокам – преданные дочери, а внуки – символические херувимы. Такие опрятные заскучавшие мальчики и девочки[126 - У старой миссис Бут было три дочери и более двух десятков внуков.]. Мы все были в мехах и белых перчатках. Елена пригласила нас поужинать, поэтому, возможно, я и не критикую их с Брюсом.
Понедельник прошел в Клубе, который я, по-видимому, перестала описывать. Были Аликс, Банни, Биррелл[127 - Фрэнсис Фредерик Локер Биррелл (1889–1935) – старший сын Августина Биррелла, выпускник Итона и Тринити-колледжа Кембриджа, писатель и книготорговец, открывший после войны книжный магазин «Birrell & Garnett» вместе с Дэвидом (Банни) Гарнеттом.], Джеймс [Стрэйчи] и наконец-то Морган [Форстер]. Аликс сказала мне, что Флоренс Дарвин[128 - Флоренс Генриетта Дарвин (1863–1920) – старшая из кузин ВВ по линии Фишеров, вышедшая замуж сначала за Ф.У. Мейтланда, а затем, после семи лет вдовства, за сэра Фрэнсиса Дарвина, уже дважды вдовца. Она умерла в Кембридже 5 марта 1920 года. Фредегонда была ее младшей дочерью.] – я по-прежнему называю ее Мейтланд – умерла. На мгновение я опешила, потом подумала, что наибольшее счастье она обрела с Фредом[129 - Фредерик Уильям Мейтланд (1850–1906) – британский юрист, историк и писатель, биограф Лесли Стивена – отца ВВ.], и тогда пожалела старого Фрэнка[130 - Фрэнсис Дарвин (1848–1925) – британский ботаник, сын знаменитого естествоиспытателя Чарльза Дарвина, помогавший ему в ряде исследований.], который в третий раз остался один. Затем я попыталась вспомнить Флоренс и смогла довольно четко представить ее красивые карие глаза и дерзкий взгляд, каштановые волосы, здоровый цвет лица, решительный характер, тягу к преувеличению в речи. Она немного напоминала мне мать: ее манеры и правда во многом были материнскими. Кажется, она всегда ходила в простом черном платье и держала себя превосходно, то есть величественно и напряженно; нервы были на пределе. Все это открывалось нам лишь в ее драматических манерах, резких движениях, красивых поворотах и взглядах, когда она протестовала. Фред относился к ней со своего рода шутливой учтивостью и весельем, что, как мне казалось, означало глубокое, но так до конца и не раскрывшееся нам взаимопонимание между ними. Однажды вечером я пришла к его кабинету, хотела поговорить, открыла дверь и секунду стояла молча; он поднял глаза и на мгновение принял меня за Флоренс, после чего выглядел таким нежным и близким, каким я его никогда не видела, но этот взгляд, конечно, исчез, как только он узнал меня. Окажись теперь письмо Фредегонды неправдой, я бы попыталась снова встретиться с Флоренс. Что же мешает людям видеться, когда проходят годы, случаются смерти, рождаются дети, заключаются браки?

18 марта, четверг.

Странно читать свои последние размышления, поскольку, сама того не помня, я сказала Ирен Ноэль-Бейкер[131 - Ирен Ноэль (1879–1956) в 1915 году вышла замуж за Филиппа Бейкера и взяла двойную фамилию. Их сын Фрэнсис Ноэль-Бейкер родился в январе 1920 года. Ирен – дочь и наследница Фрэнка Ноэля из Ахметаги, которого Стивены посетили во время их путешествия в Грецию в 1906 году; впоследствии ВВ время от времени встречалась с ней в Лондоне.], что с ужасом думаю о встрече с ней через 6 или 7 лет. Она ответила то же самое, но это, как мне кажется, было наигранно. Так или иначе, мы встретились у Сесилов в прошлое воскресенье, и я понимаю, почему она боится встречи со мной. Это из-за моего взгляда. Ах ты, маленькая авантюристка, думала я про себя, теперь ты стала матроной и пробиваешь себе с Филиппом[132 - Филипп Ноэль-Бейкер (1889–1982) – пацифист и дипломат, выдающийся выпускник Кембриджа, лауреат Нобелевской премии мира (1959) за деятельность по стимулированию разоружения. В 1920 году он принимал активное участие в формировании Лиги Наций, работая помощником лорда Роберта Сесила.] дорогу в политические круги, а доказательство тому – яркая осмысленная трескотня с лордом Робертом[133 - Эдгар Элджернон Роберт Гаскойн-Сесил, 1-й виконт Сесил из Челвуда (1864–1958) – юрист, парламентский, общественный и государственный деятель, активный сотрудник и идеолог Лиги Наций, лауреат Нобелевской премии мира (1937). Вулфы обедали у лорда Роберта и его жены Нелли в воскресенье 14 марта.] и Ормсби-Гором[134 - Уильям Джордж Артур Ормсби-Гор, 4-й барон Харлех (1885–1964) – выпускник Итона и Оксфорда, британский консервативный политик и банкир, муж леди Беатрисы.]. А еще у вас есть сын, и вы гордитесь тем, что сами его нянчите; вы располнели и выглядите уже не так романтично, хотя оптимистичный поиск очевидных истин осуществляется с тем же упорством, что и всегда. Леди Беатриса[135 - Беатриса Эдит Милдред Ормсби-Гор, урожденная Гаскойн-Сесил, леди Харлех (1891–1980), – старшая дочь 4-го маркиза Солсбери и племянница лорда Роберта.], дочь лорда Солсбери[136 - Джеймс Эдвард Хьюберт Гаскойн-Сесил, 4-й маркиз Солсбери (1861–1947) – британский аристократ и государственный деятель.], – откровенно лихая безмозглая юная богиня, которая ощутимо теряет божественность, когда на нее смотришь. Ее глаза – яркий, твердый и бесчувственный серо-голубой мрамор.
Леонард отправился поговорить с Уоллером[137 - Джон (Джек) Уоллер Хиллз (1867–1938) – выпускник Итона и Баллиол-колледжа Оксфорда, солиситор. В 1897 году он женился на сводной сестре ВВ Стелле Дакворт, которая скончалась три месяца спустя от перитонита. С 1906 по 1918 г. он был членом парламента от либеральных юнионистов Дарема, а затем членом консервативной партии от Рипона. Суть упомянутого кризиса неясна, но он был как-то связан с сестрой ЛВ Кларой Вулф (1885–1934).] о том самом семейном кризисе, который я предвидела еще несколько лет назад. Будь это дневник души, я бы подробно описала 2-е заседание Мемуарного клуба. Леонард был триумфально объективен, а я субъективна и крайне сильно расстроена. Не помню, когда я в последний раз чувствовала себя настолько отрезвленной и недовольной самой собой – партнером, которого я обычно уважаю и которым восхищаюсь. «О, зачем я только прочла этот эгоистический сентиментальный бред!» – таков был мой крик и результат того, насколько остро я ощутила тишину, наступившую после прочтения своей главы. Сначала последовал громкий смех, который вскоре утих, а затем я не могла не почувствовать неловкость и скуку мужчин, для чьей добродушной жизнерадостности мои откровения оказались приторными и неприятными. Зачем я вообще обнажила душу?! Сейчас уже чувство отвращения отступило. Вчера мы виделись с Нессой, и она ничего подобного не заметила, а Леонард твердо заверил меня, что я так расчувствовалась из-за усталости, поздних вечеров и т.д.[138 - Записи заседаний Мемуарного клуба не велись, и можно только догадываться, кто, что и когда читал. Первая из сохранившихся работ ВВ, написанных для Клуба, называется «Гайд-Парк-Гейт 22» (см. ВВ «Моменты бытия») и начинается словами «как я уже говорила». Это позволяет предположить существование и более ранних текстов – возможно, того самого «эгоистического сентиментального бреда», который и был зачитан 15 марта на втором заседании в квартире Ванессы на Гордон-сквер 50.]
Еще одни посиделки допоздна вчера – ужин с Литтоном, Клайвом и Нессой в «Эйфелевой башне[139 - «Эйфелева [позже Белая] башня» – ресторан, некогда находившийся в Лондоне по адресу Перси-стрит 1. В начале 1919 года Литтон приступил к работе над биографией королевы Виктории, которая была опубликована в 1921 году. Ранее он уже выпускал сборник биографий под названием «Выдающиеся викторианцы».]». Задушевный и сердечный, возможно, немного сожалеющий Литтон погряз в викторианской эпохе. «Как редко мы встречаемся!» – сказала Несса. Это правда; мы хотим встречаться, но не можем. Все они мчатся на юг: Несса, Дункан и Мейнард в Италию, а Литтон, Кэррингтон [см. Приложение 1] и Партридж[140 - Реджинальд (Ральф) Шерринг Партридж (1894–1960) – выпускник Оксфорда, дослужившийся во время войны до звания майора и награжденный Военным крестом Великобритании. Летом 1918 года его познакомил с Дорой Кэррингтон (и, соответственно, с Литтоном) ее брат Ноэль. Любовь к Доре втянула Ральфа в очень тесный тройственный союз, центром которого был их дом Милл-хаус в Тидмарше. Все трое собирались в Испанию к другу Партриджа – Джеральду Бренану (см. май 1923 года).] в Испанию.

10 апреля, суббота.

Мы умчались в Родмелл, что привело к еще одному серьезному перерыву в записях[141 - Вулфы уехали в Родмелл 25 марта на две недели.]. Кстати, Морган ведет дневник, где он, когда его охватывает веселье, слово в слово записывает разговоры[142 - Э.М. Форстер вел подробный дневник с 1903 года до самой смерти, хотя и с промежутками в несколько лет. Иногда он действительно дословно записывал разговоры.]. Я не уверена, что мне хватит юмора описать нашу Пасху в Монкс-хаусе. Всю первую неделю я провела будто с закрытыми глазами: они были настолько сосредоточены на Генри Джеймсе[143 - Генри Джеймс (1843–1916) – американский писатель, постоянно живший в Англии почти 40 лет, а за год до смерти принявший британское подданство.], что не видели ничего другого. Расправившись с ним, я получила такое удовольствие от всего окружающего, что на фоне Монкс-хауса дома, улицы и люди до сих пор сейчас кажутся мне плоскими и блеклыми. Клайв и Мэри вчера вечером принесли с собой шумную свежую атмосферу брайтонской набережной. Мы достигли среднего возраста. Я вижу его солидным, добрым и очень приветливым, но таким циничным, что он почти неинтересен. В бедняжке Мэри мало от духового оркестра, зато много от безмолвной распутной filledejoie[144 - В пер. с. фр.: «проститутка», «женщина для утех».]. Я сказала так ради красного словца, но есть в этом и доля правды. Неловко признавать, но потом я все время обнаруживала в ней что-то мягкое и беззащитное, детское и почти трогательное. У нее ведь есть дети[145 - У Мэри Хатчинсон было двое детей: Барбара (1911–1989) и Джереми (1915–2017).]. Смею заметить, что из-за череды комплиментов я в последнее время стала довольно наглой. (Ох, Морган пишет, что мои мемуары «великолепны», и он даже осмелился попросить меня написать рецензию для «Daily Herald[146 - Британская ежедневная газета, выходившая в Лондоне с 1912 по 1964 г.]»; Дезмонд прислал билеты на завтрашних пионеров; еще и [Брюс] Ричмонд…, но хватит примеров[147 - В марте и апреле 1920 года Э.М. Форстер временно исполнял обязанности литературного редактора газеты «Daily Herald». Билеты Дезмонда были на постановку пьесы «Вышестоящий суд» малоизвестной писательницы мисс М.Э.М. Янг в театре «Strand» («Novello» c 2005 года), где роли исполнили актеры театрального общества «Pioneer Players». Вулфы ходили на постановку вечером 11 апреля, а рецензия ВВ на спектакль вышла в «New Statesman» от 17 апреля 1920 года.].) Более того, я возмущенно морщусь, читая похвалы КМ [Кэтрин Мэнсфилд, см. Приложение 1] в «Athenaeum». Прославляют четырех поэтов, и она одна из них. Выбирал, конечно, Марри, но ведь и Салливан[148 - Джон Уильям Навин Салливан (1886–1937) – научно-популярный писатель, литературный журналист, а также автор исследования, посвященного Бетховену.] назвал ее рассказ гениальным[149 - В своей рецензии на книгу Генри Ньюболта «Новое исследование английской поэзии», опубликованной в «Athenaeum» от 26 марта 1920 года, Д.М. Марри упоминает «Аравию» Уолтера Де Ла Мара, «Прекрасных дам» У.Г. Дэвиса, «Прелюдию» Кэтрин Мэнсфилд и «Портрет леди» Т.С. Элиота. «В каждом из них, – пишет он, – проявляется жизненно важный акт интуитивного постижения». Рецензия Д.У.Н. Салливана (под названием «Гениальная рассказчица») на рассказ КМ «Я не говорю по-французски» вышла в «Athenaeum» от 2 апреля 1920 года; автор статьи сравнивает писательницу с Чеховым и Достоевским.]. Видите, как хорошо я все помню и как рьяно обесцениваю это?!
Описывать Монкс-хаус – значит отнимать время у литературы, чего я не могу себе позволить, так как прошлой ночью мы спали урывками, а в 4 утра выгоняли мышь из-под кровати Л. Мыши ползали и шуршали всю ночь. Потом поднялся ветер. Шпингалет на окне сломан, и бедняга Л. вылез из постели в 5-й раз, чтобы запереть его при помощи зубной щетки. Итак, я ничего не говорю о наших делах в Монксе, хотя перед глазами сейчас и вид на луг, простирающийся до горы Каберн[150 - 146-метровая гора, достопримечательность в Восточном Сассексе.], и цветущие гиацинты, и садовая аллея. Быть одной там, завтракать на солнце, ходить на почту, никаких слуг – как все это прекрасно!
На следующей неделе, если повезет, я планирую начать «Комнату Джейкоба». (Впервые пишу о ней.) Хочу зафиксировать нынешнюю весну и отметить, что в этом году никто не замечает листьев на деревьях, ведь они, кажется, никуда не исчезали (не было суровой черноты каштановых стволов) и все они нежных оттенков – не помню такого в своей жизни. По правде говоря, мы пропустили зиму, как будто постоянно была ночь, а теперь снова полноценный солнечный день. В итоге я едва не проглядела, как на каштане за окном появились маленькие зонтики, а трава на церковном кладбище струится по старым надгробиям, словно зеленая вода.
Миссис Уорд мертва. Бедная миссис Хамфри Уорд[151 - Мэри Августа Уорд (1851–1920) – весьма плодовитая и успешная английская писательница, подписывавшая свои произведения как миссис Хамфри Уорд. На самом деле миссис Уорд, умершей 24 марта на семидесятом году жизни, устроили грандиозные проводы с соболезнованиями от королевских особ и известных людей, передовицей в «Times», некрологом на две колонки и похоронами в Олдбери (деревня в графстве Хартфордшир). Ее гроб сопровождал отряд хартфордширской полиции, а декан собора Святого Павла, декан Индж, выразил мнение, что миссис Уорд была, «возможно, величайшей англичанкой нашего времени».]. Похоже, она была всего лишь соломенным чучелом – закопана в могилу и уже забыта. Самое небрежное засыпание землей даже для ортодоксов.

15 апреля, четверг.

Мой почерк, кажется, полетел ко всем чертям. Возможно, он испортился от качества текстов. Я ведь говорила, что Брюс Ричмонд в восторге от моей статьи о Джеймсе? Ну так вот, два дня назад мелкий престарелый Уокли[152 - Артур Бингем Уокли (1855–1926) – английский госслужащий и критик в «Times».] набросился на нее в «Times», заявив, что я впала в маньеризм Г.Д. [Генри Джеймса] в худшем его варианте – «избитые образы», – и еще намекнул, будто я ему близкая подруга. Перси Лаббоку[153 - Перси Лаббок (1879–1965) – историк, эссеист, биограф и критик, выпускник Кингс-колледжа Кембриджа.] тоже досталось, но я, правильно это или нет, краснея, выкидываю эту статью из головы и вижу теперь все огрехи своей писанины[154 - Рецензия ВВ на «Письма Генри Джеймса» под редакцией Перси Лаббока была главной статьей в ЛПТ от 8 апреля 1920 года и, разумеется, анонимной. 14 апреля А.Б. Уокли в своей колонке в «Times», обсуждая книгу, уделил много места статье из ЛПТ, в которой он обнаружил «некоторый очень неприятный маньеризм» автора. «Даже самые безупречные женщины, – писал он, – сентиментальничают со своими друзьями-мужчинами… Если бы одна из этих дам редактировала письма [Генри Джеймса] или рецензировала их, разве любая другая из них не сказала бы: “… бедняжка, она его никогда не понимала”?». Что касается Перси Лаббока, редактора, Уокли задался вопросом, не слишком ли он мрачен.]. Полагаю, дело опять в «витиеватом потоке» – несомненно, справедливая критика, хотя эта болезнь моя собственная, а не подхваченная от Г.Д.; слабое утешение. Впрочем, буду следить за собой. В «Times» другие порядки: там я должна писать более формально, особенно в случае с Г.Д., и тщательней продумывать композицию статьи, в которой украшательство будет уместным. Дезмонд, однако, выразил свое восхищение. Жаль, нет никаких правил похвалы и критики. Предсказываю, что бесконечное порицание – моя судьба. Мои тексты бросаются в глаза и особенно раздражают пожилых джентльменов. «Ненаписанный роман», конечно, раскритикуют, но я не знаю наперед, с какой именно стороны. Отчасти людей отталкивает и всегда, полагаю, отталкивало «хорошее письмо». «Претенциозно», – говорят они. К тому же я женщина, которая не просто хорошо пишет, а пишет в «Times», – вот и весь их аргумент. Это немного мешает мне начать «Комнату Джейкоба». Но я ценю критику: она подстегивает меня даже в случае Уокли, 65-летнего (как я выяснила) дешевого мелкого сплетника – мне нравится так думать, – над которым смеются все, включая Дезмонда. Однако не стоит забывать, что в словах Уокли есть доля правды, и немаленькая. Я действительно чертовски перемудрила в «Times», но была изысканна и душевна. Вряд ли это можно легко исправить, ведь перед тем, как взяться за статью о Г.Д., я дала клятву говорить, что думаю и как думаю. Ладно, я уже исписала целую страницу, но так и не придумала, как держать себя в руках после выхода в свет «Ненаписанного романа».
Прошел дождь, но гораздо больше меня беспокоит черное небо – оно так уродливо. Вчера я была несчастна весь день напролет. Сначала Уокли, потом два вырванных зуба, потом боль на протяжении всего вечера; Л. уехал выступать в Ричмонде, а я не могла читать из-за пульсации в десне. Накануне я ходила на негров в Челси[155 - Около тридцати скульптур, в основном из Кот-д’Ивуара и Конго, были выставлены в Книжном клубе Челси в апреле 1920 года. Эта выставка вызвала большой интерес публики.]; впечатляющие и очень печальные фигуры, непристойные и в чем-то даже монументальные; фигуры французов, подумала я, пропитаны цивилизацией и цинизмом, но они были вырезаны в Конго, возможно, лет сто назад. Подошел Хэнни[156 - Александр Говард Хэнни (1889–1955) был другом и давним деловым партнером Д.К. Сквайра, арт-критиком в его журнале «London Mercury», а также работал в Книжном клубе Челси. Вероятно, ВВ познакомилась с ним у Сквайров в 1916 году (см. ВВ-П-II, № 810).].
– Миссис Вулф?
– Да, а вы…?
– Мы встречались много лет назад у Сквайров.
– Ах. А вы теперь арт-критик? Скажите, что мне думать о резьбе? А эти перуанские чаши…
– Все дело в их форме. Я слишком долго жил с этой резьбой.
(Не думаю, однако, что эти слова хоть как-то его характеризуют, хотя мне сказали, что человек, который перемежает свои фразы долгими паузами, – плохой критик. Чего еще ожидать от того, кто работает в книжном магазине.) Потом я услышала, как Дезмонд сказал «эй, наверху» и вошел с высоким худощавым смуглым пожилым человеком в пальто и шляпе, но он не представился мне, как будто между нами была пропасть. Я проскользнула в церковь Челси, где увидела табличку с надписью «Генри Джеймс» – витиеватые и, если хотите, утонченные буквы, – и с джеймсианскими фразами[157 - Настенная табличка, посвященная Генри Джеймсу, похороны которого состоялись в Старой церкви Челси в марте 1916 года, называет его «ценителем и толкователем прекрасного, человеком смелых решений и щедрой преданности». Прах Генри Джеймса был перевезен в Америку.]. Вероятно, творение Госса[158 - Сэр Эдмунд Уильям Госс (1849–1928) – английский писатель, поэт и критик.]. Потом я отправилась к мадам Гравэ, в клуб «1917» и домой. И тут у меня разболелся зуб.
Какую бы книгу я хотела? Такую, которая не будет влиять на мое настроение по утрам, возможно, немного суровую. Моя идея в том, чтобы писать главами и не начинать ни одну, пока у меня не будет достаточно свободных дней подряд для ее завершения.

17 апреля, суббота.

Досада от Уокли утихает, поскольку я начала «Комнату Джейкоба». Моя подавленность может перекинуться и на беднягу Л. «Твоя особенность – это подражание», – сказала я, и тут его перо заело, как какой-то механизм. Вчера вечером я была на фестивале Баха[159 - Иоганн Себастьян Бах (1685–1750) – немецкий композитор, органист, капельмейстер, музыкальный педагог. Фестиваль Баха проходил в Централ-холле Вестминстера с 16 по 20 апреля 1920 года.] и по стечению обстоятельств столкнулась сразу с двумя людьми, с которыми не виделась уже целую вечность, например с Ноэль[160 - Ноэль Оливье (1892–1969) – младшая из четырех сестер Оливье (см. 10 января 1920 г.). Закончив Лондонскую медицинскую школу, она стала врачом в 1917 году. В нее были влюблены Руперт Брук, Адриан Стивен и Джеймс Стрэйчи.], а потом, когда я заняла свое место, голос рядом сказал: «Вирджиния!». Это был Уолтер Лэмб[161 - Сэр Уолтер (Уолт, Уолти) Ренджли Мейтланд Лэмб (1882–1968) – сокурсник ЛВ и Клайва Белла в Тринити-колледже Кембриджа, преподаватель классики, писатель и переводчик. В 1911 году Лэмб делал предложение ВВ. В 1913 году он стал секретарем президента Королевской Академии художеств; эта должность и позволила ему развить свои таланты придворного.]. Человек-яйцо или человек-бильярдный шар, он сидел рядом и много рассказывал мне о Бахе. Музыка была прекрасна, хотя человеческий фактор в виде хора всегда отвлекает. Вот певцы не прекрасны: все они в зеленом, сером, розовом и черном, только что с чаепития в пригороде, и зрительный зал, кажется, подходит им куда больше, чем сцена. Уолтер меня провожал. «Прошлой ночью мне приснился невероятно яркий сон о Тоби[162 - Джулиан Тоби Стивен (1880–1906) – брат Ванессы Белл и Вирджинии Вулф, умерший от брюшного тифа, которым он заразился в Греции. Тоби был сокурсником Уолтера Лэмба в Тринити-колледже Кембриджа.], – сказал он, – который вернулся с охоты и сказал что-то очень важное, но я точно не помню. Очень странно, ведь я о нем редко думаю». Он был рад поделиться этим. Я заставила Уолтера рассказать мне о своих контактах с королевскими особами. Вот, кстати, секрет, который нельзя раскрывать: Уолтер пишет речь для принца Альберта[163 - Принц Альберт, будущий король Георг VI (1895–1952) и второй сын короля Георга V, был почетным гостем на ежегодном ужине Королевской Академии художеств, проходившем в Берлингтон-хаусе 1 мая 1920 года. Его речь была посвящена деревенским приметам и потребности народа в искусстве.]. У Уолтера острый ум, и он в своей нише чувствует себя как дома; Уолтер и правда один из тех, для кого мир был создан таким, какой он есть. Интересно, является ли восхищение собственной семьей снобизмом или своеобразным проявлением любви, ведь он, похоже, любит Дороти[164 - Дороти Лэмб (1887–1967) – сестра Уолтера Лэмба, британский археолог и писательница.] и Генри[165 - Генри Лэмб (1883–1960) – младший брат Уолтера Лэмба. В 1905 году он бросил изучение медицины и занялся живописью, находясь под сильным влиянием как искусства, так и образа жизни Огастеса Джона (английский художник-постимпрессионист). До войны, во время которой Генри служил в Медицинской службе Вооруженных сил Великобритании и был официальным военным художником, ему покровительствовала Оттолин Моррелл, и в течение нескольких лет он был объектом симпатий Литтона Стрэйчи.] именно так.

20 апреля, вторник.

Прочла сегодня утром в «Times», что у Кэ Кокс родился сын[166 - Марк Арнольд-Форстер (1920–1981) – сын Кэ Кокс и Уильяма Арнольд-Форстера, родившийся 14 апреля.], и весь день испытывала легкую зависть. Вчера вечером ходила на «Хор Баха[167 - Крупная независимая музыкальная организация, основанная в Лондоне в 1876 году для исполнения Мессы си минор И.С. Баха. Среди произведений, исполненных 19 апреля «Хором Баха», были три мотета (вокальное многоголосое произведение) без аккомпанемента: «Приди, Иисус, приди!», «Иисусе, моя радость» и «Пойте Господу песню новую».]» – одна из наших неудач. Может, это из-за погоды? Проснувшись, я предвкушала чудесный день, но мои дела не удались одно за другим. Планировала занять это прекрасное утро написанием романа, а в итоге потратила всю свежесть мыслей на телефонные разговоры. Потом погода испортилась; сильные порывы ветра с проливным дождем; переполненные автобусы и оставленная на сиденье писчая бумага; долгое ожидание в Клубе. Нелегко слушать Баха без аккомпанемента, хотя после того, как Л. ушел домой, песня вознесла меня до небес – песня Анны Магдалены[168 - Анна Магдалена Бах (1701–1760) – певица, вторая жена И.С. Баха. Имеется в виду ария «Если ты со мной» из оперы Готфрида Генриха Штельцеля, более известная как № 25 в так называемой «Тетради для Анны Магдалены Бах» 1725 года – одной из двух рукописных тетрадей, которые И.С. Бах подарил жене.]. Я шла позади Герберта Фишера[169 - Герберт Альберт Лоуренс Фишер (1865–1940) – двоюродный брат ВВ, историк, педагог и либеральный политик. В 1914 году он стал проректором Шеффилдского университета. В конце 1916 года премьер-министр Великобритании назначил его министром образования, и эту должность Герберт Фишер занимал вплоть до роспуска коалиционного правительства в октябре 1922 года.], проследовала за ним по пустынной и освещенной фонарями улочке Вестминстера и увидела, как он, столь выдающийся, но, на мой взгляд, невероятно пустой, пересекает площадь перед Вестминстерским дворцом, направляясь принимать участие в управлении Империей. Наклоненная голова, слегка дрожащие ноги, а маленькие ступни… Я пыталась поставить себя на его место, но смогла лишь вообразить возвышенные мысли, которые мне бы наверняка показались полной чушью. Каждый раз я чувствую это все сильней, погружаясь в их головы и выныривая обратно.
Я забыла рассказать, как в воскресенье Хасси пришла без приглашения, и мы повели ее к Маргарет[170 - Маргарет Кэролайн Ллевелин Дэвис (1861–1944) – генеральный секретарь Кооперативной женской гильдии с 1899 по 1921 г. Она оказывала сильное влияние на направление политической мысли и деятельности ЛВ после его женитьбы на ВВ и была верным другом для обоих. Маргарет жила в Хампстеде.], и она говорила так по-стрэйчевски, что я мало чего поняла. Сейчас переплетаем стихи Хоуп [Миррлиз]. Я выбрала книги Беркли[171 - Джордж Беркли (1685–1753) – епископ Клойна Англиканской церкви Ирландии, философ.] и Мейнарда [Кейнса], а они прислали письма Чехова[172 - Антон Павлович Чехов (1860–1904) – русский писатель, прозаик, драматург, публицист, врач. Сборник избранных писем Чехова в переводе Констанс Гарнетт вышел в начале 1920 года.] и Барбеллиона[173 - Брюс Фредерик Каммингс (1889–1919) – английский мемуарист, писавший под псевдонимом В.Н.П. Барбеллион. Его автобиографические «Дневники разочарованного человека» вышли в марте 1919 года.]. Никогда еще не было так мало книг для рецензирования; ни одной из «Times» (может, это вина Уокли?), ни одной из «Athenaeum», но мне все равно есть чем заняться[174 - Неизвестно, кого ВВ называет «они». Под книгой Мейнарда Кейнса она, скорее всего, имеет в виду его известную работу «Экономические последствия мира», опубликованную в декабре 1919 года.].

24 апреля, суббота.

Я почти ослепла от корректуры ста шестидесяти экземпляров поэмы Хоуп Миррлиз «Париж». Затем я немного почитала Беркли, которым восхищаюсь, и хотела бы уловить стилистические фокусы автора, вот только боюсь его мышления. Читаю также книгу Мейнарда, которая влияет на мир, не будучи ни в малейшей степени произведением искусства. Полагаю, это произведение морали. Морган приезжал с ночевкой. С ним легко и спокойно, он трепетный как голубянка [бабочка]. Мне было приятно сделать запись в поздравительной книге[175 - Это была книга для автографов, ныне утерянная, и в день своего рождения Э.М. Форстер предлагал друзьям оставить в ней поздравительную запись.] – одно из его проявлений доброты, а он, во многом пуританин, настойчив в этом. Морган всегда правдив – жаль, что я не могу передать его слова.
Сейчас мне нужно будет подписать открытку. Да, я должна успеть на почту, если получится. Отнесу ее сама… Если есть еще время, я расскажу, о чем был разговор. О покраске кресла. Мальчик настолько глуп, что может начать красить его сразу после дождя, и тогда оно будет испорчено.
– Глупости, – сказал Л. – Ничего не случится.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Хорошо, раз ты точно уверен. Моя мама хочет зеленый цвет. Она не позволила бы мне красить после дождя. Мальчик ужасно глуп! Я обнаружил, что он наносит краску, не соскоблив старую.
И так далее…
Это очень похоже на Моргана, включая его доверие мнению Леонарда: «Где ты достал эти ботинки? Ручки “Waterman[176 - «Waterman Pen» – крупная компания по производству роскошных перьевых ручек, основанная в 1884 году в Нью-Йорке.]” самые лучшие?».

5 мая, среда.

Мы были в Родмелле с четверга по вторник, что, повторюсь, оправдывает пропуски в дневнике. Когда мы сели ужинать в субботу, на пороге возник Дезмонд. Чтобы все объяснить, мне пришлось бы рассказывать об ужине [у Клайва Белла] на Гордон-сквер 46 с Дезмондом, Литтоном и Мэри, а я не очень люблю это описывать. «Дезмонд, – это слова Л., а не мои, и я цитирую его, чтобы самой не злословить, – создает в комнате атмосферу духоты». Шел дождь. Он откинулся в кресле, курил сигареты, ел сладости и открывал романы, которые никогда не читал. Работа редактором заглушила в нем остатки честолюбия, и теперь он самодоволен. Самодовольство разочаровывает. Чем гордиться-то? С Дезмондом кажется, будто за окном все время день.
Мы работали над книгой Котелянского[177 - Самуил Соломонович Котелянский (1880–1955) – переводчик, издатель и литературовед. Будучи евреем, он приехал в Англию по гранту Киевского университета в 1910 году и никогда не возвращался в Россию. Котелянский был близким другом Кэтрин Мэнсфилд, через которую, вероятно, Вулфы и познакомились с ним, и они вместе перевели несколько работ Чехова. Теперь же, в 1920 году, Котелянский и ЛВ работали над «Воспоминаниями о Льве Николаевиче Толстом» Максима Горького (см. ЛВ-III).]. Неужели и его я обошла стороной? От рукопожатий К. хрустят косточки: ладонь, хотя и маленькая, тверда как камень и вполне соответствует этому плотному солидному сосредоточенному человеку. Котелянский всегда говорит правду и ищет ее в психологии – довольно странное занятие, от которого завянет даже пышно цветущий сад. Его слова звучат так убедительно. Мы печатаем Горького[178 - Максим Горький (1868–1936) – русский советский писатель, поэт, прозаик, драматург, журналист, публицист и общественный деятель.], и, возможно, это шаг в пропасть, но я не уверена. Котелянский страшно раскритиковал Марри. Полагаю, КМ вернулась[179 - Кэтрин Мэнсфилд вернулась в их с Марри дом в Хампстеде после семи месяцев, проведенных из-за болезни на берегу Средиземного моря.], и теперь я развлекаю себя глупой игрой «кто сделает первый шаг?». Думаю, это будет Марри, но если нет, то мы не встретимся еще год или два.
Но поспешим к кульминации: Массингем[180 - Генри Уильям Массингем (1860–1924) – журналист, редактор издания «Nation» с 1907 по 1923 г.] предложил Леонарду пост Брэйлсфорда[181 - Генри Ноэль Брэйлсфорд (1873–1958) – социалист и журналист левых взглядов, регулярно публиковавший статьи по международным отношениям.] в «Nation», чтобы он занимался иностранными статьями за ?400 в год. Проблема в том, что придется ездить на работу по понедельникам и, возможно, средам, а это связывает нас по рукам и ногам. Если утрясти график, Леонарда все устроит. Он смог бы бросить рецензирование, заниматься более интересной работой, получать зарплату получше, и, вероятно, я бы тоже оставила рецензии – такова моя цель. Но это не столь важно. Признаюсь, мне нравится делать Л. комплименты – я не хвастаюсь, хотя это кажется правильным. Итак, наши дела снова пошли в гору. Литтон ужинал здесь вчера вечером и выглядел уверенным в себе, счастливым и готовым всерьез взяться книгу о королеве Виктории[182 - Виктория (1819–1901) – королева Великобритании и Ирландии с 1837 года и до самой смерти. Ее биография авторства Литтона Стрэйчи вышла в 1921 году.]. Нужно сразу уведомить «Chatto & Windus[183 - Независимое издательство, существовавшее в Лондоне с 1855 по 1987 г., когда оно было куплено американской компанией «Random House».]», чтобы в нужный момент им хватило бумаги.

8 мая, суббота.

Массингем отложил встречу с Л., что, вероятно, свидетельствует о неких препятствиях. Хорошенько поразмыслив, я поняла, что не буду сожалеть, если сделка сорвется, поскольку такого рода работу не компенсируют никакие деньги, включая все золото Перу, положенное к моим ногам, как говорит мисс Митфорд[184 - Мэри Рассел Митфорд (1787–1855) – писательница, известная своими детскими произведениями, романтическими поэмами, пьесами и очерками о провинциальной жизни Англии. 5 июля 1811 года мисс Митфорд написала своему отцу по поводу его финансовых трудностей: «Я бы не променяла своего отца… ни на одного мужчину на Земле, даже брось он к моим ногам все золото Перу». Констанс Хилл неверно процитировала эти слова в своей книге «Мэри Рассел Митфорд и ее окружение», которую ВВ рецензировала для выпусков ЛПТ, «Daily Herald» и «Athenaeum» от 6, 26 и 28 мая 1920 года соответственно.]. Кроме того, зачем мне надевать ошейник на Леонарда, чтобы освободиться самой? Отчасти из-за Литтона, отчасти из-за ужаса написания одной, двух, трех, четырех рецензий, три из которых о Митфорд, я стенала, ворчала и чувствовала себя запертой в клетке, а все мои желанные цели, особенно «Комната Джейкоба», исчезали за горизонтом. Один обзор в неделю, однако, мне не повредит.
Уолтер [Лэмб], Адриан с Карин и Молли Гамильтон ужинали у нас в среду. Беспорядочная оживленная болтовня – не могу вспомнить ни одного диалога. Возможно, с Молли и Карин это неизбежно: Карин глуховата, а Молли туповата на эмоции. Как я заметила, она всегда заводит разговор, лишь бы заполнить паузу, даже если нечего сказать. Как странно, что миру вообще нужны женщины с профессией. Она читает 500 романов по 5 шиллингов каждый ради приза в соревновании; в поезде по дороге домой ей пришлось перекусить порцией какой-то отвратительной дряни. Все обсуждали политику, а мы с Адрианом пытались заставить Молли определиться с ее якобы дальновидной позицией. Ей скучны средства, но она верит в цель. Полагаю, в один прекрасный день она станет членом парламента[185 - Мэри Гамильтон была членом парламента от Блэкберна в 1929–1931 гг.], но женщинам на выборах не везет, а лейбористы и вовсе избегают дам.
Вчера я пила чай с Саксоном в Клубе и, вспомнив былые одинокие вечера своей жизни, когда супружеская жизнь казалась такой яркой и безопасной, пригласила его на ужин. Интересно, пугает ли его одиночество, как оно когда-то пугало меня? Осмелюсь сказать, что офисная работа – отличный предохранитель от этого[186 - Саксон Сидни-Тернер (см. Приложение 1) работал госслужащим в Казначействе.].

11 мая, вторник.

Стоит отметить на будущее, что творческая энергия, которая так приятно бурлит, когда только начинаешь писать новую книгу, через некоторое время утихает, и работа идет более стабильно. Возникают сомнения. Потом смирение. Решимость не сдаваться и предвкушение новой формы держат тебя крепче, чем что-либо еще. Я немного обеспокоена. Как мне осуществить свою задумку? Когда приступаешь к работе, чувствуешь себя путешественником, который уже бывал в распростертой перед ним стране. Я не хочу писать в этой книге ничего, что не доставляет мне удовольствие. Но писать вообще трудно.
Л. уехал в Лондон на встречу с избирателями[187 - ЛВ предложили баллотироваться в парламент в 1918 году (см. ВВ-Д-I, 27 июля 1918 г.), но он отказался, а позже согласился стать кандидатом от лейбористов и был выдвинут в мае (см. 26 мая 1920 г. и ЛВ-IV).]. Целых восемь джентльменов хотят узнать его взгляды. Потом он будет пить чай с Котелянским. Думаю, встреча уже началась и домой Л. вернется поздно. После обеда я набирала текст и занималась рассказом Моргана[188 - Рассказ Э.М. Форстера «Сирена», опубликованный в июле 1920 года.]. Вышла купить булочку, позвонила мисс Милан[189 - Драпировщица, а в рассказе ВВ «Новое платье» – портниха.] по поводу чехлов для кресел и, когда я закончу писать здесь, собираюсь почитать Беркли. В 14:15 Синтия Керзон[190 - Леди Синтия Бланш Керзон (1898–1933) – вторая дочь 1-го маркиза Керзона Кедлстонского, первая жена Освальда Мосли, за которого она вышла замуж 11 мая в Королевской капелле Сент-Джеймсского дворца.] вышла замуж за капитана Мосли[191 - Сэр Освальд Эрнальд Мосли (1896–1980) – политик, основатель Британского союза фашистов.]. Хотя до 15:30 было лето, сейчас уже набежали черные тучи, поэтому мне надо закрыть окно и надеть кофту. Несса возвращается в пятницу[192 - Ванесса Белл уехала в Италию с Дунканом Грантом и Мейнардом Кейнсом в конце марта, оставив детей на попечение старой кухарки семьи Стивен, Софи Фаррелл, в доме Адриана и Карин (Гордон-сквер 50).]. Клайв с Мэри в Париже. В воскресенье я пила чай с Адрианом и Карин и видела всех детей; Джудит – большой ребенок, Энн – вылитая мать с рисунка Уоттса[193 - Джордж Фредерик Уоттс (1817–1904) – английский художник и скульптор викторианской эпохи. ВВ принадлежал рисунок Уоттса ее матери (Джулии Стивен) в детстве.], но обе – типичные Костелло[194 - У Адриана с Карин, урожденной Костелло, было две дочери: Энн (1916–1997) и Джудит (1918–1972).]. Мне нравится возвращаться с Гордон-сквер в Ричмонд, к нашей личной, незаметной для остальных жизни. Марри попросил написать несколько рассказов для «Athenaeum». Никаких упоминаний о желании Кэтрин увидеться со мной.

13 мая, четверг.

Открыла дневник, чтобы рассказать о том, как я пила чай с Дорой[195 - Анна Доротея (Дора) Сэнгер (1865–1955) – жена Ч.П. Сэнгера. Она была высокодуховной женщиной и активным филантропом, страдала от тяжелого артрита. ВВ считала ее черствой.] в Клубе и познакомилась с мистером Гарольдом Бэнксом [неизвестный]. Кто он такой? Ну все голоса мира громогласно ответят: «Бэнкс!». Во всяком случае, так он заявляет. Представьте себе рыжеволосого румяного широколицего мужчину с американским (в действительности австралийским) акцентом. Рубашка в черную полоску. Приятная улыбка. Постоянно ест. Дора принесла хлеб и масло.
– Нет, спасибо, я не курю…
– В чем конкретно заключается ваш план, мистер Бэнкс?
– Переломить ход революции с помощью среднего класса…
– Понятно, только это звучит немного расплывчато. Многие хотят, но…
– Поэтому я и здесь, миссис Сэнгер… Я не хочу говорить о своем русском опыте. Лучше посмотрю, смогу ли я привлечь к себе средний класс. Если нет, я поеду в Шотландию и буду выступать на улицах.
– Прекрасная идея, я уверена, но что вы собираетесь говорить?
– Мы требуем смены правительства, миссис Сэнгер.
– Многие из нас хотят того же.
– Но вы, англичане, ничего не делаете. Вы, англичане и французы, тормозите все европейское движение. Когда придет революция…
– А когда, говорите, она придет?
– В течение пяти лет.
– Вы серьезно?
– Но почему бы вам не написать об этом?
– Я не верю в письменную речь. Лучше говорить с людьми… Организация. Сотрудничество. Средний класс. Народ… Я сделаю это, по крайней мере собираюсь… На улицах не должно остаться ни одной лошади… Посмотрите на ваши доки… А вот эти здания надо превратить в жилье… Что мы можем без… Средние классы должны объединиться… У меня есть готовая программа… И революция, несомненно, грядет.
Почему я не верю в революцию? Отчасти, возможно, из-за мистера Бэнкса.

15 мая, суббота.

Если говорить точно, сегодня прекрасный весенний, а не жаркий летний день, поэтому мы с Л. прогулялись в приятной тени деревьев парка после обеда. В погожие субботы Ричмонд напоминает цветущую липу. Представьте себе, что на цветке сидит насекомое, а все остальные вокруг роятся, жужжат и стрекочут. Будучи местными, мы, разумеется, так себя не ведем.
Сегодня утром пришли письма от Мадж[196 - Маргарет (Мадж) Воган (1869–1925) – третья дочь писателя Джона Эддингтона Саймондса. В 1898 году она вышла замуж за кузена ВВ, Уильяма Вогана. В юности ВВ романтизировала и почитала Мадж. В 1920 году Мадж отказалась от аренды Чарльстона на время отъезда Ванессы, чью связь с Дунканом Грантом не одобрял муж Мадж. Ее книга «Дитя Альп» вышла в 1920 году.] с просьбой отрецензировать ее роман и от Фишера Анвина[197 - Томас Фишер Анвин (1848–1935) – английский печатник, основавший издательство «Allen & Unwin».] с предложением прислать экземпляр. Такой вот нравственный облик у женщины, которая не желает оставаться в Чарльстоне и тем самым осквернять своих сыновей. Я собиралась рассказать, как мы сидели под кедрами и наблюдали за оленями; как я заметила полупрозрачную красоту зонтика в солнечном свете; как нежен воздух сейчас и как сверкают цветастые платья. Длинный лестный отзыв обо мне в «Nation» смыл горечь Массингема и впервые дал мне почувствовать вкус разумной критики, так что я пришла в себя и даже подумываю поблагодарить автора[198 - Анонимная рецензия авторства Роберта Линда на роман «День и ночь» вышла в газете «Nation» от 15 мая под заголовком «Трагическая комедиантка». Рецензент заключил, что талант ВВ «настолько великолепен в своем богатстве и качестве, что одна только его половина стоит таланта десятка менее одаренных писателей». Обида ВВ на Г.У. Массингема возникла из-за его слов в «Дневнике странника» в «Nation» от 29 ноября 1919 года (см. ВВ-Д-I, 5 декабря 1919 г.).].
Флора[199 - Флора Вулф (1886–1975) – младшая из трех сестер ЛВ.] и Джордж[200 - Джордж Стерджен – школьный учитель, одноклассник Филиппа, брата ЛВ, муж Флоры.] ужинали здесь вчера вечером якобы для того, чтобы обсудить Клару[201 - Клара Вулф (1885–1934) – вторая из трех сестер ЛВ.], а на самом деле, чтобы сообщить нам всего одну вещь: она едет в Америку и может остаться там навсегда. Можно ли представить себе что-то менее завидное, чем быть человеком, который останется в Америке навсегда? Надеюсь, она может. Ничтожность человеческих отношений часто приводит меня в ужас. Никого ни капельки не волнует, исчезнет ли Клара навсегда. Моих друзей это не касается. Я немного волнуюсь, потому что Несса не позвонила. Возможно, она вернулась поздно ночью. Джордж превзошел мои ожидания. Это рыжеватый, пикантный на вид молодой человек, неамбициозный, худощавый, с чувством юмора, решительный и довольствующийся тем, что сможет работать учителем хоть до конца жизни, если не станет директором. Джордж рассказывал о Сассексе, о сычах и ушастых совах, о войне, которую он прошел без единой раны, и о том, что видел Дамаск. По его мнению, мужчины совершенно бескорыстны, но скучны, ибо очень мало тем, на которые они могут поговорить. Как же хорошо, часто думаю я, что есть нормальные люди!

18 мая, вторник.

Гордон-сквер опять начинается и, как змея, обновляется – написать еще ближе к цитате[202 - Аллюзия на строки поэмы Перси Шелли «Эллада».] я просто не способна. Дом 46 по Гордон-сквер сейчас совсем другой, как в Зазеркалье. Вас впускает незнакомый слуга, вы поднимаетесь по голым ступеням и слышите детский плач на разных этажах, взбираетесь все выше и выше, пока не оказываетесь в комнатах, которые в настоящем мире были спальнями слуг. Однако сначала нужно войти в открытую дверь, миновать Софи [Фаррелл] и того, кто под всей кожей и плотью оказывается Энни Чарт[203 - Энни Чарт была кухаркой у Вулфов в Эшеме в 1914 году и в Хогарт-хаусе во время болезни ВВ в 1915 году. Впоследствии она перешла работать к Мейнарду Кейнсу на Гордон-сквер 46.]. Несса живет на самом верху. Мы проговорили все время, пока я не ушла в восемь вечера, хотя нас прерывали Литтон, Анжелика[204 - Анжелика Ванесса Белл (1918–2012) – младший ребенок Ванессы, писательница и художница, впоследствии жена Дэвида Гарнетта – любовника Дункана Гранта.] и Джулиан[205 - Джулиан Хьюард Белл (1908–1937) – английский поэт, сын Клайва и Ванессы Белл, погибший во время гражданской войны в Испании.]. Когда Стелла[206 - Стелла Дакворт (1869–1897) – сводная сестра ВВ и единственная дочь ее матери от первого мужа, который был весьма обеспеченным человеком. Стелла вышла замуж за Д.У. Хиллза в 1897 году и умерла через несколько месяцев от перитонита.] вернулась из Италии, она привезла много подарков. Вот и сейчас мне подарили шляпу, брошь и бумагу. Литтон сообщил, что Джеймс с Аликс поженятся через три недели. Что ж, выходит, она выиграла[207 - См. ВВ-Д-I, 30 октября 1918 г.: «Аликс тоже вернулась… готовая, полагаю, начать свою осеннюю кампанию, в которой Оливер прочит ей победу». Аликс Саргант-Флоренс и Джеймс Стрэйчи поженились 4 июня 1920 года, в ее 28-й день рождения.]. Это, конечно, прекрасно, но я не чувствую восторга. Они слишком хорошо знают друг друга, чтобы будоражить воображение мыслями об их будущем, как это происходит при большинстве помолвок. Разговоры разговорами, но, когда мы отбросили поверхностное и добрались до простого интимного, мне пришлось рвануть под дождем в Уигмор-холл[208 - Уигмор-холл – концертный зал в Лондоне по адресу Уигмор-стрит 36. Вероятно, Саксон пригласил ВВ на концерт, когда в воскресенье пил с ней чай в Хогарт-хаусе. Франко-чешскую программу из произведений Сезара Франка, Дворжака и Равеля исполнил Богемский струнный квартет, более известный как Чешский квартет, с Фанни Дэвис за фортепиано.]. Сидела между Оливером[209 - Оливер Стрэйчи (1874–1960) – госслужащий, работавший шифровальщиком в Министерстве иностранных дел, брат Литтона. Одно время он надеялся стать музыкантом.] и Саксоном – эти музыкальные люди слушают не так, как я, а критически, высокомерно и без программок.
Сегодня на обеде был Кэмпбелл[210 - Леопольд Колин Генри Дуглас Кэмпбелл (1881–1940) был другом ЛВ еще со времен учебы в университете. Во время войны Кэмпбелл служил капелланом, а позже стал викарием в Бакингемшире.]. Рассказывал истории о Палестине. Мне нравится думать, что именно так мужчины разговаривают наедине. Генерал учил его ездить верхом: «Не надо прицыкивать – это же не канарейка». Несмотря на джентльменский образ Кэмпбелла, Леонард не стесняется говорить ему в лицо, что тот ни во что не верит и даже не отрицает этого. Немного церковной романтики в разговорах, но я не понимаю, как они это делают. Как они выдерживают службу? Ведь нельзя же высмеивать Бога, как редактора, например… Хуже всего, наверное, то, что о Боге нет никаких сведений. По крайней мере, я так думаю. В воскресенье приходил Логан[211 - Логан Пирсолл Смит (1865–1946) – британский эссеист и критик американского происхождения, выпускник Гарварда и Оксфорда, наиболее известный своими афоризмами и эпиграммами.] и развлекал меня целый час, рассказывая о Христе и своих путешествиях, но если он вас не забавляет, то будет раздражать. Увы, так оно и вышло, поскольку его книга не удалась и мы рискуем потерять на ней деньги. Плохая рецензия в «Times», еще одна в «Athenaeum»; заказов не прибавилось. Хоуп продается, но ничтожно мало[212 - В мае издательство «Hogarth Press» опубликовало книгу Л.П. Смита «Истории Ветхого Завета», на которую вышло две рецензии: подробная в ЛПТ от 13 мая и короткая в «Athenaeum» от 14 мая 1920 года, – обе неблагосклонные. Реакция на книгу Хоуп Миррлиз «Париж: поэма» варьировалась от осуждения в ЛПТ от 6 мая до одобрения в «Athenaeum» от 21 мая 1920 года.].

20 мая, четверг.

Я заполняю свободное время как только могу, но в последнее время почему-то подолгу ленюсь после чая, не занимаюсь греческим, а еще меня отвергли в «Times», но, к слову, не в «Woman’s Times[213 - С июня 1920 по январь 1921 года раз в два месяца выходило женское приложение «Times» под названием «Woman’s Supplement». ВВ там ничего не публиковала.]». Им нужна небольшая статья о психологии вдов войны. Бремя и слава рецензирования легли на плечи Л., а я занимаюсь «Комнатой Джейкоба» – самым забавным моим романом в смысле процесса. Вчера пришла с пионами к Нессе, услышала о таинственных письмах из могилы (эта история о катастрофе ее горничной, однако, не зафиксирована[214 - По возвращении из Италии 14 мая Ванесса обнаружила, что ее домработница Мэри находится в лазарете, поскольку внезапная смерть матери, отца и возлюбленного, а также тяжелейшая пневмония брата, случившиеся в течение двух недель, совершенно выбили ее из колеи. Горничная поправилась и 18 мая вернулась к работе (см. 8 июня 1920 г.).]) и о денежных трудностях, которые угрожают Мейнарду, а следовательно, и ей. Формальная причина – азартная игра на бирже, и стоит делам наладиться, как Мейнард опять все проигрывает[215 - После отставки из Казначейства летом 1919 года Мейнард Кейнс занялся валютными спекуляциями, в том числе в интересах Дункана Гранта и Ванессы. В Италии они изрядно потратились на картинные рамы, мебель и керамику, но по возвращении в Англию Кейнс обнаружил, что непредвиденный обвал на мировом валютном рынке поставил их всех на грань разорения. Однако ему удалось спасти капитал.]. Вопрос в том, как долго он продержится, ведь финал, то есть крах, неизбежен. Война запустила свои костлявые пальцы даже в наши карманы.
Потом мы с Л. отправились в Челси на ужин к Коулам. Они – это Веббы в зачаточном состоянии, но не без отличий, разумеется. С умными молодыми людьми я привыкла вести себя непринужденно, и мне неприятно на каждом шагу попадаться в ловушки, оказываться в тупике или видеть, как перед моим носом захлопывают дверь. Никогда еще не встречала такого быстрого, жесткого, решительного молодого человека, как Коул[216 - Джордж Дуглас Говард Коул (1889–1959) – британский общественный деятель, экономист, социолог, историк, писатель, социалист, член Фабианского общества. Они с женой жили на Брамертон-стрит в лондонском районе Челси.], прикрывающего сарказмом и оксфордским презрением свои лейбористские наклонности, которые, полагаю, носят интеллектуальный характер. У них есть бюст У. Морриса в серванте, слишком много еды, шторы Морриса, все произведения всех классиков, а Коул с женой[217 - Маргарет Изабель Коул (1893–1980) – английская политическая деятельница-социалистка, писательница и поэтесса. Вместе с мужем она написала более тридцати детективов, а после Второй мировой войны занимала важные посты в лондонской мэрии.] скачут как парочка воробушков-кокни[218 - Кокни – пренебрежительно-насмешливое прозвище уроженцев Лондона из средних и низших слоев населения, а также один из самых известных типов лондонского просторечия.], поверхностных и неспособных на что-то большее, чем клевать и глотать, что они, на мой взгляд, делают очень ловко. Возникает эффект бьющего в глаза света прожектора – неприлично в моем возрасте. Думаю, раздражение отчасти вызвано чувством, что интеллект Коула оказался недоступен. К тому же они называют друг друга «дорогушами». Еще там были мистер[219 - Дэвид Беверидж Мэйр (1868–1942) – начальник аудиторов Комиссии по государственной службе.] и миссис Мэйр[220 - Джанет Томпсон Мэйр, урожденная Филипп (1876–1959), – секретарь Лондонской школы экономики с 1920 по 1939 г., директором которой был двоюродный брат ее мужа, Уильям Генри Беверидж. Она вышла за него замуж спустя шесть месяцев после смерти Дэвида Мэйра.] из правительства; шутки о Беверидже[221 - Уильям Генри Беверидж (1879–1963) – английский экономист, представитель фабианства.] и Шоу[222 - Джордж Бернард Шоу (1856–1950) – выдающийся ирландский драматург и романист, лауреат Нобелевской премии по литературе (1925) и один из наиболее известных ирландских литературных деятелей.]; Мэйр погрузился в полное молчание в углу, пока его не забрала домой широколобая словоохотливая жена в поношенной юбке. Видно, что миссис Коул стремительно превращается в умную пожилую интеллигентную женщину, напоминающую фокстерьера, – нет в ее сознании ни теней, ни долин. Коул, ухмыляясь как демон из водосточной трубы, проводил нас до двери; такой он бойкий, добрый, мужественный и зловещий.
Я написала Кэтрин [Мэнсфилд]. Мистер Линд[223 - Роберт Уилсон Линд (1879–1949) – ирландский писатель, журналист и литературный эссеист, с 1912 года редактор газеты «Daily News» и постоянный автор еженедельных журналов. Именно его ВВ планировала поблагодарить за рецензию (см. 15 мая 1920 г.).] высказался обо мне в «Nation».

24 мая, понедельник.

Настоящий Банковский выходной[224 - Термин, описывающий любой государственный праздник в Великобритании и странах Содружества.]: жаркая погода, непрекращающийся шум автобусов, толпы людей на улице, словно очереди, – и мы этот выходной день провели как следует, отправившись в Херлингем на игру в поло, о которой я и хочу сейчас коротко рассказать[225 - Вулфы ходили на игру сборной Англии против команды «Old Cantabs» в лондонском районе Херлингем.]. Создается впечатление, будто газон сделан из индийского каучука – так легко пружинят лошади, подпрыгивая на нем снова и снова, – а капитан Локетт[226 - Вивиан Новерр Локетт (1880–1962) – полковник британской армии и игрок в поло. Он выиграл золотую медаль для Великобритании на летних Олимпийских играх 1920 года в Антверпене.] скачет со своей клюшкой, словно персидский всадник с копьем. Затем в середину бросают большой белый мяч. Лошади кружатся и прыгают, гарцуют, крутят хвостами, как кошки, и, почти как длинноногие кошки, скачут за мячом; лишь когда они проносятся мимо, слышно фырканье из ноздрей. Но их прыть и ловкость, когда они все вместе бьют по мячу ногами, просто неописуемы; в мгновение ока лошади переходят от стремительного галопа к изящной рысце, а мяч проносится практически между их ног. Играли офицеры Англии. У каждого было по 8 пони, и один продержался в этом неистово бешеном ритме всего 7 минут. В любом случае было на что посмотреть. Стадион огромен. Избранные – под навесом; остальная публика сидела на траве или стульях. Лошади неожиданно становятся крупными, когда скачут прямо на тебя, а их темп вызывает тревогу. На большом расстоянии их движения невероятно грациозные и контролируемые.
Лето наступило два дня назад. Вчера мы впервые обедали на свежем воздухе. Приезжали шведы[227 - Шарлотта Манхаймер, урожденная Абрахамсон (1866–1934), – шведская художница и покровительница искусства, кузина ЛВ по материнской линии, жена ЧП Швеции. Она и ее дочь Гертруда приезжали в Англию и в воскресенье обедали у Вулфов.]. Приятная беседа. Она художница, приветливая и весьма образованная скандинавка, но я полагаю, что просвещенным расам свойственна нехватка темперамента.

26 мая, среда.

Просматривая записи, я заметила, что упустила парочку важных фрагментов мозаики. Л. получил письмо от Массингема с просьбой выступать второй скрипкой в иностранном отделе во время отпусков, из чего мы сделали вывод, что первой скрипкой стал Голди[228 - Голсуорси (Голди) Лавс Дикинсон (1862–1932) – британский политолог и философ, преподаватель, писатель. Во время войны он активно работал над созданием Лиги Наций и в 1917 году вместе с другими единомышленниками опубликовал «Предложения по предотвращению будущих войн». Он участвовал в издании газеты «Nation», но не был регулярным автором. Предысторию просьбы см. 5 мая 1920 г.]. В целом нас это более чем устраивает. К тому же Л. зарегистрировали кандидатом от лейбористов в семи университетах[229 - Объединенные английские университеты – избирательный округ, который был представлен в парламенте Соединенного Королевства с 1918 по 1950 г.]; возможно, прямо сейчас наверху он пишет письмо с подтверждением своего участия в выборах. В Монкс-хаусе нам за ?80 перестраивают кухню. В тот вечер, когда здесь ужинали Морган с Нессой, мы видели пожар. Три минуты волнения при виде огромного пламени, вздымавшегося за детской площадкой; потом сияние красно-желтой дымки с взлетающими и падающими искрами; потом прекрасное зрелище, когда в воздух взмыл, точно ракета, пожарный шланг. Все время раздавался треск, будто от дров в камине. Л. вышел на улицу; к пожару бежала толпа людей в макинтошах; часы пробили полдень. Соседка, жена начальника пожарной бригады, в смятении бежала домой в слезах (так говорят слуги, которые, разумеется, не отлипали от окон). А еще меня хвалят в «New Republic[230 - Американский журнал о политике, литературе и искусстве, основанный в 1914 году. Хвалебная рецензия Констанс Мэйфилд Рурк на романы ВВ «По морю прочь» и «День и ночь» вышла в «New Republic» от 5 мая 1920 года.]», причем без всяких «но». Закономерно ли, что американцы относятся к англичанам дружелюбней, чем мы к самим себе? Сегодня утром Кэтрин прислала строгую, официальную записку, в которой она благодарит за милую открытку и пишет, что будет рада видеть меня, хотя в последнее время «стала ужасно скучной». Что это значит? Я ее оскорбила? В любом случае я поеду к ней пятницу и все выясню, если только меня не остановят, а это вполне возможно. Я горячо и искренне похвалила ее рассказ[231 - Кэтрин Мэнсфилд написала ВВ: «Дорогая Вирджиния, очень мило с твоей стороны прислать мне открытку. Да, я вернулась и останусь в Англии до августа. Буду рада, если ты навестишь меня как-нибудь днем, но я стала ужасно скучной». Рассказ Кэтрин «Человек без темперамента» был опубликован в периодическом издании «Art & Letters» весной 1920 года, а позже вошел в ее сборник «Блаженство и другие рассказы» (1920).].

31 мая, понедельник.

Час назад вернулись из Монкс-хауса после первых выходных там – идеальных, хотела сказать я, но кто знает, какие еще у нас впереди?! Я, конечно, имею в виду первое чистое наслаждение садом. Снаружи дул ветер, внутри было солнечно и уютно; мы пололи грядки весь день со странным энтузиазмом, который как раз и заставил меня назвать это счастьем. Гладиолусы стоят рядами, распустились чубушники[232 - Род кустарников из семейства Гортензиевые.]. Кухонную стену снесли. Гуляли до девяти вечера, хотя к ночи холодает. Сегодня мы оба окоченели и исцарапались; под ногтями земля шоколадного цвета. Потом мы были на станции[233 - Имеется в виду станция, которая в то время называлась «Саутхиз и Родмелл»; рядом с ней был железнодорожный переезд. Вулфам нужно было освободить Эшем-хаус для Фрэнка Ганна.], откуда отправились в Льюис[234 - Город в Англии, административный центр графства Восточный Сассекс.] – впервые после войны. Ганн[235 - Фрэнк Ганн – управляющий на ферме миссис Д.Д. Хопер, владелицы также Эшем-хауса.] проехал через железнодорожный переезд со своим огромным бобтейлом[236 - Порода скотогонных и сторожевых собак, выведенная в Великобритании.]. На платформе стояли Томасы – бедные маленькие неряхи-сестрички едва сохраняют свою женственность. Томас[237 - Преподобный Уолтер Вебб Томас был приходским священником в церкви Саутхиза. Он жил с женой и двумя сестрами.] приветливо и любезно общался с мужчинами, рассказывая им проповедническим тоном о канализации в Луте[238 - В воскресенье (30 мая) город Лут графства Линкольншир накрыл сильнейший ливень. В результате наводнения погибло более двадцати человек, а материальный ущерб оценивали в сумму от четверти до полумиллиона фунтов стерлингов.]. «Это очень се-е-ерьезно: унесло много жизней, а ущерб на четверть миллиона фунтов», – говорил он почти умиротворяющим голосом. У него нет верхних зубов. Ганн скакал на лошади галопом по заливным лугам. Его кобыла, как сказала миссиc Томас, «очень умна на дороге, но на месте ей не стоится», – это их интересует больше, чем канализация.
В пятницу я встретилась с КМ. Поначалу – сбивающая с толку формальность и холодность. Расспросы о доме и прочем. Никакого удовольствия или волнения при виде меня. Мне показалось, что она из рода кошачьих: отчужденная, сдержанная, внимательная и всегда сама по себе. Потом мы заговорили об одиночестве, и я обнаружила, что она выражает мои чувства так, как никто другой на моей памяти. После этого лед растаял, а мы подхватили ритм и разговаривали так легко, будто не виделись всего несколько минут, а не 8 месяцев. В какой-то момент вошел Марри с парой голубых и розовых дрезденских свечей. «Как мило, – сказала она, – но унеси их». «Какой ужас, Вирджиния, нет слов. Он потратил на них ?5», – добавила Кэтрин, когда Марри вышел из комнаты. Похоже, они часто ссорятся, например из-за его писанины.
– Тебе понравилась “Корица и Анжелика”?
– Нет, не понравилась.
– Мне тоже. Но я подумала, что “Крах воображения” еще хуже. Это ошибка. Зачастую очень трудно…[239 - Поэма Джона Миддлтона Марри «Корица и Анжелика» («К чему эти названия продуктов?» – спрашивал Т.С. Элиот) вышла весной 1920 года. Эссе «Крах воображения», написанное в 1918 году, вошло в сборник статей Марри «Эволюция интеллектуала» (1920).]
Тут вернулся Марри. Мы болтали как обычно. Мишенью был Олдос[240 - Олдос Леонард Хаксли (1894–1963) – английский писатель, новеллист и философ, автор известного романа-антиутопии «О дивный новый мир». Его сборник «Леда и другие стихи» вышел в мае 1920 года. Хаксли был одним из ассистентов Марри в редакции журнала «Athenaeum» с апреля 1919 по октябрь 1920 года.], который выпустил «Леду». Станет ли он кумиром публики? Марри рассуждал об этом слишком долго, и мы с К. вернулись к литературе, в частности к ее рассказам. Последний, «Человек без темперамента», написан в иной манере. Она нащупала нечто новое и теперь может делать что хочет. «Прелюдия» – цветная открытка. Ее рецензии – просто каракули; ни одной серьезной мысли. Похвала Салливана в «Athenaeum» вызывает у нее отвращение[241 - См. 10 апреля 1920 года. Рассказ Кэтрин Мэнсфилд «Прелюдия» был напечатан Вулфами вручную и опубликован в июле 1918 года.]. Кэтрин производит впечатление крайне обособленного человека, совершенно эгоцентричного и полностью сосредоточенного на своем искусстве. Она неистовствовала в этой теме, а я притворялась, будто роман не пишется. «А что еще нам делать? Надо писать. Жизнь…». А еще она придумывает перед сном истории о жителях города. «Весенняя ночь. Я спускаюсь к причалу и слушаю, о чем говорят путешественники…», – сочиняет она в своей обычной манере, импровизируя. Меня попросили написать рассказы для «Athenaeum». «Но я не уверена, что умею», – сказала я достаточно честно, полагая, что после отзыва обо мне она втайне хочет услышать именно это. Потом Кэтрин повернулась и сказала, что никто, кроме меня, не умеет писать рассказы: «доказательство тому “Королевский сад”» – якобы это поворотный момент. «А как же “День и ночь”?» – спросила я, хотя не собиралась о нем говорить.
– Удивительное достижение! – сказала она. – Пожалуй, у нас не было ничего подобного с тех самых пор, как… Даже не могу вспомнить.
– А я думала, что тебе не понравился роман[242 - Рецензия Кэтрин Мэнсфилд на «День и ночь» вышла в «Athenaeum» от 26 ноября 1919 года (см. ВВ-Д-I, 28 ноября 1919 г.). О романе она также написала Марри: «Мне он не нравится. Мое личное мнение таково: он лжив в своей основе».].
Потом она заявила, что даже готова сдать по нему экзамен, и спросила, не захочу ли я прийти и поговорить о романе за обедом. Выходит, я иду на обед. Что в таком случае КМ хотела сказать своей рецензией? Откровенна ли она со мной? В итоге я снова остро чувствую определенное взаимопонимание между нами – странное ощущение «схожести», причем не только в литературе, – и думаю, что это никак не связано с моим удовлетворенным тщеславием. С Кэтрин я могу быть прямолинейной.

5 июня, суббота.

Вот и наступило самое лучшее время года, о котором я так часто и всегда с удовольствием думала в декабре и январе; даже в плохую погоду июнь лучше других месяцев. Цинично ли так говорить? Лично я считаю, что прелесть любого месяца раскрывается, когда сравниваешь его с остальными. Вот о декабре мне сейчас думать совсем не хочется. Я опять достала зимнюю одежду; на улице сильный ветер; солнце искрится и сверкает, вместо того чтобы греть. Однако оно палило в день Дерби[243 - Имеется в виду день проведения традиционных скачек на ипподроме Эпсом-Даунс в графстве Суррей.] [2 июня, среда] – в тот самый, когда я обедала с КМ и провела 2 часа за бесценной беседой – бесценной в том смысле, что ни с кем другим я не могу столь же свободно говорить о писательстве, не цензурируя свои мысли больше, чем я делаю это, когда пишу здесь. (Л., разумеется, не в счет.) Мы, конечно, обсуждали сочинительство и мою книгу. Она сказала, что «День и ночь» – первоклассный роман. Его сдержанность якобы вызывает недоумение, но объясняется обстоятельствами. Потом я сказала: «Ты изменилась. Словно многое пережила». В ней и правда появилась определенная уверенность в себе, будто, овладев чем-то, она больше не нуждается в уловках. КМ рассказала мне о своих ужасных переживаниях прошлой зимой, в основном об одиночестве (с одной лишь Лесли Мур, она же Ида Бейкер[244 - Ида Констанс Бейкер (1888–1978) – сокурсница Кэтлин Мэнсфилд Бичем в Квинс-колледже и с тех пор ее преданная подруга. Кэтрин Мэнсфилд и Лесли Мур – имена, которые они выбрали себе еще в школе и использовали в качестве псевдонимов.]) в каменном доме с пещерами под ним, куда устремлялось море; она целыми днями лежала в кровати одна с пистолетом наготове, а в дверь ломились мужчины. Сидни дважды написал и подчеркнул: «Крепись!»[245 - Кэтрин Мэнсфилд провела четыре месяца в Оспедалетти на Итальянской Ривьере в нескольких милях от французской границы с Идой Бейкер, своей верной, но интеллектуально не вполне адекватной спутницей, буквально стоя на пороге смерти. Кризис отчаяния случился после рождественского визита Марри, когда Кэтрин поняла, что его поддержки недостаточно для удовлетворения ее эмоциональных и физических потребностей (см. «Кэтрин Мэнсфилд: мемуары Лесли Мур» и «Кэтрин Мэнсфилд: дневники и письма» под редакцией К.К. Стэда). Сидни Уотерлоу, кузен Кэтрин, жил в их доме с Марри, пока она отсутствовала.]. Марри прислал ей балансовый отчет своих счетов и приехал на Рождество со сливочным пуддингом, творожным сыром и словами «теперь я здесь, все в порядке». Потом она обратилась к нему за моральной поддержкой, ничего не получила и больше не собирается пробовать. Я с трудом понимаю, о чем речь. Кэтрин нервничает из-за выхода своей книги[246 - В феврале издательство «Constable & Co» согласилось опубликовать сборник рассказов КМ. Он вышел в декабре 1920 года под названием «Блаженство и другие рассказы».] и боится, что сделала недостаточно. Я не знаю, какие именно чувства вызывают у нее слава и критика, но в нашем, возможно, слишком возвышенном разговоре мы об этом почти не говорили. Как бы то ни было, я получила удовольствие, а мое прерывистое общение с ней кажется фундаментальней, чем более стабильное – со многими другими людьми.
Вчера вечером я ужинала с Уолтером Лэмбом и миссис Мадан[247 - Марджори Флоренс Мадан, урожденная Нобл (1896–1987), – старшая дочь Сакстона Уильяма Армстронга Нобла, богатого директора оружейных фирм и его жены Селии, известной хозяйки и покровительницы искусств. В 1919 году Марджори Нобл вышла замуж за Джеффри Спенсера Мадана. Их дочь родилась в декабре 1920 года. Они жили в старом поместье (ныне снесенном) в районе Уиттон, недалеко от Хаунслоу (крупный пригородный город в западном Лондоне).] в Хаунслоу. В этом старом особняке (кремового и черного цветов) мисс Арнольд[248 - Этель Маргарет Арнольд (1865–1930) – журналистка, писательница, суфражистка, эксцентричная младшая сестра миссис Хамфри Уорд.] обычно лежала пьяная. Комнаты с высоким потолком в основном обшиты панелями или оклеены китайскими обоями. Снаружи разбит квадратный сад; все его стебли развеваются на ветру. Ночь была холодная, и бедная миссис М. сидела в одной из комнат у пылающего камина, облокотившись на толстые фолианты, явно не читая, не занимаясь шитьем и не разговаривая; ее муж уехал, а жители Хаунслоу злобны и враждебны. Повсюду своеобразные элементы роскоши, как и подобает дочери миссис Сакстон-Нобл[249 - Миссис Сакстон-Нобл, урожденная Селия Брюнель Джеймс (1871–1961), была женой богатого директора оружейных фирм, известной хозяйкой и меценаткой.]. Было много разговоров о королевских особах, ведь миссис М. и Уолтер вращаются в одних кругах. Одна из принцесс, Мария Луиза[250 - Ее Высочество принцесса Мария Луиза Шлезвиг-Гольштейнская (1872–1956) – внучка королевы Виктории. После аннулирования своего брака в 1900 году она посвятила жизнь благотворительности. В конце войны Ноблы предложили ей пожить в Кент-хаусе в Найтсбридже, и она провела там два года.], уже несколько месяцев живет в Кент-хаусе, выселив мистера Нобла – владельца. Она держит там королевский персонал, включая фрейлину. Атмосфера нереальности всего этого поразила меня. Еще миссис М. пыталась попасть на закрытый вернисаж для короля в К.А.[251 - Королевская Академия художеств – наиболее влиятельная и авторитетная ассоциация художников Великобритании, основанная в 1768 году.] Пахнет XVIII веком – покровители и интриги на задней лестнице. Миссис М. – умная, проницательная, непритязательная молодая женщина, готовящаяся стать матерью, питающаяся исключительно измельченной травой, не раболепная, вот только несчастливая, какой и будет всегда, я полагаю, поскольку видно, что муж не имеет для нее особого значения. Они живут на этой ферме в Хаунслоу уже 10 месяцев.
– Какое же прекрасное место для начала супружеской жизни! – сказала я.
– Совсем нет! – ответила она.
Джеффри[252 - Джеффри Спенсер Мадан (1895–1947) – писатель, автор афоризмов, коллекционер, муж Марджори Нобл.] уехал, забрав ключи от ворот. Дискомфорт от третьесортности, то есть от Уолтера Лэмба, стал невыносимым еще до окончания вечера – будто что-то не на своем месте; нечто грифельно-серое и хитрое посреди зеленой листвы.

8 июня, вторник.

Абсолютно нормально думать об июне в декабре, а сегодня, пожалуй, даже слишком свежо, как будто за углом брайтонский пляж. Вчера был запоминающийся день; Национальная галерея[253 - Лондонская национальная галерея – музей в Лондоне на Трафальгарской площади, содержащий более 2000 образцов западноевропейской живописи XIII–начала XX века.]; встретила там Клайва; мороженое в «Gunter’s[254 - Чайные комнаты, находившиеся в Лондоне на Нью-Бонд-стрит 63.]»; очень зрелищно; старая дама в черно-белом наряде с наперсницей, соблюдающие этикет и обычаи, были доброжелательны и забавны. Молодой человек с идеально прямой спиной в сером пиджаке; стройные женщины или девушки с бледными ногами, спотыкающиеся в темных комнатах-пещерах; мороженое посасывают или потягивают в странной тишине; две молодые леди с матерью ели совершенно молча – ни искры жизни; приличная одежда; возможно, они живут за городом. Но разве матери и дочери могут молчать? Оживил ли бы их молодой человек? Я не знаю, что происходило в этих безмолвных умах. Ужин с Нессой. Мне рассказали всю историю Мэри – дело исключительно в истерии служанки; думаю, она просто хотела разыграть сон наяву, а потом, бедняжка, зашла слишком далеко, поверила в него и теперь лепечет в лазарете Святого Панкраса[255 - Больница в центре Лондона, специализирующаяся на гериатрической и психиатрической помощи. Все тяжелые утраты Мэри (см. 20 мая 1920 г.), домработницы Ванессы, оказались выдумкой (см. КБ-II).]. Зрелище того, как ее увозили, было зловещим – все слуги прильнули к окнам. Какие они ужасные люди! Благодаря этому образу, моя поездка в Ватерлоо[256 - Район в центре Лондона.] на втором этаже автобуса оказалась очень яркой. Ясная ночь, свежий ветерок. Слепая старая нищенка сидела у каменной стены на Кингсуэй[257 - Улица в центре Лондона.], держа в руках коричневую дворнягу, и громка пела[258 - Этот образ есть в романе ВВ «Комната Джейкоба»: «Уже совсем вечером у каменной стены Лондонского Союза и банка Смита сидит на складном табурете слепая старая женщина, прижимает к себе коричневую дворняжку и горланит песни не ради медяков, нет, а просто из глубины своего веселого, буйного сердца – грешного, задубевшего сердца…» (в пер. М. Карп).]. Было в ней какое-то безрассудство, вполне в духе Лондона. Дерзкая, чуть ли не веселая женщина, прижимающая к себе собаку, будто чтобы согреться. Сколько июней она просидела в самом центре Лондона? Как она там оказалась и что пережила? Я даже не могу себе представить. «Черт возьми! – говорю я. – Ну почему я не могу все это узнать?». Возможно, именно пение ночью показалось мне странным; она пела пронзительно, но для собственного развлечения, а не ради денег. Потом мимо проехали пожарные машины – тоже пронзительно; их каски бледно-желтые в лунном свете. Иногда все вещи вызывают одно и то же настроение, но, как его описать, я не знаю. Оно было веселым и в то же время ужасным, пугающе ярким. В последнее время Лондон часто угнетает меня – я даже думаю о мертвых, которые ходили по этому городу. Возможно, стоит походить по городским церквям. Вид серо-белых шпилей с моста Хангефорд[259 - Район в центре Лондона.] навевает мне эту мысль, и все же я не могу сказать, какую «эту».

17 июня, четверг.

Сегодня день скачек в Аскоте[260 - Населенный пункт в районе Виндзор и Мейденхед графства Беркшир в 40 км от Лондона.] – мероприятие, которое, по-моему, означает сильнейший за весь сезон прилив людей высшего общества, но все эти важные шишки ничего для меня не значат. Вот только прекрасный полдень испорчен шумом колес на Пикадилли; я постоянно заглядываю в проезжающие мимо экипажи и вижу напудренные лица, похожие на драгоценности в витринах. Нужно быть моложе, чтобы поддаться всеобщему волнению. Мы на пути в Аскот. Мимо проезжают открытые такси и автомобили, похожие на локомотивы Большой западной железной дороги[261 - Железная дорога, существовавшая в Англии до 1948 года.]. И все же хорошая погода придает нам неожиданный импульс – званые ужины, Мемуарный клуб, поступающие одно за другим приглашения. Не хочу описывать миссис Миррлиз[262 - Эмили Лина Миррлиз, урожденная Монкрифф (1861–1948), – мать Хоуп Миррлиз.] и ужин в отеле «Рубенс[263 - Пятизвездочный отель на Букингем-Пэлас-роуд напротив Королевских конюшен.]» бок о бок с богатой добросердечной Британской семьей, неизменной на протяжении ста лет. Породившая этот организм цивилизация наделила его стереотипами. Буты из того же вида. Интересно, всем ли семьям свойственно держаться вместе? Однако в тот вечер я не задавалась этим вопросом. У Чихаря [прозвище брата миссис Миррлиз] все карманы набиты серебром.
На следующий день я обедала на Гордон-сквер после выставки Роджера[264 - Выставка Роджера Фрая проходила в Независимой галерее по адресу Графтон-стрит 7а. Он выставлял 114 работ и к 20 июня продал только одну картину и пять небольших набросков.]: забила себе голову разговорами и вином и сидела там, испытывая дискомфорт. Тост за Роджера немного не удался – так же, боюсь, как и его картины, которые аляповато заполнили целых три зала, словно цветастые металлические листы, и ни одна из них еще не продана. Мы с Литтоном стояли у окна и смотрели (по крайней мере я), как женщина расчесывает волосы в доме на соседней улице; повисла тишина. «Есть что рассказать?» – спросил Литтон, намекая на мою беспечную жизнь. Я ответила отрицательно. Она едва ли так уж интересна. Тогда он сообщил мне, что живет ради амбиций; ему нужно влияние, а не слава, но влияние не Мейнарда, а какого-нибудь старого джентльмена, на 80-летие которого люди произносят пышные речи; он хочет короткими емкими фразами уничтожать гигантских монстров лжи. Я заявила, что это недостижимо, но верю, что он хочет именно этого. Пила чай в «Gunter’s», ужинала у Нессы и вернулась домой уставшей молоть языком и мечтавшей о большом глотке одиночества, которого мне не дали. На следующий день мы ужинали с Марри, еще через день – с Роджером, а вчера вечером у нас здесь было заседание Мемуарного клуба, о чем рассказывать нету сил, поскольку я хочу спать. Леонард ужинает с Обществом[265 - «Апостолы» – интеллектуальное общество Кембриджского университета, основанное в 1820 году.], которое, полагаю, нравится больше мне, чем ему; буду лежать в полумраке и ждать его возвращения; потом он войдет и я узнаю все сплетни.

23 июня, среда.

Я, кажется, довольно долго лежала в полумраке, вернее сказать, в темноте, а потом пришел Мур[266 - Джордж Эдвард Мур (1873–1958) – английский философ, родоначальник аналитической философии, выпускник Тринити-колледжа, а впоследствии лектор нравственных дисциплин (1911–1925) и профессор философии в Кембридже. Его наиболее важная работа «Принципы этики» (1903) оказала сильное влияние на собратьев по обществу «Апостолов», на ежегодном ужине которого ЛВ и Мур присутствовали 17 июня. Мур женился в 1916 году, а его старший сын Николас родился в ноябре 1918 года.] и в час ночи принимал холодную ванну, поэтому на следующее утро я была слишком невыспавшейся, чтобы внимать его рассуждениям о Беркли. Он поседел, осунулся и, похоже, теряет зубы. Его глаза маленькие, взгляд настороженный, но, очевидно, не такой пронзительный, как раньше. Да еще недобор веса. Он пошел гулять «со своим ребенком». Я вообще не понимаю, почему именно он был властителем умов молодежи. Возможно, Кембридж слишком замкнут, как пещера. И все же (я не пытаюсь четко сформулировать плюсы и минусы) есть в нем эта невинность и проницательность – ни намека на фальшь.
На сей раз я боролась со своим желанием честно сказать, что не считаю последнюю книгу Конрада[267 - Джозеф Конрад (1857–1924) – английский писатель польского происхождения, мастер морского романа. Рецензия ВВ (под названием «Разочарованный романтик») на его книгу «На отмелях» вышла в ЛПТ от 1 июля 1920 года. ВВ делает вывод, что роман в целом неудачен, «поскольку мистер Конрад попытался использовать романтику, но вера в нее подвела его на полпути».] хорошей. И вот сказала. Мучительно (слегка) находить недостатки у того, кого почти безоговорочно уважаешь. Не могу не думать, что вокруг него нет людей, способных отличить хорошую прозу от плохой, а еще, будучи иностранцем, говорящим на ломаном английском и женатым на какой-то дуре, он все сильнее цепляется за то, что у него когда-то получалось, но только нагромождает одно на другое, а в итоге получается, скажем так, плохая мелодрама. Не хотела бы я увидеть свое имя на книге «На отмелях». Но согласится ли со мной хоть кто-нибудь? И все же ничто – совсем ничто – не изменит мое о ней мнение. Возможно, будь это роман начинающего автора или друга… Нет, даже тогда я бы не уступила. Не я ли недавно раскритиковала пьесу Марри, похвалила рассказ КМ и подвела итоги Олдосу Хаксли[268 - ВВ не опубликовала свое мнение о пьесе Д.М. Марри «Корица и Анжелика» и рассказе Кэтрин Мэнсфилд «Человек без темперамента»; рецензия ВВ (под названием «Ум и молодость») на сборник рассказов «Лимбо» Олдоса Хаксли вышла в ЛПТ от 5 февраля 1920 года.]? И разве Роджер не попирает мой профессионализм, когда во всеуслышание перевирает мои ценности? Бедняга Роджер продал всего три или четыре наброска. Эти бесчисленные висящие картины, они как дурнушки на танцах, и никто не даст за них ни пенса. По словам Нессы, Роджер ни о чем другом и думать не может, а они не знают, что сказать. Да и что тут скажешь, если плохие картины просто не продаются?!
В воскресенье я в последний раз пила чай на Виндмилл-Хилл 5 – последний, но не очень приятный. (Это явно не то, что я хотела сказать, но круговорот событий вокруг постоянно меня отвлекает.) Да и Эмфи отвлекала нас раз десять. Джанет[269 - Джанет Элизабет Кейс (1863–1937) – историк античности, преподавательница греческого языка и защитница прав женщин, пацифистка. С 1902 года Джанет в течение нескольких лет преподавала греческий язык ВВ и стала ее близкой подругой. Джанет жила со своей сестрой Эмфи в Хампстеде, но из-за слабого здоровья ей пришлось переехать в деревню.] вернулась к обсуждению продажи мебели и переезда в деревню, как будто это ее тяготит и она пытается убедить себя, что решение звучит разумно. Постоянно входила Эмфи, чтобы показать мне то чайную чашку, то позолоченную урну. «Мы точно решили насчет Челлини[270 - Бенвенуто Челлини (1500–1571) – итальянский скульптор, ювелир, живописец.] и Библии?» – спрашивала она, в очередной раз отвлекая и заставляя отвечать. Я не знаю, о чем мне хотелось поговорить – о чем угодно, я полагаю, лишь бы не об этой ерунде. Еще и сильный ливень действовал угнетающе, а потом я вернулась домой и обнаружила, что Нелли объявила себя умирающей, послала за другим врачом и совершенно испортила вечер бедняге Л. Нелли до сих пор в постели и, похоже, болеет тем же, чем мы болели на Рождество, но сейчас она бодра и благоразумна, а завтра, возможно, поедет домой, когда мы отправимся в Монкс-хаус. С каждым разом ждешь этого все сильнее; ужасно жарко; даже здесь каждый цветок с красными или белыми оборками; можно будет увидеть новую кухню, но это я опишу позже.

29 июня, вторник.

Возвращение из Родмелла разочаровало, словно поднесенную к губам чашу удовольствия вырвали из рук. Сначала мы с энтузиазмом вырубили лавровую изгородь, расчистив вид на холмы. На следующее утро у Л. снова заболела рука – она опухла, ныла и портила каждое мгновение, которое должно было приносить счастье. Погода тоже не давала покоя. Один из дней мы полностью потратили на Саксона и Барбару[271 - Барбара Багеналь (1891–1984) – художница, связанная с членами группы «Блумсбери». Будучи очень красивой и добродушной, она привлекла внимание Саксона Сидни-Тернера, который был всю жизнь в нее безответно влюблен. Барбара недолго работала у Вулфов наборщицей текстов в «Hogarth Press», а в начале 1918 года вышла замуж за Николаса Багеналя, который в то время служил в Ирландской гвардии, а летом 1920 года заканчивал обучение в сельскохозяйственном колледже. Их дочь Джудит родилась в 1918 году.]. У бедняжки Барбара выдающийся нос и четкие признаки преждевременной зрелости. Ее жизнь – сплошная каторжная рутина, и меня охватывает жалость, когда я вижу, что человеческая жизнь – это вещь, которую по необходимости приносят в жертву. Похоже, у нее не было выбора. Сначала Ник[272 - Николас (Ник) Бьюшамп Багеналь (1891–1973) – выпускник Кингс-колледжа Кембриджа. По окончании учебы он поступил на службу в Саффолкский полк и в 1916 году перевелся в Ирландскую гвардию.], потом ребенок – все ее планы и пути в жизни начертаны рукой судьбы, поэтому их не избежать. Вот она и идет своей дорогой. Наше поколение ежедневно страдает от кровопролитной войны. Даже я пишу рецензии вместо романов из-за тупиц в Вестминстере и Берлине. Саксон был изящным и энергичным. Новая кухня, по-моему, удалась, хотя я и не повар. Вчера мы вернулись домой и застали Лотти с ее зловещими предчувствиями, потому что Нелли стало хуже и т.д. Все мы были в тревожном напряжении, пока Лотти, добившись необходимого эффекта, не снизошла до подробностей, которые оказались не такими уж страшными. Эти бедные и несчастные прибегают к многочисленным уловкам, чтобы к ним лишний раз не придирались, но правда всегда оказывается приземленной.
Вчера я ужинала с Нессой. Мой рассказ о слугах померк на фоне ее действительно удивительной новости: на танцах миссис Рассел[273 - Элис Рассел, урожденная Пирсолл Смит (1867–1950), – первая жена Бертрана Рассела. Танцы, организованные Элис и «тетей Лу» (родственница Карин Стивен), проходили 26 июня в доме Стивенов по адресу Гордон-сквер 50, где также жила Ванесса.] погиб человек. Они сидели на крыше в окружении свечных ламп и стульев. Мужчина, вставший, возможно, чтобы прикурить, перешагнул через край и упал с высоты 30 футов [? 9 м] на тротуар. Только Адриан видел, как это произошло. Он позвал врача, который был среди присутствующих, и очень спокойно и храбро – так показалось Нессе – перелез через стену в сад, куда упал мужчина, и помог врачу. Но надежды не было, и человек умер в машине скорой помощи. Мероприятие остановили. Несса говорит, что молодое поколение бессердечно. Никто не расстроился, а некоторые даже звонили по телефону, чтобы узнать, где еще есть танцы. Тетя Лу все испортила своей американской жизнерадостностью. Странно, что чувствуешь себя падающим, когда сидишь на высоте. Мужчину звали [Генри Бриджес] Райт, ему был 21 год – он зачем-то носил с собой свидетельство о рождении. Его знала только девушка, с которой он пришел. Приехали родители Райта, богатые сельские жители; им показали место и сказали только, что «вот здесь он упал». Ну а что еще скажешь?! Тетя Лу изложила свою версию произошедшего: «Не трагедия – ни в малейшей степени не трагедия… Одна только мачеха и семеро детей, а для него – бедного мальчика – все закончилось». Как это странно – умереть на танцах с незнакомцами; прийти в вечернем наряде, и вдруг все закончилось – мгновенно и так бессмысленно. Пиппа их предупреждала. Ни в одном из трех домов нельзя было пить бренди.

6 июля, вторник.

Как обычно, слишком много всего хочется написать, но мы работаем как вол над книгой Моргана[274 - Рассказ Э.М. Форстера «Сирена», напечатанный Вулфами вручную и обтянутый мраморной бумагой, был опубликован в июле 1920 года.], и у нас нет времени на ерунду. Отдыхаем по мере возможности. Все это из-за выбранной бумаги, которую нужно скреплять с корешком. Похоже, Морган произведет фурор, хотя я, как критик, не до конца понимаю, в чем причина. Да и критик ли я? Взять хотя бы книгу Конрада. Мы были на первом обеде в редакции «Athenaeum» – длинная вереница незначительных работников умственного труда, поедающих плохие блюда[275 - Офис издательства находился по адресу Адельфи-Террас 10, где, возможно, и проходил обед.]. Кэтрин сидела напротив, и я слышала, как она восторженно расхваливает эту самую книгу. Обратившись к ней, я, наконец, призналась в том, что мое мнение совершенно противоположно, после чего она замялась, как и я. Но кто же прав? Я до сих считаю себя истинным провидцем – единственным независимым голосом в хоре послушно блеющих овец, единодушно хвалящих книгу. Они всегда берутся за это, когда заканчиваются пьесы; таково мое мнение. Обед был немного мрачным и профессиональным – я будто бы заглянула в прачечную и увидела, как голые Салливаны, Паунды[276 - Эзра Уэнстон Лумис Паунд (1885–1972) – американский поэт, переводчик и литературный критик, один из основоположников модернистской литературы наряду с Элиотом и Джеймсом Джойсом.], Марри и Хаксли стирают свое грязное белье в тазах. Я понимаю, что этому легко возразить, но не могу избавиться от ощущения, что если бы там присутствовали Литтон, Роджер, Дезмонд, Морган, Несса и Дункан, то атмосфера была бы менее душной. Однако я довольно язвительна в отношении Марри, думаю, из-за его писательского таланта, и, видит Бог, рассказы Кэтрин всегда меня напрягают. Мой рассказ[277 - Вероятно, рассказ ВВ «Ненаписанный роман».] отметили Сидни и миссис Шифф[278 - Сидни Шифф (1868–1944) – богатый покровитель художников и деятелей искусства, который вместе со своей женой Вайолет подружился с Кэтрин Мэнсфилд и пытался помочь ей деньгами. Он публиковал романы под псевдонимом Стивен Хадсон, переводил на английский язык книги известных писателей, в том числе Марселя Пруста, а также финансировал периодическое издание «Art & Letters».] – странно, что мои друзья перестали обращать на это внимание, а похвала и критика теперь исходят от публики. На выходные к нам приехал Джулиан; погода на редкость дождливая, временами так льет, что бегут ручьи.

13 июля, вторник.

О слуги! О рецензии! О погода! Так я пытаюсь уйти от написания надлежащего отчета о происходящем. Последние 10 дней Нелли мечется между слезами и смехом, жизнью и смертью; чуть только чувствует боль – сразу зовет меня или Л., дабы заверить, что она не смертельна. Потом рыдает и говорит, что никогда и ни за что это не переживет. Приходит врач. Бесчисленные таблетки и микстуры. Пот, бессонные ночи, рецидивы. Меня, как обычно, удивляет, что им удается прожить неделю и не умереть от грома, словно мухи. Нет в них подлинной сущности, а что касается разума, то, когда они в настроении, их можно уговорить, как уговаривают вернуться сбежавшую лошадь. И нет у Нелли ничего особенного – один из нас назвал бы это внутренним расстройством и выпил таблетку. Поэтому мы вынуждены принимать приглашения, ведь если кто-то придет к нам, то атмосфера в доме станет еще хуже. Но где же мы были? Лично я постоянно режу обложки. Не думаю, однако, что шумиха вокруг Моргана такая уж неожиданность. Мы даем рекламу в «Nation».
Теперь о рецензиях! Прошло, кажется, три недели, а я не написала ни строчки «Джейкоба». Как вообще с такой скоростью можно довести дело до конца? И все же это моя вина – зачем было браться за «Вишневый сад» и «Толстого» для Дезмонда[279 - Рецензия ВВ на постановку «Вишневого сада» Чехова вышла в журнале «New Statesman» от 24 июля 1920 года; ее рецензия (под названием «Горький о Толстом») на книгу «Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом» Максима Горького, выпущенную издательством «Hogarth Press», вышла анонимно в «New Statesman» от 7 августа 1920 года.]; зачем делать «Билль о перьях» для Рэй[280 - Рэй Стрэйчи (1887–1940) – феминистка, политик, математик, инженер и писательница, неутомимый борец за права женщин; старшая сестра Карин Стивен и вторая жена Оливера Стрэйчи. Полемичный «Билль о перьях» – закон, направленный на ограничение ввоза в Великобританию экзотических птиц и перьев, после долгих поправок и задержек получил королевское одобрение в июле 1921 года. ВВ все же занялась этим вопросом для Рэй, которая в 1920–1923 гг. была редактором издания «Woman’s Leader», выпустившего «Билль о перьях» авторства ВВ (см. Приложение 2) 23 июля 1920 года.]? Больше я на такое не подпишусь. Что касается погоды, то в данный момент солнце светит как-то иначе, поэтому буду заканчивать писать. Правда, вряд ли это продлится долго. Скорее всего, солнце высушит только верхний слой земли, который сейчас больше похож на болото. И все же, о чем я думаю? О том, что Кэ захватила Орлиное гнездо и что лучше бы оно было моим[281 - Речь о доме в деревне Зеннор графства Корнуолл – ВВ считала этот район почти своим личным местечком.].

Родмелл

2 августа, понедельник.

Банковский выходной. Я как раз пеку пирог и спешила к этой странице в поисках убежища, дабы заполнить время между выпечкой пирога и хлеба. Бедный несчастный дневник! Вот как я с тобой обращаюсь! Какой же ты труженик! Утешайся хотя бы тем, что я привезла тебя из Лондона, чтобы не писать на всяких обрывках, которые вечно теряются. Наш сезон закончился неожиданно; шторы задернуты засветло. Не стыдись я своего эгоизма, я бы могла придать своей метафоре буквальный смысл, учитывая, что мне пришлось уйти с грандиозной вечеринки Нессы в 11 вечера, дабы не волновать Л. и быть готовой к сбору вещей и отъезду на следующее утро[282 - Вечеринка Ванессы была в среду 21 июля; ЛВ нездоровилось, и он не пошел.]. (Теперь к пирогу.) Да, именно из-за пирога и хлеба я ничего не писала два дня – сейчас уже среда, 4 августа. Итак, мы собирали грибы в Эшеме, и так много всего нужно написать (а еще поглядывать в окно, чтобы миссис Дедман, когда придет, не увидела Л., принимающего ванну на кухне), что я никак не могу начать.
Что ж, начнем с грандиозной вечеринки: для меня время прошло в пируэтах на цыпочках; каждая минута была на счету, и несколько из них, увы, оказались потрачены впустую. Я сидела в углу с леди Стрэйчи[283 - Джейн Мария Стрэйчи (1840–1928) – суфражистка и писательница, жена генерал-лейтенанта, сэра Ричарда Стрэйчи (1817–1908). У них было 13 детей, 10 из которых дожили до совершеннолетия.]; мы говорили о двух моих дедах[284 - Дедами ВВ были сэр Джеймс Стивен (1789–1859) – «мистер обер-секретарь Стивен» из Министерства по делам колоний, – и доктор Джон Джексон (1804–1887) – ведущий врач-англичанин в Калькутте.] и индийском восстании[285 - Индийское народное восстание (1857–1859), или Первая война Индии за независимость, – восстание индийских солдат против колониальной политики англичан. В итоге оно было подавлено, Ост-Индская компания ликвидирована, а Индия перешла под прямую юрисдикцию английской королевы.]. Она рассекает по комнате словно громоздкий трехпалубник, добродушная, но легко впадающая в уныние, хранящая какие-то обиды на свою семью, как и большинство стариков, за то, что они не читают ей вслух, но при этом легко общающаяся с незнакомцами. Потом я говорила с мистером Паркером [неизвестный], американцем; увы, когда знакомишься с источником похвалы, она уже не кажется приятной – так было и в его случае. Правда, он знает меня только из «Халтурщиков[286 - Сборник рецензий и статей Клайва Белла «Халтурщики», в предисловии к которому автор называет ВВ «одной из трех наших лучших современных романистов», вышел в мае 1918 года.]». Однако мой главный пируэт был с Мэри, чью руку я взяла, держала и целовала, а с другой стороны от меня на диване сидел Клайв. Она сказала, что ненавидит и боится меня. Я обхаживала ее, словно капризного ребенка. Говорят ли правду в таких случаях или ходят на цыпочках вокруг да около в ожидании подходящего момента? Еще была Нина Тертон[287 - Энни Евфимия Лэмб, урожденная Форрест (1887–1957), – жена художника Генри Лэмба, от которого он ушла через два года после брака в 1907 году; они развелись только в 1927 году. Женщина неотразимой красоты и привлекательности, она вела богемный образ жизни, меняя любовников как перчатки. Один из них, чью фамилию Тертон она себе взяла, погиб на войне.], раскрасневшаяся, распутная, имбецильная, с тяжелым идиотским голосом, как в старые времена, и тем не менее интересная, как и все нечистые женщины для чистых… Она мне представляется человеком посреди океана, борющимся и ныряющим, пока я прогуливаюсь на берегу. Впрочем, можно утешить себя тем, что это идиотское занятие. Достаточно одного погружения. Мейнард сказал, что ее сексуальная жизнь насыщенней, чем у всех нас вместе взятых, – это было написано у нее на лице (пришла миссис Томсетт[288 - Жена фермера из Родмелла, исполнявшая в отсутствие Нелли обязанности кухарки в Монкс-хаусе.], а Л. на кухне голый!).
Бедняга Л., совершенный измученный в прошлом месяце Толстым и Морганом, наконец-то признался, что чувствует усталость и находится на грани срыва. Как хобби, деятельность в «Hogarth Press» слишком кипучая и страстная, чтобы продолжать заниматься ею в частном порядке. Более того, я не могу взять на себя коммерческую часть из-за своей некомпетентности, поэтому нам нужно подумать о будущем. В связи с этим мы уехали на неделю раньше, чем планировали, отправив Нелли выздоравливать, и взяли Лотти с собой. В понедельник я отправилась попрощаться с КМ, была завлечена на Гордон-сквер 46 с ночевкой и могла бы заполнить много страниц размышлениями о том, каково это снова спать в Лондоне, к тому же в постели Мейнарда. Я ломала голову, пытаясь вспомнить, кто занимал его комнату, когда мы жили там. Сколько же лет назад это было? Легкость и скорость жизни в Лондоне произвели на меня большое впечатление: все под рукой, а между обедом и чаем без особых усилий и приготовлений можно успеть куда угодно. Роджер, Дункан, Несса, Клайв и так далее – благодаря моему взгляду стороннего наблюдателя, я вижу их всех целостно и в перспективе. КМ попросила отрецензировать ее книгу – я отказалась, сославшись на то, что рецензирование мешает чтению. Она, как обычно, быстро меня поняла. Марри едут в Истборн[289 - Город в Восточном Сассексе на побережье Ла-Манша.], поэтому прощание откладывается. Это отвратительно, но мне нравится слышать, как Клайв с Ванессой ее принижают, причем я, как писательница, протестую. Однако и у меня внутри затаились некоторые сомнения в качестве ее рассказов, ведь те два, что были недавно напечатаны в «Athenaeum», не очень хороши.
И вот теперь я не могу написать свое мнение о «Дон Кихоте[290 - Роман Мигеля де Сервантеса (1547–1616) «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».]», как задумывала, поскольку сливки сняты и мыслей не осталось.

5 августа, четверг.

Позвольте попытаться рассказать, о чем я думала, читая «Дон Кихота» после ужина: прежде всего о том, что в те времена истории сочиняли, дабы развлечь людей, собравшихся у камина и не имевших современных развлечений. Вот они сидят вместе, женщины прядут, мужчины размышляют, а в это время им, будто великовозрастным детям, рассказывают веселую, причудливую, восхитительную сказку. Это заставляет меня думать, что цель «Дон Кихота» – развлечь любой ценой. Насколько я могу судить, красота и мысль книги застают врасплох; едва ли Сервантес осознавал глубокий смысл и видел «Дон Кихота» таким, каким его видим мы. Вот в чем моя трудность на самом деле: печаль и сатира – насколько они наши собственные, а не надуманные, или же эти великие персонажи имеют свойство меняться в зависимости от поколения, которое на них смотрит? Признаюсь, большая часть повествования скучна, и лишь самый конец первого тома приносит читателю удовольствие. Так мало сказано, так много упущено, словно автору не хотелось развивать эту сторону вопроса – я имею в виду сцену с галерными рабами. Чувствовал ли Сервантес всю красоту и печаль момента, как чувствую их я? Я уже дважды упомянула печаль. Неужели это сейчас главное? Но как же здорово мчаться вперед на всех парах в порыве великого повествования, как это происходит на протяжении первой части. Я подозреваю, что история Фернандо-Карденьо-Лусинды – придворный эпизод по моде того времени, но мне он наскучил. Я также читаю «Гоха простодушного[291 - «Le Livre de Goha le Simple» (1919) – роман, написанный на французском языке двумя египтянами: Альбертом Адесом и Альбертом Йосиповичем. ВВ его посоветовал Роджер Фрай.]» – яркий, эффектный, интересный, но в то же время сухой и прилизанный текст. У Сервантеса есть все, пускай и в растворенном виде, если хотите, но его глубокие, атмосферные, живые персонажи отбрасывают тени совсем как настоящие люди. Египтяне, подобно большинству французских писателей, вместо этого дают щепотку пыльного экстракта, гораздо более пикантного и насыщенного, но не такого объемного и просторного. Боже мой! Что за чушь я несу! Вечно эти образы.
Каждое утро я сажусь работать над «Джейкобом» и каждый раз чувствую, что должна преодолеть очередное препятствие – душа уходит в пятки, – расчистить себе путь, взять новую планку и оставить ее позади. (Еще один недоделанный образ. Надо как-нибудь раздобыть себе «Эссе» Юма[292 - Дэвид Юм (1711–1776) – философ эпохи шотландского Просвещения, историк, экономист, библиотекарь и эссеист, который наиболее известен своей очень влиятельной системой философского эмпиризма, скептицизма и натурализма.] и прочистить мозги.)

10 августа, вторник.

Я потратила весь день на отмывание засыпного туалета желтой суспензией[293 - В отсутствие канализации люди имели специальный шкаф или отдельное помещение с ведром для отходов. В изобретенной Генри Моулом системе использовался металлический контейнер, как и в системе с ведрами, а экскременты засыпали небольшим количеством смеси торфа, сухой земли и золы, чтобы сразу устранить любые запахи. Желтой суспензией называется взвесь оксида ртути в воде, приготовленная путем добавления раствора хлорида ртути в известковую воду и использовавшаяся в качестве антисептического средства.]. Могу перечислить результаты своих трудов: столовая вычищена до блеска, перила выкрашены в голубой цвет, лестница побелена, а теперь еще и туалет отмыт. Время чая наступает быстро; почта (если повезет) приходит в середине чаепития; затем отдых в саду; потом приходит миссис Томсетт с тарелками; зажигается лампа с зеленым абажуром, и мы сидим якобы за чтением под ней до 22:30, когда приносят свечи, и мы, зевая, поднимаемся наверх. Из наших продавленных матрасов местами торчат пружины, но мы спим до тех пор, пока нас не поднимет миссис Томсетт. Она одна из самых пунктуальных людей. Да и мистер Томсетт идет пасти скот в пять утра. Возможно, это стук его ботинок порой будит меня. Скот спускается к ручьям. Под окном проезжает машина мистера Арбластера[294 - Ричард Арбластер был жителем Родмелла.].
Возвращаясь домой с Крысиной фермы[295 - Так Вулфы называли заброшенные фермерские постройки на холмах Телскомба.] в воскресенье, в жаркий погожий день, Леонард начал разрабатывать план будущего издательства. Мы собираемся предложить Партриджу[296 - Ральф Партридж, изначально изучавший классику, вернувшись в Оксфорд в 1919 году, получил диплом с отличием по английской литературе; теперь же, год спустя, он думал, чем ему заняться, и, несомненно, идею о том, что он может принять участие в развитии издательства «Hogarth Press», подкинул Литтон Стрэйчи.] долю в нем, приманив этот, возможно, незначительный лакомый кусочек более жирным куском в виде должности секретаря Л. Примерно в середине ужина Л. развил эту мысль дальше: почему бы не поселить Партриджа в Саффилде и не создать полноценную типографию? Почему бы и нет? Быть может, даже открыть магазин. Этот ствол мысли непрерывно ветвится. Однако все зависит от Партриджа, которого мы уже пригласили в гости. Приятно строить планы осенью. Нелли все еще таинственно больна, и поэтому мы заклинаем ее держаться подальше…
Я до сих пор читаю «Дон Кихота» и, признаюсь, будто тону в песке – идет довольно мягко, пока речь не о главном герое, – но все же есть в книге свободная рассеянная жизненная сила великих книг, которая и заставляет меня не бросать…
«Поттеризм» Р. Маколей[297 - Дама Эмили Роза Маколей (1881–1958) – английская писательница, награжденная Орденом Британском империи. Ее книга «Поттеризм» вышла в 1920 году.] – книга учителя, твердолобая, маскулинная, создающая атмосферу лекционной аудитории, неинтересная для меня…
До Кэтрин Уилмот[298 - Кэтрин Уилмот (1773–1824) – ирландская путешественница и мемуаристка.], которая отправилась в путешествие в 1802 году и вела дневник, я еще не добралась, но обязательно сделаю это. А теперь пора собирать душистый горошек.

17 августа, вторник.

Впервые на моей памяти я сажусь писать дневник, а не подсчитывать доходы и расходы в начале одиннадцатого утра. Черт бы побрал этих аристократов! Проклинаю себя за снобизм и неспособность заняться «Комнатой Джейкоба», потому что «около полудня» на своей машине приедет Нелли Сесил[299 - Нелли Сесил, урожденная леди Элеонора Лэмбтон (1868–1956), – третья дочь 2-го графа Дарема, в 1899 году вышедшая замуж за лорда Роберта Сесила. Нелли страдала сильной глухотой. Они c ВВ познакомились примерно в 1902 году, и обе разделяли страсть и профессиональный интерес к искусству и ремеслу письма.]. «Только отвезу Боба в Ньюхейвен[300 - Портовый город в Восточном Сассексе.]. Привезти тебе хлеба и сыра?» К тому же утро выдалось вялое; в доме немного тесновато; под акацией, возможно, прохладно; ни искры света. Мои приготовления к приему аристократии – хотя кого я обманываю, приезд Молли Гамильтон, или Молли Маккарти, или любой другой Молли вызвал бы не меньший переполох, – сводятся к тому, чтобы поправить чехлы на стульях и наполнить вазы душистым горошком или розами. Не нравятся мне эти городские вмешательства в сельскую жизнь. И Клаттон-Броки[301 - Артур Клаттон-Брок (1868–1924) – эссеист, журналист и художественный критик газеты «Times», автор книги «Шелли: литератор и поэт» (1909) и других работ философского направления. Он был другом Клайва Белла и женился на Эвелин Вернон-Харкорт в 1903 году.] в Чарльстоне мне тоже не понравились. Вчера я ненавидела Лондон. Вернее, не Лондон, а определенный участок линии между Ричмондом и Мортлейком[302 - Пригородный район Лондона на южном берегу Темзы между Кью и Барнсом.], где мы остановились на полтора часа; мне нужно было зайти к дантисту, а потом прогуляться по любимым улицам. Я хотела купить какой-нибудь яркий фарфор для каминной полки. Как бы то ни было, я объездила весь город на такси, щедро потратилась, набрала пакетов с покупками, наспех выпила чай, столкнулась с Котелянским, а потом провела 20 минут на вокзале Виктория[303 - Железнодорожный вокзал в Лондоне, второй по загруженности после Ватерлоо.] – впрочем, со мной был Л., и мы смогли поболтать. Но когда поезд выехал на открытую местность, жизнь показалась свежее, приятнее, разумнее. Однажды я отдам дань уважения гуманности стоматологов. Для души это безопаснее, чем журналистика, как я сказала Л., хотя у меня кровная вражда с Массингемом, в которого была пущена моя стрела[304 - Г.У. Массингем, публиковавшийся в «Nation» под псевдонимом «Странник», в выпуске от 10 июля 1920 года приписал недавнее поражение «Билля о перьях» в парламенте тщеславию женщин. Ответ («стрелу») ВВ см. в Приложении 2.]. Но я действительно все больше и больше теряю благосклонность к журналистике. С тех пор как мы приехали сюда три недели назад, я написала всего полстраницы, отказалась от трех статей (обобщение творчества Джейн[305 - Джейн Остин (1775–1817) – английская писательница, провозвестница реализма в британской литературе.], Шарлотты[306 - Шарлотта Бронте (1816–1855) – английская поэтесса и романистка.] и Теккерея[307 - Уильям Мейкпис Теккерей (1811–1863) – английский писатель-сатирик, мастер реалистического романа.]) и чувствую себя пьяницей, который успешно воспротивился трем предложениям выпить.
Прогуливаясь с Клайвом на холме Фирл-Бикон как-то вечером на днях, мы говорили обо всем этом, и он – как я обычно говорю, восхитительный деловой и преуспевающий человек, – всерьез посоветовал для моего же блага уехать в Америку. Мы обсудили будущее издательства и романа; у него практичный взгляд на оба вопроса, хотя, возможно, я обнаружу, что мое собственное мнение принесет хорошие деньги от его имени в Америке. Мы прошли мимо бобовых и пшеничных полей, и я придумала фразу о желтой глазури, способной передать глубокие насыщенные теплые цвета полей и земли, блестящих, будто покрытых лаком, но не выглядящих сырыми. Там были Мейнард, Дункан и Несса; мы заглянули в их новую студию[308 - Длинная и низкая деревянная хижина с надписью «Отверженные», нарисованной на ней предыдущими жильцами (военными), была перевезена и вновь собрана Дунканом и Ванессой за стеной сада в Чарльстоне для использования в качестве студии (см. ВВ-П-II, № 1122).], где я просидела с художниками все следующее утро, болтая без умолку до тех пор, пока, повторюсь, не пришли Броки и мы снова не превратились в интеллигентно-культурных людей. Я поехала домой через поля – это был один из тех немногих дней, которые я называю настоящими; обычная ветреная дождливая погода. Все было готово вплоть до курицы и языка, но Молли Гамильтон, разумеется, не пришла. Ее мать случайно упала с лестницы.
Открывая садовую дверь, я расширяю наш сад до самой горы Каберн. Там я гуляю до заката, а деревня, поднимающаяся на холм, имеет торжественный, защищающий вид, трогательный, в чем-то символичный, в любом случае очень мирный и человечный, будто люди искали общества друг друга и селились рядом друг с другом на холме. Старые седовласые женщины сидят на пороге до девяти вечера или около того, потом уходят в дом; в верхнем окне зажигается свет, и к десяти часам окончательно темнеет. Прошлым вечером у меня был повод понаблюдать за ночными привычками, поскольку после моей восстановительной прогулки Лотти все еще не было дома, и, когда пробило десять, Л. решил отправиться на поиски. В темноте она вполне могла свалиться с велосипеда или что-то в этом роде. Я пошла пешком к перекрестку, разминулась с мужчинами, которые возвращались из трактира, и пожелала «спокойной ночи» больше раз, чем за всю неделю, что подтверждает мои слова об общительности с наступлением ночи. К тому же они с фонарями шли из пивной мистера Малтхауса[309 - Владелец трактира «Abergavenny Arms» в Родмелле.]. По-видимому, каждый мужчина здесь проводит свои вечера в пабе, и хотела бы я хоть раз послушать их разговоры. (Джордж Стерджен, приезжавший с Флорой в воскресенье, разочаровал меня своими разговорами: все они о крикете и теннисе; это грубые очертания человечества, проступающие сквозь дымку, – все они соответствуют их положению в обществе Льюиса… Не думаю, что стоит бояться интеллигенции – ни на земле, ни на небесах – или конкуренции с этими простыми натурами, ведь глупцы, опирающиеся на всевозможные условности и предрассудки, не так гуманны, как мы, свободомыслящие.) На перекрестке сладко запахло клевером; Льюис сверкал, честно говоря, каким-то бриллиантовым блеском, а небо, усыпанное звездами, было серым, так как луна еще не взошла. Л. нашел Лотти на железнодорожном переезде с проколотой велосипедной шиной и погасшей лампой, однако она была весела и разговорчива, как сойка в лучах солнца.

19 августа, четверг.

Я оторвалась от шитья лоскутного одеяла. Это можно назвать днем месяца, ведь я откладываю в сторону штопку и другие виды рукоделия, чтобы взяться, скажем честно, за более полезные дела, чем в дни, когда ум ничем не занят. Как изменчив и непостоянен мозг! Вчера он весь день был задумчивым и сонным – писалось легко, но не очень осознанно и слишком быстро, будто под действием таблеток; сегодня у меня, по-видимому, ясная голова, но я не в состоянии сочинять предложение за предложением – просидела целый час, вычеркивая, вписывая и снова вычеркивая, а потом сравнительно легко (опять сравнительно!) читала «Трахинянок» [трагедия Софокла].
Нелли Сесил была у нас с полудня до 16:30. Каким же неопрятным и даже неприличным казалось в ее присутствии наше жилище! Комнаты съеживаются, серебро темнеет, курица сохнет, а фарфор тускнеет. Это тяжкий труд: один из нас всегда был у ее уха, а она, бедняжка, постоянно прислушивалась то к одному, то к другому собеседнику. Начав с окраин близости, мы продвигались к центру. Начнем с того, что она застенчива и постоянно извиняется за причиненные неудобства: «Я останусь на час… О, я помешала… Как, должно быть, ты меня проклинаешь за вторжение!». Но это прошло, и ее ум, натренированный справляться с политическими ситуациями, показал себя. Мы много сплетничали, в основном о миссис Асквит и ее ошибках, о том, как Теннанты разрушили старый аристократический мир[310 - Отрывки из первого тома «Автобиографии» Марго Асквит (см. 6 марта 1920 г.) появились в газете «Sunday Times» в преддверии публикации книги в октябре 1920 года. Они касались ее жизни до брака с либеральным политиком Г.Г. Асквитом, привлекли большое внимание и вызвали критику за откровенность, путаницу и даже неточность воспоминаний об известных людях.]. Потом перешли к религии. «Я не думаю об этом так много, как раньше. В молодости хочется бессмертия. А война все усложнила… О да, я по-прежнему хожу в церковь. Боб ведет хорошую, честную жизнь и продолжает верить». Боб на месяц уехал в Довиль[311 - Город и коммуна во Франции.] к Мосли[312 - Освальд Мосли (см. 11 мая 1920 г.) стал парламентским представителем Союза Лиги Наций, и в 1920 году тесно сотрудничал с лордом Робертом (Бобом) Сесилом.]. Нетрудно догадаться, насколько невыносима изоляция; ни на одном лице я не видела такого выражения одиночества, как у нее, будто она всегда вдали от жизни, вечно одинокая, вынужденная терпеть и быть благодарной за любую помощь. Ее тело невероятно уменьшилось и съежилось; глаза слегка потускнели, щеки впали…

20 августа, пятница.

Миссис Дедман уговорила нас пойти на похороны в Сассексе, пообещав, что носильщики будут одеты в смок-фроки[313 - Верхняя одежда, напоминающая женское платье, традиционная для сельских рабочих, особенно пастухов и извозчиков, в некоторых частях Англии и Уэльса в XVIII веке.]. Но в деревне нашлось только 6 штук, поэтому от них отказались; мистера Стейси[314 - Джеймс Стэйси – фермер на пенсии, сын Джеймса Стэйси из поместья Суонборо, – умер 17 августа 1920 года в возрасте пятидесяти лет и был похоронен в Кингстоне, недалеко от Льюиса, 20 августа. Он начал заниматься сельским хозяйством в Родмелле в 1894 году и стал ведущим фермером Восточного Сассекса.] хоронили чернокожие фермерские рабочие, двое из которых умудрились свалиться в могилу, когда опускали его. Однако смок-фроки до сих пор существуют, и в качестве доказательства миссис Дедман продемонстрировала нам тот, что принадлежал ее деду, – это прекрасное изделие ручной работы с типичным для Родмелла узором, отличающим его от костюмов других деревень. Ее дед, сидевший с нами на скамейке в церковном дворе, носил смок-фрок по воскресеньям. Все мужское население деревни Кингстон вышло из церкви вслед за гробом; смуглые лица, седые волосы, видневшиеся поверх угольно-черных пальто. Четыре или пять тощих девушек с белыми носовыми платками, которыми они постоянно пользовались, шли первыми; у одной бедной старушки вокруг шеи была повязана черная бархатная лента. Священник выступал с таким зловещим унынием, что даже сейчас, смею предположить, люди вряд ли уже пришли в себя. Один из них с видом мрачной горгульи сидел в своем такси, ожидая возвращения в Льюис. Было холодно; в багровом от молний небе громыхал гром. Служба, как обычно, казалось бесчувственной, неловкой, неуправляемой; каждый подавлял свои естественные эмоции и, казалось, играл роль, поскольку это делали остальные. Гроб был бледно-серого цвета; венки прикреплены веревочками. Не знаю, душевнее ли похороны у католиков, но это странный ритуал. Я видела, как один человек в нужный момент размельчил в руке кусок земли. Мы стояли под тисовым деревом у большой могилы. Никакого ощущения церемонии. Мы ни разу не вовлеклись. Затем неловкость старых воскресных пальто и шляп. Кингстон – прекрасная деревня из старых домов с эркерными окнами и тропинкой, ведущей к сердцу холма. Я чувствую, что воскресенье впиталось в мою одежду, словно запах камфоры; не могу больше писать, так как чувствую смесь стыда и удовольствия от этого.

25 августа, среда.

В третий раз за это лето, хотя других таких не было, я ездила в Лондон (в понедельник), где заплатила 5 шиллингов за тарелку ветчины и попрощалась с КМ. Напоследок я сказала какую-то свою фразочку о том, чтобы встретиться еще раз перед ее отъездом, но бесполезно затягивать с этими прощальными визитами. Есть в них какая-то стесненность и неестественное спокойствие; в конце концов, никакие встречи не изменят того факта, что она уезжает на два года, и бог его знает, когда мы увидимся снова. Подобные расставания заставляют как бы ущипнуть себя, чтобы убедиться в своих чувствах. Так ли они сильны, как должны быть? Не бессердечна ли я? Возражала бы она против моего отъезда? А потом, после того как я отметила собственную черствость, у меня вдруг появилось ощущение пустоты, ведь мы не сможем общаться. Выходит, мои чувства искренние. Редко встречаются такие же, как я, женщины, неравнодушные к сочинительству и чувствующие странное эхо, доносящееся до меня из ее сознания через секунду после начала разговора. И есть в ее словах какой-то намек на то, что в данный момент мы – единственные женщины (я должна скромно ограничить свое утверждение нашим кругом), обладающие достаточным даром, чтобы сделать разговор о писательстве интересным. Как же много я приписываю другим людям! Как часто я молчу, считая, что говорить бесполезно. Я сказала, что мой собственный характер как бы отбрасывает впереди меня тень. Она поняла (пример нашего взаимопонимания) и согласилась, сказав, что это плохо, потому что человек должен сливаться с вещами. Ее чувства удивительно остры – она долго описывала, как поливает растения из шланга: сначала деревья, потом кусты и наконец резеду[315 - Род травянистых растений.]. А Марри медленно произнес: «Ты все неправильно поняла, Кэтрин. В молодости было не так. По крайней мере, в моей уж точно». Марри целыми днями играет в теннис; странная отстраненная пара. Она хочет жить в итальянском городке и пить чай с доктором. Пока я пишу, меня вдруг осенило, что я хотела спросить, насколько она уверена в достоинствах своей работы. Но мы решили переписываться, и она пришлет мне свой дневник. Будем писать? Пришлет? На ее месте я бы так и сделала; из нас двоих я проще и непосредственней. Я не могу общаться с людьми, неспособными на такие очевидные вещи. Я отреклась от своего мнения по поводу книги Кэтрин и буду ее рецензировать, но, бог его знает, действительно ли она этого хотела. Странно, как плохо мы понимаем своих друзей[316 - ВВ не рецензировала «Блаженство». Кэтрин Мэнсфилд вернулась в Ментон (курортный город во Франции) 13 сентября 1920 года.].
В итоге я опоздала на поезд, хотя больше всего на свете мне хотелось успеть и ехать домой вместе Л.
Нелли сейчас лечит зубы. О ее возвращении пока речь не идет. Я совсем перестала рецензировать книги – полагаю, в «Times» считают, что это всерьез, – и продолжаю работу над «Джейкобом», которого, я уверена, закончу к Рождеству.

31 августа, вторник.

Последний день августа – зато какой! Ноябрь в городе без огней. Да еще школьники поют, а Лотти болтает без умолку, пока я пишу, поэтому я не в настроении. Отвратительное серое небо. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее вот так. Мне стоит выплеснуть свой гнев и прогуляться по холмам. Но сначала надо разобраться с Партриджем и Кэррингтон. Еще одно решение принято: теперь у нас есть партнер и секретарь за ?100 в год. Безрассудство, я полагаю, но зачем тогда жить, если не быть безрассудным? Так или иначе, мы смело шагаем вперед, и если хотим сохранить издательство, то пару раз можно и рискнуть. Партридж – молодой человек двадцати шести лет, только что окончивший Оксфорд, с превосходным телосложением, крепкими как дуб плечами, так и пышущий здоровьем. Задорный проницательный взгляд. Со времен Джорджа Стерджена я сторонюсь глупых молодых людей, но у П. нет этой глупости. Он был религиозен, а теперь стал социалистом; полагаю, литература ему не особо интересна; он написал эссе о Мильтоне[317 - Джон Мильтон (1608–1674) – английский поэт, политический деятель и мыслитель, автор политических памфлетов и религиозных трактатов.], но Кэррингтон это не впечатлило. К счастью, погода была хорошая; мы сидели на лугу и смотрели, как Сквайр и Сассун[318 - Зигфрид Лорейн Сассун (1886–1967) – английский писатель и поэт, участник Первой мировой войны. Он служил офицером на протяжении всей войны, опыт в которой побудил его на публичный протест против неэффективности ведения ее политиками с последующим затягиванием. Сассун опубликовал два сборника стихов и стал литературным редактором социалистической газеты «Daily Herald».] играют в крикет – последние люди, которых я бы хотела видеть… Каким-то образом то, что на холмы нужно смотреть культурным, сознательным взглядом, портит их для меня. Я бы хотела, чтобы в мире не было никого, кроме Дедманов, Боттенов[319 - Джаспер Боттен – фермер из Родмелла.] и Стэйси, ведь только они населяют кладбища[320 - Д.К. Сквайр (см. 17 января 1920 г.), будучи страстным игроком в крикет, собрал особую команду (под названием «Инвалиды») из друзей и коллег-литераторов, бросавших вызов деревенским командам и обычно проигрывавших им. Родмелл был популярным местом проведения матчей благодаря щедрому гостеприимству австралийского друга Сквайра – Д.М. Эллисона (см. 15 сентября 1920 г.), местного землевладельца.]. Кэррингтон – пылкая, энергичная, рассеянная, благодарная, очень скромная ученица, но ее характера достаточно, чтобы не допустить безвкусицы. Мне показалось, что ей немного стыдно за П. Зато какие плечи! Какая кость! Он поклонник Леонарда. Что из этого выйдет? Что мы будем публиковать?
Уэллс[321 - Герберт Джордж Уэллс (1866–1946) – английский писатель и публицист, представитель критического реализма.] пригласил нас в гости. Какие еще новости? Дни, разбитые надвое почтой, пролетают быстро, а у меня так много книг для чтения, но ни одной на рецензию. Холодное разочаровывающее лето. Сегодня утром закончила Софокла[322 - Софокл (около 496–406 до н.э.) – афинский драматург, трагик.]; читала в основном в Эшеме.

8 сентября, среда.

Пожалуй, можно позволить себе немного авторского эгоизма – просто я приняла решение отказаться от рецензий для «Times» и выставила им условие на будущее: только статьи на передовице или книги по моему выбору. Ответа от [Брюса] Ричмонда нет, так что я не знаю его мнения на этот счет. Разумеется, он не отверг меня, а с уважением отнесся к моему отпуску и предложил список жертв, среди которых были Марри и Лоуренс[323 - Дэвид Герберт Лоуренс (1885–1930) – один из ключевых английских писателей начала XX века. Его наиболее известный роман «Любовник леди Чаттерлей» был долгое время запрещен из-за непристойности.], при мысли об этом я вздрогнула и поежилась, но в конце концов решила рискнуть. В данный момент я чувствую, что это более рискованно, чем позавчера, поскольку Литтон, Мэри и Клайв, приехавшие сюда вчера вечером, обсуждали бессмертие, и я вдруг поняла, что мой единственный шанс на это – письма. А как же бедный «Джейкоб»? И не лучше ли тогда, в перерывах между письмами, водить пером по бумаге, за которую платят? О тщеславие, тщеславие! Как оно растет во мне! Как отвратительно! Клянусь раздавить его. Выучить французский – единственное, что я могу сейчас придумать. Потом мне не понравилась Мэри, надушенная, накрашенная, с распутными губами и затуманенным взором; не понравилось осознание подлости, которая вынуждает меня общаться со всякими отбросами, и обиды на нее за то, что она заставляет меня довольствоваться этим. Мэри говорит резкие и даже жесткие вещи, а я не могу сказать вслух: «Зачем тогда приходить и сидеть на моей лужайке?». Зачем она приходит? Еще я всегда перебиваю «бедняжку» – в ее случае я не вполне великодушна. За чаем Л. поправил меня, когда я сказала, что Мэри Хатчинсон – одна из немногих, которых я недолюбливаю. «Нет, – ответил он, – одна из тех, кто тебе то нравится, то не нравится…». Хлеб не поднялся; сегодня утром меня беспокоил шум школьников, но я ненавижу, когда люди сравнивают недостатки этого дома с Эшемом – опять-таки М.Х. Литтон учит меня быть проще. Если кто и имеет право говорить о бессмертии, так это он со своими девятью переизданиями и т.д. И все же, когда Л. сурово сказал Литтону, что у него нет никаких шансов войти в историю, он не прищурился, не развел руками и вообще ничего не сделал, оставаясь спокойным и воодушевленным. Забавный был разговор. Насколько наши решения оправдывают себя? Литтон утверждает, что мы сами по себе столь же замечательны, как и современники Джонсона[324 - Сэмюэл Джонсон (1709–1784) – английский литературный критик, лексикограф и поэт эпохи Просвещения, страдавший синдромом Туретта. После получения докторской степени в Оксфорде его стали называть «доктором Джонсоном».], хотя наши произведения могут погибнуть, но ведь мы еще в начале пути. Потом речь зашла о мадам де Севинье[325 - Мари де Рабютен-Шанталь, маркиза де Севинье (1626–1696) – французская писательница, автор «Писем» – самого знаменитого в истории французской литературы эпистолярия.]; затем о шансах Дункана; я сравнила «Выдающихся викторианцев» с Маколеем[326 - Томас Бабингтон Маколей (1800–1859) – британский государственный деятель, историк, поэт и прозаик викторианской эпохи.], и мне показалось, что Литтон сомневается по поводу книги о Виктории. Мейнард, однако, считает, что она будет иметь даже больший успех. Мы много говорили о журнале «Athenaeum», о леди Блессингтон[327 - Маргарита Гардинер, графиня Блессингтон (1789–1849) – ирландская писательница, хозяйка литературного салона, мемуаристка, чье остроумие и богатство принесли ей известность в обществе. Ее путешествия с мужем и любовником (графом д’Орсэ) послужили материалом для нескольких томов, включая самый известный – «Беседы с лордом Байроном» (1834).], о перспективах нашего издательства, а потом они ушли. Литтон приедет в пятницу. В конце концов, не он ли лучший из нас? А теперь я могу выйти и полюбоваться холмами… Куда?

15 сентября, среда.

Кстати говоря, у Нелли уже обследовали, кажется, все органы, и она полностью здорова, за исключением зубов. Выходит, я была права и, признаюсь, нет у меня особых надежд на зиму. Дело в том, что низшие классы отвратительны.
Кое-чем из этих размышлений я обязана Литтону, который был у нас с пятницы по вторник, а теперь, когда пошел дождь – злорадствую, – он с Хатчинсонами в Виттеринге[328 - У Сент-Джона и Мэри Хатчинсон был небольшой загородный дом (ферма Элеонор) в деревне Вест-Виттеринг в Западном Сассексе.]. (Никогда больше Мэри не осквернит мою дверь и лужайку.) И это тоже от Литтона – результат одной нашей с ним вечерней прогулки по равнине и мимо фермы Нортхиз вверх на холмы. Его восхищение этим местом компенсировало мое пренебрежение. Но посмотрите, сколько мелких фактов, высказываний, точек зрения он мне дал: Мэри «чисто по-женски» не любит меня; Клайв – шут; низшие классы вульгарны и глупы; Селби-Бигджи[329 - Сэр Льюис Амхерст Селби-Бигдж (1860–1951) – британский госслужащий, барристер, ученый, постоянный секретарь Министерства образования (1911–1925). Прогулка по холмам привела Литтона и ВВ в Кингстон, где жил Амхерст и где они встретили его невестку (см. ВВ-П-II, № 1145).] бесполезны и претенциозны; нам мало что остается; мир очень забавный и приятный, да и общество в целом тоже; «без женщин никуда». А еще у него, кажется, есть некоторые сомнения в ценности своих биографий, по сравнению с созданием собственного мира.
«Жизнь очень сложна», – пробормотал он в порыве близости, как бы имея в виду собственные трудности, о которых я узнала на римской дороге[330 - Дорожная сеть, созданная римлянами для быстрого передвижения войск, торговых караванов и курьеров. Вероятно, так Вулфы называли прямую дорогу вдоль вершины холма.]. История Ника и Барбары [Багеналь] повторяется[331 - Историю Ника-Барбары-Саксона см. в книге ВВ-Д-I.]: Кэррингтон будет жить с Партриджем до Рождества, а затем примет решение. Мы разговаривали всю дорогу до Кингстона и на обратном пути тоже. За исключением моментов, когда тени накрывают Литтона, делая его раздраженным, он теперь неизменно приветлив и старается поддерживать беседу за столом, так что не соскучишься. Вечером мы прочли две или три главы «Виктории»; стыдно признаться, но я дважды засыпала у нашего дровяного камина, однако живость повествования такова, что забываешь о его качестве. Я не знаю, как охарактеризовать книгу. Подозреваю, что она слишком сильно зависит от забавных цитат, а сам автор ужасно боится показаться занудным и сказать что-нибудь необычное. Совсем не медитативная или глубокая, но при этом удивительно составленная и однородная книга. Сомневаюсь, правдивы ли образы Литтона – не слишком ли банальный способ изложения истории? Но, вероятно, это я плену собственных желаний и настроения поэкспериментировать. Думаю, насыщенность и композиция текста удивительны, но нам еще предстоит читать его в готовом виде. В хорошую погоду я сидела у окна и видела сквозь виноградные листья, как Литтон в шезлонге читает Альфьери[332 - Граф Витторио Альфьери (1749–1803) – итальянский поэт и драматург.] – прекрасный экземпляр на пергаментной бумаге, – старательно выискивая интересные выражения. На Литтоне была белая фетровая шляпа и обычный серый наряд; он, как обычно, выглядел длинным и заостренным, очень кротким и ироничным; его борода коротко подстрижена. А у меня, как всегда, были противоречивые впечатления о нем: ощущение доброты, мягкости, но непреклонной честности; молниеносной скорости; какой-то раздраженности и требовательности; какой-то непрерывной живости и страданий, отражающих настроение. И все же Литтон может отстраниться в своей высокомерной манере, которая раньше меня раздражала; он до сих пор демонстрирует свое превосходство, презирая меня, то есть мою мораль, а не ум. Порадую себя и отмечу, что Литтон добровольно похвалил «По морю прочь»; при перечитывании роман показался ему «чрезвычайно хорошим», особенно сатира на Дэллоуэев. В целом он считает, что «День и ночь» лучше. Что ж, я могу гулять и беседовать с ним часами.
Мне следовало лучше распорядиться своей свободой от рецензирования. Отправив письмо Ричмонду, я почувствовала себя так, словно вышла на свежий воздух. В том же настрое я написала и Марри, возвращая ему Мэллока[333 - Уильям Харрелл Мэллок (1849–1923) – английский писатель. ВВ возвращала его книгу «Мемуары о жизни и литературе», опубликованную в 1920 году.], и думаю, это последняя книга от какого бы то ни было редактора. То, что я вырвалась на свободу в 38 лет, кажется большой удачей, случившейся как нельзя вовремя и, конечно, благодаря Л., без которого я бы не смогла бросить свои рецензии. Успокаиваю, однако, совесть убеждением, будто иностранная статья раз в неделю имеет большую ценность, требует меньше сил и оплачивается лучше, чем моя работа, а если повезет и я смогу закончить роман, то мы в конце концов начнем зарабатывать деньги. Посмотрим правде в глаза: книжная публика гораздо суровей газетной, так что я не избегаю ответственности. Сейчас уже с трудом верится, что я когда-то писала рецензии еженедельно, да и литературные журналы потеряли для меня всякий интерес. Слава богу, мне удалось выбраться из мира «Athenaeum» с его рецензиями, выпусками, обедами и болтовней; хотела бы я никогда больше не встречаться с писателями. Мне достаточно соседства с мистером Эллисоном[334 - Джеймс Мюррей Эллисон (1877–1929) – австралиец, который последовательно становился менеджером по рекламе изданий «Times», «Daily Telegraph» и компании «Allied Newspapers Ltd.». Он владел домом Хилл-Фарм-хаус и большим участком земли в Родмелле, а во время войны получил контроль над еженедельником «Land and Water», который впоследствии был включен в состав издания «Field». Эллисон являлся другом Д.К. Сквайра и членом его литературно-крикетного кружка (см. 31 августа 1920 г.).] – известным редактором журнала «Field[335 - Британский ежемесячный журнал о сельском хозяйстве и полевых видах спорта, основанный в 1853 году.]». Я бы предпочла познакомиться с массой чувствительных, обладающих богатым воображением, неосознанных людей, не читавших ни одной книги… Сейчас пойду под дождем к Дину[336 - Кристофер Дин был местным строителем, колесным мастером и кузнецом в Родмелле.], чтобы обсудить дверь для угольного погреба.

17 сентября, пятница.

Ох, все еще идет дождь, и зелень, которую я вижу через окно, имеет сернистый оттенок; возможно, в Фалмере[337 - Деревня и гражданский приход в округе Льюис в Восточном Сассексе.] виден закат, но здесь льет так, что астры прибиты к земле, а Л. промок насквозь, пока ходил туда-обратно в туалет. Несмотря на погоду, мы поехали в Льюис на поезде, а домой шли пешком с рюкзаками. Я купила две пары чулок, а Л. – щетку для волос. Встретили мистера Томаса на полустанке.
– Суровая погода! – сказал Л.
– Да! Так и есть. Но вы же понимаете, что пришла осень, а море всего в трех с половиной милях.
Мистер Томас произнес это нервно и нетерпеливо, как ребенок, а потом сказал о своих замерах, слава о которых дошла уже до Родмелла: якобы прошлой ночью выпало 250 тонн осадков. Но урожай-то собран. Какие еще новости? Л. поймал летучую мышь в нашей спальне и убил ее полотенцем. Прошлой ночью мне показалось, что рухнула липа. Нас разбудил раскат грома. Лотти провела ночь в Чарльстоне. Я пишу как в последний раз. Завтра приедет Элиот. Не сказать, что мы в предвкушении, но он интересный, а это всегда важно. Я добралась до вечеринки в «Джейкобе» и пишу с большим удовольствием[338 - Вечеринка миссис Даррант в седьмой главе «Комнаты Джейкоба», то есть примерно в середине книги.].

19 сентября, воскресенье.

Элиот сейчас на нижнем этаже, прямо подо мной. Ничто в мужском или женском облике не способно больше меня расстроить. Самое странное в Элиоте то, что его глаза живые и юные, а черты лица и построение предложений формальны и даже тяжеловесны. Лицо похоже на скульптурное, только без верхней губы; грозное, мощное, бледное. И тут эти ореховые глаза, выбивающиеся из общей картины. Мы говорили об Америке, Оттолин, аристократии, книгопечатании, Сквайре, Марри, критике. «И я вел себя как напыщенный маленький осел», – так Элиот прокомментировал свою манеру поведения в Гарсингтоне. Он явно принадлежит к следующему поколению, осмелюсь сказать, превосходящему нас, хотя и более молодому.

20 сентября, понедельник.

Продолжу рассказывать об Элиоте, как будто это объект научного наблюдения, и скажу, что он уехал вчера, сразу после ужина. В течение дня он становился приятней, смеялся более открыто и казался милее. Л., чье мнение по этому вопросу я уважаю, разочарован в уме Элиота и считает, что его интеллект слабее, чем казалось. Я успешно держалась на плаву, хотя чувствовала, что воды грозили сомкнуться над головой раз или два. Я имею в виду, что Элиот полностью пренебрег моими притязаниями на роль писателя, и будь я безропотной, то, полагаю, сразу бы ушла на дно под тяжестью его доминирующих и разрушительных взглядов. Он образцовый представитель своего типа, который противоположен нашему. К сожалению, из ныне живущих писателей Элиот восхищается только Уиндемом Льюисом[339 - Перси Уиндем Льюис (1882–1957) – английский художник, писатель и теоретик искусства. Его первый роман «Тарр» был опубликован в июле 1918 года в журнале «Egoist», редактором которого на тот момент все еще являлся Т.С. Элиот.] и Паундом… А еще Джойсом, но об этом позже. После чая мы немного поговорили (я отложила визит Мэйров[340 - Роберт (Робин) Джон Грот Мэйр (1869–1947) – госслужащий, выпускник Кингс-колледжа Кембриджа, член общества «Апостолов», помощник секретаря Министерства образования. Он был женат на Беатрисе Майнерцхаген (1885–1971). Мэйры взяли на себя аренду дома Литтл-Талленд-хаус в Фирле, после того как ВВ переехала из него в Эшем-хаус.]) о том, что он пишет. Я заподозрила его в скрытом тщеславии и даже беспокойстве на этот счет. Я обвинила Элиота в умышленном сокрытии связующих переходов в его текстах. Он сказал, что объяснения излишни и когда вставляешь их, то размываешь факты. Переходы надо чувствовать без объяснений. Вторая моя претензия заключалась в том, что для восприятия подобной психологической литературы и понимания ее ценности необходимо свободное и оригинальное мышление. Он сказал, что люди интересуют его больше, чем что-либо еще. Он не может читать Вордсворта[341 - Уильям Вордсворт (1770–1850) – английский поэт-романтик.], когда тот пишет о природе. Он предпочитает карикатуру. Пытаясь понять, что Элиот хочет сказать, говоря «я не имею в виду сатиру», мы потерпели поражение. Он собирается написать пьесу в стихах, в которой роли исполнят четыре персонажа Суини[342 - Этот проект развился в незаконченную стихотворную драму «Суини-агонист», фрагменты которой были опубликованы в журнале «New Criterion» в 1926–1927 гг., а затем в виде книги в 1932 году.]. «Пруфрок[343 - «Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока» – стихотворение (1911), впервые опубликованное издательством «Egoist Press Ltd.» в сборнике «Пруфрок и другие наблюдения» в 1917 году.]» что-то изменил в Элиоте и отвратил его от стремления развиваться в манере Генри Джеймса. Теперь он хочет описывать внешнее. Джойс дает внутреннее. Его «Улисс» представляет собой жизнь человека в шестнадцати эпизодах, которые происходят, кажется, в один день. По словам Элиота, это якобы гениально. Возможно, мы попытаемся опубликовать книгу[344 - Вулфы думали, публиковать ли роман Джойса, еще в 1918 году, когда мисс Уивер принесла им неоконченную версию (см. ВВ-Д-I, 10 и 18 апреля 1918 г.). Их собственная типография была слишком мала для подобной задачи, поэтому ЛВ попытался найти коммерческое издательство, которое взялось бы за это, но, как и сама мисс Уивер, потерпел неудачу. Риск судебного разбирательства за публикацию того, что, несомненно, могли счесть непристойным, был слишком велик. «Улисс» впервые был вышел в Париже в 1922 году.]. Согласно Джойсу, Улисс – величайший персонаж в истории. Сам Джойс – ничтожный человек в очках с очень толстыми стеклами, немного похожий на Шоу, скучный, эгоцентричный и абсолютно уверенный в себе. Об Элиоте много чего можно сказать, например о его трудностях установления контакта с умными людьми, об анемии, осознанности и т.д., но его ум уж точно не притуплен и не затуманен. Элиот хочет писать на идеальном английском, но ловит себя на промахах, и если кто-то спросит, имел ли он в виду то, что сказал, ему довольно часто придется отвечать «нет». Так вот, на протяжении всей встречи Л. держался гораздо лучше, чем я, но меня это не очень беспокоило.

26 сентября, воскресенье.

Похоже, я запрещала себе больше, чем позволяла, ведь «Джейкоб» каким-то образом застопорился, да еще в середине вечеринки, которая мне так нравилась. Элиот, наступивший мне на пятки после длительной творческой работы над книгой (2 месяца без перерывов), нагнал тоску, навел тень, а ум, когда он занят художественной литературой, нуждается в максимальной смелости и уверенности в себе. Он ничего подобного не говорил, но дал понять, что мистер Джойс, вероятно, справился бы с задумкой лучше меня. Тогда я задалась вопросом, а что же, в сущности, я делаю, и пришла к выводу, как это обычно бывает в подобных случаях, что план работы недостаточно продуман; в итоге я сбиваюсь, чертыхаюсь, колеблюсь, а значит, заблудилась. Однако, полагаю, виной тому два месяца работы, и вот теперь я обращаюсь к Ивлину[345 - Джон Ивлин (1620–1706) – английский писатель, мемуарист, садовод и коллекционер.], а еще продумываю статью о Женщинах, способную нанести контрудар по враждебным взглядам мистера Беннетта[346 - Арнольд Беннетт (1867–1931) – английский писатель, журналист и драматург, литературный критик. Его сборник эссе, посвященный современному обществу и, в частности, «женщинам из высшего класса и тем, которые… подражают высшему классу», был опубликован под названием «Наши женщины» в сентябре 1920 года и привлек большое внимание прессы. Его основным аргументом было то, что «интеллектуально и творчески мужчины превосходят женщин».], о которых писали в газетах. Две недели назад я непрерывно сочиняла «Джейкоба» во время прогулок. Странная это штука – человеческий мозг! Такой капризный, неверный, бесконечно робеющий перед тенями. Возможно, в глубине души я чувствую, что Л. отдалился от меня во всех отношениях.
Ездила с ночевкой в Чарльстон[347 - ВВ отправилась в Чарльстон в среду 22 сентября; ЛВ приехал на следующий день, и после чая Вулфы вернулись домой к обеду.] и увидела Мейнарда, похожего в свете лампы на откормленного тюленя с двойным подбородком, выступающими красными губами и маленькими глазками; чувственного, грубого, лишенного воображения, – один из тех образов, которые возникают, когда бросаешь случайный взгляд, и пропадают, как только человек поворачивает голову. Полагаю, эти слова иллюстрируют то, что я чувствую по отношению к Мейнарду. Он не прочел ни одной моей книги, но я все равно получила удовольствие от встречи, поэтому Л., приехавший на следующий день, не нашел меня ни убийцей, ни самоубийцей. Домой мы отправились после их неудобного раннего чаепития – Чарльстонское время, которое придумал Мейнард, на час раньше летнего[348 - Рассказ Литтона Стрэйчи о путанице, вызванной Чарльстонским временем, можно прочесть в книге Майкла Холройда «Биография Литтона Стрэйчи».]. Летнее время, кстати, продлили на месяц из-за угрозы забастовки, но я утверждаю, что ее не будет. Хотя откуда мне знать – я ведь даже не могу дочитать передовицы[349 - 24 сентября шахтеры, которые в начале месяца угрожали забастовкой, объявили об отсрочке протеста на неделю. На следующий день в «Times» появилась заметка под заголовком «Пространство для маневра». В том же номере было опубликовано заявление правительства о том, что «ввиду возможной забастовки угольщиков» переход с летнего времени на гринвичское (обычно в ночь на 27 сентября) будет отложен до 25 октября.]. Элиот прислал свои стихи и надеется поддерживать контакт в течение зимы. Это было предметом многочисленных дискуссий в Чарльстоне; в приватной беседе с Нессой и Дунканом я раскрыла свое намерение больше не иметь дел с М.Х. [Мэри Хатчинсон]. Думаю, они согласны. Несса привела дополнительные причины, по которым мне следует держаться подальше.
Жаркий летний день – слишком жаркий, чтобы полоть под солнцем. Л. занимается большой грядкой. Лотти завтра уезжает. Нелли, говорят, выздоровела. Ричмонд, несомненно, имеет к этому какое-то отношение.

1 октября, пятница.

Вот и наш последний день здесь; рядом стоят открытые ящики с яблоками, а дневник по ошибке остался без внимания, так что я пользуюсь случаем. Да, это явно лучшее за все время лето, несмотря на ужасную погоду, отсутствие ванны, нехватку слуг и туалет на улице. Мы оба пришли к данному выводу. Место очаровательное, и, хотя из ревностных побуждений я обошла и тщательно осмотрела все остальные дома в округе, в целом могу сказать, что наш – лучший. Даже голоса школьников, если представлять их стрижами и ласточками, кружащими над крышей, не раздражают, а бодрят. Теперь мы угощаем их яблоками и не берем ни пенса, чтобы они уважали наш сад. Они успели ободрать несколько деревьев. Время, повторюсь, пролетело незаметно, не успели мы и глазом моргнуть. Нелли, кстати, возвращается. Я постараюсь не быть резкой с ней, хотя это трудно. В конце концов, у необразованных людей одни отговорки.
Я ничего не писала и не читала из-за предчувствия ужасной головной боли. Именно это, я полагаю, а не Элиот, прервало мою работу над «Джейкобом». Похоже, колодец, пересохший на прошлой неделе, медленно, но верно вновь наполняется водой. Я вновь могу сочинять, хотя сначала нужно заняться Ивлином, а потом, возможно, «Женщинами». Думаю, [Брюс] Ричмонд возьмет у меня столько статей, сколько нужно, а вот Марри, как я заметила, ничего не ответил, не напечатал и не вернул мой рассказ[350 - О ВВ и Джоне Ивлине см. 10 ноября 1920 г. Увлеченность ВВ «Женщинами», возникшая после шумихи вокруг книги Арнольда Беннетта «Наши женщины» (см. 26 сентября 1920 г.), была дополнительно подогрета Дезмондом Маккарти в журнале «New Statesman» от 2 октября и вылилась в два ее письма, которые появились в выпусках от 9 и 16 октября 1920 года (см. Приложение 3). Марри опубликовал рассказ ВВ «Реальные предметы» в «Athenaeum» от 22 октября.]. Эти ли манеры людей из «преисподней[351 - Так ВВ и ЛВ называли мир журналистики и пропаганды, а также использовали это слово в качестве эквивалента «Груб-стрит» (пристанище литературных писак), но с намеком на социальную неполноценность.]» я называю «показухой»? Неважно. Сегодня утром я получила отчет от Джеральда[352 - Джеральд де л’Этан Дакворт (1870–1937) – младший из сводных братьев ВВ. В 1898 году после учебы в Кембридже он основал собственное издательство, а в 1915 году выпустил первый роман ВВ «По морю прочь». Первый тираж романа «День и ночь», опубликованного Джеральдом в октябре 1919 года, составил 2000 экземпляров, а в 1920 году, несмотря на опасения ВВ, последовало второе издание – 1000 штук.] – честно говоря, я немного разочарована, ведь с января мы продали 500 экземпляров, то есть за 8 месяцев – всего 1600 штук. Скорость продаж сейчас упадет, и цифра будет медленно ползти к двум тысячам. Меня это мало волнует, но я все больше и больше сомневаюсь, что смогу достаточно заработать таким способом. Раунтри[353 - Арнольд Стивенсон Раунтри (1872–1951) – либеральный ЧП от Йорка и директор издательства «Westminster Press», которое выпускало «Nation» и другие либеральные газеты.] поссорился с «Contemporary Review» и тем самым положил конец работе Л. Мы потеряем ?250 в год[354 - Годовое жалованье ЛВ в качестве редактора «International Review» составляло ?250, и эту ставку сохранили за ним, когда произошло слияние с другим периодическим изданием Арнольда Раунтри – с ежемесячником «Contemporary Review». В 1920–1921 гг. ЛВ регулярно публиковал там раздел под названием «Мир наций: факты и иностранные дела»; в 1922 году раздел заменили ежемесячной статьей под названием «Иностранные дела», за что он получал ?200 в год (см. ЛВ-IV).], и это самое неприятное, поскольку его приложение к изданию едва стоило того. Однако мы вырвались на свободу и даже размышляем о путешествии – Италия, Греция, Франция… Ну мы полны энергии и не знаем, что выбрать… Почему бы не оставить Партриджа за главного в «Hogarth Press» и не удрать со всех ног? Не помню, упоминала ли я, что Несса нашла применение майору Гранту[355 - Майор Бартл Грант (1856–1924) – отец Дункана Гранта, военный в отставке, человек самых разных интересов, в том числе кулинар. По инициативе Ванессы он организовал централизованную кухню, чтобы собирать продукты с жильцов дома 50 по Гордон-сквер, готовить еду, а затем разносить ее по разным столовым в специальных контейнерах, сохраняющих тепло. Эта схема просуществовала недолго.] с его оборудованием в подвале и таким образом избавилась от кухарок. Через несколько лет подобное будет во всех домах. А вот и проясняется; небо голубое, с облаками будто бы ледяными айсбергами. Мне нужно пойти и поговорить с мистером Боттеном насчет доставки масла. Одна из прелестей Родмелла – это жизнь людей. Все занимаются одним и тем же в одно и то же время. Когда старый викарий[356 - Преподобный Джеймс Боуэн Хоксфорд был пастором Родмелла с 1897 года и до самой смерти в 1928 году.], проводив женщин со службы, беспорядочно бьет в колокола, все его слышат и знают, чем он занят. Каждый в своем саду; зажигаются лампы, хотя людям нравится предзакатный свет, который вчера вечером был коричнево-фиолетовым из-за туч и тяжелым от всего этого дождя. В общем, я хочу сказать, что мы – община.

Ричмонд

18 октября, понедельник.

Долгий был перерыв, да и сейчас я бы не стала писать, если бы не вернулась из Клуба и могла на чем-то сосредоточиться. Что ж, мы вернулись 17 дней назад, виделись со множеством людей и вынашивали больше идей, чем есть слов в моей голове. Тут пришел Л. и сказал мне, что Раунтри хочет пересмотреть вопрос о ликвидации его Приложения – возможно, он продолжит делать его, но в меньшем формате. Боюсь, меня это не обрадовало, ведь мы снова связаны: Л. согласился на ?200 вместо ?250, и шансы поехать в Италию испарились. Мы спорили, и он назвал мои опасения глупыми; осмелюсь сказать, что это правда. И все же меня порой пугает мысль о том, насколько легко Л. решает посвятить себя какому-нибудь делу. А я, похоже, прикладываю все усилия, чтобы разрушить его карьеру.
С кем мы виделись? С обычными для нас людьми: с Нессой и Дунканом, Клайвом и Мэри, со Стрэйчи, Стивенами, Кэ и Арнольд-Форстером, – а еще с Котелянским, который привез нам Чехова и был так взволнован им и другими проектами, что бренчал как скрипка, вместо того чтобы привычно звучать как полная бочка пива. Мы хорошенько взялись за работу в типографии. Партридж – надо называть его Ральфом – взваливает все на свои бычьи плечи и намерен сделать «ураганный» бизнес. Мы выпускаем «Три истории» Л.; мою книгу, напечатанную ради эксперимента Макдермоттом[357 - Печатник, владелец небольшого независимого предприятия «Prompt Press», находившегося по соседству с Вулфами на Дюк-стрит в Ричмонде.]; планируем Чехова, Элиота, Роджера и, возможно, эссе Литтона[358 - Из этого списка издательство «Hogarth Press» в течение 1921 года выпустило «Рассказы о Востоке» ЛВ, «Понедельник ли, вторник» ВВ и «Записки Антона Чехова вместе с Воспоминаниями о Чехове» Максима Горького в переводе С.С. Котелянского и ЛВ. Задуманная книга поэзии Стефана Малларме в переводе Роджера Фрая была опубликована лишь посмертно и другим издательством в 1936 году. До 1923 года Вулфы не публиковали Элиота, а Литтона Стрэйчи не печатали никогда.]. А теперь еще маленький самодовольный Мервин[359 - Мервин Арнольд-Форстер (1888–1927) – младший брат Уильяма Арнольд-Форстера; его «рифмы» не печатались издательством «Hogarth Press», но были выпущены посмертно и частным образом.] хочет нанять нас для печати своих «рифм», что ужасно, но это забавно – торговать нашим мастерством.

25 октября, понедельник (первый день зимнего времени).

Почему жизнь так трагична и очень похожа на узкий тротуар над пропастью?! Я смотрю вниз; кружится голова; спрашиваю себя, сумею ли вообще дойти до конца. Но откуда эти чувства? Теперь же, озвучив их, я больше ничего не чувствую. Горит камин; мы собираемся на «Оперу нищего[360 - Балладная пьеса в трех действиях, написанная в 1727 году Джоном Геем и вновь поставленная с большим успехом в Лирическом театре Лондона (район Хаммерсмит) в 1920 году.]». Все дело во мне; не могу сомкнуть глаз. Чувство бессилия; лед не растопить. Вот я сижу в Ричмонде, и, словно фонарь посреди поля, мой свет горит во тьме. Меланхолия отступает по мере того, как я пишу. Почему же я не пишу чаще? Ну тщеславие не позволяет. Хочу казаться успешной даже самой себе. Но я и близко не преуспела. Детей нет, живу вдали от друзей, пишу плохо, слишком много трачу на еду, старею, слишком много думаю о причинах и следствиях, слишком много думаю о себе. Мне не нравится, когда жизнь проходит мимо. Что ж, тогда надо браться за работу. Да, но я так быстро устаю от нее; читаю понемногу, пишу не больше часа. Сюда никто не приходит просто приятно провести время, а если и приходит, то я сержусь. Поездки в Лондон отнимают слишком много сил. У Нессы растут дети, а я не могу пригласить их на чай или сходить в зоопарк. На мои карманные деньги не разгуляешься. И все же я считаю это ерундой; сама жизнь, как мне кажется, трагична для нашего поколения – ни одна передовица не обходится без чьего-нибудь предсмертного крика. Сегодня, например, МакСуини[361 - Теренс Джеймс МакСуини (1879–1920) – ирландский писатель, драматург и политик. Он был избран лорд-мэром Корка во время Ирландской войны за независимость в 1920 году, арестован британским правительством за подстрекательство к мятежу и заключен в тюрьму Брикстон. Его смерть утром 25 октября после 74 дней голодовки привлекла международное внимание к нему и к ирландской республиканской кампании.] и насилие в Ирландии, а потом будет забастовка. Несчастье повсюду, прямо за дверью, и глупость, что еще хуже. И все же я не рву не себе рубашку, но чувствую, что если вернусь к работе над «Комнатой Джейкоба», то приду в себя. С Ивлином покончено, но мне не нравится, как я пишу сейчас. При всем при этом я очень счастлива – если бы только не чувство, что я иду по тротуару над пропастью.

10 ноября, среда.

Я прошла еще некоторое расстояние по тротуару, но не упала. Дела подгоняли меня вперед, а потом, сделав над собой усилие, я купила пальто с юбкой и открыла сезон светской зимы у миссис Сэмюэл Брюс, где сидела между Кэти [леди Кромер] и Еленой [Ричмонд], снова слушая и говоря одни и те же вещи[362 - ВВ ходила на еще один частный концерт (см. 26 января 1920 г.), проходивший в доме некой миссис Брюс напротив Музея естественной истории в Южном Кенсингтоне, вероятно, в воскресенье 31 октября.]. Нелли Сесил – честная, скромная, потрепанная, выдающаяся женщина – провела у нас ночь[363 - Леди Роберт Сесил (см. 17 августа 1920 г.) пришла на чай и осталась на ночь в Хогарт-хаусе 3 ноября. Вероятно, она была лично знакома с двумя писателями, которых ВВ упоминает далее в тексте.]. Ей нравятся только писатели, а своих собственных друзей она немного презирает. Нелли уважает Де Ла Мара[364 - Уолтер Джон Де Ла Мар (1873–1956) – английский поэт, писатель и романист, наиболее известный работами в жанрах фантастики и детской литературы.] и Мэри Кольридж[365 - Мэри Элизабет Кольридж (1861–1907) – британская писательница и поэтесса, которая также писала эссе и рецензии.]. Комната Нессы на Гордон-сквер превращается в гостиную, которая была у нас в доме 46 пять-шесть лет назад. Я прихожу туда и обнаруживаю ту же удивительную яркость в сердце тьмы. Входит Джулиан со своим заданием по французскому языку; Анжелика, увешанная бусами, сидит верхом на ноге Роджера; Клайв бордовой-желтый, будто канарейка; Дункан сидит где-то на заднем фоне с отсутствующим взглядом. Потом мы ужинали с Роджером и Стердженами[366 - В пятницу 5 ноября Вулфы ужинали с Флорой и Джорджем Стердженом, а 8 ноября с Роджером Фраем.]; в целом я иногда чувствую, что было бы ужасно не иметь своего убежища здесь. Ральф намекает на совместное проживание с нами в лондонском доме – бывают дни, когда эта идея кажется заманчивой. Сегодня днем мы все трое набирали рассказ Л. Я говорила, что хочу закончить книгу, но не написала ни строчки «Джейкоба», а ведь мне еще нужно подготовить главу для Мемуарного клуба, и поэтому, несмотря на отсутствие книг для рецензий, я не делаю задуманного. Домашнее хозяйство теперь ведется плавно, почти мелодично. Не я ли пила чай с маслом Нелли? Дни летят как обычно, а я пишу рассказ, чтобы спросить, почему…
Л. работает над книгой для Сноудена[367 - Филипп Сноуден (1864–1937) – лейбористский политик, канцлер Казначейства, пацифист и защитник отказников по соображениям совести. «В 1920 году Филипп Сноуден попросил меня подготовить книгу для серии “Социальные исследования”, которую выпускала Независимая лейбористская партия… Я написал небольшую книгу под названием «Социализм и кооперация», за которую мне заплатили ?25» (из книги ЛВ-IV).] и бесконечно рецензирует; от Раунтри пока нет новостей о рубрике Л., и это напоминает мне, в какую передрягу я попала из-за Ивлина в ЛПТ на прошлой неделе. Четыре ошибки в четырех колонках[368 - Рецензия ВВ (под названием «Джон Ивлин») на книгу «Ранняя жизнь и образование Джона Ивлина, 1620–1641» с комментариями Г. Мейнарда Смита вышла на передовице ЛПТ от 28 октября 1920 года. В следующем номере (4 ноября) мистер Мейнард Смит подробно изложил замечания к рецензенту и посоветовал «не писать на тему, которая вас не интересует и о которой вы знаете очень мало, поскольку это всегда пустая трата времени». ВВ, как «Ваш рецензент», ответила в номере от 11 ноября и признала «три промаха в четырех колонках». За свои «хронологические ошибки» она извинилась.].

13 ноября, суббота.

Опять я плохо обращаюсь с этим дневником и забываю свои оправдания – полагаю, главное из них в том, что нет желания писать. Теперь, закончив «Пир[369 - Диалог Платона, посвященный проблеме любви.]», я, возможно, смягчусь. Вчера у нас ужинали Уотерлоу; Доукс[370 - Хелен Марджери Уотерлоу (1883–1973) – вторая жена сэра Сидни Уотерлоу. «Доукс» – ее прозвище среди блумсберийцев. Ее третий ребенок (Джудит) родилась 7 февраля 1921 года; старшими детьми были Шарлотта (1915–2011) и Джон (см. 1 ноября 1924 г.).] – точь-в-точь крякающая утка; без талии, в черном, на сносях. Она упорная настойчивая женщина, всего добивающаяся силой воли. Красотой не одарена. После ужина она жаловалось мне на то, что чувствует себя маленькой, незначительной, бесцельной. Я вкратце описала ее жизнь – факты это опровергли. Сидни на заднем фоне пробурчал, что он тоже несчастлив: «Конечно, я несчастлив – разве мы не все такие? Разве это не закономерно, ведь ни у кого из нас нет нормального плана действий?!». Эти поиски смыслов и планов – они от жизни с Марри, который усердно ищет их, в том числе в своих статьях в «Athenaeum», из-за чего Роджеру пришлось порвать с ним. Мы обсуждали и это, и то, как он выгнал Доукс из дома. Я много смеялась и подбадривала себя их недовольством. Молли с Дезмондом, похоже, влезли в более серьезные долги, чем я думала; они каким-то образом отбились от кредиторов, заложив жизнь старой миссис Маккарти[371 - Овдовевшая мать Дезмонда Маккарти была французской гугеноткой по происхождению, хотя немкой от рождения; она была богатой и скупой.]. Бедняжка Доукс, имеющая около ?1600 в год, жалуется на поведение Джона, которое портит ей весь день. Поэтому по воскресеньям они водят детей в зоопарк… Странная парочка… Неромантичная, ужасно неромантичная.
Л. переводит Чехова, и, полагаю, мне тоже пора приступать к работе[372 - ЛВ с Котелянским переводили «Записки Антона Чехова вместе с Воспоминаниями о Чехове» Максима Горького. Эта книга была опубликована издательством «Hogarth Press» летом 1921 года.]. Ральф приходит примерно дважды в неделю – неукротимый и, вероятно, довольно властный молодой человек; любит танцы; в расцвете сил; здоровый мозг. На днях он рассказывал о борделе, о том, как после всего они с девушкой сидели у камина и обсуждали забастовку угольщиков. Девушки обхаживают его. Вот что доставляет ему удовольствие – ощущение власти.

23 ноября, вторник.

Мы видимся со слишком многими людьми, чтобы я могла описать их, даже будь у меня время. Последние две недели я жила методично: печатала до темноты, позволяла себе выходной, успешно планировала дела, – так что узкий тротуар над пропастью (я использую эту метафору для «Джейкоба») становится шире. Ох, я поссорилась с Нессой и Дунканом! Сохраняю достоинство. Они предпочитают лгать мне – что ж, прекрасно, но я не пойду к ним, пока не попросят[373 - Причины разлада неизвестны.]. Заметят ли? Уж точно не во всей этой суматохе с детьми и т.д., но я весела, сдержанна и осознаю огромную ценность своих визитов. На выходные приезжала Хоуп, слишком нарядная, изысканная, надушенная, экстравагантная, но с широким носом и толстыми лодыжками – немного неотесанная, я имею в виду. То есть она мне, конечно, очень нравится, и я считаю ее умной, но не люблю тщеславных и одновременно лишенных уверенности в себе женщин. Причины этого просты: богатый бескультурный отец, образцовый офицер-брат, богатство, здоровье, а еще вдобавок Джейн[374 - Джейн Эллен Харрисон (1850–1928) – историк античности, лингвист, феминистка, преподавательница классической археологии в Ньюнем-колледже Кембриджа. К старости она сблизилась со своей студенткой Хоуп Миррлиз, и они вместе жили в Париже и Лондоне, после того как Джейн ушла на пенсию в 1922 году.] и пристрастие к славе, как к миндальной пасте. Мы все равно отлично провели время за беседой, а я, кстати, опять занялась рецензиями (на меня свалился Лоуренс[375 - Рецензия ВВ (под названием «Постскриптум или прелюдия?») на книгу Д.Г. Лоуренса «Пропавшая девушка» вышла в ЛПТ от 2 декабря 1920 года.]). Почему мне так не нравится неуравновешенная критика – глупости от Эдит Ситуэлл[376 - Эдит Ситуэлл (1887–1964) – дочь эксцентричного сэра Джорджа Ситуэлла, писателя и консервативного политика, аристократка, поэтесса и редактор «Wheels» – ежегодной антологии анти-георгианской поэзии.] и Фредегонды? Не нравится, как Оттолин заваливает свою каминную полку безделушками. Старушка Гамбо в коричневом пальто, спонтанная и решительная, отлично смотрелась рядом с Оттолин. Но я преувеличиваю ее недостатки. Она умна, изящна, и если ей не хватает великодушия, то лишь потому, как мне кажется, что умные люди не всегда им обладают.
Вчера к чаю пришел Боб [Тревельян], беспокойный – будто собака, которой устроили серьезную взбучку за кражу из мясной лавки, – из-за того, что он явился без приглашения, и каждые 10 минут предлагавший уйти и оставить нас работать. Потом мы перешли к обсуждению стихотворной драмы, и он признался, что три дня назад начал новую. Похоже, он давно сформулировал свои аргументы в пользу классической, а не современной драмы, и я необдуманно попросила его написать прозу. «С таким же успехом я мог бы предложить вам писать стихи!» – сказал он. Это и правда было грубо. И все же он казался менее угловатым, более внимательным и мягким, чем обычно, хотя Л. заметил в его глазах боль – возможно, это из-за Глэдис Дикон[377 - Глэдис Мари Спенсер-Черчилль (1881–1977) – франко-американская аристократка и светская львица, любовница, а затем – после десятилетнего сопротивления Консуэло Вандербильт разводу – вторая жена 9-го герцога Мальборо. Пруст писал о ней, что никогда не встречал девушку «такой красоты и доброты, такого великолепного ума и очарования».]. Мне нравится, что Боб так бездумно хвалит других писателей, без оглядки на собственную позицию. Боб хвалил критику Элиота, которая, как он сказал, лишила его уверенности в своей стихотворной драме[378 - Книга Т.С. Элиота «Священный лес: эссе о поэзии и критике» была опубликована в ноябре 1920 года; в ней содержалось несколько эссе, посвященных стихотворной драме.]. Однако я не сомневаюсь, что под лиственницами Лейт-Хилла она вновь расцветет[379 - Роберт Тревельян жил со своей женой Элизабет в Шиффолдс-хаусе недалеко от холма Лейт-Хилл, где растет много хвойных деревьев.]. Самым забавным был его дифирамб Нортону. Когда Боб охает и осторожничает, словно бегемот, затаивший дыхание, можно подумать, что Нортон[380 - Генри Нортон (см. 24 января 1920 г.), который был блестящим учеником Бертрана Рассела в Кембридже и от которого ожидали выдающихся достижений в области математики, все чаще страдал от чувства неполноценности и депрессии.] – самоубийца и буйнопомешанный. Истина, похоже, такова: «Не надо придавать такое значение моим словам; очень трудно понять, какое впечатление я произвожу; все же нужно что-то рассказывать своим друзьям; думаю, все будет в порядке, если мы переживем следующие несколько недель…». Правда в том, что он бросил математику якобы по совету Крейга[381 - Сэр Морис Крейг (1866–1935) – британский врач и пионер в лечении психических заболеваний; он был психиатром ВВ в течение двадцати двух лет, а также лечил будущего короля Эдуарда VIII.], чувствует себя униженным и, бедняга, не смеет показаться на глаза своим друзьям, то есть на Гордон-сквер. Мне кажется, я могу проследить истоки этого кризиса; его способности оказались не совсем такими, как он думал; беспокойство, напряжение, уныние, предвкушение неудачи, мысли о хвастовстве, страх показаться смешным – вот причины, а еще внешность, отталкивающая молодых женщин, болезненное отношение к сексу, что явно не в его пользу; кульминация кризиса – своего рода срыв на глазах у заботливой горничной доброй Бесси[382 - Элизабет (Бесси) де Амори ван дер Ховен (1874–1957) – жена Роберта Тревельяна с 1900 года.]. Теперь он торчит дома, боится выйти на улицу, не имеет перспектив – человек, поставивший все на свой интеллект и полностью доверившийся ему, презирающий, отвергающий, молчаливо претендующий на высокие достижения в области математики, которых он не может и никогда не мог достичь, я полагаю. Цитирую Мейнарда: «Такой он эгоист; никогда не замечал никого, кроме себя, и всегда переживал из-за сложных взаимоотношений с другими людьми». А теперь он – бедняжка, ведь я жалею его, так как эти проблемы знакомы мне не понаслышке, – переводит с французского рассказы и книгу, которой хотел заняться Понсонби[383 - Вероятно, Артур Август Уильям Гарри Понсонби, 1-й барон Понсонби Шелбредский (1871–1946) – политик, писатель, общественный деятель и пацифист.]. Представляю, каким смирением он, должно быть, обладает и как будет блуждать этой зимой, пытаясь нащупать новый метод на будущее. А вот и Л., так что я не успеваю рассказать о Мемуарном клубе!

5 декабря, воскресенье.

Заседание Мемуарного клуба прошло блестяще – я имею в виду себя; и Леонард впечатлил сильнее обычного, причем с гораздо меньшими усилиями; и Морган очень профессионален; а Мэри ни разу не посмеялась над моими шутками. Что ж, с целью примирения буду громко смеяться над ее шутками в следующую среду[384 - Заседание Мемуарного клуба состоялось 17 ноября; Вулфы перед этим ужинали с Маккарти. Вкладом ВВ, возможно, был очерк «Гайд-Парк-Гейт 22»). Следующее заседание, вероятно, состоялось 8 декабря.]. Не успела оглянуться – уже декабрь, и, боюсь, я пишу сейчас только потому, что мозг устал от Кольриджа[385 - Сэмюэл Тейлор Кольридж (1772–1834) – английский поэт-романтик, критик и философ.]. Зачем я его читаю? Не из-за того ли, что я не читала Элиота, а Л. читал, рецензировал и хвалил[386 - Первое эссе в книге Т.С. Элиота «Священный лес» начинается словами: «Кольридж был, возможно, величайшим из английских критиков»; рецензия ЛВ на этот сборник вышла под заголовком «Назад к Аристотелю» в «Athenaeum» от 17 декабря 1920 года.]?! Элиот и Голди ужинали у нас на днях [1 декабря] – удачный вечер. Холодный рассудок приводил меня в отчаяние, как вино, и все казалось бессмысленным. Я рассмеялась в мрачное мраморное лицо и получила ответный смех. Какое же у него большое бледное лицо, особенно на фоне живой и смуглой физиономии обезьянки-Голди! Рот искривлен и закрыт; ни одной свободной и легкой фразы; весь зажатый и заторможенный, однако есть где-то внутри огромная движущая сила, и боже мой – какая концентрация взгляда, когда он спорит! Мы обсуждали критику, и я обнаружила, что он считает себя поэтом. Полагаю, ему очень нравится обычный человеческий смех, и думаю, что он охотно отказался бы от своей чопорности. Рассказ об аппендиците его тестя был весьма подробным. Думаю, он хочет сбежать от своих дел и использует нас как убежище. Какие еще новости? Джеральд Дакворт обручился с мисс Чад[387 - Невестой Джеральда Дакворта была Сесиль – дочь Чарльза Скотта-Чада из Норфолка. Она была намного моложе пятидесятилетнего жениха.] – это считается? Еще мы ужинали с Тойнби[388 - Арнольд Джозеф Тойнби (1889–1975) – английский историк, социолог, философ истории и культуролог, работавший в правительственном департаменте. В 1913 году он женился на Розалинде (1890–1967), дочери профессора Гилберта Мюррея. Вулфы ужинали у Тойнби 29 ноября.], но не хочу вдаваться в подробности. О чем тогда рассказать? О том, как усердно мы работаем – вот что впечатляет меня этой зимой; все помещения забиты до отказа, в основном благодаря печатному станку. Не знаю, сможем ли мы продолжать в том же духе. И потом мы оба очень популярны, известны, уважаемы; Леонарду сорок, а я близка к этому, так что хвастаться особо нечем. В глубине души я тоскую по невзрачности и безвестности молодых лет. Мне нравятся молодые умы и ощущение, что все еще впереди. Это относится и к ужасному разгильдяйству, но что поделаешь. Я не могу скрупулезно писать по 2000 слов в час. Ходила на чай с мисс Хасси в Клиффордс-Инн[389 - Некогда существовавшая гостиница в Лондоне на улице Феттер-лэйн.]. Не знаю, почему именно там я вспомнила свою молодость. Она журналистка, независимая, бедная, неопрятная, полная энтузиазма, а ее брат, пришедший на чай, не такой умный, но и не такой запущенный, немного неловкий, зато молодой! Оба они идут на спектакль, совсем как мы с Адрианом много лет назад, но, возможно, она счастливее, чем была тогда я. Представьте себе нищенскую комнату в мрачный ноябрьский день: сломанный газовый камин; маргарин; один стол; книги, в основном дешевые; письменный стол; никаких украшений или мягкого кресла (кажется, у меня оно было), – несколько лестничных пролетов, ванну, кухню за грязной занавеской и еще одну женщину, делящую с ней помещение. Мы обсуждали необходимость образования. «Конечно, у образования должна быть цель», – пробормотал ее брат. Она не хочет учиться – умная, парадоксальная, взбалмошная и продвинутая женщина, – но молодым я все прощаю.

12 декабря, воскресенье.

Близится конец года. Все припорошено снегом и хрустит от мороза; улицы бугристые и скользкие; руки грязные, как почему-то всегда бывает при холоде. Вот мы сидим у камина в ожидании Роджера, у которого вышла книга; у всех они выходят: у Кэтрин, Марри и Элиота. Я до сих пор не прочла ни одной[390 - Книга Роджера Фрая «Видение и замысел» вышла в конце ноября 1920 года; другими книги, которые имеет в виду ВВ, были «Блаженство», «Аспекты литературы» и «Священное дерево».]. Я была счастлива услышать на днях критику в адрес Кэтрин. Знаете почему? Отчасти из-за смутного ощущения, что она рекламирует себя, или же Марри делает это за нее, а также из-за плохих рассказов в «Athenaeum», но в душе я, должно быть, считаю ее хорошим автором, раз мне приятно слушать, как ее ругают.
Теперь в памяти всплывают сцены. Например, чай на Гордон-сквер… Все эти ветви, плавно извивающиеся и напоминающие Лаокоона[391 - Лаокоон – персонаж древнегреческой мифологии, жрец бога Аполлона. Вероятно, ВВ имеет в виду скульптурную композицию «Лаокоон и его сыновья».], – такими я видела их из окон комнаты Ральфа наверху[392 - После свадьбы в июне Джеймс и Аликс Стрэйчи уехали в Вену изучать психологию и проходить анализ у Фрейда, а Ральф Партридж занял их комнаты в доме 41 по Гордон-сквер. Вулфы ходили туда на чай и встретили Литтона 10 декабря.]. А еще Литтон заходит туда на чай. И мы сразу, чуть ли не с порога, погружаемся в литературу. Книга Элиота «серьезная» и гораздо лучше, чем говорят журналисты – Линд, например, в своей позорной рецензии[393 - Рецензия Роберта Линда «Погребенный заживо» на книгу Т.С. Элиота «Священный лес» вышла в приложении к газете «Nation» от 4 декабря 1920 года. Линд назвал Элиота «скорее гробовщиком, чем критиком» и оспорил его мнение о том, что «Гамлет» является «художественным провалом».].
– Все равно он банален, несвеж, еще и Мильтон ему не нравится.
Может, Литтону стоит написать в «Nation»?
– А как у тебя с «Викторией»?
Тут мы подходим к двери Нессы.
– А с Ральфом? Вот я бы за него замуж не пошла, ведь он деспот.
– Точно.
– Но что будет с Кэррингтон?
– Она не может бесконечно жить со мной.
– Может, получится с ним.
Дверь открывается, я вхожу и поднимаюсь; дети; сижу у плиты; Несса рисует картинки для Анжелики. Возвращаюсь домой.
Теперь о Молли Гамильтон. Я расширяю свои горизонты, но не очень сильно, хотя стараюсь принимать то, что мне предлагают. Делая это, я чувствую, что обязана извлечь максимум пользы. Не зря же я хожу на чай. И вот мы сидим, чиркая спичками о коробок. «Я помощница редактора в “ReviewofReviews” с зарплатой в ?570!» – воскликнула она[394 - Молли Гамильтон собиралась стать помощницей Филиппа Гиббса, взявшего на себя обязанности редактора «Review of Reviews» – некогда авторитетного еженедельника, который планировали возродить.]. Благодаря этому ее мать может жить в Лондоне; она рвется в бой; бедняжка Молли готова даже приковать себя к письменному столу. Там был письменный стол и книги, разложенные как в магазине. Вспыхнула ли спичка? Полагаю, что да – в разговоре о счастье и людях. Я волнуюсь не о том, нравятся ли мне мои слова и какое впечатление они производят, а о том, действительно ли я думаю то, что говорю. Однако с другими людьми это очень трудно – настолько я восприимчива и тщеславна. Вошла поэтесса – бедное вареное яйцо, утиное яйцо; собиралась поужинать в Клубе; ушла.
Я забыла свое первое впечатление о Молли, шедшей по Стрэнду [центральная улица Лондона] в ночь открытия Кенотафа[395 - Памятник, считающийся надгробным, но находящийся там, где нет останков покойного, своего рода символическая могила. 11 ноября 1920 года король Георг V открыл Кенотаф в Уайтхолле (мемориал в ознаменование окончания Первой мировой войны), после чего состоялась торжественная церемония погребения неизвестного солдата в Вестминстерском аббатстве. ЛВ отметил в своих записях: «На улицах не протолкнуться из-за неизвестного солдата».], – такая яркая сцена, как в Аду[396 - Под «Адом» ВВ, возможно, имеет в виду какую-то сцену из «Божественной комедии» Данте.]. Безмолвная улица; никакого движения, только марширующие люди. Ясно, холодно и безветренно. Яркий свет Стрэнда; женщины кричат «Помянем славных воинов!» и протягивают хризантемы. Постоянный стук шагов по тротуару. Лица яркие и зловещие – бедняжку Молли порядком измучило это освещение. Я коснулась ее руки, и она дернулась, как будто ее разбудили. Ужасная процессия оцепеневших людей.

19 декабря, воскресенье.

Видимо, это последняя страница года, поскольку завтра я еду на ночь к Джанет [Кейс], во вторник вечером ужинаю в Лондоне на праздничной вечеринке, а в среду уезжаю в Родмелл. Я не беру дневник с собой, хотя, если будет настроение, могу набросать страничку и привезти ее с собой. Хочу отметить, насколько же я счастлива, ведь на одной из этих страниц написано, что я несчастна. Не вижу объективных причин, но могу предположить, что это как-то связано с постоянной работой, сочинительством и неиссякаемым источником идей в голове. Но бывают и праздные моменты. Я смотрю на огонь. Я строю фразы – само собой. Не могу не думать о том, что слава мистера и миссис Вулф постепенно растет. Это способствует ощущению наполненности. Несомненно, мне нравится получать письма от издателей – даже просьба отрецензировать мистера Бересфорда[397 - Джон Дэвис Бересфорд (1873–1947) – плодовитый английский писатель. Рецензия ВВ на его книгу «Революция» вышла в ЛПТ от 27 января 1921 года.] немного греет душу. В следующем году я буду выше всего этого. Я вытравила из себя зависть к успехам Кэтрин, написав ей неискренне-искреннее письмо. Ее книги хвалят в ЛПТ – прелюдия к грядущему успеху[398 - См. ВВ-П-II, № 1156. Рецензия на книгу КМ «Блаженство и другие рассказы» вышла в ЛПТ от 16 декабря.]. Я предвижу переиздания, а следующим летом – Готорнденскую премию[399 - Британская литературная премия, основанная в 1919 году.]. Именно поэтому во мне росла зависть, от которой, повторюсь, я избавилась. Моя привязанность к Кэтрин каким-то образом воскресла, но я не возражаю и даже радуюсь. Однако ее книгу я так и не прочла.
Мой роман кажется мне довольно хорошим. Л. тоже считает (моя интерпретация) свою книгу довольно хорошей. Меня просят писать для ЛПТ, чего не скажешь о «Dial[400 - Ежемесячный литературный журнал, выходивший в Нью-Йорке с 1840 по 1929 г. Его редактор, Скофилд Тайер (см. 22 июля 1923 г.), был другом Т.С. Элиота.]». А вот Литтона просят. Он ужинал у нас на днях; он измучен, устал, я подозреваю, от Кэррингтон с Партриджем, каждый вечер ходит на Гордон-сквер и притворяется, что сомневается в своей «Виктории». Мы обсудили случай Нортона. Л. очень предан «апостолам» в беде и отвергает мои непочтительные выводы. Мы говорили о совместной поездке в Италию. А еще там [на Гордон-сквер] был Роджер; вечером стоял холод, но мы хорошенько поужинали, и он подарил мне свою книгу [«Видение и замысел»] – роскошная вещь – в обмен на похвалу в 200 слов. Думаю, по сравнению с Кольриджем, она кажется примитивной. Представьте себе новый вид научной поэзии о технике использования света.
Потом, что характерно, он разместил кровать, книжные шкафы и витражи в нашем старом зале; стекла, конечно, разбились. Я заметила, что вскоре мне заткнули рот, а мои бесчинства в нашей стае были немедленно пресечены. Несса, безусловно, ни за что бы не согласилась соседствовать со мной. Но и я, безусловно, не стала бы там жить. Теперь я вижу, что у меня свой собственный путь, отличный от их. В один прекрасный день я не узнаю Клайва при встрече. Думаю, я хочу знакомиться с самыми разными людьми, а поддерживать отношения только с Нессой и Дунканом.
У нас ужинали Оливеры[401 - Оливер и Рэй Стрэйчи ужинали у Вулфов 13 декабря.]; Рэй сидела в кресле невозмутимая, полная, массивная, немного угрюмая, напоминающая вдову Крейтон[402 - Луиза Крейтон (1850–1936) – британская писательница, автор книг на исторические и социально-политические темы, активистка, борец за права женщин и увеличение их представительства в Англиканской церкви. После смерти ее мужа Манделля Крейтона, епископа Лондонского, в 1901 году Луизе оказали благосклонность и позволили жить во дворце Хэмптон-корт. Крейтоны были знакомы с родителями ВВ.]. Оливер говорил о музыке. Она не одобряет абстрактные разговоры, когда в мире так много конкретных вещей. Поев, она расслабилась. Странная штука – верить в разделение на конкретное и абстрактное. Итак, мы подошли к концу году и оба, думаю, этому рады. Во-первых, мы хотим поехать в Родмелл и посмотреть, что там с садом. Буду наслаждаться тихой прогулкой в серых тонах; забирать почту; читать; сидеть у камина; гулять по равнинам. Мы берем слуг и обеспечиваем тем самым себе комфорт; придумав это, мы наладили с ними отношения. Предоставленная сама себе, я бы пригласила кучу людей, а потом, возможно, пожалела об этом. Бредни от безделья – неважно – эта бедная книга должна довольствоваться тем, что есть, и быть благодарной. (Я использую новую промокательную бумагу, которую мне только что подарил Л.)

21 декабря, вторник.

Добавлю постскриптум и скажу, что сегодня самый короткий день в году, а также, по словам Л., первый день зимы. Но я хочу отметить несколько вещей. Вчера я ездила в Фарнем[403 - Рыночный город в графстве Суррей. Летом 1920 года Джанет Кейс и ее сестра Эмфи переехали из Хампстеда в Виндмилл-хаус в деревне Роуледж, недалеко от Фарнема.]. Сельское общество в автобусе. Молодой человек возвращался из города. Девушка с покупками.
– Хорошо провели день? Помочь вам с коробками?
– Нет! Вы можете убежать с ними.
Старые шутки. Ох уж эта деревня! Будто гигантский курятник. Повсюду полуразрушенные дома. Разбитые дороги. Грязная песчаная пустошь. Ужин с Кейсами. Красная лампа в виде собаки побуждает меня сказать: «Как романтична жизнь других людей!». Внезапно подают еду. Сцена, конечно, странная: Джанет не ест свои макароны, пока другие не закончат. После ужина мы сидим у огня; дверь, как обычно, приоткрыта. Выскочила мышь.
– Милая джентльменская мышь, – сказала я.
Эмфи в замешательстве.
– И что нам делать? Я только и думаю об этой мыши. Есть ловушки для крыс, но не для мышей же. Она кажется хитрой.
– Ну тогда заведи кошку.
– Да, звучит разумно – такова природа, в конце концов.
– Или оставь ее в покое.
– О нет. Мыши едят книги и разводят грязь. Боже, Джанет, лучше бы у нас не было мыши!
Встал вопрос, почему КМ неприлична. «Думаю, это так глупо, – сказала Эмфи. – С тем же успехом можно поговорить о мытье рук». Печенье и шоколад у моей кровати, на маленькой белой салфетке и т.д. Что еще? Ах да – соседи. Звонила мисс Леонард [неизвестная]. «Нечасто услышишь это имя. Но в Оксфорде есть сапожник по имени Леонард. Моему брату там сшили пару сапог. Его жене они не очень понравились, а-ха-ха-ха!» (смешок, похожий на звуки флейты). «Мистер Минчин[404 - Гарри Кристофер Минчин (1861–1941) – сосед Кейсов по деревне, писавший обзоры и статьи в несколько газет, школьный учитель, который, по его собственным словам в статье «Кто есть кто», «устал формировать чужие умы и решился на независимость».] пишет рецензии для “Spectator[405 - Британский еженедельный консервативный журнал, основанный в 1828 году.]”» – это было сказано с большим трепетом. Пэррот [возможно, строитель] – красавчик… Пэррот – бездельник. Ох уж этот Пэррот… Пэррот установил раковину в передней кухне… Все обижают Пэррота. Эмфи обнаружила мед в «Bat’s Corner» – малоизвестное место.
Мы собирались поужинать с Нессой и остальными, но отложили; о боже – как я рада сидеть у камина. А была бы я еще больше рада, если бы жила в Лондоне?

1921

В среду 22 декабря Вулфы уехали в Монкс-хаус на Рождество и вернулись в Ричмонд 2 января, когда Вирджиния завершила Дневник IX следующей записью.

2 января, воскресенье.

(Впервые пишу «1921». Правда, это нужно писать не здесь, а на первой странице новой книги, но мы только что вернулись из Монкс-хауса, и я не могу ни на что решиться. Надо принять ванну и немедленно вымыть голову.) Хочу набросать заметки о светском рауте в Родмелле. Разговор с миссис Хоксфорд[406 - Жена преподобного Джеймса Боуэна Хоксфорда – настоятеля Родмелла в 1896–1928 гг. У них было две дочери: Олив и Боуэн.]. Жизнерадостная женщина с прыщом на кончике носа была одета в грязные меха горностая. Мы, джентри[407 - Английское нетитулованное дворянство, занимающее промежуточное положение между пэрами и йоменами.], сидели вместе; деревенщины расхаживали взад-вперед по комнате (школьный зал), натыкаясь на меня; торжественность; бездуховность. Ох уж эти бесконечно жалкие «вечеринки» бедняков! Во всяком случае, они не так плохи, как жены священнослужителей. Сначала миссис Хоксфорд с энтузиазмом рассказала мне, что из пекарни «Russell’s» прислали простой торт[408 - Скорее всего, имеется в виду бисквит без масла.] вместо фруктового: «Вот как они обращаются с нами в деревне. Не пойду же я 7 миль, чтобы пожаловаться. Никто из нас не любит простые торты, никто его есть не будет. Сегодня мне пришлось испечь еще один. А иногда они плохо пакуют, да еще присылают в грязной бумаге, и все разваливается, стоит только развернуть…». Теперь без предисловий перейдем к горестям семейной жизни. Олив из Лондона, член форума[409 - Форумом был женский клуб с проживанием на Гросвенор-роуд. Никакой информации о танцевальном классе и его участниках нет.], ни к чему не стремится и дает сейчас уроки танцев у мисс Баркер, «используя, разумеется, имя мисс Баркер. Леди Портарлингтон присоединилась. Но замуж она не выйдет: эти девушки не такие… А что же будет с ними в среднем возрасте? Мне это всегда интересно». Потом разговор о Боуэн. Ей почти 18 лет, а она не хочет укладывать волосы… «Что же мне делать? Девушке здесь жить скучно, нет подруг. Она слышала, как Олив говорит о Лондоне. Теперь и она уедет. Если Боуэн оставит меня, я вряд ли это вынесу. Я никогда не отправляла ее в школу, чтобы она не нервничала. Мы ездим в Брайтон[410 - Город на южном побережье Англии в Восточном Сассексе.]. Она любит лекции. Ей нравится химия. Олив велит ей читать “Times”. Мы не покупаем “Times”, равно как и мистер Эллисон. Он одалживает нам газеты с картинками. Но ей надо читать о политике, тогда она сможет разговаривать с людьми. Я вот почти не могу говорить с образованными людьми. Выкручиваюсь как могу. Ни с кем не вижусь. Все происходит без моего ведома». Она была в Лондоне и останавливалась у своих друзей в Западном Кенсингтоне, где выросла, а их дом выходит окнами на «Queen’s» [двор спортивного клуба]. «Всегда идет какая-то игра – я называю это идеалом». Она заставила Боуэн учиться теннису в Тонбридже[411 - Город в графстве Кент.]. «Но мы пробыли там лишь две недели – недостаточно долго, чтобы научиться. Она очень застенчива… Люди в Льюисе такие чопорные. Никогда ничего не происходит. Никаких теннисных команд. У мистера Бабингтона (ну, вы знаете людей лорда Монк Бреттона[412 - Джон Уильям Додсон, 2-й барон Монк Бреттон (1869–1933) – британский дипломат, председатель Совета Лондонского графства (главный орган местного самоуправления до 1965 года), землевладелец и местный аристократ в Льюисе. Двое других мужчин, упомянутых в тексте, – «джентри» из Родмелла.]) есть лужайка на Родмелл-плейс. Мистер Дюберли выгуливает там пони. Теперь это место заброшено». Я предложила ей книги, теннис и «Times». Такая изоляция, конечно, ужасна; это жестокое обращение с животными – держать женщину без увлечений одну в деревне, да еще на тортах. Да и в Лондон они с мужем поехать не могут, ведь там священники зависят от платы за место в церкви[413 - До середины XX века в англиканских, католических и пресвитерианских церквях была распространена сдача скамей в аренду семьям или отдельным лицам в качестве основного источника доходов. Рассадка людей прихода свидетельствовала об их социальном статусе (чем ближе к священнику, тем дороже).]. Мне придется их навестить. Нужно научиться быть вежливой с людьми. Да и приход у нас бедный. О, я ни слова не говорю против этого или людей… Вот только у нас уже семь лет нет дороги… Это ужасно…

Вирджиния начинает новую тетрадь (Дневник X). Титульный лист подписан:
Хогарт-хаус
Ричмонд
Январь, 1921

25 января, вторник.

Я ждала 25 дней, прежде чем начать новый дневник, и 25 января – это, к сожалению, мой 39-й день рождения, а не 25-й. Мы пили чай и подсчитывали расходы на печать Чехова; сейчас Л. складывает листы своей книги, Ральф ушел, а я, закончив переплетать дневник, выкроила несколько минут, чтобы сделать в нем первую запись. Я должна помочь Л. и не могу написать ничего торжественного. У меня кризис с «Джейкобом»; хочу закончить 20 тысяч слов, написанных с ходу, в исступлении. Нужно взять себя в руки и довести дело до конца. Завтра мы идем в «Cock Club[414 - Лондонский паб на Флит-стрит 22, популярный в то время среди писателей. Вулфы любили посещать его еще с тех пор, как они жили по соседству в Клиффордс-Инн в 1912–1913 гг.]» и будем бок о бок обедать с Сэнгером, Пиппой, Молли Гамильтон и Сидни [Уотерлоу]. Литтон хочет посвятить «Викторию» мне, что не может не радовать, и я из тщеславия прошу указать мое имя полностью, а не инициалами[415 - Книга Литтона Стрэйчи «Королева Виктория», опубликованная в апреле 1921 года, имела посвящение «Вирджинии Вулф» (см. ВВ-П-II, № 1165).].
Потом, будь у меня время, я бы могла написать целую главу о жизни Клайва. Весна чудесным образом преобразилась. Распускаются розовые цветы миндаля. Поют молодые птицы. Короче говоря, он разлюбил, влюбился и подумывает о том, чтобы сбежать с испанкой на автомобиле[416 - Роман Клайва Белла с Хуаной Гандерильяс длился чуть меньше года. Она была «очень глупой, но невероятно красивой» (см. ВВ-П-II, № 1176).]. «Но мне, – сказала я себе, возвращаясь пешком, – больше нравится думать о романе в своем кресле. Это ужасно, ужасно. В конце концов, я не могу бросить старых друзей». Смуглянка живет в Челси; у нее есть машина, нет ни мужа, ни детей, и она прекрасна как южная ночь. Никто ее никогда не видел, а она, надо отдать должное, даже не слышала о Мейнарде Кейнсе. Мы гадаем, как к этому относится Мэри. Бедный попугайчик свалился с насеста, или его оставили чистить перья в одиночестве. Потом мы наблюдали за штормом в жизни Сидни, таким величественным и сильным; бедняга не в настроении и весь напыщен из-за Марри, который сидит в Хампстеде и проповедует доктрины, ничуть не заботясь о том, что С. всерьез подумывает бросить жену и детей. «У меня нет твердого стержня. Я не такой, как все, и, вероятно, более несчастен»[417 - См. ВВ-П-II, № 1164. ВВ пишет Сидни Уотерлоу: «Конечно, я понимаю, что когда человек чувствует себя, как вы, без ядра – раньше это чувство было знакомо и мне, – то все его внешние отношения становятся лихорадочными и нереальными». См. также 15 ноября 1921 г.]. Действительно, из его грустных, как у бладхаунда, глаз чуть было не полились слезы. Мы вразумили его, и нарыв лопнул. К завтраку он спустился более веселым и чуть менее уверенным в доброте Марри. В чем заключается эта доброта, я затрудняюсь сказать. КМ (так ее называют в газетах) получает одну хвалебную рецензию за другой, разве что Сквайр сомневается в ее гениальности, и я, боюсь, тоже. Думаю, эти небольшие, аккуратно собранные заметки на самом деле не так уж много значат. Я читала КМ вчера вечером в Клубе, а потом пошла с Л. на «Гран-Гиньоль[418 - Гран-Гиньоль – парижский театр ужасов. Имеется в виду английская версия французского спектакля, состоящая из шести пьес. Спектакль проходил в Малом театре в лондонском районе Адельфи.]».

31 января, понедельник.

Только что вернулась из Тидмарша[419 - Литтон Стрэйчи жил в Милл-хаусе в деревне Тидмарш с преданной ему Кэррингтон; Ральф Партридж, которого он любил и который был влюблен в Кэррингтон, обычно проводил у них каждые выходные.], из Клуба, от Харрисона [дантист]; оставила две книги в автобусе. У Литтона в книжном шкафу идеальный порядок – все как напоказ. В пятницу вечером мы ночевали у Филиппа[420 - Филипп Сидни Вулф (1889–1965) – младший из пяти братьев ЛВ. После демобилизации он жил на ферме Гринмур-Хилл в деревне Вудкот, примерно в шести милях к северу от Тидмарша.] на ферме; погода, конечно, сырая, зато внутри сухость и комфорт. Горячая ванна, льняные простыни – боже, я становлюсь домохозяйкой! По моим ощущениям, бедняжка Филипп измучен и упрям, но в нем мало жизни. Он все время упорно трудится, платит людям, ухаживает за коровой, зараженной стригущим лишаем. После завтрака мы пошли к лесникам мимо стройных зеленых деревьев, то вдруг исчезающих, то вновь пестрящих своей зеленью. Лесники развели костер в канаве и пили чай. Сделали круг и вернулись на ферму. Коровы задирают быка и не позволяют ему оказывать им знаки внимания. Филипп отвез нас [в Тидмарш], и мы сидели в гостиной, испытывая нехватку жизни, как это бывает в пустых комнатах. В воскресенье утром Л. был настолько подавлен, что считал часы до завтрака. Субботний вечер и правда выдался тяжелым. Литтон впал в легкое безразличие; возможно, он устал и подавлен. Кэррингтон, кажется, становится старше, и ее поступки соответствуют возрасту. Л. рассказал историю Марри, и мы пришли к выводу, что он родился чудаком. У Кэррингтон были и другие версии его махинаций с загипнотизированными кроликами. Но даже это не помогло нам продолжить общение, ведь средний возраст – не мне ли уже 39?! – вызывает, я боюсь, зависимость от тепла, книг и мягких кресел. Следующий день был лучше, хотя, конечно, в незнаком доме никогда не бывает по-настоящему комфортно, и около 11:30 мои глаза устали и заболели от созерцания огня в камине. Но все равно было хорошо. Кэррингтон и Ральф тактично составляли список летних цветов в столовой.
– Тебе бы следовало посвятить “Викторию” Кэррингтон, – сказала я.
– О нет, мы совсем не в таких отношениях.
– Оттолин будет в ярости.
Он тоже так думает.
У Литтона была рукопись, и как только я начала ее читать, то уже не могла остановиться, вернее, мне пришлось заставить себя отложить текст. Мы говорили о возможной поездке в Италию на Пасху, но… Одно из таких «но» – наше издательство. Иногда мне кажется, что мы с Л. слишком хорошо устроились. Вопрос: надо ли мне учить русский с Л. и Котелянским? Если он сможет читать на нем и скрашивать этим свой досуг, я буду в ярости. Говорили о Китсе[421 - Джон Китс (1795–1821) – поэт младшего поколения английских романтиков.], Вордсворте, Кэррингтон и Партридже. Литтон намерен постоянно жить на Гордон-сквер; у К. нет ни гроша; П. – собственник. В конце концов, как сказал Литтон, нам, возможно, не следует привязываться к таким людям. Возможно, наши родители были правы. Потом мы обсуждали родителей, представляя, как леди Стрэйчи, Литтон (лорд)[422 - Эдвард Роберт Бульвер, 1-й граф Литтон (1831–1891) – английский дипломат и поэт, генерал-губернатор Индии. Леди Стрэйчи подружилась с ним во время своего последнего визита в Индию и назвала в честь него своего сына. Граф вернулся в Англию в 1880 году и возобновил тесную дружбу с Фицджеймсом Стивеном.] и Фицджеймс[423 - Сэр Джеймс Фицджеймс Стивен (1829–1894) – адвокат, судья, писатель, философ, дядя ВВ.] сидели бы и говорили до двух часов ночи. Но о чем? Как много всего не было сказано, а остальное казалось пресным. Но я киплю, когда пишу, и не могу ни на чем остановиться, и ненавижу уезжать, и клянусь никогда этого не делать, но работать, работать, работать…

5 февраля, суббота.

Ревность и амбиции одержали верх, и у меня только что был первый урок русского языка, а еще я заложила время на три занятия в неделю. Л. что-то бормочет по-русски, пока я пишу. Много ли я сделала во исполнение своего обета? Начинают приходить книги для рецензий, и, пока я могу заниматься ими раз в две недели, мне нравится отдыхать от «Джейкоба». Я захожу на последний круг; спринт подходит к концу, и у меня почти нет сил. В среду у нас было собрание Мемуарного клуба. Читали Клайв и Мейнард; у обоих тщательно продуманные и отшлифованные тексты; у Клайва нежные воспоминания о миссис Рэйвен-Хилл[424 - Согласно воспоминаниям Клайва Белла, он впервые флиртовал с миссис Рэйвен-Хилл летом 1899 года, когда она была «одновременно Аспазией и Габи де Лис из Северного Уилтшира». Урожденная Энни Роджерс, она вышла замуж за Леонарда Рэйвен-Хилла, карикатуриста журнала «Punch», и умерла в 1930 году.]. (Она встречалась с Клайвом спустя два года после его женитьбы, а последний раз в 1914 году. Теперь она слабоумная. Для меня это неожиданность. Их отношения совпали по времени с его привязанностью ко мне тогда. Но она была сластолюбива. Он же якобы не был «влюблен».) Мейнард, разумеется, оказался звездой вечера, насколько длинного, что нам пришлось уйти пораньше. Мне было немного скучновато от политики, а вот его метод прорисовки персонажей впечатляет[425 - В мемуарном очерке Мейнарда Кейнса «Доктор Мельхиор» отображены сложные переговоры о втором продлении перемирия с Германией в Париже, Трире, Спа и Брюсселе и описаны характеры многих ведущих участников (см. «Два мемуара» (1949) под редакцией Дэвида Гарнетта). На следующий день после собрания ВВ написала Кейнсу письмо, в котором попросила одолжить им с Л. рукопись, чтобы они могли прочесть то, что, возможно, упустили (см. ВВ-П-II, № 1166).]. Особенно хорошо вышел образ Рози Уэмисса[426 - Росслин (Рози) Эрскин Уэмисс, 1-й барон Уэмисс (1864–1933) – адмирал флота и первый морской лорд. Он возглавлял делегацию союзников на конференции в Брюсселе, на которой Германия согласилась сдать свой морской флот в рамках мирных переговоров. Бабушкой адмирала была Августа – четвертая дочь герцога Кларенса, впоследствии короля Великобритании Вильгельма IV, от его связи с миссис Джордан.] – незаконнорожденного потомка Вильгельма IV, сидящего в притворном отчаянии на конференции, где он председательствовал, и неспособного ответить ни на один вопрос, пока Мейнард не набросал для него ответы. Потом Мельхиор[427 - Карл Мельхиор (1871–1933) – немецкий судья, банкир и вице-президент Банка международных расчетов.] и сцена в комнате, когда три клерка отказались прекратить играть на пианино. «До пяти курить запрещено», – сказали они. «Это немецкая революция», – прокомментировал Мельхиор. «Я был в него влюблен», – сказал Мейнард. Думаю, он говорил серьезно, хотя мы и смеялись. Потом сцена с Ллойдом Джорджем[428 - Дэвид Ллойд Джордж (1863–1945) – политический деятель, последний премьер-министр Великобритании от Либеральной партии (1916–1922), близкий друг Уинстона Черчилля.], сидящим за столом, потрясенным собственным красноречием, осуждающим Клотца [неизвестный] с его «золотишком» и изображающим скрягу, гребущего деньгами мешками[429 - «Ллойд Джордж всегда ненавидел и презирал его, а теперь в мгновение ока понял, что может и убить. Женщины и дети умирали с голоду, а тут мистер Клотц болтал без умолку о своем “золотишке”» (из книги «Два мемуара»).]. Все это было рассказано просто блестяще. На собрании присутствовала Мэри [Хатчинсон], и, как я заметила, мое отношение к ней улучшилось, отчасти из-за демонстрации силы духа, отчасти, возможно, потому, что она больше не строит из себя хозяйку. У меня неприятности из-за того, что я рассказала Сидни [Уотерлоу] и сделала это намеренно, без злого умысла, в разговоре, думая, что это не тайна. Ну и гусь же этот Сидни! Что ему остается, как не подойти к Клайву и не поздравить его на глазах у всех!

16 февраля, среда.

Уроки русского языка отнимают все время, отпущенное на этот дневник. Мне нужно стараться изо всех сил, чтобы поспевать за Л. Все пророчат скорое поражение, но я чувствую себя несущимся вагоном скорого поезда. Думаю, с Котелянским и Леонардом, выполняющими функцию локомотива, я смогу преуспеть. Занятия русским языком, вот уже полгода проходящие по следующему графику: с 12:15 до 12:45; с 17:30 до 18:00; с 21:30 до 22:00, а также по дороге в Ватерлоо и обратно – должны дать какой-то результат. Пока он заключается лишь в пропусках здесь. Дайте подумать, что я упустила.
Мы дважды ужинали в «Cock Club», после чего навещали Хасси, которая, увы, вышла замуж за самого скучного человека[430 - Дорис Эдит Хасси вышла замуж за Ральфа Роско Энфилда (1885–1973) 5 февраля 1921 года. Он получил образование в Оксфорде, а в 1919 году получил работу в Министерстве сельского хозяйства и стал ведущим экономистом в этой области.] в Англии, и Нимейера[431 - Отто Эрнст Нимейер (1883–1971) – британский банкир и госслужащий, Рыцарь-командор ордена Бани. В 1906 году он обошел Мейнарда Кейнса, заняв второе место на вступительных экзаменах на госслужбу, а позже был коллегой и начальником Саксона Сидни-Тернера в Казначействе. Вероятно, он занимал комнату Хасси в Клиффордс-Инн.]; газовый камин сломан. Мы балансируем на жестких стульях, но атмосфера легкая и приятная; ужин скромный, сытный и каким-то образом гармонирующий с нашей одеждой. Все чаще и чаще я хожу в домашней одежде. Полагаю, это влияет на мое творчество или наоборот. На прошлой неделе мы встретили в пабе мраморно-бледного Элиота, который выглядел как потрепанный офисный клерк на высоком табурете, простуженный и желающий согреться, что он и сделал. Потом мы вместе прогулялись по Стрэнду. «Критики говорят, что я вычурен и холоден, – сказал он. – Правда в том, что я не такой». Услышав это, я подумала, что холодность, по-видимому, для него больной вопрос.
Потом был прощальный ужин[432 - В ноябре 1920 года Кэтрин Мэнсфилд, тяжело больная и жившая в одиночестве в Ментоне, узнала об измене Д.М. Марри с принцессой Элизабет Бибеско; он предпринял попытку разорвать эти отношения, но публикация Элизабет в «Athenaeum» от 14 января 1921 года вызвала новый виток скандала, и, поскольку издательство теряло деньги, Марри решил вернуться к КМ. В феврале «Athenaeum», который он редактировал в течение двух лет, был объединен с «Nation». Ужин в доме 46 по Гордон-сквер состоялся в пятницу 11 февраля.] Марри на Гордон-сквер 46. Клайв стенал и всхлипывал, а Литтон молча наблюдал. В остальном все как обычно. Я сидела рядом с Марри и пыталась сперва отбросить все предрассудки. Мне показалось, что он вел себя наигранно; вид у него был многострадальный. Однако это он позвал всех на ужин. Я не могла отделаться от мысли, что он подводит итоги и считает нас никчемными. Потом, в самом конце, я спросила о Кэтрин. Бедняга! Он измучен. Мы посидели еще, когда остальные ушли.
– Но мне не хватало воображения, – сказал он. – Я был слеп. Я должен был понять. Я всегда считал, что человек волен поступать так, как ему хочется. Но она была больна, и в этом вся суть. Для нее это ничего не значило, совсем ничего.
Речь, разумеется, шла (без имен) о скандале Бибеско[433 - Элизабет, принцесса Бибеско, Асквит (1897–1945) – светская львица, актриса и писательница, дочь Герберта Асквита, премьер-министра Великобритании, жена Антуана Бибеско, румынского принца и дипломата.], о котором, по слухам, трубит весь Лондон.
– А я обожаю Кэтрин… Она самая интересная женщина в мире… Я по уши в нее влюблен.
Видимо, ей хуже. Она умирает? Бог его знает. Эта интрижка, похоже, привела к кризису. Кэтрин в глубокой депрессии, считает свою книгу плохой, не может писать; обвиняет себя; думаю, она сходит с ума ревности. Марри попросил меня написать ей. Она чувствует себя не у дел, брошенной, забытой. Поскольку он говорил эмоционально, и казался совершенно несчастным, и был настроен извиниться (не для этого ли Марри собрал нас всех? – чтобы доказать ничтожность произошедшего), я к нему прониклась, и, думаю, нет никаких сомнений в том, что он искренне любит Кэтрин. Все остальное не имеет особого значения. Версия Сидни [Уотерлоу], конечно, абсурдно категорична. Мы поднялись наверх и обсудили Оттолин. Говорил в основном Дезмонд. На мой вкус, у него слишком размытые грани. Человечность может быть обусловлена как ленью, так и добротой. Он отказывается думать; похоже, в личных делах Дезмонд полагается только на природную доброту – так, по крайней мере, мне кажется, – и поэтому не выходит ничего острого или захватывающего. Во всяком случае, когда Литтон и Роджер перешли к фактам, они нарисовали куда более яркие и великолепные образы. Благодаря Леонарду или, возможно, хорошему от природы вкусу, я сочла людей в доме 46 немного крикливыми и наглыми и была не против успеть на последний поезд домой. Литтон выскользнул вместе с нами и прошептал о своем ужасе и отвращении в холле. Никогда больше он не хочет там ужинать. Клайв слишком ужасен. Л. согласился. Я тоже. Ибо истина в том, что никто не может говорить там своим естественным голосом. Клайв болтал по телефону с Гаврильяной (или как она себя называет?) [Гандерильяс] в течение двадцати минут. В прихожей лежало адресованное ей письмо. Клайв кичится романом, который мог бы состояться даже на Луне, как он пытался меня убедить. В моем воображении она не умнее жемчужной булавки для галстука.
Я пропускаю множество людей и событий. Сейчас мы думаем провести Пасху в Корнуолле с труппой[434 - Возможно, ВВ имеет в виду Кэррингтон и Партриджа.] Литтона. Моя книга – бельмо на глазу, и я просыпаюсь по ночам, содрогаясь от ужаса при одной мысли о ней. Пора сесть за Дороти Вордсворт[435 - Дороти Вордсворт (1771–1855) – писательница, поэтесса, мемуаристка; сестра поэта Уильяма Вордсворта.]; в кои-то веки тихий вечер. По какой-то причине мы стали ужинать вне дома.

18 февраля, пятница.

Я давно собиралась написать исторический очерк о возвращении мира, ведь старой Вирджинии будет стыдно вспоминать, какой болтушкой она была и как трещала о людях, но не о политике. Более того, скажет она, мы пережили необыкновенные времена. Наверное, они казались такими даже тихим женщинам из пригорода. Но на самом деле сложно отличить один момент от другого. В учебниках истории все будет гораздо определеннее, чем есть на самом деле. Самый очевидный признак мира в этом году – это распродажи, которые только закончились; магазины переполнены дешевой одеждой. Пальто и юбка, стоившие в ноябре ?14, продавались за семь или даже пять фунтов. Спрос упал, и магазинам нужно было как-то избавиться от товаров. Марджори Стрэйчи, преподававшая в «Debenham[436 - «Debenham & Freebody» – магазин тканей и модной одежды, некогда находившийся на улице Уигмор-стрит. Такие крупные компании обычно брали на себя ответственность за проживание и обучение большого числа своих сотрудниц.]», предрекает банкротство большинству владельцев магазинов уже в этом месяце. Тем не менее они продолжают торговать со скидкой. По довоенным ценам – так они говорят. Я же нашла уличный рынок в Сохо, где покупаю чулки по шиллингу за пару, а шелковые (с небольшими дефектами) за шиллинг и 10 пенсов. В ста ярдах вниз по улице за те же вещи просят от 5,5 до 10,5 шиллингов или около того. Продукты подешевели плюс-минус на несколько пенсов, а вот цены на наши книги не изменились. Молоко дорожает: 11 пенсов за кварту [? 1,14 л]. Масло подешевело до трех шиллингов, но оно датское. Про яйца я не знаю. Двадцатилетние служанки получают ?45 [в год]. А вот в «Times» мне платят 3 гинеи[437 - Гинея – английская, затем британская золотая монета, имевшая хождение с 1663 по 1813 г., когда была заменена совереном. До перехода в 1971 году на десятичную денежную систему одна гинея равнялась фунту с шиллингом; таким образом, издательство «Times» стало платить ВВ больше.] вместо ?2,2 за колонку. Однако, моя дорогая Вирджиния, я думаю, ты найдешь куда более точные цифры в других книгах, например в дневниках миссис Госс[438 - Эллен Госс (1850–1929) – жена выдающегося литератора Эдмунда Госса, который еженедельно выпускал статьи в газете «Sunday Times».] и миссис Вебб[439 - Беатриса Вебб действительно вела дневники, большие выдержки из которого были выпущены ею самой в 1926 и 1948 годах; позже, в 1952 и 1956 годах, дневники миссис Вебб опубликовала Маргарет Коул.]. Полагаю, будет справедливо сказать, что за последние 2 месяца цены заметно снизились – по ощущениям. Ощутимо также и то, что раненых солдат в синей форме очень мало, хотя парализованные, одноногие, с костылями и пустыми рукавами встречаются довольно часто. В Ватерлоо я иногда замечаю ужасных на вид пауков, передвигающихся по платформе, – мужчин, у которых все конечности ампутированы близко к телу. Солдат мало.
Сменим тему. На прошлой неделе у нас обедала Роза Маколей, внешне чем-то похожая на худую овчарку, бесшабашная, раболепная, слишком профессиональная, но при этом остающаяся интеллектуальной; быть может, религиозная и немного мистическая; совсем не доминирующая и не впечатляющая. Смею предположить, что она замечает больше, чем может показаться. Ясные бледные мистические глаза. Своего рода выцветшая лунная красота; ох, а еще она плохо одета. Не думаю, что мы когда-нибудь снова встретимся, ведь она живет с Ройд-Смит[440 - Наоми Ройд-Смит (1875–1964) – британская писательница, ставшая одной из первых женщин-редакторов (в издании «Westminster Gazette»).] и почему-то не хочет соперничать с нами[441 - Свою первую книгу Роза Маколей (см. 10 августа 1920 г.) опубликовала в 1906 году; с тех пор вышло две книги стихов и еще девять романов, включая «Поттеризм». Роза писала для «Westminster Gazette» и стала протеже Наоми Ройд-Смит, в доме которой (Принсес-Гарденс 44, Кенсингтон) она жила, когда бывала в Лондоне, и на чьих знаменитых еженедельных литературных вечерах выступала в качестве второй хозяйки.].

21 февраля, понедельник.

Я открываю дневник, чтобы заполнить неловкую паузу между занятий русским языком и ужином. Хочу отметить, что световой день растет в преддверии весны; пьем чай засветло; после этого Ральф успевает набрать 8 строк текста. Книгу Л. допечатаем, вероятно, к концу недели. Массингем будет признателен, если я отрецензирую для него Д. Ричардсон[442 - Имеется в виду шестой том цикла Дороти Ричардсон «Паломничество» под названием «Тупик» (1921).]. Это забавляет и немного радует меня, тем более что я отказалась. На днях мы ужинали с Роджером и обнаружили, что Сидни до сих пор неохотно изменяет своим убеждениям и следует наставлениям учителя, не прислушиваясь ни к самому себе, ни к Роджеру. После ужина мы просматривали наброски в студии – не самое приятное занятие для холодного вечера. И все же воображение старины Роджера – свободное, теплое, искреннее – привлекает меня, чего не скажешь о прижимистом критикане Сидни, который все время ловил нас на слове. Сидни выглядит меланхоличным и начавшим седеть. Это придает ему отличительную особенность. Смею предположить, что он с ужасом смотрит на свое отражение. Зазеркалье точно определяет, кто «апостол»[443 - Тот факт, что Сидни Уотерлоу не был избран «апостолом» во время учебы в Кембридже, стал источником его вечного недовольства. Среди друзей ВВ было несколько человек, так и не преодолевших подобную досаду.], а кто нет. В воскресенье у нас были Квентин[444 - Квентин Клодиан Стивен Белл (1910–1996) – историк искусства и писатель, младший брат Джулиана.] и Джулиан; последнего отправили домой с температурой, и я уложила его в постель. Квентин забежал посмотреть на Анжелику и, вернувшись, сообщил, что ей лучше, но она очень бледная. Мне нравилось думать обо всем, что происходит у молодого поколения.
Ужин с Саксоном и Маттай – удачное сочетание. Очередная деспотичная мать разрушила жизнь дочери. Людям, конечно, легко говорить, что дочь должна заботиться о матери, чем она, безусловно, и занимается, отказываясь от своей мечты о Женеве – все равно это была лишь мечта, – но теперь ей придется преподавать музыку в Майда-Вейле[445 - Богатый жилой район в Западном Лондоне.], пока старый тиран не умрет[446 - Позже в 1921 году Луизе Маттай (см. 7 января 1920 г.) все же удалось уехать в Женеву и устроиться на работу в сельскохозяйственную службу Международной организации труда. Ее мать была учителем музыки.].

1 марта, вторник.

Я недовольна тем, что этот дневник получается слишком разумным. А вдруг одно из моих многочисленных изменений стиля будет противоречить материалу? Или же стиль остается неизменным? На мой взгляд, он постоянно меняется, только этого никто не замечает. Да и сама я не могу объяснить, в чем именно разница. По правде говоря, у меня есть внутренняя шкала ценностей, которая автоматически решает, как мне лучше распорядиться своим временем. Она диктует, что «эти полчаса надо потратить на русский язык», «те отдать Вордсворту», «а теперь надо заштопать коричневые чулки». Понятия не имею, как выработался мой кодекс ценностей. Возможно, это наследие пуританских предков. Удовольствие оно мне точно не приносит. Бог его знает почему. Если честно, даже для ведения дневника нужно напрягать мозги, не так сильно, как для изучения русского, но ведь тогда половину урока я смотрю в огонь и думаю, о чем напишу здесь завтра. Миссис Фландерс[447 - Персонаж романа ВВ «Комната Джейкоба»; вероятно, имеется в виду сцена в саду из второй главы.] в саду. Будь я в Родмелле, я бы уже все обдумала на прогулках по берегу. И была бы в отличной писательской форме. В общем, Ральф, Кэррингтон и Бретт[448 - Дороти Эжени Бретт (1883–1977) – англо-американская художница, закончившая школу изящных искусств Слейд, где ее близкими друзьями были Дора Кэррингтон и Марк Гертлер. Большую часть войны Дороти провела у Морреллов в Гарсингтоне, а теперь она жила в собственном доме на Понд-стрит в Хампстеде. Она страдала от глухоты.] только что ушли; я рассеяна; мы ужинаем и идем на собрание Гильдии. Я не могу толком успокоиться и думаю о миссис Фландерс в саду. Бретт веселая, розовощекая, смуглая, жизнерадостная. Почему я думаю о ней как о хандрящем человеке в углу у камина? Наверное, из-за выпадов в адрес Оттолин. Дороти сказала, что у нее есть собственный взгляд на Оттолин, недоступный остальным. Глухота, по словам Бретт, делает человека судьей истины. Ты становишься экспертом по лицам.
Вчера мы вернулись из Родмелла, который весь в золоте солнечных лучшей. Люди – это единственное, что меня удручало. Мы ходили на чай в дом приходского священника[449 - Чаепитие проходило в доме преподобного Хоксфорда и его жены.] и обнаружили там целую комнату, полную нарядных женщин, включая миссис Эллисон[450 - Элси Эллисон была женой Д.М. Эллисона (см. 15 сентября 1920 г.).], мистера Фишера [неизвестный], а также мистера и миссис Шанкс[451 - Эдвард Ричард Бакстон Шанкс (1892–1953) – английский писатель и поэт, выпускник Тринити-колледжа Кембриджа, первый лауреат (1919) Готорнденской литературной премии за сборник стихов «Королева Китая». В 1919–1922 гг. он работал помощником редактора журнала Д.К. Сквайра «London Mercury». В 1921 году Шанкс и его жена заняли коттедж «Charnes», отделенный от Монкс-хауса лишь церковной дорожкой. Его брак оказался неудачным, и в 1926 году Шанкс женился снова.]. Этот угрюмый поэт, каким он нам показался (стихи у него в духе Сквайра), намерен жить в деревне. Он хочет встретиться или заглянуть к нам. О боже! Никаких больше мечтаний и бессвязных разговоров. Всегда есть риск обсуждения изданий, гонораров и того, что Сильвия Линд[452 - Сильвия Линд (1888–1952) – англо-ирландская поэтесса, эссеистка и писательница, жена журналиста Роберта Линда (см. 20 мая 1920 г.).] думает о Томлинсоне[453 - Генри Мейджор Томлинсон (1873–1958) – британский писатель, журналист, корреспондент и литературный редактор газеты «Nation» в 1917–1923 гг.]. Наш сад превращается в пригородный. Что угодно лучше, чем поэты Сквайра. Я бы предпочла самого Джеральда Дакворта, который, кстати, завтра женится[454 - Бракосочетание Джеральда Дакворта и Сесиль Элис Скотт-Чад (1891–1960) проходило в церкви Сент-Мэри Эбботс (Кенсингтон), где в 1897 году его сестра Стелла Дакворт вышла замуж за Джека Хиллза.].
Решено, что мы отправимся в Зеннор с компанией Литтона 23-го числа, а до этого –в Манчестер[455 - Город в Северо-Западной Англии, в графстве Большой Манчестер.]. Лето уже на носу. И я чувствую, что время остановилось. Надо прикупить кое-какую одежду. С гордостью отмечу, что я недавно получила ?45 из Америки за продажи «По морю прочь»[456 - Издательство «George H. Doran Company» выпустило романы ВВ «По морю прочь» и «День и ночь» в 1920 году. В 1925 году американские права на обе книги были проданы издательству «Harcourt, Brace, & Co.».]. На чай приходила Вайолет Дикинсон[457 - Вайолет Дикинсон (1865–1948) в течение многих лет была самым близкой подругой ВВ. Они познакомились в 1902 году, когда ВВ было 20 лет, а Вайолет – 37. Она не одобрила, когда в 1911 году ВВ поселилась со своими друзьями из «Блумсбери» в доме на Брунсвик-сквер 38, и с того момента их отношения стали более формальными. Вайолет жила со своим младшим братом Освальдом.], ставшая на полфута выше, но в остальном не изменившаяся; с грубыми и даже грязными руками; с изумрудами и жемчугом на шее; задающая вопросы и никогда не слушающая ответы; торопливая, интуитивная, юморная в своей грубоватой манере. Она носится по чаепитиям, свадьбам, больничным койкам и поддерживает связь с безумцами и разными учреждениями, будто женщина из 90-х. Вайолет – одна из редких в наше время сестер-мирянок, которые делают добрые дела и сплетничают; этакая единичная добродетель из XIX века.
Моя книга вернулась от печатника, у которого она обрела последнее уродство – коричневый задник. Вот она во плоти, но я не могу это читать, опасаясь как типографских, так и авторских ошибок. Рассказы Л., за исключением пары строк, были сегодня закончены. Клайв предлагает выпустить его личные стихи[458 - Сборник рассказов ВВ «Понедельник ли, вторник» был напечатан ричмондским печатником, мистером Макдермоттом, владельцем расположенной неподалеку от Вулфов типографии «Prompt Press»; он очень помог начинающему ЛВ в вопросах печати, и это была первая работа, которую ему доверили. В результате получилась «одна из худших печатных книг, когда-либо опубликованных» (см. ЛВ-III). Сборник ЛВ «Рассказы о Востоке» были набраны вручную и отпечатаны в «Hogarth Press»; стихи Клайва Белла были выпущены там же к декабрю 1921 года.]. Морган уезжает в Индию, и я думаю, что навсегда. Он станет мистиком, будет сидеть на обочине и забудет Европу, которую, как мне кажется, Морган отчасти презирает. Лет через тридцать он объявится, удивленно взглянет на нас и вернется на Восток, где напишет несколько невразумительных стихотворений. Здесь его ничто не держит. Эта новость повергла меня в меланхолию. Мне нравится и Морган, и его присутствие рядом. Но мы его больше не увидим. Он отплывает в пятницу[459 - 4 марта 1921 года Э.М. Форстер отправился в свою вторую поездку в Индию, на этот раз в качестве личного секретаря правителя штата Девас (Британской Индии). Форстер вернулся в Англию в конце 1921 года.].

6 марта, воскресенье.

Но, возможно, я лишь сужу о Моргане со своей колокольни. Во всяком случае, как-то вечером на днях в таверне «Cock Club» Боб [Тревельян] привел вполне разумные доводы в пользу Моргана: «Поездка в Индию как раз для него – это облегчение после… Ну его мать иногда слишком старается… Конечно, она его любит и предана сыну, и он…». Это так типично для Боба – хвалить и одновременно намекать на мелкие недостатки и секреты.
В «Cock Club» мы ходили в пятницу – там было не очень хорошо, хотя шумно и весело. Марджори, как мне кажется, редко ужинает вне дома, любит общество и, одевшись в лососево-розовое, короткую юбку и белые чулки, с удовольствием бросается в него с головой; как и все Стрэйчи, она обесценивает свою нарочитую заботу внезапными жестами – обнимает ноги, пока вы не увидите… все, что есть. Потом меня зажал Боб, который прополоскал и выжал досуха мои мозги своими мозолистыми руками трудоголика. Он начинает за здравие и мыслит здраво; это настолько серьезный и честный человек с седыми висками, придающими ему достоинство, что поначалу он мне нравится и вызывает восхищение. Да и в конце тоже, но все-таки этот паровой каток проехался по мне; скажем, Боб разбирает критику или драму в стихах, и к концу все запутывается так, что ничего не понятно. У него проницательный ум, но я понятия не имею, почему он вообще занялся искусством, которое требует изобретательности, богатства, самоотдачи и оригинальности. Бедняжка Бобо[460 - Беатриса (Бобо) Майнерцхаген (1885–1971) – племянница Беатрисы Вебб, жена Роберта Мэйра.], безрезультатно размышлявшая о горестях мира, как она сама выразилась, глуповата – туповата, сказала бы я. Бедная Бетти… Бедный тот, кто остается с незаконнорожденным ребенком. Еще Бобо говорит, что не может «найти свою форму», будь то реализм, романтика, комедия или трагедия. Меня больше интересовала бедняжка Бетти[461 - Элизабет Майнерцхаген (1892–1948) – одна из пяти сестер Бобо Мэйр; их мать была одной из девяти сестер Поттер (другой была Беатриса Вебб), а Бетти Поттер – сценическое имя Элизабет. Она играла Гонерилью в постановке «Жена короля Лира» Гордона Боттомли; в программу, которую Вулфы смотрели в Кингсвей-холле днем 22 февраля, также входили «Флорентийская трагедия» Оскара Уайльда и «Урок отцу, или Дочка без притворства» Генри Филдинга.], которая прогорела, а это, как я объяснила, нравится людям. На днях она потеряла ?200 на своей пьесе (Уайльд[462 - Оскар Уайльд (1854–1900) – выдающийся ирландский писатель и поэт.], Боттомли[463 - Гордон Боттомли (1874–1948) – английский поэт-драматург.] и Филдинг[464 - Генри Филдинг (1707–1754) – английский писатель и драматург.]; я об этом не писала), не удостоившись ни похвалы, ни внимания и потратив все деньги; ее финансируют Мэйры, но они же не могут сделать из Бетти великую актрису, исправить ей подбородок или нос. Она вся во власти самых мелодраматических амбиций. Ничто не удовлетворит Бетти, кроме великой роли, великой аудитории и великого успеха. Она отвергает то, что имеет, оставляет в зале на столе ужасные записки для Бобо, которая, в свою очередь, пишет пьесы, не может нащупать свой стиль и получает отказы театральных режиссеров. Действительно, легко понять, почему ее тексты не продаются: они слишком слабые и эмоциональные. Чтобы хорошо писать и вообще преуспевать в наше время, нужно, на мой взгляд, уметь скручиваться в кулак и бить людям прямо в лицо. Они же рассеянные и расхлябанные.
Мы расстались у Кингсвей-холла, и она со своими огромными темными глазами, выглядывавшими из-под широкополой шляпы, с распущенными волосами, немного дикими, но бесконечно мягкими и даже пушистыми, сказала: «Сегодня вечером я поняла, что должна бросить писать», – или что-то в этом роде. Не знаю, что она имела в виду. Был ли это, как мне хотелось думать, комплимент в мой адрес? Как же приятно разрушить чью-то жизнь за один вечер! И все же она одна из тех, кого отчаяние не сдвинет с места – наоборот, ей вполне комфортно в атмосфере общей неразберихи. Это же, смею предположить, касается и Бетти, которой я только что написала.
К счастью, Нессе понравился сборник[465 - В сборник вошло восемь рассказов ВВ: «Дом с привидениями», «Общество», «Понедельник ли, вторник», «Ненаписанный роман», «Струнный квартет», «Голубое и зеленое», «Королевский сад», «Пятно на стене».] «Понедельник ли, вторник», и это поднимает книгу в моих глазах. Теперь мне интересно, что о ней скажут критики в следующем месяце. Попробую угадать. Рецензенты «Times» будут доброжелательны, но осторожны. Миссис Вулф, напишут они, должна остерегаться напыщенности. Она должна избегать неясности. Ее великие способности от природы и так далее… Лучше всего ей удается незамысловатая лиричность, как в «Королевском саду». «Ненаписанный роман» – едва ли удачный рассказ. «Общество» же, хоть и одухотворенное, все-таки слишком однобокое. Несмотря на это, проза миссис Вулф читается с большим удовольствием. В «Westminster[466 - «Westminster Gazette» – влиятельная либеральная газета, выпускавшаяся в Лондоне с 1893 по 1928 г.]», «Pall Mall[467 - «Pall Mall Gazette» – британская газета, существовавшая с 1865 по 1923 г. и поглощенная изданием «Evening Standard».]» и других серьезных вечерних газетах про меня напишут коротко и саркастично. Основные мысли будут следующими: я все больше влюбляюсь в звук собственного голоса, но не люблю то, о чем пишу; я нарочито претенциозна; я неприятная женщина. На самом деле, как мне кажется, никто не обратит на меня особого внимания. И все же я становлюсь довольно известной. А вот Л. нынче может добиться значительного успеха.

10 марта, четверг.

Приходил мистер Канцлер и пытался заставить нас усомниться в своем предложении по Саффилду, но это не совсем предложение – мы лишь заявили, что согласны на ?1400. Теперь канцлеры говорят, что на аукционе сумма может варьироваться от ?17 до ?1800. Сомнительное утверждение, а еще это забавный пример перетягивания каната между бизнесменами и теневых махинаций, к которым они прибегают, чтобы навариться[468 - Канцлерами были ричмондские агенты по недвижимости, через которых Вулфы купили Хогарт-хаус в 1915 году и которые теперь занимались от их имени продажей Саффилд-хауса.].
Какие еще новости? На днях я обедала с Нессой и Дунканом, но, потеряв римскую брошь, испортила себе все настроение. У Дункана есть настоящая большая студия с галереей – уединенное и очень тихое место недалеко от Хаверсток-Хилл[469 - Улица в лондонском боро Камден.], где может произойти убийство или быть найден труп. Они же, напротив, очень веселы после того, как побывали в Кембридже, посмотрели греческую пьесу[470 - Трилогия Эсхила «Орестея», поставленная Д.Т. Шеппардом с участием студентов, шла в Новом театре Кембриджа 2–9 марта 1921 года.], послушали лекцию[471 - Лекция Роджера Фрая на тему «Композиция» была прочитана в Кембриджском обществе еретиков в воскресенье вечером, 6 марта.] Роджера и восхитились несколькими красавицами – сейчас ведь одни красавицы, а не искатели истины, как в мое время.
Неожиданно нагрянул Нортон. Боб, конечно, все перепутал. Во всяком случае, Нортон собирается пообедать на Гордон-сквер 46 и хочет жить там, но все же он в отчаянии, на грани самоубийства и не может говорить ни о чем, кроме себя, и, по мнению Нессы, будет кружить вокруг них, как старый помирающий альбатрос. Есть новый доктор, способный сделать ваши волосы вновь кудрявыми, а нервы здоровыми, как 20 лет назад, но ведь Нортона не заставишь пойти на прием. Потому Крейг продолжает втирать, что Нортон не может работать – это правда – и предлагает ему устроиться на работу к Веббам. Какие еще новости? На этой неделе очень мало писем, но не то чтобы я их писала и жду ответов.

13 марта, воскресенье.

Что ж, наши условия по Саффилду были, разумеется, приняты, а мы (по крайней мере я), конечно, чувствуем себя слегка обманутыми – какая глупость, ведь сомнений в цене у нас нет, хотя аукцион, думаю, позволил бы заработать на ?150 больше. И все же для меня, как человека азартного, это был интересный шанс. Дом купили люди по фамилии Тернер[472 - Саффилд-хаус купил К.Г. Тернер, солиситор из Ричмонда, за ?1400.] – старые и глухие, что, по-видимому, даже хорошо, если вы живете в Саффилде.
В пятницу мы ужинали с Сэнгерами. Никого не было, и никто не заходил после, кроме Молли [Маккарти]; все наши седые головы у камина заставили меня почувствовать себя немного старой. Мы обсуждали смерть – болезненная тема для Доры, я полагаю, и один из ее недугов. Она не может с этим смириться. Однако, как я убедилась в 12 лет, смерть в результате болезни совершенно отличается от смерти в кресле у камина. Пока мы это обсуждали, Чарли молчал, поскольку при проявлении комплексов жены мужья обычно замолкают. Молли была очень глухой, безропотной, но все же иногда слышавшей. Чарли не интересен русский язык; по крайней мере, он говорит, что нет смысла заниматься им ради литературы, а великие романы и так неплохо переведены. Однако я сомневаюсь, что какой-то английский школьник может судить об этом. Человек с моим вкусом, запертый в библиотеке, откопал бы настоящие сокровища. Во всяком случае, это задел на старость. К тому же мы подумываем о поездке в Россию в следующем году, а еще язык помогает прочувствовать атмосферу книг, как будто увидеть страну глазами писателей. К тому же нам помогает Котелянский, да и тщеславие побуждает не сдаваться. Котелянский – бедный, честный и чем-то обиженный человек; он узнал, что Кэтрин потеряла три рукописи книг, которые он [слово пропущено] из писем Чехова[473 - КМ сотрудничала с Котелянским, ее близким другом, в переводе ряда писем Чехова, которые были опубликованы в «Athenaeum» в 1919 году.]. Он смиренно начинает все заново. Если только у КМ нет какого-то очень веского оправдания, это кажется мне безрассудной жестокостью с ее стороны. Она аккуратная методичная женщина. Как можно потерять три книги, которые одолжил тебе человек, зарабатывающий на хлеб писательством? Впрочем, стоит отметить, что она никогда не оскорбляла Котелянского так, как он их.
Время сейчас сильно поджимает из-за поездки в Манчестер в следующую среду. Мы вернемся в пятницу, а в среду через неделю отправимся в Корнуолл. Так что же мне писать? Что читать? Я набросала статью[474 - Никаких статей ВВ в мартовских выпусках журнала «New Statesman» нет.] для Дезмонда, а завтра выкрашу кухню в розовый и зеленый цвета. Никак не могу взяться ни за Дороти Вордсворт, ни за путешествие Джейкоба на Восток. И все же я обычно берусь за перо и что-то делаю.
История гласит, что немцы вернулись в Германию[475 - Немецкая делегация, которая приехала на Конференцию по репарациям, проходившую в Лондоне 1–7 марта 1921 года, вернулась в Берлин 8 марта. Коалиция отвергла предложенные ими изменения в размере и порядке выплаты контрибуции.]. В Ирландии продолжают расстреливать и вешать людей. По словам Доры [Сэнгер], в Дублине весь день шла месса по какому-то несчастному мальчику, убитому рано утром в понедельник. Хуже всего то, что экран между нашими глазами и этими виселицами такой толстый. Забыть об этом очень легко, по крайней мере мне. Почему бы не записать, что прошлой ночью сожгли магазин «фрейлин[476 - Имеется в виду «тарт фрейлин» – небольшая выпечка из слоеного теста с творожным сыром и специями, напоминающая ватрушку. Эти пирожные можно было купить в «Billett’s» по адресу Хилл-стрит 3 в Ричмонде.]»? Разве это признак цивилизованности – отмечать далекие от тебя страдания или понимать, что законы имеют значение? Конституция Чехословакии, например[477 - Временная конституция (от 13 ноября 1918 года) Чехословацкой республики была заменена 29 февраля 1920 года конституцией, установившей парламентскую, а не федеративную республику.]. Это важно? Меня, во всяком случае, это волновало недолго.
Сегодня вечером у нас ужинает только Элиот, поскольку его жена[478 - Вивьен Хейвуд Элиот (1888–1947) – первая жена Т.С. Элиота, за которого она вышла замуж в 1915 году, будучи привлекательной и энергичной девушкой. Вивьен страдала психическим расстройством, и это отразилось на ее внешности. Брак оказался неудачным и был расторгнут в 1933 году.], к нашему большому сожалению, попала в лечебницу. Но что будет с Элиотом? Станет ли он для нас «Томом»? Что происходит с дружбой, завязавшейся в 40 лет? Насколько хорошо она процветает и как долго живет? Я полагаю, что интеллект важен и один прекрасный ум всегда тянется к другому и держится за него. Но не сказать, что Том восхищался моей писаниной, черт бы его побрал.
У Нессы легкая форма гриппа, и я рада видеть, насколько заботлив старина Дункан, который всячески прислуживает и заботится о ней лучше, на мой взгляд, чем это когда-либо делал Клайв. Этот маленький человечек откладывает публикацию своих стихов до осени, намереваясь, смею предположить, написать еще парочку сонетов в честь своей смуглянки [Гандерильяс]. Мне донесли, что бедняжка Мэри Хатчинсон сочла разлуку невыносимой и согласилась на платонические отношения, строго платонические. Как этот жук выдерживает перетягивание каната и получает ли он удовольствие от процесса – я не знаю. Как бы то ни было, Клайв ужинает вне дома каждый вечер – «с тех пор, я полагаю, как вы ужинали у нас», хвастается он, – а еще, по словам Нессы, якшается с обществом, «которое, слава богу, он сюда не приводит». Я чувствую некоторую тревогу Нессы за благополучие Клайва. Вероятно, кому-то не нравится, когда отец ее детей с головой погружается в чистую похоть, обжорство, удовольствие и тщеславие. Несса надеется, что он вернется в Чарльстон этим летом и напишет свою книгу о цивилизации. Думаю, его взгляды на эту тему будут перекликаться с ее нынешней жизнью. Возможно ли, что леди заставила его по-новому взглянуть на старую историю? Мне кажется, что, начиная писать книгу 15 лет назад, он был мавританцем. Что ж, полагаю, в Испании есть мавры. За окном и в комнате начало темнеть (как раз когда я стала искрометной), так что мне сейчас нужно заняться формами русских глаголов и программой лейбористской партии – одним из триумфов[479 - Возможно, это отсылка к программе, которую ЛВ предложил в качестве кандидата от лейбористской партии накануне своего визита в Манчестер.] Л.

18 марта, пятница.

Только что вернулась после двухдневного пребывания в Манчестере. Я представляла, сколько всего напишу в этом прекрасном, как мне казалось, отчете, и вот теперь мое перо молчит. До половины второго ночи мне не давали уснуть деловые люди, непрерывно разговаривавшие своими низкими спокойными голосами в комнате наверху; мы встали рано, позавтракали, сели на поезд и отправились домой, проехав через огромные скалистые пустоши Дербишира[480 - Церемониальное графство в центре Англии.]; эти голые пустоши – самое странное на вид место. Своей уединенностью они напоминают Англию XVIII века; долины изрезаны стремительными реками и водопадами; широкие пространства страны светлые и мрачные, с голыми скалами на фоне неба, а потом – ряд трущоб в восточной части с полосой тротуара и двумя фабричными трубами посередине. Здания все каменные, мрачные, испачканные сажей, непохожие на наши коттеджи, да и не коттеджи вовсе, а обычные дома. Из просторной долины вы вдруг попадаете в целый город: газовые заводы, фабрики и маленькие ручейки, которые текут по каменным ступеням и, я полагаю, вращают двигатели. Время от времени опять никаких домов и одни только дикие пустоши, узкие дорожки и фермы, вросшие в землю и неприступные, поскольку вокруг ни цветов, ни высокой травы или живых изгородей.
«Да, – сказала я миссис Анвин, – Дербишир очень красив». Мы стояли в партере университетского зала, а внизу был стол с лампой и ряд стульев, на которых сидели профессора [Манчестерского университета]: Анвин[481 - Джордж Анвин (1870–1925) – профессор экономической истории. Информация о его жене не найдена.], Финдли[482 - Джозеф Джон Финдли (1860–1940) – профессор педагогики.], Голдман (финансист) [483 - Финансист не состоял в штате университета и не был идентифицирован.] и Вайс[484 - Фредерик Эрнест Вайс (1865–1953) – профессор ботаники.]. Потом Леонард встал и произнес свою очень энергичную речь. Мы сидели кругом на жестких скамьях за столом с чернильницами или отверстиями для них перед собой.
Все улицы Манчестера одинаковы: все они пронизаны трамвайными линиями, проложенными близко друг к другу, из-за чего дороги кажутся техническими и нелюдимыми. Вы постоянно слышите звон колоколов. Там нет чайных заведений, зато есть большие кафе; нет маленьких магазинчиков, зато всюду крупные драпировщики. Мы поселились (по 18 шиллингов за спальное место) в отеле «Queens[485 - Отель «Queens» находился на углу Пикадилли и площади Виктории в Манчестере. См. также письмо Ванессе Белл (ВВ-П-II, № 1169).]» на большой площади, но что это за площадь, если по ней ходят трамваи. Еще там есть статуя королевы Виктории, напоминающая «чайную бабу[486 - Набитый ватой стеганый чехол из шерсти или ткани, надеваемый на заварной чайник для сохранения температуры напитка.]», и Веллингтона[487 - Артур Уэлсли, 1-й герцог Веллингтон (1769–1852) – британский полководец, государственный деятель, участник Наполеоновский войн, премьер-министр Великобритании.], гладкого, похожего на мастифа с вытянутой лапой; все это казалось не вполне английским, по крайней мере не лондонским. Люди были ниже среднего класса, без примеси высшего.
Однако мое наблюдение за работниками университета было более глубоким. Мистер и миссис Вайс[488 - Эвелин Спенс Вайс (1871–1959) – дочь Роберта Спенса Уотсона, английского солиситора, реформатора, политика и писателя.] устроили ужин в трапезной перед второй речью Л, и вся эта публика состояла из профессоров с женами – пожилых людей с унылыми лицами, как у худших представителей мелких профессий, с манерами донов[489 - Так англичане называют преподавателей Оксфорда и Кембриджа.], но без особой самоуверенности и блестящих умов. Но как же высокомерно я себя вела и сколько же, в конце концов, в них было чистого достоинства с тончайшим налетом приличия! Женщины оделись безвкусно (о да!), но они тоже боролись за правое дело – к этой фразе я отношусь с недоверием, ведь что толку от людей, которые прилично живут на много фунтов в год и, само собой разумеется, жертвуют этим ради своих взглядов. Профессор Анвин рассказал мне, что его трижды арестовывали за участие в оппозиционных подстрекательских собраниях во время войны. Миссис Вайс сообщила, что ее муж ушел в отставку, поскольку университет отказаться иметь дело с отказником [по соображениям совести], а потом они одумались. И все же нет в них ни поверхностного блеска, ни капли романтики. Для меня они – малознакомое профессиональное сообщество, которое пытается соответствовать стандартам, а это, я полагаю (возможно, ошибочно), тяжкий труд. Или я всего-навсего сноб, считающий, что в Манчестере труднее говорить умные вещи и писать умные книги, чем в Кембридже? Я дважды применила тест на знание фамилии отца, но ни Анвин, ни Вайс ее даже не слышали. Деятельность женщин была не такой заметной, как в Кембридже, хотя, возможно, более приятной; общие усилия по организации ярмарок; расспросы о здоровье; их лучшая одежда поношенная. Старая миссис Херфорд[490 - Немка миссис Херфорд была женой профессора английской литературы Чарльза Гарольда Херфорда (1853–1931).] (я неправильно распределила всех мужей и жен) и профессор Финдли сидели молча и терпеливо разглядывали скатерть – им нечего было сказать, как двум старым клячам, которые весь день вместе работали в поле.
После ужина Л. в большом зале был великолепен – я имею в виду не его одежду и речь, а скорее мастерство. Теперь все профессора знают, что они не мастера. Думаю, замечание Л. о том, что он не хочет победить на выборах, ошарашило их, и после этого, как мне кажется, люди задавались вопросом, а зачем вообще приехали эти Вулфы. «Вы политик»?» – спросили они меня. «Вы много занимаетесь организационной работой?» Я сказала, что я слушаю. Миссис Финдли покачала головой. Зачем я тогда пришла? О, ради удовольствия потратить ?10 в Манчестере, а еще посмотреть зоопарк. Боже! Какая же я растяпа! Но никто из них не читал моих книг. Итак, мы отправились в зоопарк, и, смею думать, я могла бы написать о нем что-нибудь интересное, но это лишь белокаменная пустыня, отданная на откуп уборщицам и декораторам; несколько медведей, мандрил[491 - Вид приматов семейства Мартышковые.], пара лис; все в запустении и депрессии.

22 марта, вторник.

Вот мы и на пороге отъезда в Корнуолл. Завтра в это время – сейчас 17:20 – мы выйдем на платформу в Пензансе[492 - Портовый город в Корнуолле.], подышим воздухом, пока будем искать двуколку [двухколесную повозку], а потом – Боже милостивый! – поедем через пустоши в Зеннор. Почему я так невероятно и неисправимо романтична в отношении Корнуолла? Наверное, из-за воспоминаний о том, как мы детьми бегали в саду. Была весна. Начало жизни. Очаровательные люди. Шум моря по ночам. И вот я мысленно возвращаюсь обратно «со своим багажом»; Леонард и почти 40 лет жизни – все построено на этом, пронизано этим, но как сильно – я никогда не смогу понять. А Корнуолл на самом деле очень красив. Я пойду в Тревейл [деревушка] и полюбуюсь морем – древними волнами, которые разбиваются о берег вот уже тысячи лет. Чувствую, из-за болтовни Лотти мне не удастся сказать то, что хочется.
В воскресенье мы обедали с Элиотом и пошли на «Любовь за любовь[493 - Спектакль по пьесе Уильяма Конгрива «Любовь за любовь» (1695) был показал в Лирическом театре Лондона (район Хаммерсмит) в воскресенье вечером, 20 марта; рецензия ВВ на спектакль вышла в «New Statesman» от 2 апреля 1921 года.]»; он и я сидели внизу в партере, а Л. с билетом от «New Statesman» – наверху. Нам с Элиотом пришлось ехать в Хаммерсмит на такси, так как мы опоздали на поезд. Мы проехали через мрачные фермерские хозяйства.
– Как ужасно опаздывать на поезд, – сказала я.
– Да, но хуже унижения в жизни ничего нет, – ответил он.
– Неужели у вас так же много пороков, как и у меня?
– Конечно. Пропитан ими насквозь.
– Мы не так хороши, как Китс, – сказала я.
– Очень даже так, – ответил он.
– Нет, мы ведь не пишем классику, как это делают благородные авторы.
– Мы пытаемся сделать что-то посложнее, – сказал он.
– Как бы то ни было, наши работы пронизаны недостатками, – сказала я.
– По сравнению с их трудами, мои никчемны. Ничтожны. И только иллюзии помогают жить дальше.
Он заявил, что я говорю то же самое, но не имею это в виду. Но именно это я и имею в виду. Думаю, мы могли бы сблизиться с Элиотом на почве свойственной нам обоим проклятой чрезмерной чувствительности, но я погружаюсь глубже, чем он; возможно, я бы смогла научить его нырять. Его преимущество передо мной в том, что он может смеяться. Он смеялся на «Любовью за любовь», но, написав это, я, похоже, перегнула палку. Мы видели, как Джордж Мур[494 - Джордж Огастес Мур (1852–1933) – ирландский поэт, прозаик, драматург и критик (не путать с философом Джорджем Эдвардом Муром).] разговаривал на лестнице с Эдди Маршем[495 - Эдвард Говард Марш (1872–1953) – британский переводчик, меценат, госслужащий, личный секретарь Уинстона Черчилля. Он был известным покровителем художников и поэтов, а также редактором пяти томов «Георгианской поэзии» (серия антологий, в которой представлены произведения английской поэтической школы, сформировавшейся в первые годы правления короля Георга V).]; он немного тучный, с тусклыми глазами, слабый, невзрачный. Я была разочарована. Ни намека на щегольство. Что касается Клайва, он одевается и позирует так же эффектно, как любой красавец-актер на премьере. Там была Мэри [Хатчинсон]. «Том, – сказала она Элиоту, – ты должен прийти и посмотреть на лодочные гонки». Что ж, эти женские эмоции, которые я не берусь описывать, забавны; в моем случае они не очень серьезны. Потом мы встретили Нессу и Дункана, потрепанных как старые мотыльки, и вместе отправились домой. Вчера я купила пару сапог за 33,5 шиллинга – их сшили для кого-то другого, но мне они подошли идеально. Правда, моя стопа по форме напоминает змею. Что касается писательства, я потратила впустую последние три дня и не собираюсь ничего делать в Корнуолле, кроме как читать классику: «Кандида[496 - «Кандид, или Оптимизм» (1758) – наиболее часто публикуемое и читаемое произведение Вольтера, которое много лет было запрещено под предлогом непристойности.]», исторические пьесы Шекспира[497 - Уильям Шекспир (1564–1616) – поэт и драматург, который считается величайшим поэтом Англии и одним из лучших драматургов мира.], «Адольфа[498 - Классический французский роман (1816) Бенджамина Константа.]», письма Китса, Томаса Харди[499 - Томас Харди (1840–1928) – крупнейший английский писатель и поэт поздней викторианской эпохи.] и, возможно, «Гудибраса[500 - Сатирическая поэма Сэмюэла Батлера в трех частях.]». Я найду какую-нибудь старую биографию или низкопробный роман и буду читать только это. Неважно.
Леонард – импульсивный человек. Он разрешил миссис Мартин[501 - Миссис Мартин арендовала Саффилд-хаус, и, чтобы заставить ее поскорее освободить дом для нового владельца, мистера Тернера, ЛВ предложил ей временно пожить в Монкс-хаусе.] пожить в Монкс-хаусе уже с завтрашнего дня. Будучи полной дурой, она так и не вышла замуж, ничего не контролирует и плывет по течению, а я не вижу причин, которые смогут однажды заставить ее съехать из нашего дома. Как нам потом ее выгнать? Я почему-то представляю, что она откладывает яйца по всему саду; аморфная женщина, да еще и немка.
Вчера я пила чай с Нессой и узнала много неприятного. Бедняжка Энн [дочь Адриана и Карин Стивен] унаследовала ушную болезнь Карин, и ее нужно срочно оперировать[502 - В действительности необходимые операции провели только через несколько лет.]. Им придется уехать из Чарльстона. А Клайв, по словам Нессы, не горит желанием праздновать с ними Пасху. Адриан зашел сказать, что Дезмонд хочет меня видеть и ему немедленно нужна моя статья. Адриан отпустил короткие рыжевато-коричневые усы, которые до жути напоминают волосы, отрастающие после смерти. Он кажется мне выдающимся, но в той же мере (для меня) доминирующим.
Из других новостей я, кажется, забыла упомянуть, что Литтон временно живет с матерью, после того как она упала в обморок.

Вулфы отправились поездом в Пензанс в среду 23 марта и поехали в Понион[503 - Вероятно, небольшая деревушка.], недалеко от Зеннора, где они остановились у миссис Хоскингс[504 - Неизвестная домовладелица, сдававшая Вулфам жилье.] в несколько минутах ходьбы от коттеджа Арнольд-Форстеров “Орлиное гнездо”. Вулфы вернулись в Ричмонд в четверг 31 марта. Следующая запись, ошибочно датированная 28 марта, написана на двух отдельных листах бумаги, вложенных в основной дневник.

30 марта, среда.

Это наш последний вечер здесь; Л. собирает вещи, а я не в настроении писать, однако нутром чую, что мне потом захочется прочесть записи, действительно сделанные в Корнуолле. Оглядываясь через левое плечо, я вижу на фоне атлантической синевы желтый утесник[505 - Утесник европейский – вид деревянистых растений семейства Бобовые.], слегка взъерошенный, тянущийся к небу, сегодня туманно-голубому. Мы лежали на мысе Гурнарда[506 - Голова Гурнарда – мыс на северном побережье полуострова Пенвит в Корнуолле. Название предполагает сходство скалистого полуострова и головы определенного вида рыб.], на критмуме[507 - Род многолетних растений семейства Зонтичные.] среди серых скал с вкраплениями желтого лишайника. Как мне описать сцену? Лежишь и смотришь вниз, на полупрозрачную воду; волны пенятся, разбиваясь о скалы; чайки качаются на клочках водорослей; скалы то сухие, то залитые белыми водопадами, льющимися из расщелин. Рядом никого нет, только береговая охрана сидит у станции.
Мы прошли по кроличьей тропе вокруг утеса, и я обнаружила, что дрожу немного сильнее обычного. Однако я все еще не сомневаюсь, что это самое прекрасное место в мире. Оно такое одинокое. Изредка где-то вспахивают небольшое поле – мужчины работают плугом на фоне серых гранитных скал. Но холмы и утесы, конечно, не годятся для таких работ. Там они грациозны, несмотря на все свои камни и неровности, длинные оконечности, тянущиеся в море; спокойные цвета; они серые, все разных оттенков, с отблесками, прозрачные в сумерках; мягкая зелень травы. А однажды ночью в Трегертене [деревня] жгли вереск, дым поднимался над скалами, сияло пламя. Это мы видели у Кэ [Арнольд-Форстер]. «Орлиное гнездо» не может нравиться, поскольку оно слишком напоминает замок-пансион, но с учетом сильных ветров крепкий фундамент просто необходим. А еще там можно встретить бесконечное множество симпатичных пожилых мужчин, приезжающих ради прогулок по скалам.

8 апреля, пятница.

Без десяти одиннадцать утра. Я должна бы писать «Комнату Джейкоба», но не могу и вместо этого объясню причину; мой дневник похож на старую невозмутимую наперсницу. У меня, видите ли, не получается быть писательницей. Я вышла из моды; стара; лучше уже не будет; умом не блещу; повсюду весна; моя книга [«Понедельник ли, вторник»] вышла (раньше срока), но не выстрелила, будто отсыревший фейерверк. Суть в том, что Ральф отправил ее на рецензию в «Times» без даты публикации. Таким образом, крохотная заметка появится «самое позднее в понедельник» в каком-нибудь незаметном месте, довольно бессвязная, вполне комплиментарная, но совсем не умная. Я имею в виду, что никто не заметит мои интересные находки. Теперь и мне они кажутся бесполезными. Вот почему я не могу продолжать «Джейкоба». Кстати, вышла книга Литтона, и ей посвятили целых три колонки – хвалят, я полагаю[508 - Рецензия в полстолбца, опубликованная в ЛПТ от 7 апреля 1921 года и, разумеется, анонимная, была написана Гарольдом Чайлдом (1869–1945), чье благосклонное упоминание «Королевского сада» в ЛПТ от 29 мая 1921 года дало ВВ «такое количество похвалы, на которое она обычно претендует» (см. ВВ-Д-I, 10 июня 1919 г.; предположение ВВ, что ее тогда хвалил Логан Пирсолл Смит оказалось ошибочным; на самом деле это также был Гарольд Чайлд). Выдержки из двух заметок Чайлда были размещены на заднике «Комнаты Джейкоба» вместе с другими положительными и отрицательными отзывами, разумно чередующимися. Рецензия на книгу Литтона Стрэйчи «Королева Виктория» заняла почти три колонки в ЛПТ от 7 апреля 1921 года, и это была безоговорочная похвала.]. Я даже не берусь писать последовательно или рассказывать о том, как мое настроение непрерывно ухудшалось, пока полчаса назад я не впала в абсолютное уныние. В общем, я хотела бросить писать все, кроме рецензий. Решив посыпать себе соль на рану, мы устроили вечеринку в доме 41 [Гордон-сквер] и поздравили Литтона; все было прекрасно, однако он ни разу даже не упомянул мою книгу, которую наверняка прочел; впервые мне не приходится рассчитывать на его похвалу. Теперь, если бы ЛПТ похвалило меня, назвав мистической и загадочной, я бы не возражала, ведь Литтону такое бы не понравилось; а что если я ясна как день и ничтожна?
Что ж, надо прямо говорить о похвале и славе. (Я забыла рассказать, что в «Doran» отказались от публикации моей книги в Америке[509 - Издательство «George H. Doran Company» отказалось от публикации книги ВВ, а издательство «Harcourt, Brace, & Co.» согласилось, и сборник рассказов «Понедельник ли, вторник» вышел 23 ноября 1921 года.]). Насколько важна популярность? (Теперь, после паузы, во время которой Лотти принесла молоко, а затмение кончилось[510 - Солнечное затмение 8 апреля 1921 года было видно с 08:35 до примерно 11:05 утра в районе Лондона.], я вижу, что пишу сущую ерунду.) Всем хочется, как верно вчера подметил Роджер, быть на высоте и чувствовать, что люди интересуются их работой и следят за ней. Меня угнетает мысль, что я потеряла интерес читателей в тот самый момент, когда, благодаря вниманию прессы, начала думать, будто обретаю голос и становлюсь самой собой. Кому нужна репутация, которую, как мне кажется, я заработала, одной из ведущих романисток?! Конечно, мне еще предстоит выслушать критику друзей, то есть пройти настоящее испытание. Потом, взвесив все их слова, я смогу точно сказать, интересна я или устарела. Что ж, если устарела, я вполне готова бросит писать. Штамповать тексты я не намерена, если только статьи. Пока веду дневник, где-то в голове у меня возникает странное и очень приятное ощущение, что я хочу писать, выражать свою точку зрения. Интересно, однако, не извратит ли меня ощущение, что я пишу не для полутора тысяч, а для полдюжины человек, не придаст ли оно мне эксцентричность – нет, не думаю. Но, как я уже сказала, нужно смотреть в лицо своему отвратительному тщеславию, лежащему в основе всей этой чепухи и придирок. Полагаю, единственный для меня рецепт – это иметь тысячу интересов, чтобы в случае утраты одного из них перенаправить свою энергию на русский язык, на греческий, на прессу, на сад, на людей, на любую другую деятельность, не связанную с моим собственным писательством.
Но, честно говоря, окончательно вешать нос мне пока точно рано. У нас гостит Роджер. На мой взгляд, из нас всех у него самый приятный характер – он такой открытый, искренний, совершенно не подлый, всегда щедрый и, я думаю, по-своему душевный. Он невероятно громко смеется. Вчера вечером мы ходили в мюзик-холл и видели мисс Мари Ллойд[511 - Мари Ллойд (1870–1922) – сценическое имя Матильды Вуд, английской певицы и актрисы мюзик-холла. Она была замужем три раза, и ее супружеские проблемы широко освещала пресса. Выступление, которое посетила ВВ, проходило в мюзик-холле «Bedford» в Камден-Тауне (северо-западный район Лондона).] – образец разложения, обладательницу больших передних зубов, ужасно произносящую слово «желание», и все же прирожденную артистку, едва способную ходить, ковылявшую, постаревшую, бесстыдную. Когда она заговорила о своем браке, раздался взрыв смеха. Муж избивает ее по ночам. Я почувствовала, что пьянство, побои и тюрьма гораздо ближе зрителям, чем любому из нас. Началась забастовка[512 - Фактически забастовка началась 1 апреля, когда, согласно «Times от 2 апреля, «добыча угля в Великобритании практически прекратилась…». ВВ, по-видимому, имела в виду, что забастовка продолжилась после срыва переговоров (7 апреля) между правительством и шахтерами, которые отказались начать откачку воду для спасения находящихся под угрозой шахт в качестве предварительного условия встречи с владельцами.]. Если бы я не была завалена делами, не торопилась и не отвлекалась, то поделилась бы новыми сплетнями касательно Гордон-сквер. Видела Хуану Гандерильяс – даму в континентальном стиле, милую, сдержанную, простую, малограмотную, впадающую в трансы.

10 апреля, воскресенье.

Надо бы записать симптомы болезни, чтобы в следующий раз быть готовой. В первый день ты несчастен, во второй счастлив. В «New Statesman» на меня налетел «Приветливый Ястреб» [Дезмонд Маккарти[513 - Колонка Дезмонда Маккарти под названием «Книги в целом», призывающая обратить внимание на «Hogarth Press» и работы ВВ, но в основном посвященная книге «Понедельник ли, вторник», вышла в «New Statesman» от 9 апреля 1921 года.]], но, по крайней мере, заставил почувствовать себя важной (как раз то, что нужно), а «Simpkin & Marshall[514 - «Simpkin, Marshall, Hamilton Kent & Co» – фирма, основанная в 1819 году и занимавшаяся оптовой книготорговлей; крупнейший дистрибьютор книг в свое время. Компания обанкротилась в 1954 году.]» заказали еще 50 экземпляров. Значит, книга продается. Теперь я готовлюсь вытерпеть всю критику и подтрунивания друзей, а это едва ли придется мне по душе. Завтра приедет Роджер. Как же скучно! К тому же я начинаю жалеть, что не включила в книгу другие рассказы и оставила «Дом с привидениями», который, по-видимому, получился слишком сентиментальным. Как бы то ни было, на следующей неделе будут Чехов[515 - Имеется в виду книга Максима Горького «Записки Антона Чехова вместе с Воспоминаниями о Чехове» в переводе С.С. Котелянского и ЛВ.], Леонард [«Рассказы о Востоке»] и я. И если каждый, то есть шесть человек, чье мнение для меня важно, похвалит Леонарда, то я приревную, но – помяните мое слово – все это забудется через шесть недель.
У нас ужинала Пернель[516 - Джоан Пернель Стрэйчи (1876–1951) – четвертая из пяти сестер Литтона, языковед, преподавательница французского языка, директриса Ньюнем-колледжа Кембриджа.]; они [Стрэйчи?], как я уже, кажется, говорила, плохо одеваются. Похоже, она становится немного задумчивой, но я плохо чувствую настроение друзей. Потом пришел Роджер, совершенно неуставший, несмотря на то что он 8 часов простоял на лестнице, реставрируя полотна Мантенья[517 - Андреа Мантенья (1431–1506) – выдающийся живописец раннего итальянского Возрождения. В 1912 году Роджера Фрая попросили возглавить работу по очистке и реставрации девяти больших разрушенных полотен, изображающих «Триумф Цезаря» и находившихся в Хэмптон-корте. В 1921 году он как раз завершал работу, прерванную войной, и счел для себя удобным провести несколько ночей в Хогарт-хаусе.]. Он притягивает сюда людей целыми косяками: вчера, как только ушел Котелянский, явились мистер и миссис Рис [неизвестные], а завтра будет Пиппа, – все время приезжают то одни прислужники, то другие, а поскольку мы в самом разгаре работы, которой нас заваливают, то я не могу писать ни толковые вещи, ни чепуху и буду вынуждена посвятить всю следующую неделю рецензиям. Хочу прочесть «Викторию» [книгу Литтона] и Свифта[518 - Джонатан Свифт (1667–1745) – англо-ирландский писатель-сатирик, публицист, философ, поэт и общественный деятель, священник, декан собора Святого Патрика.].

12 апреля, вторник.

Надо поскорее записать и другие симптомы болезни, чтобы в следующий раз открыть дневник и вылечить себя самостоятельно. Что ж, острая стадия миновала, а на смену ей пришла не то философская депрессия, не то безразличие; всю вторую половину дня я развозила книги по магазинам, съездила на Скотленд-Ярд[519 - Улица в районе Вестминстер в центре Лондона.] за своей сумочкой, а потом пила чай с Л., который шепнул мне на ухо потрясающую новость: Литтон считает «Струнный квартет» «чудесным». Информация поступила от Ральфа, который обычно не преувеличивает, да и Литтон не стал бы ему врать; в тот момент все мои нервы разнесли по телу такое блаженство, что я забыла купить кофе и шла по мосту Хангефорд возбужденная и ликующая от радости. И такой прекрасный стоял вечер – синий, цвета реки и неба. А потом и Роджер сказал, что я, по его мнению, на пороге настоящих открытий и уж точно никакая не мошенница. А еще мы побили свой рекорд продаж. Конечно, эта радость не идет ни в какое сравнение с предшествовавшей ей подавленностью, но у меня все равно появилось ощущение безопасности; судьба меня не тронет, пускай даже критики будут скалиться, а продажи снижаться. Чего я действительно боялась, так это быть отвергнутой как не стоящая внимания писательница.
Вчера вечером Роджер опять занялся гравировкой по дереву[520 - В декабре 1921 года издательство «Hogarth Press» выпустило «12 оригинальных гравюр» Роджера Фрая.], пока я шила; производимый им шум напоминал звуки большой настырной крысы. Мы живем в волнующие времена. Ральф, например, говорит, что Майкл Дэвис[521 - Майкл Ллевелин Дэвис (1900–1921) – племянник Маргарет Ллевелин Дэвис и один из пяти братьев, вдохновивших Джеймса Барри на создание «Питера Пэна». Незадолго до своего 21-го дня рождения Майкл утонул при загадочных обстоятельствах (19 мая) вместе со своим близким другом.] завербовался, дабы защищать страну от шахтеров, а Мак-Иверу[522 - Алан Сквари Мак-Ивер (1894–1975) – современник, близкий друг и сослуживец Ральфа Партриджа. Отец Мак-Ивера был ливерпульским судовладельцем, и в конце концов Алан стал управляющим директором семейного бизнеса. Предположительно, они присоединились к одному из «Отрядов оборон», сформированных правительством для отражения угрозы всеобщей забастовки. О создании этих специальных подразделений, к которым призывали присоединиться автомобилистов, было объявлено в Палате общин 8 апреля. В тот день Тройственный промышленный альянс предупредил правительство, что если переговоры между шахтерами и владельцами угля не возобновятся, то он организует забастовку с полуночи 12 апреля.] правительство предложило прибавку в один фунт стерлингов за его жизнь и машину – он согласится. И все же никто, насколько я знаю, не верит в перемены. Но это пройдет. Наши погреба и кладовые будут вновь полны. Ничто нас не собьет с пути. Лет через сто люди поймут, какой это был ужас. Вчера я проходила мимо Даунинг-стрит и видела людей в кэбах[523 - Наемный экипаж на конной тяге, распространенный в Великобритании в XVII–XIX вв. С XX века этим термином также стали называть и автомобильные такси.]; людей с ящиками для корреспонденции; организованную толпу, наблюдавшую за возложением венков к Кенотафу. Книга Литтона уже разошлась тиражом в 5 тысяч экземпляров; погода прекрасна.

13 апреля, среда.

Наконец отмечу последний симптом – полное отсутствие ревности. Я имею в виду, что мгновенно почувствую тепло и удовлетворение (а не резкую боль час спустя), если завтра в ЛПТ выйдет длинная, благозвучная и хвалебная рецензия на книгу Л. Думаю, я совершенно честна. Большинству людей, однако, не пришлось бы это записывать. Полагаю, у меня есть определенные сомнения. Нет времени на большее, чем это интересное и важное заявление. К нашему, пожалуй, облегчению, Роджер не остался на ночь после вчерашней размолвки; были также Рэй, Пиппа и Саксон; мне же нужно прочесть свою книгу. Забастовка перенесена на пятницу, а мы как раз планировали поехать в Монкс-хаус.

15 апреля, пятница.

Я весь день лежала и читала Карлайла, а потом Маколея, сначала чтобы узнать, писал ли Карлайл лучше Литтона, потом чтобы выяснить, лучше ли продается Маколей. У Карлайла (в его воспоминаниях) более разговорный и скудный язык, чем мне казалось раньше, но есть и достоинства: фразы более напористые, чем у Литтона. Однако это не окончательный вердикт, так как я была полусонная и прочла не больше половины «Виктории». Сегодня утром звонил Литтон, чтобы поговорить с Роджером, а я спросила его о книге.
– Утопаешь в лаврах?
– Скорее в депрессии, – сказал он, и голос его звучал соответствующе.
– Я дошла до середины и напишу, когда закончу.
– А я напишу тебе о твоей, – ответил он.
– И будем честны, – добавила я. – Когда увидимся? Похоже, что никогда.

Он сказал, что ему подойдет любой день на следующей неделе, и в итоге приедет на чай и ужин в среду. Выходит, слава не особо ему навредила. Говорят, что на этой неделе он продал 5 тысяч экземпляров и сейчас печатается еще один тираж. Я же продала всего 300 штук. Что ж, это явно не свидетельство моего бессмертия, как я себе внушаю. По правде говоря, я не имею ни малейшего представления ни о своем положении, ни о положении Литтона. Надо бы почаще писать об этом, ведь через 20 лет, я полагаю, публикация «Королевы Виктории» будет считаться важным событием, хотя для нас оно не так уж и важно. Говорят, какой-то производитель очков подарил ему бюст принца Альберта[524 - Альберт Саксен-Кобург-Готский (1819–1861) – саксонский принц из Саксен-Кобург-Готской династии, супруг королевы Виктории.] и фотографию королевы. Макс Бирбом[525 - Макс Бирбом (1872–1956) – писатель, художник-карикатурист, книжный иллюстратор.] рисует на Литтона карикатуру, да и в целом он – солидная знаменитость, один из наших ведущих писателей, а не просто автор одной книги, успех которой якобы не повторить. Ральф, похоже, готов и дальше помогать нам с печатью, хотя заказов опять стало меньше. Рецензий на Чехова и Л. пока нет – лишь краткое упоминание из уст осла Далтона[526 - Фредерик Томас Далтон (1855–1927) – адвокат, журналист и карикатурист издания «Vanity Fair». Он также был первым помощником редактора Брюса Ричмонда в ЛПТ и в течение некоторого периода главным редактором. Он пришел работать в «Times» в 1893 году и ушел на пенсию в 1923 году. «Краткое упоминание» книги ЛВ «Рассказы о Востоке» появилось в разделе «Новинки и переиздания» в ЛПТ от 14 апреля 1921 года. Из трех рассказов «Два брахмана» был признан лучшим «из-за наибольшей простоты повествования».] в ЛПТ, я полагаю. Впервые за целую вечность, кажется, у меня выдалось время на чтение, и я все его потрачу на «Королеву Викторию» – пойду сейчас за ней к Роджеру, который, разумеется, одалживает книгу, чтобы читать перед сном.
Начиная с воскресенья, на нас, похоже, опускается какая-то странная тишина. Это предчувствие всеобщей забастовки. Мы отменили поездку в Родмелл. Вечеринка Марджори [Стрэйчи] отложена. Л. только что вернулся с газетой, в которой говорится, что никаких шагов по предотвращению забастовки не сделано, поэтому сегодня в 10 часов вечера, если ничего не изменится, все поезда, трамваи, автобусы и шахты встанут, а возможно, и отключат свет. Слуги сходили в кооператив[527 - Ричмондское отделение розничных магазинов, принадлежавших Кооперативному обществу.] и закупились продуктами на неделю. У нас есть пачка свечей. Хуже всего дело обстоит с углем, который Нелли забыла заказать. Мы жжем кокс в гостиной и готовим на газе. И все же, бог его знает почему, я не верю, что забастовка состоится.

17 апреля, воскресенье.

И я оказалась абсолютно права. Забастовка не состоялась[528 - Предложенная объединенными силами железнодорожников, транспортников и шахтеров – Тройственным промышленным альянсом – забастовка не состоялась, в основном из-за разногласий между лидерами профсоюзов и главным образом потому, что Фрэнк Ходжес, лидер шахтеров, ведя независимые переговоры с рядовыми членами парламента, очевидно, пренебрег общепринятым механизмом переговоров.]. Около семи часов вечера Л. позвонил Маргарет и узнал, что Тройственный альянс раскололся: железнодорожники и транспортники отказались продолжать в том же духе и оставили шахтеров одних. Пока ничего толком не известно. Вероятно, шахтерам придется уступить*, так что я смогу, наконец, принимать горячую ванну и снова печь хлеб, но мне все же немного жаль, если, к радости и ликованью владельцев шахт, их и правда заставят отступить. Думаю, мои чувства искренние, хотя и не очень глубокие. Совершенно очевидно, что люди продолжат работать, если их требования удовлетворят; я помню, с каким удовольствием железнодорожники снова принялись бегать по платформам и высовываться из локомотивов.
Вчера мы впервые за долгое время гуляли в парке, и Л. объяснял план своей новой книги – переработанной истории Вечного жида[529 - Агасфер, или Вечный жид – легендарный персонаж, по преданию обреченный скитаться из века в век по земле до Второго пришествия Христа. Образ «Вечного жида» часто встречается в сюжетах европейской литературы и живописи.]. Идея показалась мне весьма оригинальной и солидной, поэтому, будучи хорошим бизнесменом, я заставила его пообещать опубликовать книгу. Продажи, правда, падают, рецензий нет, и я сильно сомневаюсь, что мы продадим больше пятисот экземпляров книги «Понедельник ли, вторник» и покроем расходы. Тем не менее я намерена продолжать в том же духе, да и такая солидная толстая книга, как у Л., просто необходима. Мы обсуждали все это, прогуливаясь по аллее и заглядывая за железную ограду Хэм-хауса[530 - Дом XVII века на берегу Темзы, к югу от Ричмонда. Он был построен для герцога Лодердейла. Сейчас дом передан во владение Национальному фонду Великобритании.], потом вернулись домой, позанималась русским языком с Котелянским, а теперь мне нужно написать Литтону[531 - См. ВВ-П-II, № 1174.] и доработать рецензию. Последние абзацы всегда ставят меня в тупик.
* Они все еще не сдались (9 мая).

18 апреля, понедельник.

Только что обедали с министром кабинета. Я, конечно, имею в виду Герберта Фишера. Мы считаем, что он пригласил нас ради извинений за… все. Герберт сказал, что у него нет ни физических сил, ни боевитости, чтобы довести дело до конца. А еще он ненавидит парламент. По его словам, политическая жизнь скучна и отнимает все время – только и делаешь, что постоянно слушаешь скучные речи. Он уходит на работу в 10 утра, возвращается в 11 вечера и дома еще просматривает пачку документов. Итогом всего этого стало то, что Герберта якобы нельзя винить за его поведение в отношении Ирландии[532 - Это был период ужасающего насилия (между Ирландской республиканской армией и правительственными войсками), которое глубоко дискредитировало британское правление. Двоюродный брат ВВ Г.А.Л. Фишер (см. 20 апреля 1920 г.), президент Совета по торговле, либерал, сторонник отделения и автономии Ирландии, был одним из шести членов Ирландского комитета коалиционного кабинета, и в этом качестве, пусть и неохотно, участвовал в принятии решения об отправке «черно-пегих» (Особый резерв Королевской ирландской полиции) в Ирландию в марте 1920 года, а также в формировании вспомогательного подразделения Королевской ирландской полиции шесть месяцев спустя – «одной из тех ненавистных необходимостей, которые в исключительные времена приходится принимать как меньшее из двух зол» (из книги Г.А.Л. Фишера «Неоконченная биография» , 1940 г.). Мирный договор с Шинн Фейн (левая националистическая партия Ирландии) был подписан только в декабре 1921 года.]. Потом он осторожно объяснил, что общественность до смешного не осведомлена по данному вопросу. Лишь кабинет министров знает истинную причину и источник того, о чем он говорил. Для него это единственное утешение в работе. Через Даунинг-стрит непрерывно идет поток дел со всех концов света, и несколько несчастных людей отчаянно пытаются справиться с ним. Они вынуждены принимать грандиозные решения при нехватке доказательств и под влиянием момента. Затем он взял себя в руки и торжественно объявил, что едет в Женеву инициировать мир – разоружение[533 - Г.А.Л. Фишер присутствовал на ежегодном заседании Совета Лиги Наций в Женеве 17–28 июня 1921 года; о результатах мероприятия он доложил в Палате общин 5 июля.]. «Вы, как я понимаю, большой авторитет в данном вопросе», – сказал он Леонарду. Как бы то ни было, мне, сидевшей напротив Леонарда в той уродливой коричневой комнате с дешевыми копиями датских картин и изображением тети Мэри[534 - Мэри Луиза Фишер (1841–1916) – сестра матери ВВ. Лондонский дом Г.А.Л. Фишера находился по адресу Эшли-Гарденс 28 в Вестминстере; его мать – «тетя Мэри» – была изображена как принцесса Уна на картине «Уна и рыцарь Красного Креста» (рыцарь на коне, а принцесса на ослике) в качестве иллюстрации к поэме Эдмунда Спенсера «Королева фей». Художник Д.Ф. Уоттс подарил Мэри Фишер и набросок, и саму картину.] на осле, признаюсь, показалось, что Леонард был авторитетом, а Герберт – отощавшим человеком, чьи извилины столь же истончились, как и его волосы. Я сидела и думала о том, что никогда прежде не видела его более худым, легким и воздушным: слова бестелесны, голова наклонена под странным углом, руки жестикулируют, и глаза очень голубые, но практически пустой взгляд и бодрая, но бледная речь, слегка манерная и причесанная в соответствии с каким-то официальным стандартом культуры, – смею предположить, что мистер Бальфур[535 - Артур Джеймс Бальфур, 1-й граф Бальфур (1848–1930) – государственный деятель, премьер-министр Великобритании от консерваторов (1902–1905), министр иностранных дел (1916–1919) в коалиционном правительстве Ллойда Джорджа.] говорит примерно так же. Однако, после того как Герберт произнес свою фразу, смысл ее улетучился, как пух чертополоха, и оказалось, что сей министр кабинета, представитель Великобритании, в руках которого находится армия и флот, снова скучен и бессодержателен – он переключился на просторечие и спросил, помню ли я тетю Мэри на ослике, а я, конечно, помню.
– Ослик слишком мал, – сказала я.
– А у лошади нет ушей, – добавил он.
– Уоттс потерял свое положение, – сказала я, чувствуя себя рядом с Гербертом удивительно молодой и колоритной.
– Да, – добавил он, – рискну согласиться, но я чувствую, что автор этой картины был великим человеком – не художником, а именно человеком.
После этого он переключился на свою обычную трескотню об искусстве, похвалив некоего мистера Маннингса[536 - Альфред Джеймс Маннингс (1878–1930) – один из лучших художников Англии, откровенный противник модернизма. Будучи сыном обычного мельника, он сумел в итоге стать президентом Королевской Академии художеств в 1944 году. Маннингс был официальным военным художником при канадской кавалерийской бригаде, а между войнами приобрел огромную известность, рисуя лошадей и сельские сцены.] за прекрасные изображения лошадей и пейзажи в стиле XVIII века позади них. «Вот что мне нравится – стиль XVIII века, старик Кром[537 - Джон Кром (1768–1821) – английский пейзажист эпохи романтизма, прозванный «стариком Кромом», чтобы отличать его от сына – Джона Берни Крома, также художника.] и Котман[538 - Джон Селл Котман (1782–1842) – английский художник эпохи романтизма.]. К слову, у Маннингса тот самый стиль, ради которого стоит пойти в Королевскую Академию; он довольно молодой парень, прошедший войну». Современное же искусство Герберта не интересует; мы прогулялись по Виктория-стрит до Палаты общин, и он сказал, что читает письма Саути[539 - Роберт Саути (1774–1843) – английский поэт романтик.] – «первоклассное чтиво. Там есть чудесное описание зимы. А кто сейчас наши многообещающие литераторы?» Я назвала Джойса. Он о нем даже не слышал. На этом мы и расстались; Герберт, очень любезный, седой и видный в своем бушлате, собирался заняться алкогольным законопроектом[540 - Г.А.Л. Фишер выступал в качестве официального представителя правительства по вопросам, касающимся Совета по контролю за спиртными напитками, созданного при Министерстве внутренних дел в 1915 году в качестве меры военного времени. 27 апреля 1921 года правительство, отказавшись от нового законопроекта о лицензировании, предложило Совету продолжить свое существование в течение еще одного года.] и, по его словам, очень завидовал нам, пишущим книги в Ричмонде. А потом мы столкнулись с грузным и крепким Уиллом Воганом[541 - Уильям Вайамар Воган (1865–1938) – двоюродный брат ВВ по материнской линии, магистр Веллингтонского колледжа, а затем директор школы Рагби.] в Лондонской библиотеке – во время разговора он постоянно смеялся как старый морской капитан. По правде говоря, нам ему нечего было сказать.

29 апреля, пятница.

Много чего нужно рассказать, много набросать портретов, передать разговоров и зафиксировать размышлений, но у меня совершенно нет на это времени (эти слова как раз напоминают мне, что я собиралась читать Марвелла[542 - Эндрю Марвелл (1621–1678) – английский поэт, представитель классицизма.]). Но каждый день в течение недели я посещала Эолиан-холл[543 - Концертный зал, расположенный по адресу Нью-Бонд-стрит 136. Во время фестивальной недели Бетховена, с 25 по 30 апреля, в Эолиан-холле Лондонский струнный квартет сыграл в хронологическом порядке все 17 струнных квартетов композитора.], занимала место в заднем ряду, ставила сумку на пол и слушала квартеты Бетховена[544 - Людвиг ван Бетховен (1770–1827) – немецкий композитор, пианист и дирижер.]. Имею ли я право говорить «слушала»? Ну, если человек получает огромное, воистину божественное удовольствие, знает мелодии и лишь изредка отвлекается на мысли о других вещах, конечно, он может утверждать, что «слушал». Мы только что вернулись с 5-го концерта; леди Кромер пожала мне руку на улице; мы пили чай с Литтоном, Кэррингтон и Ральфом.
Хочу рассказать о Литтоне. В последние дни мы виделись чаще, чем, вероятно, за целый год. Мы обсуждали наши книги. Этот конкретный разговор состоялся в «Verreys[545 - Некогда существовавший в Лондоне ресторан, находившийся по адресу Риджент-стрит 229.]», где на фоне позолоченных перьев, зеркал и голубых стен мы с Литтоном пили чай с бриошами в углу и просидели, кажется, больше часа.
– Прошлой ночью я проснулась и поняла, куда тебя поместить, – сказала я. – К Сен-Симону[546 - Неизвестно, кого именно имеет в виду ВВ: Анри Сен-Симона или Луи де Рувруа (герцога де Сен-Симона).] и Лабрюйеру[547 - Жан де Лабрюйер (1645–1696) – французский философ и моралист.].
– О боже, – простонал он.
– И к Маколею, – добавила я.
– Ах да, Маколей, – сказал он. – Все же я немного лучше него.
– Не по масштабам, – настаивала я. – Более цивилизованный – это да. Но ведь ты пишешь только короткие книги.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/virdzhiniya-vulf/dnevniki-1920-1924-68883336/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Один из многочисленных сараев в саду Монкс-хауса, приспособленный под кабинет Вирджинии Вулф [далее В. или ВВ]. Позже для нее построили специальный «домик» у стены, примыкающей к церковному двору.

2
Жена Уильяма Дедмана – церковного сторожа, соседа Вулфов в Родмелле, помогавшего им с садом. ВВ описала миссис Дедман (см. ВВ-П-II, № 1109) как «старуху, родившую 11 детей и обладавшую мудростью всего мира со времен Потопа».

3
Деревенская девушка, ежедневно приходившая убирать дом.

4
Похожий образ есть в романе ВВ «Волны»: «… там, вдалеке, через поле пробирается поезд, лопоухий от дыма» (в пер. Е. Суриц).

5
Отсылка к строкам поэмы Джорджа Мередита «Любовь в долине».

6
Здесь и далее Л. или ЛВ – Леонард Вулф (1880–1969) – английский политический теоретик, писатель, издатель и госслужащий, муж ВВ.

7
Саттон-хаус на окраине деревни Айфорд, примерно в миле от Родмелла вверх по долине Уз.

8
Небольшая птица с очень длинным, прямым и острым клювом.

9
Небольшая птица семейства Ржанковые.

10
Луиза Эрнестина Маттай (1880–1969) – выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа, госслужащая и сторонница органического сельского хозяйства. В 1931 году она вышла замуж за своего зятя (вдовца сестры), сэра Альберта Говарда (1873–1947) – английского ботаника. Считается, что именно она послужила прообразом мисс Килман – отвратительной и чрезмерно образованной женщины в романе ВВ «Миссис Дэллоуэй». Мисс Маттай была помощницей редактора газеты «International Review» – Леонарда Вулфа.

11
Тяжеловозы – название пород лошадей, предназначенных для перевозки тяжестей. Реже их называют ломовыми или возовыми.

12
Сэр Джон Трессидер Шеппард (1881–1968) – выдающийся преподаватель классической литературы и первый ректор Кингс-колледжа Кембриджа, не являвшийся выпускником Итона.

13
Кэтрин (Китти) Лашингтон (1867–1922). Ее родители были близкими друзьями семьи ВВ. В 1890 году она вышла замуж за Леопольда Макса (1864–1932) – политического писателя, владельца и редактора консервативной газеты «National Review». Позднее ВВ писала, что Китти в какой-то степени послужила прообразом для миссис Дэллоуэй.

14
Книга ЛВ «Империя и торговля в Африке: исследование экономического империализма» была написана в феврале 1919 года и опубликована Департаментом трудовых исследований совместно с издательством «Allen & Unwin» 14 января 1920 года.

15
Генри Брукс Адамс (1838–1918) – американский писатель и историк, наиболее известный своей автобиографической книгой «Воспитание Генри Адамса» (1907).

16
Рецензия ВВ на книгу «Сокровищница английской прозы» под редакцией Логана Пирсолла Смита вышла 30 января 1920 года в журнале «Athenaeum», редактором которого был Джон Миддлтон Марри (см. Приложение 1).

17
Кристина Джорджина Россетти (1830–1894) – английская поэтесса. Неизвестно, что именно читала или рецензировала ВВ.

18
Имеется в виду Литературное Приложение «Times» (далее ЛПТ) – еженедельный литературно-критический журнал Великобритании.

19
Лотти Хоуп и ее подруга Нелли Боксолл пришли по рекомендации Роджера Фрая и начали работать у Вулфов в Хогарт-хаусе горничной и кухаркой соответственно 1 февраля 1916 года.

20
Мисс Стэнфорд держала молочную ферму в Ричмонде.

21
Клуб «1917», названный в честь февральской революции в России, был основан для периодических встреч людей, поддерживающих идеи мира и демократии. Вскоре в него вошли непопулярные радикальные политики и интеллектуалы. Помещения клуба находились на Джеррард-стрит в лондонском районе Сохо.

22
Клайв Белл и Эдвард Морган Форстер, см. Приложение 1.

23
Фредегонда Сесили Шоув (1889–1949) – английская поэтесса, дочь кузины ВВ Флоренс Фишер и историка Ф.У. Мейтланда, биографа Лесли Стивена – отца ВВ. Фредегонда получила образование в Ньюнем-колледже Кембриджа и в 1915 году вышла замуж за Джеральда Фрэнка Шоува.

24
«Самыми разными Оливье» могли быть Марджери, Бринхильда, Дафна и Ноэль – дочери сэра Сидни Оливье, фабианского социалиста, колониального администратора и госслужащего.

25
Друзья часто называли Клайва Белла «какаду».

26
Пешеходная площадь, находящаяся в Вест-Энде Вестминстера и известная своими театрами.

27
Ванесса Белл жила по адресу Риджент-стрит 36 со своими тремя детьми: Джулианом, Квентином и Анжеликой. О Ванессе (Нессе) Белл, Литтоне Стрэйчи и Мэри Хатчинсон см. в Приложении 1.

28
Железнодорожный вокзал в Лондоне, второй по загруженности после Ватерлоо. На Окружной железной дороге в то время проводили эксперимент по сокращению времени остановок поездов на платформах. Станционный смотритель сидел в специальной смотровой будке, руководя работой и подавая сигнал сиреной после 30-секундной остановки.

29
Марджори (Гамбо) Стрэйчи (1882–1969) – учительница и писатель, младшая из пяти сестер Литтона.

30
Роберт (Боб) Калверли Тревельян (1872–1951) – английский поэт и переводчик.

31
Аликс Стрэйчи, урожденная Саргант-Флоренс (1892–1973), – британский психоаналитик американского происхождения и вместе со своим мужем переводчица на английский язык полного собрания сочинений Зигмунда Фрейда. ВВ познакомилась с ней 21 июня 1916 года, когда Джеймс Стрэйчи привел ее на ужин в Хогарт-хаус. К следующему лету Вулфы узнали Аликс достаточно хорошо, чтобы предложить ей работу в качестве подмастерья в типографии «Hogarth Press».

32
Королевские ботанические сады Кью – комплекс ботанических садов и оранжерей в юго-западной части Лондона между Ричмондом и районом Кью.

33
Званый ужин, устроенный Д.Т. Шеппардом, был перенесен с 7 января (см. ВВ-П-II, № 1106 и далее в тексте, 17 января 1920 г.).

34
Джеймс Гамильтон Доггарт (1900–1989) – известный офтальмолог, лектор, писатель, игрок в крикет. В 1920 году он был студентом Кембриджа, членом общества «Апостолов» и группы «Блумсбери».

35
Кэтрин Мари Джошуа (1898–?) – выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа, дочь мистера Джошуа (см. 15 сентября 1924 г.).

36
Загородный дом Филиппа и Оттолин Моррелл, который стал убежищем для многих отказников от военной службы по соображениям совести после вступления в силу закона о воинской повинности в начале 1916 года.

37
Филипп Эдвард Моррелл (1870–1943) – либеральный политик, член парламента с 1906 по 1918 г. В 1902 году он женился на леди Оттолин Виолет Анне Кавендиш-Бентинк (см. 13 февраля 1920 г.). У них была одна дочь. В 1917 году леди Оттолин уличила мужа в неверности, и это привело к серьезному ухудшению ее здоровья, истинная причина которого тогда еще была неизвестна.

38
Джеральд Фрэнк Шоув (1887–1947) – экономист, выпускник Кингс-колледжа Кембриджа.

39
Лондонский боро Илинг во внешнем Лондоне.

40
Район в южной части Лондона.

41
Историю Марджори Стрэйчи (М.С.) и Джозайя Веджвуда (Д.С.) см. в книге ВВ-Д-I, 17 января 1915 г. Роман Марджори «Подделки» на эту тему был опубликован только в 1927 году.

42
Ранним утром 12 января французский лайнер «Afrique» затонул в Бискайском заливе, недалеко от портового города Ла-Рошель. Из 609 человек выжили только 34.

43
Белла Сидни Вулф (1877–1960) – старшая сестра ЛВ, вдова после смерти в июне 1916 года своего первого мужа – ботаника и генетика Р.Х. Лока. Она участвовала в издании детского журнала «Little Folks» и была автором нескольких книг. В 1921 году Белла вышла замуж за сэра Томаса Сауторна, британского колониального служащего, с которым ЛВ жил в одном бунгало во время своей первой поездки на Цейлон в 1905 году. В январе 1920 года Белла, вероятно, возвращалась на Цейлон.

44
10 января корнуоллское судно «Treveal», перевозившее джут из Калькутты в Данди, потерпело крушение у прибрежного города Свонедж графства Дорсет. 36 из 43 членов экипажа погибли.

45
Хогарт-хаус и прилегающий к нему Саффилд-хаус, построенные как единое здание около 1720 года, были куплены в январе 1920 года на имя ВВ у миссис Брюэр за ?1950.

46
Артемида – в древнегреческой мифологии вечно юная богиня охоты и женского целомудрия.

47
Сесил Фрэнсис Тейлор (1886–1955) – выпускник Эммануил-колледжа Кембриджа, член общества «Апостолов», с 1912 года и до конца своей карьеры учитель Клифтон-колледжа (частная школа в Бристоле).

48
Чарльз Перси Сэнгер (1871–1930) – барристер, друг и современник Бертрана Рассела и Роберта Тревельяна в Тринити-колледже Кембриджа, член общества «Апостолов».

49
Приспособление для тушения свечей.

50
Кэтрин (Кэ) Лэрд Кокс (1887–1938) – выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа. Добрая, надежная и авторитетная женщина, она была хорошим другом для Вулфов, особенно во время длительных периодов болезни ВВ. Смерть поэта Руперта Брука в 1915 году усилила боль Кэтрин от их неразрешенного любовного романа, но в 1918 году она вышла замуж за Уильяма Эдварда Арнольд-Форстера.

51
О миссис Клиффорд и визите ВВ к ней см. 24 января 1920 г.

52
Сэр Джон Коллингс Сквайр (1884–1958) – писатель и поэт, наиболее известный как редактор лондонского литературного журнала «London Mercury» в послевоенный период, а также редактор и рецензент издания «New Statesman». У Сквайра был псевдоним «Solomon Eagle» (Eagle в пер. с англ. значит «орел»). Любопытно, что Дезмонд Маккарти, сменивший его на посту редактора, писал под псевдонимом «Affable Hawk» (в пер. с англ.: «Приветливый Ястреб»).

53
Британский политический и культурный журнал, издаваемый в Лондоне с 1913 года.

54
Джордж Артур Пейли был богатым эксцентричным человеком, который учился в Итоне и Тринити-колледже вместе с Дезмондом Маккарти и, когда последний женился в 1906 году, позволил ему несколько лет жить в своем поместье в графстве Саффолк. В 1920 году мистер и миссис Пейли [неизвестная] жили в Южной Африке, куда Дезмонд приезжал к ним в гости.

55
Роджер Фрай жил со своей сестрой Марджери в лондонском районе Холлоуэй; недалеко от них находилась закусочная «Brecknock Arms».

56
Возможно, речь идет о статье Клайва Белла «Порядок и власть», впервые опубликованной в журнале «Athenaeum» от 7 и 14 ноября 1919 года и перепечатанной в нью-йоркском издании «New Republic» от 3 и 10 декабря того же года.

57
Сэр Брюс Литтелтон Ричмонд (1871–1964) – журналист, редактор ЛПТ с его основания в 1902 году и до выхода на пенсию 35 лет спустя, самый верный покровитель ВВ. В 1913 году Брюс женился на Елене Рэтбоун, и с тех пор они жили в Кенсингтоне.

58
Елена Элизабет Рэтбоун (1878–1964) – жена Брюса Ричмонда. В юности она принадлежала к светскому кругу Даквортов и Стивенов. Елена особенно интересовалась вопросами сестринского дела и акушерства.

59
Мэри (Молли) Агнес Гамильтон (1882–1966) – выпускница Ньюнем-колледжа Кембриджа, писательница, журналистка, госслужащая, политик Лейбористской партии, основательница и член клуба «1917». В 1920 году она жила в Лондоне по адресу Йорк-Билдингс 21 (район Адельфи).

60
Генри (Гарри) Тертиус Джеймс Нортон (1886–1937) – математик, выпускник Тринити-колледжа Кембриджа, член общества «Апостолов».

61
Марго Роберт Адамсон – младшая из трех сестер миссис Гамильтон. Она была поэтессой и уже приходила к Вулфам на ужин (см. ВВ-Д-I, 8 июля 1919 г.).

62
Вероятно, Чарльз Седдон Эванс (1883–1944) – генеральный директор издательства «Heinemann».

63
Люси Клиффорд (1846–1929) – писательница и жена знаменитого британского математика Уильяма Кингдона Клиффорда (1845–1879). После смерти мужа она осталась одна с двумя юными дочерями и сама зарабатывала на жизнь, сочиняя пьесы и романы. «Мисс Фингал», ее последний роман, вышел в 1919 году. ВВ и ЛВ навещали миссис Клиффорд в ее доме на Чилворт-стрит 8 в лондонском районе Паддингтон.

64
Ежемесячный журнал, издававшийся в Лондоне с 1891 по 1934 г.

65
Набор оттисков напечатанного материала на больших листах бумаги без разделения на отдельные страницы для проверки и правки.

66
Издательство «James Nisbet & Co». Больше об этом предложении ничего не известно.

67
Офисы издания «New Statesman», редактором которого был Дезмонд Маккарти, располагались на Грейт-Квин-стрит 10. Результатом «улова биографий» ВВ стала ее статья «Разговор о мемуарах», вышедшая в «New Statesman» от 6 марта 1920 года. Хотя сожительство Клайва и Ванессы Белл на Гордон-сквер 46 прекратилось во время войны, Клайв сохранил за собой комнаты в этом доме, который был сдан в аренду Мейнарду Кейнсу.

68
Лилиан Харрис (1866–1949) – подруга и компаньонка Маргарет Ллевелин Дэвис, помощница секретаря Кооперативной женской гильдии с 1901 по 1921 г.

69
Рассказ ВВ, впервые опубликованный в журнале «London Mercury» в 1920 году и перепечатанный в сборнике «Понедельник ли, вторник», выпущенном издательством «Hogarth Press» в 1921 году.

70
Рассказы ВВ «Пятно на стене» (1917) и «Королевский сад» (1919) выпущены издательством «Hogarth Press».

71
Джеймс Джойс (1882–1941) – ирландский писатель и поэт, представитель модернизма.

72
Дороти Миллер Ричардсон (1873–1957) – британская писательница-модернистка и журналистка, пионер в использовании метода «поток сознания» для повествования, автор цикла «Паломничество», состоящего из 13 романов.

73
В зимние месяцы между 1918 и 1921 гг. ВВ посетила ряд частных концертов по подписке (членскому взносу) в Шелли-хаусе (Набережная Челси 1) и Южном Кенсингтоне (Кромвель-роуд 23). Среди слушателей было много друзей ее молодости, включая леди (графиню) Кромер и Елену Ричмонд.

74
Леди Кромер, Кэтрин (Кэти) Тинн (1865–1933) – первая жена Ивлина Бэринга, 1-го графа Кромер. ВВ знала Кэтрин и ее сестру Беатрису Тинн еще со времен Гайд-Парк-Гейт.

75
Элинор (Эйли) Дарвин (1879–1954) – ирландский иллюстратор, гравер и художник-портретист, жена Бернарда Дарвина – внука известного натуралиста Чарльза Дарвина.

76
Эйли Дарвин и Джордж Бут (см. 9 марта 1920 г.) были друзьями ВВ до формирования группы «Блумсбери».

77
В 1908 году Джон Коллингс Сквайр женился на Эйлин Гарриет (1883–1970) – сестре его друга и сокурсника в Кембридже, Кленнелла Анструтера Уилкинсона.

78
Кленнелл Анструтер Уилкинсон (1883–1936) – журналист и автор популярных биографий, выпускник Кембриджа, друг и сокурсник Д.К. Сквайра.

79
Эдгар Сидни Вулф (1883–1981) – третий брат ЛВ.

80
Прибрежный город в графстве Корнуолл.

81
Район на юго-западе Лондона. Вулфы прогулялись в Патни и были в гостях у Эдгара Вулфа и его жены Сильвии в доме по адресу Кастелло-авеню 7.

82
Английский литературный журнал, основанный в 1828 году и купленный после Первой мировой войны Арнольдом Раунтри, который в начале 1919 года предложил должность редактора Джону Миддлтону Марри, возродив тем самым издание. ВВ довольно часто публиковала свои статьи в «Athenaeum».

83
Джеймс Бомонт Стрэйчи (1887–1967) – младший из десяти детей сэра Ричарда и леди Стрэйчи, психоаналитик и (вместе со своей женой Аликс) переводчик Зигмунда Фрейда на английский язык. По окончании Тринити-колледжа Кембриджа в 1909 году он стал секретарем своего двоюродного брата Джона Сент-Лоу Стрэйчи (1860–1927), редактора журнала «Spectator», но был уволен в 1915 году за пацифистские взгляды. Год спустя он стал отказником по соображениям совести. В 1920 году Джеймс работал критиком в «Athenaeum», а Дезмонд Маккарти в «New Statesman».

84
Бывшая владелица Хогарт-хауса.

85
Этель Люси Дильк (1876–1959) – старшая дочь миссис Клиффорд, жена сэра Фишера Вентворта Дилька, 4-го баронета.

86
Стивен Маккенна (1888–1967) – плодовитый и популярный английский писатель.

87
Доктор Д.Д. Фергюссон – врач Вулфов, живший на Маунт-Арарат-роуд в Ричмонде. Зуд Лотти, похоже, нашел отражение в рассказе ВВ «Ненаписанный роман»: «Дальше она передернулась, а дальше так же неловко, как и прежде, вывернула руку, словно у нее пекло или зудело между лопатками» (в пер. Л. Беспаловой).

88
Мадам Гравэ – портниха, рекомендованная, вероятно, Мэри Хатчинсон, – и ее муж капитан Феликс Гравэ переехали из Фулхэма в Корнуолл-Гарденс, Кенсингтон.

89
Дункан Грант (см. Приложение 1) провел свою первую персональную выставку в галерее «Paterson & Carfax», располагавшейся по адресу Олд-Бонд-стрит 5; частный показ, вероятно, состоялся в понедельник 9 февраля 1920 года.

90
Кафе «Royal» в конце Пикадилли-Серкус на Риджент-стрит было особым местом встречи известнейших писателей, художников и иностранцев. В настоящее время здание перестроено в отель «Cafe Royal».

91
Миссис Бартл Грант, урожденная Этель Макнил (1863–1948), мать Дункана, была очень красивой и обаятельной женщиной.

92
ВВ, как и Чарльз Дарвин, не умела правильно писать слово «яхта».

93
Филиппа (Пиппа) Стрэйчи (1872–1968) – суфражистка, третья из пяти сестер Литтона. В 1907 году она организовала первое большое шествие женщин по Лондону за избирательные права для Лондонского общества суфражизма, которое после войны превратилось в Национальное общество по делам женщин, секретарем которого она оставалась до 1951 года.

94
Об Адриане и Карин Стивен, Дэвиде (Банни) Гарнетте и Мейнарде Кейнсе см. в Приложении 1.

95
Роджер Фрай, предположительно, находился в офисе издания «Burlington Magazine» на Олд-Берлингтон-стрит; он был одним из руководителей с момента основания журнала в 1903 году. Полемическая работа Мейнарда Кейнса «Экономические последствия мира» была опубликована издательством «Macmillan» в конце декабря 1919 года; первоначальный тираж составил 5000 экземпляров.

96
Бернард Ричард Мейрион Дарвин (1876–1961) – внук известного натуралиста Чарльза Дарвина, женившийся в 1906 году на Элинор (Эйли), урожденной Монселл. В течение почти сорока лет он писал о гольфе для «Times» и опубликовал множество книг. Кузина ВВ Флоренс Мейтланд вышла замуж за сэра Фрэнсиса Дарвина, отца Бернарда, в 1913 году, когда они оба овдовели, и Вирджиния была знакома с этим обширным кембриджским кругом еще до своего замужества.

97
Спор касался хозяина леса Уоддон-Чейз и охоты в нем. Разгневанные фермеры вывесили плакаты против новоизбранного лорда Оркни и его своры гончих, в то время как полковник Селби-Лоундс из поместья Уоддон-холл пытался спасти старую свору, с которой традиционно охотились в этом регионе. Данный спор, частично происходивший на страницах газеты «Times», был урегулирован только в январе 1921 года.

98
Леди Оттолин Виолет Анна Моррелл (1873–1938) – английская аристократка и меценатка, сыгравшая важную роль в английской литературной жизни начала XX века, одна из центральных фигур в группе «Блумсбери». Она была известной покровительницей художников и писателей, а также хозяйкой, принимавшей гостей в доме 44 по Бедфорд-сквер, Блумсбери, а с июня 1915 года – в поместье Гарсингтон.

99
Августин Биррелл (1850–1933) – писатель и либеральный политик, выпускник Тринити-колледжа Кембриджа, главный секретарь Ирландии с 1907 по 1916 г. Он был давним другом Оттолин, а ВВ познакомилась с Бирреллом еще до войны. Августин овдовел и жил с двумя сыновьями, младший из которых, Энтони, хотя и был очень милым, серьезно отставал в развитии.

100
Устаревшее название людей с умственной отсталостью средней степени.

101
Уолтер Джеймс Редферн Тернер (1884–1946) – поэт и журналист. Он родился и получил образование в Австралии, путешествовал по Европе, а во время войны служил в артиллерии; его стихи были включены в третий том «Георгианской поэзии»). В 1920 году он был музыкальным критиком газеты «New Statesman», театральным – «London Mercury», а вскоре стал литературным редактором издания «Daily Herald».

102
Сидни Джеймс Вебб (1859–1947) и его жена Беатриса (1858–1943) – социальные реформаторы, столпы Фабианского общества, основатели Лондонской школы экономики и еженедельника «New Statesman».

103
Дорис Эдит Хасси (1891–1951), подруга Марджори Стрэйчи, была независимой молодой девушкой, которая жила в Клиффордс-Инн и надеялась сделать карьеру писательницы.

104
Феликс Уоррен Кросс, работавший в Министерстве иностранных дел в 1919–1923 гг., провел для Веббов исследование, которое было включено в их обзор «Английские тюрьмы под местным управлением», опубликованный в 1922 году.

105
Вулфы уехали в Родмелл в субботу 21 февраля и вернулись в Лондон в понедельник 1 марта.

106
Генри Тоби Принцеп (1793–1878) – английский чиновник индийской гражданской службы и историк Индии, двоюродный дед ВВ по материнской линии. Знаменитый художник Д.Ф. Уоттс подарил один из двух портретов Г.Т. Принцепа матери ВВ еще до ее свадьбы с Лесли Стивеном. ВВ имеет в виду, что она продала этот портрет, доставшийся ей по наследству, одному из членов семьи Принцеп.

107
В своих записях за 19 февраля 1920 года ЛВ отметил: «Чай в Клубе. РФ [Роджер Фрай] говорил о современном искусстве». Упоминаний о «попытке» ВВ нет.

108
Образ женщины, роняющей перчатку, есть в романе ВВ «Комната Джейкоба».

109
Т.С. Элиот и Сидни Уотерлоу (см. Приложение 1) ужинали у Вулфов в пятницу 20 февраля, перед отъездом последних в Родмелл. Вероятно, Уотерлоу предлагал купить Саффилд-хаус, который Вулфы только что приобрели (вместе с Хогарт-хаусом) и который продадут в мае 1921 года, но они отвергли идею столь близкого соседства.

110
Герберт Генри Асквит, 1-й граф Оксфорда и Асквита (1852 – 1928) – британский государственный и политический деятель, 52-й премьер-министр Великобритании от Либеральной партии с 1908 по 1916 г. Он потерпел поражение на всеобщих выборах 1918 года, но вернулся в парламент 1 марта 1920 года. Его путь от дома на Кавендиш-сквер до Вестминстера был отмечен сценами, описанными в «Times» как «бурные до неловкости». Возле Даунинг-стрит собралась толпа людей, и, как сообщалось, «полисмен-охранник на крыше c дубинкой в руках спас мистера Асквита от слишком настойчивого внимания его поклонников». Миссис Асквит (Марго) «весело помахала толпе букетом».

111
Эмма Маргарет (Марго) Асквит (1864–1945) – светская львица, писательница, вторая жена Герберта Генри Асквита. Как женщина недисциплинированного ума, необузданной откровенности, большой жизненной силы и ярких эмоций, она была обузой для политики, но оказывала стимулирующее влияние на общество.

112
Мэри (Молли) Маккарти (1882–1953) – писательница, член группы «Блумсбери», жена Дезмонда.

113
Имеется в виду слуховой аппарат, поскольку Молли была глуховата. Судебный процесс Блантов в Верховном суде касался претензий попечителя и леди Вентворт к ее отцу Уилфриду Скоуэну Бланту на владение конным заводом «Crabbet», созданным Блантом и его супругой, леди Энн, которая умерла в 1917 году.

114
Хелен Хоуп Миррлиз (1887–1978) – британская романистка, поэтесса и переводчица. Отказавшись от театральных амбиций, она изучала классику в Ньюнем-колледже Кембриджа, где познакомилась с Карин Стивен, с которой они вместе также изучали французский в Париже. Вулфы предложили Хоуп написать что-нибудь для публикации в издательстве «Hogarth Press» и печатали ее поэму «Париж».

115
В обязанности ВВ входил подбор докладчиков для собрания Ричмондского отделения Кооперативной женской гильдии, проходившего в Хогарт-хаусе.

116
Клуб мемуаров, как и его предшественник, Клуб романов, был придуман Молли Маккарти в надежде привлечь Дезмонда Маккарти к занятию чем-то, кроме журналистики. Члены Клуба, около дюжины старых друзей, должны были каждый месяц собираться у кого-то из них дома, вместе ужинать и читать по главе из того, что могло стать полноценной автобиографией. Замысел оказался чрезмерно амбициозным, поэтому взносы и частота встреч были сокращены (см. ЛВ-IV и Элизабет Френч Бойд «Наследие Блумсбери»). Согласно записям ВВ и ЛВ, первое собрание состоялось 4 марта, а не 27 февраля, как предлагала Молли, потому что Вулфы уехали в Родмелл.

117
Уильям Моррис (1834–1896) – английский художник, поэт, прозаик, переводчик, издатель, социалист, теоретик искусства.

118
Отец Молли Маккарти, доктор Фрэнсис Уор-Корниш, вице-ректор Итонского колледжа, происходил из семьи корнуолльских фермеров и священнослужителей.

119
Ванесса Белл с детьми переехала в верхнюю часть дома 50 по Гордон-сквер в качестве квартирантки своего брата Адриана Стивена, который вместе с Карин начал изучать медицину, чтобы стать психоаналитиком. В конце 1919 года леди Стрэйчи с дочерьми переехала в дом 51, а Джеймс Стрэйчи жил в доме 41.

120
Джон Миллс Уитэм (1883–1956) – писатель, муж Сильвии, с которой они жили в Девоншире. Вероятно, речь идет о его книге «Человеческий цирк», вышедшей в ноябре 1919 года.

121
Сильвия Уитэм (1878–1957), урожденная Мильман, а также ее сестры Ида, Энид и Мод, внучки декана собора Святого Павла, с самого детства были друзьями Стивенов.

122
Франц Петер Шуберт (1797–1828) – австрийский композитор, один из основоположников романтизма в музыке. ВВ слушала его струнный квинтет до мажор.

123
Джордж Маколей Бут (1877–1971) – бизнесмен, директор Банка Англии. Буты в значительной степени были частью интеллектуального и социального мира, в котором выросла ВВ. Чарльз Джеймс Бут (1840–1916), судовладелец и социолог, и его жена Мэри, урожденная Маколей (1848–1939), были друзьями Лесли и Джулии Стивен; их второй сын, Джордж Маколей, продолжил семейный судоходный бизнес. Он и его жена Маргарет, урожденная Майнерцхаген (1880–1959), одаренная скрипачка, построили в 1913–1914 гг. дом с огромным музыкальным залом в Кампден-Хилле (в лондонском районе Кенсингтон). Ссылаясь на упомянутый в тексте концерт, Бут в своем дневнике писал: «Английский струнный квартет. Трио Бетховена. Квинтет Шуберта. Толпы». ВВ, предположительно, делала заметки для своего рассказа «Струнный квартет», который вошел в сборник «Понедельник ли, вторник», опубликованный в 1921 году.

124
Ян Вермеер (1632–1675) – нидерландский художник, мастер бытовой живописи и жанрового портрета.

125
В 1914 году Джордж Бут заказал у Дункана Гранта ковер, известный под названием «Бассейн крови», и, вероятно, приобрел другие предметы интерьера для своего нового в дома в мастерской «Omega» (дизайнерский магазин при мастерской, основанный в 1913 году Роджером Фраем с целью обеспечения источником дохода молодых художников.

126
У старой миссис Бут было три дочери и более двух десятков внуков.

127
Фрэнсис Фредерик Локер Биррелл (1889–1935) – старший сын Августина Биррелла, выпускник Итона и Тринити-колледжа Кембриджа, писатель и книготорговец, открывший после войны книжный магазин «Birrell & Garnett» вместе с Дэвидом (Банни) Гарнеттом.

128
Флоренс Генриетта Дарвин (1863–1920) – старшая из кузин ВВ по линии Фишеров, вышедшая замуж сначала за Ф.У. Мейтланда, а затем, после семи лет вдовства, за сэра Фрэнсиса Дарвина, уже дважды вдовца. Она умерла в Кембридже 5 марта 1920 года. Фредегонда была ее младшей дочерью.

129
Фредерик Уильям Мейтланд (1850–1906) – британский юрист, историк и писатель, биограф Лесли Стивена – отца ВВ.

130
Фрэнсис Дарвин (1848–1925) – британский ботаник, сын знаменитого естествоиспытателя Чарльза Дарвина, помогавший ему в ряде исследований.

131
Ирен Ноэль (1879–1956) в 1915 году вышла замуж за Филиппа Бейкера и взяла двойную фамилию. Их сын Фрэнсис Ноэль-Бейкер родился в январе 1920 года. Ирен – дочь и наследница Фрэнка Ноэля из Ахметаги, которого Стивены посетили во время их путешествия в Грецию в 1906 году; впоследствии ВВ время от времени встречалась с ней в Лондоне.

132
Филипп Ноэль-Бейкер (1889–1982) – пацифист и дипломат, выдающийся выпускник Кембриджа, лауреат Нобелевской премии мира (1959) за деятельность по стимулированию разоружения. В 1920 году он принимал активное участие в формировании Лиги Наций, работая помощником лорда Роберта Сесила.

133
Эдгар Элджернон Роберт Гаскойн-Сесил, 1-й виконт Сесил из Челвуда (1864–1958) – юрист, парламентский, общественный и государственный деятель, активный сотрудник и идеолог Лиги Наций, лауреат Нобелевской премии мира (1937). Вулфы обедали у лорда Роберта и его жены Нелли в воскресенье 14 марта.

134
Уильям Джордж Артур Ормсби-Гор, 4-й барон Харлех (1885–1964) – выпускник Итона и Оксфорда, британский консервативный политик и банкир, муж леди Беатрисы.

135
Беатриса Эдит Милдред Ормсби-Гор, урожденная Гаскойн-Сесил, леди Харлех (1891–1980), – старшая дочь 4-го маркиза Солсбери и племянница лорда Роберта.

136
Джеймс Эдвард Хьюберт Гаскойн-Сесил, 4-й маркиз Солсбери (1861–1947) – британский аристократ и государственный деятель.

137
Джон (Джек) Уоллер Хиллз (1867–1938) – выпускник Итона и Баллиол-колледжа Оксфорда, солиситор. В 1897 году он женился на сводной сестре ВВ Стелле Дакворт, которая скончалась три месяца спустя от перитонита. С 1906 по 1918 г. он был членом парламента от либеральных юнионистов Дарема, а затем членом консервативной партии от Рипона. Суть упомянутого кризиса неясна, но он был как-то связан с сестрой ЛВ Кларой Вулф (1885–1934).

138
Записи заседаний Мемуарного клуба не велись, и можно только догадываться, кто, что и когда читал. Первая из сохранившихся работ ВВ, написанных для Клуба, называется «Гайд-Парк-Гейт 22» (см. ВВ «Моменты бытия») и начинается словами «как я уже говорила». Это позволяет предположить существование и более ранних текстов – возможно, того самого «эгоистического сентиментального бреда», который и был зачитан 15 марта на втором заседании в квартире Ванессы на Гордон-сквер 50.

139
«Эйфелева [позже Белая] башня» – ресторан, некогда находившийся в Лондоне по адресу Перси-стрит 1. В начале 1919 года Литтон приступил к работе над биографией королевы Виктории, которая была опубликована в 1921 году. Ранее он уже выпускал сборник биографий под названием «Выдающиеся викторианцы».

140
Реджинальд (Ральф) Шерринг Партридж (1894–1960) – выпускник Оксфорда, дослужившийся во время войны до звания майора и награжденный Военным крестом Великобритании. Летом 1918 года его познакомил с Дорой Кэррингтон (и, соответственно, с Литтоном) ее брат Ноэль. Любовь к Доре втянула Ральфа в очень тесный тройственный союз, центром которого был их дом Милл-хаус в Тидмарше. Все трое собирались в Испанию к другу Партриджа – Джеральду Бренану (см. май 1923 года).

141
Вулфы уехали в Родмелл 25 марта на две недели.

142
Э.М. Форстер вел подробный дневник с 1903 года до самой смерти, хотя и с промежутками в несколько лет. Иногда он действительно дословно записывал разговоры.

143
Генри Джеймс (1843–1916) – американский писатель, постоянно живший в Англии почти 40 лет, а за год до смерти принявший британское подданство.

144
В пер. с. фр.: «проститутка», «женщина для утех».

145
У Мэри Хатчинсон было двое детей: Барбара (1911–1989) и Джереми (1915–2017).

146
Британская ежедневная газета, выходившая в Лондоне с 1912 по 1964 г.

147
В марте и апреле 1920 года Э.М. Форстер временно исполнял обязанности литературного редактора газеты «Daily Herald». Билеты Дезмонда были на постановку пьесы «Вышестоящий суд» малоизвестной писательницы мисс М.Э.М. Янг в театре «Strand» («Novello» c 2005 года), где роли исполнили актеры театрального общества «Pioneer Players». Вулфы ходили на постановку вечером 11 апреля, а рецензия ВВ на спектакль вышла в «New Statesman» от 17 апреля 1920 года.

148
Джон Уильям Навин Салливан (1886–1937) – научно-популярный писатель, литературный журналист, а также автор исследования, посвященного Бетховену.

149
В своей рецензии на книгу Генри Ньюболта «Новое исследование английской поэзии», опубликованной в «Athenaeum» от 26 марта 1920 года, Д.М. Марри упоминает «Аравию» Уолтера Де Ла Мара, «Прекрасных дам» У.Г. Дэвиса, «Прелюдию» Кэтрин Мэнсфилд и «Портрет леди» Т.С. Элиота. «В каждом из них, – пишет он, – проявляется жизненно важный акт интуитивного постижения». Рецензия Д.У.Н. Салливана (под названием «Гениальная рассказчица») на рассказ КМ «Я не говорю по-французски» вышла в «Athenaeum» от 2 апреля 1920 года; автор статьи сравнивает писательницу с Чеховым и Достоевским.

150
146-метровая гора, достопримечательность в Восточном Сассексе.

151
Мэри Августа Уорд (1851–1920) – весьма плодовитая и успешная английская писательница, подписывавшая свои произведения как миссис Хамфри Уорд. На самом деле миссис Уорд, умершей 24 марта на семидесятом году жизни, устроили грандиозные проводы с соболезнованиями от королевских особ и известных людей, передовицей в «Times», некрологом на две колонки и похоронами в Олдбери (деревня в графстве Хартфордшир). Ее гроб сопровождал отряд хартфордширской полиции, а декан собора Святого Павла, декан Индж, выразил мнение, что миссис Уорд была, «возможно, величайшей англичанкой нашего времени».

152
Артур Бингем Уокли (1855–1926) – английский госслужащий и критик в «Times».

153
Перси Лаббок (1879–1965) – историк, эссеист, биограф и критик, выпускник Кингс-колледжа Кембриджа.

154
Рецензия ВВ на «Письма Генри Джеймса» под редакцией Перси Лаббока была главной статьей в ЛПТ от 8 апреля 1920 года и, разумеется, анонимной. 14 апреля А.Б. Уокли в своей колонке в «Times», обсуждая книгу, уделил много места статье из ЛПТ, в которой он обнаружил «некоторый очень неприятный маньеризм» автора. «Даже самые безупречные женщины, – писал он, – сентиментальничают со своими друзьями-мужчинами… Если бы одна из этих дам редактировала письма [Генри Джеймса] или рецензировала их, разве любая другая из них не сказала бы: “… бедняжка, она его никогда не понимала”?». Что касается Перси Лаббока, редактора, Уокли задался вопросом, не слишком ли он мрачен.

155
Около тридцати скульптур, в основном из Кот-д’Ивуара и Конго, были выставлены в Книжном клубе Челси в апреле 1920 года. Эта выставка вызвала большой интерес публики.

156
Александр Говард Хэнни (1889–1955) был другом и давним деловым партнером Д.К. Сквайра, арт-критиком в его журнале «London Mercury», а также работал в Книжном клубе Челси. Вероятно, ВВ познакомилась с ним у Сквайров в 1916 году (см. ВВ-П-II, № 810).

157
Настенная табличка, посвященная Генри Джеймсу, похороны которого состоялись в Старой церкви Челси в марте 1916 года, называет его «ценителем и толкователем прекрасного, человеком смелых решений и щедрой преданности». Прах Генри Джеймса был перевезен в Америку.

158
Сэр Эдмунд Уильям Госс (1849–1928) – английский писатель, поэт и критик.

159
Иоганн Себастьян Бах (1685–1750) – немецкий композитор, органист, капельмейстер, музыкальный педагог. Фестиваль Баха проходил в Централ-холле Вестминстера с 16 по 20 апреля 1920 года.

160
Ноэль Оливье (1892–1969) – младшая из четырех сестер Оливье (см. 10 января 1920 г.). Закончив Лондонскую медицинскую школу, она стала врачом в 1917 году. В нее были влюблены Руперт Брук, Адриан Стивен и Джеймс Стрэйчи.

161
Сэр Уолтер (Уолт, Уолти) Ренджли Мейтланд Лэмб (1882–1968) – сокурсник ЛВ и Клайва Белла в Тринити-колледже Кембриджа, преподаватель классики, писатель и переводчик. В 1911 году Лэмб делал предложение ВВ. В 1913 году он стал секретарем президента Королевской Академии художеств; эта должность и позволила ему развить свои таланты придворного.

162
Джулиан Тоби Стивен (1880–1906) – брат Ванессы Белл и Вирджинии Вулф, умерший от брюшного тифа, которым он заразился в Греции. Тоби был сокурсником Уолтера Лэмба в Тринити-колледже Кембриджа.

163
Принц Альберт, будущий король Георг VI (1895–1952) и второй сын короля Георга V, был почетным гостем на ежегодном ужине Королевской Академии художеств, проходившем в Берлингтон-хаусе 1 мая 1920 года. Его речь была посвящена деревенским приметам и потребности народа в искусстве.

164
Дороти Лэмб (1887–1967) – сестра Уолтера Лэмба, британский археолог и писательница.

165
Генри Лэмб (1883–1960) – младший брат Уолтера Лэмба. В 1905 году он бросил изучение медицины и занялся живописью, находясь под сильным влиянием как искусства, так и образа жизни Огастеса Джона (английский художник-постимпрессионист). До войны, во время которой Генри служил в Медицинской службе Вооруженных сил Великобритании и был официальным военным художником, ему покровительствовала Оттолин Моррелл, и в течение нескольких лет он был объектом симпатий Литтона Стрэйчи.

166
Марк Арнольд-Форстер (1920–1981) – сын Кэ Кокс и Уильяма Арнольд-Форстера, родившийся 14 апреля.

167
Крупная независимая музыкальная организация, основанная в Лондоне в 1876 году для исполнения Мессы си минор И.С. Баха. Среди произведений, исполненных 19 апреля «Хором Баха», были три мотета (вокальное многоголосое произведение) без аккомпанемента: «Приди, Иисус, приди!», «Иисусе, моя радость» и «Пойте Господу песню новую».

168
Анна Магдалена Бах (1701–1760) – певица, вторая жена И.С. Баха. Имеется в виду ария «Если ты со мной» из оперы Готфрида Генриха Штельцеля, более известная как № 25 в так называемой «Тетради для Анны Магдалены Бах» 1725 года – одной из двух рукописных тетрадей, которые И.С. Бах подарил жене.

169
Герберт Альберт Лоуренс Фишер (1865–1940) – двоюродный брат ВВ, историк, педагог и либеральный политик. В 1914 году он стал проректором Шеффилдского университета. В конце 1916 года премьер-министр Великобритании назначил его министром образования, и эту должность Герберт Фишер занимал вплоть до роспуска коалиционного правительства в октябре 1922 года.

170
Маргарет Кэролайн Ллевелин Дэвис (1861–1944) – генеральный секретарь Кооперативной женской гильдии с 1899 по 1921 г. Она оказывала сильное влияние на направление политической мысли и деятельности ЛВ после его женитьбы на ВВ и была верным другом для обоих. Маргарет жила в Хампстеде.

171
Джордж Беркли (1685–1753) – епископ Клойна Англиканской церкви Ирландии, философ.

172
Антон Павлович Чехов (1860–1904) – русский писатель, прозаик, драматург, публицист, врач. Сборник избранных писем Чехова в переводе Констанс Гарнетт вышел в начале 1920 года.

173
Брюс Фредерик Каммингс (1889–1919) – английский мемуарист, писавший под псевдонимом В.Н.П. Барбеллион. Его автобиографические «Дневники разочарованного человека» вышли в марте 1919 года.

174
Неизвестно, кого ВВ называет «они». Под книгой Мейнарда Кейнса она, скорее всего, имеет в виду его известную работу «Экономические последствия мира», опубликованную в декабре 1919 года.

175
Это была книга для автографов, ныне утерянная, и в день своего рождения Э.М. Форстер предлагал друзьям оставить в ней поздравительную запись.

176
«Waterman Pen» – крупная компания по производству роскошных перьевых ручек, основанная в 1884 году в Нью-Йорке.

177
Самуил Соломонович Котелянский (1880–1955) – переводчик, издатель и литературовед. Будучи евреем, он приехал в Англию по гранту Киевского университета в 1910 году и никогда не возвращался в Россию. Котелянский был близким другом Кэтрин Мэнсфилд, через которую, вероятно, Вулфы и познакомились с ним, и они вместе перевели несколько работ Чехова. Теперь же, в 1920 году, Котелянский и ЛВ работали над «Воспоминаниями о Льве Николаевиче Толстом» Максима Горького (см. ЛВ-III).

178
Максим Горький (1868–1936) – русский советский писатель, поэт, прозаик, драматург, журналист, публицист и общественный деятель.

179
Кэтрин Мэнсфилд вернулась в их с Марри дом в Хампстеде после семи месяцев, проведенных из-за болезни на берегу Средиземного моря.

180
Генри Уильям Массингем (1860–1924) – журналист, редактор издания «Nation» с 1907 по 1923 г.

181
Генри Ноэль Брэйлсфорд (1873–1958) – социалист и журналист левых взглядов, регулярно публиковавший статьи по международным отношениям.

182
Виктория (1819–1901) – королева Великобритании и Ирландии с 1837 года и до самой смерти. Ее биография авторства Литтона Стрэйчи вышла в 1921 году.

183
Независимое издательство, существовавшее в Лондоне с 1855 по 1987 г., когда оно было куплено американской компанией «Random House».

184
Мэри Рассел Митфорд (1787–1855) – писательница, известная своими детскими произведениями, романтическими поэмами, пьесами и очерками о провинциальной жизни Англии. 5 июля 1811 года мисс Митфорд написала своему отцу по поводу его финансовых трудностей: «Я бы не променяла своего отца… ни на одного мужчину на Земле, даже брось он к моим ногам все золото Перу». Констанс Хилл неверно процитировала эти слова в своей книге «Мэри Рассел Митфорд и ее окружение», которую ВВ рецензировала для выпусков ЛПТ, «Daily Herald» и «Athenaeum» от 6, 26 и 28 мая 1920 года соответственно.

185
Мэри Гамильтон была членом парламента от Блэкберна в 1929–1931 гг.

186
Саксон Сидни-Тернер (см. Приложение 1) работал госслужащим в Казначействе.

187
ЛВ предложили баллотироваться в парламент в 1918 году (см. ВВ-Д-I, 27 июля 1918 г.), но он отказался, а позже согласился стать кандидатом от лейбористов и был выдвинут в мае (см. 26 мая 1920 г. и ЛВ-IV).

188
Рассказ Э.М. Форстера «Сирена», опубликованный в июле 1920 года.

189
Драпировщица, а в рассказе ВВ «Новое платье» – портниха.

190
Леди Синтия Бланш Керзон (1898–1933) – вторая дочь 1-го маркиза Керзона Кедлстонского, первая жена Освальда Мосли, за которого она вышла замуж 11 мая в Королевской капелле Сент-Джеймсского дворца.

191
Сэр Освальд Эрнальд Мосли (1896–1980) – политик, основатель Британского союза фашистов.

192
Ванесса Белл уехала в Италию с Дунканом Грантом и Мейнардом Кейнсом в конце марта, оставив детей на попечение старой кухарки семьи Стивен, Софи Фаррелл, в доме Адриана и Карин (Гордон-сквер 50).

193
Джордж Фредерик Уоттс (1817–1904) – английский художник и скульптор викторианской эпохи. ВВ принадлежал рисунок Уоттса ее матери (Джулии Стивен) в детстве.

194
У Адриана с Карин, урожденной Костелло, было две дочери: Энн (1916–1997) и Джудит (1918–1972).

195
Анна Доротея (Дора) Сэнгер (1865–1955) – жена Ч.П. Сэнгера. Она была высокодуховной женщиной и активным филантропом, страдала от тяжелого артрита. ВВ считала ее черствой.

196
Маргарет (Мадж) Воган (1869–1925) – третья дочь писателя Джона Эддингтона Саймондса. В 1898 году она вышла замуж за кузена ВВ, Уильяма Вогана. В юности ВВ романтизировала и почитала Мадж. В 1920 году Мадж отказалась от аренды Чарльстона на время отъезда Ванессы, чью связь с Дунканом Грантом не одобрял муж Мадж. Ее книга «Дитя Альп» вышла в 1920 году.

197
Томас Фишер Анвин (1848–1935) – английский печатник, основавший издательство «Allen & Unwin».

198
Анонимная рецензия авторства Роберта Линда на роман «День и ночь» вышла в газете «Nation» от 15 мая под заголовком «Трагическая комедиантка». Рецензент заключил, что талант ВВ «настолько великолепен в своем богатстве и качестве, что одна только его половина стоит таланта десятка менее одаренных писателей». Обида ВВ на Г.У. Массингема возникла из-за его слов в «Дневнике странника» в «Nation» от 29 ноября 1919 года (см. ВВ-Д-I, 5 декабря 1919 г.).

199
Флора Вулф (1886–1975) – младшая из трех сестер ЛВ.

200
Джордж Стерджен – школьный учитель, одноклассник Филиппа, брата ЛВ, муж Флоры.

201
Клара Вулф (1885–1934) – вторая из трех сестер ЛВ.

202
Аллюзия на строки поэмы Перси Шелли «Эллада».

203
Энни Чарт была кухаркой у Вулфов в Эшеме в 1914 году и в Хогарт-хаусе во время болезни ВВ в 1915 году. Впоследствии она перешла работать к Мейнарду Кейнсу на Гордон-сквер 46.

204
Анжелика Ванесса Белл (1918–2012) – младший ребенок Ванессы, писательница и художница, впоследствии жена Дэвида Гарнетта – любовника Дункана Гранта.

205
Джулиан Хьюард Белл (1908–1937) – английский поэт, сын Клайва и Ванессы Белл, погибший во время гражданской войны в Испании.

206
Стелла Дакворт (1869–1897) – сводная сестра ВВ и единственная дочь ее матери от первого мужа, который был весьма обеспеченным человеком. Стелла вышла замуж за Д.У. Хиллза в 1897 году и умерла через несколько месяцев от перитонита.

207
См. ВВ-Д-I, 30 октября 1918 г.: «Аликс тоже вернулась… готовая, полагаю, начать свою осеннюю кампанию, в которой Оливер прочит ей победу». Аликс Саргант-Флоренс и Джеймс Стрэйчи поженились 4 июня 1920 года, в ее 28-й день рождения.

208
Уигмор-холл – концертный зал в Лондоне по адресу Уигмор-стрит 36. Вероятно, Саксон пригласил ВВ на концерт, когда в воскресенье пил с ней чай в Хогарт-хаусе. Франко-чешскую программу из произведений Сезара Франка, Дворжака и Равеля исполнил Богемский струнный квартет, более известный как Чешский квартет, с Фанни Дэвис за фортепиано.

209
Оливер Стрэйчи (1874–1960) – госслужащий, работавший шифровальщиком в Министерстве иностранных дел, брат Литтона. Одно время он надеялся стать музыкантом.

210
Леопольд Колин Генри Дуглас Кэмпбелл (1881–1940) был другом ЛВ еще со времен учебы в университете. Во время войны Кэмпбелл служил капелланом, а позже стал викарием в Бакингемшире.

211
Логан Пирсолл Смит (1865–1946) – британский эссеист и критик американского происхождения, выпускник Гарварда и Оксфорда, наиболее известный своими афоризмами и эпиграммами.

212
В мае издательство «Hogarth Press» опубликовало книгу Л.П. Смита «Истории Ветхого Завета», на которую вышло две рецензии: подробная в ЛПТ от 13 мая и короткая в «Athenaeum» от 14 мая 1920 года, – обе неблагосклонные. Реакция на книгу Хоуп Миррлиз «Париж: поэма» варьировалась от осуждения в ЛПТ от 6 мая до одобрения в «Athenaeum» от 21 мая 1920 года.

213
С июня 1920 по январь 1921 года раз в два месяца выходило женское приложение «Times» под названием «Woman’s Supplement». ВВ там ничего не публиковала.

214
По возвращении из Италии 14 мая Ванесса обнаружила, что ее домработница Мэри находится в лазарете, поскольку внезапная смерть матери, отца и возлюбленного, а также тяжелейшая пневмония брата, случившиеся в течение двух недель, совершенно выбили ее из колеи. Горничная поправилась и 18 мая вернулась к работе (см. 8 июня 1920 г.).

215
После отставки из Казначейства летом 1919 года Мейнард Кейнс занялся валютными спекуляциями, в том числе в интересах Дункана Гранта и Ванессы. В Италии они изрядно потратились на картинные рамы, мебель и керамику, но по возвращении в Англию Кейнс обнаружил, что непредвиденный обвал на мировом валютном рынке поставил их всех на грань разорения. Однако ему удалось спасти капитал.

216
Джордж Дуглас Говард Коул (1889–1959) – британский общественный деятель, экономист, социолог, историк, писатель, социалист, член Фабианского общества. Они с женой жили на Брамертон-стрит в лондонском районе Челси.

217
Маргарет Изабель Коул (1893–1980) – английская политическая деятельница-социалистка, писательница и поэтесса. Вместе с мужем она написала более тридцати детективов, а после Второй мировой войны занимала важные посты в лондонской мэрии.

218
Кокни – пренебрежительно-насмешливое прозвище уроженцев Лондона из средних и низших слоев населения, а также один из самых известных типов лондонского просторечия.

219
Дэвид Беверидж Мэйр (1868–1942) – начальник аудиторов Комиссии по государственной службе.

220
Джанет Томпсон Мэйр, урожденная Филипп (1876–1959), – секретарь Лондонской школы экономики с 1920 по 1939 г., директором которой был двоюродный брат ее мужа, Уильям Генри Беверидж. Она вышла за него замуж спустя шесть месяцев после смерти Дэвида Мэйра.

221
Уильям Генри Беверидж (1879–1963) – английский экономист, представитель фабианства.

222
Джордж Бернард Шоу (1856–1950) – выдающийся ирландский драматург и романист, лауреат Нобелевской премии по литературе (1925) и один из наиболее известных ирландских литературных деятелей.

223
Роберт Уилсон Линд (1879–1949) – ирландский писатель, журналист и литературный эссеист, с 1912 года редактор газеты «Daily News» и постоянный автор еженедельных журналов. Именно его ВВ планировала поблагодарить за рецензию (см. 15 мая 1920 г.).

224
Термин, описывающий любой государственный праздник в Великобритании и странах Содружества.

225
Вулфы ходили на игру сборной Англии против команды «Old Cantabs» в лондонском районе Херлингем.

226
Вивиан Новерр Локетт (1880–1962) – полковник британской армии и игрок в поло. Он выиграл золотую медаль для Великобритании на летних Олимпийских играх 1920 года в Антверпене.

227
Шарлотта Манхаймер, урожденная Абрахамсон (1866–1934), – шведская художница и покровительница искусства, кузина ЛВ по материнской линии, жена ЧП Швеции. Она и ее дочь Гертруда приезжали в Англию и в воскресенье обедали у Вулфов.

228
Голсуорси (Голди) Лавс Дикинсон (1862–1932) – британский политолог и философ, преподаватель, писатель. Во время войны он активно работал над созданием Лиги Наций и в 1917 году вместе с другими единомышленниками опубликовал «Предложения по предотвращению будущих войн». Он участвовал в издании газеты «Nation», но не был регулярным автором. Предысторию просьбы см. 5 мая 1920 г.

229
Объединенные английские университеты – избирательный округ, который был представлен в парламенте Соединенного Королевства с 1918 по 1950 г.

230
Американский журнал о политике, литературе и искусстве, основанный в 1914 году. Хвалебная рецензия Констанс Мэйфилд Рурк на романы ВВ «По морю прочь» и «День и ночь» вышла в «New Republic» от 5 мая 1920 года.

231
Кэтрин Мэнсфилд написала ВВ: «Дорогая Вирджиния, очень мило с твоей стороны прислать мне открытку. Да, я вернулась и останусь в Англии до августа. Буду рада, если ты навестишь меня как-нибудь днем, но я стала ужасно скучной». Рассказ Кэтрин «Человек без темперамента» был опубликован в периодическом издании «Art & Letters» весной 1920 года, а позже вошел в ее сборник «Блаженство и другие рассказы» (1920).

232
Род кустарников из семейства Гортензиевые.

233
Имеется в виду станция, которая в то время называлась «Саутхиз и Родмелл»; рядом с ней был железнодорожный переезд. Вулфам нужно было освободить Эшем-хаус для Фрэнка Ганна.

234
Город в Англии, административный центр графства Восточный Сассекс.

235
Фрэнк Ганн – управляющий на ферме миссис Д.Д. Хопер, владелицы также Эшем-хауса.

236
Порода скотогонных и сторожевых собак, выведенная в Великобритании.

237
Преподобный Уолтер Вебб Томас был приходским священником в церкви Саутхиза. Он жил с женой и двумя сестрами.

238
В воскресенье (30 мая) город Лут графства Линкольншир накрыл сильнейший ливень. В результате наводнения погибло более двадцати человек, а материальный ущерб оценивали в сумму от четверти до полумиллиона фунтов стерлингов.

239
Поэма Джона Миддлтона Марри «Корица и Анжелика» («К чему эти названия продуктов?» – спрашивал Т.С. Элиот) вышла весной 1920 года. Эссе «Крах воображения», написанное в 1918 году, вошло в сборник статей Марри «Эволюция интеллектуала» (1920).

240
Олдос Леонард Хаксли (1894–1963) – английский писатель, новеллист и философ, автор известного романа-антиутопии «О дивный новый мир». Его сборник «Леда и другие стихи» вышел в мае 1920 года. Хаксли был одним из ассистентов Марри в редакции журнала «Athenaeum» с апреля 1919 по октябрь 1920 года.

241
См. 10 апреля 1920 года. Рассказ Кэтрин Мэнсфилд «Прелюдия» был напечатан Вулфами вручную и опубликован в июле 1918 года.

242
Рецензия Кэтрин Мэнсфилд на «День и ночь» вышла в «Athenaeum» от 26 ноября 1919 года (см. ВВ-Д-I, 28 ноября 1919 г.). О романе она также написала Марри: «Мне он не нравится. Мое личное мнение таково: он лжив в своей основе».

243
Имеется в виду день проведения традиционных скачек на ипподроме Эпсом-Даунс в графстве Суррей.

244
Ида Констанс Бейкер (1888–1978) – сокурсница Кэтлин Мэнсфилд Бичем в Квинс-колледже и с тех пор ее преданная подруга. Кэтрин Мэнсфилд и Лесли Мур – имена, которые они выбрали себе еще в школе и использовали в качестве псевдонимов.

245
Кэтрин Мэнсфилд провела четыре месяца в Оспедалетти на Итальянской Ривьере в нескольких милях от французской границы с Идой Бейкер, своей верной, но интеллектуально не вполне адекватной спутницей, буквально стоя на пороге смерти. Кризис отчаяния случился после рождественского визита Марри, когда Кэтрин поняла, что его поддержки недостаточно для удовлетворения ее эмоциональных и физических потребностей (см. «Кэтрин Мэнсфилд: мемуары Лесли Мур» и «Кэтрин Мэнсфилд: дневники и письма» под редакцией К.К. Стэда). Сидни Уотерлоу, кузен Кэтрин, жил в их доме с Марри, пока она отсутствовала.

246
В феврале издательство «Constable & Co» согласилось опубликовать сборник рассказов КМ. Он вышел в декабре 1920 года под названием «Блаженство и другие рассказы».

247
Марджори Флоренс Мадан, урожденная Нобл (1896–1987), – старшая дочь Сакстона Уильяма Армстронга Нобла, богатого директора оружейных фирм и его жены Селии, известной хозяйки и покровительницы искусств. В 1919 году Марджори Нобл вышла замуж за Джеффри Спенсера Мадана. Их дочь родилась в декабре 1920 года. Они жили в старом поместье (ныне снесенном) в районе Уиттон, недалеко от Хаунслоу (крупный пригородный город в западном Лондоне).

248
Этель Маргарет Арнольд (1865–1930) – журналистка, писательница, суфражистка, эксцентричная младшая сестра миссис Хамфри Уорд.

249
Миссис Сакстон-Нобл, урожденная Селия Брюнель Джеймс (1871–1961), была женой богатого директора оружейных фирм, известной хозяйкой и меценаткой.

250
Ее Высочество принцесса Мария Луиза Шлезвиг-Гольштейнская (1872–1956) – внучка королевы Виктории. После аннулирования своего брака в 1900 году она посвятила жизнь благотворительности. В конце войны Ноблы предложили ей пожить в Кент-хаусе в Найтсбридже, и она провела там два года.

251
Королевская Академия художеств – наиболее влиятельная и авторитетная ассоциация художников Великобритании, основанная в 1768 году.

252
Джеффри Спенсер Мадан (1895–1947) – писатель, автор афоризмов, коллекционер, муж Марджори Нобл.

253
Лондонская национальная галерея – музей в Лондоне на Трафальгарской площади, содержащий более 2000 образцов западноевропейской живописи XIII–начала XX века.

254
Чайные комнаты, находившиеся в Лондоне на Нью-Бонд-стрит 63.

255
Больница в центре Лондона, специализирующаяся на гериатрической и психиатрической помощи. Все тяжелые утраты Мэри (см. 20 мая 1920 г.), домработницы Ванессы, оказались выдумкой (см. КБ-II).

256
Район в центре Лондона.

257
Улица в центре Лондона.

258
Этот образ есть в романе ВВ «Комната Джейкоба»: «Уже совсем вечером у каменной стены Лондонского Союза и банка Смита сидит на складном табурете слепая старая женщина, прижимает к себе коричневую дворняжку и горланит песни не ради медяков, нет, а просто из глубины своего веселого, буйного сердца – грешного, задубевшего сердца…» (в пер. М. Карп).

259
Район в центре Лондона.

260
Населенный пункт в районе Виндзор и Мейденхед графства Беркшир в 40 км от Лондона.

261
Железная дорога, существовавшая в Англии до 1948 года.

262
Эмили Лина Миррлиз, урожденная Монкрифф (1861–1948), – мать Хоуп Миррлиз.

263
Пятизвездочный отель на Букингем-Пэлас-роуд напротив Королевских конюшен.

264
Выставка Роджера Фрая проходила в Независимой галерее по адресу Графтон-стрит 7а. Он выставлял 114 работ и к 20 июня продал только одну картину и пять небольших набросков.

265
«Апостолы» – интеллектуальное общество Кембриджского университета, основанное в 1820 году.

266
Джордж Эдвард Мур (1873–1958) – английский философ, родоначальник аналитической философии, выпускник Тринити-колледжа, а впоследствии лектор нравственных дисциплин (1911–1925) и профессор философии в Кембридже. Его наиболее важная работа «Принципы этики» (1903) оказала сильное влияние на собратьев по обществу «Апостолов», на ежегодном ужине которого ЛВ и Мур присутствовали 17 июня. Мур женился в 1916 году, а его старший сын Николас родился в ноябре 1918 года.

267
Джозеф Конрад (1857–1924) – английский писатель польского происхождения, мастер морского романа. Рецензия ВВ (под названием «Разочарованный романтик») на его книгу «На отмелях» вышла в ЛПТ от 1 июля 1920 года. ВВ делает вывод, что роман в целом неудачен, «поскольку мистер Конрад попытался использовать романтику, но вера в нее подвела его на полпути».

268
ВВ не опубликовала свое мнение о пьесе Д.М. Марри «Корица и Анжелика» и рассказе Кэтрин Мэнсфилд «Человек без темперамента»; рецензия ВВ (под названием «Ум и молодость») на сборник рассказов «Лимбо» Олдоса Хаксли вышла в ЛПТ от 5 февраля 1920 года.

269
Джанет Элизабет Кейс (1863–1937) – историк античности, преподавательница греческого языка и защитница прав женщин, пацифистка. С 1902 года Джанет в течение нескольких лет преподавала греческий язык ВВ и стала ее близкой подругой. Джанет жила со своей сестрой Эмфи в Хампстеде, но из-за слабого здоровья ей пришлось переехать в деревню.

270
Бенвенуто Челлини (1500–1571) – итальянский скульптор, ювелир, живописец.

271
Барбара Багеналь (1891–1984) – художница, связанная с членами группы «Блумсбери». Будучи очень красивой и добродушной, она привлекла внимание Саксона Сидни-Тернера, который был всю жизнь в нее безответно влюблен. Барбара недолго работала у Вулфов наборщицей текстов в «Hogarth Press», а в начале 1918 года вышла замуж за Николаса Багеналя, который в то время служил в Ирландской гвардии, а летом 1920 года заканчивал обучение в сельскохозяйственном колледже. Их дочь Джудит родилась в 1918 году.

272
Николас (Ник) Бьюшамп Багеналь (1891–1973) – выпускник Кингс-колледжа Кембриджа. По окончании учебы он поступил на службу в Саффолкский полк и в 1916 году перевелся в Ирландскую гвардию.

273
Элис Рассел, урожденная Пирсолл Смит (1867–1950), – первая жена Бертрана Рассела. Танцы, организованные Элис и «тетей Лу» (родственница Карин Стивен), проходили 26 июня в доме Стивенов по адресу Гордон-сквер 50, где также жила Ванесса.

274
Рассказ Э.М. Форстера «Сирена», напечатанный Вулфами вручную и обтянутый мраморной бумагой, был опубликован в июле 1920 года.

275
Офис издательства находился по адресу Адельфи-Террас 10, где, возможно, и проходил обед.

276
Эзра Уэнстон Лумис Паунд (1885–1972) – американский поэт, переводчик и литературный критик, один из основоположников модернистской литературы наряду с Элиотом и Джеймсом Джойсом.

277
Вероятно, рассказ ВВ «Ненаписанный роман».

278
Сидни Шифф (1868–1944) – богатый покровитель художников и деятелей искусства, который вместе со своей женой Вайолет подружился с Кэтрин Мэнсфилд и пытался помочь ей деньгами. Он публиковал романы под псевдонимом Стивен Хадсон, переводил на английский язык книги известных писателей, в том числе Марселя Пруста, а также финансировал периодическое издание «Art & Letters».

279
Рецензия ВВ на постановку «Вишневого сада» Чехова вышла в журнале «New Statesman» от 24 июля 1920 года; ее рецензия (под названием «Горький о Толстом») на книгу «Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом» Максима Горького, выпущенную издательством «Hogarth Press», вышла анонимно в «New Statesman» от 7 августа 1920 года.

280
Рэй Стрэйчи (1887–1940) – феминистка, политик, математик, инженер и писательница, неутомимый борец за права женщин; старшая сестра Карин Стивен и вторая жена Оливера Стрэйчи. Полемичный «Билль о перьях» – закон, направленный на ограничение ввоза в Великобританию экзотических птиц и перьев, после долгих поправок и задержек получил королевское одобрение в июле 1921 года. ВВ все же занялась этим вопросом для Рэй, которая в 1920–1923 гг. была редактором издания «Woman’s Leader», выпустившего «Билль о перьях» авторства ВВ (см. Приложение 2) 23 июля 1920 года.

281
Речь о доме в деревне Зеннор графства Корнуолл – ВВ считала этот район почти своим личным местечком.

282
Вечеринка Ванессы была в среду 21 июля; ЛВ нездоровилось, и он не пошел.

283
Джейн Мария Стрэйчи (1840–1928) – суфражистка и писательница, жена генерал-лейтенанта, сэра Ричарда Стрэйчи (1817–1908). У них было 13 детей, 10 из которых дожили до совершеннолетия.

284
Дедами ВВ были сэр Джеймс Стивен (1789–1859) – «мистер обер-секретарь Стивен» из Министерства по делам колоний, – и доктор Джон Джексон (1804–1887) – ведущий врач-англичанин в Калькутте.

285
Индийское народное восстание (1857–1859), или Первая война Индии за независимость, – восстание индийских солдат против колониальной политики англичан. В итоге оно было подавлено, Ост-Индская компания ликвидирована, а Индия перешла под прямую юрисдикцию английской королевы.

286
Сборник рецензий и статей Клайва Белла «Халтурщики», в предисловии к которому автор называет ВВ «одной из трех наших лучших современных романистов», вышел в мае 1918 года.

287
Энни Евфимия Лэмб, урожденная Форрест (1887–1957), – жена художника Генри Лэмба, от которого он ушла через два года после брака в 1907 году; они развелись только в 1927 году. Женщина неотразимой красоты и привлекательности, она вела богемный образ жизни, меняя любовников как перчатки. Один из них, чью фамилию Тертон она себе взяла, погиб на войне.

288
Жена фермера из Родмелла, исполнявшая в отсутствие Нелли обязанности кухарки в Монкс-хаусе.

289
Город в Восточном Сассексе на побережье Ла-Манша.

290
Роман Мигеля де Сервантеса (1547–1616) «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».

291
«Le Livre de Goha le Simple» (1919) – роман, написанный на французском языке двумя египтянами: Альбертом Адесом и Альбертом Йосиповичем. ВВ его посоветовал Роджер Фрай.

292
Дэвид Юм (1711–1776) – философ эпохи шотландского Просвещения, историк, экономист, библиотекарь и эссеист, который наиболее известен своей очень влиятельной системой философского эмпиризма, скептицизма и натурализма.

293
В отсутствие канализации люди имели специальный шкаф или отдельное помещение с ведром для отходов. В изобретенной Генри Моулом системе использовался металлический контейнер, как и в системе с ведрами, а экскременты засыпали небольшим количеством смеси торфа, сухой земли и золы, чтобы сразу устранить любые запахи. Желтой суспензией называется взвесь оксида ртути в воде, приготовленная путем добавления раствора хлорида ртути в известковую воду и использовавшаяся в качестве антисептического средства.

294
Ричард Арбластер был жителем Родмелла.

295
Так Вулфы называли заброшенные фермерские постройки на холмах Телскомба.

296
Ральф Партридж, изначально изучавший классику, вернувшись в Оксфорд в 1919 году, получил диплом с отличием по английской литературе; теперь же, год спустя, он думал, чем ему заняться, и, несомненно, идею о том, что он может принять участие в развитии издательства «Hogarth Press», подкинул Литтон Стрэйчи.

297
Дама Эмили Роза Маколей (1881–1958) – английская писательница, награжденная Орденом Британском империи. Ее книга «Поттеризм» вышла в 1920 году.

298
Кэтрин Уилмот (1773–1824) – ирландская путешественница и мемуаристка.

299
Нелли Сесил, урожденная леди Элеонора Лэмбтон (1868–1956), – третья дочь 2-го графа Дарема, в 1899 году вышедшая замуж за лорда Роберта Сесила. Нелли страдала сильной глухотой. Они c ВВ познакомились примерно в 1902 году, и обе разделяли страсть и профессиональный интерес к искусству и ремеслу письма.

300
Портовый город в Восточном Сассексе.

301
Артур Клаттон-Брок (1868–1924) – эссеист, журналист и художественный критик газеты «Times», автор книги «Шелли: литератор и поэт» (1909) и других работ философского направления. Он был другом Клайва Белла и женился на Эвелин Вернон-Харкорт в 1903 году.

302
Пригородный район Лондона на южном берегу Темзы между Кью и Барнсом.

303
Железнодорожный вокзал в Лондоне, второй по загруженности после Ватерлоо.

304
Г.У. Массингем, публиковавшийся в «Nation» под псевдонимом «Странник», в выпуске от 10 июля 1920 года приписал недавнее поражение «Билля о перьях» в парламенте тщеславию женщин. Ответ («стрелу») ВВ см. в Приложении 2.

305
Джейн Остин (1775–1817) – английская писательница, провозвестница реализма в британской литературе.

306
Шарлотта Бронте (1816–1855) – английская поэтесса и романистка.

307
Уильям Мейкпис Теккерей (1811–1863) – английский писатель-сатирик, мастер реалистического романа.

308
Длинная и низкая деревянная хижина с надписью «Отверженные», нарисованной на ней предыдущими жильцами (военными), была перевезена и вновь собрана Дунканом и Ванессой за стеной сада в Чарльстоне для использования в качестве студии (см. ВВ-П-II, № 1122).

309
Владелец трактира «Abergavenny Arms» в Родмелле.

310
Отрывки из первого тома «Автобиографии» Марго Асквит (см. 6 марта 1920 г.) появились в газете «Sunday Times» в преддверии публикации книги в октябре 1920 года. Они касались ее жизни до брака с либеральным политиком Г.Г. Асквитом, привлекли большое внимание и вызвали критику за откровенность, путаницу и даже неточность воспоминаний об известных людях.

311
Город и коммуна во Франции.

312
Освальд Мосли (см. 11 мая 1920 г.) стал парламентским представителем Союза Лиги Наций, и в 1920 году тесно сотрудничал с лордом Робертом (Бобом) Сесилом.

313
Верхняя одежда, напоминающая женское платье, традиционная для сельских рабочих, особенно пастухов и извозчиков, в некоторых частях Англии и Уэльса в XVIII веке.

314
Джеймс Стэйси – фермер на пенсии, сын Джеймса Стэйси из поместья Суонборо, – умер 17 августа 1920 года в возрасте пятидесяти лет и был похоронен в Кингстоне, недалеко от Льюиса, 20 августа. Он начал заниматься сельским хозяйством в Родмелле в 1894 году и стал ведущим фермером Восточного Сассекса.

315
Род травянистых растений.

316
ВВ не рецензировала «Блаженство». Кэтрин Мэнсфилд вернулась в Ментон (курортный город во Франции) 13 сентября 1920 года.

317
Джон Мильтон (1608–1674) – английский поэт, политический деятель и мыслитель, автор политических памфлетов и религиозных трактатов.

318
Зигфрид Лорейн Сассун (1886–1967) – английский писатель и поэт, участник Первой мировой войны. Он служил офицером на протяжении всей войны, опыт в которой побудил его на публичный протест против неэффективности ведения ее политиками с последующим затягиванием. Сассун опубликовал два сборника стихов и стал литературным редактором социалистической газеты «Daily Herald».

319
Джаспер Боттен – фермер из Родмелла.

320
Д.К. Сквайр (см. 17 января 1920 г.), будучи страстным игроком в крикет, собрал особую команду (под названием «Инвалиды») из друзей и коллег-литераторов, бросавших вызов деревенским командам и обычно проигрывавших им. Родмелл был популярным местом проведения матчей благодаря щедрому гостеприимству австралийского друга Сквайра – Д.М. Эллисона (см. 15 сентября 1920 г.), местного землевладельца.

321
Герберт Джордж Уэллс (1866–1946) – английский писатель и публицист, представитель критического реализма.

322
Софокл (около 496–406 до н.э.) – афинский драматург, трагик.

323
Дэвид Герберт Лоуренс (1885–1930) – один из ключевых английских писателей начала XX века. Его наиболее известный роман «Любовник леди Чаттерлей» был долгое время запрещен из-за непристойности.

324
Сэмюэл Джонсон (1709–1784) – английский литературный критик, лексикограф и поэт эпохи Просвещения, страдавший синдромом Туретта. После получения докторской степени в Оксфорде его стали называть «доктором Джонсоном».

325
Мари де Рабютен-Шанталь, маркиза де Севинье (1626–1696) – французская писательница, автор «Писем» – самого знаменитого в истории французской литературы эпистолярия.

326
Томас Бабингтон Маколей (1800–1859) – британский государственный деятель, историк, поэт и прозаик викторианской эпохи.

327
Маргарита Гардинер, графиня Блессингтон (1789–1849) – ирландская писательница, хозяйка литературного салона, мемуаристка, чье остроумие и богатство принесли ей известность в обществе. Ее путешествия с мужем и любовником (графом д’Орсэ) послужили материалом для нескольких томов, включая самый известный – «Беседы с лордом Байроном» (1834).

328
У Сент-Джона и Мэри Хатчинсон был небольшой загородный дом (ферма Элеонор) в деревне Вест-Виттеринг в Западном Сассексе.

329
Сэр Льюис Амхерст Селби-Бигдж (1860–1951) – британский госслужащий, барристер, ученый, постоянный секретарь Министерства образования (1911–1925). Прогулка по холмам привела Литтона и ВВ в Кингстон, где жил Амхерст и где они встретили его невестку (см. ВВ-П-II, № 1145).

330
Дорожная сеть, созданная римлянами для быстрого передвижения войск, торговых караванов и курьеров. Вероятно, так Вулфы называли прямую дорогу вдоль вершины холма.

331
Историю Ника-Барбары-Саксона см. в книге ВВ-Д-I.

332
Граф Витторио Альфьери (1749–1803) – итальянский поэт и драматург.

333
Уильям Харрелл Мэллок (1849–1923) – английский писатель. ВВ возвращала его книгу «Мемуары о жизни и литературе», опубликованную в 1920 году.

334
Джеймс Мюррей Эллисон (1877–1929) – австралиец, который последовательно становился менеджером по рекламе изданий «Times», «Daily Telegraph» и компании «Allied Newspapers Ltd.». Он владел домом Хилл-Фарм-хаус и большим участком земли в Родмелле, а во время войны получил контроль над еженедельником «Land and Water», который впоследствии был включен в состав издания «Field». Эллисон являлся другом Д.К. Сквайра и членом его литературно-крикетного кружка (см. 31 августа 1920 г.).

335
Британский ежемесячный журнал о сельском хозяйстве и полевых видах спорта, основанный в 1853 году.

336
Кристофер Дин был местным строителем, колесным мастером и кузнецом в Родмелле.

337
Деревня и гражданский приход в округе Льюис в Восточном Сассексе.

338
Вечеринка миссис Даррант в седьмой главе «Комнаты Джейкоба», то есть примерно в середине книги.

339
Перси Уиндем Льюис (1882–1957) – английский художник, писатель и теоретик искусства. Его первый роман «Тарр» был опубликован в июле 1918 года в журнале «Egoist», редактором которого на тот момент все еще являлся Т.С. Элиот.

340
Роберт (Робин) Джон Грот Мэйр (1869–1947) – госслужащий, выпускник Кингс-колледжа Кембриджа, член общества «Апостолов», помощник секретаря Министерства образования. Он был женат на Беатрисе Майнерцхаген (1885–1971). Мэйры взяли на себя аренду дома Литтл-Талленд-хаус в Фирле, после того как ВВ переехала из него в Эшем-хаус.

341
Уильям Вордсворт (1770–1850) – английский поэт-романтик.

342
Этот проект развился в незаконченную стихотворную драму «Суини-агонист», фрагменты которой были опубликованы в журнале «New Criterion» в 1926–1927 гг., а затем в виде книги в 1932 году.

343
«Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока» – стихотворение (1911), впервые опубликованное издательством «Egoist Press Ltd.» в сборнике «Пруфрок и другие наблюдения» в 1917 году.

344
Вулфы думали, публиковать ли роман Джойса, еще в 1918 году, когда мисс Уивер принесла им неоконченную версию (см. ВВ-Д-I, 10 и 18 апреля 1918 г.). Их собственная типография была слишком мала для подобной задачи, поэтому ЛВ попытался найти коммерческое издательство, которое взялось бы за это, но, как и сама мисс Уивер, потерпел неудачу. Риск судебного разбирательства за публикацию того, что, несомненно, могли счесть непристойным, был слишком велик. «Улисс» впервые был вышел в Париже в 1922 году.

345
Джон Ивлин (1620–1706) – английский писатель, мемуарист, садовод и коллекционер.

346
Арнольд Беннетт (1867–1931) – английский писатель, журналист и драматург, литературный критик. Его сборник эссе, посвященный современному обществу и, в частности, «женщинам из высшего класса и тем, которые… подражают высшему классу», был опубликован под названием «Наши женщины» в сентябре 1920 года и привлек большое внимание прессы. Его основным аргументом было то, что «интеллектуально и творчески мужчины превосходят женщин».

347
ВВ отправилась в Чарльстон в среду 22 сентября; ЛВ приехал на следующий день, и после чая Вулфы вернулись домой к обеду.

348
Рассказ Литтона Стрэйчи о путанице, вызванной Чарльстонским временем, можно прочесть в книге Майкла Холройда «Биография Литтона Стрэйчи».

349
24 сентября шахтеры, которые в начале месяца угрожали забастовкой, объявили об отсрочке протеста на неделю. На следующий день в «Times» появилась заметка под заголовком «Пространство для маневра». В том же номере было опубликовано заявление правительства о том, что «ввиду возможной забастовки угольщиков» переход с летнего времени на гринвичское (обычно в ночь на 27 сентября) будет отложен до 25 октября.

350
О ВВ и Джоне Ивлине см. 10 ноября 1920 г. Увлеченность ВВ «Женщинами», возникшая после шумихи вокруг книги Арнольда Беннетта «Наши женщины» (см. 26 сентября 1920 г.), была дополнительно подогрета Дезмондом Маккарти в журнале «New Statesman» от 2 октября и вылилась в два ее письма, которые появились в выпусках от 9 и 16 октября 1920 года (см. Приложение 3). Марри опубликовал рассказ ВВ «Реальные предметы» в «Athenaeum» от 22 октября.

351
Так ВВ и ЛВ называли мир журналистики и пропаганды, а также использовали это слово в качестве эквивалента «Груб-стрит» (пристанище литературных писак), но с намеком на социальную неполноценность.

352
Джеральд де л’Этан Дакворт (1870–1937) – младший из сводных братьев ВВ. В 1898 году после учебы в Кембридже он основал собственное издательство, а в 1915 году выпустил первый роман ВВ «По морю прочь». Первый тираж романа «День и ночь», опубликованного Джеральдом в октябре 1919 года, составил 2000 экземпляров, а в 1920 году, несмотря на опасения ВВ, последовало второе издание – 1000 штук.

353
Арнольд Стивенсон Раунтри (1872–1951) – либеральный ЧП от Йорка и директор издательства «Westminster Press», которое выпускало «Nation» и другие либеральные газеты.

354
Годовое жалованье ЛВ в качестве редактора «International Review» составляло ?250, и эту ставку сохранили за ним, когда произошло слияние с другим периодическим изданием Арнольда Раунтри – с ежемесячником «Contemporary Review». В 1920–1921 гг. ЛВ регулярно публиковал там раздел под названием «Мир наций: факты и иностранные дела»; в 1922 году раздел заменили ежемесячной статьей под названием «Иностранные дела», за что он получал ?200 в год (см. ЛВ-IV).

355
Майор Бартл Грант (1856–1924) – отец Дункана Гранта, военный в отставке, человек самых разных интересов, в том числе кулинар. По инициативе Ванессы он организовал централизованную кухню, чтобы собирать продукты с жильцов дома 50 по Гордон-сквер, готовить еду, а затем разносить ее по разным столовым в специальных контейнерах, сохраняющих тепло. Эта схема просуществовала недолго.

356
Преподобный Джеймс Боуэн Хоксфорд был пастором Родмелла с 1897 года и до самой смерти в 1928 году.

357
Печатник, владелец небольшого независимого предприятия «Prompt Press», находившегося по соседству с Вулфами на Дюк-стрит в Ричмонде.

358
Из этого списка издательство «Hogarth Press» в течение 1921 года выпустило «Рассказы о Востоке» ЛВ, «Понедельник ли, вторник» ВВ и «Записки Антона Чехова вместе с Воспоминаниями о Чехове» Максима Горького в переводе С.С. Котелянского и ЛВ. Задуманная книга поэзии Стефана Малларме в переводе Роджера Фрая была опубликована лишь посмертно и другим издательством в 1936 году. До 1923 года Вулфы не публиковали Элиота, а Литтона Стрэйчи не печатали никогда.

359
Мервин Арнольд-Форстер (1888–1927) – младший брат Уильяма Арнольд-Форстера; его «рифмы» не печатались издательством «Hogarth Press», но были выпущены посмертно и частным образом.

360
Балладная пьеса в трех действиях, написанная в 1727 году Джоном Геем и вновь поставленная с большим успехом в Лирическом театре Лондона (район Хаммерсмит) в 1920 году.

361
Теренс Джеймс МакСуини (1879–1920) – ирландский писатель, драматург и политик. Он был избран лорд-мэром Корка во время Ирландской войны за независимость в 1920 году, арестован британским правительством за подстрекательство к мятежу и заключен в тюрьму Брикстон. Его смерть утром 25 октября после 74 дней голодовки привлекла международное внимание к нему и к ирландской республиканской кампании.

362
ВВ ходила на еще один частный концерт (см. 26 января 1920 г.), проходивший в доме некой миссис Брюс напротив Музея естественной истории в Южном Кенсингтоне, вероятно, в воскресенье 31 октября.

363
Леди Роберт Сесил (см. 17 августа 1920 г.) пришла на чай и осталась на ночь в Хогарт-хаусе 3 ноября. Вероятно, она была лично знакома с двумя писателями, которых ВВ упоминает далее в тексте.

364
Уолтер Джон Де Ла Мар (1873–1956) – английский поэт, писатель и романист, наиболее известный работами в жанрах фантастики и детской литературы.

365
Мэри Элизабет Кольридж (1861–1907) – британская писательница и поэтесса, которая также писала эссе и рецензии.

366
В пятницу 5 ноября Вулфы ужинали с Флорой и Джорджем Стердженом, а 8 ноября с Роджером Фраем.

367
Филипп Сноуден (1864–1937) – лейбористский политик, канцлер Казначейства, пацифист и защитник отказников по соображениям совести. «В 1920 году Филипп Сноуден попросил меня подготовить книгу для серии “Социальные исследования”, которую выпускала Независимая лейбористская партия… Я написал небольшую книгу под названием «Социализм и кооперация», за которую мне заплатили ?25» (из книги ЛВ-IV).

368
Рецензия ВВ (под названием «Джон Ивлин») на книгу «Ранняя жизнь и образование Джона Ивлина, 1620–1641» с комментариями Г. Мейнарда Смита вышла на передовице ЛПТ от 28 октября 1920 года. В следующем номере (4 ноября) мистер Мейнард Смит подробно изложил замечания к рецензенту и посоветовал «не писать на тему, которая вас не интересует и о которой вы знаете очень мало, поскольку это всегда пустая трата времени». ВВ, как «Ваш рецензент», ответила в номере от 11 ноября и признала «три промаха в четырех колонках». За свои «хронологические ошибки» она извинилась.

369
Диалог Платона, посвященный проблеме любви.

370
Хелен Марджери Уотерлоу (1883–1973) – вторая жена сэра Сидни Уотерлоу. «Доукс» – ее прозвище среди блумсберийцев. Ее третий ребенок (Джудит) родилась 7 февраля 1921 года; старшими детьми были Шарлотта (1915–2011) и Джон (см. 1 ноября 1924 г.).

371
Овдовевшая мать Дезмонда Маккарти была французской гугеноткой по происхождению, хотя немкой от рождения; она была богатой и скупой.

372
ЛВ с Котелянским переводили «Записки Антона Чехова вместе с Воспоминаниями о Чехове» Максима Горького. Эта книга была опубликована издательством «Hogarth Press» летом 1921 года.

373
Причины разлада неизвестны.

374
Джейн Эллен Харрисон (1850–1928) – историк античности, лингвист, феминистка, преподавательница классической археологии в Ньюнем-колледже Кембриджа. К старости она сблизилась со своей студенткой Хоуп Миррлиз, и они вместе жили в Париже и Лондоне, после того как Джейн ушла на пенсию в 1922 году.

375
Рецензия ВВ (под названием «Постскриптум или прелюдия?») на книгу Д.Г. Лоуренса «Пропавшая девушка» вышла в ЛПТ от 2 декабря 1920 года.

376
Эдит Ситуэлл (1887–1964) – дочь эксцентричного сэра Джорджа Ситуэлла, писателя и консервативного политика, аристократка, поэтесса и редактор «Wheels» – ежегодной антологии анти-георгианской поэзии.

377
Глэдис Мари Спенсер-Черчилль (1881–1977) – франко-американская аристократка и светская львица, любовница, а затем – после десятилетнего сопротивления Консуэло Вандербильт разводу – вторая жена 9-го герцога Мальборо. Пруст писал о ней, что никогда не встречал девушку «такой красоты и доброты, такого великолепного ума и очарования».

378
Книга Т.С. Элиота «Священный лес: эссе о поэзии и критике» была опубликована в ноябре 1920 года; в ней содержалось несколько эссе, посвященных стихотворной драме.

379
Роберт Тревельян жил со своей женой Элизабет в Шиффолдс-хаусе недалеко от холма Лейт-Хилл, где растет много хвойных деревьев.

380
Генри Нортон (см. 24 января 1920 г.), который был блестящим учеником Бертрана Рассела в Кембридже и от которого ожидали выдающихся достижений в области математики, все чаще страдал от чувства неполноценности и депрессии.

381
Сэр Морис Крейг (1866–1935) – британский врач и пионер в лечении психических заболеваний; он был психиатром ВВ в течение двадцати двух лет, а также лечил будущего короля Эдуарда VIII.

382
Элизабет (Бесси) де Амори ван дер Ховен (1874–1957) – жена Роберта Тревельяна с 1900 года.

383
Вероятно, Артур Август Уильям Гарри Понсонби, 1-й барон Понсонби Шелбредский (1871–1946) – политик, писатель, общественный деятель и пацифист.

384
Заседание Мемуарного клуба состоялось 17 ноября; Вулфы перед этим ужинали с Маккарти. Вкладом ВВ, возможно, был очерк «Гайд-Парк-Гейт 22»). Следующее заседание, вероятно, состоялось 8 декабря.

385
Сэмюэл Тейлор Кольридж (1772–1834) – английский поэт-романтик, критик и философ.

386
Первое эссе в книге Т.С. Элиота «Священный лес» начинается словами: «Кольридж был, возможно, величайшим из английских критиков»; рецензия ЛВ на этот сборник вышла под заголовком «Назад к Аристотелю» в «Athenaeum» от 17 декабря 1920 года.

387
Невестой Джеральда Дакворта была Сесиль – дочь Чарльза Скотта-Чада из Норфолка. Она была намного моложе пятидесятилетнего жениха.

388
Арнольд Джозеф Тойнби (1889–1975) – английский историк, социолог, философ истории и культуролог, работавший в правительственном департаменте. В 1913 году он женился на Розалинде (1890–1967), дочери профессора Гилберта Мюррея. Вулфы ужинали у Тойнби 29 ноября.

389
Некогда существовавшая гостиница в Лондоне на улице Феттер-лэйн.

390
Книга Роджера Фрая «Видение и замысел» вышла в конце ноября 1920 года; другими книги, которые имеет в виду ВВ, были «Блаженство», «Аспекты литературы» и «Священное дерево».

391
Лаокоон – персонаж древнегреческой мифологии, жрец бога Аполлона. Вероятно, ВВ имеет в виду скульптурную композицию «Лаокоон и его сыновья».

392
После свадьбы в июне Джеймс и Аликс Стрэйчи уехали в Вену изучать психологию и проходить анализ у Фрейда, а Ральф Партридж занял их комнаты в доме 41 по Гордон-сквер. Вулфы ходили туда на чай и встретили Литтона 10 декабря.

393
Рецензия Роберта Линда «Погребенный заживо» на книгу Т.С. Элиота «Священный лес» вышла в приложении к газете «Nation» от 4 декабря 1920 года. Линд назвал Элиота «скорее гробовщиком, чем критиком» и оспорил его мнение о том, что «Гамлет» является «художественным провалом».

394
Молли Гамильтон собиралась стать помощницей Филиппа Гиббса, взявшего на себя обязанности редактора «Review of Reviews» – некогда авторитетного еженедельника, который планировали возродить.

395
Памятник, считающийся надгробным, но находящийся там, где нет останков покойного, своего рода символическая могила. 11 ноября 1920 года король Георг V открыл Кенотаф в Уайтхолле (мемориал в ознаменование окончания Первой мировой войны), после чего состоялась торжественная церемония погребения неизвестного солдата в Вестминстерском аббатстве. ЛВ отметил в своих записях: «На улицах не протолкнуться из-за неизвестного солдата».

396
Под «Адом» ВВ, возможно, имеет в виду какую-то сцену из «Божественной комедии» Данте.

397
Джон Дэвис Бересфорд (1873–1947) – плодовитый английский писатель. Рецензия ВВ на его книгу «Революция» вышла в ЛПТ от 27 января 1921 года.

398
См. ВВ-П-II, № 1156. Рецензия на книгу КМ «Блаженство и другие рассказы» вышла в ЛПТ от 16 декабря.

399
Британская литературная премия, основанная в 1919 году.

400
Ежемесячный литературный журнал, выходивший в Нью-Йорке с 1840 по 1929 г. Его редактор, Скофилд Тайер (см. 22 июля 1923 г.), был другом Т.С. Элиота.

401
Оливер и Рэй Стрэйчи ужинали у Вулфов 13 декабря.

402
Луиза Крейтон (1850–1936) – британская писательница, автор книг на исторические и социально-политические темы, активистка, борец за права женщин и увеличение их представительства в Англиканской церкви. После смерти ее мужа Манделля Крейтона, епископа Лондонского, в 1901 году Луизе оказали благосклонность и позволили жить во дворце Хэмптон-корт. Крейтоны были знакомы с родителями ВВ.

403
Рыночный город в графстве Суррей. Летом 1920 года Джанет Кейс и ее сестра Эмфи переехали из Хампстеда в Виндмилл-хаус в деревне Роуледж, недалеко от Фарнема.

404
Гарри Кристофер Минчин (1861–1941) – сосед Кейсов по деревне, писавший обзоры и статьи в несколько газет, школьный учитель, который, по его собственным словам в статье «Кто есть кто», «устал формировать чужие умы и решился на независимость».

405
Британский еженедельный консервативный журнал, основанный в 1828 году.

406
Жена преподобного Джеймса Боуэна Хоксфорда – настоятеля Родмелла в 1896–1928 гг. У них было две дочери: Олив и Боуэн.

407
Английское нетитулованное дворянство, занимающее промежуточное положение между пэрами и йоменами.

408
Скорее всего, имеется в виду бисквит без масла.

409
Форумом был женский клуб с проживанием на Гросвенор-роуд. Никакой информации о танцевальном классе и его участниках нет.

410
Город на южном побережье Англии в Восточном Сассексе.

411
Город в графстве Кент.

412
Джон Уильям Додсон, 2-й барон Монк Бреттон (1869–1933) – британский дипломат, председатель Совета Лондонского графства (главный орган местного самоуправления до 1965 года), землевладелец и местный аристократ в Льюисе. Двое других мужчин, упомянутых в тексте, – «джентри» из Родмелла.

413
До середины XX века в англиканских, католических и пресвитерианских церквях была распространена сдача скамей в аренду семьям или отдельным лицам в качестве основного источника доходов. Рассадка людей прихода свидетельствовала об их социальном статусе (чем ближе к священнику, тем дороже).

414
Лондонский паб на Флит-стрит 22, популярный в то время среди писателей. Вулфы любили посещать его еще с тех пор, как они жили по соседству в Клиффордс-Инн в 1912–1913 гг.

415
Книга Литтона Стрэйчи «Королева Виктория», опубликованная в апреле 1921 года, имела посвящение «Вирджинии Вулф» (см. ВВ-П-II, № 1165).

416
Роман Клайва Белла с Хуаной Гандерильяс длился чуть меньше года. Она была «очень глупой, но невероятно красивой» (см. ВВ-П-II, № 1176).

417
См. ВВ-П-II, № 1164. ВВ пишет Сидни Уотерлоу: «Конечно, я понимаю, что когда человек чувствует себя, как вы, без ядра – раньше это чувство было знакомо и мне, – то все его внешние отношения становятся лихорадочными и нереальными». См. также 15 ноября 1921 г.

418
Гран-Гиньоль – парижский театр ужасов. Имеется в виду английская версия французского спектакля, состоящая из шести пьес. Спектакль проходил в Малом театре в лондонском районе Адельфи.

419
Литтон Стрэйчи жил в Милл-хаусе в деревне Тидмарш с преданной ему Кэррингтон; Ральф Партридж, которого он любил и который был влюблен в Кэррингтон, обычно проводил у них каждые выходные.

420
Филипп Сидни Вулф (1889–1965) – младший из пяти братьев ЛВ. После демобилизации он жил на ферме Гринмур-Хилл в деревне Вудкот, примерно в шести милях к северу от Тидмарша.

421
Джон Китс (1795–1821) – поэт младшего поколения английских романтиков.

422
Эдвард Роберт Бульвер, 1-й граф Литтон (1831–1891) – английский дипломат и поэт, генерал-губернатор Индии. Леди Стрэйчи подружилась с ним во время своего последнего визита в Индию и назвала в честь него своего сына. Граф вернулся в Англию в 1880 году и возобновил тесную дружбу с Фицджеймсом Стивеном.

423
Сэр Джеймс Фицджеймс Стивен (1829–1894) – адвокат, судья, писатель, философ, дядя ВВ.

424
Согласно воспоминаниям Клайва Белла, он впервые флиртовал с миссис Рэйвен-Хилл летом 1899 года, когда она была «одновременно Аспазией и Габи де Лис из Северного Уилтшира». Урожденная Энни Роджерс, она вышла замуж за Леонарда Рэйвен-Хилла, карикатуриста журнала «Punch», и умерла в 1930 году.

425
В мемуарном очерке Мейнарда Кейнса «Доктор Мельхиор» отображены сложные переговоры о втором продлении перемирия с Германией в Париже, Трире, Спа и Брюсселе и описаны характеры многих ведущих участников (см. «Два мемуара» (1949) под редакцией Дэвида Гарнетта). На следующий день после собрания ВВ написала Кейнсу письмо, в котором попросила одолжить им с Л. рукопись, чтобы они могли прочесть то, что, возможно, упустили (см. ВВ-П-II, № 1166).

426
Росслин (Рози) Эрскин Уэмисс, 1-й барон Уэмисс (1864–1933) – адмирал флота и первый морской лорд. Он возглавлял делегацию союзников на конференции в Брюсселе, на которой Германия согласилась сдать свой морской флот в рамках мирных переговоров. Бабушкой адмирала была Августа – четвертая дочь герцога Кларенса, впоследствии короля Великобритании Вильгельма IV, от его связи с миссис Джордан.

427
Карл Мельхиор (1871–1933) – немецкий судья, банкир и вице-президент Банка международных расчетов.

428
Дэвид Ллойд Джордж (1863–1945) – политический деятель, последний премьер-министр Великобритании от Либеральной партии (1916–1922), близкий друг Уинстона Черчилля.

429
«Ллойд Джордж всегда ненавидел и презирал его, а теперь в мгновение ока понял, что может и убить. Женщины и дети умирали с голоду, а тут мистер Клотц болтал без умолку о своем “золотишке”» (из книги «Два мемуара»).

430
Дорис Эдит Хасси вышла замуж за Ральфа Роско Энфилда (1885–1973) 5 февраля 1921 года. Он получил образование в Оксфорде, а в 1919 году получил работу в Министерстве сельского хозяйства и стал ведущим экономистом в этой области.

431
Отто Эрнст Нимейер (1883–1971) – британский банкир и госслужащий, Рыцарь-командор ордена Бани. В 1906 году он обошел Мейнарда Кейнса, заняв второе место на вступительных экзаменах на госслужбу, а позже был коллегой и начальником Саксона Сидни-Тернера в Казначействе. Вероятно, он занимал комнату Хасси в Клиффордс-Инн.

432
В ноябре 1920 года Кэтрин Мэнсфилд, тяжело больная и жившая в одиночестве в Ментоне, узнала об измене Д.М. Марри с принцессой Элизабет Бибеско; он предпринял попытку разорвать эти отношения, но публикация Элизабет в «Athenaeum» от 14 января 1921 года вызвала новый виток скандала, и, поскольку издательство теряло деньги, Марри решил вернуться к КМ. В феврале «Athenaeum», который он редактировал в течение двух лет, был объединен с «Nation». Ужин в доме 46 по Гордон-сквер состоялся в пятницу 11 февраля.

433
Элизабет, принцесса Бибеско, Асквит (1897–1945) – светская львица, актриса и писательница, дочь Герберта Асквита, премьер-министра Великобритании, жена Антуана Бибеско, румынского принца и дипломата.

434
Возможно, ВВ имеет в виду Кэррингтон и Партриджа.

435
Дороти Вордсворт (1771–1855) – писательница, поэтесса, мемуаристка; сестра поэта Уильяма Вордсворта.

436
«Debenham & Freebody» – магазин тканей и модной одежды, некогда находившийся на улице Уигмор-стрит. Такие крупные компании обычно брали на себя ответственность за проживание и обучение большого числа своих сотрудниц.

437
Гинея – английская, затем британская золотая монета, имевшая хождение с 1663 по 1813 г., когда была заменена совереном. До перехода в 1971 году на десятичную денежную систему одна гинея равнялась фунту с шиллингом; таким образом, издательство «Times» стало платить ВВ больше.

438
Эллен Госс (1850–1929) – жена выдающегося литератора Эдмунда Госса, который еженедельно выпускал статьи в газете «Sunday Times».

439
Беатриса Вебб действительно вела дневники, большие выдержки из которого были выпущены ею самой в 1926 и 1948 годах; позже, в 1952 и 1956 годах, дневники миссис Вебб опубликовала Маргарет Коул.

440
Наоми Ройд-Смит (1875–1964) – британская писательница, ставшая одной из первых женщин-редакторов (в издании «Westminster Gazette»).

441
Свою первую книгу Роза Маколей (см. 10 августа 1920 г.) опубликовала в 1906 году; с тех пор вышло две книги стихов и еще девять романов, включая «Поттеризм». Роза писала для «Westminster Gazette» и стала протеже Наоми Ройд-Смит, в доме которой (Принсес-Гарденс 44, Кенсингтон) она жила, когда бывала в Лондоне, и на чьих знаменитых еженедельных литературных вечерах выступала в качестве второй хозяйки.

442
Имеется в виду шестой том цикла Дороти Ричардсон «Паломничество» под названием «Тупик» (1921).

443
Тот факт, что Сидни Уотерлоу не был избран «апостолом» во время учебы в Кембридже, стал источником его вечного недовольства. Среди друзей ВВ было несколько человек, так и не преодолевших подобную досаду.

444
Квентин Клодиан Стивен Белл (1910–1996) – историк искусства и писатель, младший брат Джулиана.

445
Богатый жилой район в Западном Лондоне.

446
Позже в 1921 году Луизе Маттай (см. 7 января 1920 г.) все же удалось уехать в Женеву и устроиться на работу в сельскохозяйственную службу Международной организации труда. Ее мать была учителем музыки.

447
Персонаж романа ВВ «Комната Джейкоба»; вероятно, имеется в виду сцена в саду из второй главы.

448
Дороти Эжени Бретт (1883–1977) – англо-американская художница, закончившая школу изящных искусств Слейд, где ее близкими друзьями были Дора Кэррингтон и Марк Гертлер. Большую часть войны Дороти провела у Морреллов в Гарсингтоне, а теперь она жила в собственном доме на Понд-стрит в Хампстеде. Она страдала от глухоты.

449
Чаепитие проходило в доме преподобного Хоксфорда и его жены.

450
Элси Эллисон была женой Д.М. Эллисона (см. 15 сентября 1920 г.).

451
Эдвард Ричард Бакстон Шанкс (1892–1953) – английский писатель и поэт, выпускник Тринити-колледжа Кембриджа, первый лауреат (1919) Готорнденской литературной премии за сборник стихов «Королева Китая». В 1919–1922 гг. он работал помощником редактора журнала Д.К. Сквайра «London Mercury». В 1921 году Шанкс и его жена заняли коттедж «Charnes», отделенный от Монкс-хауса лишь церковной дорожкой. Его брак оказался неудачным, и в 1926 году Шанкс женился снова.

452
Сильвия Линд (1888–1952) – англо-ирландская поэтесса, эссеистка и писательница, жена журналиста Роберта Линда (см. 20 мая 1920 г.).

453
Генри Мейджор Томлинсон (1873–1958) – британский писатель, журналист, корреспондент и литературный редактор газеты «Nation» в 1917–1923 гг.

454
Бракосочетание Джеральда Дакворта и Сесиль Элис Скотт-Чад (1891–1960) проходило в церкви Сент-Мэри Эбботс (Кенсингтон), где в 1897 году его сестра Стелла Дакворт вышла замуж за Джека Хиллза.

455
Город в Северо-Западной Англии, в графстве Большой Манчестер.

456
Издательство «George H. Doran Company» выпустило романы ВВ «По морю прочь» и «День и ночь» в 1920 году. В 1925 году американские права на обе книги были проданы издательству «Harcourt, Brace, & Co.».

457
Вайолет Дикинсон (1865–1948) в течение многих лет была самым близкой подругой ВВ. Они познакомились в 1902 году, когда ВВ было 20 лет, а Вайолет – 37. Она не одобрила, когда в 1911 году ВВ поселилась со своими друзьями из «Блумсбери» в доме на Брунсвик-сквер 38, и с того момента их отношения стали более формальными. Вайолет жила со своим младшим братом Освальдом.

458
Сборник рассказов ВВ «Понедельник ли, вторник» был напечатан ричмондским печатником, мистером Макдермоттом, владельцем расположенной неподалеку от Вулфов типографии «Prompt Press»; он очень помог начинающему ЛВ в вопросах печати, и это была первая работа, которую ему доверили. В результате получилась «одна из худших печатных книг, когда-либо опубликованных» (см. ЛВ-III). Сборник ЛВ «Рассказы о Востоке» были набраны вручную и отпечатаны в «Hogarth Press»; стихи Клайва Белла были выпущены там же к декабрю 1921 года.

459
4 марта 1921 года Э.М. Форстер отправился в свою вторую поездку в Индию, на этот раз в качестве личного секретаря правителя штата Девас (Британской Индии). Форстер вернулся в Англию в конце 1921 года.

460
Беатриса (Бобо) Майнерцхаген (1885–1971) – племянница Беатрисы Вебб, жена Роберта Мэйра.

461
Элизабет Майнерцхаген (1892–1948) – одна из пяти сестер Бобо Мэйр; их мать была одной из девяти сестер Поттер (другой была Беатриса Вебб), а Бетти Поттер – сценическое имя Элизабет. Она играла Гонерилью в постановке «Жена короля Лира» Гордона Боттомли; в программу, которую Вулфы смотрели в Кингсвей-холле днем 22 февраля, также входили «Флорентийская трагедия» Оскара Уайльда и «Урок отцу, или Дочка без притворства» Генри Филдинга.

462
Оскар Уайльд (1854–1900) – выдающийся ирландский писатель и поэт.

463
Гордон Боттомли (1874–1948) – английский поэт-драматург.

464
Генри Филдинг (1707–1754) – английский писатель и драматург.

465
В сборник вошло восемь рассказов ВВ: «Дом с привидениями», «Общество», «Понедельник ли, вторник», «Ненаписанный роман», «Струнный квартет», «Голубое и зеленое», «Королевский сад», «Пятно на стене».

466
«Westminster Gazette» – влиятельная либеральная газета, выпускавшаяся в Лондоне с 1893 по 1928 г.

467
«Pall Mall Gazette» – британская газета, существовавшая с 1865 по 1923 г. и поглощенная изданием «Evening Standard».

468
Канцлерами были ричмондские агенты по недвижимости, через которых Вулфы купили Хогарт-хаус в 1915 году и которые теперь занимались от их имени продажей Саффилд-хауса.

469
Улица в лондонском боро Камден.

470
Трилогия Эсхила «Орестея», поставленная Д.Т. Шеппардом с участием студентов, шла в Новом театре Кембриджа 2–9 марта 1921 года.

471
Лекция Роджера Фрая на тему «Композиция» была прочитана в Кембриджском обществе еретиков в воскресенье вечером, 6 марта.

472
Саффилд-хаус купил К.Г. Тернер, солиситор из Ричмонда, за ?1400.

473
КМ сотрудничала с Котелянским, ее близким другом, в переводе ряда писем Чехова, которые были опубликованы в «Athenaeum» в 1919 году.

474
Никаких статей ВВ в мартовских выпусках журнала «New Statesman» нет.

475
Немецкая делегация, которая приехала на Конференцию по репарациям, проходившую в Лондоне 1–7 марта 1921 года, вернулась в Берлин 8 марта. Коалиция отвергла предложенные ими изменения в размере и порядке выплаты контрибуции.

476
Имеется в виду «тарт фрейлин» – небольшая выпечка из слоеного теста с творожным сыром и специями, напоминающая ватрушку. Эти пирожные можно было купить в «Billett’s» по адресу Хилл-стрит 3 в Ричмонде.

477
Временная конституция (от 13 ноября 1918 года) Чехословацкой республики была заменена 29 февраля 1920 года конституцией, установившей парламентскую, а не федеративную республику.

478
Вивьен Хейвуд Элиот (1888–1947) – первая жена Т.С. Элиота, за которого она вышла замуж в 1915 году, будучи привлекательной и энергичной девушкой. Вивьен страдала психическим расстройством, и это отразилось на ее внешности. Брак оказался неудачным и был расторгнут в 1933 году.

479
Возможно, это отсылка к программе, которую ЛВ предложил в качестве кандидата от лейбористской партии накануне своего визита в Манчестер.

480
Церемониальное графство в центре Англии.

481
Джордж Анвин (1870–1925) – профессор экономической истории. Информация о его жене не найдена.

482
Джозеф Джон Финдли (1860–1940) – профессор педагогики.

483
Финансист не состоял в штате университета и не был идентифицирован.

484
Фредерик Эрнест Вайс (1865–1953) – профессор ботаники.

485
Отель «Queens» находился на углу Пикадилли и площади Виктории в Манчестере. См. также письмо Ванессе Белл (ВВ-П-II, № 1169).

486
Набитый ватой стеганый чехол из шерсти или ткани, надеваемый на заварной чайник для сохранения температуры напитка.

487
Артур Уэлсли, 1-й герцог Веллингтон (1769–1852) – британский полководец, государственный деятель, участник Наполеоновский войн, премьер-министр Великобритании.

488
Эвелин Спенс Вайс (1871–1959) – дочь Роберта Спенса Уотсона, английского солиситора, реформатора, политика и писателя.

489
Так англичане называют преподавателей Оксфорда и Кембриджа.

490
Немка миссис Херфорд была женой профессора английской литературы Чарльза Гарольда Херфорда (1853–1931).

491
Вид приматов семейства Мартышковые.

492
Портовый город в Корнуолле.

493
Спектакль по пьесе Уильяма Конгрива «Любовь за любовь» (1695) был показал в Лирическом театре Лондона (район Хаммерсмит) в воскресенье вечером, 20 марта; рецензия ВВ на спектакль вышла в «New Statesman» от 2 апреля 1921 года.

494
Джордж Огастес Мур (1852–1933) – ирландский поэт, прозаик, драматург и критик (не путать с философом Джорджем Эдвардом Муром).

495
Эдвард Говард Марш (1872–1953) – британский переводчик, меценат, госслужащий, личный секретарь Уинстона Черчилля. Он был известным покровителем художников и поэтов, а также редактором пяти томов «Георгианской поэзии» (серия антологий, в которой представлены произведения английской поэтической школы, сформировавшейся в первые годы правления короля Георга V).

496
«Кандид, или Оптимизм» (1758) – наиболее часто публикуемое и читаемое произведение Вольтера, которое много лет было запрещено под предлогом непристойности.

497
Уильям Шекспир (1564–1616) – поэт и драматург, который считается величайшим поэтом Англии и одним из лучших драматургов мира.

498
Классический французский роман (1816) Бенджамина Константа.

499
Томас Харди (1840–1928) – крупнейший английский писатель и поэт поздней викторианской эпохи.

500
Сатирическая поэма Сэмюэла Батлера в трех частях.

501
Миссис Мартин арендовала Саффилд-хаус, и, чтобы заставить ее поскорее освободить дом для нового владельца, мистера Тернера, ЛВ предложил ей временно пожить в Монкс-хаусе.

502
В действительности необходимые операции провели только через несколько лет.

503
Вероятно, небольшая деревушка.

504
Неизвестная домовладелица, сдававшая Вулфам жилье.

505
Утесник европейский – вид деревянистых растений семейства Бобовые.

506
Голова Гурнарда – мыс на северном побережье полуострова Пенвит в Корнуолле. Название предполагает сходство скалистого полуострова и головы определенного вида рыб.

507
Род многолетних растений семейства Зонтичные.

508
Рецензия в полстолбца, опубликованная в ЛПТ от 7 апреля 1921 года и, разумеется, анонимная, была написана Гарольдом Чайлдом (1869–1945), чье благосклонное упоминание «Королевского сада» в ЛПТ от 29 мая 1921 года дало ВВ «такое количество похвалы, на которое она обычно претендует» (см. ВВ-Д-I, 10 июня 1919 г.; предположение ВВ, что ее тогда хвалил Логан Пирсолл Смит оказалось ошибочным; на самом деле это также был Гарольд Чайлд). Выдержки из двух заметок Чайлда были размещены на заднике «Комнаты Джейкоба» вместе с другими положительными и отрицательными отзывами, разумно чередующимися. Рецензия на книгу Литтона Стрэйчи «Королева Виктория» заняла почти три колонки в ЛПТ от 7 апреля 1921 года, и это была безоговорочная похвала.

509
Издательство «George H. Doran Company» отказалось от публикации книги ВВ, а издательство «Harcourt, Brace, & Co.» согласилось, и сборник рассказов «Понедельник ли, вторник» вышел 23 ноября 1921 года.

510
Солнечное затмение 8 апреля 1921 года было видно с 08:35 до примерно 11:05 утра в районе Лондона.

511
Мари Ллойд (1870–1922) – сценическое имя Матильды Вуд, английской певицы и актрисы мюзик-холла. Она была замужем три раза, и ее супружеские проблемы широко освещала пресса. Выступление, которое посетила ВВ, проходило в мюзик-холле «Bedford» в Камден-Тауне (северо-западный район Лондона).

512
Фактически забастовка началась 1 апреля, когда, согласно «Times от 2 апреля, «добыча угля в Великобритании практически прекратилась…». ВВ, по-видимому, имела в виду, что забастовка продолжилась после срыва переговоров (7 апреля) между правительством и шахтерами, которые отказались начать откачку воду для спасения находящихся под угрозой шахт в качестве предварительного условия встречи с владельцами.

513
Колонка Дезмонда Маккарти под названием «Книги в целом», призывающая обратить внимание на «Hogarth Press» и работы ВВ, но в основном посвященная книге «Понедельник ли, вторник», вышла в «New Statesman» от 9 апреля 1921 года.

514
«Simpkin, Marshall, Hamilton Kent & Co» – фирма, основанная в 1819 году и занимавшаяся оптовой книготорговлей; крупнейший дистрибьютор книг в свое время. Компания обанкротилась в 1954 году.

515
Имеется в виду книга Максима Горького «Записки Антона Чехова вместе с Воспоминаниями о Чехове» в переводе С.С. Котелянского и ЛВ.

516
Джоан Пернель Стрэйчи (1876–1951) – четвертая из пяти сестер Литтона, языковед, преподавательница французского языка, директриса Ньюнем-колледжа Кембриджа.

517
Андреа Мантенья (1431–1506) – выдающийся живописец раннего итальянского Возрождения. В 1912 году Роджера Фрая попросили возглавить работу по очистке и реставрации девяти больших разрушенных полотен, изображающих «Триумф Цезаря» и находившихся в Хэмптон-корте. В 1921 году он как раз завершал работу, прерванную войной, и счел для себя удобным провести несколько ночей в Хогарт-хаусе.

518
Джонатан Свифт (1667–1745) – англо-ирландский писатель-сатирик, публицист, философ, поэт и общественный деятель, священник, декан собора Святого Патрика.

519
Улица в районе Вестминстер в центре Лондона.

520
В декабре 1921 года издательство «Hogarth Press» выпустило «12 оригинальных гравюр» Роджера Фрая.

521
Майкл Ллевелин Дэвис (1900–1921) – племянник Маргарет Ллевелин Дэвис и один из пяти братьев, вдохновивших Джеймса Барри на создание «Питера Пэна». Незадолго до своего 21-го дня рождения Майкл утонул при загадочных обстоятельствах (19 мая) вместе со своим близким другом.

522
Алан Сквари Мак-Ивер (1894–1975) – современник, близкий друг и сослуживец Ральфа Партриджа. Отец Мак-Ивера был ливерпульским судовладельцем, и в конце концов Алан стал управляющим директором семейного бизнеса. Предположительно, они присоединились к одному из «Отрядов оборон», сформированных правительством для отражения угрозы всеобщей забастовки. О создании этих специальных подразделений, к которым призывали присоединиться автомобилистов, было объявлено в Палате общин 8 апреля. В тот день Тройственный промышленный альянс предупредил правительство, что если переговоры между шахтерами и владельцами угля не возобновятся, то он организует забастовку с полуночи 12 апреля.

523
Наемный экипаж на конной тяге, распространенный в Великобритании в XVII–XIX вв. С XX века этим термином также стали называть и автомобильные такси.

524
Альберт Саксен-Кобург-Готский (1819–1861) – саксонский принц из Саксен-Кобург-Готской династии, супруг королевы Виктории.

525
Макс Бирбом (1872–1956) – писатель, художник-карикатурист, книжный иллюстратор.

526
Фредерик Томас Далтон (1855–1927) – адвокат, журналист и карикатурист издания «Vanity Fair». Он также был первым помощником редактора Брюса Ричмонда в ЛПТ и в течение некоторого периода главным редактором. Он пришел работать в «Times» в 1893 году и ушел на пенсию в 1923 году. «Краткое упоминание» книги ЛВ «Рассказы о Востоке» появилось в разделе «Новинки и переиздания» в ЛПТ от 14 апреля 1921 года. Из трех рассказов «Два брахмана» был признан лучшим «из-за наибольшей простоты повествования».

527
Ричмондское отделение розничных магазинов, принадлежавших Кооперативному обществу.

528
Предложенная объединенными силами железнодорожников, транспортников и шахтеров – Тройственным промышленным альянсом – забастовка не состоялась, в основном из-за разногласий между лидерами профсоюзов и главным образом потому, что Фрэнк Ходжес, лидер шахтеров, ведя независимые переговоры с рядовыми членами парламента, очевидно, пренебрег общепринятым механизмом переговоров.

529
Агасфер, или Вечный жид – легендарный персонаж, по преданию обреченный скитаться из века в век по земле до Второго пришествия Христа. Образ «Вечного жида» часто встречается в сюжетах европейской литературы и живописи.

530
Дом XVII века на берегу Темзы, к югу от Ричмонда. Он был построен для герцога Лодердейла. Сейчас дом передан во владение Национальному фонду Великобритании.

531
См. ВВ-П-II, № 1174.

532
Это был период ужасающего насилия (между Ирландской республиканской армией и правительственными войсками), которое глубоко дискредитировало британское правление. Двоюродный брат ВВ Г.А.Л. Фишер (см. 20 апреля 1920 г.), президент Совета по торговле, либерал, сторонник отделения и автономии Ирландии, был одним из шести членов Ирландского комитета коалиционного кабинета, и в этом качестве, пусть и неохотно, участвовал в принятии решения об отправке «черно-пегих» (Особый резерв Королевской ирландской полиции) в Ирландию в марте 1920 года, а также в формировании вспомогательного подразделения Королевской ирландской полиции шесть месяцев спустя – «одной из тех ненавистных необходимостей, которые в исключительные времена приходится принимать как меньшее из двух зол» (из книги Г.А.Л. Фишера «Неоконченная биография» , 1940 г.). Мирный договор с Шинн Фейн (левая националистическая партия Ирландии) был подписан только в декабре 1921 года.

533
Г.А.Л. Фишер присутствовал на ежегодном заседании Совета Лиги Наций в Женеве 17–28 июня 1921 года; о результатах мероприятия он доложил в Палате общин 5 июля.

534
Мэри Луиза Фишер (1841–1916) – сестра матери ВВ. Лондонский дом Г.А.Л. Фишера находился по адресу Эшли-Гарденс 28 в Вестминстере; его мать – «тетя Мэри» – была изображена как принцесса Уна на картине «Уна и рыцарь Красного Креста» (рыцарь на коне, а принцесса на ослике) в качестве иллюстрации к поэме Эдмунда Спенсера «Королева фей». Художник Д.Ф. Уоттс подарил Мэри Фишер и набросок, и саму картину.

535
Артур Джеймс Бальфур, 1-й граф Бальфур (1848–1930) – государственный деятель, премьер-министр Великобритании от консерваторов (1902–1905), министр иностранных дел (1916–1919) в коалиционном правительстве Ллойда Джорджа.

536
Альфред Джеймс Маннингс (1878–1930) – один из лучших художников Англии, откровенный противник модернизма. Будучи сыном обычного мельника, он сумел в итоге стать президентом Королевской Академии художеств в 1944 году. Маннингс был официальным военным художником при канадской кавалерийской бригаде, а между войнами приобрел огромную известность, рисуя лошадей и сельские сцены.

537
Джон Кром (1768–1821) – английский пейзажист эпохи романтизма, прозванный «стариком Кромом», чтобы отличать его от сына – Джона Берни Крома, также художника.

538
Джон Селл Котман (1782–1842) – английский художник эпохи романтизма.

539
Роберт Саути (1774–1843) – английский поэт романтик.

540
Г.А.Л. Фишер выступал в качестве официального представителя правительства по вопросам, касающимся Совета по контролю за спиртными напитками, созданного при Министерстве внутренних дел в 1915 году в качестве меры военного времени. 27 апреля 1921 года правительство, отказавшись от нового законопроекта о лицензировании, предложило Совету продолжить свое существование в течение еще одного года.

541
Уильям Вайамар Воган (1865–1938) – двоюродный брат ВВ по материнской линии, магистр Веллингтонского колледжа, а затем директор школы Рагби.

542
Эндрю Марвелл (1621–1678) – английский поэт, представитель классицизма.

543
Концертный зал, расположенный по адресу Нью-Бонд-стрит 136. Во время фестивальной недели Бетховена, с 25 по 30 апреля, в Эолиан-холле Лондонский струнный квартет сыграл в хронологическом порядке все 17 струнных квартетов композитора.

544
Людвиг ван Бетховен (1770–1827) – немецкий композитор, пианист и дирижер.

545
Некогда существовавший в Лондоне ресторан, находившийся по адресу Риджент-стрит 229.

546
Неизвестно, кого именно имеет в виду ВВ: Анри Сен-Симона или Луи де Рувруа (герцога де Сен-Симона).

547
Жан де Лабрюйер (1645–1696) – французский философ и моралист.