Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ
Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ
Яша Борисович Левин
Интернет – проводник демократии и прогресса или инструмент слежки? Архивы не обманывают: государства давно шпионят за своими гражданами при широкой поддержке ИТ-отрасли. Журналист-расследователь Яша Левин изучил историю взаимоотношений ИТ-гигантов и американской разведки – от первых применений сетевых технологий во времена войны во Вьетнаме до зловещего сотрудничества Google, Amazon, Facebook и других компаний с властями. Насколько защищены наши персональные данные, переписка и история поиска? Как система прокси-серверов Tor связана с Агентством национальной безопасности США? Почему студенты 1970-х выступали против сети и кто придумал, как обелить ее репутацию? В чьих интересах действуют Сноуден и Ассанж? Кто кого защищает: ЦРУ Google или наоборот? Книга «Интернет как оружие» открывает глаза на настоящую историю Кремниевой долины, которую принято скрывать.
Яша Левин
Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ
Yasha Levine
Surveillance valley. The Secret Military History of the Internet
Книга издана при содействии литературного агентства Andrew Nurnberg.
© 2018 by Yasha Levine
© 2019 М. Леонович, Е. Напреенко, перевод на русский язык
© 2019 ООО «Индивидуум Принт»
* * *
Посвящается моим родителям – Нелли и Борису.
Без их любви я был бы пустым местом
В настоящее время все служит войне, нет ни одного открытия, которым не занимались бы военные в видах применения его к войне, нет ни одного изобретения, которое не постарались бы обратить для военных целей.
Николай Федоров. Философия общего дела, 1891
Чтобы победить жука, мы должны понять жука.
Звездный десант
Предисловие к русскому изданию
В 2014 году президент Владимир Путин попал в заголовки мировых СМИ, когда между делом назвал интернет военной технологией, разработанной враждебными иностранными силами: «Все это возникло на первом этапе, на заре интернета, как спецпроект ЦРУ США. Чего уж там, так и развивается».
Эту реплику Путина, произнесенную на петербургском медиафоруме, в США сразу же подняли на смех. От идеи, что интернет мог быть создан американским разведывательным управлением, отмахивались как от безумной конспирологической теории – выдумки параноидального, отставшего от жизни авторитарного лидера, не на шутку перепуганного демократической силой всемирной сети и готового распространять самую дикую ложь, чтобы оправдать жесткий контроль над интернетом в своей стране.
В это время я был в Калифорнии и только приступил к работе над книгой: расследовал связи компании Google с американскими спецслужбами, зарывшись в рассекреченные малоизвестные военные архивы времен создания интернета. Я следил за этой новостной шумихой и не верил своим глазам. Годом ранее Эдвард Сноуден изобличил американский аппарат цифровой слежки и показал, что правительство США годами использовало интернет в качестве гигантской машины шпионажа. Документы, украденные им у Агентства национальной безопасности, не оставляли сомнений: не существовало практически ни одного устройства или даже проводка, которые бы не были в пределах досягаемости этой организации, и к этому приложили руку крупные уважаемые компании Кремниевой долины. Они тайно сотрудничали с американскими разведывательными агентствами и превращали свои платформы в масштабную систему наблюдения. Было также ясно, что откровения Сноудена обнажили лишь малую часть чего-то более давнего и значительного: интернет оказался гораздо теснее переплетен с правительством США и американской геополитикой, чем представляла себе общественность. Однако на журналистов эти разоблачения будто не произвели никакого впечатления. Многие продолжали делать вид, словно интернет – нейтральная по своей сути технология, глобальная сила добра, свободная от влияния разведслужб, геополитической борьбы и американского империализма. А утверждавшие обратное объявлялись просто чокнутыми конспирологами (и Путин в их числе), которых не стоило воспринимать всерьез.
Но, как говорится, если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят. Как я выяснил в процессе написания книги, Путин был прав насчет интернета или, точнее, не так уж далек от истины. Он допустил только одну неточность – когда сказал, что интернет был создан Центральным разведывательным управлением. На самом деле за ним стояла другая организация – Агентство передовых исследовательских проектов, полное секретных агентов подразделение Пентагона, которое разрабатывало высокотехнологичное оружие для борьбы с распространением коммунизма во всем мире.
Интернет начался не с частных компаний Кремниевой долины. Он начался с армии США – во вьетнамских джунглях и на секретных шпионских базах НАТО. Когда его разрабатывали в конце 1960-х годов, он задумывался как оружие – отражение холодной войны в технологической плоскости. Он и по сей день остается оружием – гораздо более мощным в своей нынешней приватизированной коммерческой форме, о чем могли мечтать его военные отцы-основатели.
Развитие интернета затронуло многие культурные и политические явления, но практически через всю его историю просвечивают холодная война и борьба США с коммунизмом и СССР – это важнейший опорный конфликт, породивший и сформировавший интернет. Без него этой технологии бы не было, по крайней мере в ее современном виде.
И все это делает эту книгу очень личной для меня. Поскольку моя жизнь – тоже результат противостояния США и Советского Союза. Как советский американец, выросший в Кремниевой долине в окружении компьютерных инженеров, я был вовлечен сразу в оба противоборствующих лагеря, а интернет всегда имел для меня огромное значение.
Я родился в Ленинграде и эмигрировал в Америку с семьей в 1989 году. Мы немного пожили в Нью-Йорке, но в итоге обосновались в Сан-Франциско. Там мы оказались в самом центре Кремниевой долины, как раз в то самое время, когда начался бум доткомов.
За спиной мы оставили Советский Союз, распадающийся на части и погружающийся в кошмар приватизации. Коммунизм был повержен. Утопическая мечта умерла. Зато в Америке предвещали другую: говорили, что интернет-революция с помощью сетевых компьютерных технологий и капитализма нового типа преобразит мир и приведет к широкому распространению идей и информации, а также к единению людей и культур; безграничное процветание, вызванное непрестанными высокотехнологичными инновациями, искоренит бедность; автоматизация освободит нас от труда; прямая цифровая демократия, достигнутая благодаря всемирной компьютерной сети, упразднит правительства, положит конец коррупции и сотрет границы. Словом, казалось, что Кремниевая долина подарит нам все то, чего не смог дать коммунизм.
В это верили все вокруг, а уж я, советский иммигрант, тем более. Образ Америки в XXI веке стал неотделим от ожидания новой технологической революции. Я изучал информатику в Калифорнийском университете в Беркли, мечтая стать программистом – тем, кто будет претворять эту утопию в реальность. И я был не одинок: тысячи советских иммигрантов (в том числе мои друзья и даже брат) заболели этой лихорадкой высоких технологий. Некоторые из нас, как Сергей Брин из Google, сумели поймать удачу за хвост и создать чрезвычайно успешные компании, которые позже стали отождествляться с интернетом и его утопическими перспективами. Тогда нам казалось, что новый и лучший мир уже не за горами.
Сейчас, два с лишним десятилетия спустя, это воодушевление видится таким нелепым. Таким идеалистичным.
Как журналист, специализирующийся на расследованиях, я воочию смог убедиться в том, что интернет не изменил мир. Он не трансформировал структуры политической и экономической власти, а лишь создал новые рычаги и инструменты общественного и политического контроля. Интернет в своей основе был гигантской машиной наблюдения – пространством, где все отслеживается, фиксируется и анализируется. Внутри страны он управлялся шпионами и влиятельными корпорациями и породил на свет нового высокотехнологичного «барона-разбойника», который богател и креп, выставляя наши данные и внимание на аукцион. На международном уровне интернет стал инструментом «мягкой силы», применяемым для укрепления американского империализма. Что же касается интересов «народа» и «демократии», то они оказались иллюзией. Утопические обещания вновь обернулись приватизационным олигархическим кошмаром.
Мне хотелось понять, каким образом интернет – столь переплетенный с Америкой в моей иммигрантской идентичности – развился в ту систему, которой он является сегодня. Каковы его корни? С какой целью его создали? Какие силы и интересы стояли за ним? Обо всем этом рассказывается в книге.
Я фокусируюсь на истории интернета в Америке, поскольку это американское изобретение. Однако в наши дни США уже не обладают монополией на эту технологию. Другие страны и общества, включая Россию, постоянно используют глобальную сеть в качестве оружия – не только на международной арене, но и внутри. Однако все это не отменяет наличия потаенной американской истории интернета.
Яша Левин
Москва
2 августа 2019
Пролог
Окленд, Калифорния
18 февраля 2014 года уже затемно я добрался из Сан-Франциско до центра Окленда, проехав по мосту над заливом, и припарковал машину. Улицы были пусты, если не считать нескольких бездомных, лежавших вповалку перед витриной закрытого магазина. Завывая сиренами, на красный свет пронеслись два патрульных автомобиля.
К зданию мэрии Окленда я направился пешком. Уже издалека было видно, что там происходит нечто необычное. Вдоль ближайших улиц выстроились вереницы полицейских машин, а между ними в поисках удачного ракурса шныряли репортеры и телеоператоры. У входа топталась большая группа людей, кто-то устанавливал огромную крысу из папье-маше, которая, по-видимому, символизировала стукачество. Но самое интересное происходило внутри. Несколько сотен человек заполонили богато украшенный зал мэрии с высоким куполом. У многих были плакаты. Толпа выглядела возмущенной, и полицейские, расположившись по периметру помещения, были готовы сразу же вытолкать всех на улицу в случае переполоха.
Все это было связано с главным событием вечера: городской совет решал судьбу амбициозного проекта стоимостью в 11 миллионов долларов по созданию общегородского узла полицейского надзора. Официально он должен был называться «Центр распределенного контроля»[1 - Domain Awareness Center (DAC). – Здесь и далее примечания переводчиков, если не указано иное.], но все говорили просто – ЦРК. Его устройство предполагало объединение сигналов с нескольких тысяч камер в реальном времени, которые поступали бы в общий центр управления. Это позволило бы сотрудникам полиции вбивать адрес и подключаться к нужной трансляции или проматывать запись. Они могли бы задействовать системы распознавания лиц и слежения за транспортом, подключать каналы социальных медиа и дополнять полученную картину данными от других правоохранительных органов – как местных, так и федеральных[1 - 1. Как местных, так и федеральных: Ali Winston, “Oakland Surveillance Center Progresses Amid Debate on Privacy, Data Collection”, Center for Investigative Reporting, 18 июля 2013 года.].
Эти планы по созданию центра наблюдения уже несколько месяцев подогревали городскую политику, и вот возмущение недовольных вылилось на улицы. Рядовые жители, религиозные лидеры, профсоюзные деятели, бывшие политики, анархисты «черного блока» в масках, представители Американского союза гражданских свобод – все собрались здесь плечом к плечу с группой убежденных местных активистов, сплотившись, чтобы остановить ЦРК. Взволнованный чиновник в очках, одетый в коричневый костюм, поднялся на трибуну, чтобы заверить возбужденную толпу, что Центр распределенного контроля призван защищать их, а не шпионить за ними. «Это не разведывательный центр. У нас нет соглашений с АНБ, ЦРУ или ФБР о доступе к нашим базам данных», – сказал он.
В зале мгновенно поднялся страшный шум. Собравшиеся не поверили его словам. Народ свистел и улюлюкал. «Это все для того, чтобы следить за оппозицией!» – выкрикнул кто-то с балкона. Парень в маске прокрался вперед, рывком сунул свой телефон в лицо чиновнику и сфотографировал его. «Ну и как? Нравится такая слежка?» – заорал он. Мужчина средних лет – лысый, в очках и потрепанной одежде цвета хаки – занял трибуну и обрушился с критикой на городских политиков: «Неужели члены совета считают, что полиции Окленда, запятнавшей себя неслыханными нарушениями гражданских прав и неспособной следовать даже собственным инструкциям, будь то борьба с беспорядками или ношение нагрудных камер, можно доверить ЦРК?» Закончив, он для пущего эффекта прокричал: «Хороший ЦРК – мертвый ЦРК!» Раздались бурные аплодисменты.
Окленд – один из самых разнородных по населению городов страны. Кроме того, он печально известен своим жестоким и часто самовольным управлением полиции, которое уже больше десяти лет находится в федеральном подчинении. Злоупотребления полиции нарастали на фоне интенсивной джентрификации, вызванной локальным интернет-бумом, который в свою очередь привел к взлету цен на недвижимость. В Сан-Франциско такие районы, как Мишен-Дистрикт, где исторически проживала активная латиноамериканская община, были застроены кондоминиумами, лофтами и фешенебельными гастро-пабами. Учителям, художникам, людям в возрасте и вообще всем, кто не мог похвастать шестизначной годовой зарплатой, стало сложно сводить концы с концами. Окленду какое-то время удавалось избегать этой участи, но теперь пришел и его черед. Однако местные жители не собирались сдаваться без боя. И одним из главных объектов их нападок стала Кремниевая долина.
Люди, собравшиеся тем вечером в мэрии, считали оклендский ЦРК продолжением этой подпитываемой хай-тек-отраслью джентрификации, вытеснявшей из города его не столь обеспеченных старожилов. «Мы не идиоты. Мы знаем, что их цель – взять под контроль мусульман, чернокожих, цветных и демонстрантов, – заявила девушка в хиджабе. – Центр понадобился, когда вы начали превращать Окленд в спальный район для профессионалов из Сан-Франциско. Вам нужен более тихий, белый, богатый и менее пугающий город, а значит – без мусульман, чернокожих, цветных и демонстрантов. Вы это прекрасно понимаете, как понимают и застройщики. Мы слышали, что они говорили на встречах. Они напуганы и не скрывают этого».
Ее слова были небезосновательными. Несколькими месяцами ранее двое оклендских журналистов в ходе расследования заполучили ряд связанных с ЦРК внутренних градостроительных документов, из которых следовало, что городские власти намерены использовать будущий центр слежения скорее для мониторинга политических протестов и деятельности профсоюзов в оклендских доках, нежели для борьбы с преступностью[2 - 2. Нежели для борьбы с преступностью: Darwin Bond Graham and Ali Winston, “The Real Purpose of Oakland’s Surveillance Center”, East Bay Express, 18 декабря 2013 года.].
Был и другой повод для беспокойства. Первоначально Окленд поручил строительство ЦРК Международной корпорации по внедрению научных достижений (SAIC) – крупному военному подрядчику в Калифорнии, получившему в разведсообществе прозвище NSA West («АНБ Запад») из-за тесного сотрудничества с Агентством национальной безопасности. Эта компания также выполняет всевозможные заказы для ЦРУ – от мониторинга действий сотрудников в рамках борьбы с «внутренними угрозами» до производства дронов-убийц. Жители Окленда собрались, чтобы осудить решение города о партнерстве с компанией, которая стала неотъемлемой частью американского военного и разведывательного аппарата. «SAIC работает над телекоммуникациями для программы дронов в Афганистане, убивших тысячи ни в чем не повинных мирных жителей, включая детей, – сказал мужчина в черном свитере. – И ваш выбор остановился на ней?»
Я с изумлением оглядел зал. Мы находились в самом центре вроде бы прогрессивной области залива Сан-Франциско, однако городская администрация собиралась сотрудничать с влиятельным подрядчиком спецслужб, чтобы построить полицейский центр слежения, с помощью которого, если верить репортерам, чиновники хотели шпионить за местными жителями и контролировать их. Но была одна деталь, которая делала эту ситуацию еще более абсурдной. Благодаря наводке одного местного активиста я пронюхал, что с Оклендом вела переговоры о демонстрации своих продуктов компания Google, видимо, надеявшаяся получить долю в контракте на создание ЦРК.
Что, если Google действительно будет помогать властям Окленда следить за горожанами? Это был бы очень скверный исход. Многие оклендцы и так считали Google и другие компании Кремниевой долины главными виновниками взлетевших до небес цен на жилье, джентрификации и полицейской агрессии, делавшими невыносимой жизнь малоимущих горожан. Более того, всего несколькими неделями ранее был организован пикет у дома весьма обеспеченного менеджера Google, лично участвовавшего в проекте по строительству роскошного жилого комплекса неподалеку.
Название Google ни разу не упоминалось тем вечером на шумном собрании городского совета, но мне удалось раздобыть короткую электронную переписку между «менеджером по стратегическим партнерским связям» компании и руководящим проектом ЦРК оклендским чиновником, которая содержала намеки на то, что нечто подобное действительно назревало[3 - 3. Нечто подобное действительно назревало: Среди тысяч страниц переписки официальных лиц Окленда, которую один активист получил, отправив запрос на предоставление документов публичного характера, была короткая электронная переписка от октября 2013 года между Скоттом Чиабатти, менеджером по стратегическому сотрудничеству Google, и Рени Доминго, оклендским чиновником, возглавлявшим проект ЦРК. Подробностей в сообщениях недоставало, но они свидетельствовали о том, чтобы Чиабатти и Доминго встречались и обсуждали время проведения следующей встречи, чтобы определить, какие продукты Google смогут быть полезны для ЦРК, а также для Оклендского центра чрезвычайных операций – полицейского узла быстрого реагирования, который планировалось связать с ЦРК. «Вчера вечером я разговаривал с нашим директором-стажером по информационным технологиям Ахсаном Бейгом, и через две недели он предложит возможные даты для нашей встречи, чтобы начать диалог, – Доминго написал Чиабатти, отправив копию мэру Окленда Джин Куан. – Он очень заинтересован в том, что посмотреть презентации и продукты, которые есть у Google для нашего EOC/DAC [Центра чрезвычайных операций/Центра распределенного контроля], а также узнать, как город может сотрудничать с Google». Мэр подтвердила: «Я с нетерпением жду возможности поработать с вами и Google от лица Окленда», а Чиабатти ответил: «Мы счастливы помочь и будем рады поговорить с вами снова… Пожалуйста, обращайтесь ко мне в любое время». 3 октября 2013 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/email-thread-between-google-s-scott-ciabattari-and-oakland-officials-about-the-dac-october-2013.jpg.].
После собрания городского совета я потратил несколько недель на то, чтобы разобраться в этой связи. Какие именно услуги Google предложил оклендскому центру слежения? Как далеко зашли переговоры? Принесли ли они плоды? Мои запросы в администрацию Окленда остались без ответа; в Google тоже отмалчивались – с таким же успехом я мог разговаривать с гигантской скалой. Мое расследование еще сильнее забуксовало, когда жители Окленда добились временной заморозки строительства ЦРК.
Хотя проект был поставлен на паузу, оставался открытым вопрос: что может Google – компания, помешанная на своем позитивном имидже с девизом «Не делай зла»[2 - Или даже «Не будь злом» – Don’t be evil (в 2018 году компания практически отказалась от этого слогана, удалив посвященный ему вступительный абзац из Кодекса поведения для сотрудников).], – предложить столь спорному полицейскому центру слежения?
В то время я работал репортером в маленьком, но бесстрашном журнале Pando в Сан-Франциско, который освещал политику и бизнес Кремниевой долины. Мне было известно, что Google получала основную часть прибыли за счет сложной системы таргетированной рекламы, отслеживающей запросы пользователей и выстраивающей прогностические модели их поведения и интересов. Компания подглядывала почти за двумя миллиардами человек, которые пользовались ее платформами, – от электронной почты и видео до мобильных телефонов, – превращая их данные в золото. Эта необыкновенная алхимия позволила ей заработать 100 миллиардов долларов за год и достичь рыночной капитализации в 600 миллиардов; совокупное же личное состояние двух ее основателей – Ларри Пейджа и Сергея Брина – оценивалось в 90 миллиардов долларов.
Google, одна из богатейших и самых влиятельных корпораций на планете, тем не менее позиционирует себя как компанию хороших ребят, стремящихся сделать мир лучше и дать отпор коррумпированным и сующим повсюду свой нос правительствам. Однако, отслеживая ее историю и углубляясь в детали государственных контрактов Google, я обнаружил, что эта компания – полноценный военный подрядчик, продающий в том или ином виде свои технологии сбора и анализа пользовательских данных полицейским департаментам, муниципалитетам и практически всем крупным разведывательным и военным ведомствам США. За годы сотрудничества она предоставила американской армии технологию цифровой картографии, которая использовалась в Ираке, хранила на своих серверах данные для ЦРУ, индексировала огромные базы разведданных АНБ, строила военных роботов, помогала Пентагону при запуске спутника-шпиона и предоставляла полиции свою платформу облачных вычислений для прогнозирования преступлений. И Google – далеко не исключение. Большинство интернет-компаний, сервисами которых мы пользуемся каждый день (в том числе Amazon, eBay и Facebook), тоже превратились во влиятельные корпорации, которые отслеживают действия своих пользователей и составляют их профили, а также строят партнерские и деловые отношения с крупными военными и разведывательными органами США. Некоторые отделы этих компаний так тесно переплелись с американскими спецслужбами, что бывает трудно определить, где грань между ними и правительством США.
С момента появления персональных компьютеров и интернет-революции 1990-х нам раз за разом твердили, что в мире появилась освободительная технология – инструмент для децентрализации власти, свержения закоренелых бюрократий и распространения демократии и равенства. Персональные компьютеры и информационные сети должны были стать новым бастионом свободы – техноутопией, где авторитарные и репрессивные структуры утратили бы свою силу, а создание лучшего мира было бы достижимым. И чтобы этот новый дивный мир расцвел пышным цветом, нам, кибергражданам[3 - Иначе – сетянам (netizens).], следовало всего лишь отойти в сторону и не мешать интернет-компаниям внедрять инновации, а остальное предоставить рынку. Такая установка глубоко укоренилась в коллективном подсознании нашей культуры и до сих пор во многом определяет наше восприятие интернета.
Но если достаточно долго приглядываться к различным его нюансам, то общая картина начинает казаться более мрачной и менее оптимистичной. Если интернет действительно подразумевает столь кардинальный разрыв с прошлым, то почему компании вроде Google якшаются с копами и шпионами?
Я пытался найти ответ на этот, казалось бы, простой вопрос после того февральского вечера в Окленде. Мне и в голову не могло прийти, что это заставит меня глубоко погрузиться в историю интернета, а в конце концов даже написать книгу. Сейчас, после трех лет журналистских расследований, интервью, поездок по двум континентам и несчетных часов изучения и сопоставления исторических и рассекреченных документов, я знаю ответ.
Откройте любую популярную историю интернета, и вы наверняка найдете там сочетание двух нарративов о зарождении этой технологии компьютерных сетей. Первый сводится к тому, что она появилась, поскольку военным требовалась коммуникационная сеть, способная функционировать даже в условиях ядерной войны. Это привело к разработке прототипа интернета под названием ARPANET, созданного Управлением перспективных исследовательских проектов Пентагона (известным сейчас как Агентство передовых оборонных исследовательских проектов, или DARPA[4 - Существует еще несколько вариантов перевода этого названия, одно из наиболее распространенных – Управление перспективных научных исследований и разработок Министерства обороны США.]). Эта сеть, запущенная в конце 1960-х годов, имела децентрализованную архитектуру и могла доставлять сообщения, даже если бы ее часть была разрушена ядерным взрывом. Второй нарратив, более распространенный, сообщает, что ранний интернет вовсе не имел военного применения. Согласно этой версии, ARPANET создали молодые и радикально настроенные компьютерные инженеры и озорные хакеры, находившиеся под сильным влиянием психоделической контркультуры области залива Сан-Франциско. Они плевать хотели на войну, слежку и тому подобное, но мечтали о компьютерных утопиях, в которых солдатам не нашлось бы места. Они построили гражданскую сеть, чтобы претворить в жизнь свою мечту о будущем, и именно этот вариант ARPANET впоследствии стал интернетом, которым мы пользуемся сегодня. Спор между приверженцами этих двух исторических гипотез не утихал долгие годы. Сегодня же большинство историков предлагают читателям сочетание обеих версий, отдавая должное первой, но больше склоняясь ко второй.
Мое исследование выявило третью нить в истории формирования раннего интернета – нить, которая практически исчезла из книг на эту тему. В ней главной движущей силой была не необходимость пережить ядерный удар, а темное военное искусство подавления восстаний и борьба США против того, что воспринималось как глобальное распространение коммунизма. В 1960-е годы Америка была глобальной державой, которая наблюдала все более неустойчивый мир: конфликты и региональные выступления против союзных США режимов происходили всюду – от Южной Америки и Юго-Восточной Азии до Ближнего Востока. То были не традиционные войны с крупными армиями, а партизанские кампании и локальные восстания, вспыхивавшие в регионах, где американцы уступали местным в боевом опыте. Кем были эти люди? Почему они бунтовали? Что можно было сделать, чтобы остановить их? В военных кругах считалось, что это жизненно важные вопросы для американской политики умиротворения, а некоторые утверждали, что ответить на них можно лишь с помощью разработки и использования компьютеризованных информационных технологий.
Интернет был порожден именно этим стремлением – попыткой создать компьютерные системы для сбора и совместного использования разведданных, слежения за миром в реальном времени, изучения и анализа людей и политических движений, чтобы предсказывать и предотвращать социальные взрывы. Некоторые даже грезили об этаком радаре раннего оповещения для общества – сетевой компьютерной системе, которая бы фиксировала социальные и политические угрозы и перехватывала их примерно так же, как обычный радар делает это с вражеским самолетом. Иначе говоря, интернет с самого начала задумывался как инструмент слежки. Для чего бы мы ни пользовались сетью сегодня – для знакомств, навигации, зашифрованных чатов, электронной почты или просто чтения новостей, ее двойственная природа всегда была неразрывно связана со сбором разведданных и войной.
Прослеживая эту забытую историю, я осознал, что скорее не открываю нечто новое, а обнаруживаю вещи, которые еще недавно были совершенно очевидными для многих людей. С начала 1960-х годов в США рос страх, связанный с распространением технологий компьютерных сетей и баз данных. Люди опасались, что корпорации и правительства будут использовать эти системы для слежения и контроля. В самом деле, в культуре того времени преобладало мнение, что компьютеры и вычислительная техника (включая ARPANET – созданную для военных исследований сеть, которая затем превратится в современный интернет) – это инструменты подавления, а не освобождения.
В ходе изучения материалов я испытал настоящий шок, узнав, что уже в 1969 году (то есть в год запуска ARPANET) группа студентов из Массачусетского технологического института и Гарварда пытались остановить исследования, проводившиеся в их университетах в рамках проекта ARPANET. Они считали эту компьютерную сеть первым шагом к гибридной частно-государственной системе слежения и контроля («компьютеризированному манипулированию людьми», как они это называли) и предупреждали, что ее будут использовать, чтобы шпионить за американцами и бороться с прогрессивными политическими движениями. Уже тогда они понимали эту технологию лучше, чем мы сегодня. И что самое важное, они оказались правы. В 1972 году, почти сразу же после того, как ARPANET вышла на общенациональный уровень, ее начали использовать ЦРУ, АНБ и армия США для слежения за тысячами антивоенных активистов и участников движения за гражданские права. Разразился большой скандал, и роль ARPANET в этом деле долго обсуждалась на американском телевидении, в том числе в вечерних новостях канала NBC.
Этот эпизод, произошедший 45 лет назад, является ключевым историческим фактом для всех, кто хочет понять, что собой представляет сеть, на которую мы столь часто полагаемся в повседневной жизни. Тем не менее вы вряд ли наткнетесь на него в какой-либо современной книге или документальном фильме об истоках интернета – по крайней мере, мне он не встречался, а я проштудировал практически все по этой теме.
«Интернет как оружие» – попытка восстановить хотя бы часть этой утраченной истории. Однако это еще не все. Книга начинается с событий прошлого, а именно со времени войны во Вьетнаме, когда получило развитие то, что мы сегодня называем интернетом. Но затем повествование переключается на настоящее, чтобы пролить свет на частный бизнес слежения, столь значимый для Кремниевой долины, изучить продолжающееся спаивание интернета и военно-промышленного комплекса, давшего ему начало полвека назад, и раскрыть тесные связи между американскими спецслужбами и антиправительственным движением за неприкосновенность частной жизни, возникшим после разоблачений Эдварда Сноудена. «Интернет как оружие» показывает, что за минувшие годы мало что изменилось: интернет разрабатывался как оружие и остается таковым и сегодня. Военные интересы США по-прежнему доминируют во всех частях сети – даже тех, которые вроде бы находятся в оппозиции.
Яша Левин
Нью-Йорк
Декабрь 2017
Часть I
Утраченная история
Глава 1
Война нового типа
Наша ненависть к американцам высока, как небо.
Северовьетнамская песня
8 июня 1961 года офицер военной разведки Уильям Годель прилетел из Вашингтона в Сайгон. На момент его приземления в столице Южного Вьетнама стоял жаркий летний день, и Годель, вымотанный полетом и обливающийся потом, отправился на осмотр нескольких низких, похожих на казармы зданий неподалеку от реки Сайгон. Он шел нетвердой походкой, прихрамывая из-за ранения, полученного еще в боях с японцами в южной части Тихого океана. На первый взгляд, в его экскурсии не было ничего необычного. Однако в этих непримечательных строениях с безликими белыми стенами и покатыми крышами находился штаб проекта Agile – строго секретной противоповстанческой программы, которой предстояло сыграть важную роль во Вьетнамской войне и развитии современных компьютерных технологий.
Годель больше десяти лет проталкивал инициативу вроде Agile со своей базы в Пентагоне. И вот проект наконец-то был поддержан лично президентом Кеннеди[4 - 4. Проект наконец-то был поддержан лично президентом Кеннеди:Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, Document 96, “From June 8 through 25, 1961, a Research and Development Team Headed by William H. Godel…” (Washington, DC: US Department of State, Office of the Historian, 1988).].
Первые его результаты стали заметны 10 августа 1961 года, когда похожий на гигантского щенка вертолет Sikorsky H-43 лениво поднялся над Сайгоном и полетел в сторону непроходимых джунглей провинции Контум, граничащей с Лаосом и Камбоджей[5 - 5. В сторону непроходимых джунглей провинции Контум, граничащей с Лаосом и Камбоджей: Vegetational Spray Tests in South Vietnam (US Army Chemical Corps Biological Laboratories, апрель 1962 года), доступно на http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext/u2/476961.pdf.]. Достигнув цели, пилот подал сигнал, и экипаж привел в действие специальный распылитель, прикрепленный к днищу вертолета. Медленно и плавно они опрыскали джунгли экспериментальной смесью высокотоксичных дефолиантов. Среди них был и пресловутый реактив «агент оранж». Те, кто вдыхали его, говорили, что он напоминает духи.
Официально США еще не вели боевых действий во Вьетнаме. Однако к тому моменту они уже несколько лет вливали деньги и поставляли оружие в этот регион, помогая французам воевать с Северным Вьетнамом – коммунистическим революционным государством во главе с Хо Ши Мином, стремившимся объединить страну и выгнать колонизаторов[6 - 6. Объединить страну и выгнать колонизаторов: Ronald H. Spector, Advice and Support: The Early Years of the United States Army in Vietnam, 1941–1960 (Washington, DC: Center for Military History, United States Army, 1985).]. Пока команда Годеля распыляла дефолиант над джунглями, Америка увеличивала свою финансовую и военную поддержку. Тысячи военных «советников» перебрасывались в Южный Вьетнам, чтобы укрепить марионеточное правительство Нго Динь Зьема в надежде сдержать то, что американцы воспринимали как вздымавшуюся по всему миру волну коммунизма[7 - 7. Вздымавшуюся по всему миру волну коммунизма: “Vietnam ‘Program of Action’ by Kennedy Task Force”, New York Times, 1 июля 1971 года; Mai Elliot, RAND in Southeast Asia: A History of the Vietnam War Era (Santa Monica, CA: RAND Corporation, 2010), с. 33.].
Сражаться в знойных джунглях Индокитая было непросто: вечно мешала плотная растительность. Она давала повстанцам огромное тактическое преимущество, поскольку позволяла скрытно перевозить людей и снаряжение через соседние Лаос и Камбоджу и совершать смертоносные рейды вглубь Южного Вьетнама. Благодаря проекту Agile Годель рассчитывал лишить их этого преимущества.
Британская империя первой начала использовать дефолианты в качестве химического оружия, применяя их против оппозиционных колониальному режиму местных движений. Борясь с повстанцами-коммунистами в Малайе, британцы безжалостно уничтожали таким образом урожаи и лиственный покров джунглей[8 - 8. Уничтожали таким образом урожаи и лиственный покров джунглей: Judith Perera and Andy Thomas, “This Horrible Natural Experiment”, New Scientist, 18 апреля 1985 года.]. Их военные стратеги описывали дефолианты как «форму санкций против непокорной страны, более быструю, чем блокада, но не столь отвратительную, как атомная бомба».
Годель последовал примеру британцев. Химики, работавшие в рамках проекта Agile в секретной лаборатории армии США в Форт-Детрике, штат Мэриленд, протестировали и вывели потенциальные дефолианты, способные уничтожить густой покров джунглей. Их привезли в Сайгон и проверили в полевых условиях, где они подтвердили свою убойную эффективность. Листья опали через несколько недель после опрыскивания, оголив лесную чащу. Повторное применение усилило эффект и погубило многие деревья. Бомбардировка обработанной территории или поджигание ее напалмом тоже закрепляли дефолиацию[9 - 9. Бомбардировка обработанной территории или поджигание ее напалмом тоже закрепляли дефолиацию: H. Lindsey Arison III, “Executive Summary: The Herbicidal Warfare Program in Vietnam, 1961–1971”, опубликовано 12 июля 1995 года, последняя редакция от 1 мая 1999 года, доступно на http://web.archive.org/web/20061025232940, /http://members.cox.net/linarison /orange.html.]. Когда испытания успешно завершились, Годель придумал грандиозный план – опрыскать дефолиантами половину Южного Вьетнама[10 - 10. Грандиозный план – опрыскать дефолиантами половину Южного Вьетнама: Donald J. Mrozek, Air Power and the Ground War in Vietnam (Maxwell Air Force Base, AL: Air University Press, 1989).]. Смысл был в том, чтобы уничтожить не только лиственный покров, но и пищевые культуры, чтобы заморить северных вьетнамцев голодом и заставить сдаться[11 - 11. Заморить северных вьетнамцев голодом и заставить сдаться: «Его цели состояли в том, чтобы обнажить области вдоль границ Камбоджи, Лаоса и Северного Вьетнама, „лишить защитной маскировки“ вьетконговские подкрепления, удалить растительность в зоне D в дельте Меконга, где располагались многочисленные базы Вьетконга, уничтожить рощи маниоки, обеспечивавшие Вьетконг пищей, а также мангровые болота, где вьетконговцы прятались. В совокупности две фазы программы должны были обеспечить дефолиацию на 31 250 кв. милях джунглей (что равно примерно половине территории Южного Вьетнама), а также на 1125 кв. милях мангровых болот и 312 кв. милях рощ маниоки». Там же, с. 134.].
Президент Южного Вьетнама Зьем поддержал этот план, а 30 ноября 1961 года его одобрил президент Кеннеди. Благодаря Годелю и проекту Agile стартовала операция Ranch Hand.
Началась она в 1962 году и длилась более десяти лет вплоть до конца войны. За это время американские транспортные самолеты C-123 вылили на территорию, равную по площади половине Южного Вьетнама, 20 миллионов тонн токсичных химикатов. К «агенту оранж» добавились и другие цвета радуги: «агент уайт», «агент пинк», «агент пурпур», «агент блю»[5 - Дефолианты получили названия по цвету бочек, в которых их транспортировали.]. Эти химикаты, производимые такими американскими компаниями, как Dow и Monsanto, превращали пышные джунгли в пустынную лунную поверхность, неся смерть и страшные страдания сотням тысяч людей[12 - 12. Неся смерть и страшные страдания сотням тысяч людей: Даже сегодня диоксины, проникшие в почву полвека назад, вызывают страшные врожденные пороки развития. Ежегодно тысячи вьетнамских младенцев рождаются с ужасающими деформациями. В детских домах полно детей с необычными генетическими мутациями, вызывающими болезненные патологии, например гидроцефалию, при которой мозг наполняется жидкостью, что приводит к увеличению и деформации черепа, а также сильному поражению мозга. Ash Anand, “Vietnam’s Horrific Legacy: The Children of Agent Orange”, news.com.au, 25 мая 2015 года, доступно на http://www.news.com.au/world/asia/vietnams-horrific-legacy-the-children-of-agent-orange/news-story/c008ff36ee3e840b005405a55e21a3e1.].
Операция Ranch Hand была беспощадной и явно нарушала Женевскую конвенцию. Она остается одним из самых постыдных эпизодов войны во Вьетнаме. Однако проект по уничтожению растительности примечателен не только своей невообразимой жестокостью. Руководил им орган министерства обороны – Агентство передовых исследовательских проектов (ARPA), ныне лучше известное под слегка измененным названием: Агентство передовых оборонных исследовательских проектов (DARPA). Оно появилось в 1958 году в качестве сверхприоритетной программы по защите США от советской ядерной угрозы из космоса и вело несколько прорывных проектов по разработке передовых оружейных и военных технологий. Среди них были Agile и Control Research – две пересекающиеся инициативы ARPA, породившие интернет.
Америка взмывает вверх
В конце 1957 года американцы наблюдали за тем, как Советский Союз запустил первый искусственный спутник – «Спутник-1». Он был крошечным, примерно с волейбольный мяч, но на орбиту попал на первой в мире межконтинентальной баллистической ракете. Это было одновременно демонстрацией достижений и угрозой. Если СССР смог отправить в космос спутник, значит, он был способен доставить ядерную боеголовку практически в любую точку США.
«Спутник» беззаконной кометой ворвался в параноидальную американскую политику. Его запуск рассматривался как признак военной и технологической слабости США, а в новостях только и говорилось, что о советской победе в космосе. Как могла Америка отстать от коммунистов в чем-то настолько важном? Это оскорбляло чувство исключительности американского народа[13 - 13. Это оскорбляло чувство исключительности американского народа: Yanek Mieczkowski, Eisenhower’s Sputnik Moment: The Race for Space and World Prestige (Ithaca: NY: Cornell University Press, 2013).].
Президента Дуайта Эйзенхауэра ругали за то, что он «уснул на посту». Генералы и политики сочиняли страшилки о надвигающейся советской гегемонии на Земле и в космосе, чтобы добиться увеличения расходов на оборону[14 - 14. Генералы и политики сочиняли страшилки… чтобы добиться увеличения расходов на оборону: Вернер фон Браун – бывший нацистский ученый-ракетчик, начавший новую жизнь благодаря работе на армию США, – выступил на телевидении и предупредил Америку, что «Спутник» явно свидетельствует о грядущем доминировании СССР, причем не только на земле, но и в небе. «Я убежден, что концепция русских предельно ясна. Они относятся к контролю над космическим пространством вокруг Земли примерно так же, как великие морские державы относились к контролю над морями в XVI–XVIII веках», – заявил он, ничуть не сомневаясь, что запуск «Спутника» обернется значительным увеличением финансирования его ракетных разработок. Sputnik Declassified: Top-Secret Documents Rewrite the History of the Famous Satellite and the Early Space Race (Arlington, VA: PBS, 2007).]. Даже вице-президент Ричард Никсон публично критиковал Эйзенхауэра и объяснял лидерам делового мира, что слишком большой технологический разрыв между Америкой и Советским Союзом не позволяет рассчитывать на сокращение налогов, ведь страна отчаянно нуждается в средствах, чтобы догнать СССР[15 - 15. Страна отчаянно нуждается в средствах, чтобы догнать СССР: Ed Creagh, “Nixon Seemed More Concerned over Sputnik Than President”, Rome News-Tribune (Associated Press), 17 октября 1957 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/ed-creagh-nixon-seemed-more-concerned-over-sputnik-than-president-associated-press-17-october-1957.pdf.].
Пока общественность приходила в себя от этого крупного поражения в так называемой космической гонке, президент Эйзенхауэр понял, что необходим большой и очень публичный жест, чтобы сохранить лицо и успокоить людей. Подходящий план ему предложил недавно назначенный министром обороны Нил Макэлрой.
Всегда ухоженный Макэлрой со своей идеальной прической с ровным пробором посередине выглядел и вел себя, словно процветающий рекламный агент. Впрочем, он и был таковым, пока Эйзенхауэр не назначил его главой министерства обороны. На предыдущем посту, будучи президентом Procter and Gamble, Макэлрой изобрел свое коронное новшество: спонсировать «мыльные оперы» – низкосортные дневные телеспектакли для домохозяек – в качестве маркетингового инструмента для продвижения бытовых моющих средств и мыла, выпускаемых его компанией. Как написал журнал Time, поместивший его фотографию на обложку октябрьского номера 1953 года: «Мыльные оперы лучше доносят до потребителя рекламу – и продают больше мыла, – потому что домохозяйка может внимать ей час за часом, занимаясь своими делами»[16 - 16. Домохозяйка может внимать ей час за часом, занимаясь своими делами: “The Cleanup Man”, Time, 5 октября 1953 года.].
Через несколько недель после запуска советского спутника Макэлрой придумал идеальный PR-проект, чтобы спасти положение. Он предложил создать Агентство передовых исследовательских проектов (ARPA) – новое независимое военное учреждение, которое должно было сократить космический разрыв и не допускать постыдных технологических поражений, каковым стал для Америки запуск «Спутника-1»[17 - 17. Не допускать постыдных технологических поражений, каковым стал для Америки запуск «Спутника-1»: Многие мелкие подробности об истории ARPA взяты из некогда секретного отчета 1975 года, заказанного агентством и составленного Ричардом Дж. Барбером. The Advanced Research Projects Agency 1958–1974 (Washington, DC: National Technical Information Service, 1975).]. Макэлрой был предпринимателем и верил в способность бизнеса исправить ситуацию[18 - 18. Макэлрой был предпринимателем и верил в способность бизнеса исправить ситуацию: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, II-7.]. В ноябре 1957 года на заседании Конгресса он представил проект ARPA – организацию, которая без лишней бюрократической волокиты стала бы частно-государственным двигателем исключительно военной науки, чтобы раздвинуть границы военных технологий и разработать «масштабные системы вооружения будущего»[19 - 19. Разработать «масштабные системы вооружения будущего»: Макэлрой разрабатывал идею ARPA в сотрудничестве с Джеймсом Р. Киллианом-младшим – влиятельным президентом Массачусетского технологического института и советником Эйзенхауэра по науке.].
В основе ARPA лежала простая идея – создать возглавляемую гражданскими лицами структуру внутри Пентагона, едва заметную, с маленьким штатом и большим бюджетом. Не имея собственных лабораторий и исследовательских центров, она бы функционировала как управляющий штаб, определяющий, что именно требуется сделать, а затем делегирующий работу университетам, частным исследовательским институтам и военным подрядчикам[20 - 20. Делегирующий работу университетам, частным исследовательским институтам и военным подрядчикам: Katie Hafner and Matthew Lyon, Where Wizards Stay Up Late: The Origins of the Internet (New York: Simon & Schuster, 1996).].
Этот план понравился Эйзенхауэру, которому надоело то, как цинично различные военные ведомства боролись за финансирование и влияние, из-за чего, по его мнению, бюджет непомерно раздувался, а средства тратились впустую на бесполезные проекты. Концепция передачи исследований и разработок частному сектору также была с одобрением встречена и деловым сообществом[21 - 21. Концепция… была с одобрением встречена и деловым сообществом: Торговая палата США ранее предлагала нечто вроде ARPA: «За несколько месяцев до запуска „Спутника“ Торговая палата США выступила в Конгрессе с идеей создать единое научно-исследовательское агентство для федерального правительства. Об этом многие говорили». Там же, с. 18.]. А вот высшие военные чины, напротив, были недовольны. ВВС, флот, армия и объединенный комитет начальников штабов противились тому, чтобы какие-то гражданские указывали им, что делать. Они опасались утратить контроль над закупками технологий – столь привлекательный с точки зрения прибыли и власти.
Военные ополчились против плана Макэлроя. Конфликт с ними выглядел столь угрожающе, что Эйзенхауэр даже упомянул о нем в своем послании «О положении страны» 1958 года: «Я не собираюсь сегодня выносить суждений по поводу вредных ведомственных стычек. Но одно могу сказать наверняка: что бы за ними ни стояло, Америка хочет, чтобы этому пришел конец»[22 - 22. Америка хочет, чтобы этому пришел конец: President Dwight Eisenhower, State of the Union Address, 1958.]. Он добился своего. 11 февраля 1958 года, через месяц после этого обращения и всего лишь через пять месяцев после запуска «Спутника», Конгресс добавил ARPA в законопроект об ассигнованиях для ВВС США, выделив агентству 520 миллионов долларов для первоначального капитала и запланировав для него гигантский бюджет в два миллиарда[23 - 23. Запланировав для него гигантский бюджет в два миллиарда: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть I, глава 7.].
Макэлрой выбрал на должность главы нового агентства Роя Джонсона – одного из руководителей General Electric. Во внутреннем отчете Пентагона он был охарактеризован как «чрезвычайно уверенный, спокойный и необыкновенно привлекательный человек, который выглядит в точности как магнат с обложки Fortune». В отчете также отмечалось, что единственное его сомнение насчет новой работы связано с потерей выгодной налоговой лазейки: «Джонсон был очень состоятельным человеком; он оставил должность, приносившую ему 158 тысяч долларов в год, ради поста в ARPA с жалованьем в 18 тысяч. Из-за налоговых соображений он согласился возглавить ARPA при условии, что ему будет позволено физически пребывать в Коннектикуте минимально необходимое количество дней. Так, обычно он уезжал из Вашингтона в пятницу и возвращался в понедельник или вторник. Он часто летал на частном самолете». Защита Америки от Советского Союза была, конечно, важным делом. Но и налоговые счета никто не отменял[24 - 24. Но и налоговые счета никто не отменял: Сначала Рой Джонсон хотел нанять доктора фон Брауна первым руководителем исследовательских работ ARPA. Однако для этого потребовалось бы перевести всю его команду бывших нацистских ракетчиков в святая святых Пентагона. На этой идее поставили крест. В итоге Джонсон выбрал Херба Йорка – уважаемого ученого-ядерщика, готовившего для агентства амбициозные ракетные и ядерные исследовательские программы. Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 21.].
В первые годы ARPA вело целый ряд важных проектов. В нем было космическое подразделение, разрабатывавшее баллистические ракеты. Там же проектировались разведывательные и метеорологические спутники, а также спутниковые системы слежения, шла подготовка к отправке человека в космос. Кроме того, оно помогало проводить ядерные испытания, например такие, как операция «Аргус», в ходе которой военные осуществили несколько небольших ядерных взрывов в верхних слоях атмосферы над южной частью Тихого океана в отчаянной попытке создать невидимый пояс заряженных частиц, которые бы выводили из строя электронику любой пролетающей сквозь него ядерной боеголовки[25 - 25. Выводили из строя электронику любой пролетающей сквозь него ядерной боеголовки: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть I, глава 8; часть III, глава 8.].
Благодаря всем этим проектам начало деятельности ARPA выглядело многообещающим, но воодушевление продлилось недолго. Внутренние распри в Пентагоне и создание гражданского НАСА (Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства) лишило ARPA средств и престижа. И года не прошло после образования, как его бюджет урезали до жалкой в сравнении с обещанными двумя миллиардами суммы в 150 миллионов долларов[26 - 26. Бюджет урезали до… суммы в 150 миллионов долларов: Там же.]. На протяжении следующих нескольких лет в управлении сменилось три директора. Оно едва держалось на плаву, и все были уверены, что скоро ему придет конец.
Но один человек знал, как его спасти. Им был Уильям Годель.
Война будущего
Уильям Годель – мужчина ростом около 180 сантиметров с миндалевидными глазами, короткой стрижкой и вкрадчивыми манерами интеллектуала – походил на утонченно одетого преподавателя или, возможно, начинающего дипломата. Он родился в 1921 году в Боулдере, штат Колорадо, закончил Джорджтаунский университет и работал в разведке при военном министерстве. После нападения Японии на Перл-Харбор был призван офицером в морскую пехоту и участвовал в боях в южной части Тихого океана, где поймал пулю в ногу, что сделало его хромым на всю жизнь. После войны он быстро продвигался по службе в военной разведке и достиг уровня GS-18 – высшей категории денежного содержания для госслужащих, – когда ему еще не было и 30 лет[27 - 27. Когда ему еще не было и 30 лет: Некоторые части этой главы, связанные с тем, как Уильям Годель представлял себе противоповстанческую борьбу, во многом основаны на книге Энни Якобсен (Annie Jacobsen) The Pentagon’s Brain: An Uncensored History of DARPA, America’s Top Secret Military Research Agency (New York: Back Bay Books, 2016). Другие части взяты из архивных изысканий, мемуаров и рассекреченных документов ARPA и ЦРУ. Книга Шэрон Вайнбергер (Sharon Weinberger) The Imagineers of War: The Untold Story of DARPA, the Pentagon Agency That Changed the World (New York: Alfred A. Knopf, 2017) также очень помогла добавить некоторые подробности о жизни Годеля. Я настоятельно рекомендую эти книги – глубокие исторические исследования ARPA.].
В многолетней таинственной карьере Годеля было немало резких и зачастую причудливых поворотов. Он работал в секретариате министра обороны, где поддерживал связь между ЦРУ, АНБ и армией и считался экспертом в области психологической войны[28 - 28. Считался экспертом в области психологической войны: В документах Госдепартамента Уильям Годель характеризуется как «эксперт министерства обороны по методам и практике психологической войны». Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, Document 96 (Washington, DC: US Department of State, Office of the Historian, 1988).]. Он вел переговоры с Северной Кореей об освобождении американских солдат, взятых в плен во время Корейской войны[29 - 29. Взятых в плен во время Корейской войны: Переговоры Уильяма Годеля с Северной Кореей были вопросом деликатным. Некоторые американские военнопленные признавались на телевидении в том, что они участвовали в операциях против Северной Кореи с применением запрещенного химического оружия. Годель должен был уйти от обвинений и возложил ответственность на коммунистов и их психологическую обработку, которая могла перепрограммировать сознание людей и заставить их поверить во что угодно и выполнять любые приказы. Jacobsen, The Pentagon’s Brain: An Uncensored History of DARPA, America’s Top Secret Military Research Agency, глава 6.], помогал курировать информаторов ЦРУ из числа бывших нацистов в Западной Германии[30 - 30. Курировать информаторов ЦРУ из числа бывших нацистов в Западной Германии: Бывший нацистский разведчик Эрнст Брюкнер (позывной Ковродел) занимал высокий пост в министерстве внутренних дел Германии. Согласно рассекреченным документам ЦРУ, Годель помогал разоблачать советских агентов, внедренных в число возвращавшихся из СССР немецких военнопленных, а также консультировал своего агента в ЦРУ, как избегать советской радиоэлектронной слежки в Западной Германии. Central Intelligence Agency, FIOA# 51966ec2993294098d509809, Memorandum for the Record: Subject: Meeting with CARPETMAKER, 27 июня 1956 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/brueckner-ernst-vol.2-0010-document-number-foia-esdn-crest-51966ec2993294098d50980a.pdf.] и участвовал в секретной миссии по картированию Антарктиды (в результате которой в его честь были названы два ледника: залив Годеля и шельфовая гавань Годеля). На одном этапе своей легендарной карьеры военного разведчика он служил помощником Грейвса Эрскина – старого сурового отставного генерала морской пехоты с длинным послужным списком противоповстанческих операций, которыми он руководил. Эрскин возглавлял отдел специальных операций Пентагона, занимавшийся психологической войной, сбором разведданных и шпионажем со взломом[31 - 31. Отдел специальных операций Пентагона, занимавшийся… и шпионажем со взломом: Secretary of Defense Roger M. Kyes, “Memorandum for the Secretaries of the Military Departments, Joint Chiefs of Staff, Assistant Secretaries of Defense, Chairmen of Boards, Committees and Councils, OSD, Assistants to the Secretary of Defense, and Directors of Offices, OSD: Subject: Reorganization – Office of Special Operations, Office of the Secretary of Defense”, 15 июля 1953 года, доступно на https:// surveillancevalley.com/content/citations/subject-reorganization-office-of-special-operations-office-of-the-secretary-of-defense-the-secretary-of-defense-15-july-1953.pdf.].
В 1950 году Годель вместе с генералом Эрскином отправился на секретное задание во Вьетнам. Там нужно было оценить эффективность военной тактики французов по усмирению растущего антиколониального движения и определить, какого рода поддержку Соединенные Штаты могут оказать. Эта поездка не задалась с самого начала, потому что вся команда едва не погибла в результате покушения: три бомбы взорвались в фойе их гостиницы в Сайгоне. Такого «гостеприимства» никто не ожидал. И неясно было, кто подложил бомбы – северные вьетнамцы или сами французы, намекая, что не стоит совать нос в чужие дела. Как бы то ни было, группа продолжила работу. Они встретились с солдатами французской колониальной армии и осмотрели их базы. Во время одной вылазки команда Эрскина сопровождала подготовленное французами подразделение вьетнамцев, устроившее ночную засаду. Они должны были схватить нескольких повстанцев, чтобы затем допросить их и добыть информацию, но эта разведмиссия быстро превратилась в яростный кровавый рейд. Профранцузские вьетнамские солдаты обезглавили своих пленников прежде, чем те успели хоть что-то рассказать[32 - 32. Солдаты обезглавили своих пленников прежде, чем те успели хоть что-то рассказать:Ronald H. Spector, Advice and Support: The Early Years of the United States Army in Vietnam, 1941–1960 (New York: Free Press, 1985).].
Там, в жарких джунглях, Годель и его люди поняли, что французы все делают неправильно. Усилия их военных в основном были направлены на защиту конвоев снабжения, которые то и дело подвергались атакам многочисленных партизанских сил, неожиданно появлявшихся из джунглей и выставлявших до шести тысяч человек вдоль пятикилометрового участка дороги. Французы, по сути, застряли в собственных укреплениях. Как это описывал коллега Годеля, они «почти утратили волю к наступлению» и были «прижаты к ранее занятым районам».
«Годель увидел, что французские колонисты пытаются сражаться с партизанами Вьетминя по правилам колониальной войны. Однако южные вьетнамцы, обучавшиеся французами и получавшие от них оружие, вели войну иного рода», – пишет Энни Джейкобсен, представившая забытую историю Уильяма Годеля в книге об ARPA «Мозг Пентагона»[33 - 33. Забытую историю Уильяма Годеля в книге об ARPA «Мозг Пентагона»: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.].
Эта «война иного рода» имела свое название: борьба с повстанцами.
Годель понимал, что США намеренно встали на путь борьбы с мятежниками по всему миру: в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Он поддерживал эту борьбу. Кроме того, он начал осознавать, что тактики и стратегии в этих новых конфликтах нужно выбирать, забыв про опыт Второй мировой войны. США, как ему казалось, следовало учиться на ошибках Франции. Нужно было вести войну другого типа: менее масштабную, скрытую, психологическую и высокотехнологичную. «Войну, в которой нет ядерного оружия, нет Северо-Германской низменности и, возможно, нет даже американцев», – объяснял позже Годель[34 - 34. Объяснял позже Годель: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, с. 286.].
Вернувшись в США, он в общих чертах обрисовал, что будет представлять собой этот новый тип войны.
Теория противоповстанческой борьбы не была чем-то совершенно новым. В XX веке США уже проводили жестокие операции против мятежников на Филиппинах и в Южной Америке. А ЦРУ как раз вело жестокую тайную противоповстанческую операцию в Северном Вьетнаме и Лаосе (ею командовал будущий начальник Годеля, полковник ВВС Эдвард Лансдейл), включавшую в себя целевые рейды, эскадроны смерти, пропаганду и пытки[35 - 35. Включавшую в себя целевые рейды, эскадроны смерти, пропаганду и пытки: Center for the Study of Intelligence, CIA and the Wars in Southeast Asia 1947–75, a Studies in Intelligence anthology (Washington, DC: Central Intelligence Agency, август 2016 года), доступно на http://web.archive.org/web/20170523094620/, https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/Anthology-CIA-and-the-Wars-in-Southeast-Asia/pdfs-1/vietnam-anthology-print-version.pdf.]. Что отличало годелевскую версию борьбы с мятежниками, так это ставка на технологии ради увеличения эффективности. Разумеется, борьба с повстанцами предполагала террор и устрашение, а также принуждение и пропаганду. Однако не меньшее значение имели подготовка и обеспечение солдат (будь то американских спецподразделений или местных сил) самыми передовыми военными технологиями: лучшим оружием, лучшей формой, лучшим транспортом, лучшими разведданными и лучшим пониманием того, что движет местным населением. «Согласно проекту Годеля, Пентагону необходимо было разработать передовое вооружение, не только основанное на ядерных технологиях, но и способное справиться с любой надвигающейся угрозой», – пишет Джейкобсен[36 - 36. «…передовое вооружение, не только основанное на ядерных технологиях, но и способное справиться с любой надвигающейся угрозой», – пишет Джейкобсен: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.].
В США Годель вербовал приверженцев этой новой концепции, выступая в военных организациях по всей стране с лекциями и речами о своих идеях противоповстанческой борьбы. Между тем недавно созданное ARPA поручило ему возглавить отдел с туманным названием Бюро иностранных разработок, откуда он руководил бы тайными операциями агентства. Работа была мутной, крайне законспирированной и чрезвычайно непредсказуемой. В один день Годель мог курировать строго секретные ракетные и спутниковые проекты, а на следующий – составлять по заказу АНБ план ядерной бомбардировки какой-нибудь территории. Один из таких планов предполагал сбрасывание ядерной бомбы на маленький остров в Индийском океане. Смысл был в том, чтобы создать идеальный параболический кратер для гигантской антенны, которую АНБ хотело использовать для отлавливания слабых советских радиосигналов, отправленных в космос и отразившихся от поверхности Луны. «ARPA гарантировало минимальную остаточную радиацию и правильную форму кратера, в который должны были установить антенну. Но эта затея так и не была осуществлена. Через какое-то время США и СССР подписали мораторий на ядерные испытания, и о ней забыли», – вспоминает сотрудник АНБ[37 - 37. «…США и СССР подписали мораторий на ядерные испытания, и о ней забыли», – вспоминает сотрудник АНБ: James Bamford, Body of Secrets: Anatomy of the Ultra-Secret National Security Agency (New York: Doubleday, 2001), с. 304.].
Когда Годель не был занят мыслями о взрыве тропического острова, он всецело отдавался своей главной страсти – высокотехнологичной борьбе с повстанцами. Вот что об этом пишет в книге «Мозг Пентагона» Энни Джейкобсен: «Годель теперь получил возможность создавать и реализовывать те самые программы, о необходимости которых он рассказывал в военных академиях по всей стране. Благодаря появлению американских войск в странах, оказавшихся под угрозой коммунизма – при помощи передовой науки и технологий, – демократия должна была взять верх, а коммунисты – пасть. Эта задача вскоре превратилась для Годеля в наваждение»[38 - 38. Эта задача вскоре превратилась для Годеля в наваждение: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.].
Пока же, работая на ARPA, он съездил в Юго-Восточную Азию, чтобы оценить растущее сопротивление Вьетминя, и посетил Австралию, где снова говорил о борьбе с повстанцами и присматривал возможную стартовую площадку для вывода спутника на полярную орбиту[39 - 39. Присматривал возможную стартовую площадку для вывода спутника на полярную орбиту: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть V, глава 38.]. Все это время он гнул свою линию, настаивая на том, что Соединенные Штаты должны основать управление по борьбе с повстанческими движениями для расправы с коммунистической угрозой. В нескольких служебных записках министру обороны Годель утверждал, что «военные подразделения, имеющие традиционную подготовку, традиционную организацию и традиционное оснащение, неэффективны в антипартизанских операциях». Так, армии Южного Вьетнама, несмотря на ее подавляющее численное превосходство, не удавалось сломить вооруженных мятежников, отмечал он. Годель настаивал на том, чтобы позволить ARPA сформировать противоповстанческий исследовательский центр в полевых условиях, который бы сперва дал свою научную оценку и сделал выводы о потребностях местных антипартизанских сил, а затем использовал полученные результаты для формирования местных военизированных структур. «Задача состоит не в том, чтобы обеспечить их стандартными оружием и снаряжением, требующими технического обслуживания третьего и четвертого уровней, а в том, чтобы дать этим людям возможность быть фермерами или таксистами днем и сражаться с партизанами ночью», – писал он[40 - 40. «…возможность быть фермерами или таксистами днем и сражаться с партизанами ночью», – писал он: Memo, William Godel, Director Policy and Planning Division, ARPA, for Assistant Secretary of Defense, 15 сентября 1960 года, цитата по: Ronald H. Spector, Advice and Support, с. 351–352.].
Такое видение Годеля шло вразрез с господствовавшей позицией американской армии, так что люди президента Эйзенхауэра восприняли его предложения без особого энтузиазма. Впрочем, так или иначе, их время во власти подходило к концу, и уже в новой администрации Годель наконец-то сумел найти единомышленников.
Жучки на поле боя
Джон Ф. Кеннеди принял присягу и стал 35-м президентом США 20 января 1961 года. Этот бывший сенатор от Массачусетса, молодой и щеголеватый, придерживался прогрессивных взглядов по поводу внутренней политики и при этом был убежденным «ястребом» холодной войны во внешней политике. Его избрание дало дорогу новой элите технократов, искренне веривших в способность науки и технологий решать глобальные проблемы. А проблем было предостаточно, и далеко не все они касались Советского Союза. Кеннеди предстояло разобраться с региональными восстаниями против проамериканских правительств по всему миру: на Кубе, в Алжире, Вьетнаме, Лаосе, Никарагуа, Гватемале и Ливане. Многие из этих конфликтов разжигались локальными движениями, которые набирали бойцов из местного населения и пользовались народной поддержкой. Справиться с ними, прибегая к традиционным крупным военным операциям или тактическим ядерным ударам, едва ли было возможно.
Через два месяца после вступления в должность президента Кеннеди выступил в Конгрессе с речью о необходимости расширения и модернизации американского военного присутствия для противодействия этой новой угрозе. «Безопасности свободного мира угрожает не только ядерный удар. Она также исподволь ослабляется на периферии, независимо от нашей стратегической мощи, такими факторами, как подрывная деятельность, инфильтрация[6 - Инфильтрация – тактика, основанная на использовании легкой пехоты, атакующей арьергард противника и изолирующей основные вражеские силы, оставляя их для атаки подходящими сзади частями с более тяжелым вооружением.], устрашение, косвенная или неявная агрессия, внутренняя революция, дипломатический шантаж, партизанская война или серия малых войн, – сказал он, решительно призывая к новым методам подавления восстаний и локальных бунтов. – Мы должны научиться лучше справляться с партизанскими силами, восстаниями и подрывной деятельностью. В прошлом наши усилия по созданию партизанского и антипартизанского потенциала были направлены на проведение стандартных военных операций. Теперь же мы должны быть готовы к угрозам любого масштаба, в том числе к небольшим отрядам, получающим поддержку извне. А для этого необходимо обучать местные силы таким образом, чтобы они не уступали в эффективности»[41 - 41. Обучать местные силы таким образом, чтобы они не уступали в эффективности: President John F. Kennedy, Special Message to the Congress on the Defense Budget, 28 марта 1961 года.].
Президенту нужен был более действенный способ борьбы с коммунизмом, и ARPA казалось идеальным инструментом для реализации его замысла.
Вскоре после этой речи советники из ЦРУ, Пентагона и Госдепартамента составили план осуществления масштабной программы оперативно-боевых, экономических и психологических военных мер, направленных на решение крупнейшей, по мнению Кеннеди, проблемы – усиления активности мятежников во Вьетнаме и Лаосе. Этот план включал, помимо прочего, и любимое детище Уильяма Годеля – программу высокотехнологичных противоповстанческих исследований и разработок под названием «Проект Agile»[42 - 42. Разработок под названием «Проект Agile»: Уильям Годель имел доступ к ближнему кругу в администрации Кеннеди. «Успех Годеля не удивителен, поскольку его оценку проблемы в Юго-Восточной Азии разделяли первые лица администрации Кеннеди». Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть V, главы 39, 40.]. 29 апреля 1961 года на заседании Совета национальной безопасности президент Кеннеди скрепил его своей подписью, распорядившись «оказать поддержку правительству Вьетнама в создании центра боевых разработок и испытаний в Южном Вьетнаме, чтобы развить при помощи современных технологий новые методы борьбы с вооруженными силами Вьетконга»[43 - 43. Новые методы борьбы с вооруженными силами Вьетконга: “Vietnam ‘Program of Action’ by Kennedy Task Force”, New York Times, 1 июля 1971 года.].
Эти несколько строк ознаменовали собой рождение в стенах ARPA проекта Agile. Он был частью гораздо более крупной военной и дипломатической программы, инициированной президентом Кеннеди для содействия правительству Южного Вьетнама в борьбе с мятежниками. Эта программа очень скоро переросла в полномасштабную и в конечном итоге катастрофическую военную кампанию. Но с ее появлением ARPA обрело шанс на возрождение. Агентство снова стало востребованным и оказалось в гуще событий.
Годель получил полную свободу действий в осуществлении проекта Agile и отчитывался перед Эдвардом Лансдейлом – отставным офицером ВВС, командовавшим секретными противоповстанческими операциями ЦРУ во Вьетнаме[44 - 44. Офицером ВВС, командовавшим секретными противоповстанческими операциями ЦРУ во Вьетнаме: Eric Pace, “Edward Lansdale Dies at 79; Advisor on Guerrilla Warfare”, New York Times, 24 февраля 1987 года.]. В целях конспирации (США официально не вели боевых действий во Вьетнаме) проект был окутан завесой тайны. «Докладывая лично Лансдейлу, он занимался работой настолько секретной, что даже руководители ARPA, не говоря уже о рядовых сотрудниках, не имели представления о ее деталях», – пишет Шэрон Уайнбергер в книге «Визионеры войны» об истории ARPA[45 - 45. Пишет Шэрон Уайнбергер в книге «Визионеры войны» об истории ARPA: Weinberger, Imagineers of War, глава 5.].
Первоначально наиболее приоритетной целью был сверхсекретный центр боевых разработок и испытаний ARPA, располагавшийся в нескольких зданиях на берегу Сайгона, которые Годель инспектировал летом 1961 года. Программа началась с единственного объекта и имела сравнительно ясную цель: разработать оружие и адаптировать боевые устройства для борьбы с повстанцами в жарких джунглях Юго-Восточной Азии[46 - 46. Боевые устройства для борьбы с повстанцами в жарких джунглях Юго-Восточной Азии: Herman S. Wolk, USAF Plans and Policies: R&D for Southeast Asia, 1965–1967 (Washington, DC: Office of Air Force History, 1969).]. Но по мере того как военное присутствие США во Вьетнаме нарастало, превращаясь в настоящую изматывающую войну, проект становился все более разноплановым и амбициозным[47 - 47. Проект становился все более разноплановым и амбициозным: Бюджет проекта Agile – в первый, 1962-й, год составлявший $11,3 млн – рос, пока шла война. К 1964 году он достиг $26 млн, то есть 10 % общего бюджета ARPA, как сказано в отчете Richard J. Barber Associates.]. Под него открыли несколько крупных научно-исследовательских комплексов в Таиланде, а также небольшие базы в Ливане и Панаме. Агентство не только разрабатывало и испытывало оружейные технологии, но и формулировало стратегию, обучало местные войска и участвовало в антипартизанских рейдах и психологических операциях[48 - 48. Участвовало в антипартизанских рейдах и психологических операциях: Центр боевых разработок и испытаний ARPA – больше чем простой технологический исследовательский центр. Он участвовал в боевых противоповстанческих миссиях, в том числе с 4400-й авиационной эскадрильей «Джангл Джим» – секретным контрпартизанским подразделением. Report on General Taylor’s Mission to South Vietnam (Washington, DC: National Security Council, 3 ноября 1961 года), с. 162.]. Оно все больше вживалось в роль, которую привыкло играть ЦРУ. Вдобавок оно стало глобальным, задавшись целью подавлять мятежников и левые или социалистические политические движения, где бы те ни находились, в том числе и в самих Соединенных Штатах.
Агентство провело испытания стрелкового оружия для южновьетнамской армии, благодаря чему AR-15 и M-16 были утверждены в качестве винтовок стандартного образца. Оно участвовало в создании легкого самолета-разведчика, который бесшумно планировал над пологом джунглей. Определяло полевые пайки и продукты, подходящие для жаркого влажного климата. Финансировало разработку сложных систем электронного слежения и хитроумных способов сбора сведений, касающихся различных конфликтов. Занималось совершенствованием средств военной связи, чтобы заставить их работать в густом лесу. Конструировало подвижные радиолокационные станции, подвешиваемые к аэростатам (последняя технология быстро нашла коммерческое применением в США для контроля за незаконным пересечением границы[49 - 49. Для контроля за незаконным пересечением границы: Institute for Defense Analysis, DARPA Technical Accomplishments: An Historical Review of Selected DARPA Projects, Vol. I (Washington, DC: Defense Advanced Research Projects Agency, 1990).]). Оно также проектировало транспортные средства, способные лучше преодолевать болотистую местность, например, прототип «механического слона». Он напоминает четвероногих роботов, которых DARPA и Google начали строить полвека спустя[50 - 50. DARPA и Google начали строить полвека спустя: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть II, глава 7.].
ARPA часто выходило далеко за границы того, что считалось технически возможным, и создавало системы электронного наблюдения, опережавшие свое время на десятки лет. Оно сыграло важную роль в нескольких чрезвычайно амбициозных инициативах. Например, в проекте Igloo White – многомиллионном компьютеризированном контрольном барьере[51 - 51. В проекте Igloo White – многомиллионном компьютеризированном контрольном барьере: Matt Novak, “How the Vietnam War Brought High-Tech Border Surveillance to America”, Gizmodo Paleofuture, 24 сентября 2015 года, доступно на http://paleofuture.gizmodo.com/how-the-vietnam-war-brought-high-tech-border-surveillan-1694647526.]. Igloo White управлялся с секретной авиабазы в Таиланде и представлял собой тысячи размещенных в джунглях радиозакладок: сейсмодатчиков, микрофонов, детекторов тепла и мочи. Эти устройства, которые были похожи на веточки или растения и чаще всего сбрасывались с самолетов, передавали сигнал в единый центр компьютерного контроля, оповещая техников о любых передвижениях в лесу[52 - 52. Оповещая техников о любых передвижениях в лесу: Paul N. Edwards, The Closed World: Computers and the Politics of Discourse in Cold War America (Cambridge, MA: MIT Press, 1996).]. Как только они что-то засекали, вызывался авиаудар и весь район подвергался бомбардировке или выжигался напалмом. Igloo White был чем-то вроде гигантской беспроводной сигнализации, охватывавшей сотни миль джунглей. Представитель ВВС США объяснял: «В сущности, мы устанавливаем жучки на поле боя»[53 - 53. В сущности, мы устанавливаем жучки на поле боя:Bugging the Battlefield (Washington, DC: Department of Defense, 1969), фильм доступен на https://archive.org/details/gov.archives.arc.4524913.].
Джон Т. Холлидей, отставной пилот ВВС, описал в своих мемуарах оперативный центр Igloo White в Таиланде: «Помните огромные электронные табло из фильма „Доктор Стрейнджлав“, на которых русские бомбардировщики летели в сторону США, а наши – им навстречу? Так вот, оперативная группа „Альфа“ очень на это похожа, только дисплеи там полноцветные, высотой в три этажа, и отображают они информацию в реальном времени – вся эта чертова тропа Хо Ши Мина во всей красе»[54 - 54. Вся эта чертова тропа Хо Ши Мина во всей красе: John T. Halliday, Flying through Midnight: A Pilot’s Dramatic Story of His Secret Missions over Laos during the Vietnam War (New York: Charles Scribner’s Sons, 2005).].
Холлидей входил в авиационную группу, которая обстреливала по ночам конвои снабжения на тропе Хо Ши Мина с опорой на данные, поступавшие от этой электронной «сигнализации». Он и его подразделение поражались футуристичности центра:
Выйдя из джунглей и ступив внутрь этого здания, вы попадаете в Америку, но только Америку лет через 15, году этак в 1984. Здесь красиво… сверкающая плитка на полу… стеклянные стены кругом. В их кафетерии можно взять все что пожелаешь, даже настоящее молоко, а не то порошковое дерьмо, что нам дают в столовой. А кондиционеры? Да они тут, черт возьми, повсюду! Здесь даже есть боулинг и кинотеатр. Я и куча гражданских, которые выглядят как парни из IBM и бегают туда-сюда, все как один в очках и костюмах-тройках… мы это называем «клубом гиков». Мы никогда не видим сотрудников на своей части базы, так что у них там, наверное, есть все необходимое.
А еще там есть центральный пост управления, похожий на те, что показывали по телевизору во время лунных миссий «Аполлон», или на что-то такое из фильмов про Джеймса Бонда. Везде компьютерные терминалы. Но главная изюминка – огромный, в три этажа, стеклянный… или, может быть, пластмассовый, не знаю… цветной экран, показывающий в реальном времени всю тропу Хо Ши Мина с грузовиками, которые по ней едут. Полный отпад![55 - 55. Цветной экран, показывающий в реальном времени всю тропу Хо Ши Мина с грузовиками, которые по ней едут. Полный отпад: Там же, с. 17–18.]
Проект Igloo White существовал пять лет и обошелся примерно в 5 миллиардов долларов (около 30 миллиардов в переводе на современные деньги). Хотя сначала он получил широкое одобрение, в итоге его признали неудачным. «Партизаны просто научились сбивать с толку американские сенсоры при помощи записанного шума грузовиков, пакетов с мочой и других хитростей, провоцируя сброс многих тонн бомб на пустые тропы в джунглях, по которым затем спокойно проходили», – пишет историк Пол Н. Эдвардс[56 - 56. «…сброс многих тонн бомб на пустые тропы в джунглях, по которым затем спокойно проходили», – пишет историк Пол Н. Эдвардс: Edwards, Closed World, с. 4.]. Несмотря на этот провал, технологию Igloo White через несколько лет применили на границе между США и Мексикой[57 - 57. Технологию Igloo White через несколько лет применили на границе между США и Мексикой: «Поначалу использовать наземные сенсоры было эффективно, и меньше чем через год министерство юстиции Джона Митчелла уже устанавливало в 65-мильной экспериментальной полосе границы проверенные во Вьетнаме акустические датчики, подземные тензочувствительные кабели и детекторы инфракрасного излучения. В 1972 году, когда испытательная полоса вошла в эксплуатацию, задержали 128 889 нарушителей границы. Власти заявили, что более 30 000 попались благодаря электронному забору. Осенью 1973 года Служба пограничного контроля США и Служба иммиграции и натурализации объявили о планах внедрить электронные устройства по всей 2000-мильной границе, за исключением наиболее труднодоступных районов, и сразу же пообещали $1,5 млн – на запуск работ. Сегодня сенсоры установлены в самых активных точках, но вопрос, будет ли ими оснащена вся граница, пока остается открытым. Эта ситуация во многом связана с эффективностью системы (хотя затраты также сыграли роль). Генерал Леонард Ф. Чепмен-младший, глава Службы иммиграции и натурализации, объяснял в интервью Nation's Business в 1975 году, что датчики срабатывают исправно, но больше половины сигналов тревоги остаются без ответа из-за нехватки пограничников». (Paul Dickerson, The Electronic Battlefield [Bloomington: Indiana University Press, 1976]). Отрывок из книги зачитали на слушаниях Конгресса (“Surveillance Technology”, Joint Hearings before the Subcommittee on Constitutional Rights of the Comm. on the Judiciary and the Special Subcommittee on Science, Technology, and Commerce of the Comm. on Commerce, United States Senate, 94th Cong., 1st sess. [23 июня, 9 и 10 сентября 1975 года]).].
Проект Agile пользовался огромным успехом у южновьетнамского правительства. Президент Зьем несколько раз посещал исследовательский центр ARPA в Сайгоне и лично встречался с Годелем и другими членами команды[58 - 58. Лично встречался с Годелем и другими членами команды:Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, edited by Daniel J. Lawler and Erin R. Mahan (Washington, DC: Government Printing Office, 2010), Document 96, доступно на https://history.state.gov/historicaldocuments /frus1961-63v01/d96.]. Президент выдвинул одно важное условие: американское участие должно оставаться в тайне. Годель придерживался того же мнения. Вернувшись в США, он в попытках отстоять необходимость нового антипартизанского подхода часто повторял слова президента Зьема: «Мы можем проиграть только в том случае, если сюда придут американцы».
Знай врага в лицо
С точки зрения Уильяма Годеля, высокотехнологичная борьба с повстанцами отнюдь не ограничивалась разработкой современных способов убийства. Она также требовала изучения и понимания людей и культур, в которых происходили восстания. Все это было частью его концепции войны будущего: использовать передовые достижения американской науки, чтобы победить местных мятежников, несмотря на их превосходство в дисциплине, мотивации и народной поддержке. Требовалось разобраться, что заставляет их сопротивляться и воевать и что способно переубедить[59 - 59. Что заставляет их сопротивляться и воевать и что способно переубедить:Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency.]. Конечной целью было найти способ прогнозировать местные восстания и предотвращать их до того, как они успеют созреть. Проблема была в том, что в Юго-Восточной Азии американцы действовали в малознакомых для них среде и культуре. Так каким же образом можно было понять, какие военные решения будут правильными?
В начале 1960-х годов чиновники, связанные с обороной и внешней политикой, погрязли в потоке семинаров, встреч и курсов, которые должны были помочь выработать подходящую политику и доктрину борьбы с повстанцами. На одном важном межведомственном семинаре, организованном армией США, где присутствовали Годель и его коллеги по ARPA, один военный ученый так объяснял сложность прямых столкновений с мятежниками: «Проблема в том… что нам приходится действовать в непривычной культурной среде и иметь дело с людьми иных ценностей, обычаев, нравов, верований и взглядов». В заключение он сурово резюмировал: «Одна и та же пуля может одинаково эффективно уничтожить цель в США, Африке или Азии. Однако эффективность противоповстанческого оружия сильно зависит от конкретной цели»[60 - 60. Эффективность противоповстанческого оружия сильно зависит от конкретной цели:Proceedings of the Symposium “The U.S. Army’s Limited-War Mission and Social Science Research”, 26–28 марта 1962 года, edited by William A. Lybrand (Washington, DC: Special Operations Research Office, 1962).].
Пентагон принялся выделять деньги социологам и бихевиористам в надежде добиться того, чтобы американское «противоповстанческое оружие» всегда поражало цель, в какой бы культуре оно ни применялось. При Годеле ARPA стало основным каналом для таких программ, подключавших антропологию, психологию и социологию к борьбе с повстанческими движениями. ARPA направляло миллионы долларов на изучение вьетнамских крестьян, пленных северовьетнамских бойцов и мятежных горных племен северного Таиланда. Толпы нанятых ARPA подрядчиков – антропологов, политологов, лингвистов и социологов – проезжали через бедные деревни и изучали их жителей от и до: они проводили измерения, собирали данные, опрашивали, оценивали и докладывали[61 - 61. Они проводили измерения, собирали данные, опрашивали, оценивали и докладывали: Jeffrey Race, War Comes to Long An: Revolutionary Conflict in a Vietnamese Province (Berkeley: University of California Press, 2010).]. Идея состояла в том, чтобы понять врага, узнать все о его надеждах, страхах, мечтах, социальных связях и отношениях с властью[62 - 62. Узнать все о его надеждах, страхах, мечтах, социальных связях и отношениях с властью: В отчете Richard J. Barber Associates приводится значимое обсуждение того, как Годель первым начал использовать данные и социальные науки в контрпартизанской борьбе: «Несмотря на все имевшееся оборудование и „естественнонаучный“ имидж, руководство Agile – во многом следуя интересу Годеля к человеческим аспектам повстанческой войны – начало исследовать в Таиланде деревенскую и сельскую атмосферу, в которой нередко зарождались восстания. <…> Созданный там Военный научно-исследовательский центр [MRDC] сначала был довольно примитивен: тайско-американская команда из экономиста, инженера, лесничего, антрополога и аналитика по операциям изучила 40 деревень Северного Таиланда. В их отчете приводились данные о физических характеристиках, местоположении и коммуникациях, населении, местных чиновниках и лидерах деревни, навыках жителей и специалистах, миграционных тенденциях и реакции селян на предполагаемые „угрозы“». Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть VI, главы 43 и 44.].
Большую часть работ по контракту с ARPA проводила корпорация RAND. Расположенная в здании, из окон которого открывался шикарный вид на солнечные пляжи Санта-Моники, RAND была влиятельным подрядчиком армии и спецслужб, созданным ВВС США несколькими десятилетиями ранее в качестве частно-государственного исследовательского центра[63 - 63. В качестве частно-государственного исследовательского центра: В 1946 году ВВС создали корпорацию RAND как проект RAND, чтобы «осуществить программу по исследованию обширной темы межконтинентальной войны вне поверхности суши и рекомендовать ВВС методы и средства, предпочтительные для этой цели». US Army Limited-War Mission and Social Science Research symposium, Special Operations Research Office, American University, Washington, DC, июнь 1962 года.]. В 1950-е годы корпорация играла ключевую роль в разработке агрессивной ядерной политики Америки. В 1960-е она обзавелась крупным отделом по борьбе с повстанческими движениями и де-факто стала приватизированным ответвлением проекта Agile при ARPA. ARPA размещало заказы, а RAND выполняла их, нанимая нужных людей.
В рамках одного крупного исследования ученые из RAND изучали эффективность стратегической инициативы «Гамлет» – программы умиротворения, разработанной и продвигавшейся Годелем и проектом Agile, в соответствии с которой южновьетнамских крестьян насильно переселяли из их родных деревень в новые районы, надежно «защищенные» от мятежников[64 - 64. В новые районы, надежно «защищенные» от мятежников: В пятой главе «Визионеров войны» Шэрон Уайнбергер раскопала ранее не признанный факт, что при Годеле контрпартизанская работа ARPA во Вьетнаме сыграла определенную роль в Strategic Hamlet Initiative. «Во внутриведомственном исследовании Министерства обороны США, известном под названием „Документы Пентагона“, позже утверждалось, что Роберт Томпсон, глава британской группы военных советников, в 1961 году предложил и убедил Зьема заняться стратегическими деревнями, – пишет Уайнбергер. – К моменту приезда Томпсона Годель уже несколько месяцев готовил почву. Ван – вьетнамский правительственный чиновник, сопровождавший Годеля летом 1961 года, – ясно дал понять, чья это была ответственность. „Только один человек помогал мне и моей команде довести идею [стратегически важных деревень] до нашего правительства“, – рассказал Ван американским специалистам, проводившим расследование в отношении Годеля в 1964 году».]. В другом своем заказе ARPA поручило RAND ответить на вопросы, не дававшие покоя американцам: почему северовьетнамские бойцы не переходят на нашу сторону? В чем их мотив? Разве коммунисты не обращаются жестоко с собственными людьми? Неужели они не хотят жить так же, как мы в Америке? Почему их моральный дух так высок? И как подорвать их уверенность?[65 - 65. И как подорвать их уверенность: Anders Sweetland, Rallying Potential among the North Vietnamese Armed Forces (Santa Monica, CA: RAND Corporation, декабрь 1970 года).] Для достижения этой цели они провели 2400 допросов северовьетнамских пленных и перебежчиков и собрали десятки тысяч страниц информации[66 - 66. Собрали десятки тысяч страниц информации: Хотя многие из этих исследований ARPA претендовали на научную объективность, большее значение придавалось тем, чьи результаты подтверждали имевшиеся стереотипы или обосновывали применявшуюся военную доктрину; остальным же не давали ходу.].
Одновременно ARPA финансировало разнообразные проекты по изучению местного населения для определения социальных и культурных факторов, с помощью которых можно было бы предсказать, почему и когда племена восстанут. Так, RAND получила задание отправить в Таиланд команду политологов и антропологов из Беркли и Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, чтобы описать «религиозные системы, ценностные установки, групповую динамику, особенности взаимодействия военных и гражданских лиц» тайских горных племен, уделяя особое внимание предсказуемости их поведения[67 - 67. Уделяя особое внимание предсказуемости их поведения:Remote Area Conflict Research and Engineering Semi-annual Report (Washington, DC: Advanced Research Projects Agency, Project AGILE, 1 июля – 31 декабря 1963 года).]. «Цель этого задания – выявить наиболее вероятные источники социальных конфликтов в северо-восточном Таиланде, сосредоточиваясь на тех местных проблемах и настроениях, которыми могут воспользоваться коммунисты», – говорилось в отчете[68 - 68. «Цель этого задания – выявить наиболее вероятные источники социальных конфликтов…» – говорилось в отчете: H. P. Phillips and D. A. Wilson, Certain Effects of Culture and Social Organization on Internal Security in Thailand (Santa Monica, CA: RAND Corporation, июнь 1964 года).]. Еще одно исследование в Таиланде, которое ARPA перепоручило связанной с ЦРУ организации «Американские исследовательские институты» (AIR), должно было проверить эффективность антипартизанских методов против мятежных горных племен, а именно таких как убийство племенных лидеров, принудительное переселение жителей деревень и искусственное создание голода для умиротворения непокорного населения[69 - 69. Искусственное создание голода для умиротворения непокорного населения: Carolyn Fluehr-Lobban, Ethics and the Profession of Anthropology: Dialogue for Ethically Conscious Practice (Lanham, MD: AltaMira Press, 2002), с. 60–61.].
В 1970 году расследование журнала Ramparts раскрыло последствия этих зверских концлагерных методов для восставшего малого тайского горного племени мео: «Условия жизни в переселенных деревнях очень суровы и заставляют вспомнить о резервациях американских индейцев XIX века. Людям не хватает риса и воды, а коррумпированные местные представители присваивают средства, выделяемые для мео Бангкоком». Далее автор статьи цитировал слова очевидца: «Физические лишения и психологический стресс крайне пагубно сказались на этих людях. Они выглядят изможденными и больными; многие постоянно испытывают ломку из-за отсутствия опиума, который они употребляли всю жизнь. Но упадок духа членов племени мео удручает даже больше, чем их телесные страдания. Они не проявляют никаких признаков внутренней силы и независимости: они совсем зачахли, хотя и пытаются выдать это за свой аскетизм»[70 - 70. Пытаются выдать это за свой аскетизм: Banning Garrett, “The Dominoization of Thailand”, Ramparts, ноября 1970 года, доступно на http://www.unz.org/Pub/Ramparts-1970nov-00007.].
Особенно тревожным было то, что деятельность AIR по установлению мира среди жителей Таиланда собирались использовать в качестве примера для противоповстанческих операций по всему миру, в том числе применительно к чернокожему населению в американских гетто, где как раз разрастались беспорядки на расовой почве. В описании проекта говорилось: «Потенциальная применимость полученных результатов к США также будет изучена особо. Многие ключевые отечественные программы, в частности направленные на социально уязвимые субкультуры, связаны со схожими методологическими проблемами. Использование полученных в Таиланде результатов в США может в перспективе стать самым значимым вкладом проекта»[71 - 71. Может в перспективе стать самым значимым вкладом проекта: Там же.].
Именно это и произошло. После войны ученые, среди которых был тогда еще молодой Чарльз Мюррей (автор книги «Колоколообразная кривая»), работавшие над противоповстанческими программами для ARPA в Юго-Восточной Азии, вернулись на родину и начали применять свои разработанные в джунглях идеи для решения острых вопросов классового, расового и экономического неравенства[72 - 72. Идеи для решения острых вопросов классового, расового и экономического неравенства: Jennifer S. Light, From Warfare to Welfare: Defense Intellectuals and Urban Problems in Cold War America (Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2005).]. Последствия этого оказались столь же плачевными в США, как и за рубежом, а у государственной политики, усугублявшей расизм и структурную бедность, теперь появился научный лоск[73 - 73. Теперь появился научный лоск: Взять, к примеру, Чарльза Мюррея – молодого ученого, работавшего над противоповстанческими программами ARPA для Американских исследовательских институтов в Таиланде (Eric Wakin, Anthropology Goes to War: Professional Ethics and Counterinsurgency in Thailand [Madison, WI: Center for Southeast Asian Studies, 1998]). Опыт, который он получил во время восстаний тайских крестьян, определил его взгляды. Он убедился, что кнут гораздо действеннее пряника: социальные программы (например, строительство дорог и больниц или создание рабочих мест), призванные «купить» сердца и умы, попросту не работали. Зато действовали жесткие карательные меры (Jason DeParle, “Daring Research or ‘Social Science Pornography’?: Charles Murray”, New York Times, 9 октября 1994 года). Он применял эту логику к сложным социоэкономическим проблемам черных гетто в США. Бедность и городская преступность не исчезали, несмотря на социальные программы. Действия правительства, призванные поддержать людей и подтолкнуть их в нужном направлении, не давали результата и даже производили обратный эффект: стимулировали поведение, которое должны были пресекать. Поэтому Мюррей рекомендовал противоположный подход – ввести более длительные сроки тюремного заключения и применять карательные меры нулевой терпимости, чтобы сдерживать преступность, а также отменить все правительственные социальные программы, включая продовольственные талоны, пособия и пенсии из фонда социального обеспечения (“Prison Called Best Treatment for Juvenile Offenders”, Associated Press, 1 ноября 1979 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/prison-best-treatment-for-juvenile-offenders-associated-press-1-november-1979.png; Charles A. Murray and Louis A. Cox Jr., Juvenile Corrections and the Chronic Delinquent [Washington, DC: American Institutes for Research, март 1979 года]).Сегодня Мюррей – политолог-либертарианец и один из самых влиятельных идеологов пострейгановской эры. Он прославился «Колоколообразной кривой» – противоречивым бестселлером, в котором отстаивались расовые евгенические теории и утверждалось, что белые и азиаты умнее черных и латиноамериканцев на генетическом уровне. Однако самое его прочное достижение в том, что он поддержал принятый при Билле Клинтоне Закон о личной ответственности и возможности трудоустройства. Подписанный в 1996 году, он, чтобы подтолкнуть людей к поиску работы, упразднил традиционные федеральные пособия в США. Закон особенно акцентировался на сокращении выплат матерям-одиночкам – мере борьбы с бедностью: пособия побуждают рожать детей, что укореняет бедность. Это был жестокий шаг и, подобно многим исследованиям, проведенным во Вьетнаме, не достиг заявленной цели. Вместо сокращения безработицы и бедности реформы только усугубили страдания и нищету меньшинств (Timothy Casey and Laurie Maldonado, Worst Off – Single Parent Families in the United States [New York: Legal Momentum, декабрь 2012 года]).].
Как прозрачно намекала AIR в своем предложении, бихевиористские программы в Юго-Восточной Азии шли рука об руку с более кровавыми и традиционными антипартизанскими мерами: секретными убийствами, террором и пытками, что в совокупности позднее стало известно как операция «Феникс».
Путеводной звездой в этой темной борьбе с повстанцами был Эдвард Лансдейл – в прошлом один из руководителей Levi Strauss & Co., который преуспел в подавлении коммунистических мятежей на Филиппинах после Второй мировой войны[74 - 74. Преуспел в подавлении коммунистических мятежей на Филиппинах после Второй мировой войны: Michael McClintock, Instruments of Statecraft: U.S. Guerrilla Warfare, Counterinsurgency, and Counter-Terrorism, 1940–1990 (New York: Pantheon Books, 1992), глава 8.]. Излюбленной стратегией Лансдейла в психологических операциях было использование местных мифов и верований для вызова первобытного страха у своих врагов. Его самая знаменитая хитрость, вселявшая ужас в партизан-коммунистов, заключалась в эксплуатации веры филиппинцев в существование вампиров. «Одна из контртеррористических психологических тактик Лансдейла заключалась в том, чтобы привязать захваченного партизана вверх ногами к ветви дерева, ударить его в шею стилетом и выпустить кровь, – объясняет журналист Дуглас Валентайн, занимавшийся разоблачением программы „Феникс“. – Коммунисты в страхе бежали, а перепуганные селяне, верившие в вампиров, молили правительство о защите»[75 - 75. Селяне, верившие в вампиров, молили правительство о защите: Douglas Valentine, “Dirty Wars and Self-indulgence”, Dissident Voice, 7 июня 2013 года, доступно на http://web.archive.org/web/20170523152813/, http://dissidentvoice.org/2013/06/dirty-wars-as-self-indulgence/.]. Лансдейл, со временем ставший начальником Годеля, воспроизвел эту филиппинскую стратегию во Вьетнаме[76 - 76. Лансдейл… воспроизвел эту филиппинскую стратегию во Вьетнаме: Douglas Valentine, The Phoenix Program (New York: William Morrow, 1990).]. Убийства, эскадроны смерти, пытки, выжигание целых деревень – все это было призвано отнять у крестьян стимулы помогать северовьетнамским повстанцам. От 40 до 80 тысяч вьетнамцев погибли из-за программы «Феникс», став жертвами целенаправленных убийств; ЦРУ оценивает их количество ближе к 20 тысячам.
К концу 1960-х годов война во Вьетнаме превратилась в настоящую мясорубку. В 1967 году она унесла жизни 11 363 американских военнослужащих. Через год число погибших достигло почти 17 тысяч. К 1970 году солдаты больше не хотели воевать. На полях сражений царил хаос, а на базах не соблюдалась субординация. Известны сотни случаев «фрэггинга»[7 - Название произошло от английского fragmentation grenade («осколочная граната»), поскольку основным орудием убийства офицеров служили гранаты, по которым практически невозможно было установить злоумышленника.], когда солдаты умышленно убивали своих командиров. Безудержно распространялась наркомания. Солдаты постоянно пребывали в угаре: пьяные, обкуренные травой или обдолбанные опиумом. Проект Agile не только не избежал этих процессов, но даже способствовал им. Если верить бывшему руководителю ARPA, Уильям Годель лично участвовал в операции «Эйр Америка» по снабжению секретной войны ЦРУ в Лаосе, которая, согласно надежным источникам, включала контрабанду героина для финансирования антикоммунистических отрядов[77 - 77. Включала контрабанду героина для финансирования антикоммунистических отрядов: Alexander Cockburn and Jeffrey St. Clair, Whiteout: The CIA, Drugs, and the Press (New York: Verso Books, 1997). «Возможно, он в некоторой степени был связан с организацией, которая, кажется, называлась Air America. Я не уверен, но это была операция ЦРУ во Вьетнаме», – сказал бывший директор ARPA Роберт Спраул в интервью 2006 года, доступно на http://web.archive.org/web/20170523134945/, http://www.dod.mil/pubs/foi/Reading_Room/DARPA/15-F-0751_DARPA_Director_Robert _Sproull.pdf.].
Сайгон превратился в военный лагерь, полный выпивки, героина, проституток и сомнительных развлечений, а исследовательский центр ARPA причудливо связал воедино нудных антропологов, шпионов, генералов, южновьетнамских чиновников и психованных коммандос, направляющихся на свои миссии устрашения вглубь вражеской территории. Старая французская колониальная вилла в центре города, где работали ученые RAND, днем служила командным центром, а вечером превращалась в своего рода «светский клуб» для этой гротескной тусовки с ужинами и вечеринками[78 - 78. Превращалась в своего рода «светский клуб» для этой гротескной тусовки с ужинами и вечеринками: T. Wells, Wild Man: The Life and Times of Daniel Ellsberg (New York: Palgrave Macmillan, 2001).].
Там возникла странная псевдонаука. Руководствуясь смесью экономики свободного рынка с теорией рационального выбора, военные стратеги и ученые относились к вьетнамцам просто как к автоматам – рациональным индивидуумам, действовавшим исключительно в собственных интересах. У них якобы не было идеалов и ценностей, таких как, например, патриотизм, верность своей общине, традициям или некой высокой политической идее. Считалось, что во всем их заботит только преумножение собственной выгоды. Поэтому предполагалось оттягивать вьетнамцев от мятежников при помощи маркетинга, потребительских стимулов и толики старого доброго насилия, если ничто другое бы не сработало. Денежные подачки, рабочие места, небольшие улучшения инфраструктуры, схемы приватизации земли, антикоммунистическая пропаганда, уничтожение посевов, избиения, убийства – все эти ингредиенты прекрасно сочетались в блюде под названием «тактика принуждения»[79 - 79. Эти ингредиенты прекрасно сочетались в блюде под названием «тактика принуждения» : Ido Oren, Our Enemies and US: America’s Rivalries and the Making of Political Science (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2002).].
Стали появляться сомнения в американской миссии во Вьетнаме и в истинной цели научного подхода ARPA к борьбе с повстанцами. Энтони Руссо – подрядчик из RAND, работавший над проектами ARPA и позже помогавший Даниэлю Эллсбергу сливать прессе документы Пентагона, – обнаружил, что, когда результаты исследований ARPA противоречили желаниям военных, его начальники просто заметали их под ковер[80 - 80. Его начальники просто заметали их под ковер: Barbara Myers, “The Other Conspirator: The Secret Origins of the CIA’s Torture Program and the Forgotten Man Who Tried to Expose It”, TomDispatch, 31 мая 2015 года, доступно на http://www.tomdispatch.com/blog/176004/tomgram %253A_barbara_myers,_the_unknown_whistleblower/.].
«Чем больше я очаровывался азиатской и особенно вьетнамской культурой, – писал Руссо в 1972 году, – тем больше меня возмущала американская военная машина, которая, словно в оруэлловском кошмаре, катилась по Вьетнаму, уничтожая все на своем пути. Десятки тысяч вьетнамских девушек были превращены в проституток; красивые деревья на улицах вырубались для проезда огромных военных грузовиков. Меня тошнило от этого ужаса, и я был сыт по горло заносчивостью и мелочностью, с которыми RAND Corporation вела свои дела»[81 - 81. Я был сыт по горло заносчивостью и мелочностью, с которыми RAND Corporation вела свои дела: Anthony Russo, “Inside the RAND Corporation and Out: My Story” (photocopy), Ramparts, апрель 1972 года, доступно на http://jfk.hood.edu/Collection/White%20 Materials/White%20Assassination%2 °Clippings%20Folders/Miscellaneous%20Folders/Miscellaneous%20Study%20Groups/Misc-SG-045.pdf.].
Он считал, что весь аппарат проекта Agile – это колоссальная афера, которая давала военным стратегам научное прикрытие для принятия выгодных им политических решений. Они занимались не передовыми военными исследованиями, а очковтирательством и мошенничеством. От проекта Agile выигрывали разве что частные фирмы-подрядчики, которым платили за работу.
Даже Уильям Годель, отец-основатель программы и звезда противоповстанческой борьбы, попался на мелком хищении части предназначавшихся проекту Agile 18 тысяч долларов наличными, которые он вез в Сайгон в 1961 году[82 - 18 тысяч долларов наличными, которые он вез в Сайгон в 1961 году: Jerry Kline, “Never Talked to Wylie of Money, Godel Says” (photocopy), Washington Star, 1 мая 1965 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/jerry-klein-never-talked-to-wylie-of-money-godel-says-the-washington-star-1-may-1965.pdf; Peter S. Diggins, “Godel Tells of Taking $18,000 to Asia and Starting Anti-Guerrilla Center” (photocopy), Washington Post, 15 мая 1965 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/peter-s.diggins-godel-tells-of-taking-18-000-to-asia-and-starting-anti-guerrilla-center-the-washington-post-15-may-1965.pdf.]. Дело было странное, а сумма, можно сказать, смехотворная. Некоторые его коллеги намекали на политический мотив, но это не имело значения. В итоге Годеля признали виновным в сговоре с целью хищения денежных средств и приговорили к пяти годам тюрьмы[83 - 83. Годеля признали виновным в сговоре с целью хищения денежных средств и приговорили к пяти годам тюрьмы: Weinberger, Imagineers of War, глава 8, “Shortly before 10:00 p.m., the foreman sent a message to the judge…”].
Другие подрядчики, сотрудничавшие с ARPA, тоже имели некоторые сомнения насчет своей работы во Вьетнаме, но миссия продолжалась. Законно или нет, но проект Agile превратил всю Юго-Восточную Азию, от Таиланда до Лаоса и Вьетнама, в гигантскую лабораторию. Каждое племя, каждую тропу в джунглях, каждого пленного партизана следовало изучить, проанализировать, проконтролировать и понять. Пока диверсионные группы нагоняли страх на вьетнамских крестьян, ученые из ARPA протоколировали и оценивали эффективность проекта. Стимулирующие программы проверялись, анализировались, корректировались, а затем проверялись снова. ARPA «прослушивало» не только поле боя, но целые общества.
Интервью, опросы, переписи населения, детальные антропологические исследования различных племен, карты, досье, сведения об имеющемся вооружении, о миграции, социальных связях и сельскохозяйственных практиках – вся эта информация большим потоком текла из центров ARPA во Вьетнаме и Таиланде. Но была одна проблема. Агентство утопало в бумажных отчетах, перфокартах, огромных катушках с магнитной лентой, каталогах и тоннах распечаток необработанных компьютерных данных. Информации поступало столько, что она оказывалась фактически бесполезной. Какой от нее толк, если никто не может найти то, что ищет? С этим нужно было срочно что-то делать.
Глава 2
Командование, контроль и контрпартизанская борьба
Военная разведка в США отличается от таковой в тоталитарных странах не возможностями, а намерениями. Это существенное различие, но многих американцев оно вряд ли успокоит.
Кристофер Пайл. Слежка армии за гражданским населением: документальный анализ, 1973
Ранним утром 1 октября 1962 года некто по имени Дж. К. Р. Ликлайдер проснулся в квартире у реки Потомак на противоположном берегу от Белого дома. Он позавтракал, попрощался с женой и дочерьми и уже совсем скоро парковался у Пентагона, где его ждал новый пост директора отдела поведенческих наук и отдела исследований управления и контроля ARPA.
Устроившись в своем скромном кабинете, он приступил к изучению рабочих материалов. На тот момент уже несколько лет люди из оборонной отрасли говорили о необходимости модернизации американской системы связи для передачи военной и разведывательной информации. И едва Ликлайдер вступил в должность, как президент Кеннеди пожаловался на недостаточную эффективность управления вооруженными силами США. Он оказывался слеп и глух в самые ответственные моменты, поскольку не мог оперативно получить разведывательную информацию или вовремя отдать приказы командирам на позициях. Подозревая военное командование в том, что оно использует устаревшие технологии в качестве оправдания для наращивания собственной власти и игнорирования его инструкций, президент поручил министру обороны Роберту Макнамаре решить эту проблему. Кроме того, он убедил онгресс в необходимости разработать «по-настоящему единую, общенациональную и несокрушимую систему, гарантирующую высокое качество управления, связи и контроля»[84 - 84. Систему, гарантирующую высокое качество управления, связи и контроля: President John F. Kennedy, Special Message to the Congress on the Defense Budget, 28 марта 1961 года.].
Ликлайдер был согласен. Американская военная система связи действительно безнадежно устарела. Стало попросту невозможно эффективно реагировать на вызовы современности – десятки мелкомасштабных войн и мятежей в местах, о которых ни черта не было известно. И это на фоне постоянной угрозы ядерных ударов, способных обескровить огромную часть военного управления. Но какой именно должна была быть эта новая система? Какие новые технологии требовалось изобрести, чтобы она заработала? Немногие в Пентагоне знали ответы на эти вопросы, но Ликлайдер был одним из них.
Джозефа Карла Робнетта Ликлайдера (абсурдно длинное имя) называли просто Лик. Он постоянно носил очки с толстыми стеклами, ходил в костюме-тройке и славился пристрастием к кока-коле. В узких военных кругах он был известен как блестящий психолог с футурологическими идеями о надвигающейся эпохе симбиоза человека и компьютера.
Он родился в 1915 году в Сент-Луисе, штат Миссури. Его отец, баптистский проповедник и глава городской торговой палаты, был богобоязненным человеком с деловым складом ума. Сыном он гордился, ведь в 1937 году Лик закончил Университет Вашингтона в Сент-Луисе, получив степень бакалавра сразу по трем направлениям: психология, математика и физика. Затем он занялся исследованиями того, как животные воспринимают звуки, то есть в основном вскрывал черепа кошек и воздействовал на их мозг электрическими разрядами[85 - 85. Воздействовал на их мозг электрическими разрядами: Большой проблемой для связи был оглушительный шум самолета, который делал радиообмен практически невозможным. Лик работал над технологией противодействия шуму. Robert M. Fano, Joseph Carl Robnett Licklider: 1915–1990 (Washington, DC: National Academies Press, 1998).]. Во время Второй мировой войны Лика привлекли к работе в психоакустической лаборатории в Гарварде, созданной на щедрое финансирование от ВВС США для изучения человеческой речи, слуха и коммуникации[86 - 86. Созданной на щедрое финансирование от ВВС США для изучения человеческой речи, слуха и коммуникации: M. Mitchell Waldrop, The Dream Machine: J.C.R. Licklider and the Revolution That Made Computing Personal (New York: Viking, 2001).]. Там он познакомился со своей будущей женой Луизой Томас, работавшей секретарем в военном исследовательском центре. Она считала себя социалисткой и даже приносила в офис газету «Социалистический рабочий». Оставляла ее на краю своего стола, чтобы мужчины могли захватить ее по пути в туалет и почитать там, сидя на унитазе.
После войны Лик покинул Гарвард и устроился в Массачусетский технологический институт. Там он впервые столкнулся с первой в мире сетевой цифровой компьютерной системой слежения. С того момента траектория его жизненного пути круто изменилась.
Советские атомные бомбы
29 августа 1949 года ровно в 7 утра инженеры, сидевшие в укрепленном бункере в далекой степи Казахской Советской Социалистической Республики, повернули выключатель и взорвали первую советскую атомную бомбу – «Первую молнию» под кодовым названием РДС-1[87 - 87. «Первую молнию» под кодовым названием РДС-1: Richard Rhodes, Arsenals of Folly: The Making of the Nuclear Arms Race (New York: Alfred A. Knopf, 2007).]. Бомба была установлена на деревянной башне, окруженной специально построенными зданиями, а также промышленной и военной техникой, привезенной для проверки эффекта взрыва: здесь были танк Т-34, кирпичные дома, металлический мост, короткий участок железной дороги с вагонами, легковые автомобили и грузовики, полевая артиллерия, самолет и свыше тысячи подопытных животных – собак, крыс, овец, морских свинок и кроликов, привязанных в окопах, за стенами и в транспортных средствах.
Бомба была сравнительно небольшой, размером приблизительно с ту, что сбросили на Нагасаки. Более того, она была почти идентичной «Толстяку». На фотографиях, сделанных после взрыва, видны большие разрушения. Многие из животных погибли мгновенно. Остальные получили сильные ожоги и умерли от радиационного облучения. За испытаниями наблюдал лично Лаврентий Берия – печально известный глава НКВД (Народного комиссариата внутренних дел – так называлась советская тайная полиция). Он телеграфировал Сталину: испытания прошли успешно[88 - 88. Он телеграфировал Сталину: испытания прошли успешно: Для того чтобы Сталин лично увидел испытание, сняли замечательный документальный фильм. Его рассекретили в середине 1990-х годов. «Опыт на полигоне № 2. Испытание РДС-1, 1949» (“Experiment on test site No. 2. Testing of RDS-1”) (documentary). Большая часть информации о деталях ядерного испытания – в трехтомном сборнике рассекреченных советских документов, Atomic Project of the USSR: Documents and Materials (Moscow: Fizmatlit, 1998–2009), доступно на http://elib.biblioatom.ru/sections/0201/.].
Новость об этом взрыве привела в панику американский военный истеблишмент. США утратили ядерное превосходство. СССР теперь имел возможность нанести ядерный удар по Соединенным Штатам, для чего ему не хватало только бомбардировщика дальнего радиуса действия. Проблема представлялась очень серьезной.
Американская радиолокационная система дальнего обнаружения была отсталой и работала с перебоями. Слежение за самолетами осуществлялось вручную: военные в униформе сидели в прокуренных темных комнатах, всматривались в примитивные зеленые экраны радаров, выкрикивая координаты и записывая их на стеклянных досках, а затем передавали команды пилотам по радиосвязи. Такая система оказалась бы бесполезна в случае массированных целенаправленных ядерных ударов с воздуха.
Специальная комиссия, сформированная ВВС США, в своем отчете рекомендовала автоматизировать радиолокационную систему дальнего обнаружения: данные от радаров должны были переводиться в цифровую форму, передаваться по проводам и обрабатываться компьютерами в реальном времени[89 - 89. Передаваться по проводам и обрабатываться компьютерами в реальном времени: “Lincoln Laboratory Origins”, Lincoln Laboratory, Massachusetts Institute of Technology, доступно на https://www.ll.mit.edu/about/History/origins.html.]. В 1950 году это была не просто сверхамбициозная задача, а совершенно сумасшедшая идея. Профессор Массачусетского технологического института Джордж Вэлли, возглавлявший комиссию, спрашивал у нескольких компьютерных компаний, смогут ли они построить такую систему. Везде его поднимали на смех. Технологий обработки данных в реальном времени, тем более от множественных радиолокационных установок, расположенных в сотнях километров от главного компьютера, тогда не существовало. Даже близко ничего похожего не было.
Если ВВС требовалась автоматическая радарная система, предстояло сначала изобрести достаточно мощный для такой задачи компьютер. К счастью, Пентагон уже сделал несколько шагов в этом направлении.
Во время Второй мировой войны американская армия играла главную роль в модернизации устаревших вычислительных технологий. Это объяснялось многими причинами, и все они имели принципиальное значение для победы. Одной из них была криптография. Разведывательный отдел ВМФ, а также несколько других ведомств, предшествовавших Агентству национальной безопасности, давно использовали перфокарточные табуляторы компании IBM для криптографического анализа и взлома кодов. В годы войны нацисты начали применять передовые методы шифрования, для раскрытия которых требовались машины, способные работать намного быстрее и с гораздо более сложным кодом. Справиться с этим могли только цифровые компьютеры.
Другие виды вооруженных сил тоже остро нуждались в производительных вычислительных машинах, но по несколько иным причинам. Во время войны с конвейеров начали сходить и отправляться на европейский и тихоокеанский театры военных действий новые мощные пушки и полевая артиллерия. Вся эта огневая мощь была бесполезна без точной наводки. Артиллерия – большие орудия, поражающие цели в десятках километров, – стреляет не по прямой, а отправляет снаряды под небольшим углом, чтобы те опускались на удаленные цели по параболической дуге. Каждое орудие сопровождается таблицей стрельбы (или баллистической таблицей), в которой указываются значения углов, под которыми должен производиться выстрел. Таблицы стрельбы вовсе не умещаются на одной странице, а представляют собой толстые буклеты с сотнями переменных. Так, в таблице для 155-миллиметровой полевой пушки «Долговязый Том» – одной из самых распространенных крупных артиллерийских систем Второй мировой – 500 переменных[90 - 90. Так, в таблице для 155-миллиметровой полевой пушки «Долговязый Том»… 500 переменных:Scott McCartney, ENIAC: The Triumph and Tragedies of the World’s First Computer (New York: Walker, 1999), с. 53.]. Температура воздуха, температура пороха, высота, влажность, скорость и направление ветра и даже тип грунта – все эти факторы обязательно приходилось учитывать в сложных вычислениях.
Неудивительно, что расчет таких таблиц таил в себе массу трудностей. Все переменные в сотнях возможных вариантов приходилось вносить вручную. Нередко закрадывались ошибки, и тогда вычисления начинались заново. Составление одной таблицы стрельбы для одного типа орудия могло занять больше месяца. Вдобавок порой случались сюрпризы: например, армии обнаруживали, что таблицы, составленные для Европы, не подходили для Африки из-за иных параметров почвы; в результате доставленные орудия стояли на позициях мертвым грузом до пересчета данных[91 - 91. Орудия стояли на позициях мертвым грузом до пересчета данных: Там же, с. 54.]. Команды клерков (чаще всего женщины) круглые сутки корпели над расчетами, пользуясь только ручкой, бумагой и механическими арифмометрами. Этих женщин называли «компьютерами» («вычислителями») еще до появления первых цифровых компьютеров, и они проделали для нужд фронта невероятную работу[92 - 92. Они проделали для нужд фронта невероятную работу: Jennifer S. Light, “When Computers Were Women”, Technology and Culture, том 40, № 3 (июль 1999).]. Таблицы стрельбы имели столь большое значение, что армия и флот финансировали сразу несколько проектов по созданию автоматических вычислителей (все они были призваны служить гигантским машинам убийства) и таким образом помогли создать первый цифровой компьютер. Самым примечательным из них был ЭНИАК, построенный для армии коллективом математиков и инженеров в Электротехнической школе Мура при Пенсильванском университете. Этот компьютер стал настоящей сенсацией.
«Электронная счетная машина выдает числа с молниеносной скоростью» – гласил заголовок газетной статьи 1948 года об ЭНИАК:
Филадельфия, штат Пенсильвания. Министерство обороны сегодня представило «самую быструю в мире вычислительную машину», заявив, что она, возможно, открыла математический способ достижения лучшего будущего для всех людей.
Более совершенные промышленные товары, средства связи и транспорт, более точное прогнозирование погоды и другие достижения в области науки и техники могут, по словам военных, стать реальностью благодаря изобретению «первого полностью электронного многоцелевого компьютера».
Представители армии говорят, что этот компьютер в тысячу раз быстрее, чем самые совершенные вычислительные машины, построенные ранее, и утверждают, что данный аппарат позволяет «за считанные часы решать задачи, на которые ушли бы годы» на любой другой машине.
Сделает все
Машина, способная складывать, вычитать, умножать, делить, извлекать квадратный корень, а также производить самые сложные вычисления, основанные на этих операциях, называется ЭНИАК – электронный числовой интегратор и вычислитель[8 - ENIAC – Electronic Numeric Integrator and Calculator.]. Ее также прозвали «механическим Эйнштейном»[93 - 93. Ее также прозвали «механическим Эйнштейном»: “Robot Calculator Knocks Out Figures Like Chain Lightning”, Chicago Tribune, 15 февраля 1946 года.].
ЭНИАК появился слишком поздно, чтобы приблизить победу в войне, но оставался в строю почти десять лет, выдавая баллистические таблицы, проводя расчеты для создания атомных бомб и выстраивая модели климата СССР, включая карты потенциального выпадения радиоактивных осадков в случае ядерной войны[94 - 94. Карты потенциального выпадения радиоактивных осадков в случае ядерной войны: Martin H. Weik, “The ENIAC Story”, Ordnance: The Journal of the Army Ordnance Association, январь-февраль 1961 года; McCartney, ENIAC, с. 108.]. Но даже всей его мощности было недостаточно.
Для разработки таких компьютерных и сетевых технологий, каких требовала современная система радиолокационной защиты, был учрежден специальный научно-исследовательский отдел под названием Линкольнская лаборатория. Она примыкала к Массачусетскому технологическому институту и располагалась в исследовательском кампусе в десяти милях к востоку от Кембриджа. Линкольнская лаборатория являлась совместным проектом ВМФ, ВВС, армии и IBM. Ее единственной целью было создание современной системы противовоздушной обороны, для чего было выделено невероятное количество ресурсов. Тысячи гражданских подрядчиков и военных трудились над ней свыше десяти лет. Только написание программного обеспечения заняло около тысячи человеко-часов[95 - 95. Написание программного обеспечения заняло около тысячи человеко-часов: Chief of Research and Development, Department of the Army, Human Factors Research and Development (paper presented at the Sixteenth Annual Army Human Factors Research and Development Conference, US Army Defense Center and Fort Bliss, TX, октябрь 1970 года), доступно на http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext /u2/880537.pdf.]. Всего на эту инициативу ушло больше денег, чем на Манхэттенский проект – программу по разработке ядерного оружия.
Линкольнская лаборатория собрала монстра – наземную полуавтоматическую систему управления средствами ПВО SAGE («Сейдж»)[9 - SAGE – Semi-Automatic Ground Environment («полуавтоматическая наземная среда»). В переводе с английского sage означает «мудрец».]. Это была крупнейшая компьютерная система в истории и первая настоящая компьютерная сеть. SAGE контролировалась примерно двумя дюжинами «центров наведения», стратегически расположенных в разных частях страны. В каждом из этих огромных железобетонных бункеров, защищенных от ядерного удара, находилось по два компьютера IBM, которые вместе стоили порядка четырех миллиардов долларов в современном эквиваленте, весили 600 тонн и занимали площадь в 4000 м2; один компьютер был резервным на случай отказа другого[96 - 96. Один компьютер был резервным на случай отказа другого: Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 30–32; Benj Edwards, “The Never-Before-Told Story of the World’s First Computer Art (It’s a Sexy Dame)”, The Atlantic, 24 января 2013 года.]. Каждый центр управления обслуживался несколькими сотнями человек и был связан с наземными и береговыми РЛС, ракетными шахтами и ближайшими авиабазами. Система могла «вести» до 400 самолетов в реальном времени, поднимать в воздух истребители, запускать ядерные ракеты и нацеливать зенитные пушки[97 - 97. Запускать ядерные ракеты и нацеливать зенитные пушки:In Your Defense (motion picture) (SAGE Programming Agency, US Air Force, 1950).]. SAGE была глазами, ушами и мозгами оружия массового поражения. Кроме того, она являлась первой общенациональной компьютеризованной машиной слежения – слежения в более широком смысле: эта система собирала информацию от удаленных сенсоров, анализировала ее и позволяла военным действовать, исходя из полученных оперативных данных.
SAGE была потрясающе сложной машиной, однако на практике она устарела еще до того, как ее впервые включили. Она заработала в начале 1960-х годов, через три с лишним года после того, как СССР запустил свой «Спутник», продемонстрировав наличие у себя межконтинентальных баллистических ракет. Советы могли отправить ядерный заряд в космос, откуда он поразил бы любую точку США, и даже самая фантастическая система радиолокационной разведки оказалась бы в этом случае бессильной.
Может сложиться впечатление, что проект SAGE был пустым расточительством. Однако в более широком историческом смысле он оказался феноменально успешным. Линкольнская лаборатория с ее первоклассными талантливыми инженерами и почти безграничными ресурсами, направлявшимися на узкий спектр задач, превратилась в нечто большее, чем просто научно-исследовательский центр для одного военного проекта. Она стала учебным полигоном для подготовки новой инженерной элиты: многопрофильной группы ученых, преподавателей, правительственных чиновников, бизнесменов и математиков, которым предстояло создать современную компьютерную индустрию и построить интернет.
Что же касается Дж. К. Р. Ликлайдера, то он находился в самом эпицентре этого процесса. В Линкольнской лаборатории он занимался человеческой стороной SAGE и помогал разрабатывать графический дисплей системы, который должен был объединять данные от многочисленных радаров и показывать в реальном времени информацию о траекториях и скоростях, применимую для направления самолетов-перехватчиков. Это был небольшой, но жизненно важный компонент SAGE, и эта работа открыла ему глаза на возможность создания инструментов, которые бы интегрировали людей и компьютеры в одну непрерывную систему – человеко-машину, способную преодолеть физические ограничения человеческого тела и породить новых гибридных существ.
Киборги и кибернетика
Массачусетский технологический институт послужил отправной точкой для новой отрасли науки под названием кибернетика. Эта дисциплина, основоположником которой был Норберт Винер, определяла мир как гигантскую вычислительную машину. Она предложила понятийную и математическую базу для проектирования сложных информационных систем и для соответствующих теорий.
Винер отличался эксцентричностью и блестящим умом. Он был невысоким полноватым мужчиной с мясистой круглой головой и всегда носил очки с толстыми линзами. В конце жизни немного походил на Ганса Молмана из «Симпсонов». Кроме того, он был настоящим вундеркиндом. Поскольку Норберт рос в семье строгого и честолюбивого преподавателя славянских языков, его заставляли запоминать наизусть целые книги, а также решать в уме сложные алгебраические и тригонометрические задачи[98 - 98. В уме сложные алгебраические и тригонометрические задачи: Семейные интервью и другие личные данные о Норберте Винере взяты из отличной биографии Flo Conway, Jim Siegelman, Dark Hero of the Information Age: In Search of Norbert Wiener, the Father of Cybernetics (New York: Basic Books, 2006).]. «Отец готовился к занятиям в Гарварде, а мне – шестилетнему ребенку – приходилось стоять рядом и рассказывать свои уроки по памяти, даже на греческом. Он игнорировал меня, пока я не допускал какой-нибудь крошечной ошибки, и тогда смешивал меня с грязью», – вспоминает он в автобиографии[99 - 99. «…и тогда смешивал меня с грязью», – вспоминает он в автобиографии: Conway and Siegelman, Dark Hero of the Information Age, глава 1.].
С таким воспитанием Винер поступил в университет уже в 11 лет (одна газета назвала его «маленьким гением из Бостона»), к 18 годам стал доктором философии в области математики и, не получив работу в Гарварде, начал преподавать в МТИ. Лихорадочная учеба и безжалостная критика со стороны отца плохо сказались на социальной стороне его жизни: он был стеснителен и неуклюж, не умел общаться с женщинами, почти не имел настоящих друзей, страдал от депрессии и едва мог позаботиться о себе.
Родители устроили его брак с Маргарет Энгеман – американкой немецкого происхождения, которая никак не могла выйти замуж. У них родились две здоровые дочери, и их союз казался удачным, за исключением одной детали: Маргарет была убежденной сторонницей Адольфа Гитлера и заставляла дочерей читать «Мою борьбу». «Однажды она сообщила нам, что членов ее семьи в Германии признали Judenrein, то есть лицами без примеси еврейской крови. Она думала, что нам будет приятно об этом узнать, – вспоминает ее дочь. – Она сказала, что мне не стоит жалеть немецких евреев, потому что они не очень хорошие люди». На рождественской вечеринке она пыталась убедить гостей в том, что арийская раса происходит от самого сына Божьего: «Иисус был сыном германского наемника, войско которого стояло в Иерусалиме, и это научно доказано». Ситуация выглядела неловкой тем более, что ее муж был евреем немецкого происхождения, а дочери, соответственно, наполовину еврейками. Впрочем, это было необыкновенное семейство.
Ненасытный ум Винера повсюду ставил вопросы, на которые пытался найти ответ. Этот человек успел позаниматься едва ли не всеми научными дисциплинами: философией, математикой, инженерным делом, лингвистикой, физикой, психологией, эволюционной биологией, нейробиологией и информатикой. В годы Второй мировой войны Винер столкнулся с проблемой, которая стала настоящим испытанием для его многостороннего ума. Его привлекли к работе над утопичным сверхсекретным проектом по созданию автоматического механизма наведения, который бы повысил эффективность зенитных орудий. На протяжении всей войны Винер трудился над специализированным компьютерным аппаратом, который при помощи микроволнового радара сканировал небо, засекал цель, а затем, исходя из действий пилота, предсказывал вероятное положение самолета в будущем, чтобы как можно успешнее разнести его на куски. Это была машина, анализировавшая действия человека и динамически реагировавшая на них. Пытаясь ее построить, Винер проник в самую суть природы информации. Он начал понимать, что передача информации является не просто абстрактным или эфемерным актом, но имеет мощные физические свойства. Она, как некая невидимая сила, могла вызывать ту или иную реакцию. Он сделал еще один простой, но дальновидный вывод: коммуникация и передача сообщений присущи не только людям, но и всем живым организмам и могут также быть реализованы в мире машин.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/yasha-levin-32254084/internet-kak-oruzhie-chto-skryvaut-google-tor-i-cru/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
Примечания
1
Domain Awareness Center (DAC). – Здесь и далее примечания переводчиков, если не указано иное.
2
Или даже «Не будь злом» – Don’t be evil (в 2018 году компания практически отказалась от этого слогана, удалив посвященный ему вступительный абзац из Кодекса поведения для сотрудников).
3
Иначе – сетянам (netizens).
4
Существует еще несколько вариантов перевода этого названия, одно из наиболее распространенных – Управление перспективных научных исследований и разработок Министерства обороны США.
5
Дефолианты получили названия по цвету бочек, в которых их транспортировали.
6
Инфильтрация – тактика, основанная на использовании легкой пехоты, атакующей арьергард противника и изолирующей основные вражеские силы, оставляя их для атаки подходящими сзади частями с более тяжелым вооружением.
7
Название произошло от английского fragmentation grenade («осколочная граната»), поскольку основным орудием убийства офицеров служили гранаты, по которым практически невозможно было установить злоумышленника.
8
ENIAC – Electronic Numeric Integrator and Calculator.
9
SAGE – Semi-Automatic Ground Environment («полуавтоматическая наземная среда»). В переводе с английского sage означает «мудрец».
Комментарии
1
1. Как местных, так и федеральных: Ali Winston, “Oakland Surveillance Center Progresses Amid Debate on Privacy, Data Collection”, Center for Investigative Reporting, 18 июля 2013 года.
2
2. Нежели для борьбы с преступностью: Darwin Bond Graham and Ali Winston, “The Real Purpose of Oakland’s Surveillance Center”, East Bay Express, 18 декабря 2013 года.
3
3. Нечто подобное действительно назревало: Среди тысяч страниц переписки официальных лиц Окленда, которую один активист получил, отправив запрос на предоставление документов публичного характера, была короткая электронная переписка от октября 2013 года между Скоттом Чиабатти, менеджером по стратегическому сотрудничеству Google, и Рени Доминго, оклендским чиновником, возглавлявшим проект ЦРК. Подробностей в сообщениях недоставало, но они свидетельствовали о том, чтобы Чиабатти и Доминго встречались и обсуждали время проведения следующей встречи, чтобы определить, какие продукты Google смогут быть полезны для ЦРК, а также для Оклендского центра чрезвычайных операций – полицейского узла быстрого реагирования, который планировалось связать с ЦРК. «Вчера вечером я разговаривал с нашим директором-стажером по информационным технологиям Ахсаном Бейгом, и через две недели он предложит возможные даты для нашей встречи, чтобы начать диалог, – Доминго написал Чиабатти, отправив копию мэру Окленда Джин Куан. – Он очень заинтересован в том, что посмотреть презентации и продукты, которые есть у Google для нашего EOC/DAC [Центра чрезвычайных операций/Центра распределенного контроля], а также узнать, как город может сотрудничать с Google». Мэр подтвердила: «Я с нетерпением жду возможности поработать с вами и Google от лица Окленда», а Чиабатти ответил: «Мы счастливы помочь и будем рады поговорить с вами снова… Пожалуйста, обращайтесь ко мне в любое время». 3 октября 2013 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/email-thread-between-google-s-scott-ciabattari-and-oakland-officials-about-the-dac-october-2013.jpg.
4
4. Проект наконец-то был поддержан лично президентом Кеннеди:Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, Document 96, “From June 8 through 25, 1961, a Research and Development Team Headed by William H. Godel…” (Washington, DC: US Department of State, Office of the Historian, 1988).
5
5. В сторону непроходимых джунглей провинции Контум, граничащей с Лаосом и Камбоджей: Vegetational Spray Tests in South Vietnam (US Army Chemical Corps Biological Laboratories, апрель 1962 года), доступно на http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext/u2/476961.pdf.
6
6. Объединить страну и выгнать колонизаторов: Ronald H. Spector, Advice and Support: The Early Years of the United States Army in Vietnam, 1941–1960 (Washington, DC: Center for Military History, United States Army, 1985).
7
7. Вздымавшуюся по всему миру волну коммунизма: “Vietnam ‘Program of Action’ by Kennedy Task Force”, New York Times, 1 июля 1971 года; Mai Elliot, RAND in Southeast Asia: A History of the Vietnam War Era (Santa Monica, CA: RAND Corporation, 2010), с. 33.
8
8. Уничтожали таким образом урожаи и лиственный покров джунглей: Judith Perera and Andy Thomas, “This Horrible Natural Experiment”, New Scientist, 18 апреля 1985 года.
9
9. Бомбардировка обработанной территории или поджигание ее напалмом тоже закрепляли дефолиацию: H. Lindsey Arison III, “Executive Summary: The Herbicidal Warfare Program in Vietnam, 1961–1971”, опубликовано 12 июля 1995 года, последняя редакция от 1 мая 1999 года, доступно на http://web.archive.org/web/20061025232940, /http://members.cox.net/linarison /orange.html.
10
10. Грандиозный план – опрыскать дефолиантами половину Южного Вьетнама: Donald J. Mrozek, Air Power and the Ground War in Vietnam (Maxwell Air Force Base, AL: Air University Press, 1989).
11
11. Заморить северных вьетнамцев голодом и заставить сдаться: «Его цели состояли в том, чтобы обнажить области вдоль границ Камбоджи, Лаоса и Северного Вьетнама, „лишить защитной маскировки“ вьетконговские подкрепления, удалить растительность в зоне D в дельте Меконга, где располагались многочисленные базы Вьетконга, уничтожить рощи маниоки, обеспечивавшие Вьетконг пищей, а также мангровые болота, где вьетконговцы прятались. В совокупности две фазы программы должны были обеспечить дефолиацию на 31 250 кв. милях джунглей (что равно примерно половине территории Южного Вьетнама), а также на 1125 кв. милях мангровых болот и 312 кв. милях рощ маниоки». Там же, с. 134.
12
12. Неся смерть и страшные страдания сотням тысяч людей: Даже сегодня диоксины, проникшие в почву полвека назад, вызывают страшные врожденные пороки развития. Ежегодно тысячи вьетнамских младенцев рождаются с ужасающими деформациями. В детских домах полно детей с необычными генетическими мутациями, вызывающими болезненные патологии, например гидроцефалию, при которой мозг наполняется жидкостью, что приводит к увеличению и деформации черепа, а также сильному поражению мозга. Ash Anand, “Vietnam’s Horrific Legacy: The Children of Agent Orange”, news.com.au, 25 мая 2015 года, доступно на http://www.news.com.au/world/asia/vietnams-horrific-legacy-the-children-of-agent-orange/news-story/c008ff36ee3e840b005405a55e21a3e1.
13
13. Это оскорбляло чувство исключительности американского народа: Yanek Mieczkowski, Eisenhower’s Sputnik Moment: The Race for Space and World Prestige (Ithaca: NY: Cornell University Press, 2013).
14
14. Генералы и политики сочиняли страшилки… чтобы добиться увеличения расходов на оборону: Вернер фон Браун – бывший нацистский ученый-ракетчик, начавший новую жизнь благодаря работе на армию США, – выступил на телевидении и предупредил Америку, что «Спутник» явно свидетельствует о грядущем доминировании СССР, причем не только на земле, но и в небе. «Я убежден, что концепция русских предельно ясна. Они относятся к контролю над космическим пространством вокруг Земли примерно так же, как великие морские державы относились к контролю над морями в XVI–XVIII веках», – заявил он, ничуть не сомневаясь, что запуск «Спутника» обернется значительным увеличением финансирования его ракетных разработок. Sputnik Declassified: Top-Secret Documents Rewrite the History of the Famous Satellite and the Early Space Race (Arlington, VA: PBS, 2007).
15
15. Страна отчаянно нуждается в средствах, чтобы догнать СССР: Ed Creagh, “Nixon Seemed More Concerned over Sputnik Than President”, Rome News-Tribune (Associated Press), 17 октября 1957 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/ed-creagh-nixon-seemed-more-concerned-over-sputnik-than-president-associated-press-17-october-1957.pdf.
16
16. Домохозяйка может внимать ей час за часом, занимаясь своими делами: “The Cleanup Man”, Time, 5 октября 1953 года.
17
17. Не допускать постыдных технологических поражений, каковым стал для Америки запуск «Спутника-1»: Многие мелкие подробности об истории ARPA взяты из некогда секретного отчета 1975 года, заказанного агентством и составленного Ричардом Дж. Барбером. The Advanced Research Projects Agency 1958–1974 (Washington, DC: National Technical Information Service, 1975).
18
18. Макэлрой был предпринимателем и верил в способность бизнеса исправить ситуацию: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, II-7.
19
19. Разработать «масштабные системы вооружения будущего»: Макэлрой разрабатывал идею ARPA в сотрудничестве с Джеймсом Р. Киллианом-младшим – влиятельным президентом Массачусетского технологического института и советником Эйзенхауэра по науке.
20
20. Делегирующий работу университетам, частным исследовательским институтам и военным подрядчикам: Katie Hafner and Matthew Lyon, Where Wizards Stay Up Late: The Origins of the Internet (New York: Simon & Schuster, 1996).
21
21. Концепция… была с одобрением встречена и деловым сообществом: Торговая палата США ранее предлагала нечто вроде ARPA: «За несколько месяцев до запуска „Спутника“ Торговая палата США выступила в Конгрессе с идеей создать единое научно-исследовательское агентство для федерального правительства. Об этом многие говорили». Там же, с. 18.
22
22. Америка хочет, чтобы этому пришел конец: President Dwight Eisenhower, State of the Union Address, 1958.
23
23. Запланировав для него гигантский бюджет в два миллиарда: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть I, глава 7.
24
24. Но и налоговые счета никто не отменял: Сначала Рой Джонсон хотел нанять доктора фон Брауна первым руководителем исследовательских работ ARPA. Однако для этого потребовалось бы перевести всю его команду бывших нацистских ракетчиков в святая святых Пентагона. На этой идее поставили крест. В итоге Джонсон выбрал Херба Йорка – уважаемого ученого-ядерщика, готовившего для агентства амбициозные ракетные и ядерные исследовательские программы. Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 21.
25
25. Выводили из строя электронику любой пролетающей сквозь него ядерной боеголовки: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть I, глава 8; часть III, глава 8.
26
26. Бюджет урезали до… суммы в 150 миллионов долларов: Там же.
27
27. Когда ему еще не было и 30 лет: Некоторые части этой главы, связанные с тем, как Уильям Годель представлял себе противоповстанческую борьбу, во многом основаны на книге Энни Якобсен (Annie Jacobsen) The Pentagon’s Brain: An Uncensored History of DARPA, America’s Top Secret Military Research Agency (New York: Back Bay Books, 2016). Другие части взяты из архивных изысканий, мемуаров и рассекреченных документов ARPA и ЦРУ. Книга Шэрон Вайнбергер (Sharon Weinberger) The Imagineers of War: The Untold Story of DARPA, the Pentagon Agency That Changed the World (New York: Alfred A. Knopf, 2017) также очень помогла добавить некоторые подробности о жизни Годеля. Я настоятельно рекомендую эти книги – глубокие исторические исследования ARPA.
28
28. Считался экспертом в области психологической войны: В документах Госдепартамента Уильям Годель характеризуется как «эксперт министерства обороны по методам и практике психологической войны». Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, Document 96 (Washington, DC: US Department of State, Office of the Historian, 1988).
29
29. Взятых в плен во время Корейской войны: Переговоры Уильяма Годеля с Северной Кореей были вопросом деликатным. Некоторые американские военнопленные признавались на телевидении в том, что они участвовали в операциях против Северной Кореи с применением запрещенного химического оружия. Годель должен был уйти от обвинений и возложил ответственность на коммунистов и их психологическую обработку, которая могла перепрограммировать сознание людей и заставить их поверить во что угодно и выполнять любые приказы. Jacobsen, The Pentagon’s Brain: An Uncensored History of DARPA, America’s Top Secret Military Research Agency, глава 6.
30
30. Курировать информаторов ЦРУ из числа бывших нацистов в Западной Германии: Бывший нацистский разведчик Эрнст Брюкнер (позывной Ковродел) занимал высокий пост в министерстве внутренних дел Германии. Согласно рассекреченным документам ЦРУ, Годель помогал разоблачать советских агентов, внедренных в число возвращавшихся из СССР немецких военнопленных, а также консультировал своего агента в ЦРУ, как избегать советской радиоэлектронной слежки в Западной Германии. Central Intelligence Agency, FIOA# 51966ec2993294098d509809, Memorandum for the Record: Subject: Meeting with CARPETMAKER, 27 июня 1956 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/brueckner-ernst-vol.2-0010-document-number-foia-esdn-crest-51966ec2993294098d50980a.pdf.
31
31. Отдел специальных операций Пентагона, занимавшийся… и шпионажем со взломом: Secretary of Defense Roger M. Kyes, “Memorandum for the Secretaries of the Military Departments, Joint Chiefs of Staff, Assistant Secretaries of Defense, Chairmen of Boards, Committees and Councils, OSD, Assistants to the Secretary of Defense, and Directors of Offices, OSD: Subject: Reorganization – Office of Special Operations, Office of the Secretary of Defense”, 15 июля 1953 года, доступно на https:// surveillancevalley.com/content/citations/subject-reorganization-office-of-special-operations-office-of-the-secretary-of-defense-the-secretary-of-defense-15-july-1953.pdf.
32
32. Солдаты обезглавили своих пленников прежде, чем те успели хоть что-то рассказать:Ronald H. Spector, Advice and Support: The Early Years of the United States Army in Vietnam, 1941–1960 (New York: Free Press, 1985).
33
33. Забытую историю Уильяма Годеля в книге об ARPA «Мозг Пентагона»: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.
34
34. Объяснял позже Годель: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, с. 286.
35
35. Включавшую в себя целевые рейды, эскадроны смерти, пропаганду и пытки: Center for the Study of Intelligence, CIA and the Wars in Southeast Asia 1947–75, a Studies in Intelligence anthology (Washington, DC: Central Intelligence Agency, август 2016 года), доступно на http://web.archive.org/web/20170523094620/, https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/Anthology-CIA-and-the-Wars-in-Southeast-Asia/pdfs-1/vietnam-anthology-print-version.pdf.
36
36. «…передовое вооружение, не только основанное на ядерных технологиях, но и способное справиться с любой надвигающейся угрозой», – пишет Джейкобсен: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.
37
37. «…США и СССР подписали мораторий на ядерные испытания, и о ней забыли», – вспоминает сотрудник АНБ: James Bamford, Body of Secrets: Anatomy of the Ultra-Secret National Security Agency (New York: Doubleday, 2001), с. 304.
38
38. Эта задача вскоре превратилась для Годеля в наваждение: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.
39
39. Присматривал возможную стартовую площадку для вывода спутника на полярную орбиту: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть V, глава 38.
40
40. «…возможность быть фермерами или таксистами днем и сражаться с партизанами ночью», – писал он: Memo, William Godel, Director Policy and Planning Division, ARPA, for Assistant Secretary of Defense, 15 сентября 1960 года, цитата по: Ronald H. Spector, Advice and Support, с. 351–352.
41
41. Обучать местные силы таким образом, чтобы они не уступали в эффективности: President John F. Kennedy, Special Message to the Congress on the Defense Budget, 28 марта 1961 года.
42
42. Разработок под названием «Проект Agile»: Уильям Годель имел доступ к ближнему кругу в администрации Кеннеди. «Успех Годеля не удивителен, поскольку его оценку проблемы в Юго-Восточной Азии разделяли первые лица администрации Кеннеди». Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть V, главы 39, 40.
43
43. Новые методы борьбы с вооруженными силами Вьетконга: “Vietnam ‘Program of Action’ by Kennedy Task Force”, New York Times, 1 июля 1971 года.
44
44. Офицером ВВС, командовавшим секретными противоповстанческими операциями ЦРУ во Вьетнаме: Eric Pace, “Edward Lansdale Dies at 79; Advisor on Guerrilla Warfare”, New York Times, 24 февраля 1987 года.
45
45. Пишет Шэрон Уайнбергер в книге «Визионеры войны» об истории ARPA: Weinberger, Imagineers of War, глава 5.
46
46. Боевые устройства для борьбы с повстанцами в жарких джунглях Юго-Восточной Азии: Herman S. Wolk, USAF Plans and Policies: R&D for Southeast Asia, 1965–1967 (Washington, DC: Office of Air Force History, 1969).
47
47. Проект становился все более разноплановым и амбициозным: Бюджет проекта Agile – в первый, 1962-й, год составлявший $11,3 млн – рос, пока шла война. К 1964 году он достиг $26 млн, то есть 10 % общего бюджета ARPA, как сказано в отчете Richard J. Barber Associates.
48
48. Участвовало в антипартизанских рейдах и психологических операциях: Центр боевых разработок и испытаний ARPA – больше чем простой технологический исследовательский центр. Он участвовал в боевых противоповстанческих миссиях, в том числе с 4400-й авиационной эскадрильей «Джангл Джим» – секретным контрпартизанским подразделением. Report on General Taylor’s Mission to South Vietnam (Washington, DC: National Security Council, 3 ноября 1961 года), с. 162.
49
49. Для контроля за незаконным пересечением границы: Institute for Defense Analysis, DARPA Technical Accomplishments: An Historical Review of Selected DARPA Projects, Vol. I (Washington, DC: Defense Advanced Research Projects Agency, 1990).
50
50. DARPA и Google начали строить полвека спустя: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть II, глава 7.
51
51. В проекте Igloo White – многомиллионном компьютеризированном контрольном барьере: Matt Novak, “How the Vietnam War Brought High-Tech Border Surveillance to America”, Gizmodo Paleofuture, 24 сентября 2015 года, доступно на http://paleofuture.gizmodo.com/how-the-vietnam-war-brought-high-tech-border-surveillan-1694647526.
52
52. Оповещая техников о любых передвижениях в лесу: Paul N. Edwards, The Closed World: Computers and the Politics of Discourse in Cold War America (Cambridge, MA: MIT Press, 1996).
53
53. В сущности, мы устанавливаем жучки на поле боя:Bugging the Battlefield (Washington, DC: Department of Defense, 1969), фильм доступен на https://archive.org/details/gov.archives.arc.4524913.
54
54. Вся эта чертова тропа Хо Ши Мина во всей красе: John T. Halliday, Flying through Midnight: A Pilot’s Dramatic Story of His Secret Missions over Laos during the Vietnam War (New York: Charles Scribner’s Sons, 2005).
55
55. Цветной экран, показывающий в реальном времени всю тропу Хо Ши Мина с грузовиками, которые по ней едут. Полный отпад: Там же, с. 17–18.
56
56. «…сброс многих тонн бомб на пустые тропы в джунглях, по которым затем спокойно проходили», – пишет историк Пол Н. Эдвардс: Edwards, Closed World, с. 4.
57
57. Технологию Igloo White через несколько лет применили на границе между США и Мексикой: «Поначалу использовать наземные сенсоры было эффективно, и меньше чем через год министерство юстиции Джона Митчелла уже устанавливало в 65-мильной экспериментальной полосе границы проверенные во Вьетнаме акустические датчики, подземные тензочувствительные кабели и детекторы инфракрасного излучения. В 1972 году, когда испытательная полоса вошла в эксплуатацию, задержали 128 889 нарушителей границы. Власти заявили, что более 30 000 попались благодаря электронному забору. Осенью 1973 года Служба пограничного контроля США и Служба иммиграции и натурализации объявили о планах внедрить электронные устройства по всей 2000-мильной границе, за исключением наиболее труднодоступных районов, и сразу же пообещали $1,5 млн – на запуск работ. Сегодня сенсоры установлены в самых активных точках, но вопрос, будет ли ими оснащена вся граница, пока остается открытым. Эта ситуация во многом связана с эффективностью системы (хотя затраты также сыграли роль). Генерал Леонард Ф. Чепмен-младший, глава Службы иммиграции и натурализации, объяснял в интервью Nation's Business в 1975 году, что датчики срабатывают исправно, но больше половины сигналов тревоги остаются без ответа из-за нехватки пограничников». (Paul Dickerson, The Electronic Battlefield [Bloomington: Indiana University Press, 1976]). Отрывок из книги зачитали на слушаниях Конгресса (“Surveillance Technology”, Joint Hearings before the Subcommittee on Constitutional Rights of the Comm. on the Judiciary and the Special Subcommittee on Science, Technology, and Commerce of the Comm. on Commerce, United States Senate, 94th Cong., 1st sess. [23 июня, 9 и 10 сентября 1975 года]).
58
58. Лично встречался с Годелем и другими членами команды:Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, edited by Daniel J. Lawler and Erin R. Mahan (Washington, DC: Government Printing Office, 2010), Document 96, доступно на https://history.state.gov/historicaldocuments /frus1961-63v01/d96.
59
59. Что заставляет их сопротивляться и воевать и что способно переубедить:Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency.
60
60. Эффективность противоповстанческого оружия сильно зависит от конкретной цели:Proceedings of the Symposium “The U.S. Army’s Limited-War Mission and Social Science Research”, 26–28 марта 1962 года, edited by William A. Lybrand (Washington, DC: Special Operations Research Office, 1962).
61
61. Они проводили измерения, собирали данные, опрашивали, оценивали и докладывали: Jeffrey Race, War Comes to Long An: Revolutionary Conflict in a Vietnamese Province (Berkeley: University of California Press, 2010).
62
62. Узнать все о его надеждах, страхах, мечтах, социальных связях и отношениях с властью: В отчете Richard J. Barber Associates приводится значимое обсуждение того, как Годель первым начал использовать данные и социальные науки в контрпартизанской борьбе: «Несмотря на все имевшееся оборудование и „естественнонаучный“ имидж, руководство Agile – во многом следуя интересу Годеля к человеческим аспектам повстанческой войны – начало исследовать в Таиланде деревенскую и сельскую атмосферу, в которой нередко зарождались восстания. <…> Созданный там Военный научно-исследовательский центр [MRDC] сначала был довольно примитивен: тайско-американская команда из экономиста, инженера, лесничего, антрополога и аналитика по операциям изучила 40 деревень Северного Таиланда. В их отчете приводились данные о физических характеристиках, местоположении и коммуникациях, населении, местных чиновниках и лидерах деревни, навыках жителей и специалистах, миграционных тенденциях и реакции селян на предполагаемые „угрозы“». Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть VI, главы 43 и 44.
63
63. В качестве частно-государственного исследовательского центра: В 1946 году ВВС создали корпорацию RAND как проект RAND, чтобы «осуществить программу по исследованию обширной темы межконтинентальной войны вне поверхности суши и рекомендовать ВВС методы и средства, предпочтительные для этой цели». US Army Limited-War Mission and Social Science Research symposium, Special Operations Research Office, American University, Washington, DC, июнь 1962 года.
64
64. В новые районы, надежно «защищенные» от мятежников: В пятой главе «Визионеров войны» Шэрон Уайнбергер раскопала ранее не признанный факт, что при Годеле контрпартизанская работа ARPA во Вьетнаме сыграла определенную роль в Strategic Hamlet Initiative. «Во внутриведомственном исследовании Министерства обороны США, известном под названием „Документы Пентагона“, позже утверждалось, что Роберт Томпсон, глава британской группы военных советников, в 1961 году предложил и убедил Зьема заняться стратегическими деревнями, – пишет Уайнбергер. – К моменту приезда Томпсона Годель уже несколько месяцев готовил почву. Ван – вьетнамский правительственный чиновник, сопровождавший Годеля летом 1961 года, – ясно дал понять, чья это была ответственность. „Только один человек помогал мне и моей команде довести идею [стратегически важных деревень] до нашего правительства“, – рассказал Ван американским специалистам, проводившим расследование в отношении Годеля в 1964 году».
65
65. И как подорвать их уверенность: Anders Sweetland, Rallying Potential among the North Vietnamese Armed Forces (Santa Monica, CA: RAND Corporation, декабрь 1970 года).
66
66. Собрали десятки тысяч страниц информации: Хотя многие из этих исследований ARPA претендовали на научную объективность, большее значение придавалось тем, чьи результаты подтверждали имевшиеся стереотипы или обосновывали применявшуюся военную доктрину; остальным же не давали ходу.
67
67. Уделяя особое внимание предсказуемости их поведения:Remote Area Conflict Research and Engineering Semi-annual Report (Washington, DC: Advanced Research Projects Agency, Project AGILE, 1 июля – 31 декабря 1963 года).
68
68. «Цель этого задания – выявить наиболее вероятные источники социальных конфликтов…» – говорилось в отчете: H. P. Phillips and D. A. Wilson, Certain Effects of Culture and Social Organization on Internal Security in Thailand (Santa Monica, CA: RAND Corporation, июнь 1964 года).
69
69. Искусственное создание голода для умиротворения непокорного населения: Carolyn Fluehr-Lobban, Ethics and the Profession of Anthropology: Dialogue for Ethically Conscious Practice (Lanham, MD: AltaMira Press, 2002), с. 60–61.
70
70. Пытаются выдать это за свой аскетизм: Banning Garrett, “The Dominoization of Thailand”, Ramparts, ноября 1970 года, доступно на http://www.unz.org/Pub/Ramparts-1970nov-00007.
71
71. Может в перспективе стать самым значимым вкладом проекта: Там же.
72
72. Идеи для решения острых вопросов классового, расового и экономического неравенства: Jennifer S. Light, From Warfare to Welfare: Defense Intellectuals and Urban Problems in Cold War America (Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2005).
73
73. Теперь появился научный лоск: Взять, к примеру, Чарльза Мюррея – молодого ученого, работавшего над противоповстанческими программами ARPA для Американских исследовательских институтов в Таиланде (Eric Wakin, Anthropology Goes to War: Professional Ethics and Counterinsurgency in Thailand [Madison, WI: Center for Southeast Asian Studies, 1998]). Опыт, который он получил во время восстаний тайских крестьян, определил его взгляды. Он убедился, что кнут гораздо действеннее пряника: социальные программы (например, строительство дорог и больниц или создание рабочих мест), призванные «купить» сердца и умы, попросту не работали. Зато действовали жесткие карательные меры (Jason DeParle, “Daring Research or ‘Social Science Pornography’?: Charles Murray”, New York Times, 9 октября 1994 года). Он применял эту логику к сложным социоэкономическим проблемам черных гетто в США. Бедность и городская преступность не исчезали, несмотря на социальные программы. Действия правительства, призванные поддержать людей и подтолкнуть их в нужном направлении, не давали результата и даже производили обратный эффект: стимулировали поведение, которое должны были пресекать. Поэтому Мюррей рекомендовал противоположный подход – ввести более длительные сроки тюремного заключения и применять карательные меры нулевой терпимости, чтобы сдерживать преступность, а также отменить все правительственные социальные программы, включая продовольственные талоны, пособия и пенсии из фонда социального обеспечения (“Prison Called Best Treatment for Juvenile Offenders”, Associated Press, 1 ноября 1979 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/prison-best-treatment-for-juvenile-offenders-associated-press-1-november-1979.png; Charles A. Murray and Louis A. Cox Jr., Juvenile Corrections and the Chronic Delinquent [Washington, DC: American Institutes for Research, март 1979 года]).
Сегодня Мюррей – политолог-либертарианец и один из самых влиятельных идеологов пострейгановской эры. Он прославился «Колоколообразной кривой» – противоречивым бестселлером, в котором отстаивались расовые евгенические теории и утверждалось, что белые и азиаты умнее черных и латиноамериканцев на генетическом уровне. Однако самое его прочное достижение в том, что он поддержал принятый при Билле Клинтоне Закон о личной ответственности и возможности трудоустройства. Подписанный в 1996 году, он, чтобы подтолкнуть людей к поиску работы, упразднил традиционные федеральные пособия в США. Закон особенно акцентировался на сокращении выплат матерям-одиночкам – мере борьбы с бедностью: пособия побуждают рожать детей, что укореняет бедность. Это был жестокий шаг и, подобно многим исследованиям, проведенным во Вьетнаме, не достиг заявленной цели. Вместо сокращения безработицы и бедности реформы только усугубили страдания и нищету меньшинств (Timothy Casey and Laurie Maldonado, Worst Off – Single Parent Families in the United States [New York: Legal Momentum, декабрь 2012 года]).
74
74. Преуспел в подавлении коммунистических мятежей на Филиппинах после Второй мировой войны: Michael McClintock, Instruments of Statecraft: U.S. Guerrilla Warfare, Counterinsurgency, and Counter-Terrorism, 1940–1990 (New York: Pantheon Books, 1992), глава 8.
75
75. Селяне, верившие в вампиров, молили правительство о защите: Douglas Valentine, “Dirty Wars and Self-indulgence”, Dissident Voice, 7 июня 2013 года, доступно на http://web.archive.org/web/20170523152813/, http://dissidentvoice.org/2013/06/dirty-wars-as-self-indulgence/.
76
76. Лансдейл… воспроизвел эту филиппинскую стратегию во Вьетнаме: Douglas Valentine, The Phoenix Program (New York: William Morrow, 1990).
77
77. Включала контрабанду героина для финансирования антикоммунистических отрядов: Alexander Cockburn and Jeffrey St. Clair, Whiteout: The CIA, Drugs, and the Press (New York: Verso Books, 1997). «Возможно, он в некоторой степени был связан с организацией, которая, кажется, называлась Air America. Я не уверен, но это была операция ЦРУ во Вьетнаме», – сказал бывший директор ARPA Роберт Спраул в интервью 2006 года, доступно на http://web.archive.org/web/20170523134945/, http://www.dod.mil/pubs/foi/Reading_Room/DARPA/15-F-0751_DARPA_Director_Robert _Sproull.pdf.
78
78. Превращалась в своего рода «светский клуб» для этой гротескной тусовки с ужинами и вечеринками: T. Wells, Wild Man: The Life and Times of Daniel Ellsberg (New York: Palgrave Macmillan, 2001).
79
79. Эти ингредиенты прекрасно сочетались в блюде под названием «тактика принуждения» : Ido Oren, Our Enemies and US: America’s Rivalries and the Making of Political Science (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2002).
80
80. Его начальники просто заметали их под ковер: Barbara Myers, “The Other Conspirator: The Secret Origins of the CIA’s Torture Program and the Forgotten Man Who Tried to Expose It”, TomDispatch, 31 мая 2015 года, доступно на http://www.tomdispatch.com/blog/176004/tomgram %253A_barbara_myers,_the_unknown_whistleblower/.
81
81. Я был сыт по горло заносчивостью и мелочностью, с которыми RAND Corporation вела свои дела: Anthony Russo, “Inside the RAND Corporation and Out: My Story” (photocopy), Ramparts, апрель 1972 года, доступно на http://jfk.hood.edu/Collection/White%20 Materials/White%20Assassination%2 °Clippings%20Folders/Miscellaneous%20Folders/Miscellaneous%20Study%20Groups/Misc-SG-045.pdf.
82
18 тысяч долларов наличными, которые он вез в Сайгон в 1961 году: Jerry Kline, “Never Talked to Wylie of Money, Godel Says” (photocopy), Washington Star, 1 мая 1965 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/jerry-klein-never-talked-to-wylie-of-money-godel-says-the-washington-star-1-may-1965.pdf; Peter S. Diggins, “Godel Tells of Taking $18,000 to Asia and Starting Anti-Guerrilla Center” (photocopy), Washington Post, 15 мая 1965 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/peter-s.diggins-godel-tells-of-taking-18-000-to-asia-and-starting-anti-guerrilla-center-the-washington-post-15-may-1965.pdf.
83
83. Годеля признали виновным в сговоре с целью хищения денежных средств и приговорили к пяти годам тюрьмы: Weinberger, Imagineers of War, глава 8, “Shortly before 10:00 p.m., the foreman sent a message to the judge…”
84
84. Систему, гарантирующую высокое качество управления, связи и контроля: President John F. Kennedy, Special Message to the Congress on the Defense Budget, 28 марта 1961 года.
85
85. Воздействовал на их мозг электрическими разрядами: Большой проблемой для связи был оглушительный шум самолета, который делал радиообмен практически невозможным. Лик работал над технологией противодействия шуму. Robert M. Fano, Joseph Carl Robnett Licklider: 1915–1990 (Washington, DC: National Academies Press, 1998).
86
86. Созданной на щедрое финансирование от ВВС США для изучения человеческой речи, слуха и коммуникации: M. Mitchell Waldrop, The Dream Machine: J.C.R. Licklider and the Revolution That Made Computing Personal (New York: Viking, 2001).
87
87. «Первую молнию» под кодовым названием РДС-1: Richard Rhodes, Arsenals of Folly: The Making of the Nuclear Arms Race (New York: Alfred A. Knopf, 2007).
88
88. Он телеграфировал Сталину: испытания прошли успешно: Для того чтобы Сталин лично увидел испытание, сняли замечательный документальный фильм. Его рассекретили в середине 1990-х годов. «Опыт на полигоне № 2. Испытание РДС-1, 1949» (“Experiment on test site No. 2. Testing of RDS-1”) (documentary). Большая часть информации о деталях ядерного испытания – в трехтомном сборнике рассекреченных советских документов, Atomic Project of the USSR: Documents and Materials (Moscow: Fizmatlit, 1998–2009), доступно на http://elib.biblioatom.ru/sections/0201/.
89
89. Передаваться по проводам и обрабатываться компьютерами в реальном времени: “Lincoln Laboratory Origins”, Lincoln Laboratory, Massachusetts Institute of Technology, доступно на https://www.ll.mit.edu/about/History/origins.html.
90
90. Так, в таблице для 155-миллиметровой полевой пушки «Долговязый Том»… 500 переменных:Scott McCartney, ENIAC: The Triumph and Tragedies of the World’s First Computer (New York: Walker, 1999), с. 53.
91
91. Орудия стояли на позициях мертвым грузом до пересчета данных: Там же, с. 54.
92
92. Они проделали для нужд фронта невероятную работу: Jennifer S. Light, “When Computers Were Women”, Technology and Culture, том 40, № 3 (июль 1999).
93
93. Ее также прозвали «механическим Эйнштейном»: “Robot Calculator Knocks Out Figures Like Chain Lightning”, Chicago Tribune, 15 февраля 1946 года.
94
94. Карты потенциального выпадения радиоактивных осадков в случае ядерной войны: Martin H. Weik, “The ENIAC Story”, Ordnance: The Journal of the Army Ordnance Association, январь-февраль 1961 года; McCartney, ENIAC, с. 108.
95
95. Написание программного обеспечения заняло около тысячи человеко-часов: Chief of Research and Development, Department of the Army, Human Factors Research and Development (paper presented at the Sixteenth Annual Army Human Factors Research and Development Conference, US Army Defense Center and Fort Bliss, TX, октябрь 1970 года), доступно на http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext /u2/880537.pdf.
96
96. Один компьютер был резервным на случай отказа другого: Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 30–32; Benj Edwards, “The Never-Before-Told Story of the World’s First Computer Art (It’s a Sexy Dame)”, The Atlantic, 24 января 2013 года.
97
97. Запускать ядерные ракеты и нацеливать зенитные пушки:In Your Defense (motion picture) (SAGE Programming Agency, US Air Force, 1950).
98
98. В уме сложные алгебраические и тригонометрические задачи: Семейные интервью и другие личные данные о Норберте Винере взяты из отличной биографии Flo Conway, Jim Siegelman, Dark Hero of the Information Age: In Search of Norbert Wiener, the Father of Cybernetics (New York: Basic Books, 2006).
99
99. «…и тогда смешивал меня с грязью», – вспоминает он в автобиографии: Conway and Siegelman, Dark Hero of the Information Age, глава 1.
Яша Борисович Левин
Интернет – проводник демократии и прогресса или инструмент слежки? Архивы не обманывают: государства давно шпионят за своими гражданами при широкой поддержке ИТ-отрасли. Журналист-расследователь Яша Левин изучил историю взаимоотношений ИТ-гигантов и американской разведки – от первых применений сетевых технологий во времена войны во Вьетнаме до зловещего сотрудничества Google, Amazon, Facebook и других компаний с властями. Насколько защищены наши персональные данные, переписка и история поиска? Как система прокси-серверов Tor связана с Агентством национальной безопасности США? Почему студенты 1970-х выступали против сети и кто придумал, как обелить ее репутацию? В чьих интересах действуют Сноуден и Ассанж? Кто кого защищает: ЦРУ Google или наоборот? Книга «Интернет как оружие» открывает глаза на настоящую историю Кремниевой долины, которую принято скрывать.
Яша Левин
Интернет как оружие. Что скрывают Google, Tor и ЦРУ
Yasha Levine
Surveillance valley. The Secret Military History of the Internet
Книга издана при содействии литературного агентства Andrew Nurnberg.
© 2018 by Yasha Levine
© 2019 М. Леонович, Е. Напреенко, перевод на русский язык
© 2019 ООО «Индивидуум Принт»
* * *
Посвящается моим родителям – Нелли и Борису.
Без их любви я был бы пустым местом
В настоящее время все служит войне, нет ни одного открытия, которым не занимались бы военные в видах применения его к войне, нет ни одного изобретения, которое не постарались бы обратить для военных целей.
Николай Федоров. Философия общего дела, 1891
Чтобы победить жука, мы должны понять жука.
Звездный десант
Предисловие к русскому изданию
В 2014 году президент Владимир Путин попал в заголовки мировых СМИ, когда между делом назвал интернет военной технологией, разработанной враждебными иностранными силами: «Все это возникло на первом этапе, на заре интернета, как спецпроект ЦРУ США. Чего уж там, так и развивается».
Эту реплику Путина, произнесенную на петербургском медиафоруме, в США сразу же подняли на смех. От идеи, что интернет мог быть создан американским разведывательным управлением, отмахивались как от безумной конспирологической теории – выдумки параноидального, отставшего от жизни авторитарного лидера, не на шутку перепуганного демократической силой всемирной сети и готового распространять самую дикую ложь, чтобы оправдать жесткий контроль над интернетом в своей стране.
В это время я был в Калифорнии и только приступил к работе над книгой: расследовал связи компании Google с американскими спецслужбами, зарывшись в рассекреченные малоизвестные военные архивы времен создания интернета. Я следил за этой новостной шумихой и не верил своим глазам. Годом ранее Эдвард Сноуден изобличил американский аппарат цифровой слежки и показал, что правительство США годами использовало интернет в качестве гигантской машины шпионажа. Документы, украденные им у Агентства национальной безопасности, не оставляли сомнений: не существовало практически ни одного устройства или даже проводка, которые бы не были в пределах досягаемости этой организации, и к этому приложили руку крупные уважаемые компании Кремниевой долины. Они тайно сотрудничали с американскими разведывательными агентствами и превращали свои платформы в масштабную систему наблюдения. Было также ясно, что откровения Сноудена обнажили лишь малую часть чего-то более давнего и значительного: интернет оказался гораздо теснее переплетен с правительством США и американской геополитикой, чем представляла себе общественность. Однако на журналистов эти разоблачения будто не произвели никакого впечатления. Многие продолжали делать вид, словно интернет – нейтральная по своей сути технология, глобальная сила добра, свободная от влияния разведслужб, геополитической борьбы и американского империализма. А утверждавшие обратное объявлялись просто чокнутыми конспирологами (и Путин в их числе), которых не стоило воспринимать всерьез.
Но, как говорится, если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят. Как я выяснил в процессе написания книги, Путин был прав насчет интернета или, точнее, не так уж далек от истины. Он допустил только одну неточность – когда сказал, что интернет был создан Центральным разведывательным управлением. На самом деле за ним стояла другая организация – Агентство передовых исследовательских проектов, полное секретных агентов подразделение Пентагона, которое разрабатывало высокотехнологичное оружие для борьбы с распространением коммунизма во всем мире.
Интернет начался не с частных компаний Кремниевой долины. Он начался с армии США – во вьетнамских джунглях и на секретных шпионских базах НАТО. Когда его разрабатывали в конце 1960-х годов, он задумывался как оружие – отражение холодной войны в технологической плоскости. Он и по сей день остается оружием – гораздо более мощным в своей нынешней приватизированной коммерческой форме, о чем могли мечтать его военные отцы-основатели.
Развитие интернета затронуло многие культурные и политические явления, но практически через всю его историю просвечивают холодная война и борьба США с коммунизмом и СССР – это важнейший опорный конфликт, породивший и сформировавший интернет. Без него этой технологии бы не было, по крайней мере в ее современном виде.
И все это делает эту книгу очень личной для меня. Поскольку моя жизнь – тоже результат противостояния США и Советского Союза. Как советский американец, выросший в Кремниевой долине в окружении компьютерных инженеров, я был вовлечен сразу в оба противоборствующих лагеря, а интернет всегда имел для меня огромное значение.
Я родился в Ленинграде и эмигрировал в Америку с семьей в 1989 году. Мы немного пожили в Нью-Йорке, но в итоге обосновались в Сан-Франциско. Там мы оказались в самом центре Кремниевой долины, как раз в то самое время, когда начался бум доткомов.
За спиной мы оставили Советский Союз, распадающийся на части и погружающийся в кошмар приватизации. Коммунизм был повержен. Утопическая мечта умерла. Зато в Америке предвещали другую: говорили, что интернет-революция с помощью сетевых компьютерных технологий и капитализма нового типа преобразит мир и приведет к широкому распространению идей и информации, а также к единению людей и культур; безграничное процветание, вызванное непрестанными высокотехнологичными инновациями, искоренит бедность; автоматизация освободит нас от труда; прямая цифровая демократия, достигнутая благодаря всемирной компьютерной сети, упразднит правительства, положит конец коррупции и сотрет границы. Словом, казалось, что Кремниевая долина подарит нам все то, чего не смог дать коммунизм.
В это верили все вокруг, а уж я, советский иммигрант, тем более. Образ Америки в XXI веке стал неотделим от ожидания новой технологической революции. Я изучал информатику в Калифорнийском университете в Беркли, мечтая стать программистом – тем, кто будет претворять эту утопию в реальность. И я был не одинок: тысячи советских иммигрантов (в том числе мои друзья и даже брат) заболели этой лихорадкой высоких технологий. Некоторые из нас, как Сергей Брин из Google, сумели поймать удачу за хвост и создать чрезвычайно успешные компании, которые позже стали отождествляться с интернетом и его утопическими перспективами. Тогда нам казалось, что новый и лучший мир уже не за горами.
Сейчас, два с лишним десятилетия спустя, это воодушевление видится таким нелепым. Таким идеалистичным.
Как журналист, специализирующийся на расследованиях, я воочию смог убедиться в том, что интернет не изменил мир. Он не трансформировал структуры политической и экономической власти, а лишь создал новые рычаги и инструменты общественного и политического контроля. Интернет в своей основе был гигантской машиной наблюдения – пространством, где все отслеживается, фиксируется и анализируется. Внутри страны он управлялся шпионами и влиятельными корпорациями и породил на свет нового высокотехнологичного «барона-разбойника», который богател и креп, выставляя наши данные и внимание на аукцион. На международном уровне интернет стал инструментом «мягкой силы», применяемым для укрепления американского империализма. Что же касается интересов «народа» и «демократии», то они оказались иллюзией. Утопические обещания вновь обернулись приватизационным олигархическим кошмаром.
Мне хотелось понять, каким образом интернет – столь переплетенный с Америкой в моей иммигрантской идентичности – развился в ту систему, которой он является сегодня. Каковы его корни? С какой целью его создали? Какие силы и интересы стояли за ним? Обо всем этом рассказывается в книге.
Я фокусируюсь на истории интернета в Америке, поскольку это американское изобретение. Однако в наши дни США уже не обладают монополией на эту технологию. Другие страны и общества, включая Россию, постоянно используют глобальную сеть в качестве оружия – не только на международной арене, но и внутри. Однако все это не отменяет наличия потаенной американской истории интернета.
Яша Левин
Москва
2 августа 2019
Пролог
Окленд, Калифорния
18 февраля 2014 года уже затемно я добрался из Сан-Франциско до центра Окленда, проехав по мосту над заливом, и припарковал машину. Улицы были пусты, если не считать нескольких бездомных, лежавших вповалку перед витриной закрытого магазина. Завывая сиренами, на красный свет пронеслись два патрульных автомобиля.
К зданию мэрии Окленда я направился пешком. Уже издалека было видно, что там происходит нечто необычное. Вдоль ближайших улиц выстроились вереницы полицейских машин, а между ними в поисках удачного ракурса шныряли репортеры и телеоператоры. У входа топталась большая группа людей, кто-то устанавливал огромную крысу из папье-маше, которая, по-видимому, символизировала стукачество. Но самое интересное происходило внутри. Несколько сотен человек заполонили богато украшенный зал мэрии с высоким куполом. У многих были плакаты. Толпа выглядела возмущенной, и полицейские, расположившись по периметру помещения, были готовы сразу же вытолкать всех на улицу в случае переполоха.
Все это было связано с главным событием вечера: городской совет решал судьбу амбициозного проекта стоимостью в 11 миллионов долларов по созданию общегородского узла полицейского надзора. Официально он должен был называться «Центр распределенного контроля»[1 - Domain Awareness Center (DAC). – Здесь и далее примечания переводчиков, если не указано иное.], но все говорили просто – ЦРК. Его устройство предполагало объединение сигналов с нескольких тысяч камер в реальном времени, которые поступали бы в общий центр управления. Это позволило бы сотрудникам полиции вбивать адрес и подключаться к нужной трансляции или проматывать запись. Они могли бы задействовать системы распознавания лиц и слежения за транспортом, подключать каналы социальных медиа и дополнять полученную картину данными от других правоохранительных органов – как местных, так и федеральных[1 - 1. Как местных, так и федеральных: Ali Winston, “Oakland Surveillance Center Progresses Amid Debate on Privacy, Data Collection”, Center for Investigative Reporting, 18 июля 2013 года.].
Эти планы по созданию центра наблюдения уже несколько месяцев подогревали городскую политику, и вот возмущение недовольных вылилось на улицы. Рядовые жители, религиозные лидеры, профсоюзные деятели, бывшие политики, анархисты «черного блока» в масках, представители Американского союза гражданских свобод – все собрались здесь плечом к плечу с группой убежденных местных активистов, сплотившись, чтобы остановить ЦРК. Взволнованный чиновник в очках, одетый в коричневый костюм, поднялся на трибуну, чтобы заверить возбужденную толпу, что Центр распределенного контроля призван защищать их, а не шпионить за ними. «Это не разведывательный центр. У нас нет соглашений с АНБ, ЦРУ или ФБР о доступе к нашим базам данных», – сказал он.
В зале мгновенно поднялся страшный шум. Собравшиеся не поверили его словам. Народ свистел и улюлюкал. «Это все для того, чтобы следить за оппозицией!» – выкрикнул кто-то с балкона. Парень в маске прокрался вперед, рывком сунул свой телефон в лицо чиновнику и сфотографировал его. «Ну и как? Нравится такая слежка?» – заорал он. Мужчина средних лет – лысый, в очках и потрепанной одежде цвета хаки – занял трибуну и обрушился с критикой на городских политиков: «Неужели члены совета считают, что полиции Окленда, запятнавшей себя неслыханными нарушениями гражданских прав и неспособной следовать даже собственным инструкциям, будь то борьба с беспорядками или ношение нагрудных камер, можно доверить ЦРК?» Закончив, он для пущего эффекта прокричал: «Хороший ЦРК – мертвый ЦРК!» Раздались бурные аплодисменты.
Окленд – один из самых разнородных по населению городов страны. Кроме того, он печально известен своим жестоким и часто самовольным управлением полиции, которое уже больше десяти лет находится в федеральном подчинении. Злоупотребления полиции нарастали на фоне интенсивной джентрификации, вызванной локальным интернет-бумом, который в свою очередь привел к взлету цен на недвижимость. В Сан-Франциско такие районы, как Мишен-Дистрикт, где исторически проживала активная латиноамериканская община, были застроены кондоминиумами, лофтами и фешенебельными гастро-пабами. Учителям, художникам, людям в возрасте и вообще всем, кто не мог похвастать шестизначной годовой зарплатой, стало сложно сводить концы с концами. Окленду какое-то время удавалось избегать этой участи, но теперь пришел и его черед. Однако местные жители не собирались сдаваться без боя. И одним из главных объектов их нападок стала Кремниевая долина.
Люди, собравшиеся тем вечером в мэрии, считали оклендский ЦРК продолжением этой подпитываемой хай-тек-отраслью джентрификации, вытеснявшей из города его не столь обеспеченных старожилов. «Мы не идиоты. Мы знаем, что их цель – взять под контроль мусульман, чернокожих, цветных и демонстрантов, – заявила девушка в хиджабе. – Центр понадобился, когда вы начали превращать Окленд в спальный район для профессионалов из Сан-Франциско. Вам нужен более тихий, белый, богатый и менее пугающий город, а значит – без мусульман, чернокожих, цветных и демонстрантов. Вы это прекрасно понимаете, как понимают и застройщики. Мы слышали, что они говорили на встречах. Они напуганы и не скрывают этого».
Ее слова были небезосновательными. Несколькими месяцами ранее двое оклендских журналистов в ходе расследования заполучили ряд связанных с ЦРК внутренних градостроительных документов, из которых следовало, что городские власти намерены использовать будущий центр слежения скорее для мониторинга политических протестов и деятельности профсоюзов в оклендских доках, нежели для борьбы с преступностью[2 - 2. Нежели для борьбы с преступностью: Darwin Bond Graham and Ali Winston, “The Real Purpose of Oakland’s Surveillance Center”, East Bay Express, 18 декабря 2013 года.].
Был и другой повод для беспокойства. Первоначально Окленд поручил строительство ЦРК Международной корпорации по внедрению научных достижений (SAIC) – крупному военному подрядчику в Калифорнии, получившему в разведсообществе прозвище NSA West («АНБ Запад») из-за тесного сотрудничества с Агентством национальной безопасности. Эта компания также выполняет всевозможные заказы для ЦРУ – от мониторинга действий сотрудников в рамках борьбы с «внутренними угрозами» до производства дронов-убийц. Жители Окленда собрались, чтобы осудить решение города о партнерстве с компанией, которая стала неотъемлемой частью американского военного и разведывательного аппарата. «SAIC работает над телекоммуникациями для программы дронов в Афганистане, убивших тысячи ни в чем не повинных мирных жителей, включая детей, – сказал мужчина в черном свитере. – И ваш выбор остановился на ней?»
Я с изумлением оглядел зал. Мы находились в самом центре вроде бы прогрессивной области залива Сан-Франциско, однако городская администрация собиралась сотрудничать с влиятельным подрядчиком спецслужб, чтобы построить полицейский центр слежения, с помощью которого, если верить репортерам, чиновники хотели шпионить за местными жителями и контролировать их. Но была одна деталь, которая делала эту ситуацию еще более абсурдной. Благодаря наводке одного местного активиста я пронюхал, что с Оклендом вела переговоры о демонстрации своих продуктов компания Google, видимо, надеявшаяся получить долю в контракте на создание ЦРК.
Что, если Google действительно будет помогать властям Окленда следить за горожанами? Это был бы очень скверный исход. Многие оклендцы и так считали Google и другие компании Кремниевой долины главными виновниками взлетевших до небес цен на жилье, джентрификации и полицейской агрессии, делавшими невыносимой жизнь малоимущих горожан. Более того, всего несколькими неделями ранее был организован пикет у дома весьма обеспеченного менеджера Google, лично участвовавшего в проекте по строительству роскошного жилого комплекса неподалеку.
Название Google ни разу не упоминалось тем вечером на шумном собрании городского совета, но мне удалось раздобыть короткую электронную переписку между «менеджером по стратегическим партнерским связям» компании и руководящим проектом ЦРК оклендским чиновником, которая содержала намеки на то, что нечто подобное действительно назревало[3 - 3. Нечто подобное действительно назревало: Среди тысяч страниц переписки официальных лиц Окленда, которую один активист получил, отправив запрос на предоставление документов публичного характера, была короткая электронная переписка от октября 2013 года между Скоттом Чиабатти, менеджером по стратегическому сотрудничеству Google, и Рени Доминго, оклендским чиновником, возглавлявшим проект ЦРК. Подробностей в сообщениях недоставало, но они свидетельствовали о том, чтобы Чиабатти и Доминго встречались и обсуждали время проведения следующей встречи, чтобы определить, какие продукты Google смогут быть полезны для ЦРК, а также для Оклендского центра чрезвычайных операций – полицейского узла быстрого реагирования, который планировалось связать с ЦРК. «Вчера вечером я разговаривал с нашим директором-стажером по информационным технологиям Ахсаном Бейгом, и через две недели он предложит возможные даты для нашей встречи, чтобы начать диалог, – Доминго написал Чиабатти, отправив копию мэру Окленда Джин Куан. – Он очень заинтересован в том, что посмотреть презентации и продукты, которые есть у Google для нашего EOC/DAC [Центра чрезвычайных операций/Центра распределенного контроля], а также узнать, как город может сотрудничать с Google». Мэр подтвердила: «Я с нетерпением жду возможности поработать с вами и Google от лица Окленда», а Чиабатти ответил: «Мы счастливы помочь и будем рады поговорить с вами снова… Пожалуйста, обращайтесь ко мне в любое время». 3 октября 2013 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/email-thread-between-google-s-scott-ciabattari-and-oakland-officials-about-the-dac-october-2013.jpg.].
После собрания городского совета я потратил несколько недель на то, чтобы разобраться в этой связи. Какие именно услуги Google предложил оклендскому центру слежения? Как далеко зашли переговоры? Принесли ли они плоды? Мои запросы в администрацию Окленда остались без ответа; в Google тоже отмалчивались – с таким же успехом я мог разговаривать с гигантской скалой. Мое расследование еще сильнее забуксовало, когда жители Окленда добились временной заморозки строительства ЦРК.
Хотя проект был поставлен на паузу, оставался открытым вопрос: что может Google – компания, помешанная на своем позитивном имидже с девизом «Не делай зла»[2 - Или даже «Не будь злом» – Don’t be evil (в 2018 году компания практически отказалась от этого слогана, удалив посвященный ему вступительный абзац из Кодекса поведения для сотрудников).], – предложить столь спорному полицейскому центру слежения?
В то время я работал репортером в маленьком, но бесстрашном журнале Pando в Сан-Франциско, который освещал политику и бизнес Кремниевой долины. Мне было известно, что Google получала основную часть прибыли за счет сложной системы таргетированной рекламы, отслеживающей запросы пользователей и выстраивающей прогностические модели их поведения и интересов. Компания подглядывала почти за двумя миллиардами человек, которые пользовались ее платформами, – от электронной почты и видео до мобильных телефонов, – превращая их данные в золото. Эта необыкновенная алхимия позволила ей заработать 100 миллиардов долларов за год и достичь рыночной капитализации в 600 миллиардов; совокупное же личное состояние двух ее основателей – Ларри Пейджа и Сергея Брина – оценивалось в 90 миллиардов долларов.
Google, одна из богатейших и самых влиятельных корпораций на планете, тем не менее позиционирует себя как компанию хороших ребят, стремящихся сделать мир лучше и дать отпор коррумпированным и сующим повсюду свой нос правительствам. Однако, отслеживая ее историю и углубляясь в детали государственных контрактов Google, я обнаружил, что эта компания – полноценный военный подрядчик, продающий в том или ином виде свои технологии сбора и анализа пользовательских данных полицейским департаментам, муниципалитетам и практически всем крупным разведывательным и военным ведомствам США. За годы сотрудничества она предоставила американской армии технологию цифровой картографии, которая использовалась в Ираке, хранила на своих серверах данные для ЦРУ, индексировала огромные базы разведданных АНБ, строила военных роботов, помогала Пентагону при запуске спутника-шпиона и предоставляла полиции свою платформу облачных вычислений для прогнозирования преступлений. И Google – далеко не исключение. Большинство интернет-компаний, сервисами которых мы пользуемся каждый день (в том числе Amazon, eBay и Facebook), тоже превратились во влиятельные корпорации, которые отслеживают действия своих пользователей и составляют их профили, а также строят партнерские и деловые отношения с крупными военными и разведывательными органами США. Некоторые отделы этих компаний так тесно переплелись с американскими спецслужбами, что бывает трудно определить, где грань между ними и правительством США.
С момента появления персональных компьютеров и интернет-революции 1990-х нам раз за разом твердили, что в мире появилась освободительная технология – инструмент для децентрализации власти, свержения закоренелых бюрократий и распространения демократии и равенства. Персональные компьютеры и информационные сети должны были стать новым бастионом свободы – техноутопией, где авторитарные и репрессивные структуры утратили бы свою силу, а создание лучшего мира было бы достижимым. И чтобы этот новый дивный мир расцвел пышным цветом, нам, кибергражданам[3 - Иначе – сетянам (netizens).], следовало всего лишь отойти в сторону и не мешать интернет-компаниям внедрять инновации, а остальное предоставить рынку. Такая установка глубоко укоренилась в коллективном подсознании нашей культуры и до сих пор во многом определяет наше восприятие интернета.
Но если достаточно долго приглядываться к различным его нюансам, то общая картина начинает казаться более мрачной и менее оптимистичной. Если интернет действительно подразумевает столь кардинальный разрыв с прошлым, то почему компании вроде Google якшаются с копами и шпионами?
Я пытался найти ответ на этот, казалось бы, простой вопрос после того февральского вечера в Окленде. Мне и в голову не могло прийти, что это заставит меня глубоко погрузиться в историю интернета, а в конце концов даже написать книгу. Сейчас, после трех лет журналистских расследований, интервью, поездок по двум континентам и несчетных часов изучения и сопоставления исторических и рассекреченных документов, я знаю ответ.
Откройте любую популярную историю интернета, и вы наверняка найдете там сочетание двух нарративов о зарождении этой технологии компьютерных сетей. Первый сводится к тому, что она появилась, поскольку военным требовалась коммуникационная сеть, способная функционировать даже в условиях ядерной войны. Это привело к разработке прототипа интернета под названием ARPANET, созданного Управлением перспективных исследовательских проектов Пентагона (известным сейчас как Агентство передовых оборонных исследовательских проектов, или DARPA[4 - Существует еще несколько вариантов перевода этого названия, одно из наиболее распространенных – Управление перспективных научных исследований и разработок Министерства обороны США.]). Эта сеть, запущенная в конце 1960-х годов, имела децентрализованную архитектуру и могла доставлять сообщения, даже если бы ее часть была разрушена ядерным взрывом. Второй нарратив, более распространенный, сообщает, что ранний интернет вовсе не имел военного применения. Согласно этой версии, ARPANET создали молодые и радикально настроенные компьютерные инженеры и озорные хакеры, находившиеся под сильным влиянием психоделической контркультуры области залива Сан-Франциско. Они плевать хотели на войну, слежку и тому подобное, но мечтали о компьютерных утопиях, в которых солдатам не нашлось бы места. Они построили гражданскую сеть, чтобы претворить в жизнь свою мечту о будущем, и именно этот вариант ARPANET впоследствии стал интернетом, которым мы пользуемся сегодня. Спор между приверженцами этих двух исторических гипотез не утихал долгие годы. Сегодня же большинство историков предлагают читателям сочетание обеих версий, отдавая должное первой, но больше склоняясь ко второй.
Мое исследование выявило третью нить в истории формирования раннего интернета – нить, которая практически исчезла из книг на эту тему. В ней главной движущей силой была не необходимость пережить ядерный удар, а темное военное искусство подавления восстаний и борьба США против того, что воспринималось как глобальное распространение коммунизма. В 1960-е годы Америка была глобальной державой, которая наблюдала все более неустойчивый мир: конфликты и региональные выступления против союзных США режимов происходили всюду – от Южной Америки и Юго-Восточной Азии до Ближнего Востока. То были не традиционные войны с крупными армиями, а партизанские кампании и локальные восстания, вспыхивавшие в регионах, где американцы уступали местным в боевом опыте. Кем были эти люди? Почему они бунтовали? Что можно было сделать, чтобы остановить их? В военных кругах считалось, что это жизненно важные вопросы для американской политики умиротворения, а некоторые утверждали, что ответить на них можно лишь с помощью разработки и использования компьютеризованных информационных технологий.
Интернет был порожден именно этим стремлением – попыткой создать компьютерные системы для сбора и совместного использования разведданных, слежения за миром в реальном времени, изучения и анализа людей и политических движений, чтобы предсказывать и предотвращать социальные взрывы. Некоторые даже грезили об этаком радаре раннего оповещения для общества – сетевой компьютерной системе, которая бы фиксировала социальные и политические угрозы и перехватывала их примерно так же, как обычный радар делает это с вражеским самолетом. Иначе говоря, интернет с самого начала задумывался как инструмент слежки. Для чего бы мы ни пользовались сетью сегодня – для знакомств, навигации, зашифрованных чатов, электронной почты или просто чтения новостей, ее двойственная природа всегда была неразрывно связана со сбором разведданных и войной.
Прослеживая эту забытую историю, я осознал, что скорее не открываю нечто новое, а обнаруживаю вещи, которые еще недавно были совершенно очевидными для многих людей. С начала 1960-х годов в США рос страх, связанный с распространением технологий компьютерных сетей и баз данных. Люди опасались, что корпорации и правительства будут использовать эти системы для слежения и контроля. В самом деле, в культуре того времени преобладало мнение, что компьютеры и вычислительная техника (включая ARPANET – созданную для военных исследований сеть, которая затем превратится в современный интернет) – это инструменты подавления, а не освобождения.
В ходе изучения материалов я испытал настоящий шок, узнав, что уже в 1969 году (то есть в год запуска ARPANET) группа студентов из Массачусетского технологического института и Гарварда пытались остановить исследования, проводившиеся в их университетах в рамках проекта ARPANET. Они считали эту компьютерную сеть первым шагом к гибридной частно-государственной системе слежения и контроля («компьютеризированному манипулированию людьми», как они это называли) и предупреждали, что ее будут использовать, чтобы шпионить за американцами и бороться с прогрессивными политическими движениями. Уже тогда они понимали эту технологию лучше, чем мы сегодня. И что самое важное, они оказались правы. В 1972 году, почти сразу же после того, как ARPANET вышла на общенациональный уровень, ее начали использовать ЦРУ, АНБ и армия США для слежения за тысячами антивоенных активистов и участников движения за гражданские права. Разразился большой скандал, и роль ARPANET в этом деле долго обсуждалась на американском телевидении, в том числе в вечерних новостях канала NBC.
Этот эпизод, произошедший 45 лет назад, является ключевым историческим фактом для всех, кто хочет понять, что собой представляет сеть, на которую мы столь часто полагаемся в повседневной жизни. Тем не менее вы вряд ли наткнетесь на него в какой-либо современной книге или документальном фильме об истоках интернета – по крайней мере, мне он не встречался, а я проштудировал практически все по этой теме.
«Интернет как оружие» – попытка восстановить хотя бы часть этой утраченной истории. Однако это еще не все. Книга начинается с событий прошлого, а именно со времени войны во Вьетнаме, когда получило развитие то, что мы сегодня называем интернетом. Но затем повествование переключается на настоящее, чтобы пролить свет на частный бизнес слежения, столь значимый для Кремниевой долины, изучить продолжающееся спаивание интернета и военно-промышленного комплекса, давшего ему начало полвека назад, и раскрыть тесные связи между американскими спецслужбами и антиправительственным движением за неприкосновенность частной жизни, возникшим после разоблачений Эдварда Сноудена. «Интернет как оружие» показывает, что за минувшие годы мало что изменилось: интернет разрабатывался как оружие и остается таковым и сегодня. Военные интересы США по-прежнему доминируют во всех частях сети – даже тех, которые вроде бы находятся в оппозиции.
Яша Левин
Нью-Йорк
Декабрь 2017
Часть I
Утраченная история
Глава 1
Война нового типа
Наша ненависть к американцам высока, как небо.
Северовьетнамская песня
8 июня 1961 года офицер военной разведки Уильям Годель прилетел из Вашингтона в Сайгон. На момент его приземления в столице Южного Вьетнама стоял жаркий летний день, и Годель, вымотанный полетом и обливающийся потом, отправился на осмотр нескольких низких, похожих на казармы зданий неподалеку от реки Сайгон. Он шел нетвердой походкой, прихрамывая из-за ранения, полученного еще в боях с японцами в южной части Тихого океана. На первый взгляд, в его экскурсии не было ничего необычного. Однако в этих непримечательных строениях с безликими белыми стенами и покатыми крышами находился штаб проекта Agile – строго секретной противоповстанческой программы, которой предстояло сыграть важную роль во Вьетнамской войне и развитии современных компьютерных технологий.
Годель больше десяти лет проталкивал инициативу вроде Agile со своей базы в Пентагоне. И вот проект наконец-то был поддержан лично президентом Кеннеди[4 - 4. Проект наконец-то был поддержан лично президентом Кеннеди:Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, Document 96, “From June 8 through 25, 1961, a Research and Development Team Headed by William H. Godel…” (Washington, DC: US Department of State, Office of the Historian, 1988).].
Первые его результаты стали заметны 10 августа 1961 года, когда похожий на гигантского щенка вертолет Sikorsky H-43 лениво поднялся над Сайгоном и полетел в сторону непроходимых джунглей провинции Контум, граничащей с Лаосом и Камбоджей[5 - 5. В сторону непроходимых джунглей провинции Контум, граничащей с Лаосом и Камбоджей: Vegetational Spray Tests in South Vietnam (US Army Chemical Corps Biological Laboratories, апрель 1962 года), доступно на http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext/u2/476961.pdf.]. Достигнув цели, пилот подал сигнал, и экипаж привел в действие специальный распылитель, прикрепленный к днищу вертолета. Медленно и плавно они опрыскали джунгли экспериментальной смесью высокотоксичных дефолиантов. Среди них был и пресловутый реактив «агент оранж». Те, кто вдыхали его, говорили, что он напоминает духи.
Официально США еще не вели боевых действий во Вьетнаме. Однако к тому моменту они уже несколько лет вливали деньги и поставляли оружие в этот регион, помогая французам воевать с Северным Вьетнамом – коммунистическим революционным государством во главе с Хо Ши Мином, стремившимся объединить страну и выгнать колонизаторов[6 - 6. Объединить страну и выгнать колонизаторов: Ronald H. Spector, Advice and Support: The Early Years of the United States Army in Vietnam, 1941–1960 (Washington, DC: Center for Military History, United States Army, 1985).]. Пока команда Годеля распыляла дефолиант над джунглями, Америка увеличивала свою финансовую и военную поддержку. Тысячи военных «советников» перебрасывались в Южный Вьетнам, чтобы укрепить марионеточное правительство Нго Динь Зьема в надежде сдержать то, что американцы воспринимали как вздымавшуюся по всему миру волну коммунизма[7 - 7. Вздымавшуюся по всему миру волну коммунизма: “Vietnam ‘Program of Action’ by Kennedy Task Force”, New York Times, 1 июля 1971 года; Mai Elliot, RAND in Southeast Asia: A History of the Vietnam War Era (Santa Monica, CA: RAND Corporation, 2010), с. 33.].
Сражаться в знойных джунглях Индокитая было непросто: вечно мешала плотная растительность. Она давала повстанцам огромное тактическое преимущество, поскольку позволяла скрытно перевозить людей и снаряжение через соседние Лаос и Камбоджу и совершать смертоносные рейды вглубь Южного Вьетнама. Благодаря проекту Agile Годель рассчитывал лишить их этого преимущества.
Британская империя первой начала использовать дефолианты в качестве химического оружия, применяя их против оппозиционных колониальному режиму местных движений. Борясь с повстанцами-коммунистами в Малайе, британцы безжалостно уничтожали таким образом урожаи и лиственный покров джунглей[8 - 8. Уничтожали таким образом урожаи и лиственный покров джунглей: Judith Perera and Andy Thomas, “This Horrible Natural Experiment”, New Scientist, 18 апреля 1985 года.]. Их военные стратеги описывали дефолианты как «форму санкций против непокорной страны, более быструю, чем блокада, но не столь отвратительную, как атомная бомба».
Годель последовал примеру британцев. Химики, работавшие в рамках проекта Agile в секретной лаборатории армии США в Форт-Детрике, штат Мэриленд, протестировали и вывели потенциальные дефолианты, способные уничтожить густой покров джунглей. Их привезли в Сайгон и проверили в полевых условиях, где они подтвердили свою убойную эффективность. Листья опали через несколько недель после опрыскивания, оголив лесную чащу. Повторное применение усилило эффект и погубило многие деревья. Бомбардировка обработанной территории или поджигание ее напалмом тоже закрепляли дефолиацию[9 - 9. Бомбардировка обработанной территории или поджигание ее напалмом тоже закрепляли дефолиацию: H. Lindsey Arison III, “Executive Summary: The Herbicidal Warfare Program in Vietnam, 1961–1971”, опубликовано 12 июля 1995 года, последняя редакция от 1 мая 1999 года, доступно на http://web.archive.org/web/20061025232940, /http://members.cox.net/linarison /orange.html.]. Когда испытания успешно завершились, Годель придумал грандиозный план – опрыскать дефолиантами половину Южного Вьетнама[10 - 10. Грандиозный план – опрыскать дефолиантами половину Южного Вьетнама: Donald J. Mrozek, Air Power and the Ground War in Vietnam (Maxwell Air Force Base, AL: Air University Press, 1989).]. Смысл был в том, чтобы уничтожить не только лиственный покров, но и пищевые культуры, чтобы заморить северных вьетнамцев голодом и заставить сдаться[11 - 11. Заморить северных вьетнамцев голодом и заставить сдаться: «Его цели состояли в том, чтобы обнажить области вдоль границ Камбоджи, Лаоса и Северного Вьетнама, „лишить защитной маскировки“ вьетконговские подкрепления, удалить растительность в зоне D в дельте Меконга, где располагались многочисленные базы Вьетконга, уничтожить рощи маниоки, обеспечивавшие Вьетконг пищей, а также мангровые болота, где вьетконговцы прятались. В совокупности две фазы программы должны были обеспечить дефолиацию на 31 250 кв. милях джунглей (что равно примерно половине территории Южного Вьетнама), а также на 1125 кв. милях мангровых болот и 312 кв. милях рощ маниоки». Там же, с. 134.].
Президент Южного Вьетнама Зьем поддержал этот план, а 30 ноября 1961 года его одобрил президент Кеннеди. Благодаря Годелю и проекту Agile стартовала операция Ranch Hand.
Началась она в 1962 году и длилась более десяти лет вплоть до конца войны. За это время американские транспортные самолеты C-123 вылили на территорию, равную по площади половине Южного Вьетнама, 20 миллионов тонн токсичных химикатов. К «агенту оранж» добавились и другие цвета радуги: «агент уайт», «агент пинк», «агент пурпур», «агент блю»[5 - Дефолианты получили названия по цвету бочек, в которых их транспортировали.]. Эти химикаты, производимые такими американскими компаниями, как Dow и Monsanto, превращали пышные джунгли в пустынную лунную поверхность, неся смерть и страшные страдания сотням тысяч людей[12 - 12. Неся смерть и страшные страдания сотням тысяч людей: Даже сегодня диоксины, проникшие в почву полвека назад, вызывают страшные врожденные пороки развития. Ежегодно тысячи вьетнамских младенцев рождаются с ужасающими деформациями. В детских домах полно детей с необычными генетическими мутациями, вызывающими болезненные патологии, например гидроцефалию, при которой мозг наполняется жидкостью, что приводит к увеличению и деформации черепа, а также сильному поражению мозга. Ash Anand, “Vietnam’s Horrific Legacy: The Children of Agent Orange”, news.com.au, 25 мая 2015 года, доступно на http://www.news.com.au/world/asia/vietnams-horrific-legacy-the-children-of-agent-orange/news-story/c008ff36ee3e840b005405a55e21a3e1.].
Операция Ranch Hand была беспощадной и явно нарушала Женевскую конвенцию. Она остается одним из самых постыдных эпизодов войны во Вьетнаме. Однако проект по уничтожению растительности примечателен не только своей невообразимой жестокостью. Руководил им орган министерства обороны – Агентство передовых исследовательских проектов (ARPA), ныне лучше известное под слегка измененным названием: Агентство передовых оборонных исследовательских проектов (DARPA). Оно появилось в 1958 году в качестве сверхприоритетной программы по защите США от советской ядерной угрозы из космоса и вело несколько прорывных проектов по разработке передовых оружейных и военных технологий. Среди них были Agile и Control Research – две пересекающиеся инициативы ARPA, породившие интернет.
Америка взмывает вверх
В конце 1957 года американцы наблюдали за тем, как Советский Союз запустил первый искусственный спутник – «Спутник-1». Он был крошечным, примерно с волейбольный мяч, но на орбиту попал на первой в мире межконтинентальной баллистической ракете. Это было одновременно демонстрацией достижений и угрозой. Если СССР смог отправить в космос спутник, значит, он был способен доставить ядерную боеголовку практически в любую точку США.
«Спутник» беззаконной кометой ворвался в параноидальную американскую политику. Его запуск рассматривался как признак военной и технологической слабости США, а в новостях только и говорилось, что о советской победе в космосе. Как могла Америка отстать от коммунистов в чем-то настолько важном? Это оскорбляло чувство исключительности американского народа[13 - 13. Это оскорбляло чувство исключительности американского народа: Yanek Mieczkowski, Eisenhower’s Sputnik Moment: The Race for Space and World Prestige (Ithaca: NY: Cornell University Press, 2013).].
Президента Дуайта Эйзенхауэра ругали за то, что он «уснул на посту». Генералы и политики сочиняли страшилки о надвигающейся советской гегемонии на Земле и в космосе, чтобы добиться увеличения расходов на оборону[14 - 14. Генералы и политики сочиняли страшилки… чтобы добиться увеличения расходов на оборону: Вернер фон Браун – бывший нацистский ученый-ракетчик, начавший новую жизнь благодаря работе на армию США, – выступил на телевидении и предупредил Америку, что «Спутник» явно свидетельствует о грядущем доминировании СССР, причем не только на земле, но и в небе. «Я убежден, что концепция русских предельно ясна. Они относятся к контролю над космическим пространством вокруг Земли примерно так же, как великие морские державы относились к контролю над морями в XVI–XVIII веках», – заявил он, ничуть не сомневаясь, что запуск «Спутника» обернется значительным увеличением финансирования его ракетных разработок. Sputnik Declassified: Top-Secret Documents Rewrite the History of the Famous Satellite and the Early Space Race (Arlington, VA: PBS, 2007).]. Даже вице-президент Ричард Никсон публично критиковал Эйзенхауэра и объяснял лидерам делового мира, что слишком большой технологический разрыв между Америкой и Советским Союзом не позволяет рассчитывать на сокращение налогов, ведь страна отчаянно нуждается в средствах, чтобы догнать СССР[15 - 15. Страна отчаянно нуждается в средствах, чтобы догнать СССР: Ed Creagh, “Nixon Seemed More Concerned over Sputnik Than President”, Rome News-Tribune (Associated Press), 17 октября 1957 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/ed-creagh-nixon-seemed-more-concerned-over-sputnik-than-president-associated-press-17-october-1957.pdf.].
Пока общественность приходила в себя от этого крупного поражения в так называемой космической гонке, президент Эйзенхауэр понял, что необходим большой и очень публичный жест, чтобы сохранить лицо и успокоить людей. Подходящий план ему предложил недавно назначенный министром обороны Нил Макэлрой.
Всегда ухоженный Макэлрой со своей идеальной прической с ровным пробором посередине выглядел и вел себя, словно процветающий рекламный агент. Впрочем, он и был таковым, пока Эйзенхауэр не назначил его главой министерства обороны. На предыдущем посту, будучи президентом Procter and Gamble, Макэлрой изобрел свое коронное новшество: спонсировать «мыльные оперы» – низкосортные дневные телеспектакли для домохозяек – в качестве маркетингового инструмента для продвижения бытовых моющих средств и мыла, выпускаемых его компанией. Как написал журнал Time, поместивший его фотографию на обложку октябрьского номера 1953 года: «Мыльные оперы лучше доносят до потребителя рекламу – и продают больше мыла, – потому что домохозяйка может внимать ей час за часом, занимаясь своими делами»[16 - 16. Домохозяйка может внимать ей час за часом, занимаясь своими делами: “The Cleanup Man”, Time, 5 октября 1953 года.].
Через несколько недель после запуска советского спутника Макэлрой придумал идеальный PR-проект, чтобы спасти положение. Он предложил создать Агентство передовых исследовательских проектов (ARPA) – новое независимое военное учреждение, которое должно было сократить космический разрыв и не допускать постыдных технологических поражений, каковым стал для Америки запуск «Спутника-1»[17 - 17. Не допускать постыдных технологических поражений, каковым стал для Америки запуск «Спутника-1»: Многие мелкие подробности об истории ARPA взяты из некогда секретного отчета 1975 года, заказанного агентством и составленного Ричардом Дж. Барбером. The Advanced Research Projects Agency 1958–1974 (Washington, DC: National Technical Information Service, 1975).]. Макэлрой был предпринимателем и верил в способность бизнеса исправить ситуацию[18 - 18. Макэлрой был предпринимателем и верил в способность бизнеса исправить ситуацию: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, II-7.]. В ноябре 1957 года на заседании Конгресса он представил проект ARPA – организацию, которая без лишней бюрократической волокиты стала бы частно-государственным двигателем исключительно военной науки, чтобы раздвинуть границы военных технологий и разработать «масштабные системы вооружения будущего»[19 - 19. Разработать «масштабные системы вооружения будущего»: Макэлрой разрабатывал идею ARPA в сотрудничестве с Джеймсом Р. Киллианом-младшим – влиятельным президентом Массачусетского технологического института и советником Эйзенхауэра по науке.].
В основе ARPA лежала простая идея – создать возглавляемую гражданскими лицами структуру внутри Пентагона, едва заметную, с маленьким штатом и большим бюджетом. Не имея собственных лабораторий и исследовательских центров, она бы функционировала как управляющий штаб, определяющий, что именно требуется сделать, а затем делегирующий работу университетам, частным исследовательским институтам и военным подрядчикам[20 - 20. Делегирующий работу университетам, частным исследовательским институтам и военным подрядчикам: Katie Hafner and Matthew Lyon, Where Wizards Stay Up Late: The Origins of the Internet (New York: Simon & Schuster, 1996).].
Этот план понравился Эйзенхауэру, которому надоело то, как цинично различные военные ведомства боролись за финансирование и влияние, из-за чего, по его мнению, бюджет непомерно раздувался, а средства тратились впустую на бесполезные проекты. Концепция передачи исследований и разработок частному сектору также была с одобрением встречена и деловым сообществом[21 - 21. Концепция… была с одобрением встречена и деловым сообществом: Торговая палата США ранее предлагала нечто вроде ARPA: «За несколько месяцев до запуска „Спутника“ Торговая палата США выступила в Конгрессе с идеей создать единое научно-исследовательское агентство для федерального правительства. Об этом многие говорили». Там же, с. 18.]. А вот высшие военные чины, напротив, были недовольны. ВВС, флот, армия и объединенный комитет начальников штабов противились тому, чтобы какие-то гражданские указывали им, что делать. Они опасались утратить контроль над закупками технологий – столь привлекательный с точки зрения прибыли и власти.
Военные ополчились против плана Макэлроя. Конфликт с ними выглядел столь угрожающе, что Эйзенхауэр даже упомянул о нем в своем послании «О положении страны» 1958 года: «Я не собираюсь сегодня выносить суждений по поводу вредных ведомственных стычек. Но одно могу сказать наверняка: что бы за ними ни стояло, Америка хочет, чтобы этому пришел конец»[22 - 22. Америка хочет, чтобы этому пришел конец: President Dwight Eisenhower, State of the Union Address, 1958.]. Он добился своего. 11 февраля 1958 года, через месяц после этого обращения и всего лишь через пять месяцев после запуска «Спутника», Конгресс добавил ARPA в законопроект об ассигнованиях для ВВС США, выделив агентству 520 миллионов долларов для первоначального капитала и запланировав для него гигантский бюджет в два миллиарда[23 - 23. Запланировав для него гигантский бюджет в два миллиарда: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть I, глава 7.].
Макэлрой выбрал на должность главы нового агентства Роя Джонсона – одного из руководителей General Electric. Во внутреннем отчете Пентагона он был охарактеризован как «чрезвычайно уверенный, спокойный и необыкновенно привлекательный человек, который выглядит в точности как магнат с обложки Fortune». В отчете также отмечалось, что единственное его сомнение насчет новой работы связано с потерей выгодной налоговой лазейки: «Джонсон был очень состоятельным человеком; он оставил должность, приносившую ему 158 тысяч долларов в год, ради поста в ARPA с жалованьем в 18 тысяч. Из-за налоговых соображений он согласился возглавить ARPA при условии, что ему будет позволено физически пребывать в Коннектикуте минимально необходимое количество дней. Так, обычно он уезжал из Вашингтона в пятницу и возвращался в понедельник или вторник. Он часто летал на частном самолете». Защита Америки от Советского Союза была, конечно, важным делом. Но и налоговые счета никто не отменял[24 - 24. Но и налоговые счета никто не отменял: Сначала Рой Джонсон хотел нанять доктора фон Брауна первым руководителем исследовательских работ ARPA. Однако для этого потребовалось бы перевести всю его команду бывших нацистских ракетчиков в святая святых Пентагона. На этой идее поставили крест. В итоге Джонсон выбрал Херба Йорка – уважаемого ученого-ядерщика, готовившего для агентства амбициозные ракетные и ядерные исследовательские программы. Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 21.].
В первые годы ARPA вело целый ряд важных проектов. В нем было космическое подразделение, разрабатывавшее баллистические ракеты. Там же проектировались разведывательные и метеорологические спутники, а также спутниковые системы слежения, шла подготовка к отправке человека в космос. Кроме того, оно помогало проводить ядерные испытания, например такие, как операция «Аргус», в ходе которой военные осуществили несколько небольших ядерных взрывов в верхних слоях атмосферы над южной частью Тихого океана в отчаянной попытке создать невидимый пояс заряженных частиц, которые бы выводили из строя электронику любой пролетающей сквозь него ядерной боеголовки[25 - 25. Выводили из строя электронику любой пролетающей сквозь него ядерной боеголовки: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть I, глава 8; часть III, глава 8.].
Благодаря всем этим проектам начало деятельности ARPA выглядело многообещающим, но воодушевление продлилось недолго. Внутренние распри в Пентагоне и создание гражданского НАСА (Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства) лишило ARPA средств и престижа. И года не прошло после образования, как его бюджет урезали до жалкой в сравнении с обещанными двумя миллиардами суммы в 150 миллионов долларов[26 - 26. Бюджет урезали до… суммы в 150 миллионов долларов: Там же.]. На протяжении следующих нескольких лет в управлении сменилось три директора. Оно едва держалось на плаву, и все были уверены, что скоро ему придет конец.
Но один человек знал, как его спасти. Им был Уильям Годель.
Война будущего
Уильям Годель – мужчина ростом около 180 сантиметров с миндалевидными глазами, короткой стрижкой и вкрадчивыми манерами интеллектуала – походил на утонченно одетого преподавателя или, возможно, начинающего дипломата. Он родился в 1921 году в Боулдере, штат Колорадо, закончил Джорджтаунский университет и работал в разведке при военном министерстве. После нападения Японии на Перл-Харбор был призван офицером в морскую пехоту и участвовал в боях в южной части Тихого океана, где поймал пулю в ногу, что сделало его хромым на всю жизнь. После войны он быстро продвигался по службе в военной разведке и достиг уровня GS-18 – высшей категории денежного содержания для госслужащих, – когда ему еще не было и 30 лет[27 - 27. Когда ему еще не было и 30 лет: Некоторые части этой главы, связанные с тем, как Уильям Годель представлял себе противоповстанческую борьбу, во многом основаны на книге Энни Якобсен (Annie Jacobsen) The Pentagon’s Brain: An Uncensored History of DARPA, America’s Top Secret Military Research Agency (New York: Back Bay Books, 2016). Другие части взяты из архивных изысканий, мемуаров и рассекреченных документов ARPA и ЦРУ. Книга Шэрон Вайнбергер (Sharon Weinberger) The Imagineers of War: The Untold Story of DARPA, the Pentagon Agency That Changed the World (New York: Alfred A. Knopf, 2017) также очень помогла добавить некоторые подробности о жизни Годеля. Я настоятельно рекомендую эти книги – глубокие исторические исследования ARPA.].
В многолетней таинственной карьере Годеля было немало резких и зачастую причудливых поворотов. Он работал в секретариате министра обороны, где поддерживал связь между ЦРУ, АНБ и армией и считался экспертом в области психологической войны[28 - 28. Считался экспертом в области психологической войны: В документах Госдепартамента Уильям Годель характеризуется как «эксперт министерства обороны по методам и практике психологической войны». Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, Document 96 (Washington, DC: US Department of State, Office of the Historian, 1988).]. Он вел переговоры с Северной Кореей об освобождении американских солдат, взятых в плен во время Корейской войны[29 - 29. Взятых в плен во время Корейской войны: Переговоры Уильяма Годеля с Северной Кореей были вопросом деликатным. Некоторые американские военнопленные признавались на телевидении в том, что они участвовали в операциях против Северной Кореи с применением запрещенного химического оружия. Годель должен был уйти от обвинений и возложил ответственность на коммунистов и их психологическую обработку, которая могла перепрограммировать сознание людей и заставить их поверить во что угодно и выполнять любые приказы. Jacobsen, The Pentagon’s Brain: An Uncensored History of DARPA, America’s Top Secret Military Research Agency, глава 6.], помогал курировать информаторов ЦРУ из числа бывших нацистов в Западной Германии[30 - 30. Курировать информаторов ЦРУ из числа бывших нацистов в Западной Германии: Бывший нацистский разведчик Эрнст Брюкнер (позывной Ковродел) занимал высокий пост в министерстве внутренних дел Германии. Согласно рассекреченным документам ЦРУ, Годель помогал разоблачать советских агентов, внедренных в число возвращавшихся из СССР немецких военнопленных, а также консультировал своего агента в ЦРУ, как избегать советской радиоэлектронной слежки в Западной Германии. Central Intelligence Agency, FIOA# 51966ec2993294098d509809, Memorandum for the Record: Subject: Meeting with CARPETMAKER, 27 июня 1956 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/brueckner-ernst-vol.2-0010-document-number-foia-esdn-crest-51966ec2993294098d50980a.pdf.] и участвовал в секретной миссии по картированию Антарктиды (в результате которой в его честь были названы два ледника: залив Годеля и шельфовая гавань Годеля). На одном этапе своей легендарной карьеры военного разведчика он служил помощником Грейвса Эрскина – старого сурового отставного генерала морской пехоты с длинным послужным списком противоповстанческих операций, которыми он руководил. Эрскин возглавлял отдел специальных операций Пентагона, занимавшийся психологической войной, сбором разведданных и шпионажем со взломом[31 - 31. Отдел специальных операций Пентагона, занимавшийся… и шпионажем со взломом: Secretary of Defense Roger M. Kyes, “Memorandum for the Secretaries of the Military Departments, Joint Chiefs of Staff, Assistant Secretaries of Defense, Chairmen of Boards, Committees and Councils, OSD, Assistants to the Secretary of Defense, and Directors of Offices, OSD: Subject: Reorganization – Office of Special Operations, Office of the Secretary of Defense”, 15 июля 1953 года, доступно на https:// surveillancevalley.com/content/citations/subject-reorganization-office-of-special-operations-office-of-the-secretary-of-defense-the-secretary-of-defense-15-july-1953.pdf.].
В 1950 году Годель вместе с генералом Эрскином отправился на секретное задание во Вьетнам. Там нужно было оценить эффективность военной тактики французов по усмирению растущего антиколониального движения и определить, какого рода поддержку Соединенные Штаты могут оказать. Эта поездка не задалась с самого начала, потому что вся команда едва не погибла в результате покушения: три бомбы взорвались в фойе их гостиницы в Сайгоне. Такого «гостеприимства» никто не ожидал. И неясно было, кто подложил бомбы – северные вьетнамцы или сами французы, намекая, что не стоит совать нос в чужие дела. Как бы то ни было, группа продолжила работу. Они встретились с солдатами французской колониальной армии и осмотрели их базы. Во время одной вылазки команда Эрскина сопровождала подготовленное французами подразделение вьетнамцев, устроившее ночную засаду. Они должны были схватить нескольких повстанцев, чтобы затем допросить их и добыть информацию, но эта разведмиссия быстро превратилась в яростный кровавый рейд. Профранцузские вьетнамские солдаты обезглавили своих пленников прежде, чем те успели хоть что-то рассказать[32 - 32. Солдаты обезглавили своих пленников прежде, чем те успели хоть что-то рассказать:Ronald H. Spector, Advice and Support: The Early Years of the United States Army in Vietnam, 1941–1960 (New York: Free Press, 1985).].
Там, в жарких джунглях, Годель и его люди поняли, что французы все делают неправильно. Усилия их военных в основном были направлены на защиту конвоев снабжения, которые то и дело подвергались атакам многочисленных партизанских сил, неожиданно появлявшихся из джунглей и выставлявших до шести тысяч человек вдоль пятикилометрового участка дороги. Французы, по сути, застряли в собственных укреплениях. Как это описывал коллега Годеля, они «почти утратили волю к наступлению» и были «прижаты к ранее занятым районам».
«Годель увидел, что французские колонисты пытаются сражаться с партизанами Вьетминя по правилам колониальной войны. Однако южные вьетнамцы, обучавшиеся французами и получавшие от них оружие, вели войну иного рода», – пишет Энни Джейкобсен, представившая забытую историю Уильяма Годеля в книге об ARPA «Мозг Пентагона»[33 - 33. Забытую историю Уильяма Годеля в книге об ARPA «Мозг Пентагона»: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.].
Эта «война иного рода» имела свое название: борьба с повстанцами.
Годель понимал, что США намеренно встали на путь борьбы с мятежниками по всему миру: в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Он поддерживал эту борьбу. Кроме того, он начал осознавать, что тактики и стратегии в этих новых конфликтах нужно выбирать, забыв про опыт Второй мировой войны. США, как ему казалось, следовало учиться на ошибках Франции. Нужно было вести войну другого типа: менее масштабную, скрытую, психологическую и высокотехнологичную. «Войну, в которой нет ядерного оружия, нет Северо-Германской низменности и, возможно, нет даже американцев», – объяснял позже Годель[34 - 34. Объяснял позже Годель: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, с. 286.].
Вернувшись в США, он в общих чертах обрисовал, что будет представлять собой этот новый тип войны.
Теория противоповстанческой борьбы не была чем-то совершенно новым. В XX веке США уже проводили жестокие операции против мятежников на Филиппинах и в Южной Америке. А ЦРУ как раз вело жестокую тайную противоповстанческую операцию в Северном Вьетнаме и Лаосе (ею командовал будущий начальник Годеля, полковник ВВС Эдвард Лансдейл), включавшую в себя целевые рейды, эскадроны смерти, пропаганду и пытки[35 - 35. Включавшую в себя целевые рейды, эскадроны смерти, пропаганду и пытки: Center for the Study of Intelligence, CIA and the Wars in Southeast Asia 1947–75, a Studies in Intelligence anthology (Washington, DC: Central Intelligence Agency, август 2016 года), доступно на http://web.archive.org/web/20170523094620/, https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/Anthology-CIA-and-the-Wars-in-Southeast-Asia/pdfs-1/vietnam-anthology-print-version.pdf.]. Что отличало годелевскую версию борьбы с мятежниками, так это ставка на технологии ради увеличения эффективности. Разумеется, борьба с повстанцами предполагала террор и устрашение, а также принуждение и пропаганду. Однако не меньшее значение имели подготовка и обеспечение солдат (будь то американских спецподразделений или местных сил) самыми передовыми военными технологиями: лучшим оружием, лучшей формой, лучшим транспортом, лучшими разведданными и лучшим пониманием того, что движет местным населением. «Согласно проекту Годеля, Пентагону необходимо было разработать передовое вооружение, не только основанное на ядерных технологиях, но и способное справиться с любой надвигающейся угрозой», – пишет Джейкобсен[36 - 36. «…передовое вооружение, не только основанное на ядерных технологиях, но и способное справиться с любой надвигающейся угрозой», – пишет Джейкобсен: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.].
В США Годель вербовал приверженцев этой новой концепции, выступая в военных организациях по всей стране с лекциями и речами о своих идеях противоповстанческой борьбы. Между тем недавно созданное ARPA поручило ему возглавить отдел с туманным названием Бюро иностранных разработок, откуда он руководил бы тайными операциями агентства. Работа была мутной, крайне законспирированной и чрезвычайно непредсказуемой. В один день Годель мог курировать строго секретные ракетные и спутниковые проекты, а на следующий – составлять по заказу АНБ план ядерной бомбардировки какой-нибудь территории. Один из таких планов предполагал сбрасывание ядерной бомбы на маленький остров в Индийском океане. Смысл был в том, чтобы создать идеальный параболический кратер для гигантской антенны, которую АНБ хотело использовать для отлавливания слабых советских радиосигналов, отправленных в космос и отразившихся от поверхности Луны. «ARPA гарантировало минимальную остаточную радиацию и правильную форму кратера, в который должны были установить антенну. Но эта затея так и не была осуществлена. Через какое-то время США и СССР подписали мораторий на ядерные испытания, и о ней забыли», – вспоминает сотрудник АНБ[37 - 37. «…США и СССР подписали мораторий на ядерные испытания, и о ней забыли», – вспоминает сотрудник АНБ: James Bamford, Body of Secrets: Anatomy of the Ultra-Secret National Security Agency (New York: Doubleday, 2001), с. 304.].
Когда Годель не был занят мыслями о взрыве тропического острова, он всецело отдавался своей главной страсти – высокотехнологичной борьбе с повстанцами. Вот что об этом пишет в книге «Мозг Пентагона» Энни Джейкобсен: «Годель теперь получил возможность создавать и реализовывать те самые программы, о необходимости которых он рассказывал в военных академиях по всей стране. Благодаря появлению американских войск в странах, оказавшихся под угрозой коммунизма – при помощи передовой науки и технологий, – демократия должна была взять верх, а коммунисты – пасть. Эта задача вскоре превратилась для Годеля в наваждение»[38 - 38. Эта задача вскоре превратилась для Годеля в наваждение: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.].
Пока же, работая на ARPA, он съездил в Юго-Восточную Азию, чтобы оценить растущее сопротивление Вьетминя, и посетил Австралию, где снова говорил о борьбе с повстанцами и присматривал возможную стартовую площадку для вывода спутника на полярную орбиту[39 - 39. Присматривал возможную стартовую площадку для вывода спутника на полярную орбиту: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть V, глава 38.]. Все это время он гнул свою линию, настаивая на том, что Соединенные Штаты должны основать управление по борьбе с повстанческими движениями для расправы с коммунистической угрозой. В нескольких служебных записках министру обороны Годель утверждал, что «военные подразделения, имеющие традиционную подготовку, традиционную организацию и традиционное оснащение, неэффективны в антипартизанских операциях». Так, армии Южного Вьетнама, несмотря на ее подавляющее численное превосходство, не удавалось сломить вооруженных мятежников, отмечал он. Годель настаивал на том, чтобы позволить ARPA сформировать противоповстанческий исследовательский центр в полевых условиях, который бы сперва дал свою научную оценку и сделал выводы о потребностях местных антипартизанских сил, а затем использовал полученные результаты для формирования местных военизированных структур. «Задача состоит не в том, чтобы обеспечить их стандартными оружием и снаряжением, требующими технического обслуживания третьего и четвертого уровней, а в том, чтобы дать этим людям возможность быть фермерами или таксистами днем и сражаться с партизанами ночью», – писал он[40 - 40. «…возможность быть фермерами или таксистами днем и сражаться с партизанами ночью», – писал он: Memo, William Godel, Director Policy and Planning Division, ARPA, for Assistant Secretary of Defense, 15 сентября 1960 года, цитата по: Ronald H. Spector, Advice and Support, с. 351–352.].
Такое видение Годеля шло вразрез с господствовавшей позицией американской армии, так что люди президента Эйзенхауэра восприняли его предложения без особого энтузиазма. Впрочем, так или иначе, их время во власти подходило к концу, и уже в новой администрации Годель наконец-то сумел найти единомышленников.
Жучки на поле боя
Джон Ф. Кеннеди принял присягу и стал 35-м президентом США 20 января 1961 года. Этот бывший сенатор от Массачусетса, молодой и щеголеватый, придерживался прогрессивных взглядов по поводу внутренней политики и при этом был убежденным «ястребом» холодной войны во внешней политике. Его избрание дало дорогу новой элите технократов, искренне веривших в способность науки и технологий решать глобальные проблемы. А проблем было предостаточно, и далеко не все они касались Советского Союза. Кеннеди предстояло разобраться с региональными восстаниями против проамериканских правительств по всему миру: на Кубе, в Алжире, Вьетнаме, Лаосе, Никарагуа, Гватемале и Ливане. Многие из этих конфликтов разжигались локальными движениями, которые набирали бойцов из местного населения и пользовались народной поддержкой. Справиться с ними, прибегая к традиционным крупным военным операциям или тактическим ядерным ударам, едва ли было возможно.
Через два месяца после вступления в должность президента Кеннеди выступил в Конгрессе с речью о необходимости расширения и модернизации американского военного присутствия для противодействия этой новой угрозе. «Безопасности свободного мира угрожает не только ядерный удар. Она также исподволь ослабляется на периферии, независимо от нашей стратегической мощи, такими факторами, как подрывная деятельность, инфильтрация[6 - Инфильтрация – тактика, основанная на использовании легкой пехоты, атакующей арьергард противника и изолирующей основные вражеские силы, оставляя их для атаки подходящими сзади частями с более тяжелым вооружением.], устрашение, косвенная или неявная агрессия, внутренняя революция, дипломатический шантаж, партизанская война или серия малых войн, – сказал он, решительно призывая к новым методам подавления восстаний и локальных бунтов. – Мы должны научиться лучше справляться с партизанскими силами, восстаниями и подрывной деятельностью. В прошлом наши усилия по созданию партизанского и антипартизанского потенциала были направлены на проведение стандартных военных операций. Теперь же мы должны быть готовы к угрозам любого масштаба, в том числе к небольшим отрядам, получающим поддержку извне. А для этого необходимо обучать местные силы таким образом, чтобы они не уступали в эффективности»[41 - 41. Обучать местные силы таким образом, чтобы они не уступали в эффективности: President John F. Kennedy, Special Message to the Congress on the Defense Budget, 28 марта 1961 года.].
Президенту нужен был более действенный способ борьбы с коммунизмом, и ARPA казалось идеальным инструментом для реализации его замысла.
Вскоре после этой речи советники из ЦРУ, Пентагона и Госдепартамента составили план осуществления масштабной программы оперативно-боевых, экономических и психологических военных мер, направленных на решение крупнейшей, по мнению Кеннеди, проблемы – усиления активности мятежников во Вьетнаме и Лаосе. Этот план включал, помимо прочего, и любимое детище Уильяма Годеля – программу высокотехнологичных противоповстанческих исследований и разработок под названием «Проект Agile»[42 - 42. Разработок под названием «Проект Agile»: Уильям Годель имел доступ к ближнему кругу в администрации Кеннеди. «Успех Годеля не удивителен, поскольку его оценку проблемы в Юго-Восточной Азии разделяли первые лица администрации Кеннеди». Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть V, главы 39, 40.]. 29 апреля 1961 года на заседании Совета национальной безопасности президент Кеннеди скрепил его своей подписью, распорядившись «оказать поддержку правительству Вьетнама в создании центра боевых разработок и испытаний в Южном Вьетнаме, чтобы развить при помощи современных технологий новые методы борьбы с вооруженными силами Вьетконга»[43 - 43. Новые методы борьбы с вооруженными силами Вьетконга: “Vietnam ‘Program of Action’ by Kennedy Task Force”, New York Times, 1 июля 1971 года.].
Эти несколько строк ознаменовали собой рождение в стенах ARPA проекта Agile. Он был частью гораздо более крупной военной и дипломатической программы, инициированной президентом Кеннеди для содействия правительству Южного Вьетнама в борьбе с мятежниками. Эта программа очень скоро переросла в полномасштабную и в конечном итоге катастрофическую военную кампанию. Но с ее появлением ARPA обрело шанс на возрождение. Агентство снова стало востребованным и оказалось в гуще событий.
Годель получил полную свободу действий в осуществлении проекта Agile и отчитывался перед Эдвардом Лансдейлом – отставным офицером ВВС, командовавшим секретными противоповстанческими операциями ЦРУ во Вьетнаме[44 - 44. Офицером ВВС, командовавшим секретными противоповстанческими операциями ЦРУ во Вьетнаме: Eric Pace, “Edward Lansdale Dies at 79; Advisor on Guerrilla Warfare”, New York Times, 24 февраля 1987 года.]. В целях конспирации (США официально не вели боевых действий во Вьетнаме) проект был окутан завесой тайны. «Докладывая лично Лансдейлу, он занимался работой настолько секретной, что даже руководители ARPA, не говоря уже о рядовых сотрудниках, не имели представления о ее деталях», – пишет Шэрон Уайнбергер в книге «Визионеры войны» об истории ARPA[45 - 45. Пишет Шэрон Уайнбергер в книге «Визионеры войны» об истории ARPA: Weinberger, Imagineers of War, глава 5.].
Первоначально наиболее приоритетной целью был сверхсекретный центр боевых разработок и испытаний ARPA, располагавшийся в нескольких зданиях на берегу Сайгона, которые Годель инспектировал летом 1961 года. Программа началась с единственного объекта и имела сравнительно ясную цель: разработать оружие и адаптировать боевые устройства для борьбы с повстанцами в жарких джунглях Юго-Восточной Азии[46 - 46. Боевые устройства для борьбы с повстанцами в жарких джунглях Юго-Восточной Азии: Herman S. Wolk, USAF Plans and Policies: R&D for Southeast Asia, 1965–1967 (Washington, DC: Office of Air Force History, 1969).]. Но по мере того как военное присутствие США во Вьетнаме нарастало, превращаясь в настоящую изматывающую войну, проект становился все более разноплановым и амбициозным[47 - 47. Проект становился все более разноплановым и амбициозным: Бюджет проекта Agile – в первый, 1962-й, год составлявший $11,3 млн – рос, пока шла война. К 1964 году он достиг $26 млн, то есть 10 % общего бюджета ARPA, как сказано в отчете Richard J. Barber Associates.]. Под него открыли несколько крупных научно-исследовательских комплексов в Таиланде, а также небольшие базы в Ливане и Панаме. Агентство не только разрабатывало и испытывало оружейные технологии, но и формулировало стратегию, обучало местные войска и участвовало в антипартизанских рейдах и психологических операциях[48 - 48. Участвовало в антипартизанских рейдах и психологических операциях: Центр боевых разработок и испытаний ARPA – больше чем простой технологический исследовательский центр. Он участвовал в боевых противоповстанческих миссиях, в том числе с 4400-й авиационной эскадрильей «Джангл Джим» – секретным контрпартизанским подразделением. Report on General Taylor’s Mission to South Vietnam (Washington, DC: National Security Council, 3 ноября 1961 года), с. 162.]. Оно все больше вживалось в роль, которую привыкло играть ЦРУ. Вдобавок оно стало глобальным, задавшись целью подавлять мятежников и левые или социалистические политические движения, где бы те ни находились, в том числе и в самих Соединенных Штатах.
Агентство провело испытания стрелкового оружия для южновьетнамской армии, благодаря чему AR-15 и M-16 были утверждены в качестве винтовок стандартного образца. Оно участвовало в создании легкого самолета-разведчика, который бесшумно планировал над пологом джунглей. Определяло полевые пайки и продукты, подходящие для жаркого влажного климата. Финансировало разработку сложных систем электронного слежения и хитроумных способов сбора сведений, касающихся различных конфликтов. Занималось совершенствованием средств военной связи, чтобы заставить их работать в густом лесу. Конструировало подвижные радиолокационные станции, подвешиваемые к аэростатам (последняя технология быстро нашла коммерческое применением в США для контроля за незаконным пересечением границы[49 - 49. Для контроля за незаконным пересечением границы: Institute for Defense Analysis, DARPA Technical Accomplishments: An Historical Review of Selected DARPA Projects, Vol. I (Washington, DC: Defense Advanced Research Projects Agency, 1990).]). Оно также проектировало транспортные средства, способные лучше преодолевать болотистую местность, например, прототип «механического слона». Он напоминает четвероногих роботов, которых DARPA и Google начали строить полвека спустя[50 - 50. DARPA и Google начали строить полвека спустя: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть II, глава 7.].
ARPA часто выходило далеко за границы того, что считалось технически возможным, и создавало системы электронного наблюдения, опережавшие свое время на десятки лет. Оно сыграло важную роль в нескольких чрезвычайно амбициозных инициативах. Например, в проекте Igloo White – многомиллионном компьютеризированном контрольном барьере[51 - 51. В проекте Igloo White – многомиллионном компьютеризированном контрольном барьере: Matt Novak, “How the Vietnam War Brought High-Tech Border Surveillance to America”, Gizmodo Paleofuture, 24 сентября 2015 года, доступно на http://paleofuture.gizmodo.com/how-the-vietnam-war-brought-high-tech-border-surveillan-1694647526.]. Igloo White управлялся с секретной авиабазы в Таиланде и представлял собой тысячи размещенных в джунглях радиозакладок: сейсмодатчиков, микрофонов, детекторов тепла и мочи. Эти устройства, которые были похожи на веточки или растения и чаще всего сбрасывались с самолетов, передавали сигнал в единый центр компьютерного контроля, оповещая техников о любых передвижениях в лесу[52 - 52. Оповещая техников о любых передвижениях в лесу: Paul N. Edwards, The Closed World: Computers and the Politics of Discourse in Cold War America (Cambridge, MA: MIT Press, 1996).]. Как только они что-то засекали, вызывался авиаудар и весь район подвергался бомбардировке или выжигался напалмом. Igloo White был чем-то вроде гигантской беспроводной сигнализации, охватывавшей сотни миль джунглей. Представитель ВВС США объяснял: «В сущности, мы устанавливаем жучки на поле боя»[53 - 53. В сущности, мы устанавливаем жучки на поле боя:Bugging the Battlefield (Washington, DC: Department of Defense, 1969), фильм доступен на https://archive.org/details/gov.archives.arc.4524913.].
Джон Т. Холлидей, отставной пилот ВВС, описал в своих мемуарах оперативный центр Igloo White в Таиланде: «Помните огромные электронные табло из фильма „Доктор Стрейнджлав“, на которых русские бомбардировщики летели в сторону США, а наши – им навстречу? Так вот, оперативная группа „Альфа“ очень на это похожа, только дисплеи там полноцветные, высотой в три этажа, и отображают они информацию в реальном времени – вся эта чертова тропа Хо Ши Мина во всей красе»[54 - 54. Вся эта чертова тропа Хо Ши Мина во всей красе: John T. Halliday, Flying through Midnight: A Pilot’s Dramatic Story of His Secret Missions over Laos during the Vietnam War (New York: Charles Scribner’s Sons, 2005).].
Холлидей входил в авиационную группу, которая обстреливала по ночам конвои снабжения на тропе Хо Ши Мина с опорой на данные, поступавшие от этой электронной «сигнализации». Он и его подразделение поражались футуристичности центра:
Выйдя из джунглей и ступив внутрь этого здания, вы попадаете в Америку, но только Америку лет через 15, году этак в 1984. Здесь красиво… сверкающая плитка на полу… стеклянные стены кругом. В их кафетерии можно взять все что пожелаешь, даже настоящее молоко, а не то порошковое дерьмо, что нам дают в столовой. А кондиционеры? Да они тут, черт возьми, повсюду! Здесь даже есть боулинг и кинотеатр. Я и куча гражданских, которые выглядят как парни из IBM и бегают туда-сюда, все как один в очках и костюмах-тройках… мы это называем «клубом гиков». Мы никогда не видим сотрудников на своей части базы, так что у них там, наверное, есть все необходимое.
А еще там есть центральный пост управления, похожий на те, что показывали по телевизору во время лунных миссий «Аполлон», или на что-то такое из фильмов про Джеймса Бонда. Везде компьютерные терминалы. Но главная изюминка – огромный, в три этажа, стеклянный… или, может быть, пластмассовый, не знаю… цветной экран, показывающий в реальном времени всю тропу Хо Ши Мина с грузовиками, которые по ней едут. Полный отпад![55 - 55. Цветной экран, показывающий в реальном времени всю тропу Хо Ши Мина с грузовиками, которые по ней едут. Полный отпад: Там же, с. 17–18.]
Проект Igloo White существовал пять лет и обошелся примерно в 5 миллиардов долларов (около 30 миллиардов в переводе на современные деньги). Хотя сначала он получил широкое одобрение, в итоге его признали неудачным. «Партизаны просто научились сбивать с толку американские сенсоры при помощи записанного шума грузовиков, пакетов с мочой и других хитростей, провоцируя сброс многих тонн бомб на пустые тропы в джунглях, по которым затем спокойно проходили», – пишет историк Пол Н. Эдвардс[56 - 56. «…сброс многих тонн бомб на пустые тропы в джунглях, по которым затем спокойно проходили», – пишет историк Пол Н. Эдвардс: Edwards, Closed World, с. 4.]. Несмотря на этот провал, технологию Igloo White через несколько лет применили на границе между США и Мексикой[57 - 57. Технологию Igloo White через несколько лет применили на границе между США и Мексикой: «Поначалу использовать наземные сенсоры было эффективно, и меньше чем через год министерство юстиции Джона Митчелла уже устанавливало в 65-мильной экспериментальной полосе границы проверенные во Вьетнаме акустические датчики, подземные тензочувствительные кабели и детекторы инфракрасного излучения. В 1972 году, когда испытательная полоса вошла в эксплуатацию, задержали 128 889 нарушителей границы. Власти заявили, что более 30 000 попались благодаря электронному забору. Осенью 1973 года Служба пограничного контроля США и Служба иммиграции и натурализации объявили о планах внедрить электронные устройства по всей 2000-мильной границе, за исключением наиболее труднодоступных районов, и сразу же пообещали $1,5 млн – на запуск работ. Сегодня сенсоры установлены в самых активных точках, но вопрос, будет ли ими оснащена вся граница, пока остается открытым. Эта ситуация во многом связана с эффективностью системы (хотя затраты также сыграли роль). Генерал Леонард Ф. Чепмен-младший, глава Службы иммиграции и натурализации, объяснял в интервью Nation's Business в 1975 году, что датчики срабатывают исправно, но больше половины сигналов тревоги остаются без ответа из-за нехватки пограничников». (Paul Dickerson, The Electronic Battlefield [Bloomington: Indiana University Press, 1976]). Отрывок из книги зачитали на слушаниях Конгресса (“Surveillance Technology”, Joint Hearings before the Subcommittee on Constitutional Rights of the Comm. on the Judiciary and the Special Subcommittee on Science, Technology, and Commerce of the Comm. on Commerce, United States Senate, 94th Cong., 1st sess. [23 июня, 9 и 10 сентября 1975 года]).].
Проект Agile пользовался огромным успехом у южновьетнамского правительства. Президент Зьем несколько раз посещал исследовательский центр ARPA в Сайгоне и лично встречался с Годелем и другими членами команды[58 - 58. Лично встречался с Годелем и другими членами команды:Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, edited by Daniel J. Lawler and Erin R. Mahan (Washington, DC: Government Printing Office, 2010), Document 96, доступно на https://history.state.gov/historicaldocuments /frus1961-63v01/d96.]. Президент выдвинул одно важное условие: американское участие должно оставаться в тайне. Годель придерживался того же мнения. Вернувшись в США, он в попытках отстоять необходимость нового антипартизанского подхода часто повторял слова президента Зьема: «Мы можем проиграть только в том случае, если сюда придут американцы».
Знай врага в лицо
С точки зрения Уильяма Годеля, высокотехнологичная борьба с повстанцами отнюдь не ограничивалась разработкой современных способов убийства. Она также требовала изучения и понимания людей и культур, в которых происходили восстания. Все это было частью его концепции войны будущего: использовать передовые достижения американской науки, чтобы победить местных мятежников, несмотря на их превосходство в дисциплине, мотивации и народной поддержке. Требовалось разобраться, что заставляет их сопротивляться и воевать и что способно переубедить[59 - 59. Что заставляет их сопротивляться и воевать и что способно переубедить:Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency.]. Конечной целью было найти способ прогнозировать местные восстания и предотвращать их до того, как они успеют созреть. Проблема была в том, что в Юго-Восточной Азии американцы действовали в малознакомых для них среде и культуре. Так каким же образом можно было понять, какие военные решения будут правильными?
В начале 1960-х годов чиновники, связанные с обороной и внешней политикой, погрязли в потоке семинаров, встреч и курсов, которые должны были помочь выработать подходящую политику и доктрину борьбы с повстанцами. На одном важном межведомственном семинаре, организованном армией США, где присутствовали Годель и его коллеги по ARPA, один военный ученый так объяснял сложность прямых столкновений с мятежниками: «Проблема в том… что нам приходится действовать в непривычной культурной среде и иметь дело с людьми иных ценностей, обычаев, нравов, верований и взглядов». В заключение он сурово резюмировал: «Одна и та же пуля может одинаково эффективно уничтожить цель в США, Африке или Азии. Однако эффективность противоповстанческого оружия сильно зависит от конкретной цели»[60 - 60. Эффективность противоповстанческого оружия сильно зависит от конкретной цели:Proceedings of the Symposium “The U.S. Army’s Limited-War Mission and Social Science Research”, 26–28 марта 1962 года, edited by William A. Lybrand (Washington, DC: Special Operations Research Office, 1962).].
Пентагон принялся выделять деньги социологам и бихевиористам в надежде добиться того, чтобы американское «противоповстанческое оружие» всегда поражало цель, в какой бы культуре оно ни применялось. При Годеле ARPA стало основным каналом для таких программ, подключавших антропологию, психологию и социологию к борьбе с повстанческими движениями. ARPA направляло миллионы долларов на изучение вьетнамских крестьян, пленных северовьетнамских бойцов и мятежных горных племен северного Таиланда. Толпы нанятых ARPA подрядчиков – антропологов, политологов, лингвистов и социологов – проезжали через бедные деревни и изучали их жителей от и до: они проводили измерения, собирали данные, опрашивали, оценивали и докладывали[61 - 61. Они проводили измерения, собирали данные, опрашивали, оценивали и докладывали: Jeffrey Race, War Comes to Long An: Revolutionary Conflict in a Vietnamese Province (Berkeley: University of California Press, 2010).]. Идея состояла в том, чтобы понять врага, узнать все о его надеждах, страхах, мечтах, социальных связях и отношениях с властью[62 - 62. Узнать все о его надеждах, страхах, мечтах, социальных связях и отношениях с властью: В отчете Richard J. Barber Associates приводится значимое обсуждение того, как Годель первым начал использовать данные и социальные науки в контрпартизанской борьбе: «Несмотря на все имевшееся оборудование и „естественнонаучный“ имидж, руководство Agile – во многом следуя интересу Годеля к человеческим аспектам повстанческой войны – начало исследовать в Таиланде деревенскую и сельскую атмосферу, в которой нередко зарождались восстания. <…> Созданный там Военный научно-исследовательский центр [MRDC] сначала был довольно примитивен: тайско-американская команда из экономиста, инженера, лесничего, антрополога и аналитика по операциям изучила 40 деревень Северного Таиланда. В их отчете приводились данные о физических характеристиках, местоположении и коммуникациях, населении, местных чиновниках и лидерах деревни, навыках жителей и специалистах, миграционных тенденциях и реакции селян на предполагаемые „угрозы“». Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть VI, главы 43 и 44.].
Большую часть работ по контракту с ARPA проводила корпорация RAND. Расположенная в здании, из окон которого открывался шикарный вид на солнечные пляжи Санта-Моники, RAND была влиятельным подрядчиком армии и спецслужб, созданным ВВС США несколькими десятилетиями ранее в качестве частно-государственного исследовательского центра[63 - 63. В качестве частно-государственного исследовательского центра: В 1946 году ВВС создали корпорацию RAND как проект RAND, чтобы «осуществить программу по исследованию обширной темы межконтинентальной войны вне поверхности суши и рекомендовать ВВС методы и средства, предпочтительные для этой цели». US Army Limited-War Mission and Social Science Research symposium, Special Operations Research Office, American University, Washington, DC, июнь 1962 года.]. В 1950-е годы корпорация играла ключевую роль в разработке агрессивной ядерной политики Америки. В 1960-е она обзавелась крупным отделом по борьбе с повстанческими движениями и де-факто стала приватизированным ответвлением проекта Agile при ARPA. ARPA размещало заказы, а RAND выполняла их, нанимая нужных людей.
В рамках одного крупного исследования ученые из RAND изучали эффективность стратегической инициативы «Гамлет» – программы умиротворения, разработанной и продвигавшейся Годелем и проектом Agile, в соответствии с которой южновьетнамских крестьян насильно переселяли из их родных деревень в новые районы, надежно «защищенные» от мятежников[64 - 64. В новые районы, надежно «защищенные» от мятежников: В пятой главе «Визионеров войны» Шэрон Уайнбергер раскопала ранее не признанный факт, что при Годеле контрпартизанская работа ARPA во Вьетнаме сыграла определенную роль в Strategic Hamlet Initiative. «Во внутриведомственном исследовании Министерства обороны США, известном под названием „Документы Пентагона“, позже утверждалось, что Роберт Томпсон, глава британской группы военных советников, в 1961 году предложил и убедил Зьема заняться стратегическими деревнями, – пишет Уайнбергер. – К моменту приезда Томпсона Годель уже несколько месяцев готовил почву. Ван – вьетнамский правительственный чиновник, сопровождавший Годеля летом 1961 года, – ясно дал понять, чья это была ответственность. „Только один человек помогал мне и моей команде довести идею [стратегически важных деревень] до нашего правительства“, – рассказал Ван американским специалистам, проводившим расследование в отношении Годеля в 1964 году».]. В другом своем заказе ARPA поручило RAND ответить на вопросы, не дававшие покоя американцам: почему северовьетнамские бойцы не переходят на нашу сторону? В чем их мотив? Разве коммунисты не обращаются жестоко с собственными людьми? Неужели они не хотят жить так же, как мы в Америке? Почему их моральный дух так высок? И как подорвать их уверенность?[65 - 65. И как подорвать их уверенность: Anders Sweetland, Rallying Potential among the North Vietnamese Armed Forces (Santa Monica, CA: RAND Corporation, декабрь 1970 года).] Для достижения этой цели они провели 2400 допросов северовьетнамских пленных и перебежчиков и собрали десятки тысяч страниц информации[66 - 66. Собрали десятки тысяч страниц информации: Хотя многие из этих исследований ARPA претендовали на научную объективность, большее значение придавалось тем, чьи результаты подтверждали имевшиеся стереотипы или обосновывали применявшуюся военную доктрину; остальным же не давали ходу.].
Одновременно ARPA финансировало разнообразные проекты по изучению местного населения для определения социальных и культурных факторов, с помощью которых можно было бы предсказать, почему и когда племена восстанут. Так, RAND получила задание отправить в Таиланд команду политологов и антропологов из Беркли и Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, чтобы описать «религиозные системы, ценностные установки, групповую динамику, особенности взаимодействия военных и гражданских лиц» тайских горных племен, уделяя особое внимание предсказуемости их поведения[67 - 67. Уделяя особое внимание предсказуемости их поведения:Remote Area Conflict Research and Engineering Semi-annual Report (Washington, DC: Advanced Research Projects Agency, Project AGILE, 1 июля – 31 декабря 1963 года).]. «Цель этого задания – выявить наиболее вероятные источники социальных конфликтов в северо-восточном Таиланде, сосредоточиваясь на тех местных проблемах и настроениях, которыми могут воспользоваться коммунисты», – говорилось в отчете[68 - 68. «Цель этого задания – выявить наиболее вероятные источники социальных конфликтов…» – говорилось в отчете: H. P. Phillips and D. A. Wilson, Certain Effects of Culture and Social Organization on Internal Security in Thailand (Santa Monica, CA: RAND Corporation, июнь 1964 года).]. Еще одно исследование в Таиланде, которое ARPA перепоручило связанной с ЦРУ организации «Американские исследовательские институты» (AIR), должно было проверить эффективность антипартизанских методов против мятежных горных племен, а именно таких как убийство племенных лидеров, принудительное переселение жителей деревень и искусственное создание голода для умиротворения непокорного населения[69 - 69. Искусственное создание голода для умиротворения непокорного населения: Carolyn Fluehr-Lobban, Ethics and the Profession of Anthropology: Dialogue for Ethically Conscious Practice (Lanham, MD: AltaMira Press, 2002), с. 60–61.].
В 1970 году расследование журнала Ramparts раскрыло последствия этих зверских концлагерных методов для восставшего малого тайского горного племени мео: «Условия жизни в переселенных деревнях очень суровы и заставляют вспомнить о резервациях американских индейцев XIX века. Людям не хватает риса и воды, а коррумпированные местные представители присваивают средства, выделяемые для мео Бангкоком». Далее автор статьи цитировал слова очевидца: «Физические лишения и психологический стресс крайне пагубно сказались на этих людях. Они выглядят изможденными и больными; многие постоянно испытывают ломку из-за отсутствия опиума, который они употребляли всю жизнь. Но упадок духа членов племени мео удручает даже больше, чем их телесные страдания. Они не проявляют никаких признаков внутренней силы и независимости: они совсем зачахли, хотя и пытаются выдать это за свой аскетизм»[70 - 70. Пытаются выдать это за свой аскетизм: Banning Garrett, “The Dominoization of Thailand”, Ramparts, ноября 1970 года, доступно на http://www.unz.org/Pub/Ramparts-1970nov-00007.].
Особенно тревожным было то, что деятельность AIR по установлению мира среди жителей Таиланда собирались использовать в качестве примера для противоповстанческих операций по всему миру, в том числе применительно к чернокожему населению в американских гетто, где как раз разрастались беспорядки на расовой почве. В описании проекта говорилось: «Потенциальная применимость полученных результатов к США также будет изучена особо. Многие ключевые отечественные программы, в частности направленные на социально уязвимые субкультуры, связаны со схожими методологическими проблемами. Использование полученных в Таиланде результатов в США может в перспективе стать самым значимым вкладом проекта»[71 - 71. Может в перспективе стать самым значимым вкладом проекта: Там же.].
Именно это и произошло. После войны ученые, среди которых был тогда еще молодой Чарльз Мюррей (автор книги «Колоколообразная кривая»), работавшие над противоповстанческими программами для ARPA в Юго-Восточной Азии, вернулись на родину и начали применять свои разработанные в джунглях идеи для решения острых вопросов классового, расового и экономического неравенства[72 - 72. Идеи для решения острых вопросов классового, расового и экономического неравенства: Jennifer S. Light, From Warfare to Welfare: Defense Intellectuals and Urban Problems in Cold War America (Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2005).]. Последствия этого оказались столь же плачевными в США, как и за рубежом, а у государственной политики, усугублявшей расизм и структурную бедность, теперь появился научный лоск[73 - 73. Теперь появился научный лоск: Взять, к примеру, Чарльза Мюррея – молодого ученого, работавшего над противоповстанческими программами ARPA для Американских исследовательских институтов в Таиланде (Eric Wakin, Anthropology Goes to War: Professional Ethics and Counterinsurgency in Thailand [Madison, WI: Center for Southeast Asian Studies, 1998]). Опыт, который он получил во время восстаний тайских крестьян, определил его взгляды. Он убедился, что кнут гораздо действеннее пряника: социальные программы (например, строительство дорог и больниц или создание рабочих мест), призванные «купить» сердца и умы, попросту не работали. Зато действовали жесткие карательные меры (Jason DeParle, “Daring Research or ‘Social Science Pornography’?: Charles Murray”, New York Times, 9 октября 1994 года). Он применял эту логику к сложным социоэкономическим проблемам черных гетто в США. Бедность и городская преступность не исчезали, несмотря на социальные программы. Действия правительства, призванные поддержать людей и подтолкнуть их в нужном направлении, не давали результата и даже производили обратный эффект: стимулировали поведение, которое должны были пресекать. Поэтому Мюррей рекомендовал противоположный подход – ввести более длительные сроки тюремного заключения и применять карательные меры нулевой терпимости, чтобы сдерживать преступность, а также отменить все правительственные социальные программы, включая продовольственные талоны, пособия и пенсии из фонда социального обеспечения (“Prison Called Best Treatment for Juvenile Offenders”, Associated Press, 1 ноября 1979 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/prison-best-treatment-for-juvenile-offenders-associated-press-1-november-1979.png; Charles A. Murray and Louis A. Cox Jr., Juvenile Corrections and the Chronic Delinquent [Washington, DC: American Institutes for Research, март 1979 года]).Сегодня Мюррей – политолог-либертарианец и один из самых влиятельных идеологов пострейгановской эры. Он прославился «Колоколообразной кривой» – противоречивым бестселлером, в котором отстаивались расовые евгенические теории и утверждалось, что белые и азиаты умнее черных и латиноамериканцев на генетическом уровне. Однако самое его прочное достижение в том, что он поддержал принятый при Билле Клинтоне Закон о личной ответственности и возможности трудоустройства. Подписанный в 1996 году, он, чтобы подтолкнуть людей к поиску работы, упразднил традиционные федеральные пособия в США. Закон особенно акцентировался на сокращении выплат матерям-одиночкам – мере борьбы с бедностью: пособия побуждают рожать детей, что укореняет бедность. Это был жестокий шаг и, подобно многим исследованиям, проведенным во Вьетнаме, не достиг заявленной цели. Вместо сокращения безработицы и бедности реформы только усугубили страдания и нищету меньшинств (Timothy Casey and Laurie Maldonado, Worst Off – Single Parent Families in the United States [New York: Legal Momentum, декабрь 2012 года]).].
Как прозрачно намекала AIR в своем предложении, бихевиористские программы в Юго-Восточной Азии шли рука об руку с более кровавыми и традиционными антипартизанскими мерами: секретными убийствами, террором и пытками, что в совокупности позднее стало известно как операция «Феникс».
Путеводной звездой в этой темной борьбе с повстанцами был Эдвард Лансдейл – в прошлом один из руководителей Levi Strauss & Co., который преуспел в подавлении коммунистических мятежей на Филиппинах после Второй мировой войны[74 - 74. Преуспел в подавлении коммунистических мятежей на Филиппинах после Второй мировой войны: Michael McClintock, Instruments of Statecraft: U.S. Guerrilla Warfare, Counterinsurgency, and Counter-Terrorism, 1940–1990 (New York: Pantheon Books, 1992), глава 8.]. Излюбленной стратегией Лансдейла в психологических операциях было использование местных мифов и верований для вызова первобытного страха у своих врагов. Его самая знаменитая хитрость, вселявшая ужас в партизан-коммунистов, заключалась в эксплуатации веры филиппинцев в существование вампиров. «Одна из контртеррористических психологических тактик Лансдейла заключалась в том, чтобы привязать захваченного партизана вверх ногами к ветви дерева, ударить его в шею стилетом и выпустить кровь, – объясняет журналист Дуглас Валентайн, занимавшийся разоблачением программы „Феникс“. – Коммунисты в страхе бежали, а перепуганные селяне, верившие в вампиров, молили правительство о защите»[75 - 75. Селяне, верившие в вампиров, молили правительство о защите: Douglas Valentine, “Dirty Wars and Self-indulgence”, Dissident Voice, 7 июня 2013 года, доступно на http://web.archive.org/web/20170523152813/, http://dissidentvoice.org/2013/06/dirty-wars-as-self-indulgence/.]. Лансдейл, со временем ставший начальником Годеля, воспроизвел эту филиппинскую стратегию во Вьетнаме[76 - 76. Лансдейл… воспроизвел эту филиппинскую стратегию во Вьетнаме: Douglas Valentine, The Phoenix Program (New York: William Morrow, 1990).]. Убийства, эскадроны смерти, пытки, выжигание целых деревень – все это было призвано отнять у крестьян стимулы помогать северовьетнамским повстанцам. От 40 до 80 тысяч вьетнамцев погибли из-за программы «Феникс», став жертвами целенаправленных убийств; ЦРУ оценивает их количество ближе к 20 тысячам.
К концу 1960-х годов война во Вьетнаме превратилась в настоящую мясорубку. В 1967 году она унесла жизни 11 363 американских военнослужащих. Через год число погибших достигло почти 17 тысяч. К 1970 году солдаты больше не хотели воевать. На полях сражений царил хаос, а на базах не соблюдалась субординация. Известны сотни случаев «фрэггинга»[7 - Название произошло от английского fragmentation grenade («осколочная граната»), поскольку основным орудием убийства офицеров служили гранаты, по которым практически невозможно было установить злоумышленника.], когда солдаты умышленно убивали своих командиров. Безудержно распространялась наркомания. Солдаты постоянно пребывали в угаре: пьяные, обкуренные травой или обдолбанные опиумом. Проект Agile не только не избежал этих процессов, но даже способствовал им. Если верить бывшему руководителю ARPA, Уильям Годель лично участвовал в операции «Эйр Америка» по снабжению секретной войны ЦРУ в Лаосе, которая, согласно надежным источникам, включала контрабанду героина для финансирования антикоммунистических отрядов[77 - 77. Включала контрабанду героина для финансирования антикоммунистических отрядов: Alexander Cockburn and Jeffrey St. Clair, Whiteout: The CIA, Drugs, and the Press (New York: Verso Books, 1997). «Возможно, он в некоторой степени был связан с организацией, которая, кажется, называлась Air America. Я не уверен, но это была операция ЦРУ во Вьетнаме», – сказал бывший директор ARPA Роберт Спраул в интервью 2006 года, доступно на http://web.archive.org/web/20170523134945/, http://www.dod.mil/pubs/foi/Reading_Room/DARPA/15-F-0751_DARPA_Director_Robert _Sproull.pdf.].
Сайгон превратился в военный лагерь, полный выпивки, героина, проституток и сомнительных развлечений, а исследовательский центр ARPA причудливо связал воедино нудных антропологов, шпионов, генералов, южновьетнамских чиновников и психованных коммандос, направляющихся на свои миссии устрашения вглубь вражеской территории. Старая французская колониальная вилла в центре города, где работали ученые RAND, днем служила командным центром, а вечером превращалась в своего рода «светский клуб» для этой гротескной тусовки с ужинами и вечеринками[78 - 78. Превращалась в своего рода «светский клуб» для этой гротескной тусовки с ужинами и вечеринками: T. Wells, Wild Man: The Life and Times of Daniel Ellsberg (New York: Palgrave Macmillan, 2001).].
Там возникла странная псевдонаука. Руководствуясь смесью экономики свободного рынка с теорией рационального выбора, военные стратеги и ученые относились к вьетнамцам просто как к автоматам – рациональным индивидуумам, действовавшим исключительно в собственных интересах. У них якобы не было идеалов и ценностей, таких как, например, патриотизм, верность своей общине, традициям или некой высокой политической идее. Считалось, что во всем их заботит только преумножение собственной выгоды. Поэтому предполагалось оттягивать вьетнамцев от мятежников при помощи маркетинга, потребительских стимулов и толики старого доброго насилия, если ничто другое бы не сработало. Денежные подачки, рабочие места, небольшие улучшения инфраструктуры, схемы приватизации земли, антикоммунистическая пропаганда, уничтожение посевов, избиения, убийства – все эти ингредиенты прекрасно сочетались в блюде под названием «тактика принуждения»[79 - 79. Эти ингредиенты прекрасно сочетались в блюде под названием «тактика принуждения» : Ido Oren, Our Enemies and US: America’s Rivalries and the Making of Political Science (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2002).].
Стали появляться сомнения в американской миссии во Вьетнаме и в истинной цели научного подхода ARPA к борьбе с повстанцами. Энтони Руссо – подрядчик из RAND, работавший над проектами ARPA и позже помогавший Даниэлю Эллсбергу сливать прессе документы Пентагона, – обнаружил, что, когда результаты исследований ARPA противоречили желаниям военных, его начальники просто заметали их под ковер[80 - 80. Его начальники просто заметали их под ковер: Barbara Myers, “The Other Conspirator: The Secret Origins of the CIA’s Torture Program and the Forgotten Man Who Tried to Expose It”, TomDispatch, 31 мая 2015 года, доступно на http://www.tomdispatch.com/blog/176004/tomgram %253A_barbara_myers,_the_unknown_whistleblower/.].
«Чем больше я очаровывался азиатской и особенно вьетнамской культурой, – писал Руссо в 1972 году, – тем больше меня возмущала американская военная машина, которая, словно в оруэлловском кошмаре, катилась по Вьетнаму, уничтожая все на своем пути. Десятки тысяч вьетнамских девушек были превращены в проституток; красивые деревья на улицах вырубались для проезда огромных военных грузовиков. Меня тошнило от этого ужаса, и я был сыт по горло заносчивостью и мелочностью, с которыми RAND Corporation вела свои дела»[81 - 81. Я был сыт по горло заносчивостью и мелочностью, с которыми RAND Corporation вела свои дела: Anthony Russo, “Inside the RAND Corporation and Out: My Story” (photocopy), Ramparts, апрель 1972 года, доступно на http://jfk.hood.edu/Collection/White%20 Materials/White%20Assassination%2 °Clippings%20Folders/Miscellaneous%20Folders/Miscellaneous%20Study%20Groups/Misc-SG-045.pdf.].
Он считал, что весь аппарат проекта Agile – это колоссальная афера, которая давала военным стратегам научное прикрытие для принятия выгодных им политических решений. Они занимались не передовыми военными исследованиями, а очковтирательством и мошенничеством. От проекта Agile выигрывали разве что частные фирмы-подрядчики, которым платили за работу.
Даже Уильям Годель, отец-основатель программы и звезда противоповстанческой борьбы, попался на мелком хищении части предназначавшихся проекту Agile 18 тысяч долларов наличными, которые он вез в Сайгон в 1961 году[82 - 18 тысяч долларов наличными, которые он вез в Сайгон в 1961 году: Jerry Kline, “Never Talked to Wylie of Money, Godel Says” (photocopy), Washington Star, 1 мая 1965 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/jerry-klein-never-talked-to-wylie-of-money-godel-says-the-washington-star-1-may-1965.pdf; Peter S. Diggins, “Godel Tells of Taking $18,000 to Asia and Starting Anti-Guerrilla Center” (photocopy), Washington Post, 15 мая 1965 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/peter-s.diggins-godel-tells-of-taking-18-000-to-asia-and-starting-anti-guerrilla-center-the-washington-post-15-may-1965.pdf.]. Дело было странное, а сумма, можно сказать, смехотворная. Некоторые его коллеги намекали на политический мотив, но это не имело значения. В итоге Годеля признали виновным в сговоре с целью хищения денежных средств и приговорили к пяти годам тюрьмы[83 - 83. Годеля признали виновным в сговоре с целью хищения денежных средств и приговорили к пяти годам тюрьмы: Weinberger, Imagineers of War, глава 8, “Shortly before 10:00 p.m., the foreman sent a message to the judge…”].
Другие подрядчики, сотрудничавшие с ARPA, тоже имели некоторые сомнения насчет своей работы во Вьетнаме, но миссия продолжалась. Законно или нет, но проект Agile превратил всю Юго-Восточную Азию, от Таиланда до Лаоса и Вьетнама, в гигантскую лабораторию. Каждое племя, каждую тропу в джунглях, каждого пленного партизана следовало изучить, проанализировать, проконтролировать и понять. Пока диверсионные группы нагоняли страх на вьетнамских крестьян, ученые из ARPA протоколировали и оценивали эффективность проекта. Стимулирующие программы проверялись, анализировались, корректировались, а затем проверялись снова. ARPA «прослушивало» не только поле боя, но целые общества.
Интервью, опросы, переписи населения, детальные антропологические исследования различных племен, карты, досье, сведения об имеющемся вооружении, о миграции, социальных связях и сельскохозяйственных практиках – вся эта информация большим потоком текла из центров ARPA во Вьетнаме и Таиланде. Но была одна проблема. Агентство утопало в бумажных отчетах, перфокартах, огромных катушках с магнитной лентой, каталогах и тоннах распечаток необработанных компьютерных данных. Информации поступало столько, что она оказывалась фактически бесполезной. Какой от нее толк, если никто не может найти то, что ищет? С этим нужно было срочно что-то делать.
Глава 2
Командование, контроль и контрпартизанская борьба
Военная разведка в США отличается от таковой в тоталитарных странах не возможностями, а намерениями. Это существенное различие, но многих американцев оно вряд ли успокоит.
Кристофер Пайл. Слежка армии за гражданским населением: документальный анализ, 1973
Ранним утром 1 октября 1962 года некто по имени Дж. К. Р. Ликлайдер проснулся в квартире у реки Потомак на противоположном берегу от Белого дома. Он позавтракал, попрощался с женой и дочерьми и уже совсем скоро парковался у Пентагона, где его ждал новый пост директора отдела поведенческих наук и отдела исследований управления и контроля ARPA.
Устроившись в своем скромном кабинете, он приступил к изучению рабочих материалов. На тот момент уже несколько лет люди из оборонной отрасли говорили о необходимости модернизации американской системы связи для передачи военной и разведывательной информации. И едва Ликлайдер вступил в должность, как президент Кеннеди пожаловался на недостаточную эффективность управления вооруженными силами США. Он оказывался слеп и глух в самые ответственные моменты, поскольку не мог оперативно получить разведывательную информацию или вовремя отдать приказы командирам на позициях. Подозревая военное командование в том, что оно использует устаревшие технологии в качестве оправдания для наращивания собственной власти и игнорирования его инструкций, президент поручил министру обороны Роберту Макнамаре решить эту проблему. Кроме того, он убедил онгресс в необходимости разработать «по-настоящему единую, общенациональную и несокрушимую систему, гарантирующую высокое качество управления, связи и контроля»[84 - 84. Систему, гарантирующую высокое качество управления, связи и контроля: President John F. Kennedy, Special Message to the Congress on the Defense Budget, 28 марта 1961 года.].
Ликлайдер был согласен. Американская военная система связи действительно безнадежно устарела. Стало попросту невозможно эффективно реагировать на вызовы современности – десятки мелкомасштабных войн и мятежей в местах, о которых ни черта не было известно. И это на фоне постоянной угрозы ядерных ударов, способных обескровить огромную часть военного управления. Но какой именно должна была быть эта новая система? Какие новые технологии требовалось изобрести, чтобы она заработала? Немногие в Пентагоне знали ответы на эти вопросы, но Ликлайдер был одним из них.
Джозефа Карла Робнетта Ликлайдера (абсурдно длинное имя) называли просто Лик. Он постоянно носил очки с толстыми стеклами, ходил в костюме-тройке и славился пристрастием к кока-коле. В узких военных кругах он был известен как блестящий психолог с футурологическими идеями о надвигающейся эпохе симбиоза человека и компьютера.
Он родился в 1915 году в Сент-Луисе, штат Миссури. Его отец, баптистский проповедник и глава городской торговой палаты, был богобоязненным человеком с деловым складом ума. Сыном он гордился, ведь в 1937 году Лик закончил Университет Вашингтона в Сент-Луисе, получив степень бакалавра сразу по трем направлениям: психология, математика и физика. Затем он занялся исследованиями того, как животные воспринимают звуки, то есть в основном вскрывал черепа кошек и воздействовал на их мозг электрическими разрядами[85 - 85. Воздействовал на их мозг электрическими разрядами: Большой проблемой для связи был оглушительный шум самолета, который делал радиообмен практически невозможным. Лик работал над технологией противодействия шуму. Robert M. Fano, Joseph Carl Robnett Licklider: 1915–1990 (Washington, DC: National Academies Press, 1998).]. Во время Второй мировой войны Лика привлекли к работе в психоакустической лаборатории в Гарварде, созданной на щедрое финансирование от ВВС США для изучения человеческой речи, слуха и коммуникации[86 - 86. Созданной на щедрое финансирование от ВВС США для изучения человеческой речи, слуха и коммуникации: M. Mitchell Waldrop, The Dream Machine: J.C.R. Licklider and the Revolution That Made Computing Personal (New York: Viking, 2001).]. Там он познакомился со своей будущей женой Луизой Томас, работавшей секретарем в военном исследовательском центре. Она считала себя социалисткой и даже приносила в офис газету «Социалистический рабочий». Оставляла ее на краю своего стола, чтобы мужчины могли захватить ее по пути в туалет и почитать там, сидя на унитазе.
После войны Лик покинул Гарвард и устроился в Массачусетский технологический институт. Там он впервые столкнулся с первой в мире сетевой цифровой компьютерной системой слежения. С того момента траектория его жизненного пути круто изменилась.
Советские атомные бомбы
29 августа 1949 года ровно в 7 утра инженеры, сидевшие в укрепленном бункере в далекой степи Казахской Советской Социалистической Республики, повернули выключатель и взорвали первую советскую атомную бомбу – «Первую молнию» под кодовым названием РДС-1[87 - 87. «Первую молнию» под кодовым названием РДС-1: Richard Rhodes, Arsenals of Folly: The Making of the Nuclear Arms Race (New York: Alfred A. Knopf, 2007).]. Бомба была установлена на деревянной башне, окруженной специально построенными зданиями, а также промышленной и военной техникой, привезенной для проверки эффекта взрыва: здесь были танк Т-34, кирпичные дома, металлический мост, короткий участок железной дороги с вагонами, легковые автомобили и грузовики, полевая артиллерия, самолет и свыше тысячи подопытных животных – собак, крыс, овец, морских свинок и кроликов, привязанных в окопах, за стенами и в транспортных средствах.
Бомба была сравнительно небольшой, размером приблизительно с ту, что сбросили на Нагасаки. Более того, она была почти идентичной «Толстяку». На фотографиях, сделанных после взрыва, видны большие разрушения. Многие из животных погибли мгновенно. Остальные получили сильные ожоги и умерли от радиационного облучения. За испытаниями наблюдал лично Лаврентий Берия – печально известный глава НКВД (Народного комиссариата внутренних дел – так называлась советская тайная полиция). Он телеграфировал Сталину: испытания прошли успешно[88 - 88. Он телеграфировал Сталину: испытания прошли успешно: Для того чтобы Сталин лично увидел испытание, сняли замечательный документальный фильм. Его рассекретили в середине 1990-х годов. «Опыт на полигоне № 2. Испытание РДС-1, 1949» (“Experiment on test site No. 2. Testing of RDS-1”) (documentary). Большая часть информации о деталях ядерного испытания – в трехтомном сборнике рассекреченных советских документов, Atomic Project of the USSR: Documents and Materials (Moscow: Fizmatlit, 1998–2009), доступно на http://elib.biblioatom.ru/sections/0201/.].
Новость об этом взрыве привела в панику американский военный истеблишмент. США утратили ядерное превосходство. СССР теперь имел возможность нанести ядерный удар по Соединенным Штатам, для чего ему не хватало только бомбардировщика дальнего радиуса действия. Проблема представлялась очень серьезной.
Американская радиолокационная система дальнего обнаружения была отсталой и работала с перебоями. Слежение за самолетами осуществлялось вручную: военные в униформе сидели в прокуренных темных комнатах, всматривались в примитивные зеленые экраны радаров, выкрикивая координаты и записывая их на стеклянных досках, а затем передавали команды пилотам по радиосвязи. Такая система оказалась бы бесполезна в случае массированных целенаправленных ядерных ударов с воздуха.
Специальная комиссия, сформированная ВВС США, в своем отчете рекомендовала автоматизировать радиолокационную систему дальнего обнаружения: данные от радаров должны были переводиться в цифровую форму, передаваться по проводам и обрабатываться компьютерами в реальном времени[89 - 89. Передаваться по проводам и обрабатываться компьютерами в реальном времени: “Lincoln Laboratory Origins”, Lincoln Laboratory, Massachusetts Institute of Technology, доступно на https://www.ll.mit.edu/about/History/origins.html.]. В 1950 году это была не просто сверхамбициозная задача, а совершенно сумасшедшая идея. Профессор Массачусетского технологического института Джордж Вэлли, возглавлявший комиссию, спрашивал у нескольких компьютерных компаний, смогут ли они построить такую систему. Везде его поднимали на смех. Технологий обработки данных в реальном времени, тем более от множественных радиолокационных установок, расположенных в сотнях километров от главного компьютера, тогда не существовало. Даже близко ничего похожего не было.
Если ВВС требовалась автоматическая радарная система, предстояло сначала изобрести достаточно мощный для такой задачи компьютер. К счастью, Пентагон уже сделал несколько шагов в этом направлении.
Во время Второй мировой войны американская армия играла главную роль в модернизации устаревших вычислительных технологий. Это объяснялось многими причинами, и все они имели принципиальное значение для победы. Одной из них была криптография. Разведывательный отдел ВМФ, а также несколько других ведомств, предшествовавших Агентству национальной безопасности, давно использовали перфокарточные табуляторы компании IBM для криптографического анализа и взлома кодов. В годы войны нацисты начали применять передовые методы шифрования, для раскрытия которых требовались машины, способные работать намного быстрее и с гораздо более сложным кодом. Справиться с этим могли только цифровые компьютеры.
Другие виды вооруженных сил тоже остро нуждались в производительных вычислительных машинах, но по несколько иным причинам. Во время войны с конвейеров начали сходить и отправляться на европейский и тихоокеанский театры военных действий новые мощные пушки и полевая артиллерия. Вся эта огневая мощь была бесполезна без точной наводки. Артиллерия – большие орудия, поражающие цели в десятках километров, – стреляет не по прямой, а отправляет снаряды под небольшим углом, чтобы те опускались на удаленные цели по параболической дуге. Каждое орудие сопровождается таблицей стрельбы (или баллистической таблицей), в которой указываются значения углов, под которыми должен производиться выстрел. Таблицы стрельбы вовсе не умещаются на одной странице, а представляют собой толстые буклеты с сотнями переменных. Так, в таблице для 155-миллиметровой полевой пушки «Долговязый Том» – одной из самых распространенных крупных артиллерийских систем Второй мировой – 500 переменных[90 - 90. Так, в таблице для 155-миллиметровой полевой пушки «Долговязый Том»… 500 переменных:Scott McCartney, ENIAC: The Triumph and Tragedies of the World’s First Computer (New York: Walker, 1999), с. 53.]. Температура воздуха, температура пороха, высота, влажность, скорость и направление ветра и даже тип грунта – все эти факторы обязательно приходилось учитывать в сложных вычислениях.
Неудивительно, что расчет таких таблиц таил в себе массу трудностей. Все переменные в сотнях возможных вариантов приходилось вносить вручную. Нередко закрадывались ошибки, и тогда вычисления начинались заново. Составление одной таблицы стрельбы для одного типа орудия могло занять больше месяца. Вдобавок порой случались сюрпризы: например, армии обнаруживали, что таблицы, составленные для Европы, не подходили для Африки из-за иных параметров почвы; в результате доставленные орудия стояли на позициях мертвым грузом до пересчета данных[91 - 91. Орудия стояли на позициях мертвым грузом до пересчета данных: Там же, с. 54.]. Команды клерков (чаще всего женщины) круглые сутки корпели над расчетами, пользуясь только ручкой, бумагой и механическими арифмометрами. Этих женщин называли «компьютерами» («вычислителями») еще до появления первых цифровых компьютеров, и они проделали для нужд фронта невероятную работу[92 - 92. Они проделали для нужд фронта невероятную работу: Jennifer S. Light, “When Computers Were Women”, Technology and Culture, том 40, № 3 (июль 1999).]. Таблицы стрельбы имели столь большое значение, что армия и флот финансировали сразу несколько проектов по созданию автоматических вычислителей (все они были призваны служить гигантским машинам убийства) и таким образом помогли создать первый цифровой компьютер. Самым примечательным из них был ЭНИАК, построенный для армии коллективом математиков и инженеров в Электротехнической школе Мура при Пенсильванском университете. Этот компьютер стал настоящей сенсацией.
«Электронная счетная машина выдает числа с молниеносной скоростью» – гласил заголовок газетной статьи 1948 года об ЭНИАК:
Филадельфия, штат Пенсильвания. Министерство обороны сегодня представило «самую быструю в мире вычислительную машину», заявив, что она, возможно, открыла математический способ достижения лучшего будущего для всех людей.
Более совершенные промышленные товары, средства связи и транспорт, более точное прогнозирование погоды и другие достижения в области науки и техники могут, по словам военных, стать реальностью благодаря изобретению «первого полностью электронного многоцелевого компьютера».
Представители армии говорят, что этот компьютер в тысячу раз быстрее, чем самые совершенные вычислительные машины, построенные ранее, и утверждают, что данный аппарат позволяет «за считанные часы решать задачи, на которые ушли бы годы» на любой другой машине.
Сделает все
Машина, способная складывать, вычитать, умножать, делить, извлекать квадратный корень, а также производить самые сложные вычисления, основанные на этих операциях, называется ЭНИАК – электронный числовой интегратор и вычислитель[8 - ENIAC – Electronic Numeric Integrator and Calculator.]. Ее также прозвали «механическим Эйнштейном»[93 - 93. Ее также прозвали «механическим Эйнштейном»: “Robot Calculator Knocks Out Figures Like Chain Lightning”, Chicago Tribune, 15 февраля 1946 года.].
ЭНИАК появился слишком поздно, чтобы приблизить победу в войне, но оставался в строю почти десять лет, выдавая баллистические таблицы, проводя расчеты для создания атомных бомб и выстраивая модели климата СССР, включая карты потенциального выпадения радиоактивных осадков в случае ядерной войны[94 - 94. Карты потенциального выпадения радиоактивных осадков в случае ядерной войны: Martin H. Weik, “The ENIAC Story”, Ordnance: The Journal of the Army Ordnance Association, январь-февраль 1961 года; McCartney, ENIAC, с. 108.]. Но даже всей его мощности было недостаточно.
Для разработки таких компьютерных и сетевых технологий, каких требовала современная система радиолокационной защиты, был учрежден специальный научно-исследовательский отдел под названием Линкольнская лаборатория. Она примыкала к Массачусетскому технологическому институту и располагалась в исследовательском кампусе в десяти милях к востоку от Кембриджа. Линкольнская лаборатория являлась совместным проектом ВМФ, ВВС, армии и IBM. Ее единственной целью было создание современной системы противовоздушной обороны, для чего было выделено невероятное количество ресурсов. Тысячи гражданских подрядчиков и военных трудились над ней свыше десяти лет. Только написание программного обеспечения заняло около тысячи человеко-часов[95 - 95. Написание программного обеспечения заняло около тысячи человеко-часов: Chief of Research and Development, Department of the Army, Human Factors Research and Development (paper presented at the Sixteenth Annual Army Human Factors Research and Development Conference, US Army Defense Center and Fort Bliss, TX, октябрь 1970 года), доступно на http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext /u2/880537.pdf.]. Всего на эту инициативу ушло больше денег, чем на Манхэттенский проект – программу по разработке ядерного оружия.
Линкольнская лаборатория собрала монстра – наземную полуавтоматическую систему управления средствами ПВО SAGE («Сейдж»)[9 - SAGE – Semi-Automatic Ground Environment («полуавтоматическая наземная среда»). В переводе с английского sage означает «мудрец».]. Это была крупнейшая компьютерная система в истории и первая настоящая компьютерная сеть. SAGE контролировалась примерно двумя дюжинами «центров наведения», стратегически расположенных в разных частях страны. В каждом из этих огромных железобетонных бункеров, защищенных от ядерного удара, находилось по два компьютера IBM, которые вместе стоили порядка четырех миллиардов долларов в современном эквиваленте, весили 600 тонн и занимали площадь в 4000 м2; один компьютер был резервным на случай отказа другого[96 - 96. Один компьютер был резервным на случай отказа другого: Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 30–32; Benj Edwards, “The Never-Before-Told Story of the World’s First Computer Art (It’s a Sexy Dame)”, The Atlantic, 24 января 2013 года.]. Каждый центр управления обслуживался несколькими сотнями человек и был связан с наземными и береговыми РЛС, ракетными шахтами и ближайшими авиабазами. Система могла «вести» до 400 самолетов в реальном времени, поднимать в воздух истребители, запускать ядерные ракеты и нацеливать зенитные пушки[97 - 97. Запускать ядерные ракеты и нацеливать зенитные пушки:In Your Defense (motion picture) (SAGE Programming Agency, US Air Force, 1950).]. SAGE была глазами, ушами и мозгами оружия массового поражения. Кроме того, она являлась первой общенациональной компьютеризованной машиной слежения – слежения в более широком смысле: эта система собирала информацию от удаленных сенсоров, анализировала ее и позволяла военным действовать, исходя из полученных оперативных данных.
SAGE была потрясающе сложной машиной, однако на практике она устарела еще до того, как ее впервые включили. Она заработала в начале 1960-х годов, через три с лишним года после того, как СССР запустил свой «Спутник», продемонстрировав наличие у себя межконтинентальных баллистических ракет. Советы могли отправить ядерный заряд в космос, откуда он поразил бы любую точку США, и даже самая фантастическая система радиолокационной разведки оказалась бы в этом случае бессильной.
Может сложиться впечатление, что проект SAGE был пустым расточительством. Однако в более широком историческом смысле он оказался феноменально успешным. Линкольнская лаборатория с ее первоклассными талантливыми инженерами и почти безграничными ресурсами, направлявшимися на узкий спектр задач, превратилась в нечто большее, чем просто научно-исследовательский центр для одного военного проекта. Она стала учебным полигоном для подготовки новой инженерной элиты: многопрофильной группы ученых, преподавателей, правительственных чиновников, бизнесменов и математиков, которым предстояло создать современную компьютерную индустрию и построить интернет.
Что же касается Дж. К. Р. Ликлайдера, то он находился в самом эпицентре этого процесса. В Линкольнской лаборатории он занимался человеческой стороной SAGE и помогал разрабатывать графический дисплей системы, который должен был объединять данные от многочисленных радаров и показывать в реальном времени информацию о траекториях и скоростях, применимую для направления самолетов-перехватчиков. Это был небольшой, но жизненно важный компонент SAGE, и эта работа открыла ему глаза на возможность создания инструментов, которые бы интегрировали людей и компьютеры в одну непрерывную систему – человеко-машину, способную преодолеть физические ограничения человеческого тела и породить новых гибридных существ.
Киборги и кибернетика
Массачусетский технологический институт послужил отправной точкой для новой отрасли науки под названием кибернетика. Эта дисциплина, основоположником которой был Норберт Винер, определяла мир как гигантскую вычислительную машину. Она предложила понятийную и математическую базу для проектирования сложных информационных систем и для соответствующих теорий.
Винер отличался эксцентричностью и блестящим умом. Он был невысоким полноватым мужчиной с мясистой круглой головой и всегда носил очки с толстыми линзами. В конце жизни немного походил на Ганса Молмана из «Симпсонов». Кроме того, он был настоящим вундеркиндом. Поскольку Норберт рос в семье строгого и честолюбивого преподавателя славянских языков, его заставляли запоминать наизусть целые книги, а также решать в уме сложные алгебраические и тригонометрические задачи[98 - 98. В уме сложные алгебраические и тригонометрические задачи: Семейные интервью и другие личные данные о Норберте Винере взяты из отличной биографии Flo Conway, Jim Siegelman, Dark Hero of the Information Age: In Search of Norbert Wiener, the Father of Cybernetics (New York: Basic Books, 2006).]. «Отец готовился к занятиям в Гарварде, а мне – шестилетнему ребенку – приходилось стоять рядом и рассказывать свои уроки по памяти, даже на греческом. Он игнорировал меня, пока я не допускал какой-нибудь крошечной ошибки, и тогда смешивал меня с грязью», – вспоминает он в автобиографии[99 - 99. «…и тогда смешивал меня с грязью», – вспоминает он в автобиографии: Conway and Siegelman, Dark Hero of the Information Age, глава 1.].
С таким воспитанием Винер поступил в университет уже в 11 лет (одна газета назвала его «маленьким гением из Бостона»), к 18 годам стал доктором философии в области математики и, не получив работу в Гарварде, начал преподавать в МТИ. Лихорадочная учеба и безжалостная критика со стороны отца плохо сказались на социальной стороне его жизни: он был стеснителен и неуклюж, не умел общаться с женщинами, почти не имел настоящих друзей, страдал от депрессии и едва мог позаботиться о себе.
Родители устроили его брак с Маргарет Энгеман – американкой немецкого происхождения, которая никак не могла выйти замуж. У них родились две здоровые дочери, и их союз казался удачным, за исключением одной детали: Маргарет была убежденной сторонницей Адольфа Гитлера и заставляла дочерей читать «Мою борьбу». «Однажды она сообщила нам, что членов ее семьи в Германии признали Judenrein, то есть лицами без примеси еврейской крови. Она думала, что нам будет приятно об этом узнать, – вспоминает ее дочь. – Она сказала, что мне не стоит жалеть немецких евреев, потому что они не очень хорошие люди». На рождественской вечеринке она пыталась убедить гостей в том, что арийская раса происходит от самого сына Божьего: «Иисус был сыном германского наемника, войско которого стояло в Иерусалиме, и это научно доказано». Ситуация выглядела неловкой тем более, что ее муж был евреем немецкого происхождения, а дочери, соответственно, наполовину еврейками. Впрочем, это было необыкновенное семейство.
Ненасытный ум Винера повсюду ставил вопросы, на которые пытался найти ответ. Этот человек успел позаниматься едва ли не всеми научными дисциплинами: философией, математикой, инженерным делом, лингвистикой, физикой, психологией, эволюционной биологией, нейробиологией и информатикой. В годы Второй мировой войны Винер столкнулся с проблемой, которая стала настоящим испытанием для его многостороннего ума. Его привлекли к работе над утопичным сверхсекретным проектом по созданию автоматического механизма наведения, который бы повысил эффективность зенитных орудий. На протяжении всей войны Винер трудился над специализированным компьютерным аппаратом, который при помощи микроволнового радара сканировал небо, засекал цель, а затем, исходя из действий пилота, предсказывал вероятное положение самолета в будущем, чтобы как можно успешнее разнести его на куски. Это была машина, анализировавшая действия человека и динамически реагировавшая на них. Пытаясь ее построить, Винер проник в самую суть природы информации. Он начал понимать, что передача информации является не просто абстрактным или эфемерным актом, но имеет мощные физические свойства. Она, как некая невидимая сила, могла вызывать ту или иную реакцию. Он сделал еще один простой, но дальновидный вывод: коммуникация и передача сообщений присущи не только людям, но и всем живым организмам и могут также быть реализованы в мире машин.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/yasha-levin-32254084/internet-kak-oruzhie-chto-skryvaut-google-tor-i-cru/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
Примечания
1
Domain Awareness Center (DAC). – Здесь и далее примечания переводчиков, если не указано иное.
2
Или даже «Не будь злом» – Don’t be evil (в 2018 году компания практически отказалась от этого слогана, удалив посвященный ему вступительный абзац из Кодекса поведения для сотрудников).
3
Иначе – сетянам (netizens).
4
Существует еще несколько вариантов перевода этого названия, одно из наиболее распространенных – Управление перспективных научных исследований и разработок Министерства обороны США.
5
Дефолианты получили названия по цвету бочек, в которых их транспортировали.
6
Инфильтрация – тактика, основанная на использовании легкой пехоты, атакующей арьергард противника и изолирующей основные вражеские силы, оставляя их для атаки подходящими сзади частями с более тяжелым вооружением.
7
Название произошло от английского fragmentation grenade («осколочная граната»), поскольку основным орудием убийства офицеров служили гранаты, по которым практически невозможно было установить злоумышленника.
8
ENIAC – Electronic Numeric Integrator and Calculator.
9
SAGE – Semi-Automatic Ground Environment («полуавтоматическая наземная среда»). В переводе с английского sage означает «мудрец».
Комментарии
1
1. Как местных, так и федеральных: Ali Winston, “Oakland Surveillance Center Progresses Amid Debate on Privacy, Data Collection”, Center for Investigative Reporting, 18 июля 2013 года.
2
2. Нежели для борьбы с преступностью: Darwin Bond Graham and Ali Winston, “The Real Purpose of Oakland’s Surveillance Center”, East Bay Express, 18 декабря 2013 года.
3
3. Нечто подобное действительно назревало: Среди тысяч страниц переписки официальных лиц Окленда, которую один активист получил, отправив запрос на предоставление документов публичного характера, была короткая электронная переписка от октября 2013 года между Скоттом Чиабатти, менеджером по стратегическому сотрудничеству Google, и Рени Доминго, оклендским чиновником, возглавлявшим проект ЦРК. Подробностей в сообщениях недоставало, но они свидетельствовали о том, чтобы Чиабатти и Доминго встречались и обсуждали время проведения следующей встречи, чтобы определить, какие продукты Google смогут быть полезны для ЦРК, а также для Оклендского центра чрезвычайных операций – полицейского узла быстрого реагирования, который планировалось связать с ЦРК. «Вчера вечером я разговаривал с нашим директором-стажером по информационным технологиям Ахсаном Бейгом, и через две недели он предложит возможные даты для нашей встречи, чтобы начать диалог, – Доминго написал Чиабатти, отправив копию мэру Окленда Джин Куан. – Он очень заинтересован в том, что посмотреть презентации и продукты, которые есть у Google для нашего EOC/DAC [Центра чрезвычайных операций/Центра распределенного контроля], а также узнать, как город может сотрудничать с Google». Мэр подтвердила: «Я с нетерпением жду возможности поработать с вами и Google от лица Окленда», а Чиабатти ответил: «Мы счастливы помочь и будем рады поговорить с вами снова… Пожалуйста, обращайтесь ко мне в любое время». 3 октября 2013 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/email-thread-between-google-s-scott-ciabattari-and-oakland-officials-about-the-dac-october-2013.jpg.
4
4. Проект наконец-то был поддержан лично президентом Кеннеди:Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, Document 96, “From June 8 through 25, 1961, a Research and Development Team Headed by William H. Godel…” (Washington, DC: US Department of State, Office of the Historian, 1988).
5
5. В сторону непроходимых джунглей провинции Контум, граничащей с Лаосом и Камбоджей: Vegetational Spray Tests in South Vietnam (US Army Chemical Corps Biological Laboratories, апрель 1962 года), доступно на http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext/u2/476961.pdf.
6
6. Объединить страну и выгнать колонизаторов: Ronald H. Spector, Advice and Support: The Early Years of the United States Army in Vietnam, 1941–1960 (Washington, DC: Center for Military History, United States Army, 1985).
7
7. Вздымавшуюся по всему миру волну коммунизма: “Vietnam ‘Program of Action’ by Kennedy Task Force”, New York Times, 1 июля 1971 года; Mai Elliot, RAND in Southeast Asia: A History of the Vietnam War Era (Santa Monica, CA: RAND Corporation, 2010), с. 33.
8
8. Уничтожали таким образом урожаи и лиственный покров джунглей: Judith Perera and Andy Thomas, “This Horrible Natural Experiment”, New Scientist, 18 апреля 1985 года.
9
9. Бомбардировка обработанной территории или поджигание ее напалмом тоже закрепляли дефолиацию: H. Lindsey Arison III, “Executive Summary: The Herbicidal Warfare Program in Vietnam, 1961–1971”, опубликовано 12 июля 1995 года, последняя редакция от 1 мая 1999 года, доступно на http://web.archive.org/web/20061025232940, /http://members.cox.net/linarison /orange.html.
10
10. Грандиозный план – опрыскать дефолиантами половину Южного Вьетнама: Donald J. Mrozek, Air Power and the Ground War in Vietnam (Maxwell Air Force Base, AL: Air University Press, 1989).
11
11. Заморить северных вьетнамцев голодом и заставить сдаться: «Его цели состояли в том, чтобы обнажить области вдоль границ Камбоджи, Лаоса и Северного Вьетнама, „лишить защитной маскировки“ вьетконговские подкрепления, удалить растительность в зоне D в дельте Меконга, где располагались многочисленные базы Вьетконга, уничтожить рощи маниоки, обеспечивавшие Вьетконг пищей, а также мангровые болота, где вьетконговцы прятались. В совокупности две фазы программы должны были обеспечить дефолиацию на 31 250 кв. милях джунглей (что равно примерно половине территории Южного Вьетнама), а также на 1125 кв. милях мангровых болот и 312 кв. милях рощ маниоки». Там же, с. 134.
12
12. Неся смерть и страшные страдания сотням тысяч людей: Даже сегодня диоксины, проникшие в почву полвека назад, вызывают страшные врожденные пороки развития. Ежегодно тысячи вьетнамских младенцев рождаются с ужасающими деформациями. В детских домах полно детей с необычными генетическими мутациями, вызывающими болезненные патологии, например гидроцефалию, при которой мозг наполняется жидкостью, что приводит к увеличению и деформации черепа, а также сильному поражению мозга. Ash Anand, “Vietnam’s Horrific Legacy: The Children of Agent Orange”, news.com.au, 25 мая 2015 года, доступно на http://www.news.com.au/world/asia/vietnams-horrific-legacy-the-children-of-agent-orange/news-story/c008ff36ee3e840b005405a55e21a3e1.
13
13. Это оскорбляло чувство исключительности американского народа: Yanek Mieczkowski, Eisenhower’s Sputnik Moment: The Race for Space and World Prestige (Ithaca: NY: Cornell University Press, 2013).
14
14. Генералы и политики сочиняли страшилки… чтобы добиться увеличения расходов на оборону: Вернер фон Браун – бывший нацистский ученый-ракетчик, начавший новую жизнь благодаря работе на армию США, – выступил на телевидении и предупредил Америку, что «Спутник» явно свидетельствует о грядущем доминировании СССР, причем не только на земле, но и в небе. «Я убежден, что концепция русских предельно ясна. Они относятся к контролю над космическим пространством вокруг Земли примерно так же, как великие морские державы относились к контролю над морями в XVI–XVIII веках», – заявил он, ничуть не сомневаясь, что запуск «Спутника» обернется значительным увеличением финансирования его ракетных разработок. Sputnik Declassified: Top-Secret Documents Rewrite the History of the Famous Satellite and the Early Space Race (Arlington, VA: PBS, 2007).
15
15. Страна отчаянно нуждается в средствах, чтобы догнать СССР: Ed Creagh, “Nixon Seemed More Concerned over Sputnik Than President”, Rome News-Tribune (Associated Press), 17 октября 1957 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/ed-creagh-nixon-seemed-more-concerned-over-sputnik-than-president-associated-press-17-october-1957.pdf.
16
16. Домохозяйка может внимать ей час за часом, занимаясь своими делами: “The Cleanup Man”, Time, 5 октября 1953 года.
17
17. Не допускать постыдных технологических поражений, каковым стал для Америки запуск «Спутника-1»: Многие мелкие подробности об истории ARPA взяты из некогда секретного отчета 1975 года, заказанного агентством и составленного Ричардом Дж. Барбером. The Advanced Research Projects Agency 1958–1974 (Washington, DC: National Technical Information Service, 1975).
18
18. Макэлрой был предпринимателем и верил в способность бизнеса исправить ситуацию: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, II-7.
19
19. Разработать «масштабные системы вооружения будущего»: Макэлрой разрабатывал идею ARPA в сотрудничестве с Джеймсом Р. Киллианом-младшим – влиятельным президентом Массачусетского технологического института и советником Эйзенхауэра по науке.
20
20. Делегирующий работу университетам, частным исследовательским институтам и военным подрядчикам: Katie Hafner and Matthew Lyon, Where Wizards Stay Up Late: The Origins of the Internet (New York: Simon & Schuster, 1996).
21
21. Концепция… была с одобрением встречена и деловым сообществом: Торговая палата США ранее предлагала нечто вроде ARPA: «За несколько месяцев до запуска „Спутника“ Торговая палата США выступила в Конгрессе с идеей создать единое научно-исследовательское агентство для федерального правительства. Об этом многие говорили». Там же, с. 18.
22
22. Америка хочет, чтобы этому пришел конец: President Dwight Eisenhower, State of the Union Address, 1958.
23
23. Запланировав для него гигантский бюджет в два миллиарда: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть I, глава 7.
24
24. Но и налоговые счета никто не отменял: Сначала Рой Джонсон хотел нанять доктора фон Брауна первым руководителем исследовательских работ ARPA. Однако для этого потребовалось бы перевести всю его команду бывших нацистских ракетчиков в святая святых Пентагона. На этой идее поставили крест. В итоге Джонсон выбрал Херба Йорка – уважаемого ученого-ядерщика, готовившего для агентства амбициозные ракетные и ядерные исследовательские программы. Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 21.
25
25. Выводили из строя электронику любой пролетающей сквозь него ядерной боеголовки: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть I, глава 8; часть III, глава 8.
26
26. Бюджет урезали до… суммы в 150 миллионов долларов: Там же.
27
27. Когда ему еще не было и 30 лет: Некоторые части этой главы, связанные с тем, как Уильям Годель представлял себе противоповстанческую борьбу, во многом основаны на книге Энни Якобсен (Annie Jacobsen) The Pentagon’s Brain: An Uncensored History of DARPA, America’s Top Secret Military Research Agency (New York: Back Bay Books, 2016). Другие части взяты из архивных изысканий, мемуаров и рассекреченных документов ARPA и ЦРУ. Книга Шэрон Вайнбергер (Sharon Weinberger) The Imagineers of War: The Untold Story of DARPA, the Pentagon Agency That Changed the World (New York: Alfred A. Knopf, 2017) также очень помогла добавить некоторые подробности о жизни Годеля. Я настоятельно рекомендую эти книги – глубокие исторические исследования ARPA.
28
28. Считался экспертом в области психологической войны: В документах Госдепартамента Уильям Годель характеризуется как «эксперт министерства обороны по методам и практике психологической войны». Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, Document 96 (Washington, DC: US Department of State, Office of the Historian, 1988).
29
29. Взятых в плен во время Корейской войны: Переговоры Уильяма Годеля с Северной Кореей были вопросом деликатным. Некоторые американские военнопленные признавались на телевидении в том, что они участвовали в операциях против Северной Кореи с применением запрещенного химического оружия. Годель должен был уйти от обвинений и возложил ответственность на коммунистов и их психологическую обработку, которая могла перепрограммировать сознание людей и заставить их поверить во что угодно и выполнять любые приказы. Jacobsen, The Pentagon’s Brain: An Uncensored History of DARPA, America’s Top Secret Military Research Agency, глава 6.
30
30. Курировать информаторов ЦРУ из числа бывших нацистов в Западной Германии: Бывший нацистский разведчик Эрнст Брюкнер (позывной Ковродел) занимал высокий пост в министерстве внутренних дел Германии. Согласно рассекреченным документам ЦРУ, Годель помогал разоблачать советских агентов, внедренных в число возвращавшихся из СССР немецких военнопленных, а также консультировал своего агента в ЦРУ, как избегать советской радиоэлектронной слежки в Западной Германии. Central Intelligence Agency, FIOA# 51966ec2993294098d509809, Memorandum for the Record: Subject: Meeting with CARPETMAKER, 27 июня 1956 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/brueckner-ernst-vol.2-0010-document-number-foia-esdn-crest-51966ec2993294098d50980a.pdf.
31
31. Отдел специальных операций Пентагона, занимавшийся… и шпионажем со взломом: Secretary of Defense Roger M. Kyes, “Memorandum for the Secretaries of the Military Departments, Joint Chiefs of Staff, Assistant Secretaries of Defense, Chairmen of Boards, Committees and Councils, OSD, Assistants to the Secretary of Defense, and Directors of Offices, OSD: Subject: Reorganization – Office of Special Operations, Office of the Secretary of Defense”, 15 июля 1953 года, доступно на https:// surveillancevalley.com/content/citations/subject-reorganization-office-of-special-operations-office-of-the-secretary-of-defense-the-secretary-of-defense-15-july-1953.pdf.
32
32. Солдаты обезглавили своих пленников прежде, чем те успели хоть что-то рассказать:Ronald H. Spector, Advice and Support: The Early Years of the United States Army in Vietnam, 1941–1960 (New York: Free Press, 1985).
33
33. Забытую историю Уильяма Годеля в книге об ARPA «Мозг Пентагона»: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.
34
34. Объяснял позже Годель: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, с. 286.
35
35. Включавшую в себя целевые рейды, эскадроны смерти, пропаганду и пытки: Center for the Study of Intelligence, CIA and the Wars in Southeast Asia 1947–75, a Studies in Intelligence anthology (Washington, DC: Central Intelligence Agency, август 2016 года), доступно на http://web.archive.org/web/20170523094620/, https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/Anthology-CIA-and-the-Wars-in-Southeast-Asia/pdfs-1/vietnam-anthology-print-version.pdf.
36
36. «…передовое вооружение, не только основанное на ядерных технологиях, но и способное справиться с любой надвигающейся угрозой», – пишет Джейкобсен: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.
37
37. «…США и СССР подписали мораторий на ядерные испытания, и о ней забыли», – вспоминает сотрудник АНБ: James Bamford, Body of Secrets: Anatomy of the Ultra-Secret National Security Agency (New York: Doubleday, 2001), с. 304.
38
38. Эта задача вскоре превратилась для Годеля в наваждение: Jacobsen, Pentagon’s Brain, глава 6.
39
39. Присматривал возможную стартовую площадку для вывода спутника на полярную орбиту: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть V, глава 38.
40
40. «…возможность быть фермерами или таксистами днем и сражаться с партизанами ночью», – писал он: Memo, William Godel, Director Policy and Planning Division, ARPA, for Assistant Secretary of Defense, 15 сентября 1960 года, цитата по: Ronald H. Spector, Advice and Support, с. 351–352.
41
41. Обучать местные силы таким образом, чтобы они не уступали в эффективности: President John F. Kennedy, Special Message to the Congress on the Defense Budget, 28 марта 1961 года.
42
42. Разработок под названием «Проект Agile»: Уильям Годель имел доступ к ближнему кругу в администрации Кеннеди. «Успех Годеля не удивителен, поскольку его оценку проблемы в Юго-Восточной Азии разделяли первые лица администрации Кеннеди». Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть V, главы 39, 40.
43
43. Новые методы борьбы с вооруженными силами Вьетконга: “Vietnam ‘Program of Action’ by Kennedy Task Force”, New York Times, 1 июля 1971 года.
44
44. Офицером ВВС, командовавшим секретными противоповстанческими операциями ЦРУ во Вьетнаме: Eric Pace, “Edward Lansdale Dies at 79; Advisor on Guerrilla Warfare”, New York Times, 24 февраля 1987 года.
45
45. Пишет Шэрон Уайнбергер в книге «Визионеры войны» об истории ARPA: Weinberger, Imagineers of War, глава 5.
46
46. Боевые устройства для борьбы с повстанцами в жарких джунглях Юго-Восточной Азии: Herman S. Wolk, USAF Plans and Policies: R&D for Southeast Asia, 1965–1967 (Washington, DC: Office of Air Force History, 1969).
47
47. Проект становился все более разноплановым и амбициозным: Бюджет проекта Agile – в первый, 1962-й, год составлявший $11,3 млн – рос, пока шла война. К 1964 году он достиг $26 млн, то есть 10 % общего бюджета ARPA, как сказано в отчете Richard J. Barber Associates.
48
48. Участвовало в антипартизанских рейдах и психологических операциях: Центр боевых разработок и испытаний ARPA – больше чем простой технологический исследовательский центр. Он участвовал в боевых противоповстанческих миссиях, в том числе с 4400-й авиационной эскадрильей «Джангл Джим» – секретным контрпартизанским подразделением. Report on General Taylor’s Mission to South Vietnam (Washington, DC: National Security Council, 3 ноября 1961 года), с. 162.
49
49. Для контроля за незаконным пересечением границы: Institute for Defense Analysis, DARPA Technical Accomplishments: An Historical Review of Selected DARPA Projects, Vol. I (Washington, DC: Defense Advanced Research Projects Agency, 1990).
50
50. DARPA и Google начали строить полвека спустя: Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть II, глава 7.
51
51. В проекте Igloo White – многомиллионном компьютеризированном контрольном барьере: Matt Novak, “How the Vietnam War Brought High-Tech Border Surveillance to America”, Gizmodo Paleofuture, 24 сентября 2015 года, доступно на http://paleofuture.gizmodo.com/how-the-vietnam-war-brought-high-tech-border-surveillan-1694647526.
52
52. Оповещая техников о любых передвижениях в лесу: Paul N. Edwards, The Closed World: Computers and the Politics of Discourse in Cold War America (Cambridge, MA: MIT Press, 1996).
53
53. В сущности, мы устанавливаем жучки на поле боя:Bugging the Battlefield (Washington, DC: Department of Defense, 1969), фильм доступен на https://archive.org/details/gov.archives.arc.4524913.
54
54. Вся эта чертова тропа Хо Ши Мина во всей красе: John T. Halliday, Flying through Midnight: A Pilot’s Dramatic Story of His Secret Missions over Laos during the Vietnam War (New York: Charles Scribner’s Sons, 2005).
55
55. Цветной экран, показывающий в реальном времени всю тропу Хо Ши Мина с грузовиками, которые по ней едут. Полный отпад: Там же, с. 17–18.
56
56. «…сброс многих тонн бомб на пустые тропы в джунглях, по которым затем спокойно проходили», – пишет историк Пол Н. Эдвардс: Edwards, Closed World, с. 4.
57
57. Технологию Igloo White через несколько лет применили на границе между США и Мексикой: «Поначалу использовать наземные сенсоры было эффективно, и меньше чем через год министерство юстиции Джона Митчелла уже устанавливало в 65-мильной экспериментальной полосе границы проверенные во Вьетнаме акустические датчики, подземные тензочувствительные кабели и детекторы инфракрасного излучения. В 1972 году, когда испытательная полоса вошла в эксплуатацию, задержали 128 889 нарушителей границы. Власти заявили, что более 30 000 попались благодаря электронному забору. Осенью 1973 года Служба пограничного контроля США и Служба иммиграции и натурализации объявили о планах внедрить электронные устройства по всей 2000-мильной границе, за исключением наиболее труднодоступных районов, и сразу же пообещали $1,5 млн – на запуск работ. Сегодня сенсоры установлены в самых активных точках, но вопрос, будет ли ими оснащена вся граница, пока остается открытым. Эта ситуация во многом связана с эффективностью системы (хотя затраты также сыграли роль). Генерал Леонард Ф. Чепмен-младший, глава Службы иммиграции и натурализации, объяснял в интервью Nation's Business в 1975 году, что датчики срабатывают исправно, но больше половины сигналов тревоги остаются без ответа из-за нехватки пограничников». (Paul Dickerson, The Electronic Battlefield [Bloomington: Indiana University Press, 1976]). Отрывок из книги зачитали на слушаниях Конгресса (“Surveillance Technology”, Joint Hearings before the Subcommittee on Constitutional Rights of the Comm. on the Judiciary and the Special Subcommittee on Science, Technology, and Commerce of the Comm. on Commerce, United States Senate, 94th Cong., 1st sess. [23 июня, 9 и 10 сентября 1975 года]).
58
58. Лично встречался с Годелем и другими членами команды:Foreign Relations of the United States, 1961–1963, Volume I, Vietnam, 1961, edited by Daniel J. Lawler and Erin R. Mahan (Washington, DC: Government Printing Office, 2010), Document 96, доступно на https://history.state.gov/historicaldocuments /frus1961-63v01/d96.
59
59. Что заставляет их сопротивляться и воевать и что способно переубедить:Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency.
60
60. Эффективность противоповстанческого оружия сильно зависит от конкретной цели:Proceedings of the Symposium “The U.S. Army’s Limited-War Mission and Social Science Research”, 26–28 марта 1962 года, edited by William A. Lybrand (Washington, DC: Special Operations Research Office, 1962).
61
61. Они проводили измерения, собирали данные, опрашивали, оценивали и докладывали: Jeffrey Race, War Comes to Long An: Revolutionary Conflict in a Vietnamese Province (Berkeley: University of California Press, 2010).
62
62. Узнать все о его надеждах, страхах, мечтах, социальных связях и отношениях с властью: В отчете Richard J. Barber Associates приводится значимое обсуждение того, как Годель первым начал использовать данные и социальные науки в контрпартизанской борьбе: «Несмотря на все имевшееся оборудование и „естественнонаучный“ имидж, руководство Agile – во многом следуя интересу Годеля к человеческим аспектам повстанческой войны – начало исследовать в Таиланде деревенскую и сельскую атмосферу, в которой нередко зарождались восстания. <…> Созданный там Военный научно-исследовательский центр [MRDC] сначала был довольно примитивен: тайско-американская команда из экономиста, инженера, лесничего, антрополога и аналитика по операциям изучила 40 деревень Северного Таиланда. В их отчете приводились данные о физических характеристиках, местоположении и коммуникациях, населении, местных чиновниках и лидерах деревни, навыках жителей и специалистах, миграционных тенденциях и реакции селян на предполагаемые „угрозы“». Richard J. Barber Associates, Advanced Research Projects Agency, часть VI, главы 43 и 44.
63
63. В качестве частно-государственного исследовательского центра: В 1946 году ВВС создали корпорацию RAND как проект RAND, чтобы «осуществить программу по исследованию обширной темы межконтинентальной войны вне поверхности суши и рекомендовать ВВС методы и средства, предпочтительные для этой цели». US Army Limited-War Mission and Social Science Research symposium, Special Operations Research Office, American University, Washington, DC, июнь 1962 года.
64
64. В новые районы, надежно «защищенные» от мятежников: В пятой главе «Визионеров войны» Шэрон Уайнбергер раскопала ранее не признанный факт, что при Годеле контрпартизанская работа ARPA во Вьетнаме сыграла определенную роль в Strategic Hamlet Initiative. «Во внутриведомственном исследовании Министерства обороны США, известном под названием „Документы Пентагона“, позже утверждалось, что Роберт Томпсон, глава британской группы военных советников, в 1961 году предложил и убедил Зьема заняться стратегическими деревнями, – пишет Уайнбергер. – К моменту приезда Томпсона Годель уже несколько месяцев готовил почву. Ван – вьетнамский правительственный чиновник, сопровождавший Годеля летом 1961 года, – ясно дал понять, чья это была ответственность. „Только один человек помогал мне и моей команде довести идею [стратегически важных деревень] до нашего правительства“, – рассказал Ван американским специалистам, проводившим расследование в отношении Годеля в 1964 году».
65
65. И как подорвать их уверенность: Anders Sweetland, Rallying Potential among the North Vietnamese Armed Forces (Santa Monica, CA: RAND Corporation, декабрь 1970 года).
66
66. Собрали десятки тысяч страниц информации: Хотя многие из этих исследований ARPA претендовали на научную объективность, большее значение придавалось тем, чьи результаты подтверждали имевшиеся стереотипы или обосновывали применявшуюся военную доктрину; остальным же не давали ходу.
67
67. Уделяя особое внимание предсказуемости их поведения:Remote Area Conflict Research and Engineering Semi-annual Report (Washington, DC: Advanced Research Projects Agency, Project AGILE, 1 июля – 31 декабря 1963 года).
68
68. «Цель этого задания – выявить наиболее вероятные источники социальных конфликтов…» – говорилось в отчете: H. P. Phillips and D. A. Wilson, Certain Effects of Culture and Social Organization on Internal Security in Thailand (Santa Monica, CA: RAND Corporation, июнь 1964 года).
69
69. Искусственное создание голода для умиротворения непокорного населения: Carolyn Fluehr-Lobban, Ethics and the Profession of Anthropology: Dialogue for Ethically Conscious Practice (Lanham, MD: AltaMira Press, 2002), с. 60–61.
70
70. Пытаются выдать это за свой аскетизм: Banning Garrett, “The Dominoization of Thailand”, Ramparts, ноября 1970 года, доступно на http://www.unz.org/Pub/Ramparts-1970nov-00007.
71
71. Может в перспективе стать самым значимым вкладом проекта: Там же.
72
72. Идеи для решения острых вопросов классового, расового и экономического неравенства: Jennifer S. Light, From Warfare to Welfare: Defense Intellectuals and Urban Problems in Cold War America (Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2005).
73
73. Теперь появился научный лоск: Взять, к примеру, Чарльза Мюррея – молодого ученого, работавшего над противоповстанческими программами ARPA для Американских исследовательских институтов в Таиланде (Eric Wakin, Anthropology Goes to War: Professional Ethics and Counterinsurgency in Thailand [Madison, WI: Center for Southeast Asian Studies, 1998]). Опыт, который он получил во время восстаний тайских крестьян, определил его взгляды. Он убедился, что кнут гораздо действеннее пряника: социальные программы (например, строительство дорог и больниц или создание рабочих мест), призванные «купить» сердца и умы, попросту не работали. Зато действовали жесткие карательные меры (Jason DeParle, “Daring Research or ‘Social Science Pornography’?: Charles Murray”, New York Times, 9 октября 1994 года). Он применял эту логику к сложным социоэкономическим проблемам черных гетто в США. Бедность и городская преступность не исчезали, несмотря на социальные программы. Действия правительства, призванные поддержать людей и подтолкнуть их в нужном направлении, не давали результата и даже производили обратный эффект: стимулировали поведение, которое должны были пресекать. Поэтому Мюррей рекомендовал противоположный подход – ввести более длительные сроки тюремного заключения и применять карательные меры нулевой терпимости, чтобы сдерживать преступность, а также отменить все правительственные социальные программы, включая продовольственные талоны, пособия и пенсии из фонда социального обеспечения (“Prison Called Best Treatment for Juvenile Offenders”, Associated Press, 1 ноября 1979 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/prison-best-treatment-for-juvenile-offenders-associated-press-1-november-1979.png; Charles A. Murray and Louis A. Cox Jr., Juvenile Corrections and the Chronic Delinquent [Washington, DC: American Institutes for Research, март 1979 года]).
Сегодня Мюррей – политолог-либертарианец и один из самых влиятельных идеологов пострейгановской эры. Он прославился «Колоколообразной кривой» – противоречивым бестселлером, в котором отстаивались расовые евгенические теории и утверждалось, что белые и азиаты умнее черных и латиноамериканцев на генетическом уровне. Однако самое его прочное достижение в том, что он поддержал принятый при Билле Клинтоне Закон о личной ответственности и возможности трудоустройства. Подписанный в 1996 году, он, чтобы подтолкнуть людей к поиску работы, упразднил традиционные федеральные пособия в США. Закон особенно акцентировался на сокращении выплат матерям-одиночкам – мере борьбы с бедностью: пособия побуждают рожать детей, что укореняет бедность. Это был жестокий шаг и, подобно многим исследованиям, проведенным во Вьетнаме, не достиг заявленной цели. Вместо сокращения безработицы и бедности реформы только усугубили страдания и нищету меньшинств (Timothy Casey and Laurie Maldonado, Worst Off – Single Parent Families in the United States [New York: Legal Momentum, декабрь 2012 года]).
74
74. Преуспел в подавлении коммунистических мятежей на Филиппинах после Второй мировой войны: Michael McClintock, Instruments of Statecraft: U.S. Guerrilla Warfare, Counterinsurgency, and Counter-Terrorism, 1940–1990 (New York: Pantheon Books, 1992), глава 8.
75
75. Селяне, верившие в вампиров, молили правительство о защите: Douglas Valentine, “Dirty Wars and Self-indulgence”, Dissident Voice, 7 июня 2013 года, доступно на http://web.archive.org/web/20170523152813/, http://dissidentvoice.org/2013/06/dirty-wars-as-self-indulgence/.
76
76. Лансдейл… воспроизвел эту филиппинскую стратегию во Вьетнаме: Douglas Valentine, The Phoenix Program (New York: William Morrow, 1990).
77
77. Включала контрабанду героина для финансирования антикоммунистических отрядов: Alexander Cockburn and Jeffrey St. Clair, Whiteout: The CIA, Drugs, and the Press (New York: Verso Books, 1997). «Возможно, он в некоторой степени был связан с организацией, которая, кажется, называлась Air America. Я не уверен, но это была операция ЦРУ во Вьетнаме», – сказал бывший директор ARPA Роберт Спраул в интервью 2006 года, доступно на http://web.archive.org/web/20170523134945/, http://www.dod.mil/pubs/foi/Reading_Room/DARPA/15-F-0751_DARPA_Director_Robert _Sproull.pdf.
78
78. Превращалась в своего рода «светский клуб» для этой гротескной тусовки с ужинами и вечеринками: T. Wells, Wild Man: The Life and Times of Daniel Ellsberg (New York: Palgrave Macmillan, 2001).
79
79. Эти ингредиенты прекрасно сочетались в блюде под названием «тактика принуждения» : Ido Oren, Our Enemies and US: America’s Rivalries and the Making of Political Science (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2002).
80
80. Его начальники просто заметали их под ковер: Barbara Myers, “The Other Conspirator: The Secret Origins of the CIA’s Torture Program and the Forgotten Man Who Tried to Expose It”, TomDispatch, 31 мая 2015 года, доступно на http://www.tomdispatch.com/blog/176004/tomgram %253A_barbara_myers,_the_unknown_whistleblower/.
81
81. Я был сыт по горло заносчивостью и мелочностью, с которыми RAND Corporation вела свои дела: Anthony Russo, “Inside the RAND Corporation and Out: My Story” (photocopy), Ramparts, апрель 1972 года, доступно на http://jfk.hood.edu/Collection/White%20 Materials/White%20Assassination%2 °Clippings%20Folders/Miscellaneous%20Folders/Miscellaneous%20Study%20Groups/Misc-SG-045.pdf.
82
18 тысяч долларов наличными, которые он вез в Сайгон в 1961 году: Jerry Kline, “Never Talked to Wylie of Money, Godel Says” (photocopy), Washington Star, 1 мая 1965 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/jerry-klein-never-talked-to-wylie-of-money-godel-says-the-washington-star-1-may-1965.pdf; Peter S. Diggins, “Godel Tells of Taking $18,000 to Asia and Starting Anti-Guerrilla Center” (photocopy), Washington Post, 15 мая 1965 года, доступно на https://surveillancevalley.com/content/citations/peter-s.diggins-godel-tells-of-taking-18-000-to-asia-and-starting-anti-guerrilla-center-the-washington-post-15-may-1965.pdf.
83
83. Годеля признали виновным в сговоре с целью хищения денежных средств и приговорили к пяти годам тюрьмы: Weinberger, Imagineers of War, глава 8, “Shortly before 10:00 p.m., the foreman sent a message to the judge…”
84
84. Систему, гарантирующую высокое качество управления, связи и контроля: President John F. Kennedy, Special Message to the Congress on the Defense Budget, 28 марта 1961 года.
85
85. Воздействовал на их мозг электрическими разрядами: Большой проблемой для связи был оглушительный шум самолета, который делал радиообмен практически невозможным. Лик работал над технологией противодействия шуму. Robert M. Fano, Joseph Carl Robnett Licklider: 1915–1990 (Washington, DC: National Academies Press, 1998).
86
86. Созданной на щедрое финансирование от ВВС США для изучения человеческой речи, слуха и коммуникации: M. Mitchell Waldrop, The Dream Machine: J.C.R. Licklider and the Revolution That Made Computing Personal (New York: Viking, 2001).
87
87. «Первую молнию» под кодовым названием РДС-1: Richard Rhodes, Arsenals of Folly: The Making of the Nuclear Arms Race (New York: Alfred A. Knopf, 2007).
88
88. Он телеграфировал Сталину: испытания прошли успешно: Для того чтобы Сталин лично увидел испытание, сняли замечательный документальный фильм. Его рассекретили в середине 1990-х годов. «Опыт на полигоне № 2. Испытание РДС-1, 1949» (“Experiment on test site No. 2. Testing of RDS-1”) (documentary). Большая часть информации о деталях ядерного испытания – в трехтомном сборнике рассекреченных советских документов, Atomic Project of the USSR: Documents and Materials (Moscow: Fizmatlit, 1998–2009), доступно на http://elib.biblioatom.ru/sections/0201/.
89
89. Передаваться по проводам и обрабатываться компьютерами в реальном времени: “Lincoln Laboratory Origins”, Lincoln Laboratory, Massachusetts Institute of Technology, доступно на https://www.ll.mit.edu/about/History/origins.html.
90
90. Так, в таблице для 155-миллиметровой полевой пушки «Долговязый Том»… 500 переменных:Scott McCartney, ENIAC: The Triumph and Tragedies of the World’s First Computer (New York: Walker, 1999), с. 53.
91
91. Орудия стояли на позициях мертвым грузом до пересчета данных: Там же, с. 54.
92
92. Они проделали для нужд фронта невероятную работу: Jennifer S. Light, “When Computers Were Women”, Technology and Culture, том 40, № 3 (июль 1999).
93
93. Ее также прозвали «механическим Эйнштейном»: “Robot Calculator Knocks Out Figures Like Chain Lightning”, Chicago Tribune, 15 февраля 1946 года.
94
94. Карты потенциального выпадения радиоактивных осадков в случае ядерной войны: Martin H. Weik, “The ENIAC Story”, Ordnance: The Journal of the Army Ordnance Association, январь-февраль 1961 года; McCartney, ENIAC, с. 108.
95
95. Написание программного обеспечения заняло около тысячи человеко-часов: Chief of Research and Development, Department of the Army, Human Factors Research and Development (paper presented at the Sixteenth Annual Army Human Factors Research and Development Conference, US Army Defense Center and Fort Bliss, TX, октябрь 1970 года), доступно на http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext /u2/880537.pdf.
96
96. Один компьютер был резервным на случай отказа другого: Hafner and Lyon, Where Wizards Stay Up Late, с. 30–32; Benj Edwards, “The Never-Before-Told Story of the World’s First Computer Art (It’s a Sexy Dame)”, The Atlantic, 24 января 2013 года.
97
97. Запускать ядерные ракеты и нацеливать зенитные пушки:In Your Defense (motion picture) (SAGE Programming Agency, US Air Force, 1950).
98
98. В уме сложные алгебраические и тригонометрические задачи: Семейные интервью и другие личные данные о Норберте Винере взяты из отличной биографии Flo Conway, Jim Siegelman, Dark Hero of the Information Age: In Search of Norbert Wiener, the Father of Cybernetics (New York: Basic Books, 2006).
99
99. «…и тогда смешивал меня с грязью», – вспоминает он в автобиографии: Conway and Siegelman, Dark Hero of the Information Age, глава 1.
Яша Левин
Тип: электронная книга
Жанр: Политология
Язык: на русском языке
Издательство: Индивидуум Принт
Дата публикации: 29.05.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Интернет – проводник демократии и прогресса или инструмент слежки? Архивы не обманывают: государства давно шпионят за своими гражданами при широкой поддержке ИТ-отрасли. Журналист-расследователь Яша Левин изучил историю взаимоотношений ИТ-гигантов и американской разведки – от первых применений сетевых технологий во времена войны во Вьетнаме до зловещего сотрудничества Google, Amazon, Facebook и других компаний с властями. Насколько защищены наши персональные данные, переписка и история поиска? Как система прокси-серверов Tor связана с Агентством национальной безопасности США? Почему студенты 1970-х выступали против сети и кто придумал, как обелить ее репутацию? В чьих интересах действуют Сноуден и Ассанж? Кто кого защищает: ЦРУ Google или наоборот? Книга «Интернет как оружие» открывает глаза на настоящую историю Кремниевой долины, которую принято скрывать.