Главная страница | Социальная фантастика | Чужой костюм. Том 2

Чужой костюм. Том 2
Галина Ивина
Продолжение и завершение фантастического романа "Чужой костюм".Обидно в 18 лет «загнуться» на работе… А Джеку Картеру просто нельзя умирать, ведь его племяннице нужны деньги на лечение. От отчаянья он решается на глупую и опасную передачу тела в аренду. Вместо денег он получает огромную проблему и не знает, с какой стороны к ней подобраться, чтобы начать распутывать. Все попытки Джека выбраться из передряги, приводят к ее усложнению.

Галина Ивина
Чужой костюм. Том 2

Глава 1
Дни тянулись гадостной субстанцией, и на восемнадцатилетнего Джека Картера все чаще накатывала изнуряющая слабость. Она появлялась неожиданно и не отпускала часами, превращая день в месиво из пытки и нагромождения давящих мыслей об отдыхе.
Джек отчаянно сопротивлялся этому состоянию, мысленно приободрял себя, вспоминал время, когда жил за пределами Рейджа и был свободен, был здоров. В последнее время его не отпускала мысль, что лучше бы он остался там – в столице, среди наркоманов, воров и убийц.
Скорее вымучив, чем отработав очередную смену, Джек вывалился в «коридор», жадно вдыхая мерзкий запах дезинфектора. Теперь он знал, что в нем содержится уменьшенная доза Эрцы и радовался тому, что не пришлось колоть ее увеличенную дозу.
После дезинфекции Джек минут пять прощался с Коэном и Зейном, которые отчаянно зазывали его в пивнушку. Он едва стоял на ногах и с ужасом представлял вечер, который пройдет иначе, чем прозаичное валяние на диване.
– Пойдем с нами, – уговаривал Зейн, закатывая рукава свитера. После рабочего дня в душном цехе он любил максимально оголиться, чтобы охладить разгоряченную кожу. По какой-то таинственной причине он считал, что холод продлевает ему жизнь и поэтому даже зимой не надевал теплую одежду. – Сегодня был тяжелый день. Расслабишься, поглазеем на красотку Роззи.
– Чтобы Пит выбил мне зубы, как Карту? – с усмешкой спросил Джек.
Карт умер всего неделю назад, а казалось, прошло больше года. На заводе успели смолкли слухи о том, что бедняга свалился в котел со смесью. Сегодня говорили о других смертях, а завтра и про них забудут.
– Тогда просто выпьем пива, – настаивал Зейн, одобряюще подталкивая Джека. – И сыграем в карты, – он подмигнул, напоминая о недавнем предложении таким образом заработать денег.
– Иди, Картер, развейся, – пробурчал проходящий мимо Оззи. Надев помятую кепку, он глянул на Джека с отеческой заботой. – Бабу себе найти, отвлекись немного, а то совсем серый стал.
– Вот! – бойко поддержал его слова Зейн и обратился к Коэну, молча ожидающему исхода уговоров: – Скажи, что ему давно пора проветрить мозги, протухшие от грутена, дезинфекции и ежедневных забот.
– Устрой себе выходной, – сказал Коэн таким располагающим тоном, что Джек сдался, если бы не запланировал нечто, не терпящее отлагательств.
– Завтра, – пообещал он. – Сходим в пивную завтра.
Коэн мягко улыбнулся, соглашаясь на компромисс, хлопнул Джека по плечу крупной ладонью, и потянул за собой Зейна. Сопротивляясь здоровяку, тот продолжил уговаривать Джека, но резко умолк, когда увидел, что к ним с «Олимпа» спускается Неприкасаемый в строгом костюме, идеально сидящем по фигуре. Высокий, плечистый и до невозможности аккуратный, он был живым олицетворением самой корпорации «Жизнь».
Заметив Неприкасаемого, рабочие повели себя, как предписывалось законом: не замедляя шага, опустили глаза вниз. Некоторые, самые эмоциональные, невольно охали от потрясения и тут же, опасаясь наказания, бледнели от ужаса. Им положено было молчать, но многие видели Неприкасаемого впервые и не могли сдержаться.
Спускаясь вниз, Браен не замечал реакцию рабочих: правильную или нет. Ему было плевать! Шагая широко и уверенно, он не сводил взгляда с единственного человека, который интересовал его в этой безликой грязной толпе.
– Джек Картер, – он остановился перед тем самым телом, которое снимал в последний раз, – нам надо поговорить.
Недоумевающий Джек обернулся и окинул взглядом расходящихся людей. Он решил, что среди них есть его однофамилец, к которому и обращается Неприкасаемый.
– У меня к тебе деловое предложение, – продолжал Браен, настойчиво глядя на Джека. Было заметно, что он испытывает неприязнь, разговаривая с простым человеком, но старательно ее скрывает. – Небольшая услуга, за которую ты получишь так много денег, что не сможешь придумать, как их потратить.
– Деньги, Картер! – радостно прошептал Зейн на уху Джеку, при этом старательно отводя взгляд от Неприкасаемого. – Чудится мне в этом предложении что-то непристойное.
Неприкасаемый окинул шутника испепеляющим взглядом, и Зейн сделал вид, что испуган до смерти и страшно жалеет о сказанном. Он повел себя правильно, но в его искристых глазах светилось не прикрытое притворство.
Коэн потянул за собой упирающегося Зейна, опасаясь, что этого придурка на год посадят в изолятор. Напоследок он внимательно посмотрел на Джека, как бы говоря: «Не наделай глупостей».
Проводив друзей тоскливым взглядом, завидуя тому, что им не придется разбираться с неожиданно свалившейся проблемой, Джек бесстрашно посмотрел на Неприкасаемого и, совершенно не по правилам, предупредил:
– У меня нет времени, – он не видел смысла в болтовне с этим богачом. Наверное, от дикой усталости он не испытывал никакого почтения, и не хотел проявлять ту гипертрофированную вежливость, которая требовалась в разговоре с ним. – Я тороплюсь.
Браен пренебрежительно усмехнулся, игнорируя отказ.
– Так сильно, что тебя не интересует предложение ценой в пять миллионов?
Озвученная цифра, словно обожгла Джека изнутри. В первую очередь он подумал, что это почти одна десятая часть от той суммы, которая требуется на лечение Сибил. И только после задался вопросом: а за что ее предлагают? Впрочем, он не успел его озвучить, Неприкасаемый сообщил сам:
– Я снимал твое тело, и хочу снова его арендовать.
На одну безумную секунду это предложение показалось Джеку привлекательным. Потом он вспомнил слова работника «Двойного сознания» о том, что при повторной процедуре сознание откажется возвращаться в его изможденное тело. Значит, сдача тела для него смертельна.
Эта жуткая мысль сработала, как блокиратор искушению рискнуть и принять предложение. Или в Джеке заговорила обида на то, что негодяй, использовав его тело, не удосужился сдать вовремя и подставил под «Горячку». Ведь этот холеный уродец способен повторить такую подлость, и Джеку уже вряд ли так повезет, как с тем странным стариком.
В любом случае, всего час назад Джек Картер пришел к мнению, что больше не должен рисковать. Лучше дожить оставшиеся две недели и не пытаться совершить невозможное. Предложенная сумма не спасет Сибил, а если он погибнет в «Двойном сознании», ни брат, ни племянница не получат ни одного нового доллара.
Именно по этой причине Джек заставил себя ответить на предложение Неприкасаемого отказом.
Лицо Браена вытянулось от изумления.
– Нет? – недоверчиво переспросил он. – Не хочешь пять миллионов? Ты за всю жизнь столько не заработаешь!
– Я больше не занимаюсь сдачей тела.
Забыв, что не должен сам заканчивать разговор, Джек ушел, оставив пораженного Неприкасаемого в толпе рабочих. Ему было сложно отказаться от предложенных денег, но неведомое внутреннее чувство говорило, что он сделал правильный выбор.
***
Несмотря на желание отдохнуть после рабочего дня, Джек направился не домой, а в пункт продажи смартфонов, на другой конец Рейджа. За сорок минут пути ему встретился лишь один очиститель воздуха. Эта малость, после длительного вдыхания тяжелого вонючего воздуха, воспринималась, как великое благо.
Жители Бытовки каждый день делали большой крюк, чтобы постоять под очистителем хотя бы десять минут. Поэтому вокруг него собиралось столько людей, что трудно было пробиться сквозь толпу. Многие простаивали здесь часами, вдыхая воздух такой чистый, что от непривычки кружилась голова. Самые жадные теряли сознание.
Года четыре назад Джек регулярно бегал к очистителям и подолгу наслаждался свежим воздухом. Постепенно он снизил количество походов, а сейчас, доживая последние дни, считал унижением торчать там без толку. Он понимал, что его старания ничего не стоят перед уничтожающей мощью завода.
В чистой зоне Джек не собирался задерживаться более пяти минут. Он торопился, боясь забыться и опоздать в пункт продажи. Первый вдох очистил легкие настолько, что у него потемнело в глазах. Он пошатнулся и навалился на стоящего рядом мужика. Тот оттолкнул его плечом, недовольно фыркнув. Его толчок привет Джека в чувство.
«Лучше уйти, – подумал он. – Пару лишних вдохов не вернут утраченное здоровье, а лишь подразнят».
Чтобы не обходить целый квартал, Джек пробрался сквозь толпу. В чистой зоне люди стояли, с блаженством подняв головы вверх. Прикрыв глаза, они наслаждались свежим воздухом, и у Джека создалось впечатление, что они выдыхают осадки, годами откладывающиеся в их легких.
Многие женщины покачивались от удовольствия, прижимались к своим мужчинам и бормотали что-то неразборчивое. Мужчины шумно вдыхали и закашливались, без эмоционально ругались и мотали головами, словно пытались стряхнуть всю гадость, налипшую к их телам.
Джек торопился пройти сквозь толпу, иногда толкая кого-нибудь и не извиняясь. Никто не обращал на него внимания, и у Джека создалось впечатление, что он движется среди наркоманов, отрешенных от действительности.
Когда толпа в зоне работы очистителя осталась позади, он почувствовал облегчение. Следующая улица была совершенно пустой, да и воздух там не отличался от затхлого, отравленного выбросами, воздуха Бытовки.
В этой части города располагались магазинчики, пивные, публичные дома, и пункты обслуживания смартфонов. Последние пользовались наибольшей популярностью. Кто-то приходил туда, чтобы разобраться с проблемами, возникшими со смартфоном. Кто-то покупал новый аппарат или устанавливал на старый проекцию нового поколения.
Перекупкой старых телефонов занимался целый отдел, поскольку это была затяжная процедура. Купить смартфон было легче. Покупатель лишь позволял считать код со своей руки и ставил подпись в подготовленном документе. Новенький смартфон закрепляли за владельцем до тех пор, пока тот сам не захочет разорвать договор.
Смартфоном мог пользоваться лишь его владелец, а при касании другого человека он немедленно блокировался. Именно поэтому снятие с учета перед перекупкой требовало внимательного подхода.
Для начала сотрудник сервиса должен был убедиться, что телефон принадлежит человеку, который решил его продать. Затем удостовериться, что с данного аппарата не производили подозрительных звонков.
Обычно подозрительными считались любые звонки в корпорацию «Жизнь». Таким образом, внутренняя служба «Стена», отвечающая за безопасность, вычисляла «людей мира», занимающихся диверсиями, направленными против корпорации.
Как и каждый человек в Рейдже, Джек знал о внутренней службе корпорации и слегка ее побаивался. Политика «Стены» была настроена на запугивание «людьми мира». Они уверяли, что эта организация опасна для корпорации, а значит и для самих рабочих. Если корпорация пострадает, они лишатся рабочих мест, заработка и жилья. Рабочих просили быть бдительными и при малейшем подозрении проникновения диверсантов на территорию завода, сообщать внутренней службе.
Временами боязнь диверсантов доходила до истерии. Внутренняя служба устраивала на заводе массовые проверки, при которых увольняли любого подозреваемого. Многих предавали корпоративному суд и пожизненно изгоняли из Рейджа.
Джека не интересовали действия «людей мира». Он не разделял их идею, не поддерживал в мыслях и злился, когда по их вине начиналась очередная проверка. Лишь иногда, когда после рабочего дня ему становилось особенно паршиво, в его голове проскальзывала мысль, что, возможно, без завода воздух в столице стал бы значительно чище.

В отделе по продажам было трое посетителей, и Джеку пришлось ждать своей очереди около часа. Он устроился на стуле – горизонтальной пластине, которая выдвинулась из стены, как только к ней он подошел. Понимая, что ожидание может затянуться, он минут десять просматривал подробный прогноз погоды на завтра и мысленно прощался с телефоном.
Свой новенький «Микрокосмос-97» он приобрел всего полгода назад за миллион двести новых долларов. Он хорошо помнил тот день. Кроме талонов на еду и одежду, им выдали денежную премию, и Джек подумал о покупке новой модели телефона, о которой все говорили.
Ненадолго «Микрокосмос» стал для него надежным другом, спасением в духоте однообразных будней. Он подарил ему уверенность в том, что и в их искалеченном мире мечты иногда сбываются.
Тогда он еще не знал о болезни Сибил, но до сих пор винил себя в том, что позволил себе лишнюю трату.
Просматривая прогноз погоды, Джек не заметил, как погрузился в тяжелую вязкую дремоту. Проснулся он от того, что кто-то тронул его за плечо.
– Твоя очередь, – сказал работник отдела – неприятный парень, который и пытался казаться любезным. – Поторопись, – добавил он, разозлившись оттого, что Джек замешкался спросонья.
Джека подвели к столу с высокой боковой пластиной. Эта монолитная белоснежная конструкция, слабо поблескивающая при освещении, предназначалась для разблокировки смартфона, разрушения связи с владельцем и переносов данных с одного телефона на другой.
За столом сидел оператор в ослепительно белом костюме. На его бейдже значилось имя «Бак» и вид у него был такой, словно он работал в «Стене», а Джека обвинили в содействии «людям мира».
– Положи руку на стол, – приказал Бак, указав на метки в виде безликих крестиков на пластине.
Джек послушался и сделал, как просили. Стол оказался ледяным, словно был сделан из куска стали или в нем работал встроенный кондиционер.
Бак взялся за ручки «считывателя», висящего над столом, и потянул вниз, спуская его к руке Джека. Сканер действовал безболезненно и быстро. Уже через полминуты Бак узнал о Джеке всю официальную информацию.
– Почему ты решил продать смартфон? – спросил Бак, пронзительно глядя на него, и запуская измеритель пульса, чтобы быть уверенным в том, что его не обманут. – Ты знаешь, что существует наказание за беспричинную смену телефона?
– Мне осталось жить две недели. Хочу оставить деньги брату, – признался Джек.
За такую мотивацию не наказывали, иначе он бы соврал.
– Тебе известно, что оставаться без смартфона запрещено законом?
– Я куплю дешевый.
– Дешевые модели не дают точной информации. Однажды запоздавшее сообщение тебя погубит.
– Думаю, на две недели его точности хватит.
Казалось, Бак сомневался в этом утверждении, поэтому не торопился с ответом. На миг Джеку показалось, что он обвинит его в связи с диверсантами.
– Запустить снятие блокировки, – объявил Бак.
Звук его голоса активировал скрытые пластины на столе. Они открылись и из них «выстрелили» лазерные лучи, направленные на телефон Джека, лежащий в центре стола. Над телефоном появилась проекция с надписью: «Временно не доступен».
Разблокировка заняла около пяти минут. За это время Джек успел внушить себе мысль, что совсем не переживает из-за грядущего отсутствия самого лучшего смартфона в мире. Он почти ждал момента, когда его откинет ко времени проживания в приюте.
Ему, как и другим детям, выдали старый и плохо работающий телефон. Он стыдился его и хотел спрятать под подушкой, но закон требовал носить его с собой. На улице он встречал детей, которые жили с родителями. Они смеялись над ним, показывали свои современные смартфоны и называли древние модели «пустышками». Тогда Джек поклялся себе, что больше никогда не возьмет в руки «пустышку».
– При разрушении связи, – пояснил Бак, будто Джек впервые менял телефон, – появятся неприятные ощущения в области запястья, где установлен чип.
На самом деле «неприятные ощущения» были жгучей болью, вытерпеть которую мог не каждый. Иногда Джеку казалось, что ее причиняли нарочно, чтобы отбить желание лишний раз менять смартфон.
Как только боль стихла, Джек почувствовал себя одиноким, будто потерял единственного верного друга. Захотелось немедленно восполнить пустоту, и он поторопил Бака:
– Скорее, черт возьми!
– Я переношу личные данные из памяти твоего бывшего смартфона, – флегматично пояснил Бак, наверное, втайне наслаждаясь его мучениями. – Пока выбери замену.
– Мне нужен самый дешевый, – сквозь зубы процедил Джек.
– И «Космос-92» подойдет? – с иронией спросил Бак. – Выпущен в девяносто втором году. Зато самый дешевый, всего за восемьдесят тысяч.
– Да! – выпалил Джек, хотя о существовании такого старья и не подозревал.
Бак мучал его еще c минуту, а потом сказал, что начинает перенос данных на новый телефон.
За этой процедурой последовало создание связи с «Космосом-92», не менее болезненное, но заполняющее образовавшуюся пустоту, а вслед за ней и блокировка. Когда, наконец, с этим было покончено, Джек получил восемьсот двадцать тысяч новых долларов на карточку, новый смартфон – крошечный и невзрачный, и воспаление кожи в том месте, где был вшит чип.
– Вставай!
Неприятный тип толкнул Джека в плечо и заставил подняться со стула. От резкого движения у парня закружилась голова, он пошатнулся и стены офиса безобразно поплыли в сторону. Прежде он так остро не реагировал на смену смартфона, видимо сказывалась накопившаяся усталость.
– Иди домой, не оставайся здесь, – велели ему, обращаясь, как с переработанным материалом.
Джек не помнил, чтобы ему так грубили, когда он покупал «Микрокосмос-97». Невзирая на головокружение, он вынужденно прошел мимо стула, на котором хотел отсидеться, и вышел на улицу.
Духота и едкая химическая вонь сдавили Джеку легкие, в голове немедленно запульсировало, а головокружение усилилось в два раза. Он пошатнулся и уперся руками в дверь, тем самым преградив дорогу очередному посетителю. Бессвязно пробормотав извинения, он отцепился от двери и, пошатываясь, побрел домой.
В зоне работы очистителя он задержался, хотя людей там по-прежнему было много. Они толкались и наступали друг другу на ноги, словно стремясь вытеснить из комфортной зоны.
Джека тоже пихали со всех сторон, но он едва замечал неудобства. Постепенно его состояние улучшилось, окружающее почти перестало вращаться и ему захотелось быстрее выбраться из толпы.
***
Как добрался до дома и оказался в постели, Джек не помнил. Сознание прояснилось только когда к нему подошел Эджей и спросил почему он задержался.
– Продавал смартфон, – сознался Джек.
Брат посмотрел на него с укором, но через пару секунд его взгляд смягчился под давлением единственного вывода.
– Ты… – заговорил Эджей, но осекся. Замолчал, нервно постучал пальцем по подбородку, и продолжил с вопроса: – Что сказали на медкомиссии?
– Все в порядке, – заверил его Джек беззаботным тоном.
– Значит, ты от скуки продал телефон? Надоела лучшая модель в мире? – спросил Эджей самым обыденным голосом и, поскольку Джек не ответил, принялся давить на него: – Ты давно работаешь в Рейдже. Как ты можешь быть в порядке? Я должен знать, что с тобой происходит. Должен быть готов… – он не смог договорить.
– Две недели, – сказал Джек, стараясь, чтобы в голос не проникла та удушающая обреченность, которую он ощущал с тех пор, как узнал свой приговор.
Эджей в один миг страшно побледнел, и что-то толкнуло Джека к нему. Он заключил его в объятия и прошептал, слегка смущаясь собственной откровенности:
– Я люблю тебя, брат.

Когда эмоции улеглись, они сели ужинать. Эджей залил кипятком прессованные котлеты и лапшу, слепленные из густого Насытителя. Полил их Насытителем в виде соуса из пакета и остался доволен несмотря на то, что котлеты он не доварил, а лапша раздулась в два раза больше нужного размера. Впрочем, прессованную лапшу сложно было испортить водой. Вкусовых эффектов она не теряла даже если ее держать замоченной до вечера.
За ужином Джек рассказал о приезде китайцев на завод. Эджей не понял на что он намекает и спокойно отнесся к его сообщению. Джеку пришлось откровенно призвать брата к действию и посоветовать:
– Продай им рецепт лекарства.
Эджей вздрогнул от его голоса, словно погрузился в пространные размышления и посчитал, что остался в комнате один. Сжав руку в кулак, он подпер им подбородок и сосредоточенно уставился в стену напротив, как будто Джек задал ему сложную задачу.
– Лекарство? – переспросил он, будто не понимал, о чем идет речь. – Просто… сейчас я работаю над Расщепителем.
– Лекарство важнее, – настаивал Джек и предложил брату назначить сумму, которой не хватает на лечение Сибил: – Скажи, что продашь за сорок миллионов, и на меньшее не соглашайся. Они все равно не откажутся.
– Это слишком много! – ужаснулся Эджей, не представляя, кто решится отдать столько денег за его разработку.
– Для нас, но не для них, – напомнил Джек.
Эджей задумался. Он отложил вилку, чтобы осмыслить слова брата.
– Папа… – в кухонку зашла Сибил. Она выглядела сонной и слабенькой, и казалось, что она едва стоит на ногах. – Я птичек хочу, – протянула девочка.
Джек ощутил холод в желудке. Продавая телефон, он забыл, что племяшка любит засыпать с его ночником.
– Дорогая, птички улетели, – необычно быстро отреагировал Эджей. На лице девочки тут же отразилось глубокое разочарование. – Зато у меня остались бабочки. Помнишь про бабочек? Они тоже умеют летать.
Вооружившись телефоном, Эджей подошел к дочери и показал ей красочную проекцию. Девочка надула губки сильнее прежнего. Ей, определенно, не нравилась замена.
– Давай запустим их в комнате, – ласково предложил Эджей. – Вот увидишь, они тоже красивые.
– Нет, – буркнула Сибил и демонстративно отвернулась.
– Тогда я сам проверю, – Эджей решительно зашагал в комнату дочери, но Сибил не двинулась с места.
Джек молча сидел за столом, не привлекая внимание девочки, надеясь, что любопытство подтолкнет ее к отцу. Когда ему надоело наблюдать за терзаниями ребенка, он заговорщески предложил:
– Сходи к папе и проверь, вдруг бабочки его усыпили.
Глаза Сибил недоверчиво расширились: она сорвалась с места и убежала. Уже через полминуты из спальни доносился ее звонкий смех.

После ужина Джек устроился в кресле с бутылкой пива. Теперь он жалел, что не пошел в пивную с Коэном и Зейном. Ему действительно хотелось немного расслабиться, пообщаться с друзьями… Завтра он обязательно исправит этот промах, а сегодня поговорит с братом. Хоть на полчаса выдернет его из кладовки, в которой концентрация химической отравы выше, чем на заводе.
Целыми днями Эджей торчит в лаборатории, изводит себя, придумывая новые изобретения, но ничего не продает. Он настолько разочаровался в себе, что перестал мечтать попасть в команду изобретателей корпорации.
Джек ужасно сочувствовал брату за то, что тот ничего другого не умел делать. У него был талант лишь к разработкам, который проявился в детстве и, кажется, определил единственный путь в жизни.
Братьям редко удавалось посидеть вместе, болтая о пустяках, которые ни к чему не обязывали. У Джека не хватало времени, а Эджей, наверное, думал, что они частенько общаются. Он был, словно законсервирован в своем мире, и не замечал реальности. Даже сейчас, когда Джек уговорил его выпить с ним пива, он постоянно кидал взгляды на дверь кладовой, которая непрестанно его манила.
Эджей поддерживал беседу, но был рассеян не меньше обычного. Постоянно стучал пальцами по подбородку или ерошил лохматые волосы и без какой-либо необходимости разглядывал свою измятую одежду.
Джек без эмоций наблюдал за проявлениями нервозности брата и не ожидал, что тот вдруг заговорит на серьезную тему.
– Мне снилась Хлоя.
Опустошенно пробормотал Эджей, приложив охлажденную бутылку к виску. Джек притих, чтобы не нарушить настрой брата, который редко заговаривал о жене, предпочитая делать вид, что ее никогда не существовало.
– Еще до того, как она увлеклась 2Н. Красивая и счастливая… Ты ведь знаешь, мы бедно жили, – Эджей усмехнулся и исправился: – Все жили бедно. Это в Рейдже мы не заботимся о том, что съесть на завтрак, и спокойно тратим деньги на телефоны и прочую ерунду. А в столице наши соседи замерзали насмерть и умирали от голода, но мы были счастливы насколько могли в нашем положении.
Джек слушал исповедь брата, и пытался угадать полегчало ему или нет. Может и ему попробовать выговориться? Пока он размышлял над этим вопросом, Эджей перепрыгнул на другую тему:
– Как думаешь, без грутеновой пленки, наша жизнь была бы другой?
Джек попытался представить мир без грутена, и его смертоносных осадков. В таком мире не было бы наркоманов, никого не заботила ежеминутная проверка погоды, и, наверное, людей не принуждали покупать смартфоны…
– Мир делится на негодяев, жаждущих наживы и на обычных людей, которые не подозревают, что их используют, – ответил он, пытаясь рассуждать логически, хотя представить альтернативную реальность было не просто. – Негодяев было полно до катастрофы, да и сейчас они не перевелись. Когда мир изменился, изменились их методы, но не конечные цели. Они по-прежнему хотят обогатиться за счет других и используют нас. Пока существуем мы, мир негодяев нерушим. В этом смысле ничего не изменилось.
– Без грутена Сибил была бы здорова, – бесчувственно сказал Эджей.
Джек мысленно выругался. Обычно Эджей не говорил о болезни Сибил, а он ни на минуту не забывал о ее состоянии. Надо же было ему забыться в такой редкий день, когда брат осмелился сказать про дочь!
– Мы обязательно ее вылечим, – заглаживая свою вину, пообещал он.
– Конечно, – вяло согласился Эджей и надолго замолчал, неосознанно потирая подбородок, словно пытался смыть с него пятно краски.
Братья продолжили пить пиво, глядя в проекции старенькое кино с отключенным звуком, и не торопились заводить новую тему. За окном окончательно стемнело, и бурые отсветы окрасили стены в красный цвет. Джек очень хотел сказать что-нибудь оптимистичное, но, как назло, в голову лезли не веселые мысли. Эджей заговорил первым:
– У тебя сегодня нет подработки? – спросил он, заглядывая в свою бутылку с задумчивостью человека, размышляющего над смыслом жизни.
– Я от нее отказался, – отмахнулся Джек, сделал глоток охлаждающей жидкости и прикрыл глаза от удовольствия. – Как можно работать с придурками, которые не знают о технике безопасности? Прошлой ночью мы разобрали двигатель с капсулой грутена и, если бы я не взялся…
– Капсула?! – Эджей чуть не подавился пивом. Он резко оживился и «вывалил» на Джека сразу несколько вопросов: – Ты видел настоящую капсулу? Какая она? Светится изнутри или поблескивает на солнце?
– Изнутри, – едва успевая за ускорившимся братом, ответил слегка опешивший Джек.
– О-о… – благоговейно протянул Эджей и в его взгляде проявился отголосок безумия.
Джек не разделял его интересов в разработках и, конечно, не понимал, чем вызвана такая реакция, но невольно ждал чего-то необычного.
– Я хочу такую капсулу, – выдал Эджей, и принялся уговаривать Джека притащить ее домой. – Она поможет мне найти другой путь для безболезненного расщепления сознания. Я стану гениальным изобретателем, а при необходимости смогу продавать грутен по граммам!
Джек оборвал его мечты хлестким:
– Я не вернусь к Сэму, – увидев, как разочарование изменяет выражение лица брата, он добавил чуть мягче: – Просто не хочу жить в доме, где припрятана взрывоопасная дрянь.
Губы Эджея плотно сжались, и он хмуро проговорил:
– С ней я точно заработаю на лечение Сибил. Отказывая мне, ты отказываешь ей.
Джек ненавидел эту черту характера старшего брата. Когда ему очень хотелось, он давил на самое уязвимое и Джек, секунду назад уверенный, что ни за что не отступит от своих слов, непременно сдавался. Ему еще повезло, что Эджей не часто пользовался своей способностью. Даже в детстве он почти не применял ее, честно выпрашивая то, что мог получить.
– Если мне удастся, получится воровство, – предупредил Джек, не имея никакого желания хоть на шаг приближаться к грутеновой капсуле.
– Тебя не посадят, – с уверенностью сказал Эджей.
Он был прав. Тех, кому назначили дату смерти, не увольняли и не судили. На очень короткий срок они становились Неприкасаемыми.
Закон «О прощении» оберегал их, прощая любые проступки, поскольку, чаще всего, последние две недели рабочие не были способны хоть на что-то значимое. Такое отношение невольно формировало у близких умирающего ложное восприятие вседозволенности.
И все же… Кроме закона существовали внутренние ограничения, которые Джеку не хотелось нарушать, даже оставаясь безнаказанным.
– Ладно, – без удовольствия уступил он. – Я сделаю это для Сибил.
Он согласился, но все равно был против этой затеи и отчаянно надеялся на то, что ему больше не представится возможность заниматься подработкой на стороне. После долгого ожидания, Эджей забудет о своей безумной просьбе.
Как назло, меньше, чем через час позвонил Сэм и предложил работу.
Глава 2
Едва Джек оказался на территории пункта переработки, Сэм осыпал его вопросами, касающимися разборки техники, как будто тот прослыл знатным специалистом в этой области. Пока они шли по дорожке, петляя между металлическими кучами, взволнованный сверх меры мужчина говорил без остановки и отчаянно хлопал Джека по плечу в знак дружеского расположения.
– Мы получили такую штуковину, – объяснял Сэм, обхватив Джека за плечи и уводя его на задний двор, который, в этот раз был отлично освещен, – не знаем, как к ней подступиться. Помоги! Обещаю выплатить двойные премиальные.
Когда Джек увидел громадину, занявшую весь дворик, у него пресеклось дыхание. Это был генератор последней модели для жилого комплекса. Когда-то он разгонялся до такой мощи, что с легкостью поддерживал подачу электроэнергии для десятков кварталов на протяжении нескольких лет. В одиночку он мог долгие месяцы питать целый город без перебоев и подзарядки. Разумеется, стоил он баснословных денег и в не исправном состоянии, а этот экземпляр явно был рабочим.
– Он не сломан. Зачем его привезли? – Джек, как зачарованный глядел на генератор, в искусственном освещении кажущийся иноземным кораблем.
– Списывают, – Сэм пожал плечами и смачно сплюнул. – Города нашего мира, как пустые консервные банки. За пределами столиц не сыскать приличного народа. То там, то тут встречаются небольшие группы, но все это чертовы мародеры или банды отщепенцев, которым нравится играть в дикарей. Бесполезные генераторы и прочая техника им не нужны. Теперь этих красавцев мы можем только разбирать на запчасти, да снимать ни на что не годную капсулу.
Джек не рискнул исправлять Сэма и сообщать ему о том, что у таких массивных генераторов не одна капсула, а две. Наверное, так сказывалось влияние Эджея, которое успешно действовало против его воли. Джек готов был поступить, как просил брат. Стоя радом с Сэмом, который смотрел на генератор, как на свое детище, он заранее чувствовал вину.

Разбирать генератор пришлось до пяти утра. Он казался бесконечным! В последние часы Пит не выдержал и начал тихонько материться. Вдвоем они неуклонно ввинчивались в сердце генератора, но самого главного не находили.
Под утро Джек забеспокоился, что двигается не в том направлении, и обе капсулы найдет Пит. Такой исход казался ему логичным и даже желательным. Ведь если ему не попадется капсула, отпадет необходимость воровства.
– Нашел! – крикнул Пит. Судя по звучанию голоса, он торчал внутри генератора. – Та светящаяся штуковина, которую нельзя ронять.
– Я сниму ее, – поспешил сообщить Джек и, тщательно выбирая точку опоры, спустился вниз.
– Вот, – Пит провел тыльной стороной руки под носом, оставив там темное маслянистое пятно. – Я ее не трогал: напугал ты меня в прошлый раз.
– А раньше бесстрашно их снимал, – усмехнулся Джек, вспомнив, как яростно Пит разбирал двигатель в их первую встречу.
Капсула, словно впаянная в сам генератор, была надежно закреплена в пазе. Пару раз безуспешно попытавшись извлечь ее с необходимой осторожностью, Джек понял, что ничего не получится.
У него появилось предположение, что эта модель сделана с впаянной капсулой, но он никогда не слышал о монолитных конструкциях. Капсулы всегда делались съемными, чтобы в будущем извлечь их из устаревшей техники.
Поскольку вокруг держателя Джек не увидел ничего постороннего, блокирующего капсулу в пазе, решил попытаться еще раз ее изъять. Глянув на Пита, он предложил ему отойти подальше, хотя понимал, что и на расстоянии в сотню метров тот не будет в безопасности, если произойдет взрыв.
Схватившись за ручки защитного корпуса, Джек потянул капсулу. Ничего не произошло. С возрастающей внутренней дрожью он увеличил силу, затем уперся ногой в металлическую перемычку генератора. Капсула медленно выскальзывала из его рук. Она была слишком мала для того, чтобы за нее держаться.
Непрошенная паника забилась в сердце Джека, заставив его содрогнуться от внутренней дрожи. Он подумал, что совсем спятил, подписавшись на подобное самоубийство. Ему не стоило слушаться Эджея и рисковать последними крохами своей жизни. Быть разорванным на куски – не самая приятная смерть.
Джек скорее почувствовал, как заскрипела капсула, чем услышал сам скрип. Его мигом бросило в жар и по вискам заструились капельки пота.
«Надо остановиться, – он понял, что в противном случае взрыв произойдет через считанные мгновения. – Пусть Сэм заберет вторую капсулу. Лучше остаться без нее, чем погибнуть».
Резко бросать ручки капсулы было опасно. Находящийся в ней грутен мог отреагировать на такое незначительное изменение, как на критичное давление. Неспеша Джек расслаблял пальцы, ожидая взрыва в любую секунду.
Когда он готов был отпустить капсулу, неожиданно та легко выскользнула из паза. Совершенно обескураженный, он рухнул на спину, прижимая ее к себе и боясь дышать.
После щекочущего нервы изъятия Джек не сразу оправился. Ему потребовался десятиминутный отдых. Продолжив работу, он отчаянно надеялся на то, что и вторую капсулу обнаружит Пит.
Как назло, она попалась Джеку всего через полчаса. Выругавшись, он принялся ее изымать. Когда потянул на себя ручки держателя, услышал голос Пита. Оказалось, тот закончил работу и собирается подняться к нему, чтобы помочь.
От перенапряжения у Джека задрожали руки. Он принялся мысленно ругать брата, вынудившего его пойти на неоправданный риск, а еще собственную глупость и податливость уговорам всяким безумным изобретателям.
Джек слышал, как Пит поднимается к нему, тихо кряхтя от усилия. По мере приближения временного напарника, его волнение увеличивалось. Капсула еще была на своем месте, когда над генератором показалась голова Пита. Он мог в любую секунду ее увидеть, и Джек с замирающим сердцем ждал его изобличительного восклицания.
Быстрый взгляд Пита скользнул по лицу Джека, спустился по рукам. Явно не разглядев чем он занят, Пит со смешком сообщил:
– Подожди, я забыл инструменты! – и скрылся снова.
– Черт! – ругнулся Джек и, забыв об осторожности, дернул капсулу.
Раздался громкий щелчок, Джек успел представить во что превратится квартал из-за его нервозности, но взрыва не произошло. Вмиг обессиленный от невероятного облегчения, Джек повалился на спину с капсулой в обнимку. Секунд пять он тяжело дышал и смотрел на небо, отказываясь верить, что ему так крупно повезло.
– Надеюсь, нам отбойный молоток не понадобится. Не хочу поднимать его сюда.
Озорной голос Пита привел Джека в чувство. Еще дрожа от пережитого, он быстро замотал капсулу в тряпицу, которой обтирал разобранные детали от смазки, и положил в карман куртки.
Остаток времени, проведенном за разборкой генератора, Джек боялся выронить капсулу или случайно ее сжать. Боялся, что Сэм заподозрит его в воровстве и оштрафует. Боялся двигаться, боялся дышать слишком глубоко…
Почти в пять часов утра, когда Джек валился с ног, Пит объявил, что больше разбирать нечего. Он привалился спиной к стальному коробу, выуженному из недр генератора, и прикрыл глаза. До того, как Джек спустился к нему, он так и просидел молча, а потом сказал, не открывая глаз:
– Я уволюсь.
Джек ничего не ответил, полностью согласный с его решением.
***
Двойными премиальными, о которых говорил Сэм, оказались всего две тысячи новых долларов, и Джек со спокойной совестью промолчал о второй капсуле. Отказавшись принять душ, грязный и измученный, он поплелся домой, страстно мечтая о постели.
Преодолев половину пути, он встретил компанию оборванцев. Их было трое. Исхудавшие, похожие на больных дохой, с пустыми глазами, как у людей, которым безразлично как доживать последние месяцы. Они с ненавистью посмотрели на Джека, словно голодные крысы, почуявшие добычу.
– Работал? – с вызовом спросил один.
– Заработал что-то? – подхватил другой.
Взглянув на них, Джек тяжело вздохнул. Он знал этот тип людей, вся столица была ими заполнена. Воры. Они убивали за новую одежду, лишнюю монету или просто ради развлечения. Договориться с ними ни у кого не получалось. В мире, где трудно было разжиться крепкими ботинками, разговоры ничего не значили.
Не отвечая подозрительной троице, Джек ускорил шаг, надеясь на то, что они не решатся его преследовать. К несчастью, он, показался им примечательной добычей.
– Сколько у тебя налички в карманах? – донесся до него вопрос, и следом прозвучал еще один:
– Поделишься с нами?
– Мы бы с тобой поделились, – после этой фразы, полной наглого вранья, послышались смешки.
Джек не оборачивался, чтобы не давать повода продолжать бессмысленные расспросы. Пройдя метров сто он не услышал ни одного окрика и решил, что оказался в безопасности., но не успел вздохнуть с облегчением.
Первый удар ему нанесли сбоку и так неожиданно, что он почти не почувствовал боли, хотя услышал, как хрустнула челюсть. Следом, почти без какой-либо паузы, он получил мощную оплеуху, а потом удары посыпались на него один за другим.
Джек отбивался, как мог, но против троих у него не было шансов. Хотя они били вполсилы, драка оставалась катастрофически неравной. Джек не успевал отслеживать все удары, к тому же ему приходилось изворачиваться так, чтобы никто из нападающих не задел капсулу. Оберегая ее, он вынужденно подставлялся сам.
Самому тощему оборванцу удалось пихнуть Джека так сильно, что он потерял равновесие и упал. Его принялись пинать ногами без разбора. Когда он перестал сопротивляться, с него сорвали куртку. Джек услышал, как из ее кармана выпала капсула и покатилась на дороге. Один из воров отреагировал на звук, но, увидев обычную жестянку, вернулся к дележке имущества, пока еще мог побороться за бесхозный ботинок.
На несколько мгновений Джек лишился сознания. Очнувшись, обнаружил, что к уже известной ему троице добавились двое более крепких мужчин. Они принялись драться за право владения курткой. Воспользовавшись образовавшейся суматохой, Джек подобрал капсулу и побежал прочь.
Ему удалось отбежать метров на двести, когда его отсутствие заметили. Он приготовился к погоне, но никто не вызвался его догонять: после драки ни у кого не осталось сил.
Не останавливаясь, Джек пробежал еще два квартала. Он думал о капсуле, хотел проверить ее целостность, но сам себе напоминал: при любом повреждении она бы тут же взорвалась.
Когда он свернул на Грутеновую улицу, ведущую к проходной, его подметил лысоватый мужчина в длинном плаще из джаги. Незнакомец выглядел мрачно и тяжело смотрел на него, как будто он ему задолжал. Джек сразу понял, что это наркодиллер и приготовился отвечать «нет» на его соблазнительные речи.
– Сегодня вечером, – прохрипел лысоватый, и Джеку стало не по себе. Его слова прозвучали, как обещание смерти. – Надеюсь, партия будет чистой.
– Ты меня с кем-то спутал, – отмахнулся Джек, не останавливаясь для бесполезного разговора.
Он зашагал дальше, но наркодиллер последовал за ним, нагнал в несколько шагов и схватил за руку чуть выше локтя.
– Эй! – мужчина резко развернул его к себе. Джек уставился в колючие глаза незнакомца и едва сдержался, чтобы не отшатнуться от него. – Не пытайся меня дурить!
На секунду Джек представил, что в лице этого мужчины на него смотрит наркозависимость, которой он до смерти боялся. Процедив: «Отцепись», он выдернул руку из чужой хватки и на секунду заглянул в хмурое лицо навязчивого собеседника.
Впалые глаза, выступающие скулы и сильно выдвинутая вперед нижняя челюсть. Все в собеседнике показалось Джеку отталкивающим и опасным. Захотелось немедленно отдалиться от него, как от открытого баллона с отходами, источающего ядовитые испарения.
– Сказал же, что спутал меня, – «отрезал» он и пошел прочь.

Рик со злостью смотрел вслед уходящему пареньку. Он хорошо запоминал лица, к тому же этот отличался необычно яркими и пронзительными глазами. Вывод напрашивался простой: негодяй поставщик арендовал это тело.
– Хочет кинуть меня… – процедил Рик, до хруста сжимая смартфон.
Он и сам не ожидал, что это предательство так ощутимо его кольнет. Невольно он задумался над тем, как бы собрать выручку с пробного запуска 3Н и уплыть на острова, осуществив мечту Верны. Хватит рисковать, подставляясь из-за человека, который заботится только о собственной шкуре.
Дозвонившись до Дино, Рик отдал короткий приказ:
– Поставщик должен сдохнуть.
***
Эджей спал в скрученной позе. Он умудрился уснуть в одежде, удерживая в руке не знакомый Джеку инструмент. Его подушка валялась на полу, а он сам с не меньшим комфортном устроил голову на подлокотнике дивана. За ухом у него из-под всклоченных волос торчал карандаш, а носом он уткнулся в ворох бумаг. Если бы не приоткрытый рот, казалось, что он продолжает работать, только приняв слегка необычное положение.
Джек прошел мимо брата, стараясь не шуметь, и спрятал капсулу в морозильный отсек кресла, где хранились бутылки с пивом. Залпом выпив два Приободрителя, заглушающего боль от побоев, он решил, что ему хватит сил пойти на работу.
Он достал из ниши в полу, которую использовал вместо шкафа, старые ботинки и куртку. Когда добрался до завода, почувствовал себя настолько обессиленным, что первым делом обратился в медкабинет и принял эрцу. Без нее он бы не поднялся к котлу.
В раздевалке царила непривычная шумиха. Ребята оживленно обсуждали чью-то смерть, но стоило появиться Джеку, они притихли. Джек открыл свой шкафчик и, так и не дождавшись новостей, спросил:
– Кто умер?
Тощий остроносый парень, стоящий у соседнего шкафчика, нехотя ответил:
– Коэн.
Джеку показалось, что одно это имя выбило пол у него из-под ног, и он падает вниз по ватному туннелю. Кто-то говорил о том, как удивительно не точны прогнозы медиков, но он едва различал слова.
– Ему ведь обещали три месяца!..
– И как такой здоровяк не выдержал?..
– Просто он слишком часто принимал эрцу. Его предупреждали, что надолго сил не хватит.
– Он подрабатывал, выступая в подпольных боях по современному боксу…
Джеку резко подурнело оттого, что он сам только что вколол эрцу. Представив, что эта доза станет для него смертельной, он содрогнулся от жуткой уверенности мгновенной сиюсекундной смерти.
«Коэн принимал эрцу? Еще вчера он был полон сил! Такой здоровяк не продержался до конца своего срока… Тогда мне точно не выдержать двух недель».

Вместо Коэна к Джеку приставили нового напарника. Это оказался совсем молоденький паренек, лет шестнадцати, ничего не смыслящий ни в баллонах, ни в котлах. Он бестолково смотрел на Джека, часто моргая большими глазами, в которых еще доминировало что-то детское, и самостоятельно не решался сделать ни одного шага.
Джек почти не удивился тому, что в напарники ему не поставили сообразительного Пола, с которым он отлично сработался всего за один день. Он догадывался, что таким способом вредный Боил ему мстит. Без конкретных претензий Джек не имел права требовать замены и поэтому старался найти контакт с новеньким пареньком.
Проработав с ним полчаса, Джек понял, что на него нельзя положиться. Баллоны он подвозил медленно и норовил целиком скинуть их в котел. Казалось, он не понимает смысл собственных действий. На вопрос: «Ты практику проходил?», паренек удивился и спросил: «Разве я не на практике?»
С ним было слишком сложно, и все же Джек готов был мириться с его бестолковостью. Ровно до тех пор, пока этот недотепа едва не столкнул его в котел. Тогда он не выдержал. Подошел к Боилу и, сдернув удушающую маску с лица, холодно потребовал:
– Поменяй мне напарника. Тот дохляк не дорос до работы, и я не собираюсь выполнять ее за двоих.
Грубое лицо начальника, похожее на щербатую поверхность щетки для чистки котлов, прорезала скупая улыбка, отражающая затаенное злорадство.
– Этот паренек не напарник, а твоя замена.
От его сообщения из легких Джека воздух вышибло. Такого подвоха он не ожидал. Получается, начальство, получив результаты мед проверки, подсуетилось и теперь Джек вынужден готовить своего сменщика. Того, кто встанет у котла, едва его сердце остановится.
– Ты не бесценный, и на твое место я легко найду другого, – продолжал язвить Боил. – Еще тот китайский скандал, в котором ты замешан, – проговорил он мечтательным тоном. – Насколько я знаю, дело не закрыто.
Джек сцепил зубы, силясь совладать с желанием врезать по наглой физиономии собеседника.
– Если они пойдут против правил, все равно не успеют меня уволить. Хоть тогда я позлорадствую.
Боил едва ли придал значения его словам, бросив безразличное:
– Ты расплатишься за свое хамство.
***
Браен посмотрел на каждого из четырех начальников цехов, явившихся к нему с отчетами. Эти грубые, грязные мужики вызывали в нем отвращение, но иногда с ними приходилось контактировать. Обычно они выполняли его поручения, связанные с не самыми честными действиями. Вот и сегодня они пришли для того, чтобы отчитаться о проделанной работе.
– Ребята не довольны, – сказал Нейл – начальник отходного цеха.
Его темное лицо избороздили глубокие морщины, которые больше напоминали шрамы. Впрочем, они не мешали угадать в нем предельно честного человека. Честность была прописана в каждой его морщине. Несмотря на грубую внешность и, порою аналогичную манеру общения, он переживал за своих подопечных и отстаивал их права.
Браен симпатизировал ему, но понимал, что такие, как он, не выживают в нынешних жестоких условиях. Нейл нужен Саливану лишь для того, чтобы через него быть ближе к рабочим. Сам Браен избавился бы от такого сердечного начальника.
– Они все на взводе из-за увольнений, – сокрушался Нейл. – Я выполнил только половину плана.
Браен принял энерго-лист – прозрачный фон, на котором был прописан список штрафников.
– Ты же знаешь, что за не выполненный план я оштрафую тебя.
Нейл посерел от ужаса, отчего грубые морщины на его лице проявились заметнее.
– У меня людей убавилось в два раза, а план я отрабатывал наравне с остальными! – попытался защититься он, но Браен был неумолим:
– Надо было стараться в два раза лучше.
Нейл сжал кулаки, покорно склонил голову и не продолжил препирательства.
Начальник химического цеха показал результат значительно выше, но тоже не дотянул до проговоренного ранее требования. Браен и на него наложил штраф. Начальники баллонного и томильного цехов справились с заданием и, довольные проделанной работой, передали свои списки штрафников.
– Отличная работа! – расщедрился Браен на похвалу. – Вы двое получите премиальные.
На лицах счастливчиков проступило самодовольное выражение, словно они сделали нечто значительно. Не желая наблюдать за мелочным торжеством подчиненных, Браен велел им убираться из его кабинета.
Ожидая, когда останется в одиночестве, он глянул на один из полученных списков. В сущности, ему было плевать на эти имена, он лишь выполнял задание выкроить немного денег для строительства Сан-сити. Директору Саливану понадобились срочные вклады, и он разработал этот простой план.
Разумеется, деньги, которые следовало отправить в Сан-сити, уже находятся там. А дыру, образованную в бюджете из-за уменьшенного числа штрафников, Браену придется закрывать собственной задницей.
Браен представил, как через пару часов сам будет отчитываться перед директором. Он стиснул зубы, сдерживая злость и вдруг его взгляд остановился на одном имени. Он не сразу сообразил почему оно привлекло его внимание. Повторно прочитав это имя, он крикнул: «Боил!» так громко, что тот услышал его из коридора.
Боил торопливо вернулся. Кланяясь через каждый шаг и отводя глаза, он приблизился к столу, представ перед Браеном. Услужливо улыбаясь, Боил спросил для чего его позвали.
– В твоем списке есть Джек Картер, – процедил Браен, с неприязнью глядя на начальника цеха.
Конечно, он считал, что все обязаны придерживаться правил общения с Неприкасаемыми. Его раздражало, когда какой-нибудь умник показывал, что соблюдает их ради сохранения собственной головы. Только Боил, определенно, старался сверх меры и своим поведением вызывал отвращение.
– Да, он работает в моем цехе, – охотно подтвердил Боил, явно надеясь за сговорчивость получить дополнительное вознаграждение.
– Я хочу, чтобы ты переписал свой список и увеличил вдвое штраф Картера.
Боила нисколько не возмутила оговоренная несправедливость. Он лишь проявил любопытство, поинтересовавшись причиной усиленной меры наказания, и Браен благосклонно пояснил:
– Картер оскорбил нашего покупателя из Китая. Он должен заплатить за свой поступок.
– Да, я слышал об этом инциденте, – Боил скорчил виноватое лицо, тем самым повысив неприязнь Браена. – Я надеялся, директор уволит его в назидание остальным.
Браен не выносил, когда кто-то начинал ему раздавать советы, касающиеся работы, поэтому поспешил сказать:
– Достаточно будет штрафа, – и вернул Боилу список.
Браен не сомневался, что сегодня вечером, узнав о размере штрафа, Джек иначе отнесется к его щедрому предложению. Ведь любому рабочему нужны деньги!
После ухода Боила, Браен занялся делами, которые взвалил на него Саливан. Он никому бы не признался, но на самом деле ему льстило то, что кроме него директор ни на кого не рассчитывает.
Долгое время он добивался того, чтобы Саливан от него зависел. Отваживал остальных помощников, ограничивал им доступ информации. И все ради того дня, когда возникнет вопрос кому занять место директора, а у начальников и инвесторов не будет других кандидатов, кроме него.
Браен успел сделать несколько срочных звонков, провел скучные затянутые переговоры с наглецами, выпрашивающими скидку и пониженные тарифы на транспортировку НН. Прочитал и подписал четыре договора о продлении поставок, а потом Саливан вызвал его к себе.
– Ты предупредил Келли? – с усмешкой спросил Браен. Развалившись в кресле и раскачивая ногой, он критически рассматривая носки своих дорогих туфель. – В прошлый раз она не хотела меня пропускать.
– Это ее работа: никого не пускать без моего разрешения, – отозвался Грегор.
Он говорил непривычно уставшим голосом, и на миг в сердце Браена затеплилась надежда, что старик помрет самостоятельно. Эту мысль он быстро пресек. Долго ждать нельзя, и с Саливаном надо покончить быстрее.
– Ты же знаешь, – принялся оправдываться Грегор, – на меня охотятся «люди мира». Эти помешанные идиоты воображают, что мир станет лучше без НН. Чушь!
– Они не доберутся до тебя, – Браен улыбнулся, не разделяя его страха перед диверсантами. Сам он считал, что Саливана ждет смерть от близкого ему человека. – Ты для них недосягаем.
Пару томительных секунд Саливан ничего не отвечал, и Браен не знал, как расшифровывать его молчание: он обижен, зол или уснул. Терпеливо ожидая реакции директора, он рассматривал его лицо. С годами оно округлилось, словно время сгладило все резкие линии. На коже проявились морщины, указывающие на напряженную умственную работу. А за последние несколько лет добавились и те, что выдавали постоянно беспокойство.
Когда-то Саливан был видным мужчиной, с впечатляющей горделивой осанкой, а теперь он стал ворчливым стариком с тоской во взгляде.
– Я предупредил Келли. Она тебя ждет.
***
Келли действительно ждала Браена. Встретила скопированной у него же ухмылкой и позволила пройти к директору.
– У тебя хорошее настроение? – не удержался от сарказма Браен.
– Я всегда радуюсь, когда директор Саливан устраивает вам проверку, – ответила проекция, хотя, конечно, у нее не было собственных эмоций.
Браен осуждающе дернул головой и поспешил скрыться в кабинете Грегора. Его встречи с Келли становились все напряженней. Он язвил, она язвила в ответ, и с каждым разом ее сообразительность увеличивалась.
У Браена создалось впечатление, что Келли испытывает к нему глубокую неприязнь, не понятно по какой причине. Будь она живой девушкой, он бы решил, что всему виной ревность к Айре. Но проекция не способна испытывать чувства, она лишь имитирует их на основе полученных знаний. Что же о нем знает Келли, раз так реагирует?
Саливан встретил Браена непривычно строго, будто сговорился с Келли. Посмотрел на него мутными уставшими глазами, как на чужака и спросил:
– Что там со штрафниками?
– План выполнен на восемьдесят пять процентов, – Браен не сомневался, что его ответ не устроит Саливана, стремящегося к сто процентному результату
Директор недовольно откашлялся.
– Что помешало добрать последние пятнадцать?
– Лень и не сообразительность? – предположил Браен.
Грегор исправил его в грубой манере:
– Не правильный подход к системе штрафов! – он нервно постучал кончиками пальцев по столу. – Штрафуй за три опоздания вместо пяти, а за четвертое и последующее штрафуй в двойном размере. Тогда мы наберем нужную сумму всего за неделю.
– Я планировал ужесточить наказания после серии первых штрафов. Пусть рабочие узнают на примере своих коллег чего могут лишиться…
– Зачем их предупреждать?! – закипел Грегор и ударил ладонью по столу. – Бей без предупреждения и выигрывай!
– Буду бить, и рабочие взбунтуют, остановят завод. Ты готов к многомиллионным убыткам за час простоя?
Напоминание о потере денег остудило Саливана, и он отступил. Недовольно причмокнул губами, как обиженный ребенок, и заявил:
– Недостающие пятнадцать процентов я сниму с тебя.
Браен произвел легкий подсчет и неприятно удивился:
– Это почти вся моя зарплата!
– Один месяц поживешь на зарплату рабочего.
По интонации директора Браен понял, что тот им не доволен и таким образом наказывает. Подобное уже случалось ни раз, и Браену приходилось мириться с лишениями.
– За что ты так со мной? – откровенно спросил он, боясь услышать ответ. Ему казалось, что старик сговорился с Келли против него, но не понимал почему.
– Ты оштрафовал тех, кто не выполнил твое поручение? – игнорируя его, задал Саливан почти риторический вопрос. Вытянувшись в кресле, он с проблеском садистского любопытства наблюдал за эмоциями Браена, который против воли реагировал на его выпады. – Я поступаю с тобой аналогично, – он говорил спокойно, словно хотел убаюкать собеседника своим размеренным голосом. – Мои действия не удивительней твоего поведения.
– Что не так с моим поведением? – успел дерзко спросить Браен и, лишь секунду спустя испугался, что его подозревают в воровстве.
– Ты не рад китайцам, – едва Грегор произнес это, и Браен почувствовал прилив гнева. – Они принесут нам доход, необходимый для строительства Сан-сити. Тебя одного не радует то, что скоро мы уедем из Рейджа.
– Я мечтаю о доме в Сан-сити! – благодаря самообладанию Браен не вспыхнул окончательно. – А ты его не получишь, если не поймешь, что деньги китайцев опасны для нас…
Он собирался снова привести доводы против продажи отходов НН, но Саливан, не повышая громкости голоса, перебил его:
– Келли верно отметила, что ты подозрительно отреагировал на сделку с китайцами. Думаю, это связано с твоими личными проблемами.
– Нет… – пробормотал Браен, догадываясь к чему он клонит.
Не слушая его, Саливан продолжил:
– Чтобы решить их, я направляю тебя на психологическую консультацию к Келли. Всего три сеанса, и она найдет причину твоей нервозности. Тебе даже не придется ничего рассказывать. Ты знаешь, она догадливая.

Браен шел по коридору, как оглушенный. Его отправили к Келли! Если она проведет с ним сеансы, узнает не только о краже отходов, но кое-что еще.
Всем было известно, что Келли лучше людей разбирается в психологии, от нее невозможно что-либо утаить, да и обмануть не получится. Начав работать с человеком, она добиралась до самых глубин его подсознания.
«Проклятый Саливан!»
От злости Браен до скрипа стиснул зубы. Он до сих пор не мог поверить в то, что директор так подло с ним поступил. Еще недавно его доверие было безграничным. Ни подозрениям, ни недовольству не было места в их отношениях. Они были, как отец с сыном. Что же изменилось?
– Эй, Рикс!
За спиной Браена раздался оклик Алекса Оддо. Обернувшись, на ходу нацепляя привычную фальшивую улыбку, он столкнулся с нахальным взглядом коллеги. Алекс смотрел на него, как победитель в состязании, о котором Браен ничего не слышал.
Алекс никогда молча не проходил мимо него, ничем не выказав свою неприязнь. Ему, будто жизненно необходимо было делать выпады и недвусмысленные намеки. Тренируясь в остроумии, он, казалось, не боялся того, что Браен воспользуется своей приближенностью к директору и вынудит подписать приказ об увольнении наглеца.
– Гуляешь, бездельничаешь? – осклабился Алекс. – Займись делом: достань дозу 2Н и уколи меня тоже.
Глядя на самодовольную физиономию Алекса, Браен чуть было не кинулся на него с кулаками. От злости мышцы его тела напряглись, но разум оказался сильнее, и ему удалось сохранить внешнее спокойствие.
– Как только появится свободная минута, обязательно сделаю, чтобы остановить твою болтовню, – пренебрежительно бросил он.
Начальник сбыта хмыкнул, как будто не ожидал от него другого ответа.
– Таким надежным методом ты скоро окажешься в самом удобном кресле этого здания.
– Удобное кресло? Разве не о нем мечтают те, кто сидит на стуле?
– Не все такие одержимые карьеристы, как ты.
Изображая уверенность и держась вызывающе расслабленно, Браен усмехнулся:
– Ох, конечно! Многим хватает и обычного воровства. Интересно, что ты будешь делать с деньгами, которые получишь, продав ворованные отходы? Неужели мечтаешь о Сан-сити? Сначала убедись, что твой статус обеспечит тебе доступ в этот город.
Секунду узкое лицо Алекса было таким бледным, словно он собирался упасть в обморок. Впрочем, он справился с шоком и отбил выпад в свойственной ему самоуверенной манере:
– Хвалясь статусом, не забывай чью голову ты срубил, чтобы его получить.
Браен ощутил, как волна жара окатила его лицо и схлынула вниз. Несмотря на осознание, что Алекс всегда использует свой излюбленный прием с гнусным намеком о причине смещение Тима, каждый раз ему удавалось «уколоть» его упоминанием о нем.
– Головы можно рубить не только для того, чтобы забраться повыше, но и для того, чтобы тень от соседей не падала, – процедил Браен, понимая, что еще несколько фраз в том же духе, и он не выдержит эмоционального накала.
К счастью, Алекс не нашел что ответить и удалился, бросив на него презрительный взгляд.
Глава 3
Кабинет Келли был одновременно и центром ее управления. Здесь находились ее подзарядка, процессор, модуль памяти и пульт ручного управления. Последний был защищен сложным паролем, доступ к которому имелся лишь у Саливана. Сам кабинет был маленький, без окон и с одним стулом – проекция не нуждалась в удобстве, необходимом человеку.
Едва Браен переступил порог кабинета, как сработал датчик движения, и Келли материализовалась перед ним. Без естественного света, разрушающего иллюзию, проекция выглядела предельно натуралистично. Мысленно Браен приготовился к настоящему допросу и посчитал, что ему хватит умения выдержать дотошность Келли.
– Я жду вас пятнадцать минут, – недружелюбно объявила она.
Браен тут же насторожился, как будто проекция могла причинить ему вред.
– Меня задержал Алекс Оддо, – пояснил он, чтобы лишить ее возможности придираться. – Мне нельзя разговаривать с коллегой?
– Конечно, это не запрещено, – елейным голосом проговорила Келли и продолжила предельно язвительно: – Но вы не беседовали. Я видела, как вы, уважаемый Браен Рикс, злились от его слов.
– Просто дружеская болтовня перетекла в спор, – отмахнулся Браен от вопроса.
– Вы хотели ударить Алекса. Камеры зафиксировали резкость в ваших движениях.
– Людям свойственны эмоциональные реакции.
– Свойственны, – Келли встала в такой зоне, что даже электрический свет не подсвечивал ее, и она выглядела реальнее, чем обычно. – Поэтому мне будет легче узнать причину ваших реакций. Для начала скажите, что вам говорил Алекс.
– Не помню, – пренебрежительно ответил Браен, стараясь не показывать, что у него возникла ассоциация с допросом, а не психологической консультацией. – Он просто дразнил меня.
– По вашему лицу я вижу, что это наглое вранье, – Келли с нажимом произнесла последние два слова. Браена насторожило то, что таким тоном она ни с кем не общалась. Ее поведение всегда было предельно учтивым. – Вы скажете правду или мне включить запись того момента?
– Почему бы тебе самой не озвучить подслушанное? – дерзко спросил Браен, не желая мириться с непозволительным поведением проекции. Та быстро отреагировала:
– Он предложил уколоть ему наркотик.
– Да, точно. Странное пожелание, ведь я не держу 2Н в кармане.
– Мне известно ваше отношение к наркотикам и наркоманам. И я знаю, что Алекс говорил с подтекстом. Вы думаете, я не знаю, что такое язвительность или сарказм? Так же, как и вам, мне понятен смысл его слов. Теперь я хочу узнать почему Алекс Оддо презирает вас. Сегодня я добьюсь ответа на этот вопрос.
Келли проявила удивительное упорство в достижении своей цели. Расспрашивая Браена, она угадывала малейшие изменения его эмоций и загоняла в тупик. Сначала она отсеяла личностные мотивы, такие как зависть, конкуренция, неприязнь. Потом занялась рабочими, а после них перешла на узконаправленные: старые счеты, месть за возлюбленную, которая предпочла другого. Проверила есть ли между ними родственные связи, общие знакомые, давняя детская вражда или дружба.
От бесконечной вереницы вопросов у Браена туманилось сознание. Ему до безумия надоела прилипчивая Келли, которая, казалось, выпотрошила ему мозг, пытаясь найти взаимосвязь с Алексом.
– Я ненавижу его с тех пор, как он начал завидовать моему карьерному взлету! – не выдержав, выпалил Браен. – Мы никогда с ним не ладили, даже когда занимали равное положение. А когда я стал личным помощником директора, он принялся откровенно издеваться надо мной.
– Как именно?
– Не слушает указаний, задерживает сдачу отчетов и всячески осложняет наше общение.
– В чем, по-вашему, причина такого поведения?
– Он думает, что я хочу от него избавиться, – голос Браена продолжал звучать напряженно и резко, – вот и дразнит постоянно. Тупица не поймет, что мне незачем от него избавляться. Я ведь даже не претендую на его место!
Келли торжествующе улыбнулась и, приблизив лицо к Браену, спросила проникновенным голосом:
– А на чье место вы претендуете?
Браен ощутил, что по ее глазам прошлась зыбь, как легкое волнение от предстоящего ответа.
– Я так и знала! – фыркнула Келли и резко выпрямилась. – Вижу, вы целитесь на место Саливана. Вам больше некуда.
– Куда же мне еще целиться? – Браен решил, что отпираться бессмысленно, тем более в его желании нет ничего преступного. – Каждый личный помощник хочет стать директором. Разве это запрещено?
– Никто в целом мире не может запретить вам чего-то желать, – ласково пропела Келли, – даже если ваше желание не осуществимо. Но с этого дня уважаемый Браен Рикс, – теперь ее голос звучал хлестко, – я буду пристально наблюдать за вами.
Келли снова принялась расспрашивать про Алекса, будто до того полчаса не говорила о нем. Когда познакомились? Как долго работают? Есть общие знакомые? Айра – бывшая девушка Алекса? Или Алекс просто давно безответно в нее влюблен?
Утомив Браена до безразличия к собственной участи, проекция задала главный вопрос:
– Почему Алекс считает, что вы причастны к увлечению Тима Саливана наркотиками?
Браен встрепенулся от этого вопроса, точно он вонзился в его мозг и затронул там нерв, отвечающий за приободрение.
– Он действительно так считает?! – в его глазах застыл неподдельный ужас. – Вот ведь гадкий лицемер! Тим был не только моим кузеном, но и другом.
– Алекс предполагает, что именно близость к Тиму позволила вам сделать завершающий укол. Вы знали, что он когда-то пробовал 2Н и второй укол, пусть и сделанный открыто, не обличит вас.
Браен побледнел и почувствовал, как от лица отхлынула кровь. Он и не представлял, что Келли в своих подозрениях продвинулась так далеко.
– Боже мой! – воскликнул он. – В чем ты меня обвиняешь?!
– Сейчас я собираю информацию, а обвинять буду позже, когда получу все возможные доказательства.
– Если это твоя работа, то собирай, – Браен был на грани. Ему хотелось кричать и буйствовать. Лишь невероятным усилием воли он сдерживал эмоции. – Только позволь мне делать мою работу.
В ответ на это требование Келли отпустила Браена, напоследок сказав, что ждет его завтра.

Браен не помнил, как дошел до своего кабинета. В его висках билась пугающая мысль, что Келли знает слишком много, и невероятно быстро узнает еще больше. Стремясь сбросить напряжение, Браен принялся крушить все, что попадалось под руку.
Он смел со стола органайзер, ноут и стопку документов. Энерго-листы разлетелись по полу, ноут с грохотом разбился, и осколки с шумом отскочили от стен. Браен попытался выбить окно сначала кружкой, затем подносом, на котором она стояла, но стекло было непробиваемым. Тогда он швырнул смартфон о стол и не сразу понял, что поранил руку осколком разлетевшегося экрана.
Кровь закапала на пол, от боли Браен громко выругался и вдруг понял, что это Саливан виноват в его несчастьях. Сначала старик тайком договорился с китайцами и сократил сжигание отходов, а потом заподозрил Браена в нервозности и спихнул его к Келли.
– Он подставил меня! – Браен схватил с пола поднос и повторно запустил его в окно. – Подставил! Делал вид, что слушает мои советы, а теперь допрашивает.
Браену захотелось хорошенько врезать по двуличной Саливанской физиономии! Он отчетливо осознал, что в первую очередь ему надо избавляться не от Рика. Первенство по праву заслужил Саливан вместе с преданной ему Келли.
Ради этого дела Браен с удовольствием бы разгромил центр управления нахальной проекции, но проблема заключалась в том, что, вырубив Келли, он немедленно остановит завод. Поэтому сначала ему придется выведать у старика код для включения ручной перезагрузки Келли.
План Браена по достижению заветной цели с переездом, становился все кровожаднее, но таким он больше ему нравился.
***
Рабочий день Джека тянулся в два раза дольше обычного. Из-за медлительности нового напарника он вынужден был работать за двоих. Переодеваясь в раздевалке, он успел проклясть смерть Коэна, по вине которого попал в такое тяжелое положение. Ему казалось, что, умерев, друг его предал. На самом деле Джеку не хватало поддержки Коэна и его неистощимого оптимизма. Прошло всего пару дней, а он уже по нему жутко скучал.
«Ничего, скоро я последую за ним», – своеобразно утешил он себя.
Переодевшись, Джек с тоской глянул на шкафчик друга, и нестерпимая горечь сдавила его горло. Сегодня они должны были пить пиво в баре и развлекаться, и ему настойчиво казалось, что именно так сегодняшний вечер и закончится. Все оттого, что он еще не свыкся с мыслью, что здоровяка больше нет, хотя прежние потери давались ему легче.
Джек шел по коридору, когда на смартфоны другим работникам поступила информация о перечислении ежемесячных талонов. Все вокруг принялись раскидывать талоны, электронным способом перечисляя оплату за различные покупки и продукты, которые брали в кредит. Отовсюду доносилось пиликанье, оповещающее о завершенных операциях.
Джек привычно проверил количество свои поступлений и почувствовал, как спину прошиб ледяной пот. Талонов на еду оказалось вдвое меньше, чем обычно. Посчитав, что произошла какая-то ошибка, Джек решил, что завтра обязательно сходит в бухгалтерию. Едва он так подумал, как услышал позади радостный голос Боила:
– Десять талонов за каждое опоздание, – эта фраза прозвучала, как подсказка.
Развернувшись, Джек увидел счастливую физиономию начальника, и так ему захотелось врезать по ней, что он с трудом удержался.
– Штраф не должен превышать половины заработанного, – напомнил он важное правило.
Боил с наигранным сожалением качнул головой и сказал:
– Указание свыше.

Джек не получил привычного облегчения от дезинфекции. Он даже не заметил ее, думая о том, как восполнить финансовый пробел. Выданных талонов питания хватит лишь на две недели, а после смерти Джека, Эджей останется без средств к существованию. Значит, Джеку придется искать подработку, но он, итак, работает на пределе! Большего человеческий организм не в состоянии выдержать.
У выхода из Коридора стоял абсолютно здоровый Неприкасаемый в черном броне-костюме. Он выглядел, как гордый киногерой из классических фильмов: мужественный, крепкий, с уверенным взглядом. Его кожа была гладкой и светлой, и красиво сочеталась с идеальными чертами его лица. Единственным, хоть сколько-нибудь примечательным минусом его внешности, был слегка тяжеловатый подбородок.
Неприкасаемый резко выделялся на фоне уставших рабочих, на чьих лицах отпечаталась неизбежная и скорая кончина их жалкого существования. Заметив его, Джек ощутил прилив зависти, смешанной с мощной ненавистью к собственному бессилию.
Он родился у обычных людей, рос в приюте, среди сотен таких же мальчишек и потому, как и большинство, пошел работать с четырнадцати лет. А этот мужчина сначала получил образование, после чего занял заранее приготовленное для него место на «Олимпе».
Зачем он спустился снова?
– Джек Картер, – Браен шагнул навстречу, когда расстояние между ними сократилось до двух метров. – Помнишь меня? Я вчера предлагал тебе сделку.
Конечно, Джек помнил! Не каждый день к нему подходит Неприкасаемый и просит одолжить тело.
– Помню, что отказал вам, – ответил он, не добавляя в голос почтение и уважение, которые невольно испытывал при виде фигуры в черном. Джек знал, что нельзя обращаться к нему в таком тоне, но не мог себя пересилить. При виде Неприкасаемого тело вспоминало невыносимую боль от ожогов, которые появились по его вине.
– Я предлагаю тебе серьезную сумму и готов увеличить ее вдвое. За сегодняшний вечер, ничего не делая, ты получишь десять миллионов. Неужели ты не придумаешь как их потратить?
Десять миллионов!
Ошарашенный Джек оглянулся по сторонам, ни на ком не задерживая взгляд. Ему дадут четверть требуемой суммы! Вместе с теми деньгами, что им с Эджеем удалось собрать, они смогут отправить Сибил на лечение!
От этой пьянящей мысли у него закружилась голова. Страх, что при повторном замещении, сознание не вернется в тело, отступил на задний план. Озвученная Неприкасаемым сумма полностью оправдывала риск.
– Зачислите деньги до начала процедуры, – выдвинул он условие.
– Ладно, – согласился Браен.
– Я назову счет, на который их надо перевести.
– Это не твой счет? – слегка насторожился Браен, подумав о мошенничестве.
– Моего брата, – пояснил Джек. – Деньги должны быть у него.
«Эджей Картер?!» – чуть было не вскричал изрядно удивленный Браен, но вовремя понял, что этим отпугнет Джека.
– Я сделаю, как тебе удобно, – пообещал он максимально благонадежным голосом.
– Когда совершим замену? – спросил Джек, а Браен мысленно прокричал: «Слава богу!»
***
По пути в столицу Джек раз десять порывался позвонить Эджею. На случай неудачной сдачи тела он хотел попрощаться с братом и заверить его в том, что теперь у них есть шанс спасти Сибил. Правда, ему не хватило духу. Он не верил в свое возвращение и опасался, что наговорит Эджею сентиментальных глупостей или, того хуже, расплачется.
Мысли Джека и без звонка постоянно обращались к брату. Почему-то он вспоминал время, когда собирался переехать в Рейдж. Тогда он звал Эджея с собой, рисовал ему будущее, в котором тот был штатным изобретателем, но Эджея устраивала работа в столице. К тому же беременная Хлоя не хотела уезжать от тетки – единственной близкой родственницы.
Услышав от брата отказ, Джек взбесился. Тогда они сильно поругались, наговорили друг другу гадостей и не общались до тех пор, пока не родилась Сибил. Увидев малышку, Джек не устоял перед ее распахнутыми любопытными глазками и простил брату беспечность.
Думая о той давней ссоре, Джек окончательно расчувствовался и запретил себе размышлять о родственниках. Он побоялся, что под влиянием момента струсит и растеряет решимость совершить задуманное, в последний момент поддавшись желанию провести хоть еще один день с семьей.
***
С самого утра в мыслях Берта властвовала Мирта из-за того, что разбудила его звонком и попросила о встрече. Он не хотел ее видеть, ведь они расстались, когда она вдруг надумала искать свое счастье с богачом. Берт вынужденно отпустил ее и даже, сквозь зубы, пожелал удачи.
Расставание он перенес с трудом и решил больше никогда не вспоминать о бывшей. Оберегая свое психологическое здоровье, он отказал Мирте при первом звонке, но она настояла и почти силой вытянула из него согласие встретиться и поговорить.
И ради чего? Только для того, чтобы на утреннем свидании рассориться до нервной тряски! Как Берт и подозревал, Мирта захотела к нему вернуться. Умоляла его, хватала за руки, словно собиралась удержать возле себя силой.
Увидев бывшую после долгой разлуки, Берт понял, что она не имеет ничего общего с любовью всей его жизни. Рядом с ним жили по-настоящему красивые девушки. Даже его соседка была симпатичнее Мирты. Так что сходиться с ней снова он не собирался.
Их встреча закончилась бесславным бегством Берта. Спустя два часа, он сидел в кабинете, переполненный гневом и массой непонятных бурлящих эмоций, и пил успокоительные, которые не помогали.
Когда пришел Браен Рикс, Берт нервничал не меньше, чем через пять минут после ссоры с Миртой. Подключить Неприкасаемого и тело, в которое тот перемещался, было сложнее, чем при первой в его жизни процедуре. У него дрожали руки, он путал этапы действий и явно причинил боль обоим телам.
Когда Берт подключал сменное тело, ему показалось, что он слишком глубоко вогнал внутричерепную иглу. Опасаясь, что арендодатель лишится разума, он немного вытянул иглу наружу.
Нажимая на кнопку запуска, Берт продолжал думать о Мирте. Он решил больше не отвечать на ее звонки. Со временем она забудет о нем и найдет другого придурка, который согласится выполнять все ее капризы. Возможно, если ей очень повезет, «другой придурок» обеспечит ей переезд на острова, о которых она мечтает.
***
Встреча с Риком была назначена в полночь. До этого времени Браен собирался проникнуть на завод, использовав проходную карточку Джека Картера, чтобы подкинуть агентам «Стены» неопровержимое доказательство его вины. В собственном теле он тоже не планировал бездельничать и, хотел кое-что сделать еще до появления съемного.
Офисные охранники, привыкшие к ночным подработкам Браена, спокойно отреагировали на его появление после окончания рабочего дня. Действуя в соответствии с предписанием, они попросили его показать пропуск и пройти сквозь «СОЗ», для проверки состояние здоровья. После быстрой процедуры Браен поднялся в свой кабинет и минут сорок создавал видимость активной работы.
Ближе к десяти часам вечера Браен вспомнил, что должен обновить доступ в квартиру для съемного тела, чтобы в образе Джека поужинать с Айрой. Открыв программу, он обнаружил, что ошибся в прошлый раз и установил доступ не на один день, а на неделю. Его внутренности похолодели от мысли, что Картер долгое время имел возможность забраться к нему в дом. Хорошо еще, что пропускной код для его тела заканчивался сегодня.
Закончив редактировать допуск для Картера, Браен спустился на первый этаж и застал там бодрствующего охранника Рэкса. Это был безобидный на вид мужчина, с простоватыми манерами. Самой примечательной деталью в его внешности были пышные усы – редкость для современного мира, где предпочитали гладко выбритое лицо.
Многие работники офиса ошибочно полагали, что Рэкс не подходит для ответственной должности, но Браен знал, что за его внешностью скрывается крепкий характер человека, полностью преданного корпорации. Впрочем, на ответственные должности с другими характеристиками не принимали.
Браен сообщил Рэксу, что хочет прогуляться.
– Пора освежить мозги, уважаемый, – понимающе кивнул охранник, и, пригладив пышные усы, нажал кнопку на панели управления, чтобы открыть большие входные двери.
Минут пять Браен походил перед офисом, вдыхая очищенный воздух, который нес ветер от ближайшего кондиционера. Он догадывался, что от скуки Рэкс наблюдает за ним, но не мог долго занимать пантомимой.
Прогулочным шагом он направился по тротуару к стоянке, постоянно оглядываясь, словно любовался проекциями цветочных клумб. Ночью вокруг них включалась дополнительная подсветка, и цветы выглядели нереальными, словно выросшими на другой планете. Во всяком случае, на фото из прошлого цветы не казались результатом химического опыта.
От автостоянки Браен спустился по ступенькам и направился к складскому помещению, в котором проводились погрузки. У грузчиков с ночной смены сегодня был выходной, и Браен беспрепятственно прошел за массивные ворота, воспользовавшись временной пропускной карточкой, выписанной на имя Джека Картера.
Несколько дней с помощью видеокамер Браен наблюдал за автоматизированным охранником, который сторожил склад с ОНН, и обнаружил, что в промежутке между 22:17 и 22:21 он удаляется от дверей склада на самое большое расстояние. Учитывая то, что авто-охранник, даже отойдя на три сотни метров, с помощью датчиков движения мог засечь появление нарушителя, у Браена оставалось крохотное «окно» для проникновения на склад.
Дожидаясь нужного времени, он притаился за пустыми контейнерами. Через пару минут послышались тяжелые шаги. Похожий на гигантского металлического паука, авто-охранник двигался неспешно. В неверном уличном освещении на его корпусе агрессивно мигали светодиоды.
Проходя мимо контейнера, за которым спрятался Браен, авто-охранник вдруг ускорился и направился в его сторону. Остановился всего в двух шагах от контейнера и активировал усиленные сканеры окружающего пространства.
Браен замер, стараясь не шевелиться. Если авто-охранник уловит хотя бы одно незначительное движение, мгновенно обнаружит его укрытие. Браен с ужасом представил, что его ждет при таком повороте. Он не только потеряет все, что имеет сейчас, но и лишится возможности подняться на прежний уровень.
Авто-охранник еще ближе шагнул к контейнеру. Это означало, что он не уверен в точности действия сканера и, для усиления его восприятия, хочет придвинуться к предполагаемой цели.
На лбу Браена проступили капельки пота. Он находился на волоске от сокрушительного провала. Ему хотелось сжаться, чтобы авто-охранник не увидел его, но он понимал: как только он шелохнется, все будет кончено.
Над его головой появился жужжащий сканер, исследующий место, которым заинтересовался авто-охранник. Он активно двигался в разные стороны и мигал ярко-красным, анализируя полученную информацию.
Браен зажмурился, ожидая пронзительного воя сигнала тревоги. Несколько томительных секунд авто-охранник молчал. Наконец, он свернул сканер и пошел дальше по намеченному маршруту.
Когда он скрылся за поворотом, Браен заставил себя выждать две минуты и метнулся к складу. Дверь еще закрывалась за ним, а он уже установил на стене глушитель, который собрал один из изобретателей.
Это была гениальная штука! Именно поэтому Браен не показал ее Саливану, а изобретателю соврал, что его разработку не приняли. Глушитель сбивал настрой авто-охранника, чтобы тот не реагировал на шум, изменение объема и веса на складе. Теперь в распоряжении Браена была хоть вся ночь.
На складе было темно, и Браен не рискнул включать освещение. Огромные машины для перевозки НН стояли рядами, выплывая из темноты пугающими металлическими айсбергами высотой почти четыре метра.
Это были настоящие сейфы на колесах. Взломать их и пробраться в кабину водителя было невозможно. Двери у них открывались, реагируя на чип, встроенный в запястье водителя. Чип автоматически отключался, как только у водителя прекращалось сердцебиение.
Браен, хоть и был личным помощником Саливана, не имел доступа к грузовикам. Впрочем, для Джека Картера он легко раздобыл пропуск. Используя его, он собирался помочь дополнительному телу с отгрузкой отходов. Обычно у него получалось наполнить грузовик часа за два. Сегодня ему придется поторопиться и исчезнуть до появления Рика.
Наркодиллер, как обычно должен был ждать его у выезда со склада. Сложность состояла в том, что в собственном теле Браен не собирался мелькать перед камерами и вынужденно передвигался в темноте, жутко сожалея о том, что не имеет подходящего изобретения для их отключения. Зато в теле Картера он свободно мелькал перед камерами, чтобы агенты внутренней службы быстро узнали о совершенном преступлении и заподозрили нужного человека.
Отыскав погрузчик, Браен забрался в кабину. Он умел управлять спецтехникой и чувствовал скованность только из-за необходимости ориентироваться в темноте. А ведь транспортировка отходов требовала не меньшей осторожности, чем работа с НН, хотя они отличались меньшей взрывоопасностью. Иногда, пролитый баллон вызывал лишь отравление химическими парами, но риск взрыва оставался.
С помощью погрузчика заполняя один из грузовиков, Браен заметил непривычное волнение, которое пульсировало во всем его теле, словно давняя травма. Это было странно, ведь он незаконно продавал ОНН на протяжении нескольких лет. Конечно, в его новом плане фигурировало убийство, но, задумываясь о нем, он не мог точно сказать какие эмоции испытывает.
Пожалуй, ему было немного боязно. Правда, его страх основывался исключительно на опасении быть обнаруженным Келли. Неугомонная проекция, кажется, открыла на него охоту. В данный момент именно она представляла для него наибольшую опасность.
Когда Браен погрузил четверть баллонов, пришло «подкрепление» в теле Джека Картера. Несмотря на то, что Браен не впервые арендовал тело, было странно наблюдать за собой со стороны. Ему казалось, что он смотрится в зеркало с искаженным отражением.
Зная, что в съемном теле он должен был поужинать с Айрой, Браен спросил:
– Я встретился с Айрой?
И получил положительный ответ.
Больше он не разговаривал со съемным телом. Это было опасно для психики. Когда его сознание объединится и информация, полученная обоими телами, сольется в единое целое, встреча с самим собой покажется настолько невероятной, что шок может повлиять на работу мозга. Были случаи, когда особо впечатлительные особы сходили с ума. Браен не был таким восприимчивым, но предпочитал соблюдать разумные меры предосторожности.
Вдвоем со вторым телом они быстро наполнили грузовик. Откатив погрузчик на место, Браен сказал:
– Я ухожу. Постарайся ничего не испортить.
Съемное тело пренебрежительно фыркнуло и провело по волосам, приглаживая их привычным жестом:
– Ты обращаешься к самому себе.
– Всегда забываюсь, – буркнул Браен и ушел через запасной выход, чтобы не попасться Рику на глаза.
Глядя вслед уходящему родному телу, Браен в теле Джека подумал, что хочет быть на месте этого счастливчика, вдали от подозрительных типов, мечтающих его прирезать. С запозданием он осознал, что сам естественным образом находится в безопасности. Ведь, если что-то случится со съемным телом, настоящий он не пострадает.
Ждать Рика не пришлось. В компании Дино он стоял за забором, отделяющим территорию завода. Оба не думали таиться, и светили фонариками в разные стороны, разглядывая окружающее.
Остановив грузовик, Браен вышел к ним навстречу, и два луча света немедленно направились на него.
– Я предупреждал приходить без освещения, – с нажимом напомнил он. – Хотите, чтобы камеры вас подсекли? – даже в этой ситуации Браен больше всего боялся не камер, а вездесущей Келли, которая пристально следила за обстановкой и за пределами корпорации.
Рик и Дино презрительно хмыкнули, будто им было плевать на опасность, но фонарики убрали. При этом Рик выглядел таким недовольным, будто его заставили из ямы копать дерьмо детской лопаткой.
– Если ты обманешь!.. – зловеще заговорил он, опасно сверкнув глазами.
Браен перебил его, устав от постоянных угроз:
– Ты меня уничтожишь, помню, – и направился к грузовику, со словами: – Забирайтесь в кабину.
***
Основной Браен минут семь петлял по закоулкам мрачного цеха. Без света он плохо ориентировался и уже успел проклясть Рика за то, что тот доставил ему хлопот. Прежде вывозить отходы было значительно проще. Рик не просил, чтобы он приходил в собственном теле, и отходы забирал малыми партиями. Всего пара баллонов, которые помещались в компактный пикап. Наркодилеры фиксировали их в стоящем положении и ехали с самой низкой скоростью.
Узнав о том, что доступ к желаемому сырью перекрывают, Рик потребовал крупную партию. Такую, чтобы на всю жизнь хватило. Поэтому Браену пришлось пойти на откровенный риск и забрать грузовик корпорации. Хорошо, что ему подвернулся Картер, и он смог оформить на него пропуск.
Табличка на стене с надписью «на выход» подсказала Браену направление. Повернув в нужный коридор, он услышал чьи-то голоса и замер, надеясь, что звуки его шагов остались незамеченными.
Голоса доносились не разборчиво, и он не понимал кому они принадлежат. Он решил, что ночным грузчикам все-таки назначили смену. Или кто-то еще, кроме него, пробрался на склад с преступными намерениями.
Перестраховавшись, Браен выждал минуту и прошел вперед, чтобы послушать, о чем говорят незнакомцы. Двигался он медленно и почти бесшумно, понимая, что если его застанут, то он не объяснит ночное присутствие на складе. У Саливана непременно появятся подозрения. А ведь он, судя по всему, не доверяет ему, как прежде.
– …два раз в месяц, не чаще, – прозвучал хрипловатый голос, и Браен легко определил, что он принадлежит Олафу.
Второй, менее уверенный и не такой мужественный, похожий на голос Виго, продолжил:
– В каждой партии будет не больше двухсот баллонов. За месяц получится около четырехсот.
– Мы хотим получать двести пятьдесят баллонов по вашей «спец цене».
От третьего голоса у Браена челюсть свело от злости. Говорил Лао! Он узнал его не по едва заметному акценту, а по своеобразному надменному звучанию. Лао со всеми говорил, как с подчиненными, не признавая ни равных по социальной лестнице, ни тех, кто находится выше.
– Двести пятьдесят! – взвился Алекс, наверное, устав бороться с восточным упрямством. Ну, конечно, компания предателей без него была бы неполноценной! – Вы сделали официальный запрос на двести! Повезло еще, что Саливан уступил своему кретину помощнику и снизил партию до ста восьмидесяти. Мы добавим к ним такое же количество, и вы получите триста девяносто баллонов ОНН. Причем половина партии выйдет в два раза дешевле.
– Вы опоздали со своим заманчивым предложением. Будь вы пошустрее, мне бы не пришлось переплачивать! – не сдаваясь Лао выдвинул встречное предложение: – Понизьте официальную партию до восьмидесяти баллонов, и я подписываю договор.
В направлении Браена послышались шаги, и он отступил назад, ища укрытия. В коридоре было темно, но не настолько, чтобы человек остался незамеченным. Если Браена обнаружат заговорщики, его карьера будет уничтожена.
– Поймите, – Олаф проявил не свойственное ему терпение и продолжил дискуссию с невероятным для него спокойствием, – нам не снизить официальные поставки. Ваша первая партия должна соответствовать запросу. К следующему заказу придумайте повод сократить поставки. Скажите, что отходы не оправдали ваших ожиданий.
Шаги звучали все ближе. Браен отступал, но вокруг были голые стены и ни одного укрытия. По крайней мере в темноте он не видел ничего подходящего.
– Меня настораживает личный помощник директора, – сказал Лао, и эхо его голоса разнеслось по коридору, отразившись в груди Браена. – Он выглядит, как человек, который всех подозревает. Вдруг он испортит наше сотрудничество?
– Он подозревает всех потому, что сам не чист на руку! – хохотнул Алекс и, судя по звуку, размашисто хлопнул кого-то по плечу.
– С ним получится договориться?
Браен стиснул зубы, чтобы от избытка эмоций не проговориться и не выдать себя. Он ни за что не стал бы вступать в сговор с предателями, которые хотят нажиться на корпорации. Это ниже его достоинства!
На стенах появились пляшущие тени приближающихся людей, которые освещали себе путь фонариками. В неверном освещении Браен разглядел в углу ящики для НН, наставленные друг на друга. У него остался последний шанс на спасение. Прижавшись спиной к стене, он метнулся туда, надеясь остаться незамеченным.
Луч фонарика скользнул вслед за ним.
– Вы видели? – прозвучал встревоженный голос Лао. – Что это было?
– Где? – спросил Олаф. – Я ничего не видел.
– Идемте в гараж, – слегка нервно поторопил их Алекс. – Оцените товар.
Браен пригнулся, прячась за невысокими рядами ящиков. Если кому-то взбредет в голову посветить сюда, его непременно обнаружат. Он даже затаил дыхание, как будто, это могло его спасти. Выждав, когда шаги и голоса окончательно стихнут, Браен вышел из своего укрытия и поспешил прочь со склада.
***
Браен вел грузовик так медленно, что быстрее добежал бы до стоянки. Рик потешался над его страхом и способностями вождения, бросаясь плоскими и пошлыми шутками. Браен терпел. Он слишком хорошо знал какие неприятности случаются из-за пролитых ОНН и ни за что не собирался увеличивать скорость.
На стоянке находились два маленьких грузовика, которые Рик и Дино собирались вести самостоятельно.
– До утра провозитесь, – предположил Браен, прикидывая что больше восьми баллонов в один кузов не поместится.
– Дольше! – злобно процедил Рик и приказал ему открыть задние дверцы.
Без погрузчика спускать баллоны было форменным издевательством. Браен задумался над заманчивой перспективой задержаться и насладиться мучениями компаньонов, прежде чем их пристрелить. Но решил не тратить драгоценное время на мелочную месть.
Собираясь оставить наркодилеров на стоянке, заниматься изматывающей разгрузкой, он пообещал вечером откатить корпоративный грузовик на склад. На самом деле он намеревался бросить его здесь, чтобы правдоподобно инсценировать кражу отходов.
Перед уходом он посмотрел Рику в глаза и напомнил:
– Моя пробная порция 3Н.
– Конечно! – криво улыбнулся тот, показывая ряд ровных вставных зубов. – Я оставил шприц у склада. Когда будешь отвозить грузовик, заберешь.
Глядя в лицо усмехающегося Рика, Браен стиснул зубы. Такого подвоха он не ожидал. Запустив руку в карман куртки, он нащупал пистолет, прихваченный из дома. Пора было заканчивать это представление.
Вмиг превратившись в напряженный и опасный сгусток энергии, Рик вдруг объявил:
– Давай, Дино!
Тот мигом наставил на Браена пистолет. От неожиданности Браен забыл, что находится в чужом теле и, при всем желании, Рик не может его убить. Он видел только ледяное дуло перед собой и понимал, что сейчас будет адски больно.
– Я закрываю бизнес, – Рик злорадно усмехнулся, кажется, довольный собственной проделкой. Теперь он смотрел на Браена без притворства, и его взгляд состоял из чистого презрения. Впервые Браену удалось увидеть его настоящим, и он отчетливо распознал, что Рик опасный и лживый тип. – Мне не нужны свидетели.
– Предатель, – прошипел Браен, ненавидя сейчас Рика сильнее, чем Саливана или кого другого. – Без меня ты не достанешь ни капли отходов, – продолжая держать руку в кармане, он обхватил рукоять своего пистолета, намереваясь выстрелить в любом случае.
Как и ожидалось, его слова не испугали Рика. Он держался самонадеянно, будто у него уже был кто-то на примете.
– Я найду другого Неприкасаемого, – неспешно проговорил Рик, явно растягивая удовольствие.
Браена, словно молнией пробили его слова. Он не догадывался, что Рик понял кто с ним сотрудничает. Жгучее чувство близкой опасности опалило его изнутри, и он порадовался тому, что заранее решил убить негодяя.
– Ты никогда не уедешь из столицы, – злобно проговорил Браен, отбросив страх перед смертью. Стараясь ничем не выдать себя, он перебирал пальцами, примеряясь к рукояти пистолета. – Останешься гнить здесь, как и твой приятель.
Рик делано хохотнул, Дино ограничился тихим смешком.
– Гнить будешь ты, – Рик придвинулся к Браену так близко, что тот почуял его зловонное дыхание, и с ненавистью процедил: – Начиная с этой минуты, – договорив, он отдал короткое распоряжение, крикнув Дино: – Стреляй!
Его приказ, дающий понять, что они изначально задумали избавиться от него, заставил Браена действовать. Быстро вскинув руку, он наставил пистолет на Рика и, не прицеливаясь, выстрелил.
В следующую секунду выстрелил Дино. Падая, Браен увидел, как пуля прошила левое плечо съемного тела. Его накрыла черная волна острой боли, и сознание спаслось бегством.
***
Браен был дома. Теперь, находясь в безопасности, он понимал, что его отделяли секунды от провала. Задержись он с погрузкой на полминуты дольше, и его застали бы предатели!
Проклятый Рик едва не погубил его своей ненасытностью. Ну, ничего, сегодня с ним будет покончено. Наркотики останутся в прошлом и больше ничто не помешает ему заняться смещением Саливана.
Настроение у Браена было хорошее, и он принялся расспрашивать Айру о том, как она провела день. Даже ее рассказ о встрече с родителями не вызвал у него привычной злости. Он спокойно выслушал сообщение о том, что Карен и Боб замучили ее своим недовольством на счет «Выскочек». И не высказал то, что думает на самом деле, когда она добавила:
– Они хотят организовать общество старожилов Рейджа. Будут требовать у правительства повышенной пенсии за освоение города, – девушка глубоко вздохнула и призналась: – Я устала с ними бороться. Им кажется, что раз уж они приехали сюда первыми, то заслуживают пожизненных почестей. Рабочие на заводе – вот кто нуждается в защите и улучшении жилищных условий! Они сделали гораздо больше для Рейджа, а ютятся в жалких хибарах!..
Браен позволил себе не вслушиваться в очередную оду рабочим и задумался над тем, справилось ли его сознание во втором теле с поставленной задачей. Конечно, он не сомневался в собственной решительности, но и самого себя предпочитал перепроверять.
– … надо повысить зарплату, улучшить качество пищи…
Снова сосредоточившись на разговоре, Браен обнаружил, что Айра топчется на том же месте. Ему хотелось избавиться от выслушивания ее ошибочных суждений, и он спросил:
– Почему ты так переживаешь о них? – за несколько лет совместной жизни он впервые поинтересовался этим, и она растерялась. Пока девушка молчала, он продолжил развивать мысль: – Рабочие живут, как крысы. И по срокам, и по образу. Они почти не похожи на людей.
– Они люди не меньше, чем мы!
Айра лишь слегка повысила голос, но тело, реагирующее более честно, отозвалось на слова Браена. На ее щеках вспыхнули яркие пятна, выдавая истинное отношение к затронутой теме.
– До сегодняшнего дня ты даже не видела рабочих вблизи. Ты не представляешь, насколько они тупы и помешаны на одном только выживании. Думаешь, их интересует наша жизнь и наши проблемы?
– Не удивительно, что их заботит выживание. Разве корпорация достаточно их обеспечивает? А ведь они, как и мы, дышат, едят, устают. Просто нам повезло стать Неприкасаемыми, а им нет.
– Если бы все были Неприкасаемыми, мир превратился в хаос, – отрезал Браен.
Он успел заметить растерянность на лице Айры, но не насладился своим триумфом. В голову вдруг сильно ударило, словно что-то невидимое пробило череп и вломилось в мозг. Виски сдавило и в ушах начало нестерпимо звенеть.
Браен вскрикнул от боли, перед его глазами потемнело, а голову пронзила режущая боль. Ему показалось, что он теряет сознание, мир пошатнулся, перевернулся и разум мгновенно заполнился информацией о том, что он делал, находясь в теле Джека Картера. Он, словно своими глазами увидел направленное на него дуло пистолета, и понял, что Рик его предал.
Глава 4
Сначала Джеку показалось, что он просыпается после тяжелого рабочего дня. Через секунду, после пробуждения, он ощутил боль, которая ворвалась так стремительно, что на миг у него перехватило дыхание. До него доносились чьи-то голоса, прозвучавшие, словно сквозь толщу воды.
– …ранен. Пристрели его! – этот голос, наполненный яростью, рывком выдернул Джека в реальность.
– Проклятый предатель! Думал, залезет в чужое тело и останется «чистеньким». Я обязательно доберусь до этой твари и уничтожу. Его упекут в изолятор за воровство НН, и там он забудет про свой защитный костюм!
Джек открыл глаза, но не понял, где находится. Улица, грузовики, какие-то незнакомцы… Он ведь должен был очнуться в капсуле!
Попытавшись подняться, Джек обнаружил, что его левую руку повыше локтя разрывает нестерпимая боль, которая усиливается от движения. Глянув на нее, он увидел, что рукав куртки пропитался кровью.
– Черт… – невольно сорвалось с его губ.
На него сразу глянул мрачный тип в плаще из джаги и брезгливо поморщился.
– Избавься от него, Дино, – велел он. – Неужели нельзя прибить с первого раза?
– Он дернулся, – наставляя на Джека пистолет, оправдывался невысокий худощавый мужик неприятной наружности.
– Не вооружился «Змеем», так еще и мажешь! Я хотел увидеть, как этот урод корчится от боли.
Слова мужика в плаще подсказали Джеку, что эти двое собирались его убить. Нахлынувший липкий страх вынудил его действовать. Он вскочил на ноги, толкнул парня с пистолетом и побежал.
Вслед ему понеслись несмолкаемая ругань, топот и выстрелы. Боль в ранее простреленной руке увеличивалась, разносилась по всему телу, царапала мозг. И все же страх был сильнее, и гнал его прочь, подальше от опасности.
Джек не знал района, в котором оказался или просто не ориентировался в темноте. Он слышал, что преследователи не отстают, и этого было достаточно, чтобы продолжать бежать без оглядки.
«Срочно домой!», – судорожно думал Джек, понимая, что сначала ему надо оторваться от потенциальных убийц.
Ради этого н петлял по узким, насквозь провонявшим, улочкам. Иногда ему казалось, что он задохнется там от нехватки воздуха или его загрызут крысы. Боковым зрением он видел их мельтешение в переулках и поблескивание крошечных красных глазок.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/galina-ivina/chuzhoy-kostum-tom-2-67830365/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.