Главная страница | Стихи и поэзия | Синица

Синица
Ирина Моисеева
Ирина Моисеева делится своим творчеством в социальных сетях, и ее работы нашли живой отклик у аудитории. Кажется, будто автор дышит стихами, строки легкие, но в то же время поражают глубокими смыслами и попаданием в цель – так отзываются о произведениях читатели. Оригинальность, простота и искренность не оставят вас равнодушными. В сборнике собраны стихи о вечных вопросах, поисках себя и о любви.
Содержит нецензурную брань.

Ирина Моисеева
Синица

Борозда

Знаешь, каждый из нас, как правило,
Не на счастье, не на беду,
Переписывая черным набело,
Оставляет свою борозду.

Иногда через смех для галочки,
Иногда через тонну слез.
Все живем мы, как ноль без палочки,
С миллиардом своих борозд.

Это сотни морщинок скомканных,
Это линии на руке,
Это имя твое, негромкое,
Эхом россыпью вдалеке.

Я давно не считаю выстрелы,
Просто вдаль босиком иду,
Но мои следы, как твои следы
Заплетаются в борозду.

И когда ты назад вдруг бросишь взгляд,
Как устанешь смотреть вперед –
За собою увидишь цветущий сад,
А быть может и огород.

Если даже мечта осмеяна
И не каждый тебя поймет,
Все ж, когда борозда засеяна —
Может что-то да прорастет.

Что там, вроде бы, буквой к буквице,
Все мы маленькие внутри.
Но ты просто иди на улицу
И прохожим в глаза смотри.

Или важные и степенные,
Иль торопятся и бегут —
Но в глазах их живут вселенные
И галактики вширь растут.

Из надежды, любви, терпения,
Из отчаяния и мечты,
Слов и музыки, птицы пения —
Ткется новый след борозды.

А на небо посмотришь ночью ты —
В бесконечном мерцании звезд
Отражаются смелым почерком
Миллиарды таких борозд.

Жизнь любит

Мне говорили в детстве – не робей
И не смотри по сторонам, бери и делай.
Жизнь любит наглых и уверенных людей,
Жизнь любит смелых.

Мне говорили – эпатируй, удивляй,
На остановке и в кафе, в метро и в парке,
Танцуй, гори, целуй как в первый раз, влюбляй —
Жизнь любит ярких.

Мне говорили – ставь обдуманную цель,
Планируй жизнь свою реально и серьезно.
Жизнь любит четких, с прагматизмом на лице,
Амбициозных.

А жизнь сказала мне десятки лет спустя,
Что это все до неприличия неправда.
Что с абсолютным светом чистого листа
Она мне рада.

Понять так вовремя и знаково:
Зимой и летом одинаково,
Не разбирая звезд и судеб,
Жизнь принимает тебя всякого,
Жизнь обнимает тебя разного,
Жизнь просто любит.

Жечь

Устав наблюдать, как болезненно
Встает она с левой ноги,
Вздохнули защиты небесные,
Сказали – не бойся и жги.

Свети фонарями над крышами,
С рассветом рассеется мгла.
Она поняла и услышала,
И, как научили – зажгла.

И так торопилась тогда она
Попробовать все и успеть,
Что стало от искры нечаянной
Все пламенем в жизни гореть.

Горели друзья и товарищи,
Иллюзии, планы, мечты.
И пламенем ярким сжигающим
Горели за нею мосты.

Шептали ей вслед с восхищением:
Какой удивительный дар —
Без искры и без дуновения
Создать грандиозный пожар.

Но близко стоять есть сомнения —
А вдруг полыхнет со страниц?
И стали ее с опасением
Друзья и враги сторониться.

И эти метания странные
Сжигали всю душу дотла.
И долго с тех пор, и отчаянно
Тушила пожар, чем могла:

Духами, цветами, мужчинами,
Работой, учебой, котом,
Шампанским, айфоном, витринами,
Разводом, постельным бельем,

Свиданиями и дорогами,
Обидой украденных встреч.
Но, как оказалось, намного ей
Сложней погасить, чем зажечь.

И стало так пусто и тесно ей,
Что нечем вдруг больше тушить.
Но молвили силы небесные:
Когда припекает – пиши.

И сразу вернулось забытое —
Рассветы, мосты и друзья.
Заглядывал в окна открытые
Танцующий свет фонаря.

Восстали из пепла мгновения.
С тех пор средь людей говорят,
Что может гореть вдохновение,
А рукописи не горят.

И если однажды почудится
В печальный запутанный час,
Что главное скоро забудется,
И вовсе огонь твой погас —

В блокнот, в черновик, в сообщение
Что жжет – непременно пиши,
И в этом найдется прощение,
Спасенье замерзшей души.

Закатом деревья зардеются,
И вспыхнут в ночи фонари.
И помни, что кто-то согреется
Лишь светом твоим, что внутри.

Странно

Как странно, когда попадаешь в цель,
Хотя никуда не целился.
Когда пред тобой открывают дверь,
А ты уже разуверился.

И слова пустого годами ждать,
А счастье считать минутами.
И время сквозь пальцы песком опять,
И ноги переобутые.

Как странно случается то терять,
Чего в твоей жизни не было.
Когда забывается, как дышать,
А только что свежим веяло.

Когда раскрываются вдруг зонты,
А дня не сыскать ненастного.
И странно проигрывать там, где ты
Не думал совсем участвовать.

Люди, которые знают

Люди, которые знают все лучше нас,
С гордой осанкою вдоль по земле шагают.
Не допускают неосторожных фраз,
И никаких ошибок не допускают.

Утром проснулись – погода, зарядка, душ,
Строгий баланс белков и жиров на завтрак.
Шуба готова с лета для зимних стуж,
И никаких откладываний на завтра.

В гаджете графиком встроен четкий план
На понедельник, месяц, на год, навечно.
И не бывает у них душевных ран,
А для обычных носят с собой аптечку.

Меряют только правильное лицо.
Звезд не хватают с неба, не верят в сказку.
Держатся днем и ночью огурцом,
И огуречную утром наносят маску.

Знают, когда на минус, когда на плюс
И непременно жизни меня научат.
Люди, которые знают – я вас боюсь,
А почему – об этом я знаю лучше.

Правила дрессировки

Правила дрессировки
Женщины и кота
Пунктами уставными
Жестко регламентируют:
Чтобы по иерархии
Верно занять места,
Нужно вам рядом с ними
Чувства не имитировать.

Чтобы добиться нежности,
Верности и любви
Будете вы обязаны
Их гладить без остановки.
И постарайтесь прихоти
Вы позабыть свои —
Четко об этом сказано
В правилах дрессировки.

Правила дрессировки
Женщины и кота
Вовсе не гарантируют,
Что кто-то притащит тапки.
Может не быть готовки,
Может сложиться так,
Что твои дрессируемые
Внаглую сложат лапки.

Спутаются кроссовки,
Свяжутся на года,
Но вопрошать бессмысленно,
Кто же их так составил.
В правилах дрессировки
Женщины и кота
Пунктом «один» написано:
Только не надо правил!

Просто

Ты любишь луну и васаби,
А я жаркий день и горчицу.
По небу октябрьской рябью
Летят перелетные птицы.

И наши нестертые грани
Никак меж собой не сомкнутся,
И утром ноябрьским ранним
Тебе снова не с кем проснуться.

Не чувствуешь, как ни старайся,
Чем небо опухшее дышит.
И тот, кто всех ближе казался —
Тот снова тебя не услышит.

И в поисках кнопки тревожной
Бредешь ты по голым сугробам.
А может быстрей и надежней
Домчать до Луны автостопом.

Мы разные – это прекрасно,
Но в этом насмешка успеха,
Что в мире прекрасных и разных
Так трудно найти человека.

И если быть честным с собою,
То только в одном мы и схожи:
Нам хочется гладить душою,
А чувствовать тонкою кожей.

Без граней, без блеска, без пыли,
Без веса, объема и роста,
Мечтаем мы, чтобы любили
Нас в жизни хотя бы раз
Просто.

Шампанское

Мне двадцать. Шампанское пеной,
На исписанном клочке нет свободного места.
Мне все по плечу, и моря по колено,
И по зубам любые Эвересты.
И планы такие дерзкие,
И мир вокруг меня вертится.
Я заедаю бутерброд нарезкой,
А в груди сердце, как прожектор, светится.

Мне тридцать. Все та же пена,
Взрываются бешеные пузырьки.
Я все еще шлю сигналы вселенной
Неровными буквами от руки.
И в перерыве отражение бледное
Мне шепотом успевает сказать:
Чтобы исполнилось то, заветное,
Надо стараться потише желать.

Мне сорок, я слишком взрослая,
Не удивить сюрпризами,
Но также втихую сверяюсь с астропрогнозами
И эзотерическими экспертизами.
Не верю ночным признаниям
И незнакомцам под масками,
А сама, как в двадцать, жгу бумажку с желанием
И бросаю в шампанское.

Я мудрая и почтенная,
Я доживаю столетие.
Вылетело напрочь из головы название пенного,
Путаю адреса и междометия.
Лишь кошки на старые имена отзываются,
А к друзьям некуда больше заглядывать,
Но я начинаю понимать, как мне кажется,
Как все-таки правильно надо загадывать.
И может не поздно еще лечить
Прожектор внутри полуночными сказками,
Жаль только, давно запретили врачи
Пенное пить шампанское.

Колючки

И была она дерзкая да колючая.
Хочешь потрогать? Не вопрос.
Но всегда на сто баллов – и локон накрученный,
И маникюр модный, и лайки получены,
И можно бы лучше, да куда еще лучше -
Икона до кончиков волос.

И была она – ты ей слово, она тебе десять,
Жалко, что ли, слова?
Только первый ряд, и на лучшем месте,
И сама все знает, и с советом не лезьте,
А вот этого мальчика, пожалуй, взвесьте,
Лучше два.

И была она смелая и гордая,
Знала цену.
Завтракала с икрой бутербродами,
Гоняла на бентли, не церемонилась с пешеходами,
И в бутиках, примеряя шмотки модные,
Тайком поглядывала на сцену.

И была она самая классная,
Найдешь ли круче?
Перчатки кожаные, губы красные,
И три высших, и языки знает разные,
И все это выдумки, что несчастная,
Просто одной лучше.

И была она настоящая,
Пока никого рядом нет.
И все папики одурачены,
Помада съедена, локоны взлохмачены,
Долги погашены, счета оплачены,
Аплодирует интернет.

И в такие моменты
Так не кстати проникают в комнату лучики,
Раздражают аплодисменты,
И комплименты, и дешевый блеск новостной ленты.
И она стоит перед зеркалом догола раздета
И сдирает с себя, прямо с кожей, колючки.

Стакан

Оптимист сказал: до края
Будет полон мой стакан.
Скептик бойко возражает:
Это зрения обман.

Пессимист, глаза нахмурив
Говорил – воды здесь нет.
Там в стакане пляшет буря -
Замечал один поэт.

Математик думал – сколько
Капель из него текло?
Реалист сказал – здесь только
Есть стакан, а он – стекло.

А стаканы бьются к счастью –
Добавлял один простак.
Явно здесь работал мастер –
Антиквар отметил так.

Музыкант изящной вилкой
По стакану постучал,
И тотчас жемчужной ниткой
Хор мелодий зазвучал.

А один бродяга в споре
Говорил с дрожаньем рук,
Что стакан – его опора,
Наваждение и друг.

Тем лишь сможем мы гордиться,
Замечал мудрец, кто нам
В бедной старости напиться
Принесет воды стакан.

Кулинар: стаканом можно
Отмерять продукты в торт.
Вольный рисовал художник
Со стаканом натюрморт.

А стакан стоял безмолвно,
Будто вовсе ни при чем.
Каждый то, чем сам наполнен,
То всегда и видел в нем.

Шахматы

Где-то там в голубой дали,
Где в морях ураганы смелые,
Деревянные короли
Научились ходить по белому.

И с тех мы вот так живем,
С этой полукривой усмешкою:
Все хотели бы быть ферзем,
А по факту гоняем пешками,

Перекраивая миры
И лихих обгоняя ласточек.
Но фигуры после игры
В один общий сыграют ящичек.

Мы зависим от пары рук,
И от сотен ходов гроссмейстера.
Убедишься ты в этом вдруг,
Коль попробуешь этим вечером,
Игнорируя личный ад,
Не пугаясь уйти без грамоты,
Не бороться – а выйти над
И рукой
переставить
шахматы.

Синица

Мне вопрос прилетел синицей:
Неужели ты будешь с нами
В соцсетях на своей странице
Разговаривать лишь стихами?

Я скажу максимально честно:
Я бы рада вернуть обратно.
У меня разбежались тексты,
Я надеюсь не безвозвратно.

Я пытаюсь собрать страницы,
Но пока не смогла ни строчки.
Превратилась моя синица
В запятые, тире и точки.

Но открою еще вам тайну,
Только чур, это между нами:
Это все чрезвычайно странно,
Но и думаю я стихами.

А еще я могу стихами
Слушать музыку, удивляться,
Пить вино, делать па ногами,
Звать котов, рисовать, влюбляться.

Вот такие мои симптомы.
Очевидно, что дело плохо.
Ни на улице и ни дома
Не могу без них сделать вдоха.

Врач знакомый развел руками:
Не хочу повод дать для грусти,
Ты пока подыши стихами,
А потом, может быть, отпустит.

Принимай эти рифмы курсом
Днем два раза, три раза ночью.
Ляг в постель и следи за пульсом.
Все пройдет, хотя и не точно.

Вот такая температура,
Нечто среднее по больнице.
Днем стихи, порошки, микстуры,
А ночами в руках синица.

Поклюет на руке пробелы,
И на волю лететь не хочет.
А на крыше журавль белый
Ждать устал и скучает очень.

Быть непохожим на других

В бессмысленном и вечном беге
Торопимся часы прожить,
Но в мире нам ничто навеки,
По сути, не принадлежит.

Мы потеряемся друг в друге,
Ты береги, пока живой,
То, что дано в твои лишь руки -
Искусство быть самим собой.

Быть искренним и не пытаться
Свое лицо не уронить,
Без страха, от души смеяться,
Без оправдания любить.

И восхищать в едином части,
И не искать одной черты,
И понимать, какое счастье —
Что я есть я, что ты есть ты.

Незыблемо и величаво
В доступных радостях простых,
Оно мое, мое лишь право —
Быть не похожим на других.

Стричь

Стричь, непременно стричь.
Видишь – нежно струится в пол
Целомудренная коса.
Это значит финал пришел,
Сгинет черная полоса.
Мы же все разгребем, не хнычь.

Непременно стричь, насовсем.
Видишь, как загоняет в плен
Это облако из волос.
Это я ему сердце – на,
Это он его не донес,
И теперь здесь стоит стена
Посреди миллионов стен.

Да, стриги
Это заново обнулить
Непричесанные мечты.
Это сердце свое открыть
Ключом девичьей красоты.
Видишь, все еще впереди.

Вот и все.
Видишь, как мне теперь легко,
Сброшен самый тяжелый груз.
Можем быстро и с ветерком,
И я снова за мир держусь,
И могу помахать рукой
И не прятать свое лицо.

Если сердце в плену отчаянья,
Нету воздуха и дыхания,
Если все чересчур, слишком —
Выход найден довольно просто:
Видишь, это свободный доступ —
Просто сделай новую стрижку.

Может, моя сила в моей слабости

Может, моя сила в моей слабости,
Может, имею право на передышку.
Сдаться приятной, до мурашек, усталости,
Радоваться великому и восхищаться малостью,
Не дочитать надоевшую книжку.

Может моя сила в моей глупости,
В розовых очках и зефирных крошках.
Взять бы в охапку сонное счастье и унести,
Первой простить и сказать «прости»
И не присаживаться на дорожку.

Может моя сила в моей слабости,
В манящей возможности греться за смелыми спинами,
Не в «яжетожести» и не в «яжесамости»,
А в самой, что ни на есть, наивной своей первозданности,
Той, что уступит место ему – сильному.

Отношения – как новые туфли

Отношения – как новые туфли:
Может быть несвободно и узко,
Может быть даже на сердце нагрузка,
Может даже казаться от боли, что звезды потухли.

Может даже быть неудобно,
А иногда неудобно, но так красиво.
А смотрите, мой высокий и сильный,
А еще перспективный и очень способный.

Могут они как-то странно пахнуть,
Можно проветривать их три дня на балконе
И потом наслаждаться соседским зловонием,
Когда будут сплетничать на лавочке бабки.

Отношения – как новые лодочки:
Или ты в них ныряешь, или они на тебе сидят.
А если они тебе не по размеру и жутко скрипят,
То, как раньше учили – можно растягивать водочкой.

Отношения – как босоножки,
Такие же кокетливые и легкие,
И ты хотела быть игривой немножко,
А кто-то решил, что дерзкая, да и только.

Отношения – как новые шлепки,
Неказистые, зато без заморочек.
И даже если он у тебя чересчур простоватый и робкий,
То дома его можно выгуливать, сколько хочешь.

Отношения – как острые шпильки,
Такие же офигенные, но неустойчивые, заразы,
Но зато, если рискнешь и наденешь – получишь все и сразу,
И даже, возможно, тебя заметят вон те лакированные ботинки.

Да, отношения – как новые туфли,
Еще такие чистенькие, без грязи.
Их еще можно друзьям показывать,
И в сторис выкладывать, пока не протухли.

И однажды ты едешь в автобусе, в обувной, надо бы приодеться,
И вдруг видишь – не шпильки, не лодочки, а сумасшедшие цветные кроссовки,
И он ни на кого не похож, он оригинал, это эксклюзивная коробка,
И ты так обалдеешь, что пропустишь свою остановку,
И где-то там и останется твое сердце.

Сахар

А хочешь, на кухонном столе,
Как Чапаев, тебе разложу метафоры:
Вот ты, вот я, вот в полуночной мгле
Сахарница с кубиками сахара.
Вот я, вот ты, вот вокруг ничто,
Кроме нас только вакуум бездвижный.
Вот в клеточку серое пальто,
Вот главный, вот запасной, вот нижний.
Вот тот, кто не в курсе. Вот тот, кто в теме,
Вот тот, кто мимо проходил.
Вот тот, кто с этими, а не с теми.
Вот тот, кто смеялся, а не любил.
Все просто – двигаются фигуры,
Заранее просчитаны ходы.
Вот мужчины герои, а бабы дуры,
Вот чьи-то запутанные следы.
Все просто, видишь – кидаю кубик,
А он – спрессованный рафинад.
И кто-то правду, как сучья рубит,
А кто-то этому и не рад.
И вся земля ходами опутана,
Нитями меридианов к экватору,
И все неправда. И все запутано,
И потому я пью чай без сахара.

Мандариновый слон

У меня под кроватью живет мандариновый слон.
Нет, не надо спасателей. Все абсолютно легально.
Он ночами приходит в мой длинный запутанный сон,
Он воздушный, мечтательный и романтично-печальный.

Кто-то прячет, я с этим встречалась, скелетов в шкафах,
У кого-то бабайки и даже трехглавые монстры.
У кого-то собачка с резиновой костью в зубах.
Кто-то копит обиды, расставив их строго по росту.

У кого-то коллекция самых достойных наград
Золотыми медалями-кубками светится ярко.
Безделушки, подарки, солдатиков бравый отряд.
У меня – мандариновый слон, он дороже подарков.

После дней запыхавшихся, вечных забот и тревог
Я зову поделиться секретами вечером длинным.
Любит чипсы, конфеты, зефир и из трубочки сок,
Лечит сказками, былью и запахами мандаринов.

Независимо от перемен и погоды времен —
От простуд и печалей он самое верное средство.
У меня под кроватью живет мандариновый слон
И его обнимая я слышу дыхание детства.

Он пишет

Он пишет:
– Привет, как дела, давно не общались. Что делаешь, где была, в какие рванула дали, пиши, чем живешь и как, мне все интересно. Я ждал твоего звонка и вспоминал, честно. И так вот приснишься, порой, проснусь – без тебя печально. Ну как ты там, друг мой?
Она отвечает:
– Нормально.
Он пишет:
– А я герой, смотри – высоко летаю. Читала аккаунт мой? Не я такой, жизнь такая. В бегах для звонка порой не выкроить ни минуты. Скажи, ты гордишься мной?
Она отвечает:
– Круто.
Он пишет:
– Я очень рад, что выдалось пообщаться. Бежим вечно наугад, почаще бы встречаться. Но так, если что, знай – всегда поболтать приятно. До скорого, не скучай!
Она отвечает:
– Ладно.
Он пишет:
– Смотрю, совсем ты чувствами охладела, а я возомнил кем. Но, впрочем, мое ли дело. Ты истинный изумруд, ты цельная единица. Ну все я бегу, зовут, пообещай присниться. Там выше еще в облаках такие орлы летают, а я не догнал пока.
Она не отвечает.
Он думает:
Горда, пожалуй, имеет право, а сердце – кусок льда, поможет шагать направо.
Но некуда ей шагать, и сил не найти раздеться. Упасть бы вот так в кровать пустым одеялом греться.
И крыльев не отыскать, и нитками зашивать дыру, где стучало сердце.

Она пишет

Она пишет так, как я никогда в жизни не напишу.
Впутывается в истории,
О которые бьются чувства,
Смешивает отпечатки пальцев, быт и искусство,
Жонглирует аллегориями,
Разрешает рвать лист бумаги остро заточенному карандашу.

Она погружается в бурю событий и хочется крикнуть: «Держись!»
Сначала касается дна, потом отталкивается и выплывает.
Она не притворяется, не играет,
и каждую букву так истинно проживает,
Что никто никогда не узнает,
Где заканчивается вымысел и начинается жизнь.

Для нее все ответы слились в строке, и в каждой букве планета Земля,
И ни одно мгновение не выпито зря,
Ни секунда не потрачена впустую.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/irina-moiseeva/sinica/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.