Фарватер. Легенды о торульви. 3 книга
Фарватер. Легенды о торульви. 3 книга
Никита Гордиенко
История о космических путешествиях и опасностях продолжается.
Мил-ла Хорн – профессор истории, лауреат премии мира и Фрайлеца. Она рассказывает о своём первом контакте с Призраками и исходе из дальних колоний, захваченных паразитами. Мил-ла выросла в заброшенном мире, где люди выживали, занимаясь сельским хозяйством. Она не умела доить коров и коз, сажать растения, прясть и вышивать, но хорошо находила грибы и ягоды. В детстве она много читала, и книги стали её страстью.Однажды она решает проведать Лоцмана – человека, который, по слухам, может предсказать будущее. Лоцман говорит, что природа скоро вернётся на круги своя, и что бояться нечего. Мил-ла также узнаёт, что он не видит её судьбу.Эта встреча становится для Мил-лы поворотным моментом. Она начинает понимать, что мир вокруг неё меняется, и что ей предстоит сыграть в этом свою роль, пустившись в опасное путешествие между планетами.
Никита Гордиенко
Фарватер. Легенды о торульви. 3 книга
Пролог
Космические путешествия – это полет к мечте и простор для фантазии. Никто точно не знает, что же скрыто в глубине космоса. Пытливый ум неустанно ищет загадки, иначе можно скиснуть в рутине, как молоко, которое забыли убрать в холодильник.
Меня зовут Мил-ла Хорн, вы меня знаете, как профессора истории, строгого преподавателя Думоворского Исторического Университета, лауреата премии мира и Фрайлеца за открытие новой цивилизации в системе Штайнер. Неплохо для Милки Неумехи из дальних колоний, не правда ли?
Про мой первый контакт с Призраками сложили много легенд. Недавно пересматривала фильм «Голоса в космосе» и опять удивлялась: слишком красивая актриса на мою роль, слишком пафосный капитан и почему-то похожие на мумии Призраки. У зрителей явно осталось впечатление, будто у нас все получилось с первого раза, но это не так.
А про исход из дальних колоний, захваченных паразитами, мало кто знает. Про это не сняли кино и не написали книги. Я решила исправить несправедливость. Мне скрывать нечего, и я уже давно нахожусь в негласной ссылке. Возможно, вы найдете нестыковки с официальной версией, но это мои воспоминания, мое мнение, и мой честный рассказ.
1 глава. Знакомство
Итак, меня зовут Мил-ла. Я родилась и выросла в заброшенном мире. Наш городок выживал как мог, копаясь в огородах и разводя скот. В памяти народа остались обрывочные воспоминания о Большой Катастрофе. После нее в мире воцарилась тишина.
Я помню родительский дом так ясно и четко, словно вышла на минутку и вот-вот вернусь на кухню к маме и тетке. Огромная кухня занимала весь второй этаж покосившегося каменного дома. Там стояла печь, от которой шло отопление по всем комнатам. На деревянных толстых столах постоянно что-то месили, резали и смешивали. Мама и тетка готовили на всю небольшую общину. Я любила здесь бывать, но только чтобы урвать пирожок. Работа на кухне мне никогда не нравилась.
К 18 годам от меня уже все отстали, признав неумехой. Я не умела толком доить коров и коз. Посаженные моей рукой растения не приживались даже в теплице. От прялки немели пальцы. Зато я умела находить грибы и ягоды. Мое лукошко никогда не пустовало.
В зимнее время, когда женская часть городка пряла и вышивала, я читала книги. У соседей, семейства Райзенов, сохранилась библиотека, занявшая целый чердак. В пыли и темноте таились знания полузабытых наук, увлекательные истории и притчи. Разномастные шкафы укрывали томики всех цветов и мастей. Некоторые книги я начала понимать только став чуть постарше, а ровесники лишь посмеивались. Наверно, это и есть мои самые яркие воспоминания о детстве и юности: запах пыльных старых книг, темные зимние вечера, неверный свет лучины и чувство тоски в груди. Герои попадали в самые невероятные и нелепые ситуации, из которых потом выходили совершенно фантастическими способами. А я? Самым серьезным героическим поступком у меня мог быть разве что поход в лес по грибы.
Как-то раз я хотела найти один полюбившийся мне рассказ в тонкой книжке с розовой обложкой, но он пропал. Я перерыла весь чердак, заглянула даже между половицами, спугнув парочку жирных крыс. Старший брат на мои расспросы и негодование лишь рассмеялся, книги шли на растопку… Коллекцию собирал кто-то из прадедов. Потомки не ценили сокровища, считая хламом, которая годится только для поддержания тепла в доме. Понятное дело, в нашем мире все должно приносить пользу. А какая польза от бумаги с буквами? У нас даже мало кто умел читать…
Знаете, почему родители и многочисленная родня махнули на меня рукой? В нашем поколении семейства Штайнеров подрастало много ребят. У меня было три младшие сестры, две старшие, старший брат, они все уже женились и обзавелись детьми. Племянников и кузенов не сосчитать. Штайнеры заняли все три этажа старинного особняка и уже подумывали о постройке нового дома – невидаль в наше время. Так что одна Милка Неумеха уже не играла никакой роли. Да и Лоцман сказал, что не видит мою судьбу. Значит, и жить мне предстояло недолго.
2 Глава. Лоцман и Фарватер
В жаркий летний день я вернулась из леса без добычи. С весны нас не баловали дожди. Земля вопила о помощи. Растения увядали, поникли даже хмурые и суровые сосны. Деды давно шептались о новой Атаке. Все надежды сохранить жизнь маленькой колонии были только на Лоцмана, но он молчал и скрывался в прохладных зарослях боярышника вокруг церковных руин.
Злобно постукивая пустым лукошком, я встала в раздумьях на краю городка. Пыльная тропинка вела к каменным разномастным домам мимо заросших развалин. Время и лес проглотили некогда огромный город. Если пойти прямо и домой, то не избежать причитаний: Милка Неумеха даже землянику в июне найти не может! Я почесала ухо. Да… Перспектива не радовала. Зря только любимое серое платье вымазала в грязи, когда прыгала через обмелевшую реку по скользким камням. Весь подол чернел полосами от земли и глины. Потом отряхну, а сейчас надо придумать достойное занятие…
Никто не запрещал приходить к Лоцману, но было принято, что с ним общаются только деды и старшие в семьях. Но чувство трагедии так явно ощущалось в воздухе, и я не выдержала и решила проведать Лоцмана. Страшно было, не спорю – вдруг ему под плохое настроение попаду?
Я смутно помнила его в образе старца и подростка. Сегодня он был подростком. Он сидел на берегу высыхающего ручьи у коряги. Пробрала неприятная дрожь. В нашей общине черноволосых людей, так сильно похожих друг на друга из-за постоянного кровосмешения, Лоцман резко выделялся высоким ростом. Белые длинные волосы свободно развевал летний ветерок. Рядом с парнем на траве паслась древняя черепаха, а в тени руин резвились двое щенков. Они с визгом делили палку. Лоцман заметил меня и перевел взгляд. В горле пересохло. Вертикальные зрачки карих глаз просверлили насквозь. Он кивнул и спросил:
– Ты точно знаешь зачем пришла? И что я попрошу?
– Да… Ой. Я совсем забыла… У меня с собой есть кусок хлеба, подойдет?
Руки тряслись, пока я вытряхивала из заплечной полотняной сумки ломоть вчерашнего хлеба. Он так восхитительно пах, что я сразу с тоской вспомнила о пропущенном завтраке. Желудок предательски заурчал, а Лоцман улыбнулся. Его лицо, словно высеченное в камне, внезапно потеплело. Возникло ощущение, будто ожила статуя. Наверно, у меня был очень глупый вид. Румянец зажег щеки огнем, я вытерла непрошенные слезы стыда и пробормотала:
– Простите. Возьмите, пожалуйста.
– Съешь сама, потом занесешь угощение, – Лоцман безмятежно улыбался, щурясь от яркого солнца. Я присела в неуклюжем реверансе, вспомнив одну из книжек про древние балы, которые устраивали во времена королей и президентов. – Я слушаю тебя. Какой вопрос?
– Почему высыхает лес, мелеет река, и когда вернуться дожди?
– Три вопроса, но ответ один – бояться вам нечего. Природа скоро вернется на круги своя.
– Деды говорят, что будет Атака. Это так?
– Будет, но это моя забота, не твоя.
– А правда, что жара из-за близости солнца? Деды говорят, что земная твердь откололась от шара и летает в пространстве. Сейчас мы подлетели слишком близко…
– Нет, не правда, – поморщился Лоцман и махнул рукой, заставив черепаху поднять голову. Черепаха продолжила пережевывать полусухую траву огромным ртом. – Это природный цикл, скоро придут дожди.
– И это не связано с Атакой?..
– Нет.
– И… При моем рождении ты сказал, что не видишь мою судьбу. Я скоро умру?
– Сколько у тебя вопросов, – зрачки Лоцмана расширились, поглотив синеву. Как у кота, который увидел добычу и вышел на охоту. Вот-вот пушистый комок прыгнет и ощериться острыми когтями.
Я непроизвольно отступила и прошептала:
– Деды говорят…
– Меньше их слушай. Твои книги скажут тебе больше, – тихий медовый голос иссяк, уступив место утробному рыку. Внезапные перемены в Лоцмане пугали. На миг показалось, будто он повзрослел или даже… постарел. – Уходи, сейчас будет Атака.
Раскат грома среди ясного неба напугал больше, чем запах грозы. Я помню, в какой-то из книг писали, будто это обычный воздух превращается в иную форму. А вот деды учат, что гроза – это гнев божий. Хотя что там Лоцман говорил про дедов?
Мысли крутились в голове мелкими блошками. Страх гнал прочь, а здравый смысл подсказывал спрятаться. Лоцман отвернулся в сторону руин церкви. Черепаха меланхолично втянула лапы и голову. Я последовала ее подсказке и свернулась за огромным панцирем в клубочек. В тот же миг над руинами что-то сверкнуло, ослепив закрытые от ужаса глаза. Волна энергии прокатилась по берегу леса. Воздух трескался, а сквозь трещины пошел свист.
Я не помню, сколько пролежала, скрывшись за черепахой на том берегу. Перепонки были уже готовы лопнуть от свиста и грохота, когда внезапно воцарилась тишина. Я осторожно выглянула. Обычно в момент атаки мы сидим в подвале, а на помощь бегут деды, но ни одного из старейшин не было видно. Только у руин сидел бородатый мужик и тряс косматой головой. Он оглянулся на шорох и увидел меня. Прострел навылет черными от расширенного зрачка глазами пригвоздил к месту. В голове промелькнула мысль, а вот и мой конец пришел. Как вдруг одним махом повзрослевший Лоцман встал и побежал ко мне. Его гулкий голос не терпел возражения:
– Помогай! Твои деды опять струсили! Мне нужно прорваться на ту сторону. Иди сюда! Мил-ла!
Слова подхватил ветер. Я только сегодня услышала нежный перелив колокольчика, скрытый в простых звуках. «Мил-ла!» Так первый раз прозвучало мое истинное имя.
– Держи провод! Только крепко держи! Фарватер нельзя отпускать, поняла? – в мои липкие ладошки сунули витой разноцветный шнур. Он резал руки острыми гранями. Крик ввинчивался в уши: держать и не отпускать!
Вспышка. Лоцман схватил какой квадратный плотный ящик черного цвета и прыгнул. Земля и небо поменялись местами, проглотив его фигуру. Остался только шнур. Он разматывался, словно падал куда-то в пустоту, но я уже ничего не видела.
Вдруг шнур дернулся и остановился. Так бывает, когда бросаешь ведро в колодец. Оно звонко приземляется на воду, а веревка замирает на месте. На всякий случай я обернула шнур и завязала на запястье хитрым узлом, как научил старший брат.
Воцарилась тишина. Я села на корягу и рассматривала то место перед руинами, где пропал Лоцман. Черепаха вытянулась из панциря и продолжила обедать. Вернулись щенки. Белый задирал рыжего и пытался в шутку откусить ему хвост. Рыжий сопротивлялся и потешно семенил лапками. Я засмотрелась на милых щенков, как внезапно натянулся шнур. От напора на запястье срезало кожу. Теплая струйка крови потекла на траву. Я перехватила шнур обоими руками. Неведомая сила потащила туда, где исчез Лоцман. Я упиралась ногами, схватилась за корягу, но меня утягивало. Кто-то на той стороне пытался отнять шнур.
Невозмутимая черепаха развернулась на месте и царственным движением подползла ко мне. Шнур вытянул из меня все силы. Суставы выламывало. Ситуацию спасала петля на запястье и хитрый узелок. Скорее мне руку оторвут, чем он развяжется. Черепаха встала между мной, корягой и местом перехода. Она медленно подняла огромную лапу и прижала шнур к земле. Постепенно она подтянула свою тушу и намертво заблокировала шнур. Я выдохнула и рухнула рядом.
Остро вспыхнула боль, поглотив руки до плеча. Болела спина. Онемели ноги. Не чувствуя ничего, я могла только медленно наблюдать, как угасает сознание под мерное чавканье черепахи. Она повернула голову ко мне и вытащила ороговевший язык, царапнув щеку наждаком. Возможно, древнее существо хотело меня поддержать, а может быть просто слизывало соленый пот.
3 Глава. Немота
Проснувшись, я хотела закричать, но язык, губы и глотка перестали меня слушать. Вырвалось недоуменное мычание. Шнур прилип к запястью, где на содранной коже засохла кровь. Казалось, что он впился в мясо.
– Все будет хорошо, – пропищал тонкий голосок. Я подняла голову и закричала бы еще раз, но внезапная немота удержала вопль ужаса. Но существо все поняло и удрученно покачало головой. – Не бойся, я Лоцман. Просто я умер и вернулся по Фарватеру. Если бы ты не держала провод, то я бы потерял дорогу. Атаку мы с тобой отбили. Ты умница. А твоя немота – это лучше, чем гибель… Руки я тебе заживлю, не переживай.
Существо выглядело как уродливый пятилетний ребенок. Хотя и с ребенком сравнивать его язык не поворачивался. Таких чудовищ рыдающие матери душили подушками или бросали в лесу диким зверям. Неведомая зверюшка лишь отдаленно напоминала человека. Огромная лысая голова каким-то чудом держалась на худосочном теле. Лапки-веточки нежно трогали мои раны. Писклявый звук выходил изо рта без губ и зубов. Только глаза… Те самые теплые карие глаза с вертикальным зрачком напоминали загадочного Лоцмана.
– Я знаю, что ты хочешь спросить. Но обо всем по порядку. Мы еще с тобой поговорим, Мил-ла. А сейчас прибегут деды и надо тебя убрать отсюда. Не надо им знать, что ты видела Атаку и переход. Поняла меня? Наша с тобой легенда такая: мол шла из леса, увидела вспышку, упала, очнулась – стала немая. Потом речь к тебе вернется. Потом… все потом, умница моя. Ты храбрая девочка.
Пока существо попискивало и пыталось донести до меня сумбурные мысли, ветер нагнал облака. Вот-вот должен был пролиться долгожданный дождь. Я же могла только кивать и наблюдать, как под лапками чудища затягиваются раны.
***
Милка Неумеха превратилась в Немую. Ребята пытались дразнить, но заступился старший брат. Паулю достаточно нахмурить кустистые брови, как у любого проказника сразу хвост поджимался. Коренастый суровый брат не любил нежностей, но к нему всегда можно было прийти за помощью. Пожалуй, он единственный из всей общины ни разу не назвал меня Неумехой. Он и его жена – первая красавица с потрясающим голосом по имени Ирма – всегда относились ко мне с пониманием и теплотой.
Ирма приходила к нам с сестрами в комнату и пела колыбельные. Я готова была расплакаться от ее таланта. Переливы песен взывали к древним корням. Старинные слова напоминали о счастье, мире и покое. Ирма постоянно садилась рядом со мной и убеждала, что все будет хорошо. Она говорила, что не в голосе счастье. Ей ли так говорить…
Однажды я чистила картошку на кухне, и мать с теткой не выдержали, заговорили наперебой. Оказывается, помолвку расторгли. А я уже и позабыла… Меня сосватали еще в младенчестве за тихого паренька Тима из Штайнеров. Родня посчитала, что мы всего лишь троюродные брат с сестрой, и дала благословение. Сейчас же я нисколько не расстроилась и даже выдохнула с облегчением. Мы никогда особо не дружили. Трусоватый парнишка боялся собак, кошек и даже к жукам относился с опаской, вдруг они тоже кусаются.
Я кивнула, а мать разрыдалась. Ее полное тело сотрясали искренние рыданья. Тетка вздыхала и говорила о том, что я могу за племянниками ухаживать. Не всем же семьи создавать… Грустно им было, а мне весело. Не знаю даже почему. Наверно, находясь на линии Атаки, я поняла, как тесен наш мир. Никакие книги не помогут его расширить. Надо научиться ходить как Лоцман в другие миры… Но он другой. Совершенно иной! Он не похож на человека. Причем о таких созданиях в моих книгах не было ни слова. Кто он такой? Откуда? Зачем защищает людей от чудовищ, скрывающихся в пустоте между мирами?
Могли ли знать правду деды? Могли, но вряд ли понимали ее до конца, и уж точно они не хотели ею делиться. Наверно, нельзя говорить о том, что Лоцман тоже иногда бывает слаб. Каково это – умирать и возвращаться мелким уродцем?.. И тут нить моих рассуждений окончательно потерялась в мурашках ужаса.
Как-то раз во дворе по дороге в курятник меня поймал Тим. Он изменился за последний год. Из рыхлого толстячка начал превращаться в худого и нескладного подростка. Тим выхватил из моих рук два тяжеленых ведра с кормом и молча пошел кормить кур. Мне оставалось только плестись за ним следом.
– Что еще нужно сделать?
Я села на тюки с сеном и показала на поилку. Так в то утро Тим сделал за меня всю работу в курятнике. Потом, кое-как отдышавшись, он подошел ко мне и сказал, взяв за руку:
– Ты очень хорошая, Милка. Я бы с радостью женился, но деды против. Говорят, ты порченная. Бабка-знахарка немоту не вылечит, а твоя неумелость вошла в поговорку…
Несмелая улыбка была ему ответов. Милый парнишка не знал грамоты, я не могла написать ему записку, оставалось жестикулировать. Я пожала ему руку со всей сердечностью.
– Останемся друзьями? – догадался Тим. Я закивала и выдавила «Ааа», это была вместо «да».
Внезапно он меня обнял. Это было так неожиданно и даже немного приятно. Погрузившись в его тепло, я прикрыла глаза и обняла в ответ. Мы долго так простояли. Я прислушивалась к мерному перестуку чужого сердца. Я прочитала много романов и ждала подобного момента, представляя неземное волшебство. Вот только в реальности мне хотелось чихать и хихикать. Я сдержалась, сделав глубокий вдох. Он был истолкован превратно. Тим наклонился ко мне и поцеловал. Вот тут девичье сердечко не выдержало, поплыло. Я еле устояла на ватных ногах и схватила Тима за плечи, крепко вцепившись в него. Он охнул и отступил со словами:
– Нет, дальше нельзя… Прости… Прости меня, Мила… Милая.
Тим выбежал из курятника. Куры проводили его самым презрительным взглядом, каким они только умеют. А я села и разрыдалась. Я его не любила, но обидно чувствовать себя отверженной. Так и умирает душа. Человек должен быть хоть кому-нибудь нужен.
4 Глава. Ужин в тишине
Под конец лета я отважилась снова сходить к Лоцману. Я была должна за тот разговор, который у нас с ним состоялся перед Атакой. Принято приносить еду, но меня бесполезно учить готовить, поэтому я ушла на день в дальний уголок леса за редкими белыми грибами. Их могло найти только чутье опытного грибника. Хорошо быть невидимкой, никто не спохватится, сколько бы я не пропадала по лесам…
Как на заказ секретная полянка выстрелила большим семейством белых грибов. Их не успели надкусать черви, поэтому я набрало полное лукошко. Гордая своей добычей я пришла к Лоцману. С облегчением я увидела нормального подростка. Он опять сидела у коряги на берегу реки, прислушиваясь к чему-то за горизонтом. Страж всегда наготове. Мерзкие враги никогда не дремлют, их мучает вечный голод.
Лукошко с поклоном поставлено на почтительном расстоянии. Карие кошачьи глаза весело глянули в мою сторону:
– Ты ничего мне не должна.
Я промычала нечто похожее на «Еее ааавоо оооите». В переводе это значило «все равно возьмите».
– Возьму, – Лоцман понял. Он все и всегда понимал. – Люблю белые грибы, особенно жареные с картошкой. Присоединяйся, давай угли раздуем, посидим, поедим.
Я села рядом у коряги. Дыхание перехватило. Мощь странного существа пропитала все пространство до последней клеточки. Подросшая белая собака принесла в зубах палку.
– Рыжего пса волк вчера задрал, – сообщил Лоцман. – Жалко, но пес был глуп. Зато Беляк вырастет хорошим охотником и защитником. Верно?
Пес явно почуял, что обращаются к нему. Он бросил палку и раскрыл зубастую пасть в улыбке. Дальше вечер и ужин прошли в тишине. Лоцман больше ничего не говорил, наслаждаясь обществом молчаливого собеседника. Я же улыбалась непонятно чему.
– Ладно, я знаю способ, как вернуть тебе голос, – внезапно сказал Лоцман, когда чугунная закопченная сковорода была дочиста отмыта речным песком. Я бросила ее там же, где стояла возле скромной речки и подошла к нему. Наверняка все читалось в моих глазах. Он кивнул и продолжил:
– Путь будет неблизким. Нужно сходить за купол. Там живет ведьма. Она стара как весь ваш мир. Она помнит пожары, которые спалили ваши города. Мне кажется, старуха должна знать.
Я закивала, соглашаясь со всем. В тот момент я хотела приключений, почувствовать себя значимой, вернуть голос. Наверно, скажи мне Лоцман прыгать в колодец, я б только поинтересовалась, а нужно ли вообще выбираться обратно. Эх, красивые глаза с кошачьим зрачком, вы так прочно отпечатались в сердце.
Если бы я знала, на что согласилась… Нет, я бы все равно не отказалась. Просто я бы попрощалась с родными и взяла теплые вещи. В тот же момент я совсем не понимала, как далеко зайду, и как много людей погибнет…
5 Глава. Мой настоящий мир
Вокруг простиралась снежная пустыня. Однообразный пейзаж лишь изредка нарушали скрюченные деревья. Их согнул вечный ветер. Им не хватало солнца. Их бил мороз. Они совсем забыли о солнце и тепле. Так и выглядел мой настоящий мир после страшной катастрофы. Городок спас прозрачный купол и сила Лоцмана, который так вовремя оказался в наших краях.
Лоцману холод нипочем, а Беляка спасала толстая шкура с длинным мехом. Мне же пришлось туго. Кутаясь в меховую куртку Лоцмана с длинными полами, я кое-как брела на снегоступах.
Ведьма жила в шалаше, собранном из палок и потертых шкур. Темноту разгонял небольшой очаг посередине шатра. Внутри царил тошнотворный запах немытого тела, горелого жира и кислятины. Старуха кое-как открыла полуслепые глаза. Она хмыкнула:
– Чего приперся? Опять кости болят? Притирка еще не готова. Побереги себя, хватит прыгать по волнам.
– Нет, вот девочку привел. Она голоса лишилась из-за вспышки портала.
– Это ей еще повезло, – отозвалась старуха и откинула грязную шубу. Запах немытого тела усилился еще больше. – Сейчас дам настойку на такой случай. Надо пить залпом, поняла? Больно будет и невкусно, готова потерпеть?
Не дожидаясь моего согласия, ведьма вытащила из-под груды склянок пузырек с жидкостью. Лекарство воняло падалью. Его только залпом и можно было пить. Оно пробрало до легких и перехватило горло. Возникло ощущение, словно меня душат триста лесных чертей. Глядя в мои выпученные глаза, Лоцман хладнокровно спросил:
– Ну как?
– Норм… Нормально…. Ого! Голос! Мой голос вернулся, – хотя, как вернулся. Из горла доносился еле слышимый хрип.
– Так и останется? – Лоцман повернулся к ведьме.
– А я и не обещала, что она певицей станет, – огрызнулась ведьма. – Скажи вообще спасибо, могла бы отравить девку. У нее глаз плохой, мне она не нравится. Уводи ее быстрей!
Лоцман ненавязчиво встал между мной и ведьмой.
– Спасибо, бабушка, – он поклонился в пояс.
– Должен будешь, – прокрякала ведьма.
– Что хочешь?
– Принеси-ка мне еще молодильного зелья. Кости совсем чужими стали, суставы ломит, глаза ослепли… Чувствую, скоро конец. Умирать не хочу. А если умру, то сам знаешь… Вздрогнешь сильно! Порчу нашлю перед смертью. Понял?
– Еще бы… ладно, мы пошли.
Лоцман вывел меня из грязной лачуги. Шкуры трепал беспощадный ветер. Холод проникал сквозь одежду, но теперь мой голос был со мной. Я вздохнула с облегчением:
– Спасибо…
– Ты со мной пойдешь. Ты тоже старухе должна за излечение, – отрывисто проговорил Лоцман.
– Но какой от меня толк?!
– Придумаем. Одному мне страшно идти. Гиблое там место, а без Фарватера мне не вернуться. Напрямую отсюда не получится, придется шагать через миры. Так что придется тебе снова держать провод. В прошлый раз неплохо получилось! Идешь?
– В прошлый раз черепаха помогла.
– Да, она это умеет… Но не всегда хочет помогать. Ты ей понравилась. Так что? Ты готова?
– Да.
Конечно да! Голова кружилась, а душа требовала приключений.
6 Глава. Порталы и чудовища
Первый полет через портал оглушил и заставил болеть каждую клеточку тела. Лоцман сделал всего один шаг, но для меня он превратился в вечный полет. Когда я открыла заболевшие глаза, то увидела горы. Их было так много, что кружилась голова. Они окружали маленькую долину, словно вечные стражи-великаны. Закатное солнце припудрило их суровые каменные вершины багрянцем. Рядом с нами через камни скакала бурлящая река. Я никогда не видела столько брызг! Над водой висела яркая радуга, какая бывает после внезапного ливня в разгар жары.
Мы приземлились у бревенчатой избушки в один этаж. Крышу закрывал дерн. На траве паслись две белые козы. Они встретили нас приветливым меканьем. Им вторила корова, привязанная у забора. Вокруг нее царил идеальный порядок. Ровно подстриженная трава покрывала холм пушистым ковром. Хотелось лечь на него и уснуть, забыв о приключениях, Атаках, загадочных порталах и паразитах.
Из избушки вышла хозяйка – рыжая девушка, похожая на королеву чеканными чертами лица. Вертикальный зрачок… Высокий рост… Хрупкая фигура. Она подошла к Лоцману и посмотрела на него снизу вверх бесконечно влюбленными зелеными глазами:
– Здравствуй, Санрай. Я так ждала тебя.
Так я узнала не только имя Лоцмана, но и что такое ревность. Как она умело терзает хрупкое сердце цепкими лапками. Пока мой провожатый целовался с девкой из другого мира, я тихонько развернулась и ушла к реке. Глаза предательски заплыли слезами.
***
Лави радушно пригласила нас в ухоженный и чистый домик, где угостила душистым чаем и вкуснейшими пирогами. Санрай млел. Я ревновала… Внутри дома царил идеальный порядок. На полках стояли книги со странными буквами на корочках. Я не знала этого языка, поэтому совершенно не понимала, что это за книги: чувственные романы или же учебники по неведомым мне наукам?
Хозяйка дома посматривала на меня свысока. Чувствовалось пренебрежение. Оно явно сквозило в словах и взгляде. Мои слова пропадали в зыбких песках равнодушия. Вскоре я притихла и только подслушивала чужой разговор.
Санрай рассказал про нашу беду. Красавица Лави вызвалась помочь найти молодильное зелье для ведьмы. Я не могла понять, почему наш Лоцман так боится за здоровье старухи. Но оказывается, это она ведьмовскими силами поддерживала купол. Его сил бы не хватило защищать клочок земель под остатками солнца. Исчезни купол, и не будет моего народа. Мама, тетка, брат… Тим… Никого не будет. Все сгинут в холоде и мраке.
Выдвигаться в опасный мир мы решили с утра. Мне тактично выделили место в гостиной комнате у печки. Все правильно, как можно дальше от спальни хозяйки…
***
Я открыла глаза, с трудом подавляя тошноту после перехода. Это был странный каменный мир. Здесь царили холодные скалы. Они возвышались над нами острыми гранями. Через камни вились тонкие тропки, больше пригодные для коз или мышей. От портала до нужно месте предстояло еще пройти несколько километров вертикально вверх по неприступным скалам.
Пальцы тряслись и покрылись мелкими царапинами. Приходилось постоянно хвататься за любой выступающий камешек и не смотреть вниз. Только не смотреть в обрыв. Там клубился сизый туман, а за ним иногда прорывалась краснота лавы. Раскаленные породы готовы принять в свои смертельные объятия любого неосторожного путника, который посмел оступиться и упасть.
Санрай иногда оглядывался на меня и ободряюще покрикивал. Лави шла первой, ловко лавируя на горной тропе между скалами. Да и Санрай от нее не отставал. Я слышала женский голос, который презрительно произнес:
– Девочку надо было оставить. Слаба она для таких подвигов.
– Нет, она крепко держит Фарватер.
– Ну, тогда ладно…
Меня вело вперед только упрямство. Я докажу, что не маленькая девочка! Я и так вчера весь вечер ловила на себе презрительный взгляд рыжей красотки. Перед ней нельзя показать себя слабачкой!
Путь закончился возле пещеры. Поднимался ледяной ветер. Он выдувал остатки тепла из-под серого платья. Я поежилась. Лоцманы переглянулись. Лави сказала:
– Мил-ла, оставайся тут, держи Фарватеры.
Руки сами схватили провода. Ладони резали острые грани. В этот раз я догадалась обернуть их куском ткани, который нашелся в хозяйстве Лави. Хоть какое-то подспорье. Я кивнула. Теперь от меня зависела жизнь двух Лоцманов. Живот скрутило от нервов, но отступать некуда – позади обрыв и судьба родных.
Лоцманы ушли вперед, уверенно разматывая Фарватеры. Их силуэты скрылись во мраке пещеры. Но я еще долго видела отблески молний черных загадочных коробок. Каждый из них нес свой прибор. Почему они не могут без них? Какая тайна скрывается в коробочке? Может быть – это и есть их секрет вечного перерождения?
Ожидание продлилось недолго. Лави и Санрай вернулись очень быстро и бегом. Они тяжело дышали и постоянно оглядывались. Кроме коробок в руках ничего не было. Я спросила:
– А где зелье?..
– Не бойся, у меня в кармане. Пошли быстрее! – Санрай говорил быстро и отрывисто.
Они побежали вниз, забыв забрать у меня провода. Я как коза на привязи поскакала за ними. Намотанные на руку Фарватеры не давали отстать. Мелькнула ехидная мысль – теперь не страшно свалиться, вытащат.
За спиной нарастал гул. Потом что-то громыхнуло и над головой пронесся огненный вихрь. Я в ужасе подняла голову. Из пещеры выглянула зубастая пасть неведомого серого чудища. Оно выставило длинный подвижный нос, явно принюхиваясь в поисках воришек. Затем показалась огромная костлявая лапа со множеством когтей. Кроме когтей на ней красовалось множество мелких крючков, словно вылитых из металла.
Санрай оглянулся и побледнел. Лави нетерпеливо дернула его за локоть:
– Торопись! Портал близко!
Змеиное тело постепенно вытягивалось из сумрака пещеры. Показалась вторая лапа, третья, четвертая… На втором десятке я сбилась со счета. Натянутые провода напомнили о том, что нужно бежать, а не смотреть и ждать гибели. Гигантская многоножка опять пыхнула огнем и заметила нас. Я четко увидела, как на нас сфокусировался зеленый выпуклый глаз. Потом навелся и второй. Пасть раскрылась в оглушающем вое, и чудище ринулось вниз. Оно сметало тысячелетние камни, превращая их в пыль и щебень. Скалы уважительно расступались перед ним, признавая, что оно здесь главное.
Мы бежали и орали от ужаса. Но древний кошмар был намного быстрее, несмотря на свои размеры. Расстояние неудержимо сокращалось. Внезапно Санрай остановился.
– Держи крепко! – он сунул мне синий камешек, который ярко сверкнул ослепительно чистыми гранями. – Это молодильное зелье.
Лоцман вырвал из моих оцепеневших рук Фарватер Лави и кинул ей.
– Нет, – девушка подняла руки.
– Не время! – он оттолкнул ее вперед, а сам повернулся к чудовищу. В его руках мелькнула странная металлическая палка, из которой вырвался длинный луч. Он срезал многоножке несколько лап, но от тела снаряд отлетал. У паразита была очень крепкая броня. Так вот чем Лоцманы отражают Атаки! Я никогда и не задумывалась, какое у них оружие.
Прозвучали последние слова:
– Мил-ла! Держи крепче…
7 Глава. Неизвестность
Сжимая в кулачке синий камень и обрывок Фарватера, я без сил упала на траву очередного незнакомого мира среди огромных елок. Взрыв отшвырнул меня и Лави в сторону, открыл порталы и отправил в разные стороны.
Санрай… он не выжил, провод порвался. Я не справилась, Милка Неумеха… Лави хотела его спасти, но это было так опасно, что Санрай ушел вперед, отвлекая монстра. Я знала, он спасал любимую. Последняя жертва рыцаря за даму, с которой они не могли быть вместе из-за проклятого долга охранять порталы. Как бы я хотела встретить такую любовь. Глупая девчонка…
А пока я плакала у края соснового бора, меня окружили незнакомцы с бронзовыми лицами и перьями в волосах. Гортанный язык был незнаком. Я могла только размахивать руками и пытаться объяснить, кто я и откуда. Они переглянулись. Самый старший из них ткнул копьем в сторону леса. Я пригляделась. Где-то там за соснами еле видно поднимался дымок. Его плохо видно на ярком солнце. Зато благодаря ему стало понятно – там за лесом кто-то живет и разжигает костры.
Я послушно пошла за ними. В тот момент было все равно, куда идти и что случится дальше. В душе царила тоска и печаль. Я даже забыла про синий камень, ведьму и свой погибающий мир. Все равно мне не успели рассказать, как найти дорогу домой.
Меня посадили рядом с самым большим шатром. Я огляделась. Это была довольно странная деревня, где люди жили в шатрах из палок и пятнистых шкур. У некоторых из «домов» у входа стояли шесты с черепами. Многие из них подозрительно похожи на человеческие. Постепенно вокруг гостьи из другого мира собиралась толпа. Они тыкали пальцем меня и в Фарватер, о чем-то оживленно споря. Потом ко мне подошла старушка. За морщинами уже почти не виднелись глаза. Она громко что-то сказала, толпа загудела. Старуха схватила меня за руку и с нечеловеческой силой потащила на край поселения.
Она грубо затолкнула меня в очередной шатер. Там было жарко и светло от горевшего посередине очага. Я встала у входа, механически завязывая обрывок провода вокруг пояса. Камень был спрятан в кармашек за пазухой.
На окрик старухи из вороха шкур в углу выползла черноволосая девушка с бронзовым лицом. Она недовольно выслушала старуху и подошла ко мне, оглядела израненные локти и предплечья. Кровь уже свернулась, но кожи не осталось. Фарватер ободрал руки до мяса. Девушка охнула. Ее взгляд резко потеплел. Она сочувственно что-то проговорила и что-то крикнула. Из другого угла из очередного вороха шкур выполз паренек, похожий на нее. Наверно, это брат и сестра. Интересно, сколько же всего жильцов вот так спряталось в шатре?
Он выслушал девушку и старуху, кивнул, ответил. У них вышел жаркий спор. Потом паренек фыркнул и ушел. Эх, еще бы понимать, что происходит. Он вернулся довольно быстро и принес кувшин с молоком. Старуха сунула мне под нос пучок сухих душистых трав. От них приятно закружилась голова, запах снимал боль и усталость. Я даже не помню, как выпила жирное молоко и легла спать.
Когда я пришла в себя, то обнаружила, что честные хозяева дома не украли ни провод, ни камень. Хотя какой прок от того, чем я не умею пользоваться?.. Сон продлился очень долго, но не подарил облегчения. Он принес лишь кошмары, ведь и там за нами гнались чудовища, солнце вспыхивало и тухло, тело обжигала боль.
Девушка очень обрадовалась моему пробуждению и с увлечением начала учить со мной их язык. Я запомнила только ее имя – Салиши. Парня звали Чимакум, а бабку – Акокуло. Они смеялись над моим именем и кивали в сторону козы, которая как раз забежала в шатер. Как я потом узнала, в их языке милка – это старая коза.
Акокуло оказалась очень милой и приятной старушкой. Она бережно поменяла повязка на моих руках. Раны подживали очень хорошо. Местный народ хорошо разбирался в лечении травами и ранах.
Вечером к нашему шатру пришли люди. Собралась толпа, которая что-то скандировала. Мои защитники кричали им что-то в ответ. Даже без знания языка было понятно – разгорелся конфликт из-за моего присутствия. Я стояла перед входом в шатер и переминалась с ноги на ногу. Руки предательски потели, голос дрожал, а слезы так и норовили пролиться горестным плачем. Похоже, меня хотели выгнать. А куда мне потом деваться?
Чимакум не выдержал, резко крикнул и вошел в шатер. Оттуда он вынес оттуда красивую шкуру, которая обычно висела напротив входа, и накинул мне на плечи. Толпа затихла. Салиши и Акокуло застыли в изумлении. Я читала где-то, что таким образом принимают в семью. Если это спасет жизнь, то я готова смириться с новыми родичами с бронзовой кожей и раскосыми глазами, жить в шатре и готовить на костре нехитрую еду из дичи и трав.
Я радостно закивала и обняла спасителя в ответ. Толпа загудела. Кто-то кинул нам под ноги красный цветок с тонкими лепестками. Я хотела его подобрать, но Салиши ловко его перехватила и, радостно повизгивая, убежала в шатер. Люди начали расходиться, а потом они вернулись с подарками. Вскоре у входа скопились шкуры всех размеров, глиняная посуда и пара козлят. Акокуло села у даров, скрестив колени, и величаво их разбирала, одобрительно цокая языком.
Когда поток визитеров иссяк, Чимакум потянул меня в дом. Салиши уже вплела в волосы цветок и расстелила у очага прямо на полу чистую узорчатую скатерть. Здесь не было столов и стульев. Даже кровати заменили шкуры. Что ж, похоже мне тут предстояло остаться надолго, надо привыкать к тотальному отсутствию мебели.
Я села у скатерти и лишь протянула руку к куску вяленого мяса, как заметила, что Салиши вышла. Акокуло тоже осталась за порогом. Чимакум сел рядом и несмело улыбнулся. Он что-то прошептал и стянул с моих ног потрепанные ботинки. Мозолистые руки царапнули кожу бедра, задирая серое платье.
Я все поняла, замужество – это тоже способ быть принятой в семью. Только оно в мои планы не входило. Да и сердце так болело… Санрай… Что же меня так угораздило влюбиться в того, кто даже отдаленно человеком не является?! Хотя удивляться нечему: сильный, уверенный, красивый… Девчонке и этого хватит.
Я отвернулась от Чимакума. Он тут же понятливо убрал руки и досадливо вздохнул. Парень всем видом показывал, что он сделал это только из чувства сострадания, и не сильно-то ему хотелось. Я повернулась и показала пальцем на Фарватер, сиротливо свернувшийся на моем поясе. Потом подняла палец вверх и потрясла ладонями, изображая взрыв. Для убедительности я погудела и пошипела.
Чимакум хмурился и кивал. Он показал на провод, помахал рукой, будто ловит арканом корову. Я насторожилась, похожим жестом Фарватер забрасывался в портал. Кивнув, я смотрела за реакцией собеседника. Вполне вероятно, что и здесь живет Лоцман. Парень показал на шкуры, подложил ладони под голову и пошевелил двумя пальцами, будто идет человек. Ага, он предложил подождать до утра и куда-то сходить. Похоже, дело сдвигается с мертвой точки. Я кивнула и улыбнулась.
Когда я легла в свой угол на шкуры, Чимакум подошел и устроился рядом. Он хмыкнул, увидев испуг. Парень показал на глаза, уши и ткнул пальцем за спину. Ага, намекает на всевидящий и всезнающий народ. Надо хотя бы сделать вид… Он поднял указательный палец. Один раз… Один раз ЧТО?.. Нервная дрожь не укрылась от него. Чимакум снял кожаные мягкие ботинки, или как они тут правильно называются, лег рядом со мной под одну шкуру. Он не стал раздеваться, видимо, чтобы не пугать. Мы просто уснули рядом. Впервые за последнее время мне не снились кошмары…
В ночи вернулись старуха и девушка. Они о чем-то шептались и хихикали. Я слышала сквозь сон, как стукнула посуда. Наверно, невестка из чужих краев их вполне устраивала.
8 Глава. Открытие
Рано утром Чимакум отвел меня к краю деревни, где стоял огромный сарай с лошадьми внутри. Я никогда не видела их, только читала в книгах. Парень рассмеялся, когда увидел искренний восторг свалившейся ему на голову незваной жены. Я пищала от радости и гладила многочисленные мягкие губы лошадей. Они добродушно фыркали и тыкались носами в ладони.
Парень вывел двух гнедых коней, почистил жесткой тряпкой и взнуздал. Он ловко сел на коня и выжидающе посмотрел на меня. Чтобы подогнать, Чимакум приглашающим жестом показал на второго коня, но я пожала плечами. Я не умела ездить верхом. Этот факт явно озадачил парня. Он слез с коня, подумал, потом принес плотную попону, укрыл спину, закрепил ремнями под животом терпеливого животного. Чимакум собрал ладони в замок и наклонился. Он явно давал понять, как забраться на коня с его помощью.
Я для уверенности потрогала Фарватер, выдохнула, одной ногой наступила на импровизированную приступку, схватилась за гриву, вторую ногу кое-как перекинула через спину коня. Вроде села. Я поерзала, устраиваясь удобнее. Чимакум сунул в руки поводья, показывая, как их правильно перехватывать.
Когда мы двинулись, я поняла, что учиться ездить верхом надо с детства. Жесткая конская спина натирала ягодицы даже через плотную шкуру. От тряски заболели ноги и спина. Чимакум же сидел на коне как влитой.
Поездка длилась долго. По крайней мере, мне так показалось. Луга кончились, начался темный ельник, где возле каменной церкви с целыми золотыми куполами сидел на земле бородатый высокий мужчина. Рядом с ним жевала траву огромная черепаха, очень похожая на ту, которая осталась в моем родном мире.
Лоцман поднялся и сразу обратил внимание на меня. Он произнес на моем родном языке:
– Здравствуй, дитя! Как ты сюда попала? Где твой Лоцман?
Гулкий голос отдавался в верхушках елок, напугав парочку ворон. Они улетели, возмущенно каркнув напоследок. Чимакум грациозно спрыгнул с коня и что-то произнес на своем гортанном языке. Лоцман повернулся к нему и ответил. Местный паренек остолбенел и с трепетом помог мне спустить с лошади. Он неловко поцеловал мою руку и отступил с поклоном.
– Здравствуй, Лоцман! Что ты ему сказал?
– Правду. Судя по Фарватеру, ты была помощницей своего Лоцмана, а таких здесь почитают. Хотя при этом местные народы бояться пришельцев из иных миров и убивают их. В чем-то они правы. Порой из волн порталов выпрыгивают ужасные чудовища. Здесь их слишком много, я не успеваю со всеми справиться. Тебе повезло, что тебя не убили. Так что же случилось с твоим Лоцманом, и почему оборван Фарватер?
Внезапно его прервал Чимакум. Он выступил вперед и выдал целую речь крайне непочтительным и требовательным тоном. Лоцман внимательно его выслушал, вздохнул и скрылся в недрах церкви. Вскоре он вышел оттуда с круглой коробкой из черного металла. Неизвестный предмет гудел и цокал. Лоцман навел его на меня и тряхнул. В голову словно ударила молния. Я отшатнулась, пытаясь не потерять остатки сознания. Лоб разрывали мелкие разряды. Чимакум заговорил. Сквозь пелену я услышала понятные слова:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67266870?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Никита Гордиенко
История о космических путешествиях и опасностях продолжается.
Мил-ла Хорн – профессор истории, лауреат премии мира и Фрайлеца. Она рассказывает о своём первом контакте с Призраками и исходе из дальних колоний, захваченных паразитами. Мил-ла выросла в заброшенном мире, где люди выживали, занимаясь сельским хозяйством. Она не умела доить коров и коз, сажать растения, прясть и вышивать, но хорошо находила грибы и ягоды. В детстве она много читала, и книги стали её страстью.Однажды она решает проведать Лоцмана – человека, который, по слухам, может предсказать будущее. Лоцман говорит, что природа скоро вернётся на круги своя, и что бояться нечего. Мил-ла также узнаёт, что он не видит её судьбу.Эта встреча становится для Мил-лы поворотным моментом. Она начинает понимать, что мир вокруг неё меняется, и что ей предстоит сыграть в этом свою роль, пустившись в опасное путешествие между планетами.
Никита Гордиенко
Фарватер. Легенды о торульви. 3 книга
Пролог
Космические путешествия – это полет к мечте и простор для фантазии. Никто точно не знает, что же скрыто в глубине космоса. Пытливый ум неустанно ищет загадки, иначе можно скиснуть в рутине, как молоко, которое забыли убрать в холодильник.
Меня зовут Мил-ла Хорн, вы меня знаете, как профессора истории, строгого преподавателя Думоворского Исторического Университета, лауреата премии мира и Фрайлеца за открытие новой цивилизации в системе Штайнер. Неплохо для Милки Неумехи из дальних колоний, не правда ли?
Про мой первый контакт с Призраками сложили много легенд. Недавно пересматривала фильм «Голоса в космосе» и опять удивлялась: слишком красивая актриса на мою роль, слишком пафосный капитан и почему-то похожие на мумии Призраки. У зрителей явно осталось впечатление, будто у нас все получилось с первого раза, но это не так.
А про исход из дальних колоний, захваченных паразитами, мало кто знает. Про это не сняли кино и не написали книги. Я решила исправить несправедливость. Мне скрывать нечего, и я уже давно нахожусь в негласной ссылке. Возможно, вы найдете нестыковки с официальной версией, но это мои воспоминания, мое мнение, и мой честный рассказ.
1 глава. Знакомство
Итак, меня зовут Мил-ла. Я родилась и выросла в заброшенном мире. Наш городок выживал как мог, копаясь в огородах и разводя скот. В памяти народа остались обрывочные воспоминания о Большой Катастрофе. После нее в мире воцарилась тишина.
Я помню родительский дом так ясно и четко, словно вышла на минутку и вот-вот вернусь на кухню к маме и тетке. Огромная кухня занимала весь второй этаж покосившегося каменного дома. Там стояла печь, от которой шло отопление по всем комнатам. На деревянных толстых столах постоянно что-то месили, резали и смешивали. Мама и тетка готовили на всю небольшую общину. Я любила здесь бывать, но только чтобы урвать пирожок. Работа на кухне мне никогда не нравилась.
К 18 годам от меня уже все отстали, признав неумехой. Я не умела толком доить коров и коз. Посаженные моей рукой растения не приживались даже в теплице. От прялки немели пальцы. Зато я умела находить грибы и ягоды. Мое лукошко никогда не пустовало.
В зимнее время, когда женская часть городка пряла и вышивала, я читала книги. У соседей, семейства Райзенов, сохранилась библиотека, занявшая целый чердак. В пыли и темноте таились знания полузабытых наук, увлекательные истории и притчи. Разномастные шкафы укрывали томики всех цветов и мастей. Некоторые книги я начала понимать только став чуть постарше, а ровесники лишь посмеивались. Наверно, это и есть мои самые яркие воспоминания о детстве и юности: запах пыльных старых книг, темные зимние вечера, неверный свет лучины и чувство тоски в груди. Герои попадали в самые невероятные и нелепые ситуации, из которых потом выходили совершенно фантастическими способами. А я? Самым серьезным героическим поступком у меня мог быть разве что поход в лес по грибы.
Как-то раз я хотела найти один полюбившийся мне рассказ в тонкой книжке с розовой обложкой, но он пропал. Я перерыла весь чердак, заглянула даже между половицами, спугнув парочку жирных крыс. Старший брат на мои расспросы и негодование лишь рассмеялся, книги шли на растопку… Коллекцию собирал кто-то из прадедов. Потомки не ценили сокровища, считая хламом, которая годится только для поддержания тепла в доме. Понятное дело, в нашем мире все должно приносить пользу. А какая польза от бумаги с буквами? У нас даже мало кто умел читать…
Знаете, почему родители и многочисленная родня махнули на меня рукой? В нашем поколении семейства Штайнеров подрастало много ребят. У меня было три младшие сестры, две старшие, старший брат, они все уже женились и обзавелись детьми. Племянников и кузенов не сосчитать. Штайнеры заняли все три этажа старинного особняка и уже подумывали о постройке нового дома – невидаль в наше время. Так что одна Милка Неумеха уже не играла никакой роли. Да и Лоцман сказал, что не видит мою судьбу. Значит, и жить мне предстояло недолго.
2 Глава. Лоцман и Фарватер
В жаркий летний день я вернулась из леса без добычи. С весны нас не баловали дожди. Земля вопила о помощи. Растения увядали, поникли даже хмурые и суровые сосны. Деды давно шептались о новой Атаке. Все надежды сохранить жизнь маленькой колонии были только на Лоцмана, но он молчал и скрывался в прохладных зарослях боярышника вокруг церковных руин.
Злобно постукивая пустым лукошком, я встала в раздумьях на краю городка. Пыльная тропинка вела к каменным разномастным домам мимо заросших развалин. Время и лес проглотили некогда огромный город. Если пойти прямо и домой, то не избежать причитаний: Милка Неумеха даже землянику в июне найти не может! Я почесала ухо. Да… Перспектива не радовала. Зря только любимое серое платье вымазала в грязи, когда прыгала через обмелевшую реку по скользким камням. Весь подол чернел полосами от земли и глины. Потом отряхну, а сейчас надо придумать достойное занятие…
Никто не запрещал приходить к Лоцману, но было принято, что с ним общаются только деды и старшие в семьях. Но чувство трагедии так явно ощущалось в воздухе, и я не выдержала и решила проведать Лоцмана. Страшно было, не спорю – вдруг ему под плохое настроение попаду?
Я смутно помнила его в образе старца и подростка. Сегодня он был подростком. Он сидел на берегу высыхающего ручьи у коряги. Пробрала неприятная дрожь. В нашей общине черноволосых людей, так сильно похожих друг на друга из-за постоянного кровосмешения, Лоцман резко выделялся высоким ростом. Белые длинные волосы свободно развевал летний ветерок. Рядом с парнем на траве паслась древняя черепаха, а в тени руин резвились двое щенков. Они с визгом делили палку. Лоцман заметил меня и перевел взгляд. В горле пересохло. Вертикальные зрачки карих глаз просверлили насквозь. Он кивнул и спросил:
– Ты точно знаешь зачем пришла? И что я попрошу?
– Да… Ой. Я совсем забыла… У меня с собой есть кусок хлеба, подойдет?
Руки тряслись, пока я вытряхивала из заплечной полотняной сумки ломоть вчерашнего хлеба. Он так восхитительно пах, что я сразу с тоской вспомнила о пропущенном завтраке. Желудок предательски заурчал, а Лоцман улыбнулся. Его лицо, словно высеченное в камне, внезапно потеплело. Возникло ощущение, будто ожила статуя. Наверно, у меня был очень глупый вид. Румянец зажег щеки огнем, я вытерла непрошенные слезы стыда и пробормотала:
– Простите. Возьмите, пожалуйста.
– Съешь сама, потом занесешь угощение, – Лоцман безмятежно улыбался, щурясь от яркого солнца. Я присела в неуклюжем реверансе, вспомнив одну из книжек про древние балы, которые устраивали во времена королей и президентов. – Я слушаю тебя. Какой вопрос?
– Почему высыхает лес, мелеет река, и когда вернуться дожди?
– Три вопроса, но ответ один – бояться вам нечего. Природа скоро вернется на круги своя.
– Деды говорят, что будет Атака. Это так?
– Будет, но это моя забота, не твоя.
– А правда, что жара из-за близости солнца? Деды говорят, что земная твердь откололась от шара и летает в пространстве. Сейчас мы подлетели слишком близко…
– Нет, не правда, – поморщился Лоцман и махнул рукой, заставив черепаху поднять голову. Черепаха продолжила пережевывать полусухую траву огромным ртом. – Это природный цикл, скоро придут дожди.
– И это не связано с Атакой?..
– Нет.
– И… При моем рождении ты сказал, что не видишь мою судьбу. Я скоро умру?
– Сколько у тебя вопросов, – зрачки Лоцмана расширились, поглотив синеву. Как у кота, который увидел добычу и вышел на охоту. Вот-вот пушистый комок прыгнет и ощериться острыми когтями.
Я непроизвольно отступила и прошептала:
– Деды говорят…
– Меньше их слушай. Твои книги скажут тебе больше, – тихий медовый голос иссяк, уступив место утробному рыку. Внезапные перемены в Лоцмане пугали. На миг показалось, будто он повзрослел или даже… постарел. – Уходи, сейчас будет Атака.
Раскат грома среди ясного неба напугал больше, чем запах грозы. Я помню, в какой-то из книг писали, будто это обычный воздух превращается в иную форму. А вот деды учат, что гроза – это гнев божий. Хотя что там Лоцман говорил про дедов?
Мысли крутились в голове мелкими блошками. Страх гнал прочь, а здравый смысл подсказывал спрятаться. Лоцман отвернулся в сторону руин церкви. Черепаха меланхолично втянула лапы и голову. Я последовала ее подсказке и свернулась за огромным панцирем в клубочек. В тот же миг над руинами что-то сверкнуло, ослепив закрытые от ужаса глаза. Волна энергии прокатилась по берегу леса. Воздух трескался, а сквозь трещины пошел свист.
Я не помню, сколько пролежала, скрывшись за черепахой на том берегу. Перепонки были уже готовы лопнуть от свиста и грохота, когда внезапно воцарилась тишина. Я осторожно выглянула. Обычно в момент атаки мы сидим в подвале, а на помощь бегут деды, но ни одного из старейшин не было видно. Только у руин сидел бородатый мужик и тряс косматой головой. Он оглянулся на шорох и увидел меня. Прострел навылет черными от расширенного зрачка глазами пригвоздил к месту. В голове промелькнула мысль, а вот и мой конец пришел. Как вдруг одним махом повзрослевший Лоцман встал и побежал ко мне. Его гулкий голос не терпел возражения:
– Помогай! Твои деды опять струсили! Мне нужно прорваться на ту сторону. Иди сюда! Мил-ла!
Слова подхватил ветер. Я только сегодня услышала нежный перелив колокольчика, скрытый в простых звуках. «Мил-ла!» Так первый раз прозвучало мое истинное имя.
– Держи провод! Только крепко держи! Фарватер нельзя отпускать, поняла? – в мои липкие ладошки сунули витой разноцветный шнур. Он резал руки острыми гранями. Крик ввинчивался в уши: держать и не отпускать!
Вспышка. Лоцман схватил какой квадратный плотный ящик черного цвета и прыгнул. Земля и небо поменялись местами, проглотив его фигуру. Остался только шнур. Он разматывался, словно падал куда-то в пустоту, но я уже ничего не видела.
Вдруг шнур дернулся и остановился. Так бывает, когда бросаешь ведро в колодец. Оно звонко приземляется на воду, а веревка замирает на месте. На всякий случай я обернула шнур и завязала на запястье хитрым узлом, как научил старший брат.
Воцарилась тишина. Я села на корягу и рассматривала то место перед руинами, где пропал Лоцман. Черепаха вытянулась из панциря и продолжила обедать. Вернулись щенки. Белый задирал рыжего и пытался в шутку откусить ему хвост. Рыжий сопротивлялся и потешно семенил лапками. Я засмотрелась на милых щенков, как внезапно натянулся шнур. От напора на запястье срезало кожу. Теплая струйка крови потекла на траву. Я перехватила шнур обоими руками. Неведомая сила потащила туда, где исчез Лоцман. Я упиралась ногами, схватилась за корягу, но меня утягивало. Кто-то на той стороне пытался отнять шнур.
Невозмутимая черепаха развернулась на месте и царственным движением подползла ко мне. Шнур вытянул из меня все силы. Суставы выламывало. Ситуацию спасала петля на запястье и хитрый узелок. Скорее мне руку оторвут, чем он развяжется. Черепаха встала между мной, корягой и местом перехода. Она медленно подняла огромную лапу и прижала шнур к земле. Постепенно она подтянула свою тушу и намертво заблокировала шнур. Я выдохнула и рухнула рядом.
Остро вспыхнула боль, поглотив руки до плеча. Болела спина. Онемели ноги. Не чувствуя ничего, я могла только медленно наблюдать, как угасает сознание под мерное чавканье черепахи. Она повернула голову ко мне и вытащила ороговевший язык, царапнув щеку наждаком. Возможно, древнее существо хотело меня поддержать, а может быть просто слизывало соленый пот.
3 Глава. Немота
Проснувшись, я хотела закричать, но язык, губы и глотка перестали меня слушать. Вырвалось недоуменное мычание. Шнур прилип к запястью, где на содранной коже засохла кровь. Казалось, что он впился в мясо.
– Все будет хорошо, – пропищал тонкий голосок. Я подняла голову и закричала бы еще раз, но внезапная немота удержала вопль ужаса. Но существо все поняло и удрученно покачало головой. – Не бойся, я Лоцман. Просто я умер и вернулся по Фарватеру. Если бы ты не держала провод, то я бы потерял дорогу. Атаку мы с тобой отбили. Ты умница. А твоя немота – это лучше, чем гибель… Руки я тебе заживлю, не переживай.
Существо выглядело как уродливый пятилетний ребенок. Хотя и с ребенком сравнивать его язык не поворачивался. Таких чудовищ рыдающие матери душили подушками или бросали в лесу диким зверям. Неведомая зверюшка лишь отдаленно напоминала человека. Огромная лысая голова каким-то чудом держалась на худосочном теле. Лапки-веточки нежно трогали мои раны. Писклявый звук выходил изо рта без губ и зубов. Только глаза… Те самые теплые карие глаза с вертикальным зрачком напоминали загадочного Лоцмана.
– Я знаю, что ты хочешь спросить. Но обо всем по порядку. Мы еще с тобой поговорим, Мил-ла. А сейчас прибегут деды и надо тебя убрать отсюда. Не надо им знать, что ты видела Атаку и переход. Поняла меня? Наша с тобой легенда такая: мол шла из леса, увидела вспышку, упала, очнулась – стала немая. Потом речь к тебе вернется. Потом… все потом, умница моя. Ты храбрая девочка.
Пока существо попискивало и пыталось донести до меня сумбурные мысли, ветер нагнал облака. Вот-вот должен был пролиться долгожданный дождь. Я же могла только кивать и наблюдать, как под лапками чудища затягиваются раны.
***
Милка Неумеха превратилась в Немую. Ребята пытались дразнить, но заступился старший брат. Паулю достаточно нахмурить кустистые брови, как у любого проказника сразу хвост поджимался. Коренастый суровый брат не любил нежностей, но к нему всегда можно было прийти за помощью. Пожалуй, он единственный из всей общины ни разу не назвал меня Неумехой. Он и его жена – первая красавица с потрясающим голосом по имени Ирма – всегда относились ко мне с пониманием и теплотой.
Ирма приходила к нам с сестрами в комнату и пела колыбельные. Я готова была расплакаться от ее таланта. Переливы песен взывали к древним корням. Старинные слова напоминали о счастье, мире и покое. Ирма постоянно садилась рядом со мной и убеждала, что все будет хорошо. Она говорила, что не в голосе счастье. Ей ли так говорить…
Однажды я чистила картошку на кухне, и мать с теткой не выдержали, заговорили наперебой. Оказывается, помолвку расторгли. А я уже и позабыла… Меня сосватали еще в младенчестве за тихого паренька Тима из Штайнеров. Родня посчитала, что мы всего лишь троюродные брат с сестрой, и дала благословение. Сейчас же я нисколько не расстроилась и даже выдохнула с облегчением. Мы никогда особо не дружили. Трусоватый парнишка боялся собак, кошек и даже к жукам относился с опаской, вдруг они тоже кусаются.
Я кивнула, а мать разрыдалась. Ее полное тело сотрясали искренние рыданья. Тетка вздыхала и говорила о том, что я могу за племянниками ухаживать. Не всем же семьи создавать… Грустно им было, а мне весело. Не знаю даже почему. Наверно, находясь на линии Атаки, я поняла, как тесен наш мир. Никакие книги не помогут его расширить. Надо научиться ходить как Лоцман в другие миры… Но он другой. Совершенно иной! Он не похож на человека. Причем о таких созданиях в моих книгах не было ни слова. Кто он такой? Откуда? Зачем защищает людей от чудовищ, скрывающихся в пустоте между мирами?
Могли ли знать правду деды? Могли, но вряд ли понимали ее до конца, и уж точно они не хотели ею делиться. Наверно, нельзя говорить о том, что Лоцман тоже иногда бывает слаб. Каково это – умирать и возвращаться мелким уродцем?.. И тут нить моих рассуждений окончательно потерялась в мурашках ужаса.
Как-то раз во дворе по дороге в курятник меня поймал Тим. Он изменился за последний год. Из рыхлого толстячка начал превращаться в худого и нескладного подростка. Тим выхватил из моих рук два тяжеленых ведра с кормом и молча пошел кормить кур. Мне оставалось только плестись за ним следом.
– Что еще нужно сделать?
Я села на тюки с сеном и показала на поилку. Так в то утро Тим сделал за меня всю работу в курятнике. Потом, кое-как отдышавшись, он подошел ко мне и сказал, взяв за руку:
– Ты очень хорошая, Милка. Я бы с радостью женился, но деды против. Говорят, ты порченная. Бабка-знахарка немоту не вылечит, а твоя неумелость вошла в поговорку…
Несмелая улыбка была ему ответов. Милый парнишка не знал грамоты, я не могла написать ему записку, оставалось жестикулировать. Я пожала ему руку со всей сердечностью.
– Останемся друзьями? – догадался Тим. Я закивала и выдавила «Ааа», это была вместо «да».
Внезапно он меня обнял. Это было так неожиданно и даже немного приятно. Погрузившись в его тепло, я прикрыла глаза и обняла в ответ. Мы долго так простояли. Я прислушивалась к мерному перестуку чужого сердца. Я прочитала много романов и ждала подобного момента, представляя неземное волшебство. Вот только в реальности мне хотелось чихать и хихикать. Я сдержалась, сделав глубокий вдох. Он был истолкован превратно. Тим наклонился ко мне и поцеловал. Вот тут девичье сердечко не выдержало, поплыло. Я еле устояла на ватных ногах и схватила Тима за плечи, крепко вцепившись в него. Он охнул и отступил со словами:
– Нет, дальше нельзя… Прости… Прости меня, Мила… Милая.
Тим выбежал из курятника. Куры проводили его самым презрительным взглядом, каким они только умеют. А я села и разрыдалась. Я его не любила, но обидно чувствовать себя отверженной. Так и умирает душа. Человек должен быть хоть кому-нибудь нужен.
4 Глава. Ужин в тишине
Под конец лета я отважилась снова сходить к Лоцману. Я была должна за тот разговор, который у нас с ним состоялся перед Атакой. Принято приносить еду, но меня бесполезно учить готовить, поэтому я ушла на день в дальний уголок леса за редкими белыми грибами. Их могло найти только чутье опытного грибника. Хорошо быть невидимкой, никто не спохватится, сколько бы я не пропадала по лесам…
Как на заказ секретная полянка выстрелила большим семейством белых грибов. Их не успели надкусать черви, поэтому я набрало полное лукошко. Гордая своей добычей я пришла к Лоцману. С облегчением я увидела нормального подростка. Он опять сидела у коряги на берегу реки, прислушиваясь к чему-то за горизонтом. Страж всегда наготове. Мерзкие враги никогда не дремлют, их мучает вечный голод.
Лукошко с поклоном поставлено на почтительном расстоянии. Карие кошачьи глаза весело глянули в мою сторону:
– Ты ничего мне не должна.
Я промычала нечто похожее на «Еее ааавоо оооите». В переводе это значило «все равно возьмите».
– Возьму, – Лоцман понял. Он все и всегда понимал. – Люблю белые грибы, особенно жареные с картошкой. Присоединяйся, давай угли раздуем, посидим, поедим.
Я села рядом у коряги. Дыхание перехватило. Мощь странного существа пропитала все пространство до последней клеточки. Подросшая белая собака принесла в зубах палку.
– Рыжего пса волк вчера задрал, – сообщил Лоцман. – Жалко, но пес был глуп. Зато Беляк вырастет хорошим охотником и защитником. Верно?
Пес явно почуял, что обращаются к нему. Он бросил палку и раскрыл зубастую пасть в улыбке. Дальше вечер и ужин прошли в тишине. Лоцман больше ничего не говорил, наслаждаясь обществом молчаливого собеседника. Я же улыбалась непонятно чему.
– Ладно, я знаю способ, как вернуть тебе голос, – внезапно сказал Лоцман, когда чугунная закопченная сковорода была дочиста отмыта речным песком. Я бросила ее там же, где стояла возле скромной речки и подошла к нему. Наверняка все читалось в моих глазах. Он кивнул и продолжил:
– Путь будет неблизким. Нужно сходить за купол. Там живет ведьма. Она стара как весь ваш мир. Она помнит пожары, которые спалили ваши города. Мне кажется, старуха должна знать.
Я закивала, соглашаясь со всем. В тот момент я хотела приключений, почувствовать себя значимой, вернуть голос. Наверно, скажи мне Лоцман прыгать в колодец, я б только поинтересовалась, а нужно ли вообще выбираться обратно. Эх, красивые глаза с кошачьим зрачком, вы так прочно отпечатались в сердце.
Если бы я знала, на что согласилась… Нет, я бы все равно не отказалась. Просто я бы попрощалась с родными и взяла теплые вещи. В тот же момент я совсем не понимала, как далеко зайду, и как много людей погибнет…
5 Глава. Мой настоящий мир
Вокруг простиралась снежная пустыня. Однообразный пейзаж лишь изредка нарушали скрюченные деревья. Их согнул вечный ветер. Им не хватало солнца. Их бил мороз. Они совсем забыли о солнце и тепле. Так и выглядел мой настоящий мир после страшной катастрофы. Городок спас прозрачный купол и сила Лоцмана, который так вовремя оказался в наших краях.
Лоцману холод нипочем, а Беляка спасала толстая шкура с длинным мехом. Мне же пришлось туго. Кутаясь в меховую куртку Лоцмана с длинными полами, я кое-как брела на снегоступах.
Ведьма жила в шалаше, собранном из палок и потертых шкур. Темноту разгонял небольшой очаг посередине шатра. Внутри царил тошнотворный запах немытого тела, горелого жира и кислятины. Старуха кое-как открыла полуслепые глаза. Она хмыкнула:
– Чего приперся? Опять кости болят? Притирка еще не готова. Побереги себя, хватит прыгать по волнам.
– Нет, вот девочку привел. Она голоса лишилась из-за вспышки портала.
– Это ей еще повезло, – отозвалась старуха и откинула грязную шубу. Запах немытого тела усилился еще больше. – Сейчас дам настойку на такой случай. Надо пить залпом, поняла? Больно будет и невкусно, готова потерпеть?
Не дожидаясь моего согласия, ведьма вытащила из-под груды склянок пузырек с жидкостью. Лекарство воняло падалью. Его только залпом и можно было пить. Оно пробрало до легких и перехватило горло. Возникло ощущение, словно меня душат триста лесных чертей. Глядя в мои выпученные глаза, Лоцман хладнокровно спросил:
– Ну как?
– Норм… Нормально…. Ого! Голос! Мой голос вернулся, – хотя, как вернулся. Из горла доносился еле слышимый хрип.
– Так и останется? – Лоцман повернулся к ведьме.
– А я и не обещала, что она певицей станет, – огрызнулась ведьма. – Скажи вообще спасибо, могла бы отравить девку. У нее глаз плохой, мне она не нравится. Уводи ее быстрей!
Лоцман ненавязчиво встал между мной и ведьмой.
– Спасибо, бабушка, – он поклонился в пояс.
– Должен будешь, – прокрякала ведьма.
– Что хочешь?
– Принеси-ка мне еще молодильного зелья. Кости совсем чужими стали, суставы ломит, глаза ослепли… Чувствую, скоро конец. Умирать не хочу. А если умру, то сам знаешь… Вздрогнешь сильно! Порчу нашлю перед смертью. Понял?
– Еще бы… ладно, мы пошли.
Лоцман вывел меня из грязной лачуги. Шкуры трепал беспощадный ветер. Холод проникал сквозь одежду, но теперь мой голос был со мной. Я вздохнула с облегчением:
– Спасибо…
– Ты со мной пойдешь. Ты тоже старухе должна за излечение, – отрывисто проговорил Лоцман.
– Но какой от меня толк?!
– Придумаем. Одному мне страшно идти. Гиблое там место, а без Фарватера мне не вернуться. Напрямую отсюда не получится, придется шагать через миры. Так что придется тебе снова держать провод. В прошлый раз неплохо получилось! Идешь?
– В прошлый раз черепаха помогла.
– Да, она это умеет… Но не всегда хочет помогать. Ты ей понравилась. Так что? Ты готова?
– Да.
Конечно да! Голова кружилась, а душа требовала приключений.
6 Глава. Порталы и чудовища
Первый полет через портал оглушил и заставил болеть каждую клеточку тела. Лоцман сделал всего один шаг, но для меня он превратился в вечный полет. Когда я открыла заболевшие глаза, то увидела горы. Их было так много, что кружилась голова. Они окружали маленькую долину, словно вечные стражи-великаны. Закатное солнце припудрило их суровые каменные вершины багрянцем. Рядом с нами через камни скакала бурлящая река. Я никогда не видела столько брызг! Над водой висела яркая радуга, какая бывает после внезапного ливня в разгар жары.
Мы приземлились у бревенчатой избушки в один этаж. Крышу закрывал дерн. На траве паслись две белые козы. Они встретили нас приветливым меканьем. Им вторила корова, привязанная у забора. Вокруг нее царил идеальный порядок. Ровно подстриженная трава покрывала холм пушистым ковром. Хотелось лечь на него и уснуть, забыв о приключениях, Атаках, загадочных порталах и паразитах.
Из избушки вышла хозяйка – рыжая девушка, похожая на королеву чеканными чертами лица. Вертикальный зрачок… Высокий рост… Хрупкая фигура. Она подошла к Лоцману и посмотрела на него снизу вверх бесконечно влюбленными зелеными глазами:
– Здравствуй, Санрай. Я так ждала тебя.
Так я узнала не только имя Лоцмана, но и что такое ревность. Как она умело терзает хрупкое сердце цепкими лапками. Пока мой провожатый целовался с девкой из другого мира, я тихонько развернулась и ушла к реке. Глаза предательски заплыли слезами.
***
Лави радушно пригласила нас в ухоженный и чистый домик, где угостила душистым чаем и вкуснейшими пирогами. Санрай млел. Я ревновала… Внутри дома царил идеальный порядок. На полках стояли книги со странными буквами на корочках. Я не знала этого языка, поэтому совершенно не понимала, что это за книги: чувственные романы или же учебники по неведомым мне наукам?
Хозяйка дома посматривала на меня свысока. Чувствовалось пренебрежение. Оно явно сквозило в словах и взгляде. Мои слова пропадали в зыбких песках равнодушия. Вскоре я притихла и только подслушивала чужой разговор.
Санрай рассказал про нашу беду. Красавица Лави вызвалась помочь найти молодильное зелье для ведьмы. Я не могла понять, почему наш Лоцман так боится за здоровье старухи. Но оказывается, это она ведьмовскими силами поддерживала купол. Его сил бы не хватило защищать клочок земель под остатками солнца. Исчезни купол, и не будет моего народа. Мама, тетка, брат… Тим… Никого не будет. Все сгинут в холоде и мраке.
Выдвигаться в опасный мир мы решили с утра. Мне тактично выделили место в гостиной комнате у печки. Все правильно, как можно дальше от спальни хозяйки…
***
Я открыла глаза, с трудом подавляя тошноту после перехода. Это был странный каменный мир. Здесь царили холодные скалы. Они возвышались над нами острыми гранями. Через камни вились тонкие тропки, больше пригодные для коз или мышей. От портала до нужно месте предстояло еще пройти несколько километров вертикально вверх по неприступным скалам.
Пальцы тряслись и покрылись мелкими царапинами. Приходилось постоянно хвататься за любой выступающий камешек и не смотреть вниз. Только не смотреть в обрыв. Там клубился сизый туман, а за ним иногда прорывалась краснота лавы. Раскаленные породы готовы принять в свои смертельные объятия любого неосторожного путника, который посмел оступиться и упасть.
Санрай иногда оглядывался на меня и ободряюще покрикивал. Лави шла первой, ловко лавируя на горной тропе между скалами. Да и Санрай от нее не отставал. Я слышала женский голос, который презрительно произнес:
– Девочку надо было оставить. Слаба она для таких подвигов.
– Нет, она крепко держит Фарватер.
– Ну, тогда ладно…
Меня вело вперед только упрямство. Я докажу, что не маленькая девочка! Я и так вчера весь вечер ловила на себе презрительный взгляд рыжей красотки. Перед ней нельзя показать себя слабачкой!
Путь закончился возле пещеры. Поднимался ледяной ветер. Он выдувал остатки тепла из-под серого платья. Я поежилась. Лоцманы переглянулись. Лави сказала:
– Мил-ла, оставайся тут, держи Фарватеры.
Руки сами схватили провода. Ладони резали острые грани. В этот раз я догадалась обернуть их куском ткани, который нашелся в хозяйстве Лави. Хоть какое-то подспорье. Я кивнула. Теперь от меня зависела жизнь двух Лоцманов. Живот скрутило от нервов, но отступать некуда – позади обрыв и судьба родных.
Лоцманы ушли вперед, уверенно разматывая Фарватеры. Их силуэты скрылись во мраке пещеры. Но я еще долго видела отблески молний черных загадочных коробок. Каждый из них нес свой прибор. Почему они не могут без них? Какая тайна скрывается в коробочке? Может быть – это и есть их секрет вечного перерождения?
Ожидание продлилось недолго. Лави и Санрай вернулись очень быстро и бегом. Они тяжело дышали и постоянно оглядывались. Кроме коробок в руках ничего не было. Я спросила:
– А где зелье?..
– Не бойся, у меня в кармане. Пошли быстрее! – Санрай говорил быстро и отрывисто.
Они побежали вниз, забыв забрать у меня провода. Я как коза на привязи поскакала за ними. Намотанные на руку Фарватеры не давали отстать. Мелькнула ехидная мысль – теперь не страшно свалиться, вытащат.
За спиной нарастал гул. Потом что-то громыхнуло и над головой пронесся огненный вихрь. Я в ужасе подняла голову. Из пещеры выглянула зубастая пасть неведомого серого чудища. Оно выставило длинный подвижный нос, явно принюхиваясь в поисках воришек. Затем показалась огромная костлявая лапа со множеством когтей. Кроме когтей на ней красовалось множество мелких крючков, словно вылитых из металла.
Санрай оглянулся и побледнел. Лави нетерпеливо дернула его за локоть:
– Торопись! Портал близко!
Змеиное тело постепенно вытягивалось из сумрака пещеры. Показалась вторая лапа, третья, четвертая… На втором десятке я сбилась со счета. Натянутые провода напомнили о том, что нужно бежать, а не смотреть и ждать гибели. Гигантская многоножка опять пыхнула огнем и заметила нас. Я четко увидела, как на нас сфокусировался зеленый выпуклый глаз. Потом навелся и второй. Пасть раскрылась в оглушающем вое, и чудище ринулось вниз. Оно сметало тысячелетние камни, превращая их в пыль и щебень. Скалы уважительно расступались перед ним, признавая, что оно здесь главное.
Мы бежали и орали от ужаса. Но древний кошмар был намного быстрее, несмотря на свои размеры. Расстояние неудержимо сокращалось. Внезапно Санрай остановился.
– Держи крепко! – он сунул мне синий камешек, который ярко сверкнул ослепительно чистыми гранями. – Это молодильное зелье.
Лоцман вырвал из моих оцепеневших рук Фарватер Лави и кинул ей.
– Нет, – девушка подняла руки.
– Не время! – он оттолкнул ее вперед, а сам повернулся к чудовищу. В его руках мелькнула странная металлическая палка, из которой вырвался длинный луч. Он срезал многоножке несколько лап, но от тела снаряд отлетал. У паразита была очень крепкая броня. Так вот чем Лоцманы отражают Атаки! Я никогда и не задумывалась, какое у них оружие.
Прозвучали последние слова:
– Мил-ла! Держи крепче…
7 Глава. Неизвестность
Сжимая в кулачке синий камень и обрывок Фарватера, я без сил упала на траву очередного незнакомого мира среди огромных елок. Взрыв отшвырнул меня и Лави в сторону, открыл порталы и отправил в разные стороны.
Санрай… он не выжил, провод порвался. Я не справилась, Милка Неумеха… Лави хотела его спасти, но это было так опасно, что Санрай ушел вперед, отвлекая монстра. Я знала, он спасал любимую. Последняя жертва рыцаря за даму, с которой они не могли быть вместе из-за проклятого долга охранять порталы. Как бы я хотела встретить такую любовь. Глупая девчонка…
А пока я плакала у края соснового бора, меня окружили незнакомцы с бронзовыми лицами и перьями в волосах. Гортанный язык был незнаком. Я могла только размахивать руками и пытаться объяснить, кто я и откуда. Они переглянулись. Самый старший из них ткнул копьем в сторону леса. Я пригляделась. Где-то там за соснами еле видно поднимался дымок. Его плохо видно на ярком солнце. Зато благодаря ему стало понятно – там за лесом кто-то живет и разжигает костры.
Я послушно пошла за ними. В тот момент было все равно, куда идти и что случится дальше. В душе царила тоска и печаль. Я даже забыла про синий камень, ведьму и свой погибающий мир. Все равно мне не успели рассказать, как найти дорогу домой.
Меня посадили рядом с самым большим шатром. Я огляделась. Это была довольно странная деревня, где люди жили в шатрах из палок и пятнистых шкур. У некоторых из «домов» у входа стояли шесты с черепами. Многие из них подозрительно похожи на человеческие. Постепенно вокруг гостьи из другого мира собиралась толпа. Они тыкали пальцем меня и в Фарватер, о чем-то оживленно споря. Потом ко мне подошла старушка. За морщинами уже почти не виднелись глаза. Она громко что-то сказала, толпа загудела. Старуха схватила меня за руку и с нечеловеческой силой потащила на край поселения.
Она грубо затолкнула меня в очередной шатер. Там было жарко и светло от горевшего посередине очага. Я встала у входа, механически завязывая обрывок провода вокруг пояса. Камень был спрятан в кармашек за пазухой.
На окрик старухи из вороха шкур в углу выползла черноволосая девушка с бронзовым лицом. Она недовольно выслушала старуху и подошла ко мне, оглядела израненные локти и предплечья. Кровь уже свернулась, но кожи не осталось. Фарватер ободрал руки до мяса. Девушка охнула. Ее взгляд резко потеплел. Она сочувственно что-то проговорила и что-то крикнула. Из другого угла из очередного вороха шкур выполз паренек, похожий на нее. Наверно, это брат и сестра. Интересно, сколько же всего жильцов вот так спряталось в шатре?
Он выслушал девушку и старуху, кивнул, ответил. У них вышел жаркий спор. Потом паренек фыркнул и ушел. Эх, еще бы понимать, что происходит. Он вернулся довольно быстро и принес кувшин с молоком. Старуха сунула мне под нос пучок сухих душистых трав. От них приятно закружилась голова, запах снимал боль и усталость. Я даже не помню, как выпила жирное молоко и легла спать.
Когда я пришла в себя, то обнаружила, что честные хозяева дома не украли ни провод, ни камень. Хотя какой прок от того, чем я не умею пользоваться?.. Сон продлился очень долго, но не подарил облегчения. Он принес лишь кошмары, ведь и там за нами гнались чудовища, солнце вспыхивало и тухло, тело обжигала боль.
Девушка очень обрадовалась моему пробуждению и с увлечением начала учить со мной их язык. Я запомнила только ее имя – Салиши. Парня звали Чимакум, а бабку – Акокуло. Они смеялись над моим именем и кивали в сторону козы, которая как раз забежала в шатер. Как я потом узнала, в их языке милка – это старая коза.
Акокуло оказалась очень милой и приятной старушкой. Она бережно поменяла повязка на моих руках. Раны подживали очень хорошо. Местный народ хорошо разбирался в лечении травами и ранах.
Вечером к нашему шатру пришли люди. Собралась толпа, которая что-то скандировала. Мои защитники кричали им что-то в ответ. Даже без знания языка было понятно – разгорелся конфликт из-за моего присутствия. Я стояла перед входом в шатер и переминалась с ноги на ногу. Руки предательски потели, голос дрожал, а слезы так и норовили пролиться горестным плачем. Похоже, меня хотели выгнать. А куда мне потом деваться?
Чимакум не выдержал, резко крикнул и вошел в шатер. Оттуда он вынес оттуда красивую шкуру, которая обычно висела напротив входа, и накинул мне на плечи. Толпа затихла. Салиши и Акокуло застыли в изумлении. Я читала где-то, что таким образом принимают в семью. Если это спасет жизнь, то я готова смириться с новыми родичами с бронзовой кожей и раскосыми глазами, жить в шатре и готовить на костре нехитрую еду из дичи и трав.
Я радостно закивала и обняла спасителя в ответ. Толпа загудела. Кто-то кинул нам под ноги красный цветок с тонкими лепестками. Я хотела его подобрать, но Салиши ловко его перехватила и, радостно повизгивая, убежала в шатер. Люди начали расходиться, а потом они вернулись с подарками. Вскоре у входа скопились шкуры всех размеров, глиняная посуда и пара козлят. Акокуло села у даров, скрестив колени, и величаво их разбирала, одобрительно цокая языком.
Когда поток визитеров иссяк, Чимакум потянул меня в дом. Салиши уже вплела в волосы цветок и расстелила у очага прямо на полу чистую узорчатую скатерть. Здесь не было столов и стульев. Даже кровати заменили шкуры. Что ж, похоже мне тут предстояло остаться надолго, надо привыкать к тотальному отсутствию мебели.
Я села у скатерти и лишь протянула руку к куску вяленого мяса, как заметила, что Салиши вышла. Акокуло тоже осталась за порогом. Чимакум сел рядом и несмело улыбнулся. Он что-то прошептал и стянул с моих ног потрепанные ботинки. Мозолистые руки царапнули кожу бедра, задирая серое платье.
Я все поняла, замужество – это тоже способ быть принятой в семью. Только оно в мои планы не входило. Да и сердце так болело… Санрай… Что же меня так угораздило влюбиться в того, кто даже отдаленно человеком не является?! Хотя удивляться нечему: сильный, уверенный, красивый… Девчонке и этого хватит.
Я отвернулась от Чимакума. Он тут же понятливо убрал руки и досадливо вздохнул. Парень всем видом показывал, что он сделал это только из чувства сострадания, и не сильно-то ему хотелось. Я повернулась и показала пальцем на Фарватер, сиротливо свернувшийся на моем поясе. Потом подняла палец вверх и потрясла ладонями, изображая взрыв. Для убедительности я погудела и пошипела.
Чимакум хмурился и кивал. Он показал на провод, помахал рукой, будто ловит арканом корову. Я насторожилась, похожим жестом Фарватер забрасывался в портал. Кивнув, я смотрела за реакцией собеседника. Вполне вероятно, что и здесь живет Лоцман. Парень показал на шкуры, подложил ладони под голову и пошевелил двумя пальцами, будто идет человек. Ага, он предложил подождать до утра и куда-то сходить. Похоже, дело сдвигается с мертвой точки. Я кивнула и улыбнулась.
Когда я легла в свой угол на шкуры, Чимакум подошел и устроился рядом. Он хмыкнул, увидев испуг. Парень показал на глаза, уши и ткнул пальцем за спину. Ага, намекает на всевидящий и всезнающий народ. Надо хотя бы сделать вид… Он поднял указательный палец. Один раз… Один раз ЧТО?.. Нервная дрожь не укрылась от него. Чимакум снял кожаные мягкие ботинки, или как они тут правильно называются, лег рядом со мной под одну шкуру. Он не стал раздеваться, видимо, чтобы не пугать. Мы просто уснули рядом. Впервые за последнее время мне не снились кошмары…
В ночи вернулись старуха и девушка. Они о чем-то шептались и хихикали. Я слышала сквозь сон, как стукнула посуда. Наверно, невестка из чужих краев их вполне устраивала.
8 Глава. Открытие
Рано утром Чимакум отвел меня к краю деревни, где стоял огромный сарай с лошадьми внутри. Я никогда не видела их, только читала в книгах. Парень рассмеялся, когда увидел искренний восторг свалившейся ему на голову незваной жены. Я пищала от радости и гладила многочисленные мягкие губы лошадей. Они добродушно фыркали и тыкались носами в ладони.
Парень вывел двух гнедых коней, почистил жесткой тряпкой и взнуздал. Он ловко сел на коня и выжидающе посмотрел на меня. Чтобы подогнать, Чимакум приглашающим жестом показал на второго коня, но я пожала плечами. Я не умела ездить верхом. Этот факт явно озадачил парня. Он слез с коня, подумал, потом принес плотную попону, укрыл спину, закрепил ремнями под животом терпеливого животного. Чимакум собрал ладони в замок и наклонился. Он явно давал понять, как забраться на коня с его помощью.
Я для уверенности потрогала Фарватер, выдохнула, одной ногой наступила на импровизированную приступку, схватилась за гриву, вторую ногу кое-как перекинула через спину коня. Вроде села. Я поерзала, устраиваясь удобнее. Чимакум сунул в руки поводья, показывая, как их правильно перехватывать.
Когда мы двинулись, я поняла, что учиться ездить верхом надо с детства. Жесткая конская спина натирала ягодицы даже через плотную шкуру. От тряски заболели ноги и спина. Чимакум же сидел на коне как влитой.
Поездка длилась долго. По крайней мере, мне так показалось. Луга кончились, начался темный ельник, где возле каменной церкви с целыми золотыми куполами сидел на земле бородатый высокий мужчина. Рядом с ним жевала траву огромная черепаха, очень похожая на ту, которая осталась в моем родном мире.
Лоцман поднялся и сразу обратил внимание на меня. Он произнес на моем родном языке:
– Здравствуй, дитя! Как ты сюда попала? Где твой Лоцман?
Гулкий голос отдавался в верхушках елок, напугав парочку ворон. Они улетели, возмущенно каркнув напоследок. Чимакум грациозно спрыгнул с коня и что-то произнес на своем гортанном языке. Лоцман повернулся к нему и ответил. Местный паренек остолбенел и с трепетом помог мне спустить с лошади. Он неловко поцеловал мою руку и отступил с поклоном.
– Здравствуй, Лоцман! Что ты ему сказал?
– Правду. Судя по Фарватеру, ты была помощницей своего Лоцмана, а таких здесь почитают. Хотя при этом местные народы бояться пришельцев из иных миров и убивают их. В чем-то они правы. Порой из волн порталов выпрыгивают ужасные чудовища. Здесь их слишком много, я не успеваю со всеми справиться. Тебе повезло, что тебя не убили. Так что же случилось с твоим Лоцманом, и почему оборван Фарватер?
Внезапно его прервал Чимакум. Он выступил вперед и выдал целую речь крайне непочтительным и требовательным тоном. Лоцман внимательно его выслушал, вздохнул и скрылся в недрах церкви. Вскоре он вышел оттуда с круглой коробкой из черного металла. Неизвестный предмет гудел и цокал. Лоцман навел его на меня и тряхнул. В голову словно ударила молния. Я отшатнулась, пытаясь не потерять остатки сознания. Лоб разрывали мелкие разряды. Чимакум заговорил. Сквозь пелену я услышала понятные слова:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67266870?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Никита Гордиенко
Тип: электронная книга
Жанр: Научная фантастика
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 12.12.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: История о космических путешествиях и опасностях продолжается.