Варвара. Книга первая
Варвара. Книга первая
Андрей Анатольевич Антоневич
Первая книга из серии про увлекательные приключения журналистки развлекательного канала «Невероятное и Аномальное» Варвары Гараниной, отправившейся за сенсацией на болота белорусского Полесья, но оказавшейся в результате в параллельном мире.
Андрей Антоневич
Варвара. Книга первая
Глава 1
I
Ярко-оранжевый диск светила скромно выглядывал из-за кривоватой кромки леса, осторожно лаская животворящим теплом деревенские сады.
– Кху…ар…ра…ку, – противно заорал навстречу солнцу на окраине Ольман то ли на курином, то ли на индюшачьем старый ободранный петух, выдернув на мгновение из забытья, дремавшего на переднем сиденье майора в засаленном кителе.
Густой аромат расцветающих абрикосов приятно убаюкивал не желавшего возвращаться из сладкой дремы старшего участкового, умудрившегося отключиться, пока водитель довез его из районной больницы к месту происшествия.
– Приехали, – сообщил старшина, специально резко нажав на тормоза служебного автомобиля, чтобы его пассажир наконец-то соизволил проснуться.
Майор резко открыл налитые кровью глаза, и в который раз пожалел, что не стал агрономом…
Когда оперативный дежурный позвонил ему в три часа ночи и сообщил, что необходимо срочно подниматься и ехать разбираться по обстоятельствам травмирования Васьки Вечорко, которого местные называли за глаза Танцором, Вениамин Стрибульский решил, что тот в очередной раз налакался самогонки и упал с трактора либо пьяный опять танцевал возле магазина так, что его прихватила эпилепсия.
«К врачу ее свозить, что ли?», – закончив разговор с дежуркой, подумал Вениамин, переваливаясь через натужно храпящую жену.
«Или отдать кому… в хорошие руки?», – мелькнула у него мысль, пока он рассматривал, занимавшие большую часть двухспальной кровати, телеса своей Ангелины.
Спустя несколько минут, затраченных Вениамином на составление прогнозов развития альтернативных событий и оценку возможных рисков, тот пришел к выводу, что без бабы, хоть и старой, и очень часто нудной, в хозяйстве не обойтись. Он тяжело вздохнул и, стараясь не скрипеть служебными туфлями, вышел во двор встречать дежурную машину.
Через полчаса, сидя в реанимации у больничной постели, Вениамин растерянно рассматривал истыканное пластиковыми трубками худосочное тело Васьки и лихорадочно пытался сообразить, как правильно написать на бумаге фразу без использования нецензурных слов.
Наконец-то в голове у него что-то щелкнуло, и он с облегчением вывел:
– «О том, что у меня отсутствует половой орган, я узнал только от врача».
Довольный собой Стрибульский пробежал глазами по последнему предложению и продолжил «колоть» потерпевшего, который еще не совсем отошел от наркоза.
– Кто тебе хозяйство отрезал? Баба твоя? – нахмурил брови Вениамин, повысив голос.
– Т…с…с… – тут же болотной гадюкой зашипела на него дежурная медсестра, поправляя простынь на скукоженной бабушке, сипевшей в противоположном углу палаты аппаратом искусственной вентиляции легких.
– Не помню я…я…я… – жалобно простонал Васька.
– Что случилось? Говори! – шепотом негодующе захрипел старший участковый. – Какую-то бабу в дом притащил, так тебе Валька хозяйство и обкромсала?
– Нет не она… – заскулил, иссушенный циррозом мужичок, когда-то считавшийся в Ольманах завидным женихом.
– А кто? Ты же не помнишь ничего! – увеличил децибелы Вениамин.
– Тс…с…с… – недовольно скривила злое лицо медсестра.
– Не помню я, – выдохнул бедолага. – Помню, что пил возле магазина с Петро, потом с Кучерявым, потом танцевал возле клуба, а потом… я уже в больнице.
– Васька, смотри у меня, – набычился Вениамин, поднимаясь с больничного стула. – Сядет твоя Валька за членовредительство, сядешь и ты за дачу ложных показаний, – пообещал на прощание Стрибульский, направляясь к выходу из палаты.
Теперь, сидя в машине, он с ненавистью таращился на своих подчиненных – капитана Сеньку Вайтеховича, непосредственно обслуживавшего деревню Ольманы, и младшего участкового прапорщика Храпицкого Егора, которого перевели к нему на участок из патрульной службы совсем недавно, как только тот заочно закончил Полесский университет.
Судя по доносившимся голосам, они проводили допрос с пристрастием Валентины – жены Танцора, которая, сидя на завалинке возле выцветшей желтой стены их перекошенного дома, тихонько плакала, уткнувшись лицом в свои исковерканные тяжелой многолетней работой ладони.
II
Вениамин обреченно вздохнул и, придерживая живот, вывалился из машины, оставив дверь открытой. Стараясь не шуметь, тихонечко зашел во двор и осторожно направился к коллегам.
– За что, ты, ему женилку отрезала? Говори! – сурово чеканя каждое слово, вопрошал Сенька.
– Ничего я ему не резала, – не отрывая лица от мокрых ладоней со скрюченными артрозом пальцами, отвечала женщина. – Он пришел вчера поздно вечером пьяный, как свинья, и упал в лужу за хлевом. Там и остался спать.
– А чего ты его в дом не затащила? – сменив суровый тон на сочувствие, спросил Вайтехович, играя, как обычно, в одно лицо одновременно роль и «плохого», и «хорошего» следователя. – Он же мог в той луже захлебнуться.
– И пускай! Пускай бы захлебнулся! – подняла голову Валентина, лицо которой еще сохраняло остатки поблекшей красоты. – Всю жизнь мне испоганил. Как взобрался двадцать пять лет назад на шею ко мне, так и не слазит.
– Записывай, – радостно потирая ладони, обратился капитан к прапорщику: – «Желала своему мужу смерти».
– Гхау, – неуверенно подал голос худой молодой кобелек, сидевший на цепи недалеко от хлева, завидев крадущегося Стрибульского.
– Здорово, Андреич, – обернувшись, поздоровался с ним капитан.
– Здравия желаю, – вытянулся Егор
– Что тут у вас? – откинув конспирацию, недовольно поинтересовался Вениамин.
– В отказе, – доложил Сенька. – Вся кухня и сени в крови, а она не признается.
– Орудие преступления обнаружили?
– Вот, – с гордостью достал капитан из кармана брюк прозрачный полиэтиленовый пакет с маникюрными ножничками.
– Этим она ему, что ли… чиканула? – с сомнением спросил Вениамин.
– Ничего я ему не делала, – вздохнула Валентина. Затем выдержала не большую паузу и продолжила: – Проснулась я… около трех часов ночи от шума во дворе. Смотрю – в хлеву свет горит. Подумала, что он из лужи вылез и туда спать пошел. Тут двери в сенях открываются, и он заходит белый как смерть… за мотню руками держится. Штаны мокрые насквозь… Присмотрелась – а у него между пальцев кровь просачивается. Уложила я его на лавку, портки сняла, а там все в кровищи. Я как смогла, ему там водой промыла и скорую вызвала.
– Хочешь сказать, что это не ты ему хозяйство обкорнала? – подозрительно прищурился старший участковый.
– Не я.
– А почему ножнички в крови? – принялся трясти перед ее глазами полиэтиленовым пакетиком Сенька.
– Ржавчина это, – ответила женщина. – Не знаю даже, где ты их нашел. Я их уже лет пять, как не видела. Думала, что тот аспид пропил.
– Экспертиза разберется, – пряча пакетик в карман брюк, важно надул губы Вайтехович.
– Может разберется, а может и нет, – погрозил своему подчиненному кулаком Стрибульский. – Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты ничего без понятых не трогал? И почему, ты, ножницы, если они с кровью, в полиэтилен кладешь? В коробку надо… или в бумагу, чтобы кровь не загнила.
– А я ему говорил, – заметил через плечо младший участковый Храпицкий, направляясь в хлев.
– Молчи, грамотей! – презрительно кинул ему в спину Сенька и радостно расплылся в улыбке, подзывая кого-то рукой из-за спины Вениамина.
– Вот и понятой.
Возле калитки стоял, абсолютно лишенный какой-либо растительности не только на голове, но и на лице, представитель местной «интеллигенции» и по совместительству известный сомелье суррогатного алкоголя Ковальский Павел, более известный по кличке Кучерявый.
– Иди сюда, – позвал Сенька, – понятым будешь.
Высокий худой мужик испуганно открыл рот, отрицательно замотал, изрезанной кривыми шрамами, головой и задал стрекача так, что только пыль осталась стоять столбом.
– Товарищ майор, – подал в это время голос из хлева Егор. – Я кое-что нашел.
Разгоняя деловито прогуливающихся по двору индюков, Вениамин в сопровождении Вайтеховича направился в хлев, где их взору предстала залитая кровью колодка с воткнутым в нее окровавленным топором.
– Я думаю, что это он сделал сам, находясь в состоянии метаалкогольного психоза, из-за психотических осложнений, вызванных длительным приемом алкоголя. Считаю, что он был в состоянии делирия, – счел нужным сообщить свое мнение молодой участковый.
– Чего? – презрительно выкатил глаза капитан, считавший прапорщика выскочкой. – Ты себя слышал?
– Это белая горячка, – ни сколько не смутившись, ответил Храпицкий. – Мы это в университете проходили.
– Возможно, он и прав, – поддержал прапорщика Стрибульский, приглядываясь к брызгам крови на рукоятке топора. – Тогда ищите, где он свое хозяйство выкинул. Без него не получится материал списать.
Направив водителя в помощь Вайтеховичу и Храпицкому, Вениамин, сидя в машине, наблюдал за тем, как его коллеги медленно ходят по двору среди курлыкающих индюков, осматривая каждый сантиметр земли, и невольно представлял себя на месте Васьки.
Такие мысли роились у него неспроста…
Ангелина, которой его недруги исправно доносили о его периодических вылазках «налево», не раз обещала ему отрезать его гордость и выкинуть на съедение свиньям или собаке.
Тут взгляд старшего участкового случайно упал на подозрительно скалящегося пса, который, радостно виляя хвостом, с интересом наблюдал за ползающими на карачках представителями закона.
Только Стрибульского озарила догадка о местонахождении утраченной Васькой плоти, как небо со стороны Ольманских болот в сопровождении глухого хлопка осветила яркая вспышка, затмив на мгновение солнце, которое уже успело полностью выбраться из-за горизонта…
Глава 2
I
Варя смотрела в хитрые глаза Игоря Петровича и представляла себе, с каким бы удовольствием подвесила его на первом попавшемся фонарном столбе.
– Что, ты, меня буравишь своими глазищами? – пренебрежительно ухмыльнулся генеральный продюсер. – Не старайся, дыру между глаз у меня не прожжешь. Сказал надо – значит надо. Собралась по-быстрому и поехала.
– Игорь Петрович, – в негодовании широко раскрыла глаза невысокая, немного угловатая, брюнетка с коротким каре, – так же не честно. Я первая узнала про мигрирующие камни. Почему в Екатеринбург едет Машка, а не я?
– Гаранина, ты девушка образованная, опытная, поэтому я тебе поручаю более сложное задание, – поднялся с кресла пузатый мужчина возрастом чуть за пятьдесят. – Марина с этим не справится.
– Почему она не справится? – сжала кулаки Варя. – Вы же признали ее на нашем канале лучшим репортером года?
– Варвара Савельевна! – закинув в рот мятный леденец, посуровел лицом генеральный продюсер. – Я твой работодатель, а ты – наемный работник, который обязан соблюдать условия контракта. Не согласна – пошла вон. Ищи себе другую, более интересную работу. Только верни подъемные деньги обратно.
Варя опять представила, как бы смешно дергался в петле на столбе в своем пожеванном клетчатом пиджаке Игорь Петрович, и в который раз пожалела, что подписала двухлетний контракт с развлекательным каналом «НЕВиАН», аббревиатура которого расшифровывалась как «Невероятное и Аномальное».
– Кто со мной едет? – дрогнув голосом, смирилась с очередным подлым ударом судьбы девушка.
– Никто, – наливая себе в стакан из высокого резного графина обогащенную кремнием воду, обрадовал ответом журналистку Игорь Петрович.
– Как? – испуганно захлопала ресницами Варя. – Одна?
– А что? – недовольно скривил губы генеральный продюсер. – Не маленькая уже. Доберешься. Это тебе не заграница какая-то.
– Я же не знаю белорусский язык, – чуть не плача, в сердцах вскрикнула журналистка.
– И не надо. Там все говорят на русском, – усаживаясь за массивный дубовый стол, расплылся в натянутой улыбке Игорь Петрович. – Наверное, – на долю секунды задумался он. – То ли почти на русском… То ли почти все… Точно не помню… Не переживай ты так, – еще шире растянул в ложной улыбке губы генеральный продюсер, – белорусы добрые люди… Не съедят… Наверное… Тем более, когда доберешься до города Турова, то там тебя будет ждать оператор из местных. Он тебе поможет. Его контактные данные, маршрут движения и подробную тему задания Сашик скинет тебе в «личку», – давая понять, что аудиенция окончена, уставился в широкое окно немигающим взглядом генеральный продюсер.
В приемной Варю ждал неприятный сюрприз.
На широком кожаном диване, бесстыдно закинув длиннющие ноги, прямо на кофейный столик, вальяжно расположилась Марина – высокая эффектная блондинка в нежном кремовом костюме. При ее появлении из кабинета генерального продюсера, Марина перестала о чем-то секретничать с Сашиком – личным помощником Игоря Петровича, и с победным видом кинула снисходительный взгляд в сторону угловатой девушки.
– При-вет, – растягивая слога, искусственно улыбнулась блондинка.
– Добрый вечер, – насупилась Варя.
– Как дела?
– Надо! – буркнула девушка и быстрым шагом направилась прочь из приемной.
– Удачи тебе там… с бульбашами. Смотри, не утони в болоте, – с неприкрытой издевкой кинула ей вслед Марина.
– Откуда ты знаешь, что меня отправляют на белорусское Полесье? – остановилась, пораженная осведомленностью своей конкурентки, Варя.
– Я, в отличие от тебя, профессионалка, – изящно закинув ногу на ногу, надменно ответила блондинка.
– Проститутка, ты… Вот ты кто! – прикрыв ладонью предательски намокшие глаза, в сердцах выкрикнула девушка и бросилась прочь в сторону лифта.
Через несколько минут она уже сидела в полупустом вагоне, набирающего скорость, монорельса и тщательно изучала на экране своего телефона сайт «Белорусского вокзала», пытаясь найти прямой поезд, следовавший из Москвы до пункта ее назначения. От обилия цифр у нее рябило в глазах, а мысли никак не желали складываться в логическую цепочку и, словно стадо обезумевших от страха газелей, разбегались в разные стороны.
Невольно Варя отвлеклась от бесплодного созерцания расписания и полностью окунулась в свои переживания связанные с ее внешностью, которую она считала совсем невыразительной и главной причиной всех ее неудач.
II
В свои двадцать четыре года Варвара походила на все еще формирующегося подростка непонятного пола с миниатюрным личиком и огромными серыми глазами. При росте чуть выше ста шестидесяти сантиметров ее тело упорно не хотело обрастать не только мышечной массой, но и типичным женским жирком, который так нравится мужчинам… по крайней мере тем, с которыми она имела неосторожность иметь очень близкие контакты.
А таких мужчин в ее жизни было всего лишь три.
Влад – развязный пятикурсник от которого все девушки с ее потока просто млели, при первой встрече вообще не произвел на нее никакого впечатления. Упиваясь вниманием наивных первокурсниц, Владик, которому проректор поручил провести ознакомительную экскурсию по университету для молодых студентов, был очень не доволен и неприятно удивлен, что какая-то замухрышка, не обращая внимания на него, переговаривается о чем-то с парнями со своего потока.
Обиженный таким пренебрежением к себе, Владик решил, что она должна стать его, во что бы то ни стало.
На протяжении почти двух месяцев ловелас местного разлива при каждом удобном случае, пересекаясь с ней на широких коридорах университета, прилюдно отпускал в ее сторону комплименты, а после того как Варвара перестала смотреть в его сторону диким волчонком, перешел в активное наступление. Чтобы не спугнуть свою будущую жертву Влад не пошел напролом, как это он делал не раз до нее, а решил зайти с тыла – через ее соседок по комнате в общежитии. Через них он повадился передавать ей почти каждый день простенькие цветы и дешевые шоколадки. В обмен на обещание быть приглашенными на вечеринку старшекурсников, ее соседки в три рта несколько дней подряд по вечерам, когда они уже лежали в постелях, взахлеб нахваливали Владика и намекали Варваре, что он в нее влюблен, но стесняется ей об этом сказать.
В ответ она напоказ презрительно кривила губы, но когда выключали свет – тихонечко улыбалась… Ей было приятно.
Владик засыпал ее в социальных сетях сообщениями с признаниями в любви, на которые она стойко не отвечала.
Через несколько дней он прилюдно подарил ей в студенческом кафе огромный букет алых роз и пригласил на свидание. В этот момент, прочувствовав всеми фибрами своей души сконцентрированную в едином потоке ненависть и зависть, присутствовавшей при этом женской половины посетителей кафе, Варвара представила себя на мгновение королевой университета, и… согласилась.
Как впоследствии оказалось… зря.
На втором свидании Варя встретилась с Владиком возле кинотеатра, но он вместо того, чтобы, как обещал, посмотреть с ней свежий фильм на «местах для поцелуев», привез ее на такси к элитному многоэтажному дому, где в одной из квартир во всю горела синим пламенем абсента шумная вечеринка.
Разгоряченная алкоголем и другими запрещенными законом веществами молодежь, не обратила никакого внимания на Владика и его спутницу. Как выяснилось чуть позже, он имел шапочное знакомство с подругой хозяина квартиры, и этого оказалось достаточного, чтобы их впустили.
Поначалу, слегка пришибленная шикарным убранством квартиры, обилием полуобнаженных людей, дорогого спиртного и закусок, Варя испуганной мышкой жалась по углам, но после двух бокалов очень вкусного шампанского, немного осмелела и даже попыталась двигаться в ритм с громко диссонансирующей музыкой.
Еще после трех бокалов ее понесло и она уже не чувствовала себя здесь чужой.
Пропустив через себя еще несколько бокалов, Варя незаметно для себя оказалась в какой-то полутемной комнате в объятиях, подозрительно оставшегося трезвым, Влада. Шепча ей на ухо слова о той любви и страсти, которую он испытал при первой их встрече, Владик настойчиво гладил потными ладонями все ее прелести.
До этого момента Варвару за укромные места так откровенно еще никогда никто так не трогал. Пьяный одноклассник Пашка Свирин, пытавшийся на выпускном уложить ее на мокрую от росы траву, но заблевавший в итоге и свой костюм, и ее скромненькое платьице, был не в счет.
Она зажмурилась и… сдалась, позволив ему раздеть ее догола…
В последний момент Варя передумала и попыталась столкнуть с себя, похотливо скалящегося парня, но было уже поздно.
Влад явил свое истинное лицо.
– Раздвинь ноги шире, коза! – плотоядно скалясь, прошипел ухажер, прижав ее руки к усыпанному окурками ковру, на который он грубо стащил ее с дивана.
Варя закусила от боли губы и покорилась…
Благо, ждать пришлось не долго.
– Всего измазюкала, – недовольно кинул ей упрек Владик, брезгливо вытирая свои причандалы ее топиком. – Одевайся, давай. Там люди в очереди сюда стоят, – процедил сквозь зубы ее первый мужчина и вышел, оставив одну.
Быстро одевшись, подавленная случившейся метаморфозой с ее ухажером, Варвара выскользнула из комнаты и, стараясь не поднимать глаза, опрометью бросилась вон из квартиры.
Солидный консьерж в строгом сером костюме лишь презрительно хмыкнул, когда Варя, пробегая мимо его стойки на выход, не выдержала и досадно разрыдалась.
На следующий день весь университет уже знал, что Владик ее дефлорировал.
– Ты, мне еще деньги должна за это! – процедил ей в лицо напыщенный бонвиан, после того как Варя во время перерыва между парами отвела его в сторонку и напрямую спросила, зачем он всем растрезвонил про вчерашний вечер, – Кому, ты, нужна такая? У тебя же даже взяться не за что. Скажи спасибо, что я тебя женщиной сделал.
– Что бы тебе член отрезали! – в сердцах пожелала ему в лицо Варя.
В ответ он показал ей непристойный жест из пяти пальцев и покрутил указательным пальцем у своего виска.
Через неделю об этом геройском подвиге Владика уже никто не вспоминал, но неприятный осадок у Вари остался навсегда.
III
Второй ее опыт близкого общения с противоположным полом был связан с Олегом – бариста из небольшого кафе, куда Варя иногда любила заходить при наличии свободных денег, которых у нее за время учебы всегда было, как кот наплакал.
Понравился ли ей сам Олег или его кофе, Варвара так до конца в себе и не разобралась, но доверилась ему и отдалась со всей страстью, присущей всем молодым девушкам ее возраста, увлеченных поиском своей второй половинки. Ее даже не смутило, что из-за того, что рабочее место Олега располагалось возле кондиционера, он постоянно был с соплями, и периодически похрюкивал ими не только днем и ночью, но и даже во время секса.
Через месяц, сидя за стойкой в этом же кафе, когда Варя высказала вслух мысль о том, что было бы неплохо жить вместе, Олег немного замялся и попытался сделать вид, что этого не услышал.
– Что-то не так? – испугано спросила Варвара, моментально уловив, как странно скис ее парень.
– Все нормально, – не поднимая глаз, ответил Олег, принявшись нервно елозить туркой по горячему песку.
– К тому же вдвоем и за квартиру платить будет легче, – зная скупой характер Олега, привела весомый аргумент в пользу сожительства Варвара.
– Ну… – то ли соглашаясь, то ли констатируя, невнятно проблеял тот.
– Ты меня любишь? – осторожно спросила Варя, перегнувшись через стойку, чтобы уловить его взгляд.
Олег глубоко задвинул турку в песок и, осторожно подбирая слова, заговорил:
– Варвара, ты очень хорошая. Ты умная, целеустремленная, красивая. У тебя все получится в жизни… Но не со мной.
– Ты мне врал? – слезливо захлопала ресницами Варя, догадываясь о том, что он сейчас ей скажет.
– Дело не в тебе, – попытался ее успокоить Олег. – Просто мне нравятся более, не знаю как тебе это сказать… Более упругие девушки. Если бы у тебя была грудь хотя бы второго размера, то…
– Тебя же все устраивало в постели! Ты же говорил, что я тебя возбуждаю только одной улыбкой! А теперь я тебя не подхожу? – уронив огромную слезу себе на щеку, привстала от негодования на барном стуле Варя, после чего немногочисленные посетители кафе с интересом обратили свои взгляды в сторону стойки.
– Черт! – злобно выругался Олег, заметив, что в турке закипел кофе. – Все из-за тебя! – прошипел он Варе в лицо.
– Тьфу, – не сдержав эмоций, метко плюнула Олегу в лицо девушка, умудрившись попасть ему прямо в рот. – Что бы у тебя самого выросли сиськи второго размера!
– А…ах…а… – не ожидпавший такого развития события, зашелся в немой ярости Олег.
– Прощай, шприц одноразовый! – кинула ему через плечо Варвара, направляясь к выходу.
– Суповой набор! – наконец вышел из ступора Олег и, громогласно сконцентрировав в своей глотке слизкую субстанцию, харкнул ей вдогонку.
Муконазальный снаряд устремился вслед за Варей, однако, попав в струю того самого кондиционера, благодаря которому он и его собратья благополучно на постоянной основе генерировались в носоглотке бариста, вынужден был изменить траекторию полета, и прямиком угодил в чашку с кофе к весьма серьезному лысому дяде с тяжелым взглядом.
О том, что у лысого дяди не только тяжелый взгляд, но и кулаки, Олег узнал уже через несколько секунд…
IV
Следующие полгода Варвара вела затворнический образ жизни и полностью окунулась в учебу, мечтая стать профессиональным журналистом, чтобы получить в дальнейшем, если не Пулитцеровскую, то минимум Правительственную премию.
Однажды, хмурым ноябрьским вечером, когда осень еще не ушла, а приближающаяся зима уже подавала весточки о своем скором визите в виде хлипкой наледи на маленьких лужицах, Варвара возвращалась из библиотеки в общежитие. Когда ей оставалось миновать всего лишь один перекресток, проезжавший мимо бюджетный автомобиль, угодил в свежую выбоину на дороге, окатив ее грязной водой из лужи. От неожиданности Варвара испуганно ойкнула и замерла на месте. Автомобиль устремился было дальше, но, проехав несколько метров вперед, остановился и под негодующие сигналы водителей, следовавших за ним по дороге с односторонним движением, сдал назад.
– Павл… – осекся слегка пухловатый парень лет до тридцати, выскочив из-за руля, окатившего ее автомобиля.
– Вы, выпивший или слеповатый? – набросилась на него Варя, осознав, что ее и так неприглядное твидовое пальто превратилось в нечто наподобие половой тряпки.
– Девушка простите меня. Я нечаянно, – принялся извиняться водитель, не спуская с Варвары заинтересованного взгляда. – Как я могу загладить свою вину?
Варя приготовилась послать пухлого джентльмена куда-нибудь подальше, но, глянув в его, показавшиеся ей добрыми, глаза, почему-то передумала и невольно улыбнулась…
Спустя две недели, после девятого свидания, Варвара решила, что Сергей по своей комплекции хоть и не вписывается в рамки ее идеального мужчины, которого она частенько не только представляла в сексуальных фантазиях, но иногда и видела в своих снах, однако добрый и внимательный.
– Да, – ответила она Сергею, на его приглашение отужинать у него дома, после того как прыщавый официант небольшого ресторанчика в котором проходило у них свидание, принес им размороженный в микроволновой печи и совершено не прожаренный, усыпанный то ли приправами, то ли крысиными какашками, стейк.
Через полтора часа, с трудом пропихнувшись через автомобильные пробки, они оказались в его скромной съемной однушке. Томимая, уже давно точившим ее изнутри желанием, Варвара набросилась на Сергея «бесноватой женщиной», но он ловко подмял ее под себя и не спеша раздел. Уложив Варю животом на продавленный диван, Сергей принялся зацеловывать ее, начав с лодыжек, и, закончив шеей…
– Тебе не больно? – осипшим от возбуждения голосом, спросил Сергей, проникнув в нее сзади.
– Нет, – ответила, скованная приятной истомой, девушка и попыталась вывернуться из-под него, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, но Семен придавил ее весом своего тела и ускорил темп.
– Павлик! Павлик! Я так долго тебя искал! – неожиданно закричал тот в экстазе.
– Нет! – испугавшись, запротестовала Варя и, приложив невероятные усилия, умудрилась выскользнуть из-под, истекающего потом, Сергея.
Варвара бросилась одеваться, но обуреваемый желанием толстяк попытался ее схватить и повалить обратно на диван. Ловко увернувшись от потных объятий, девушка юркнула в прихожую, попытавшись закрыть за собой дверь, но Сергей успел подставить ногу и выкатился вслед за ней.
– Отстань! – взвизгнула Варвара, кинувшись на кухню.
Сергей ринулся было за ней, но споткнулся о собственные ботинки и звучно шлепнулся об пол, словно мешок с дерьмом.
Варвара схватила со стола липкую кастрюлю, приготовившись обороняться, но толстяк остался лежать на полу.
– Прости, – сдавленно произнес он.
С разгону перескочив, через расплывшегося холодцом Сергея, Варя шмыгнула обратно в комнату и в мгновение ока оделась. Уже обуваясь, она бросила презрительный взгляд на запахнувшегося в халат толстяка, и спросила:
– Кто такой Павлик?
Горе -любовник немного помялся, но все-таки решил поведать ей свою грустную историю.
– Два года назад, – опустив глаза в пол, начал Сергей, – я познакомился в баре с девушкой по имени Павлина. Мы с ней встречались на протяжении двух месяцев только по выходным и всегда в моей машине. Она никогда не позволяла себе трогать за укромные места и ублажала меня только языком и руками. На мои предложения заняться любовью, она мне говорила, что у нее психологическая травма, из-за того, что ее изнасиловал отчим. Меня это в принципе устраивало до тех пор, пока на очередном свидании меня не вытащили из машины оперативники из полиции нравов. От них я узнал, что моя Павлина… на самом деле старшеклассник по имени Павлик, родители которого прознали, что их сын каждые выходные перевоплощается в девушку. Я потратил кучу денег на адвоката, чтобы доказать, что я понятия не имел кто он такой и сколько ему лет. С тех пор Павлика я больше не встречал… Однако очень хотел с ним еще раз увидеться, потому что понял, что…
– Что понял? – требовательно спросила Варвара.
– Что я люблю его, – выдавил из себя Сергей.
– Ты любишь Павлика или вообще… парней? – проявила профессиональные навыки репортера девушка, вытягивая из него детали.
– Я не знаю, – сконфузился толстяк. – Я еще в себе не разобрался.
– А я тогда здесь при чем? – изумилась Варя.
– Ты очень похожа на моего Павлика, – конфузливо улыбнулся толстяк.
– То есть, – пытаясь сдержать эмоции, впилась глазами в своего несостоявшегося парня Варвара, – ты хочешь сказать, что я похожа на какого-то недомерка школьника, который вместо того, чтобы учить уроки, тренируется ублажать мужиков в их машинах?
– Прости, – виновато поднял глаза Сергей. – Ты вправду очень на него похожа… И лицом… И фигурой… Когда я тебя встретил, то подумал, что ты мне поможешь его забыть.
– Желаю тебе обрести крепкую мужскую любовь! Чтобы ты поскорее забыл своего Павлика и осознал, каково это… когда тобой пользуются! – выдала на прощание Варя, закрывая за собой входную дверь.
С тех пор Варвара не спешила с поисками своего суженного, с опаской относясь к представителям сильной половины человечества, прямо или завуалированно оказывавших ей знаки внимания, наивно полагая, что рано или поздно судьба сложится сама собой, и она встретит своего настоящего мужчину.
С того случая прошло уже три года, но Варварин суженный все никак не спешил себя проявлять.
V
Булькнувший сообщением телефоном, заставил вернуться Варю из неприятных воспоминаний обратно в вагон монорельса.
Просмотрев сообщение от Сашика, журналистка обнаружила краткое изложение редакционного задания, маршрут, контактные данные оператора с которым ей предстояло работать и электронный билет на поезд, следующий от Москвы до белорусского Бреста.
– Старый куркуляндер! – тихонечко выругалась Варя, выяснив, что ехать ей придется в плацкарте более четырнадцати часов до города Житковичи, а затем еще пересаживаться на маршрутку, чтобы добраться до города Турова, где она должна была встретиться с оператором, который и доставит ее на Ольманские болота.
Когда ее к себе вызвал генеральный продюсер, Варвара готовилась получить редакционное задание в Екатеринбург. Это она отыскала среди кучи бесполезных сообщений, присланных на сайт «НЕВиАна» бдительными подписчиками канала, историю о самопроизвольно перемещающихся огромных валунах под Екатеринбургом. И именно она, порывшись в электронных библиотечных архивах, обнаружила, что информация о мигрирующих камнях фиксировалась там еще в конце двадцатого столетия. Поэтому новость о том, что ей предстоит ехать на белорусское Полесье в страшную глухомань, чтобы сделать репортаж о необъяснимых ярких вспышках света, периодически фиксирующихся местными аборигенами над Ольманскими болотами, стала для нее, как гром среди ясного неба. Но самым обидным было то, что ее идею отдали Маринке – по мнению Вари, самой бестолковой журналистке за всю историю существования отечественных средств массовой информации, которая совершенно не владела ораторским искусством, но достигла больших успехов в области оральных ласк.
Марина пришла на «НЕВиАН» на год позже Варвары младшим помощником редактора и, не считая необходимым вникать в особенности отношений внутри коллектива, сразу же стала обхаживать Игоря Петровича, который уже давно пользовался услугами Сашика. Маринка пребывала в неведении до тех пор, пока Сашик из ревности не выдрал у нее из пустой головы половину блондинистых волос.
Осознав свою ошибку, Марина устремила свой взор на руководство повыше.
Спустя месяц, на новогоднем корпоративе, она словно восковая полоска приклеилась к генеральному директору канала, который в последствии по достоинству оценил ее способности владеть языком… правда не журналистского слова, а тантрического секса.
Мало того, что с тех пор все мало-мальски интересные сюжеты отдавали только Маринке, так еще и признали ее репортером года только потому, что во время стрима из Сандуновских бань о странных событиях связанных с внезапно замерзшей водой в одном из бассейнов, она была в полупрозрачном пеньюаре, что поспособствовало значительному росту просмотров.
Еще раз прокрутив в мыслях разговор с Игорем Петровичем, Варе вдруг стало так обидно, что она, не обращая внимания на немногочисленных пассажиров вагона, громко разрыдалась даже не пытаясь спрятать, полившиеся ручьем слезы и сопли.
Пассажиры также не обратили на нее никакого внимания и продолжили пялиться кто в окно вагона, а кто в свой гаджет.
Москва всегда была безразлична к чужому горю…
Через несколько минут девушка уже бежала через угрюмые дворы к своему дому, изящно перепрыгивая через грязные лужи.
– Приперлась, проститутка! – заорал из своей комнаты, как всегда пьяный, Виталий Эрикович, являвшийся собственником одной комнаты в трехкомнатной квартире, доставшейся ей по наследству после смерти родителей.
До трагического события ее папа и мама работали в штате технического персонала посольства России в Японии на протяжении последних семи лет. Все это время они поддерживали связь с единственной дочерью через социальные сети, изредка приезжая на Родину. В их отсутствие воспитанием Варвары занималась мамина сестра, которая с удовольствием тратила деньги, перечислявшиеся ей из-за границы на содержание племянницы. Когда пришло известие о том, что Варины родители в результате несчастного случая отравились рыбой фугу, тетка тут же бросилась решать вопросы, связанные с их движимым и недвижимым имуществом.
В результате, родственница подсуетилась и, пользуясь юридической неграмотностью Варвары, умудрилась стать собственником одной из комнат квартиры, которую тут же продала хамоватому типу. Тот в свою очередь перепродал ее гадалке непонятной национальности, которая устроила в квартире спиритический салон. По неопытности Варвара не обратилась в соответствующие инстанции, отдав предпочтение жизни в университетском общежитии, предусмотрительно заперев на ключ свои две комнаты. Уже на последнем курсе Варя, все-таки, наконец, решилась и обратилась с заявлением сначала в полицию, а потом в суд.
Полиция спиритический салон прикрыла и возбудила в отношении гадалки уголовное дело о мошенничестве. А вот суд ничем ей помочь не смог. Бессовестные адвокаты нагло врали в глаза, туманно и нудно, что-то обещали, брали деньги, а потом виновато разводили руками. Гадалка не стала ждать судебной развязки и таинственным образом исчезла, как впоследствии оказалось, передав право собственности отставному моряку Виталию Эриковичу.
– Е…е…дешь ку…да? – невнятно спросил сосед, беспардонно ввалившись в ее комнату, ступив правой ногой в раскрытый на полу чемодан.
– Нет, – отрезала Варя, выталкивая морского волка прочь в коридор.
– А за…чем вещи со…бирае…шь? – продолжил допытываться сосед, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Не ваше дело. Идите вон! – прошипела в ухо моряку Варвара и пинком ноги под зад придала телу Виталия Эриковича необходимое ускорение.
Тот, неуверенно махая руками, размашисто прошлепал босыми ступнями по проложенному Варей курсу в свою комнату, где рухнул мимо тахты на пол.
Варвара быстренько накидала в чемодан все самое необходимое для многодневной командировки и выпорхнула в подъезд, предварительно заперев за собой дверь.
До отправления поезда оставалось три часа.
Глава 3
I
Не смотря на то, что благодаря зашморганной шторке, она находилась в вагоне плацкарта почти все время в своем индивидуальном пространстве, журналистка промучилась всю дорогу. Мало того, что ей досталось верхняя боковушка в проходе возле туалета, так в придачу еще и не совсем опрятный, и вовсе не приятный в общении сосед с нижнего места.
– Спать буду, – безапелляционно заявил пучеглазый невысокий мужчинка с обвисшим животом, как только узнал от сидевшей на нижнем месте Вари, что у нее верхняя полка. – Освободите мое место. Я деньги за него заплатил.
Однако спать мужчинка лег не сразу.
Поначалу он долго шелестел пакетами, потом звучно и со вкусом чавкал на весь вагон подгулявшими чебуреками, затем на полчаса засел в туалете, изредка подавая оттуда признаки жизни в виде мощных утробных звуков, свидетельствовавших о проблемах с пищеварением, и только после того, как он посчитал необходимым сообщить остальным пассажирам, что ему полегчало, улегся спать.
Варвара долго ворочалась с боку на бок, пытаясь придать своему телу комфортное положение, потом слушала музыку, затем прочитала все возможные новости и только уже под утро умудрилась задремать нервозным сном, просыпаясь при каждой остановке поезда.
Издаваемый мужчинкой гнусный храп и испускаемый его давно немытым телом аромат, судя, по носившимся изредка по вагону матерным словосочетаниям, мешал спать не только ей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/andrey-anatolevich-antonevich/varvara-kniga-pervaya-67266767/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Андрей Анатольевич Антоневич
Первая книга из серии про увлекательные приключения журналистки развлекательного канала «Невероятное и Аномальное» Варвары Гараниной, отправившейся за сенсацией на болота белорусского Полесья, но оказавшейся в результате в параллельном мире.
Андрей Антоневич
Варвара. Книга первая
Глава 1
I
Ярко-оранжевый диск светила скромно выглядывал из-за кривоватой кромки леса, осторожно лаская животворящим теплом деревенские сады.
– Кху…ар…ра…ку, – противно заорал навстречу солнцу на окраине Ольман то ли на курином, то ли на индюшачьем старый ободранный петух, выдернув на мгновение из забытья, дремавшего на переднем сиденье майора в засаленном кителе.
Густой аромат расцветающих абрикосов приятно убаюкивал не желавшего возвращаться из сладкой дремы старшего участкового, умудрившегося отключиться, пока водитель довез его из районной больницы к месту происшествия.
– Приехали, – сообщил старшина, специально резко нажав на тормоза служебного автомобиля, чтобы его пассажир наконец-то соизволил проснуться.
Майор резко открыл налитые кровью глаза, и в который раз пожалел, что не стал агрономом…
Когда оперативный дежурный позвонил ему в три часа ночи и сообщил, что необходимо срочно подниматься и ехать разбираться по обстоятельствам травмирования Васьки Вечорко, которого местные называли за глаза Танцором, Вениамин Стрибульский решил, что тот в очередной раз налакался самогонки и упал с трактора либо пьяный опять танцевал возле магазина так, что его прихватила эпилепсия.
«К врачу ее свозить, что ли?», – закончив разговор с дежуркой, подумал Вениамин, переваливаясь через натужно храпящую жену.
«Или отдать кому… в хорошие руки?», – мелькнула у него мысль, пока он рассматривал, занимавшие большую часть двухспальной кровати, телеса своей Ангелины.
Спустя несколько минут, затраченных Вениамином на составление прогнозов развития альтернативных событий и оценку возможных рисков, тот пришел к выводу, что без бабы, хоть и старой, и очень часто нудной, в хозяйстве не обойтись. Он тяжело вздохнул и, стараясь не скрипеть служебными туфлями, вышел во двор встречать дежурную машину.
Через полчаса, сидя в реанимации у больничной постели, Вениамин растерянно рассматривал истыканное пластиковыми трубками худосочное тело Васьки и лихорадочно пытался сообразить, как правильно написать на бумаге фразу без использования нецензурных слов.
Наконец-то в голове у него что-то щелкнуло, и он с облегчением вывел:
– «О том, что у меня отсутствует половой орган, я узнал только от врача».
Довольный собой Стрибульский пробежал глазами по последнему предложению и продолжил «колоть» потерпевшего, который еще не совсем отошел от наркоза.
– Кто тебе хозяйство отрезал? Баба твоя? – нахмурил брови Вениамин, повысив голос.
– Т…с…с… – тут же болотной гадюкой зашипела на него дежурная медсестра, поправляя простынь на скукоженной бабушке, сипевшей в противоположном углу палаты аппаратом искусственной вентиляции легких.
– Не помню я…я…я… – жалобно простонал Васька.
– Что случилось? Говори! – шепотом негодующе захрипел старший участковый. – Какую-то бабу в дом притащил, так тебе Валька хозяйство и обкромсала?
– Нет не она… – заскулил, иссушенный циррозом мужичок, когда-то считавшийся в Ольманах завидным женихом.
– А кто? Ты же не помнишь ничего! – увеличил децибелы Вениамин.
– Тс…с…с… – недовольно скривила злое лицо медсестра.
– Не помню я, – выдохнул бедолага. – Помню, что пил возле магазина с Петро, потом с Кучерявым, потом танцевал возле клуба, а потом… я уже в больнице.
– Васька, смотри у меня, – набычился Вениамин, поднимаясь с больничного стула. – Сядет твоя Валька за членовредительство, сядешь и ты за дачу ложных показаний, – пообещал на прощание Стрибульский, направляясь к выходу из палаты.
Теперь, сидя в машине, он с ненавистью таращился на своих подчиненных – капитана Сеньку Вайтеховича, непосредственно обслуживавшего деревню Ольманы, и младшего участкового прапорщика Храпицкого Егора, которого перевели к нему на участок из патрульной службы совсем недавно, как только тот заочно закончил Полесский университет.
Судя по доносившимся голосам, они проводили допрос с пристрастием Валентины – жены Танцора, которая, сидя на завалинке возле выцветшей желтой стены их перекошенного дома, тихонько плакала, уткнувшись лицом в свои исковерканные тяжелой многолетней работой ладони.
II
Вениамин обреченно вздохнул и, придерживая живот, вывалился из машины, оставив дверь открытой. Стараясь не шуметь, тихонечко зашел во двор и осторожно направился к коллегам.
– За что, ты, ему женилку отрезала? Говори! – сурово чеканя каждое слово, вопрошал Сенька.
– Ничего я ему не резала, – не отрывая лица от мокрых ладоней со скрюченными артрозом пальцами, отвечала женщина. – Он пришел вчера поздно вечером пьяный, как свинья, и упал в лужу за хлевом. Там и остался спать.
– А чего ты его в дом не затащила? – сменив суровый тон на сочувствие, спросил Вайтехович, играя, как обычно, в одно лицо одновременно роль и «плохого», и «хорошего» следователя. – Он же мог в той луже захлебнуться.
– И пускай! Пускай бы захлебнулся! – подняла голову Валентина, лицо которой еще сохраняло остатки поблекшей красоты. – Всю жизнь мне испоганил. Как взобрался двадцать пять лет назад на шею ко мне, так и не слазит.
– Записывай, – радостно потирая ладони, обратился капитан к прапорщику: – «Желала своему мужу смерти».
– Гхау, – неуверенно подал голос худой молодой кобелек, сидевший на цепи недалеко от хлева, завидев крадущегося Стрибульского.
– Здорово, Андреич, – обернувшись, поздоровался с ним капитан.
– Здравия желаю, – вытянулся Егор
– Что тут у вас? – откинув конспирацию, недовольно поинтересовался Вениамин.
– В отказе, – доложил Сенька. – Вся кухня и сени в крови, а она не признается.
– Орудие преступления обнаружили?
– Вот, – с гордостью достал капитан из кармана брюк прозрачный полиэтиленовый пакет с маникюрными ножничками.
– Этим она ему, что ли… чиканула? – с сомнением спросил Вениамин.
– Ничего я ему не делала, – вздохнула Валентина. Затем выдержала не большую паузу и продолжила: – Проснулась я… около трех часов ночи от шума во дворе. Смотрю – в хлеву свет горит. Подумала, что он из лужи вылез и туда спать пошел. Тут двери в сенях открываются, и он заходит белый как смерть… за мотню руками держится. Штаны мокрые насквозь… Присмотрелась – а у него между пальцев кровь просачивается. Уложила я его на лавку, портки сняла, а там все в кровищи. Я как смогла, ему там водой промыла и скорую вызвала.
– Хочешь сказать, что это не ты ему хозяйство обкорнала? – подозрительно прищурился старший участковый.
– Не я.
– А почему ножнички в крови? – принялся трясти перед ее глазами полиэтиленовым пакетиком Сенька.
– Ржавчина это, – ответила женщина. – Не знаю даже, где ты их нашел. Я их уже лет пять, как не видела. Думала, что тот аспид пропил.
– Экспертиза разберется, – пряча пакетик в карман брюк, важно надул губы Вайтехович.
– Может разберется, а может и нет, – погрозил своему подчиненному кулаком Стрибульский. – Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты ничего без понятых не трогал? И почему, ты, ножницы, если они с кровью, в полиэтилен кладешь? В коробку надо… или в бумагу, чтобы кровь не загнила.
– А я ему говорил, – заметил через плечо младший участковый Храпицкий, направляясь в хлев.
– Молчи, грамотей! – презрительно кинул ему в спину Сенька и радостно расплылся в улыбке, подзывая кого-то рукой из-за спины Вениамина.
– Вот и понятой.
Возле калитки стоял, абсолютно лишенный какой-либо растительности не только на голове, но и на лице, представитель местной «интеллигенции» и по совместительству известный сомелье суррогатного алкоголя Ковальский Павел, более известный по кличке Кучерявый.
– Иди сюда, – позвал Сенька, – понятым будешь.
Высокий худой мужик испуганно открыл рот, отрицательно замотал, изрезанной кривыми шрамами, головой и задал стрекача так, что только пыль осталась стоять столбом.
– Товарищ майор, – подал в это время голос из хлева Егор. – Я кое-что нашел.
Разгоняя деловито прогуливающихся по двору индюков, Вениамин в сопровождении Вайтеховича направился в хлев, где их взору предстала залитая кровью колодка с воткнутым в нее окровавленным топором.
– Я думаю, что это он сделал сам, находясь в состоянии метаалкогольного психоза, из-за психотических осложнений, вызванных длительным приемом алкоголя. Считаю, что он был в состоянии делирия, – счел нужным сообщить свое мнение молодой участковый.
– Чего? – презрительно выкатил глаза капитан, считавший прапорщика выскочкой. – Ты себя слышал?
– Это белая горячка, – ни сколько не смутившись, ответил Храпицкий. – Мы это в университете проходили.
– Возможно, он и прав, – поддержал прапорщика Стрибульский, приглядываясь к брызгам крови на рукоятке топора. – Тогда ищите, где он свое хозяйство выкинул. Без него не получится материал списать.
Направив водителя в помощь Вайтеховичу и Храпицкому, Вениамин, сидя в машине, наблюдал за тем, как его коллеги медленно ходят по двору среди курлыкающих индюков, осматривая каждый сантиметр земли, и невольно представлял себя на месте Васьки.
Такие мысли роились у него неспроста…
Ангелина, которой его недруги исправно доносили о его периодических вылазках «налево», не раз обещала ему отрезать его гордость и выкинуть на съедение свиньям или собаке.
Тут взгляд старшего участкового случайно упал на подозрительно скалящегося пса, который, радостно виляя хвостом, с интересом наблюдал за ползающими на карачках представителями закона.
Только Стрибульского озарила догадка о местонахождении утраченной Васькой плоти, как небо со стороны Ольманских болот в сопровождении глухого хлопка осветила яркая вспышка, затмив на мгновение солнце, которое уже успело полностью выбраться из-за горизонта…
Глава 2
I
Варя смотрела в хитрые глаза Игоря Петровича и представляла себе, с каким бы удовольствием подвесила его на первом попавшемся фонарном столбе.
– Что, ты, меня буравишь своими глазищами? – пренебрежительно ухмыльнулся генеральный продюсер. – Не старайся, дыру между глаз у меня не прожжешь. Сказал надо – значит надо. Собралась по-быстрому и поехала.
– Игорь Петрович, – в негодовании широко раскрыла глаза невысокая, немного угловатая, брюнетка с коротким каре, – так же не честно. Я первая узнала про мигрирующие камни. Почему в Екатеринбург едет Машка, а не я?
– Гаранина, ты девушка образованная, опытная, поэтому я тебе поручаю более сложное задание, – поднялся с кресла пузатый мужчина возрастом чуть за пятьдесят. – Марина с этим не справится.
– Почему она не справится? – сжала кулаки Варя. – Вы же признали ее на нашем канале лучшим репортером года?
– Варвара Савельевна! – закинув в рот мятный леденец, посуровел лицом генеральный продюсер. – Я твой работодатель, а ты – наемный работник, который обязан соблюдать условия контракта. Не согласна – пошла вон. Ищи себе другую, более интересную работу. Только верни подъемные деньги обратно.
Варя опять представила, как бы смешно дергался в петле на столбе в своем пожеванном клетчатом пиджаке Игорь Петрович, и в который раз пожалела, что подписала двухлетний контракт с развлекательным каналом «НЕВиАН», аббревиатура которого расшифровывалась как «Невероятное и Аномальное».
– Кто со мной едет? – дрогнув голосом, смирилась с очередным подлым ударом судьбы девушка.
– Никто, – наливая себе в стакан из высокого резного графина обогащенную кремнием воду, обрадовал ответом журналистку Игорь Петрович.
– Как? – испуганно захлопала ресницами Варя. – Одна?
– А что? – недовольно скривил губы генеральный продюсер. – Не маленькая уже. Доберешься. Это тебе не заграница какая-то.
– Я же не знаю белорусский язык, – чуть не плача, в сердцах вскрикнула журналистка.
– И не надо. Там все говорят на русском, – усаживаясь за массивный дубовый стол, расплылся в натянутой улыбке Игорь Петрович. – Наверное, – на долю секунды задумался он. – То ли почти на русском… То ли почти все… Точно не помню… Не переживай ты так, – еще шире растянул в ложной улыбке губы генеральный продюсер, – белорусы добрые люди… Не съедят… Наверное… Тем более, когда доберешься до города Турова, то там тебя будет ждать оператор из местных. Он тебе поможет. Его контактные данные, маршрут движения и подробную тему задания Сашик скинет тебе в «личку», – давая понять, что аудиенция окончена, уставился в широкое окно немигающим взглядом генеральный продюсер.
В приемной Варю ждал неприятный сюрприз.
На широком кожаном диване, бесстыдно закинув длиннющие ноги, прямо на кофейный столик, вальяжно расположилась Марина – высокая эффектная блондинка в нежном кремовом костюме. При ее появлении из кабинета генерального продюсера, Марина перестала о чем-то секретничать с Сашиком – личным помощником Игоря Петровича, и с победным видом кинула снисходительный взгляд в сторону угловатой девушки.
– При-вет, – растягивая слога, искусственно улыбнулась блондинка.
– Добрый вечер, – насупилась Варя.
– Как дела?
– Надо! – буркнула девушка и быстрым шагом направилась прочь из приемной.
– Удачи тебе там… с бульбашами. Смотри, не утони в болоте, – с неприкрытой издевкой кинула ей вслед Марина.
– Откуда ты знаешь, что меня отправляют на белорусское Полесье? – остановилась, пораженная осведомленностью своей конкурентки, Варя.
– Я, в отличие от тебя, профессионалка, – изящно закинув ногу на ногу, надменно ответила блондинка.
– Проститутка, ты… Вот ты кто! – прикрыв ладонью предательски намокшие глаза, в сердцах выкрикнула девушка и бросилась прочь в сторону лифта.
Через несколько минут она уже сидела в полупустом вагоне, набирающего скорость, монорельса и тщательно изучала на экране своего телефона сайт «Белорусского вокзала», пытаясь найти прямой поезд, следовавший из Москвы до пункта ее назначения. От обилия цифр у нее рябило в глазах, а мысли никак не желали складываться в логическую цепочку и, словно стадо обезумевших от страха газелей, разбегались в разные стороны.
Невольно Варя отвлеклась от бесплодного созерцания расписания и полностью окунулась в свои переживания связанные с ее внешностью, которую она считала совсем невыразительной и главной причиной всех ее неудач.
II
В свои двадцать четыре года Варвара походила на все еще формирующегося подростка непонятного пола с миниатюрным личиком и огромными серыми глазами. При росте чуть выше ста шестидесяти сантиметров ее тело упорно не хотело обрастать не только мышечной массой, но и типичным женским жирком, который так нравится мужчинам… по крайней мере тем, с которыми она имела неосторожность иметь очень близкие контакты.
А таких мужчин в ее жизни было всего лишь три.
Влад – развязный пятикурсник от которого все девушки с ее потока просто млели, при первой встрече вообще не произвел на нее никакого впечатления. Упиваясь вниманием наивных первокурсниц, Владик, которому проректор поручил провести ознакомительную экскурсию по университету для молодых студентов, был очень не доволен и неприятно удивлен, что какая-то замухрышка, не обращая внимания на него, переговаривается о чем-то с парнями со своего потока.
Обиженный таким пренебрежением к себе, Владик решил, что она должна стать его, во что бы то ни стало.
На протяжении почти двух месяцев ловелас местного разлива при каждом удобном случае, пересекаясь с ней на широких коридорах университета, прилюдно отпускал в ее сторону комплименты, а после того как Варвара перестала смотреть в его сторону диким волчонком, перешел в активное наступление. Чтобы не спугнуть свою будущую жертву Влад не пошел напролом, как это он делал не раз до нее, а решил зайти с тыла – через ее соседок по комнате в общежитии. Через них он повадился передавать ей почти каждый день простенькие цветы и дешевые шоколадки. В обмен на обещание быть приглашенными на вечеринку старшекурсников, ее соседки в три рта несколько дней подряд по вечерам, когда они уже лежали в постелях, взахлеб нахваливали Владика и намекали Варваре, что он в нее влюблен, но стесняется ей об этом сказать.
В ответ она напоказ презрительно кривила губы, но когда выключали свет – тихонечко улыбалась… Ей было приятно.
Владик засыпал ее в социальных сетях сообщениями с признаниями в любви, на которые она стойко не отвечала.
Через несколько дней он прилюдно подарил ей в студенческом кафе огромный букет алых роз и пригласил на свидание. В этот момент, прочувствовав всеми фибрами своей души сконцентрированную в едином потоке ненависть и зависть, присутствовавшей при этом женской половины посетителей кафе, Варвара представила себя на мгновение королевой университета, и… согласилась.
Как впоследствии оказалось… зря.
На втором свидании Варя встретилась с Владиком возле кинотеатра, но он вместо того, чтобы, как обещал, посмотреть с ней свежий фильм на «местах для поцелуев», привез ее на такси к элитному многоэтажному дому, где в одной из квартир во всю горела синим пламенем абсента шумная вечеринка.
Разгоряченная алкоголем и другими запрещенными законом веществами молодежь, не обратила никакого внимания на Владика и его спутницу. Как выяснилось чуть позже, он имел шапочное знакомство с подругой хозяина квартиры, и этого оказалось достаточного, чтобы их впустили.
Поначалу, слегка пришибленная шикарным убранством квартиры, обилием полуобнаженных людей, дорогого спиртного и закусок, Варя испуганной мышкой жалась по углам, но после двух бокалов очень вкусного шампанского, немного осмелела и даже попыталась двигаться в ритм с громко диссонансирующей музыкой.
Еще после трех бокалов ее понесло и она уже не чувствовала себя здесь чужой.
Пропустив через себя еще несколько бокалов, Варя незаметно для себя оказалась в какой-то полутемной комнате в объятиях, подозрительно оставшегося трезвым, Влада. Шепча ей на ухо слова о той любви и страсти, которую он испытал при первой их встрече, Владик настойчиво гладил потными ладонями все ее прелести.
До этого момента Варвару за укромные места так откровенно еще никогда никто так не трогал. Пьяный одноклассник Пашка Свирин, пытавшийся на выпускном уложить ее на мокрую от росы траву, но заблевавший в итоге и свой костюм, и ее скромненькое платьице, был не в счет.
Она зажмурилась и… сдалась, позволив ему раздеть ее догола…
В последний момент Варя передумала и попыталась столкнуть с себя, похотливо скалящегося парня, но было уже поздно.
Влад явил свое истинное лицо.
– Раздвинь ноги шире, коза! – плотоядно скалясь, прошипел ухажер, прижав ее руки к усыпанному окурками ковру, на который он грубо стащил ее с дивана.
Варя закусила от боли губы и покорилась…
Благо, ждать пришлось не долго.
– Всего измазюкала, – недовольно кинул ей упрек Владик, брезгливо вытирая свои причандалы ее топиком. – Одевайся, давай. Там люди в очереди сюда стоят, – процедил сквозь зубы ее первый мужчина и вышел, оставив одну.
Быстро одевшись, подавленная случившейся метаморфозой с ее ухажером, Варвара выскользнула из комнаты и, стараясь не поднимать глаза, опрометью бросилась вон из квартиры.
Солидный консьерж в строгом сером костюме лишь презрительно хмыкнул, когда Варя, пробегая мимо его стойки на выход, не выдержала и досадно разрыдалась.
На следующий день весь университет уже знал, что Владик ее дефлорировал.
– Ты, мне еще деньги должна за это! – процедил ей в лицо напыщенный бонвиан, после того как Варя во время перерыва между парами отвела его в сторонку и напрямую спросила, зачем он всем растрезвонил про вчерашний вечер, – Кому, ты, нужна такая? У тебя же даже взяться не за что. Скажи спасибо, что я тебя женщиной сделал.
– Что бы тебе член отрезали! – в сердцах пожелала ему в лицо Варя.
В ответ он показал ей непристойный жест из пяти пальцев и покрутил указательным пальцем у своего виска.
Через неделю об этом геройском подвиге Владика уже никто не вспоминал, но неприятный осадок у Вари остался навсегда.
III
Второй ее опыт близкого общения с противоположным полом был связан с Олегом – бариста из небольшого кафе, куда Варя иногда любила заходить при наличии свободных денег, которых у нее за время учебы всегда было, как кот наплакал.
Понравился ли ей сам Олег или его кофе, Варвара так до конца в себе и не разобралась, но доверилась ему и отдалась со всей страстью, присущей всем молодым девушкам ее возраста, увлеченных поиском своей второй половинки. Ее даже не смутило, что из-за того, что рабочее место Олега располагалось возле кондиционера, он постоянно был с соплями, и периодически похрюкивал ими не только днем и ночью, но и даже во время секса.
Через месяц, сидя за стойкой в этом же кафе, когда Варя высказала вслух мысль о том, что было бы неплохо жить вместе, Олег немного замялся и попытался сделать вид, что этого не услышал.
– Что-то не так? – испугано спросила Варвара, моментально уловив, как странно скис ее парень.
– Все нормально, – не поднимая глаз, ответил Олег, принявшись нервно елозить туркой по горячему песку.
– К тому же вдвоем и за квартиру платить будет легче, – зная скупой характер Олега, привела весомый аргумент в пользу сожительства Варвара.
– Ну… – то ли соглашаясь, то ли констатируя, невнятно проблеял тот.
– Ты меня любишь? – осторожно спросила Варя, перегнувшись через стойку, чтобы уловить его взгляд.
Олег глубоко задвинул турку в песок и, осторожно подбирая слова, заговорил:
– Варвара, ты очень хорошая. Ты умная, целеустремленная, красивая. У тебя все получится в жизни… Но не со мной.
– Ты мне врал? – слезливо захлопала ресницами Варя, догадываясь о том, что он сейчас ей скажет.
– Дело не в тебе, – попытался ее успокоить Олег. – Просто мне нравятся более, не знаю как тебе это сказать… Более упругие девушки. Если бы у тебя была грудь хотя бы второго размера, то…
– Тебя же все устраивало в постели! Ты же говорил, что я тебя возбуждаю только одной улыбкой! А теперь я тебя не подхожу? – уронив огромную слезу себе на щеку, привстала от негодования на барном стуле Варя, после чего немногочисленные посетители кафе с интересом обратили свои взгляды в сторону стойки.
– Черт! – злобно выругался Олег, заметив, что в турке закипел кофе. – Все из-за тебя! – прошипел он Варе в лицо.
– Тьфу, – не сдержав эмоций, метко плюнула Олегу в лицо девушка, умудрившись попасть ему прямо в рот. – Что бы у тебя самого выросли сиськи второго размера!
– А…ах…а… – не ожидпавший такого развития события, зашелся в немой ярости Олег.
– Прощай, шприц одноразовый! – кинула ему через плечо Варвара, направляясь к выходу.
– Суповой набор! – наконец вышел из ступора Олег и, громогласно сконцентрировав в своей глотке слизкую субстанцию, харкнул ей вдогонку.
Муконазальный снаряд устремился вслед за Варей, однако, попав в струю того самого кондиционера, благодаря которому он и его собратья благополучно на постоянной основе генерировались в носоглотке бариста, вынужден был изменить траекторию полета, и прямиком угодил в чашку с кофе к весьма серьезному лысому дяде с тяжелым взглядом.
О том, что у лысого дяди не только тяжелый взгляд, но и кулаки, Олег узнал уже через несколько секунд…
IV
Следующие полгода Варвара вела затворнический образ жизни и полностью окунулась в учебу, мечтая стать профессиональным журналистом, чтобы получить в дальнейшем, если не Пулитцеровскую, то минимум Правительственную премию.
Однажды, хмурым ноябрьским вечером, когда осень еще не ушла, а приближающаяся зима уже подавала весточки о своем скором визите в виде хлипкой наледи на маленьких лужицах, Варвара возвращалась из библиотеки в общежитие. Когда ей оставалось миновать всего лишь один перекресток, проезжавший мимо бюджетный автомобиль, угодил в свежую выбоину на дороге, окатив ее грязной водой из лужи. От неожиданности Варвара испуганно ойкнула и замерла на месте. Автомобиль устремился было дальше, но, проехав несколько метров вперед, остановился и под негодующие сигналы водителей, следовавших за ним по дороге с односторонним движением, сдал назад.
– Павл… – осекся слегка пухловатый парень лет до тридцати, выскочив из-за руля, окатившего ее автомобиля.
– Вы, выпивший или слеповатый? – набросилась на него Варя, осознав, что ее и так неприглядное твидовое пальто превратилось в нечто наподобие половой тряпки.
– Девушка простите меня. Я нечаянно, – принялся извиняться водитель, не спуская с Варвары заинтересованного взгляда. – Как я могу загладить свою вину?
Варя приготовилась послать пухлого джентльмена куда-нибудь подальше, но, глянув в его, показавшиеся ей добрыми, глаза, почему-то передумала и невольно улыбнулась…
Спустя две недели, после девятого свидания, Варвара решила, что Сергей по своей комплекции хоть и не вписывается в рамки ее идеального мужчины, которого она частенько не только представляла в сексуальных фантазиях, но иногда и видела в своих снах, однако добрый и внимательный.
– Да, – ответила она Сергею, на его приглашение отужинать у него дома, после того как прыщавый официант небольшого ресторанчика в котором проходило у них свидание, принес им размороженный в микроволновой печи и совершено не прожаренный, усыпанный то ли приправами, то ли крысиными какашками, стейк.
Через полтора часа, с трудом пропихнувшись через автомобильные пробки, они оказались в его скромной съемной однушке. Томимая, уже давно точившим ее изнутри желанием, Варвара набросилась на Сергея «бесноватой женщиной», но он ловко подмял ее под себя и не спеша раздел. Уложив Варю животом на продавленный диван, Сергей принялся зацеловывать ее, начав с лодыжек, и, закончив шеей…
– Тебе не больно? – осипшим от возбуждения голосом, спросил Сергей, проникнув в нее сзади.
– Нет, – ответила, скованная приятной истомой, девушка и попыталась вывернуться из-под него, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, но Семен придавил ее весом своего тела и ускорил темп.
– Павлик! Павлик! Я так долго тебя искал! – неожиданно закричал тот в экстазе.
– Нет! – испугавшись, запротестовала Варя и, приложив невероятные усилия, умудрилась выскользнуть из-под, истекающего потом, Сергея.
Варвара бросилась одеваться, но обуреваемый желанием толстяк попытался ее схватить и повалить обратно на диван. Ловко увернувшись от потных объятий, девушка юркнула в прихожую, попытавшись закрыть за собой дверь, но Сергей успел подставить ногу и выкатился вслед за ней.
– Отстань! – взвизгнула Варвара, кинувшись на кухню.
Сергей ринулся было за ней, но споткнулся о собственные ботинки и звучно шлепнулся об пол, словно мешок с дерьмом.
Варвара схватила со стола липкую кастрюлю, приготовившись обороняться, но толстяк остался лежать на полу.
– Прости, – сдавленно произнес он.
С разгону перескочив, через расплывшегося холодцом Сергея, Варя шмыгнула обратно в комнату и в мгновение ока оделась. Уже обуваясь, она бросила презрительный взгляд на запахнувшегося в халат толстяка, и спросила:
– Кто такой Павлик?
Горе -любовник немного помялся, но все-таки решил поведать ей свою грустную историю.
– Два года назад, – опустив глаза в пол, начал Сергей, – я познакомился в баре с девушкой по имени Павлина. Мы с ней встречались на протяжении двух месяцев только по выходным и всегда в моей машине. Она никогда не позволяла себе трогать за укромные места и ублажала меня только языком и руками. На мои предложения заняться любовью, она мне говорила, что у нее психологическая травма, из-за того, что ее изнасиловал отчим. Меня это в принципе устраивало до тех пор, пока на очередном свидании меня не вытащили из машины оперативники из полиции нравов. От них я узнал, что моя Павлина… на самом деле старшеклассник по имени Павлик, родители которого прознали, что их сын каждые выходные перевоплощается в девушку. Я потратил кучу денег на адвоката, чтобы доказать, что я понятия не имел кто он такой и сколько ему лет. С тех пор Павлика я больше не встречал… Однако очень хотел с ним еще раз увидеться, потому что понял, что…
– Что понял? – требовательно спросила Варвара.
– Что я люблю его, – выдавил из себя Сергей.
– Ты любишь Павлика или вообще… парней? – проявила профессиональные навыки репортера девушка, вытягивая из него детали.
– Я не знаю, – сконфузился толстяк. – Я еще в себе не разобрался.
– А я тогда здесь при чем? – изумилась Варя.
– Ты очень похожа на моего Павлика, – конфузливо улыбнулся толстяк.
– То есть, – пытаясь сдержать эмоции, впилась глазами в своего несостоявшегося парня Варвара, – ты хочешь сказать, что я похожа на какого-то недомерка школьника, который вместо того, чтобы учить уроки, тренируется ублажать мужиков в их машинах?
– Прости, – виновато поднял глаза Сергей. – Ты вправду очень на него похожа… И лицом… И фигурой… Когда я тебя встретил, то подумал, что ты мне поможешь его забыть.
– Желаю тебе обрести крепкую мужскую любовь! Чтобы ты поскорее забыл своего Павлика и осознал, каково это… когда тобой пользуются! – выдала на прощание Варя, закрывая за собой входную дверь.
С тех пор Варвара не спешила с поисками своего суженного, с опаской относясь к представителям сильной половины человечества, прямо или завуалированно оказывавших ей знаки внимания, наивно полагая, что рано или поздно судьба сложится сама собой, и она встретит своего настоящего мужчину.
С того случая прошло уже три года, но Варварин суженный все никак не спешил себя проявлять.
V
Булькнувший сообщением телефоном, заставил вернуться Варю из неприятных воспоминаний обратно в вагон монорельса.
Просмотрев сообщение от Сашика, журналистка обнаружила краткое изложение редакционного задания, маршрут, контактные данные оператора с которым ей предстояло работать и электронный билет на поезд, следующий от Москвы до белорусского Бреста.
– Старый куркуляндер! – тихонечко выругалась Варя, выяснив, что ехать ей придется в плацкарте более четырнадцати часов до города Житковичи, а затем еще пересаживаться на маршрутку, чтобы добраться до города Турова, где она должна была встретиться с оператором, который и доставит ее на Ольманские болота.
Когда ее к себе вызвал генеральный продюсер, Варвара готовилась получить редакционное задание в Екатеринбург. Это она отыскала среди кучи бесполезных сообщений, присланных на сайт «НЕВиАна» бдительными подписчиками канала, историю о самопроизвольно перемещающихся огромных валунах под Екатеринбургом. И именно она, порывшись в электронных библиотечных архивах, обнаружила, что информация о мигрирующих камнях фиксировалась там еще в конце двадцатого столетия. Поэтому новость о том, что ей предстоит ехать на белорусское Полесье в страшную глухомань, чтобы сделать репортаж о необъяснимых ярких вспышках света, периодически фиксирующихся местными аборигенами над Ольманскими болотами, стала для нее, как гром среди ясного неба. Но самым обидным было то, что ее идею отдали Маринке – по мнению Вари, самой бестолковой журналистке за всю историю существования отечественных средств массовой информации, которая совершенно не владела ораторским искусством, но достигла больших успехов в области оральных ласк.
Марина пришла на «НЕВиАН» на год позже Варвары младшим помощником редактора и, не считая необходимым вникать в особенности отношений внутри коллектива, сразу же стала обхаживать Игоря Петровича, который уже давно пользовался услугами Сашика. Маринка пребывала в неведении до тех пор, пока Сашик из ревности не выдрал у нее из пустой головы половину блондинистых волос.
Осознав свою ошибку, Марина устремила свой взор на руководство повыше.
Спустя месяц, на новогоднем корпоративе, она словно восковая полоска приклеилась к генеральному директору канала, который в последствии по достоинству оценил ее способности владеть языком… правда не журналистского слова, а тантрического секса.
Мало того, что с тех пор все мало-мальски интересные сюжеты отдавали только Маринке, так еще и признали ее репортером года только потому, что во время стрима из Сандуновских бань о странных событиях связанных с внезапно замерзшей водой в одном из бассейнов, она была в полупрозрачном пеньюаре, что поспособствовало значительному росту просмотров.
Еще раз прокрутив в мыслях разговор с Игорем Петровичем, Варе вдруг стало так обидно, что она, не обращая внимания на немногочисленных пассажиров вагона, громко разрыдалась даже не пытаясь спрятать, полившиеся ручьем слезы и сопли.
Пассажиры также не обратили на нее никакого внимания и продолжили пялиться кто в окно вагона, а кто в свой гаджет.
Москва всегда была безразлична к чужому горю…
Через несколько минут девушка уже бежала через угрюмые дворы к своему дому, изящно перепрыгивая через грязные лужи.
– Приперлась, проститутка! – заорал из своей комнаты, как всегда пьяный, Виталий Эрикович, являвшийся собственником одной комнаты в трехкомнатной квартире, доставшейся ей по наследству после смерти родителей.
До трагического события ее папа и мама работали в штате технического персонала посольства России в Японии на протяжении последних семи лет. Все это время они поддерживали связь с единственной дочерью через социальные сети, изредка приезжая на Родину. В их отсутствие воспитанием Варвары занималась мамина сестра, которая с удовольствием тратила деньги, перечислявшиеся ей из-за границы на содержание племянницы. Когда пришло известие о том, что Варины родители в результате несчастного случая отравились рыбой фугу, тетка тут же бросилась решать вопросы, связанные с их движимым и недвижимым имуществом.
В результате, родственница подсуетилась и, пользуясь юридической неграмотностью Варвары, умудрилась стать собственником одной из комнат квартиры, которую тут же продала хамоватому типу. Тот в свою очередь перепродал ее гадалке непонятной национальности, которая устроила в квартире спиритический салон. По неопытности Варвара не обратилась в соответствующие инстанции, отдав предпочтение жизни в университетском общежитии, предусмотрительно заперев на ключ свои две комнаты. Уже на последнем курсе Варя, все-таки, наконец, решилась и обратилась с заявлением сначала в полицию, а потом в суд.
Полиция спиритический салон прикрыла и возбудила в отношении гадалки уголовное дело о мошенничестве. А вот суд ничем ей помочь не смог. Бессовестные адвокаты нагло врали в глаза, туманно и нудно, что-то обещали, брали деньги, а потом виновато разводили руками. Гадалка не стала ждать судебной развязки и таинственным образом исчезла, как впоследствии оказалось, передав право собственности отставному моряку Виталию Эриковичу.
– Е…е…дешь ку…да? – невнятно спросил сосед, беспардонно ввалившись в ее комнату, ступив правой ногой в раскрытый на полу чемодан.
– Нет, – отрезала Варя, выталкивая морского волка прочь в коридор.
– А за…чем вещи со…бирае…шь? – продолжил допытываться сосед, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Не ваше дело. Идите вон! – прошипела в ухо моряку Варвара и пинком ноги под зад придала телу Виталия Эриковича необходимое ускорение.
Тот, неуверенно махая руками, размашисто прошлепал босыми ступнями по проложенному Варей курсу в свою комнату, где рухнул мимо тахты на пол.
Варвара быстренько накидала в чемодан все самое необходимое для многодневной командировки и выпорхнула в подъезд, предварительно заперев за собой дверь.
До отправления поезда оставалось три часа.
Глава 3
I
Не смотря на то, что благодаря зашморганной шторке, она находилась в вагоне плацкарта почти все время в своем индивидуальном пространстве, журналистка промучилась всю дорогу. Мало того, что ей досталось верхняя боковушка в проходе возле туалета, так в придачу еще и не совсем опрятный, и вовсе не приятный в общении сосед с нижнего места.
– Спать буду, – безапелляционно заявил пучеглазый невысокий мужчинка с обвисшим животом, как только узнал от сидевшей на нижнем месте Вари, что у нее верхняя полка. – Освободите мое место. Я деньги за него заплатил.
Однако спать мужчинка лег не сразу.
Поначалу он долго шелестел пакетами, потом звучно и со вкусом чавкал на весь вагон подгулявшими чебуреками, затем на полчаса засел в туалете, изредка подавая оттуда признаки жизни в виде мощных утробных звуков, свидетельствовавших о проблемах с пищеварением, и только после того, как он посчитал необходимым сообщить остальным пассажирам, что ему полегчало, улегся спать.
Варвара долго ворочалась с боку на бок, пытаясь придать своему телу комфортное положение, потом слушала музыку, затем прочитала все возможные новости и только уже под утро умудрилась задремать нервозным сном, просыпаясь при каждой остановке поезда.
Издаваемый мужчинкой гнусный храп и испускаемый его давно немытым телом аромат, судя, по носившимся изредка по вагону матерным словосочетаниям, мешал спать не только ей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/andrey-anatolevich-antonevich/varvara-kniga-pervaya-67266767/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Андрей Антоневич
Тип: электронная книга
Жанр: Юмористическая проза
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 16.11.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Первая книга из серии про увлекательные приключения журналистки развлекательного канала «Невероятное и Аномальное» Варвары Гараниной, отправившейся за сенсацией на болота белорусского Полесья, но оказавшейся в результате в параллельном мире.