Предел срыва
Предел срыва
Максим SNakeIce Карев
Нетипичная история попаданца, который является человеком с непростым характером. Герой идёт через тернистый путь поражений, где он находит друзей, преодолевает свои страхи и учится жить в месте, которое то любит, то ненавидит.
Предел срыва
Максим SNakeIce Карев
Дизайнер обложки Ксения Никулина
© Максим SNakeIce Карев, 2022
© Ксения Никулина, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0056-0841-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
– Да какого хрена она вообще себе позволяет? Мать ещё, называется. Я только приехал, а она всё пилит и пилит меня. То стены ей кривые, то мебель старая. А где ты раньше была? Надо было деньги до пенсии зарабатывать! Одна она с ребёнком осталась. Ну так ищи мужика себе богатого. На одну с ребёнком. Батю тоже запилила так, что он спился, небось. Я домой приехал не для того, чтобы это всё слушать. Можно мне хоть дома отдохнуть от этого всего, а? На работе платят копейки. Машина стареет. Квартира съёмная, и ещё твари эти ползучие периодически лезут. Вот откуда? Уже и ловушки ставил, и отраву кидал. Нет, всё равно лезут. Ладно, хоть строем не ходят. Так, два-три в неделю убью и ладно. Хозяйка жадная, ничего не хочет ни слушать, ни делать в этой квартире. И новую хрен снимешь, я не кую деньги. Хату снять, машину заправить-починить, туда-сюда. И всё. Уже и нет денег ни на что другое. Так, пива выпить с друганами раз в неделю. Вот тебе и весь стресс-менеджмент.
Я нёсся на запредельной скорости из родного города и из-за злости не видел красоты окружающей природы. На улице было приятно жарко и была средняя влажность. Про такую говорят… Не говорят про неё. Её просто не чувствуют. Зато чувствуют, когда она есть. Когда комфортная температура превращается в пытку. Когда дома без кондиционера появляться не хочется, а вентилятор справляется едва-едва, чтобы не сойти с ума от жары. Тем временем, дорога не самого высшего качества, с выбоинами и кочками, несла меня в город моего личностного становления. Зелёные деревья свисали над серой двухполосной дорогой. Если бы я только мог отключить это чувство ненависти, сразу бы увидел красоту вокруг. И этот приятный воздух, что пах цветущими растениями, проникал в салон стареющей японской машины.
Обычно, дорога из родного города занимала часов шесть. Для сознательного водителя. Сейчас же я не отличался сознательностью. Превышения скорости? Дайте два. Обгон через сплошную? А там разве когда-то разметка была? Ой, не заметил. Говорят, у всех свой путь. Мой был тернист. И долог. Двойной путь по цене одного. А сейчас вены на шее от крика на весь салон раздувались всё больше с каждой новой претензией и лицо стало красным от злости.
– Нет, ну вы сами пробовали там выжить на эти копейки? Купаетесь там в роскошах и яхтах своих. Дармоеды. На мои налоги. И что, что половина зарплаты «в чёрную»? Была бы моя воля, вообще бы ничего не платил. Акцизы на бенз плачу, за алкоголь – плачу! Это ещё хорошо, что я не курю, так бы вообще удавился бы. Так, стоп. А кальян? Сука! И за табак плачу. Какого вообще?! Сраная страна… Валить надо отсюда. Только не берут никуда. Я же не светило науки и работа у меня обычная.
Зелёные леса сменились полями, на фоне которых возвышались горы. Зелено и тепло. Я люблю такое лето. По сей день. Приятные ароматы уже распространились по всему салону. А испарения от почвы создавали интересные миражи с горами. Те меняли свои подножия и иногда расслаивались на части. Будто кто-то могучий поднял гору, срезал слой, но не стал ставить его обратно, а проделал то же самое с другим. Было прекрасно, но я всё ещё не видел.
– Хорошо, хоть поесть положила мне. Бабки на кафе где взять? Тут в толчок сходить не получается. В кусты надо. Кстати, о кустах. Если бы не эти дармоеды, что сделали платными свои туалеты, не пришлось бы сейчас ничего искать.
Позволив машине остановиться своим ходом, я вышел на обочину, редкий лес, куда меня снова завела дорога, помог мне прикрыть свои дела.
– Сколько травы тут, по пояс прям. Не подхватить бы никого, потом выгонять ещё с тачки. А новую так хочется. Рассекаешь такой, все девки твои. Житуха. И хату. Свою. Чтобы не платить этой ни копейки больше. И всё, удалась жизнь. С начальником повезло же, хороший мужик попался. Свойский. Если бы не он, уже давно бы всё бросил здесь. Устал. Устал я. Сколько там ещё, сотни две километров? Сколько? Чёрт, да я две трети даже не проехал, а башка уже гудит от дороги. В одинокого на дальняк не вариант ездить.
Скорость сокращала расстояние между мной и точкой назначения. И царившая доселе тёплая и сухая летняя погода сменилась грузными тучами, дальними туманами и повышенной влажностью. У нас в крае очень разная погода. Горы, моря… Как интересно, что порой всего сто километров могут отделять приятный климат от вечной пасмурной, тяжёлой и гнетущей погоды. Говорят, есть люди, которые зависят от погоды. Я же говорю, что мы все от неё зависим, в разной степени. Но фон всегда определяет бытие. В стае волков нельзя мяукнуть. И внешние факторы при хорошей погоде и те же внешние факторы при плохой воспринимаются всегда по-разному, осознаём мы это или нет. Не бывает двух одинаковых дней, двух одинаковых реакций и поведение разное. Так или иначе.
– Нет, ну я опять из лета в вот это возвращаюсь. Почему нельзя нам нормальный климат? Всё же хорошо было, горный хребет только проехал и снова шняга та же самая. Лучше бы на самолёте полетел. Ненавижу этот климат. Как мы тут вообще живём?! На отшибе у страны никому не нужные. Город неумытый, без хозяина. Если бы не море, уже давно загнулись бы.
Несмотря на всё моё прошлое брюзжание, часть мыслей предельно ясна и имеет под собой почву. Её надо было уметь подать, только и всего. А с теми проблемами, кто сможет её правильно подать? Лишь избранные, кто умеет думать на шаг вперёд или даже три. Хах, даже смешно становится, когда вспоминаешь, как думал тогда. Но это так прекрасно, когда видишь в себе развитие. Знаете, часто можно услышать мысли о прошлом избиении себя, только вопрос в другом: а был бы ты собой, если бы не сделал столько ошибок, сколько успел? Не был. Был бы ещё одной копией из бесконечного квантового измерения. Ты есть ты. И нет другого тебя. Тогда я не умел ценить. И считал, что время – бесконечно.
Тем временем верный железный конь галопом врывался в своё стоило. Город постепенно появлялся вдоль дроги. Он был серым в цветное пятно новых высоток, рекламы, редких красивых клумб с цветами, серостью широких многополосных дорог и имел свой ритм. От города пахло коммерцией. И каждый старался укусить этот пирог. Кто-то больше, кто-то меньше, но старался каждый. Я не был исключением. Работа и подработка помогала сводить концы с концами, чтобы хватало на бургер и ароматный кофе время от времени. Но прибедняться было модно. Эта мода настолько вошла в обыденность, что заменила одни категории мышления на другие. Самое страшное было в том, что ты начинал верить в правдивость этих категорий. И они формировали твоё будущее. Жалею ли я, что тогда такие категории у меня были? Нисколько! И вместе с тем, кто ещё так схватит удачу за хвост, а потом ещё и оседлает её? Единицы? Нет. Тысячные, миллионные или миллиардные. Разумеется, я понимаю, что не один такой. Но чёткой статистики невозможно собрать. И вряд ли когда-то станет возможным.
– Алло. Ну что тебе ещё? – принял я звонок с раздражением.
– Сына, ты доехал?
– Нет, блин, разбился по пути! Доехал, куда я денусь?
– Зачем ты так кричишь? Я же просто переживаю за тебя, – мама пыталась найти компромисс и сгладить углы.
– Да, да. Всё нормально у меня. Поел пару раз по пути. Вещи перетаскаю и спать лягу. Бошка трещит уже от дороги. Хорошо, что завтра на работу не надо.
– Как погода у вас там? – хоть как-то пыталась отвлечь меня мама и продлить разговор.
– Да ты и так знаешь, как тут. Снова всё затянуто и дождь начнётся скоро. Дома было лучше. Ещё бы кое-кто не пилил меня.
– Сына, зачем ты так? Я просто хотела, чтобы ты помог сделать мне ремонт. Там же ничего сложного.
– Да? И что же ты сама тогда ничего сложного не сделала? – злость снова пеленой закрывала глаза.
– Мне лет уже сколько? Не могу я одна всё тянуть. Спасибо вот тебе, что хоть денежки иногда посылаешь. Так бы и не справилась совсем.
– Ладно, пожалуйста, – начал теплеть мой голос, – что я, родной матери денег что ли пожалею?
– Ну отдыхай сына, ты устал очень с дороги, пока, целую!
– Пока.
Я закончил звонок и с парой сумок поднялся домой.
– Да тут сдох кто-то, что ли? Что опять за запашина? О, а вот и очередная жертва. Лови тапок!
После очередного ритуала дезинсекции я открыл окна. Нельзя на неделю оставлять окна на проветривание, погода очень непредсказуема. Поэтому, иногда приходилось терпеть плохо проветриваемую квартиру. С другой стороны, я не понимал, что такое тихий уголок, где можно подумать о своём. Сейчас я стал это ценить. Стоило только немного потерять. Нет, всё сейчас очень даже хорошо. Только… не может человек ценить всё и сразу. Надо посидеть, подумать, сделать правильные выводы, найти баланс.
Аромат маминой курицы с картофелем, запечённые в духовке, придали квартире уюта. Было вкусно. Невероятно. Настолько нежное мясо, что оно само слезало с костей. Маринованные с зимы огурцы хрустели во рту. Мама готовила потрясающе. Если бы был выбор пойти в ресторан или зайти к маме, кому вообще нужен был ресторан? Мне – точно нет.
Душ помог прийти в себя, а тишина в квартире, изредка нарушаемая практически идеальной слышимостью, помогли пройти гулу в голове и начало приятно клонить ко сну.
***
– Да что же так тяжело просыпаться-то по утра? И нога так болит, я газ передавил, что ли? Так, а это что? – нащупал я подобие жёсткой бородавки, – Сука! Ну этого же мне сейчас не хватало. Где я тебя подцепил? В кустах тех?
Я орал хриплым утренним голосом на клеща, который успел изрядно напиться моей крови. Взяв в руки пинцет, я решил самостоятельно удалить его. Шло с переменным успехом, пришлось даже выковыривать головку отдельно. Клещи вообще непрочные создания, ломаются от малейшего желания их извлечь. Промыв рану спиртом, я решил браться за свои дела. Завтра на работу.
– Автосервис «Ваша марка», Юлия, чем могу помочь? – раздался голос на том конце «провода».
– Девушка, здравствуйте, – поприветствовал я, обезличив оператора, – мне надо масло в машине поменять, когда записаться можно? Я только после шести могу.
– Среда и пятница свободны. Какой день для вас удобнее?
– В среду давайте. Сколько стоит, я там ваш постоянный клиент, скидку бы…
– Да, вы уже достигли семипроцентной скидки, ожидаем вас в среду в 19:00. К оплате – тысяча триста двенадцать рублей.
– Кх… Скидка, ага. Спасибо, в среду буду, до свидания, – кинул я трубку, не став дослушивать акции и «щедрые предложения».
– Совсем уже охренели, могли и бесплатно сделать. Постоянному-то клиенту.
«Эй, крутые бобры. Я в городе. Как насчёт расслабиться перед началом трудовых будней?» Написал я в чат с друзьями.
«В семь закончу и погнали.»
«Да, давай.»
«О! Сам царь снизошёл до челяди. Как дома отдохнул?»
«Нормас,» – был я краток. Итак, сегодня вечером на четверых мы замутим разгрузку. А завтра с новыми силами пойдём строить «светлое будущее».
– Чем скрасить остаток дня? Какие там фильмы я ещё не смотрел?
Сделав марафон по фильмам, я принял душ и стал собираться к друзьям.
«Стол заказал кто?»
«Да, на семь. На моё имя.»
«Красава!»
– Люди мы небогатые, туда на автобусе прокачусь. «Мне дует, а мне душно!» – передразнил я извечную войну миров и вышел из дома.
Скрипящий автобус мерно ехал по чёрному дорожному полотну, везя меня в привычное место к друзьями. Кальян да пара коктейлей сегодня сделают мой вечер. А на работу так не хочется, жуть… Слева и справа мелькали здания всех унылых тонов. Серый, бежевый, разбитый. Разбитый – это такой цвет, который уже и не важно, какого основного оттенка, а здание покрывает грибок и его чёрные пятна меняют восприятие в худшую сторону. Невооружённым взглядом было видно, что город никому не нужен и в нём нет хозяина. Повезло только историческим зданиям. На них выделяли средства и смотрелись они так же хорошо, как это было свыше ста лет назад. Выйдя на улицу, я направился в наше излюбленное заведение.
– Здравствуйте, вас уже ожидают?
– Да, где и обычно.
– Хорошо вам отдохнуть! – доброжелательно прокричала мне вслед приятная девушка на ресепшене.
– Здорова, здорова, а где Лёха? – пожал я руки своим друзьям и рухнул в кресло.
– Ты чат читал?
– Не, я музыку слушал, – потянулся я в карман за телефоном.
– Он через минут двадцать будет, только закончил.
– Пойдёт. Давайте пока начнём. Хочу кальян и коктейль.
– Так как дома было? Ты не рассказал, – спросил Андрей – третий друг.
– Да как? Ну местами плохо, местами ужасно.
– Что случилось?
– Да мать всё пилит. То не так, это не так.
– Видел я, как ты с матерью общаешься, ага. Орал бы поменьше… Ей так много надо, что ли?
– Ремонт там идёт. То сделай, это сделай. А я на работе уже устал, понимаешь?
– Хорошо, вот ты устал на работе, а она тоже устала. И ты ещё туда добавляешь, вместо помощи лезешь критикой. Понимаешь?
– Хер ли ты вообще в это лезешь? Справится как-нибудь! Пришёл тут, сидишь, умничаешь.
– Дурак ты… Я не со зла тебе это говорю, а надеюсь, что ты поймёшь, что не на всё надо остро реагировать. У тебя уже виски седые из-за нервов, понимаешь?
– Не могу я не нервничать!
– Ладно, забили. На арбузе?
– Давай на арбузе, умник, сука!
– Парни, вы чего, остыньте… Давайте лучше за наши частые сборы намахнём.
– Да я тут при чём?! Я пришёл, он сразу лезть ко мне начал!
– У.. тяжёлый случай. Давай, заказывай уже.
– Привет, – подошёл Лёха, – о, да у нас тут как обычно. Что ни встреча, так аж на ресепшене возгласы от нашего стола слышно.
Минут через десять я успокоился, и мы начали нашу традиционную встречу с юмором на грани. И меня как-то быстро начало брать. Странно это.
– Парни, я домой, походу. Мне уже хватит на сегодня.
– Слушай, ты какой-то белый. Давай мы тебя проводим.
– Анастасия, можно нам счёт?
Я опёрся на стенку. Ноги ватные. Общее состояние – могло бы быть лучше. Палёный алкоголь? Давно не пил? Что со мной? Тело бросило в жар. В глазах потемнело.
***
– Где я? – язык еле слушается, всё тело ломит, голова болит.
– Вы в реанимации, можете вспомнить, что делали накануне?
– С друзьями в баре сидел. Почему я в реанимации?
– Вы потеряли сознание в баре, видимо, вас доставила сюда скорая. В тяжёлом состоянии. Вы уже четыре дня лежите в больнице.
– Ничего не понимаю. Это из-за алкоголя?
– Мы не знаем точно, но ваши друзья в порядке. Вы пили с ними одни напитки?
– Более или менее. Мне плохо, доктор. Вколите что-нибудь.
– Я медсестра на осмотре. Доктор сейчас занят. Вам лучше отдохнуть, набраться сил.
***
– Как вы себя чувствуйте? – глухой далёкий голос вырывает меня от отдыха, – Вы меня слышите?
– Хе… ро… во. Очень. У меня… сил… нет… даже говорить.
– У вас обнаружили клещевой энцефалит. Как давно вас укусил клещ?
– Суб… бота…
Глава 2
Как же херово… Что вообще происходит? Я бросаю пить. И курить. На всякий случай. Всё, возраст уже не позволяет. Не могу мысли структурировать. Что-то висит на задворках сознания, уцепиться не получается.
– Станислав, как вы себя чувствуйте? – девушка в белом халате склонилась надо мной.
– Я.. не… Ста… нисл… ав, – язык вообще не слушается.
– Не шевелитесь, я сейчас вас осмотрю, – достала она фонарик и начала светить в глаза.
– А.. – немного вскрикнул я от головной боли и резкого света в глаза.
– Станислав, какой у вас год рождения?
– Девяностый, – стало лучше получаться произносить слова. В глазах всё ещё было немного размыто.
– Хм… Частичная потеря памяти. Вы хотите поговорить с родными?
– Кто пришёл? – старался я произносить как можно меньше слов, с максимально ёмким смыслом.
– Ваша мама. Давайте я её приглашу.
В кабинет вошла женщина, я не видел чёткого силуэта, только зелёно-белый объект гуманоидной формы двигался в моём направлении. И то, я только подсознательно стал считать этот объект женщиной. Так как медсестра мне об этом сказала. Эх, как легко манипулировать сознанием людей… Только затуманишь взор и делай, что хочешь.
– Стас, сынок, зачем вы это сделали? Мы с папой очень переживали за тебя. Олежа всё время спрашивает, как ты тут.
– Кто? Что? Ты кто? – я не узнаю ни голос, ни манеру речи, ни обращение. Не могу сфокусировать взгляд.
– Скажите, когда он поправится?
– Знаете, сказать сейчас сложно. Доза была высокая, но его уже перевели из реанимации. Сейчас поможет только правильное питание и отдых.
– Ему можно что-нибудь передать? Я могу готовить дома.
– Не стоит беспокойства, у нас в больнице всё есть. Питание сбалансировано и ваш скоро пойдёт на поправку. Не переживайте.
– Я ваш не мешаю? – вмешался я в разговор.
– Дома поговорим. Отдыхай, – тут же осадили меня.
Что ж… Тело ломит, голова болит, взгляд не в фокусе. Пожалуй, я посплю ещё. Отвернулся я на правый бок.
***
Так, я под капельницей. Самочувствие улучшается. Уже могу более или менее всё видеть. Как же хорошо. надо попробовать встать с кровати после капельницы.
– Сестра! – позвал я, – Блин, что с голосом? Вообще связки не разработались.
– Здравствуйте, Станислав. У вас какой-то вопрос? – появилась девушка в белом халате.
– Да почему Станислав? – опешил я.
– Вас так записали родители, как вы хотите, чтобы я к вам обращалась?
– Какие родители? У меня только мать и осталась.
– Вы имеете в виду, что только она к вам приходила?
– Нет! Только она и осталась.
– Что последнее вы помните?
– Я с друзьями сидел в баре. Стало плохо, дальше темнота в глазах. Проснулся в реанимации. Там врачи. Клещевой энцефалит. Я как вообще?
– Знаете, вам лучше пока отдохнуть. Я пока поговорю с лечащим врачом. Давайте снимем капельницу. Если захотите встать, делайте это постепенно. Не сразу на ноги, а сначала подняться на кровати, посидеть несколько минут, затем привстать рядом, привыкнуть и только потом уже пробовать делать шаги.
– Да, понятно. Что вы со мной, как с ребёнком общаетесь? Не первый день замужем.
– Ох уже этот переходный возраст, – улыбнулась медсестра и вышла из палаты.
Так… а почему я один в палате? У нас там реформа, что ли, успешно прошла? Палата на одного. Это как? И обстановка другая. Все улыбаются тебе. Аж бесит.
Надо посидеть. В обморок я уже нападался. Не интересно. Ох… Поесть бы ещё. Где там хвалёный больничный провиант? У наф тут фпалансифаная питания… Открыл я тумбу под своё брюзжание. И приятно удивился. Порция не отличалась размером, но там был кусок хорошего мяса. Немного риса, свежие овощи. Половина яблока. А целое, что, зажали? Стакан сока. Ладно, надо подкрепиться и пойдём исследовать всё дальше. И как я буду есть без роликов? Где телефон? Обыскал всю тумбу, вообще никакой техники не нашёл. Уроды! Верните телефон? Я как вообще есть должен наедине со своими мыслями, что ли? У меня и так голова забита не самыми приятными вещами. Не могу я так есть. Сейчас херню всякую начну думать.
– Сестра! Где мой телефон? Сестра!
– А почему вы кричите? У вас есть кнопка вызова персонала на кровати, вот же она, – указала медсестра на кнопку, вмонтированную в верхнюю дугу кровати.
– О, и правда. И давно у нас так? – уставился я на кнопку и общее убранство палаты.
– Я работаю в больнице уже пять лет и здесь всегда так было, я пока не понимаю вас, – растерялась медсестра.
– Подождите. Я по ОМС лежу или по ДМС?
– Что такое ДМС?
– Добровольное медицинское страхование, не слышали, разве? Попадаешь на норм работу, проходишь испытательный, тебе такое дают, не?
– Знаете, впервые слышу о там…
– Чудеса. Я что вас звал? Где мой телефон, мне поесть надо?
– Телефон поесть?
– Ахахаха, стендап засчитан. Нет, поесть с телефоном. Ролики там посмотреть, – посмеялся я с медсестры.
– Телефон вам пока не положен, также, как и пульт от телевизора. Их выдадут, как только ваше состояние станет лучше. Но пока у вас есть проблемы с памятью, мы не можем вам дать ничего такого.
– Вы, должно быть, прикалываетесь! Я самый памятный человек на свете! Дайте тэху, по-хорошему прошу.
– Станислав, нет.
– Да какой в жопу Станислав?!
– Видите, – перебила меня медсестра, – вы даже на своё имя не можете сейчас реагировать. Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку. Пока же, мне нужно сделать обход. Приятного аппетита.
Что вообще станиславодит здесь? Я ни черта не понимаю. От и до. Сейчас поем и такого шороха тут наведу. Благо, обед и правда вкусный. Маловато будет, но вкусно. А одежда у меня есть вообще или мне в этом лёгком халатике идти? У меня так всё замёрзнет. Не май месяц на дворе. Июль, как бы!
Я вышел в коридор. Слушайте, давно не появлялся в больницах. Всё настолько хорошо и красиво. Убрано, чисто, свежий ремонт. Стены приятного голубого оттенка, очень лёгкого. Если палата немного бежевая, то коридор отличается. Свободно. Никаких тебе лежачих пациентов в коридорах. Несколько ответвлений для переговоров. А кабинет лечащего врача где? Надо бы к нему сходить. Насколько я помню, он на этаже должен быть. Налево, направо? Где-то рядом с выходом.
Подойдя к кабинету с табличкой лечащего врача, обнаружил, что дверь не прикрыта. За ней сидел мужчина лет пятидесяти. Волосы тёмные, небольшая седина, гладко выбритое лицо. И этот улыбается.
– Здравствуйте, доктор, – обратился я к врачу.
– О, Станислав, здравствуйте, проходите! – живо поприветствовал меня врач, – Как ваше ничего?
– Знаете, доктор, могло быть лучше, если бы меня уже не тошнило от имени «Станислав». У вас тут розыгрыш где отменить можно? Я подустал даже.
– Интересно, но сестра мне передавала, что у вас пока есть проблемы с памятью. Желаете поговорить? – доктор взял в руки какую-то карту.
– А мы не говорим, разве?
– Ох уж это юношеское чувство юмора, – улыбнулся врач, – судя по карте, у вас ранее не было черепно-мозговых травм.
– А вы хотите устроить?!
– Да что вы, что вы! – рассмеялся доктор, – сей феномен встречался в моей практике. Вроде пациент и молод, а бывают проблемы с памятью. Ну ничего, вы, главное, так больше родителей не огорчайте. Они вас любят, переживают за вас.
– Что произошло-то? Клещи так серьёзно кусают?
– Клещ? Клещ. Ничего не вижу про клеща… Вы попали с сильнейшим алкогольным отправлением. Мы едва вас откачали. Такое случается нечасто, но вот вам не повезло. Думается мне, что пить вам теперь не доведётся никогда.
– Полтора коктейля с друзьями выпил, доктор. Какое отравление? Мне подмешали может чего?
– Отнюдь. Следов примесей не обнаружено. Таков уж ваш организм. Первый раз и вот так…
– Чего? Какой первый раз? У меня стаж с восемнадцати лет, доктор.
– Ох, что-то вам совсем отдохнуть пока надо, юноша. Зайдите ко мне послезавтра, договорились?
– Эм… Лаааадно. А телефон когда вернут?
– Скоро, Станислав, скоро. И пульт от телевизора тоже.
– Не, я зомбоящик не смотрю. Там одна политика. Мне уже с головой хватило.
– Так и не смотрите политику, у нас интернет есть. Сервисы с кино уже оплачены. Полный доступ к интернету. Ну почти, разумеется. Ваши бушующие гормоны мы не может поощрять, хоть и организм просит больше для профилактики. Но, сами понимаете, нет восемнадцати, нет и развлечений.
– Я сейчас кому-нибудь за такие пранки голову оторву, доктор, какого хрена ваще происходит?
– Вы что-то сильно разволновались, молодой человек. Стакан воды вам, может быть?
– Давайте и воду, и телефон, и одежду нормальную. Всё давайте.
Доктор протянул мне стакан воды со стола, который я с жадностью осушил. Эх… Где ж она раньше был. Я может и добрее бы стал, после такого сушняка. Кто? Вот кто даёт сок, чтобы напиться? Его же постоянно запить хочется!
– Юноша, вы присядьте пока ненадолго, мне нужно обсудить один нюанс с вашей медсестрой. Я скоро вернусь. Только умоляю, ничего тут не трогайте.
– Ладно, ладно, жду вас, доктор.
Спустя минут сколько-то меня всё одолело. Ни телефона, ни телевизора, никаких вообще развлечений нет. Карту вою глянуть, что ли? Это кто? А моя карта где? Это что за пацан? Станислав. О, Станислав! Нашёлся, скотина! Как ты меня задобал уже! Так, отравление, кома, биологическая смерть на одну минуту, чего? Вот же потрепало тебя, пацан… Чёрт, опять сушняк какой-то. И голова кружится. Надо присесть. Да что за… Глаза… Темно.
***
– О, сно… ва… ты… – обратился я к знакомой уже медсестре и прочистил горло ото сна.
– Станислав, меня радует ваша уверенность, но, как человек, который старше вас, прошу проявить уважение.
– Ой, какой там старший, тебе сколько, двадцать пять-двадцать семь?
– Вот именно, что двадцать пять. Будь мы одного возраста, я бы спокойнее это пережила, молодой человек.
– Как вы меня тут уже все комики доконали!
– Если вы будете снова себя так вести, мы будем вынуждены подмешать вам снотворное ещё раз.
– А, так, понятно, воду я у вас больше не ем.
– Почему вы считаете, что оно было у вас в воде?
– А я не знаю, поэтому и рис больше не пью, на всякий случай!
– Хорошо, отдыхайте, набирайтесь сил. Хорошо, что у вас уже проснулся аппетит.
– Да я уже устал тут у вас отдыхать вообще! Вы меня хоть слушаете?!
– Охрана! Пройдите в палату номер восемь.
Два крепких мужика забежали в палату и сразу начали меня скручивать.
– Э, волки позорные, ну-ка отошли от меня! Сука! Рука! Отпусти, я тебе говорю!
– Не дёргайтесь, иначе вам будет больнее. Мы сейчас вколем вам успокоительное, поспите и завтра поговорим.
– От жопы моей отошли! Быстро, я сказал! Слышишь, мордоворот, я тебя запомнил. Ты у меня оглядываться до конца дней своих будешь! А! Хватит колоть, больно же!
– Охрана отпустит вас через пару минут, если вы перестанете сопротивляться.
– Вот этого ваще не жди, белобрысая, – не унимался я и продолжал пытаться вырваться, – я тебя может и трогать не стану, но еду ты теперь перед каждым приёмом обнюхивать будешь! Ты, главное, всё коричневое теперь проверяй!
Охранники надёжно меня зафиксировали, что вырваться не получалось никак. А борец против двоих из меня, как танцор из мухи без крыльев. Да что уж там. И против одного тоже, не борец я, ударник. В глазах снова начало темнеть. Да какого…
***
– Какое у вас сегодня настроение, юноша? – склонился надо мной лечащий врач.
– Постараюсь не орать, а то у вас иглы больно длинные, да стаканы с подвохом.
– Да, трюк со стаканом. Всегда работает, если задуматься. Пациент нестабильный, только пришёл в сознание, всегда хочет пить. Вы не переживайте, в еде ничего не было. Медсестра доложила о ваших вспышках агрессии, пришлось заранее подготовиться. Больно много у вас энергии для такого уникального случая. Кстати, готовы обсудить предметно, думаю, вам будет полезно для общего кругозора.
– Ладно, если орать тут у вас нельзя, то я молча послушаю.
– Если кратко, то в моей практике ещё не было таких тяжелых случаев. Попробовав спиртное в таком количестве, в котором вы его пробовали с друзьями, вам стало плохо, анафилактический шок. Ваши друзья вызвали скорую, которая доставила вас к нам. Далее, интубация, вентиляция лёгких, всяческие меры по наполнению ваших лёгких кислородом. И… смерть. Вы официально умерли. Мозг перестал подавать сигналы жизни. Спустя пару минут мы остановили реанимационные действия и уже были готовы сообщать вашим родителям дурную весть, как у вас появился пульс. И вы стали подавать признаки жизни. Дыхание стабилизировалось. Давление хоть и было низким, но оставалось ровным. И уже через пару часов наблюдения, вам стало лучше. Через три дня мы перевели вас в палату под наблюдение. А дальше вы и так более или менее всё помните. Встреча с родителями, пара дней сна. И всё остальное.
– Что? Я и раньше выпивал. Это было всего стакан-два. Какие количества, доктор?
– По нашим данным, вы отважились выпить не менее полулитровой бутылки единолично. Так рассказали ваши друзья.
– Доктор, это какая-то полная херня. Старпёрские шутки моих друзей, не более. Это кто вам сказал?
– Старпёрские? Кто же я тогда рядом с вами, ископаемое? Эх, молодёжь, вы столько всего гиперболизируете.
– Ладно, проехали, дальше что?
– Сейчас всё зависит от вас и вашего желания выздороветь. Мы рекомендуем вам пробыть не менее недели под нашим наблюдением. Как вы на это смотрите?
– И кто будет вместо меня работать?
– Я вас умоляю, юноша, наслаждайтесь жизнью, успеете поработать после университета. На кого планируете поступать, кстати?
– Отучился я уже, в колледже.
– Молодой человек, с такой памятью, вам не менее двух недель надо будет находиться у нас. Вы пока не готовы покинуть наше учреждение.
– Эм, давайте неделю посмотрим пока, там продлим, если я не готов буду, а? – начал я задумываться о том, чтобы ещё раз ознакомиться с содержимым папки.
– Хорошо, приятно отдыха, я у себя, можете подходить ко мне с вопросами. Надеюсь, обойдёмся уже без охраны и острых реакций.
– Договорились, доктор.
Лечащий врач вышел из палаты. Чёрт. Что происходит-то? Надо умыться. Я встал и направился к умывальнику в палате. Никогда ещё не видел умывальников в одной палате. И палата. Наверное, надо сказать пару слов о ней. Кроме того, что лёгкий бежевый цвет был на стенах, стояла одна койка, медицинское оборудование и отдельный закуток под туалет с умывальником и душем. Маленькая комнатка полтора на полтора, не больше, я думаю. Сама же палата была что-то около трёх метров в каждом на направлении. В каждом. Вверх тоже. Ощущалась палата просторно. С некоторой оговоркой, что это больничная палата. Я подошёл к умывальнику, открыл холодную воду, ополоснул лицо, поднял взгляд в зеркало, чтобы поговорить с собой… И как охренел…
Глава 3
На меня смотрел светловолосый подросток. Голубые глаза пилили меня любопытством. А вздёрнутый нос нервно вдыхал воздух.
– Да какого хрена тут вообще происходит?! – я поднял левую руку, и подросток в отражении повторил это движение, – Так, так, так. Я не хочу так. Я хочу, как было! Верните как было!
Пришлось даже врезать кулаком по стене со злости. Осознание всего начало доходить только спустя двадцать минут бездумного блуждания у себя в голове.
Итак, я умер. Умер у себя там. Где я сейчас? В раю? Не похоже, не вижу рядом фигуристых девушек. И напитков, что туманят разум, но не оставляют последствий для здоровья. Слишком много вопросов и слишком мало ответов… А ответы мне очень нужны. Где их взять? Надо начать с базы. Кто такой? Сколько лет? Почему не в армии? Мне ещё раз нужна моя карточка. Надо посетить лечащего врача, но так, чтобы его не было на месте… Или был? Какая разница… Пациенты же могут свои карты листать. По крайней мере, я так делал, когда в больнице лежал.
Дойдя до кабинета лечащего врача, я так и не придумал предлог, под которым взять свою карту.
– Здравствуйте… эээ… Андрей Васильевич?
– Ой, добрый день, Станислав, как ваше самочувствие?
– Уже лучше доктор, спасибо. А когда меня выпишут?
– Пока мы планируем выписать вас в конце недели, если вы уже пошли на поправку.
– А сегодня какой день недели? Последнее время было столько много событий, что я уже и счёт времени потерял.
– Да вы уже шутите, это хорошо, очень хорошо. Вторник.
– Ого… Долго мне ещё. О, Андрей Васильевич, а что у нас с питанием? Дают какие-то детские порции, мне мало.
– Мы даём такие порции пациентам, кто несколько дней лежал без нормального питания, я имею в виду не медицинские смеси для поддержания жизни, а та еда, которую желудку надо переваривать. Иначе он не будет хорошо работать с непривычки. Считайте, что это была зарядка для организма, но, раз вы пошли на поправку, распоряжусь, чтобы вам давали побольше еды. Только, вы уж не жадничайте, сегодня-завтра ещё питайтесь часто, но понемногу, а в четверг у вас будет праздничный стол.
– Спасибо, доктор. А какой у вас почерк, а то всех врачей тяжело читать обычно.
– Да в вас говорит опыт, молодой человек! В карте на последней странице всё можно увидеть, – вот оно! Нащупал, осталось только её взять.
– Дайте карту взглянуть тогда. Мне ещё свои детские болячки надо проверить, – слегка улыбнулся я.
– Держите, только за пределы кабинета я пока её выпустить в ваших руках не могу.
– А мне и не надо выходить, – уже особо и не слушал я врача, а листал карту.
Авдеев Станислав Андреевич, второе апреля две тысячи пятого года. Мать, отец, все на месте. Так, мать говорила что-то про брата ещё. Как же его там… Олег. Мать… Авдеева Светлана Евгеньевна. И Авдеев Андрей Константинович. Уже лучше. Так, стоп. Две тысячи пятый год… Это что, мне ещё в школу ходить надо? Сука… Опять, что ли? Мне её в прошлой жизни хватило. Не хочу я. Ох… Ладно, что дальше? Так, как сюда пацан попал я помню, врач рассказывал.
– Станислав? – окликнул меня врач, – вы там что-то новое нашли?
– Ах, да нет, доктор. Просто вглядываюсь в почерк и понимаю, что всё могу прочитать. Как вам это удалось?
– Секрет прост, юноша, не надо спешить.
– А когда мне вернут телефон, кстати?
– О, то самое кстати, которое совсем не кстати? Телефон завтра, а сегодня могу выдать вам пульт от телевизора.
– Какого телевизора? Я не видел в палате телевизора.
– Вы его не видели, а он там есть! Идёмте, покажу.
Попав в палату, доктор указал на стену напротив кровати. И нажал кнопку на пульте. Часть потолка отъехала и телевизор экраном повернулся к зрителю.
– Охренеть, доктор! Это что, магия?
– Нет, Станислав, это работа инженеров. Тут же всё просто: крепления, фальш-стена, сервоприводы и электричество.
– Да я понимаю, просто не думал такого в больнице увидеть.
– От чего же?
– Потому что это больница, понимаете? Тут всё бедное, обшарпанное, изношенное и никому это не надо ремонтировать. Коррупция же.
– Придумаете же тоже. За коррупцию у нас сажают до пожизненного. Это же преступление против страны и её людей, в некотором смысле, даже гостей. Вот взгляните, видите ли вы бедность вокруг?
– Нет, доктор. И крайне этому удивлён. Больницы я представлял себе не так.
– Всегда хорошо, что что-то может приятно удивить. Держите пульт, развлекайтесь, я пока уведомлю ваших родителей, о том, что можно вас посетить.
– Да, спасибо, доктор. Буду их ждать.
Доктор вышел из кабинета, а я принялся осваивать интерфейс телевизора. В прочем, ничего нового. Все привычные сервисы на месте. И можно залипнуть в видосы. Сука! Ограничение по возрасту… Ну какого? Я же не… А, нет, всё верно. Теперь снова подросток. Вот что ещё интересно, а можно ли вернуться обратно? У меня там мать, мне как-то о ней позаботиться надо ещё.
– Здравствуйте, Станислав, вижу, вам уже лучше, вам выдали пульт от телевизора.
– О, здравствуйте, сестра. Да, уже лучше. Жду обед, есть хочу, хоть коня подавай.
– Любите конину?
– Эм, нет, не знаю, в общем, не пробовал никогда. Да и смогу ли попробовать, не уверен, это же лошадь, она для меня, как домашнее животное.
– Да уж, вопросы этики. Во врачебном деле этики нет, как и морали. Но значение жизни возведено в абсолют.
– Да, понимаю. Асклепий, посох, Гиппократ, клятва.
– Приятно, что вы осведомлены. Как ваше настроение?
– Да не буду я больше кидаться, всё в порядке. Устал тогда, наверное.
– Это радостная новость. Я пока пойду узнаю по поводу вашего обеда.
– Спасибо, а я поищу, что тут можно посмотреть, от скуки скоро выть на луну начну.
– Не стоит, – посмеялась сестра, – вы разбудите остальных пациентов, а им нужны силы, чтобы восстанавливаться.
Сестра вернулась через полчаса с лёгким обедом, а я коротал время за просмотром чего угодно, лишь бы весело и интересно провести время. Что ж, будем считать, что это мой заслуженный отпуск. Устал я уже работать и на работе, и на подработке. Недооценил я возможность отдыхать, в общем. Если дали второй шанс, надо теперь думать иначе… Скорее всего, пойдёт полегче. Семья полная, двое детей. А дети – дорогое удовольствие.
***
Через час пришла мама. Она была радостная и сияла. Мне показалось, что я даже светлое сияние вокруг неё увидел.
– Здравствуй, сынок, как ты тут?
– Привет. Да уже лучше, как дома дела?
– Всё хорошо, уже меньше переживаем за тебя, папа завтра придёт, он сегодня на работе, я не стала его отвлекать. Олежа в лагере, завтра с папой его отправлю.
– О, прикольно, буду ждать их. Какие планы после выписки? Может съездим куда отдохнуть?
– На ваших каникулах и съездим, недели нам хватит, я думаю. Обсудим это с папой, по идее, у него должен быть отпуск на это время.
– Как у него дела на работе, как у тебя?
– Да всё хорошо, после повышения папа стал даже немного больше времени с нами проводить, появились люди, кому можно часть функционала передать. У меня тоже всё хорошо.
Диалог с новой матерью прошёл живо и интересно, я не заметил, как прошло время за бытовыми обсуждениями. В целом, она была расслабленной и радостной, было видно, что она любит свою семью. За окном стало вечереть. Это было прекрасно, потому что скука меня могла свести с ума.
– Мам, там уже солнце садится, тебе домой пора, наверное, папа будет переживать. А я тебе уже завтра напишу, мне телефон вернут за хорошее поведение.
– Хорошо, сынок, пожалуйста, больше нас так не расстраивай, хорошо?
– Да, мам, хорошо. Молодость – глупость, сама понимаешь…
– До скорого, люблю тебя, – поцеловала мама мою щёку на прощание.
– И я тебя, мам, пока.
Итак, мама добрая. Ругать не стала, но и делать вид, что не обратила внимания тоже не стала. Это хорошо, пожалуй. После ужина я немного размял ноги прогулкой по больнице и ушёл спать. Так прошёл первый осознанный день в новой жизни.
Снился дом, мама, старые друзья. Я даже со слезами на глазах проснулся. Чёрт, какого хрена это всё со мной происходит? Даже умереть нормально не смог. Скучаю по дому. По своему миру. Там у меня всё понятно. Утро, работа, подработка, друзья, сон, повторить. А тут что? Всё заново начинать надо. Миллион вопросов ко всему. Когда в школу? Кто ещё из родственников есть? А одноклассники у меня какие? На что дальше жить? У меня и свои расходы имеются. Что сейчас в школе проходят? Я уже всю программу забыл. Интегралы, биквадратные уравнения, логарифмы. Алгебра и геометрия меня больше всего пугала. Просто, потому что это сложно. И это второй раз. Я же уже знаю, чего ждать… А! Орать хочется. А дальше по жизни кем быть? Снова неудачником уже не хочется. В общем, утро терзаний. За размышлениями я не заметил, как съел завтрак. Надо прогуляться к врачу, если он ещё на месте, взять свой телефон.
– Доброе утро, Андрей Васильевич, а можно мне уже телефон получить?
– Доброе утро, Станислав, да, разумеется. Только мне понадобится ваша подпись о получении, пройдёмте со мной в камеру хранения.
Мы прошли по коридору в новую часть здания. Для меня новую. Андрей Васильевич предупредил охранника насчёт меня и нам вернули телефон. Да уж… Теперь подпись. Вот как этот пацан свою подпись ставил, я знаю, что ли? Хотя, подростки иногда их меняют, соображу что-нибудь. Поставил некое подобие своей прошлой подписи и пошёл довольный. Надо будет над этим поработать на досуге.
Телефон был чёрным и дорогим, в прочем, марки не отличались от моего мира, судя по всему. Отпечаток пальца на блокировке, что ж, могло быть хуже. Надо пролистать галерею и социальные сети. Обычно, там много информации. Пацан жил жизнью зажравшегося подростка. Родители дали всё, а он бунтовал, судя по сообщениям и фотографиям. Вписки, сомнительные компании, алкоголь и далее по списку. Даже брата своего не любит. Эх, дурак. Кто-то мечтает о младшем или старшем брате. Родителям отвечает через раз и из-под палки… Не, с родителями так нельзя. Написал отцу во сколько тот будет. И пожелал матери доброго утра. Чат с братом был очень скудным. Это и понятно, дети почти не умеют общаться, пока не разберутся что к чему в обществе. Пара чатов с теми сомнительными компаниями. Это я пока поставлю без уведомлений, по ходу разберусь, что делать.
Итак, краткий анализ личности: вредный подросток с незначительным количеством комплексов, которому скучно, и он не знает, что делать. Прожигает жизнь, пока не найдёт свою инструкцию. Поищем за него. Особых интересов не обнаружено. Стабильной девушки тоже. Это надо будет исправлять. Я взрослый мужик, мне надо. А уж в теле бушующих гормонов и подавно.
– Доброе утро, как вы себя сегодня чувствуете? – снова вырвала меня медсестра из моих мыслей и планов.
– Доброе утро, да, всё в порядке, вы как? – взглянул я на неё и знатно удивился. Такое же белое свечение я видел у матери, думал, что мне показалось. Взглянул на свои руки и его точно не было. Да что опять происходит-то?
– Что-то не так, почему вы руки осматриваете?
– Да думаю немного набрать форму, похудел я тут у вас, – быстро пришлось найти любой удобный ответ.
– В здоровом теле здоровый дух.
– Ага, вышел из зала, поел за двух!
– Кстати о завтраке, как вам сегодня порции? Мы их немного увеличили, завтра уже получите полноценную.
– О, спасибо. Я съел и не заметил, пока о школе думал. Было очень вкусно, значит. Даже наелся, как мне кажется.
– Значит не кажется, чувство насыщения приходит не сразу, но, когда приходит, уже не беспокоит.
– Согласен. А почему вы выбрали быть медсестрой?
– Я люблю людей, а, чтобы их лечить, их надо любить. Помогаю по мере своих сил.
– Платят хорошо? – задал я самый стандартный вопрос.
– Да, мне хватает и даже остаётся, – уклончиво ответила медсестра. Как и в моём прошлом мире, люди боялись говорить о своём доходе, то ли из-за боязни разочаровать собеседника, то ли из-за страха показаться менее успешным на чьём-то фоне. Не ручаюсь ответить на этот вопрос точно, но знаю, что всё стали прикрывать «не твоим делом» и этикой.
– О, чудесно, хоть в лучшую сторону поменялась система здравоохранения.
– Знаете, Станислав, иногда я вас совсем не понимаю. У нас одна из передовых систем в мире. Люди обращаются и всегда получают квалифицированную помощь. Или направление на лечение туда, где им точно помогут.
– В моём п.. – стоп! Чуть не проболтался, – понимании, это уже половина успеха.
– Да, согласна с вами. Что ж, вынуждена идти, у меня ещё обход не закончился. Сдаю смену через полчаса.
– Хорошо отдохнуть после смены, пока.
– До свидания.
Блин, чуть медсестре не ляпнул про прошлый мир. Даже не знаю, что и делать теперь с этой информацией. Расскажешь, посчитают психом. Промолчишь, где-то ляпнешь случайно… Контроль требует много энергии, которую мне сейчас лучше поберечь.
Отец Стаса пришёл через час. Пришёл не один. И что примечательно, свечение вокруг них я теперь тоже видел. Вокруг отца едва серое, а вот вокруг брата уже было тёмно-серое. Видимо, Стас сильно его подавлял в детстве, раз парень вырос таким… зажатым, немного злым, мне кажется, нерешительным. По крайней мере, он немного прятался за отца, когда вошёл в палату. Будем исправлять.
– О, пап, привет! Наконец-то мы остались в мужской компании. Олег, здорова! – пожал я руку отцу, а потом потрепал брата по голове, – Как вы там без меня?
– Привет, сын. Хочу сказать, что ты сильно нас напугал…
– Пааап, не начинай. Я понял. Я больше не буду пить. Давай уже что-нибудь другое обсудим. Я уже все интересные ролики пересмотрел. Мы на каникулы поедем куда-нибудь?
– Пока рано об этом думать, я сейчас разбираюсь с отпуском, пока меня не хотят отпускать. Только повышение дали, но чувствую, что смогу уладить этот вопрос. А что, ты так сильно устал отдыхать летом, что уже хочешь новых впечатлений.
– Ну, знаешь, можно и заграницу съездить. Действительно подустал уже от одинаковых пейзажей за окном.
– Сын, ты ли это?! Когда мы предлагали весной поехать в Европу, ты так сильно отверг предложение, что мы уже потеряли надежду.
– Гормоны, папа. Молодость, глупость. Олег, давай ко мне, что ты за отцом жмёшься. Смотри, что я тебе щас покажу, – взял я в руки пульт от телевизора и нажал кнопку выхода панели. Потолок зашевелился, загудели сервоприводы и телевизор выехал к нам.
– Вааау, ништяк! А что там можно смотреть? – открыл брат рот, – А мультики есть?
– Тут всё до шестнадцати есть. Даже тёти…
– Стааас! – выразил отец своё недовольство.
– Да чего? Я просто прикалываюсь, пап.
– Узнает в своё время.
– Ахахах, расскажешь сам?
– Не знаю, придумаем что-нибудь… – засмущался отец.
Я подтянул брата к себе на кровать, и мы начали вполглаза смотреть мультики, которые он включил. Свечение вокруг брата стало немного светлее. Это сильно радует.
Глава 4
Через пару дней я оказался дома. Квартира мне очень понравилась. Такие видел только у друзей с богатыми родителями. Всего было четыре комнаты: гостиная, две детских и родительская. Туалет с ванной были размером с гостинку, которую я снимал в своём прежнем мире. Блен, живут же люди. Завидую. Хотя, я же теперь здесь живу. Можно расслабиться ненадолго.
Гостиная представляла из себя самую большую комнату со стенами лёгкого бежевого оттенка. Огромный телевизор на стене, широкий коричневый диван напротив, на котором лежало несколько подушек такого же коричневого цвета и ещё несколько белого и фиолетового. Фигурный потолок с декоративной люстрой и софитами для освещения. Над диваном висела картина с огромными одуванчиками. По бежевому паркету на полу было приятно ходить босиком. Он подогревался, а сверху больше для красоты, чем для практики, лежали несколько небольших ковров тоже коричневого цвета. По своей текстуре они напоминали шерсть. Но было видно, что это умышленная имитация. Круглые журнальные столики со столешницами белого цвета разбавляли интерьер, как и кресла, что стояли по правую сторону. Между кресел был помещён ещё один столик. Он выполнял единственную функцию – держал на себе живые цветы в вазе. Пахли они… как цветы. Какие-то белые. Не шарю. По мне, у всех цветов есть травянистый запах. Его я чувствую первым, а потом уже какие-то нотки своего аромата. В общем, спросите, что попроще, чем то, чем пахли те цветы. Свет проникал в комнату через панорамные окна, которые можно было зашторить тюлем или шторами диванного цвета. Светильники на стенах по обе стороны от картины я любил больше, чем тот, что был между креслом и диваном. Чуть не снёс его головой, когда шёл к креслу. Или за чем-то к шкафчику рядом, не помню уже.
Очень сильно меня заинтересовал большой телевизор. Я включил его, увидел, что звук будет идти через саундбар, а не привычные мне колонки или динамики телевизора. Включил несколько своих любимых песен. Удовлетворился звучанием да пошёл дальше всё изучать. Сейчас никого не было дома – семья ушла по делам брата. А мне надо было запомнить как можно больше, поэтому я сослался на вымышленный факт, что соскучился по дому и пока отдохну.
Комната Олега мне нравилась. Она была оформлена в космическом стиле. Кровать в виде футуристической спасательной капсулы. Тёмно-фиолетовые стены с узорами из звёзд, несколько белых шкафов, зеркало во весь рост на одном из них. Компьютерно-учебный стол. В общем, здесь было всё, что нужно восьмилетке. И даже игровая стенка, по которой можно было лазать.
В комнату «родителей» я немного боялся войти. Но пришлось себя пересилить. Там всё было стандартно. Телевизор напротив двуспального дивана, несколько шкафов с зеркалами. Цветы на подоконнике. Да шторы, чтобы закрыть себя от утреннего света.
Зайдя в свою комнату в первый раз, я охренел. Даже грязно выругался, за что получил подзатыльник от Андрея, моего нового бати. У пацана в комнате был конкретный такой срач. Везде валялись смятые банки из-под популярных напитков, полупустые пачки чипсов, сухариков и прочей молодёжной еды. Одежда валялась комками. В общем, бывший Стас был тем, кого в прежнем мире поколения старше меня называли свиньями. Надо это исправлять. Сейчас перекушу немного и начну.
Кухня! Забыл рассказать про кухню. Она мне вкатывала невероятно. Дело в том, что я любил готовить. Но, как и все люди, которые живут одни долгое время, я просто к этому привык и перестал получать удовольствие от этого. Здесь же было большое пространство для творчества. Удобные шкафы с массой полезных вещей, продуктов, специй. Всего, в общем! Вытяжка. Родная моя. Я так скучал по тебе в моей прежней жизни. Крутая керамическая плита с духовкой. Посудомоечная машина. Вместительный холодильник. Мне ничего не оставалось делать, как начать творить. Времени было немного, а надо было ещё очистить срач, разведённый Стасяном. Я достал из холодильника куриные бёдра без кости, взял противень, на который постелил фольгу, отмыл ножки и выложил их на фольгу, предварительно посыпав её всякими специями. Солить не стал. Не люблю много соли. Затем сверху обсыпал ножки ещё слоем специй, всё прикрыл фольгой. Завернул бока с каждой стороны и отправил на сорок минут в разогретую духовку. Градусов сто восемьдесят-двести, больше не надо. Я хотел их запечь, а не высушить. Завёл таймер, убрал всё с обеденного стола. Залил стакан риса двумя стаканами воды и отправил эту смесь в микроволновку на двадцать минут. И снова пошёл в обитель срача.
Есть праздник Сочельник, его отмечают религиозные люди. Стасян отмечал Срачельник, судя по обстановке. Беспорядок обильно буйствовал в комнате. Первым делом я убрал вещи с пола, в отдельный таз. Не стал разбираться какие из них чистые, какие нет. По умолчанию для меня все были грязными. Стирать придётся в несколько заходов. Пооткрывал шкафчики и полочки, посмотрел, что мне нужно, а что нет. Выбросил добрую половину ненужных мне вещей. Какие-то сломанные игрушки, игральные карты, что давно потрепались. В общем, всё, что получало от меня ярлык «хлам», я просто выбрасывал в отдельный таз, который потом опустошил в ведро. Когда порядок был наведён, а первая партия вещей уже загружена в стирку, я принялся отмывать пол. Как, вот как можно было засрать газировкой такой красивый ковролин? Пацан явно не умел ценить то, что имел. А мне же выпал второй шанс, надо было сразу приучать себя и не давать себе спуску. Очень много в будущем человека решают его стартовые условия. Главное, не разнежиться в начале.
Замочив пятна на ковролине, пошёл перекусить свою еду, что уже подоспела. Фантастика. Это было просто, но вкусно. Закинув в себя половину тарелки риса, я понял, что больше уже не могу съесть. Пришлось ставить это всё в холодильник, открыв который, я обомлел. Это был холодильник для семьи. Не холостяцкий, как был у меня раньше, а такой, где поставить еду было просто некуда. Пришлось импровизировать. Готовить я теперь точно буду редко. В своё удовольствие. Потому что всегда есть готовая еда. Её надо лишь погреть и дело в шляпе. Видимо, я был сильно голоден и не заметил наполненность сразу, как доставал курицу оттуда.
После обеда я закончил с ковролином и со своей комнатой. Взглянуть теперь было приятно. Всё стояло на своих местах, рядом с компьютером больше не валялось ничего лишнего. Комната напоминала аскетичное место, но всё нужное там было. Знаете, чем-то она напоминала комнату Олега. Такой же шкаф, но уже другая кровать, более широкая. Такой же стол, но компьютер был уже другой. Пацан любил поиграть. Это хорошо, потому что я сам время от времени поигрывал. Шутаны, гонки, редко что-то интеллектуальное.
Стирка затянулась на добрый час с учётом того, что в перерывах я менял одежду и развешивал её на балконе. Балкон был один, но длинный, на две комнаты – мою и Олега. А одежды было много. Невероятно. Всё это популярное среди молодёжи шмотьё. Я такое не любил, но жадность не позволит мне сейчас это всё выбросить и купить новое, даже за чужие деньги. Отобрал те, что более или менее соответствовали моему вкусу, остальное отделил у себя в голове, найду, куда пристроить. К слову, в шкафах тоже была одежда. На ближайшие лет пять я был одет от и до. Примечательно, что парни растут до шестнадцати лет быстро, а потом ещё медленно до двадцати пяти. То есть, даже на девять лет, если не прибавлю пару сантиметров, которые будут не на текущую одежду. Но об этом рано беспокоиться.
В дверь позвонили, открыв, я увидел родителей. Мать с отцом были с сумками, я сразу забрал у них, чтобы им было полегче.
– Как сходили? – спросил я родителей.
– О, знаешь, хорошо, Олежа теперь будет учиться в твоей школе, – радостно сказала мама, – будет ходить с тобой к первой смене.
– Хорошо, – потрепал я брата по голове, – расписание уже установили?
– Ой, знаешь, мы забыли уточнить, можешь сходить с братом, как время будет? – осторожно поинтересовалась мама.
– Да, без проблем, кстати, мам, – как-то тяжело мне далось это слово по отношению не к моей матери, – там порошок почти кончился, я не успел написать вам, убирался в комнате и готовил.
– Какие новости, сынок, раньше ты не готовил дома. Откуда у тебя такие таланты? – удивлённо спросила мама.
– Ах, да это… Интернет творит чудеса, короче. Я просто не посмотрел готовую еду. И… Дальше всё как в тумане.
– Хорошо, нам с папой как раз надо поесть с дороги.
– Да, мам, пап, я там провёл ревизию, одежды у меня пока очень много, новую покупать не надо, вообще не надо. Совсем. Пока я вам обратного не скажу.
– А форма в школу?!
– Так старая ещё по размеру же.
– Но она же прошлогодняя, ты не хотел носить прошлогоднюю форму ещё месяц назад.
– Знаешь, я передумал. Лучше дай мне эти деньги, я найду им применение.
– Сын, – вмешался отец, – все твои деньги у тебя на карте, – выделил он слово «твои».
– Ладно, ладно, ты чего?
– Я думал, что ты не нуждаешься в деньгах так сильно, чтобы экономить ещё и на форме. Кстати, сколько там у тебя?
– Ща гляну, пап, – полез я в телефон и авторизовался в банковском приложении, – да хватает, ладно. Только ты это, одежду пока не покупай, хорошо? – радостно расплылся я в улыбке. На карте красовалось сто тысяч рублей. В моём прежнем мире надо было хорошо поработать ради такого, а тут, у пацана всё есть. Что ж, это хороший стартовый капитал, – Оле-е-е-ег, иди поешь с родителями, да в школу пойдём.
– А я там твоих друзей видел! – радостно донёс до меня брат.
– О, тогда и к ним подойдём. Только ты поешь сперва. Я у себя, если что.
Говорил ли я, что некоторые деньги были разбросаны по комнате? По-моему, нет. Но они были. Там я насчитал около пяти тысяч. Надо найти кошелёк. Не люблю носить деньги в кармане. И карту, надо найти физическую карту. Телефон может сесть и оплатить с него не получится. Порыскав между стеной и кроватью, я нашёл карту. И даже какой-то тряпичный кошелёк. Пойдёт на первое время. Пока природа поведения пацана мне была не ясна. Посмотрим по пути, наверное.
– Спасибо, Стас, было вкусно, – поблагодарил меня отец, – не разглядели мы твои кулинарные таланты сразу, будем исправляться, да, Свет?
– Да-да, Андрюш, спасибо, сынок.
– Рад, что вам понравилось. Олег, ты уже закончил? Тогда собирайся, идём в школу.
Дети собираются быстро, особенно когда замотивированы. А парень светился от радости. Поэтому готов он был через пару минут.
– А мы в магазин зайдём? Я мороженое хочу, пожалуйста!
– Да, давай, – слегка удивился я тому, что брат канючил.
Мы спустились вниз, а пока шли, я смотрел по сторонам. Подъезд до лифта был ухожен и убран, мусора не было, ремонт был давно, но он не выглядел неопрятным. Стены были чисты от записей, краска держалась, ничего не лопалось и не трескалось. На потолке не было сажи от зажигалок. В подъезде было культурно. И приятно. Лифт современный, все кнопки на месте, видеонаблюдение, целое зеркало, никаких рекламных объявлений, только полезная информация по дому. А, да, спустились. Выйдя из подъезда, нас приятно обдал горячий летний ветер. Было слегка влажно. Я взял брата за руку, чтобы тот случайно не выбежал под колёса или на дорогу. И мы пошли искать магазин. Точнее, он сразу потянул меня куда-то. Я не сопротивлялся, где школа знание было ещё с прошлого мира, а вот та ли эта школа, вопрос был. Классически совмещал приятное с полезным, гулял с братом и получал информацию о новом мире. К слову, двор мне тоже нравился. Внешне он казался удобнее, чем подобные были в моём мире. Машины не были запаркованы наполовину на газоне, а стояли на компактных парковках, которые сделали под них, жертвуя участками земли, разумеется. Но город был автомобильным и искать компромисс приходилось. В прочем, пешеходных дорожек тоже было очень много. Наверное, не устану повторять, что было удобно.
– Тебе какое мороженое взять?
– Мне мама дала деньги, я сам куплю.
– Успеешь ещё сам купить, оставь это себе, а пока выбирай мороженое. Кстати, надо попросить отца тебе карту сделать, а то ты можешь и потерять свои копеши.
– Папа говорит, что я ещё маленький для карты.
– Ага, а для телефона уже не маленький, ладно, оставь это на меня, решим вопрос. Выбрал?
– Вот это, с клубникой и шоколадом! – показал брат на какое-то яркое мороженое с иероглифами.
– Давай я тоже такое возьму, не пробовал. Здравствуйте, – обратился я к продавцу, – дайте нам два вот таких мороженных, пожалуйста.
Мороженое было вкусным. Действительно вкусным. В нём не было привкуса химии, только натуральные продукты. Косточки от клубники хрустели на зубах. Оно не пахло ароматизатором, который должен пахнуть клубникой, но пахнет чем угодно, кроме клубники.
Брат тащил меня к школе, весело перепрыгивая через бордюры. И да, шёл я в знакомую школу. Точнее, их там было две. С одним стадионом на две школы. Если это будет ещё и знакомая мне школа… Супер.
– Почему ты с друзьями не поздоровался? – спросил меня брат.
– На обратном пути поздороваюсь, нам сейчас важно дела узнать, – постарался я выкрутиться, потому что группу орущих подростков своими друзьями я не мог знать никак.
– А я думал, что это из-за меня.
– Что из-за тебя, не понял?
– Ну, ты никогда не здороваешься с друзьями, когда со мной ходишь куда-то. И за руку не берёшь, если мама не говорит смотреть за мной. И редко со мной куда-то ходишь. Даже в магазин.
– Э… Ладно, я понял. Я тебе правду говорю, что не из-за тебя. Сейчас всё узнаем и пойдём к ним, хорошо? – постарался успокоить брата.
– О, Стас, Олег, здравствуйте. Чем мы обязаны внимаем четы Авдеевых? – поздоровалась с нами женщина среднего возраста с каштановым цветом волос.
– Здравствуйте, мы за расписанием пришли, мама сегодня забыла уточнить, куча дел, сами понимаете, а Олега только перевели к нам в школу.
– Будешь теперь присматривать за братом?
– В меру сил, разумеется!
– А Стас в больнице лежал! – радостно заявил брат, понравившейся ему учительнице.
– Да ты что? Стас, что произошло?
– Печеньем отравился, – засмущался я.
– Это каким там печеньем?
– Да это аллегория. В общем, всё обошлось, да и ладно. Выводы я сделал.
– Хорошо бы. Расписание вывесили недалеко от гардероба.
– А вы почему не на каникулах? У учителей же пятьдесят два дня отпуск.
– Да вот в школу зашла, узнать о новостях. Не переживай. Успею отдохнуть.
– Хорошо, ладно, мы пойдём, нам ещё с друзьями посидеть надо после всего, хорошего вам дня.
– До свидания, тётя учитель!
– Ха-ха, до свидания, мальчики, – посмеялась учительница, когда мы уже начали удаляться.
– Олег, ну зачем ты так, по имени-отчеству надо прощаться, понимаешь?
– Да, но я не знаю, как её зовут.
– Ладно, но как выяснишь, скажи мне. Я потом проверю тебя, – вроде, сработало.
Расписание было не особо загруженным, насколько вообще можно судить о современной системе обучения. Все стандартные предметы были на месте, особых изменений пока не увидел. Сфотографировал своё расписание и расписание брата. Сразу отправил родителям, чтобы знали. И брату тоже. И понял, что не записал статью расходов. Решил, что в новом мире буду приучать себя к ведению домашней бухгалтерии. Скачал первое попавшееся приложение и ввёл стартовые значения. Дальше будем думать, как оптимизировать, пока надо накопить данные.
– Смотри, Олег, вот так можно следить за своими деньгами, чтобы правильно их тратить. Давай я тебе такое же сделаю, тоже будешь считать, хорошо?
– Давай, – протянул брат телефон, который я сначала взял, а потом вернул.
– Я буду показывать, а ты нажимай. Пока заходи в магазин приложений, ага, вот это, угу, «домашняя бухгалтерия». Стой, погоди. Не, я вот это скачал. Разницу не знаю, но в этом я хотя бы сам разберусь и тебе помогу разобраться. Вот так. Ага, наличные. Да, карту тоже вводи. Я отцу написал уже про карту, ждём. Вот так. Вырастешь, будешь финансистом.
– Как папа?
– Как папа! – согласился я и отметил, что постепенно начинаю узнавать и осознавать природу финансового положения семьи.
– А где я работать буду?
– Или с папой, или другое место тебе найдём, а может, ты своё дело откроешь потом, – воодушевил я Олега.
– Ого, своё? А что я буду делать? А это сложно?
– Это несложно, если делать всё постепенно и спланировано. Делать можешь то, что любишь больше всего. Вот что ты любишь?
– Машинки!
– Ну вот же. Отроем с тобой фабрику по производству машинок или даже автосервис.
– Ого! – развесил брат уши и поглощал всё, что я ему говорил, пока мы шли к шумной компании подростков.
В прошлой жизни я спокойно игнорировал такое поведение подростков, потому что и сам таким мог стать в компании своих друзей. Когда вы на одной волне, окружающие не понимали ваши шутки и общее настроение. Они ведь приходили со своим. А чаще настроение у них было не очень: денег нет, работа не радует, ходить неудобно и ещё целый ворох проблем.
– О, слышь, а чё ты с опухолью припёрся? – сходу нахамил мне как-то высокий парень.
– И тебе привет. Не понял о чём ты, – почувствовал я, как брат прячется за спину.
– Малого нахера притащил?
– Это мой брат, поэтому я захотел прийти с ним.
– Ну и нахрена? Мы тут щас нормально не перетрём ничё.
– Будто тебе это когда-то мешало. А вы тут как? – обратился я к другим подросткам.
– Да норм, – чуть ли не хором отозвались другие подростки.
К слову, их было три парня и пара девушек. Видимо, один был одинок. Или не пришёл с «опухолью». Не понравился мне этот тип, в общем. Я постоял с братом, послушал минут десять о чём сейчас говорит молодёжь и понял, что просто не на одной волне с ними. Наверное, следует попробовать в другой раз, потому что эти собирались ещё и выпить вечером.
– Чё ты, как, пойдёшь с нами или с опухолью будешь тусить?
– Закрой рот. Это мой брат, его зовут Олег.
– О ты как заговорил. А чё раньше так не представлял?
– Теперь будет так. А по поводу вечера – нет. Мне в прошлый раз хватило. Еле из больницы вышел.
– Ну всё понятно с тобой, Стасян. Зассал ты, короче, – попытался меня спровоцировать этот тип.
Вообще, я всегда любил этот момент со «слабо». И всегда поступал так, как мне слабо. Не потому, что я не могу, а потому что дело всегда было на работе. И стоило один раз что-то сделать, как эти обязанности перейдут тебе, а зарплата останется прежней.
Я решил напрячься и посмотреть то самое свечение вокруг него. Даже получилось. Тип был тёмно-серый. Брат уже значительно светлее, чем в больнице в первый день. А остальные чуть темнее брата в больнице. В общем, это был костяк недовольных людей, которые с молодости встали на тропу саморазрушения.
– Ладно, народ, мы пойдём, мать просила не задерживаться, сегодня семейный ужин будет, счастливо вам отдохнуть.
– Пока.
– Давай, – с ухмылкой ответил тип. Но большего мне и не надо было, поскольку мы с братом уже шли в сторону дома.
– А ты про какой ужин говорил? – полюбопытствовал брат.
– Да ни про какой, на самом деле. Это дипломатия. Я просто придумал причину, почему нам надо уйти, чтобы не стоять с ними. Не понравилось мне, как они разговаривают. Я лучше дома с семьёй время проведу, чем в компании с ними.
– Так он всегда так говорит, не знаю, почему ты раньше не видел.
– Было мало опыта. А ужин… Ужин мы организуем. Вот сейчас к маме придём и попросим.
Когда мы пришли домой, мама и папа смотрели какое-то кино в обнимку.
– Так, родители, давайте организуем семейный ужин на вечер? Я страшно голоден, если не сказать иначе.
– Интересное предложение, а что ты хочешь, сынок?
– Лазанью, давай лазанью? – просто сказал я то, что пришло в голову первым.
– Хм, а давай попробуем. Андрей, ты как?
– Идея интересная, только давай после фильма. Я так устал сегодня.
– Да, пап, после, конечно. Ты только с картой для Олега не тяни. Он у нас будущий бизнесмен теперь.
– Ты о чём, сын?
– Я ему поставил прогу для финансового планирования и показал, как пользоваться. Он у нас будет делать машинки.
– О, моё финансовое учение пошло в массы, видишь, жена?
– Да, Андрюша, ты у нас такой умный.
– Ну, что вы… все. Не особо умнее и вас. Просто трудолюбивый.
– И скромный, да, пап?
Все залились смехом. Было приятно. На душе стало теплее. Возможно, это была та имитация семьи, которой мне не хватало в прошлом мире. Для меня имитация, для тела Стаса всё было реально. А значит и для меня станет реально со временем.
– Олег, пойдём мыть руки, да скоро мама нас порадует. Или не очень скоро, но я уверен, что мы не умрём с голода. В нас же по целому мороженому.
Я тщательно вымыл руки с улицы, и мы с братом присоединились к родителям смотреть кино. Это всяко было лучше, чем сейчас зависнуть в интернете. Я там успею посидеть, пока мама будет готовить. А сейчас надо было время привыкнуть к семье, потому что я всё ещё чувствовал некоторое стеснение рядом с ними. Было ощущение, что пришёл в гости. Но стоило только вернуться в свою комнату, оно пропадало. В общем, дам себе время привыкнуть. К тому же кино было каким-то захватывающим с первых минут.
Через час кино кончилось. Было интересно. Твёрдая семёрка, на мой субъективный взгляд. Я предложил помощь маме с готовкой, но она сказала, что сегодня это только женское дело и оставила нас одних.
– А давайте поиграем в приставку? – спросил Олег.
– О, давай, пап, ты с нами?
– Пока посижу, посмотрю. Несите джойстики.
– Пап, это контроллеры, тебе ли не знать?
– А в чём разница?
– В форме. Джойстик он высокий, как ручка переключения передач в машине, а контроллер уже любой формы, квадрат там, или как футуристический самолёт. Кстати, знаешь, как понять, что блондинка пользовалась компьютером?
– М. Как?
– По влажному джойстику.
– Сы-ы-ын! – слегка улыбнулся папа и упрекнул просто потому, что так надо. Родители иногда так делают.
– Так ты смысл теперь понял?
– Контроллера или блондинки?
– А-ха-хах, да всего.
– Да понял я, неси уже, что бы там ни было.
Разумеется, контроллеры я нашёл ещё днём, когда уборку в комнате делал. Их было два, но приставка позволяла подключать четыре. Надо будет потом достать ещё два и подсадить всю семью на игры. Просто, потому что это альтернатива просмотру фильмов. Да и как-то же надо предков приучать к культуре молодёжи.
Мы запустили какую-то бродилку и сели с двух сторон от отца, который обнял нас. И всё прохождение подбадривал. И отвешивал свои комментарии. Блин, этот мужик умел вовремя шуткануть. И шутил он на грани. Понятно, что брат был рядом и ему ещё было рано, но это было потрясающе. Двусмысленности лились от отца очень часто. Час прошёл незаметно.
В комнату вошла мама и обрадовала, что до ужина осталось полчаса. Она уже закончила накрывать на стол, и мы ждём главное блюдо.
– Андрей, а давай бутылочку вина откроем.
– Давай, как раз хорошо отдохнём с лазаньей, – отец встал с дивана, открыв мини-бар в одном из шкафов. Достал бутылку и три бокала.
– Так, это вы без меня, родители. Мне больницы хватило, – даже подступило чувство тошноты ко мне.
– Как хочешь, сын, но для нас важнее, если это будет под присмотром, чем где-то за гаражами.
– Не, пап, правда не хочу.
– Всё готово, семья, идите ужинать, – позвала нас мама с кухни.
– Идём мыть руки и ужин, – скомандовал отец и мы затолпились у ванной.
Атмосфера семейного ужина была невероятно приятной. Родители живо общались. Они не напоминали людей, которые просто живут вместе и устали друг от друга. Живой интерес чётко прослеживался в их разговоре. Выяснилось, что отец работал замом управляющего в одном из банков, недалеко от дома, а мама работала дизайнером в какой-то крупной фирме. Так вот откуда у нас так красиво в квартире.
– Слушайте, а почему мы в дом не переедем, а?
– Знаешь, сын, дом для нас очень непрактичен. Скорее всего, его надо будет строить за городом. В черте города у нас мало индивидуальных жилых строений и, как правило, они далеко от наших с мамой мест работы. Если со школой ещё проще, её можно сменить по прописке, то вот с работой… Мы там уже привыкли и нам всё нравится. Мы думали с мамой об этом пару лет назад, но оба пришли к выводу, что это вопрос не ближайших двух десятков лет. Будет пенсия – будут и мысли о доме, участке. А сейчас, сейчас мы не хотим. К тому же, у тебя будущий университет в пяти минутах ходьбы от дома. Ты пока не понимаешь, какое это преимущество, но поверь мне, поспать на полчаса больше, чем ехать это время на работу, бесценно.
И как он был прав. Я всегда так считал. Даже переезжал ближе к работе. Жить близко – это всегда приезжать первым на свою парковку ради места получше. Жить близко – это здоровый сон, который длится дольше. В общем, сейчас я был очень согласен с Андреем.
– Олежа, как тебе новая школа?
– Хорошо, мам, сегодня видели какую-то тётю учительницу, но Стас мне не говорит, кто это был.
– Да, всё верно, брат, я тебя потом ещё проверю. Будешь мне все имена учителей наизусть говорить. И попробуй где-то не запомнить…, да я шучу, чего ты напрягся. Только твоих буду спрашивать, а то вдруг мне к ним обратиться надо будет по поводу твоих вопросов.
– Взялся за память и учёбу брата? Похвальное рвение, сын. Семья должна помогать друг друга. Молодец.
– Спасибо, пап. Теперь же он ближе, вот буду следить в меру своих сил.
Семейный ужин, о котором я так давно мечтал, прошёл великолепно. Лазанья новый мамы вышла волшебной, нежной и невероятно вкусной. Даже осталось на завтра. Родители слегка захмелели, папа расслабился. Да уж, достаётся мужику на работе. Надо как-то придумать, куда можно с ними ходить и отдыхать. Всё же, нехорошо, если он постоянно уставший домой будет возвращаться. Я сильно уставал в прошлом мире. И к чему это привело? Я превратился в брюзжащего неудачника. Сейчас есть время исправиться. И надо его не упускать.
После ужина я отправился в душ, а потом засел в свою комнату. Надо было планомерно собирать разную информацию о новом мире. Но пока мне нравился наш район. Он стал удобнее. Судя по всему, я попал в тот же город, в который и переехал, но… Пока не знаю, как это описать. В общем, район был ухоженный. Видно было, что за ним хорошо следят.
В дверь постучались.
– Да, войдите, я не занят.
– Сынок, спасибо, что сходил сегодня с Олегом. Ты уж почаще с ним обращайся добрее, хорошо? А мы с папой тебе поможем, договорились. Ой, а почему это у тебя так чисто в комнате стало?
– Да убрался тут. Насчёт брата я понял. Теперь не будет, как раньше. Спасибо за ужин, было очень вкусно, мам.
– Хорошо, иди ко мне, – поцеловала мать меня в щёку перед сном, – спокойной ночи, сынок.
– Доброй ночи, мама.
Я выключил компьютер и счастливый лёг спать. Впереди оставалось пара недель лета и надо было успеть хорошо отдохнуть перед началом учебного года. Снова в школу. Блин, даже звучит, как насмешка. Спасибо вам, конечно, всем тем, кто мне это устроил.
Глава 5
Время до школы пролетело незаметно. Я наслаждался вновь обретённой семьёй. И скучал по маме. Где-то внутри я всё ещё злился, что меня сюда занесло. Но плюсы резали глаз очень сильно. Всё было знакомо, но чувство, что всё многократно улучшили и отполировали шероховатости, присутствовало. Это нравилось и цепляло больше всего.
Я собирал данные на свою новую жизнь с социальных сетей, новостей, групп, общаясь с братом и родителями. Я учился заново всё понимать. Оказывается, это совсем не так просто быть куда-то переселённым. Ещё и не по твоей воле. К тому же меня всё ещё удивляло, что я могу видеть через это свечение тип человека. Я назвал это аурой. И просто придумал туда классификации. Чёрный – злой, белый – добрый. Как видно было, людей можно качнуть в любую из сторон. Брат стал сам ко мне подходить, о чём-то со мной говорить. И.. блин, я даже не понимал, насколько круто иметь младшего брата. Мне доселе не было с чем сравнить. А тут… Ты в любую минуту можешь пойти в соседнюю комнату и тебе уже совсем не скучно. В общем, малой мне определённо нравился.
Компания, в которой гулял Стас, доверия у меня не внушала. Там были все тёмные и тот самый тип, который был против Олега, он был ближе всех к чёрному. И он больше всех мне не нравился. Он очень часто провоцировал всех в чатах. Унижал. В общем, парень был не в себе. Но за него я не могу никакой ответственности нести. Семья и их благополучие были для меня в приоритете. Пока я не придумал, как получать доходы. Здесь всё было как-то… Иначе, что ли. Некоторые ниши просто не существовали, поскольку не нужны были совсем. Например, как формат нелегальных парковок. Здесь этого совсем не было. Везде были камеры и управляющие компании домов сами решали проблему парковок. В общем, хватало на всех и даже оставалось. И это не вредило зелёным территориям во дворах.
Линейка прошла стандартно. Я принёс несколько букетов цветов учителям. Не всем, разумеется, а тем, с кем у парня были проблемы по учёбе. Не подумайте, я не был святым в прежнем мире, но учился весьма хорошо. Отличником не был, но и за знания не приходилось краснеть. В общих чертах, моё текущее учебное настроение было таким: исправить то, что оригинал успел испортить. И было над чем работать.
Уже этим утром я сидел на первом уроке и освежал свои знания. Мозг уже активизировался и начал работать. Пока я тут ничего не понимаю, решил сидеть тихо и наблюдать со стороны. Разбираться с тем, как работает текущее общество. А работало оно особо без изменений. На последних партах активно использовали телефоны, изредка кто-то пытался нарушить дисциплину, но учителя спокойно реагировали, проводили небольшие разъяснительные беседы и снова возвращались к уроку.
Пока я особо не выявил для себя ни лидеров, ни тех, кто за ними следует. Кроме того типа, он был со мной в классе. И немного напрягал своим присутствием. Пару раз мне даже передали записки, которые я прочитал и проигнорировал. Я был жаден до информации от учителя, а от недостатка внимания больше не страдал.
На большой перемене отправился в самое важное, не, во второе по важности после туалета место – столовую! Она мне понравилась. В прочем, как и еда. Кормили вкусно. Даже недорого, как мне показалось. Не ресторанные стейки, разумеется, но и такого, что попробовал и выкинул, тоже не было. Еда была на уровне. И это меня очень радовало.
– Слышь, а чё ты нас игноришь? – подсел ко мне этот тип.
– Слушай, я же учиться пришёл, мне правда не интересно что там у Машки за причёска и какие у Пети с вами проблемы, Антон, – попытался я особо не реагировать на его тон.
– Как ты запел. Чё, бате теперь показываешь, какой ты прилежный, лишь бы в ВУЗ получше отправили, да? Ты же так уехать хотел.
– Послушай, а что плохого в том, чтобы быть сосредоточенным на учёбе. Учение – свет.
– А в темноте спать лучше.
– Да, Антох, пожалуй, но я пока как-нибудь электриком побуду.
– А с нами ты уже не хочешь гулять, что ли?
– М, нет, я пока на учёбу налягу.
– Ха, профессор херов, а как тебе такое знание? – ударил Антон по подносу наотмашь так, что на меня полетела еда.
– Ты дебил, что ли, так делать? – начал я закипать.
– А чё, папенькина дочка, чё ты мне сделаешь?! – ударил меня в плечо Антон.
– Ты, сука, совсем попутал!
Я встал со стула и ударил того в ответ. Силу не вкладывал, но уже злился весьма сильно, поэтому удар получился не очень мягким. И тут понеслось. Антон был вышел меня. И неплохо сложен. Он сначала ударил правой в голову, затем левой в печень. Я поплыл. Ощутимо так поплыл. Совсем не ожидал такой наглости. Чтобы спасти себя и дать времени восстановиться, попятился назад. Не увидел стул, упал через стул. Ударился головой о стол. И тут Антон подлетел и стал пинать меня ногами. Сука, так подло. Голова кружилась, болела и шумела. Я едва прикрывал важные места, чтобы было не так больно. Антона оттащили. Кто-то что-то кричал. Я уже особо не разбирал слова. Просто пытался встать на ноги. Чёрт. Меня побил подросток. Меня, тридцатилетнего мужика, побил подросток. Это было самое ужасное в текущей ситуации. Пока я не встал полностью на ноги.
Антон был танком. В общем, он растолкал тех, кто преграждал его путь и снова начал избивать меня. Я немного пришёл в себя и попытался обороняться. Именно, что попытался. Размах рук у него был больше. И я не могу бить быстрее, чтобы опередить его. Тело не слушалось. Сказался полученный урон. И после следующего удара правой в голову, я сел жопой на стул и встать уже не смог.
В столовую вбежала охрана. И нас обоих скрутили. Я решил не сопротивляться, помня первый опыт в больнице. И со словами, что ничего не сделал, брёл за охранниками. Нас повели к директору. Усадили ждать, но охрана так никуда и не ушла. Антон с охранником зашёл первым. И они о чём-то долго кричали в кабинете. Иногда его прерывали, но парень явно не мог унять эмоции и периодически возвращался к повышенному тону. Так прошло минут двадцать.
Я окончательно пришёл в себя, когда меня завели в кабинет директора. Там стоял большой коричневый стол, пара стульев того же тона. Большое чёрное кресло, в котором сидел темноволосый мужчина лет сорока пяти с прямым носом и не особо короткой стрижкой. Внимательные карие глаза пили меня.
– Готов послушать вашу версию, молодой человек, – нарушил директор тишину.
– Я вкусно обедал, когда пришёл Антон и начал провоцировать со мной конфликт. Ударил по подносу и далее начал меня избивать. Я знаю, что насилие – это не выход и просто решил избить головой пол и стол. В знак протеста, так сказать.
– А почему вы ёрничаете?
– Потому что я все ещё злюсь, что проиграл в бою, который и не ожидался вообще.
– Знаете, Станислав, на вашем месте я бы переживал о грядущем исключении за нарушение порядка, а он о своей доминирующей роли в обществе подобном джунглям.
– Да я не хотел этой драки, не искал её и никак его не трогал, понимаете? Я игнорировал все записки, которые отвлекали меня от уроков. Я учился. Не я тут виноват.
– У нас по школе расставлены камеры, мы обязательно проверим, кто виноват и примем все меры. А завтра мне было хотелось увидеться с вашим отцом, без вашего присутствия, разумеется. Организуйте нам встречу.
– Раз вы так хотите… Я могу идти, мне бы у медика показаться?
– Да, Станислав, вы свободны. Охрана тоже может быть свободна, спасибо.
Школьный доктор не сказал ничего страшного. Несколько ушибов, пара ударов, с кем не бывает. Бывало даже хуже. Голова проходит, тошноты нет. Яркий свет в глаза не оценил, но терпимо. А вот возвращаться в класс поверженным было не круто. Стыдно было, прямо скажем. Надо с этим что-то делать. Пока выбор невелик, пошёл заканчивать уроки. Несколько человек спросили про моё самочувствие, но никто не стал стебать меня за проигрыш. Это было несколько неожиданно, но радовало. Я самую малость расслабился.
Дальнейший школьный день прошёл без эксцессов. Меня не били, не издевались, особо не спрашивали на уроках. Я встретился с Олегом, который сразу спросил, что у меня с лицом. Я кратенько рассказал ему, что его брат неудачник и проиграл в бою, и вечером надо настроиться на атмосферу, что на меня наложат домашний арест. И попросил ничего не рассказывать никому до прихода папы домой. Хотел сам всё уладить. Ожидаемо, что у брата кончались уроки раньше и он убежал домой почти сразу, после разговора. В то время, как я ещё несколько уроков сидел в школе. По-доброму я ему завидовал.
После школы решил поднять себе настроение хорошей маминой едой и просмотром чего-нибудь смешного с братом. Мы выбрали какое-то шоу, где надо было обойти запрет по возрасту даже мне и заливались со смеху. Знаете, что самое хорошее в детстве? Тебе смешно всё. Все шутки кажутся такими находчивыми, все поступки такими уникальными, а разные личности такими крутыми. В общем, мне было приятно смотреть на то, как брату очень весело то, что с возрастом стало казаться мне предсказуемым. Брюзжать вслух я не стал и решил отогнать эти мысли, насладившись шоу и едой.
Мама пришла раньше отца и ужаснулась состоянию моего лица. Я сказал, что не хочу пересказывать всё по два раза. Сейчас со мной всё в порядке, а как придёт папа, расскажу всё подробно. Чтобы она не переживала. Сказал только, что школьный врач никаких отклонений не увидел. Вроде, маму это устроило.
Чувство стыда пришло с моментом, когда отец вошёл на порог. Я показался перед ним, сказал, чтобы мы шли за стол ужинать, где уже его ждёт рассказал. Отец нахмурился, но спорить не стал, вымыл руки и пошёл за стол. По пути приобнял маму за талию и поцеловал в голову, а брата весело взял к себе на руки.
Сегодня были стрелки чеснока с говядиной и рисом. Я уплетал, как не в себя. Было божественно вкусно! А потом мы пили чай со сладостями и делились новостями. Вернее, они делались новостями, а я выжидал момента, когда надо вступить.
– В общем, родители, сын ваш не воин, – начал я совсем издалека, – и да, пап, завтра ты идёшь в школу, директор вызвал, без меня.
– Что произошло-то, собственно? – стал ещё сильнее хмуриться отец.
– Меня избили. И я сейчас не выгораживаю себя, а меня действительно под крайне сомнительным предлогом избил Антон, нет, вмешиваться не надо, разберусь сам. И правда не виноват. Директор просмотрит камеры, скорее всего, это же и скажет. Первым я не бил, конфликт избегать пытался. Но случилось вот это, – обвёл я рукой вокруг лица, – далее охранники, разговор с директором. Очень короткий, Антон дольше времени там провёл. Так что, я за мир. Но если не вступить в войну – убьют. Да не, шучу!
– Как ты себя чувствуешь? – побеспокоилась мама.
– Мам, только гордость задели, синяки – дело временное.
– Сын, очень надеюсь, что ты сказал правду, – засомневался отец в моих словах.
– Я когда-нибудь врал?
И тут все хором засмеялись.
– Не, кроме тех случаев! Ладно-ладно, я понял. Пап, мам, правда я не начинал конфликт. Даже не ожидал его. Видимо, Антону не понравилось, что нашу пути расходятся. Парень не в себе, раз так на друзей кидается. Я ожидал от него гадостей, он давно себя так ведёт, только таких… Вообще не ждал.
И даже не соврал. Я всего ничего в новом мире, а уже огрёб весьма сильно. Червяк всё ещё подъедал, что проигрыш был подростку. Но ничего уже не попишешь, остаётся только принять поражение, сделать выводы и идти дальше с новым уроком.
Лицо всё ещё болело, если его трогать. А не трогать – не получается. Это, как глотать, когда горло болит. И ждать, что пятнадцать секунд назад оно успело пройти. Под такие размышления я принял душ и отправился спать. День вышел сумасшедшим. Надо было скорее его закончить, чтобы завтра набраться сил. Эх, что день грядущий мне готовит? Что мир текущий мне преподнесёт?
Но ровно так, как нельзя сразу взять и отпустить разозлённого тобой кота, нельзя не посидеть пару минут в интернетике с телефончика. Разумеется, надо было проверить свежие сплетни и данные в группе класса, чем я и занялся. Удивительно, но там одноклассники открыто осуждали поступок Антона, который только бесился. Я не стал провоцировать новый конфликт и просто принял к сведению, что здравомыслящих людей в классе больше. Главное, чтобы авторитет Антона пострадал, как и репутация, а там дальше и общий настрой класса изменится. Если сознание определяет бытие, будем влиять на бытие ради светлых сознаний.
***
Ночью приснилась мама. Я даже проснулся с мокрой подушкой. На душе было паршиво. Вот как она там одна? По сути, у неё умер сын и она осталась наедине со своими проблемами. Никому такого не пожелаешь. Не должны родители хоронить своих детей. Это нарушает естественный порядок вещей. А порядок важен. Только мой случай настолько уникален, что я ума не приложу, как дальше правильно.
Хотя, стоп! А почему я решил, что случай уникален. Неужели я такой один во всём мире, кто попал в тело другого человека? Не думаю, практически это возможно, чему я живым свидетельством и являюсь. На деле… Вот кто в здравом уме скажет, что он когда-то жил в другом мире? Дорожка эта настолько кривая, что сразу пахнет транквилизаторами и таблетками, что туманят рассудок. Но самое паршивое, что об этом даже поговорить не с кем. Шанс настолько мал, что кто-то такой же, как и ты, попал в этот же мир, город, планету… В общем, условий слишком много. А вот миров, судя по всему, бесчисленное множество, раз я уже о двух знаю.
Такие рассуждения на утреннюю голову очень сильно пробуждают. Настолько, что живот уже урчать начал и просил скорее в него что-то закинуть. Тут я оторвался. Сделал два тоста. Один с арахисовым маслом и вареньем, а другой с арахисовым маслом и варёной сгущёнкой. Всё-таки, я хороший повар. И даже не врач. Правда, меня никто и не спрашивал.
В самом расслабленном темпе мы с братом дошли до школы, правда, по пути он ещё раз выпросил мороженое, но мне было не жалко. А на улице всё ещё было по-летнему. Это норма для нашего города. Половину сентября здесь всё ещё хорошо. И утром нет осеннего удручающего настроения. Странно, но даже моё часто скверное настроение шло на улучшение. Я стал реже ругаться со всеми. Больше позитивных дней отмечал. Чудеса. Или убрались факторы, что раньше вгоняли в стресс.
Разумеется, одноклассники посматривали на моё избитое лицо. А отношение к Антону слегка изменилось в худшую для него сторону. Он не стал персоной нон грата, но и былого внимания уже не получал. Похоже, ученики стали задумываться о том, что с ними со временем может случиться нечто подобное. Антон стал злее и всё отчаяние привлекал к себе внимание. То выкрики с места, то попытки срыва урока. Проштрафившись ещё раз, он снова отправился к директору. Динамика отрицательная, если задуматься.
После третьего урока я встретился с отцом. Он услышал подтверждение моим словам, вздохнул с облегчением.
– Пап, ты же понимаешь, что я не из тех, кто будет вторую щёку подставлять?
– Стас, не горячись. Мне не надо, чтобы тебя выкинули из школы. Осталось всего два года. Ты меня сейчас извини, но бывают такие ситуации, когда гордость нужно засунуть в жопу.
– Да, пап, всё понятно. Нет, мстить я ему не буду, не подумай. Просто, если он ещё раз полезет в драку, я дам отпор гораздо лучше, чем в первый раз.
– Отговорить тебя уже не получится, я так понимаю… Не делай этого в стенах и на территории школы тогда, пожалуйста.
– Да, пап, спасибо. Постараюсь не бросать тень на вашу репутацию.
– Было бы очень хорошо. Я ещё к Олегу сейчас зайду, пока.
Новый папа оказался адекватным человеком. Если делать всё в рамках приличия, разумеется. Некое благословение на избиение негодяев он мне дал, чего было вполне достаточно. Не люблю, когда отцы говорят, что надо смиренно терпеть. Я вот терпел в прошлом мире и до чего дотерпел? Массовые нервные срывы и жизнь на их пределе. Выводы сделаны.
Но самое страшное ждало меня после большой перемены. Я поел, отдохнул, сходил на урок, а после началась физра. Товарищи, я страдал. Причём, я не делал ничего из ряда вон выходящего. Пацан вообще не занимался собой. А я не обратил на это внимания. Я не мог подтягиваться, более или менее бегать, отжиматься. Тело просто не слушалось, а разум говорил, что всё ты можешь. Моторика и механика движений были никакими. С этим мы будем работать.
Учитель терпеливо и понимающе на меня смотрел.
– Валерий Евгеньевич, я исправлюсь, честно. За лето себя запустил просто. Дайте нормативы, пожалуйста.
– Хорошо, Стас, надеюсь. Я тебе их скину на телефон, если ты не против, сейчас у меня их нет с собой. Хорошо, что ты готовишься заранее.
Как закончились уроки, я пошёл домой и уже начал по чуть-чуть приводить себя в форму. Старался отжиматься с полным контролем тела. Поясница норовила провалиться, что со стороны казалось, что я пытаюсь оплодотворить пол. А мне этого не хотелось. Ни чтобы казалось, ни чтобы пол залетел. В общем, с полным контролем удалось сделать около десяти отжиманий. Надо дальше работать на качество. Количество придёт со временем. С приседаниями было чуть лучше, главное, держать спину ровно. Поделал выпады, это было ошибкой. Колено норовило ударить пол, контролировать их не получалось. Что ж вы, Станислав, себя так запустили? Ни гантелей, ничего не было. Бюджет есть, исправим. Вообще, дома получится сделать далеко не полный спектр упражнений, которые можно делать в тренажёрном зале. Но база будет. И этого пока хватит. А фантазия у меня бурная. Растрясу это тело. На первый раз для бицепса и трицепса придумал упражняться с рюкзаком, в который положил несколько бутылок воды на два литра. Вышло более или менее. На днях надо будет заняться поиском спортивного инвентаря.
Надев что-то более или менее спортивное, я взял наушники и вышел во двор к турникам. В качестве утяжеления я взял с собой ничто. Вообще ничто. Подтягиваться парень не умел от слова совсем. Рано думать об утяжелении. Буду делать хотя бы десять повторений, получится задумываться. Благо, парень весил очень мало. Прям рёбра торчали. И это странно было. Семья обеспеченная, а парень ничего толком не ест. Может, образ жизни выбрал нездоровый. У меня получилось подтянуться два раза. Решил брать количеством. Отдыхал по две минуты и шёл ещё раз. И так до тех пор, пока два раза не превратить в полтора. А далее и в пол. Затем включил первое попавшееся приложение для бега в свободный режим и побежал в сторону школьного стадиона. В своём темпе, без дистанции и времени. Смотрим показатели. Хотел пробежать, как можно больше. На выносливость. Как мне помнится, нормативы по бегу в школе оканчиваются тремя километрами. Ладно, это ещё физрук пришлёт. Пока даже не знаю, хорошо или плохо по времени. Но из пяти минут на каждый километр едва выбежал. Прошёл по грани, как говорится. Дальше стал делать пресс. Хоть что-то парень мог делать более или менее. Дальше пошёл прорабатывать боевые искусства. Благо, голова помнила все движения, тело уже научим. Начал с отрабатывания техники ударов на ноги по фазам. Это очень скучно, поэтому, музыка помогала. Поднять ногу, согнутую в колене. Развернуть опорную стопу на носке на сорок пять градусов наружу. Условно, разумеется, никто с транспортиром градусы не проверяет. Главное, чтобы смотрела наискосок под хорошим углом. Затем развернуть опорную стопу на девяносто градусов, согнутую в колене ногу развернуть параллельно полу. В идеале. Идеал у парня не получался. Пришлось слушать тело, которое могло пока выдать только опущенную ногу. Опущенную больше, чем на сорок пять градусов. И финальная фаза – разогнуть ногу. При этом следить за тем, чтобы колено не двигалось с места. Носок во всех фазах должна быть натянут. Как у балерин. И всё в обратную сторону. Согнуть ногу, развернуться на носке и повернуть ногу. Развернуться на носке полностью и поставить ногу. И так раз пятьдесят на каждую ногу. Затем другой удар. И потом третий. После этого руки. Блоки. И в самом конце попробовал сделать комплекс движений на разные пояса. Это было ужасно. Тело совсем не слушалось. Сейчас я снова скучал по прежнему миру. Там это всё было выучено годы назад и надо было только поддерживать себя в форме. Опять же, до первого акта получения несправедливых избиений. Наверное, тоже взялся за голову. Но что уже теперь? Будем работать на пределе здесь. Со временем он постоянно будет отодвигаться. Сильно не хватало груши. Тело хотело что-то избивать. Или партнёра по упражнениям, чтобы можно было вести спарринги. Эх… Кого бы затянуть в свою религию?.. С братом не получится, ему пока только общую физическую подготовку давать можно. Ни про какую специальную и речи не идёт. По крайней мере, под моим руководством. Поскольку сам ещё нового себя в порядок не привёл. К концу тренировки чувствовал себя, как выжатый лимон. В хорошем смысле этого слова.
И ещё. С сегодняшнего дня перехожу на более плотное питание. Больше белка. И меньше быстрых углеводов. Эх, гречка, не люблю гречку. Но ради преображения себя – придётся есть. Рис хорош, как альтернатива, но к нему есть вопросы по скорости углеводов. Буду чередовать, как устану от однообразия. И привет курица. Может, говядина. Изредка буду баловать себя свининой. Ещё надо попросить маму забить холодильник овощами. Сейчас они будут разлетаться в разы быстрее.
Общий курс такой: стать лучше за полгода во что бы то ни стало. На бег у меня остаётся что-то около полутора месяцев. Дальше бегать не получится уже из-за погоды. Не люблю я дышать холодным воздухом. Помнится, в прошлом мире начал бегать в апреле… Пробежал пару километров, а потом кашлял час. Но дальше становилось только лучше. В общем, с парнем тоже справимся.
– Ты это, слышь, сколько не занимайся, я тебя всё равно ещё раз изобью, – вырвал меня Антон из моих мыслей о сытном ужине дома.
– Да? А если тебя из школы отчислят, твои родители как отреагируют?
– Да те ваще какое дело, как они отреагируют? Ты за себя переживай, мудила! – стал закипать мой собеседник.
– Слушай, я не ищу проблем, давай разойдёмся без этого, я сильно устал…
– Хаха, ну давай, – едва Антон закончил, как толкнул меня.
– Да какого хера ты себе позволяешь?!
И сразу же в меня полетел удар рукой. Времени думать особо не было, Антон был хоть и высоким, но не особо выше меня. Сантиметров на десять-пятнадцать. Это позволило мне сделать быстрый шаг назад, а как его рука не достигла цели, я ударил его ногой по голени. Антон пошатнулся.
– Сука, ты чё! – налетел он с большей эмоциональной отдачей.
Пришлось работать вторым номером – на постоянных контратаках. Летит правая рука, присел, ударил своей правой. Затем ногой по корпусу. В общем, я был готов уже лучше. Но физическая сила была на его стороне. И меня это злило. Следующий правый боковой я пропустил мимо лица, сделав шаг назад. Затем подшаг вперёд и прямой в область солнечного сплетения. Что произошло дальше, понял с трудом. Дело в том, что я не достал. Не привык ещё к габаритам тела и не до конца чувствовал новую дистанцию. Но Антон скрючился и сильно отошёл в сторону. Что ж за херня? Я точно понимаю, что не попал.
– Беги, тварь, я тебя щас порву, – заорал Антон на весь стадион.
С этим я был согласен и решил сбежать со стадиона. Сейчас физическая сила была не на моей стороне, а я не в той форме, чтобы сыграть на лучшей скорости, точности, технике и прочих факторах. Антон не был бойцом, но опасность всё равно представлял. К бою мы всегда вернёмся позже, судя по характеру парня.
Бежал я быстро. Быстрее, чем, когда начал заниматься. Это отлично, что обнаружились скрытые резервы. Проблема была в том, что он явно знал, где я живу и имел ноги длиннее. И больше физической силы, разумеется. Это ему очень помогало. Приходилось вилять и искать разные трюки. Я решил остановиться на участке, где был ремонт теплотрассы или дороги. Да не важно, это меня не интересовало, ситуация была в другом. Там было много мелких камней и пыли. Они помогли мне проскользить, чего мой оппонент не ожидал. Затем я прошёл под его рукой, которая пыталась меня поймать. И со всей силы зарядил ему удар левой ногой в колено. Вышло невероятно эффективно. Левая нога была не моей рабочей ногой, что делало её более расслабленной, более быстрой. Парень взвыл от боли. А я решил не тупить и дал оттуда дёру на прежней скорости.
Как только дверь домофона за мной закрылась, выдохнул с облегчением. Быстро забежал по лестнице в квартиру, открыл её и тут уже расслабился полноценно. Один-один, приятель. Один-один.
– Сынок, ты почему такой запыхавшийся? – встретила меня мама.
– Да там опять Антон… Подкараулил меня на стадионе, пока я занимался. Но в этот раз я был готов чуть лучше. Думаю, стоит ждать каких-то гадостей от его родителей. Они же не знают, что он начал первым, – стал выпаливать я из себя, плохо справляясь с недостатком кислорода.
– Нам нужно обратиться в полицию?
– Нет, мам. Я тут справлюсь, правда. Мужской мир построен на силе и страхе. Кто сильнее, тот и страшнее. А сегодня я дал ему хороший отпор. Думаю, у нас больше не возникнет конфликтов.
– Какая сила? Какой страх, ты вообще о чём?
– Ой, просто прими, как факт. Уже не раз проверял. Вот стоит мужикам что-то не поделить, поорать друга на друга, так сразу появляется уважение, – моё дыхание уже начало приходить в норму, – здесь другой случай. Этот зауважает или начнёт бояться после физического отпора. Сегодня он его получил. Считай, перевоспитан.
– Не знаю, сынок, я поговорю с отцом насчёт тебя.
– Мы с ним в школе уже разговаривали. Я предупредил, что не буду терпеть такого.
– Ох, мальчики, и что с вами делать?
– Мам, оставить всё, как есть. Я справлюсь, честно.
– Хорошо, мой руки, идём ужинать.
За ужином я подробно рассказал всю историю на стадионе, с жестами, всё было красиво и захватывающе. Естественно, тот странный момент я замаскировал под профессиональный удар. Отец был доволен. Он пытался этого не показывать, но доволен точно был. И спокоен. За меня можно не переживать, справлюсь сам. Также, рассказал родителям про свои планы стать сильнее, про питание и тренировки. Разумеется, мне предложили взять в нагрузку брата. Я согласился, но с условием, что ему не должно быть скучно, так как очень сосредоточен на своём обучении. Если вдруг станет скучно, надо будет отправлять его в секцию, которая проходит по вечерам в школе. Возможно, даже сам туда запишусь. Спарринг-партнёр мне очень поможет.
После душа лёг размышлять о том, что же это за странный момент с ударом в солнечное сплетение получился. Будто у меня рука длиннее стала, но такого точно не было. Я чувствовал, как не попал, но видел, что его что-то ударило. Едва различимое. Я лежал и повторял удар, просто, как медитацию, пока с руки не сорвался небольшой Порыв Ветра.
Глава 6
Я чуть с кровати не упал! Это что сейчас было? Ещё раз смогу? Я снова сосредоточился и начал повторять те же действия. Тщетно. Пока не понимаю, как это работает.
– Что я делал в первый раз? – начал я вслух диалог с собой, памятую о том, что это помогает найти ответы, – Я дрался. Сомнений нет, что это был Порыв Ветра в драке. Вопрос в том, как его повторить? О чём я думал? Я злился, не думал даже. Просто действовал. Что я делал во второй раз? Да тоже не думал. Я делал, пока это не стало получаться на автомате.
Встал с кровати, немного потряс руками. И начал делать связки разнообразных ударов, попутно думая о завтрашнем дне. Просто для того, чтобы загрузить голову побольше. Это несколько контр-интуитивно, но мне стало помогать. Обычно человек не может не думать больше трёх-пяти секунд. Мысли сами лезут в голову. Но как тело стало уставать, а темп снизился, я сосредоточился на правильной технике и потерял ход мыслей. Бабах! Ещё Порыв Ветра.
– Охренеть! Я маг! Народ, я – маг! – стал прыгать я по комнате и шёпотом кричать, будто меня слышит целая аудитория, – я люблю тебя, новый мир!
На лице расплылась улыбка, радости было, как у ребёнка, которому долгое время обещали ту самую игрушку и наконец-то в семье появились деньги, которые позволили её купить. Порыв, Порыв, ещё один. Фантастика! Вернее, магия. Это уму не постижимо. Я попал в магический мир. Тысяча чертей и один из них без волос! Надо было проверить, что могу. Закрепил пару листов из тетради на верхушке компьютерного стола.
– Так, а вот ту штуку получится сбить? – ударил я Порывом Ветра, – да быть того не может. Как же я кру-у-у-ут!
Моей радости не было предела. Получить второй шанс в новом мире, да ещё и с магией! Как же сладко это слово, только послушайте: «Ма. Ги. Я.»
– И вот как сейчас спать ложиться с такими мыслями? А какое у меня количество маны, интересно? – вспомнил я свой игровой опыт в прошлом мире.
В общем, меня хватило ещё на три Порыва Ветра и дальше… не знаю, как это описать, но по ощущениям ты чувствуешь, когда кончились силы, но не физические, не ментальные, когда ты выгораешь и всё бесит. А какое-то иное ощущение. Я точно понял, что пока не могу больше ничего сделать. И накатила какая-то новая волна усталости. Надо было ложиться спать. А в голове был рой мыслей. Что дальше делать? Рассказать кому-нибудь или нет? Если скрывать, то как тренироваться? И надо ли вообще тренироваться? Вдруг, у меня есть какой-то предел, который придёт со временем сам. Наконец-то я понял, что за странное ощущение было со мной, когда только сюда попал. Сейчас оно было рядом. Это была та самая мана, силы, как хочешь можно описать, но это было оно.
Одно твёрдо решил: надо возобновлять тренировки боевыми искусствами. Если они привели меня сюда, к этой жизненной точке, то дальше только помогут. Олежа, мы идём в секции. О! А что, если и мои родители обладают магией, просто не сказали мне ничего? Мол, мы скрываем, пока ты сам её не познаешь. А что? Я такое и в кино видел в прошлом мире, и в книгах читал. Надо как-то деликатно выяснить этот вопрос у них. Проблема в том, что я всё ещё подозреваю, что меня за такие вопросы в психушку упекут. Нельзя же просто так взять и сказать: «Мам, пап, привет. Я не ваш родной сын. Когда-то я жил в другом мире, где меня всё бесило, не нравилась своя жизнь. Но всё ещё очень скучаю по родной матери. Кстати, я маг. Хотите, щас вам тут всё проветрю. Что на ужин?»
Так прошло два часа ночи. И я не заметил, как заснул с размышлениями. На утро первым делом отметил, что тело болит после вчерашней тренировки и немного болел голеностоп, которым я зарядил Антону. Да, стопу ещё предстоит набить. Не всё сразу, как говорится. Тело ныло основательно. Становимся сильнее. И проснулся дикий аппетит. Где там моя жироуглеводная смесь из тостов, варёнки и арахисовой пасты, у которой на банке читалось наименование на английском, что это масло. Вот как так? У них это масло, а у нас – паста. Разумеется, мы и на политической арене не договоримся никогда, пока к общим терминам везде не придём. Масло, блен.
– Доброе утро, ты бутер будешь мой фирменный? – потрепал я брата по голове.
– Доброе. Давай. Только небольшой.
– А ты чего такой не выспавшийся?
– Да ты ночью шумел. Что-то там бубнил, скакал и в стену подушкой бросался.
– Ой… Извини, брат. Я не подумал, что мою радость кому-то слышно будет.
– Ладно, у меня мало уроков сегодня, после школы ещё посплю. А что ты так радовался?
– Да я это… Антону отпор дал. И накатило. В общем. Ты это, с брата пример бери. Не сдавайся. Проигрыш – не провал. Не бойся дать сдачи.
– А у меня никто ничего не покупает.
– А-ха-ха-ха! Хорошая, брат. Находчиво. Давай доедай и погнали в школу. Слушай, я тут вчера подумал, ты со мной в школу на боевые искусства ходить будешь? Там секция по вечерам идёт, давай потреним?
– А мы в одной группе будем?
– Знаешь, а я сегодня это ещё узнаю в школе. Но если не в одной, ничего страшного. Ты или со мной можешь оставаться, или дольше дома отдыхать.
– Там надо мной все смеяться будут, что у меня плохо получается! – надул брат губы.
– Да не будет никто смеяться. Там у всех что-то не получается.
– Откуда ты знаешь? Ты там ещё не был! – возмутился брат и тут я понял, что сболтнул лишнего. Точно же, здесь у меня такого опыта ещё нет. Это в прошлом мире мы никогда не смеялись над новенькими. Даже не знаю почему, кстати. Наверное, солидарность, что когда-то сам был новеньким и тоже мало что получалось.
– Да мне в школе рассказывали, тоже предлагали прийти же. Одевайся пока. Сейчас догоню.
Я зашёл в комнату и сразу зарядил два Порыва Ветра, чтобы проверить свои силы, которые на этом кончились. Всё понятно, за ночь короткого сна пока не могу восстановиться полностью.
– Ты зачем опять подушку бросаешь, Стаааас?
– Да кровать забыл заправить, иду уже!
Странно, но сегодня брат не стал выпрашивать мороженое. О чём я его и спросил.
– Не, не хочу. Мне бутера хватило. После школы себе куплю. А что ты будешь делать с теми кофтами, которые отложил после стирки?
– Про которые маме сказал, что носить не буду, разонравились?
– Ага, отдай мне серую, а?
– Да все забирай, они мне вообще не нужны.
– Крутяяяк, спасииибо! – расцвёл брат в улыбке впервые за утро.
– Пожалуйста, брат. Тебе папа уже карту отдал?
– Да давно уже, ты спрашивал же.
– А, точно, туплю. Думал, чтобы ты голодным сегодня не остался в школе.
– Так у нас бесплатное питание до пятого класса будет же.
– Эх, как я вам, малышам, порой завидую.
– Я не малыш, – насупился Олег.
– Не малыш, не малыш. Я образно говорю. Завидую, в общем.
Так мы дошли до школы, где я проводил брата до его класса, сдал учительнице и пошёл к себе на уроки.
– Доставайте двойные листочки, у нас сегодня контрольная по пройденному материалу, – с энтузиазмом заявила Мария Константиновна, та самая «тётя-учительница» с каштановыми волосами.
По классу раздалось недовольное мычание. Что там, что здесь дети не любили учиться и не любили контрольные. но мой мозг уже адаптировался к новым знаниям и задачи я решил, как орешки. И ту мне прилетает записка. «Решение мне напиши, у нас с тобой один вариант.» Антон, собственной персоной. И ещё не отчислен даже. Ладно. Тут я не могу не позволить себе позлорадствовать. «Как колено, дружище?» – «Гандон ты, Стас.» На том и порешали. «Чехлиться» ради человека, который тебя пытается избить, не было в моих правилах, ни в прежнем мире, ни в этом. Драться в третий раз мне не хотелось всё же, но я решил поставить всё на эту карту.
И не прогадал по итогу. Единственный дискомфорт, который ждал меня в конце урока, это удар плечом в плечо на выходе. Это я решил великодушно простить и снова оставить без внимания. Резиновые изделия не проявляют чувств. Кстати, о чувствах. Я пока ни к кому из одноклассников не прикипал. Ходил, здоровался, поддерживал общение, но не набивался в друзья. Соответственно, и не выделял для себя никого. Дал времени время. Друзья появятся. Это неизбежно. Если вы не совсем неприятный человек. Но таких у нас в классе было уже полтора. Остальные как-то перешли от откровенно спорных ребят, только один метался туда-сюда. То к Антону, то от него. Всё зависело от направления ветра. Не моего. К слову, о ветре, сейчас я чувствовал, что у меня едва хватит сил на один Порыв.
А вот учителя мне нравились многие. Они были довольны тем, чем занимались. Видно было, что люди находятся на своих местах. Тот же физрук, что ему мешало начать надо мной властвовать и пытаться меня всякими командами подбодрить? Ничего, но он не стал. Дал время мне самому решать проблему, чем я тут же и занялся. Да, засиделся на одном месте в прошлом мире. Встряска требовалась хорошая. Её я пойду получать сегодня вечером. И для того, чтобы выполнить обещание, данное физруку, и для того, чтобы самому упражнять своё тело. Разум пусть догоняет. Есть у меня стоическое подозрение, что это положительно скажется на количестве внутренней силы, читай, маны. Только прийти надо будет с Олегом и к младшей группе. Нет у меня ощущения, что нас закинут в одну группу. Всё же, мне уже немало лет для спорта, даже по меркам этого нового тела. Буду заниматься со старшей группой, в силу возраста, не опыта. В теории это должно вытянуть меня быстрее. Верно же утверждение, что надо противостоять сильным, чтобы самому стать сильнее.
Очнулся я от мыслей уже на длинной перемене с вилкой в руках, когда почти закончил второй завтрак. Мясная котлета с гречкой из столовой, огурец и половина помидора. И компот, который я тоже буду есть. Жизнь удавалась. А тело всё больше болело. То ли ещё будет завтра вечером, куда придётся самый пик боли в мышцах. Растите, мои дорогие, мы с вами ещё знатно поработаем.
– Олег, – окликнул я брата и поманил рукой к себе, – сегодня пойдём в секцию к пятнадцати минутам шестого. Надо будет с тренером несколько вопросов обсудить. Кто из нас в какую группу попадёт. И я тут понял, что мы с тобой вряд ли в одну. Всё-таки, я чуть-чуть по старше. Но ты не расстраивайся, в обиду тебя никто не даст.
– Эх, ну ладно, – чуть приуныл брат.
– У вас что на завтрак? – спросил я хоть что-то, чтобы его отвлечь. И это сработало, похоже, потому что начал он с воодушевлением.
– Сегодня вкусная манная каша с вареньем из клубники. И яблоко ещё дают! Ты же знаешь, как я их люблю.
– А то! – согласился я с тем, чего вообще не знал, но запомнил, – и знаешь, что для меня всё ещё странно, Олежа?
– Что?
– Почему ты любишь яблоки, а покупаешь мороженое клубнично-шоколадное?
– Да потому что яблочное у них невкусное. Там другое надо покупать.
– О, так вы, молодой человек, эстет?
– Что такое эстет?
– Это такой человек, который красоту любит. И всегда это подчёркивает перед другими.
– Мама говорит, что это выпендрёжник, а я не выпендрёжник!
– Ах, да нет. Я не это имел в виду. В общем, уникальный у тебя вкус, – еле выкрутился я, – ладно, вон твой класс уже уходит, ты всё успел доесть?
– Почти, я тогда есть и в класс, до вечера!
Остальной школьный день прошёл вообще без интересных событий. Я только спустился к спортзалу, чтобы найти название секции и выяснить имя тренера. «Золотая гора.» Спиридонов Илья Сергеевич, призёр чемпионата Европы, чемпион России, призёр чемпионата Кореи. Список хорош. Этот тренер явно знает, чему научить, как научить и как не дать тебе не начать учиться. Это мне подходит. Пока в моих ягодицах было мало ягод, а запасы пороха только начали складироваться в пороховницы.
С этими данными я пошёл прямиком домой, хотелось немного полежать, мышцы прям сильно болели. И за всё школьное время, по моим ощущениям, я восстановился примерно на два Порыва Ветра. Это меня не радовало, но, как говорил мой друг из прошлого мира: «Ты – амбициозный, то есть дохера хочешь.» И правильно говорил. Силы только появились, а уже недоволен, что долго восстанавливаюсь. Над этим надо поработать и не ждать от себя чемпионских результатов, когда только начал.
Дома я снова поел гречки, на этот раз с курицей, которую очень вкусно запекла мама. Отполировал всё кусочком шоколадки с кофе с молоком и сел за уроки. Впереди был плодотворный вечер. А сейчас – геометрия, физика, литература, английский и так далее. Гранит был весь твёрд, но мозг уже легче его перегрызал. Я адаптировался к жизни под грифом «Школьная пора. Жизнь вторая.» Время за уроками пролетело незаметно, как в дверь постучали, судя по силе удара, это был Олег.
– Войди.
– Мы идём на тренировку или нет, а то уже время? – заглянут в комнату брат, но заходить не стал.
– И правда, – посмотрел я на часы, – бери спортивный костюм и сменную обувь. Я через пять минут выйду.
– А можно я твою серую толстовку возьму?
– Я же тебе ещё утром разрешил…
– Нет, на тренировку.
– А, не, не бери. Ты сам сжаришься в ней. Тебе сейчас чем меньше одежды, тем лучше будет. Футболка, шорты или комплект костюма и сменка. Всё.
– Эх, ну ладно.
Одевшись, я поспешил с братом в школу. Так и не полежал. Обидно. Зато уроки закончил, почти. После тренировки доделаю, там на пять минут работы. Тренера мы ждали несколько минут и ещё около пять потратили на то, пока он закончит какие-то обсуждения с родителями спортсменов. За это время я надел сменную обувь, а Олега отправил полноценно переодеваться.
– Илья Сергеевич, здравствуйте. Я к вам брата привёл на тренировку, он ещё совсем новенький, можно нам у вас заниматься? – обратился я к мужчине около тридцати пяти лет с лицом, похожим на панду из мультика из моего прошлого мира. Картину дополняла его короткая стрижка и выбритое лицо, кожа которого говорила, что синяки на ней оставить крайне сложно. В прочем это нормально для тех, кто давно занимается боевыми искусствами.
– Здравствуй…
– Стас.
– Стас. Удивил ты меня немного…
– Эм, чем?.. – слегка растерялся я.
– Во-первых, это, – провёл он вокруг своего лица, – а во-вторых, ты сменку без подсказки надел. Такое редко увидишь.
– А, да я подумал, что у вас тут в зале чисто, ученики все в сменной обуви ходят.
– Да, всё верно, – разлетался голос тренера по всему залу так, что приходилось очень внимательно слушать его слова и стараться читать по губам. Какой-то эффект большого зала. Привыкну за месяц.
– Так записаться можно?
– Да, да. Просто отвлёкся на твои синяки. Что с этим делать будешь? А то ты про брата начал.
– А! Да там один-один пока. Но он ко мне не лезет, а сам я не спешу ничего начинать. Мне тут ещё два года учиться. Я тоже ходить буду, просто это не мотивация для меня.
– Даже так. А что тогда мотивация?
– Стать сильнее, увереннее. Улучшить ловкость, свои навыки. Заняться собой. Встать на правильный путь, хоть и в позднее для себя время.
– Знаешь, никогда не поздно. Воспитаем мы из тебя ещё бойца. Занимался боевыми искусствами когда-нибудь?
– Нет, но фильмов много по ним смотрел. Общую технику даже понимать начал. Надеюсь, это не проблема? И у меня сейчас тело болит, вчера тренировался.
– Так, давай быстро мне покажи, что ты сейчас можешь, а то мне ещё тренировку начинать. А про тело, это ты привыкай. Теперь так будет всегда.
Я продемонстрировал тренеру технику бокового удара, которую вчера отрабатывал самой первой. Сегодня нога слушалась уже лучше.
– Слушай, данные есть. По возрасту ты в какую группу хочешь? К своим или в среднюю тебя определить?
– Давайте к своим, будет больше мотивации поспевать за всеми.
– Хорошо, приходи к половине девятого тогда. Закончим в десять. На автобус успеешь?
– А мы рядом с братом живём. Я тогда его пока в ряды поставлю.
– До встречи. В ряды! – громко скомандовал тренер, веселящейся детворе.
Пока все, причастные к спорту с мячами их относили, а другие строились, я нашёл брата и повёл его в самый конец рядов.
– Ты тут новенький, поэтому пока стой в самом конце, но делай хорошо. Я посижу немного, а потом домой пойду доделывать уроки, хорошо?
– Ладно, – брат был уже веселее. Смена обстановки начала ему помогать, как и наличие новых знакомств. Думаю, социализируется он быстро.
Я сел на скамью и начал наблюдать за тем, как работают другие люди. Школьный спортзал представлял из себя большое помещение с дощатым полом, обильно окрашенным в голубой цвет, а белыми линями вывели разные разграничители, в том числе и под баскетбольные кольца, которых в зале было шесть. Стены были синего цвета, а радиаторы отопления уже имели совсем другую форму, нежели те, что были в моём мире, но также закрыты стеной из досок, чтобы никто из детей не ударился о радиатор. Полезного пространства было чуть больше из-за такого решения. В углу зала лежало снаряжение для уже нашей секции: несколько ростовых тренажёров, которые были выполнены в форме торса мужчины. Под разный рост учеников. Я уже представлял, как оторвусь на этих тренажёрах и грушах.
Тренер скомандовал разминку, которую сам же и начал. Разминались очень хорошо, по моим наблюдениям, все необходимые группы мышц были размяты. Дальше тренер устроил всем лёгкий бег на несколько минут. И я увидел, что Олег старается. Ему было уже тяжело, но пацан не сдавался. Лица малышей изрядно покраснели. Тренер давал разные команды для поднятия боевого духа группы, что ещё не успела восстановиться от летних каникул. Но ни минуты не позволял им отдыхать. Для их же блага. И я это тоже понимал. В моём мире было что-то подобное. Сейчас же я не только ждал, что Олег закончит и поделится эмоциями, но и смотрел на технику движений. Не будет ли каких отличий, чтобы мне не пришлось переучиваться или менять секцию. Было невероятно удобно иметь любимое дело около дома.
Когда все беговые упражнения были окончены, тренер скомандовал общую физическую подготовку. Спортсмены сели на корточки и пошли один круг по залу в полном приседе. Вздыхали и потели все, кто-то падал, но властный голос тренера заставлял детей подниматься и продолжать упражнения. Сила не даётся легко. Терпите, пацанята… После полного круга дети пошли такой же спиной. Тренер назвал это гусиным шагом. Что вполне соответствовало названию. За этим следовал гусиный шаг, но уже вправо. И это мне больше напоминало каких-то ниндзя. Дети сидели на корточках, отставляли ногу вправо и затем переносили таз над землёй. Приподнимать таз нельзя. Руки перед собой для равновесия. Затем также на левую сторону. А потом круг пешком, встряхивая ноги. Какая же жесть меня ждёт. Я прям ощущал на себе жжение мышц. Но это был ещё не финал. После круга отдыха дети вставали в «краба». Суть была в том, что они становятся на средний мостик, где руки выгнуты не через верх, а заведены за спину, как будто вы лежали и перед вами появилось что-то страшное, от чего вы инстинктивно начали отползать спиной вперёд, ещё не успев встать. Здесь работали мышцы спины и трицепс. Таз, как и весь корпус, надо было держать параллельно полу и волочить задницей нельзя было. Тренер ругал. Но младших пока не бил. Не думаю, что старшим он даст спуск. И снова всё повторилось в той же последовательности. Вперёд, назад, влево, вправо. По кругу на каждое упражнение. Круг отдыха. Олег смотрел на меня жалостливыми глазами. Я подал ему знак «всё в порядке, занимайся». Не знаю, подбодрило это его или нет, но из строя он не вышел. Вообще, ему бы тренер не позволил, только пока в иерархии силы брат не разобрался. Делал то, что должно. Настроение тренера улучшалось, он начал понемногу улыбаться. На следующем круге направляющий лёг на пол и сгруппировался по команде тренера. Следующий за ним перепрыгнул его двумя ногами и тоже лёг на пол в такую же позу. Упирались они согнутыми коленями и локтями, а не лежали на боку, что важно. Как только Олег перепрыгнул следующего за ним товарища, тот встал и начал прыгать всю цепочку. Так они отдыхали и затем выкладывались свою прыгучую милю. Колени надо было поднимать повыше. Поскольку это были дети, они делали кто как, но тренеру было главное, что они делают и не пытаются избежать тренировки. Эх, как много поблажек младшей группе.
После ОФП тренер сказал всем попить немного воды, не более трёх глотков, чтобы «не булькали потом животами, а то тренироваться не смогут» – цитата, если что. И раздал всем по приспособлению для отработки ударов ногами, которые назывались лапами-ракетками. Не спрашивайте меня! Я сам в этом мире впервые!
Для меня наступил самый интересный момент тренировки. И ожидаемо дети начали с простого удара ногой вверх. Опорная стопа под сорок пять градусов, поднять ногу, согнутую в колене выше пояса, разогнуть ногу, оставляя колено на месте, согнуть ногу, поставить на пол, повторить. Несмотря на долгое описание, удар очень быстрый, так как идёт по самой короткой траектории. За минуту при должном старании таких можно сделать и восемьдесят штук, если бить на скорость. «Три подхода по двадцать раз на каждую ногу в корпус, затем в голову! Начали!» И по зале понеслись хлопки и боевые кличи. Дети кричали, когда били. Это нужно было для правильного дыхания. Ни для кого не секрет, что надо выдыхать во время удара, но многие почему-то упорно игнорировали данные факт. Тогда ассоциации разных тренеров пошли на хитрость с боевым кличем. Они заставляли детей делать его во время удара. С криком выходил и воздух, а не ожидающий такого расклада оппонент, получал ещё психологическое давление. Всё гениальное просто.
Дети уже стали очень сильно уставать, а тренер ходил, поправлял технику удара и подгонял юных бойцов. Пот вымачивал волосы, как у девочек, так и у мальчиков. Хорошо, что в раздевалке было по два ряда душевых кабинок. После самого простого удара тренер скомандовал бить боковой удар, который я ему показывал. Работать дети начали по той же схеме. Тренер же говорил им бить быстрее, по наикратчайшей траектории, через центр. Подходил и объяснял что-то Олегу. Из-за боевых выкриков я особо не слышал весь разговор, но в память мне врезался один момент, с которого я в голос засмеялся.
– А почему вы надо мной смеётесь? – посмотрел Олег на улыбающегося тренера.
– Что?.. Нет! Я не смеюсь. Я выказываю положительный настрой и добрые намерения, – быстро нашёл тренер способ сформулировать свою улыбку. И направился ко мне.
– И давно он у тебя такой?
– Ах, – вытирал я слёзы и переводил дыхание, – не знаю, что на него нашло сейчас. Но он переживал, что над ним смеяться буду. Я его успокоил, конечно, что в начале все кривые и деревянные, никто ни над кем не смеётся. Фуууух!
– А ты точно никогда этим не занимался? Говоришь опытные вещи.
– Ой, фух. Нет, говорю же: книги, кино.
– Ещё и книги читал, интересно. Философию нашу знаешь?
– Немного. Цвет формы по цвету нации. Комплексы движений по элементам и их производным. И рук совсем мало. А они мне очень нужны. Что скажите?
– Руки… Оставайся на среднюю группу. У тебя будет полтора часа, вернее, всё время после разминки. Вон тебе германы, берёшь себе самого высокого и работаешь. Я покажу тебе, как делать. Как смотришь на две тренировки в день? Или одну большую, тут, как посмотреть.
– Хм, звучит выматывающе, но я успеваю сделать уроки и поесть до тренировки. А можно будет что-нибудь перекусывать между тренировками, чтобы энергия была?
– Если только совсем немного, чтобы потом назад не вышло, а так, да, энергия лишней не будет.
– Что ж, тогда по рукам, тренер, – протянул я ему руку впервые.
– Эх, молодёжь, сколько энергии. Но путь верный, я так до шестого дана дошёл в тридцать пять! Ещё пара лет и на седьмой пойду.
– Нихера себе…
– Так, так. У нас тут не выражаются. По грани прошёл сейчас, так бы влип на тридцать отжиманий.
– Извините, тренер.
– Всё хорошо, ты ещё не записан. Кстати, пойдём-ка я тебя и брата запишу. Народ! Общая команда «закончили», пока можно поиграть до конца тренировки, – только и успел закончить тренер, как дети радостно понеслись играть.
– Откуда? Столько? Энергии? Они только что ударку не могли закончить нормально, но на игры хватает сил.
– Люди выкладываются больше всего только при угрозе смерти. В остальное время мы все работаем в энергосберегающем режиме. Эволюционный механизм защиты. Силы должны остаться, чтобы бить или бежать.
– Блин, точно. Я вот знал это, но забыл. Даже сам через это прошёл недавно, – указал я на синяки.
– Умно, начитанный ты парень. И рисковый.
– Спасибо, тренер, стараюсь, – едва закончил я, как мы вошли в тренерскую. Вернее, это была комната физруков. Я там увидел вещи нашего школьного физрука, какие-то фото, грамоты. Тут и там был пристроен спортивный инвентарь. А также можно было налить себе кофе, чай или воду.
– Чай будешь?
– Э, нет, спасибо, у меня же тренировка через десять минут. Я или зал испорчу, или сам намучаюсь потом булькать.
– Хм, и на это не попался. Ну ладно.
– Как брата твоего ФИО, количество полных лет, дата рождения, родители, номера телефонов?
– Авдеев Олег Андреевич, восемь лет, а родился… блин, спросите у родителей… Какой я плохой брат, всё-таки. Мама Светлана Евгеньевна, папа Андрей Константинович. Телефоны я вам потом скину в личные сообщения, хорошо?
– Да, хорошо. Стало быть, Авдеев Станислав Андреевич, полных лет?
– Шестнадцать. Родился второго апреля две тысячи пятого года.
– Эх, на денёк бы раньше.
– Не говорите, тренер, вырос бы комедиантом, а сейчас…
– А сейчас что?
– Школьник, пацифист, человеколюб, – про мага я, разумеется, пока умолчал, кстати о магах, – тренер, а вы меня тут магии научите? Ну там, по стенам ходить, летать?
– Слушай, явно у тебя даты рождения перепутаны. Быть тебе ещё комедиантом.
– Хах, спасибо.
– Пацифист… Я за мир, но ради правды не грешно вступить в войну…
– Чего? Это откуда.
– Да так, отголоски нашего детства. У вас сейчас такого не поймут. Ты иди познакомься со средней группой. Данные для оплаты я тебе на номер скину, скажешь родителям. Если всех всё устроит, жду на следующей тренировке. Сегодня пробные и у тебя, и у брата бесплатно.
– Эм, почему?..
– Первая доза, сынок, первая доза.
– А, вы про это.
– Нет, у нас тут даже курить нельзя. Это общий этикет всех секций. Человек должен пройти проверку через первую тренировку. Если придёт на вторую, потом на третью, считай, что сдал внутренний экзамен на пригодность. В честь новичков всегда устраивают тяжёлые тренировки. Таковы уж правила.
– Точно, слышал что-то подобное! Я не подведу, тренер. Уже пообещал Валерию Евгеньевичу, что физухой займусь.
– Что же, не обманул ты его, займёмся мы твоей физухой. А сейчас иди переодевайся и вставай в самый конец ряда. Таковы правила.
– Да я без претензий, иерархия, пояса, все дела. Я понимаю, тренер.
– Пока ты звучишь, как человек, с которым можно будет сработаться. Где подвох?
– А вы сейчас всё на тренировке увидите, – рассмеялся я и вышел в раздевалку переодеваться.
– Общая команда «в ряды»! – крикнул тренер, как только мой ноги заступили на порог зала.
Глава 7
Детей в рядах было очень много. Мы стояли по шесть человек в ряду, рядов было шесть. Я замыкал и свою колону, и все ряды. При этом моя голова шпилем возвышалась над головами средней группы. Прикольно. И моя форма была не под стать другим. Если у всех это была классическая форма белого цвета и цветные пояса, то я стоял в тёмно-сером спортивном костюме и кроссовках. Дети же стояли кто босиком, кто в специальной обуви. До начала бега я сниму кроссовки, чтобы стопа привыкала к дощатому полу. Да, будут мозоли, но зато стопа потом лучше набьётся. А мозоли переживаются без проблем. Со временем даже перестаёшь обращать на них внимание. Форма же дело наживное, сейчас сравню, нравится ли мне тут, потом буду думать.
Тренер вызвал кого-то из рядов для проведения разминки, и мы начали снизу. Сначала приседания, затем вращения коленным суставом, голеностопом. Выпады для растяжки бицепса ноги, а также присед с отставленной в сторону ногой, что-то вроде тех движений ниндзя, для растяжки мышц внутренней стороны бедра. Вращение тазом, затем корпусом, и разминка позвоночника. Это было самое интересное упражнение. Мы ставили ноги широко и приседали, будто под нами была лошадь с седлом. Затем опирались руками на колени и максимально сильно тянули плечо к полу, оставляя позвоночник ровным. Кто-то даже похрустывал – сидячий образ жизни. Затем мельница руками, локтями, разминка запястий была вместе с разминкой голеностопа чуть раньше. Затем снова покрутиться корпусом, но уже с раскинутыми руками. И разминка головы. Не только вращения, а ещё растяжка шеи. И повороты влево-вправо. Это нужно было для того, чтобы натренировать её подвижность. На всех ударах с разворотом корпуса, голова должна прийти первой, чтобы посмотреть в цель и только потом нанести точный и быстрый удар.
Закончив, мы начали беговые упражнения, а я успел снять кроссовки. Поскольку температура за окном была едва осенней, пол ещё не успел промёрзнуть и совсем не ощущался холодным. Люблю ходить босяком, но не люблю терпеть холодный пол. С такими мыслями я бегал свои круги по залу. После вчерашнего бега сегодня было уже легче. Это радовало. Мышцы почти перестали болеть после разминки. Видимо, я разогнал там молочную кислоту, но завтра она снова скопится и будет дискомфорт на пару дней. Тренер скомандовал набивку кости на стопе, которая была сразу за пальцами. Никогда не знал, как она называется. Но суть была проста: натягиваешь пальцы на себя и бежишь по полу, яростно его атакуя. Затем такой же метод для ребра стопы, поскольку это была ударная поверхность одного из ударов. Следом за этим набивали внутреннюю сторону стопы. И в конце – пятки. Здесь надо было поднимать колени повыше. После этого – приставные шаги, с некоторыми модификациями. После левого и правого кругов надо было сделать ещё один, чередуя стороны через каждые три шага. И бег спиной вперёд.
Теперь же мы восстанавливали дыхание, почти как в школе, только сначала надо было выгнать весь воздух из лёгких. Для этого руки поднимались и резко опускались с боевым криком. Затем вдох полными лёгкими и ещё несколько раз выдохнуть с криком. Впереди ожидалось самое сложное. Надо было полностью повторить программу младшей группы.
Мы сели в гусиный шаг. Уже на первых метрах я стал проклинать своё желание сюда снова вернуться. Я слишком стар для этого дерьма… Не поймите меня неправильно. Я за тренировки, за развитие, просто… Не люблю уставать. Ненавижу каждую секунду понимать, что делал что-то много лет, но всё ещё слабый. Ненавидел эту боль, которая жжёт мышцы, повторившие какое-то упражнение уже очень много раз. И сейчас я говорю не от лица шестнадцатилетнего подростка, а от лица взрослого мужика. Что в прошлом, что в этом мире, я не любил себя так чувствовать. Шаг спиной вперёд меня чуть больше порадовал. А вот движения ниндзя – жесть. Ноги уже жгло, таз отрывать нельзя, тело норовить упасть. А! Громко бы и на весь зал. Но сейчас только мысленно. Приходилось держать лицо перед младшими боевыми товарищами. Момента, когда можно встать, я ждал с нетерпением. Трясти жгущие ноги было сплошным блаженством.
После круга отдыха мы встали в краба. Моя ненависть расцвела новыми красками на середине круга. И тело всё больше хотело провалиться. Приходилось сосредотачиваться на контроле. Руки уже начали гореть. Впереди был ещё круг спиной вперёд. Но его нельзя было начинать, пока не закончит последний спортсмен. Я плёлся среди общей группы, так что ждали не совсем меня. Самые быстрые уже стояли спиной вперёд и ждали отмашку. И как только пришёл последний, мы снова начали круг ада. Какая же жесть… В буквальном смысле всё заново. Благо, тут я уже знаю, как мне надо и удобно. Наверное, полгода я ещё буду страдать, потом только станет получше. Круги влево и вправо меня тоже огорчали. Мне было с чем сравнить. И снова ощущать себя щуплым подростком, мягко говоря, не хотелось. Я помру к концу второй тренировки.
Когда тренер скомандовал встать, я засиял лучами радости. «Ура! Я справился с этим испытанием.» И дальше начались прыжки. Ноги уже были забиты. Но прыгать приходилось в одном ритме, это было важно, так как поймав ритм, можно было не отвлекаться на усталость. Чего я и добился к концу упражнения.
– Закончили! – услышали мы тренера, – взяли лапы, ударная техника. Стас, подойди. Да не ты, новенький Стас.
– Руки? – спросил я, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.
– Да, выдвигай себе левого германа, он тебе по росту лучше всех подходит. Технику знаешь?
– Угу, стойка под сорок пять, пятка, голень, таз, корпус, плечо, кулак. Локти в стороны не разбрасывать, бить чётко по центру, если это прямой.
– Отлично, в бой. Прямые работаешь, боковые, апперкоты. Локти, если хочешь. И можешь добавить колени. Это то, что мы не будем тренировать для спарринга. На соревнованиях так бить нельзя. Имей в виду.
– Да мне ещё далеко до соревнований.
– А это уже мне решать, – хитро улыбнулся тренер, – и ещё. Купи бинты для следующей тренировки. Не хватало тут выбитых рук. Сейчас в полную силу не бей, на технику работай. Травмы нам не нужны.
Блин, влип я с соревнованиями, конечно. Не люблю я этот мандраж перед поединками… Но ничего не остаётся. Если тренер скажет, разумеется, я пойду. Пасовать не стану. Для меня это тоже хорошая практика. Вспомнить былое, понюхать пороха. «Раз, два, взяли» – напрягся я и вытащил снаряд подальше от других. На технику, так на технику. Бинты и правда нужны. И ещё вода нужна. Пить хочется, а я забыл её взять. Надо взять себе за правило всегда носить хотя бы пол-литра воды. И Олегу тоже сказать. Бедняга сегодня был очень красный.
Ну привет, твёрдый мужик. Давно я тебя не избивал. Начал с прямых, как сказал тренер, и делал медленно, сильно напрягая мышцы в процессе. Так они лучше запомнят траекторию удара. И по чуть-чуть стал расслаблять их и ускоряться. Бабах! Непроизвольно выпустил я свой заряд. Сука… Как же я так, не проконтролировал. Герман значительно шатнулся.
– Стас, не зарубайся.
– Да, я что-то не рассчитал. А можно выйти попить?
– Да, у тебя пара минут.
Я выбежал в раздевалку, там сидели ученики со старшей группы. Засада! Для вида поискал что-то в рюкзаке, не нашёл и пошёл в школьную столовую. Её не закрывали, так как кому-то могли понадобиться стулья и столы, но закрывали кухню. К счастью, в столовой было ни души. Там я выпустил пару Порывов Ветра, но почувствовал, что это не мой предел. Попытался сделать ещё один. Никак. Блин, чувствую же, что ещё есть какой-то резерв. Но воспользоваться им не могу. Сосредоточился, попробовал ещё раз. Нет. Ладно. Похоже, теперь каждую тренировку надо начинать с того, чтобы выпускать заряды. Иначе контролировать себя не получается. Выпил стакан воды и уже было направился в зал, как наткнулся на ученика старшей группы.
– Ты зачем тут шумишь? – спросил меня парень с модной стрижкой.
– Да я случайно на стул напоролся. Устал уже просто, а впереди ещё с вами тренировка.
– Ага, но вообще стулья так не гремят, – сверлил он меня своими глазами болотного цвета, которые в полумраке казались серыми.
– Да не, смотри, – подошёл я к стулу и слегка его ударил.
– Ну ладно, двигай в зал тогда, тренер ждёт же.
– Ага, давай, до тренировки.
Я зашёл в зал с некоторым облегчением. М-да, слишком много шума делаю сейчас… Уже чуть два раза не спалился. В зале всё так же раздавались крики и удары. Царила рабочая атмосфера, которую тренер тщательно поддерживал. Я встал на германа и ещё раз проверил свои силы, пока никто не видит. Так, резерв есть, а вот воспользоваться всё ещё не могу. Ладно, херня война, прорвёмся. Начал снова методично отрабатывать технику. Руки уже начали слушаться всё лучше. Правая сторона тела, левая. И так для каждого удара. Прямой, боковой, апперкот, локоть, колено.
– А ты почему руку опускаешь во время удара?
– Опускаю?
– Да, Стас, ты не защищаешься. Не работающая рука должна прилипнуть на защиту. Ты пропустить хочешь удар вразрез?
– Нет, я же как раз пришёл сюда учиться, спасибо, тренер.
– Ага, продолжай. Да, вот так, руку чуть выше. Так! Ну-ка не филонить там! Если тренер не смотрит, это ещё не значит, что он не видит! – прокричал тренер на учеников, если что. Я-то не филонил. Работал в поте лица.
И уже по чуть-чуть стал наращивать скорость и пробовать различные комбинации. Правый прямой, левый прямой, правый боковой. Правый прямой, левый прямой, левый боковой, которого никто в таком сценарии не ждёт. Единственное, что тут открывается – пространство для контрудара с правой соперника. Осторожно надо такое делать.
– Закончили с ударкой, у нас ещё подтягивания, отжимания, пресс остались. Давайте по двадцать подтягиваний суммарно, за как можно меньшее количество подходов, – предложил тренер, на что я выругался себе под нос. Ну не умеет это тело ещё подтягиваться. Или я что-то разнылся? Так, забыли. В бой! – …и спиной шестьдесят.
Чёрт! Я прослушал тренера в своих мыслях. Ладно, буду делать то, что другие делают. Посчитаю потом. За кем-нибудь. Или с кем-нибудь начну. Первым делом пошёл на перекладину. Буду делать между упражнений, чтобы успевала спина отдыхать. Подпрыгнул, взялся широким хватом и начал подтягиваться. Даже удивился, пошло получше. Получилось сделать три раза. Фантастика, Стас!
Затем приступил к отжиманиям. Начал с каким-то парнишкой в надежде, что он будет считать. Помогло не особо. Техника моя хоть и была лучше, но больше пятнадцати отжиманий за раз не получилось. Привет, перекладина снова. И ещё четыре раза. Это вообще законно? Почему во второй раз больше, чем в первый? Отдохнул лучше? Ладно, не время для софистики, время для окончания отжиманий. Ещё пятнадцать раз. Шикарно.
В общем, в таком режиме я продолжал подтягиваться и делать то, что успел прослушать. Хоть и людей было много, места хватало. Я успевал то тут, то там подсматривать за упражнениями или начинать с кем-то. В другой раз буду внимательно слушать тренера. Благо уже немного привык к акустике зала и прислушиваться приходилось меньше. Первое время совсем жесть была. Видимо, уши парня не привыкли к такому. Странно, что подобного у себя в прошлом мире я не заметил. К концу других упражнений у меня оставалось четыре подтягивания, закончив которые я подошёл к тренеру.
– Можно я сбегаю купить себе перекусить чего-нибудь, пока тренировка не закончилась? С непривычки очень много энергии потратил.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/maksim-snakeice-karev/predel-sryva-67171835/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Максим SNakeIce Карев
Нетипичная история попаданца, который является человеком с непростым характером. Герой идёт через тернистый путь поражений, где он находит друзей, преодолевает свои страхи и учится жить в месте, которое то любит, то ненавидит.
Предел срыва
Максим SNakeIce Карев
Дизайнер обложки Ксения Никулина
© Максим SNakeIce Карев, 2022
© Ксения Никулина, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0056-0841-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
– Да какого хрена она вообще себе позволяет? Мать ещё, называется. Я только приехал, а она всё пилит и пилит меня. То стены ей кривые, то мебель старая. А где ты раньше была? Надо было деньги до пенсии зарабатывать! Одна она с ребёнком осталась. Ну так ищи мужика себе богатого. На одну с ребёнком. Батю тоже запилила так, что он спился, небось. Я домой приехал не для того, чтобы это всё слушать. Можно мне хоть дома отдохнуть от этого всего, а? На работе платят копейки. Машина стареет. Квартира съёмная, и ещё твари эти ползучие периодически лезут. Вот откуда? Уже и ловушки ставил, и отраву кидал. Нет, всё равно лезут. Ладно, хоть строем не ходят. Так, два-три в неделю убью и ладно. Хозяйка жадная, ничего не хочет ни слушать, ни делать в этой квартире. И новую хрен снимешь, я не кую деньги. Хату снять, машину заправить-починить, туда-сюда. И всё. Уже и нет денег ни на что другое. Так, пива выпить с друганами раз в неделю. Вот тебе и весь стресс-менеджмент.
Я нёсся на запредельной скорости из родного города и из-за злости не видел красоты окружающей природы. На улице было приятно жарко и была средняя влажность. Про такую говорят… Не говорят про неё. Её просто не чувствуют. Зато чувствуют, когда она есть. Когда комфортная температура превращается в пытку. Когда дома без кондиционера появляться не хочется, а вентилятор справляется едва-едва, чтобы не сойти с ума от жары. Тем временем, дорога не самого высшего качества, с выбоинами и кочками, несла меня в город моего личностного становления. Зелёные деревья свисали над серой двухполосной дорогой. Если бы я только мог отключить это чувство ненависти, сразу бы увидел красоту вокруг. И этот приятный воздух, что пах цветущими растениями, проникал в салон стареющей японской машины.
Обычно, дорога из родного города занимала часов шесть. Для сознательного водителя. Сейчас же я не отличался сознательностью. Превышения скорости? Дайте два. Обгон через сплошную? А там разве когда-то разметка была? Ой, не заметил. Говорят, у всех свой путь. Мой был тернист. И долог. Двойной путь по цене одного. А сейчас вены на шее от крика на весь салон раздувались всё больше с каждой новой претензией и лицо стало красным от злости.
– Нет, ну вы сами пробовали там выжить на эти копейки? Купаетесь там в роскошах и яхтах своих. Дармоеды. На мои налоги. И что, что половина зарплаты «в чёрную»? Была бы моя воля, вообще бы ничего не платил. Акцизы на бенз плачу, за алкоголь – плачу! Это ещё хорошо, что я не курю, так бы вообще удавился бы. Так, стоп. А кальян? Сука! И за табак плачу. Какого вообще?! Сраная страна… Валить надо отсюда. Только не берут никуда. Я же не светило науки и работа у меня обычная.
Зелёные леса сменились полями, на фоне которых возвышались горы. Зелено и тепло. Я люблю такое лето. По сей день. Приятные ароматы уже распространились по всему салону. А испарения от почвы создавали интересные миражи с горами. Те меняли свои подножия и иногда расслаивались на части. Будто кто-то могучий поднял гору, срезал слой, но не стал ставить его обратно, а проделал то же самое с другим. Было прекрасно, но я всё ещё не видел.
– Хорошо, хоть поесть положила мне. Бабки на кафе где взять? Тут в толчок сходить не получается. В кусты надо. Кстати, о кустах. Если бы не эти дармоеды, что сделали платными свои туалеты, не пришлось бы сейчас ничего искать.
Позволив машине остановиться своим ходом, я вышел на обочину, редкий лес, куда меня снова завела дорога, помог мне прикрыть свои дела.
– Сколько травы тут, по пояс прям. Не подхватить бы никого, потом выгонять ещё с тачки. А новую так хочется. Рассекаешь такой, все девки твои. Житуха. И хату. Свою. Чтобы не платить этой ни копейки больше. И всё, удалась жизнь. С начальником повезло же, хороший мужик попался. Свойский. Если бы не он, уже давно бы всё бросил здесь. Устал. Устал я. Сколько там ещё, сотни две километров? Сколько? Чёрт, да я две трети даже не проехал, а башка уже гудит от дороги. В одинокого на дальняк не вариант ездить.
Скорость сокращала расстояние между мной и точкой назначения. И царившая доселе тёплая и сухая летняя погода сменилась грузными тучами, дальними туманами и повышенной влажностью. У нас в крае очень разная погода. Горы, моря… Как интересно, что порой всего сто километров могут отделять приятный климат от вечной пасмурной, тяжёлой и гнетущей погоды. Говорят, есть люди, которые зависят от погоды. Я же говорю, что мы все от неё зависим, в разной степени. Но фон всегда определяет бытие. В стае волков нельзя мяукнуть. И внешние факторы при хорошей погоде и те же внешние факторы при плохой воспринимаются всегда по-разному, осознаём мы это или нет. Не бывает двух одинаковых дней, двух одинаковых реакций и поведение разное. Так или иначе.
– Нет, ну я опять из лета в вот это возвращаюсь. Почему нельзя нам нормальный климат? Всё же хорошо было, горный хребет только проехал и снова шняга та же самая. Лучше бы на самолёте полетел. Ненавижу этот климат. Как мы тут вообще живём?! На отшибе у страны никому не нужные. Город неумытый, без хозяина. Если бы не море, уже давно загнулись бы.
Несмотря на всё моё прошлое брюзжание, часть мыслей предельно ясна и имеет под собой почву. Её надо было уметь подать, только и всего. А с теми проблемами, кто сможет её правильно подать? Лишь избранные, кто умеет думать на шаг вперёд или даже три. Хах, даже смешно становится, когда вспоминаешь, как думал тогда. Но это так прекрасно, когда видишь в себе развитие. Знаете, часто можно услышать мысли о прошлом избиении себя, только вопрос в другом: а был бы ты собой, если бы не сделал столько ошибок, сколько успел? Не был. Был бы ещё одной копией из бесконечного квантового измерения. Ты есть ты. И нет другого тебя. Тогда я не умел ценить. И считал, что время – бесконечно.
Тем временем верный железный конь галопом врывался в своё стоило. Город постепенно появлялся вдоль дроги. Он был серым в цветное пятно новых высоток, рекламы, редких красивых клумб с цветами, серостью широких многополосных дорог и имел свой ритм. От города пахло коммерцией. И каждый старался укусить этот пирог. Кто-то больше, кто-то меньше, но старался каждый. Я не был исключением. Работа и подработка помогала сводить концы с концами, чтобы хватало на бургер и ароматный кофе время от времени. Но прибедняться было модно. Эта мода настолько вошла в обыденность, что заменила одни категории мышления на другие. Самое страшное было в том, что ты начинал верить в правдивость этих категорий. И они формировали твоё будущее. Жалею ли я, что тогда такие категории у меня были? Нисколько! И вместе с тем, кто ещё так схватит удачу за хвост, а потом ещё и оседлает её? Единицы? Нет. Тысячные, миллионные или миллиардные. Разумеется, я понимаю, что не один такой. Но чёткой статистики невозможно собрать. И вряд ли когда-то станет возможным.
– Алло. Ну что тебе ещё? – принял я звонок с раздражением.
– Сына, ты доехал?
– Нет, блин, разбился по пути! Доехал, куда я денусь?
– Зачем ты так кричишь? Я же просто переживаю за тебя, – мама пыталась найти компромисс и сгладить углы.
– Да, да. Всё нормально у меня. Поел пару раз по пути. Вещи перетаскаю и спать лягу. Бошка трещит уже от дороги. Хорошо, что завтра на работу не надо.
– Как погода у вас там? – хоть как-то пыталась отвлечь меня мама и продлить разговор.
– Да ты и так знаешь, как тут. Снова всё затянуто и дождь начнётся скоро. Дома было лучше. Ещё бы кое-кто не пилил меня.
– Сына, зачем ты так? Я просто хотела, чтобы ты помог сделать мне ремонт. Там же ничего сложного.
– Да? И что же ты сама тогда ничего сложного не сделала? – злость снова пеленой закрывала глаза.
– Мне лет уже сколько? Не могу я одна всё тянуть. Спасибо вот тебе, что хоть денежки иногда посылаешь. Так бы и не справилась совсем.
– Ладно, пожалуйста, – начал теплеть мой голос, – что я, родной матери денег что ли пожалею?
– Ну отдыхай сына, ты устал очень с дороги, пока, целую!
– Пока.
Я закончил звонок и с парой сумок поднялся домой.
– Да тут сдох кто-то, что ли? Что опять за запашина? О, а вот и очередная жертва. Лови тапок!
После очередного ритуала дезинсекции я открыл окна. Нельзя на неделю оставлять окна на проветривание, погода очень непредсказуема. Поэтому, иногда приходилось терпеть плохо проветриваемую квартиру. С другой стороны, я не понимал, что такое тихий уголок, где можно подумать о своём. Сейчас я стал это ценить. Стоило только немного потерять. Нет, всё сейчас очень даже хорошо. Только… не может человек ценить всё и сразу. Надо посидеть, подумать, сделать правильные выводы, найти баланс.
Аромат маминой курицы с картофелем, запечённые в духовке, придали квартире уюта. Было вкусно. Невероятно. Настолько нежное мясо, что оно само слезало с костей. Маринованные с зимы огурцы хрустели во рту. Мама готовила потрясающе. Если бы был выбор пойти в ресторан или зайти к маме, кому вообще нужен был ресторан? Мне – точно нет.
Душ помог прийти в себя, а тишина в квартире, изредка нарушаемая практически идеальной слышимостью, помогли пройти гулу в голове и начало приятно клонить ко сну.
***
– Да что же так тяжело просыпаться-то по утра? И нога так болит, я газ передавил, что ли? Так, а это что? – нащупал я подобие жёсткой бородавки, – Сука! Ну этого же мне сейчас не хватало. Где я тебя подцепил? В кустах тех?
Я орал хриплым утренним голосом на клеща, который успел изрядно напиться моей крови. Взяв в руки пинцет, я решил самостоятельно удалить его. Шло с переменным успехом, пришлось даже выковыривать головку отдельно. Клещи вообще непрочные создания, ломаются от малейшего желания их извлечь. Промыв рану спиртом, я решил браться за свои дела. Завтра на работу.
– Автосервис «Ваша марка», Юлия, чем могу помочь? – раздался голос на том конце «провода».
– Девушка, здравствуйте, – поприветствовал я, обезличив оператора, – мне надо масло в машине поменять, когда записаться можно? Я только после шести могу.
– Среда и пятница свободны. Какой день для вас удобнее?
– В среду давайте. Сколько стоит, я там ваш постоянный клиент, скидку бы…
– Да, вы уже достигли семипроцентной скидки, ожидаем вас в среду в 19:00. К оплате – тысяча триста двенадцать рублей.
– Кх… Скидка, ага. Спасибо, в среду буду, до свидания, – кинул я трубку, не став дослушивать акции и «щедрые предложения».
– Совсем уже охренели, могли и бесплатно сделать. Постоянному-то клиенту.
«Эй, крутые бобры. Я в городе. Как насчёт расслабиться перед началом трудовых будней?» Написал я в чат с друзьями.
«В семь закончу и погнали.»
«Да, давай.»
«О! Сам царь снизошёл до челяди. Как дома отдохнул?»
«Нормас,» – был я краток. Итак, сегодня вечером на четверых мы замутим разгрузку. А завтра с новыми силами пойдём строить «светлое будущее».
– Чем скрасить остаток дня? Какие там фильмы я ещё не смотрел?
Сделав марафон по фильмам, я принял душ и стал собираться к друзьям.
«Стол заказал кто?»
«Да, на семь. На моё имя.»
«Красава!»
– Люди мы небогатые, туда на автобусе прокачусь. «Мне дует, а мне душно!» – передразнил я извечную войну миров и вышел из дома.
Скрипящий автобус мерно ехал по чёрному дорожному полотну, везя меня в привычное место к друзьями. Кальян да пара коктейлей сегодня сделают мой вечер. А на работу так не хочется, жуть… Слева и справа мелькали здания всех унылых тонов. Серый, бежевый, разбитый. Разбитый – это такой цвет, который уже и не важно, какого основного оттенка, а здание покрывает грибок и его чёрные пятна меняют восприятие в худшую сторону. Невооружённым взглядом было видно, что город никому не нужен и в нём нет хозяина. Повезло только историческим зданиям. На них выделяли средства и смотрелись они так же хорошо, как это было свыше ста лет назад. Выйдя на улицу, я направился в наше излюбленное заведение.
– Здравствуйте, вас уже ожидают?
– Да, где и обычно.
– Хорошо вам отдохнуть! – доброжелательно прокричала мне вслед приятная девушка на ресепшене.
– Здорова, здорова, а где Лёха? – пожал я руки своим друзьям и рухнул в кресло.
– Ты чат читал?
– Не, я музыку слушал, – потянулся я в карман за телефоном.
– Он через минут двадцать будет, только закончил.
– Пойдёт. Давайте пока начнём. Хочу кальян и коктейль.
– Так как дома было? Ты не рассказал, – спросил Андрей – третий друг.
– Да как? Ну местами плохо, местами ужасно.
– Что случилось?
– Да мать всё пилит. То не так, это не так.
– Видел я, как ты с матерью общаешься, ага. Орал бы поменьше… Ей так много надо, что ли?
– Ремонт там идёт. То сделай, это сделай. А я на работе уже устал, понимаешь?
– Хорошо, вот ты устал на работе, а она тоже устала. И ты ещё туда добавляешь, вместо помощи лезешь критикой. Понимаешь?
– Хер ли ты вообще в это лезешь? Справится как-нибудь! Пришёл тут, сидишь, умничаешь.
– Дурак ты… Я не со зла тебе это говорю, а надеюсь, что ты поймёшь, что не на всё надо остро реагировать. У тебя уже виски седые из-за нервов, понимаешь?
– Не могу я не нервничать!
– Ладно, забили. На арбузе?
– Давай на арбузе, умник, сука!
– Парни, вы чего, остыньте… Давайте лучше за наши частые сборы намахнём.
– Да я тут при чём?! Я пришёл, он сразу лезть ко мне начал!
– У.. тяжёлый случай. Давай, заказывай уже.
– Привет, – подошёл Лёха, – о, да у нас тут как обычно. Что ни встреча, так аж на ресепшене возгласы от нашего стола слышно.
Минут через десять я успокоился, и мы начали нашу традиционную встречу с юмором на грани. И меня как-то быстро начало брать. Странно это.
– Парни, я домой, походу. Мне уже хватит на сегодня.
– Слушай, ты какой-то белый. Давай мы тебя проводим.
– Анастасия, можно нам счёт?
Я опёрся на стенку. Ноги ватные. Общее состояние – могло бы быть лучше. Палёный алкоголь? Давно не пил? Что со мной? Тело бросило в жар. В глазах потемнело.
***
– Где я? – язык еле слушается, всё тело ломит, голова болит.
– Вы в реанимации, можете вспомнить, что делали накануне?
– С друзьями в баре сидел. Почему я в реанимации?
– Вы потеряли сознание в баре, видимо, вас доставила сюда скорая. В тяжёлом состоянии. Вы уже четыре дня лежите в больнице.
– Ничего не понимаю. Это из-за алкоголя?
– Мы не знаем точно, но ваши друзья в порядке. Вы пили с ними одни напитки?
– Более или менее. Мне плохо, доктор. Вколите что-нибудь.
– Я медсестра на осмотре. Доктор сейчас занят. Вам лучше отдохнуть, набраться сил.
***
– Как вы себя чувствуйте? – глухой далёкий голос вырывает меня от отдыха, – Вы меня слышите?
– Хе… ро… во. Очень. У меня… сил… нет… даже говорить.
– У вас обнаружили клещевой энцефалит. Как давно вас укусил клещ?
– Суб… бота…
Глава 2
Как же херово… Что вообще происходит? Я бросаю пить. И курить. На всякий случай. Всё, возраст уже не позволяет. Не могу мысли структурировать. Что-то висит на задворках сознания, уцепиться не получается.
– Станислав, как вы себя чувствуйте? – девушка в белом халате склонилась надо мной.
– Я.. не… Ста… нисл… ав, – язык вообще не слушается.
– Не шевелитесь, я сейчас вас осмотрю, – достала она фонарик и начала светить в глаза.
– А.. – немного вскрикнул я от головной боли и резкого света в глаза.
– Станислав, какой у вас год рождения?
– Девяностый, – стало лучше получаться произносить слова. В глазах всё ещё было немного размыто.
– Хм… Частичная потеря памяти. Вы хотите поговорить с родными?
– Кто пришёл? – старался я произносить как можно меньше слов, с максимально ёмким смыслом.
– Ваша мама. Давайте я её приглашу.
В кабинет вошла женщина, я не видел чёткого силуэта, только зелёно-белый объект гуманоидной формы двигался в моём направлении. И то, я только подсознательно стал считать этот объект женщиной. Так как медсестра мне об этом сказала. Эх, как легко манипулировать сознанием людей… Только затуманишь взор и делай, что хочешь.
– Стас, сынок, зачем вы это сделали? Мы с папой очень переживали за тебя. Олежа всё время спрашивает, как ты тут.
– Кто? Что? Ты кто? – я не узнаю ни голос, ни манеру речи, ни обращение. Не могу сфокусировать взгляд.
– Скажите, когда он поправится?
– Знаете, сказать сейчас сложно. Доза была высокая, но его уже перевели из реанимации. Сейчас поможет только правильное питание и отдых.
– Ему можно что-нибудь передать? Я могу готовить дома.
– Не стоит беспокойства, у нас в больнице всё есть. Питание сбалансировано и ваш скоро пойдёт на поправку. Не переживайте.
– Я ваш не мешаю? – вмешался я в разговор.
– Дома поговорим. Отдыхай, – тут же осадили меня.
Что ж… Тело ломит, голова болит, взгляд не в фокусе. Пожалуй, я посплю ещё. Отвернулся я на правый бок.
***
Так, я под капельницей. Самочувствие улучшается. Уже могу более или менее всё видеть. Как же хорошо. надо попробовать встать с кровати после капельницы.
– Сестра! – позвал я, – Блин, что с голосом? Вообще связки не разработались.
– Здравствуйте, Станислав. У вас какой-то вопрос? – появилась девушка в белом халате.
– Да почему Станислав? – опешил я.
– Вас так записали родители, как вы хотите, чтобы я к вам обращалась?
– Какие родители? У меня только мать и осталась.
– Вы имеете в виду, что только она к вам приходила?
– Нет! Только она и осталась.
– Что последнее вы помните?
– Я с друзьями сидел в баре. Стало плохо, дальше темнота в глазах. Проснулся в реанимации. Там врачи. Клещевой энцефалит. Я как вообще?
– Знаете, вам лучше пока отдохнуть. Я пока поговорю с лечащим врачом. Давайте снимем капельницу. Если захотите встать, делайте это постепенно. Не сразу на ноги, а сначала подняться на кровати, посидеть несколько минут, затем привстать рядом, привыкнуть и только потом уже пробовать делать шаги.
– Да, понятно. Что вы со мной, как с ребёнком общаетесь? Не первый день замужем.
– Ох уже этот переходный возраст, – улыбнулась медсестра и вышла из палаты.
Так… а почему я один в палате? У нас там реформа, что ли, успешно прошла? Палата на одного. Это как? И обстановка другая. Все улыбаются тебе. Аж бесит.
Надо посидеть. В обморок я уже нападался. Не интересно. Ох… Поесть бы ещё. Где там хвалёный больничный провиант? У наф тут фпалансифаная питания… Открыл я тумбу под своё брюзжание. И приятно удивился. Порция не отличалась размером, но там был кусок хорошего мяса. Немного риса, свежие овощи. Половина яблока. А целое, что, зажали? Стакан сока. Ладно, надо подкрепиться и пойдём исследовать всё дальше. И как я буду есть без роликов? Где телефон? Обыскал всю тумбу, вообще никакой техники не нашёл. Уроды! Верните телефон? Я как вообще есть должен наедине со своими мыслями, что ли? У меня и так голова забита не самыми приятными вещами. Не могу я так есть. Сейчас херню всякую начну думать.
– Сестра! Где мой телефон? Сестра!
– А почему вы кричите? У вас есть кнопка вызова персонала на кровати, вот же она, – указала медсестра на кнопку, вмонтированную в верхнюю дугу кровати.
– О, и правда. И давно у нас так? – уставился я на кнопку и общее убранство палаты.
– Я работаю в больнице уже пять лет и здесь всегда так было, я пока не понимаю вас, – растерялась медсестра.
– Подождите. Я по ОМС лежу или по ДМС?
– Что такое ДМС?
– Добровольное медицинское страхование, не слышали, разве? Попадаешь на норм работу, проходишь испытательный, тебе такое дают, не?
– Знаете, впервые слышу о там…
– Чудеса. Я что вас звал? Где мой телефон, мне поесть надо?
– Телефон поесть?
– Ахахаха, стендап засчитан. Нет, поесть с телефоном. Ролики там посмотреть, – посмеялся я с медсестры.
– Телефон вам пока не положен, также, как и пульт от телевизора. Их выдадут, как только ваше состояние станет лучше. Но пока у вас есть проблемы с памятью, мы не можем вам дать ничего такого.
– Вы, должно быть, прикалываетесь! Я самый памятный человек на свете! Дайте тэху, по-хорошему прошу.
– Станислав, нет.
– Да какой в жопу Станислав?!
– Видите, – перебила меня медсестра, – вы даже на своё имя не можете сейчас реагировать. Если я вам понадоблюсь, нажмите кнопку. Пока же, мне нужно сделать обход. Приятного аппетита.
Что вообще станиславодит здесь? Я ни черта не понимаю. От и до. Сейчас поем и такого шороха тут наведу. Благо, обед и правда вкусный. Маловато будет, но вкусно. А одежда у меня есть вообще или мне в этом лёгком халатике идти? У меня так всё замёрзнет. Не май месяц на дворе. Июль, как бы!
Я вышел в коридор. Слушайте, давно не появлялся в больницах. Всё настолько хорошо и красиво. Убрано, чисто, свежий ремонт. Стены приятного голубого оттенка, очень лёгкого. Если палата немного бежевая, то коридор отличается. Свободно. Никаких тебе лежачих пациентов в коридорах. Несколько ответвлений для переговоров. А кабинет лечащего врача где? Надо бы к нему сходить. Насколько я помню, он на этаже должен быть. Налево, направо? Где-то рядом с выходом.
Подойдя к кабинету с табличкой лечащего врача, обнаружил, что дверь не прикрыта. За ней сидел мужчина лет пятидесяти. Волосы тёмные, небольшая седина, гладко выбритое лицо. И этот улыбается.
– Здравствуйте, доктор, – обратился я к врачу.
– О, Станислав, здравствуйте, проходите! – живо поприветствовал меня врач, – Как ваше ничего?
– Знаете, доктор, могло быть лучше, если бы меня уже не тошнило от имени «Станислав». У вас тут розыгрыш где отменить можно? Я подустал даже.
– Интересно, но сестра мне передавала, что у вас пока есть проблемы с памятью. Желаете поговорить? – доктор взял в руки какую-то карту.
– А мы не говорим, разве?
– Ох уж это юношеское чувство юмора, – улыбнулся врач, – судя по карте, у вас ранее не было черепно-мозговых травм.
– А вы хотите устроить?!
– Да что вы, что вы! – рассмеялся доктор, – сей феномен встречался в моей практике. Вроде пациент и молод, а бывают проблемы с памятью. Ну ничего, вы, главное, так больше родителей не огорчайте. Они вас любят, переживают за вас.
– Что произошло-то? Клещи так серьёзно кусают?
– Клещ? Клещ. Ничего не вижу про клеща… Вы попали с сильнейшим алкогольным отправлением. Мы едва вас откачали. Такое случается нечасто, но вот вам не повезло. Думается мне, что пить вам теперь не доведётся никогда.
– Полтора коктейля с друзьями выпил, доктор. Какое отравление? Мне подмешали может чего?
– Отнюдь. Следов примесей не обнаружено. Таков уж ваш организм. Первый раз и вот так…
– Чего? Какой первый раз? У меня стаж с восемнадцати лет, доктор.
– Ох, что-то вам совсем отдохнуть пока надо, юноша. Зайдите ко мне послезавтра, договорились?
– Эм… Лаааадно. А телефон когда вернут?
– Скоро, Станислав, скоро. И пульт от телевизора тоже.
– Не, я зомбоящик не смотрю. Там одна политика. Мне уже с головой хватило.
– Так и не смотрите политику, у нас интернет есть. Сервисы с кино уже оплачены. Полный доступ к интернету. Ну почти, разумеется. Ваши бушующие гормоны мы не может поощрять, хоть и организм просит больше для профилактики. Но, сами понимаете, нет восемнадцати, нет и развлечений.
– Я сейчас кому-нибудь за такие пранки голову оторву, доктор, какого хрена ваще происходит?
– Вы что-то сильно разволновались, молодой человек. Стакан воды вам, может быть?
– Давайте и воду, и телефон, и одежду нормальную. Всё давайте.
Доктор протянул мне стакан воды со стола, который я с жадностью осушил. Эх… Где ж она раньше был. Я может и добрее бы стал, после такого сушняка. Кто? Вот кто даёт сок, чтобы напиться? Его же постоянно запить хочется!
– Юноша, вы присядьте пока ненадолго, мне нужно обсудить один нюанс с вашей медсестрой. Я скоро вернусь. Только умоляю, ничего тут не трогайте.
– Ладно, ладно, жду вас, доктор.
Спустя минут сколько-то меня всё одолело. Ни телефона, ни телевизора, никаких вообще развлечений нет. Карту вою глянуть, что ли? Это кто? А моя карта где? Это что за пацан? Станислав. О, Станислав! Нашёлся, скотина! Как ты меня задобал уже! Так, отравление, кома, биологическая смерть на одну минуту, чего? Вот же потрепало тебя, пацан… Чёрт, опять сушняк какой-то. И голова кружится. Надо присесть. Да что за… Глаза… Темно.
***
– О, сно… ва… ты… – обратился я к знакомой уже медсестре и прочистил горло ото сна.
– Станислав, меня радует ваша уверенность, но, как человек, который старше вас, прошу проявить уважение.
– Ой, какой там старший, тебе сколько, двадцать пять-двадцать семь?
– Вот именно, что двадцать пять. Будь мы одного возраста, я бы спокойнее это пережила, молодой человек.
– Как вы меня тут уже все комики доконали!
– Если вы будете снова себя так вести, мы будем вынуждены подмешать вам снотворное ещё раз.
– А, так, понятно, воду я у вас больше не ем.
– Почему вы считаете, что оно было у вас в воде?
– А я не знаю, поэтому и рис больше не пью, на всякий случай!
– Хорошо, отдыхайте, набирайтесь сил. Хорошо, что у вас уже проснулся аппетит.
– Да я уже устал тут у вас отдыхать вообще! Вы меня хоть слушаете?!
– Охрана! Пройдите в палату номер восемь.
Два крепких мужика забежали в палату и сразу начали меня скручивать.
– Э, волки позорные, ну-ка отошли от меня! Сука! Рука! Отпусти, я тебе говорю!
– Не дёргайтесь, иначе вам будет больнее. Мы сейчас вколем вам успокоительное, поспите и завтра поговорим.
– От жопы моей отошли! Быстро, я сказал! Слышишь, мордоворот, я тебя запомнил. Ты у меня оглядываться до конца дней своих будешь! А! Хватит колоть, больно же!
– Охрана отпустит вас через пару минут, если вы перестанете сопротивляться.
– Вот этого ваще не жди, белобрысая, – не унимался я и продолжал пытаться вырваться, – я тебя может и трогать не стану, но еду ты теперь перед каждым приёмом обнюхивать будешь! Ты, главное, всё коричневое теперь проверяй!
Охранники надёжно меня зафиксировали, что вырваться не получалось никак. А борец против двоих из меня, как танцор из мухи без крыльев. Да что уж там. И против одного тоже, не борец я, ударник. В глазах снова начало темнеть. Да какого…
***
– Какое у вас сегодня настроение, юноша? – склонился надо мной лечащий врач.
– Постараюсь не орать, а то у вас иглы больно длинные, да стаканы с подвохом.
– Да, трюк со стаканом. Всегда работает, если задуматься. Пациент нестабильный, только пришёл в сознание, всегда хочет пить. Вы не переживайте, в еде ничего не было. Медсестра доложила о ваших вспышках агрессии, пришлось заранее подготовиться. Больно много у вас энергии для такого уникального случая. Кстати, готовы обсудить предметно, думаю, вам будет полезно для общего кругозора.
– Ладно, если орать тут у вас нельзя, то я молча послушаю.
– Если кратко, то в моей практике ещё не было таких тяжелых случаев. Попробовав спиртное в таком количестве, в котором вы его пробовали с друзьями, вам стало плохо, анафилактический шок. Ваши друзья вызвали скорую, которая доставила вас к нам. Далее, интубация, вентиляция лёгких, всяческие меры по наполнению ваших лёгких кислородом. И… смерть. Вы официально умерли. Мозг перестал подавать сигналы жизни. Спустя пару минут мы остановили реанимационные действия и уже были готовы сообщать вашим родителям дурную весть, как у вас появился пульс. И вы стали подавать признаки жизни. Дыхание стабилизировалось. Давление хоть и было низким, но оставалось ровным. И уже через пару часов наблюдения, вам стало лучше. Через три дня мы перевели вас в палату под наблюдение. А дальше вы и так более или менее всё помните. Встреча с родителями, пара дней сна. И всё остальное.
– Что? Я и раньше выпивал. Это было всего стакан-два. Какие количества, доктор?
– По нашим данным, вы отважились выпить не менее полулитровой бутылки единолично. Так рассказали ваши друзья.
– Доктор, это какая-то полная херня. Старпёрские шутки моих друзей, не более. Это кто вам сказал?
– Старпёрские? Кто же я тогда рядом с вами, ископаемое? Эх, молодёжь, вы столько всего гиперболизируете.
– Ладно, проехали, дальше что?
– Сейчас всё зависит от вас и вашего желания выздороветь. Мы рекомендуем вам пробыть не менее недели под нашим наблюдением. Как вы на это смотрите?
– И кто будет вместо меня работать?
– Я вас умоляю, юноша, наслаждайтесь жизнью, успеете поработать после университета. На кого планируете поступать, кстати?
– Отучился я уже, в колледже.
– Молодой человек, с такой памятью, вам не менее двух недель надо будет находиться у нас. Вы пока не готовы покинуть наше учреждение.
– Эм, давайте неделю посмотрим пока, там продлим, если я не готов буду, а? – начал я задумываться о том, чтобы ещё раз ознакомиться с содержимым папки.
– Хорошо, приятно отдыха, я у себя, можете подходить ко мне с вопросами. Надеюсь, обойдёмся уже без охраны и острых реакций.
– Договорились, доктор.
Лечащий врач вышел из палаты. Чёрт. Что происходит-то? Надо умыться. Я встал и направился к умывальнику в палате. Никогда ещё не видел умывальников в одной палате. И палата. Наверное, надо сказать пару слов о ней. Кроме того, что лёгкий бежевый цвет был на стенах, стояла одна койка, медицинское оборудование и отдельный закуток под туалет с умывальником и душем. Маленькая комнатка полтора на полтора, не больше, я думаю. Сама же палата была что-то около трёх метров в каждом на направлении. В каждом. Вверх тоже. Ощущалась палата просторно. С некоторой оговоркой, что это больничная палата. Я подошёл к умывальнику, открыл холодную воду, ополоснул лицо, поднял взгляд в зеркало, чтобы поговорить с собой… И как охренел…
Глава 3
На меня смотрел светловолосый подросток. Голубые глаза пилили меня любопытством. А вздёрнутый нос нервно вдыхал воздух.
– Да какого хрена тут вообще происходит?! – я поднял левую руку, и подросток в отражении повторил это движение, – Так, так, так. Я не хочу так. Я хочу, как было! Верните как было!
Пришлось даже врезать кулаком по стене со злости. Осознание всего начало доходить только спустя двадцать минут бездумного блуждания у себя в голове.
Итак, я умер. Умер у себя там. Где я сейчас? В раю? Не похоже, не вижу рядом фигуристых девушек. И напитков, что туманят разум, но не оставляют последствий для здоровья. Слишком много вопросов и слишком мало ответов… А ответы мне очень нужны. Где их взять? Надо начать с базы. Кто такой? Сколько лет? Почему не в армии? Мне ещё раз нужна моя карточка. Надо посетить лечащего врача, но так, чтобы его не было на месте… Или был? Какая разница… Пациенты же могут свои карты листать. По крайней мере, я так делал, когда в больнице лежал.
Дойдя до кабинета лечащего врача, я так и не придумал предлог, под которым взять свою карту.
– Здравствуйте… эээ… Андрей Васильевич?
– Ой, добрый день, Станислав, как ваше самочувствие?
– Уже лучше доктор, спасибо. А когда меня выпишут?
– Пока мы планируем выписать вас в конце недели, если вы уже пошли на поправку.
– А сегодня какой день недели? Последнее время было столько много событий, что я уже и счёт времени потерял.
– Да вы уже шутите, это хорошо, очень хорошо. Вторник.
– Ого… Долго мне ещё. О, Андрей Васильевич, а что у нас с питанием? Дают какие-то детские порции, мне мало.
– Мы даём такие порции пациентам, кто несколько дней лежал без нормального питания, я имею в виду не медицинские смеси для поддержания жизни, а та еда, которую желудку надо переваривать. Иначе он не будет хорошо работать с непривычки. Считайте, что это была зарядка для организма, но, раз вы пошли на поправку, распоряжусь, чтобы вам давали побольше еды. Только, вы уж не жадничайте, сегодня-завтра ещё питайтесь часто, но понемногу, а в четверг у вас будет праздничный стол.
– Спасибо, доктор. А какой у вас почерк, а то всех врачей тяжело читать обычно.
– Да в вас говорит опыт, молодой человек! В карте на последней странице всё можно увидеть, – вот оно! Нащупал, осталось только её взять.
– Дайте карту взглянуть тогда. Мне ещё свои детские болячки надо проверить, – слегка улыбнулся я.
– Держите, только за пределы кабинета я пока её выпустить в ваших руках не могу.
– А мне и не надо выходить, – уже особо и не слушал я врача, а листал карту.
Авдеев Станислав Андреевич, второе апреля две тысячи пятого года. Мать, отец, все на месте. Так, мать говорила что-то про брата ещё. Как же его там… Олег. Мать… Авдеева Светлана Евгеньевна. И Авдеев Андрей Константинович. Уже лучше. Так, стоп. Две тысячи пятый год… Это что, мне ещё в школу ходить надо? Сука… Опять, что ли? Мне её в прошлой жизни хватило. Не хочу я. Ох… Ладно, что дальше? Так, как сюда пацан попал я помню, врач рассказывал.
– Станислав? – окликнул меня врач, – вы там что-то новое нашли?
– Ах, да нет, доктор. Просто вглядываюсь в почерк и понимаю, что всё могу прочитать. Как вам это удалось?
– Секрет прост, юноша, не надо спешить.
– А когда мне вернут телефон, кстати?
– О, то самое кстати, которое совсем не кстати? Телефон завтра, а сегодня могу выдать вам пульт от телевизора.
– Какого телевизора? Я не видел в палате телевизора.
– Вы его не видели, а он там есть! Идёмте, покажу.
Попав в палату, доктор указал на стену напротив кровати. И нажал кнопку на пульте. Часть потолка отъехала и телевизор экраном повернулся к зрителю.
– Охренеть, доктор! Это что, магия?
– Нет, Станислав, это работа инженеров. Тут же всё просто: крепления, фальш-стена, сервоприводы и электричество.
– Да я понимаю, просто не думал такого в больнице увидеть.
– От чего же?
– Потому что это больница, понимаете? Тут всё бедное, обшарпанное, изношенное и никому это не надо ремонтировать. Коррупция же.
– Придумаете же тоже. За коррупцию у нас сажают до пожизненного. Это же преступление против страны и её людей, в некотором смысле, даже гостей. Вот взгляните, видите ли вы бедность вокруг?
– Нет, доктор. И крайне этому удивлён. Больницы я представлял себе не так.
– Всегда хорошо, что что-то может приятно удивить. Держите пульт, развлекайтесь, я пока уведомлю ваших родителей, о том, что можно вас посетить.
– Да, спасибо, доктор. Буду их ждать.
Доктор вышел из кабинета, а я принялся осваивать интерфейс телевизора. В прочем, ничего нового. Все привычные сервисы на месте. И можно залипнуть в видосы. Сука! Ограничение по возрасту… Ну какого? Я же не… А, нет, всё верно. Теперь снова подросток. Вот что ещё интересно, а можно ли вернуться обратно? У меня там мать, мне как-то о ней позаботиться надо ещё.
– Здравствуйте, Станислав, вижу, вам уже лучше, вам выдали пульт от телевизора.
– О, здравствуйте, сестра. Да, уже лучше. Жду обед, есть хочу, хоть коня подавай.
– Любите конину?
– Эм, нет, не знаю, в общем, не пробовал никогда. Да и смогу ли попробовать, не уверен, это же лошадь, она для меня, как домашнее животное.
– Да уж, вопросы этики. Во врачебном деле этики нет, как и морали. Но значение жизни возведено в абсолют.
– Да, понимаю. Асклепий, посох, Гиппократ, клятва.
– Приятно, что вы осведомлены. Как ваше настроение?
– Да не буду я больше кидаться, всё в порядке. Устал тогда, наверное.
– Это радостная новость. Я пока пойду узнаю по поводу вашего обеда.
– Спасибо, а я поищу, что тут можно посмотреть, от скуки скоро выть на луну начну.
– Не стоит, – посмеялась сестра, – вы разбудите остальных пациентов, а им нужны силы, чтобы восстанавливаться.
Сестра вернулась через полчаса с лёгким обедом, а я коротал время за просмотром чего угодно, лишь бы весело и интересно провести время. Что ж, будем считать, что это мой заслуженный отпуск. Устал я уже работать и на работе, и на подработке. Недооценил я возможность отдыхать, в общем. Если дали второй шанс, надо теперь думать иначе… Скорее всего, пойдёт полегче. Семья полная, двое детей. А дети – дорогое удовольствие.
***
Через час пришла мама. Она была радостная и сияла. Мне показалось, что я даже светлое сияние вокруг неё увидел.
– Здравствуй, сынок, как ты тут?
– Привет. Да уже лучше, как дома дела?
– Всё хорошо, уже меньше переживаем за тебя, папа завтра придёт, он сегодня на работе, я не стала его отвлекать. Олежа в лагере, завтра с папой его отправлю.
– О, прикольно, буду ждать их. Какие планы после выписки? Может съездим куда отдохнуть?
– На ваших каникулах и съездим, недели нам хватит, я думаю. Обсудим это с папой, по идее, у него должен быть отпуск на это время.
– Как у него дела на работе, как у тебя?
– Да всё хорошо, после повышения папа стал даже немного больше времени с нами проводить, появились люди, кому можно часть функционала передать. У меня тоже всё хорошо.
Диалог с новой матерью прошёл живо и интересно, я не заметил, как прошло время за бытовыми обсуждениями. В целом, она была расслабленной и радостной, было видно, что она любит свою семью. За окном стало вечереть. Это было прекрасно, потому что скука меня могла свести с ума.
– Мам, там уже солнце садится, тебе домой пора, наверное, папа будет переживать. А я тебе уже завтра напишу, мне телефон вернут за хорошее поведение.
– Хорошо, сынок, пожалуйста, больше нас так не расстраивай, хорошо?
– Да, мам, хорошо. Молодость – глупость, сама понимаешь…
– До скорого, люблю тебя, – поцеловала мама мою щёку на прощание.
– И я тебя, мам, пока.
Итак, мама добрая. Ругать не стала, но и делать вид, что не обратила внимания тоже не стала. Это хорошо, пожалуй. После ужина я немного размял ноги прогулкой по больнице и ушёл спать. Так прошёл первый осознанный день в новой жизни.
Снился дом, мама, старые друзья. Я даже со слезами на глазах проснулся. Чёрт, какого хрена это всё со мной происходит? Даже умереть нормально не смог. Скучаю по дому. По своему миру. Там у меня всё понятно. Утро, работа, подработка, друзья, сон, повторить. А тут что? Всё заново начинать надо. Миллион вопросов ко всему. Когда в школу? Кто ещё из родственников есть? А одноклассники у меня какие? На что дальше жить? У меня и свои расходы имеются. Что сейчас в школе проходят? Я уже всю программу забыл. Интегралы, биквадратные уравнения, логарифмы. Алгебра и геометрия меня больше всего пугала. Просто, потому что это сложно. И это второй раз. Я же уже знаю, чего ждать… А! Орать хочется. А дальше по жизни кем быть? Снова неудачником уже не хочется. В общем, утро терзаний. За размышлениями я не заметил, как съел завтрак. Надо прогуляться к врачу, если он ещё на месте, взять свой телефон.
– Доброе утро, Андрей Васильевич, а можно мне уже телефон получить?
– Доброе утро, Станислав, да, разумеется. Только мне понадобится ваша подпись о получении, пройдёмте со мной в камеру хранения.
Мы прошли по коридору в новую часть здания. Для меня новую. Андрей Васильевич предупредил охранника насчёт меня и нам вернули телефон. Да уж… Теперь подпись. Вот как этот пацан свою подпись ставил, я знаю, что ли? Хотя, подростки иногда их меняют, соображу что-нибудь. Поставил некое подобие своей прошлой подписи и пошёл довольный. Надо будет над этим поработать на досуге.
Телефон был чёрным и дорогим, в прочем, марки не отличались от моего мира, судя по всему. Отпечаток пальца на блокировке, что ж, могло быть хуже. Надо пролистать галерею и социальные сети. Обычно, там много информации. Пацан жил жизнью зажравшегося подростка. Родители дали всё, а он бунтовал, судя по сообщениям и фотографиям. Вписки, сомнительные компании, алкоголь и далее по списку. Даже брата своего не любит. Эх, дурак. Кто-то мечтает о младшем или старшем брате. Родителям отвечает через раз и из-под палки… Не, с родителями так нельзя. Написал отцу во сколько тот будет. И пожелал матери доброго утра. Чат с братом был очень скудным. Это и понятно, дети почти не умеют общаться, пока не разберутся что к чему в обществе. Пара чатов с теми сомнительными компаниями. Это я пока поставлю без уведомлений, по ходу разберусь, что делать.
Итак, краткий анализ личности: вредный подросток с незначительным количеством комплексов, которому скучно, и он не знает, что делать. Прожигает жизнь, пока не найдёт свою инструкцию. Поищем за него. Особых интересов не обнаружено. Стабильной девушки тоже. Это надо будет исправлять. Я взрослый мужик, мне надо. А уж в теле бушующих гормонов и подавно.
– Доброе утро, как вы себя сегодня чувствуете? – снова вырвала меня медсестра из моих мыслей и планов.
– Доброе утро, да, всё в порядке, вы как? – взглянул я на неё и знатно удивился. Такое же белое свечение я видел у матери, думал, что мне показалось. Взглянул на свои руки и его точно не было. Да что опять происходит-то?
– Что-то не так, почему вы руки осматриваете?
– Да думаю немного набрать форму, похудел я тут у вас, – быстро пришлось найти любой удобный ответ.
– В здоровом теле здоровый дух.
– Ага, вышел из зала, поел за двух!
– Кстати о завтраке, как вам сегодня порции? Мы их немного увеличили, завтра уже получите полноценную.
– О, спасибо. Я съел и не заметил, пока о школе думал. Было очень вкусно, значит. Даже наелся, как мне кажется.
– Значит не кажется, чувство насыщения приходит не сразу, но, когда приходит, уже не беспокоит.
– Согласен. А почему вы выбрали быть медсестрой?
– Я люблю людей, а, чтобы их лечить, их надо любить. Помогаю по мере своих сил.
– Платят хорошо? – задал я самый стандартный вопрос.
– Да, мне хватает и даже остаётся, – уклончиво ответила медсестра. Как и в моём прошлом мире, люди боялись говорить о своём доходе, то ли из-за боязни разочаровать собеседника, то ли из-за страха показаться менее успешным на чьём-то фоне. Не ручаюсь ответить на этот вопрос точно, но знаю, что всё стали прикрывать «не твоим делом» и этикой.
– О, чудесно, хоть в лучшую сторону поменялась система здравоохранения.
– Знаете, Станислав, иногда я вас совсем не понимаю. У нас одна из передовых систем в мире. Люди обращаются и всегда получают квалифицированную помощь. Или направление на лечение туда, где им точно помогут.
– В моём п.. – стоп! Чуть не проболтался, – понимании, это уже половина успеха.
– Да, согласна с вами. Что ж, вынуждена идти, у меня ещё обход не закончился. Сдаю смену через полчаса.
– Хорошо отдохнуть после смены, пока.
– До свидания.
Блин, чуть медсестре не ляпнул про прошлый мир. Даже не знаю, что и делать теперь с этой информацией. Расскажешь, посчитают психом. Промолчишь, где-то ляпнешь случайно… Контроль требует много энергии, которую мне сейчас лучше поберечь.
Отец Стаса пришёл через час. Пришёл не один. И что примечательно, свечение вокруг них я теперь тоже видел. Вокруг отца едва серое, а вот вокруг брата уже было тёмно-серое. Видимо, Стас сильно его подавлял в детстве, раз парень вырос таким… зажатым, немного злым, мне кажется, нерешительным. По крайней мере, он немного прятался за отца, когда вошёл в палату. Будем исправлять.
– О, пап, привет! Наконец-то мы остались в мужской компании. Олег, здорова! – пожал я руку отцу, а потом потрепал брата по голове, – Как вы там без меня?
– Привет, сын. Хочу сказать, что ты сильно нас напугал…
– Пааап, не начинай. Я понял. Я больше не буду пить. Давай уже что-нибудь другое обсудим. Я уже все интересные ролики пересмотрел. Мы на каникулы поедем куда-нибудь?
– Пока рано об этом думать, я сейчас разбираюсь с отпуском, пока меня не хотят отпускать. Только повышение дали, но чувствую, что смогу уладить этот вопрос. А что, ты так сильно устал отдыхать летом, что уже хочешь новых впечатлений.
– Ну, знаешь, можно и заграницу съездить. Действительно подустал уже от одинаковых пейзажей за окном.
– Сын, ты ли это?! Когда мы предлагали весной поехать в Европу, ты так сильно отверг предложение, что мы уже потеряли надежду.
– Гормоны, папа. Молодость, глупость. Олег, давай ко мне, что ты за отцом жмёшься. Смотри, что я тебе щас покажу, – взял я в руки пульт от телевизора и нажал кнопку выхода панели. Потолок зашевелился, загудели сервоприводы и телевизор выехал к нам.
– Вааау, ништяк! А что там можно смотреть? – открыл брат рот, – А мультики есть?
– Тут всё до шестнадцати есть. Даже тёти…
– Стааас! – выразил отец своё недовольство.
– Да чего? Я просто прикалываюсь, пап.
– Узнает в своё время.
– Ахахах, расскажешь сам?
– Не знаю, придумаем что-нибудь… – засмущался отец.
Я подтянул брата к себе на кровать, и мы начали вполглаза смотреть мультики, которые он включил. Свечение вокруг брата стало немного светлее. Это сильно радует.
Глава 4
Через пару дней я оказался дома. Квартира мне очень понравилась. Такие видел только у друзей с богатыми родителями. Всего было четыре комнаты: гостиная, две детских и родительская. Туалет с ванной были размером с гостинку, которую я снимал в своём прежнем мире. Блен, живут же люди. Завидую. Хотя, я же теперь здесь живу. Можно расслабиться ненадолго.
Гостиная представляла из себя самую большую комнату со стенами лёгкого бежевого оттенка. Огромный телевизор на стене, широкий коричневый диван напротив, на котором лежало несколько подушек такого же коричневого цвета и ещё несколько белого и фиолетового. Фигурный потолок с декоративной люстрой и софитами для освещения. Над диваном висела картина с огромными одуванчиками. По бежевому паркету на полу было приятно ходить босиком. Он подогревался, а сверху больше для красоты, чем для практики, лежали несколько небольших ковров тоже коричневого цвета. По своей текстуре они напоминали шерсть. Но было видно, что это умышленная имитация. Круглые журнальные столики со столешницами белого цвета разбавляли интерьер, как и кресла, что стояли по правую сторону. Между кресел был помещён ещё один столик. Он выполнял единственную функцию – держал на себе живые цветы в вазе. Пахли они… как цветы. Какие-то белые. Не шарю. По мне, у всех цветов есть травянистый запах. Его я чувствую первым, а потом уже какие-то нотки своего аромата. В общем, спросите, что попроще, чем то, чем пахли те цветы. Свет проникал в комнату через панорамные окна, которые можно было зашторить тюлем или шторами диванного цвета. Светильники на стенах по обе стороны от картины я любил больше, чем тот, что был между креслом и диваном. Чуть не снёс его головой, когда шёл к креслу. Или за чем-то к шкафчику рядом, не помню уже.
Очень сильно меня заинтересовал большой телевизор. Я включил его, увидел, что звук будет идти через саундбар, а не привычные мне колонки или динамики телевизора. Включил несколько своих любимых песен. Удовлетворился звучанием да пошёл дальше всё изучать. Сейчас никого не было дома – семья ушла по делам брата. А мне надо было запомнить как можно больше, поэтому я сослался на вымышленный факт, что соскучился по дому и пока отдохну.
Комната Олега мне нравилась. Она была оформлена в космическом стиле. Кровать в виде футуристической спасательной капсулы. Тёмно-фиолетовые стены с узорами из звёзд, несколько белых шкафов, зеркало во весь рост на одном из них. Компьютерно-учебный стол. В общем, здесь было всё, что нужно восьмилетке. И даже игровая стенка, по которой можно было лазать.
В комнату «родителей» я немного боялся войти. Но пришлось себя пересилить. Там всё было стандартно. Телевизор напротив двуспального дивана, несколько шкафов с зеркалами. Цветы на подоконнике. Да шторы, чтобы закрыть себя от утреннего света.
Зайдя в свою комнату в первый раз, я охренел. Даже грязно выругался, за что получил подзатыльник от Андрея, моего нового бати. У пацана в комнате был конкретный такой срач. Везде валялись смятые банки из-под популярных напитков, полупустые пачки чипсов, сухариков и прочей молодёжной еды. Одежда валялась комками. В общем, бывший Стас был тем, кого в прежнем мире поколения старше меня называли свиньями. Надо это исправлять. Сейчас перекушу немного и начну.
Кухня! Забыл рассказать про кухню. Она мне вкатывала невероятно. Дело в том, что я любил готовить. Но, как и все люди, которые живут одни долгое время, я просто к этому привык и перестал получать удовольствие от этого. Здесь же было большое пространство для творчества. Удобные шкафы с массой полезных вещей, продуктов, специй. Всего, в общем! Вытяжка. Родная моя. Я так скучал по тебе в моей прежней жизни. Крутая керамическая плита с духовкой. Посудомоечная машина. Вместительный холодильник. Мне ничего не оставалось делать, как начать творить. Времени было немного, а надо было ещё очистить срач, разведённый Стасяном. Я достал из холодильника куриные бёдра без кости, взял противень, на который постелил фольгу, отмыл ножки и выложил их на фольгу, предварительно посыпав её всякими специями. Солить не стал. Не люблю много соли. Затем сверху обсыпал ножки ещё слоем специй, всё прикрыл фольгой. Завернул бока с каждой стороны и отправил на сорок минут в разогретую духовку. Градусов сто восемьдесят-двести, больше не надо. Я хотел их запечь, а не высушить. Завёл таймер, убрал всё с обеденного стола. Залил стакан риса двумя стаканами воды и отправил эту смесь в микроволновку на двадцать минут. И снова пошёл в обитель срача.
Есть праздник Сочельник, его отмечают религиозные люди. Стасян отмечал Срачельник, судя по обстановке. Беспорядок обильно буйствовал в комнате. Первым делом я убрал вещи с пола, в отдельный таз. Не стал разбираться какие из них чистые, какие нет. По умолчанию для меня все были грязными. Стирать придётся в несколько заходов. Пооткрывал шкафчики и полочки, посмотрел, что мне нужно, а что нет. Выбросил добрую половину ненужных мне вещей. Какие-то сломанные игрушки, игральные карты, что давно потрепались. В общем, всё, что получало от меня ярлык «хлам», я просто выбрасывал в отдельный таз, который потом опустошил в ведро. Когда порядок был наведён, а первая партия вещей уже загружена в стирку, я принялся отмывать пол. Как, вот как можно было засрать газировкой такой красивый ковролин? Пацан явно не умел ценить то, что имел. А мне же выпал второй шанс, надо было сразу приучать себя и не давать себе спуску. Очень много в будущем человека решают его стартовые условия. Главное, не разнежиться в начале.
Замочив пятна на ковролине, пошёл перекусить свою еду, что уже подоспела. Фантастика. Это было просто, но вкусно. Закинув в себя половину тарелки риса, я понял, что больше уже не могу съесть. Пришлось ставить это всё в холодильник, открыв который, я обомлел. Это был холодильник для семьи. Не холостяцкий, как был у меня раньше, а такой, где поставить еду было просто некуда. Пришлось импровизировать. Готовить я теперь точно буду редко. В своё удовольствие. Потому что всегда есть готовая еда. Её надо лишь погреть и дело в шляпе. Видимо, я был сильно голоден и не заметил наполненность сразу, как доставал курицу оттуда.
После обеда я закончил с ковролином и со своей комнатой. Взглянуть теперь было приятно. Всё стояло на своих местах, рядом с компьютером больше не валялось ничего лишнего. Комната напоминала аскетичное место, но всё нужное там было. Знаете, чем-то она напоминала комнату Олега. Такой же шкаф, но уже другая кровать, более широкая. Такой же стол, но компьютер был уже другой. Пацан любил поиграть. Это хорошо, потому что я сам время от времени поигрывал. Шутаны, гонки, редко что-то интеллектуальное.
Стирка затянулась на добрый час с учётом того, что в перерывах я менял одежду и развешивал её на балконе. Балкон был один, но длинный, на две комнаты – мою и Олега. А одежды было много. Невероятно. Всё это популярное среди молодёжи шмотьё. Я такое не любил, но жадность не позволит мне сейчас это всё выбросить и купить новое, даже за чужие деньги. Отобрал те, что более или менее соответствовали моему вкусу, остальное отделил у себя в голове, найду, куда пристроить. К слову, в шкафах тоже была одежда. На ближайшие лет пять я был одет от и до. Примечательно, что парни растут до шестнадцати лет быстро, а потом ещё медленно до двадцати пяти. То есть, даже на девять лет, если не прибавлю пару сантиметров, которые будут не на текущую одежду. Но об этом рано беспокоиться.
В дверь позвонили, открыв, я увидел родителей. Мать с отцом были с сумками, я сразу забрал у них, чтобы им было полегче.
– Как сходили? – спросил я родителей.
– О, знаешь, хорошо, Олежа теперь будет учиться в твоей школе, – радостно сказала мама, – будет ходить с тобой к первой смене.
– Хорошо, – потрепал я брата по голове, – расписание уже установили?
– Ой, знаешь, мы забыли уточнить, можешь сходить с братом, как время будет? – осторожно поинтересовалась мама.
– Да, без проблем, кстати, мам, – как-то тяжело мне далось это слово по отношению не к моей матери, – там порошок почти кончился, я не успел написать вам, убирался в комнате и готовил.
– Какие новости, сынок, раньше ты не готовил дома. Откуда у тебя такие таланты? – удивлённо спросила мама.
– Ах, да это… Интернет творит чудеса, короче. Я просто не посмотрел готовую еду. И… Дальше всё как в тумане.
– Хорошо, нам с папой как раз надо поесть с дороги.
– Да, мам, пап, я там провёл ревизию, одежды у меня пока очень много, новую покупать не надо, вообще не надо. Совсем. Пока я вам обратного не скажу.
– А форма в школу?!
– Так старая ещё по размеру же.
– Но она же прошлогодняя, ты не хотел носить прошлогоднюю форму ещё месяц назад.
– Знаешь, я передумал. Лучше дай мне эти деньги, я найду им применение.
– Сын, – вмешался отец, – все твои деньги у тебя на карте, – выделил он слово «твои».
– Ладно, ладно, ты чего?
– Я думал, что ты не нуждаешься в деньгах так сильно, чтобы экономить ещё и на форме. Кстати, сколько там у тебя?
– Ща гляну, пап, – полез я в телефон и авторизовался в банковском приложении, – да хватает, ладно. Только ты это, одежду пока не покупай, хорошо? – радостно расплылся я в улыбке. На карте красовалось сто тысяч рублей. В моём прежнем мире надо было хорошо поработать ради такого, а тут, у пацана всё есть. Что ж, это хороший стартовый капитал, – Оле-е-е-ег, иди поешь с родителями, да в школу пойдём.
– А я там твоих друзей видел! – радостно донёс до меня брат.
– О, тогда и к ним подойдём. Только ты поешь сперва. Я у себя, если что.
Говорил ли я, что некоторые деньги были разбросаны по комнате? По-моему, нет. Но они были. Там я насчитал около пяти тысяч. Надо найти кошелёк. Не люблю носить деньги в кармане. И карту, надо найти физическую карту. Телефон может сесть и оплатить с него не получится. Порыскав между стеной и кроватью, я нашёл карту. И даже какой-то тряпичный кошелёк. Пойдёт на первое время. Пока природа поведения пацана мне была не ясна. Посмотрим по пути, наверное.
– Спасибо, Стас, было вкусно, – поблагодарил меня отец, – не разглядели мы твои кулинарные таланты сразу, будем исправляться, да, Свет?
– Да-да, Андрюш, спасибо, сынок.
– Рад, что вам понравилось. Олег, ты уже закончил? Тогда собирайся, идём в школу.
Дети собираются быстро, особенно когда замотивированы. А парень светился от радости. Поэтому готов он был через пару минут.
– А мы в магазин зайдём? Я мороженое хочу, пожалуйста!
– Да, давай, – слегка удивился я тому, что брат канючил.
Мы спустились вниз, а пока шли, я смотрел по сторонам. Подъезд до лифта был ухожен и убран, мусора не было, ремонт был давно, но он не выглядел неопрятным. Стены были чисты от записей, краска держалась, ничего не лопалось и не трескалось. На потолке не было сажи от зажигалок. В подъезде было культурно. И приятно. Лифт современный, все кнопки на месте, видеонаблюдение, целое зеркало, никаких рекламных объявлений, только полезная информация по дому. А, да, спустились. Выйдя из подъезда, нас приятно обдал горячий летний ветер. Было слегка влажно. Я взял брата за руку, чтобы тот случайно не выбежал под колёса или на дорогу. И мы пошли искать магазин. Точнее, он сразу потянул меня куда-то. Я не сопротивлялся, где школа знание было ещё с прошлого мира, а вот та ли эта школа, вопрос был. Классически совмещал приятное с полезным, гулял с братом и получал информацию о новом мире. К слову, двор мне тоже нравился. Внешне он казался удобнее, чем подобные были в моём мире. Машины не были запаркованы наполовину на газоне, а стояли на компактных парковках, которые сделали под них, жертвуя участками земли, разумеется. Но город был автомобильным и искать компромисс приходилось. В прочем, пешеходных дорожек тоже было очень много. Наверное, не устану повторять, что было удобно.
– Тебе какое мороженое взять?
– Мне мама дала деньги, я сам куплю.
– Успеешь ещё сам купить, оставь это себе, а пока выбирай мороженое. Кстати, надо попросить отца тебе карту сделать, а то ты можешь и потерять свои копеши.
– Папа говорит, что я ещё маленький для карты.
– Ага, а для телефона уже не маленький, ладно, оставь это на меня, решим вопрос. Выбрал?
– Вот это, с клубникой и шоколадом! – показал брат на какое-то яркое мороженое с иероглифами.
– Давай я тоже такое возьму, не пробовал. Здравствуйте, – обратился я к продавцу, – дайте нам два вот таких мороженных, пожалуйста.
Мороженое было вкусным. Действительно вкусным. В нём не было привкуса химии, только натуральные продукты. Косточки от клубники хрустели на зубах. Оно не пахло ароматизатором, который должен пахнуть клубникой, но пахнет чем угодно, кроме клубники.
Брат тащил меня к школе, весело перепрыгивая через бордюры. И да, шёл я в знакомую школу. Точнее, их там было две. С одним стадионом на две школы. Если это будет ещё и знакомая мне школа… Супер.
– Почему ты с друзьями не поздоровался? – спросил меня брат.
– На обратном пути поздороваюсь, нам сейчас важно дела узнать, – постарался я выкрутиться, потому что группу орущих подростков своими друзьями я не мог знать никак.
– А я думал, что это из-за меня.
– Что из-за тебя, не понял?
– Ну, ты никогда не здороваешься с друзьями, когда со мной ходишь куда-то. И за руку не берёшь, если мама не говорит смотреть за мной. И редко со мной куда-то ходишь. Даже в магазин.
– Э… Ладно, я понял. Я тебе правду говорю, что не из-за тебя. Сейчас всё узнаем и пойдём к ним, хорошо? – постарался успокоить брата.
– О, Стас, Олег, здравствуйте. Чем мы обязаны внимаем четы Авдеевых? – поздоровалась с нами женщина среднего возраста с каштановым цветом волос.
– Здравствуйте, мы за расписанием пришли, мама сегодня забыла уточнить, куча дел, сами понимаете, а Олега только перевели к нам в школу.
– Будешь теперь присматривать за братом?
– В меру сил, разумеется!
– А Стас в больнице лежал! – радостно заявил брат, понравившейся ему учительнице.
– Да ты что? Стас, что произошло?
– Печеньем отравился, – засмущался я.
– Это каким там печеньем?
– Да это аллегория. В общем, всё обошлось, да и ладно. Выводы я сделал.
– Хорошо бы. Расписание вывесили недалеко от гардероба.
– А вы почему не на каникулах? У учителей же пятьдесят два дня отпуск.
– Да вот в школу зашла, узнать о новостях. Не переживай. Успею отдохнуть.
– Хорошо, ладно, мы пойдём, нам ещё с друзьями посидеть надо после всего, хорошего вам дня.
– До свидания, тётя учитель!
– Ха-ха, до свидания, мальчики, – посмеялась учительница, когда мы уже начали удаляться.
– Олег, ну зачем ты так, по имени-отчеству надо прощаться, понимаешь?
– Да, но я не знаю, как её зовут.
– Ладно, но как выяснишь, скажи мне. Я потом проверю тебя, – вроде, сработало.
Расписание было не особо загруженным, насколько вообще можно судить о современной системе обучения. Все стандартные предметы были на месте, особых изменений пока не увидел. Сфотографировал своё расписание и расписание брата. Сразу отправил родителям, чтобы знали. И брату тоже. И понял, что не записал статью расходов. Решил, что в новом мире буду приучать себя к ведению домашней бухгалтерии. Скачал первое попавшееся приложение и ввёл стартовые значения. Дальше будем думать, как оптимизировать, пока надо накопить данные.
– Смотри, Олег, вот так можно следить за своими деньгами, чтобы правильно их тратить. Давай я тебе такое же сделаю, тоже будешь считать, хорошо?
– Давай, – протянул брат телефон, который я сначала взял, а потом вернул.
– Я буду показывать, а ты нажимай. Пока заходи в магазин приложений, ага, вот это, угу, «домашняя бухгалтерия». Стой, погоди. Не, я вот это скачал. Разницу не знаю, но в этом я хотя бы сам разберусь и тебе помогу разобраться. Вот так. Ага, наличные. Да, карту тоже вводи. Я отцу написал уже про карту, ждём. Вот так. Вырастешь, будешь финансистом.
– Как папа?
– Как папа! – согласился я и отметил, что постепенно начинаю узнавать и осознавать природу финансового положения семьи.
– А где я работать буду?
– Или с папой, или другое место тебе найдём, а может, ты своё дело откроешь потом, – воодушевил я Олега.
– Ого, своё? А что я буду делать? А это сложно?
– Это несложно, если делать всё постепенно и спланировано. Делать можешь то, что любишь больше всего. Вот что ты любишь?
– Машинки!
– Ну вот же. Отроем с тобой фабрику по производству машинок или даже автосервис.
– Ого! – развесил брат уши и поглощал всё, что я ему говорил, пока мы шли к шумной компании подростков.
В прошлой жизни я спокойно игнорировал такое поведение подростков, потому что и сам таким мог стать в компании своих друзей. Когда вы на одной волне, окружающие не понимали ваши шутки и общее настроение. Они ведь приходили со своим. А чаще настроение у них было не очень: денег нет, работа не радует, ходить неудобно и ещё целый ворох проблем.
– О, слышь, а чё ты с опухолью припёрся? – сходу нахамил мне как-то высокий парень.
– И тебе привет. Не понял о чём ты, – почувствовал я, как брат прячется за спину.
– Малого нахера притащил?
– Это мой брат, поэтому я захотел прийти с ним.
– Ну и нахрена? Мы тут щас нормально не перетрём ничё.
– Будто тебе это когда-то мешало. А вы тут как? – обратился я к другим подросткам.
– Да норм, – чуть ли не хором отозвались другие подростки.
К слову, их было три парня и пара девушек. Видимо, один был одинок. Или не пришёл с «опухолью». Не понравился мне этот тип, в общем. Я постоял с братом, послушал минут десять о чём сейчас говорит молодёжь и понял, что просто не на одной волне с ними. Наверное, следует попробовать в другой раз, потому что эти собирались ещё и выпить вечером.
– Чё ты, как, пойдёшь с нами или с опухолью будешь тусить?
– Закрой рот. Это мой брат, его зовут Олег.
– О ты как заговорил. А чё раньше так не представлял?
– Теперь будет так. А по поводу вечера – нет. Мне в прошлый раз хватило. Еле из больницы вышел.
– Ну всё понятно с тобой, Стасян. Зассал ты, короче, – попытался меня спровоцировать этот тип.
Вообще, я всегда любил этот момент со «слабо». И всегда поступал так, как мне слабо. Не потому, что я не могу, а потому что дело всегда было на работе. И стоило один раз что-то сделать, как эти обязанности перейдут тебе, а зарплата останется прежней.
Я решил напрячься и посмотреть то самое свечение вокруг него. Даже получилось. Тип был тёмно-серый. Брат уже значительно светлее, чем в больнице в первый день. А остальные чуть темнее брата в больнице. В общем, это был костяк недовольных людей, которые с молодости встали на тропу саморазрушения.
– Ладно, народ, мы пойдём, мать просила не задерживаться, сегодня семейный ужин будет, счастливо вам отдохнуть.
– Пока.
– Давай, – с ухмылкой ответил тип. Но большего мне и не надо было, поскольку мы с братом уже шли в сторону дома.
– А ты про какой ужин говорил? – полюбопытствовал брат.
– Да ни про какой, на самом деле. Это дипломатия. Я просто придумал причину, почему нам надо уйти, чтобы не стоять с ними. Не понравилось мне, как они разговаривают. Я лучше дома с семьёй время проведу, чем в компании с ними.
– Так он всегда так говорит, не знаю, почему ты раньше не видел.
– Было мало опыта. А ужин… Ужин мы организуем. Вот сейчас к маме придём и попросим.
Когда мы пришли домой, мама и папа смотрели какое-то кино в обнимку.
– Так, родители, давайте организуем семейный ужин на вечер? Я страшно голоден, если не сказать иначе.
– Интересное предложение, а что ты хочешь, сынок?
– Лазанью, давай лазанью? – просто сказал я то, что пришло в голову первым.
– Хм, а давай попробуем. Андрей, ты как?
– Идея интересная, только давай после фильма. Я так устал сегодня.
– Да, пап, после, конечно. Ты только с картой для Олега не тяни. Он у нас будущий бизнесмен теперь.
– Ты о чём, сын?
– Я ему поставил прогу для финансового планирования и показал, как пользоваться. Он у нас будет делать машинки.
– О, моё финансовое учение пошло в массы, видишь, жена?
– Да, Андрюша, ты у нас такой умный.
– Ну, что вы… все. Не особо умнее и вас. Просто трудолюбивый.
– И скромный, да, пап?
Все залились смехом. Было приятно. На душе стало теплее. Возможно, это была та имитация семьи, которой мне не хватало в прошлом мире. Для меня имитация, для тела Стаса всё было реально. А значит и для меня станет реально со временем.
– Олег, пойдём мыть руки, да скоро мама нас порадует. Или не очень скоро, но я уверен, что мы не умрём с голода. В нас же по целому мороженому.
Я тщательно вымыл руки с улицы, и мы с братом присоединились к родителям смотреть кино. Это всяко было лучше, чем сейчас зависнуть в интернете. Я там успею посидеть, пока мама будет готовить. А сейчас надо было время привыкнуть к семье, потому что я всё ещё чувствовал некоторое стеснение рядом с ними. Было ощущение, что пришёл в гости. Но стоило только вернуться в свою комнату, оно пропадало. В общем, дам себе время привыкнуть. К тому же кино было каким-то захватывающим с первых минут.
Через час кино кончилось. Было интересно. Твёрдая семёрка, на мой субъективный взгляд. Я предложил помощь маме с готовкой, но она сказала, что сегодня это только женское дело и оставила нас одних.
– А давайте поиграем в приставку? – спросил Олег.
– О, давай, пап, ты с нами?
– Пока посижу, посмотрю. Несите джойстики.
– Пап, это контроллеры, тебе ли не знать?
– А в чём разница?
– В форме. Джойстик он высокий, как ручка переключения передач в машине, а контроллер уже любой формы, квадрат там, или как футуристический самолёт. Кстати, знаешь, как понять, что блондинка пользовалась компьютером?
– М. Как?
– По влажному джойстику.
– Сы-ы-ын! – слегка улыбнулся папа и упрекнул просто потому, что так надо. Родители иногда так делают.
– Так ты смысл теперь понял?
– Контроллера или блондинки?
– А-ха-хах, да всего.
– Да понял я, неси уже, что бы там ни было.
Разумеется, контроллеры я нашёл ещё днём, когда уборку в комнате делал. Их было два, но приставка позволяла подключать четыре. Надо будет потом достать ещё два и подсадить всю семью на игры. Просто, потому что это альтернатива просмотру фильмов. Да и как-то же надо предков приучать к культуре молодёжи.
Мы запустили какую-то бродилку и сели с двух сторон от отца, который обнял нас. И всё прохождение подбадривал. И отвешивал свои комментарии. Блин, этот мужик умел вовремя шуткануть. И шутил он на грани. Понятно, что брат был рядом и ему ещё было рано, но это было потрясающе. Двусмысленности лились от отца очень часто. Час прошёл незаметно.
В комнату вошла мама и обрадовала, что до ужина осталось полчаса. Она уже закончила накрывать на стол, и мы ждём главное блюдо.
– Андрей, а давай бутылочку вина откроем.
– Давай, как раз хорошо отдохнём с лазаньей, – отец встал с дивана, открыв мини-бар в одном из шкафов. Достал бутылку и три бокала.
– Так, это вы без меня, родители. Мне больницы хватило, – даже подступило чувство тошноты ко мне.
– Как хочешь, сын, но для нас важнее, если это будет под присмотром, чем где-то за гаражами.
– Не, пап, правда не хочу.
– Всё готово, семья, идите ужинать, – позвала нас мама с кухни.
– Идём мыть руки и ужин, – скомандовал отец и мы затолпились у ванной.
Атмосфера семейного ужина была невероятно приятной. Родители живо общались. Они не напоминали людей, которые просто живут вместе и устали друг от друга. Живой интерес чётко прослеживался в их разговоре. Выяснилось, что отец работал замом управляющего в одном из банков, недалеко от дома, а мама работала дизайнером в какой-то крупной фирме. Так вот откуда у нас так красиво в квартире.
– Слушайте, а почему мы в дом не переедем, а?
– Знаешь, сын, дом для нас очень непрактичен. Скорее всего, его надо будет строить за городом. В черте города у нас мало индивидуальных жилых строений и, как правило, они далеко от наших с мамой мест работы. Если со школой ещё проще, её можно сменить по прописке, то вот с работой… Мы там уже привыкли и нам всё нравится. Мы думали с мамой об этом пару лет назад, но оба пришли к выводу, что это вопрос не ближайших двух десятков лет. Будет пенсия – будут и мысли о доме, участке. А сейчас, сейчас мы не хотим. К тому же, у тебя будущий университет в пяти минутах ходьбы от дома. Ты пока не понимаешь, какое это преимущество, но поверь мне, поспать на полчаса больше, чем ехать это время на работу, бесценно.
И как он был прав. Я всегда так считал. Даже переезжал ближе к работе. Жить близко – это всегда приезжать первым на свою парковку ради места получше. Жить близко – это здоровый сон, который длится дольше. В общем, сейчас я был очень согласен с Андреем.
– Олежа, как тебе новая школа?
– Хорошо, мам, сегодня видели какую-то тётю учительницу, но Стас мне не говорит, кто это был.
– Да, всё верно, брат, я тебя потом ещё проверю. Будешь мне все имена учителей наизусть говорить. И попробуй где-то не запомнить…, да я шучу, чего ты напрягся. Только твоих буду спрашивать, а то вдруг мне к ним обратиться надо будет по поводу твоих вопросов.
– Взялся за память и учёбу брата? Похвальное рвение, сын. Семья должна помогать друг друга. Молодец.
– Спасибо, пап. Теперь же он ближе, вот буду следить в меру своих сил.
Семейный ужин, о котором я так давно мечтал, прошёл великолепно. Лазанья новый мамы вышла волшебной, нежной и невероятно вкусной. Даже осталось на завтра. Родители слегка захмелели, папа расслабился. Да уж, достаётся мужику на работе. Надо как-то придумать, куда можно с ними ходить и отдыхать. Всё же, нехорошо, если он постоянно уставший домой будет возвращаться. Я сильно уставал в прошлом мире. И к чему это привело? Я превратился в брюзжащего неудачника. Сейчас есть время исправиться. И надо его не упускать.
После ужина я отправился в душ, а потом засел в свою комнату. Надо было планомерно собирать разную информацию о новом мире. Но пока мне нравился наш район. Он стал удобнее. Судя по всему, я попал в тот же город, в который и переехал, но… Пока не знаю, как это описать. В общем, район был ухоженный. Видно было, что за ним хорошо следят.
В дверь постучались.
– Да, войдите, я не занят.
– Сынок, спасибо, что сходил сегодня с Олегом. Ты уж почаще с ним обращайся добрее, хорошо? А мы с папой тебе поможем, договорились. Ой, а почему это у тебя так чисто в комнате стало?
– Да убрался тут. Насчёт брата я понял. Теперь не будет, как раньше. Спасибо за ужин, было очень вкусно, мам.
– Хорошо, иди ко мне, – поцеловала мать меня в щёку перед сном, – спокойной ночи, сынок.
– Доброй ночи, мама.
Я выключил компьютер и счастливый лёг спать. Впереди оставалось пара недель лета и надо было успеть хорошо отдохнуть перед началом учебного года. Снова в школу. Блин, даже звучит, как насмешка. Спасибо вам, конечно, всем тем, кто мне это устроил.
Глава 5
Время до школы пролетело незаметно. Я наслаждался вновь обретённой семьёй. И скучал по маме. Где-то внутри я всё ещё злился, что меня сюда занесло. Но плюсы резали глаз очень сильно. Всё было знакомо, но чувство, что всё многократно улучшили и отполировали шероховатости, присутствовало. Это нравилось и цепляло больше всего.
Я собирал данные на свою новую жизнь с социальных сетей, новостей, групп, общаясь с братом и родителями. Я учился заново всё понимать. Оказывается, это совсем не так просто быть куда-то переселённым. Ещё и не по твоей воле. К тому же меня всё ещё удивляло, что я могу видеть через это свечение тип человека. Я назвал это аурой. И просто придумал туда классификации. Чёрный – злой, белый – добрый. Как видно было, людей можно качнуть в любую из сторон. Брат стал сам ко мне подходить, о чём-то со мной говорить. И.. блин, я даже не понимал, насколько круто иметь младшего брата. Мне доселе не было с чем сравнить. А тут… Ты в любую минуту можешь пойти в соседнюю комнату и тебе уже совсем не скучно. В общем, малой мне определённо нравился.
Компания, в которой гулял Стас, доверия у меня не внушала. Там были все тёмные и тот самый тип, который был против Олега, он был ближе всех к чёрному. И он больше всех мне не нравился. Он очень часто провоцировал всех в чатах. Унижал. В общем, парень был не в себе. Но за него я не могу никакой ответственности нести. Семья и их благополучие были для меня в приоритете. Пока я не придумал, как получать доходы. Здесь всё было как-то… Иначе, что ли. Некоторые ниши просто не существовали, поскольку не нужны были совсем. Например, как формат нелегальных парковок. Здесь этого совсем не было. Везде были камеры и управляющие компании домов сами решали проблему парковок. В общем, хватало на всех и даже оставалось. И это не вредило зелёным территориям во дворах.
Линейка прошла стандартно. Я принёс несколько букетов цветов учителям. Не всем, разумеется, а тем, с кем у парня были проблемы по учёбе. Не подумайте, я не был святым в прежнем мире, но учился весьма хорошо. Отличником не был, но и за знания не приходилось краснеть. В общих чертах, моё текущее учебное настроение было таким: исправить то, что оригинал успел испортить. И было над чем работать.
Уже этим утром я сидел на первом уроке и освежал свои знания. Мозг уже активизировался и начал работать. Пока я тут ничего не понимаю, решил сидеть тихо и наблюдать со стороны. Разбираться с тем, как работает текущее общество. А работало оно особо без изменений. На последних партах активно использовали телефоны, изредка кто-то пытался нарушить дисциплину, но учителя спокойно реагировали, проводили небольшие разъяснительные беседы и снова возвращались к уроку.
Пока я особо не выявил для себя ни лидеров, ни тех, кто за ними следует. Кроме того типа, он был со мной в классе. И немного напрягал своим присутствием. Пару раз мне даже передали записки, которые я прочитал и проигнорировал. Я был жаден до информации от учителя, а от недостатка внимания больше не страдал.
На большой перемене отправился в самое важное, не, во второе по важности после туалета место – столовую! Она мне понравилась. В прочем, как и еда. Кормили вкусно. Даже недорого, как мне показалось. Не ресторанные стейки, разумеется, но и такого, что попробовал и выкинул, тоже не было. Еда была на уровне. И это меня очень радовало.
– Слышь, а чё ты нас игноришь? – подсел ко мне этот тип.
– Слушай, я же учиться пришёл, мне правда не интересно что там у Машки за причёска и какие у Пети с вами проблемы, Антон, – попытался я особо не реагировать на его тон.
– Как ты запел. Чё, бате теперь показываешь, какой ты прилежный, лишь бы в ВУЗ получше отправили, да? Ты же так уехать хотел.
– Послушай, а что плохого в том, чтобы быть сосредоточенным на учёбе. Учение – свет.
– А в темноте спать лучше.
– Да, Антох, пожалуй, но я пока как-нибудь электриком побуду.
– А с нами ты уже не хочешь гулять, что ли?
– М, нет, я пока на учёбу налягу.
– Ха, профессор херов, а как тебе такое знание? – ударил Антон по подносу наотмашь так, что на меня полетела еда.
– Ты дебил, что ли, так делать? – начал я закипать.
– А чё, папенькина дочка, чё ты мне сделаешь?! – ударил меня в плечо Антон.
– Ты, сука, совсем попутал!
Я встал со стула и ударил того в ответ. Силу не вкладывал, но уже злился весьма сильно, поэтому удар получился не очень мягким. И тут понеслось. Антон был вышел меня. И неплохо сложен. Он сначала ударил правой в голову, затем левой в печень. Я поплыл. Ощутимо так поплыл. Совсем не ожидал такой наглости. Чтобы спасти себя и дать времени восстановиться, попятился назад. Не увидел стул, упал через стул. Ударился головой о стол. И тут Антон подлетел и стал пинать меня ногами. Сука, так подло. Голова кружилась, болела и шумела. Я едва прикрывал важные места, чтобы было не так больно. Антона оттащили. Кто-то что-то кричал. Я уже особо не разбирал слова. Просто пытался встать на ноги. Чёрт. Меня побил подросток. Меня, тридцатилетнего мужика, побил подросток. Это было самое ужасное в текущей ситуации. Пока я не встал полностью на ноги.
Антон был танком. В общем, он растолкал тех, кто преграждал его путь и снова начал избивать меня. Я немного пришёл в себя и попытался обороняться. Именно, что попытался. Размах рук у него был больше. И я не могу бить быстрее, чтобы опередить его. Тело не слушалось. Сказался полученный урон. И после следующего удара правой в голову, я сел жопой на стул и встать уже не смог.
В столовую вбежала охрана. И нас обоих скрутили. Я решил не сопротивляться, помня первый опыт в больнице. И со словами, что ничего не сделал, брёл за охранниками. Нас повели к директору. Усадили ждать, но охрана так никуда и не ушла. Антон с охранником зашёл первым. И они о чём-то долго кричали в кабинете. Иногда его прерывали, но парень явно не мог унять эмоции и периодически возвращался к повышенному тону. Так прошло минут двадцать.
Я окончательно пришёл в себя, когда меня завели в кабинет директора. Там стоял большой коричневый стол, пара стульев того же тона. Большое чёрное кресло, в котором сидел темноволосый мужчина лет сорока пяти с прямым носом и не особо короткой стрижкой. Внимательные карие глаза пили меня.
– Готов послушать вашу версию, молодой человек, – нарушил директор тишину.
– Я вкусно обедал, когда пришёл Антон и начал провоцировать со мной конфликт. Ударил по подносу и далее начал меня избивать. Я знаю, что насилие – это не выход и просто решил избить головой пол и стол. В знак протеста, так сказать.
– А почему вы ёрничаете?
– Потому что я все ещё злюсь, что проиграл в бою, который и не ожидался вообще.
– Знаете, Станислав, на вашем месте я бы переживал о грядущем исключении за нарушение порядка, а он о своей доминирующей роли в обществе подобном джунглям.
– Да я не хотел этой драки, не искал её и никак его не трогал, понимаете? Я игнорировал все записки, которые отвлекали меня от уроков. Я учился. Не я тут виноват.
– У нас по школе расставлены камеры, мы обязательно проверим, кто виноват и примем все меры. А завтра мне было хотелось увидеться с вашим отцом, без вашего присутствия, разумеется. Организуйте нам встречу.
– Раз вы так хотите… Я могу идти, мне бы у медика показаться?
– Да, Станислав, вы свободны. Охрана тоже может быть свободна, спасибо.
Школьный доктор не сказал ничего страшного. Несколько ушибов, пара ударов, с кем не бывает. Бывало даже хуже. Голова проходит, тошноты нет. Яркий свет в глаза не оценил, но терпимо. А вот возвращаться в класс поверженным было не круто. Стыдно было, прямо скажем. Надо с этим что-то делать. Пока выбор невелик, пошёл заканчивать уроки. Несколько человек спросили про моё самочувствие, но никто не стал стебать меня за проигрыш. Это было несколько неожиданно, но радовало. Я самую малость расслабился.
Дальнейший школьный день прошёл без эксцессов. Меня не били, не издевались, особо не спрашивали на уроках. Я встретился с Олегом, который сразу спросил, что у меня с лицом. Я кратенько рассказал ему, что его брат неудачник и проиграл в бою, и вечером надо настроиться на атмосферу, что на меня наложат домашний арест. И попросил ничего не рассказывать никому до прихода папы домой. Хотел сам всё уладить. Ожидаемо, что у брата кончались уроки раньше и он убежал домой почти сразу, после разговора. В то время, как я ещё несколько уроков сидел в школе. По-доброму я ему завидовал.
После школы решил поднять себе настроение хорошей маминой едой и просмотром чего-нибудь смешного с братом. Мы выбрали какое-то шоу, где надо было обойти запрет по возрасту даже мне и заливались со смеху. Знаете, что самое хорошее в детстве? Тебе смешно всё. Все шутки кажутся такими находчивыми, все поступки такими уникальными, а разные личности такими крутыми. В общем, мне было приятно смотреть на то, как брату очень весело то, что с возрастом стало казаться мне предсказуемым. Брюзжать вслух я не стал и решил отогнать эти мысли, насладившись шоу и едой.
Мама пришла раньше отца и ужаснулась состоянию моего лица. Я сказал, что не хочу пересказывать всё по два раза. Сейчас со мной всё в порядке, а как придёт папа, расскажу всё подробно. Чтобы она не переживала. Сказал только, что школьный врач никаких отклонений не увидел. Вроде, маму это устроило.
Чувство стыда пришло с моментом, когда отец вошёл на порог. Я показался перед ним, сказал, чтобы мы шли за стол ужинать, где уже его ждёт рассказал. Отец нахмурился, но спорить не стал, вымыл руки и пошёл за стол. По пути приобнял маму за талию и поцеловал в голову, а брата весело взял к себе на руки.
Сегодня были стрелки чеснока с говядиной и рисом. Я уплетал, как не в себя. Было божественно вкусно! А потом мы пили чай со сладостями и делились новостями. Вернее, они делались новостями, а я выжидал момента, когда надо вступить.
– В общем, родители, сын ваш не воин, – начал я совсем издалека, – и да, пап, завтра ты идёшь в школу, директор вызвал, без меня.
– Что произошло-то, собственно? – стал ещё сильнее хмуриться отец.
– Меня избили. И я сейчас не выгораживаю себя, а меня действительно под крайне сомнительным предлогом избил Антон, нет, вмешиваться не надо, разберусь сам. И правда не виноват. Директор просмотрит камеры, скорее всего, это же и скажет. Первым я не бил, конфликт избегать пытался. Но случилось вот это, – обвёл я рукой вокруг лица, – далее охранники, разговор с директором. Очень короткий, Антон дольше времени там провёл. Так что, я за мир. Но если не вступить в войну – убьют. Да не, шучу!
– Как ты себя чувствуешь? – побеспокоилась мама.
– Мам, только гордость задели, синяки – дело временное.
– Сын, очень надеюсь, что ты сказал правду, – засомневался отец в моих словах.
– Я когда-нибудь врал?
И тут все хором засмеялись.
– Не, кроме тех случаев! Ладно-ладно, я понял. Пап, мам, правда я не начинал конфликт. Даже не ожидал его. Видимо, Антону не понравилось, что нашу пути расходятся. Парень не в себе, раз так на друзей кидается. Я ожидал от него гадостей, он давно себя так ведёт, только таких… Вообще не ждал.
И даже не соврал. Я всего ничего в новом мире, а уже огрёб весьма сильно. Червяк всё ещё подъедал, что проигрыш был подростку. Но ничего уже не попишешь, остаётся только принять поражение, сделать выводы и идти дальше с новым уроком.
Лицо всё ещё болело, если его трогать. А не трогать – не получается. Это, как глотать, когда горло болит. И ждать, что пятнадцать секунд назад оно успело пройти. Под такие размышления я принял душ и отправился спать. День вышел сумасшедшим. Надо было скорее его закончить, чтобы завтра набраться сил. Эх, что день грядущий мне готовит? Что мир текущий мне преподнесёт?
Но ровно так, как нельзя сразу взять и отпустить разозлённого тобой кота, нельзя не посидеть пару минут в интернетике с телефончика. Разумеется, надо было проверить свежие сплетни и данные в группе класса, чем я и занялся. Удивительно, но там одноклассники открыто осуждали поступок Антона, который только бесился. Я не стал провоцировать новый конфликт и просто принял к сведению, что здравомыслящих людей в классе больше. Главное, чтобы авторитет Антона пострадал, как и репутация, а там дальше и общий настрой класса изменится. Если сознание определяет бытие, будем влиять на бытие ради светлых сознаний.
***
Ночью приснилась мама. Я даже проснулся с мокрой подушкой. На душе было паршиво. Вот как она там одна? По сути, у неё умер сын и она осталась наедине со своими проблемами. Никому такого не пожелаешь. Не должны родители хоронить своих детей. Это нарушает естественный порядок вещей. А порядок важен. Только мой случай настолько уникален, что я ума не приложу, как дальше правильно.
Хотя, стоп! А почему я решил, что случай уникален. Неужели я такой один во всём мире, кто попал в тело другого человека? Не думаю, практически это возможно, чему я живым свидетельством и являюсь. На деле… Вот кто в здравом уме скажет, что он когда-то жил в другом мире? Дорожка эта настолько кривая, что сразу пахнет транквилизаторами и таблетками, что туманят рассудок. Но самое паршивое, что об этом даже поговорить не с кем. Шанс настолько мал, что кто-то такой же, как и ты, попал в этот же мир, город, планету… В общем, условий слишком много. А вот миров, судя по всему, бесчисленное множество, раз я уже о двух знаю.
Такие рассуждения на утреннюю голову очень сильно пробуждают. Настолько, что живот уже урчать начал и просил скорее в него что-то закинуть. Тут я оторвался. Сделал два тоста. Один с арахисовым маслом и вареньем, а другой с арахисовым маслом и варёной сгущёнкой. Всё-таки, я хороший повар. И даже не врач. Правда, меня никто и не спрашивал.
В самом расслабленном темпе мы с братом дошли до школы, правда, по пути он ещё раз выпросил мороженое, но мне было не жалко. А на улице всё ещё было по-летнему. Это норма для нашего города. Половину сентября здесь всё ещё хорошо. И утром нет осеннего удручающего настроения. Странно, но даже моё часто скверное настроение шло на улучшение. Я стал реже ругаться со всеми. Больше позитивных дней отмечал. Чудеса. Или убрались факторы, что раньше вгоняли в стресс.
Разумеется, одноклассники посматривали на моё избитое лицо. А отношение к Антону слегка изменилось в худшую для него сторону. Он не стал персоной нон грата, но и былого внимания уже не получал. Похоже, ученики стали задумываться о том, что с ними со временем может случиться нечто подобное. Антон стал злее и всё отчаяние привлекал к себе внимание. То выкрики с места, то попытки срыва урока. Проштрафившись ещё раз, он снова отправился к директору. Динамика отрицательная, если задуматься.
После третьего урока я встретился с отцом. Он услышал подтверждение моим словам, вздохнул с облегчением.
– Пап, ты же понимаешь, что я не из тех, кто будет вторую щёку подставлять?
– Стас, не горячись. Мне не надо, чтобы тебя выкинули из школы. Осталось всего два года. Ты меня сейчас извини, но бывают такие ситуации, когда гордость нужно засунуть в жопу.
– Да, пап, всё понятно. Нет, мстить я ему не буду, не подумай. Просто, если он ещё раз полезет в драку, я дам отпор гораздо лучше, чем в первый раз.
– Отговорить тебя уже не получится, я так понимаю… Не делай этого в стенах и на территории школы тогда, пожалуйста.
– Да, пап, спасибо. Постараюсь не бросать тень на вашу репутацию.
– Было бы очень хорошо. Я ещё к Олегу сейчас зайду, пока.
Новый папа оказался адекватным человеком. Если делать всё в рамках приличия, разумеется. Некое благословение на избиение негодяев он мне дал, чего было вполне достаточно. Не люблю, когда отцы говорят, что надо смиренно терпеть. Я вот терпел в прошлом мире и до чего дотерпел? Массовые нервные срывы и жизнь на их пределе. Выводы сделаны.
Но самое страшное ждало меня после большой перемены. Я поел, отдохнул, сходил на урок, а после началась физра. Товарищи, я страдал. Причём, я не делал ничего из ряда вон выходящего. Пацан вообще не занимался собой. А я не обратил на это внимания. Я не мог подтягиваться, более или менее бегать, отжиматься. Тело просто не слушалось, а разум говорил, что всё ты можешь. Моторика и механика движений были никакими. С этим мы будем работать.
Учитель терпеливо и понимающе на меня смотрел.
– Валерий Евгеньевич, я исправлюсь, честно. За лето себя запустил просто. Дайте нормативы, пожалуйста.
– Хорошо, Стас, надеюсь. Я тебе их скину на телефон, если ты не против, сейчас у меня их нет с собой. Хорошо, что ты готовишься заранее.
Как закончились уроки, я пошёл домой и уже начал по чуть-чуть приводить себя в форму. Старался отжиматься с полным контролем тела. Поясница норовила провалиться, что со стороны казалось, что я пытаюсь оплодотворить пол. А мне этого не хотелось. Ни чтобы казалось, ни чтобы пол залетел. В общем, с полным контролем удалось сделать около десяти отжиманий. Надо дальше работать на качество. Количество придёт со временем. С приседаниями было чуть лучше, главное, держать спину ровно. Поделал выпады, это было ошибкой. Колено норовило ударить пол, контролировать их не получалось. Что ж вы, Станислав, себя так запустили? Ни гантелей, ничего не было. Бюджет есть, исправим. Вообще, дома получится сделать далеко не полный спектр упражнений, которые можно делать в тренажёрном зале. Но база будет. И этого пока хватит. А фантазия у меня бурная. Растрясу это тело. На первый раз для бицепса и трицепса придумал упражняться с рюкзаком, в который положил несколько бутылок воды на два литра. Вышло более или менее. На днях надо будет заняться поиском спортивного инвентаря.
Надев что-то более или менее спортивное, я взял наушники и вышел во двор к турникам. В качестве утяжеления я взял с собой ничто. Вообще ничто. Подтягиваться парень не умел от слова совсем. Рано думать об утяжелении. Буду делать хотя бы десять повторений, получится задумываться. Благо, парень весил очень мало. Прям рёбра торчали. И это странно было. Семья обеспеченная, а парень ничего толком не ест. Может, образ жизни выбрал нездоровый. У меня получилось подтянуться два раза. Решил брать количеством. Отдыхал по две минуты и шёл ещё раз. И так до тех пор, пока два раза не превратить в полтора. А далее и в пол. Затем включил первое попавшееся приложение для бега в свободный режим и побежал в сторону школьного стадиона. В своём темпе, без дистанции и времени. Смотрим показатели. Хотел пробежать, как можно больше. На выносливость. Как мне помнится, нормативы по бегу в школе оканчиваются тремя километрами. Ладно, это ещё физрук пришлёт. Пока даже не знаю, хорошо или плохо по времени. Но из пяти минут на каждый километр едва выбежал. Прошёл по грани, как говорится. Дальше стал делать пресс. Хоть что-то парень мог делать более или менее. Дальше пошёл прорабатывать боевые искусства. Благо, голова помнила все движения, тело уже научим. Начал с отрабатывания техники ударов на ноги по фазам. Это очень скучно, поэтому, музыка помогала. Поднять ногу, согнутую в колене. Развернуть опорную стопу на носке на сорок пять градусов наружу. Условно, разумеется, никто с транспортиром градусы не проверяет. Главное, чтобы смотрела наискосок под хорошим углом. Затем развернуть опорную стопу на девяносто градусов, согнутую в колене ногу развернуть параллельно полу. В идеале. Идеал у парня не получался. Пришлось слушать тело, которое могло пока выдать только опущенную ногу. Опущенную больше, чем на сорок пять градусов. И финальная фаза – разогнуть ногу. При этом следить за тем, чтобы колено не двигалось с места. Носок во всех фазах должна быть натянут. Как у балерин. И всё в обратную сторону. Согнуть ногу, развернуться на носке и повернуть ногу. Развернуться на носке полностью и поставить ногу. И так раз пятьдесят на каждую ногу. Затем другой удар. И потом третий. После этого руки. Блоки. И в самом конце попробовал сделать комплекс движений на разные пояса. Это было ужасно. Тело совсем не слушалось. Сейчас я снова скучал по прежнему миру. Там это всё было выучено годы назад и надо было только поддерживать себя в форме. Опять же, до первого акта получения несправедливых избиений. Наверное, тоже взялся за голову. Но что уже теперь? Будем работать на пределе здесь. Со временем он постоянно будет отодвигаться. Сильно не хватало груши. Тело хотело что-то избивать. Или партнёра по упражнениям, чтобы можно было вести спарринги. Эх… Кого бы затянуть в свою религию?.. С братом не получится, ему пока только общую физическую подготовку давать можно. Ни про какую специальную и речи не идёт. По крайней мере, под моим руководством. Поскольку сам ещё нового себя в порядок не привёл. К концу тренировки чувствовал себя, как выжатый лимон. В хорошем смысле этого слова.
И ещё. С сегодняшнего дня перехожу на более плотное питание. Больше белка. И меньше быстрых углеводов. Эх, гречка, не люблю гречку. Но ради преображения себя – придётся есть. Рис хорош, как альтернатива, но к нему есть вопросы по скорости углеводов. Буду чередовать, как устану от однообразия. И привет курица. Может, говядина. Изредка буду баловать себя свининой. Ещё надо попросить маму забить холодильник овощами. Сейчас они будут разлетаться в разы быстрее.
Общий курс такой: стать лучше за полгода во что бы то ни стало. На бег у меня остаётся что-то около полутора месяцев. Дальше бегать не получится уже из-за погоды. Не люблю я дышать холодным воздухом. Помнится, в прошлом мире начал бегать в апреле… Пробежал пару километров, а потом кашлял час. Но дальше становилось только лучше. В общем, с парнем тоже справимся.
– Ты это, слышь, сколько не занимайся, я тебя всё равно ещё раз изобью, – вырвал меня Антон из моих мыслей о сытном ужине дома.
– Да? А если тебя из школы отчислят, твои родители как отреагируют?
– Да те ваще какое дело, как они отреагируют? Ты за себя переживай, мудила! – стал закипать мой собеседник.
– Слушай, я не ищу проблем, давай разойдёмся без этого, я сильно устал…
– Хаха, ну давай, – едва Антон закончил, как толкнул меня.
– Да какого хера ты себе позволяешь?!
И сразу же в меня полетел удар рукой. Времени думать особо не было, Антон был хоть и высоким, но не особо выше меня. Сантиметров на десять-пятнадцать. Это позволило мне сделать быстрый шаг назад, а как его рука не достигла цели, я ударил его ногой по голени. Антон пошатнулся.
– Сука, ты чё! – налетел он с большей эмоциональной отдачей.
Пришлось работать вторым номером – на постоянных контратаках. Летит правая рука, присел, ударил своей правой. Затем ногой по корпусу. В общем, я был готов уже лучше. Но физическая сила была на его стороне. И меня это злило. Следующий правый боковой я пропустил мимо лица, сделав шаг назад. Затем подшаг вперёд и прямой в область солнечного сплетения. Что произошло дальше, понял с трудом. Дело в том, что я не достал. Не привык ещё к габаритам тела и не до конца чувствовал новую дистанцию. Но Антон скрючился и сильно отошёл в сторону. Что ж за херня? Я точно понимаю, что не попал.
– Беги, тварь, я тебя щас порву, – заорал Антон на весь стадион.
С этим я был согласен и решил сбежать со стадиона. Сейчас физическая сила была не на моей стороне, а я не в той форме, чтобы сыграть на лучшей скорости, точности, технике и прочих факторах. Антон не был бойцом, но опасность всё равно представлял. К бою мы всегда вернёмся позже, судя по характеру парня.
Бежал я быстро. Быстрее, чем, когда начал заниматься. Это отлично, что обнаружились скрытые резервы. Проблема была в том, что он явно знал, где я живу и имел ноги длиннее. И больше физической силы, разумеется. Это ему очень помогало. Приходилось вилять и искать разные трюки. Я решил остановиться на участке, где был ремонт теплотрассы или дороги. Да не важно, это меня не интересовало, ситуация была в другом. Там было много мелких камней и пыли. Они помогли мне проскользить, чего мой оппонент не ожидал. Затем я прошёл под его рукой, которая пыталась меня поймать. И со всей силы зарядил ему удар левой ногой в колено. Вышло невероятно эффективно. Левая нога была не моей рабочей ногой, что делало её более расслабленной, более быстрой. Парень взвыл от боли. А я решил не тупить и дал оттуда дёру на прежней скорости.
Как только дверь домофона за мной закрылась, выдохнул с облегчением. Быстро забежал по лестнице в квартиру, открыл её и тут уже расслабился полноценно. Один-один, приятель. Один-один.
– Сынок, ты почему такой запыхавшийся? – встретила меня мама.
– Да там опять Антон… Подкараулил меня на стадионе, пока я занимался. Но в этот раз я был готов чуть лучше. Думаю, стоит ждать каких-то гадостей от его родителей. Они же не знают, что он начал первым, – стал выпаливать я из себя, плохо справляясь с недостатком кислорода.
– Нам нужно обратиться в полицию?
– Нет, мам. Я тут справлюсь, правда. Мужской мир построен на силе и страхе. Кто сильнее, тот и страшнее. А сегодня я дал ему хороший отпор. Думаю, у нас больше не возникнет конфликтов.
– Какая сила? Какой страх, ты вообще о чём?
– Ой, просто прими, как факт. Уже не раз проверял. Вот стоит мужикам что-то не поделить, поорать друга на друга, так сразу появляется уважение, – моё дыхание уже начало приходить в норму, – здесь другой случай. Этот зауважает или начнёт бояться после физического отпора. Сегодня он его получил. Считай, перевоспитан.
– Не знаю, сынок, я поговорю с отцом насчёт тебя.
– Мы с ним в школе уже разговаривали. Я предупредил, что не буду терпеть такого.
– Ох, мальчики, и что с вами делать?
– Мам, оставить всё, как есть. Я справлюсь, честно.
– Хорошо, мой руки, идём ужинать.
За ужином я подробно рассказал всю историю на стадионе, с жестами, всё было красиво и захватывающе. Естественно, тот странный момент я замаскировал под профессиональный удар. Отец был доволен. Он пытался этого не показывать, но доволен точно был. И спокоен. За меня можно не переживать, справлюсь сам. Также, рассказал родителям про свои планы стать сильнее, про питание и тренировки. Разумеется, мне предложили взять в нагрузку брата. Я согласился, но с условием, что ему не должно быть скучно, так как очень сосредоточен на своём обучении. Если вдруг станет скучно, надо будет отправлять его в секцию, которая проходит по вечерам в школе. Возможно, даже сам туда запишусь. Спарринг-партнёр мне очень поможет.
После душа лёг размышлять о том, что же это за странный момент с ударом в солнечное сплетение получился. Будто у меня рука длиннее стала, но такого точно не было. Я чувствовал, как не попал, но видел, что его что-то ударило. Едва различимое. Я лежал и повторял удар, просто, как медитацию, пока с руки не сорвался небольшой Порыв Ветра.
Глава 6
Я чуть с кровати не упал! Это что сейчас было? Ещё раз смогу? Я снова сосредоточился и начал повторять те же действия. Тщетно. Пока не понимаю, как это работает.
– Что я делал в первый раз? – начал я вслух диалог с собой, памятую о том, что это помогает найти ответы, – Я дрался. Сомнений нет, что это был Порыв Ветра в драке. Вопрос в том, как его повторить? О чём я думал? Я злился, не думал даже. Просто действовал. Что я делал во второй раз? Да тоже не думал. Я делал, пока это не стало получаться на автомате.
Встал с кровати, немного потряс руками. И начал делать связки разнообразных ударов, попутно думая о завтрашнем дне. Просто для того, чтобы загрузить голову побольше. Это несколько контр-интуитивно, но мне стало помогать. Обычно человек не может не думать больше трёх-пяти секунд. Мысли сами лезут в голову. Но как тело стало уставать, а темп снизился, я сосредоточился на правильной технике и потерял ход мыслей. Бабах! Ещё Порыв Ветра.
– Охренеть! Я маг! Народ, я – маг! – стал прыгать я по комнате и шёпотом кричать, будто меня слышит целая аудитория, – я люблю тебя, новый мир!
На лице расплылась улыбка, радости было, как у ребёнка, которому долгое время обещали ту самую игрушку и наконец-то в семье появились деньги, которые позволили её купить. Порыв, Порыв, ещё один. Фантастика! Вернее, магия. Это уму не постижимо. Я попал в магический мир. Тысяча чертей и один из них без волос! Надо было проверить, что могу. Закрепил пару листов из тетради на верхушке компьютерного стола.
– Так, а вот ту штуку получится сбить? – ударил я Порывом Ветра, – да быть того не может. Как же я кру-у-у-ут!
Моей радости не было предела. Получить второй шанс в новом мире, да ещё и с магией! Как же сладко это слово, только послушайте: «Ма. Ги. Я.»
– И вот как сейчас спать ложиться с такими мыслями? А какое у меня количество маны, интересно? – вспомнил я свой игровой опыт в прошлом мире.
В общем, меня хватило ещё на три Порыва Ветра и дальше… не знаю, как это описать, но по ощущениям ты чувствуешь, когда кончились силы, но не физические, не ментальные, когда ты выгораешь и всё бесит. А какое-то иное ощущение. Я точно понял, что пока не могу больше ничего сделать. И накатила какая-то новая волна усталости. Надо было ложиться спать. А в голове был рой мыслей. Что дальше делать? Рассказать кому-нибудь или нет? Если скрывать, то как тренироваться? И надо ли вообще тренироваться? Вдруг, у меня есть какой-то предел, который придёт со временем сам. Наконец-то я понял, что за странное ощущение было со мной, когда только сюда попал. Сейчас оно было рядом. Это была та самая мана, силы, как хочешь можно описать, но это было оно.
Одно твёрдо решил: надо возобновлять тренировки боевыми искусствами. Если они привели меня сюда, к этой жизненной точке, то дальше только помогут. Олежа, мы идём в секции. О! А что, если и мои родители обладают магией, просто не сказали мне ничего? Мол, мы скрываем, пока ты сам её не познаешь. А что? Я такое и в кино видел в прошлом мире, и в книгах читал. Надо как-то деликатно выяснить этот вопрос у них. Проблема в том, что я всё ещё подозреваю, что меня за такие вопросы в психушку упекут. Нельзя же просто так взять и сказать: «Мам, пап, привет. Я не ваш родной сын. Когда-то я жил в другом мире, где меня всё бесило, не нравилась своя жизнь. Но всё ещё очень скучаю по родной матери. Кстати, я маг. Хотите, щас вам тут всё проветрю. Что на ужин?»
Так прошло два часа ночи. И я не заметил, как заснул с размышлениями. На утро первым делом отметил, что тело болит после вчерашней тренировки и немного болел голеностоп, которым я зарядил Антону. Да, стопу ещё предстоит набить. Не всё сразу, как говорится. Тело ныло основательно. Становимся сильнее. И проснулся дикий аппетит. Где там моя жироуглеводная смесь из тостов, варёнки и арахисовой пасты, у которой на банке читалось наименование на английском, что это масло. Вот как так? У них это масло, а у нас – паста. Разумеется, мы и на политической арене не договоримся никогда, пока к общим терминам везде не придём. Масло, блен.
– Доброе утро, ты бутер будешь мой фирменный? – потрепал я брата по голове.
– Доброе. Давай. Только небольшой.
– А ты чего такой не выспавшийся?
– Да ты ночью шумел. Что-то там бубнил, скакал и в стену подушкой бросался.
– Ой… Извини, брат. Я не подумал, что мою радость кому-то слышно будет.
– Ладно, у меня мало уроков сегодня, после школы ещё посплю. А что ты так радовался?
– Да я это… Антону отпор дал. И накатило. В общем. Ты это, с брата пример бери. Не сдавайся. Проигрыш – не провал. Не бойся дать сдачи.
– А у меня никто ничего не покупает.
– А-ха-ха-ха! Хорошая, брат. Находчиво. Давай доедай и погнали в школу. Слушай, я тут вчера подумал, ты со мной в школу на боевые искусства ходить будешь? Там секция по вечерам идёт, давай потреним?
– А мы в одной группе будем?
– Знаешь, а я сегодня это ещё узнаю в школе. Но если не в одной, ничего страшного. Ты или со мной можешь оставаться, или дольше дома отдыхать.
– Там надо мной все смеяться будут, что у меня плохо получается! – надул брат губы.
– Да не будет никто смеяться. Там у всех что-то не получается.
– Откуда ты знаешь? Ты там ещё не был! – возмутился брат и тут я понял, что сболтнул лишнего. Точно же, здесь у меня такого опыта ещё нет. Это в прошлом мире мы никогда не смеялись над новенькими. Даже не знаю почему, кстати. Наверное, солидарность, что когда-то сам был новеньким и тоже мало что получалось.
– Да мне в школе рассказывали, тоже предлагали прийти же. Одевайся пока. Сейчас догоню.
Я зашёл в комнату и сразу зарядил два Порыва Ветра, чтобы проверить свои силы, которые на этом кончились. Всё понятно, за ночь короткого сна пока не могу восстановиться полностью.
– Ты зачем опять подушку бросаешь, Стаааас?
– Да кровать забыл заправить, иду уже!
Странно, но сегодня брат не стал выпрашивать мороженое. О чём я его и спросил.
– Не, не хочу. Мне бутера хватило. После школы себе куплю. А что ты будешь делать с теми кофтами, которые отложил после стирки?
– Про которые маме сказал, что носить не буду, разонравились?
– Ага, отдай мне серую, а?
– Да все забирай, они мне вообще не нужны.
– Крутяяяк, спасииибо! – расцвёл брат в улыбке впервые за утро.
– Пожалуйста, брат. Тебе папа уже карту отдал?
– Да давно уже, ты спрашивал же.
– А, точно, туплю. Думал, чтобы ты голодным сегодня не остался в школе.
– Так у нас бесплатное питание до пятого класса будет же.
– Эх, как я вам, малышам, порой завидую.
– Я не малыш, – насупился Олег.
– Не малыш, не малыш. Я образно говорю. Завидую, в общем.
Так мы дошли до школы, где я проводил брата до его класса, сдал учительнице и пошёл к себе на уроки.
– Доставайте двойные листочки, у нас сегодня контрольная по пройденному материалу, – с энтузиазмом заявила Мария Константиновна, та самая «тётя-учительница» с каштановыми волосами.
По классу раздалось недовольное мычание. Что там, что здесь дети не любили учиться и не любили контрольные. но мой мозг уже адаптировался к новым знаниям и задачи я решил, как орешки. И ту мне прилетает записка. «Решение мне напиши, у нас с тобой один вариант.» Антон, собственной персоной. И ещё не отчислен даже. Ладно. Тут я не могу не позволить себе позлорадствовать. «Как колено, дружище?» – «Гандон ты, Стас.» На том и порешали. «Чехлиться» ради человека, который тебя пытается избить, не было в моих правилах, ни в прежнем мире, ни в этом. Драться в третий раз мне не хотелось всё же, но я решил поставить всё на эту карту.
И не прогадал по итогу. Единственный дискомфорт, который ждал меня в конце урока, это удар плечом в плечо на выходе. Это я решил великодушно простить и снова оставить без внимания. Резиновые изделия не проявляют чувств. Кстати, о чувствах. Я пока ни к кому из одноклассников не прикипал. Ходил, здоровался, поддерживал общение, но не набивался в друзья. Соответственно, и не выделял для себя никого. Дал времени время. Друзья появятся. Это неизбежно. Если вы не совсем неприятный человек. Но таких у нас в классе было уже полтора. Остальные как-то перешли от откровенно спорных ребят, только один метался туда-сюда. То к Антону, то от него. Всё зависело от направления ветра. Не моего. К слову, о ветре, сейчас я чувствовал, что у меня едва хватит сил на один Порыв.
А вот учителя мне нравились многие. Они были довольны тем, чем занимались. Видно было, что люди находятся на своих местах. Тот же физрук, что ему мешало начать надо мной властвовать и пытаться меня всякими командами подбодрить? Ничего, но он не стал. Дал время мне самому решать проблему, чем я тут же и занялся. Да, засиделся на одном месте в прошлом мире. Встряска требовалась хорошая. Её я пойду получать сегодня вечером. И для того, чтобы выполнить обещание, данное физруку, и для того, чтобы самому упражнять своё тело. Разум пусть догоняет. Есть у меня стоическое подозрение, что это положительно скажется на количестве внутренней силы, читай, маны. Только прийти надо будет с Олегом и к младшей группе. Нет у меня ощущения, что нас закинут в одну группу. Всё же, мне уже немало лет для спорта, даже по меркам этого нового тела. Буду заниматься со старшей группой, в силу возраста, не опыта. В теории это должно вытянуть меня быстрее. Верно же утверждение, что надо противостоять сильным, чтобы самому стать сильнее.
Очнулся я от мыслей уже на длинной перемене с вилкой в руках, когда почти закончил второй завтрак. Мясная котлета с гречкой из столовой, огурец и половина помидора. И компот, который я тоже буду есть. Жизнь удавалась. А тело всё больше болело. То ли ещё будет завтра вечером, куда придётся самый пик боли в мышцах. Растите, мои дорогие, мы с вами ещё знатно поработаем.
– Олег, – окликнул я брата и поманил рукой к себе, – сегодня пойдём в секцию к пятнадцати минутам шестого. Надо будет с тренером несколько вопросов обсудить. Кто из нас в какую группу попадёт. И я тут понял, что мы с тобой вряд ли в одну. Всё-таки, я чуть-чуть по старше. Но ты не расстраивайся, в обиду тебя никто не даст.
– Эх, ну ладно, – чуть приуныл брат.
– У вас что на завтрак? – спросил я хоть что-то, чтобы его отвлечь. И это сработало, похоже, потому что начал он с воодушевлением.
– Сегодня вкусная манная каша с вареньем из клубники. И яблоко ещё дают! Ты же знаешь, как я их люблю.
– А то! – согласился я с тем, чего вообще не знал, но запомнил, – и знаешь, что для меня всё ещё странно, Олежа?
– Что?
– Почему ты любишь яблоки, а покупаешь мороженое клубнично-шоколадное?
– Да потому что яблочное у них невкусное. Там другое надо покупать.
– О, так вы, молодой человек, эстет?
– Что такое эстет?
– Это такой человек, который красоту любит. И всегда это подчёркивает перед другими.
– Мама говорит, что это выпендрёжник, а я не выпендрёжник!
– Ах, да нет. Я не это имел в виду. В общем, уникальный у тебя вкус, – еле выкрутился я, – ладно, вон твой класс уже уходит, ты всё успел доесть?
– Почти, я тогда есть и в класс, до вечера!
Остальной школьный день прошёл вообще без интересных событий. Я только спустился к спортзалу, чтобы найти название секции и выяснить имя тренера. «Золотая гора.» Спиридонов Илья Сергеевич, призёр чемпионата Европы, чемпион России, призёр чемпионата Кореи. Список хорош. Этот тренер явно знает, чему научить, как научить и как не дать тебе не начать учиться. Это мне подходит. Пока в моих ягодицах было мало ягод, а запасы пороха только начали складироваться в пороховницы.
С этими данными я пошёл прямиком домой, хотелось немного полежать, мышцы прям сильно болели. И за всё школьное время, по моим ощущениям, я восстановился примерно на два Порыва Ветра. Это меня не радовало, но, как говорил мой друг из прошлого мира: «Ты – амбициозный, то есть дохера хочешь.» И правильно говорил. Силы только появились, а уже недоволен, что долго восстанавливаюсь. Над этим надо поработать и не ждать от себя чемпионских результатов, когда только начал.
Дома я снова поел гречки, на этот раз с курицей, которую очень вкусно запекла мама. Отполировал всё кусочком шоколадки с кофе с молоком и сел за уроки. Впереди был плодотворный вечер. А сейчас – геометрия, физика, литература, английский и так далее. Гранит был весь твёрд, но мозг уже легче его перегрызал. Я адаптировался к жизни под грифом «Школьная пора. Жизнь вторая.» Время за уроками пролетело незаметно, как в дверь постучали, судя по силе удара, это был Олег.
– Войди.
– Мы идём на тренировку или нет, а то уже время? – заглянут в комнату брат, но заходить не стал.
– И правда, – посмотрел я на часы, – бери спортивный костюм и сменную обувь. Я через пять минут выйду.
– А можно я твою серую толстовку возьму?
– Я же тебе ещё утром разрешил…
– Нет, на тренировку.
– А, не, не бери. Ты сам сжаришься в ней. Тебе сейчас чем меньше одежды, тем лучше будет. Футболка, шорты или комплект костюма и сменка. Всё.
– Эх, ну ладно.
Одевшись, я поспешил с братом в школу. Так и не полежал. Обидно. Зато уроки закончил, почти. После тренировки доделаю, там на пять минут работы. Тренера мы ждали несколько минут и ещё около пять потратили на то, пока он закончит какие-то обсуждения с родителями спортсменов. За это время я надел сменную обувь, а Олега отправил полноценно переодеваться.
– Илья Сергеевич, здравствуйте. Я к вам брата привёл на тренировку, он ещё совсем новенький, можно нам у вас заниматься? – обратился я к мужчине около тридцати пяти лет с лицом, похожим на панду из мультика из моего прошлого мира. Картину дополняла его короткая стрижка и выбритое лицо, кожа которого говорила, что синяки на ней оставить крайне сложно. В прочем это нормально для тех, кто давно занимается боевыми искусствами.
– Здравствуй…
– Стас.
– Стас. Удивил ты меня немного…
– Эм, чем?.. – слегка растерялся я.
– Во-первых, это, – провёл он вокруг своего лица, – а во-вторых, ты сменку без подсказки надел. Такое редко увидишь.
– А, да я подумал, что у вас тут в зале чисто, ученики все в сменной обуви ходят.
– Да, всё верно, – разлетался голос тренера по всему залу так, что приходилось очень внимательно слушать его слова и стараться читать по губам. Какой-то эффект большого зала. Привыкну за месяц.
– Так записаться можно?
– Да, да. Просто отвлёкся на твои синяки. Что с этим делать будешь? А то ты про брата начал.
– А! Да там один-один пока. Но он ко мне не лезет, а сам я не спешу ничего начинать. Мне тут ещё два года учиться. Я тоже ходить буду, просто это не мотивация для меня.
– Даже так. А что тогда мотивация?
– Стать сильнее, увереннее. Улучшить ловкость, свои навыки. Заняться собой. Встать на правильный путь, хоть и в позднее для себя время.
– Знаешь, никогда не поздно. Воспитаем мы из тебя ещё бойца. Занимался боевыми искусствами когда-нибудь?
– Нет, но фильмов много по ним смотрел. Общую технику даже понимать начал. Надеюсь, это не проблема? И у меня сейчас тело болит, вчера тренировался.
– Так, давай быстро мне покажи, что ты сейчас можешь, а то мне ещё тренировку начинать. А про тело, это ты привыкай. Теперь так будет всегда.
Я продемонстрировал тренеру технику бокового удара, которую вчера отрабатывал самой первой. Сегодня нога слушалась уже лучше.
– Слушай, данные есть. По возрасту ты в какую группу хочешь? К своим или в среднюю тебя определить?
– Давайте к своим, будет больше мотивации поспевать за всеми.
– Хорошо, приходи к половине девятого тогда. Закончим в десять. На автобус успеешь?
– А мы рядом с братом живём. Я тогда его пока в ряды поставлю.
– До встречи. В ряды! – громко скомандовал тренер, веселящейся детворе.
Пока все, причастные к спорту с мячами их относили, а другие строились, я нашёл брата и повёл его в самый конец рядов.
– Ты тут новенький, поэтому пока стой в самом конце, но делай хорошо. Я посижу немного, а потом домой пойду доделывать уроки, хорошо?
– Ладно, – брат был уже веселее. Смена обстановки начала ему помогать, как и наличие новых знакомств. Думаю, социализируется он быстро.
Я сел на скамью и начал наблюдать за тем, как работают другие люди. Школьный спортзал представлял из себя большое помещение с дощатым полом, обильно окрашенным в голубой цвет, а белыми линями вывели разные разграничители, в том числе и под баскетбольные кольца, которых в зале было шесть. Стены были синего цвета, а радиаторы отопления уже имели совсем другую форму, нежели те, что были в моём мире, но также закрыты стеной из досок, чтобы никто из детей не ударился о радиатор. Полезного пространства было чуть больше из-за такого решения. В углу зала лежало снаряжение для уже нашей секции: несколько ростовых тренажёров, которые были выполнены в форме торса мужчины. Под разный рост учеников. Я уже представлял, как оторвусь на этих тренажёрах и грушах.
Тренер скомандовал разминку, которую сам же и начал. Разминались очень хорошо, по моим наблюдениям, все необходимые группы мышц были размяты. Дальше тренер устроил всем лёгкий бег на несколько минут. И я увидел, что Олег старается. Ему было уже тяжело, но пацан не сдавался. Лица малышей изрядно покраснели. Тренер давал разные команды для поднятия боевого духа группы, что ещё не успела восстановиться от летних каникул. Но ни минуты не позволял им отдыхать. Для их же блага. И я это тоже понимал. В моём мире было что-то подобное. Сейчас же я не только ждал, что Олег закончит и поделится эмоциями, но и смотрел на технику движений. Не будет ли каких отличий, чтобы мне не пришлось переучиваться или менять секцию. Было невероятно удобно иметь любимое дело около дома.
Когда все беговые упражнения были окончены, тренер скомандовал общую физическую подготовку. Спортсмены сели на корточки и пошли один круг по залу в полном приседе. Вздыхали и потели все, кто-то падал, но властный голос тренера заставлял детей подниматься и продолжать упражнения. Сила не даётся легко. Терпите, пацанята… После полного круга дети пошли такой же спиной. Тренер назвал это гусиным шагом. Что вполне соответствовало названию. За этим следовал гусиный шаг, но уже вправо. И это мне больше напоминало каких-то ниндзя. Дети сидели на корточках, отставляли ногу вправо и затем переносили таз над землёй. Приподнимать таз нельзя. Руки перед собой для равновесия. Затем также на левую сторону. А потом круг пешком, встряхивая ноги. Какая же жесть меня ждёт. Я прям ощущал на себе жжение мышц. Но это был ещё не финал. После круга отдыха дети вставали в «краба». Суть была в том, что они становятся на средний мостик, где руки выгнуты не через верх, а заведены за спину, как будто вы лежали и перед вами появилось что-то страшное, от чего вы инстинктивно начали отползать спиной вперёд, ещё не успев встать. Здесь работали мышцы спины и трицепс. Таз, как и весь корпус, надо было держать параллельно полу и волочить задницей нельзя было. Тренер ругал. Но младших пока не бил. Не думаю, что старшим он даст спуск. И снова всё повторилось в той же последовательности. Вперёд, назад, влево, вправо. По кругу на каждое упражнение. Круг отдыха. Олег смотрел на меня жалостливыми глазами. Я подал ему знак «всё в порядке, занимайся». Не знаю, подбодрило это его или нет, но из строя он не вышел. Вообще, ему бы тренер не позволил, только пока в иерархии силы брат не разобрался. Делал то, что должно. Настроение тренера улучшалось, он начал понемногу улыбаться. На следующем круге направляющий лёг на пол и сгруппировался по команде тренера. Следующий за ним перепрыгнул его двумя ногами и тоже лёг на пол в такую же позу. Упирались они согнутыми коленями и локтями, а не лежали на боку, что важно. Как только Олег перепрыгнул следующего за ним товарища, тот встал и начал прыгать всю цепочку. Так они отдыхали и затем выкладывались свою прыгучую милю. Колени надо было поднимать повыше. Поскольку это были дети, они делали кто как, но тренеру было главное, что они делают и не пытаются избежать тренировки. Эх, как много поблажек младшей группе.
После ОФП тренер сказал всем попить немного воды, не более трёх глотков, чтобы «не булькали потом животами, а то тренироваться не смогут» – цитата, если что. И раздал всем по приспособлению для отработки ударов ногами, которые назывались лапами-ракетками. Не спрашивайте меня! Я сам в этом мире впервые!
Для меня наступил самый интересный момент тренировки. И ожидаемо дети начали с простого удара ногой вверх. Опорная стопа под сорок пять градусов, поднять ногу, согнутую в колене выше пояса, разогнуть ногу, оставляя колено на месте, согнуть ногу, поставить на пол, повторить. Несмотря на долгое описание, удар очень быстрый, так как идёт по самой короткой траектории. За минуту при должном старании таких можно сделать и восемьдесят штук, если бить на скорость. «Три подхода по двадцать раз на каждую ногу в корпус, затем в голову! Начали!» И по зале понеслись хлопки и боевые кличи. Дети кричали, когда били. Это нужно было для правильного дыхания. Ни для кого не секрет, что надо выдыхать во время удара, но многие почему-то упорно игнорировали данные факт. Тогда ассоциации разных тренеров пошли на хитрость с боевым кличем. Они заставляли детей делать его во время удара. С криком выходил и воздух, а не ожидающий такого расклада оппонент, получал ещё психологическое давление. Всё гениальное просто.
Дети уже стали очень сильно уставать, а тренер ходил, поправлял технику удара и подгонял юных бойцов. Пот вымачивал волосы, как у девочек, так и у мальчиков. Хорошо, что в раздевалке было по два ряда душевых кабинок. После самого простого удара тренер скомандовал бить боковой удар, который я ему показывал. Работать дети начали по той же схеме. Тренер же говорил им бить быстрее, по наикратчайшей траектории, через центр. Подходил и объяснял что-то Олегу. Из-за боевых выкриков я особо не слышал весь разговор, но в память мне врезался один момент, с которого я в голос засмеялся.
– А почему вы надо мной смеётесь? – посмотрел Олег на улыбающегося тренера.
– Что?.. Нет! Я не смеюсь. Я выказываю положительный настрой и добрые намерения, – быстро нашёл тренер способ сформулировать свою улыбку. И направился ко мне.
– И давно он у тебя такой?
– Ах, – вытирал я слёзы и переводил дыхание, – не знаю, что на него нашло сейчас. Но он переживал, что над ним смеяться буду. Я его успокоил, конечно, что в начале все кривые и деревянные, никто ни над кем не смеётся. Фуууух!
– А ты точно никогда этим не занимался? Говоришь опытные вещи.
– Ой, фух. Нет, говорю же: книги, кино.
– Ещё и книги читал, интересно. Философию нашу знаешь?
– Немного. Цвет формы по цвету нации. Комплексы движений по элементам и их производным. И рук совсем мало. А они мне очень нужны. Что скажите?
– Руки… Оставайся на среднюю группу. У тебя будет полтора часа, вернее, всё время после разминки. Вон тебе германы, берёшь себе самого высокого и работаешь. Я покажу тебе, как делать. Как смотришь на две тренировки в день? Или одну большую, тут, как посмотреть.
– Хм, звучит выматывающе, но я успеваю сделать уроки и поесть до тренировки. А можно будет что-нибудь перекусывать между тренировками, чтобы энергия была?
– Если только совсем немного, чтобы потом назад не вышло, а так, да, энергия лишней не будет.
– Что ж, тогда по рукам, тренер, – протянул я ему руку впервые.
– Эх, молодёжь, сколько энергии. Но путь верный, я так до шестого дана дошёл в тридцать пять! Ещё пара лет и на седьмой пойду.
– Нихера себе…
– Так, так. У нас тут не выражаются. По грани прошёл сейчас, так бы влип на тридцать отжиманий.
– Извините, тренер.
– Всё хорошо, ты ещё не записан. Кстати, пойдём-ка я тебя и брата запишу. Народ! Общая команда «закончили», пока можно поиграть до конца тренировки, – только и успел закончить тренер, как дети радостно понеслись играть.
– Откуда? Столько? Энергии? Они только что ударку не могли закончить нормально, но на игры хватает сил.
– Люди выкладываются больше всего только при угрозе смерти. В остальное время мы все работаем в энергосберегающем режиме. Эволюционный механизм защиты. Силы должны остаться, чтобы бить или бежать.
– Блин, точно. Я вот знал это, но забыл. Даже сам через это прошёл недавно, – указал я на синяки.
– Умно, начитанный ты парень. И рисковый.
– Спасибо, тренер, стараюсь, – едва закончил я, как мы вошли в тренерскую. Вернее, это была комната физруков. Я там увидел вещи нашего школьного физрука, какие-то фото, грамоты. Тут и там был пристроен спортивный инвентарь. А также можно было налить себе кофе, чай или воду.
– Чай будешь?
– Э, нет, спасибо, у меня же тренировка через десять минут. Я или зал испорчу, или сам намучаюсь потом булькать.
– Хм, и на это не попался. Ну ладно.
– Как брата твоего ФИО, количество полных лет, дата рождения, родители, номера телефонов?
– Авдеев Олег Андреевич, восемь лет, а родился… блин, спросите у родителей… Какой я плохой брат, всё-таки. Мама Светлана Евгеньевна, папа Андрей Константинович. Телефоны я вам потом скину в личные сообщения, хорошо?
– Да, хорошо. Стало быть, Авдеев Станислав Андреевич, полных лет?
– Шестнадцать. Родился второго апреля две тысячи пятого года.
– Эх, на денёк бы раньше.
– Не говорите, тренер, вырос бы комедиантом, а сейчас…
– А сейчас что?
– Школьник, пацифист, человеколюб, – про мага я, разумеется, пока умолчал, кстати о магах, – тренер, а вы меня тут магии научите? Ну там, по стенам ходить, летать?
– Слушай, явно у тебя даты рождения перепутаны. Быть тебе ещё комедиантом.
– Хах, спасибо.
– Пацифист… Я за мир, но ради правды не грешно вступить в войну…
– Чего? Это откуда.
– Да так, отголоски нашего детства. У вас сейчас такого не поймут. Ты иди познакомься со средней группой. Данные для оплаты я тебе на номер скину, скажешь родителям. Если всех всё устроит, жду на следующей тренировке. Сегодня пробные и у тебя, и у брата бесплатно.
– Эм, почему?..
– Первая доза, сынок, первая доза.
– А, вы про это.
– Нет, у нас тут даже курить нельзя. Это общий этикет всех секций. Человек должен пройти проверку через первую тренировку. Если придёт на вторую, потом на третью, считай, что сдал внутренний экзамен на пригодность. В честь новичков всегда устраивают тяжёлые тренировки. Таковы уж правила.
– Точно, слышал что-то подобное! Я не подведу, тренер. Уже пообещал Валерию Евгеньевичу, что физухой займусь.
– Что же, не обманул ты его, займёмся мы твоей физухой. А сейчас иди переодевайся и вставай в самый конец ряда. Таковы правила.
– Да я без претензий, иерархия, пояса, все дела. Я понимаю, тренер.
– Пока ты звучишь, как человек, с которым можно будет сработаться. Где подвох?
– А вы сейчас всё на тренировке увидите, – рассмеялся я и вышел в раздевалку переодеваться.
– Общая команда «в ряды»! – крикнул тренер, как только мой ноги заступили на порог зала.
Глава 7
Детей в рядах было очень много. Мы стояли по шесть человек в ряду, рядов было шесть. Я замыкал и свою колону, и все ряды. При этом моя голова шпилем возвышалась над головами средней группы. Прикольно. И моя форма была не под стать другим. Если у всех это была классическая форма белого цвета и цветные пояса, то я стоял в тёмно-сером спортивном костюме и кроссовках. Дети же стояли кто босиком, кто в специальной обуви. До начала бега я сниму кроссовки, чтобы стопа привыкала к дощатому полу. Да, будут мозоли, но зато стопа потом лучше набьётся. А мозоли переживаются без проблем. Со временем даже перестаёшь обращать на них внимание. Форма же дело наживное, сейчас сравню, нравится ли мне тут, потом буду думать.
Тренер вызвал кого-то из рядов для проведения разминки, и мы начали снизу. Сначала приседания, затем вращения коленным суставом, голеностопом. Выпады для растяжки бицепса ноги, а также присед с отставленной в сторону ногой, что-то вроде тех движений ниндзя, для растяжки мышц внутренней стороны бедра. Вращение тазом, затем корпусом, и разминка позвоночника. Это было самое интересное упражнение. Мы ставили ноги широко и приседали, будто под нами была лошадь с седлом. Затем опирались руками на колени и максимально сильно тянули плечо к полу, оставляя позвоночник ровным. Кто-то даже похрустывал – сидячий образ жизни. Затем мельница руками, локтями, разминка запястий была вместе с разминкой голеностопа чуть раньше. Затем снова покрутиться корпусом, но уже с раскинутыми руками. И разминка головы. Не только вращения, а ещё растяжка шеи. И повороты влево-вправо. Это нужно было для того, чтобы натренировать её подвижность. На всех ударах с разворотом корпуса, голова должна прийти первой, чтобы посмотреть в цель и только потом нанести точный и быстрый удар.
Закончив, мы начали беговые упражнения, а я успел снять кроссовки. Поскольку температура за окном была едва осенней, пол ещё не успел промёрзнуть и совсем не ощущался холодным. Люблю ходить босяком, но не люблю терпеть холодный пол. С такими мыслями я бегал свои круги по залу. После вчерашнего бега сегодня было уже легче. Это радовало. Мышцы почти перестали болеть после разминки. Видимо, я разогнал там молочную кислоту, но завтра она снова скопится и будет дискомфорт на пару дней. Тренер скомандовал набивку кости на стопе, которая была сразу за пальцами. Никогда не знал, как она называется. Но суть была проста: натягиваешь пальцы на себя и бежишь по полу, яростно его атакуя. Затем такой же метод для ребра стопы, поскольку это была ударная поверхность одного из ударов. Следом за этим набивали внутреннюю сторону стопы. И в конце – пятки. Здесь надо было поднимать колени повыше. После этого – приставные шаги, с некоторыми модификациями. После левого и правого кругов надо было сделать ещё один, чередуя стороны через каждые три шага. И бег спиной вперёд.
Теперь же мы восстанавливали дыхание, почти как в школе, только сначала надо было выгнать весь воздух из лёгких. Для этого руки поднимались и резко опускались с боевым криком. Затем вдох полными лёгкими и ещё несколько раз выдохнуть с криком. Впереди ожидалось самое сложное. Надо было полностью повторить программу младшей группы.
Мы сели в гусиный шаг. Уже на первых метрах я стал проклинать своё желание сюда снова вернуться. Я слишком стар для этого дерьма… Не поймите меня неправильно. Я за тренировки, за развитие, просто… Не люблю уставать. Ненавижу каждую секунду понимать, что делал что-то много лет, но всё ещё слабый. Ненавидел эту боль, которая жжёт мышцы, повторившие какое-то упражнение уже очень много раз. И сейчас я говорю не от лица шестнадцатилетнего подростка, а от лица взрослого мужика. Что в прошлом, что в этом мире, я не любил себя так чувствовать. Шаг спиной вперёд меня чуть больше порадовал. А вот движения ниндзя – жесть. Ноги уже жгло, таз отрывать нельзя, тело норовить упасть. А! Громко бы и на весь зал. Но сейчас только мысленно. Приходилось держать лицо перед младшими боевыми товарищами. Момента, когда можно встать, я ждал с нетерпением. Трясти жгущие ноги было сплошным блаженством.
После круга отдыха мы встали в краба. Моя ненависть расцвела новыми красками на середине круга. И тело всё больше хотело провалиться. Приходилось сосредотачиваться на контроле. Руки уже начали гореть. Впереди был ещё круг спиной вперёд. Но его нельзя было начинать, пока не закончит последний спортсмен. Я плёлся среди общей группы, так что ждали не совсем меня. Самые быстрые уже стояли спиной вперёд и ждали отмашку. И как только пришёл последний, мы снова начали круг ада. Какая же жесть… В буквальном смысле всё заново. Благо, тут я уже знаю, как мне надо и удобно. Наверное, полгода я ещё буду страдать, потом только станет получше. Круги влево и вправо меня тоже огорчали. Мне было с чем сравнить. И снова ощущать себя щуплым подростком, мягко говоря, не хотелось. Я помру к концу второй тренировки.
Когда тренер скомандовал встать, я засиял лучами радости. «Ура! Я справился с этим испытанием.» И дальше начались прыжки. Ноги уже были забиты. Но прыгать приходилось в одном ритме, это было важно, так как поймав ритм, можно было не отвлекаться на усталость. Чего я и добился к концу упражнения.
– Закончили! – услышали мы тренера, – взяли лапы, ударная техника. Стас, подойди. Да не ты, новенький Стас.
– Руки? – спросил я, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.
– Да, выдвигай себе левого германа, он тебе по росту лучше всех подходит. Технику знаешь?
– Угу, стойка под сорок пять, пятка, голень, таз, корпус, плечо, кулак. Локти в стороны не разбрасывать, бить чётко по центру, если это прямой.
– Отлично, в бой. Прямые работаешь, боковые, апперкоты. Локти, если хочешь. И можешь добавить колени. Это то, что мы не будем тренировать для спарринга. На соревнованиях так бить нельзя. Имей в виду.
– Да мне ещё далеко до соревнований.
– А это уже мне решать, – хитро улыбнулся тренер, – и ещё. Купи бинты для следующей тренировки. Не хватало тут выбитых рук. Сейчас в полную силу не бей, на технику работай. Травмы нам не нужны.
Блин, влип я с соревнованиями, конечно. Не люблю я этот мандраж перед поединками… Но ничего не остаётся. Если тренер скажет, разумеется, я пойду. Пасовать не стану. Для меня это тоже хорошая практика. Вспомнить былое, понюхать пороха. «Раз, два, взяли» – напрягся я и вытащил снаряд подальше от других. На технику, так на технику. Бинты и правда нужны. И ещё вода нужна. Пить хочется, а я забыл её взять. Надо взять себе за правило всегда носить хотя бы пол-литра воды. И Олегу тоже сказать. Бедняга сегодня был очень красный.
Ну привет, твёрдый мужик. Давно я тебя не избивал. Начал с прямых, как сказал тренер, и делал медленно, сильно напрягая мышцы в процессе. Так они лучше запомнят траекторию удара. И по чуть-чуть стал расслаблять их и ускоряться. Бабах! Непроизвольно выпустил я свой заряд. Сука… Как же я так, не проконтролировал. Герман значительно шатнулся.
– Стас, не зарубайся.
– Да, я что-то не рассчитал. А можно выйти попить?
– Да, у тебя пара минут.
Я выбежал в раздевалку, там сидели ученики со старшей группы. Засада! Для вида поискал что-то в рюкзаке, не нашёл и пошёл в школьную столовую. Её не закрывали, так как кому-то могли понадобиться стулья и столы, но закрывали кухню. К счастью, в столовой было ни души. Там я выпустил пару Порывов Ветра, но почувствовал, что это не мой предел. Попытался сделать ещё один. Никак. Блин, чувствую же, что ещё есть какой-то резерв. Но воспользоваться им не могу. Сосредоточился, попробовал ещё раз. Нет. Ладно. Похоже, теперь каждую тренировку надо начинать с того, чтобы выпускать заряды. Иначе контролировать себя не получается. Выпил стакан воды и уже было направился в зал, как наткнулся на ученика старшей группы.
– Ты зачем тут шумишь? – спросил меня парень с модной стрижкой.
– Да я случайно на стул напоролся. Устал уже просто, а впереди ещё с вами тренировка.
– Ага, но вообще стулья так не гремят, – сверлил он меня своими глазами болотного цвета, которые в полумраке казались серыми.
– Да не, смотри, – подошёл я к стулу и слегка его ударил.
– Ну ладно, двигай в зал тогда, тренер ждёт же.
– Ага, давай, до тренировки.
Я зашёл в зал с некоторым облегчением. М-да, слишком много шума делаю сейчас… Уже чуть два раза не спалился. В зале всё так же раздавались крики и удары. Царила рабочая атмосфера, которую тренер тщательно поддерживал. Я встал на германа и ещё раз проверил свои силы, пока никто не видит. Так, резерв есть, а вот воспользоваться всё ещё не могу. Ладно, херня война, прорвёмся. Начал снова методично отрабатывать технику. Руки уже начали слушаться всё лучше. Правая сторона тела, левая. И так для каждого удара. Прямой, боковой, апперкот, локоть, колено.
– А ты почему руку опускаешь во время удара?
– Опускаю?
– Да, Стас, ты не защищаешься. Не работающая рука должна прилипнуть на защиту. Ты пропустить хочешь удар вразрез?
– Нет, я же как раз пришёл сюда учиться, спасибо, тренер.
– Ага, продолжай. Да, вот так, руку чуть выше. Так! Ну-ка не филонить там! Если тренер не смотрит, это ещё не значит, что он не видит! – прокричал тренер на учеников, если что. Я-то не филонил. Работал в поте лица.
И уже по чуть-чуть стал наращивать скорость и пробовать различные комбинации. Правый прямой, левый прямой, правый боковой. Правый прямой, левый прямой, левый боковой, которого никто в таком сценарии не ждёт. Единственное, что тут открывается – пространство для контрудара с правой соперника. Осторожно надо такое делать.
– Закончили с ударкой, у нас ещё подтягивания, отжимания, пресс остались. Давайте по двадцать подтягиваний суммарно, за как можно меньшее количество подходов, – предложил тренер, на что я выругался себе под нос. Ну не умеет это тело ещё подтягиваться. Или я что-то разнылся? Так, забыли. В бой! – …и спиной шестьдесят.
Чёрт! Я прослушал тренера в своих мыслях. Ладно, буду делать то, что другие делают. Посчитаю потом. За кем-нибудь. Или с кем-нибудь начну. Первым делом пошёл на перекладину. Буду делать между упражнений, чтобы успевала спина отдыхать. Подпрыгнул, взялся широким хватом и начал подтягиваться. Даже удивился, пошло получше. Получилось сделать три раза. Фантастика, Стас!
Затем приступил к отжиманиям. Начал с каким-то парнишкой в надежде, что он будет считать. Помогло не особо. Техника моя хоть и была лучше, но больше пятнадцати отжиманий за раз не получилось. Привет, перекладина снова. И ещё четыре раза. Это вообще законно? Почему во второй раз больше, чем в первый? Отдохнул лучше? Ладно, не время для софистики, время для окончания отжиманий. Ещё пятнадцать раз. Шикарно.
В общем, в таком режиме я продолжал подтягиваться и делать то, что успел прослушать. Хоть и людей было много, места хватало. Я успевал то тут, то там подсматривать за упражнениями или начинать с кем-то. В другой раз буду внимательно слушать тренера. Благо уже немного привык к акустике зала и прислушиваться приходилось меньше. Первое время совсем жесть была. Видимо, уши парня не привыкли к такому. Странно, что подобного у себя в прошлом мире я не заметил. К концу других упражнений у меня оставалось четыре подтягивания, закончив которые я подошёл к тренеру.
– Можно я сбегаю купить себе перекусить чего-нибудь, пока тренировка не закончилась? С непривычки очень много энергии потратил.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/maksim-snakeice-karev/predel-sryva-67171835/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Максим SNakeIce Карев
Тип: электронная книга
Жанр: Современная русская литература
Язык: на русском языке
Издательство: Издательские решения
Дата публикации: 26.04.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Нетипичная история попаданца, который является человеком с непростым характером. Герой идёт через тернистый путь поражений, где он находит друзей, преодолевает свои страхи и учится жить в месте, которое то любит, то ненавидит.