Главная страница | Остросюжетные любовные романы | Нет никого страшнее меня

Нет никого страшнее меня
Маша Храмкова


Рожденный в преисподней Лекс учится в обычной школе Ливенворта, скрывая ото всех свой истинный облик. Однако влюбившись в свою соседку по парте, земную девушку Адель, он оказывается на грани разоблачения: жуткий демонический облик проявляется, стоит Лексу испытать сильные чувства.





Маша Храмкова

Нет никого страшнее меня





Глава 1 – Добро пожаловать в Ливенворт


Адель в последний раз взглянула на свое отражение. Старое зеркало, затесавшееся между уже пустых книжных полок, задрожало от проезжающего мимо состава метро. Она будет скучать по этой квартире. Болотно-зеленые глаза смотрели почти что с отчаянием – впереди Адель ждал новый город, другой штат. Новая школа! Черт, что может быть хуже – переводится в последний год! Когда она уже привыкла к учителям и одноклассникам с их дурацкими насмешками.

Адель заправила за ухо седую прядь и сорвала со стены последнюю фотографию. На ней вечные подруги Хортон и Родригез вместе уминали пиццу «Четыре сыра».

– Буду скучать, дубина, – прошептала Адель и засунула фотографию в кармашек раскрытого чемодана. Закрыла крышку, прижала, с усилием застегнула молнию. Подруга, лучшая подруга оставалась в Бруклине, тогда как Адель Хортон вместе с семьей переезжала в штат Орегон. В этот маленький город с непроизносимым названием… как же его? Кажется, Ливенворт.

– Ада? – мама постучала в дверь и тут же вошла. – Готова?

– Угу, – Адель закинула последние вещи в спортивную сумку.

– Точно ничего не забыла? – мама бегло осмотрела комнату.

«Свое сердце», – подумала Адель, но вслух спросила: – Мой билет у тебя?

– Хмм, дай-ка подумать, – Маша Хортон сделала вид, что задумалась, а затем рывком вытащила паспорт, наполовину торчащий из заднего кармана джинсов Ады. На пол выпал распечатанный билет и несколько купюр. – С ума сошла? Когда я переезжала в штаты, заначку прятала в кармане трусов! Нашитым по такому случаю бабушкой Сарой!

– Это потому что ты переезжала в нулевые, мам, – заметила Ада, забирая свои документы. – Спущусь через две минуты.

Перелет до СиТака занял пять часов. Еще три – на машине до самого Ливенворта. Да, пейзажи в вправду были волшебными: высоченные деревья, покрытые мхом до самой последней веточки, горы, по вершинам которых скользил туман, бурлящие реки и снежные шапки – Адель чувствовала себя почти что героиней того самого фильма про вампиров.

– Ну как, нравится? – спросил отец, покосившись на нее в зеркальце заднего вида.

– Да, необычно, – устало сказала Ада.

– Мы будем жить буквально у подножья гор, – добавила мама, делая очередной снимок на телефон. – Можно кататься на сноуборде каждые выходные!

Вот еще. Ада покосилась на свою спортивную сумку с символикой «Янкиз». Нет, она не была фанатом бейсбола, отнюдь, да и к экстремальным видам спорта давно остыла. Впрочем, старое кимоно все же кинула в сумку, когда собралась – кто знает, какие перемены ждут ее в жизни?

В глубине души Адель была рада шансу начать все заново. Она сможет оторваться от всех этих насмешек и навсегда распрощаться с образом неуверенной в себе чудачки… Если только первый день в школе пройдет нормально. При мысли о новом классе, желудок Адель в очередной раз свело мучительными спазмами.

Люди, приходившие в ее жизнь, обычно сразу делились на два лагеря: на тех, кто принимался рассматривать ее и тех, кто делал вид, что все нормально. С последними, как правило, оказывалось сложнее.

В этот момент она отчетливо увидела оленя. Желто-охряный, он стоял возле дороги, наблюдая за проезжающими машинами большими черными глазами.

«Вот чудо», – подумала Ада встрепенувшись. Оленя она видела впервые, и это показалось ей хорошим знаком. Странно, что мама не заметила, ведь она буквально не выпускала камеру из рук – хотя, возможно, олень был всего лишь плодом воображения усталого мозга Адель.

Откинувшись, девушка включила музыку и закрыла глаза.


***

Когда она проснулась, в машине никого не было. Кто-то уложил ее на заднее сиденье, укрыл пледом.

«Так странно, – Ада пошевелила она затекшими пальцами ног. – Сколько я спала?»

По запотевшему стеклу ползли одинокие капли, две из них словно соревновались друг с другом, кто быстрее доберется до края. Мысленно сделав ставку на одну из них, Адель принялась разминать будто одеревеневшие ноги.

В этот момент за окном машины появились смутные тени. Они медленно приближались к Аде, словно боялись напугать или разбудить ее.

– Мам? – нервно позвала она, ощущая, как внутри поднимается тревога.

Задняя дверь машины резко распахнулась.

– Проснулась? – Маша Хортон тепло улыбнулась ей и помогла вылезти на свежий воздух. Отчего-то тело не слушалось и кружилась голова – да уж, спать днем в машине было не лучшим решением.

– Как себя чувствуешь? – как бы между делом спросила мама.

– Странно, – Адель окинула взглядом большой особняк, который не сразу заметила из-за окружавших его высоких деревьев. – Наш дом?

Покрытый выцветшей серой краской, как и десяток домиков по соседству, он выглядел пустым и неуютным. Новый дом семейства Хортон находился не просто в горах. Он был на самом что ни на есть отшибе!

Стоя возле машины, Адель какое-то время вглядывалась в пустоту окон на верхнем этаже.

«Похоже, там будет моя комната», – подумала она.

– Целый дом наш, даже не верится! – с восхищением сказала мама, принимая от отца коробки со второпях сделанной надписью «Посуда!»

– А где остальные вещи? – спросила Ада. Она хорошо помнила, сколько всего они упаковали за последнюю неделю в Бруклине.

Отец и мать мимолетно переглянулись.

– Кое-что приедет на неделе, а кое-что мы даже не повезли, и знаешь почему? – Лиам хитро прищурился. – Потому что старые хозяева великодушно оставили нам кучу всего! Круто, не правда ли?

«Конечно круто! Этот домишко со всем его хламом явно стоит моей привычной нью-йоркской жизни!» – мрачно подумала Ада, волочась в дом прямо по идеально подстриженной лужайке.

Впрочем, новое жилище ей скорее понравилось. По крайней мере, на первый взгляд.

– Предлагаю заказать пиццу! – закончив таскать вещи, отец устало рухнул в кресло. – Раз уж сегодня такой день.

– Полностью поддерживаю, Лиам, – мама уже закидывала одежду в стиралку. – Кстати, а где здесь ближайший супермаркет? Можно будет вечером всем вместе съездить…

«Что ж, еще час про меня точно не вспомнят», – подумала Адель и медленно поднялась наверх, в свою новую комнату.

Дверь открылась с мягким скрипом. Внутри пахло чем-то очень знакомым, словно из детства, и это понравилось Аде. Смесь запаха недавнего ремонта, старых книг и… ароматических палочек! Точно, сандал и ваниль! Кажется, старые соседи Адель жгли такие… Застигнутая врасплох воспоминаниями, Ада продолжала стоять в дверях, с сумкой «Янкиз» в руках, словно спрашивая разрешения пройти дальше.

Большая кровать, рабочий стол напротив окна, пустые книжные полки – вроде бы все как обычно, но как-то уютно, что ли. Спокойно и тихо. Определенно – это комната была полной противоположностью ее бруклинской пещере, с вечно дребезжащими от метро стеклами и люстрой. Последние соседи постоянно ругались, лаяли собаки, на незнакомых языках кричали дети. Здесь же тишина казалась настолько густой, что буквально вливалась в уши.

Ада уселась на кровать. Невольно вздрогнула – поймала отражение в овальном зеркале прямо напротив нее. Странно, почему бывшие жильцы не забрали с собой такой красивый туалетный столик? Отражение было усталым и взлохмаченным: рыжая копна чуть вьющихся волос, бледное лицо, веснушки… и абсолютно белое пятно на лбу, большое, с неровными краями, переходящее в ослепительно белую прядку, ярко контрастирующую с пламенем остальных волос.

«Седая», «меченая», «уродка», – так называли ее в старой школе.

Адель легла на кровать и уставилась в потолок. «Только не снова, пожалуйста. Только не здесь».

Тук-тук-тук, – в дверь постучали. Это была мама.

– У меня для тебя подарок, – Маша несла в руках большую коробку. Внутри оказался набор новых простыней нежного лавандового цвета, а еще небольшой ночник в виде цилиндра.

– Как мило, – Ада невольно улыбнулась. – Спасибо!

– Он светится любыми цветами, – мама протянула Аде инструкцию. – Есть даже режим дискотеки.

Адель фыркнула: судя по настрою мамы, разговор «между нами девочками» должен был произойти через пять, четыре, три, две…

– Новая школа – это повод завести друзей, – начала она, и Ада мысленно поаплодировала своей точности, – Найти парня…

– Мам, давай здесь сделаем стоп, – устало отозвалась Адель. – У меня есть друзья.

– Конечно-конечно, – мама прогнала ее с кровати и принялась застилать белье. – Знаешь, я уже жду не дождусь, когда под нашими окнами будут выстраиваться в очередь кавалеры…

– Так перестали делать лет сто назад, – Адель закатила глаза.

– Все, все, – Маша замахала руками. – Я просто… чувствую вину перед тобой! Но ты же понимаешь, папа не мог отказаться от этой должности. Мы так надеялись, что в Ливенворте тебе будет хорошо…

Адель тем временем залезла на стол и распахнула окно. Старые створки тихонько скрипнули, а в лицо тут же ударил свежий ветер. Вид выходил на горы – и они действительно были прекрасными! Скалистые, утопающие в тумане, поросшие зелеными и желтыми деревьями. Столько растительности Ада видела только в России, когда приезжала в гости к бабушке Саре.

«А все-таки здорово здесь!» – невольно подумала Ада.

Вдруг на одном из склонов мелькнуло нечто светлое, рукотворное.

– Маяк? А он тут зачем?

Это и правда был маяк; вот только совершенно непонятно, с какой стати он располагался в горах. Кажется, к нему даже вела тропинка, или мозг просто дорисовывал то, чего не могло коснуться зрение.

– Ада! Не переваливайся через подоконник, пожалуйста! – воскликнула мама страшным голосом.

– Посмотри сюда. Внимательно, – указала Адель, послушно перебравшись обратно на стол. – Ты видишь маяк?

Маша Хортон тряхнула головой, ловко сбивая очки с кончика носа на переносицу. Прищурилась. Иногда она напоминала дочери растрепанную сову: низенькую, глазастую, со всклокоченными волосами, почти как у Адель, только темными, словно вороново крыло.

– Ничего не вижу, – наконец заключила она. – Маяка быть не должно, зачем он в горах? Все, слезай!

– Вот и я о том же, – задумчиво сказала Ада. – Не должно. Но он есть, честное слово!

– Адель, я верю тебе, – во взгляде мамы промелькнуло что-то странное, незнакомое Аде. – Но так ли это важно?

В этот момент в дверь позвонили.

– Пицца пришла! – прокричал отец через две минуты.


***

Остаток дня прошел в семейном кругу. Дожидаясь появления телевизора («Подписка на Netflix и HBO уже включена, представляете?»), Адель с родителями разбирала вещи, расставляла по местам рамочки с фотографиями, расклеивала постеры в своей комнате. Отец и мать выглядели по-настоящему счастливыми: они так давно мечтали перебраться из этого бандитского Бруклина! Они улыбались и травили глупые шуточки, словно подростки. Вот отец подошел и обнял маму за плечи – Адель смущенно отвернулась, словно эта близость обожгла ее, такую одинокую. Ада всегда чувствовала, что союз родителей буквально заключен где-то там, где птицы летают – настолько прочным он был. И она завидовала (хотя никогда не призналась бы), потому что не верила, что сможет создать с кем-то такую же нежную связь.

– А вот и он! – сказала Маша, когда Лиам внес в гостиную большую прямоугольную коробку.

Примерно на этом моменте волшебство стало сходить на нет. Аренда фильмов, настройка каналов, не до конца раскрывшийся попкорн – и родители, наконец устроившиеся на диване в обнимку с подушками.

– Я, наверное, пойду к себе, – сказала Ада, не испытывая особого желания пересматривать старые комедии, – Лягу пораньше.

– Вот и правильно, – махнула рукой мама. – Завтра важный день.

«Не напоминай», – выдохнула Ада, поднимаясь на второй этаж.



Комната ждала ее. Настроив ночник на неяркий медовый свет, Ада улеглась на кровать. Полистала ленту инстаграма, немного почитала.

«Ну как оно? Я так скучаю, дурында!» – сообщение от Родригез выпрыгнуло поверх текста.

«Тоска. Скучаю((» – написала в ответ Ада. Анна-Мария была ее единственной подругой, и девушки договорились списываться каждый день.

«Зато горы красивые. Лес», – дописала она секундой позже и отправила фото, сделанное в машине.

«Ой, я еще оленя видела!!» – отправила Адель вдогонку.

«Ок. Найди себе лучше Эдварда;)))»

Пфф, ну конечно. Ада отложили телефон. Вряд ли в Ливенворте ее ждет что-то более необычное, чем фирменные сосиски.

Когда-то этот город был основан тремя древними индейскими кланами, но сейчас просто пускал пыль в глаза туристам своей баварской деревней. По крайней мере, как-то так было сказано в Википедии.

«Я бы лучше нашла себе Джейкоба», – подумала Ада. Волк из фильма ей всегда нравился больше, хотя бы потому, что он никуда не пропадал, в отличие от вампира.

В этот момент Адель услышала нечто странное. Крик. Отчаянный и надрывный, словно это молил о помощи человек, угодивший в медвежий капкан.

Вскочив с кровати, Ада погасила свет и раскрыла окно. Горы темными громадами высились вдали; сейчас, когда солнце давно зашло, они выглядели куда острее, чем днем.

«Может, скалолаз в ущелье свалился?» – в ужасе подумала Адель. Крик определенно доносился с гор, но кто додумается покорять вершины в полной темноте?! Даже луны не было видно сегодня. Адель принялась всматриваться в даль, пытаясь различить хоть что-то: свет фонарей, костер – но ничего не было.

Эхо повисло в воздухе, отражаясь от гор. И уже в следующее мгновение новый вопль, на этот раз куда сильнее и отчаяние, заставил сердце Адель мучительно сжаться. Отдаленный, но кажущийся таким близким в темноте и тишине пригорода.

Нет, это был не человек, и как она могла ошибиться? Так кричать может только раненый зверь – койот или волк. Только вот слишком много человеческого, разумного сквозило в его утробном реве.

Этот кошмар продолжался уже две минуты, и все это время Адель глубоко и часто дышала, прижав руку ко рту. Она сидела на подоконнике, растерянно вглядываясь в темноту и прокручивая в голове одни и те же вопросы: «Кто это? В какую беду попал? Как помочь ему?»

Ответов не было. И все же, схватив куртку, Ада направилась к дверям. В этот момент крик утих, оборвавшись на последней самой высокой ноте. И только зловещее эхо еще долго звенело среди гор.

Захлопнув окно, Адель воткнула в уши звукоподавляющие наушники и рухнула на кровать.


***

«Просто прекрасно», – думала она, глядя в зеркало утром. Парочка свежих прыщей красовалась на подбородке, словно манифест ее отчаянию перед первым днем в школе.

– Нет, я не крашусь, – возразила Адель, как бы отвечая на немой вопрос косметички, подаренной мамой еще на прошлое Рождество. Та выглядывала из неразобранной сумки «Янкиз», откровенно предлагая свои услуги. – Хотя, почему бы и нет?

Через несколько минут слой тональника скрыл не только прыщи, но и веснушки. Адель любила их, но иногда (особенно после жаркого лета, как в этом году) «поцелуев солнца» становилось так много, что они сливались в сплошные островки у нее на носу.

Адель оглядела и свое тело. Стоя в одном белье перед зеркалом, она то и дело натыкалась взглядом на свои особенности, которые кто-то мог легко посчитать за изъяны. Крепкие икры, узкие бедра, слишком широкие плечи и маленькая грудь. Длинный тонкий шрам, тянущийся от бедра до противоположного плеча (попала под машину этой весной), обкусанные ногти и заусенцы. Ада потянулась, изогнув спину; на мгновение представила, что когда-нибудь у нее появится парень, который будет касаться ее тела, брать за руку… Ощутив, что краснеет, она вскочила со стула и встряхнула головой. Улыбнулась себе:

«И что за странные мысли перед первым днем?»

Помявшись еще немного, Адель раскрыла гардеробную. Задумалась, закусила губу. В бруклинской школе обязательна была форма и притом дурацкая: девочки носили алые гольфы и юбки в сине-алую клетку. Здесь же – она могла надевать все, что пожелает. Подумав немного, Ада остановилась на джинсах и любимой оверсайз толстовке серого цвета.

– К черту, – уверенно сказала она своему отражению и, закинув сумку на плечо, спустилась вниз.



Отец и мама завтракали тостами с маслом и свежими ягодами.

– Доброе утро! – мама была бодра, наверное, уже успела выпить несколько шотов крепкого кофе.

– Нуу, такое, – Адель поморщилась. – Долго не могла уснуть из-за этого воя.

– Воя? – мама взглянула на нее из-под очков. – Какого воя?

– Вы что, не слышали? – Ада раскрыла холодильник, да так и замерла. – Примерно в полночь?

– Может быть, у соседей сигнализация сработала? – отец оторвался от телефона.

– Если честно, мы вчера рано уснули, – Маша Хортон загадочно взглянула на Лиама и улыбнулась. – Наверное, сигнализация.

– Ладно, – уклончиво ответила Ада. Ну не могло же ей показаться, верно?

Захватив из холодильника апельсиновый сок, она спросила:

– А автобус здесь где останавливается? Школьный?

– Давай-ка сегодня я тебя отвезу, – встрепенулся отец, вскакивая с кресла. – На работу все равно только в понедельник.



Согласно статьям в интернете, население Ливенворта составляло всего две тысячи человек. Сможет ли она найти здесь друзей? Что за ребята будут учиться в ее параллели?

Думая об этом Адель грызла ногти и почти не слушала отца, рассказывающего о бенефитах в новой компании. Вот машина обогнала желтый автобус, тормозящий возле остановки.

– Пап, ты чего? – удивилась Адель. – Штраф хочешь?

– Ох, проклятье, заболтался тут с тобой, – дворники старались изо всех сил, но видимость все равно была ужасная из-за дождя, барабанящего в стекло, – Ладно, нормально все. Опоздать что ли хочешь?

Школьные автобусы нельзя обгонять, когда они садят пассажиров. Лучше просто молча ненавидеть.

– Почти на месте, – Лиам покосился на карту. Включил поворотник и приник поближе к стеклу, чтобы разглядеть здание школы – его и правда было почти не видать из-за высоких сосен, росших вокруг. – Добежишь без зонтика?

Адель взволнованно улыбнулась и отстегнула ремень.

– Конечно, пап.

– Тогда хорошего дня тебе, – отец поцеловал ее в щеку.

Накинув капюшон, Ада вылезла из машины. Ноги едва ли не подкашивались от волнения; взвалив сумку на плечо, она поспешила под крышу.

Школа Альпин Лэйк представляла собой старое здание из красного кирпича. Трехэтажное, поросшее темно-зеленым плющом – оно напоминало скорее чей-то особняк, нежели современную школу. Чуть поодаль располагалась поляна с вытоптанной травой и огромной разлапистой сосной – наверняка в солнечную погоду на поляне отдыхали студенты. «Если солнце здесь вообще бывает», – подумала Ада, отмечая, что тонкие кеды и низы джинсов уже промокли от высокой влажной травы.

Ее обогнала группа подростков, одетых в дождевики и высокие сапоги, – кажется, удобство и практичность в Орегоне были превыше стиля. Один из ребят обернулся и пристально посмотрел на Аду, а затем прошептал что-то остальным. Адель смутилась и натянула капюшон посильнее.

«Все в порядке, – сказала она самой себе. – Я для них просто новое лицо».

Внутри школы все было… таким маленьким! Узкие коридоры, крохотные шкафчики, нарисованные от руки стенгазеты и плакаты («Вперед, Хоукс!» и «Здравствуй, школа!»), бумажные фонарики и оригами в виде стилизованных животных в индейском стиле. И ни охраны, ни температурных сканеров как у них в Бруклине – ничего такого.

«Так, сейчас осталось только разобраться, где моя аудитория», – подумала Адель, изучая расписание в телефоне.

Ада настолько погрузилась в чтение, что не заметила, как врезалась в чью-то высокую фигуру.

– Ой, прошу прощения! – пробормотала она, разглядывая парня, так неожиданно оказавшегося перед ней.

– Новенькая, – не спрашивал, а утверждал тот. – Кажется, я даже знаю, кто ты.

Ада смутилась; сняла капюшон и чуть тряхнула головой, смахивая дождевые капли.

– Адель Хортон, я прав? – пристальный взгляд скользнул по ее лицу, лишь на мгновение остановившись на родимом пятне.

– Можно просто Ада, – сказала та.

Парень кивнул и широко улыбнулся. Первым, что бросилось в глаза Адель, был тонкий, едва заметный шрам на его скуле. Он имел форму полумесяца («Странно, точно у какого-то викинга!») и словно обрамлял левый глаз. Вторым были его черные глаза, резко контрастирующие со светлыми, чуть вьющимися волосами.

– Рафаэль Клифт, – представился парень и протянул руку. – Добро пожаловать в Ливенворт.

У него был приятный бархатный голос, а глаза, казалось, просвечивают Аду насквозь, точно луч рентгена.

– А откуда ты знаешь обо мне? – Адель недоверчиво прищурилась, но руку пожала.

– Ты не в курсе? – удивился Рафаэль. – Вся школа ждала твоего приезда. Целое лето.

Ада ощутила, как ее сердце проваливается в пятки, а к горлу подползает тошнота.

– Серьезно?

– Нет, – Рафаэль искренне рассмеялся, обнажая белоснежные, чуть неровные зубы, – Ради интереса погуглил новичков в этом семестре и нашел твой инстаграм.

– Окей, – Ада натянуто улыбнулась. Честно говоря, ей хотелось поскорее найти кабинет, сесть куда-нибудь подальше и потихоньку стащить мокрые кеды. Но Рафаэль, кажется, не собирался ее отпускать.

– Это моя работа, – Рафаэль изящно склонил голову набок, не отрывая пристальных глаз от Ады, – Я неофициальный лидер этой школы.

– Эмм, круто, – Адель с надеждой заозиралась по сторонам: и угораздило же ее в самый первый день попасть в объектив столь самовлюбленного типа.

– Кстати, твоя аудитория вон там, – вдруг спохватился Клифт, указывая в самый конец коридора. – Разреши мне проводить тебя, Ада?

Дождавшись ее кивка, Клифт легонько взял Адель за плечо и принялся вести через толпу спешащих учеников. Он шагал легко и почти невесомо, а его прикосновения отчего-то холодило.

«Вампир?» – мысленно усмехнулась Ада, прогоняя неприятный холодок, бегущий вдоль спины.

– Двести два, верно? – Рафаэль остановился напротив кабинета с надписью «Естественные науки».

– Угу, – раздавшийся звонок заставил сердце Адель вновь оборваться, – Спасибо, Рафаэль.

– Можно просто Раф, – вновь ослепительно улыбнулся тот. – Еще увидимся.

Пробормотав в ответ что-то неопределенное, Адель постучалась и вошла в класс.

– А-а-а, мисс Хортон! – молодая учительница (мисс Тереза Ли судя по строчке из расписания) встретила ее широкой улыбкой. – Прямиком из Нью-Йорка, верно?

– Угу, – негромко ответила Ада, стремительно покрываясь краской от взглядов, направленных на нее. Она ненавидела всеобщее внимание еще и потому, что когда краснела, пятно на лбу выделялось отчетливее. В средней школе мама стригла ей челку и даже пыталась закрашивать белую прядь, но толку от этого было мало: челка не лежала как надо, а краска быстро смывалась.

– Садитесь, пожалуйста, я надеюсь, у вас есть учебник, – мисс Ли принялась стирать с доски некие анатомические очертания, должно быть, нарисованные на перемене. – Тема сегодняшнего урока – генетические мутации.

Ада тем временем прошагала в конец класса и с облегчением уселась за свободную парту. Наконец-то! Кажется, самое страшное позади.

В этот момент дверь аудитории распахнулась.

«Он?!» – нахмурилась Адель.

– Прошу извинить нас за опоздание, – Рафаэль Клифт стоял в дверях вместе с еще одним парнем мрачного вида. Только сейчас Ада заметила, что ее новый знакомый был одет в безупречную белую рубашку и темно-синий костюм. Это выгодно отличало его от одноклассников, словно Раф не в школу пришел, а на защиту докторской диссертации.

«Вот ведь, зараза! – подумала Ада. – Провожу, говорит, до твоей аудитории! Сам же учится вместе со мной!»

– Быстрее садитесь, молодые люди, – мисс Ли беспечно махнула рукой, и Адель подумала, что внешний вид и манеры Рафаэля наверняка прощают ему многое.

– Спасибо, мэм, – Рафаэль невесомо прошагал к своему месту, на ходу одаривая Адель белоснежной улыбкой. Удержавшись от желания показать ему средний палец, Ада сделала вид, что ищет тему урока в учебнике.

Второй парень тоже сел, а дверь класса распахнулась в очередной раз.

«Похоже, у них здесь это норма», – подумала Ада, поднимая глаза на вновь пришедшего.

– Простите за опоздание, – низкий голос принадлежал высокому молодому человеку с темными волосами и челкой, почти скрывающей глаза. – Я был у директора.

– Мистер Калибан? – миссис Ли недовольно окинула ученика взглядом. – Прошло уже десять минут от начала урока!

Парень не спешил отвечать. Казалось, ему совершенно по барабану: пустят его в класс или нет – он стоял, опустив голову и рассматривая свои ботинки.

– Садитесь, – со вздохом сказала учительница. – У нас мутации сегодня.

– О, Лекстер нам может многое рассказать о мутациях, – тихо, но отчетливо прошептал Рафаэль, мрачно рассмеявшись. Ада невольно отметила, что смех Рафа был неприятным, в отличие от голоса.

Не одарив Рафа даже взглядом, Калибан зашагал в конец класса. Адель отметила, что одет он был очень странно: рубашка наполовину выпущена из джинсов, а обувь не мешало бы почистить от грязи. Вдобавок взгляд этого Калибана был тяжелым и мрачным, а под глазами лежали темные круги.

«Похоже, этот чувак – типичный плохой парень», – подумала Ада. «Плохой парень» тем временем прошагал к ее парте и плюхнулся рядом. На Адель он не обратил ни малейшего внимания.

– Как вы помните из прошлого урока, – тем временем вещала мисс Ли. – Мутация – это движущая сила эволюции. Сегодня мы поговорим об уровнях мутации. Откройте учебник на странице двадцать семь…

Заметив, что Калибан так и не достал из своего рюкзака даже ручки, Ада придвинула к нему свой учебник, раскрытый на нужной странице.

– Это мое место, – сквозь зубы произнес он.

– Что?

– Это мое место. И я сижу тут один, – повторил тот вкрадчиво.

Ада задохнулась от такой наглости, но решила попробовать смягчить ситуацию.

– Я не знала, прости. Это мой первый день здесь, – Адель попыталась перехватить его взгляд.

– Уже заметил, – Лекстер (какое странное имя!) смотрел в одну точку на парте, а на его челюстях гневно поигрывали желваки.

Адель невольно взглянула на руки парня: они были влажными, словно он только что вымыл их, а на тыльной стороне виднелись следы не то машинного масла, не то сажи. Рукава рубашки были закатаны и Адель заметила странные отметины вокруг его запястий. Они напоминали не то ожоги, не то следы от наручников. Отчего-то ей вдруг стало страшно.

Заметив, что соседка разглядывает его, Калибан резко спустил рукава.

– Все рассмотрела? – произнес он с вызовом.

– Нет, – Ада растерялась. – Прости.

Она уставилась в учебник, ощущая, как чувство обиды начинает жечь ее.

«Да уж, прекрасное начало новой жизни», – в отчаянии думала Адель, разглядывая хромосомы с подсвеченными локусами, в которых произошли мутации.

– Это ты прости, – вдруг произнес Калибан. – За мою грубость.

Она повернулась к нему и поймала взгляд ярких голубых глаз. Он был настолько прямым и обезоруживающим, что Адель растерянно заморгала.

– Бывает, – сказала она.

– Кстати, я Лекс, – представился тот.

– Ада.

– Приятно познакомиться… Можно? – Лекс указал на учебник, и Ада с облегчением придвинула книгу поближе к соседу.

Краем глаза Адель заметила, что Рафаэль, сидящий на соседнем ряду, с недовольством и даже злостью рассматривает их.

– Почему ты был у директора? – спросила она Лекса, и тут же отругала себя: не в ее традициях было лезть в чужие дела.

– А тебя это касается? – доброжелательное настроение Калибана вмиг улетучилось. Даже не глядя на Лекса, Ада могла заметить, как быстро тот завелся.

– Не касается, – вот уже и Адель начала злится. – Но и разговаривать со мной таким тоном я не позволю.

До конца урока они не проронили ни слова. Когда звонок прозвенел, Калибан первый схватил свои вещи и вышел из класса, оставляя за собой следы грязных ботинок. Рафаэль же, напротив, дождался, пока Ада пройдет мимо его места.

– Странный он, верно? – ухмыльнулся он.

Ничего не ответив, Адель вышла из класса. Больше в этот день Калибан не появлялся на уроках.


***

– Ну что, как прошел первый день? – осторожно спросила мама, заметив, что Ада чем-то расстроена.

Они ужинали за большим столом в гостиной; телевизор в углу работал без звука, часть коробок все так же лежала на полу не распакованной, а за окнами снова бесновался дождь. Похоже, у родителей выдался не менее сложный день.

– Да как-то странно все отреагировали, – честно сказала Адель. Она знала, что проницательная мама легко распознает ложь. – Кому-то я понравилась, кому-то нет.

– И это абсолютно нормально! – заметил отец, подогревая суп в микроволновке. – Сможешь завтра добраться сама? Мне нужно будет съездить посмотреть головной офис с утра.

– Да, конечно, – Ада пронзила вилкой оливку. – Без проблем.

– Все наладится, дочка, – мама потрясла ее за плечо. – Уже через месяц будешь пропадать по вечерам…

– Врать нам, что остаешься у подружек, – отец громко рассмеялся, и Ада тоже улыбнулась не выдержав.

«Надеюсь, через месяц я не буду умолять вас отвести меня обратно в Бруклин», – подумала она.



Адель просидела за уроками до полуночи. Школьная программа Ливенворта сильно отличалась от нью-йоркской, и многое приходилось наверстывать. К тому же Ада все время отвлекалась на воспоминания о сегодняшнем дне. Этот Рафаэль с его пристальными черными глазами и гипнотическим голосом… Вспомнив, что он нашел ее профиль в инстаграме, Адель взяла телефон и принялась просматривать подписчиков.

«Klift_the_Fallen» – да, наверняка это именно он.

На аватаре был сам Рафаэль, точнее, его силуэт, перекрывающий собой яркий источник света. Лицо Клифта оставалось в тени, а руки судя по очертаниям были сложены на груди.

«Лидер школы, чтоб его!» , – подумала Ада.

Публикаций в профиле Рафа не было.

В этот момент часы на ее телефоне показали 00:00. Отчего-то вздрогнув, Адель уставилась в окно: о стекло с неистовой силой разбивались дождевые капли. И вдруг тот же вой, что и вчера ночью, донесся до ее слуха, прерываемый лишь раскатами грома.

«Опять?! – в ужасе подумала девушка. – Это что вообще такое?»

Погасив ночник, Адель приникла к стеклу. И вновь ничего, кроме черных гор, то и дело озаряемых молниями. Невыносимо было даже представить, что испытывает человек, оставшийся там, среди скал, наедине со стихией! Стоило девушке подумать об этом, как вой перестал казаться ей человеческим. Теперь его диапазон варьировался от низких рычащих звуков до высокого волчьего скуления.

«Нет, это точно какой-то неведомый зверь. Неужели кто-то мучает несчастное животное? – подумала Ада, косясь на время. – Но почему снова в полночь?»

Терзаясь догадками, есть ли в этом какая-то закономерность, Ада вглядывалась в черноту гор. В какой-то момент ей показалось, что она видит, как в маяке (тот самом, которого здесь не должно было быть) горит слабый-слабый огонек. Это было так странно, так невозможно, что по спине и рукам Адель пополз противный холодок.

«Почему же никто не реагирует? Ведь не одна же я его слышу?».

Вой прекратился, зато дождь принялся лить с новой силой, словно собирался затопить этот странный Ливенворт. Еще через пару минут усталые глаза Адель перестали различать в темноте хоть что-то.

Об уроках не могло быть и речи. Ада направилась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы.

«Нужно разобраться со всем этим! – твердо сказала она себе, размазывая пасту по щетке. – Иначе я не смогу здесь спокойно жить».

Умывшись, девушка легла в постель и быстро забылась тревожным сном.




Глава 2 – Дисциплинарный комитет


Адель проснулась от странного чувства. Словно кто-то стоял в ее комнате, прямо над кроватью, и пристально рассматривал ее спящую.

Встрепенувшись, Ада резко села. За окном все буквально утопало в молоке. Подойдя ближе, она распахнула створки, и густой туман полился в комнату вместе с тишиной. Приглядевшись, Ада все-таки различила старые качели на бэкъярде: они были подвешены между двух высоких сосен и легонько покачивались, словно от ветра.

– Как странно, – пробормотала Адель и взглянула на часы. – Четыре утра? Да ладно!

Она никогда не вставала так рано без будильника: подъемы даже к восьми утра были для нее пыткой. И все же, странное чувство в груди, ощущение дежавю, красноречиво говорило о том, что больше заснуть ей не удастся.

Спустившись вниз, Адель налила себе воды. Дом спал. Тихо тикали настенные часы (Ада не помнила их; значит либо новые, либо от старых хозяев остались), горел светильник возле входной двери (наверняка мама забыла выключить), рамочки с фотографиями ровным строем расположились на декоративном камине. Лимонно-желтые занавески с успехом скрывали нашествие тумана, поглотившего Ливенворт – распахнув одну из них, Ада увидела краешек отцовской машины, покрытой изморосью…

Что-то определенно было не так. Вернувшись к фотографиям, Ада пристально вгляделась в одну из них. На ней отец и мать стояли в обнимку, а на фоне виднелся водопад, разбивающийся о скалы.

«Странно, и когда это они успели?» – подумала Ада, рассматривая снимок, явно сделанный не так давно: у мамы уже были новые очки-треугольники.

– Ты чего не спишь? – мама неслышно вошла на кухню, и Адель вздрогнула от неожиданности.

– Воды выпить захотелось, – сказала она, протягивая маме фотографию. – Мам, не напомнишь, когда это вы?

– Хммм, дай подумать, – Маша Хортон надела очки, висящие у нее на груди на длинной цепочке. – Кажется, прошлым летом.

– Но разве прошлым летом мы были не в Калифорнии? – наморщила лоб Ада.

– Значит, этой весной в Вашингтоне. Надо у отца спросить, – рассеянно ответила мама и зевнула, прикрывая рот кулаком, – Пойду-ка я еще посплю, и ты давай ложись.



Автобус останавливался на углу Пятой. Выйдя из дома пораньше (доспать так и не удалось), Ада медленно прогулялась вдоль трассы, пугая зайцев и белок, которые при виде девушки подскакивали и удирали прочь как сумасшедшие. К семи тридцати туман почти рассеялся и – о чудо! – из-за туч даже выглянуло солнце. Неужели сегодня будет хорошая погода?

Желтый школьный автобус прибыл без опозданий. Поздоровавшись с водителем, Адель прошла в самый конец – насколько она успела просканировать салон, знакомых лиц среди пассажиров не было. Однако это продолжалось недолго; через две остановки к Аде подсела зеленоволосая девушка из ее школы.

– Ты Ада, верно? – громко спросила она.

– Да, – на пару секунд взгляд Адель невольно зафиксировался на ярко-голубых линзах соседки. Из-за них раскосые глаза девушки выглядели дико завораживающими.

– Давай начистоту, – продолжила та довольно резким тоном. – Ты запала на Рафа?

Ожидая ответа, она нервно накручивала на палец зеленую прядку, а ее нога в Мартинсах отстукивала рваный ритм.

– Запала на Рафа? Нет, конечно, нет! – наконец выпалила Ада. – С чего бы мне?

– Точно? Вы так мило беседовали с ним вчера на перемене.

– Я просто искала свою аудиторию – Ада нервно хмыкнула: в чем в чем, а в таком ее еще никогда не обвиняли. – Меня не интересует Раф, понятно?

– Фух, ну ладно, – зеленоволосая облегченно вздохнула и выдула большущий розовый пузырь из жвачки. – Кстати, я Ким. Ким Ёсида.

– Ада Хортон, – Адель пожала протянутую руку Ким.

– Да, знаю, – улыбнулась та и тут же добавила: – В смысле, мы с тобой в одном классе по математике и биологии.

– Ну да.

Автобус в этот момент остановился, чтобы впустить оживленную группу подростков.

– Так значит, у тебя есть виды на Рафаэля? – Ада с улыбкой прервала затянувшееся молчание.

– Хорошо, что ты спросила. Да! Еще какие, – Ким развернулась к ней и с жаром принялась рассказывать – словно плотину прорвало. – Ты знаешь, я давно хочу замутить с ним, еще с младших классов, и я даже сделала это – почти – написала ему письмо… И тут появляешься ты! Такая, такая…

Адель нахмурилась, догадываясь, что скажет дальше Ким.

– Такая Аня Тэйлор-Джой! Только рыжая и глаза зеленые! – выпалила та, и Адель удивленно фыркнула. – Нет, серьезно! Выглядишь как селебрити!

Похоже, Ким и вправду не шутила. В Орегоне что все действительно говорят то, что думают?

– Скажешь тоже! – Ада машинально перебросила волосы на другую сторону, так, чтобы пятно было меньше видно. Заметив это, Ким подмигнула ей:

– Не прячь, это твоя фишка!

– Ты серьезно?

– Ада, сотни людей готовы пойти на все, лишь бы хоть как-то выделиться из толпы, – сказала Ким. – А у тебя уже есть изюминка! С рождения.

Вместо ответа, Адель расплылась в улыбке. Ну надо же: то, что в Бруклине делало ее посмешищем, здесь неожиданно превратилось в… преимущество?



Они вышли из автобуса, и Ада окончательно поняла, почему одноклассницу так заинтриговала ее внешность. Вся Ёсида от макушки и до массивных Мартинсов представляла собой одну сплошную фишку: зеленое каре, фантастические глаза, пухлые губы, накрашенные темно-алой помадой, длинная шея с чокером, облегающий топ с открытой спиной и широчайшие джинсы, болтающиеся на самых бедрах. Многие студенты бросали шепотки и провожали Ким придирчивым взглядом, но той, казалось, нет до этого никакого дела.

«Она настоящая селф мейд! – невольно подумала Ада. – Классно было бы иметь такую подругу!»

Всю дорогу до школы (оставалось миновать поляну с сосной), Адель и Ким болтали о парнях, учителях и погоде – с ней Хортон чувствовала себя так легко, словно они были знакомы сто лет.

Настроение Ады и вовсе скакнуло от хорошего в превосходное, когда теплый ветерок разогнал последние тучи. Трава подсохла, и под деревом расположилась группа студентов с ланчбоксами.

– Присядем? – предложила Адель. – Еще минут пятнадцать есть.

– Почти как в Центральном парке, верно? – усмехнулась Ким, когда Адель улеглась на спину.

– О нет! Тут у вас темпы улитки, а там…

– О боже, смотри! – перебила ее Ким.

– Что там?

– Это он. Клифт со своей свитой.

Адель приподнялась на локтях: и правда, прямо к школе подъехала серебристая ауди. За рулем сидел сам Рафаэль, в черных очках и безупречном костюме. Клифт лихо затормозил, и парни принялись выпрыгивать – все как один на стиле, в дорогих костюмах и исключительно модельной внешности.

– Он что, из какого-то братства? – Ада удивленно вскинула бровь, наблюдая, как «стиляги» дурачатся и отпускают шуточки по поводу других студентов.

– У них типа дисциплинарный комитет, – Ким почти не смотрела на ребят, а ее грудь быстро вздымалась и опускалась. – А Рафаэль его глава.

– Сколько пафоса, – заключила Ада, за что тут же получила от Ким локтем в бок.

Заметив, что лидер школы отстал от группы и принялся что-то искать в телефоне, Адель наклонилась к Ким:

– Поговоришь с ним? – негромко спросила она.

– Что? Конечно нет! – Ким отвернулась и замотала головой. – Не сегодня!

В этот момент Раф вдруг поднял голову и посмотрел прямо на девушек. От этого пронзительного взгляда Адель стало не по себе.

– Кстати, Ким! – она вдруг вспомнила кое-что важное. – Ты не слышала вчера ночью кое-то… хмм… странное?

– Ты, наверное, имеешь в виду Горного Беса, – усмехнулась Ёсида.

– Горного… кого?! – Ада подтянула к себе ноги и уселась поудобнее.

– Беса, – Ким поправила чокер на шее. – Если коротко: уже сотню лет в старом маяке живет Бес. Каждую ночь он варится в дьявольском котле, чтобы наутро превратиться в прекрасного юношу. Этот процесс невероятно мучительный, поэтому уже сто лет ровно в полночь Ливенворт сотрясают его холодящие кровь вопли. А еще он пьет кровь девственниц, так что берегись!

Ада нервно усмехнулась. По правде говоря, она надеялась услышать что-то, что развеяло бы ее тревоги.

– А если серьезно? Зачем там маяк, Ким?

– Ой, да какая разница, – Ким посмотрела на часы и лениво поднялась с травы. – Погугли. Или поищи в архивах нашей библиотеки. Все, на урок опоздаем!



Когда Адель вошла в кабинет математики, ее мрачный сосед уже сидел за последней партой. Так как все остальные места оказались заняты, Аде ничего не оставалось, как сесть рядом с ним. Послышался недовольный вздох.

«Ничего, потерпит, – подумала Ада, раскладывая школьные принадлежности. – Я тоже здесь учусь вообще-то».

Вдруг одна из ручек соскользнула и упала под стол. Негромко выругавшись, Адель нырнула под парту, чтобы достать ее.

– Эй, Хортон! – ее окликнул Рафаэль, проходящий мимо. – Как тебе ночь на новом месте?

От неожиданности Ада слишком резко поднялась и больно ударилась головой о парту.

– Спала, как подстреленная собака, – мрачно отрезала она, потирая ушибленную макушку. Черт возьми, как же это больно! Кажется, даже из глаз слезы брызнули. – А вообще – это не твое дело!

Краем глаза она заметила, как этот Калибан улыбается. Обида и гнев мигом взыграли в ней:

– Чего смешного?! – выпалила она.

– Прости, я смеюсь не над тем, что ты ушиблась, – сосед протянул ей упавшую ручку. – А над тем, как ты ответила Клифту.

Адель невольно уставилась на него. Неожиданно странные чувства захлестнули ее: она определенно видела этот взгляд раньше! Голубые глаза в обрамлении длинных черных ресниц – как же это красиво!

Заметив, что Ада рассматривает его, Калибан отвернулся.

– Мы с тобой почти во всех классах вместе? – она хотела еще поговорить с ним, как-то отблагодарить за поддержку.

– Да, – отозвался тот не глядя. – Совпадение…

– Наверное. Кстати, хорошая погода сегодня! – продолжала Ада. – Как часто у вас бывает солнышко?

Калибан повернулся к ней, резко, гневно. Взглянув на его лицо, Ада похолодела – столько ненависти было в нем! Но почему, почему он так ненавидит ее, ведь они же совсем не знакомы! Неужели, все дело во внешности?

– Ты весь урок будешь болтать, как идиотка?! – выпалил он.

Это было уже слишком. Да, Ада и раньше сталкивалась с плохим отношением к себе, но так ее еще никто не третировал. Не говоря больше ни слова, она покидала учебники в портфель и вылетела из аудитории. В дверях она почти столкнулась с преподавательницей миссис Гроу.

«У меня будут проблемы, – мелькнуло у Ады. – Родителям напишут, что я прогуливаю … Ну и плевать! Этот придурок меня достал!»



Минут пятнадцать она проплакала в туалетной кабинке. Глаза распухли от слез, которые все лились и лились из глаз ручьями. И почему она так расстроилась из-за какого-то одноклассника?

В дверь кабинки постучали.

– Ада, ты в порядке? – это была Ким.

– Да, – Ада принялась вытирать слезы. – В смысле нет.

– Может, выйдешь? – Ким говорила очень спокойно.

«Наверное, все думают, что я какая-то истеричка».

Глубоко вздохнув (вздох получился прерывистым), Адель наконец вышла из своего убежища. И рассказала, что произошло.

– Иди сюда, – выслушав, Ким притянула девушку к себе. – Он просто кретин, каких поискать!

Ада закивала, вновь начиная плакать. Несколько минут они так и стояли обнявшись.

– В классе обсуждают меня? – Адель решила, что хочет знать всю правду. – А что миссис Гроу сказала?

– Да все забыли уже, – махнула рукой Ким. – Я наплела Гроу, что у тебя трудности с адаптацией.

– Спасибо тебе! – Адель слабо улыбнулась; плакать уже не хотелось.

– Знаешь, этот Калибан, – начала Ёсида, когда девушки покинули-таки туалет, чтобы подышать свежим воздухом на заднем дворе школы. – Он вечно где-то пропадает. Приходит перепачканный, драный, одетый черт знает во что, со странными порезами…

– Он что, наркоман? – нахмурилась Адель.

– Не знаю, – Ким пожала плечами. – Мистер Нортон, директор, много раз пытался уличить его в употреблении наркотиков, но так ничего и не нашел.

– А его родители? Их в школу не вызывали? – Адель хотелось найти как можно больше грязных фактов об этом Калибане.

– Об этом я ничего не знаю, – Ким достала пачку сигарет и закурила. – Наверное, алкаши. Не приходили ни на одно собрание, ни на одну игру. Никогда.

На мгновение сердце Адель сжалось: ее мама и папа всегда и во всем поддерживали Аду, не пропускали ни одного ее соревнования в секции карате. Но даже то, что у Калибана были проблемы с родителями, не оправдывало его отношения к ней.

– Просто игнорируй его, забей, – Ким выпустила струю дыма. – Попроси пересадить тебя от него.

«Точно, именно так и сделаю!» – подумала Ада.

Однако на следующее утро ее ждал сюрприз.



– Это еще что? – на парте Адель лежала красивая белая роза, перевязанная алой ленточкой.

– Это тебе, – Калибан, которого она решила игнорировать, снова явился раньше.

– То есть, вначале ты меня обзываешь, а теперь даришь цветы? – язвительно спросила Адель.

– Прости меня, – Лекс смотрел на нее исподлобья. – Я очень сожалею о том, что сказал вчера.

Адель молча уселась рядом. Похоже, он действительно раскаивался: Адель видела, как Лекс нервно крутил карандаш в руках. Она коснулась цветка – и тут же отдернула руку. На указательном пальце выступила капля крови.

– Дай посмотреть, – не дожидаясь ответа, Лекс взял ее руку в свою. Его ладони были горячими и шершавыми, а черная водолазка с длинным рукавом не позволяла рассмотреть те самые отметины на запястьях, которые Ада видела раньше. – Ну вот, я опять все испортил.

– Это ерунда, – Адель улыбнулась, видя замешательство на его лице, – Спасибо за розу, она очень красивая. Правда.

– Значит, мир? – Лекс улыбнулся, и Ада отметила, что улыбка ему очень шла.

– Мир, – ответила она, пожав его ладонь.

– Кхм, – раздалось над их головами. Рафаэль Клифт вместе с парой ребят из «дисциплинарного комитета» стоял возле их парты, не сводя черных глаз с Калибана. – Что это, можно узнать?

Его голос был спокоен, но Ада буквально кожей ощущала то напряжение, которое повисло между Рафом и Лексом.

– Он просто подарил мне цветок, что тут такого? – нахмурилась Адель. – Или твой комитет это запрещает?

И почему она вдруг встала на сторону Лекса? Явно было, что между этими двумя искрят молнии, вот только почему?

– Мой комитет призван наблюдать за тем, чтобы некоторые студенты вели себя, как подобает, – процедил Раф, сделав акцент на слове «студенты». Он с вызовом смотрел на Лекса, а парни позади него стояли, скривив губы.

– Как видишь, ничего запрещенного не происходит, – расслабленно произнес Калибан, откидываясь на стуле. – Это просто цветок.

Рафаэль сжал зубы, но так и не нашел, к чему придраться.

– Пошли, – наконец сказал он своей свите.




***


После третьего урока Адель дождалась Ким с философии, чтобы вместе пойти на обед. Взглянув на розу, Ёсида фыркнула:

– Не ведись, он просто подлизывается.

На мгновение Аде показалось, что в ее голосе сквозит зависть.

– Конечно нет, – ответила Адель. – Не ведусь.

Столовая была битком набита голодными, галдящими учениками, поэтому, взяв свой обед, Ада и Ким поспешили на школьный двор, под облюбованную сосну. Несколько минут Адель молча жевала свой обед (картошка фри и греческий салат) – разговаривать особо не хотелось. Она и впрямь не готова была доверять Лексу из-за одной подаренной розы, но и реакция Ким (которая сейчас преспокойно листала сториз) ее несколько смутила.

«Надеюсь, Ёсида не выбрала меня на роль страшной подруги?».

В этот момент из школы вышла группа ребят во главе с Рафаэлем.

– Они что, всегда ходят вместе? – хмыкнула Ада, глядя, как парни устремились за угол школы. На сей раз члены комитета не дурачились: выражение на их лицах было, скорее, агрессивным, словно они замыслили что-то недоброе.

– А? Ты о чем? – Ким подняла голову от телефона.

– Твой приятель пошел на разборки, – сказала Адель, и сама вдруг похолодела от своих слов. – Что у вас там за школой?

– Ничего, – Ким пожала плечами. – Просто тупик.

Отложив свой обед, Ада вскочила и решительно схватила Ким за руку.

– Идем!

– Что? Куда? – верхняя губа девушки была испачкана в соусе барбекю.

– За ними, конечно! – глаза Ады горели: она и сама толком не понимала, что собирается делать. – Проследим, чем занимается твой Рафаэль!

– Я не сталкер, Ада! – Ким в надежде посмотрела на недоеденный сэндвич, но Адель тянула ее слишком сильно.

– Да, да, знаю, – Ада закатила глаза. – Ты на стадии, когда и заговорить страшно, а уже представляешь ваших будущих детей. Идем, узнаем, стоит ли он твоих страданий.

По правде сказать, такое было с Адель впервые. Она никогда ни за кем не подглядывала, не лезла в разборки, старалась не ввязываться в конфликты. Но сейчас ей почему-то хотелось вывести этого идеального Рафаэля на чистую воду. Слишком уж он о себе возомнил.

Последний из парней скрылся за углом, и девушки ускорили шаг. Сердце Ады быстро-быстро колотилось; она оглянулась по сторонам и на всякий случай накинула капюшон толстовки на голову – слишком уж приметными были ее волосы на фоне темно-зеленого плюща.

За углом школы и впрямь был тупик: небольшой внутренний дворик, за которым следовал еще один корпус, кажется, спортивный зал. Плющ здесь разрастался наиболее сильно, а из трещин в асфальте пробивались колючие дикие растения. Осторожно высунувшись из-за покосившейся кирпичной кладки, Адель увидела ребят Клифта вместе с ним самим. В первую секунду ей показалось, что они просто стоят и разговаривают, но приглядевшись, она заметила, что они замыкают в кольцо еще одного человека. Не из дисциплинарного комитета.

– Это что, Калибан? – удивилась Ким. Широко раскрыв глаза, Ёсида выглядывала из-за плеча Адель. – Какая нелегкая принесла его сюда?

– Тшш, – шикнула на нее Ада. Она напрягла слух изо всех сил, чтобы разобрать, о чем говорят парни. Но те соблюдали осторожность и вели себя слишком тихо.

– …дали второй шанс, Лекстер, а тебе в особенности! – говорил в основном Рафаэль, остальные просто стояли рядом, должно быть, для устрашения.

– А твои… не просто нарушают нейтралитет… – Клифт с трудом сдерживал гнев, тогда как Калибан был спокоен, словно скала. – …запрещены на территории школы!

«Что запрещено на территории школы? Курить травку? О чем они вообще?» – думала Ада, мучительно вслушиваясь в тираду Клифта.

– Кому как не тебе знать, как порой тяжело бывает контролировать себя, – голос Лекса был низким и тихим, но, несмотря на это, Ада расслышала каждое слово. Как если бы ее уши были настроены на его голос – совсем как на радиоволну.

– О чем он, Раф? – переспросил один из парней.

Клифт ответил не сразу; сжав кулаки, он стоял напротив Калибана, испепеляя его взглядом.

– Ни о чем, просто… – сквозь зубы наконец произнес Рафаэль, вновь приглушая голос до зловещего шепота, – …свои грязные приемчики!

Адель нахмурилась: в чем же Рафаэль обвинял Калибана? Ким тем временем достала телефон и украдкой начала снимать.

– Повторяю в последний раз: держись от нее подальше! – Рафаэль попытался схватить Лекса за одежду, но тот с силой сбросил его руки.

– Ты не имеешь права влиять на ее выбор! – произнес Калибан; Адель не видела его лица, но голос и поза были весьма агрессивными.

– Нет, но я могу сделать так, что ты больше никогда не появишься в школе, – процедил Рафаэль. Он был чуть ниже Лекса, а кулаки его были значительно меньше, должно быть, именно поэтому Клифт везде таскался вместе со своей свитой.

– А что ты сделаешь? – Лекс усмехнулся. – Убьешь меня?

Адель вздрогнула: он ведь это не всерьез, верно? Это же просто школа, не какой-то притон?

– Вот еще! Чтобы я запачкал руки твоей грязной кровью! – Рафаэль надменно фыркнул. – Лекс, поверь, всего один звонок… (снова шепот) …и тебе уже… до конца времен!

Свита Рафаэля расхохоталась, и Ада поразилось тому, каким неприятным был смех этих «моделей».

Рафаэль уже хотел было уйти, как Лекс вдруг произнес что-то. Этот язык не был знаком Адель: какой-то древний, полный шипящих звуков. Всего одно предложение, но какую угрозу и силу оно несло в себе! Рафаэль развернулся молниеносно – и ровно в это же мгновение Ким уронила телефон, который соприкоснулся с землей со стуком разбивающегося стекла.

Адель отвлеклась на секунду, но именно в этот момент и произошло что-то страшное. Задний двор школы разрезал короткий свистящий звук, словно кто-то дунул в хрустальную трубочку.

– Здесь кто-то есть, – произнес один из свиты.

Ада и Ким нырнули за угол школы.

– Они заметили нас! – прошептала Ёсида.

– Ты видела, что Раф сделал? – голос Ады дрожал от негодования. – Кажется, он ударил Лекса!

Ёсида молчала, забыв даже про свой разбитый айфон. Должно быть, совсем не таким она представляла себе своего «принца».

– Идем, – Ким потянула Аду за одежду. – Это их проблемы, не наши.

– Нет, мы должны что-то сделать! – прошептала Адель. – Вдруг они убьют его!

Она снова высунулась из укрытия, но расстановка сил уже поменялась. Лекс стоял, преклонив колено, а лицо его было искажено от боли. Парни Клифта расступились, но сам Рафаэль не двинулся с места: он стоял спиной к Адель, а руки держал на поясе.

«Может быть, позвать на помощь?» – подумала Ада.

Рафаэль неуловимо дернулся, и свист послышался снова. Коротко вскрикнув, Лекс схватился за плечо, и сквозь его пальцы тут же проступила темно-багровая кровь.

«Пора прекратить это! Здесь школа, а не гладиаторская арена», – подумала Ада, решительно выходя из своего укрытия.

– Что здесь происходит? – громко спросила она.

Рафаэль резко развернулся. Его лицо горело от гнева, и от этого изогнутый шрам проступал еще сильнее. Увидев одноклассниц (Ким тоже выглянула), Клифт быстро смягчился.

– А, Хортон, Ёсида… Почему не на уроке? – он даже позволил себе легкую расслабленную ухмылку.

– Тот же самый вопрос я могу задать тебе! – руки Адель дрожали, но она продолжала говорить громко и четко.

– Ада, не вмешивайся! Это не твое дело! – крикнул Лекс, поднимаясь с земли. Он все так же прижимал руку к плечу, но кровотечение это не останавливало.

– Мы уже уходим, – Рафаэль криво усмехнулся и махнул своей свите.

– Ну уж нет! – Адель преградила ему дорогу. – Кем бы ты ни был, ты не имеешь право поступать так с другими студентами!

Парни переглянулись, а кое-кто из них захихикал.

– Как поступать, Ада? – Рафаэль наигранно пожал плечами. – Ничего же не было! А если и было – кто поверит тебе, новенькой?

– У меня есть свидетель, – Ада сдвинула брови. – Правда, Ким?

Но Ким молчала, сжимая разбитый телефон в руках.

– Хорошая девочка, – прокомментировал Раф и кивком головы позвал своих ребят.

– Ты чего?! – возмутилась Адель, глядя вслед уходящим парням.

– Я же сказала, это не наше дело, – потупив взгляд произнесла Ким. – Мне пора.

Несколько мгновений Ада тупо смотрела вслед уходящей тоненькой фигурке в массивных Мартинсах. Вскоре на заднем дворе остались только Ада и Лекс.

– Что он сделал с тобой? – Адель несмело шагнула к Калибану, но тот вскинул руку, останавливая ее.

– Не надо! Мне не нужна твоя жалость, – с его пальцев капала кровь, а рубашка на плече была порвана, точнее, разрезана чем-то очень острым.

– Тебе надо к врачу и к директору! Нужно рассказать, о том, что произошло, – Адель тяжело дышала; ей казалось абсолютно неправильным то, что один ученик считает себя выше другого.

– Это же Ливенворт. Всем плевать, Ада, – Лекс посмотрел на девушку в упор. Он тоже дышал тяжело, а темные волосы взмокли и прилипли ко лбу.

– Мне – нет, – Адель сдвинула брови, выдерживая его обжигающий взгляд.

Калибан потряс головой и мрачно усмехнулся.

– Чем он тебя порезал? Ножом? – продолжала Ада. Она пыталась найти второй порез на теле Лекса, но его не было.

– Конечно нет, – Лекс смахнул волосы со лба. – Это же школа. Здесь не ходят с ножами.

– Ага, рассказывай. А от кого… – начала было Ада, но вдруг поняла, что догадывается, каким будет ответ. – От кого Рафаэль велел тебе держаться подальше?

– Ты точно хочешь знать ответ? – Лекс смотрел на Аду так долго, что ей стало не по себе.

«Это всего лишь твой одноклассник, что с тобой такое?» – сказала она самой себе, и все же от взгляда Лекстера по телу Ады побежали мурашки.

– Хочу, – наконец сказала она.

– От тебя, – произнес Лекс.




Глава 3 – Ультиматум


Ада вернулась домой в ужасном настроении. Ким бросила ее, Рафаэль со своей компанией напал на Лекса, чтобы проучить его – и, кажется, все это было из-за нее, Ады! Да уж, прекрасное начало учебного года, лучше даже представить себе сложно!

Не раздеваясь, Адель залезла на кровать и укрылась одеялом. Как же ей хотелось вернуться в старый добрый Бруклин! Вытерев слезы, Ада взяла телефон и открыла контакт Анны-Марии.

«Здесь так паршиво! – написала она, и тут же отправила вдогонку: – Мне не хватает тебя!»

Несколько минут телефон молчал.

«Кто это?» – пришел наконец странный ответ. Родригез что, решила так не вовремя пошутить?

«Я, башка тараканья. Ада».

«Это розыгрыш?» – Адель с недоумением уставилась на полученное сообщение. Еще раз проверила контакт – нет, это точно была ее подруга детства, Анна-Мария.

«Перестань так шутить, мне очень плохо сейчас!!!» – написала Адель, чувствуя, как горло сдавливает изнутри противный липкий комок.

Ответ пришел через минуту:

«Пожалуйста, не пишите мне больше!»

Ада отбросила телефон, словно он превратился в огромного слизняка. Да что же это такое? Как лучшая подруга могла забыть ее за несколько дней?

Немного подумав, Адель поняла, в чем дело. И как она сразу об этом не догадалась? Лучший способ сжечь мосты, соединяющие тебя с кем-либо – притвориться, что ты никогда не знал этого человека.

Сбросив одеяло, Адель выбежала во двор. Последние солнечные блики скользили по верхушкам гор. Пройдет совсем немного времени, прежде чем маленький городок погрузится во мрак, и тогда, вместе с наступлением ночи, вернется то, чего Адель так боялась: ужасающий крик, вопль отчаяния. Наверняка этого несчастного тоже бросили – его друзья или стая.

Этот городок засасывал Адель в свою жуткую безысходную пучину.

Усевшись на качели, подвешенные между двух высоких сосен, Ада принялась ворошить пыль носками своих кед. Перед ее глазами снова возникла сцена за школой: пылающее гневом лицо Рафаэля, жуткий свист и густая кровь на пальцах Лекса.

Где-то совсем недалеко, в трех милях от ее дома, по трассе пронеслась машина. Что если прямо сейчас выйти на шоссе, проголосовать… довезут ли ее до Бруклина? Или изнасилуют, убьют и скинут в ближайшую канаву?

Нью-Йорк был слишком далеко, а ее прежней жизни, судя по ответу Анны-Марии, и вовсе никогда не было. Теперь ее место здесь, среди всех этих лесов и баек о Горных Бесах.

Адель почувствовала на себе чей-то взгляд и резко обернулась. Никого. Только кусты и камни бэкъярда, уже скованные сумеречными тенями. Но ощущение, что за ней наблюдал чей-то внимательный, пристальный взгляд оставалось еще долго – холодком на сердце и, как это ни странно, ощущением защищенности.




***


Часом ранее



Птица смотрела на него с укором. Поворачиваясь то правым, то левым глазом, но чаще всего именно правым. Левый глаз покрывала едва заметная белесая пелена – это говорило о том, что совсем скоро старый ворон потеряет зрение.

– Хочешь сказать, что я идиот? – Лекстер покосился на молчаливого слушателя. – Не отвечай, я и так знаю.

Он задержал дыхание и провел горячей влажной тряпкой по своему плечу. Мучительная боль тотчас разлилась от места пореза по всему телу. Такая рана заживать будет долго, об этом Лекс знал не понаслышке.

– Все это бесполезно, Грегор, – Лекс выдохнул и обмакнул тряпку в ведро с водой, которая тут же окрасилась красным. – Я не смогу бесконечно отталкивать ее. А это значит, что я обречен.

Птица ничего не ответила. Да и что отвечать, когда тут все и так ясно?

– Мы ведь можем просто дружить, как ты считаешь? – Лекс представил Адель, как если бы она сидела рядом, возле камина. В очередной раз провел тряпкой по краям раны – на этот раз ощущения боли притупилось.

Ворон каркнул и, описав круг под потолком, уселся на прикрытый старыми шторами предмет в центре гостиной.

– Ну да, конечно, – стиснув зубы, Лекстер покосился на ненавистные очертания этой вещи. – Я размечтался, верно?

Ворон посмотрел на него с сочувствием и спрятал голову под крыло. Поднявшись с пола, Лекс подошел к зеркалу: тело, хоть и было проворным и крепким, снова подвело его. Рассмотрев почти затянувшийся порез, Лекс недовольно покачал головой: сегодня он снова уступил оружию Рафаэля в скорости. Лекс убрал отросшие темные пряди с лица (и когда он стригся в последний раз?), поднял с пола безвозвратно испорченную клетчатую рубашку.

В этот момент большие настенные часы пробили восемь.

«Она, должно быть, дома сейчас», – подумал Калибан, и сердце его быстро забилось. Порывшись во внутренностях старой сушилки, Лекс выудил черную водолазку, надел. Ткань плотно облегала его мышцы и почти скрывала шрамы на запястьях. Незнающий человек легко мог спутать их со следами от наручников или ожогами, именно поэтому директор Нортон вызвал его к себе вчера утром. Признайся, говорит, кто сделал это с тобой. Кажется, Адель тоже заметила их.

Мрачно проведя пальцами по смуглой коже, Лекс покосился на ворона.

– Как думаешь, они когда-нибудь исчезнут?

Ворон легонько постучал лапками по своему чудовищному насесту.

– Так я и думал, – вздохнул Лекстер.

Снова взглянул на часы: восемь ноль одна. Перспектива торчать в четырех стенах до самой ночи не сильно привлекала его. А что, если?..

– Грегор! – окликнул он старую птицу. – Я буду поздно!

Схватив рюкзак, Лекс выбежал за порог и быстро исчез в сгущающихся сумерках.

Он без труда нашел дом Адель – двухэтажный «старик» на самой окраине. Свет на втором этаже не горел – странно, неужели Ады нет дома? Притаившись в кустах, Лекс принялся вслушиваться в окружающие звуки. Он отлично умел маскироваться, исчезать, замирать, словно статуя (спасибо «счастливому» детству), так что ни одна живая душа не заметила бы его присутствие.

Чуть прикрыв глаза, Лекс расслышал едва различимый стук подошв по земле. Это была Адель.

Пройдя чуть вперед, так, чтобы не потревожить ни один листок остролиста, Калибан принялся вглядываться в просветы между ветвями. Адель сидела на качелях и меланхолично ковыряла песок носком своей обуви. Ее ярко-рыжие волосы растрепано лежали на плечах, а голова была опущена вниз.

«О чем она думает сейчас? – гадал Лекс, неотрывно глядя на девушку. – Вспоминает ли произошедшее сегодня утром?»

Лекстер знал, что в школе его недолюбливают. Он был не против этого, наоборот, он и сам много лет выстраивал прочную стену между собой и всеми остальными. Лишь один раз Лекс попытался подружиться, но ошибся с выбором. Тот случай в очередной раз убедил Калибана в том, что ему лучше быть одному. По крайней мере, он думал так до встречи с Адель.

Неожиданно девушка повернулась к кустам, за которыми он прятался. Ее лицо было мокрым от слез, а взгляд был полон тревоги и одиночества. На мгновение ему захотелось выйти из своего укрытия и просто побыть рядом. Сказать, что все будет хорошо. Лекс чувствовал, что Адель тоскует по прежней жизни и в этом городе ощущает себя совсем чужой. Но даже несмотря на это, сегодня она нашла в себе силы, чтобы заступиться за него.

– Эй? – слабо спросила Ада. Вряд ли девушка ожидала ответа, скорее, хотела убедиться, что она здесь действительно одна.

Лекс замер, насколько это вообще было возможно. Нет, он не испугает Аду своим присутствием, ей и так досталось в последнее время. Он просто побудет здесь, до тех пор, пока она не уйдет домой. Пока не зажжется свет на втором этаже старого дома.


***

Утро вновь окутало Адель густым туманом. Но этот день она встречала с улыбкой – и на то были причины. Выглянув в окно, Ада разглядела кусты остролиста и старые сосны с качелями. На миг к ней вернулось ощущение, что кто-то сильный наблюдает за ней. Кто-то буквально стоит у нее за спиной, невидимый и неосязаемый, и от этой незримой опоры ей больше не было одиноко.

С наслаждением потянувшись, Адель достала из шкафа спортивную форму: сегодня первым уроком была физкультура.

Маленький спортивный зал школы Альпин Лэйк совсем не походил на просторный бруклинский. Придя самой последней (в раздевалке было не протолкнуться) Адель увидела, что все уже разбились на пары и теперь отрабатывают подачу мяча.

Лекса нигде не было, зато Рафаэль, одетый в форму от известного бренда, красовался в самом центре зала.

Ким стояла в паре с мускулистым парнем, кажется, Троем. Увидев Аду, Ёсида быстро отвела взгляд. «Вот тебе и подруга», – подумала Адель; в этот момент Трой неудачно подал мяч, и тот со звоном впечатался в высокий лоб девушки.

– Мисс Хортон? – учитель Бронт, которого все звали «Бронто» из-за длинной шеи, аккуратно подал Адель мяч.

– Да, это я, – Ада приняла подачу, хоть та и была неожиданной.

– Отрабатывайте пока со стенкой, как видите, все уже разбились по парам, – Бронт подмигнул ей и направился к Ким: кажется, Трой не на шутку обидел ее своим броском.

Несколько приуныв, Адель направилась к дальней стене. Один бросок, второй, третий – выкрашенная в бледно-салатовый цвет стена безропотно принимала удары Ады.

«Что ж, – подумала она, замахиваясь изо всех сил. – Хотя бы нос никому не разобью».

В этот момент мяч исчез из ее рук. Обернувшись в недоумении, она увидела Лекса. В его руках был волейбольный мяч, а на лице сияющая улыбка.

– Откуда ты взялся? – выпалила Ада первое, что пришло в голову.

– Я тут учусь, вообще-то, – заметил Лекс. Он был одет, как и все остальные, вот только форма его (шорты, футболка, длинные гольфы и кроссы) были старыми и поношенными. – Готова к подаче?

Он отошел на несколько метров и приготовился к броску.

– Да, конечно, – сказала Адель, ощущая себя совершенно неготовой.

Внезапное появление Лекса отчего-то вызвало в ней сильное волнение и одновременно радость.

– Раз, два, три! – Калибан подал мяч уверенно и сильно, идеально рассчитав попадание ей точно в руки.

– Можешь не стесняться, – крикнула Ада, с легкостью отбивая мяч. – Я не сломаюсь от нормальной подачи.

– Как скажешь, – Лекс улыбнулся и подал ей крученый мяч.

В первый день в школе он показался ей совершенно неспортивным: высокий и нескладный, однако сегодняшний Лекс выглядел иначе. Адель то и дело наблюдала за контуром его мышц, за сильными икрами и широкой грудью. Он двигался легко и плавно, словно был рожден для волейбола… да нет, для любого спорта вообще.

Задумавшись, Ада совсем не заметила, как в нее влетела высокая и крепкая Британи. Одноклассница толкнула ее так сильно, что Ада потеряла равновесие. Доли секунды отделяли ее от столкновения со скамьей, но именно в этот момент Лекс подхватил ее: аккуратно и мягко.

– Ты как? – его лицо вдруг оказалось слишком близко, так, что Адель увидела свое отражение в его глазах.

– В порядке.

– Ада, прости, пожалуйста! – Британи стояла рядом, держа в руках пойманный мяч.

– Всё нормально, – Адель высвободилась из объятий Лекса. – Бывает.

– Что стряслось? – Рафаэль тоже подоспел – ну точно медом намазано.

Адель заметила, как его взгляд равнодушно скользнул по лицу Лекса, и чуть презрительно – по его обноскам.

– Ничего не стряслось, Раф. Я просто чуть не упала, – произнесла Адель, ощущая себя совершенно неуютно от всеобщего внимания. Даже Ким, находившаяся на другом конце зала, закатила глаза от такого представления. К счастью, мистер Бронт решил, что с разминкой пора заканчивать.

– Пока вы не поубивали друг друга, займемся вашей растяжкой, – громко сказал он. – Складываем все мячи в сетку!

– Будешь искать себе другую пару? – произнес Калибан, глядя, как ученики снова разбиваются по двое.

Адель взглянула ему в глаза и уловила едва заметную грусть. «И почему он спрашивает – ведь очевидно же, что я хочу остаться с ним!» – подумала Ада и тут же почувствовала, как краснеет.

– Может, с Британи? Мне кажется, она отлично страхует, – Калибан указал на партнершу Брит, которая едва не сломала позвоночник, выходя из мостика.

Ада рассмеялась и дружелюбно хлопнула Лекса по плечу. Это жест вышел очень естественным, вот только Калибан поморщился, словно от боли.

– О боже, прости! – Адель спохватилась, вспомнив, что именно эта рука Лекса пострадала во время конфликта с Рафаэлем. – Я совсем забыла, что…

Подойдя ближе, Ада резко закатал рукав его футболки: порез был на месте, вот только выглядел он так, словно был сделан не вчера, а как минимум неделю назад. Края раны затянулись, и даже корочка успела сойти – на смуглом плече парня красовался свежий нежно-алый шрам.

Лекс прижал руку к плечу и сделал шаг назад, словно опасался, что кто-то другой увидит.

– Как это возможно? – глаза Адель встретились с голубыми глазами Лекса, в которых вдруг возникла тревога.

– Почему ты вечно лезешь не в свое дело? – негромко спросил он, с укором глядя на девушку.

– Потому что такой у меня характер, – выпалила Ада. Ей было непонятно поведение Лекса: то он отталкивал ее, то шел на сближение. – Вначале ты даришь мне розу, затем спасаешь от этой скамьи, а сейчас опять грубишь! Честно говоря, меня это бесит!

Лекс нервно рассмеялся, и Ада с силой кинула в него мячом, который все еще был в ее руках.

– Скажи, как мне реагировать на эти крайности?

Калибан хотел ответить что-то, Ада почти видела, как он набрал в грудь побольше воздуха. В этот момент к ним подошел Бронто:

– Мячи в сетку! – скомандовал он. – Давайте, ребята, у нас через неделю сдача нормативов!

– Конечно, мистер Бронт, – Лекс ловко закинул мяч в сетку с мячами: случайно или нет, левое запястье его оказалось совсем близко к Адель. Отметины, окольцовывающие смуглую руку, сегодня казались чуть более свежими, чем вчера. – Думаю, мисс Хортон лучше подыскать другую пару.

Адель разозлилась. Она хотела высказать этому Калибану все, что думает, однако увидев грусть и даже обреченность на его лице, смутилась. Очевидно же, что он тянется к ней, вот только что-то все время останавливает его.

«А я? Какие у меня чувства к Лексу?» – думала Адель, шагая за Бронто к новому партнеру.

– Привет, – им оказалась тоненькая девушка, которая, как и Ада, осталась без пары. – Эмм, все в порядке?

– Да, в полном, – Адель собрала волосы в хвост; ее лицо все еще пылало.




***


«Я добился своего – она меня ненавидит», – подумал Лекс, когда Ада, даже не глядя в его сторону, устроилась за партой. Украдкой взглянув на девушку, он заметил, что ее волосы были чуть влажными после душа, а кожа приятно пахла дезодорантом и свежестью.

«Не смотри, идиот! Только хуже себе делаешь», – Лекстер наугад раскрыл учебник математики. Точные науки всегда помогали ему отвлекаться и успокаиваться.

Урок прошел в молчании: оба решали примеры и находили доказательства теоремам. Лишь изредка Лекс поглядывал на профиль Адель, находя в нем все новые и новые очарования.

«Вот я и ступил на прямую дорожку в Ад», – подумал он, ощущая, как от близости Хортон по телу разливается приятная дрожь.

Урок кончился неожиданно: одновременно со звонком Адель взяла руку Лекса (он едва не свалился со стула от неожиданности), раскрыла ладонь и вложила в нее что-то. Затем встала, взяла свои вещи и вышла из класса, а Калибан так и остался сидеть, пораженный тем, что только что произошло.

Дрожащими руками, он раскрыл кулак. В нем была записка.

«Наверняка она написала, как злится на меня», – обреченно подумал Лекс, разворачивая клочок бумаги.

Но содержание записки его удивило:

«Я не скажу тебе ни слова, Лекс Калибан, пока ты не объяснишь мне, откуда у тебя эти шрамы, и почему порез на плече зажил так быстро. Твоя стервозная соседка Ада».

Улыбаясь, как последний дурак, Лекс поспешил покинуть опустевший класс.


***

Ночью опять был дождь. Проснувшись, Адель с тоской посмотрела на капли дождя, стекающие по запотевшему окну. Идти в школу сегодня совершенно не хотелось, особенно после того, что она сделала вчера. Подумать только! Ада поставила Лексу Калибану ультиматум!

Вспомнив об этом, девушка мучительно застонала и нырнула в одеяло с головой.

Аромат горячих вафель с шоколадом ворвался в комнату вместе с миссис Хортон.

– Это кто это тут? – она наугад потыкала в одеяло, угодив Адель точно в лоб. – Не пора ли нам вставать?

– Мам, – Адель показалась из убежища. – У тебя были проблемы с одноклассниками?

– Были, – Маша Хортон поставила поднос с завтраком на стол. – В старших классах у меня не было друзей. А в универе меня и вовсе переводили из группы в группу, и знаешь почему?

Ада нахмурилась и покачала головой: мама практически никогда не рассказывала ей о своей юности, проведенной в России.

– Я была слишком независимой. Не выполняла правила, – мама усмехнулась. – И вместе с этим хорошо училась – такая вот гремучая смесь. Меня ненавидели.

Адель вдруг стало очень обидно за маму. По сравнению с этим ее проблемы были пустяком.

– Так что у тебя стряслось? – мама заправила ее белую прядь за ухо, почему-то она обожала это делать.

– Мой сосед по парте… – начала Ада и тут же запнулась. – Как будто бы я нравлюсь ему, и в то же время… раздражаю.

– А он тебе нравится? – в свою очередь, спросила мама, и Ада стремительно начала краснеть.

– Ну да, он прикольный, – чтобы скрыть смущение, Адель потянулась за вафлями и чаем. – Такой галантный.

– Да, я вижу, – мама кивнула на розу, стоящую в вазе на подоконнике. – Приводи его домой. Мы с отцом быстро разберем, что это за фрукт.

Кажется, она не шутила.

– В другой жизни обязательно, – хмыкнула Адель и откусила маленький кусочек. – Боже мой, как же вкусно!

Она взглянула на маму и вмиг побледнела. Ноздри Маши Хортон гневно раздувались, а в глазах стояли слезы. Неужели воспоминания об универе привели ее в такое состояние?

– Мам?

– Я просто хочу, чтобы ты запомнила, Адель: у тебя только одна жизнь.

Она прочистила горло и встала с кровати.

– Пора будить отца.



Ровно в семь ноль пять, когда отец и мать устроились перед телевизором за просмотром утренних новостей, дождь пошел еще сильнее. Недолго думая, Ада пожертвовала-таки бруклинским стилем и надела желтые непромокаемые сапоги. А еще взяла гигантский черный зонт отца, который сегодня работал из дома.

– Желаю не вымокнуть, – прокричал Лиам из кресла, куда забрался с ноутбуком, приготовленной миссис Хортон вафлей и чашкой кофе.

– Бесполезно, – уже в дверях заметила Ада. – Постараюсь хотя бы не утонуть.

На остановке было пусто. Лишь одна фигура стояла чуть поодаль – из-за косой стены дождя ее Адель заметила не сразу.

«Бедняга, – подумала она. – Почему он стоит тут без зонта?»

Каково же было ее удивление, когда фигура оказалась ни кем иным, как Лексом Калибаном!

Он узнал ее сразу, наверное, даже издалека заметил. Но подходить не решался, должно быть, помнил про вчерашнюю записку.

– Я думала, ты ездишь на машине, – громко сказала Ада, пытаясь перекрыть шум дождя.

– А я думал, ты не разговариваешь со мной, – Лекс улыбнулся; он переминался с ноги на ногу, должно быть, уже успел вымокнуть до нитки и замерзнуть.

– Иди под зонт, – Ада поманила его к себе. Поколебавшись еще секунду, Лекс встал под «крышу», держась, однако, на расстоянии.

– Я подумал над твоим предложением, – сказал он.

– И? – Ада замерла.

– Я готов рассказать тебе все, – эти слова Лекс произнес шепотом, склонившись к ее уху. – Если ты пропустишь со мной первый урок.

– Что? – Адель усмехнулась. – И что мы будем делать?

– Мы будем гулять там, где нет дождя, – загадочно произнес Калибан, но Ада только фыркнула в ответ.

– Я почти не знаю тебя, и ты предлагаешь мне прогулять урок с тобой? – сказала Ада. «Там, где нет дождя» могло оказаться и в нескольких милях отсюда, а значит, вымокнуть все равно придется.

– Да, именно так, – с секунду подумав, ответил Лекс. – Соглашайся, Ада.

В этот момент на Пятую вывернул желтый автобус. За ним, как обычно, выстроилась очередь из машин, которые никак не могли обогнать школьный транспорт на этой узкой дороге. Ада вновь посмотрела на Лекса: нет, кажется, тот не шутил. На мгновение ей показалось, что его глаза стали другими: не голубыми, а как будто… да нет, бред, это просто свет фар отразился в них.

– Ну что? Идем? – вновь спросил Лекс. Он потянулся было к руке Адель, но в последний момент передумал.

«Он не хочет давить на меня… или помнит о предупреждении Рафаэля?» – промелькнуло у Ады. Так или иначе, последнее слово оставалось за ней.

Автобус притормозил, с шелестом открылись двери. Водитель, флегматичный мужчина чуть за сорок, поздоровался с привычной ленцой, однако новых пассажиров в дверях не оказалось. Ада и Лекс, которые еще минуту назад стояли на остановке, теперь исчезали в чаще леса.

«Во дела!» – пробормотал водитель, покосился на косую стену дождя и… уехал.



В лесу действительно не было дождя. Высокие, покрытые мхом деревья, закрывали собой почти все небо. Они совсем не походили на те, что Ада видела в Нью-Йорке или России. Стволы-великаны напоминали каких-то застывших сказочных существ: извивающихся, заросших зеленью, точно шерстью. Цвета и вовсе были сказочными: еще нигде и никогда Адель не видела такого кричаще-яркого мха.

– Такие леса называют «дождевыми», – сказал Лекс, заметив изумление Ады. – Круто, правда?

– Да, точно, – Адель провела ладонью по одному из стволов. Осторожно покосилась на Лекса: тот стоял и рассматривал лес с искренним восхищением. Влажные спутанные волосы падали на лоб, одежда была мокрой и грязной, но это, кажется, совсем его не волновало.

– Ты обещал рассказать мне все, – наконец сказала она.

– Спрашивай, – улыбнулся Калибан и ступил на едва заметную тропу под ногами, приглашая Аду идти рядом.

На секунду Адель задумалась: с чего же начать?

– Почему у вас с Рафаэлем конфликт?

– Мы принадлежим к разным… ммм… группировкам, – начал Лекс. – Он из дисциплинарного комитета, а я – олицетворяю анархию, если можно так сказать.

Он усмехнулся, и Адель в очередной раз отметила, какая же у него красивая улыбка.

– Но почему нельзя решать все конфликты мирно? Без бойни?

– Уже пробовали – не получается, – тяжело вздохнул Лекс. – Мы просто слишком разные, как небо и земля.

Пытаясь угнаться Лексом, Ада то и дело проваливалась в размокшую от влаги землю. Заметив, что девушка отнюдь не наслаждается прогулкой по пересеченной местности, Калибан протянул ей руку. Адель растерялась было, но все же схватилась за его широкую ладонь.

«Он просто помогает мне не провалиться в какую-нибудь нору», – сказала она себе, чувствуя, как сердце ускорило свой бег.

– Почему та рана зажила так быстро? – задала Адель второй вопрос.

– Такова моя генетика, – не задумываясь, ответил Лекс. – Все заживает, как на собаке.

– Постой, – Ада и сама остановилась. – Скажи, что ты не оборотень?

Несколько секунд Лекс глядел на нее в недоумении. А затем разразился заливистым смехом, от которого даже птицы поднялись с веток.

– Нет, я не оборотень, Ада. И не вампир, – отсмеявшись наконец сказал он. – Я понимаю, что все это очень романтично, но в реальности все обстоит несколько…

– Я совсем не о романтике! – вспыхнула Ада не дослушав. Их руки разжались, теперь они просто стояли друг напротив друга посреди глухого леса.

– Прости, я совсем не то имел в виду. Никакой романтики, ладно? – Лекс взглянул ей в глаза, и в них Адель снова уловила ту странную тоску, что и вчера, на физкультуре. – Кстати, мы почти пришли.

Он вновь протянул ей руку, но на этот раз Адель взяла ее без особого энтузиазма. «Никакой романтики», – теперь эту фразу просто так не выбросишь из головы.

– Будут еще вопросы?

– Последний, – Адель заметила, что коряги стали встречаться реже, да и грязевых ловушек, в которые она то и дело проваливалась, стало меньше. – Расскажи про шрамы у тебя на запястьях.

На этот раз ответа пришлось ждать долго. Лекс не оборачивался, и все, что оставалось Адель – это смотреть на рюкзак за его широкой спиной.

– Это связано с моей работой, Ада, – наконец сказал он. – Иногда мне приходится очень нелегко, и это… это оставляет…

– Шрамы? – подсказала Ада.

Лекс резко остановился, и она почти влетела в него.

– Да, – кивнул он. Неожиданно потянулся к ней и убрал волосы с лица: осторожно и нежно.

Адель почувствовала, что вспыхивает краской, но глаз не опустила.

– И что же это за работа такая? – тихо произнесла она.

Лекс замялся. Очевидно было, что что-то гложет его, нечто такое, о чем он не мог рассказать.

– Я… я… каскадер, – наконец произнес он.

– Каскадер? – Ада готова была услышать все что угодно, только не это.

– Да, я с детства ловкий и быстрый, – продолжал Лекс. – Это позволяет мне заменять многих известных актеров на съемках.

Адель фыркнула: в этой действительно сложно было поверить.

– Докажи!

– Легко! – Лекс отошел на несколько шагов назад, Ада только сейчас заметила, что из леса они вышли на круглую поляну, поросшую папоротником и клевером. По периметру росли маленькие сосенки, не доходящие Адель даже до пояса.

– Смотри внимательно, Ада! – Сняв рюкзак, Лекс отбросил его в сторону.

Затем разбежался и с легкостью запрыгнул на огромное поваленное дерево. В толщину оно было не меньше, чем колесо джипа-внедорожника – Ада была уверена, что ни за что не забралась бы на такое без посторонней помощи.

Поклонившись невидимым зрителям на несуществующих трибунах, Лекс отбросил волосы назад, выпрямился и расправил плечи, совсем как настоящий цирковой актер, собирающийся делать трюки под куполом арены. Он подмигнул Адель, и та не смогла сдержать улыбку – там мило и забавно все это выглядело.

А дальше произошло невозможное.

С невероятной грацией не то кошки, не то мангуста, Лекс сделал несколько прыжков подряд: фляк, сальто, винт, снова фляк.

Все это выглядело настолько легко и изящно, словно Калибан учился делать все эти штуки с пеленок. Когда Лекс, наконец, оказался на земле, Адель не смогла удержаться от аплодисментов.

– Когда ты этому научился? – с изумлением спросила она.

– В детстве мне часто было скучно, – Лекс часто дышал, а глаза его блестели.

– Ты реально самый странный парень из тех, кого я встречала! – честно выпалила Адель.

Улыбка Лекса медленно потухла. Наклонившись, он поднял свой рюкзак с мокрой травы.

– Лекс, прости, – Ада коснулась его плеча. – Я не хотела тебя обидеть. Странный – не значит, что мне это не нравится, понимаешь?

Глаза Калибана радостно заблестели, но лишь на мгновение.

– Дело в том, что я и вправду странный, Ада, – он потряс головой, – Слишком странный для тебя.

– Поэтому никакой романтики? – негромко спросила Адель.

Лекс резко отвернулся. Он дышал прерывисто – Ада видела, как вздымаются его плечи. Она не понимала, в чем дело, ведь ясно же, что между ними происходит какая-то химия. Может быть, он страдает от чего-то? Неизлечимой болезни, например?

– Все было бы иначе, если бы ты не задавала столько вопросов, – Лекс произнес это почти со злостью. Нервно запустил пальцы в спутанные волосы, а затем и вовсе пнул ближайший мухомор.

– Что происходит с тобой, эй? – Адель взяла его руку (и почему она вдруг стала такой горячей?) и потянула к себе.

– А то ты не видишь?! – Лекс развернулся, и Ада поразилась перемене на его лице. Вся жизнерадостность исчезла без следа, обнажив вселенскую тоску, темные круги под глазами и отчаяние во взгляде. – Ходишь по краю, понимая, как меня тянет к тебе?

Адель резко выдохнула: она не ошиблась в своей догадке. Более того, она была совершенно уверена, что чувства Лекса взаимны.

– Тогда давай не будем мучить друг друга, – тихо произнесла она, ощущая, как сплетаются их пальцы.

Он не ответил. Приблизился еще и бережно убрал белую прядь с ее лица. На ресницах Лекса блестели капли дождя, и это показалось Адель невероятно красивым. Неожиданно он обнял ее, и сердце Ады почти замерло от того, с какой нежностью он сделал это. Лекс двигался осторожно и даже несмело, но вместе с этим в его глазах горел самый настоящий огонь.

«О чем он думает?» – пронеслось в голове Ады.

Вот несколько дождинок упало с ближайшей сосны и покатились по щеке Лекса: он поморщился, и Адель бережно стерла их большим пальцем.

Неожиданно для самой себе, она коснулась его губ, чуть холодных, но таких желанных. Это стало последней каплей: взяв ее лицо в свои ладони, Лекс поцеловал ее, нежно и жадно одновременно.

Они целовались, забыв обо всем на свете: о правилах поведения, о дурацких порядках и том, что они знакомы всего неделю. И даже лес, казалось, замер: деревья и листья папоротника стояли не шелохнувшись.

Внутри Адель всю трепетало, казалось, она сейчас взлетит. Оторвавшись от Лекса, чтобы сделать глоток воздуха, она замерла в растерянности. Его глаза, его радужка была абсолютно желтой! Как у кошки или у змеи – это было так странно, так необычно, что Адель инстинктивно попятилась назад.

– Твои глаза, – произнесла она бесцветным голосом. Они притягивали, сковывали, приводили в оцепенение. Ада готова была закричать от ужаса, но увидев боль, искажающую лицо Лекса, заставила себя сдержаться.

– Я же говорил тебе, – он отвернулся. – Нам нельзя быть вместе! Я не пара для тебя!

– Скажи мне, кто ты? – произнесла Адель ему в спину. Еще секунду назад все было так хорошо, почему же теперь происходящее походит на страшный сон?

– Ты не хочешь знать этого, поверь! – Лекс сжал кулаки. – Зря я привел тебя сюда!

Слезы обиды и страха выступили на глазах Ады. И в то же время она чувствовала, что если отступит сейчас, то навсегда потеряет ключи к разгадке тайны Лекса.

«Помни Ада: у тебя только одна жизнь», – почему-то вспомнились ей слова мамы, сказанные сегодня утром.

– Я хочу знать, – отчетливо проговорила Адель. – И не сойду с места, пока ты не скажешь мне, кто ты.

Она замерзла и промокла. В одном сапоге хлюпала вода, пальцы и губы посинели от холода, а тело била крупная дрожь. Но Ада была готова стоять на своем, пусть даже ей придется торчать в этом лесу до самой ночи.

– Значит, хочешь? – Лекс развернулся. Его глаза вновь стали голубыми, тогда как взгляд все еще сковывал, проникал насквозь. – Должно быть, ты слышала местную легенду о Горном Бесе?

Едва заметно Адель кивнула.

– Я знаю, что происходит в том маяке, Ада, – продолжал он, расхаживая перед ней. – Это проклятое место, злое.

Сердце Ады дрогнуло при воспоминании об ужасающих, нечеловеческих криках.

– Какое отношение ты имеешь к маяку? – тихо спросила она, понимая, что зашла слишком далеко.

– Я знаю, как попасть туда, – Лекс машинально провел по своей груди, словно нащупывая потайной карман. – И я проведу тебя туда, если хочешь.



Ада и Лекс развернулись и пошли в сторону дороги, но пара внимательных глаз продолжала пристально следить за ними из чащи леса.

– Черт бы тебя побрал, Лекс Калибан! – сквозь зубы прошипел наблюдатель и, сжав кулаки, двинулся прочь.




Глава 4 – Маяк


Май 2020 года



Рафаэль стоял посреди пепелища. Могучие деревья были сожжены, и теперь от них остались лишь обугленные скелеты. Пепел кружился в воздухе, и если не знать о том, что произошло, можно было подумать, что это снегопад, начавшийся поздней весной. Пепел опускался на плечи Рафаэля, на его по обыкновению безупречный костюм и светлые, пшеничного цвета волосы.

Густой дым завис над поляной, напоминая туман; вот только тот обычно стелется по земле и не пахнет гарью.

«Что я наделал?» – думал Рафаэль, глядя на тело, лежащее на выжженной земле.

– Ты все сделал правильно, – отец, словно прочтя его мысли, опустил руку на плечо сыну.

Тело на земле слабо пошевелилось. Подтянув под себя ноги, существо свернулось в позу эмбриона и закашлялось. Его кожа была покрыта глубокими ранами и ожогами – некоторые из них все еще дымились. В обгоревшей руке что-то блеснуло, и Раф поспешил отвлечь отца.

«Он заберет его, если заметит».

– Теперь я могу вернуться домой? – спросил Рафаэль.

Отец, как всегда облаченный в белые одежды, тяжело вздохнул. Он, как и Раф, наблюдал за тем, как корчится на земле преступник, вот только взгляд его, в отличие от взгляда сына, был безмятежен.

– Еще не время, – наконец произнес отец. – Ты не готов.

Рафаэль почувствовал, как внутри него начинает клокотать гнев.

– Но ты же сказал, что я сделал все правильно, разве нет? – мышцы на его лице дрогнули и свежий шрам обожгло болью. Получается, он предал своего друга – ради чего? Очередного отказа отца?!

Лежащий на земле застонал, и сердце Рафаэля сжалось.

– Нужно помочь ему, – слабо произнес он, но тут же прочистил горло и взял себя в руки. Отец не терпел слабости духа. – У нас будут проблемы, если он умрет.

– Он не умрет, – Амаэль усмехнулся. – Взгляни: он борется за жизнь, даже когда у него забрали все.

Но Рафаэль не мог смотреть. Свернувшись в клубок, преступник издавал страшные булькающие звуки – должно быть, фантоши перерезали ему горло. И все же, в ушах Рафа еще звенел его истошный крик. Клифт боялся увидеть, что эти твари сделали с Лексом, но больше всего он страшился его взгляда. Потому что знал, что не выдержит его.

– Нам пора, идем, – отец положил руку Рафаэлю на плечо. Если бы посторонний человек увидел их рядом, то ни за что не отметил бы сходства. Амаэль был высоким и статным, его светлая сутана умудрялась остаться чистой даже посреди пепелища, а винного цвета глаза выражали спокойствие и умиротворение. Рафаэль же стоял, ссутулившись; лицо его было испачкано сажей, щека под левым глазом была порвана одним из фантошей, а черные глаза горели смятением и ужасом.

Он уже привык быть отвергнутым сыном своих родителей. Но вот к роли предателя лучшего друга Рафаэль не был готов.




***


Адель проснулась от собственного крика. Ей снился сон, в котором Лекс со змеиной кожей и неподвижными, немигающими глазами скидывал в один котел ее родителей, Рафаэля, Ким, мистера Бронта и мисс Ли. Затем он схватил ее и, склонив голову набок, прошипел: «Ты же хотела узнать, что в маяке, верно, Ада?», после чего швырнул в котел к остальным.

Дрожа от ужаса, Ада встала и выпила воды. Темнота сгустилась в углах ее комнаты, напуганная желтым светом уличного фонаря (отец установил на днях со словами: «Нет, это невозможно! Ночью хоть глаз выколи!»). Адель вновь легла под одеяло и принялась рассматривать тени на потолке – они качались из стороны в сторону, ритмично и жутко, словно марионетки на ниточке.

«Это просто деревья на бэкъярде», – сказала себе Ада, но на душе спокойнее не стало.

Вчерашний день был странным. Закрыв глаза, Адель представила их с Лексом поцелуй. Он мог остаться в памяти волшебным воспоминанием, но из-за событий, случившихся после, превратился в рану на сердце. Желтые глаза Лекса, слова про то, что он знает, что находится в маяке… Адель вспомнила, что после этого разговора, Лекс словно что-то заметил в лесу. Они приехали в школу (в автобусе было людно, поэтому Лекс и Ада говорили на отвлеченные темы), а затем Калибан неожиданно ушел с уроков и не появился до конца дня.

«Ты можешь не идти на этот маяк, ты можешь отказаться! Останетесь друзьями… ведь это тоже неплохо», – твердил Аде голос разума. Но у него не было шансов.

Ада перевернулась на другой бок. Кого она обманывает? Каким бы странным ни был Лекс Калибан, она влюбилась в него, влюбилась по уши, словно они были знакомы не одну неделю, а целую жизнь. А значит, она обязана была узнать его тайну.



Утром Адель провела перед зеркалом чуть больше времени, чем обычно. Она накрасила глаза, ресницы, а вместо джинсов и толстовки выбрала желтый сарафан и сапоги. Подумав немного, накинула поверх пятнисто-зеленый бомбер из своей прошлой жизни в Нью-Йорке.

«Вполне», – подумала Ада, увидев итоговое сочетание в зеркале.

Спустившись в гостиную в приподнятом настроении, Адель тут же насторожилась: в кресле сидел незнакомый мужчина.

– О, Ада! – мама располагалась напротив и как раз наливала гостю кофе. – У меня для тебя сюрприз. Это профессор Хогарт, наш новый семейный психолог.

– Доброе утро, мисс, – «сюрприз» приподнял шляпу в знак приветствия.

Одетый в костюм цвета фуксии и белые перчатки, мистер Хогарт производил поистине ошеломляющее впечатление. Темнокожий, холеный, в круглых черных очках, совсем как у кота Базилио, он казался ровесником ее отца. Рядом с креслом стояла его трость, а волосы на висках были тронуты сединой.

– Здравствуйте, – произнесла Ада, ныряя в холодильник за апельсиновым соком. – Не знала, что нам нужен психолог, мама.

Профессор Хогарт отнесся к ее ответу с пониманием. Сняв очки, он убрал их во внутренний карман пиджака.

– Иногда каждому из нас нужно просто поговорить, – произнес гость глубоким и бархатным голосом. – Например, рассказать о кошмаре, который приснился ночью, не так ли?

Адель вздрогнула: случайно или нет он спросил об этом? Ситуацию прояснила Маша Хортон:

– Дорогая, ты кричишь уже третью ночь подряд, – сказала она, нервно сцепляя пальцы. – Сегодня я позвонила мистеру Хогарту, чтобы начать терапию быстрее.

– Терапию? – Ада недоумевающе смотрела то на нее, то на гостя, который развалился в кресле, закинув ногу на ногу.

– Превентивную, – поправил Хогарт. – Чтобы исключить стресс после переезда.

Он отпил из кружки и продолжил: очень расслабленно и даже небрежно.

– В этом краю много дождей. Солнце бывает крайне редко, и многие мои пациенты жалуются на депрессию, тревожность, страх перед будущим, – Адель заметила, что темные глаза профессора немного косят, совсем чуть-чуть, но из-за этого создавалось ощущение, что Хогарт смотрит куда-то сквозь нее.

– Так и есть, так и есть, – мама с жаром закивала. – С тех пор как я приехала сюда, ощущаю, как надо мной словно темная туча нависла.

– Я могу выписать вам антидепрессанты, – профессор извлек из-за пазухи коробочку с разноцветными таблетками. Они так напоминали сладкое драже, что Адель на секунду показалось, что этот Хогарт вовсе не профессор, а клоун, который пришел, чтобы развлекать их и дарить конфеты.

– Нет, что вы! – мама замахала руками. – Они заблокируют мое воображение! Канал с ноосферой!

Уже несколько лет мама писала научно-фантастические статьи и рассказы, и периодически начинала оперировать терминами вроде «астральная проекция», «ментальная защита» и «квантовые загрузки».

– Как скажете, – пожал плечами профессор и убрал «драже» в карман, как будто бы с досадой. – Тогда просто пейте меньше кофе и ложитесь спать до полуночи.

– Так, я поняла, – Аду начинало раздражать происходящее. – Вас выделила нам компания отца, верно?

Ей был неприятен этот человек, но еще неприятнее было то, что он пытался втереться в доверие к ее впечатлительной маме.

– Это не очень-то вежливо, Адель, – заметила миссис Хортон.

– Нет, я не из компании вашего отца, – Хогарт повернул голову к Адель, и его расфокусированный взгляд заскользил по ее лицу. – По правде говоря, я совсем недавно в этом городе. Так же, как и вы.

– Докажите, что вы психолог! – неожиданно выпалила Ада. – Покажите вашу лицензию!

Ее глаза встретились с черными как ночь глазами Хогарта. На удивление, на его лице не дрогнул ни один мускул, тогда как мама буквально задохнулась от гнева.

– Кое-кому пора отправляться в школу! – сказала она, ударяя кулаком по столу. Одна из мандаринок выпрыгнула из корзины и покатилась.

– Это не проблема, – профессор достал айфон, что-то поискал в нем и развернул к Адель. Сайт собственной клиники был фотографиями лицензий и наград.

«Сайфер Л. Хогарт», – значилось на них.

– Вы довольны? – вежливо спросил он, чуть приподняв уголки широкого рта.

Адель прикусила губу: все было слишком гладко.

– Согласитесь выпить чаю со мной? – продолжал профессор. – В моем офисе, сегодня после школы? Я вас заберу.

«Только не сегодня!» – Адель пообещала Лексу, что пойдет с ним в маяк. Должно быть, заметив сомнение на ее лице, мама вновь кинулась в атаку:

– Никаких отговорок, Адель, – ноздри ее гневно раздувались. – Заодно расскажешь мистеру Хогарту, почему ты пропустила вчера два урока.

«Она знает! Должно быть, из школы звонили!» – кажется, положение было патовым. Ей придется идти к этому Хогарту после уроков, или проблем не избежать.



– Ада, постой! – отец поймал ее уже в дверях. Приложил палец к губам и жестом поманил за собой во двор.

– Мать опять разбушевалась, да? – спросил он. Адель пожала плечами: от прекрасного настроения не осталось и следа.

– Подожди здесь, хорошо? – отец усадил ее на крыльцо и пикнул ключами своего ровера. А еще через минуту достал из багажника складной велосипед!

– О боже! – воскликнула Адель, и папа тут же зашикал на нее: молчи, мол.

Велик был действительно хорош, хоть и чуток великоват для нее. Выкрашенный в приятный мятный цвет, он производил впечатление слегка подержанного и потрепанного жизнью – и все же Ада была в восторге.

– Так, давай-ка отрегулируем седло, – отец почесал макушку. Прическа у него была смешной: вчера он сам попросил постричь его «космы» («Маша, ну пожалуйста, мой барбер заболел!»). Мама долго отнекивалась, но в итоге все равно взялась за ножницы. О результате Адель догадалась по возгласу отца из ванной: «Как под горшок!». Они еще долго препирались («Я же говорила тебе, что не умею стричь!»), но Ада знала, что все это не серьезно.

Отец любил маму и готов был доверить ей не только волосы, но и жизнь.

– Идеально! – произнес Лиам, когда сидение очутилось на нужной высоте.

– Пап, спасибо большое!

– Так, это еще не все! – Лиам Хортон достал из багажника шлем в цвет велосипеда. – И не смей ездить без него, поняла?

– Обещаю! – Адель крепко обняла отца, встав на цыпочки.

Она не ездила на велосипеде с детства. И все же, сев на руль своего нового мятного друга, Адель ощутила спокойствие и уверенность: оказывается, это было так легко! Она мчалась по пустой трассе, а ветер играл в ее рыжих, словно пожар волосах, в подоле желтого сарафана. Иногда она даже закрывала глаза, чтобы насладиться ощущением полета, и тогда солнце пробивалось сквозь ее веки разноцветными кругами.

Повернув на Пятую, Адель принялась искать глазами Лекса. Вдруг он снова ждет ее на остановке? Но заасфальтированный пятачок с указателем «Остановка школьного транспорта» был пустым. Ада притормозила, прислушалась: казалось, вокруг на многие мили нет ни единой живой души, кроме птиц – они щебетали в деревьях, радуясь солнцу, которое сегодня словно стремилось наверстать упущенное и прогреть Ливернворт до самого основания.

Выбросив откидную подножку в пыль, Адель привалилась к велику. Как бы ей хотелось встретить Лекса перед школой! Взглянуть в его глаза, ну и пусть они снова окажутся гипнотизирующе-желтыми – может быть, это что-то вроде гетерохромии?

Подождав еще немного, Ада села на велосипед и направилась в сторону школы.

«Так странно, почему же автобуса нет?» – подумала она.

Через пару миль с ней поравнялась серебристая ауди-кабриолет. Тяжело вздохнув, Адель погнала, что есть сил, однако водитель определенно хотел поговорить с ней.

– Садись, подвезу, – крикнул Рафаэль, убавляя какую-то грохочущую музыку.

– Спасибо, я сама доберусь, – бросила Ада через плечо.

– Не доберешься, – произнес Раф, и в его голосе Адель уловила злорадство. – Забыла? Сегодня внеклассное занятие на озере.

«Черт. Черт, черт, черт! И как я могла забыть об этом?» – Адель в отчаянии сжала зубы.

– Хортон, садись, – Рафаэль притормозил и распахнул дверь пассажирского сиденья. – Я обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого.

– А велик? – спросила Ада.

– Спрячь в лесу.

Еще раз все взвесив («Очередной прогул занятий мне так просто с рук не сойдет») Адель спрятала велосипед в подлеске, присыпала кучей жухлых листьев, и, наконец, села в машину.

Первые несколько миль они молчали. Полистав плейлист, Рафаэль нашел нечто спокойное и ненавязчивое: какой-то смутно знакомый саундтрек с приятным женским вокалом. Казалось, он никуда не спешит: лицо Клифта было безмятежным, прическа соблюдала идеальный баланс между небрежностью и лоском, а в подстаканнике стоял еще дымящийся кофе.

– Далеко это озеро? – спросила Ада, желая разбить тишину.

– Двадцать миль на север, – отозвался Рафаэль, отбивая ритм пальцами по рулю.– Можно спросить?

Ада покосилась на него: глаз Рафаэля было не видно из-за очков Ray-Ban.

– Спрашивай.

– Что у тебя с Калибаном?

Признаться, она ожидала подобных расспросов, но чтоб вот так в лоб… Ее первым желанием было остановить машину и выйти. Но взглянув на Рафаэля, она заметила легкую растерянность, которую тот тщательно скрывал. А что, если у Клифта есть на нее виды?

– Мы встречаемся, – ровным голосом ответила Ада.

Рафаэль заерзал на своем месте и даже музыку сделал потише.

– Тогда почему вы не вместе поехали? – спросил он.

«Даже если у него есть на меня виды, мне по барабану», – подумала Адель.

– А это не твое дело, – ответила она Клифту.

Рафаэль глубоко вздохнул.

– Тебе не приходило в голову, что он не тот, за кого себя выдает? – наконец спросил он. Машина тем временем выехала на узкую горную тропу, с обеих сторон от которой высились скалы. Отвесные склоны были укреплены металлическими сетками, и все же, проезжать вблизи таких на кабриолете с откинутым верхом было как-то неуютно.

– Как и ты, Клифт, – заметила Ада. – Творишь невесть что вместе со своей компанией.

В глаза ей бросилось имя на стаканчике с кофе. Картонную манжету украшало сердечко, да и надпись была сделана, скорее, женским почерком. Заметив, куда смотрит девушка, Клифт взял стакан и сделал глоток, продолжая вальяжно придерживать руль свободной рукой.

– Не я злодей в этой истории, Ада, – Рафаэль нахмурился. – Я лишь прошу тебя держаться от него подальше.

– Почему? Что может случиться со мной?! – сказать по правде, Адель порядком достали все эти «благие намерения». Окружающие опекали ее словно ребенка, и при этом никто не мог объяснить почему.

– В конце прошлого учебного года Калибан повел себя крайне неосмотрительно и глупо, – Раф прибавил скорость. – По его вине… по его вине пострадала одна девушка, здесь, в Ливенворте.

Адель вжалась в кресло: и почему он вдруг погнал так быстро?

– Лекстеру дали испытательный срок, но он опять совершает те же ошибки, – Клифт резко вывернул руль и Адель отбросило к дверце. – Пожалуйста, беги от него пока не поздно.

– Останови машину! – рявкнула Ада. Сердце ее билось, как бешеное: и не столько от быстрой езды, сколько от слов Рафаэля. – Клянусь, еще одно слово, и я тебе врежу!

– Почти приехали, – мрачно произнес Раф, выруливая на тропинку к озеру.

На парковке уже стояло три желтых автобуса, и последние школьники неторопливо выходили из них, разминаясь и потягиваясь.

Ада вылетела из машины, громко хлопнув дверью. Несколько человек обернулось, а кое-кто даже заметил вслух:

– Раф! Не знал, что ты любишь рыженьких!

Группа ребят засмеялась, Рафаэль равнодушно пожал плечами, а вот Адель от этого замечания залилась краской.

– Ты чего так долго? – к Рафу приблизился Дуэйн, один из членов дисциплинарного комитета.

– Были дела, – мрачно бросил тот.

Отойдя от них подальше, Адель принялась высматривать Лекса. На поляне возле озера было полно народу – должно быть, вся Альпин Лэйк собралась. В какой-то момент Ада ощутила себя совершенно чужой среди всех этих радостных, смеющихся лиц. От рассказанного Клифтом на душе было тяжело, и это не могло не отпечататься тревогой в ее глазах.

«Зачем он сказал мне все это? И кто эта девушка?» – вопросы вертелись в голове.

Парни и девушки обтекали стоящую как истукан Адель; кто-то врезался в нее, кто-то неодобрительно смотрел. Один тащил гитару, другой продолжал залипать в телефоне, а двое даже целовались, устроившись под деревом. Учителя пытались построить и пересчитать учеников, но те разбредались по поляне – ну а что еще делать, когда в Ливенворт нагрянул столь прекрасный солнечный день?

Адель забралась на небольшой пригорок и принялась смотреть поверх голов. Неожиданно в толпе мелькнуло лицо Лекса, такое же бледное и растерянное, как, должно быть, и у нее. Калибан поднял руку вверх и помахал ей, а на его губах расцвела улыбка. Они двинулись навстречу друг другу, сквозь толпу, и уже через несколько мгновений чуть прохладные пальцы Лекстера коснулись запястья Ады.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/masha-hramkova-18257220/net-nikogo-strashnee-menya-67101672/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.