Главная страница | Триллеры | #Виновата. Родиться женщиной

#Виновата. Родиться женщиной
Том Черсон
Жизнь Марго, успешной бизнесвумен из Петербурга, наполнена работой, вином и прочими удовольствиями, возведёнными в абсолют. Этому приходит конец, когда судьба сталкивает её с Анной, жертвой домашнего насилия, и Алиной, радикальной феминисткой, которая вечно путается у Марго под ногами. Теперь их общая цель – спасти Анну от мужа-тирана, при этом не уничтожив друг друга.Что окажется сильнее? Женская солидарность или патриархальный мир? Содержит нецензурную брань.

Том Черсон
#Виновата. Родиться женщиной

Пролог
Тревога больше не осязаема. Переживания медленно, но верно сходят на нет. Пора ли возвращаться домой? Я не могу понять, свободна или нахожусь в заключении? Заложница или это иллюзия? Я виновата. Виновата с рождения.
Сначала ты впитываешь это с молоком матери, потом глотаешь на протяжении всего жизненного пути. И только ленивый не упрекнёт в том, кем ты являешься на самом деле. Ведь для этого нужно всего лишь родиться женщиной. Неважно, сильной или слабой, обворожительной или нелюдимой. Ты – виновата! Это будто первородный грех. И впереди ещё бесконечное число вызовов обществу. Окружающим, самой себе. А если ты не согласна, то встаёшь поперёк горла всему этому миру.
Мне уже не страшно. Три месяца назад эта жизнь была совсем иной. Я не жалею ни о чём.

1. Токарева
Меня зовут Марго. Мне сорок два года. И двадцать четыре из них я отдала гостиничному сервису. Сначала работала горничной. Потом выросла до администратора, а после стала управляющим. Так и поняла со временем, что больше не хочу работать на кого-то. Обычно, на этом моменте следует скучная история о том, как я влезла в кредиты, никто в меня не верил, но я смогла открыть отель на Почтамтской улице, совсем неподалёку от Васильевского острова. Он заслужил звание одного из лучших в Петербурге. «Петер-Плаза» до недавнего времени оставалась потрясающим местом.
Июнь две тысячи девятнадцатого начался сумбурно. Туристы прибывали. Многие нежно любят Петербург летом. Ни на что не хватало времени, поэтому я давно задумывалась над поиском ассистента или ассистентки. Но привыкла разбираться со всем сама. В тот день, когда решение окончательно было принято, ко мне пришёл Виктор Белецкий, известный петербуржский бизнесмен. Не скрою, время от времени мы спали, его даже не останавливала жена и трое детей. Меня, впрочем, тоже. Но всё-таки, в первую очередь, он оказался тем человеком, без кого мой успех не случился бы. С его барского плеча я получила первый кредит, и как-то всё закрутилось. В связи с этой неловкой оплошностью, Виктор до сих пор владеет десятой долей отеля.
И вот сейчас он, как и обычно, зашёл в мой кабинет, не постучавшись. Я вгляделась в его пустые синие глаза, милую лысину и прокрутила в голове: «Он в этой ужасной полосатой тройке, значит сегодня – среда».
– Ничего не говори про костюм, – усмехнулся Виктор. – Ты просто не разбираешься в мужском стиле.
– Ты и сам знаешь, что я о нём думаю, – пожала я плечами и продолжила читать почту, вглядываясь в экран ноутбука. – Какими судьбами? Тебя две недели не было.
– А ты скучала?
– Не особо. Так, в чём дело?
– Близится высокий сезон.
– Пятнадцатый по счёту. И? – поморщилась я, предвещая неприятный разговор.
– Сейчас нам как никогда нужны сверхвыручки. Ты выкупила последний этаж в этом богом забытом здании.
– Вообще-то, это памятник архитектуры, – я возразила и, захлопнув ноутбук, начала сверлить Виктора взглядом.
– И что ты собралась с ним делать?
– Самые дорогие люксы, – спокойно ответила я, будто пыталась показать, что всё под контролем. Хотя, понимала, что сохраняю хорошую мину при плохой игре.
– На какие шиши? – начал напрягаться Виктор. – Хочу тебе напомнить, что одна десятая того, чем ты управляешь, принадлежит мне. Но ты же даже не советуешься со мной!
– Давай я выкуплю эту чёртову долю! – не отступала я, мысленно прокручивая список возможных кредиторов.
– Ну уж нет! – оскалился он. – Я в тебя верю, Марго. Но настоятельно рекомендую найти ассистента. – Делегирование – залог успеха. Я вижу, как ты устаёшь. Ты каждый день приезжаешь сюда. Тебе нужна правая рука!
– Бред какой-то! – процедила я сквозь зубы. – Ассистент мне не нужен!
– А, может, ассистентка? – посмеялся Виктор и зажёг сигариллу.
– Эй, опять мне весь кабинет прокуришь! Дома подымишь!
Я встала из-за стола и так резко выдернула сигариллу из зубов Виктора, что он, сидя на диване, даже подскочил.
– Вот! Раньше ты такой нервной не была! Может, в отпуск? Давай слетаем в Ниццу?
– А жене ты что скажешь?
– Это уже будет моя головная боль.
– Всё равно я не полечу, – хмыкнула я и скрестила руки на груди. – Нам же как никогда нужны сверхвыручки, да?
Я часто мастерски изображала интонации Виктора и знала, что его это злит. Белецкий не любил, когда над ним смеялись. Я не сомневалась, что сейчас он побесится минут пять-десять и уйдёт. Но не тут-то было. Витя продолжал испепелять меня взглядом, демонстративно потягивая вновь зажжённую сигариллу. Он знал меня как облупленную. Я сдалась.
– Ладно, – вздохнула я. – Сегодня оставлю вакансию на «Джобхантере». Секретутка мне не помешает.
– Секретутка? Да тут нужно что-то типа топ-менеджера! – удивился Белецкий.
– Я сама себе топ! – деловито ответила я. – Но девочка на побегушках за полставки горничной будет тут нелишней.
– Ты неисправима!
Виктор приблизился ко мне. Я подлетела к двери и закрыла её на ключ, понимая, чего хочет этот кобель с обаятельным пузиком. Витя не любил ни долгих прелюдий, ни страстных многозначительных поцелуев. И терпеть не мог бредовую болтовню в стиле «я люблю тебя», «я вся твоя» и «я тебя убью, если ты остановишься». Тут мы с Белецким сходились на все сто процентов, в отличие от его жены. Я долго шла к тому, чтобы секс для меня стал просто обыденностью на уровне очередного приёма пищи. И это положение вещей чертовски устраивало. Для здоровья полезно. Но от чего я не могла избавиться все эти годы, так это от лёгкого чувства презрения к нему. Казалось, что даже в тот момент, когда Витя был во мне, я всеми клеточками тела выдавала себя. А его это не беспокоило. Не знаю, льстил ли мне Виктор и спал ли с кем-то ещё, но он говорил всегда что-то типа «неведомая сила заставляет меня сюда возвращаться». Я смеялась, закуривала сигарету и тихонько выпроваживала довольного котяру.
Так случилось и сейчас. Виктор пришёл утром, а у меня оставалось ещё много рутинной работы – осмотр номеров перед сезоном, конференц-колл с новыми поставщиками для ресторана при отеле и проверка бухгалтерии. Последнее я особо не любила, поэтому решила начать с простого – поручила выложить на сайте вакансию «помощницы».
Первый день телефон молчал, но на второй – звонки посыпались на меня градом.
– Алло?
– Здрасьте! А вы ещё ищете помощницу?
– Да, но вы, не подходите, – хладнокровно отвечала я раз за разом. То говор какой-то деревенский, то двух слов связать не могут, то голос такой, что лишь некрологи зачитывать на провинциальном радио.
Я посмотрела на циферблат. Часовая стрелка лениво подбиралась к восьмёрке. Потерев глаза, я вышла из кабинета в освещённый холл с ковровой дорожкой, которую следовало бы пропылесосить.
– Надо нанять ещё пару горничных, – пробормотала я, и зашла в лифт с намерением выпить бокал вина в баре на первом этаже. Я могла бы сделать это и дома, но считала, что бухать в одиночестве – асоциальная пошлятина. А когда Алексей, наш местный бармен, наливает тебе Шато Дуар Милон и разбавляет всё непринуждённой беседой – это другое дело. Я, конечно, не в восторге от того, что он успел перетрахать всех горничных в моём отеле, но лучшего бармена здесь пока ещё не было. Сменщики Лёши ему в подмётки не годились.
– О, Маргарита Юрьевна, приветствую! – улыбнулся он во все свои тридцать два зуба и уже на автомате достал винный бокал. – Как обычно?
– Само собой, – кивнула я, накинув льняной зелёный жакет на плечи.
Лёгким движением штопора, бармен открыл бутылку и наполнил бокал лилово-рубиновой жидкостью. Алексей наверняка думал, что балует взрослую женщину вниманием. Да, впрочем, он сам от себя тащился. Стоит отдать должное, Алексей был неприлично хорошо сложен – приталенная рубашка выдавала внушительные мускулы. Щетина, лёгкая поросль на руках и ядовито-голубые глаза – всё как в низкопробных дамских романах из Роспечати. Я же ничего не чувствовала. Разве что, глубокую удовлетворенность его хорошей работой. И никогда не скупилась на чаевые.
– Вы сегодня не на машине? – неожиданно спросил он.
– Она на неделю в ремонте, – пожала я плечами. – Там какие-то проблемы с двигателем.
– Уже? Вы же брали её весной!
– Видимо, это была ошибка, – я посмеялась, но тут же поморщила нос. – Дорого – не значит качественно. Я бы с радостью вернулась за свой родной Поло, но увы, я продала его старшей дочке Вити.
– К этому вину очень хорошо подойдёт пекорино. Попросить, чтобы принесли?
Я кивнула. Всегда изумляло рвение Лёши угодить мне. Хотя я была уверена, что всё из-за в чаевых. И как только официант поставил тарелку с закуской, я равнодушно сделала пару отрывистых глотков вина, взяла маленький кусочек сыра и положила в рот. Острота сразу добралась до языка, и я поморщилась. В тот же момент зазвонил телефон. Номер был незнакомый.
– Маргарита Токарева вас слушает, – произнесла я холодным тоном.
– Здравствуйте! Меня зовут Алина. Я звоню вам по поводу вакансии.
«Наверняка, очередная глупая мелкая девчонка», – подумалось мне, когда из трубки зазвучал этот бархатный и по-детски наивный голосок.
– Отлично, Алина, – я закатила глаза, не надеясь услышать чего-то вразумительного. – Вы видели, который час?
– Десять минут десятого, – неуверенно ответила та.
– А в вакансии написано «звонить до семи». В следующий раз, будьте добры, читать внимательно, что от вас требуется. Как вы собрались тут работать моей помощницей, если не отражаете элементарного?
– Простите, конечно, – я услышала в трубке недовольный вздох. – Но такого хамства я терпеть не буду!
– Милочка, да кто вам хамит? – чувствуя, что начинаю заводиться, я осушила бокал. Своенравных девиц тут ещё не хватало! – Вы, действительно, позвонили не вовремя. Но, так и быть, я назначаю вам собеседование на завтра. Ровно в двенадцать жду вас в фойе «Петер-Плазы».
– Но я не могу в это время! – снова возразила девчонка, заставив меня сжать зубы, чтобы не послать её к чертям собачьим.
– У меня весь день расписан. Поэтому других вариантов предложить не могу.
– Хорошо, я попытаюсь что-нибудь придумать, – сдалась Алина, устало цокнув.
– До встречи.
«И что это было?» – подумала я. Обычно, от моих выволочек и у кандидатов, и у сотрудников стынет кровь, но сейчас я понимала, что с какой-то там Алиной этого не произошло. И меня данный факт немного раздражал, особенно на едва хмельную голову. Ничего не объясняя Алексею, я заказала такси и уже через пять минут отправилась домой.
Мне всегда нравился «Лиговский-Сити». Сразу, как только появился проект этого квартала, я решила купить здесь жильё. Да и жизнь в центре, в очередном памятнике архитектуры мне стала сильно претить. Я подошла к подъезду и открыла сумку в поисках ключей. Пока рылась в ней, почувствовала, как что-то мохнатое ластится о мою правую ногу. Вздрогнула. Посмотрела вниз. Трёхцветная кошка вертелась рядом, но увидев, что её заметили, подбежала к подвальной решётке.
– Господи, откуда ты такая? – воскликнула я. – Ты, что ли, там живёшь?
Подумав, что кошка голодна, я решила её покормить. Как раз осталось немного мяса с обеда, а выбрасывать еду было для меня немыслимо. Кошка почуяла зазывающий мясной аромат и несмело подобралась обратно. Она спокойно начала есть из протянутой руки, а я уже мысленно выпивала антигистаминные. Но не могла пройти мимо этого пушистого создания. Зелёные глаза кошки блеснули благодарностью. Взгляд упал на её крупный живот.
– Ого, да ты скоро матерью станешь! Тебя бы показать ветеринару.
Но не успела я загуглить ближайшую больницу для животных, как хвостатая запрыгнула обратно в подвал и была такова. Оставалось лишь пожать плечами. Поднявшись на седьмой этаж, я лениво приблизилась к двери и вставила в замок ключ. Но услышала знакомый голос за спиной:
– Маргарита! Ты сегодня так поздно! Хочешь чаю? Я пышек напекла!
Елена Сергеевна, соседка по лестничной клетке. Актриса на пенсии. Это было заметно с самого нашего знакомства. И в манере речи – она всегда говорила чётко, иногда поэтично, иногда театрально. И во внешности – серебряные волосы, всегда были аккуратно сложены в пучок на затылке, непринуждённый макияж – слегка подведённые глаза и накрашенные губы, стройная фигура, которой бы позавидовали даже тридцатилетние. И по едва уловимому ошалелому взгляду – в её глазах будто бы кипели страсти сотен судеб, прожитых на сцене и в кадре.
Не сказать, что я считала её подругой. Таковых вообще в моей жизни не значилось. Время от времени нам было о чём поговорить за чашкой чая или рюмкой чего-то покрепче. Но иногда её общество меня утомляло. Как, например, сегодня.
– Я очень устала, простите, – пробурчала я, не поворачиваясь. – Мне бы выспаться.
– Ненадолго! – не сдавалась Елена Сергеевна. – Пышки только-только из духовки. Я же знаю, тебе нравятся!
Это стало убедительным аргументом. Пышками она называла булки с корицей и сливочной помадкой, похожие на знаменитые «Синнабоны», только вкуснее. Я давно завязала с диетами, выдрессировав метаболизм в свою пользу, поэтому перспектива объесться «пышками» на ночь меня совсем не пугала. Мы вошли в квартиру. Я села в гостиной, в то время как Елена Сергеевна суетливо заваривала нам чай на кухне. И спустя пару минут на столе появилось заветное лакомство. Я аккуратно откусила часть этого шедевра кулинарии и от удовольствия чуть не застонала. Казалось, эта булка лишала ощущения даже лёгкого подпития. Но, нет, таким магическим эффектом она не обладала.
– Как на работе? – спросила ненавязчиво Елена Сергеевна.
– Да всё по-старому, – хмыкнула я с набитым ртом, не в силах оторваться от булки. – Выкупили последний этаж. Будем обустраивать.
– И как ты только одна со всем справляешься? – с изумлением воскликнула соседка. – Пятнадцать лет без передышки.
– Ну, как-то справляюсь, – рассмеялась я. – Но сейчас ищу помощницу. Большие дела требуют особой концентрации. Мне бы не хотелось растрачивать себя на мелочи. Пусть за меня это делает ассистент.
– Вот это да! Ты всё правильно говоришь! – кивала Елена Сергеевна. – Всем рано или поздно нужна разгрузка. Может, и жениха себе, наконец, найдёшь!
В ухо врезалось это мерзкое «наконец». Я поморщилась. Да и вообще, тема отношений всегда для меня была неприятна и травматична. Но, чтобы объяснить это человеку старой советской закалки, потребовалось бы слишком много времени. Жених-то, возможно, мне нужен был, но кто станет терпеть бабу, живущую до последней клеточки собственным бизнесом? Альфонс? Каблук? Или мертвец?
– Может, найду, – сделала я вид, что её фраза нисколько не задела. Сегодня Елене Сергеевне была простительна подобная бестактность. Я поймала себя на мысли, что это последние наши посиделки, и даже немного взгрустнулось. Уже послезавтра моя соседка улетала в Израиль. Сын её владел там успешным по меркам страны бизнесом и, наконец, купил Елене Сергеевне дом.
– Кстати, – оживилась она, блеснув изумрудными глазами. – Марго, могу я тебя о кое-чем попросить?
– Да, слушаю.
– Как ты знаешь, перед отъездом я искала себе квартирантку. И лишь вчера нашла. Она должна была заехать сегодня, но позвонила пару часов назад и сообщила, что сможет только завтра около семи вечера. Передашь ей ключи?
– Без проблем, – я кивнула и взяла ещё одну булочку.
– И буду признательна, если ты присмотришь за ней. Я немного переживаю за квартиру. Девочка молодая, приятная. Вроде бы, собралась поступать в магистратуру в архитектурный, так что должна быть аккуратной.
– Не думаю, что эти две вещи как-то связаны, – съязвила я, вспоминая одного знакомого архитектора, рушившего гипотезу Елены Сергеевны.
– Надеюсь, что всё будет в порядке. Только пусть мужиков сюда не водит.
– Если замечу что-то подобное, сообщу вам. Вы в Вотсаппе есть?
– Я есть даже в Скайпе, – посмеялась соседка. – Можем иногда устраивать чаепития онлайн!
– Или не чаепития.
За бессмысленными разговорами обо всём пролетело несколько часов. Перешагнула порог своей квартиры я уже далеко за полночь и, рухнув на свою большую двуспальную кровать, почти сразу уснула. Меня несказанно радовало, что этот день закончился.

2. Токарева
Обычно я встаю рано и еду в отель. Но утро после вина и булочек пролетело мимо меня незаметно. Лучи уже полдня пробивались сквозь плотные атласные шторы, но мой сон потревожить не могли. Будильник предательски молчал. Проснулась я в двенадцатом часу.
– Чёрт! – крикнула я нервно в воздух, понимая, что кандидатка ни в коем случае не должна приехать в отель раньше меня. Но я никогда не была из тех, кто собирается подолгу. Когда владеешь бизнесом, то каждая секунда на счету. Я могла в считанные минуты нанести лёгкий макияж, гардероб часто я планировала на неделю, либо одевалась интуитивно, а позавтракать можно и в отеле. Поэтому такси подъехало уже через десять минут, и я, довольная собой, в чёрном брючном костюме выбежала из подъезда. В одиннадцать сорок две такси доставило меня на место. Я вошла через запасной выход и поднялась в кабинет. Дверь была приоткрыта.
– Что за дела? – задумчиво протянула я, пока не увидела девушку с бледно-фиолетовым нелепым каре, в рваных джинсах и белом бомбере, сидевшую на диване и залипавшую в старенький айфон. Рядом стоял огромный радужный чемодан на колёсиках. Она подняла глаза и испуганно хлопала ресницами. – Кто вы? И что вы тут делаете?
– Здравствуйте! – вскочила девушка и поправила волосы. – Меня зовут Алина! Я пришла к вам на собеседование. Мы вчера говорили по телефону.
– Кто вас сюда запустил?
– Мужчина в клетчатом костюме. Он сказал, чтобы я проходила и ждала здесь. Так, что, начинаем?
– Что? – я округлила глаза и, подумав, что это точно был Виктор, бросила сумку на стол. – Неслыханная наглость! Вы бы ещё домой ко мне пришли и в кровать легли!
– Но… – замялась жертва парикмахера.
– Что «но»?
– Но он представился владельцем!
Мне в этот момент захотелось найти Виктора и ударить. Он любил подшучивать надо мной. И знал, что любое нарушение личного пространства я воспринимаю в штыки.
– Ладно, – усмехнулась я. – Садитесь. Вы отправляли резюме на почту?
– Конечно, оно должно было до вас дойти.
– Презентуйте себя.
– Я думала, вы сначала представитесь, расскажете про компанию, – удивилась девчонка.
– Я представилась, когда говорила с вами по телефону. Информация о нашем отеле легко находится первым же запросом в гугле. Вы, вообще, понимаете, куда пришли?
– Я всё прекрасно понимаю, – сосредоточенно отвечала она, глядя мне в глаза. – Вам нужна помощница, а я ищу работу. Это же элементарно, говоря на вашем языке.
Алина словно пыталась вывести меня из себя. Не на ту нарвалась.
– Мы остановились на опыте.
– Какой вас интересует? – смешливо спросила она, и я снова сдержала позыв вышвырнуть эту девку из кабинета.
– Помощник руководителя или что-то подобное.
– Я полтора года была офис-менеджеркой.
– Кем-кем? – я сдержала смешок от нелепого слова.
– Офис-менеджеркой, – не колеблясь, повторила Алина. – В айти-компании в Москве. Но я очень люблю Петербург. Поэтому переехала сюда. Мне даже пришлось поменять билеты, чтобы успеть к вам. Я только с самолёта.
– Меня это мало интересует, – устало заключила я. – То есть с гостиничным сервисом не знакомы.
– Нет, но…
– И не в курсе основных принципов работы в данной сфере.
– Подождите! – Алина растерянно взглянула на меня и скрестила руки на груди, понимая, что спорить с очевидным бесполезно.
– Всё понятно, – довольно кивнула я, продолжив моральное уничтожение. – Мне нужен сотрудник с другим набором компетенций. Не смею более вас задерживать.
– Но вы же даже меня не знаете! – возразила Алина и снова вскочила с дивана. – Мне очень нужна работа! Я знаю документооборот, 1С, продвинутый пользователь ПК. А остальное – поднатаскаю!
– Что, простите? – последнее слово заставило меня поморщиться. С таким лексиконом тут она точно работать не будет.
– Дайте мне шанс!
– Почему для вас это так важно?
– Я увлечена архитектурой Петербурга. Это здание стоит уже двести лет! Оно восхитительно. Я хочу работать тут!
– Так себе аргумент, знаете ли. Ладно, продолжим. Чем вы увлекаетесь в свободное от работы время? – задавала я банальные вопросы в надежде, что Алина уйдёт отсюда по-хорошему. Но уже через мгновение поняла, что спросила лишнего.
– Я окончила факультет искусств МГУ с красным дипломом. Сейчас нахожусь в творческом поиске. Важную часть моей жизни занимает активизм.
– Активизм? Какого рода? – едва не передразнивая, спрашивала я.
– Я – феминистка.
И тут я поняла, что это, на редкость, большая удача поскорее отделаться от Алины. Ей тут не место. Чем больше Алина говорила, тем меньше хотелось взять её на работу. Мне никогда не нравились эти безумные. Кто ничего в жизни не добился, кроме вечной борьбы за права. Женщина способна на многое, но не благодаря сумасшедшим девкам, которые забывают брить ноги и ненавидят любого, у кого есть член.
– Знаете, я готова вам предложить место у нас! – выпалила я, хитро прищурившись.
– Правда? – глаза сиреневласки загорелись надеждой. Но не тут-то было.
– Мы сейчас в поисках ещё одной горничной. Это как раз подойдёт вам, Алина! Если всё устраивает, милости прошу. Отдел кадров этажом ниже, там подскажут, какие документы принести. Готовы взять вас с завтрашнего дня.
– Что? – недовольный возглас Алины, казалось мне, пронёсся по всему коридору эхом. Но это звучало как бальзам на душу. Зазнавшаяся девчонка узнала своё место.
– У меня всё, – монотонно ответила я, глядя, как та хлопнула дверью. Она точно не согласится. Отлично. Этих отбитых ещё тут не хватало. Да и вообще, справлюсь без ассистентов.
Я распорядилась принести кофе и уже собиралась позвонить Виктору, чтобы высказать всё, что о нём думаю, но тот был недоступен. Снова захотелось спать. Никаких больше встреч на сегодня я не планировала. Да и в последнее время мой бизнес превратился в одну бесконечную систему делегирования. Отдел кадров работал с персоналом, бухгалтерия разбиралась с отчётами и зарплатами, управляющий и четыре администратора занимались всем остальным. Иные вопросы решались аутсорсингом, а ресторан вовсе работал автономно, как чёткий отлаженный механизм.
От меня лишь требовалось следить за этим всем и изредка вмешиваться, если что-то пошло не так. Ну и, конечно, развивать Петер-Плазу, решать, во что инвестировать, как распоряжаться прибылью. К сожалению, Виктор имел право голоса, поэтому не всё шло так гладко. Он своей нерасторопностью тащил меня вниз. Ремонт нового этажа сильно затянулся, рекламный бюджет на полугодие до сих пор не был согласован. Иногда даже казалось, что он специально всё это делает, чтобы держать меня под контролем.
Но последнее слово, как всегда, оставалось за мной. Поэтому сейчас я писала менеджеру Регины Тарасенко, популярного блогера и певицы, по вопросу сотрудничества. Если та согласится нас рекламировать – это успех. К тому же, она не раз была нашим гостем и всегда оставалась довольна обслуживанием.
Размышляя об этом всём, я успела даже задремать. Да так, что сначала не заметила, как в дверь постучали.
– Войдите, – произнесла я, допив кофе, и почувствовала, как бодрость тонкой струйкой растекалась по всему телу.
Дверь открылась.
– Здравствуйте, к вам пришли, – кротко ответила вошедшая девушка в белой рубашке и чёрных брюках. Это была Юлька, одна из администраторов смены.
– Кто пришёл? Я ни с кем не договаривалась о встрече!
– Виталий Малимонов. Я пыталась сказать то же самое, но он ответил, что сам назначает встречи, когда это ему нужно.
«Сегодня просто парад идиотов!» – подумала я и отодвинула чашку. – Опять он? Ну, пусть заходит!
На пороге тут же появился рыжий невысокий мужчина с жидкой бородёнкой и в очках. Противный тип, он мне никогда не нравился. Но депутат округа мог запросто вставить палки в колёса моему бизнесу. Я предпочитала иное.
– Маргарита Юрьевна! Я очень рад вас видеть! – оскалился Малимонов. – Как ваши дела?
– Здравствуйте, Виталий Валентинович. Давайте опустим эти формальности. Я знаю, зачем вы пришли. Но я не поменяла своего мнения.
– Как же так? – театрально прошептал он, что выглядело нелепо, но я старалась не смеяться. – «Петер-плаза» нуждается в поддержке государства! К тому же будет прекрасно, если он станет частью первой федеральной гостиничной сети «РосГостиница». Я могу дать вам всё, если вы мне продадите этот отель. Я заплачу очень большую сумму.
– Насколько я помню, депутатам нельзя заниматься бизнесом, – я встала из-за стола и, не поворачиваясь, посмотрела в окно. Наслаждаться видом Исаакиевского собора мне было намного приятнее, чем маленькими свинячьими глазками Малимонова.
– Бизнесом владеет моя жена, мне хотелось бы исполнить её волю.
– Так, почему жена за все эти два месяца ни разу не решилась связаться со мной лично?
– Она – занятой человек. Сеть отелей – это вам не шутки.
– Вы блефуете, Виталий Валентинович, – я нахмурила брови и повернулась к нему. – Ваша жена нянчится с пятым ребёнком, которого недавно родила. Вам лучше уйти. Мой ответ – нет!
– Ну что же вы так? – скривил лицо Малимонов и сжал ручку своего портфеля. – Сумма будет внушительной. Вам стоит лишь сказать «да» и подписать договор о продаже.
– Уходите! – повысила я голос. – Петер-плаза никогда не будет частью вашей чёртовой продажной системы!
– Хорошо, – кивнул Малимонов, но его руки тряслись. Депутат покраснел от злости. – Я дам вам ещё два месяца на размышление. Надеюсь, мы придём к решению, которое будет выгодно нам обоим.
– Мне выгодно, чтобы вы отсюда ушли и больше не появлялись. Прощайте.
– Всё же, взываю к вашему разуму. Прощаться не будем, – Малимонов усмехнулся и гордо вышел из кабинета. Я почувствовала, как задёргался правый глаз. Хотя этот депутатишка меня ничуть не пугал. Только после разговора на сердце оставалось какое-то поганое чувство. Всю свою политическую карьеру он кошмарил секс-меньшинства, чем, за неимением других заслуг, и прославился. Часть России над ним потешалась, а другая часть (не самая благополучная), брызгая зловонной слюной, поддерживала. Теперь он хотел кошмарить моё детище, а это значило лишь одно – нужно быть начеку.
Я закурила сигарету, вспоминая, что ещё пару дней назад отчитывала Виктора за то же самое. Мой кабинет был единственным местом, где детекторы дыма оставались выключенными. В случае чего, они бы тут не сильно помогли. Рабочий телефон зазвонил, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Обычно, мне набирали на сотовый.
– Маргарита Юрьевна! Отдел кадров беспокоит! – звонко закричала дама на том конце провода. Её, вроде бы, звали Милана. Очередная желторотая стажёрка.
– Что случилось? – спросила я.
– Тут девушка пришла с документами.
– И?
– Горничной устраиваться. Вы согласовывали?
– От меня-то что надо? – я повысила голос, уже догадываясь, что Милана может уйти с работы в слезах. – Все вопросы по линейному персоналу вы должны обсуждать с управляющим, а не со мной. Будьте добры, читайте регламент. Это ваша работа. У меня совсем нет времени на такие мелочи.
– Э…
– Что-то ещё?
– Я всё поняла, – оробела Милана. – Сейчас я её трудоустрою.
– И да, – леденящим голосом добавила я. – Передайте своему руководителю, чтобы провёл вам аттестацию на этой неделе. Подобные ошибки недопустимы.
– Да, конечно, – испуганно ответила она и положила трубку.
Через час я побежала вниз, понимая, что Милана сделала непоправимое. Офис располагался в западном крыле. Я была там нечастым гостем, но даже для планктона распорядилась создать тут лучшие условия для эффективной работы. На столах стояли мощные компьютеры, технологичный интерьер время от времени обновлялся, рядом даже построили столовую. Многие сотрудники меня боялись, но понимали, что я создала тут рабочий рай. По крайней мере, мне так казалось.
Я ворвалась внутрь и направилась к столу Миланы, которая со взглядом, полным ужаса, раскрыла рот. Благо, на собеседовании, я запомнила её напомаженные гиалуроновые губки и грудь четвёртого размера. Ни с кем другим из этого офиса её спутать было невозможно. Милана привстала.
– Ты её уже устроила? – спросила я.
– Да, – кротко кивнула Милана. – По инструкции, всё, как вы сказали.
– И она подписала договор? – я приложила кисть ко лбу. – Срочно, найди мне её пакет документов.
– Вот он! – облегчённо протянула Милана стопку бумаг. Я надеялась, что пронесёт. Но не пронесло. На первой странице договора красовалось: «Воеводина Алина Александровна».
– Это та с фиолетовыми волосами? – я не переставала забрасывать сотрудницу вопросами, и казалось, что это надоело нам обеим.
– Да. Я что-то сделала не так?
– Если бы было что-то критичное, ты бы уже здесь не работала. Всё в порядке, – натянуто улыбнулась я и пулей вылетела из офиса. Посмотрела на часы. Полшестого. Подумала, что самое время ехать домой, но снова захотела выпить. А ещё нужно было отдать ключ квартирантке Елены Сергеевны.
Алексей встретил меня с улыбкой и бутылкой того же вина, что я пила и вчера. Угадать моё желание сейчас было несложно.
– Это становится днём сурка, Маргарита Юрьевна, – хмыкнул Лёша.
– Тогда сегодня обойдусь без сыра, – отшутилась я.
– Может, пасту?
– Пожалуй, нет, совсем не хочу есть, – я вздохнула, смирившись с мыслью о том, что сегодня охмелею быстрее привычного. Окинула взглядом помещение. Интерьер не отличался изяществом, в этом месте всеми вопросами заведовал Виктор. Бежевые диваны, столы из тёмного дерева, мраморный пол, мягкое и не слишком яркое освещение – убранство больше напоминало домашний ресторан, чем заведение при отеле.
Сегодня здесь было пусто. Лишь за одним столиком я заприметила молодого мужчину, сверлившего меня взглядом. Как давно он это делал, только чёрту было известно. Вероятно, с моего появления тут. Мой же взор невольно падал на этого юнца среди уютной пустоты. Ухоженный смуглый брюнет лет двадцати пяти носил аккуратную пышную бороду. Он поправил без того идеально уложенные волосы, а я не могла прекратить разглядывать его лицо. Густые брови, длинные ресницы, аккуратный прямой нос и пухлые губы. То ли грек, то ли испанец, то ли армянин. Возможно, лет пятнадцать назад я бы раскрыла рот от вожделения. Но и не таких видали.
«Испанец» снял бежевый пиджак и повесил на спинку стула, оставшись в бирюзовой футболке и обнажив мускулистые жилистые руки, покрытые тёмной порослью. И тут, как на зло, мы встретились глазами. Я напряглась и удивилась, что испанец не смутился от моего тяжёлого взгляда. Он с прищуром смотрел, поедая стейк с кровью, и запивал моё удивление красным вином. Я мысленно одёрнула себя, подумав, что эта игра в гляделки мне не по статусу, резко повернулась к Лёше и выпила бокал до дна. К слову, это был уже второй, и он заметно ударил в голову.
– Что происходит? – прошептала я, надеясь, что мою реплику заглушит фоновая музыка, игравшая в ресторане, и испанец ничего не услышит.
– Он смотрел на вас всё это время, – так же шёпотом ответил бармен.
– Это кто вообще? Раньше я его тут не видела.
– Вроде бы, один из постояльцев. Девчонки на ресепшне о нём уже все уши прожужжали. В курилке только о нём и говорят.
– Ты куришь? – изумилась я, долив в бокал ещё вина.
– И на солнце бывают пятна, – ухмыльнулся Лёша, но почти в ту же секунду с удивлением округлил глаза, а я почувствовала на своём плече тяжёлую ладонь и тепло, исходившее от неё. Обернулась. Передо мной стоял тот самый испанец.
– Простите, что отвлекаю, – заговорил он приятным баритоном. – Но я не мог не подойти.
– Зачем же? – я хитро прищурилась и сделала небольшой глоток.
– Мне кажется, сначала я должен представиться. Меня зовут Давид. А вас?
– Зачем вам моё имя?
– Э… – замялся он. – Как бы то ни было, Вы – прекрасны!
– И что же во мне такого прекрасного? – закатила глаза я, замечая, как Давид смотрит на мою грудь. Да, там было, чем похвастать, и я этого не стеснялась.
– Ну, как, что? Мне нравятся ваши скулы, утончённые аристократические черты лица, фигура. Я могу продолжать бесконечно.
– Не продолжайте. Я в курсе, как выгляжу. Какую ещё банальность вы мне скажете, Давид? Нежные чувственные губы, облачённые в красную, как горячая кровь, помаду? Прекрасные каштановые локоны и зелёные, как изумруд, глаза? Мне это всё уже говорили. Да и вообще, больше похоже на ориентировку для полиции.
– Мне нравится ваше чувство юмора, – стойко выдерживал он колкости. – Но можем ли мы познакомиться и поужинать вместе?
– Во-первых, я вижу, что вы уже поужинали. – ментально отмахивалась я. – Во-вторых, у меня есть на этот счёт убеждение. Никаких знакомств со своими гостями.
– Не очень понимаю, – покачал Давид головой.
– Меня зовут Маргарита Токарева, я – владелица этого отеля. Если у вас будут вопросы по обслуживанию номера, вы сможете связаться со мной через ресепшн. А сейчас – мне пора. Хорошего вечера!
Я схватила сумку, оставила на барной стойке тысячу рублей и кивнула Лёше в знак благодарности. Теперь пора домой. Не сказать, что меня распирало любопытство, но было интересно, кого там Елена Сергеевна выбрала в качестве съёмщицы. Я задремала в такси, вино разморило так, что водитель еле меня разбудил. Вздрогнув, я зевнула и сонно выплыла из Соляриса. Посмотрела на часы. Без десяти семь. Квартирантка должна была прийти с минуты на минуту.

3. Алина
Я не собиралась прилетать в Питер в такой ранний час, поэтому до заселения оставалось много времени. Сразу после собеседования в отеле, меня должен был забрать мой любимый человек, но он сказал, что освободится только вечером. Мы были очень рады, что я так быстро нашла работу. Ведь ещё вчера мы едва не поссорились, когда я предположила, что поиск может затянуться. Но выбор вакансий оказался невелик, поэтому я выбрала меньшее из зол.
Мне хотелось где-то перекантоваться пару часов, и лучшим вариантом я посчитала фем-кафе «Сестра». По задумке основателей оно предназначалось исключительно для женщин. Мужчин тут не обслуживали. Работали тут тоже только девушки.
Когда я робко вошла внутрь, меня тут же поприветствовали дружелюбные гостьи за одним из столиков. Кассирка улыбнулась и предложила сесть у окна, самый вид на набережную Мойки. Кирпичная кладка стен сочеталась с замысловатыми рисунками, скромные светильники в форме шаров дополняли лаконичный интерьер.
Мне принесли меню. Внезапно, кафе оказалось веганским, поэтому пришлось взять макарун и кофе на альтернативном молоке. Да и вообще, в последнее время про чувство голода я совсем забыла, отучив себя есть всё, что движется. Ганже бы не понравились мои лишние килограммы. Открыла ноутбук. В своём блоге о феминизме я запостила статью про месячные и важность их видимости в современном медиа-пространстве. Мирно сёрфила по интернету и почти уже задремала, как случилось невообразимое.
В кафе вошёл мужчина. Худой и невысокий, он легко бы затерялся в любой толпе, но бирюзовые волосы и нашивки с феминистической символикой на рубашке выделяли его из этой толпы. Посетительницы напряглись, воцарилась гробовая тишина. Я забыла надеть линзы, но пригляделась и пришла в ярость. Я его узнала. Это был Дима Шахман. Тот самый профеминистский активист, которого все фем-сообщество называло волком в овечьей шкуре. Да, возможно, он нас поддерживал, но во всех вопросах, касаемо женщин, я с ним была согласна. И вообще, кто ему давал слово?
– Опять ты? – пробурчала одна из девушек за дальним столом и вскочила с места. – Опять этот Димка!
– Почему вы не можете воспринимать меня исключительно как человека, а не как мужчину? Я предлагаю сотрудничать вместе и налаживать дружеские связи! Ведь от патриархата страдают абсолютно все! – пламенно начал было Дима, но его быстро перебили.
– Зачем ты пришёл? – огрызнулась другая посетительница.
– А что такого? – высоким голосом, переходящим на крик, спросил тот. – Я тоже хочу быть тут, мои мысли и стремления созвучны с вашими! Я – такой же, как и вы!
– Нет! – закричала кассирка. – Ты – мужло! Тебе тут не место!
– Убирайся!
– Тебе тут не рады!
– Зачем вы так? – растерялся тот. – Разве я кому-то причинил зло?
– Ты и есть зло, – вырвалось у меня. – Уходи по-хорошему! Тебе тут не рады!
Мы переглянулись с девочками и, не сговариваясь, подлетели к Диме. И уже собирались вытолкать его на улицу, но, увы, Дима сам в слезах выбежал из заведения и был таков. В этот момент я почувствовала истинное единение с местными сёстрами. Да уж, фем-сообщество Питера ничуть не уступало московскому. Мы разговорились с девочками, и это оказался весьма приятный опыт. Так и подошло время заселяться в квартиру.

4. Токарева
Несмотря на то, что торопилась, я тихо подобралась к решётке подвала и покормила кошку заранее купленным пакетиком Вискаса. Вошла в подъезд. Лифт шустро поднялся до моего этажа и, как обычно, оставался закрытым секунд десять, провоцируя приступ клаустрофобии. Только створки лифта раздвинулись, вместо страха остаться замурованной, меня ждало другое лёгкое потрясение. Почему лёгкое? Потому что в этом абсурдном мире уже сложно удивить женщину за сорок.
– Опять ты? – я одновременно поморщила нос и округлила глаза. Передо мной стояла моя новая горничная уже с двумя чемоданами и толстым неопрятным персонажем, пол которого я так и не смогла определить. Рядом они смотрелись комично. Он был ниже ростом, с короткой стрижкой, вся в татуировках и спортивном трикотажном костюме цвета хаки. Алина же, вроде так её звали, на фоне спутника, напротив, выглядела неестественно худой и высокой.
– А что вас так смущает? – хмыкнула она. – Давайте ключи. Мы очень устали с дороги.
– Стоп, Елена Сергеевна говорила об одной квартирантке! – с подозрением возразила я, убрав ключи обратно в карман. – Кто из вас тут будет жить?
– А вы кто такая? И какого фига мы должны отвечать? – недовольно свёл брови спутник Алины и приблизился ко мне так резко, словно собирался ударить. Я попятилась.
– Нужно будет уточнить у Елены Сергеевны, согласна ли она, чтобы тут жили двое, – мой занудный ответ не заставил ждать. В это время Алина что-то набирала в телефоне, а после протянула его мне.
– Вот, видите? – показала та чат с Еленой Сергеевной. Моя бывшая соседка оказалась не против. К тому же, судя по переписке, они обещали накинуть пару тысяч за аренду.
– Окей, – безразлично произнесла я и протянула ключи Алине. – Завтра жду к девяти на работу.
На этот раз удивился спутник моей новоиспечённой горничной. Та, видимо, ещё не всем пожаловалась, какой я монстр. Снова захотелось спать. Я сбросила с ног тяжёлые, уже поднадоевшие, шпильки, повесила в шкаф костюм, завела будильник. После провалилась в сон, не успев подумать ни об Алине, чудом оказавшейся моей новой соседкой, ни о Давиде, банально подбивавшем клинья в надежде, что это сработает. Но раз в год и палка стреляет.
На утро я себя чувствовала неестественно бодро, поэтому уже без пятнадцати девять в своём кабинете перебирала почтовый ящик на рабочем ноутбуке. Агент Регины Тарасенко подтвердил её согласие сняться в паре роликов для нашего отеля. Оставалось найти нормального видеографа и выбрать день съёмок. Переслала письмо отделу маркетинга и поручила решить все проблемные моменты. Когда-то такими вопросами от начала и до конца занималась я, но всё уже набило оскомину. Не сказать, что я теряла хватку, просто мастерски приноровилась тянуть за нужные ниточки. Раньше, конечно, было гораздо душевнее, когда отель сюда только заехал. К слову, не без помощи Вити. Но всё, что тут случилось после, стало моей заслугой. Я вышла из кабинета, пошла вдоль по коридору и оценивающим взглядом окинула этаж. Ковер только что пропылесосили. Увидев меня, около лифта засуетились две горничных с тележкой.
– Новенькая уже пришла? – спросила я.
– Здравствуйте, Маргарита Юрьевна, – неуклюже кивнула одна из них, высокая и худощавая. – Да, недавно прибежала. Юля показывает ей, что делать.
– Недавно? – я задумчиво приподняла левую бровь и сложила руки крест на крест. – Она должна была приехать в девять!
– Да, но приехала только в девять тридцать! – противным голосом протянула вторая и, не стесняясь, почесала пухлую коленку.
– Так, а вы что тут делаете? Бегом на третий этаж! У вас дел невпроворот!
Они вздрогнули от моего недружелюбного тона, к которому никак не могли привыкнуть, и занырнули в лифт вместе с тележкой. Я же предпочла спуститься вниз по лестнице, где рядом с комнатой персонала стояла Юлия с новой горничной. Они о чём-то оживлённо болтали. Но стоило увидеть меня, как администратор замолчала, Алина же смятенно хлопала глазами. Мне ничего не оставалось, как подойти.
– Доброе утро! – фирменно улыбнулась я им. – Юлия, прошу тебя оперативно ввести Алину в курс дела. Вы и так обе опоздали на полчаса. Останетесь на это время после смены. Выдавай форму и бегом на третий. И, да, соблюдай дресс-код. Я не прошу чего-то сверхъестественного.
На самом деле, идеально выглаженная форма так же идеально сидела на Юле, но она снова забыла накрасить губы алой помадой. Я ввела это правило пять лет назад для всех сотрудниц, работавших с гостями. Многие тогда оказались против. И в тот же момент перестали тут работать.
– Да, конечно, – по выражению лица Юли читалось, что она готова провалиться сквозь землю от стыда перед новенькой. Алина стояла в стороне, безучастно зевая. Казалось, работа тут совершенно её не интересовала. И согласилась она только, чтобы последнее слово в нашей перепалке оставалось за ней. Странно, неправда ли? Юля наконец вышла из ступора и собиралась повести новенькую в раздевалку.
– Пётр здесь? – спросила я вслед. Юля кивнула. – Пусть зайдёт ко мне.
До ужаса педантичный управляющий стоял в моём кабинете уже спустя несколько минут. Если быть честной, он мне никогда не нравился. Чем-то Пётр напоминал крысу-альбиноса. Только в очках и с человеческими чертами. Раньше он был худой, сейчас смахивал на палку с животиком. Уж слишком хорошо тут устроился. Начинал барменом в ресторане, а после свадьбы резко продвинулся по карьерной лестнице. Но дело не в каком-то управленческом таланте. Скорее, в таланте вешать на уши лапшу старшей дочке Виктора. Это он повысил своего зятька до управляющего рестораном, а после уговорил меня учредить подобную должность и в отеле. Мне как раз тогда нужен был человек, на которого я могла взвалить добрую часть повседневных рутин. И Пётр с этими рутинами превосходно справлялся.
– Маргарита Юрьевна, вы меня звали, – учтиво кивнул он.
– Звала. Я хотела узнать, мы получили авансовый платёж от Армена? Для девочек всё готово. Цоколь теперь полностью будет занят под них. Там всё равно никто не бронирует.
– Да, деньги пришли, – чётко отрапортовал Пётр. – Но вы не находите это опасным? Раньше девочки обслуживали клиентов на разных этажах, в разных номерах отеля. И в случае чего мы бы открестились, мол, сами идут, что мы сделаем? А теперь, нас же могут взять с поличным!
– О чём ты говоришь? – закатила я глаза. – Во-первых, девочки Армена давно здесь останавливаются. Мы просто создаём им более комфортные условия, как для постоянных гостей. И четыре миллиона в месяц – это достаточно убедительный аргумент. Во-вторых, если ты напуган, я не держу тебя здесь. Возвращайся к Виктору в ресторан. Я справлюсь. Только вот, зная его прижимистость, когда разговор заходит про зарплаты, я бы не советовала.
– Молчу, – от таких неприятных перспектив Пётр даже побледнел сильнее прежнего. – Но нам нужно быть аккуратнее.
– Успокойся, органы нас не тронут, там уже всё уплачено. Что, кстати, с сайтом? Гости жалуются, что безнал не работает, страницы подгружаются плохо. Разберись, пожалуйста. Дедлайн – до следующей среды.
– Хорошо.
– И проследи за новенькой. В случае чего – разрешаю уволить. Что-то мне она не нравится.
– Но вы же сами её взяли?
– Так, не понимаю, – начинала я закипать. – Ты тут, чтобы задавать ненужные вопросы или работать?
Пётр ничего не ответил, опять кивнул и выскользнул из кабинета с таким лицом, словно ещё немного, и я бы съела управляющего со всеми потрохами. Пётр старался не показывать, что идея с арендой этажа для эскортниц ему не по душе. Петя думал, что всё началось лет пять назад. На самом деле – гораздо раньше. К нам по ночам зачастили ночные бабочки с довольными клиентами. Распознать эти сладкие парочки было легко. Она – с вульгарным макияжем, в коротком платье в любое время года и с недосыпом, который не скрыть ни консилером, ни тональным кремом. Он – обычно в костюме, лет за тридцать, чаще за сорок с сальным похотливым взглядом и в то же время совершенно пустыми глазами. Иногда с кольцом на безымянном пальце, иногда – без.
Что заставляет мужчин изменять? Что заставляет платить деньги за секс? Приедаются любовные утехи с одной единственной, но вот на любовницу нужно время и ещё большие деньги. А там и кризис среднего возраста, и работа, как бескомпромиссный день сурка без остановки. Может ли это быть оправданием предательству? Тогда мне казалось, что может. Ведь всегда проще обвинить женщину, которая пытается ужиться в существующей действительности. Якобы недодала любви, слишком часто болела голова, слишком сильно обвисли сиськи. С другой стороны, каждый сам волен выбирать свою судьбу. Если не устраивает – всегда можно уйти. Я бы ни за что не стала мириться с изменником-мужем. Другое дело – когда такой муж приходит к тебе, а ты лишь запасной аэродром для любовных утех.
Сегодня я снова ждала Виктора. Время тянулось, как ириска во рту непослушного ребёнка. Ожидание всегда раздражало. И в пятом часу вечера, наконец, в дверь постучали.
– Заходите! – вскрикнула я. Вошёл курносый юноша лет восемнадцати в бежевом поло, кепке и с букетом красных роз в руках. Это что ещё такое?
– Здравствуйте, – подошёл он к столу и протянул букет. – Это вам.
– От кого же?
– Давид Фернандес из двести сорокового номера.
«Неужели, и вправду, испанец? – подумала я, взяв букет в руки. – А смахивает на армянина. И что он ко мне привязался?»
Пока я искала вазу, в кабинет без стука вошёл Виктор. На нём был лёгкий льняной костюм, напоминавший о том, что сегодня – суббота. Я бросила взгляд на его испарину на лбу и поморщилась.
– Там настолько жарко? – сосредоточенно копаясь в шкафу, спросила я.
– Плюс двадцать семь. Зачем ты меня хотела видеть?
– Сам догадайся, – хмыкнула я, достав прозрачную длинную вазу.
– А это что за веник? – съязвил Виктор. – У тебя появился ухажёр?
– Ну, ты же не даришь, – пожала я плечами и залила в стеклянный сосуд воду из кулера.
– Удачи ему и терпения. Значит, я зря приехал?
– Да нет, я всё равно хотела тебя увидеть. Только, пожалуй, передумала. Ты слишком взопрел.
– Можем поехать к тебе, – растерянно обронил Витя. – Вода горячая ведь у тебя есть?
– У меня бойлер, – закатила я глаза. – Но нет, я поеду домой одна.
– Как скажешь. Только время потратил.
Витя никогда не умел скрывать недовольство. Он был из того типа мужчин, которые брали всё, что им хотелось. И если не получалось по-хорошему, делали это насильно. Как это было у них с Ларисой, женой Виктора. Та, будучи ещё студенткой экономического факультета, долго отвергала знаки внимания утомительного одногруппника. Пока не случилось так, что они пьяные остались наедине. Лариса сразу забеременела. Ну и стерпелось, слюбилось. На прошлом месте работы я познакомилась с Белецким и стала со временем другом семьи. А после – больше, чем другом.
– Шлюха, – процедил он сквозь зубы.
– Что? – я поджала губы, не поверив тому, что услышала. – Следи за языком!
– Да кем бы ты была, если не я? Ты забыла, кто тебе дал денег на этот сраный отель?
– Я вернула тебе всё до копейки, – равнодушно произнесла я, понимая, что он покричит и успокоится. – И это не мой «сраный» отель, а наш! Десятая доля, как ты помнишь, принадлежит тебе.
– Знаешь, я тебе не мальчик на побегушках! Я не собираюсь прибегать сюда по щелчку пальцев!
– Но ты это уже сделал. Ты настолько зависим от секса без обязательств? Так давай я напишу Армену! Он тебе подгонит лучшую девочку!
– Заткнись! – голос Виктора стал тяжёлым и грубым, но это меня ничуть не пугало. Я продолжала лезть ему под кожу.
– А что? Не строй из себя порядочного семьянина. Клятву верности ты всё равно просрал пятнадцать лет назад! Как только твоя фригидная Лара тебя терпит?
– Прекрати, или я тебя ударю!
Я видела, как Виктор краснел от злости. Подался телом вперёд и жадно набрал воздуха в лёгкие. Собирался замахнуться, но я не шелохнулась. Это заставило Витю прийти в себя. Он рухнул на диван и схватился за голову.
– Зачем ты так о ней? – воскликнул он. – Не смей так говорить о моей жене!
– Прости, взболтнула лишнего, – выдохнула я и положила руку на его плечо. – Мы, шлюхи, народ непредсказуемый.
– И ты меня прости.
Виктор преданно, но потеряно смотрел на меня, как мальчишка. Это подкупало. Хотелось его обнять и утешить. Владелец заводов, газет, пароходов сейчас казался таким маленьким и даже немного жалким. Я прикоснулась к его щетинистой щеке и села рядом.
– Поехали ко мне, – снисходительно кивнула я.
Мне никогда не нравилось уступать, но успокаивала мысль о том, что последнее слово осталось за мной. Мы быстро собрались и сели в такси. Ехали молча. Я смотрела, как перед окном мелькали сменяющиеся картинки, солнце светило в глаза. А тяжесть внизу живота напоминала вовсе не о съеденном накануне бифштексе. Мысли о том, что я делаю что-то неправильное, становились всё чётче. Да, мне хотелось секса, и Виктор все пятнадцать лет был вполне неплох в качестве любовника. Разве я не могла найти альтернатив? Очевидно, могла. Но у каждого из нас есть свои вредные привычки. Поэтому я трахалась с женатиком и запивала антидепрессанты вином в надежде, что либо первое, либо второе мне надоест.
Витя впервые оказался в моей квартире. Едва заметила, как глазами он одобрил мой мрачный лаконичный интерьер в антрацитовых тонах. Всё остальное его внимание было обращено на меня. Но я не чувствовала ничего. Снова гильотина сомнений застыла над моей головой. Нервное ожидание сменялось паническими атаками, которые я искусно давила в себе, пока Виктор срывал с нас одежду. А то, что случилось дальше казалось не более, чем просто механикой или физикой. Оргазма с этим человеком я уже почти не испытывала, но он бы не смог скрасить внутренние метаморфозы, бившие по вискам, стоило только о них вспомнить.
Виктор надел трусы и вышел на балкон, чтобы закурить. Прятаться он даже и не думал. Никто бы и не стал искать Белецкого здесь. Уж тем более его жена. Хотя та не была круглой дурой, даже наоборот. И обо всём догадывалась. Возможно, что с первого прикосновения Виктора ко мне. Он ещё стоял на балконе, но уже не курил, а устало смотрел в одну точку, не обращая внимания на проезжающие машины, солнце, скрывающееся за горизонтом, шум улиц и едва уловимый запах булочек с корицей из пекарни внизу.
– О чём думаешь? – положив руку на плечо Виктору, спросила я. Он отстранился.
– Ни о чём, ехать надо, – вздохнул он, виновато посмотрел не на меня, а словно сквозь, и вернулся в комнату. Кажется, Белецкий не хотел разговаривать.
– Может, останешься на ночь?
– Нет, надо ехать домой. Меня потеряет семья.
– А ведь у нас тоже могло бы что-то получиться, – проронила я, но тут же пожалела и попыталась усмехнуться, чтобы не казаться слишком сентиментальной. Что-то внутри ёкнуло, и уже невозможно было остановиться. – Мы почти пятнадцать лет с тобой занимаемся этой ерундой. Признайся уже, что не можешь без меня.
– Ерундой, – с сарказмом повторил он. – Ты и сама это понимаешь. Мне с тобой комфортно. Тебе со мной, как я вижу, тоже. Но свою семью я не порушу.
– Ну да, – оскалилась я. – Ты бы меня не потянул. Как ты там говорил? Женщина иногда должна быть слабой, чтобы мужчина смог стать ей опорой?
– Говорил, – безразлично кивнул Виктор, натягивая помятые брюки.
– Банальщина.
– Ты права, с тобой было бы тяжело. Ты никому не даешь спуску. С тобой приходится считаться.
В словах Вити чувствовалась лёгкая нота негодования и усталости. Но он всё говорил верно.
– Разве это плохо?
– Для женщины – очень. И всё же ты – талантливый предприниматель. Этого у тебя не отнять.
– Я – просто человек. Жаль, что в первую очередь ты видишь во мне ходячую вагину. Можешь идти.
Виктор ничего не ответил. Видимо, не хотел ссориться. Он вызвал такси, собрался и так же молча уехал. Вечер субботы казался бесполезным. Я думала заказать пиццу и открыть бутылку вина, но даже это было делать лень. Доходил одиннадцатый час вечера, я в полудрёме сбежала от рутинной жизни. Полудрёма через некоторое время преобразилась в крепкий сон. Так я проспала до середины воскресенья. И продолжила бы это делать, если бы не психотерапевт, которого я не видела уже месяц, но кое-как справлялась. Она знала всё обо мне, не исключаю, что даже больше, чем я сама. Возможно, мне и не стоило знать столько же.
Она напомнила о себе лаконичным сообщением:
«Маргарита, мы месяц с Вами не виделись. Всё ли у вас хорошо? Я стала брать клиентов по воскресеньям. У меня сегодня в семь есть окно. Дайте знать, если заинтересует»
Хотя среди психотерапевтов бытует мнение, что писать клиенту первым – это моветон. Да и вопрос походил, скорее, на навязывание услуг, но Анастасия права – нам было, о чём поговорить. Даже несмотря на то, что я считала её так себе специалистом. За год наших сеансов она не добралась до главных причин моего морального опустошения, но мне всегда было, что сказать. И это помогало. Правда, месяц назад я, видимо, возомнила о себе многое. Пустота не отступила.
Я уже представила, как сижу в её маленьком кабинете с белоснежными стенами, мебелью и даже цветами. И рассказываю про то, что закрыла свой гештальт ещё десять лет назад, а сейчас плыву по размеренному течению сытой жизни, полной гедонизма и безразличия к окружающим. Анастасия хлопает глазами и всматривается в меня сквозь линзы дорогой оправы. Потом поправляет молочный пиджак, кажущийся на фоне кабинета серо-жёлтым. Что-то пишет в тетради, помеченной моим именем. Всегда отмечала этот необычный подход. Наверняка, такие тетради скрывают много жизненных перипетий, комплексов и переживаний.
– Вы так и не решились рассказать о своём гештальте, своей цели, – монотонно произнесла Анастасия. Не думаю, что ей было это интересно, но за десять тысяч в час она бы стерпела любую историю, которая возникла бы у меня в голове. Я решилась рассказать.
– Когда мне исполнилось восемнадцать, я устроилась горничной в гостиницу. По первости было тяжело, но я привыкла и втянулась. За шесть лет мне удалось вырасти до управляющей. Может, вы помните, в начале нулевых «Гранд-Отель Петербургский» был одним из самых популярных и востребованных.
– Весьма быстрый рост! – Анастасия пыталась казаться соучастной, а я не закатывала глаза только из вежливости.
– Да нет, первые четыре года я оставалась горничной. Меня очень не любила прежняя управляющая. Но потом сменился почти весь штат, а также, владелец. И меня, наконец, заметили. Каждые полгода я росла по карьерной лестнице. И поверила в себя. Это было очень важно для маленькой неуверенной девочки из пригорода Петербурга. Но, как оказалось, за всё приходится платить. Банально, но правда.
– Что вы имеете в виду, Маргарита?
– Я просто приглянулась хозяину гостиницы, Аркадию Памфилову. И имела глупость ответить взаимностью.
– Вы влюбились?
– Как девчонка. Я помню до сих пор, как он привёз меня в Париж и сделал предложение у подножия Эйфелевой башни. До жути избитый приём романтичных манипуляторов.
– И вы согласились.
– Верно. И он захотел ребёнка.
– Дети – это прекрасно.
– Откуда мне знать? Мы трахались год, но я не беременела. Шёл второй, а Аркадий начал уставать от всего этого. И остыл. Когда зачатие всё-таки произошло.
– Но что случилось?
– Его равнодушие меня тихо убивало. Вместе с нашим будущим сыном. Всё закончилось, когда я увидела, как он трахал очередную управляющую. На своём дубовом столе. После этого случился выкидыш.
– Это ужасно, я соболезную, – добавила Анастасия. Её комментарии начинали раздражать.
– Я в тот же день подала на развод. Он обещал не оставить от меня и мокрого места, если хоть что-то отсужу. А мне ничего от него не было нужно. Это раздражало Аркадия ещё сильнее. Как и мой новый тогда ещё любовник.
– Вы рассказывали только про Виктора.
– Это он и есть, – усмехнулась я. – Бывший друг Аркаши. А что было потом? Я обследовалась у гинеколога, он сказал, что я больше не смогу родить. Так всё и закрутилось. Мне захотелось доказать этому подонку, что я чего-то стою и без него. Виктор помог с вложениями. Дело пошло, да так, что в один прекрасный день, я перекупила у администрации Петербурга часть здания, где располагался Гранд-Отель, который со дня на день должен был закрыться, а Аркаша признать себя банкротом. Сейчас я владею всем зданием. И сижу за тем самым столом из дуба, на котором Аркаша трахал эту суку.
– А с ним что случилось?
– Посадили за финансовые махинации и заказное убийство на двадцать лет. Не поделился с кем-то особо важным.
– Вернёмся к вашему гештальту.
– Я хотела отомстить и показать, что я сильнее. Что я представляю ценность.
– Цель, стало быть, достигнута.
– Разве в этом есть толк, когда всем на тебя наплевать?
– А Виктор?
– Он любит свою жёнушку. Души в ней не чает. А я вечно наедине с пустотой. Нужен ли мне мужик? Отнюдь, я думаю, что эту пустоту уже ничто не может заполнить.
– Мне кажется, вы поставили себя в жесткие рамки и не даёте за них зайти.
– И что мне делать?
– Путей решения может быть много. Прислушайтесь к своему сердцу.
В этот момент у меня появилось ощущение, что даже печенье с предсказанием даст мне более толковый совет, чем специалист с тремя дипломами.
– И что должно говорить моё сердце? – с сарказмом спросила я.
– Этого я не могу знать. Заполнить пустоту, на самом деле, просто. Но насколько вы будете удовлетворены – зависит от того, чем вы её заполните.
От этих абстрактных формулировок голова пошла кругом. Я наигранно улыбнулась Анастасии, схватила сумку и протараторила:
– Я подумаю над этим! Спасибо, Настя!
Выйдя из кабинета, я поняла, почему наши с ней встречи стали реже. Анастасия стала откровенно халтурить, смекнув, что в моей ситуации стопроцентно выигрышных сценариев не существует. И так сойдёт. Во всяком случае, после этой беседы я поняла, что готова к незначительным изменениям в жизни.

5. Токарева
Понедельники ненавидят многие. Я же всегда их считала возможностью начать что-либо с чистого листа, оценив опыт недавнего прошлого. Каждый понедельник в отеле начинался с общего собрания. Многие сотрудники его не любили. В девять утра я заходила в банкетный зал и наблюдала сонные недовольные лица. Становилась за трибуну и рапортовала о показателях прошлой недели, нововведениях и прочей чепухе.
– Я напоминаю, что с сегодняшнего дня нулевой этаж закрыт на спецобслуживание. Это абсолютно новый формат для Петер-Плазы, и мной было решено, что его стоит попробовать и обкатать.
– Ага, новее некуда, – прошептала со второго ряда какая-то девчонка в форме горничной. – Опять гондоны за шлюхами убирать.
– Что, прости? Я слышала, что ты там пробурчала, – с наигранным возмущением обрушилась я на неё. Не кричала, но взгляд мой говорил иное. – Всё очень просто. Я не заставлю тебя убирать ни один номер после шлюх. Потому что ты больше тут не работаешь.
С оскорблённым видом горничная резко встала, направилась в сторону выхода и так хлопнула дверью, что посыпалась штукатурка. Я же, не дрогнув ни одним мускулом лица, продолжила:
– Напоминаю, что при трудоустройстве вы все подписывали документ о неразглашении. Работа в новом формате тоже к нему относится. В случае, если я узнаю об утечке, сотрудник будет уволен и выплатит неустойку. Она выше, чем зарплата каждого, кто сидит тут. Надеюсь на ваше благоразумие и добросовестное выполнение обязанностей. У меня всё. Вопросы есть?
Алина, сидевшая на первом ряду, поправила платье и беззастенчиво вытянула вверх правую руку. Я кивнула, будучи заинтригованной, что же та выкинет на этот раз.
– В курсе ли вы, что проституция – незаконна? Это насилие над женщинами, патриархальное общество их вынуждает это делать! Если человек хочет не секса с конкретным партнером, а надеется заработать денег на лечение маме, это не работа. Это предоставление своего тела для мастурбации. И это не покупка «секс-услуг». Это мастурбация чужим телом за деньги.
И, дождавшись, когда та закончит свою пламенную речь, я лишь усмехнулась.
– Вы считаете это смешным? – нахмурила Алина тёмные брови.
– Кажется, ты, Алина, верно? Хочешь отправиться за своей бывшей коллегой? Тебе не нужны деньги?
– Делайте, что хотите! – встала она со стула и сжала кулаки.
– Присядь, – сказала я громко, но в то же время шёпотом, после бросила на Алину саркастичный взгляд. – Продажа своего тела – это право женщины и её возможность выражать свою сексуальность. Оно никак не связано с патриархатом хотя бы потому, что парни-проституты тоже существуют. Но самое главное – я не понимаю, о какой проституции в нашем прекрасном отеле может идти речь? Если кто-то живёт нелепыми слухами, то это право я отобрать не могу. Все свободны!
Сотрудники, не желая попасть под мою горячую руку, поспешно засобирались.
– Юля и Алина, задержитесь, мы не договорили, – распорядилась я и села на стул в ожидании, когда мы останемся в зале втроём.
– Я слушаю вас, Маргарита Юрьевна, – подобострастно произнесла Юля. – Что вы хотите нам сказать?
– Ты ответственная за обучение Алины. Мне кажется, даже за такой небольшой срок реально донести до стажёра, какие вещи тут можно говорить, а какие не стоит.
– Э-э, хорошо! – испуганно кивнула та. – Мы поговорим с ней об этом.
– Извините, – вмешалась Алина. – Но у нас в стране, вроде как, свобода слова!
– Тебе слова не давали! – завелась я. – Феминизм оставь за пределами этого отеля. С постояльцами ты так же нагло общаешься?
– Нет, конечно, – рассмеялась Юля, пытаясь разрядить обстановку, что получалось, мягко говоря, так себе. – Алина очень хорошо выполняет свои обязанности! Некоторые гости даже написали об этом в книге отзывов.
– Поразительно, – я цокнула и окинула Алину с ног до головы хищным прищуром. – А это что такое?
– О чём вы? – вопросительно посмотрела та.
– Твои ноги.
– Что не так? – помрачнела горничная.
– Ты – волосатая, как обезьяна! – развела я руками. – Это некрасиво!
– Очередная патриархальная установка. То, что вы говорите – это лукизм[1 - Дискриминация кого-либо по внешности или навязывание своих представлений о красоте другому человеку.]! Я не собираюсь делать что-то ради общественного одобрения.
– Но ты живёшь в обществе, и тебе придётся с этим считаться!
– Где в моём договоре прописано, что я не имею права приходить на работу с небритыми ногами?
Девчонка не унималась, хотя я и понимала, что в этом она права. В договоре такого, пока что, не прописано. Тогда бы мне ничего не стоило её уволить. Но полчаса назад я уже рассталась с одной из. Ещё пара уволилась накануне. Другая горничная ушла в отпуск, и ещё одна – в декрет. Я прикинула, что Алина с парой хороших отзывов за два дня пока пригодится тут.
– Ты права, – ядовито улыбнулась я. – В договоре такого нет. Но настоятельно рекомендую купить хотя бы телесные колготки. Нам очень важна обратная связь от гостей. И с таким имиджем ты, Алина, рискуешь нахватать отрицательных отзывов.
– Не переживайте, я работаю на совесть.
– И никакой пропаганды феминизма на рабочем месте.
– Мы можем идти? – демонстративно закатила Алина глаза.
– Да, за работу! – жестко произнесла я и показала на дверь.
Не сказать, что я была ярой сторонницей бритых ног. Скорее, напротив, эта процедура постоянно меня утомляла, пока не появилась лазерная эпиляция. Но спрос с Алины был не как с женщины, а как с сотрудника. Мне вряд ли бы хотелось, чтобы «Петер-плаза» ассоциировалась у гостей с волосатой голенью горничной. Я слишком заботилась о репутации отеля, чтобы допустить что-то подобное. Задумавшись об этом, вспомнила, что собиралась расширить штат охраны – с внедрением «нового формата» парочка бугаев не будет лишней. Армен, конечно, божился, что с девочками или их клиентами ничего не случится. Но вряд ли следовало доверять армянскому сутенёру.
Наконец, я дошла до кабинета. Открыв почту, узнала, что подготовка рекламы с Региной Тарасенко откладывается на три недели из-за съёмок какого-то реалити-шоу. Через минут десять в дверь кто-то нервно постучал.
– Заходите! – воскликнула я, и на пороге показалась Юлия
– Маргарита Юрьевна, там проблемный гость.
– Окей, зачем мне эта информация? Напомнить, кто сегодня администратор смены? Юля, это ты!
– Но он настаивал, что хочет видеть главного человека в этом отеле!
– Кто-то накосячил? Разбирайтесь сами! Позови Петра, управляющий он, в конце концов, или кто?
– Пётр уже подходил к нему, – устало вздохнула Юля. – Гость остался непреклонен.
– Зачем я вас тут держу, если вы элементарно не справляетесь с сервисом? – выпалила я и хлопнула крышкой ноутбука. – Показывай, где этот ваш гость.
– Номер «240».
Юля не пошла за мной. Дверь была заперта. Я постучала, и она тут же отворилась, словно гость поджидал меня всё это время. Им оказался Давид. Он стоял передо мной в белой футболке и трикотажных шортах и не производил впечатление недовольного постояльца.
– Здравствуйте, Давид. Что-то случилось?
– О, вы запомнили моё имя, – улыбнулся он. – Приятно.
– Согласно закону, мы обязаны вести учёт иностранных граждан.
– Неужели их настолько мало, что вы помните каждого по имени?
– Ну и что у вас случилось? Вы так недовольны нашим сервисом, что решили найти тут главного? – понимая, что Давид хотел подловить меня на невольном интересе, я ловко сменила тему. Или думала, что мне это удалось.
– Вы сами тогда сказали, что я могу к вам обратиться.
– И в чём суть вашего обращения?
– Просто захотелось увидеть вас ещё раз.
– Кажется, вы пытаетесь флиртовать. И, да, этот букет. Зачем? К чему?
– Вам не нравятся цветы?
– Всегда считала нелепым дарить трупы растений, – съязвила я.
– Но дайте мне хотя бы шанс! – взмолился Давид и театрально упал на колени.
– Прекратите! Встаньте! О каком шансе вы говорите?
Он встал и подошёл ближе.
– Я хочу узнать вас.
– А я не хочу! У меня совсем нет времени на какие-то интрижки! Что за вымученная искусственность? Вы приехали из другой страны, чтобы склеить пару девиц? Так вот, я к этому числу относиться не собираюсь!
– Ну, вообще, я художник. По призванию, – почесал он затылок. – Но ещё и организатор выставок. Амбассадор программы культурного обмена России и Испании.
– Меня не интересует ваша биография, – отстранённо бросила я, выжидая его реакцию.
– Ваши глаза говорят об обратном, – не отступил Давид.
– Вы тратите моё и своё время.
– Да, я помню. Вам нужно работать. Но есть какой-то шанс, что я увижу вас вечером в ресторане внизу? – кивнул он.
– Я планировала выпить бокал красного. Всё может быть! – ответила я самым неожиданным образом даже для себя. После этого намеревалась уйти, но краем глаза увидела, как ко мне со взглядом, полным ужаса, бежит Юля.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67029228?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Дискриминация кого-либо по внешности или навязывание своих представлений о красоте другому человеку.