Главная страница | Современные любовные романы | Женщины силы. Уроки жизни

Женщины силы. Уроки жизни
Разумовская Евгения
Перед вами не просто книга, а уникальное практическое пособие, раскрывающее секреты женского волшебства. На этих страницах скрыто магическое древнее Знание, изучить которое теперь сможет каждая современная женщина. «Уроки жизни» – заключительная часть трилогии «Женщины Силы», которая помогла уже тысячам женщин по всему миру и переведена на множество языков.

Женщины силы. Уроки жизни

Редактор Разумовская Евгения
Дизайнер обложки Александра Карпова

© Александра Карпова, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-8094-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Здравствуйте, наши прекрасные читательницы!
Перед вами – не просто книга, а уникальное практическое пособие, раскрывающее секреты женского волшебства. На этих страницах скрыто магическое древнее Знание, изучить которое теперь сможет каждая современная женщина.
Выполняя описанные здесь сакральные практики, вы быстро преодолеете трудности и достигнете своих целей, избавитесь от болезней и долгов, привлечёте в жизнь любовь, радость, достаток и гармонию! Вы сможете раскрыть индивидуальность и познать своё высшее предназначение.
«Уроки жизни» – заключительная часть трилогии «Женщины Силы», которая помогла уже тысячам женщин по всему миру и переведена на множество языков.
В третьей книге вы сможете снова встретиться с полюбившимися героинями первой части «Кокон желаний» и второй части «Игра Судьбы» – Александрой и её подругами: Катей, Марго, Настей, Кристиной. Появятся и новые персонажи, о которых вы ещё не знаете…
Эта книга о прекрасных, сильных и счастливых женщинах, которые постигают тайные Знания, учатся использовать свою Силу, жить в гармонии с собой, мужчинами и всем окружающим миром.
И… нет, они – никакие не люди «икс», не безупречные супергерои, а самые простые девушки со своими достоинствами и недостатками, которые получают жизненные уроки, совершают ошибки и учатся правильно к ним относиться.
ПРЕДУПРЕЖДАЕМ: некоторые эпизоды могут вас шокировать! Хотя мы и не ставили цель намеренно сгустить краски и развлечь вас жутким художественным вымыслом. Все рассказанные истории происходили на самом деле, ведь у каждой из героинь есть прототип. Более того, эта книга написана самими участницами событий – нашими ученицами. Читая её, будьте готовы испытать бурю эмоций: смеяться и плакать, искренне негодовать, сочувствовать, радоваться, ненавидеть и любить.
Проживая вместе с реальными героинями трагедии и успехи, взлеты и падения, вы сможете прочувствовать их внутренние трансформации и получить важные осознания, которые помогут вам стать настоящими Женщинами Силы.

Глава 1
Кристина. Её психологическое состояние беспокоило не только меня. Все в Школе переживали за неё, но она сказала, что ей нужно побыть одной, и мы решили оставить её в покое, чтобы дать время переварить ситуацию, пропустить через себя, принять то, что случилось. Но прошло уже две недели после того, как она отгородилась от всего мира в старой квартире Марго. Она не только не появлялась в Школе, но и отключила телефон, не заходила в мессенджеры и соцсети, забросила видеоблог, который они с Ксюшей так старательно вели…
Я несколько раз пыталась «подключиться» к ней через амулет, но каждый раз, когда я начинала сонастройку, меня как будто отбрасывало назад. Как будто по другую сторону стоял блок, словно Кристина отключила не только гаджеты, но и мозг.
«А вдруг с ней что-то случилось? – думала я с растущей тревогой. – Что, если испытание для неё оказалось слишком тяжёлым? Что, если она сломалась? Не смогла найти в себе силы, чтобы противостоять клевете, наплыву хейтеров, публичному осуждению?»
Я вновь схватилась за амулет и вызвала в голове образ девушки – на этот раз он возник практически сразу, и я почувствовала, как идёт сонастройка, как медленно я проникаю в её сознание, как её чувства становятся моими… В висках застучало, и окружающее пространство покачнулось. Цвета вдруг приобрели чрезмерную яркость, и я поняла, что мир ускользает…
Передо мной пошла череда кадров, но то, что я увидела, привело меня в настоящий ужас…
…Какое-то время мы сидели молча, глядя на огонь. Возможно, он ждал, что я начну что-то говорить, а я вообще не понимала, что происходит…
– Ладно, я сам начну, – вдруг сказал Данил, поднимая на меня глаза.
Его взгляд был решительным и очень холодным, словно передо мной находился совсем незнакомый мне человек. Я же продолжала играть роль овцы, которая ничего не понимает, хотя на самом деле уже осознавала, что это начало конца.
– Помнишь, я много раз говорил тебе, что всё не вечно? – последовал следующий вопрос, который не нуждался в ответе.
Я молча кивнула и почувствовала, как что-то начинает сжиматься внутри.
– Так вот, это наша с тобой последняя встреча…
Тадам! Пам бам бам! Раскат грома, и после него вступает такая меланхоличная мелодия – завязка кульминации. Вот с этой фразы во всех слюнявых мелодрамах начинается череда страданий и слёз в подушку. Столько драматизма я ещё не переживала в своей жизни.
– Почему? – естественно спросила я, делая вид, что совсем не ожидала этого услышать, и (о Боже!) это так сильно меня потрясло. Я ещё та актриса, но тогда я была очень сильно отождествлена с этой ролью.
– А сама как думаешь?
Я молчала, пытаясь понять, что он хочет от меня услышать.
– Ты ведь сама всё чувствуешь, – продолжил он. – Мы очень отдалились в последнее время. Тебе совсем стало всё равно на меня. Нет никакого ни интереса, ни беспокойства, ни понимания…
На меня навалилось оцепенение, и я поняла, что не пошевелиться, не могу раскрыть рта, чтобы возразить.
– Вот сейчас мы приехали сюда, а тебе абсолютно параллельно, как будет организован ДР у моего лучшего друга. Тебе потому что плевать в принципе и на него, и на меня. Если бы было не всё равно, ты бы сразу, когда приехала, решила бы вопрос с хозяйкой дома – чтобы этой мамаши с девчонкой малой не было здесь, а ты вместо этого миленько с ней играешь наверху и вообще не шевелишься, чтобы подготовить дом к нашему приезду. Не организовала, чтобы тёлки нормальные приехали! Но это я уже понял, что ты не собираешься мне никого подгонять, ладно, с этим я смирился уже. Более того, всех тёлок, с кем я пытаюсь настроить связь, ты просто распугиваешь, рассказывая им сразу всё про шибари, про наши занятия и так далее. Поэтому я и не хочу тебя ни с кем знакомить. – Он помолчал и добил меня коронной фразой: – Я замучился вкладываться в твоё развитие, когда тебе это нафиг не надо.
Овцу прижали. Волна раската подкатила уже к самому горлу. Офигеть, вот, значит, как он это видит! Да я столько энергии в его игрушки эти вложила, столько времени потратила, чтобы сейчас в этом доме организовать тусу.
Ну и так далее, последовала, собственно, ответная реакция в виде острого негатива, чего и следовало ожидать – все проглоченные обиды и недосказанности стали вылезать наружу. Меня разрывало: одна часть меня чувствовала сильное негодование – так хотелось ему всё высказать, но словно что-то не давало этого сделать. На любое моё слово у него находилась куча аргументов, опускающих меня ещё глубже, на самое дно.
Другая моя часть ощущала дикий страх и ужас – это сейчас всё, что ли? Мы расстаёмся? Серьёзно?! АААА, ПАНИКА, КАК ТАК? PORQUE? Я ЖЕ НЕ СМОГУ БЕЗ НЕГО! ОН ЖЕ ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ… ААА, НЕЕЕЕЕЕТТ! СРОЧНО ПАДАЙ К НЕМУ В НОГИ И УМОЛЯЙ О ПРОЩЕНИИ, ДЕЛАЙ ВСЁ, ЧТО ОН ГОВОРИТ, ТОЛЬКО БЫ ОН ТЕБЯ ПРОСТИЛ!
Глядя на это со стороны сейчас, я понимаю, что именно так всегда поступала моя мать. Она не могла ни слова сказать отцу, постоянно глотая оскорбления и унижения, ходила всю жизнь с накопленным грузом обид. Когда она пыталась что-то возразить, на одно её слово батя выдавал двойную дозу ментального давления. И даже если мать была права, она проваливалась и тихо плакала потом в ванной. Она так сильно боялась остаться одна.
Вот и во мне жил страх, переданный с молоком матери. Ощущение, что без него я умру, такое глобальное отождествление. И как бы я ни пыталась в отношениях сохранить себя, мне никогда этого не удавалось. Я слишком сильно включалась, становилась полностью зависимой от другого человека.
Видя мою реакцию и предвкушая истерику, Данил холодно бросил в мою сторону:
– Сегодня наша последняя встреча. Мы больше не увидимся. После этого дня рождения не останется ничего, что бы связывало нас.
Эти слова, словно ножи, резали мои так тщательно и крепко привязанные к нему верёвки, которые я сама затягивала потуже и позволяла ему это делать, совсем не осознавая, что строю вокруг себя настоящую тюрьму. Я не ожидала такого поворота событий, не ожидала такой реакции от себя самой. Мне словно перекрыли воздух, и резкая мысль: «Смысла жить больше нет» – словно яд проникла в голову. Я совсем потеряла рассудок, мне было всё равно на образ себя, на то, кто что подумает и как посмотрит. Уже изрядно подорванная психика совсем слетела. Это были ужасные сцены.
Как я ползла по мокрой земле, умоляя его не уходить, как я навзрыд кричала, не в силах сдержать раздирающую боль, каталась по земле, словно бы меня сжигали заживо. Со стороны я выглядела более чем неадекватно, и меня вполне можно было принять за психопатку. Сила эмоций и подорванная психика уводили меня в темноту, я больше не видела реальность, только дикую боль, разъедающую изнутри. Сложно описать это словами. Это страшно: как дикая завнушённость может убить человека. Многие кончают жизнь самоубийством, не в силах выдержать такого внутреннего напряжения. А всё – просто от непонимания, от невежества – мы сами себе создаём смерть. Никто тогда мне ничего не объяснял, но, возможно, мне нужен был этот опыт. Вместе с подобной болью всегда сгорало что-то тленное, ненужное, лишнее, старое, и я перерождалась. Но так долго и так интенсивно меня ещё никогда не крыло. Увидев мое неадекватное состояние, он просто ушёл обратно в дом.
Я осталась одна на улице. Я хотела бежать в лес, далеко, чтобы меня никто не нашёл, и медленно умирать. Боже, сколько бессмысленно тупой драмы! А люди так и живут – постоянными иллюзиями, из-за которых страдают. Так как у меня уже был такой опыт душевных терзаний из-за расставаний, я знала, что меня спасёт только одно – общение с Богом.
Решив, что мне действительно нет смысла оставаться на этом празднике жизни, я поднялась с земли и решила незаметно зайти в дом, чтобы взять с собой все теплые вещи и уйти подальше в лес, побыть один на один с Богом, со своей душой, понять, почему всё так, разобраться, что вообще со мной происходит. Мне не нужен был никто в тот момент, мне нужен был только Бог.
Вот так всегда: мы обращаемся к Богу в состоянии полного жизненного краха, когда наконец понимаем, как мы ничтожны и малы и как легко нас могут раздавить, какие мы пешки в этой игре под названием «жизнь».
Пытаясь быть максимально незаметной, я прошла в дом и оказалась сразу в гуще событий. Уже приехали ещё ребята, было довольно кучно, громко играла басовая музыка – мне идеально подходила эта атмосфера, чтобы затеряться в ней. Буквально в нескольких метрах висели моя куртка и рюкзак. Схватив всё, я было направилась обратно к двери, как вдруг что-то заставило меня остановиться – не физически, но энергетически, будто меня кто-то схватил за руку, хотя телесно я не почувствовала ничего.
Я рефлекторно обернулась и увидела, что Данил смотрит прямо на меня. Вокруг всё движется, творится полный хаос: танцы, разговоры, шум, музыка, но его взгляд через всё это пробивается и словно сжимает меня так, что становится даже трудно дышать. Медленно он направлялся ко мне. Сердце сильно застучало, внутри меня всё кричало: «Беги!», но я не могла заставить себя сдвинуться с места, словно окутанная цепями, что были сильнее меня.
– Ты куда собралась? – бросил он, вплотную приблизившись ко мне.
– Просто подышать ненадолго, – ужасно глупо соврала я.
Я вообще никогда не умела врать – всё всегда читалось по моему лицу.
– Раздевайся, ты никуда не пойдёшь, – спокойно сказал он и кивнул головой в сторону центра зала, где была вся туса, словно указывая мне моё место.
Посреди зала несколько ребят подвешивали к потолку специальную балку. Я уже знала, для чего – чтобы делать подвесы шибари. Внутри меня всё кричало и горело, но тело не слушалось – оно словно было неподвластно мне, будто я зомби. Я настолько долго выполняла приказы Данила, что выработалась привычка беспрекословного послушания.
«Ты хочешь меня подвесить напоследок? Хорошо, пусть будет так», – во мне было много злости, обиды, непонимания. Я не знала, как себя вести, я не понимала, что со мной происходит. Я была очень уязвима.
Сбросив с себя всё, оставшись в одних трусиках, я подошла ближе к месту подвеса. Сергей – профессиональный мастер шибари и БДСМ, у которого ребята учились, ходили к нему на тренинги и всегда советовались с ним – как раз крепко завязывал узлы вокруг балки. Ребята вокруг начали рассасываться, устремляя глаза на голую меня и предвкушая предстоящее зрелище.
Данил достал из рюкзака все верёвки, что у него были. Ребята расселись вокруг площадки. Кто-то готовился лицезреть сие действо впервые и вообще не знал, чего ожидать, беспрерывно задавая вопросы сидящим рядом знатокам…
В этот миг я почувствовала, что меня буквально насильно выбрасывает обратно в реальность, словно я случайно стала свидетелем чего-то запретного. Того, что не было предназначено для моих глаз.
«Неужели Кристина вновь вернулась к нему?» – пульсировала мысль.
В горле пересохло, и я взяла с полки стакан, чтобы наполнить водой, но он выскользнул из рук и с грохотом ударился о бортик металлической раковины, лишь каким-то чудом не разбившись.
Эмоции кружились в дикой пляске.
Не может быть! Она ведь была так зла на него, так ненавидела его за обман, манипуляции, за всё, что он делал с ней – подкладывал её под своих приятелей, заставлял трогать чужих мужиков, раздеваться на публике. А эти подвесы? В прошлый раз я чудом спасла её. А сейчас?
Что мне делать? Куда бежать?
Я вдруг с ужасом поняла, что не знаю ничего о Даниле и всей этой тусовке секс-пикаперов. Ни фамилий, ни адресов, ни телефонов, ни даже аккаунтов в соцсетях… Та загородная баня, откуда мы вытаскивали Кристину, как позже выяснилось, оказалась съёмной, а узнать точные контакты Кокса, Данила и других никто из нас не подумал… вернее, мы не рассчитывали, что это может потребоваться. А теперь… Снова искать наугад? Или сначала проверить квартиру Марго – вдруг она всё-таки там? Или, может быть, найти какую-нибудь зацепку…
Что, если на этот раз я не успею? Не помня себя от нарастающей тревоги, я накинула пальто, схватила связку ключей и рванула к машине…
*****
Бегло осмотрев фронт работ, Лина мысленно ужаснулась, но к делу приступила с напускным энтузиазмом. Привычным движением она перехватила резинкой копну кудрявых волос и с усердием отличницы начала складывать в мусорный пакет кожуру от бананов, смятые банки из-под колы и коробки от фаст-фуда, хаотично разбросанные по комнате носки и остатки порванного нижнего белья.
Дойдя до кровати, девушка поморщилась, выгребая из-под неё кондомы со слипшейся субстанцией. Лине на миг показалось, что этой мутной жидкостью пропахло всё вокруг, что вся спальня заляпана ею – подлокотники кресел, декоративные подушки, дешевый линолеум, старые пыльные портьеры… Как будто в спальне неделю без перерыва снимали жесткое порно…
Закончив с мусором, Лина начала мыть полы. Усталость после длительного секс-марафона брала своё, но стоило ей представить улыбку одобрения на лице Кокса, в лёгких словно запускался мини-пропеллер, отвечающий за пресловутое второе дыхание. Из кухни доносились обрывки фраз, и Лина, не прерывая уборки, прислушалась, пытаясь уловить суть разговора.
– Ну и сколько эта сука будет там ещё торчать? – послышался недовольный голос Данила.
– Бро, это недопустимо! – с интонацией эксперта подтвердил Кокс. – Надо принимать меры.
– Какие ещё нужны меры?! – взвился Данил. – Этого долбанного интервью ей мало, да? Столько усилий и всё паршивой овце под хвост! Она меня даже не разблокировала!
– Ты пойми, бро, – начал деловито пояснять Кокс, – так нельзя. Тёлка должна бояться, что ты её в чёрный список внесёшь! Да она, сука, должна при одной мысли об этом на измену садиться! А у вас что? Ты её распустил! Слишком много свободы дал, и вот – итог. Отбилась от рук. Не слушается. Она… даже не боится тебя потерять!
*****
От своей квартиры до элитного небоскрёба Марго в центре города я добралась за рекордные полчаса, ориентируясь по подсказкам навигатора и благополучно объехав утренние пробки. Картинки из пережитого видения то и дело мелькали в памяти, и я всеми силами старалась не поддаваться панике.
И вот наконец, потратив целую вечность, чтобы подняться на лифте на нужный этаж, я рванула к знакомой двери и надавила на звонок. Я ждала, считая секунды. Словно искусственное дыхание.
Двадцать один. Двадцать два… Вдох-выдох…
Ещё раз надавила на звонок. И снова – тишина.
Я прислушалась, приложив ухо к двери.
Неужели всё сходится, и она действительно вернулась в логово извращенцев-пикаперов?! Я решительно не хотела верить в это.
Усилием воли я заставила себя успокоиться и взглянуть на ситуацию с позиции разума. А он подсказывал, что прежде всего нужно попасть в квартиру. Посмотреть, что там. Может, её тащили силой? Может, внутри всё перевёрнуто вверх дном? А может, там остались и другие свидетельства произошедшего или даже контакты…
Только вот как попасть внутрь? Размышляя, я с сомнением взглянула на поверхность добротной металлической двери, с которой вряд ли бы справились даже несколько крепких мужчин. Выбить такую – задача не из простых. И тут меня осенило. Гениально! Как я не подумала раньше? У Марго же должны быть запасные ключи!
Я набрала подруге, надеясь, что она прямо сейчас находится в апартаментах Патрика неподалёку от её старой квартиры, а не загорает где-нибудь на испанском пляже… К моей радости, трубку она взяла сразу, но когда я, взволнованно обрисовала проблему, сообщила, что никогда не держала запасного комплекта.
– Слушай, а ты же помнишь Свету, мою соседку? – выдала вдруг Марго. – Ну, которую я привела к нам в Школу…
– Конечно, мы много раз виделись, – ответила я, не до конца понимая, к чему клонит подруга.
– У неё дверь напротив как раз – зайди к ней, поговори… и ещё, – спохватилась вдруг Марго, – если всё так серьёзно, то можно и дверь взломать, вызвать специальную бригаду. Давай я приеду, подтвержу, что хозяйка квартиры. Я, правда, сейчас в Подмосковье, смотрю новый объект. Буду делать дизайн для одного известного политика, но если надо…
Слушая Марго, я уже давила на звонок соседней квартиры. На этот раз за дверью тут же послышались лёгкие шаги, и спустя секунду мне открыла Светлана. В спортивном костюме, раскрасневшаяся, она откинула назад выбившийся из хвоста и упавший на лоб локон и с удивлением уставилась на меня. Похоже, она совсем не ожидала увидеть меня на пороге своей квартиры, и к тому же, похоже, я прервала её домашнюю тренировку.
– Так что, мне приехать? – раздался вновь голос Марго из телефонного динамика. – Что там у тебя происходит?
– Пока не надо, я, если что, перезвоню, – ответила я и нажала на сброс.
Пару секунд мы со Светой смотрели друг на друга. Удивление в её взгляде сменилось любопытством.
– Александра? Что вы здесь делаете?
– Светлана, здравствуйте, – начала я торопливо. – Я по поводу вашей новой соседки… Это Кристина, вы должны были её видеть в Школе. Не знаю, в курсе ли вы, но Марго на время разрешила ей пожить у себя, а…
– Я в курсе, – прервала меня Света. – И Кристину я хорошо помню, симпатичная такая кареглазая девочка… Марго меня просила иногда заглядывать, ну… чтобы подбодрить…
– О, и как она? Вы с ней общались? – оживилась я.
– Если бы! Несколько раз стучалась к ней – не открывает. Но она дома, это точно. У нас с ней балконы рядом – по вечерам в окнах свет загорается…
У меня немного отлегло от сердца – если загорается, значит, по крайней мере, она жива и не вернулась к своему Данилу насовсем. Может, я и в самом деле просто навожу панику?
– Когда последний раз вы видели свет? – уточнила я.
Светлана задумалась:
– Позавчера, – неуверенно ответила она и, ещё немного подумав, добавила: – кажется.
Тревога полыхнула с новой силой, словно в догорающий костёр внезапно бросили охапку сухой травы.
Позавчера. Да за два дня могло случиться что угодно! Перед глазами вновь возникло слащавое лицо Данила, который говорил Кристине, что между ними всё кончено, обвиняя её в совершенно немыслимых вещах. Не поставляла ему новых тёлок? Надо же всё так извратить и вывернуть наизнанку?! Меня аж передёрнуло от воспоминаний…
– Говорите, лоджии рядом? – спросила я у Светланы, пытаясь отогнать обрывки видения. – А можно мне взглянуть?
– Зачем? – не поняла она. – Там всё равно ничего толком не видно.
– Ну пожалуйста, мне очень нужно! – взмолилась я. – Тут вопрос жизни и смерти…
– Хорошо, – с округлившимися глазами Света отступила назад, пропуская меня, и я буквально вбежала внутрь. – Направо, – крикнула хозяйка жилища, и я, на ходу кивнув, понеслась в указанном направлении.
Балконы двух соседних квартир действительно располагались впритык, и при желании можно было перелезть с одного на другой. Стоило лишь набраться смелости… Балконная дверь квартиры Марго была приоткрыта, но стёкла прикрывали жалюзи, и разобрать, что происходит внутри, не представлялось возможным.
В тот момент я не думала об опасности. Пережитые только что вместе с Кристиной эмоции толкали вперёд. Как я ни пыталась абстрагироваться, тревожное предчувствие нарастало, и это становилось невыносимым… А что, если она не выдержит очередного подвешивания? Если всё увиденное мною происходит в режиме реального времени? Тогда дорога каждая минута!
В таких условиях ждать, пока Марго приедет из Подмосковья и вызовет бригаду взломщиков, было бы слишком большой роскошью. Нужно было действовать, и чем быстрее, тем лучше. Я схватилась за металлическую балку и, чуть подтянувшись на руках, перекинула через бортик сначала правую, а потом и левую ногу.
– О Господи! – услышала я испуганный вскрик Светланы. – Куда?! Тут же двадцать первый этаж!
Лучше бы она этого не говорила. В этот момент я находилась уже почти снаружи балконной конструкции. Я знала, что нельзя смотреть вниз, но бездна невероятно притягивала, вызывая одновременно глубинный животный страх и манящее чувство свободы… близкого трепещущего полёта…
Это получилось само собой – я невольно опустила взгляд, и тут же голова пошла кругом, а от ощущения высоты захватило дух. Я судорожно вцепилась в балконные перила, и не давая себе времени на раздумья, окончательно перенесла вес тела и встала на бетонный бордюр. В спину тут же ударил порыв леденящего ветра, который заставил меня с силой стиснуть зубы от холода. Перед глазами всё поплыло, к горлу подкатила тошнота.
Только сейчас я осознала, что нахожусь на волоске от смерти.
Один неверный шаг, одно неловкое движение…
Внутри всё сжималось от страха, но назад пути уже не было. Я ни на секунду не забывала о Кристине. Ей нужна помощь. Сейчас ей хуже, чем мне.
Еле двигая руками и ногами, я переставляла их по перилам и медленно перемещалась в сторону соседнего балкона. Я больше не смотрела вниз и не думала о высоте – сконцентрировалась только на своих действиях, и это помогло добраться до цели. Сжимая негнущимися пальцами перила, я перелезла через бортик и под радостный крик Светланы соскользнула на пол соседнего балкона.
Сердце бешено отсчитывало удары, в крови бурлил адреналин, но времени на то, чтобы прийти в себя, не было. Резким рывком я поднялась с пола и, толкнув приоткрытую балконную дверь, буквально ввалилась внутрь.
Мне казалось, что вот сейчас я точно готова ко всему, но то, что я увидела в квартире, заставило меня застыть в немом ступоре.
*****
Разобравшись с уборкой, Лина поставила к стене набитый мусором пакет и осторожно заглянула в кухню, откуда и раздавались голоса. Пространство комнаты качнулось в сероватом дыму.
Кокс курил, вальяжно откинувшись на спинку стула и широко расставив ноги. Данил расположился спиной к двери, подавшись всем телом вперёд и положив локти на поверхность кухонного стола. Между пальцами правой руки был зажат истлевший почти до фильтра окурок. В пепельнице на столе теснилось с десяток его предшественников.
– Что-то ты быстро, – заметив девушку, недовольно проронил Кокс, в очередной раз припадая к сигарете. – Точно хорошо убралась? Не как в прошлый раз?
– Да точно, – заискивающе улыбнулась Лина.
– Ну ладно, тогда иди сюда, – милостиво разрешил Кокс, указывая жестом на собственное колено.
Лина рванулась вперёд с проворством дикой лани и уже секунду спустя прижималась к голому торсу Кокса.
– Так что ты собираешься делать дальше? – спросил он, обращаясь к Данилу и небрежно поглаживая Лину по бедру.
– Может, ты скажешь мне? – откликнулся тот, разводя руками, словно признавая собственное бессилие. – Ведь ты такой умный, ты всё всегда знаешь…
Несмотря на нотки сарказма в голосе и растущее раздражение, Данил смотрел на Кокса с явной надеждой, как на авторитетного лидера. Ждал даже не совета, а прямого руководства к действию.
Но Кокс продолжал в задумчивости гладить бедро Лины, молча выпуская струйки табачного дыма. Одна из них попала ей прямо в лицо, отчего та закашлялась и начала тереть глаза.
– Дань, ты не убивайся так, она вернётся, – начала успокаивать его девушка, пытаясь избавиться от рези в глазах. – Я уверена. Ведь вам было так хорошо вместе!
– Вот ты это понимаешь, – бросил Данил с досадой, – а ей, по-ходу, неплохо промыли мозги в этой женской Школе. – И ведь никак не пробиться туда! Мужчин они не принимают…
– Зато женщин принимают! – торжествующе воскликнул до сих пор молчавший Кокс и многозначительно взглянул на Лину.
*****
– Кристина? Ты дома? – ошарашенно произнесла я и почувствовала, как от перенапряжения, шока и недавно пережитого ощущения опасности у меня подкашиваются ноги.
Только что я готова была бежать хоть в дикие джунгли Амазонки, чтобы отыскать Кристину и вырвать из лап Данила… Но сейчас, поняв, что этого не требуется, я могла позволить себе выдохнуть. По телу тут же разлилась слабость, мышцы обмякли и стали ватными.
Кристина сидела на полу с раскрытым ноутбуком на вытянутых ногах и задумчиво смотрела куда-то вдаль. Уши её были прикрыты большими наушниками, вокруг – хаотично разбросаны исписанные листы.
Меня она заметила не сразу, но когда я, покачиваясь, сделала несколько шагов вглубь комнаты, девушка резко вскинула голову от ноутбука и вздрогнула, машинально сдвинув наушники назад.
– Саша?! Как ты сюда попала?! – воскликнула она и с удивлением уставилась на меня.
Я подошла ближе и осела рядом с ней на пол. Только сейчас я заметила, что в её глазах стоят слёзы. Она часто заморгала, отставила ноутбук и начала торопливо собирать бумаги с записями.
– Крис, я тебе звонила, долго, – начала я, и мой голос дрогнул, – я подумала, что… прости, что вот так ворвалась, но… ты пропала… уже две недели… мы все волновались… и ещё, я увидела кое-что… тебя с Данилом, как он сообщил тебе, что вам надо расстаться, а ты… ты уговаривала его не бросать тебя, а потом…
Чувствуя себя предельно глупо и неудобно, я замолчала – красноречие в этот раз мне предательски изменило.
Кристина слушала меня и продолжала сосредоточенно собирать черновики, после чего, сжав в ладони пачку исписанной бумаги, наконец подняла на меня взгляд.
– Я пишу об этом книгу, – проговорила она ошеломлённо, и по щекам беззвучно покатились крупные капли. – Я просто поняла, что не могу держать это всё в себе… Я хочу выплеснуть это… иначе я просто сойду с ума…
– Это отличное решение! – воскликнула я, подсаживаясь ближе. – Но почему ты плачешь?
– Я… наверное, потому, что я ещё раз проживаю все события и теперь я только начинаю понимать, как он мной манипулировал, – она всхлипнула и начала тереть кулаками глаза. – И какой я была дурой, что вообще повелась на это всё…
– Ты не виновата, ведь он использовал тонкие психологические приёмы. Откуда ты могла знать?
– Я как раз и пытаюсь описать в книге эти его приёмы. И начала как раз со сцены, когда он меня буквально огорошил своим заявлением: «Нам нужно расстаться», а потом гипнотизировал во время секса. Это была… мощная манипуляция. Эти слова до сих звучат в голове. Наверное, это больше всего на меня повлияло… А ты… ты это видела… телепатически, да?
Я выразительно посмотрела на девушку:
– Что-то вроде того. Я пыталась настроиться на тебя и понять, где ты и что с тобой… Но когда я увидела Данила, я испугалась, что ты… что ты вернулась к нему…
Кристина смущённо потупила взгляд:
– У меня есть мысли встретиться с ним, если честно, – призналась она и неосознанно сжала кулаки. – Хочу высказать ему всё в лицо, как я его ненавижу! Мне кажется, что я готова его придушить – схватить за горло и не выпускать, пока он не задохнётся…
Кристина вновь подняла на меня взгляд. На этот раз в нём явно читалась жажда мести. Гнев…
– Я очень плохая? Нельзя такого желать, да?
– Он глубоко ранил тебя, – ответила я. – Твои эмоции закономерны, и… они должны были найти какой-то выход. Они находят его как раз через книгу… Это прекрасно, что ты начала писать её!
– Да, – кивнула девушка. – Я начала писать и сразу почувствовала, как меня трясёт от всего этого, как мне тяжело это вновь переживать, но вместе с тем злость и обида постепенно начали утихать… Но я чувствую, что это только начало пути…
– Ты позволишь мне почитать? – спросила я, кивнув на стопку бумаги, которую она всё ещё сжимала в руке.
Подумав, Кристина отложила листы в сторону:
– Здесь черновики, в них я сама с трудом разбираюсь, – слабо улыбнулась она, – вот, первую главу я уже перенесла в электронный вид.
С этими словами девушка протянула мне ноутбук с открытым вордовским документом.
Я с трепетом пробежала глазами по строкам. Поразительно – там во всех красках было описано как раз то, что я видела несколько часов назад, пытаясь связаться с Кристиной через амулет. Оказывается, она настолько была погружена в свои воспоминания, что я провалилась в них и подумала, что это всё происходит «здесь и сейчас».
Отыскав в документе то место, на котором моё видение прервалось, я углубилась в чтение.
На мгновение я закрыла глаза и ощутила, что сама очень сильно хочу этой боли, словно моё тело просит её. Мне не хотелось продолжать испытывать боль внутреннюю, эмоциональную, поэтому тело перехватило весь удар на себя. Но, к сожалению, от этого стало только хуже.
И вот я, оголенная, стою посреди комнаты, окружённая людьми, многих из которых вообще не знаю, но это всё как в тумане. Для меня никого не существовало в тот момент, я наблюдала только за действиями Данила. Он подошел к Сергею и что-то негромко сказал ему на ухо.
«Наверное, спрашивает совета или консультируется перед началом», – подумала я, не ожидая никакого подвоха. Но тут я заметила, что Данил передаёт веревки Сергею, и тот одобрительно качает головой, поднимая взгляд на меня.
Чёрт, он снова это сделал! Он подстелил меня под другого, вот урод! В меня словно вонзили горящее копьё. Не успела я опомниться, как Сергей, приблизившись ко мне, убрав волосы с моей шеи, прошептал:
– Не бойся, всё будет хорошо. Ты можешь мне доверять. Расслабься и получай удовольствие.
Проведя верёвкой по моим соскам, он увёл её назад и начал связывать руки.
Шоу началось, и в первом ряду прямо посередине сидел Данил и с ехидной улыбкой смотрел на меня в упор…
…Пока меня связывали, я смотрела в глаза Данила, и он смотрел на меня взглядом демона. Я согласилась на это, чтобы боль физическая перекрыла эмоциональную, но от такого поворота событий стало ещё хуже. Я получила дозу страданий, на которые пошла добровольно, ведь физически меня никто не принуждал. Я действовала как робот, как машина, привыкшая тупо выполнять приказы. Данил был прав: я действительно была рабой, только не его, но своих иллюзий, своего сна, невежества, желаний и инстинктов. Заложницей своей памяти – я прекрасно помнила, как мать всю жизнь была рабыней отца – поднеси да подай, подотри, отсоси. А я просто повторяла модель поведения матери, которую только и видела всю свою жизнь. Моё сознание глубоко спало, поэтому мной мог руководить кто угодно – куда направят, туда и пойду.
Не в силах больше выдерживать его взгляд, я закрыла глаза. Я ушла в темноту, в ней было как-то спокойнее – вот то, куда я могла сбежать. С моим телом происходило что-то неведомое: его сдавливали, скручивали, перетягивали верёвками, связывали, подвешивали вниз головой, раскручивали в воздухе. Оно было тушкой – мясом для голодных ртов, точнее, уродливых мужских членов.
Я же словно смотрела на своё тело со стороны. Почему оно вызывает реакцию у других? В нём же ничего нет. Это просто биоробот, машина. Эй, ребята, меня там нет! Вы просто пялитесь на ничто, пустое место. Завтра этого не станет, а вы просто тратите своё время, увлекаясь формой, обёрткой, но в ней нет меня.
Я вне этого тела, я смотрю на него так же, как и вы. Отделившись, я не чувствовала телесной боли, я вообще слабо чувствовала тело. Это было необычное ощущение какой-то непривычной трезвости. Я вдруг подумала: «О какой боли идёт речь, о каких страданиях? Что я делаю рядом с этими людьми, идущими прямиком к деградации, так сильно отождествленными с телом и инстинктами. Что я делаю рядом с Данилом?»
Что было потом, я не помнила – в памяти был провал, чёрная дыра. Помню, как очнулась уже на диване, накрытая одеялом. Гул голосов вокруг вернул меня в пространство того самого зала. Я всё ещё слабо чувствовала своё тело, но лёгкая боль в ранее перетянутых верёвкой местах начала пробиваться, возвращая меня в физический мир. Я попробовала привстать, но тело не слушалось: оно словно весило центнер и тянуло к земле. Каждое движение против гравитации требовало больших усилий.
– Данил, ты проверил, что с ней? Она вообще дышит? Она просто уснула? – услышала я голос Сергея, того самого, который и подвешивал меня в воздух.
Ну конечно, он беспокоился, а то ещё посадить могут за такое.
Данил приблизился ко мне, чтобы проверить, дышу ли я.
– Кристина, ты меня слышишь? – негромко произнес он.
«Что вам надо? Оставьте меня, идите трахайте каких-нибудь тёлок, всё со мной нормально», – подумала я и решила, что притвориться, будто я сплю, будет лучше, поэтому ничего не ответила.
Но это была плохая идея. Данил начал прикасаться ко мне, пытаясь привести в чувство. Увидев, что я открыла глаза, он сказал Сергею:
– Всё нормально, я разберусь. Иди, брат, не парься.
– Ладно, когда придёт в чувство, дай мне знать. Интересно, что она видела в отключке, обычно после таких подвесов вообще в космос вылетаешь.
«Да, – подумала я, – космос – не то слово».
– Хорошо, – ответил Данил. – Я сейчас её наверх подниму, пусть там немного полежит.
– Кристин, слышишь, золото, вставай, пойдём наверх, – неожиданно мягко произнес Данил.
Так как я могла лишь слабо управлять своим телом, особого сопротивления я не создавала и даже была рада попасть в тихую комнату, где смогу побыть одна.
Данил взял меня под руки и понес к лестнице, ведущей наверх. Выгнав из одной комнаты какую-то сосущуюся парочку, мы зашли внутрь, и он посадил меня на кровать.
– Как ты? – неожиданно и странно прозвучал этот вопрос.
То есть ты отдаешь меня на подвес какому-то уроду, а потом спрашиваешь, как я?
– Нормально, – машинально ответила я, не в силах затевать долгие разговоры и что-то выяснять.
– Я тебе говорил, что я скоро уйду и мы больше не увидимся. Это был мой подарок тебе. Серёга лучше всех нас это делает, и я уверен, что ты ощутила космос.
Ох уж эти подарочки…
– Сегодня наша последняя ночь.
Опять он завёл эту шарманку, всё больше нагнетая драму, и тут я почувствовала, как во мне снова просыпается часть, которая дико боится его потерять, снова этот ужас накатывает и сдавливает горло – я даже не заметила, как это произошло, что-то во мне щёлкнуло, переключилось, и одна только мысль: «МЫ БОЛЬШЕ НЕ УВИДИМСЯ» – вводила в дикий ужас, словно надвигался Армагеддон, конец света.
– Почему ты молчишь? – спокойно спросил он.
Во мне так сильно переключались части, что я боялась вообще что-то ляпнуть, о чём потом буду сожалеть.
– Тебе нечего сказать?! – его голос значительно огрубел и стал ниже, будто в нём тоже что-то переключилось. – Иди тогда сюда, сука!
Он схватил меня за ноги и, подтянув к себе, резким движением разодрал ткань моих трусов. Такого поворота событий я не ожидала…
Не успела я очнуться, а Данил уже начал сильными резкими движениями вводить в меня свой член. Его словно подменили, он словно обезумел, от него шёл такой сильный жар, он был агрессивен и резок, как зверь. Внутри него словно всё горело, и он не справлялся с пожаром. Словно ему было очень больно от чего-то, и эта боль выжигала его, трансформируясь в агрессию и насилие. Его жар передался мне – мы оба горели. Словно всё, что накопилось, всё, что долго не могли высказать друг другу, сейчас начало выходить из самой глубины, из кромешного мрака и холода. Мы были как обезумевшие звери: царапали и кусали друг друга. Я впивалась ногтями в его спину и раздирала её до крови, он хватал меня за волосы и оттягивал их со всей силы – мы не знали границ, причиняя боль друг другу, потому что не в силах были держать её внутри.
Когда жар немного стих, Данил начал прикасаться к моему телу и говорить фразы, которые глубоко засели в подсознании – он начал меня гипнотизировать.
Касаясь груди, задевая и лаская соски, он зловеще шептал: «Никто никогда не будет ласкать тебя так, как я».
Касаясь моих ног и области промежности, он повторял: «Тебе никогда не будет так хорошо, как со мной» и «Это наш последний секс, и я хочу, чтобы ты запомнила его на всю жизнь. С кем бы ты потом ни трахалась, ты всегда будешь чувствовать только мои прикосновения, только мой член в себе. Я навсегда в тебе, только я, слышишь? Ты только моя, запомни это».
Мне стало очень плохо, я словно начала задыхаться, я не хотела это слушать, всё внутри меня сопротивлялось. Я хотела кричать, но получалось лишь шептать, словно у меня отняли голос, я повторяла: «Нет. Нет. Неееееет». Мне хотелось оглохнуть и не слышать ничего. Он же продолжал меня трахать и нашёптывать свой гипноз.
Я думала, что сойду с ума. Гипноз сработал, и я реально поверила, что не смогу без него, что он – это всё, что у меня есть, и я не смогу остаться одна.
Это было ужасно, я начала умолять его прекратить так говорить, я просила его остаться и никуда не уходить, я ничего не понимала, не в силах сдерживать себя, я выскользнула из его рук и истерически закричала:
– Зачем тебе уходить? Почему ты постоянно это повторяешь? Почему мы должны сейчас расстаться? Скажи мне! Ты знаешь что-то, чего не знаю я?! Скажи, почему мы должны расстаться? Это какое-то очередное задание вашего клуба? Тебе нужно пройти какую-то ступень, чтобы стать ещё круче? Скажи, я тебе подыграю, не вопрос! Только не скрывай ничего от меня…
Он смотрел на меня стеклянными глазами, мы оба выдохлись, мы были опустошены, весь гнев вышел наружу и сжег всё дотла. Первый раз я видела его таким потерянным, он словно сам не понимал, что с ним происходит, а я – тем более.
В следующее мгновение мы уже сидели друг напротив друга, не понимая, как дальше быть. Я видела в его глазах, что он что-то мне не говорит. Что-то, чего я пока не должна знать, но знает он, и от этого ему очень больно и неприятно.
Сейчас я понимаю, что это. Мы должны были уже давно разойтись. И ему нужно было это сделать самому, потому что я ни о чём не знала, ни о чём даже не догадывалась. Наконец, молчание прервалось:
– Я не знаю, что делать, Кристин, честно. Я не могу тебе всего сказать. Просто мы не должны быть вместе, и всё. Ты скоро уедешь. Уедешь одна.
– Куда я уеду? И почему одна? Мы же вместе собираемся в Америку.
– Нет, я поеду один.
– Но почему? – никак не могла понять я.
– Кристин, я прошу тебя, не мучай меня вопросами. Просто прими это.
Ещё несколько минут молчания. Тишина убивала.
– Ладно, смотри: жизнь – это игра, – начал Данил, – давай доверимся судьбе.
Он встал с кровати и начал искать что-то в своих штанах. Достав из кармана монетку, он вернулся и сел напротив меня.
– Смотри. Сейчас в этой монетке наша дальнейшая судьба. Выпадет решка – мы расходимся и даем обещание, что больше никогда друг друга не увидим. Выпадет орёл – мы останемся вместе. Ты готова?
ААААА! Как вот так взять и довериться судьбе?! Просто монете?! Господи, как страшно… ужас… Но, кажется, Данил настроен решительно. Бог, чего же ты хочешь от нас?!
– Я готова.
Сердце сильно забилось, я задержала дыхание, и всё пространство как будто сузилось до размеров этой монеты. Данил положил её себе на большой палец и ловким движением подбросил в воздух.
Я помню, как сильно всё дрожало внутри, мы оба понимали бесповоротность этого момента. Мы словно стояли над пропастью и вот-вот собирались совершить прыжок, эмоции зашкаливали, адреналин в крови повысился до максимума. В голове – ни одной лишней мысли, тотальное присутствие в моменте.
Я помню, что в тот момент была готова принять любое решение. Вдруг накрыло резкое осознание, что всё это – игра, и я в принципе здесь ничего не решаю, кроме выбора своей реакции. На мгновение исчез страх, я была готова узнать, что ждёт впереди.
Монетка зависла в воздухе, время замедлилось. Словно целая вечность прошла, пока она совершала обороты вокруг себя, и вот плавно начала опускаться. Рука Данила резко схватила её и положила на тыльную сторону другой ладони так, чтобы рука накрывала её сверху и не было видно саму монету. Холодный взгляд был полон решимости: ни капли страха или сомнения. Нет пути обратно, прямо сейчас всё решится.
– Ты готова? – тихо спросил меня Данил.
– Да, – так же тихо, но уверенно ответила я.
И тут у меня снова смазывается всё – как будто провал в памяти. Я не помню, что было на монете. В комнате было темно, и разглядеть было сложно, но Данил посмотрел и сказал:
– Значит, вместе.
Как я выяснила позже, это был один из главных психологических ходов, направленных на раскачку эмоций у уже подсевший на тебя девушки. Делалось это для того, чтобы дать ей понять, что она в любой момент может его потерять и всего этого не будет. Но так как рабыня сильно загипнотизирована, то это вызывало страх и впоследствии ещё большее подчинение и подстилание под хозяина.
Что-то внутри меня обрадовалось, но напряжение не спало. Я по-прежнему чувствовала, что на этом всё не закончится, что что-то здесь нечисто. Сердце подсказывало, что всё равно нам придется скоро разойтись, но привычка и сильная привязанность затмевали все посылы интуиции и здравого смысла.
Именно тогда мы на самом деле уже попрощались друг с другом.
После этого всё было так, будто ничего не произошло. Снова всё было по-старому. Но вот только между нами всё было уже по-другому. Мы спустились вниз, Данил снова пытался вовлечь меня в какую-то оргию, но я была очень сильно эмоционально и физически выжата, в буквальном смысле. Я чувствовала себя поношенной, старой, драной, грязной вещью, и только та часть, которая очень сильно была привязана к Данилу, заставляла меня делать всё, что он говорил.
Помню много голых тел, помню, как Данил имел какую-то девчонку сзади, при этом глядя на меня с ехидной улыбкой и ища в моих глазах одобрения. Он словно спрашивал меня: «Ну смотри, круто же?!»
Я тем временем наблюдала за этим и понимала: «Господи, как я устала от этого… насколько же сильно я погрязла в этом болоте, что считаю теперь это своим домом, чем-то нормальным и обыденным».
Как побитый щенок я подползла к Данилу в надежде ощутить какое-то тепло и свет между нами. Мне так хотелось просто уснуть в чьих-то заботливых руках. Натрахавшись вдоволь, он пустил меня к себе под одеяло на полу гостиной, где мы и проспали до самого утра.
*****
На этом глава закончилась, и я подняла взгляд на Кристину. Она сидела со мной рядом на полу и с замиранием сердца следила за тем, как я читаю. Когда я подняла голову от документа, она опустила взгляд и сделала вид, что продолжает редактирование черновиков.
– У меня нет слов, – выдохнула я, и Кристина тут же отложила записи и села вполоборота ко мне, поджав под себя ноги. – Похоже, этот твой Данил действительно понимал, что делает. Каждый его шаг – это была продуманная манипуляция, чтобы подсадить тебя на эти болезненные отношения.
– Господи, как же я была слепа! – начала сокрушаться Кристина. – Как же я могла быть такой дурой!
– Ты не должна винить себя, – произнесла я мягко. – Противостоять этим приёмам практически невозможно. Вот например, твой Данил специально устраивал драму, как в кино, в романтических сериалах, когда герой говорит с надрывом: «Дорогая, мы не можем быть вместе», при этом даже не объясняет объективных причин, специально нагнетает уровень трагизма. Это такой пикаперский приём. При этом у женщины в голове возникают сильные эмоциональные переживания, которые тянутся из тех самых сериалов и фильмов, на которых она воспитана.
– Точно! Я как раз думала, что у нас отношения, как в кино… Романтичные, яркие, драматичные…
– А вспомни, какую реакцию обычно давали героини этих слезливых мелодрам? Рыдания в подушку, истерики, страдания, гнев на обстоятельства…
– Да уж… Кто бы мог подумать, что мелодрамы могут помогать пикаперам, и смотреть их вообще может быть опасно для женщины…
– Да, киноиндустрия – один из факторов, который формирует наши подсознательные установки, и разные манипуляторы умело играют на этом. А знаешь, сколько я видела примеров, когда мужчины так разводили женщин?!
– К тебе как к психологу часто приходили с такими проблемами? – спросила Кристина.
– Очень часто! И я столько времени всегда тратила, чтобы изменить отношение женщин к недостойным мужчинам, когда они уже попались на крючок. Некоторые в течение года ходили и даже больше, и только тогда начинался какой-то сдвиг в сознании. Это я уже позже поняла, что можно работать с тонкими энергиями и помогать женщинам увидеть всё ясно и реально гораздо быстрее…
– Ты знаешь ещё такие пикаперские приёмы? – спросила Кристина с любопытством. – Расскажешь?
– Их очень много, – ответила я и задумалась, припоминая. – Ну… вот допустим, из самого простого: есть такой известный метод знакомства, когда парень говорит девушке комплимент, но тут же ругает её или осуждает за что-то, указывает на её ошибку. Что-то из разряда: «Ты такая красивая, но сними эту шапку, она тебе не идёт»…
– И в чём тут манипуляция?
– Девушка попадает под прямое влияние парня прямо после первых минут знакомства. Если она поддаётся и снимает эту пресловутую шапку, это уже показывает, что она выполняет его сценарий, начинает играть по его правилам, привыкает делать то, что он хочет.
Кристина невесело усмехнулась и покачала головой:
– Поразительно. Слушай, а вот с монеткой фишка – о ней что можешь сказать?
– Ну, первое, что бросилось в глаза – это то, что Данил тебе даже не показал, что выпало – орёл или решка. Ведь не показал же?
– Нет, – ошарашенно мотнула головой девушка. – О Господи! А я ведь даже и подумать не могла, что должна проверить это – у меня даже мысли в тот момент не было…
– Получается, он просто подкинул монетку, а потом вынес вердикт, который ты с готовностью проглотила. Он просто сказал тебе: «Ну значит, вместе». И этот ответ уже был заранее прописан. На самом деле не было здесь никакой «руки судьбы»… Был чёткий сценарий, и Данил прекрасно сыграл свою роль. Это ты пережила в тот момент целую бурю эмоций, ты следила за вращением монетки, словно в замедленной съёмке. Для него же это был холодный расчёт. Он продолжил эксплуатировать киношные образы.
– Да уж, – выдохнула Кристина. – На самом деле у меня в тот момент даже мысль такая мелькнула, что я чувствую себя героиней дешёвой мыльной оперы…
– На это и было рассчитано, – пояснила я. – Он возвёл уровень драмы до максимума, и у тебя в голове всколыхнулись киношные образы, и ты закономерно отождествила себя с ними, переживая сильнейшее потрясение, дикую боль, ощущая весь ужас и трагизм ситуации. Но и в то же время у тебя в голове щёлкает: «Вот если мы пройдём через это испытание, сможем сохранить нашу любовь, то мы будем жить долго и счастливо». Ведь именно так и бывает в фильмах. И ты в тот момент переживаешь бурю эмоций, но не можешь даже представить, что как раз сейчас подвергаешься психологическому насилию, что тобой очень умело и грамотно манипулируют.
– Боже мой! А ведь всё так и было, и я идеально отыграла свою роль, – проговорила Кристина с досадой и злостью.
Она злилась на Данила – за то, что устраивал ей такую пытку, и на саму себя – за то, что не могла вовремя понять, что происходит на самом деле.
– Ты не виновата в этом, – сказала я мягко, видя такую эмоциональную реакцию. – Ты в тот момент была марионеткой. Он использовал твои представления о том, какие должны быть идеальные отношения. Он манипулировал тобой, зная, как ты мечтаешь об искренних, настоящих чувствах. Паразитировал на твоих установках, которые ты взяла из тех же фильмов и из моделей родительского поведения в браке. Он очень грамотно всем этим управлял, знал, как надавить на нужные кнопки.
– Саш, спасибо за эти разъяснения! – поблагодарила Кристина. – Оказывается, я даже сейчас не до конца понимала, что происходило. Ты мне открыла глаза!
– Слушай, а как вы с ним вообще познакомились? – спросила я вдруг, понимая, что этот вопрос никогда не поднимался до сих пор. – Как вообще всё началось? Как ему удалось дойти до такого, полностью подчинить тебя своей воле, убить твоё самоуважение? Поставить тебя в такое положение, что ты падала к нему в ноги и умоляла остаться?!
– О, это отдельная история! – ответила Кристина, и на её лице отразились следы боли и страдания, которые она до сих пор испытывала. Она сделала над собой усилие, чтобы снова не разрыдаться, взглянула на меня прямым искренним взглядом. – Но ты права, это очень важные вопросы. И я обязательно опишу об этом в следующей главе. Можно попросить тебя будет потом её почитать и также прокомментировать?
– Конечно! Я с радостью почитаю и помогу всем, что будет в моих силах. Ты делаешь очень большое дело. Твоя книга может многим помочь. Это хорошая возможность предостеречь других девочек от ошибок. Рассказать, чего нужно опасаться, какие приёмы используют мужчины-манипуляторы.
– Да! – с жаром подхватила Кристина. – Я хочу этого. Чтобы все знали, что есть такие уроды! Чтобы знали, как с ними справляться!
– Это очень большое и важное дело. И здорово, что ты решилась на такое. Но всё же, обещай мне, что не будешь так надолго пропадать. Приходи в Школу. По тебе все соскучились – Ксюша, Катя, наставницы будут рады тебя видеть… И мы тебе поможем преодолеть этот сложный период…
Кристина с сомнением пожала плечами:
– Хорошо, я приду, но… сначала я хочу дописать книгу…
По её лицу было видно, что она колеблется.
– Ты всё-таки боишься, да? – спросила я тогда.
Не ожидая такого прямого вопроса, девушка даже немного стушевалась.
– Я не знаю, – ответила она и задумчиво поднялась на ноги, прошлась по комнате, разминая затекшие конечности. – Наверное, ты права, боюсь, – нехотя признала она, вновь возвращаясь ко мне. – Я не такая сильная, как ты. Вообще не представляю, как ты со всем этим справилась? Ведь ты же тоже пострадала, твоя репутация. А ведь ты работаешь с людьми, это для тебя важно. А твоё видео с мастурбацией гуляет по сети.
При упоминании о злосчастном видео я содрогнулась, вспоминая эти омерзительные кадры, которые заставлял меня снимать Игорь в обмен на жизнь дочери. Но вот как они попали на ТВ, до сих пор остается загадкой…
– А это не было просто, – ответила я и поняла, что всё ещё испытываю неловкость. – Думаешь, мне не тяжело было смотреть в глаза ученицам? Ведь они должны воспринимать меня как Проводника Силы, как человека, который обладает Знанием, который идёт по пути духовности. И тут они видят меня с раздвинутыми ногами, бормочущую какую-то откровенную ересь…
От накативших воспоминаний меня передёрнуло, и, вероятно, это отразилось на моём лице. Я заметила, что Кристина смотрит на меня с широко раскрытыми глазами, что мои слова будоражат её, что она видит себя в моей проблеме.
– Ты… ты тоже до сих пор ещё переживаешь? – спросила она, как будто не верила в это.
– Конечно, – ответила я. – Мне до сих пор стыдно им смотреть в глаза. Да, всё это ужасно, омерзительно, позорно… Моя репутация пострадала. И не только моя. Костя тоже оказался под ударом. Я даже не знаю, во что это выльется в итоге, но в соцсетях уже пошла волна негатива. Жёлтая пресса подхватила эту новость и уже активно растиражировала её по разным журналам и газетам. Зимний же публичная персона, и тут его имя всплывает в контексте какой-то секты, как нас представили. Я чувствую свою вину за это и ужасно боюсь предстоящего с ним разговора.
– И как? Как ты с этим справляешься?! – спросила Кристина, заглядывая мне в глаза с таким острым любопытством, что казалось, узнать ответ на этот вопрос – цель всей её жизни.
– Я поговорила с наставницами, – ответила я. – Они мне объяснили, что не нужно бояться реальности, которая ещё не произошла. Это лишь иллюзии.
– Что это значит?
– Мы часто боимся того, что ещё не случилось, – начала объяснять я. – И этот страх будоражит нас, подсовывает самые жуткие сценарии развития событий. Вот, к примеру, наша ситуация. Наши интимные видео попали в интернет, и мы думаем о том, как будем смотреть людям в глаза. Мы переживаем за свою репутацию. Что тут выходит на первый план? Страх. Он говорит, что все люди нас обсуждают, что нас будут высмеивать, показывать пальцами, и всё в этом духе.
– Да, но ведь это так и есть, разве нет?
– Это лишь больное воображение и иллюзии, которые существуют в нашей голове и нигде больше. Мы не знаем, что происходит в реальности, мы это придумываем и накручиваем себя, преувеличиваем негативные последствия, фантазия наша – страшная сила. Она может лёгкий бриз превратить в разрушительное торнадо. Понимаешь, о чем я?
– Не совсем, – честно призналась Кристина.
– У страха глаза велики. Слышала такую поговорку? – я решила зайти с другой стороны и, когда Кристина кивнула, продолжила: – Вот этот самый страх надо преодолеть, если ты хочешь видеть мир реально и перестать жить в иллюзиях… Ты же хочешь этого?
– Да, хочу, но… Сделать это не так просто, как кажется…
– Самостоятельно почти нереально, – согласилась я. – Поэтому и нужен наставник. Тот, кто видит мир по-другому, – я сделала паузу, позволяя Кристине переварить то, что уже сказала. – Я хочу помочь тебе освободиться от иллюзий. Нет ничего хуже, чем бояться реальности, которая ещё не произошла.
– В твоих словах есть смысл, но я не до конца понимаю…
– Вот смотри: есть проблемная ситуация – это данность, реальность, и есть наши страхи – это иллюзия, воображение. Страхи парализуют нас, как паук свою жертву перед тем, как её съесть. В результате мы ничего не делаем для того, чтобы решить проблему. Ждём своей участи, как парализованная жертва, и медленно погибаем. Мы бездействуем, жалеем себя, прячемся от всего мира, и вот как раз это усугубляет наше положение. Мы сами создаём для себя ограничения, сами придумываем эту иллюзорную реальность и начинаем жить в ней. И вот уже одна проблема цепляется за другую, третью, четвёртую. И в итоге мы получаем огромный снежный ком, который катится по склону горы и тащит нас вниз.
Кристина внимательно слушала меня, словно примеряла мои слова на себя, желая отыскать нужный размер, но… как будто что-то не давало ей возможности найти его, принять эту простую и важную Истину.
– Ах, если бы было так просто разрушить эти иллюзии! – воскликнула она, когда я закончила свою тираду и замолчала.
– Я не говорила, что просто. Но подумай вот о чём. В любой проблемной ситуации есть два варианта развития событий. Первый – ты активно действуешь, совершаешь шаги, чтобы разрешить проблему. Второй – ты ничего не делаешь и, по сути, просто прячешься от проблемы, поддавшись иллюзорным страхам. У нас всегда есть выбор: сделать или не сделать. Вот скажи мне, что будет, если ты выберешь первый вариант? Если ты выберешь действия?
Кристина задумалась, и на её лице отчётливо отразились следы активной мыслительной работы. В комнате на некоторое время повисла тишина.
– Наши страхи могут оправдаться. Или не оправдаться, – выдала девушка после паузы. – Получается, очередное ветвление вероятностей.
– Верно, – улыбнулась я. – Когда мы делаем выбор в пользу действия, дальше есть также два варианта. Нас может ожидать успех либо неудача, а это всегда опыт. Но в данном случае мы хотя бы получаем шанс на успех либо получаем опыт, который помогает нам развиваться и становиться лучше! А если мы поддаемся страхам и ничего не делаем, то мы заведомо проигрываем, так и не попробовав! Мы просто отнимаем у себя же шанс на благоприятное развитие ситуации…
– А ведь действительно! – сказала Кристина, и в её глазах мелькнули огоньки осознания.
– Тебе нужно обязательно поговорить с наставницами, – добавила я. – Если не хотела выходить и видеться с кем-то, то позвала бы тогда Шакти. Ведь она к тебе приходила раньше, так же, как и ко мне. Когда ты с ней говорила в последний раз?
– О, Саш, я много раз пыталась к ней взывать, просить совета и помощи, но она не приходит, хотя и обещала!
Я поняла, что узнаю в Кристине саму себя – ещё недавно я вела себя точно так же. Даже обижалась на Шакти за то, что она бросила меня в те моменты, когда она была мне особенно нужна…
– Если не приходит, значит, так нужно, – ответила я. – Значит, ты на правильном пути – у тебя сейчас очень важный этап, после которого в тебе откроется дар или новая сила. Но чтобы она открылась, ты должна сама справиться с ситуацией, открыть в себе новые грани, прийти к нужным осознаниям.
– А у тебя что, тоже так было? – поразилась Кристина.
– Да. Шакти дала мне возможность стать сильнее, пройдя через трудности. И теперь я могу летать…
Я улыбнулась, глядя, как в удивлении расширились глаза моей собеседницы.
– Летать? Ты… сейчас серьёзно?
– Вполне серьёзно. Я научилась выходить в астрал и летать за пределами своего тела…
– Вот это да! – в голосе Кристины послышалось восхищение. – А я когда-нибудь смогу так?
– Если ты будешь заниматься и все трудности рассматривать как ступени роста, ты тоже сможешь раскрыть свои способности. Нужно просто правильно относиться к трудностям и препятствиям – не уходить от них, а преодолевать. Рассматривай ситуацию как возможность стать лучше. – я сделала паузу и, подумав, добавила: – Сейчас мы столкнулись с новыми трудностями. Я тоже. Мне тоже больно, обидно, страшно. Но теперь я точно знаю, что, только преодолевая подобные трудности, я смогу стать лучше, раскрыться. И я сделала шаг. Выбрала идти вперёд, а не убегать от реальности.
– И что? – с любопытством подалась вперёд Кристина. – Тебя никто не осуждал и все приняли с раскрытыми объятиями?
Теперь наступила моя очередь задуматься. Я вспоминала, как впервые решила провести занятие в Школе после того, как вышла та передача на НТВ.
– Я поняла, что это не так важно. Пусть кто-то осуждает или сплетничает про меня. Это не может стать причиной тому, чтобы я отказалась от своего предназначения. После выхода этой клеветы многие женщины в Школе колебались, сомневались. У них были вопросы, а я знала правду. Им была нужна помощь, и я не вправе была им отказать, уйти, заниматься самобичеванием. В этом случае случилось бы самое страшное для меня – я предала бы свой путь, который с таким трудом отыскала. Поэтому я вытащила себя за волосы из болота, чтобы продолжать помогать людям. Встретиться лицом к лицу с опасностями и трудностями, а не пытаться бежать и прятаться от них.
– И тебе не было страшно?
– Конечно, было. Но я сделала над собой усилие, пошла и взглянула в глаза ученицам, прекрасно зная, что каждая из них видела это злосчастное видео. И когда я посмотрела в лицо своему страху, я поняла, что это была иллюзия. Те, кто остались в Школе думали не обо мне, о том, какая я плохая или хорошая. Они сами были в смятении – не знали, как им поступить, чему и кому можно верить. Им нужны были ответы. И когда я начала разговаривать с девочками, я поняла, что им нужна моя поддержка, что им нужно объяснение этой ситуации. Нужно понять, как себя вести дальше…
– А что люди на улицах? – спросила Кристина, обнажая свои страхи. – Никто не узнаёт? Не дежурят под дверью, чтобы облить тебя чернилами или чем-нибудь похуже?
Я засмеялась и отрицательно мотнула головой:
– Ты переоцениваешь популярность этой передачи. Пойми, людям всё равно. Они слишком эгоистичны и по большей части заняты своими собственными проблемами, и им нет до нас никакого дела. Так стоит ли заживо хоронить себя?
– Но не всем же всё равно! – возразила Кристина, повысив голос. – Ведь пишут же в соцсетях хейтеры, комментируют, поливают грязью Школу и нас. Они не знают правды. – В голосе девушки послышался вызов. – А я хочу рассказать им её, показать, как было на самом деле. И вот поэтому я не выйду отсюда до тех пор, пока не допишу книгу!
Я удивлённо взглянула на собеседницу и шутливо подметила:
– Решила переквалифицироваться из развратницы в монашку и запереть себя в келье, пока не искупишь все грехи?
– Что?! – Кристина некоторое время смотрела на меня, словно не понимала, шучу я или нет, потому что прозвучала фраза достаточно многозначно, даже слегка на грани… Но мы обе поняли ироничный подтекст и, не сговариваясь, дружно рассмеялись.
Это послужило хорошей эмоциональной разрядкой, которая позволила сбросить накопившееся напряжение.
– Надеюсь, ты всё-таки нарушишь свой обет, – улыбнулась я, когда мы обе просмеялись. – Тебе надо питаться, тебе надо делать восстановительные практики… Книга не пишется за два дня – у некоторых авторов на это уходят месяцы или даже годы! К тому же в Школе тебя точно никто не осудит, мы же знаем всю ситуацию изнутри! С нами-то тебе точно нечего бояться.
– Вы меня точно не осудите. Тебе, другим наставницам, Кате и Ксюше я доверяю, но вот как быть с остальными? – не успокаивалась Кристина. – Да, кому-то всё равно, но ведь многие люди будут искренне верить в то, что я действительно такая, как меня представил Данил. Как быть с ними?
– Но разве это твоя проблема? – мягко напомнила я. – Что они о тебе подумают, эти незнакомцы, которых ты, возможно, вообще видела один раз в жизни.
– А те, кто сидит перед телевизором? Те, кто сидит в Интернете?! Их гораздо больше!
– Ну тут уж вообще просто. Этих ты вообще никогда не увидишь! Почему на твою жизнь должно влиять мнение людей по ту сторону экрана? Только вдумайся в это! Ты даже не узнаешь никогда, что они о тебе там говорили перед своим телевизором. Комментарии в соцсетях можно просто не читать, чтобы не расстраиваться, и пусть они сколько угодно плюются ядом. Пойми же, хейтеры отравляют только себя и свою жизнь. Помнишь притчу, которую рассказывала Мирослава про Будду, который не принял ругательства и хулу в свой адрес, и людям пришлось нести это всё домой в свои семьи?
– Да, но я хочу очистить своё имя, – не унималась Кристина. – Чтобы все они не думали больше, что я развратница. Ведь в этой ситуации я – всего лишь жертва обстоятельств!
– Нет, – качнула я головой. – Ты не жертва. Не следует себя так воспринимать. Ты – женственная и прекрасная леди. Сильная. Ты это знаешь, я это знаю. Твои друзья это знают. А неизвестные любители «клубнички» у телевизоров – до них тебе вообще не должно быть дела. «Ах, они будут меня осуждать!» – так это их проблема, что они не могут найти в себе силы избавиться от иллюзий и взглянуть на этот мир реально…
– Наверное, ты права, – признала, наконец, Кристина. – Но мне надо подумать и осмыслить всё то, что ты мне сказала… Я пока не готова вот прямо сейчас выйти в люди…
Я замолчала и, отложив ноутбук, поднялась. Беседа вышла эмоциональной и насыщенной, но я видела, что, несмотря на все мои доводы, Кристина всё ещё не избавилась от страха осуждения. Что она всё ещё пока не может найти в себе силы и побороть эту порочную зависимость от общественного мнения, привыкание к которому происходило, как и у всех нас, с самого раннего детства.
И тогда я привела последний из оставшихся аргументов:
– Получается, Данил добился своего, – проронила я. – Он хотел тебя ранить? Он это сделал. И теперь ты сидишь здесь и зализываешь свои раны, словно безвольная жертва. Но ведь ты не такая! Ты действительно сильная! Вспомни наши занятия. Ты – амазонка! Вспомни, как ловко ты помогала нам справиться с тем маньяком! В тебе – качества истинной воительницы! Ты очень храбрая девушка, очень добрая, умная!
По мере того, как Кристина слушала меня, её выражение лица менялось – проявления душевной боли и страдания сменились праведным гневом.
– Ах он гад! Получается, что он до сих пор влияет на меня? – начала распаляться девушка. – Не бывать этому! Я больше не его рабыня и не жертва!
Было видно, что как раз в этот момент «здесь и сейчас» с Кристиной происходит та самая трансформация, которая впоследствии поможет ей преодолеть трудности и стать лучше.
– Да, я сильная! Я амазонка! – воскликнула она на эмоциях и поднялась вслед за мной. – И я докажу это. Я пойду и поговорю с Данилом. Посмотрим, кто тут хозяин!
– Нет! Постой, ты слишком буквально поняла мои слова! – поспешила остановить её я. – Зачем тебе снова погружаться в это болото?! А если он снова начнёт применять свои методы?
– Я хочу посмотреть ему в глаза. Показать, что я не боюсь его больше!
– Ох, Крис, это того не стоит, правда! Я совсем не это имела в виду!
В этот момент мне на телефон пришла СМС. Быстро достав гаджет из кармана, я прочитала сообщение, и моё состояние кардинально изменилось. Я не могла больше сосредотачиваться на разговоре, не могла думать больше ни о чём – меня вдруг захлестнули эмоции. Живот неприятно свело в спазме, как всегда при сильном волнении.
Вероятно, перемена ощутимо отразилась на моём лице, и Кристина сразу заметила её.
– Что-то случилось? – с тревогой спросила она.
– Это Костя, – сообщила я, не скрывая своего взбудораженного состояния. – Он уже в городе – приехал на два дня раньше. Я чувствую, назрел тяжёлый разговор… Мы же толком с ним ещё не виделись после всего этого – он всё это время был на съёмках в Берлине.
– Ох, ну что ж, это очередная трудность, которую нужно преодолеть? – спросила Кристина, повторив мои слова, и я почувствовала в её голосе лёгкую иронию. – Так?
– Да, всё верно, – ответила я и послала ей подбадривающую улыбку. – Ты меня прости, но… давай завтра продолжим этот разговор? Если ты не против. Приходи в Школу, у нас как раз завтра планируется общая встреча, тебе все будут рады… Катя, Ксюша, наставницы… Обещай, что придёшь!
– К… конечно, – ответила Кристина с запинкой. – Я понимаю, Саш… Ты извини ещё раз, что так пропала и заставила тебя волноваться. И… спасибо тебе за помощь, за этот разговор. Мне теперь значительно легче.
Девушка улыбнулась на прощание, и на миг мне показалось, что вернулась та Кристина, которой она запомнилась мне до этого последнего удара… Несломленная, энергичная, активная…
– Пойдёшь обратно через окно или традиционным способом? – уточнила она и игриво улыбнулась.
*****
– Ты правда хочешь, чтобы я вот так просто пошла и вступила в эту самую Школу? – спросила Лина, с выражением преданной собачки заглядывая в глаза Кокса.
– Конечно, – проникновенно улыбнулся тот. – Воспринимай это как очередное важное задание.
– Я очень хочу помочь вернуть её и я очень постараюсь это сделать, – с готовностью закивала Лина. – Но… что, если меня не примут? Что, если Кристина не захочет возвращаться?
– Делай, что хочешь, но ты должна вытащить её из этого болота и привести обратно, – ответил за Кокса Данил, и в его голосе прорезалась холодная сталь. – Ты же не первый день с нами, должна понимать, что такие задания так просто не даются…
Лина напряглась, но её глаза загорелись азартом. Она любила сложные задания, в которых ей предстояло проявить изобретательность. За время, что она находилась в сообществе секс-пикаперов, она привыкла к разного рода заданиям – например, обольстить незнакомого мужчину, шокировать его предложением близости в туалете, а когда он замешкается, уйти, но прежде снять этот процесс на видео, привести в группу девственницу и склонить к участию в оргии, раздеться в общественном месте, проверить степень выбритости гениталий у дюжины начинающих соблазнителей…
Всё это стало настолько обыденным, что не воспринималось уже как нечто странное или плохое. Лина выполняла подобные задания, не задумываясь – для нее это было нормой. Но сейчас предстояло нечто отличное, более сложное и ответственное. И она с воодушевлением готова была хоть сейчас приняться за выполнение очередного приказа своих хозяев…
– Ты должна доказать, что имеешь право входить в круг приближённых. Ты же не простая тёлка из гарема, верно? – добавил Кокс, продолжая демонстративно поглаживать бедро девушки.
– Да, – кивнула Лина и расплылась в счастливой улыбке.
Её грела мысль о том, что она отличается от других девушек из гарема, и сейчас, когда об этом сказал сам Кокс, она преисполнилась гордости за себя. Ей нравилось думать, что она – избранная. Что она – уверенная в себе кудрявая пантера, а не безвольная жертвенная овца, как остальные…
– Но ты должна показать нам, что достойна иметь особый статус! – подхватил Данил, заметив, что Лина ведётся на их провокацию. – Вообще, чтобы не накосячила, будешь действовать по нашим инструкциям, мы тебе расскажем, как надо, да, Кокс?
– Вообще, от них и так уже все бегут, как крысы из канализации, – ответил тот, выпустив в воздух очередную струю табачного дыма. – Так что почва подготовлена.
– Все, но не эта упрямая сучка, – прокомментировал Данил и с силой сжал в ладони пустую пачку из-под дешёвых сигарет.
Сталь в его голосе сменилась раздражением, смешанным с досадой.
– Не расстраивайся, Дань, я всё сделаю, – пообещала Лина уже более уверенно. – Она наверняка сама ещё не понимает, что реально может тебя потерять!
– Вот и донеси это до неё, – сказал Кокс, небрежно столкнув девушку со своей ноги, и потянул её за руку, заставляя опуститься на колени…
*****
Мужчина явно чего-то ждал. Или кого-то. Колпачок его авторучки напряжённо постукивал о столешницу, изготовленную из неприлично дорогого чёрного африканского дерева, словно метроном, задающий ритм. На столе стоял широкий стакан с толстыми стенками, на дне которого плескалась янтарная жидкость. Несколько раз мужчина подносил стакан ко рту и делал короткие глотки, гипнотизируя взглядом входную дверь в кабинет. Наконец из коридора донеслись отзвуки торопливых шагов. Они нарастали, и вскоре в кабинет вошли (но точнее сказать, ворвались) двое: длинноногая секретарша и невысокий человек в строгом костюме с редкой рыжеватой бородкой.
Секретарша выглядела взволнованной.
– Простите, вы приказали никого к вам не пускать, – начала лепетать она извиняющимся тоном. – Но этот господин сказал, что…
– Всё в порядке, Мария, – властно пророкотал мужчина за столом. – Пропусти и оставь нас.
Его тон не терпел возражений. Дождавшись, когда дверь за секретаршей закроется, мужчина опустошил стакан и устремил всё внимание на вошедшего:
– Ну что? Они захватили наживку?
– Да, всё в порядке, – ответил человек с бородкой. – Объект будет действовать в соответствии с планом «А».
На лице мужчины за столом на короткий миг мелькнуло выражение торжественного превосходства.
– Что ж, пешки уже сделали свой ход, – проговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Теперь пора подключить кавалерию…

Глава 2
Я открыла дверь и… утонула в чарующем море белых роз. Это было невероятно красиво – упругие головки бутонов в обрамлении только раскрывшихся трепетных лепестков. Цветов было так много, что они практически полностью скрывали фигуру человека.
Подняв взгляд вверх, я наконец увидела его. Костя улыбался, и от его улыбки исходило почти осязаемое тепло.
– Ну здравствуй, – сказал он, и волна цветочного аромата качнулась в моём направлении. Поражённая я взяла цветы в охапку, наслаждаясь их нежностью и совершенством. – Как ты здесь без меня? Скучала?
«С последними событиями скучать было некогда», – хотела было ответить я, но решила не портить такой трогательный момент напоминанием о проблемах. Я представляла, что наша встреча начнётся с серьёзного разговора, что мы будем говорить об этом злосчастном видео, будем искать виновных, разбирать последствия. Я знала, что фамилия Зимнего то и дело мелькала в сети в этом пикантном контексте – журналисты постарались и напридумывали кучу кричащих заголовков. «Известный режиссёр поддерживает деструктивную секту», «Зимний в постели со шлюхой» – это только самые мягкие из них. Несмотря на всю абсурдность подобных материалов, они вызвали общественный резонанс, и я чувствовала перед Костей свою вину за это. Поэтому, прокручивая в голове нашу встречу, я вполне допускала, что он вообще не захочет меня видеть, но сейчас я поняла, что разговор откладывается, и с облегчением выдохнула.
– Да, очень, – просто улыбнулась я в ответ.
На несколько секунд наши взгляды встретились, и я поняла, что действительно очень соскучилась. Что на протяжении всего месяца мне не хватало ощущения, что в моей жизни есть крепкое мужское плечо, на которое можно опереться, почувствовать, как уходит напряжение. Не хватало этой тёплой улыбки, любящего взгляда. Мне захотелось прикоснуться к Косте, провести рукой по широким идеально выбритым скулам, зарыться пальцами в волосы… В его глазах горело обожание, страсть, нежность… Как будто отважный герой после долгого похода вернулся домой, где его в тихой гавани встретила хранительница уюта и домашнего очага. Столько всего произошло за это время, что складывалось впечатление, что мы не виделись не какой-то месяц, а долгие годы, и вот, встретившись вновь, ощутили это непреодолимое притяжение…
Он подался вперёд, но преграда между нами в виде букета не дала возможности подойти ближе.
– Ой… надо же поставить в вазу, – спохватилась я и отступила в глубину коридора, Костя шагнул вслед за мной.
– Давай подержу, – сказал он и, перехватывая букет, дотронулся до моей руки. Ничего особенного, но это прикосновение обожгло кожу и вызвало волну мурашек вдоль позвоночника.
В пространстве небольшого коридора сразу стало тесно.
Пока я искала подходящую ёмкость и наливала воду, Костя пожирал меня глазами, и я почувствовала, что он еле сдерживается…
– У меня есть для тебя подарок, – прошептал он мне на ухо, когда цветы были погружены в керамическую напольную вазу и заняли половину кухни, напоминая залитую светом благоухающую поляну посреди каменных джунглей.
Не сговариваясь, мы с Костей подались навстречу друг другу и обнялись.
– Что за подарок? – так же шёпотом спросила я, едва касаясь губами его щеки и чувствуя на коже его дыхание.
Его пальцы нежно скользнули по моему плечу, спустились по спине до талии.
– Очень большая редкость, – ответил он, притягивая меня к себе.
Я почувствовала, как томительная сладость разливается по телу. Это ощущение захватило целиком, и я отпустила себя, позволяя отдаться ему, раствориться, чтобы стать единым целым с любимым мужчиной.
*****
Глубоко вдохнув и выдохнув, Кристина вошла в соцсеть и вытащила Данила из чёрного списка. Она пробежала глазами по их последнему диалогу, и воспоминания ворохом сухих листьев взметнулись в её душе, а сердце тревожно сжалось: рядом с контактом горел зелёный кружок – он был в сети. Интересно, писал ли он что-то за это время? Девушка вернула Данила в мессенджеры, и тут же на неё полился поток предыдущих сообщений, от которого её попеременно начало бросать то в жар, то в холод.
Безликие буквы на экране, которые содержали в себе концентрированный негатив всех сортов и мастей: угрозы, агрессию, попытки взывать к прежним программам и установкам…
Все сообщения поступали в разные даты, часть из них пришла до выхода злосчастной передачи, а часть – после.
«Ты не забылась? Я тебя так надолго не отпускал! Будешь теперь ползать у меня в ногах и вымаливать прощение!»
«Ну всё, сука, моё терпение на исходе. И передай твоим курицам, что их богадельню я прикрою!»
«Игноришь? Ну ладно, твоё дело! Всё равно рано или поздно прибежишь ко мне! Только я тогда подумаю, принимать тебя обратно или нет.»
«Крис, я правда соскучился. Ты нужна мне. Я надеюсь, ты увидишь мои старания и всё поймёшь, наконец. Ты же знаешь, что мы созданы друг для друга, моя девочка, и только моя…»
«Ты без меня долго не протянешь. Я – мужчина твоей мечты. Только со мной ты сможешь ТАК кончать!»
«Ну что, малышка, как тебе моё интервью, понравилось?»
«Что молчишь, сука? Я знаю, ты его посмотрела! И даже ни слова не скажешь? Вот, значит, как ты меня любишь? А я ведь для тебя старался!»
«Вспомни, детка, как нам было хорошо вместе! Ни с кем тебе так не будет хорошо, как со мной!»…
Одно из сообщений было датировано сегодняшним днём:
«Даю тебе последний шанс вернуться».
«Ничего себе, он что, пишет мне почти каждый день?» – подумала Кристина, чуть ли не до крови прикусив нижнюю губу. Ею завладели противоречивые эмоции – с одной стороны, эти сообщения вызвали злость и гнев, но с другой стороны, она ощутила какое-то странное болезненно-приятное чувство: «Надо же, как сильно он хочет меня вернуть… А может?…»
В голове продолжали мелькать воспоминания, и ей даже на миг показалось, что она слышит голос Данила – насмешливый, дерзкий, вальяжный – голос хозяина, который даёт ей последний шанс исправиться.
– Я докажу тебе, что я уже не рабыня, – прошептала она и принялась писать ответное сообщение.
*****
– Ты говорил про какой-то особенный подарок, – игриво напомнила я, когда мы, обнявшись, расслабленно лежали на кровати.
– Да, – улыбнулся Костя, осторожно высвободив руку и плечо из-под моей головы. – Я очень хотел тебя порадовать чем-нибудь особенным. Мне хотелось подчеркнуть твою индивидуальность, подарить что-то небанальное и… в общем, в Берлине у меня была возможность попасть на один закрытый аукцион… Сейчас…
Костя поднялся и, быстро соорудив из простыни некое подобие набедренной повязки, скрылся в коридоре, но уже через несколько секунд появился с небольшой прямоугольной коробкой, обёрнутой матовой тёмно-серой бумагой с серебристым тиснением.
– Держи, – он протянул мне коробку с загадочной улыбкой.
– Я уже заинтригована! – ответила я, принимая подарок. – Можно сразу посмотреть? Иначе я умру от любопытства.
– Конечно, – снова улыбнулся Костя, – мне тоже интересно узнать, угадал я или нет…
Теряясь в догадках, я надорвала хрустящую бумагу. Судя по размерам и тяжести коробки, это вряд ли было ювелирное украшение. Костя никогда не повторялся, и он уже дарил мне неприлично дорогое колье, роскошный автомобиль. Что же будет на этот раз?
Я вдруг почувствовала себя ребёнком, отыскавшим рождественский подарок под ёлкой. Крышка коробки медленно поползла вверх. То, что я увидела под ней, было действительно необычным – по крайней мере, от Кости я такого подарка почему-то не ожидала. Это была… книга с истёртой от времени, но ещё достаточно крепкой обложкой в кожаном переплёте. «Введение в психоанализ», – прочитала я название. Издание тысяча девятьсот девятого года. Я, конечно, не букинист, но наверняка Костя выложил за него круглую сумму. Только… зачем эта книга мне? Это же больше для ценителей антикварной литературы… Я же никогда не испытывала страсти к коллекционированию, да и, честно говоря, классический психоанализ я даже в бытность работы психологом не особенно любила. А сейчас, когда мне открылись другие Знания и я могу помогать людям быстрее и эффективнее…
– Это малотиражная книга. Очень большая редкость, – пояснил Костя, наблюдая за моей реакцией.
Я осторожно взяла книгу в руки и перелистнула несколько страниц, по сути, не ощутив ничего, кроме понимания, что Костя ждёт от меня одобрения, искренней благодарности. Ещё я отчётливо осознавала, что не должна его разочаровать, ведь он старался, выбирал, истратил деньги в надежде сделать мне приятное. Если я прохладно отнесусь к его подарку, он может вообще перестать мне их делать…
Пауза затягивалась, и я сделала вид, что дар речи у меня пропал от восхищения…
– Слушай, но… наверное, это очень дорого, – проговорила я наконец, старательно изображая радость. – Это же… прижизненное издание самого Фрейда, да ещё в прекрасной сохранности!
– Да, пришлось побороться за него с одним коллекционером из Испании, – с видом победителя пояснил Костя. – Но я подумал, что такой подарок будет как раз достоин тебя. Ты не только красивая женщина, но и… очень умная, мудрая и глубокая… Этим ты меня и покорила.
– Спасибо, – проникновенно улыбнулась я, бережно положив раритет обратно в коробку.
Вполне удовлетворившись моей реакцией, Костя снова расслабленно вытянулся на кровати, и я прильнула к его плечу.
Какое-то время мы лежали так молча, наслаждаясь моментом, в котором нам обоим было хорошо, уютно, спокойно.
– Саш, у нас же с тобой всё хорошо? – спросил он внезапно, приподняв голову.
– Да, – ответила я настороженно. – А почему ты спрашиваешь?
– Ты не переехала ко мне, – напомнил он. – Я думал, что вернусь из Германии и встречу тебя дома, – он помолчал, поглаживая меня по плечу. – Не здесь, а… у нас дома.
– Кость, я… не смогла вот так…
– Как «вот так»? – не понял Зимний.
– Переехать, зная, что… – я запнулась, стараясь не сказать лишнего, чтобы не разрушить нашу хрупкую идиллию, которая в любой момент могла треснуть и осыпаться на пол осколками.
В голову лезли какие-то клишированные фразы из слезливых сериалов… Зная, что мы с тобой можем расстаться? Зная, что ты вообще не захочешь со мной разговаривать после всего, что случилось? Я подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. В них не было злости, не было обиды – похоже, он искренне не понимал, к чему я клоню.
– Кость… я не хотела говорить об этом сейчас, но… я не могу так – делать вид, что ничего не происходит. Я чувствую, что должна перед тобой извиниться. Твоя репутация страдает из-за меня. А я знаю, как это для тебя важно… Это может повлиять на твою работу…
Слушая меня, Зимний в один момент приложил мне палец к губам и отрицательно замотал головой:
– Не надо, Саш, ты не должна оправдываться, – проговорил он, сжимая мои пальцы, – это я себя чувствую виноватым… Уехал, когда тебе нужна была моя поддержка. Бросил тебя в такое время, когда на тебя посыпались эти обвинения. Я представляю, как тебе тяжело…
В этот момент с души сорвалась тяжёлая стальная цепь, которая всё это время стягивала лёгкие, грузом давила на плечи, не давала дышать полной грудью. Стало так легко, так по-настоящему радостно, что к глазам подкатили слёзы очищения. Я поняла, что не надо больше держать это в себе, что мы, наконец, всё выяснили… Несмотря ни на что, Костя меня понимает и поддерживает! Он не злится и не обижается…
– Спасибо, – я сжала его пальцы в ответ и нежно поцеловала его в шею. – Для меня это было важно. Твоя поддержка…
– Я волновался за тебя. Как ты себя чувствуешь после всего этого?
– Сейчас уже лучше, – улыбнулась я.
– Как ты с этим справилась? Я представляю, каково тебе было, – осторожно продолжил он.
– Да, это было непросто, – вздохнула я. – Снова выйти к девочкам, начать преподавать, но я поняла, что не могу позволить себе закрываться и уходить в себя. Что моя поддержка и помощь нужна моим ученицам…
Только сказав это, я поняла, какую глупость допустила, но теперь уже было поздно – слова-пули уже вылетели из ствола и с грохотом ударили в самый центр нашей хрупкой идиллии.
– В смысле, начать преподавать? – подскочил Костя, тут же изменившись в лице. – Ты что, до сих пор ходишь в эту сек… школу? Неужели после всего она ещё не закрылась?
– Нет, не закрылась, – мягко ответила я и, стараясь держать себя в руках, начала терпеливо пояснять: – видишь ли, Школа – это не бизнес-проект. Наша главная цель – это помощь людям, поэтому мы не зависим так от репутации, как киноиндустрия и шоу-бизнес. У вас всё построено на пиаре. Вы создаёте образ и представляете его миру, а потом, когда он вдруг рушится, то наступает катастрофа.
Губы Кости искривились в грустной усмешке:
– Катастрофа уже наступила. Твоё порно-видео в сети, твое имя тесно связано с деструктивной сектой. Меня уже месяц полоскают СМИ… – мужчина остановился, и было видно, как он пытается взять себя в руки и сдерживает эмоции. – Послушай, Саша, я думал, что смогу всё разрулить, и новый инфоповод переключит внимание СМИ. Но если ты будешь продолжать светиться в этой… школе, то мы никогда не отмоемся, понимаешь?
– Понимаю, – ответила я максимально спокойно и дружелюбно, – но это мало меня волнует. Я стараюсь не думать о своей репутации, а больше заботиться о людях, которым нужна моя помощь…
– Не волнует репутация? – поразился Костя. – Ты же только что сказала, что понимаешь, как устроен шоу-бизнес. Ты хоть знаешь, что меня чуть не уволили с проекта?! – он повысил голос, и меня словно обдало порывом леденящего ветра. – Продюсеров пока остановило только то, что я отснял уже больше половины фильма, и пообещал, что смогу уладить этот скандал в СМИ. Но они серьёзно опасаются, что из-за моей подмоченной репутации сборы будут минимальными! Моё участие в проекте до сих пор под вопросом.
Во мне вновь всколыхнулось чувство вины:
– Мне очень жаль, правда… Если бы я могла всё исправить, то сделала бы это. Но случилось так, как случилось, я сожалею…
– Ты правда не собираешься бросать это? Ты будешь по-прежнему ходишь туда?
Я вскинула глаза на собеседника.
– Кость, ты что? Я думала, ты всё понял, – проговорила я сдавленным голосом. – Я не могу всё бросить. Просто не могу свернуть со своего пути из-за провокаций и клеветы! Пойми же, это дело всей моей жизни, и я не собираюсь отступать!
– Даже если тебя отдадут под суд за мошенничество?!
– Это же была провокация, у них нет реальных доказательств! Ты что, серьёзно считаешь, что мы там проводим кровавые оргии? Что мы заставляем людей переписывать на нас квартиры?
Господи, ну почему? Почему опять поднимаются эти вопросы, и Костя пытается настроить меня против Школы?!
С досадой на саму себя я понимала, что веду себя неправильно, что снова пошла на поводу у эмоций, что снова развесила уши и поверила, что с Костей можно откровенно говорить о Школе, хотя сама же объясняла девочкам, почему не стоит рассказывать мужчинам всю подноготную – не поймут… Что бы я ни говорила, какие бы доводы ни приводила.
Тем временем Зимний поднялся с кровати и начал нервно ходить по комнате, продолжая свои наставления:
– Я думал, что теперь-то уж у тебя откроются глаза, Саша. Да, может быть, в передаче и преувеличили, но суть-то верна! Нельзя всю свою жизнь строить вокруг амулетов, ритуалов и прочих бредней. Похоже, ты искренне считаешь, что это всё приносит пользу… Все эти шаманские штучки, эти талисманы, которые нагреваются и указывают дорогу как в сказке… Вам так хочется верить в это, что у вас атрофируется здравый смысл? Вы вообразили себя волшебницами из магической академии, которые умеют читать мысли и чувствовать всякие энергии?!
– Но ты же сам всё видел! – сделала я ещё одну попытку, поставив его перед фактом. – Ты же видел, что мы и правда умеем… И амулеты нагреваются, и ещё мы можем подключаться друг к другу. Ты же сам видел, как Кристина нашла меня. Или… у тебя приступ амнезии?
Костя резко остановился и взял меня за плечи, как будто желая встряхнуть.
– Да что я видел?! Что? – он всё больше распалялся и снова начал бродить по комнате, чтобы успокоиться. – Да, допустим, каким-то образом ей повезло – что-то там почудилось, девочка хотела помочь тебе, нафантазировала что-то. Да, увидела, как твой телефон лежит в снегу. Увидела какие-то развалины, старые цеха… Но это могло быть просто совпадением, ну или… Это же не значит, что у неё действительно сверхспособности, как у людей «икс»! Не знаю, что там помогло, но одно я знаю точно: доверившись этим амулетам, ты поставила под угрозу свою жизнь! Ты отправилась в логово маньяка, набрав полную сумку магических побрякушек, зато телефон выбросила, мне не позвонила, сбежала от охраны – ну вот где тут здравый смысл?
– Мы уже говорили об этом! Я не могла поступить иначе. И вообще, благодаря амулетам я до сих пор жива и разговариваю с тобой! Они помогли вам найти меня, так же, как занятия в Школе помогли мне победить рак! – привела я финальный «железный» аргумент. – Врачи были в шоке, когда увидели мои анализы после проведенных энергетических практик. Они не понимали, как такое возможно! Видишь, даже официальная медицина признала, что произошло Чудо! Что ты на это скажешь?
– Саш, ты ведь делала курс химиотерапии, ты лечилась. И потом… – он замялся. – Я не хочу тебя пугать, но это рак, и его сложно победить до конца. Посмотри на Полину – она тоже сначала радовалась, что всё прошло, а потом раз – и рецидив. И так уже многие годы…
– Между прочим, Полине тоже стало лучше от этих практик!
– Как?! – лицо Зимнего, и без того напряжённое, вытянулось в гримасе удивления. – Что это значит?
Я поняла, что сболтнула лишнего, но отступать было уже некуда.
– Я встречалась с Полиной, пока ты был на съёмках, – осторожно ответила я, стараясь говорить как можно мягче. – Просто я хотела ей помочь. Поэтому я пригласила её в Школу, и она уже месяц делает практики и чувствует себя заметно лучше!
Выражение лица моего собеседника заставило меня замолчать.
– Ты встречалась с моей женой у меня за спиной?! – похоже, Костя вообще перестал понимать, что происходит – видимо, моя встреча с Полиной совсем не укладывалась в его картину мира. – Почему ты не сказала мне?! Почему она ничего не сказала? Это ты попросила её не говорить?
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку я иронично ответила:
– Конечно, заставила её молчать под пытками, – я с лёгкой укоризной взглянула на Костю.
– Но это… неправильно – ты не думаешь? Это же моя… бывшая жена. Ты не согласовала это со мной…
– А что, ты был бы «за»?
Костя на миг задумался и пожал плечами:
– Не знаю. Но… Всё равно, ты должна была у меня спросить! Встречаться с ней тайно, за моей спиной. Я не понимаю, зачем? Чего ты хотела добиться?
Похоже, Костю больше волновала не моя встреча с Полиной, а то что она произошла без его разрешения. Он, как любой мужчина, хотел всё держать под контролем, особенно то, что касается его женщин. И самое грустное, что Зимний, похоже, совсем не понимал меня, а мои мотивы просто не вписывались в его сознание.
– Я пригласила её на встречу, чтобы помочь ей излечиться, – ответила я как можно более спокойным тоном.
– Излечиться?! Ты думаешь, лучшие врачи в Германии не могли дать ей того, что дашь ты? Твои эти подлунные… танцы? Ты же психолог, ты должна понимать, чем отличается научное знание от шарлатанства!
– Знаешь, что? Вот поэтому я и не переехала к тебе! – взорвалась я и была больше не в силах держать себя в руках. – Ты совсем не понимаешь меня. Ты не видишь, что я изменилась. Ты даришь мне книги озабоченного Фрейда, а ведь для меня это совсем не актуально. Ты упорно продолжаешь видеть мой старый образ, а я уже другая.
Костя изменился в лице.
– Могла бы сразу сказать, что мой подарок тебе не понравился. Зачем было притворяться и делать вид… – По тону голоса стало ясно, что мои слова обидели его.
– Прости, я… не хотела, – тут же извинилась я и тяжело вздохнула, понимая, что снова сказала лишнего, и разговор зашёл в тупик. – Кость, давай сделаем паузу и не будем снова затрагивать тему Школы, – сказала я примирительно, пытаясь смягчить ситуацию и прекратить спор, который ни к чему не приведёт. – Ты всё равно останешься при своём мнении, а я – при своём.
Зимний какое-то время молчал, видимо, обдумывая весь наш разговор. Он отошёл к окну и повернулся ко мне спиной, глядя на улицу. Я видела, как сокращаются мышцы на его шее – весь его облик говорил о напряженной мыслительной работе. Он был похож на хищника, который приходит в себя после битвы.
Поняв, что только я смогу изменить эту ситуацию, я сделала глубокий вдох и с выдохом перевела энергию в сердце. Встав с кровати, я бесшумно подошла к Косте и провела кончиками пальцев вдоль позвоночника по обнажённому торсу. Его тело отозвалось на прикосновения – от него исходило тепло, и мои пальцы тут же начало покалывать. Костя повёл плечом и развернулся, внимательно глядя в мои глаза.
– Ладно, давай не будем, – наконец, согласился он, притягивая меня к себе. – Если ты мне кое-что пообещаешь.
Я обхватила сильные рельефные руки, заинтересованно и одновременно настороженно взглянула на него:
– Что же?
– Возьми паузу, – произнёс Зимний. – Перерыв. Тебе нужно отдохнуть, отстраниться от всего этого. Сейчас ты попала в объектив камер, твоё имя склоняют, обсуждают. И какое-то время это будет продолжаться. За тобой и сейчас наблюдают те же акулы пера, и, если они поймут, что ты снова преподаёшь, они это используют против тебя. Они зацепятся, уж поверь мне, я знаю эту братию.
Я молча слушала тираду Кости и поняла, что он просто сменил тактику с прямого нападения на попытку пойти в обход.
– Нет, я не могу… – тихо произнесла я, уже не собираясь приводить какие-то доводы, просто констатируя факт.
– Не можешь бросить всё? Хорошо – просто уйди ненадолго в тень, – не сдавался Костя. – Хочешь, слетаем куда-нибудь? У меня сейчас перерыв в съёмках на три месяца – можем отправиться поближе к экватору или, наоборот, на уютный горнолыжный курорт, а? Поедем? Мы же с тобой ещё не были нигде вместе. Возьмём Ксюшу, если хочешь. Кстати, где она? С ней всё хорошо?
– Да, спасибо. Она в порядке, – ответила я и тут же пояснила: – Сейчас усиленно навёрстывает школьную программу. Даже ночует иногда у подруги, как вот сегодня.
– Хорошо, тогда пусть она занимается, а мы хотя бы на недельку сбежим от всего мира, а?
Он заглянул в мои глаза с надеждой, и я поняла, что мне очень хочется ответить «Да», но я не могу сделать этого сейчас. Я внезапно осознала, что даже если соглашусь, не смогу расслабиться на отдыхе, зная, что бросила учениц, Кристину, оставила Школу в самый сложный момент, когда моя поддержка и помощь требовалась как никогда…
Я ответила Косте долгим и прямым взглядом:
– Прости, – проговорила я тихо, но уверенно. – Но я правда не могу сделать это. Не сейчас.
– Хорошо, я тебя понял, – ответил он и, мягко отстранившись, принялся одеваться. – Не думал, что наша первая встреча получится такой…
Я молча наблюдала за действиями мужчины и заметила, как его взгляд скользнул по томику Фрейда на моей тумбочке. Он хотел что-то сказать, но вместо этого тяжело вздохнул.
– Ты уходишь?
– Да, – коротко ответил Костя и с грустью улыбнулся. – Поеду домой. Когда поймёшь, что готова к серьёзным отношениям, приезжай…
*****
Тревожные мысли вертелись в голове Кристины, словно лопасти вертолёта, идущего на взлёт. «А может, зря я согласилась?», «А вдруг что-то случится?», «А если он придёт не один?»
Девушка вошла в двери станции метро, привычным движением дотронулась картой до сенсора турникета и встала на эскалатор, уносящий людской поток вниз. Она волновалась, и это волнение становилось тем больше, чем ближе она подъезжала к назначенному месту. Когда она вышла из электропоезда, поняла, что её пальцы слегка подрагивают от напряжения.
Остановившись у мраморной стены, девушка попыталась привести себя в «боевое» состояние, чтобы заставить идти дальше. Внутренний голос отчаянно сопротивлялся и кричал, что надо развернуться и бежать назад что есть сил – вернуться домой, забиться обратно в свою уютную раковину и писать, писать, пока не кончится запал, пока не выйдет наружу весь гнев, вся обида, пока не зарастут кровоточащие раны.
«Нет, я должна это сделать, я же Амазонка, а не безвольная жертва», – снова вспомнила она слова Саши, заставляя себя продолжить путь и буквально вытягивая себя на поверхность из глубины подземки.
Выйдя из дверей метро, Кристина бегло осмотрела улицу и тут же заметила до боли знакомый силуэт. Данил неподвижно стоял спиной к ней на тротуаре около рекламной стойки. На нём была болотного цвета ветровка и красный длинный шарф, концы которого развевались на ветру.
«Неужели я снова смогу посмотреть в его глаза?» – пронеслась мысль, и живот свело в спазме. Кристине казалось, что с момента их последней встречи прошла вечность, что это было в другой жизни. Но в то же время она помнила каждую их встречу, его взгляды, слова, интонации. И от этих воспоминаний внутри у неё ворочалась обида: «Как он мог? Почему нельзя было нормально любить, строить отношения?»
На неё нахлынули противоречивые чувства. С одной стороны, ей очень захотелось задать Данилу эти вопросы и посмотреть, как он будет выкручиваться, но с другой – наоборот, начало нарастать желание убежать и скрыться. Сердце предательски сжималось, когда она представляла себе, как говорит с ним – не так, как рабыне положено общаться с хозяином…
«Я докажу, что ты больше не имеешь надо мной власти», – прошептала она тихо и решительно шагнула по направлению к фигуре.
*****
Некоторое время назойливые звуки пробивались сквозь пелену сладкого утреннего сна, вплетаясь в его невесомую канву. До тех пор, пока я не поняла: звонят в дверь. Обрывки сна растаяли, стоило мне открыть глаза. На будильнике – десять утра… Кто бы это мог быть? Ксюша вернулась от подруги? Или…
Может, Костя пришёл, чтобы наладить всё? Вчера он так и уехал, оставив меня одну, и я полночи провела, размышляя о нас и о своём пути. Правильно ли я повела себя, что отказалась от путешествия? Что делать дальше – стоит ли действительно перебраться в его шикарный дом? И если я сделаю это, как сложатся дальше наши отношения? А если его желание всё контролировать только обострит конфликты между нами? Готова ли я постоянно жить с Костей под одной крышей, делить с ним быт?
Разговор вышел противоречивым, и многие реакции Кости меня расстраивали, но всё же я видела, что он любит меня, что он хочет лучшего для меня, волнуется. Тем не менее от вчерашней беседы остался неприятный осадок. Может, это всё-таки он? В сердце шевельнулось радостное предчувствие встречи, но когда я подошла ближе к двери, интуитивно ощутила, что по ту сторону – не Костя.
– Кто там? – спросила я настороженно, но мне не ответили.
Тогда я быстро выглянула в глазок. Никого. Только удаляющийся стук каблуков по бетонным ступеням. Спустя несколько секунд внизу хлопнула входная дверь, по всей видимости, выпуская из подъезда моего незваного гостя. Вернее, гостью. Похоже, обладательница металлических набоек очень не хотела встречаться со мной лицом к лицу. Но что ей было от меня нужно? Зачем этот детский сад? Звонить в дверь и убегать…
«А что, если это кто-то из хейтеров?» – подумала я вдруг. После выхода передачи на НТВ поднялось много грязи. И сейчас можно было ожидать чего угодно…
Аккуратно я открыла дверь и тут же замерла – взгляд выхватил небольшую картонную коробку, которая лежала на полу, почти у самых моих ног. В полумраке лестничной площадки я не сразу заметила её, но теперь… Внутри шевельнулась тревога.
Я наклонилась, чтобы поднять коробку, почувствовав себя внутри второсортного ужастика. Сколько раз это обыгрывалось режиссёрами: вот героине подкидывают под дверь нечто в подарочной упаковке, а там – окровавленные гениталии или отрубленный палец, того хуже – летучий яд или мини-бомба.
Коробка была лёгкой. Я слегка встряхнула её, и изнутри донеслось приглушенное шуршание. Не давая тревоге разрастись, я вернулась в квартиру и, положив коробку на подоконник, решительно перерезала верёвку.
О Боже! Это же…
Внутри лежал засохший букет лилий. Тот самый… Сердце на мгновение замерло и сорвалось вниз.
Я не могла не узнать его – мой подарок Полине. Тогда, в кафе, я сравнила наше зарождающееся общение с этими лилиями. Оказывается, она не выбросила их, сохранила…
Рядом с букетом виднелся белый уголок бумаги. Я потянула за него и вытащила небольшую записку. На ней было несколько предложений, выведенных заострённым убористым почерком:
«Саша, прости, что пишу вот так. Я пришла поговорить, но у двери поняла, что сказать всё это в лицо выше моих сил. Я уезжаю и хотела попрощаться. В Школу я больше не приду. Да, я оплатила курс консультаций вперёд. Казалось, что от этих занятий мне лучше, но это было лишь самовнушение. Наверное. В любом случае я ничего не требую назад. Честно, после всего, что открылось, я уже даже боюсь возвращаться туда. Но на тебя я не в обиде – ты… действительно хороший человек, я это вижу и верю, что ты искренне желала мне добра. Мне больно понимать, что ты увязла так глубоко. Я уезжаю обратно в Германию – врачи назначили очередной курс химии, да и дети… Так всем будет лучше…
P.S. Надеюсь, Косте удастся забрать тебя из этой секты, и вы будете счастливы…»
Я раз за разом пробегала глазами по ровным строчкам, забыв, что нужно дышать. Внутренности сдавило в спазме, и я ощутила, как с треском рвутся невидимые нити. Стройные ряды букв вдруг заплясали в неистовом хороводе, и бумага выпала из пальцев. Перед глазами молчаливым укором маячили потускневшие сухие лилии, из которых уже давно ушла жизнь…
Господи, неужели это Костя отговорил её? Неужели он сделал это, зная, что занятия могут помочь Полине побороть болезнь?! Ведь мне же они помогли!
Нет, это было ожидаемо, но от этого – не менее больно. А может, Костя ни при чём, и она сама приняла это решение?
Полина не была первой, кто отказывался от занятий. За последний месяц некоторые наши ученицы ушли, прекратили практики, отказались от саморазвития, духовного роста, от пробуждения женственности. Кто-то поверил в клевету, а кто и не поверил, всё равно решили держаться подальше от Школы.
Особенно те, кто пришёл к нам недавно. И каждый раз, когда я видела, что от нас уходит очередная ученица, на меня накатывала волна сожаления. Ведь все они были буквально в шаге от того, чтобы раскрыться, подобно прекрасному нежному цветку. Они упускали возможность измениться, проснуться от иллюзий, излечиться, улучшить своё материальное положение, привлечь в жизнь любовь!
Полина. Как же я хотела, чтобы у неё всё сложилось хорошо, но… увы. Она сейчас очень слаба в энергетическом плане. Внушаема. Она ещё слишком мало знала о нашей Школе, чтобы понять, что происходит на самом деле. Что идёт информационная война… Как большинство людей, она привыкла верить тому, что вещают с голубых экранов серьёзные дяди с выглаженными лицами. А тут ещё Костя… Наверняка он приложил усилия, чтобы убедить её, а ведь ему она привыкла верить ещё больше! По сути, она всю жизнь прислушивалась к тому, что он говорит…
Я взяла в руки хрупкие сухие цветы с потемневшей, пожухлой листвой. Из них ушли краски, ушла сама жизнь. Глядя на этот символ наших взаимоотношений с Полиной, я ощутила почти физическую боль от того, что не смогла ей помочь.
Перед глазами замелькали картинки.
Вот Полина не может сдержать радостную улыбку в кабинете врача, который только что сообщил о положительных результатах лечения. Вот она же – в просторной светлой мастерской – перепачканная в красках, но довольная, с горящими глазами, полностью погружена в творческий процесс. И снова она – яркая, уверенная в себе, в искрящемся платье в пол, среди элегантных мужчин и женщин, на своей персональной выставке. Вспышки фотоаппаратов, поздравления, сотни восхищённых взглядов. Она самодостаточна и невероятно притягательна…
Я увидела возможное будущее, которое было так близко. Продолжив практики, Полина бы уже в течение года победила болезнь, пробудила бы в себе творческие резервы, раскрыла бы талант и начала рисовать картины, о чём всегда мечтала. Её работы имели бы успех, и их покупали бы за большие деньги, что вдохновляло бы её идти дальше и обрести счастье самореализации…
Как же горько было осознавать, что это будущее так и останется нереализованной возможностью. Судьбой, которую Полина теперь никогда не проживёт…
Рука непроизвольно потянулась к амулету на запястье. Обхватив прохладный серебристый металл, я прикрыла глаза и вызвала в сознании её образ. Она появилась практически сразу и была такой же, как во время нашей встречи в кафе – настороженной и хронически уставшей, с землистым лицом, тонкими желтоватыми волосами… Я попыталась настроиться на неё так, как меня учили наставницы, и прочувствовать, что ожидает её в ближайшие дни, месяцы, годы…
Тут же на меня опустилась гнетущая тень тоски, беспросветности, отчаяния… Бледно-зелёные стены, стерильный кафельный пол, медсестра пытается вставить иглу капельницы в исколотые вены… И снова – врачи в белых халатах, бессмысленные разговоры, напряжённые лица. Мелькают слова: «рецидив», «сепсис», «ампутация»…
Что-то огромное и тяжёлое навалилось на меня сверху, буквально вдавило в пол так, что я, не в силах сопротивляться, медленно осела на стул.
*****
Расстояние между ними сокращалось. В один момент Кристина словно бы увидела себя со стороны – растрёпанную, бледную, в пальто нараспашку, напряжённо шагающую по направлению к «пропасти»…
Данил начал медленно разворачиваться. Ей казалось, что это действие занимает несколько минут, как в замедленной съёмке, хотя на самом деле прошли какие-то доли секунды. Сначала она увидела уголок губ, растянутых в кривой самодовольной ухмылке. Вот наконец показалось его лицо, на котором играла знакомая нахальная улыбка – та самая, за которую Кристина раньше готова была выполнять самые безбашенные приказы. Он улыбался торжествующе, как будто знал, что она останется с ним навсегда, и сейчас празднует победу.
Жидкий букетик мимоз в его руках, завернутый в прозрачную плёнку, подрагивал на ветру.
«Что?! Цветы? Серьезно?! Этого просто не может быть! А вдруг это не мне?» – мысли скакали, и что-то в глубине души дрогнуло. Тщательно настраивая себя на противостояние, Кристина не могла подумать, что он придёт с букетом. Да, может показаться, что это мелочь, но для Данила такой поступок был уже великим достижением, и это дезориентировало. В голову начали закрадываться крамольные мысли: «А что, если он действительно хочет всё наладить?»
Кристина остановилась прямо перед Данилом, подняла на него глаза, и её боевой настрой начал таять, как островки снега под весенними солнечными лучами.
– Привет, детка, – развязно сказал парень. Его голос – низкий, с едва уловимой хрипотцой – завибрировал в её ушах. Неожиданно раскинув руки в стороны, он сгрёб девушку в охапку и сдавил в крепких объятиях. – Я рад, что ты пришла…
«Он ведёт себя, как будто ничего не произошло», – отметила про себя Кристина, пытаясь вывернуться из захвата, но Данил сделал вид, что не замечает этого. Он отстранился сам и протянул ей мимозы.
– Это тебе… – произнёс он, не спуская с неё глаз.
– Спасибо, – машинально поблагодарила Кристина и, сама не понимая, зачем, взяла протянутый букет.
Нет, совсем не так она представляла начало их разговора. Эти цветы – всё было так неожиданно, что она растерялась…
– Пойдём прогуляемся? – предложил он и подставил локоть, предлагая схватиться за него и пойти под ручку, как парочка влюблённых.
Это тоже было впервые за всю историю их нездоровых отношений. Кристина колебалась, а Данил очаровательно улыбнулся и игриво сказал:
– Ну не украду же я тебя? Дай мне возможность хоть чуть-чуть побыть галантным.
«Да что это с ним?» – недоумевала Кристина, и решив, что хорошие порывы нужно поощрять, схватила парня за локоть, и они пошли по тротуару вдоль гудящей проезжей части.
– Ну что, Гермиона Грейнджер, как дела в Хогвартсе? – спросил вдруг Данил, и в его голосе явно прозвучал сарказм.
Слова резанули по ещё не затянувшимся ранам, и из них вновь начала сочиться кровь. «Да как он смеет после всего ещё и издеваться!»
– Были бы гораздо лучше, если бы «сам знаешь, кто» не вываливал на него свои экскременты! – резко ответила девушка.
– Воу, детка, полегче, – проговорил Данил, пытаясь придать разговору оттенок шутки.
Перед ними возник вход в подземный переход, и парень потянул Кристину в его сторону. Они спустились по скользким ступеням и пошли вперёд. Здесь внешний шум с улицы был едва слышен, а голос звучал более гулко.
Заготовленные вопросы, которые Кристина прокручивала в голове перед встречей, сейчас вдруг показались чересчур прямыми. Внезапно она поняла, что, если не начнёт разговор сейчас, дальше будет ещё сложнее.
– Зачем ты всё это сделал? – спросила она требовательно, отбросив его локоть и останавливаясь. – Это интервью… Ты опозорил меня на всю страну, и сейчас делаешь вид, что ничего не происходит?
– Ты что, так ничего и не поняла? – ответил Данил, и в его голосе вдруг прозвучала забота. – Ты заигралась в свою магию и начала забывать себя, нас… Поэтому я дал это интервью, чтобы ты вспомнила, чтобы это тебя встряхнуло, и мы…
– Только не надо говорить, что это всё ради меня и ради нас, – перебила его Кристина, но парень взглянул на неё так, что слова застряли в горле. Этот взгляд… Когда-то у неё подкашивались ноги, когда он смотрел на неё так. И сейчас Кристина почувствовала, что почва опять начинает уплывать…
– Малышка, похоже, ты совсем позабыла, что я всё делаю только ради нас и наших глубоких отношений, – начал он вкрадчиво. – Ты никогда не понимала смысл моих поступков, но день ото дня мы становились только ближе друг к другу… Вспомни мои уроки! Мы ходили с тобой голыми в эротическом музее, занимались сексом в общественных местах, наплевав на всех. Для чего всё это, детка? – прищурился Данил.
И тут картинки замелькали перед глазами. На Кристину обрушилась лавина эмоций, которые она испытывала тогда… накал, страсть, ощущение опасности и свободы. Девушка явно почувствовала внутри себя эту волну азарта, похоти, приключения. Тогда ей казалось, что это и есть сама жизнь, когда кровь кипит, ум отключается, а она послушно отдаётся этому течению.
Девушка внимательно смотрела на парня и поняла, что не может проигнорировать его вопрос:
– Чтобы освободиться от оков общественного мнения, – пробормотала она, вспомнив, как Данил объяснял ей это.
– Молодец, малышка, – похвалил он, поощряя её за послушание. – Только так можно раздвинуть границы и расширить своё сознание! Я всегда пытался тебе это объяснить, помнишь? Ну вот, теперь сложи дважды два и скажи мне, для чего я дал это интервью?
– То есть, ты хочешь сказать, что это была тоже часть твоего плана? – с сомнением спросила девушка.
– Конечно. Я знал, что ты уйдёшь и потом снова вернёшься ко мне. Это должно было произойти. Я сам позволил этому случиться. Я дал тебе этот опыт, чтобы наши отношения развивались и становились глубже. Я передал эти кадры на НТВ, чтобы ты стала выше всего этого и полностью освободилась от страха общественного мнения. Я всё это делаю ради тебя, малышка, как же ты не понимаешь?!
Кристина почувствовала себя глупо. Неужели он прав? А ведь и Саша говорила об этом, что не нужно принимать близко мнение людей, которых ты даже не знаешь… Неужели он действительно хотел мне помочь раскрыться, обрести независимость от стереотипов, сбросить оковы шаблонного мышления?
– Послушай, я… не знаю, что ты там хотел, но я понимаю одно – ты мной манипулировал! – воскликнула Кристина, понимая, что сейчас она запуталась и уже не так уверена в своей правоте.
– Если назвать манипуляцией желание помочь, то да, – парировал Данил и снова проникновенно взглянул на неё. – Ведь это интервью сработало – ты здесь, со мной, вернулась туда, где должна быть… Ты вспомнила всё то, чему я пытался тебя учить!
– Ты знаешь, я и не забывала, – прошептала девушка, – мне кажется, эти ужасы навечно теперь будут со мной…
Данил ухмыльнулся и, полностью удовлетворённый произведённым эффектом, кивнул:
– Вот видишь, я подарил тебе незабываемые эмоции. Ни с кем другим ты никогда не испытаешь такого. Всё идёт правильно, это всё было частью игры. Я знал, что так будет – мы были порознь, а теперь мы снова вместе. Но теперь всё будет иначе. Ты прочувствовала, что такое быть вдали от меня, раскрыла в себе новые грани. Ты теперь обновлённая, и наши отношения должны перейти на новый уровень!
– На новый уровень? – переспросила девушка, понимая, что ещё чуть-чуть, и она окончательно потеряет над собой контроль. – Что ты имеешь в виду?
Заготовленные фразы и вопросы улетучились. Ей вдруг отчаянно захотелось… вновь подчиниться его голосу, его взгляду, его воле… Отдать ему все свои проблемы. Пусть он просто говорит ей, что делать, а она будет подчиняться, как раньше. Он сильный, умный, он всё понимает и знает наперёд. Тем более, что сейчас будет всё не так, будет какой-то новый уровень. Воображение вновь начало подсовывать идиллистические картинки отношений, где мужчина – сильный мужественный рыцарь, а женщина – нежная, любящая, верная его спутница.
«И жили они долго и счастливо», – всплыла откуда-то фраза, но девушка отогнала её и попыталась вновь взглянуть на Данила реально, вспомнить, сколько боли и страдания он причинил.
– Ты прошла испытание, малышка, и теперь я вижу, что ты достойна и готова перейти на новый уровень. Ты уже не просто девочка из гарема. Для меня это тоже было испытанием – жить без тебя так долго, вставать каждое утро и не видеть тебя рядом… Но это позади! Теперь мы с тобой будем как одно целое. И помни: как прежде, уже не будет… Тебе только нужно верить мне! Ты… веришь?
С этими словами он осторожно дотронулся до её руки, и у Кристины по телу пробежала волна мурашек. Тело привычно откликнулось на его прикосновение, словно признавая своего единственного хозяина.
«А вдруг он и вправду изменился? Может, на самом деле он хороший, просто придумал всё это, чтобы дать мне возможность расти и развиваться? Вдруг и правда у нас с ним теперь будет всё иначе?» – хаотично метались мысли.
Данил накрыл её пальцы ладонью, поднёс к губам и… совершенно неожиданно поцеловал их, ни на секунду не отводя глаз от её лица, наблюдая за каждым движением её взгляда.
И в этот миг Кристина почувствовала, как внизу живота – в матке – что-то зашевелилось. Это сотни тонких энергетических нитей потянулись навстречу к Данилу, а потом начали быстро, словно на присосках, срастаться с такими же нитями, исходящими от его тонкого тела.
Девушка в шоке прислушивалась к своим ощущениям.
«Ты же не хочешь, чтобы санс-контакт снова восстановился?» – прозвучали в голове слова Александры, и тут Кристина отчётливо поняла, что происходит. С ужасом она осознала, что не может контролировать этот процесс.
Тем временем Данил потянул её за руку, привлекая к себе и побуждая подойти ближе, прижаться к его телу, слиться с ним в единое целое – сейчас и навсегда. Она не видела уже, что происходит вокруг, забыла, где они находятся, что вокруг много народу. Для неё сейчас существовал только ОН.
Единственное, что было важно – ЕГО прикосновения, которые заставляли её тело трепетать; ЕГО голос, который пробуждал внутри скрытые желания. Девушка подалась вперёд, не в силах сопротивляться желанию раствориться, не думать ни о чём, послушно отдаться воле хозяина, стоящего перед ней.
– Доверься мне! Ты мне веришь? – снова и снова раздавалось в её голове. – Идём со мной. У нас всё будет иначе. ИНАЧЕ…
Звуки троились, возвращаясь гулким эхом, кружились в голове, словно зацикленная мелодия. Кристина не могла сопротивляться этому – сейчас она не принадлежала себе, лишь где-то на периферии сознания пульсировала мысль о том, что Саша была права. Не нужно было с ним встречаться. Она погорячилась, переоценила свои силы… думала, что Данил уже не имеет над ней власти, но это было не так. Кристина с ужасом осознала, что всё ещё зависима от него, как наркоман от дозы – подсажена на его голос, глаза, улыбку, на прикосновения… Но это осознание лишь слабым пятнышком света пробивалось сквозь окутавший её туман, который с каждой минутой становился всё плотнее и плотнее.
И тут случилось странное – она ощутила острую жгучую боль на запястье. Как будто по коже кто-то полоснул ножом, и тут же боль пульсирующим фонтаном отдалась в мозг. Девушка даже не поняла сначала, что произошло, но рефлекторно отдёрнула руку, вытягивая себя из болота, в которое её погрузили голос и прикосновения Данила. И только потом взгляд её упал на кожаный браслет с выбитыми шаманскими символами. Этот амулет она получила от наставницы, изучая практики амазонок. Именно под ним кожа невыносимо горела и саднила, словно вот сейчас её поджаривали на костре.
Кристина рефлекторно хотела снять браслет, но быстро передумала: ведь, по сути, амулет спас её. Вот сейчас спасает, не давая совершить фатальную ошибку…
Она взглянула на Данила, и внезапно к ней прорвался многоликий уличный шум: гудели моторами машины, слышался свист резины, трущейся о холодный асфальт, со стороны какой-то забегаловки доносился людской гомон. Только сейчас она заметила, что они уже вышли из подземного перехода и стояли на перекрёстке перед светофором, дожидаясь зелёного сигнала.
Девушка ошарашенно отступила на шаг назад.
– Малышка, что случилось? – Данил вопросительно заглянул ей в глаза.
Она сглотнула подкативший к горлу ком и снова попятилась.
– Эй, куда ты? – парень качнулся в её направлении и протянул руки, которые показались Кристине склизкими щупальцами, сплошь покрытыми присосками. Они извивались, закручивались в спирали и кольца, вновь распрямлялись. Ещё секунда, и щупальца дотянутся до её лица, обовьются вокруг шеи, и она окажется в лапах у омерзительного спрута.
– Прости, мне надо бежать, – бросила девушка, стараясь не смотреть на собеседника и не слушать его голос.
Машинально разжав пальцы, она выпустила из рук букет мимоз и, не оглядываясь, помчалась по направлению ко входу в метрополитен.
Данил что-то кричал ей вслед, но девушка уже не слышала и надеялась только на то, что ей хватит сил затеряться в толпе…
*****
Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя после визита Полины. Контраст между двумя вариантами её будущего был разительным. Один из них был наполнен счастьем, гармонией и искрящимся Светом души, второй – унынием, безысходностью, разрушительной темнотой болезни…
Наше будущее не предопределено. Оно всегда зависит от нашего выбора. Сейчас позитивный вариант будущего, уже намеченный пунктиром на холсте мироздания, практически стёрся. Негативный же, наоборот, обрёл чёткость, стал плотным и осязаемым.
Меня не покидала мысль, что я могла ей помочь, но со всеми последними событиями не уделила должного внимания, а сейчас – что я могла сделать? Бежать за ней в аэропорт? Уговаривать вернуться?
Нет. Как бы мне ни было тяжело это признавать, но это – не выход. Так или иначе, но сейчас Полина свой выбор сделала… Я не могу помочь человеку, который сам препятствует этой помощи.
Тоскливый больничный пейзаж онкоклиники ещё стоял перед глазами, но я несколько раз напомнила себе, что не должна погружаться в эти переживания. Не имею права! Ведь моя помощь нужна многим женщинам, которые остались с нами. Тем, кто в этой помощи нуждается и просит её. Усилием воли я собралась и поехала на встречу.
Когда я приехала в Школу, то нашла Катю и Инну беседующими в кабинете для тренингов. Девочки сидели на диване и с озабоченными лицами что-то активно обсуждали.
– Что-то случилось? – спросила я, подсаживаясь к ним. – Вы выглядите так, словно только что узнали о конце света.
– Да почти так оно и есть, – откликнулась Инна, разводя руками. – До праздничного семинара всего несколько дней осталось, а регистрации отменяются! Если так и дальше пойдёт, то сам семинар тоже придётся отменять!
– Неужели всё настолько плохо?
– К сожалению, – со вздохом ответила Катя, присоединяясь к разговору. – Информационная война продолжается, и сейчас она идёт в соцсетях. Всякие продажные тролли пишут нашим девочкам в личку гадости про Школу. Отговаривают их от занятий и семинаров… Я, конечно, понимаю, что им за это платят, но как у них рука поднимается вот так влиять на судьбы людей, вообще не задумываясь о последствиях?
– А у меня так до сих пор не выходит из головы главный вопрос – кто за всем этим стоит? – с жаром подхватила Инна. – Я просто не могу понять, вот кому это надо? Школа существует для того, чтобы помогать женщинам, и Катин Фонд – это же вообще благое дело! Кому потребовалось всё переворачивать с ног на голову? Удивительно, прошёл целый месяц, а мы так и не знаем, кто всё это устроил!
Мы задумались:
– Может быть, это кто-то из родственников или близких друзей наших учениц, особенно те из них, кто был против занятий? – начала рассуждать Катя.
– Возможно… Но чтобы узнать наверняка, нужно лично их об этом спросить, – вдруг воскликнула Инна, явно довольная своей идеей. – Я так и сделаю.
– Ой, подруга, мне кажется, это не самая лучшая идея, – начала я аккуратно, пытаясь остудить пыл Инны. – Зачем лезть на рожон и самой нарываться на конфликты? А вдруг этим ты только вызовешь ещё одну волну негатива?
– Но если мы не узнаем, кто за всем этим стоит, то тогда вообще непонятно, откуда ждать следующего удара, – воинственно отозвалась Инна. Похоже, она уже всё для себя решила и не собиралась отступать. – Пожалуй, начну с родственников Наташи – помните девочку, которую заперли в комнате и не пустили на Место Силы?
– Конечно, – ответила я, – ты ей ещё помогла юридическими консультациями, да? Кстати, ты не рассказывала, чем там всё закончилось?
– Не знаю. Я помогала ей как юрист, разъясняла её права, и вроде как они там как-то мирно замяли этот конфликт, но… Если честно, я с ней уже давно не общалась, и, конечно, после передачи она больше в Школе не появилась…
– Ну вот, если ты собираешься всё-таки проводить своё расследование, то одна ниточка уже есть, – сказала Катя.
– Надо подумать ещё. Кому было бы выгодно устроить скандал со Школой? У кого был мотив? – подхватила Инна, и в её глазах снова мелькнул азарт частного детектива. – Мне кажется, стоит проверить все версии, даже самые невероятные и неожиданные!
– Я так понимаю, мы всё равно тебя не отговорим от этого, – вздохнула я.
– Да, это совершенно бесполезно, – ответила Инна с лёгкой улыбкой. – Лучше помогите…
Я задумалась.
– По логике вещей, можно ещё подумать о том, кто слил в сеть наши видео, – с сомнением предложила я после короткой паузы. – Может быть, они как-то связаны с заказчиками этой передачи, и таким образом можно на них выйти.
– Точно! Это хорошая идея, – одобрила Инна. – Так, значит, видео Кристины дал телевизионщикам Данил…
– Да, тут ясно, и найти мы его можем только через Кристину, – добавила Катя. – Кстати, ты вроде бы говорила, что она сегодня обещала прийти, да? – она обратилась ко мне.
– Обещала, но мне еле удалось уговорить её, – ответила я и тут же полезла за телефоном. – Сейчас наберу ей.
Я поставила на вызов и поднесла гаджет к уху, но вместо ответа в трубке снова и снова повторялись длинные гудки.
– Не отвечает, – констатировала я факт и положила телефон на столик перед диваном. – Буду ещё набирать, если не ответит, схожу к ней сегодня…
Отсутствие Кристины в Школе меня настораживало и рождало волну новых нехороших предчувствий, но, помня о своём вчерашнем визите к ней, я не хотела поднимать тревогу. «Возможно, она снова пишет свою книгу в наушниках и не слышит ничего вокруг, – успокаивала я себя. – Главное, чтобы она не побежала к Данилу выяснять отношения».
– Если не придёт, я иду с тобой, – решительно сказала Катя, глядя на меня. – А что касается видео, то… если с Кристиной всё понятно, то насчёт твоего видео всё не так просто…
– Я долго думала на этот счёт, но у меня только одна кандидатура.
– И какая? – девочки с любопытством уставились на меня, ожидая продолжения.
– Игорь… – развела руками я, озвучивая самую очевидную версию.
– Разве этот маньяк ещё не за решёткой? – удивилась Катя.
– Да, его посадили, но некоторые личности умудряются как-то творить бесчинства и из колонии, и всё указывает на то, что это именно он слил злосчастное видео в сеть. Для этого не нужно много времени – хватит всего несколько минут доступа в интернет, наверняка у него была такая возможность.
– Но даже если это он, то для чего? – спросила Инна, задумчиво. – Просто, чтобы Саша мучилась?
– Он псих, – напомнила Катя. – А психам не обязательно вообще мотивировать свои поступки.
– Это да, но ясно и другое: Игорь – это точно не заказчик передачи. Вряд ли он способен на такую многоходовку, – сказала я. – Это не его методы.
– Так, а кто ещё видел это видео? Кто имел к нему доступ? – задала очередной вопрос Инна, и я отметила про себя, что она прекрасно вжилась в образ частного детектива.
– Кроме Игоря – ещё Костя и его охранник Андрей.
– И что, никто из них не мог?
– Ну, насчёт Кости я точно уверена, – сказала я. – Он хоть и выступает против Школы и называет наши практики «танцами с бубнами», всё же на такую подлость не способен. Да и если логично подумать, ведь это не только по моей репутации ударило, но и по его, причём по его даже больше, так как он публичный человек.
– А охранник? Может, ему кто приплатил за это?
Я задумалась, прокручивая в голове сцены нашего недолгого общения с Андреем.
– Честно, я не знаю его так хорошо, но у меня создалось впечатление, что он порядочный человек…
– О, я вижу, вы пытаетесь вести независимое расследование? – раздался вдруг звонкий энергичный голос, и мы все повернули головы в его направлении.
В дверях стояла Исида. Наставница была одета в ярко-синее длинное платье из тонкого трикотажа, который плавно струился по фигуре, подчёркивая её женственные изгибы. Я невольно залюбовалась её образом: с одной стороны, он был достаточно лаконичным и простым, но с другой – в нём было много необычных и уникальных деталей, например, длинные серьги с потрясающей синей яшмой, которые привлекали внимание к тонкой изящной шее.
– Да! – с жаром откликнулась Инна. – Мы хотим найти заказчика той программы, ведь они не успокоятся на этом, я уверена. И чем раньше мы найдём их, тем меньше риск, что нам снова будут вредить…
Исида подошла ближе и присела в кресло напротив, обводя нас уверенным взглядом, светящимся мудростью и теплотой:
– Вы сейчас тратите энергию впустую, – сказала она. – Лучше направить её на созидание, на помощь тем, кто в ней нуждается, на разъяснение этой ситуации тем ученицам, кто действительно хочет понять, что происходит…
– Почему впустую? – спросила Инна. – Я чувствую, что должна выяснить это! Если полиция с ними заодно, то я буду вести собственное расследование. Я докопаюсь до правды, чего бы это ни стоило!
Исида взглянула на Инну так, как родитель смотрит на несмышлёного малыша, который решил переплыть море – с любовью, но так, словно она знает и видит гораздо больше – то, что ребёнок пока ещё не осознал… не понял.
– Самое главное – это не поиск виновных, а человеческие жизни, которые мы можем спасти… Ежедневно женщины страдают от домашнего насилия, многие находятся в безвыходной ситуации, не знают, к кому обратиться. А если мы сосредоточимся на пустых разбирательствах, мы сольём туда всю энергию и помочь никому не сможем…
– Но как мы будем спасать жизни, если репутация Школы так сильно пострадала? – спросила я. – Люди охотно верят всему, что говорится с пеной у рта и фанатичной уверенностью. У нас так много учениц отказалось от занятий из-за этого. Некоторые решили отказаться от праздничного семинара, даже те, кто внёс предоплату. Может быть, будет лучше его отменить?
– Я знаю, что ученицы уходят, – спокойно ответила Исида. – Но семинар не нужно отменять, даже если будет участвовать всего несколько человек. Ведь это будут как раз те, кто особенно сильно нуждается в поддержке и помощи!
– А если туда снова придут репортёры и всё извратят? Не станет ли ещё хуже? – возразила Инна. – Ведь мы же широко анонсировали семинар, что… мне кажется, они не упустят возможности… Мы ведь знаем, как они могут вывернуть наизнанку даже самые невинные кадры! – не успокаивалась она. – Просто помещаешь их в нужный контекст, нагнетаешь напряжение музыкой, текстом. Так можно и детский утренник превратить в криминальную сходку! А людям – только дай повод…
– Мы уже тысячу раз проходили через это, – ответила Исида с грустной улыбкой. – Тех, кто передает Истину, всегда будут ругать завистники и недоброжелатели. Всё, что происходит в жизни – это игра Судьбы. Трудности и преграды нужны лишь для того, чтобы мы лучше познавали себя, поняли, в чём наше предназначение, пришли к новым осознаниям… Ваше предназначение – это помощь тем, кому она необходима!
Исида говорила, а я вспоминала наш разговор с Шакти – тогда, сидя в машине перед полуразрушенным заводским цехом, мы как раз говорили об этом. И я прекрасно понимала теперь, что имеет в виду наставница.
– Но если в этом наше предназначение, то почему Вселенная не даёт нам двигаться по этому пути? Не даёт нам помогать? Посылает нам все эти преграды? – спросила Катя. – Ведь мы делаем доброе нужное дело! Спасаем пострадавших женщин, помогаем им обрести себя.
– Когда ты ищешь золото, приходится просеять сквозь сито большое количество золотоносного песка, чтобы отыскать эти драгоценные крупицы, – ответила Исида. – В нашем случае таким ситом является клевета, наговоры на Школу, извращение и перевирание информации…
Наставница внимательно обвела нас глазами:
– Те люди, у которых действительно есть способности к духовному развитию, останутся с нами – это избранные, такие, как вы. Уйдут те, кто не может отличить золото от куска грязи. Вы ведь сейчас здесь, вы никуда не собираетесь уходить, верно? Теперь вам нужно объяснить другим, показать им путь, а идти по нему или нет – каждый уже принимает решение самостоятельно. Но ваша задача сейчас – позволить людям сделать свой выбор осознанно, а не под влиянием той информации, которую им пытаются внедрить в мозг с экрана телевизора, со страниц сайтов и соцсетей…
– То есть мы должны помочь им увидеть ситуацию реально и пробудиться от иллюзий, которые им навязывают?
– Да, верно. А те, кто помогает пробудиться другим, всегда подвергается осуждению со стороны общественного мнения. Так было во все времена. Общество стремится сделать всех людей одинаковыми – одеть их в одинаковую форму, отправить на заводы или в армию, дать в руки инструмент или оружие. По сути, и условный работник завода, и солдат – все должны подчиняться приказам. Власть имущим не выгодно, чтобы люди развивали свою индивидуальность, чтобы мыслили ясно, а не шаблонно, чтобы обретали осознанность в своих действиях. Для государства каждый человек – это винтик в огромном механизме, и каждый винтик должен безропотно выполнять свою функцию, знать своё место. Понимание смысла жизни и предназначения каждого человека не входит в планы государственного аппарата. Вот поэтому общество всегда будет противостоять таким, как мы – тем, кто несёт людям истинное Знание, кто помогает каждому человеку раскрыть индивидуальность. Таких, как мы, всегда будут называть сектантами, будут обливать грязью. Так было и будет во все времена.
– А можете привести примеры? – попросила Инна.
– Сколько угодно, – ответила наставница. – Самый главный пример – это Иисус Христос. Он пришёл к людям, пытаясь донести до них, что они свободны, но, так как они были рождены рабами и им с малых лет внушали, что они рабы, что они не имеют права на собственную жизнь, они просто не могли думать по-другому. И тогда Иисус решил говорить с ними на их же языке – он назвал их рабами Божьими.
– О, так вот, оказывается, откуда пошло такое обращение – «раб Божий», – удивилась Катя.
– Да. Иисус объяснял людям Истину в доступных для них понятиях. Если они не могли почувствовать себя свободными и перестать считать себя рабами, то он предложил им стать рабами Бога и таким образом обрести свободу. Но они привыкли поклоняться царю, поэтому самого Иисуса стали называть царём Иудейским, и, конечно, это не понравилось настоящему правителю. Царь Ирод и его приспешники испугались, что раз Иисус провозгласил себя царём, то значит он покушается на их власть. У Иисуса была большая поддержка народа, просто так убить его или посадить в тюрьму было опасно. Народ мог восстать. И вот тогда на него начали возводить всяческую хулу – клевету – чтобы люди отвернулись от него и усомнились в своей вере… И вот тут как раз сработало то самое сито, о котором я говорила вам. Оно позволило найти верных последователей, а тех, кто не готов был идти путём духовного развития, отсеять. Многие ученики Иисуса отвернулись от него, поверив клевете, но зато те, кто остался, стали самыми преданными помощниками в распространении христианства…
– Любое истинное учение подвергается гонениям и негативной оценке со стороны общественного мнения, – подытожила я. – То есть, если учение подвергается гонениям, это и является показателем того, что оно истинное? Я правильно поняла?
– Да, совершенно верно, – кивнула Исида, – поэтому, как только мы сталкиваемся с негативом от СМИ, с атаками силовиков или чем-то ещё подобным, мы радуемся. Это означает, что наша популярность настолько велика, что с нами теперь надо бороться! Правду невозможно скрыть. Рано или поздно она откроется.
С этими словами Исида достала из кармана смартфон и, лёгким касанием оживив его, взглянула на часы.
– Девочки, вы случайно не знаете, с Полиной всё хорошо? – спросила она. – Мы с ней договаривались на индивидуальное занятие, а она опаздывает уже на полчаса.
И тут я поняла, что до сих пор никому не рассказала про неё. Во мне снова шевельнулось чувство вины за то, что не смогла её переубедить, и она теперь не получит помощь, которая ей так необходима.
– Я должна была сказать раньше, – начала я, пытаясь смягчить ситуацию, насколько возможно. – Полина больше не придёт, она благодарит вас за помощь, но она уезжает в Германию и не сможет посещать занятия…
Исида внимательно посмотрела на меня, и я поняла, что она видит меня насквозь:
– Проблема же не в том, что ей нужно уехать, верно? – сказала она с грустной улыбкой. – Занятия можно проводить и по скайпу, для нас расстояния – не проблема.
– Да, – вынуждена была признать я. – К сожалению, она тоже потеряла веру в нас, и я не смогла… не успела её переубедить.
– Я тебя понимаю, – мягко ответила Исида, качнув головой, – когда уходят ученицы, это всегда больно… Но, возможно, ещё не всё потеряно. Иногда нужно время для того, чтобы прозреть и увидеть Истину…
На последних фразах наставницы мы вдруг услышали странный шум, доносящийся с улицы. Нестройный хор голосов выкрикивал что-то, скандировал какие-то лозунги, но, что именно кричали, разобрать было сложно.
– Да что там происходит?! – встревоженно воскликнула Катя и быстро пошла по направлению к окну.
Мы все повернули головы в её сторону, а Катя застыла, глядя вниз через оконное стекло.
– Что там? – не выдержала Инна, и в этот момент Катя развернулась к нам.
Она явно была чем-то шокирована – глаза её расширились, и в них читался страх, граничащий с отчаянием.
– О Господи! – выдохнула она. – Кажется, снова началось!
Мы все моментально вскочили со своих мест и бросились к окну.
На площадке перед нашим офисным зданием толпились люди. Навскидку их было около пятидесяти – может быть, ста человек, и вели они себя очень активно, если не сказать, агрессивно – кричали, свистели в какие-то свистки, размахивали флагами с непонятными перечёркнутыми символами. В руках они держали плакаты, на которых красной краской было выведено: «Нет – сектантам и мошенникам!», «Требуем закрыть притон», «Хватит обманывать женщин!»… Это только то, что я смогла разглядеть – были и другие надписи, но суть уже была ясна. Судя по всему, подобные лозунги они и выкрикивали, хотя через оконное стекло разобрать конкретные слова было невозможно. Как и разглядеть конкретные лица митингующих.
– Мы что, теперь даже не сможем спокойно выйти на улицу? – прошептала Катя с ужасом. – Наверняка они всех нас знают в лицо!
Похоже, нас заметили снизу, потому что кто-то начал активно указывать рукой на наши окна, и толпа буквально взревела, с новой силой начав скандирование:
«До-лой. Сек-ту. До-лой. Сек-ту…»
Мы переглянулись, читая в глазах друг друга похожие вопросы. Что это – спланированная акция недоброжелателей? Стихийный митинг жертв пропаганды, которые поверили в фальсификацию? Что они собираются делать дальше?
И что делать нам?

Глава 3
Из окна ресторана открывался панорамный вид на Новый Арбат, и взгляд Насти то и дело падал на кружащиеся за стеклом снежинки, на снующие по улице машины, на бегущих по своим делам прохожих. Несмотря на начало марта, в воздухе пока ещё не было и намёка на то самое ощущение весны, которое приносит с собой ветер обновления, пробуждения природы и самой жизни… Пейзаж за окном был выдержан в серых тонах, как всегда в период затяжной зимы, которая продолжалась здесь по меньшей мере полгода…
«Вот где пятьдесят оттенков серого», – иронично подумала Настя и мечтательно улыбнулась. В голове замелькали картинки с совершенно иными пейзажами: лазурный берег Коста-Брава – чистейшая лазурная гладь моря, сине-фиолетовое небо с оранжевыми мазками закатных всполохов, очертания средневекового замка из красного камня с колоритными башенками на фоне неба, моря и солнечного диска на горизонте. Ей иногда казалось, что это слишком идеально для того, чтобы быть правдой…
– О чём задумалась? – услышала она энергичный голос Марго, повернув голову в её направлении. – Вспоминаешь бурные ночи страсти под испанским солнышком?
Марго пристально смотрела на подругу, с наслаждением потягивая из трубочки светло-зелёный коктейль. Настя невольно подумала, что, будь она мужчиной, обязательно обратила бы на такую женщину внимание. Стильная короткая стрижка с ярко-красными прядями так органично сочеталась со всеми деталями её образа: дизайнерским нарядом чистого лимонного оттенка, длинной ажурной серьгой, которая спускалась прямо до загорелой ключицы, сверкающим, вдохновлённым взглядом. В облике Марго в последнее время отчётливо проявился светский лоск, который тонко подчёркивал её яркую красоту, мощную сексуальность, энергию движения, полёт творчества…
– Да, ты почти угадала, – рассмеялась Настя. – Действительно вспоминала наш дом в Испании. Там просто нереально красиво!
Марго отставила коктейль и всем телом подалась к подруге, показывая крайнюю степень заинтересованности:
– Рассказывай! Я хочу знать все подробности! Как там? Дом прямо у моря? Большой?
– Просто огромный! – откликнулась Настя. – Вообще, там на побережье очень много таких очаровательных дворцов с красными башенками, с арочными окнами… Я когда увидела наш дом, то просто влюбилась в него – он в современном стиле – светлый, большие стеклянные окна, открытая площадка с зоной отдыха и просто роскошным видом, и море там как будто продолжение бассейна. А до линии пляжа всего десять минут. Выходишь и наслаждаешься.
– Как здорово! – искренне восхитилась Марго. – А вы будете делать дизайн под себя?
– А что, хочешь предложить свои услуги? – спросила Настя шутливым тоном.
К удивлению подруги, Марго ответила по-деловому серьёзно:
– Я бы с радостью создала что-нибудь необычное для вас, но… только надо закончить текущие проекты…
– О, ты правда хотела бы посотрудничать? – вскинула глаза Настя.
– Вполне. Мне будет приятно поработать над… – она сделала паузу и загадочно улыбнулась, – над гнёздышком Анастейши и «мистера Грея». Я бы создала вам фееричную красную комнату!
– О… вот это неожиданно, – на щеках девушки моментально вспыхнул румянец, и она кокетливо поправила озорные локоны. – Это было бы здорово, только… Не знаю, как эта «красная» комната будет сочетаться с детскими… У нас их там целых три…
Настя вздохнула, и в её последней фразе настроение её резко поменялось – в голосе проскользнула грусть, что не укрылось от Марго. Она подозрительно склонила голову на бок, не вполне понимая, с чем связана такая внезапная перемена.
– Так-так, только не говори, что ты уже… ждёшь малыша, – пытливо заглянула ей в глаза Марго. – Скажи, ведь нет же? Или да?
Настя снова вздохнула и отрицательно мотнула головой:
– Нет, – односложно ответила она, и её голос дрогнул.
– Что-то случилось? – встревожилась девушка. – Рассказывай, я же вижу, что-то не так! Твой Макс не хочет ребёнка?
– Нет, Макс как раз хочет, что для него неожиданно, но не в этом дело… вообще, я не хотела грузить этим никого, и… я никому не говорила… – начала путанно объяснять Настя, но Марго одной лишь фразой пресекла её словесный поток:
– Ты же понимаешь, что я просто так не отстану? – бросила она, выразительно взглянув на подругу. – Давай выкладывай!
Настя глубоко вздохнула, набрав в себя побольше воздуха, словно собиралась погружаться на дно Марианской впадины, и на одном выдохе выпалила:
– У меня не может быть детей…
*****
Со стороны коридора послышались агрессивные возгласы, звуки шагов, обрывки грубых мужских голосов, какое-то бряцание и приглушённый стук. Мы переглянулись.
– Это они, да? – спросила Катя и кивком указала на людей с плакатами, толпящихся у входа в здание. – Они что, идут сюда?
По глазам было понятно, что она встревожена и не вполне понимает, что происходит, не знает, как правильно действовать.
– Да что же им от нас нужно?! – в сердцах воскликнула Инна.
У нас у всех было много вопросов. Что это за стихийный митинг под окнами? Или не такой уж и стихийный, и кто-то его заказал? Но кто этот таинственный заказчик? Каких целей он добивается – потопить нашу Школу, запугать, привлечь внимание?
Похоже, из нас четверых только Исида сохраняла предельное хладнокровие.
– Не переживайте, – сказала она спокойным ровным голосом. – Всё идёт так, как должно идти. Вспомните, я ведь говорила вам, что эти гонения будут продолжаться, провокации не закончатся на одной только программе НТВ… Так же сейчас – ничего непредвиденного не происходит. Помните, мы говорили про золотые слитки, которые необходимо очистить от загрязнений?
– Да, помним, – подтвердила Катя. – Чтобы отсеять золото, нужно пропустить песок через сито трудностей. И вот как раз сейчас нас ожидает одна из них…
– Да. А вы и есть это золото, – улыбнулась Исида.
Спокойствие наставницы вернуло меня к осознанности и несколько сбило тревожные предчувствия, но девочки, похоже, всё ещё продолжали пребывать во взвинченном состоянии.
– Тссс, – я поднесла палец к губам, призывая прислушаться.
На несколько мгновений мы застыли на месте и успели различить тоненький голосок Лизы – нашего администратора на ресепшене. Хоть Школа и не работала в последний месяц в обычном режиме, сегодня Лиза вышла, чтобы помочь нам готовиться к праздничному семинару и остаться затем на небольшой мастер-класс, который был запланирован ближе к вечеру.
При мысли, что на девушку может обрушиться весь «праведный гнев» митингующих, мне стало не по себе. Похоже, остальные вполне разделяли мои чувства.
– Я пойду с ними разберусь, – воинственно проговорила Инна, направившись к выходу.
– Подожди, мы с тобой, – крикнули мы с Катей в один голос и бросились вслед за девушкой, но в тот же миг Исида снова заговорила:
– Стойте! – Она вытянула вперёд руку в останавливающем жесте, и мы тут же замерли на месте, повернувшись к наставнице. – Только не вступайте с ними в открытый конфликт.
– Мы постараемся, – ответила я. – Но что делать, если по-другому не получится?
– Вы должны действовать мягко и не поддаваться на провокации, какими бы они ни были. На силу нельзя идти силой, иначе будет война. Помните, как говорил Христос: «Если тебя бьют по одной щеке, подставьте другую»…
– Но разве в такой ситуации есть место смирению?! – воскликнула Инна с азартом, уже практически готовая ринуться в бой, а уж ни в коем случае не подставлять другую щёку для удара. – Мы ведь должны отстаивать свои права!
– Под смирением не нужно понимать трусость или слабость, – ответила Исида. – Смысл в том, что не нужно реагировать на агрессию агрессией. Нужно показать принятие.
– Принятие? То есть мы должны спокойно глотать всё, что они будут вытворять? Это же настоящая диверсия!
– Злобу и агрессию, исходящие от других людей, мы должны принимать как урок, посланный нам Богом, – спокойно ответила наставница. – Воспринимайте тех, кто пришёл вам навредить, не как конкретных людей, а как орудия Бога, через которых Он вам посылает возможность развития и духовного роста. Уподобившись вашим обидчикам, ответив злостью на злость, вы потеряете себя, вы встанете с ними на один уровень…
– Да, мы это понимаем, – быстро сказала Инна, которая была сейчас распалена, и от неё буквально исходили волны энергии грозной воительницы. – Я постараюсь действовать, как в прошлый раз с ОМОНом…
– Здесь нужна другая тактика, – возразила Исида. – ОМОН и полиция всё же обязаны подчиняться законам, и на этом можно грамотно сыграть. – А те, кто там, за дверью – это явно какая-то другая сила… Но это мужчины. И тут нужно действовать ещё более гибко, возможно, даже непредсказуемо. Будьте женственными и мягкими, как масло. Тогда, каким бы ни был острым нож мужчин, он пройдёт сквозь вас и не причинит вреда… Помните: жизнь – это Игра Бога…
Наставница плавно шагнула в нашем направлении.
– Прикоснитесь к своим амулетам, – произнесла она. – Сделайте глубокий вдох. И выдох… Настройтесь на мягкость… Будьте гибкими. Вспомните, кто вы на самом деле, обретите внутреннюю целостность и единство.
Я прикоснулась к браслету на запястье и в тот же миг почувствовала поток энергии, который транслировался через талисман. Кожу под пальцами начало покалывать, словно поверхности пальцев касались тысячи невесомых звёздных игл. Я ощутила поток любви, тепла, доброты. Энергия наполняла меня, и её было так много, что мне очень захотелось поделиться ею. Взглянув на Инну и Катю, я поняла, что они чувствуют примерно то же самое. Их эмоциональное состояние изменилось. В глазах Кати появилась спокойная уверенность, Инна уже не была похожа на воинственного солдата, жаждущего справедливости…
Мы вышли из кабинета и направились в холл. Когда мы приблизились, нашему вниманию открылась интересная картина. Вокруг ресепшена выстроились люди с живописными плакатами – примерно человек двадцать, в основном мужчины разного возраста и даже разного социального статуса. Много было совсем молодых людей – по возрасту – студентов, но я заметила и нескольких мужчин солидного предпенсионного возраста, несколько осунувшихся мужичков примерно «за тридцать». Почти каждый из них держал в руке плакат, на которых слова «Секта», «Долой ведьм», «Школа шарлатанов» были заключены в круги и перечёркнуты по типу запрещающих дорожных знаков. Взгляд зацепил и представителей прессы – двое операторов уже установили камеры на штативы и снимали происходящее с разных ракурсов. Молодой репортёр в чёрной кожаной куртке совал микрофон с логотипом «НТВ» под нос администратору Лизе, пытаясь вытащить что-то из не на шутку испугавшейся девушки.
Времени на раздумья уже не оставалось. Понимая это, мы с девочками переглянулись, размышляя над тем, что нам делать, как общаться с ними, что сказать, чтобы не дискредитировать себя и Школу ещё больше. На миг мне показалось, что мы слышим мысли друг друга и можем общаться беззвучно. Все мы искали наилучший путь, и в голове Инны он возник – я поняла это сразу, за долю секунды до того, как она вышла вперёд и решительно направилась в гущу толпы.
– Господи, ребята, как мы вас ждали! – воскликнула она, широко улыбаясь и раскинув руки для объятий.
*****
В центре планирования семьи всё сияло чистотой, но при этом не создавалось ощущения чрезмерной стерильности. В кабинете врача было по-домашнему уютно: вместо аскетичного стола со стулом тут стояли анатомические кресла, которые мягко подстраивались под тело, на столе дымились кружки с ароматным чаем. Их почему-то встретили как VIP-персон. А может, это из-за того, что клиника нереально дорогая, но Макс настоял, чтобы они обследовались именно здесь, в лучшей клинике Москвы?
Доктор – приятная светловолосая женщина с ухоженным сияющим изнутри лицом – отнеслась к ним с должным уровнем внимания, как того и требовал уровень учреждения.
– Вы знаете, Настя, – сказала она, – с преждевременной недостаточностью яичников шансы на нормальное зачатие могут составлять от пяти до десяти процентов. В вашем случае дополнительным сдерживающим фактором является возраст – всё-таки вам уже не двадцать лет…
Она была предельно вежлива и говорила спокойным нейтральным голосом, словно биоробот, у которого был включен алгоритм доброжелательного отношения к клиенту, но при этом сама она не испытывала по отношению к нему никаких эмоций.
Настя смотрела на доктора немигающим взглядом, и её слова как будто пролетали мимо. Нет, она их прекрасно слышала и даже понимала, но… не воспринимала относительно себя.
– Не двадцать, – машинально повторила она. – А что, если было бы двадцать, это бы помогло?
– Тогда прогноз был бы более благоприятный. В молодом организме ресурс ещё не исчерпан… В двадцать лет вы могли бы забеременеть с вероятностью 50%, но этот момент, к сожалению, уже упущен. А с каждым годом шанс забеременеть при таком заболевании будет уменьшаться…
– Послушайте, но что, разве ничего нельзя сделать? – раздался гулкий голос Макса – ей показалось, что он доносится откуда-то издалека, со дна глубокого бункера. – Сейчас же постоянно появляются новые технологии… Деньги – не проблема. Может быть, какие-то новые препараты или… методики…
Настя с удивлением повернула голову, захватив в фокус взгляда его напряжённое лицо, заострившиеся скулы, сплетённые пальцы вытянутых рук. Макс… Неужели он так переживает?
– Конечно, я пропишу лечение, – ответила доктор, – курс лучших гормональных препаратов на пять лет, дополнительную аппаратную терапию, общеукрепляющую терапию. – Но вы должны понимать, что это не гарантирует положительной динамики. Я не хочу давать вам ложные надежды…
– По-вашему, ложная надежда – это хуже, чем её полное отсутствие? – с нажимом спросил Макс.
– Я просто хочу вас настроить на длительное лечение, – ответила женщина, сделав вид, что не замечает сарказма. – Это заболевание имеет наследственные корни, оно генетически обусловлено, и тут невозможно просто устранить причину… Ну и фактор возраста, как я уже говорила.
Настя слушала слова доктора словно сквозь пелену белого шума. Он давил на уши, из-за чего голова начала кружиться, а кабинет врача – медленно плыть перед глазами. Кажется, только сейчас до неё дошёл истинный смысл их разговора. Болезнь. БЕСПЛОДИЕ! Страшное слово, из-за которого ей не суждено стать матерью! Осознание этого факта выбило почву из-под ног. И не только в метафорическом плане. Настя почувствовала слабость. Ей вдруг захотелось забиться куда-нибудь в тёплую норку, свернуться калачиком и лежать так, пока всё не закончится…
*****
Мы с Катей переглянулись, и в её глазах блеснуло понимание. Инна в очередной раз спасала ситуацию, спонтанно выбрав правильную тактику. Ввести их в заблуждение. Выбить почву из-под ног. Лишить опоры. Сделать так, чтобы они не понимали, что происходит, чтобы отступили от своих продуманных схем…
И эта тактика прекрасно работала. Инна радостно поприветствовала столпившихся мужчин, подошла к репортёру, который держал микрофон перед напуганной Лизой, и мимолётно дотронулась до его плеча.
– Как же я рада вас видеть, – произнесла она с такой трогательной искренностью, что даже мне захотелось в это поверить, а репортёр от неожиданности чуть не выронил микрофон. Она повернулась к толпе и окинула собравшихся оценивающим взглядом. – Вы и плакаты уже нарисовали, молодцы! Вот это я понимаю, ответственный подход к делу!
Мужчины с плакатами остановились в замешательстве. Они непонимающе смотрели друг на друга, на Инну, на репортёров. Журналист, который донимал вопросами Лизу, тут же отошёл от неё и вопросительно уставился на мужчину с породистым лицом, который занимал центральное место лидера. Видимо, именно он был здесь главным. Возможно, это именно он спланировал эту акцию, а журналисты здесь – лишь винтики в системе…
– Уважаемый, что вообще здесь происходит? – громким шёпотом спросил представитель НТВ у мужчины, требуя объяснений. – Вы что, договорились с ними? Вы же обещали скандальный материал…
Тот, к кому обращался репортёр, только разводил руками и, похоже, тоже ничего не понимал.
Я скользнула по нему взглядом, отмечая дорогой костюм, брендовые часы на запястье, до блеска начищенные классические туфли, идеально выбритые виски. Уверен в себе, даже слишком. Прямой проницательный взгляд. Навскидку – около сорока пяти лет, но явно «на спорте» и следит за собой. Привык руководить и держать руку на пульсе. Это – не какой-нибудь полицейский мелкого чина. Движения чёткие, отрывистые – в каждом из них чувствуется сила, харизма. Сразу виден уровень.
Но кто это? Для чего ему понадобилось топить Школу? Какие цели он преследует?
Мы решительно приблизились к группе митингующих вслед за Инной. Оценив расстановку сил, я направилась непосредственно к лидеру.
– Здравствуйте, – произнесла я с радушной улыбкой. – Очень приятно познакомиться с вами лично. Всё-таки дистанционное общение – это не то, вы согласны со мной?
– Мы с вами знакомы? – непонимающе уставился на меня мужчина и резко оглянулся, чтобы бросить вопросительный взгляд на долговязого нескладного помощника с торчащим из уха беспроводным наушником.
Тот округлил глаза и выразительно мотнул головой, пытаясь, видимо, показать, что впервые нас видит и ни о чём с нами не договаривался.
– Конечно, знакомы. Вы что, ничего не помните? Мы с вами в почте общались накануне. Я, правда, не знаю, возможно, это был кто-то из ваших доверенных лиц. Мы договорились, что вы придёте к нам на семинар, чтобы снять все подозрения.
В этот момент Катя, которая до этого держалась в тени, вышла вперёд и, не давая собеседнику времени для того, чтобы поговорить с помощником и как-то сориентироваться, начала говорить восхищённым тоном:
– О, а вы и на репетицию пришли с камерами? И журналистов уже пригласили!
Мы генерировали идеи на ходу.
– Позвольте, на репетицию чего? – не понял мужчина, переводя взгляд с меня на Катю. – Вы вообще кто такие?
– Меня зовут Екатерина Смирнова, – проговорила она с чарующей улыбкой, и в её голосе прозвучали едва уловимые томные нотки. – А вы… тот самый… – она сделала паузу, как будто хотела припомнить имя незнакомца.
– Егор Харитонов, – на автомате представился он, и я заметила, что взгляд его задержался на Катином лице – он словно не мог оторваться от него, пытаясь рассмотреть и запомнить каждую деталь.
Я поняла, что Катя это тоже заметила, и её щёки зарделись. Я восхищённо посмотрела на подругу, отметив про себя, что ей впору выдавать Оскар за такую убедительную игру. Или… это не совсем игра?
Это продолжалось каких-то несколько секунд, а потом Егор всё-таки отвёл взгляд и тут же как будто встряхнулся, оглянулся на своих людей, на операторов, которые всё ещё продолжали снимать происходящее, на растерянного долговязого помощника.
– Послушайте, я не знаю, с кем вы договаривались, – вдруг сказал он ледяным тоном, – но пришли мы сюда для того, чтобы привлечь внимание общественности к беспределу, который у вас происходит! Предостеречь наивных женщин, которых тут вводят в транс, соблазняют обещаниями лёгкой и красивой жизни, заставляя переписывать на себя квартиры, требуя крупные суммы денег за какие-то побрякушки и красные ниточки с якобы чудодейственными свойствами! Мы требуем закрыть эту преступную организацию! – последние слова Егор произнёс как лозунг и повернулся к группе за спиной, ожидая поддержки. – Да, граждане?
Толпа тут же оживилась и загудела, увидев, что ситуация вновь вырулила на проложенные рельсы. Собравшиеся начали активно трясти своими плакатами.
– Выметайтесь отсюда! – раздался выкрик из толпы.
– Долой секту! – подхватили его остальные к радости НТВ-шников.
Надо было что-то делать. Срочно. Но что? Продолжать гнуть свою линию и разыгрывать спектакль? Но как противостоять такому напору? Что мы, три хрупкие женщины, могли сделать против двадцати с лишним взбудораженных мужчин, которые упорно видели в нас опасных врагов?
Как всегда, быстрее всех из нас сориентировалась Инна. У неё была потрясающая реакция. Девушка с горящим взглядом обошла толпу и подошла к Егору:
– Потрясающе! – воскликнула она. – Вот что значит профессионализм! Это как раз то, что надо! А повторить сможете? Какая экспрессия, да, девочки?
– Да, это очень хорошо, – согласно кивнула я. – Мне нравится, чётко, всё по сценарию. Вы хорошо подготовились…
– А вот массовка на улице – это уже лишнее, – подхватила Катя. – У нас же только репетиция, а вы людей напрягаете в такую погоду, – она кивнула в сторону окна, – вы посмотрите: дождь начался, похолодало, люди продрогли…
В этот момент журналист с микрофоном не выдержал и снова подошёл к Егору:
– Да что здесь за цирк происходит?! Сюжет трещит по швам. О чём они говорят? Какой сценарий? Вы что, с ними заодно? – он требовательно уставился на мужчину, ожидая каких-либо объяснений.
– Я и сам не понимаю, о чём они, – резко ответил Егор и поднял вверх перекрещенные руки, давая понять, что всё следует прекратить.
Участники митинга тут же остановились, раздосадовано начали галдеть. Плакаты опустились. «Нам что, не заплатят?» – послышался чей-то хриплый голос, который тут же утонул в общем недовольном гуле.
– Короленко, подойди сюда, – стальным голосом приказал Егор, обращаясь к своему долговязому помощнику, и тот подбежал с виноватым видом, словно провинившаяся собачка к строгому хозяину.
– Да, Егор Артёмович. Я клянусь, тоже ничего не понимаю, так же, как и вы!
Харитонов схватил помощника за локоть и отвёл в сторону от нас, остальной толпы, видеокамер и негодующего журналиста. Он втолкнул его в проход коридора.
Я незаметно пошла за ними, чтобы услышать разговор, и остановилась с обратной стороны стены в паре метров так, чтобы не быть обнаруженной.
– Так уж и не понимаешь? – нахмурился Харитонов, прожигая помощника негодующим взглядом, под которым он весь скукожился, ссутулился и даже при своём выдающемся росте стал казаться ниже самого Егора. – Эти милые дамы говорят, что они договаривались с моим помощником. Ты ничего не хочешь объяснить? Ты же мне говорил, что они не будут знать о нашем приходе!
– Я клянусь, что ничего не знаю, – снова начал оправдываться Короленко. – Они же сумасшедшие, посмотрите на них! Они же неадекватные…
Побоявшись, что меня заметят, я не стала слушать дальше и осторожно отошла к остальным. Как раз в этот самый момент журналист сунул свой микрофон Инне под нос, видимо, решив, что раз уж они пришли, нужно снять хоть какой-нибудь сюжет.
– Скажите, что вас связывает с Егором Харитоновым, лидером партии «Новые горизонты»? Вы говорите, что заключили с ним какое-то соглашение? В чём оно состояло?
«А вот оно что, – подумала я, – значит, политикан! Стоило догадаться… Интересно, что ему надо от нас?».
Инна взглянула на журналиста с тёплой улыбкой:
– Конечно, расскажу! С удовольствием. А вы что, ещё не в курсе? Я думала, что вы – тоже подставные, как и эти люди, – она кивнула на недовольных мужчин с плакатами.
– Что, простите? – прищурился репортёр, и я поняла, что он уже теряет всякое терпение. – Вообще-то, это наша работа – освещать важные события города.
– А что, в нашем городе уже закончились действительно важные события? – подхватила Катя с игривой улыбкой. – Нет, нам с девочками, конечно, лестно, что вы бросили другие дела ради нас, но… сегодня мы здесь собрались по организационным вопросам.
– Наверное, в штабе Егора Артёмовича что-то напутали, – невинным голосом подхватила я, – вы уж простите его, но сегодня ничего не будет. Сегодня планировалась только репетиция…
Репортёр было открыл рот, по всей видимости, узнать, что именно за репетиция, но в этот момент в нашу беседу буквально ворвался Егор.
– Так, ребята, без обид, но на сегодня отбой, – быстро и отрывисто произнёс он. – Я свяжусь с вами по дальнейшему, как только всё выясню.
Раздосадовано махнув рукой и бормоча себе под нос какие-то ругательства, репортёр полез в сумку, чтобы спрятать микрофон. Операторы тут же прервали съёмку и начали упаковывать оборудование.
Видя, что телевизионщики ретируются, Егор повернулся к недовольной толпе и поднял вверх руку, привлекая к себе внимание. Галдёж моментально прекратился, и на политика уставились двадцать пар глаз:
– Спасибо за участие и ваши неравнодушные сердца, – веско сказал он. – По остальному всё в силе, спускайтесь к остальным и ждите.
Мужчины с плакатами, видимо, услышав то, что хотели, удовлетворённо закивали и, волоча за собой плакаты, словно белые флаги поражения, потянулись к выходу.
– Короленко, разберись там, – Егор повернулся к помощнику и кивнул на удаляющуюся процессию. – И надеюсь, хоть в этот раз обойдется без косяков!
Когда все разошлись и в холле, наконец, воцарилась тишина, Егор повернулся к нам:
– Ну что, девушки, а теперь давайте поговорим без камер?! – произнёс он.
*****
На протяжении рассказа подруги Марго внимательно смотрела на неё, время от времени помешивая трубочкой наполовину растаявший лёд в коктейле.
– Послушай, я, конечно, знаю, что ты очень хотела ребёнка, – осторожно начала она, когда Настя закончила говорить, – но… ведь… это же не приговор, да? – Марго хотела поддержать её, но не могла подобрать нужных фраз, а те, что приходили в голову, казались ей до зубовного скрежета банальными. – Всегда ведь остаётся шанс…
Настя невесело усмехнулась:
– Ну да… Пять-десять процентов. Просто чудесно! Сначала я не могла родить ребёнка, потому что рядом не было достойного мужчины, а когда, наконец-то, благодаря моим занятиям и практикам Школы он появился, я не могу забеременеть из-за какой-то наследственной патологии яичников, о которой впервые в жизни услышала. – В голосе девушки промелькнули нотки обиды на Судьбу, которая раз за разом ставила ей барьеры, превращая жизнь в забег по трассе с препятствиями. Она помолчала несколько секунд и добавила: – Надо было в двадцать лет рожать, как доктор сказала. Для себя…
Глаза Марго округлились:
– Ты с ума сошла? – воскликнула она. – Для себя?! Тебе что, мало перед глазами примеров этих несчастных? Которые всю жизнь пашут на двух работах и носятся между памперсами, бутылочками со смесью и годовыми отчетами? И к тридцати годам превращаются в потрепанных жизнью старух?
– Но зато я хотя бы смогла бы родить! – выпалила Настя.
– Родить, чтобы что? Положить себя на алтарь этого вечно орущего создания, которое заберёт всё твоё время, личную жизнь, возможности саморазвития, карьеру…
– Ты говоришь как чайлдфри… – произнесла девушка, с ужасом глядя на подругу, и её слова прозвучали так, словно она только что обвинила её в пособничестве Дьяволу.
Видя такую реакцию, Марго искренне рассмеялась:
– Слушай, я никогда не пыталась как-то искусственно следовать какой-то там позиции. Да, чайлдфри – это модное словечко сейчас, и да, так уж вышло, что мне близки эти идеи… я правда считаю, что дети – это тормозящие факторы в жизни.
– Неужели тебе не хочется увидеть собственное продолжение? – с искренним непониманием спросила Настя. – Целовать эти крошечные пальчики, маленькие ручки, пухлые щёчки… А какая радость – увидеть его первую улыбку, быть рядом, когда малыш будет делать первые шаги…
– Ну да, ну да, – скептически покачала головой Марго, – превратиться в придаток вечно орущего и вечно писающего существа, которое вырастет и скажет: «А я тебе ничем не обязан, потому что не просил меня рожать?»
Настя чуть не подавилась чаем. Керамическая кружка глухо стукнула о блюдечко, и девушка закашлялась.
– Не думала, что ты… настолько не любишь детей, – проговорила она, когда смогла нормально дышать.
– Нет, я нормально отношусь к детям, – ответила Марго. – Но только пусть их рожает и воспитывает кто-то другой…
Настя вздохнула:
– Вот так получается: кто не хочет детей, может спокойно забеременеть и родить, а тут мечтаешь о ребёнке больше жизни, а тебе говорят, что твой поезд уже ушёл…
– Подожди, не паникуй раньше времени. Тебе же назначили лечение, – напомнила Марго. – Ты пройдёшь его, и всё будет хорошо!
– Ох, если бы всё было так просто, – вздохнула Настя. – Лечение. Да. Но на это потребуется много времени. Пять лет минимум… И то, никаких гарантий.
Марго задумалась, и вскоре её лицо озарилось внезапной догадкой:
– Это официальная медицина, а почему бы тебе не пойти в Школу и не рассказать наставницам о своей проблеме?! – воскликнула она с энтузиазмом. – Да вспомни, на лекционных занятиях сколько женщин рассказывали свои истории. Как занятия в Школе помогли им исцелиться, когда на них врачи уже махнули рукой. И в том числе и по гинекологии. Помнишь, была такая девушка весёлая, с двумя хвостиками ходила всё время… Вика, кажется.
– Да, я очень хорошо помню её, мы с ней общались несколько раз. Она жаловалась, что не может ребёнка выносить – два выкидыша, замершая беременность… И врачи руками разводили…
– Так вот – недавно случайно её встретила в парке с коляской: ты не поверишь, родила двойню – мальчишек.
– Ой, как здорово! – обрадованно воскликнула Настя. – Рада за неё.
– Просила передать наставницам благодарности… Так что на твоём месте я бы даже не сомневалась!
– Да я поэтому первым делом и обратилась в Школу, – ответила Настя, пожав плечами. – А уже потом пошли в центр планирования семьи, чтобы как раз начать параллельно готовиться и в физическом плане. Ну и… в общем, про визит в клинику ты знаешь, а в Школу я после ещё не ходила, но на завтра договорилась с Исидой на следующую встречу, как раз расскажу ей, и… если честно, я очень надеюсь на помощь.
– Они наверняка дадут подходящие практики, – с уверенностью сказала Марго. – Посмотри хотя бы на Сашу – врачи ей тоже говорили, что опухоль не может исчезнуть вот так просто за месяц, а она исчезла! А сколько ещё примеров такого самоисцеления – по сути, благодаря правильным практикам. Если бы я лично не общалась с этими людьми, я бы не поверила.
– Да, я уже убедилась, что чудеса случаются, – тяжело вздохнула Настя, но на этот раз в её глазах Марго заметила надежду.
– А что ещё сказала наставница?
– Что нужно готовиться к самому акту зачатия, – начала вспоминать девушка, – что он не должен быть спонтанным…
– О, ну это даже я знаю, хоть и не собираюсь рожать, – перебила Марго. – В течение года не пить-не курить, курс витаминов, следить за питанием, да? Конечно, для многих уже одно это – достижение, особенно для мужчин…
– Да. Я вот даже не могу представить, что должно было случиться, чтобы мой бывший отказался от своего любимого пива. Подготовка к зачатию – да уж, он бы точно не пошёл на такой подвиг…
– Кто? – фыркнула Марго. – Этот твой программист с засаленными волосами?
Настя иронично качнула головой.
– Да, он и Макс – это, конечно, как дикий лев и… даже не знаю, какой-нибудь хомячок.
– Ну не скажи, хомячок хотя бы забавный и милый…
Настя взглянула на подругу и не смогла сдержать улыбку.
– Ну вот, мы уже начали перемывать косточки бывшим, – сказала она и осторожно подлила в кружку чая из пузатого зелёного чайника.
– Ты права, давай лучше вернёмся к настоящим, – подхватила Марго. – Значит, твой Макс, он что, так же, как и ты, жаждет ребёнка? Я даже удивлена, он же только недавно был заядлым холостяком.
– Не то что жаждет, но… мы с ним много говорили, и он признался, что на самом деле хотел бы. Вот это вот всё: нормальную семью, жить на испанском побережье, чтобы в доме был звонкий детский смех… И как же я радовалась, а сейчас… На самом деле теперь я уже начинаю бояться, что Макс может отказаться от меня из-за этого диагноза!
– Диагноз твой – это не приговор. Это во-первых. А во-вторых – ну… я всё-таки решительно не понимаю, куда вы спешите?! Вы же ещё даже не поженились! – воскликнула Марго, снова давая волю эмоциям. – Может, это Вселенная предлагает вам возможность пожить для себя?! Ты не думала об этом? Ты же, по сути, ещё и мир не повидала, ну, кроме того путешествия по Европе… Всю жизнь просидела в своей бухгалтерии, да ещё своему Звягину котлетки носила в Чертаново. И если бы не занятия в Школе, то, наверное, и продолжала бы это делать. А сейчас у тебя, наконец, достойный мужчина – ты можешь позволить себе заниматься тем, что хочется, развиваться, узнавать новое, заниматься творчеством и не думать, что ты будешь кушать завтра на обед! Вы оба молодые, активные! Вы только начинаете жить вместе, так наслаждайтесь жизнью!
– Ну… как молоды… Не двадцать лет, – ответила Настя. – Вот наш врач считает, что с возрастом как раз всё плохо…
– Ну скажи, скажи ещё: «Часики-то тикают», – с сарказмом ответила Марго. – Бабушки у подъезда знают в этом толк, да…
Марго так умело спародировала ту самую гипотетическую «бабушку у подъезда», что Настя рассмеялась уже вполне искренне, что позволило немного разрядить обстановку.
– На самом деле мы и собирались пока пожить без детей пару лет, – примирительно сообщила вдруг Настя, – но в течение этого времени готовиться к зачатию.
– Что, все два года? – удивилась Марго? – Не слишком ли долго?
– Это ещё не долго, особенно если говорить о подготовке наших тонких тел. Исида мне много рассказала об этом. Я правда не знаю, как быть с Максом – я же ведь ему не говорю ничего про Школу, что я туда хожу. Меньше знает – крепче спит…
– Хм… А что там за подготовка такая?
– От неё будет зависеть здоровье будущего ребёнка. Ведь… вот наше физическое тело даётся на одну жизнь, а наши высшие тонкие тела бессмертны.
– Высшие тонкие тела – это имеется в виду душа? – уточнила Марго.
– Я так поняла, что да. А в каждой жизни тонкие тела накапливают в себе всякую грязь, негатив. Перед зачатием малыша их надо особенно тщательно и глубоко чистить. И там есть особые практики, чтобы ребёнку не передались кармические проблемы. И ещё важен сам момент зачатия – в каком состоянии находятся родители, насколько они настроены друг на друга энергетически…
– Слушай, ты скоро сама будешь как наставница, – сказала Марго. – Не хочешь стать как Саша?
– Ой, ну что ты, я только пересказываю то, что мне сказала Исида. У Саши наставничество в крови – это её призвание, – улыбнулась Настя. – Она создана для этого, а я… Я очень хочу состояться как мать.
– А ты что, тоже слышала про три уровня предназначения женщины? – заинтересованно подалась вперёд девушка. – Мне наставница рассказала недавно. У нас как раз с ней зашёл разговор о детях, и я спросила, нормально ли, что я не хочу детей, хотя мне за тридцать уже, и что я в своём возрасте не собираюсь рожать. И она мне сказала, что это абсолютно нормально, потому что я – женщина-актриса!
Настя подозрительно уставилась на собеседницу:
– Актриса? Хочешь сменить сферу деятельности и пойти по стопам Патрика?
Марго звонко рассмеялась:
– Ну, вижу, ты не в курсе. Смотри, – начала пояснять она, – «женщина-актриса» – это уровень социальной реализации. Это совсем не обязательно реализация именно в актерском амплуа. Женщина может найти себя в любой социальной сфере и раскрыться в ней, и это будет её предназначение. Это – средний уровень тонкой энергии, а есть ещё природный – это «женщина-мать», и высший, духовный.
– Интересно, – протянула Настя. – А что это за духовный уровень? Для этого что, в монашки надо податься?
– Вовсе нет. Монашки – это вообще другое, у них, наоборот, от подавления сексуальной энергии проблемы появляются обычно. Духовный уровень – имеется в виду путь саморазвития, духовных практик, целительства. Это путь женщин-жриц. Вот наши наставницы, Саша – все идут по духовному пути – они совершенствуются в духовном плане и используют свою сексуальную энергию для помощи другим людям, для развития своих сверхспособностей…
– Так, ну это точно не моё, у меня сверхспособностей нет, – сказала Настя.
– Да и у меня тоже, – подхватила Марго. – Мой уровень предназначения – это всё-таки социальный.
– А я тогда, видимо, получается, женщина-мать…
– Ты серьёзно думаешь, что твоё предназначение – это только рожать детей? Выполнять исключительно только одну функцию – продолжение рода?
– А что, разве это плохо? – с вызовом спросила девушка. – Состояться как мать?
– Нет, почему, я этого не говорила, – поспешно ответила Марго. – Я не то имею в виду. На самом деле мне наставница много рассказала про эти уровни. Природный уровень «женщина-мать» – он достоин уважения.
– А слышала, в древние времена женщин вообще почитали как Богинь? – добавила Настя. – Потому что думали, что ребенок в их теле возникает сам по себе и без участия мужчины. И на самом деле это можно сравнить с чудом… Как из сексуальной энергии появляется новая жизнь! Поэтому на местах древних цивилизаций находили скульптуры женщин-богинь с большими бедрами и грудью…
– Да, об этом тоже наставница говорила. И вот как раз в древности этот природный уровень женского предназначения был просто мегаактуален, потому что нужно было плодиться и размножаться, чтобы человечество распространилось по всей Земле! И вот, женщина, грубо говоря, сидела в своей пещере и только и делала, что рожала. И кто больше всего рожал, и был у них в племени королевой… В то время природное или животное предназначение было единственным путём женщины.
В речи Марго промелькнули ироничные интонации.
– То есть ты хочешь сказать, что сейчас-то уже женщины могут не плодиться так сильно и могут заняться чем-то другим? – в тон подруге с иронией откликнулась Настя.
– Совершенно верно, – со смехом кивнула девушка. – Вот рожала женщина в год по ребёнку и тут внезапно поняла, что счастливой-то она себя от этого всё равно не чувствует! Что она устала, что она опустошена, так как её сексуальная энергия вся уходит только на то, чтобы ребёнка выносить, родить, выкормить. Вообще, акт родов отнимает огромное количество энергии. Поэтому у женщин и случаются послеродовые депрессии. Поэтому, как только человечество достигло определённого уровня развития, появился и другой, более высокий уровень реализации женщины – как раз тот самый, социальный.
– То есть женщина уже начинает использовать свою сексуальную энергию не только для рождения детей, но и для реализации себя?
Марго кивнула:
– Да. И её сексуальная энергия тогда уходит в цветение. Она становится яркой, привлекательной, интересной. Она вдохновляет мужчин на подвиги. Она ловит на себе восхищённые взгляды. И при этом она определённым способом влияет на социум – своими взглядами она может формировать общественное мнение, она может заниматься благотворительностью, она может диктовать моду и так далее…
– Можно подумать, женщина-мать не может быть красивой и цветущей, – возразила Настя.
– А ты вспомни многодетных матерей, если у тебя есть такие знакомые. Как они выглядят обычно? У меня перед глазами всегда возникает образ замученной женщины с потухшим взглядом, которая всё отдала детям, а себе ничего не оставила – ни красоты, ни счастья.
– Вообще, да, – вынужденно признала девушка, – образ возникает. Такая взмыленная дама в бесформенном халате… Что ж, получается, этот путь – не самое лучшее для женщины?
– Я так поняла, что «женщина-мать» – это низший телесный уровень женского предназначения – полностью отдать сексуальную энергию детям и забыть обо всём остальном. – Марго сделала паузу и с сомнением взглянула на подругу. – И мне кажется, это не твой вариант… Вот скажи, разве у тебя нет никаких талантов, способностей, которые тебе бы хотелось раскрыть?! Ты что, всю жизнь мечтала считать свои цифры и сводить дебет с кредитом?
Настя задумалась, пытаясь вспомнить: «А ведь, действительно, о чём я мечтала в детстве? Уж явно не о бухгалтерии»… Она на миг увидела себя той самой полноватой и нескладной девочкой, которая любила забиться в угол рядом с батареей и писать истории о Сабрине – полной своей противоположности – яркой, общительной, неунывающей и даже немного дерзкой девочке, которая занималась пением и даже была лидером школьной рок-группы. Она вспомнила, что когда-то очень мечтала научиться петь так же хорошо, как воображаемая Сабрина. Конечно, она так и не решилась пойти на курсы вокала: мать бы никогда не одобрила этого, а потом, выйдя из-под её крыла, как-то и думать забыла об этой детской мечте…
«А что, если это и есть моё призвание?» – вдруг подумала она, и от этой мысли ей вдруг почему-то стало тепло и радостно.
Она улыбнулась и взглянула на Марго.
– Возможно, ты и права… Я действительно забыла о своих детских мечтах…
– Вот! – с торжествующим выражением на лице приподняла указательный палец Марго, что сделало её на миг похожей на строгую школьную учительницу. – А ты вспомни. У тебя сейчас как никогда есть масса возможностей для самореализации. Занимайся ею, раскрывай себя и параллельно проходи свой курс лечения.
– Так и сделаю, – просияла Настя, и в её глазах появились огоньки воодушевления. – Я вспомнила. Я хочу научиться петь…
*****
Егор смотрел на нас внимательным прямым взглядом, как будто собирался через глаза вывернуть наши головы наизнанку, чтобы выпотрошить все мысли, разобрать их по каталогам и ящикам, задокументировать и так и оставить в архиве на память потомкам.
И в этот момент я машинально дотронулась до своего металлического талисмана-браслета, и по пальцам как будто прошла волна энергии. Кожу обожгло приятным теплом, и перед глазами вспышками замелькали картинки.
Большой кабинет. Строгий дизайн, тяготеющий к роскошной классике. Сидящий за столом человек, постукивающий наконечником автоматической ручки о столешницу из черного дерева. Эти руки с аккуратно обстриженными ногтями и мужским маникюром. И голос. Он отдавался в моей голове эхом.
«Они уже проглотили наживку…»
«Пешки сделали свой ход, теперь пора подключить кавалерию…»
«Объект будет действовать в соответствии с планом „А“…»
Что это – мне показывают истинного заказчика? Это он, он за всем стоит!
И вновь – руки, ударяющие колпачком ручки о столешницу. Возникало ощущение, что я их видела совсем недавно. Но где?
Картинки исчезли так же быстро, как и появились, а я устремила взгляд на Егора. Пазл начал медленно складываться в голове. Получается, этот Харитонов – он и есть тот самый таинственный заказчик? Или нет? Но тогда кто этот человек из моего видения? Ведь это он натравил на нас журналистов, выстроил эту многоходовку, в которой ещё далеко не все ходы сыграны. Сейчас они подключают кавалерию, а дальше что?
Видение было недолгим – наверное, доли секунды, и когда я пришла в себя, Егор по-прежнему ожидал нашей реакции:
– Ну, может быть, расскажете мне, что вы здесь устроили за представление? – перефразировал он своей вопрос, обводя нас взглядом.
– Мы устроили? – переспросила Инна мягко. – Значит, это мы вторглись к вам с плакатами, криками, журналистами?
– Нет, но, – Егор запнулся и ещё раз оценивающе осмотрел нас, – вы ведь и есть та самая секта, о которой сняли сюжет на НТВ. Это же вы…
– А кто вы, Егор? – тихим и низким голосом спросила Катя. Я никогда раньше не слышала, чтобы подруга говорила так соблазнительно. Даже с собственным мужем. Хотя, учитывая их историю, вряд ли у Кати было желание его очаровывать, но тут… Что она задумала?
Харитонов взглянул на женщину и слегка поплыл, но быстро взял себя в руки и официальным тоном ответил:
– Екатерина, я – защитник, слуга народа, как вы уже, наверное, поняли… Мне небезразлично, что происходит в городе……
– Ах, вы слуга народа? – мягко перебила его Инна. Было заметно, что она еле сдерживается, чтобы не поставить его на место, однако здравый смысл взял вверх, и девушка продолжила с доброй иронией. – Видимо, перед выборами решили добавить себе авторитета среди избирателей борьбой со страшными сектантами?
При довольно провокационном смысле слов, игривая интонация сделала своё дело. Мужчина невесело усмехнулся.
– Вообще, это нормальная практика, – доверительно поведал он, подавшись вперёд, – я действительно хотел привлечь аудиторию избирательниц и поэтому запланировал эту пиар-акцию.
– Ну вот видите, как хорошо, что всё, наконец-то, выяснилось, – проговорила Катя. – Я надеюсь, теперь у нас больше не будет никакого недопонимания и никаких претензий друг к другу…
– Не совсем так, Екатерина, – проговорил Егор, не отводя взгляда от собеседницы. – Пиар-акция – это только одна из целей. Вы, может быть, удивитесь, но на самом деле я крайне заинтересован в том, чтобы помочь женщинам.
Мы с Инной стояли рядом и молча наблюдали за разворачивающимся диалогом. Инна хотела что-то возразить, но я мягко её остановила:
– Мне кажется, она прекрасно справляется, – шепнула я ей, наклонившись к уху, и Инна, удивлённо вскинув взгляд, перевела его на беседующих и качнула головой.
Нам обеим стало ясно, что именно сейчас, в этот момент, между этими двоими происходит химия…
– В таком случае, Егор, у нас с вами общие устремления, – сказала Катя мягким струящимся голосом. – Я – основательница Фонда «Женщины Силы», который существует для того, чтобы помогать женщинам бороться с домашним насилием. Мы поддерживаем тех, кто попал в трудную жизненную ситуацию – материально, оказываем психологическую помощь. Как видите, мы здесь не пьём кровь девственниц, не проводим кровавые ритуалы и даже не летаем на метле…
Егор склонил голову на бок, словно хотел взглянуть на Катю совсем с другого ракурса, и когда она мягко улыбнулась, его губы также тронула улыбка.
– Похоже, вы правы, и произошла ошибка, в которой мне ещё предстоит разобраться, – произнёс он с достоинством лорда, после чего повернулся к нам: – Девушки, я приношу вам свои извинения за всё, что здесь сегодня происходило… Меня ввели в заблуждение, и я действовал из благих побуждений, но… не разобравшись до конца в ситуации. Думал, что вы вселенское зло, а вы – вполне очаровательные и добрые женщины…
С этими словами Харитонов вновь вернулся взглядом к Кате, словно последняя фраза предназначалась именно ей. Я удивлённо наблюдала за развитием событий, отметив про себя, что Егор продемонстрировал нетипичное для мужчины поведение – признал свою ошибку.
– Вы знаете, Егор, – произнесла Катя и очаровательно улыбнулась, – если у вас действительно благие побуждения и вы хотите помогать женщинам, предлагаю вам стать меценатом нашего Фонда.
Мужчина кивнул:
– Не уверен, что именно меценатом, но, возможно, какую-то помощь я вам смогу оказывать, особенно в том, что касается репутации… Думаю, стоит обсудить это подробнее и в другой обстановке, – ответил он и, выудив из внутреннего кармана пиджака визитку, протянул её Кате: – Вот, приглашаю вас в офис нашей партии. Свяжитесь с секретарём, согласуйте время, и… В общем, я готов к конструктивному диалогу, а сейчас мне пора…
С этими словами Егор развернулся и быстро зашагал по направлению к выходу.
*****
– Посидим ещё немного или попросим счёт? – спросила Настя, бросив взгляд на подругу.
– Я бы заказала всё-таки какой-нибудь лёгкий десерт, – ответила Марго, дотронувшись до экрана смартфона, чтобы посмотреть время. – У меня как раз есть ещё два часа до онлайн-занятия с наставницей… Ты как?
– Хорошо, давай ещё немного посидим, – согласилась Настя и подняла руку, чтобы позвать официантку. – Давно не виделись, а ты даже ничего ещё не рассказала, как у тебя-то дела? А то мы всё о моих проблемах… Как у вас с Вичи?
– Всё прекрасно, только мы последний месяц почти не виделись, только по скайпу общаемся, – сообщила Марго, перелистывая страницы меню. – Патрик сейчас на съёмках в Лос-Анджелесе, я занята новым проектом: делаю загородный дом для одного банкира. Вот, параллельно ещё занимаюсь с наставницей по скайпу. Удобно. Да всё равно, пока вся эта шумиха со Школой не спадёт, групповых занятий не проводится, а я подумала, что бросать практики никак нельзя. Чтобы с Вичи не совершать больше ошибок. Если бы не советы наставницы, то наших отношений бы не было…
Настя кивнула, вроде бы удовлетворившись подобным ответом и сделав вид, что внимательно изучает меню, но Марго почувствовала, что что-то не так… Она посмотрела на подругу, пытаясь понять, что именно её насторожило.
Почувствовав на себе пристальный взгляд спутницы, Настя подняла голову.
– Но… у вас точно всё хорошо? – уточнила она после короткой заминки, и Марго ещё больше уверилась в своих предположениях…
Будто Настя на самом деле знала больше, чем говорит.
– Тааааак! Ну-ка, выкладывай, я чего-то ещё не знаю?
– Нет, – быстро ответила она и вновь опустила взгляд в меню. – С чего ты взяла?
– Насть, за это время я изучила все твои реакции, – улыбнулась Марго, мягко забирая меню из-под носа у спутницы. – Врать у тебя плохо получается…
Девушка попыталась ещё сопротивляться и отнекиваться, но раз Марго уже было не остановить, и Настя, наконец, сдалась:
– У него в Америке есть невеста, – прошептала она таким тоном, будто только что раскрыла тщательно охраняемую военную тайну.
Настя замерла, ожидая реакции подруги, но Марго, к её удивлению, лишь рассмеялась.
– Да-да, ему каждый месяц приписывают разных невест, это же жёлтая пресса, – беспечно отмахнулась она. – Эти акулы пера чего только не придумают, чтобы привлечь внимание. Я уже привыкла и даже перестала следить за этим… Патрик ведь мировая знаменитость, и на нём можно неплохо хайповать.
– Ну как, «приписывают», – возразила Настя и потянулась за смартфоном. – Сейчас я покажу, там такие… откровенные фото…
Девушка начала поспешно перелистывать виртуальные страницы, пытаясь отыскать нужные материалы.
– Слушай, я понимаю, что ты из добрых побуждений, – ответила Марго более резким тоном, чем хотела, – но я не собираюсь копаться в этих помоях, – она кивнула на смартфон, подразумевая кадры светской хроники. – Достаточно того, что я несколько лет следила со стороны за его личной жизнью. А теперь… Если мне нужно будет узнать какую-то информацию о нём, то я спрошу непосредственно у него. Чтобы получить информацию из первых уст, а не с таблоидов!
– Я не собиралась тебе говорить, но ты же сама настаивала и… Ведь лучше знать всю правду, какой бы неприятной она ни была, так? – Настя протянула гаджет подруге. – Вот, посмотри на это.
Марго нехотя взяла телефон и взглянула на экран.
– Это что, Арьяна?! – воскликнула Марго, разглядывая Патрика в обнимку со знойной мулаткой в золотистом купальнике.
– Да, это она, – подтвердила Настя с виноватым видом, невольно подлив масла в огонь. – Их уже назвали самой сладкой парочкой года…
– Ну это нормально, – выдавила Марго, пытаясь «держать лицо», – Патрик, кажется, говорил, что они вместе снимаются в новом блокбастере. Её пригласили для повышения рейтингов – Арьяна же сейчас на первых строчках хит-парадов, и вот решила попробовать себя в актёрстве. Теперь они поехали в промо-тур… Это – всего лишь работа.
– Так ты что, серьёзно думаешь, эти фото – для рекламы фильма? – поразилась Настя.
Марго долго не отвечала, продолжая перелистывать страницы светской хроники. Она не хотела подавать вида, что понимает – эти снимки не были похожи на постановочные кадры с официальных светских мероприятий и рекламного промоушена. Наоборот, возникало ощущение, что их сняли тайком, подсматривая за жизнью селебрити в условную «замочную скважину» оптики с многократным зумом. Вот парочка идёт к морю, о чём-то весело переговариваясь, и трогательно держится за руки. Вот – отдыхают на шезлонгах, и рука Патрика скользит по аппетитному бедру певицы.
Сдерживать эмоции становилось всё сложнее.
– Я не знаю, – ответила Марго наконец сквозь стиснутые зубы, продолжая смотреть фотографии.
Оказалось, что снимков было не так уж много, зато все интернет-издания вывалили их у себя на первой полосе.
Особенно покоробила Марго фотография, на которой Арьяна лежала на животе, а Патрик нежно делал ей массаж, забравшись на неё сверху и обхватив икрами её ягодицы. На следующем фото «сладкая парочка» целовалась на яхте, и их волосы развевались на ветру. Эти фото были какими-то искренними, удивительно настоящими – Патрик смотрел на девушку таким влюблённым взглядом, что у Марго от ревности и обиды начала закипать кровь.
Она перелистнула ещё несколько фотографий, прошла по ссылкам и не могла остановиться, пока не прочитала несколько статей. Журналисты в разной тональности обсуждали новый роман актёра и известной певицы: «Кто украл сердце Вичи?», «Арьяна и Патрик Вичи – идеальная пара», «Кто стал невестой знаменитого холостяка?», «Откровенные фото Патрика Вичи и Арьяны на яхте» – кричали заголовки интернет-изданий.
Некоторые журналисты высказывали предположения, что на этот раз самый известный холостяк Голливуда остепенится и с головой нырнёт в море семейного благополучия под крыло известной поп-дивы.
– Так, стоп, а это что? – Марго остановила взгляд на кольце с бриллиантом, которое красовалось на безымянном пальце певицы.
Неизвестный папарацци явно постарался показать украшение крупным планом – по фото можно было понять, что бриллиант огромен и стоит целое состояние. «Патрик Вичи женится» – за броским названием скрывались предположения журналистов о том, что это именно Вичи подарил Арьяне кольцо, сделав ей предложение во время прогулки на яхте.
Марго почувствовала, как к горлу подкатывает волна боли, сметая на своём пути мосты доверия между нею и Патриком, которые только начали крепнуть.
– Подруга, ты как? Всё в порядке? – осторожно спросила Настя, испуганно глядя, как Марго с побледневшим лицом замерла над фотографией с кольцом. – Зря я тебе всё-таки показала. Не надо было…
– Нет, надо было… хорошо, что показала, – глухо проговорила Марго и, сделав над собой усилие, отложила смартфон в сторону. – Но я уверена, что этому есть какое-то объяснение, и Патрик мне его даст…
*****
– Нет, ну вот и что, вы ему верите? – спросила Инна, когда подтянутый силуэт Егора скрылся из виду.
– Мне кажется, в конце он был с нами искренним, – осторожно ответила Катя.
– Ну да, ну да, – скептически цокнула языком Инна. – Мы с Сашей заметили, как вы смотрели друг на друга. Только не говори, что он тебе правда понравился!
Щёки Кати моментально вспыхнули.
– С чего это вы взяли? Я просто… хотела его смягчить… Это же просто игра, вы ведь тоже…
– Ты уверена, что просто? – веско спросила я. – Мне тоже показалось, что между вами что-то промелькнуло, но… Честно, я бы не стала доверять такому человеку…
В памяти моей ещё были живы обрывки сумбурного видения, но я решила пока ничего не говорить о нём. Это бы внесло только ещё больше смуты, а ведь я даже не была уверена, что видела именно Егора. Да, его руки показались мне похожими на какого-то человека из видения, его голос, возможно, тоже… Но решительно не понимала, что всё это означало…
– Девочки, не надо мне приписывать того, чего не было, – начала отнекиваться Катя, и я поняла, что даже если мы и правы, она ни за что не признается в этом. По крайней мере, сейчас. – Я не строю никаких иллюзий на его счёт. Просто… мне кажется, что он действительно мог бы помочь нам – Фонду и Школе… Если он политик, то значит имеет общественное влияние. С его помощью мы могли бы восстановить репутацию…
– Ну не знаю, – задумчиво протянула Инна. – Нам действительно нужна поддержка, но этот Егор не вызывает у меня доверия. Если и идти к нему, то не расслабляться и ни в коем случае не вываливать ему всю подноготную.
– Да, это само собой, – ответила Катя. – Кстати, мне ему хочется верить ещё и потому, что он умеет признавать свои ошибки. Он же извинился перед нами, признал, что был не прав.
– Я это тоже заметила, – согласилась я. – На самом деле мало кто из мужчин способен на такое… Возможно, это говорит о его моральной зрелости…
– Или о том, что он игрок, и просто для чего-то решил сменить тактику, чтобы втереться к нам в доверие, – предположила Инна.
И в этот момент в холле появилась Исида. Длинное тёмно-синее платье из лёгкого трикотажа плавно обнимало её фигуру, из-за чего казалось, будто наставница не идёт, а плавно скользит по полу. Мы повернулись в сторону наставницы.
Она лучисто улыбалась, и лицо её сияло неуловимым внутренним Светом.
– Вы прекрасно справились с задачей, – сказала она, приблизившись к нам.
– Как, вы уже всё знаете? – удивлённо спросила Инна. – Вы слышали, что происходило?
– Да, знаю, – загадочно улыбнулась наставница. – Вы действовали так, что смогли превратить врага в возможного союзника. Это и есть женская магия.
– Но… если вы всё знаете… как вы думаете, это не опасно – связываться с этим Егором? Принимать его помощь? – осторожно спросила Катя.
– В любом случае встреча с этим человеком была для вас неслучайной… Если он действительно предлагает помощь, то значит через него её вам посылает сама Вселенная… – туманно пояснила Исида.
– Хорошо, а что нам делать с семинаром? – эмоционально спросила Инна. – Времени до него всё меньше, и мы даём по нему широкую рекламу, а это значит, может прийти кто-то вроде этого Егора. Или даже какие-нибудь его подкупленные люди. Журналисты уже в теме, мы их даже сами пригласили… Устроят скандал… И тогда мы уже не отмоемся!
– И вообще, как нам развивать дальше Школу и Фонд, если мы настолько на виду, что на нас уже слетаются всякие охотники до хайпа? – задала вопрос Катя. – Те, кто хочет поднять за счёт нас свои рейтинги и так далее…
У меня в голове вертелись те же вопросы, и я тоже решила озвучить один из них:
– Даже если Егор и не хотел нам плохого, где гарантия, что завтра к нам не придёт другой? – спросила я, – только он уже будет не таким понимающим и адекватным…
Исида ответила со светлой грустью:
– Нет, конечно, таких гарантий нет. Более того, как я уже говорила, к нам обязательно будут цепляться, как цепляются ко всем, кто несёт людям Истину. Но есть такая возможность – сделать простой, но эффективный ход – сменить название, адрес, имена… Наша Школа пропадёт для того, чтобы возродиться заново, словно Феникс из пепла…
– Вы серьёзно?! – воскликнула я. – Но… ведь все наши ученицы уже знают нас под этим названием. Все привыкли к этому месту, здесь так уютно и светло, здесь такая хорошая энергетика. И… ведь здесь же годами нарабатывалась аудитория.
Инна и Катя согласно закивали, поддерживая меня.
– Да, у нас годами нарабатывалась положительная репутация, но одна передача на НТВ внесла свои коррективы, и теперь нас знают ещё и как страшную секту. Сейчас правильнее было бы взвесить – какая именно репутация преобладает, и отталкиваться от этого. На самом деле то, как мы называемся – это неважно. Единственное, что имеет значение – это то, при каком варианте мы сможем принести бОльшую пользу, помочь бОльшему количеству женщин. Вот это действительно имеет значение, а не то, как нас зовут и где мы находимся…
– Но нельзя же взять и просто так перечеркнуть всю нашу работу! – воскликнула Катя. – Мы вложили так много, чтобы наше название было на слуху у женщин…
– Просто подумайте об этом, – мягко произнесла Исида. – Человек очень часто дорожит своим именем. И часто связывает себя именно с ним, но вспомните: ведь даже ваше имя имеет множество вариаций. Когда вы были маленькими, родители вас называли уменьшительно-ласкательным именем, когда вы влюблялись, ваши избранники называли вас совсем по-другому, и совсем не так, как друзья, коллеги, родственники… Как вы думаете, почему так?
– Каждый человек называет вас тем вариантом имени, под которым он вас воспринимает, – сказала я, вспоминая психологию.
– Верно, – подтвердила Исида. – А воспринимают нас по-разному из-за того, что мы в жизни играем множество социальных ролей. И для каждой роли у нас есть особая личность. Некоторые из этих личностей естественным путем отмирают, потому что исчезает та среда, то окружение, в котором они существовали. Например, когда мы вырастаем, то перестаём играть роль ребёнка для воспитателей, ученика – для учителей и так далее. Соответственно, пропадают и меняются ваши имена, которыми вас называли эти люди. Женщины, например, меняют фамилию, когда выходят замуж, и это тоже воспринимается нормально. А когда вы воплотитесь в новом теле, изменится не только имя, но и внешность, но ведь вы всё равно останетесь собой! Вот это действительно важно… Это – главное.
– Остаться собой – что вы имеете в виду? – уточнила я. – Ведь в новом теле у нас начнется новая история, мы забудем всё, что было до этого…
– Ваш дух останется неизменным, – пояснила Исида. – Ваша истинная сущность, которую сейчас вы стремитесь развивать и познавать. Она останется с вами всегда. И у вашей истинной сущности, у души – нет имени. Есть лишь состояние. И это состояние вы транслируете другим людям, и с его помощью вы получаете возможность помогать другим женщинам. И когда вы научитесь удерживать это внутреннее состояние так, чтобы никакие внешние факторы не могли его разрушить, вы обретёте внутреннюю целостность, самодостаточность, единство… И только тогда вы сможете помогать другим людям! Как вы думаете, почему вы смогли изменить ситуацию сегодня, превратив врага в союзника?
Мы задумались и некоторое время пытались вычленить главное, понять суть того, что пыталась донести до нас наставница.
– Не пытались идти напролом…
– Мы проявлялись нестандартно, и это выбило у них почву из-под ног…
– Да, всё это так, – согласилась Исида. – Но самое главное – это то, что вы обрели целостность и единство, почувствовали это внутри себя и научились, прежде всего, управлять собой. А человек, который может управлять собой, может управлять и другими!
И в этот момент из коридора раздались какие-то странные шаркающие звуки, и мы все повернули головы в их направлении. Открывшаяся картина заставила нас тут же прекратить разговоры.
Покачиваясь и удерживаясь рукой за стену, чтобы не упасть, к нам шла Кристина…
Меня тут же кольнуло острое чувство вины – за всеми этими событиями я совершенно забыла о ней.
Мы все тут же бросились навстречу.
– Господи, что с тобой случилось?! – воскликнула я, подбежав к девушке первой. – Мы пытались дозвониться до тебя! Где ты была?
Она выглядела ослабленной и обесточенной, как будто кто-то взял насос и откачал из неё все жизненные соки, забрал весь запас энергии. Бледное бескровное лицо, обветренные потрескавшиеся губы, тёмные ввалившиеся круги под глазами… Господи, она что, ранена?
Кристина остановилась и несколько секунд смотрела на меня блуждающим затуманенным взглядом, после чего еле слышно прошептала:
– Я сделала глупость…
С этими словами она начала заваливаться на пол…

Глава 4
Попрощавшись с подругой, Марго попыталась успокоиться и убедить себя в том, что ничего страшного не случилось и у них с Патриком по-прежнему всё в порядке. «Если бы он действительно сделал этой Арьяне предложение, разве он бросил бы её, чтобы лететь ко мне через океан?! Если бы я была ему не нужна, разве он не сказал бы мне об этом прямым текстом?»
Марго обогнула уютный ресторанчик, где они сидели с Настей, и пересекла парковку. Серебристый «Фольксваген» послушно мигнул фарами, реагируя на сигнал с брелока. Девушка опустилась на водительское сиденье и вздохнула, почувствовав, что, наконец-то, может не сдерживать себя, не стараться «держать лицо». Она в сердцах стукнула по рулевому колесу, давая выход эмоциям, и раздражающий сигнал бипера прорезал пространство. Проходящий мимо сутуловатый мужчина вздрогнул и покрутил пальцами у виска, но Марго сейчас мало заботила реакция прохожих.
«Чёрт! Ну почему всё так?!» – воскликнула она вслух, раззадоренная разговором и просмотром светской хроники. Некоторое время она неподвижно сидела в машине, позволив эмоциям взять верх. Взглянув на часы, она не увидела времени – взбудораженные мысли унесли её вдаль: фотографии со страниц светской хроники красочной каруселью мелькали перед глазами. Массаж на шезлонгах, пляжные снимки у кромки океана, роскошное кольцо на тонком пальце, поцелуй на яхте – всё это причиняло Марго почти физическую боль, но особенно сильно задел его взгляд – искренний, нежный, любящий. Разве можно такое сыграть? Да и зачем играть это, если ты не под «прицелом» видеокамер и объективов?
«Неужели он действительно полюбил эту Арьяну? – мысленно задала вопрос Марго и тут же ответила сама себе: – Да, он мог её полюбить. Вполне мог! Она красивая, талантливая, известная. Она подходит ему»…
«Подходит ему больше, чем я?!»
Марго не хотела думать об этом, но внутренний диалог буквально разрывал её на части. Ей казалось, что голова вот-вот треснет и расколется, словно перезревший арбуз, когда взгляд её снова упал на часы и она, наконец, вспомнила об индивидуальной консультации с наставницей.
«Как же это кстати» – подумала она, заставляя себя встряхнуться. Девушка потянулась на заднее сиденье за ноутбуком, уже прокручивая в голове вопросы, которые задаст наставнице. Она должна узнать, как правильно себя вести с ним, стоит ли самой завести эту тему?
Настраивая скайп, Марго ни на секунду не прекращала размышления. Да, скандал – это совсем не лучшая идея, но сможет ли она делать вид, что ни о чём не догадывается? И надо ли?
– Здравствуйте, Маргарита, – раздался звучный голос Тиары, и на экране появилось видеоизображение наставницы.
Выглядела она, как всегда, элегантно и гармонично, сохраняя при этом чарующий восточный колорит. Чалма благородного зелёного оттенка прекрасно сочеталась с её каштановыми локонами и длинными серьгами-кисточками, подчёркивала красивые высокие скулы.
– Вы чем-то взволнованы? – спросила наставница, и у Марго создалось впечатление, что она слышит её сумбурные мысли, даже невзирая на разделяющее их расстояние.
– Да, – ответила она, – мне очень нужна ваша помощь. Я кое-что узнала о Патрике, и… у меня сегодня встреча с ним. Он приезжает ко мне из Лос-Анджелеса, а я не знаю, что делать и как себя вести…
Марго сумбурно пересказала наставнице основной посыл статей светской хроники и содержание фотографий, сделанных рукой вездесущих папарацци. Слушая торопливый рассказ, Тиара внимательно наблюдала за жестами и мимикой девушки, а потом улыбнулась той самой светлой прозрачной улыбкой, которая умела говорить без слов.
– Маргарита, я вас хочу похвалить, – сказала наставница.
– Похвалить? – удивилась Марго. – За что? Я ведь… наверное, неправильно реагирую. Я прекрасно понимала, на что шла. Если пользоваться аналогиями, Вичи – он султан, а я – всего лишь одна из наложниц, которой удалось его заинтересовать…
В голосе девушки явно прозвучали нотки иронии, но от наставницы не укрылась боль, которую та пыталась спрятать под налётом юмора.
– Вот именно за это, – веско ответила Тиара. – Вы не строите иллюзий и воздушных замков, как многие другие девушки, насмотревшись романтических фильмов и начитавшись любовных романов. Вы не проецируете на мужчину идеальный образ – каким он должен быть, как должен себя вести, как должны развиваться отношения…
– На самом деле я за эти годы видела столько образов Патрика Вичи, когда следила за его актёрской карьерой… Я видела его и в образе бесстрашного шпиона, и в образе злодея, и в драматических ролях. Он многогранный актёр и хорошо вживается в разные роли, но вот какой он настоящий? Похоже, этого я до сих пор ещё не поняла…
Закончив фразу, Марго выжидательно посмотрела в монитор, ожидая реакции наставницы.
– Это прекрасно, что вы хотите увидеть его глубинную сущность, познать, какой он на самом деле, – мягко ответила Тиара. – И если вы всё будете делать правильно, то у вас будет такая возможность.
– Но как?! – воскликнула Марго. – Подскажите, что мне делать сейчас?! Я так боюсь поддаться эмоциям и всё испортить!
– Самое главное сейчас – не пытаться выстроить дворец из иллюзий. Не нужно думать о том, как оно должно было быть. Не нужно рисовать идиллию и подгонять мужчину под свой шаблон, как делают очень многие девушки и женщины. В этом случае рано или поздно возникнет разочарование и обида на мужчину.
– Из-за того, что реальность не соответствует ожиданиям? – уточнила Марго.
– Да, – подтвердила Тиара, – совершенно верно. – В итоге женщины страдают, и на этой почве появляются упрёки, конфликты, скандалы. Так и получается, что мы сами ставим барьеры на пути своих отношений и своего счастья.
– Я это понимаю, но… – Марго замолчала, подбирая правильные слова, но эмоции, переполняющие её душу, прорвались сквозь плотину разума, и на наставницу вылился торопливый поток вопросов: – Что, если он действительно сделал предложение этой Арьяне? Подарил ей это кольцо? А что, если он сейчас мне скажет, что полюбил её и я ему больше не нужна?!
– Маргарита, вы сегодня уже упомянули про султана Сулеймана и его возлюбленную наложницу. Это очень подходящая аналогия, и это очень хорошо, что вы примерили на себя этот образ. Во дворце султана жили сотни красавиц, среди которых Роксолане удалось выделиться и стать любимой женой Сулеймана. Но со временем количество конкуренток не уменьшалось, наоборот. Шли годы, появлялись новые молодые соперницы, в гарем постоянно поставляли новых женщин. И ей, даже будучи любимой женой, никогда нельзя было расслабиться, так как у Сулеймана были и другие жёны, и наложницы в большом количестве. Но при всём этом султан никого не хотел видеть, кроме Роксоланы…
– Но как ей это удавалось?! Чем она держала его все эти годы?
– Она не обращала внимания на других женщин и всегда прилагала усилия, чтобы оставаться для него самой желанной и интересной, – загадочно улыбнулась Тиара, – и у неё были свои уникальные ритуалы и практики. Одну из таких особенных практик Роксоланы я хочу дать вам. Этот ритуал называется «Из рабыни в королеву»[1] (https://ridero.ru/link/qZ4Xok7boB) [2] (https://ridero.ru/link/fvdSC-G2n_). Я вам сейчас скину на него ссылку, а вы перед встречей со своим мужчиной обязательно проделайте его. Он поможет получить самообладание истинной королевы в самых сложных ситуациях, сконцентрироваться именно на ваших с Патриком отношениях и наслаждаться каждой минутой совместного времени. Войдите снова в образ Роксоланы и почувствуйте её женскую мудрость.
Наставница закончила говорить, и тут же Марго увидела мигающее сообщение в мессенджере – пришла ссылка на тот самый, особый, ритуал Роксоланы.
– Спасибо, я обязательно проделаю эту практику, – поблагодарила она, – это как раз то, что мне сейчас нужно.
Наставница кивнула:
– Хорошо. А теперь, пожалуйста, ответьте мне на один вопрос: «Вы на самом деле думаете, что всё то, что пишет жёлтая пресса – это правда? Что это стоит ваших переживаний?»
Прежде чем дать ответ, Марго задумалась, машинально провела по волосам и встряхнула головой.
– Вы знаете, Тиара, – начала она, – я ведь даже научилась не реагировать на этих моделей и актрисок, которые постоянно вертятся вокруг Патрика, на сплетни журналистов, на его фотосессии с девушками. Я была уверена в нём, в наших чувствах… Но тут – другое. Я вдруг увидела, как он смотрит на неё на этом фото – с таким трепетом, с любовью. Вот взгляните сами! – С этими словами Марго перекинула наставнице несколько фотографий Патрика с Арьяной, среди которых был и тот самый снимок на яхте, который больше всего задел Марго. – А что, если её он позовёт замуж? А мне что, довольствоваться ролью любовницы?
Наставница тихо вздохнула:
– Штамп в паспорте – ещё не гарантия счастья и вечной любви, – напомнила она. – Например, когда Роксолана попала во дворец султана, у него уже была старшая жена, которая подарила ему наследника. Но это не помешало Роксолане впоследствии стать любимой женщиной Сулеймана и родить ему шестерых детей, один из которых в итоге и унаследовал престол.
– Но как мне себя вести? Мне нужно сказать ему, что я всё знаю? Или лучше молчать об этом и подождать, расскажет ли он сам? А если сам не расскажет?
– Маргарита, сначала вам нужно успокоиться и настроиться на позитивную волну. Ваш мужчина прилетает к вам, чтобы увидеться, пообщаться. Так наслаждайтесь этим общением, получайте от него удовольствие. Он не должен чувствовать вашего напряжения, – посоветовала Тиара. – И тогда вы сможете понаблюдать за тем, как он будет действовать. Не нужно рубить с плеча и с порога кричать, что вы всё знаете. Возможно, об этом вообще не стоит говорить, но если вы решитесь сказать, нужно сделать это очень осторожно, в мягкой, дружественной манере, без обвинений…
Марго обдумала слова наставницы и кивнула, признавая её правоту.
– Но если это всё – правда, – произнесла она, помолчав, – если жёлтая пресса на этот раз не врёт? Что будет дальше?
– Что будет дальше, полностью зависит от вашего выбора сейчас, – ответила Тиара. – Думайте о том, как вам сейчас хорошо друг с другом. Это самое главное.
Тиара снова улыбнулась легкой прозрачной улыбкой, и Марго почувствовала, как где-то внутри аккумулируется энергия гармонии и мудрости, которой ей в данный момент так не хватало…
*****
Мы с Катей подхватили Кристину под руки, не давая упасть, и буквально дотащили до стоящего в холле дивана. Почувствовав под собой горизонтальную поверхность, девушка полностью расслабилась и обмякла. Голова её безвольно откинулась набок. Растрескавшиеся губы беззвучно шевелились, как будто она что-то хотела сказать, но не могла.
– О Господи, да что же с тобой случилось, девочка? – прошептала я, глядя на обескровленное лицо Кристины.
Я опустилась на колени перед диваном. Схватив её за запястье, я попыталась нащупать пульс и в ужасе подняла глаза на обступивших нас девочек.
– Она еле дышит! – крикнула я. – Вызывайте скорую!
Лиза – наш администратор – моментально бросилась к телефону на стойке ресепшен.
– Давайте осмотрим её! – предложила Инна. – Может быть, на теле есть какие-нибудь раны, следы побоев?
Мы склонились над девушкой и начали торопливо приподнимать одежду, и в этот момент раздался спокойный уверенный голос Исиды.
– Не нужно скорой, – произнесла она твёрдо и взглянула в мою сторону: – Посмотри её ауру.
Ругая себя за то, что не подумала об этом раньше, я сосредоточилась и расфокусировала взгляд. Для этого мне уже не требовалось так много усилий, как раньше. Секунда – и я увидела энергетическое тело Кристины. Её аура была блеклой и тусклой, что говорило практически о полном отсутствии энергии. Не удивительно, что ей так плохо. Я присмотрелась внимательнее и замерла на месте, поражённая.
От области матки тянулся толстый жгут, сотканный из светящихся энергонитей. По нему словно мощным насосом кто-то откачивал энергию. Я поняла, что если ничего не сделать прямо сейчас, не помешать этому, то сил у девушки больше не останется. Совсем.
Не возвращаясь к обычному восприятию, я взглянула на Исиду. Девочки расступились перед ней, пропуская к ослабевшей Кристине. Наставница сняла с себя большой круглый амулет, обтянутый кожей, положила его на грудь девушке и накрыла его раскрытой ладонью. Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, прикрыла глаза. И в этот момент над ней открылся светящийся мощный канал, по которому вниз устремился поток энергии.
«Эгрегор», – всплыло слово, и я вспомнила, как мистическая наставница Шакти рассказывала, что у каждого сообщества людей есть некое групповое биополе. Эгрегор у Школы очень мощный, так как наши филиалы распространились по всему миру. Этот энергетический поток формировали наши наставницы, помощницы, ученицы – все, кто имел отношение к Школе. Я уже не в первый раз видела, как это работает, и даже сама однажды обращалась к этой силе, но всё равно то, что происходило сейчас, казалось удивительным и невероятным.
Наставница делала вдох, и энергия входила в неё через макушку, а с выдохом через руки Исиды и через амулет она передавалась Кристине. Поток входящей энергии был гораздо мощнее по сравнению с тем каналом из матки, по которому шёл отток. Бледная аура девушки постепенно становилась всё ярче. Поражённая происходящим, я следила за действиями Исиды и считала её вдохи и выдохи. За семь таких циклов энергетической подпитки аура Кристины загорелась всеми цветами радуги, обрела сияние, наполнила жизнью ослабленное тело, балансирующее на грани между жизнью и смертью.
И в тот момент, когда все семь энергетических тел девушки напитались энергией, она глубоко вдохнула, словно всё это время находилась под водой и только сейчас вынырнула на поверхность и начала дышать. Её глаза широко распахнулись. Она смотрела на наставницу с недоумением.
Исида улыбнулась ей и убрала руку с её груди – и в этот момент я увидела, как световой столб над наставницей погас. Я вновь сфокусировала взгляд и вернулась к привычному восприятию.
Кристина выглядела уже гораздо лучше – на её щеках проступил румянец, лицо больше не казалось бледным и безжизненным.
– Что… со мной случилось? – спросила она, с удивлением озираясь. – Я… что, потеряла сознание?
– Да, – ответила Исида. – Из тебя выкачали энергию через санс-контакт.
Кристина привстала с дивана и ошарашенно заморгала.
– Так вот почему мне было так плохо! – воскликнула она.
– Да. Откачка была очень мощной, но сейчас я наполнила тебя энергией, – ответила наставница. – Вот, возьми этот амулет. – Она протянула девушке тот самый кожаный кулон, который во время целительной процедуры лежал у неё на груди. – Носи его с собой, и он будет тебя постоянно подпитывать.
– Спасибо, – поблагодарила Кристина и с трепетом сжала талисман в ладони. – А санс-контакт… Он так и будет вытягивать из меня силы?
– Его надо разрывать, – сказала наставница, взглянув на настенные часы, – но этот ритуал требует подготовки и времени. Я могу в этом помочь, но чуть позже, а сейчас прошу простить, но меня ждут…
С этими словами Исида обвела нас всех взглядом, посылая нам лучи любви, поддержки и тепла, и плывущей походкой пошла по направлению к выходу.
Когда наставница скрылась из виду, а Лиза пошла заваривать ароматный травяной чай, мы с Инной и Катей вновь обратили всё внимание на Кристину.
– Как ты себя сейчас чувствуешь? – заботливо спросила Катя, подсаживаясь к девушке на диван.
– Сейчас гораздо лучше, – ответила она и, понизив голос, пробормотала: – Господи, как же это было глупо…
– Ты встречалась с Данилом, да? – озвучила я вопрос, который уже давно вертелся в голове.
Сейчас мои догадки практически переросли в уверенность.
Кристина вскинула взгляд и тут же потупила его, словно признавая свою вину:
– Да, – кивнула она, но тут же торопливо начала пояснять: – Хотела доказать ему и самой себе, что я освободилась от его влияния…
– Но я же просила тебя не ходить к нему! – не сдержалась я. – Предупреждала ведь, что ничего хорошего из этого не выйдет… Да, ты начала делать практики, ты уже ощутила в себе эту Силу, но… ты ещё не можешь управлять ею!
– Да, – с искренним сожалением вздохнула Кристина, – прости, Саш, что не послушала тебя… теперь я понимаю, как ты была права! Но тогда мне казалось, что он уже не имеет надо мной власти, что я просто встречусь с ним, выскажу всё ему в лицо, и ничего плохого не случится…
– Но… что-то пошло не так? – с долей грустной иронии спросила Инна.
Девушка задумалась, пытаясь разобраться в своих ощущениях.
– Когда я услышала его голос, что-то во мне надломилось, – выдавила она, наконец. – Я поняла, что переоценила собственные силы…
– Главное, что теперь ты здесь, с нами, – подбадривающе улыбнулась Катя. – Нам ты можешь довериться, и мы поможем тебе справиться с этим…
– Только пообещай мне, Кристин, что больше никакой самодеятельности, – строго сказала я. – Ты даже не представляешь, чем всё это может закончиться! Вообще, многим из тех, кто начинает получать Силу, поначалу кажется, что они могут свернуть горы. Это часто бывает у начинающих учениц, особенно у целителей. Они чувствуют новые возможности, которых не было раньше, и им сразу хочется взяться за самые сложные случаи: излечить хронические болезни, победить онкологию… Но взять на себя задачу не по силам и не выполнять рекомендации наставников – это всегда очень большой риск и для самого целителя, и для его пациента. – Я решила увести тему немного в сторону, чтобы сразу не набрасываться на Кристину с вопросами. – Сила может дать ложное ощущение могущества, из которого появляется самоуверенность, и вот тут кроется опасность!
– Хм… а в чём риск? – не поняла Инна, которая внимательно слушала меня. – То, что ты дашь людям ложную надежду, а у тебя ничего не получится?
Я отрицательно мотнула головой:
– Не только. Можно полностью обесточить себя и причинить вред пациентам. Например, те, кто не до конца понимают, как работают энергии в тонком плане, могут исцелить человека и забрать у него болезнь, но что потом с ней делать, они не знают. Болезнь может начать прогрессировать в теле целителя или, ещё хуже, передаться другому пациенту.
– Это как? – не поняла Инна.
– Представь, ты хотела исцелиться от мигрени, и горе-целитель снял твою боль, но вместе с этим подсадил ещё и миому. – Лицо Инны скривилось – такого представлять она явно не хотела. А я тем временем продолжила: – Вот так можно вылечить от одной болезни, но подсадить другую, более страшную. Лечить людей на энергетическом уровне надо учиться под руководством наставника. Не зря же у нас в Школе есть целый курс по целительству, почти как в Хогвартсе! – произнесла я с улыбкой, чтобы сгладить эффект от неприятных образов. – Есть определённые правила и Законы целительства – их изучают годами!
– Интересно, а как же раньше какие-нибудь бабушки в деревне лечили – чувствовали в себе силы и способности, они и начинали принимать всех подряд, – возразила Инна. – Сомневаюсь, что кто-то из них действительно учился этому, тем более годами и под руководством наставника.
– Вот поэтому и результат такого лечения был непредсказуемым, – ответила я. – Хотя некоторые бабушки из поколения в поколение передавали секреты своим пра-пра-правнукам… Но даже если у человека есть способности к исцелению людей, нужно уметь ими правильно пользоваться, а научиться этому самостоятельно невозможно. Обязательно нужен опытный человек, который сам посвятил этому занятию много лет и тебя со знанием дела проведёт по этому непростому пути, позволит избежать ошибок. Рекомендации наставников – это как правила безопасности при работе с электричеством. Никому же не придёт в голову схватиться рукой за оголённый провод, не надев резиновые перчатки. А начинающие целители почему-то думают, что можно так просто и без последствий пренебрегать правилами.
– Да, это всё очень серьёзно, – поддержала меня Катя. – Мне наставница говорила, что, если нарушать правила целительства, не выполнять рекомендации, взять на себя больше, чем позволяют силы, можно подцепить злую сущность или духа болезни, если говорить на языке шаманов. И к схватке с такой сущностью целитель может быть просто не готов. И тогда он впадёт в состояние, которое было сегодня у Кристины.
– Вообще, по правилам, целитель не должен использовать свою собственную энергию для излечения, – дополнила я, – он подключается к энергии Эгрегора и черпает оттуда чистую энергию, а затем передаёт её пациенту. Как сегодня сделала Исида, когда лечила Кристину.
– Ой, а вы слышали о «чёрных» целителях? – спросила вдруг Инна и добавила с более лёгкой и шутливой интонацией. – Это как раз те, кто не поступил в Хогвартс?
– Да, и не только, – ответила я. – Это люди, которые берутся лечить всех подряд, толком ещё не разобравшись в том, как это вообще работает. Есть много самоучек, которые вообще действуют методом проб и ошибок и не имеют наставника, есть люди, которые не доучились или учились у дилетантов. А есть много таких, кто вроде бы и учится у наставников, но думает, что может сразу приступать к приёму платных больных, что может поставить это дело на конвейер. Чтобы взять на себя такую ответственность, нужно иметь очень большой опыт. – Я продолжала делиться с подругами тем, что очень хорошо усвоила при обучении у наставницы. Техника безопасности – это первое, что нужно знать. – Лечить близких гораздо проще, так как у нас с ними крепкие санс-контакты, мы имеем с ними сонастройку. С незнакомыми людьми сложность повышается в несколько раз, как и опасность…
– И потом появляются очень большие проблемы, – снова подключилась к разговору Катя. – Вот например, один такой целитель почувствовал свои силы и не стал выполнять рекомендации наставницы. Она разрешила ему лечить только себя и своих близких из семьи, и больше никого. А он осмелел и взялся лечить за деньги. Так вот, он принимал одну онкобольную, а после неё решил вылечить свою маленькую племянницу от насморка. В итоге женщина получила облегчение, а вот девочка через некоторое время заболела раком.
– Это страшно, – прокомментировала Кристина, которая всё это время внимательно следила за нашим разговором.
– Очень, – подхватила я. – Эту историю нам тоже рассказывала наставница, предупреждала, чтобы мы не брались за что-то без благословения.
– Получается, что тёмная сущность перешла от целителя к девочке?
– Да. А всё потому, что он не знал, как правильно целить. Он вытянул злой дух болезни из женщины и принял на себя, а надо было подселить его в какой-нибудь предмет или… выбрать ещё какой-нибудь способ. И вот, получается, этот сгусток болезни перешёл с целителя на следующего пациента – на девочку. Её родители к нам в Школу привели на диагностику, и тогда наставницы проследили всю эту цепочку.
– И что стало с этой девочкой? – спросила Инна. – Ей помогли?
– Да, её вылечили в Школе, но на это потребовалось много времени и внутренних резервов. Самое страшное, что за это время её мама потеряла много сил и даже поседела от беспокойства.
В этот момент в холле появилась Лиза с подносом, на котором стояли дымящиеся чашки с чаем и вазочка с горьким шоколадом.
– Вот, – улыбнулась девушка, поставив поднос на журнальный столик перед диваном, – чай с мятой и чабрецом.
– Спасибо, Лиз, – поблагодарила я, – а что по сегодняшнему мероприятию? У тебя есть данные? Сколько организаторов ожидаем?
– Почти из ста городов, – отозвалась она. – Но мне нужно ещё уточнить у некоторых представителей…
В этот момент зазвонил телефон на ресепшене, и Лиза упорхнула, чтобы ответить.
– У вас сегодня что-то намечается? – спросила Кристина, осторожно приподнимая со столика горячую кружку. – А мне можно пойти?
– А у тебя есть силы? – спросила я, оценивающе взглянув на девушку. – Планируется лекция и беседа с представителями Школы из филиалов. Волна негатива прокатилась по всей стране, так что будем обсуждать, как работать в таких условиях…
– Сейчас чувствую себя даже лучше, чем утром, – ответила Кристина.
– Отлично, – кивнула я, – тогда пойдём все вместе…
Некоторое время мы пили чай в тишине, и каждый был погружён в свои мысли. Я смотрела на Кристину и пыталась понять её состояние. Я чувствовала с девушкой неуловимое духовное родство, хотя мы с ней и были очень разными. Это необычное ощущение – как будто что-то в твоей глубинной сущности тянется прикоснуться к душе другого человека, войти с ней в резонанс, прозвучать вместе…
В видениях я смотрела на мир её глазами, ощущала прикосновения её кожей, чувствовала её физическую и душевную боль. Позже, когда мы вырвали её из лап Данила и компании, я увидела, насколько Кристина интересная и творческая девушка. За то время, что мы успели с ней пообщаться, она показала себя умным, глубоким человеком, который стремится к самопознанию и развитию. Она получила хорошее европейское образование и тем не менее повелась на эти пикаперские разводы, крепко подсела на эти нездоровые отношения… Как? Этот вопрос не выходил у меня из головы.
– Кристин, а расскажи подробнее, как прошла ваша встреча с этим… отморозком? – попросила вдруг Катя. – Как он себя вёл?
– Конечно, если тебе не сложно сейчас говорить об этом, – добавила я.
Обжигая губы, девушка сделала небольшой глоток горячего напитка и осторожно поставила кружку обратно на столик. Казалось, она собирается с мыслями, пытаясь вновь вернуться в тот момент и понять, как и почему она повела себя именно так… В чём состояло его влияние?
– Когда я увидела его, – начала она после паузы, – он держал в руках цветы, представляете?
Кристина сказала это так, будто мы должны поразиться этому факту.
– Ну пока не вижу ничего удивительного, – прокомментировала Инна. – Мужчина пришёл на свидание с цветами. Странно было бы, если бы без них…
– Нет, это как раз удивительно, – не согласилась Кристина. – Это вообще на него не похоже. У них в тусовке пропагандируется, что на… девушек вообще никогда не надо тратиться. Даже по мелочам… Наоборот, это «тёлки», по их мнению, должны вкладываться в парней, и чем больше, тем лучше…
– Просто гениально! – саркастично воскликнула Инна. – Мало того, что девушек унижают и пускают по кругу, так они ещё и приплачивают за это?!
– Да, у них очень извращённое понимание того, как должны строиться отношения… – вздохнула Кристина. – Но они постепенно подводят девушек к такому, не сразу. Например, сначала просят прийти на встречу с яблоком в руке, потом – купить что-нибудь к чаю, а уже потом, спустя какое-то время – организовать вечеринку на пятьдесят человек за свой счёт. И причём они это обставляют так, что девушки из кожи вон лезут, чтобы им доверили такую важную миссию. Сначала это кажется какой-то игрой, а потом ты просто понимаешь, что на всё готова, ради его одобрения.
В словах девушки промелькнула горечь.
– Крис, слушай, – начала я осторожно, – а как ты вообще попала под его влияние? Как вы познакомились? С чего всё началось? – Я опасалась, что мои столь откровенные вопросы вызовут отторжение и желание закрыться, не вспоминать об этом. И такая реакция была бы вполне закономерной, поэтому я мягко добавила: – Если тебе неприятно и тяжело об этом говорить, можешь не рассказывать.
Инна и Катя с любопытством ждали ответа – видно было, что подобные вопросы у них тоже возникали, но они пока не решались их задать напрямую.
Кристина посмотрела на меня в упор, перевела взгляд на девочек, и её глаза подёрнулись лёгкой поволокой, за которой угадывался поток воспоминаний.
– Это было… странно, – наконец произнесла она. – Я тогда уже стремилась к духовному развитию, но не очень понимала, как его получить, поэтому часто ездила на разные авторские семинары и перформансы. С Данилом мы встретились в одной арт-усадьбе, и он начал меня шокировать с первых секунд… Когда в комнату вбежал неопрятный парень со спутанными грязными дредами и начал, словно макака, бегать вокруг меня, первой реакцией было: «А это ещё что за идиот?» – Кристина невесело усмехнулась. – Тогда я даже подумать не могла, что уже через пару месяцев буду ползти за ним по траве и умолять не покидать меня…
*****
По пути в пентхаус Вичи, где она с недавнего времени жила, Марго больше часа простояла в пробке, и теперь пришлось готовиться к приезду Патрика в ускоренном ритме. Она едва успела принять душ, переодеться, причесаться и накраситься, после чего тут же прошла по ссылке, присланной наставницей, попав на страницу с практикой. Она была небольшой, но, тем не менее, для правильного выполнения нужно было сосредоточиться и отключиться от всего. И Марго, к своему сожалению, понимала, что даже этих двадцати пяти минут у неё уже нет.
Патрик всегда отличался предельной пунктуальностью, и сейчас девушка была уверена, что он может появиться в любой момент.
Марго остановилась в спальне напротив огромного напольного зеркала с яркими светильниками по периметру и критически осмотрела себя. Для встречи с Вичи она выбрала элегантный тёмно-синий комбинезон с широкими бретелями, который эффектно открывал спину и подчёркивал изящные плечи. Правую руку от запястья до локтя украшал спиральный серебристый браслет, который перекликался с асимметричными ромбовидными серьгами, а на груди поблёскивал талисман, по кругу которого располагались выпуклые узоры.
Стараясь настроить себя на предстоящее событие, она прикоснулась к амулету, провела по нему пальцами и сжала в ладони, вспоминая всё то, о чём они разговаривали с Тиарой.
«Я – Роксолана, а он – мой султан, – прошептала она, – и я не питаю никаких иллюзий. Сегодня он выбрал меня, и я счастлива, что он со мной. Есть только я и он – здесь и сейчас…»
Пальцы начало слегка покалывать, и вместе с энергией к ней пришло удивительное спокойствие и ощущение целостности. Марго стояла спиной к входному проёму, и в этот момент она буквально спиной почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв глаза чуть выше, она увидела его.
«Неужели я даже не услышала, как он вошёл?» – пронеслась мысль.
С радостной улыбкой Патрик приближался, и его взгляд выражал неподдельное искреннее восхищение. Марго в очередной раз отметила про себя, как он невероятно красив – и не только внешне. В каждом его движении читалась мужская сила, его мимика, жесты, взгляд – всё это создавало вокруг него мощный ореол харизмы.
«Так. Главное – быть естественной и делать вид, что я ничего не знаю», – настроила себя Марго мысленно, но уже в следующее мгновение она на время забыла о своих переживаниях. Девушка хотела обернуться, но Патрик оказался быстрее – подойдя к ней сзади, он обнял её за талию и нежно притянул к себе, пристально глядя ей в глаза через зеркальную гладь.
– Привет, – прошептал он и лёгким касанием поцеловал её в шею, невесомо, едва дотрагиваясь до кожи, провёл пальцами по вырезу на спине и снова поднял взгляд. – Ты выглядишь потрясающе!
Марго почувствовала, как по спине пробежала волна мурашек. Улыбнувшись в ответ, девушка обернулась, положив руки ему на плечи.
– Привет, – проговорила она, заглянув в его глаза, и они тут же затянули её в искрящийся, сияющий внутренней силой водоворот.
Несколько долгих секунд они молча стояли так, прижавшись друг к другу и наслаждаясь моментом близости. Словно они остались только вдвоём на всей планете – любящие, искренние, настоящие.
Разве может он предать меня? В тот момент Марго забыла про свои тревоги и сомнения. Она отпустила себя и настроилась на волну своего любимого мужчины. Ей даже на миг показалось, что она чувствует вибрации его души.
Когда они наконец отстранились друг от друга, первым заговорил Патрик:
– Я для тебя приготовил небольшой подарок, – сказал он и, подмигнув, протянул руку, увлекая за собой.
Они спустились в холл, и мужчина подвёл её к большому прямоугольному предмету, тщательно упакованному в серую обёрточную бумагу. Подарок стоял у дивана в центре комнаты, и по габаритам и форме он больше всего напоминал картину.
– Что это? – заинтригованная, спросила Марго.
– Открой, – ответил Патрик и отошёл на шаг назад, словно собирался отыскать лучший ракурс, чтобы в полной мере насладиться реакцией Марго на подарок. – Только осторожнее…
Казалось, он был уверен, что девушка оценит его по достоинству.
– Тааак, я уже умираю от любопытства, – воскликнула Марго и аккуратно надорвала хрустящую обёрточную бумагу.
Это действительно была картина, и Марго даже показалось, что она узнала её. В глубине души заворочались приятные предчувствия. Неужели это она? Сначала показался только один край работы – яркие жёлто-оранжевые тона, разбавленные неоновой зеленью, переходящей в изумруд. Цвета складывались в линии, переплетались друг с другом и плавно перетекали один в другой, сохраняя при этом выверенную гармонию формы. Сердце забилось в бешеном ритме.
«Не может же быть, неужели это тот самый, единственный, экземпляр графики Кифа Муна, который ушёл на Christie’s за два миллиона долларов?!»
Марго продолжала распечатывать картину, с каждым мгновением убеждаясь в верности догадок и одновременно не веря своим глазам.
– О Боже! Это что, оригинал? – ошарашенно спросила Марго, распечатав полотно полностью и отступая, чтобы окинуть шедевр великого художника взглядом с нужного расстояния, наслаждаясь совершенством цвета и абстрактной формы, за которой отдалённо угадывались очертания женского лица.
Патрик, в полной мере удовлетворённый произведённым эффектом, элегантно склонил голову, признавая её правоту.
– Так это ты выкупил её?! – воскликнула Марго. – Я наблюдала за ходом аукциона, и мне было жутко интересно, кто же её приобрел, но… я и подумать не могла… Стоп… Как ты догадался, что я поклонница творчества Муна?
Оторвав восхищённый взгляд от картины, девушка перевела его на мужчину.
– Ну, не только ты можешь проникать в голову и исполнять тайные желания, – проговорил он, и в его глазах вспыхнули огоньки флирта.
– Спасибо! Это… У меня просто нет слов! Я даже мечтать не могла, что мне удастся просто взглянуть на подлинник. Не говоря о чём-то большем! – С этими словами Марго, не в силах сдерживать эмоции, бросилась к Патрику и заключила его в крепкие объятия.
Он прижал девушку к себе и, приподняв за бёдра, закружил её в воздухе.
– К тому же я подумал, что эта картина прекрасно впишется в интерьер нашего дома, – добавил он с довольной улыбкой, выделив интонацией последние два слова.
«Нашего дома»… Эта фраза резанула по уху и эхом отдалась в голове.
Патрик аккуратно поставил девушку на пол, и в этот самый миг Марго замерла на месте. Она не понимала, что происходит, но её восторг в один миг растаял, и мысли вновь заполнились тягучей слизью сомнений.
В голове тут же замелькали идиллистические картинки совместной жизни в большом коттедже, где они могли бы устраивать светские приёмы, украшать его на рождество, приглашать гостей… Но в тот же миг идиллия разлетелась, словно картинка из мелких пазлов под порывом ветра. Перед глазами замаячила злосчастная фотография с Арьяной на яхте…
«Зачем он говорит это? Наш дом. Словно в будущем действительно есть какие-то „МЫ“. Как будто я для него значу больше, чем просто приятное времяпровождение. Зачем даёт мне надежду?»
Марго поняла, что задыхается от нахлынувших эмоций. Нет, это не наш дом. Это его дом, в котором она, Марго, всего лишь сделала дизайн и живет по его милости.
– Ты уверен, что это НАШ дом? – спросила девушка, с акцентом на слово «наш».
– В смысле? – не понял Вичи, и счастливая улыбка моментально сползла с его лица. – Ну, технически, это мой дом. Но живешь здесь ты или мы вместе. Значит, он наш. – Он подумал секунду и лукаво улыбнулся. – Или ты хочешь, чтобы я подарил тебе квартиру?
– Патрик, не говори глупостей! Я никогда у тебя ничего не просила. Единственное, о чём я всегда прошу тебя – быть честным со мной!
Последняя фраза прозвучала слишком резко, и Марго мысленно укорила себя за это.
– Так, – сказал Вичи рассудительно, пытаясь понять, в чём причина резкой перемены настроения его возлюбленной. – Значит, теперь я обманщик. Не подскажешь, в чём я тебя обманул?
Он продолжал улыбаться, пытаясь перевести всё в шутку, но реакция Патрика ещё больше заводила Марго. «Почему бы не признаться сразу? Теперь он будет изворачиваться и изображать невинность? Интересно, для чего он купил мне эту графику? Откупиться?»
Пришедшая в голову догадка окончательно выбила почву из-под ног девушки.
– Ты подарил мне эту картину, чтобы совесть меньше мучила?! – выпалила она, яростно сверкнув глазами.
Патрик непонимающе уставился на девушку, которую с каждой секундой всё больше поглощал гнев.
– Я действительно ничего не понимаю, – проговорил Вичи, с удивлением глядя, как девушка, глаза которой ещё минуту назад светились от счастья, превращается в разъярённую львицу. – Я что-то сделал не так? Тебе не понравился подарок?
– Ну да, теперь ты будешь делать вид, что не понимаешь?! – повысила голос Марго и карикатурно изобразила аплодисменты. – Браво! Прекрасная актёрская игра. Достойная Оскара!
Патрик был явно ошарашен и не понимал, что происходит. Было видно, как он пытается выбрать модель поведения, чтобы не заводить Марго ещё больше, но всё-таки выяснить, что случилось.
– Марго, что происходит? Может быть, объяснишь всё по порядку? – спросил Вичи, положив руки ей на плечи и со спокойной уверенностью заглядывая ей в глаза.
Она не понимала, почему он так спокоен. Неужели он думал, что сделав предложение другой женщине, он не заденет её чувства?
Одним коротким движением она скинула с себя руки мужчины.
– И когда ты собирался мне во всём признаться? После секса? Чтобы не портить настрой? Или вообще не собирался? А что, меньше знает – крепче спит, так?
Вичи качнул головой и, осторожно взяв Марго за руки, усадил её на диван, сам сел рядом.
– Расскажи. Что. Ты. Имеешь. В виду? – с расстановкой сказал он.
Марго понимала, что не сдержалась, что повела себя совсем не так, как собиралась, и от этого становилось только хуже – к ярости и гневу добавлялась ещё и досада на саму себя. «Надо было всё-таки найти время и сделать ту самую практику Роксоланы, – пронеслась мысль. – Тогда я бы смогла лучше себя контролировать и вот этого всего не было бы. И я не думала, как теперь выкручиваться».
Сейчас, когда слова уже были сказаны, Марго прекрасно понимала, что теперь это всё уже не спишешь на невинную шутку. Отступать было некуда.
– Я имею в виду твои последние фотографии в сети, – туманно пояснила девушка, не вдаваясь в подробности.
Затаив дыхание, она наблюдала за его реакцией, с удивлением отметив, что на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Какие именно последние? – переспросил он. – Говори конкретнее.
– А что, у тебя так много фотосессий в последнее время? И все – с разными женщинами?! – не выдержала Марго.
– Ты же знаешь, что мои фото ежедневно мелькают в интернете. Да, там есть много снимков с разными женщинами. Я публичная персона. Для тебя это новость? – спокойно парировал Вичи.
Он даже не думал что-то отрицать, оправдываться и защищаться, а вёл себя так, будто ничего страшного не происходит.
– И скольким из этих женщин ты даришь кольца с бриллиантами в десять карат? – спросила она тогда, прищурившись, словно хотела поймать его с поличным. – Видимо, твои гонорары действительно неплохие, раз ты можешь себе позволить это! Мне ты покупаешь сумасшедше-дорогую картину, ей ты даришь кольцо с бриллиантом в десять карат…
– Так, стоп! – Патрик поднялся с дивана и отошёл от Марго на несколько шагов. – Ты можешь мне внятно всё объяснить или нет?
Девушка поняла, что окончательно запуталась. Одновременно её душили гнев, обида и чувство вины. Разработанный план действий рухнул. Она не смогла совладать с собой. И теперь… он требует объяснений, а она… Внезапно она поняла, что, если начнёт сейчас что-то объяснять, будет ещё хуже – она не удержится и начнёт снова обвинять его, и всё скатится в громкий скандал.
«Лучше уж пусть за меня всё скажут сами фотографии», – подумала она и, схватив смартфон, начала лихорадочно искать нужные снимки.
– Вот, – выдавила девушка, протягивая гаджет Патрику. – Как ты это можешь объяснить?
Он взял смартфон и с любопытством взглянул на его экран.
Марго не смогла усидеть на месте и в один миг оказалась рядом с Вичи.
– И вот это, – она наклонилась к экрану и перелистнула несколько фотографий, добравшись до снимка на яхте. – И вот это…
Патрик посмотрел на фотографии и… неожиданно для Марго иронично улыбнулся:
– О, а вот это что-то новенькое, этого я ещё не видел, – он указал на фото, где на пальце Арьяны поблёскивало кольцо с огромным бриллиантом. – Так, постой, ты что, думаешь, это я ей подарил?!
– Ну откуда же я могу знать?! – выкрикнула Марго, задыхаясь. – Тебе виднее, что и кому ты даришь. Так что, когда свадьба? Может быть, пригласишь меня её оформить?!
Такую Марго Патрик Вичи ещё никогда не видел – он смотрел на девушку с недоумением и любопытством, будто хотел досконально изучить её, узнать, какой она может быть ещё, увидеть иную грань её характера – неукротимого, яростного, сильного.
– Ну что ты смотришь на меня?! – воскликнула она, поражаясь хладнокровию мужчины. – Ничего не хочешь объяснить? – Не дожидаясь ответа Вичи, она выхватила из его рук смартфон. – Знаешь, мне уже кажется, что я была права! Ты привык играть в чувства, а не испытывать их!
Последние слова она выплюнула Патрику прямо в лицо, истратив на это весь запал эмоций. Она почувствовала, как напряжение утихает, как уходит гнев, и к ней возвращается привычное восприятие. Она увидела мужчину, который стоял рядом и пытался разобраться во всём без скандалов, не переходя на крик, не опускаясь до её уровня.
Опустошённая Марго опустилась обратно на диван, а Вичи, бросив на неё короткий взгляд, молча вышел из комнаты.
«Господи, я всё испортила!» – подумала она, и по обнажённой душе резанул острый нож стыда.
*****
Мы заинтересованно слушали рассказ Кристины о первой встрече с Данилом, и по мере того, как она говорила, становились видны психологические приёмы и крючки, которыми парень умело пользовался, чтобы с первых минут подцепить эмоции девушки.
– Пока я соображала, почему этот незнакомый молодой человек ведёт себя так странно, он резко схватил меня за талию и взвалил на плечо. «Кристина! Ура! К нам приехала Кристина!» – визжал Данил. При этом он держал меня вверх ногами на плече и раскачивал из стороны в сторону, потом начал кружить в воздухе. Я была просто в шоке и не понимала, что происходит…
Девушка замолчала, переводя дыхание и пытаясь оценить нашу реакцию.
– Да, необычное начало знакомства, – прокомментировала Катя. – Вижу, он пытался тебя сразить с первых мгновений.
– А я уже вижу начало манипуляций, – подхватила я, вспоминая свои познания в психологии. – Нестандартное поведение смещает точку сборки, и ты сразу выделяешь этого парня из всех других, запоминаешь его, а потом думаешь о нём.
Я увидела заинтересованность в глазах Кристины, похоже, она очень хотела разобраться, почему она так подсела на этого ловеласа. Поэтому я продолжила:
– Он с первых секунд вырвал тебя из контекста привычного поведения, когда начал бегать вокруг тебя, а потом просто схватил и закинул на плечо. Это одновременно позволило разжечь и эмоциональный центр, и тактильный. Он постоянно прикасался к тебе, пробуждая тем самым твои естественные инстинкты.
– Вот оно что! Оказывается, тут каждая деталь имеет научное объяснение, – поразилась Кристина.
– Да, видимо, твоего Данила специально учили этому, – сказала я. – Дай догадаюсь: наверное, после этого все начали смотреть на вас, может быть, даже поддерживать его какими-то радостными возгласами или аплодисментами, и ты почувствовала себя настоящей звездой. Было такое?
Кристина удивлённо вскинула на меня глаза:
– Да, точно, – подхватила она, – правда, в тот момент я была в шоке и мало обращала внимание на всё, что происходит вокруг, но так действительно было… пока он кружил меня в воздухе, окружающие начали поддерживать его возгласами, радостным улюлюканьем, они что-то кричали, хлопали… Постой, а… откуда ты всё это знаешь?
– Это известный психологический приём, – пояснила я. – Я так поняла, ты только приехала в эту усадьбу и никого ещё там не знала, а Данил сделал так, что все обратили на тебя внимание, захотели узнать о тебе, познакомиться с тобой. Что ты испытала в этот момент?
Кристина задумалась, и по её глазам было видно, что она пытается мысленно вернуться в тот самый момент, погрузиться в свои эмоции:
– Мне показалось, что я стала королевой вечера, – ответила она наконец, – я почувствовала от этого удовольствие, эмоциональный всплеск, подъём радости.
Я кивнула.
– Вот. Получается, у тебя возникли позитивные переживания и ассоциативная связь этих переживаний с конкретный человеком, – пояснила я. – Это приём пикаперов. Их обучают этому на специальных тренингах. Условно говоря, им дают в руки инструменты влияния на девушек, которым очень сложно сопротивляться…
– Да, похоже, я просто была подопытным кроликом, на котором он ставил свои эксперименты, – с досадой проговорила Кристина. – Сейчас вот смотрю на всё это и не могу понять, как же можно быть такой дурой?! Как можно было повестись на все эти разводы!
– Не надо, не вини себя, – ответила Инна. – Ты ни в чём не виновата. На твоём месте могла бы оказаться любая девушка. Это просто грамотный и продуманный психологический расклад. И тут никто не смог бы устоять!
Кристина взглянула на Инну с благодарностью.
– Спасибо. Я понимаю, что ты хочешь меня подбодрить, – ответила она. – Я понимаю, что всё это приёмы влияния, но… Почему я? Уверена, никто из вас не попадал в похожую ситуацию.
– Ошибаешься, – возразила Инна. – Я попадала.
Кристина удивлённо и с большой долей сомнения посмотрела на собеседницу.
– Ты? Правда?
– Да. Я об этом вообще никому не говорила, даже самым близким. Мне было так стыдно, что я не могла даже найти в себе силы поделиться с кем-то, – ответила она, понизив голос. – И… мне даже до сих пор стыдно за это, хотя сейчас я уже понимаю, что к чему.
– Что… с тобой произошло? – осторожно спросила Кристина, боясь нарушить хрупкий момент откровенности.
– Я расскажу об этом, только после твоей истории, – ответила Инна.
Похоже, Кристина была заинтригована, и она поспешила продолжить свой рассказ. Надо сказать, мы с Катей были заинтригованы ничуть не меньше.
– Так, на чём я остановилась? – задумалась Кристина.
– На том, что Данил тебя взвалил на плечо и закружил у всех на глазах, – напомнила я.
– Точно… в общем, дальше он унёс меня из комнаты и сообщил, что хочет показать все самые классные места в усадьбе и провести мне экскурсию, – девушка внезапно замолчала и вопросительно взглянула на меня: – Это что, тоже какой-то пикаперский приём?
– Да, очень известный, – подтвердила я, – получается, что ты как бы чужая в этом месте, и тот человек, который всё показывает, автоматически становится «своим». Пока единственным «своим» в чужой обстановке.
– Я про такой приём, кажется, читала где-то, – вставила Катя, пытаясь поддержать девушку. – Называется «стать гидом».
– В тот момент я даже подумать не могла, что у него продуман каждый шаг, – сказала Кристина. – Если бы я только могла тогда понять, что за игру он ведёт, ничего бы этого не было… Но я не поняла… Он мне показался таким странным, непохожим на всех, и мне даже захотелось узнать, что стоит за этим…
– Понять, что тобой манипулируют, практически невозможно, – проговорила я. – Манипулятор заранее расставляет все ловушки и потом только цепляет на крючки – воздействует на эмоции, на сексуальный центр, на органы чувств. И даже если ты где-то что-то читала про эти приёмы, даже тогда ты на них ведёшься, потому что думаешь: «Ну нет, не может же это случиться со мной! Он кажется таким искренним в своих чувствах.»
– Всё выглядело спонтанно, на подъёме эмоций, – продолжила Кристина. – Сначала он схватил меня при всех, потом утащил в какую-то тёмную двухэтажную комнату. Потом – завёл на крутую лестницу без перил, откуда легко можно было полететь вниз, если чуть оступиться. Я испугалась высоты и отступила назад. Он это почувствовал и встал ещё ближе, начал меня успокаивать, говорил, что он со мной и я могу на него положиться, что он удержит меня, если что. Он приобнял меня сзади за талию. В этот момент я действительно почувствовала себя в безопасности, в его крепких сильных руках.
Девушка замолчала и обвела нас взглядом, ожидая реакции на свои слова. Я поняла, что, хоть ей и больно и неприятно вспоминать об этом, ей необходимо разобрать каждую мелочь, понять скрытые механизмы оказанного на неё влияния.
– Это тоже типичный прием, чтобы зацепить на крючок эмоций, – мягко прокомментировала я. – Сначала нужно сделать так, чтобы девушка испугалась, испытала сильный страх. И в тот же момент оказаться рядом, чтобы обеспечить её защиту. Она подсознательно будет чувствовать, что с этим мужчиной она в безопасности, что ему можно доверять, что он не даст её в обиду. Как правило, при этом теряется бдительность, мгновенно запускается механизм беззащитной мягкой и кроткой девушки, которые обычно так нравятся парням.
– Да, всё так и было, – подтвердила Кристина. – Я как раз почувствовала себя такой хрупкой девочкой… И это было даже приятно – понимать, что я могу опереться на его мужское плечо…
– Господи, да сколько же можно? Вот уроды! У них там что, реально каждый шаг продуман? – проговорила Катя с искренним возмущением. – Изучили психологические фишки и думают, что имеют право играть на чувствах женщин? Сначала – вывести на дискомфорт, обнажить страхи, а потом оказаться рядом в момент, когда человеку нужно преодолеть этот дискомфорт. Это же подло и низко!
– Да, к сожалению, мужчины часто пользуются этой схемой сознательно или интуитивно, – сказала я. – Уже давно известно: если хочешь соблазнить девушку, смотри с ней фильм ужасов, а не сопливую романтику.
– Она будет прижиматься к тебе от страха, а там и до секса недалеко, – не удержалась от комментария Инна, и тут её озарило: – Ах вот почему в статьях по соблазнению женщин рекомендуют устраивать первое свидание на аттракционах, картингах, тарзанке и других опасных развлечениях!
– Да, страхи и чувство защищенности – это очень сильная эмоциональная сцепка. – пояснила я. – В итоге формируется нейронная связь между образом манипулятора и ощущением безопасности…
– Если бы я только могла представить, куда в конечном итоге заведёт меня всё это, – тяжело вздохнула Кристина, и я увидела в её глазах отголоски душевной боли, которую она испытала за всё это время.
– Да, на этом и основана вся суть такого пикаперства, – сказала я. – Такие приёмы невозможно выявить, когда ты внутри этой ситуации. Ты можешь даже смотреть со стороны, когда это происходит с кем-то, и думать, что вот ты то уж точно никогда бы не повелась на такое. Но когда ты сама оказываешься в роли… такого подопытного кролика, ты не можешь понять, что это лишь игра, и хочешь верить, что всё по-настоящему. Плюс признать то, что тобой манипулируют – всё равно что сознаться в своей глупости. Это очень неприятно, поэтому легче думать, что на самом деле «он хороший» и скоро ваши отношения наладятся…
– Дааа, – протянула Катя, и по её лицу я поняла, что она вспомнила свою историю с Борисом. – На этом основаны все женские страдания – когда она держится за неудачника, который портит ей жизнь и даже издевается над ней. Уже все вокруг могут говорить, что пора его бросить, но она упорно верит, что он изменится. – Катя вздохнула и продолжила. – Именно поэтому я долго никому не говорила, что Боря избивает меня. Я была убеждена, что сама виновата, ведь это я выбрала такого мужчину, это я довела ситуацию до такого кошмара и позора. Не могла признать свою ошибку…
– Да, я вот только теперь осознаю, насколько была чудовищно глупой, что велась на это, – проговорила Кристина.
– Нет, ты не глупая и не была ею тогда, – возразила Катя и взяла Кристину за плечи. – Глупо прощать мужчину, который издевается над тобой. Но совсем не глупо признать свою ошибку в выборе не того парня. – Катя широко улыбнулась, чтобы поддержать девушку. – Знаешь, мне тоже потребовалось время, чтобы понять, что я не виновата в том, как ведет себя Борис. Это его выбор быть чудовищем, а я не хочу быть жертвой! Только социальные стереотипы и программы воспитания заставляли меня верить, что «стерпится-слюбится», «плохонький да свой», «бьёт – значит любит», и я всё терпела, как идиотка. Я прошла много индивидуальных ритуалов с наставницей, чтобы обрести силу амазонки и построить свою жизнь так, как я хочу. У тебя это тоже получится, дорогая! Мы поможем тебе. Правда, девочки? – последней фразой Катя обратилась к нам, и мы с Инной активно закивали.
– Конечно! – уверенно сказала я. – Тогда ты не смогла противостоять ему, потому что тебя обложили по всем фронтам. Цепляли на эмоции, на инстинкты, на программы, на сексуальный центр. Тут не устоит никто. Тебе нужно посоветоваться с наставницей и тоже пройти курс индивидуальных практик, тогда уже никто не сможет тобой манипулировать. Никогда.
– И знай, что мы тебя всегда поддержим, – ободряюще добавила Инна. – Мы ведь круг Женщин Силы!
После этой фразы мы подошли ближе к Кате и Крис и все вместе взялись за руки, образовав круг, и радостно их пожали. Не говоря ни слова, мы передавали через взгляд поддержку и энергию, как это умеют делать только Женщины Силы.
Когда этот трогательный момент завершился, я посмотрела на Кристину и поняла, как важно ей сейчас выговориться и рассказать всё до конца, поэтому аккуратно постаралась вернуть разговор к прежней теме:
– Только чтобы помочь тебе, нам нужно понять, с чем мы имеем дело. Ты расскажешь, что было дальше? Он… продолжил вести себя странно?
Кристина набрала воздух в легкие, как будто собиралась нырять под воду, и снова погрузилась в свои воспоминания:
– Да, он проявлял себя… неожиданно… После лестницы Данил завёл меня в какую-то комнату, и я увидела, как он разворачивает большой синий гамак, натянутый между двумя стенами. После этого он настойчиво и как-то легко начал просить меня прилечь, просто опробовать гамак. Я не хотела, но потом подумала: «Ну а что такого, почему нет. Это же на минутку». И вот я лежу в гамаке. Данил сел рядом и начал раскачивать гамак из стороны в сторону, попросил меня закрыть глаза, откинуть все лишние мысли, почувствовать своё тело, ритм сердца, своё дыхание в этом моменте, здесь и сейчас.
– Похоже на элементы какого-то гипноза, – задумчиво проговорила Инна.
– Скажи, а каким он это голосом говорил? – спросила я. – Монотонным, как будто хотел усыпить тебя?
– Да, да, – закивала Кристина.
– Тогда действительно похоже на гипноз, – согласилась я с предположением Инны. – Этим глубоким монотонным голосом он ввёл в трансовое состояние. А ещё гамак, который мерно раскачивался – это как маятник. Гипноз основан на доверии к гипнотизёру, и Данил как раз и вызывал это доверие, а потом умело использовал его.
– Да, это было похоже на транс, – подтвердила Кристина. – Мне стало спокойно и хорошо. Все мысли куда-то улетели. И в этот момент Данил спросил у меня, о чём я мечтаю. Я на секунду задумалась и задала сама себе этот вопрос, и ужаснулась, потому что не смогла найти на него ответ. Я поняла, что действительно очень давно перестала мечтать.
– Это тоже своего рода выход за пределы привычного мировосприятия, – мягко прокомментировала я, – думаю, это тоже была своего рода манипуляция, рассчитанная на эффект неожиданности. Обычно люди редко разговаривают на такие темы, но ведь мечтать в детстве точно любили все, и обычно это было связано с приятными эмоциями… А здесь, видимо, у него была цель расслабить тебя до предела… Тебе захотелось вспомнить, о чём ты мечтала когда-то?
– Да, – кивнула девушка. – Я тогда ещё очень удивилась, что он спросил о мечте, а потом ещё и говорил то, что пробуждало во мне действительно глубокие чувства. И ещё меня поразило, что вроде бы парень с виду какой-то странный и ненормальный, но вдруг начинает говорить такие вещи, что ты невольно думаешь: «Ого, он так хорошо меня чувствует, так понимает»…
Кристина сделала паузу, встряхнула головой, будто пыталась сбросить с себя шлейф очарования этим парнем, и только потом продолжила:
– В то время уже стремилась к самопознанию и пыталась понять, о чём на самом деле мечтаю. И он предложил мне придумать мечту вместе. Я начала фантазировать и придумывать свою мечту, а Данил мне помогал, и у нас получилось что-то вроде такой связной сказки, где всё крутилось вокруг нас двоих.
– Ну как так можно? – всплеснула руками Катя. – Воспользовался твоим стремлением к развитию и тем, что ты ему доверилась. Дай догадаюсь: наверное, он нарисовал себя в твоей мечте?
– Так и было, – снова подтвердила Кристина. – Он был в этой мечте, словно благородный романтический герой. Я так понимаю, это тоже психологический ход. Но тогда я это не осознавала. Я полностью отдалась процессу творчества и самопознания. Я действительно пыталась понять, о чём мечтаю, что хочет моя душа. А Данил только и думал о том, как бы побыстрее перепихнуться и занести меня в свой список… Я была такая расслабленная, всё было так хорошо, я прикоснулась к своей мечте, и вдруг… – Кристина снова замерла в нерешительности, раздумывая о том, стоит ли говорить дальше. Было видно, как ей неловко, но она заставила себя продолжать: – Я почувствовала, как холодные чужие губы приникли к моим губам. И у меня это вызвало отторжение. Краем сознания я понимала, что Данил начал блуждать своими ручонками по моему телу. Я была в прострации, в трансе. Я не особенно помню детали. Когда я очнулась и вернулась в себя, Данил стоял передо мной без штанов, стягивая с себя запачканный презерватив. Я не понимала, как такое могло произойти со мной, – смущённо добавила девушка, помолчав. – Я всегда была так избирательна и осторожна в выборе партнёра! Вообще, до Данила у меня был только один парень, и то – это была моя школьная любовь…
Щёки Кристины вспыхнули, и мы все заметили её смущение. Ей было стыдно вспоминать об этом.
– Вот урод! – эмоционально воскликнула Инна. – Будь я депутатом, ввела бы закон, чтобы таких пикаперов недоделанных кастрировали!
– Я бы поддержала, – ответила Катя и вновь повернулась к Кристине. – Если бы такое случилось со мной, я даже не знаю, что сделала… наверное, у меня бы возникло острое желание убежать…
– У меня оно и возникло, – подтвердила девушка. – Мне хотелось больше не видеть этого Данила и побыстрее забыть этот позор, но он крепко схватил меня за руку и сказал: «Помни: это только начало». Получается, что он так меня программировал.
– Да, это психологический якорь. Такая фраза откладывается в подсознании и впоследствии влияет на тебя… Ты уже начинаешь подспудно ждать: «А что же будет дальше?» Ты уже подсознательно настраиваешь себя на продолжение. Это из серии того, как ведут себя обычно мужчины, когда берут у девушки телефон и говорят, что позвонят. И вот девушка сидит и ждёт, когда же это случится. И когда он наконец звонит ей, то девушка уже подсознательно готова на всё с этим человеком.
– Ах, ну надо же! – воскликнула Инна. – Даже здесь манипуляции!
– Да, поэтому лучше всегда самой брать номер телефона мужчины, – с видом эксперта сказала Катя, и я обратила внимание, что она крутит в руках визитку Егора. Увидев мой взгляд, подруга смущенно убрала визитку в сумочку, а я сделала вид, что ничего не заметила.
– Вот прямо хочется сделать что-то такое, чтобы как можно больше женщин и девушек узнало обо всех этих мужских манипуляциях, – взволнованно произнесла Инна, и в её глазах загорелись огоньки азарта. – Хочется защитить их от этого, обезопасить, чтобы девочки сами могли выявлять манипуляции и знали, как противостоять этому. А может быть… написать книгу и раскрыть в ней все эти техники?! – Она окинула нас вопросительным взглядом. – Что вы думаете?
Услышав слова Инны, я невольно посмотрела на Кристину, и девушка, поймав мой говорящий взгляд, решилась признаться:
– Я уже пишу такую книгу, – сказала она. – Хочу вывести их всех на чистую воду! Я расскажу свою историю. Про себя и Данила, про то, как парни умеют подсаживать на секс и эмоции, как они извращают отношения, как играют на самых светлых чувствах. Хочу раскрыть все подробности их техник, чтобы девочки узнали о них и больше не велись на это!
– Ого, вот это ты смелая! – поразилась Инна и взглянула на девушку с восхищением и даже каким-то трепетом. – И тебе не страшно вот так выкладывать такие подробности о себе?
Кристина задумалась:
– Страшно, – ответила она после паузы. – Но… я понимаю, что именно это… поможет мне освободиться. – Девушка замолчала и в её глазах на короткий миг промелькнула боль, но она не дала себе возможности погрузиться в эту бездну. Кристина вскинула взгляд: – Инн, а что ты собиралась рассказать о своем опыте с пикапером? – спросила она внезапно. – Не передумала?
Инна обвела нас взглядом и взяла паузу. Было видно, что она колеблется, словно что-то, спрятанное глубоко внутри неё, отчаянно сопротивляется и не даёт вытащить на дневной свет застарелую боль. Мы терпеливо ждали, когда она продолжит говорить.
– Однажды меня тоже обработала целая группа пикаперов, – начала Инна наконец. Видно было, что слова даются ей с трудом и она буквально заставляет себя говорить, возвращаясь мыслями в ту далёкую ситуацию. – И с одним из них у меня случился грубый секс… в туалете ночного клуба.
– У тебя?! – в удивлении переспросила Кристина, округлив глаза.
– У меня, – подтвердила Инна и развела руками, словно подтверждая тот факт, что это может произойти с абсолютно любой девушкой.
*****
Марго сидела на диване и ругала себя за несдержанность.
«Это конец, – повторяла она про себя. – Он теперь вообще не хочет со мной разговаривать! Наверное, думает, что я – очередная истеричка. Боже, как стыдно! Ведь говорила же мне Тиара, практику посоветовала, а я не сделала… А он… Он думал обо мне, купил картину моего любимого художника, да ещё выложил за неё такую приличную сумму. Он старался для меня, а я… – Мысли начали путаться и перескакивать с одного на другое, мешая сосредоточиться и обдумать всё спокойно. – Идиотка! Ну и что теперь делать?»
Рука девушки сама потянулась к висящему на груди амулету. Она дотронулась до него, зажала в ладони, ощутив уже привычное покалывание и с удивлением отметив про себя, что поверхность кулона стала горячей. «И как же я не почувствовала этого раньше? – пораженная, подумала Марго. – Амулет нагревался, чтобы пробудить меня, чтобы не дать мне поддаться эмоциям, а я была настолько отождествлена с этой ситуацией, со своей глупой ревностью, что даже ничего не заметила…»
В голове как будто щёлкнул невидимый переключатель, и Марго почувствовала, как накал негатива плавно пошёл на спад. Её гнев, обида, стыд… Всё это в буквальном смысле утекало сквозь пальцы, которые продолжали сжимать круглый кулон с выпуклыми узорами. Не выпуская его из руки, девушка сделала глубокий вдох и на выдохе почувствовала, что уже не злится. С разума как будто слетела пелена слепой ярости… Сознание начало проясняться, и по мере того, как душу Марго заполняло умиротворение, поверхность амулета становилась всё более прохладной.
Через некоторое время раздался звук шагов.
Марго моментально вскинула голову и увидела Патрика. Он вышел со стороны кухни и шёл к ней, держа в руке стакан с водой.
– Остынь, Махакали, – проговорил он примирительным тоном, подсаживаясь к ней и протягивая ёмкость.
Марго удивлённо вскинула глаза и, машинально взяв стакан, сделала несколько мелких глотков.
– Как ты меня назвал? – переспросила она. – Махакали?
Патрик улыбнулся:
– О нет, это не имя моей очередной любовницы, не волнуйся, – произнёс он. – А ты, я вижу, ничего не слышала об этой легенде?
Марго, ошарашенная тем, что её мужчина не сердится и вот так просто взял и перевёл разговор в другое русло, лишь отрицательно мотнула головой.
– Махакали – это одно из проявлений жены Шивы, – начал объяснять Вичи. – У Шивы была супруга Парвати – мать Вселенной. Она была очень мягкой, женственной, доброй. Когда на мир напали демоны, Шива решил пробудить в супруге иное её проявление – Махакали – Богиню смерти. Он знал, что только Махакали сможет победить демонов, которые были очень сильны. И когда Богиня смерти пробудилась, она в ярости начала крушить всё вокруг себя. Первым делом она уничтожила демонов, но не остановилась на этом… Она разрушала всё, и Боги всерьёз испугались, что так скоро от мироздания ничего не останется.
Марго молча слушала, иногда кивая, и низкие вибрации голоса Вичи действовали на неё успокаивающе.
– Сила Махакали была огромна, но она не могла её контролировать, и ничто её не могло остановить, – продолжил Патрик. – Боги понимали, что если применить против неё другую силу, то Вселенной точно наступит конец. И тогда Шива принял единственно возможное решение. Он лёг на пути Махакали так, что она не смогла его обойти и со всего размаху наступила ему на грудь. Для женщины наступить на своего мужчину в индийской традиции – это что-то совершенно немыслимое, противоестественное. То, что противоречит самим Законам природы. И вот именно в этот момент Махакали пробудилась и увидела, что она сотворила… И разрушение мира остановилось…
Дослушав легенду, Марго почувствовала, что весь негатив, который только что бушевал внутри, плавно угасает. Она видела перед собой любящего мужчину, который, словно мудрый Шива, смог остудить её пыл, при этом не переводя разговор в плоскость конфликта.
– Так что, если ты всё ещё хочешь разрушать Вселенную, могу прилечь перед тобой прямо здесь, – весело заявил Вичи, указывая на диван и глядя на Марго.
Девушка улыбнулась и покачала головой.
– Не стоит, – ответила она иронично, – я обещаю оставить Вселенную в покое…
– Но ты была такая воинственная, – заметил Вичи. – Знаешь, я даже подумал, что ты и вправду готова сокрушить весь мир…
– В тот момент, возможно, так и было, – согласилась Марго и, помолчав, добавила: – Прости, это было глупо. Просто эмоции захлестнули.
Патрик одобрительно улыбнулся, радуясь, что его любимой удалось справиться с чувствами. Однако Марго понимала, что её вопрос так и остался без ответа:
– Так, может быть, ты всё-таки расскажешь, что там у тебя с этой Арьяной?
Сейчас в голосе Марго уже не было гнева и ноток ревности, он звучал спокойно и твёрдо.
Патрик перестал улыбаться и, забрав у девушки из рук стакан, нежно обхватил её ладони. Его лицо оказалось напротив её лица.
– Ты действительно хочешь это знать? Или ты хочешь, чтобы я оправдывался перед тобой, говорил, что это просто пиар-ход для фильма? А может, ты хочешь, чтобы я доказал, что люблю тебя больше всех на свете? Чего ты действительно хочешь, Марго? – спросил Вичи, не отводя взгляда, и девушка с силой сжала его ладони.
Она снова погрузилась в его трепетный взгляд, и в его глазах качнулась глубина космоса, что подняло ворох воспоминаний.
Их первая тантра на Месте Силы. Удивительные, потрясающие ощущения, которые подарили глубокое нарастающее блаженство. Тогда они были единым целым – сообщающимися сосудами, по которым текли упругие волны энергии, приносящие необычайно сильный экстаз.
Эти ощущения невозможно было забыть, и сейчас Марго почувствовала, что видит в глазах Патрика отражение чувств, всю его истинную сущность и мужественность, будто сам Господь Шива смотрит на свою возлюбленную.
Мужчина был обнажён и беззащитен перед ней, он был великодушен и щедр, силён, но в то же время – достаточно мудр, чтобы контролировать эту силу. Именно он дарил ей чувство волшебного полёта, именно он раскрывал её лучшие женские качества. Ради неё он был готов на всё…
Его глаза транслировали любовь – безусловную, искреннюю, очищающую. Эта любовь впитывалась в каждую её клеточку, чтобы наполнить силой, заставить сиять изнутри. Казалось, что вот так можно сидеть вечно, смотреть в глаза любимому мужчине и познавать через них весь мир. Тантра…
Спустя несколько секунд, а может, часов (она потеряла счёт времени), Марго вдруг поняла, что он всё ещё ждёт её ответа:
– Чего? Ты? Действительно? Хочешь? – повторил Патрик, и внезапно она отчётливо осознала, что все эмоции, обида, глупая ревность – это лишь обрывки стереотипов и программ, заложенных в её голову обществом. На самом деле это всё – лишь шелуха, не достойная внимания. Важно то, что происходит с ними «здесь и сейчас».
А здесь и сейчас между ними творится истинное волшебство…
– Тебя, – выдохнула Марго, не в силах оторваться от его взгляда. – Быть с тобой… Любить тебя… Отдаться тебе…

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66931143) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.