Главная страница | Книги для детей | Каникулы безобразия и другие невероятные истории

Каникулы безобразия и другие невероятные истории
Владимир Владимирович Майборода
«Каникулы…» – цикл забавных, добрых и немного сказочных историй о маленьком рыжем пушистике. Жизнь котёнка полна открытий и неожиданностей! И невероятных приключений. Ему предстоит узнать, что такое дружба, научиться быть смелым и находить выход даже из самых непонятных ситуаций. Что делать, если дома завелось чудовище, как отличить хорошего человека от плохого, может ли кот победить на собачьих соревнованиях – читателю предстоит узнать ответы вместе с главными героями…

Владимир Майборода
Каникулы безобразия и другие невероятные истории

Посвящается маме

Пых и счастливая встреча
Котёнок по имени Пур-мур-кЫш-мя-вуХ, а кратко – Пых, выглянул из подвального окошка. Втянув носиком воздух и покрутив ушами, он убедился, что во дворе всё спокойно.
День складывался замурчательно! Пых выпрыгнул на газон возле дома и с деловым видом пошёл по двору.
– Солнце-солнце-солнце! Травка-травка-травка!
Дело у него было суперсрочное и наиважнейшее: нужно было проверить, откуда доносится невероятный запах.
На бортике песочницы сидел Вадик и ел бутерброд с колбасой. Пых давно наблюдал за этим мальчиком. Как вполне взрослый кот, проживший на свете целых четыре месяца, он по запаху мог определить, чего ждать от человека. От Вадика пахло свежестью, добротой и всегда чем-нибудь вкусным. Правда, мама говорила Пыху, что полностью доверять нельзя никому.
Бесшумно ступая, котенок подошёл совсем близко. От аромата варёной колбаски и сливочного маслица у Пыха скрутило животик так, что он чуть не потерял сознание. Не помня себя, он подбежал и, отбросив последние остатки гордости и самообладания, заорал что было силы:
– Пожалуйста-а-а-не-будете-ли-так-любезны-дать-мне-ма-а-аленький-кусочек!
Вадик, конечно же, услышал только истошное «мяу!». Он не знал кошачьего языка, но послание понял. Отломив половину бутерброда, положил её перед котёнком на траву. Пых одним махом проглотил колбасу, затем слизал масло, на мгновение задумался и съел хлеб.
Мама учила Пыха, что за добро надо обязательно благодарить. Как же страшно приближаться к людям! До этой минуты Пых чего только от них не видел. Но как может человечек, который только что отдал ему половину вкуснейшего бутерброда, сделать что-то плохое?
Пых осторожно подошёл к Вадику и, выгнув спину, потёрся о ногу. Вадик запихнул остатки бутерброда в рот, отряхнул руки и, подхватив Пыха под живот, посадил на колени.
«Бежать!» – дёрнулся было Пых.
Но мягкая ладонь нежно опустилась ему на загривок и погладила спинку. Пальчики почесали за ушком. И Пых замурчал. Он не мурчал с тех пор, как лежал, свернувшись калачиком, у мамы под брюшком. Пых даже включил третий, секретный моторчик мурчания, расположенный в животе.
– Ого! – восхищённо воскликнул Вадик. – Ты прям как трактор! Класс!
Пых довольно потянулся и замурчал изо всех сил. Вадик погладил кота и вздохнул:
– Я бы с тобой посидел, но мне надо домой!
Пых сделал вид, что не понял, и ещё сильнее прижался к коленкам.
– Ты это… пусти меня… пожалуйста…
«Ага, сейчас!» – подумал Пых. В кои-то веки выпадает удача! А в его маленькой жизни она выпала вообще в первый раз.
– Чик-чирик! – воробей сел на ветку берёзы и, взволнованно дёргая хвостиком, поглядывал на Пыха одним глазом. – Пых, ты чиво-чиво вытворяешь? Это чересчур-чур опасно!
Пых зажмурился, делая вид, что не слышит воробья.
– Шурх-шурх! – донеслось из угла двора. Это дворник Рашид наводил порядок. У него была большая и страшная метла. Такой можно запросто отбросить маленького кота далеко-далеко. Пых приоткрыл глаз, решив на всякий случай понаблюдать за Рашидом.
Солнышко пригревало. Пыху было тепло и уютно. Он шумно вздохнул и фыркнул.
– Тебя как зовут? – спросил Вадик.
Пых приоткрыл было рот, чтобы представиться: «Пур-мур-кЫш-мя-вуХ», как вдруг с порывом ветра пушинка одуванчика залетела прямо ему в нос.
– Пфр-р-р-ых! – почти чихнул он.
– Ага, так ты Пых! – воскликнул мальчик. – Класс! А я – Вадим Валерьевич!
– Вадим Валерьевич, – попробовал выговорить Пых, но снова чихнул с фырканьем.
Вадик рассмеялся.
– О, Славик, а ты говорил, кота не найдём!
Голос прозвучал так внезапно, что Вадик и Пых вздрогнули. К песочнице приближалась компания из трёх мальчишек.
– Здорово, Вадик! – приветствовал Серёга, самый старший из всех. Ему уже было десять. Антон и Славик были на год моложе.
Вадик вскочил и прижал к себе котёнка. Ничего хорошего от этих ребят ждать не приходилось. Сколько ни просился с ними поиграть, всегда прогоняли: «Иди отсюда, первоклашка!» А потом и вообще, чтобы не надоедал впредь, настучали щелбанов.
– Это ты молодец, что кота нашёл, – Серёга довольно улыбался, – нам как раз нужен такой!
– Зачем? – Вадик прижал Пыха к груди и попятился к подъезду.
Толстый Антон обошёл Вадика и отрезал путь к отступлению.
– Мы эксперимент проводим. Ты ещё малой, тебе не понять. Кот будет космонавтом. Давай его!
Серёга протянул руку за котёнком, и Пых почувствовал резкий запах: дыма и ещё чего-то противного – так пахнет большая опасность. Пыху стало страшно. Он вытащил лапу из-под руки Вадика, выпустил когти и зашипел.
– Ах ты ж драчун! Ну-ка, дай его сюда!
Сергей схватил Вадима за руки и попытался их разжать.
– Не-е-ет! – Вадик заплакал и попытался вырваться.
– Атас! – неожиданно закричал Антон и бросился наутёк. Славик побежал за ним.
Как будто крюк подъёмного крана оторвал Серёгу от земли и оставил раскачиваться на высоте. Рашид держал мальчишку за ремень на джинсах.
– Ты зачем так делаешь? – спросил он спокойно и легонько встряхнул его.
– Ай, пусти! – заорал Серёга. – Я всё отцу расскажу!
Рашид поставил мальчишку на землю.
– Вот и расскажи! Твой отец хороший человек. Он расстроится, что ты так поступаешь. Ты уже большой, да? – он держал Сергея за подбородок и смотрел в глаза. – А почему такой злой, а? Почему маленьких обижаешь?
Серёга шмыгал носом и, казалось, вот-вот расплачется.
Пых прижался к другу всем телом. Он чувствовал, как Вадима бьёт мелкая дрожь, и от этого сам дрожал ещё сильнее.
– Не смей плакать, ты мужчина! – Рашид отпустил Сергея. – Ты понял, что не прав?
Сергей кивнул.
– Тогда пожмите руки!
Пых увидел, как Сергей взял ладонь Вадима и, подержав, отпустил.
– Извини! Я не знал, что это твой кот, думал, ничейный, – сказал Серёга. – Как зовут?
– Пых, – гордо ответил Вадик.
Пых продолжал дрожать, только уже не от страха. Маленькое сердечко бешено билось от счастья в такт мыслям: «Я его кот – его кот – его кот!»
***
Хорошо, когда счастье начинается и сразу же не заканчивается.
Вадик пронёс домой котёнка незаметно, мама не обратила внимания на оттопыривавшуюся рубашку. Пых сидел у друга за пазухой и почти не дышал. Вадим прошмыгнул к себе в комнату, сунул кота в корзинку, стоявшую под кроватью, и прошептал:
– Сиди тихо! Я принесу поесть.
Пых свернулся калачиком и стал ждать. Он уже начал дремать, когда возвратился Вадим, сунул руку в корзинку и под носик Пыху посыпались кусочки варёной колбасы.
– Мур! – Пых успел боднуть руку, прежде чем она исчезла, и принялся за еду. В этот раз он ел медленно, смакуя каждый кусочек, и чавкал от удовольствия.
В щели между краем корзинки и кроватью показалась голова Вадика:
– Пых, жуй потише!
Колбаса скоро закончилась, и на котёнка навалился сон. Он давно не спал так крепко и интересно. Ему снилось, что он большой, нет, даже гигантский кот. Ярко светит солнышко. Он выходит во двор. Все почтенно расступаются, а Герда, злющая овчарка из второго подъезда, приветливо виляет ему хвостом. Воробей сидит на берёзе и чирикает на всю округу:
– Чуд-деса! Всем-всем! Пых идёт! Ура!
Пых открыл глаза. Было темно. Очень хотелось писать. Он осторожно вылез из корзинки и прошёлся по комнате.
«Нет, тут негде».
Через приоткрытую дверь Пых выскользнул в коридор и принюхался. «Туда!»
Из коридора он попал в прихожую. Возле входной двери лежал коврик. От него пахло землёй и… Пых присел от удивления – чужим котом. Или даже – котами. Это было недопустимо. Здесь живёт Тот-кто-защитил-Пыха, и других котов тут быть не должно!
Он решительно присел на коврик и тщательно записал чужой запах. Проверив, что чужие следы исчезли, довольный Пых пошёл обратно.
В квартире было темно, но разве темнота – помеха для кота? Бесшумно ступая, он возвращался в своё убежище.
– Мама! Нет! А-а-а! – Вадим метался на кровати, переходя с крика на плач.
Пых стал в боевую стойку: выгнул спину, выпустил когти и прижал уши.
Кончик его носика мелко дрожал. Чужими не пахло, а опасность была! Шерсть на загривке Пыха поднялась. Он обошёл кровать, заглянул под стул и шкаф. Никого.
Вадик снова заплакал. Пых стал на задние лапы и попытался заглянуть на кровать, но, увы, дотянулся только до края матраца.
«Я – храбрый! Я – сильный!»
Он решительно оттолкнулся и запрыгнул на постель.
Вадим метался и вскрикивал во сне. Над его головой плавало густое чёрное облако.
Пых вспомнил, что, когда его братики и сестрички плакали, мама прижимала их к себе, и они успокаивались. «Надо обнять друга!» Он сделал шаг вперёд и тут же отпрыгнул.
Чёрное облако поплыло навстречу Пыху, вытягивая руки-щупальца.
– Уходи! Ш-ш-ш! – услышал он.
Голос не был похож на человеческий или кошачий, больше всего он напоминал шипение пара из дырявой трубы отопления в подвале.
Пых снова стал в боевую стойку:
– Ты кто?
– Я – Ночной Кош-ш-шмар! Я – страш-ш-шный! Кыш-ш-ш!
Может, в другой раз Пых и дал бы дёру, Кошмар и вправду был страшный. Но тут он вспомнил, как дрожал Вадик, когда Серёга и мальчишки на них напали. Дрожал, но Пыха не отдал. А кто такой Ночной Кошмар по сравнению с Серёгой?
Пых зашипел и боком пошёл в наступление.
Когти к бою!
Удар правой лапой!
Удар левой лапой!
Пых лупил Кошмар и оттеснял его к изголовью кровати. Чёрное облако шипело и пыталось обойти то слева, то справа, но Пых не отступал. С каждым его шагом, с каждым ударом Кошмар становился всё меньше и меньше.
Когда до подушки оставалось не больше двух кошачьих хвостиков, Кошмар прошипел:
– Я ещ-щ-щё вернусь-сь-сь! – и исчез.
Пых в изнеможении упал, прижался к Вадиму и, довольно муркнув, уснул.
***
Наглый солнечный луч пролез через щель в шторах и пощекотал Пыху нос.
– Пчи-фыр!
Вадик потянулся во сне. Пых замер. «Только б не разбудить». Так приятно лежать на мягкой кроватке, чувствуя рядом друга.
Скрипнула дверь.
– Иди, полюбуйся на них!
Пых слегка приоткрыл один глаз. В дверном проёме стояла женщина, скрестив руки на груди. Послышались шаги. За её спиной показался высокий мужчина:
– Ого! Мамуля, откуда он?
– Не знаю, папочка! Вчера Вадик пришёл со двора без кота.
– Понятно, ха! – усмехнулся папа. – Когда ты смотришь свой сериал, ничего не слышишь и не видишь!
Мама, не поворачиваясь, легонько двинула его локтем в живот.
– Что делать будем, глава семьи? Скажу сразу, я – против!
Пых догадался, что говорят о нём. Он замер, стараясь слиться с одеялом и стать невидимым.
Отец вздохнул:
– Я вообще-то собаку хотел! – он умолк, почёсывая щеку. – А знаешь, Вадик сегодня ночью почти не плакал, только разок.
Мама снова толкнула его локтем:
– Не увиливай от ответа!
– А я и не увиливаю! Оставляем, конечно! – отец обнял маму за плечи и прижал к себе. – У меня в детстве был такой же, серый с рыжими пятнышками.
Мама улыбнулась, но тут же её лицо вновь стало строгим:
– Если ещё раз кот надует на коврик, трындюлей получат все! И ты, папочка, первым!
Пых расслабленно вытянулся и включил моторчики на полную мощность, оповещая мир, что жизнь прекрасна.

Пых и Сеня
– Ку-ку!
Котёнок Пых открыл глазки и потянулся.
«Вот не лень же ей кукукать!»
Противная кукукалка жила у соседей за стенкой, дразнила котёнка, мешала спать – и ничего с ней нельзя было поделать.
– Кыр-кыр! – передразнил её Пых и фыркнул. Хорошее настроение всё равно с утра никаким кукуканьем было не испортить.
Дома никого – папа, мама и Вадик ушли рано утром. Пых проводил каждого до двери и, с ощущением хорошо выполненной работы, улёгся на кровать.
Постель приятно пахла Вадиком. Пых вытянулся, как только мог. А мог он ого-го как! И всё равно места было ещё очень много. Чем бы ему заняться, пока один? Например, можно наконец узнать, что там в шкафу на верхних полках интересного. Или спрятаться за шторой и подождать, пока на подоконник не прилетит голубь, а потом выскочить и напугать его. Идей было много, но не успел он обдумать и половину, как нечаянно уснул.
Сон был такой хороший, он ел что-то вкусное, а потом гонялся за бабочкой. И уже почти её догнал, как бабочка повернулась к нему и сказала противным голосом: «Ку-ку!»
Пых хотел ей крикнуть: «Бабочки не говорят "ку-ку"!» – но вдруг проснулся.
«Ладно, хватит лежать! Надо сделать что-нибудь полезное, например, подкрепиться».
На кухне в его мисочке была только «сушка», так мама Катя называла сухой корм для котов. Он вспомнил её слова: «Котятам нужно сбалансированное питание для хорошего роста!»
– Котятам нужны колбаска-мяско-сосиска-вкусняшка! – всегда возражал ей Пых. На что мама Катя отвечала:
– Вот и Пышечек мяучит, что со мной согласен!
– Я не согласен! – ещё сильнее кричал котёнок и очень расстраивался.
«Ну почему-почему она не понимает меня!»
Пых погрыз «сушку» без всякого удовольствия и запил водичкой из другой миски.
– Шурх! – раздался странный незнакомый звук.
Пых замер, осторожно повернулся, выгнул спину и поднял хвост трубой. Его носик быстро втягивал воздух, чтобы найти чужой запах. Глаза Пыха стали большими, ведь нужно было всё увидеть.
Он уловил какое-то движение высоко, почти под потолком. Чёрненькая точка быстро двигалась по деревянной палке-карнизу, на которой висели шторы.
Опасность! На дом напал враг и никто, кроме Пыха, не сможет дать ему отпор!
«Ту, ту-ту, ту!» – пропели внутри у котёнка звонкие трубы, что означало «В атаку!», и он бросился вперёд.
Пых подпрыгнул и, зацепившись когтями, повис на шторе.
– Тресь! – сказала штора, и половина крючков, на которых она держалась, отвалилась. Пых понял, что надо спешить. Карниз поскрипывал, штора угрожающе раскачивалась и трещала.
«Спокойно, у меня всё получится!»
Пых выбросил вперёд правую переднюю лапу и зацепился когтями повыше. Затем то же проделал левой лапой. Медленно, но уверенно он лез наверх.
«Интересно, я уже высоко?»
Он осторожно повернул голову.
– Ого! – громко мяукнул Пых, а про себя подумал, что лучше бы не смотрел вниз.
Вот и карниз, можно и дух перевести. Теперь-то он узнает, кто осмелился напасть на их дом. Враг был чёрный, у него было много-много ножек и глаз-бусинок. Великаном его не назовёшь, весь он поместился бы на кончике лапки Пыха.
«Ну и что, что мал, не место ему в нашем доме!»
Пришелец сидел на другом конце карниза и таращился на котёнка.
«Только не смотреть вниз!»
Пых прижался животиком к деревянной палке и пополз вперёд. Чужак поднял сразу несколько ног и, размахивая ими, что-то пытался сообщить Пыху.
«Пугает, наверно! Ну уж нет! Сейчас я до тебя доберусь!»
Карниз прогибался и громко скрипел. А как мешала паутина! Она как будто специально налипала на глаза и нос, чтобы помешать. Пых оторвал лапу от карниза и попытался её смахнуть.
– Скрип-п-п! – сказал карниз.
Передняя лапка соскользнула. Он старался сохранить равновесие, но задние лапы предательски съезжали. Пых замер.
– Скрип-скрап-скруп! – карниз раскачивался, напевая песенку.
– Крух! – выскочили из стенки шурупы крепления.
– Мяу! – успел сказать Пых, зажмурился и полетел вниз.
***
– О-хо-хо! Ой, мамочки, что же ты натворил!
Пых открыл глаза. Он увидел пол и перевёрнутую табуретку. Болела лапа и бок. Не видно было только того, кто говорил.
– Кто здесь? – спросил Пых.
– Хто-хто? Я здешь!
Пых почувствовал, как кто-то пробежал между ушами, по носу и опустился на пол перед его мордочкой. Это был тот самый многолапый и многоглазый.
– Здравштвуй, Пых! – он протянул одну из ножек вперёд и коснулся лапы котёнка. – Я – Шеня!
– Шеня?
Пых сел и обкрутился хвостиком.
– Не Шеня, а Шеня, понимаешь? Первая буква, как шон! – чёрный нетерпеливо стукнул ногой по полу, – ну что ты такой непонятливый! Шошишка, мяшко, колбашка!
– А-а-а, – догадался Пых, – так ты Сеня! Сеня, а ты кто? И что ты делаешь в моём доме?
Сеня оттолкнулся всеми ножками, подпрыгнул и, приземлившись, обежал вокруг Пыха.
– Я возмущён до глубины души! Я паук-шенокошец! И живу здешь очень давно! А вот некоторые хвоштатые появилишь тут пару дней назад и объявляют дом швоим!
Все восемь Сениных ножек притопывали, а восемь глазок негодовали. Пых приподнял лапу:
– Я сейчас как дам тебе! Будешь знать, как обзываться!
– Не-е-ет! – Сеня поднял вверх четыре ноги, – меня нельзя обижать! Я – шимвол домочадштва! Если шо мной что-то шлучитша – в дом придёт беда!
Пых усмехнулся:
– Это кто так сказал?
– Это мама Катя так говорит! Она даже штараетша мою паутинку не трогать, а ты вот взял и вшё ишпортил!
Сеня показал ногой туда, где ещё недавно висели карниз и шторы. Пых посмотрел, и ему стало не по себе. Карниз держался на одном шурупе. Шторы валялись на полу. Горшок с цветком, стоявший на подоконнике, упал и разбился, а земля рассыпалась по всей кухне.
– Ой, Пых и доштанетша же тебе! – Сеня помолчал и добавил, – может быть даже, тебя выгонят из дома!
Пых представил, что его выставили на улицу. А как же Вадик? Как он будет жить без друга? И никто больше не погладит Пыха, не почешет за ушком! А вкусняшки? Даже «сушки» никто не даст!
Пых поднялся и, опустив голову, побрёл в детскую комнату. Не в силах сдержать горе, он заплакал:
– Ау-вау-мяу!
Сеня забежал вперёд и остановил его.
– Пых, ты это… ты шпрячьша пока, что ли? Мама Катя добрая, покричит и ушпокоитша. Карниз папа Валера повешит. А паутинку я новую шплету! Не переживай так, ладно? Вшё будет хорошо!
Он протянул свою тоненькую ножку и погладил котёнка по лапке.
Пых вздохнул:
– Спасибо, Сеня!
Котёнок забрался в корзинку под кроватью, свернулся клубочком и долго лежал, иногда тяжело вздыхая, пока не уснул.
***
Пыху приснился подвал. Было темно и страшно. Он вылез через окошко во двор и хотел погреться на солнышке. Но тут прибежал Серёга, закричал: «Ага, попался!» – и попытался его схватить. Пых бросился со всех лап и уже почти убежал от Серёги, как откуда-то выскочила овчарка Герда и, оскалив зубы, погналась за ним.
Пых проснулся. Дрожали лапы и хвост.
«Как хорошо, что это всего лишь сон!»
Звонок в дверь прервал его грустные мысли.
«Мама Катя пришла!»
Пых хотел было бежать, чтобы встречать её и проверять сумку и пакет, но вспомнил, что натворил.
В прихожей раздались голоса. Котёнок выбрался из-под кровати и крадучись выглянул в коридор.
Папа Валера и Вадим стояли плечом к плечу, загородив проход.
– Мамочка, а как у тебя дела? Как день? – звонко спросил Вадик.
– Да… м-м-м… вроде всё хорошо! – послышался удивлённый голос мамы Кати. – А в чём дело? И почему вы не даёте пройти?
– Помнишь, ты говорила, что хочешь новые шторы? – голос у папы Валеры был неестественно весёлым.
Мама Катя решительно отодвинула мужа и шагнула в сторону кухни.
– Мамочка, ведь главное, что мы все живы и здоровы, правда? – отчаянно прокричал ей вдогонку Вадик.
Через секунду из кухни раздался крик: «Где он?!»
Пых попятился назад и попытался ускользнуть обратно под кровать, но не успел. Мама Катя стремительно влетела в детскую и схватила его на руки.
«Всё, мне конец!» – подумал Пых и зажмурился.
Он почувствовал, как мягкие руки тискают его, проверяют каждую лапку и даже хвост.
– Пышечка мой маленький, ты цел? Ты не ушибся?
Пых осторожно открыл глаза и увидел встревоженную маму Катю. Он легонько толкнул её головой в лицо и замурлыкал.
С потолка на паутинке спустился Сеня и повис у мамы над головой. Он подмигнул Пыху четырьмя глазками: «А Шеня тебе говорил, что вшё будет хорошо!»
– Ку-ку! – послышалось из-за стенки как-то особенно насмешливо.
«Да ну тебя! Кукукай сколько влезет», – подумал Пых. Такое замечательное настроение никаким «Ку-ку!» было не испортить!

Пых идёт в школу
Вадик сидел за письменным столом, подпирая щёку рукой, и тяжко вздыхал. Пых не понимал причины плохого настроения друга. Вроде всё было на пять муров: все здоровы, никто никого не ругает, солнышко светит, недавно поели вкусняшек, и главное, сегодня обязательно случится что-нибудь интересное! А Вадик вздыхает и вздыхает!
Пых прошёлся по столу. Вот лежат всякие разноцветные палочки. Если их потрогать лапой, то они смешно покатятся, а могут и на пол упасть. Хотя… Что значит могут? Лапкой их, лапкой – и обязательно упадут!
– Пых, не трогай ручки, – вяло сказал Вадим и опять вздохнул.
«Ручки… ладно, не буду! – подумал Пых. – Займусь тогда смешной резинкой. Что если её скинуть…»
Пых осторожно начал двигать резинку к краю стола, когда его внимание привлекли движения Вадика. Перед мальчиком лежала дощечка с множеством чёрных кнопочек и стоял маленький телевизор. Когда Вадим нажимал на кнопочки, на экране телевизора то появлялись, то исчезали разные интересные картинки и значки.
Вадик посмотрел на экран, потом – в открытую тетрадку, и, вздохнув, сказал:
– Опять ошибка!
Пыху надоели эти горестные вздохи. Он подошёл и толкнул головой руку в тот момент, когда мальчик положил палец на кнопку. Рука соскочила, Вадим нажал не туда, и на экране замигала зелёная полоска.
– Вау! – вскрикнул Вадик. – Правильно!
Он погладил Пыха:
– Попробуем следующую задачу!
Картинка на экране сменилась.
– Пых, слушай внимательно! От дома до колодца 15 метров. Юра принёс 3 ведра воды. Сколько метров он при этом прошёл, если за один раз мог принести только 1 ведро воды?
«Какой колодец? Какие вёдра? – возмущению Пыха не было предела. – Иди открой кран и налей сколько хочешь!»
Он демонстративно встал лапой на кнопки. На экране появились новые значки.
– Девяносто? – удивлённо сказал Вадик. – Не знаю, не знаю, сейчас проверим.
Вадик нажал на кнопочку и на экране вспыхнули разноцветные звёздочки.
– Пых, ты гений! – мальчик обнял кота.
«Ну, слава колбаске, сейчас будем играть!» – обрадовался Пых.
Но не тут-то было!
– Пышек, ещё одна задачка! Ну, пожалуйста! Сосредоточься! В бочке 26 вёдер воды. Из неё забрали 17. Сколько необходимо долить, чтобы в бочке стало 30 вёдер?
«Да что ж он, издевается, что ли? То колодец, то бочка! И опять вёдра! Куда и зачем столько воды?!»
Пых возмущённо мяукнул, фыркнул и ударил по кнопкам два раза.
– 21? Не может быть! – воскликнул Вадик. – Проверяем!
И снова на экране фейерверк.
– А-а-а! О-о-о! – Вадим вскочил, схватил Пыха на руки и забегал по комнате. – Мой кот – гений! Пых, я тебя обожаю!
Неожиданно он сел на кровать, посадил котёнка на колени и вкрадчиво спросил:
– Пышечек, а ты можешь мне помочь? У меня завтра контрольная по математике.
Как и чем можно помочь, было совсем непонятно, но и отказать он другу не мог! Котёнок приподнялся и в знак согласия боднул Вадика в подбородок.
***
Пых сидел в рюкзаке и старался не шевелиться, хотя очень хотелось. Путешествие в школу ему не понравилось, было темно и ничего не видно. Правда, Вадик пообещал, что Пых побудет в школе только один урок, а на перемене он отнесёт его домой. Как раз успеет.
«Скучно тут в рюкзаке, надо бы немного пройтись», – Пых просунул лапку, откинул клапан рюкзака и, высунув голову, осмотрелся. Видны были ножки столов и стульев, рюкзаки, сумки, портфели и чужие ноги. Ой, как много ног! И так много новых запахов!
– А сейчас мы будем решать тест, – раздался строгий женский голос, – приготовьте отдельные листочки.
«Это, наверно, учительница, Ольга Ивановна! – подумал Пых. – Вадик про неё рассказывал!»
– Пых, ты готов? – шёпотом спросил Вадик, нагнувшись под парту.
«Если ты про поесть, то это я всегда готов!» – хотел сказать Пых, но неожиданно для себя жалобно мяукнул.
– Кто это там балуется? – голос учительницы стал ещё строже.
Пых уже прятался поглубже в рюкзак, когда тонкий голосок запищал на весь класс:
– Котёнок! У Вадима котёнок!
Дети вскочили со своих мест и окружили парту, за которой сидел Вадим.
– Покажи-покажи-покажи!
От криков Пыху захотелось зарыться глубоко и закрыть лапками уши.
– Тише! – громко сказала учительница, и дети примолкли. – Вадим, у тебя там кот?
Вадик взял рюкзак и, обхватив его руками, прижал к себе:
– Да! Он мой!
– Я верю, что он твой. Но зачем ты его в школу принёс?
Вадик потупился:
– Чтобы помогал. Он задачи решает… хорошо…
Дети рассмеялись.
– Вот заливает!
– Я не вру! – зло выкрикнул Вадим. – Пых мне домашку помог сделать! Про воду!
– Так его Пых зовут? – спросила Ольга Ивановна. – Ну покажи нам своего математика!
Вадик поставил рюкзак на парту, достал Пыха и прижал к себе.
– Ой, какой хорошенький! – запищали девчонки. – А погладить можно?
И что тут началось! Пыха передавали с рук на руки, гладили и тискали.
Шум, крики, незнакомые руки – всё, чтобы напугать маленького кота. Но почему-то было совсем не страшно. Да что скрывать, такое внимание было очень приятно!
«Вот бы ещё колбаски кто-нибудь дал, было бы совсем всё супер!» – только подумал Пых.
– А у меня бутерброд есть! – закричал один из мальчишек, не дождавшись своей очереди потискать Пыха.
«Я ещё точно не уверен, но, пожалуй, мне нравится школа! Я хочу сюда ходить!» – подумал котёнок, перемещаясь на новые ручки.
***
Вечером Пых лежал на кровати, вспоминая интересный день. Вадим сидел за письменным столом, пытаясь сделать домашку по русскому языку.
– Пых, может, поможешь? – уже второй раз он обратился к другу с надеждой.
Пых приоткрыл один глаз, посмотрел на Вадима и фыркнул. «Вот если бы ты нашёл учебник кошачьего языка, то я бы помог!» – подумал он, но ничего не сказал.
В комнату вошла мама Катя. Через плечо у неё было переброшено кухонное полотенце, а руки упирались в бока.
– Вадим, мне надо с тобой поговорить!
Было в её голосе что-то такое, отчего Пых сразу закрыл глаза и очень захотел спрятаться в корзинку под кровать.
– Мне звонила учительница. Ты… вы с Пыхом сегодня сорвали контрольную! У меня к тебе только один вопрос…
И тут мама замолчала.
Пых решил посмотреть, что происходит. А посмотреть было на что! Папа Валера стоял позади мамы Кати и закрывал ей ладонями глаза.
– Сюрприз! – сказал он.
– Ой, не люблю я сюрпризы! Ну ладно, давай уже! – проворчала мама.
Папа убрал руки и достал из кармана кусочек картонки.
– Посмотри, кто на фото! Ты узнаёшь её? Правда, хорошая девочка?
Мама вздохнула:
– Конечно, узнаю… Я это.
– А кто это на руках у хорошенькой девочки? – не унимался папа. – Ты помнишь этого голубя? Какой это был класс? Четвёртый или пятый?
– Помню, очень хорошо помню! Третий класс!
– У него ещё лапка была больная. Ты тогда устроила голубю гнездо в парте, носила его домой и не хотела ходить без него в школу!
Папа громко рассмеялся.
– Знаешь что… – мама тоже рассмеялась, сняла с плеча полотенце и легонько шлёпнула папу, – ты мне весь воспитательный процесс срываешь!
Пых довольно потянулся и сменил отлежавшийся бочок.
«Ещё полежу немного и пойду просить у мамы вкусняшку!» – подумал он.
За свою короткую жизнь Пых понял: если люди смеются – это очень хорошо! Это просто замурчательно!

Ночной дозор
Папа выглядел плохо. Как только он зашёл в комнату, Пых понял, что медлить нельзя и юркнул в свою корзинку.
Вадик складывал учебники в рюкзак. Прятаться ему было некуда, он опустил глаза и сделал вид, что ищет что-то очень важное.
Папа потёр красные от недосыпа глаза, зевнул и присел на кровать.
– Сынок, у тебя всё хорошо? – спросил он.
Вадик кивнул.
– А у меня не очень, – грустно сказал папа. – Знаешь, я вчера ужасно устал на работе. Мечтал поскорее добраться домой, поужинать и лечь в постель.
Вадим сел рядом и прижался к нему плечом.
– Всё так и получилось, – продолжил папа, – вот только поспать мне почти не удалось.
– Почему? – удивился Вадик.
– Потому что у нас в доме появился конный ночной дозор! Табун лошадей всю ночь носится по квартире, хлопает дверями и бьётся о стены! И ещё эти лошадки очень странные, они не ржут, а – мяукают. Ты их не видел случайно?
Вадим молчал, опустив голову.
Пых подумал, что надо помочь другу. А ещё нужно рассказать, как всё было на самом деле. Он вылез из-под кровати и запрыгнул папе на колени.
– А, вот и вожак того самого табуна лошадок! – погладил он Пыха. – Расскажи нам, друг любезный, что за веселье ночью было?
– Это было не веселье! – ответил Пых. – Это были срочные, неотложные дела! Но вначале я хочу сказать…
– Мяу-мяу, мур-мур-мур! – передразнил папа. – Пых, ты бессовестный! Ночью спать не давал и сейчас у тебя ни капли раскаяния в глазах!
– Я не виноват, что вы меня не понимаете! – закричал котёнок, но все снова услышали только громкое «Мяу!».
– Посмотрите-ка, ещё и возмущается! – папа поставил Пыха на пол. – Ладно, нам с мамой на работу, Вадиму – в школу, а Пыху – лучше всех, ему – спать. А на ночь я закрою вас в комнате, чтобы никому не мешали, понятно!
– Это нечестно! И несправедливо! – закричал Пых. Но никто уже не обращал внимания на маленького котёнка. Папа ушёл на работу, Вадим помчался в школу, а мама вообще убежала раньше всех.
Пых опустил хвост к полу и побрёл на кухню.
– Сеня, ты где? – позвал он друга.
Наверху, под потолком, между карнизом и полкой послышалось шебуршание.
– Я тут! Занят я. А что шлучилошь? Давай попозже, у меня шрочная работа.
– Ау-вау-вау! – жалобно промяукал Пых.
Ну вот почему так? Стараешься, оберегаешь дом и всех-всех от опасностей, а никто тебя не ценит и не любит!
Котёнок улёгся на кровать, свернувшись клубочком, и загрустил. Глазки Пыха наполнились слезами. Он так устал, а утром ещё и отругали!
Пых вспомнил прошедшую ночь…
***
Солнце в окнах спряталось за шторы. В комнатах выключили свет. Мама, папа и Вадик улеглись спать. В квартире наступила тишина. Для всех. Но только не для Пыха! Он слышал множество подозрительных шорохов.
Ночь – опасное время. Пока люди спят, в квартиру может проникнуть кто угодно и сделать что-то нехорошее! А кто способен всех защитить? Конечно же, только отважный Пых!
В коридоре скрипнула дверь. Пых примчался в гостиную. Никого. Лишь сквознячок из щели в окне покачивал штору.
Из кухни донёсся подозрительный звук. Бегом туда! Тоже вроде бы никого. Но кто-то же шумел?
– Сеня, это ты?
Тишина.
– Сеня, ты где?
Под потолком послышалась возня.
– Ну что шлучилошь? Я уже шпал! – Сеня был недоволен.
– Ты никого тут не видел?
– Нет, никого!
– Это точно?
– Пых, ты, наверное, забыл, но у меня вошемь глаз. И ешли Шеня говорит, что не видел, то точнее не бывает!
Где-то под плитой раздалось скрябанье. Ага, попался!
Пых на кончиках лап подбежал к плите, лёг на пол и замер. Его носик пытался уловить малейший запах чужака, а ушки поворачивались в разные стороны, улавливая самые тихие звуки. Но всё было безуспешно. Проходила минута за минутой, но Тот-который-скребётся как сквозь пол провалился. Пых сел и задумался.
– Сеня! – решил он привлечь друга. – Сеня, проснись, ты мне очень нужен!
– Пых, почему бы тебе, как вшем порядочным жителям этой квартиры, не лечь шпать? – голос у Сени был очень сердитый.
– Сенечка, тут кто-то есть! И я без тебя не справлюсь! – Пых говорил жалостливо, будто просил кусочек сосиски.
– Ладно, шейчаш!
Вскоре послышался лёгкий топот восьми ножек по полу.
– Что делать? – спросил Сеня, усевшись под носом у Пыха.
– Слазь под плиту. Я никак не могу!
– Эх, Шеня-Шеня, твоя доброта тебя погубит! – пробормотал паучок и исчез под плитой.
Пых снова лёг и стал ждать. Было тихо. Время замерло. Слышно было, как вращаются шестерёнки в настенных часах в соседней квартире. Кукушка пошевелилась, но куковать почему-то передумала. В ванной иногда капала вода из крана.
Наконец из-под плиты выбежал Сеня.
– Ну, что? – Пых подскочил и сел.
– Шеня – молодец! Шеня очень штарался! Никого там нет…
Пых топнул с досады.
– Погоди, это не вшё! – Сеня предупредительно поднял две ножки. – Я шказал, что там никого нет! Но я не шказал, что там никого не было!
Глаза у Пыха стали размером с блюдце:
– А кто там был?
– Не знаю! – Сеня развёл ногами. – Но намушорил он там знатно! Зашохшие кушочки хлеба, яблок и вообще вшякой еды – вот что он там оштавил. Я тебе помог? Шеня – молодец?
– Да, очень помог, спасибо… – ответил Пых задумчиво.
– Тогда Шене пора шпать, чего и тебе желаю. Шпокойной ночи!
Паучок ушёл. Пых был расстроен, он не поймал Того-который-мусорил-под-плитой, а значит, дом по-прежнему был в опасности. А второе правило кота гласит: «Если ты расстроен, ты должен подкрепиться!»
«Эх, сейчас бы колбаски! Но увы…»
Пых погрыз «сушку», попил водички и решил ещё раз проверить комнаты.
Ближе всего к кухне находилась спальня. Дверь была приоткрыта, но в щёлку Пых ничего не мог рассмотреть. Он поддел уголок двери лапой и потянул на себя.
– Скри-и-ип! – разнеслось по всей квартире. Папа Валера заворочался и что-то пробормотал.
Бесшумно, на кончиках лап, котёнок зашёл в комнату. После каждого шага он прислушивался и принюхивался. И хотя было тихо, и запахов посторонних не было, Пыху стало так тревожно, что кончик хвостика сам собой начал подрагивать.
«Нужно хорошенько осмотреться!»
Пых запрыгнул на стол. Мама Катя спала, отвернувшись к стенке. Папа Валера лежал на спине и неправильно дышал. Пых знал, как дышат люди: вдох-выдох, вдох-выдох… Котики дышат так же, только чаще. Но сейчас каждый вдох или выдох давался папе с таким трудом, будто на грудь ему сел большой толстый кот.
Пых перепрыгнул на кровать, подошёл к подушке. Облака на небе расступились, и в окно заглянула луна. В её свете Пых увидел, как над головой папы кружатся маленькие красные и зелёные блёстки.
«Что же это такое? Это хорошо или плохо? – Пых почесал за ушком. – Надо понаблюдать!»
Он замер, разглядывая блёстки. Их становилось всё больше и больше. Они сливались в шарики, напоминавшие мыльные пузыри. Пых вспомнил, как летали такие пузыри, когда его купали, и вздрогнул. Купаться он не любил.
Вот папа вдохнул, втянув в себя несколько больших пузырей, и закашлял. С каждым разом его кашель становился всё сильнее.
«Это нехорошие пузыри! Их надо прогнать!»
Пых прыгнул вперёд, приподнялся на задних лапах и начал бить по ним. Стоять было неудобно, он то и дело клонился набок, рискуя свалиться на папу. От его ударов пузыри разлетались, их становилось всё меньше. Пых почувствовал, как всё сильнее щекочет в носике.
– Пчхи! – он успел прикрыть нос лапкой.
– Будь здоров! – пробормотала во сне мама.
«Я-то буду, а вот папа – не знаю».
Пузыри снова стали сливаться и увеличиваться в размерах, и вновь Пых бросился в бой. Он так увлёкся битвой, что не заметил, как запрыгнул папе на грудь. Теперь воевать с пузырями было гораздо удобнее.
А вот папе это совсем не понравилось.
– А! Кто здесь? Что это? – проснулся он.
Пых хотел рассказать про блёстки и пузыри, но папа его перебил:
– Это ты, Пых? Боже мой, как ты меня напугал! А ну-ка иди отсюда!
С этими словами он взял котёнка за шкирку и понёс к двери.
– Папа, ты в опасности! – закричал Пых.
– И не мешай спать, бессовестный! – ответил папа, выставил его в коридор и плотно закрыл дверь.
Ах, как Пыху стало горько и обидно! Он даже забыл про Того-который-скребется-и-мусорит. Усики его опустились, кончик хвоста волочился по полу. Если бы кто-то сейчас попросил рассказать, как выглядит несчастный кот, то можно было бы просто показать на Пыха.
***
Пых провалялся на кровати весь день. Настроение было такое ужасное, что он всего разок сходил подкрепиться.
«Ну почему, почему так получилось?» – в сотый раз подумал он и вздохнул.
Во входной двери проскрипел замок. Пых понял, что это папа. Он знал, кто идёт домой, ещё когда человек выходил из лифта. Папа сегодня пришёл непривычно рано. Пых хотел бежать встречать, но вспомнил, что обиделся.
Папа пошёл на кухню, закипятил воду в чайнике, заварил чай с лимоном, долго пил его, громко прихлёбывая. Всё, что он делал, Пых мог рассказать, не открывая глаз – достаточно было звуков и запахов, доносившихся с кухни.
Почти каждый шаг папа сопровождал кряхтением и стонами. Иногда он приговаривал:
– О, господи-господи! – или:
– Ох, как тяжко!
Допив чай, папа принял таблетки и, волоча ноги по полу, ушёл в спальню. Пых полежал ещё немного и решил всё-таки посмотреть, что происходит.
Войдя в спальню, он сразу запрыгнул на кровать. Папа лежал на спине, закрыв глаза. Дыхание его было частое, лоб – мокрый. Каждую минуту он сильно кашлял.
На груди у папы, ближе к шее, сидели два больших пузыря с круглыми головками, ножками и ручками. Один был ярко-красного цвета, другой- зелёного. Каждый раз, когда папа кашлял и стонал, пузыри радостно подпрыгивали, стукались животами и хлопали в ладоши.
Пых пригнул голову и шагнул вперёд:
– Вы кто такие?
Пузыри повернулись к котёнку и дружно рассмеялись, показывая на него пухлыми пальцами.
– Я – Жар! Меня все боятся! – сказал красный.
– А я – Простуда! Я любого скручу в бараний рог! – сказал зелёный.
– А ты кто? – хором спросили оба.
Пых мгновенно принял боевую стойку: выгнул спину, задрал хвост, выпустил когти и поднял шерсть на спине дыбом.
– А я – кот! Просто кот! – прошипел он и сильно ударил лапой по красному. Пузырь рассыпался на множество маленьких пузырьков.
– Что ты делаешь? – закричал зелёный.
– Дерусь! – ответил Пых и двинул по нему другой лапой.
Мелкие красные и зелёные пузырьки летали в воздухе. До Пыха доносились ругательства и угрозы, но слушать их было некогда. У него было важное дело.
– Лучшее в мире лекарство от жара и простуды – котёночкин компресс!
Так говорила Пыху его мама. А может, и не она, может, этот рецепт передаётся от кота к коту при рождении. Но не время размышлять об этом, когда надо лечить.
Пых запрыгнул папе на грудь и улёгся, вытянувшись от горла до живота, а голову положил ему на подбородок.
– Пых, мне и так тяжело… – прохрипел папа чуть слышно.
«Терпи!» – подумал котёнок, но отвечать не стал. Когда занят делом – спорить некогда! Вскоре мурчание кота стало громче папиного дыхания. Прошла ещё минута, и они уснули.
***
Пых проснулся от запаха колбаски. Пахло так близко и так сильно, что у Пыха потекли слюнки. Он открыл глаза. Папа сидел на кровати и водил кусочком колбасы у него перед носом.
– Просыпайся, мой доктор! Кушать пора!
В спальню вошли мама и Вадик. Папа взял Пыха на руки, прижал к себе и сказал:
– Это самый лечебный кот в мире! Я его так люблю!
Пых подумал, что хорошо бы сначала скушать колбаску, а затем уже– нежничать. Но потом решил, что колбаска никуда не денется. Ему пришла мысль, от которой сами собой включились все мурчательные моторчики: «Неважно, если тебя иногда не понимают, главное – чтобы всегда любили!»

Пых и телевизор
– Те-ле-визор, вклю-чай-ся!.. Те-ле-визор, ра-бо-тай!..
Пых ходил кругами по комнате, произнося магическое заклинание. Если бы рядом был человек, то он бы услышал:
– Мыр-мур-мур!.. Мыр-мур-мур!
Заклинание не помогало. Дело в том, что Пых обожал телевизор. Он готов был смотреть его сутками! Особенно когда показывали программы про животных. Их он любил все без исключения. Даже про крокодилов.
Однажды Пых посмотрел про них передачу. Они лежали на песке, открыв свои огромные пасти. Диктор рассказывал, какие крокодилы опасные и ужасные. Пых запрыгнул на тумбочку и дотронулся лапкой до крокодила. Тот закрыл пасть.
– Ха! – сказал Пых. – Вот как надо!
Он довольно выгнул спину и заявил:
– Эти страшилища ужасные, потому что рядом нет кота!
– Пых, ты хваштун! – прокомментировал с карниза Сеня.
Но телевизор работал не всегда – только когда дома были мама или папа. А когда дома был Вадик, то и без телевизора было весело. Мячик, бумажка на ниточке, догонялки. Да мало ли весёлых игр можно придумать?
После таких забав Вадика с Пыхом Капитолина Сергеевна – соседка, живущая в квартире внизу, приходила жаловаться родителям.
– Вы знаете, это просто нЭвыносимо! – она очень любила букву «э» и делала на ней ударение, даже если в слове не было такой буквы. – Иногда мнЭ кажЭтся, что на мЭня рухнЭт потолок!
Мама молча выслушивала её, скрестив руки на груди.
– Капитолина СЭргЭЭвна, – решил наконец включиться в разговор папа, – ну нЭ можЭт малЭнький кот обрушить потолок!
Мама тихонько толкнула папу в бок и прошептала:
– Не передразнивай!
– НЭ могу, – прошептал ей папа в ответ, – оно само!
Соседка подняла руки вверх, призывая небо в свидетели:
– Я нЭ верю, что это кот! Тут бЭгают малЭнькие слоники!
Папа пошёл в спальню и принёс дремлющего Пыха. Пых приоткрыл один глаз и быстренько закрыл: знакомиться с соседкой совсем не входило в его планы.
– О-о-о! М-м-м! Какая прЭлЭсть! – Капитолина Сергеевна прижала руки к груди от умиления. – Какой он милый! Можно его подЭржать?
– Пых, не подведи, – шепнул ему в ухо папа и осторожно передал кота соседке.
«Без проблем! Быть милым – моя профессия!» – подумал Пых.
На руках у Капитолины Сергеевны он сладко зевнул, потянулся, легонько боднул её головой в щёку и замурчал.
После этого визита больше жалоб снизу не поступало, а папа наградил кота вкуснейшим кусочком курочки и назвал дипломатом. Кто это, Пых не знал, но не обиделся.
Вспоминать о курочке было приятно, но…
– Те-ле-визор, вклю-чай-ся!..
Ну почему никто не думает о развитии и образовании кота? С Вадиком в школу нельзя! Ладно, согласен!
– Я мог бы заниматься самообразованием дома, вклю-чи-те те-ле-ви-зор! – кричал Пых, но его никто, кроме Сени, не слышал.
– Пых, ты так кричишь, что мне вшех мух рашпугаешь! – раздражённо сказал Сеня, опустившись перед носом котёнка на паутинке. – Ты же не кот орущий, а кот мышлящий! Думай, Пых, думай!
Пых сделал ещё пару кругов перед телевизором.
– Сеня, не думается! Помоги!
– Вон видишь, лежит чёрная палочка ш маленькими кнопочками? Во-о-он, на штолике! Она волшебная, клянушь моей паутиной!
Пых запрыгнул на столик. Подумаешь, какая-то чёрная широкая палочка с разноцветными кнопочками. Красиво, но что дальше?
Пых осторожно дотронулся лапкой до неё. Она закачалась и подвинулась к краю столика. Пых дотронулся ещё раз. Палочка повернулась, скользнула вперёд и…
– Шмяк!
Пых заглянул вниз. Палочка лежала на ковре.
«Интересно, почему Сеня назвал её волшебной?»
Пых спрыгнул со столика и ещё раз осторожно потрогал её.
– Щёлк! – сказал телевизор, и красная точечка под экраном стала зелёной. Через несколько секунд на экране появилось изображение. Пых глянул и обомлел. Прямо на него бежал огромный… кот!
Пых лёг на ковёр и прижал ушки. Конечно же, кот в телевизоре ему ничего сделать не может!
«А вдруг может? – промелькнула мысль. – Вдруг он сейчас выскочит из телевизора?..»
Усатый и полосатый великан на экране перешёл с бега на шаг. Он тяжело дышал, открыв пасть и слегка высунув язык.
– Это – тигр, – раздался голос диктора, – самый крупный хищник семейства кошачьих. Этот полосатый зверь имеет до трёх метров в длину и весит до трёхсот килограммов. Название «тигр» пришло из древнеперсидского языка и означает «острый, быстрый».
Пых вскочил и подбежал к зеркалу.
– Хм, мои пятнышки похожи на полоски! Особенно если повернуться вот так и немножечко согнуться!
– Мяу, может, я тоже немножко тигр? Только пока не вырос…
Он вернулся на ковёр и сел перед телевизором. На экране тигр запрыгнул на большой камень и высматривал что-то вдали.
– У тигра гибкое и мускулистое тело с круглой головой и выпуклым лбом, – продолжал рассказывать диктор. – Глаза тигра выразительные. Они даже могут видеть в темноте.
«Да-а-а! – Пых аж подпрыгнул на месте. – Мама Катя вчера говорила, что у меня очень красивые глазки! И ночью я хорошо вижу!»
– Ещё у них отличный слух и нюх. На морде тигра большие белые усы. Также у него четыре острых клыка, по два сверху и снизу, с их помощью эти звери расправляются со своими жертвами. Тигр – опаснейший хищник планеты!
В мгновение ока Пых снова был перед зеркалом.
«Усы? Есть!»
Пых широко открыл ротик.
«Клыки? На месте!»
Он аж присел от осенившей его догадки.
– Так значит, я – тигр? О-о-о! Но мне же нужно знать, как ведут себя тигры!
Он побежал к телевизору, чтобы не пропустить ни слова. На экране тигр пробирался через лесные заросли, высматривая добычу. Иногда он приподнимал голову повыше, втягивал носом воздух – и снова продолжал движение.
– В дикой природе тигры сами добывают себе еду. Взрослая особь может съесть тридцать – сорок килограммов мяса, а если тигр очень голоден, то и все пятьдесят.
«Ого! – глаза Пыха стали большими, а ротик открылся от удивления. – Я, пожалуй, столько не съем! Даже если это будет колбаска!»
– Тигры охотятся на диких кабанов, тапиров, оленей, косуль. Они прекрасные пловцы и всегда не прочь полакомиться не только мясом, но и рыбой.
«Ой, нет! – вздохнул Пых. – Плавать… б-р-р!»
Он вспомнил, как мама его пыталась искупать. Попытка закончилась поцарапанными мамиными руками. Также пришлось менять штору в ванной комнате.
«Но я же тигр! – Пых потряс головой. – Ладно, может, и потерплю, если придётся!»
– Охотятся тигры в разное время и всегда в одиночку.
«Конечно, в одиночку! Не Сеню же с собой брать на охоту!»
Тигр остановился и затаился под деревом, прижавшись к земле.
– В охоте они применяют два приёма: или сидят в засаде, терпеливо выжидая потенциальную жертву, или же осторожно подкрадываются к ней. Так или иначе, оба этих приёма заканчиваются стремительным броском, в ходе которого тигр настигает свою добычу.
Всё! Больше Пых сдерживаться не мог.
– Сеня-я-я! Скорее, Сеня-я-я!
Он забежал на кухню. Увидев мисочку с сухим кормом, Пых быстренько подкрепился, запил водичкой и побежал в зал.
– Сеня, ты где? Ты мне нужен! Срочно!
Пых носился по квартире. Сени нигде не было.
Когда Пых в третий раз забежал на кухню, сверху, с кухонного шкафчика раздалось едва слышное ворчание:
– Ну что же это за наказание? Я, между прочим, работаю. Мне паутинку надо доплешти! Пых, што шлучилошь? Што ты ношишьша, как угорелый?
Радость переполняла Пыха.
– Сеня, иди скорее сюда! Что я тебе сейчас расскажу!
Сеня не торопясь опустился на паутинке и повис перед носиком Пыха.
– Сеня, ты знаешь, кто я?
Пых повернулся боком, гордо поднял голову, задрал хвостик трубой и прошёл перед Сеней в одну, а потом – в другую сторону.
– Как кто? Ты – хваштунишка Пых!
– Нет, Сеня! Я… – котёнок сделал паузу, сел и обвился хвостиком, – я – тигр!
– Ха-ха-ха! – Сеня схватился четырьмя ножками за брюшко, – Пых, не шмеши меня так шильно, у меня паутинка шлипнетша!
Пых обиженно опустил голову и прижал уши:
– И ничего смешного! Я ещё не вырос! Может, если бы меня кормили, как тигра…
Пых задрал голову, зажмурился и…
Он большой. Нет, он очень большой! Вот он выходит во двор…
– Смотрите, кто идёт? Смотрите все, это тигр Пых!
А кто это там под ногами путается и мелко тявкает? О, да это овчарка Герда! Уйди с дороги, а то нечаянно наступлю!
– Пы-ы-ых, ты где? Ушнул что ли?
Котёнок открыл глазки. Сеня висел у него перед носом и размахивал ножками.
– Мечтатель, не шлышишь, папа уже дверь открывает. А телевизор, между прочим, работает! Ну ладно, у Шени и без тебя дел много. Я пошёл!
Сеня стремительно поднялся на паутинке вверх, а Пых бросился в прихожую.
– Папа Валера! Знаешь, кто я? Я – тигр!
Папа взял Пыха на руки:
– Ну что ты так размяукался? Соскучился? А папа тебе что-то принёс!
Он поставил Пыха на пол, достал из кармана коробочку, а из неё – маленькую таблеточку.
– Кушай, это специальные витамины, чтобы ты хорошо рос.
Пых осторожно понюхал таблетку, лизнул её…
«О-о-о! Да это же вкусняшная вкусняшка!»
Вкус у таблетки был восхитительный, даже колбаска не могла сравниться.
«Может, я уже вырос?»
Пых подбежал к зеркалу и прошёлся туда-сюда.
«Пока не видно. Наверно, медленно действует! Но до чего же вкусно!»
– Папа, ещё-ещё!
Папа шёл на кухню. Пых обогнал его, прошмыгнув между ног, и встал на пути.
– Пых, я же тебе чуть лапу не отдавил! Нет, дружок, больше витаминку не дам, только по одной в день!
Папа открыл кухонный шкафчик и положил коробочку с витаминами на полку.
Пых развернулся и отправился в детскую комнату. Если бы вы захотели представить огорчённого кота, достаточно было бы сейчас посмотреть на Пыха. Голова опустилась, уши прижались, а кончик хвоста волочился по полу.
«Ну почему? Разве это справедливо? Я никогда не вырасту большим, как тигр!»
– Ау-вау-мяу! – разносилось по квартире. И только Сеня мог понять, как сильно Пых расстроен.
Котёнок залез в свою любимую корзинку, стоявшую под кроватью, свернулся калачиком и, под свои переживания, уснул. Он не вылез и когда пришла мама с работы, и – даже когда прибежал со школы Вадик.
– Что с Пыхом? Он не заболел? – прошептала мама возле кровати.
– Может, просто хочет спать? – предположил папа.
Посовещавшись, семья решила котёнка не беспокоить.
***
Пых проснулся среди ночи. Очень хотелось кушать. В животике, казалось, звенело от пустоты.
На кухне его ждала мисочка с сухим кормом и водичка.
«Ни колбаски, ни курочки! А тигры, между прочим, едят мясо, и очень даже много!»
Пых вспомнил слова диктора: Пых вспомнил слова диктора: «Охотятся тигры в разное время. Когда почувствуют голод, тогда и отправляются на поиск добычи, а это может быть как днём, так и ночью, утром или вечером».
– Ах так! – он выгнул спину и поднял хвост, – решено, я выхожу на охоту.
За кем, а, точнее, за чем охотиться – у Пыха не было сомнений. Он добудет витаминки. Полку, где они лежат, Пых запомнил.
«Может, Сеню позвать?» – мелькнула мысль.
«Нет! – отогнал её Пых. – Тигры действуют всегда в одиночку!»
Он запрыгнул на кухонный столик и встал на задние лапы. До дверки шкафчика передняя лапа не доставала. Пых прыгнул и зацепился за ручку.
– Скри-и-ип! – возмутилась дверка и распахнулась, прокатив повисшего на ручке котёнка.

«Здорово как!» – подумал Пых и спрыгнул на столик. Путь в шкафчик был открыт. Там, на полке, его ждёт вкусная еда! И он добудет её! Он – тигр!
Котёнок вскочил на нижнюю полку шкафчика. Зазвенела посуда, баночки и бутылочки. Посыпалась какая-то крупа.
За витаминками надо было подняться выше. Пых встал на задние лапы и наугад попытался нащупать заветную коробочку.
«Не то… и это не то…»
Вниз что-то полетело. А коробочки всё не было. Пых очень сильно вытянул лапу и, толкнув, опрокинул какую-то банку.
– Дзынь! Штеп! Тш-ш-ш!
С верхней полки на голову Пыху потекло что-то липкое и противное. Он кубарем скатился на пол. Следом за ним летели баночки и бутылочки.
– Дзынь! Бах! Ба-бах!
Пых в ужасе метался по кухне. Липкая противность мешала ему видеть. С разбегу он стукнулся головой о холодильник.
На кухне вспыхнул свет.
– Убился! Боже мой!
«Мама!» – узнал по голосу Пых. Мягкие тёплые руки подняли его и прижали к груди.
– Пышенька мой убился! Валера, скорее, у него голова в крови!
Мама металась из угла в угол по кухне и причитала.
Липкая бяка почти залепила глазки. Пых едва рассмотрел папу.
– Папа, я не хотел! Оно само упало! – мявкнул он виновато.
– Н-да! – сказал папа. Аккуратно потрогал Пыха и внимательно посмотрел на пальцы.
– Катя, а ты не знаешь, что на нём такое липкое? И очень похоже на варенье из красной смородины!
Мама тоже потрогала Пыха и лизнула палец.
– Ах ты ж воришка!
– Неси его в ванную, купать будем! Ты и сама вон вся в смородине.
«Нет!» – дёрнулся было Пых, услышав о купании. Но потом вспомнил, что тигры любят воду, и покорно вздохнул: «Надо терпеть!»
***
Вымытый, накормленный колбаской и завёрнутый в полотенце Пых лежал в кресле и вспоминал своё приключение.
– Пых! Шлышишь меня? Как ты?
Пых открыл глаза. На подлокотнике кресла сидел Сеня, прижимая четыре ножки к груди.
– Ты такой переполох уштроил! Шеня за тебя очень переживал!
Пых вздохнул:
– Ох, Сеня, у меня была такая неудачная охота!
– Пошлушай, друг, я тебе хочу что-то шказать! – Сеня был очень серьёзен. – Только ты не обижайша, хорошо?
Пых махнул хвостиком:
– Хорошо!
– Давай ты больше не будешь тигром? Оштавайся котёнком! А когда вырастешь – штанешь большим котом!
– Ладно, я подумаю! – ответил Пых, свернулся клубочком и замурлыкал.
«Но немножко тигриного во мне всё-таки есть!» – подумал он, засыпая.

Покоритель чудовищ
– Скучно! Скучно-кучно-кучно! Скучно-о-о-о!
Пых никак не мог придумать, чем ему заняться. Даже есть не хотелось. Он слонялся по квартире, исполняя песню скучающего кота. Маршрут пролегал из детской комнаты по коридору в зал, потом на кухню и снова в детскую.
На втором круге Пых заглянул в ванную и спел песню там. Получилось неплохо, только так громко, что ушки заложило. Пых потряс головой и решил, что в ванной ему петь не нравится.
В прихожей Пых запрыгнул в коробку, которую папа Валера удачно забыл выбросить, уходя на работу. Накануне вечером из коробки извлекли какой-то «гаджет», как сказал Вадик. Пых покрутился под ногами, понаблюдал, как папа доставал и изучал что-то чёрное, круглое, похожее на большую сковородку с крышкой, но без ручки. Он ещё подумал, что хорошо бы это что-то было для кота. А потом Вадик позвал его делать уроки – и Пых убежал помогать другу.
Сидеть в коробке было классно, если недолго. А если долго – то опять же скучно. Пых вылез и снова пошёл бродить и петь.
После третьего круга бродить надоело. Он запрыгнул на кухонный стол и приготовился исполнить заключительную арию кота «Один дома». Пых уселся поудобнее, обернулся хвостиком, закрыл глазки, вдохнул и…
– Штой! Оштановишь, прошу!
Пых открыл глаза. Перед носом на паутинке висел Сеня. Он вытянул вперёд четыре ножки, а ещё четыре – умоляюще сложил на груди.
– Я тебя как друга прошу, не пой! – восемь Сениных глазок наполнились слезами. – Я от твоих кри… твоего пения работать не могу! У меня паутинка криво вяжетша и узелочки рвутша!
Пых почесал за ушком. Он всегда так делал, когда надо было немножко подумать.
– Сеня, а зачем ты паутинку плетёшь? Брось её, давай лучше в догонялки поиграем!
Сеня опустился на стол и забегал вокруг Пыха:
– Вы только пошлушайте, что он говорит! Это же нешлыханно! Это шкандал!
– Поду-у-умаешь, – Пых махнул лапой, – паутинкой больше, паутинкой меньше! Мама Катя, когда уборку делает, иногда нечаянно тряпкой паутину смахивает.
– Я очень-очень огорчён твоей неошведомлённоштью! – Сеня остановился и взмахнул ножками. – Моя работа очень важная! Без моей паутинки будет штолько мух и мошек, что здешь невозможно будет вдохнуть! Их будет столько, что тебе, маленькому и глупому Пыху, не останется места в доме! А мама, кштати, шмахивает только ненужную паутинку!
Пых слушал друга, открыв ротик. Довольный произведённым эффектом, Сеня сел и скрестил четыре ножки на животе. Пых снова почесал за ушком и прищурив глаз, спросил:
– А ты не врё… не преувеличиваешь?
Сеня гордо вздёрнул головку и едва удержал равновесие:
– Шеня вшегда говорит правду! И тебе неплохо бы занятьша чем-нибудь полезным, кштати!
Пых тяжело вздохнул:
– А чем я могу заняться? В школу меня не пускают. Я просил… уговаривал, что буду дома сам заниматься… само-обра-зованием… ух, еле выговорил, по телевизору буду программы смотреть, и что? Из-за одной несчастной разбитой баночки варенья теперь прячут пульт!
Котёнок совсем поник и, похоже, вот-вот мог расплакаться.
– Ну что ты – что ты! Не горюй! – Сеня забегал возле друга. – Пульт шпрятали, потому что ты ещё маленький и не вше передачи тебе можно шмотреть! А знаешь, – Сеня всплеснул ножками, – ты же помнишь, что ты тигр? Ты – замечательный тигр!
– Правда? – Пых искоса посмотрел на друга.
– Да-да! Ты можешь пойти и поохотитьша на какого-нибудь зверя. Например, крокодила… или кто там ещё у ваш в джунглях водитша!
– Здорово! – Пых вскочил. – Сенечка, ты молодец!
Пых выгнул спину и боком прошёлся по столу.
– Ошторожно! – Сеня отскочил и, поймав паутинку, мгновенно забрался повыше.
Котёнок спрыгнул на пол и умчался из кухни.
– Вот и шлавненько! Вот и шпокойненько! – бормотал Сеня. Он бежал по потолку, быстро перебирая ножками:
– Пушть играетша хоть в тигра, хоть в шлонёнка, а Шеня шпокойно будет паутинку плешти!
***
«Я стою на опушке густого тропического леса. Там, среди деревьев, прячется страшный зверь! Это слон… О-о-о! Или гиппопотам… ладно, какой – потом придумаю! Я должен его победить!»
– Бойся, зверь, к тебе идёт грозный тигр Пых!
Пых храбро запрыгнул в шкаф-купе. Пробираясь между костюмами, платьями и куртками, он искал свою добычу. На нижней полке добычи не было. Пых вцепился в мамин плащ и поднялся по нему, как по лиане, на перекладину.
– Страшный зверь, ты меня слышишь? Я уже близко!
Никто не отозвался.
«Ага, прячешься! Ну ничего, от тигра Пыха спрятаться невозможно!»
Пых осторожно встал на задние лапы и заглянул на полку над перекладиной. Среди плотно наставленных коробок разглядеть что-нибудь было невозможно.
«Зверь там! Я это чувствую!»
Он нашёл маленький зазор между коробками и, подтянувшись, запрыгнул.
– Ой, мамочки!
Лапы едва не соскользнули, но Пых удержался и осторожно посмотрел вниз.
– Ого-о! Как высоко!
На полу валялся папин пиджак, выпавший из шкафа.
«Это крокодил! Он стережёт меня внизу!»
Было страшновато, но охоту на зверя никто не отменял. Пых просунул лапу между коробками и, зацепившись за картон когтем, потащил на себя.
«Да что же так тесно!»
Коробка нехотя сдвинулась с места. «Ещё немножко!» Покачавшись на краю полки, как бы раздумывая, оставаться или нет, коробка полетела вниз прямо на пиджак.
– Ага, вот тебе, крокодилище!
Теперь можно было пробраться вглубь полки. Между верхним рядом коробок и потолком была небольшая щель. «Поищу там!»
Пых просунул голову, подтянулся и пополз. Далеко впереди, в самом конце, он заметил свободное пространство. «Похоже, там зверь и прячется!»
Чем дальше полз Пых, тем уже становилась щель. Голова и лапы проходили хорошо, а вот животик – с трудом. Пых вытянул лапы вперёд, вцепился когтями, подтянулся… и понял, что не пролезет.
«Ну и ладно, тогда назад!»
Он упёрся лапами и попытался сдвинуться с места. Не тут-то было! Круглый животик не пускал ни туда, ни – сюда!
– Ой! Ай! Ай-яй-яй!
Пых отчаянно пытался вырваться из коробочного плена, но ничего не получалось!
– Фр-р-р! Фы-р-р! Фу-р-р! – раздались незнакомые звуки.
Перед носом Пыха пролетела большая белая мошка, за ней – вторая, третья! А дальше пока Пых считать не научился.
Одна из мошек зависла у Пыха перед носом. Она была похожа на бабочку, только очень маленькую. Когда-то Пых гонялся за бабочками по травке и помнил, как они выглядят. Эта была какая-то дальняя родственница тех больших, с белыми крылышками.
– Хи-хи-хи! Ты кто? – спросила мошка. Голосок у неё был тоненький и противный.
– Я – тигр Пых! – сказал он как можно увереннее. – А ты кто?
– Я – моль! А это мои сестрички!
Пых повернул голову вправо, потом – влево. Вокруг было множество молей-сестричек.
– Ты такой хорошенький! – пропищала моль. – У тебя, наверно, шёрстка вкусненькая! Сейчас мы её попробуем! Сейчас мы её покушаем!
Моль расхохоталась, и Пых увидел, какие у неё маленькие острые зубки и как их много. Рассмеялись и все сестрички.
– Сеня-я-я! – истошно завопил Пых и со всей силы задвигал лапами.
– Сеня? Какой Сеня? Зачем Сеня? Ты знаешь Сеню? – сестрички-моли испуганно заметались.
– Сеня – мой друг! Он сейчас придёт и вам всем покажет!

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66864868) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.