Главная страница | Современные любовные романы | В Петербург за счастьем

В Петербург за счастьем
Татьяна Маленкова
Агата купила билет на поезд и сбежала от мужа-тирана. Казалось, кошмар позади, она начала все с нуля и встретила хорошего человека. Но порвать с прошлым не так просто, когда есть одна маленькая тайна…

Татьяна Маленкова
В Петербург за счастьем

Глава 1

«Успокойся, Агата, его здесь нет», – повторяла про себя, как мантру, и все равно опасливо смотрела по сторонам.
Ветер развевал каштановые волосы с рыжеватым оттенком и забирался за воротник пальто. Агата поежилась от непривычной питерской прохлады, все еще не веря, что побег удался. Только колесики объемного чемодана, постукивающие по камешкам мостовой, напоминали о прошлой жизни. Она сжала ручку так сильно, что заболели пальцы. Выдохнула мысленно: «Его здесь нет, нет! Можно вычеркнуть его из жизни и попробовать начать все с чистого листа».
Чуть ослабив хватку, завертела головой в поисках нужного дома. Санкт-Петербург показался уютным и доброжелательным городом и с первых минут очаровал ее своей красотой. Куда ни пойди, на что ни посмотри – за всем стоит большая история. Наверняка, и у этого дома тоже есть такая. Остановилась возле шестиэтажного здания в стиле эклектика и сверилась с картой. Ну вот она и на месте, если не ошиблась, переписывая адрес. Агата прошла под аркой в нужный двор и остановилась у парадной. Увидев табличку со странной нумерацией квартир, немного растерялась. Цифры вразброс? Интересно. Но, когда отыскала номер квартиры подруги, облегченно выдохнула.
Она сошла с ума, раз доверилась абсолютно незнакомому человеку! Правда, виртуально они общались с этой девушкой несколько лет, однако лично никогда не виделись. И не делает ли она сейчас глупость, пытаясь сбежать от прошлого именно к ней?
Но Мила предложила помощь, и загнанная в угол Агата не смогла отказаться.
И вот теперь, гонимая сырым ветром и трагическим прошлым, набирала номер на домофоне интернет-подруги.
«Если в твоем городе он способен найти тебя везде, там никто не сможет тебе помочь, – вспомнилось сообщение в сети от Милы. – А знаешь, что? Перебирайся ко мне. У меня уютная двушка в Питере. Доставать не буду, потому что живу исключительно своими книгами. Мне не до реала, ведь читатели постоянно требуют продолжения. Так что работаю круглые сутки. Считай, что я тут вместо мебели». И в конце смайлик с кривой улыбкой.
Было неудобно напрягать своими проблемами постороннего человека, пусть и такого отзывчивого, но выбора не было. И, воспользовавшись ее гостеприимством, Агата запрыгнула в последний вагон уходящего поезда и умчалась в чужой город…
– Да? – звонкий женский голос заставил вынырнуть из воспоминаний. Сердце забилось так сильно, что она невольно прижала руки к груди, словно этот жест мог успокоить бешеное сердцебиение.
– Мила, это Агата… – немного сконфуженно промямлила она и снова до боли стиснула ручку чемодана. А вдруг подруга передумала? Может, предложила помощь из вежливости, думая, что она откажется.
Но следующая фраза развеяла всякие сомнения:
– Ну наконец-то! Ты будто из Китая ехала, а не из Великого Новгорода! Открываю!
Послышался тоненький писк домофона и в следующее мгновение тяжелая дверь открылась, приглашая в прохладный полумрак. Пальцы нервно убрали длинную рыжеватую прядь за ухо. Все будет хорошо. Обратного пути нет. В любом случае, выход только один: идти вперед. С этими мыслями поднялась в лифте до нужного этажа и нажала на кнопку звонка.
Мила открыла сразу, видимо, уже ждала ее за дверью. Не успела и рта раскрыть, как та обняла и радостно затараторила:
– Ты все-таки сбежала от него, все-таки решилась! Молодец! Восхищаюсь тобой! Да проходи ты, стесняешься, что ли? Все свои.
Агата мотнула головой и прошла в квартиру. Расшнуровав слегка потрепанные полусапожки, принялась расстегивать оранжевое пальто – не слишком новое, – и украдкой рассматривать свою спасительницу.
На страничке в соцсетях о Миле не было никакой информации, за исключением того, что она автор книг в жанре фэнтези. Только ссылки на литературные сайты, где можно найти ее работы. Никаких фото из реальной жизни. На аватарке – темноволосая девушка в широкополой шляпе. А на деле Мила оказалась обладательницей короткого светлого каре и серых глаз, одетой в бежевое платье свободного кроя. На ногах – тапочки с котиками, в руках – яркий смартфон. Губы изгибаются в дружелюбной улыбке.
– Так, сейчас поставлю чайник, чайку попьем. Я еще даже спать не ложилась. Ой, – стукнула себя по лбу, – я же ничего не купила к твоему приезду! Вот растяпа! Ладно, ты располагайся, а я мигом, тут недалеко магазин, там вкусные пышки продаются…
Мила уже потянулась за курткой, но Агата остановила ее:
– Подожди, не надо никуда идти. Я все купила. С сахарной пудрой, как ты любишь, так что не суетись.
– Пышки с сахарной пудрой?! Да ты прелесть! – эмоционально поблагодарила девушка и, выхватив из ее рук пальто, повесила его на крючок.
– Да проходи уже, осваивайся. Кухня – там, – ладонью указала Мила, – а здесь – моя спальня. А вот – твоя.
За светло-коричневой дверью оказалась просторная комната, оформленная в светлых тонах. Вместительный платяной шкаф, небольшой столик со стулом, кровать, яркий горшок с цветком на подоконнике, полускрытом дымчатыми шторами, – вполне уютная и приятная обстановка.
– Ой! – вдруг воскликнула Мила, и Агата проследила за ее взглядом. Из-под одеяла выглядывал хвостик и филейная часть какого-то животного. – Ах ты ж мой маленький страусенок!
Девушка подошла к кровати, вытащила из укрытия белого сфинкса и прижала к щеке.
– Она у меня с повадками страуса, – с улыбкой пояснила Мила. – Спрячет голову под одеяло и пищит.
– Как зовут?
– Бьянка. В общем, она здесь главная, – рассмеялась хозяйка этого «космического» существа. – Прошу любить и жаловать!
Она взяла кошку и уже направилась было к двери, но на пороге спохватилась:
– Вечером принесу тебе свой старый ноутбук. И не мотай головой, все равно он без дела стоит! Жалко же. А так ты хоть сможешь поработать на нем. С тебя обложка, – последнюю фразу произнесла полушепотом, заставив улыбнуться.
О том, чем занимается Агата в свободное время, знали немногие. Не хотелось оказаться непонятой или вызвать насмешки: не все представляют, какой это большой труд – создавать обложки для электронных книг. Многим кажется, что это делается примерно так: зашел в фотошоп, кликнул два раза мышкой – и готово. И они наверняка бы удивились, узнав, что на отрисовку персонажа порой уходит целый день. Хотя Агата никому и не объясняла, она просто не признавалась, что такое «несерьезное» дело помогло накопить деньги, на которые она могла теперь жить в другом городе.
Тайком приобретя билет, она умчалась в Петербург, подальше от того, кого хочется забыть. На веки вечные.
– С меня две, – ответила подруге с улыбкой.
– Не-не-не! – замотала Мила головой. – Две подписки[1 - Книга, которая продается в процессе написания] я пока не потяну. Мне еще бесплатный впроцессник[2 - Книга в процессе написания] надо дописать, и действующую платную книгу. Иначе читатели порвут, как Тузик грелку!
– Какие суровые у тебя читатели! – шутливо заметила Агата.
– А то! С того света достанут, если проду[3 - Продолжение (сокр.)] не выложу в срок. Шучу. На самом деле все они очень милые. Ладно, я бегу писать, пока еще не вырубает. А чайник все-таки поставлю. Перекуси с дороги, – на удивление бодро заявила Мила и скрылась за дверью.
Агата бросила взгляд в сторону окна и почувствовала, как в груди нарастает неприятное ощущение, которое давит тисками и мешает дышать. Сжав ручку чемодана, быстро задвинула его под кровать. «Эй, успокойся, ты в безопасности! Возьми себя в руки и перестань трястись!» – мысленно приказала она себе. Когда удалось справиться с эмоциями, опустилась на постель и отчетливо осознала, что с прошлым покончено, что она сидит сейчас в собственной спальне, а не прячется в углу его квартиры, дрожа от страха…
И все же не верилось, что смогла сбежать. Его ненормальная, сумасшедшая любовь высосала из нее всю душу. Он унизил и почти сломал ее, безжалостно растоптал все светлые чувства, которые она когда-то к нему испытывала… К сожалению, эта любовь принесла ей только боль и страдания. И так сразу от этого груза не избавиться. Собственный крик все еще разрывал барабанные перепонки. Вспоминались тяжелые шаги, под которыми хрустели осколки стекла… Она поежилась, беспокойно поправив рукав яркого свитера, как будто кто-то мог увидеть шрамы, начинающиеся чуть выше запястья, – вечное напоминание о том, что хотелось забыть…

***
Когда-нибудь она привыкнет к этому ветру, пробирающему до самых косточек.
Шла по той же мостовой, что и полтора часа назад, и прислушивалась к окружающим звукам. На душе было особенное ощущение: нравилось следить за людьми, ловить их эмоции, прислушиваться к разговорам и понимать, что ты теперь тоже часть этого удивительного города… Было волнительно сознавать, что у каждого из прохожих – своя жизнь, свои радости и горести, кто-то куда-то спешит, суетится… А вот ей торопиться некуда. Можно спокойно гулять по улице, пока Мила пишет очередную главу своего романа, и думать о чем-то… О чем?
Да хотя бы о том симпатичном мужчине, закутанном в светло-коричневый шарф… Невольно замедлила шаг, присматриваясь к незнакомцу. В одной руке – кисть, испачканная яркой краской, в другой – этюдник. Выразительные глаза в оправе очков задумчиво смотрят на картину. Художник. Любопытно, что он изобразил? Неужели этот великолепный вид с моста, который ее заворожил? Темно-синяя река беспокойно плещется, подгоняемая порывами ветра, и в ней отражается заходящее солнце…
– Нравится?
Приятный мужской голос так резко ворвался в мысли, что она вздрогнула. Оказывается, она замерла в шаге от художника и из-за его спины залюбовалась картиной. Кстати, она угадала: незнакомец действительно удивительно точно изобразил беспокойную гладь.
– Нравится что: вид на Неву или Ваша картина? – уточнила Агата.
Уголки красивых мужских губ дернулись в улыбке:
– А разве я не смог передать прелесть реки? Если Вам нравится вид, то, конечно же, должна понравиться и картина – она ведь так реалистична…
– Да, от скромности не умрете, – рассмеялась Агата. Впервые за много лет. – Что ж, у Вас действительно хорошо получилось. Но, к сожалению или к счастью, никакая кисть не сможет передать красоту, созданную Творцом.
– Согласен, – подмигнул ей мужчина, и она невольно им залюбовалась. Чуть кудрявые темные волосы развевались на ветру, взгляд светло-карих глаз был мягким и теплым. Очки в коричневой оправе гармонировали с цветом одежды: свитер и брюки кофейного цвета и туфли в той же гамме. На фоне начинающего сгущаться тумана он выглядел еще загадочнее. Интересно, как его зовут? Как давно он рисует? Внезапно поймала себя на мысли, что хочет узнать об этом человеке как можно больше, как, впрочем, и о других прохожих, которых изучала, пока шла. Хотелось поскорее подружиться с этим городом, сродниться с ним, и каждый человек, живущий здесь, казался ниточкой, ведущей к сердцу Петербурга…
– Вы часто здесь гуляете? – поинтересовался мужчина.
Она пристально посмотрела на него: в глубине глаз угадывалась печаль, та же самая, что отражалась и в ее взгляде, когда видела себя в зеркале. Кажется, у него тоже есть какая-то боль, которую он скрывает где-то глубоко внутри. Кто знает, откуда она и с чем связана…
Мужчина отложил кисть. Похоже, закончил пейзаж и засобирался домой. Отличная идея, ей тоже пора. Агата подняла воротник пальто и снова поежилась от осенней прохлады.
– В первый раз, – ответила абсолютно честно.
– Я так и думал. Наверное, только приехали?
– Какой Вы проницательный!
– Это видно по вашим глазам. Только туристы смотрят так на город.
– Я не турист, – расставила она все точки над «и» и отвела взгляд в сторону.
И вдруг тело пронзила дрожь. Она смотрела в туман широко открытыми глазами, чувствуя, как немеют от страха конечности, а сердце переворачивается так, что давит в груди и становится нечем дышать. Нет, невозможно… Невозможно! Ей померещилось! Не мог он ее так быстро отыскать, не он это! Она же только пару часов назад приехала в этот город. Он что, поехал следом?
От мысли, что муж мог ее вычислить, по коже пробежали ледяные мурашки. Спокойно, дыши… Вот так… Это просто нервы. Отставить панику!
Плотный туман по-прежнему окутывал высокую мужскую фигуру, но в лице угадывались знакомые черты… Черты человека, от которого она сбежала, бросив все…
Силуэт неумолимо приближался, а страх усиливался. Сердце застучало с немыслимой скоростью, руки затряслись, она отступила к мосту. Дрожащими пальцами вцепилась в перила, чтобы удержать равновесие. Не для того она так рисковала, чтобы снова угодить в ловушку, снова вернуться к этому диктатору! Нет, нет, нет! Стоило подумать, что опять придется жить с ним под одной крышей, как горло сжало спазмом, и она жадно глотнула свежий воздух. Отвернулась к реке и, почувствовав головокружение, склонилась к перилам. Внезапно нога соскользнула…
В последний момент почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили ее и потянули назад. Не сразу поняла, что случилось, а когда осознала, вскинула испуганный взгляд на мужчину, который ее спас. Абсолютно спокойное выражение лица. Уверен в себе и своих действиях. Руки сжимают ее талию, и он не торопится их убирать. А она, даже если бы и захотела, не смогла бы высвободиться из его объятий. Уж слишком они надежные. Теплые. Настоящие.
– Ты что? – несмотря на непроницаемое лицо, его голос выдал волнение. Похоже, он даже не заметил, как перешел на «ты». Агата тоже не придала значения. Снова метнула взгляд на силуэт.
– Ты могла упасть! – буркнул он и наконец выпустил ее из кольца своих рук. В его глазах и вправду тревога, или ей показалось? Пристально посмотрела на него: между бровями залегла складка, губы сжались в сердитую линию. Неужто и вправду испугался, что она упадет? Это уже второй посторонний человек, которому не все равно. Неужели все петербуржцы такие отзывчивые? Или это судьба решила ей улыбнуться в награду за долгие годы страданий?
Но обдумать все как следует Агата не успела. Взгляд снова выхватил из тумана знакомую фигуру, и сердце болезненно сжалось. Шаг, еще один, и еще один… Он уже совсем близко! Одной рукой сжала скользкие перила, другой невольно стиснула пальцы художника. Если муж узнает ее – деваться некуда, она уже не успеет убежать… Ветер хлестнул по щекам, будто пытаясь отрезвить, но сердце продолжало колотиться.
Мужчина приблизился и… прошел мимо. А у Агаты словно груз свалился с плеч. Не он. Очень похожий на него, но не он. Ошиблась. Господи, какое счастье, что она ошиблась!
Почувствовала, как губы растянулись в улыбке. Положила руку спасителю на плечо и горячо поблагодарила:
– Спасибо, что оказался рядом и не дал упасть! Мне показалось, что я увидела… одного человека, поэтому так разволновалась. К счастью, обозналась.
– Больше не делай так, ладно?
– Ладно, – улыбка стала еще шире.
– Приходи завтра снова на набережную, – вдруг предложил новый знакомый.
– Зачем?
– Я покажу тебе город… в картинах.
– Заманчивое предложение, – призналась Агата. – Но я не обещаю, что приду.
Мало ли, какие планы у Милы. Она-то теперь подстраивается под нее. Плюс работу надо искать. Так что…
– Я все равно буду ждать, – пообещал он.
Пожала плечами и повернулась, чтобы уйти. Кровь все еще стучала в висках, а голова кружилась. Шагнула к знакомым домам и взгляд невольно заметался по сторонам. Правда, уже не такой приветливо-любопытный, как полчаса назад. Скорее, настороженный, потому что ощущение страха лишь притупилось, не прошло до конца. Дойдя до нужного поворота, она не удержалась и обернулась: художник уже закрыл свой этюдник. Светло-коричневый шарф все еще трепетал на ветру, напоминая, что их знакомство ей не приснилось. Он тоже обернулся – и Агата почувствовала, как щеки обжег румянец. Спрятав руки в карманы и опустив взгляд, поспешила домой. Если, конечно, можно так назвать квартиру подруги из соцсети, которая приютила ее всего несколько часов назад.
Мила открыла дверь взъерошенная и заспанная. Судя по виду, она была не в духе. Но все равно нашла силы на улыбку.
– Я тебя разбудила?
– Не, я и не спала. Задремала на пятнадцать минут у ноута – и все, – пробормотала она, пропуская ее внутрь. Агата сняла влажное из-за тумана пальто и повесила на крючок. С облегчением избавилась и от сапог: от долгой ходьбы побаливали ноги.
– Мил, нельзя так, отдыхать тоже надо, – сказала мягко, следуя за подругой на кухню.
– Знаю, – буркнула та, доставая чашу из мультиварки. – Зато видишь, что приготовила?
– Да ты просто волшебница! – ахнула Агата, чувствуя, как от голода свело желудок. Картошка, запеченная с мясом и овощами, выглядела очень аппетитно. – Давай, с завтрашнего дня всеми домашними делами буду заниматься я. Должна же я как-то отплатить тебе за добро, – пояснила, поймав ее хмурый взгляд.
– Не выдумывай! Тебе надо свою жизнь устраивать… с нуля…
– А тебе писать роман!
– Ой, не напоминай! – поморщилась Мила. – До шедевра еще – как до Марса пешком.
– Вот и не отвлекайся на домашние дела.
Мила разложила еду по тарелкам и, устроившись напротив, пристально посмотрела на нее:
– Слушай, а какие у тебя вообще планы? Будешь и дальше от него скрываться?
Агата вздрогнула, и подруга тут же осеклась:
– Ой, прости… глупо получилось. Я как всегда, сначала говорю, потом думаю. Все, проехали.
Они принялись за еду, но Агате теперь кусок не лез в горло. Как ни пыталась Мила отвлечь разговорами, мысли все равно крутились вокруг последнего вопроса. Все так быстро изменилось, она еще не успела осознать свое новое положение. Еще вчера тряслась от каждого звука, с ужасом думая, что так будет всегда. А сегодня она уже в другом городе, в окружении совсем других людей, может распоряжаться своей жизнью самостоятельно… Но шрам над запястьем снова заныл, безжалостно напоминая, что рано или поздно все-таки придется вернуться в прошлое. С ним ее связывает слишком многое… И от него невозможно прятаться бесконечно.

Глава 2

Подруга сдержала обещание. Когда Агата вернулась в спальню после душа, на столе лежал ноутбук. Сердце наполнилось безграничной благодарностью. Разве могла она представить, что однажды некая Мила Чернова станет единственной, кто протянет ей руку помощи и вытащит из трясины кошмара?
Открыла ноутбук, вошла в социальную сеть и пролистала переписку.
«Привет. Как там дела с обложкой? Макет готов? А то мне скоро стартовать. Переживаю жутко», – писала Мила.
«Привет, макет готов, вышлю чуть позже. У меня сейчас проблемы дома», – ответила ей через полчаса. А под ответом запись: «Сообщение удалено».
«Извини, случайно отправилось», – сконфуженно написала тогда Агата, совершенно не понимая, как так получилось – скопированный текст отправила не туда, куда нужно. А Мила, как назло, успела прочитать сообщение до того, как оно удалилось. Что о ней теперь подумает?
«Это что – твоя книга? – начала расспрашивать та. – Или отрывок, который ты иллюстрируешь?»
«Это… личное. Жестокая правда», – почему-то Агата не смогла соврать. Помнится, вытирала слезы кулаками и кусала губы, чтобы вытерпеть боль. Прежде чем уйти, муж сказал сохранить новую главу книги. Дрожащими руками она стучала по клавишам, а потом скопировала текст и… отправила не туда.
«Ох, блин… Это ужасно! И он – твой муж? Прости, конечно, что лезу не в свое дело, но от такого нужно бежать и как можно скорее, пока не изуродовал».
«Согласна. Но куда бежать? Он же везде меня найдет. Я в ловушке, Мила».
«А знаешь что? Перебирайся ко мне…»
Закрыла окошко с сообщениями, грустно улыбнувшись. Чужой человек. Пару лет общались виртуально, в основном по делу, а тут – такое предложение… Все еще не верилось, что это не сон. Не верилось, что забившаяся в угол испуганная жертва нашла в себе мужество вырваться из ада…
Открыла страничку подруги. На месте аватарки – все та же девушка в шляпе, на стене – сплошные репосты из авторской группы: «У меня новинка, налетайте!» «Продолжение романа уже на сайте», «Скидки» и так далее. Взгляд наткнулся на запись: «Обложки от замечательной Агаты Волк!» Нажала на страничку «обложечницы» – свою, рабочую. На фото – брюнетка с окровавленными пальцами, сжимающими розу с шипами, в профиле – намеренно сокращенная фамилия. На самом деле в девичестве она Волкова. Но сократила специально, чтобы никто не нашел. Эта страничка была единственным местом, где она могла ненадолго скрыться от мужа. И на данный момент – все, что у нее осталось от прошлой жизни, ведь реальный профиль пришлось удалить еще в поезде. Гневные сообщения с требованием немедленно вернуться так и остались непрочитанными. Забавно: на той страничке на всех фото она счастливо улыбалась, а он обнимал ее так, словно никаких других женщин, кроме нее, не существовало. Синяки и шрамы, конечно же, остались за кадром. Как и разрывающая душу боль.
Почему никто и никогда не выставляет настоящих фотографий, без масок? Все друзья вокруг, судя по фото, безмерно счастливы. Никто не показывает слезы, болезни, усталость, бедность – только улыбки, только довольство. И она такая же. Окружающие и не подозревали, каким кошмаром стала для нее семейная жизнь. Все видели только то, что она позволяла видеть. Ровно до того момента, пока не отправила по ошибке сообщение Миле. А если бы не эта случайность? Бежать было бы некуда, да Агата и не рискнула бы и оставила все так как есть…
Вздрогнула от звука оповещения. Пришло сообщение от Милы, полчаса назад клятвенно пообещавшей лечь спать. Почти сутки за компом! Куда это годится?! Вздохнув, Агата прочитала:
«Завтра обязательно выберемся погулять. Ты должна узнать город, в котором собираешься жить». И, прежде чем она успела ответить, подруга вышла из сети.
Собираешься жить. Разве? Насколько хватит терпения у Милы? А она сама как долго будет стеснять эту добросердечную девушку? Нужно что-то делать, как-то устраиваться. И Агата решила завтра утром, на свежую голову, тщательно продумать дальнейшие действия.
Примерно через час легла в постель и постаралась уснуть. Ночь была непривычно светлой, еще и мысли всякие в голову лезли, Агата никак не могла забыться сном. В боковом кармане сумочки лежала флешка – единственный свидетель ее страданий. Шахерезада, чтобы избежать казни, рассказывала султану сказки, а она «развлекала» мужа историями из собственной жизни. И зачем, спрашивается, прихватила флешку с собой? Сколько раз рука тянулась к кнопке «удалить», но постоянно что-то удерживало. Пора уже покончить с этой ненужной писаниной. Каждая строчка – как кровавая стежка, прошитая в сердце, каждое предложение – как клеймо, выжженное на изнанке души. И не имеет значения, будут ли эти воспоминания выплеснуты на бумагу или останутся только в ее памяти. В любом случае, эти шрамы никогда не зарастут…

«Сегодня он снова не в настроении. Я определяю это по его шагам – твердым, уверенным, жестким. Я определяю это по звону ключей – сейчас он гремит ими чересчур громко. Так и вижу эту картину: сильные пальцы с раздражением впиваются в каждую стальную зазубринку, ноздри раздуваются, а на скулах играют желваки. Со злостью швыряет сумку в угол и рыскает глазами по комнате в поисках жены, на которой всегда можно отыграться.
– Опять прячешься? – выплевывает он, а я сжимаюсь в комочек, искренне не понимая, как мое сердце, стучащее так бешено, еще не выпрыгнуло из груди.
Снова слышу шаги и до крови закусываю губы.
– Не отвечаешь? Для тебя же хуже!
За дверью раздается звяканье – и я вздрагиваю. Ему ничего не стоит выбить эту хлипкую щеколду. Она меня не спасет.
Я не могу сбежать. Когда он закрывает квартиру и уходит – я не могу открыть дверь с внутренней стороны.
Поворачиваюсь и смотрю в окно, на устроившуюся на подоконнике птицу. Как же хорошо быть свободной, как она! А я – как в клетке. Даже в зеркало смотреть боюсь. Он говорит, что я – его собственность, что никуда не денусь, что навечно в его плену. И только ему решать, когда это прекратить и что со мной делать дальше. А пока я должна терпеть и молчать.
И еще он сказал, что я буду жить, пока полностью не допишу эту книгу…
В перепонки ударяет глухой стук, и в следующий миг я понимаю, что дверь комнаты предательски распахнулась. Меня больше ничего не спасет. Терпеть и молчать. Я должна терпеть и молчать, чтобы еще больше не разозлить его. Пытаюсь мысленно втолковать себе это, пока он приближается. Вжимаюсь в стенную нишу и чувствую боль, но это ничто по сравнению с тем, что ждет меня дальше…»

«Сообщение удалено».
Но Мила успела его прочитать.
И в тот судьбоносный день Агата наконец решилась бежать…

***
Солнечные лучи, пробившись сквозь жалюзи, начали игриво прыгать по лицу, заставив Агату наморщить нос. Хотелось удержать это мгновение пробуждения в тишине и безопасности. Господи, оказывается, человеку так мало нужно для счастья – всего лишь просыпаться по утрам без страха и боли! Да, Господи, спасибо за это утро, за солнце за окном, за эту минуту счастья! Спасибо!
Потянулась в постели и уловила умопомрачительный запах кофе. Накинула халат, влезла в тапочки и тихонько пробралась на кухню. Застала Милу, сидящую за ноутбуком с чашкой в руках. На ней тоже халат и тапочки. Светлые волосы слегка растрепаны.
– Утро недоброе, – сразу констатировала она, бросив на Агату мимолетный взгляд. – Твоя чашка на подоконнике.
– Спасибо. Как ты узнала, что я проснулась? – Взяв приготовленный кофе, устроилась на соседнем стуле.
Мила прыснула:
– Ты всегда выходила «онлайн» в половине восьмого.
– А, ну да… В это время он просматривал мою почту. Потом уходил на работу и закрывал дверь на все замки, – вслух добавила Агата, на миг нырнув в прошлое.
– Эй! – подруга пощелкала пальцами перед ее носом, возвращая в реальность. – Забудь про этого му… мужчину. Все! Досвидос! Сейчас перекусим – и пойдем город смотреть.
– А как же продолжение книги?
Мила устало махнула рукой:
– Сегодня отдыхаю. И так строчила, как из пулемета, круглые сутки. Видела клавиши на ноутбуке, который я тебе отдала? Понимаешь, я очень эмоциональный человек, и иногда, когда сильно увлекаюсь, бью по клавиатуре сильнее, чем надо. И ногтями, – она продемонстрировала аккуратные длинные ногти, покрытые бесцветным лаком. – Сначала стерлась краска с клавиш, потом появились небольшие вмятины… Ну, ты поняла. Так вот, к чему я это веду. Я выкладываюсь по полной, но даже мне иногда нужна перезагрузка. Отдых. Вдохновение. Да, признаю, я поспала пару часов, а в семь уже строчила новую главу. Текст прямо летел! И зачем я только зашла на сайт? Один возмущенный коммент махом перечеркнул все хорошее настроение!
– Что написали?
– «Где прода, автор?» – Мила выдержала паузу. – И этот читатель думает, после такого я сяду и продолжу писать, как ни в чем не бывало? Я не машина, в конце концов! Понимаю, что они ждут, мои лапушки, стараюсь изо всех сил, но такие выпады просто сбивают весь настрой!
– Значит, поэтому утро недоброе?
– Просто достают эти вопросы. На один день сделала перерыв – все, армагеддон, меня готовы съесть не жуя! То, что у меня есть жизнь вне творчества, никого не интересует. Устала я от такого давления.
– Понимаю. А у меня есть для тебя сюрприз, – заговорщически улыбнулась Агата и кивнула на дверь: – Пойдем. Сейчас у тебя мигом улучшится настроение!
Мила заинтригованно последовала за ней. Сюрприз ей и вправду понравился, судя по изогнувшей губы улыбке и бурным благодарностям:
– Ты прелесть! Обложки – просто супер! Девчонки будут визжать от восторга! Слушай, а парень как хорош! Я прям в него влюбилась. Неужели он лишь плод твоей фантазии? Мне он кого-то отдаленно напоминает… Правда, не могу понять, кого.
Агата отвела глаза. Полночи не могла уснуть; в конце концов, плюнула и села за работу. Обложка была почти готова, оставалось лишь дорисовать главного героя. Рука послушно вывела знакомые черты… Черты лица того самого художника, которого видела вчера. Вспомнила, как он ей не дал упасть в реку, и сердце почему-то перевернулось. В его взгляде переплелись страх и тревога, когда она вцепилась в перила моста и взглянула вниз. Определенно его пугает что-то, связанное с водой… Внезапно поймала себя на мысли, что хочет узнать его тайну…

***
– Разводных мостов в Питере несколько, но самый известный из них, конечно же, Дворцовый – пусть и не самый длинный, зато самый красивый и величественный, – с видом знатока вещала Мила. Ветер играл с кончиками ее светлых прядей, выглядывающих из-под легкой шапочки, правая рука, обтянутая черной перчаткой, крутила верхнюю пуговицу пальто. Серого – под цвет ее глаз. – Он соединяет центральную часть города со стрелкой Васильевского острова.
– Я вчера здесь гуляла, – призналась Агата, скользя взглядом по зданиям и прохожим. Невольно искала в толпе художника. Он обещал ждать…
– Надо будет вечером сюда прийти, хочу, чтобы ты посмотрела, как разводят мост. Хотя я и давно здесь живу, а все равно не перестаю восхищаться этим зрелищем.
– Ты, наверное, родилась в Петербурге? – пользуясь случаем, поинтересовалась Агата. Хотелось как можно больше узнать о своей спасительнице, устроившей для нее эту замечательную прогулку. Наслаждаясь каждым оттенком серого неба, такого ласкового и доброго, хоть и хмурого, каждой ноткой сырости в воздухе, она никак не могла поверить, что все это происходит в реальности.
– Родилась здесь, но выросла в другом месте, – ответила Мила. – Сразу после рождения меня увезли во Всеволожск. Бабушка не поладила с моим отцом, не приняла его – вот они с мамой и уехали подальше, чтобы их не доставали. А лет пять назад бабуля умерла и по завещанию оставила эту квартиру мне. Я к ней раньше часто приезжала. Вместе ходили в театры, оперу… Жаль, что она так быстро ушла. – Мила отвернулась, чтобы не показывать чувств, но Агата все равно успела заметить, как она смахнула слезу кончиками пальцев. Хотела было как-то подбодрить ее, но, пока подбирала слова, подруга задала встречный вопрос:
– А ты сама-то где родилась? Там же, в Великом Новгороде?
– Рядышком с городом.
– Я была там, но очень давно. С этими книгами скоро совсем рехнусь, никуда не хожу, никуда не езжу, света белого не вижу, – в шутку начала причитать Мила. – Помру – и знать никто не будет.
– Как «никто»? Заметят читатели, которые ждут проду.
– Ха, точно! – рассмеялась подруга. – Ну, еще родители забьют тревогу, если я в течение недели не позвоню, – она театрально закатила глаза и поежилась. – Ух, что-то похолодало. Предлагаю съездить в одно интересное место. Давно хотела там побывать…
Вскоре они оказались в картинной галерее Яна Ларского. Это имя ни о чем Агате не говорило, зато Мила так сияла от радости, будто только что  выиграла миллион, а не купила билет на какую-то выставку.
– Это не «какая-то», – пояснила подруга в ответ на ее фырканье, – а одна из самых популярных и скандальных. Автор этих картин – хозяин галереи, Ян Ларский. Его последние выставки, включая эту, прогремели на весь мир. Приятно, что такой талантливый человек – наш, русский, еще и петербуржец. Я все еще не теряю надежды с ним познакомиться.
Агата шутливо прищурилась.
– Что? Надо обрастать полезными знакомствами, – развела руками Мила.
Картины и вправду оказались интересными: в женских силуэтах отображался Петербург. Издали казалось, что там изображены обнаженные тела, но по мере приближения смотрящего они превращались сначала в абстрактные линии, а затем в городские пейзажи. Задумка Агате понравилась.
– А почему скандальная? – полюбопытствовала она.
– Ну, кто-то там разглядел в его картинах сексуальный подтекст и пытался добиться запрета выставки, – пожала плечами Мила.
– Хм. По-моему, все довольно невинно. Никаких переходящих грань допустимого деталей. Изящный женский силуэт, красивые виды города…
– Спасибо, – послышался за спиной приятный и до мурашек знакомый голос. Обернувшись, Агата увидела вчерашнего художника. Сердце сделало невероятный скачок: уж кого-кого, а его увидеть здесь она никак не ожидала. Бросила взгляд на Милу: та застыла с открытым от удивления ртом. И в этот момент Агата сообразила, что подруга видит перед собой мужчину с обложки собственной книги…

Глава 3

«Как же я не додумалась?! – скользнула запоздалая мысль. – Надо было ее предупредить, что у героя с обложки есть прототип. Конечно, не точная копия, но сходство все-таки очевидное. Главное, чтобы Мила об этом не проболталась… Иначе я сгорю со стыда».
– Здравствуй! – напомнил о себе мужчина, прервав ее мысли. Кажется, он ее узнал…
– Привет, – растерянно пробормотала, чувствуя, как запылали щеки от смущения. В его темных глазах – затаенная грусть, в волосах поблескивают капли дождя, руки спрятаны в карманы темного тренча, а шею обвивает длинный красный шарф, добавляющий внешнему виду утонченной элегантности. У Агаты перехватило дыхание.
– Вот это сюрприз! А я ждал тебя на мосту. Видишь, даже немного промок. Приехал сюда – а ты здесь…
– Подруга пригласила. И я тоже не думала, что встречу здесь тебя… – хоть и сказала чистую правду, все равно оправдания казались нелепыми.
Мужчина снял плащ и перекинул через локоть.
– Так вы знакомы? – наконец пришла в себя Мила.
– Вчера познакомились… – смущенно выдавила Агата, не зная, куда себя деть. Пронзительный изучающий взгляд художника, казалось, вот-вот сожжет ее дотла. Впрочем, ее и без того уже бросило в жар, а из легких словно выбили весь воздух.
– Ян Валерьевич, тогда я, пользуясь таким невероятно удачным случаем, тоже представлюсь: Мила Чернова, писательница, – девушка протянула изящную руку, и Ян с улыбкой ее пожал. – Мне очень нравится Ваше творчество. Просто невероятно вдохновляет!
– Рад это слышать.
– Можно я вам книжку свою подарю?
– Конечно.
– Отлично! – едва ли не заверещала Мила и, порывшись в своей объемной сумке, вынула печатный экземпляр. Это была единственная книга, которую она решилась отдать в издательство. Правда, потом еще извела километры нервов, выбивая свой гонорар. Нерадивый издатель выплатил ей деньги только через год. И то со скандалом. – И фото для Инстаграма… можно?
И такие глаза просящие сделала, что даже у Агаты дрогнуло сердце. Ян не стал отказываться. Они сделали фото, Мила поблагодарила и в следующее мгновение внезапно… отошла в сторону. Да-да, сделала вид, будто увлеклась какой-то картиной и оставила их наедине! У Агаты задеревенел язык. Без поддержки подруги она чувствовала себя маленьким потерянным котенком. О чем с ним говорить? Она уже сто лет не общалась с мужчинами, не считая своего личного палача. А этот еще и смотрит так, что в глазах темнеет и ноги подкашиваются. Теперь, когда узнала, кто он на самом деле, всю уверенность как ветром сдуло. Какие могут быть общие темы у художника с мировым именем и простой малоизвестной обложечницы? Хотя, наверное, уместнее назвать ее обложкоделом, а еще лучше – иллюстратором, ведь она рисует обложки с нуля, но палач всегда называл ее этим словом – «обложечница», с эдаким презрительным прищуром, намеренно стараясь ее унизить.
Все, хватит! Она купила билет в новую жизнь и нашла в себе решимость сбежать от прошлого. Пора создавать настоящее. Своими руками. Тем более, есть, ради чего…
– Ты тоже пишешь книги? – вопрос заставил Агату вздрогнуть. Перед глазами тут же замелькали неприятные кадры…

Тиран смеется, читая распечатанный на листе бумаги текст.
– Мне это нравится. Очень реалистично описан твой страх. Оставим. А сегодняшнее – удали. Если еще раз в тексте проскользнут мысли о побеге – я выбью их из тебя все: каждую по отдельности!
Он хохотал над каждой строчкой, которая кричала о боли и зависимости от него. Его развлекали ее мысли – мысли запуганной жертвы, беспомощной птицы с подрезанными крыльями, безропотно дожидающейся своей гибели… Она была для него подневольной Шахерезадой. Та книга была написана по его требованию. Тиран не раз говорил: пока ему есть, что взять, он не убьет ее.

И теперь флешка с этой мерзкой книгой лежит в ее сумочке и путешествует по Петербургу! Ждет момента, когда Агата наконец решится от нее избавиться.
Проглотив колючий ком в горле, она ответила:
– Нет. Я делаю обложки к книгам. Рисую их с нуля.
Судя по взлетевшим бровям и блеску в глазах, градус интереса Яна к ней заметно возрос.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/tatyana-kupor/v-peterburg-za-schastem-66276838/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Книга, которая продается в процессе написания

2
Книга в процессе написания

3
Продолжение (сокр.)