Главная страница | Мировая экономика | И. В. Емельянов Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций

И. В. Емельянов Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций
Антонова М.П., Скоморохов С.Н., Царев В.М.
«Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций» Ивана Васильевича Емельянова – главный труд всемирно известного ученого, представляющий собой глубокое исследование экономических основ кооперации. Первоисточник для перевода – прижизненное издание автора, вышедшее в США в 1942 году: Ivan V. Emelianoff. Economic Theory of Cooperation. Economic Structure of Cooperative Organizations. Washington, D.C. 1942. Книга издана почти восемьдесят лет назад, но читается так, будто написана сегодня. Несомненно, при переводе его авторы старались сделать текст понятным современному читателю. Адресовано фермерам, владельцам и руководителям сельхозпредприятий, ученым, представителям органов власти, преподавателям, студентам и аспирантам, – всем, кто ставит своей целью найти и реализовать лучшие решения для сельской экономики, в том числе и при помощи кооперации. Книга издана в 2020 году в ознаменование 140-летия со дня рождения ученого.

Антонова М.П., Скоморохов С.Н., Царев В.М.
И. В. Емельянов Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций

Справка об авторском коллективе издания
© Скоморохов С.Н., составление, предисловие, перевод на русский язык, 2020
© Антонова М.П., перевод на русский язык, предисловие, 2020
© Царев В.М., перевод на русский язык, заключительная статья 2020
© Башлыкова, А., оформление, 2020
Сергей Николаевич СКОМОРОХОВ


Председатель союза «СельКооп», руководитель комитета по развитию предпринимательства в АПК Московской торгово-промышленной палаты.
Закончил с отличием факультет механизации Рязанского сельхозинститута, имеет второе высшее экономическое образование. Работал в системе Сельхозтехники, профсоюзе работников АПК, орготделе райкома партии, имеет 19 лет банковского стажа, в том числе 12 лет руководителем районного и областного уровня Сбербанка и Россельхозбанка. Дважды избирался депутатом районной думы.
Вопросами кооперации занимается с 2005 г. С 2006 по 2010 г. возглавлял подразделение по организации кредитования кооперативов и личных подсобных хозяйств в Россельхозбанке. В настоящее время – научный сотрудник ВИАПИ им. А.А. Никонова. Создатель сайта «Сельскохозяйственная кооперация» (2009). Инициатор издания книги «Секреты успешного кооператива» (2013, 2016) (в соавторстве с Е.Б. Петровым и М.П. Антоновой). Автор ряда статей по актуальным вопросам развития кооперации в современной России.
Совместно с группой ученых и практиков с 2005 г. разрабатывает теорию субсидиарной ответственности членов кооператива по его обязательствам. Инициатор и руководитель программ союза «СельКооп»: СельКооп МТО (Машинно-технологическое объединение) – адаптация для России европейских «Машинных рингов»; СельКооп ИПР – товары из первых рук.
Мария Петровна АНТОНОВА


Ведущий научный сотрудник Института прикладных экономических исследований Центра агропродовольственной политики Российской академии народного хозяйства и Государственной службы при Президенте России, доктор аграрных наук (PhD) университета им. Кристиана Альбрехта в Киле (Германия), постдокторант университета Вагенинген (Нидерланды), магистр аграрной экономики университета Гогенгейм в Штутгарте (Германия), заместитель председателя союза «СельКооп» (Москва).
Руководитель проектов НИР по государственному заданию в области сельскохозяйственной кооперации Российской академии народного хозяйства и Государственной службы при Президенте России, лектор и тренер в сфере актуальных направлений современных моделей кооперации. Совместно с коллективом РАНХиГС, ВИАПИ им. Никонова, университета Вагенинген (Нидерланды) и союза «СельКооп» занимается проблемами теоретической базы сельскохозяйственной кооперации с учетом новейших тенденций в мировой кооперации и кооперативной науке.
Владислав Михайлович ЦАРЕВ


Переводчик. Офицер запаса. Закончил факультет иностранных языков Московского государственного педагогического университета. Имеет дипломы факультета частного предпринимательства университета штата Джорджия (США) по специальности «Международный маркетинг, банковское дело и международные финансы» и государственного института промышленного развития Южной Кореи (Сеул) по рыночной экономике, международной банковской системе и маркетингу.
Работал в Министерстве внешней торговли СССР, Государственном комитете Совета Министров СССР по внешним экономическим связям, был старшим переводчиком секретариата Совета экономической взаимопомощи, заместителем начальника отдела международных связей РУДН, референтом международного отдела ВЦСПС по странам Западной Европы, ответственным секретарем международных комитетов по содействию торгово-экономическому сотрудничеству между СССР, Великобританией, Ирландией, Нидерландами, Мальтой и США и др.
Сотрудничал с АККОР, разработал уставные документы сельскохозяйственного потребительского обслуживающего снабженческо-сбытового кооператива «Российский фермер». Имеет более 80 публикаций по социально-экономическим вопросам в России, Великобритании и США.

Благодарности
Издание на русском языке имеет весьма долгую историю появления на свет. Несмотря на широкую известность за рубежом, в Российской Федерации имя Ивана Васильевича Емельянова до настоящего времени мало знакомо даже в среде ученых, работающих в области кооперации, а для большинства практиков только настоящее издание станет первым знакомством как с самим ученым, так и его экономической теорией кооперации.
С 2005 г., накапливалась аналитика причин явного дисбаланса между декларациями о необходимости развития кооперации и реальными процессами, а самое главное – с практическими итогами этой глобальной работы. К концу 2019 г. было сформировано достаточно большое «облако» вопросов, ответы на которые «дожидались» нас в книге Емельянова. И я выражаю искреннюю благодарность людям, в разное время поддержавшим, давшим подсказку и показавшим направление поиска ответов: Александеру Барневитцу, Роберту Евгеньевичу Райзигу, Александру Александровичу Кузнецову, Виталию Ивановичу Пикалову, Семену Яковлевичу Полянскому, Владимиру Михайловичу Платонову. Обеспечить выход книги в год 140-летия со дня рождения ученого Организационному комитету по проведению мероприятий с научной общественностью и деловым сообществом в связи с юбилеем И.В. Емельянова удалось благодаря участию в качестве сопредседателей: Ренаты Геннадьевны Янбых, члена-корреспондента РАН, одного из ведущих российских ученых в области кооперации; Игоря Николаевича Морозова, члена Совета Федерации от Рязанской области; Виктора Николаевича Хлыстуна, академика РАН, Министра сельского хозяйства Российской Федерации в 1991-94 и 1996-98 годах; Игоря Александровича Ивлева, бывшего заместителя начальника Департамента природопользования и промышленного комплекса Аппарата Правительства Российской Федерации, бывшего и.о. главы администрации Рязанской области.
Перевод текста, написанного много лет назад, потребовал адаптации отдельных терминов для понимания современным русскоязычным читателем. Учитывая, что в англоязычном формате книга не потеряла актуальность по прошествии почти восьми десятков лет, есть вероятность, что и русскоязычную версию завтра будет читать нынешнее молодое поколение. Выражаю благодарность внучке Екатерине за то, что она стала тем самым тестовым читателем из поколения будущего.

    С.Н. Скоморохов,
    ответственный секретарь Организационного комитета по изданию перевода книги И.В. Емельянова «Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций» и проведению мероприятий в связи со 140-летием ученого
Этот труд с благодарностью посвящается д-ру Н. В. Е


Предисловие к изданию на русском языке к 140-летию И.В. Емельянова
«Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций» Ивана Васильевича Емельянова является уникальным научным изданием, содержащим ответы на вопросы о кооперации, актуальные и в наши дни: кто же такие кооператоры и что же такое кооператив? Что мы должны сделать для того, чтобы обоснованно считать себя кооператорами? В чем заключается экономическая природа кооператива? Где граница между реальными ценностями кооператива и облаком фантастических свойств, вольно или невольно приписываемых кооперативам?
Экономическая теория кооперации И.В. Емельянова стала продолжением его исследований российской крестьянской кооперации конца XIX-начала XX века. Одну из его публикаций на русском языке (1918 г.) мы разместили в настоящем издании.
С 1917 по 1991 г. кооперация в нашей стране развивалась по отдельным от всего мира правилам, как одна из составных частей плановой социалистической экономики. Соответственно, и научная среда имела в своем основании представление о социалистической кооперации. В период кардинального перехода от плановой экономики к рыночной наука, которая должна была бы дать современную теорию построения кооперативных формирований в условиях рынка, необходимой научной базой не располагала. «Экономическая теория кооперации» является той частью научного фундамента, которая необходима при формировании кооперации в современной России.
Самый важный вывод, который стал основой экономической теории Емельянова И.В., – вывод об агрегатной структуре кооператива. В отличие от фирмы, кооперативная организация представляет собой агрегат (совокупность) экономических единиц (товаропроизводителей), которые сохраняют свою экономическую индивидуальность и независимость, координируют свою деятельность и используют свой агрегат (кооператив) как центр деятельности или как орган связанных экономических единиц, принадлежащих этим единицам и контролируемых ими.
И.В. Емельяновым был подробно рассмотрен ответ на вопрос: является ли кооператив одним из видов предприятия или нет? Несмотря на поразительное сходство внешних структур кооперативов и акционерных обществ, кооператив не соответствует экономической природе предприятия. Утверждение это основано на факте не-приобретательной природы кооператива и отсутствия в его функционировании реального дохода (прибыли) от хозяйственной деятельности. Принцип субординации, являющийся фундаментом любого нормального предприятия, в котором все составные части экономической единицы объединены и функционируют как части предприятия, несовместим с природой кооператива, функционирующего исключительно на добровольной основе независимых членов кооператива.
Может ли кооператив получать прибыль, и если да, то чем ему это грозит? Существует ложное мнение о кооперативах как об организациях, которые могут иметь прибыль от своей деятельности. Налоговые службы воспринимают кооперативы как чисто коммерческие структуры, имеющие неясный статус. В связи с этим все коммерческие операции, например продажа зерна членами кооператива через кооператив, рассматриваются как приносящие прибыль кооперативу. И.В. Емельянов использует математические схемы, чтобы показать, что прибыль от продажи зерна членов кооператива через кооператив является не чем иным, как прибылью (заработком) членов кооператива, а не самого кооператива. А дивиденды по капиталу являются не чем иным как корректировкой авансов членов кооператива и аналогом платежей процентов по займам. В связи с этим кооператив как агрегат экономических единиц сам по себе не может иметь прибыли, но ее получают члены кооператива через добровольно созданный ими агрегат (кооператив). Истинная же прибыль возникает в кооперативе только в случаях, когда члены кооператива решают заработать на сторонних участниках, не являющихся членами-патронами, отдавая им в аренду услуги кооператива. Но такой процесс, по мнению И.В. Емельянова, разбавляя прибылью патронажные выплаты, нарушает гармоничное функционирование агрегата, вызывает напряженность и недовольство среди членов, часто приводит к образованию псевдокооперативных организаций и в итоге – к демутуализации, т. е. преобразованию кооперативов в другие организационные формы бизнеса, ориентированные на инвестора.
Что на самом деле означает принцип «один член – один голос» и исключает ли он пропорциональное голосование? К удивлению читателя, И.В. Емельянов разъясняет принцип пропорционального голосования в кооперативах как равный или идентичный принципу «один член – один голос». Равное голосование, по утверждению И.В. Емельянова, фактически является лишь частным случаем пропорционального голосования экономически однородного членства, а однородность членства – одна из основ стабильности и жизнеспособности кооперативных агрегатов. В случае неоднородности членства пропорциональное голосование является оправданным с точки зрения истинной природы кооперативного образования. И наоборот, в рамках принципа «один член – один голос» член кооператива, имеющий в нем бо?льшую часть бизнес-деятельности, теряет часть справедливо причитающегося ему голоса, в то время как член, имеющий меньшую часть бизнес-деятельности, приобретает дополнительную часть голоса, которую «не заслужил».
В своей работе И.В. Емельянов говорит о «социологической ошибке» кооперации. Опираясь на практику и статистику, сравнивая членство в кооперативных организациях разных стран, специально созданных для удовлетворения экономических потребностей отчаянно нуждающихся в них обнищавших групп крестьянства, автор приходит к выводу, что эти ассоциации были созданы при либеральной финансовой поддержке и под административным контролем государства, поскольку экономически слабые крестьяне сами не могли начать совместную работу из-за нехватки опыта и отсутствия необходимых средств. Почти все подобные экспериментальные ассоциации потерпели неудачу и могли существовать только до тех пор, пока государство их поддерживало.
Вывод И.В. Емельянова в части социологической ошибки кооперации заключается в следующем: успешные кооперативные ассоциации не могут устойчиво развиваться, если они основаны на членском коллективе ниже определенного экономического уровня, а среди бедных социально-экономических групп успешные и стабильные кооперативные организации вообще невозможны.
Еще один важный вопрос – неинкорпорированное (неформальное) кооперативное движение на селе. И.В. Емельянов называет такие образования «эмбриональной стадией» развития кооперативов. Такие неформальные кооперативные организации свободны от всех правовых надстроек и представляют собой голые рудименты кооперативных образований со всеми экономическими особенностями. Из всех кооперативных образований в США в 1935–1936 гг. насчитывалось 10 % неформальных неинкорпорированных кооперативных организаций. Именно такие организации дают толчок развитию кооперативного движения. Структуры, занимающиеся поддержкой кооперации на селе, должны разыскивать и поддерживать эмбриональные стадии зарождения кооперативов в виде неформальных неинкорпорированных фермерских организаций.
И.В. Емельянов, пользуясь фундаментальными теоретическими методами, с математической точностью излагает концепцию кооперации. Доказательства и выводы его теоретических изысканий неожиданны и в некотором смысле переворачивают традиционные представления о кооперации.
Книгу Ивана Васильевича Емельянова можно аллегорически назвать «Назад в будущее», поскольку решения, предложенные им в прошлом, могут содействовать устойчивому развитию кооперации в будущем.

    Научные редакторы: М.П. Антонова, С.Н. Скоморохов

Введение
Проблема экономической организации на принципах кооперации является проблемой экономической морфологии. Экономические функции, реализуемые в кооперативных организациях, не свойственны им, однако их экономическая структура – плоть от плоти и не отторжима от них. Этой спецификой объясняется то, что проблема кооперации до сих пор остается неприкасаемой для теоретической экономической науки: к этой проблеме невозможно подступиться с позиции признанных типов теоретической экономики, которые, в основном, касаются функционального аспекта человеческой деятельности, «связанной с получением и использованием богатства». Подобный функциональный подход настолько исключителен в экономической науке, что даже кардинальные морфологические экономические концепции – такие как концепция предприятия – всё еще остаются неясными и почти не используются в экономической литературе. Тем не менее подобные морфологические экономические концепции являются основными аналитическими инструментами при изучении экономической структуры кооперативных ассоциаций, и автор счел необходимым дать им четкое определение, чтобы использовать их в этом трактате.
Теоретическая схема, изложенная в этом исследовании, резко отличается от «институционализированной» экономической «философии кооперации». Это связано не с неортодоксальными тенденциями автора, а с до сих пор неопробованным подходом, выбранным в этом исследовании, подходом, который, в свою очередь, продиктован характером проблемы. Тем не менее полная согласованность полученных результатов с опытом существующих кооперативных организаций оправдывает такой выбор.
Это исследование представляет собой анализ характеристик кооперативных организаций без особого акцента на варианты этих характеристик: не следует ошибочно считать, что это вызвано недостаточным вниманием, которое автор уделил количественному методу анализа в теоретической экономике. Скорее это явилось следствием того, что, по мнению автора, такое предварительное рассмотрение экономических основ организации кооперативного типа необходимо для того, чтобы сделать возможным количественный анализ.
Чтобы сократить обсуждение этой крайне сложной и обманчивой проблемы и сконцентрироваться на ее сути, опыт, накопленный кооперативными организациями, был во многих случаях обобщен, а для проведения анализа была использована схема гипотетических примеров.
Поскольку теоретическая экономика представляет собой различные подходы к экономическим проблемам, которые могут быть, до некоторой степени, совместимы, но пока еще не совместимы полностью, становится очевидным, что теоретический анализ кооперативной (или любой другой экономической) проблемы можно сделать с позиции, которая приближалась бы к любой из общепризнанных школ. Но подвергать эту проблему одновременно критическому рассмотрению со всех существующих точек зрения невозможно. В этом исследовании был принят подход экономистов-ценовиков, и автор в этом отношении наиболее внимательно отнесся к мнению проф. П. Б. Страйва и Герберта Джозефа Давенпорта.
В процессе этой работы автор получил щедрую поддержку со стороны экономистов и руководителей кооперативного движения во многих странах. Он особенно благодарен проф. П. Б. Страйву, проф. В. А. Коссинскому, проф. У. К. Митчеллу, проф. В. Г. Симховичу, проф. Ф. Х. Найту, проф. A. А. Феттеру, проф. Дж. М. Кларку и проф. О. С. Моргану. Он также в долгу перед Р. Г. Эскортом, Ф. М. Хайром, покойным проф. Чарльзом Гайдом и д-ром Дж. Г. Пауэллом.

    Иван В. Емельянов, 1942 г.

Часть I. Введение: обзор интерпретаций кооперативной проблемы

«Наши объяснения лучше всего рассматривать с точки зрения процесса, поскольку он фактически уже идет. Мы в первую очередь задаемся вопросом: что уже существует, а не что должно быть… Защита, извинение или осуждение – не наше дело.
При глубоком размышлении наука и искусство должны быть отделены друг от друга…»
    Г. Дж. Давенпорт «Экономика предприятия»
Покойный президент Американского института кооперации Ричард Патти сделал следующее заявление на собрании Первой ежегодной сессии этого института:

«Я хотел понять, что же нам нужно сделать для того, чтобы иметь право считать себя кооператорами… Я задаюсь вопросом: дошли ли наши раздумья в этом направлении достаточно далеко для того, чтобы позволить нам дать определение, которое будет считаться установившимся, стандартным и будет употребляться в точном соответствии со смыслом…»[1 - American Cooperation. Vol. I, p. 165, Washington, 1925.].
Собрание Американского института кооперации оставило этот вопрос без ответа[2 - Там же, стр. 151–182.].
Литература по кооперативной проблеме обильна и существует уже почти 100 лет, но мы напрасно будем искать в ней ясное и точное определение кооперации. Ответов предлагается масса, но ни один из них не содержит объяснения и ни один из них не является общепринятым, тогда как многие из них уклончивы, одни лишены определенного значения, другие противоречивы или даже взаимоисключают друг друга. Кооперативная проблема продолжает оставаться, как и всегда прежде, повторяя слова д-ра Дж. Миллера, «поглощающей туманностью»[3 - Там же, стр. 177.]. Между тем, эта проблема представляет значительный теоретический интерес и имеет огромное практическое значение.
Её теоретическое значение проявляется в том, что кооперативные организации представляют собой новое и поразительно своеобразное экономическое образование, глубоко отличающееся от обычных предпринимательских, экономических организаций. Они обладают некоторыми таинственными и такими социологически захватывающими чертами, как «устранение прибыли», «равенство членов» и т. д. Кроме того, роль и функционирование «основного капитала» в этих ассоциациях носят специфичный характер, характер «дивидендов по акциям» своеобразен и т. д. и т. п.
Практическая важность этой формы организации широко признается и может быть проиллюстрирована тем, что:
(а) в настоящее время во многих странах активно работает свыше 500 000 кооперативных ассоциаций различных типов;
(б) продолжается непрерывный рост кооперативного движения;
(в) во многих странах отмечаются поразительные достижения кооперации;
(г) абсолютное фиаско некоторых кооперативных начал сопровождается большими экономическими и моральными потерями (например, «производственные» ассоциации) и
(д) будущее покажет социально-экономические возможности кооперативного движения.

Главные тенденции в интерпретации кооперативной проблемы
Прогрессу научного анализа кооперативной проблемы препятствуют три существенные трудности.
Во-первых, кооперативное движение, возникшее более века назад, всегда было и всё еще пребывает в младенческом возрасте, и многие кооперативные формы даже в наше время явно находятся в зачаточном состоянии.
Во-вторых, та область экономической науки (изучение экономических форм или экономическая морфология), к которой относится изучение кооперативов, представляется поразительно неразвитой, о чем свидетельствует отсутствие ясности и определенности в использовании некоторых основополагающих морфологических экономических концепций (например, концепции предприятия); некоторые термины, необходимые при изучении кооперативной проблемы, не имеют определенных коннотаций в текущем использовании, тогда как другие применяются к двум или более принципиально различным концепциям, и разные авторы применяют один и тот же термин, вкладывая в него различные понятия, часто допускающие различные толкования.
В-третьих, кооперативное движение затрагивает самые разные социальные группы и привлекает внимание как орудие политической деятельности и пропаганды. Этими обстоятельствами объясняется своеобразие литературы о кооперации: эта литература полна легенд и ложных оценок, и в ней непостижимым образом отсутствуют теоретические экономические исследования. Тем не менее в этой литературе можно четко выделить три основных подхода к трактованию кооперативной проблемы:
(а) традиционный социально-реформистский;
(б) описательный и
(в) теоретический.

Социально-реформистские интерпретации
Социально-реформаторский подход к проблеме кооперации всегда был – особенно в Европе – решительно доминирующим среди интерпретаторов кооперации и выкристаллизовался в течение столетия в некое подобие ортодоксальности. Появившееся вроде бы в философии Роберта Оуэна и Шарля Фурье, существенно усиленное авторитетом Дж. С. Милля, ревностно взращенное и оберегаемое христианскими социалистами в Англии и так называемой «Школой Нима» во Франции, это традиционное учение постепенно догматизировалось в набор детсадовских истин или «принципов кооперации».

Корни традиционной доктрины
Объявленный «создателем» ортодоксальной доктрины кооперации Р. Оуэн – успешный предприниматель в разгар промышленной революции, страстный противник предпринимательской системы, процветающий бизнесмен и упрямый социальный провидец – был удивительной и уникальной личностью. Он пережил свое время, и судьбе было угодно, чтобы он увидел не только провал всех его социальных экспериментов, но и испытать на себе в конце жизни насмешки соотечественников над его пропагандой нового социального порядка.

«Крах его экспериментальных коммун превратил последние 40 лет жизни Оуэна в трагедию, – говорит его современник Александр Герцен, – он был не только мучеником, но и изгоем. Когда я снова увидел Оуэна, ему было 85 лет. Тело его отжило, ум его стал тусклым и иногда бродил, разнуздавшись, по мистическим областям призраков и теней. А энергия была та же и тот же голубой взгляд детской доброты, и то же упование на людей!
У него не было памяти на зло, он старые счеты забыл, он был тот же молодой энтузиаст, учредитель поселения Нью-Ланарк…
Худо слышавший, седой, слабый, но так же проповедовавший гармоничную жизнь, основанную на совместном труде.
Нельзя было без глубокого благоговения видеть этого старца, идущего медленно и неверной стопой на трибуну, на которой некогда его встречали горячие рукоплескания блестящей аудитории и на которой пожелтелые седины его вызывали теперь шепот равнодушия и иронический смех.
Безумный старик, с печатью смерти на лице, стоял, не сердясь, и просил кротко, с любовью час времени. Казалось, можно было бы дать ему этот час за шестидесятипятилетнюю беспорочную службу, но ему в нем отказывали, он «надоел», он повторял одно и то же…»[4 - Александр Герцен, «Былое и думы». Петербург, 1920. Т. XIV, стр. 469–470. Русский текст дается по оригиналу. Перевод Емельяновым этого отрывка на английский язык сделан неточно (Прим. пер.).].
Такое незаслуженное унижение этого великого социал-мечтателя в последние дни его жизни было странным образом компенсировано его посмертной незаслуженной славой как начинателя кооперативного движения; никто другой не был более почитаем, и никакой другой авторитетный деятель не был настолько общепризнанным историками и толкователями кооперации, как Роберт Оуэн.

«Не может быть адекватного изложения истории кооперативного движения без учета влияния трудов Роберта Оуэна на его судьбу», – писал Дж. Я. Холиок[5 - Джордж Якоб Холиок, «История кооперации». Лондон, 1906, стр. 43.].

«Можно сказать, что кардинальный принцип «Новой системы общества» Роберта Оуэна – уничтожение прибыли, как некоторой надбавки к цене, – был реализован в современном кооперативном движении», – говорит Б. Поттер[6 - Беатриса Поттер, «Кооперативное движение в Великобритании». Лондон, 1904, стр. 243.].

«Кооперативная ассоциация с ее бесприбыльной системой навсегда останется в памяти самой выдающейся работой Оуэна, и эта слава навсегда будет связана с ростом этого движения», – заявил профессор Шарль Жид[7 - Шарль Жид и Шарль Рист, «История экономических доктрин». Нью-Йорк, 1906, стр. 43.].
Исторически, однако, кооперативное движение не имело отношения ни к философии, ни к деятельности Р. Оуэна. Самые ранние зачатки кооперации в Англии[8 - Закупочные ассоциации ткачей из шотландской деревни Фенвика, к югу от Глазго, были организованы в 1769 году – за два года до рождения Р. Оуэна; кооперативная ассоциация ткачей Коуэна была создана в 1777 г.; в 1794 г. сформировался кооператив в деревне Монгуэлл, Оксфордшир; в 1812 г. был открыт кооперативный магазин в Леннокстауне, Шотландия, в котором применялась практика патронажных дивидендов; в Англии действовало порядка пятисот кооперативных ассоциаций в то время, когда двадцать восемь последователей Оуэна в Рочдейле «открыли» в 1844 г. свои «Принципы». В 1769 г. был создан «Силезский ландшафт» (объединение по инициативе Фридриха Великого для привлечения кредитов на выгодных для заёмщика условиях – Прим. пер.), а в некоторых европейских странах кооперативы были хорошо известны в начале XIX века (кредитные кооперативы в остзейских губерниях России в 1802–1803 гг., польские кооперативные кредитные ассоциации существовали в 1825 г. и т. д.).] и других странах проявили себя задолго до того, как Роберт Оуэн приступил к своей работе.
Все экономические основы кооперативных организаций не только значительно отличаются, но и диаметрально противоположны основам коммунистической философии Оуэна. Кооперативы зарождались и развивались в условиях индивидуалистической экономической системы, тогда как коммуна Р. Оуэна представляла собой непримиримую альтернативу индивидуалистическому экономическому порядку.
Поэтому неудивительно, что сам Роберт Оуэн не только не пожелал взять на себя ответственность за общество потребителей в г. Рочдейл, но и категорически отказался рассматривать кооперативы как полноправных представителей его «Нового нравственного мира»[9 - С 1835 года в Лондоне стал выходить журнал «Новый нравственный мир» («New Moral World»), помещавший подробные отчеты о той деятельности, начало которой было положено Робертом Оуэном, и представлявший собою орган уже довольно многочисленной партии его последователей. В 1836 году вышло сочинение Роберта Оуэна под тем же названием, – «Книга нового нравственного мира» («A Book of the New Moral World»), – представляющее сжатое изложение его экономического и нравственного учения и взглядов на «рациональное устройство общества» (Прим. пер.).]. По свидетельству Холиока, магазины рочдейловского типа казались Оуэну чем-то немногим лучше благотворительных учреждений, но совершенно недостойными его великого социального идеала[10 - Джордж Якоб Холиок, «История кооперации». Лондон, 1906. Т. II, стр. 215.]. Том IV «Нового нравственного мира», ноябрь 1836 г., содержит подлинное свидетельство самого Роберта Оуэна, показывающего, насколько нелестным было его мнение о кооперации, и как бескомпромиссно он отвергал идентичность или родство кооперативов с его социалистической идеологией. Он рассказал, что по пути в Нью-Ланарк он проезжал через Карлайл:

«…посвятил вторник и среду встречам с друзьями системы и с теми, кого я хотел бы превратить в таких друзей; к моему удивлению, я нашел там шесть или семь кооперативных обществ в разных частях города, преуспевавших, как они сами полагали, то есть получавших прибыль от розничной торговли, применяя принцип совместного акционерства (joint stock retailing). Однако давно пора покончить со столь распространенным взглядом, будто такие общества и есть та самая социальная система, которую мы намереваемся создать, или, что эти общества станут некой частью общественного устройства в Новом нравственном мире…»[11 - Джордж Якоб Холиок, «История кооперации». Лондон, 1906. Т. II, стр. 142.].
Действительно, трудно объяснить, почему вопреки такому четкому заявлению самого Оуэна, ортодоксальные интерпретаторы кооперации упорно навязывают ему «славу» основоположника кооперативного движения. Тем не менее объяснение этого парадоксально неверного толкования исторического факта на самом деле очень простое: все последователи традиционной доктрины кооперации были, в первую очередь, заинтересованы не в экономическом анализе кооперативной проблемы, а, в основном, в пропаганде социализма. Откровенное признание этого факта можно с легкостью найти в следующих высказываниях Б. Поттер и супругов С. и Б. Уэббов:

«Позволю себе допустить, – говорила Б. Поттер-Уэбб, – в примечаниях, которыми я предлагаю закончить этот небольшой очерк о британском кооперативном движении, что все мы, как и первые кооператоры, являемся социалистами… Поэтому я должна посоветовать студенту, который желает слышать только фактическое изложение событий прошлого и настоящего, или философу, который удовлетворен таким обществом, которое существует в настоящее время, захлопнуть книгу…»[12 - Б. Поттер, «Кооперативное движение в Великобритании». Лондон, 1901, стр. 224.].

«Для нас общественно-политическое значение кооперативного движения, – заявляют супруги С. и Б. Уэбб[13 - С. и Б. Уэбб, «Потребительское кооперативное движение». Лондон, 1921, стр. VI.], – заключается в том, что оно обеспечивает средства, с помощью которых, вместо капиталистической системы, функционирование промышленных отраслей может происходить (и всё в большей степени происходит) под демократическим контролем без стимулирования получения прибыли или материальной выгоды…».
Шарль Фурье уступает только Оуэну в своем влиянии на устоявшуюся философию кооперации, особенно в отношении изучения вопроса о реорганизации существующей экономической системы через «производственные» кооперативные ассоциации. Идеи добровольного характера ассоциаций и потенциальной самодостаточности ассоциированных групп унаследованы кооператорами у Фурье. Некоторые другие представители того же социально-терапевтического подхода к кооперативной проблеме уделяли особое внимание производственным ассоциациям. Сам Фурье отмечал[14 - Шарль Фурье, «Домашняя ассоциация». Т. I, стр. 466.]:

«Первая проблема, которую должен решить экономист, состоит в том, чтобы найти какой-то способ превращения наемного работника в кооперативного собственника».
Однако Фурье не предложил какого-либо конкретного типа кооперативной ассоциации, и первый проект подобной ассоциации был сделан сенсимонистом Филиппом Бюшезом в 1831 году. В его несколько упрощенном плане производственной ассоциации рабочим предлагалось объединить свои орудия и свой труд и разделить между собой прибыль, которая до сих пор уходила предпринимателю[15 - Journal des Sciences Morales et Politiques, 17 декабря 1831 г.]. Одну четвертую часть прибыли рекомендовалось ежегодно откладывать для образования «постоянно растущего неделимого резерва», который будет таким образом ежегодно увеличиваться.
«Без подобного фонда, – говорит Бюшез, – ассоциации будут мало отличаться от других коммерческих предприятий. Отказ от резервного капитала окажется выгодным только для учредителей и отторгнет любого, кто не будет первоначальным акционером, поскольку получившие изначально долю в предприятии будут пользоваться своими привилегиями, чтобы эксплуатировать других»[16 - Цитируется по: Festy, Movement Ouvrier au Debut de la Monarchie de Juliet. Paris, 1908, p. 88.].
Так возникла знаменитая идея «неделимого» (неотъемлемого) фонда. Особый упор был сделан на производственные ассоциации в социально-экономической программе Луи Блана. Конкуренция – как источник бедности и деградации – в представлении Л. Блана была обречена: она была в равной степени опасна и разрушительна для жизненно важных интересов трудящихся и благосостояния буржуазии. Основанный на конкуренции экономический порядок – по мнению Блана[17 - Organization du Travail, 5th ed., Paris, 1848, p. 77.] – должен быть заменен экономической системой, основанной на кооперации. Производственная ассоциация Блана – это имеющее широкое распространение производственное кооперативное объединение без социальных претензий «Новой гармонии» или увлечения фаланг (производственно-потребительских объединений Фурье – Прим. пер.). Это – не самодостаточный микрокосм Нового нравственного мира, а только социальная мастерская, производящая товары, которые могут понадобиться другим людям и которые они могут купить. Для таких мастерских была необходима доброжелательная поддержка со стороны государства, но только в самом начале, поскольку в противном случае, как полагал Блан, движение не сможет стартовать с достаточной энергией.
В 1848 году Луи Блану представилась возможность широкомасштабного экспериментирования с подобными ассоциациями. С тех пор было сделано неисчислимое множество попыток во Франции и других странах, чтобы организовать производственные ассоциации: все они оказались бесплодными.
В главе «О вероятном будущем трудящихся классов»[18 - Principles, Book IV, Ch. VII. Ashley, ed., 1929, pp. 752–794.] Дж. С. Милль уделил особое внимание самоосвобождению труда через производственные кооперативные ассоциации. Так, Милль говорит[19 - Там же, стр. 772–773.]:

«Однако такая форма ассоциации, которая, если человечество продолжит совершенствоваться, в конце концов должна, как следует ожидать, занять доминирующее положение, – это не союз, который может существовать между капиталистом в качестве начальника и рабочими, не имеющими голоса в управлении, а ассоциация самих трудящихся на условиях равенства, коллективно владеющих капиталом, с помощью которого они осуществляют свою деятельность, и работают под началом управляющих, ими избираемых и сменяемых. До тех пор пока эта идея оставалась теорией, в трудах Оуэна или Луи Блана, с точки зрения общераспространенных видов суждений, могло показаться, что она не может быть реализована, и вряд ли её попытаются реализовать, разве что путем захвата существующего капитала и его конфискации в пользу рабочих, что даже сегодня в воображении многих является смыслом и целью социализма… Но у народных масс есть способность к напряжению сил и самоотречению, которая дает о себе знать только в тех редких случаях, когда к ней взывают во имя некой великой идеи или с возвышенными чувствами. Такой призыв прозвучал во времена Французской революции 1848 года… Идеи, брошенные в почву социалистическими авторами, об освобождении труда путем объединения (ассоциации), расцвели и дали плоды…».
Милль помог окончательно сформировать традиционную философию производственных ассоциаций, и с тех пор в развитие этой философии не было внесено никаких существенных изменений.
В числе современных представителей этой доктрины следует упомянуть профессора Шарля Жида и профессора Франца Оппенгеймера. Оба изучают и пропагандируют проблему кооперации с позиции ее социально-реформистских потенциальных возможностей, однако в противоположность прежним интерпретаторам Ш. Жид[20 - Ш. Жид, La Coopеration. Paris, 1909. Ш. Жид, Les sociеtеs coopеratives de consommation. Paris, 1917.] настаивает на приоритете потребительского кооперативного движения в предстоящем социально-реформистском развитии кооперации, в то время как Ф. Оппенгеймер[21 - Франц Оппенгеймер, проф. Die Siedlungagenossenschaft. Leipzig, 1913.] категорически отвергает возможность комплексных социальных реформ через производственные кооперативы промышленных рабочих и вместо этого предлагает программу социально-экономической трансформации существующего экономического порядка через производственные ассоциации сельскохозяйственных рабочих, представляющих собой наиболее угнетенную и, следовательно, маргинальную социальную группу в существующем социальном порядке. По мнению профессора Оппенгеймера, улучшение их экономического положения автоматически приведет к реальной экономической трансформации всего общества.
В этом исследовании не ставится задача подробного обсуждения социально-реформистской литературы по кооперации, изданной на протяжении последнего столетия; все эти публикации подготовлены социальными философами и носят явно пропагандистский характер. Протестуя против подобного пропагандистского духа традиционных учений о кооперации, президент Американского института кооперации заявил следующее[22 - American Cooperation. Vol. I, P. 178, Washington, 1925.]:

«Так называемый кооперативный мотив набирает силу и привлекает внимание общественности. Чрезвычайно важно, чтобы она осознала истинное значение кооперации, с тем чтобы ее враги не смогли с помощью известных им средств, в использовании которых они поднаторели, наложить на нее в общественном сознании такую же печать, какую мы накладываем на социализм …Верю, что для дальнейшего развития этого движения было бы весьма желательно, если бы люди получили правильное представление о кооперации».
Следующее очень яркое заявление[23 - Сидни и Беатрис Уэбб, The Consumers' Cooperative Movement. London, 1921, pp. VII–VIII.] двух типичных представителей традиционной доктрины полностью оправдывает подозрения и протест президента Американского института кооперации:

«Поскольку в этой книге прямо говорится о потребительском кооперативном движении, читателю не стоит ожидать, что он найдет в ней какое-либо описание иных форм объединения, которые часто подпадают под термин «кооперация». Мы не намерены рассматривать различные ассоциации производителей товаров или их эксперименты с «цеховым самоуправлением», соглашениями о распределении прибыли или промышленными партнерствами (industrial copartnerships)». Не рассматриваем мы и масштабные и чрезвычайно важные события в различных странах, касающиеся объединений сельхозпроизводителей, будь то касательно организации производства на маслозаводах, закупки ими сырья и оборудования или сбыта их продукции. Равным образом мы оставляем в стороне получившие широкое распространение в некоторых странах обширные ассоциации, главным образом, производителей, для кооперативного кредитования. Мы должны прямо заявить, что эти исключения из нашего исследования вовсе не означают, что мы недооцениваем по-настоящему крупные достижения, в основном, в Дании, Германии, Ирландии и Индии, в результате применения той или иной формы ассоциаций производителей. Однако, на наш взгляд, они принципиально отличаются по характеру от ассоциаций потребителей, на долю которых приходится девяносто девять процентов британского кооперативного движения, и нам кажется, что мы будем наводить тень на плетень, если станем использовать термин «кооперация» для обозначения обеих форм объединения, одна из которых стремится вырвать производство и распределение из рук индивидуального получателя прибыли (profit maker) при полном уничтожении прибыли, в то время как другая задумана для укрепления финансового положения индивидуального производителя и увеличения его денежной прибыли. Мы думаем, что понимание того, что означают как ассоциации потребителей, так и ассоциации производителей, станет глубже, если их будут изучать отдельно и отдельно описывать. Таким образом, под кооперативным движением мы понимаем исключительно ассоциации потребителей, создаваемые с целью вытеснения капиталистического «профит-мейкера» из сферы деятельности производственных отраслей и услуг».
Отношение супругов Уэббов к кооперативной проблеме довольно характерно для всех социально-реформистских толкователей кооперативных организаций. Уэббы заявляют, что их интересует вопрос «вытеснения капиталистического профит-мейкера (собственника – получателя прибыли) из сферы деятельности производственных отраслей и услуг», и они изучают кооперативы только под таким углом зрения. Экономическая природа и специфические экономические характеристики самих кооперативных образований не являются предметом их исследования. Соответственно, они произвольно исключают из своего анализа все кооперативные организации, которые, по их мнению, не подходят под их социалистическую схему. Другие представители этой тенденции подобным же образом не рассматривают кооперативную проблему во всей ее полноте, но также делают вводящий в заблуждение упор на отдельные группы кооперативов, такие как потребительские магазины (Шарль Жид, Дж. Я. Холиок и многие другие) или ассоциации промышленных (Ф. Бюшез, Луи Блан, Ф. Лассаль, Герман Шульце-Делич) или сельскохозяйственных рабочих (Ф. Оппенгеймер).
Вряд ли можно сомневаться, – а цитата из сочинения Уэббов убедительно это показывает, – что планы и программы борьбы с социально-экономическими пороками нашего общества относятся к иной сфере, нежели научная задача, связанная с раскрытием экономического характера кооперативных организаций, и что такая научно-аналитическая функция может быть адекватно выполнена только в том случае, если на нее не оказывают влияния какие-либо, пусть даже самые благие, намерения. Поскольку воистину «при глубоком размышлении наука и искусство должны быть отделены друг от друга…» (Г. Давенпорт).

Описательная литература
Описательные публикации представляют собой важную и наиболее ценную часть литературы о кооперации. В основном это вклад американских исследователей проблемы[24 - В данном случае Емельянов использует термин «students», который, строго говоря, в данном контексте подразумевает экономистов-социологов, не имеющих практического опыта работы (Прим. пер.).]. Американская описательная литература по данному предмету, в основном, касается аспекта, связанного с эффективностью деятельности кооперативных организаций, и странным образом лишена каких-либо попыток анализа. Справедливости ради надо признать, что представителями этой тенденции в ряде случаев было выявлено некоторое чисто эмпирическое единообразие и даже были разработаны некоторые «тесты» настоящей кооперации, но ни одно из выявленных единообразий и ни один «тест» не в силах выжить в новых условиях, при которых развивается кооперативное движение, и ни одно из них не может считаться достаточно всеобъемлющим, чтобы отражать весь спектр существующих кооперативных форм. Учитывая подавляющее преобладание в Соединенных Штатах маркетинговых кооперативных ассоциаций, американская литература о кооперации в значительной степени является литературой, которая посвящена[25 - Точности ради следует сказать: «была посвящена до последнего времени».] именно этой категории кооперативов.
Вообще говоря, кооперативное движение всё еще находится на начальной стадии развития и, следовательно, на стадии бурной ферментации: разнообразие кооперативов носит калейдоскопический характер, а их вариативность в буквальном смысле бесконечна. Как только описатель или кодификатор завершает свою кропотливую задачу, на сцене тут же возникают новые кооперативные формы. Кроме того, многие кооперативные организации постоянно варьируют и в конечном итоге меняют свою внешнюю структурную форму и свое функционирование. Подобный характер существующих кооперативных ассоциаций превращает задачу описателя поистине в сизифов труд.
Помимо этого, в качестве методологического средства для раскрытия экономической природы кооперативных формаций описание их внешних и поверхностных черт мало что дает, поскольку в описательной литературе обычно не найти ни единой структурной или функциональной характеристики кооперативной организации, которая оказалась бы общей для всех кооперативных форм. Даже те черты, которые повсеместно признаются исследователями и законом в качестве характерных особенностей кооперативов, широко и регулярно разнятся и во многих случаях уступают место диаметрально противоположным чертам. Например, «уничтожение прибыли» с помощью кооперативов было провозглашено почти 100 лет назад залогом истинной кооперации, хотя сами супруги Уэбб[26 - См. выше, стр. 34.] признают, правда, в довольно расплывчатой формулировке, что члены сельскохозяйственных кооперативных ассоциаций наращивают через них свою материальную прибыль. Принцип «один человек – один голос» выглядит столь же бесспорным проявлением подлинного сотрудничества, однако очень многие маркетинговые, закупочные и оросительные кооперативные общества успешно работают в Соединенных Штатах и других странах на принципе права голоса, пропорционального объему труда, затраченного индивидуальными членами. Такое пропорциональное голосование прагматично одобрено д-ром Дж. Г. Пауэллом[27 - G. H. Powell, “Fundamentals of Cooperative Marketing”. Выступление на Национальной сельскохозяйственной конференции 25 января 1922 г. Вашингтон, стр. 3.], одним из выдающихся экспертов по этому вопросу, как разумное кооперативное правило. Кроме того, существует хорошо известный кооперативный принцип, согласно которому подлинные кооперативные ассоциации должны придерживаться практики неограниченного членства, однако существует множество случаев, когда определенные кооперативные ассоциации могут работать только на основе закрытого или даже фиксированного членства (ирригационные общества, животноводческие ассоциации, контролирующие общества и т. д.).
Кроме того, в то время как патронажные дивиденды воспринимаются как уникальная черта кооперативных ассоциаций, существует много, по всем признакам, явных кооперативных образований, которые не могут и не выплачивают никаких патронажных дивидендов в силу самой природы их деятельности (кредитные кооперативные ассоциации) или в силу того, что они не имеют доступных для распределения поступлений в виде патронатных дивидендов (ирригационные кооперативы).
Существует глубоко укоренившееся убеждение как среди интерпретаторов кооперации, так и среди самих рядовых кооператоров, что кооперативная экономическая форма – это особая организация, предназначенная для того, чтобы удовлетворять потребности малоимущих общественных групп, однако хорошо известные факты, говорящие о неспособности беднейших классов организовывать устойчивые и нормальные кооперативные ассоциации, вступают в резкое противоречие с этой аксиомой.
И, наконец, существует выверенное временем мнение, поддерживаемое очень большим кругом экспертов в этой области, от М.И. Туган-Барановского до рядовых пропагандистов кооперации, что кооперативное движение является прежде всего «антикапиталистическим». Вопреки этому постулату, существует быстро растущая группа кооперативных ассоциаций (европейские ассоциации в области распределения электроэнергии), которые не могут эффективно функционировать, если крупные «капиталистические» предприятия не предложат им своего патронажа, и, таким образом, не станут их постоянными членами. Какую бы описательную характеристику кооперативной организации мы не выбрали, рано или поздно она растворяется в какой-нибудь другой, откровенно кооперативной ассоциации и часто заменяется совершенно иной, если не противоположной, характеристикой. Таким образом, кооперативные организации оказываются неподходящими для описания. Один достойный уважения исследователь кооперации, придерживающийся такого подхода к проблеме, пришел к следующему выводу:

«Если кто-то сможет дать определение, что такое кооперативная маркетинговая организация, я с готовностью позволю ему это сделать. Что касается меня, то я не стану пытаться сделать это. В молодости, бывало, я думал, что это не так уж сложно, но чем больше я задумываюсь об этой проблеме, тем больше прихожу к выводу, что определение, в конце концов, лишь очерчивает границы в целях классификации, и после того, как вы находите определение того, что такое кооперативная организация, начинается самое забавное, потому что от вас сразу же потребуют подвести под определение ту или иную организацию и указать, в пределах каких из указанных границ организация характеризуется как кооперативная…»[28 - American Cooperation, Collection of Papers and Discussions. Vol. I, p. 161. Washington, 1925.].

Теоретические исследования – Эдуард Якоб, М.И. Туган-Барановский, Джино Валенти, Марлиано Марлиани, Ханс Фукс, Роберт Лифманн
Во всей литературе о кооперации можно назвать очень немного исследований, которые можно было бы признать попытками теоретического подхода к кооперативной проблеме; даже эти немногие исследования не смогли ни проанализировать проблему в ее строго экономическом аспекте (проф. Эд. Якоб, проф. М. Туган-Барановский) или охватить проблему кооперации в целом (проф. Джино Валенти, Мариано Мариани, проф. Роберт Лифман и д-р
Ханс Фукс). Действительно, остается только поражаться, как в целом исследователи и интерпретаторы кооперации уклонялись от теоретического анализа этой проблемы в ее экономическом контексте.
«Экономическая теория кооперации» профессора Эдварда Якоба[29 - Эдвард Якоб, д-р. Volkswirtschaftliche Theorie der Genossenschaften. Berlin, 1913.] на самом деле не оправдывает своего названия, являясь лишь комментарием к немецкому Закону о кооперации 1908 года.
Книга М.И. Туган-Барановского «Социальные основы кооперации»[30 - М.И. Туган-Барановский, Социальные основы кооперации. Berlin, 1922.] представляет собой ярко выраженный социалистический очерк, основанный на экономических постулатах, воплощенных в аксиоматических «Принципах Рочдейла». Однако в своих выводах Туган-Барановский сделал важное отступление от устоявшейся традиции и, дополняя утверждение супругов Уэббов о существенных различиях между потребительскими ассоциациями и кооперативами «производителей»[31 - S. and B. Webb, The Consumers’ Cooperative Movement. London, 1921, p. viii.], он указал, что следует различать, по крайней мере, три основные ветви кооперации: (1) «пролетарскую» (рабочую) кооперацию, (2) «кооперацию крестьянства» и (3) «кооперацию городских средних классов»[32 - У М.И. Туган-Барановского третья ветвь кооперации носит название «мелкобуржуазной кооперации» (Прим. пер.).]. Согласно Туган-Барановскому, такое разграничение необходимо, потому что эти три группы кооперативных организаций существенно различаются по организационному характеру, преследуемым экономическим целям и – что наиболее важно для Туган-Барановского – в «кооперативных идеалах» каждой из групп нет ничего общего с другими группами.
Помимо многочисленных юридических эссе[33 - В числе других ценных публикаций можно выделить: (а) Mancini, Relazione del progetto definitivo del Codice di Commercio, 1877; (b) U. Cobbi, I carrattero giuridici delta cooperazione, 1894; (c) U. Cobbi, Cooperazione e Codici di Commercio, 1891; (d) Cesare Vivante, Relazione sulla riforma delle societa cooperative, 1890); (e) Gustavo Bohelli, La societa cooperative e ii Codice di Commercio, 1899; (f) U. Manura, La societa cooperative net vigente Codice di Commercio Italiano, 1899; (g) Leone Bolaffio, Societa commerciale e societa cooperative, 1900; и др.] о кооперации, многие высоко оценивают исторические и описательные публикации[34 - Такие как: Ugo Rabbeno, La cooperazione in Ingilterra, 1885; U. Rabbeno, La cooperazione in Italia; U. Rabbeno, La societa cooperative di produzione, 1889.], а также большое число пропагандистских брошюр (иногда называемых «теориями кооперации»)[35 - Такие как: L. Wollemborg, La teoria della cooperazione, Giornale degli economisti, Vol. II, 1887.]; несколько оригинальных теоретических трактатов было предложено итальянскими экономистами, главным образом последователями Маффео Панталеони. Сам профессор Панталеони[36 - Maffeo Pantaleoni, “Esame critice dei principi teorici della cooperazione”, Giornale degli economisti, March-May 1898.] опубликовал небольшую работу о «теоретических основах» кооперации, разоблачив гедонистический характер кооперативного движения и, таким образом, дезавуировав утверждение всех его социально-реформистских пропагандистов, приписывающих кооперативному движению дух альтруизма.
Книга проф. Джино Валенти[37 - Ghino Valenti, L’associazione cooperativa contributo all teoria economica della cooperazione, Modena, 1902.] является весомым вкладом в литературу по кооперативной проблеме. Проф. Дж. Г. Валенти заявляет вслед за Панталеони о гедонистическом характере экономического поведения кооператоров. Валенти также указывает – и делает это со значительным упором – на то, что кооперативное движение является органической частью существующей системы менового хозяйства, а не чужеродным социально-экономическим ингредиентом, созданным и предназначенным для замены этой системы. Ключевой момент теоретической схемы Валенти заключается в том, что кооперативная проблема ее экономического аспекта – это, прежде всего, проблема распределения. В первой главе своей книги он дает описание «законов распределения» доходов в условиях существующей системы и указывает на недостатки, основным из которых является то, что «капиталист и владелец естественных факторов производства вознаграждается в ходе распределительного процесса в большей степени, а рабочий получает меньше того, что было бы адекватным, за соответствующий вклад каждого в производство»[38 - Там же, стр. 33–34: “11 capitalisia e ii possessore del' elemento naturale della produzione precepiscono nello scambio distributivo una remunerazione que e al di sopra del costo e ii lovatore una remunerazione inferiore a tale misura”.]. Согласно Валенти, имеется пять «естественных корректирующих действий» для того, чтобы преодолеть недостатки в сфере распределения:
(а) благотворительные учреждения, которые особенно важны, когда никакие другие коррективы не могут быть использованы;
(б) копартнершип (участие рабочих в капитале и прибылях предприятия), которое не претендует на замещение системы заработной платы, а лишь служит стимулом для более трудолюбивых рабочих;
(в) профсоюзы, которые, однако, могут оказаться опасными, если станут стремиться к монополии на труд, и если они не смогут прекратить применение насилия в своей практике;
(г) так называемые организации (социального) «обеспечения» – весьма многочисленные в Италии, такие как общества взаимопомощи, пенсионные ассоциации и т. д.; и
(д) кооперативы, представляющие собой «наиболее сложный и высший уровень корректирующих мер»[39 - Ghino Valenti, L’associazione cooperativa contributo all teoria economica della cooperazione, Modena, 1902, pp. 34–36.].
Далее он указывает на отличия кооперации от других «коррективов»: (а) эгоистические мотивы лежат в основе кооперативной работы, тогда как благотворительность основана на альтруистических принципах; (б) кооперативы организуются рабочими группами без непосредственного участия капиталистов, что необходимо при образовании копартнершипа; (в) кооперативы отличаются от профсоюзов, будучи в основном мирными организациями, использующими свой капитал исключительно в производственных целях; (г) все организации, занимающиеся (социальным) «обеспечением», заинтересованы прежде всего в сбережениях, в то время как кооперативы определенно занимаются производством новых товаров.
Согласно Валенти, отождествление кооперативных ассоциаций с социалистическими организациями и, в частности, со схемами Роберта Оуэна и других социал-реформаторов начала XIX века обусловлено либо недоразумением, либо невежеством, поскольку, хотя все социалистические схемы несовместимы со свободным индивидуалистическим обществом, кооперация является лишь дополнительным институтом в таком обществе и основывается на допущении экономического индивидуализма[40 - Ghino Valenti, L’associazione cooperativa contributo all teoria economica della cooperazione, Modena, 1902, pp. 53–72.]. Далее Валенти иллюстрирует свою схему подробным обзором многих существующих кооперативных форм[41 - Там же, стр. 73-252.] и в заключение этого обзора дает следующее определение кооперативной ассоциации: «Кооперативная ассоциация – это экономический институт, который в рамках существующей системы свободной конкуренции стремится исправить полностью или частично естественные недостатки распределения богатства[42 - “L’associazone cooperativa e un instituto economico, che nell ‘attuale sistema della libera concorrenza, ha per i scopo di corregere, in tutto o in parte, le naturali imperfezioni della distribuzione della richezza”. Там же, стр. 236.]. Функционируя как корректирующие факторы несовершенства распределения, кооперативы, – говорит далее Валенти, – организуют «коллективные предприятия» как оружие против «обычных предприятий, индивидуальных или коллективных, основанных на спекуляции…»[43 - “Imprese collective … in contrapposto alle imprese ordinarie individuali o collective esercitate a scopo di speculazione”. Там же, стр. 236.]. Этот довольно последовательный теоретический план профессора Валенти привел его к некоторым неожиданным выводам, за которые он, однако, взял на себя полную ответственность. Исходя из своей основной позиции, что кооперация является «корректирующим фактором для исправления недостатков существующей системы распределения богатства», он признает кооперативный характер только тех ассоциаций, которые в своей реальной деятельности конкурируют с «капиталистическими» или «спекулятивными» предприятиями. Согласно Валенти, потребительские магазины – это кооперативы, поскольку они корректируют экономические преимущества ритейлеров и оптовиков, маркетинговые ассоциации – кооперативы, являясь организациями, противоборствующими на рынке с другими «капиталистическими» предприятиями; закупочные ассоциации раскрывают свою кооперативную природу, противостоя частным дельцам на современном рынке, и т. д. Но он решительно отказался признать кооперативный характер таких организаций, как кооперативные общества по страхованию в области животноводства, ассоциации по тестированию молочного КРС и некоторые другие подобные кооперативные организации, по той единственной причине, что в их соответствующих сферах деятельности не действуют «капиталистические» или «спекулятивные» предприятия и, следовательно, там нет конфликта интересов. По выражению самого Валенти, «там отсутствует антитеза, определяющая кооперативную функцию»[44 - Ghino Valenti, L’associazione cooperativa contributo all teoria economica della cooperazione, Modena, 1902, p. 207.]. Таким образом, методически последовательная теоретическая схема Валенти вязнет в вызывающих недоумение выводах: в большинстве направлений своей экономической деятельности кооперативные организации фактически не конкурируют с «капиталистическими» предприятиями. Помимо упомянутых ассоциаций по страхованию скота и контролю за КРС, нет ни малейших признаков «капиталистической» конкурентной борьбы со стороны кооперативных кредитных организаций, к примеру, с коммерческими банками. Возникают кредитные кооперативы среди крестьянства, и они составляют примерно две трети всех существующих кооперативных ассоциаций, скорее всего потому, что современный механизм кредитования не приспособлен для работы среди таких мелких и особых клиентов, какими являются крестьяне, и фактически коммерческие банки среди них не работают. Достаточно будет привести пример Британской Индии с ее более чем 100 000 сельских кооперативных кредитных организаций. Кроме того, гигантские кооперативные союзы молочников в Западной Сибири, Новой Зеландии и Австралии возникли без малейшей конкуренции со стороны «капиталистических» предприятий. То же самое относится и к Калифорнийской кооперативной бирже плодоводов на всех этапах ее впечатляющего роста. Кооперативные организации, которые растут и действуют без какой-либо «антитезы, которая определяет, – по словам Валенти, – кооперативную функцию», на самом деле представляют собой подавляющее большинство существующих кооперативов, и только небольшая их часть может быть безоговорочно квалифицирована как кооперативные организации в его определении. Таким образом, это снижает рабочую ценность его теории.
Теоретическое изложение кооперативной проблемы другим итальянским экономистом, Мариано Мариани[45 - Mariano Mariani, Il fatto cooperativo nell ‘evoluzione sociale, Bologna, 1906.], была незаслуженно проигнорирована даже в Италии, когда его книга была опубликована, а позже полностью забыта. Между тем, его работа в некоторых отношениях занимает уникальное положение в литературе о кооперации, потому что (а) содержит всеобъемлющую теоретическую интерпретацию и (б) представляет проблему в ее экономическом аспекте со всеми социологическими оттенками при их отчетливом разделении. В основе теоретической схемы этого последователя Панталеони и двух его непосредственных предшественников, Дж. Валенти и Уго Раббено[46 - Gh. Valenti, op. cit.; Ugo Rabbeno, La societa cooperativa di produzione, 1889.], лежат гедонистические постулаты. М. Мариани считает, что экономическое поведение кооператоров продиктовано соображениями незамедлительной экономической выгоды от участия в кооперативных ассоциациях в сравнении с экономическими жертвами, которые приносят их члены. Тот факт, что общие потребности удовлетворяются в кооперативах общими средствами, не опровергает индивидуалистического характера кооперативного движения[47 - Mariani, op. cit., p. 21.]. Согласно Мариани, опыт показывает, что организации без непосредственных ощутимых экономических выгод могут быть организованы только на основе ограничений. Между тем, все кооперативные ассоциации возникают и нормально развиваются без какого-либо внешнего диктата или приказов. Секрет их существования и жизненной силы заключается в свободной индивидуальной воле их членов. На их решения влияют прямые экономические выгоды, ожидаемые от организации.
По мнению Мариани[48 - Mariani, op. cit., p. 24.], следует различать две группы экономических формаций: (а) производственные (продуктивные) или предпринимательские, основанные на производстве экономических товаров для получения прибыли, и (б) «только распределительные», заинтересованные лишь в увеличении своей доли в распределении национального дохода. Кооперативы, профессиональные ассоциации и профессиональные союзы, картели и синдикаты относятся ко второй группе. Маркетинговые (рыночные) ассоциации, по-видимому, являются промежуточным звеном, связывающим «распределительные» экономические формации с предпринимательскими или «производственными» организациями. По мнению Мариани, кооперативы, являющиеся «распределительными» экономическими органами, работают, в основном, в сфере обмена и представляют организации либо покупателей, стремящихся снизить цены на товары, которые они покупают, либо продавцов, стремящихся повысить цены на товары и услуги, которые они отчуждают на рынок. «Кооперация (сотрудничество), – подчеркивает Мариани, – это не что иное, как особый способ покупки и продажи»[49 - Mariani, op. cit. “Alla cooperativa non e che un modo tutto speciale di vendere e di comperare”, p. 67.].
Вот общее определение кооператива, сформулированное Мариани в заключении его трактата:

«Кооперативная ассоциация – это добровольное объединение (ассоциация) покупателей или продавцов труда и других товаров в целях улучшения цен для покупателей и продавцов, и для достижения этой цели путем организации собственного предприятия, соответственно, для покупки или продажи»[50 - “L’associazione cooperativa e un associazone economica consensuale di conipratori o di venditori di forza di lavoro o di altre merci che ha per iscopo di migliorare i loro prezzi di acquisito o di vendita, e che raggiunge tale scope assumendo l’impresa gia propria del loro rispettivo venditore o compratore”. Там же, стр. 132.].
В главе V своей книги Мариани обсуждает изменения, которые кооперация привносит в общую экономическую систему существующего общества. Его выводы можно свести к следующему: силы экономической дифференциации присущи существующей экономической системе. Эта дифференциация является «функциональной» внутри отдельных предприятий, а между ними – «промышленной» или «профессиональной». Дифференциация отделяет потребителей от производителей и приводит к автономии различных экономических функций. Задача кооперативного движения, говорит М. Мариани, заключается в том, чтобы разными способами и в различной степени противодействовать крайностям экономической дифференциации. Например, члены кооперативных кредитных организаций концентрируют функции организаторов и постоянных заемщиков (patrons of credit); в сбытовых ассоциациях функции производства иногда сливаются с функциями производителей сырья и посредников; потребительские кооперативы, обладающие потенциальными возможностями полностью восстановить производство для потребления, по крайней мере, в некоторых сферах деятельности, могут привести к самым радикальным изменениям такого рода.
Кооперация, считает Мариани, также способна в определенной степени смягчать и сокращать социальные конфликты, возникающие в результате экономической дифференциации. Экономисты, отмечает Мариани, обычно подчеркивают преимущества экономической дифференциации и недооценивают ее недостатки. Между тем каждый акт обмена в некотором смысле является конфликтом двух эгоизмов; все социальные конфликты между капиталом и трудом являются ничем иным, как борьбой между покупателями и продавцами трудовых услуг. Свободная конкуренция может в некоторой степени ограничить эти недостатки экономической дифференциации, но не может устранить их. Правовой контроль также беспомощен. Социализм, предположительно, должен устранить их, однако, за слишком высокую цену: он привносит всемогущую бюрократию и, наряду с социальными конфликтами, устраняет все признаки индивидуальной инициативы и свободы[51 - M. Mariani, op. cit., pp. 137–178.].
Вероятно, наиболее важной частью теоретического изложения кооперативной проблемы, предложенного Мариани, является его акцент на кооперативной организации как организации покупателей или продавцов; никто другой не сказал это с такой ясностью.
Изящная теоретическая интерпретация проблемы кооперации в явном несоответствии с обычным подходом была недавно предложена немецким экономистом Хансом Фуксом[52 - Dr. Hans Fuchs, Der Begnff der Productivegenossenschaft und ihre Ideologie. K?ln, 1937. H. Fuchs, “Theorie und Bedeutung der Productivegenossenshcaften”. Internationales Handworterbuch der Genossenschaftewesons. Berlin, 1929, § 709–711.]. Его теория охватывает только и исключительно так называемые производственные кооперативные ассоциации. Понятие «производственная ассоциация» чрезвычайно расплывчато и неопределенно, когда используется в общем смысле: по словам д-ра Фукса, под понятием «производственная ассоциация» обычно имеют в виду, по крайней мере, три совершенно разных типа организаций, а именно:
(а) организацию рабочих, производящих товары для рынка на собственном предприятии;
(б) организацию независимых ремесленников, созданную в целях производства или технологической доработки изделий, изготовленных в их индивидуальных мастерских, и, наконец,
(в) создание потребительских кооперативных ассоциаций для производства соответствующим образом оговоренных товаров, которые должны продаваться только их членам.
Поскольку последняя из названных организаций не является самостоятельным экономическим образованием, а является филиалом кооперативной организации потребителей, то только первая и вторая группы могут быть обозначены как представляющие тип так называемой «производственной ассоциации». Кооперативные организации работников сельского хозяйства также могут быть включены в этот тип, при условии, что они представляют форму «Siedlungsgenossenschaft» Оппенгеймера. Таким образом, сужая концепцию производственной кооперативной ассоциации до понятия организаций рабочих и ремесленников, существующих с единственной целью приобретения посредством производства материальных товаров, Фукс не исключает полностью из своей концепции ни технических, ни социологических оттенков, а затем дает следующее определение производственной ассоциации:

«Производственная ассоциация – это «приобретающее» предприятие, принадлежащее любому ограниченному числу рабочих или ремесленников, в котором заняты все владельцы и только владельцы (партнеры)»[53 - Internationales Handworterbuch des Genossenschaftswesens. Berlin, 1929, § 111.].
В основе общепризнанной идеологии, отмечает д-р Фукс, лежат два постоянно повторяющихся предположения:
(а) освобождение труда от ига капитала через производственные ассоциации и
(б) гарантированное сохранение работниками «всего продукта их труда» после устранения в производственных ассоциациях капиталистического предпринимателя.
Таким образом, предполагается, что производственная ассоциация представляет собой промышленную форму наступающей экономической эры; это – «предвидение будущего». Более того, следует сказать, что производственные ассоциации всегда играли исключительную роль в толкованиях кооперации и жалкую роль в реальной жизни. Девяносто лет экспериментаторства и тысячи опытов в различных странах доказали, вне всяких сомнений, что производственные кооперативные ассоциации обречены, рано или поздно, на вымирание. Те немногие из них, которые выживают, настолько радикально меняют свой экономический характер, что в новом образовании невозможно обнаружить никаких признаков кооперативной ассоциации. Д-р Фукс говорит[54 - H. Fuchs, “Theorie und Bedeutung der Productivegenossenschaften”, Internationales HandwOrterbuch des Genossenschaftswesens. Berlin, 1929, § 710.], что «закон трансформации» производственных кооперативов, сформулированный Ф. Оппенгеймером, совершенно оправдан историей производственных ассоциаций, и этот закон гласит: «производственная ассоциация исключительно редко доживает до поры цветения, а если и дотягивает до этого возраста, то перестает быть производственной ассоциацией».
Соответственно, производственным ассоциациям уготована такая печальная судьба в силу того, что им не хватает трех составляющих, а именно:
(а) недостаток капитала;
(б) отсутствие успешного маркетинга; и
(в) отсутствие дисциплины.
Поэтому в целях экономического анализа производственную ассоциацию, по мнению Фукса, можно рассматривать только в состоянии зарождения.
Д-р Фукс заявляет далее, что кооперативные ассоциации потребителей по своей природе бесприбыльны, в то время как производственные ассоциации, будучи «приобретающими предприятиями» (Erwerbsunternehmungen), как и другие предприятия, работают на прибыль. Наиболее существенная экономическая особенность производственной кооперативной ассоциации заключается в том, что все ее владельцы работают в ней, а все ее наемные работники являются ее владельцами. Если некоторые члены (владельцы) ассоциации фактически не работают и остаются только акционерами, или если, с другой стороны, не все лица, работающие в ассоциации, являются ее постоянными членами (владельцами), а некоторые из них являются только наемными работниками, то, по мнению д-ра Фукса, нет никакой реальной разницы между подобной ассоциацией и обычной акционерной компанией. Производственные кооперативные ассоциации, как и любое другое предприятие при определенных условиях, располагают точным оптимальным объемом занятости и, следовательно, при всей очевидности, не могут основываться на принципе неограниченного членства и поэтому, в силу необходимости, существуют как кооператив с закрытым членством.
Таким образом, результаты тонкого теоретического анализа производственных ассоциаций, сделанного д-ром Фуксом, диаметрально противоположны и совершенно несовместимы с двумя до сих пор неоспоримыми и общепризнанными «аксиомами» кооперативной доктрины: (1) принципом устранения прибыли как неотъемлемой характеристики кооперативов и (2) принципом неограниченного членства в кооперативных ассоциациях. На фоне многочисленных противоречий и несоответствий в существующих трактовках кооперативной проблемы выводы д-ра Фукса, хотя и остаются весьма важными, также выглядят чрезвычайно запутанными. Кроме того, анализ д-ра Фукса касается только «производственных» ассоциаций и поэтому не может быть полезен для ориентации в кооперативной проблеме в целом.
Этот обзор теоретических анализов кооперативной проблемы был бы неполным, если из него исключить некоторые интересные и весьма глубокие наблюдения, сделанные проф. Робертом Лифманом об экономической природе кооперативов. Этот передовой исследователь экономических форм рассматривает проблему кооперации в ее структурном аспекте. Его «строго экономическое» определение кооперативной организации звучит следующим образом[55 - Prof. Robert Liefmann, Die Unternehmungsformen. 3 Auflage. Stuttgart, 1923, § 81.]:

«Кооперативы – это хозяйства (Wirtschaften), которые стремятся через совместное коммерческое предприятие расширить или завершить приобретающую или потребительскую деятельность своих членов».
Является ли кооператив особой формой коллективного предпринимательства или какой-либо другой экономической формой, вопрос целесообразности, отмечает профессор Лифман, но в интересах лучшего экономического понимания он рекомендует рассматривать его как особую форму, которая «существенно отличается от предприятия». Однако он не говорит, какова экономическая природа кооператива, если в интересах целесообразности он рассматривается как «форма, существенно отличающаяся от предприятия». Далее Лифман делает следующий вывод:

«В интересах лучшего понимания кооперативов важно констатировать, что они принадлежат к другой сфере, нежели формы, основанные на индивидуалистических мотивах получения прибыли. Поэтому мы не должны рассматривать их как некий вид коллективного предприятия, и в основном их рассмотрение не является частью главы об экономических формах»[56 - Там же, стр. 81.].
Как указывает Лифман, для кооператива характерно то, что все его члены принадлежат к определенной экономической группе, и по отношению к экономическим целям ассоциации они все находятся в одинаковом положении, следовательно, существует определенная экономическая однородность членства в кооперативах. И, наконец, поскольку кооператив по своей природе способствует развитию или выполнению хозяйственной деятельности своих членов, все члены кооперативных ассоциаций обязательно участвуют в экономической деятельности ассоциаций.

Критерии истинных кооперативов
Этот обзор толкований кооперативной проблемы, каким бы беглым он ни был в силу необходимости, тем не менее завершен в том смысле, что он охватывает все существенные тенденции и разновидности, встречающиеся в литературе о кооперации.
Поскольку каждый интерпретатор кооперации пытался суммировать свои выводы в краткой окончательной формуле своей концепции кооперативного объединения, лучший способ завершить это исследование – изложить обзор определений, предлагаемых представителями всех трех подходов к проблеме: (а) социально-реформистского – проф. Шарль Жид[57 - Ch. Gide, La Cooperation. Paris, 1900.], Герман Шульце-Делич[58 - H. Schultze Delitzsch, Schriften und Reden. Berlin, 1909–1913.], д-р Генрих Кауфманн[59 - Dr. H. Kaufmann, Des Wesen der Genossenschaften und die Definition des Begriffes, 1908.], проф. Франц Штаудингер[60 - Prof. F. Staudinger, Die Konsumgenossenschaft. Berlin, 1927.], проф. А. Анцыферов[61 - Проф. А. Анцыферов. Кооперация в сельском хозяйстве в Германии и Франции, 1907.], д-р Эдвард Якоб[62 - Dr. Ed. Jacob, Volkswirtschaftliche Theorie der Genossenschaften, 1913.], д-р Х. Мюллер[63 - Dr. H. Muller, “Zur Kritik der Genossenschaftsbegriffs”, Conrad's Jahrbuch, 1923.] и проф. Чарльз Райл Фэй[64 - Prof. C. Fay, Cooperation at Home and Abroad. London, 1925.]; (б) описательного – проф. Дж. Д. Блэк[65 - Prof. J.D. Black, Introduction to Production Economics. New York, 1926.], Р. Элсворт, д-р Чарльз Холман, д-р Дж. Миллер и Р. Патти[66 - American Cooperation. Vol. L Washington, 1925, pp. 151–182.], проф. Х. Клайд Филли[67 - Prof. H. Filley, Cooperation in Agriculture. New York, 1929.], д-р Дж. Г. Пауэлл[68 - G.H. Powell, Cooperation in Agriculture. New York, 1913. G.H. Powell, Fundamentals of Cooperative Marketing. Washington, 1922. G.H. Powell, “Principles and Practice in Cooperation”. The California Citograph, 1920.], проф. Вернер Зомбарт[69 - W. Sombart, Der Moderne Kapitalismus. Vol. III, p. 2. Leipzig, 1928.], проф. Л. Косса[70 - Prof. L. Cossa, Economia sociale. Milano, 1899.] и проф. А. Месседалья[71 - A. Messedaglia, L’economia politica in relazione colla sociologia. Roma, 1891.] и (в) теоретического – д-р Ханс Фукс[72 - Dr. H. Fuchs, Der Begriff der Productivgenossenschaft und ihre Ideologie. Koln, 1927. Dr. H. Fuchs, Wirtschaftliche theorie und Bedeutung der Productivgenossenschaft, 1928.], проф. Р. Лифман[73 - Prof. Robert Liefmann, Die Unternehmungsformen, 1923.], проф. М. Туган-Барановский[74 - Проф. М.И. Туган-Барановский, Социальныфе основы кооперации, Берлин, 1922.], проф. Дж. Валенти[75 - Prof. Gh. Valenti, L’associazone cooperativa. Modena, 1902.] и М. Мариани[76 - M. Mariani, Il fatto cooperativo nell ‘evoluzione sociale. Bologna, 1906.].
Каждое определение содержит некие основные характеристики, признаки или принципы истинной кооперативной организации: 46 таких основных признаков кооперативных ассоциаций упоминаются в 23 определениях, предложенных авторами, упомянутыми выше. Большинство признаков указано лишь одним или двумя авторами, и лишь немногие из них выделены более чем пятью интерпретаторами каждый, как это показано далее в таблице.




Этот перечень основных характеристик кооперативных организаций требует некоторых пояснений:
(а) перечень экономических основ кооперативных образований является лишь кратким изложением основных черт, отмеченных вышеупомянутыми авторами в их определениях истинных кооперативных организаций. Такие характеристики суммированы здесь в общих чертах с единственной целью – проиллюстрировать крайний разброс мнений среди исследователей кооперации относительно экономического характера кооперативных организаций;
(б) в функциях, указанных в этом перечне, таится много противоречий. По крайней мере, 17 функций оспариваются другими рекомендованными «основными признаками» и «принципами», включенными в список, и весьма важно, что среди оспариваемых «тестов» присутствуют в качестве основного принципа кооперации и т. п. некоторые широко признанные «аксиомы» кооперации, такие как (1) «устранение прибыли», (2) «равное голосование», (3) «равенство» как основной принцип кооперации и т. д.;
(в) по большей части «основы» представляют собой частичные обобщения из опыта определенных групп кооперативных организаций, поэтому они не охватывают проблему кооперации в целом. Таким образом, «тесты», предложенные американскими экономистами, касаются в первую очередь маркетинговых ассоциаций; упомянутые французские и английские толкователи вдохновлены опытом, связанным с потребительскими магазинами, в то время как русские, немецкие и швейцарские исследователи, чьи имена также указаны, выводили свои «принципы» из организации и работы кооперативных кредитных и закупочных ассоциаций, преобладающих в своих странах. Отсюда почти неизбежная односторонность и неполнота концепции кооперативной ассоциации, которая приводится в обсуждаемых определениях; в большинстве случаев такая неполнота обусловлена не столько предвзятостью, сколько отсутствием фактических знаний и недостаточно широким полем наблюдения;
(г) хотя термин «кооперация» используется в определениях без какого-либо ограниченного значения и несмотря на широкое разнообразие точек зрения, под которыми рассматривается концепция, все исследуемые определения не охватывают вторичные образования (союзы, федерации), а трактуются так, чтобы характеризовать только первичные или элементарные кооперативные организации, а не их «союзы» и «федерации»;
(д) в существующей литературе о кооперации и, в частности в трактатах, упомянутых в данном обзоре, нельзя найти бесспорного и общепризнанного базисного теоретического критерия для ориентации среди «неотъемлемых черт» (основ) кооперации. Поэтому невозможно найти выход из накопившихся противоречий. Во всех предложенных «тестах» нет руководящей идеи о том, как судить, что правильно, а что неправильно;
(е) учитывая такое разнообразие точек отсчета у толкователей термина «кооперация» и частичный характер их обобщений и путаницу в аспектах, приводимых в их комментариях о кооперации, следует заранее ожидать широкого расхождения и разброса в определении «основ» кооперации. Фактический разброс, однако, превосходит все допустимые ожидания: каждый из 29 «тестов» из 46, представленных в данном перечне, предложен на обсуждение только одним автором и не упомянут никаким другим экспертом. Из 8 характерных черт, рекомендованных двумя авторами, 3 «теста» противоречат некоторым другим «основным элементам». Только 4 признака указаны в трех определениях, однако 2 из них оспариваются другими «тестами», а от остальных двух (взаимопомощь и формирование слабыми) мало помощи в том, чтобы объяснить проблему. Единственный «тест», приемлемый для 5 авторов (неограниченное членство), противоречит правилу ограниченного членства, поддерживаемому другими экспертами, и практике некоторых кооперативов. Из двух «тестов», выделенных 6 авторами, один (добровольность) обладает незначительной объясняющей значимостью, а другой (союз физических лиц) представляет собой вводящую в заблуждение и, следовательно, неудачную замену концепции предприятия[77 - См. здесь (#k6).].
По мнению 10 авторов из 23, включенных в этот обзор, существует только одна описательная характеристика, общая для всех кооперативных ассоциаций. Если идентификация двух других формул (союз физических лиц, социальное единство) с этим «тестом» допустима, то 15 экспертов из 23 предполагают, что кооперативная организация является предприятием. Как будет показано во второй части настоящего исследования, именно в этом предположении исследователи кооперативной проблемы фатально ошибаются.

Выводы
Этот обзор приводит, казалось бы, к бесспорному выводу о том, что, за исключением профессора Дж. Валенти, М. Мариани, д-р Х. Фукса и проф. Р. Лифмана, ни один из экономистов, упомянутых в обзоре, не пытался рассматривать кооперативную проблему как проблему теоретической экономики, свободную или изолированную от соображений ее практического значения (американские интерпретации) или её социально-реформистских возможностей (подавляющее большинство европейских толкователей этой проблемы) и строго отделенную от социологических (проф. Туган-Барановский), этических (супруги Уэбб, проф. Ш. Жид и многие другие) или правовых (Эд. Якоб) аспектов. Дж. Валенти и М. Мариани интересовались ролью кооперативных ассоциаций в общей структуре существующего экономического общества без предварительного изучения экономического характера самой кооперативной организации. Проф. Роберт Лифман сделал ряд существенных и наводящих на весьма недвусмысленные размышления замечаний об экономическом характере кооперативного объединения. Однако он не смог выдвинуть законченной и последовательной системы толкования: его замечания, кроме того, носят явно нерешительный и частично противоречивый характер. И, наконец, теоретическое описание, сделанное проф. Х. Фуксом, охватывает только «производственные» ассоциации, которые на самом деле не существуют.
Таким образом, кооперативная проблема в целом все еще остается почти не затронутой как проблема теоретической экономики. И пока она находится в таком состоянии, простой вопрос президента Р. Пэтти[78 - Ричард Пэтти, с 1925 г. – первый президент Американского института кооперации (АИК), созданного в Сиракузах, штат Нью-Йорк, в 1923 г., до своего назначения на этот пост был вице-президентом Национальной кооперативной федерации производителей молочной продукции. Видел основную цель кооперации в равном распределении дохода и обременений между всеми членами кооперативной организации. Приблизительно 1500 фермерских кооперативов, ассоциаций и национальных фермерских групп добровольно оказывали финансовую поддержку АИК.В точном изложении высказывание Р. Пэтти, сделанное на первом заседании АИК в 1925 г., звучало следующим образом: «Я хотел понять, что же такое нам надо сделать, чтобы получить право считаться кооперативом… Я задаюсь вопросом: достаточно ли далеко зашла мысль в этом направлении, чтобы мы могли дать определение, которое закрепилось бы, стало эталоном и применялось с точностью…». Р. Пэтти скончался в 1932 г., к сожалению, не дождавшись ответа на свой вопрос (Прим. пер.).] о том, чем должна заниматься ассоциация, чтобы её могли считать кооперативной, будет оставаться без ответа.

Часть II. Кооперативная организация как предприятие
«Современный экономический порядок построен на концепции предприятия, которому в теории дохода соответствует прибыль».
    Ф. Х. Найт[79 - Фрэнк Найт «Прибыль» (опубликована в 1999 г. в СПб, «Прибыль» // Вехи экономической мысли: Экономическая школа. Т. 3, стр. 434–448.] «Прибыль»
«Наша наука терпит бедствие в том, что касается закрепления концепций и терминологии, находясь в состоянии распада, которое можно перефразировать с максимальной достоверностью как состояние анархии».
    Густав Кассель[80 - Карл Густав Кассель (1866–1945), шведский экономист, представитель Стокгольмской школы. Работа «Fundamental Thoughts in Economics» написана в 1925 г. (Прим. пер.).] «Фундаментальные идеи экономической науки»

Постановка проблемы
Фундаментальные ошибки рассмотренных в обзоре толкований кооперативной проблемы, носят, прежде всего, методологический характер:
(а) неопределенность подхода;
(б) смешение различных аспектов кооперативной проблемы и
(в) неполнота сферы приложения толкований, что приводит к выводам, лишенным всестороннего охвата.
Каждой из этих трех ошибок, взятой в отдельности, достаточно для того, чтобы затушевать толковательную ценность исследования, в то время как их комбинация приводит лишь к совокупному лабиринту путаницы и противоречий, хорошо проиллюстрированному на примере перечисленных выше «тестов» («критериев») истинной кооперации.
Углубленный теоретический анализ кооперативной проблемы является обязательным и единственно возможным подходом в том случае, если преследуется задача дать объяснение экономической природе кооперативных организаций. Любые практические соображения, какими бы важными они не были, абсолютно неуместны на данном этапе рассмотрения кооперативной проблемы. Все социально-терапевтические доктрины, либо унаследованные от Оуэна, либо предложенные в наши дни супругами Уэбб, проф. Ш. Жидом, проф. Ф. Оппенгеймером и другими, совершенно несовместимы с теоретическим подходом к данной проблеме. Если экономист пытается при изучении кооперации, даже с самыми благими намерениями, управлять экономическим поведением, вносить предложения о том, как излечить существующие социально-экономические болезни, или каким-либо иным способом выражать свои взгляды по вопросам экономической политики[81 - Даже в описательной литературе о кооперации авторы склонны делать определенный акцент на кооперативах, которые «неизменно успешны». Эта тенденция, очевидно, переключает внимание автора с идеи кооперативной организации на идею успешной организации. Между тем, некоторые кооперативные ассоциации не могут быть успешными, оставаясь в чисто кооперативной форме (производственные ассоциации), однако их стабильность и шансы возрастают пропорционально степени их отхода от кооперативного типа.], он неизбежно покидает область теоретической экономики. Никому из всех толкователей кооперативной проблемы, упомянутых в первой части этого исследования, за исключением М. Мариани, Х. Фукса и Р. Лифмана, не удалось соблюсти это методологическое требование.
С другой стороны, существующие системы теоретической экономики не оставляют места кооперативной проблеме, и тема экономических форм оставалась, как правило, почти не затронутой со времен Жана-Батиста Сэя[82 - Жан-Батист Сэй (1767–1832), французский экономист, представитель классической школы политэкономии; популяризировал идеи Адама Смита (Прим. пер.).].
Кооперативная проблема – это проблема разнообразных аспектов, и она может быть теоретически рассмотрена во многих поперечных исследованиях, но настоящее исследование строго и исключительно касается ее экономического аспекта. Для исследователей кооперации эта проблема при четко выраженном экономическом характере изучения оказалась чрезвычайно трудной, и, пожалуй, ни в одной другой экономической области «произвольный способ решения проблемы и влияние неэкономических точек зрения» (Кассель)[83 - G. Cassel, Fundamental Thoughts in Economics. New York, 1925, p. 43.] не оказали более пагубного влияния. С экономическими исследованиями проблемы кооперации занимающихся ею ученых и пропагандистов обычно связаны социологические, этические, правовые и технические соображения. Только Р. Лифману, Х. Фуксу и М. Мариани, из всех толкователей, упомянутых в обзоре, удалось выделить экономический аспект кооперативной проблемы, и, как ни странно, их выводы находятся в прямом противоречии с наиболее широко представленными и наиболее глубоко укоренившимися мнениями.
В литературе о кооперации встречается очень распространенная ошибка: смешение экономических концепций с общепринятой терминологией бухгалтерского учета. Такие термины, как «прибыль», «акционерный капитал», «дивиденды по акциям» и т. д., когда их используют в работах о кооперации, должны в большинстве случаев приниматься с оговорками. В последующих главах этого исследования будут приведены довольно многочисленные случаи, в которых представляется обязательным тщательное отделение экономических концепций от терминологических условностей бухгалтерского учета.
Третье и последнее основное методологическое требование для правильной постановки обсуждаемой проблемы – это целостность рассматриваемой проблемы. Теоретическая трактовка экономической схемы кооперации не может помочь уяснить проблему, если этой схемой не будет охвачен весь спектр кооперативных организаций. Все концепции кооперативной организации, основанные на опыте отдельных групп кооперативов (маркетинговых ассоциаций, описанных американскими исследователями, потребительских магазинов в интерпретации английских и французских социальных философов, кредитных кооперативных ассоциаций немецких экономистов и т. д.), будучи частичным обобщением, неизбежно вводят в заблуждение. Именно из-за этого недостатка теоретическая схема д-ра Ханса Фукса, несмотря на ее глубокий анализ производственных ассоциаций, не обладает общей объясняющей ценностью для того, чтобы ориентироваться в калейдоскопическом разнообразии существующих кооперативных форм.
Наконец, предмет исследования должен быть четко определен с самого начала. Среди толкователей кооперативной проблемы вошло в привычку рассуждать о «кооперации». Однако кооперация – это не что иное, как обычное обозначение бесконечно разнообразных и постоянно меняющихся кооперативных организаций, их союзов и федераций. Поэтому экономический анализ должен быть направлен на изучение кооперативного типа экономики, вокруг которого сосредоточены все реально существующие разновидности кооперативных ассоциаций. Очевидно, что отстраненность исследователя должна быть сосредоточена прежде всего, если не исключительно, на первичной или элементарной кооперативной формации, поскольку в этой самой элементарной кооперативной ячейке скрыты все самые основные экономические характеристики кооперативной организации. Вторичные и третичные организации кооперативных органов (их союзы и федерации), являющиеся производными, имеют определенные дополнительные или вторичные черты, но они не могут иметь какой-либо базовой (структурной или функциональной) экономической характеристики, которая не присуща первичным кооперативным ассоциациям. Недостаток теоретической системы М. Мариани состоит в том, что он пытался охарактеризовать место кооперативных ассоциаций в общей структуре рынка, но не попытался проследить внутренние экономические особенности самого кооператива, тем самым оказавшись не в состоянии изложить и объяснить его экономическую природу. Таким образом, за всю историю кооперативных доктрин только профессор Р. Лифман в своем исследовании экономических форм сформулировал свою идею кооперативного типа организации. Его высказывания, касающиеся сути этой проблемы, однако, носят слишком поверхностный, неполный, нерешительный и даже противоречивый характер.
Действительно поражает тот факт, что экономисты не только избегают анализа кооперативного типа экономической организации, но и испытывают определенное отторжение такой постановки проблемы. Следующий диалог, состоявшийся на конференции Американского института кооперации (АИК) между его президентом и ведущим круглого стола, организованного в ходе этой конференции, д-ром Э. Г. Нурсом[84 - Эдвин Грисволд Нурс (1883–1974), американский экономист, в 1925 г., когда состоялся его диалог с президентом АИК Ричардом Пэтти, Э. Нурс был всего лишь зав. кафедрой университета штата Айова; в 1946 г. он будет назначен президентом США Г. Трумэном первым председателем созданного в том же году Совета экономических консультантов при американском президенте – влиятельного органа, состоящего всего из трех экономистов, включая самого председателя, и формирующего экономическую политику страны (Прим. пер.).], наглядно демонстрирует такое отношение:

Д-р Нурс: Мистер Патти, я удивляюсь, почему Вы предложили нам заняться этим обсуждением. Что Вы хотите получить от этого? Вы являетесь руководителем кооперативной ассоциации. Что ценного в таком определении для Вас?
М-р Пэтти: Я лишь задаюсь вопросом, являюсь ли я таковым или нет.
Д-р Нурс: Какая Вам разница? Это что, вопрос просто из академического любопытства?
М-р Пэтти: Я знаю, что я менеджер ассоциации. Я просто хотел чему-то научиться сам. Я иногда думаю, что я как тот пациент из анекдота, который пригласил врача, чтобы поставить ему диагноз. Врачи не смогли прийти к единому мнению, и лишь вскрытие показало причину. Для специалиста здесь всё выглядит нормально, но для больного всё закончилось плачевно… Г-н председатель, позвольте мне кое-что добавить, чтобы избежать непонимания; мне кажется, у некоторых появилась тенденция неверно понимать цель и намерение кооперативного движения.
Быть может, удастся правильно использовать этот термин и применять его к процессу или деятельности, или же идентифицировать его в общественном сознании с практикой, которая не является целью или предметом тех из нас, собравшихся здесь, кто заинтересован в том, что мы называем кооперативным движением. Я хотел бы, чтобы в общественном сознании по всей стране и во всем мире появилась достаточно верная идентификации кооперативного движения, чтобы широкая общественность, чья воля будет воплощена в законодательстве, не будет введена в заблуждение относительно цели и предмета, к которым мы стремимся.
Не то, чтобы я думал, что это определение должно быть отлито в металле, но вопрос о том, является ли это похвальной целью или нет, должен решаться общественностью, и общественность должна знать реальную цель и намерение того, о чем идет речь.
Д-р Нурс: Не могли бы Вы продолжить, пояснив, что Вы имеете в виду, иначе у меня возникает подозрение, что Вы хотите доказать свою правоту путем подмены и обесценивания моих аргументов[85 - В оригинальном тексте Нурсом использовано слово «strawman», дословно означающее «соломенное пугало». В английском разговорном языке термин «strawman» используется в полемике для опровержения оппозиционной точки зрения с целью обоснования собственного утверждения. Д-р Нурс намекает тем самым, что Р. Пэтти искажает аргумент своего оппонента, подменяя его похожим, но более слабым и абсурдным, после чего опровергает его и выходит «победителем». Карел Чапек говорил, что так опровергаются мысли, которые оппоненту никогда и не приходили в голову, но ему доказывали, что он заблуждается, приписывая ему действительно ошибочные тезисы, которые он никогда не озвучивал. Опровергнуть «соломенное пугало» легко, искромсав его ножом или штыком. Совершенно ясно, что И. Емельянов в этой полемике полностью на стороне Ричарда Пэтти и искренне сочувствует ему (Прим. пер.).].
М-р Пэтти: Милостивый государь, в этой аудитории нет ни одного человека, которого бы так же, как меня, с таким усердием рвали бы на куски и потрошили. В меня стреляли, я был продырявлен и превратился в решето от пуль. Думаю, настал черёд кому-то другому. Убежден, теперь пришла Ваша очередь. Нет, я не имею в виду Вас конкретно или лично, но человека с Вашими возможностями, у которого был шанс изучить вопрос, потому что большинство из нас пыталось заняться тем, что, в нашем понимании, было кооперативным делом, но нам объясняли те, кто изучал этот предмет, что это кооперацией не было. Поэтому я хотел бы знать, пришли ли к согласию те, кто изучал этот вопрос, в том, что же это такое, что мы должны делать. Думаю, это очень помогло бы нам[86 - American Cooperation, Vol. 1. Washington, 1925, pp. 164–166.].
Именно это определение кооперативного типа экономической организации и является конечной целью данного исследования. И все же определение кооперативной организации, как следует понимать в данном случае, – это нечто гораздо больше, чем «просто установление границ для целей классификации», как проф. О. Б. Джесснес[87 - Проф. Оскар Бернард Джесснес (1889–1980), американский экономист, в период с 1928 по 1957 г. был завкафедрой экономики сельского хозяйства университета Миннесоты (Прим. пер.).] интерпретирует это[88 - American Cooperation. Vol. I, p. 161. Washington, 1925.]. По мнению Густава Касселя[89 - Gustav Cassel, Fundamental Thoughts in Economics. New York, 1925, р. 43.], не следует вводить термин или определение «до того, как об объекте, которому будет присвоено это название, не будет ясного понимания.
Поэтому первая задача – это анализ того, что имеет существенное значение в фактах и отношениях экономической жизни. До тех пор, пока как все станет ясно и мы сможем проводить различия, которые соответствуют основным экономическим аспектам. И только тогда настанет время для введения определений».
Цель данного исследования – сосредоточить внимание на анализе экономических – структурных и функциональных – основ кооперативной организации и, базируясь на таком анализе, определить общую экономическую концепцию кооперативной организации в отличие от некооперативных экономических образований.
Разработанная таким образом концепция экономического характера организации кооперативного типа будет иметь понятное теоретическое значение только в том случае – и только в той мере, в какой эта концепция:
1. Неоспоримо раскрывает экономический характер кооперативной формы организации в отличие от характера всех некооперативных экономических образований и помогает провести четкую границу водораздела между ними;
2. Предлагает точное и оправданное объяснение всех экономических особенностей кооперативных ассоциаций;
3. Представляет такое объяснение в одной последовательной логической единице;
4. Учитывает все разнообразие и бесконечную изменчивость реально существующих кооперативных ассоциаций;
5. Объясняет замечательные экономические достижения в одних направлениях кооперативной деятельности и обескураживающих неудач в других;
6. Проливает свет на загадочные тонкости географического распределения кооперативного движения;
7. Помогает объяснить происхождение кооперативного движения и его историческое развитие;
8. Дает ориентир о месте и роли кооперативного движения в существующем экономическом обществе.

Кооперативная ассоциация как предприятие
Предположение о том, что кооперативное объединение является предприятием, является единственным «тестом», который из 23 приведенных ранее формул равномерно включен в 10 определений истинной кооперативной организации (см. выше (#k1) (таблица): Дж. Д. Блэк[90 - Проф. Дж. Д. Блэк использует термин «бизнес-единица» (“business unit”).], Р. Г. Элсворт, Р. Пэтти, Х. Фукс, Р. Лифман, Ф. Штаудингер, М. Туган-Барановский, М. Мариани, Дж. Валенти и Х. Мюллер упоминают его в своих формулах. Все они делают акцент на этом, как на основной экономической характеристике кооперативной организации. В еще 6 определениях, данных Х. Филли, Эд. Якобом, Х. Кауфманном, В. Зомбартом, А. Анцыферовым и Ф. Штаудингером, используется предположительно эквивалентное словосочетание «союз лиц» (union of persons) вместо слова «предприятие», очевидно, имея в виду, что, являясь «союзами лиц», а не «союзами капиталов», «кооперативные предприятия» таким образом отличаются от акционерных корпораций. Вернер Зомбард[91 - W. Sombart, Der moderne Kapitalismus. Vol. III, 2nd Half-band, § 986.], например, определяет кооперативы как «свободные союзы экономически слабых людей с целью улучшить свое экономическое положение с помощью методов крупномасштабного бизнеса», а затем продолжает:

«Такая формула охватывает все реальные кооперативные ассоциации – производственные, закупочные, маркетинговые, кредитные ассоциации и магазины потребителей; с другой стороны, это отделяет их от различных других экономических образований: от обязательных корпораций[92 - Торговые корпорации, в которых обязаны регистрироваться все, кто имеет отношение к данному виду торговли.] они отличаются тем, что они «свободны»; от акционерных обществ и аналогичных форм – термином «союзы лиц»; от капиталистических картелей и синдикатов по признаку «экономически слабых» (в противном случае, почему ассоциация плотников – это кооператив, а ассоциация владельцев угольных шахт – синдикат? Юридическая форма в обоих случаях идентична)»[93 - W. Sombart, § 986–987.].
Д-р Х. Мюллер[94 - H. M?ller, “Zur Kritik der Genossenschaftsbegriffe”, Conrad’s Jahrbuch, Band 66, § 55, 1923.] в своей формуле определяет термин «предприятие» посредством дополнительной характерной черты под названием «социальное единство» как специфического нюанса «кооперативного предприятия»[95 - По определению проф. Ганса Мюллера, «кооперация есть свободный союз с переменным составом членов и капитала, стремящихся не к наживе, а к улучшению положения и хозяйства». Цит. по В.Ф. Тотомианц. Основы кооперации. Berlin, 1923, p. 29 (Прим. пер.).]. За исключением проницательно сформулированного определения д-ра Дж. Г. Пауэлла[96 - В формуле доктора Пауэлла вместо термина «предприятие» или «бизнес-единица» принят термин «их собственное агентство». Principles and Practice of Cooperation, 1920, p. 4.], другие приведенные определения молчаливо допускают предпринимательскую природу кооперативной организации и подчеркивают только те особенности «кооперативных предприятий», которые отличают их от обычных, спекулятивных или капиталистических предприятий. Сенсационный характер инициативы Рочдейла, согласно преобладающим мнениям, связан с тем фактом, что предприятие как экономическая форма было так радикально преобразовано 28 скромными последователями Оуэна в 1844 году, что «кооперативное предприятие» освободилось от самого зловещего элемента существующей экономической системы, а именно от прибыли. Предполагаемая революционная социально-реформистская судьба кооперации, таким образом, приписывается именно этой модификации обычного предпринимательства.
Таким образом, в теоретическом анализе кооперативной проблемы следующие вопросы являются фундаментальными:
(а) является ли кооперативная организация видом предприятия или нет?
(б) если это модифицированное предприятие, то каковы его конкретные экономические характеристики?
(в) если это не предприятие, то что это за экономическое образование?
Эти вопросы занимают центральное место в теоретическом экономическом анализе проблемы кооперации, поскольку все основные экономические характеристики кооперативной организации должны быть согласованы с определенной и четко сформулированной концепцией кооператива как экономической организации. Подробные характеристики, очевидно, должны соответствовать предполагаемому экономическому характеру кооперативной ассоциации. Таким образом, если допущение о том, что кооперативная организация является предприятием, используется, то все присущие ему экономические черты кооперативной организации следует интерпретировать как признаки особого разнообразия предприятий и выражать в соответствующих терминах. Если такое допущение оказывается ошибочным или если внутренние свойства кооперативной организации оказываются несовместимыми с кооперативом как разновидностью предприятия, то очевидно, что экономическая природа кооперативной формы должна быть пересмотрена и переопределена таким образом, чтобы быть совместимой, и не противоречить всем внутренним экономическим особенностям реально существующих кооперативных ассоциаций.
Другими отправными точками для обсуждения могут и должны быть выбраны социологические, политические, этические, правовые или технические толкования кооперации, но в экономическом анализе сформулированный выше вопрос является не только базовым, но и представляется единственно возможной отправной точкой. На вопрос, является ли кооперативное объединение предприятием или нет, несмотря на его популярность среди толкователей кооперации, ответить труднее, чем может показаться на первый взгляд. Его сложность заключается в том, что точно неизвестно: (а) что такое кооперативная организация и (б) что такое предприятие. Такое уравнение с двумя неизвестными, очевидно, не может быть решено, пока мы не знаем значение хотя бы одной из его частей. Поскольку во всех определениях кооперации концепция предприятия используется как общая по отношению к концепции кооперативной ассоциации, решение обсуждаемого вопроса зависит от ясности и точности самой концепции предприятия.

Концепция предприятия
Использование неоднозначных терминов, хотя оно, вероятно, неизбежно в разговорной речи, не может иметь места в научных дискурсах. Между тем, термин «предприятие» используется толкователями кооперации с неточностями, присущими разговорному языку, в результате чего вводит в полное заблуждение. В разговорной речи термину «предприятие» придаются следующие значения[97 - Перечисленные значения и синонимы взяты из следующих словарей: Webster’s Standard Dictionary, 1933, p. 731, и Funk and Wagnall’s Standard Dictionary, 1921, p. 828.]:
1. То, что предпринято, или должно быть предпринято;
2. Попытка или проект, особенно в том случае, когда проявляются активность, смелость, энергия и тому подобное;
3. Смелая, трудоёмкая или сопряженная с опасностью попытка;
4. Важное начинание (дело);
5. Готовность или желание участвовать в том, что требует смелости, энергии и тому подобного;
6. Управление (менеджмент);
7. То, что человек пытается исполнить;
8. Любое намеченное задание или работа, для выполнения которой ставится задача;
9. Дело (предприятие), особенно дерзкое или сложное, как прокладка туннеля в Альпах;
10. Схема (затея, программа, план);
11. Эссе;
12. Рискованное начинание (авантюра);
13. Акт вовлечения или предрасположенность к вовлечению в трудное дело (начинание);
14. Смелость (кураж);
15. Энергия;
16. Проявляемое в практических делах, особенно в бизнесе, изобретение.
Таким образом, наиболее близкими синонимами термина «предприятие», которым обычно пользуются, являются «попытка» и «дело» (в смысле «начинание» или «предприятие») [по-английски: enterprise – attempt and undertaking]. Следующие специфические смысловые оттенки даны в словаре Крабба, чтобы провести различия между этими тремя синонимами:

«Представление о чем-то, к чему готовы приступить, чтобы завершить, является общим для терминов «попытка», «начинание» и «предприятие». Попытка менее сложна, чем начинание; но она менее трудоёмка, чем предприятие. Попытки – это проявление силы для достижения цели; а начинание включает в себя много составных частей и особенностей, которые требуют обдумывания и вынесения суждения; предприятие же в большей степени сопряжено с риском и опасностью; оно требует решимости. Часто совершаются покушения (попытки) на жизнь и имущество людей; начинания инициируются в личных интересах; предприятия начинаются для некой большой национальной цели[98 - Crabb's English Synonyms, p. 87.].
Таким образом, в разговорной речи термин «предприятие» представляется совершенно неопределенным и вводящим в заблуждение. Он чаще всего используется как синоним термина «попытка» (схема, проект, предприятие, что-либо опасное и т. д.) и отождествляется с концепцией менеджмента или же его путают с идеей предпринимательства. Удивительно, что этот термин не интерпретируется как обозначение определенной экономической организации. Однако это единственно возможное значение термина в контексте формулы «кооперативная организация является формой предприятия».

Термин «предприятие» в экономической литературе

Смысловые значения, придаваемые термину «предприятие» в разговорной речи, были перечислены выше, чтобы показать, что этот термин, когда его применяют в экономической литературе, столь же неопределенен и изменчив в своих значениях. Например:
1. «Он используется для обозначения любой попытки[99 - The Trends of Economics. New York, 1924, p. x.] или бдительной готовности, смелой инициативы»[100 - Говоря об акционерных компаниях, А. Маршалл напоминает: «они редко обладают предприимчивостью, энергией и быстротой действия частного бизнеса». Principles, p. 604. H. R. Seager, Introduction to Economics. 1908, p. 143.];
2. Его путают с понятием предпринимательства[101 - R. T. Bye, Principles. 1924, p. 142. E. R. A. Seligman, Principles. 1905, pp. 281, 320.] или
3. Он не имеет четкого отличия от концепции менеджмента[102 - A. Marshall, Principles, p. 74; H. R. Seager, Introduction to Economics. New York, 1908, p. 143.];
4. Он используется «для обозначения той части бизнеса, которая связана с выпуском каждого отдельного продукта»[103 - J. D. Black, Production Economics. 1926, p. 204.] и
5. Он также используется для обозначения «бизнеса в целом»[104 - Там же, стр. 205.].
Только последнее толкование этого термина согласуется с контекстом формул, определяющих кооперативную организацию. Только в этом смысле при строгом исключении всех других оттенков смысла термин «предприятие» будет использоваться в этом исследовании. Почти необъяснимо, почему концепция предприятия в такой экономической интерпретации избегается в экономической литературе. Термин «предприятие» в этом смысле редко упоминается в общепризнанных «Принципах экономики», и, за исключением очень редких замечаний, разбросанных по экономической литературе, никогда не был основательно и до конца определен. С этой точки зрения весьма симптоматично, что упоминание термина «предприятие» опущено в таких стандартных справочных публикациях, как Словарь Палгрейва, Британская энциклопедия или в недавно опубликованной Энциклопедии социальных наук.
Концепция предприятия является краеугольным камнем теоретической системы Герберта Дж. Давенпорта, однако в своей «Экономике предприятия» он дал свое знаменитое определение экономики, но оставил концепцию предприятие без определения.
Помимо того, что термин «предприятие» имеет свободное хождение, несомненно, существует значительная неопределенность в отношении точного и правильного значения концепции предприятия как экономической организации. Похоже, что концепция предприятия несколько недоразвита, как это показано профессором Робертом Лифманом, одним из немногих экономистов, пытавшихся дать дефиницию этой концепции.
В 1913 году в своей книге «Типы компаний» (Die Unternehmungsformen)[105 - R. Liefmann, Die Unternehmungsformen. 1923, p. 5.] он дал следующее определение предприятия: «Организация, занимающаяся производством товарных запасов для рынка, является предприятием». Десять лет спустя, в третьем издании той же книги, он отметил, что хотя он все еще считает эту формулу правильной, по его мнению, этого недостаточно: не каждая экономическая организация, производящая отчуждаемые товары, является предприятием, а только те организации, которые основаны «на расчете своего капитала»[106 - Там же.]. Таким образом, он радикально изменил свою первую концепцию предприятия, охватывающую все организации, производящие товары для рынка, и ограничил концепцию охватом только так называемых капиталистических предприятий. «Мелкий приобретатель, – комментирует он, – такой, как крестьянин, не ведет учет своего капитала, его собственный труд и труд членов его семьи играют для него такую важную роль, что он не учитывает такое средство производства, используемое в его хозяйстве, как капитал; он заинтересован лишь в подсчете своих прибылей и убытков, а не в составлении балансового отчета. Все крупные предприятия-поглотители[107 - Хозяйства, агрессивно нацеленные на приобретение, насыщение и владение капиталом – acquisitive economies (Прим. пер.).] напротив, созданы с целью накопления и преумножения своего капитала: они-то и являются предприятиями»[108 - R. Liefmann, Die Unternehmungsformen. 1923, pp. 5–6.].
Очевидно, что новая формула Р. Лифмана является не просто более точной формой его первого определения предприятия, а несет в себе радикальное изменение самой концепции.
Более всеобъемлющим представляется старое определение предприятия, предложенное Густавом Шмоллером[109 - Густав фон Шмоллер (1838–1917), немецкий экономист, ведущий представитель т. н. новой (молодой) исторической школы в политической экономии (наряду с А. Вагнером и др. разрабатывал теорию государственного социализма) (Прим. пер.).]:

«Там, где отдельные лица, семьи или личности, образующие коллективы, инвестируют и используют свои капитал и труд в соответствии с существующими обычаями и законами в некой устойчивой организации с целью получения прибыли за счет покупок и продаж для покрытия расходов на содержание или, по крайней мере, для покрытия своих затрат, мы говорим о предприятии»[110 - Gustav Schmoller, Grundriss der allgemeinen Volkswirtschaftslehre. 1900, Part I, p. 413.].
Интерпретированная таким образом концепция существенно отличается от концепции предприятия, предложенной Лифма-ном – она охватывает весь спектр существующих предприятий-поглотителей (acquisitive economies), включая те, которые основываются «на расчетах своего капитала» (Лифман) и образуют одну из подгрупп предприятий.
Концепция предприятия, изложенная Шмоллером:
(а) относится исключительно к приобретающим (поглощающим) экономическим организациям и
(б) охватывает весь их почти бесконечно широкий спектр.
В целях данного исследования определение Шмоллера необходимо подвергнуть рассмотрению, чтобы:
1. Выявить определенные кардинальные экономические особенности, присущие каждому предприятию, наличие которых косвенным образом допускается формулой Шмоллера, или, по крайней мере, полностью согласуется с этой формулой, и привлечь к ним необходимое и оправданное внимание;
2. Связать в одну органическую совокупность концепции предприятия и домашнего хозяйства – как тесно взаимосвязанные и логически неразделимые концепции;
3. Найти некоторый общий знаменатель для всего бесконечного разнообразия предприятий и домашних хозяйств в том виде, в каком они существуют на самом деле, и тем самым преодолеть путаницу в мнениях и интерпретациях в отношении этих экономических организаций.
Это приводит нас к обсуждению концепции экономического индивида или экономической единицы, – общей концепции, охватывающей предприятия и домашние хозяйства.

Концепция экономической единицы (экономического индивида) как базовая экономическая концепция
Если «конкурентоспособная экономика – это меновое хозяйство (exchange economy) и, следовательно, ценовая экономика» (price economy)[111 - Herbert J. Davenport, Economics of Enterprise. New York, 1916, p. 31.], – то это также и индивидуалистическая экономика», в том смысле, что общество разобщено на отдельные экономические образования или экономические индивидуальности, функционирующие в режиме конкурентных цен»[112 - Prof. A. Amonn, Grundzuge der Volkswohlstandslehre. 1926, § 46.].
Таким образом, налицо полная тавтология в этих обозначениях одного и того же объекта с трех разных точек зрения, и все эти концепции – не что иное, как вытекающие друг из друга тезисы.
Если цена «является центральным и стержневым фактом»[113 - H. Davenport, p. 28.] в существующей экономической системе как ее основная функциональная характеристика, то понятие экономического индивида или экономической единицы является, очевидно, столь же кардинальным структурным атрибутом такой системы: экономические единицы являются субъектами всей «добывающей и использующей богатство деятельности людей» (Эли[114 - Ричард Эли (1854–1943), американский экономист, сооснователь и шестой президент Американской экономической ассоциации, учредитель Христианского социального союза (Прим. пер.).]) в существующем экономическом порядке[115 - Предположение о конкурентной рыночной экономической системе является фундаментальным экономическим постулатом анализа кооперативной проблемы в этом исследовании.].
Сделать общее определение Концепции экономической единицы непросто: экономические концепции могут рассматриваться с разных точек зрения и, следовательно, могут трактоваться самым различным образом. Понятно, что все эти определения относятся к одной и той же концепции, рассматриваемой с разных точек зрения, и не искажают и не изменяют её. Концепция экономической единицы в том виде, в каком она используется в данном исследовании, практически безгранична и поэтому может быть описана с помощью лишь нескольких общих экономических характеристик, каждая из которых имеет различный контекст, часто неопределенный и по-разному интерпретируемый представителями разных подходов к проблемам теоретической экономики. Концепция экономической единицы настолько широка, что фактически она очень близка к группе логических категорий (таких как содержание, количество, качество, отношение и т. д.), которые из-за их всеобъемлющего охвата на самом деле не поддаются определению. Следующие признаки являются наиболее характерными общими характеристиками экономических единиц:
(а) экономическая единица – это отдельная экономическая идентичность, экономическая монада; она явно отличается от своей экономической среды и живет и функционирует в экономическом мире как отдельный экономический орган;
(б) экономическая единица, способная к индивидуальному экономическому функционированию, должна быть завершенным экономическим органом;
(в) таким образом, рассматриваемая и интерпретируемая экономическая единица немыслима без определенной и далеко идущей интеграции ее составных частей; экономическая единица – это обязательно экономическое целое.
С этими общими предварительными замечаниями экономическая единица или экономическое лицо могут быть определены следующим образом:
Экономическая единица (или экономическое лицо) – это экономический объект, по общему признанию целостный и достаточно интегрированный для индивидуального существования и независимой экономической деятельности (в условиях рыночной экономики – взаимозависимой деятельности).

Экономические индивиды и физические лица
Представляется очевидным, что экономическая единица (экономическое лицо) не является обязательно физическим лицом: на самом деле эти два объекта редко совпадают.
Наиболее распространенным случаем экономической единицы является семья.
Коллективные экономические единицы многочисленны и приобретают все большее значение в существующих условиях, причем часть из них имеет гигантские размеры (некоторые акционерные корпорации, коммуны, муниципальные образования, фондовые экономические единицы и т. д.).
Важно отметить, что все физические лица в своей хозяйственной деятельности несут признак своего отношения к какой-либо экономической единице или своей связи с ней; или предприниматели, наемные работники, кредиторы, должники, съемщики, арендаторы, домовладельцы или члены некоторого домашнего хозяйства. Экономическое поведение физических лиц определяется отношениями с экономическими единицами. Вне экономических единиц ничто «экономическое» не может существовать или не существует, и физических лиц, оторванных от экономических единиц, экономисту представить себе невозможно.
Считается, что существующая экономика обмена представляет собой систему взаимозависимых экономических единиц в отличие от общества, основанного на самодостаточности, с его изолированными и совершенно независимыми экономическими единицами, или от социалистического общества как одной экономической единице, не трансформированной в какую-либо экономическую обособленность[116 - Проф. Петр фон Струве «Основные понятия экономической науки» (“Fundamental Concepts of Economic Science”), Экономический вестник. Vol. II. Berlin, 1923, pp. 3-17.].
Вся хозяйственная деятельность, направленная на получение или использование богатства в существующих условиях, является деятельностью экономических единиц, которые можно рассматривать и изучать в двух основных аспектах: в аспектах их приобретательной функции (получения богатства) и функции расходования (использование богатства).
В рамках существующей рыночной экономической системы экономическая единица в приобретательном аспекте представляет предприятие, а в аспекте расходования или использования богатства – домохозяйство.
Определенная таким образом, концепция предприятия, по-видимому, полностью соответствует определению Г. Шмоллера и, специально изложенная с такими широкими границами, лежит в основе теоретической системы Г. Давенпорта[117 - H. Davenport, Economics of Enterprise. В частности, на стр. 28–29 и 138–139.].
Есть некоторые очевидные преимущества в интерпретации предприятий и домашних хозяйств с точки зрения экономических единиц, что помогает раскрыть некоторые из их внутренних экономических характеристик. Таким образом, это объединяет предприятия и домашние хозяйства в одно логическое целое. На самом деле приобретательные и расходующие функции объединены в экономических индивидах, и их корреляции в экономических единицах дают твердую основу для классификации этих единиц и ориентации в почти бесконечном разнообразии существующих экономических формаций. Концепция экономической единицы в двух ее аспектах также важна как общий знаменатель для всех существующих экономических организаций, которые могут рассматриваться как экономические единицы, их части или их более высокие производные образования. Именно в этом смысле эта концепция имеет исключительное значение при изучении кооперативных организаций. При таком понимании концепций предприятия и домохозяйства, когда охватывается вся область экономической реальности, экономику можно определить как науку о предприятиях и домохозяйствах. По сути определение этой науки совпадает с определением, данным Давенпортом, его формула представлена здесь только в морфологических терминах.

Основные экономические характеристики предприятия
Таким образом, основными экономическими характеристиками предприятия, на которые указывает или которые безоговорочно допускает Г. Шмоллер, или которые вытекают из интерпретации предприятия как приобретательной экономической единицы, являются следующие:
(а) предприятие – экономическое образование конкурентоспособной рыночной экономической системы хозяйственного обмена; (б) предприятия могут быть индивидуальными (одно лицо или семья) или коллективными («коллективные личности» по формуле Шмоллера) приобретательными единицами;
(в) предприятие является приобретающей (поглощающей) организацией, предназначенной для получения дохода в форме остатка между ценами, уплаченными за товары и услуги, приобретенные или иным образом поглощенные, и ценами, полученными за товары и услуги, проданные или иным образом отчужденные; другими словами, прибыль является единственно возможной формой дохода предприятия;
(г) доход предприятия, являющийся остаточным, может быть положительным (прибыль) или отрицательным (убыток), но предприятия, которые продолжают функционировать без положительных доходов, обречены рано или поздно исчезнуть и немыслимы как постоянные приобретающие (поглощающие) организации[118 - Prof. Eugen Philippovitch, Grandriss der politischen Oekonomie. 1915, § 46.];
(д) каждое предприятие, являющееся коммерческой единицей:
1. Стремится к сохранению своей экономической индивидуальности и независимого экономического функционирования;
2. Обязательно имеет собственный единый приобретательный (предпринимательский) план[119 - Prof. F. von Gottl-Ottlilienfeld, Bedarf und Deckung. 1928, § 12–13.]; предприятие – это в буквальном смысле плановая экономика[120 - Отсюда идея «пятилетнего плана» в Советском Союзе, якобы социалистическом государстве, т. е. государстве, превратившемся в одну экономическую единицу.];
3. Всегда является интегрированным экономическим организмом, при этом все его составные части функционируют как неотъемлемые части этого организма и в этом смысле строго подчинены целому;
4. Характеризуется наличием центростремительных сил, которые всегда действуют на каждом нормальном предприятии и которые поддерживают его целостность и приобретательную функцию.

Общая характеристика домашнего хозяйства
Предприятия и домашние хозяйства, являющиеся экономическими единицами в различных аспектах, являются двусторонне симметричными, подобно двум половинкам тела животного: каждое домашнее хозяйство представляет экономическую единицу в своем аспекте расходов (использования богатства):
(а) домохозяйства, как и предприятия, являются индивидуальными (один человек или семья) или коллективными объединениями;
(б) будучи экономическими единицами, домохозяйства, как и предприятия, характеризуются:
1. Склонностью сохранять свою индивидуальность;
2. Планированием своей хозяйственной деятельности[121 - Огромное количество материалов по бюджетам домашних хозяйств в Соединенных Штатах можно найти в нескольких отчетах, подготовленных Национальным комитетом по ресурсам («Потребительские доходы в США», 1938; «Потребительские расходы в США», 1939; «Потребитель тратит свой доход», 1939) и Бюро статистики труда Министерства труда США (Бюллетени № 642, 643 644, 645, 646, 647, 648 и 649, опубликованные в 1939–1940 годах). Эти исследования основаны на данных, собранных в 1935–1936 гг. в ходе общегосударственного обследования бюджетов, проведенного в рамках исследования, касающегося городских потребительских закупок.]; и
3. Строгой интеграцией всех составных частей домашнего хозяйства.
Излагая эти черты сходства между предприятиями и домашними хозяйствами, мы не упускаем из виду тот факт, что домашние хозяйства, как правило, менее рациональны и менее готовы к тому, чтобы быть рационализированы, чем предприятия.
(в) В то время как предприятие в качестве приобретательной экономической единицы немыслимо без прибыли как своей специфической формы дохода, домохозяйство как расходная единица несовместимо с каким-либо приобретением (поглощением) или какой-либо формой дохода. То, что подобный «чистый» тип домохозяйства исключительно редок[122 - Это не сокращение до абсурда логической категории домохозяйств, используемой здесь для ориентации среди реально существующих вариантов домохозяйств. Понятие «домохозяйство», понимаемое таким образом, сходно в этом отношении с общепринятыми понятиями, используемыми в химии, которая является точной наукой: химики используют, например, концепцию воды, описанную символом H
O, полностью осознавая, что на самом деле «вода» включает в себя широкий спектр растворов, и что абсолютно чистую воду невозможно получить. Но даже если бы ее можно было получить, она бы отличалась от стандартной концепции, поскольку была бы частично диссоциированной, а диссоциированная вода не является «водой» в строгом смысле этого слова и не может быть описана символом H
O.], очевидно: как правило, некоторые приобретательные (производительные) функции не полностью исключаются из домохозяйства. Такие функции, как домашняя выпечка, работа на кухне, стирка, ремонт и, как правило, вся сфера бытовых услуг, явно носят приобретательный характер, и в интересах ясности концепции их следует расценивать как приобретательную добавку (примесь) к понятию «домохозяйство». В сельских домохозяйствах такие «добавки» обычно больше, чем в городских единицах, и то же самое верно в отношении аграрных стран по сравнению с промышленными странами. Но даже в самых передовых индустриальных странах некоторые важные отрасли промышленности все еще находятся в стадии формирования и не могут полностью поглощать соответствующую деятельность, осуществляемую в домашних хозяйствах: к этой группе относятся коммерческие прачечные, хлебопекарная промышленность, рестораны и т. д. Во всех случаях, когда такие приобретательные (поглощающие) элементы в рамках экономических единиц, расходующих богатство, оказываются вспомогательными и второстепенными по важности в общей структуре этих единиц, и когда мотивы, побуждающие тратить богатство, решительно преобладают и определяют экономическое поведение или организацию, мы будем говорить о домохозяйстве.

Виды кооперативных организаций

Располагая, таким образом, сформулированными концепциями предприятия и домохозяйства для последовательного использования в нашем исследовании, мы теперь можем приступить к анализу проблемы кооперации или, по крайней мере, расшифровать наиболее важный и наиболее широко принятый тезис толкователей этой проблемы, заключающийся в том, что кооперативная организация является предприятием. Первая задача такого анализа, очевидно, состоит в том, чтобы определить объект анализа, т. е. закрепить нашу концепцию кооперативной организации. В первой части нашего исследования было показано, что мнения о том, чем на самом деле является настоящая кооперативная организация, действительно отличаются, варьируют и противоречат друг другу. Поэтому на данном этапе обсуждения не можем точно определить цель нашего анализа, но мы можем преодолеть такое методологическое препятствие путем очерчивания предварительных и условных контуров кооперативного типа экономической организации в соответствии с преобладающими мнениями среди исследователей этой проблемы. А согласно этим преобладающим мнениям, есть два типа экономической организации, к которым стремятся все существующие кооперативы, а именно:
(а) неакционерные, некоммерческие ассоциации и
(б) кооперативы по типу Рочдейла (ассоциации акционерного капитала).
Весьма показателен и симптоматичен уровень наших знаний по этому предмету, что эти две концепции кооперативной организации носят скорее описательный, а не аналитический характер и обычно обсуждаются в экономической литературе отдельно, без какой-либо попытки обобщить общую идею кооперативной экономической формы, лежащей в основе обеих групп. К примеру, по мнению проф. Ф. фон Визера, кооперативы «либо несут чисто кооперативную идею, либо объединяют ее с идеей акционерного общества»[123 - F. von Wieser, Social Economics. New York, 1927, p. 326.]. Его замечание о кооперативах, осуществляющих «чисто кооперативную идею» – какой бы неопределенной она ни была – явно относится к ассоциациям неакционерного, некоммерческого типа. Такой акцент на чисто кооперативном характере некоммерческих ассоциаций предполагает допущение, что тип ассоциации Рочдейла не является чисто кооперативным типом; это утверждение находится в удивительном противоречии с тезисом Сидни и Беатрис Уэббов[124 - B. & B. Webb, The Consumer’s Cooperative Movement. 1921, p. viii.], которые придерживаются мнения, что потребительские кооперативы – все без исключения акционерные общества модели Рочдейла – являются единственными настоящими, подлинными кооперативами. Эти два типа кооперативных организаций охватывают весь спектр ассоциаций, обычно интерпретируемых как кооперативные, и у нас нет иного подхода к проблеме, чем рассмотреть оба типа по отдельности, чтобы выяснить, какое предприятие, если таковое имеется, они представляют.

Неакционерная, некоммерческая ассоциация как предприятие
Этот тип кооперативного объединения был основан в Германии Ф. Райффайзеном: в 1869 году в рейнской деревне Хеддесдорф Райффайзеном был организован первый Darlehnkasse (сельский банк)[125 - Правильное название: Heddesdorfer Darlehnskassenverein («Общество Хеддесдорфской заёмной кассы»), прообраз современных кооперативных банков. Первый сельский банк Райффайзен основал в Нойвиде (Прим. пер.).] без образования основного капитала. Такие «ассоциации Райффайзена» постепенно распространяются по многим аграрным странам, и в настоящее время они представляют, вероятно, наиболее многочисленную группу кооперативных ассоциаций. Правда, первоначальная схема сельского банка была несколько изменена Фридрихом Райффайзеном. После долгой борьбы с доктором Германом Шульце-Деличем, создателем «фольксбанков»[126 - Кредитных, ссудо-сберегательных товариществ (Прим. пер.).], Райффайзен ввел такой вид долевой ценной бумаги, как мелкие акции в соответствии с требованиями закона Рейха о кооперативных объединениях[127 - Герман Шульце-Делич занимался проблемой нормативного регулирования деятельности кооперативов задолго до образования Рейха – с 1860 г., т. е. за 11 лет до образования Германии (1871) как единого государства. В 1866 г. внес соответствующий законопроект в прусский парламент. Он принял законную силу на территории всей Германии только в 1889 г. (Прим. пер.).], инициированного д-ром Шульце (1876). Позднее кооперативы без основного капитала или, по крайней мере, без каких-либо дивидендов, подлежащих выплате по акциям, развивались по другим направлениям экономической деятельности в Германии и во многих других странах, включая Соединенные Штаты Америки. Многие кооперативные молочные заводы и фабрики по производству бекона в Скандинавских странах не имеют какого-либо акционерного капитала и начинают свою работу с долгосрочных займов, которые погашаются членами пропорционально объему сделок каждого участника. Многие маркетинговые (сбытовые) кооперативные ассоциации в США, в том числе знаменитая калифорнийская биржа фруктоводов, кооперативные общества, занимающиеся ирригацией, ассоциации по тестированию КРС, общества животноводов, кооперативные страховые ассоциации и другие не платят никаких дивидендов по «акционерному капиталу». Вообще говоря, кооперативы «неакционерного, некоммерческого» типа играют выдающуюся и все возрастающую роль в современном кооперативном движении.

Элементы предприятия в неакционерных, некоммерческих кооперативных ассоциациях
Концепция предприятия, как она была изложена ранее, характеризуется следующей фундаментальной и неизменной особенностью: предприятие – это экономическая единица с приобретающей (накопительной) функцией. Накопление является основной экономической функцией предприятия, так же как и расходы (потребление) является основной экономической функцией домохозяйства. Идея предприятия, которое не приобретает (не накапливает, не увеличивает доходы), нелогична, так же, как и предположение о домашнем хозяйстве, которое не тратит (не потребляет), или о соли, которая не соленая, или о свете, который не светит. Все подобные предположения объединяют две идеи, которые исключают друг друга.
Неакционерная, некоммерческая ассоциация – это ярко выраженный некоммерческий неприобретательный экономический орган, т. е. не предприятие. Одной из наиболее важных характеристик истинно кооперативного объединения, кардинального правила действительно кооперативной работы и одной из бесспорных догм традиционной философии является принцип оказания услуг по себестоимости. С другой стороны, единственно возможная форма дохода, которая может быть реализована предприятием как таковым, – это остаточный предпринимательский доход (прибыль). Обсуждаемые группы кооперативных ассоциаций предназначены для устранения этого вида дохода (некоммерческие ассоциации). В этих ассоциациях не только в принципе исключается прибыль, но и любая возможность получения предпринимательского дохода абсолютно несовместима с кооперативами этого типа.
Среди кооператоров бытует одно из самых сильных убеждений, что только члены должны иметь право участвовать в экономической деятельности кооперативных ассоциаций; если участие посторонних лиц разрешено в некоторых настоящих кооперативах, эти посторонние лица имеют право на все привилегии и преимущества постоянных членов, включая право на получение патронажных дивидендов, распределяемых пропорционально объему экономического участия членов в деятельности ассоциации. Во многих кооперативах неакционерного, некоммерческого типа с посторонними фактически невозможны никакие деловые отношения. Поскольку экономическая деятельность ограничивается только отношениями со своими членами, у кооперативных ассоциаций имеется единственный источник получения прибыли. У членов кооперативных кредитных ассоциаций, например, нет иного способа начисления каких-либо излишков, кроме как за счет повышения процентной ставки, выплачиваемой им самим по кредитам. Подобная процедура поиска прибыли будет, очевидно, совершенно абсурдной. Многие некоммерческие кооперативы не могут иметь никаких излишков, потому что у них нет других поступлений от своих членов, кроме пропорциональных платежей, покрывающих фактические текущие расходы ассоциации. Например, зарплата менеджера и некоторые другие мелкие офисные расходы являются единственными текущими расходами ассоциации по тестированию ко-ров, обычного неакционерного некоммерческого кооператива, и они покрываются выплатами членов пропорционально количеству их коров, находящихся под контролем ассоциации. У ассоциации нет каких-либо других расходов, как и доходов, и все экономические выгоды от работы объединения накапливаются непосредственно в хозяйствах участников. Еще более убедительную иллюстрацию несоответствия некоммерческой кооперативной ассоциации любым предпринимательским доходам можно обнаружить в кооперативных ассоциациях страхования от пожара. Этот тип кооперативной ассоциации относительно старый, он хорошо зарекомендовал себя и широко распространен во многих странах Европы и в США. В США активно действуют около двух тысяч фермерских кооперативных обществ по страхованию от пожаров, которые несут риски на сумму более 10 000 000 000 долларов США[128 - V. N. Valgren, Problems and Trends in Farmers’ Mutual Fire Insurance, Farm Credit Administration Bull. № 23. Washington, 1938, p. iii.], или около 50 % действующего страхования имущества фермерских хозяйств. Подавляющее большинство таких ассоциаций действуют только в одном округе или его части; некоторые ограничивают свою работу одним городком, в то время как другие работают в нескольких смежных округах или даже охватывают весь штат. Обычно такие страховые кооперативные ассоциации объединяются в корпорации без акционерного капитала. Все держатели полисов таких ассоциаций являются членами, и только держатели полисов имеют право быть членами. Подавляющее большинство таких ассоциаций действуют в соответствии с планом оценки затрат: если происходит ущерб от пожара, то он распределяется среди членов в соответствии с действующей страховкой. Для проведения расчетов совет директоров обычно занимает деньги, а кредиты погашаются при получении денег от членов по плану оценки затрат. Некоторые ассоциации проводят ежегодные оценки и сохраняют определенные средства или даже накапливают резервы, которыми они могут покрыть убытки без заимствования и резкого увеличения взносов в случае чрезвычайных потерь от пожара.
Из этой общей схемы организации и функционирования кооперативных ассоциаций по страхованию от пожара видно, что они не преследуют каких-либо приобретательных (накопительных) целей, и что любая возможность предпринимательства (в прибылях и убытках) несовместима с их экономической природой. Многие другие кооперативные организации (такие как кооперативные кредитные ассоциации Райффайзена, общества страхования животных, кооперативные телефонные ассоциации, кооперативные ассоциации животноводов, общества автомобильного страхования фермеров, кооперативные ирригационные ассоциации и т. д.) принадлежат к этой группе экономических образований, призванных предложить свои экономические услуги только своим членам и, следовательно, им строго воспрещается проводить в жизнь любые собственные предпринимательские приобретательские устремления. Все кооперативы этой модели, не будучи рассчитанными на предпринимательское приобретение и недвусмысленно лишенные каких-либо источников предпринимательской прибыли, не могут считаться предприятиями, то есть приобретательными экономическими единицами.

Возможности идентификации предпринимательского дохода в некоторых группах некоммерческих ассоциаций
В некоторых обсуждаемых группах кооперативов возможность приобретательной деятельности может легко проявиться на практике. Это особенно верно в отношении сбытовых и закупочных кооперативов. Наиболее распространенная возможность предпринимательского приобретения в таких ассоциациях проявляется в потенциальных операциях с клиентами, которые не являются членами ассоциации. На практике существующие сбытовые и закупочные кооперативные ассоциации чаще всего поддаются этому искушению извлекать выгоду из своих сделок с посторонними. Очевидно, что, когда такая практика приобретения появляется и разрастается до существенных размеров, охватывающих всю деятельность ассоциации, такая ассоциация определенно встает на путь превращения в экономическую единицу с приобретательной функцией, то есть в предприятие. Тот факт, что прибыль, полученная от таких сделок в ассоциации, не распределяется в форме дивидендов по акциям между ее членами, а получается членами в форме «патронажных дивидендов», не опровергает тот факт, что такая ассоциация, по крайней мере, частично, представляет собой настоящее предприятие. Тем не менее у кооператоров сохраняется глубокое убеждение, что такая практика крайне нежелательна, и она всегда трактуется ими (а во многих странах и местными законами), причем вполне справедливо, как радикально отступающая от принципов кооперации и ведущая к псевдокооперации.
Следовательно, элементы предприятия проявляются в кооперативной организации после того, как она начинает вырождаться в псевдокооперативный организм. Это важно для правильного понимания экономической природы кооперативной организации.
Аналогичным образом, все другие фундаментальные экономические характеристики предприятия не прослеживаются в кооперативах неакционерного, некоммерческого типа. Таким образом:
(а) предпринимательский капитал в кооперативных ассоциациях этой группы отсутствует. Ассоциации этого типа – это ярко выраженные организации без какого-либо уставного капитала, вносимого их членами.
Рассматриваемая специальная группа кооперативных ассоциаций имеет уставный капитал, вносимый их членами, но с этого капитала никакие дивиденды по акциям не выплачиваются.
Предпринимательский акционерный капитал представляет собой неотъемлемую черту каждого предприятия, и его основной характеристикой является то, что он используется для получения предпринимательской прибыли. Далее в этом исследовании будет предпринята попытка выяснить, каков экономический характер акционерного капитала в кооперативных ассоциациях этой конкретной группы, но пока мы только можем утверждать, что этот акционерный капитал, не инвестируемый для получения прибыли в ассоциации, не является предпринимательским капиталом;
(б) предприниматель является субъектом хозяйственной деятельности на предприятии. Предприятие без предпринимателя не является законченной экономической единицей и немыслимо как живой и функционирующий хозяйственный орган. Предприятий без предпринимателей не существует: ферма без фермера не предприятие, а инертный фрагмент.
Кооперативные объединения неакционерного, некоммерческого типа – это экономические организации без собственных предпринимателей, поскольку нет реальной возможности реализовать предпринимательский доход (прибыль). Правда, члены кооперативов этой группы, как и акционеры любой типичной акционерной корпорации, проводят свои ежегодные заседания, решают путем голосования различные вопросы текущей экономической работы, избирают свои советы директоров, утверждают свои годовые финансовые отчеты и свои текущие бюджеты. Такое сходство между кооперативами этого типа и коллективным предприятием весьма поверхностно и обманчиво. Члены некоммерческих кооперативных ассоциаций являются в первую очередь «патронами»[129 - «Патрон» (patrons) в значительной части текста использован вариант перевода этого слова как «клиент» или в более принятом значении «постоянный клиент». Однако применительно к членам кооператива мы видим важность использования именно слова «патрон» как ядро принципиального отличия в понимании роли членов кооператива как «опекунов» или «покровителей» своего кооператива (Прим. редакции).] своей организации; их экономические интересы как «патронов» доминируют над всеми другими соображениями и диктуют им экономическое поведение. Таким образом, общее собрание членов таких ассоциаций представляет собой совокупность «патронов» ассоциации, а не коллективного предпринимателя этой ассоциации, как в случае с любой обычной акционерной компанией. На совет директоров, избранный «патронами» кооператива, возложена обязанность обслуживать экономические нужды «патронов» организации, а не преследовать цели приобретения (накопления), как те, которые ставит перед собой коллективный предприниматель акционерного общества. Поэтому ясно, что экономические интересы «патронов» ассоциации не только не совпадают с интересами членов коллективного предприятия, но, будучи диаметрально противоположными предпринимательским интересам, совершенно несовместимы с ними, поскольку любая предпринимательская выгода кооперативной ассоциации означает соответствующую потерю для «патронов» этой ассоциации;
(в) будучи лишенной предпринимательского капитала или предпринимателя, кооперативная ассоциация неакционерного, некоммерческого типа не может нести предпринимательской ответственности или предпринимательского риска. Такую ответственность и риски в рассматриваемых нами кооперативах принимают непосредственно их члены-патроны. Проиллюстрировать это можно на примере кооперативных маслоделен. Некоторые такие маслодельни не вкладывают какого-либо собственного капитала, чтобы начать свой бизнес, а создают свои предприятия на заемные деньги, которые погашаются через посредство ассоциаций, но не ассоциациями, а членами-заемщиками пропорционально количеству масла, произведенного и проданного через ассоциацию. Сама ассоциация играет исключительно роль клирингового офиса без участия в сделке. Нет принципала, который мог бы взять на себя предпринимательскую ответственность в самих неакционерных, некоммерческих ассоциациях, и нет никаких средств для принятия каких-либо рисков.

Акционерные кооперативные ассоциации
Другим главным типом кооперативных ассоциаций, к которому тяготеет значительное количество существующих кооперативов, является акционерная кооперативная ассоциация.
Согласно специальному исследованию различных этапов кооперативного движения в США, проведенному Администрацией по делам фермерского кредита (АФК), в 1935–1936 годах в США насчитывалось 10 752 фермерских кооперативных маркетинговых и закупочных организаций, из которых 68 % (7300 ассоциаций) составляли акционерные кооперативы, 22 % (2375 ассоциаций) были неакционерными, некоммерческими структурами и 10 % (1077 ассоциаций) – неформальными неинкорпорированными организациями.
Таблица на следующей странице показывает, что доля акционерных и неакционерных ассоциаций сильно варьируется в разных группах рассматриваемых ассоциаций. Кооперативы акционерного типа обычно, хотя и не обязательно, более многочисленны в тех областях экономической деятельности, где требуются значительные вложения капитала (элеваторы, маслозаводы и т. д.), и где такой капитал не может быть мобилизован в каких-либо других областях, тогда как неакционерный, некоммерческий вариант лучше адаптирован к организациям, где потребность в значительных средствах не актуальна. Тип акционерных ассоциаций охватывает широкий круг кооперативных образований. Самым представительным и занимающим видное место в истории кооперативного движения является кооперативный магазин, созданный Обществом равноправных (справедливых) пионеров Рочдейла[130 - Первый потребительский кооператив в форме кооперативного магазина был создан в 1844 г. в г. Рочдейл представителями ткацкого сообщества, которые назвали его «Обществом справедливых рочдейльских пионеров» (Прим. пер.).]. В отличие от неакционерных, некоммерческих кооперативов этот тип ассоциации обладает почти всеми структурными характеристиками акционерного общества:
(а) основной капитал;
(б) состав акционеров;
(в) дивиденды по акциям, подлежащим выплате акционерам-членам, а также
(г) контроль над ассоциацией общими собраниями акционеров, руководством, избранным акционерами и др.

Количество и процент фермерских маркетинговых и закупочных кооперативных ассоциаций по видам товаров и юридическим формам в Соединенных Штатах в 1935–1936 гг.[131 - Таблица составлена из материалов, содержащихся в A Statistical Handbook of Fanners' Cooperatives by F. Byre, Bull. 26, 1938, стр. 53.]




Из 7 300 акционерных кооперативов 5 908 ассоциаций, или 81 % от их общего числа, были зарегистрированы в соответствии с законами о кооперативах и 1 392, или 19 %, в соответствии с общим корпоративным правом.
Однако «Равноправные пионеры Рочдейла», согласно общепринятому мнению, заслуживают похвалы за проведение некоторых эпохальных изменений в приобретающей акционерной компании, в частности, они сбросили предпринимательский акционерный капитал с его пьедестала, понизили его с командного уровня до уровня управления и поставили в положение любого другого оплачиваемого сотрудника. Нам говорят, что они достигли этого путем принятия следующих принципов кооперации:
(а) ограничение дивидендов, подлежащих выплате по акциям основного капитала,
(б) ограничение количества акций, которые могут принадлежать одному владельцу, и
(в) замена принципа голосования по акциям на правило голосования всем членским составом, то есть один член – один голос.

Акционерная кооперативная ассоциация как предприятие
Внешнее структурное сходство кооперативов типа Рочдейла с коллективным предприятием (акционерным обществом) настолько полно, что его экономическая идентичность никогда не подвергалась сомнению, а акционерные кооперативные ассоциации всегда вольно истолковывались как модификация акционерного общества.
Это недвусмысленно выражено в словах Ф. фон Визера, которого мы цитировали ранее[132 - Social Economics. N.Y., 1927, p. 326.], и подтверждается с особым упорством профессором Дж. Д. Блэком:

«Совершенно очевидно, что акционерный кооператив является просто модифицированной корпорацией»[133 - Prof. J. D. Black, Introduction to Production Economics. N.Y., 1926, p. 505.].
Тем не менее такое определение должно быть тщательно изучено, и из-за его большого значения для анализа проблем кооперации такое изучение должно проводиться с особой тщательностью и в деталях.

Концепция коллективного предприятия
Отождествление акционерного капитала акционерных кооперативов с акциями акционерных компаний основано на предположении, что этот тип кооперативов представляет собой коллективное предприятие. Следовательно, для сравнительного изучения этих двух типов экономических организаций должно быть в первую очередь определено понятие коллективного предприятия.
1. Каждая из этих двух организаций является экономической формой конкурентной рыночной экономики;
2. И то, и другое является экономической единицей в приобретательном аспекте;
3. Являясь приобретающими единицами, они предназначены для реализации остаточного предпринимательского дохода (прибыль-убыток);
4. Единый предпринимательский план присущ каждому предприятию, как индивидуальному, так и коллективному;
5. Оба типа предприятий основаны на принципе абсолютного подчинения их частей плану функционирования приобретательного целого.
Однако между индивидуальными и коллективными предприятиями существуют значительные различия.
Исключительно компании, имеющие долевой капитал, рассматриваются нами как типичные коллективные предприятия, несмотря на то, что некоторые элементы коллективного предприятия прослеживаются и в партнершипах (товариществах), и в акционерных обществах, поскольку только долевые компании представляют собой полностью развитые и окончательно выкристаллизованные коллективные приобретательные экономические единицы.
Таким образом, коллективное предприятие отличается от индивидуального (корпоративного) предприятия следующими основными экономическими характеристиками:
1. Предпринимательский капитал коллективного предприятия разделяется на его части или доли (акции), в то время как капитал индивидуального предпринимательства остается неразделенным и неделимым. Исключительно важно, чтобы коллективный предпринимательский капитал не выглядел так, будто он состоит из множества единиц капитала, связанных в предпринимательскую совокупность капиталов, а представлял собой единый предпринимательский капитал, диссоциированный (разделенный) на его части. Этот факт проявляется: (а) в анонимности акций, в то время как в партнершипах (товариществах) и кооперативах они носят исключительно персональный характер; (б) в передаче акций, в то время как в (партнершипах) товариществах и кооперативах они не могут быть переданы без согласия организации; (в) в принципе голосования по акциям, что характерно для коллективных предприятий; (г) в принципе ограниченной ответственности отдельных акционеров, в то время как весь состав акционеров (корпоративный предприниматель) несет неограниченную ответственность, характерную для индивидуального предпринимателя;
2. Предприниматель коллективного предприятия диссоциирован на фракции (акционеров), тогда как предприниматель индивидуального предприятия представлен либо физическим лицом, либо семейной единицей;
3. Предпринимательский доход коллективного предприятия диссоциирован на его доли (дивиденды по акциям), в то время как предприниматели индивидуальных предприятий получают его непосредственно.
Последствия такой далеко идущей разобщенности на коллективных предприятиях многочисленны и очень значительны. Эти различия помогают раскрыть экономическую природу кооперативных ассоциаций. Отсюда вытекает необходимость предварительного точного определения понятий коллективного предпринимателя, коллективного предпринимательского капитала и предпринимательского дохода.

Коллективный предприниматель

В интересах обозначения концепции коллективного предпринимателя внимание должно быть сосредоточено на следующих основах этой концепции.
Концепция предпринимателя в том виде, в котором она здесь используется, понимается как получатель остаточного дохода предприятия и, следовательно, принимающий на себя ответственность[134 - F. M. Taylor, Principles of Economics. 1916, p. 21.] за самостоятельное (независимое) приобретение (поглощение).
Обычное описание предпринимателя как менеджера и принимающего на себя бизнес-риски представляется туманным и отчасти вводит в заблуждение, потому что управление предприятием может осуществляться лично предпринимателем (обычно на отдельных предприятиях) или может быть делегировано (иногда на индивидуальных и обязательно на коллективных предприятиях) наемному (получающему зарплату) лицу или группе наемных лиц. Но предпринимательская ответственность не может быть передана никому ни при каких условиях и ни в каком виде. Идея наемного предпринимателя нелепа.
Более того, риски предпринимательства – это риски приобретательных усилий, предпринимаемых в ожидании неопределенного, заранее неизвестного и не обязательно положительного остаточного дохода предприятия. Предпринимательские риски в таком ограниченном смысле полностью охватываются термином «ответственность за независимое приобретение (поглощение)».
На отдельных предприятиях предпринимательскую ответственность несет одно физическое лицо или семейная единица; в коллективном предприятии её несет множество физических лиц – юридическое лицо владельцев обыкновенных акций. Важность точной концепции такого множества физических лиц как одной экономической индивидуальности нельзя переоценить, поскольку она проливает яркий свет на истинную экономическую роль отдельных физических лиц – акционеров – в структуре и функционировании коллективных предприятий. Это всего лишь вывод из концепции коллективного предпринимательства, которая только что представила картину[135 - См. здесь (#k7).] того, что отдельные акционеры являются лишь фракциями или частями коллективного предпринимателя. Будучи частями коллективного предпринимателя, они лишены возможности независимой предпринимательской деятельности вне их законного предпринимательского образования (законного органа держателей обыкновенных акций). Работая в таком фракционном качестве, они не могут иметь прямого контакта со своими предприятиями, а следовательно, действуют только через свое предпринимательское целое. Таким образом, фактически существует один канал их предпринимательского самовыражения, а именно общие собрания владельцев обыкновенных акций, на которых акционеры могут принимать участие в принятии предпринимательских решений, касающихся всех вопросов экономической политики их предприятия, утверждения их финансовых отчетов и бюджетов, избрания их органов управления и т. д. Вся такая деятельность коллективного предпринимателя, естественно, принимает форму предпринимательских решений и постановлений. Очевидно, что коллективный предприниматель может принимать свои решения только большинством голосов своих фракций – акционеров. Таким образом, канал самовыражения для акционеров сужается до участия в решениях их коллективного органа посредством голосования. Их голосование как предпринимательских фракций обычно основывается[136 - Здесь рассматривается только общая модель, соответствующая характеру коммерческой корпорации; рассмотрение отклонений от этой общей модели не входит в рамки данного исследования.] на принципе пропорциональности их права голоса относительному размеру отдельных фракций, то есть обычно проводится голосование по количеству акций, принадлежащих каждому акционеру.
Концепция коллективного предпринимателя[137 - Понятие предпринимателя здесь определено для общей модели коллективного предприятия (бизнес-корпорации).] может быть совершенно четко изложена, если будет решено, что:
(а) он состоит из предпринимательских фракций (акционеров);
(б) единственно возможный способ функционирования предпринимательских фракций – это их дробное участие в деятельности коллективных предпринимателей;
(в) единственной формой такого дробного участия в предпринимательской деятельности является голосование акционеров на их общих собраниях, и
(г) таким дробным голосованием является голосование акциями, принадлежащими отдельным акционерам.
Таким образом, принцип голосования по акциям является отражением экономической природы коллективного предпринимателя и является уникальным, специфичным и безошибочным экономическим показателем коллективного предпринимательства. Предпринимательские фракции не могут голосовать иначе. С другой стороны, там, где существует голосование по акциям, это является доказательством коллективного предпринимателя.

Коллективный предприниматель в акционерных кооперативных ассоциациях
Акционеры-члены кооперативных ассоциаций типа Рочдейл (акционерные общества), как известно, не голосуют акциями. Одним из основных и наиболее выдающихся принципов Рочдейла предписывается правило «один человек – один голос». Рядовые сотрудники и все интерпретаторы сотрудничества всегда подчеркивали, что «первопроходцы равноправия» сделали величайшее революционное открытие, введя правило «один человек – один голос», и тем самым устранили командную роль капитала в управлении бизнесом и заменили его демократическим контролем в кооперативных ассоциациях. Этот принцип голосования всегда ревностно охранялся кооператорами[138 - Д-р Эдвин Нурс дает следующую интерпретацию преобладающего мнения среди кооператоров по этому вопросу. «Основополагающий принцип «один человек – один голос» иногда изменяется так, чтобы голосование было пропорционально патронажу. Например, это может касаться количества коров или литров молока в молочной ассоциации, либо деревьев, акров или ящиков с фруктами в садоводческой ассоциации. Тем не менее за эту идею, заключающуюся в том, что членство является персональным, и что контроль должен распределяться демократическим путем, без дополнительного перевеса в пользу богатства, цепко держатся. Подобным признанием личного равенства не только утверждается, что Бог дал столько же умственных способностей человеку с малыми средствами, сколько и богатому, но сохраняются и укрепляются самоуважение, интерес и лояльность. Словом, кооператор считает, что это так же хорошо для хозяйственной, как и для политической демократии». E. G. Nourse, “Economic Philosophy of Cooperation”, The American Economic Review. December 1922, p. 588.] и обычно признавался законами как идеальное испытание для действительно кооперативной организации. Любая тенденция к голосованию акциями в кооперативных ассоциациях рассматривалась как тенденция к так называемой «псевдокооперации». Правило голосования человеком постепенно стало догмой традиционной кооперативной доктрины и, как правило, почитается почти наравне с идолопоклонством. Не только тенденции к голосованию акциями – вполне справедливо – осуждаются как псевдокооперативные практики, но и любые отклонения от правила «один человек – один голос» объявляются – ошибочно, – как это будет показано позже, – как ведущие к «квазикооперации»[139 - American Cooperation. Vol. I, p. 167, Washington, 1925.]. Поскольку голосование по акциям является фундаментальной и необходимой экономической характеристикой фракционного предпринимательства, акционеры кооперативов по Рочдейлу, очевидно, не являются предпринимательскими фракциями. Не являясь предпринимательскими фракциями, члены такой ассоциации, даже собравшиеся в законную группу акционеров, не могут быть признаны членами коллективного предпринимателя. Таким образом, представляется, что кооперативные ассоциации акционерного капитала – если они рассматриваются как коллективные предприятия – лишены принципа своей приобретательной деятельности, то есть они не имеют своего коллективного предпринимателя.
Подобный вывод, как это ни удивительно, сформулирован здесь условно и должен быть проверен путем анализа других ведущих характеристик предприятия в кооперативных ассоциациях типа Рочдейла. Такой анализ, однако, без тени сомнения доказывает, что этот вывод является окончательным.

Доход в акционерных кооперативных ассоциациях
Другой главный и, по сути, самый решающий критерий предпринимательского характера акционерного капитала в кооперативах типа Рочдейл обнаруживается при анализе остаточного предпринимательского дохода в этой группе ассоциаций. В отличие от некоммерческой ассоциации, кооперативы этой группы предназначены для получения прибыли и распределяют такую прибыль среди своих акционеров в форме дивидендов по акциям, как и все другие коллективные предприятия (акционерные общества).
При анализе экономической природы акционерных кооперативов проблема их предпринимательского дохода является центральной и решающей. Отсюда вытекает необходимость выбора верного угла атаки для направлении разрешения этой проблемы, а соответствующие экономические концепции должны быть точно определены и последовательно использованы. Для этого требуется предварительно сформулировать, что понимать под точным значением терминов, используемых в предстоящем обсуждении.

Предпринимательский доход (прибыль – убыток)
По словам профессора Ф. Х. Найта, «возможно, ни один термин или понятие в экономической дискуссии не используется с более удивительным разнообразием общепринятых значений, чем прибыль»[140 - F. H. Knight, “Profit”, Encyclopedia of Social Sciences. Vol. XII, pp. 480–486.]. Любая теоретическая экономическая интерпретация проблемы кооперации может основываться только на двух фундаментальных экономических концепциях: в основании в качестве краеугольного камня находится концепция предприятия, а замыкает конструкцию, увязывая ее в единое целое, – концепция предпринимательского дохода (прибыль-убыток). Поэтому для исследователя проблемы кооперации являются большим препятствием то, что в своем аналитическом поиске он сталкивается с крайней неопределенностью в использовании термина «предприятие» и бесчисленными противоречиями, в хитросплетениях которых теряется концепция прибыли. Однако задача точного определения концепции предпринимательского дохода неизбежно возникает при изучении кооперации. Таким образом, изучающий кооперативную проблему вынужден столкнуться с «самой сложной проблемой или рядом проблем в области экономической теории»[141 - H. Davenport, Economics of Enterprise. 1916, p. 10.].
Распределительные доли в существующей экономической системе могут различаться по-разному «согласно договорным соглашениям, в соответствии с которыми поступает выручка, согласно лицам, получающим ее, и согласно основополагающим функциям и факторам, которые составляют источники дохода. Таким образом, существуют:

Договорное распределение,
Персональное распределение и
Функциональное распределение»[142 - J. M. Clark, “Distribution”, Encyclopedia of Social Sciences. Vol. V, p. 167.].
Профессор Кларк, констатируя эти три аспекта проблемы распределения, указывает затем, что «основная часть экономической теории долгое время занималась только функциональным распределением»[143 - J. M. Clark, “Distribution”, Encyclopedia of Social Sciences. Vol. V, p. 167.]. Договорная постановка проблемы распределения, однако, имеет свои собственные познавательные преимущества и является незаменимой в экономике, интерпретируемой как наука о предприятии и домохозяйствах[144 - См. здесь (#k8).]. В целях экономического анализа кооперативной проблемы этот договорный аспект распределения может использоваться в качестве надежного аналитического инструмента. Выбрав этот аспект распределительного процесса для целей данного исследования, можно избежать самых противоречивых вопросов распределения без какого-либо ущерба.
В условиях конкурентной экономики обмена предприятия представляют собой «узлы», где фактически происходит процесс распределения. Договорная постановка проблемы распределения в отличие от ее функциональной интерпретации:
(а) делает упор на предпринимательство как экономическую категорию большого значения, а не просто на пассивную производную комбинацию факторов производства, в то время как
(б) она относится к долевому распределению между людьми, а не чем-то материальным (факторами производства).
На предприятиях можно выделить две существенно разные и в некотором смысле дополнительные группы получателей распределительных долей:
(а) предприниматели и
(б) другие участники.
Общая характеристика распределительных долей сторонних предприятий заключается в том, что предприниматели нанимают и используют их экономические услуги или принадлежащие им источники экономических услуг и платят за такую занятость определенное и оговоренное предварительное вознаграждение: их доли, следовательно, представляют собой предпринимательские издержки производств. Все такие распределительные доли участников при этом получены (и оплачены) в виде цен. К этой группе получателей относятся наемные работники, лица, получающие заработную плату, арендаторы и кредиторы, а заработная плата рабочих и служащих, рента и проценты, соответственно, являются их распределительными долями, которые являются ценовыми статьями (договорные доходы).
Предпринимательский доход является коррелятом договорных доходов, полученных на предприятиях и через них, и его всестороннее понимание возможно только в связи с механизмом формирования этих доходов в рамках предприятия. Таким образом, предпринимательский доход – это остаток между доходами предприятия (ценами) и его расходами (ценами). Таким образом, важной особенностью предпринимательского дохода является то, что в отличие от договорных доходов участников (которые являются ценами) предпринимательский доход не является ценой, а является разницей между ценами, уплаченными и полученными внутри предприятия. Стоит отметить, что такой остаточный предпринимательский доход является специфическим доходом предприятия и противопоставляется договорным доходам участника, сгруппированным в общем отношении к этому предпринимательскому остатку (прибыль-убыток).
В целом, договорные и остаточные распределительные доли могут быть охарактеризованы следующим образом:
(а) договорные доходы получаются в виде цен, а остаточная доля выделяется на предприятии в виде разницы между суммами цен;
(б) договорные доходы – это доходы участников других предприятий, остаточный доход – удельная доля предпринимателя;
(в) контрактные доходы, являющиеся ценами, приписываются к используемым экономическим услугам (факторам производства), тогда как остаточный доход, не являющийся ценой, соответственно, не относятся к любому элементу предприятия, и при этом он не может быть распределен между элементами предприятия на какой-либо четкой и объективной основе;
(г) контрактные доходы, будучи ценами, пропорционально соответствуют экономическим услугам (факторам производства) либо в единицах времени, либо в единицах продукции, в то время как остаточная предпринимательская доля в силу своей дифференцированной природы в принципе не пропорциональна какому-либо элементу предприятия;
(д) все договорные доходы в качестве ценовых позиций являются оговоренными долями, в то время как предпринимательская доля, будучи дифференцированной, по своей природе является неустойчивым доходом: она абсолютно несовместима ни с одним условием, пусть и незначительным;
(е) все договорные доли, являющиеся ценовыми позициями, обязательно и по своей природе являются положительными доходами, тогда как предпринимательский остаток обычно может быть либо положительным (прибыль), либо отрицательным (убыток).
В рамках этого исследования нам не нужно вдаваться в более подробное обсуждение группы договорных доходов, и, таким образом, мы можем опустить противоречивую и, в силу необходимости, функциональную интерпретацию концепции заработной платы, ренты и процента.
Контрактный характер этих распределительных долей подразумевает, что они могут – и, возможно, должны быть – интерпретированы как частные случаи общей теории цен. Однако один вывод, по-видимому, неизбежен из договорного аспекта распределительного процесса, а именно, что группы договорных и остаточных долей распределения должны быть теоретически исследованы в двух совершенно разных плоскостях и не могут рассматриваться как просто четыре одинаковых члена традиционной (функциональной) группировки доходов.
Возможно, что ни договорная, ни функциональная интерпретация распределения, взятая отдельно, не являются достаточными для всестороннего анализа распределения, и предположение о том, что эту проблему следует анализировать стереоскопически под обоими углами, представляется оправданным.
В анализе проблемы кооперации мы прибегаем к контрактному аспекту распределения, и он будет последовательно использоваться на протяжении всего нашего исследования. С самого начала следует указать, что такая постановка проблемы распределения не совсем совместима с толкованием прибыли как содержащей элементы договорных доходов (заработная плата предпринимателя за его ручной (физический) труд на собственном предприятии или проценты, начисленные на его предпринимательский капитал, занятый в его собственной экономической единице, и т. д.). Несмотря на сложность и противоречивый характер этих вопросов, такое избежание вмененных доходов в этом исследовании неизбежно.

Предпринимательский доход в акционерных кооперативных ассоциациях
Только что обрисовав в общих чертах договорные и остаточные доли распределения, мы можем на основании этого наброска перейти к рассмотрению экономического характера дохода, получаемого в акционерных кооперативных ассоциациях. На этом этапе анализа нас интересует только один аспект проблемы доходов в этих ассоциациях, а именно, является ли их доход предпринимательским доходом (прибыль-убыток). В отличие от неакционерных, некоммерческих кооперативов, кооперативные ассоциации рочдейловского типа являются явно коммерческими ассоциациями и, как и в случае с любой другой акционерной компанией, они распределяют свою прибыль в конце финансового года среди своих акционеров пропорционально объему акций, принадлежащих каждому члену-акционеру ассоциации. При рассмотрении экономической природы прибыли кооперативных ассоциаций нельзя игнорировать два соображения, а именно:
(а) представляет ли прибыль акционерных кооперативных ассоциаций реальный доход ассоциаций и
(б) действительно ли излишки акционерных кооперативных ассоциаций, разделенные между акционерами, как дивиденды по акциям, идентичны предпринимательской прибыли акционерных обществ?

Контрактные и остаточные доли распределения в рамках предприятия


Ища ответ на первый вопрос, мы будем иметь в виду, что неписаный закон кооперативной философии заключается в том, что каждая истинная кооперативная ассоциация предлагает свои экономические услуги только своим членам; участие в качестве клиентов не членов возможен в некоторых группах кооперативных ассоциаций, таких как кооперативные магазины, а также обычно в закупочных или маркетинговых ассоциациях, но только при условии, что такие клиенты-не члены рассматриваются ассоциацией наравне с клиентами-членами и поэтому имеют право на все экономические преимущества (включая патронажные дивиденды) постоянных членов. Как и все другие принципы кооперации, это правило почти священно для всех ортодоксальных кооператоров как традиционная догма. Любое отклонение от него решительно осуждается как уклонение в сторону так называемой псевдокооперации. С другой стороны, каждый член кооперативной ассоциации должен быть ее клиентом (патроном). Акционеры, которые не покровительствуют своей кооперативной ассоциации, не рассматриваются кооператорами как желательные члены ассоциации и подозреваются в наличии чисто капиталистической заинтересованности в получении прибыли от своих акций. Эта важная экономическая характеристика (патронаж) является общей для обоих типов кооперативов – в равной степени для неакционерных, некоммерческих ассоциаций и для кооперативов рочдейловского типа. Устроенные таким образом кооперативные ассоциации, очевидно, отрезаны от любого источника дохода, поскольку при клиентуре, ограниченной своими членами, они могут иметь профицит средств только на конец финансового года на счетах своих членов-патронов, которым они, в таком случае, либо недоплачивают (маркетинговые ассоциации), либо переплачивают (закупочные и некоторые другие ассоциации).
Основываясь исключительно на патронаже своих собственных членов, кооперативы, очевидно, служат только в качестве клиринговых контор своих патронов, и абсолютная приобретательная стерильность кооперативных ассоциаций в таких условиях (исключительный патронаж членства) является лишь следствием их экономической структуры. Особую важность этого факта в анализе проблемы кооперации невозможно переоценить.
Второй вопрос заключается в следующем: могут ли излишки кооперативных ассоциаций, разделенные между их членами в качестве дивидендов по их долям, иметь что-то общее с предпринимательской прибылью, распределяемой между акционерами акционерных обществ в виде дивидендов по акциям? Экономическая идентичность чисто предпринимательских дивидендов по акциям и дивидендов по акциям, выплачиваемых кооперативами своим членам-акционерам, практически никогда не подвергалась сомнению, и до тех пор пока кооператив рочдейловского типа считается модифицированной акционерной компанией, не может быть никаких оснований для сомнений в их идентичности. Кооперативная модификация капиталистического коллективного предприятия (акционерного общества) состояла, согласно твердому убеждению кооператоров (и многих исследователей проблемы кооперации), главным образом в том, что основатели кооперации в интересах демократического контроля над экономической деятельностью низвели роль капитала до роли управляющего. Они сделали это путем принятия принципа разумного вознаграждения вкладчиков капитала, а именно акционеров. Дивиденды по акциям, согласно одному из принципов Рочдейла, не должны превышать текущую процентную ставку. Таким образом, акционеры акционерных ассоциаций получают заранее установленные дивиденды. Если наше определение прибыли как остаточного и, следовательно, нестабильного дохода является правильным, то весь такой доход – даже если это был истинный доход – не может быть идентифицирован с прибылью.
Примечательно, что такой явной несовместимости принятых толкований дивидендов на акции в акционерных кооперативных ассоциациях с концепцией предпринимательского дохода всегда избегали интерпретаторы кооперации и упускали из виду её исследователи. Обычно в современных дискуссиях об экономической природе дивидендов по акциям внимание концентрируется на социально-реформистских последствиях этой черты, и нам говорят, что это проявление демократического контроля и упразднения ведущей роли капитала в кооперативных ассоциациях.
Подробное рассмотрение экономического характера дивидендов по акциям в обсуждаемых кооперативных ассоциациях будет сделано в дальнейшей части этого исследования[145 - См. часть III.].
На данном этапе анализа наша задача состоит только в том, чтобы выяснить, представляют ли они предпринимательский доход (прибыль-убыток) или нет, и мы приходим к выводу, что:
1 – излишки в акционерных кооперативных объединениях, распределяемые между их акционерами в форме дивидендов по акциям, на самом деле не представляют собой доход этих ассоциаций, и
2 – что даже если бы они были доходом ассоциации, то они не могли быть предпринимательским доходом (прибылью-убытком).
Завершая это обсуждение, можно указать, что вопрос об экономической природе дивидендов, выплачиваемых по акциям в кооперативах рочдейловского типа, оказывается вопросом значительной сложности. Не являясь ни прибылью, ни фактическим доходом ассоциации, эти излишки, распределенные в том виде, в каком они есть, представляются в некотором роде процентными платежами. Тем не менее, как будет показано позже, такое предположение является лишь частично правильным.

Предпринимательский капитал в кооперативах рочдейловского типа
Акционерный капитал коллективного предприятия (акционерного общества) – это предпринимательский капитал, разделенный на его доли, а именно анонимные переводные акции. Предпринимательский капитал – это вложенный в предприятие его владельцем капитал, используемый для получения остаточного предпринимательского дохода (прибыль – убыток). Следовательно, доля обыкновенных акций коллективного предприятия является свидетельством (сертификатом) о предпринимательстве. Концепции предпринимателя, предпринимательского дохода и предпринимательского капитала тесно взаимосвязаны. Проведенное ранее изучение акционерных кооперативов привело нас к выводу, что они не имеют и, по сути, не могут иметь ни коллективного предпринимателя, ни предпринимательского дохода. Теперь мы должны выяснить, является ли их основной капитал экономически идентичным акционерному капиталу акционерных компаний и, следовательно, представляет ли он предпринимательский капитал этих ассоциаций или нет. Уже отмечалось, что акционерные кооперативы не имеют и до тех пор, пока они следуют своим кооперативным принципам, не могут иметь никакого предпринимательского дохода. Более того, вся их экономическая структура несовместима с любой приобретательской деятельностью самой ассоциации. Отсюда следует, что акционерный капитал кооператива не инвестируется и не используется для получения прибыли, и, следовательно, не может быть предпринимательским капиталом этой ассоциации. Изучение платежей, получаемых акционерами в кооперативах рочдейловского типа, привело нас к выводу, что эти платежи имеют, в каком-то смысле, характер процентных платежей[146 - См. "Предпринимательский доход в акционерных кооперативных ассоциациях" (#k9).]. Ориентировочно, мы можем сделать вывод, что получатели таких процентных платежей скорее находятся в положении кредиторов в рамках кооперативной ассоциации, чем в положении его предпринимательских фракций в том смысле, в котором они были ранее определены. Это предположение приводит к дальнейшему заключению, что акции акционерного капитала кооперативных ассоциаций являются не документами предпринимательства, а кредитными сертификатами. Если такой вывод является верным, то основной капитал кооперативов рочдейловского типа, по-видимому, является своего рода фондом, переданным в заем своей ассоциации ее членами в качестве его оборотного капитала, поэтому акционеры-члены ассоциации, как представляется, ближе к позиции держателей облигаций, чем к позиции акционеров своей ассоциации. Будучи капиталом, вложенным в ассоциацию в качестве займа его членами, он естественным образом компенсируется процентами, то есть договорным доходом кредитора.
Эти существенные и парадоксальные выводы пока сделаны ориентировочно. Однако некоторые другие существенные экономические характеристики владения акционерным капиталом подтверждают их. Как указывалось ранее, предпринимательский капитал коллективного предприятия представляет собой единый капитал, разделенный на его доли, а именно анонимные и переводные акции. Без такой идеально сращенной единицы предпринимательского капитала предприятие не может быть задумано как приобретательная единица. В этом главное экономическое отличие между (а) коллективным предприятием с долевым капиталом и (б) партнерством (товариществом) и акционерным обществом. Последние два имеют не одну единицу капитала, а довольно много единиц предпринимательского капитала вместе взятых. По этой причине их нельзя признать идеальными и состоявшимися приобретающими экономическими единицами. Неотъемлемой чертой предпринимательского капитала – единицы, разобщенной на его фракции, является дробное право голоса владельцев таких фракций предпринимательского капитала, то есть голосование акциями. Как хорошо известно, этот тип голосования наиболее жестко и бескомпромиссно отвергается настоящими кооператорами. В интересах последовательности мы делаем из этого широко распространенного мнения кооператоров вывод, что такой непримиримый отказ от принципа фракционного предпринимательского голосования кооперативными акционерами означает, что они не являются фракциями предпринимательства и что их акции не являются долями предпринимательского капитала. Общепринятым правилом является то, что кооператоры принимают равное голосование или голосование людей, другими словами, они действуют при голосовании не как доли разобщенной единицы, а как равные составляющие элементы некоторого экономического множества, с которым они связаны. В частности, акционеры кооператива рочдейловского типа являются множеством кредиторов своей ассоциации и, и что не следует упускать из виду, множеством её патронов.

Принцип несовместимости кооперативной ассоциации и предпринимательской деятельности
Таким образом, кооперативные организации полностью лишены предпринимателя (принципала в приобретающей деятельности предприятия) или предпринимательского капитала (средства предпринимательского приобретения) и предпринимательского дохода (кардинальный критерий экономической сущности предприятия). Здесь вряд ли будет излишним добавить, что у них также не найти и всех других экономических характеристик предприятия, которые оказываются строго несовместимыми с кооперативным типом экономической организации. Одна из этих особенностей заслуживает специального упоминания.
Каждое нормальное предприятие базируется на своей приобретательной целостности и поддерживает ее: все его составные элементы всегда функционируют как его неотъемлемые рабочие детали, только без каких-либо следов собственной экономической политики; предприятие или приобретательная экономическая единица по своей природе является тоталитарным экономическим органом, а предпринимательская подчиненность всех ее составных частей является его наиболее характерной и онтологической характеристикой.
Со времен Фурье кооператоры упорно настаивают на том, что их кооперативы являются добровольными организациями, и они с гордостью подчеркивают, что кооперативное объединение является демократическим органом, несовместимым с любой диктатурой. Если критерий добровольности[147 - См. таблицу (#k1).] и имеет какое-либо интерпретирующее значение, то он может означать только непримиримый антагонизм кооператоров к каким-либо диктаторским тенденциям их ассоциации в отношении их предпринимательской независимости и индивидуальности. Напротив, кооператив со всеми его бизнес-объектами выступает в качестве рабочей части ассоциированных экономических единиц своих членов: он ничего не диктует своим членам – его собственная экономическая политика диктуется ассоциированными предприятиями (или домохозяйствами) его членов. Эта фундаментальная истина об экономическом характере кооперативной организации находит наиболее впечатляющее проявление в широко распространенном и любимом девизе самих кооператоров: «Наша цель, – говорят они, – не доминировать, а служить».
Действительно, в кооперативных ассоциациях не отслеживается ни признаков предпринимательской целостности, ни признаков предпринимательской подчиненности экономических объединений членов этим ассоциациям: эти неизменные характеристики каждого предприятия совершенно несовместимы с кооперативным характером организации.

Резюме
Этот аналитический сравнительный обзор кооперативных ассоциаций мотивирован одной определенной и узкой целью, а именно, необходимостью выяснить, являются ли кооперативы каким-либо видом предприятия, как об этом прямо заявляется или предполагается по умолчанию всеми без исключения исследователями и интерпретаторами кооперации.
Завершая этот обзор, мы можем обобщить результаты следующим образом:
1. Этот анализ задумывался так, чтобы во время его проведения последовательно придерживаться строго и чисто экономического аспекта проблемы кооперации с устранением всех технических, правовых, этических, социологических и социально-терапевтических оттенков и подтекстов;
2. Под понятием предприятия в том виде, как оно использовано в этом обзоре, имеется в виду приобретательная хозяйственная единица внутри конкурентной экономической системы обмена (по Герберту Дж. Давенпорту);
3. Концепция дохода, принятая в этом обзоре, интерпретируется в терминах договорных – остаточных долей распределения;
4. Если предприятие имеет такое определение, а прибыль интерпретирована как остаточная доля распределения, то формулировки типа: (а) быть предприятием и (б) извлекать прибыль, по-видимому, являются тавтологическим обозначением одного и того же экономического явления с разных (морфологических и функциональных) точек зрения. Остаточная предпринимательская доля дохода (прибыль-убыток) при такой постановке проблемы, по-видимому, является уникальным и специфическим доходом предприятия и его окончательным и безошибочным критерием;
5. Все другие экономические характеристики предприятия и прибыли, использованные в этом обзоре, выводятся из этих основных характеристик в качестве их следствий;
6. Концепция кооперативного объединения в том виде, в каком она используется в литературе о кооперации и в экономической литературе, как правило, весьма размыта. По этой причине в этом обзоре были выбраны две эмпирические и обычные модели кооперативных ассоциаций с целью определения вида предприятия – если таковые имеются, – которое представляют эти две модели. Такая эмпирическая и предварительная процедура может быть оправдана тем фактом, что все реально существующие кооперативные ассоциации действительно сосредоточены вокруг двух эмпирических моделей:
а) неакционерные, некоммерческие ассоциации и
б) акционерные кооперативы.
До сих пор не было предпринято никаких определенных усилий по объединению этих двух эмпирических моделей в одну экономическую концепцию кооперативного типа хозяйственной организации;
7. Неакционерные, некоммерческие кооперативные ассоциации явно лишены всех внешних структурных особенностей коллективного предприятия: у них нет ни акционеров, ни акционерного капитала, ни предпринимательского дохода. Пока они следуют в своей практике принципу предоставления своих экономических услуг только своим членам и одинаково относятся к патронам-аутсайдерам и к своим постоянным членам, они остаются неприобретающими (некоммерческими) организациями. Задуманные, таким образом, как неприобретающие хозяйственные образования, кооперативы такого типа в силу этого не являются предприятиями в том смысле, как этот термин используется в данном исследовании;
8. Своеобразная переходная группа кооперативных ассоциаций[148 - Такие как кооперативные ирригационные общества, кооперативные ассоциации животноводов, кооперативные общества контроля и т. д.] с акционерным капиталом, но без дивидендов, подлежащих выплате по акциям, также лишена фундаментального критерия предприятия (предпринимательский доход) и, следовательно, не является группой приобретательных хозяйственных единиц (предприятий). Их акционерный капитал не предназначен для получения прибыли и, следовательно, не является предпринимательским капиталом. Их акционеры не являются получателями прибыли и, следовательно, не являются фракциями коллективного предпринимателя. Экономическое положение патронов-членов их ассоциации не может быть согласовано с какой-либо предпринимательской деятельностью настоящего акционерного образования;
9. В отличие от групп кооперативных ассоциаций, только что описанных выше (пункты 7–8), кооперативы рочдейловского типа обладают всеми внешними структурными характеристиками коллективного предприятия (долевой компании):
(а) основным капиталом;
(б) совокупностью акционеров, функционирующих, на первый взгляд, точно так же, как акционеры любой другой акционерной компании, и
(в) дивидендами, подлежащими выплате по их долям (акциям) каждому из пайщиков (акционеров), в соответствии с объемом долей, принадлежащих каждому из них.
В число изменений, которые были внесены основателями кооперации в обычные капиталистические предприятия и которые, по широко распространенному мнению, превратили их в кооперативные предприятия, вошли:
(а) ограниченные дивиденды по акциям;
(б) ограниченное количество акций, которыми может владеть один участник, и
(в) ограниченные права голосования (принцип «один человек – один голос»);
10. Излишки ассоциации, которые распределяются между акционерами акционерных кооперативов в форме дивидендов по акциям, как выяснилось, не представляют собой предпринимательский доход. Будучи ограниченными и заранее обусловленными, они не могут быть признаны за остаточный доход (прибыль-убыток) и, будучи начисленными в ассоциации исключительно от патронажа её собственных членов-акционеров (или клиентов-не членов, имеющих право на все экономические преимущества членства), они ни в коем случае не являются реальным доходом ассоциации;
11. Будучи, таким образом, несовместимым с остаточным предпринимательским доходом (из-за правила ограниченных дивидендов по акциям), и являясь, по сути, неприобретательной хозяйственной организацией, типичный кооператив рочдейловского типа (потребительский), следовательно, не является предприятием;
12. Это утверждение не опровергается поразительным сходством внешних структур акционерных кооперативов и акционерных обществ, так как все структурные особенности этих кооперативов являются обманчивыми:
(а) акционеры этих ассоциаций не являются носителями дробного предпринимательства, (1) поскольку лишены единственно возможного способа функционирования, неотъемлемого от фракционного предпринимательства, – фракционного голосования акциями, (2) не являются получателями остаточного дохода и (3) их позиция исключительных патронов ассоциации несовместима с их потенциальными предпринимательскими склонностями в той же ассоциации;
(б) акционерный капитал этих ассоциаций, специально используемый для некоммерческой работы, не является предпринимательским капиталом[149 - Важно еще раз отметить, что, хотя предпринимательский капитал коллективных экономических единиц, по-видимому, представляет собой капитал, диссоциированный на его доли (доли акций), основной капитал кооперативных ассоциаций представляет собой совокупность ассоциированных индивидуальных капиталов и аналогичен в этом отношении капиталу товариществ (партнершипов). Следовательно (а) акции предпринимательского капитала являются анонимными, в то время как доли капитала в кооперативных ассоциациях всегда являются персональными и выдаются только избранным членам ассоциации; (б) доли предпринимательского капитала являются переводными, в то время как акции кооператоров-членов обычно могут быть переданы только с согласия ассоциации; (в) доли предпринимательского капитала могут быть куплены и принадлежать индивидуальным держателям без каких-либо ограничений, в то время как объем акционерного капитала, разрешенный для владения отдельным участником-кооператором, ограничен и сохраняется примерно пропорциональным его объему бизнеса, осуществляемому через ассоциацию. Более подробное рассмотрение этого предмета будет продолжено в части III этого исследования.];
(в) доли капитала, принадлежащие членам кооперативных ассоциаций по образцу Рочдейла, не представляют предпринимательский капитал, но из-за процентного вознаграждения по акциям выглядят схожим с характером капитала, ссужаемого членами через свою ассоциацию или самой ассоциации;
(г) вся история кооперативного движения и все достижения и неудачи кооперации единодушно и решительно свидетельствуют о том, что принцип субординации (фундамент любого нормального предприятия, в котором все составные части экономической единицы объединены и функционируют как части предприятия) несовместим с кооперативами, ревниво охраняющими добровольный характер своих организаций;
13. Кооперативы рочдейловского типа, таким образом, не являющиеся предприятиями, подпадают под юридические определения акционерного общества, но эта обычная юридическая форма коллективного предприятия в данном конкретном случае не соответствуют экономической природе кооперативной ассоциации;
14. Кооперативные ассоциации всех типов имеют одну общую важную экономическую характеристику: все они основаны на исключительном патронаже[150 - Термины «патронаж», «член-патрон» и т. д. не являются точными терминами: они не годятся для описания нескольких групп кооперативов, например, таких как производственные кооперативы. Они использованы в данной работе только потому, что общеприняты в литературе о кооперации. Патронаж в кооперативах означает активное участие членов в общей работе их ассоциации; термин член-патрон означает член-активный участник ассоциации и т. д. В данном исследовании эти термины используются именно в таком смысле.] своих членов. Если патронаж аутсайдеров допускается, то эти сторонние патроны имеют право на все экономические привилегии полного членства. Это означает, что кооперативы всех групп по своей природе являются неприобретательными ассоциациями. Обычные различия между неакционерными, некоммерческими объединениями и акционерными кооперативами имеют юридическую природу. Эти различия лишь наводят туман на истинную экономическую концепцию кооперативной формы организации. Настоящий кооператив в экономическом и буквальном смысле – это именно неакционерная, некоммерческая ассоциация.

Заключение
Заключение, к которому мы пришли в этой части исследования, частично отвечает на вопрос Ричарда Пэтти, президента Американского института кооперации, озвученный им во время первого заседания этого института. Вот что сказал г-н Пэтти на заседании о критериях (тестах) кооперации:

«Возможно, вы не сможете сказать, что это такое (кооперативная ассоциация), но вы можете сказать с определенной уверенностью, чем она не является»[151 - American Cooperation. Vol. I, p. 165. Washington, 1925.].
На вторую часть его вопроса мы теперь можем ответить: кооперативная ассоциация – это не предприятие (не приобретательная хозяйственная единица).

Часть III. Кооперативная организация как агрегат экономических единиц (предприятий или домашних хозяйств)

«Другим фундаментальным фактором, лежащим в основе успешного сотрудничества, является однородное членство. Это не означает, что различные расовые или религиозные группы не могут иногда объединяться в одной организации. Многие национальности и многие религиозные верования объединяются в некоторых из наших успешных организациях. Точно так же в некоторых из этих крупных организаций есть люди, имеющие самые различные хозяйственные статусы. Даже люди, принадлежащие к совершенно разным расам и исповедующие радикально различные религиозные верования, часто хорошо работают вместе, но настоящее сотрудничество (кооперация) подразумевает так много взаимности и взаимных уступок, так много доверия к другому, и при нем так часто приходится соблюдать решение большинства, когда это решение противоречит вашему собственному, что любая натянутость в отношениях может разрушить связь, которая удерживает группу вместе».
    Проф. Генри Эрнест Эрдман
Вышеизложенный сравнительный анализ основных эмпирических моделей кооперативных ассоциаций привел нас к выводу, что общепринятая интерпретация кооперативной организации как предприятия (приобретательной хозяйственной единицы) является вводящей в серьезное заблуждение и ошибочной, поскольку никакие внутренние экономические характеристики предприятия как приобретательной хозяйственной единицы:
(а) не прослеживаются в кооперативах и, что более важно,
(б) они несовместимы с их экономической структурой.
Тщательный анализ так называемых «псевдокооперативных» ассоциаций показывает[152 - См. далее главу «Псевдокооперативные ассоциации».], что даже малейшие следы элементов предпринимательства, такие как, например, тенденция приобретения (поглощения), во всех случаях свидетельствуют о разложении кооперативного органа и его вырождении в «псевдокооперативную формацию», другими словами, строго кооперативная хозяйственная структура представляется своего рода антитезой предприятия.
Такой вывод является важным этапом в ходе данного исследования и его поворотным моментом. Поскольку основная часть традиционных комментариев о кооперации коренится в этом несостоятельном предположении, отказ от него расчищает путь к прямому раскрытию экономической природы кооперативных организаций.

Кардинальная отправная точка в экономическом анализе кооперативной проблемы
Ни один исследователь проблемы кооперации не сможет успешно решить её, если он не сделает отправной точкой в своем анализе факт уникального познавательного значения, заключающегося в том, что каждая кооперативная ассоциация состоит из экономических единиц, приобретательных (предприятия) или расходующих (домохозяйства).
Этот объективный факт очень прост, не скрывается никакими исключениями и легко проверяется. В таблице критериев (тестов) истинной кооперации, представленной в первой части этого исследования[153 - См. таблицу (#k1).], никто из 23 цитируемых экономистов не указал на этот факт, как не оставляющий сомнений. Шесть из них, однако, указали, что кооперативный орган представляет собой «союз людей» (А. Анцыферов, Х. Филли, Эд. Якоб, Х. Кауфманн, В. Зомбарт и Ф. Штаудингер). Этот критерий, сам по себе не имеющий определенного экономического смысла, тем не менее отвлекает внимание от кардинального факта, что кооперативная организация – это организация экономических единиц, то есть предприятий или домашних хозяйств. Для того, чтобы прояснить утверждение о том, что кооператив состоит из предприятий или домохозяйств, мы можем использовать следующий упрощенный пример. Предположим, что существует община из 200 семей, каждая из которых состоит из 5 человек, то есть община из 1 тысячи человек. Давайте далее предположим, что каждый человек в этой общине является в такой степени энтузиастом-кооператором, что он не упустил бы стать членом кооператива, если бы у него был хоть малейший шанс стать таковым. Более того, если будет возможность организовать какую-либо кооперативную ассоциацию в этой общине, то она будет организована. Чтобы упростить пример, будем рассматривать эту общину как сельскохозяйственное сообщество, экономически однородное и состоящее исключительно из семейных экономических единиц, как в отношении своей деятельности по получению, так и использованию богатства. Итак, в этом сообществе оказывается 200 предприятий и 200 домохозяйств. Для дальнейшего упрощения дела мы можем рассматривать предприятия как строго специализированные и занимающиеся следующими видами экономической деятельности:


Учитывая чрезвычайный энтузиазм каждого члена этого сообщества в деле кооперации, мы можем предвидеть следующее количество кооперативных ассоциаций, которые могут быть организованы в этом сообществе, и точно определить максимальное потенциальное число членов в каждой кооперативной ассоциации:


Следует четко понимать, что число потенциальных членов каждой упомянутой ассоциации является максимальным числом, и любое дальнейшее увеличение числа членов при данных условиях совершенно невозможно, поскольку любой дополнительный человек из этого сообщества не может быть независимым патроном ассоциации, таким образом:
(а) кооперативный магазин, прачечная и пекарня с их соответствующим членством в 200 человек, представляющих все домохозяйства общины, поглощают весь потенциальный патронаж общины;
(б) с семейными единицами, специализирующимися на их предпринимательской деятельности, только 5 членов могут организовать кооператив розничной торговли; все другие 195 семей, очевидно, не имеют права на участие в этой ассоциации, поскольку не могут на постоянной основе содействовать ее работе; то же самое относится и к ассоциации владельцев магазинов, и фактически ко всем другим «кооперативным ассоциациям производителей» в этом списке (№ 1–9);
(в) 20 семей владельцев молочных ферм могут организовать 3 различных кооперативных ассоциации, но никто, кроме них самих, не может участвовать в этих ассоциациях.
Таким образом, максимальное потенциальное число членов любой из перечисленных кооперативных ассоциаций не может превышать общее количество экономических единиц, относящихся к её сфере деятельности.
Следует также иметь в виду, что только одно физическое лицо из каждой семьи – предприятия или семьи – домохозяйства обычно имеет право на членство в ассоциации. Этот один член представляет весь потенциальный объем патронажа каждой экономической единицы, и любой дополнительный человек из той же семьи не может быть реальным патроном этой ассоциации (ассоциации патронов)[154 - Для иллюстрации: один фактический член кооперативной ассоциации страхования от пожара или ирригационной кооперативной ассоциации представляет весь возможный объем патронажа его семьи – экономической единицы, поскольку любому дополнительному представителю его семьи нечего страховать или орошать; аналогично, если отец-фермер является членом кооператива по выращиванию зерна или ассоциации по сбыту фруктов, его сын или другой член его семьи не может стать фактическим членом тех же ассоциаций, поскольку им нечего продавать через эту ассоциацию и т. д.].
Вкратце, каждая кооперативная ассоциация является представительным органом: каждый член такой ассоциации является делегатом и представителем своей экономической единицы в кооперативе[155 - На практике в кооперативных организациях правило предоставления одного члена от каждой хозяйственной единицы в кооперативах несет преобладающий характер. Случайные отклонения от этого правила в некоторых группах кооперативных ассоциаций не опровергают общую картину.].
Учитывая этот исключительно важный факт, мы вынуждены признать, что толкование кооператива как «союза людей» не только не имеет объяснительной или описательной ценности, но и вводит в заблуждение: оно уводит в сторону от того, что имеет кардинальное значение, а именно, что каждая кооперативная организация состоит из экономических единиц.
Если каждая существующая кооперативная ассоциация является организацией экономических единиц (предприятий или домашних хозяйств), т. е. если она состоит из таких экономических единиц, то мы вынуждены признать, что кооператив, не являющийся предприятием (приобретающей экономической единицей), является производным экономическим образованием[156 - Подробное обсуждение производных экономических формаций – в том смысле, как этот термин используется в данном исследовании, – изложено здесь (#k10).]

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/i-v-emelyanov/ekonomicheskaya-teoriya-kooperacii-ekonomicheskaya-struktura-66270850/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
American Cooperation. Vol. I, p. 165, Washington, 1925.

2
Там же, стр. 151–182.

3
Там же, стр. 177.

4
Александр Герцен, «Былое и думы». Петербург, 1920. Т. XIV, стр. 469–470. Русский текст дается по оригиналу. Перевод Емельяновым этого отрывка на английский язык сделан неточно (Прим. пер.).

5
Джордж Якоб Холиок, «История кооперации». Лондон, 1906, стр. 43.

6
Беатриса Поттер, «Кооперативное движение в Великобритании». Лондон, 1904, стр. 243.

7
Шарль Жид и Шарль Рист, «История экономических доктрин». Нью-Йорк, 1906, стр. 43.

8
Закупочные ассоциации ткачей из шотландской деревни Фенвика, к югу от Глазго, были организованы в 1769 году – за два года до рождения Р. Оуэна; кооперативная ассоциация ткачей Коуэна была создана в 1777 г.; в 1794 г. сформировался кооператив в деревне Монгуэлл, Оксфордшир; в 1812 г. был открыт кооперативный магазин в Леннокстауне, Шотландия, в котором применялась практика патронажных дивидендов; в Англии действовало порядка пятисот кооперативных ассоциаций в то время, когда двадцать восемь последователей Оуэна в Рочдейле «открыли» в 1844 г. свои «Принципы». В 1769 г. был создан «Силезский ландшафт» (объединение по инициативе Фридриха Великого для привлечения кредитов на выгодных для заёмщика условиях – Прим. пер.), а в некоторых европейских странах кооперативы были хорошо известны в начале XIX века (кредитные кооперативы в остзейских губерниях России в 1802–1803 гг., польские кооперативные кредитные ассоциации существовали в 1825 г. и т. д.).

9
С 1835 года в Лондоне стал выходить журнал «Новый нравственный мир» («New Moral World»), помещавший подробные отчеты о той деятельности, начало которой было положено Робертом Оуэном, и представлявший собою орган уже довольно многочисленной партии его последователей. В 1836 году вышло сочинение Роберта Оуэна под тем же названием, – «Книга нового нравственного мира» («A Book of the New Moral World»), – представляющее сжатое изложение его экономического и нравственного учения и взглядов на «рациональное устройство общества» (Прим. пер.).

10
Джордж Якоб Холиок, «История кооперации». Лондон, 1906. Т. II, стр. 215.

11
Джордж Якоб Холиок, «История кооперации». Лондон, 1906. Т. II, стр. 142.

12
Б. Поттер, «Кооперативное движение в Великобритании». Лондон, 1901, стр. 224.

13
С. и Б. Уэбб, «Потребительское кооперативное движение». Лондон, 1921, стр. VI.

14
Шарль Фурье, «Домашняя ассоциация». Т. I, стр. 466.

15
Journal des Sciences Morales et Politiques, 17 декабря 1831 г.

16
Цитируется по: Festy, Movement Ouvrier au Debut de la Monarchie de Juliet. Paris, 1908, p. 88.

17
Organization du Travail, 5th ed., Paris, 1848, p. 77.

18
Principles, Book IV, Ch. VII. Ashley, ed., 1929, pp. 752–794.

19
Там же, стр. 772–773.

20
Ш. Жид, La Coopеration. Paris, 1909. Ш. Жид, Les sociеtеs coopеratives de consommation. Paris, 1917.

21
Франц Оппенгеймер, проф. Die Siedlungagenossenschaft. Leipzig, 1913.

22
American Cooperation. Vol. I, P. 178, Washington, 1925.

23
Сидни и Беатрис Уэбб, The Consumers' Cooperative Movement. London, 1921, pp. VII–VIII.

24
В данном случае Емельянов использует термин «students», который, строго говоря, в данном контексте подразумевает экономистов-социологов, не имеющих практического опыта работы (Прим. пер.).

25
Точности ради следует сказать: «была посвящена до последнего времени».

26
См. выше, стр. 34.

27
G. H. Powell, “Fundamentals of Cooperative Marketing”. Выступление на Национальной сельскохозяйственной конференции 25 января 1922 г. Вашингтон, стр. 3.

28
American Cooperation, Collection of Papers and Discussions. Vol. I, p. 161. Washington, 1925.

29
Эдвард Якоб, д-р. Volkswirtschaftliche Theorie der Genossenschaften. Berlin, 1913.

30
М.И. Туган-Барановский, Социальные основы кооперации. Berlin, 1922.

31
S. and B. Webb, The Consumers’ Cooperative Movement. London, 1921, p. viii.

32
У М.И. Туган-Барановского третья ветвь кооперации носит название «мелкобуржуазной кооперации» (Прим. пер.).

33
В числе других ценных публикаций можно выделить: (а) Mancini, Relazione del progetto definitivo del Codice di Commercio, 1877; (b) U. Cobbi, I carrattero giuridici delta cooperazione, 1894; (c) U. Cobbi, Cooperazione e Codici di Commercio, 1891; (d) Cesare Vivante, Relazione sulla riforma delle societa cooperative, 1890); (e) Gustavo Bohelli, La societa cooperative e ii Codice di Commercio, 1899; (f) U. Manura, La societa cooperative net vigente Codice di Commercio Italiano, 1899; (g) Leone Bolaffio, Societa commerciale e societa cooperative, 1900; и др.

34
Такие как: Ugo Rabbeno, La cooperazione in Ingilterra, 1885; U. Rabbeno, La cooperazione in Italia; U. Rabbeno, La societa cooperative di produzione, 1889.

35
Такие как: L. Wollemborg, La teoria della cooperazione, Giornale degli economisti, Vol. II, 1887.

36
Maffeo Pantaleoni, “Esame critice dei principi teorici della cooperazione”, Giornale degli economisti, March-May 1898.

37
Ghino Valenti, L’associazione cooperativa contributo all teoria economica della cooperazione, Modena, 1902.

38
Там же, стр. 33–34: “11 capitalisia e ii possessore del' elemento naturale della produzione precepiscono nello scambio distributivo una remunerazione que e al di sopra del costo e ii lovatore una remunerazione inferiore a tale misura”.

39
Ghino Valenti, L’associazione cooperativa contributo all teoria economica della cooperazione, Modena, 1902, pp. 34–36.

40
Ghino Valenti, L’associazione cooperativa contributo all teoria economica della cooperazione, Modena, 1902, pp. 53–72.

41
Там же, стр. 73-252.

42
“L’associazone cooperativa e un instituto economico, che nell ‘attuale sistema della libera concorrenza, ha per i scopo di corregere, in tutto o in parte, le naturali imperfezioni della distribuzione della richezza”. Там же, стр. 236.

43
“Imprese collective … in contrapposto alle imprese ordinarie individuali o collective esercitate a scopo di speculazione”. Там же, стр. 236.

44
Ghino Valenti, L’associazione cooperativa contributo all teoria economica della cooperazione, Modena, 1902, p. 207.

45
Mariano Mariani, Il fatto cooperativo nell ‘evoluzione sociale, Bologna, 1906.

46
Gh. Valenti, op. cit.; Ugo Rabbeno, La societa cooperativa di produzione, 1889.

47
Mariani, op. cit., p. 21.

48
Mariani, op. cit., p. 24.

49
Mariani, op. cit. “Alla cooperativa non e che un modo tutto speciale di vendere e di comperare”, p. 67.

50
“L’associazione cooperativa e un associazone economica consensuale di conipratori o di venditori di forza di lavoro o di altre merci che ha per iscopo di migliorare i loro prezzi di acquisito o di vendita, e che raggiunge tale scope assumendo l’impresa gia propria del loro rispettivo venditore o compratore”. Там же, стр. 132.

51
M. Mariani, op. cit., pp. 137–178.

52
Dr. Hans Fuchs, Der Begnff der Productivegenossenschaft und ihre Ideologie. K?ln, 1937. H. Fuchs, “Theorie und Bedeutung der Productivegenossenshcaften”. Internationales Handworterbuch der Genossenschaftewesons. Berlin, 1929, § 709–711.

53
Internationales Handworterbuch des Genossenschaftswesens. Berlin, 1929, § 111.

54
H. Fuchs, “Theorie und Bedeutung der Productivegenossenschaften”, Internationales HandwOrterbuch des Genossenschaftswesens. Berlin, 1929, § 710.

55
Prof. Robert Liefmann, Die Unternehmungsformen. 3 Auflage. Stuttgart, 1923, § 81.

56
Там же, стр. 81.

57
Ch. Gide, La Cooperation. Paris, 1900.

58
H. Schultze Delitzsch, Schriften und Reden. Berlin, 1909–1913.

59
Dr. H. Kaufmann, Des Wesen der Genossenschaften und die Definition des Begriffes, 1908.

60
Prof. F. Staudinger, Die Konsumgenossenschaft. Berlin, 1927.

61
Проф. А. Анцыферов. Кооперация в сельском хозяйстве в Германии и Франции, 1907.

62
Dr. Ed. Jacob, Volkswirtschaftliche Theorie der Genossenschaften, 1913.

63
Dr. H. Muller, “Zur Kritik der Genossenschaftsbegriffs”, Conrad's Jahrbuch, 1923.

64
Prof. C. Fay, Cooperation at Home and Abroad. London, 1925.

65
Prof. J.D. Black, Introduction to Production Economics. New York, 1926.

66
American Cooperation. Vol. L Washington, 1925, pp. 151–182.

67
Prof. H. Filley, Cooperation in Agriculture. New York, 1929.

68
G.H. Powell, Cooperation in Agriculture. New York, 1913. G.H. Powell, Fundamentals of Cooperative Marketing. Washington, 1922. G.H. Powell, “Principles and Practice in Cooperation”. The California Citograph, 1920.

69
W. Sombart, Der Moderne Kapitalismus. Vol. III, p. 2. Leipzig, 1928.

70
Prof. L. Cossa, Economia sociale. Milano, 1899.

71
A. Messedaglia, L’economia politica in relazione colla sociologia. Roma, 1891.

72
Dr. H. Fuchs, Der Begriff der Productivgenossenschaft und ihre Ideologie. Koln, 1927. Dr. H. Fuchs, Wirtschaftliche theorie und Bedeutung der Productivgenossenschaft, 1928.

73
Prof. Robert Liefmann, Die Unternehmungsformen, 1923.

74
Проф. М.И. Туган-Барановский, Социальныфе основы кооперации, Берлин, 1922.

75
Prof. Gh. Valenti, L’associazone cooperativa. Modena, 1902.

76
M. Mariani, Il fatto cooperativo nell ‘evoluzione sociale. Bologna, 1906.

77
См. здесь (#k6).

78
Ричард Пэтти, с 1925 г. – первый президент Американского института кооперации (АИК), созданного в Сиракузах, штат Нью-Йорк, в 1923 г., до своего назначения на этот пост был вице-президентом Национальной кооперативной федерации производителей молочной продукции. Видел основную цель кооперации в равном распределении дохода и обременений между всеми членами кооперативной организации. Приблизительно 1500 фермерских кооперативов, ассоциаций и национальных фермерских групп добровольно оказывали финансовую поддержку АИК.
В точном изложении высказывание Р. Пэтти, сделанное на первом заседании АИК в 1925 г., звучало следующим образом: «Я хотел понять, что же такое нам надо сделать, чтобы получить право считаться кооперативом… Я задаюсь вопросом: достаточно ли далеко зашла мысль в этом направлении, чтобы мы могли дать определение, которое закрепилось бы, стало эталоном и применялось с точностью…». Р. Пэтти скончался в 1932 г., к сожалению, не дождавшись ответа на свой вопрос (Прим. пер.).

79
Фрэнк Найт «Прибыль» (опубликована в 1999 г. в СПб, «Прибыль» // Вехи экономической мысли: Экономическая школа. Т. 3, стр. 434–448.

80
Карл Густав Кассель (1866–1945), шведский экономист, представитель Стокгольмской школы. Работа «Fundamental Thoughts in Economics» написана в 1925 г. (Прим. пер.).

81
Даже в описательной литературе о кооперации авторы склонны делать определенный акцент на кооперативах, которые «неизменно успешны». Эта тенденция, очевидно, переключает внимание автора с идеи кооперативной организации на идею успешной организации. Между тем, некоторые кооперативные ассоциации не могут быть успешными, оставаясь в чисто кооперативной форме (производственные ассоциации), однако их стабильность и шансы возрастают пропорционально степени их отхода от кооперативного типа.

82
Жан-Батист Сэй (1767–1832), французский экономист, представитель классической школы политэкономии; популяризировал идеи Адама Смита (Прим. пер.).

83
G. Cassel, Fundamental Thoughts in Economics. New York, 1925, p. 43.

84
Эдвин Грисволд Нурс (1883–1974), американский экономист, в 1925 г., когда состоялся его диалог с президентом АИК Ричардом Пэтти, Э. Нурс был всего лишь зав. кафедрой университета штата Айова; в 1946 г. он будет назначен президентом США Г. Трумэном первым председателем созданного в том же году Совета экономических консультантов при американском президенте – влиятельного органа, состоящего всего из трех экономистов, включая самого председателя, и формирующего экономическую политику страны (Прим. пер.).

85
В оригинальном тексте Нурсом использовано слово «strawman», дословно означающее «соломенное пугало». В английском разговорном языке термин «strawman» используется в полемике для опровержения оппозиционной точки зрения с целью обоснования собственного утверждения. Д-р Нурс намекает тем самым, что Р. Пэтти искажает аргумент своего оппонента, подменяя его похожим, но более слабым и абсурдным, после чего опровергает его и выходит «победителем». Карел Чапек говорил, что так опровергаются мысли, которые оппоненту никогда и не приходили в голову, но ему доказывали, что он заблуждается, приписывая ему действительно ошибочные тезисы, которые он никогда не озвучивал. Опровергнуть «соломенное пугало» легко, искромсав его ножом или штыком. Совершенно ясно, что И. Емельянов в этой полемике полностью на стороне Ричарда Пэтти и искренне сочувствует ему (Прим. пер.).

86
American Cooperation, Vol. 1. Washington, 1925, pp. 164–166.

87
Проф. Оскар Бернард Джесснес (1889–1980), американский экономист, в период с 1928 по 1957 г. был завкафедрой экономики сельского хозяйства университета Миннесоты (Прим. пер.).

88
American Cooperation. Vol. I, p. 161. Washington, 1925.

89
Gustav Cassel, Fundamental Thoughts in Economics. New York, 1925, р. 43.

90
Проф. Дж. Д. Блэк использует термин «бизнес-единица» (“business unit”).

91
W. Sombart, Der moderne Kapitalismus. Vol. III, 2nd Half-band, § 986.

92
Торговые корпорации, в которых обязаны регистрироваться все, кто имеет отношение к данному виду торговли.

93
W. Sombart, § 986–987.

94
H. M?ller, “Zur Kritik der Genossenschaftsbegriffe”, Conrad’s Jahrbuch, Band 66, § 55, 1923.

95
По определению проф. Ганса Мюллера, «кооперация есть свободный союз с переменным составом членов и капитала, стремящихся не к наживе, а к улучшению положения и хозяйства». Цит. по В.Ф. Тотомианц. Основы кооперации. Berlin, 1923, p. 29 (Прим. пер.).

96
В формуле доктора Пауэлла вместо термина «предприятие» или «бизнес-единица» принят термин «их собственное агентство». Principles and Practice of Cooperation, 1920, p. 4.

97
Перечисленные значения и синонимы взяты из следующих словарей: Webster’s Standard Dictionary, 1933, p. 731, и Funk and Wagnall’s Standard Dictionary, 1921, p. 828.

98
Crabb's English Synonyms, p. 87.

99
The Trends of Economics. New York, 1924, p. x.

100
Говоря об акционерных компаниях, А. Маршалл напоминает: «они редко обладают предприимчивостью, энергией и быстротой действия частного бизнеса». Principles, p. 604. H. R. Seager, Introduction to Economics. 1908, p. 143.

101
R. T. Bye, Principles. 1924, p. 142. E. R. A. Seligman, Principles. 1905, pp. 281, 320.

102
A. Marshall, Principles, p. 74; H. R. Seager, Introduction to Economics. New York, 1908, p. 143.

103
J. D. Black, Production Economics. 1926, p. 204.

104
Там же, стр. 205.

105
R. Liefmann, Die Unternehmungsformen. 1923, p. 5.

106
Там же.

107
Хозяйства, агрессивно нацеленные на приобретение, насыщение и владение капиталом – acquisitive economies (Прим. пер.).

108
R. Liefmann, Die Unternehmungsformen. 1923, pp. 5–6.

109
Густав фон Шмоллер (1838–1917), немецкий экономист, ведущий представитель т. н. новой (молодой) исторической школы в политической экономии (наряду с А. Вагнером и др. разрабатывал теорию государственного социализма) (Прим. пер.).

110
Gustav Schmoller, Grundriss der allgemeinen Volkswirtschaftslehre. 1900, Part I, p. 413.

111
Herbert J. Davenport, Economics of Enterprise. New York, 1916, p. 31.

112
Prof. A. Amonn, Grundzuge der Volkswohlstandslehre. 1926, § 46.

113
H. Davenport, p. 28.

114
Ричард Эли (1854–1943), американский экономист, сооснователь и шестой президент Американской экономической ассоциации, учредитель Христианского социального союза (Прим. пер.).

115
Предположение о конкурентной рыночной экономической системе является фундаментальным экономическим постулатом анализа кооперативной проблемы в этом исследовании.

116
Проф. Петр фон Струве «Основные понятия экономической науки» (“Fundamental Concepts of Economic Science”), Экономический вестник. Vol. II. Berlin, 1923, pp. 3-17.

117
H. Davenport, Economics of Enterprise. В частности, на стр. 28–29 и 138–139.

118
Prof. Eugen Philippovitch, Grandriss der politischen Oekonomie. 1915, § 46.

119
Prof. F. von Gottl-Ottlilienfeld, Bedarf und Deckung. 1928, § 12–13.

120
Отсюда идея «пятилетнего плана» в Советском Союзе, якобы социалистическом государстве, т. е. государстве, превратившемся в одну экономическую единицу.

121
Огромное количество материалов по бюджетам домашних хозяйств в Соединенных Штатах можно найти в нескольких отчетах, подготовленных Национальным комитетом по ресурсам («Потребительские доходы в США», 1938; «Потребительские расходы в США», 1939; «Потребитель тратит свой доход», 1939) и Бюро статистики труда Министерства труда США (Бюллетени № 642, 643 644, 645, 646, 647, 648 и 649, опубликованные в 1939–1940 годах). Эти исследования основаны на данных, собранных в 1935–1936 гг. в ходе общегосударственного обследования бюджетов, проведенного в рамках исследования, касающегося городских потребительских закупок.

122
Это не сокращение до абсурда логической категории домохозяйств, используемой здесь для ориентации среди реально существующих вариантов домохозяйств. Понятие «домохозяйство», понимаемое таким образом, сходно в этом отношении с общепринятыми понятиями, используемыми в химии, которая является точной наукой: химики используют, например, концепцию воды, описанную символом H
O, полностью осознавая, что на самом деле «вода» включает в себя широкий спектр растворов, и что абсолютно чистую воду невозможно получить. Но даже если бы ее можно было получить, она бы отличалась от стандартной концепции, поскольку была бы частично диссоциированной, а диссоциированная вода не является «водой» в строгом смысле этого слова и не может быть описана символом H
O.

123
F. von Wieser, Social Economics. New York, 1927, p. 326.

124
B. & B. Webb, The Consumer’s Cooperative Movement. 1921, p. viii.

125
Правильное название: Heddesdorfer Darlehnskassenverein («Общество Хеддесдорфской заёмной кассы»), прообраз современных кооперативных банков. Первый сельский банк Райффайзен основал в Нойвиде (Прим. пер.).

126
Кредитных, ссудо-сберегательных товариществ (Прим. пер.).

127
Герман Шульце-Делич занимался проблемой нормативного регулирования деятельности кооперативов задолго до образования Рейха – с 1860 г., т. е. за 11 лет до образования Германии (1871) как единого государства. В 1866 г. внес соответствующий законопроект в прусский парламент. Он принял законную силу на территории всей Германии только в 1889 г. (Прим. пер.).

128
V. N. Valgren, Problems and Trends in Farmers’ Mutual Fire Insurance, Farm Credit Administration Bull. № 23. Washington, 1938, p. iii.

129
«Патрон» (patrons) в значительной части текста использован вариант перевода этого слова как «клиент» или в более принятом значении «постоянный клиент». Однако применительно к членам кооператива мы видим важность использования именно слова «патрон» как ядро принципиального отличия в понимании роли членов кооператива как «опекунов» или «покровителей» своего кооператива (Прим. редакции).

130
Первый потребительский кооператив в форме кооперативного магазина был создан в 1844 г. в г. Рочдейл представителями ткацкого сообщества, которые назвали его «Обществом справедливых рочдейльских пионеров» (Прим. пер.).

131
Таблица составлена из материалов, содержащихся в A Statistical Handbook of Fanners' Cooperatives by F. Byre, Bull. 26, 1938, стр. 53.

132
Social Economics. N.Y., 1927, p. 326.

133
Prof. J. D. Black, Introduction to Production Economics. N.Y., 1926, p. 505.

134
F. M. Taylor, Principles of Economics. 1916, p. 21.

135
См. здесь (#k7).

136
Здесь рассматривается только общая модель, соответствующая характеру коммерческой корпорации; рассмотрение отклонений от этой общей модели не входит в рамки данного исследования.

137
Понятие предпринимателя здесь определено для общей модели коллективного предприятия (бизнес-корпорации).

138
Д-р Эдвин Нурс дает следующую интерпретацию преобладающего мнения среди кооператоров по этому вопросу. «Основополагающий принцип «один человек – один голос» иногда изменяется так, чтобы голосование было пропорционально патронажу. Например, это может касаться количества коров или литров молока в молочной ассоциации, либо деревьев, акров или ящиков с фруктами в садоводческой ассоциации. Тем не менее за эту идею, заключающуюся в том, что членство является персональным, и что контроль должен распределяться демократическим путем, без дополнительного перевеса в пользу богатства, цепко держатся. Подобным признанием личного равенства не только утверждается, что Бог дал столько же умственных способностей человеку с малыми средствами, сколько и богатому, но сохраняются и укрепляются самоуважение, интерес и лояльность. Словом, кооператор считает, что это так же хорошо для хозяйственной, как и для политической демократии». E. G. Nourse, “Economic Philosophy of Cooperation”, The American Economic Review. December 1922, p. 588.

139
American Cooperation. Vol. I, p. 167, Washington, 1925.

140
F. H. Knight, “Profit”, Encyclopedia of Social Sciences. Vol. XII, pp. 480–486.

141
H. Davenport, Economics of Enterprise. 1916, p. 10.

142
J. M. Clark, “Distribution”, Encyclopedia of Social Sciences. Vol. V, p. 167.

143
J. M. Clark, “Distribution”, Encyclopedia of Social Sciences. Vol. V, p. 167.

144
См. здесь (#k8).

145
См. часть III.

146
См. "Предпринимательский доход в акционерных кооперативных ассоциациях" (#k9).

147
См. таблицу (#k1).

148
Такие как кооперативные ирригационные общества, кооперативные ассоциации животноводов, кооперативные общества контроля и т. д.

149
Важно еще раз отметить, что, хотя предпринимательский капитал коллективных экономических единиц, по-видимому, представляет собой капитал, диссоциированный на его доли (доли акций), основной капитал кооперативных ассоциаций представляет собой совокупность ассоциированных индивидуальных капиталов и аналогичен в этом отношении капиталу товариществ (партнершипов). Следовательно (а) акции предпринимательского капитала являются анонимными, в то время как доли капитала в кооперативных ассоциациях всегда являются персональными и выдаются только избранным членам ассоциации; (б) доли предпринимательского капитала являются переводными, в то время как акции кооператоров-членов обычно могут быть переданы только с согласия ассоциации; (в) доли предпринимательского капитала могут быть куплены и принадлежать индивидуальным держателям без каких-либо ограничений, в то время как объем акционерного капитала, разрешенный для владения отдельным участником-кооператором, ограничен и сохраняется примерно пропорциональным его объему бизнеса, осуществляемому через ассоциацию. Более подробное рассмотрение этого предмета будет продолжено в части III этого исследования.

150
Термины «патронаж», «член-патрон» и т. д. не являются точными терминами: они не годятся для описания нескольких групп кооперативов, например, таких как производственные кооперативы. Они использованы в данной работе только потому, что общеприняты в литературе о кооперации. Патронаж в кооперативах означает активное участие членов в общей работе их ассоциации; термин член-патрон означает член-активный участник ассоциации и т. д. В данном исследовании эти термины используются именно в таком смысле.

151
American Cooperation. Vol. I, p. 165. Washington, 1925.

152
См. далее главу «Псевдокооперативные ассоциации».

153
См. таблицу (#k1).

154
Для иллюстрации: один фактический член кооперативной ассоциации страхования от пожара или ирригационной кооперативной ассоциации представляет весь возможный объем патронажа его семьи – экономической единицы, поскольку любому дополнительному представителю его семьи нечего страховать или орошать; аналогично, если отец-фермер является членом кооператива по выращиванию зерна или ассоциации по сбыту фруктов, его сын или другой член его семьи не может стать фактическим членом тех же ассоциаций, поскольку им нечего продавать через эту ассоциацию и т. д.

155
На практике в кооперативных организациях правило предоставления одного члена от каждой хозяйственной единицы в кооперативах несет преобладающий характер. Случайные отклонения от этого правила в некоторых группах кооперативных ассоциаций не опровергают общую картину.

156
Подробное обсуждение производных экономических формаций – в том смысле, как этот термин используется в данном исследовании, – изложено здесь (#k10).